Мрачные тропы

Боль. Агония. Лишь штучно вызванная ярость позволила преодолеть последние метры до мед-капсулы. Нажать кнопку. Открыть. Давай, ситх тебя подери, последний рывок! Вдох. Выдох. Позволить дроидам выполнить свои работу.

Владыка ситх, Верховный главнокомандующий Первой Галактической Империи, Лорд Дарт Вейдер лежал, разбираемый по кусочкам, словно киборг, на борту персонального корабля, на максимальной скорости удаляющегося от обломков Звезды смерти, превращающихся в метеоритный дождь на орбите Эндора. Отдыхал, позволяя лично запрограммированным мед-дроидам менять вышедшие из строя протезы рук и ног. Последние метры приходилось преодолевать с помощью Силы, выдавливая последние крохи ради спасения. В голове человека когда-то носившего имя Энакин Скайуокер царила сумятица. Все кончено. Империя, за которую он боролся, которую выпестовал и хранил от опасностей пала, или как минимум падет ближайшие месяцы. Дарт Вейдер не питал иллюзий. Глупый до невозможности мятеж набирал обороты, и лишь собственные усилия ситха позволяли склеивать расползающийся по кусочкам паззл.

Разочаровавшийся ещё в молодости в идеалах Республики, новообретенный Темный Владыка бросился строить новую Империю, свою любимицу, выпестованную лелеянными бессонными ночами ярчайшими мечтами. И столкнулся с ужасающей правдой. Общество, даже близкое к идеальному, невозможно. Бывшему джедаю с трудом удалось смириться с этим.

Коррумпированная капиталистическая Республика тратила триллионы на политику и потребление. Культ личности был возведен в абсолют, право и свобода каждого неприкосновенны.

Возводя Империю, Вейдер столкнулся с другой стороной медали — ненадежность управленческого аппарата. Чиновники и управленцы, предназначенные для продвижения железной хваткой к всеобщему благополучию на деле оказывались жадной и продажной сволочью. Воистину: кто талантлив в чем-то — находит себя в своем призвании, бесталанные жаждут управлять.

Вейдер быстро отучил себя от излишней сентиментальности. Нерадивые чиновники, уличенные в преступлении, удостаивались личного удушения от Владыки. Но все чертовски необратимо сыпалось. Во время инспекции главнокомандующего планеты и столицы приводились в надлежащий вид, трава красилась, небоскребы натирались до блеска. Словно попадаешь в идеальный мир. Но стоило ситху улететь, как все возвращалось на круги своя. Лишь неожиданные или анонимные инспекции приводили к желанному результату. О, ситх помнил с каким удовольствием лично казнил государственного чинушу, истратившего деньги выделенные для блага граждан и реставрации города в пустоту. Зато восемь яхт и десяток поместий раскинулось в живописнейших кусочках планеты. Гнев Владыки ощущался буквально в воздухе. Ситх словно поплыл — с такой силой разгорелась ненависть.

Вейдер тогда выволок правителя на главную площадь столицы, и по всем каналам выдал пылкую речь, обличающую преступления последнего и обещал неминуемую расправу подражателям. А затем, едва удержавшись от немедленной казни, швырнул подонка в лапы штурмовикам.

На лицо выползла слабая ухмылка, по телу ситха прошла сладостная дрожь воспоминаний. Но все так или иначе возвращалось на круги своя. Сотни планет, триллионы живых существ... за всем не уследить. А он пытался, видит Сила, пытался... Но Вейдер один, а планет много.

А теперь все кончено. Император мертв, его тоже считают погибшим... Дражайший сынок скорбит об отце, не видя очевидного за пеленой лживых миражей. Но ничего, ему, как и в свое время Энекину предстоит на собственном опыте убедиться в тщете воспеваемых свобод. Жаль, что он не сможет предостеречь сына от отцовских ошибок. Не поведает о них, не научит и не направит. Тот упрям, да и кто в здравом уме воспримет Черный Ужас галактики?

Лорд вздохнул, и с трудом приподняв голову прочитал показания медицинской панели. Установка протезов завершена на 55 процентов. Операция в штатном режиме. Чудесно.

Произвести темное внушение было проще простого на необученном ребенке. После отказа Люка оставить отца умирать, не оставалось ничего другого, кроме как загипнотизировать и внушить необходимые воспоминания. Для этого собственно он и рискнул снять шлем — для прямого зрительного контакта. Повинуясь приказу, юный недо-джедай дотащил родителя до личного корабля, запрограммировал автопилот, а сам взял один из запасных костюмов, являющихся полной копией ситхского. Все закладки должны были сняться после прогорания прощального костра, на котором по наущению Вейдера Люк должен был сжечь погибшего.

— Туда ему и дорога, — прохрипел Темный Лорд, имея ввиду свою прошлую жизнь. Но не так он хотел закончить. Ситхов малец опять испоганил все планы.

Вейдер, сознательно спровоцировав Люка на гнев и позволив отрубить себе руку искренне надеялся, что отпрыск не сплохует, и атакует Императора. Благо Дарт Сидиус — древний старик, ещё в бытность канцлером имел преклонный возраст, а последнее десятилетие не брал в руки световой меч, полагаясь исключительно на Силу. Могущество — могуществом, но старые кости и дряхлое тело давали парнишке шанс на гневном подъеме завязать нешуточный бой. А там бы и Вейдер подключился, и вдвоем одолеть старика было проще простого. Не зря же он битый час удерживал отрубленную руку вместе с мечом в пустоте? Но то, что вытворил Люк, не поддавалось никакому осмыслению. Отбросить меч? Чего простите?! В тот момент Вейдер едва сдержался, чтобы не вскочить и не отвесить сыночку смачного пинка. Для прочистки мозга, ничего более. И не оставалось ничего другого, кроме как выждать момент, и сбросить увлекшегося пытками старика в пропасть, тем самым необратимо повредив костюм. К слову, последний, всегда выходил из строя от Молний Силы, которые очень редко, но все же перепадали на долю последователя Палпатина.

Молнии Силы, которых Вейдер так и не использовал в бытность свою ситхом. Проклятые механические конечности не позволяли без вредительства самому себе использовать данную способность. Именно этот аргумент использовал Дарт Сидиус, отказав ученику в демонстрации. Да и обучения как такового у них не было. Вечные задания, метания по всей галатике и редкие разговоры о использовании гнева и ярости... Что ж, применять гнев Вейдер научился и без подсказок наставника, а дальше? Признаться, главнокомандующий был жестоко разочарован отсутствием страшный тайн и неизведанных секретов, обещанных Сидиусом. Падме мертва, смысла углубляться темную сторону нет.

Ещё один негативный момент был раскрыт Вейдером на пятый год от рождения Империи. Первое время загруженный с головой ситх и не помышлял ни о чем другом, кроме как забыться в блаженном отдыхе, создавая и скрепляя любимое детище. Но затем мысли о собственной участи все чаще приходили в голову искалеченного человека. Он даже слетал на Камино. Что бы с ужасом обнаружить останки центра по производству клонов. Личным приказом Палпатина клоны отстранялись от службы "ради блага Империи". Дабы ни один из противников не мог использовать данную технологию для создания личной армии. Вся информация уничтожена или засекречена. Вырастить себе здоровое тело не получиться. Бывший джедай помнил всю испытанную горечь от осознания того, что всю оставшуюся жизнь предстоит провести жалким обрубком в черном саркофаге.

Спустя годы Вейдер снова вернулся к забытой идее, и начал потихоньку собирать информацию. И был неприятно поражен надписью "Нет доступа", на вбитый запрос через личный код главнокомандующего. Бывший джедай стал взрослее, и ему хватило ума не ломиться к Императору с требованием объяснений.

Страшное подозрение закралось в голову, когда Вейдер собственными глазами увидел Молнии Силы, испускаемые одним из Инквизиторов. Группа Инквизитора, курируемая лично Императором, формировалась из одаренных "для блага Империи". Дарт Сидиус преподавал им "необходимые жалкие крохи", для более успешного выполнения задач.

"И это жалкие крохи?!" — возопил тогда Вейдер про себя, и после совместного задания направился в личные апартаменты к Инквизитору. Чтобы сойти с ума, успев увидеть на моментально свернутом мониторе обрывок засекреченной информации о клонировании.

Ярость была неописуемой. Бой был скоротечен. Стоящий на коленях с обрубленными конечностями харкающий кровью Инквизитор с кривой ухмылкой бросился на меч, выдавив напоследок:

— Никто тебе ничего не скажет... и не позволит... — и был таков.

Смерть ещё двух Инквизиторов ничего не дала. Они уходили из жизни, унося с собой драгоценные знания, лишь бы не дать усилиться Вейдеру. Заговор против младшего ситха становился очевиден. И Темный Лорд начал собственное расследование. Начал воровать средства. Выводил деньги через офшоры и проводил собственную коррупционную политику.

"Мне не нужно много", — говорил сам себе Вейдер. "Но если Империя не хочет помочь своему сыну, и предает его... я сам себе помогу".

Ключевым прорывом и джек-потом стало нахождение древнего каминоанца... куратора тех самых клонов. С горечью Вейдер вспоминал часы, когда посмел поднять руку на сей великий народ, во главе своего 501-го легиона. Ютились они вместе с небольшой кучной соплеменников, заключенных на крохотной космической станции, под присмотром Имперских войск. Солдаты имели очевидный и понятный приказ — уничтожить станцию с обитателями в случае вторжения чужаков. К счастью, Вейдер успел. И вывез драгоценных ученых на далекую необитаемую планету, предоставив все необходимое. Спустя годы и годы первые пробные образцы появились на базе, ставшей самой страшной тайной Темного Лорда. Тайной за семью печатями. Надеждой на воскрешение.

К нему вернулись кошмары. Кошмары не о детях — о них он не знал до последнего, и не о любимой женщине — у него не было женщины со дня появления костюма. Кошмары о том, как он прилетает по зову каминоанца на операцию, и видит лишь руины, и ухмыляющегося Сидиуса, чинно выходящего из пламени в своем черном балахоне. В такие моменты Вейдер едва сдерживался, чтобы не связаться с Рагой — планетой в далеком отдаленном кольце. Но разум и жажда жизни победили. Он научился не доверять кошмарам.

И сейчас крохотный кораблик летел прямо на планету Рагу, к новой жизни и лучику новой надежды.

* * *

На каменистой опустошенной планете, разрываемой шквальными ветрами и ураганами закручивался тревожный вечер. Здешняя звезда скрылась за горизонтом, и бескрайние пустынные просторы окутала сонная тишина. Казалось странным: каким образом умудряется сохраняться пригодная для дыхания атмосфера, учитывая бесчисленные штормы и буревестники. Впрочем, и здесь можно было отыскать местечко непрошенного уюта. В уютной ложбинке между обветренных скал, на берегу горного озера раскинулась громадная куполообразная постройка. Неискушенный взгляд не нашел бы в ней ничего примечательного: ну чем не типичная перевалочная база? И был бы сильно удивлен, обнаружив, что данная постройка не обнаруживается ни в одном спектре сканирования. Безумную идею о сплошном маскировочном покрытии случайный гость отбросит, как бессмыслицу, и отправится перепроверять корабельные датчики.

А зря. Лорд Дарт Вейдер не пожалел имперских кредитов, чтобы скрыть от любого непрошенного взгляда свою надежду на возрождение.

"Двадцать лет я провел глупым наивным джедаем", — невеселые думы омрачали лордов досуг. — "Ещё двадцать в состоянии... пепла". Кем мне теперь предстоит быть?

Солнце зашло, и равнины Рагу покрылись таинственным мраком. Стоило только звезде укрыться за горизонтом, как на небосводе возникла новая, яркая и неизбежная.

Тон Ви, кутаясь в серую хламиду вышел навстречу судьбе. Поступил долгожданный сигнал — единственный в своем роде. С невольным трепетом старый каминоанец наблюдал за приземлением небольшого корабля. Люк открылся, и массивная черная фигура вытекла на просторы Рагу. Тон Ви склонил голову в уважительном поклоне, сердито отметив про себя, что поклон мог бы быть и не таким глубоким.

— Лорд Вейдер, — торжественно провозгласил каминоанец. Фигура, окутанная тьмой застыла на миг, а затем сквозь вызывающее дрожь дыхание прозвучал ледяной бас:

— Оставьте официоз, уважаемый Тон Ви. Он вам не к лицу. Как продвигается наше дело? Есть ли результат?

— Хорошие новости, лорд Вейдер, — чинно произнес каминоанец, просветлев в глубине души. — Наше проектирование полностью завершено, и даже более...

— Последний перевод получен?

— Так точно.

— Это радует. Значит, я успел.

Последним волеизъявлением Вейдера почти все доставалось Люку. Тайное завещание было составлено практически тотчас после того, как отец отрубил сыновью руку. И в первую очередь после Эндора, ситх тайно перевел часть средств на счета каминоанцев, пока их не заморозили в связи с гибелью главнокомандующего.

— В принципе, все готово к операции, — сказал Тон Ви. — Даже лучше, чем можно было ожидать.

— Это радует, — видит Сила, каких трудов стоило ситху сдержать взволнованную дрожь в голосе.

— Есть ещё вопрос... омоложение проходить будете?

— Омо... что?

— Разве вы не знали? Вполне себе известная услуга в кругах джедаев, — пожал плечами Тон Ви. — Неоднократные заказы и услуги мы оказывали... в свое время естественно.

Что-то Скайуокер-старший даже не слыхал о таком.

— Подробнее, — хмуро потребовал ситх.

— Извольте, — каминоанец вынул датапад, и пролистал пару страничек на дисплее. — Тот же Сайфо-Диас, Оппо Ранцизис, Мейс Винду...

Если первые два имени Вейдер знавал лишь понаслышке, то человека, которому лично отрубил руку, не сразу забудешь. Помнится, Энакин даже удивлялся, будь ему девять или двадцать — Винду ни капельки не старел лицом. Теперь становилось понятно подобное "долгожительство" джедаев. Забавно — тайна только для избранных-то. Ни Квай-гон, ни Оби Ван подобной чести не удостоились. Буквально за каких-то двадцать лет статный мужчина, превративший молодого джедая в обрубок мяса стал дряхлым и слабым стариком.

"Жизнь словно дает мне второй шанс" — иронично хмыкнул Вейдер, тяжелым шагом сотрясая медчасть. — "Но только зачем? Разве не все уже позади?"

— Мне нужны подробности доктор, — темная фигура повернула свой шлем в сторону каминоанца. Сглотнув образовавшийся в горле ком, доктор собрался с мыслями.

— В общем, если вы готовы приступить, милорд, то все оборудование в вашем распоряжении. Только вынужден предупредить, что от начала операций до полного выздоровления может пройти очень значительный срок.

— Сколько? — просто спросил Вейдер.

— Учитывая необходимость замены большинства органов, сращивание ног и рук... да и период адаптации не стоит опускать...

— Сколько, доктор?! — нетерпеливо прорычал ситх.

— От трех до пяти лет, — повесил голову Тон Ви. — Полный курс занимает именно столько времени. Зависит от несметного числа факторов, во многом — от вашего организма, его приспосабливаемости, и многого другого.

— Времени у меня по горло, — пробасил из-под шлема Вейдер. — Теперь. Побегал я по галактике достаточно, пора бы и в первый за последние двадцать лет отпуск. Вы говорите, что все готово?

— Так точно, милорд, — уверенно кивнул Тон-Ви.

— Тогда с завтрашнего утра начинаем, — рука в черной перчатке ткнулась в грудь доктора, — всецело полагаюсь на вашу компетентность, доктор.

Отчего-то у бывалого каминоанца прошелся мороз по коже, но он не подал виду.

— До завтра, милорд, — Грозная фигура развернулась, и направилась в свои покои. Черный плащ темным покровом развевался от неумолимого шага. Где проходил Дарт Вейдер, казалось, свечение светильников приглушалось, а мрак наливался силой, поднимая сонную пасть от многолетнего сна.

— Ещё не время, — в предвкушении сжал кулак Вейдер, — дадим Галактике передышку на пяток лет. А потом... а потом да хранит вас Великая Сила!

Герой Альянса, генерал армии и главный представитель светлых сил Люк Скайуокер стоял, любуясь пейзажем нового Храма Джедаев. Долгие четыре года работы, связи с нужными людьми, помощь сестры, гарантии сотрудничества с Республикой и, наконец, — вчерашний отъезд строителей как окончательная точка великой стройки. Строительная фирма покинула фирму, первые ученики должны заехать только через две недели. Одинокий будущий наставник среди массивной громадины.

