Подделав возраст, и поступив в Академию Корусканта, девица довольно быстро нашла общий язык в начале с именитым офицером, а после — заместителем директора. Хорошая физическая подготовка пригодилась ей в полной мере, а Академия отточила уже имеющиеся навыки.

И, в конце всего, — злая усмешка судьбы. Столько раз крушившая надежды Армаллы на аристократов Империя пала, раздавленная сапогом юного джедая. Воспеваемого героя-Скайуокера, будь он проклят! Академия — тотчас расформирована, гранд-мофф — убит, и она вынуждена бежать далеко и надолго. От мстительных родственничков покойной супруги, от служивых перебежчиков, жаждущих раскопать для Новой Республики грязное белье бывших сослуживцев.

А теперь у нее есть замечательный корабль, верная команда, и недовольство сложившимся положением вещей. Нет, деньги у нее были. За свою жизнь блондинка скопила достаточно средств на многих счетах. Безбедная старость обеспечена — если жить обычной жизнью среднестатистической лохушки. Пусть и богатенькой. Выскочить замуж за неудачника. К слову, неудачниками она считала всех, беднее себя.

Но это не для нее. Она всегда шла вперед, ведь хотела... всего. Начиная с детства привыкла выцарапывать для себя лучшее положение. Лучшую жизнь.

А карьера пирата и контрабандистки: так, передышка. Встряска для тела и нервов перед будущей Великой Игрой.

И сейчас, можно сказать, она возвращалась к истокам. Трюм Гексана — генеральского фрегата когда-то — битком набит рабами. Никакого пиетета к бывшим товарищам по несчастью женщина не испытывала — она была сильной, чтоб выкарабкаться. Они — нет. Значит, вполне заслуживают своей участи.

— Сигнал. Режим В — желтый. Легкий корабль-одиночка, вооружение не обнаружено. Капитан?

Красивое светлое лицо исказила презрительная усмешка. Одиночка без оружия? Да рядом с такой опасной планетой, как Татуин? Ай-ай-ай.

— Что ж, Джонни. В случае успеха твой просчет может окупится, — она глянула свысока на провинившегося пилота и холодно процедила: — Абордаж!

Хотя, может не стоит возводить напраслину на паренька? Для недоучки он вполне недурственно управлял кораблем. Из таких — беглых, недоучившихся и непутевых как правило и получаются контрабандисты. А куда ещё податься? Из таких дыр и набирают команды, подобные здешней. Собрать хороший кулак не совсем безнадежных — многого стоит.

А промашка на сотню тысяч километров при выходе из прыжка? Ну перерасход топлива, ну и что? Зато паренек поднабрался опыта. Да и невесть откуда взявшийся кораблик — на один зубок.

А то! — сама на себя огрызнулась Милан. Эти деньги — мои! И корабль тоже — мой!

Хотя, все же стоит простить, на первый раз то. Естественно, при условии удачного захвата одиночки.

— А он не уйдет? — тревожно спросил инженер Том. Бывалый контрабандист с проседью в черных как смоль волосах тревожно всматривался в мониторы.

— Не должен, — напряженно выдавил Джон, стискивая вспотевшими руками рукоять штурвала.

— Если он уйдет, я отрежу тебе кое-что, — ровно проговорила Армалла. Привыкшая команда, казалось, не обратила не малейшего внимания на слова капитана, однако подобное впечатление будет ложным. С Армаллой Милан не шутил никто.

— С-ситх! — проорал в микрофон пилот две минуты спустя. — Какой он верткий!!!

Преследуемый пилот не подчинялся законам физики. Гравитационный луч на фрегате отсутствовал, но, казалось, чего сложного, догнать отстающий по всем ТТХ кораблик? Но нет.

Пилот унылого суденышка оказался асом. Он вертелся назойливой мухой вокруг фрегата и, на один короткий миг Армалле пришла в голову безумная мысль — издевается.

— Я... я ничего не могу сделать! — завопил Джонни пронзительно, умоляюще взглянув на капитана.

