Негатор (авторский вариант, ознакомительный фрагмент)

НЕГАТОР или ИСТОРИЯ НЕПРАВИЛЬНОГО ПОПАДАНЦА

Авторское предисловие

В книгах про попаданцев в магические миры главный герой, как правило, в них встраивается, используя магию в своих целях. Но что, если он абсолютно, органически не способен к магии?

Мне такая мысль показалась интересной.

По зрелом размышлении я решился на такую вводную: не способный к магии герой попадает в магический мир, не имея при себе ничего сверх того, что носит серенький обыватель в кармане — и в мозгах.

Я постарался сделать повествование максимально логичным. Если логика не заметна сразу — а ради таинственности я старался маскировать и прятать — то это не значит, что ее нет вовсе. Получилось чуть-чуть детективно. По этой причине я не раскрываю детали сюжета, ибо не всем нравится читать детектив, заранее зная, кто убийца. А еще я старался внести в книгу толику юмора. Иногда это получалось.

Если кто-то найдет в себе сходство с персонажем — прошу прощения, это вышло не намеренно.

А что получилось в сумме — о том судить вам, читатель.

Считаю приятным долгом искренне поблагодарить моих читателей на Самиздате и вне него за теплые слова одобрения и за полезные советы и указания на дырки в стиле и логике. Не имею возможность упомянуть всех, но особо желаю выделить Лилию Бажан, Woron'a, Стима, Евгения, Телепня, Mihail'a и Grumbler'a. Моя особая благодарность Анатолию Спесивцеву и Владимиру Мясоедову за внимание к моей работе, поддержку и многочисленные полезные советы.

Пролог

Я неправильный попаданец. У меня — не как у других.

Другие попадают в иные миры в ходе катастрофы — машиной там переехало или в пропасть свалился. А у меня переход — и все тут.

Порядочные попаданцы испытывают в процессе переноса крайне нехорошие ощущения — в лучшем случае их бьют по голове, а то могут просто избить всего целиком, к тому же больно. А неровен час, и вовсе убьют. Я же испытал — нет, не наслаждение, но уж верно ничего плохого.

Классический попаданец, влетев в недоразвитый мир, просто обязан иметь при себе 'калаша', цинк патронов, камуфляж по сезону, обувь соответствующую, аптечку, зажигалку и небольшой запасец продуктов — ровно настолько, чтоб добраться или до местной (съедобной, конечно) фауны, или до аборигенов, которых достаточно несложно уговорить поделиться жратвой. На уговоры — две трехпатронные очереди, больше не надо. А вот у меня не было огнестрельного оружия, и вообще ничего из вышеперечисленного не было — если не считать оружием и продуктами бумажник, часы и ключи. Одет и обут я был, правда, по сезону, но никак не по ландшафту.

Уважающий себя попаданец просто обязан не иметь никаких проблем с языком. Он им владеет с самого начала (возможна и даже желательна некоторая настороженность туземцев, впервые услышавших слова 'сисадмин' и 'терабайт'); допускается также волшебник, амулет или магический свиток, единым духом обучающий чужому языку. Трудностей с иными языками не возникает — или знание их предоставляется сразу же, или таковых языков вовсе не существует, а есть некий Всеобщий. Региональные диалекты затруднений опять же не вызывают, поскольку их не просто нет, а быть не может никогда. Владение письменной речью хотя и желательно, но не обязательно, потому что вышеназванный попаданец, прекрасно и без акцента говорящий на чужом языке, уж как-нибудь освоит и письменность.

Личные бонусы, само собою, тоже прилагаются к истинному попаданцу. Он, скажем, великий боец, который в открытом бою может положить отделение солдат голыми руками, ногами и головой. Если автор позволит ему использовать в качестве оружия спичечный коробок и зубочистку, то этого хватит на взвод врагов. А уж если к вооружению добавить алюминиевую вилку, то и роту на эту вилку намотать можно. Ежели попаданец не воин, то он эрудит и знаток, которому ничего не стоит сварить высококачественную сталь из болотной руды. На крайняк годится также специалист-управленец, которому достаточно поковырять в носу, чтобы окружающая публика с радостным визгом кинулась варить эту самую высококачественную.

Ничего из вышеперечисленного мне не дали. Были другие бонусы, только я сам не знал, что они у меня имеются — до времени.

Глава 1

Не было знамений, признаков, угрожающих дорожных ситуаций, хмурой астрономии и угнетенного состояния души. Никто не озаботился предупреждением моей особы о предстоящем. Ладно, буду снисходителен: никто не озаботился ясным предупреждением. А если и были тонкие признаки, то я их пропустил мимо всех пяти чувств.

В тот момент на мне были полуботинки класса 'мокроступы' (прогноз обещал дождь во второй половине дня), синие джинсы, синяя же рубашка и темно-синяя ветровка. Часы. Ключи. Очки. Бумажник. А сотовый остался дома.

То место, по которому я шел, можно было бы назвать рощицей или перелеском — но никак не дремучей чащей. В противном случае повырубили бы этот лес и понастроили домов, но слишком мал был участочек, чтоб на нем построить очень многоквартирный дом, а особняк, который мог уместиться, окружали бы в этом случае более чем ординарные, порядочно старые девятиэтажки. Фауна этого островка дикой природы исчерпывалась комарами и осами, а флора большей частью состояла из осин, берез и кривых елок — потому что прямые елки тоже давно исчезли.

Тропинок было довольно много: через лесок ходили, чтобы спрямить дорогу (но только в хорошую погоду), да еще там выгуливались собаки и маленькие дети из близлежащих домов.

Я как раз и спрямлял дорогу. Зонтик я сдуру оставил на работе, но на небе ничего дождевого пока что не просматривалось. Идти до дому было уже всего ничего — не более семи минут, когда ЭТО и случилось.

Уже много после, анализируя в сравнительно спокойной обстановке происшедшее, я так и не смог подобрать аналог своим ощущениям. Вероятнее, всего, его нет в человеческих языках, поскольку к зрению, обонянию, слуху, вкусу и осязанию ЭТО решительно не имело отношения.

Я тогда просто остановился и на кратчайшее мгновение — нет, не увидел, но почувствовал над собою окруживший меня купол, который (почему-то это сразу стало понятно) увидеть было нельзя; купол надвинулся на меня — и лопнул. И я точно запомнил, что в тот момент так и не смог понять — на пользу мне такой ход судьбы или во вред.

Тут по зрению ударила страшная мешанина. Когда же глаза проморгались, то их владелец весьма удивился. Во-первых, окружающий мир явно изменился. Во-вторых, изменился я сам.

Растения были чужими. Таких я никогда не видел, а вроде бы во многих краях был. И местность сделалась незнакомой. Лес разом лишился малейших признаков культуры (пластиковых бутылок, пачек от сигарет, презервативов и стекла всякого рода). И домов родных тоже не было — собственно, не было видно ничего, что могло бы показаться человеческим жилищем. Ощущение собственного тела тоже поменялось — правда, неясным образом.

— Так. Перенос, ясно дело, — подумал я. Явление распривычное для тех, кто читает соответствующую литературу. Негативные эмоции тут же многословно выплеснулись на чистейшем русском языке.

Додумать мысль о переносе я не успел, на смену к ней пришла другая: а я — это я или не я? Быстрый самоанализ показал, что посторонних личностей в мозгу не появилось. Значит, полный перенос сознания. Это не очень-то хорошо: прощайте, надежды на знание языка, реалий, а также иной информации сугубо местного значения. Теперь надо посмотреть, перенесся ли я сам. В теории — да, поскольку при мне моя одежда, мои ключи и мои часы; да и бумажник тоже мой. А в нем мой пропуск с моей же мордой для контроля фейса. Однако то в теории...

Зеркала с собою не оказалось, и в кустах оно не валялось. А и было бы — что-то неладное с глазами. Очки! Да нет, я их не ронял, они на мне, и стекла целы. А если их снять? Вот это уже сюрприз. Все окружающее было видно так, как если бы я нацепил мои парадные очки — а на мне-то были непарадные, которые для чтения и монитора. Проверим — да, это они. Или мне при переносе исправили зрение, или это все же не я... Впрочем, проверим еще: у меня большие пальцы на левой и правой руках разной длины, это я в двенадцать лет ухитрился налететь большим пальцем левой руки на дерево. Ноготь сошел и снова вырос, а вот разница в длине — миллиметров пять — так и осталась. Да, она сохранилась. Ладно, вроде бы и тело, и душу удалось унести.

И еще что-то не так.

Как только я задумался над этим, то понял. Необычно полная ясность сознания; нет, это слабо сказано: абсолютная ясность сознания, вот как. Еще что? Улучшенная способность к анализу? Нет, такого нет, но есть другое: повышенная скорость анализа. Теперь буду куда сильнее в блице. Если только здесь шахматы имеются, а к ним и шахматные часы. Но есть что-то сверх того...

Ощутил я это сразу, а вот разобраться в собственных ощущениях — на то потребовалось время. Всплыл термин: эйдетическая память, то есть запоминается все, что видится и слышится. По слухам, у Гитлера была такая. И у Сталина не намного хуже. Пошарив в закромах, понял: все учебники, читанные в студенческие годы, помню наизусть. Понимаю, правда, не все. Например, как не было у меня тогда глубинного понимания квантовой механики (хотя задачки из нее решал вполне недурно), так и теперь нет. А вот понадобится ли она мне здесь — вопрос пребольшой.

А что достоверно НЕ помню? Увы, ответ имеется, и даже не один. Не помню и не могу помнить, как устроено оружие холодное и огнестрельное, если только исключить технологию получения булата. Да и то сказать: польза невелика. Мало кто знает, что клинок из хромистой стали превосходит булатный по всем показателям, в том числе по дешевизне. Не быть мне в здешних краях изобретателем автоматов и пистолетов. Ну разве что револьвер смастрячу, да и то наверняка скажутся провалы в знаниях материалов. И еще много чего не помню, но тут уж по мере поступления.

Еще один вопросец: как вернуться? Ответ печальный — никак. Не ушел я за грань — меня ушли туда. Моя новая память услужливо подсказала: в тот момент, когда я накрылся куполом, скорость моя была равна нулю. Как собственно, и сейчас. Значит, если перенос устроил некто разумный, он может и вернуть — скажем, за выполнение некоего задания. Которого, между прочим, никто не выдавал. А вот если это явление природное — тогда кирдык. Для возвращения надо будет придумать теорию такового, да еще воплотить теорию в железе... Думать, однако, надо. А вот думать и не получается.

Особенно же трудно думать о том, как мои там. Жену больше всех жаль. С ней-то мы прожили... эх, много прожили. Не сможет она снова выйти замуж. Слишком ко мне привыкла. Девчаток тоже жаль, особенно старшую. Младшая — кирпичик квадратненький, а вот старшая с натурой чувствительной, она меня долго и с печалью помнить будет. Простите меня, милые мои женщины, что ушел, не попрощавшись и не устроив вашу жизнь без меня как можно лучше. Простите, что вообще ушел. Не обещаю, что вернусь. Ненавижу давать обещания, которые не могу выполнить. Обещаю лишь все время следить за возможностью возвращения. И не упустить. А для этого надо выжить в прекрасном новом мире.

Ну, пора анализировать. Все мои новые физические возможности — это что? Магия?

Рассказывала моя бывшая сослуживица Аня о почти мгновенном излечении близорукости экстрасенсом. Всего-то изменяется усилие на цилиарной мышце глаз (надо же, и это помню!). Аня, правда, добавила, что близорукость через несколько часов вернулась, но ведь в принципе самоизлечение возможно. Примем, что это не обязательно магия.

Особо могучая память — так известны опыты по задействованию ее через гипноз. Тоже не сверхъестественное дело.

Скорость анализа? Вот что точно не магия, такое тренируется. У шахматистов, например: не рассматривать уже рассмотренный вариант. Еще пример: скорочтение. В сущности, скорость анализа изображения, не более того.

Проверим реакцию и координацию. Как проверить — да запросто. Сломаем вот эту ветку. От нее отломаем с пяток кусочков. А теперь подбросим вверх, невысоко.

Хорошая получилась проверка. Все пять я словил одной рукой — правой, поскольку правша. И полное ощущение внутри, что это не предел. А ведь тоже известная вещь, слышал такое от дяди, что воевал. Ускорение организма, причем даже произвольное. Откат есть, о нем тоже слышал. Но терпеть можно, так и проверка была хиленькой.

Вывод: меня модернизировали чем-то немагическим, лишь добавили те возможности, которые и так были внутри. Знать бы, что еще добавили, а то ведь и сам без понятия. Ладно, это пока оставим. Но накрепко отложить в моей замечательной памяти: пусть улучшилась координация вкупе с реакцией, но умения драться как не было, так и нет. Не суждено мне тут прославиться искусством рукопашного боя.

Теперь к вопросу о планете. Местность холмистая, но не горная. Погода... скажем так, теплая, в моей ветровке может быть и жарко. Солнца не видно, сплошная облачность. Насекомые точно наблюдались: полные аналоги земных муравьев. И что-то такое летало в воздухе. Растительность хоть и не земная, но похожа. Да вот пример: сосна. Таких в средней полосе точно нет, похожа скорее на крымскую. А точнее не скажу, не читал я описания. Вот это вроде как дуб, только листья не вполне такие. Одно ясно: судя по всему, царство покрытосеменных растений. У голосеменных жилки не так расположены, это видел. Значит, человеки могут присутствовать. А вдруг эльфы-гномы-орки и прочие порождения фантазии... или не порождения? Ясно, что не очень-то ясно. Следы разумной деятельности — вот что надо искать. Так... мусора нет. Следы лесозаготовок? Вокруг не видно. Тогда... тогда надо запомнить это место. Ну, теперь-то мне не трудно. И вперед — куда? А если попробовать прислушаться? Журчание воды где-то слышится? Не-а. Тогда какие варианты? Первый — идти вверх по склону (если таковой есть): с высоты лучше видно. Ну, а если здесь гор нет? Тогда так и так ничего не увижу. Второй вариант — идти вниз по склону. Приведет к ручью — можно напиться хотя бы. О еде подумаем позже. А ручей приведет к речке, а та — к человеческому жилью. А там будет видно.

Конечно, оружие бы не повредило. Но автомата в кустах нет, патронов к нему — тем более. Даже ножа нет. А что может быть? Посох. Желательно из твердой и прочной древесины. Да, но вырезать его чем? Нечем. Ладно, дойдем до ручья, а там могут быть камни. А где камни — там их острые края. Но идти не торопясь, переломы-вывихи в мои планы не вписываются. Кстати, в ручейке и еда может найтись. Моллюски, к примеру. А то и мелкую рыбку удастся поймать. Конечно, без огня фиговато. Но это уж можно как-то организовать. Да ведь видел по телику, как дикие ребята из диких племен в дикой местности добывают огонь из двух диких деревяшек. Надо бы воспроизвести. Но это потом, ручей вообще и вода в частности важнее.

Рассуждения не подвели. Не прошло и получасу, как послышалось недвусмысленное журчание, а вскоре и сам ручей обнаружился. Даже небольшая речка. Для начала понюхать воду. Пахло именно водой, то есть никак. Это уже хорошо: в технологическом мире ручейковую воду пить без размышлений не стоит. Рискнуть попить? Да, но очень немного. Мало ли какая в ней микрофлора... Стоп. Справа родник. В нем микрогадости верняком меньше. А увеличивать риск в моем положении не расчет.

Так, а вот и разумная жизнь, точнее ее следы. Поглядим... Обувь непонятная, без каблука. Похоже на поршни, что носили мои предки лет этак много тому назад. Вся технология: кусок кожи, в который заворачивается нога, а вокруг голени или щиколотки обувка прихватывается ремешком. Отсюда вывод: гор поблизости нет. Поршни в горах изотрутся в два счета, да и ноги намнешь. Второй вывод: у аборигенов, вероятнее всего, есть в достаче домашний скот. Или же это человек зажиточный. По-любому, здесь не палеолит. Обувь на пару размеров меньше моей, но это ничего не доказывает.

Насколько свеж этот след? По счастью, можно ответить, пусть и приблизительно. След в глине, глина сырая, кромки даже не начали подсыхать. Может, недавно был дождь? Не похоже, трава была бы мокрой, да и листья на кустах тоже. Значит, не более пары часов, если только влажность воздуха не близка к ста процентам. Но этого по ощущениям нет.

Так, подумаем, что делать дальше. Один вариант очевиден: идти вдоль берега, рано или поздно дойду до жилья. Второй вариант может сработать быстрее: идти по следу неизвестного. Вопрос: смогу ли отслеживать этот след? Пожалуй, да: трава высокая, мне чуть ли не по колено, след должен быть заметен. Кстати, трава очень похожа на нашу, из семейства злаковых. Хорошо бы еще отследить то место, ОТКУДА шел этот незнакомец, да выяснить, что он там делал, но терять на это время... Нет, не стоит.

Глава 2

След, как и предполагалось, отчетливо выделялся на траве. Разумеется, я шел не по нему, а держась в стороне — мало ли что, а затаптывать отпечатки не стоило.

Неизвестный пересек поляну — и немаленькую, метров двести. Вот занятно: человек шел посередине. Значит, человек не боялся воздушного наблюдателя. Или просто знал, что таковых не существует. Или не ожидал, что его особа привлечет хоть какое-то внимание. Вопросов куда больше, чем ответов... Впрочем, это, вероятнее всего, хороший признак. Существование воздушной разведки может навеять на нехорошие мысли.

Интересно еще кое-что: никаких следов крупных хищников. Ну хорошо, эти на верхушке пищевой пирамиды, следовательно, встречаются в наименьшем количестве. Но что-то не видать следов пребывания копытных. Ни покусанных веток, ни отпечатков копыт, ни... гм... признаков того, что травоядные когда-то хорошо покушали. Возможно, лес слишком мал. Или их благополучно истребили. Вот птицы вопят от души. Интересно, что знакомых звуков также не распознаю, но это ничего не значит. Ладно, не будем строить гипотезы, не имея достаточного количества фактов.

Вот еще занятный элемент в копилку: человек целеустремленно шел по лесу, нигде не останавливаясь. Что это может значить? Не курьер, ясное дело, те по дорогам ходят. Допустим, что тайный курьер; тогда может ли он сторониться дорог? Маловероятно. Какой бы ни был он тайный, но шел бы по дороге, в крайнем случае вдоль нее. Дороги прокладываются так, чтобы быть кратчайшими путями сообщения. А незнакомец шел даже не по тропинке. Но если не гонец, то кто? Тот, кто уже сделал свое дело в лесу и теперь возвращается. Набрал полное лукошко ягод, с ним можно и до дому. А ягод-то и не видно. Вот грибы есть, но уж их я пробовать ни в коем разе не стану. Кто знает, как выглядит местная бледная поганка. К тому же ни одного сорванного грибка или даже сбитого. Почему? Либо все они несъедобны, либо кузовок уже наполнен, либо человек пошел в лес не за грибами, а чем-то более ценным. Чем? Одни вопросы.

Похоже, опушка недалеко. Вот пень, явно дерево срубили топором, хотя и очень давно. Интересно, почему не пилой? А вот у этого упавшего ствола отрубили сучья. Самое вероятное — на топливо. Далеко такие вещи таскать не станут — значит, жилье недалеко. Пожалуй, стоит идти поосторожнее.

Впереди просвет. Тут все понятно: опушка. Ага, вон деревенские строения видны. Даже тропинка появилась, ведет прямо к этой деревне. А вот что непонятно: мой ведущий вдруг свернул вдоль опушки направо. Натурально, при этом сошел с тропинки. Значит, он в этой деревне не живет. Зачем сворачивать? По тропинке идти всяко легче. На это, конечно, может быть куча причин. Возможно, местные деревенские охотно бьют лицо любому незнакомцу. Или здесь живет некий ревнивый муж, встреча с которым не входит в планы. А то, может быть, настойчивый кредитор.

Ладно, гадать не будем, а вот подобраться поближе и разглядеть местных жителей определенно не повредит. По виду и по одежде узнать можно многое. Для начала: человекообразные аборигены тут аль нет? А что, если деревенька оркская или там гномская? Вот как раз полоска кустиков, под их прикрытием можно вполне подойти поближе.

Ох, не понравился этот населенный пункт. Дома вроде как добротные, но... печные трубы есть, а дыма ни из одной не идет. Да и жителей не видать. Мало того: вообще никакой живности не видать.

Я только-только успел подумать о необычности состояния дел в деревне, как вынужден был остановиться. Передо мной была мертвая земля.

Вот зеленые кустики, а вот — как границу провели — они уже абсолютно мертвые, вон листья обвисли. Вблизи небольшой муравейник, уж точно рядом должны суетиться его обитатели. Но нет, не суетятся, поскольку дохлые. Вот рядом с ближайшим домом дерево. Возможно, оно было фруктовым, но сейчас оно мертвее полена. Нормальный хозяин не потерпел бы такого рядом с домом. Это же готовые дрова, даже если древесина не годится на какие-нибудь поделки. И трава за контуром смерти сухая совершенно. И даже птицы сзади меня свистят себе в свои свиристелки, а впереди — нет. Что же такое тут было?

Химическое оружие? Не бывает химического оружия с такой четкой границей применения, была бы переходная зона с полудохлой травой. Радиационное поражение отпадает по той же причине.

Биологическое оружие? Не смешите. Нет биологического оружия, что истребляет всю органику без разбора. Да и выраженную границу тоже никак не объяснишь.

Что еще? Лучевое оружие? Гигантский рентгеновский или гамма-лазер — а иначе столь аккуратного пятна не получить — вот он может прихлопнуть всю органику. Поток нейтронов не годится, у него рассеяние будет порядочное. Хорошо, пусть лазер, причем стреляли явно сверху. Я, положим, не видывал лазеров с диаметром луча порядка нескольких сотен метров. На Земле такое вообще никто не в силах воспроизвести, а здешние доктора наук могли подобное придумать. Или нездешние? Нападение из космоса? Огромная 'Звезда смерти' гуляет себе по орбите и истребляет разумную жизнь точечными ударами лазера. И размерчик этих точек подходящий. Тогда где имперские ситхи, которые должны осваивать уже необитаемую планету? Или я попал в тот самый момент, когда зачистка уже началась, но не закончилась? Нет, извините, в такие совпадения не верю. Следовательно, Дарта Вейдера — побоку.

И еще вариант: магия. Это хуже всего, хотя бы уж потому, что сам про нее не знаю ничегошеньки.

Так, не в том направлении мысль пошла. Опасно ли сейчас это для меня — вот тема для анализа. Закончило ли это оружие — каким бы оно ни было — свое действие? Потому что эту деревеньку неплохо бы обшарить на предмет ценностей и полезностей.

А проверим.

Вот подходящая зеленая веточка. Вбросить ее в зону. Никакого эффекта. Два шага назад — и вот небольшая гусеница поймана и кинута... на верную смерть? Как бы не так; жива-здорова насекомая тварь, даже больше того — ползет в самую глубь зоны смерти, как будто так и надо.

Вывод: что бы здесь ни произошло, оно, похоже, выдохлось. Скажем осторожно: с большой вероятностью. Как бы еще проверить?

Можно попытаться разглядеть еще чего-нибудь. Так, переместимся влево на полсотни шагов. К тому же тут взгорок. Что видим?

Когда-то это было домашним животным. Что-то вроде некрупной собаки. Вон клыки в раскрытой пасти виднеются. Или сторож, или помощник охотнику. Не просто комнатная шавочка; крестьяне из любого мира народ практичный, животину лишь для эстетики держать бы не стали. Вывод: жители никуда убежать не успели. Не оставили бы они существо — тем более, оно и само бежать вместе с хозяевами могло на своих четырех. А если бы владельцы боялись, что собака их выдаст голосом, так привязать ее, чего уж проще. Но нет.

Вот и местные жители. Точнее, то, что от них осталось. Посередине двора корыто. Рядом... непонятно кто, но, похоже взрослый. А поодаль двое мелких. Вот это уже явное доказательство того, что удар был мгновенным. Человек занимался домашними делами, рядом крутились дети. Никто и не пытался убежать. Даже доползти до дома не смогли. И это же доказательство того, что сейчас в зоне безопасно. Есть ли смысл оставлять средство поражения действующим, если цель уже достигнута? А какой, собственно, могла быть цель? Просто убить — что-то не верится. Очистить 'жизненное пространство' — вот это уже вполне, аналоги помним. Или... оставить тутошнюю власть без налогоплательщиков? Тоже возможно. Или шел бой, а мирные жители попали под раздачу? Не катит. Во время боевых действий они бы попрятались. Наказание за недоимки? Так покойники все равно налоги не заплатят. Возможно, в назидание другим? Где эти другие? Впрочем, разве что в той соседней деревне, куда и шел ведущий. Куча гипотез...

Пока что можно констатировать: те, кто это сотворил, мне не нравятся. Со мной они поступят точно так же без размышлений. Что ж, постараюсь не подставиться.

Пока вывод: по всем признакам, зона безопасна. Сколько я тут нахожусь — ни движения. Засада, конечно, тоже не предусматривает движения. Но она должна быть правдоподобной. Что подумает двуногая дичь, увидя полную неподвижность и не услышав ни звука из деревни? Да то и подумает: засада. Или, самое меньшее, что это место надо обойти стороной по причине крайней его подозрительности. Именно так мой ведущий и сделал. Или же он знал такие места и опасался неведомого мне оружия.

Ладно, последняя проверка. Я вернулся с пригорка на прежнее место. Где она, моя гусеница? Да вон же ползет, дура, в то место, где еды для нее точно нет. Жива, тварюшка.

Шаг в зону. Никаких изменений в самочувствии. Не доказательство, разумеется, но пока что видимых ухудшений во мне нет, исключая ухудшение настроения.

Я подошел к трупам. Сколько же они тут лежат? А вот на этот вопрос ответа нет. Не изучал судебную медицину. Но запашок имеется. Вот еще соображение: микроорганизмы, весьма возможно, тоже попали под удар. В их отсутствие разложение идет медленнее и, вероятно, по-другому. А как? Никак, вопрос не ко мне.

Обыскивать покойников не хотелось. Да и перчаток у меня не было, а заражение трупным ядом в планы не входило. Вот пошарить в домах можно.

Первое, что бросилось в глаза: никто до меня тут не побывал — после удара, понятно дело. Вывод: в глазах местных риск от такого предприятия намного превышает возможные прибытки.

Окошки маленькие, в них слюда. Видимость не из важных, но сойдет.

Что ж, пора мародерить. Первое, что мне нужно — емкость для вещей, торба, сума, котомка. Лучше, конечно, рюкзак, но по всему видно: этот мир для такового еще не дорос. А вот искомое: сумка, сшитая из кожи грубоватой выделки, зато с ремнем такой длины, что можно носить через плечо. Берем.

Что там еще? На лавке подобие тыквы-калебасы. Точно, в ней хранили воду, даже пробка есть. Берем.

Рядом с другой лавкой лежал, вероятно, владелец дома. Одежда добротная, похоже, что не домотканая. На поясе нож, вот он мне и нужен. Ножны брать не стоит: от них, поди, разит. Ну-ка, что за нож? Уж в металле нас разбираться научили, да и опыт инженера не нулевой.

Клинок, похоже, не на колбасу — на нем канавка. Боевой нож или, по крайней мере, охотничий. Оплетка рукояти кожаная. Драгоценных камней в рукояти, к сожалению, нет, что и ожидалось. А вот качество ковки на тройку с минусом, да и заточка не лучше. Металл... ну, на глаз видно, что в нем много серы. Уж больно характерные пятнышки точечной коррозии, да цепочкой. Похоже, делался нож из болотной руды, в ней как раз серы много. Сталь не высокоуглеродистая, это точно. Видны зазубрины с задирами. Если попытаться этот нож согнуть, он и согнется, а не сломается. 'Маде ин деревенская кузница', короче. Общий уровень этой технологии я бы охарактеризовал как средневековый.

На полу шкафчик. Что там внутри? Посуда, ясно дело. Тарелки глиняные, но с глазурью, а это показатель уровня: специалист-гончар делал. Значит, куплено. Хозяйство, выходит, не вполне натуральное. То же и к кувшинам, их целых три, если считать небольшой кувшинчик. А что в них? Два больших пустые, а вот кувшинчик с чем-то. Масло, вот что в нем, судя по запаху — пищевое. Деревянная коробочка — для соли? Точно, для нее, и притом соли едва ли на одну четверть объема. Тоже понятно: в старые времена соль и в моем мире была дорога, и здесь, похоже, то же самое. Интересно, что соль не каменная (та с розоватым оттенком), а выварная, серая, к тому же с примесями чего-то черного. Попробовать? Нет, лучше пока не буду, а опробую эту соль на кушанье. Хотя навряд ли микроорганизмы выживают в соли.

Больше никаких пряностей нет. Стало быть, колониальные товары деревенскому люду не по карману. Хотя, конечно, это не означало, что торговли с местной Индией нет вообще.

В отдельной открытой коробочке собрано 'все для огня': кремень, кресало и трут. Вот это ценность без вопросов. Обязательно прибрать. Даже с моим нулевым практическим опытом терпение и научный подход должны помочь в разжигании пламени из искры.

Свечка. Только одна, да и та короткая. Проба ногтем определила состав: восковая. Ну да, это ценность. Сохранить обязательно. Вот керамический подсвечник. Наверное, его лучше не брать: уж больно тяжел. А это что за конструкция? Это светец, в него вставляли лучинку и получали осветительный прибор — недолговечный, конечно. Нужный предмет, на стол его, к прочим находкам. Клубок ниток, явно домашнего производства. На стол, хотя в данный момент нитки не нужны. А вот иголки не нашлось.

Ложки — деревянные, понятно. Вилок, конечно, нет. Еще ножичек лежит отдельно на столе, этот явно для поделок: лезвие длиной едва ли с десяток сантиметров, клинок тонкий, заточка... посредственная, но точно лучше, чем у первого ножа.

Кожаный кошелек. Что там внутри? С полтора десятка медных денежек и одна серебряная. Чеканка очень грубая, но по здешнему уровню развития так и должно быть. Поскольку я без понятия в части местных цен, отложим все финансовые оценки на будущее.

Что еще? Печка, она же плита. Занятно. Такого в русском традиционном быте не было. Внутри топки колосник. Этим не удивишь, деталь не требует высоких технологий. А вот почти классическая плита означает технический скачок. Ну-ка посмотреть... Литье — вот что это такое, серый чугун. Значит, куплено. Держать вагранку или хотя бы ее мелкое подобие в хозяйстве — недопустимая роскошь. Отсюда следует: торговые связи не просто имеются — они весьма налаженные, иначе промышленные изделия из металла были бы недоступно дороги. Или же здешние крестьяне сами ездили на рынок в город, где это и покупали. Тоже возможно, но лишь при условии, что на дорогах не шалят. Еще вывод: дрова недешевы, этот тип плиты сравнительно экономичен, не сравнить с русской печью. Значит, леса охраняют. Иначе деревенские их бы мигом свели.

Теперь посмотрим, что там у ребят в сундуках. Эти закрома привлекательны на вид — сделаны из струганой доски и покрыты чем-то вроде воска.

Нечто, завернутое в холстину... ба, да это лук. Если тут и средневековье, то продвинутое. Лук не простой — составной; вот они, роговые вставки между слоями дерева. Берег его хозяин и правильно делал. Размер небольшой, и форма хороша. Судя по ней, лук либо для леса, либо для конного боя. Надо бы найти тетивы (ну не может владелец такого лука иметь лишь одну), да стрелы разыскать неплохо. А вот в этих мешочках, должно быть, запасные тетивы — точно. Приберем. В этом немаленьком свертке, похоже, колчан. Вот его содержимое уже сказало о многом.

Во-первых, рукавица на левую руку из толстой и порядочно побитой кожи. Понятное дело: тетивой посекло. Стреляли...

Во-вторых, сами стрелы дали информацию. Ни одного бронебойного наконечника. Одни срезни, да еще листовидных с полдесятка. Последние — для тренировок, что ли? Или на птицу? Конечно, срезень очень хорош на всякую дичь, двуногую в том числе, — но не на тех, на ком броня. Хотя бы кольчуга. Вот разве что лишить всадника лошади. Да, это можно, если здесь лошади не бронированные, а ведь были и для них латы там, в другом мире.

Так что, выходит, тут не воюют? Ну нет, такой вывод пришлось отвергнуть сразу же — хотя бы потому, что вся деревня в покойниках. Не воюют луками — вот это ближе к истине. А чем? Надо бы посмотреть, есть ли оружие ближнего боя.

Вот топор, на вид не особо боевой: больно уж напоминает топор канадских лесорубов. Впрочем, в хороших руках всякий топор оружие. Ко мне, понятно, этот вывод неприменим: фехтование на топорах не изучали-с. А также на ножах, рапирах, шпагах, саблях и табуретках. Серп на длинной рукояти, даже древке — сельхозинвентарь, конечно, но в умелых руках... смотри выше. А вот предмет откровенно интересный: пастушеский посох. Вот этот уж точно двойного назначения, что и понятно: каковы бы ни были местные аналоги волков, пастух обязан иметь что-то, чтобы от них отбиться. Даже если здесь нет злостных нарушителей шестой и восьмой заповедей.

Посмотреть второй сундук... так, тут одежда. Что-то вроде кафтана явно не повседневного назначения. Пуговицы роговые, ишь ты. Судя по размеру, это принадлежало хозяину дома. Штаны из непонятной материи. Было бы время — выдернуть ниточку да подпалить, так сразу по запаху можно отличить растительное волокно от шерсти. Штаны на вид недлинные, но тут можно ошибиться. Шапки, целых четыре. Две даже с вышивкой. Нет, эти мне не подойдут — явно малы, да и вышивка ни к чему, узнаваемая вещь. 'Нам не нужны особые приметы' — правильно сказано классиками. Третья шапка и того меньше — явно детская. Четвертая вроде побольше и попроще, ее и оприходуем. Шерстяные чулки — значит, и стригут здесь кого-то: коз, скажем, или овец. Две косынки — хозяйкины? Рукавицы из толстого сукна — чуть тесны, но вещь весьма нужная. Беру.

Еще несколько вещей, эти явно детские, их в сторону.

А вот рубашка, почему-то заметно грязная. Странно. Вроде неряшливости за хозяйкой дома не заметил. Рубашка не из дорогих. Ткань грубоватая. Почему она засунута в сундук, да еще на самое дно? Поглядеть на эту вещицу — да у нее внутри что-то есть. Теперь бережно развернем.

Камни. Вот что надо рассортировать. Спасибо дяде-геологу, его коллекцию я в детстве перебирал часами. Вот это — кристалл аметиста. Ювелирная ценность аметиста и без того невелика, а у этого кристалла и вовсе близка к нулю: мутный, с трещинками, да еще неравномерность цвета. Зачем такой нужен? И еще странность: аметист обычно встречается друзами — зачем брать один кристалл? Это — пириты, все три не больше ногтя на большом пальце. Ювелирной ценности не имеют вообще. Хотя пирит красивый. Приняли за золото? Впрочем, с точки зрения кристаллографии тоже есть дефект — один кристалл с двойником1, два других — явно отломаны от массива, очень уж одна грань неровная. Прозрачный, желтый, шестигранный, с ноготь мизинца — цитрин, он же желтый кварц. Или гелиодор — желтая разновидность берилла? А вот проверим: у бериллов твердость выше, чем у кварца. Так и есть, этот желтый царапает аметист. Но тоже трещиноватый, к тому же с темными включениями. Впрочем, если только пустить эти камни на очень дешевые украшения... Не прокатит: полируют камни нынче вручную, это наверняка дорого, затраты так и так лягут на стоимость всего украшения. Дымчатый кварц, это не редкость. Грани кристалла выглядят неплохо, а вот есть ли дефекты внутри — тут только гадать. И еще россыпь кусочков прозрачного кварца, эти даже кристаллическую огранку почти не сохранили. Ценность очень небольшая, поскольку они сами маленькие.

Краткий вывод по всем камням: в коллекцию с грехом пополам годятся, к ювелиру — точно нет. Но с трудом представляю себе крестьянина, собирающего коллекцию камней. К тому же их довольно хорошо спрятали. Следовательно, владельцы полагали, что они имеют некую ценность. Тогда весьма интересно: кто такие камни покупает и с какой целью? Еще вопросы без ответов.

Проверить, какая у местных обувь. Вся она в прихожей. Хозяин как был, так и остался в небольших сапожках, но снимать с него не буду. Хозяйка в чем-то смахивающем на сабо — подошва деревянная, верх кожаный. Дети умерли босыми. А что в прихожей, то бишь в сенях? Вот поршни, это от хозяина. Вот нечто весьма смахивающее на туфли, судя по размеру — хозяйкины. Вот две пары маленьких сабо — ясно, детские. А больше и нет. Поршни, конечно, можно и одеть, но непривычные они, на себя их напяливать пока не буду, но припасу. Мои ботиночки, увы, не вечны.

Теперь посмотрим еду. Климат явно не полярный, так что погреб должен быть. Он и нашелся. Точнее, отыскался люк. А вот как с освещением? Выключателя на стене почему-то не оказалось. Свеча — ценность, тратить ее не хотелось. Впрочем, нашлись заготовленные хозяевами лучины.

Я оказался выдающимся огнеделом. Ладно, пусть не гений, но уж точно талантище. И кто бы мог подумать: разжег лучинку, затратив всего лишь пять попыток! А теперь быстрехонько в погреб.

На полу лежало на боку нечто грызуновое — аналог крысы. Ирландское рагу я готовить никогда не умел, так что к еде это не причислил.

К потолку были подвешены окорока и что-то еще очень мясное или сальное. Кто бы был против копченостей? Пришлось потрудиться: забрать все и поднести к лестнице, там хоть какой-то свет. Один окорок оказался изрядно почат, от него осталось не более двух третей. Но все равно провизию бросать нельзя. Бочка: дело хорошее, но уж очень не хотелось тратить время на вскрытие. Следующей находкой был очень большой кувшин, судя по весу и по плеску — почти полный. Пиво, наверное. Ладно, к лестнице его тоже. Голова сыру. Когда-то я встречал это выражение в 'Острове сокровищ'. Теперь сыр такой формы уже не делают. А вот этот — именно голова. Обязательно взять. И еще кусок сыра — остаток от прежней головы. Двести грамм, не больше, но пренебрегать нельзя. Фрукты и овощи могли уцелеть разве что в консервированном виде. Может, в хозяйстве найдется сушеная зелень? Нет, ее в погребе не хранят.

Лучинка почти догорела, ну да ничего: перетаскать наверх все, что отложил, можно и без нее.

С некоторым моими усилиями все найденное съестное перекочевало в комнату. Вот вопрос: аналог хлеба тут пекли? Я бы его хранил в закрытой емкости, чтобы меньше черствел. Посмотрим здесь... ничего, а тут... ну, это не совсем хлеб, скорее лепешки. По твердости приближаются к несвежему железобетону. Впрочем, если слегка размочить в воде... Вроде в войну так с сухарями поступали. А вот где они хранили воду? И можно ли ее пить? Если вода пережила такой удар, то микроорганизмы, если они и были в ней, убиты. Хорошо, хоть на один вопрос имеется ответ. А все же — где хранили воду?

Я сам бы ее держал вблизи того места, где готовят. Готовила хозяйка на печи с плитой. Точно, вода есть в деревянных ведрах. А рядом две медных миски — одна с золой (для стирки, должно быть), вторая с чем-то растительным, совершенно сухим и очень мелко нарезанным. Вот это сырье непонятного назначения. Очередной вопрос без ответа.

Сколько я ни искал, так и не смог найти следов письменности. Ни книг, ни тетрадей, ни даже следов письменных принадлежностей. Точно также отсутствовали иконы и изображения вообще чего бы то ни было. Ну ладно, здешние крестьяне читать и писать не умеют — готов в это поверить, но ведь в России, помнится, в доме держали лубки. А тут ничего. Запрет на изображения людей, как в исламе?

Этот дом, похоже, никому не нужен. Вот пусть и будет моей базой, только надо бы избавиться от мертвецов. Куда их?

Я быстренько обошел дом кругом. На заднем дворе нашлась пустая и не особо глубокая яма, назначение которой я так и не смог угадать. Использовав рукавицы, я оттащил туда погибшее семейство и закопал.

Ах да, при доме был сарай. Проверим и его. Как и ожидалось, инструменты: еще топор, лопата (деревянная, но окована железом), что-то вроде мотыги, тяпка, грабли. Вилы есть. А вот косы нет. Нехватка железа? Веревки разной толщины, два мотка. Вот это может понадобиться, в припасы их. Сеновал в придачу. И мешки с чем-то зерновым. Ячмень? Овес? Наверняка лошадиный корм.

Оглядев двор, я обнаружил узкую и сравнительно глубокую яму, из которой явно тянуло застарелым дымом. Коптильня, вот что это было такое. И сразу прояснилось происхождение копченостей.

Нашлась двуколка в хорошем состоянии. Грузопассажирский вариант: сиденье вместительное, хватит на двух пассажиров с увесистым чемоданом. Колеса, понятно, деревянные, но с железными ободами. Вывод: владелец ездил туда, где мощеные дороги.

Что-то еще зацепило в тех камнях — ну да, почему-то среди них не было ни яшмы, ни бирюзы, ни мрамора. Очередная неясность.

Список вопросов уже виделся длинным, в отличие от списка ответов. Что ж, попробуем поискать их в соседних домах. Впрочем, сначала другое, совершенно неотложное дело. Подумалось, что с исчезновением убивающей магии процесс разложения может ускориться — а, значит, от тел надо избавиться. Устраивать погребальный костер не хотелось: дым очень уж хорошо обозначил бы присутствие чужого в деревне. Но возле каждого дома отыскалась коптильная яма; их и использовал. И все равно похоронные работы отняли тройку часов.

Перекусив, я продолжил поиски. В основном находки в других домах были того же класса, что и в первом. Все улеглось на соответствующих столах. Мое богатство стало приближаться к уровню олигарха: сорок три медных монетки, девять серебрушек, горсть кристаллов, среди которых я опознал один классический темно-красный гранат (правда, крошечный), и еще два так и не смог узнать. Нечто темно-серое, игольчатой формы и непрозрачное. Да сверх того копченая колбаса (три кольца), четыре приличных окорока, два пласта сала целых и еще один, на три четверти употребленный, голова сыра и еще небольшой кусок его же. Было еще несколько кувшинов молока, но его пить побоялся — процесс разложения мог начаться и без микробов. И еще нашелся горшочек с медом — маловато даже для Винни-Пуха, но все же интересно. Ничего похожего на ульи или даже колоды для пчел не было. Куплен или отнят у лесных пчел?

Вот только в последнем доме было чуть не так. Меня насторожило местоположение увесистой бочки в подвале: она стояла у стены, а прямо над ней нависала полка. На полке была куча всяких ящичков и ларцов. Но открывать бочку, появись такая идея у хозяина, было бы крайне неудобно. Для этого ее надо выволочь почти на середину подвала. Или бочка что-то скрывает?

А как можно вытащить эту помеху? На пробу она показалась страшно тяжелой. Нет, с такой мне не справиться, да и двое дюжих мужчин спасовали бы. А что, если с другой стороны?

Снять все содержимое с полки. Разжечь еще лучинку, эта почти догорела. Вставить в светец. Так, полка закреплена на деревянных стойках, но сидит на них лишь под действием собственной тяжести. Значит, ее можно снять.

Теперь сдвинуть бочку методом Хейердала2 . Получилось. Под ней, натурально, земляной пол. А если его потыкать ножом? Да там дерево на глубине не более пяти сантиметров. Тайник, вот что это. И наверняка стоит усилий по раскапыванию. Усилий много и не понадобилось — не более десяти минут аккуратной работы лопатой.

Нет, это были не просто доски, а хорошо подготовленные доски: с какой-то пропиткой. Ага, знакомый запах... креозот, он же каменноугольный деготь, очень хорошее средство против гниения. Вывод — каменный уголь здесь известен. Даже известна его сухая перегонка. А значит, известен и кокс. Вот и косвенное подтверждение тезиса, что лес тут берегут. Известно, что древесный уголь в черной металлургии прекрасно может заменить кокс, причем металл выходит даже лучшего качества, но лишь при условии дешевизны древесины. Здешняя металлургия, похоже, не столь уж примитивна.

Затратив еще с пяток минут и пару лучинок, я получил возможность оглядеть найденное. Маленький арбалет, запасные тетивы и запас болтов к нему — вот что было в тайнике. Упругий элемент — из высокоуглеродистой стали, судя по звону. К тому же никакая другая для этой цели не годится. Да еще эти рожки требуют толковой термообработки. Взведение воротом. Приклад и ложа клееные. Короче, продукт высоких для этого времени технологий. Откуда и для чего?

На первый вопрос ответа и близко не было. На второй... Маленький — значит, легко спрятать. Можно перевозить в разобранном виде. Взводится воротом, это медленно по сравнению с рычагом. Зато усилие, вероятно, меньше. Главное: взводить можно лежа. Если у него и 'дульная энергия' подходящая — это оружие снайпера. Или засадника. Болты все, как один, с бронебойным наконечником. Это еще одно подтверждение, что передо мной — боевое оружие. А вот почему его спрятали?

От кого вообще прячут оружие? От шаловливых ручонок детей. От воров. От противника — это когда ведутся боевые действия. А в их отсутствие могут спрятать от властей, если им такое оружие не по вкусу. Кому, например? Да хоть здешнему барону или там графу. Заимеет зуб крестьянин на своего доброго господина и шмальнет из арбалета, улучив момент. И ведь не спасет броня. А еще, помнится, в моем родном мире церковь одно время анафематствовала арбалеты как богопротивное оружие.

Навряд ли это было спрятано только от воров. Было бы достаточно положить в сундук и все тут. В доме постоянно кто-то есть, от воров этого достаточно. От детей... Дети — такой народец, что достанут запретное откуда хочешь, прячь не прячь. Ну разве что сделать это физически для них недоступным. Так что возможно, и от детей. Но все же версия с припрятанным от властей оружием кажется более чем вероятной. Так что же с этим арбалетиком делать? Куда бы я ни шел, брать его с собой не след, кроме как если иду на дело. Иначе засветиться перед властями с таким предметом — плевое дело. А оно мне не надо. Решено — не беру, а прячу обратно, да еще бочку поставлю обратно, да еще затру следы моих раскопок. Полку на место, само собой, и все предметы, что с нее снял — обратно. Хорошая маскировка стоит усилий.

А вот еще непонятка. Двуколки нашлись, даже несколько, а лошади — нет. Пришлось обойти пятно по периметру. Кони и прочий скот не отыскались — но нашлись следы. Несколько голов скота — крупнее козы, мельче коровы — направлялись за пределы пятна. А эти следы перекрывались следами конских копыт. Пастух, надо полагать. Повезло ему: похоже, не попал под удар. А вернуться было страшно. Так и ушел со стадом. Но за ним идти точно не буду, некогда.

Теперь: пора направляться на встречу с аборигенами. Переодеваться или нет? Пожалуй, не стоит: моя чуждость и так прет, привычная одежда ее не спрячет. Легендой можно не заморачиваться, все равно ее никто не поймет: языка-то нет. Оружие? Нож у пояса не повредит по-любому, это, вероятно, и за оружие не считается. Посох? Нет, местные наверняка к нему привычнее, чем я.

Но для начала — разведка. Погляжу на них издали, а там и выйду.

Поскольку понятие торговли им знакомо (а иначе откуда гончарные изделия и металл пристойной выделки?), то стоит посмотреть, как они среагируют на деньги. На всякий случай медную денежку сунем в отдельный карман, а кристалл не из важных (насколько я сумел понять) — в другой. Хотя нет, пусть будет три денежки, но не серебро. Часы не светить. Кошелек и ключи — тоже.

Вперед, за информацией!

Глава 3

К моему некоторому удивлению, подобраться незамеченным удалось без особых усилий. Я удобно устроился в кустах, от которых до ближайшего дома было не более пятидесяти метров. Позиция отменная, а объект наблюдения — просто мечта разведчика.

