Добытчик

Сахаров Василий.

Добытчик.

Часть первая — Колонист.

1.

Форт Передовой. 02.08.2067.

Вдоль океанского берега на развалинах поселка Сан-Фелипе, который колонисты называли Выселки, скопилась толпа вооруженных чем попало дикарей. Сколько их точно никто не считал, но не меньше двух тысяч. Они шумели, их возмущенные яростные крики были слышны далеко. Одетые в шкуры и древние обноски дикари понимали, что попали в ловушку. Куда бы они ни пошли, везде заслоны, пулеметы на автомашинах, автоматчики и минные поля. Будь на их месте обычные люди, которые не утратили чувство самосохранения и сохранили разум, с ними можно было договориться. По крайней мере, стоило бы попытаться. Но это не тот случай. Переговоры невозможны и, покосившись на связиста, которые ждал моей команды, я взмахнул рукой. Пора!

На общей волне связист вызвал командиров подразделений: разведку, пластунов, группу огневой поддержки и наемную колониальную пехоту. После чего по заранее пристрелянным площадкам ударили минометы. Характерный звук летящих мин перекрыл гул толпы дикарей. А затем в работу включились автоматические станковые гранатометы и тяжелые пулеметы. Они били с дальней дистанции, с километра. Однако промахнуться сложно. Толпа есть толпа. В развалинах один за другим поднимались фонтаны из грунта, камней и обрубленных человеческих тел, но порой мины падали в воду и ввысь взмывали высокие грязные водяные столбы. Боеприпасов мы не жалели и дикари попытались пойти на прорыв. Видимо, кто-то из военных вожаков решил, что сможет спасти хотя бы часть сородичей.

Размахивая копьями, дубинами, топорами, остро заточенными кусками металла и обрезами старых ружей, дикари бежали снизу вверх, от берега на бугры, которые оборонялись колониальной пехотой. Они подрывались на противопехотных минах и падали, продолжали наступление, и казалось, что клокотавшая в дикарях ярость выведет их из ловушки. Но вскоре атака захлебнулась. На прорыв пошло всего пять-шесть сотен бойцов, которые были встречены кинжальным огнем воинов Скандинавского батальона, и почти все дикари погибли за несколько минут.

Сталь и свинец не щадили врагов. Орда погибала и словно истончалась. Сначала развалины покрывал сплошной ковер из живых существ. Потом в нем появились проплешины. А спустя сорок минут, когда артиллеристы доложили, что заканчиваются боеприпасы, на виду, среди пепла, пыли и дыма, не осталось никого. Кто не погиб, тот спрятался в подвалах или ямах, а самые умные, обнаружив в руинах обломки дерева, в надежде перебраться через пролив, бросились в воду. Следовательно, для нас наступает следующий этап операции — зачистка.

Снова посмотрев на связиста с радиостанцией "Багульник", я отдал приказ:

— Группе Огневой Поддержки прекратить огонь! Скандинавскому батальону — вперед! Разведчикам, пластунам и сицилийцам — прикрывать фланги скандинавов!

По большому счету мне здесь делать больше нечего. Дикарей добьют без меня, и можно вернуться в форт. Однако я решил не торопиться, присел на обломок камня, который выпирал из земли, сунул в рот сорванную травинку и взгляд в очередной раз скользнул по дымящимся развалинам...

Как странно складывается жизнь. Я бегал, суетился, спасался бегством и служил, воевал и грабил врагов. С момента, когда покинул забытую богом лесную деревушку и записался в армию, минуло одиннадцать лет. Мне еще нет тридцати, а я уже граф, крупный феодал и колонизатор, закрепился в Испании и построил форт, в казне есть золото, в арсеналах оружие и боеприпасы, хорошо подготовленная дружина, воины службой довольны, а корабли графа Александра Мечникова бороздят океанские и морские просторы от Гибралтара до прибалтийских берегов. Но самое главное — у меня есть семья, любимые женщины и дети. Пожалуй, это самое большое сокровище графа Александра Мечникова. Не так давно Лида родила мне сына, по ее желанию его назвали Никифором и, хотя роды были тяжелыми, все обошлось. Мать и ребенок в норме. Так что, даже если со мной что-то случится, останутся наследники. Марьяна и Лида женщины властные, удержат хозяйство в руках, а мой тесть знаменитый наемник Буров по прозвищу Кара, который сейчас создает колонию в бывшей испанской провинции Валенсия, им поможет. Хотя с чего бы вдруг? Если он кому и станет помогать, то в первую очередь родной дочери и внукам, а Лида останется в стороне. Он просто так ничего делать не станет и такие понятия как "честь", "совесть" и "клятва", для него пустой звук. Лишь бы ему и его семье хорошо было. Поэтому умирать мне никак нельзя.

Впрочем, к чему мрачные мысли? Пока дела идут неплохо, и я только что избавился от очередной угрозы.

В начале лета мое владение было атаковано дикарями. Они пришли "в силах тяжких", но мы были готовы и встретили их со всем нашим радушием, минами, гранатами и пулями. Танками и бронетранспортерами, РСЗО и САУ, к сожалению, еще не обзавелись, но им и этого хватило. Дикари умылись кровью и отошли, а мы стали подсчитывать собственные потери и пришли к выводу, что следующий натиск вражеских орд можем не выдержать. Во-первых, потери среди личного состава оказались больше, чем мы ожидали. Во-вторых, огромный расход боеприпасов, а каждый патрон или мина стоят денег. А в-третьих, дикари все равно маячили неподалеку и могли совершать мелкие набеги. Ну и что делать? Ответ на поверхности — необходимо срочно менять тактику и бить на опережение в самое сердце врага.

Структура дикарской орды простая. Есть тупая масса утерявших человеческих облик двуногих зверей. Руководят ими вожди, самые сильные, хитрые и злобные особи. А над ними группа контроля, шаманы и патриархи — люди, которые пережили чуму и их прямые наследники. Если перебить настоящих лидеров, в нашем случае патриархов, орда станет аморфной. Некому будет ее направлять и нам станет гораздо легче. Поэтому в поиск вышли разведчики, самые опытные наши воины, которые воевали на Кубани, Кавказе, Сицилии, в Крыму, в Англии, Прибалтике, а теперь еще и в Испании. При помощи пса-мутанта, моего верного помощника и телохранителя, мы вышли на патриархов и двух захватили. Оторвались от преследователей, вернулись в форт и приступили к допросу пленников.

Патриархи, старики в преклонном возрасте, несмотря на дряхлый вид и болезни, держались бодрячком. Они стали нам угрожать и клялись, что форт будет уничтожен, а лично меня подвесят за кишки, будут долго пытать и, в конце концов, сожрут. Но после общения с опытными палачами патриархи сначала притихли, а потом стали сотрудничать и давать ценную информацию.

Про их непростую жизнь, скитания, мытарства и как они стали главарями одичавших каннибалов, слушать не интересно, ибо все это я уже слышал раньше. Гораздо важнее, что они поведали про уцелевшие цивилизованные испанские анклавы, про силы дикарских орд и собственные тайники, которые раскиданы по всему Пиренейскому полуострову. Хоть и одичали патриархи, но уважение к золоту и драгоценностям сохранили. Поэтому копилок сделали много. Пусть не для себя, а для детей. Так они считали, а теперь все их сокровища достанутся мне. Правда, добраться до них нелегко, до ближайшего схрона триста километров. Но мы никуда не торопимся, время в запасе есть и в свой черед эти кубышки будут вскрыты.

Тем временем дикари не оставляли попыток освободить своих лидеров. Небольшие отряды постоянно совершали нападения на наши пограничные посты, вели разведку и пытались захватить в плен воинов. Напряжение нарастало. Все наши силы, в ущерб остальным направлениям развития, были брошены на оборону, и тогда, посовещавшись с командирами наших вооруженных сил, я принял решение устроить дикарям ловушку. Патриархов, которые нам уже по большому счету не нужны, отпускать нельзя. Они обещали, что если получат свободу, уведут орды от наших земель. Однако я им не верил. Ради выживания эти сволочи готовы пообещать, что угодно, а потом все равно нанесут удар. Так что никакого к ним снисхождения. Главное — они выдали нам свои тайны, и мы нанесли на карты Испании маршруты миграции дикарей, местонахождение тайников и последние цитадели цивилизованных людей на полуострове. После этого патриархов уже можно было пускать в расход. Но перед этим им предстояло стать наживкой.

В давно разрушенном и разграбленном поселке Сан-Фелипе (Выселки) располагалась база колониальной пехоты, если быть более точным, сицилийской роты под командованием Джузеппе Патти. Этот форпост прикрывал вход в бухту и здесь мы оборудовали концентрационный лагерь для пленных дикарей. Их было немного, четыре десятка, и туда же отправили патриархов. А затем дали нескольким дикарям возможность сбежать. Часть при побеге пристрелили, а двое скрылись, добрались до вождей и сообщили, где находятся старые предводители.

Как и ожидалось, вожди каннибалов собрались на общий совет, прикинули, как спасти патриархов, объединили свои силы и пошли на прорыв. Они не стали биться лбами в наши укрепленные форпосты и штурмовать Передовой. Мы обеспечили им проход и дикари, обогнув руины Ла-Ферроля, захватили Выселки и концентрационный лагерь. Вот только пленников и охранников там уже не было. Объединенная орда ударила в пустоту и оказалась в ловушке.

Дальше все относительно просто. Вокруг Выселок замкнулось кольцо, и самые сильные воины дикарских орд погибли. После прошлого сражения их и так-то уцелело не очень много, а теперь уже все, окончательный конец, сливайте воду. Без мужчин самкам и детенышам придется тяжко. Они предпочтут спасаться бегством и в ближайшее время уйдут вглубь Пиренейского полуострова или попытаются через Астурию и страну басков уйти в Европу. А чтобы они не медлили, несколько групп разведчиков будут их беспокоить и подгонять. Всех перебить не получится, а вот проредить дикарей, не теряя своих воинов, можно...

Прерывая мои размышления, на развалинах началась стрельба, а затем послышались негромкие хлопки, взрывы ручных гранат. Скандинавы Хассо Хромого вошли в поселок и начали добивать выживших дикарей. Дым немного рассеялся, и я поднял бинокль. Посмотрел на работу воинов, которые действовали грамотно и не лезли на рожон, а потом перевел взгляд на водную гладь и улыбнулся. В проливе появился корвет "Ловкий". Вдоль бортов корабля стояли автоматчики и отстреливали каннибалов, которые покинули берег.

"Теперь точно — все, — с удовлетворением подумал я. — Конец дикарям, пора возвращаться в форт".

Я начал спускаться с холма и появились мои телохранители: Мустафа и Арсен, приемыши турецких кочевников, и разумный пес Лихой. Воины настороженно озирались, так их воспитали, всегда быть начеку, а пес был спокоен, он опасности не чувствовал и ему я доверял гораздо больше, чем людям.

Внизу нас ожидал джип "GreenLander", водитель уже за рулем. Только собрались выехать, как включилась автомобильная радиостанция, и я услышал голос Кума, который отвечал за связь в пределах форта Передовой:

— Где Мечник, кто его видел?

Я ответил:

— В машине, собираюсь выдвигаться в форт. Чего хотел?

— С родины радиограмма прилетела, только что Гибралтар переслал.

— Что-то срочное?

— Это как посмотреть.

— Скоро буду. Конец связи.

— Принял. Конец связи.

Наша родина далеко и ее не то что не видно, но и не слышно. Вся связь через Гибралтар, а у нас радиостанция пока слабая. Есть идеи, как усилить мощность. Однако пока это только идеи.

Ладно, не все сразу. Колония возникла относительно недавно, а у нас уже неплохие результаты. Поселение укрепили и вокруг Передового раскинули форпосты. Понемногу восстанавливаем гавань, портовую инфраструктуру, СРЗ (судоремонтный завод) и теплоэлектростанцию. Дороги расчищаем и, если есть возможность, латаем древнее покрытие. Так что всему своя очередь.

Джип сорвался с места и помчался в форт. Мы проезжали заросшие поля и разбитые здания, миновали два наблюдательных поста и вскоре оказались в Ла-Ферроле. Большая часть городских развалин до сих пор не обследована, не хватало рабочих рук. Мы закрепились в районе Порто де Ферроль, то есть в порту, который обнесли стенами, а вдоль них пустили колючую проволоку и заложили мины. Вот это и есть форт Передовой, самая дальняя колония Кубанской Конфедерации и мой феод.

Для начала заехали в радиоцентр, где я сразу прошел в кабинет Кума. Старый боевой товарищ, который в последнее время изрядно поправился и стал обрастать жирком, поднялся навстречу и, пожав ему руку, я сразу перешел к делу:

— Где радиограмма?

— Вот, — Кум протянул лист бумаги.

Тянуть не стал, ознакомился с текстом сразу.

"Майору ОДР при ГБ графу Мечникову:

01.08.67. в столице ККФ городе Краснодаре прошел съезд депутатов всех регионов ККФ. Съезд постановил просить Илью Симакова о принятии императорского титула с полномочиями самодержца. Илья Симаков встретился с депутатами и выразил свое согласие с решением съезда. Подробности курьером.

Командование Отдела Дальней Разведки при ГБ и высшее командное руководство вооруженных сил Конфедерации поздравляют майора Мечникова с этим знаменательным событием. Отныне мы — империя. Название ККФ для обозначения государства пока остается неизменным.

Императором принято решение о переформировании старых и создании новых министерств. Среди прочих на основе ОДР при ГБ в ближайшее время появится Имперское Министерство Колоний. Так же император подписал указ о присвоении внеочередных чинов своим верным слугам. Майору графу Александру Мечникову присваивается чин — полковник. Подтверждающие бумаги прибудут с курьером.

Да здравствует император! Слава ККФ!

Начальник ОДР при ГБ генерал-лейтенант Еременко".

Положив лист на стол Кума, я задумался. В общем-то, все идет своим чередом. Николай Симаков, глава самого мощного клана в ККФ, давно хотел сделать своего сына Илью самодержавным государем, царем или императором. И если сначала эта затея многим казалась бредом, со временем все недовольные погибли, а преданные клану люди укрепились во мнении, что империя необходима. Ну и вот он закономерный итог...

— Что же теперь будет, Мечник? — спросил Кум.

Я пожал плечами:

— Для нас ничего плохого. Мы поддерживали Симаковых, и я уже полковник. Мелочь, а приятно. Со временем, глядишь, до генерала дослужусь. Впрочем, это неважно. Главное — мои предложения дошли до правителей, и в ККФ появится Министерство Колоний, которое, между прочим, возглавит наш командир. Как ни крути — это хорошая новость. Поэтому, да здравствует император ККФ Илья Симаков. Верно?

Мой взгляд уперся в переносицу Кума, и он моментально встал по стойке "смирно". После чего гаркнул:

— Так точно! Да здравствует император!

— Вольно, — я усмехнулся. — Не на плацу и мы не в армии.

— Привычка, — на его лице появилась улыбка, и он задал новый вопрос: — Может, по такому случаю, устроим праздник?

— Обязательно. Но не сегодня и не завтра, работы много. А вот через три-четыре денька, когда всех дикарей по окрестностям переловят, закатим пирушку.

Больше вопросов не было. Я покинул радиоцентр и, остановившись на входе, осмотрелся.

Кругом шум и гам. Несмотря на то, что неподалеку шло сражение, форт продолжал трудиться. Воины охранной роты торчали на вышках возле пулеметов или патрулировали стены, а у работяг свой распорядок дня. Так что, куда взгляд ни направь, везде движение, и преобладают два цвета. Зеленые камуфляжи военных и темно-синие комбинезоны рабочих.

"Определенно, пока все очень даже неплохо", — подумал я и запрыгнул в джип.

Остаток дня прошел в обычной рабочей суете. Я заехал на СРЗ, а затем на склад форта. Выслушал жалобы инженеров, которые сетовали на постоянную нехватку людей, инструментов и оборудования. А ближе к вечеру снова оказался в радиоцентре, где у меня состоялся разговор с командующим ВМБ "Гибралтар" капитаном первого ранга графом Александром Семеновым.

— Привет, господин феодал, — услышал я в наушниках. — Как слышишь?

— Здорово, тезка, — отозвался я. — Слышу тебя хорошо.

— С радиограммой, которую тебе переслали, ознакомился?

— Да.

— И что скажешь?

— Мы с тобой об этом уже говорили. Так что ничего нового не услышишь. Я поддерживаю клан Симаковых. В данном случае от нас ничего не зависит и очень хорошо, что мы находимся далеко от родных краев.

— Думаешь, там сейчас неспокойно?

— Наверняка, найдутся упертые республиканцы, коммунисты, анархисты или социалисты, которым не нравится империя, а ГБ ККФ работает четко и на любую угрозу лидерам реагирует моментально.

— Пожалуй, ты прав. Как бы ни сложилось, нам сейчас необходимо думать о развитии собственных владений. Мне только что сообщили, что через пару дней из Новороссийска выходит морской караван из трех судов. На одном твой тесть Кара со своими башибузуками и семьями. Два других для нас: припасы, товары, вооружение, боеприпасы, запчасти и, конечно же, люди. Если все будет в норме и не возникнет сложностей в Средиземном море, через пару недель двигай ко мне, будем делить, кому и чего.

— Ты правильно отметил — если не будет сложностей. А они будут. Альянс не забыл, как ты их корабли в Атлантический океан не пропустил. Такой щелчок по носу без последствий не останется.

— Ничего. Наш император с Каннингемом договорится.

— Обязательно. Но это потеря времени.

— Да-да, снова ты прав.

— А списка, что везут и какие специалисты прибудут, еще нет.

— Пока не сбросили, жду. Кстати, как там у тебя с дикарями?

— Проблему решил.

— Поздравляю. А дальше что планируешь делать?

— Как обычно — поиск и разведка, вербовка свободных людей и покупка рабов, укрепление форта и восстановление старой инфраструктуры.

— Подробностями не поделишься?

— Когда буду в Гибралтаре, тогда это и обсудим. Сейчас не стоит.

— Почему?

— Мои связисты говорят, что связь шифрованная, и нас подслушать нельзя. Однако я в этом не уверен.

— Понял... Чуть не забыл, у меня для тебя хорошая новость.

— С этого и надо было начинать. Говори.

— Ты не забыл, что у меня на ремонте два твоих трофейных сухогруза и танкер?

— Я все помню.

— Так вот, "Альтаир" и "Морского дракона" своими силами мы отремонтировать сразу не сможем, и я получил разрешение от Еременко выкупить их у тебя. А вот "Святую Елену" выпустим из доков уже через три недели. Оборудование, сам понимаешь, старое. Корпус так себе. Машины потрепанные. Но несколько лет судно еще походит. Ремонт обошелся в копеечку, сумма не слабая, а ты еще и за топливо должен. Но возможен размен. Отдаешь государству "Альтаир" и танкер, а потом никаких долгов. Как такой расклад?

