Сноходец дальней связи

Ну, теперь наконец-то победа?

Я с удовольствием смотрел, как последние враги спешат сбежать через пролом во внешних воротах. А сам распорядился своим воинам организовать горожан разбирать мостовую и засыпать проход под башней камнями.

И тут последний уходящий враг обернулся и влепил, нет, не фаерболом, а чем-то туманным, в аккурат в мою бойницу. Ни отшатнуться, ни закрыться посохом я не успел. На сем приятное зрелище отступающих врагов для меня закончилось.

Глава 3. Знакомства новые, старые и с другой стороны

Больно не было. Была какая-то минутная растерянность, и вот я уже обнаружил себя летящим в пустоте. Или не совсем пустоте? Какие-то огоньки, вроде, были. Звезды? Или души других людей? Или еще что-то? Но скорость моя все увеличивалась, огоньки размазывались, как будто я несусь в какой-то трубе. Чуть на метрополитен похоже, но совсем не так. Не знаю, как описать.

Вроде я чем-то таком читал в желтой прессе. Которая себя за научную выдает. Что-то мне эти мысли совсем не понравились. Не хочу помирать! И я стал тормозить. Сначала получалось плохо, но тут рассердился. Сноходец я или нет, в конце концов?! Я по таким местам сам путешествую, и никому себя на буксир брать не позволю. Не знаю, злость ли помогла, или я больше желания влил, или еще что, но движение стало замедляться. Через некоторое время я уже парил в пустоте, а тягу куда-то вдаль ощущал, но вполне мог ей противостоять. Примерно так, как когда я в тело Джованни путь искал.

Так, а где моя "нить" связи с телом?!

Паники удалось не поддаться. "Нить" была. Тонкая, еле светящаяся, дряблая, но была. И пусть ее состояние было даже хуже, чем давеча у Джованни, именно она была моим обратным билетом к жизни. А пока я стал вливать в нее собственные силы и потихоньку втягивать в себя, перемещаясь по ней назад. К телу.

Немного успокоился и даже стал вертеть головой. Пусто вокруг. Никаких огоньков не заметно. А то мелькнула мысль, вдруг я сейчас здесь настоящего Джованни встречу? Мы же с ним как раз этой ночью договаривались обратно телами поменяться. И, как его тогда, теперь уже меня куда-то в дали дальние занесло.

Даже на некоторое время задержался, хотя энергию в "нить" продолжал подкачивать. Но кругом было пусто. Не ощущал я никого в округе. Нет, вру. Если обострить чувства, то где-то на пределе сознания можно было ощутить, что мимо меня пролетали души. Точнее, проносились. Как и я сам несся некоторое время назад. Почему бы и нет? Аквиль в осаде, наверняка уже немало народа убили и продолжают убивать. Только я их ряды пополнить не хочу. Буду бороться.

— Все! — Решил я: — Нет тут Джованни. А если долго буду здесь торчать, тратя силы только на поддержание "нити", то и меня может не стать.

И я осторожно двинулся дальше, по ходу пытаясь понять для себя самого, а хочу ли я вернуться в свое старое тело (в смысле, снова стать Ваней Карташовым), или мне здесь интересней? То, что жизнь здесь нескучная, я уже понял. И что убить могут в любой момент — тоже. А вот нравится мне это или нет? Честно скажу, не знаю. Почему-то страха перед смертью нет совсем. Не верю я в нее. Прямо как в компьютерной игре, меня убили, а я воскресну. В крайнем случае — призраком стану и буду новое тело искать. Или я свои силы переоцениваю? "Нить" пока поддерживать удается, но, похоже, силы у меня не беспредельны. Надо поторопиться.

Торопился я, однако, долго. Вроде, всего ничего от тела летел, а обратно все никак добраться не могу. Двигаюсь, правда, медленно. Чтобы "нить" не повредить и успевать ее в себя втягивать. И куда она там девается? Как будто растворяется...

Наконец, до тела я все-таки добрался. Вот оно, рядом, даже совместились мы. А слиться никак не получается. Неужели тело так повреждено, что оно обратно душу принять уже не может?