C точки зрения обороны деревня являла собой пример того, как не надо укреплять населенный пункт. Нападающие могли бы без труда организовать штурм с двух направлений одновременно, причем ни одно из них не предоставляло никакой возможности для защиты. Нет сплошной изгороди; о частоколе вообще молчу. Ворот не существовало как таковых. Беспечность? Нет; скорее, им просто некого бояться. Следовательно, здесь не водится стайных хищников, которые могли бы осмелиться в суровую зиму (еще вопрос, бывают ли здесь такие) на нападение. Видимо, и разбойничков местные власти извели.

Что ж, начнем систематизировать.

Всего в этой деревне домов тридцать, не меньше. Все расположены вдоль дороги, причем укатанной и даже с заметными следами колеи. Интересно, деревня стоит на тракте или в тупике? Первое для меня лучше, тогда в деревне должен быть трактир, да и сама такая деревня богаче, чем та, что расположена в тупике. А чем богаче аборигены, тем меньше у них соблазна вызовут мои медные денежки. Вон справа, судя по ровности рельефа и зелени — поля. А что на них? Получше узнать местную географию и ботанику, безусловно, стоит, но времени на это нет. Чем дольше я буду это делать, тем больше риск, что меня за этим поймают. Не имея в запасе ни единого слова на местном языке, отмазываться от обвинений буду не очень долго, но безуспешно.

Местные жители ничем не отличались от людей по внешности. Этнический тип смахивал на казанских татар, хотя наблюдались и совсем уж жгучие брюнеты, и темно-русые. Ни тебе эльфов, ни орков, ни гномов. Кстати, это и хорошо: в межрасовые разборки влезать совсем не с руки. Одеты чисто и отнюдь не в лохмотья. А вот и еще признак зажиточности: обувь. На половине мужчин короткие сапоги, еще видел поршни, а на женщинах сабо. Только дети босые. Рост, похоже, меньше, чем у нас. Там свой рост я полагал ненамного выше среднего. А тут покажусь сильно высоким.

На таком расстоянии речь уже слышна, но язык явно незнакомый. Что и предполагалось. А вот самое ценное наблюдение: женщина подозвала девчонку, что-то ей сказала, та кивнула, а потом унеслась в дом. Поручение? Точно, девица притащила корзинку. Значит, как и у большинства народов моего мира, кивок — знак утверждения. Это просто замечательно, не придется переучиваться.

Ну, попробуем тогда поторговать. За купца, конечно, не сойду, но ведь торгуют не только они. Не вижу, почему бы благородному дону не купить здесь, скажем, пива? Или даже вина, если таковое есть. Для начала обойдемся мирными средствами, а не выйдет — так сбегу в проклятый (наверняка) круг. Туда они лезть побоятся.

Мое появление на тропинке, ведущей к домам, произвело несколько странное впечатление. Наиболее ожидаемо для меня среагировал пацаненок трех-четырех лет. Он засунул палец в рот и с долгим любопытством уставился на меня, явно чего-то ожидая. Трое детей постарше карьером рванули по домам. Еще трое взрослых поспешили поклониться и остались на месте. И еще двое подростков помчались к дальним домам с не вполне понятной целью: то ли известить обо мне здешнего начальника, то ли предупредить соседей о зашедшем на огонек людоеде.

Объяснить такое поведение просто появлением чужака я никак не мог. Единственный вывод, который пришел на ум, был: меня явно приняли за кого-то другого, причем этот 'кто-то' очень опасен даже без оружия. Подтверждением служила короткая искорка ненависти, блеснувшая во взгляде оглянувшейся на бегу некрасивой девчонки. Поскольку лично я ей ничего плохого не сделал, то вывод: моя особа или напоминает конкретного скверного человека (маловероятно) или похожа по одежде на выходца из скверного сословия. Знать бы, какого именно.

Молчание несколько затянулось. Придется его прерывать.

Я достал медную монетку и показал селянам. Потом показал жестом, что хотел бы выпить. Уточнить с помощью знаков, вино какой страны я предпочитаю в это время дня, не удалось.

Старший по возрасту мужчина сказал несколько слов (а я ухитрился их запомнить), стоявшая с краю молодая женщина порскнула в дом и тут же появилась с кувшином. Я взял в руки кувшин и осторожно понюхал. Несомненно, в напитке содержался спирт, пусть и в небольшом количестве. Запах был фруктовый, хотя и незнакомый. Я знаками показал, что кувшина мне много и с помощью рук попросил налить кружку. Удивительно, но меня поняли, и та же молодка поскакала за кружкой. Налив ее до краев, я предложил отпить старшему мужчине, на что тот охотно согласился. Плодово-ягодное явно сброжено не полностью: остаточный сахар чувствовался, а крепость была вряд ли больше семи градусов.

Почему-то местные все время переглядывались. Больше всего это напоминало ситуацию, когда люди просто не знают, что ждать: вроде как и человек, да на двух ногах и без рогов с хвостом, а ведет себя совершенно не по канону. Пока я проводил анализ фактов в поисках правильной линии поведения, на сцене появился еще один гость.

Собственно, неторопливый стук копыт я услышал с пару минут тому назад, но оглядываться не хотелось вообще, а в частности, не хотелось показать местным, что я его слышу. Пока я прикидывал, в какой момент повернуться будет уместным, местные дружно вылупились на конного у меня за спиной. При такой реакции на незнакомца показалось извинительным тоже проявить любопытство.

Всадник. Под седлом — верховое животное, живо напоминающее лошадь Пржевальского. Во всяком случае, существо коренастое, сильное, ширококопытное, только гнедой масти. Всаднику, будь он из моего мира, я бы дал возраст от восемнадцати до двадцати. Одежда — синий плащ, сапоги черные вроде ботфортов, шляпа с полями — скажем, поменьше, чем у мушкетеров в известном фильме, оружия на вид нет вообще. Или оно скрыто под плащом.

Темный шатен, волосы не до плеч, но порядочно длинные. Коротко стриженая бородка. Взгляд удручающе надменный. Похоже, на то имелись основание: кланялись ему вполне себе низехонько. Кто же это мог быть?

Местный князь (сеньор, лорд) — не похоже, того сопровождала бы свита. Сын такового: вариант возможен, но он был бы в компании сверстников. Мажорикам совершенно необходимо окружение, среди которого можно без усилий стать первым. Управляющий — по возрасту не подходит. Ближе всего: чрезвычайный и полномочный посол от власти, причем обязан произвести надлежащее впечатление одним своим присутствием. Без причины такой не заедет. Что бы ему могло такое понадобиться?

Приезжий гавкнул фразу явно приказным голосом. Причем не обратился к кому-то конкретно — велел позвать старосту, что ли? Точно: прибежал председатель местного колхоза, судя по одежке. Поклонился он ничуть не хуже односельчан. Уважением тут не пахло — скорее, подобострастием.

Тут приезжий сделал вид, что заметил мою очень незаметную особу. Вопрос к старосте. Непонятно, но поскольку всадник сделал легкое движение подбородком в мою сторону, угадать перевод не так трудно: 'Кто это такой?' Староста пустился в длинное объяснение, тоже непонятное, но я бы на его месте старательно перевел стрелки на меня — пришел, мой, такой из лесу, по-человечески не говорит, но денежку за вино предложил, каковое в настоящий момент и потребляет.

Синий плащ перевел взгляд на меня. Выражение на лице: 'Скучно и недосуг с тобой возиться, но берегись, если мне придется это делать'. Последовал короткий вопрос, схожий с тем, который задали старосте, наиболее вероятный перевод: 'Кто таков?' Я ответил наивежливейшей улыбкой и фразой на хорошем русском языке, смысл которой был примерно таким: простите, мол, ни хренышка не понял из вашего учтивого обращения, но дайте время, и я изучу ваш благородный язык.

Всадник довольно умело спрыгнул с коня, кинул, не глядя, поводья — явно в предположении, что их поймают, и ведь был прав — и пролаял еще три вопроса. Они, по всей видимости, были риторическими — судя по тому, насколько мало давалось времени на ответы. За вопросами последовала короткая и гневная фраза — и тут все стало на свои места. В интонации нельзя было ошибиться: 'И вообще встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!!'

— А ведь ты прав, парень, — подумал я с какой-то ледяной отстраненностью. — Ты и в самом деле младший лейтенант, огромный и страшный начальник. Конечно, пока рядом не нарисуется старлей, не говоря уж о капитане. Вот только почему ты так уверен в своем превосходстве? Или за тобой стоит серьезная сила, или, что хуже, ты и сам чего-то стоишь.

Я убавил тепла в улыбке и довел до сведения синего, что его вопросов и претензий не понимаю. В то же время мозг (почему-то совсем без моего участия) напряженно анализировал: чем бы он мог быть вооружен.

Плащ не особо просторный. Все, что длиной со шпагу и больше — отпадает, я бы заметил. Лук бы тоже выявился, не говоря уж об арбалете. Метательные ножи — возможно, но не очень офицерское оружие, в моем мире оно принято не было. Короткий клинок — может быть. Что еще? Нунчаки, кистень — вполне. Шестопер, клевец или булава — пожалуй, тоже, но лишь с короткой рукоятью. А больше ничего придумать не могу, кроме пистолета, но при таких арбалетах — маловероятно. От любого оружия ближнего боя я смогу убежать — просто потому, что вряд ли ВАЖНОЕ лицо станет меня преследовать. Напустить отделение солдат — вот это возможно, но к тому времени буду уже далеко. Или попробую пустить в ход мою хорошую реакцию. Но осталась еще неясность: почему он держал руки пустыми?

Похоже, у гросс-начальника имелся ответ на этот вопрос. Он сделал еле заметный жест пальцами (даже не кистью), причем без явной направленности в мою сторону. Ничего не произошло, то есть это я не почувствовал ничего, а вот на лице моего оппонента с совершенной отчетливостью последовательно пробежала стайка эмоций. Недоумение. Понимание. Еще большее недоумение. Страх. Да, господин младший офицер, тебе еще долго учиться играть в покер. У тебя чего-то не сработало, ты не понял, почему такое случилось, потом у тебя мелькнула догадка, потом и она не подтвердилась, и вот тогда ты испугался.

А вот крестьяне мгновенно кинулись кто куда. Они явно знали, чем такое столкновение может кончиться. И это не было похоже на то, как отворачиваются, не желая быть свидетелями. Скорее это походило на уверенность, что у нас обоих есть за пазухой гранаты. И никто не желал словить осколок.

Но поединок на этом не закончился. Его правая рука нырнула за ворот плаща. Она еще двигалась, когда я сделал шаг влево — в неудобную сторону для прицеливания. Одновременно его лицо отразило уже не страх — ужас. Я понял: он успел пустить свое оружие в ход, и оно его подвело. И все-таки он его выхватил. Это была серебряная подвеска с бледно-розовым камушком посередине. Последовал вопль с его стороны, судя по всему: 'Руки вверх или я стреляю!'

Ага, сей же момент. Ситуация: на вас навели пистолет, боек щелкнул вхолостую, после чего следует команда бросить оружие под угрозой расстрела на месте с конфискацией и строгим выговором. Вы бы поверили? Вот я тоже не поверил. Просто шагнул вперед и выхватил подвеску из его лапки. Цепочка лопнула, а офицерик чуть замертво не свалился от потрясения.

Теперь проблема — а что делать с этим пленным? 'Язык' был бы ценным — кабы у меня самого был язык. Может, его и выбрать в качестве учителя? Этот человек, вероятно, образованный, он научил бы большему, чем любой из здешних крестьян, но... придется потратить немалые усилия на предотвращение его побега. Разве что напугать его так, чтобы о побеге и не думал. Как? Блефом? Подсунуть якобы магическую железку и сказать, что рванет? Если он маг — а на то похоже — то может и раскусить.

Однако почему же ни он сам, ни его магическая приспособа не сработали? Или это я таким дурным способом действую на здешнюю магию? На людей и на вещи. А что, на это похоже. Проверим.

Жестом я велел бывшему супротивнику подойти поближе. В глазах у него читался полный разлад и жестокое поражение вкупе с внутренней контрреволюцией и пожаром на чердаке. Знак ему: выверни карманы. Понял мгновенно. Это хорошо.

Какая у меня добыча? Довольно увесистый кошелек с деньгами — до сотни серебряных и примерно тридцать медных монет. Это мне пока не нужно. Никакого оружия — ни холодного, ни горячего. Значит, он целиком полагался на магию? Возможно. Непонятные побрякушки, числом шесть. Амулеты? Возможно. Все до единого снабжены кристаллами. Может быть, они обладают магическими свойствами? Интересно, что кристаллы не обработаны. А ведь делать кабошоны в Европе научились давно — с античных времен. Что за камни? Так, один розовый кварц, почти прозрачный, один с аметистом посередине и с черными кубическими кристалликами по краям — галенит, что ли? Странно: он не особо твердый, да и видом неказистый. Это — вроде турмалин, но очень небольшой. Еще прозрачный кварц, тоже маленький. А этот совсем маленький, но по цвету похож на рубин. Сплошь в трещинках, как бы не рассыпался. Даже не хочется проверять твердость, хотя стоило бы. Еще аметист, но довольно темный, почти непрозрачный и тоже некрупный. Видывали и побольше. Все заключены в серебро. Некоторые в виде подвесок, некоторые — просто блямбы. Все с узорами — магические руны, что ль?

Еды никакой — это и понятно, в деревне он ее бы получил. Небольшая фляга, не более литра, сделанная из тыквы. На звук — не пустая. Понюхать, что внутри? Нет, это терпит.

А вот интересно: как бывший владелец реагирует на то, что я перебираю его сокровища? С полным унынием и депрессией, по пятидесяти процентов каждого ингредиента, спиртом не разбавлять. Похоже, он сожалеет не столько о том, что предметики поменяли хозяина, сколько о том, что все они безнадежно испорчены. Но тут полной уверенности, разумеется, нет.

Но все же язык — первое. Что для изучения нужно? Предметы, названия которых будет произносить мой учитель. Действия придется изображать мне. Наречия — тоже мне. Прилагательные — это показывать на примерах. И для всего этого — помещение и время. Второе, полагаю, у меня имеется. Первое... с этим сложнее. Обычно в деревнях свободных домов не бывает. Но вдруг найдется?

А вот попробуем.

Я подозвал старосту к себе, ткнул пальцем в его дом, потом в него самого. Потом пригласил подойти к следующему дому (вместе с синим плащом), проверил, есть ли кто из владельцев. Были такие. Мы пошли дальше.

А пустой дом все же отыскался. Или, скажем так, незанятый. Уехали обитатели. Староста дважды показал семь пальцев. То ли две недели, то ли семь недель. По-любому мне хватит.

Веду молодого человека в дом. Он переставляет ноги в полной прострации. С него можно черпать отчаяние ведрами. Ну, это мне по барабану — лишь бы учить начал.

Что ж, вспомним студенческие годы.

Глава 4

Обучение оказалось сложнее, чем предвиделось — даже с учетом моей превосходной памяти. Для начала я представился. Давать мое настоящее имя почему-то не хотелось, и я назвался школьной кличкой Профессор. В ответ выяснил, что моего пленника зовут Сарат-ир. В первый вечер я выучил все повседневные предметы, многие из цветов (пришлось задействовать букет полевых цветиков, которые собрала одна из деревенских девочек), повседневные действия, а также названия единиц времени. По крайней мере, из дней собиралась здешняя неделя, из нее — месяц, а их них — год. К моему удивлению, сдвинулась с нуля грамматика. Правда, практика тут же показала, что использование глаголов в неопределенной форме снижает недопонимание до минимума, и я решил именно так разговаривать вплоть до полного изучения всех правил. После некоторых усилий я вдолбил в учителя мысль о том, что любой мой жест надо не просто стараться понять, но тут же пытаться переводить. Надо отдать справедливость моему наставнику: он не только подбирал простые слова, но и пытался говорить медленно и с наилучшей дикцией. Впрочем, с абстрактными понятиями обстояло куда сложнее, как и с произношением.

Тактика удержания моего пленника была простой, как табуретка. В первый же вечер я его утомил до такой степени, что парень заснул, сидя на лавке. Потом я его разбудил, довел до лежанки, укрыл тем, чем местные пользовались вместо одеяла, и оставил в покое. Разумеется, раздеванием-разуванием я не озаботился. Меры предотвращения побега состояли в чурбачке с крайне неровным торцом, который я прислонил к двери. Любая попытка приоткрыть дверь привела бы к падению чурбачка — остальное ясно. Еще один шумосигнализатор (серая нитка, совершенно незаметная во тьме и предназначенная для опрокидывания палочки, опирающейся на стенку) я устроил непосредственно у лежанки, где мирно дрых мой уважаемый учитель. Третья мера была основана на мне самом — я приказал себе отслеживать во сне любые подозрительные звуки. Уверенности не было, но подумалось, что в свете новых возможностей организма это может сработать.

Проснулся я первым. Минут двадцать ушло на то, чтобы составить план. В него входило обзаведение книгой — хорошо бы букварь, но ожидать такой подарок судьбы было чересчур оптимистично. Кроме того, очень хотелось узнать подробнее о вооружении здешних обитателей, в частности, о магии — если таковая в этом мире действует. С этой целью я планировал до тонкостей разобраться — что же такое те безделушки, что я затрофеилм. На это я отвел никак не меньше двух дней, что оказалось абсолютно точным прогнозом. И вправду освоение соответствующих понятий заняло больше двух дней. Много больше, если быть точным.

В число первоочередных задач я поставил также уяснение социальной структуры здешнего общества.

К моему приятному удивлению, оказалось, что местные знакомы с понятием 'туалет типа скворечник'. Мало того: это сооружение находилось на расстоянии более пятидесяти метров от колодца. Кто же это внушил местным такое тонкое понимание правил санитарии?

После завтрака я затратил не более пяти минут на разъяснение старосте моего желания заполучить книгу. Тот, правда, понял, что мне нужно, но, в свою очередь, дал ясно и недвусмысленно понять, что грамотных в деревне нет. Он с таким жаром и столько раз это повторял, что у меня зародилось сильнейшее подозрение, что в деревне всеобязательно имеются грамотные, но власти этого очень не одобряют. С трудом мне удалось объяснить старосте, что книга мне все равно нужна; он в ответ дал понять, что книгу можно приобрести на рынке, да и много другое, если надо. А вот термин 'писчая бумага' я перевести на местный не мог, как ни старался. Возможно, само слово 'писать' было абстракцией для местных. Или это занятие также не пользовалось любовью властей.

Подумалось, что потратить час-другой на изучение имен числительных и математики вообще — дело нужное. К счастью, местные использовали десятеричную систему счисления. Система записи чисел сильно смахивала на римскую. Поэтому я произвел сильнейшее впечатление на моего визави, когда продемонстрировал навыки не только сложения и вычитания, но и умножения двузначных чисел — все в уме. Было видно, что ему страшно хочется тут же попросить меня учить этому дивному искусству — но боязно. Я сделал вид, что ничего не заметил.

А дальше начались уроки по этикету. Для начала: как обратиться к кому. К крестьянину, понятно, 'Эй, ты там!' или 'Послушай'. К купцу или ремесленнику — 'уважаемый', но при этом наставник ухитрялся голосом сдабривать формально-вежливое обращение хорошей дозой иронии, а то и высокомерия. К военному (но не магу) — 'сударь'. В знак особой вежливости к этому добавлялось воинское звание. При этом наставник не преминул заметить, что словосочетание 'сударь солдат' малоупотребительно. К магам обращение оказалось самым сложным: 'почтенный' (это для мага самого низшего уровня), далее в порядке возрастания шли 'достопочтенный', 'весьма почтенный', 'особо почтенный', 'высокопочтенный' и 'почтеннейший'.

. Я, разумеется, поинтересовался, как отличить магические чины. Отличие оказалось в цвете. Сам плащ мог быть и серым, и черным, но вот лента на нем должна соответствовать рангу. А уж если средства позволяют — то и цвет всего плаща. Цвета же, в порядке возрастания чина, были: синий, зеленый, желтый, оранжевый, красный, пурпурный. Ну что ж, если есть мир с цветовой дифференциацией штанов, то же самое в отношении плащей имеет право на существование. Само собою, никто иной, кроме магов, носить соответствующие плащи не мог. Самозванство считалось тяжким преступлением и каралось соответственно.

Синий цвет носили бакалавры. Это были выпускники четырехлетнего курса обучения в магическом университете. Права на самостоятельную постоянную практику у них не было, но разрешалось брать разовые заказы.

Следующие два года обучения со сдачей соответствующих экзаменов давали ранг лиценциата. Этот чин мог не только пришить зеленую ленту на плащ, но и получал право на постоянную практику: снять контору, повесить вывеску о себе, многознающем, и стричь заказчиков на постоянной основе.

Еще три года обучения (не меньше!) с защитой диссертации давали магистерскую степень. То же, что и лиценциат, с довеском в виде права иметь учеников, но не более двух одновременно. Магистр имел право на преподавание в университете, однако лишь с разрешения наставника. Еще одна диссертация приносила докторскую степень. Доктор магических наук имел право на постоянную должность университетского преподавателя, а также на десяток личных учеников (студенты не в счет). Дальнейшее повышение ранга было возможно лишь путем написания ученого труда на уровне книги, успешной заявкой на новое заклинание или новый магический прибор. Для получения оответствующего звания (кандидата в академики) это считалось необходимым, но не достаточным условием — требовалось также утверждение Магической Академией. Для получения звания академика требовалось как обязаловка открытие мирового значения и опять же голосование. Всего академиков было десять. Все это было настолько знакомо, что возникали нехорошие мысли о плагиате. Из академиков и кандидатов состоял Верховный совет магов — правителей страны, как я понял.

Тут же мне объяснили, что обычным является обращение по первому имени, полное же используется лишь в ситуации, когда требуется полная формальность, или же в знак особого уважения. Хорошо, буду звать моего наставника-пленника Саратом.

Несколько раз собеседник пытался свернуть разговор на мою особу, но все нежелательные повороты были мною вежливо, но твердо пресечены. Единственную информацию, которую я о себе дал — это то, что там, откуда я прибыл, магия тоже есть, но она или полностью, или (в лучшем случае) частично несовместима со здешней.

Дальнейший разговор привел к мысли, что мне придется срочно освоить курс теоретической магии (а практическая, по всей видимости, для меня прочно закрыта). Для начала я спросил, что такое те бижутерюшки, что я изъял. Ответ был длинным и до крайности туманным. Я понял, что большую часть терминов не понял. Что ж, это не та тема, где стоит проявлять нетерпение. И я начал планомерный опрос.

Моя рука описала кривую вокруг горстки кристаллов.

— Что это?

— Это кристаллы.

— Что они делать?

— Эти запасают силу. Эти увеличивают силу.

На самом деле получение этого ответа заняло полчаса.

— Все маги увеличить силу?

— Нет. Один маг увеличивает силу много-много, другой маг увеличивает много, третий маг совсем немного, четвертый никак.

Мой палец ткнул в выбранный наугад кристалл.

— Твоя сила увеличить?

— Да.

— Много-много увеличить?

— Да.

Но утвердительный ответ пришел с явным колебанием. Кажется, я понял его причину: кристаллик был совсем мал.

— Другой маг увеличить сила?

— Да, если я дам, — послышалось непонятное слово.

После совсем недолгих уточнений я понял: для пользования кристаллом нужен магический ключ.

— Ключ делать ты?

— Да.

— Этот кристалл запереть ты. Другой маг делать ключ сам?

— Нет, — последовало некоторое раздумье. — Почти нет, много работы, очень трудно.

Понятное дело, подделка ключей — работа нелегкая и не всегда успешная.

— Другой маг иметь ключ, этот кристалл увеличить сила много-много?

Прошло еще не меньше двадцати минут, прежде чем я понял: даже наличие ключа не гарантирует увеличение силы — требуется соответствие типов магии в кристалле и в маге. Как же, читывали: разные школы магии используют разные типы магии. Попробуем опять наугад.

Мой палец указал на рубин.

— Магия огонь увеличить?

— Да, но не только огонь.

— Какая магия увеличить?

— Магию воды — немного сильно, магию... — снова непонятное слово, — мало сильно, магию... — последовало другое непонятное слово, но тут мой собеседник на секунду задумался, потом догадался: надул щеки и дунул, — мало, магию жизни... — очередные два непонятных слова, — почти никак, магию смерти — никак.

После этого я полчаса бился, стараясь определить, что это были за непонятные слова, но в результате получал раз за разом беспомощные жесты, сопровождаемые криками: 'Трам! Трам-тарарарарам!!' Ладно, потерпим.

Потом пришлось затратить еще минут десять на понятия 'больной' и 'здоровый', после чего допрос продолжился.

— Магия жизни больной человек делать здоровый?

— Да.

— Магия жизни больной корова, — то, что я именовал этим словом, было скорее антилопой, но функции несла те же, — делать здоровый?

— Да.

— Магия жизни делать старый человек молодой?

— Да, но это дорого.

— Магия жизни зерно, — то, что я видел, было похоже на пшеницу, — расти много-много?

— Да.

Ага, кажется, я нащупал секрет высокой производительности здешнего сельского хозяйства.

Тут я припомнил доктора Менгеле:

— Магия жизни здоровый человек убить?

— Да, но нет.

На уточнение этой тонкой мысли пошло вроде бы и немного времени, но почему-то додумался я не сразу. Заодно появился термин 'запрет' и глагол 'запрещать'. Аналог клятвы Гиппократа тут существовал, но с существенной поправкой: клятва была магической, и нарушивший ее рисковал, как минимум, серьезным повреждением здоровья, не поддающимся магическому лечению. Или даже жизнью.

Ладно, пока отставим непонятные типы магии. Посмотрим, как обстоят дела с накопителями.

— Ты дать силу кристалл запасать?

— Да.

Спрашивать, сколько силы запасено — зряшный труд. Не знаю я местных единиц измерения магической силы. Попробуем через другие единицы.

— Ты этот кристалл запасать силу — работать много? День?

— Нет, четверть дня.

— Какой кристалл запасать силу много-много?

Сарат-ир показал на турмалин.

— Ты этот кристалл запасать силу день?

— Нет, четверть дня и половина четверти.

Это я прошляпил — не изучил достаточно дроби, остановился на четвертях. А он подумал, что восьмушек я не знаю.

— Другой маг иметь ключ, взять силу эти кристаллы?

Та же проблема. Сила заметно специализирована.

Мой специалист решил проявить добрую волю.

— Кристалл, заряженный один раз, запасает силу много-много, десять раз — много, двадцать раз — немного, пятьдесят раз — никак.

Потом еще подумал и добавил:

— Кристалл должен заряжать умелый маг. Если неумелый — силы много-много-много, но только один раз, потом никак.

Опа, а здешние магические аккумуляторы не терпят перезаряда и к тому же мне удалось задать этот вопрос.

— Нельзя чинить. В кристалле много трещин, может, — и снова явный пробел в словаре.

Попробуем угадать. Если много трещин — может рассыпаться под действием внутренних напряжений.

— Кристалл быть как песок?

— Нет, — и жест, показывающий, что это мельче песка.

Все ясно, рассыпается в пыль. Вот интересная задача: а восстановить кристалл можно? В теории высокотемпературный нагрев может уменьшить количество дефектов в кристаллической структуре. Только как греть? Температура плавления кварца примерно тысяча семьсот градусов, это значит, что восстановительная термообработка должна вестись примерно при тысяче двухстах градусах. Такие температуры здешним умельцам, может, и под силу, но уж точно не всем. А если восстанавливать корунд, так тут потребуется нагрев до двух тысяч, а то и больше. Отпадает. Впрочем... когда наберу должный запас слов, надо будет спросить, насколько зависит допустимое количество циклов заряд-разряд от того, до какой степени разряжается аккумулятор.

— Кристалл делать силу мага много — силу хранить много?

И опять ушло немало времени, прежде, чем я понял: любой кристалл, запасающий силу, ту же силу и увеличивает — но ради оптимального использования одни кристаллы используют только как 'накопители', другие — только как 'усилители'. Зато я усвоил эти два слова.

— Кристалл-накопитель хороший и кристалл-усилитель хороший — так бывает?

Пошел процесс размышления. Хотя нет, это он просто пытается вспомнить.

— Я сам не видел. Но в теории такие должны существовать.

И так оно шло до позднего вечера. Снова пришлось доводить собеседника до состояния, когда беднягу можно было в узлы вязать.

Но хотя бы один ответ я получил. Понятно, почему не в ходу яшма, бирюза, и прочие полудрагоценные: все они поликристаллы, размер единичного кристалла в них — много, если сотня микрон, а то и того меньше.

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

Ответный чуть заметный кивок.

— Разрешите доложить новости.

Еще кивок, но амплитуда чуть побольше.

— Появился в нашей деревне незнакомец. Одет во все синее, только одежда странная, никогда такой не видел. И не говорит.

— Немой, что ли?

— Нет, он просто на нашем языке не говорит. Но сказал две фразы на совершенно мне не известном языке. И еще один появился — в синем плаще. Полагаю, они раньше не виделись.

— Почему?

— Первый второго явно не понимал.

— Что они делали?

— Первый начал с того, что купил вина. Потом приехал второй, задал три вопроса, понятного ответа не получил. Далее началась ссора.

— Бакалавр применил магию?

— Мне показалось, он не успел. Первый протянул руку и вырвал амулет. При этом я не почувствовал магии.

— Странно, что бакалавр не успел.

— Этого я объяснить не могу.

Почти незаметное выражение недовольства на лице.

— Кристаллы пытались купить?

— Нет.

— Чем же они занимались?

— Первый подобрал пустующий дом и вместе со вторым там остановились. Магия не чувствовалась.

Пауза.

— Слишком много непонятного. Набирай факты. Только слежка, никаких действий. Если появится что-то новое или если они попытаются купить кристаллы — доложишь.

* * *

Глава 5

Вот уже второй раз я проснулся очень рано. Странно, вроде раньше за мной не было замечено такой жаворонковости. Поразмыслив, понял: ведь существовали вполне реальные люди с малой потребностью во сне. Наполеон, например, спал по четыре часа в сутки. Еще бонус? Я на такой согласен.

Как бы употребить лишние три часа — а раньше мой наставник не проснется; уж больно он умотался вчера. Хорошо бы пробежаться в убитую деревню. И взять не только деньги — кристаллы тоже не повредят. Похоже, что они имеют значимую ценность. Еще имеет смысл взять еду, а то моих средств не хватит. Да, и часы. Другое дело, что светить их без особой надобности не стоит. А если кто посторонний в деревню приедет? Что я нездешний — так сразу по акценту услышит. Замаскировать иномирность? Чем? Да хотя бы здешней одеждой и обувью. Скажем так: я из дальних гор. Дикарь как есть, о магии — без понятия. Оружие? Нет, если найдут, то огребу по самые уши.

Задуманное прошло гладко. Эх, хорошо, когда планы выполняются! Но так будет не всегда. Злоупотреблять подобными выходками 'на авось' впредь не буду. Ведь мог мой спутник проснуться — а тогда его реакция становилась непредсказуемой. Но не проснулся, к счастью. Тогда будем составлять план на сегодня.

Если будет время — то есть ничто не отвлечет — расспросить Сарата о социальной структуре. Эти сведения так и так раздобывать надо, причем хорошо бы не из одного источника. На это не меньше дня, но задача все же первоочередная. Конечно, прекрасно было бы прослушать полный курс теормага, включая сюда теорию кристаллических накопителей и усилителей, но данные по социальной обстановке, нутром чую, важнее. А вообще-то все сведения надо собирать. География как бы не в первую очередь. Из географических данных при вдумчивом подходе ой как много извлечь можно. Но книги по географии, возможно, имеются в свободной продаже. Тогда обойдусь и без учителя. Впрочем, нет. Нужна экономическая география. А вот книг по теории магии не ожидаю. Магический универ у них, вероятно, есть? Значит, есть учебники, но ведь их наверняка секретят.

Так, меня заносит вбок. Книги, писчая бумага, писчие принадлежности — все это доступно только в городе, если вообще доступно. Значит, надо перебираться в город? Нет, не пройдет. Город для начала — дорогая жизнь. Жратва точно дороже, жилье опять же. Откуда деньги? Навряд ли моих капиталов надолго хватит и уж точно не на годы. Нужен заработок, причем постоянный. Чем я могу раздобывать хлеб насущный? Головой, понятно. Металлургия в первую очередь. Обработка металлов. Производство стекла — состав помню. Пожалуй, все. Что для этого нужно? Начальный капитал — это ясно. Гильдии тут есть? Весьма возможно, а войти в них не просто: они очень жестко следят за стандартами. Если моими мечами будут разрубать мечи гильдейской работы — никто меня в гильдию не пустит. Нет, в город надо, но точно рано.

Что тогда? По поводу металлургии — свести знакомство со здешним кузнецом. В деревне таковой обязан быть. Погляжу на их уровень, накоплю информацию. Попробую через него внедрить кой-чего из моих закромов знаний. Изделия продавать, прибыль делить. Через кого продавать? Да через тех же заезжих купцов. Зыбок план, что и говорить. А что можно придумать лучшего? Если эти кристаллы и в самом деле ценность — попробовать что-то изобрести в этой области. Что? Выращивание искусственных кристаллов? Тут нужны высокие температуры, это не для здешнего уровня технологий. Хотя вообще-то водородно-кислородная горелка не такая уж сложная вещь. Но и водород, и кислород придется раздобывать самому, и влетит это в хорошую денежку, да и хранить нелегко. Впрочем, довольно просто, хотя и медленно можно вырастить кристаллы медного купороса или там квасцов — проделывал я это интереса ради. Но еще вопрос: имеют ли они хоть какую ценность? Улучшенные методы поиска кристаллов? Может прокатить, но под большим вопросом, я сам практического опыта почти не имею, лишь читал что-то. Нет, гадать больше не буду — нужны факты.

А вот еще вопрос: что делать с моим наставником, когда выкачаю из него всю инфу? Похоже, магической силы у него не осталось вовсе. А еще для чего он может понадобиться? Посредник в контактах с местными, уж у него язык на высоте. Консультант — наверняка возникнут проблемы и вопросы, о которых я и не подумал спросить заранее. А вот выйдет ли из него верный человек? Сомнительно. Карьеру я ему поломал, это точно. Хуже того: лишил профессии. Чем могу я это компенсировать? Пока ничем. Вот разве что разбогатеть... И еще неизвестно, является ли тут богатство синонимом жизненного успеха. А если нет — тогда что?

До чего же скверно, когда мало информации! Хуже этого только одно: когда ее ОЧЕНЬ мало.

Думать еще, пока этот тип не проснулся. А вообще какова у него возможность карьеры? Лиценциат — это ясно, зависит от экзамена. Тупые отсеиваются. А велик ли процент отсева? Магистр — явно сложнее. Экзамен можно зазубрить, а диссертацию надо делать... или заставить кого еще делать. Все ступени, что выше, уже настолько сильно отдают политикой, что тут без связей, родственников или громадных денег даже думать не стоит. Да и природные способности не помешают.

О, вот он и зашевелился. Полчаса на личные дела — и за работу!

Работа быстро не пошла, хотя никаких препятствий на горизонте не было (не знаю даже, к счастью или наоборот).

— Сколько магов с тобой учиться, один класс, один наставник?

Не сразу, но удалось выяснить — на курсе было восемнадцать человек.

— Сколько стать лиценциат?

— Один.

Отсев очень большой, но какова его причина? Это я и спросил.

— Экзамен трудный, сдавали пятеро, сдал один. А еще курс лиценциата дорогой, надо накопить денег.

— Экзамен сдавать много раз можно?

— Да. Плати деньги и сдавай до трех раз.

— Если три раза сдавать, не сдать?

— Тогда плати деньги, проходи курс лиценциата еще раз.

— А из того лиценциата магистр стать?

Уход в себя с понижением настроения:

— Нет.

— Почему?

Отвечать Сарату очень не хотелось, но...

— Он и на лиценциата сдал с трудом. И потом, магистерский курс обучения стоит дороже, чем лиценциатский.

Ситуация знакомей некуда. Рабочей скотинке низших рангов искусственно создают трудности для подъема статуса. Но спрашивать о тонкостях делания карьеры на более высоких ступенях, похоже, бесполезно: навряд ли зеленый (точнее, синий) маг в курсе таких вещей. Ладно, перейдем к следующей группе вопросов.

Структуру местной власти удалось выявить довольно быстро: над деревней — староста, над старостой — управляющий (отвечает за несколько деревень), над ним — владелец, и он как раз маг. Но куда ведет следующая подчиненность, сходу выявить не удалось. Единственное, что я уяснил твердо — существуют высшие инстанции, но каковы полномочия каждой? На этом мы застыли.

По истечении полноценного восьмичасового рабочего дня устал не только он, но и я. Переключение темы показалось мне достойным отвлечением.

— Почему кристалл не делать круглый?

— Зачем?

— Круглый кристалл увеличить силу мага?

— Нет, уменьшает. То есть нет, увеличивает, но меньше.

— Увеличить запас силы?

— Нет, способность запасать силу уменьшится.

Следовательно, наличие граней существенно. А если улучшить огранку? Несколько секунд я пытался мысленно перевести слова 'полировать' и 'гранить', но полностью адекватного термина не нашел.

— А если грани сделать ровными-ровными?

Взгляд Сарата исполнился самыми лучшими чувствами: глубоким сожалением и искренним сочувствием. Именно так обычно смотрят на безобидных, но совершенно безнадежных дураков.

— Это нельзя.

— Почему?

Судя по выражению лица собеседника, я не просто дурак, а дурак, не читающий газет и не смотрящий телевизор. Ниже меня в табели о рангах лишь табуретка из неоструганного материала.

— Потому что так никто не делает.

— Почему так никто не делать?

— Потому, что все знают, что это невозможно.

Приехали. Ладно, попробуем боковые заходы.

— Никто так не делать раньше?

— Да.

— Когда-то делать, не получать хороший кристалл? Записать так?

Кажется, бывший младший лейтенант понял. На лице появилось выражение — точь-в-точь монитор, когда стек уже переполнен, но синий экран еще не появился. Через две минуты я подумал, что нажимать Ctrl-Alt-Del уже поздно. Тут облик лица перещелкнулся — вместо тупого поиска по базе данных появилось нечто вроде 'А что, собственно, нужно искать?' Еще через две минуты Сарат ответил, очень медленно и самым тщательным образом подбирая слова:

— Я никогда и нигде не видел таких записей. Я никогда о таких опытах, — на это слово ушло никак не меньше сорока минут, — не слышал. Я никогда не видел на высших магах кристаллов, у которых грани были бы ровные-ровные.

— Ты нашел кристалл, грани ровные-ровные-ровные. Он дороже кристалл такой же, грани ровные?

Все то же сочувствие во взгляде Сарата.

— Кристалл с очень ровными гранями найти нельзя. Таких не бывает.

А как построить условное наклонение в здешнем языке? Вот этого и не знаю. Ладно, пробовать все равно надо.

— Я найти кристалл с ровными-ровными-ровными гранями. Он лучше?

— Где он?!!!

— Далеко. Он лучше? Похож на этот, — и я показал на один из аметистов.

Пальцы собеседника отмерили размер:

— Он такой же?

— Да.

— А цвет?

— Такой же.

Процессор заработал. Судя по тому, как Сарат водил глазами от меня на кристалл, потом снова на меня, потом снова и пристально кристалл, у него шла подгрузка данных с внешнего носителя. Потома пошло сообщение и снова в пробелами в словаре:

— Тогда... если этот — восемь... ну не больше десяти... то с ровными гранями... если очень ровными... сорок... нет, пожалуй, все восемьдесят...

Тут бывший маг переключился на самый жалобный тон и выдал скакраментальную фразу:

— А посмотреть можно?

Вот это по-настоящему интересная информация. Потенциально, увы. Если действительно огранка и полировка граней дает некий положительный эффект с численным (лучше денежным) эквивалентом, то это может предоставить мне шанс. Уж чего-чего, а полировать я умею. Для любого металловеда это дело распривычное. Внедрение, конечно, тормознется абразивами (их отсутствием, если быть точным), но это решаемое. Но все сказанное лишь при условии, что положительный эффект есть. Как проверить? Да проще некуда: изготовить такой кристалл и попытаться его продать. Продать — а цены я знаю? А кому продавать? Полцарства за подробную инфу!!!

— Кристалл цена какая быть?

— Зависит от кристалла.

— Вот такой. Цена? — я ткнул пальцем на бледно-розовый кристалл, бывшую собственность Сарата.

— Сам кристалл — двенадцать сребренников. И еще добавка за оправу.

— Оправа увеличить силу?

— Без кристалла не работает.

— Оправа запасать силу?

— Без кристалла не работает.

— Тогда зачем оправа?

— Удобно, — легкое колебание, — работать.

Я продемонстрировал часть кристаллов из моих запасов:

— Какие дорогие, какие нет?

Мой без малого напарник (эх, если бы удалась задумка с полировкой!), не раздумывая, указал на красный гранат как самый дорогой ('Этот — не меньше двадцати пяти сребренников'), отставил в сторону непрозрачные кристаллы, которые я так и не мог распознать ('Эти по четыре медяка, и то грабеж'). Слово 'грабеж' мне представилось тогда адекватным переводом, хотя более точно смысл передавало нечто вроде 'действие, недостойное добродетельного человека'. Я успел еще подумать, что наставник явно неплохо разбирается в кристаллах, как тот испортил все впечатление:

— Это, — и он задумчиво повертел в руках кристалл пирита, — даже и не знаю, я о таких лишь слыхал. Сам больше трех сребренников не дал бы, но знатоки, возможно, оценят выше.

Следующими в пальцы Сарата попалась горстка осколков прозрачного кварца. На лице у знатока цен на кристаллы явно прочиталось презрение к косорукости добытчиков.

— Это испорчено безнадежно. За все вместе наивысшая цена — один сребренник и шесть медяков. Очень трудно сделать что-то хорошее из таких кристаллов.

Речь была куда эмоциональнее, но тогда я этого перевести не смог.

Но Сарат на этом не закончил:

— Этот, — и палец показал на зеленый гранат, — можно хорошо продать лишь магу жизни. Другие не купят. Цену не скажу, сам не знаю.

— Где продавать? Где покупать?

— До рынка в, — непонятное слово, — ехать меньше полудня...

Не вполне ясно: имелось ли в виду понятие 'город' или имя собственное? Последнее более вероятно, но возможны варианты.

— ...в магической... — гильдии, что ли? — дадут самую лучшую цену, но... — заминка, — они, возможно, долго-долго будут спрашивать, где взял кристалл.

Ну, интерес властей (а это самое магическое — будь то школа, академия или гильдия — точно власть) к источнику кристаллов теперь понимаю, но удовлетворять это любопытство мы повременим. Вот как прольется дождичек после четверга, так все им сразу поведаю. Только, похоже, рассказ моего учителя жизни малость неполный. Во-первых, явно упущена возможность продать кристаллы заезжему купцу или просто стать и торговать ими на рынке. Во-вторых, Сарат, будучи магом, и сам бы купил по сходной цене... Так, похоже, за этим-то он и ехал в эту очень отдаленную деревеньку. Купить кристаллы по дешевке. Стоп. Что маги покупают кристаллы — понятно, они им нужны. А купец имеет законное право на это? Или это запрещенный товар? А может быть, и акцизы на них имеются? Да сколько же еще дырок в моих логических построениях?!! Нет, надо добавить проверку.

— Ты сюда ехать купить кристаллы?

— Да.

— Если ты купить, потом продать, платить Академии?

На всякий случай я сослался на наивысшую известную мне власть.

— Нет, конечно.

— Кому платить?

— Да никому.

— Если купец купить кристаллы, потом продать тебе, купец платить кому?

— Это называется налог. Да, купец платит городской налог.

— Купец платить налог всегда, маг не платить налог никогда?

— Маг платит налог, когда, — заминка, — он выполняет магический заказ.

— Как велик налог?

— На мага — десять процентов, на прочих, кроме крестьян — пятнадцать.

— Сколько крестьянин платить налог?

— Сколько захочет маг-землевладелец.

Так, теперь проясняется ненависть, которую я углядел в глазах некрасивой девицы. Она меня приняла за мага по причине синего цвета моей одежды, а у крестьян, похоже, есть веские причины не любить магов вообще.

Вопрос с налогами в сторону, поскольку продавать буду не я, а полноценный маг; теперь технические проблемы.

Видны, по крайней мере, два этапа, без которых не обойдусь. Первый — раздобыть абразивы. Второй — заказать устройство для полировки. Делать ее вручную можно, но получится очень медленно. Полировочный станок должен включать солидную подставку под круг (лучше каменную), сам круг, войлок (ну, с этим проблем быть не должно), еще нужна держалка для кристалла. Последнее — обязательно, иначе не получить плоской грани. И нечто, вращающее круг. Электродвигатель пока отставим.

Как сортируют абразив по зернистости? Лектор говорил, что на ситах, это я помню. Изготовить такие сита — задачка не на раз, уж это точно. Волокно должно быть... шелк? Паутина? Толщина волокна шелка примерно пятнадцать микрон, паутины — разная, зависит от вида паука, но меньше двадцати микрон нет. Из такого волокна можно изготовить сито с диаметром ячейки, скажем, на порядок меньше — два микрона. Достаточно для полировки? Вообще-то да, если не браться за оптическое стекло.

Алмазная пыль — вот что мне бы не повредило. Или корундовая. Ей и сам корунд можно отполировать. Пыль... Да ведь говорил же мой маг, что кристаллы-накопители рассыпаются в пыль. Это мне и надо. Если только пыль состоит из частиц одинакового размера. А отчего вообще зависит размер? Возможно, от количества магической энергии, закачиваемой в кристалл. Как проверить? Никак. Сам я не могу, да и Сарат не сможет. Нужен маг. Нанять его на закачку кристалла до верхнего некуда, а потом перегнать энергию куда-нибудь еще. Кристалл рассыплется, останется лишь собрать пыль. А кто нанимать будет? Я не могу. Если мои предположения верны, то одно мое присутствие напрочь испортит всю магию вокруг. Стороннее лицо? Кто? Купец-посредник? Ну нет, этот меня продаст, даже если дадут не слишком высокую цену. Сам мой пленник? Значит, я его должен заинтересовать, да так, чтобы он был ко мне привязан накрепко... Но для этого нужен план.

— Ты знать маг такой же, как ты, бакалавр?

— Да, таких несколько.

— Ты пить пиво с ними?

Искреннее удивление во взгляде.

— Много раз. И вино тоже.

— Один раз в год? Один раз в месяц? Один раз в неделя?

— Правильно вопрос звучит так: 'Как часто?' Пожалуй, раз в неделю или два раза в неделю.

Это уже хорошо. Если добрые собутыльники, то, по крайней мере, не открытые враги. А еще лучше то, что он начал меня учить активно, без моих подсказок.

— Ты с ними торговать?

— Я иногда продаю им кристаллы, иногда покупаю. Не чаще, чем в раз в месяц.

А как проверить честность торгового партнера?

— Магическая клятва торговля честная есть?

Этот вопрос был понят далеко не сходу.

— Есть магическая торговая клятва. Но между друзьями она ни к чему.

Эх, наивный ты парень. И еще как к чему!

— Магическая торговая клятва — два мага торговать. Если один маг, другой не-маг?

— Если не-маг — пользуйся амулетом.

Выходит, я полный лопух. Или дуб. Или еще какое растение весьма недалекого ума. Чурбан, к примеру, или пенек. Как я мог не учесть амулеты? Придется сначала узнать о их свойствах.

— Амулет для всех?

— Да, но магам может и не понадобиться. Хотя... вот если сил мало или истрачены были до этого, тогда маг обязательно воспользуется амулетом.

— Амулет — это как маг?

— Конечно, нет! — в голосе собеседника прорезалось явное возмущение. — Амулет выполняет одно заклинание; редко — два, ну, от силы четыре. Даже бакалавр знает больше двухсот!

— Но амулет делать заклинание так же?

— Да.

— А можно отличить, кто делать заклинание: маг или амулет?