Я задумался. Что выбрать, три судна и быть в долгу или одно, но без тяжкого груза на плечах? Самый оптимальный вариант — принять предложение Семенова. Хотя бы по той причине, что у меня уже есть "Ветрогон" и "Ловкий", боевые корабли, а на СРЗ Передового начинается восстановление морского парома, который был захвачен у английских "мавров". Для каждого судна необходим экипаж, а у нас нехватка людей. Ну и плюс топливо, которого постоянно не хватает, да прочие расходы на содержание судна. Так что жадничать нечего.

— Чего молчишь? — поторопил меня Семенов. — Ты согласен или нет?

— Конечно, согласен.

— Добро. Как приедешь, оформим сделку документально.

— Да.

— Ну, всего хорошего тебе.

— Тебе тоже.

Семенов меня, действительно, порадовал. И после нашего разговора я отправился на совещание в очень хорошем настроении.

Собирались, как обычно, в штабе и только свои, без наемников, так сказать "старая гвардия". В данном конкретном случае это начальники служб и командиры подразделений. В общем-то, обычное дело и подобные сходки не редкость. Все без излишнего официоза, но про субординацию, тем не менее, не забывали.

На столе чай, печенье и сухари. Соратники заняли свои места, и после краткого обзора переговоров с Семеновым, мой первый вопрос был адресован воякам:

— А теперь к тому, что делали вы. Дикарей добили?

За всех ответил Серый:

— Операция закончена. Каннибалов уничтожили. Пленных взяли немного, меньше сотни. Наши потери незначительны: пять убитых и два десятка раненых. В основном скандинавы. На поле боя с утра пригоним рабов, чтобы трупы и трофеи собрали.

— Завтра выдвигай в расположение орд разведгруппы. Задачу поставишь самостоятельно — ты знаешь, что делать. Однако проведи дополнительный инструктаж. Рисковать запрещаю, и сроки рейда ограничены, две-три недели и назад. Главное — столкнуть орды с насиженных мест, а дальше они уже сами покатятся.

— Сделаем, — Серый кивнул.

Я налил себе чая, закинул в кружку два куска рафинада и обратился к Скокову, который временно, помимо командования "Ветрогоном", руководил восстановлением СРЗ и ремонтными работами на трофейном пароме "К-Р":

— Максим Сергеевич, на заводе сегодня побывал и все видел своими глазами. Работы непочатый край и проблем хватает. Но ты все же скажи — когда можно вывести "К-Р" в океан?

— Трудно сказать, — Скоков провел ладонью по гладко выбритому черепу. — Большой объем работы проделан "маврами", но мелких недочетов все-таки много. Будь у меня под рукой все, что необходимо, справился бы за неделю. Но ресурсы ограничены. Поэтому пять недель. Да и то, серьезный шторм паром может не выдержать.

— А что насчет капитанов для парома и сухогруза?

— Есть пара смышленых парней. Молодые, конечно, не старше двадцати пяти лет, но хваткие. Я к ним присматривался, пока тянули трофеи из Англии, и могу дать рекомендацию.

— Фамилии?

— Жигунов, второй помощник с "Ветрогона", и Юрьев, старпом с "Ловкого".

— Принял, работай дальше, с будущими капитанами поговорю отдельно, — я сделал глоток ароматного напитка, кстати, чай с моих плантаций, и перешел к дальним планам. — Что мы теперь подданные империи всем известно. Обсуждать это пока не будем, дождемся курьеров из Метрополии. Праздник устроим в ближайшие выходные и пока у нас все неизменно. Важно другое, други. В казне заканчиваются средства, и нам снова придется об этом думать. Пара месяцев в запасе есть, но время летит быстро. Потом придется в долг жить, просить о помощи Семенова и Метрополию, а я этого не хочу. Так что накидывайте варианты.

Что скажут соратники, я знал, ибо думаем об одном и том же. Однако иногда кто-то выдавал свежую идею, а еще я считал, что время от времени надо разделять ответственность с другими.

Высказался Крепыш, плотного телосложения широкоплечий суровый гвардеец, который сейчас, как и Серый, командовал ротой разведки:

— По-моему, все очевидно. Придет караван из Новороссийска, перекинем часть наших товаров на сухогруз и отправимся по хорошо знакомому маршруту: Англия — Германия — Скандинавия — Прибалтика. Расторгуемся и навербуем новых бойцов, купим рабов, если получится, а на обратном пути можно ударить в тыл герцогу Бирмингема. Пограбим его земли, пока он с националистами из Рединга грызется. Кроме того, надо послать дальнюю разведку по тайникам патриархов. Там много чего есть, и золото, и драгоценности, и оружия немного, а антикварка. Это с учетом, что они не врут. А если брешут, я с ними лично поговорю, когда разведка вернется. Мои мысли такие.

Молча, я кивнул, и следующим был Серый, который решил не отставать от друга:

— Торговля и вскрытие чужих схронов дело, разумеется, хорошее. Но мы совсем забросили поиск в окрестных городах и поселках. Развалин много, а что под ними, в подвалах, не смотрели. В этом вопросе мы доверились повольникам Вити Блинова и он неплохо устроился, закрепился в Ла Корунье и уже собственный клан создал. У него больше сотни человек, все хорошо вооруженные, и добыча богатая, а дикари его не трогают, потому что все внимание на нас. Вот я и думаю, что надо бы и самим хабар искать. Не за тысячу миль от Передового, а здесь, под боком. Как дикарей отгоним, перенацелить на это разведчиков. Готов курировать данное направление.

Каждому свое и к чему клонит старый боевой товарищ, ясно давно. Он хотел скопить приличную сумму, где-то официально, а где-то пропетлять и утаить часть находок, а затем создать собственный клан. А чего? Мой пример у него перед глазами. Если у меня получилось стать феодалом, то и у него, при удачном стечении обстоятельств, это может получиться. Благо, ничейной земли вокруг много и надо ее брать, пока имеется такая возможность. Однако без солидного капитала думать об этом не стоило.

Я продолжал молчать и после Серого слово снова взял Скоков:

— Хочу напомнить, что у нас есть интересные объекты вдоль побережья. Танкер в районе Фигейра-де-Фош и заброшенный судоремонтный завод невдалеке от Порту. Все это стоит денег. В первую очередь заводское оборудование, которого нам и Гибралтару не хватает. И надо поторапливаться, пока хабар никому не принадлежит. Если упустим момент, потом будем себе локти кусать. Разве я не прав?

С моей стороны одобрительный кивок и Максим Сергеевич продолжил:

— Кроме того, братцы, нельзя забывать, что мы не сами по себе, вольные стрелки. Помимо того, что мы колонизаторы, каждый из вас, и я в том числе, находимся на службе. Нам за это платят жалованье и Госбезопасность золотые конфы просто так на ветер не выбрасывает. Поэтому, помимо улучшения нашего благосостояния и расширения границ владения, придется давать результат по дальней разведке. Маршрутов много: Канарские острова, атлантическое побережье Африки, север Англии, Ирландия, Исландия, Норвегия и так далее. Это в ближайшее время. А потом, рано или поздно, придется прогуляться в Белое море, к Мурманску и Архангельску. Ну и, конечно же, через океан в Северную Америку.

— Эк ты хватил, Сергеич! — не выдержал командир пластунов Игнач. — Лавры первооткрывателя покоя не дают?

Скоков поморщился и махнул рукой:

— Не об том речь. Я прагматик и смотрю в будущее. А вижу я там, что лежит нам дальняя дорога. Хотим мы того или нет, а командование захочет узнать, что происходит на территории бывших Соединенных Штатов Америки. Конечно, столь рисковый и тревожный поход будет не в этом году, и даже не в следующем. Однако пересечь океан все равно придется.

— А если на Людей Океана напоремся? — поинтересовался Кум.

— Все может быть. Однако про мифических Людей Океана давно ничего не слышно. Скорее всего, их корабли окончательно выработали свой ресурс и сейчас они проживают на каком-нибудь теплом тропическом острове. На их месте я именно так бы и поступил. Чего гадать? Давайте опираться на факты, а они таковы, что с этого направления опасности ожидать не надо...

Предложения и планы, споры и рассуждения. Один вопрос цеплял за собой другой, и мы засиделись до полуночи. Только в первом часу ночи я добрался до частично отреставрированной виллы, которая стала моим домом. Естественно, все уже давно спали, и дверь открыли охранники.

Ужинать не стали. Телохранители отправились отдыхать, а я присел в плетеное кресло на террасе внутреннего дворика и, поглаживая по спине Лихого, который разместился рядом, смотрел на звездное небо и размышлял. В голове сотни мыслей, а на душе спокойно и царило необъяснимое умиротворение. Казалось, что я смогу просидеть вот так всю ночь. Однако накопившаяся за день усталость дала о себе знать. На один короткий миг я закрыл глаза и моментально провалился в царство Морфея. Что характерно, меня никто не тревожил, и я проснулся перед самым рассветом, когда с океана прилетел прохладный утренний бриз.

Взмахивая руками, чтобы согреться, я прошелся по террасе. Идти в кровать поздно, скоро подъем. Значит надо принять душ, переодеться, плотно позавтракать и снова включаться в работу, ибо таковы будни феодала-колонизатора. Слишком многое на меня завязано и время дорого. Все, что сейчас делаем, станет основой нашего благополучия в будущем. Это факт, который невозможно оспорить. Поэтому выходные только по особому случаю. Не только для воинов и рабочих, но и для меня.

2.

ВМБ "Гибралтар". 28.08.2067.

День за днем — неделя прочь. За ней другая и третья. Из Новороссийска вышел караван с переселенцами и грузами для испанских колоний. Но в Дарданеллах наши суда были остановлены боевыми кораблями средиземноморцев. После чего между Альянсом и ККФ начались переговоры. Лорд-Маршал Игнасио Каннингем требовал свободного прохода в Атлантику и сведений о наших колониях в Испании. По первому пункту с Каннингемом пришлось согласиться, а по второму он обломался, делиться информацией наш император, точнее, его отец, который стоял за спиной Ильи Симакова, отказался категорически и пригрозил Альянсу новой войной.

Семенов получил новые инструкции из Краснодара, а наши суда продолжили путь в сопровождении средиземноморского крейсера "Фамагуста" и судна снабжения "Барбара Смит", которые присоединились к ним в районе Крита. В порт Гибралтара средиземноморские суда не заходили, прошмыгнули в океан и вскоре исчезли с экранов радаров. Куда они направились? Зачем? Для чего на "Барбаре Смит" две роты солдат? Они собираются строить базу или идут на разведку? Непонятно. Саня Семенов пытался подбить меня на авантюру, мол, надо бы послать за вероятным противником "Ветрогон" и посмотреть, куда они держат путь. Но я не рискнул. Моряки у средиземноморцев подготовлены хорошо и корабли, наверняка, в порядке. Я у средиземноморцев служил, поэтому знаю. А еще мне известно, что "Фамагуста" по скорости и маневренности не уступает моему фрегату, а вооружение на крейсере втрое мощнее. И если наши вчерашние враги, а ныне нейтралы, решат утопить преследователя, они это сделают, и потом концов не отыщешь.

Спорить со мной Семенов не стал, и мы начали делить прибывшие с родины грузы, которые сразу раскидывались на три части.

Первая группа — товары, которые принадлежат государству и предназначены для торговли в Балтийском регионе. Как правило, это огнестрельное оружие и боеприпасы, сахар и медикаменты. Товары не наша зона ответственности, за них отвечал дипломат Миронов.

Вторая группа — личное имущество, кто и что заказывал на родине. У Семенова основной торговый представитель в Краснодаре — родной отец, весьма богатый и влиятельный человек. А у меня боевые товарищи и доверенные лица, которые управляли компанией "Мечников и сын", кстати, надо будет ее переименовать, ибо у меня уже два наследника. И тут уже каждый получал отдельно. Что у Семенова, я не уточнял, в основном оборудование для судоремонтного завода, которое он не отдаст, а у меня спирт, водка и медикаменты, снова оружие и боеприпасы, взрывчатка и мины, радиостанции и чай, несколько новых станков и почти сотня различных двигателей.

Третье — общее снабжение, которое полагалось нам как военнослужащим ОДР при ГБ (Имперское Министерство Колоний). Это обмундирование и сухие пайки, снаряжение и радиостанции, стандартные армейские аптечки и стрелковое вооружение, дозиметры и патроны, противогазы и ОЗК, гранаты и так далее. Мы в одной упряжке и командование у нас одно. Но Краснодар далеко, а мы здесь и лучше знали, кому и что больше необходимо. Потому и делились. У Семенова плохо с продовольствием и я передал часть своих запасов ему, а у меня на исходе боезапас и он отдал половину своего.

А помимо того прибыли люди, которых завербовали в ККФ и пообещали, что в колониях они озолотятся. Сухогрузы не пассажирские лайнеры, но они привезли пятьдесят человек ко мне и больше сотни Семенову. Как правило, это технари-специалисты, которые умели что-то делать своими руками и понимали, откуда берется ток. Дармоеды и тупорезы нам не нужны, для простой работы имелись подневольные рабы и местные аборигены, и с каждым новичком следовало побеседовать хотя бы несколько минут, чтобы понять, кто перед тобой.

В общем, чтобы уладить все формальности, по честности разделить грузы, дабы никому не было обидно, а потом обсудить совместный поход в Балтийское море, потратили сутки. Я устал, словно ездовая собака. Мог бы немного отдохнуть в адмиральской каюте "Ветрогона", прежде чем возвращаться в Передовой. Но вместо этого встретился с родственниками, знаменитым черноморским наемником Николаем Буровым. По приезду я с ним и его новыми зятьями перекинулся несколькими фразами. Однако, как ни крути, нужен серьезный и долгий разговор. Раз уж Кара собрался стать колонистом, придется ему помогать. Как минимум, информационно. Как максимум, выделить ему в помощь воинов и корабли. У него, конечно, есть свое судно, отремонтированный и переделанный под перевозку людей сухогруз-пятитысячник "Вольняга" из Одессы. Но у него только тяжелые пулеметы и АГС, так что может понадобиться помощь корабельных орудий. Все-таки Валенсия, которую Буров облюбовал для поселения, от дикарей пока не очищена и разведка в тех краях далеко от берега не уходила.

Кара находился на своем судне, которое прижалось к причальной стенке, и мы встретились на юте, то бишь на корме. В воздухе запахи моря и корабля, смесь из гниющих водорослей и соли, пролитого на металл масла, которое испарялось с палубы, краски и табака. Место для курения на судне неподалеку, обычное жестяное ведро с водой, и наемники Бурова вместе с матросами постоянно устраивали перекуры. Впрочем, нам они не мешали. Даже других родственников не было, жен с дочерьми и зятьями, крепкими молодцами с пудовыми кулаками. Поэтому мы сидели возле лееров с правого борта, курили, смотрели на море и общались. Отношения у нас не простые, раньше случалось, что и враждовали. Однако это в прошлом и беседа протекала ровно.

— Как Марьяна и дети? — спросил Кара, однорукий сухопарый старик в темно-серой горке и пистолетом на боку.

— Хорошо.

— Передавай от меня привет.

— Обязательно.

— Там мои бабы подарки для твоей семьи подготовили, не только для Марьяны и наших внуков, но и для Лиды с Никифором. Не забудь забрать.

— Забыть не дадут. Наверняка, еще придется посидеть с тещами за столом и все подробно про нашу семейную жизнь рассказать.

— Это уж как водится... — Кара помедлил, закурил тонкую турецкую папироску, пыхнул ароматным дымком и перевел разговор на деловую волну: — Знаешь, Саня, а меня твой начальник Еременко кинул.

— Не знаю. А в чем проблема?

— Он обещал, что я получу по заниженной стоимости пару десантных транспортов для переселения первой волны колонистов. А вместо этого он помог выкупить старый переоборудованный сухогруз, а десантные корабли зажал. Не по понятиям поступил.

— Но ты от переселения все равно не отказался, хотя мог.

— Ага, мог, — он ухмыльнулся. — Пока был нужен как угроза сектантам, Кара хороший. А потом все — поставили перед выбором. Или я уматываю, куда подальше — с глаз долой из сердца вон, или придется подбирать участок на кладбище.

— Думаю, ты сделал правильный выбор. Все равно в Причерноморье так наследил, что тебя еще долго недобрым словом поминать будут.

— Посмотрим, — пробурчал он и спросил: — Что о моем решении переселиться в Испанию думаешь?

— Не самое плохое решение. Валенсия провинция богатая, много железных дорог и хорошая инфраструктура, земля плодоносная и есть удобные выходы к морю, заводов прилично. Разруха кругом, конечно, но есть, где развернуться. У тебя сколько людей?

— Вместе с экипажем "Вольняги" почти четыреста. А через пару месяцев прибудет "Аделаида". Она привезет еще семьсот.

— Нормально.

— Да уж, неплохо. Но меня беспокоит, что на Корсике кладбище древних военных кораблей и некоторые из них с атомными реакторами. Мы по ночам светиться не станем?

— Не должны. Корсика заражена, я там бывал. Однако радиоактивные осадки уносятся в сторону Италии. А твое владение в стороне и там мутантов не замечали. По крайней мере, дикари, которых Семенов брал в плен, внешне самые обычные люди, а пробы показали, что радиационный фон в норме. Хотя, если сомневаешься, выбери для поселения другое место.

— Пока дергаться не стану. Решил, что Валенсия, значит, пусть так и будет. По крайней мере, недалеко от Гибралтара. Еще что-то дельное посоветовать можешь?

— Основной совет простой — береги спецов и технарей. Новых воинов набрать не так уж и трудно, а каждого хорошего слесаря или электрика из Метрополии выгрызать приходится. Там их тоже не хватает. Береги боеприпасы и топливо — здесь это дефицит. Сразу обноси базу стенами и минными полями, дикари обязательно в гости придут. Зима здесь не такая суровая, как у нас, так что до весны дотянешь без особых проблем. В общем-то, ты это и так понимаешь.

— Ну а на твою помощь можно рассчитывать?

— Да. Только сразу говори, что нужно.

— Для начала дай переводчиков, трех-четырех человек. А через неделю пришли корвет, чтобы нормально разведку вдоль берега провести. Сам понимаешь, на моем корыте или на мотоботах осенью по морю рассекать некомфортно.

— Это все?

Он тяжело вздохнул, посмотрел на меня взглядом уставшего от жизни человека, немного помедлил, словно хотел что-то сказать, но не решался, а затем усмехнулся:

— Я бы технарей попросил, и оружия, и топлива, и радиостанции. Но ты ведь не дашь?