Так, а чем это в меня маг залепил? Неужели, хаосом? Нет, тогда бы я на прежнем месте не лежал. Хаос бы не только меня на атомы разобрал, он бы и камень подо мной вниз осыпал. Тогда что? И, вообще, что с телом? Почему я такой холод ощущаю? Остыть успело? Как-то оно не просто остыло, а каким-то очень холодным стало. Даже в моем нынешнем состоянии это чувствуется. А ведь, похоже, вражеский маг банальным "холодом" ударил. Заморозил он меня. Вместе с полом. Полу-то от этого ничего не случилось, а человеческое тело в состоянии ледышки не живет. Значит, отогреваться надо и исцеление на себя накладывать.

"Обогрев" заклинание нехитрое. Его все студиозусы на себя накладывать умеют, чтобы зимой на улице и в прохладных комнатах не мерзнуть. Так чего я жду? Наложил заклинание и стал цедить в него энергию тонкой струйкой. Потом чуток побольше. Вроде, получается.

И тут меня, образно говоря, холодный пот прошиб. Духи, понятно, не потеют, но испугался я до судороги. Одно дело, не дать телу замерзнуть, и совсем другое дело, разморозить уже замороженное. Проблема не в самом заклинании, в затратах энергии. А у Джованни резерв был с гулькин нос. Неужели не хватит?

Но энергия все льется и льется, и все не заканчивается. А тело в норму приходит. Не знаю, как я это чувствую, ведь еще не слился я с ним, хоть и совместился, практически. Через "нить", что ли? Но уверен, что тело разморозилось. Теперь на него "малое исцеление" накладывать можно (жаль, других заклинаний не знаю).

Накладывал на отдельные органы в порядке убывания значимости. По крайней мере, по моему представлению. Голова, сердце, легкие — в первую очередь. Но и дальше силы остались. Откуда? Джованнии больше пяти таких заклинаний наложить не мог. Или я в его теле и я в состоянии духа — совсем разными возможностями обладаем? Я ведь, действительно, в своих снах чего только не делал, архимаг обзавидуется. Но там же мир иллюзорным был? А тело у меня в реале. Или мне только кажется, что я его исцеляю?

Не знаю, казалось ли мне это или нет, но свою энергию я куда-то тратил. В этом странном состоянии я себя (и другие души) представлял, вроде как, из светящегося газа сделанными. Хотя по форме все тем же человеком оставался, даже в той же одежде. И чем больше энергии, тем ярче фигура светится. Так вот, моя фигура все более блеклой делалась. Я изрядно в яркости потерял, пока по "нити" до тела добрался, а теперь дошел до того, что скоро совсем невидимым стану. Или потухну? Это что? Смерть? Причем окончательная?

Как-то мне все это совсем не понравилось, и стал я последние силы уже не на "исцеление" тратить, а на то, чтобы слиться.

В конце концов, получилось. Впрочем, это и понятно, что получилось, иначе бы я об этом сейчас не рассказывал. Но вот как это у меня получилось, сказать не могу. Сам не понял. Почувствовал. По тому, что стало мне резко очень плохо, и все тело болеть стало. Видимо, после разморозки ощущения похожи на то, как если бы отсидел себе что-нибудь. Когда кровоток восстанавливается, там такие мурашки-иголки идут... А тут все тело сразу...

Наверное, я задергался. Точнее, попытался это сделать, так как сил никаких не было. Кажется, и замычал что-то. Тихо-тихо. Но мои потуги заметили.

— Смотрите-ка, — раздался рядом чей-то голос: — студиозус-то, похоже, помирать раздумал. Разморозился и даже шевелиться пытается. Живучий, б**, оказался. Эй! Ты как себя чувствуешь?

Я не ответил. Тем более, в голосе спросившего сочувствия не было ни на грош. Вместо этого уже в реале на себя "малое исцеление" наложил. Три раза. И тут резерв у тела показал дно. Все-таки, получается, у души и тела разные резервы? Странно. Но мне же лучше. Ведь живой я все-таки!