Снова зависание. Сейчас мой визави неспособен даже на простейшую фразу типа: 'Не уезжай далеко, моя крыша!'

— Я не пробовал. Нам не рассказывали. Но если... — полился ручеек непонятных слов, — ...наверное, можно. Хотя... точно, тут нужен высокий уровень магии. Возможно, больше магистра.

От волнения я даже забыл, что говорить надо с самой наипростейшей грамматикой:

— А маг может дать магическую клятву не-магу?

— Если тот с амулетом — может.

— А если амулета нет?

— Можно, — на лице появились следы окисления, — но это не принято.

— Почему?

— Маг связывает себя клятвой. А не-маг — нет.

Вот ведь интересно. Значит, стоит запастись достаточным количеством амулетов — и сойдешь за мага, хотя бы на первый взгляд. Для меня бесполезно; я, похоже, одним взглядом могу испортить все амулеты. Хорошая идея для местного министра обороны: сбрасывать таких, как я, на неприятельские базы. На страх агрессору. В чистом итоге: мне появляться там, где бывают маги, нельзя. Спалюсь в момент. А вот мое доверенное лицо — может. Кажется, план начинает вырисовываться. Впрочем, детальную проработку оставлю до момента, когда мой пока еще пленник свалится с ног. Да, а ведь этому можно помочь. Купить на пару медяков кувшин вина — он с устатку в два счета окажется под столом. Ладно, это подождет. Еще на сон грядущий надо бы выяснить структуры верхних эшелонов власти. И я пустился в дальнейшие расспросы.

Если районами (если их можно так назвать) правили маги, то города имели некоторое подобие самоуправления. В городские советы входили главы крупных гильдий, в том числе наиболее влиятельной из них — Гильдии магов. Бургомистром мог быть кто угодно, но почему-то он чаще всего оказывался магом. Если город был университетским, то ректор обязательно входил в совет. Однако существовала также Академия, куда входило десять сильнейших магов, не больше и не меньше, и вот она имела право вмешиваться во что угодно, в том числе городские дела, но только по серьезному поводу. Таковым считались, например, уличные беспорядки, крупные разногласия в городском совете (когда единого мнения достичь не удавалось за три дня прений), а также случаи, когда Академия усматривала ситуацию как 'угрожающую общественному спокойствию и процветанию'. По получении этой информации (на что потребовалось очень даже не мало времени) я понял, что настало время для кувшина. В результате я в очередной раз промахнулся с оценкой. На полное отключение моему собутыльнику хватило четверти кувшина.

Глава 6

Утром я опять проснулся первым. И, не отрываясь от дел насущных, стал обдумывать план.

Первое — это деньги. Часть, несомненно, можно заработать продажей тех кристаллов, что я уже намародерил. Сколько даст — неизвестно, надо для оценки привлечь моего бывшего мага. Хватит ли? Вопросец, однако.

Второе — заказать станок для полировки. В идеале он должен иметь универсальное крепление для кристаллов любой формы и любого размера, вращающийся полировочный круг, вращающийся отрезной круг — хотя нет, для резки пусть будет другой станок, совмещать не след — и обойдется это неизвестно во сколько. И денег, и времени.

Третье — тот дурной рубин, что мне удалось раздобыть, пущу на абразив. Сарат проведет переговоры — собственно, услуга не так уж и велика — сговорится с кем-нибудь накачать кристалл энергией выше крыши, так потом та же энергия к исполнителю и вернется. За вычетом потерь; а вот насколько они могут быть велики — тут я пока что полный невежда. За все про все навряд ли больше десятка серебрушек, уж больно рубинчик неказист. Ладно, поглядим. Но одного, конечно, мало. Если деньги останутся (в чем искренне сомневаюсь), то на рынке можно будет купить еще корунды, да выбрать самые плохие. Не забыть попробовать: можно ли магически регулировать величину зерна той пыли, в которую они рассыплются. Грубозернистый абразив тоже отчаянно нужен — хотя бы для отрезного круга.

Четвертое — правильно выбрать тот кристалл, чьи грани буду доводить. Конечно, топаз был бы лучше всего — он по твердости выше кварца, но ниже корунда, а магическая ценность хорошо коррелирует с этой характеристикой — но тут я таких не видел. А вот аметисты есть, они вполне подойдут. Причем крайне желательны без трещин, а то в процессе полировки кристалл может в куски рассыпаться. Берилл тоже был бы неплох, и он у меня есть, но в этом кристалле включений много, да и трещин немало. Нет, аметисты — единственный реальный вариант. Кстати, вот еще ход: доводить на первые разы лишь тот кристалл, в котором грани уже почти готовы.

Так, а теперь включаем критическое мышление. Вообще-то на это в командах мозгового штурма есть специальный человек, но уж придется поработать одному за всех.

Какие наличествующие кристаллы подходят для переработки полированием? Только кварц и его разновидности. Один кристалл аметиста особенно хорош: двенадцать граней почти готовых, тринадцатую придется пилить и потом полировать. Ожидаемая цена готового изделия примерно сто двадцать серебряков, то есть вдесятеро против обычного кристалла — если я правильно понял, что полировка во столько же раз повышает полезные свойства. Сколько уйдет на предварительные затраты, без которых — никак? Десять — нет, возьмем по максимуму — пятнадцать монет за абразив. За станок — сходу не скажу, но никак не меньше полусотни. Положим сотню. Непредвиденные расходы — еще двадцатка. Транспортные затраты, например. Еда есть, она не в счет. Итого: затраты будут почти покрыты, если... если мои расчеты по повышению магических качеств верны.

Допустим, денежный вопрос решаем. А как насчет кадров, каковые, согласно классику, решают все? Я верным делом смогу провести переговоры с умельцем, что соорудит станок. А вот с магом договариваться — только мой бакалавр, сам я и близко к нему не подойду. Станет ли Сарат меня продавать? Что это даст ему лично? Могут пообещать восстановление магических способностей. Это много. Могут прозрачно намекнуть на продвижение по карьерной лестнице. Хотя без лиценциатской степени карьера особо не светит. А это два года отдай, не греши, причем с восстановленными способностями. Далековато морковка висит. Нет, восстановление магических способностей — единственное, на что он может клюнуть. А возможно ли такое вообще? Допустим, есть способы. А что он теряет в результате предательства? Приличные деньги для начала, поскольку я выгреб всю его казну, да еще изъял все его магические бранзулетки. Еще более приличные деньги — те, на которые я рассчитываю, продавая в будущем полированные кристаллы. И еще теряет перспективу — если он как следует осознал то, что я ему сказал насчет его карьеры. Его и прочих бакалавров. Допустим, не осознал. Что он может сделать? В худшем для меня случае — отделение солдат приведет. Подумаем, как противодействовать такому варианту. Вообще-то разведка — первейшее средство. Сделать так, чтобы он не нашел меня — и посмотреть на реакцию. А если парочка боевых магов? Возможно, что для меня это даже лучший расклад, но придется подобраться к ним поближе на предмет гашения их способностей, а там можно и арбалет пустить в ход, если не сбегут сразу. Но на магов закладываться не стоит, они могут попросту побояться лично связываться со мной.

Стоп. Не об этом думаю. Сколько потребуется времени на организацию вооруженного столкновения с моей особой? Для этого нужно добраться до человека, способного и полномочного принимать такие решения. Нужно его убедить в моей опасности или, скажем, в интересности. За один день такое бакалавр не сделает — если у него нет весьма влиятельных чинов в боковом кармане. А есть? Вероятно, нет. Иначе он бы уже терпеливо просиживал штаны на лекциях, готовясь к экзамену на лиценциата. Между прочим, человек вот уже больше двух лет не учится. Он записной разгильдяй? Но если так — зачем он ездит по деревням и старается вести коммерцию? Нет, похоже, у парня хроническая болезнь святого Франциска3 . Значит, если оговорить возвращение Сарата в тот же день — он явно не успеет организовать пакость по-крупному. Проболтаться по дурости — это запросто, но тут можно провести накачку.

Чего еще я не учел? Того, чего предусмотреть никак нельзя: несчастного случая, который сведет на нет все мои точнейшие планы. А еще чего? Реакции крестьян, вот чего. Что, если какой из них вздумает разыграть Павлика Морозова и наябедничает землевладельцу? О чем он может рассказать? Пока что мы ничего этакого, выходящего за рамки, не сделали — ну, купил я у местных винца, на такое реакции просто никакой не будет, если не считать чистого любопытства. Простого желания разузнать: какие такие гости в синем плаще и в синей одежде пожаловали? А что бы я сделал? Да приказал этому самому чрезмерно разговорчивому понаблюдать да поразнюхать. И лишь по получении чего-то определенного появляться самому. Наблюдать да нюхать... Пока что нечего наблюдать, нечего нюхать. Сидят два дурака в доме и беседуют часами. Все. Но то, что такой резидент разведки в деревне имеется, я подозревал сильно. Хотя бы за односельчанами следить: а не зажал ли кто из них 'наше царское добро — жароптицево перо'? Уж не говорю о возможности приезда нежданного купца — а конкуренты в торговом деле магу-землевладельцу вовсе ни к чему. Печальный вывод: инфа о нас, вероятнее всего, уже ушла. Тогда придется перенести сюда арбалет. И лук заодно. Стрелок из меня аховый, но на блеф взять можно. А что еще можно сделать? Нырнуть в мертвую зону. Ее все боятся — а мне того и надо. А маги боятся? Что ж, проверим. Но для начала объявлю старосте, что мы, мол, уезжаем сегодня же. И не скажу, куда именно. Да, это будет как бы не лучшим решением. Пусть ловят конский топот. Впрочем, нет: я-то ездить верхом не умею. Ну и что — в мертвой деревне я видел двуколку, и упряжь там точно найдется. Значит, в дорогу, как только мой бакалавр проснется и позавтракает.

Все прошло относительно гладко. По моей просьбе старосте о нашем отъезде дал знать Сарат. Разумеется, староста (при его-то опыте!) не задал вопрос 'Куда?' И опять действительность ткнула меня носом в... мнэ-э-э... неточность моих рассуждений. Не сдохла мертвая зона, если судить по тому действию, которое она оказала на Сарата. Бедняга завопил 'Стой!!!', когда я еще и на десять метров к ней не приблизился, и еще добавил порядочную дозу слов, в которой не было знакомых, кроме 'умрешь сразу'. Пришлось разыграть театрализованное представление. Я подпустил небольшую дозу высокомерия в выражение лица и скомандовал небрежным тоном:

— Пока не входить!

Но сам вошел, встал на мертвой земле, окинул орлиным взором окрестности, выдержал паузу (как же без нее) и продолжил:

— Вот теперь можно. Ехать за мной, но быть близко.

Впечатление — это сила. Чтобы его подкрепить, мы с Саратом проехались практически по всему мертвому кругу, потом я привел его в тот дом, где у меня были складированы все запасы, пояснил, что здесь и будем жить. Для закрепления выводов и рефлексов я отрезал порядочный ломоть сыру и схомячил его, пренебрегая последствиями.

Запах в доме остался, но стал гораздо менее интенсивным. Я объяснил, как сумел, что похоронил всех покойников. Напарник сурово-торжественным тоном произнес несколько предложений, которые, я, разумеется, не понял. Подумалось, что то был здешний аналог заупокойной молитвы.

Потом мы перекусили — пришлось затратить энное время на то, чтобы убедить Сарата в совершенной безвредности продуктов для него лично. А затем подумалось, что, может быть, стоит ответить на некоторые вопросы мальчика. К слову сказать, он начал задавать их сам, без моих намеков. На всякий случай я решил говорить ему правду, но не всю.

— Откуда ты пришел?

— Далеко-далеко, нет слов сказать, как далеко. Там, в моей стране есть, — показываю руками нечто очень высокое, — камни. Большие-большие-большие.

В моей стране и вправду есть горы.

— Какая у вас магия?

Хорош вопросик. Попробуем ответить, добавляя впечатления.

— Наша магия не как ваша быть. Мы лечить людей, но вы лучше. Мы растить зерно много-много-много, наверное, не хуже, чем вы. Наши летать небо.

Еще не нокаут, но хороший нокдаун. На счете 'семь' мой маг выдавил:

— Ваши маги могут летать?

— Да, но не все. Если один экзамен сдать, летать недалеко и небыстро. Если сдать много экзаменов, летать далеко, быстро и возить груз и других людей. Есть такие, которым летать нельзя. Даже экзамен сдавать нельзя.

Эта фраза встречена с пониманием. Ясно, что без природных способностей в магии высшего класса делать нечего.

— Какие у вас кристаллы?

— Другие. Но здесь таких нет. И не все пользуются кристаллами.

Ну да, процессоров здесь не будет еще долго.

— Ты хочешь сказать, ваши маги могут летать без кристаллов?

— Ла, но это полагать опасно. Недалеко лететь без кристалла можно. Далеко и с другими людьми — нельзя. Не позволить.

— Кто может запретить магу летать?!

— Старший.

— А старшему кто запретит?

— Он и сам не летать без кристалла. Старший знать, что это опасно. Очень хорошо знать.

— А я могу освоить вашу магию?

— Не знаю.

Я и в самом деле не знаю. В теории парень может усвоить и физику, и химию, и математику. Так то в теории. И сколько на это времени уйдет, хотел бы я знать. Нет, надо менять тему.

— Сарат, слушать хорошо. Ты сейчас не маг. Я не знать, ты маг стать потом или никогда. Я думать, ты стать маг позже. Если меня слушать и делать, как я говорить — ты стать богатый много-много-много. Ты это, — я показал на двуколку, — можешь делать ехать?

— Конечно. А ты нет?

— Нет. Конь у нас мало есть, много дорого.

Кажется, у собеседника появилась идея: пригнать в наши края табун коней и озолотиться. Но эти мечты придется пока отложить.

— Мы ехать завтра в город. Я на рынок, где торговать всякое железо, медь и вещи из них. Ты встречаешь знакомый маг. Говорить с ним вот как...

Инструкции я проработал весьма тщательно. На одно только их перечисление ушло все время до обеда, да еще часа четыре после обеда. Пришлось не только подробно объяснять, но и ответить на массу вопросов. Самым строжайшим образом я наказал Сарату не лгать собеседнику — просто говорить не всю правду. Уступая паранойе, велел прикинуть дорогу так, чтобы нас не могли заметить из деревни. Завтрашний день мог дать серьезную зацепку для выживания в этом мире — или похоронить все мои надежды.

Глава 7

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

— Как я понимаю, есть новости.

— Разумеется, вы правы, как всегда. Те двое не купили ни одного кристалла, только еду и вино. Сидели все время в доме. Магия совершенно не чувствовалась.

С чуть наигранной угрозой:

— Тогда зачем ты отнимаешь мое время?

С чуть наигранным страхом:

— Отнюдь, особо почтенный. Новость есть. Они уехали. Не сказали, куда. И еще деталь: первый был одет по-местному. Впрочем, все равно его никто за местного не принял бы.

— Почему?

— Не знаю, особо почтенный. В нем чувствуется чуждость.

В голосе хозяина кабинета появились интонации учителя, слегка раздраженного тупостью ученика:

— Смотри, не вздумай такое ляпнуть на экзамене. 'Он чувствовал'! Надо ЗНАТЬ.

— Благодарю вас, особо почтенный, я запомню это и не скажу на экзамене. Но по моему скромному мнению, я обязан донести до вас всю информацию, какая есть.

На этот раз в голосе слышалось брезгливое удовлетворение учителя, услышавшего, наконец, ответ на троечку:

— Допустим. Есть соображения, куда они могли двинуться?

— Только одно. Думаю, если первый приехал по торговым делам, то он лишь посредник. Напоминаю, он явно не-маг. Тогда они могли поехать на встречу с покупателем из дальних краев. Или с заказчиком, если речь идет об услуге.

— Тогда иди. Ты знаешь, что делать.

После ухода хозяин кабинета проворчал под нос:

— Непосредственной угрозы нет... Но фактов мало... Что ж, будем наблюдать.

* * *

Мы затратили на дорогу к рынку два часа. Нашу арбу с лошадкой оставили на платной стоянке — медяк в день, вполне скромно. Разделившись, мы еще раз повторили условие: встречаться у входа на рынок, причем до того момента, когда желудок запросит ужин. Часов у Сарата, конечно, не было.

К моему некоторому удивлению, поиски умельца по металлу были не такими уж быстрыми. Мешали диалоги:

— Где здесь кузнецы?

— Зачем вам кузнецы?! Посмотрите лучше, какая тонкая ткань! Ни один кузнец вам такую не скует.

— Мне нужен кузнец.

— А я предлагаю вам купить вот этот рулон всего за десяток серебрушек. И еще добавлю вот этой ткани бесплатно, чтобы вы поняли, что мой товар самый лучший. Но не только товар! У меня и цены самые лучшие!!! Да куда же вы?..

Помогли не утраченные навыки слаломиста. Резкими движениями бросая корпус из стороны в сторону, я быстро лавировал среди посетителей и продавцов. Возможно, благодаря этой извилистой траектории мне удалось сохранить кошелек. Попробуйте-ка сами залезть к слаломисту в карман, когда он идет по трассе!

Наконец, я нашел специалиста. Мне он сразу понравился. Морда — если не наглая, то совершенно точно хамская. Глаза наполнены жадностью и желанием объегорить. Вот только руки выбивались из образа. Здоровенные. Иссечены шрамами. Покрыты до конца не отмытым слоем металлических опилок и масла. Такие я видывал у опытных автослесарей.

Когда я к нему подошел, он даже не спросил, чего мне нужно — просто стоял, смотрел и мастерски держал паузу. Да, с ним будет нелегко, это точно.

— Доброго дня, уважаемый.

— И вам.

— Я заказать механизм.

Молчание.

— Если у вас бумага, я нарисовать.

Движение головой то ли приказчику, то ли подмастерью. Тот испарился, потом конденсировался с листом.

— Это — крепежный механизм...

Очень долго я объяснял, что мне нужно. Слов отчаянно не хватало. Кажется, его зацепило. В выражении лица появился некий азарт — надеюсь, это не было связано с азартом подцепить самого денежного дурака на рынке.

Прошло не меньше полутора часов.

— ... а вот здесь это, — я нарисовал пружину, — прижимать захват к кругу. Больше нет.

Уважаемый несколько секунд смотрел сначала на меня, потом на чертежи (одним листом бумаги не обошлись), потом опять на меня, потом в бесконечность.

— Я могу это сделать. Но кое-что придется изменить. Эти винты я сделаю из латуни.

Термин я к тому времени знал.

— Согласен.

Мне не нужна сверхпрочная конструкция, а латунь обрабатывается куда легче стали.

— Вместо, — прозвучало незнакомое слово, но палец ткнулся в рисунок пружины, — я поставил бы, — другое непонятное слово.

Теперь я знаю, как звучит на местном 'пружина'. А второй термин что означает?

— Вы сделать пружину нельзя?

Какое-то странное у хозяина выражение лица.

— Могу. Нельзя найти материал.

Ага, понимает, что на пружину нужна пружинная сталь, высокоуглеродистая. Опытный, как я и предполагал. А вот что он имел в виду под 'нельзя найти материал'? Сам материал он явно знает. Откуда, если его нельзя найти?

— Что такое, — тут я ввернул второе непонятное слово.

Подчиненный снова телепортировался туда-обратно. В руках у него... это больше всего смахивает на резину. А ну-ка, потрогать. Если не резина, то каучук, что хуже, конечно. Резина куда более термостойка, да и упругие свойства у нее лучше. Но мне и не нужен мощный упругий элемент — он должен всего лишь прижимать кристалл к кругу.

— Для начала хорошо.

Азарту в глазах механика прибавилось. Но все же остается некоторое беспокойство — ну понятно, он никак не может угадать, для чего этот агрегат. Но не спрашивает — опытный.

— Это круг будет вращаться, так?

— Да.

— Могу поставить магический, — опять с термином затык. — Будет двигать в течение трех месяцев, потом смените.

Теперь я знаю слово 'двигатель'.

— Вы, уважаемый, можете магия делать, когда изготавливать механизм. Потом в этом механизме быть ничего магического.

— Как вы предполагаете вращать круг?

Хороший вопрос. Вроде впрямую о назначении не спросил, но по усилию, которое требуется для вращения, можно о многом догадаться. Ладно, пусть догадывается.

— Рукой или ногой. Для вращения ногой такой механизм...

На бумаге начертилась почти что копия ножного привода швейной машинки. Мастер не задал ни одного вопроса — значит, суть схватил сразу. А вот выражение глаз изменилось, теперь в них наличествовало некоторое уважение.

— Сколько времени на создание этого механизма?

Пауза. Лицо мастера настолько бесстрастно, что сразу понятно: идет яростная схватка желания ухватить сразу и побольше со стремлением выждать и получить еще больший куш.

— Неделя.

— Цена?

— Сто сорок.

В тот момент я мог дать голову на отсечение: механик сначала хотел запросить двести.

— Если сделать механизм за пятьдесят, через месяц я быть здесь снова и заказать улучшение этого механизма. Я платить еще пятьдесят, хотя работа много меньше. Еще через месяц приходить сюда за другим улучшением. За ту же цену. И так приходить не меньше пяти раз.

С таким подходом мастер еще не сталкивался. Некоторое время он без наигрыша переваривал свои мысли на сей счет.

— Почему не сделать все сразу?

— Пробовать работа. Так всегда. Сначала работать не много хорошо, потом улучшить механизм, работать лучше, потом еще лучше.

Уважение сильно прибавилось. Он меня явно принял за инженера-механика из дальних краев.

— Согласен. Но если улучшения будут более дорогими, то и спрошу дороже.

Да, 'уважаемый' заслуживает уважения. Ни единого вопроса не по делу.

— Согласен. За хорошую работу платить хорошо. И еще возможен заказ такого же механизма, но это не точно.

— Сделка?

— Сделка.

Это я узнал заранее от Сарата — при совершении сделки пожимают друг другу локти.

— Меня зовут Фарад-ир. Можно просто Фарад.

Вот он, знак признания.

— Меня зовут Профессор.

Так, теперь надо идти, купить писчую бумагу, чернила, перья, а также воск для полировальной пасты. По правилам положены жирные кислоты (из хозяйственного мыла), да где ж их взять?

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Привет, старый бакалавр!

— О, привет. Что-то тебя видно не было.

— А ведь я тебя и ищу. Есть дело.

— Тогда надо идти к толстяку Фарагу.

-Я и предполагал, что у Фарага тебя застану.

В трактире у толстяка Фарага было много посетителей, но не было шумно. Этому никто не удивлялся: здесь собирались на деловые переговоры маги. А заклинание, предотвращающее подслушивание, учили еще на втором курсе.

— Так что за дело?

— Я тут встретил одного человека. Явно из дальних краев. Полагаю, он горец. По-нашему говорит очень плохо — и в грамматике плавает, и произношение аховое — хотя в последнее время речь чуть улучшилась. В нашем понимании он не-маг. Не знает ни единого заклинания — имею в виду из тех, что мы с тобой учили — но подозреваю, что знает что-то другое. И вот он хочет купить товар, который здесь ничего не стоит, за приличную цену.

— Какой товар?

— Ты не поверишь. Он хочет купить ту пыль, что образуется при взрыве кристалла от перегрузки.

— На кой?

— Он утверждает, что с помощью этой пыли можно сделать полноценный кристалл.

— И вправду можно. Только энергии он при этом затратит больше, чем получит. Законы теормага еще никто не отменял. Между прочим, я его сдал на 'похвально'.

— Между прочим, я его сдал на 'весьма похвально'. И поначалу подумал точно то же, что и ты. Но потом мне стали приходить в голову варианты. Первый и самый простой — тут для нас вообще никакого риска. Допустим, что мы оба правы, и из этой затеи ничего не выйдет. Берем кристалл, который этот горец мне сам и дал — кстати, он настаивает, чтобы пыль была из рубинов и сапфиров.

— Дай глянуть... А кристалл при последнем издыхании, вот-вот взорвется.

— Такой как раз и нужен. Ты заполняешь его энергией и сбрасываешь... ну, куда хочешь. Что сбросишь — все твое. Пыль продаем. Горец убеждается, что из его затеи ничего не выходит. Нам каждому по пять серебряков.

— Действительно, риска никакого, а работа пустяковая. Что же второй вариант?

— Я готов подумать, что чего-то не знаю. Например, пыль не единственная составляющая, нужно что-то еще. Или я не знаю в полной мере законы магии, которые знает горец. Короче, я допускаю, что из этого дела может выйти нечто путное. И тогда у нас есть возможность войти в долю. Но тут придется рискнуть.

— Погоди-ка. Я не возьму в толк — в чем наш риск?

— В том, что у горца рубин этот только один и был. А он хочет получить три порции пыли, да не просто так, а чтоб количество закачанной энергии было каждый раз другим.

— Зачем такое?

— Горец считает, что получится пыль с различными свойствами, а ему это и нужно.

-Но мы тут при чем?

— При том, что купить рубины или там сапфиры придется за свои. И работа по закачке — тоже.

— Ну, этот риск не такой уж большой. Два кристалла в таком состоянии, что чихнешь — взорвутся, это обойдется в восемь серебряков, а то и меньше. Работу сделаю в кредит, так и быть. Тут другое непонятно: а я зачем тебе нужен?

— Затем, что ты был на курсе вторым по магической силе.

— А ты всегда был хиляком-теоретиком. Я еще тогда удивился, почему тебе Хорек не поставил 'превосходно'. Думал, что уж если кому на курсе такое полагалось, то это тебе.

— Так ты что, не знал?

— Чего?

— Я думал, все знают. Хорек никогда и никому не поставил выше, чем 'весьма похвально'. Это его принцип... Значит, так. Можем на рынок за кристаллами пойти вдвоем, только быстро. Коробочки для пыли у меня уже есть. Ну что, рискуешь?

— Знаешь, в чем ты был точно первым на курсе? В любопытстве — в хорошем смысле. Рискую. Пошли.

* * *

Глава 8

К моему удивлению, обошлось без накладок. Мы встретились с Саратом точно в назначенное время и точно в назначенном месте. Парень сиял.

— Три! Три порции пыли, с разной энергии закачки...

— Ты не кричать, слышать весь город. Не надо много ушей.

— А все равно никто не поймет.

— Это плохо. Станет думать, чего не понимать. И будет много слушать еще — а нам не надо.

— А чего слушать, если не понятно?

Вот же дуралей упертый. Попробуем образный пример.

— Ты прятать вещь, другой искать — найти. Ты хорошо прятать вещь, другой искать — трудно найти. Другой не знать, что надо искать — никогда не найти.

Кажется, дошло.

Двуколка не особо быстро катила, управляемая Саратом, а я размышлял и раскладывал планы по пунктам.

Первый и вполне очевидный: сварить аналог пасты ГОИ. Не так это и просто, уйдет не меньше полудня в самом лучшем случае. В идеале должно получиться три порции с абразивом разной величины. Хорошо бы промаркировать, но нечем: краски-то нет. Придется присандалить бумажки с номерами.

Второй и тоже очевидный: научиться читать и писать. Книги покупать пока не буду: они должны быть порядочно дороги, а у нас на счету каждая серебрушка. Но научиться писать можно, имея лишь простую бумагу, как и читать. Привлеку опять же Сарата, уж он не может быть неграмотным. Заодно узнаю, как обстоит дело с книгами в различных жанрах. Самое забавное: конечно, история и география нужны, но также нужен букварь (если есть), и учебники по самым различным дисциплинам (хорошо бы по магии!), и даже от дамских романов не отказался бы — хоть что-то, чтобы поднять уровень лексики и грамматики.

В списке приоритетов также: попробовать пойти по следам того самого пришельца, но в обратную сторону. Если он шел с добытыми кристаллами, то неплохо бы поглядеть на то место, где он их добыл. Авось раскопаю еще чего ценного. Всё деньги, а если удастся должным образом огранить — то большие деньги.

Помимо сказанного: надо срочно поднять уровень знаний по теормагу вообще. Да и о себе, симпатичном, надо бы узнать побольше. Верно ли, что я лишаю магов магической силы? Если да — каков радиус поражения? Полностью или частично я лишаю магии? Зависит ли это от уровня лишенца? Что у меня во взаимоотношениях с амулетами? Куча опытов, причем кролики обойдутся дороговато. А если маги обнаружат, откуда ветер дует? Вот уж тогда волна поднимется... цунами отдыхают. Нет, так делать, похоже, нельзя. Во всяком случае, в мирное время. А организация войнушки — на это не подписывался.

Еще: попытаться узнать подробности о землевладельце. Но всеми силами избегать личной встречи. Лишние конфликты никаким случаем не нужны. У кого узнавать? Сарат может знать, но также у крестьян.

Далее: оружие. Пристрелять арбалет, это обязаловка. Хорошо бы взять уроки стрельбы из лука, но тут нужен наставник. Таковой может найтись в деревне, но если нет, то и не будем тратить время на дорогу в город и обратно. В перспективе — уроки владения холодным оружием. Это точно не в деревне. Пока терпит.

Сверх того: если есть каучук — можно сделать резину. Местные алхимики должны знать о сере. Если есть резина, то вполне реальна перспектива отрезного круга с абразивным заполнением. Такие вполне работали в моем мире. Но это отдельная конструкция. Или дополнение? Ладно, есть тема для обсуждения с механиком.

В довесок: проблемы со сталью. Почему нельзя найти высокоуглеродистую сталь? Между прочим, это не только пружины, но и часть клинков — точнее, такая сталь входит в состав булата. Опять же из нее сделаны упругие элементы арбалета. Завозной материал? Проблемы с импортом? Торговое эмбарго? Нет, гадать можно до морковкина заговенья. Нужны факты. Значит, попробовать разговорить механика.

Потом: местная алхимия. Каким реактивы им известны? Есть ли учебники — впрочем, рассчитывать на это не стал бы. Что до реактивов... С азотной кислотой можно получить взрывчатку. Черный порох — вообще проблемка из малых, но для его грамотного использования нужны стволы — ружей ли, пистолетов ли, а о пушках вообще молчу. Да к тому же: есть ли в арсенале местных магов возможность дистанционного взрывания? А то как грохнут с пяти километров все мои крюйт-камеры и артпогреба. Или пороховой завод поднимут на воздуся — а оно мне надо? Нет, решение вроде бы очевидное, но вот его правильность вызывает сомнения.

И на десерт, хотя и не сразу: нужна команда. Вот это как бы не самое сложное. Допустим, кадры решают все — а что тогда решает начальник отдела кадров? Значит, моя работа еще более ответственная, чем я думал. Так... что мне известно о подборе кадров? Мало что известно, будем откровенны. Читал когда-то популярные книжки про психологию. А толку?

Да что я за фигню несу? Какие там кадры? Нет, сначала надо добиться финансового микроуспеха. Вот сниму заботу о хлебе насущном — тогда можно будет поговорить. Следовательно: прикинуть финансовые резервы. Начать работу я смогу в лучшем случае через неделю. Первый кристалл будет готов хорошо, если в три дня по получении станка. То есть десять дней (а из них три я буду плотно занят тем, что никому другому не поручить) до момента, когда вообще выяснится — если смысл в моей главной задумке.

Расставляем приоритеты: сделать пасту ГОИ, научиться читать и писать (хотя бы в первом приближении), попробовать поискать месторождения кристаллов.

Первый пункт великого плана был осуществлен примерно за полдня. Пришлось рассказать Сарату о важности несмешивания абразивов и маркировки. Отдать должное подпоручику от магии: хорошо сработала в его пользу студенческая привычка слушать чрезвычайно внимательно и запоминать как следует. Готовую пасту мы разлили в деревянные коробочки, на которых местными чернилами надписали на двух языках 'грубая', 'средняя' и 'мелкая'.

После этого решил не идти на разведку, а начать обучение письму и чтению. Вот тут проявилось чистое везение: здешние писали слева направо (к древнееврейскому и арабскому письму я не привык), к тому же буквами, каждая из которых обозначала звук (с иероглифами у меня тож напряги). Алфавит я запомнил сразу, тут проблем не было. Зато, как и в английском языке, местные запросто могли написать 'собака', а читать 'кошка'. С писанием тоже были трудности. Все приличные люди писали тут магическими перьями. Суть их были в деревянной трубке, внутри которой помещалось нечто пористое, пропитанное чернилами. Магия предотвращала засыхание чернил. Такой 'авторучки' хватало дней на пять непрерывной писанины. Увы, при попадании в мои злодейские руки сие устройство необратимо портилось. Для очень бедных продавались обычнейшие гусиные перья, их надо было только очинить. Мне удалось с грехом пополам сделать это, подточив маленький ножик.

Потратив весь вечер на обучение, я отчетливо понял: пишу и буду писать безграмотно ('Превед, кросафчег'), пока и поскольку не получу в распоряжении книги. Из них я смогу усвоить и запомнить образцы правильного написания и использования слов и грамматики. Еще одной, хотя и меньшей проблемой, был почерк. Пока что мой собственный явно свидетельствовал о крайне низком уровне моей образованности. А вот почерк высокоученого человека (Сарата), украшенный завитушками с финтифлюшками, был настолько изящен, что даже мне вчуже было приятно смотреть. Рассудив здраво, я решил, что каллиграфические навыки еще буду отрабатывать, но у этой задачи точно не высший приоритет.

Ладно, завтра — на георазведку. Если, конечно, дождя не будет.

Дождь, как я понял, ожидался или к вечеру, или вовсе ночью. Однако стоило озаботиться геологическими молотками (нашлись, хотя и не очень-то геологические), еще я взял небольшую закусь, тыковку воды и сменил обувь. Если работать среди даже каменных россыпей — поршни абсолютно неподходящая обувь. Пришлось подыскать сапоги. Они были чуть великоваты, но эту проблему решила портянка.

Я даже не трудился идти по довольно давнему следу: просто помнил пейзаж. Без приключений мы дошли до того самого ручья (или речки) с родником, где я пил. Мы отхлебнули (тыкву я решил поберечь), после чего я попытался понять — куда шел тот якобы прохожий. Ага, вниз по течению, поскольку метрах в пятнадцати красовался еще след.

Ходьбы было не так уж и много — не более часа. Мы нашли нужное место.

Местные добывали кристаллы из ледниковой морены4 . В будущем надо бы постараться выяснить, какая именно это морена — боковая, донная или конечная, но сейчас на это точно не было времени. Помимо всего прочего, мне крайне не хотелось быть пойманным среди россыпи.

Технологию добычи тут использовали простецкую: разбивали все валуны, которые вообще можно было разбить. Следы этой деятельности простирались на площади чуть ли не гектара. Так, что там дядя Гриша мне говаривал...

Выбрав не такой уж и большой желвак (килограмм двадцать) с трещинками, я от души жахнул тяжелым молотком. Сарат вообще ничего не делал, только глядел распахнутыми до отказа глазами. Желвак оказался не из прочных — одна из трещинок стала трещиной. После нескольких добавок желвак раскололся на почти равные половины.

Агат — вот что это было. В хороших руках да с хорошей полировкой этот камень мог стать красивой вещью. Только сам поликристаллический агат был вне наших стремлений. Меня куда больше заинтересовала его центральная часть. А в ней была пустота, а на внутренней ее поверхности щеточка некрупных кристаллов. Кварц, понятное дело. Розовый.

— Кристаллы!!! — вопль Сарата мог донестись и до деревни. — На сотню серебряков, самое меньшее!

— Их надо добыть, — охладил я восторги будущего купца, — трудно добыть и не разбить.

Мой авторитет тем не менее стал стремительно набирать высоту.

— Ты смотреть, как я делать, делать так же.

Мы раскололи желвак (точнее, то, что от него осталось) на крупные куски, килограмма два каждый. Все это было аккуратно уложено в котомку. По уму надо было избавиться от балласта (агатовой оболочки), но паранойя НАСТОЯТЕЛЬНО просила не задерживаться в этом месте.

Тащить котомку с добычей пришлось по очереди, поскольку шли практически по бездорожью.

Весь остаток дня мы потратили на то, чтобы аккуратно вынуть кристаллы. Каждый раз, когда очередная ценность рассыпалась или раскалывалась неудачным ударом, Сарат мученически возводил глаза к небу и вздыхал так, что от осознания собственной вины меня тянуло побиться головой об стенку. По окончании работы он по моей просьбе аккуратно отсортировал добычу и просчитал ее стоимость на рынке. Вышло совсем не так уж и мало: сто тридцать шесть сребренников; вроде и большая сумма, но выкидывать в продажу такую большую партию мне отчаянно не хотелось. Про падение цен под давлением избытка товара я знал твердо. А еще ввиду большого спроса на кристаллы напрягало отсутствие какой-либо охраны у месторождения. А почему, собственно, должна быть охрана из человеков? Поставить охранный амулет, к примеру. Или хотя бы сигнальный. А такие есть?

— Сарат, амулеты, которые дают извещение 'незнакомец идти!' можно сделать?

— Конечно, только у них ограниченный... — опять поиск слова, — они могут послать... — еще одно, — извещение на двести твоих шагов, не больше.

Стоп. А почему бы не переложить на мозги напарника часть моих задач?

— Сарат, напоминаю: ты говорить незнакомое слово, следить за мной. Я не понимать, ты объяснять это слово. Ты понимать?

— Да.

— Если нужно больше двести шагов?

— Тогда к нему... дополнительный амулет связи, — 'ретранслятор', мысленно перевел я, — этот даст сигнал на... ну, десять или пятнадцать тысяч твоих шагов. Но они дороже.

Ясно, что дурак мною свалян в очередной раз. Меры длины, объема, площади не потрудился разузнать. Для инженера — несмываемый позор.

Перед сном я тщательно изучил эти меры. Оказалось, что они основаны на степенях десяти. Весьма рационально, легко пересчитывать. Интересно, это маги постарались?

Основой служил ярд5 . Кстати, он был, по моим прикидкам, меньше нашего метра. Миля составляла тысячу ярдов. Дюйм был равен одной сотой ярда. Меньших единиц длины просто не существовало, но уже использовались десятые и сотые доли дюйма. Полуофициальной единицей был фут (одна десятая ярда), но его употребляли мало ('Только портные используют' — пояснил Сарат). Меры площади и объема, хотя и имели собственные имена, но также были производными длины и степеней десяти. Бочонок, к примеру, составлял сто кубических футов, а бочка — тысячу, то есть один кубический ярд.

Но упускать дополнительную возможность изучить магические и антимагические действия я не собирался.

— Если маг владеть землей, где есть много кристаллов — он ставить амулет сигнал?

— Правильно говорить 'сигнальный амулет'. Иногда ставят, иногда нет. Если много чужих вокруг — ставят.

Иначе говоря, в нашем случае ВОЗМОЖНО наличие тревожной сигнализации. Не факт, что она пережила мое мерзопакостное антимагическое воздействие — но вполне могла пережить. Например, если сигнализатор установлен в стороне — метров за сотню — от тропы, вот дело и сделано. Или нет? Опять ситуация: требуется установить радиус моего воздействия. Срочно? Скажем так: желательно сделать это не позже того, как я заполучу полировочный станок. Будем на рынке — купить троечку амулетов из самых дешевых и проверить. Заодно продадим пару-тройку розовых кристаллов на предмет создания тактического запаса денег. Единственное, что не подлежит сомнению: без Сарата не обойтись. Он должен покупать амулеты, и никто другой. Причем проверять их придется не в черте города, для это необходимо подальше отойти. Сарат подъезжает и в момент, когда амулет перестает действовать, сообщает. Тогда и одного хватит. Хватит ли? Элементарная научная добросовестность требует, чтоб проверяли амулеты разного назначения, разной емкости или силы. Нет, полное исследование наш банковский счет не потянет. Для начала самую скромненькую проверку.

Стоп, а зачем ждать станка? На рынок можно съездить и так, только что не тратить слишком уж много. А что, собственно, нужно? Продать энное количество кристаллов ради денег. На них купить еду, амулеты, книги — в порядке приоритетов. И силовым способом ограничить объем закупок. Скажем: не больше, чем на тридцатку. Дело даже не в буфотрофной асфиксии6: очень не хочется светиться крупными объемами как кристаллов, так и денег. А впрочем:

— Сарат, сколько обычно кристаллов продавать?

— Обычно — от двух до пяти. Но это дешевых кристаллов. Редкие продают по одному.

Выходит, я почти угадал. Считая три кристалла по двенадцати сребренников — скажем, тридцать три, с оптовой скидкой. Все, решено — не больше трех. Когда ехать? Наверное, завтра с утра.

Стоп, тут я недодумал. Сарат будет продавать камушки, а я что? Впрочем, потолкаться среди немагических рядов, порыскать в поисках алхимических лавок... Нет, рискованно, вдруг алхимики тоже пользуются магией? Мое там появление — такая антиреклама будет! Даже просто за порчу магических реактивов будут бить долго и убедительно. А ведь в таких лавках могут быть и магические химприборы. Тогда будут бить вдвое красноречивее. Информацию и немедля!

— Сарат, — тут пришлось пускаться в долгие объяснения, что есть химия и алхимия, — короче, у вас при этом магию делать?

Еще сколько-то разъяснений. Вроде бы собеседник понял.

— Превращения веществ с помощью магии возможны. Но это, — заминка, — надо тратить много магической энергии. Даже если получать золото, и тогда дороже золота.

Ну примерно как у нас получение золота из морской воды: можно, но золота потратишь больше, чем получишь. Ладно, вот тебе главный вопрос:

— В химических лавках магические предметы могут быть?

На лице у Сарата тут же проявилось самодовольство первого ученика, отвечающего на вопрос с полной уверенностью:

— Могут. Например, магический подогрев для ускорения реакций, — удар! — магический двигатель для перемешивания, — еще удар! — непосредственное ускорение реакций с помощью магических потоков; правда, это обойдется недешево...

И не совестно бить лежачего?! Мечта медленно обрушивается...

А куда еще податься, если не в химическую лавку? О, вот идея:

— Сарат, а кто торговать магическими изделиями?

— Маги, конечно. Не ниже лиценциата, если своя лавка. На рынке — купил место на день и торгуй, даже если бакалавр.

— А если не-маг, то нельзя?

— Запрещено. Ну разве что... — напарник слегка замялся.

— Понимать. В наших краях называть 'черный рынок'. Как отличить лавка, где нет магических предметов?

— Никак нельзя. Даже если хозяин не маг, ему не запрещено носить амулеты. И еще: в лавке могут быть магические предметы не на продажу.

— А есть амулеты, которые видеть другие амулеты или магические предметы?

— Есть. Если только владелец амулета специально не сделает его скрытым — но это тоже дорого.

Вот это дилеммочка: с одной стороны, мне надо выявить такие лавки, с другой — это сделать может только Сарат с помощью, например, специально для этого купленного амулета. Он снова ощутит себя магом — и кто поручится за последствия?

Обойдусь пока что без лавок.

Глава 9

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

— Догадываюсь, что новости неприятные.

— Увы, вы правы. Крестьянин из вашей деревни принес два кристалла на продажу.

Последовал нетерпеливый жест мага.

— Что именно из этой новости ты считаешь неприятным?

— То, что амулет-ретранслятор об этом промолчал. На допросе крестьянин уверял, что добыл кристаллы в обычном месте. Проверка показала, что он не лжет. Следовательно, амулет или амулеты были приведены в негодность.

В голосе у Шхарата зазвучало железо.

— Немедленно отправляйся на место. Проверь состояние амулетов. Потом сразу же ко мне.

Доклад последовал меньше, чем через три часа:

— Осмелюсь доложить, амулеты — оба! — целы, но вся структура стерта.

— Соображения?

— Никаких, только ощущение, что эти двое, о которых я вам докладывал, связаны с этим прискорбным событием.

Железо в голосе Шхарата превратилось в сталь.

— Факты?

— ...

Сталь приобрела закалку.

— Тогда я сам перечислю факты. Амулеты были расположены почти что рядом. Уничтожить амулет-ретранслятор можно одним ударом молотка. И стереть его структуру можно. Мы бы не заметили. А вот сигнальный амулет перед своим уничтожением должен подать сигнал 'чужой' — а его не было. Уничтожить амулет на таком расстоянии, чтобы он не почувствовал чужого — задача даже не для магистра. Это уровень доктора. По твоим же собственным словам, первый из чужаков совершенно без магических способностей, второй — бакалавр. Выводы сам сделаешь?

— Осмелюсь напомнить, я не говорил, что эти двое испортили амулеты. Возможно, они лишь посредники, а действовал третий.

— Тогда действия третьего странны, если не сказать большего. Доктор магии отключает чужие амулеты — и оставляет их на месте?

— Со всем моим уважением делаю вывод: то, что было в результате добыто, стоило много больше, чем оба этих амулета. Еще почтительнейше добавляю, что амулеты были стерты, что снижает их стоимость, как минимум, вдвое.

В голосе мага прорезались интонации научного руководителя, вслух обсуждающего проблему с аспирантом:

— Все равно странно. Если тот, кто стирал амулеты, столь силен — почему он просто не заглушил сигналы? Ведь тогда он мог спокойно взять почти полностью заряженные амулеты.

В голосе подчиненного заметно убавилось почтительности. Да и лексика изменилась:

— Глушить сигналы не обязательно. Достаточно исказить их так, чтобы наш приемный амулет не обратил внимания.

— Да, это проще. И все равно требует очень приличного уровня. Тем более остается вопрос: почему они их не взяли?

— Если их вправду не взяли лишь по причине того, что нашли нечто гораздо более ценное, то похитителей мы больше не увидим.

— Почему?

— Потому, что я знаю эту россыпь. Допускаю, что там мог найтись высокоценный кристалл. Но не сундуки же! Они забрали то, что им нужно — и ушли. Или же...

— Или же?

— Я представляю еще такую возможность. Они договорились с этим самым доктором. Тот стирает для них амулеты. Если после этого они находят что-то особо ценное — доктор его забирает себе. Если же нет — доктор все равно в прибытке, потому что на его долю остаются два амулета.

— А они не остались. Следовательно, доля добычи и тех двух (если это были они), и доктора (уж он-то наверняка существует) настолько велика, что грабители могли себе позволить пренебречь амулетами. И все же остается вопрос: почему тот самый доктор не заглушил и не исказил сигнал?

— Для ответа на этот вопрос надо узнать: КТО их не взял? Возможно, мы этого так и не узнаем. Но на всякий случай я бы расставил ловушку.

— Как ты ее представляешь?

— Надо оставить точно такую же пару амулетов. Но вот приемник должен получать два сорта сигналов. Один стандартный, типа 'чужой'. Второй должен подаваться через регулярные промежутки времени и означать 'амулет цел'. Его отсутствие и есть сигнал тревоги. Скажем, каждые десять минут. Или пять.

В реплике проявилась ворчливость:

— Легко сказать. А ты представляешь, какой емкости должен быть амулет, чтобы передавать сигнал... ну, скажем, в течение месяца?

Посетитель настолько увлекся научной проблемой, что в его голосе явно проявился студенческий энтузиазм:

— Так это легко подсчитать...

Интонации ворчливости чуть уменьшились.

— Не надо. До тебя, думаешь, такие задачи не решали? 'Я первый додумался!' — ага, уж восемьсот лет, как другие эту задачку раскололи до самого донышка. Ладно, можешь не ломать голову — я, так и быть, пошевелю двумя пальцами. Сделаем так, как ты сказал. Все же у тебя бывают проблески. И не вздумай зазнаваться — они случаются куда реже, чем того заслуживают мои усилия. Иди и действуй.

* * *

Следующие два дня шел дождь, поэтому их я посвятил письму, чтению, устной речи а также иным наукам. Под вечер второго дня наметилось волевое решение: хватит. Отныне буду говорить только с правильной грамматикой. Уж коль скоро я занимаюсь самообразованием, то об этом и побеседуем.

— Сарат, а где учат детей?

Собеседник поморщился.

— Дома. Найми учителя и учи.

Ага, выходит, общеобразовательных школ нет.

— Вот допустим: ребенок выучился грамоте, письму, счету. А если родители хотят его и дальше учить? Где это можно сделать?

Сарат откровенно скривил лицо. Да что же за дичь в моих словах?

