Дух трудолюбия 2

-А дуракам и новичкам везет, Василий Палыч!

-И не говори, Семеныч!

Наводчик кормового орудия передал соседу гитару:

-Михалыч, а давай нашу?!

Тот берет ее в руки и вскоре затягивает:

-Спите орлы боевые

-Спите со спокойной душой!

-Вы заслужили родные

-Славу и вечный покой

Помолчали. Пушкарь запел вторую песню, потом третью. И еще одну. А мне тоскливо как-то стало. Несколько месяцев уже тут. В другой, пусть и похожей стране, в другом времени, с непонятными перспективами возвращения. За это время и под паровик попал, и в приют, и на работу, и в гонках поучаствовал, пару раз с императором судьба свела, и чуть не убили тоже дважды. И полиция ищет. Теперь вот я на войне, вокруг погибают едва знакомые товарищи и враги. Первый раз убил незнакомого мне человека, пусть и врага. Чуть не погибла знакомая мне девушка. Вряд ли меня там ищут, пропаданца. Столько уж времени прошло. Увижу ли еще своих? Остаётся верить, что все будет хорошо и все, что ни делалось — все к лучшему. Я буду верить...

— Сереж, чегой задумался? — спросил Ильгизар Матвеевич.

— А можно и мне гитару?

— Нехорошо тебе?! Катайца вспомнил? Ну, выплесни эмоцию. Первый раз всегда такой. Спой, авось легше станет.

Да наплевать, что такой песни тут нет. Мне сегодня все можно. Беру в руки гитару и начинаю напевать под бренчащую гитару песню Лозы.

-На маленьком плоту сквозь бури, дождь и грозы.

-Взяв только сны и грезы, и детскую мечту.

-Я тихо уплыву лишь в дом проникнет полночь,

-Чтоб рифмами наполнить мир, в котором я живу.

-Ну и пусть будет нелегким мой путь....

Последние аккорды. Больше нет сил. Никаких. Слышу, захлопали. Пока пел, оказывается, в матросской кают-компании собрались почти все члены команды дирижабля. На гитару даже капитан пришел послушать.

-Хорошая песня, Сергей. Правильная. Задушевная.

* * *

— Петр Алексеевич?! Вы верно насчет Конова? Так нет его у нас. Сбежал он. Мы сообщили полиции все, что знали об этом.

-Да, Акулина Валерьяновна, понимаю. Мне в целом известны обстоятельства его побега. Должность у меня такая, знаете ли! Но я к вам пришел по другому вопросу.

— Да? Тогда, сударь, хотелось заранее прояснить, вы сейчас ведомство представляете аль сами? А может вы оттуда? -тут заведующая показала пальцем на потолок: — Повторяюсь, Петр Алексеевич, так мы уже все сообщили.

-Акулина Валерьяновна, вы правы, я веду свой розыск юноши. По личным мотивам. И в деле есть некоторые обстоятельства, на которые в полиции, думается, не обратили внимания.

-Вот как? И чем же мы можем помочь вашему расследованию?

-Акулина Валерьяновна, хотел спросить. Вы не заметили ничего странного в поведении юноши в период его пребывания в приюте?

-Знаете, Петр Алексеевич, мне кажется, что странности были. Хотя, мы можем послать за друзьями и соседями Конова по дортуару, они виделись с ним чаще и должны знать о нем больше.

Через час асессор вышел из дверей приюта. Выйдя с территории приюта на городскую мостовую, он двинулся было пройтись пешком в сторону мастерских Арбузова. Мужчина остановился у чугунной ограды приюта возле ожидавшего его паромобиля и задумался. То, что он тут услышал о Конове, требовало, как минимум, осмысления.

