Сын Дарта Вейдера

Меня спас ступор. Ступор, в котором находилось сознание, обнаружившее, что оно оказалось мало того, что в непонятно чьем теле, так еще и в компании чужих воспоминаний. И ладно бы, это были воспоминания предыдущего хозяина тела, но нет! Это были воспоминания нескольких вполне взрослых людей, наемников, пилотов, техников и даже одаренных. Обнаружив такую свалку во вроде бы своей голове, сознание впало в некую ментальную кому, способное лишь созерцать реальность и выдавать не очень сложные реакции на раздражители.

Да, первый месяц я ел, спал и гадил. Надо сказать, некто, чье главенство я почему-то признал с первого взгляда, не особо этому расстроился. Он лишь убедился, что его подопечный в состоянии сам себя обслужить и в постоянном контроле не нуждается, и приступил к дрессировке. Система наказаний и поощрений, ничего сложного. Знание языков присутствовало в наваленной (я бы даже сказал, насраной) в меня информации, невыполнение приказов каралось разнообразной болью, как универсальным стимулом, а повиновение поощрялось ее отсутствием.

Надо ли говорить, что тело, оказавшись без ограничений, что так охотно выдавал бы бодрствующий разум, легко и просто выполняло то, что от него требовалось? Благо, Главный знал предел физических возможностей трехлетнего ребенка и ничего такого не приказывал. Так, медитации, ката и почему-то убийства с пытками. Тело не видело в этом ничего такого, сказали нажать курок — нажало, сказали воткнуть иголку — воткнуло, но Главный приходил от этого в экстаз. Удовлетворение буквально пронизывало все вокруг в такие моменты. Правда, баловал он меня вниманием не часто, предпочитая дистанционно отдавать указания дроидам, а лично проверять результаты раз в месяц. Ну, оно и понятно, во всем, что требовало мыслительного процесса, расшевелить тело мог только кто-то такой же терпеливый и неутомимый, как машина.

Прорыв случился через год. К тому времени часть информации в голове была вынута из той кучи-малы, где находилась, очищена от налипших комков непонятно чего и переведена в разряд моих личных воспоминаний и навыков. Разум некоторое время озадаченно созерцал образовавшуюся внутри себя небольшую пустоту, поерзал, и впервые подал признаки своего присутствия. Это была даже не мысль, а что-то неопределенное. Тусклая смесь эмоции и потребности, больше похожая на результат работы инстинктов, а не высшей нервной деятельности. Пустое нужно заполнить. Так во мне зародилось любопытство.

Первое же добровольное посещение библиотеки вызвало бурю. Главный весь на нервах примчался практически через пару часов, долго вертел, колол препараты, просвечивал приборами и вел себя в высшей степени странно. Еще более странно стало, когда в гулкой пустоте моего черепа нас оказалось двое. Главный осторожно прошелся по свалке чужих воспоминаний, аккуратно ощупал то, что я ассимилировал, а потом коснулся меня... и провалился насквозь! Будто я — голограмма или облако, глаз видит, а тело нащупать не может. Главный задумчиво похмыкал, еще немного походил внутри головы и ушел по своим делам.

Ушел, но оставил след. Где-то глубоко внутри, где кончается тело и начинается душа, нечто ответило на вторжение, недовольной пульсацией. И новорожденное еще совсем слабое любопытство, так и не успевшее получить подпитку извне, обернулось вовнутрь. К непонятной пульсации, которая становилась отчетливее в медитациях. Ими я тоже до сих пор без приказа роботов не занимался, но теперь... теперь я погрузился туда, в эхо смутных звуков и образов, но не просто так, а с конкретной целью. Следование к цели, которую сам выбрал — еще одно новое ощущение. Следом шли изучение и понимание. Понимание. Оно придало любопытству направление и некую завершенность. Узнать не просто так, а для того, чтобы разобраться.

Понадобилось еще полгода на то, чтобы скинуть с себя неестественное оцепенение. Чтобы осознать, что вот это — знания, которые, скорее всего, загружали в клонов Джанго Фетта. А это — кусочек боли и ярости Гривуса. Азарт неизвестной наемной убийцы и спокойствие бывалого штурмовика, твердость руки хирурга и власть техника над неживым... Казалось, неизвестный страдал особо тяжелой формой хомяка, стараясь утащить все самое лучшее, вырывая чужие навыки и таланты с мясом сопутствующих воспоминаний и костями эмоций, а потом запихивал в бедного меня, не особо заботясь о психическом здоровье пациента. Притом я четко различал, что одни комки чужих знаний наспех выколупаны из чьей-то жизни, а другие тщательно причесывались и гармонично переплетались между собой. Причины этого пока ускользали, но немедленные ответы и не требовались. Для размышлений у меня было аж две гораздо более насущные темы.

Скайуокер и Палпатин.

Вейдер и Сидиус.

Тот, кому меня подарят, и тот, кто подарит.

Где-то я это уже слышал.

Где-то в прошлой жизни.

Но над этим можно поразмыслить потом, сначала Палпатин. Главный. Учитель и, судя по всему, создатель как моего тела, так и бардака в его голове. То ли гений, то ли безумец, не разобрать, слишком близко стою. Так близко, что аж слепит Тьмой. Пока вытачивает из меня что-то, видимое лишь ему одному. Периодически захаживает в мысли на рюмку чая и пытается коснуться ментальной проекции, но все еще проваливается. Что поделаешь, от понимания того, кто со мной возится, не успевшее развернуться сознание свернулось обратно еще на неделю. А позже оказалось, что уходить в себя можно и по своему желанию.

Для удобства я даже визуализировал это тормознутое состояние, чтобы лучше контролировать степень погружения. Море. Бескрайнее и переменчивое море, в глубине которого скользит большая хищная рыба. Думаете, это я? Нет. Я — это тень рыбы, появляющаяся лишь тогда, когда смертоносный хищник поднимается достаточно высоко, чтобы солнечные лучи заиграли на его боках. Большую часть времени меня просто нет. Значит, никто не может меня ни найти, ни повредить. Да и не готово еще мое Я выйти на свет, слишком много в нем от попаданца. Он — отличная основа, взрослая сформировавшаяся личность, по традициям того мира знающая немногое обо всем, но достаточно мягкая и аморфная, чтобы ее можно было хорошенько погнуть...

Проще говоря, попаданец был интеллигентом-тюфяком, попавшим в нужное время в нужное место, в меня. Появись он раньше и Палпатин засек бы чужака, позже — и зарождающееся я ребенка просто смяло и выкинуло бы более взрослым и объемным. А потом либо ломка под чутким руководством ситха, предварительно вывернувшего мозг гостю, либо смерть. Что бы в том мире не писали о всемогучести попаданцев, мой донор явно был из числа тех, которым книги не посвящают и даже некролог или простенькое надгробие не всегда достаются.

Так что пока Я — это тень умершего человека, стремящаяся к очертаниям хищной рыбы. А рыба — это то, что со мной делают. Эдакая тестовая модель. Все внешние установки оседают на ней, я же сразу или постепенно перенимаю то, что считаю нужным, заменяя элементы основы. Но сама хищница от этого не меняется, делая вид, что все те макароны, которые болтаются на ушах, ничуть не мешают ей грациозно скользить где-то в глубине. Хотя, стоит признать, что пока это не акула или кит, а мелкий карасик. И скользить ему под грузом макарон довольно тяжело, слишком он пока мал и не сведущ в текущих раскладах...

* * *

Палпатин с интересом наблюдал за мальчиком, равнодушно исследующим внутренности еще живого раба. Урок анатомии в самом разгаре. Идеально. А ведь ничто не предвещало...

После того, как Вейдер позорно утратил часть своего могущества вместе со здоровьем, пришлось вспомнить о запасных планах, составленных именно на такой случай. В металл совершенного клинка закралась микротрещинка, доведенная жизнью и боями до полноценного изъяна. Ущербный клинок следовало заменить. Но вот незадача, клоны Скайуокера дохли самым бессовестным образом еще на стадии эмбриона! С искусственным оплодотворением вышло и того хуже, Скайуокеровские хромосомы со Скайуокеровским упрямством воротили носы от своих коллег. А ведь он подобрал не простых баб с улицы, а лучших из лучших! Специально высчитывал совместимость — и нате вам! Оплодотворение не произошло.

То ли с горя, то ли услышав, наконец, веление Силы, Палпатин решился использовать совсем уж дефицитный генный материал Амидалы. Зачатие происходило, но мелкие сученыши умирали, судя по всему, просто на зло, как и их мамаша. И после этого кто-то будет говорить, что современная генетика поборола дурную наследственность. Нифига! Шестнадцать клеток, а характер уже один в один! Куча работы и все джедаям под хвост! И с их папочкой точно такая же ерунда... воспоминание о джедаях натолкнуло на интересную идею. Он ходил вокруг зародышей на цыпочках, холил и лелеял, как джедаи своего Избранного, но все мы знаем, чем это закончилось. А вот смертельная опасность и попытки убийства всегда приводили Скайуокера в тонус, он умудрялся выживать вопреки всему и бодро трусить дальше по дороге жизни.

Как ни странно, новая тактика сработала. Эмбрион явно хотел жить сильнее, чем напакостить, так что развивался, пусть и со скрипом. Современная техника позволяла гонять питательные среды к крайним значениям и обратно, не сильно нарушая развитие тела, а ментальные техники утрамбовывали туда же кучу полезной для существования информации. Если уж опыт с выведением Скайуокера провалится, то хоть в техниках Силы можно будет продвинуться, а если нет, то даже лучше выйдет. Все же личный набор опыта — слишком длительный процесс, пусть лучше гибкое сознание ребенка переварит чужие воспоминания и если не сделает выводы, то хотя бы зафиксирует шаблоны действий. Впрочем, оно может вообще не появиться. Тогда придется выскоблить зародыш личности из стенок черепной коробки, напихать туда закладок и взять под свое прямое управление, что тоже не плохо.

Первое время получившийся ребенок был пассивен и сложностью поведенческих матриц мало отличался от амебы. Это было неприятно, но ожидаемо. Откуда бы взялось самосознание в куске мяса, три года проболтавшемся в капсуле? Оно и ходить-то начало только через неделю, и то исключительно благодаря загруженным знаниям. Впрочем, на процесс обучения это никак не повлияло, от заготовки под меч не требовалось вот так сходу разить врагов, а настройка рефлексов не требовала от нее не то что счета, но даже навыков связной речи. Любое проявление эмоций являлось результатом не капризов, а работы определенных желез, и гасилось нужными антигормонами, если было сильно не к месту. В остальное время ребенок хлопот не доставлял, чем выгодно отличался от предыдущих учеников ситха.

Шаткое равновесие длилось не долго. Видимо, накопилась некая критическая масса жизненного опыта, и личностная матрица скачком усложнилась. Обеспокоенный Палпатин сразу бросил все и отправился фиксировать изменения. Очень обнадеживающие и долгожданные изменения. Наконец-то контакт разумов дал нечто большее, чем бессвязный комок желаний и инстинктов, больше характерных для животного. Нет, это не было полноценное рождение нового человека, скорее первый толчок эмбриона в утробе матери. И с тем же священным трепетом, с которым отец кладет руку на ее живот, Палпатин легчайшими касаниями прощупывал результат своих трудов, боясь ненароком повредить тонкую паутинку логических связей.

Джедаи считают, что ситхам не дано созидать. Что Темная сторона есть разрушение, боль и смерть. Сила, какие глупости! Дарт Сидиус ощущал себя не просто ученым, Творцом! Вершителем судеб, перекраивающим полотна будущего своей Волей! Властитель Галактики держал в своих руках зарождающуюся разумную жизнь и ощущал ни с чем несравнимый экстаз. Только от него зависело, станет ли жалкий сейчас огонек яркой и опаляющей сверхновой или переродится в коварную черную дыру, незаметно скользящую во мраке космоса, погаснет в безвестности или превзойдет своего создателя. Создатель — как много в этом слове.

Это был вызов мастерству ситха. Не привычная ломка уже существующей личности, а формирование новой. Здесь не скинешь свою неудачу на кого-либо другого. Ни детских психологических травм, ни фобий, привитых обществом, чистый лист. И только одна рука нанесет на него первые, самые важные строки. Только Палпатин будет автором либо своего провала, либо величайшего триумфа. Азарт и нетерпение переполняли его, но торопиться нельзя. Слишком сложные и невероятные процессы шли сейчас внутри его нового инструмента, одно неверное движение и все будет потеряно.

Единственная уступка, которую позволил себе Палпатин — это ментальное наблюдение. Еще в тот раз, когда вся система вышла из состояния равновесия, он, оказавшись внутри подопечного, впервые ощутил что-то кроме пустоты. Внимание. Его заметили, что само по себе удивительно, и охотно пустили внутрь, с интересом рассматривая. С тех пор отпечаток подопечного в Силе стал гораздо отчетливее, в нем начали проявляться признаки индивидуальности, но мысли его были все так же открыты и прозрачны. И так же пусты. Только любопытный взгляд в спину раскрасился оттенками эмоций и начал немного давить, не бросая вызов, нет, просто заявляя о своем присутствии.

Палпатин пока не понял, является ли это врожденной особенностью творения, или стало результатом его вмешательств, но защита оказалась довольно интересной. Обычно требовалось немалое доверие или пытки, чтобы личность вот так же легко и без сопротивления пустила в свои мысли и память кого-то чужого. Но ребенок, не знавший иного, считал это абсолютно нормальным. И при этом оставался слабо читаем, потому что в море загруженной и приобретенной информации его еще слабое и маленькое самосознание свободно избегало поисковых сетей сканирования. Ситх, как создатель этого чуда и не слабый менталист, еще умудрялся как-то ориентироваться внутри своего ученика, а вот посторонний, обнаружив, что вместо лабиринтов и шкафов с множеством закрытых полок его ожидает полная свобода, рискует захлебнуться в слишком обширном потоке информации, так и не найдя нужное. Но все же это требовалось проверить, потому сейчас он в предвкушении ожидал судьбоносной встречи и где-то глубоко внутри даже немного волновался.

— Мастер, — Вейдер пришел на зов своего Императора и уже собрался привычно стать на одно колено, как некое ощущение в Силе отвлекло его. Маленький мальчик стоял слева от трона и пристально рассматривал второго живого человека, увиденного им за свою жизнь.

— Кто это? — в маленькой фигуре было что-то знакомое.

— Ты семь лет верно служил Империи, мой ученик. И в награду я сделал для тебя этот подарок.

— Клон! — Вейдер гневно потянулся к ребенку Силой, готовясь смять его щиты и уничтожить... но накопленная энергия лишь взбаламутила чужое сознание и ухнула в пустоту, не встретив сопротивления. И не задев личность, будто ее там и не было, хотя отчетливый ментальный хмык услышали все присутствующие.

— Ты опять торопишься, — Палпатин недовольно нахмурился, хотя мысленно ликовал. Мало того, что ментальная защита малыша показала себя с лучшей стороны, так еще и прогноз начинает сбываться. Вейдер любой ценой постарается уничтожить собственную копию, но вот поднимется ли у него рука на плоть от плоти любимой женщины? Сама Сила направляла его руку, когда он сначала забирал нужный материал, а потом решал использовать его в эксперименте.