— Нет.

— Вот и поговорили. Давай переводчиков и корвет на три недели. Больше ничего не надо, сам справлюсь.

— Договорились.

На миг наступила относительная тишина и Буров, посмотрев на море, сам себе под нос пробурчал:

— Списали Кару. А рано. Я еще побарахтаюсь и покажу, на что способен.

Мне показалось, что старый наемник затаил на ККФ обиду. И по-хорошему мне стоило бы доложить об этом наверх. Однако не такой уж я служака, как можно подумать, и Кара мне родственник. Поэтому я его одернул:

— Не надо при мне так говорить... Да и вообще не стоит на кого-то таить обиду...

— А это не обида, — он покачал головой. — Просто я понимаю, что был бы полезнее на своем прежнем месте, командуя наемными отрядами Причерноморья. А ваши "умники" решили, что я уже не нужен. Зря они так. Попомни мое слово — ваши гэбешники еще обо мне вспомнят и позовут обратно. Но я не вернусь. Из принципа.

— Вот теперь понял тебя.

— Это хорошо, что ты понятливый.

Разговаривали еще полчаса. Обсудили все общие темы и вопросы. После чего направились в кают-компанию, где женская половина семьи Буровых накрыла стол. И, наблюдая за тем, как жены Кары суетятся, мне вспомнились слова из древнего анекдота:

"Мы с тещей тридцать лет живем хорошо и дружно, без ссор и конфликтов. Она в Тюмени, а я в Москве".

У меня такой же случай. Увидел родню раз в год, посидел за столом, покушал и выпил, поговорили и снова расстались. Самый наилучший, по моему мнению вариант.

С родственниками я провел три часа, слишком много у них вопросов. Да и зятья Бурова, ребятами оказались непростыми, и с ними было интересно пообщаться. Они из причерноморских наемников, сыновья полевых командиров, которые сотрудничали с ККФ. В юности были отправлены в Краснодар на учебу. Разумеется, по договоренности с нашим правительством. Учились в университете. Там же познакомились с дочками Кары, закрутили любовь и когда Буров собрался основать колонию, примкнули к нему. Что характерно, не сами по себе, как одиночки, а вместе с небольшими группами бойцов. Видимо, их отцы, крепкие вожаки, поддерживали контакты с Карой и, если у него все наладится, они тоже могут стать колонизаторами.

Вечер прошел хорошо, и я покинул судно Бурова уже в темноте. Сыт и доволен, слегка пьян и расслаблен. "Ветрогон" в трехстах метрах от "Вольняги". Рядом телохранители, а в стороне маячит тень Лихого. Опасаться нечего и на душе царило спокойствие. Однако, как только мы сошли с трапа на изрытый ямами и трещинами причал, разумный пес прислал мыслеобраз, который я привычно трансформировал в слова:

"За нами наблюдают".

Я сформировал вопрос:

"Кто?"

"Один человек. Он вооружен".

"Опасность?"

"Нет. Человек знает тебя и хочет говорить. Но не решается".

"Покажи мне его".

Лихой юркнул в темноту и растворился в ней, а я с телохранителями прошел сто метров по причалу, удалился от "Вольняги" и остановился. Истлевшая папироска полетела в воду, и я закурил новую. Слева море. Справа развалины древних складов, в которых шныряли большие черные крысы. От Лихого прилетали мыслеобразы и я чувствовал то же самое, что и он. Для меня это стало привычным и если раньше, настраиваясь на пса, иногда я испытывал дискомфорт, ибо многое было в новинку, сейчас это в порядке вещей. Разум, словно раздваивался. Одна половина принадлежала Александру Мечникову, а вторая становилась частью четвероногого пса, чувства которого отличались от моих и были более острыми. Зрение, нюх и чутье — в этом Лихой превосходил любого человека.

Несколько лет назад судьба закинула меня в прикаспийские степи, и там я столкнулся с разумными псами. Перед Черным Трехлетием ученые-генетики пытались на основе анатолийской овчарки вывести послушного боевого мутанта, которого можно использовать на войне. Вывели. Но результат оказался совсем не таким, какого они ожидали. Мутанты обладали разумом и телепатическими возможностями, а самое главное — не желали подчиняться. Поэтому смогли вырваться на свободу и прикончили своих мучителей, которые ставили над ними жестокие опыты. А со мной, пусть и не сразу, вожак новой расы смог договориться. С той поры рядом два пса, Умный и Лихой. Первый охранял семью и присматривал за колонистами, а второй всегда рядом и не раз спасал мою жизнь. Ну а вольные разумные псы плодятся и размножаются. Они обитают в степях, а наше правительство сотрудничает с ними. Мы подбрасываем им продовольствие, а мутанты ведут разведку в интересах ОДР при ГБ, охраняют наши границы и с недавних пор появились рядом с первыми лицами государства. Мой опыт стал хорошим примером и даже у Симаковых теперь есть четвероногие телохранители...

"Вижу", — прерывая мои размышления, от Лихого прилетел очередной мыслеобраз.

Я расслабился и закрыл глаза. Пошла картинка от пса, и я увидел того, кто за мной наблюдал. Невысокий чернявый живчик с автоматом на плече, в потертой горке и с ночным биноклем в руках. Не сразу, но я его узнал. Действительно, знакомый. Позывной — Ворона. На одну половину турок, на другую грузин. Он наемник из отряда Кары, один из тех, кто служил в его охране. Боец неплохой, верткий и пронырливый, малоразговорчивый и преданный Бурову. Но при этом сам себе на уме. Я познакомился с ним, когда вместе с Карой бежал из краснодарской тюрьмы в Турцию, а потом проживал в доме наемника. Друзьями с Вороной мы никогда не были. Хотя бы потому, что мне такие друзья ни к чему, а кофе пару раз вместе пили и время от времени перекидывались несколькими фразами.

"Что ему нужно?" — промелькнула у меня мысль.

Сразу же мыслеобраз от Лихого:

"Мне сбить его с ног?"

"Не надо, — послал я ответ. — Наблюдай".

Связь с Лихим прервалась. Между мной и Вороной, который продолжал прятаться в руинах, метров десять. Если его позвать, с "Вольняги" нас не услышат и не увидят.

— Ворона, ты что ли? — окликнул я наемника.

Он отозвался не сразу, но не промолчал:

— Да, Мечник. Это Ворона. Как ты меня почуял?

— Есть способы.

— Правильно говорят, будто ты не простой человек.

— Чего прячешься?

— За тобой наблюдаю.

— А чего за мной наблюдать? Я весь на виду. Только что от твоего босса. Выходи, пообщаемся.

— Лучше ты ко мне подходи. Только без своих бойцов.

— Боишься что ли?

— Нет. Просто разговор не простой. Не хочу, чтобы меня с тобой рядом видели. Ни к чему толпиться. А то патруль мимо пройдет, внимание привлечем, и ненужные вопросы возникнут.

Подумав, что мне все равно бояться нечего, раз уж рядом Лихой, который продолжал присматривать за наемником, я сделал знак охранникам оставаться на месте и направился в развалины. Перебрался через завал из раскрошившихся бетонных блоков, едва не пропорол ногу куском арматуры и прошипел под нос:

— Проклятье!

— Осторожней, — сказал Ворона.

Я выбрался на небольшую площадку, с которой удобно было наблюдать за причалом, и оказался лицом к лицу с наемником. Видимость плохая, но я заметил, что Ворона нервничал.

— В шпиона, значит, решил поиграть? — спросил я.

— Жизнь заставляет, — ответил он.

— Ладно. Давай по делу говорить. Что от меня нужно?

— Тема непростая, Мечник... — заюлил он. — Пойми меня правильно... Я недавно женился, ребенок есть и хочу денежный запас сделать на черный день... В отставку пора... Возможно, в Турцию вернусь... А ты Бурову родня, но держишься отдельно... Ты про него многого не знаешь и что я скажу может быть интересно... Не только тебе, но и начальникам из Краснодара...

— Короче! — оборвал я его. — Имеешь информацию на своего командира?

— Да.

— И хочешь ее продать?

— Хочу.

— Твоя цена?

— Двести монет.

— Конфов? — уточнил я.

— Ага, — он кивнул.

— Губа не дура. За такие деньги двадцать рабов купить можно и пять бойцов с головы до ног вооружить.

— Поверь, информация того стоит.

— Ворона, ты меня знаешь. Я не пустышка и не балабол. Поэтому давай договоримся сразу — сначала ты сливаешь мне информацию, а потом я решаю, чего она стоит. Нормально?

Наемник помедлил, оглянулся по сторонам и согласился:

— Да.

— Начинай, время поджимает.

— Кара не просто так в Испанию решил перебираться.

— Мне это известно. Его поставили перед выбором, и он его сделал.

— Ты не понял. Что на него гэбешники наехали — все знают. Но помимо того он задружил с некоторыми кланами из ККФ. И это тайна.

— А вот тут поподробней.

— Полгода назад он впервые встретился с очень серьезными людьми из ваших. Даже ГБ не в курсах. Потом были еще сходки. На встречи брал только меня и Жеку Потоцкого, ты его знаешь, он тоже из ближней охраны.

— С кем именно встречался Кара?

— Старый Драгунов два раза был лично, один из братьев Бариновых, доверенный человек от Беловых и кто-то из Туманянов.

В голове сразу всплыла краткая информация на каждый клан. Драгунов третий президент Кубанской Конфедерации, старый хитрец из Армавира, владелец двух крупных заводов, один из которых электромеханический. Братья Бариновы из Анапы, один управляет городом, а другой семейным бизнесом, предприятием "Пластик". Беловы богатейшие купцы, владеют животноводческими фермами и птицефабриками. А Туманяны занимаются металлами. Люди более чем серьезные и если они встречались с Буровым, тем более, лично, это не просто так. Видимо, кубанские олигархи что-то задумали.

— О чем шла речь на этих встречах?

— Кланы недовольны, что Илья Симаков сосредоточил в своих руках столько власти. Но спорить и бунтовать не решаются. Поэтому они хотят усилить Кару, пока он далеко, с таким расчетом, что если начнется восстание, он придет им на помощь. А если их всерьез прижмут, то будет место, где можно спрятать казну и куда не сразу дотянутся Симаковы. План с дальним прицелом и сотрудничество не на один год. Олигархи будут ждать очередного кризиса в ККФ и когда он начнется, постараются свалить императора, привлекут Бурова, причерноморских наемников, турок и даже средиземноморцев. Сами не выстоят, а толпой Симаковых завалить реально.

— И даже Альянс собрались звать на помощь? Ты в этом уверен?

— Не сомневайся, Мечник. Бурову дали контакты с разведкой средиземноморцев. В случае конфликта, они его владение не тронут и даже наоборот, собираются ему помогать. Кара и ты им много крови попортили — спора нет. Но появился общий интерес, и вчерашние враги быстро забывают прошлые обиды. Чего тебе объяснять? Сам все прекрасно понимаешь. Сейчас Кара проведет разведку, создаст поселение, и это будет делаться с трудом, с надрывом и трудностями, чтобы все видели. А потом ему начнет везти, олигархи в дело вложатся, люди из ККФ на поселение поедут, и лучшее оборудование с припасами за небольшие деньги пойдет. Он крепко встанет на ноги и навербует армию. Такой у них план.

— Ты отвечаешь за свои слова?

— Поклянусь, чем угодно.

— Какие-то документы-договора Кара с олигархами подписывал?

— Нет. Все на словах.

— То есть доказательств заговора не имеешь?

Он покачал головой:

— Не имею, Мечник.

— А где гарантия, что ты не врешь?

— Дело твое — ты можешь мне не верить. Но учти, если не заплатишь, найду выходы на Семенова или ваших гэбешников.

— И они тебя сразу в клетку посадят, а потом начнут пытать, а Буров от всего отопрется.

— Так может случиться. Однако я решил разбогатеть и уйти на покой, так что пойду до конца.

Я задумался.

В том, что говорил Ворона, имелся смысл и поверить, что Кара, который за последние десять лет поменял полтора десятка хозяев, нанимателей и покровителей, вступил в сговор с олигархами, легко. Зная Бурова, про честь и совесть в его случае говорить не стоило. Авантюрист и бандит, храбрый и умелый, с огромным боевым опытом. Этого не отнять. Но все равно человек без флага и психология у него соответственная. Поэтому, скорее всего, Ворона не врал. И вот тут возникает резонный вопрос — что мне с этой информацией делать? Как верный вассал императора и офицер ОДР при ГБ, я обязан немедленно связаться с генералом Еременко и сообщить о заговоре. Как родственник Бурова должен вырубить Ворону, позвать телохранителей и оттащить стукача к тестю. А как феодал, который озабочен собственным благополучием, сначала думаю о себе и пытаюсь извлечь из всего происходящего выгоду. Дилемма, однако.

"Что делать? — билась в голове мысль, и в итоге я принял решение. — Ничего не надо делать. Буду наблюдать за Буровым, и ждать развития событий. Если почую угрозу, тогда свяжусь с генералом. А пока кроме слов Вороны ничего нет и поднимать тревогу рано. Неизвестно, что ждет нас завтра, может Кара погибнет или заговор раскроют спецслужбы ККФ. Вот и пусть все идет своим чередом".

— Напомни, сколько монет ты от меня хотел? — я снова посмотрел на Ворону.

— Двести.

— Дам сотню.

— Согласен.

— Но с одним условием?

— Каким? — наемник насторожился.

— Продолжай наблюдать за Буровым. И если появится новая информация, продашь ее мне.

— Это можно. Я согласный.

— Добро. По рукам ударять не станем. Задумаешь обмануть, все равно узнаю и накажу.

— Об чем речь, Мечник? — Ворона сделал обиженное лицо. — Мы мужчины и слово держим. Ты мне поверил, а я тебе.

— Добро. Деньги получишь завтра. Сможешь покинуть судно?

— Конечно.

— На базе есть магазин, возле него тебя будет ждать мой телохранитель Арсен.

— Ясно.

— Ну, бывай, Ворона.

Он промолчал, а я снова перебрался через завал, направился к "Ветрогону" и на ходу продолжал размышлять о том, что услышал. Кара ведет двойную игру, а может быть даже тройную. Старый козел. Мало ему, что руку потерял, все равно никак не успокоится. Но больше всего меня беспокоило не то, что он связался с олигархами. Интриги в ККФ обычное дело, кланы ведут между собой постоянную борьбу и к этому все привыкли. Хуже другое. Буров получил выходы на разведку средиземноморцев и как бы он не начал сливать Альянсу сведения о Гибралтаре и моей базе. Может такое быть? Запросто. Значит, придется остерегаться Кару еще больше и надо подослать к нему своих парней. Пусть присматривают за ним и Вороной.

"Да, так и поступлю", — подумал я, поднимаясь на борт фрегата, и после этого окончательно успокоился. В конце концов, ничего страшного и непоправимого пока не происходит, а кто предупрежден, тот вооружен.

3.

Пролив Ла-Манш. 15.09.2067.

Раннее утро. Разместившись в штурманском кресле на ходовом мостике "Ветрогона", я закрыл глаза и погрузился в размышления. Вахтенные, штурман и рулевой матрос, справлялись, вели корабль по заранее проложенному маршруту. Смотреть не на что. Вокруг водная гладь и в иллюминаторах одно и то же кино про море. Тихо гудели приборы, а снизу шла вибрация от корабельных движков. Все привычно и ровно.

Наконец-то, мы отправились в очередной морской поход и скоро войдем в Ла-Манш. Берег недалеко, он скрыт легкой утренней дымкой. Но скоро туман рассеется и можно будет свериться с береговыми ориентирами. Это раньше, до Черного Трехлетия, когда работала спутниковая связь, а прибрежную полосу усеивали различные маяки и радиолокационные станции, было просто. Сейчас об этом можно только мечтать, и навигаторам приходится быть крайне внимательными. Тем более что старые морские карты во многом безнадежно устарели, где-то появилась отмель, а где-то затонул корабль, который стал препятствием для судоходства.

Хотя, чего мне об этом думать? У каждого своя ответственность. Моряки обязаны доставить графа Мечникова в точку назначения. А мне необходимо озаботиться вопросами нашего общего финансового благосостояния, снабжением, своевременным ремонтом и пополнением артиллерийских погребов. Все мы на своих местах. Поэтому мои мысли перескочили на то, что есть сейчас и что ожидает нас в недалеком будущем.

Осень не самое лучшее время для дальних морских переходов. Про это уже упоминал. Летом, конечно, лучше. Однако мы с Семеновым подстраивали наши планы под обстоятельства. У меня минувшим летом главной заботой стали дикари, а у него конфликт с Альянсом. Да и торговать особо нечем. Что имелось на складах, Семенов обменял у алжирцев на топливо, которым поделился со мной и Буровым. Разумеется, не бесплатно. А еще существенную роль играла платежеспособность наших заморских торговых партнеров. Сбор урожая и оброков, возвращение воинов из походов и поисковиков из рейдов, происходит осенью, а до этого времени им банально нечем расплачиваться товары. Что-то, конечно, всегда наскребут, если не голодранцы. Но в плане экономики и серьезного оборота лучше торговать ранней весной или поздней осенью. Весной проще купить меха и рабов, ибо люди голодают, а осенью рекомендуется скупать продовольствие, старую технику и металлы. А везем мы, как обычно, оружие и боеприпасы, соль и сахар, спирт и водку, медикаменты и взрывчатку, радиостанции и батареи, пару тонн различной полезной мелочевки, которая востребована в одичавших анклавах, и некоторое количество продуктов нефтепереработки: бензин, керосин и технические масла. Ну и ко всему вышеперечисленному почти двести книг на русском, немецком и шведском языках. Это простейшие учебники, в которых написано, что Кубанская Конфедерация (империя) главный оплот цивилизации на нашей многострадальной планете. Именно за нами будущее и все остальные государства должны брать нас в пример. По сути, намечается идеологическая обработка людей. Пусть знают ближние и дальние соседи, как обстоят дела в мире, рассказывают своим детям и мечтают о приобщении к настоящей цивилизации.

Впрочем, меня учебники не заботили. Их распространением будет заниматься Миронов со своими сотрудниками. А у меня основная задача — извлечь из похода финансовую выгоду, купить очередную партию рабов, завязать новые полезные знакомства и навербовать хотя бы сотню бойцов. И, само собой, если встречу инженеров или специалистов, которые имеют технические навыки, постараюсь переманить их к себе. А то чем дальше, тем труднее закрывать дыры. Проектов много, а головастых и рукастых людей не хватает. Как пример, моряки. На "Ветрогоне" и "Ловком" слаженные экипажи. Однако в строй вступила " Святая Елена", а это еще три десятка человек в экипаж. Навигаторы есть, матросов тоже хватает, не самая сложная профессия. А где взять механиков, мотористов и электриков? Пришлось выдергивать людей из береговых служб и боевых экипажей. И это только начало, ибо вскоре ремонтники доведут до ума "К-Р", и это еще полсотни моряков.

