Медный таз

Несмотря на то, что рана от непонятного фиолетового бича, которым её огрели в Департаменте тайн, уже зажила, фантомные боли всё ещё давали о себе знать. И непонятно было, что именно их провоцирует. Стоило только расслабиться, приготовившись ко сну, как её скрючивало в три погибели. И всё из-за этого чёртового Поттера. Она, конечно, понимала, что не стоит так отзываться о лучшем друге, но не могла ничего с собой поделать.

По его вине она не раз подвергалась опасности и не факт, что не подвергнется ещё. Всю ночь она ворочалась в постели, тщетно пытаясь уснуть, но всё что из этого вышло — головная боль и мешки под глазами. Проведя ночь в полудрёме и переворачиваясь с боку на бок, Гермиона нормально уснула лишь под утро. А проснувшись, с удивлением отметила, что время близится к полудню, а её никто и не собирается будить.

Обычно мама поднимала её в половине девятого на завтрак, перед тем как отправиться на работу. Однако сегодня этого не случилось, что было весьма странно. Конечно, это могло и ничего не значить, но недоброе чувство закралось в душу молодой волшебницы. С тех пор как она оказалась в магическом мире, она поняла одну немаловажную истину — ничего не происходит просто так. Прислушавшись, она поняла, что не слышит привычных шумов улицы. Даже птицы, которые своим утренним пением донимали её уже который день, сегодня смолкли. Чувство неправильности происходящего всё сильней давило на неё.

— Ты ведьма или как? — спросила она себя и полезла в прикроватную тумбочку за волшебной палочкой. Узнай профессор Грюм, настоящий или нет, что она хранит её не под подушкой, то наверняка пришёл бы в ярость. И весьма оправданную, учитывая это непонятное затишье. Хоть Гарри и думает, что круче него в Защите никого нет, но это спорное утверждение. Не зря же Гермиона лучшая во всём, чем эти два обалдуя беззастенчиво пользуются.

Взяв палочку и вспомнив несколько проклятий, она тихо встала с кровати и вышла из своей комнаты. Дом казался ей нежилым и заброшенным, даже мороз по коже пробрал, не смотря на то, что на дворе было лето. Она всё так же тихо спустилась вниз на кухню и едва не прокляла холодильник, когда тот негромко заурчал. Ещё чуть-чуть — и можно было бы торговать кирпичами. Привычный звук как будто бы разбил непонятное колдовство безмолвия, и она услышала, как на втором этаже, откуда она только что спустилась, что-то мерно стучалось в стену. Крепче сжав в руке палочку, она двинулась обратно. Странный звук доносился из комнаты родителей, и это определённо не был скрип и стук кровати. Что-то или кто-то билось в дверь с той стороны.

Гермиона никогда не была трусихой, но сейчас... Не решаясь подойти и открыть дверь вручную, она применила знакомое ещё с первого курса заклинание, плевав на то, что за это могут прислать сову из Министерства. То, что она увидела за дверью, повергло её в безмолвный шок, продрало леденящим душу ужасом, и только чудом она не свалилась без сознания. За дверью, бездумно колотясь в неё всем телом, был её отец. Весь в крови, с посиневшими губами и местами разодранной кожей, он уставился на неё полными ненависти, налитыми кровью глазами. Каким-то неведомым обычным смертным чувством, в простонародье зовущимся интуицией, она предугадала, что произойдёт дальше и метко брошенным заклинанием связала отца наколдованными верёвками. Она не хотела заходить в комнату родителей, смутно представляя себе, что она может там увидеть, но она должна была это сделать. Ведь всегда существует, по крайней мере в сознании людей, крошечная надежда на чудо.