— Перед тобой твой сын. Твой и Падме Амидалы! И у него еще нет имени...

* * *

Вейдер изучал меня всеми доступными ему способами. Палпатин делал то же самое, но аккуратнее. Ну, и рассказывал историю моего появления, естественно, только ту часть, которую посчитал нужной открыть. Вот уж действительно, я — сын ошибок трудных. В прямом смысле. Сказанные создателем слова падали на волнующуюся поверхность океана и некоторое время покачивались там, прежде чем рыба заглатывала самое интересное, то, что непонятно или требует уточнения. Остальное погружалось на дно океана памяти, чтобы позже нырнувшая хищница разбросала их в понятном лишь ей порядке. Надо ли говорить, что выражение лица у меня, увлеченного внутренними процессами, напрочь отсутствовало?

— С ним все в порядке? — от Вейдера по ментальной связи донеслось настороженное беспокойство, заставив меня прекратить созерцать мир внутренний и начать делать то же самое с миром внешним. Оказалось, что за время монолога Императора Темный Лорд сместился в пространстве и теперь нависал надо мной, ничего не делая. Хм, и что его не устраивает?

— Это от недостатка живого общения, — Палпатин изучал мое поведение так, будто это дело всей его жизни, а потому знал о моей психике даже больше, чем я сам, — Практически полное отсутствие мимики, непроизвольных движений и прочих невербальных компонентов общения.

— Его воспитывали дроиды? — в механическом голосе послышалось неодобрение.

— В некотором роде. Кроме меня и тебя никто из живых о нем не знает. Но теперь состояние стабильно и случайные контакты, неизбежные при активном общении, не повредят мальчику.

— А могли повредить?

— Конечно! Дети легко адаптируются, но и предпосылки к различным фобиям с маниями обычно приобретаются именно в этом возрасте. Сейчас же его личность будет не деформироваться, а развиваться, не зависимо от того, будешь ли ты лично заниматься его воспитанием или бросишь.

— Брошу?! — сильнейшее негодование, — Своего ребенка?

— Мой дорогой друг, — Палпатин улыбнулся, но я ощутил его ликование, — Я не был уверен, сможет ли результат моих трудов пробить ту стену, которой ты отгородился от меня и от мира. Согласись, еще пару лет назад ты вполне мог забыть его где-нибудь на поле боя, погнавшись за паршивым джедаем, — голос, лучащийся отеческой добротой, приобрел суровые нотки приказа, — Потому я прошу тебя отнестись к процессу воспитания нового члена общества со всей серьезностью. У мальчика из-за его происхождения есть свои особенности, не характерные для детей.

— Но не станет ли он привязанностью, что является слабостью? — за высказанным сомнением теплилось какое-то неясное желание. Все же я еще не слишком хорош в чтении эмоций через Силу, хотя оба ситха транслировали их довольно четко.

— Перед тобой не просто ребенок, а одаренный ребенок! Несколько лет обучения и он сможет не только защитить себя, но и помочь нам. Конечно, это будет не просто, но не невозможно. Пока о нем никто не знает, а значит, у нас есть время.

— У нас?

— Конечно! Неужели ты думаешь, что я вот так просто откажусь от своего почти внука? Это не только твое дитя, но и мое. Да и опыта в воспитании у меня все же больше.

М-да, это называется одно неосторожное движение — и ты отец. Не то, чтобы я верил в такую уж прямо родительскую привязанность Палпатина, скорее в чувство собственности. Правда, учитывая количество сил, которые он на меня потратил... и количество триггеров-закладок. И это только те, которые я нашел в завалах чужих знаний (и не факт, что они были направлены на меня, а не на доноров информации), а может же еще и подчинение на генетическом уровне или импиринг какой присутствовать. Короче, пока я инструкций никаких не получил, но уже никогда не смогу быть уверен, что все мои действия и мысли именно мои, а не результат чьей-то воли. Хм, вот оно, влияние попаданца. Свобода воли — это как шаурма на вокзале, непонятно что внутри, но блин хочется. И ладно бы на что-то хорошее сгодилась, так нет, чтобы вручить пульт управления собой всем, начиная с политиков и близких и заканчивая какой-нибудь особо умелой шлюхой. Ситуация из разряда: кролики думали, что это любовь, но их просто разводили. Нет уж, лучше я буду точно знать, кому принадлежу большей своей частью, и выполнять только их приказы, а не посылы снующих вокруг интриганов. Эти двое, по крайней мере, не просрут мой потенциал. А то, что использовать будут, так они мне не мама с папой, чтобы последнее от себя ради дитятки отрывать. Кто меня породил, тот меня и танцует, да.

Пока я размышлял над столь фундаментальным вопросом, да не просто так, а чтобы обнаружить и вычистить чужие принципы, не подходящие мне в данный момент (не только у попаданца оказались такие глупости в голове), Вейдер с Палпатином согласовывали программу обучения. Их послушать, так я через пару лет буду сам себе Звездная Кузница. Закинуть куда-нибудь на Кашиик и через год планета полностью приведена к согласию и населена исключительно роботами, сделанными из подручных средств. Только старший ситх склонялся к уклону в политику и экономику, а младший — в медицину и механику. Навыки боя и манипуляций Силой стояли в приоритете у обоих.

— Вам определенно нужен третий, — глубокомысленно изрек я, рассматривая раздухарившихся оппонентов. Мгновение замешательства и в Силе разлилось недоумение, приправленное вполне узнаваемыми образами. Хм, не знал, что здесь тоже соображают на троих. Придется пояснить:

— Медик, чтобы правильно распределить нагрузки.

— Разумно, — Палпатин успокоено откинулся на спинку кресла, — я займусь этим. Вы же пока пообщайтесь, узнайте друг друга поближе.

Поближе? Мы с Вейдером переглянулись и окатили друг друга волной скепсиса. Не знаю, что двигало им, но мне было без разницы, у кого столоваться. Из него тоже что-то энтузиазм не прет, так, мелькает что-то на краю восприятия. Ответственность, что ли? Или растерянность? Нет, не пойму. Если Палпатин постоянно транслирует в Силу некое подобие многослойной динамичной маски, за которой не видно его настоящего, то Вейдер просто закрылся ограниченным набором негативных эмоций, сквозь которые только мазохист полезет. Тут-то его и встретят, надо полагать. Короче, учиться мне еще и учиться. И начать лучше с кого попроще типа гвардейцев, которые провожали нас до апартаментов отца.

До комнат мы шли молча и продолжили в том же духе, забравшись в смесь камеры для медитаций и медотсека. Стоим, смотрим друг на друга. Сели. Синхронно. Он на специальное кресло, я — на пол. Если бы кто-то это увидел, подумал бы много чего интересного, но на самом деле все гораздо проще. Сила — вместо тысячи слов. Один ментальный посыл вмещает в себя больше информации, чем любая словесная конструкция, в то же время отсекая любую двусмысленность, если вы не хотите оставить ее специально. Палпатин со мной так и общался, чтобы не тратить свое драгоценное время. Образ того, что от меня хотят, и вперед — на тренировку. Это с дроидами приходилось словами общаться. Впрочем, молнии и от тех, и от других изрядно ускоряли процесс.

— Тебя будут звать Аньян.

Аньян? Обдумываю имя и сопутствующий ему ментальный посыл. Хищная рыба, скрывающаяся в тенях кораллов и водорослей, с развитыми навыками мимикрии. Длинное тело, похожее на змеиное, внезапно выстреливает в сторону добычи, хватает ее загнутыми ядовитыми зубами и так же быстро утаскивает назад. Один из подвидов глубоководных мурен, был вывезен с какой-то уничтоженной планеты, но на диво легко прижился во многих водных мирах, доставив немало проблем. Сейчас почти уничтожен теми, кому эти проблемы доставлял, предварительно порушив не одну экосистему и съев подчистую множество видов. Ситхи любили запускать этих тварей в канализации водопроводного типа, чтобы потом не бояться диверсантов, проползших по трубам до самого унитаза. Какие, однако, интересные факты из прошлого отец знает.

— Это ситское имя, — спрашиваю и утверждаю одновременно.

— Да.

Значит, обычное человеческое мне не светит. Хм, а зачем оно мне? Опять какие-то заморочки от доставшихся личностей и их осколков.

— Ты против? — Вейдер решил поиграть в демократию. Мило.

— Против чего?

— Хм... — Вейдер прикинул, против чего может быть ребенок, исходя из предыдущего разговора. Император предупреждал, что на первых порах могут возникнуть проблемы в вербальном общении, и решил уточнить:

— Тебе что-нибудь не нравится?

— Витаминный коктейль, — честно ответил я, планируя позлить условного родителя своей непонятливостью. Однако не удалось. Вейдер передернулся и послал волну понимания. Неужто и его поили этой гадостью? Я послал в ответ свои соболезнования (он ведь старше и выпил гораздо больше), и на этой минорной ноте между нами протянулась ниточка в Силе, скрепившая по такому незначительному поводу зародившийся союз между кровными родственниками положенной семье одаренных ментальной связью. Интересно, кем и куда положенной?

* * *

Обучение проходило штатно. Пока меня решили перед лишними людьми не светить, так что из новых знакомых появился только Боба Фетт. Надо сказать, что молниями он не кидался, но был пострашнее обоих ситхов, вместе взятых. Еще бы, за такие-то деньги... Вот только если Вейдер с Палпатином пользовались моей ментальной доступностью и пока сгружали правильные движения прямо в мозг (жаль, что только основы, остальное придется по старым методикам), то с мандалорцем у нас выходило не так красиво хотя бы потому, что он больше занимался выживанием в экстремальных условиях и физической подготовкой. А какое выживание без нагрузок на пределе сил?

— Пока ты не будешь проходить более сорока километров в день в полной выкладке, ночуя в канавах, питаясь тем, что хотело сожрать тебя, ты не воин. А кто не воин, тот хут'уун.

Как-то так звучала его вступительная речь.

Нет, я конечно одаренный, а наша братия весьма крепка на то место, которым находят неприятности и чуют их же (потому и находят, что чуют, думается мне). Но в пять лет меня в Императорском ботаническом саду первая же мухоловка чуть не сожрала нафиг! Называется, пошел Вейдер сыну дворец показывать и чуть не убил его раз дцать. Признаться, Боба, когда услышал эту историю, прошелся по тамошним зарослям, впечатлился и заверил меня, что ТАМ мы тренироваться будем в последнюю очередь. Хотя нет, в предпоследнюю, а потом можно сразу смело лететь на Явин с ночевкой на любимых клумбах Экзара Куна. Нужно только попросить Вейдера подстричь ее орбитальной бомбардировкой, а то точно сожрут.

В итоге меня периодически выдергивали из возвышенных погружений в Силу и изучения благородного искусства владения световым мечом и с размаху макали в грязь, песок, вечную мерзлоту, кислотные болота, дерьмо... короче, выбирали планетку поагрессивнее и закидывали туда на недельку с одним ножом и Бобой в качестве стимула. Можно подумать, я буду отлынивать в таких условиях! Хотя, по словам наемника, места были умеренной противности, просто я, дитя шприца и пробирки, даже с простейшими перепадами температуры знаком не был. А потом резко поменял свое мнение, хе-хе. Ситхи долго разбирались, кого из них шприц, а кто пробирка, потом ловко накрученный учителем Вейдер понял, что живой родитель у меня как бы один и по ходу гандон. Только зря я последнее вслух сказал, бежали мы с Бобой (кто ж еще мог меня таким словам научить?) так, как не всякий истребитель летит. Хорошо, дело на планете с болотами и джунглями было, отец мой весил под пару центнеров со всем своим железом и пока добрался до спидера, мы уже затихарились по всем правилам, Фетт готовил лежку, а я — маскировку в Силе.

После того случая мы с мандалорцем наконец нашли общий язык. Он и раньше признавал, что я имею некие достоинства, не отвлекаюсь, не отлыниваю от заданий, слушаю внимательно и имею прекрасную память. Ну, последнее было не удивительно, в моем случае ментальные практики — не хобби, а насущная необходимость. А вот все остальное... сначала я считал, что раньше начну — раньше закончу. Тело не двужильное, так что физические нагрузки не будут длиться вечно, зато потом начнется техника, тактика, история и прочие более интересные вещи. Вот только Боба тоже не слепой и не дурак, все понимал и чего-то хотел всеми этими "упор лежа принять — тройное сальто назад". И когда после пряток от Вейдера во мне появился Азарт и прочие эмоции, сопутствующие тому, что я обозначил для себя, как Дух Охоты, он довольно хмыкнул и сказал, что я, наконец, начал походить на человека. Не знаю, не знаю, лично я пришел к выводу, что стал походить на ситха, а то прежнее отстраненно-созерцательное состояние больше подходило джедаю.

Но даже не расширение эмоциональной сферы стало главным итогом той моей детской выходки. И даже не то, что Вейдер оказывается, тоже способен на эти детские выходки (он на меня потом месяц обижался, хотя делал вид, что все в порядке). Мое Я наконец стало похоже на ту хищную рыбу, которую так удачно обозвал отец, придав ей определенные черты. Сама же мурена вообще окончательно сформировалась и в тот момент впервые рискнула показать над водой свой гладкий бок и тихо шлепнула плоским хвостом набегающую волну, опять скрываясь в бездонных глубинах. Она озадаченно пучила рыбьи глаза (все шесть), будто удивляясь этой своей смелой выходке, и разевала пасть в молчаливой улыбке — скоро выходить на охоту.

Обучение у ситхов проходило менее экстремально, но не менее насыщенно. Самое интересное, что Палпатин не стремился превращать боль из сигнальной системы организма, которую можно использовать для подстегивания способностей, в постоянный допинг или наркотик. А вот с другими источниками темных эмоций были проблемы. Как там говорил Дарт Плэгас?

"Расскажи мне о сильных сторонах своих, и я буду знать, как их обезвредить; расскажи о своем величайшем страхе, и я заставлю тебя встретиться с ним лицом к лицу; расскажи, что ты больше всего ценишь, и я пойму, чего тебя можно лишить; расскажи, чего ты страстно желаешь, и я откажу тебе в этом..."

И в этом была вся проблема. Формирование моих сильных сторон ситх контролировал лично, затыкая все дыры, какие смог найти, кроме наверняка оставленной для себя лазейки. Все мои страхи, привязанности и желания были подчинены ему. Глупо давать ребенку игрушку, чтобы потом отобрать ее. Глупо ковать идеальный меч, а потом царапать его, искусственно внедряя страхи. А привязанности... он в первую очередь парил мне мозги по поводу манипулирования, пусть и оставлял себя за скобками этих уроков, но если знаешь, что через пару недель этого милого нексу тебе прикажут зажарить и съесть, умиление как-то отказывается возникать, не говоря уже о чем-то большем.