— Можно отдать в магический университет, если есть способности. И вступительный экзамен надо сдать.

— Я хотел сказать: а если магических способностей нет, но учиться хочется?

Собеседник отввернулся. В самом лучшем случае я выглядел бесчувственным болваном.

— Нет университетов вне магии.

Интересненько. Выходит, маги тормозят развитие светских наук (назовем их так)? Как бы мне изъясниться, не задевая чувств партнера?

— Сарат, я не хотел тебя обидеть...

И тут бакалавра прорвало. Он упал на пол и начал хохотать. Но как! Ну почему я не комический актер? Какую карьеру мог бы сделать! Мой собеседник уже не смеялся. Он рыдал. Он дрыгал ногами. Он катался по полу (не первой чистоты, даже не второй). Хотелось бы знать, что же такого смешного в моих словах. Бедняга не мог остановиться. Ну как я мог предугадать, чем мое слово отзовется?

Наконец, закончились ики, рыдания, всхлипы и возгласы 'Как это!... Ой, не могу...' и прочее в том же роде. Я заставил себя быть вежливым, как кролик перед удавом:

— Сарат, пожалуйста, очень прошу, объясни, что в моих словах было смешного.

— Эк... ик... в твоих словах не было ничего смешного. Но КАК ты их произносил!

— А как?

Безуспешно подавляемое хрюкание.

— Это не объяснишь. Плюнь на кристаллы. Стань... хочу сказать, тем, кто изображает людей, и с одного... э-э-э... зрелища можешь скупить все кристаллы в городе.

Выходит, здесь есть актеры, которые дают спектакли. Но наблюдаемая реакция моего напарника много важнее информации о новостях театральной жизни.

Ему все еще смешно. А вот мне не очень. Как прикажете вести переговоры, если деловой партнер будет валяться по полу, держась за живот? Именно об этом я осведомился.

— Привыкнут.

Это так, но... репутация создастся с первого моего слова. А может, оно и к лучшему? Если буду вести переговоры со враждебными личностями — пускай меня сначала примут за клоуна.

После недолгих пояснений стало понятно: руководители страны намеренно тормозят образование большинства населения. Опасаются? Наверняка, но вот чего именно?

— А как становятся магом?

У Сарата в голосе появилось гильдейское (по меньшей мере) достоинство.

— Для начала у тебя должны быть способности. Их выявляют еще в детстве, но специализация тогда еще не ясна. Далее нужно начальное образование...

— Что туда входит?

— Чтение, письмо, счет. Знание основ законов природы и общества.

— Кто может обеспечить такое образование?

— Родители, понятно, ну и помощь родственников.

Придется пойти на грубость.

— А если нет денег?

— Значит, не будет мага.

— Самому изучить магию можно?

— Нельзя, конечно. Да это и запрещено.

Ага, если запрещено, значит, технически возможно.

— Почему запрещено?

— Опасно. Маг-самоучка убьет, скорее всего, сам себя, но может убить и других.

— А если изучать по книгам?

— Их нет.

— ???

— Книги по магии можно получить лишь в библиотеках магического университета и Магической Академии. Ну, еще они есть в личных библиотеках магов.

— Книги можно украсть.

— ЭТИ книги не украдешь. На каждой магические... э-э-э... такие маленькие магические приборы. Один отключается библиотекарем. Если не отключить, то книга при попытке вынести ее из библиотеки будет уничтожена — по слухам, вместе с вором. Еще один, — то же непонятное слово, мысленно перевожу его как 'метка', — дает знать, где именно находится книга. Еще один не дает возможность копировать книгу, но как он это делает — не имею понятия. Возможно, есть еще, но я не знаю, сколько и для чего.

Защита продуманная, слов нет. Держу пари на автомат Калашникова: появилась она не на пустом месте. Были попытки украсть магические книги и, вероятнее, всего, успешные. Выходит, есть подпольные маги? Не столь уж старое правило, но верное: если есть защита, значит, есть кому ее хакнуть. Впрочем, можно обобщить: если есть замки, значит, есть и те, кто их вскрывает. Первым кандидатом на такое действо был бы я сам, но точно не единственным. Зарубочку на память.

Из дальнейших расспросов я узнал, что и женщины могут быть магами (никакой дискриминации), и даже существуют академики женского пола (одна штука). Считается, что женщинам лучше всего дается магия жизни, но та самая академичка — она как раз маг...

А вот название этой школы я расколоть не мог — ладно, пусть себе потерпит.

Хорошо, отвлечемся от магии. Попробуем географию. Уж она-то точно не содержит ничего запретного.

— Сарат, а как называется то место, — понятие 'страна' еще не вошло в словарь, — где мы находимся. Имею в виду место, которым управляет магическая академия?

— У нее несколько имен, но можно, не особо задумываясь, называть Маэра.

— А соседние маэры?

— Нет соседних. Есть граница.

— Допустим, а за границей кто живет?

— Нет никого за границей. Ее нельзя перейти человеку. Только в нашей стране люди могут жить. В Маэре то есть.

Вот так дела. Выходит, маги устроили экологическую катастрофу? Или просто перебили все живое, как в той зоне, где мы живем? Надо выяснять.

— Это получилось случайно или нарочно?

— ...

Ну надо же, и география содержит запрещенные сведения.

— Почему там нельзя жить?

— Говорят, что там почти не бывает дождей. Почти ничего не растет. Просто нечего есть.

Кажется, начинаю соображать. Дальнейший опрос (или допрос) показал, что лишь в пределах страны климат благодатный для сельского хозяйства. Ее окружает пустыня. Интересная получилась конструкция. Замкнутый мир, обитаемый остров, доведенный до логического конца. Но Сарат явно не знал даже приблизительно, как такое вообще можно сделать.

На следующий день дождь кончился. Нам нужны были свежие продукты (окорока несколько приелись). Но паранойя страстным шепотом сообщала, что в деревне так и живет вражий резидент, каковой не дремлет. Поразмыслив, я решил слегка ввести его в заблуждение: заезжать в деревню со стороны города, оставляя тем самым неизвестным истинное расположение нашего жилища.

Глава 10

Перед поездкой за полировочным станком я еще раз разложил по полочкам все ключевые моменты.

Для начала — деньги. Всю нашу наличность (а не только отложенные заранее пятьдесят серебрушек) я счел нужным захватить с собой. На всякий случай. А еще на тот же самый случай — кристаллов примерно на сотню. Еще я отыскал порядочный кусок материи — закрывать от любопытных глаз наши покупки. Сумку — само собой. Еще кусок материи, этот для покупок поменьше — книг, например.

Маскировка, само собой. Сарату я велел временно снять плащ. План на сегодня не предусматривал никаких контактов с магами, для которых синий плащ был бы опознавательным знаком, а больше никому этот знак и не нужен.

Себе, сколько ни старался, так и не смог придумать хорошей маскировки. Синий плащ, конечно, неплохо бы работал в окружении простых граждан — но что, если бы повстречался маг? Тут эта маскировка обернулась бы ярчайшим прожектором. Нанесение на себя грима (а его еще изобрести надо!) ничего не давало, поскольку меня в лицо и так знало считанное количество человек, а шпион из деревни, увидев незнакомца в компании с Саратом, да на тележке, запряженной знакомой лошадью, тут же поглядит повнимательнее и раскусит мою новую личину.

Долго думал, брать ли с собой арбалет, но оставил эту мысль, рассудив, что держать его во взведенном состоянии — это ослаблять упругие свойства плеч, а взводить — дело небыстрое.

Дорога способствует диалогам и мыслительному процессу.

— Сарат, ты говорил, что маг может вернуть молодость?

— Да, может.

— А потом человек снова начнет стариться?

— Ну, конечно. Но он может опять омолодиться.

— И сколько раз так можно?

В голосе зазвучала плохо скрытая снисходительность знатока:

— Столько, насколько у тебя хватит денег.

— А маг сам себя может омолодить?

— Хороший маг — может.

— А бакалавр?

Камешек попал точненько в огород. Снисходительность увяла.

— Нет. И лиценциат не может. Вот магистр... да и то ему понадобится амулетов на сто золотых.

Блин, я же не озаботился узнать сравнительную стоимость золотого.

— Сарат, а стоимость монет и их вид — они всюду одинаковы?

— Разумеется: один сребреник — десять медяков, один золотой — сотня сребреников.

Значит маги, начиная с уровня доктора, могу жить, регулярно омоложаясь, — пока не убьют, понятно. Кажется, начинает вырисовываться картинка. Однако уточним еще кое-что.

— А способности к магии — они передаются по наследству?

— Этого никто не знает.

Нет, без уточняющего ответа я тебя не отпущу.

— У мага может родиться ребенок с магическими способностями?

— Наверное, может.

Кажется, об этом не стоит распространяться, такое положение считается неприличным, что ли. Но информация более чем ценная. Выходит, семейные кланы у магов возникнуть не могут. И не нужны, если старшие маги практически бессмертны. Тогда они должны клыками и когтями цепляться за власть.

— Сарат, а на сто человек — сколько рождается магов?

Хороший вопрос — и получай за экзамен баллом меньше. Ответ явно не зазубривался.

— Нам такие данные не давали... Даже приблизительно не скажу. Ну разве что... примерно один маг на пятьдесят или сто человек.

М-да, точность оценки не из великих. Ясно одно: маги — это тонкая прослойка, а высшие маги — еще более тонкая. И кланы просто не из кого делать. И не особо нужно.

А отсюда следует важный для меня вывод. Среди магов вряд ли найдется тот, кто вздумает меня поддержать. Да какое там поддержать: оставлять меня в живых — и то сочтут чрезмерно рискованным. При таком положении правящей группы — может ли вообще существовать оппозиция? А без оппозиции мне не на кого опереться. Люди без магических способностей, разумеется, не в счет.

Раскачиваясь и ныряя в ухабы вместе с двуколкой, я напряженно перебирал варианты — в точности гроссмейстер, отложивший партию в безнадежном положении. Этот вариант — мат в три хода... мат в пять ходов... мат в десять ходов... немедленного мата нет, но эндшпиль без ладьи и двух пешек... ничья, но только если противник польстится на жертву фигуры — а если нет? Так до самых ворот рынка я ничего и не придумал.

На рынке мы разделились. Сарат был мною отправлен на покупку трех амулетов — самых дешевых — и еще разных мелочей. Встречу мы назначили примерно за километр от ворот рынка. Я отправился на встречу с механиком.

— Доброго вам дня, уважаемый Фарад.

— И вам, Профес-ор.

Вот и появилось у меня местное имечко.

— Можно просто Профес. Как насчет моего заказа?

— Готов, можете взглянуть.

Машина стоила поглядения. Или Фарад был гениальным механиком, или он попросту догадался, для чего нужен агрегат. Второе для меня хуже. Ведь это значит, что и другие могут догадаться. Ну да ладно, укроем изделие полотном.

— Я изготовил, — непонятное слово, — трех разных размеров. Это на случай, если вам потребуется различное усилие.

Ага, мне предъявили аккуратные пластины из каучука. Тогда непонятное слово переведу как 'упругие элементы'. Каучук без сажевого наполнителя, поэтому он желтоватый, почти прозрачный. Конечно, упругие свойства куда похуже, чем у классической резины, но вулканизацию здесь еще явно не знают.

— Получите ваши деньги, уважаемый Фарад. Кстати, не хотите ли заработать еще?

На лице механика отразились одновременно жадность, любопытство и некоторая доля опасения. Странно, вроде бы я ничем злодейским себя не проявил.

— Бумагу бы мне...

Уже привычный приказчик-подмастерье снова возник из ниоткуда с листом.

— Мне нужен вот такой диск... вот здесь углубление... вот тут я покажу размеры... можно из латуни... И еще стержень с резьбой... вот такой... и четыре гайки к нему. Да, и... — тут я запнулся, ибо не удосужился разузнать, как по-местному 'гаечный ключ', — инструмент для затягивания этих гаек, но не один, а два. Сколько времени это займет?

Странно, но опасение на хозяйской морде исчезло. Он что, подозревал меня в попытке изготовить оружие?

— И то, и это могу изготовить за четыре часа. Двадцать серебряков.

Цена вздута вдвое, самое меньшее, но я прикинулся олухом.

— Хорошо, уважаемый. И это только начало.

— Разумеется.

Вот как? Похоже, меня приняли в стадо на должность коровы дойной. Ладно, будем спорить делами.

— Да, и еще одно. Вы не могли бы порекомендовать купца, который торгует самыми лучшими кристаллами?

Похоже, мастер не удивился.

— Да, знаю такого. Зовут его Морад-ар. Скажите, что я вас рекомендовал; найти же его дом просто: от меня свернете налево...

Два часа есть — можно походить по рядам. В лавки — ни-ни, посетителя лавки могут и запомнить, а вот человека, рассеянным взором глядящим на прилавок... тоже могут, но труднее.

В результате прогулки я стал богаче на очень маленький кусочек хозяйственного мыла и три деревянных блюда, полюбовался на оружие (только холодное, но в богатом ассортименте), а также выяснил, где лавка медника и лудильщика (пригодится). У последнего я хотел заказать луженый змеевик для самогонного аппарата. Спирт мне был нужен большей частью для производственных, а не гастрономических целей. Без шуток, на прежней работе мы расходовали спирт литрами на промывку полированного металла. Но пока что отложим идейку, это задел на будущее. В последний момент купил колесную мазь в маленьком кувшинчике. Подумалось, что смазка всех вращающихся деталей в подшипниках, если их так можно назвать, лишней не будет.

Взяв наш экипаж с парковки (научился ведь чему-то!), я аккуратно довел его до механика, ухитрившись не попасть в аварию (а ведь молодец, чес-слово!). Мне помогли погрузить агрегат (в полностью закрытом состоянии) в наше транспортное средство, а диск я просто завязал в тряпицу и сунул за пазуху. Засим мы втроем (я, лошадь и двуколка) медленно покатили к месту встречи.

Сарат узнал нас чуть не за полкилометра. Тремя взмахами обеих рук над головой (условный знак) он дал мне знать об этом. Лошадка шла неспешным шагом. Оставалось явно меньше тридцати метров, когда Сарат вскинул правую руку вверх. Это был условный знак, что амулеты разрядились. Потом он показал три пальца (сдохли все три). Я тут же бросил на дорогу кусочек глины, завернутый в клочок бумаги. Потом доехал до моего бакалавра, передал ему вожжи иразмеренным шагом пошел к брошенной бумажке. Примерная оценка расстояния дала около двадцати метров. Выходит, именно на это расстояние воздействуют мои вредоносные эманации (или флогистонции?).

Подтвердилось, что я глубоко отрицательный тип (в смысле воздействия на здешнюю магию). Это хорошо и плохо. Хорошо — потому что на меня трудно воздействовать злобной магией. Плохо — потому что и хорошая магия не подействует. А еще плохо то, что самим своим существованием я могу настроить против своей скромной особы весьма могущественную и влиятельную группу местных граждан. Еще хуже, что эти граждане не стеснены в средствах, и рамки закона тоже не про них нарисованы.

Но пока что придется заглушить черные мысли, не пользуясь при этом ни бутылкой шампанского, ни 'Женитьбой Фигаро'. Тщательная полировка и огранка кристалла — вот что должно волновать.

Первое, чем я озаботился по прибытии — подбором правильного первого блина, то есть кристалла. Мой придирчивый глаз остановился на розовом кварце почти нужной формы. Шестигранная призма с почти плоским основанием, переходящая в шестигранную пирамиду — то есть всего надо будет полировать тринадцать граней. Или четырнадцать — если эту пирамиду я сочту нужным увенчать маленькой плоской гранью. Предварительно я выяснил, что в состоянии 'как есть' это кристалл потянет на десять серебрушек.

И началось. Почти час усилий и тихой ругани, чтобы (всего-то!) закрепить кристалл должным образом. Для первой полировки я выбрал самую ровную из всех граней — специально чтобы задействовать самый тонкий абразив. Поливать водой приходилось просто из кувшинчика — к счастью, носик позволял поливать тонкой струйкой. Вода стекала в деревянное блюдо, на котором ножиком я вырезал 'N 3'. По заполнении блюда воду надо было переливать обратно в кувшинчик, который, понятное дело, тоже был с маркировкой (нацарапал кристаллом рубина). Работу, которую я у себя сделал бы за полчаса, заняла у меня полные три.

Сарат смотрел во все глаза, но, похоже, был разочарован. Прекрасно его понимаю: поверхность сразу после полировки отнюдь не выглядит образцом красоты. Какой там блеск — а черную грязищу не хотите? Черную — потому что мелкие частицы загрязняют полировальную пасту, а грязищу — потому что ее потом обязательно надо будет смыть. Хорошо бы чистым спиртом, но такового пока не имеем. Но уж горячей водой с мылом — это как отдать. И полотенцем (то есть куском чистой материи) вытереть — и никоим образом не перепутать полотенца 'не от той пасты'!

Хуже всего было то, что требовалась жесткая экономия каждого ресурса — начиная с пасты и кончая мылом. Не было самого распривычного: прекратить полировку и посмотреть опытным взглядом, готова ли поверхность. Хотя бы уж потому, что для такой проверки требовалась полная очистка поверхности. Никакого мыла не хватит, если проверять часто.

Больше того: положившись на чутье, я не стал вообще проверять первую грань, а сразу взялся за вторую. С ней дело пошло веселей: сказался опыт. Жалких два с половиной часа — и грань была готова. Пришлось, правда, снизойти к страданиям Сарата и рассказать, что грани будут выглядеть значительно лучше по завершении работы, то есть после их промывки.

Хуже всего дело пошло с основанием шестигранной призмы. Оно было куда менее ровным, чем мне казалось. При том же полировать пришлось с самой грубозернистой пасты, потом тщательнейшим образом отмывать ее, потом еще раз отмывать (для гарантии), потом смотреть, потом полировать более тонкой пастой (тут дело пошло веселее), потом еще раз промывка, и еще одна, потом тонкая паста — и эта полировка пошла куда хуже, потому что, похоже, нужен еще один, промежуточный размер абразива...

Короче, лишь вечером третьего дня работы я аккуратно протер кристалл еще одним полотенцем (условно чистым) и стал рассматривать. Почти неплохо. Если бы речь шла о металле — на три балла с плюсом. Мелкие риски — то ли от грубого абразива, то ли существовавшие с самого начала — так и не удалось свести, но неопытный глаз их бы не заметил. Только вот смотреть будут не глазом. Если я правильно понял самые-самые основы теормага — магические потоки должны на дефекты реагировать. Расщепляться, рассеиваться и вязаться в узелки.

Слегка утешила реакция экс-бакалавра.

Первое, что сделал он, узрев полностью отмытый кристалл — это ничего не сделал. Он просто сел и стал на него смотреть. Время было позднее, никаких дел я не задумывал (да и сил не было), и потому просто стал наблюдать за его реакцией, как в театре. Лицезрение кристалла завершилось фразами из совершенно не знакомых слов, перемежаемых чем-то вроде 'Я знал!', 'Значит, это возможно!', но понятные слова шли в крайне малой концентрации. Потом парень явно захотел дотронуться до этого рукотворного чуда, но пересилил себя.

— Я даже не могу назвать цену этого кристалла, — сказал он, наконец, с долей грусти.

— Ты не можешь представить всех его возможностей? — решил проявить проницательность я.

— Ну да. Нужен умелый маг. Но, похоже... из этого кристалла можно сделать настоящий усилитель силы.

Так я мысленно перевел его слова, хотя за правильность не поручился бы. Но спросить не запрещено:

— Что такое усилитель силы?

В ответ была прочитана лекция. Говори Сарат по-русски — и то, вероятно, я не понял бы всего. Магическая сила, вопреки тому, что я думал, — это способность совершать магические действия, и чем ее больше, тем более изощренно можно магичить. А если ее нуль, то человек просто не маг. А магическая энергия — мера того, насколько хватает возможностей совершить магические действия.

Обычный усилитель силы действует как маг-помощник. Его силу можно заимствовать, но она сравнительно быстро истощается. Само собой разумеется, ее можно пополнить. То, что я раньше считал накопителем силы, на самом деле есть накопитель энергии.

Настоящий усилитель действует по другому принципу — это единственное, что я понял. Он просто усиливает магическую силу носящего, но сохраняет действие очень долго ('Магические потоки там тоже рассеиваются, но медленно. Они не на действие расходуются, понятно?') — месяцы, а не дни.

— А самое главное, — сверкал глазами бывший маг, — такие усилители действуют практически с нуля...

Теперь кусочек встал на свое место. Бедняга Сарат, он рассчитывал с таким усилителем снова стать магом. Допускаю, что это возможно, но не в моем присутствии. Мои антимагические способности любой усилитель превратят в булыжник.

— Что ж, тогда один из будущих наших кристаллов станет твоим. Потом обговорим, который. Пока — спать.

Возражений не последовало. Но даже сама атмосфера в доме изменилась. Человек получил надежду. И этой надеждой я его привязал к себе получше любого каната.

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

Кивок.

— Что там у тебя?

— Сначала я покорнейше прошу разрешения доложить экономические дела...

Доклад занял едва ли четверть часа. За ним последовало:

— И еще хотел бы обратить ваше внимание. Я видел на рынке тех самых двух, о которых я почтительно докладывал раньше.

— Один не-маг, другой — бакалавр.

— Да, но с поправкой. Бакалавр на этот раз снял свой синий плащ.

В глазах у Шхарата появилась снайперская цепкость.

— Что они покупали?

— Узнать не удалось. Покупка была прикрыта полотном. Думаю, некий агрегат механического свойства. Покупатель вышел из дома механика Фарад-ира.

— Почему агрегат?

— Не ящик. Его можно было бы узнать даже под полотном — по форме.

— Назначение агрегата установить не удалось, конечно?

— Нет. И еще кое-что по мелочи куплено: воск, мыло, войлок, сера.

— Алхимия?

— Тут кроется еще одна странность, с вашего милостивого соизволения. Для алхимических работ нужно помещение. Значит, оно у них есть. Где? В деревне они появились лишь для закупки продовольствия. А других вблизи попросту нет.

— Тогда доложи свои соображения.

— Все их странности по отдельности можно объяснить естественными причинами. А вот их накопление уже выглядит подозрительным. В такие совпадения я не верю. Предлагаю установить слежку.

— Слежку, говоришь? Какими средствами?

— Использовать подслушиватели...

— И наш бакалавр обнаружит их немедленно.

— Тогда личная слежка...

— Вот поэтому я — доктор магии, а ты — даже не бакалавр. Мы с тобой не Служба охраны порядка. У нас нет людей на организацию слежки. И тебя отрядить не могу, другие дела найдутся. Пока что мы вынуждены только ждать. Все. Иди.

Глава 11

С утра мы выехали на рынок. Предстояло много чего сделать.

Главное, конечно, — продать кристалл, предпочтительно с выгодой, но также нужны расходные материалы. В частности, для отрезного круга; его сделать просто необходимо, это сильнейшим образом увеличит производительность. Еще абразив понадобится: того, что есть, хватит в обрез (если хватит). Значит, придется еще рубинчиков прикупить. Нет, сапфиров, те дешевле. На Земле, по крайней мере, дешевле, значит, и тут тоже. А еще корунды бывают желтые, зеленые, фиолетовые... Ну не болван ли я? Купить темный непрозрачный корунд, он, как понимаю, для большинства разновидностей магии не годится — следовательно, стоит пустяки, а для моих целей подойдет не хуже прозрачных.

Что еще? Ну, накачку Сарату сделать можно и перед самым рынком, а вот продумать ее — прямо сейчас.

Что дальше? Нужен хороший канал сбыта. Маг? Нет. С ними может быть конфликт интересов — очень уж эти господа заинтересованы в том, чтобы остаться магами.

Значит, все-таки купец... Специалист именно в этой области — торговле кристаллами. Со связями, что самое главное. Заинтересовать его смогу наверняка. А вот как насчет привязать насмерть? Пока что никак — думать, стал-быть, надо. Одна кандидатура уже есть. А после этого захода подготовить порцию... Порцию? Нет, пока что продавать поодиночке. Один кристалло-день на покупательское рыло, это самое большее.

Как сейчас продавать? Если покупатель сможет полностью оплатить покупку — хорошо; если тугриков не хватит — можно в кредит, но наличные обязательно должны обеспечить оборотные фонды... А здесь вообще безналичный расчет есть? Сколько же всяких вопросов и 'если'!

И еще соображение. Мы скоро примелькаемся на рынке. Я не верил, что здешних купцов-новичков (а мы в глазах рынка такие и есть) не пробуют на зубок. А раз так: проблема собственной безопасности уже не встает — стоит, как у волка на морозе. Придется взять с собой арбалет и малый запасец болтов. Что еще? Хорошо бы оружие ближнего боя (нож не в счет). Шпага? Так я в этом ни уха, ни рыла. Алебарда? То же самое. К тому же я вообще тут ни разу не видел человека с холодным оружием. Посох? Возможно, он повредит моему образу купчика из мелких, но у него есть небольшое преимущество: видывал я разок приемы орудования коротким посохом. А посох в доме есть. Ладно, его и возьму. И еще хорошо бы нанять тренера по фехтованию и по стрельбе. Если удастся. И если деньги позволят.

Стоп, опять я несу ерунду. На рынке мне оружие и не понадобится, там за порядком следит стража — видел. А где стража не следит? В трактире, например. И некоторый отъем денег можно списать на пьяную драку. А еще? На дороге? Дело известное. Ну-ка подумать: что может быть целью грабежа? Деньги, это первым делом. Еще что? Кристаллы, свеженькие. А вот амулеты — вряд ли. Может найтись тот, кто накладывал на них заклинание. Магический почерк. Да нет, что я опять чушью маюсь: нельзя не-магам продавать магические предметы. Амулеты, вероятно, к таковым и относятся. Значит, кристаллы и деньги. Ну и лицо побитое впридачу. Убивать — навряд ли, есть здесь есть некроманты, то их можно привлечь экспертами по делу. Вызовут, значит, моего духа, тот поведает следствию без утайки — как его убивали, зачем, из какого оружия и кто. И мой дух запросто спалит убивцев.

А поскольку отдавать нажитое непосильным трудом ужас как неохота, то придется принять меры. Вертеть глазами, прислушиваться ушами, думать мозгами, реагировать без промедления. Пора начинать лекцию для напарника.

— Сарат, план такой. С рынка ты — никуда, встречаться будем...

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— О, дружище, тебя-то я и ищу.

— Привет, давно твоей рожи не было видно.

— Дела всякие. Как насчет пивка у старины Фарага?

— Он как раз распродает свежую бочку темного. Так что вполне согласен.

Через двадцать минут разговор стал деловым:

— Есть новости.

— Я так и подумал. Что-то от твоего горца?

— Положим, он такой же мой, как и твой. Но ты прав, есть.

— Не тяни быка за... хвост, выкладывай.

— Будь по-твоему. Представь себе кристалл, хотя бы розовый кварц, но с идеально ровными гранями...

— Ерунду говоришь. Существуй такие в природе, уж наверняка о них стало бы известно. А никто о подобных даже не слыхал.

— Вот и я так думал. А горец — нет.

— Ты хочешь сказать, он нашел такой кристалл???

— Он ПРОДАЕТ такой кристалл.

— У тебя с собой?

— В том и дело. И вот тебе моя просьба: оценить.

Звук открываемой деревянной коробочки никто не услышал. Противоподслушивающая магия работала безукоризненно.

— ...

— Я не слышу цены.

— ...

— Я ВСЕ ЕЩЕ не слышу цены.

— Э-э-э...

— А нельзя ли то же самое, но в цифрах?

— Дай его хотя бы потрогать... и потоки прокачать...

— Да пожалуйста.

— ...но как??!

— Э, нет, сначала назови цену.

— Ну хорошо. Если бы покупал его для себя — отдал бы двести пятьдесят сребренников без раздумий. А вот если продать в... ну, ты знаешь... так вот, они и все четыреста могу дать. Но только живым ты оттуда не уйдешь: вопросами замучают.

— Гы-гы. Так что, покупаешь за двести пятьдесят? Я тебя за язык не дергал.

— Я бы и купил. Но сейчас у меня таких денег нет.

— А сколько готов дать?

— Двести — с ходу. И пятьдесят... скажем, через две недели.

— Горец предвидел похожий вариант. И просил сделать встречное предложение. Ты платишь сразу двести. И делаешь еще кое-какую работу.

— Какую? Если пыли добыть — так я с радостью.

— Ну да, пыль, только ему нужно не три сорта, а больше. Он говорит, это помогает. И еще он требует помалкивать об источнике кристалла.

— Вот уж что самое легкое. Я о нем ничего не знаю — а ты? И потом: не мог же ты совсем ничему не научиться от этого горца?

— Легко сказать. Он точно знает много о свойствах кристаллов и о поиске, причем куда больше, чем мы с тобой оба. Да вот пример; я сам видел это. Мы с ним пришли на россыпь, он только глянул, выбрал камень, ударил раза три молотком — и пожалуйста, кристаллов на сто тридцать сребренников. Правда, все хуже этого... Но он понимает дело не только в поиске. Трудность в том, что он не всегда может это объяснить. Однажды ему случилось проговориться: в нашем языке и понятий таких нет.

— Ну хорошо, а просто воспроизвести его действия можешь?

— Почему нет, могу, конечно. Только вот за конечный результат и медяком не поручусь.

— Ладно, а что же ты все-таки узнал?

— Первое. Горец не может раздобыть подобные кристаллы большого размера. Вот такой, — пальцы Сарата отмерили длину примерно в половину диаметра полировального круга, — это предел. Второе — слишком маленькие тоже добыть нельзя.

— Но почему?

— Вот чего я так и не понял. А он объяснить не мог. И главное: быстро раздобывать такие кристаллы даже у горца не получается — один кристалл в три дня, а то и пять. А если это особо ценный кристалл, то может понадобиться и неделя, и месяц. Пыль очень важна, это так, и чем больше сортов, тем лучше, но не только пыль. Горец купил при мне серы и кусок каучука, даже попытался объяснить мне, для чего это, но не опять не смог. Да, кстати о пыли. Горец сказал, рубины и сапфиры не обязательны. Можно брать другие кристаллы, дешевле.

— Это какие?

— Темные корунды. Непрозрачные. Горец говорит, для его целей вполне годятся. Но лучше крупные, причем, повторяю, все с разной закачкой. Причем смешивать пыль от разных кристаллов нельзя.

— Темные корунды — почти бросовый материал. Здесь проблем не вижу. Но очень хотелось бы знать, почему нельзя смешивать пыль.

— Говорю тебе, сам до конца не понимаю. Горец сказал, что это испортит процесс. Ну, получишь в результате обычный кристалл.

— И это он называет 'испортить'? Что же тогда 'улучшить'?

— Выходит, такая возможность есть. Горец, когда взял в руки вот этот кристалл, странно на него посмотрел и проворчал что-то по-своему, а потом для меня перевел, что, дескать, мог бы быть и получше.

— Еще улучшить, значит? Чего же ему не хватает?

— Каких-то алхимических ингредиентов. Он их знает, но перевести мне не может.

Алхимия, значит... А нам ее не читали. Я слышал, правда, об алхимическом родстве... Ага, есть мысль. Если проблема с закупкой ингредиентов — я ему могу помочь. Знаком я с одним человеком, он не маг, просто купец. У него лавка с алхимическими препаратами. Магических среди них нет, он закон уважает, а вот разные редкие вещества могут попасться. Он ничего не производит, просто перекупает, но у него ТАКОЕ чутье! Цены у него... сам понимаешь... но если горец раздобудет еще с пяток таких кристаллов, какой ты мне продал — купите всю его лавку и еще на бочонок вина останется. Официант! Пол-листа бумаги и перо!

— Извольте получить, почтенный.

— Вот... как его найти.

— Отлично. Ну что ж, теперь к вопросу о кристаллах, что для пыли...

* * *

Следует признать: улов оказался даже больше, чем я рассчитывал. Конечно, тут же часть денег ушла на расходные материалы. Я даже купил целых две книги. Пришлось обзавестись объемистой корзиной — в нашу кожаную сумку все не вошло бы. Но главное: я сделал заказ механику на отрезной станок. Конечно, с ножным приводом, но рассчитанный на резиновый отрезной круг. Сказал, что он должен резать металл, что чистая правда, хоть и не вся. Кажется, механик мне не поверил, но это уж его дело. В следующий раз, когда придем с кристаллом на продажу, станок будет готов.

Во всей этой суете, как-то забылось, что и поесть иным разом следует, так что мы с Саратом нырнули в ближайший трактир. Я рассчитывал, что за час, самое большее, мы управимся.

Запахи были вкусными, отдать должное. Что мне не понравилось, это выражение лица трактирщика. Оно было оценивающим — причем прикидывалось не содержимое наших кошельков. Его взгляд шарил по шее (амулеты!), рукам и поясу. Паранойя пискнула об осторожности. Но уходить до крайности не хотелось. Хотя... Я шепнул Сарату, чтобы заказывал он.

Бакалавр не подвел. Еда и вправду была вкусная и недорогая. Взглядом я предупредил спутника о необходимости молчать. Мы трудолюбиво работали ложками, и жаркое из мяса (даже не знаю его происхождения) уже подошло к концу, когда в трактире появилась компания.

Вот тут моя паранойя звонким голосом просигнализировала обострение обстановки. Пятеро. Первый явно постарше других — это вожак. Третий небольшой, но жилистый — вот кто опасен. Второй и четвертый выдающихся ТТХ7 не имели (на вид). У первых четверых физические кондиции несколько повыше средних, пятый здоровила на полголовы меня выше, а толщиной — вдвое. У всех по нескольку цепочек на шее: похоже, амулеты. Оружия на виду не было, но это ничего не значило. Ножи могли быть под полами здешних кафтанов. Главное — лица. Трое первых и великан нарочито глядели в другую сторону и громко обсуждали необходимость и возможность получения услуг от лиц противоположного пола. А вот четвертый не выдержал. Он лишь на мгновение глянул. Этот взгляд я помнил с детства. Эйфория безнаказанности — название я придумал много позже, разумеется. Были развеселые ребята, которые развлекались тем, что втроем на одного ловили в подворотнях, а главное для них: возможность делать ВСЕ, зная за это ничего не будет.

Позицию я выбрал не из самых плохих. Левый фланг нам прикрывала трактирная стойка. Сзади был очаг с решеткой. Справа прикрытие было в виде пустого, но тяжелого стола, причем проход между этим столом и нашим столом был достаточно узок. Не ахти какое препятствие, но все лучше, чем ничего.

Я подал знак трактирщику, что хочу рассчитаться. Но трактирщик вдруг занялся наведением блеска на большое глиняное блюдо. Вместо него к нам подошел тот, которого я посчитал наименее опасным, поскольку он хуже прочих умел держать себя в руках — четвертый.

— Ну что, хорошо поторговали?

Я кивнул.

— Поди, не в убыток?

Еще кивок.

— Ну, раз хорошо поторговали, надо заплатить налог в гильдию. По десятке с хвоста и идите. Это на первый раз. А потом будете платить по пятнадцать.

Я повернул голову и показал глазами на нечто слева и сзади. Он купился. В тот момент, когда он повернул голову, в моей правой руке оказалась хорошо обгрызенная трубчатая кость с острым концом. Время замедлилось. Кость ткнулась четвертому точно под ухо. Он только начал падать, а я уже был на ногах.

Кто самый опасный из оставшихся? Уж верно не здоровила. Этот только думает, что он козырной туз, на самом деле на валета тянет, самое большее. Нет, первый и есть кандидат номер один. Он не самый опасный, он быстрее всех думает, иначе не был бы вожаком. И его-то выпускать ни в коем случае нельзя.

Два шага влево, там стойка, за ней трактирщик, на его лице явный испуг — а ведь быстро соображает, не впал в ступор — а над трактирщиком целая кладезь: сковородки, блюда, ухваты. Да тут взвод вооружить можно! А еще рядом с трактирщиком тяжелый секач — это будет мой стратегический резерв, да еще кочерга возле очага — понятно, тактический резерв. В руках превосходная боевая сковородка. Живем!

Как там оппоненты? Первый двинул руку к левой поле кафтана — там нож, ясное дело. Второй потянулся к лавке. Хочет драться мебелем? Да флаг те в руки! Третий уже ухватился за рукоять ножа; хорошая реакция, я так и думал, что ты опаснее других. Но в данный момент первый опаснее. Я проскочил вперед; сковородка пошла в дело практически без замаха, но удар был по горлу, а не по голове, к тому же ребром сковородки, а не плашмя, как в Голливуде. Впрочем, результат голливудский. Я только и успел заметить, как у вожака начали подгибаться колени, и развернулся к третьему. Очень вовремя, нож уже двигался в направлении, соответствующем генеральной линии. Сковородка тяжелая, ею воспользоваться уже не успел бы — и не надо. Противник явный правша (нож в правой), а сзади у меня почти встал на ноги четвертый. Это и нужно. Резким движением я ушел вправо, удар ножом провалился, а тут и четвертый к услугам. К движению третьего я добавил тычок в плечо. Нож воткнулся в четвертого — неглубоко, пострадавший отделается разрезанными грудными мышцами, а вот третьего я приголубил от души ударом чуть ниже затылка. Мышцы не напряжены, так что оглушение гарантировано. Четвертый закатил глаза и пал в уверенности, что получил смертельное ранение. Разубеждать не буду. К этому момент второй уже начал отрывать скамью от пола. Он еще не понял, что это не обычная трактирная драка — вот пусть и пребывает в этом заблуждении. А вот пятый догадался, видимо, что самый опасный из нас двоих — я. Даже не оборачиваясь на Сарата (а тот застыл, как аристократ на соответствующей картине Федотова), пятый начал поворачиваться ко мне. Скамья пошла в грозный вираж на уровне моей головы, что уж совсем вне рамок приличий. Я нырком пропустил ее над собой и быстро ушел в противоположном направлении — будучи уверенным, что под этот широкий замах попадет пятый. Так и есть, попал. У здоровилы крохотный нокдаун: на секунду, самое большее, но мне нужно значительно меньше. Каратист такого бы никогда не сделал, это просто не предусмотрено каноном: опираться не на воздух, а на стол при высоком ударе ногой. Ну не занимался я восточными единоборствами. Но результат тот же: каблук впечатался в ухо, второй тихо осел, а я успел перекатиться по столу, поближе к камину. Пятый, придя в себя и рыча что-то совершенно мне неизвестное, но явно не рекомендуемое к употреблению в высшем обществе, сделал два шага по направлению ко мне. По уму надо бы выполнить бросок через голову в падении, но поскольку сроду не занимался ни дзюдо, ни самбо... Что ж, будем работать в рамках существующих навыков. Шаг в сторону, резкий разворот, и я у него за спиной, а теперь — заплести ему ноги. У нас во дворе это умение не было в фаворе, когда играли в футбол, но почему-то им активно пользовались во внеигровых ситуациях. Пятый попытался не упасть, ухватившись за решетку очага, но на тяжесть этой туши она не была рассчитана. Чудом пятый ухитрился не вмазаться лицом в угли, но уж руками он их загреб изрядно. После этого у него появилось неотложное занятие, тесно связанное с ведром воды, стоящим у стойки.

А вот теперь очень важное дело. Взять сковородку в руку, подойти по очереди к каждому из супротивников и выключить. После чего аккуратнейшим образом избавить их от амулетов и кошельков. Подойти к стойке.

Что делать с трактирщиком? Тот очень напуган, однако сочувствия во мне и на чайную ложку не набрать. Почти наверное он в сговоре с этой славной пятеркой, но... не будем делать далеко идущих выводов. Я проверил, есть ли у него амулеты, — а их не было — потом достал затрофеенные кошельки и высыпал их содержимое на стойку. Этого через голову хватит на оплату счета, возмещение материального ущерба, а равно на восполнение моральных издержек.

Застоявшаяся лошадка шла довольно резво. Сарат молчал. Похоже, он не решался начать разговор. Я тоже помалкивал, но уже по другой причине: боялся, как бы не подвел голос. Меня трясло, а этого нельзя было показывать. И почему-то рот пылал жаждой, но взять тыкву с водой я тоже опасался — Сарат мог увидеть, как у меня дрожат руки.

Минут через двадцать он все же решился:

— Почему амулеты взял, а деньги — нет?

— Это были не амулеты. Уже не амулеты. Нам не нужно, чтобы пошла... — хотел сказать 'слава', но этого слова у меня в словаре пока что не было, — ...пошли разговоры, что амулеты сами собой приходят в негодность.

Сарат понимающе кивнул.

— Ну, а деньги?

— Пусть разыскивают бескорыстных купцов. Долго искать будут.

Сарат тихо фыркнул. Лошадь довольно громко повторила звук. От такого сочетания меня стал душить смех. Выдержки хватило не надолго. Мы вдвоем ржали абсолютно по-дурацки. Лошадь тоже смеялась, но не вслух, поскольку не ржала.

Глава 12

Как следует посмеяться — это дело, конечно, но разбор полетов нужен не только в авиации. Нам ехать оставалось еще часа три — за это время можно провести хороший анализ.

Конечно, нас здорово недооценили. Конечно, мне помогло глушение вражеских амулетов — какие бы они не были. Но и я лопух, без вопросов. Первое — не озаботился взять с собой в трактир посох, между тем, как именно там я ожидал его применения. Не захотел тащиться к нашему авто, дуралей. Ладно, это первый урок. Еще урок: не продумал взаимодействие с напарником. Даже просто не принял его во внимание — а зря. Может, он и мог бы чем помочь. Врочем, точно так же мог бы и помешать. Хорошо, в дальнейшем это надо будет обговорить... нет, что это я — даже потренировать. И тренер должен быть профессионалом. Из-за спешки я не стал раздобывать такого. Лишнее доказательство моей дурости, каковая, похоже, вовсе не нуждается в доказательствах. Что еще? Плохо следил за трактирщиком, а ведь он мог открыто встать на сторону великолепной пятерки. Прикинул, что он этого делать не станет, и на этот раз угадал, а ведь мог и просчитаться. Наука мне на будущее — побольше вертеть головой. И не полагаться на шустрость всецело. Еще одно, весьма важное: срочно нужен тренер мне самому. Сэнсэй, так сказать, если таковые здесь есть. Желательно универсал, опять же если таковые есть. Хорошо бы с опытом командования хотя бы отделением, лучше взводом — стало быть, уровня не менее сержанта. Будем искать. Что еще? Ах да, моя способность гасить амулеты. Можно их как-то защитить? Мы опробовали амулеты хотя и разной направленности, но одинаково дрянные. А как отреагируют хорошие? Что, если поставить экран? Опыты нужны, причем денежные. А что, интересно, на сей счет говорит теория?

— Сарат, можно спрятаться от амулета или спрятать амулет от поиска? Или защититься от заклинания — стеной, например?

Лучшего перевода слова 'экранировать' я не нашел. Но мой теоретик ухитрился понять.

— Заклинание льда может пробить стенку, если она не очень толстая, и убить того, кто прячется за ней. Заклинание... — явно очередная дырка в словаре, — ну, это грохочет в дождь... так вот, от него не защитит стальная броня, если тот, кто в броне, стоит на земле...

Так, похоже, речь идет о рукотворной молнии.

— ...для хорошего воздействия лечебными заклинаниями надо снять одежду, это все знают...

Да уж, можно догадаться.

— ...заклинание... которое движет предметы... оно сквозь стенку не действует...

Тоже понятно: тогда маг пытается сдвинуть телекинезом эту самую стенку.

— ...заклинание поиска действует сквозь все известные мне преграды — если только не противодействовать его структуре напрямую. Но это очень трудная задача, нужен высокий уровень. Впрочем... уйти от заклинания поиска нельзя, направление оно укажет, но наличие преград может исказить оценку расстояния до цели. Вот, например: цель спряталась в горной пещере. Направление даже я могу указать, если пещера недалеко, а вот расстояние покажется огромным. Короче, тут нужен опыт. Опять же заклинание ретрансляции — в амулете, понятно — оно пробивает любые преграды, но если их много, то будет действовать не на десять тысяч ярдов, а на восемь или даже еще меньше.

Тоже понятно, полный аналог с радиоволнами. Ну-ка, попробуем еще аналогию:

— А заклинание ретрансляции пробивает горную толщу?

Пауза.

— Н-н-не знаю... Нам на лекциях такого не говорили, — здесь тон бакалавра обрел бодрость, — но уверен, что это пробовали. Просто надо найти в книгах.

— Ну, а если разыскиваемый человек на острове, а ты — здесь, тогда поиск работает?

— А смысл?

Все ясно, евреи в этом мире есть. Но нет таких крепостей, в которые нельзя было бы постучать лбом.

— Вот представь: ты ищешь человека, а он от тебя взял и сбежал на остров.

— Как это 'сбежал'? По воде?

— На корабле приплыл на остров.

— Во-первых, на островах никто не живет. Во-вторых, туда корабли именно по этой причине не плавают.

Чем дальше в лес, тем больше подзалетов. Но сдаваться я не собираюсь.

— Почему там никто не живет?

— Там нечего есть.

— Ну? а если остров большой — можно на нем сеять пшеницу. И рыбу ловить тоже можно.

— Больших островов не существует. А на одной рыбе долго не протянешь. И растительности на них нет, дома строить не из чего.

Крайне интересная информация. И ведь парень искренне в нее верит.

— Откуда известно, что больших островов не существует?

— Пробовали искать. Ничего не нашли.

Вот это надо будет очень долго и очень тщательно проверять. Нутром чую: тут не собака — целый бегемот зарыт. Зарубку!

— Ты хочешь сказать, что заклинания поиска не проверяли для островов?

— Ну конечно, нет.

Нет, объять необъятное не смогу, это точно. Придется есть слона по кусочкам. Кстати о 'поесть'. Продукты надо будет закупить — то есть ехать в нашу деревню.

Покупка состоялась при полном непротивлении сторон. Большую часть провизии притащила та самая некрасивая девчонка. Кажется, она это сделала лишь из желания поглядеть на нас.Наверняка ее потрясло изменение наших нарядов — ни единого следа синего. Девица изо всех сил старалась на нас не глядеть, но получалось плохо. Чую, изменение нашей одежды будет предметом для пересудов у деревенских.

Уступая паранойе, я выбрал маршрут сугубо непрямой. Похоже, это сработало. Во всяком случае, слежки я не заметил.

С утра я попытался представить себе фронт работ. Для начала — сварить резиновый отрезной круг. Температура вулканизации — от 130 до 200 градусов, это я помнил; а вот как ее измерить? И нужно ли? Можно ведь греть на водяной бане — получится температура около 100 градусов, только процесс пойдет медленнее. Ну и пусть себе; только с количеством серы не переборщить — не более полутора процентов по весу. И, натурально, абразива в каучук, да и сажи надо бы. Но уж этот ингредиент добуду из местных печек.

Следующее по неотложности дело: сделать еще кристалл. Но сбывать его через того самого купца. Тот лучше знает все ходы-выходы. На эти деньги купить отрезной станок. И обязательно нанять тренера. Да, и книги надо бы прочитать.

Ладно, чего там думать — прыгать надо. И мы начали действо.

Отрезной круг получился не слишком ровным и с явно неравномерным распределением в каучуке всего: и абразива, и сажи. Нужна была крышка, а ее-то я и не подумал заказать. И это изделие все равно потребовало почти полный день работы.

Зато новый кристалл вышел явно получше предшественника. Во-первых, мы потратили на него два дня с небольшим. Во-вторых, качество полировки улучшилось. В третьих, Сарат стал принимать активное участие в полировке. Так что я подумал и решил сделать еще один кристалл — кутить так кутить! Только огранку я ему придумал другую: не стандартную шестигранную призму с шестигранной же пирамидой, а сточил еще шесть треугольных граней на нижнем основании призмы и еще одну шестиугольную грань сделал сверху — чтобы получилась усеченная пирамида. Не знаю, зачем я это сделал, но такая огранка показалась более красивой. Не алмаз 'Орлов', но все же. Вот как только получу настоящий отрезной круг, буду делать еще более изящную огранку. Интересно, как это отзовется на цене кристаллов?