Люк любовно оглядел окрестности и довольно улыбнулся. Сколько труда вложено! Глаза молодого светловолосого мужчины излучали свет и спокойствие. Все будет хорошо. Сколько криков и споров с недовольной сестрой, считающей развитие 'секты военного образца' пропагандой насилия. Люк вспомнил, как вытянулось лицо, когда он впервые услыхал подобную формулировку. Лея тотчас же смягчилась и извинилась, уповая на занятость и усталость, но мимолетно оброненные слова залегли глубоко в душу. Все с большей горечью младший брат наблюдал, как верная своим убеждениям принцесса превращается в акулу политики и бизнеса. Как она нехотя выслушивала его горячие высказывания о необходимом мироустройстве Новой Республики, снисходительно покачивая головой и вздыхая:

— Ничего ты не понимаешь, братец. Не лезь в политику, тут ты и дня не продержишься. Средства для храма я тебе выбью, хотя бы половину, на остальное, если хочешь, потрать из средств нашего дражайшего покойного батюшки.

Она уже приняла его как отца. Надо же. А раньше ведь и слышать не хотела! Люк небезосновательно подозревал, что ожесточившись, Лея прониклась невольным уважением к методам покойного Владыки. Хотя, конечно же, принцесса не признается в этом даже под пытками.

Только вот неизвестно, для чего нужно пыток больше: для признания второго человека Империи своим отцом, или выдачи средств на постройку Храма?

Люк, задрав голову, проводил взглядом транспортный корабль строительной компании "Гелиос". Вчера закончился последний рабочий день, в конце которого бывший пилот и герой Восстания не поскупился на щедрую выпивку. И, хотя до окончательной задумки ещё далеко, постройка уже сейчас функциональна, готова приютить новых адептов и... постоять за себя.

Скайуокер со страхом вздрагивал, лишь помыслив о возможном вреде своему детищу.

По задумке, простирающаяся далеко внизу долина, размеченная прямоугольной стеной, должна окаймляться четырьмя громадными пирамидами по углам, стягивающимися к центру. К центру, где когда-нибудь взовьется в небеса огромнейший километровый купол — венец храма.

К слову, из всего задуманного на чертежах, мирно покоящихся в датападе Скайуокера, лишь одна, юго-западная пирамида имела задуманный вид и характеристики. Громадная постройка, содержащая в себе уютные комнаты для проживания, тренировочные залы, ангары и много прочее. И никому невдомек, что в глубинах пирамиды таятся, дожидаясь своего часа, десяток крестокрылов. А под бетонными плитами космодрома и стенами — мощные орбитальные лазеры.

Да и пяток автоматических зенитно-ракетных комплексов, спрятанных до поры в листве Таванского леса, гарантировали хоть какую-то безопасность.

Люк не питал иллюзий. Без солдат и персонала вся эта автоматика способна отразить лишь пиратский налет. Не более.

Но уж очень шокировала его сестра около полугода назад, на невинный вопрос о подобном расположении Храма, заявившая:

— Храм уже был в столице, и добром это не кончилось. А планета

* * *

* под боком, и ничто не будет мешать джедаям... медитировать.

Так же, как ничто не помешает Республике стереть Храм орбитальным ударом, без лишних жертв. Внезапно, впервые, глава Храма осознал сей факт со всей отчетливостью. Второй, и окончательный этам разочарования в лидерах Восстания.

О, он все ещё с неверием и дрожью вспоминал день, когда пришел к Мон-Мотме с проектом строительства Храма. Отмахнувшаяся, занятая сестра посоветовала решать такие дела напрямую.

— Вы точно уверены в своей позиции, коммандер Скайуокер? — холодно спросила Мон.

Ещё бы он не был уверен!

— Джедаи — хранители мира. Не солдаты, не наемники и, тем более, не личные цепные псы! — ярость юноши плескала через край.

В документах, протянутых всегда такой дружелюбной Мон, было несколько невозможных пунктов:

"По первому требованию выделять джедаев в прямое подчинение лидерам Республики (список имен), с беспрекословным выполнением приказов любого рода".

Или.

"Направление по призыву в воинские части для проведения совместных учений".

Конкретный перечень избранных для беспрекословного подчинения просто добил Скайуокера. Наконец-то все становилось на свои места. Слащавые речи своим чередом, однако не зря за все пять лет без Империи выборы были всего однажды, на заре, где ожидаемо победила верхушка Восстания. А теперь, отнекиваясь экономической нецелесообразностью, бывшее начальство джедая становилось тем, против чего он боролся. Вцепившимися в места боровами-властолюбцами.

До этого он дошел много позже. А тогда стоял, пригвожденный, хлопая глазами смотря на ледяную Мотму.

— У вас все, Скайуокер? Тогда не отнимайте мое рабочее время, — и уже в спину донеслось: — Добиться разрешения на ваш этот... Храм будет весьма затруднительно.

Убедиться пришлось на собственном опыте. Почти год его мурыжили по инстанциям, топили в бюрократичной волоките, пока сорвавшийся Люк не поломился к Мотме снова, разозленный не на шутку. И, получив вежливый отказ в аудиенции, впервые пренебрег принципами:

— Ты хочешь поспособствовать строительству Храма, — провел он рукой перед глав.замом Мон-Мотмы.

— Я хочу способствовать строительству Храма, — пробубнил заместитель сговорчиво.

Пара часов, и все необходимые бумаги оказались в руках джедая, а данные — на датападе.

— Говори, кто твои люди, живо! Быстро сказал мне!!! — выплюнула разъяренная Лея, ворвавшаяся фурией в комнату Люка.

— Сестра, ты ли это? — заглянул в родные и чужие очи повзрослевший мужчина.

— Ты понимаешь, что ты натворил? — успокоившись, сестра рухнула в кресло. — Оказывается, у тебя свои агенты в верхах? Недооценила я тебя, братец.

Выходит, они и не поняли, в чем причина? Что ж... не будем разубеждать.

На секунду Люк представил, насколько абсолютной властью могли обладать джедаи...

— Все, чего я хотел, это Храм на окраине мира. И джедаев — не прислужников чьей-то воли.

— Ну что ты, бра-атец, — протянула обличительно Лея. Сокрушенно вздыхая, будто объясняя непутевому ребенку прописные истины: — Джедаи, рано или поздно могут стать силой. А сила обязана кому-то принадлежать, иначе станет угрозой, понимаешь? Я сама долго не могла принять, но... Сладкие лозунги ушли вместе с восстанием, понимаешь? А объективная реальность пришла вместе с властью и полным, прилагающимся к ней букетом.

— Значит, то, за что мы сражались было ложью?

— Ну, скажем так: — подвела черту Лея, — оно было нужно, чтобы такие как ты, делали то, что нужно, не пререкаясь и не задавая лишних вопросов.

— Чем ты стала, сестра?! — страшным голосом спросил Люк.

— А чем ты остался, братец?! — вскричала, разозлившись Лея. — Все ещё тем юным идеалистом, прущим грудью на баррикады за идею? А в штанишки ещё не ходишь? Самого не коробит от того, как нас использовали?! Пора уже понять, что здесь не шутки шутят! Здесь — триллионы! — она подняла палец вверх. — У нас есть обязательства перед спонсорами, и мы, во многом, все ещё платим по счетам!

— Спонсорами?

— А ты думал, что та баланда, что ты жрал перед вылетом, и топливо, заправляемое в крестокрыл, было бесплатным? У Альянса были создатели и спонсоры, недовольные положением вещей в Империи, и были исполнители.

— Мы продавали жизни наших ребят, ради чьих-то интересов? — помертвевшими губами уточнил Люк.

— Ну уж точно не ради "свержения тирании", "личных свобод" и "торжества добродетели", — весело рассмеялась принцесса и, вскочив, потрепала непутевого братца по голове. — Поверь, вначале я была также шокирована и раздавлена. Однако, со временем поняла, что таков мир. Это музыкальный инструмент. И ты либо играешь свою мелодию, либо вынужден слушать то, что играет кто-то другой. И мне в свое время очень повезло, что рядом были люди вроде Мон-Мотмы... или генерала Мадина. В конечном итоге, мы все равно жаждем, чтобы у всех все было хорошо, кто же против этого? И ты, мой брат и лидер новых джедаев будешь нам очень кстати! Что скажешь? Только назови свои связи в верхах, и ты в команде. Ну что?

— У меня нет никаких связей в правительстве, — прищурился Люк, ни капли не соврав. Лицо Леи на миг скривилось, а от голоса тотчас повеяло стужей.

— Ну, что ж... тебе протянули руку — ты её оттолкнул.

Она рывком поднялась и рванула к выходу. Лишь перед дверью прощально развернувшись:

— Сиди там в своем Храме, тренируй... джедаев. Так и быть, в память о былых заслугах вас не тронут. Но прошу тебя, как брата, не суйтесь, куда не следует! Ради вашего же блага...

— Я ничего более и не желаю, — спокойно сказал Люк, и принцесса, кивнув каким-то своим мыслям, вышла.

Первая по-настоящему серьезная ссора с сестрой. Ссора, в корне изменившая отношение Люка к положению вещей, власти и республике.

До сего злополучного дня юный повстанец отбрасывал малейшие подозрения. Предпочитал не замечать, как меркнет свет в родных очах, при каждой редкой встрече. Как с каждым разом объятья становятся менее крепкими, чтобы в итоге сойти на нет. Политика утянула Лею Органу в большую игру, откуда, как теперь не сомневался Скайуокер, уходят лишь одним способом. Вперед ногами.

— Это все проклятая Мон-Мотма, — горячась, рассуждал Люк. Только её проявившаяся натура холодной, властолюбивой стервы могла так повлиять на Органу. Переживания минувших дней. И бессонных ночей, наполненных горькими мыслями и сожалениями.

А сейчас, Скайуокер наконец-то впервые за долгое время наслаждался уединением. Металлическая кисть пробежалась, царапая, по массивному скальному выступу, открывающему прекрасную панораму.

— Ну наконец, магистр Йода. Все так, как вы хотели. Милости просим, — ни к кому особо не обращаясь воскликнул джедай и сильным упругим шагом направился к постройкам.

*

Армалла Миллон хлестко ударила провинившегося пилота. Выше её на целую голову мужчина, поник, уныло понурившись, и стойко переносил наказание.

— Бездарь! Ленивый недоносок! Месяц без жалования!

Пилот, осознавая, что ещё легко отделался, внутренне возликовал. Но никоим образом не раскрывал истинные эмоции. Ибо добавят.

Армалле бы уродится хаттом, или забрачкой, но нет, видимо, великая сила подшутила над несчастным человечеством.

Белоснежный малый боевой фрегат класса L — предел мечтаний любого пирата. Не громадина крейсера и не слабо вооруженная посудина — легкий корм космоса. Золотая середина: напичканная оружием конфетка вкупе с высокой маневренностью...

И столь же неожиданный капитан, Армалла Милон. Яркая и привлекательная женщина с белоснежными, под стать корпусу корабля волосами, великолепной фигурой и черной душей.

— Свободен. И ещё раз выйдешь на подобный маневр без моего приказа...

Как же ей все это надоело! Чудесный корабль — последнее, что она прихватила в спешке покидая Военную Академию. Последний привет ныне покойному мудаку-генералу.

Полные, чувственные губы искривились в жестокой усмешке. О-о, она же говорила, в самую первую встречу, что найдет на него управу. И нашла. Всегда находила.

Жизнь сыграла с Армаллой злую шутку. А затем, девушка играла злую шутку со всеми, кого встречала. Роковая женщина — это про нее. В свои тридцать с хвостиком ей не дашь больше двадцати. Во главе совершеннейшего корабля, хрупкая на вид женщина управляла командой стальной рукой. И обманчивое первое впечатление играло злую шутку с большинством встречных мужчин. К слову, последний назвавший её 'конфеткой' отделался всего парой переломов и серьезной травмой детородного органа. А смазливый наемник, попытавшийся подбить клинья к прекрасной капитанше — все ещё витал в бакте каютой ниже. За собственный счет, естественно.

Жадная до наживы, властолюбивая и жестокая. Безумно меркантильная, тщеславная и мстительная. Милон давно приняла себя такой, какая есть, не зацикливаясь моральными дилеммами.

Начав свой путь рабыней хатта, пройдя из огня и полымя, десяток лож высоких господ и знатных приемов она, в конечном итоге поставила все на одного из гранд-моффов. Уже давно использовавшая тело в личных целях, Армалла умело окрутила очередного богатенького буратино. Ну, а то, что он являлся одним из высочайших военных чинов — выше только ситхи, подливало масла в костер.

О, как она робела на единственном приеме с участием Императора! Лишь раз ей довелось вкусить ауру истинной власти и безраздельного могущества. Жаль, что Император столь дряхлая развалина, иначе бы она...

Впрочем, провернуть с самим Дартом Вейдером то, что она проделала с женой гранд-моффа не представлялось возможным. Несчастная недолго мешала пробивной девушке с окраины. Досадное недоразумение, так неожиданно споткнутся, и полететь вниз головой с верхних ярусов Корусканта.

Армалла лишь хищно усмехнулась, припоминая. Её руки обагрились кровью уже в пятнадцать по приказу жирного хатта. Впоследствии, она не раз задумывалась о мести ублюдку, но всякий раз одергивала себя. Негоже жертвовать нынешним благополучием ради личной прихоти.

Когда она засветилась, хатт спешно избавился от рабыни. Следующий хозяин хотел сделать из нее убийцу. Женщина, бывало, просыпалась в холодном поту, вспоминая пережитое тогда, тренировки и истязания. Которые, к слову, частенько выручали в дальнейшем.

Возвращаясь после очередного грязного задания она сбежала. Повезло.

Подсесть нелегально к богатенькому аристократу с отдаленной планеты, тотчас влюбившегося в несчастную беглянку. Мальчик напряг все связи состоятельной родни дабы извлечь шунт, рабский чип и затереть данные о ней в сети.

К слову, папаша Каррела, разнюхавший кое-что о невестке и вбивавший клинья между ними скоропостижно скончался от сердечного приступа. Так кстати. Раздавленный горем и свалившейся ответственностью сынок оказался не готов к жестокой реальности. И нагрянувшая Империя свергла ослабшую династию, а заодно и Армаллу Милон с вершин сияющего олимпа.

Ещё несколько взлетов-падений, в которых Империя играла не последнюю роль. И карьеристка, психанув, решилась поставить на нее.

Подделав возраст, и поступив в Академию Корусканта, девица довольно быстро нашла общий язык в начале с именитым офицером, а после — заместителем директора. Хорошая физическая подготовка пригодилась ей в полной мере, а Академия отточила уже имеющиеся навыки.

И, в конце всего, — злая усмешка судьбы. Столько раз крушившая надежды Армаллы на аристократов Империя пала, раздавленная сапогом юного джедая. Воспеваемого героя-Скайуокера, будь он проклят! Академия — тотчас расформирована, гранд-мофф — убит, и она вынуждена бежать далеко и надолго. От мстительных родственничков покойной супруги, от служивых перебежчиков, жаждущих раскопать для Новой Республики грязное белье бывших сослуживцев.

А теперь у нее есть замечательный корабль, верная команда, и недовольство сложившимся положением вещей. Нет, деньги у нее были. За свою жизнь блондинка скопила достаточно средств на многих счетах. Безбедная старость обеспечена — если жить обычной жизнью среднестатистической лохушки. Пусть и богатенькой. Выскочить замуж за неудачника. К слову, неудачниками она считала всех, беднее себя.

Но это не для нее. Она всегда шла вперед, ведь хотела... всего. Начиная с детства привыкла выцарапывать для себя лучшее положение. Лучшую жизнь.

А карьера пирата и контрабандистки: так, передышка. Встряска для тела и нервов перед будущей Великой Игрой.

И сейчас, можно сказать, она возвращалась к истокам. Трюм Гексана — генеральского фрегата когда-то — битком набит рабами. Никакого пиетета к бывшим товарищам по несчастью женщина не испытывала — она была сильной, чтоб выкарабкаться. Они — нет. Значит, вполне заслуживают своей участи.

— Сигнал. Режим В — желтый. Легкий корабль-одиночка, вооружение не обнаружено. Капитан?

Красивое светлое лицо исказила презрительная усмешка. Одиночка без оружия? Да рядом с такой опасной планетой, как Татуин? Ай-ай-ай.

— Что ж, Джонни. В случае успеха твой просчет может окупится, — она глянула свысока на провинившегося пилота и холодно процедила: — Абордаж!

Хотя, может не стоит возводить напраслину на паренька? Для недоучки он вполне недурственно управлял кораблем. Из таких — беглых, недоучившихся и непутевых как правило и получаются контрабандисты. А куда ещё податься? Из таких дыр и набирают команды, подобные здешней. Собрать хороший кулак не совсем безнадежных — многого стоит.