Ненавидеть дроидов-медиков было бы странно, рядом с Бобой и Вейдером боевой дух умирал в корчах, а напугать меня могла только реальная угроза, но она и убить могла, так что не считается. К тому же, пусть я не мог применить все загруженные в меня знания на практике, но оценил с их помощью тот уровень домашнего обучения, который мне грозит. И я вам скажу, что готов был пищать, но взять от жизни все, и фиг с ними, с триггерами и закладками подчинения. Инструмент с таким багажом знаний — это ферзь, как минимум. Пусть игрок его, как и все фигуры, рано или поздно смахнет с доски, но когда Разум голоден, ему все равно, кто его накормит, лишь бы пища не была отравлена.

Вейдер по секрету сообщил, что все у меня еще впереди, и предательства, и ненависть, и отчаяние. Он в своем учителе не сомневался, я тоже. Вообще у нас с родственником выстроились довольно своеобразные отношения, вылившиеся в забавный разговор по душам:

— Как-то я себе воспитание детей иначе представлял.

— А как представлял?

— Никак... думал импровизировать.

Ну, зато я что-то такое себе и представлял. Молодой человек слегка за двадцать, когда свобода уже есть, а с мозгами как-то еще не очень, ушел на войну чуть ли не сразу из-под венца. Они с женой-то наверняка и узнать друг друга нормально не успели, да отношения доверительные выстроить. Сколько там молодожены виделись за войну клонов? Раз в месяц? Два? Да некоторые с любовницами чаще встречались, чем Скайуокер с женой! А тут еще и дети. Кто такие, что с ними делать — непонятно. Вот и вышло то, что вышло.

И если на поле боя импровизировать у отца получалось прекрасно, то в общении постоянно выходила всякая фигня. Как ляпнет чего-нибудь, так все вокруг ссаться и плакать начинают. Нет, я понимаю, что ему говорить больно и в целом настроение ни к черту, но нагнетать-то зачем? Пусть навесит экран на грудь и выводит туда текстовые сообщения. Со мной он общался мысленно и большей частью по учебе. После чуть не ставшей последней экскурсии по дворцу Император заявил, что на флот меня не пустит. Пока. Пока десять не исполнится. По всем расчетам учителей к тому моменту я уже смогу если не отбиться от опасности, то хотя бы продержаться до подхода подкреплений. И Темная сторона мне в этом поможет.

Прикидывая, когда и с какой стороны прилетит подарок от Палпатина, ведущий на темную сторону, я как-то не предполагал, что тот решит вручить мне его лично. Но стоило войти в покои Императора и осмотреться, как меня пронзило пониманием — сейчас! Сила сразу откликнулась, готовясь неизвестно к чему, хотя опасности поблизости не было. И тут мой взгляд наткнулся на мелкую рыжую пигалицу, надменно меня рассматривающую. Первая мысль была простой и короткой "Бесит!". Вторая была более конструктивной, оказывается, я довольно приземист. Девочка примерно моего возраста оказалась сантиметров на пять выше, существенное психологическое преимущество, особенно если учесть, что этих сантиметров в нас обоих не так уж и много.

Довольный голос Императора прервал зарождающийся поединок взглядов:

— Это Мара Джейд. Она, скажем так, эксперимент.

Не дай Сила, сестра...

* * *

В последнее время Вейдер немало думал о той теме, которой до этого успешно избегал. О себе. Это было неизбежно, когда в жизни имеется такой раздражитель, как сын. Более того, сын со стабилизированной личностью. Сначала ситх не понимал, что это значит, вернее не хотел понимать. В итоге оказалось, что именно эта строчка в спецификации биологического объекта номер 15-Бэш-471 доставит ему больше всего проблем, а не количество мидихлориан, влияние Палпатина или искусственное происхождение.

Аньяну не нужен был отец. Более того, ему вообще никто не был нужен. Абсолютно самодостаточное существо без единой привязанности милостиво позволяло учителям вести себя по дороге жизни исключительно ради увеличения эффективности обучения. Но если оставить его наедине с дроидами в той секретной лаборатории, что пока выполняет функции убежища, и не навещать пару лет, ничего не изменится. Нормальный разумный свихнется через некоторое время, Аньян же спокойно продолжит потрошить библиотеку и погружаться в Силу. Так же спокойно и безоговорочно он принимал главенство Палпатина, Фетта и Вейдера. Так же покорно, принял отцовство последнего.

Нет, вообще это было не плохо. Ребенок не требовал ничего от родителя, принимая его таким, какой есть. Это расслабляло. Вейдеру не требовалось что-то менять в жизни или работать над собой. Аньян охотно поддерживал уютное молчание, доброжелательно выслушивал редкие скупые откровения и ненавязчиво присутствовал в Силе, не закрываясь, но при этом зорко отслеживая вторжения на свою территорию. В его глазах невозможно упасть, потому что он не идеализировал ни одного из своих учителей. Но и положительного отклика добиться было гораздо сложнее.

Столь пассивное поведение озадачивало. Как это так, Скайуокер никуда не бежит и не кипит эмоциями? Вейдер даже тест на отцовство провел на всякий случай, удостоившись еходно-одобрительного взгляда голубых глаз. Но нет, действительно родной сын. Что ж, пришлось умерить свой темперамент и заняться наблюдением вместо активного продвижения по незнакомым территориям. Младший ситх даже на миг почувствовал себя не Вейдером, а самым настоящим Сидиусом, вечно изучающим противника, прежде чем свалить его одним слабеньким, но смертельным ударом. И это принесло свои плоды, пусть расшифровать их без помощи учителя вряд ли получится.

Аньян не оставлял следов своего пребывания. Никаких личных безделушек в комнате, только необходимое. У каждой вещи свое место и это можно было бы назвать аккуратностью и чистоплюйством, если бы в процессе не создавалось иллюзии, будто тут вообще никто не живет. До микронов одинаково сложенная одежда, каждый раз складки на застеленной постели такие же, как и в предыдущее утро, уровень воды в вазе для цветов застыл на одной отметке, будто кто-то постоянно доливает ровно столько жидкости, сколько испарилось. Кто-то бездушный и механический.

Еще интереснее было, если Аньян брал что-то условно чужое. Оно возвращалось ровно на то же место, под тем же углом, даже если это было стило, закатившееся под стол. Вейдер этот несчастный цилиндрик, между прочим, долго искал! А потом, медленно охреневая, смотрел, как его сын зашел и положил находку туда, откуда взял, отодвинулся, слегка поправил композицию, кивнул и удалился. Спасибо, что до этого ситху уже приходилось наблюдать что-то подобное. Аньян вынул несколько датападов из их неаккуратной стопки, а потом минут пять высчитывал нужные позиции, чтобы вернуть все на место, и поправлял всю башню, чтобы приборы торчали под теми же углами, что и до его прихода. То же самое происходило с брошенными в беспорядке или аккуратно сложенными бумагами, инструментами и даже посудой на столе. Вейдер не знал, откуда у подопечного такая откровенно шпионская привычка, но вынужден был с ней считаться. На самом деле сложно удержаться и не ударить Силой, когда после тяжелого дня, поленившись включать свет, готовишься к отдыху, не глядя, падаешь в любимое кресло и вдруг обнаруживаешь, что на кого-то сел. Учитывая вес взрослого ситха в костюме, это было совсем не смешно.

Впрочем, определенные сдвиги в отношениях происходили. В основном Вейдер искал и находил явления, вызывающие эмоциональный отклик у сына (кажется, с пассивностью он поторопился), а Аньян искал и находил пределы терпения родителя. Это был путь поспешных отступлений с поля боя и заключеня компромиссов. Ребенок согласился больше не перекрашивать костюм жизнеобеспечения, не делать шрамирование или татуировку до четырнадцати и не цитировать выданное Палпатином досье на Энакина Скайуокера. В ответ взрослый согласился пить витаминный коктейль вместо него, когда есть такая возможность, и таскать с воли конфеты. У обоих осталось ощущение, что они продешевили, но начало было положено.

Сейчас уже можно было сказать, что отец и сын влияли на друга либо своим отсутствием, либо своим присутствием... додумать столь глубокомысленную идею Вейдер не успел, ощутив в Силе беспокойство объекта своих размышлений. Оно почему-то имело рыжий оттенок и завивалось кудряшками. Ситх вздохнул и начал закругляться с медитациями. С недавних пор сын полюбил кутаться в отцовский плащ, становясь удивительно похожим на маленького Сидиуса в балахоне. Это можно было бы считать нормальным — все дети идут за защитой к своим родителям, если бы не предшествующие появлению такой привычки события. Вейдер в бешенстве влетел в личный тренировочный зал и, дав волю эмоциям, буквально за пару минут разнес всех боевых дроидов, которых ему должно было хватить на три месяца, и только потом заметил забившегося в дальний угол и не отсвечивающего зрителя. Вот только в эмоциях Аньяна не было страха, скорее смесь удивления пополам с восхищением. Они тогда славно посидели, пытаясь из сотни поломанных дроидов собрать одного работающего. Целых запчастей хватило только на уборщика...

Тогда же произошло еще одно важное изменение. Вейдер перестал по примеру учителя скидывать упражнения по ментальному каналу и уходить по своим делам, начав лично обучать ребенка даже простейшим ката...

— Ты знал, что у Палпатина есть еще один эксперимент?

— Еще один?! — Вейдер мысленно схватился за голову. Он и с первым-то не очень представлял, что делать, в отличие от Учителя, который кажется, уже все продумал и сейчас неторопливо расставлял фигуры на игровой доске.

— Мара Джейд, — маленькая фигурка привычно свила себе гнездо в отцовском плаще, оставив видимым лишь рот с подбородком. В процессе разговора ткань будет играть роль отсутствующей мимики.

— А, эта... — что-то такое ему показывали, — Ревнуешь?

— К кому?

Действительно, глупый вопрос. Аньян не считал Императора чем-то вечным и незыблемым и уж тем более не считал его своей собственностью или хотя бы необходимым элементом своего ближайшего будущего. А вот Мара именно так и считала, хотя и пыталась это скрыть. Но стоило обратить снимание на ее тусклое присутствие в Силе, как все становилось кристально ясно.

— Ревнует? — поправил себя Вейдер.

— Да. Она будет мешаться под ногами, пытаясь отнять то, чего у меня нет.

— А Император запретил ее убивать... — ситх понимающе кивнул, и очередная нить общности вплелась в накопившийся за последний год пучок ментальных связей отца и сына, укрепив его.

— Ну, — Вейдер аккуратно окутал подопечного своей Тьмой и присел рядом, — мне он ее убивать не запрещал. Но психологи не рекомендуют вмешиваться в отношения детей, пока те сами не попросят помощи, если конфликт незначителен.

Последнее замечание было смешным, и ситх даже вспоминать не хотел, скольких усилий ему стоило просто начать изучать вопрос, не говоря уже о том, чтобы признаться об этом вслух. К счастью, Аньян положительно относился к таким изречениям, даже если это прописные истины. Он утверждал, что подобные уточнения помогают ему понять логику и эмоции нормальных людей. Тогда Вейдер сказал, что ему все равно, как сын пришел в этот мир, важно лишь то, что он в нем есть, и впервые почувствовал себя действительно отцом, а не донором генетического материала.

— До какой степени конфликт считается незначительным? — черная ткань сдвинулась, открывая лицо.

— Хм... — Палпатин, как обычно, предпочитает не сильно натягивать ниточки марионеток, — Если успеваемость кого-либо из вас начнет страдать из-за действий другого, то потребуется вмешательство третьей стороны.

— Ясно... — плащ скользнул вниз и натянулся, полностью скрывая фигуру, — А я стану бабочкой?

— Откуда я знаю? — Вейдер нахмурился, припоминая диалог, прочитанный в какой-то книге, и помог сыну завернуться плотнее, — Вот сейчас укутаем тебя в кокон и через двадцать лет узнаем, станешь ты бабочкой или нет.

Оба одаренных на минуту замерли, прислушиваясь к себе. Они достаточно хорошо представляли, какой должна быть нормальная семья, и понимали, что никак не впишутся туда, даже если очень захотят. Но разыграть сценку и почувствовать себя обычными было почти так же приятно, как ощущать в некоторые моменты жизни свою исключительность.

* * *

Палпатин находился в редком для себя состоянии душевного подъема. Сила пела под пальцами, озарения следовали одно за другим, а мир радовал исполнением планов и изобилием интересных задач. Вызов, брошенный самому себе, мобилизовал начавший погружаться в рутину разум, и тело будто скинуло лет двадцать, почуяв легкий холодок опасности. А она была, скользила в тенях и будоражила кровь.

Это Вейдер видел и не понимал, хотя и засел втихаря за книжки по психологии, что само по себе было тревожным признаком. Ученик ведь упертый, может и постичь столь новое для себя направление, став не сильнее, но изворотливее. То ли радоваться этой динамике, то ли расстраиваться... Но и Аньян тоже уже начинал расширять границы своей свободы, пробуя на зуб выставленные окружающими ограничения. И это приносило ни с чем несравнимое удовольствие.

Палпатин ходил по краю пропасти, радуясь как самому процессу, так и его промежуточным результатам. Каждый раз, оставляя подопытного с новым ворохом заданий, он не знал, кого обнаружит по возвращении. Внимательно выслушать и сделать по-своему — самая опасная форма подчинения, в этой семье она была доведена до абсолюта. Требовались внимание и мастерство, чтобы вовремя засечь тревожные признаки и купировать не нужные реакции, и со временем эта задача будет только усложняться.

Каждая прогулка на природу с Феттом, каждая прочитанная книга, медитация или урок Вейдера приносили в сознание ребенка что-то новое. Что-то, что все труднее было находить в усложняющемся ментальном отпечатке. Он причудливо закручивался, иногда на глазах меняясь до неузнаваемости буквально несколько раз за час под гнетом каких-то размышлений, видимо, очень важных, по мнению Аньяна. Зато общая направленность пока читалась довольно ясно. Прирожденный убийца. Это... завораживало.

Было забавно наблюдать, как в Силе подопечного пробегает тень растерянности, когда он понимает, что его опять не заметили или забыли. Как мысленно костерит себя Вейдер, очередной раз запнувшись за сына. А вот то, что Палпатин тоже подвержен воздействию этой способности, было совсем не смешно. Пожалуй, только Фетт не поддавался наваждению, скорее всего потому, что был действительно хорошим наемником и привык одинаково сосредоточенно следить как за окружающей обстановкой, так и за объектом охраны или охоты, даже если тот сильно против и норовит смыться. На самом деле Аньян смыться не пытался, стоило о нем вспомнить, как глаза и Сила четко указывали местоположение объекта, но в том-то и дело, что его существование на диво легко вываливалось из поля зрения, стоило лишь отвлечься на собственные мысли или дела государства. Пока ребенок был подконтролен и не знал о своей маленькой особенности, хотя привычка заметать за собой следы тревожила, а что будет потом?

Но Палпатин не уничтожил бы Орден, если бы боялся всего, что выше его понимания. Даже сейчас Вейдер хранил немало загадок и возможностей, после стольких лет изучения Избранного там все еще было, что исследовать. Зато как это помогало более глубоко проникать в суть Силы! Другой вопрос, что на текущем уровне знаний и умений Палпатин не мог продвинуться дальше, так что новая аномалия, для наблюдения которой даже не надо тащиться на край Галактики, была очень кстати. А то, что метод совсем не научный, так в этой области с древних времен ничего особо и не изменилось для идущих своим путем в поисках могущества.