— Вижу, — холодно процедила Милан. Небесно-голубой взор не мигая смотрел на приборную панель. Там, в холодной черноте космоса танцевал одноместный кораблик. Похоже, пилот либо потерял связь с реальностью, либо действительно ас издевался над заведомо слабым противником.

Наконец, сочтя шутку удавшейся, юркий космолет, развернулся и, счастливо помахав ручкой, собрался улепетывать.

— Остановить, — приказала, как отрубила Армалла.

— Но мы...

— Заряжай Х-21!

— Капитан, вы уверенны?.. — заикнулся было инженер, но тут же оборвался.

— Выполнять!!! — женский крик, казалось, отголоском эха достиг песков Татуина.

— Есть выполнять! — ровно проговорил наводчик. Единственный невозмутимый человек из всей команды. Единственный, кто мог выдержать харизму давления капитана, за что и был удостоен несколькими страстными часами. Впрочем, Конраду Тарку ничего более и не нужно. Он не вступал в споры, не оспаривал решения, приказы выполнял четко и безукоризненно с присущим ему профессионализмом. Серые глаза взирали на мир с бесстрастностью человека, которому все безразличны. Выражение лица на все спичи Милан, словно вопрошало: 'Да ну? '. Бесило это женщину неимоверно, но сорваться означало продемонстрировать слабость.

В конечном итоге светловолосая красотка ощутила нечто, похожее на уважение к его молчаливому безразличию. И профессионализму. И выдержке.

Жаль, что он был из нищебродов-контрабандистов, а иначе...

— Цель захвачена, ракета к пуску готова.

— Открыть огонь!

Армалла почти не жалела о ракете стоимостью в сотню тысяч. Жажда отмщения брала свое. За годы пиратства из шести штук боекомплекта было затрачено всего две. Одна — в воистину серьезной заварушке, из которой еле удалось унести ноги. Знатно пощипав врага. Вторая — прямо сейчас. Ради утлого суденышка, сумевшего уязвить бывшую рабыню.

Сверхскоростная молния, одна из последних разработок Империи, нынче не выпускавшаяся в Республике из-за излишней дороговизны, карающей дланью устремилась к суденышку.

— Как ты теперь запоешь, гаденыш? — прошептала женщина. Вцепившись острыми коготками в ладони она, затаив дыхание, наблюдала за приборами.

От Х-21 невозможно уйти. Противокорабельная ракета средней дальности могла последовать за целью даже в гиперпространство, настигнув и по ту сторону. Сверхбыстрая ракета не корабль. От нее не ускользнешь. Никакого метеоритного поля, теоретически способного спасти суденышко. Никакого противоракетного вооружения, во многом бесполезного против суперсовременной модели.

— Ракета приближается к цели, — отрапортовал Конрад. Команда затаила дыхание. — До поражения три... две... одна... С-ситх!

Команда судорожно выдохнула, а Армалла ощутила себя оплеванной.

— Связь с ракетой потеряна! Однако корабль!.. Невероятно, — облегченно выдохнул наводчик. Даже невозмутимого Тарка проняло.

— Бери готовенького. На блюдце, — промурлыкала, возликовав, Милан.

— Кто мог ожидать... — пробормотал пилот вполголоса, но был услышан.

— И впрямь никто, — согласилась капитан. — От утлого суденышка ожидать ЕМП. Он и впрямь псих. Пренебречь вооружением, прорывным гипердвигом, но воткнуть ЕМП машину...

— Такое чувство, будто он предвидел нашу атаку. Совпадений и случайных находок в космосе не бывает. Как и одноместных кораблей с единственной защитой от Х-21.

Наводчик, как всегда, бил в точку. И Армалле сильно не понравились его слова. Мог ли это быть кто-то из её прошлых врагов? Неважно. Истратив ракету стоимостью сравнимой с элитным поместьем на побережье она не могла отступить.

— Посмотрим, что за кадр. На абордаж!

