Тень Императора

И вот они неслись что есть силы, понимая что каждая секунда промедления — чьята жизнь. Им оставалось только молить Лосс что бы они успели.

И они успели. Не сказать что бы вовремя, но врагов они еще застали.

Почти все дома в деревне пылали, а между ними сновали люди в разномасном снаряжении и вооруженные тоже по разному.

Это был всякий сброд состоящий из головорезов, наемников и прочей швали которую собрали щедрыми посулами и обещаниями огромной добычи, пустили вперед войска дабы сеять панику и сметение в стране.

Они грабили и сжигали дома, а людей выгоняли в центр деревни и сортировали. мужчин и детей почти всегда убивали, женщин и молодых девушек... Использовали по прямому назначению.

Злые как дикие звери от увидиного, с утробным рычанием и криками легионеры врубились в беспорядочно мечущихся головорезов.

Марк не снижая скорости срубил своей спатой голову одному из них, который услышав стук копыт и крики, как раз поднялся с какой то молодой девченки, которую до этого прижимал к земле и рукой пытался залезть под подол простого деревенского платья. Тот даже неуспел обернуться, и голова с расширившимися в немом удивлении глазами, покатилась по земле.

Следующему марадеру он раскроил голову ударом меча сверху, тонкий кожаный шлем не помог человеку.

Но на этом удача молодого легионера закончилась. Перед ним появились двое уже прешедших в себя головореза. Одни был вооружен топором и маленьким щитом, у другого же в руках было копье, которым он незамедлил воспользоваться, воткнув то в незащищенную грудь коня Марка. За что сразу же поплатился, умирающий конь просто снес его переломав кости и банально похоронив его под своей тушей.

Марк успел выпрыгнуть из седла и избежал подобной участи, но скорость коня была приличной и он сильно ударился об землю, проехав по не пару метров. Спата выпала у него из рук, и это чуть не стоило ему жизни. Потому как второй его противник не собирался давать ему время подняться и уж тем более поднять оружие. Он сразу подскочил к упавшему легионеру и нанес удар топором целясь в голову.

Марк с трудом но все же смог заблокировать этот удар скрещеными наручами обоих рук, и развернув их ладонями к врагу, схватился за древко, прям возле топорища и с силой дернув вырвал топор и отбросил в сторону. Не медля ни секунды он нанес удар в пах ногой обутой в солдатские калиги, когда противник согнулся, еще раз ударил его только в лицо, и прыжком встал на ноги, и выхватив кинжал воткнул его в шею головореза между позвонками, и провернул разделяя те и гарантируя быструю смерть без агонии.

Подобрав верную спату и убрав кинжал в ножны на левом бедре он осмотрелся.

Все было кончено, долго сопротивлятся превосходящей по численности и выучке коннице марадеры не могли и теперь лежали в лужах крови, некоторые прям подле своих жертв.

Марк вместе с остальными легионерами отправился искать выживших.

Им повезло, большая часть населения небольшой деревеньки выжила и теперь их нужно было довести до ближайшего укрепленного аванпоста.

Марк вместе с двумя своими товарищами уже собирался уходить, когда увидел странную картину.

у двора одного из не многих уцелевших домов лежал труп неудачливого парнишки, по видимому жившего сдесь, поблизости лежало три трупа, два человеческих и один эльфийский! У всех были разорваны глотки. А рядом с парнем лежал огромный косматый пес. Он пренадлежал к особой пастушьей пароде, которую довольно давно вывели некроманты путем скрещивания собак с волками и дальнейшей селекции получившихся особей, выводили их в помощь крестьянам и пастухам. Такой монстр сам мог справится с парой тройкой волков.. Но даже для своей породы пес был огромен, примерно с небольшого теленка.

Но сейчас этот монстер с наполовину перерубленой задней лапой, множеством ран на косматой шеи и несколькими торчащими из него стрелами, лежал подле погибшего подростка — видимо хозяина, и жалобно поскуливая лизал тому лицо.

— Видимо пес дрался защищая парнишку, вон троих и даже ушастого положил. Но парня спасти так и не смог. — Со странной смесью уважения и жалости сказал один из товарищей Марка.

Тот лишь подавлено кивнул.

И снова огненые языки вздымаются над бедной деревенькой. Но на этот раз жгут поггребальный костер для тех жителей кто не пережил этот день.

Вокруг костра стоят оставшиеся жители, в основном те кто потерял близких. С ними стоит и Марк, с интересом наблюдая за перевязаным псом что тоже пришел к костру.

Пес сидел и не моргая смотрел на языки пламени поглощающие тело его хозяина. И марк был готов поклясться что отражающееся в глазах пса пламя костра, было не чем иным как огнем ненависти которым пылало собачье сердце.

Люди в большенстве своем не способны на настоящую преданность, они давно утратили это качество, и это делает их сильнее, коварней, изворотливей — помогает выжить.

А собаки, они могут. Чуть чуть ласки и миска каши и у вас есть преданый друг который ради вас перегрызет глотку любому, и будет драться за вас до последнего удара сердца.