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Тебя долго не было.

— Мы не могли быть. Нас... побили.

На начальствующем лице отразилось легкое удивление.

— Побили? Кто же?

— Не знаем. Мы-то думали — заезжие купцы из мелких.

— А на самом деле?

— Один — из крутых. Второй... ну не знаю, подмастерье, должно быть.

— Чем вооружены?

— Первый вооружился сковородкой. Дело в трактире было, хозяин у нас прикормлен... ну, вы знаете.

— Знаю. Сильно побили?

— Я дешево отделался — голова по сей день болит, а вот Дуб — он еще с неделю ложку взять не сможет, ладони сожжены почти до кости. И отобрали деньги, и амулеты взяли тоже. Только деньги себе не взяли.

— ?

— Точно говорю, сам видел, хотя голова и кружилась. Они из наших кошельков все высыпали на стойку хозяину. А вот амулеты забрали.

— Что они делали на рынке?

— Второй — тот пошел с каким-то магом к толстяку Фарагу. Подслушать у Фарага — ну, вы в курсе... Может быть, второй заключил выгодную сделку. Это я потому, что больно уж довольный вышел из трактира. А первый — тот покупал всякие мелочи: воск там, кусок полотна, кусок войлока, пару книг.

Начальствующее лицо безуспешно попыталось скрыть заинтересованность.

— Что за книги?

— Первый их сразу же положил в сумку. Я так быстро читать не умею.

— Опиши этих двух.

— Значица, так. Первый — высокий, выше меня на полголовы, волосы темные, примерно как у меня, стрижен коротко. Цвет глаз различить не успел, уж больно быстро он двигался. Разрез глаз круглый. Когда улыбался, видно: все зубы целы. Второй — тот ростом самую малость повыше меня, волосы вот по сих пор, чуть светлее, чем у первого, глаза коричневые, бородка почти черная. С виду вроде маг, но без ленты. Да, и еще есть особая примета у первого. У него взгляд наемного убийцы.

Ответом был презрительный хмык.

— Да чтоб мне вовек сребреника не потрогать! Как есть убийца по заказу — глаза вроде как равнодушные, а на самом деле все-все видят. Опять же сковородка эта — нам еще с ней повезло. Да захоти он настоящее оружие в дело пустить, нас бы из трактира веником выметали и в ведре хоронили. И потом — за все время он не сказал ни единого слова.

— Ладно. На дежурстве мы посмотрим на этих... лиц с дурными наклонностями. Мне почему-то кажется, что они все же купцы. Вот только деньги эти не влезают никуда... Через четыре дня жду вас — как обычно.

* * *

Мне предстояло продумать как следует поездку на рынок с целью продажи кристаллов. Для начала нужно попасть к мастеру Фараду: заказать крепеж для полировки малых кристаллов. Еще нужно много ткани — уходит, злодейка, стремительным домкратом, надо бы стирать, а все руки не доходят. И еще краски нужны — с маркировкой полный швах. А маркировать надо все — поддоны, куски ткани, плошки с пастой ГОИ, — все, короче. И расходные материалы. Продукты, пожалуй, стоит покупать в деревне — дешевле выходит. И разыскать тренера. И договориться с ним, причем неясно, о чем договориться. То ли надо переселяться в город — а это невозможно (спалюсь немедленно на испорченных амулетах соседей), то ли тренера переселять сюда — а на это уже он может не согласиться. А после этого к купцу — и сразу после переговоров сваливать, иначе неизбежно пристальное внимание окружающих. Купец из значимых, следовательно, с пустяками к нему не пойдут, отсюда вывод — я и сам лицо значительное, с которым надо бы подробно побеседовать. Вот к этому расположения нет. Кажется, все? Нет, не все. Оружие. Паранойя молчит, поскольку я и сам понимаю, что это тот самый случай, когда брать надо. Прикрыть, само собой, полотном, но не прятать слишком глубоко.

Теперь распределение задач. Абразивы — на Сарате, на нем же прочие расходные материалы. Это уже ему можно доверить. На мне — тренер, механик и купец. Нет, не так: механик, тренер и купец. Ах да, еще тот перекупщик, который торгует реактивами. Вот у него в лавке почти наверное амулетов нет.

Наша двуколка катила по привычной уже дороге, от нас шарахались трясогузки, а я задавал вопросы. Очень уж много недосказанностей было связано с морем.

— Сарат, а ты знаешь кого-нибудь из купцов, который вел бы морскую торговлю?

— Нет, конечно. Ее, считай, что и нет, морской торговли. Почти все товары доставляются сушей.

А ведь я мог это предвидеть. Поленился думать как следует. Ведь государственных границ здесь, похоже, нет, да и границ феодов нет — значит, нет пошлин. А если дороги хорошие (думаю, что так и есть) — сухопутная торговля может конкурировать с морской. Помнится, сходная ситуация была в Риме — имперские дороги были на заглядение. Марк Катон8 как-то сказал, что только о трех деяниях он мог бы пожалеть, и третьим было: если бы он поехал по морю туда, куда можно было бы добраться сухим путем.

— Ну а рыбу ловят?

— Ловят. Но это делают рыбаки, а не купцы.

Предусмотрительный парень: а вдруг я не знаю тонкой разницы между купцом и рыбаком?

— А вот если, скажем, надо перебраться с одного берега узкого залива на другой — ведь по морю это может выйти быстрее?

— Это так, но не всегда. И потом, на перегрузку товара время тоже уходит.

— А вот представь себе: сделать большой корабль, оборудовать его должным образом, запасов взять побольше и поплыть в дальние моря открывать другие земли...

— А вот представь себе: сколько магов надо для такого корабля? И сколько для них понадобится кристаллов? И в какую сумму это влетит?

— При чем тут маги?

Кажется, Сарат с трудом подавил восклицание вроде 'Ну и дурак!' или 'Бывают же такие, в голову ударенные!'

— А как ты будешь двигать корабль?

На этот раз я проглотил высказывание аналогичного рода. И тут же вспомнил, что не знаю перевода слову 'парус'.

— Такими большими кусками полотна, они крепятся на мачте, и ветер толкает корабль без всякого мага.

— А-а-а, — Сарат выдал очередное непонятное слово, и теперь я знал, как переводить 'парус'. — Такие корабли делают мальчишки и пускают в прудах. Но на большом корабле это крайне непрактично. Во-первых, если ветер задует сильно, парус просто сорвет — и тебе еще повезет, если мачту не сломает. А то ведь и опрокинуть корабль может. Во-вторых, парус не может двигать корабль против ветра, а маг может. В-третьих, маг движет корабль быстрее любого паруса. В-четвертых, управление парусом требует большого количества парусников. Это накладно. Да сам парус стоит денег, а еще к нему нужны веревки.

Я не с ходу догадался, что под 'парусниками' имеются в виду матросы. Некоторый резон в его словах был. Но все же я решил побрыкаться.

— Так ведь услуги мага и кристаллы тоже не бесплатные.

— Так купцы же не дураки, — Сарат явно подразумевал добавление 'в отличие от некоторых'. — Они, вероятно, все просчитали.

— А ты подумай, какая громадная может быть прибыль, если ты откроешь на корабле дальние неведомые земли. И начнешь торговлю с ее обитателями или даже просто станешь добывать кристаллы. И все это можно найти, если поставить паруса на корабль и пригласить на него мага в качестве двигателя — просто на всякий случай.

— Нет, на таком корабле ни один маг не решится поплыть — уж я точно не стал бы. Да и тебе бы не посоветовал. Ведь это действительно очень опасно.

Приехали. Замкнутый круг. А ведь за морем действительно могут продавать телушку за полушку. Нет, надо это дело как следует обдумать. Не верится мне что-то в такую моребоязнь у всех магов до единого.

Глава 13

Из соображений подлой трусости я поставил наш экипаж на другую стоянку, подальше от первой. На первой мы уж очень примелькались. Конечно, по правилам шпионских романов мы должны были менять экипажи, но в шпионских романах за шпионами стоят богатенькие спецслужбы, а вот за нами... маловато чего за нами.

Начать я решил с обыденных товаров типа воска, ткани, мыла и расходных материалов. Отдать должное Сарату — абразивов его трудами накоплено столько, что хватит еще на пару огранок. Но если он вдруг найдет сколько-то корундов, пригодных для перевода в абразив — вреда не будет. Я тем временем пойду искать инструктора.

Первые две кандидатуры отверг я сам. Оба они были на службе, подрабатывать могли лишь в свободное время, то есть для каждого занятия нам нужно было приезжать (два часа в один конец, даже если верхом!) в город. Третий вариант нигде не был занят, жил на сбережения, но, по словам приказчика слегка проходимистого вида, 'дело-то он свое знает на сто фунтов, а вот воображает на пятьсот'. Тем не менее я решил познакомиться с этим господином.

Отставной сержант явно не пренебрегал строевой подготовкой: спина идеально прямая, плечи развернуты, живот втянут, стрижка настолько короткая, что ее можно признать несуществующей. Но вот лицо явно не работало на образ: умное, худое, с подвижным и вместе с тем цепким взглядом. Может, этот тип и вышел в отставку сержантом, только, похоже, до этого он был в чине офицера, откуда его поперли. Усы — я уже знал, что они в моде среди военных. И еще одно бросилось в глаза: человек сидел, вытянув перед собой одну ногу. Так бывает, когда беспокоит старая рана.

— Доброго вам дня, сударь.

— И вам, уважаемый.

— Я бы хотел нанять вас на работу.

Ни проблеска радости. Сплошной нейтралитет.

— Какого рода работа?

— Инструктор по обращению с оружием и по верховой езде. Если вы хорошо себя покажете, то станете инструктором по тактике, в дальнейшем возможно повышение до командира воинского подразделения.

— Вам известно, уважаемый, что я вышел в отставку сержантом?

Эк он осторожно строит фразу. Нет, явно человек имел чин повыше. Ладно, закинем удочку с аппетитным червячком. На случай, если он не против червячков. А то и на хлеб можно попробовать половить.

— Известно. В каких подразделениях вы служили до этого? На каких должностях пребывали?

— Отделение панцирной пехоты. Командир.

— А ДО этого?

Пауза. Служивый явно прикидывает, а стоит ли мне вообще об этом говорить.

— До этого — взвод панцирной пехоты. Командир.

— А еще до этого?

— Взвод армейской разведки. Командир. А до этого — инструктор по стрелковой и рукопашной подготовке.

Все ясно, бывал он в чине не меньше лейтенанта. А то и старшего лейтенанта, если таковой здесь имеется.

— Я был осведомлен о том, что ваш уровень может превышать сержантский. Ваши умения и знания мне подходят.

В глазах нечто этакое мелькнуло. Клюнул, похоже.

— Как вы себе представляете обучение?

— Вам, сударь, придется переехать в другую местность. По роду деятельности я не могу часто приезжать в этот город на уроки.

— Отпадает. Я, в свою очередь, не могу надолго покидать город.

Плохо. Но попробуем поискать обходные пути.

— Если не секрет, что вас держит здесь?

— Моя нога. В Фандассийской битве по нам ударили 'Красной сетью'. Специально в меня не целились, задело чуточку, но и того хватило. С тех пор я раз в три дня покупаю у местной целительницы настойку, которая долго не хранится. А без этой настойки я никуда не гожусь.

— Остаточные следы магии, полагаю?

Выстрел был наугад, но попал.

— Да. Вы маг?

Сказано было с абсолютно нейтральным лицом, но вот эта бесстрастность и выдала бывшего сержанта. Против магов он явно имел зуб.

— Нет, я не маг. Почему бы вам не обратиться к магу жизни?

— Вы, уважаемый, видимо, не представляете, во сколько обходятся услуги хорошего мага жизни.

— Вы правы, не представляю и, больше того, хотел бы и впредь оставаться в том же неведении. Могу я осмотреть вашу ногу? Я понимаю кое-что в лечении.

В глазах у битого-перебитого жизнью солдата появилось нечто, напоминающее робкую надежду. Нога выглядела именно так, как и должна была выглядеть нога здорового человека лет сорока. Ни малейшего следа злобной магии в ней не было и быть не могло. Для пущего эффекта я без единого слова провел над ней рукой.

— Что вы теперь чувствуете?

— Ничего. Ну да, я СОВСЕМ НИЧЕГО не чувствую!

Тон голоса отставного сержанта мигом стал насквозь деловым:

— Сколько я вам должен, уважаемый?

В слово 'уважаемый' сержант ухитрился вложить порядочное количество иронии. Ясно, он теперь полагает меня за мага инкогнито. Пусть пока так и думает.

— Здесь я вижу два варианта. Или вы поступаете ко мне на службу — в этом случае вы ничего не должны, ваше излечение будет авансом за работу. Или же мы не можем с вами договориться относительно работы — тогда вы обязуетесь молчать о том, как, кто и при каких обстоятельствах вылечил вашу ногу. Сверх того, один сребреник. Это и будет вашей платой.

Такие скромные (по меркам здешних магов) деньги я добавил для того, чтобы отставной сержант чувствовал себя обязанным — даже если он не наймется ко мне, такое знакомство пригодится.

— Работа на вас — вот мое решение. Моя оплата: восемь медяков в день, в боевых условиях — вдвое. Харчи и жилье ваши. Стандартные условия для сержанта.

— Это мне подходит. Должен ли понимать ваш ответ, что и я вам подхожу?

— Именно так.

Интересно, за кого же он все-таки меня принимает?

— Предупреждаю вас, сударь, ученики вам достанутся нелегкие.

— Вы думаете, я не имел дело с тупыми солдатами?

— Ваши подопечные могут оказаться хуже тупых солдат. Они будут изначально думать, что кое-что понимают. И еще. Они не смогут вкладывать все время в обучение. Есть и другие дела.

— Понятно. Но обучение может из-за этого задержаться.

— Здесь изменить что-либо трудно, если вообще возможно. Сделка?

— Сделка.

Пожатие локтей.

— Сколько времени вам нужно на улаживание всех своих дел?

Тень уважения в глазах.

— Мне потребуется не меньше пяти дней, чтобы продать дом. Можно и быстрее, но тогда цена будет хуже.

Очень тонкий намек на деньги. Но я его не пойму.

— Продавайте в пять дней. И еще. Нужна правдоподобная история, — слово 'легенда' я тогда не знал, — о том, почему вы переезжаете и куда именно.

— Это просто. Мне один маг уже предложил должность командира взвода охраны. Мало того, он заявил, что может и ногу вылечить.

— Почему вы отказались?

— Я бы уплатил за лечение все сбережения, и в результате оказался привязанным к работодателю на всю жизнь. Меня это не устраивает.

Вот оно что. Похоже, был уже работодатель, с которым ты расплевался. И почему-то кажется, что не из-за денег. Впрочем, пока рассматривать варианты не буду, да и расспрашивать тоже.

— Расскажите про это предложение... скажем, в трактире или в любом другом месте на ваше усмотрение, но так, чтобы два человека ее слышали и могли подтвердить, что вы это говорили.

Во взгляде уже отчетливо читалось уважение.

— Будет сделано.

— Кстати, меня зовут Профессор, но это не обязательно знать другим. Через пять дней за вами заедут.

Кивок.

— Меня зовут Тарек-ит.

Что ж, дело сделано, теперь надо к Фараду.

Механик не только честно отработал свои деньги, он еще не поленился содрать с меня лишнее. Трудяга, что и говорить. Отрезной станок у меня есть, мне бы хороший отрезной круг к нему. Но это уж потом. Попутно я заказал зажимы к малым кристаллам. Мой поставщик ничуть не удивился заказу. Интересно, он догадался о назначении станков?

Теперь о переговорах с купцом. Идти к нему прямо или сперва пустить Сарата? Если сначала пойдет Сарат, то мы сэкономим время. Я смогу пока что вести переговоры с другими. А если я появлюсь первым, то купец не успеет ничего подготовить. Ему придется импровизировать. Это плюс. Кажется, придется потратить лишнее время, но ничего тут не поделать. Ладно, идем разыскивать купца.

Дорогу преградил приказчик.

— Что вам угодно?

— Я хотел бы переговорить с уважаемым Морад-аром по рекомендации уважаемого Фарад-ира.

— Как прикажете доложить о вас и о вашем деле уважаемому Морад-ару?

— Скажите: речь идет о продаже весьма редкого кристалла, которого уважаемый ранее не видел. Я и есть владелец кристалла, но хотел бы остаться инкогнито.

Приказчик исчез и снова возник буквально через минуту.

-Уважаемый Морад-ар вас ждет.

Купец оказался, в отличие от других, откровенно монголоидного типа и весьма смахивал лицом на немолодого Мифунэ9.

— Доброго вам дня, уважаемый Морад-ар.

— И вам. О каком кристалле идет речь?

— Вот.

Долгая пауза.

— Вы правы. Действительно, весьма редкий экземпляр. Что вы за него хотите?

Купец точно из крепких. Ни единого лишнего слова. Да что там слова — взгляда.

— Я хочу, чтобы вы, уважаемый, внимательно рассмотрели товар, и прикинули, кому и за сколько его можно продать. Первое — целиком на ваше усмотрение.

— Продажа будет не такой простой. Покупатель наверняка захочет узнать происхождение кристалла.

Толстенький такой намек. Хотите, мол, сохранить инкогнито — сбрасывайте цену. Но на этот ход у нас есть нестандартный ответ.

— Я приму ваши слова во внимание. Но взамен попрошу вас еще раз ОЧЕНЬ хорошо подумать и поглядеть на кристалл возможно более пристально.

Купец сделал лицо еще более бесстрастным. А я-то думал, что такое невозможно. Но, кажется, мне все же удалось достучаться до его — нет, не разума, но хотя бы осторожности. Он уже понял, что я клиент не из обычных. Азарта в нем, разумеется, и на медяк нет. Судя по всему, купец являет собой килограммов девяносто холодного расчета.

Как только он принял решение — это можно засечь по мелким движениям мышц, просто раньше я не успевал это делать — я вскинул руку ладонью вверх.

— Уважаемый Морад-ар, я прошу вас не называть цену, но всего лишь ее запомнить. Предлагаю сделку. Вы продаете кристалл кому вам угодно за ту цену, которую вам удастся получить. Со сделки я получаю восемьдесят процентов, вы — остальное. Само собой разумеется, этот товар — не последний. Я вам нужен вместе с кристаллами подобного сорта, у меня же есть возможность достать не один. А вы нужны мне.

Пауза. Купец хладнокровно анализировал сказанное.

Наконец, его голос отмерил:

— Допустим, что вы нужны мне. Зачем я вам?

— Мне нужны ваше умение торговать и ваши связи среди покупателей.

Дальний родственник улыбки, появившийся на лице собеседника, показал: купец твердо уверен, что на него-то лесть не действует. Он ошибся: лесть действует на всех, даже на меня, только по-разному.

— Двадцать процентов меня устроят, но с условием, что в течение двух месяцев я получу на продажу еще пять подобных кристаллов. С подобным товаром мне нужна репутация.

Учтивое приглашение проглотить крючок. Отдам должное купцу: крючок отлично замаскирован червяком превосходного качества. Сделаем вид, что червяк представляется жирным и аппетитным.

— Я согласен на это условие, но выдвигаю свои. Первое — если покупатель вдруг узнает мое имя, наша сделка недействительна. Второе — если я узнаю, что вы получили процент больше, чем это прозвучало только что, наша сделка также недействительна. Третье — получение этих кристаллов совсем не такое простое дело, как вы думаете. Более того, оно может быть опасным. Если у меня случится задержка — я вам сообщу. Конечно, если выживу, — вежливо улыбнулся я.

— Я не смогу назвать ваше имя, даже если бы захотел, — ответная улыбка. — Ведь я его не знаю.

— Верно, — еще более широкая улыбка. — Но вы можете попробовать его узнать. Не советую. И еще: нам надо договориться о связи. Если придет человек и покажет вам вот эти руны, — я предъявил листик с рунами E = mc2, — то это от меня. Руны несложные, вы их запомнили, я полагаю?

Пусть думает, что я сильный маг. Мне только на руку.

— Запомнил. Сделка?

— Сделка.

Пожатие локтей.

Так, теперь пора и домой. Напарник, вероятно, уже купил все необходимое... Стоп! Эту физиомордию я уже видел. Где? В трактире. Точно, это четвертый из той пятерки. Узнал меня, это точно, даже ни взгляда не бросил в мою сторону. Ну прямо ни четверти взгляда. Даже развернулся спиной и идет в противоположном направлении, причем быстрым шагом. Что-то важное вспомнил. Я даже знаю, что именно: он вспомнил, что еще не доложился обо мне своему начальству. Сматываться надо из города, да побыстрее.

Сарат был там, где я предполагал: у нашей верной двуколки. Лошадка мирно похрустывала чем-то зерновым.

— Сарат, быстро уходим... уезжаем, я хотел сказать.

— ?

— Меня видел и узнал один из трактирной пятерки. Сейчас он бежит к своему начальнику. Выезжаем, но не по направлению к деревне, а на север.

Вожжи слегка тронули лошадиную спину. Наш мотор намек понял и порысил по направлению к выезду из города.

Пока было время, я под полотном торопливо вращал рукоять, ставя арбалет на боевой взвод. Щелкнул упор, ставший в паз. Тем временем мы выбрались из города. Есть ли тут аналог плану 'Перехват'? Очень даже может быть, но отдавать такой приказ полномочен лишь начальник на уровне города. А начальник ли он тем пяти лихим молодцам? Вряд ли, фигура много выше чином, чем по чину им. Тьфу ты, адреналин заливает голову. Скоро стихами заговорю.

Так, вероятнее всего, их непосредственное начальство, понимая нехватку времени, начнет действовать имеющимися силами. Какими? Неизвестно, но вряд ли большими. Что они могут сделать? А что бы сделал я? Попытался бы отрезать наиболее вероятное направление моего бегства. Какое? А где они меня раньше видели? В трактире, а оттуда выезд из города совсем рядом. Значит, этот выезд и перекроют. Но мы-то выезжаем с другого направления. Что я бы сделал, когда окажется, что желанный вражина бессовестно опаздывает? Отдал бы приказ проверить все стоянки транспортных средств? Отпадает: пока что эта пятерка не знает приметы нашего драндулета. Послал бы верховых по дороге вдогонку? По какой дороге? В идеале — по всем дорогам, но по одному пускать погоню глупо. По двое, самое меньшее. А есть ли у начальника такие силы? Если в его распоряжении просто шпана — план отпадает; среди уголовной мелочи пеших много, а конных мало.

Нет, слишком много неизвестных. Только и остается, что резво катить вперед и вертеть головой.

После получаса рыси при полном отсутствии погони я решил пустить лошадку шагом и начать возвращение на нашу дорогу, пусть даже кружным путем.

Нам повезло. Погоня, даже если и была, потеряла наш след. Но в голове у меня зайчиком скакала одна и та же мысль: везти будет не всегда.

Глава 14

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Чем вы меня порадуете, уважаемый Морад?

— Есть один редкий экземпляр, высокопочтенный. Вот он.

Долгое молчание.

— Если ЭТО вы называете редким экземпляром, то меня вы будете называть студентом-первокурсником?

Вежливый смех — именно так надлежит смеяться на шутку большого начальства.

— Что ж, попробую проверить...

Еще более долгое молчание.

— Я покупаю кристалл за шестьсот пятьдесят сребренников, но ставлю три условия.

— С позволения высокопочтенного, я уже догадываюсь об этих трех условиях. Первое — вы хотите знать, нет ли способов достать еще такие же кристаллы. Второе — если есть, то вы хотите, чтобы я продавал их только вам. Третье — вы хотите знать, откуда они у меня.

— Я всегда был уверен, что вы не зря считаетесь первым торговцем кристаллами.

— Благодарю за похвалу, высокопочтенный, она мною не заслужена. Я всего лишь один из первых... Так вот, продавец твердо дал понять, что он может достать еще подобные кристаллы. Что до продажи их вам, то это просто: как только мы заключим соответствующий контракт, это будет сделано. Что же касается личности продавца, то тут с сожалением вас разочарую: я и сам не знаю, кто он такой.

— А разузнать могли бы?

— Как только я попытаюсь это сделать, он прекратит все контакты со мной.

Пауза.

— И вы сделали вывод, что у него есть способы установить, не пытались ли вы раскрыть его инкогнито. То есть вы полагаете, что имели дело с магом?

— У меня есть веские основания считать, что имел дело с весьма сильным магом. К тому же у него, по всем признакам, хорошая память. Вот две причины, по которым я не буду его обманывать.

— Знаете что, уважаемый Морад? Вы редкостный наглец. Вы осознаете, что я могу покопаться у вас в памяти? Кстати, ваш амулет не поможет. Просто взлом займет несколько больше времени.

— Знаю, разумеется. Знаю также и то, что вы этого не сделаете. Да, можно получить все сведения, которыми располагаю я сам. Начнем с того, что этих сведений явно недостаточно, чтобы установить происхождение кристалла. Вы это обязаны предположить, иначе не занимали бы... то положение, которое вы занимаете. А второе, и самое главное, больше вы таких кристаллов не получите. И такое весьма вероятно. Это также учтено в ваших расчетах. Мой корнтрагент охарактеризовал похожую ситуацию так: 'Вы мне нужны точно так же, как я нужен вам'.

— Я уже говорил и повторяю: вы недаром считаетесь первым купцом... в своей области.

— С позволения высокопочтенного, умение просчитывать риск — это то, без чего хорошего купца не бывает.

Звук колокольчика. Появился секретарь — малозаметная, неулыбчивая, остроглазая личность без магических знаков отличия.

— Принесите шесть золотых и пятьдесят сребренников.

Секретарь ухитрился удалиться вроде как неторопливым шагом, но вместе с тем настолько быстро, что купец не ждал и трех минут.

Поклон. Короткий металлический звяк.

— Распишитесь в получении, уважаемый.

Росчерк магического пера.

— Что касается контракта... он ведь у вас с собой?

— Разумеется, высокопочтенный.

— Оставьте мне. Я просмотрю его. Так я вскорости вас жду, уважаемый.

— Мой поставщик произвел впечатление человека, умеющего держать слово, высокопочтенный. С вашего позволения, я почтительнейше удаляюсь.

— Всего вам пресветлого, уважаемый.

— И вам.

* * *

Отрезной диск вместе со станком работали именно так, как я и предполагал: достаточно коряво. Разрез получался грубым, и зашлифовывать его приходилось достаточно долго. Утешало лишь то, что у меня был набор абразивов всех потребных степеней тонкости. Это сильно облегчало жизнь, если считать таковой верчение полировального круга.

Напрягала мысль о том, что предстоит схлестнуться с начальством той мелкой шпаны, что я угостил горяченьким в трактире. Моя разведка не доложила мне, кто стоит за ними. Винить ее в этом не могу, поскольку таковой у меня нет. Попробуем вычислить...

Первое, что приходит в голову — мафия. Но мафия не существует вне круга — национального, скажем, или кланового. А здесь национальностей отдельных пока что не вижу. Вот семейный клан — тот может существовать. Но с магами такое 'Общество чести' легко выявляется. Основная сила итальянской мафии состояла в 'омерте' — законе молчания перед чужаками. А если здесь есть мозголомы, то неразговорчивых ребят расколют на раз. Вторая версия — что маги и есть в доле. Проще всего предположить, что это правоохранительные маги. 'Крыша' прекрасная, но есть и недостаток. Конкуренции верховные маги не потерпят. Не нужна им вторая вертикаль власти. В отличие от моей родины, тут верховные правители — сила сама по себе. Им силовики, возможно, и без особой надобности. Значит, эта вторая вертикаль может выжить, лишь не дотягиваясь уровнем до первой. Как? Рецепт простой и давно известный: знать надобно свой шесток. Не трогать того, кого не следует. Кого именно? Крупную рыбу. А вот мелкие купчишки — как раз тот самый пескарик, пропажи которого надзирающий сом и не заметит. Но это если правоохранительные органы в качестве 'крыши'. А что если не они? Некая оппозиция внутри круга верховных магов с опорой на уголовных сявок? Что-то не катит. Чахлая выходит оппозиция. Кто еще? Маги, не входящие в круг верховных. Со способностями, но без возможностей. А зачем им мелкая уголовная деятельность? Для денег? Это вряд ли, хотя и возможно. А вот неспешное создание условий для передела власти — это да. Особенно если учесть, что живут маги долго — сильные, конечно. Или богатые. Но есть и соображение против. Чем дольше тянется такая деятельность, тем больше вероятность провала. Самые умные из оппозиции (если таковая вообще есть) должны это понимать.

Эх, ведь все это можно просчитать — имей я информацию. Сколько купцов малого калибра крутится возле рынка, какой с них можно поиметь профит, какая в итоге сумма — и сравнить с ценами ну хотя бы на продление жизни.

Нет, что-то я увлекся умствованием. Подобьем итоги: если мне противостоит шайка уголовников, в которую маги не входят — шансы имею хиленькие. Сколько-то я положу, конечно, но в открытом бою меня даже взвод задавит числом. Вот разве что удрать от них на нашей двуколке... Нет, на это рассчитывать нельзя: что, если мне перекроют дорогу? Хорошая засада и расстрел с дальней дистанции — вот мой шанс. А вот если противостоять будут маги — шансы куда больше. Они-то моих возможностей не знают. Но и в этом случае великую баталию можно развязывать лишь при полной моей инициативе. То есть это я должен определять, где устраивать поле битвы. Подготовить огневую позицию, да не одну. Прикинуть дистанцию огня. А она должна быть минимальной, иначе маги сохранят свои способности, а мне это нежелательно. Поставить боевую задачу напарнику — если таковой у меня будет. Обязательно взять 'языка'. Вывод: придется на это потратить несколько часов. Как следует оглядеть дорогу до города, потому что это первое место, где стоит устраивать засаду. Попробовать раздобыть карту. Кстати, в этом может посодействовать мой бывший сержант, который скорее даже лейтенант или старлей. Офицеру армейской разведки карты точно были нужны.

О, кстати об этом сержанте. Ведь я еду его забирать через пять — нет, уже четыре дня. Вот когда я поеду с ним обратно из города, вполне возможно нападение. Они не могут не увидеть, что нас двое — в этом случае мой бакалавр скорее помеха, чем помощь — значит, если не-маги, то будет их с десятка полтора, не меньше. А ежели маги — двоих посчитают достаточным, нас-то за магов не полагают. В любом случае главной задачей станет не победить, а не дать побежденным уйти.

Если на нас навалятся те самые пятнадцать человек — один наверняка уйдет. Не может не оказаться в таком количестве человек хотя бы одного труса. Из двоих магов есть хороший шанс не упустить обоих, но только где гарантия, что это маги? А что, если отряд будет смешанным — боевики в компании с магами? Вроде как пехота при поддержке артиллерии? Впрочем, это не пройдет. Нужны транспортные средства на всех, причем примерно равноскоростные и быстрее нашего — то есть верховые лошади. Отряд из пятнадцати-двадцати верховых маловероятен. Особенно если учесть, что рядовые боевики и ездить, вероятно, не умеют. Нет, тут или одно, или другое. Но что? Информация, вот что по-настоящему нужно. Как ее добыть?

Идея! Хозяин того самого трактира, где у меня драка была. Может быть, он с ними связан. А если даже и нет — наверняка знает, на кого они работают. Уж больно густое в этом трактире (впрочем, как и во всяком другом) информационное поле. Но на всякий пожарный — какие есть тактические варианты? Если не-маги — подыскать место для засады. И подготовить таковую. Если маги — наилучшим средством представляется подвижная засада. Едем себе, не шалим, никого не трогаем, починяем амулеты. Но арбалет на боевом взводе. И лук наготове. Хотя и неподвижная засада тоже не повредит.

Что ж, придется заняться копанием окопов. Нарезав задачи Сарату — пустяк, подготовить пару граней для полировки — и захватив лопату с топором, я отправился вкушать радости солдатской жизни.

Первая из засад была достойна помещения в учебник по тактике. Дорога зажата — с одной стороны, довольно крутой откос, с другой — густой кустарник. Готовая огневая позиция — ну если у противника нет чего-то крупнокалиберного. Но я надеялся, что до пулемета Браунинга образца 1919 года10 дело не дойдет. Мне надо было прорубить чуть подальше дорожку для двуколки (предполагалось, что там я ее спрячу), да дорожки отхода для себя и для напарника, причем я не поленился в нескольких местах слегка подрубить стволы потолще, чтобы в нужный момент обрушить их за собой (а мало ли что?).

Потом я поразмыслил и уступил воплям паранойи, оборудовав и ложную тропу. Пообломал нижние веточки, расширяя сектора обстрела. Полюбовался на дело рук своих и с грустью решил, что коль скоро я так тщательно оборудовал засаду — мне она наверняка не понадобится. Любой пехотинец подтвердит: только-только закончишь отрывать окоп полного профиля — получи приказ на смену позиции. Остается лишь вполголоса матерно пожаловаться на судьбу, кретинов из штаба и зверя-сержанта, который совсем недавно со всей свирепостью заставил эти самые окопы рыть.

Вторая засада была оборудована вопреки всем учебникам тактики. Я расположил ее на классическом танкоопасном направлении: за пригорком, вслед за которым располагался не особо длинный, но ровный спуск. Расчет был именно на магов: против конницы (о танках вообще молчу) я ни за что бы не осмелился на подобный изыск. Предполагалось, что за пригорком им будет трудно нас засечь издали, а после спуска они выйдут на дистанцию кинжального огня, а мне того и надо. А вот если кто из них прокачает ситуацию и попробует удрать, то коню будет куда как трудно бежать подъемом на пригорок. Отступление будет медленным, а за это время отступающего (или отступающих) можно будет накрыть огнем. Уйти с дороги на коне проблематично — по обе стороны каменная осыпь, конь может и ноги переломать.

Засада была устроена крайне примитивно: несколько камней собраны в подобие стенки, за которой была отрыта ямка, которую самый что ни на есть записной армейский врун не посмел бы назвать стрелковой ячейкой. Само собою, 'огневая точка' позволяла остаться незамеченным лишь лежачему. Аналогичную позицию я оборудовал чуть в стороне, на расстоянии не более десятка метров. Я надеялся, что прикрою таким образом напарника от магических атак. Кусты неподалеку тоже были, но недостаточно густые.

В результате руки у меня покрылись такой сеткой ссадин и царапин, что я с уверенностью мог сказать: ближайшие сутки мне работа на полировке не светит. Или даже дольше, меня-то магическим образом не залечить. Делать нечего, придется ехать в деревню. Авось там найдется кто понимающий.

К моему удивлению, староста указал в качестве понимающего на ту самую некрасивую девицу. Отдать должное: несмотря на явный недостаток интеллекта на лице, ее действия были четкими и (с моей точки зрения) продуманными. Она в два счета промыла все мои ранения сначала чистой водой, потом какой-то настойкой, затем присыпала сверху буроватым порошком, подумала, убежала в дом старосты (ага, похоже, она его родственница) и притащила некое подобие бинтов — полоски материи, аккуратно свернутые в рулончики. Все это было намотано на обе руки.

Девичий палец ткнулся в импровизированные бинты:

— Повязки не снимать весь сегодняшний и завтрашний день. Послезавтра можно снять. Руки потом беречь еще три дня. Кожа будет... — тут девчонка чуть задумалась с подбором нужных слов, — новая, нежная и тонкая.

Все это было сказано очень медленно и отчетливо с прямо-таки учительскими интонациями. Девица явно не доверяла моим познаниям в местном языке.

Что ж, надо будет исправить ту несправедливость, которую я допустил в ее отношении, назвав (пусть и мысленно) дурой.

— Благодарю вас, уважаемая.

От таких слов дева залилась румянцем.

— Вот вам за ваши труды, — я высыпал в ее ладонь с десяток медяков.

Теперь от лица целительницы можно было прикуривать. На нем читалось написанное крупными буквами желание убежать как можно быстрее, не взяв денег. Тем не менее она согнулась в поклоне, произнесла севшим голосом:

— Благодарю, уважаемый, за вашу щедрость, — и лишь потом убежала, зажав в кулаке деньги, но зато с такой скоростью, что чуть не опередила собственную юбку.

Вот теперь уже можно возвращаться к себе домой — ну да, я уже стал думать о мертвой деревне, как о доме. Не слишком ли быстро?

Сарат с гордостью предъявил мне вполне приличную полировку двух граней. Увы, лишь на первый взгляд. Ошибка стандартная, я и сам делал поначалу точно то же самое: при недостаточной полировке грубым абразивом продолжал более тонким, да еще в том же направлении.

— Никуда не годится, придется переделывать, начиная с пасты номер два.

— Почему????

Вопль души. В свое время именно такой испускал и я, и мои сотрудники. В ответ наша старшая лаборантка, которая в полировке разбиралась на уровне хорошего кандидата наук, тыкала нас носом в некачественную работу... Стоп. А как ему показать? В микроскоп он сам бы все увидел, так микроскопа нет. Еще не факт, что он вообще сможет увидеть, нужен не только опытный, но и привычный глаз. Попробуем.

— Сарат, смотри, ты наклоняешь грань вот так, отсюда смотри — видишь мелкие царапины? Они сглажены последующей полировкой, но они есть. Так вот, их не должно быть.

Парень был в высшей степени добросовестен. Он наклонял и смотрел именно так, как я показывал. Но не видел. После нескольких попыток я сдался.

— Ладно, этому ты еще научишься. Я сам научился смотреть куда как не сразу...

Это была чистая правда.

— ...но пока что без контроля ты полировать не можешь. И потом, меняя пасту, не забывай менять и направление полировки.

Мой младший лейтенантик скис. Он, видимо, рассчитывал быстренько изучить эту технологию — возможно, даже для использования исключительно в личных целях. Не вышло. Даже не знаю, выйдет ли. Ничего, будет покрепче привязка ко мне.

Дни шли, очередной кристалл с огранкой имени меня был готов, и мы приступили ко второму, а мне пришлось снова канифолить себе мозги с очередной поездкой в город.

Первое и самое очевидное: втроем ехать нельзя, места просто не хватит. Значит, еду я один, на обратном пути захватываю моего наемного сотрудника номер один — сержанта, то есть. Сарат не мой сотрудник (пока что), ему я денег не плачу. Придется в самое ближайшее время озаботиться еще одним экипажем. Лучше — телегой, не слишком тяжелой. И лошадкой для везения таковой.

Второе: к купцу иду я. На встречу с механиком — тоже я. Значит, стоит поручить сержанту купить кое-какие расходные материалы. Это не вызовет подозрений.

Третье: к трактирщику точно надо идти вдвоем. Придется рассчитывать, что бывший командир взвода не растерял навыки, необходимые в разведке. А вот что дальше — зависит от той информации, что нам выдаст трактирщик. В том, что мы сумеем его разговорить, я ни на секунду не сомневался. Плохо то, что в присутствии трактирщика мне вообще нельзя произносить ни слова — иначе мой акцент превратится в особую примету, по которой меня и будут ловить. Да еще такую, от которой я при всем желании не избавлюсь.

Четвертое: какое оружие брать? Даже если у сержанта есть свое оружие, лишнее не помешает. Арбалет, это понятно. Лук? Сержант умеет стрелять — не верю, чтобы инструктор по стрелковой подготовке не умел этого — значит, лук нужен и даже обязателен. Стрелы свои: в крайнем случае, будет запас. Посох нужен? Наверное, да. Нож? Обязательно, но это инструмент не боя, а допроса. Значит, берем малый ножик, им тоже можно устрашить до потери тормозов. Что еще? Веревка нужна, — а вдруг будет пленный?

Пятое: еще одна лавка осталась неокученной, это та, в которой торгуют реактивами. А что мне там нужно? Из срочного — лишь соляная кислота, она позволяет сварить куда лучшую пасту ГОИ, чем моя. Конечно, не повредили бы ингредиенты для бездымного пороха, да и гремучая ртуть была бы полезной, но... подождем.

Шестое: порядок действий. Если пустить трактирщика на первое блюдо, то сразу после разговора он может послать весточку начальству, а это лишнее. Пусть означенное начальство работает в условиях тяжелого цейтнота. Значит, трактирщик — на десерт. А кто сначала — сержант, похоже. Тогда он сможет пойти за покупками, я — к купцу (там вроде не успел примелькаться), оттуда к механику (вот тут меня могут засечь, но ничего не поделаешь), далее за соляной кислотой, потом на встречу с сержантом и вдвоем с ним и с задорной песней на голосовых связках — потрошить трактирщика. Что-то мысли у меня людоедские. Главная же задача — не пропустить тот момент, когда наше присутствие зафиксирует вражеский радар. С этого момента — действовать ОЧЕНЬ быстро. Что для этого нужно? Транспорт с заведенным движком. Двуколка должна ждать нас рядом. Следовательно, надо бы спросить у сержанта, нет ли стоянки рядом с трактиром — нет, не рядом, но близко. Совсем рядом нельзя — наша лошадка вкупе с тележкой вполне могли примелькаться. Вроде все. Через день ехать. А взвинченность уже сегодня.

Глава 15

Кажется, в этот раз по купцу Мораду будет нанесен решительный и прежестокий удар. Везу аж цельных два кристалла: аметист со стандартной огранкой и розовый кварц с увеличенным количеством граней — их было целых двадцать. На мой взгляд, розовый был настолько красив, что вполне мог быть вставлен в подвесочку, каковую стоило бы повесить на цепочку и поместить на нежную девичью шейку. Увы, целью была не благосклонность барышни, а вполне себе меркантильная оценка того, насколько избыточное количество граней может повлиять на цену — и в какую именно сторону. Вообще-то среди розовых был один интересный кристалл с двойником под углом примерно 60 градусов. У меня мелькнула было мысль отполировать его, но идея эта была затоптана сапогами в очень короткое время. По моим прикидкам, целых шесть граней пришлось бы полировать вручную, безо всякого круга. А это такая потеря времени, которая пока что была абсолютно непозволительной.

Еще в моем активе были две прочитанные книги. Имей я запас слов пообширнее, все чтение заняло бы от силы пару часов, но... то и дело приходилось кланяться за разъяснениями к Сарату. Но все же мой словарь оказался значимо пополненным.

Инструкции младшему полировальщику были оставлены не такие уж и сложные: подготовить не меньше восьми граней, а если останется время — самому выбрать кристалл для последующей работы и защитить этот выбор в споре со старшим полировальщиком.

Мое прибытие в город было ознаменовано полным отсутствием всяких событий. Ни одного знакомого лица, даже сторож на стоянке экипажей, и тот был другой. Такое могло только порадовать — вот я и радовался. Но к дому моего лучшего сотрудника (он же мой единственный) я все же подкатил на двуколке — мало ли, вдруг у него багаж тяжелый. И с соответствующим выражением на лице я постучался в дверь дома разжалованного офицера.

— Доброго вам дня, сударь.

— И вам, уважаемый. Я готов, вот мои вещи.

Да, не особо много скопил вояка. Впрочем, он мог обратить все движимое имущество в деньги. Два подобия баула, довольно объемистых. Я понизил голос:

— Оружие?

Ответ был столь же негромким:

— И оружие тоже.

— Ставлю задачу...

При этих словах Тарек посмотрел на меня странным взглядом. Однако слов за взглядом не последовало.

— ...сейчас вы садитесь за кучера. Мы вдвоем едем к купцу Мораду. Дорогу знаете?

— Его дом весь город знает.

— Я иду к купцу. Вы потихоньку едете куда-нибудь в сторонку и отыскиваете удобное местечко для стоянки. На ваше усмотрение, но только с условием, что вы должны быть неприметны. Через полчаса подъезжаете к дому купца. Я выйду и выдам указания по дальнейшим действиям.

— Если знать их заранее, можно было бы спланировать детальнее.

— А вот этого нельзя. События могут пойти и не по плану.

Опять странный взгляд. На это раз я, кажется, разгадал мысль. Попробую дать опровержение.

— Я не собираюсь грабить купца. У меня с ним деловой разговор.

Похоже, мне не поверили. Ну и не надо, все равно придется потом выдать ему часть правды.

Привратник со всей очевидностью меня узнал. Тем не менее он вполне официальным тоном осведомился:

— Как прикажете доложить уважаемому Морад-ару о вас и вашем деле?

— Передайте ему эту записку.

В руку привратника перекочевал сложенный листок с теми самыми рунами. Это подействовало. Через пару минут прозвучало:

— Уважаемый Морад-ар ждет вас.

А оттенок приглашения стал чуток другим. Расту я.

— Доброго вам дня, уважаемый Морад-ар.

— И вам, уважаемый.

— Надеюсь, дела ваши идут так, как и предполагалось вами?

— Благодарю вас, дела идут сносно. Какая же надобность привела вас ко мне?

Это что, намек на то, что я проситель? Нет, такое надо пресекать. Но вежливо, вежливо...

— Дела, уважаемый Морад-ар. ДЕЛА.

Не любит сюрпризов уважаемый. Вон как отвердело лицо. Он-то рассчитывал на дело — а тут дела.

— Во-первых, я бы хотел получить с вас деньги за ту самую покупку. Сумму вы, конечно, знаете.

И вежливая улыбка.

— Разумеется, знаю. Она уже подготовлена. Пять золотых и двадцать сребренников. Получите.

Ого, а в этом деле купчина обходится без приказчика. Значит, понимает, что дело не любит лишних.

Я еще раз улыбаюсь — одним ртом.

— Я не буду пересчитывать.

Конечно, пересчитать пять золотых и двадцать сребренников — не штука, но... позицию надо обозначить твердо.

Ответная улыбка, ничуть не более искренняя.

— А я не буду требовать расписки.

— Что ж, одно дело сделано. Но есть и второе.

Лицо купца изображает внимание — если кусок гранита вообще может выразить такую эмоцию.

— Я хотел бы дать вам на продажу еще два кристалла. Вот они. Но ставлю условия. Они для вас не обременительны. Первое — я хочу знать, скольким лицам вы их продали. Имею в виду: это одно и то же лицо или их купили разные люди.

На лице собеседника появляется чуть заметное пренебрежительное выражение. Вскидываю руку ладонью вперед:

— Я не требую от вас, уважаемый Морад-ар, раскрытия личности покупателей. Мне это совершенно неинтересно...

Лукавлю, конечно. Напротив, это очень даже мне интересно, но ежику понятно, что покупателей Морад не выдаст. Я это знаю, а купец знает, что я это знаю.

— ... для меня существенно лишь знать, сколько их.

Кивок.

— Второе условие еще более простое. Я хочу знать, за какую именно сумму вы продали каждый из этих кристаллов.

Купец думал быстро, но не настолько, чтобы мысль нельзя было просчитать. Если я интересуюсь ценами на кристаллы, отличающиеся, в основном, лишь формой — значит, я могу достать кристаллы с разной формой и теперь прикидываю, какие повыгоднее. А это точно открывает перспективы для посредника. Малый кристалл не в счет, он в силу размера просто обязан стоить дешевле.

— Это тоже возможно.

— И еще одно. У нас была договоренность на поставку пяти аналогичных кристаллов в течение двух месяцев...

Кивок.

— Три я уже вам доставил. Но я не ручаюсь за сроки поставки оставшихся двух. Возможно, это произойдет через две недели или через месяц. Это не полностью в моей власти. Возможно также, что эти кристаллы будут другими. Однако у меня есть основания надеяться, что эти два будут иметь не меньшую ценность. Возможно, что и большую.

Кажется, я малость перехватил. Скорость обработки информации купеческим мозгом заметно упала. Впрочем, ненадолго: я всегда знал, что хороший процессор в соединении с достаточной оперативной памятью — большая сила.

— Я учту ваши слова. Разумеется, я не возражал бы, если ваша сегодняшняя продажа оказалась еще более ценной.

И улыбка в дополнение.

— Таким образом, мы договорились. Сделка?

— Не совсем.

А теперь мой черед получать сюрпризы полной ложкой.

— Я весь внимание.

— После вашего прошлого посещения произошло одно несколько неприятное для меня событие.

Не притворяюсь, что внимательно слушаю: я и в самом деле предельно внимателен.

