Дух трудолюбия 2

-Знаешь, я соглашусь, пожалуй. Мелькала и у меня такая мысля, Виталий Андреевич. Только как думаете, где катайцы ударят?

Оба капитана с помощниками подошли к большой карте Гран-Тартарии, висевшей на мостике.

-Думаю вот в этом районе. — Капитан показал на карте большой участок: — И знаете, в своем отчете я отписал о своих опасениях адмиралу.

— И что наш адмирал?!

— А то адмирал! Телеграфировал на это, что надобно держать оборону имеющими силами. Боятся без флота остаться на случай, если катайцам агличане с австро-венграми помогут. Отписали нам, что свободных судов нет и хорошего вам настроения. И добавили, вот ежели прорвут нас эти гады, тогда и вышлет на помощь из резерва вторую императорскую.

— Так она ж в столице. Пока телеграф дойдет, пока сбор экипажей, пока до нас дойдут. Катайцы уж на пол-Тартарии свой десант высадят.

-Ну не на полгосударства, это вы тут, право, загнули. Но, Василий Палыч, тут вы правы.

Собеседник продолжал:

-А что с нами будет?! Если они действительно вдарят в нашем квадрате, нам явно не поздоровится. Тут же на многие версты вокруг нет никого, кроме нас. "Чичагов" и "Спиридов" ушли на переформирование, потому что потрепали их катайцы сильно в начале войны. "Грейг" с "Лазаревым" в Кайгороде встали на текущий ремонт, потому что несли вахту до нас. "Жемчуг" на нихонскую границу пошел, нихонцев встречать. "Орел" поврежден не сильно, но толку с него, как с козла молока. Пока еще рули со столицы пришлют. Можно пойти в Калмацию, наших "Славу" и "Ослябю" догнать. Можем забрать из Кайгорода мелочь пузатую, но на этом решительно все. Я готов выполнить приказ адмирала, пусть я с оным и не согласен. Но мы же втроем их тут не удержим. Чем катайцев сдерживать будем, а, господа офицеры? -задал риторический вопрос Виталий Андреевичю

Лица стоявших заметно погрустнели и Василий Палыч, чтобы сгладить напряжение, витавшее в воздухе, от сложившейся ситуации, предложил офицерам и по совместительству старым товарищам по воздухоплавательной школе выпить коньяку за неожиданную встречу.

* * *

Сегодня Ильгизар Матвеевич, наш боцман, отправил меня в пародвижительный, ребятам там помочь. Сходил, ага.

-Эй, Сергей, ты живой?! Юнга, очнись! Очнись, кому грю! — кто-то сильно бил ладонями по моим щекам.

Взглянув на бьющего меня матроса, откровенно непонимающим взглядом, пытаюсь очнуться. Вокруг меня толпились матросы, некоторые сидели на корточках, смотрели на меня и что-то говорили. Говорили они ну ка-а-кто ме-е-е-дле-нно, а голова кружилась.

Что это было. Не помню. Память возвращалась ко мне медленно.

Помню, что боцман зачем-то отправил меня в пародвижительный. Помню, как дошёл туда. Помню, как ребята отправили за чем-то. За чем? А-а, в соседний отсек, что-то там взять. Точно! Помню, как иду туда. Но постой, а зачем я туда пошел? Ребята же говорили мне другое. Точно, я пошел не туда. А почему пошел? Голос. Меня привлёк шепчущий голос. Он шел оттуда, из глубины. Из глубины этого отсека. Да! Я подошел и открыл дверь. Голос усилился. Я вошел вовнутрь. Посредине тёмной комнаты, на постаменте, в креплениях лежал камень, сделанный в форме правильной четырехугольной призмы. Он светился голубым свечением, и я буду не я, если доносящийся до меня голос не шел оттуда. Я подошел к постаменту и немного полюбовавшись, коснулся его правой рукой. Последнее, что запомнил, это шарик с разрядом голубой энергии, который влился мне в руку. Больше ничего не помню.

Кто-то задавал вопросы, но я как-будто не слышал никого. Как оказался в коридоре? Не помню. Что я тут делаю? Не знаю. Кто-то меня сюда отправил, наверное.

Прибежал боцман. Потряс и покрутил парня. убедившись в отсутствии видимых травм, принялся орать:

— Юнга, с ума сошел? Зачем туда поперся? Убить же вконец могло. Инструкции для кого писаны?! И на двери писано, для одаренных, без защиты не входить!