Осознавая умом, что ничего хорошего там не увидит, Гермиона, подстёгиваемая искоркой надежды и превозмогая поднявшуюся к горлу тошноту, шагнула внутрь и тут же сложилась пополам в тщетной попытке проблеваться с пустым желудком. На залитой солнечным светом и кровью кровати лежала её полуразодранная мать. От жуткого зрелища ноги Гермионы подкосились и она без сил рухнула на пол. Несколько часов в доме были слышны лишь рыдания убитой горем девушки и приглушенные хрипы связанного монстра, который раньше был её отцом. Девушка, которая, по сути, ещё не ведала что такое страх, горечь и боль утраты, в одночасье лишилась самых близких людей. Не у каждого взрослого и побитого жизнью человека психика выдержит подобное испытание на прочность, что уж говорить о ребёнке... Спрятавшись от всего мира за потоком слёз и всхлипами, юная волшебница будто во сне переживала ещё раз все те моменты своей жизни, когда она была счастлива со своими родителями. Начиная с детства, когда она делилась с матерью всеми своими секретами, а отец, приходя с работы, приносил что-то вкусное и обязательно полезное, как он не уставал повторять. Вспомнились ежегодные семейные поездки за границу летом, когда она возвращалась из Хогвартса в обычный мир, родители везли её посмотреть на древние удивительные места, пленящие своими загадками и безо всякой магии.

Воспоминания проходили пред её глазами чередой ярких вспышек, с каждым разом всё больше и больше обжигая душу осознанием необратимости утраты.

Когда солнце залило своим светом всю комнату и от останков на кровати начало ощутимо попахивать, Гермиона поднялась на ноги и нетвёрдой походкой направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок и собрать вещи для отбытия из этого проклятого дома. Будучи правильно воспитанной девушкой, она должна была бы броситься к телефону и вызвать полицию и скорую, сидеть на крыльце и тихо плакать, ожидая их прибытия, а затем глотая успокоительное, выданное добрыми медиками, отвечать на вопросы дежурного офицера. Но...

Она не желала думать, почему и как это всё произошло, сейчас её беспокоила лишь одна мысль: как бы поскорее убраться отсюда подальше. Проведя немало времени за сборами необходимых ей вещей, Гермиона поняла, что попросту не унесёт столько. С трудом уговорив себя оставить книги, которые ей точно не пригодились бы, вроде Истории Хогвартса, она положила в небольшую сумку лишь одежду и некоторые лечебные зелья, которые она имела привычку варить для семьи ещё с третьего курса. Выйдя на улицу, она поняла, что ситуация хуже, чем можно себе представить.

Эти твари, в которых превратились её родители, были не единичным случаем. По улице, нелепо и в то же время устрашающе, бродили десятки таких же. Эта беда, по мнению Гермионы, коснулась если и не всей страны, то её район был охвачен полностью. Присмотревшись, она смогла опознать некоторых из них — соседи по улице.

— Я должна добраться до штаба Ордена, — сказала она себе. — Если где и знают, что произошло, то только там.

Но штаб в Лондоне, а она здесь, и добраться будет нелегко.

— Если бы только у меня была метла, — подумала она. — Или какой-то иной транспорт.

Проведя несколько минут в раздумьях о том, как добраться до площади Гриммо, она с криком "Дура!" стукнула себя по лбу, вспомнив о Ночном рыцаре — автобусе для магов, о котором говорил Гарри два года назад. Гермиона подошла к дороге и взмахнула палочкой. Ничего не произошло. Там, где должен был появиться трёхэтажный автобус, по-прежнему было пусто. Решив, что она что-то сделала не так, Гермиона вновь взмахнула палочкой, с тем же результатом. Одуревшее население, тем временем, начало проявлять нездоровый интерес к одиноко стоящей на тротуаре девушке. Она не знала ничего о том, как с этими людьми произошли подобные изменения, но они определённо сделали их быстрее. При нормальных обстоятельствах трёхсотфунтовая домохозяйка не разовьёт такой скорости, что любой олимпийский спринтер удавится от зависти.

Гермиона едва успела ударить несущуюся на неё тушу кандальным проклятьем и отскочить в сторону, а не то бы была сметена с дороги, словно пушинка. Но эта, некогда бывшая неповоротливой, женщина являлась лишь первой из дюжины несущихся с обеих сторон улицы тварей. Заляпанные кровью, одетые кто в деловой костюм, а кто и в домашний халат, эти порождения тьмы жаждали её крови. Один за другим они падали, сражённые уже зарекомендовавшим себя петрификусом. Вскоре вокруг Гермионы валялось полтора десятка человек, способных лишь злобно вращать глазами.