Если бы холодная стерва, Армалла Милан знала, с кем её сведет судьба, она бы предпочла бежать, позабыв гордость. Бежать, зажмурив глаза и закрыв уши ладонями.

Однако она не знала, ведь была всего лишь человечкой... пусть и изрядно испорченной.

Хрип. Вдох-выдох. Он жив?

Тумал обволакивал рассудок. Что-то неуловимо важное пыталось проникнуть сквозь сомкнутые веки. Но ещё не время...

В следующий раз Дарт Вейдер пришел в сознание много позже. Мозг освобождался от наркотического дурмана, а расплывающееся зрение обретало четкость.

— Мои поздравления, мой лорд. Ваши легкие целы.

Широко распахнулись неверующие глаза. Он сделал глубокий вдох. Выдох!

Затем вдохнул лишь чуть, и задержал дыхание. Невозможно! До этого воздух подавался строго дозировано, а теперь...

Вейдер попытался сказать что-то, но не сумел. Лишь сиплый хрип вырвался из глотки.

— Держите. Попейте воды.

Прохладная, живительная влага оросила истосковавшееся по воде горло. Целый фонтан чувств взбурлил в Силе! Как давно он наслаждался вкусом простой воды?

— Мой Лорд, прошу вас, спокойнее. Вы можете непоправимо повредить уникальное оборудование! — в голосе Тон Ви слышалась неподдельная паника.

Титаническим усилием воли мужчина смирил себя. Ещё не время праздновать.

Ситх попытался приподняться, но ничего не вышло. Мгновеньем спустя заботливая механическая конечность приподняла голову главкома Империи. Протезы для рук и ног отсутствовали, и пациент смог в полной мере ощутить себя непоправимо искалеченным.

— Если вы меня исцелите, доктор, я озолочу вас. Сделаю главным врачом Империи, поставлю самое дорогостоящее оборудование. Верну вашему народу родную планету. Или любую другую по вашему вкусу.

— К сожалению, Империя пала, мой Лорд, — по голосу Тон Ви, просматривающего понятные ему одному медицинские отчеты, нельзя было сказать рад он этому факту, или же огорчен. — Вы считаетесь погибшим, а в почете нынче Сенат и демократия.

Сверкающий раскаленным золотом желтый взгляд ситха заставил каминоанца вздрогнуть и отступить на шаг.

— Ну надо же... как они преуспели. За столь малый срок. Как вы полагаете, у меня ещё есть шансы вернуть все на круги своя?

— Учитывая то, что вы совершали имея в наличии всего шестьдесят процентов вашего тела... — голос Тон Ви дрожал, — не хочу даже думать, на что вы способны абсолютно здоровым.

— Я верю в вас, доктор. Не подведите меня.

И лечение продолжалось!

В передыхах между длительными сеансами терапии, когда обрабатываемое тело отдыхало от множества лекарств и истязаний, Дарт Вейдер экспериментировал. По крупице проводил Силу сквозь новые части тела, заряжая оные жизнью и новыми силами. В минуты отдыха читал головид или просматривал выпуски новостей и сводки. Что творится в мире?

Легкая улыбка осветила лицо, когда он прочитал заголовок о восстановлении Храма Джедаев. Какая наивная попытка! Но его сын просто источал наивный, чистый энтузиазм, который, что странно, приводил к успеху. Занятно, что им даже подкинули деньжат на строительство: все же правительство Новой Республики не могло так открыто плюнуть на "дело Света". Однако мнения разделились. Кто-то верил Республиканской пропаганде о том, что коварный ситх заманил джедаев в ловушку, уничтожив всех до единого. Индивиды помудрее с опаской относились к возрождению потенциально опасной и неуправляемой секты уже запятнавшей себя попыткой свержения законного правительства.

— Очень недурственно, — хмыкнул Вейдер, выяснив, что Храм расположили далеко не на Корусканте. Мол, Свет-Светом, а себе под бок сажать неуправляемых моралистов себе дороже. Проще будет уничтожать, если не удастся взять под контроль.