Но тут размышления легионера прервал громкий крик и топот лошадей.

костер развели н выходе из деревни и по этому от тудого замечательно просматривалось ближайшее поле и... Сотня разнообразно вооруженных всадников несущихся к деревне. Они видимо не видели всех легионеров, большая часть которых была в деревне, и потому решили напасть.

Тут сидящий прежде смирно пес оскалил клыки и зарычал смотря на накатывающую волну врагов. — Что дружище, запомнил запах убийц своего хозяина? Пойдем, нас ждет работа. — весело сказал Марк одной рукой потрепав рычащего пса по холке а другой крепче сжимая свою спату.

Враги слишком поздно поняли что сами загнали себя в ловушку. Втрое превосходящие их численностью легионеры посыпались со всех сторон на неожидавших такого поворота марадеров. Те уже на полной скорости ворвались в деревню и теперь были окружены появляющимися ото всюду имперскими войнами. Кто пешим а кто на коне они набрасывались на врага.

Лучше снаряженные и обученые они к томуже воевали за свой дом. И не смотря на то что головорезы дрались с отчаянием загнаного зверя, их судьба была предрешина.

Не прошло и четверти часа как они все лежали порубленые ярастными ударами спат.

Легионеры потеряли дюжину убитыми и столько же ранеными.

Теперь нужно было возвращаться, что бы отвести выживших жителей деревни и своих раненых. А так же доложить о том что неприятель забрался уже слишком далеко в глубь страны. Скоро им всем предстоит учавствовать в серьезной битве, для многих включая самого Марка она будет первой, а для многих и последней...

Ну а пока легионер наслаждался последними минутами покоя, поглаживая сидящего у его ног пса. В последнем сражении тот почти не пострадал и не смотря на ранее полученые травмы умудрился загрызть нескольких врагов, теперь пес не отходил от Марка, за которым теперь следовал по пятам.

Два войска наконец встретились на небольшом поле с одной стороны упиравшимся в небольшой лес, а с другой опоясаным речкой.

Битва обещала быть эпичной. Ведь на этом поле встретились две извечно враждующие стороны. Свет и тьма, восток и запад, добро и зло, армада закованых в сплошные доспехи рыцарей и плотный строй тяжелой легионной пехоты. Столь разные во всем, но в тоже время такие похожие в одном — жажде убийства, войны, власти. Ведь все люди одинаковы, просто одни прячут это под множеством масок и прочей мишуры, другие же не как не скрывают этого и открыто заявляют о своих намерениях и не чураются не каких средств.

Земля гремела под сопогами пяти легионов выстраивающих свои манипулы в боевой порядок своего любимого шахмотного построения.

первые ряды манипул гастатов стояли на растоянии в ширину шеренги друг от друга. За ними стояли манимулы принципов, каждая напротив расстояния между манипулами первого ряда, что бы вовремя вклиниться туда и обрушившись на ошеломленного врага создать единый строй. И самые малочисленные — триарии ждали своего часа в последнем ряду манипул, а их час неизбежно настанет, битва будет трудной.

Впереди всего строя распологались легко вооруженные велиты, большенство из которых составляли сибирские лучники.

А в тылу стояла не многочисленна

Конница на случаи если враг прорвет строй.

Всего войско темной империи насчитывала почти 25 тысяч войнов.

А на против них топтала землю рыцарская конница выстраивая свои боевые порядки. пехота в арммии запада имела второстепенную роль и призвана была скорей добить не многих уцелевших после атаки конницы, потому и шли пехотинцы позади рыцарей, вооружены они были весьма разнообразно и производили впечатление скорей армии наемников чем регулярных войск.

Конница же наоборот внушала уважение. Закованые в полный миланский доспех рыцари и их кони были просто передвежными машинами смерти. И как раз в этот момент трех тысяч этих железяк тронулись с места, постепенно набирая скорость и несясь на строй плотно сомкнутых щитов и копий легионеров — единственных кто мог противостоять этой армаде.

Молодые войны передних манипул заволновались, видя железный вал все набирающей скорость тяжелой конницы. Они находились на возвышености, и были в более выгодном положении, но неопытность рождала страх а страх мог привести к самому опасному для строя явлению — панике.

Все усугубляло отсутствие на поле боя их императора, который как раз готовился к тяжелейшему магическому поединку.

Конная лава уже достигла середины поля и велиты открыли по ней стрельбу. Но все же против закованых в полный доспех рыцарей стрелы были не сильно страшны.

Паника усилилась, но как раз в момент когда казалось бы молодые легионеры сейчас побегут, перед ними из дымной вспышки появился знакомый всем убийца в своем знаменитом шлеме в форме черепа.

Уже одно то что это чудовище на их стороне, внушало надежду легионерам. А потом убийца заговорил, как всегда полушепотом, но голос усилиный магией слышали все.

— Легионеры. По воли нашей госпожи, мне выпала честь донести до вас ее волю.

— Я не полководец, и даже не солдат. Я не знаю что вам дорого, незнаю ваших традиций и ритуалов, я даже не знаю как вас подбодрить. — Тем временем конница прошла еще четверть пути и земля под ногами легионов уже дрожала от топота копыт.