С одной стороны, эффект раскладывался на составные части, и все становилось довольно просто. Во-первых, по косвенным признакам удалось выяснить, что ребенок не воспринимает смерть, как нечто окончательное и непоправимое. Скорее, как переход в иное агрегатное состояние. Частично в этом был виноват сам Палпатин, слишком рано приучивший будущий инструмент к убийству и пыткам других. В итоге личность с самого своего зарождения наблюдала процесс смерти и не считала его чем-то необычным, наоборот, удивлялась, натыкаясь в Голонете на упоминания ценности жизни. Вот уж действительно, смерти нет — есть только Сила.

Второй фактор вытекал из первого. Аньян подобно клонам, выполнявшим приказ 66, не испытывал никаких эмоций, совершая условно агрессивные действия. Только если клоны воспринимали убийство, как свою основную функцию, для которой созданы, то ребенок мог испытывать искренние положительные эмоции, но не от самого процесса, а от того, что прерванный таким радикальным способом разговор был интересен, за окном хорошая погода или чему там еще радуется это непонятно что.

Ну, и третьим фактором была та самая ментальная открытость. Большая часть известных Палпатину способов маскировки без применения артефактов основывалась на самоограничении и дисциплине. Отгородиться щитами, не давать мыслям, эмоциям и способностям баламутить Силу. Замедлить или остановить течение энергий в себе, приглушить сияние дара, уподобившись в Силе неживому объекту. Подстроиться под естественные пульсации, сливаясь с ними, или вовсе временно отключить способности. Это было естественным для любого организма, защищаться от агрессии окружающей среды, попутно причиняя себе некоторые неудобства.

Аньян не защищался, он лишь все сильнее размывался в Силе, пропуская сквозь себя ее поток, наполненный эхом постоянной жизни и смерти. Для этого требовалась не обычная открытость, слушать мир мог любой одаренный, точно так же пропуская сквозь себя окружающее, а полное отсутствие сопротивления. Ведь ребенок не только слушал, но и шарился по этим бурным потокам, пронизывающим пространство и время, периодически беря под контроль какой-нибудь ручеек ради своих нужд. И то, что он не просто не сходил с ума, слушая голоса Галактики, но еще и не делал попытки закрыться от особенно громких вскриков, какие бывают в момент тысячи смертей, было тем самым зерном, из которого выросла эта аура некой безобидности и даже жертвенности, которую ощущают даже неодаренные.

Великая Сила, он, Дарт Сидиус, своими руками создал джедая, почти идеально соответствующего их безумному кодексу!

Какая извращенная, невероятно опасная и отвратительно притягательная фигура оказалась в его руках. А уж как восхитительно будет ее применение!

Палпатин мечтательно улыбнулся и погрузился в медитацию. От избытка идей он не мог выбрать лучшую позицию для своего уникального творения и решил узнать мнение Силы на этот счет. Ситх был уверен, что она оценила юмор ситуации и даже приложила к этому руку.

* * *

Мара старалась подчинить лицо, придав ему выражение надменного безразличия, но мышцы предательски сокращались, и на секунду из-под неподвижной маски выскакивало ее истинное лицо. Поняв всю бесперспективность своей затеи, девочка решила пойти от обратного и продемонстрировать противнику все богатство своей мимики, в которой она определенно выигрывала. Я с интересом следил, как одна четко очерченная бровь выгибается и с эдакой ленцой устремляется вверх. Губы на милом личике надменно изогнулись, изменился наклон кудрявой головки и такой же маневр второй брови получился еще более выразительным. Интересно, врожденная склонность или она перед зеркалом тренировалась? И к чему это она вообще? На поединок взглядов, что ли, опять вызывает? Так продует без вариантов...

Надо признать, что моя новая знакомая была не так страшна, как я себе навоображал. Видимо, с ней тоже провели разговор по поводу успеваемости, потому нейтрализовать большую часть поползновений Мары в свободное время было легко. Нужно было только сделать вид, что готовишься к следующему занятию, и сразу любая шалость превратится в саботаж и диверсию. Добавьте к этому то, что девочку хоть и поселили в ту же часть комплекса, в которой жил я, расписания у нас все же отличались, и реально времени на развитие конфликта оставалось не так уж и много. Ну, встретились пару раз в лифте и коридорах, так не опаздывать же на занятия из-за какой-то там...

В итоге она выразительно кривила лицо, я столь же выразительно молчал. Возможно, этим бы наша вражда и закончилась, угаснув со временем под гнетом текущих дел, если бы не Палпатин. По крайней мере, других кандидатов в авторы столь филигранно составленного расписания я пока не видел. Да и с мотивами выходило то же самое. Сначала нам просто не давали забывать о существовании друг друга этими якобы случайными встречами. Когда видишь кого-то, просто на автомате начинаешь о нем думать, анализировать, пытаясь по походке и иным мелочам определить слабые и сильные стороны, на всякий, так сказать, несчастный случай. Вопрос "А будет ли драка?" уже не стоит, с паранойей ситхов могла сравниться только их же мания величия. Не сказал бы, что в обоих случаях Лорды не имели оснований для таких суждений. И пусть мы еще не ситхи, но уже отравлены их присутствием. Да и не монополизировали темные одаренные все права владения манией преследования.

Позже, надо полагать, когда чужой образ стал прочно ассоциироваться с потенциальной угрозой, у нас начали пересекаться отрезки свободного времени в расписаниях. Сначала не сильно, минут на десять, а сейчас до нескольких часов. Тут-то мы в клинч и вошли. Мара изо всех сил старалась не посрамить учителя, я тоже упорно занимался дополнительно... а библиотека в комплексе одна. И зал для медитаций и тренировок тоже. То есть, либо попытаться как-то разминуться и по факту уступить позиции противнику, либо терпеть чужое присутствие. Я аж в Силу не смог погрузиться на медитации. Впервые с тех пор, как вообще себя осознал! А бедные окружающие со своими эмоциями постоянно воюют... Пришлось наловчиться одновременно игнорировать помеху и не выпускать ее из внимания, что все же потребовало некоторых усилий.

И вот теперь начался третий этап. Мы не просто в одном помещении. Мы на одном уроке. Уроке танцев. Хорошо, что учитель — дроид и никак не прокомментировал нашу пантомиму. Но что-то делать все же надо. Со вздохом поднимаю руку и растерянно замираю. Мне полагается приобнять партнершу за талию, но у шестилетней девочки этого явления в классическом понимании нет и быть не может. Что ж, будем решать задачу с точки зрения анатомии. Ощупываю чужой бок... Ага, вот нижние ребра... верхняя часть таза... и где-то посередине должна находиться моя рука. Маре в этом вопросе проще, плечи у меня достаточно ярко выражены, чтобы она не промахнулась. И еще она раздраженно прищурилась, правильно оценив мои поиски. А что, думала, я прощу ей попытку забраться в мою комнату? Она еще недостаточно профессиональна, чтобы не оставлять следов в той имитации идеального порядка, которую я который месяц пичкаю скрытыми ловушками-индикаторами...

Под первые звуки музыки синхронно опускаем глаза, чтобы как можно правильнее повторить требуемую позицию для ступней... и замираем, просчитывая вероятности. Быть или не быть? Топтать или не топтать ноги партнеру? С одной стороны, промашки можно будет свалить на неопытность и неуклюжесть. С другой, оценивать-то будут совместную работу, и наказывать за нее, соответственно, обоих. Нет, все-таки Палпатин великий мастер! Неделю назад для меня такой проблемы вообще не существовало, а тут вон чуть не поддался. Нет уж, ни специально, ни случайно я наступать на чужие ноги не буду, пусть для этого и придется пока не отрывать взгляда от пола, тщательно отслеживая обе пары конечностей.

А вот что решит девочка... лучше сразу записать все ее ошибки в случайные и не парить себе мозги.

Конкретно этот танец напоминал помесь балета и танго. Две фигуры плавно кружились, постепенно ускоряясь, и, в конце концов, сплетались в вихре страстных движений. Кульминация проходила, и танцоры опять замедлялись. Так могло повторяться несколько раз, но мы и первый цикл закончить не смогли, запнувшись на третьем шаге. Нет, изначально все было выполнено верно, но суть в том, что у пары должен быть ведущий. И в зависимости от того, мужчина это или женщина, рисунок существенно менялся. А Палпатин не вводил Мару в список тех, кому я обязан подчиняться. Впрочем, обратная ситуация наверняка тоже присутствовала.

— Хм-м, — дроид-наставник мигнул сенсорами и чем-то щелкнул, — Хорошо. Давайте тогда попробуем командные не парные...

Тут дело пошло веселее. У Мары. Хорошая физическая форма позволяла нам обоим выделывать любые кульбиты, какие надо, но стоило включить музыку, и результат начинал разительно отличаться. Палпатин как-то довольно много времени потратил, узнавая, как я себя чувствую, постоянно пропуская сквозь себя поток Силы и даже не пробуя закрыться. Кажется, я понял, что его озадачило.

Я пропускал сквозь себя Силу, но не подчинялся ей. Подстраивался, но не менялся кардинально. Это как дыхание, что-то ушло, что-то пришло, но легкие от этого не стали печенью и третий глаз не открылся. Вот если б горели конопляные поля или что-то в этом роде, то да. Но все равно многие добавки либо не заметны, либо игнорировались усилием воли. Так и я периодически ловил в Силе что-то эдакое, но сначала этим ударам просто не по чему было бить (чем примитивнее сознание, тем тяжелее его свести с ума), а потом адаптировался. Хотя, меня до сих пор иногда клинит от прилетевших откуда-нибудь эманаций оргии... Надеюсь, это была оргия.

Похоже выходило с музыкой. Я начинал комплекс заученных движений вместе с первыми нотами и заканчивал с последними, точно вписываясь в отведенное время, но в промежутке умудряясь двигаться в каком-то своем ритме. Можно делать, к примеру, два маха ногой в один такт, а можно один мах в три такта. Прямо математическая модель какая-то... Еще и подсказки дроида, мол, движения не быстрее, а резче, не медленнее, а мягче... Не вижу разницы! Плюс, инструментов несколько и слушать можно не только их сумму, но и какой-то один. Как-то странно я воспринимаю ритмичные звуки, по ходу...

Короче, танцевал я в целом нормально, если забыть об изначальной задаче, но явно на какой-то своей волне. Мара же реально сливалась с музыкой, подчиняясь ей, пропуская сквозь движения, будто натягивала какой-то диковинный костюм. А потом все заканчивалось, и невидимый наряд истаивал, открывая ее повседневную маску, из-под которой выглядывало превосходство. Ну да, к ней у дроида особых претензий не было. На этом уроке. А вот на следующем все было наоборот. Медицина мне явно давалась лучше.

Вообще я без понятия, почему Палпатин так резко сдал позиции, уступив Вейдеру в выборе профильных предметов. Возможно, ему потребовалось максимально увеличить мою выживаемость и мобильность, но приоритет (после навыков боя и работы с Силой) отдавался именно лечению и работе с техникой. А экономика с психологией и прочие гуманитарные вещи шли по остаточному принципу. Что-то я читал самостоятельно, следуя спискам рекомендованной литературы (в Голонет меня пускали редко и неохотно), на что-то выделялось пару десятков практических занятий, дающих самые базовые навыки. Те же танцы явно скоро перестанут отравлять мне жизнь, как до них не долго длились идеология и искусствоведение. Зачем их вообще впихнули?

Правда, с каждым месяцем все отчетливее виднелся некий вакуум, который мне специально не дают заполнить. Люди. Ну, и алиены. Только четыре посвященных и книжки по психологии. Все. Никаких новых контактов вживую или на форумах. Никаких досье кроме того, которое посвящено отцу. Даже в книгах по истории биографии не то, чтобы вырезаны, но ужаты чуть ли не до состояния одних дат. Планеты, на которых меня выгуливал Фетт, были либо неприлично пустынны, либо мы высаживались в такой глуши, что местных и через десять лет не увидишь. Дроиды, дикие звери и четыре человека — вот весь круг контактов. Я буквально всем нутром ощущал, как меня вырезают из общества. Выдавливают, как нечто инородное, не пытаясь интегрировать в систему межличностных отношений. Я изначально был парией, как и клоны, многие из которых даже о функции денег не узнали до самой смерти, не говоря уже о всяких вредных, но приятных привычках. И чем больше проходит времени, тем сложнее мне будет вписаться во внешний мир. Да я даже есть готовить не умею! Это где-то забавно, легко сварганить пожрать из подножного корма на дикой природе, но умереть без посторонней помощи в высокотехнологичной квартире банально из-за того, что не знаешь, как выглядит холодильник.

Конечно, можно было вспомнить про то, что где-то там внутри болтаются куски чьих-то знаний и навыков, нужно только найти требуемое. Только Палпатин не пихал в меня всякую фигню вроде ста рецептов жаркого, вот сто рецептов ядов да, присутствовали. И много чего интересного вроде характеристик кораблей или способов сбить хвост. А вот то, что касалось быта обычного потребителя, почти отсутствовало, и вырванное из контекста было бесполезно. К примеру, откопал я воспоминание, как наемница нажимает на кнопку и в стене открывается ниша, где стоит тарелка с едой. И что? Может это отель и заказ доставляется в эдаком коробе, может, пищевой автомат продвинутый, может вообще микроволновка...

Но поделать с этой проблемой пока ничего нельзя, так что я занимался тем, что в моей власти. Хотелось бы сказать, абсолютной, но фигушки. Внутренний мир увеличивался и, как ни парадоксально, в нем появлялись свои законы, которые не мог нарушить даже я.

Если раньше мое ментальное тело было похоже на бассейн с водой, пусть огромный, но безжизненный, то теперь это был еще не дикий полный жизни океан, но довольно оживленное море. Волны эмоций, рифы знаний, не чужих, а своих собственных, айсберги убеждений и водоросли мыслей... и ни одной самой захудалой рыбешки, хотя над их выведением я бился не первый месяц! По идее они должны были символизировать маски. Типа, заглянет сюда не вовремя Палпатин, а ему на встречу какой-нибудь сом, усатый и толстый, или килька. Может, тогда эта скотина уже, наконец, успокоится и перестанет по любому поводу лазать мне в мозги. Нет, я в принципе не против, но сколько можно? Подумать нормально не дадут! Только мурена поднимается достаточно высоко, чтобы проявилась тень истинного Я, как ее опять спугнут! А на боевых выездах с Феттом как-то не до глубоких материй, так и болтаюсь под гнетом псевдоличности, как бы она с настоящей по силе не сравнялась.

Прятать себя и от себя тоже — это довольно шизофреническое ощущение...

* * *

Прим. Авт.: Знаете, я хотела и даже уже написала кусок, частично поясняющий, что же такое интересное делает Император с ГГ и почему не реализует его потенциал убийцы, но потом почитала коммы и решила помучить всех неизвестностью))

Сижу я за камнем в пещере сырой... хорошо! Снаружи-то вообще гром, молнии и Мара Джейд. Оказалось, в выживании в дикой местности я ее делаю, как стоячую, с закрытыми глазами и связанными руками. Можно было бы сказать за это спасибо Фетту, но наша с девчонкой подготовка не так уж различалась. Да, я изначально превосходил Мару физически, и этот разрыв постепенно увеличивается, спасибо Силе и Палпатину (что-то он намудрил во мне на радостях). Да, наставники Мары пусть в жесткости Бобе не уступали, все же были чуток похуже. Хотя, это не удивительно, мандалорцы — парни харизматичные, отпечаток в сознании ученика могут оставить очень даже существенный. И если на толпу клонов всем было плевать, то делиться влиянием на ВСЕ свои инструменты Император не хотел. Хватит и одного меня.