А промашка на сотню тысяч километров при выходе из прыжка? Ну перерасход топлива, ну и что? Зато паренек поднабрался опыта. Да и невесть откуда взявшийся кораблик — на один зубок.

А то! — сама на себя огрызнулась Милан. Эти деньги — мои! И корабль тоже — мой!

Хотя, все же стоит простить, на первый раз то. Естественно, при условии удачного захвата одиночки.

— А он не уйдет? — тревожно спросил инженер Том. Бывалый контрабандист с проседью в черных как смоль волосах тревожно всматривался в мониторы.

— Не должен, — напряженно выдавил Джон, стискивая вспотевшими руками рукоять штурвала.

— Если он уйдет, я отрежу тебе кое-что, — ровно проговорила Армалла. Привыкшая команда, казалось, не обратила не малейшего внимания на слова капитана, однако подобное впечатление будет ложным. С Армаллой Милан не шутил никто.

— С-ситх! — проорал в микрофон пилот две минуты спустя. — Какой он верткий!!!

Преследуемый пилот не подчинялся законам физики. Гравитационный луч на фрегате отсутствовал, но, казалось, чего сложного, догнать отстающий по всем ТТХ кораблик? Но нет.

Пилот унылого суденышка оказался асом. Он вертелся назойливой мухой вокруг фрегата и, на один короткий миг Армалле пришла в голову безумная мысль — издевается.

— Я... я ничего не могу сделать! — завопил Джонни пронзительно, умоляюще взглянув на капитана.

— Вижу, — холодно процедила Милан. Небесно-голубой взор не мигая смотрел на приборную панель. Там, в холодной черноте космоса танцевал одноместный кораблик. Похоже, пилот либо потерял связь с реальностью, либо действительно ас издевался над заведомо слабым противником.

Наконец, сочтя шутку удавшейся, юркий космолет, развернулся и, счастливо помахав ручкой, собрался улепетывать.

— Остановить, — приказала, как отрубила Армалла.

— Но мы...

— Заряжай Х-21!

— Капитан, вы уверенны?.. — заикнулся было инженер, но тут же оборвался.

— Выполнять!!! — женский крик, казалось, отголоском эха достиг песков Татуина.

— Есть выполнять! — ровно проговорил наводчик. Единственный невозмутимый человек из всей команды. Единственный, кто мог выдержать харизму давления капитана, за что и был удостоен несколькими страстными часами. Впрочем, Конраду Тарку ничего более и не нужно. Он не вступал в споры, не оспаривал решения, приказы выполнял четко и безукоризненно с присущим ему профессионализмом. Серые глаза взирали на мир с бесстрастностью человека, которому все безразличны. Выражение лица на все спичи Милан, словно вопрошало: 'Да ну? '. Бесило это женщину неимоверно, но сорваться означало продемонстрировать слабость.

В конечном итоге светловолосая красотка ощутила нечто, похожее на уважение к его молчаливому безразличию. И профессионализму. И выдержке.

Жаль, что он был из нищебродов-контрабандистов, а иначе...

— Цель захвачена, ракета к пуску готова.

— Открыть огонь!

Армалла почти не жалела о ракете стоимостью в сотню тысяч. Жажда отмщения брала свое. За годы пиратства из шести штук боекомплекта было затрачено всего две. Одна — в воистину серьезной заварушке, из которой еле удалось унести ноги. Знатно пощипав врага. Вторая — прямо сейчас. Ради утлого суденышка, сумевшего уязвить бывшую рабыню.

Сверхскоростная молния, одна из последних разработок Империи, нынче не выпускавшаяся в Республике из-за излишней дороговизны, карающей дланью устремилась к суденышку.

— Как ты теперь запоешь, гаденыш? — прошептала женщина. Вцепившись острыми коготками в ладони она, затаив дыхание, наблюдала за приборами.

От Х-21 невозможно уйти. Противокорабельная ракета средней дальности могла последовать за целью даже в гиперпространство, настигнув и по ту сторону. Сверхбыстрая ракета не корабль. От нее не ускользнешь. Никакого метеоритного поля, теоретически способного спасти суденышко. Никакого противоракетного вооружения, во многом бесполезного против суперсовременной модели.

— Ракета приближается к цели, — отрапортовал Конрад. Команда затаила дыхание. — До поражения три... две... одна... С-ситх!

Команда судорожно выдохнула, а Армалла ощутила себя оплеванной.

— Связь с ракетой потеряна! Однако корабль!.. Невероятно, — облегченно выдохнул наводчик. Даже невозмутимого Тарка проняло.

— Бери готовенького. На блюдце, — промурлыкала, возликовав, Милан.

— Кто мог ожидать... — пробормотал пилот вполголоса, но был услышан.

— И впрямь никто, — согласилась капитан. — От утлого суденышка ожидать ЕМП. Он и впрямь псих. Пренебречь вооружением, прорывным гипердвигом, но воткнуть ЕМП машину...

— Такое чувство, будто он предвидел нашу атаку. Совпадений и случайных находок в космосе не бывает. Как и одноместных кораблей с единственной защитой от Х-21.

Наводчик, как всегда, бил в точку. И Армалле сильно не понравились его слова. Мог ли это быть кто-то из её прошлых врагов? Неважно. Истратив ракету стоимостью сравнимой с элитным поместьем на побережье она не могла отступить.

— Посмотрим, что за кадр. На абордаж!

Если бы холодная стерва, Армалла Милан знала, с кем её сведет судьба, она бы предпочла бежать, позабыв гордость. Бежать, зажмурив глаза и закрыв уши ладонями.

Однако она не знала, ведь была всего лишь человечкой... пусть и изрядно испорченной.

Хрип. Вдох-выдох. Он жив?

Тумал обволакивал рассудок. Что-то неуловимо важное пыталось проникнуть сквозь сомкнутые веки. Но ещё не время...

В следующий раз Дарт Вейдер пришел в сознание много позже. Мозг освобождался от наркотического дурмана, а расплывающееся зрение обретало четкость.

— Мои поздравления, мой лорд. Ваши легкие целы.

Широко распахнулись неверующие глаза. Он сделал глубокий вдох. Выдох!

Затем вдохнул лишь чуть, и задержал дыхание. Невозможно! До этого воздух подавался строго дозировано, а теперь...

Вейдер попытался сказать что-то, но не сумел. Лишь сиплый хрип вырвался из глотки.

— Держите. Попейте воды.

Прохладная, живительная влага оросила истосковавшееся по воде горло. Целый фонтан чувств взбурлил в Силе! Как давно он наслаждался вкусом простой воды?

— Мой Лорд, прошу вас, спокойнее. Вы можете непоправимо повредить уникальное оборудование! — в голосе Тон Ви слышалась неподдельная паника.

Титаническим усилием воли мужчина смирил себя. Ещё не время праздновать.

Ситх попытался приподняться, но ничего не вышло. Мгновеньем спустя заботливая механическая конечность приподняла голову главкома Империи. Протезы для рук и ног отсутствовали, и пациент смог в полной мере ощутить себя непоправимо искалеченным.

— Если вы меня исцелите, доктор, я озолочу вас. Сделаю главным врачом Империи, поставлю самое дорогостоящее оборудование. Верну вашему народу родную планету. Или любую другую по вашему вкусу.

— К сожалению, Империя пала, мой Лорд, — по голосу Тон Ви, просматривающего понятные ему одному медицинские отчеты, нельзя было сказать рад он этому факту, или же огорчен. — Вы считаетесь погибшим, а в почете нынче Сенат и демократия.

Сверкающий раскаленным золотом желтый взгляд ситха заставил каминоанца вздрогнуть и отступить на шаг.

— Ну надо же... как они преуспели. За столь малый срок. Как вы полагаете, у меня ещё есть шансы вернуть все на круги своя?

— Учитывая то, что вы совершали имея в наличии всего шестьдесят процентов вашего тела... — голос Тон Ви дрожал, — не хочу даже думать, на что вы способны абсолютно здоровым.

— Я верю в вас, доктор. Не подведите меня.

И лечение продолжалось!

В передыхах между длительными сеансами терапии, когда обрабатываемое тело отдыхало от множества лекарств и истязаний, Дарт Вейдер экспериментировал. По крупице проводил Силу сквозь новые части тела, заряжая оные жизнью и новыми силами. В минуты отдыха читал головид или просматривал выпуски новостей и сводки. Что творится в мире?

Легкая улыбка осветила лицо, когда он прочитал заголовок о восстановлении Храма Джедаев. Какая наивная попытка! Но его сын просто источал наивный, чистый энтузиазм, который, что странно, приводил к успеху. Занятно, что им даже подкинули деньжат на строительство: все же правительство Новой Республики не могло так открыто плюнуть на "дело Света". Однако мнения разделились. Кто-то верил Республиканской пропаганде о том, что коварный ситх заманил джедаев в ловушку, уничтожив всех до единого. Индивиды помудрее с опаской относились к возрождению потенциально опасной и неуправляемой секты уже запятнавшей себя попыткой свержения законного правительства.

— Очень недурственно, — хмыкнул Вейдер, выяснив, что Храм расположили далеко не на Корусканте. Мол, Свет-Светом, а себе под бок сажать неуправляемых моралистов себе дороже. Проще будет уничтожать, если не удастся взять под контроль.

Ещё одну улыбку вызвал победный транспарант, на котором его сын Люк стоял в окружении верхушки Повстанческого Альянса. Скайуокер, любимчик, герой войны, даже находясь в центре изображения казался чужим среди всех этих лицемеров и лизоблюдов. Вейдер лишь зло скрипнул зубами, оценив масштабы трагедии. Сердце защемило от сожаления. Ведь подозревал же, чувствовал. Разведка доносила вполне весомые и убедительные доказательства. Но нет, бывшему учителю, Императору Палпатину нравились бестолковые игрища и интриги. а сколько раз их можно было придушить прямо там, в сенате, ещё до роспуска оного! Эх!..

Но нет плохого без хорошего. Когда враг выходит на свет — он раскрывается. Теперь его гораздо легче уничтожить.

Пусть "победители" спят спокойно. Пока.

Они считают себя в безопасности, сопя ночами в подушку под никогда не гаснущими огнями Столицы. Однако теперь их не надо искать по всей Галактике. Метаться от планеты к планете в поисках ускользающего следа, погрязая в некомпетентности сослуживцев и предательстве. Никто не мог служить столь качественно, как ситх, и это дико раздражало.

— Обратный отсчет пошел, господа! — вынес приговор Дарт Вейдер, и перелистнул страницу.

Сводки грядущих новостей он воспринимал спокойно, почти равнодушно.

Детище его рушилось на глазах. Когда-то идеально смазанная и трепетно возводимая машина Имперского флота была растоптана единым росчерком пера. Армия сокращалась до "минимально необходимого" контингента. Торжественный распил и утилизация боевых крейсеров проводились под шум оркестров и рев трибун. Миротворцы ликовали, и лишь на последних страничках небольшой статьей была затронута проблема сотен миллионов безработных военных во всех мирах.

— Что ж, вы сами вложили в мои руки оружие! — голос ситха не предвещал ничего доброго. День, когда он предложит никому не нужным нынче солдатам, лишенным даже пенсии или пособия новую цель, подарит истинный путь и вернет смысл жизни... день сей станет началом конца Новой Республики!

*

Сколько себя помнил, Томас Таррак всегда боялся темноты. Страх настигал его, когда сумерки стягивались черным покрывалом над городом. Город боязливо затихал, смиряясь до поры. Выпуская наружу первородное зло, всегда царившее в Тарсийский трущобах.

Высокий, как для неполных шестнадцати, худощавый и сутулый, Томми предпочитал отводить взгляд. Бить, конечно не переставали, но делали это не сильно, лишь отдавая дань.

Темнота. Не субтильные фигурки отморозков: Борка и Станна, не фальшивые слова Сюзанны, одаряющие прекрасным взглядом лживых глазок.

От встречал одиннадцатый день рожденья, когда беда постучала в дом зажиточной семьи Тарраков. День, когда семьи не стало. Парень помнил его, как сейчас.

Он вышел вымыть руки: праздничный торт следовало есть опрятным. Открыл кран, услышал журчанье воды, и взглянул на себя в зеркало счастливым взором. Целый торт, и только ему! Вот тогда все и закончилось.

Оглушительный взрыв, как он понял позже, гранаты, разорвал квартиру верхнего района в щепки. Отец, высший офицер Империи и аристократ погиб мгновенно. Жена страдала две минуты.

Именно так запомнилась ребенку "счастливая" дата свержения тирании Империи, и воцарения Свободной, Новой Республики.

Двое вошли в квартиру. Безбоязненно, уверенно, как новые хозяева всего сущего.

— Работа выполнена — Тарраки мертвы.

— Ребенок?

— Провожу сканирование, — мужской баритон запнулся на миг.

Прокручивая в голове тот день, Томми отчетливо помнил холодную отстраненность восприятия. Пребывающий в шоке мозг подсказал абсурдное решение: ребенок лег на пол ванной, задернув шторку и, обхватил руками колени шептал, покачиваясь:

— Меня здесь нет... меня здесь нет...

Тишина, и тяжелые шаги хрустят штукатуркой.

— Что-то барахлит. Вроде...

— Ты же понимаешь, что пока Род официально не прерван, это все, — собеседник явно обвел рукой пространство, — принадлежит не нам.

— Да знаю я!

— Обыскать.

Тяжелые шаги сверлили мозг мальчика. Вот они приблизились, и дуло плазмогана отодвинуло край банной шторки.

"Меня здесь нет... Меня здесь нет!"

— Его здесь нет, — ровно проговорил баритон.

— Проклятье! — собеседник явно взбесился. — По головке нас не погладят, понимаешь?!

И Томми сбежал. Сбежал, ощущая плывущее по пятам дыхание смерти. Уже много позже, просматривая в ворованном датападе сетевые архивы юноша наткнулся на зацепку:

"Новая Республика набирает обороты! Благодаря великому экономическому уму сенатора и принцессы Леи Органы ситуация стабилизируется! Прямым решением сената изъяты бесхозные счета многих погибших имперцев!"

И чуть ранее:

"Трагедия семьи Тарраков. Вторая по значимости семья Тарсии гибнет от сбоя ядра генератора климат контроля..."

И ниже: — три трупа. До боли знакомые родные лица, и изуродованное до безобразия маленькое тельце:

"В живых не осталось никого. Династия Тарраков прервана".

— Сволочи! Подонки! — зло шептали уста подростка, однако мысли о мести живо вымело жестокой реальностью. Реальностью нижнего города. Реальностью трущоб.

Его, богатенького выкормыша, никогда не примут за своего. Это отчетливо дошло до парня, в очередной раз ощупывающего вероятно сломанное ребро. Однако в на сей раз.

— Тимми-Томми, живо сюда! — наигранно добродушно донеслось из-за стены.

"Как?! Как они на меня вышли?!" — билась в мозгу отчаянная мысль, а ноги уже привычно несли вперед, пред ясны очи главенствующего местными отморозками Борка.

Низенький, едва ли не по подбородок татуированный малыш внушал безотчетный страх всем окружающим. Бритый череп, кольца от носа и до виска проходящие через всю щеку. И маленькие, звериные злые глазки.

— Что ты там делал, Томми? — невинно спокойный голос, однако бывший Таррак давно не питал ложных иллюзий. Как и в показушном безразличии пятерки бессменных сопровождающих: жирного Станна и компании.

— Читал, — лаконично ответил Томми. Если от видел отсвет датапада, солгать — подписать себе смертный приговор. Прощай датапад — последняя отрада последних четырех лет. Сколько счастливых часов за чтением, изучением интересного и просмотром развлекательных передач... теперь всему конец.

— И на чем ты читал, позволь узнать?

— Датапад.

— Ты знаешь, что тебе будет за сокрытие такой вещи?

— Я нашел его только вчера. И прости меня пожалуйста, Борк. Я хотел завтра, как подарок отдать его Сюзанне.

— Сюзанне, говоришь, — задумчиво проговорил хозяин положения. А затем резко шагнув вперед, коротко ударил Таррака под дых. Затем сокрушительный удар в лицо и, на последок, со смачного размаху уже в лежачего.

— Ты должен нести все ценное мне, дошло? — удар. — Мне! — удар — Мне!!! А не какой-то Сюзанне!

Попытаться дать сдачи — ощутить нечто пострашнее разбитого носа и отбитого бока. Поэтому Томми лежал, и не рыпался. Ещё легко отделался.

— Но ладно, — щадяще протянул Борк. Сюзанна — всеобщая любимица. Красавица, дочь бедных родителей, еле наскребших на обучение в школе. И юная красавица, не забывая родной двор, частенько посещала знакомые с детства трущобы. Здесь её никто не смел тронуть. В отличии от Томми, к сожалению.

