Два дурака на чемодан алмазов

— То есть в происхождении их ничего не ясно! Тем не менее — они очень богатые люди и выходцы из очень богатой семьи. Изначально полученное образование на это указывает прямо.

— И, смею отметить, эти господа обладают воистину энциклопедическими познаниями! Хотя как и у всяких людей с множеством знаний, присутствуют совершенно неестественные убеждения.

— Например?

— Они утверждают, что могут построить летательный аппарат тяжелее воздуха, что индийцы обладают некими тайными знаниями, которые намного превосходят европейский уровень.

— Приводили примеры?

— Да. Говорили о некоем лекарстве лечащем сумасшествие. Также о каких-то тайных знаниях у местных мистиков, и упоминали предков индийцев, как умевших строить воистину фантастические устройства.

Келл посмотрел вопросительно на Председателя. Тот неопределённо как-то махнул рукой и выговорил.

— В Индии можно наслушаться и не такого. Только всё это на поверку оказывается сказками.

— И всё-таки? Возможно ли такое, что они хотя бы в части этой пресловутой эболы, сказали истину?

— Это следует проверить. И если окажется, что данная болезнь существует в реальности...

— ... Вы думаете, что и "отряд 631" "Доктора Исии" может оказаться не выдумкой?

— Да, сэр! — уверенно сказал Генри. Он тут же определил "куда ветер дует" и что его хрустальная мечта — поучаствовать в экспедиции в Африку — вполне может осуществиться. Возможно, даже в качестве руководителя.

— Нас ещё вот что беспокоит... — пыхнув сигарой медленно выговорил Келл, — этот Исия... Имя — японское. И описание такое, что также заставляет заподозрить козни Японского императора. Тем более, что у них очень серьёзные обиды на САСШ и на Британскую корону. А учитывая их так называемый, самурайский дух... Это становится слишком серьёзным.

— Я готов возглавить и провести экспедицию в верховья реки Конго! — тут же подскочил Генри.

Келл так красноречиво посмотрел на Председателя Королевского географического общества что у Сесила сердце упало куда-то далеко в желудок. Председатель слыл в определённых кругах как личность вздорная и своенравная. Но всё обошлось. Тот принял торжественный вид и утвердительно кивнул.

— Я тоже считаю, что необходимо осуществить экспедицию в Центральную Африку. В любом случае эта экспедиция является своевременной и может дать много знаний.

— Со стороны Роял Нэви также будет всемерное содействие! — неожиданно высказался майор.

Это означало, что и деньги и средства будут выделены немедленно. Генри Сесил был на седьмом небе от счастья.

Он и не подозревал с каким ужасом ему придётся вскоре столкнуться.

— Глава 8. Ктулху для Роял Нэви

Пока шли на выход каналами к Северному морю, Василий дежурил на мостике. Хотя бы для того, чтобы не пугать аборигенов, которые вполне могли в бинокль увидеть есть или нет на мостике кто-нибудь. Поставить проекцию, вместо себя, он не догадался.

Поэтому скучал и молча прокручивал в голове разные варианты деятельности в области прогрессорства.

Внезапно, снизу на мостик вбежал чем-то сильно возбуждённый Григорий. В руках у него была зажата свежая газета.

— Ты гля, Василь, что творится! — выпалил Григорий и сунул ему под нос газету, свёрнутую так, чтобы была видна только одна, выделенная статья.

Василий опустил ноги с подножки пульта на пол, и углубился в чтение.

— И как твоё мнение? — всё также возбуждённо спросил Григорий, когда заметил, что брат прочитал.

Василий тут же полез чесать затылок.

— Соблазнительно... Но ведь... День ещё. И как быть, если нас засекут?

— Но если мы уберём мачты и паруса, изменим слегка очертания корпуса, включим "хамелеонство"...

— Ладно! Уговорил. Сейчас выйдем в море, тогда будем решать как крутиться.

— Лады! Тогда я сейчас посмотрю, вооружение. Хотелось бы чтобы их сразу и к рыбам.