Ну, и фиг с ним, у Палпатина под крылом развелось немало всяких... экспериментов. Мне-то без разницы, а вот Мара нервничает. И ладно бы, делала это подальше от меня, так нет, специально коврик для медитаций вплотную постелет и давай над ухом атмосферу портить своим ментальным метеоризмом! Это даже похуже было, чем когда Вейдер как-то умудрился толи выпить, толи понюхать чего и снял щиты. Главное, напился он, а голова неделю болела у всех жителей Корусканта. Меня, слава Силе, вырубило, но перед этим нехило взбило мозги миксером. Всегда знал, что у родителя в голове тараканы вооружены и очень опасны, но чтоб они были всадниками Апокалипсиса... и Вейдер щиты держит для того, чтобы они наружу не вылезли, а не чтоб никого в голову не пустить. Даже тут у него все не как у нормальных людей, Избранный, одним словом. А от Мары даже в бессознательное состояние не уйдешь — засмеют.

Еле заметное шевеление отвлекло меня от перетряхивания воспоминай. Ну-с, кого нам Сила послала? Прекрасную, стремительную, изящную и гибкую... мокрицу. А уж ножки у нее какие... вкусные. И, что самое главное, внутри бронированного тельца есть несколько резервуаров с пригодной для питья, ну, будем считать это водой. Да, вот такое западло, в мире вечных бурь, дождя и грязищи пить не рекомендовалось даже то, что падает с неба. Приходилось ловить местных жителей и по глоточку выцеживать из них нужный ресурс. Ну, и перекус заодно.

Прислушиваюсь к Силе и убеждаюсь, что Мара перемещается где-то снаружи и, судя по отклику, матерится. Собственно, Сила и превращала мои немногочисленные достоинства, в абсолютное преимущество при попадании в дикую природу. Ноги не оставляли следов, животные не кричали, предупреждая о чужаке всю округу, крапива не жалилась, комары не кусались, короче, небольшое, но заметное содействие от флоры и фауны. Конечно, это не значило, что я могу не смотреть под ноги или безнаказанно пинать медведей, да и в целом режим Опытного Охотника, как я его обозвал, не функция дара по умолчанию, а сознательно вызываемое состояние, которое еще и держать требовалось. Будто я против немного поднапрячься, чтобы включить такую полезную вещь, да и развивалась она потихоньку.

Но в целом количество, наконец, начало переходить в качество, и теперь Фетт не тусил постоянно где-то рядом, чтобы вытащить подопечного, если его прихватят за задницу, а периодически болтался на орбите и ждал сигнала СОС. Только Мара скорее удавится, чем признает поражение, которое автоматически зачислялось при призыве о помощи. Зато сколько раз она пыталась незаметно включить мой тревожный маячок... Побесить ее что ли? Не, сначала задание, потом развлекаться. А заданием у нас были древние-древние руины в которых "... сами разберетесь, что дальше делать. А если не разберетесь, я буду разочарован." Если бы не последнее уточнение Палпатина, я бы там тупо лег спать или занялся своими делами в ожидании челнока, но, увы.

Еще бы сказали, где эти руины находятся, а то даже не ясно, в какую сторону идти. Нас могли и в паре сотен километров от цели выкинуть, не хотелось бы это расстояние увеличивать. Потому, как бы ни хотелось не морозить попу на мокрых камнях, а идти уже что-то делать, требовалось подготовиться. Вообще информации по миру было мало. Почва каменистая с большим содержанием мела в точке высадки, так что не только грязно, но и скользко. Спасибо еще, что с дождем в химическую реакцию не вступает. Некая цивилизация, чьи руины и надо найти, умудрилась травануть не просто пару морей, а полностью всю водную систему планеты. Да так, что, не смотря на всякие естественные процессы типа круговорота веществ и фильтрации сквозь почву (хотя из мела фильтр так себе, но он не везде), нормальная жидкость здесь без посторонней помощи вряд ли появится. Да и не надо это никому. Местные мхи и мелкая живность как-то приспособились все лишнее из воды убирать, полезные ископаемые выгребла та самая цивилизация, а руин по всей галактике хватает, стоит только копнуть.

Самое забавное, что, не смотря на отсутствие питья, жить без спецсредств тут было можно. Хотя нет, это я от Фетта набрался, жить здесь было нельзя, вернее все же можно, но не сильно долго. Нам с Марой даже дыхательных масок или костюмов химзащиты не выдали. Я чувствовал отраву в земле (где-то сильно внизу), в воде, но в воздухе ее не было. То есть, если не нырять и быть аккуратным, то все будет в пределах нормы. Но все же лучше здесь особо не задерживаться. Сила указала, откуда чувствуется что-то, не факт, что это именно туда, куда нас посылали, но поверим ей на слово.

Печально вздохнув, я полез наружу и аккуратно потрусил в нужную сторону. Мара, что характерно, тоже, но под другим углом. А после того как засекла меня (а я в отличие от нее и не скрывался, что довольно забавно), еще и ускорилась. Что тут сказать, ответственная. Если я к любому заданию без пометки "срочно" или временного ограничения подходил основательно и не торопился, то она выкладывалась полностью, пытаясь любое поручение выполнить идеально и в лучшем виде. А потом гордо смотрела на меня сквозь стенки бактакамеры, ага.

Помнится, бежали как-то не на время, а на расстояние. Мара, естественно, вырвалась вперед, но не просто так, а с умом и в нужном ритме, чтобы сразу не выдохнуться. А потом на огороженную трассу, по которой мы круги наматывали, по всем ситхским традициям спустили какую-то реально шуструю тварь, типа, взбодрить. В итоге кругов через десять я бежал уже один, подхватив оседающую на землю спринтершу руками и телекинезом. Ну, не пропадать же добру? Подсунут еще вместо нее какого-нибудь говнюка, опять притираться... Не знаю, что хотел и хотел ли сказать тем сюрпризом Палпатин, но Мара стала реже попадать в больничку с серьезными ранениями и истощением, оставляя чуток сил про запас на самый конец миссии. А я... а я все равно от той твари условно убежал (поднапрягся и под конец оглушил), так что ничего менять не стал.

Вот и сейчас я наблюдал, как Мара уходит в отрыв, но следовать ее примеру не торопился. Лучше даже притормозить, чтобы по изменениям ее скорости прикинуть грядущие неприятности. Так, тут замедлилась... тут что-то огибает, значит, мне нужно сместиться, чтобы не делать крюк... тут набирает разгон... еще разгон... блин, она там что, ускорение включила? Останавливаюсь на минуту и сосредотачиваюсь. Ага, конечная точка сильно ниже меня — спуск. Интересно, поскользнулась или воспользовалась преимуществом рельефа? Ладно, тут ходу на пару часов, узнаю эмпирическим путем.

Пока я, посматривая по сторонам и, что самое главное, под ноги, пробирался к цели, Мара наворачивала круги по тому месту, в котором находилась. И когда земля на моем пути резко ушла вниз, все стало понятно. Меловой карьер. Более того, огромный меловой карьер, который почему-то не видно со стороны. Нет, понятно, дождь и все такое, но если бы я не знал, что где-то здесь Мара начала свой головокружительный спуск, то проехался бы на попе до самых ее прекрасных ножек. И если сделать пару шагов назад, это творение непонятно кого опять становилось не видно. Интересно... и спуска нормального нет. По крайней мере, снизу его не видно, Мара, пройдя вдоль стен несколько раз, наверх не вылезла.

Пока шел вдоль верхнего края карьера, рассматривал все, что мог рассмотреть. Хотелось бы сказать, что видел что-то интересное, но нет. Внизу вода если и была, то глубину ее так сразу не определить — все однотонно белое. Стены то ли изначально были такими пологими, то ли размыло со временем, но залезть по ним не представлялось возможным и запрыгнуть тоже. Только слезть, м-да. В центре торчало что-то длинное и даже на вид поломанное. Мара к объекту не подходила, дожидаясь меня. Наверно, хотела сказать что-нибудь многозначительное, когда я тоже попадусь в эту ловушку...

Оп-па! Чуть не сверзился... небольшой холмик оказался прелюдией к небольшому разлому. Проверять, куда меня вынесет таким образом, не хотелось, так что пришлось перестать думать о всякой ерунде и все же стать внимательнее.

Через пять часов хождений вокруг да около, снизу веяло откровенной Темной стороной. Мара поняла, что будет докладывать об этой своей ошибке в одиночку, и бесилась. А я таки нашел потенциальный подъем. Ну, как подъем? Это была самая отвесная часть стенок карьера и тут была выдолблена почти вертикальная лестница. Меловая. Не знаю, почему ее не размыло, но о чарах для хорошего сцепления ее создатели по ходу забыли. Или забили? Потрогал рукой — скользит так же, как и везде здесь. Был еще вариант на пару часов левее. Там когда-то был лес, от которого даже остались редкие окаменевшие стволы. И этот лес с куском породы съехали вниз, когда вода подточила что-то там внутри земли. То есть, теперь это была самая пологая часть с неким аналогом соломинок, за которые иногда можно цепляться. И стукаться об них, если не успел закрепиться и покатился вниз с горки. Если бы съехавший кусок земли не просел, образовав многометровый вертикальный бортик в своей верхней части, я выбрал бы все же его. Но пришлось испытывать лестницу, потому что нам по ней еще возвращаться.

Продвижение вниз было... быстрым. Я сорвался на третьей ступеньке, тормозил пролет через один (конструкция шла слабым зигзагом), успевал зацепиться за пару ступенек и опять срывался. А под конец еще и нырнул, потому что не успел засечь расстояние и приземлился на живот. Но это было предсказуемо, так что не наглотался, слава Силе, только лицо отчищал долго. И, открыв глаза, увидел ее.

— Ты долго, — Мара, вся из себя в белом, в смысле, в меле по самую маковку, специально стала так, будто я сижу у ее ног. Детский сад, — Впрочем, как всегда.

— А ты быстро, но толку-то? Все равно меня ждала.

— Я проводила разведку местности!

— Тогда я тебя не задерживаю, — делаю рукой жест, мол, иди отсюда, рабыня, и поднимаюсь на ноги. Мне тоже разведку внизу провести надо. Но сначала помочь жиже исчезнуть из карманов и складок одежды. Она и сама стечет, но как-то неуютно, да и время пока есть на такие мелочи.

— Пф! — девочка тряхнула тем, что творилось у нее на голове (извечная гулька расплелась и теперь роскошные локоны выглядели откровенно так себе) и ушла в сторону руин. Правильно, дам нужно пускать вперед, особенно тех, которые не стесняются собрать на себя все ловушки, какие есть.

Сила тревожно шевельнулась, намекая, что сбор дамой ловушек нужно проконтролировать. Вот, что за человек? Даже их на себя нормально разрядить не может! Пришлось плюнуть на одежду и бежать за пигалицей. Пусть думает, что хочет, но мал я еще, чтобы с велениями Силы спорить.

Вблизи руины выглядели, как четыре обломанных столба, на которых, по идее, должна была быть крыша. Эдакая большая то ли келья, то ли беседка. Но крыши не было, зато из-под воды торчал алтарь, на котором возлежал древний и могучий... шпиль от крыши, скорее всего. А вот под шпилем были какие-то черепки, может тоже от крыши, а может и от чего другого. Мара не могла себе позволить при мне сделать ошибку второй раз, даже если на выполнение задания это не повлияет, и вступала в остатки неизвестного строения по всем правилам археологов. Только они обычно вперед пускали специального дроида или наименее ценного из команды... а нет, точно по всем правилам.

Пола было не видно, но первый шаг в неизведанное ничем не отличался от прочих шагов. Не заскрипели невидимые механизмы, не щелкнула от нажатия плита, не зашелестели вылетевшие неизвестно откуда лезвия...

— Ой!

Вот-вот. Я бы понял, если бы нейтральное место вдруг наполнилось Силой, повеяло бы опасностью или еще что-нибудь изменилось. Но когда у вас перед носом без всяких спецэффектов появляется призрак, это как-то... внезапно. А когда этот признак, который лично я принял за голограмму, одним взмахом руки с длинными пальцами фаланг на двенадцать вспарывает одежду на груди рефлекторно дернувшейся Мары, это вообще атас! И все без единого шевеления в Силе или окружающей среде.

Естественно, Мара выхватила световой меч, собранный для нее Палпатином (мой сделал Вейдер). Оружие очень даже боевое, но все же не личное. И вот тут-то я понял, что до этого вообще ничего не было, так, поздоровались. Чудище поганое раскрылось в Силе. И если бы не близкое знакомство с Вейдером, тут бы я ласты и склеил. Но это фигня, оно начало колдовать, предварительно схватив световой меч за лезвие и просто, не знаю, как сказать, погасил его. Во всех смыслах погасил, теперь это даже механизмом не ощущалось. Заценили масштаб трагедии?

Мара уже потянулась к бластеру (как ему дуло-то мелом не забило?), но я обошелся с ней, как раньше поступали с женщинами. Схватил за волосы (давно мечтал) и на первой космической рванул в сторону лестницы. Пару раз увернулся от летящего в спину непонятно чего, оббежал вспухающие пузыри, в которых кто-то быстренько созревал, перепрыгнул вылупившихся змей с головой каракатицы, отмахиваясь от них своим мечом и Марой попеременно (что ближе) и таки добежал до лестницы. Скользкие неудобные ступеньки и крутой подъем? Какая фигня! Хорошо напуганный одаренный пролезет где угодно! Ловкость ног и никакого мошенничества.

Хотя на последних пролетах я отправил Мару в полет по параболе, надеясь, что она приземлится достаточно далеко, чтобы не скатиться обратно, потому что второй раз я туда не полезу. Зато теперь можно было периодически помогать себе рукой, от чего на диво прыгучие змеи перестали получать порезы куда придется и начали отправляться вниз разрубленными на две части. К сожалению, половинки у меня не получались ни вдоль, ни поперек, но подниматься стало значительно легче. Теперь я, наконец, смог выделить часть внимания на то, чтобы запомнить, как это у меня получилось так ловко взобраться наверх. На понять пока можно было даже не замахиваться, по крайней мере, не с выползающими, пусть и с меньшим успехом, из карьера преследователями.

Что ж, теперь найти, куда укатилась Мара, оторваться от змей (главное, не влететь в процессе во второй такой карьер) и можно нажимать тревожную кнопку.

Хочу в душ и нормальной воды.

Где-то на орбите неизвестной планеты:

Палпатин с интересом наблюдал через Силу, как его эксперимент бодро тащит второй его эксперимент подальше от опасного места, хотя преследователи рассыпались еще час назад.

— Осторожный Скайуокер, который не прет в лоб и умеет вовремя сделать ноги... Галактика обречена.