Лекарь тоже осмотрел пришибленного юнгу и не нашёл никаких физических повреждений, кроме легкой амнезии. Наказав боцмана временно освободить пострадавшего от всех физических работ, отправил меня с сопровождающим в свою каморку. Отлеживаться. А ещё через сутки, отлежавшись, я носился по всему дирижаблю, напрочь позабыв случившееся.

Нет, была одна странность. Когда я смотрел на руки, то видел какие-то сгустки в районе ладоней. Думал, что-то у меня со зрением. Протирал глаза, промаргивался — сгустки исчезали, чтобы через некоторое время появиться вновь. Надо как-нибудь зайти к врачу. За делами не успел.

* * *

После встречи капитанов прошло еще два дня. День выдался ясный. В небе ни облачка. Наши дирижабли неспешно крейсировали вдоль линии невидимого воздушного фронта, перемещаясь из квадрата в квадрат. Вдаль видно все было прекрасно и идиллия этого прекрасного дня после обеда внезапно испортилась:

-Капитан, по правому борту вижу дирижабли. Много дирижаблей! Вымпел катайский!

-Команда! Готовность один. Неприятель на горизонте! — А следом ко мне:

-Спокойней, юнга! Сколько насчитал?

-Считаю! Один-два-три-пять-восемь-десять-двенадцать. Капитан, двенадцать дирижаблей! Они нас увидели и меняют курс.

-Не торопись, юнга! Читай бортовые названья.

-Капитан, я ихние иероглифы не понимаю. Как мне их читать? Я ж только на нихонском могу, а не на катайском.

-Спокойно, давай смотри хвостовые нумера. Вот возьми мой справочник и в бумагу пиши названия.

Смотрю в подзорную трубу и быстро записываю номера в столбик. Помощник капитана, сверяясь с открытым на нужной странице справочником, рядом вписывает названия вражеских дирижаблей. Хорошо у них тут разведка работает. Война только-только началась, а уж названия и технические характеристики флотские давно знают.

-Капитан, названия готовы!

-Читайте.

-Ударный дирижабль катайского воздухоплавательного флота Динь-Юань, удар...

— Короче давай, не на параде...-поморщился Василий Палыч.

-дирижабли Чжень-Юань, Лай-Юйань, Цзинь-Юань, Чин -Юань, Пин Юн, Чао Юнг, Канг Пин... и флагман эскадры большой дирижабль Янг Вэй

-Понятно...Василий Палыч — это вмешался капитан-лейтенант: -Ударные, десантные, воздушный минопостановщик и адмиральский...

-Уж понял. Хунаньская эскадра. Адмирал Ван Шикай. Не успели мы наших собрать. Придется ведь тут воевать, Семен Семенович. Пропускать их ну никак нельзя.

Капитан замолчал ненадолго, с тем, чтобы, приняв решение, отправить меня на левый борт, сигнальными флагами сообщить рядом висящим нашим соседям о приближающемся неприятеле.

* * *

Флагман "Янг Вэй". В красивую, роскошно отделанную, каюту адмирала и по совместительству новому недавно назначенному наместнику Калмацкой провинции Ван Шикаю, сдвинув двери с цветочным рисунком, вошел капитан дирижабля. Окинув взгляд на игравших на тахте девушек, он взглянул на сидящего рядом с ними нового адмирала. Тот негромко, но с грубостью в голосе, шикнул на них.

-Хуафэй, лифэй, вон.

-Да, господин. — невысокие девушки изящно поднялись и быстро засеменили в смежную комнату.

-Мой адмирал — в церемониальном поклоне склонился офицер: — на горизонте обнаружены дирижабли тартарского флота адмирала Сежавина. Корабли опознаны как ударные дирижабли "Новик", "Ника" и "Паллада" новой постройки. Скоростные, восьмипушечные, с энергомагическими накопителями. Думаю, они нас заметили.

-Это не стоило моего внимания. Впрочем, эскадре стоп. Распорядитесь немедленно направить этим собакам предложение о сдаче. К склонившим головы меч императора милостив.

-Мой адмирал, позвольте заметить. Не стоит сразу недооценивать нашего врага. Они вряд ли сразу сдадутся. Лучше атаковать сразу, пока они не готовы.

-Я верю в силу и опыт нашего флота, у нас больше пушек, капитан.

-Врагов мало, адмирал, но это опасные акулы.