— Не сомневайся. Там и мявкнуть не успеют.

— Но всё равно...

А статья, которая вызвала такое нездоровое оживление на яхте, рассказывала о том, что из Портсмута вышли четыре транспорта с войсками. И эти войска направляются в Южную Африку. Явно на войну с бурами.

Сколько войск за раз решили бритты перебросить — не называлось. Но наверняка несколько тысяч. Дата отправки была в статье вчерашняя. Значит, вся эта флотилия в плавании уже сутки. Могли отмотать миль пятьсот. Если не тихоходы.

Василий вывел на экран карту и принялся за расчёты.

Получалось по любому, что если их догонят, то вокруг будет много нежелательных наблюдателей. Топить наблюдателей вместе с наглами?

Западло!

Пропустить транспорты дальше, чтобы никто уже... Но ждать было очень долго. И вдруг они завернут именно на Суэц и далее через Сомали будут свои войска выводить?

Василий начал прикидывать. Когда и при каких обстоятельствах яхта могла догнать. И получалось, что если прямо сейчас убрать мачты и паруса, врубить полную мощность двигателей, причём со всеми наворотами, что Гайяна поставила для увеличения скорости, то... Нагонят корабли ночью.

Но, опять "но". Прямо сейчас придётся ломиться на максимальной скорости на виду у очень многих. Через Ла-Манш. Полностью дешифруя и себя, и возможности судна.

И тут помог случай. Точнее погода.

На радаре погоды обозначился край облачного фронта. Быстро просчитав что будет уже через три-четыре часа, Василий потёр руки и взялся за программирование компа.

К вечеру, ветер стал крепчать. На море сели тучи. Видимость тут же сократилась до километра и менее.

Убедившись, что в ближайшем радиусе кораблей нет, а следовательно, их никто не увидит, Василий включил режим хамелеона. Теперь, даже если яхта пройдёт в двухстах метрах от чужого корабля, её не увидят. Можно было развернуться и ложиться на курс к Ла-Маншу.

Паруса быстро убрались, а мачты бодро втянулись в корпус. Борта яхты слегка преобразились от чего внешний вид, даже без "хамелеона" претерпел изрядные изменения. И всё это — для достижения максимально возможной скорости.

Тут, правда, работало ещё одно соображение, которое братья решили обязательно использовать.

Если быстро "метнуться" туда и обратно, зарисовавшись после в "обычном" для себя месте — т.е. там, где яхта должна быть, если пойдёт своим и тихим ходом — то никто не свяжет их с тем, что должно произойти с английским войском на транспортах. С их планируемой пропажей.

Как показывал комп, преобразования корпуса яхты на простом изменении надводной части, не закончились. Что-то преобразовалось и в подводной. Василий не проявил особого интереса к этому, так что сия тайна так и осталась им нераскрытой. Тем не менее, судно постепенно набирало ход. И постепенно же, вылезало из воды. Всё больше и больше вытягивая то, что было ранее под водой, наверх. Уменьшая сопротивление. Наконец, совсем окутавшись облаком водяной пыли, корабль рванул так, что дух захватывало.

Не много времени прошло и скорость достигла расчётной — 180 узлов.

Наверное со стороны яхта сейчас выглядела феерически: несётся над водой что-то смутное. Как медуза прозрачное. В облаке водяной пыли.

В проливах намечался очередной приступ паники.

И тут прибежал радостный Григорий.

— Слуха-ай! Что я нары-ыл! — начал он с видом кошака дорвавшегося до сметаны.

— И что? — проявил вежливое любопытство брат.

— Оказывается, есть вообще фича, а не оружие!

— ?!!

— Гляди!

Григорий подскочил к терминалу и вывел описание на экран. Минут пять Василий углублённо изучал.

— Давай запузырим! Для Роял Нэви!

— Но тут говорится, что радиус действия небольшой.