— Сегодня я добрый. Подаришь ей свой датапад там, или что у тебя. Юлить не советую. И, чтобы больше такого я не слышал. Дошло?

— Дошло, — мгновенно ответил Томми. Проигнорировать — заработать новые удары. Ведь свежо воспоминанье, как на глазах парня Борк, пару-тройку лет назад, забил до смерти мальчишку, не способного ответить на вопрос. Малец уже лежал, скорчившись от боли, но Борк все бил его и бил. Спрашивал, ухмылялся, не слыша ответа и продолжал наказывать за молчание. Тельце сбросили в канализацию.

Отморозки ушли. Томас перевернулся на спину и уставился в темнеющее небо. Он никогда не считал себя частью стаи. Сынка богачей в нем разнюхали практически сразу же. И попытались наказать.

Первый бой Таррак вынес с достоинством. Вмазал двум, выше его на голову мальчишкам по самое не балуй. Юные драчуны, видимо, ни разу в жизни не видели монитора, чем ещё объяснить полное неведение правилами боя.

Но после, они привели Борка с компанией. И тогда все встало на свои места. Стая пировала, а мальчик харкал кровью и жаждал смерти.

"Хорошо ещё, что не под кайфом был", — мрачно подумал Томас. И, ощупав бок, попытался подняться. Его удивительная способность: полежать, и все пройдет, сработала и сегодня. Ушиб, казавшийся очевидным переломом, лишь отдавал фантомным отголоском боли.

Но — делать нечего. Придется тащить планшет Сюзанне.

"Лишь бы ей понравилось" — с нежностью подумал парень, и напрочь забыл о суетном. Что поделать, юношеская влюбленность. Она такая.

*

*

— Попробуйте встать... только очень, молю вас, очень осторожно! — взволновано бормотал Тон Ви. Но мужчина, сидевший в постели его почти не слышал. Взгляд золотых глаз неотрывно следил за движущимися пальцами на ногах. Вперед-назад. Влево-вправо.

— Невероятно, — голос Вейдера охрип. — Вам удалось, доктор.

— Попробуйте встать.

— Они такие... тонкие. Как у юноши.

Это он про свои ноги. Две сухих жердочки, торчащих испод простыни.

— Вы ими никогда не пользовались, мой Лорд. Придется тренировать.

— О-да... тренировать... — сияющий, полный предвкушения взор нацелился куда-то ввысь. — Ситх подери, как же мне этого не хватало!

Четыре года! Четыре долгих, изнурительных года! Бесконечные терапии, лечение и долгие недели беспросветной скуки наедине с голонетом. И вот, наконец, он может стоять, двигаться и... действовать. Жить. Делать то, что он всегда делал! Бороться! Преодолевать препятствия и быть собой!

— Зеркало, доктор.

И минуту спустя он пристально рассматривал свое отражение. Мужчина, бывший когда-то Энакином Скайуокером, смотрелся последний раз в зеркало давным-давно, а опосля зарекся повторять. Теперь безрадостная картина обгоревшего калеки сменилась на до боли знакомое лицо.

Но — совсем иное. Повзрослевшее. Заматеревшее.

Когда-то основательно прогоревшая черепушка покрылась бледным тонким покровом. Обновленная кожа прижилась хорошо, и взгляд на миг прикипел к начавшим отрастать волосам.

— Вы сотворили чудо, доктор! — ситх из последних сил сдерживал ликующий вопль.

— Это вы чудо, мой лорд. Без преувеличений скажу: вряд ли в Галактике ещё найдется существо, способное совершить тоже, что и вы за эти годы. Ваша способность регенерировать и использовать Силу... сотворили невозможное.

До боли знакомые черты. Он вспомнил себя прежним, когда все было хорошо. Как быстро юная, беззаботная жизнь сменилась вначале войной, а затем круглосуточной работой на должности второго лица в Империи!

И четыре года паузы пролились бальзамом на душу измотанного организма. Никуда не нужно идти. Никого не нужно спасать, отвоевывать планеты, уничтожать и наказывать.

Не сказать, что время было потрачено зря. Вовсе нет. Долгие медитации и познание себя позволили постичь то, что было скрыто бесконечной суматохой. Шагнуть вперед в познании Силы.

Исцеляясь крошка за крошкой, невольно начнешь использовать те свойства Силы, которые именовали "светлой Стороной". Вейдер менялся. Медитировал, совершенствовался, пропитывал обновленное тело мощью. Если в бытность свою полукиборгом он мог поднять звездолет, то теперь чувствовал, что способен раскрошить в пыль целую базу. Вот только стоит ли?

Он напитывался жизнью и вместе с тем все больше осознавал её ценность. Он ни в коем случае не ощутил себя джедаем и продолжал питать глубокое отвращение к их законам. Но жить гневным убийцей? Безжалостной машиной, чье основное топливо — собственные страдания?

Вейдер не знал, когда, но понял. Нет ни светлой, ни темной стороны. Есть только то, что человеку полезно, а есть то, что вредно. И выздоровевший организм очень четко понимал всю пропасть отчаяния той отравы, которой пропитывавшей яство многие годы...

Но всему приходит конец. Неужто Сила посчитала, что он сполна заплатил за ошибки?

Или Галактика вновь нуждается в Избранном, здоровом и полном сил?

Тогда он сделал несколько шагов и лег обратно. Но начало положено. С каждым днем его силы пребывали. Начав с коротких прогулок, уже через месяц он заходил в далекие взгорья неизведанной планеты. А потом он побежал.

Наверное, удивительное и странное зрелище: высокий, взрослый мужик, носящийся галопом по просторам базы. Подставляющий светилу донельзя довольное, светящееся счастьем лицо.

Проходили дни, и месяцы и годы... Все меньше и меньше времени требовали медицинские процедуры. Все чаще Темный Лорд уединялся где-то в уголке базы, и в один из дней каминоанец отыскал его, играючи фехтующего какой-то палкой с десятком дроидов. Тогда он понял — время исхода близко.

*

— Каковы указания, мой Лорд? — уточнил семенящий следом Тон-Ви, стараясь догнать широко шагающего Лорда Вейдера. Пышущий здоровьем высокий, широкоплечий мужчина среднего возраста ничем не напоминал полуживого киборга. Одетый в летный комбинезон темно-серого цвета он, с закинутой за плечо котомкой направлялся к застоявшемуся звездолету. Как долго он ждал...

— А знаете... делайте что хотите, — пронзительный взгляд излучал благодарность. — И... спасибо вам, доктор.

— Д-да не стоит, это моя работа. И оплачено с лихвой! — запротестовал тот.

— Нет, стоит. Вы оказали мне неоценимую услугу. По правде сказать — я ваш должник. У будьте уверенны, что всегда сможете положится на меня, доктор.

— Спасибо...

— Лабораторию — в консервацию, как и было ранее. Хотя никто не запрещает вам использовать её в своих целях. Для исключительных случаев, естественно. Надеюсь никогда больше здесь не оказаться, — мужчину передернуло.

— Будет сделано, — кивнул Тон-Ви. — А куда вы направляетесь... если позволено спросить?

Бывший пациент провел рукой по короткому ежику каштановых волос и криво ухмыльнулся. Последний раз эту ухмылку Галактика видела очень давно. И это не предвещало ей ничего хорошего.

— В отпуск, мой дорогой доктор. Я около двадцати лет не был в отпуске. Пора бы уже и там побывать. Заслужил.

Если не считать долгих пять лет лечения, подумал каминоанец.

— Не считается. Назовем это... реабилитация.

"Он что, и мысли читать может?!" — ужаснулся Тон-Ви и по-новому взглянул на ситха. Нет, от конечно мог предполагать... от него же ничего не укроешь!

Мелькнула мыслишка: а стоит ли выпускать ЭТО в мир?

Они стояли около небольшого, утлого суденышка. Странный приказ: установить на корабль исключительно ЕМП машину... и никакого вооружения.

— Чутье подсказывает... — пробормотал тогда пациент в ответ на невысказанный вопрос. — Знаете доктор, меня всю жизнь учили следовать велению Силы, а я всю жизнь поступал наперекор. Теперь мне даже интересно: вот пойду я навстречу, что будет?

Что-что, а в джедайско-ситхские штучки каминоанец точно встревать не собирался, и благоразумно промолчал.

Хватало незабываемых впечатлений, которых он нахватался, украдкой взглянув на несколько тренировок "пациента". От увиденного волосы становились дыбом, а парящие в воздухе тренировочные дроиды полностью испытали на себе могущество возродившегося ситха.

Вот только ситха ли? Тон Ви перестал отдавать себе отчет, кто перед ним? Он видел светлые волосы, здоровое человеческое лицо и печальную улыбку с печатью мудрости. В то же время оставалась незыблемой манера речи, строгая твердость и скрытая угроза в голосе. А могущества в воздухе вокруг фигуры Лорда прибавилось однозначно.

Все те же интонации, все те же обороты речи, просто отнять трескучий бас вокодера. И взгляд. Если ранее он лишь ощущался кожей, незримо, то нынче пристальная синь давила прессом.

И если раньше Тон-Ви хотя бы мог составить примерный психологический портрет пострадавшего, то теперь терялся в догадках. Кто он?

Ранее истерзанная страданиями полу машина, нынче — пышущий здоровьем зрелый мужчина.

— Пора расставаться, доктор, — Лорд Вейдер обернулся, и полы черного плаща колыхнулись под незримым ветром.

— Я буду скучать! — брякнул каминоанец. И вздрогнул, услышав свой голос.

— Я тоже, — мягко улыбнулся мужчина, выбив напрочь почву из-под ног. Ловким движением запрыгнул на трап корабля. Пальцы бегло пробежали по приборной панели. Загудел двигатель.

— Мой Лорд... а скажите, сейчас вы ситх?

— А что такое ситх, мой дорогой друг? Вы знаете? Я — нет.

Его руки крепко ухватили штурвал корабля, немного оттянув — влево-вправо. Как же сладко снова испытывать это непередаваемое чувство обладания собственным звездолетом. Пусть и чрезвычайно устаревшим.

Каминоанец продолжал переминаться у трапа, словно желал добавить что-то к словам прощания, и в тоже время не зная, что сказать.

— А какого цвета ваш новый световой меч? — выдавил он очередную залетную мысль.

— Красного, — простой и емкий ответ.

— Воспоминания... не жмут? — Тон-Ви поразился собственной наглости.

— А чтобы помнить, доктор. Помнить, что страдания — следствия наших глупостей, — Вейдер хмыкнул, и ладонь его стиснула рукоять на поясе. Он повернул голову и одарил спасителя последней, прощальной усмешкой. — Ну а если отринуть всякую тарабарщину, доктор, то только такие кристаллы и были.

Корабль, шипя, консервировался. Тон-Ви выскочил из под дюз, и наблюдал, как суденышко уменьшалось в ночных небесах.

Энакин Скайуокер летел в новую жизнь. Как когда-то и мечтал. Здоровый и абсолютно свободный. Летел в ночные небеса. К звездам. *

Армалла Миллон в очередной раз стрельнула обеспокоенным взглядом новообретенного пленника. Захват суденышка свершился без сучка без задоринки. Словно учения, а не реальный бой. Хотя ожидать ожесточенного сопротивления от одинокого пилота? Пусть и чрезвычайно талантливого? Альфред и Том выполняли функцию штурмовиков. Старый боевой дроидек времен Клонических Войн, и опытный инженер переминались с ноги на ногу, готовые крушить все на своем пути. Несколько минут резки и оплавленный металл отвалился, открывая проход вглубь корабля.

Вооружившиеся контрабандисты кивнули друг дружке и запулили внутрь одна за другой несколько световых гранат. Тянущаяся вечность секунда и бойцы врываются внутрь. Томас использовал дроида как прикрытие, больше полагаясь на его щиты и свое чутье. Далее, вооруженный лучшей винтовкой шагал осмотрительный Конрад Тарк. Он должен был добить то, что останется после первых двоих, или же быстро отступить.

Армалла соблюдала четкую иерархию ценности каждого напарника. Джонни — пилот, пусть и аховый. И в случае чего должен помочь ей улизнуть.

Капитан, естественно, в штурме не участвовала. Она же не пушечное мясо.

— Вот, полюбуйтесь капитан! — выдохнул запыхавшийся Том. Года брали свое. Бывалый инженер, почти старик с испещренным морщинами лицом и проседью однажды был вышвырнут Империей за взятку. Улизнуть от Трибунала удалось лишь чудом. Чудом оказалась Армалла Миллон. Если к ней применим термин "доверие", то именно ему. Даже не Конраду — умному волевому мужчине, а именно преданному, и по уши ей обязанному старому псу.

— Поймали голубчика! — всем видом пыжился Том, мол есть ещё порох в пороховницах. Женщина скрыла гримасу за поощрительной улыбкой. — Сопротивления не оказывал, в бой не вступал! Очевидно, рассчитывает на нашу милость.

Последнее приятно укололо самолюбие Армаллы. Она заправила за ушко прядь светлых волос и, стрельнув глазками, одарила новоприбывшего жеманной улыбкой. Подошла к пленнику ближе.

— Не сопротивлялся, значит? — повторно уточнила она.

Несмотря на высокий рост, она вынуждена была запрокинуть голову дабы заглянуть столь насолившему пилоту в лицо. Ой-как не любила она это дело. Ощущать себя ниже кого-то. Вон пилот, Джонни, огребает сполна за прерогативу смотреть на нее сверху вниз.

Пленник оказался высоким, и крепко сложенным мужчиной средних лет. Явно за тридцать, детальней сказать тяжело. Неожиданно симпатичным мужчиной. Армалла невольно стрельнула взглядом на Конрада, сравнивая. М-м...

Одет в простоватую, даже слишком обыкновенную, темную одежду. Простую и удобную. Никаких украшений, колец или ожерелий. Коротко стриженная каштановая шевелюра.

Женщину укололо злостью от подобной снисходительности к внешнему виду. Она, столь щепетильная в подобных вопросах, не появляющаяся в рубке без должного ухода, не могла понять. Ведь достаточно стильно приодеться, сделать хорошую прическу и получиться красавчик, что глаз не оторвать, а он...

Впрочем, не время думать о ерунде, оборвала она себя. Ещё нужно решить, что с ним делать. Дорогущую ракету Миллон не спустила бы никому, даже родному папаше.

Женщина подошла ещё ближе, практически упершись грудью в торс мужчины. Однако пленник отчего-то боялся встретиться с ней глазами, постоянно таращась куда-то вниз.

Разочаровывающе. Ещё один тюфяк.

Капитан отвернулась и бросила презрительно:

— Итак, что мне делать с тобой, дорогуша? Кораблик твой — мусор. Ракета, которую я на тебя истратила стоит очень много тысяч кредитов. К тому же ты разозлил нас — не передать словами!

Армалла заинтересованно приумолкла. Будет молить о пощаде, сыпать угрозами или?..

— У меня есть средства, но для вначале мне нужно попасть на планету, — флегматично ответил пленник. — В любом случае, уверен, договориться возможно всегда, а в устранении нет ни малейшей пользы.

Торгуется? Не худший вариант. И не дерзит, молодчинка, — подумала Армалла. Ей под горячую руку подпадать не стоит. Вздохнула и хмыкнула вполоборота.

— И сколько же ты нам отвалишь за спасение свое?

— Двадцать тысяч, капитан.

— Двадцать кусков? — взвился Джонни, но повинуясь властному взмаху моментально заткнулся.

— Ты же понимаешь, дорогуша, — вкрадчиво начала Миллон, — что это слишком мало?

— Да одна только ракета в десять раз дороже! — поддакнул инженер Том.

Пленник даже бровью не повел. Помолчал минуту, а затем ответил спокойным, даже безразличным тоном.

— Смотрите сами. Все мои сбережения — на жилье, временный запас топлива и на взятку. Уж кто-кто, а вы... должны меня понимать. Ну хорошо, допустим сорок. Ещё двадцатку смогу занять на Татуине, задействовав некоторые связи.

На слове "Татуин" лицо мужчины окаменело на короткое мгновенье. Будто мимолетная тень покрыла чело и тут же испарилась. Что-то в нем настораживало бывалую контрабандистку. С виду, казалось бы — обычный среднестатистический мужчина. Пилот-одиночка. Чуть выше ростом, мордашка смазливее — не более того. И все же что-то не давало покоя. Некая неуловимая заноза на краю восприятия. Скрытая угроза.

Чутье подсказало дальнейшую участь бедняги. И впрямь, выжать больше при всем желании не получится. Сорок тысяч — предел.