Ещё одну улыбку вызвал победный транспарант, на котором его сын Люк стоял в окружении верхушки Повстанческого Альянса. Скайуокер, любимчик, герой войны, даже находясь в центре изображения казался чужим среди всех этих лицемеров и лизоблюдов. Вейдер лишь зло скрипнул зубами, оценив масштабы трагедии. Сердце защемило от сожаления. Ведь подозревал же, чувствовал. Разведка доносила вполне весомые и убедительные доказательства. Но нет, бывшему учителю, Императору Палпатину нравились бестолковые игрища и интриги. а сколько раз их можно было придушить прямо там, в сенате, ещё до роспуска оного! Эх!..

Но нет плохого без хорошего. Когда враг выходит на свет — он раскрывается. Теперь его гораздо легче уничтожить.

Пусть "победители" спят спокойно. Пока.

Они считают себя в безопасности, сопя ночами в подушку под никогда не гаснущими огнями Столицы. Однако теперь их не надо искать по всей Галактике. Метаться от планеты к планете в поисках ускользающего следа, погрязая в некомпетентности сослуживцев и предательстве. Никто не мог служить столь качественно, как ситх, и это дико раздражало.

— Обратный отсчет пошел, господа! — вынес приговор Дарт Вейдер, и перелистнул страницу.

Сводки грядущих новостей он воспринимал спокойно, почти равнодушно.

Детище его рушилось на глазах. Когда-то идеально смазанная и трепетно возводимая машина Имперского флота была растоптана единым росчерком пера. Армия сокращалась до "минимально необходимого" контингента. Торжественный распил и утилизация боевых крейсеров проводились под шум оркестров и рев трибун. Миротворцы ликовали, и лишь на последних страничках небольшой статьей была затронута проблема сотен миллионов безработных военных во всех мирах.

— Что ж, вы сами вложили в мои руки оружие! — голос ситха не предвещал ничего доброго. День, когда он предложит никому не нужным нынче солдатам, лишенным даже пенсии или пособия новую цель, подарит истинный путь и вернет смысл жизни... день сей станет началом конца Новой Республики!

Сколько себя помнил, Томас Таррак всегда боялся темноты. Страх настигал его, когда сумерки стягивались черным покрывалом над городом. Город боязливо затихал, смиряясь до поры. Выпуская наружу первородное зло, всегда царившее в Тарсийский трущобах.

Высокий, как для неполных шестнадцати, худощавый и сутулый, Томми предпочитал отводить взгляд. Бить, конечно не переставали, но делали это не сильно, лишь отдавая дань.

Темнота. Не субтильные фигурки отморозков: Борка и Станна, не фальшивые слова Сюзанны, одаряющие прекрасным взглядом лживых глазок.

От встречал одиннадцатый день рожденья, когда беда постучала в дом зажиточной семьи Тарраков. День, когда семьи не стало. Парень помнил его, как сейчас.

Он вышел вымыть руки: праздничный торт следовало есть опрятным. Открыл кран, услышал журчанье воды, и взглянул на себя в зеркало счастливым взором. Целый торт, и только ему! Вот тогда все и закончилось.

Оглушительный взрыв, как он понял позже, гранаты, разорвал квартиру верхнего района в щепки. Отец, высший офицер Империи и аристократ погиб мгновенно. Жена страдала две минуты.

Именно так запомнилась ребенку "счастливая" дата свержения тирании Империи, и воцарения Свободной, Новой Республики.

Двое вошли в квартиру. Безбоязненно, уверенно, как новые хозяева всего сущего.

— Работа выполнена — Тарраки мертвы.

— Ребенок?

— Провожу сканирование, — мужской баритон запнулся на миг.

Прокручивая в голове тот день, Томми отчетливо помнил холодную отстраненность восприятия. Пребывающий в шоке мозг подсказал абсурдное решение: ребенок лег на пол ванной, задернув шторку и, обхватил руками колени шептал, покачиваясь:

— Меня здесь нет... меня здесь нет...

Тишина, и тяжелые шаги хрустят штукатуркой.

— Что-то барахлит. Вроде...