— А нам что, нужно большой? Но ты прикинь, какой эффект будет! Да даже здесь, в Ла-Манше мы можем такое отмочить, что у наглов при слове "море" долго недержание мочи случаться будет!

— Что ты имеешь в виду?

— Ну... помнишь Ктулху?

— Ну... Хе! Ты хочешь показать его?

— А чего бы и нет?! И прямо сейчас. Ресурса материалов у нас на три раза накоплено.

— А нам по мозгам не даст?

— Не-а! Защита яхты — что надо!

Василий ещё с пару минут что-то просчитывал в уме. Но потом просто махнул рукой.

— Давай! — хищно оскалился он. — Но при проходе мимо судов в "канале", надо будет сбрасывать скорость.

— Зачем?

— Чтобы не усвистеть мимо так нихрена и не понявших моряков. Чтобы пр-рочувствовали!

— А-а! Точняк!

* * *

**

Ночка выдалась тёмная. Иногда накрапывал дождик. Ветер разогнал небольшую волну, так что иногда, рассекая очередную, нос судна окатывало веером брызг.

Вахтенный на сухогрузе "Гастон", спешащим в Лондон, запахнул дождевик и вышел на палубу. После пришествия "Летучего Голландца" в эти воды заходить стало не просто боязно, а жутко. Вообще проливы славились своими мелями, и подлыми течениями. Множеством кораблекрушений. А тут ещё и эта мистическая жуть из глубины веков, пронёсшаяся вихрем вдоль берегов, через территориальные воды Британии.

Теперь, заходя в эти воды капитаны и команды судов, испытывали двойной страх. И не факт, что мелей и течений тут боялись больше, чем Древнего Морского Ужаса. Но те, кому не посчастливилось попасть именно в эту ночь в это самое место, даже не подозревали какой по настоящему Большой Ужас их поджидает.

Вахтенный поёжился. На мгновение ему даже показалось, что огни кораблей, идущих в отдалении, размазались и тут... Тут он почувствовал, как воздух вдруг задрожал.

Море вдруг будто издало утробный рык. Заныли зубы, заболели кости. И дикий, ничем не передаваемый страх, сжал сердце.

Вахтенный схватился мёртвой хваткой за поручни, но всё равно не удержался на ногах и упал на колени. В кубриках просыпалась команда, выкидываемая из постелей Ужасом. В мгновение ока весь сухогруз превратился в бедлам.

Но, страх, как вспыхнул, так и угас, оставляя после себя мечущихся людей, не понимающих что же это их так ударило по мозгам. И чего это ТАК надо бояться, что вдруг захотелось срочно попрыгать за борт.

Полностью прийти в себя никому не удалось. Над морем внезапно загорелось марево и из него вывалилось ТАКОЕ страшилище... Морда опутанная щупальцами, руки, как те же щупальца, но снабжённые огромными когтями и присосками.

Чудовище вскинуло когти к облакам и заревело.

— Бойтесь, бойтесь грешники! Сам Ктулху идёт по ваши британские души! — раздалось над тёмными водами.

Вахтенный уже не знал куда деваться. В воду — так там вот это чудовище. Вниз в трюм — так этому, одной рукой хватит располовинить от носа до кормы их бедную посудину...

Мгновенно поседевший, бедный моряк стоял на коленях и созерцал зрелище Чудовища, проносящегося на немыслимой скорости мимо их корабля. Где-то внизу, под его бесчисленными ногами-щупальцами бурлила вода поднимая тучи водяной пыли, оставляя позади длинный шлейф плотного тумана.

Отбойная волна мощно ударила в борт сухогруза. Но вахтенный всё смотрел за корму, на удаляющийся Дикий Немыслимый Ужас.

Не он один дал зарок в тот злосчастный вечер, что больше в море не выйдет никогда.

* * *

**

Свето-звуковые эффекты отключили, когда проскочили основное скопление судов. Теперь можно было разгоняться до максимальной скорости. Если суда достаточно быстрые, то находиться они должны где-то за Брестом. В Бискайском заливе.