— Не знаю, как ты это делаешь, Грейнджер, но постарайся меня убедить, что ты не имеешь никакого отношения к происходящему, — сказал резковатый голос у неё из-за спины.

Медленно обернувшись, она уткнулась взглядом в ствол охотничьей винтовки, а переведя взгляд чуть дальше, увидела и державшего оружие человека.

— Дэниел? — удивлённо спросила Гермиона. Она редко видела этого парня, живущего в доме напротив, и практически не знала его.

— Я всё же хочу услышать ответ на свой вопрос, — сказал он, так и не опустив оружия.

Это было последней каплей. Она пережила такое, что и в страшном сне не приснится, а он стоит тут и тыкает ей в лицо ружьём, да ещё и обвиняет во всём этом.

— Ты что, совсем ополоумел? — взорвалась она. — У меня погибла мать, меня едва не загрыз отец, на меня толпой напали вот эти вот уроды, а ты меня здесь в чём-то обвиняешь?

Под таким яростным напором парень сдался и опустил оружие, теперь уже виноватым и смущённым взглядом глядя на Гермиону.

— Извини, я не хотел тебя ни в чём обвинять, — вжав голову в плечи и почёсывая затылок, сказал он. — Просто ты тут такое вытворяла, что и на голову не натянешь. Вот я и....

— Это я должна извиниться, — остыла Гермиона. — Много всего произошло и я сама не своя. Я ничего не понимаю из того, что происходит вокруг. Ещё вчера всё было нормально, а проснувшись увидеть вот такое.

— Я и сам в шоке, однако, картина весьма напоминает зомби-апокалипсис.

— Какой апокалипсис?

— Зомби-апокалипсис, — повторил он. — Ну, это когда мёртвые восстают и начинают убивать живых. Ты что, фильмы не смотришь типа " Ночь живых мертвецов" и тому подобное?

— Я последние пять лет вообще, кроме вечерних новостей, ничего не смотрю, мне учёбы хватает. Получше всяких фильмов будет.

— Так кто ты, Гермиона? — спросил он, нервно теребя цевьё винтовки. — Обычно люди выстрелом из указки не заваливают полтора десятка человек.

— Ведьма, — просто, но ёмко ответила она. — И не указка это, а волшебная палочка.

— И этому где-то учат? То есть и я могу научится вот так вот... колдовать?

— Нет, с этим надо родиться, — разочаровала она его. — И вообще, давай позже об этом поговорим, в другом месте, а то стоим здесь посреди улицы...

После этих слов они отправились в сторону Лондона. Дэн предложил было взять какую-то машину, но оказалось, что ни он, ни Гермиона не умеют водить. К тому же, на дороге было полно зомби, так они условились называть этих тварей. Однако твари были довольно тупы и зачастую не могли выбраться из запертых домов, что и определило маршрут движения двоих выживших. Они решили двигаться по задним дворам, с лёгкостью преодолевая такие препятствия, как забор, трансфигурируя его во что-либо, не мешающее движению. Гермиона не могла удержаться, чтобы не похвастаться своим превосходным знанием предмета, даже несмотря на то, что её попутчик о трансфигурации даже и не слышал.

Но долго такая идиллия продолжаться не могла. На улице стемнело и идти дальше было неоправданным риском. Зомби не нуждались в отдыхе, сне и пище. Они могли часами стоять неподвижно, или носиться по улице, словно сумасшедшие. Они не реагировали на своих и на такие природные раздражители, как солнце или ветер. А ещё, как заметила Гермиона, у них был очень хороший слух и поэтому приходилось передвигаться с большой осторожностью.

Когда темнота уже стала непроглядной, они решили, что пора становиться на ночлег. Местом для привала был выбран гараж возле одного из домов по причине того, что в гараже гораздо меньше вероятность нарваться на зомбятину.