Сидящий рядом Вейдер хмыкнул и гордо промолчал. Он в своем ребенке уже не сомневался.

* * *

Тесты, замаскированные под задания и уроки, принесли немало информации. Эксперимент был предсказуем. Ну, большую часть времени предсказуем. Это ж надо было уговорить Вейдера постричь любимый пушистый ковер Императора, раскинувшийся в комнате отдыха рядом с кабинетом! Как только пробрались туда? Если бы Палпатин не решил внезапно вернуться за оставленным инфочипом, виновников пришлось бы долго искать. И это его ученики! Обойти сложнейшую систему защиты и не позариться ни на один из соблазнительно раскиданных по помещению носителей информации! Теперь еще наказание обоим придумывать...

Впрочем, предсказуемость — это естественная черта любого разумного, как и подверженность внешним воздействиям. И с последним выходило довольно интересно. Аньян научился поднимать одну бровь! Не сложно догадаться, у кого он решил перенять этот жест (у Палпатина бровей не было, а Вейдер с Феттом ходили в шлемах), но вот зачем? Что так впечатлило ребенка, что он решил привести свое застывшее лицо в движение? И почему не продолжил?

Эту мелочь, как и многие другие, можно было бы списать на детские капризы, процессы внутри меняющейся личности, веление Силы и много еще отмазок придумать для собственного успокоения. Если рассматривать все по отдельности. Вместе же взбрыки подопытного составляли единую систему провокаций. Джедай подсознательно искал точку равновесия — некое поле в Силе, в котором ему будет комфортно. В Ордене нужный фон особых усилий по своему поддержанию не требовал, достаточно было того, что тысячи одаренных на протяжении многих лет медитировали в одном и том же месте ради схожих целей и обучающихся по схожей программе. Только Аньян такой группы поддержки не имел, как и знаний о самом феномене, и в итоге действовал ситхскими методами. Не подстраиваться под окружающих до полного резонанса, а прощупать собеседника и несколькими действиями сместить выдаваемый им отпечаток в Силе к нужному спектру. Повторять до тех пор, пока не пройдет дискомфорт от соприкосновения вступающих в реакцию энергий.

Если учесть, что сам Аньян вопреки джедайскому характеру или благодаря ему, был на диво толерантен к эманациям Тьмы (с таким-то кругом общения!), то для его успокоения никаких переходов на другую сторону Силы и иных крайностей не требовалось. Фетт признал, что его подопечный — не джедай (тот еще специалист) и из него выйдет толк. Мара борется за более высокое место в иерархии по инерции, но подсознательно уже признала поражение, хотя подчиняться своему конкуренту без прямого приказа не будет. Жаль, наблюдать за их возней было забавно. Сам Император нащупал нити управления существом со столь альтернативным взглядом на мир и сам себе признавался, что это успокаивало. План по ликвидации, всегда лежащий под рукой, был отодвинут в сторонку, но еще не спрятан. С Вейдером эксперимент все еще бодался, но теперь они, по крайней мере, не соревновались, кто кого переупрямит, из-за каждой мелочи, а пытались как-то договориться. Старший ситх периодически зависал, переваривая очередную ссору с сыном, а последний в это время зависал в медотсеке. Зато какие ребенок наловчился крутить щиты! Не мастерские, конечно, но для его нежного возраста очень даже.

Вообще ситхская методика обучения оказалась выше всяких похвал. У Аньяна и так были особые отношения с Силой, впрочем, как и со всем миром, но опасность выводила их на новый уровень. Стоило запихнуть ребенка в камеру с опускающимся потолком, как поднимаемый его телекинезом вес резко добрался до тонны. Правда, потом малыш несколько суток отдыхал, но это он от неожиданности перенапрягся. По крайней мере, после того, как не имеющий возможности увернуться Аньян поймал сотню колбочек с кислотой, скинутых на него, он оклемался уже через сутки. И стал по возможности избегать мест, ограничивающих маневренность. Жаль, остальных своих подопытных таким образом не потренируешь, куча сломанных заготовок не стоит надежды на получение еще одного прекрасного инструмента. Лучшее орудие стоит доставать лишь в особых случаях, с остальным справятся и менее качественные поделки.

Палпатин даже подумывал прогнать Вейдера по схожей программе, насколько позволяло здоровье киборга (до этого он ограничился парой уроков). Возможно, это позволит убрать с погнутого инструмента пару выщерблин. Заодно ученик, уже успевший понять принцип, поймет, что не стоит пороть отсебятину в столь тонкой науке ситхского обучения. Ну, или по крайней мере предупреждать надо. А то посадил ребенка на специально спроектированный истребитель, дал пять минут форы, а потом лично попытался расстрелять столь ценный объект. Бедный Аньян с перепугу так забурился в астероидное поле и скрылся в Силе, что его потом трое суток искали! Выяснилось, что плавающие в космосе глыбы глушили все виды связи, пришлось их расстреливать. Эх, вот что значит, правильная подготовка в сочетании с экспериментальным образцом техники! Научили на свою голову...

Впрочем, одаренных тоже со счетов сбрасывать не стоит, они и в спокойном-то состоянии черте что творят, а уж если их хорошенько напугать... то добыча станет гораздо вкуснее, как говаривали некоторые алиены.

* * *

Фетт думал, что ему придется бороться с итогами обучения всякой философской мути о велениях Силы, но обошлось. То ли ситхи в этом сильно отличались от джедаев, то ли Палпатин пока решил не вставлять в обучение бесполезное словоблудие, но из подопечного рос нормальный воин, лишенный недостатков большинства одаренных. Интуиция, характерная для любого наемника, даже если его уровень мидихлориан уходил в минус, органично переплеталась с различными видами предвиденья. На полностью изолированные от Силы планеты мелкого пока не пускали, но все остальное не давало подопечному зазнаться и уверовать в свою неуязвимость.

Наделенные Силой или невидимые в ней звери чередовались с дроидами-убийцами, бомбами, ядовитыми газами, ловушками и отравами различных видов. Тут мандалорец с ситхом постарались на пару, пополняя познания друг друга в способах убийства одаренных, доступных простым разумным. Ну а что? Почему летящий лазерный луч джедаи отбивают не глядя, а пулю замечают в последний момент? Потому что тренироваться надо! Не победить, но выжить — под таким девизом покушения на ученика продолжились.

Если сначала угрозы были простыми типа растяжек, которые в Силе или по-старинке глазами, не заметил бы только слепой, то позже все усложнилось. Яды не смертельные, а ослабляющие, расположение угроз в таких местах, от которых подсознательно опасности не ждешь... на интуицию и предвиденье постепенно нарастала паранойя. К назначенному заказчиком сроку большую часть уловок, позволявших охотникам за головами завалить джедая, Аньян будет нейтрализовывать не задумываясь, как опытный минер, режущий провода, не отрываясь от болтовни по телефону и бутерброда. Сознание ученика расширялось, вбирая в себя все новые факторы, отражение нападений становилось из чрезвычайного происшествия обыденностью, а правильные реакции требовали все меньше времени для предварительного анализа и раздумий.

Аньян, как и полагалось воину, голову не терял и к опасности для жизни относился без паники и излишних переживаний. Потому, когда ученик дернул наемника назад и рванул куда-то, Фетт доверился тому, в кого вложил столько сил и знаний. Буквально через секунду та часть коридора, по которой они шли, с грохотом исчезла. На ее месте оказалась какая-то железная стена, явно повышенной бронированности. Расстреливать ее было бесперспективно, потому стоило разорвать дистанцию и оценить ситуацию. Вообще по плану сейчас был урок выживания на Ата-э 2, древней планете-городе, подобной Корусканту, только заброшенной и раз в десять меньше, но раз уж такое дело, занятия можно провести прямо в столице. Примерно с такими мыслями Фетт расстрелял парочку дроидов-уборщиков, слишком целенаправленно двигавшихся к ним по потолку. Теми, что были на полу, занялся Аньян. Он не знал, что такое поведение для этих машин подозрительно, и просто уничтожал потенциальную опасность.

Дальше все было похоже на дешевый Кореллианский боевик. Только бойцы не чесали постоянно языками, а дроиды не взрывались, вспухая огненными шарами, потому что сделаны так, чтобы не взрываться от всякой ерунды. И от не ерунды они тоже не взрывались, если не приложить к этому существенные усилия. В боевых машинах могли детонировать боеприпасы и топливо, но протокольные и бытовые только бесполезно сыпали искрами. Хуже было на улице, там полицейские дроиды LE-VO* не подавали признаков активности процессора, а немногочисленные 501-Z* уже отобрали у прохожих ручное бластерное оружие и сейчас активно отстреливали все живое. Фетт немного удивился такой картине, но виду не подал, а Аньян не знал, что здесь нужно чему-то удивляться, и уже спрыгнул в какой-то тоннель, предварительно раскурочив люк.

"Ох уж эти джедайские штучки..." — мысленно вздохнул наемник и ринулся следом. Даже представить страшно, куда заведет Сила человека, впервые свободно вышедшего в город, особенно если это столица Империи, в которой и местные могут заблудиться. Но стоило признать, что комбинацию маневров "отрыв от противника" и "залегание на дно" ученик понял, принял и исполнял с мастерством бывалого мошенника, к совершеннолетию грозя стать олицетворением того самого наиболее неприятного противника из бородатой байки охотников за головами. Если ты слабей — он догонит, если сильней — убежит.

Пока, слава опыту, сбросить с хвоста Фетта мелкому не удавалось, да и не стремился он к этому. Так, нашел место, где механизмов поменьше, закоротил все камеры и начал дожидаться наставника. Текущие задачи были не ясны, и их требовалось уточнить.

"Научить маскировать следы в техногенной местности" — сделал в уме пометку Фетт, осматривая дыру в стене, вырезанную световым мечом. За ней оказались явно заброшенные коммуникации и еле заметная цепочка следов в пыли, ведущая к подопечному. Собственно, пыль гарантировала, что никаких дроидов в этих переходах нет, что не могло не радовать в свете последних событий. Аньян был достаточно обучен, так что Боба позволил себе немного задержаться и достать дополнительную информацию. Местная сеть выдавала всякую фигню, но общий смысл панических воплей улавливался четко.

— Вводная: многие дроиды агрессивны. Вероятна вирусная атака. Пойдем на разведку на верхние уровни.

Вирусная атака была делом не очень редким и, по меркам мандалорца, не сильно опасным, так что обучаемый объект можно было не утаскивать в безопасное место, а сводить на экскурсию и дать попрактиковаться бою в городских условиях. Вообще требование "учить мальчика пожестче" и охранять его от "излишних травм" было несколько противоречиво, но наличие собственного сына и толпы знакомых, к которым можно обратиться за советом, делали этот найм не таким сложным, каким он мог бы быть. Хотя сначала забрасывать охраняемый объект в логово монстров, а потом вытаскивать оттуда — это попахивало то ли скудоумием, то ли мазохизмом... Но клиент всегда прав, пока платит.

— Принято.

Маленькая фигура последовала за более крупной, внимательно запоминая количество поворотов, кнопки и результат их нажатия. Оказалось, что делать дырку в стене было не обязательно, составляющие ее панели, а местами и целые плиты с легким щелчком отъезжали в сторону. По утверждению Фетта информация о заветном рычажке была известна в основном техникам и различным преступным элементам. Дроиды пользовались проложенными специально для них трассами.

Маршрут по техническим коридорам был короче, но не намного безопаснее. Если мелкую механическую шушеру легко забьет палкой любой обыватель, то вот дроидов-ремонтников метким пинком в утиль не отправишь. Хорошая броня, живучесть и куча манипуляторов с разными инструментами, в темноте вполне сойдут за какого-нибудь пыточного дроида. Специально для всяких слабонервных, насмотревшихся ужастиков, какой-то шутник живописно разложил в технических нишах несколько скелетов. А может и настоящие... тут легкая вибрация прекратилась, и коридор хорошо так тряхнуло. Череп, оказавшийся все же бутафорским, попытался расшибить голову Аньяну и, промахнувшись, покатился дальше, печально стукаясь о стены и намекая, что угол наклона пола явно изменился и продолжает в том же духе.

— Ускоряемся.

Фетт рванул к ближайшему выходу наружу, помогая себе репульсорами. Подопечный прыгал на десятки метров своими силами, но магнитных ботинок не имел и потому иногда вынужден был опираться на вибронож. А вот летать самостоятельно юный одаренный пока мог только с посторонней помощью.

— Цепляйся, — Фет сверился со схемой здания и мощным ударом выбил одну из переборок стены — искать кнопки было слишком долго, да и кодов у него не было. Внешнюю обшивку зданий так просто не откроешь. Снаружи был сильный ветер и, судя по грохоту, еще не отключенные дроиды, но из падающего здания требовалось выбираться. Хотелось бы сказать, что мандалорец гордо взмыл в небо, но из-за груза он скорее вывалился наружу и, не заботясь об эффектности, рванул в сторону. Их выход находился не с той стороны, на которую заваливалась высотка, но и не с противоположной, а разогнавшиеся до нужной скорости выступы и торчащие со всех сторон антенны могли быть весьма смертоносны. К счастью, такой вид отхода они уже практиковали (подопечный свалился в логово гигантских термитов и умудрился снести все несущие стены огромного каменного столба, отбиваясь от насекомых), и Аньян почти не мешал своему на данный момент телохранителю расстреливать из ракетниц все, что не расстреливалось из бластера. Дроиды-водители в большинстве своем уже взяли на таран здания и дорогу, убив не только пассажиров и прохожих, но и свое транспортное средство, став условно не опасными, но кое-кто еще летал и сеял разрушения.

Приземление, вопреки расхожему мнению, было гораздо лучше взлета. Аньян мог попасть на пятачок в метр квадратный с любой высоты, правда, после отметки в тридцать метров это было чревато переломами ног. Вейдер утверждал, что с возрастом безопасное расстояние увеличится до пятидесяти метров минимум, но Фетт считал человека, просравшего свои конечности в двадцать, некомпетентным в подобных вопросах. Правда, в обучении такую наследственность все же учли на всякий случай. Зато теперь наемник мог с удовольствием наблюдать, как подопечный ловко приземляется на крышу высотки, сминает телекинезом пару погнавшихся следом патрульных дроидов* и занимает позицию для обороны. Следом спустился с небес сам наемник. Теперь на кар и во дворец...

— Красиво. Взрывать будем? — Боба замер от неожиданности. Ученик первым начинал говорить не просто редко, а архиредко. Впрочем, повод был действительно впечатляющим... для кого-нибудь вроде мелкого, такие махины видевшего только на картинках. Вертеть головой не пришлось, круговая камера на шлеме прилежно фиксировала, как заваливается очередное здание, за которым оказывается огромная металлическая конструкция, двигающаяся с неплохой для своих размеров скоростью. Строительный дроид EVS* пер явно в их сторону, просто сшибая все на пути, а огромные клешни вырывали куски из зданий, расположенных по бокам от проложенного маршрута. Так вот откуда этот грохот.