Ребята охарактеризовали парня, сильно похожего на его погибшего сына, как обычным, хотя интересным, но весьма странным юношей. Физически развитый, со знанием приемов самообороны, что по словам ребят, Сергей демонстрировал пару раз. Раскован, легко сходится с людьми. На уроках он не блистал, даже скорее выделялся незнанием примитивных, знакомых каждому гимназисту, знаний. Говор и непонятные слова, не характерные для жителей этих мест. В копилку парня прекрасное для его возраста произношение аглицкого языка, лишь недавно введенного в Гран-Тартарии в обязательную гимназическую программу, неизвестные песни и масса, по словам ребят, анекдотических историй. Возможно одаренный, что требовало проведения дополнительной проверки. Хорошо и весьма с фееричной фантазией рисует, что подтверждалось словами соседей по комнате и девушки-соседки по парте. Подтвердилось также, что он в день происшествия ночью смог вернуться в приют за вещами. Тут Бардин усмехнулся. Ребята поначалу все отрицали. Но так просто и легко, всего лишь на несовпадении слов, оказалось возможно "расколоть" ребят. Тряхнул стариной. Хороших друзей себе Сергей нашел. Защищают.

В копилке странностей были его странные вещи, которые в ходе расследования изьяла полиция. Он помнил ее, яркая одежа с блестящими вставками. Тогда она не вызвала его интереса, потому что думал он тогда о чрезвычайной похожести, провидении Божьем и необходимости замять будущий скандал.

Теперь он направлялся в мастерскую Арбузова, дабы выяснить правду о работе в мастерской и соперничестве за фантазию парня.

— Нашёлся Сергей? Где он? С ним все хорошо?! — такими словами его встретил господин Арбузов, бывший в директорской с каким-то инженером. Узнав от вошедшего, что он и сам бы не прочь найти парня, так как является его официальным опекуном, мужчина только горестно вздохнул.

-Эх, как жаль, асессор. Я так надеялся. Работа у нас стоит, понимаете?!

Емельян Емельянович в ходе доверительного разговора сообщил асессору, что в последнее время они на парня весьма рассчитывали.

-После удачного представления мобиля Императору, вы же должны об этом знать...ну вы понимаете — тут Бардин кивнул. Эту информацию сообщал ему не так давно контрразведчик, она не укладывалась в его голове, но это был факт. Еще одна похожесть с его сгинувшим сыном. Он не приветствовал, но старший сын также любил мобили и всю паровую механику. Эх, Павел-Павел, даже потрогать на прощание не довелось, хоронили в закрытом гробу. Вспомнив сына, Бардин даже невольно отвлекся от разговора.

— И в силу нашей непубличной деятельности на благо Императора-тут Бардин снова кивнул: — у нас на него были планы, согласованные с его величеством. А тут это дело. И этот совершенно идиотский побег. Ну что ему стоило. Пришел бы, сказал. Ну сообщили б куда следует, наняли б адвоката. Решили бы.

-Дурость, Емельян Емельянович! Вы же знаете, дети в этом возрасте не всегда соответствуют нашим чаяниям.

-Эх, соглашусь с вами, Петр Алексеевич.

-А что, Емельян Емельянович, молодой человек-то, в приюте грят, рисует хорошо?

-Хорошо рисует. Я бы сказал, с фантазией. Взял я его на свое содержание, с окладом в двести целковых.

-Да ну!

-Да! Мало того. Хотел его полностью к своим делам привлечь. Так нет же. Еще и с мадам Ламановой надобно биться. Она настоятельно требует выделить парня и ей.

-Почто так?

-Дык идеи толковые. Фасоны, она грит, интересные. Вот баба за него и уцепилась. Ну что за невезение — жаловался асессору директор.

Договорившись обменяться в будущем сведениями, ежели таковые поступят, мужчины раскланялись. Асессор, выйдя на улицу, на это только вздохнул. Где его искать, теперь он совершенно не представлял. Еще и дочери опять сказать будет нечего.

* * *

-Что, боишься прыгать с парашютом?

-Да, боюсь.

-А ты прыгай без него!

(шутка)

— Капитан, а можно вопрос?

С этим я обратился к капитану, стоящему на мостике с боцманом.

— Да, Серёжа, говори, что хотел.

-А как с дирижабля спастись можно? Во время боя?! Ну...ну если уж все!

Капитан хохотнул:

— Ежели все, пиши пропало. С дирижабля, Сережа, не спрыгнешь! Ну, может боженьку попросишь хорошенько, авось смилуется.

-А если все же спрыгнуть? В столице то как людей из горящих домов спасают?