Однако, одним рабом на Татуине станет больше. Тем более — здоровым и сильным мужчиной.

Не поворачиваясь к пленнику Армалла негромко предупредила.

— Учти, мы ожидаем от тебя лояльности и оплаты прежде всего. Выкинешь что-нибудь — отправишься полетать за борт. Огорчишь нас сильнее — продадим в рабство.

Команда уже разошлась по рабочим местам, а Томас приковывал гостя к одному из кресел. Иначе вряд ли бы кто-то проигнорировал мрачную ярость вспыхнувших солнцами глаз.

*

Люк Скайуокер, Верховный Магистр и Грандмастер возрожденного ордена Джедаев вытер пот со лба и одарил присутствующих мягкой улыбкой. Немногочисленные зрители: десятка полтора юнлингов и пятерка падаванов постарше, разинув рты, переваривали недавнее зрелище.

— Когда-то вы все сможете также, и даже больше! — вдохновил детей Люк, и кивнул спарринг-партнеру, намекая на завершение демонстрации. Кивнул главной опоре, благодаря которой Орден стал реальностью. И что бы он без нее делал?!

Когда-то давным-давно, словно целую вечность назад Последний Джедай стоял над громадиной строящегося Храма. Один-одинешенек, с запутавшейся в политике сестрой, оставшимся на Корусканте Ханом Соло и победившим Альянсом. Только верный Р2Д2 оттенял одинокий силуэт. Теплый тропический ветер теребил отросшую каштановую шевелюру.

Явин IV. Первое пристанище Скайуокера, и будущий дом для новых джедаев. Планета с величайшей и захватывающей историей. Историей взлетов и падений, войн и разочарований.

Тем дивным вечером, когда заходящее светило обрисовало газового гиганта багровой глазурью он прошел вглубь пустующего здания, лаская взором внутреннее убранство. По обрывкам информации последний джедай старался воссоздать былое учение. Тренировочные комплексы, жилые комнаты, залы для медитаций... Чем больше самопровозглашенный магистр узнавал, тем отчетливей вырисовывалась пропасть.

Пропасть между тем, что он знает и должен знать. Между тем, что умеет и должен уметь.

Люк миновал главный холл с исполинскими колоннами и оказался в одном из бескрайних ангаров. У стены по ранжиру выстроились деактивированные дроиды серо-стального цвета. Учебные пособия для будущих падаванов.

Легким усилием силы джедай повернул скрытый рычажок питания. Огненные очи дроида ожили и замерцали в темноте. Зажужжал световой меч, и груда металлолома угрожающе двинулась вперед.

Люк взмахнул рукой, активируя привычный зеленый клинок. Пара движений и враг обезоружен. Разочарованно вздохнув, герой альянса подошел к учебному тренажеру, активировал сложность на максимум и перегрузил систему.

Дроид рванул на него, будто ошпаренный. Скайуокер отмахнулся и ускользнул рывком обратном сальто. Дроид преследовал по пятам, явно ускорившись на пределе. Вот только что может противопоставить стремительность и скорость даже малейшему дуновению Силы?

Люк, резко выдохнув, повторил предыдущий маневр, затем снова подпрыгнул и, оттолкнувшись от стены, перемахнул через оппонента.

Пара секунд терпения, пока железяка соизволила развернутся. И снова стремительная атака, настолько быстрая насколько и бесполезная. Что толку размахивать со скоростью вентилятора? Скайуокер выждал миг, а затем, прочувствовав, вырубил дроида единственным точным ударом.

— Эх, настраивать тебя ещё и настраивать! — похлопал он оппонента по неподвижному стальному боку.

Огромную залу оглушительным эхом разорвала пищащая трещотка.

— Знаю, Р2. Конечно, ты безусловно лучше этой жестянки, — ещё одна трель. -Даже не сомневайся, мой дорогой друг. Ты лучше всех!

Похоже придется лично программировать бестолковых дроидов, дабы они хоть что-нибудь из себя представляли. Молодой джедай устало потер виски: последние недели оказались очень уж утомительными. Стройка, сестра, политика. Интервью, приглашения на годовщину празднеств и кучи званых ужинов. Поначалу Лея пыталась им помыкать, настоятельно рекомендуя посетить то или иное мероприятие. Мол, к вон тем сходи сразу и будь вежлив. К этим не ходи, а с третьими будь вежливо-равнодушен. Терпение Люка иссякло со скоростью эвока, переваривающегося в желудке крайт-дракона и молодой парень сбежал выполнять завет учителя Йоды. Теперь новая цель обрела очертания. Когда наметился четкий план действий, далекий от грязной политики и мирской суеты душа мужчины глотнула чистого воздуха. Наконец-то свобода.

Отправляя учебного дроида на исходную, джедай ощутил нечто неуловимое. Легкий ветерок Силы.

— А может быть великий и ужасный Люк Скайуокер хочет сразиться с более достойным противником, или груда металлолома — это твой максимум? — разлилось по залу насмешливое эхо.

Джедай молниеносно развернулся, активируя световой меч. Напротив, у входа в ангар стояла укутанная в серый плащ фигура. Лицо скрыто глубоким капюшоном, а хламида развевалась под чуть заметным сквозняком.

— Кто ты? — хрипло спросил Люк. Он даже понятия не имел, как, ситх его задери, этот тип оказался здесь не потревожив его чутье?! Как миновал заградительный кордон?

— Скоро узнаешь! — многообещающе донеслось из-под капюшона. Незнакомец дернул кистью, и в полутемном зале вспыхнул второй пламенный росчерк.

— Потанцуем?

И разгорелась драка! Световые мечи схлестнулись, шипя и искрясь, освещая таинственный полумрак ангара

Люк очень быстро осознал, что ближайшие несколько минут не будут легкой прогулкой. Противник оказался вертким, как болотный уж. И очень быстрым. А учитывая, что его реальные оппоненты начинались и оканчивались Дартом Вейдером, то неприятности налицо.

Нет, противник не оказался чудовищно могучим и запредельным бойцом. Просто... совсем другая личность, неповторимый стиль борьбы. Иной воин. Иначе взращённый цветок таланта.

Здесь отсутствовало сокрушительное могущество Лорда Ситхов. Однако грация и изящество проскальзывали в каждом движении. Люк отчетливо ощущал оппонента и его намерения, однако стоило только замешкаться на миг... и он тотчас оказался на полу.

Какая хитрая уловка. Все, что удалось, так это лишь использовать инерцию неприятного толчка для дополнительного ускорения и спасительного кувырка.

Тихое разочарованное хмыканье только раззадорило молодого джедая. Он покрепче стиснул шершавую твердую рукоять и взвинтил восприятие до предела. Гудение сейберов и мерцающие зарницы в полумраке рождали особую мистическую атмосферу. Длинные тени бойцов вытягивались и причудливо изгибались в такт движений.

Люк провел несколько образцово-показательных атак, но тщетно. Его либо надежно блокировали, либо неуловимо ускользали.

К тому же, все это не выглядело дракой не на жизнь, а на смерть. Джедай не ощущал темного злого духа, впивающегося в намерившегося погубить. Нежданный гость решил его... проверить?

Ещё один неудачный маневр, подтверждающий тот факт, что Люк больше гениальные пилот, чем фехтовальщик. И снова неприятное приземление на пятую точку.

Смешок.

— И как ты только сумел одолеть Императора и Вейдера, Скайуокер?! — океан неподдельного изумления. — Они были вдрызг пьяными, или ты застал их внезапно в душе? Хотя нет, Император в любом состоянии способен прожарить до косточек. Что же ты скрываешь? Не поделишься?

Последнее ударило по самолюбию и взъярило мужчину. Усталость последних недель, размолвка с сестрой, постоянные проблемы... Не для того он терпел молнии старого ситха, не для того сразился с родным отцом, чтобы сейчас получать оплеухи невесть от кого! Переполненная негодованием солянка переродилась в тихое рычание и новую, нынче уж настоящую атаку. Люк рывком вскочил на ноги, как ужаленный и бросился на врага.

Вихрь клинков снова вспорол мрак необъятной залы. Отблески света причудливыми узорами отражались на бесстрастном металле дроидов. Под неистовым натиском противник просел и Люк умудрился загнать противника в угол. А когда верткая заноза вновь попыталась ускользнуть, одним резким выдохом припечатал Толчком Силы, выплескивая накопившееся раздражение.

Незнакомца пронесло под воздуху и впечатало в стену на высоте двух человеческих ростов.

— Кхе-кхе... — спустя долгую секунду фигура "отлипла" от приютившей поверхности и шлепнулась оземь. — Все-все, я поняла! Злить тебя точно не стоит, правда? — и дальше, вполне миролюбиво: — Поговорим?

Ничего себе наглость! Опешивший Люк втиснул кнопку сейбера, и отошел к приборной панели. Он по инерции сердился, но более на себя. В который раз эмоции овладевали им?! Поддался легкому пути, повелся на простецкую подначку. Это был ещё не гнев, но уже не безмятежное спокойствие мастера, причитающееся истинному джедаю. Раздражение и задетое самолюбие прибавило сил, и он без раздумий воспользовался вкусной подачкой.

Сделав себе зарубку впредь быть более осторожным, джедай открыл приборную панель. Ангар осветил мягкий матовый свет.

Незнакомец поднялся и пошел навстречу. Люк понял, что теперь его очередь поддержать беседу.

— Прощу прощения... за несдержанность, — вздохнул он.

— Ой, вот только не будь как Оби-Ван, умоляю! Нет, я конечно не призываю колошматить людей злобными молниями, но борьба между светом и тьмой в сердцах людей, понимаешь? Не нужно об этом разглагольствовать на каждом углу и с постной миной, если ты понимаешь, о чем я.

Люка уже ничего не удивляло. Знакомство с первым учителем? Почему бы и нет?

Незнакомец приблизился. Стащил с лица маску с вокодером и откинул капюшон.

Ожидаемо не мужчина. Больно уж ловкие и грациозные движения. Неожиданно тогрута.

Люк всмотрелся в красивое лицо повидавшей виды женщины. Тогруты надолго сохраняют внешнюю привлекательность, однако глаза не подделать. Исполненный затаенной тоски взгляд, лучистая морщинка вокруг глаз и ямочка от грустных улыбок. Загадочная незнакомка зеркально рассматривала его. Неожиданно глаза её расширились, грудь умиротворенно вздохнула и взгляд зажегся неподдельным задором.

— Эй, чего уставился? Но все же, грандмастер Скайуокер, до чего же вы похожи на одного моего знакомого! — и по-свойски так хлопнула по плечу. А проходя мимо ещё поддела локотком: — Хоть и ростом не вышли!

— Это на кого-же? — немного растерялся Люк. Добродушно фамильярная манера обращения, приправленная незлобной язвительностью неожиданно подкупала. Он внезапно отчетливо осознал, что эта женщина здесь надолго.

— Да был один джедай, моим учителем назывался. А произошла целая неприятных штуковин, — грустная улыбка. — Но ты мог знать его как Дарт Вейдера. Знавал такого?

Сказать, что Люк был поражен — ничего не сказать. Чтобы вот так, откуда ни возьмись вынырнула бывший джедай — ученица его отца... Это просто невероятно! То есть, она знала его ещё до Вейдера, до Империи. Сердце стиснулось в жажде задать тысячу вопросов. Но тогрута будто читала мысли:

— Давай все истории потом, за стаканчиком хорошего бренди, — она прервала раздумья и подошла ближе. Большие пытливые глаза поблескивали лазурью. — Когда-то я была в Ордене джедаев. Но оставила его, совершив чудовищную ошибку. Быть может, останься я тогда, то смогла бы остановить... Не важно. Теперь я хочу помочь тебе, Люк Скайуокер. Создать Орден, возродить утраченные знания, воспитать юнлингов. Я не была магистром, но кое-что знаю и умею. И что-то мне подсказывает, что без моей помощи тебе будет совсем уж туго, в одиночку. — Она улыбнулась, слегка поджав губы. Что-то внутри Люка подсказывало, что тогрута говорит правду. Её полную историю он услышит потом, оценит и сделает выводы. А сейчас нужно принять решение. Прочувствовать Силой, проникнуться сердцем. Задействовав все чутье джедай не уловил лжи или грязи.

— Как тебя зовут?

— Я не представилась? Асока Тано собственной персоной! Прошу любить и жаловать. Может теперь гранд-мастер Ордена Джедаев вынесет вердикт?

— Да какой я гранд-мастер, — поморщился Люк. И раньше он чувствовал, что не знает очень многого. И с каждым днем находил прямое тому подтверждение. — Так, выучил пару фокусов.

— Значит тебе тем более нужна помощь! Ведь Орден — прорва всяческих дел и нюансов! Юнлинги, тренировки, кодекс — это всего лишь верхушка! Ты же не рассчитывал все потянуть в одиночку?

Поначалу Люк надеялся именно на это, но не стал ничего озвучивать. В последнее время многие планы джедая шли наперекосяк. Как будто со смертью отца сказка выключилась и начались суровые серые будни.

Он смотрел на Асоку Тано, а та смотрела на него. И Скайуокер не видел ни малейшей причины отказать. Хотя бы потом, что чувствовал, что ей нужна помощь. Не меньше, чем ему самому. Люк-то нашел себя. Всегда находил. А она нет — за все эти годы. Поначалу он готов был остаться фермером, затем с легкой душей колесил повстанцем-пилотом. Потом джедай — куда уж круче! И даже обязанность возродить Орден не угнетала ничуть. Люк чувствовал, это — его призвание.

В отличие от Асоки, в жизни которой все пошло наперекосяк из-за ошибок юности. Крах всего и многолетнее скитание по галактике... ради чего? Но она не выглядела человеком, способным бросить близких людей. Сама.

— Чем тебя так обидели? Тогда?

Коммандер Тано вздрогнула и моргнула. Признаться, Люк иногда сам пугался накатывающей на него проницательности.

— Меня подставили... и ложно обвинили. И никто мне не поверил. Все те, кого я любила и кому верила. Те, кого я искренне почитала отрицательно мотали головами, когда я пыталась докричаться.

— Даже мой отец?

— Нет. Он единственный, кто поверил... и вытащил меня. Меня оправдали, но тогда было так больно. Я всегда была такой искренне-открытой. Душа нараспашку. И я не смогла простить, что они мне не поверили, — из глаз её ручьями хлынули слезы. — Я просто не хотела простить... даже не постаралась. Я такая дура, да?

Неожиданно для себя самого Люк шагнул вперед и порывисто обнял женщину, с силой прижимая к себе. Она опешила на миг, а затем ухватила в ответ, прижимая ещё сильнее. Это казалось невозможным, но ребра джедая буквально затрещали от неистового напора.

А минутой позже он отстранился и с доброй улыбкой посмотрел в глаза тогруты. И сказал те самые два слова, которые Асока Тано жаждала услышать всегда.

— Ты дома.

Женщина вздрогнула и кротка моргнула. Огромные глазищи влажно мерцали в полумраке...

— Как ты сказал?.. — тихо пробормотала она. А затем, опустив голову, робко прибавила: — ... спасибо!

Долгое, тянущееся мгновение неловкой тишины. Люк моргнул и попытался разбавить молчание невинной шпилькой.

— Хотя не знаю...вступительный экзамен ты, можно сказать, провалила! — ехидно прокомментировал он и махнул рукой на стену, запечатлевшую отпечаток женщины. — Штукатурить теперь заново...

— Что?! Провалила?! Да как ты!.. — тотчас взвинтилась Асока. — Да чтоб ты знал я намеренно поддавалась! И потом, ты победил чуть не используя Темную Сторону! — Люк поднял изумленно брови, а затем, не удержавшись, фыркнул. — А ну-ка не смей надо мной ржать! Ну погоди у меня, Скайрокер!..

Асока прыгнула и по полу покатилась джедайская куча мала. Люк заливисто хохотал. Мелочные бытовые проблемы сразу же отступили на второй план. Нет, жизнь с нею под одной крышей точно не будет скучной!

Томми вот уже сорок минут ждал неизвестно чего. Нервозность накатывалась волнообразными приступами, вынуждая юношу чувствовать себя трусом. Он всегда считал себя смельчаком — пока не узнал, что такое настоящая боль.

Сюзанна должна выйти совсем скоро. Прекрасная девица со светлой, до белизны кожей, черными волосами, уложенными в ровное каре. Игривая прядка наполовину скрывала лицо. Фигурой также не обиженна, есть к чему прижаться и за что подержаться. Томас был влюблен, как может быть влюблен мальчик его возраста в более взрослую и недоступную женщину главного вожака.

Если откровенно признаться, то юный Таррак совершенно не желал делиться датападом. Сколько невозбранных часов прекрасного чтения, новой информации и чудесного досуга! А неоценимая поддержка в образовании!