— Ищем транспорт, — весьма условная воздушная проезжая часть была сейчас на удивленнее пустынна, до материальной было несколько сотен метров вниз, а на стоянках валялись побитые остатки роскоши. В таких ситуациях Фетт признавал, что Сила ускорит процесс поиска и укажет оптимальный вариант. Вот только ведет она к нему странными путями. Аньян уверенно перемахнул через ограждения и заскользил вниз по наклонной стеклянной крыше, сквозь которую начали периодически вылетать лазерные заряды. Какой-то умник вооружил офисных дроидов, и те теперь пользовались модификацией по назначению.

У Бобы не было джедайского предвиденья и везения, зато была броня. А еще на две трети полные баки топлива для джетпака и гранаты на поясе, так что спускался он медленнее своего спутника и более зигзагообразным маршрутом. Зато благодаря этому смог засечь еще три EVS, явно следующих к одной и той же точке и поразмышлять о том, что они здесь вообще делают. По всему выходило, что кто-то снял ограничители, и многотонные махины банально прибежали с ближайших строек, разогнавшись до 150 км/ч. Учитывая их суммарный вес, стоит отключить репульсоры этих заводов по переработке зданий и квартал просто рухнет вниз. И пару следующих платформ тоже. Верхние уровни Корусканта были самыми ажурными, реально монументальные конструкции, позволяющие существовать многоярусному городу, начинались на пятом слое и усложнялись к низу. Исключением были стратегически важные районы вроде Императорского дворца или здания Сената, под которыми эта система начиналась сразу и постоянно проверялась.

Оценив текущее положение и прикинув, не поедут ли вниз соседние кварталы, Боба заметно ускорился, даже не глянув, что за кар присмотрел подопечный. Провалить задание на охрану ему не улыбалось. Хотя, как раз ситхский выкормыш мог и пережить такую неприятность.

— Во дворец! Все может рухнуть, — мандалорец вбил координаты и схватился за штурвал. Навигационный компьютер был взломан, нужные системы включены, двигатели прогреты. Можно было стартовать. В наличии хорошо обученного помощника были свои плюсы. Возможно, лет в семьдесят Фетт возьмет себе кого-нибудь похожего в напарники...

Я ни в зуб ногой в технике, так что инфа отсюда:

*501-Z http://starforge.info/droids/501-z-police-droid/

* патрульный дроид — типа такого http://starforge.info/droids/municipal-patrol-droid-mark-i/

*LE-VO http://starforge.info/droids/le-vo-enforcement-droid/

*EVS http://starforge.info/droids/evs-construction-droid/

* * *

Признаться, о том, что что-то не так, я догадался не сразу, а только когда мы таки вылезли наружу. Вряд ли ради моего обучения Палпатин будет устраивать бойню прямо у себя под боком. Но стоило признать, что итоги чьей-то антисоциальной деятельности удивительно походили на очередной урок выживания, так что кроме иногда накатывающего дежавю ничто не мешало мне ретироваться с поля боя и ждать дальнейших указаний. Да и в целом с первых рядов кипеш не впечатлял ничем кроме размаха. Мы с наставником даже не поцарапались. Тем удивительнее было то, что Мару увезли в больничку.

Признаться, последняя новость меня изрядно озадачила. Мы с Феттом как раз шли по изолированному коридору, связывающему лабораторию с закрытой посадочной площадкой, когда все началось. Потом беготня, выстрелы и активное участие в безобразиях — есть, где нарваться на неприятности. Но нет, мы целы, а запертая в бункере Мара с сотрясением и переломами! Что за фигня, кто из нас Скайуокер?!

Возмущаться несправедливостью и анализировать произошедшее меня отправили в личные апартаменты Вейдера, но оба благих начинания загнулись, стоило кому-то из ответственных за мое обучение частично снять блокировку с Голонета. Да я не знал, куда бежать и за что хвататься, наверняка ведь отберут! Метания прекратило пиликнувшее сообщение. О-о-о, слежка за результатами расследования он-лайн, прямо реалити-шоу "Менты", только вместо собак Инквизиторы. С десяток этих недоситхов засыпало обломками, но таких засранцев убьет только прямое попадание из лазера в голову. И то, судя по отзывам Фетта и Вейдера, некоторые из них, как тараканы, проживут без головы неделю и умрут от голода. Но фишка в том, что те из инквизиторов, кого откопали, были злы и готовы помогать следствию буквально за право разок укусить виновника. Если учесть, что некоторые из них специально делали операции, чтобы приобрести частокол заостренных зубов, угроза была серьезной. Хотел бы я на это посмотреть...

Но первым делом стоило узнать, где же нашла неприятности на свою еще совсем не соблазнительную попу Мара. Оказалось, что во всем виноваты ситхи. Как обычно, короче. С одной стороны, для того, чтобы можно было тренироваться в телекинезе всегда и везде, в наших помещениях не было намертво закрепленных вещей. С другой, объект был сильно с повышенной защитой, но так как вроде секретный, то относительно небольшой и без излишних надстроек или креплений вокруг себя. Одно дело, когда дополнительные стабилизаторы нацеплены на пару блоков, вдруг там склады с чем-то тяжелым, а вот если их на весь квартал растянули... чтобы не плодить сущности, чуть более укрепленный объект расположили на пятом уровне, где начинались опорные конструкции всего города.

И тут начинается повесть о героическом технике, сидевшем во взбесившемся EVS. С какого-то перепугу он отключил репульсоры у своего пепелаца, машина буквально провалилась под землю и, пролетев несколько этажей города, переломала себе обе ноги. А вот клешни функционировали нормально, и именно одна из них чуть не сплющила нас с Феттом. Но это фигня, потерявший возможность передвигаться дроид побуйствовал бы, раскрошив все, до чего дотянулся и все. Но по некому стечению обстоятельств самым кончиком самого большого манипулятора он дотянулся до краешка нашего бункера... и стал использовать его вместо дубинки, предварительно выдернув неожиданно твердый жилой блок из своих более податливых товарищей. Мара, конечно, быстро сориентировалась и смогла за что-то зацепиться, но на отбивание всех летающих туда-сюда вещей ее навыков не хватило.

Надо сказать, EVS для того и делалось, чтобы разбирать здания и собирать из их переработанных частей новые, потому девчонке еще повезло, что блок лаборатории был нестандартным и в пасть для переплавки просто не влез. Броня бы выдержала, но температуры в домнах не самые комфортные. Короче, пока придется жить у отца и стараться не отсвечивать перед врачами, чтобы не портить текущую статистику. Оказалось, что у гигантских роботов были гигантские пушки. Спасибо хоть, акустические. Зато рассчитанные на снос зданий. Фетт в шлеме, а у меня после того, как адреналин схлынул, в ушах звенит и голова кружится. И это еще самым краем на излете зацепило, вблизи никакая Сила не помогла бы...

Следом за строительными по размерам нанесенного ущерба шли полицейские дроиды, специально сделанные для того, чтобы противостоять совсем не мирным преступным элементам. LE-VO просто завис от ошибок в программном коде, в очередной раз доказав, что превратить его в боевого очень трудно. (На этих самых мирных копов Галактики даже разрешение для производства и покупки не требовалось.) А вот дорогие и одни из самых совершенных для своего класса 501-Z встроенного оружия не имели, зато имели довольно универсальные манипуляторы. Многим не боевым и боевым дроидам их делают весьма специфической формы, чтобы машины чисто физически не могли сменить свое оружие на что-то более распространенное. Но это не наш случай, так что к концу безобразий железные полицейские ходили не с положенными по уставу парализаторами и легкими бластерами, а с вполне конкретными пушками, вообще запрещенными на этой планете.

Так же интересными были данные с камер. Не бои на улицах или резня в офисах, а кое-что более масштабное. Я с разных ракурсов раз за разом просматривал, как несколько кварталов Корусканта проваливаются вниз, сначала плавно, но постепенно ускоряясь...

— Жалеешь о загубленных жизнях? — подозрительно спросил подкравшийся со спины Палпатин. Мне на секунду даже захотелось выдать какую-нибудь прекраснодушную джедайскую фразочку, но желание жить оказалось сильнее желания подколоть старого ситха.

— Нет.

Возможно, когда мурена наконец выпрыгнет из воды и тень, являющаяся моим настоящим Я, ненадолго пробудится, эти сотни загубленных жизней будут беспокоить, и то не долго. Не дать упасть конструкциям, вес которых даже осознать трудно, или ловить под обстрелом паникующих обывателей для эвакуации пока не в моих силах. Итогом же размышлений самой псевдоличности было то, что в масштабных разрушениях что-то есть. Надо будет попросить отца показать орбитальную бомбардировку.

— Это восхитительно, — честно признался я. Со стороны казалось, будто кто-то просверлил дырку в столешнице и утягивает туда скатерть. Здания-посуда раскачиваются, но первые секунды еще держатся. А потом полотно улиц трескается и можно рассмотреть, как лопаются какие-то тросы и балки, ранее скрытые дорожным настилом. И низкий протяжный стон — начинают деформироваться опоры. На записи этого не слышно, но воспоминания о ряби, пробежавшей в Силе, еще свежи. В ней отражалась смерть тысяч живых, но я почему-то очень четко ощутил именно момент, когда шедевры инженерной мысли, эдакие колоссы из сверхкрепких сплавов покачнулись, и тяжесть соскользнула с их уставших плеч на головы тем, кого еще не убили дроиды. Момент, когда изменить что-либо стало невозможным, и началась цепная реакция. Специальные корабли с генераторами притягивающего луча не успели. Потому что никто не хотел брать на себя ответственность за то, что все же рухнет. Император в бешенстве.

— Они назвали это "Вторая Революция Дроидов".

— Уже? Участников же еще ловят, — одно дело найти десяток дроидов в двести метров высотой и совсем другое — каких-нибудь мелких протокольников или администраторов.

— Это пройдет.

— Все проходит, — пожимаю плечами. О, а вот и информация о виновнике торжества. Арча Сабис, кибернетическую половину мозга заразил некий вирус, органическая свихнулась естественным путем. Вот только даже биологические вирусы не возникают из ниоткуда. У эволюции в смертоносную заразу должна быть основа — микроб или мутировавшая клетка. Для появления вируса электронного нужен еще и автор.

— Дроид, органик, или что-то среднее?

— Пока не знаем, но поработал явно наемник.

— Хм, — вообще киборгов в Галактике достаточно много. Часть из них имеет те или иные модификации мозга. Стоит такое удовольствие дорого и кому попало не делается. Тот же Гривус, да прибудет в Силе этот героический мужик, чье досье мне подкинули неделю назад. Трашта, герой Клонической войны и просто скромный гранд-мофф Империи, тоже разъем в черепе имеет. Высокопоставленные чиновники и военнослужащие, видные сотрудники корпораций... такие люди порносайты себе в голову не загружают и по интернету без антивируса не шарятся. Там отдельная техника безопасности прописана на все случаи жизни, выдается еще до операции. Только безопасные порты, только проверенные места подключения, никаких незнакомых шнуров-инфокристаллов-планшетов и все такое. Кибермозг — не дроид, не отобьется.

И на фоне всего этого пусть изрядно потратившийся на здоровье, но довольно уважаемый киборг подхватывает не просто трояна, а что-то более крутое и агрессивное, с чем неслабые антивирусы не справились.

— Легко стать богатым, трудно остаться богатым...

— Ну, не сказал бы, что он заработал так уж легко... — Палпатин выдал в Силу усмешку, — но это направление тоже разрабатывают. А ты будешь писать свои мысли по поводу происходящего.

— Хорошо, — а потом их разберет на составляющие толпа психологов и соберет во что-нибудь типа поведенческой матрицы. То ли проверка, то ли провокация. И как в таких условия показать свое настоящее Я?

* * *

Палпатин разочарованно вздохнул, глядя на очередного пленника с вытекшими мозгами. Это было предсказуемо, но ситх до последнего гнал от себя мысли о том, что его близкий к идеалу инструмент поразит хоть какой-то изъян. Впрочем, и трепетным юношей он не был, а потому гибели и без того зыбкой надежды (все же расчеты были весьма красноречивы) не сильно расстроился. Вообще по тем же расчетам чрезмерная ментальная открытость Аньяна, вылившаяся в мощную поверхностную эмпатию, должна была выйти боком еще на этапе обучения пыткам. Но с Силой никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Единственными доступными образцу ментальными техниками кроме одного подвида эмпатии были защита и ментальный удар. Любые точечные воздействия если и станут возможны, то только с опытом. Сейчас же воспитанник пропускал мимо сознания миллиарды голосов галактики, как городской житель игнорирует шум машин, и только касание знакомых разумов выделялось для него в этом безликом гигантском хоре. Эмоции любого лишь вливались в общий фон. Охват поверхностной эмпатии был велик и удивительно точен, почти переходя в сенсорику, сознание, не тратящее усилий на защиту от внешних воздействий, видело больше и глубже... в толпе. Стоило сосредоточиться на ком-то одном и проникнуть в чужие мысли, как сквозь дырку в естественных ментальных щитах несчастного просачивался гул Галактики, разрывая разум подопытного прежде, чем удастся вытащить оттуда хоть крупицу информации. И мощь этого ментального удара Аньян не сможет уменьшить, пока не научится ставить барьер, что на данный момент в принципе не возможно.

Хотя... нет. Палпатин мысленно поправил себя. Не изъян, а особенность, как замысловатый изгиб диковинного оружия. Для посторонних бессмысленный, но Мастеру дающий возможность преподнести пару сюрпризов противнику. Пожертвовать несколькими характерными для одаренного функциями, чтобы получить неявное преимущество. Такая постановка вопроса ситху нравилась больше. К тому же раньше перед ним стояла дилемма, полноценно учить образец менталистике было опасно, но какой уровень знаний и навыков будет приемлем? Это не Мара, уже периодически принимающая мысли Палпатина за свои собственные. Чудо, что человек с таким шумом в голове вообще способен слышать его голос на больших расстояниях. А ведь сын Избранного может подобно родителю воспользоваться даже весьма скудной информацией и, походя, поломать все планы... проблема решилась сама собой и без особых усилий, что было редкостью в жизни старого ситха.

— Ты не способен к ментальным техникам, — ситх позволил себе мимолетную улыбку, но тут же нахмурился. Была еще одна неясность, мешающая ему спокойно наслаждаться работой над своим творением. Стороны Силы.

Аньян мог казаться бесконечно пассивным, особенно в присутствии Палпатина. Чует, зараза, кто для него наиболее опасен. Но дураком и тормозом его выбранная тактика не делала, так что рано или поздно вопрос должен был стать довольно остро. И ситх прилагал все усилия, чтобы не пропустить это событие и не схлопотать нежданчик в самый неподходящий момент. Но подопечный внимательно изучал размышления темных и светлых одаренных по этому поводу, молча выслушивал монологи самого Палпатина и уходил на следующий урок, ни эмоцией, ни ментальным откликом не показывая, что его как-то зацепила эта тема.

— Скажи, — Палпатин замирает, обдумывая пришедшую в голову идею, — Что ты думаешь о сторонах Силы?

Просто спросить. Не идти окольными путями, выведывая информацию, а выбрать самый простой и короткий путь. Давненько он этого не делал, уже и забыл, как...

— Ничего.

— Почему? — раздражение из-за того, что нельзя сразу получить развернутый ответ, смешивается со странным предчувствием.