Последняя мысль очень сильно подняла настроение, и я даже сумел выговорить:

— Живой я. Только здорово меня приложило. Сесть помогите!

После затянувшейся паузы и моей повторной просьбы двое все-таки подошли и, подхватив меня под мышки, немного сдвинули волоком, приподняли и прислонили спиной к стене.

Некоторое время я молча сидел, стараясь прийти в себя. Взгляд понемногу стал проясняться, и я смог осмотреться.

От отряда охранников, вместе с которыми я штурмовал надвратную башню, осталось меньше половины. Я имею в виду — здесь, рядом со мной. Еще трое были аккуратно положены у одной из стен. Судя по отсутствию аур — мертвы. Остальные, наверное, внизу или вовсе ушли.

Еще двумя группами у других стен были сложены стражники и нападавшие "повязочники". Отдельно от всех, в центре помещения лежал тщательно связанный маг. Вроде, живой.

— Остальные где? — Задал я далеко не самый актуальный вопрос, но за время боя привык уже считать отряд своим.

— Внизу, — ответил кто-то: — помогают городским ворота укреплять и ждут, когда подмога от герцога подойдет.

— Герцогу-то о нападении сообщили?

— Вроде, кто-то из горожан бегал. Да и трудно не заметить.

— Враг у ворот или отошел?

— Отошел, но недалеко. Мы за ним посматриваем.

Некоторое время я молча сидел, постепенно приходя в себя. По ощущениям — довольно долго. Даже дважды сумел "малое исцеление" на себя наложить, когда резерв успевал до нужного уровня восстановиться.

Наконец, снаружи стало более шумно от загомонивших голосов. Наверное, наконец, от герцога кто-то подошел. Я попытался принять вертикальное положение. Подняться никак не получалось. Пошарил рукой вокруг:

— Посох мой подайте!

Кто-то тихо выругался, и воины, что называется, задергались. А потом некоторые не очень уверенно подались в мою сторону.

— Вспомнил-таки, — пробормотал один из них.

Атмосфера мне совсем не понравилась, и я стал судорожно скрести по сусекам своего резерва, пытаясь наскрести на фаербол. Но, к счастью, не понадобилось. По лестнице застучали явно подкованные сапоги, и один за другим стали появляться новые лица. Причем явно не просто солдаты. Первыми буквально выскочил какой-то молодой человек, умудрившийся совместить боевое облачение и франтоватый вид. Возможно, доспехи парадные? А, может, он всегда так ходит? Явно небедный человек. За ним — трое солдат в кирасах и открытых шлемах с шипами на макушке, как у шишаков, затем — еще парочка граждан средних лет, вроде, в обычных камзолах с жезлами в руках. Судя по аурам — маги.

После небольшого просвета появилось еще двое. Одним из них оказался караванщик, у которого стражник на досмотре кошелек вырвал. Сейчас он держался еще более угодливо, изгибаясь, буквально от ботинок, перед совсем еще молодым человеком в легком, но явно дорогом, доспехе. С высоко поднятой головой и немного надменным, но цепким взглядом. Это что? У нас такой молодой герцог? Не подросток, конечно, пожалуй, даже старше меня, но не более, чем на пару лет. Странно. Не в смысле, что он недееспособен, но обычно в таком возрасте родители детей сиротами не оставляют. Да и Джованни казалось, что герцог старше.

Следом поднялся еще десяток солдат, и в помещении сразу стало тесно.

— Вот они, наши герои, — говорил тем временем караванщик, делая знак охранникам, чтобы те подтянулись: — Грудью встали на защиту города, перебили диверсионный отряд, отстояли ворота. Вот каких орлов я к вам привел!

— И даже мага повязали, действительно, герои, — согласился герцог: — Ну-ка, снимите с него мешок, хочу ему пару вопросов задать.

— А не опасно?

— Со мной два мага, да и сам я отнюдь не слаб. Поднимите его!