-Дерзим?! Смеешь возводить хулу на воздушный меч Императора. Свободы у мериканцев набрался? Палок захотел? — снова зашипел мужчина.

-Нет, мой адмирал — произнес мужчина, пятясь назад в поклоне.

* * *

Вскоре спущенные малые дирижабли соседей были ошвартованы к левому борту 'Новика', а уже знакомые капитаны на мостике согласовывали с нашим капитаном план дальнейших действий.

-Быстро ж вы, однако, друзья!

-Только для Вас, Василий Палыч! Не каждый день совет офицеров собираем. Что нового?

-Да вот! Катайцы остановились. Выстроились в линию для начала атаки. А с флагмана адмиральского 'Янг Вэй' семафорят флажками нам уж с полчаса.

-И чегось катайцы хотят?

-Знамо дело, что! Предлагают нам сдаться, Виталий Андреевич. От имени адмирала Ван Шикая обещают оставить всем флотским офицерам личное холодное оружье и обмундирование. Ну и приличные условия в плену. Но только офицерам. Про команду -молчок. В противном случае, грят, вынуждены будут атаковать.

-Да врут небось, поганцы. Соврут — недорого возьмут, Василий Павлович.

После увиденных мною разрушений в Карагаиси, Кафания-орде и Кинросе. А какова судьба арестованных в приграничных конфликтах еще до этой войны команд нет, так никто и не знает. Нет у меня к ним ну никакого доверия.

-Вот и я также думаю, мой друг.

-Ну и еще чего?

-Ну как. Хотят, чтобы к осьмнадцати часам вымпелы с гюйса наших дирижаблей были сняты, вывешен белый вымпел о сдаче, а команды сдались и перешли на их дирижабли. Каково, а?!

-М-да, берут нахрапом.

-Ну и что думаем, господа?

-А что тут думать? Сдать без боя новый дирижабль врагу? У меня сердце кровью обливается. В моем роду предателей отродясь не было и не будет. Надобно принимать бой.

-Василь Палыч, Вы?

-Я тоже за то, чтобы врезать им хорошенько!

-Игнат Михайлович?

-Буду драться! Без разговоров!

-Хорошо, господа. Решение на совете нами принято единогласно. Давайте решим, как навязать бой катайцам на наших условиях. Ежели помирать, так с музыкой. Времени на раздумья у нас немного.

Через некоторое время на мостике 'Новика' разгорелись дебаты:

— Не-не-нет, ни в коем случае! Игнат Михайлович, ваш вариант весьма для противника очевиден. Противник от нас только этого и ждет, когда мы выстроимся в оборонительную позицию. Это позволит им реализовать свое значительное преимущество. В таком случае мы бой сдаем катайцам еще пред его началом. Я против, Игнат Михайлович.

-А что тут можно предложить? В условиях четырехкратного превосходства противника? В наших стратегиях такого не писано.

-Предлагаю противопоставить нашему противнику наступательное маневрирование всеми нашими кораблями с выполнением стрельбы по плану. И с выгодного нам курса. Вспомните наши маневры во флотской школе. Там мы играли и такой вариант.

-Ха-а, это ж когда мы условного противника гоняли по всему полигону? За него тогда молодой Шуйский был?! Ха-ха, да, приятно вспомнить.

-Вот-вот. Энтот способ был бы тут к месту.

-Значит делаем так...

* * *

-Мой адмирал! — вошедший, уже знакомый нам, капитан в почтении поклонился.

Мужчина, уже одетый в парадный церемониальный костюм, держа в руках парадный меч цзянь, медленно повернулся и кивнул вошедшему.

-Тартарские корабли сдаются?

-Нет, мой адмирал. Они не приняли предложение о сдаче и отправили сообщение: 'Мы принимаем бой. Идем на вы.'

Адмирал, ничего не ответив, подошел к восточной статуэтке с дымящими благовониями и склонился перед ней. Закончив, он с мрачным лицом, зло и резко шипя, произнес:

-Сегодня хороший враг. Тем хуже для них.