Вот тут пришлось пошарахаться по морю. По выходу в Залив, обнаружилось сразу три похожие "цели". И как назло то, что искали, оказалось как раз третьим. Впрочем, это уже никакой роли не играло. По крайней мере для англичан.

— Топить будем всех, или кого-то оставим? — с вожделением спросил Григорий разворачивая на своём мониторе систему управления оружием.

— Посмотрим как сработает эта инфразвуковая фиговина. А если что — под нами уже склон материкового шельфа. В обозримом будущем никакие водолазы не достанут.

— И концы в воду... — добавил Григорий.

Чем больше приближалась яхта к судам-жертвам, тем сильнее дёргался Василий.

Болезнь, которая его поразила, обычна для русской интеллигенции — дурная рефлексия. И лечится она только разумом. Если интеллигент последнего не имеет — он рефлексирует дальше, вгоняя в шок своими идиотскими поступками всех окружающих, кто разумом обладает.

Если имеет разум, то... просто выстраивает себе такую шкалу ценностей, которая не противоречит главному принципу любой цивилизации — минимизации потерь. А этот принцип имеет вполне конкретное воплощение в сугубо гуманистической сфере: Если убив одного мерзавца, можно спасти от гибели ХОТЯ БЫ ОДНОГО, но нормального гражданина — то так и надо сделать. Ибо ценность жизни мерзавца, тысячекратно ниже ценности жизни нормального. И ниже, хотя бы потому, что он убивает часто не одного, а множество людей. И если не напрямую — зарезав, зарубив, застрелив... — то опосредованно. Доведя до гибели от голода, до самоубийства и так далее.

Сейчас, во тьме ночи вырастали корабли. Несущие людей. На войну. На убийство других. На захват собственности и земли тех, кто не хочет покоряться мерзавцам-аристократам Великобритании и платить им дань.

По сути, главные виновники сидели в Палате Лордов и прочих центрах принятия решений Великобритании. Но вот эти... Эти были орудием предстоящей подлости. Виноваты ли они, что являются орудием?

И да, и нет.

Можно ли как-то пожалеть этих "инструментов"?

Можно.

Но чем это обернётся?

Страданиями и гибелью неизмеримо большего количества людей.

Василий знал, чем обернулись в двадцатом веке все войны и алчные поползновения, как он её называл Наглобритании. И если сейчас не дать этим всем Пэрам и Лордам чувствительно по носу, СЕЙЧАС слегка не притормозить, то вся эта мразь учинит всё, что знает Василий из истории двадцатого века — обе мировых войны, кучу разнообразных колониальных, в которых погибло как бы не больше людей, нежели от того побоища, которое устроил Гитлер.

50 миллионов говорите?

Но вой сейчас стоит вселенский потому, что погибли "белые европейцы".

А сколько погибло "аборигенов" и "дикарей", во всех колониальных и прочих захватнических войнах двадцатого века? Или просто вызванных подлостью англичан и прочих "цивилизаторов-колонизаторов" чисто колониальных рукотворных катаклизмах?

Больше, граждане. Значительно больше.

Особенно, если учесть все те великие голода, которые были прямым следствием политики колонизаторов на захваченных территориях.

Когда вся череда этих фактов всплыла у Василия в голове, когда проплыли перед глазами кадры кинохроники и фотографии умирающих от голода "дикарей", всякая жалость испарилась. Осталась только холодная отрешённость. Как будто обрабатываешь дихлофосом гнездилище мерзких тараканов.

Либералы часто любят патетически восклицать: "Что может быть ценнее человеческой жизни?!".

А ведь ответ прост: "Две и более человеческих жизней".

Расстояние до кораблей сократилось до необходимого минимума. Яхта вышла почти на центр ордера.

— Пора! — выговорил Василий и голос почему-то всё равно сорвался.

Но, в отличие от него, Григорий не страдал рефлексией в такой тяжёлой форме. Без всякого сожаления он нажал на пуск.