Чем дольше юноша ждал, переминаясь с ноги на ногу, тем ярче разгорался фитиль догорающего терпения. Неожиданно для самого себя он обнаружил, что его душит... жадность?

Он точно знал, что у ненаглядной Сюзанны имеется собственный датапад, а также головид и личный спидер не считая кучу остальных благ отчего дома. Зачем ей ещё один?

Тиранию трущоб становилось все тяжелее переносить. Ах, сколько было прочитано историй и книг о бесстрашных героях бросающих вызов несправедливости! Хотелось плюнуть на все и сбежать.

Томми перевел взгляд на соблазнительно поблескивающее устройство, столь нечастое явление в нищих, оборванных трущобах.

Нет. Довольно терпеть. Он слишком долго прозябал, терпя снисходительное отношение, побои и унижения. Его так и не стали считать своим.

Плевать.

Он сбежит. Проникнет, хотя ещё не знает, как, на любой корабль и спрячется. Также, как и тогда, в ванной. Он иногда был почти уверен, что сможет так снова.

В конце концов это не единственная странность, преследовавшая Томми Таррака.

Начать можно с того, что никто, знающий мальчика не рисковал выходить с ним один на один. В какой-то момент в Таррака будто дьявол вселялся, даже он сам, бывало, пугался своего состояния. Приходило точное осознание, чего хочет противник, куда и какой удар нанесет и как можно этому воспрепятствовать. В такие моменты силы парнишки возрастали многократно, и он торопился закончить схватку одним метким ударом.

Например, последний бугай-переросток, посчитавший Томми чем-то вроде мусора оказался в нокауте буквально через минуту.

И не то, чтобы юноша был жесток, вовсе нет. Он был добрым и чутким, начитанным и не по годам мудрым. Но существовала некая грань в душе его, переступив которую он отверзал в себе ад, и не щадил никого. Силы его возрастали десятикратно, и он крушил все на своем пути.

Он выживет. Он справится и свалит напрочь с этой проклятой планеты. Хоть пиратом, хоть контрабандистом. Чем угодно займется, лишь бы вырваться из помойной дряни ненавистных трущоб. Из непрекращающиеся вони, грызни и бесконечной злобы.

Итог многочисленных сомнений, терзаний и размышлений решила одна, острая минута, когда на кону стояла его единственная ценность. Которую он не отдаст.

Решено. Он сваливает.

— Привет, Томми! — тягучий нежный голосок.

О нет. Он только решился, а тут...

— Да, Сюзанна, здравствуй... — парень обреченно повернулся на звук. Не успел.

Хотя Томми давно осознавал, в глубине души, что... просто так ему уйти не удастся.

Породистая красотка, аккуратно вышагивая, спускалась к нему по ступеням. Богатенькая дочурка влиятельных политиков, неизвестно, чего забывшая в трущобах. И чего же ей не хватает?! Стильная и красивая. А что самое обидное — прекрасная и умная собеседница. Казалось, она единственная здесь способна была понять, прочувствовать и поддержать.

Но вот в чем проблема, она была не одна!

"Да к-как ты посмела! Ты же говорила!.." — мысли Таррака окончательно спутались и взбунтовались. Она же обещала, что они... а сколько намеков давала!

А главное с кем! С безмозглым Ксенсом, здоровым и тупоумным прихлебалой ненавистного Борка! Выбритый, татуированный с головы до ног бычок в кожаной куртке и куриным мозгом.

Догадываться, чем могла заниматься парочка битый час не пришлось. Довольство Ксеновой рожи вкупе с раскрасневшимся личиком девушки развеивали все сомнения.

"Я же тебе столько всего рассказывал... своего. Личного. У нас было больше десятка свиданий! Как ты могла мне... изменить! Предательница!"

Эх, юношеская боевая горячность и бескомпромиссный максимализм! Отпрыск аристократов в силу чистоты своей, милой наивности и естественной неопытности, невольно грезил несбыточным и выдавал желаемое за действительное. Что, к сожалению, никак не умаляло душевной боли и невыносимых страданий.

— Ты что-то хотел? — как ни в чем не бывало полюбопытствовала Сюзанна. Парочка стояла, опершись на крыльцо и выжидающе смотрела на него.

"А вот дерьмо банты ей на палке, а не датапад!"

— Ничего, Сюзанна, — ровно ответил он. Выдавил измученную улыбку. И сам удивился железному спокойствию хриплого голоса. — Так, мимо проходил.

На самом же деле пламя, разъедавшее сердца, вкупе с нанесенной обидой рождали в глубине души невиданную доселе злобу.

— Ты чего дуешься? — озабоченно надула губки девушка. — Что-то случилось? Поделись, расскажи, я помогу.

Вот только не надо сейчас пытаться вести себя как обычно! К тому же, дебелая и туповатая рожа Ксенса нахмурилась.

— Погоди-погоди, паря... Слышь, ты это. Передать должен был что-то ей! Вот!

— Правда? Ой, Томми, спасибо! А что это, интересно! Ты же меня поздравить пришел? Так поздравляй!

Слишком не вовремя. И слишком нагло.

Злость в глубине души перерастала в нечто большее. Тело шаталось, как после контузии. Перед глазами плавилась картинка, а руки невыносимо затряслись.

— Нет, ничего. Ошибся ты, Ксенс. Поздравляю Сюзанна, — предельно сухо. — За сим, позвольте откланяться!

Но не тут-то было. Девичье личико утратило всякую благодушность, а её бычок недовольно нахмурился. Они стремительно спустились вниз по металлическим ступеням и обступили Томми. Сюзанна скрестила руки на груди, Ксенс явно разозлился.

— Так, слушай сюда, датапад гони, понял?!

"Проклятье, он знает. И она, выходит, также?!"

Ещё одно предательство. Хотя, на что он надеялся.

Но тонкий голосок внутри проникновенно уточнил: "а на что надеются они?"

Томми быстро зыркнул на Ксенса. Сможет ли он увалить его быстро? Горилла в полу распахнутой кожанке чувствовала себя чересчур вольготно и безнаказанно. Чем черт не шутит? Плевать, достаточно ютиться среди отребья! Он сын своих родителей, потомок знатнейшего рода! Кто знает, быть может в нынешней ситуации он может претендовать на трон!

Улетать. Бежать.

— Ну, я жду! — Ксенс ухватил Томми за плечо и цепко сдавил.

Но последней каплей стало небрежно-манящее движенье кистью, словно подзывающее собачку. Сюзанна, безразлично хмыкнув, с сочувствием бросила:

— Датапад сюда, То-омми! Тебе же опять мозги вправят, оно тебе надо?..

Никого не оставляя позади.

Ненависть достигла крайней точки. Дальнейшее ожидание бессмысленно. Томми распрямился упругой пружиной, вкладывая всю обиду, всю злобу и боль в один, точный и смертоносный удар. Он должен завалить Ксенса сразу, мгновенно. Не тратя ни секунды понапрасну.

Ведь Сюзанна теперь тоже помеха.

Поэтому удар был нанесен не в подбородок, а несколько ниже. В горло.

Короткое соприкосновение и практически неземное блаженство от проминаемой под костяшками мякоти.

Не доверяя одному удару, особенно с подобным громилой, Томми резко сократил дистанцию. И подчиняясь скорее наитию, чем расчёту, приобнял врага левой рукой дабы сильнейшим ударом головой вмять нос ему же в череп.

Бездыханное тело рухнуло оземь. Время будто замедлилось, и Томми вынырнул, выдыхая. Сладчайшие в его жизни удары! Все накипевшее, как сквозь узкое горлышко вылилось, освобождая душу от муки.

— Ч-что ты!.. — Сюзанна, открыв рот, застыла, как рыба, выброшенная на сушу. Глазища широко распахнуты, лицо мертвенно побелело, а губы изогнулись в преддверии крика.

Срочно что-то делать.

Томми, зарычав, рванулся, распахнутой ладонью влепляя сильнейшую оплеуху. Рот, так не издав и звука, захлопнулся.

— Молчать! Молчи, тварь, иначе клянусь!..

Парень ухватил её за волосы, задирая голову вверх. Он хотел видеть её глаза. Пусть знает, что время шуток закончилось! Он буквально вдавливал свое лицо в девичье, рыча глаза в глаза.

— Только один звук, Сюзанна! Дай мне только повод!..

Но подняв взгляд, девица искривила рот в испуге. Засучив ногами, будто припадочная, она постаралась отползти назад, не взирая ни на что. Казалось, её обуял неизмеримый ужас, будто пред глазами возник призрак или чего похуже.

— Нет, Томми, нет пожалуйста, нет! Что с твоими глаза..?

Ещё одна мощнейшая пощечина заставила её, всхлипнув, затихнуть.

— Я! Приказал! МОЛЧАТЬ!

Сюзанна наконец вняла просьбе. По крайней мере её осоловевший взгляд не источал склонность к борьбе.

Самое время перевести дух. Томми выдохнул, и обвел полубезумным взором захламленное помещение. Типичный технический ангар, заброшенный и грязный. Единственный чистый уголок, прикрытые шторой сложенные матрасы. Уголок рта нервно дернулся.

"Нужно спрятать тело", — как заведенный повторял Томми, выскакивая за дверь. Труп валялся тут же. Парень одним прыжком соскочил с пролета, подхватил здоровяка под мышки и на выдохе затащил наверх по лесенке. Кровь привлечет внимание, но мало ли поножовщины в трущобах?

Томми обернулся и обомлел. Девицы нигде не было. Кожа покрылась мурашками, а волосы тут же встали дыбом. Лицо исказил оскал, а в груди снова разгоралась гневная буря.

Он не может допустить... Не должен!

И словно по мановению воздуха, неким неуловимым чутьем охотника пропажа обнаружилась. Прямо за шторкой затаилась, ну где же ещё?

Томми неспешно пошел навстречу. И тотчас из-за преграды донесся перепуганный лепет — жертва засуетилась. Но что она бормочет?

— Скорее, пожалуйста, меня хотят... А-А!!!

Подскочив в молниеносном прыжке, Таррак левой рукой смел занавесь с креплений, а правой выбил датапад.

— В-вот же с-сука!!!

— Нет-нет, Томми, пожалуйста! — Сюзанна засучила ногами, отползая в угол.

— Я тебе что сказал?! Я ЧТО ТЕБЕ ПРИКАЗАЛ, ТВАРЬ?!!

После того, как он приказал молчать и дал понять, что не шутит, она ещё посмела звонить в полицию?!

Такого он ещё не испытывал. Ненависть в груди клокотала беснующимся вулканом. Буря пылала и трансформировала его естество, казалось, в некую приторно-сладкую помесь всемогущей вседозволенности.

Он же предупреждал её? По-хорошему, так ведь?! Он был предан, брошен, обманут. Годами смирял себя, испытываю лишь голод, боль и унижения. Даже его псевдо-товарищи никогда оными не были, всегда действуя за стаю и против него. И, как выяснилось, первую влюбленность можно зачислить в тот же список.

Обреченных на казнь покойников.

Ярость внутри трансформировалась в мерно пылающий статический клубок. Который наполнял убежденностью в успешном итоге происходящего. И в неотвратимости ещё одного решения. Тяжелого, но необходимого.

— Томми... прошу. Нет, я умоляю, пожалуйста, не убивай... Прости меня! — причитала дочь уважаемых, родовитых родителей, невесть что забывшая в грязной помойке. Себя, наверное. Таррак выживал здесь по нужде. Она же — по прихоти. И похоти. Для Новой Республики Тарраки мертвы. И род Сюзанны нагрел свои ручки в том числе. Быть может, они и были заказчиками?

Теперь он ощутил себя вправе наказать её.

Юноша подходил все ближе, и в очах его желтел приговор. Девушка вжалась в самый угол, потом закрыла голову ладошками лишь только выдохнув:

— За что...

А действительно?

Томми задумался на миг, подыскивая ответ. Измена? Уже плевать. Жажда спасти свою шкурку? Вполне знакомо. Так за что же?

Он наклонился почти вплотную к ней и прошипел:

— Мне нельзя лгать!

*

Если бы кто-то спросил Армаллу Миллон, что её раздражает в людях больше всего, она бы не задумываясь перечислила основные, первыми приходящие на ум мелочи. И ей бы никогда не пришло в голову причислить к ненавистным качествам... безмятежность?

Новоиспеченный пленник встревоженным однозначно не выглядел. Развалившись в кресле словно какой-то барин, неофициальный король, истинный хозяин положения. Ну сидит себе, прикрыв глаза, о чем-то лениво размышляя. Сколько раз её бесила пугливость и неуверенность, особенно у мужчин, нынче же раздражало безразличие.

Тем временем, последний выживший Владыка Ситх, Темный Лорд Дарт Вейдер предавался ленивому размышлению о грядущих планах. Пленным он себя не считал однозначно. Легкость вероятной расправы лишала оную всяческого смысла. Он размышлял о том, насколько гармонично вписалась в ситуацию ЕМП машина. Пути Силы неисповедимы и каждое живое существо проводник её воли. Кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени.

Да и признаться начистоту: он стал гораздо выше ценить человеческую жизнь, когда собственная перестала быть адом. Конечно, ситх может вырезать всю команду, захватить корабль и отправиться... куда?

Что ему делать, собственно говоря? Бороться за мир и порядок в Галактике?

Наборолся. Всю жизнь боролся. Тошнит уже.

Полететь к сыну? Мол, так и так, выжил твой отец. Прошу любить и жаловать. Возьмешь к себе в Орден?

Возьмет, куда он денется. Его сын — светлая душа и давно простил отцу все его злодеяния. Примет с распростертыми объятьями. Вот только Вейдеру такая жизнь не по нраву. Прошло то время, когда хотелось стать Магистром, иметь почет, признание и уважение.

— За что бороться-то мне сейчас? — прошептал Энакин, запрокинув голову и уставившись в потолок. Вся жизнь его — борьба. Вначале любовь, затем Империя. Даже вынужденное пятилетнее затворничество — борьба за выздоровление.

А теперь? Какое благое деяние я могу подарить Галактике не натворив зла на пути?

Никакого.

Разве что разузнать, как поживают мои старые знакомые: подчиненные, соратники, сослуживцы. Кто выжил?

Но какое им дело до меня, беспощадного тирана-ситха, железной рукой управлявшего флотом? Ведь наверняка вздохнули с облегчением, узнав о кончине главнокомандующего?

Но хватит о грустном. Раз Сила дала второй шанс, значит неспроста. Как неспроста подарила жизнь на огненном Мустафаре. Неужели все к тому и подводило? Финальная стычка с Императором, падение Империи, спасение сына?.. А дальше что?..

Нет. Хватит, значит хватит.

Дарт Вейдер повернул голову и окинул пространство критическим взором. Капитан — типичная злобная стерва слегка за тридцать. Жадная, амбициозная и беспощадная. Беспощадная, насколько могут быть безжалостными лишь женщины, вкусив запретного плода силы и власти. Очень красивая, бесспорно, но это только усугубляет. Даже ситха-мужчину можно если не разжалобить, то убедить в преданности и полезности. А такие как она не выносят слабости, пусть и вынужденной. И разят без раздумья.

И команда ей под стать.

Неумолимо стареющий инженер по имени Томас. В грязных делишках засел давно и крепко. С годами потерял хватку и во всем полагается на сильную личность капитана.

Пилот Джон. Здоровый добродушный детина с простоватым лицом. На первый взгляд неплохой малый, однако рассеян и трусоват. На флоте Вейдер бы придушил такого уже после второй-третьей провинности. В зависимости от настроения.

Наиболее волевой и мудрый в этой незамысловатой компании, и одновременно самый молчаливый — наводчик, Конрад Тарк. Спокойно выполнявший свою работу и максимально отстраняющийся от происходящего вокруг паскудства.

Ну и самый занятный по мнению Скайуокера-старшего член экипажа — дикая смесь дроидека и астродроида, непонятная громоздкая махина — Альфред. Передвигающаяся в двух режимах — обычном и боевом. Безобидный с виду дроид в мгновение ока обращался неостановимым колесом смерти, сметающим все на своем пути. Энакин был издревле падок на такого рода безделушки и нестерпимо захотел пополнить коллецкию.

Типичная команда мелкого и мелочного деспота. Не набор талантов и индивидуальностей, а скорее сосуды с изъяном, которые наполняет тиран своей волей.

Он-то умудрялся тиранить над лучшими и талантливейшими. Полузабытая хвастливая ухмылка промелькнула на омолодившемся лице.

Но дело терпит. Пока что у меня курорт и отпуск, разве нет? Проведать старый пыльный шар — место, где вырос его сын. Навестить могилу матери, наконец. Корабль уже имеется, и достаточно неплохой. Чудесный звездолет, компактный боевой фрегат с неплохим, надо признать, вооружением!