-Эка ты спросил, так там все просто. Растягивают полотнище прочное и ловят, когда сам спрыгнешь.

— Ну вот. А если нам взять это полотнище. Оно же прочное.

— Какое еще полотнище? Подумай, тебя в бою на земле пожарная команда дожидаться будет? Вот уж не ожидал от тебя такого! — с укоризной не понял капитан.

-Да нет, капитан, вы не поняли. Не снизу натянуть, а сверху.

— Совсем ты меня запутал. Как это сверху?

Прошу карандаш и лист бумаги. Капитан, пошарив на столе, находит и выдаёт искомое. Рисую быстро парашют с человечком, не особо заботясь об точности.

— Вот так примерно. Самоспасатель воздухоплавающего человека.

— Ну не знаю ...ну и бредни какие-то...невозможно это. Отколь это? — бурчит боцман.

— Сам придумал.

— Ты-ы? Придумал? Как же тебе в голову могла прийти эта задумка?

— Как? Просто жить очень хочется. Спасение воздухоплавающих-дело рук самих воздухоплавающих.

-Ну не знаю, что тут и думать.

— Капитан, а можно где-нибудь найти швею и материал, чтобы пошить самоспасатель. Готов потратить на это свою первую получку. Можно учение провести и что-нибудь на землю сбросить. Да что там, если надо, я готов даже первым спрыгнуть.

Боцман в удивлении крутит у виска, мол, ты что, белены объелся. Капитан, недолго думая, соглашается.

— Будем, Сереж, снова в Кайгороде, в порту будут тебе швеи и матерьял. Ежели задумка толковая, на всю команду сделаем. Свои деньги срасходую, а сделаем.

Через несколько дней приземлившись в военном порту Кайгорода капитан согласовал ремонт дирижабля в мехмастерских, после чего отправились к полковым швеям в мастерскую. Объяснив, чего мы от них хотим, женщины посомневавшись, все же взялись за наш заказ и принялись за работу. Опытовый заказ состоял из трех штук парашютов семиметрового диаметра с отверстием по центру купола, выполненных из накрахмаленных тканей разной прочности, с возможным продлением. Во время необходимой стоянки и проведения ремонта обшивки наш дирижабль пополнял запасы и брал грузы. Ввиду срочности уже через день наш заказ был готов. От нетерпения хотелось опробовать парашют хоть сразу. Получив разрешенье у начальства в порту и вернувшись к себе, капитан велел найти пару-тройку одинаковых ненужных ящиков, набить их всяким хламом, а после, отдав швартовы, подняться на полверсты, сместившись к пустому полю. За нашим исследованием с немалым интересом наблюдали другие капитаны стоявших в порту кораблей. Выпихнув вместе с приданным мне на время матросом, привязанный к парашюту ящик, я вздохнул, держа пальцы крестиком. Прыгать первому опытный капитан запретил. И правильно сделал. Увы, первый, самый тонкий, материал оказался полностью негодным. Порвавшись еще в воздухе, парашют превратился в кусок летящей за ящиком тряпки. Сам ящик стремительно упал на землю и там разбился. Второй опыт с парашютом оказался более удачным. Ящик добрался до земли, но скорость спуска была все же высока, и он тоже разбился о землю. Третий вариант парашюта был самым удачным. Снова выпихнув уже третий ящик с палубы, через несколько мгновений я обрадовался. Самоспасатель удачно раскрылся от потока набегающего воздуха и ящик, спускаясь, плавно полетел вниз.

— Юнга, а ежели надену я с ребятами энтот самоспасатель. А он не раскроется. То что?

Смотрю на него и думаю. Дурак, что-ли. Или придуривается. Шутник, блин. Отвечаю:

— Тогда, матрос, ты точно прилетишь вниз первым.

Тот, представив себе картину, только сглотнул и на это быстро перекрестился.

Капитан, отдав команде приказ швартоваться обратно к кнехту, смотрел за спускающимся ящиком в подзорную трубу. Когда принайтовились, ящик уж давно был на земле. К нему уж на паромобиле подъезжали более расторопные капитаны из числа тех, что следили на земле. Вскоре к ним подошли и мы.