— Я тот кто я есть — убийца! Зато я знаю одно! Некогда не молитесь перед боем! Если вы не умеете сражаться, молитва вам не поможет.

— Нашей госпоже не нужны ваши молитвы. Ей нужны души, ваши или ваших врагов! — Рыцари уже были совсем близко, и велиты отступили за спины легионеров.

— По этому! — продолжал убийца. — Выходя лицом к лицу с врагом вы не должны думать ,,я буду драться с тобой,, вы должны говорить ,, Я УБЬЮ ТЕБЯ!,, — в этот момент конница достигла убийцы стоящего на расстоянии около 30 метров от общего строя. И тот резко развернувшись разрубил на части первого рыцаря и в следующую секунду исчес в рядах вражеских рыцарей.

А еще через мгновение они вруббились в манипулы легионеров ощетинившиеся копьями и щитами.

Удар был страшен! Почти половина легионеров первых манипул была просто сметина, а рыцари стали заходить к ним в фланги.

Но гастаты не поббежали. Они сделали главное — остановили конницу. Ценой собственных жизней легионеры не дали рыцарям прорвать строй и дальше нестись и сеять смерть.

Теперь же тяжелая конница потерявшая разгон и зажимаемая между манипулами, вынуждена была толочся на месте, отчаянно отбиваясь от копий и мечей легионеров.

В бреши между построениями оставшихся гастатов, организованно вклинились манипулы принципов, навалившись на неповоротливых рыцарей. В такой толчие те становились легкой добычей.

Их стаскивали с коней и добивали на земле, их коням подрезали подпруги кинжалами или вспарывали брюхо, в результате бедное животное обезумив от боли сбрасывало своего неповоротливого наездника.

Так атака конницы захлебнулась. Но рыцарей по прежнему было довольно много и зажатые со всех сторон они дрались отчаянно. А за ними уже накатывал двадцати тысячный вал разнообразной пехоты запада.

бой закипел с удвоеной яростью. Большенство манипул принцыпов распались и теперь каждый легионер рубился по одиночке или маленькими группами, гастаты же практически полностью перестали существовать.

Агроил был вынужден ввести в бой манипулы триариев. С их приходом обстановка немного стабилизировалась. ветераны дрались умело и проффессионально, они единственные сохраняли манипулярный порядок и из за стены щитов разили врага пилумами и уололи мечами.

Но положение все равно было почти критическим. Воздух на обеими армиями гудел от наполнявшей его магии, когда чародеи обоих сторон пытались прорвать защиту друг друга.

В центре фронта положение было относительно неплохим для легионеров, там в первых рядах размахивая огромным фламбергом как пушинкой, рубился эльф в черном доспехе, рассекая врагов на куски вместе со всей их броней.

Это дало возможность оставшимся легионерам перевести дух и перегрупировавшись собраться в некоторое подобие строя и дать организованый бой.

То тут, то там на поле боя вспыхивали черные дымчатые вспышки. Это убийца перемещался по полю боя, появляясь в самых кретических местах сражения и вырезал врагов десятками, внося панику в их ряды и давая надежду своим. Но он был один и ему приходилось тяжело.

Велиты уже давно расстреляли свой боезапас и взявшись за топоры ринулись в рукопашную стараясь помоч своим товарищам рубящимся в первых рядах.

Положение еще больше ухудшилось когда в небе над полем боя открылся портал и исторгнул два десятка крылатых войнов с горящим синем пламенем мечами.

Они устремились на правый фланг который и так держался из последних сил. Но не успели они долететь до него, как солнце заслонили два огромных, черных, кожистых крыла и в порядки войнов света врубился бешено вращая косой, падший ангел.

Убийца давно уже потерял щет времени и количеству убитых, он не чувствовал боли от многочисленных ран и усталости. В его крови бурлили боевые наркотики в таком количестве что казалась бы кровь превратилась в сплошной токсин а взор застилала пелина безудержной ярости и жажды крови.

Вот с помощью силы дарованой ему богиней он переместился на левый фланг, положение которого было самым тяжелым, на нем почти не осталось организованого сопротивления. Там сражались остатки двух конных турм, которые вовремя пришли на помощь и закрыли собой прорыв.

На помощь им спешила манипула триариев, но они бы категорически не успели.

Зато убийца успел вовремя. Появившись в самом центре вражеского строя он рванул вперед разрывая в клочья людей и лошадей, и полевая всех короткими очередями из пистолета пулемета который он держал в правой руке.

Но не смотря на все войны были уставшими и подавлеными, хоть и продолжали драться. Впереди стоял с десятко легионеров собравшейся рядом с одиноким копейщиком.

Щит того давно был отброшен в сторону, копье взято двумя руками, в глазах ни капли страха — ветиран из третьей шеренги. Вращая копьем с огромной для человека скоростью этот уже начавший седеть воин успешно отражал натиск врагов и собирал вокруг себя остатки немного приободрившихся легионеров.