Вейдер снова повернул голову на шум. Инженер Том о чем-то горячо спорил с Джонни, активно жестикулируя. Блондинка-капитан брезгливо подняла уголок рта, изредка постреливая взглядом.

Корабль у него уже есть. И вполне сносный. А то, что команда об этом не знает — дело сугубо поправимое.

Миллон, скорее от нечего делать и некоего нервного смутного беспокойства направилась к пленнику.

— Через двадцать минут посадка в Мос-Эйсли, — сообщила Армалла, испытующе взглянув на гостя.

— Хорошо, капитан, — кивнул, принимая к сведению, Вейдер. Обреченный, по мнению некоторых, на рабство сохранял невозмутимость и спокойствие. Женщина тотчас вспыхнула: выглядело так, будто она отчитывалась о прилете.

Из-за спины донесся смешок.

Та-ак.

На мгновение Армалле невыносимо захотелось влепить красавчику оплеуху. Смачную пощечину, чтобы он знал, как подобает вести себя пленнику. Она было уже напрягла кисть для замаха, но мимолетно столкнулась взглядом с пришельцем.

И не посмела.

Осознала себя чуть позже, уже за мостиком, бездумно глядящей в иллюминатор и нервозно стискивающей кулачки.

— Что с вами, капитан? — осмелился съехидничать Джонни. Вот он получил сполна!

*

Вейдер когда-то был убежден, что позабыть жаркий песок Татуина невозможно. И вот он снова здесь, и все выглядит таким... маленьким и знакомым. Уютным и прежним. Наверное, только человек с его прошлым мог назвать здешнюю клоаку "уютной", но в груди внезапно появилось щемящее чувство ностальгии и узнавания. Хоть что-то остается неизменным.

— Шагай давай! — грубо выкрикнул инженер. Выглядело настолько глупо, что реакции на подобную выходку и не последовало. Энакин молча прошел мимо и пристроился в конце процессии, состоящей из капитана, пилота и взволнованного Томми. Причина страха оказалась проста — в кантине, куда они отправлялись, можно отхватить выстрел в любой момент. А также встретить старых друзей, которых ещё век бы не видать.

— Ждете неприятностей? — вполголоса бросил ситх, ни к кому особо не обращаясь.

— Ну почему, — нервно облизнула губы Миллан, — из-за недавних событий вероятность положительного исхода возросла... для нас.

Джонни угодливо расхохотался. Женщина, даже не удостоив того взглядом, прошагала к выходной двери и отворила люк. Жаркий, пустынный воздух неприятно царапнул легкие. Стоило выйти на открытый воздух — песок бросился в лицо, пытаясь проникнуть повсюду.

Пленник даже застыл, сощурившись, сдерживаясь от создания силового кокона.

— Что, плохие отношения с песком? — хохотнул Джонни, хлопая по плечу. Вейдер и того не удостоил ответом, пытаясь в кратчайшие сроки впитать позабытый запах Татуина. Запах детства. Не только собственного, но и юности его сына.

С сыном от должен увидеться снова. Решено.

Пусть знает, что отец его жив и здоров. Сам бы он отдал многое в свое время, дабы знать хоть что-то о своих детях. Он встретится с ним. Но позже.

Группа со скрытыми лицами, тишком крадущаяся сквозь переулки — явление обычное, и даже привычное. Что может удивить проныр Татуина? Разве что какой-то невозможный форсюзер свалится прямо с небес и начнет наводить порядки?

Кантина навевала уют и ностальгию. Казалось, здесь застыло время на века, и если что-то и остается неизменным, то подобные ей, классические заведения. Можно пустить слезу, если не знать, какие только грязные делишки проворачиваются в подобных местах. В месте, где жизнь твоя не стоит ничего, где прогремевший выстрел — привычный фон под салатик, а образовавшееся тело — забота уборщика и только.

Музыка играла не громко, и не тихо. Вполне достаточна для собравшихся у стойки, и не мешающая рассевшимся по углам.

Разношерстая компания расселась за угловым столиком в самом дальнем закоулке. Кое-кто косил взглядом на оковы, удерживающие Вейдера, но в чужое дело не встревал. Армалла с Джонни сели лицом к залу, время от времени пытливо всматриваясь в толпу.

Дарт Вейдер прислонился плечом к стенке и с некоей ленцой ожидал событий. Сила ведет его, и он хочет каждое свое движение проводить в мире и гармонии. Конечно, он не стал резко гуманным пацифистом, но... отбирать чужую жизнь напрасно стало... неприемлемо.

— Да сколько его можно ждать?! — психанула Миллон пятнадцать минут спустя.

— А кого мы, собственно говоря, ждем? — поднял взор Вейдер. Короткая ухмылка образовалась и тотчас исчезла.

— Не твоего ума дело! — огрызнулась капитанша и нервно уставилась в толпу.

Спустя пару минут молчания, скорее от нехотя делать, Джонни пояснил:

— Заказ нам пришел буквально недавно. Совершенно анонимный, но знающий нас как облупленных. Предложили солидные деньги за пару недель работы в команде.

— А как же возлюбленная контрабанда?

— Не дерзи. Если он не полностью отбитый на всю голову, а такие на нас, как правило, не выходят, то прибыль окупит любые затраты.

Пока пилот разглагольствовал, ситх отметил краем глаза нездоровое шебуршание у барной стойки. В кантине явно что-то назревало, и крайне недоброе. Оторванный последние годы от цивилизации, Вейдер не мог внятно оценить грядущие перспективы. Теперь же в глаза бросалось до странного маленькое число людей среди засилья ксеносов.

— Почему людей так мало?

— Тоже заметил? Небось из ядра прилетел, да? С падением Империи здесь не очень-то с ними ладят. Мы стараемся лишний раз не залетать на подобные пыльные шары. Вот оформим заказ, тебя сплавим куда подальше и сваливаем отсюда, — фыркнул пилот, утирая пот со лба. Татуинский зной не знает пощады.

Нервозность среди команды нарастала. Опустевшие пивные кружки давно сдвинуты на центр, а руки — под столом. Каждый готов выхватить оружие и начать отчаянную пальбу.

Возле стойки образовывались кучки возбужденно перешептывающихся особей, активно и агрессивно жестикулирующих. Недвусмысленные взгляды не оставляли сомнений в намерениях собравшихся.

"Придется поторопиться", — признал ситх.

— Да где его носит, перегнанное сквозь кишки шлюхи дерьмо банты! — изрыгнула ругательство Армалла. Лицо блондинки раскраснелось, глаза метали молнии. Побелевшие костяшки пальцев, опасный прищур глаз и все более проявляющийся оскал. Пальцы выстукивали нервную чечетку. Ой, не любила она, когда так с ней обращались.

— Капитан, — сглотнул Том, нервно оглядываясь. — Он опаздывает уже на десять минут. Такие люди, как правило, пунктуальны, сами говорили. Может, заказчик передумал, или... — короткий испуганный взор на толпу нелюдей, — его остановили?

— Сиди и помалкивай, — процедила Миллон. — Ждем ещё десять минут! Я так решила!

Больно соблазнительная сумма было озвучена.

"Жадина-жадина", разочарованно подумал ситх. Сколько таких я повидал среди знати, сколько подобных скончались в удушье среди высших военных чинов? Сидящая напротив ситха женщина то и дело бросала нервные и все более испуганные взгляды на толпу. Ещё пять минут назад она недооценила угрозу, а теперь, осознала — без боя не обойтись. Да здесь полсотни нелюдей различных мастей! И откуда только повылезли!

"Империи на вас нет!", — с горечью подумала капитан, лихорадочно прикидывая шансы выжить. Без боя они, наверняка, точно не выйдут. И этого, — короткий взгляд не безмятежного пленника, — хрена с два сплавишь. Только как живой щит и пригодился бы в заварушке. Теперь уже неминуемой.

По прошествии десяти минут, когда обстановка накалилась все пуще, а контрабандисты ощутили себя на вертеле, пленник, глубоко вздохнув, негромко произнес:

— Ладно. Думаю, достаточно. Заказчик не имеет привычки опаздывать, тут вы верно смекнули, — короткая, мимолетная ухмылка. — Заказчик — я.

И гость их спокойно и небрежно облокотился на столешницу, складывая руки домиком. Лишенные даже намека на оковы руки. *

Контрабандисты притихли. Прожженные ублюдки и законченные циники просто обомлели от столь вопиющей наглости. Лишь этим, да ещё нарастающим напряжением в кантине можно было объяснить все ещё молчащие бластеры.

— Это что, шутка?! — взвился Джонни, но тотчас утих под стальным взглядом капитана.

— Ты же понимаешь, чем тебе грозит ложь? — процедила Миллон.

Энакин безмятежно наблюдал за пенящимся пивом. Напряжение витало в воздухе, нагнетало чувство всеобщей угрозы. Ствол бластера упирался прямехонько в ребра. Толпа, намеревающаяся их вскоре растерзать, компания отчаявшихся бандитов за столом... после пяти лет мирного отпуска, посвященного раздумьям, медитации и Силе все это казалось слишком... насыщенным? И одновременно пустым?..

"Но почему, почему он так спокоен?!" — мысленно выкрикнула Армалла. Неподвижный взор, равнодушное выражение лица. Либо он свою жизнь ни во грош ни ставил...

"Либо контролирует ситуацию, — резко поняла капитан. — Но ведь это... невозможно?"

Где-то в глубине души, каким-то женским, интуитивным чутьем Миллон улавливала непоколебимую уверенность незнакомца. Его спокойное лицо напоминало отдыхающего на солнышке папашу, лениво ждущего, когда детишки перебесятся, и соизволят пожаловать на обед. По ранжиру. В порядке строгой очереди.

— Без меня вам не уцелеть, — наконец произнес "заказчик", — Это вы понимаете?

— Ты что, видишь здесь взвод отборных штурмовиков? — истеричные нотки невольно вырвались хриплым смешком.

— Хм... нет. Со мной ваши шансы гораздо выше. И это не пустая бравада, поверь. Я знаю, о чем говорю. Знаю, что мне нужно и то, что я предлагаю. У вас по сути есть лишь два пути. Один — со мной, навстречу судьбе, чтобы вы стали теми, кем должны стать. Либо — принять свою смерть здесь и сейчас — от рук алиенов, сволочей и прочего сброда.

Минута напряженного молчания. А кольцо толпы тем временем сужалось...

— Эй, вы, там, проваливайте отсюда подобру-поздорову! — испуганно выкрикнул трактирщик, откуда-то из-за спин.

"Хозяина заведения жалко, — подумал про себя Энакин, окидывая взором помещение. — "Погром устроим... или нет. И ещё эти тупят."

— Шестеренки смазывали? Ваше решение, капитан...

— Вытаскивай нас! — резко выпалила Миллон, вскакивая и прижимаясь спиною к стене. Невероятно, но у нее банально сдали нервы. Женщина молниеносно выхватила бластер и наставила на толпу. — Не подходи! Убью нахрен!

Команда, скорее от безысходности, повторила маневр капитана, заняв круговую оборону. Питейный столик был безжалостно опрокинут на манер щита. Сомнительная защита.

— Господа... — заблеял было трактирщик, но тотчас заглох.

Напряжение достигло апогея. Казалось каждую косточку пробирала дрожь предстоящей бойни, грядущей свалки вся и всех. Рваной, неистовой бучи, в которой не имеют значения ни твои навыки, ни подготовка ни вооружения. Лишь его величество случай. Удастся ли тебе пережить сей ураган, сумеешь ли прогрызть себе зубами путь наружу. Армалла видела несколько подобных склок, в одной даже пришлось невольно участвовать... несколько тел на полу в таких случаях — значит отделаться легким испугом.

Их "пленник" неспешно отодвинул табурет, выпрямился и повернулся к полубезумным животным. Наблюдая за его неподвижной фигурой — будто выточенным изваянием, Армалла, безусловно не могла не поразиться его храбрости. Или глупости.

Одновременно с этим вспыхнула безумно соблазнительная мыслишка пальнуть ему в спину. Наказать за глупость, ведь подобное поведение не спасет их от слова совсем.

Но внезапно он заговорил.

— Вы не хотите проливать кровь. Вы сытно покушали, много выпили. Вам очень хочется наконец-то оказаться дома и завалиться спать...

"Какой придурок! Пустая бравада!" — с горечью и отчаянием Армалла стиснула бластер покрепче. Ещё одна трусливая мыслишка — разрядить оружие себе в лоб. Смерть ещё не худшее, что случается в лапах ксеносов.

Но тут что-то пошло не так. Будто кто-то резко открыл дверь в этот мир, перечеркнул все правила и закрыл. Такое бывает лишь в детских сказках, Голонет-байках... или секретных папках, содержимое которых лучше забыть, чем увидеть.

— Это... невозможно, — вымолвил Джонни. Бравый пират напоминал облитого водою щенка. Экипаж пиратского судна безмолвно наблюдал, как таверна стремительно пустела. Пришельцы всех видов вкупе с людьми негодяйской наружности, не толкаясь, чинно и мирно покидали забегаловку. Не забывая расплатиться за выпивку, между прочим.

— Ты что, гребанный колдун?! Кто ты? — напряженно спросила Армалла. Бластер в её руках был направлен на пленника, совершившего невозможное.

— Если тебе так удобнее... — Вейдер направился к трактирщику. Последний же сник лицом, не зная, чего ожидать от столь загадочного субъекта.

— Все просто посидели и выпили, — Скайуокер взмахнул ладонью, отчего взгляд бедолаги мигом затуманился. — Ты сотрешь все записи, если они есть... Трансляции передавалась куда-то ещё?

— Нет, — монотонно пробормотал трактирщик, — запись ведется на локальные сервера.

— Как закончишь, закрой кантину до завтра. А сам ложись спать.

Происходило нечто сюрреалистическое.

— Я, пожалуй, знаю, кто это... — Джонни наклонился к уху капитана и горячо зашептал. — Скорее всего — это инквизитор... из уцелевших.

— Выходит, мы приехали, — старый Том утер вспотевший лоб.

Однако, Армалла не была бы собой, если бы не рискнула взять судьбу в свои руки. И, срываясь на крик, нажала курок.

— Не стоит. Не сметь! Так! Со мной!

Щепотка смертоносных лучей устремились в спину наглому незнакомцу. И обратились в ничто при столкновении с объектом.

— У меня спинка зачесалась, что-то... — хмыкнул, даже не оглянувшись, Энакин. — Не потрешь?

И бравые пираты, позабыв последнюю гордость, перепуганной кучей мала рванулись на выход. Но добраться до двери им было не суждено.

— Не так быстро.

Будто невидимые лианы подхватили недавних пленителей и, волоча по воздуху, швырнули на угловые диванчики.

— Мы не договорили, господа.

*

Люк отбивался из последних сил. Гудящие пламенные лезвия стремительно рассекали воздух, сливаясь в цветастый калейдоскоп.

"Научил, на свою голову!" — билась отчаянная мыслишка.

Главный тренировочный зал, по размеру не уступавший ангару звездолета превратился в зрительную арену. Все двенадцать учеников, стар и млад, наблюдали за выпускным экзаменом старшеньких. Помимо учащихся, на самодельной трибуне восседала магистр Асока Тано, пара техников, и четверка учителей общеобразовательных наук. Люк искренне считал, что молодым людям, помимо джедайского ремесла необходимо не отставать и в иных сферах жизни. Попутно, второй и последний магистр заполнял собственные пробелы.

Но сейчас вопросы образования занимали Скайуокера в последнюю очередь. Ученички, перегруппировавшись, повторно ринулись в атаку.

Трое на одного, работа в группе, атака парой — все было отработано до автоматизма. Теперь пробил час проверки усвоенного материала.

Маркус Дейл — высокий черноволосый мужик — являлся самым опасным бойцом. Возрастом около сорока, мастер боевых искусств, бывший чемпион рукопашного боя на своей планете. Осознал владение Силой лет эдак в пятнадцать, после чего ринулся в большой спорт. Скрывал свои способности до победного, и даже в приватном разговоре со Скайуокером пытался отнекиваться, поначалу. Именно он дирижировал группой, отвлекая львиную долю внимания на себя.

Саймон Фест — восемнадцатилетний юноша, сирота, первый из найденных Асокой одаренных. Уже четыре года в новоиспеченном Ордене, подающий немалые надежды форсюзер. В отличии от Маркуса, его задачей было порхать вокруг сражающихся, стараясь зайти за спину магистру, атакуя в самый нужный момент.