— Можно вас поздравить, Василий Палыч, с удачным опытом?! Ящик благополучно доставлен на твердую землю.

— Можно, но только не меня, а вот этого молодого человека. Это его задумка, я ж только помогал деньгами.

Капитаны с интересом воззрились на молодого юнгу и начали поздравлять:

— Поздравляю. Браво! Хороша задумка!

-Неужто не сомневались? А, Василий Палыч?

-Сомневался, но. Уж больно самому хотелось знать, чем закончится эта затея.

-Так теперь нужно новый опыт производить?

-Какой еще опыт? — не понял капитан.

-Дык найти желающего с воздусей спрыгнуть, ха-ха-ха!

-Штаны ему заодно сухие не забудьте выдать? Ха-ха-ха!

-Да есть тут у меня один! -и так многозначительно смотрит на меня. Только уголки губ подрагивают в усмешке. Собеседники капитана, поняв, котого он имеет ввиду, громогласно расхохотались снова.

За что мне это?

* * *

Летим по пустыне Курсукова второй день. Вокруг никого и предательская тишина. Ну как никого, совсем мелкие дирижабли вроде маленьких почтовых мы в расчет не брали. И вообще в последнее время никакой военной активности катайцев, словно и не было вовсе никакой войны. Под нами барханы наносного песка вперемешку с землей, по которым сухой ветер гоняет одинокие ветки.

-Капитан-лейтенант, по левому борту вижу два дирижабля!

-Чей вымпел?

-Наши, капитан-лейтенант!

Через некоторое время, когда дирижабли приблизились, Семен Семенович снова всмотрелся в подзорную трубу:

-А-а-а! Точно! "Паллада" Поповского и "Ника" Сергиевского! Юнга, а ну дуй наверх! Отсемафорь-ка им флагом. Дай им связку: Вызов — Вопрос -Что случилось.

-Есть капитан-лейтенант.

Бегу наверх. Эти флаги меня когда-нибудь точно доконают. Когда же тут радио-то придумают. Ну или что-нибудь магическое. А то заставил меня боцман не так давно флаги изучать. Да-да, именно флаги, а не фляги. Заучивал тут книжечку "Правила сигналопроизводства на военных дирижаблях" до поздней ночи несколько дней подряд. Ну и боцман матросов, свободных от вахты, подрядил экзамены у меня каждый день принимать. Сядут напротив, вытащат флаг и с ехидненькой такой пакостной ухмылочкой требуют ответа. Мол, ну-ка ну-ка. Через дцатый флаг у самого в глазах рябит и мозги набекрень, а они только знай пакостят. Одни и те же флаги повторяют. Ну подкалывают так. А к концу мучений так снисходительно тебе говорят, ну ничего мол, назавтра уж точно сдашь. А назавтра тоже самое. Зар-разы!

-Семен Семенович, отсемафорил!

-Вижу. Они уж ответ дали. Сейчас мы им, Сергей, свое согласье дадим и будем ждать — и опустившись к переговорной трубе

— Канонир! Сигнальный трассирующий из паропушки по левому борту! Пли!

Через еще полчаса три дирижабля — наш "Новик" и какие-то знакомые капитан-лейтенанту "Ника" с "Палладой" остановились неподалеку друг от друга. С обоих прибывших дирижаблей вскоре спустили малые однотрубные дирижабли. Вскоре малые корабли с гостями подлетели к Новику. Ошвартовавшись, на малые дирижабли наши матросы перекинули широкие мостки на их гондолы. Василий Палыч вместе с Семен Семеновичем и выстроенной на деке, свободной от вахты, командой встречали прибывших гостей.

-Есть у меня пренеприятнейшее подозрение, мой дорогой Василий Палыч, что воздухоплавательная активность катайского флота, несколько спавшая по всему театру военных действий в последнее время, явно неспроста.

-Есть мысли, Виталий Андреич?!

-Есть. Думаю, готовят наши вражины ни много ни мало очередное большое наступление на каком-то участке фронта. Вот и стягивают все дирижабли в кулак. Надобно ждать прорыва с выходом на оперативный простор. А потом и их сухопутные подтянутся.