— Оказалось, что амулет, находившийся в этой же комнате, полностью разряжен.

Моя улыбка являет собой верх учтивости.

— Насколько я понимаю, вы не верите в совпадения.

В части показа дружелюбия купец мне не уступает.

— Я и не сомневался, что вы поймете правильно.

Улыбаться и еще раз улыбаться!

— Осмелюсь предположить, что сегодня вы не взяли с собой амулета.

На этот раз в мимике почтенного торговца читается след уважения.

— Приятно иметь дело с умным партнером.

— Я никоим образом не желаю причинять вам убытки, уважаемый Морад-ар.

— В таком случае с вас тридцать пять сребренников, уважаемый.

— Вот они. Итак, сделка?

— Сделка.

Теперь — к механику. Пришлось дать указание моему возничему. Похоже, он даже не слыхивал, что есть такой механик. Это устраивает.

Меня приняли мгновенно. Весьма уважаемый клиент, знаете ли.

— Доброго вам дня, уважаемый Фарад.

— И вам. Чем могу служить на этот раз?

Заинтересован мой механик, и притом весьма.

— Для начала я хотел бы получить прежний заказ.

Мастер сделал два шага к полке и снял с нее готовый зажим. Сделано аккуратно, спору нет.

— Я вам должен...

— ...двадцать пять сребренников. Работа тонкая, уважаемый.

— Это я вижу. Но конструкцию можно улучшить.

Ушки на макушке, в полной боевой готовности.

— Смотрите. Если на эти винты действует, — блин, какое же слово подобрать вместо 'вибрация'? — мелкая дрожь от привода...

Тут пришлось напрячь изобразительные возможности ладоней.

— ...то винты будут ослабляться. Но это можно предотвратить...

Следующие полчаса я объяснял, что такое контргайка, как она действует и почему поверхности гайки и контргайки должны быть плоскими. Еще столько же ушло на разъяснение полезности унификации размеров гаек и конструкции универсального гаечного ключа.

Мой рейтинг попер вверх ясным соколом. Под воздействием моих нехитрых идей мастер решился на нечто уже совсем неслыханное:

— Уважаемый, за эту идею я сделаю вам набор контргаек бесплатно. Более того: первые два гаечных ключа — ваши, и за это я тоже не возьму денег.

Тут мне вспоминается с детства любимый роман 'Янки из Коннектикута при дворе короля Артура'.

— Уважаемый Фарад, а здесь принята собственность на технические идеи?

Разумеется, перевести слова 'патентное ведомство' мне не под силу.

Через пятнадцать минут объяснений механик понял.

— Нет, уважаемый, это означало бы торговлю идеями. Только маги имеют на это право.

Еще один фактик в мою копилочку, еще одно подтверждение, что тутошние маги явным образом тормозят технический прогресс. Я придал голосу интимные, даже бархатные интонации:

— Но вы же рассчитываете получить прибыль с этих идей?

Не очень-то получается у Фарада бархатный оттенок в голосе, но то, что задумывался именно он — сомнений нет.

— Я продам изделие. Укажу на его замечательные свойства. Умный покупатель заплатит мне... соответствующую плату.

Выходит, и здесь закон — что телеграфный столб: перепрыгнуть нельзя, а обойти можно. Но куда важнее другое: механик знал, что нарушит закон (если не букву, то уж верно дух), и он знал, что я это знаю, а еще он знал, что я не побегу с докладом куда положено. Складывается весьма полезная для меня ситуация. Этим надо будет воспользоваться позднее.

— Полагаю, что через три дня мой заказ будет готов?

Удивление на лице (хотя оно все же немножко морда).

— Я бы и через два дня сделал, но ведь праздник...

— Ох, из головы вылетело, извините. Но мне не к спеху. Я не знаю точно, когда появлюсь.

Дурак я после этого, не озаботился выучить здешний календарь с его особыми днями.

— Пусть это вас не беспокоит, уважаемый. Ваш заказ будет вас ждать. Сделка?

— Сделка.

Теперь в лавку с реактивами. Понятно, сколько-то времени ушло на объяснение того, что такое кислота и чем соляная отличается от прочих. Пришлось в ход пустить обоняние. Отвергнув последовательно уксусную кислоту, потом азотную, я получил вожделенную соляную кислоту за разумную цену.

А вот теперь в трактир. Очень удобное время: обед прошел, а ужин еще и не думал начинаться. Посетителей должно быть мало.

По дороге я велел остановиться в тени здешнего подобия дуба и не пожалел времени на объяснения порядка действий бывшему разведчику, особо указав, что я не буду произносить ни слова. К этому я также добавил, что не исключена возможность боестолкновения с магами — если выяснится, что они и стоят за тем наездом. Пришлось также указать, на некоторые мои отличия от местных жителей:

— Понимаешь, Тарек, я из очень дальних краев. Наша магия почти несовместима с вашей. Боевые заклинания на меня и на все, что в радиусе десяти ярдов от меня, не действуют или почти не действуют...

Тут лицо отставного воина озарилось хищной радостью безоружного человека, убегающего от врагов и мечтающего хотя бы о пистолете Макарова, а вместо того нашедшего автомат Калашникова и шесть полных рожков впридачу.

— ... но напавших на меня магов придется убить, иначе меня самого найдут и убьют. Таких, как я, они в живых не оставляют.

Отдать ему должное: он въехал в суть дела почти мгновенно.

Пришлось также рассказать о той подготовке к засадам, что я проделал, и об оружии, что я захватил с собой. При виде арбалета у него непроизвольно дернулась рука — потрогать (я такое желание приписал прекрасным характеристикам оружия), но это движение Тарек все же подавил. Лук он охарактеризовал как 'неплохой', а на стрелы скосоротился. После чего достал свои — а вот те были с бронебойными наконечниками.

Конечно, во всем этом был риск. Но я рассчитывал на мстительные чувства сержанта — и не только за себя, но и за погибший от магического удара (как я понял) взвод.

Цели поставлены, задачи определены — вперед, в трактир!

Расчет оказался верным: посетителей было двое. Один из них пил, другой подливал, и оба были столь увлечены своими занятиями, что не обратили на нас никакого внимания.

Трактирщик, в соответствии с родом занятий, проявил куда большую наблюдательность. Меня, во всяком случае, он узнал мгновенно и собрался было отступить в кладовку, когда напарник легко скользнул вперед и тихо произнес:

— Есть серьезный разговор. Веди туда, где нам не помешают.

Нужным местом оказалась довольно чистая комната — похоже, она была предназначена для важных клиентов.

— Помнишь, у тебя была драка пятерых с одним?

Если до этого трактирщик лицом напоминал свинью, то теперь — ту же свинью, которую информировали, что в доме намечается большой пир. Ужас, конечно, но ведь в хозяйстве есть и куры.

— Была.

Тарек вынул кинжал настолько быстро, что я-прежний вряд ли бы успел это заметить. Кинжал был длиной с римский меч и с тремя кровостоками, то есть предназначен для сугубо кровавых дел.

— Под кем ходят те пятеро?

Свинье сообщили также, что в меню пира войдут отбивные. Отважный визг у трактирщика не получился. То, что все же пропищалось, явно нуждалось в мощном широкополосном усилителе.

— Не слышу ответа.

— Не знаю.

Вряд ли ответ был осознанный. Паника этому не способствует. Мы обменялись взглядами. Надо было еще давить, и с этой целью я улыбнулся.

— Так под КЕМ ходят те пятеро?

— Главный — лейтенант городской стражи Хамад-ан.

В голосе хозяина трактира прорезался ультразвук:

— Но я не знаю, кто у него подручные! Знаю, что они бакалавры.

— Он магистр?

— Да.

Выходит, здешняя полиция состоит из магов. Я этого не знал, а вот Тарек был в курсе. И здешние полицейские к тому же крышуют откровенных вымогателей. Это насквозь знакомо.

— Сколько же у него доверенных подчиненных?

Молодец, сержант, сообразил, что кто-то из рядовых может быть и не допущен к большим секретам.

— Четверо.

Впрочем, надо еще малость надавить на трактирщика, а то ведь он и в себя придти может. Делаю горизонтальное движение левой ладонью, потом слегка ее приподнимаю. Трактирщик ни до чего не догадался, но на всякий случай испугался еще больше, а вот Тарек поняд — еще бы, этот знак мы обговорили заранее.

— Кто у лейтенанта начальник?

— Капитан Салах-ид. Только ему жаловаться на лейтенанта бесполезно.

— Почему?

— Потому что лейтенант обеспечивает хороший порядок.

Тоже знакомо. Начальник или знает, или догадывается о нехороших делишках подчиненного, но поскольку это задевает лишь приезжих, к тому же мелких, на это смотрит сквозь пальцы. А в своем гнезде лейтенант не гадит. Пора закругляться. С моей стороны последовал грозно-непонятный жест большим пальцем правой руки. Тоже обговорено заранее.

— Мы жаловаться и не собираемся. Мы собираемся договориться с лейтенантом. В нужное время мы его навестим. Мы и тебя убивать не будем...

Тарек глянул на меня. Я сделал несколько движений пальцами, которые и сам бы не понял. Но это лишь отвлечение внимания. А вот намерение договориться трактирщик запомнит.

— ...но за тех пятерых с тебя причитается.

В три руки мы сорвали с трактирщика все амулеты, числом три же.

— Пока мы в расчете. Но постарайся не залезать в долг.

А вот это уже чистая отсебятина, хотя и удачная. Молодец, сержант. Но мой имидж не худо бы поддержать — и я еще раз улыбнулся со всем старанием. Еще знак — и кинжал исчез в ножнах под кафтаном.

Тот, кто пил, мирно почивал лицом в каше — уже остывшей, как я понял. Тот, кто подливал, исчез; думаю, он не остался без прибыли. Но нас это не касалось. Главное: не появились лишние глаза и уши. А трактирщик пусть себе рассказывает — на то и был расчет.

Глава 16

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

Патар пришел в трактир не для того, чтобы закусить или выпить. Его задачей было поглядеть, осмыслить, вернуться и доложить. Иначе говоря — разведка.

В первые же мгновения стало ясно, что разведка не удалась. Произошло нечто из ряда вон выходящее. Во-первых, от трактирщика несло винищем на пять шагов, а такое было весьма необычно, даже в праздник. Во-вторых, хозяин заведения был абсолютно трезв, что вопиющим образом противоречило 'во-первых'. В-третьих, он заговорил первым.

— Уйди, ради пресветлого праздника. Не до тебя тут.

— А ну как меня спросят: что случилось?

— Скажи: гости у меня были, нехорошие.

— Так что за гости?

— Один — тот самый, из-за которого у Дуба по сей день руки замотаны. Другой — тоже головорез не из последних.

— Денег хотели, что ль?

— Если бы денег! Второй все про твоего лейтенанта выпытывал. Как и что, а еще сказал, что, мол, они хотят с лейтенантом договориться.

— Ну так пусть себе договариваются. Авось и нам чего перепадет.

— Нехорошо ихние переговоры выглядят — похоже, кинжалы у них вместо письменных приборов.

— А что первый говорил?

— То-то, что ничего. Ни единого слова, только знаки давал второму. Немой он, должно быть. И улыбался. Видел бы ты эту улыбочку! Я после кувшин крепкого красного выдул — а все без толку, не забирает.

— Между прочим, лейтенант — магистр.

— Между прочим, первый, по всему видать, наемный убийца. Слыхал, что есть такие — по магистрам специалисты. Ну а бакалавров — тех по пяти штук на завтрак разжевывают и костями не давятся.

— Что ж, выходит, они только поговорить с тобой хотели?

— Если не считать того, что все три амулета отобрали. А вот денег не взяли ни медяка.

— Что-то я здесь недопонимаю.

— И не надо. Передай все как слышал, своему главному. И добавь от меня, что этим я поперек дороги становиться не буду — ни за какие деньги. У меня голова одна.

— Все скажу, не сомневайся, хотя и очень странно это.

— Не по твоей деревяшке загадка.

— Ну, так и ты не больно разобрался.

— В том и беда. Прощай.

— Доброго дня.

* * *

Домой мы добрались без приключений. Само собой, я показал напарнику засады, что я соорудил, заслужив еще несколько странных взглядов. Рассказал я и о принципе подвижной засады. Теперь бывший лейтенант мучительно пытался догадаться, к какому роду войск я принадлежал и какой у меня опыт.

Увидев мертвое пятно, Тарек бросил на меня быстрый взгляд, после чего сделал каменное лицо. Ручаюсь, что мысленно у него кое-что добавилось в копилку фактов относительно моей личности.

Первое, что я отметил в доме: сияющая физиономия Сарата.

— Профес, ты посмотри, какое качество граней! — радостно возопил он и осекся, узрев постороннее лицо.

— Грани я посмотрю после. Сарат, это Тарек, наш инструктор по боевой подготовке. И мне, и тебе не повредит. Тарек, это Сарат. Мой помощник в части кристаллов, он же обучал меня... всякому. У нас был трудный день...

— Можно и поужинать! — горделиво сообщил Сарат. — Ну, то, что я нашел из еды.

— Вот и славно. Так что для начала подкрепимся, а потом...

Тут меня прерывал негромкий, даже деликатный стук в дверь.

Разведчик с плохой реакцией долго не живет. Тарек мангустом скользнул к двери и занял позицию, одновременно выхватив свой кинжал.

Я успел за то же время сделать много больше.

Разумеется, я тоже выскочил из-за стола, перехватив посох и приготовив удар по вертикали. Но также я успел мысленно изругать себя четырнадцатью словами, каждое из которых нелицеприятно описывало мои умственные способности, мысленно же произвести ненормативную оценку обстановки, ненормативно же оценить перспективы ее развития, а равно придумать план, после чего я сделал Сарату знак 'Брысь!' (в других системах сигналов он означает 'Пошел вон, тут и без сопливых скользко!'), а вслух сказал:

— Входите.

Вошел староста, за которым нарисовалась моя целительница при большой корзине, укрытой полотном.

Мы с Тареком дружно переглянулись. Я жестом приказал сержанту убрать кинжал, сам опустил посох и перевел взгляд на Сарата. Тот испуганно округлил глаза и выдал почти классическую фразу:

— Я не виноват! Они сами пришли!

В другой обстановке пробило бы на смех, но сейчас веселиться почему-то не хотелось.

Я указал на лавку, нейтрально-вежливым тоном предложил садиться и вопросительно уставился на старосту. Тот солидно откашлялся и начал речь:

— Мы... да... В общем, моя дочка обнаружила...

Выходит, это его дочь. Можно было догадаться.

— ...что вы, значит, тута живете...

А ведь правду писали в умных книгах: дети — самые лучшие контрразведчики. Правда, она не дитё — скорее, подросток. Впрочем, из всех вторичных половых признаков заметна одна лишь юбка.

— ...вот хочет она, стал-быть, к вам на работу...

Какая, к чертовой прабабушке, работа?!

— ...примерно сказать, прибрать там, потом еще сготовить, ну и ежели чего, так и подлечить — она в травах очень даже вполне понимает...

На подставу девчонка не похожа. Но вот связываться с этой недокрасоткой ох как неохота. Ведь выходит, мы все тут в опасности — и она, значит, тоже. А мне-то она ничего плохого не сделала — скорее наоборот.

— ...а вы, так сказать, клятву должную дадите, как положено. Ну, о плате сговоримся. А что вы тут в доме делаете — нас то не касается.

Молчание. Мы все втроем пытались переварить вводную.

— А Кири ловить мышей будет, — вдруг подала голос девица.

На миг у меня перед глазами встала жутковатая картина: младшая сестричка моей целительницы бегает у нас по дому на четвереньках и ловит мышей. К счастью, Тарек меня отвлек, спросив без эмоций:

— А кто это — Кири?

Вместо ответа девица откинула полотно на корзине. Оттуда выглянула симпатичная мордочка, а я в очередной раз понял, что являюсь дураком непроходимым. Но так мне и надо. Головой думать следует, вот что. Когда мне сказали: 'Небольшой зверь (и показали руками нечто размером с кошку), живет в доме, ловит мышей, играет с детьми', то я мысленно и перевел это как 'кошка'. Но сейчас на меня смотрела блестящими круглыми глазками и смешно шевелила усиками самая натуральная норка.

А ведь говорили мне друзья-биолухи, что норка была бы чудным домашним зверьком: и привязчива, и понятлива, мышей охотно ловит, одна лишь беда — запашок от нее, того-с, больно крепок. В моем старом мире этот вопрос решался хирургом, который удалял анальные железы, а здесь я запаха от зверушки не почуял — или запах слаб, или нос туп. Правда, эта норка не походила на привычных мне — шубка не коричневая и не палевая, а темно-серая. Впрочем, выглядел этот зам по мышам очень недурно. Против Кири я бы не возражал, но вот приложение к ней...

Тем временем зверек каплей ртути выскользнул из корзины и единым духом взобрался на руки к хозяйке. Та посмотрела на животинку таким любящим взглядом, что всем присутствующим сразу стало ясна картина их взаимоотношений.

Надо было принимать решение.

— О какой клятве идет речь? — вопрос я адресовал Сарату, поскольку именно он, похоже, был наиболее опытен в таких вопросах.

— Клятва стандартная, — отвечал тот без раздумий, — отличия бывают лишь в деталях. Обычно работодатель клянется должным образом платить без задержек, а также кормить (если об этом договорились), также в клятву включается пункт о том, чтобы хозяин работника — или там работницу — не обижал действием, иногда еще насчет одежды включают положение. Работник, со своей стороны, обязуется не обижать хозяина словом и действием, не портить имущество, выполнять обязанности по перечню. Само собою, перечень обязанностей входит в клятву. Маг заверяет клятву.

Вот это попадалово. Мало того, что у нас маг не работающий, так если бы даже был работающий, на меня все равно не подействует. Сарат бросил на меня пару-тройку самых красноречивых взглядов.

— Клятву дать мы можем, — медленно произнес я, — но сперва я хотел бы задать несколько вопросов. Как тебя зовут?

— Ирина-ма, уважаемый, — робко пискнула девица.

— Кто еще в деревне помимо тебя и отца знает, где мы живем?

— Никто, все этого места очень боятся.

— Почему же ты не испугалась?

На девчоночьих щеках появился дополнительный румянец. А так как на щеках площадь закончилась, то он начал завоевывать другие части лица.

— Я видела, как вы сюда шли...

Краска устроила успешный штурм шеи.

— ...и потом, я заметила: маленькие ростки травы пробились на мертвой земле. И муравьи по ней ходят.

Ну да, девчонка травница, ей положено иметь глаз-алмаз. Плохо то, что и другие могут заметить.

— Это ты сама захотела пойти ко мне на службу, или отец сообразил?

Долгое молчание. Потом еле слышное:

— Это я.

— Почему?

— Вы хотя и маг, но не такой.

Может, это и хорошо, что она приняла меня за мага. Значит, и другие тоже могут так подумать.

— Чем именно я не такой?

— Вы неправильный.

Сейчас этот вопрос прояснять не следует, Ни к чему мне свидетель в виде старосты. Но потом я обязательно спрошу.

— Допустим. А он? — я показал на Сарата.

— Он только раньше был правильным, а теперь он неправильный. И потом, он служит вам.

Так, похоже, у девчонки глаз куда зорче, чем я думал. Прокачаем еще.

— А он? — жест в сторону сержанта.

— А он вовсе не-маг. Но работает на вас. А еще он не злой.

И этот вопрос тоже придется отложить, хотя Тарек так и подобрался. Натурально, любому взрослому мужчине не понравится, когда такая соплюшка просчитывает его на раз. Ничего, перетерпит. Тут подал голос староста — если шипение можно назвать голосом:

— Ведь говорил я тебе, дуре!..

Староста явно подавил желание высказать дочери все, что о ней думает, но тут уже стало интересно мне.

— Скажите, а почему вы полагаете Ирину дурой? Я за ней такого не заметил.

Может, староста и ничего бы не сказал без этого замечания, но тут его прорвало:

— Да ума у нее три сундука, вся в свою мать пошла, а все равно дура! Потому что не хватает этого самого ума не показывать себя умнее парней. Вот и получаю я: дочке уже шестнадцать лет, а женихи все стороной обходят. И нечего ей у меня на шее висеть, не амулет, поди.

Паранойя все же продолжала активно пинаться и ругаться нехорошими словами. Пришлось уступить.

— Ирина, хорошо подумай. Твое дело здесь, наверное, будет не таким уж трудным и, вероятно, привычным. Но видеться с родителями будешь только с моего разрешения. Никаких походов за пределы мертвой земли! Подумай хорошенько, понравится ли тебе такое.

Эти слова я произнес максимально жестко. Кажется, девчушка прониклась. И все же с секундным колебанием решительно кивнула.

— Теперь вы, уважаемый староста.

Тот ощутимо вздрогнул.

— Вы здесь больше не появитесь. Ну разве что в случае самой крайней нужды. Если кто за вами проследит и узнает эту дорогу — мы трое очень обидимся. Если же вы расскажете кому бы то ни было о нашем существовании — мы обидимся еще больше. Что до вашей дочери — говорите всем, кто спросит, что она нашла место прислуги в небогатом купеческом доме. И только так.

Улыбка.

Отец и дочь почти одинаково переменились в лице. Но, по всем признакам, отец испугался куда больше.

— Мы здесь не занимаемся незаконными делами. Но у нас есть конкуренты. Если у них будет хоть малая возможность нас уничтожить — они пустят ее в ход.

Что есть чистая правда. А кто конкурирует — этого вам, ребята, знать не положено.

— Теперь клятва. Почтенный Сарат-ир, это ваше дело.

Почтенный был серьезен, как трезвый поп на похоронах. В руке у него был амулет — тот самый, с розовым кристаллом. Слова падали размеренно и даже торжественно:

— Я, бакалавр магии Сарат-ир, сын Харод-ира, сын Мары-ан, сим клянусь перед лицом Пресветлых, что никогда не обижу ни делом, ни словом присутствующую здесь Ирину-ма, дочь...

Так, это понятно, полное имя здесь — это собственное имя, плюс указание тех, чей сын или чья дочь. Пресветлые — местные боги, надо понимать.

Клятва дана. Теперь Тарек:

— Я, воин Тарек-ит, сын...

Теперь моя очередь, но сделаю по-другому.

— Я, инженер, получивший здесь имя Профессор, сын Владимира, сын Софии, сын инженера, внук инженера и правнук инженера, даю слово потомственных инженеров, что...

Разумеется, слово 'инженер' я произносил по-русски. Впечатлились все, кроме Кири. Для начала никто не знал, что это за штука 'инженер'. И еще сильнейшее действие оказало слово 'потомственный'. Даже сильнее, чем я рассчитывал.

Моя новая работница собралась с духом и также произнесла клятву.

— Теперь о жаловании. Ирина, тебе будут платить по три медяка в день за готовку на нас всех, также за приборку в доме и за иные домашние работы. За те же деньги ты будешь лечить любого из нас в меру своих умений. Если для выполнения этих обязанностей тебе понадобятся деньги — скажи, подобные расходы будут на нас. Твоя еда — тоже за наш счет. Одежда и обувь — твои. Жить будешь в любом доме в этой деревне, какой тебе понравится. Согласна?

Кто бы мог подумать, что это грубо вылепленное лицо способно ТАК улыбаться? Нет, я ее точно недооценил. Впрочем, проверим.

— Ирина, ты умеешь считать?

— Умею....

А я-то думал, что сильнее покраснеть нельзя. Ошибся.

— ...и еще умею складывать и вычитать — до пятисот.

Очень неплохо.

— А читать?

— Тоже.

Нечленораздельное шипение от папочки. Надо это как-то сгладить.

— Раз так, твое жалование будет четыре медяка в день. А писать умеешь?

— Да, только медленно.

— Значит, пять медяков в день.

У папеньки тяжелый приступ каталепсии в соединении со ступором, отягощенным синдромом внезапного офигения. Дочка сделала некое судорожное движение челюстью, будто глотала большой кусок мяса. Силы небесные, да это она давит в себе желание показать отцу язык! Имеет основание. Но поощрять дочернюю непочтительность не будем.

— Уважаемый, я более вас не задерживаю. Ваша дочь взята на работу, и у нее есть дело прямо сейчас.

Староста преодолел все свои симптомы и синдромы и вывалился задом наперед на вольный воздух, даже не попрощавшись.

— Ирина, я хочу звать тебя Ира, для краткости. Не возражаешь?

Кивок. Но в глазах такая щенячья радость, что вряд ли выражение согласия было полностью осмысленным. Мне показалось, что в этом состоянии она кивнула бы даже на предложение начертить диаграмму состояния железо-углерод11 с комментариями и пояснениями.

— Ира, мы все тут голодные, потому что даже пообедать не удалось. Ты знаешь, что делать.

От таких слов радости в глазах девицы прибавилось еще на выводок щенков. Отдать ей должное: плиту она растопила чуть ли не мгновенно, и ужин появился на столе через полчаса.

Когда вся мужская часть моей команды закончила скрести ложками по тарелкам, я встал и обратился к присутствующим:

— Ирина знает свое дело прекрасно. Возражения?

Ни малейших признаков несогласия.

— Она достойна быть в нашей команде. Возражения?

Ни намека на прекословия.

— Ира, я тебя благодарю за вкусный ужин.

Поклон.

Мои, уловив тенденцию, тоже встали и поклонились. Бедная девочка, которую, кажется, сроду не благодарили, была на волоске от обморока.

— Да, и вот тебе аванс, — я отсыпал заранее подготовленные три серебрушки и пять медяков в подставленный передник. — Это за неделю.

Похоже, в эту ночь прекрасная половина моей команды спать не будет от потрясений. Нет, назвать ее прекрасной никак нельзя, скажем: 'лучшая'. Тоже не очень-то подходит, прочие умеют и могут куда поболее. Пусть будет 'младшая'. Уж к этому эпитету придраться не смогу.

Девчонка прибрала деньги куда-то вглубь передника и обратилась к зверюшке:

— Кири, это тебе.

Точно, хорошая хозяйка. Норка, до того лишь бросавшая умильные взгляды на стол, тут же закрутилась у девочкиных ног, все видом показывая, что готова следовать указаниям. Указания были просты и вещественны: мисочка с кусочками мяса, — похоже, Ира оставила их из своей порции — еще одна мисочка с водой и некое подобие коврика неподалеку.

Так, что-то еще оставалось на сегодня. Ах да, нужен дом для девчонки. Надо бы подобрать. Я встал с лавки, в результате чего меня повело сначала направо, а когда я догадался об этом и попытался выпрямить положение, то налево. Да что с ногами-то?!

— Командир, ты чего? — услышал я возглас Тарека, который подхватил меня подмышками. Вдвоем с Саратом они дотащили меня до кровати и уронили на нее, между тем как целительница метнулась к своей корзине и уже достала из нее пару кувшинчиков.

Только тут до меня дошло. Да я просто от усталости чуть не свалился. День-то был напряженный.

— Да ничего, ребята, просто мне бы выспаться, а завтра с утра за дела... — и на этом месте меня накрыл сон.

Глава 17

* * *

( сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

— Что, опять интересные новости?

— Осмелюсь доложить, кое-что есть.

— Та самая парочка, полагаю.

— Отнюдь, особо почтенный. Уже не парочка. Первый, видимо, нанял работника. Во всяком случае, он ехал на двуколке, а правил третий, его я не знаю, раньше не видел. И еще имеются факты.

— Излагай.

— Первый, как минимум, еще три раза заходил к механику Фараду.

В голосе пренебрежения прибавилось:

— И что?

— То, что этот механик делает самые дорогие изделия в городе. Ничего противозаконного, впрочем. Все три раза первый выходил с покупкой. Это факт. Первый заходил в лавку купца Караха, он торгует алхимическими реактивами, тоже ни в чем таком не замечен. Ничего не производит, это известно, просто перекупщик, но из выдающихся. У него можно достать самые редкие вещества. Цены в этой лавке весьма высокие. От Караха первый унес покупку. Это тоже факт. Далее, первый два раза заходил к купцу Мораду. Его вы знаете, полагаю. Кроме того, второй многократно покупал разные товары на рынке, причем не торгуясь. Полное впечатление, что у него сундук сребренников. Морад ничем не торгует, кроме кристаллов. Если первый купил у него кристалл — откуда у него такие деньги? Если первый продал кристалл — откуда у него такой кристалл, чтобы Морад заинтересовался? И резонный вопрос: не связаны ли эти двое (третий не в счет, понятно) с нашим происшествием? Хотя нет, и третий в счет: откуда у первых двух деньги на работника?

— Что ж, попробую сделать выводы. Первые двое раздобыли на нашей россыпи нечто весьма ценное и теперь пытаются открыть дело. Это ты хотел предположить? Так вот, не пройдет: пожелай они открыть свое дело, сделали бы это в городе. Лавку там, или даже какое-то производство. Можно было бы предположить, что они где-то в глуши занялись чем-то сомнительным. Незаконное магическое оружие, например. Где визиты к оружейникам? Незаконные магические предметы, не носящие боевого характера? Где канал сбыта? Они только покупали, ничего не продавая. Ах да, верно, они продавали кристаллы Мораду. Предположительно. Так вот: это не запрещено. И еще один факт: наш сигнальный амулет за это время только один сигнал — и это был крестьянин, который честно добыл кристаллы на нашей россыпи и честно их продал. Иначе говоря, мои интересы при этом вовсе не были задеты. Что на это скажешь?

— Наипочтительнейше осмелюсь возразить. Есть еще один вид незаконной деятельности, который вы не упомянули. Незаконное проживание на вашей земле и незаконное производство на ней же.

— Факты!

— Извольте. Два раза я заметил, что первый уезжал из города примерно за три часа до захода солнца. Ехать по здешним дорогам в темноте — это мало кому нравится. Естественно предположить, что они в пределах трехчасовой езды и живут. Следовательно, в ваших владениях.

— Или во владениях моего соседа, особо почтенного Дорад-ора. Как раз два часа сорок минут, если шагом.

— Если ехать строго в западном направлении. А они каждый раз сворачивали.

— И ты за ними не проследил...

— ...потому что на то не было получено вашего всемилостивого распоряжения. Более того, вы запретили мне это.

'Ну да, попробовал бы я с твоей меточкой проследить. А если бы они все же скрылись — я бы и вышел кругом виноватым, что полез куда не надо вопреки твоему прямому запрету', — подумал Пател, доверенный управляющий доктора магии Шхарат-ана.

— Хорошо, ты меня убедил. Попробуй осторожно проследить, где они скрываются.

* * *

Первое, о чем я подумал, проснувшись: выспаться — это прекрасно. Мысль отнюдь не новая, но оттого ничуть не менее верная. Оглядев окрестности, я обнаружил, что неподалеку на полу было расстелено то, что снисходительный наблюдатель посчитал бы 'временно исполняющим обязанности матраса', а на нем, укрытая лоскутным одеялом, уютно спала целительница. Рядом с ней, задрав все четыре лапки к потолку, безмятежно почивала Кири. Кстати, тут же стало ясно, что зверушка женского пола. Все прочие также спали. Картина была до того мирной, что сразу же захотелось заорать: 'Рота, подъем!!!' Разумеется, это желание я подавил. Я же не людоед-сержант. Впрочем, ни один сержант не станет будить солдат, не имея на то своих причин. Другое дело, что солдаты эти причины не всегда считают уважительными.

Стараясь произвести как можно меньше шума, я встал, оделся, и тут же обнаружил шеренгу дохлых мышей (две штуки), аккуратно уложенную у порога. Ай да Кири! Интересно, откуда же она их откопала? И ведь не скажет, злодеечка...

Ладно. Пока помыться бы. Вот кстати, а бани тут есть? Я не видел, но это ничего не доказывает. А если нет? Ох и буду же я тогда прогрессором! А что, собственно, я знаю о банях? Баня — это небольшое помещение, разделенное на две части. Одна — предбанник, там после бани пьют водку, а до бани там ее не пьют. Это я помнил твердо. Другая — парная. В последней должно быть нагревательное устройство. Если это часть печи, то какая-то часть кладки именуется каменка, но какая — я не знал. Если на каменку плеснуть водой, образуется пар, это точно. Тогда получается влажная парная. Если этого не делать, получается сухая баня, сауна то есть. А как все это устроить? Вот здесь-то я плыву, как цветок по Енисею. Если бы знал — то помнил, а я и не знал. Все, лопнуло мое прогрессорство. В нуль обратилось. Придется заняться чем-то из другой области, но помыться бы все равно не помешало.

Какие еще задачи? Позавтракать, святое дело. Потом посмотреть, что там наделал полировальный отдел без меня, личный состав уж больно радостный был. Наверняка напортачил. Заодно проверить, как оно там с расходными материалами. По моим прикидкам, абразив должен быть уже под вопросом — подумать, как его восполнить. То есть задать работу Сарату. И очень уж мне хочется посмотреть, как работает зажим на малых кристаллах. Вот чего как раз помощнику поручать не надо, такие дела лучше уж самому... А вот и дыра в моих планах: зажимов у меня два, а вот полировальный станок один. Тренировки расписать по времени придется, это абсолютно точно. Один из нас будет полировать, второй — крутить мечами. Или ушами хлопать. А вот когда пара... нет, лучше тройка кристаллов будет готова — придется ехать в город. Что еще? Ирину переселить. Нечего ей ночевать с тремя мужиками в одном доме. Да какое там 'в доме' — в одной комнате. Спросить, чего по хозяйству нужно: она ведь не признается без хорошего нажима.

Что еще? А еще не дает мне покоя неоконченное дельце с местной полицией. Сколько-то времени мы выиграли, но в конце концов им может надоесть ожидание; тогда они заявятся сами. Или группа 'быков'? Сомневаюсь; с транспортными средствами у них вряд ли хорошо. Значит, маги, в максимуме — один магистр и четверо бакалавров. А готов ли я к этому? Нет, конечно. О таком приятном визите должно оповещать боевое охранение, а из кого мне его делать? Поставить сигнализацию? В этом что-то есть... Понадобятся сигнальные амулеты, то есть то самое, что я сделать своими руками никак не могу. Вот испортить — это завсегда пожалуйста. Значит, понадобится тот, кто установит. Сарат сможет это сделать — когда и если снова станет магом. И уж точно он должен знать теорию.

Пока я предавался этим размышлениям, Кири открыла глазки и от всей зверячьей души зевнула. Потом немного поразмыслила о смысле жизни, еще потом почесала в разных местах. Засим наша домашняя животинка бодро потрусила к мискам и, естественно, не нашла там никакой еды, кроме воды. Такое спускать было нельзя. В результате хозяйка была разбужена путем щекотания ее уха усиками и вскочила, как встрепанная. В конечном счете проснулись все.

Завтрак мужчины прикончили с внушающей уважение скоростью. Впрочем, сама повариха ненамного отстала. По окончании такового я огласил план:

— Так вот, ребята, у нас есть основания ожидать визита магов с недружественными намерениями. Когда — неизвестно. Количество — неизвестно. В максимуме — один магистр и четверо бакалавров, но это вряд ли, скорее — с двумя. Мы сейчас еще не готовы защитить себя. Значит, нужно готовиться. Чтобы заранее узнать о незваных гостях, нужно установить сигнализацию. Сарат, из чего лучше сделать амулеты для этой цели?

Бакалавр явно гордился собственной эрудицией, а еще того более талантом в части огранки:

-Лучше наших кристаллов ничего нет. Я бы предпочел аметист, но розовый кварц тоже годится.

— С какого расстояния он будет ловить чужака?

— За пятьдесят ярдов ручаюсь, сто... под вопросом.

— Хорошо, значит, пятьдесят. К нему нужен кристалл-ретранслятор. Обычный подойдет?

— Да, но не более пяти миль.

— Если у тебя будут готовые амулеты — ты их можешь установить?

— Установить любой может — кроме тебя, конечно.

— Этим вопросом займемся, как только у нас будут три наших кристалла. Но на это мы не можем потратить более пяти дней. Далее, Ирина-ма...

Я нарочно назвал нашу младшую полным именем, Впрочем, девчонка и так слушала со всем вниманием.

— ...если никого из нас дома не будет, а сигнал тревоги прозвучит — бери готовые наши кристаллы, Кири и бегом в лес. Кстати о Кири... Сарат?

— Да?

— Маги могут считать память норки?

— Сумасшедшая работа. Нам доктор Лерат-эн говаривал так: 'А вот если еще раз такое сделаете, то виновный получит от меня лабораторную работу — считать память крысы'. И врагу бы не пожелал, но в принципе такое возможно.

— Тем меньше причин оставлять Кири магам. Пока что сигнализации нет, но, если кто из нас будет дома и прикажет тебе бежать — исполняй немедля. Ни ты, ни кристаллы, ни Кири не должны попасть к магам.

— Если вы мне дадите нож и молоток, мы и кристаллы не попадем к магам. У меня и настойка нужная есть. Только сперва объясните, которые из кристаллов наши?

Ну да, у Иры свой счетец к магам; судя по всему — немаленький. А девчонка молодец, не размазня. Только вот подставлять ее не хочу.

— Крайние средства — лишь в крайней ситуации, запомни это. Ты нам живой нужна. Я намерен выпить доброго вина на твоей свадьбе.

Ну вот, и опять я дураком выгляжу. Вогнал бедную девку в краску, в который раз уже.

— Что до кристаллов: вы, Тарек и Ира, увидите НАШ кристалл завтра или даже сегодня. Будьте уверены, увидев его раз, вы узнаете его в любой момент. 3атем: если ты, Сарат, поймешь, что приближаются маги — дай Ире уйти, потом убегай сам. Против них ты ничего не стоишь, но постарайся увести противников подальше. Здешние лесные тропы — не для лошадей, у тебя будет шанс. В отношении тебя, Тарек — то же самое. С дальней дистанции ты им стрелами ничего не сделаешь, а с близкой — одного убьешь, но остальные прикончат тебя, а ты нам нужен живым. Как уводить погоню — ну, тебя этому учить не надо.

Оба кивнули.

— А вот если я буду дома...

При этих словах у обоих моих соратников возникли нехорошие ухмылочки.

— ...тогда у нас есть шанс. Тарек, ты хватаешь арбалет и стараешься прикончить самого дальнего. Сигнал — я снимаю шапку. А дальше пойдет ближний бой. Но имейте в виду: оборона должна совершенствоваться постоянно! Так сказано в одной умной книге, и этому правилу мы будем следовать. Но для того, чтобы совершенствоваться, нам понадобится обзавестись хорошими кристаллами. Посему: Сарат, ты поступаешь в распоряжение нашего нового инструктора по боевой подготовке. Ира, на тебе хозяйство — ну, ты знаешь. Я сам буду делать то, что умею делать.

Правда, я сначала как следует рассмотрел начатые Саратом кристаллы. Не поленился предъявить изделие Тареку и Ире, причем реакция была разной. Тарек, тщательно скрывая заинтересованность, поинтересовался, какие же амулеты можно сделать из такого кристалла, в то время как наша простодушная девица просто всплеснула руками и взвизгнула: 'Ой, как красиво!'

Эх, сразу видно, что никто из моей команды не умеет пока что разбираться в полировке. Наружный-то слой Сарат отполировал, а вот под поверхностью остался дефект. Опытный глаз, ясен перец, увидит. А у меня как раз такой и есть.

— Сарат, поди сюда. Вот твоя ошибка, — и я наклонил кристалл так, чтобы дефект был виден. — Теперь понятно?

— Но как же я сам не разглядел??!

— Это как раз просто. Я учился работать с такого рода вещами четыре года...

Ну да, курс металлографии у нас начинался с третьего года обучения.

— ...да еще с пяток лет оттачивал это умение. Не расстраивайся, ты тоже сможешь видеть это, но потребуется долгая практика. А сейчас у тебя занятия другого свойства.

А вообще-то и курс кристаллографии тебе не худо бы усвоить, но с этим уж точно подождем.

Тарек увел своего нового ученика, а я для начала стал исправлять недоработку моего подмастерья. К счастью дефект был очень близок к поверхности, так что переполировать пришлось всего одну грань. Потом я решил попробовать работу с мелкими кристаллами и немедленно обнаружил, что то, что предположительно умел делать хорошо, на самом деле делаю плохо. Первое же опробование зажима для мелких кристаллов выявило мою полную несостоятельность. Урок мне, лаптю недоплетенному: думать головой надо, причем желательно до того, как начать делать. Не учел того, что для мелких кристаллов выдержать на глаз точный угол поворота — сложная задача, и чем мельче кристалл, тем сложнее. Прощайте, мои мечты делать огранку, как у алмаза 'Орлов'! Впрочем... исправить это можно, но опять же придется кланяться мастеру Фараду. Намертво припаять к поворотным элементам стрелки из латуни, на неподвижный элемент присандалить диски из латуни же, на дисках начертать лимб из трехсот шестидесяти градусов. Диски с центральным отверстием, понятно. При повороте стрелка будет показывать изменение угла. Технически не так и сложно, но ведь до этого надо было додуматься! А я, тапок презренный, не додумался. Нет, не так. И для крупных кристаллов, если я хочу тонкую огранку, надо добавить то же приспособление. Тем больше дохода у механика. А до того, как получу от Фарада модернизированные механизмы, — забыть о сложных вариантах.

Так на что же ориентироваться? Ну, допустим, смогу я сделать сколько-то мелких кристаллов — да хоть тот же прозрачный кварц — а вот стоит ли повышение цены риска, связанного с их реализацией? Еще не факт, что малые кристаллы Морад купит. А пускать их в продажу через другого купца — это точно увеличить риск. Конечно, могу их оставить на внутреннее потребление. А что — сделать кому-то из моей команды амулеты. Пусть себе носят, только чтобы подальше от меня. И даже Сарату пойдет... Стоп, я Сарату обещал настоящий накопитель. А это большой аметист, не меньше, или розовый кварц. Ладно, сделаю. Тем более, тут есть подходящая заготовочка... Хорошо, мелкие кристаллы отставим до поры в сторону. Что еще? Дальше полная неясность: возвратит ли этот настоящий накопитель ему силу, если да, то в какой степени, если нет — сколько он сам продержится. Ладно, этот вопрос отложим, а вот что же делать с мелкими? Да ничего, похоже, ждать и только. И вообще, мелкие кристаллы, наверное, стоит делать лишь из материала получше: граната, топаза, бериллов или же корунда. И вот там выпендриваться с огранкой.

Ладно, поехали.

К концу саратовой тренировки наша группа стала обладателем вполне ничего себе розового кристалла с приличной полировкой. Огранка была не супер, но на пяток золотых тянула точно. А вот после этого за меня принялся мой сержант...

Похвалил он меня лишь за две вещи: желание учиться и быстроту движений. Заодно ткнул носом в мою серость и необразованность в части фехтования. Двигался я и вправду быстро, а толку? Мой опытный тренер даже не пытался опередить меня — он просто ЗНАЛ, что я буду делать. Погоняв меня не так уж долго, он сделал вывод, что начинать надо сначала, и я принялся заучивать стойки, переходы и связки. Моя хорошая память сослужила добрую службу: запоминал я накрепко. К концу тренировки Тарек заявил, что мастера из меня никогда не выйдет, но до уровня провинциального воина есть все шансы дорасти. Я проблеял нечто невнятное о стрельбе. Тарек слегка помрачнел и сказал, что очень трудно сделать так, чтобы человек был одновременно и хорошим стрелком, и фехтовальщиком, и что для начала мне бы надо освоить основы фехтования, а там видно будет. Что до верховой езды, то за нее мне не было стыдно перед Тареком. Стыдно было перед лошадью. Он-то знал, что я ездить не умею, а она не знала.

И потянулись дни довольно-таки тяжелой работы. Мы с Саратом полировали и фехтовали. Почему-то от этого ныли ноги, а не руки. То есть руки тоже ныли, но больше в тех местах, где по ним попадало тренировочным оружием, а вот ноги протестовали вообще. А я еще и ездил.

Ира кормила нас и попутно ухитрялась приводить в порядок наш дом. Вроде как она и не была особо занята, но почему-то все само собой делалось. Из ниоткуда появилась полочка, на которую мы складывали куски полировальной пасты, причем на полочке были отделения для каждого вида пасты. На пустом месте возник порядок в протирочном полотне — а ведь для каждого вида пасты полагалось свое полотно. Порядок основывался на том, что для каждого вида полотна вдруг организовалась своя корзинка — между тем, как я прекрасно помнил, что такого количества корзин не было.

Кири добросовестно ловила мышей, хотя лишь однажды ее добыча составила четыре штуки за ночь. Демонстрировала она и птичек, но то была добыча редкая и ценная — настолько ценная, что, как я подозреваю, Кири чаще съедала их сама, не успев донести до хозяйки. Во всяком случае, пару раз во дворе я находил птичьи останки.

На третий день я обнаружил с утра норку у себя в постели. Первым побуждением было выставить нарушительницу с позором, вторая мысль состояла в том, что выставить можно и без позора, далее размышления привели меня к выводу, что для выставления, хотя бы и без позора, зверюшку придется разбудить, а я терпеть не могу будить кого бы то ни было без необходимости. Последующие долгие раздумья кончились тем, что я счел: уютно устроившаяся возле меня меховая грелка — не так уж и плохо.

Мы даже устроили помывочный день. Для этой цели пошло самое большое корыто, какое только смогли найти, и все ковши. Ира кротко заметила, что по такой теплой погоде мыться можно и в реке, но до таковой было порядочно идти, а еще я опасался, что чужаков (нас то есть) могу заметить. Река может быть довольно людным местом.

Но чем ближе подходил день поездки в город, тем большее беспокойство холодным студнем заползало мне в душу.

Какие у нас будут приоритеты?

Из материальных продаж — ясно дело, два кристалла, приличного размера, в сумме потянут на десяток, а то и дюжину золотых. А вот материальных приобретений... Для начала нужно еще одно транспортное средство. К нему — лошадь. Транспортное средство на четверых, в минимуме, но в грузопассажирском варианте. Это за Тареком. Быстро такое не делается, работа чуть ли не на весь день — то есть на все время нашего пребывания в городе. Но в город можно доставить лишь двоих. Следовательно, Тарек и Ирина, как вызывающие наименьшие подозрения... О, вот и вопросик.

— Ира, ты умеешь запрягать лошадь?

Невыразительное лицо посмотрело на меня так... Я ощутил себя неординарным человеком. Только имея большой талант, можно сморозить подобную глупость.

— Умею.

Все ясно, девчонке место на радио. КАК она это сказала! Голос у нее более чем выразительный. А вот на телевидении ей делать нечего, с такой-то внешностью...

Отвлекся, а надо к делу. Тарек — обеспечивает второй экипаж, лошадь и упряжь. Ира — купить что попроще. Очередные куски полотна; кстати, можно покупать из остатков, это выйдет дешевле. Мыло, это точно. Хорошо бы какой-то светильник — масляный, к примеру. Свечи — не нужно, дорого. Даже дело не в дороговизне — нельзя показывать большие деньги. Войлок. Сукно — это для особо тонкой полировки. Его здесь делают, это мне сказали. Всякую утварь, какую Ирина сочтет нужной — на ее усмотрение. А вот книги нельзя. Ни к чему девушке такого происхождения показывать грамотность. Жалование ей выдано, пусть купит себе, что хочет. Помаду, духи, сотовый телефон... Кстати о жаловании: не забыть выдать Тареку денежки — у него ведь тоже есть потребности. А дела с кристаллами забыть, равно визиты к магу (абразив кончается) и механику (улучшение зажима для малых кристаллов). Пусть сначала вернутся.

А вот после всего этого придется, похоже, ехать вчетвером. Иначе не справимся, а ночевать в городе ну очень не хочется.

Глава 18

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, высокопочтенный.

— И вам, уважаемый Морад. Полагаю, вы меня побеспокоили не ради пустяка.

— Полагаю, то, что я принес вам на продажу, весьма интересно, хотя и недешево.

— В таком случае, покажите.

Долгое молчание.

— То, что я вижу, наводит меня на ОЧЕНЬ интересные мысли.

— Должен ли я понять вас, высокопочтенный, что эти кристаллы вам не нужны?