И белокурая красавица Дейла Свонн. Двадцатидвухлетняя девушка парила в позе лотоса вдали от поединка, атакуя сугубо Силой. Обломки стульев, ящиков и прочей мебели летели в Скайуокера с разных сторон, прерываясь на попытки ментальной атаки.

Группа действовала слаженно, плавно, эффективно. Рисунок боя выплетался однозначный, грамотный, односторонний.

Все же, какой огромный вклад внес в тренировки сам Маркус! Мастер он и есть мастер, пусть и не джедай. Рукопашному бою у него учился сам Люк, наряду с остальными падаванами.

На арене возник банальный пат. Люк не мог атаковать, не будучи контратакованным. Сухая защита вот уже пятую минуту боя, и даже тренированный магистр начинал уставать.

"Придется мухлевать..." — вздохнул про себя Люк — лицо тут нельзя терять ни при каких условиях.

Секундой после короткий белый разряд молнии выбил из колеи Дейлу. Толчок Силы максимальной мощности буквально отшвырнул Маркуса, отправляя в долгий полет к дальней стенке. А у Саймона неожиданно нажалась кнопка деактивации меча и секундой позже сейбер магистра застыл у горла.

Чистая победа.

Деморализованная троица, кряхтя и стеная, принялась собирать себя в кучу. Внезапно, возникшую тишину разрушили одинокие аплодисменты — хлопал победитель.

— Вы просто молодцы, ребята! Я всеми вами очень горжусь! — тепло улыбался Люк, искренне гордясь своими пасынками.

— Мы проиграли, — пробурчал Саймон, разочарованно вздохнув.

— Ничего подобного! Ещё немного, и вам бы все удалось! Эй Маркус! Ты там цел? Или помочь собрать кости?

— Успел смягчить удар Силой. Но ты здорово меня приложил, Люк. Не уверен, что с моим уровнем смогу когда-нибудь заблокировать такое...

— Это неважно, — отмахнулся Люк. — Сила не измеряется в значениях, также как победа — в характеристиках. Побеждает не тот, у кого голой мощи больше, а тот, кто в нужное время в нужном месте сделал верные действия.

— Самое трудное в бою, — усмехнулся Маркус, выбравшись из-под завалов.

— Это да. Но самые важные битвы я выиграл, стыдно признаться, голой интуицией. И это даже нельзя назвать "положился на Силу". Скорее, на собственные эмоции.

— Каждый боец... проходит свой собственный путь. Личный рост, у истоков которого полно глупости, эмоций и безрассудства. Но как дерево иссохнет без корней, как здание рухнет без фундамента, также и любой, абсолютно любой боец или мастер имеет за душой неизмеримое число попыток, ошибок и спотыканий.

Маркус любил пофилософствовать.

В ангаре нарастало оживление. Недавние зрители спустились с трибун, окружив экзаменуемых плотным кольцом. Бодрящие выкрики, теплые поздравления и общий домашний гул умиротворяющим потоком стелились по залу. Люку слабо верилось, что не смотря ни на что, он все же обрел свой дом. Свою крепость.

Притупилось в груди предательство Леи. Её когда-то нежные, заботливые руки. Случайный сестринский поцелуй. Те крохи теплоты и заботы, что пролились на его иссохшее в песках Татуина сердце.

Вспомнились сразу крошечные льдинки на Эндоре: она — дочь Вейдера. Холодная приветливость, вежливая отчужденность. Границы, которых не было. Но теперь есть.

Из человека, обязанного быть родным и любимым, дорогая Лея обернулась... просто чужой. Каждый раз обводя взглядом учеников — крошечных джедаев, Люк всем сердцем любил и ценил то, что обрел. Но, осознание того, что есть постоянно возрождало память об утраченном.

И что-то в глубине души не позволяло смириться. Грызло и подтачивало, не давало отпустить её в свободное паденье. Люк Скайуокер, не бросивший отца на Палаче, не бросит сестру в клоаке Корусканта. Решено.

Визит к ней — вопрос времени.

— Чего загрустил, Скайрокер?!

Сияя широкой, светлой улыбкой бойцам приближалась магистр Нового Ордена — Асока Тано. Люк не смог не улыбнуться в ответ. Эта удивительная женщина с первого своего появления вызывала у него самые теплые чувства. Пожалуй, она стала для него вторым Настоящим Другом, после Хана Соло. Доброта и задиристость, чуткость и сострадание приправленные легкой, очаровательной хамоватостью.

Иногда она казалась Скайуокеру несносной малышкой, а иногда пережившей многие ужасы старухой. Из ярких её глаз сиял свет, но иногда, темными уединенными вечерами проводимыми под беседой с чашечкой кафа, нет-нет да просачивалась грусть. Слишком многое пережила магистр Тано: войны, перевороты, восстания. Слишком многих друзей похоронила.

И, тем не менее, сохранила себя, веру в свет, имела свою гармонию с Силой.

А ещё она знала отца, и рассказывала о нем Люку.

Длинные, часто восторженные истории о его таланте, могуществе и отваге. О его преданности, решимости и упрямстве. Красочные, сочащиеся переживанием истории, в которых Энакин Скайуокер восставал как живой. И где-то в глубине души Люка теплилась крошечная звездочка: отец все-таки был таким, каким представлялся в детстве. И в конце концов он вновь обратился к Свету.

Значит — все не зря. Однако, он действительно улетел в облака — пора возвращаться.

— Все хорошо... просто задумался.

— Давай без этих твоих "просто", ладно? Не хватало тебя снова из самобичевания шнапсом вытравливать...

— Магистр Тано?! — полусерьезно нахмурился Люк.

Асока тотчас шутливо попятилась.

— Ладно-ладно, Скайрокер, но мы ещё вернемся к разговору. Ты явно что-то удумал!

— Все, что удумал — все расскажу. Ты меня знаешь.

— Так-с! Теперь ты меня по-настоящему зацепил. Давай, выкладывай!

— Асока... не сейчас, — мягко, но категорично сказал Скайуокер. — Сейчас время праздновать.

— Смотри у меня, — вздохнула тогрута и с улыбкой повернулась к оживленно гомонящей куче мала. Перед этим многозначительно стрельнув глазами. — Наро-од! Кто последний — остается без сладкого!

И первая рванула в столовую.

В глубине души Люк обожал такие выходки. Пусть положение Магистра и Учителя накладывало обязательства, но в такие минуты он понимал — все дома. Все полусерьезно, а если точнее — не смертельно серьезно. Это не собрание боевых пилотов, не армия. Это — не война.

И молодой магистр ордена джедаев сделает все, чтобы так оставалось и впредь.

*

— Вы где пропада... эээ... что-о?! — раздалось нечленораздельное блеяние, украшенное исказившимися визорами. Картина подконвойных подельников, а главное, капитана, подействовала с силой выстрела минимальной мощности Звезды Смерти.

"Эх, где же сейчас С3РО?" — невольно вздохнул Энакин, глядя на впавшего в ступор Альфреда.

— Чего уставилась, железка?! Не видишь, мы в жопе! — выплюнул Джонни и попытался пнуть ошалевшего робота.

— Не порти мое имущество, пилот, — спокойно предупредил Вейдер и тотчас удостоился лавины ненавидящих взоров. Особенно глаза этой дамочки, Армаллы, кажется, слепили демоническим неистовством. Нечасто её ставили на место.

"Вот из кого бы получился первоклассный, образцовый ситх!" — подумал Энакин. С командой-то наверняка сработаются, они здесь не из-за легкой жизни. Каждый с вполне сносным, покладистым характером, не без изъянов, но кто безупречен? Но вот именно капитан и являлась их злым гением, направляя всю деятельность по скользкой дорожке преступности. И ради чего? Ради удовлетворения амбиций, жажды власти и места под солнцем? Такие люди особенно опасны прежде всего своей глупостью, ибо плоды мудрости совершенно иные.

Юный джедай, Энакин-Без-Страха-и-Упрека немедля бы уволок её под заключение. Возможны и другие варианты, уж больно красива и обольстительна эта чертовка. Но — маловероятно, чувства к Падме были слишком сильны.

Ситх Дарт Вейдер без лишних слов оставил бы лежать у трапа перерубленное сейбером тело. Нет человека — нет проблемы, а оставлять за спиной жаждущего мести злопамятного врага по меньшей мере глупо.

Но сейчас Скайуокер точно знал лишь две вещи.

Первая — люди меняются. И порой — радикально. Он сам лучшее тому доказательство.

И второе: каждый заслуживает на второй шанс. Каждый имеет право на покаяние. Где бы он ни был и кем бы он ни был. Порой бывает необходимо, чтобы внешние обстоятельства сжались в узкую горловину, чтобы кто-то извне просто вырвал тебя из порочного круга и пнул на верный путь. Потому что сам ты, находясь в безумном угаре, утопая по горло в трясине, уже неспособен.

И если Сила не растерзала даже Вейдера за все его злодеяния, то сейчас уж точно нельзя марать руки об эту курицу. Быть может, ужиться можно. Скорее всего — пропишется в карцере, до поры. Поживем-увидим. Но вначале поговорим.

*

В тронном зале имперского звездного разрушителя типа "Палач" царило нездоровое оживление. Вести, доставленные одним из офицеров, взбудоражили умы главнокомандующих. В связи с этим было созвано чрезвычайное собрание, и вышестоящие чины торопились на встречу. Ибо главнокомандующий очень не любил опоздавших.

Точнее — не любила.

Трон пустовал, однако во главе стола для переговоров восседала женщина, чье имя, шутя, не произнес бы ни один разумный.

Исанн Айсард сфокусировано вникала в суть лежащих пред ней документов изредка поднимая взгляд на новоприбывших. Каждому удавалось вполне прочувствовать хладнокровный, безжалостный взор красно-голубых очей. Пораженные синдромом гетерохромии, эти глаза, один с кроваво красным оттенком, другой с леденяще-голубым, часто вселяли ужас в оказывающихся поблизости подчиненных. Особенно тех, кто видел, как одинаково равнодушно их выражение в моменты похвалы и в минуты казни.

Молодому офицеру, Юстафу Баррелу, впервые представшему пред высшим командованием, открылась невообразимая картина. Все эти напыщенные, самоуверенные, казавшиеся богами на своих кораблях генералы ныне сидели со смиренным лицом, не рискуя лишний раз издавать звуки. Во главе же стола, в окружении пары алых гвардейцев, восседала та, которую некоторые про себя именовали императрицей.

Хотя сама Айсард жутко не любила сие прозвище. Что это за императрица — без Империи?

Ей стоило больших усилий оправиться от сокрушительного поражения трехлетней давности нанесенного армией Новой Республики. От когда-то могучей, боеспособной доли имперского флота осталась жалкая дюжина корабликов, два звездных разрушителя и её супер-дредноут Лускания.

И, не смотря на то, что этой мощи вполне хватило бы для покорения отдельно взятого мира, о выступлении против Республики и речи быть не могло. Все, что осталось — укрыться в тени, уйти в подполье, дожидаясь удобного часа.

Который, исходя из последних новостей, приблизился.

— Докладывайте! — белоснежное красивое лицо, обрамленное белоснежными волосами казалось неживой, неподвижно-мертвой маской.

Юстаф сглотнул, выдохнул, крепко стиснул пальцы на ногах и приступил к докладу. Он говорил четко, степенно, доходчиво. По мере его речи у многих генералов взметались пораженно брови, а лица разглаживались. Даже на казалось бы бесстрастном лице Исанн промелькнула тень довольной улыбки.

-...итак, подытоживая, резюмирую: судя по всему, адмирал Фирмус Пиетт жив, и вместе с верными ему людьми, многие из которых считались пропавшими без вести, окопался у одной из планет на окраине Неизведанных Регионов. Название планеты в докладе. По данным, полученным от доверенного лица, у него как минимум двадцать Звездных Разрушителей, не считая остального флота. Большинство в законсервированном состоянии.

— Ах ты шельмец... — тихо пробормотала Исанн. Даже её проняло. Длинные ногти до боли впились в стиснутую дрожащую ладонь. — Как же ты умыкнул столько-то... ах ты пройдоха. А такой был скромных тихоня... такой верный простак-служака, послушная собачка Вейдера. В тихом омуте черти водятся, получается так? И почему я тебя не приметила раньше-то?

Да понятно почему. Безынициативный, лишенный амбиций и интересов во всем, что не касалось флота, скучный простак-семьянин, верный муж, брезговавший высшим обществом. На балах и празднествах уходил одним из первых, наравне с Вейдером. Задерживался лишь поиграть в шахматы или саббак: громил офицеров, генералам исправно проигрывал. До назначения Адмиралом, естественно. Скучный, простой, рассудительный человечек.

И вдруг такие таланты.

Как теперь с ним диалог прикажешь строить? Какой тон держать? Кем он себя возомнил, куда позарился, чего хочет? Не стал бы иначе равнодушный к политике человек творить такое... Ведь заходя в большую игру ты ставишь на кон жизнь свою. И никак иначе. После такого шансы Пиетта дожить свою жизнь простым фермером на пенсии, воспитывая внуков, стремились к нулю.

Но, пусть, оставим, на время, — оборвала она себя. — Что там лопочет этот парнишка? А он ничего такой, смазливый... и надо же, почти не боится!

-... столь серьезную армию адмирал наращивал кропотливым трудом, невозможным без верной агентуры в Новой Республике. Начиная от гибели Императора Палпатина, в первый год смуты, в ходе бесчисленных боев, под конец, верные Пиету люди под шумок отступали, но не в ангары Империи. Часто в документах вместо двух погибших ЗР написано три, вместо пяти-шесть и так далее. Ещё более вопиющие случаи с фрегатами и кораблями поменьше. Множество техники списанной, утилизированной, или павшей в боях за эти годы оказалось целой и боеспособной. И под командованием адмирала Пиетта. Цели их пока неясны — судя по всему, на данным момент времени они продолжают наращивать боевую мощь. Доклад окончен.

— Спасибо, Юстаф, — выдала подобие улыбки Исанн. Два слова произвели эффект разорвавшейся бомбы — слишком уж невероятно и ценно было слышать из её уст подобное. Многие генералы, нахмурив брови, оценивающе зыркнули на служаку: далеко ли пойдет, стоит ли опасаться?

— Твоя работа безупречна, и очень ценна для нашего дела. Ты будешь награжден по достоинству. Как думаешь, адмирал Пиетт представляет угрозу?

Собравшись с мыслями Юстаф сосредоточенно и осторожно отвечал:

— Думаю нет. Мало информации. Его мотивы неясны. И, самое главное, похоже адмирал обладает, так сказать "мертвым железом". Очень маловероятно, что у него есть достаточные людские ресурсы — люди, команда, специалисты... Банально нет кадров, чтобы запустить и заставить работать всю эту боевую машину. Пока он сможет отправить в бой максимум два-три разрушителя. Остальные, похоже, в консервации до лучших времен.

— И это хорошо. Однако, Юстаф, есть одно маленькое затруднение.

— Слушаю, госпожа главнокомандующая?

Струйка пота, ледяная как взгляд Айсард скользнула от позвоночника к пояснице.

— Ты же понимаешь, что столь ценные сведенья просто не должны подвергнуться риску быть раскрытыми?

— Так точно!

Исанн сложила руки домиком. Лицо сохраняло бесстрастие.

— Не бойся, я же не зверь какой-то, — ой, многие бы с этим поспорили. — Но ты под арестом. До отмены приказа тебе запрещено связываться с кем бы то ни было за пределами Лускании и даже общаться с кем бы то ни было помимо старшего офицерского состава. Приказ ясен?

— Так точно... позвольте объясниться с семьей...

— По официальной версии — ты под стражей за проступок — драку с вышестоящим офицером. Приказ понятен? — красно-черны взор безжалостно пригвождал к земле, мешая с грязью. На лицах некоторых мелькнули тени злорадных ухмылок.

— Так точно... — ответили в третий раз непослушные губы. Баррел вспомнил момент, когда учуял "шанс". Миг ловли удачи за хвост... возможность выслужиться, заявить о себе. Быть полезным общему делу.

Похоже, он проклянет этот день.

— Свободен, капитан, — он удивленно вскинул брови. — Да-да, ты не ослышался, ты повышен. Не беспокойся, когда информация потеряет гриф секретности, все будет как прежде и даже лучше. Я награждаю за хорошую работу, а не наказываю. Все мы делаем общее дело. Ты молодец.

— Спасибо! — Юстаф поклонился по уставу, и даже чуть-чуть ниже, а затем развернулся и покинул тронный зал. Верить её словам или нет он не знал. Слишком уж много посвященных пропадало "на всякий случай". Слишком уж кровавые истории о жестокости Снежной Королевы кочевали среди сослуживцев. Понимал Юстаф Баррел только одно — его жизнь никогда не будет прежней.