Хотя насчет парома у меня есть план. Лидер германского анклава в Вильгельмсхафене господин Иоганн Лаш очень просил морское судно, а взамен обещал крупнокалиберные орудия, бронетранспортеры, танки и многое другое, чего у меня в хозяйстве не хватает. Но, помимо того, он намекнул, что в особо секретных подземных ангарах, куда меня не пустили, есть еще более интересная техника. Например, самолеты и вертолеты, которые содержались в хороших условиях и, возможно, после капитального ремонта, они смогут вновь подняться в воздух. Кстати, я в этом сильно сомневался. Однако, чем черт не шутит. Вдруг, получится? Реактивный истребитель, как ни крути, реанимировать не выйдет. А вот какой-нибудь одномоторный винтовой самолет вполне.

Тем временем, пока я размышлял, туман окончательно рассеялся, и появилась береговая черта. Вахтенный штурман сверился с картами, посмотрел в бинокль и вызвал на ходовой мостик Скокова. Пора входить в пролив Ла-Манш.

Скоков отдыхал после ночной вахты, которую он тянул вместо ставшего капитаном "Святой Елены" старпома. Однако проснулся моментально, вошел на мостик, кинул взгляд на карту и подтвердил решение штурмана. После чего мы перекинулись несколькими дежурными фразами, и выпили по кружке чая.

Наша торговая эскадра повернула довольно слаженно. Мне заняться нечем и, взяв бинокль, я вышел на крыло фрегата, встал рядом с пеленгатором и осмотрел строй судов. Впереди, как и положено боевому кораблю, "Ветрогон". За ним, на дистанции в пять кабельтовых, два набитых товарами сухогруза, которые прибыли из Новороссийска, "Темрюк" и "Анапа". Следом "Святая Елена" и танкер "Звезда Вифлеема". А замыкал колонну хорошо вооруженный БДК "Черноморец", на борту которого рота моих разведчиков под командованием Крепыша. И помимо этой пехоты на каждом грузовом судне еще по десять стрелков, а на фрегате двадцать. Мало ли что может случиться... Могут пираты напасть, как это уже раньше случалось. Или выбросит судно штормом на берег, а там дикари.

Неожиданно рядом появился Скоков. Он тоже был с биноклем и посмотрел вперед.

— Что ты там разглядываешь? — спросил я.

— Пока не пойму. Но что-то прямо по курсу. Миль шесть-семь. Скорее всего, деревянное судно, так как на радаре его еще не видно.

В самом деле, впереди что-то было. Сначала только темная точка на воде. Но спустя четверть часа, когда мы сблизились, и дистанция между нами сократилась, стало понятно, что это драккар скандинавских викингов. Весной, когда я нанимал батальон колониальной пехоты, часть шведов отправилась в Англию. Большая часть заключила договор с британским националистом Квентином Дойлом, а некоторые решили стать вольными охотниками за удачей. Однако что одинокий драккар делает в проливе? Непонятно.

Когда фрегат, сбавив ход, подошел к драккару еще ближе, на его борту стали видны люди. Причем многие были мертвы, а живые выглядели крайне измотано или имели свежие ранения. Складывалось впечатление, что совсем недавно викинги сражались. Скорее всего, на берегу, так как судно заметных повреждений не имело. Во время битвы они складывали мертвецов и раненых на драккаре, а затем были вынуждены спешно отступить.

— Я знаю этот драккар, — в очередной раз рассматривая судно скандинавов в бинокль, сказал Скоков. — Помню его. Это "Охотник" ярла Мартина из Сундсвалля.

— А ты не помнишь, чем он решил весной заниматься, к Дойлу на службу пошел или на вольные хлеба подался?

— Он был с теми, кто подписал договор с британцами.

— Точно?

— Да.

— Видать, служба у Дойла оказалась тяжелой.

— Сейчас узнаем. А заодно радиоэфир послушаем, мы уже в зоне радиостанций Рединга.

Радиоэфир потрескивал, но информации не давал. На всех частотах тишина. Рединг, Бирмингем и Кембридж, которые имели собственные радиостанции, хранили молчание, а мы тоже себе не обозначали, пока это ни к чему. Зато скандинавы нам обрадовались. Как увидели приближающийся фрегат, привлекая внимание, словно мы их не видим, стали махать руками и разноцветными тряпками.

Торговый караван, огибая "Ветрогон" по дуге, продолжал движение. Пускай идут, потом фрегат легко сможет догнать тихоходные гражданские суда. А пока он замер на месте и вскоре к борту прижался драккар. Наши моряки и морские пехотинцы вооружились. Вниз полетел шторм-трап и по нему на корабль взобрались четыре викинга. Двоих я знал, встречались на большом совете ярлов весной. Первый — Мартин из Сундсвалля, кряжистый бородач. Второй — молодой Йорг из Вестервикка.

Позвали нашего переводчика, викинга из батальона Хассо Хромого, который отлично говорил по-русски. После чего начался разговор и от имени скандинавов со мной общался Мартин, который поведал историю о том, что с ними произошло.

Сначала все было хорошо. Я ушел на свою базу, а викинги, которые договорились с Квентином Дойлом о службе, остались в Англии. Практически сразу, оставив в разрушенном Портсмуте корабли и отряд прикрытия, скандинавы отправились на войну. В количестве двух тысяч они притопали в Рединг и их встретили, как спасителей. Местные жители радовались, словно дети, называли викингов братьями и спасителями. А вскоре объединенное войско англичан и северян отправилось навстречу маврам, которых оказалось немного. Видимо, герцог Магомед ждал повторного нападения с моря, и часть сил отправил на охрану побережья. Поэтому четырехтысячная армия белых, довольно легко, в ходе пятидневных скоротечных стычек разгромила мавров, а затем захватила (по мнению Дойла, освободила) несколько поселений. Трофеи были взяты богатые и викинги получили все, что им причиталось.

Война продолжилась. Белые повернули на Кембридж и столкнулись с индийско-пакистанскими войсками. Снова удача сопутствовали армии Рединга и скандинавам, противник понес потери и отступил. Так прошло лето и в начале осени начались проблемы. Дойл увеличил собственные вооруженные силы и наполнил склады. Его положение, еще недавно плачевное, улучшилось, и он возомнил о себе невесть что, все успехи приписывал собственной персоне, а мелкие неудачи, без которых не обходится ни одна война, валил на викингов. И обосновывал это тем, что они язычники.

Как-то незаметно былые доверительные отношения между союзниками сошли на нет. Появились взаимные претензии, и Дойл решил в одностороннем порядке разорвать договор. Викинги особо не возражали. Трофеи есть и они добыли оружие. Карты местности в наличии. Кто и где живет, они знали. Поэтому могли сами грабить индийцев и мавров. Так что с Дойлом ярлы не спорили, получили полный расчет и начали марш на Порсмут. Вот только отходили они неорганизованно, отрядами по двести-триста воинов, по готовности. Расслабились скандинавы и поплатились за это. Словно специально в районе Порсмута появилась армия бирмингемского герцога, полторы тысячи хорошо вооруженных бойцов, которые ударили по стоянке скандинавских кораблей.

Первый натиск охрана кораблей отбила и на этом моменте удача оставила викингов. Отряды, которые двигались к Портсмуту, слышали шум боя и сразу же кидались на выручку своим. Они действовали неосмотрительно и попадали в засаду, ведь речь шла о самом дорогом для морских бродяг, о кораблях. А потом была повторная атака мавров на стоянку кораблей. На этот раз при поддержке минометов. Викинги потеряли половину судов, много воинов и почти все трофеи. Мартин из Сундсвалля и Йорг из Вестервикка оказались последними, кто вырвался из Портсмута. Ушли в темноте, на корабле, который был переполнен ранеными и убитыми. Утром стали думать, что делать дальше, и появились наши корабли.

Выслушав историю викингов, я равнодушно пожал плечами — они сами виноваты. Однако бросать их не стоило, и я предложил помощь. Сейчас кинем трос и малым ходом дотянем "Охотника" до эскадры скандинавов, точнее, ее остатков. Наверняка, она где-то неподалеку. А с Редингом связываться не станем. Имелось у меня нехорошее предчувствие, что Дойл подставил скандинавов. Но с этим разберусь позже.

Взяв на буксир драккар, вдоль французского берега "Ветрогон" двинулся вслед за торговой эскадрой. Медленно, но уверенно, фрегат ее догонял, а вахтенные на ходовом мостике и выставленные на баке впередсмотрящие контролировали обстановку. Если я прав и Квентин Дойл подставил скандинавов, можно ожидать неприятных сюрпризов. Не знаю каких, конкретика отсутствовала, но на сердце было неспокойно. И хотя вида я не показывал, наши опытные вояки, как сухопутные, так и морские, заметили, что вожак насторожился. Поэтому были приняты дополнительные меры безопасности, комендоры находились на боевых постах, а остальной экипаж и морпехи держали оружие наготове.

Впрочем, ничего плохого не произошло. На французском берегу были замечены дикари, небольшая группа охотников, а вдоль британского побережья проскользнула пара деревянных плоскодонок, вероятнее всего, рыбаки, которых с недавних пор стал посылать на промысел Верховный Главком Рединга. А больше вспомнить нечего и ближе к вечеру, когда "Ветрогон" догнал торговые суда, невдалеке от Кале мы встретили остатки разгромленной флотилии северян. Викинги находились на европейском берегу, восемь кораблей и несколько сотен бойцов, которые чинили свои драккары и грелись у костров.

Смеркалось. Скоков отдал приказ торговым судам и БДК пройти пролив Па-Де-Кале, после чего встать на якорь, а "Ветрогон" снова лег в дрейф, ибо следовало провести переговоры с вождями викингов. Мнение ярлов меня особо не волновало — я уже понимал, что они скажут и о чем пойдет речь. Наверняка, начнут высказывать свои претензии, мол, их обманули, и надо наказать англичан, не только мавров, но и белых из Рединга. Только мне это не интересно. По крайней мере, пока. А вот встретиться с Эриком Троллем, человеком ярла Ульфа из Кристианстада, и разведчиками шведского короля Никласа стоило. Если кто-то и способен дать более-менее правдивую информацию о последних событиях в Англии, то именно они.

Спустя полчаса, когда "Охотник" скинул буксировочный трос, к "Ветрогону" прижалась большая лодка, в которой находились гости, полтора десятка ярлов, среди которых я сразу разглядел Тролля и одного из королевских разведчиков, неприметного блондина в сером плаще. Любитель водки, я говорю про Эрика, выглядел неважно. Его левый глаз был закрыт грязной окровавленной тряпкой, а левая нога с трудом сгибалась, и чтобы подняться на фрегат ему пришлось просить о помощи наших моряков. Но, тем не менее, Тролль держался бодрячком, старался улыбаться и сразу подал знак, что нам есть о чем поговорить. Кстати, оба были с вещами и личным оружием. Следовательно, рассчитывали, что путь до Скандинавии они проделают на "Ветрогоне". Это нормально, подобная договоренность с нашими шведскими партнерами имелась.

Как я и ожидал, ярлы попробовали гнуть свою линию и попытались натравить меня на жителей Британии. Только бесполезно и на предложение скандинавов наказать мавров, а потом ограбить Рединг, я ответил отказом. Если будет выгодно атаковать английские анклавы, мы это сделаем без помощи викингов, которые не желали подчиняться приказам и несли неоправданно тяжелые потери. Король Никлас их для того в поход и отправил. Он надеялся, что самые буйные самостийники погибнут, а королевские хирдманы легко отберут их земли и оккупируют замки. Так оно и вышло. Две трети буйных скандинавских вояк в Швецию уже не вернутся. Для королевства это крупная потеря, но зато процесс централизации власти пройдет гораздо быстрее и легче.

Разочарованные и обозленные на весь белый свет ярлы покинули фрегат, а один дурак напоследок даже попытался спровоцировать морпехов на драку. На что он рассчитывал, называя их трусами и проклиная меня, неизвестно. Как бы там ни было, морпехи живо взяли ярлов на прицел, а буяна сбили с ног, слегка попинали ногами, связали и погрузили обратно в лодку. Могли бы и убить, а так еще легко отделался.

Ярлы, которые, скорее всего, примут решение в поисках добычи прогуляться вглубь Франции, а потом вернутся домой, отправились к своим кораблям. Остались только Эрик и разведчик. После чего начался серьезный разговор.

— Ты правильно сделал, что не стал помогать неудачникам, — сказал Тролль, который присел за стол в кают-компании и на европейский манер глотками потягивал из граненого стакана водку.

— Сам знаю, что правильно, — закурив папиросу, я разместился напротив него, покосился на неприметного блондина в плаще, который замер возле иллюминатора, и задал Эрику самый главный вопрос: — Интересная информация есть?

— Имеется, — кивнул скандинав, сделал из стакана очередной глоток, крякнул и продолжил: — Нас подставил именно Дойл. Это не догадки, а подтвержденные сведения. Пока наши ярлы пили местный эль и пиво, трахали баб и воевали, мы без дела не сидели и узнали много нового. Появилась своя агентурная сеть и это люди серьезные, которые недовольны фанатизмом и двурушничеством своего Главкома. Когда мы сражались с маврами, он только пощипал их, а по основным объектам не ударил. Та же самая история с индийцами и пакистанцами. А за три дня, перед тем как нас разбили и заставили спасаться бегством, Дойл тайно встречался с дипломатами мавров. Это он только на словах националист и расист. На деле прожженный циник, хочет свой анклав иметь, где он почти бог, потому и говорит, что желает слышать толпа, а всерьез с соседями сражаться не собирается.

— Это я уже понял. Но не ясно, почему агентура поздно вас предупредила?

— Агенты опоздали. Хорошо, что вообще весточку прислали, а иначе все наше войско на берегу могли перебить. А твой человек, который сидит в Рединге, под полным контролем Дойла. Ему не верь. Оболванили его, и он тебя запросто предаст.

— Ну, это тоже не новость.

— Все-то ты знаешь и понимаешь, — ухмыльнулся слегка захмелевший викинг. — А вот то, о чем ты точно не слышал. В Англии еще несколько анклавов обнаружилось.

— Где?

— Ливерпуль, Манчестер, Йорк, Эдинбург, Абердин, Глазго, Оркнейские и Гебридские острова.

— Так много?

— Да. Хотя анклавы небольшие.

— На картах бирмингемцев они не обозначены. Откуда информация?

— Бирмингемские мавры на своих картах много чего не обозначали, мы в этом уже убедились, и секреты черный герцог хранить умеет. А информация от наших вольных капитанов, которые летом вдоль Британии ходили. Ты бы об этом сам с ними можешь потолковать, когда доберешься до Швеции.

— Чем живут анклавы?

— Как и везде, пытаются наладить сельское хозяйство, ловят рыбу и потрошат древние схроны.

— Огнестрельное оружие есть?

— Мало.

— А что насчет автомобилей, артиллерии и кораблей?

— Вольные капитаны сообщали, что тяжелого вооружения и технику не видели.

— Капитаны до Ирландии добрались?

— Нет. Их было всего пять. Один корабль потеряли во время шторма. Другой был уничтожен, когда они налетели на мавров. Оставшиеся три взяли неплохую добычу, и ушли в родные края месяц назад.

— Ясно. Еще что-то можешь сообщить?

Викинг залпом допил водку и, словно сомневаясь, посмотрел на разведчика. Тот еле заметно кивнул и Эрик ответил:

— Могу.

Сказав это, он снова наполнил стакан и спросил:

— Тебя Люди Океана еще интересуют?

— Да.

— Мы узнали, кто они и куда ушли.

— И...

— Это смешанный сброд из американцев и англичан. Как правило, вояки. Были еще канадцы, но недолго. Когда все развалилось, и чума накрыла Землю, янки отсиделись на Кубе. Все внешние связи оборвали, командование, которое находилось в подземных убежищах, послали куда подальше, и за несколько лет на основе 4-го флота ВМС США смогли создать собственную структуру. Постоянного командира не было. Назначили выборного, кажется, начальника штаба Командования сил флота США, бывший штаб Атлантического флота, а потом сформировали общее мнение, что былые времена уже не вернуть и надо выживать самостоятельно. Вот они и решили сразу в зародыше загасить конкурентов и награбить столько всего, чтобы им хватило для мощного рывка вперед.

Эрик прервался и я поинтересовался:

— От кого ты услышал эту историю?

— В Рединге нашли одного дряхлого старика, он служил на DDG-106 "Стокдейл" — эсминец УРО 2009-го года постройки. Должность — старший механик. Зовут Френсис Йон.

— Дойл о нем знает?

— Скорее всего. Однако внимания на старика не обращает и с ним никогда лично не общался. Какой ему прок от информации Йона? Никакого.

— Могли бы притащить важного информатора на свой корабль.

— Не вышло, — Эрик равнодушно пожал плечами и добавил: — Это для вас он важный, у тебя есть серьезные корабли и размах. А нам-то с этого что? Мы через океан на своих драккарах не пойдем, других забот хватает и риск непомерный.

— Что он еще рассказал?

— Эскадры Людей Океана прошлись вдоль европейских берегов и обстреляли их. В основном старались уничтожать инфраструктуру и предприятия. Иногда захватывали корабли и топливо, здоровых людей и ценные металлы. Где встречали сопротивление, там задерживались и вгоняли местных жителей в каменный век, а в особо трудных случаях, два-три раза, применяли оружие массового поражения: ядерное, химическое и бактериологическое. Первый рейд был самым длинным. После него еще несколько боевых и разведывательных. Йон сбежал с корабля во время одиночного выхода больше тридцати лет назад. Причину побега он не называл.

— А что старик говорил о постоянной базе Детей Океана?

— На тот момент, по его словам, их было несколько. Янки базировались на Кубе, в основном в Гуантаномо, в Норфолке штат Вирджиния, Мейпорт во Флориде и Кингс-Бей в Джорджии. Награбили много. И рабов добыли почти сорок тысяч. Ни у одного анклава на планете не было такого старта, и они успокоились, затихарились.

— Странно это.

— Ага, — согласился скандинав. — Могли бы уже всем миром править, а от них ни слуха ни духа, даже по радио не слышно. Может, вымерли?

— Все может быть. Давай продолжай.