Команду выполнили не охранники, а солдаты. Пленный с пару минут только моргал и отплевывался, потом сосредоточил взгляд на герцоге. Некоторое время они играли в "гляделки", но в их безмолвный разговор неожиданно вмешался "франт":

— Ба! Смотри-ка, Амадей, знакомое лицо. Это же сьер Балибар! — Дальше он обратился уже к пленному магу: — Ты же на торговый дом Риоха работал? Караваны в Мурсию и Сагру сопровождал. Этот мой доспех оттуда. И ты его, кажется, лично зачаровывал. Мне что, теперь ходить в нем опасно? Как тебя с марджунами спеться угораздило?

— Это как раз неудивительно, — подал голос герцог Амадей: — Многие рода в Турхзитании от марджунов произошли, все-таки много лет эта земля под ними была. Меня вот больше удивляет, как такой сильный маг дал себя простым караванным охранникам скрутить? Даже не солдатам? Или решил обратно к нам перекинуться?

Из моего положения полулежа видно было не очень, но и то я заметил, что лицо пленного мага налилось дурной кровью:

— Никогда Балибары не предавали! И никогда от смерти не прятались!

Я даже обалдел от такого напора и пафоса. Вот она, дворянская спесь в чистом виде. Его ведь, фактически, "на слабо" развели, но промолчать или соврать воспитание не позволяет. Бред. Но ужас в том, что мне, наверное, тоже придется так себя вести (а я смогу?), ведь я же теперь тоже родовитый барон хрен знает в каком поколении. Ладно, пока надо слушать и учиться...

А маг тем временем успел выдать весьма презрительную характеристику и городским стражникам, и караванным охранникам:

— Да кабы меня этот щенок посохом по голове не оглушил, мы бы уже весь город взяли и замок штурмовали. И откуда у студиозуса такой артефакт оказался?

Взгляд герцога и присутствующих переместился на мою тушку. Я сделал попытку улыбнуться:

— Студиозус Пьермонтского университета — это я, барон Джованни Карафа. Прибыл в город вчера, как раз перед самым нападением марджунов с целью принести вам присягу и вступить в наследство баронством. И, естественно, не стал ждать разрешения формальностей, ибо счел, что моя служба уже нужна. Смею надеяться, проявил себя неплохо.

— А лежишь чего?

— Отступая, вражеский маг меня "заморозкой" достал. Еле выжил. Никак в себя прийти не могу. Я ведь все-таки не боевой маг. Сноходец я, к тому же пока только студиозус.

— Сноходец? Далеко дотянуться можешь?

— Хоть на край света, только я мало кого знаю.

— Дело поправимое. Найдешь меня в замке, будет тебе задание, — герцог немного помолчал, собираясь что-то добавить, но передумал и сменил тему: — И как же ты студиозус-сноходец боевого мага завалил?

— Так он же сам сказал, посохом я его ударил. По голове. Посох артефактный, обычную защиту игнорирует.

— Любопытно взглянуть...

Герцог протянул руку. Оба мага тоже подались вперед, им посох тоже был интересен.

— Так союзнички-охранники каравана его куда-то увели, пока я без сознания валялся.

Брови герцога сначала поднялись вверх, а потом грозно сдвинулись к переносице, но тут вмешался караванщик:

— Никто ничего не уводил, ваше сиятельство. Сьер Карафа все не так понял. Он же без сознания был, а воины его собирались в трактир перенести, где мы все вместе на постой встали. Посох просто раньше унести успели, часть охранников уже в трактир ушла. Раненных. Им отдых и лечение требуется.

— А кошелек тоже в трактир отдельно от меня нести надо было?

Караванщик на секунду растерялся, а морда его скривилась, как будто он лимон раскусил. Но почти моментально пришел в себя, только бросил быстрый взгляд на охранников:

— Кошелек доблестный сьер, наверняка, в бою потерял. Никогда бы воины не стали чужое брать, тем более у того, с кем они вместе только что бились. Сьер все еще явно не в себе, раз такую нелепицу несет, но, учитывая его состояние, думаю, воины простят ему эти оскорбительные слова? — Снова взгляд на охранников, но теперь уже испытующий. Те изобразили на лицах возмущение, но потом нехотя, то один, то другой стали кивать головами.