— Не вижу разницы. Программу обучения все равно выбираю не я.

— А если бы выбрал?

— Не вижу разницы, — подопечный вздохнул и решил все же раскрыть свой ответ, — Невозможно использовать только темные или только светлые техники. Есть нейтральные вроде телекинеза, есть те, которые вообще относят к Живой Силе или выделяются в отдельные школы, как у организаций одаренных, не относящихся к ситхам или джедаям.

— Ясно, — Палпатин успокоено прикрыл глаза. Такой простой ответ. Ответ истинного джедая.

Его редко подводила инерция мышления, однако к истинному джедаю были не применимы уже известные ему рамки. Думающего человека насторожило бы противоречие, скрытое в обоих кодексах. Невозможно постоянно не испытывать никаких эмоций — это естественная реакция на химические процессы в организме, но и испытывать их постоянно тоже затруднительно. Каждый сам для себя решал, как расшифровать эти догматы, но сейчас, глядя на Аньяна, Палпатин ощущал, что прикасается к древним тайнам, потерянным после того, как дети Богана и Ашлы подняли друг на друга оружие.

В светлых одаренных, так любезно подставившихся и подставивших Республику, как это ни парадоксально, покоя не было. Да, в медитациях они достигали некого равновесия, в бою и в жизни старались сохранить трезвый разум... в них было зыбкое спокойствие, но покоя не было. Иначе откуда это резкое неприятие Темной Стороны, страх, ненависть или презрение, не давшие даже магистрам просто пройти мимо ситха? Откуда это стремление очертить границы допустимого и запереться в них? Легко сохранять спокойствие, следуя придуманным кем-то догмам и не высовывая носа за рамки дозволенного.

Но что, если разницы действительно нет?

Ситхам Сила дарует Свободу. Свободу использовать любые ее проявления, на какие хватит сил, знаний и умений. А что дает Сила джедаям?

"...Нет неведенья — есть знание.

Нет страстей — есть ясность мыслей..."

Ситх замер, вслушиваясь в звучание древних слов и примеряя их на образ своего создания.

Никаких упоминаний сторон Силы. Значит ли это, что разницы действительно нет? И истинный джедай будет использовать Тьму и Свет, просто не испытывая по этому поводу никаких эмоций? НЕ РАЗЛИЧАЯ эти понятия, потому что для него существует лишь знание? А к какому учению это знание относится, уже не важно...

Похоже, то, что беспокоило Палпатина, для создаваемого им оружия вообще не являлось вопросом...

* * *

После странной беседы о сторонах Силы (так я и поверил, что мне дали бы право выбирать) Палпатина немного попустило. По крайней мере, он перестал с такой маниакальностью интересоваться моими мыслями и эмоциями. Проверки и ментальные сканирования не прекратились, но их интенсивность снизилась до нормальной с учетом прогрессирующей паранойи Императора.

Закономерно после резкого изменения силы внешнего давления попустило уже меня. Не сразу, сначала думал, это такой хитрый ход, чтоб я расслабился и потерял бдительность, но когда прессинг не возобновился, пришлось таки рискнуть (вдруг большой босс передумает?), предварительно отлетев подальше. Планета, на которой должен был проходить следующий урок выживания, походила на Татуин, но все же им не являлась. Здесь было еще жарче. Понимаю, что это трудно представить, но четыре солнца... кстати, изначально их было два.

Дальше не сложно догадаться: некая цивилизация мастерила что-то вроде адронного коллайдера, но гораздо круче. А потом здесь все сгорело к демонам. Так что я сейчас не просто по песку хожу, а попираю прах этих умников. Кстати, другие их планеты, судя по косвенным данным, засосало в черные дыры, тоже искусственного происхождения. Камикадзе воскреснут от зависти, да. Короче, то ли у них были совсем отмороженные ученые, толи очень серьезные враги. К сожалению, этот момент в истории не сохранился, я вообще не представляю, как хоть что-то удалось узнать. Но тут фишка уже в весьма продвинутой археологии далекой-далекой...

Так вот, возможно, кто-то и покрывается на солнце брильянтиками, но конкретно здесь корочкой покрывались все без исключения. Фетт, скотина, даже спускаться не стал, только напутствовал, мол, Джедаи говорили, что Сила им заменяет доспех. А теперь иди и докажи. Ага, щас, прямо на слабо взял. Я еще в челноке чуть не спекся, но это фигня. Вот когда я поставил нормальный стихийный щит Силы от излучений и проморгался, то натурально офигел. Здесь была жизнь! Чудны дела твои, Сила. Удивление быстро сменилось возбуждением — запаса еды и воды не дали, так что все живое требовалось поймать, допросить и съесть! Можно без допросить...

Уже через пару часов поисков я чувствовал себя жидким терминатором, который скоро увидит свой конец. Оказалось, что солнц пять (и не спрашивайте, как они так умудрились), просто закинули меня сюда поздним утром. Спасибо хоть, местные светила были расположены дальше знаменитых Тату 1 и Тату 2, так что песок еще не плавился. На нем можно было жарить мясо, под ним варить его в собственном соку, и спрятаться было негде. По крайней мере, в процессе охоты ничего подходящего я не нашел. И никого не поймал, что не менее, а может и более плохо. Паук размером с кулак обитал метра на два ниже уровня земли и, что самое паскудное, был невосприимчив к Силе. В итоге я его таки откопал, но членистоногая скотина ловко сложилась в подобие шарика и скатилась с бархана, неприятно напомнив дроидеку. Ну, наши так легко не сдаются, так что я рванул следом. По колено проваливаясь в песок, м-да. И ведь почти нагнал... на верхушке следующего бархана, с которого насекомое опять ловко скатилось, наверстав отрыв. Повторив процедуру раз пять я окончательно спарился и понял, что успехи на охотничьем поприще все же вскружили мне голову. Есть еще твари, которые легко доказывают мою ничтожность в этом вопросе.

Однако, остановиться и подумать мне было не суждено. Потому что на задания по выживанию за исключением особых случаев выдавался весьма скромный набор одежды, в который огнеупорные вещи не входили. Зато там были замечательные кожаные чешки. И они уже, кажется, сгорели. По крайней мере, ниже тлеющих штанов были только голые покрасневшие ноги. И их нехило так припекало снизу. Пришлось уподобиться танцующей ящерице с какой-то не менее гостеприимной планеты, которая поочередно поднимает то одну половину лап, то другую. Типа, часть греется, часть остывает. Только она стояла на кончиках коготочков, а я приплясывал, проваливаясь по щиколотку.

Не знаю, расстроился ли Палпатин моему провалу на ментальном поприще (судя по донесшимся до меня эмоциям, он сам еще не определился), но теперь он обратил внимание на другие умения, которые давались мне уж точно лучше мозголомства. И я уже буквально пятками чую, как они развиваются, подгоняемые растущей температурой. Первое солнце вошло в зенит, к пятому здешняя духовка окончательно разогреется. И лучше бы мне поторопиться.

В лаборатории я пытался убирать с помощью Силы пыль или всякие соринки, но ничего путного не вышло. Оказалось, что левитация кучки столь мелких объектов требует примерно столько же мысленных усилий, что и какой-нибудь шатл, если не больше. Но сейчас я ворочал тысячами песчинок, не особо заморачиваясь по поводу того, как это происходит. Вот забурюсь метров на тридцать вниз и если не раздавит насыпавшимся сверху, сяду и спокойно подумаю. А еще попытаюсь подобраться к пауку снизу.

Что касается конкретного задания, то оно походило на попытку собрать слово "счастье", имея на руках буквы "о", "а", "п","ж". Видите ли, Палпатин увидел, что где-то здесь я найду свой кристалл, предначертанный великому мне самой Силой. В перспективе вроде действительно счастье, но что-то пока только те самые четыре буквы перед глазами вертятся. Но Повелитель Галактики и Избранный Силой без камня возвращаться не велели, ибо кары сулит непослушание. Аминь. Вернее, абзац...

Экстренное закапывание произошло успешно. И даже дырочку для воздуха не забыло мое умное подсознание. Не то, чтобы тут сильно лучше, темно и душно, но, по крайней мере, не жарит сверху. Теперь можно выдохнуть и, стараясь не сбить концентрацию, глянуть, как оно все работает.

В изучении своего спонтанного творчества меня ждал облом. Никакой это не супер-пупер телекинез, а банальные щиты-фильтры, только очень насыщенные. Были они не то, чтобы сложными, но изначально придумывались против ядовитых газов, задымлений и раскаленного воздуха, и делалось это древними мастерами Силовой ковки. Настолько древними, что работали с помощью аналогов горна, наковальни и прочих щипцов-молотков. Так что даже тут я ничего нового с техникой не сотворил, подумаешь, как лопату использовал. Настоящие мастера с ее помощью под водой дышали (для этого требовался ювелирный контроль проницаемости) и кристаллы резали (а тут уже важнее контроль формы и напитка энергией). Короче, есть еще, куда стремиться.

Но это все мелочи жизни. Я надеялся, что самоуверенность — болезнь всех одаренных, достигших хоть чего-нибудь, а не только ситхов, минет меня стороной. Увы, пока прогноз был не утешительный. Это сейчас на фоне трех больших и брутальных дядей-убивцев (Вы бы видели, что Сидиус творит, когда думает, что его никто не видит! А как матерится, когда обнаруживает меня в уголочке...) моя щуплая тушка не котируется, но при такой интенсивности обучения к пику формы будет не просто помнить о смерти. Написать на листочек и к зеркалу приклеить? Или лучше в туалете?

Размышления о столь важном и безусловно не простом выборе прервало бурчание желудка, тонко намекнувшее, что всему свое время и место. Второй раунд охоты на паука объявляется открытым...

* * *

Фетт всегда говорил, что внимательность ничто без анализа. И пусть тренироваться мне пока приходилось на кошках, но основной принцип уже был понятен, по крайней мере, для животных. Потому вторая охота изрядно подпортила мне настроение анализом этих самых наблюдений, а не только своей провальностью. Паук оказался чувствителен к вибрациям на очень высоком уровне. Учитывая недружелюбную атмосферу мертвого мира, это не атавизм, а очень даже насущная необходимость. И я ее лишен.

В целом, задачка была проста. Угроза либо живая, либо нет. Либо хищник, либо природное явление. А вот с частностями было сложнее. Бегал я однажды от милых круглых котяшков шерсти, которые ощущались в силе, как растения. А потом разевали пасть и... я на одну такую сел случайно. И схватили меня за обои две ягодичные мышцы сразу, Фетт потом челюсти мертвой твари специальным резаком кромсал — разжать не получилось. Хорошо, кровь я уже тогда мог Силой тремя разными способами останавливать. Про тех, кто вообще в Силе не ощущается, тоже забывать не надо.

С природными явлениями выходило что-то похожее. Казалось бы, в пустыне многие из них менее травмоопасны, по крайней мере, для одаренного. Но именно для того, чтобы я так не думал, меня знакомили с некоторыми планетами, спуская туда буквально на часик. И то иногда сразу после экскурсии приходилось лечиться. Песок, висящий в воздухе подобно туману из-за звуковых волн, не слышимых уху, такой же обманчиво плотный и пробирающийся внутрь организма, словно яд. Барханы, волнующиеся подобно настоящему морю, и в самый неожиданный момент появляющиеся под ногами валуны, острые, между прочим. Невидимые, но очень материальные миражи (Не видишь суслика? А он уже половину твоих припасов сожрал и сапог!). Песок, похожий на снег, но в тысячи раз ослепительнее. Меняющий цвет песок, после которого перед глазами плавают красочные круги, складываясь в картинки... Я видел разные пустыни, была даже одна, где постоянно лил дождь, но испарялся в нескольких метрах над землей. Там все звери умели летать, потому что внизу не было ни капли влаги. Но к потенциальным угрозам этой пустыни стоит отнестись со всем уважениям. Она вполне может удивить меня не один раз. Главное, чтобы не насмерть.

Первым делом я решил тоже как-то наловчиться чувствовать вибрации хотя бы для того, чтобы потом чувствовать, создаю я ее или нет. Сделать это было гораздо проще, чем кажется на первый взгляд, просто раньше как-то нужды не было. В Силе можно различить все, свет, тепло, электричество, любой вид излучения или энергии, даже время и вероятность подвластны ей. Стоит открыть глаза поширше и перестать смотреть, чтобы начать видеть. Один раз поймаешь нужное ощущение, и потом даже медитировать не надо, чтобы вернуть его, только прислушаться.

Возможно, легкость моего обращения к таким видам Силового видения объясняется некой личной склонностью. А может это нормально, сравнивать-то не с кем. Но, по крайней мере, всякие неживые объекты и явления уж точно не так хрупки, как чужие разумы. А то не успел внутрь проникнуть, а память с личностью уже рассыпались, даже дыхательных рефлексов не осталось. Хорошо, Палпатин в этом деле разбирается, а то пришлось бы доказывать, что даже мизинцем на ноге пошевелить не успел, а оно уже... и вот... и как-то так.

Выдвинув ощущение вибраций на передний план из ощущаемого фона Силы, и закрепив его там, я принялся пробовать подкрадываться к пауку. И понял, что супер-пупер телекинез все же придется осваивать. Конечно, Сила — наше все и ею можно на некоторое время удовлетворить почти любые потребности организма. Вейдера один раз так взбесили, что он под завалами неделю без еды, воды и шлема неплохо себя чувствовал. А вот тех, кто его взбесил, камнями сплющило (и сына и внука Таркина, естественно, совершенно случайно), но это так, о пользе хорошей брони.

Пока же охота на паука, раунд третий. Ослабляем немного область щита с нужной стороны... и чуть не уронил всю конструкцию. С Силой всегда так, стоит обратить внимание, что ты делаешь, и сразу влезает разум со своим "невозможно" и "не может быть". И чем позже начато обучение, тем сложнее убить эту странную логику, иногда даже сложнее, чем надежду. Если осматривая барьеры, я следовал принципу "работает — не трогай" и фактически в работу подсознания не вмешивался, то сейчас техники резко перешли под осознанное управление и закономерно начали разъезжаться. Но это я от беспокойства, все же перспектива левитировать тонны песка по одной штучке меня напрягает. А тут еще мысль такая нехорошая под руку, вдруг Палпатин ошибся в видениях? Ну, промахнулся на пару парсек или еще чего? В рамках Галактики и тем более Силы, да еще и для такого типа предвидения — мелочь. Знатный выйдет прикол, лучше мухи, нарисованной с внутренней стороны на визоре шлема Вейдера...

С такой точки зрения мелкая кропотливая работа, требующая немалой аккуратности и сосредоточенности, была очень кстати. Мозг прекратил накручивать сам себя и занялся делом, постепенно соскальзывая в медитацию. Глаза я закрыл еще после спуска, так как смотреть здесь не на что, да и темно, а вот вода с них испаряется, так что теперь мог наслаждаться всеми прелестями обострившегося слуха. Пока было тихо, но хорошо это или не очень, как обычно, покажет практика.

Вот через барьер проникает одна песчинка и аккуратно устраивается с противоположной стороны от тонкой пленки, хранящей мое убежище. