Убить демиурга!

Но девушка ни о чем таком не думала, она вовсю болтала с новой подругой, как обычно, больше прихлебывая какой-то чудесный горьковато-освежающий напиток, чем питаясь, да все подкладывала кусочки посимпатичнее Шотар. Дарет следил за этим праздником собачьего живота долго, но, наконец, не выдержал:

— Ты опять почти ничего не ешь, Ника.

— Как-то не очень хочется. Утро, — виновато пожала плечами девушка.

Горничная и телохранитель обменялись озабоченными взглядами, и тут Илаиану осенила блестящая идея:

— Сомварра! Ты непременно должна попробовать сомварру!

— Э? — Видящая растерянно оглядела изобилье блюд. Чисто теоретически название, свойства и традиционное пристрастие альраханцев к каше, именуемой столь звучным словом, ей было известно. Но как именно должна выглядеть оная и где ее искать, Ника понятия не имела, да ее мнения уже никто и не спрашивал. Ила подхватилась на ноги и принялась черпать из высокой фарфоровой посудины пышное бело-розовое нечто, источающее незнакомый приятный аромат.

Пожалуй, Ника, хоть и сытая, не возражала против нескольких ложечек национальной каши для дегустации. Зато Шотар, принюхивающаяся к блюду с той секунды, как Ила сняла крышку, решительно тявкнула, а следом и вовсе зарычала не на кого-нибудь, а на невинную пышную массу, аппетитной лепешечкой умостившуюся на тарелке. Рык был тихий и очень злой, словно маленькая собачка узрела лютого врага.

— Ты чего, Шотар? Хочешь каши? — удивилась Ника.

В ответ мелкий друг человека снова зарычал, кажется, еще злее, чем первоначально. Маленькие клычки бело посверкивали в оскаленной пасти. А большие глазищи блестели такой яростью, что будь собачка чуть крупнее, впору было испугаться, даже если точно знаешь: ее гнев направлен не на тебя.

Ника осторожно потянулась за ложкой, рычание собачки усилилось. Она явно не одобряла желания хозяйки познакомиться со вкусом сомварры.

Маленький сторож, не прекращая скалиться, с силой ударил лапкой по руке с ложкой. Ника изумленно ойкнула, а Дарет споро отставил тарелку с кашей и накрыл фарфоровую чашу крышкой, потом ссадил с плеча ящерку аккурат у краешка посудины.

— Сиха, проверь, — велел он пресмыкающемуся.

Серо-лавандовая, под цвет комнаты, рептилия, переваливаясь на коротких лапках, сделала шажок и выстрелила в воздушное великолепие сомварры язычком. Чешуйчатое тело ящерицы мгновенно стало ядовито-лиловым.

Девушки во все глаза следили за странным поведением собаки и телохранителя, вздумавшего кормить деликатесной кашей домашнюю питомицу прямо с тарелки нанимательницы.

— Э-э? — издала нечленораздельный звук Ника, не зная, что и думать, кто из них рехнулся и не вызывает ли какая еда ярких галлюцинаций.

— Каша отравлена, — мрачно проронил Дарет после внимательного изучения колера шкурки ящерицы.

Теперь уже ойк был слаженный и громкий. Вероника всполошилась:

— Отравлена? А что с Сихой будет? Она умрет?

— На Сиху никакие яды не действуют, сугоры твари всеядные, — усмехнулся наемник и, убирая вредную пищу подальше от девушек, принялся забалтывать паникующую компанию: — Она еще моему папке принадлежала. Сбежала от посла имарсанского во дворце. Искали весь сеаль, не нашли, посольство уж уехало, когда отец Сиху на обходе отыскал или она его. Эти ящерки твари привередливые, кому попало не служат. Видать, посол тот малышку крепко обидел, вот она и исчезла. Слышал, сугоров отведывателями в Имарсане держат, специальные реестры пишут о том, какой цвет шкурки какому яду соответствует. Да только я тех книг не видал. Знаю только, коль шкуру в цвет красный кидает, то не еда, а отрава. Коли желтый, лучше не есть, ну а синий или зеленый не во вред пойдут.

— Выходит, Шотар мне жизнь спасла, — благоговейно шепнула Ника, покосившись на ядрено-лиловую ящерку. Судя по цвету, одним расстройством желудка последствия употребления национального диетического блюда не ограничились бы.

— Неспроста нюхачка взъерепенилась! Боевитая и настойчивая малышка! — согласился Дарет, уважительно глянув на сторожа, чьи габариты не шли ни в какое сравнение со степенью полезности и умением настоять на своем. Небось, последнее Шотар упражняла всю жизнь, ибо если ты столь мелок, то лишь высочайшая степень упорства поможет добиться цели там, где здоровенной псине достаточно одного веского 'гав!'.

— Эй, Шотар, а все остальное, кроме каши, безопасно есть? — деловито уточнил у псинки наемник, чтобы Сиха не померла от обжорства, дегустируя каждое блюдо.

Собачка лишь лениво зевнула и помахала хвостом, что могло означать только одно: 'Проверено, мин нет'.

— А этой каши много обычно варят? Ее кому на завтрак дают? — поинтересовалась Вероника.

У Илы из рук вылетела и упала чашка. О том, что травили не только ее молодую хозяйку, горничная до этой секунды не задумывалась. Враз побелевшими губами девушка шепнула:

— Ее огромную кастрюлю на всех лоанов дворца варят, — и превращаясь из стеснительной девушки в решительного бойца, коль речь зашла о чужих жизнях и здоровье, Ила объявила самым командным тоном:

— Надо вызывать стражу и на кухню весть послать!

— Сделаю, будьте здесь, — мрачно кивнул наемник и умчался из спальни, оставив Веронику в печальной прострации.

Зачем кому бы то ни было травить ее, если она и не знает-то в Альрахане почти никого? Обида пополам с недоуменным изумлением владели девушкой. Ее уже очень давно никто даже ударить не пытался, примерно со старшей группы детского садика, а тут сразу вусмерть отравить. Вот тебе и Альрахан — город мечтаний! И мысль о возможном глобальном замысле какого-то злодея, вздумавшего отравить весь дворец целиком, а не ее персонально, оптимизма не добавляла. Даже если ты подвернулся заодно, под руку, это все равно ужасно неприятно.

В молчании прошло с четверть часа, девушки слишком нервничали, чтобы вести беседы на отвлеченные темы. Убедившись, что хозяйка не намерена тянуть в рот всякую отравленную дрянь, Шотар мгновенно успокоилась и теперь ластилась к девушке, подсовывая под руку лохматую головенку. Ила и Ника вздохнули с облегчением, лишь когда вернулся Дарет с краткой вестью:

— Сомварру пока никому не подавали. Тебе первой нынче завтрак доставили. К столу Владычицы кашу в последнюю очередь несут. Всю сомварру сейчас проверяют, но повар ручается головой, что снимал пробу с готовой и отравить блюда могли лишь на пути от стольной до покоев.

— У тебя есть враги, Ника? — в тему меланхоличных дум лег осторожный вопрос горничной.

— Еще утром думала, что нет, — растерянно поведала терронка, поглаживая собачку. — Я кроме Гилианы с альсорами и вас с Даретом никого здесь не знаю. Даже ни с кем не говорила, кроме Торжена. Так его вчера под стражу взяли.

— Да-а, — выдохнула Ила и таинственным шепотком поделилась:

— Вчера вся кухня вечером только о том и гудела. Одни говорили, горничные на него за домогательства самой Владычице пожаловались, другие, что растрату какую в книгах счетных нашли, третьи, что убил кого, да труп плохо спрятал. Чего только не болтали...

Второй раз мирно-ироничное общение членов семьи Владычицы за утренней трапезой было нарушено спустя полчаса после вестей от Виторо о загадочном исчезновении заключенного под стражу сенешаля. В двери решительно вошел старший из охраны покоев Гилианы. Слово 'ЯД' в коротком докладе разом отбило аппетит всем, а ремарка свидетеля (Дарета) о том, в чьем именно блюде нашлась зловещая добавка, заставила магию Владычицы и альсоров взвиться яростным пожарищем.

На кухонные просторы делегация правящего семейства с Даретом на прицепе явилась в полном составе, повергая в шок как самого властелина половника — Эронимо, так и его подданных. Краткого разговора с мгновенно разнервничавшимся мастером кулинарии и последовавшей за ним магической проверки всех готовых блюд и груды продуктов оказалось достаточно для однозначного вывода: некто пытался отравить именно Видящую.

Настороженная Гилиана осталась успокаивать рвущего на себе волосы и темпераментно завывающего Эронимо, ибо остаться без его десертов на обед сладкоежке-владычице совсем не хотелось. A Эльсор, как самый невозмутимый внешне, отправился к Веронике. Пугать девушку искрящимся Инзором и Глеану, волосы которого сейчас походили на взбесившийся одуванчик, а хвост полоза никак не желал сменяться ногами, было слишком жестоко.

Нервничал ли Пепел? Нет. Беспокоился за девушку? Да. Но смутное ощущение тревоги, проталкиваемое сверхчувствительно интуицией в зону логического мышления, схлынуло, а значит, сию минуту Видящей ничего не угрожало. Теперь альсор собирался сделать все возможное, чтобы нехорошие предчувствия не только не имели шанса сбыться, а и не возникали вовсе.

Альсор еще из коридорчика заприметил наемника и усевшихся рядышком девушек. Ника и какая-то темноглазая брюнетка в форме служанки жались друг к другу, как вытащенные из-под теплого бочка матери котята. Служаночка излагала кухонные версии причины отставки сенешаля, и кое-какие из них даже напоминали правду.

— Надо Инзору посоветовать наших поварят взять в дознаватели, коль они столько знают, — проронил Эльсор, оповещая таким образом девушек о своем появлении.

Ила ойкнула, подскочила и присела в вежливом книксене.

— О, Пепел, ты теперь вместо стражи? Ты знаешь, что случилось? — обрадовалась и как-то сразу развеселилась Ника, напустившись на визитера с расспросами.

В присутствии сероглазого альсора стало спокойно, улеглись все тревоги и сомнения.

Тот подошел к столу, куда Дарет поместил злополучную кашу, и спокойно объяснил:

— Сейчас выясним.

А после отцепил с пояса, сжал как-то по-особому прозрачную бусину и бросил ее прямиком в тарелку с кашей. Словно это и не часть украшения была, а... ну горошинка перца, и сомварра нуждалась в экстренной добавке специй.

Над фарфором взметнулось белесое облако, сформировавшееся в полупрозрачную, и все равно узнаваемую фигуру сенешаля. Дальнейшие его манипуляции с вытряхиванием содержимого маленького мешочка прямо над посудой были видны во всех неприглядных подробностях, включая мстительно-злорадную ухмылку Торжена.

— Значит, месть, — констатировал Дарет, когда парообразное видение над сомваррой истончилось и исчезло. — Кто освободил ублюдка из-под стражи?

— Торжен бежал, его ищут люди Инзора, — проронил Эльсор, мысленно давая себя зарок в следующий раз убивать без суда и следствия всех, кого сочтет необходимым.

Рассерженные братья не столь уж серьезная неприятность, если речь идет о безопасности Видящей. Почему-то снова захотелось выгнать всех из комнаты, включая собаку с ящерицей, посадить девушку на колени, прижать к себе покрепче, чтобы не только увидеть, а и убедиться на каком-то глубинном уровне: вот она, рядом, теплая, живая и в большей степени его, чем всего остального мира.

— Стоит поставить стражу у покоев Ники? — предложил Дарет. — Возможно, у Торжена есть во дворце свои люди?

— Мы выясним, как он ушел, и нет, изменников в замке нет, сенешаль действовал в одиночку. У Владычицы есть способ убедиться в верности подданных. Она им воспользовалась, — объяснил Эльсор настолько подробно, насколько это было возможно при посторонних, чтобы успокоить Видящую. Нити магии, оплетающие дворец, составлялись из целого комплекса сложнейших заклятий, большая часть которых пребывала в состоянии дремы. Сегодня на кухне Ана была вынуждена временно пробудить одни из таких спящих чар, чтобы проверить окрестности. Никто не злоумышлял против семьи Владычицы, а значит, и против Вероники. Ритуал принятия девушки в род, причисливший Нику к родственникам Аны, давал однозначный результат. Казалось бы, можно и успокоиться, однако Эльсор все равно испытывал скрытое недовольство.