Гермиона при помощи заклинания открыла гараж, а Дэн посветил внутрь фонариком и убедился, что там никого нет. Трансфигурировав какой-то мусор в некоторые подобия матрасов и одеял, они легли спать, уставшие настолько, что напрочь забыли об ужине.

Утро встретило их неприятной прохладой, серостью и унылостью. Моросил мелкий мерзопакостный дождик, а небо было затянуто свинцовыми тучами, обещая это мокрое удовольствие на весь день. Провести ночь в гараже, как выяснилось, было не лучшей идеей. Промозглый воздух забрался под псевдоодеяло, и выспаться совершенно не получилось. Касаясь липкого ото сна в одежде тела, сырой воздух приносил массу неприятных ощущений, ото сна в непривычном месте и на не такой уж и удобной постели тело местами затекло и теперь безбожно ломило застывшие за ночь мышцы.

На зомбятину ни холод, ни дождик не производили особого впечатления. Как стояли, мерно покачиваясь, так и стоят. Изредка некоторые приходили в движение, случалось, натыкались стены или столбы и так замирали, упёршись лбом.

Идти никуда не хотелось. Ни Гермиона, ни Дэн не горели особым желанием промокнуть. Немного посовещавшись, они приняли решение зайти в дом и, обездвижив хозяев, переждать дождь в более комфортных условиях — а, может быть, даже поспать в относительном комфорте. Понимая, что от его громоздкой винтовки в здании может быть больше вреда, чем пользы, Дэн взял большой разводной ключ.

Заклинание вновь не подвело и дверь, соединяющая гараж с домом, послушно открылась. Дом встретил гостей зловещей тишиной. Дэн пошёл первым, с такой силой сжимая своё импровизированное оружие, что побелели пальцы, а руку грозило свести судорогой. Но на первом этаже всё было относительно спокойно. Если не считать тот момент первобытного ужаса, когда заурчал старый холодильник. Они тогда едва сдержали панический вопль и как выяснилось минутами позже — не зря.

Второй этаж — вот где притаилась опасность. Поскрипывая ступеньками лестницы, Гермиона вся превратилась в слух, готовая в любую секунду выпустить заклинание. Но она не успела.

Здоровенная туша бывшей хозяйки дома с невероятной скоростью набросилась на Дэна и прижала его к стене пытаясь укусить.

Дэн отбивался что было сил, стараясь не подпустить чудовище к своей шее, к которой оно питало нездоровый интерес. Но его силы были не бесконечны, а Гермиона всё ещё бездействовала. Дэн практически смирился со своей участью. Зубы твари были уже в нескольких сантиметрах от его шеи, когда очнувшаяся, наконец-то, ведьма наложила кандальное проклятье.

Мерзкая туша вытянулась по стойке смирно и рухнула на пол, казалось, что от этого весь дом вздрогнул.

— Ты не ранен? — бросилась она к Дэну и принялась осматривать на наличие повреждений.

— Я в норме, — отодвинулся тот. — Почему ты так медлила? Меня чуть не сожрали!

— Я, — замялась она, — я испугалась. Прости.

— Ладно, не бери в голову. Давай продолжим осмотр.

Больше в доме никого не осталось. Помня о том, что заклятья имеют свойство развеиваться со временем, Гермиона отлевитировала тело в подвал и надёжно заперла дверь, для верности ещё и подперев её стулом.

Дождь на улице и не думал переставать. Они решили включить телевизор и посмотреть новости. По мнению Дэна, такая катастрофа не может быть незамеченной. Но телеэкран порадовал мало. Ни один британский канал не работал. Трансляцию вели только зарубежные, но и там почти ничего не говорилось. Единственное, что смогли уяснить подростки — никто не спешит что-то делать. Страны-соседи полностью блокировали границу, опасаясь, как сказали в новостях, "опасного вируса" и призывали граждан к спокойствию, уверяя, что их здоровью ничего не угрожает.