В ответе мага опытное ухо могло бы уловить оттенки торопливости.

— Вовсе нет, уважаемый. Напротив того, я предполагаю, что мы сойдемся в цене.

— И я сам точно такого же мнения. Итак, мой слух преисполнен внимания. Да, забыл вам сказать...

Маг мысленно прервал торговца: 'Так я тебе и поверил, старый хитрый ворон, что ты хоть что-то можешь забыть! Но откуда же могут взяться такие кристаллы?'

— ...я со всем почтением хотел бы, чтобы вы оценили эти кристаллы по отдельности.

— Разумеется, это не трудно. Вот этот четырнадцатигранный аметист я бы оценил в четыре золотых. А вот этот двадцатигранный розовый — в два золотых и пятьдесят сребренников.

— Со всей возможной вежливостью напоминаю, высокопочтенный, что я эти кристаллы сам не добываю. Их мне продают. И мой поставщик берет за это весьма высокую цену. А поскольку я купец, то отнюдь не рад убыткам. Но это не все. Если мне будет позволено, я бы хотел узнать, почему розовый вы оценили меньше, чем аметист.

Морад, в свою очередь, подумал: 'Ведь уже десять лет продаю ему товар — а он все не привыкнет к мысли, что меня обдурить не так просто. А розовый точно стоит много дороже. '

— На ваш второй вопрос ответить очень просто. Эти дополнительные грани, хотя и добавляют кристаллу красоты, — этого не отрицаю — но вместе с тем могут усложнить управление магическими потоками. Согласитесь, я в этом специалист. Что же до цены — скажем, пять золотых за этот аметист, но уж цена на розовый кварц — прежняя.

— За аметист — семь золотых и пятьдесят сребренников, высокопочтенный, особенно с учетом того, что первый кристалл аналогичного вида я уже продал.

На этот раз реплика прозвучала неприлично быстро:

-Кому?!

— Вы же знаете мои правила, высокопочтенный: НИКОГДА не раскрывать имен продавцов и покупателей. Только так достигается доверие... Итак?

— Хорошо-хорошо, шесть золотых и пятьдесят сребренников за аметист.

— Согласен. Дозвольте получить эту сумму.

— Вы себя обкрадываете, уважаемый Морад-ар. Я вам должен девять золотых. Еще два золотых пятьдесят сребренников за розовый кварц.

— Ах, вот вы о чем... Уверяю вас, вы ошибаетесь. Я не продам розовый кварц за эту сумму. Всепокорнейше прошу вашего снисхождения — моя память опять меня подвела. Совершенно забыл довести до сведения высокопочтенного, что мой поставщик прекрасно разбирается в кристаллах. Во ВСЕХ их свойствах. Так что этот кристалл я и за семь золотых не продам.

— Ладно, девять — и это последняя цена.

— Согласен. Дозвольте получить?

— Вот деньги. Я так и думал, что мы договоримся.

— Я предполагал то же самое, высокопочтенный. Дозволено ли мне будет все же узнать, какие именно интересные мысли появились у вас при виде этих кристаллов?

На этот раз маг говорил медленно:

— При всем моем опыте я никогда не видел ничего подобного раньше. Вот и подумалось: уж не из-за Черных ли земель появились эти кристаллы? Или из-за Великого океана?

Ответ был предварен вежливой улыбкой:

— К моему глубочайшему сожалению, я и сам не знаю происхождения этих кристаллов. Более того: не исключаю возможности, что и мой поставщик этого не знает.

— Ваш поставщик был прав. Эти... многогранные кристаллы, попади они к умелому и знающему магу, могут дать много новых возможностей. Может ли он доставить еще кристаллы подобного типа?

— Этого я обещать не могу. Мой контрагент прямо сказал, что ожидает некоторый перебой в поступлениях. Однако, если желаете, я могу ему сообщить, что некий покупатель заинтересован в кристаллах именно такого типа. Само собой разумеется, ваше имя ни при каких обстоятельствах названо не будет. А если мы с вами заключим договор о поставках, то именно вы и будете тем самым покупателем.

— Образец договора у вас с собой, полагаю?

— Иначе и быть не может, высокопочтенный.

— Давайтео сюда, я его изучу.

— Охотно. Тогда, с вашего соизволения, я позволю себе всепокорнейше откланяться и посетить вас еще раз... скажем, через две недели, не раньше. Сделка?

— Сделка.

* * *

Не верьте, когда вам скажут, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Вранье. Ждать гораздо хуже. Это я лично опробовал, потому что именно этим и занимался, когда уехали Ирина и Тарек. И при этом я вовсе не догонял, поэтому и говорю так уверенно.

Чтобы отвлечься от разных-всяких мыслей, я пытал Сарата вопросами, одновременно вращая отрезной диск.

— Сарат, а то заклинание, которым сделали эту мертвую землю — что это?

Помощник отвечал лекторским тоном:

— Правильное название этого заклинания — 'Темное пятно'. Требует огромного расхода энергии. Заклинание магии смерти. Бакалаврам его знать не положено...

— Погоди, тебе-то откуда все это известно?

В голосе господина лектора послышалось некоторое смущение:

— Ну... ходят разговоры среди студентов... о всяком таком говорят...

— Ладно, бакалавров в сторону. А лиценциатам его дают?

— По-моему, тоже нет. Вот среди магистерских курсов этот есть, точно.

— И какого же уровня маг нанес такой удар?

— Думаю, не магистр — кто-то повыше. Говорили у нас за пивом: у хорошего магистра выйдет пятно ярдов пять, ну, пусть десять. А тут... могу прикинуть; задача, вообще говоря, считаемая...

Через полчаса два листа бумаги оказались исчерканными, и ответ был получен:

— Знаешь, по расчету выходит — даже повыше доктора. Или, скажем, доктор, но с очень хорошими кристаллами.

— А последействие от такого удара остается?

— Ну, разумеется! Месяц, самое меньшее. Так я слышал. А вообще-то бакалаврам и это знать не положено.

Так, теперь понятно, почему люди от этого пятна шарахаются.

— Кто и с какими целями мог ударить таким пятном?

— Насчет 'кто' могу ответить сразу: кто угодно, у кого сил хватит. А с какими целями — тут вопрос. Первый, на кого я бы подумал: это враг здешнего землевладельца. Уменьшить ему количество крестьян — и получать он с них будет меньше. Вторая мысль, что приходит в голову: это сам землевладелец. Чем-то насолили ему крестьяне из этой деревни — он их и прихлопнул. А еще думаю: это мог быть маг, настигнувший своих беглых, и сделал он это с согласия землевладельца. Хотя нет: заклинание запрещено.

По старой привычке я стал наводить критику на анализ:

— Первое — это я еще могу представить. А второе не очень-то укладывается в логику. Ну зачем землевладельцу уменьшать количество своих налогоплательщиков? Есть и другие способы устрашения. Даже с учетом запрета третье тоже как-то не убедительно. Ну хорошо, засек маг своих беглых. А землевладелец — кстати, тоже маг — может сказать: знать, мол, не знаю, кто это такие, я разрешил им поселиться на моей земле, и пускай себе живут. Еще не факт, что пришлый маг пойдет на конфликт.

На этой слово пришлось потратить с четверть часа объяснений — не было его у меня в словаре.

— Не так все просто. Беглых можно с легкостью распознать по метке.

— А что это такое?

— Накладывается небольшой конструкт, — последовал неопределенный жест пальцами, — на человека или на животное (коней вон тоже метят), потом можно отследить. Метка — это очень надолго, она подпитывается от того, на кого наложена. Даже после смерти можно отследить, но уже ограниченное время — неделя примерно. На всех своих крестьян землевладелец обычно накладывает метку; это на случай, если они захотят сбежать.

— И на каком расстоянии эту метку можно засечь?

— За десять миль и я засеку, миль двенадцать — тоже, пожалуй, а вот за пятнадцать уже не поручусь.

— Так что же, выходит, отбежал пятнадцать миль — и свободный человек?

— Нет, беглого может еще засечь стража. Землевладелец может передать им... — и опять непонятное слово, ... вроде отпечатка, для каждой метки свой. По этому отпечатку можно искать.

Вроде как индивидуальный код, стало быть. И полиция его ловит. Интересно, а заглушить сигнал от метки можно? Или затереть метку?

— А если беглый захочет стереть метку?

— Хотеть можно. Метка... имеет ключ, подобрать его трудно. Хотя можно. Не всякий лиценциат это сделает, а я точно не смог бы.

Раз есть ключи, есть и те, кто их подделывает, это абсолют. А вот кто?

— Сарат, вот представь себе, что прибыли к землевладельцу беглые крестьяне. Может он снять с них чужую метку, а потом установить свою и сказать им: живите, мол, на моей земле, платите налоги и своего прежнего не бойтесь?

— Это грубое нарушение закона.

— Вот я и спрашиваю: есть ли такие, что закон именно с этой стороны нарушают?

Ответ был наполнен негодованием:

— Я с такими не знаком.

— Я не спрашиваю, знаком ли ты с ними. Я спрашиваю, бывают ли такие?

Пауза.

— Я слышал о таких. Но они могут плохо кончить. Рано или поздно за этим делом поймают.

— Кто именно поймает?

— Законный владелец крестьян, само собой.

— А стража?

— Стража в такие дела старается не вмешиваться.

— Допустим. И чем же именно рискует такой нехороший нарушитель закона?

— Тем, что начнется... конфликт.

То слово, что было посередине, я перевел как 'вооруженный'.

— И что?

— А то, что битва обязательно состоится. Иначе тот, чьих крестьян увели, начнет уничтожать хозяйство противника. Тот понесет такие убытки, что дешевле выйти на... ну, когда сражаются один на один... или на битву. Или попытаться уладить дело миром. Деньгами, например, или кристаллами, или магическими предметами.

Все ясно, теперь в словарь добавилось слово 'поединок'.

— А битва, следовательно, это когда отряд на отряд?

— Именно.

— Есть какие-то правила поединка или битвы?

— Если ты договорился с противником, то есть.

— Какие, например?

— Скажем: биться до потери магической силы, или до ранения, или до смерти. Хотя нет, есть одно правило, которое соблюдают всегда — не использовать мертвую магию. Я хотел сказать, магию смерти.

— Почему?

— Потому, что мертвую магию все ненавидят и боятся. Если узнают, что кто-то ее применил, — против такого дружно выступят все соседи, не говоря уже о высших магах. И прикончат.

— А откуда маги-соседи узнают, что магия смерти пошла в ход, если побежденный умер?

— Если это была битва — ничего не стоит отрядить одного человека, чтобы он спрятался и следил. И тогда он донесет страже, а та уже высшим магам.

— А если это был поединок, а не битва?

— Тогда... я слышал, что следы остаются, и хороший дознаватель может их прочитать.

Легко сказать — хороший дознаватель. А что, если вообще никого не вышлют дознавать? Или вышлют, но плохого? Поле непаханое для нарушителей закона в части здешней дохломантии. А вот как насчет прав собственности?

— Что, если на имущество убитого мага есть другие... — тут я замялся, поскольку в местных юридических терминах откровенно тонул, — ...есть люди, которые имеют законные права на это имущество?

— Это кто же?

— Жена, скажем, или дети.

— Если они не-маги, у них нет никаких прав. А если маги — имущество за ними, если, конечно, они сумеют его защитить.

Незатейливая тут юриспруденция. Адвокаты отдыхают.

— Профес-ор, можно задать вопрос?

Ого, какая официальность! Придется пользоваться нейтрально-официальным тоном.

— Задавай.

— Так ты считаешь, что я никогда бы не смог стать магистром?

Бэмс! Я молния, познакомьтесь — это гром. А человек-то похоже, прокручивал в уме все наши разговоры. И думать умеет. Придется ответить с осторожностью.

— Для начала, Сарат, тебе надо восстановить свои способности. Уверен, что соединенными усилиями мы это сделаем...

На самом деле убежденности во мне не было.

— ...но из твоих же слов сложилось впечатление, что для получения даже лиценциатской степени желательна поддержка кого-то из старших магов. А для магистерской просто необходима. Между тем у тебя, как понимаю, такой поддержки нет, верно?

Кивок.

— Лиценциатская степень для тебя не закрыта. Более того: как только обстановка позволит, я снабжу тебя всеми необходимыми кристаллами и деньгами, чтобы ты учился должным образом. Способности у тебя есть. Магистерский ранг тоже глядится возможным, но для него придется оррганизовать поддержку. Нашей будущей команде не один маг нужен, будь уверен.

— Какой еще команде?

— А вот этого не скажу. Не-а. И не покажу. Ты сам увидишь и поймешь.

Парень ошарашен, заинтригован и обнадежен. А мне того и надо.

Кристалл между тем получился. Вполне даже недурно получился. Единственная непонятная мне особенность: распределение цвета неравномерное. С одного конца чисто аметистовый фиолетовый цвет, с другого — бледно-лиловый. Интересно, влияет ли это на стоимость, а если да, то как. Но расспросить я не успел. Послышался скрип колес.

— Наши, — с уверенностью сказал Сарат.

— Почему ты так думаешь?

На меня глянули высокомерно-снисходительно.

— Что я, фырк нашей лошади не отличу?

Вот это лошадино-музыкальный абсолютный слух! Такого у меня никогда не было, нет, и не будет. Зависть — чувство дурной категории, потому я ее задавил со всею решимостью. Но все равно было завидно.

Мы с напарником дружно кинулись встречать. К моему огромному удивлению, оказалось, что все дело прошло без заторов. Правда, за коня и телегу пришлось поторговаться, но это ожидалось. Все мелочи по списку Ирина добросовестно купила и тут же кинулась все раскладывать по местам. Единственное, что меня удивило: счастливое выражение лица (насколько это выражение вообще может быть применимо к ее лицу) и не особо отчетливая, но заметная улыбка. Оргазм у барышни случился, что ли? Так, между делом. Мои сомнения шепотом развеял Тарек:

— Она потратила в кондитерской лавке девять медяков. Из личных денег, понятно. Купленное тут же съела. Я ее силой оттуда тащил.

Бедный ребенок, наверняка всю свою недолгую жизнь мечтавший о таких лакомствах. Отлично ее понимаю.

Но к делу.

— Тарек, за вами хвоста не было?

Недоуменный взгляд.

— Имею в виду — не было соглядатая?

— А, понятно. Я тоже об этом подумал. Вроде не было.

А вот теперь время для анализа и планирования. У нас вполне недурной экипаж на четверых, и еще место для багажа остается. К нему — рыжее лошадиное существо с блондинистыми гривой и хвостом — чалый то есть. Мужского пола, меньше нашей гнедой, но шире в кости. Типичный тяжеловоз, не в смысле породы, а в смысле обязанностей. Вот и ладно.

Теперь надо расписать обязанности на завтра. Стоп. А почему, собственно, завтра? Кто мешает делать то же самое, но послезавтра. А за завтрашний день я подготовлю кристаллы. Хотя прикинуть план действий прямо сейчас не помешает.

Сарат — ему к магу, раздобывать абразивы. Расходные материалы купить: мыло там, сукно, войлок. Кстати, не повредит масло для смазки станка — оно почти все ушло. Что еще на нем? Пусть пройдет в магическую лавку и закажет себе настоящий накопитель. Посмотрим, каково будет его действие. Нет, это сначала, маг потом. А то опять сядут — хорошо, если за пиво, а то и за вино. Не забыть ему сказать, чтобы захватил синий плащ... Стоп, так не пойдет. Если он будет ехать со мной в одном экипаже — накроется этот накопитель медным тазом. Следовательно, нужно два. И ехать на расстоянии не меньше тридцати метров. И дать соответствующие инструкции.

Что за Тареком? Книги, вот что. Он-то не вызовет подозрений, если их купит. Еще чего? Охранные функции, понятное дело. Это и есть главное.

Ирина? Продукты — нет, пусть покупает их в своей деревне. Это естественно, а вот Тарек будет ей помогать — вроде как кухонный мужик. Мелочи по хозяйству на ней же: здесь никто ничего плохого не заподозрит.

За мной — продажа кристаллов, получение денег, все это в доме у Морада. Обязаловка: заказ у Фарада на переделку зажима для мелких кристаллов. Даже если работать с кварцем, дело того стоит — расширение рынка. А уж если сапфирчик попадется... Нет, он-то как раз приобретение сомнительное, полировать корунд корундовым же абразивом — дело очень медленное, алмазным лучше. А где граждане покупают алмазы, интересно? Еще не факт, что их тут знают. Вот топазы и бериллы полировать корундом очень даже можно. Гранаты всяких цветов — тоже. Дело за малым — найти их.

Почему-то слова 'кухонный мужик' не хотели идти из головы. Какая тут ассоциация? С кем? Ну да, с Тареком. Почему?

Недодумал я, вот что. Не прорабатал операцию в деталях. Ну какой из Тарека кухонный мужик? Мало того, что одет неподходяще, так и лицо не кухонное и не мужицкое. Впрочем, лицо можно и спрятать под широкополой шляпой или капюшоном. А их здесь носят? Узнать.

А ведь вопрос об одежде — не такой и простой. У нас несколько ролей, значит, и костюмов должно быть несколько — под каждую роль. Купцы, к примеру, — но уже не очень бедные. Это раз. Кухонный мужик — это два. Незаметный горожанин — нет, горожане — это три. Ирина... вот это задача. Купчиху из нее не сделать, тут даже Вахтангов с Мейерхольдом спасовали бы. Крестьянское платье и так есть. А вот как одевается лекарка-целительница? Вопрос интересный, надо прояснить.

Ладно, отложим мечты, диспозиции и инструкции на завтра.

Глава 19

Весь следующий день прошел в тренировках и полировке очередного кристалла. А когда то и другое закончилось, я по отдельности проинструктировал всех своих людей.

Сарат получил строжайший приказ в случае успеха в обретении магической силы (с помощью настоящего накопителя, разумеется) эту самую силу ни на что не расходовать, кроме как в случае нападения на кого-либо из наших. При этом он должен был ни в коем случае не сближаться со мной. Исключением была ситуация, когда накопитель оставлялся на достаточном расстоянии, чтобы уцелеть. И еще он получил вроде как жалование: целых пятьдесят сребренников. Мало ли какие потребности возникнут.

Когда я спросил нашу домоправительницу, что она собирается делать на рынке, та довольно бойко оттарабанила свой список. В нем никаких следов не то, что криминала — даже просто подозрительных предметов. Все насквозь обыденное, аж противно. Осталось лишь довести до ее сведения, где мы встречаемся и когда. Не вполне доверяя ириной памяти, я заставил ее повторить приказания. Память у девицы оказалась неплохой: она повторила без запинки.

Задача Тарека была простой: с ним мы должны были купить одежду в соответствии с намеченными ролями. Со мной все было просто: штаны пошикарней, да кафтан побогаче, да шапку с наворотами. Тарек же должен был купить несколько комплектов разной одежды. Предполагалось, что это затруднений не вызовет. За ним же были книги.

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Здорово, старина, рад тебя видеть.

— И тебе.

— Ты что такой мрачный?

— Сарат, я полный дурак.

— Да ну? В таком случае, как насчет того, чтобы утопить свою глупость в вине у толстяка Фарага?

— Идет. Я плачу.

— Да ты, приятель, точно не в себе. Пошли.

Через десяток минут Сарат принялся излагать свой анализ ситуации:

— Вот мы с тобой отучились четыре курса, и, сколько помню, ни разу ты сам себя не называл дураком, к тому же полным. Следовательно, произошло нечто, совсем выбивающееся из потока. Твоя горесть может быть связана с тем самым необычным кристаллом... ну, ты помнишь. Я так думаю, ты его продал, и теперь убиваешься, что взял слишком малую цену. Промахнулся, вероятно, этак сотни на полторы сребренников. Что скажешь?

— Все правильно... Но как ты догадался?!

— Элементарно, друг мой. Ты не мог так расстроиться от проваленного заказа: сколько помню, ты из-за проваленных лабораторных работ никогда не горевал, даже когда попытался смешать 'Огненный шнур' с 'Ледяной плетью'. Ты не мог совершить до такой степени неудачную покупку — у тебя просто не хватило бы денег, ты их истратил... кхе... не без моей помощи. А вот неудачно продать ты мог, и у тебя было что продать: тот самый кристалл. Примерную цену кристалла в твоем представлении ты мне назвал. Ну, а я теперь знаю его настоящую цену. Так и быть, скажу тебе: горец раздобыл аналогичный кристалл и продал его.

— Вот и я считаю, что в теории, расчетах и логических выкладках тебе равных на курсе не было. Я отдал тот кристалл за триста восемьдесят. Ладно, ведь ты с чем-то похожим пожаловал, верно?

— Точно. Есть работа. Пять темных корундов, их надо переработать в пыль — ты знаешь как. Десять сребренников — твои.

— Насчет корундов — это я хоть сейчас, если у тебя найдутся коробочки для пыли.

Черезх сорок минут второй по магической силе на курсе закончил свою пыльную работу. Но у него еще оставались вопросы:

— Ты знаешь, до сих пор не могу понять, зачем твой горец продает такие изумительные кристаллы?

— Он за них деньги получает. А если без шуток, то в его краях используют совсем другие кристаллы. А эти ему просто не нужны. Кстати о деньгах — вот твои десять.

— Хотел бы я подержать в руках эти другие.

— Судя по всему, ты не смог бы ими воспользоваться, как и я, впрочем. Говорю, система магии совершенно не совместима с нашей. А вот польза от нее нам с тобой — прямая. Так что, если появится интересные штуки, я с тобой свяжусь. Сделка?

— Сделка.

* * *

Мой визит к купцу почти не отличался от предыдущих.

— Доброго вам дня, уважаемый Морад-ар.

— Вам также. Вы пришли меня обрадовать?

— Это зависит от того, что именно вас радует. Для начала — удалось ли вам продать те два кристалла?

— Вы и сами знаете ответ.

— Если вы помните, вопрос стоит не только в деньгах. Конечно, я бы совсем не прочь их получить...

— Само собою разумеется. Вам причитается двенадцать золотых и сорок сребренников. Благоволите принять.

И денежки заранее подготовил. Молодец, купчина. Впрочем, в таком клиенте, как я, он кровно заинтересован.

— Если позволите, я попробую угадать. Четырнадцатигранный кристалл пошел примерно за ту же стоимость, что и предыдущий. Остальное — за двадцатигранный. Причем вы продали эти два одному и тому же покупателю.

— Приятно иметь дело со столь проницательным человеком.

Выражение лица говорило, хотя и шепотом, об обратном. Купец очень хотел бы иметь в деловом партнере полного дурака. Но на сей раз не повезло. Я, конечно, бываю дураком, но не всегда и не везде. А эта задачка была не из сложных. Первый кристалл был примерно эквивалентен по цене предыдущему. А второй кристалл покупатель мог полностью оценить, лишь сравнив с первым.

— Я позволю себе заметить, что такая оценка кристаллов вполне справедлива. Кристаллы более сложной формы обходятся мне более дорого.

Чистая правда. Сложная огранка требует куда больше времени, не говоря уж об умении.

— Именно это я и подумал. В свою очередь, осмелюсь предположить, что это дело — не единственное.

— И окажетесь правы. Вот еще два кристалла. Обратите внимание на этот, неоднородного цвета. Если я возьму на себя дерзость дать вам совет...

— ...который я со всем вниманием выслушаю...

— ...то с продажей этого я бы не торопился. У меня сложилось мнение, что его, согласитесь, несколько необычные свойства может оценить не каждый. Просто потому, что не каждый сможет ими в полной мере воспользоваться.

— Ваш совет исполнен мудрости, которой грех было бы не воспользоваться. Поистине, в купеческом деле вы могли бы достигнуть огромных высот.

Довольно упитанный намек на то, что меня полагают магом, а не купцом. Не уверен, что это хорошо. Мага могут попытаться поклевать собратья по науке. Но разубедить купца, вероятно, не удастся. Впрочем, не будем подтверждать его версию.

— Уверяю вас, уважаемый Морад-ар, я купец в гораздо большей степени, чем вы думаете.

Понимающая улыбка собеседника. Выслушал, но не поверил.

— И еще кое-что. Ко мне поступили сведения, что следующие кристаллы будут другого вида. Вероятнее всего, более мелкие. Какие именно — извините, и сам не знаю. Сроков назвать также не могу. Но через две недели я к вам наведаюсь.

Прозрачный намек на деньги и на сроки поставок.

— Вас, уважаемый, я всегда рад видеть. Сделка?

— Сделка.

Теперь к механику, заказать улучшение зажима для мелких кристаллов. А почему, собственно, только для мелких? Такое же прекрасно будет работать и для крупных. А деньги найдутся. Решено — заказываю угломеры для двух зажимов.

— Доброго вам дня, уважаемый Фарад.

— И вам доброго дня, уважаемый.

Ух ты, а ведь мой механик преобразился. Новехонький кафтан, явно из более тонкой материи, чем прежний. Сапоги тоже новенькие из разряда 'парадных'. И выражение лица также обновленное: хотя и прохиндеистое, но с заметной добавкой достоинства. Неужто с доходов от моего производства?

— Еще один заказ, с вашего позволения.

— Мы всегда рады вашим заказам.

Сказано с почти что искренним энтузиазмом. Кто б сомневался!

— Нужны вот какие улучшения...

Я описал все угломерные добавки к станкам. В глазах собеседника появились отчетливое понимание потребностей и... некоторая тревожность.

— Разумеется, этот заказ я сделаю. Скажем, через неделю. Конечно, такая тонкая работа стоит все сорок сребренников за комплект, всего восемьдесят, но для постоянного клиента — скидка. С вас шестьдесят пять сребренников. Сделка?

— Сделка.

— Однако, уважаемый Профес-ор, есть некоторое обстоятельство...

Вот оно, так я и думал. Или мастер хочет разузнать назначение этой машинерии, или, что более вероятно, этим заинтересовались некие властные структуры.

— ...требующее разъяснения. Вы заметили, конечно, что я ни разу не спросил вас о назначении ваших заказов. Разумеется, я и сам не догадываюсь о нем. Однако существуют правила, накладывающие запрет на некоторые виды деятельности...

— И вы не знаете, что именно говорить тем, кто имеет право задать вопросы, верно?

— Совершенно точно.

— Ну так я вам скажу. Ваши установки позволяют навести блеск на изделие из металла. Это может быть украшение, может быть и оружие. Однако это улучшает лишь внешний вид, но никоим образом не функциональность. Оружие не становится острее или прочнее, уверяю вас; оно становится лишь красивее. Что скажете относительно такого объяснения?

— Лично меня оно полностью удовлетворяет, — лицо механика говорит прямо противоположное. — Надеюсь, и моих будущих собеседников оно также удовлетворит.

А вот на этот раз мастер вполне чистосердечен.

Только и остается, что надеяться на техническую отсталость магов по сравнению с мастерами, не владеющими магией, — эти-то расколют мое неуклюжее лукавство на раз. Ладно, пора собираться на встречу с командой.

На удивление все пока что шло гладко. Сарат подтвердил условным знаком, что настоящий накопитель действует и что он находится в нашей двуколке. Там же Ирина. От нее знак — все в порядке. Тарек с нашим грузовиком в одну лошадиную силу — с ним тоже порядок. Я поеду с ним.

Двуколка по договоренности ехала первой, дистанция — от тридцати до пятидесяти метров. Головой я вертел так, что она чудом не отвинтилась. Видимо, с самого начала сия деталь организма была закреплена без контргаек. И никого пока что: ни преследователей, ни слежки.

Накаркал.

Тарек обернулся ко мне, знаком попросил вина, сделал вид, что как следует глотнул, и тихо сообщил шепотом:

— Хвост.

Надо же, усвоил мою терминологию. Действительно, за нами всадник, порядочно далеко — с полкилометра. Паранойя отзвонила колоколом громкого боя.

— Вижу. Один всадник.

— И я вижу. Хотя беспокойство птиц увидел раньше. Интересно: маг ли?

— С такого расстояния ленту не различаю. Но думаю, соглядатай. Пожелай он ввязаться в драку — уже давно догнал бы.

Я уже деятельно взводил арбалет.

— Сейчас и проверим. Через четверть мили — поворот в нужную нам сторону. Если и он повернет — наверняка соглядатай. А что тогда делать будем, командир?

— При таком транспорте избавиться от хвоста мы не можем. Бросать наши телеги со всем добром — глупее не придумать. Значит, будем или валить, или брать живьем. Второе предпочтительно.

— А ведь тут недалеко то место, что ты присмотрел для засады. Вот и пригодилось.

Дождавшись моей приготовленной позиции, я подаю знак 'Внимание, опасность!' тем, что впереди. Сарат увидел, тихо сказал что-то Ире, и та погнала лошадку вперед к кустам, где и планировалось спрятать транспортное средство. Места хватило бы на пять телег. Туда же направил наш второй экипаж Тарек, а я сам, подхватив арбалет, укрылся в стрелковой ячейке. Планировалось, что сержант с луком должен был передать телегу и бежать ко второй огневой позиции, но только если противник не будет его видеть. Кусты могли бы скрыть передвижение.

Сидеть в моем укрытии был адски неудобно. К тому же я понимал, что наиболее опасная задача не у меня, а у напарника: я-то уже на позиции, а ему еще до своей добежать. Отдать должное — он успел.

Вот она — цель. В начале спуска он не увидел ни нас, ни нашего транспорта. Это его не встревожило: мы вполне могли прибавить скорость. Но на всякий случай преследовватель перешел на рысь. Его конь наклонил голову вперед — прекрасно, мне удобнее стрелять. И я сделал выстрел.

Разряженный арбалет — в сторону. Бегом к всаднику, уже начавшемуся валиться вбок. Подхватить его — он не должен разбиться при падении. Но и за руками следить.

Стрела попала не совсем туда, куда я хотел. Пробито легкое, судя по звуку. Похоже, долго он не протянет. Значит, надо допросить быстро.

— Кто вы и зачем за нами следили?

— Пател. Управляющий доктора Шхарата. Он владелец этих земель. Получил приказ.

Похоже, ему трудно говорить длинными фразами.

Тарек вмешался в допрос — навыки бывшего разведчика с очевидностью взяли верх над субординацией:

— На каком основании был выдан приказ?

— Я навел хозяина на мысль. Что вы незаконно живете на его земле. И что вы производите что-то.

— Почему вы пришли к такому выводу?

Молчание.

— Он долго не проживет, у него внутреннее кровотечение. Но я могу попробовать продлить его жизнь.

Ирина! Ведь у нее же был ясный приказ: ни в коем случае не подходить. Так, разбор полетов я тебе гарантирую, девонька. Но не сейчас. И все равно странно: говорить такие слова в присутствии больного — грубейшее нарушение врачебной этики. Впрочем, наша целительница, вероятно, не давала клятву Гиппократа — или какой там ее аналог здесь имеется.

Эге, а у девицы, похоже, вырос длинный зуб против этого типа. Вон какая улыбочка — ну точно людоедка, добавляющая последнюю щепотку пряностей в любимое блюдо.

По моему кивку Ирина достала из своих закромов горшочки, кувшинчики и коробочки. Настойка на рану, легкое касание мазью.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы продлить твою жизнь, — улыбка девушки стала еще более широкой и еще менее приятной.

— Я тебя узнал. Ты племянница.

— Кое-чему научившаяся от, — тут непонятное слово.

— Ирина, отставить разговоры. Вы не ответили на вопрос.

— Я вычислил вас. Вы посетили россыпь и нашли что-то ценное. Я думал, что вы не маг. Что кто-то другой погасил сигнальный амулет. А это были вы. Моя главная ошибка. И я анализировал ваши покупки в городе. Вы покупали вещи. Производственного назначения. И еще: вы живете недалеко. И ваши контакты с Морадом. Что-то очень ценное. Иначе он бы с вами не имел дела.

Будь ты неладен! Потерял сознание. И явно скоро умрет. А труп уже ничего не расскажет. Или расскажет? Но в моей команде некромантов нет... А вот у местных органов защиты правопорядка таковые, возможно, найдутся.

— Кто знает: как можно сделать так, чтобы покойник никому ничего не наболтал?

У Тарека методы не из сложных:

— Изрубить на мелкие кусочки, всего и делов. Или, еще лучше, сжечь тело. Утопить тоже можно, но желательно поглубже.

У Ирины свой вариант:

— Есть один отвар. Вообще-то он для, — непонятный, но явно медицинский термин, — но если по принятии внутрь в течение суток больной умрет, то ни один некромант ничего сделать не может. Смешать его с болеутоляющим, ложки за глаза хватит. Хотя на него расходовать болеутоляющее...

Все понятно, наша славная целительница с куда большей охотой напоила бы раненого болеусиливающим.

— Он не сможет выпить — без сознания же...

— У меня — выпьет.

— Подвожу итоги. Изрубить нельзя, будет слишком много крови, ее найдут. Сжечь — потребуется слишком много дров, их заготавливать нужно. Топить просто негде, река далеко. Отвар — единственный наш вариант. Ира, действуй.

Целительница оказалась права. Ложка отвара была выпита почти без трудностей. Взгляд пленного прояснился — видимо, в лекарство был добавлен стимулятор.

— Какие еще силы находятся под командованием хозяина?

— Десяток охраны. Не маги. Хорошие воины. Магов нет. Он не терпит рядом магов. Меня — и то с трудом. Защитных амулетов много. Всех не знаю.

— Вы бакалавр?

— Так и не стал. Этим он и поманил. Обещал содействие на экзамене и деньги на обучение.

Старо. Морковка перед носом ослика.

Тарек снова встрял:

— Кто еще выполнял разведывательные и контрразведывательные функции у Шхарата?

Вот всем вопросам вопрос. Нет, мне еще учиться и учиться у этого ветерана.

— Никто. Я один. Такого, как я, — мимолетная злорадная усмешка, — он еще не скоро найдет. Сильный маг, но думать не умеет. Не знает, что есть у него во владениях. И не узнает. Хорошие кристаллы. И вы не узнаете.

Последние слова пленный выплюнул вместе с кровью. Ноги слабо двинулись и замерли. А на лице застыла слегка презрительная гримаса шахматиста, увидевшего в безнадежном положении этюдный путь к ничьей.

Могилу рыть не стали — очень уж почва была каменистая. Просто оттащили тело в распадок и завалили камнями.

Разумеется, мы забрали амулеты и деньги — последних было совсем немного. А вот среди амулетов один привлек мое внимание. Он был с гранатом.

Похоже, на сегодня мы исчерпали запас приключений. Это ничуть не огорчило: все устали. Трудовой день закончен: анализ, поиски, выявление и наказание отложим на завтра. Впрочем, нет. Ирине дать задание: передать Сарату, чтобы подобрал дом подальше, где он и будет хранить свой настоящий усилитель.

Глава 20

Утро — оно всегда вечера мудренее. Вот с утра и начнем мудрый и проницательный разбор полетов.

— Так, команда. Все по лавкам, слушаем внимательно. Вчерашнее боестолкновение в целом закончено в нашу пользу. Но это не по причине наших знаний и умений, — я хотел употребить выражение 'всеогромная крутость', но не знал, как перевести. — Единственными членами нашей команды, кто достоверно не сделал ни единой ошибки, были лошади. Разберем по порядку возрастания вины. Сарат!

— Слушаю, командир!

Однако, парниша кой-чего усвоил из армейских порядков. Уже неплохо, но говорить об этом пока не будем.

— С учетом своего нового статуса мог бы поактивнее участвовать в планах. Отныне на тебе повышенная ответственность именно в магической части, поскольку из нас ты самый знающий. Однако недостаток инициативы — это то, за что можно получить лишь не более замечания. С тобой все.

Кажется, он ожидал большего разноса. Так и слышу его мысленный вздох облегчения: 'Пронесло!'

— Тарек!

— Слушаю, командир!

Вот этот наверняка знает, что есть армейская дисциплина. Хотя, судя по послужному списку, придерживается ее не всегда.

— Недостаток инициативы и в планировании, и в исполнении. Мог взять стрельбу на себя — тогда мы получили бы полноценного 'языка', а не смертельно раненого. Вместе с тем благодарность за наблюдательность — заметил слежку.

Кажется, я сказал не вполне то. Но исправлять сейчас не будем.

— Ирина!

— Слушаю...

До полного понимания устава ей как через Атлантику в корыте (а есть ли здесь Атлантический океан?).

— Тебе было приказано сидеть в двуколке и не вылезать оттуда?

— Я целительница. Мое место среди раненых и пострадавших.

Смотри-ка, а у девчонки свое мнение имеется! Ну, это мы пресечем.

Я добавил жесткости в голос:

-Ты не только и не столько целительница. В первую очередь ты хранительница наших секретов, которые ни в коем случае не должны попасть к противнику. Именно из этих соображений ты получила приказ. А ты ему не подчинилась.

Глаза у девки уже были полны слез, но она все еще хорохорилась:

— Я оказалась на месте и оказала вам помощь при допросе. И потом, я сначала увидела, что он смертельно ранен, а вы двое целы, и уж после побежала.

— Инициатива проявлена и оказалась к месту — это хорошо. Но это сегодня повезло, завтра может быть другое. Запомни, приказы не обсуждаются. Обсуждать можно план операции. И нужно. А приказ ВЫПОЛНЯЮТ. Ясно?

— Да...

— Это еще не все.

Девчонка постаралсь сделаться как можно меньше ростом.

— Теперь относительно меня. Я сам виноват в том, что не раздал вначале детальные и точные указания о том, что каждый делает. Но еще больше я виноват в том, что не предусмотрел заранее возможности наших потенциальных противников. Что ж, буду учиться на своих ошибках. Но сейчас очень важная информация для всех вас.

Я выдержал паузу.

— Я не маг в вашем понимании и никогда не смогу стать таковым. Более того, я по природе враждебен здешней магии. В радиусе примерно десять ярдов все амулеты стираются, а заклинания теряют свою силу...

Расстояние я нарочно уменьшил — на всякий пожарный. И все равно рассказ произвел сильное впечатление на слушателей. Сарат и Тарек без того знали большую часть того, что я сказал, и то они явно словили просветление. Бывший лейтенант приобрел несколько задумчивый вид и с очевидностью стал прикидывать применение моей особы в немирных целях. В глазах у Ирины наряду с порядочной долей злорадства появилась ниточка страха — интересно, почему?

— ...по этой причине здешние маги постараются всеми силами от меня избавиться. К сожалению, от вас также — свидетели им не нужны. Именно поэтому мы сейчас — одна команда. На стороне магов — сила. Наша стратегическая задача: выжить — и не просто, а достойно выжить. Я вижу только одно средство для достижения этой цели: найти или создать нечто, что сможет противостоять здешней машине магического государства. На нашей стороне силы нет, но есть пока что скрытность. Именно пока что: то, что скрыто, рано или поздно откроется. Но еще есть знания и умения — те, что уже при нас и те, которые мы обретем.

Ой-ой-ой, что-то я взлетел в горние высоты, пафосные до верхней кромки. Падать с этих высот пребольно, а уж если спихнут... Буду средь дольних лоз прозябать.

— Ладно, на этом разбор полетов закончим. Но есть некие вопросы по ходу дела. Ирина, что такое... — я употребил то неизвестное мне слово, что я слышал от нее на поле боя.

— Это сестра матери.

Все ясно: тетка, значит. Интересно, что в этом языке тетка как сестра отца — другое слово, и его я знал.

— Что у тебя за счеты с управляющим?

— Тетя была травницей. Что я сама знаю — это от нее научилась. И еще она понимала... человека как целое. Не болезнь, а болезнь вместе со всем человеком.

А ведь действительно, подход настоящего врача.

— И еще она умела нажать на нужное место, чтобы справиться с болезнью. Она чувствовала, куда надо нажать. Я тоже могу, но она была лучше... И она умела так улыбаться больным, что им становилось легче. А управляющий ее убил.

— Сам убил?

— Нет. Она подсказала тем из наших, которые хотели уйти, как найти такое место, чтобы новую деревню труднее было найти магией. И те ушли. Землевладелец велел найти беглецов. Сам он этого не мог. А управляющий догадался, где они. Не магией, он просто рассуждениями нашел.

Хорошим аналитиком был покойник, это точно. Тем хуже для хозяина: у него тяжелая потеря в кадрах.

— Тетя пошла в ту деревню — ее позвали лечить больного. Управляющий увидел и помчался к землевладельцу. А тот погубил всю новую деревню одним заклинанием...

Отсюда вывод: нас этот ученый муж прикончит без колебаний. Или постарается, во всяком случае.

— Есть одно мудрое правило. Когда ситуация крайне нестандартная, назначается общее собрание. На нем высказываются все, начиная с самых младших. Последним — командир, у которого к этому моменту должен появиться какой-никакой план действий. Ирина!

Девица ожидаемо раскраснелась, но сила в голосе не исчезла.

— Нам нужна земля. Своя, законная. И дом на ней. Когда ты законный землевладелец, ты можешь законно себя защищать, если кто вздумает напасть. Уж точно наш командир придумает, как это сделать...

За такие слова прибью.

— ... а землю и дом я не знаю, как приобрести. Может быть, купить можно...

— Твой план ясен, спасибо. Сарат!

— Купить нереально. Все значимые участки давно уже имеют законных владельцев. Переходят они из рук в руки лишь в результате... кхм... насильственных действий, находящихся, тем не менее, в рамках закона...

Парень явно гордился своим красноречием. Ничего, пусть говорит.

— ...но обычно при этом противники находятся примерно в одинаковой силе. Для среднего землевладельца это отряд воинов— скажем, десяток — при полном наборе боевых амулетов...

Мы с Тареком переглянулись.

— ...сам землевладелец в ранге магистра, самое меньшее, и возможна магическая поддержка на уровне двух-трех бакалавров. С ним самим еще можно было бы справиться, но воины нас сомнут. Даже если у нас тоже будут воины — и то сомнут. Вот разве что у наших будут особо мощные амулеты... Впрочем, можно попробовать разбить противника по частям. Выбивать бакалавров, например, или поймать отряд воинов без мага. И еще такой вариант: дождаться, пока маг уедет, и напасть на его замок... хочу сказать, дом.

— Твоя мысль тоже ясна. Тарек!

— Бить противника лучше по частям — так нас учили на занятиях по тактике. Но в данном случае я против. Как только мы развяжем тайную войну, маг-землевладелец об этом узнает; естественно, начнет нас искать и найдет, рано или поздно. Инициатива будет за ним, а не за нами. Вот разве что... — на лице у говорящего появилось мечтательное выражение, плохо сочетающееся с его личностью, — столкнуть лбами тех типов из стражи и нашего землевладельца. По-любому мы остались бы в выигрыше. До этого — затаиться, как мыши в присутствии норки. Следящие амулеты на подходе, само собою. И еще. Ты же прекрасный механик, Профес. Придумай чего-нибудь механическое для наших нужд. Не знаю, что именно, но ты это можешь.

Вот это комплиментик! За кого же меня принимают? Пулемета, ребята, я вам не дам, это уж точно. Ну, сейчас, по крайней мере. И вообще, похоже, что в тутошнем мире развивать надо не технологию, а магическую технологию. Паропанк, понимаешь ли. Двигатель внутреннего сгорания с магическим зажиганием смеси в цилиндрах... А вот насчет сталкивания интереса подлых полицейских с подлым же магом... Это идея не сказать, чтоб совсем уж дикая. Что-то тут есть.

— Подводим итоги. На сегодняшний день у нас нет иного варианта, кроме как крепить оборону. Тарек, на тебе будет оценка возможных путей проникновения на нашу территорию и прикидка наилучших мест для установки сигнальных амулетов вместе с ретрансляторами. Учти, что ложных срабатываний должно быть как можно меньше...

Тарек с видимым удовлетворением кивнул. Ну да, задача как раз для офицера — составить план обороны вверенного его подразделению участка. Он-то, похоже, не сомневается, что я придумаю вундервафлю — недорогую, удобную, эффективную и с розовой ленточкой сбоку для поднятия морального уровня личного состава. Мне бы его уверенность...

— ...и тренировки с нами, само собой. Что до тебя, Сарат, то для начала я буду терзать тебя вопросами относительно возможностей здешней боевой магии — как для нападения, так и для обороны...

— Но нам читали ее лишь два семестра!!!

Крик души. Самокритично, но не конструктивно.

— А я и не требую с тебя лабораторных занятий и практических демонстраций. Но уж теорию спрошу, будь уверен.

На лице надпись: 'Настроение унылое, уже на дне', — и притом крупным шрифтом. Ничего, голубочек ты мой сизокрылый, сейчас еще кой-чего подкину.

— Помимо того, еще на тебе изготовление сигналок и ретрансляторов. Для этого понадобятся НАШИ кристаллы, верно?..

В глазах понимание и азарт в равных долях.

— ...вот и славно, — 'трам-пам-пам' я проглотил. — Значит, делать соответствующие кристаллы — это будет на нас двоих, а уж амулеты — это ты. И еще тут неподалеку есть место, где ценные кристаллы. Мы с тобой — нет, мы втроем — за ними сходим. Не там, где мы были, а в другое место. Теперь ты, Ира. Нам предстоит противостоять магам. Подумай, чем ты можешь нам помочь. Вспомни тетины уроки.

Сейчас наша младшая сильно напоминала бестолкового, но старательного щенка из тех, которые со всей радостью бы исполнили желание хозяина и даже начинают исполнять, только не то, что надо. Но теперь-то меня тупым взглядом не обманешь.

— Ну, ребята — работаем.

И дела завертелись.

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)>

Шхарат пребывал в не слишком хорошем настроении. Причины на то были.

Первой причиной было исчезновение управляющего. И если бы он просто канул в неизвестность — нет, он исчез полностью, с концами, без следов. Метка отсутствовала, как будто ее вовсе не ставили.

Первое, о чем подумал маг — о греховности натуры человеческой. Иначе говоря, он предположил, что управляющий попросту сбежал. Это было вполне возможно. Шхарат отнюдь не был выдающимся теоретиком, но и он знал, что за пятнадцать миль метку обнаружить весьма непросто. А за двадцать — почти невозможно. Однако знание людей (а вот оно у доктора магии было вполне на уровне) подсказывало, что сбегающий от работодателя уж верно захватит с собой все ценное, что только можно унести. А этого как раз Пател не сделал. Короткое расследование показало, что в жилье управляющего остались довольно ценные по его меркам амулеты.

Вторая версия также была основана на склонности человечества ко злу. Землевладелец предположил, что Пател мог загулять в городе: пуститься в игру напропалую, вдарить по дамам легкого поведения, напиться в доску, наконец. Эта версия тоже не выдержала логического анализа. Даже если исключить из рассмотрения то обстоятельство, что ни в чем подобном управляющий ранее замечен не был (все ведь когда-нибудь случается в первый раз), то никак нельзя было не принять во внимание весьма развитую жадность исчезнувшего, переходящую в скупость. Шхарат не склонен был верить людским добродетелям, но уж в пороки он верил.

Третья версия, она же наиболее вероятная, никак не поддавалась опровержению. Управляющий был отправлен следить за пришельцами и, похоже, попался к ним на зуб. Шхарат отдавал себе отчет, что управляющий имел весьма неплохие способности к магии, а кое в чем не уступил бы бакалавру. Но против доктора он, разумеется, не тянул, а противником, судя по всему, и был тот самый доктор, что с успехом очистил все амулеты от магических записей. Уровень, заслуживающий уважения. Если так — не вызывает удивления тот факт, что и метка была стерта.

Картина складывалась логически ясная, не ясно было лишь, что с этим делать. Больше краж кристаллов с россыпи не было. Вместе с тем таинственные пришельцы никуда не ушли. Что же их держит? Это не может быть поиск кристаллов: россыпь только одна и под контролем. Изготовление запрещенных предметов? Вполне возможно. Тогда становится понятным их стремление быть как можно более незаметными. А если школа Диких магов?

От этой мысли Шхарату стало немного не по себе. Официально Дикие все до единого были перебиты. Но доктор магии хорошо знал, что уследить за появлением их нового поколения очень трудно, если вообще возможно. Да и то сказать: прежних удалось выявить и уничтожить лишь потому, что они от избытка ума затеяли мериться силой с Академией в открытом бою.