Они все обещали Видящей с Террона защиту и подвели! Гнев на самого себя опалял душу, а сознание едва обошедшей стороной непоправимой трагедии бесило и пугало неимоверно. Очень давно или почти никогда не посещали Эльсора подобные чувства. Двигаясь на волнах интуиции и логических расчетов, он лавировал в океане событий столь искусно, что сталкиваться с неожиданностями, тем паче с пугающими неожиданностями не приходилось.

В дверь робко поскреблись, за отравленным завтраком прибыла прислуга. Шотар, спокойно сидевшая на коленях у Ники, приподняла одно ушко, повела носом и внезапно напружинившись, соскочила и ринулась прочь так стремительно, что взметнулись юбки служанки. А она сама испуганно отскочила к стене. Уж больно решительной казалась мордашка маленького тарана с оскаленными клычками и приподнятой верхней губой.

— Шотар! Ты куда? — удивленная Вероника устремилась следом за подорвавшейся с колен питомицей.

За неполные сутки знакомства девушка успела сообразить: просто так ради развлечения малышка ничего не делает. Собачка глухо рычала и сосредоточено нюхала что-то в дверном проеме гостиной. При ближайшем, чуть ли не под лупой, рассмотрении 'что-то' оказалось расколотым на крохотные кусочки, а частью и в пыль, маленьким шариком красно-зеленого цвета.

Пока служанка в сопровождении молчаливого стражника выкатывала столик с объедками и 'отравками', вся компания — альсор, наемник, Видящая и горничная — составила круг у нюхачки и ее находки.

— С точки зрения банальной эрудиции, она что-то важное нашла. Вот только говорить не умеет и не расскажет, — прикусив щеку, Ника нахмурилась, пытаясь сообразить, почему насторожилась Шотар. Нельзя сказать, чтобы девушке не нравились детективы, иной раз, под настроение, она почитывала их вместо фантастики, но почти никогда не угадывала убийцу и не подмечала улик.

— Тебе еще нужна прислуга? — вместо ответа Пепел кинул нечитаемый взгляд на кареглазую служанку.

— Ила теперь моя горничная. Кроме того, сегодня мы все вместе едва не отведали отравленной каши. Думаю, она имеет право знать или, — Ника тяжело вздохнула и твердо закончила, — отказаться от места и уйти, если посчитает, что быть рядом опасно.

— Я остаюсь! — без колебаний заверила терронку Ила и пожала ее холодные пальцы. Вероника ответила радостной улыбкой. Терять ту, которая так быстро успела стать почти подругой, не хотелось.

Пепел кивнул и больше вопроса о выдворении посторонних особ женского пола не поднимал. Куда больше его заботила находка Шотар.

— Похоже на разбитую бусину. Такие артефакты используют для хранения заклятий, дарованных Владычицей, — вслух предположил Эльсор. Собачка, будто поощряя догадливость мужчины, тихонько взвизгнула и тряхнула ушами. Тот продолжил рассуждения:

— Значит, так и есть. Чья? Кто-то из братьев обронил?

На сей раз тональность тявканья была иной, и Пепел перевел:

— Нет.

— Высокородный лоан, — несмело обратилась к альсору Ила, — мне кажется, я видела бусину подобной расцветки у сенешаля Торжена.

— Кажется или видела? — обманчиво спокойно уточнил Эльсор. Вот только за спиной у него вновь расплескался серый плащ крыл.

— Вчера, когда сенешаль изъявлял неудовольствие моей оплошностью с доставкой ужина лоане Веронике, я смотрела на него сбоку. У него очень неприятный взгляд, и выражение такое брезгливое было, вот я и смотрела не в лицо, а вбок, и ухо очень четко видела, — щеки Илы стали ярко-розовыми от смущения, но она продолжала говорить, глядя в глаза альсора. — У него интересная серьга висела. Кольцо с ниточками бусин. Среди них у самой мочки Торжена, на последней низке как раз такая, красно-зеленая была.