Сказав эти слова, Ван Шикай вместе с капитаном дирижабля стремительно вышел на уличную палубу на мостике "Янг Вэя". Там, вскинув подзорные трубы и наведя их на будущего противника, оба принялись рассматривать его. В тот самый миг на головном, также на уличной палубе, в подзорную трубу на него смотрел капитан тартарского дирижабля, одетый в белую парадную форму капитана имперского воздухоплавательного флота. рядом с ним стоял молодой юноша-матрос, одетый в форму юнги имперского флота. Посчитав, что он достаточно разглядел своего противника, адмирал Ван сложил трубу и отдал капитану 'Янг Вэя' короткий приказ: — Последнее предупреждение о сдаче! Пли!

В этот момент Шикай уже не видел, как юнга сжал руки в локтях, скрестил их и показал жест, в простонародье обозначаемый, как "хрен тебе".

* * *

Вдалеке забабахали пушки:

-Василий Палыч, всё. Началось! Сначала пристрелку с 'Янг Вэя' начнут, вона зажигательными по нам пальнули. Апосля ихние помельче подхватят.

-Семен Семеныч, давай согласно плану. С Богом! Вперед!

-Юнга, лети! Семафорь нашим! Вперед!

Выскочив на уличную часть мостика дирижабля, я просигналил нужным флагом соседям. Дежурные матросы на их кораблях ответили.

-Капитан, они приняли!

Капитан обратился ко мне снова:

-Юнга, снеси этот листок телеграфисту. Пусть быстро направляет под красным в адмиралтейство на имя адмирала и императора.

-Есть, капитан.

Надо сказать, что телеграфист по-первости за мой демарш с сообщением о войне на меня дулся. Как же. Только оставил свой пост и на тебе. Какой-то юнга-щегол обошел на повороте. Но когда я намекнул ему подумать своей головой, где же он был в тот час и что я просто спасал его этим делом. А еще и как это со стороны будет выглядеть, если он хоть как-то заикнется об этом команде. Обиду телеграфиста враз отпустило, и он, после недолгого смущения, заржал. Отношения были налажены. Показал он, как пользоваться своей телеграфной крошкой, никуда не делся. Ничего такого сложного в ней, для юзавшего куда более сложные гаджеты, не оказалось. Всяко легче пушки.

В тексте сообщения было:

Гриф "Красный".

Его Императорскому Величеству.

Верховному главнокомандующему.

Адмиралу Сежавину.

Адмиралтейство.

Сего дня хунаньская эскадра катайской империи под командованием адмирала Ван Шикая в количестве 12 вымпелов предприняла попытку прорыва воздушного фронта со стороны Калмацкой провинции в квадрате 210 (общеимп. к.). Суда опознаны как ДУ "Динь-Юань", ДУ " Чжень-Юань", ДУ " Лай-Юйань", ДУ " Цзинь-Юань", ДУ " Чин -Юань", ТД "Пин Юн", ТД " Канг Пин", ДД "Яо Ван", ДД "Ухань", ДД "Аньхой", МД " Чао Юнг", УДБ " Янг Вэй" . От имени катайского адмирала поступило предложение о сдаче наших дирижаблей и команд в плен. По решению совета офицеров и согласно Уставу воздухоплавательного флота, мы, капитан эскадренного ударного дирижабля ЭУД 'Новик' Отяев В.П, капитан ЭУД 'Ника' Сергиевский В.А., капитан ЭУД 'Паллада' Поповский И.Г. приняли совместное решение отказать врагу в сдаче оружия, навязать маневренный интенсивный бой превосходящим нам силам катайского флота и сражаться с ним до последней капли крови. С нами Бог! Да здравствует Государь ИМПЕРАТОР, да здравствует Гранд-Тартария!

Подписал Капитан ЭУД "Новик" князь Отяев Василий Павлович.

Капитан ЭУД "Ника" Сергиевский Виталий Андреевич

Капитан ЭУД "Паллада" Поповский Игнат Михайлович

Отдав, взволнованному такими делами, мающемуся в одиночестве, телеграфисту листок со срочным наказом капитана о немедленной отправке, лечу обратно. Повстречавшиеся мне матросы были спокойны и по-деловому собранны. Некоторые даже подбадривали друг друга скабрезными шутками. Словно не было той ситуации, когда капитан, построив на палубе всю команду, рассказал о принятом советом офицеров решении не дать врагу пройти на занятом ими участке воздушного фронта. Матросы, посовещавшись, дали положительную оценку действиям офицеров и на то свое согласие, пожелав только в случае, ежели баталия станет вконец безнадежной, сделать все же попытку прорыва. А в случае, ежели все члены команды полягут, взорвать дирижабль, пустив вовнутрь энергию магического накопителя.