Но тут же землевладелец успокоил себя: школа? Это значит не меньше шести-восьми человек, считая преподавателей, а с обслугой — как бы не все десять. К тому же учебный процесс хорошо заметен со стороны. Попробуйте обойти вниманием с полдесятка молний, бьющих средь ясного неба в одно и то же место! Нет, это точно изготовление запрещенных предметов.

Резонный вопрос: как с этим бороться? Посылать солдат из отряда? Если там только бакалавр, с ним справятся, а если кто старше чином? Тогда не стоит и пробовать. Если там доктор магии — а на то очень похоже — отряд ему будет на один укус. Воинов хватит на пяток минут боя, не больше. Тогда что? Натравить на них стражу? Капитан Салах поинтересуется: 'А где у вас факты, особо почтенный Шхарат-ан?' Правильно сделает, любой на его месте спросил бы точно то же самое. А с фактами плохо. Кроме двух стертых амулетов — ничего. Нужны доказательства, что эти люди где-то в пределах землевладения. Значит, надо ставить хорошие сигнальные амулеты возле дороги у возможных поворотов. Доктор их стирать не будет, просто потому, что не будет проверять. Ну какой смысл сторожить дорогу?

Для постановки амулетов их надо изготовить, но это можно сделать и самому. Даже особо дорогие кристаллы не понадобятся. И еще нужен маг-помощник, который их поставит — не лично же доктору магии таскаться по дорогам?

Нанять на это бакалавра? Нет, выйдет дороговато. Лучше дождаться приемных экзаменов в университет и подобрать помощника среди неудачников, как и в тот раз. Будет новый управляющий. Да, так и надо сделать.

&nbsh;

* * *

Глава 21

Мы все (и я не в последнюю очередь) понимали, что боестолкновение с магами рано или поздно неизбежно. Как ни жалко было времени, но решение тактических задач требовало соответствующих знаний. Поэтому наш главный маг был приглашен дать нам с Тареком лекцию по боевой магии.

Лектор волновался куда более слушателей.

— Школа... — непонятное слово, — магии предусматривает...

— Стоп! — прервал я. — Что такое, — непонятное слово.

После нескольких минут разбирательства стало ясно — магия электричества.

— Сарат, ты просто перечисли примеры, расскажи, как они делаются, на какую цель ориентированы и как защититься.

Мне показалось, что лектор испытал чувство облегчения.

— Для начала — молния. Это по одиночным целям. Формируется... э-э-э... энергетическая основа молнии, потом включается... ну, канал силы, ведущий точно к цели...

Теперь, похоже, я знаю словосочетание 'разность потенциалов'.

— Ты хочешь сказать, формируется тот канал, по которому молния идет?

— Именно. И этот канал нужно держать магической силой, пока бьет сама молния.

Во теперь точно понятно. Вблизи меня действовать не будет. На меня не навести канал. А вот по моим людям — очень даже.

— Какое максимальное расстояние до цели?

— На ста ярдах даже я смог бы, на двести — далеко не всем под силу. Основная защита — своей силой переместить канал.

Принято к сведению.

— А может быть молния в виде шара?

— Да. Но расход энергии больше как на ее создание, так и на управление. Когда он... сильно хлопает, то можно поразить сразу несколько человек.

Кажется, имелось в виду слово 'взрывается'. И радует вот что: мой соратник старательно отслеживает мое непонимание и старается заведомо трудное или редкие слова хоть как-то объяснять.

— А без поддержки магией эта молния может существовать?

Некоторая задумчивость.

— Может. Но нам не рекомендовали. Такая молния неустойчива, она может взорваться преждевременно. И потом, в случае потери управления шаровая молния может перемещаться совершенно... ну, в любом направлении. Защититься от нее можно, смещая ее полет. Но тут нужно действовать очень быстро.

Вот этот вид молнии может быть опасным. Даже если управление ею потеряно, она может не утратить поражающей силы. Если долетит, конечно.

— Далее: есть заклинание 'Воздушный кулак', собирающее воздух в... — небольшая заминка, — очень плотный шар. Его запускают в противника, это требует управления, конечно, а потом снимают сжатие. Шар взрывается.

Граната, ясное дело. Причем наступательная, без осколков. Магия воздуха, это понятно.

— Может убить или оглушить несколько человек, но применяется большей частью ради нарушения магических потоков. Опытный маг, конечно, их восстановит, но даже ему на это нужно время.

— А может маг воздуха вызвать грозу или воздушный вихрь?

Пришлось показывать руками. Перевод термина 'смерч' я, разумеется, не знал.

— Теоретически может, реально делать этого не станет. Расход энергии таков, что в результате маг останется без всяких запасов. Нас учили, что в бою это недопустимо.

— А как быстро маг может восстановить их?

— Сутки, самое меньшее — конечно, если нет подходящих кристаллов.

— Теперь из магии воды: 'Водяная стрела'. Это если берется вода, формируется из нее стрела — ну, это называется стрелой, на самом деле такая фигура, — лектор показал руками нечто, смахивающее на снаряд калибра сто двадцать миллиметров, — и запускается с большой скоростью в противника. Форму стрелы, конечно, надо поддерживать, управлять тоже желательно, иначе можно промахнуться. Но бьет очень сильно. 'Стрела' прекрасно поддается разгону. Защищаться трудно, просто можно не успеть отклонить.

Еще бы не сильно. Уж я-то знаю, что делает с человеком струя воды под давлением сто сорок атмосфер. Если попадет — хоронить нечего будет. Вот это точно опасно для моей особы. Хотя... надо бы просчитать сопротивление воздуха и насколько оно уменьшит скорость водяного снаряда. Моих познаний на подобный расчет хватит. А вот прикинуть устойчивость снаряда — такое за пределами моих возможностей. В теории он должен рассыпаться на капли — так то в теории...

— Тут надо учесть: воду собрать из воздуха очень трудно. А вот если рядом вода, да маг на этом специализируется...

Уже лучше. Но до 'хорошо' далеко.

— Есть также 'Ледяная стрела', она же 'Ледяная плеть'. Расход энергии на нее больше, но зато она сохраняет форму в полете...

Совсем скверно. Эту штуковину кидают, и летит она себе, не рассыпаясь в воздухе. Баллистика, понятно, хуже, чем у стального снаряда или свинцовой пули — но на небольших дистанциях действовать будет не хуже.

— ...защититься очень трудно. Я слышал о магах, которые сбивали ее 'Воздушным кулаком', но сам такого не видел. Впрочем, можно попытаться перехватить управление ее полетом. Тоже нелегкая задача.

Еще бы. Попробуйте перехватить управление летящей пулей.

— Из магии огня — 'Огненный шар'. Это очень сильно нагретый воздух — сжатый, понятно. Вообще-то расход энергии большой, но если не гнаться за скоростью полета, можно использовать для того, чтобы поджечь что-то горючее. Бьет довольно далеко — двести ярдов точно, даже больше. Его разновидность 'Огненный шнур': это когда формируется канал, а по нему передается тепло. Можно поджечь предмет, а можно и человека.

Этот вид магической атаки, полагаю, безопасен для меня. Если скорость небольшая, полыхнет в отдалении. А как насчет пороха в чужом патроне?

— А можно поджечь на расстоянии горючий небольшой предмет 'Огненным шнуром'?

— Можно, но трудно сфокусировать канал на таком предмете. Скажем, на сорока ярдах, если предмет виден, то я бы, наверное, смог. Но это занимает время. Да и защититься не так трудно. Сбить фокусировку, например.

Стало быть, мой порох, которого не только нет, но и, возможно, не будет, в безопасности.

— Магия земли — она больше по неживому. Трещины там в стене организовать, к примеру. Чтобы защититься, достаточно на стены заранее защиту наложить, так что применяется мало.

— А если камнем в противника кинуть — это как?

— Так это магия... э-э-э... перемещающая предметы. В бою редко используют. Камень и летит плохо, и управлять им трудно.

Занесем в словарь слово 'телекинез'.

— А если горсть камней?

— И того хуже, управлять почти невозможно.

До идеи картечи этот мир еще не дошел — хорошо.

— Теперь магия жизни...

— Постой, да ты же мне говорил, что маг жизни дает клятву не вредить.

— Маг жизни и магия жизни — это разное. Магией жизни владеют, пусть и немного, но все. А маг жизни — это тот, кто владеет ею очень хорошо, да еще клятву принес. И еще вот что: мага жизни нельзя убивать.

— Кому нельзя?

— Другим магам. Каждый случай смерти мага жизни расследуется со всем тщанием. Да, сверх того: бакалавр, лиценциат, даже магистр не могут считаться полноценными магами жизни. Только начиная с доктора.

Ну да, в США похожая система. На практику имеет право только доктор медицины.

— Какой же тогда смысл становиться магом жизни?

— Ты никогда не останешься без работы, вот какой. И без хорошего дохода.

— Без ОЧЕНЬ хорошего дохода, — внес поправку доселе молчавший Тарек.

— Мы отвлеклись. Так что магия жизни?

— Ну, тут способов много. Большей частью это для ближнего боя — ослепить можно, например; еще оглушить. Но все на расстоянии не более пяти ярдов. Кроме разве что 'Невидимого огня', он же 'Красная стрела'. Вот это бьет на пятьдесят ярдов или даже больше.

— Что это?

Пока Сарат собирался с мыслями, ответила Ирина.

— Действует как горячка, но на всего человека...

'Общий сепсис', мысленно перевел я.

— ...человеку кажется, что он весь горит, сражаться в таком состоянии нельзя... да и жить тоже. Вылечить очень трудно, мелкие... — заминка, — песчинки магии остаются в теле и подпитывают горячку.

— Или ее вариант, — подхватил Сарат, — 'Плащ огня', он же 'Красная сеть'. То же самое, но распределено в виде сетки. Частица попадает — и человек выходит из строя. У него горячка этого места, — 'местное воспаление', ясное дело. — Используется для накрытия целого отряда. Но это вылечить можно, только дорого. От 'Красной стрелы' защита есть: сбить прицел. А вот от 'сети' — тут я даже не знаю.

Я знаю защиту: столпиться вокруг меня. Пока промолчим об этом.

— И еще магия смерти. Это вообще особая вещь. Кристаллы могут быть полезны, но специально для этого вида магии подходят достаточно редкие их виды. В боевых условиях, по слухам, применяют 'Серого капитана', хотя это очень энергозатратное заклинание. Маг создает мертвого воина, который, в свою очередь, может создавать себе бойцов. А вот какого типа бойцов — достоверных сведений не имею. Я слышал о серых солдатах, серых всадниках и серых гончих. Но что они такое — не знаю. 'Серый капитан' питается жизненными силами тех, кого убивают его порождения. Чем больше он сожрет вокруг себя, тем больше у него энергии. Он же управляет впрямую своими бойцами. Убить 'серого капитана' нельзя — он и так неживой. А вот разорвать на мелкие части — можно. Также он гибнет после смерти своего создателя. Есть и другие виды магии смерти, но вот про них никаких подробностей не знаю. 'Черное пятно' тоже сюда относится, но это, вообще говоря, не боевое заклинание — очень уж много энергии берет. А вот от него защиты нет — то есть хочу сказать, мне она неизвестна. Наверняка есть еще боевые заклинания, но о них просто никаких сведений.

На меня 'пятно' не действует — проверено.

— Далее, магия разума. Самый небоевой вид. Медленная, требует близкого расстояния, а то и прямого контакта. Добыча нужной информации — вот для этого да, применяется.

Ну, хоть какая-то ясность.

— Ну и общие защиты, они же щиты. Общие — это так говорится, на самом деле щиты все же специализированные. Чисто пассивная защита, так нам говорили. Тут весь вопрос в магических запасах — на щит какой мощности их хватит. Теоретически можно вообще непроницаемый щит сделать — но лишь от определенного вида магии. На щиты от многих видов — никаких ресурсов не хватит. И потом: сделаешь мощный щит — так не хватит на заклинания нападения. И вдобавок никакой щит не держится долго сам по себе: подпитка нужна. Тоже расход.

Вывод: хочешь идти на драку — запасайся энергией, то есть таскай с собой кучу кристаллов.

— Вот полезное заклинание 'Телещит'...

Защита от телевизора! И он называет это 'полезным'? Да на Земле такое оказалось бы самым страшным боевым заклинанием!

— ...это защита от движущихся предметов. Стрелу из арбалета, вероятнее всего, не удержит...

Так это, выходит, от телекинеза... Не удивлюсь, если арбалеты окажутся законодательно запрещенным оружием.

— ...а вот удар мечом — может. Тут дело в распределении нагрузки на единицу поверхности магического потока с перерасчетом на кривизну...

— Ладно, это уже почти чистая теория. А 'Водяную стрелу' удержит?

— Н-н-не знаю... Наверное, задача поддается расчету. Могу попробовать.

— Только в свободное время. Пока что это не так уж неотложно.

Тут я не лукавил.

— И еще, Сарат: с помощью магии можно бросать предметы, так?

— Можно, конечно, но, повторяю, управлять ими на лету — задача очень сложная.

Все это надо было обмыслить. К сожалению, имелись более неотложные задачи.

Для начала я сварил улучшенную пасту ГОИ — с обработкой мыла соляной кислотой и с добавкой воска. Получилось совсем не так уж плохо: дешевле чисто восковой и долговечнее. Если не считать запаха, конечно. Почему-то она пахла еще хуже хозяйственного мыла.

Второй неотложной задачей было получить несколько кристаллов для сигналок и ретрансляторов. Тарек определил оптимальные места для закладок, Сарат же уверил, что для этих целей розовый кварц вполне хорош — а таких кристаллов еще несколько штук оставалось.

Третьей неотложной задачей была доводка технологии полировки малых кристаллов. Очень уж капризным было устройство для установки нужных углов. Заготовки у нас уже были. Но на огранку одного кристалла прозрачного кварца с наипростейшей формой (шестигранная призма с двумя плоскими торцами) ушел почти целый день. А таких, по моему замыслу нужно было три. Утешало лишь то, что следующие должны были пойти легче.

Я также планировал новый выход за кристаллами. Но тут вмешалось привходящее обстоятельство.

Улучив момент, когда я был занят полировкой, ко мне подкатилась наша младшая:

— Можно спросить, Профес-ор?

— Спрашивай. В дальнейшем можешь задавать вопросы без моего позволения. И еще: разрешаю называть меня 'командир' или кратким именем.

Кажется, девушка чуть возгордилась от такого доверия.

— Не собираетесь ли вы искать кристаллы?

Интересное кино. У нее повышенные аналитические способности или просто предчувствие?

— Собираемся.

— Можно мне пойти с вами?

Не знаю, как ее, а вот мои аналитические способности явно захлебываются. Не могу вычислить причину увязываться за нами.

— Зачем тебе это надо?

— В лесу есть некоторые травы... и всякое другое. Это нужно для лекарств.

Что ж, объяснение принято. Но придется переработать план выхода. Я-то планировал пойти втроем. Но если нас будет четверо, то база останется вообще без защиты от нехороших посетителей. Придется что-то придумать.

— Я не знаю сам, когда мы пойдем. Но дам тебе знать. На тебе — подготовка всех необходимых...

Я запнулся, подыскивая слово. Но Ира, видимо, догадалась и произнесла его, добавив:

— Ну это то, куда кладут всякие вещи, или зерно, или даже воду...

Все ясно, теперь я знаю слово 'тара'.

— Так вот, тара на тебе. Тут мы не помощники. И, само собою, ты даешь слово нас слушаться.

— Даю слово.

Сказано с повышенной серьезностью.

— Сделка?

— Сделка.

МОНок12 у меня нет. Даже противотанковые мины отсутствуют. Жалко, а то бы расставил в нужных местах. Так что на мне задача: придумать, как бы спрятать все ценное. Станок и всякая приспособа — это вообще не спрячешь, очень уж они велики. А вот деньги, готовые кристаллы, заготовки и абразивные материалы, включая тряпки, — это надо. Хотя нет, грязные тряпки навряд ли заинтересуют кого бы то ни было. Куда? Первое, что приходит в голову — уже готовый тайник в подвале под бочкой. Тайник, точно, хорош, но правило одной корзины никто не отменял. В идеале — место, где искать вообще не будут. Где? Скунсов в этом мире нет, а жаль: попросил бы зверька опрыскать наш тайник. Уж тогда точно не подойдут и близко. Впрочем...

— Ира!

Девица появилась с похвальной скоростью.

— Мне нужно ведро с помоями, причем оттуда должен идти самый отвратительный запах.

Некоторое замешательство. Потом осторожное замечание:

— Такое можно раздобыть, но ведь потом его не отмоешь...

— И не надо. Выбросим ведро, купим новое. Оно нам понадобится, скажем, завтра к вечеру.

— Я туда добавлю кое-чего из моих запасов — для крепости...

Сомнений нет: завтра к вечеру от этого ведра даже скунс шарахнется. А нам того и надо: под этим ведром закопаем ценности.

К великому счастью, я оказался прав: следующие кристаллы пошли куда легче. Относительно формы я не стал заморачиваться — все та же призма. Самое простая работа — особенно с учетом того, что эти кристаллы я изначально не предполагал на продажу.

Однако мои планы похода за кристаллами пришлось значимо скорректировать. Я вспомнил о нехватке простейшего оборудования.

— Тарек, нужен твой совет.

Тот приосанился, явно ожидая просьбы о консультации в военных вопросах Ага, как же!

— Тарек, здесь можно достать тарелку или блюдо белого цвета?

Некоторое время бедняга боролся с искушением задать вопрос типа 'А на фига?', но офицерские навыки победили.

— Опиши подробнее, какие нужны?

— Бывают тарелки из белой глины; бывают из коричневой глины, но с белой... — слово 'глазурь' в моем словаре не значилось, пришлось искать замену, — ...вроде краски с верхней стороны; бывают также блюда из металла, но тоже с белой краской; а еще бывают блюда из дерева, окрашенные в белый цвет.

— Ясно. Блюда из белой глины — такие сам видел, но, полагаю, очень дорогие. Цен не знаю, у меня самого ничего в этом роде не водилось. Из коричневой глины с белой... — вот теперь я знаю перевод слова 'глазурь', — такие только на заказ можно получить, хотя сама глазурь существует, ее я видел. А вот на металле — никогда. Расписные деревянные блюда — такое встречал в богатых домах. Вероятно, тоже можно сделать на заказ.

— В таком случае тебе задание. Съездить на базар, купить там: пару молотков потяжелее, лучше с квадратным бойком, еще с пяток клиньев, чтоб камни раскалывать, и пару вот таких тарелок или блюд, — показываю руками, — но чтоб чисто белых, без пятнышек или рисунка. Белый цвет важен только для верхней стороны, что там внизу — мне безразлично. Деревянные можно покупать, но только если не найдешь глиняных или металлических. Можно сделать на заказ, но чтобы готово было сегодня же. Кстати, я тебе должен жалование — вот оно, с учетом двух боевых дней. Но смотри, Тарек, не очень задерживайся. И оглядывайся почаще. К вечеру тебя ждем.

Приказ был выполнен до точки. Глубокие тарелки, почти миски, были фаянсовыми. Ирина прямо ахнула, когда услышала цену — по двадцати серебряков за штуку.

К тому времени нужные кристаллы уже были сделаны. Я предполагал, что за следующий день мы сможем их установить. 'Мы' — это, конечно, сильно сказано. Мне-то подходить к сигналкам никак нельзя. Ребята установят, а я тем временем оборудую тайники.

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, высокопочтенный.

— И вам, уважаемый Морад.

— Извольте глянуть: вот редкий товар.

— И весьма интересный товар. Вы позволите осмотреть и опробовать кристалл?

— Ну разумеется, вы же должны как следует определить свойства того, что вы купите.

— Почему вы так уверены, что я его куплю?

— Потому что именно вы способны оценить мой товар по достоинству.

— Вы хотите сказать, что уже предлагали кому-то...

— Именно так, высокопочтенный.

— Могу я узнать, кому именно?

— Это маги очень большой силы. Их имена, увы, коммерческая тайна.

— Вы хотите сказать, что у меня меньшая магическая сила?

— Я хочу сказать, что ваша сила — в обширности знаний и гибкости ума. И еще я хочу сказать, что уверен в вашей способности использовать все необычные возможности, которые предоставляет этот кристалл.

— Откровенно говоря, уважаемый Морад, такой переход цветов я уже видел, причем неоднократно. Но вот сочетание его с этой абсолютно необычной формой, к тому же столь совершенной... Уже за одно это я бы купил ваш экземпляр. Но понимаю также, что вы были правы относительно иных, гораздо больших возможностей, которые смог бы обнаружить далеко не каждый. Между тем даже при беглом обследовании... впрочем, это вам, полагаю, не столь интересно. Даю девять золотых.

— Высокопочтенный, вы не позволите дать вам коммерческий совет?

— От вас, уважаемый, я его выслушаю с радостью.

— Тогда не торопитесь называть цену. Просто посмотрите на этот кристалл еще раз и возможно тщательнее.

Пауза.

— Знаете, уважаемый Морад, я иногда думаю: какое счастье, что вы обделены магическим способностями. Иначе нам, магам, грозила бы свирепая конкуренция.

— То есть ваша цена...

— ...одиннадцать золотых. Не больше.

— Согласен. Сделка?

— Сделка.

— Получите ваши деньги. Думаю, нет нужды говорить, что...

— Я никогда не забываю о таких покупателях, как вы. Позвольте откланяться.

— Всего вам пресветлого.

* * *

Глава 22

Мой план похода был основан на нескольких фактах. Первым был тот гранат, который я нашел в мертвой деревне. Вторым — гранат, что отыскался у покойного управляющего. Третьим и самым слабым — слова того же управляющего, что якобы есть месторождение лучших камней, чем дает известная мне россыпь. И еще я очень надеялся на ту белую тарелку, что была у нас в сумке.

Все наши ценности спрятали добросовестно. Под бочку пошли и деньги. Под ведро с запахом — готовые кристаллы и заготовки. В порядке самокритики: я ошибся в прогнозе. Вряд ли от этого ведра скунс шарахнется; он еще до этого сдохнет в мучениях.

Ирина взяла корзинку поменьше — надо полагать, с запасной тарой — и еще зачем-то вырезала палку-рогульку. Это уже было не вполне понятно.

Шли так, чтобы с гарантией не задействовать вражьи сигналки — с полкилометра крюк сделали. Я жестом приказал спутникам не шуметь — мало ли что. Вдруг Ирина метнулась в сторону — ну точно кошка, углядевшая мышь. Короткий взмах палки-рогульки.

Мы подскочили ближе. В рогульке бешено извивалась натуральная змея. Судя по форме головы — сильно ядовитая. Первым моим побуждением было обезопасить всех нас от нее радикальными средствами. Это побуждение удалось сдержать. Меж тем Ирина ловким движением перехватила змею за шею, одной рукой достала из корзинки очередной кувшинчик, слегка щелкнула змею в нос, и когда та раскрыла ротик, быстро сунула крохотный подойник под зубы.

Дойной коровы из этой змеи не вышло. То, что удалось из нее добыть, было (на мой непросвещенный взгляд) удручающе мало. Впрочем, на человека хватило бы. Читал я, что смертельная доза яды эфы — пять миллиграмм.

— Хорошо яд в меде хранить, — пояснила она, — тогда долго не портится.

Мед с ядом — отличное сочетание. Чтоб слаще было помирать, значит13 .

Свежевыдоенная змея была отпущена и поспешила удалиться. Это как раз не удивило. В моих краях змеи обычно боятся людей.

Мы продолжали идти в выбранном направлении. Еще пару раз Ирина нагибалась за какой-то травкой. В результате вышли к той самой речке, что я уже видел, но выше по течению.

А вот сейчас моя работа. Я достал тарелку, черпанул туда песка вместе с водой и стал осторожными движениями отмывать наиболее плывучие составляющие. Работа аккуратная, спешки не терпит. Глина ушла первой, за ней легкие составляющие песка. Чуть помедленнее, лапоть, чуть помедленнее...

На дне тарелки осталась крохотная щепотка черных зернышек. А теперь глянуть на них под углом. Вот оно, так я и думал. Чуть заметен красноватый оттенок. Гранат, вот что это такое. Он значительно тяжелее кварца, потому и остался. Значит, надо идти против течения.

Мы шли совсем недолго — не более сорока минут — когда берега речки стали более похожи на микроущелье. Здесь речка проложила себе путь через каменный массив. Я пригляделся. Кристаллический метаморфичный сланец. Ну да, про него дядя Гриша и рассказывал. В нем вполне могут быть альмандины14.

— А ну, ребята, помогите отколоть вот этот камешек.

Камешек оказался не из больших, никак не более пятидесяти килограммов, а выбрал я его из соображений легкости раскалывания. Уж больно сильно выветренным он выглядел.

С помощью клиньев и молотка я расколол глыбу. Вот и искомое. Кристаллик оказался не из тех, что вставляют в короны — было в нем миллиметра три-четыре в поперечнике, да и форма не из лучших. Сарат только-только собрался испустить радостный крик, но под моим взглядом осекся до радостного же шепота:

— Командир, этот кристалл вот как есть — и то на двадцатку тянет.

Я присмотрелся. Цвет темно-красный, вполне себе классический. Выходит, это пироп? Или альмандин? Вот про это дядя Гриша не рассказывал15 .

— Ладно, ребята, потрошите оставшееся, а я посмотрю на вон ту трещинку.

Интрузивная порода — вот что в этой трещине, видел я такие на картинках в дядигришином учебнике. Текст по малолетству не читал, а вот картинки и подписи к ним смотрел. Через полчаса работы я отколол сравнительно небольшой кусок — килограмм десять, не больше — и стал вдумчиво его размалывать. Есть! Два светло-зеленых кристалла почти вывалились из породы. Гроссуляр — более редкая разновидность граната. Гранатовый браслет у Куприна, если не ошибаюсь, как раз из таких и был. Первый кристалл прозрачный, без видимых дефектов, но невелик, примерно восемь миллиметров. Форма классическая, только что грани полирнуть — и на продажу. Второй — все двадцать миллиметров, но трещиноватый, да еще с непрозрачными включениями. Даже не знаю, удастся ли что из него сделать. Дальнейшие попытки что-либо получить ничего не дали.

— Ну, ребята, чем похвастаете?

На второй тарелке лежала добыча. Назвать ее горстью было бы непростительным преувеличением, даже слово 'кучка' было бы комплиментом. Несколько штук, вот это подходяще.

Сарат всеми силами старался звучать солидно:

— Я так думаю, командир, что этот, этот и этот — можно полировать на продажу, и форму менять не надо. В этом... тут надо присмотреться... вот по этому включению я бы его разрезал, а потом полировать обе части. Эти три — тоже на полировку...

Тут в голосе бакалавра прорезались озабоченные ноты:

— А вот этот я бы вообще выбросил. Или, того лучше, разбил.

Осетр в лесу сдох! Чтоб Сарат предложил уничтожить кристалл, нужны более чем веские причины. Я взял сомнительное приобретение в руки — гранат, это точно, уж больно форма характерная; миллиметров пятнадцать в поперечнике; непрозрачный, но трещин не видно, красно-коричневого цвета.

— Чем он плох?

Ответ был медленным и тщательно взвешенным:

— У нас соответствующего курса не было, но предполагаю, что этот кристалл — один из тех немногих, которые могут подойти магу смерти. Цвет засохшей крови. Настаиваю на уничтожении кристалла.

Молодец, младший лейтенант! Можешь отстаивать мнение перед начальством. Хвалю, но мысленно.

— Ты сам сказал, Сарат, что этот курс вам не читали. Однако в твоих словах есть резон. Мы не будем полировать эту добычу, но со временем дождемся возможности проверить у мага, который проходил соответствующий курс. Будь уверен — не у мага смерти. И до выяснения никому не показываем, тем более не продаем.

Суровый тон и жесткое содержание отповеди успокоили нашего мага. Похоже, в универе ему внушили крепкое отвращение к магии смерти.

— А теперь посмотрите, что я сам нашел. Сарат, твое мнение?

Парень надулся от гордости чуть ли не вдвое.

— Этот полировать прямо как есть — и к магу жизни, тот даст самую лучшую цену. А тот... с уверенностью не скажу, но, кажется, вот по этой трещине резать надо, потом тут и тут заполировать, а там...

— Хватит. Дома обсудим. Вы, ребята, орлы, спору нет, но что-то мне неохота на этом месте задерживаться. Вот эти обломки — в воду, те — тоже, но подальше, следы на глине не оставлять. Поехали!

Пока мы добывали полезные ископаемые, Ирина тоже не теряла времени. Больше всего было набрано из растительного царства, но также она подхватила какую-то бурую гадость из воды, долго рассматривала и в конце концов отправила в отдельный горшочек. Я не вмешивался и даже не задавал вопросы.

Видимо, наши находки стимулировали мозговую деятельность. В голове у меня стал складываться план, как устроить столкновение землевладельца и полицейских. Пока мы шли до дому, этот план приобрел пугающую детальность.

Несколько дней мы с Саратом только и делали, что полировали и занимались тренировками под надзором зверя-инструктора. В том, что касалось действий коротким мечом и рукопашной, тренер был не так уж сильно разочарован: 'Некоторые способности есть, как я и говорил, но тебе еще с год их оттачивать'. Что до стрельбы, то тут Тарек выразился с истинно сержантской дипломатичностью: 'Хорошим стрелком ты никогда не станешь. Рядовым во взвод лучников — и то вряд ли возьмут. Твой предел — успешная стрельба из засады, на это и буду дрессировать'.

Первый зеленый кристалл получился на славу с первого раза.

— Пятнадцать золотых, наверное, — оценил Сарат.

Со вторым пришлось повозиться. Вариант резки, что предложил напарник, я забраковал — не потому, что он был плох, а потому, что можно было сделать еще лучше. В результате получились три некрупных из одно крупного. Самый последний я доверил младшему полировальщику, рассудив про себя, что даже если испортит, то потеря не слишком велика. Однако он справился не так уж плохо — когда у меня был такой же опыт в полировке, то из-под моих рук выходили изделия немногим лучше.

— Командир, а с этим что делаем?

'Этот' был десятимиллиметровым бесцветным кварцем недурной формы.

— Ты где его отыскал?

— А помнишь: мы нашли гнездо с розовым кварцем, так он там и был.

— Универсал, как понимаю. Давай из него сделаем... скажем, кристалл для небогатого доктора или даже для магистра. В части денег он погоды нам не сделает, но лишняя серебрушка не повредит.

— Да ты что, цена ему будет четыре золотых, даже с учетом доли купца.

Рассудив, что после продажи этих кристаллов и получения денег мы можем перестать беспокоиться о хлебе насущном, я изложил товарищам (целительница не в счет) свой план относительно крупной подставы для полицейских. План подвергся обсуждению. В результате долгое время от него летели клочья, осколки и брызги. Меня вместе с моей задумкой били больно и по делу. Имею в виду, это меня били по делу, а план-то били по деталям.

Избиение затормозилось лишь по причине того, что надо было съездить в город для реализации зеленых гранатов вкупе с бесцветным кварцем.

Само собой разумеется, купец Морад получил настоятельное пожелание своего торгового партнера продать гроссуляры магу жизни, 'ибо это в ваших же интересах, уважаемый'.

* * *

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенная.

— И вам доброго дня, многоуважаемый Морад. Давно вы не предлагали мне выдающихся сделок.

— Надеюсь, эта не покажется вам рядовой. Посмотрите и судите сами.

Пауза.

— Вы разрешите подержать эти кристаллы в руках?

— Само собой разумеется.

Очень долгая пауза.

— Вы были отчасти правы, Морад. Сделка действительно выдающаяся, спору нет.

— Коль скоро я лишь отчасти прав, то нижайше прошу сообщить мне, недостойному, в чем я был неправ.

Речь собеседницы замедлилась.

— Видимо, я недостаточно ясно выразилась, многоуважаемый. Эта сделка исключительная, но она меня пугает.

— Если особо почтенная изволит рассказать подробнее о своих опасениях, то, возможно, часть из них я сумею рассеять.

— Хорошо. Вы молоды, Морад... по сравнению со мной. За всю свою достаточно долгую жизнь я не то, что не видала — даже не слыхала ничего о подобных кристаллах. У меня имеется крепкое подозрение, хотя и не могу этого доказать: таких НЕ БЫВАЕТ.

— Со всем моим почтением принужден с вами не согласиться: такие кристаллы бывают, и одно из доказательств этого вы держите в руке.

— Вот как, одно из доказательств? Вы хотите сказать, что видели до этого нечто подобное?

— Не совсем так, особо почтенная.

— Извольте объясниться, Морад!

— Как раз сейчас у меня имеется на продажу кристалл другого вида. Но существует нечто, что роднит его с теми, что вы сейчас рассматриваете: необычная форма и изумляющая ровность граней.

— Можно посмотреть?

— К вашим услугам.

Пауза.

— В таком случае, многоуважаемый, дело куда хуже, чем я думала. Признаюсь, сначала мне пришла в голову мысль о некоем новом месторождении гранатов, в котором эти потрясающие — видите, я с вами вполне откровенна — зеленые кристаллы были добыты. После ваших слов и вот этого бесцветного у меня не осталось сомнений — камни сделаны. И притом человеческой рукой.

— Я всего лишь купец, особо почтенная, а не служитель Пресветлых. Но даже я не исключил бы, глядя на это совершенство... кхм... их руку.

— А вот я не только маг жизни, но и женщина. И, глядя на этот и этот кристаллы (третий не в счет, у него форма почти обычная для кварца, только что грани очень ровные), не могу отделаться от ощущения, что их создавал мужчина, причем создавал в подарок женщине.

— С моим величайшим почтением вынужден напомнить, что оказались они в конце концов у меня, а не в шкатулке у красавицы.

— Я, похоже, опять неудачно выразилась. Тот, кто создал эти кристаллы, сделал их на продажу — пусть. Но создавал он их так, чтобы они понравились женщине. Порадовали ее. Понимаете? Он думал о ней — и создавал эти камни. Создавал!!

Пауза.

— Как я хотела бы оказаться дурой и паникершей! Ведь если человек может делать такие кристаллы — это такое потрясение основ... Вы не можете помнить последнюю войну, Морад, вас тогда и на свете не было, а вот я ее помню хорошо. Уж поверьте: если, к несчастью, я окажусь права, то та война нам покажется веселыми забавами маленьких оленят на весенней травке... Ладно, к делу. Имя продавца, вы мне, разумеется, не скажете?

— Никак не возможно. Во-первых, коммерческая тайна; во-вторых, сам его не знаю. Но есть еще одно обстоятельство, о котором я просто обязан вас осведомить.

— Слушаю вас со всем вниманием.

— Продавец — человек очень опасный. По моим наблюдениям, он весьма сильный маг, хотя ленты не носит. В магии разума точно силен. Во всяком случае, в наших переговорах он с пугающим постоянством угадывал мои аргументы. И он меня предупредил, что при любой попытке с моей стороны разузнать что-либо о его личности нашим сделкам будет положен конец. Точно то же самое будет, если я попытаюсь его обмануть в денежных расчетах. Упущенная выгода — это бы еще ничего, но мне показалось, что он при этом обидится. А я никак не хотел бы оказаться тем, на кого обидится этот человек. Именно поэтому я торгую с ним абсолютно честно и не пытаюсь установить его личность.

— Он не может предъявить вам претензии, многоуважаемый Морад. Имени вы мне не назвали. Внешность вы не описали. Способы связи с ним вы также не упомянули. Единственное, что я знаю — весьма сильный маг, возможно, специализируется в магии разума. И это все? Для поисков, согласитесь, маловато. И все же я попытаюсь... Кстати, сколько вы хотите за этот кристалл?

Тонкий женский пальчик указал на кристалл гроссуляра, сохранивший природную форму.

— Пятнадцать золотых, особо почтенная. Вы видите, я ценю ваше время.

— А я ценю ваше понимание. Я бы купила и эти два, но сейчас у меня на это просто нет денег. Впрочем... если не ошибаюсь, кварц должен иметь гораздо меньшую цену, не так ли?

— Ваша проницательность меня давно не удивляет. Четыре золотых тридцать сребреников.

— Тогда беру его прямо сейчас. А оставшиеся зеленые — потом.

— Если мы заключим соответствующий договор, те зеленые кристаллы будут вас ждать в течение двух недель.

— У вас, надо полагать, есть этот договор? Я так и думала. Давайте его сюда, я подпишу.

Скрип пера.

— Всего вам пресветлого, уважаемый.

— И вам, особо почтенная.

* * *

Книга урезана по требованию электронного издательства. Желающие прочитать полностью могут обратиться по адресу: https://author.today/work/35915

Извините, за деньгу малую (100 руб.)

Глоссарий и пояснения

Грок — сказочное существо, владеет сильной магией, обычно описывается как великан вдвое выше ростом обычного человека. По легендам, существовали в очень древние времена, потом исчезли. Никаких материальных свидетельств их существования не найдено, поэтому среди образованных людей гроки считаются вымыслом.

Дикие маги — маги, получившие свою силу в отсутствие университетского образования. Успешные самоучки крайне редки. Обычно такие маги являются учениками других Диких магов. Сущность магии та же, что и у обычных магов, но поскольку получение магического образования каким-либо путем помимо университетского курса является незаконным, то Дикие маги также преследуются по закону. Описаны случаи военных действий сообщества Диких магов с магическим сообществом Маэры (см.). Каждый раз Дикие маги бывали побеждены, но полностью уничтожить их ни разу не удавалось.

Единицы измерения:

1 сутки = 20 часов = 1сутки (земные)

1 час = 100 минут = 1,2 часа (земного)

1 минута = 100 секунд = 0,72 минуты (земных)

1 секунда = 0,432 секунд (земных)

1 ярд = 10 футов = 100 дюймов = 80 см (земных, одна пятидесятимиллионная от длины меридиана)

1 миля = 1000 ярдов

1 фунт равен весу одного кубического фута воды, около 400 г (земных)

1 тонна = 1000 фунтов

1 узел = 1,875 маэрских мили в час.

Кристаллы и магия — прослеживается четкая взаимосвязь между кристаллической решеткой и магическими потоками. На эту взаимосвязь накладывается влияние граней кристалла. В частности, влияние оказывает ориентация граней относительно осей кристаллической решетки, а также ровность поверхности граней. Чем сильнее связь между атомами, тем при прочих равных условиях лучше магические характеристики кристалла. По этой причине ионные кристаллы (например, солей металлов) считаются малоценными. Наиболее ценными полагаются кристаллы с ковалентными связями (окислы металлов, силикаты и алюмосиликаты). Самыми ценными считаются корунды, бериллы и топазы (кристаллы первого класса). К кристаллам второго класса относятся кварц, шпинели (прозрачные) и гранаты.

Высоко ценятся оптически прозрачные кристаллы. Исключениями является флюорит и кальцит (поляризующие), о которых по сей день ведутся споры. Считается, что их магические характеристики очень высоки, но многие полагают, что трудности управления магическими потоками для кристаллов этого типа сводят на нет преимущества.

Традиционно считается, что цвет кристалла может благоприятствовать его магическим свойствам, но лишь для определенных школ магии. Исключения достаточно редки; примером может быть хризоберилл, который, имея зеленый цвет, не идеально сочетается с магией жизни. Бесцветные кристаллы считаются универсальными (исключением является рутил, специализированный для магии связи). Розовые кристаллы (розовый кварц, морганит) хотя и благоприятны для магии температуры (нагреватели и охладители), но считаются почти столь же универсальными, как и бесцветные кристаллы соответствующего вида.

Синие кристаллы (сапфир, танзанит, синяя шпинель) обычно считаются специализированными для магии воды, воздуха и электричества, зеленые кристаллы (изумруд, гроссуляр) полагаются наиболее подходящими для магии жизни и магии разума. Чисто желтые кристаллы (цитрин, гелиодор, желтый спессартин, желтый топаз) подходят для магии земли, телемагии, а желто-оранжевый и чисто оранжевый спессартин — для магии земли, трансформации (изменения формы предмета) и для телемагии. Голубые кристаллы (топаз, голубой аквамарин) обычно сочетаются с магией воздуха, электричества и связи. Фиолетовые кристаллы (аметист, фиолетовый альмандин) лучше всего подходят для магии связи и электричества. Темно-красные кристаллы (пироп, альмандин, рубин) сочетаются с магией огня и магией смерти. Исключением является красная шпинель, которая является чрезвычайной редкостью и по этой причине слабо изучена. Специализированным кристаллом для магии смерти является кроваво-коричневый гранат. Алмазы в Маэре почти неизвестны и по этой причине практически не изучены.

Оптически непрозрачные кристаллы почти не применяются, так как считается, что их недостатки (трудности в управлении магическим потоками и повышенное их рассеяние) не компенсируются даже дешевизной таких кристаллов. Среди непрозрачных кристаллов универсальные отсутствуют, а их специализация весьма узкая в отличие от прозрачных кристаллов (как правило, поддерживается лишь один или два вида магии). В основном их используют ученики и студенты по причине дешевизны.

Дефекты кристаллической решетки ухудшают магические характеристики кристаллов. Наиболее вредными считаются трещины, включения с другой кристаллической решеткой и поверхностные дефекты (неровности поверхности и неправильная форма). По этой причине не употребляются кристаллы в виде кабошонов, а также кристаллы с микро— и макровключениями (например, авантюрин). Наличие двойников не является серьезным дефектом, поскольку практически доказано, что трудности в управлении магическими потоками, их рассеяние и нежелательное преломление возрастают в незначительной степени.

Кристаллы могут использоваться как накопители магической энергии. Со временем накопленная энергия рассеивается. При заряде кристалла магической энергией в нем накапливаются дефекты кристаллической решетки в отсутствие значимой макродеформации. При избытке магического заряда и последующей разрядке это может привести к 'взрыву' кристалла, при этом он рассыпается в пыль. По этой же причине количество циклов заряд-разряд весьма ограничено (не более ста, обычно меньше). Скорость саморазряда определяется количеством дефектов кристаллической решетки (внутренних и наружных). В частности, на нее влияет ровность поверхности граней. Большое значение имеет вес (размеры) кристалла. Считается, что природный кристалл размером две десятых дюйма полностью разряжается за месяц, дюймовый кристалл может сохранять энергию до полугода, двухдюймовый — до года.

Кристаллы могут использоваться также как усилители магической силы. Такой усилитель действует как упорядочиватель магических потоков, идущих от самого мага. Рассеивание магической энергии при этом крайне невелико, поэтому усилители могу действовать месяцами.

Так называемый истинный усилитель отличается от обычного коэффициентом усиления. Такой усилитель может поднять уровень магической силы мага выше нуля, даже если он ее перед этим совершенно утратил. Однако истинный усилитель не может снабдить магическими способностями человека, у которого таковых изначально не было. Необходимым условием для восстановления является первичная заряженность самого усилителя. В частности, первичную зарядку может осуществить сам маг, потом отложить этот кристалл и в случае утраты магических способностей использовать его как восстановитель таковых. Практически эффект усиления подтвержден, однако теоретическая картина явления остается по сей день неясной. Предположительно, усиление происходит вследствие резонанса магических центров самого мага с соответствующим образом ориентированными магическими потоками в кристалле. Для изготовления истинных усилителей пригодны лишь высокоценные кристаллы, поэтому такие усилители редкость.

Магические изделия — изделия, рассчитанные на выполнение каких-либо действий магическим способом. В отличие от заклинаний, могут использоваться как магами, так и не-магами. Как правило, такие изделия включают в себя кристаллы. Изготавливать и продавать магические изделия боевого назначения могут лишь маги, для не-магов это запрещено законом. Для не-магов разрешается встраивание кристаллов, заряженных определенного вида заклинаниями, в изделия, но такое разрешение могут получить лишь члены соответствующих гильдий, причем виды встроенных заклинаний оговорены в специальных списках. Имеется также обширный список магических изделий, изготовление и продажа которых запрещены законом для всех. В частности, это относится к изделиям, использующим заклинания магии смерти.

Одним из видов магических изделий являются амулеты. Они носятся при себе и рассчитаны на повседневное использование. Обычно имеют вид оправы, в которую вставлен соответствующий кристалл и которая служит органом управления кристаллом (для не-магов). Такая оправа обычно носится на цепочке. Амулеты отличаются разнообразием как по назначению, так и по цене. Как правило, изготавливаются и продаются магами.

Производственные магические изделия (нагреватели, охладители, движители и т.д.) изготавливаются и продаются членами соответствующих (немагических) гильдий.

Магические ранги (звания) — ученые степени применительно к магам (в порядке возрастания): бакалавр, лиценциат, магистр, доктор, кандидат в академики, академик.

Маэра — государство магов (самоназвание).

Обращения — к магам принято обращаться в соответствии с их магическим рангом (см.): 'почтенный', 'достопочтенный', 'весьма почтенный', 'особо почтенный', 'высокопочтенный' и 'почтеннейший'. Если титул неизвестен, допускается обращение 'господин' или 'госпожа'. К купцам и ремесленникам обычное обращение 'уважаемый'. В знак особого почтения к ремесленнику допускается также обращение 'мастер'. К военнослужащим, а также стражникам принято обращаться 'сударь', причем при обращении к офицеру хорошим тоном является добавление воинского звания.

Черные земли — область, окружающая Маэру (см.) Черные земли представляют собой полностью уничтоженную часть территории планеты. Известно, что уровень развития государств за Черными землями весьма низок по сравнению с Маэрой. Связь с этими государствами и информация о них весьма ограничены. По непроверенным данным, за Черными землями непрерывно идут локальные войны с применением магии, вследствие чего развитие тамошнего общества заторможено.

1— дефект кристаллов, выглядит так, как если бы один кристалл вырос под углом из другого. Здесь и далее примечания автора, если не оговорено иное.↩

2 — метод передвижения тяжелых высоких предметов со сравнительно небольшими усилиями; состоит в наклоне предмета и повороте его вокруг продольной оси. Подробно описан Т. Хейердалом в книге 'Аку-аку'.↩

3 — святой Франциск Ассизский основал орден нищенствующих монахов (францисканцев).↩

4 — гряда или скопление камней, оставленное движущимся ледником.↩

5 — здесь и далее марэские меры для удобства переведены соответствующими английскими терминами.↩

6 — удушье жабного происхождения (лат.) ↩

7 — технико-тактические характеристики. ↩

8 — Марк Порций Катон (234-149 до н. э.) — древнеримский политик и писатель, известный новатор римской литературы. ↩

9 — популярный в 50-е — 80-е годы японский киноактер. ↩

10 — на редкость удачный пулемет калибра 12,5 мм, состоял на вооружении вплоть до XXI века. ↩

11 — данная диаграмма являет собой теоретическую основу термообработки стали и чугуна. Любой выпускник Московского института стали и сплавов знает ее наизусть. ↩

12 — мина направленного действия, обеспечивает зону сплошного поражения на заданном расстоянии (обычно до 50 или до 100 м). ↩

13 — вопреки распространенному заблуждению, змеиный яд безопасен при его выпивании (в отсутствие повреждений слизистых, конечно) ↩.

14 — наиболее распространенная разновидность гранатов, обычно красно-фиолетового цвета. ↩

15 — пиропы имеют темно-красный цвет; считаются более дорогой и редкой разновидностью граната, но их можно спутать с альмандинами. ↩

16 — способ описан в романе 'Налегке'. ↩

17 — четырехствольная автоматическая зенитка калибра 23 мм, отличалась велиполепной скорострельностью. ↩

18 — книга 'Человек находит друга' Конрада Лоренца. ↩

19 — катаная проволока. ↩

20 — порошок окиси железа, применяется для полировки оптического стекла. ↩

21 — Моана не права: таковые в природе встречаются, хотя и редко↩.

22 — топазы обесцвечиваются при нагреве до температуры примерно 130 RС. ↩

23 — при просвечивании такого сапфира точечным источником света видна шестилучевая звезда. ↩

24 — кошачий концерт (искаж. итал.) ↩

25 — японский миробиолог, приобрел печальную известность массовыми биологическими опытами на китайских, корейских и советских военнопленных. ↩