— Устал я, — скандинав сунул под кожаную куртку с металлическими накладками руку и вынул древний цифровой диктофон. — Рассказы старого Йона записаны, слушай сам, а мы, если ты не против, господин граф, отдохнем.

Я забрал у Эрика диктофон, поцарапанный, с деформированным корпусом. Внешние надписи на его корпусе давно стерлись, и выглядел он как нерабочий. Однако батарейки оказались свежие, наши, из прошлой поставки в Скандинавию, и звук из динамика шел разборчивый. Поэтому я велел морякам проводить гостей в отдельный кубрик, а сам сел слушать показания человека прошлой эпохи.

Гудели движки, и по корпусу фрегата пробегала легкая вибрация. "Ветрогон" проходил пролив Па-Де-Кале и догонял караван, а я оставался в кают-компании и представлял себе мощь Людей Океана. Повезло им — больше сказать нечего. Одних атомных многоцелевых авианосцев было четыре: CVN-74 "Джон К. Стеннис" (John C. Stennis), CVN-76 "Рональд Рейган" (Ronald Reagan), CVN-77 "Джордж Г. У. Буш" (George H. W. Bush) и "Джеральд Р. Форд" (Gerald R. Ford). Крейсеров УРО десять: CG-55 "Лейте Галф" (Leyte Gulf), CG-56 "Сан Хасинто" (San Jacinto), CG-59 "Принстон" (Princeton), CG-60 "Нормандия" (Normandy), CG-65 "Чосин" (Chosin), CG-66 "Хью Сити" (Hue City), CG-67 "Шайло" (Shiloh), CG-70 "Лэйк Эри" (Lake Erie), CG-71 "Кейп Сент-Джордж" (Cape St. George) и CG-73 "Порт Ройял" (Port Royal). А помимо того эсминцы и фрегаты, корветы и корабли прибрежной зоны, подводные лодки и универсальные десантные корабли, десантные транспорты-доки и минно-тральные суда, разведчики и танкеры, суда обеспечения и так далее. Плюс огромное количество авиации, сухопутной техники, заводы, технологии и прямая связь с орбитальными спутниками. Старый Йон обладал хорошей памятью и знал на удивление много, а моя фантазия рисовала картину огромного флота, который под прикрытием реактивных истребителей пересекает Атлантику и готовится высадиться в Европе. И от этого мне становилось не по себе.

"Бред! — я встряхнул головой. — Этого просто не может быть, потому что быть не может. Безжалостные морские кочевники давно стали легендой и угрозы с их стороны ожидать не приходится. Гораздо важнее другое — можно ли найти их наследие: награбленные в Европе богатства, корабли и технику? Не знаю, но попытаться стоит".

4.

Калининградская республика. Балтийск. 25.09.2067.

Поздняя ночь. На машине генерального секретаря Калиниградской республики Андрея Левченко я возвращался в порт. Кругом темно, ничего не видно. Фары древнего "джипа", который собран местными умельцами из нескольких автомобилей, освещали путь. Двигались относительно медленно, дороги расчищены, но кругом еще слишком много развалин, которые продолжали осыпаться и на пути постоянно встречались обломки кирпича, куски бетонных блоков и арматура. В автомобиле помимо меня Лихой, телохранители и водитель, а в пяти метрах перед нами еще один "джип", восстановленный армейский "гусар", и в нем шесть гвардейцев генсека.

Все спокойно. Мы на территории союзника и опасаться нечего. Однако мне в очередной раз было не по себе. В районе солнечного сплетения образовался комок и для меня это верный знак, что рядом опасность или где-то, возможно, очень далеко, происходит неприятность, о которой я могу ничего не знать, но в свой черед ее последствия скажутся на моей судьбе. А вдобавок к этому нервничал разумный пес. Он тоже не понимал в чем причина. Поэтому Лихому хотелось выскочить из автомобиля, но он оставался рядом.

"Спокойно! — отдал я команду себе и псу. — Пока едем дальше!"

Пес дернулся и, прикрыв глаза, замер без движения, а я прокрутил в голове события последних двух недель. Возможно, причина моего беспокойства в них?

Пройдя пролив Па-Де-Кале, "Ветрогон" снова встал в авангарде торгового каравана, и мы продолжили путешествие. Следующая остановка — порт Систа-Палкино в Гатчинском Военном Округе. Потом Калининград. Далее Охус и Вильгельмсхафен. А в конце один из английских портов в проливе Ла-Манш, какой именно будет решено Квентином Дойлом. Начнем торговлю с самой дальней точки. Таково совместное решение организаторов: мое, Семенова и Миронова. Хотя я, сказать по совести, сначала хотел расторговаться с немцами, а только потом со всеми остальными. Но два голоса против, у моих сотоварищей собственные резоны, и я не спорил, ибо это не критично.

Проходя мимо Вильгельмсхафена, по радио пообщался с местным лидером Иоганном Лашем. Я сообщил ему о сроках, когда мы вернемся, и намекнул, что для него имеется морское судно. Он так обрадовался, что попытался сговориться о немедленной встрече, но я отказался. Задержка на сутки в мои планы не входила, а вскоре проходить через опасные проливы, где немало пиратов, которые называют себя вольными морскими вождями, князьями и герцогами. Так что Лаш пока оставался ни с чем, прикидывал, что я могу ему предложить, инспектировал подземные хранилища и готовился к проведению большого торга.

Без проблем караван втянулся в датские проливы и снова связь с берегом, на этот раз с Ульфом из Кристианстада. Он сказал, что на траверзе Мальме нас ожидает драккар, который заберет разведчика и Эрика. А потом он добавил, что для меня есть крайне интересная информация, которая касается острова Шпицберген, Мурманска и даже Нарьян-Мара. Подробности при личной встрече. Ну и что тут сделаешь? Придется ждать.

В условленном месте, как и было оговорено со шведами, нас ожидал корабль северян. Мы высадили разведчика и Эрика, который получил от меня в подарок новый автомат Калашникова с хорошим боекомплектом, десяток гранат РГД-5 и три ящика его любимой водки. После чего торговый караван вошел в Балтийское море.

В Систа-Палкино нас встретили хорошо. Представители гатчинского командования провели торг и получили, что заказывали. В основном это топливо, медикаменты, витамины и кое-что из продовольствия. А мы взяли у них золото, несколько артиллерийских орудий для дополнительного усиления огневой мощи Гибралтара, три бронетранспортера, сотню рабов (пленных поляков) и полсотни повольников из Питера, которые захотели переселиться в Испанию и влиться в стаю Вити Блинова.

Когда снова вышли в море и направились в Балтийск, главный порт Калининградской республики, нас ожидал сюрприз. Мы встретили шхуну с беглецами из Сестрорецка. На ней почти сто человек, в основном женщины и дети. Они бежали от московских властей, которые снова стали прижимать бывших сестрорецких коммунаров. Как бы все в руку, ибо среди беглецов три десятка крепких мужчин, неплохих мастеров. Их мотивация ясна, они искали лучшей доли, и, естественно, я должен был немедленно предложить беженцам переселение в Передовой. Однако я насторожился — что-то не так. А когда Лихой просканировал беженцев, все понял. Часть беглых шпионы Всероссийского диктата. Московские власти обо мне не забыли и ККФ воспринимали как потенциальных соперников. А тут еще в прошлом году пропал корвет, а мой "Ветрогон" крутился неподалеку. Все это, включая тот факт, что я активно вербую людей, веду торговлю с гатчинцами и принципиально не выхожу с ними на связь, не мог их не насторожить. Поэтому они решили подвести ко мне агентов. Попытки были и раньше, среди питерских повольников попадались шпионы ВРД, но их быстро вычисляли. А теперь массовая заброска и ради внедрения десятка агентов москвичи не пожалели шхуну, а заодно дали шанс недовольным сбежать.

Сначала я подумал, что стоит оставить шхуну с беглецами в Калининграде или отправить ее в Гатчину. То есть сразу отстраниться от проблемы. Но затем решил не торопиться. В конце концов, любого агента можно перевербовать, а хороших мастеров, как я уже неоднократно отмечал, не хватает. Будет время разберемся, кто есть кто и чем дышит, ведь не все шпионы профессионалы. Многих заставили стать таковыми, шантажируя семьей. А значит, с ними можно договориться и найти общий язык. Получится — хорошо. Не получится — обезвредить никогда не поздно, пуля в голову, а труп дикарям на съедение.

Беглецов погрузили на БДК, а шхуну бросили в Калининграде. Доход с нее мизерный, а международный инцидент может возникнуть. Поэтому пусть Левченко сам с этим вопросом разбирается. Если захочет, вернет судно обратно в Сестрорецк, а для меня главное — люди.

В Балтийске сразу начался торг. Как обычно, Левченко нуждался в горюче-смазочных материалах, боеприпасах, медикаментах, сахаре и радиостанциях. Все это он получил и расплатился без обмана. Мы ему товары, а он нам драгметаллы, станки, грузовые и легковые автомобили, строительную технику и трактора. Не в первый раз встречаемся, и партнерство строим на долговременной основе. Так что уладили все довольно быстро, никто и никого не обманывал. После чего Левченко пригласил меня в гости, и я побывал у него дома, куда случайных людей не допускали. Это был своего рода замок, несколько обнесенных высокими стенами каменных строений за городом. Там его семья, жена и дети, а так же верная дружина гвардейцев.

Левченко предложил посидеть с водочкой, но я отказался. Поужинали и выпили взвара. Я думал, что в гостях не задержусь, обговорим наши общие темы за час, и я вернусь на "Ветрогон", а рано утром караван двинется к шведским берегам. Однако в доме балтийского генсека я пробыл не час и не два, а шесть. Очень уж интересная и занятная беседа у нас завязалась.

Во-первых, тема сектантов из Харькова. Минувшим летом дальняя разведка калининградцев, углубившись на территорию бывшей Польши, обнаружила их между Сувалками и Ольштыном в районе озера Сиярдвы. Сектанты, как обычно, вели себя очень агрессивно, грабили польские аграрные общины и захватывали рабов, в основном молодежь, которую можно оболванить, обучить и поставить в строй. Аграрии, даже объединившись, от них защититься не могли, очень уж свирепые бойцы Внуки Зари. Оглянулись — союзников нет, кругом враги. Поэтому они смирили гордыню, и от них в Калининград прибыло посольство с просьбой оказать военную помощь в борьбе с восточными захватчиками. Вот только Левченко с ответом не торопился. Последние годы он с поляками воевал, и с обеих сторон пролилось много крови. Так что же теперь, все позабыть и вмешаться в войну, которая калининградцам не нужна? Генеральный секретарь республики на это пойти не мог, просто тянул время и копил силы. Рано или поздно с сектантами воевать придется — он это понимал, но не прямо сейчас. Тем более в Польше только авангард армии вторжения, самые умелые и сильные воины Квадратов: Черные, Пустые и Желтые. А где сектанты решат поселиться, остается под очень большим вопросом. Перед ними вся Европа, места хватает, и Калининград, вероятнее всего, останется в стороне.

Во-вторых, появились новости о планах Всероссийского диктатора Ивана Магомедовича Степанова. В основном от разведчиков ГВО, которые в обход собственного руководства стали поставлять информацию в Калининград. Степанов отбил очередной натиск дикарей на свой анклав с центром в бывшей российской столице, укрепил армию и дал пинка генералам, которые отвечали за внешнюю разведку и диверсии. Вот они и зашевелились. Во все стороны рассылают шпионов и вербуют на местах агентов. Целей много, но основная на данный момент ГВО — Гатчинский Военный Округ. После смерти Ивана Ивановича Маркова, бессменного лидера гатчинцев, которого я знал, в анклаве разброд и шатания. Внешне все в порядке, а на деле соратники покойного Маркова грызутся между собой, словно бешеные псы, а шпионы Степанова, подкупая влиятельных военных, подливают масла в огонь. Пока на жизни анклава это не сказывается. Но известно, что из Москвы в Сестрорецк перебрасываются части элитных спецназовцев и штурмовики, которые изучают карты Ленинградской области, развалин Петербурга и Гатчины, а часть гатчинских полковников говорит, что необходимо принять протекторат Всероссийского диктата. Следовательно, возможна оккупация ГВО. Ждать осталось недолго, все решится в течение года, а воевать с москвичами, которые значительно сильнее, Левченко не может и не хочет. На это не хватит людей и ресурсов. И все, что он мог, воспользоваться ситуацией, затянуть конфликт, поддержать тех, кто выступит против оккупантов, и принять к себе семьи борцов за свободу.

Ну и, в-третьих, Левченко, наконец-то, признался, что у него есть хорошие корабли. Не пароходы и шхуны, а стальные "коробки" из прошлой эпохи. Кораблей немного, всего три: БДК "Королев" и два МПК (малых противолодочных корабля). Но они готовы к морским походам и недавно прошли ходовые испытания. Сил, времени и ресурсов в ремонт кораблей вложено столько, что страшно представить. Теперь настал срок вывести их на большую воду и, если все сложится хорошо, даже за пределы Балтики. Где-то можно торговать, а где-то грабить отсталые анклавы. По обстоятельствам. И Левченко интересовался, как к этому отнесемся мы, колонисты из ККФ. Что сказать? Конкуренция не есть хорошо. Однако Левченко союзник, и нас до сих пор не подставлял. Поэтому я сказал то, что он хотел услышать. Мир большой — счастливого плавания и семь футов под килем. Его это сразу успокоило и приободрило, а я продолжал улыбаться и пить взвар.

В общем, вечер прошел в теплой и дружественной обстановке. Я возвращался на фрегат и, еще раз вспоминая разговор с генсеком Калининградской республики, приходил к выводу, что ошибок не допустил, и с этого направления опасности нет. Но тогда почему мне так плохо?

Подумав об этом, я отметил, что порт уже недалеко, осталось проехать разрушенный микрорайон и мы на месте. Комок в солнечном сплетении стал похож на кусок камня и шестое чувство взвыло:

"Опасность!"

Одновременно с этим Лихой заскулил и я закричал:

— Стоп!

Водитель подчинился и, взвизгивая тормозами, автомобиль резко замер на месте. После чего Арсен распахнул левую дверь и вывалился наружу, на изрытую колдобинами дорогу. Лихой последовал за ним и скрылся в темноте, а я выскочил через правую дверь, поскользнулся и полетел в кювет.

Согнутая в локте рука смягчила падение, я замер и сразу приподнял голову.

"То-то смеху будет, если ошибся, скажут, что Мечник параноик", — подумал я, наблюдая за тем, как останавливается передовой "джип", и в этот момент он взорвался.

Обочина вспыхнула ярким огнем, и в воздух поднялся фонтан из грязи, камней и железа. Легко, словно игрушку, взрыв подхватил "джип" и разорвал его на части, а я пригнул голову и подумал, что снова оказался прав. А затем пришла ударная волна, которая принесла осколки, и, вжавшись лицом в грязь, я потянулся за пистолетом.

Прохладная рукоять ТТ привычно легла в руку и я пополз в развалины. Необходимо поменять позицию и спрятаться, выжить и дождаться подхода помощи с территории порта. Если все сложится нормально, через десять минут подкатит группа быстрого реагирования. До тех пор мы сами по себе.

"Главное — уцелеть! — промелькнула мысль. — А разбираться, кто устроил засаду, и с какой целью, будем потом".

Я оказался в древних руинах, которые раньше были домом в несколько этажей. Кругом темнота, но все-таки видны груды битого кирпича, изломанная арматура и бетонные блоки. Осмотрелся, замер и только тут заметил, что ничего не слышу. Кажется, меня в очередной раз контузило, а может быть дело в нервах.

Левой ладонью я слегка хлопнул себя по щеке и мотнул головой. После этого звук вернулся, и я услышал со стороны дороги выстрелы, а затем истошный человеческий крик. Я обернулся и увидел, что "джип", на котором мы ехали, горит. От передового остался один пылающий остов, а наш автомобиль только разгорается. И рядом с ним, размахивая руками, стоял горящий человек. Кто это, разобрать не удалось. Но вариантов немного. Либо водитель генсека, либо Мустафа. Над дорогой проносились пулеметные очереди и одна из них, наконец-то, вонзилась в уже обугленное тело, человек упал и замер без движения.

Судя по всему, против нас работали профессионалы. Фугас заложили мощный, как раз на перекрестке дорог, его не объехать. А в дополнение к взрывному устройству есть стрелки. Классическая засада на автоколонну противника. По всем канонам партизан, диверсантов и спецназа ГРУ. А что дальше? Враги ограничатся расстрелом выживших или попытаются взять пленных? И где мои телохранители вместе с Лихим? Сейчас посмотрим.

Приподнявшись, я прижался к стене. Сквозь пролом видно не так уж много, но основное выхватил. Враги с обеих сторон дороги. Слева пулеметчик и два автоматчика. Справа еще два автоматчика. Как минимум, пять человек. Но, скорее всего, больше. Арсена не видно, затаился и выжидает — правильная тактика. Лихой где-то неподалеку, я его чувствовал. Все не так уж и плохо, как могло бы быть.

Враги перестали стрелять, ибо целей нет, и стали двигаться вдоль дороги. Они прикрывались темнотой. Очередное подтверждение, что они профи. Горячий молодняк или обычные налетчики сразу выбежали бы к машинам и оказались на свету. А эти нет, понимают, что времени немного, но работают довольно спокойно и грамотно.

У меня путей отхода нет. Через завалы внутри здания перебраться сложно. Покидать руины тоже не дело, подстрелят. Значит, придется оставаться на месте.

Отступив от пролома, я присел за бетонный блок сбоку от выхода, а спустя несколько секунд услышал приглушенные голоса налетчиков:

— Он точно здесь? — спросил один.

— Да, — отозвался другой. — Я сам видел, сюда рванул.

— А почему сразу его не подстрелил?

— На машину отвлекся, из нее второй телохранитель выбирался.

Первый промолчал, и я услышал характерный звук отскакивающей от УЗРГМ предохранительной скобы. После чего внутрь полетела ручная граната.

"Сука-а-а-а... — с тоской подумал я, сжимаясь в клубок. — Кажется, живым меня брать не собираются".

Взрыв был негромким. Граната РГД-5 взорвалась в нескольких метрах от моего укрытия, и осколки окатили бетонный блок. Но за ней последовала вторая, на этот раз Ф-1. Она рванула мощнее, и осколков было гораздо больше, парочка даже дала рикошеты от стен, которые едва не обвалились, и залетели ко мне. К счастью, меня не задело. Кусочки горячего металла прошлись по бетону, и опять наступила относительная тишина. Я успел зажать уши и приоткрыть рот, так что все обошлось, не оглох.

Руины заволокло дымком и в этот момент налетчики попытались войти в руины. Стреляя из автоматов, обычных АК-74 калибра 5.45 мм, они запрыгнули в развалины. Что характерно, их лица были закрыты черными масками-балаклавами. Отсветы пожара на дороге освещали их хорошо, превосходные мишени, и я не медлил. Вскинув верный ТТ, выпустил две пули в одного и две в другого. Передового налетчика, которому пули вошли в голову и в грудь, откинуло на второго, и он прикрыл собой товарища. Следующему свинец вонзился в плечо, не смертельно, и он, каким-то чудом отпихнув от себя мертвеца, отскочил назад и скрылся.

— Слышь, — спустя полминуты услышал я незнакомый голос, — выходи.

— Пошел нахер! — мой ответ был коротким.

— Выходи, говорю, а то из РПГ шмальнем, стены сложатся и все равно подохнешь. Времени на раздумья не дам. Говори сразу — "да" или "нет".

В этот раз я промолчал, потому что получил мыслеобраз от Лихого:

"Мы здесь, я и Арсен. Враги перед нами".

Судя по тому, что видел разумный пес, рядом уже четыре врага, из них один ранен, а где-то неподалеку еще столько же — они прикрывали товарищей со стороны порта. Что важно, у налетчиков, действительно, имелся гранатомет РПГ-7. Они не блефовали и были готовы выстрелить. Плохо. Меня, наверняка, завалит. Поэтому придется выходить. Бог не выдаст, свинья не съест, а Лихой с Арсеном прикроют.

— Молчишь? — снова голос налетчика. — Ну как знаешь. Прощай. Сейчас отойдем от развалин и отправим тебе бронебойный подарочек.

— Постой! Я выхожу!

— Ствол выкидывай! Потом сам! Руки в гору и без шуток! Твоих всех завалили, ты один!

— Да понял уже!

Я выбросил ТТ в пролом и, приподняв руки, медленно выбрался наружу. Раненый налетчик сидел на земле и прижимал к плечу индивидуальный перевязочный пакет. Гранатометчик закидывал РПГ за спину. Двое держали меня на прицеле. Лица под одинаковыми масками.

— Подходи ближе, — отдал приказ один из автоматчиков, наверное, командир.

Лихой и Арсен появились за спинами врагов бесшумно, человек и пес, слаженная пара. Налетчики их не заметили, то ли забыли, что помимо меня еще кто-то выбрался из машины, то ли расслабились, то ли, в самом деле, были уверены, что всех перебили. И, представив себе, что сейчас произойдет, я усмехнулся.

— Хуля ты лыбу тянешь!? — закричал вожак налетчиков. — Тебе каюк! Ты понимаешь это, дебил!?

Больше он ничего не сказал. Лихой прыгнул ему на спину, и клыки пса сомкнулись на шее врага. А телохранитель двумя короткими очередями из АКС свалил гранатометчика и второго автоматчика. Раненый попытался дернуться, но я уже навис над ним и сильным ударом с ноги в лоб отправил его в нокаут.

Группа прикрытия, конечно, заметила, что операция пошла не по плану и попыталась нас обстрелять. Вражеский пулеметчик патронов не жалел, выпустил ленту-сотку, а стрелки по магазину. Однако мы за дорогой, пули проходили выше. А вскоре со стороны порта появился бронетранспортер, реанимированный калининградцами БТР-80. На его броне скопом сидели десантники, которые моментально посыпались на грунт и под прикрытием тяжелого пулемета сбили налетчиков с позиции. Принимать бой они не захотели и оттянулись в развалины. Гвардейцы Левченко начали преследование, а я приказал привести в чувство пленника и допросить его.

Раненый пленник человеком оказался здравомыслящим и разговорчивым, однако знал мало. В группе было девять человек, и они наемники. Их родина городок Усвяты в Псковской области, небольшой анклав. Командир группы подобрал молодежь, обучил и хотел захватить власть в общине. Не вышло. Местная элита была начеку, и они сбежали. Произошло это три года назад и с той поры они кочевали от одного анклава к другому. Воевали и промышляли грабежом, брались за любую работу, какая могла принести несколько золотых монет, а летом добрались до Питера. Там вожак нашел нанимателя, кто такой, боец не знал. После чего группа получила оружие и взрывчатку, месяц тренировалась и в начале осени, обходя заставы гатчинцев, пришла в Балтийск. Здесь их встретили, устроили на окраине и снабдили продовольствием. Приказ простой — ждать команду.

Боевики просидели на базе недолго, всего неделю. Потом появились наши корабли, и они стали готовиться к налету на автоколонну. Кого убивать и за что, опять же не разъяснялось. Задача — уничтожение двух-трех автомобилей, полная зачистка и отход. Вот только операция пошла не так, как было запланировано.

Это основные данные, а помимо них имелись некоторые мелочи. Например, калининградцы, которые встретили боевиков, из гвардии генерального секретаря. Пару раз в разговорах между собой, когда им казалось, что они одни, упоминались москвичи. А вожак группы намекал бойцам, что скоро в Прибалтике сменится власть, и они заживут припеваючи. Отсюда логичный вывод: против меня и Левченко сработали шпионы Всероссийского диктата. НО! Я знаю возможности Москвы и не уверен, что это они задействовали наемников. Слишком топорно. Гораздо проще прислать снайпера, который сядет в руинах возле порта, наведет на меня прицел, плавно потянет спусковой крючок и одним-единственным выстрелом решит проблему графа Александра Мечникова. Поэтому могла сработать иная сила. Хотелось бы узнать, какая именно. Однако на проведение расследования нет времени.

Тем временем, пока я допрашивал пленника, недобитые боевики оторвались от калининградских гвардейцев, и попали в засаду. В точке эвакуации, где их должна была ждать машина, они напоролись на пулеметные очереди. Все погибли, и мой пленник оказался единственным свидетелем. Если кому-то его передавать, то лично Левченко. По этой причине пленника перевезли на фрегат, и я по радио связался с генеральным секретарем. Он уже был в курсе того, что произошло, и ввел в анклаве военное положение. Однако меня это не касалось. Я стоял на вертолетной площадке "Ветрогона" над куском обгорелого мяса, которое раньше было моим телохранителем Мустафой, и вспоминал, сколько раз он спасал мне жизнь. Хороший воин был, преданный и верный, но горевать о нем некому. Семьей он так и не обзавелся, а случайные подруги не в счет. А значит, везти его в Передовой не стоит. Завтра же похороним Мустафу на местном кладбище, дадим салют и, погрузившись на корабли, направимся к шведским берегам.

Ко мне подошел Арсен и, молча, встал рядом. Как и я, он смотрел на обгоревшего мертвеца, и в его душе царило смятение. Я это чувствовал и спросил воина:

— Ты хочешь что-то сказать?

Он тяжело вздохнул:

— Отпусти меня, вождь. Я понимаю, что моя жизнь принадлежит тебе, таков уговор с нашими племенными вождями. Но тяжко мне. Дай передышку. Жениться хочу, семью создать.

— На какой срок?

— Два года дашь?

— Да.

— Благодарю, вождь, — он кивнул.

Я отошел от трупа, а Арсен встал перед ним на колени и зашептал молитву на арабском языке. Он прощался с другом по своему, как его учили в детстве, и в этот момент ему лучше не мешать.

5.

Королевство Швеция. Охус. 29-30.09.2067.

В вотчине Ульфа из Кристианстада, верного сторонника шведского короля Никласа, все начиналось, как обычно. Суда торгового каравана заняли места возле причалов, нас встретили и, нагрузившись подарками, в сопровождении лучших воинов и дипломатов, я отправился в замок ярла. Однако в этот раз официальную часть не затягивали и, оставив наших приближенных обсуждать дела, мы с Ульфом удалились в его кабинет, который находился в отдельном донжоне.

Личные покои ярла были обставлены своеобразно. На стенах боевое холодное оружие, в основном топоры и мечи. В углу пирамида с автоматами и винтовками, а под ними резные ящики с гранатами, боезапасом, сигнальными ракетами, дымовыми шашками и противогазами. На полу ковры с длинным ворсом. Возле окна тяжелый дубовый стол и кресло, за которым стояли массивный стальной сейф, парочка сундуков и небольшая полка с книгами. А в центре помещения продолговатый стол и еще четыре кресла. Вот за него-то мы и присели. Расположились один напротив другого, а поскольку ярл превосходно говорил по-русски, переводчик нам не нужен и Ульф сразу задал дежурные вопросы:

— Как поживаешь, Александр? Все ли хорошо в твоем владении и вашем государстве? Как тебя встретили в Гатчине и Калининграде? Что по торговле?

Окинув взглядом бородатого викинга в темно-сером горном камуфляже, я невольно скопировал его степенную речь и ответил:

— Поживаю неплохо, Ульф. Вторая жена подарила сына. Нападения дикарей отбил. В русских прибалтийских анклавах меня встретили добром. Торговали хорошо, домой возвращаемся с прибытком. А как у вас обстоят дела?

Он слегка приподнял ладони:

— Слава богам, времени даром не теряли. Король Никлас сейчас далеко, покоряет земли непокорных ярлов. За последние три месяца подмял под себя Авесту, Бурленге, Фалун, Ретвик, Седерхамн и Юсдаль. Это на севере, за Упсалой. Хозяева этих земель имели перед короной провинности или погибли в Англии, вот король и взял их под свою руку, остатки дружин присоединил к войску и убавил налоговое бремя для бондов. Жрецы его поддержали. Поэтому серьезных бунтов не было. А у меня все скромнее — прибавил к собственному владению несколько деревень возле Карлскруны, летом проводил раскопки на развалинах Гетеборга и посылал два драккара на разведку за Полярный круг.

— И как далеко драккары зашли?

— Добрались до Лофотенских островов. Дальше не пошли, не рискнули.

— И что же случилось?

— Они наткнулись на древний военный корабль, который попал в шторм, получил повреждения и тонул. А рядом с ним обнаружили несколько плотов, стандартные российские ПСН-10. В них выжившие, почти три десятка, вооруженные автоматическим оружием. Некоторые повели себя крайне неразумно, попытались отстреливаться, и мои викинги ответили. Пришлось так поступить. Так что выживших относительно немного, всего семнадцать человек.

— Это от них вести с севера?

— Да.

— Они далеко?

— Рядом, в подвале замке. Все, что мне от них нужно, я уже получил. Так что можешь выкупить их по цене обычных рабов и пообщаться. Узнаешь много нового.

— Конечно, выкуплю. А пока хочу послушать тебя. Что они рассказали?

— Сейчас, — ярл кивнул и посмотрел на дверь.

С подносом в руках в кабинет вошла светловолосая девушка в зеленом платье, которое очень рельефно обтягивало ее стройное тело. Лицо миловидное. Глаза голубые. Волосы заплетены в две тугие косы. Очень эффектная девушка. Настолько, что на несколько секунд я сделал стойку и забыл, что дважды женат, и являюсь верным мужем. Но практически сразу взял себя в руки. Наверняка, девушка не из простых. С такой только серьезные отношения, а мои жены третью в доме не потерпят. Нравы нынче довольно простые и можно погулять на стороне, особенно в походе, но лучше потерпеть, во избежание недоразумений в семье и срамных болезней. Я пока не попадал, а вот мои дружинники уже лечились. Хорошо еще, что антибиотиков хватает, а то бы совсем затосковали.

Девушка поставила перед нами поднос, на котором стояли кружки и чайник с горячим взваром, смерила меня оценивающим взглядом, улыбнулась и удалилась. Я проводил ее взглядом и Ульф спросил:

— Нравится красотка?

— Да, — я не стал отрицать очевидный факт.

— Дочь побратима. Он погиб три года назад и я ее как собственную растил. Зовут Елена, семнадцать лет. Пора ее замуж отдавать, а подходящей партии нет.

— И к чему мне эта информация?

Он хитро прищурился и усмехнулся:

— Ну мало ли... Вдруг, пригодится...

Я махнул рукой:

— Давай вернемся к тому, что сейчас на севере.

— Понял тебя, — он снова стал серьезным, разлил по кружкам взвар и начал рассказ, который был основан на показаниях пленников.

Когда пришла чума, в стране, которая раньше называлась Россия, как и во всем мире, воцарился хаос. Болезнь убивала людей миллионами, и спасения от нее не было. Выживали только те, кто имел иммунитет, или самые умные, кто знал и понимал, что необходимо бежать из городов в дремучие чащобы и горные теснины. Одним из таких продуманных людей оказался некто Иван Вагрин, молодой и хваткий авантюрист. С небольшой группой, пробиваясь через бандитов, мародеров и обезумевших зараженных соотечественников, он ушел на север. Если быть более точным, обосновался в Ненецком Автономном Округе. Там пересидел Черное Трехлетие и обжился. Со временем сколотил вокруг себя племя, частично из беглецов, а частично из местных аборигенов. После чего начал расширяться. Без особого шума. Без призывов по радио к мировому сообществу. Без фанатичных проповедей. Он делал то, что считал нужным, размеренно и планомерно, рассчитывая только на собственные силы, и это обеспечило ему успех.

За десять лет Вагрин добился превосходных результатов. Под его контролем оказалась река Печора от поселения Щельяюр до выхода в море, то есть до Печорской губы. Появилась республика. Положение стало более-менее устойчивым. Численность населения в анклаве перевалила за двадцать тысяч. Кормились за счет охоты, рыбалки и ягод. Плюс старые запасы. Но многого все-таки не хватало. В первую очередь топлива, медикаментов и боеприпасов. Нужно было расширяться — очевидный шаг, и северные поисковики начали морские походы. Сначала только по Печорскому и Карскому морям, а затем по Баренцеву и Белому. Все, что они находили, стаскивали в Нарьян-Мар, который стал центром нового анклава. Запасов накопили на десятилетия вперед и нужда отступила. Однако возникли новые проблемы.

С юга, из Республики Коми, повалили дикари, которые приходили небольшими стаями и убивали людей. А с северо-запада, из Североморска и Мурманска, на военных кораблях приплывали пираты. Договориться с находниками не получалось. Дикари в принципе не воспринимали дипломатию, а пираты, по сути, остатки Краснознаменного Северного флота, действовали по приказу какого-то Центра Возрождения Российской Федерации, который считал новоявленную республику сборищем сепаратистов и требовал беспрекословного подчинения.

Началась борьба. Государство Вагрина воевало на суше и оттянулось от морских берегов вглубь материка. Ресурсы истощались, людей становилось меньше, и выхода не было. Но Нарьян-Марская республика держалась и со временем все снова наладилось. Центр Возрождения Российской Федерации, который, предположительно, базировался на тайной базе в районе Шпицбергена или на Новой Земле, замолчал. Военные, кто уцелел, передрались между собой, и гражданская война на базах Северного флота носила такой ожесточенный характер, что ни одной ВМБ не уцелело. А против дикарей была выработана особая стратегия борьбы. Отряды северян выдвигались навстречу "беспределам", отстреливали вождей и патриархов, после чего орда поворачивала на запад или на юг, где проще прокормиться.

Северный анклав выжил и теперь, снова собирая наследие минувшей эпохи, опять расширяется и проводит дальнюю разведку. На северо-востоке нарьян-марцы основали небольшие колонии в Диксоне, Хатанге и Тикси. А на северо-западе закрепились в обезлюдевших Мурманске и Архангельске, а заодно высадились на Новой Земле и Шпицбергене, видимо, искали тайную базу "возрожденцев".

Что же касательно корабля, который встретили викинги вблизи Лофотенских островов, то это изрядно переделанный разведывательный корабль "Юрий Иванов". Он вышел в очередной поиск, столкнулся с айсбергом и потерял связь с базой. Потом, в дополнение к этой неприятности, загорелся. Пожар потушить удалось, но корабль начал тонуть, и экипаж решил спасаться на плотах. Только отошли от тонущего корабля, а тут викинги. Кто-то сгоряча начал отстреливаться от приближающихся драккаров и скандинавы ответили. Такая вот история, не верить в которую оснований не было.

Я слушал ярла внимательно и когда он замолчал, стал задавать уточняющие вопросы:

— Какова численность населения в северных анклавах?

— Пленники в показаниях путаются и цифры называют разные. От пятидесяти до восьмидесяти тысяч. В Нарьян-Маре, например, больше пятнадцати тысяч. В Мурманске около двух. А в Архангельске три. Это самые крупные населенные пункты. Остальное население проживает в поселках и укрепленных форпостах, а местные аборигены, как и тысячу лет назад, кочуют по тундре, охотятся и пасут оленей.

— Насчет Нарьян-Мара понятно, типа, столица. А вот что с Мурманском и Архангельском не так?

Ульф пожал плечами:

— Говорят, радиоактивный фон повышенный. Основная ударная мощь Северного флота была в атомных подводных лодках. Использовали их по-разному и не всегда по назначению. А потом гражданская война, моряки друг друга убивали и вредили "товарищам" на соседних базах. Теперь в Архангельске две АПЛ стоят и фонят, да в Мурманске еще одна в разбитом состоянии, в дополнение к химическому загрязнению от заводов и фабрик. Поэтому там держат штрафников, которые копаются в развалинах и быстро умирают.

— А что насчет остальных баз Северного флота?

— Везде одна и та же история: Нерпичья Губа, Большая Лопатка, Ара-Губа, Ура-Губа, Нерпа, Скалистый, Оленья Губа, Полярный, Североморск и Росляково. Разруха, радиационное и химическое загрязнение почвы, воды и воздуха. Что-то собирается и восстанавливается, но это мелочь. Одно отремонтировали, другое сломалось.

— А что у нарьян-марцев с флотом, какие есть корабли?

— Атомных судов не осталось — это точно. В строю несколько сухогрузов и небольших военных кораблей, пара танкеров, пароходы и промысловые шхуны.

— А техника и вооружение?

— Стрелкового вооружения в достатке. Есть артиллерия и много боеприпасов. Во всех поселках радиостанции. Автомобилей и тракторов мало.

— Что с топливом?

— Добывают и перерабатывают сами. Кустарщина, конечно, но себя они обеспечивают.

— Так-так. Ну и что ваш король по этому поводу думает?

— Ничего.

— Как это?

— На все воля богов. У нас своих забот много, а северяне далеко. Мстить нам не за что. Мы пленных взяли за пролитую ими кровь, так что в своем праве. И если мы с ними столкнемся, то очень не скоро. Появятся с миром, встретим как гостей. А надумают воевать, придумаем, как отбиться. Открою тебе один секрет, который ты, наверняка, и так вскоре узнаешь. У нас уже есть собственная артиллерия. Кое-что за минувший год обнаружили и поставили в строй. А скоро еще сильней станем, возможно, сможем отремонтировать пару электростанций, сталелитейные заводы и верфь. Займемся переплавкой металлов для продажи, а потом свои железные корабли в море выпустим. На ноги крепко встанем, никто не собьет.

Слова ярла были намеком, что если шведы пожелают, мимо них в Балтийское море не проскочить. По крайней мере, я расценил это именно так. Но вида не подал, кивнул и задал новый вопрос:

— Когда я смогу забрать пленников?

— Хоть сейчас, друг. Однако зачем торопиться? Мы с тобой давно не виделись и нам есть, что обсудить, помимо севера. Тем более внизу накрыли столы и пора пировать.

— Да, ты прав, — согласился я с ним. — Торопиться не стоит.

В кабинете ярла просидели еще полчаса, а затем спустились вниз, и началось пиршество. Столы ломились от еды и питья. Тут тебе жареное и копченое мясо, соленая и вяленая рыба, салаты и маринады, пиво и эль, водка и различные настойки. Раз за разом поднимались кубки и провозглашались здравицы за вечную дружбу между кубанскими колонистами и шведами. Мои воины сидели рядом с хирдманами ярла, пытались общаться и обнимались. А вдоль столов ходили местные музыканты, которые на различных музыкальных инструментах наигрывали довольно приличные мелодии.

В общем, все хорошо. Можно расслабиться. Однако я не веселился и на спиртное не налегал. Не люблю терять контроль над ситуацией и над собой, а алкоголь мутит разум. Я запомнил, как после прошлого пира в замке ярла у меня раскалывалась голова. Повторения не хотелось. Но главное в другом. Разговор в кабинете Ульфа оставил неприятный осадок. Слишком самодовольным выглядел ярл, который почуял в себе силу. Расхрабрился. Раньше викинг даже в Северное море боялся выйти и далеко от своего дома не забредал, потому что соседи могли его атаковать, а король был слаб. Теперь все иначе. Самые буйные ярлы далеко и многие погибли в битве за интересы английских националистов. А в Швеции появились пушки, король усилил дружину и корабли Ульфа совершают дальние походы. Одно к одному, поражений нет, сплошные победы и успехи. Вот ярла и заносит. Если так и дальше пойдет, через год или два за проход через проливы нам придется платить ему дань. И виноватым никого не назначишь, ибо именно благодаря нам шведский король и ярл Ульф воспрянули духом. Мы помогли Никласу избавиться от непокорных вождей и продали ему оружие, он воспользовался моментом и как бы нам об этом не пожалеть.

Пьянка затянулась допоздна. Но я вернулся на "Ветрогон" трезвым. Поэтому хорошо выспался, а рано утром снова отправился в замок. Ульф уже был на ногах и лично проводил меня в подвалы, где томились пленники. И пока шли, он сообщил, что подумал и денег за них не возьмет. Мол, мы же вожди и друзья. Следовательно, обязаны вести себя соответствующе. Как благородные люди, а не торгаши.

Выслушав ярла, я в очередной раз с ним согласился. Хотя такой расклад меня не обрадовал. Объясню почему. Когда ты платишь за товар, в данном случае, за людей, определенную сумму, все решается сразу. Никто и никому не обязан. А если получаешь подарок, приходится делать ответный. Как ни крути, пленники все равно достанутся не бесплатно, а мне придется ломать голову над тем, что дать Ульфу. Хотя чего думать? Три автомата и пять ящиков водки. Этого более чем достаточно.

Наконец, спустились в подвал. Пленники, все семнадцать человек, скопом лежали на куче соломы в центре холодного помещения. Одеты в рванину. Многие избиты. Заметно, что скандинавы с ними не церемонились.

— Кто старший? — громко спросил я, и мой голос прокатился по помещению.

Пленники зашевелились, и из груды тел выползло одно. Оно приподнялось и, присмотревшись, я увидел перед собой средних лет бородатого брюнета в рваной фланелевой робе матроса.

— Сергей Петрович Калюжный, — представился он и я отметил, что у него не хватает половины зубов.

— Звание?

— У нас нет званий.

— Должность?

— Старший помощник разведывательного корабля "Юрий Иванов".

— Кто я, знаете?

— Нам говорили, что мы теперь принадлежим какому-то графу Мечникову.

— Верно. Я Александр Мечников, кубанский колонист на испанских берегах. Следуйте на выход, вас встретят мои люди. Не делайте глупостей, и все будет хорошо. Помоетесь, получите пищу и одежду. Поговорим вечером. У меня к вам, старпом, много вопросов.

Я хотел повернуться к выходу, но Калюжный сказал:

— Господин граф, у нас половина не ходячих. Надо бы вынести.

— В чем проблема?

Калюжный опасливо покосился на ярла и опустил голову, а Ульф процедил сквозь зубы:

— Забыл упомянуть. Они попытались сбежать. Естественно, были пойманы. После чего им подрезали сухожилия.

"Сука ты, Ульф, — подумал я, глядя на ярла. — Другом меня называл, а сам порченый товар, покалеченных пленников по цене здоровых рабов, хотел подсунуть. Теперь-то понятно, почему ты решил пленников подарить. Ладно, я все запомню, и никакого ответного подарка ты не дождешься. Да и вообще, чем больше на тебя смотрю, тем чаще ловлю себя на мысли, что дел с тобой иметь не надо. Вот только жаль, что никого другого нет. Впрочем, посмотрим, все еще может измениться".

— Вам помогут добраться до кораблей, — бросил я Калюжному и покосился на Тарантула, бойца из разведки, который занял должность покойного Мустафы: — Распорядись.

Телохранитель кивнул, и я покинул подвалы.

Ульф собирался сопроводить меня на ярмарку, но возле ворот его отвлек кто-то из советников. Я плохо понимал шведский, однако, судя по всему, получено срочное послание от короля. По этой причине ярл задержался в замке. Ну а мне только это и нужно. Одному по ярмарке бродить проще и спокойней. Рядом, конечно, Лихой и охрана, но это привычный фон, на который со временем внимания уже не обращаешь.

Ярмарка, как обычно, жила в собственном ритме. В полях за Охусом стояли шатры и палатки, возы и навесы. Они были выстроены неровными рядами и делились на секции: продовольственная и кузнечная, оружейная и рабская, вещевая и хозяйственная, вольнонаемная и барахолка. Народу тысяч пять, гораздо больше, чем в прошлом году, и среди скандинавов мелькали калининградские купцы, которые приплыли на пароходе, а так же наши моряки. Основная торговля в замке, там все оптом. Мы Ульфу и королю Никласу оружие и боеприпасы, топливо и кое-какую мелочевку, а они нам золото и станки с древних заводов, хоть и ржавые, но их можно восстановить. При этом на самой ярмарке тоже есть, что-то для нас интересное. В основном, конечно же, рабы. Не дикари какие-нибудь, у которых с головой непорядок, а обычные люди. Пусть без дефицитной профессии и неграмотные. Нам даже такие пригодятся. Хотя бы на тяжелых работах по разбору руин и в сельском хозяйстве. А помимо того можно нанять вольных воинов, которые вольются в Скандинавский батальон колониальной пехоты Хассо Хромого. Как показала практика, если викингов держать в строгости и поставить над ними серьезного вожака, службу они тянут добросовестно и без залетов.

Пройдя через ряды с продовольствием и вещами, я вышел в секцию вольного найма. Возле небольших костров под навесами расположились воины, которые знали, что осенью граф Мечников будет набирать новых наемников и заранее стянулись к Охусу. Рядом с ними находились мои воины и бойцы из батальона Хассо Хромого. Они объясняли будущим пехотинцам колониального подразделения, что их ожидает, а затем скандинавы подписывали договора. В прошлом году все было так же. Но имелась одна странность, которую я сразу отметил. Среди воинов ходили жрецы. Пять или шесть человек в серых балахонах и с резными палками в руках. В чем же тут странность? А в том, что шведское жречество выступало против наемничества. Не вообще, а на службе у чужаков. Меня в прошлом году из-за этого едва не убили. Попытались, но неудачно. А теперь что же выходит — жрецы уже не против? Как-то это подозрительно.

Я собрался позвать Серого, который отвечал за найм воинов, но он сам меня нашел и лейтенант был не один. Вместе с ним пришли Эрик Тролль и жрец Одина Вольфганг Серые Штаны, кстати, именно он хотел моей смерти.

— Командир, это к тебе, — Серый кивнул на жреца и викинга, а затем встал рядом со мной.

Эрик в роли переводчика и говорил Вольфганг.

— Здравствуй, вождь из-за моря, — сказал жрец, и Эрик перевел его слова.

— Здравствуй, жрец, — ответил я.

— Знаю, что ты в обиде на меня. Извиняться не стану — это не в наших правилах. Я делал то, что считал нужным и полезным для своих сородичей.

— Я понимаю.

— Сейчас многое изменилось, и отношение к тебе поменялось.

— В лучшую сторону? — я усмехнулся.

— Да, — жрец огладил седую бороду и кивнул.

— Ну и что тебе нужно, жрец?

— Наши воины в твоих владениях. Им необходимы духовные наставники и мы, совет жрецов, приняли решение, что должны послать к ним нескольких братьев.

"Какие там духовные наставники? — подумал я. — Шпионов ты ко мне собираешься приставить, жрец. Самых настоящих шпионов".

Вслух я этого не сказал, сделал вид, что размышляю, потянул время, помолчал и продолжил беседу:

— Я не против. Но с одним условием.

— С каким?

— Они пойдут как воины-наемники и подпишут договор.

— Мы согласны.

— Значит, договорились.

Жрец ушел, и Эрик последовал за ним, а я посмотрел на Серого:

— Надо сделать так, чтобы жрецы оказались отдельно, где-нибудь в отдаленном форте среди дикарей. Напомнишь, когда вернемся в Передовой.

— Понял, — Серый снова занялся будущими наемниками.

Я продолжил путешествие по ярмарке. Приценился к мечам и топорам в оружейной секции. Поел пирожков в продовольственной. Поглазел на выступление местных шутов, акробатов и скоморохов. Послушал песни слепого бродяги и кинул ему серебряную монету. В постоянном движении скоротал время. Наступил вечер, а Ульф так и не появился.

"Ну и черт с тобой", — подумал я, посмотрев в сторону замка, и вернулся на фрегат.

Пока я отсутствовал, помощники занимались бизнесом. Рабов купили: сто семнадцать мужчин, пятьдесят пять женщин и четыре десятка подростков. Наемников навербовали: сто сорок пять воинов и шесть жрецов. Предназначенные для короля и ярла товары выгрузили, а то, что причитается нам, начали грузить. Темпы хорошие и судовые краны в порядке. Так что после полуночи можно отчаливать, а к утру начать прохождение проливов.

Выслушав доклады Скокова и приказчиков, которые вели торговлю, я собрался поговорить с Калюжным и задать вопросы о делах северных территорий. Однако появился Ульф и он был крайне встревожен. Ярл потребовал немедленной встречи, и я его принял в своей каюте.

— Беда, Александр! — выдохнул он.

— Что случилось? — я насторожился.

— Король тяжело ранен и, наверное, вскоре умрет, если уже не умер. Остановился в одной деревеньке и ему подложили девку, а она, мерзавка, пырнула его отравленным кинжалом.

У меня от сердца отлегло. Я-то думал, действительно, что-то страшное случилось. А тут проблема, но не моя. И, возможно, без поддержки Никласа ярл Ульф станет гораздо спокойней и сговорчивей. Мне это на руку. Вожди, как встарь, начнут делить власть, а я в стороне.

— Ты должен мне помочь, Александр, — заявил ярл.

— Я никому и ничего не должен.

— Не придирайся к словам. Помоги мне, по дружбе.

— Что ты хочешь?

— Необходимо очень быстро доставить мою дружину в Упсалу. Я возьму столицу под контроль и, если король умрет, провозглашу себя регентом его детей. Каждый час на счету, нужно поторапливаться. Погрузим на фрегат мою дружину и полным ходом к королевскому домену. Там выгружаемся и берем город. С твоими корабельными пушками и морскими пехотинцами я справлюсь быстро.

— Это ваши внутренние разборки. Мне влезать в них не хочется.

— Александр, я расплачусь.

— Чем?

Если бы он сказал, что отдаст артиллерийские орудия, которые шведы нашли и восстановили, или заводское оборудование, оставленное для собственных нужд, скорее всего, я бы согласился. Но ярл сказал совсем не то, что я ожидал услышать:

— Все королевские сокровища станут твоими. А когда мы возьмем под контроль проливы, твои суда будут проходить в Балтийское море беспрепятственно.

Мой ответ был коротким:

— Нет.

Ульф некоторое время пытался меня уговаривать, но вскоре осознал, что это бесполезно, и ушел. Конечно же, он обиделся. Ну и плевать. Я ни у кого ничего не прошу и меня просить не надо, ибо у каждого свои владения, проблемы-заботы и планы на будущее.

6.

Пролив Ла-Манш. 07.10.2067.

Вдоль строя затянутых в черные спасательные жилеты разведчиков, которые построились на кормовой вертолетной площадке, двигался Серый. Перед воинами на палубе содержимое РД — десантных рюкзаков: боеприпасы, вода, сухой паек, плащ-палатки, сменные батареи для УКВ-радиостанций и медикаменты. Рейд, в который должны отправиться разведчики, рассчитан на тридцать шесть часов. Поэтому особо не нагружались. Но порядок есть порядок. Тем более что я наблюдал за ними сверху, стоял возле артиллерийской башни и курил.

Осмотр много времени не занял. Серый недочетов не обнаружил и приказал упаковать рюкзаки. Это было сделано быстро, и он провел дополнительный инструктаж:

— Внимание! Всем известно, что необходимо сделать. Но я еще раз повторюсь. Работаете двумя группами. Под покровом темноты высаживаетесь в пригороде Портсмута. Группы разделяются и, двигаясь параллельно, выходят в порт. Задача — до рассвета занять господствующие точки и обеспечить безопасность "Ветрогона", торговых судов и наших купцов. По договоренности с Квентином Дойлом его отряды появятся утром, но разведка Армии Рединга, наверняка, проверит порт раньше. В боестолкновение с англичанами не вступать. Однако позиции им не отдавать. При подозрении на измену — огонь на поражение. Связь с кораблем держать постоянно. Частоты кодированные. Если понадобится прикрытие корабельной артиллерией, поможем. Отход по команде. Вопросы?

Операция обсуждалась уже неоднократно, и вопросов не было. Серый отдал разведчикам приказ грузиться в мотоботы, и палуба стала пустеть. Пока все нормально. Я выкинул за борт окурок и, повертев в руках пачку, решил, что новую папиросу доставать не стоит. Давно уже собираюсь порвать с вредной привычкой, но не выходит. Слишком много вокруг суеты, а табак помогает отвлечься и абстрагироваться от обстановки.

В принципе, можно идти спать. Однако я спустился на уже пустую вертолетную площадку, прислушался к шуму удаляющихся мотоботов, которые отвалили от фрегата и направились к берегу, а затем посмотрел на темное небо. Инструктаж начинался пятнадцать минут назад, на закате, а сейчас уже ночь. Стемнело быстро и разведка высадится на берег примерно в восемнадцать ноль-ноль. До рассвета двенадцать часов, и воины успеют занять ключевые точки порта. А делается это по той причине, что доверия к Квентину Дойлу нет. То, что он сволочь, я и раньше понимал. Но то, как он обошелся с наемниками из Швеции, показало его двурушничество. Следовательно, лучше принять дополнительные меры безопасности. Я свое обещание сдержал — товары привез и намерен получить за них драгоценные металлы. А вот будем ли мы торговать и сотрудничать дальше, в этом уверенности нет. Особенно на фоне того, как развивается партнерство с германским анклавом в Вильгельмсхафене.

Подумав об этом и вспомнив встречу с Иоганном Лашем, невольно, я улыбнулся, и настроение сразу улучшилось. Есть от чего.

Впрочем, по порядку.

Покинув Швецию, которая вскоре может вновь погрузиться в пучину хаоса и гражданской войны, наш караван двинулся в Вильгельмсхафен. В проливах пришлось задержаться, на "Анапе" накрылся изношенный двигатель. Починить судно своими силами возможности не было. Все, что могли, дотянуть его до ближайшего порта, то есть до германского анклава, там частично разгрузить и взять сухогруз на буксир. А это происходит осенью, море неспокойное и велика вероятность того, что "Анапа" потонет. Но ничего, справились, и дальше все пошло своим чередом.

До Вильгельмсхафена добрались, причалили, и я сошел на берег. Здесь был лично встречен Иоганном Лашем, который мечтал о собственном морском судне, и он обрисовал ситуацию своего анклава. Дикари наглели все больше. Летом немцы сократили количество ферм за пределами города, и ушли в жесткую оборону. Натиск безумных каннибалов отбили только благодаря тому, что поставили в строй несколько броневиков, но все равно понесли ощутимые потери и лишились сельхозугодий. Слишком большая территория у анклава и прикрыть ее полностью сложно. Топлива мало, люди запуганы и разучились управлять сложной техникой, а дикари быстро адаптируются, их много и они смогли сжечь две бронемашины. От всего этого жители анклава стали впадать в уныние и это давило на Лаша, который искал выход из тупика. Однако выхода не было. Из подручных средств он мог соорудить пару-тройку шхун и спасти часть людей. Но пришлось бы бросить все богатства, какие накопились в анклаве, и не было гарантии, что где-то в море уцелевших немцев не перехватят викинги или иные морские разбойники. Поэтому, когда я сказал, что есть возможность получить грузопассажирский паром, лидер анклава воспринял это как знак свыше. И если при прошлой нашей встрече он вел себя достаточно надменно, сейчас Лаш стал гораздо проще.

Я его понимал. Сам такой, ради людей, которые доверились мне, готов на многое. Поэтому на Лаша не давил и сразу изложил суть дела. Могу дать германскому анклаву паром "К-Р". Не новый. Движки изношенные. Ремонт делался собственными силами. Гарантии на него нет. Но он на ходу, выдержит сильный шторм и проходит два-три года. Возможно, гораздо дольше. Тут многое зависит от эксплуатации. Взамен хочу получить танки, бронемашины, самоходные артиллерийские установки, самолеты и вертолеты, если они есть, и хорошее стрелковое вооружение, которое можно продать или передать в части колониальной пехоты. Так же меня интересует заводское оборудование. Конечно же, я понимаю, что все не новое и долгое время хранилось на складах, но это лучше, чем ничего.

Иоганн Лаш не упрямился. Как говорится — не до жиру, быть бы живу. Он предоставил полные списки того, что у него имелось, и открыл все хранилища. Может быть, что-то утаил, всегда есть особый тайничок, без него никак, но основные богатства анклава показал. Обо всем говорить не стоит, скажу о самом главном, на мой взгляд:

Танки "Леопард 2" в различных модификациях — 16 единиц. Причем 12 единиц самой продвинутой модификации "Леопард 2А7+".

Боевые машины пехоты "Пума" — 40 единиц.

Боевые машины пехоты "Мардер" — 24 единицы.

Бронетранспортеры "TPz 1 Fuchs" — 9 единиц.

Многоцелевые бронеавтомобили повышенной проходимости "Гризли" — 7 единиц.

Бронемашины "Боксер" в различных модификациях — 17 единиц.

Бронеавтомобили "Динго" — 31 единица.

Легкие разведывательные бронеавтомобили "Феннек" — 11 единиц.

Самоходные зенитно-ракетные комплексы "Оцелот" — 4 единицы. Разумеется, без ракет, которые давно протухли.

Самоходные артиллерийские установки PzH 2000 — 6 единиц.

Грузовики-вездеходы "Unimog", модификаций U 4000, U 300 и U 400 — 16 единиц.

Джипы "Wolf" и "GreenLander" — 14 единиц.

Вертолеты огневой поддержки "Тигр" — 4 единицы.

Буксируемые гаубицы 155 мм — 16 единиц.

Трактора и тягачи различных типов и марок — 34 единицы.

Минометы различных калибров — 32 единицы.

Стрелкового вооружения достаточно. Особенно автоматов HK G3 и HK G36, легких пулеметов MG-4, снайперских винтовок G22а и пистолетов Р99. Гранатометы, особенно одноразовые, не в счет — толку от них давно нет. Зато немало хорошей оптики, прицелов и компьютерных систем, которые, конечно же, необходимо восстанавливать и реанимировать.

Заводского оборудования тоже предостаточно. Но оно за пределами города, в нейтральной полосе между дикарями и анклавом.

Что же касательно самолетов, то их нет. Они были. Вот только уберечь аэродромы немцы не смогли. Сначала развал и разруха. Потом Дети Океана. А что осталось, потеряли пару лет назад. Даже не от дикарей, а от банального лесного пожара. Ангары и хранилища заросли деревьями, которые некому было вырубать, а потом засуха, пожар и все превратилось в оплавленные куски металла.

Жаль, конечно, что так вышло. Но о потерянном печалиться, только время тратить. Следовало думать о том, что есть, и мы с Лашем стали торговаться.

Сначала обговорили текущее дело. Мы ему топливо, медикаменты и пару тонн продовольствия для НЗ (неприкосновенного запаса). Он нам тысячу единиц стрелкового вооружения, боеприпасы и два джипа "GreenLander", которые уже хорошо зарекомендовали себя в Передовом. Тут все просто.

Другой вопрос размен "К-Р" на бронетехнику и артиллерию. Шкала ценностей у каждого своя и каждый пытался не упустить собственную выгоду. Поэтому я хотел получить три четверти бронетехники и артиллерии, а Лаш был готов отдать только половину. И спорили мы с азартом, очень долго. До тех пор пока не задумались о транспортировке. Ближайший склад от порта в пяти километрах. Дорога убогая. И возникает резонный вопрос — каким образом вытащить из древнего хранилища шестидесятитонный ржавый танк, а затем доставить его в порт? Для начала надо реанимировать тягачи и вездеходы, а заодно расчистить путь. Допустим, это сделали и танк в порту. Ну а дальше-то что? Это вопрос к нам обоим. Лаш сможет переправить хотя бы пять "Леопардов" в новую колонию, где не будет дикарей? Вряд ли. А даже если сможет, что он будет с ними делать на каком-нибудь острове? Водрузит на постаменты, как памятники, или зароет в грунт, как огневые точки? Овчинка не стоит выделки. Притом, что танки надо еще погрузить в трюм судна, которое для этого не предназначено, а береговые краны давным-давно сгнили.

В общем, пришлось хорошо подумать и условия сделки поменялись кардинально. Иоганн Лаш оставляет себе несколько тысяч автоматов и пистолетов, приличный боезапас, все минометы и десять бронемашин, треть тракторов, пять грузовиков и пару гаубиц. Все остальное мне. Полный размен через три-четыре месяца, когда "К-Р" войдет в порт Вильгельмсхафена. Как я буду вывозить танки, бронемашины, грузовики и прочее добро, Лаша не волновало. Он обеспечивал сохранность моего товара и был обязан расчистить дороги. Но все это потом, а пока я забирал с собой несколько тягачей и шесть бронемашин. Кстати, вместе со мной в Передовой отправлялась немецкая делегация из двадцати молодых парней, которые станут экипажем "К-Р", а в анклаве Лаша оставалась одна из моих разведгрупп.

На переговоры и утряску мелочей, потратили сутки и, наконец, ударили по рукам. Я отдал распоряжение о погрузке броневиков и тягачей на "Святую Елену" и БДК. Кажется, чепуха, справимся быстро, ведь это не "Леопарды". Но не тут-то было, одна заминка за другой, то в хранилище люки заклинило, то аппарели сгнили, то на древних грузовиках колеса рассохлись, то в городе очередной обвал здания и обломки перекрыли дорогу. Так что пришлось попыхтеть. С помощью лома и такой-то матери, технику все-таки вытащили на белый свет, доставили в порт и погрузили на суда. После чего покинули Вильгельмсхафен и разделились.

Основная часть каравана без задержек пошла в Передовой, откуда двинется в Гибралтар, а "Ветрогон" и "Святая Елена" встали на якорь между Портсмутом и островом Уайт. Теперь бы еще с Дойлом нормально разойтись и можно возвращаться домой. Вот там уже сяду с камрадами, и вместе хорошо подумаем, каким образом будем доставлять танки и самоходки из Германии в Испанию. Я понимал, что половину бронетехники, а то и больше, не восстановим. Знал, что нас ожидает много трудностей. Но меня это не смущало. Если будет своя механизированная орда, мне сам черт не брат. Всю Испанию из конца в конец можно пройти. А если еще и вертолеты поднимем, хотя бы один, тогда совсем замечательно заживем.

"Хм! — я усмехнулся: — Мечты-мечты. Вот отдаст генерал Еременко приказ — исследовать север или пересечь океан, и накрылись, Сашка, твои планы. И ведь не прохалявишь, придется работать. Хотя бы по той причине, что без поддержки с родины не выжить".

Размышляя о проблемах и заботах, которые ожидали меня и весь наш анклав в будущем, я долго бродил по вертолетной площадке. Но затем резко похолодало, и я отправился в кают-компанию. Здесь вместе с офицерами, которые готовились заступать на вахту, поужинал и выпил чая. Спать еще рано и возник вопрос, чем заняться. С корабля никуда не денешься — тут все просто и понятно. Однако выбор имелся.

Как вариант, можно подняться на ходовой мостик и лично проконтролировать высадку разведчиков на английский берег. Или спуститься в кубрики личного состава, посидеть с моряками и поговорить с ними за жизнь, не как граф и старший по званию с рядовыми, а как боевой товарищ. Или включить в кают-компании телевизор, к которому подключена флешка, и посмотреть древний фильм, какой-нибудь крутой боевик про агента 007, спасающего мир. Но вместо этого я отправился в собственную каюту, где помимо меня проживал разумный пес Лихой.

Крупный пес, предки которого были анатолийскими овчарками, поднял голову, посмотрел на меня и я получил его мысленное послание:

"Все в порядке".

"А дома?" — спросил я.

Без перехода и какой-либо подготовки, Лихой соприкоснулся разумом со своим братом Умным, который оставался в Передовом и оберегал мою семью. Для меня это уже привычно и я взглянул на мир глазами второго пса. Он поднялся и пробежался по дому. Я увидел Марьяну, которая сидела за рабочим столом и перебирала какие-то бумаги. Потом старших детей, гуляющих во внутреннем дворе виллы под присмотром воспитателя и няньки. А затем Лиду, убаюкивающую маленького Никифора. Спокойствие и порядок. Охрана на местах и, судя по всему, за время моего отсутствия в Передовом серьезных происшествий не было.

Связь с Умным оборвалась, осталась только с Лихим, и я сформировал вопрос:

"Помимо Умного ты чувствуешь других псов?"

Ответ пришел не сразу, но Лихой отозвался:

"Редко. Только мать и отца. Они далеко. Помех много. С братом проще, мы из одного помета".

"А с отцом можешь общаться?"

"Трудно".

У меня имелось еще несколько вопросов, которые можно было задать разумному псу, но я оборвал связь.

С разумными псами вроде бы все просто. Вожак стаи мутантов передал мне двух щенков сроком на десять лет. Они выросли и верно служат. Но что потом? В свой черед срок их службы истечет, и они вернутся в степь? Возможно. Хотя мне хотелось бы, чтобы псы продолжали оставаться рядом, слишком ценные они кадры и такие упускать нельзя. А помимо того есть еще один момент. Как у них с размножением? Собак в Передовом хватает, но они к разумным псам не приближаются, боятся, а Умный с Лихим на самок внимание не обращают. Пора бы уже, наверное. Вот только для них, как мне кажется, сношаться с обычной неразумной сукой все равно, что человеку трахать обезьяну. Вот они и сдерживаются. А любому разумному существу, в том числе и псам, нужна пара. И было бы неплохо договориться с лидером разумных псов, чтобы он через Кубань прислал в мою колонию для Лихого и Умного подруг. Пусть размножаются и живут среди людей. Как показала практика, в наше общество они встраиваются достаточно легко.

"Надо будет уточнить этот вопрос у генерала Еременко", — подумал я, покосившись на Лихого.

После чего присел за стол, раскрыл верный ноутбук и достал из кармана флешку, которую мне передал старший механик "Ветрогона". По совместительству он и его подчиненные основные эксперты по технике в нашей экспедиции. Именно они осматривали технику, которую мы покупали в Прибалтике и брали в Вильгельмсхафене. У них тоже есть компьютеры и ноутбуки, на которых они печатают отчеты и хранят полезную информацию. Чего-чего, а электроники у нас хватает. В испанских развалинах много чего нашли. Большая часть хлам, который сгнил, но кое-что восстановить смогли. Благо, есть специалисты, которые могут самостоятельно перепаять платы, что-то отремонтировать и грамотно скомпоновать оборудование. Эдик Калачиков, хакер доморощенный, не только лично трофеи перебирает, но и учеников взял, быстро освоился в роли наставника и делится с ними знаниями. Со временем, глядишь, собственную мастерскую по ремонту откроет. А чего? Вполне реально и я не против. Наоборот, помогу ему, пускай богатеет. От меня жалованье, а от всех вольных поселенцев сдельная оплата труда. В конце концов, налоговое бремя ввести недолго и я своей выгоды не упущу.

Итак, что же на флешке стармеха? Я открыл первый файл и увидел руководства по эксплуатации бронетехники, начиная "Леопардом-2" и заканчивая боевыми машинами пехоты. Далее полный пакет документов по вертолетам "Тигр", в основном, конечно, на немецком языке. Затем предварительные планы по морской транспортировке бронетехники, оружия и вертолетов. Выводы о том, что можно отремонтировать и что для этого понадобится, сколько людей, инструментов и оборудования.

Механики проделали хорошую работу. Не зря получают надбавку за дальние походы. Не все же мне одному думать, как сделать нашу жизнь лучше, богаче, сытнее и безопасней. Люди понимают, что Передовой наш новый дом, а родина далеко. Конечно, можно вернуться. Но кто они здесь и кто там? В Передовом аристократия быстро расширяющейся колонии с хорошими перспективами. А в ККФ все лучшие куски давно поделены и обеспечить себя не так легко, как во владениях графа Мечникова. Впрочем, есть и плюсы. На Кубани относительно безопасно, а в Передовом фронтир и опасность может грозить как с моря, так и с суши...

Прерывая мои размышления, включилась внутрикорабельная связь, и я услышал голос Скокова:

— Мечник, ты у себя?

— Да, — ответил я.

— Поднимись на ходовой мостик, наши разведчики заметили движение.

— Иду.

Спустя минуту я был на ходовом мостике.

— Что случилось? — я посмотрел на Скокова, который держал в руке трубку радиосвязи.

— На берегу мавры.

Я взял у него трубку, нажал скобу передачи сигнала и сказал:

— Это Мечник. Кто на связи?

— На связи Рус.

Рус старый товарищ, как и многие мои соратники, гвардеец. Сейчас он командовал разведгруппой, опытный воин с отличным чутьем на опасность. Этот паниковать не станет и ему можно верить.

— Докладывай, что у тебя.

— Высадились нормально. Мотоботы отошли от берега, и мы начали движение к порту. В развалинах заметили людей. Сначала решили, что это англичане из Рединга, пришли раньше нас. Мы себя не обозначали, начали обход и оказались на высоте рядом с дорогой. Здесь снова люди. Оказалось, что это мавры. Они здесь повсюду.

— Много их?

— Мы насчитали сотен пять. Но, скорее всего, негров гораздо больше.

— Только стрелки?

— Нет. Видели минометы. Пять или шесть. Калибр сто двадцать миллиметров. А еще безоткатные орудия.

— Дальше пройти сможете?

— Да.

— Возьмите языков и отходите. Мотоботы вернутся и вас заберут.

— Приказ ясен — взять языков и отойти к точке эвакуации.

— Конец связи. Жду результатов.

Я посмотрел на Скокова, который уже отдал приказ мотоботам вернуться к берегу, и он невесело усмехнулся:

— Хорошо, что мы подстраховались, а то был бы завтра сюрприз. Входим в гавань, и тут нас накрывают минометами. У нас, конечно, есть корабельная артиллерия, но при таком раскладе, когда на берегу только противник, нас утопили бы быстро. Как ни крути, АУ-630 и два орудия "Melara" по береговым целям работают не очень. Опять мы выкрутились.

— Так и есть. Однако интересно, за сколько Дойл нас продал. Это он Портсмут, как место встречи назначил. Мол, мавры после разгрома скандинавов ушли и опасаться нечего, безопасность гарантирую.

— Ответ можно получить, только от него самого.

— Я думаю, что у нас еще будет такая возможность.

— Собираешься наведаться к нему в гости?

— Было бы неплохо. Но идти надо не одним, а вместе с викингами, которых он обманул. Как думаешь, где они сейчас?

— Не хочу гадать, — он покачал головой. — Этих морских бродяг может носить, где угодно. Была бы у них радиостанция, держали бы связь. Но чего нет, того нет.

— Ага.

Мы замолчали. Оставалось ждать доклада разведки, и вскоре он поступил. На ходовом мостике появился Серый, который контролировал ход операции из радиорубки, и в этот момент на связь вышел Рус. Голос бодрый, но слегка дрожал, словно он только что бегал и еще не отдышался.

— Это Рус. "Ветрогон" на связь.

— Это Мечник. "Ветрогон" на связи.

— Языков взяли. Троих. Один офицер из "черных львов". Сработали чисто. У нас без потерь. За нами погоня. Группа Колыча ее сейчас встретит. Мы отходим.

— Добро. Ждем вас. Отбой.

— Отбой.

Честно говоря, мне было не по себе. Где-то на берегу среди развалин группа Руса тянет пленных к точке эвакуации, а группа Колыча, еще одного гвардейца-ветерана, ее прикрывает. Там начинается бой. Свистят пули и рвутся гранаты. Люди рискуют жизнями и выкладываются по полной. А на фрегате безопасно и тепло. Скоков, Серый и я статисты. Помочь нашим друзьям ничем не можем и все в их руках. Они, конечно, воины опытные, и все-таки на душе неспокойно. Правильно говорят — нет ничего хуже, чем ждать и догонять.

Впрочем, я волновался зря. Спустя час с берега поступил очередной доклад. Разведка благополучно оторвалась от погони и возвращается на фрегат. Потери незначительные — у нас два "трехсотых", одного зацепила шальная пуля, а второй не заметил в темноте яму, упал в нее и сломал ногу. Неприятно, но терпимо. Маврам гораздо хуже. Рус вырезал отделение пехоты и взял пленников, да Колыч покрошил почти взвод.

Что дальше? Я собирался разработать план по налету на Рединг. Возможно, уже весной или летом, но я Дойла все равно достану. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Подумав об этом, я слегка припечатал ладонь левой руки кулаком правой. В голове уже выстраивались схемы будущего налета, они быстро приобретали четкие форму, и я был уверен, что смогу это сделать без больших потерь. Однако снова меня прервали.

Радиорубка доложила, что нас вызывает Рединг. Первая мысль — Дойлу уже сообщили, что мы узнали о ловушке и сейчас он начнет оправдываться. Так и есть. Я не ошибся. Вот только вместо Главнокомандующего Рединга на связь вышел Тедди Аргайл, который считался моим представителем в Рединге. Хороший парень, в прошлом моряк Средиземноморского Альянса, которого мы взяли в плен и долгое время он был с нами. Но Тедди попал под влияние Квентина Дойла и с тех пор находится под его полным контролем.

— Рединг вызывает "Ветрогон"! Рединг вызывает "Ветрогон"!

Динамик надрывался и я ответил:

— "Ветрогон" на связи. Слышим вас, Рединг.

— Слава Иисусу, командир! — выдохнул Аргайл. — Мы только-только узнали, что в Портсмуте мавры! Их много! Туда соваться нельзя! Командующий предлагает перенести точку встречи в Борнмут!

— Мы уже знаем о маврах и уходим. Увидимся весной. Связь на прежних частотах.

— Но, командир, мы так рассчитывали на ваши поставки...

Я отключился, разговаривать с Аргайлом больше не о чем. Корабельные связисты перестали слушать радиочастоты Рединга, и в эфире наступила тишина.

Скоков прошелся по мостику, посмотрел на меня и предложил:

— Саня, а может, накроем мавров?

Куда он клонит, понятно. Командир "Ветрогона" давно не стрелял и немного заскучал.

— Хочешь обстрелять порт?

— Да. В гавань заходить не станем. На рассвете пройдем мимо и отработаем по развалинам. "Melara" бьет на восемь километров, достанем негров.

— Нет.

— Почему?

— На это две причины. Первая — лупить по площадям мальчишество, слишком большая территория, а нам неизвестно, где именно скопились мавры. Вторая — боеприпасы дорогие, жалко расходовать их на такое дело, если бить, то наверняка.

Он помедлил, обдумал мои слова, и кивнул:

— Ты прав.

— Вот и хорошо. Как только вернется разведка — уходим.

Разведку долго ждать не пришлось. Мотоботы вернулись еще до наступления полуночи. Раненых отправили к медикам. Пленников в карцер. Воинам отдыхать. Плавсредства подняли на палубу и закрепили. Больше нас здесь ничто не держало и моя маленькая эскадра из двух кораблей пошла домой. Пусть не все товары продали — это не беда. И помимо Дойла много желающих, а с ним еще разберемся. Всему свой черед.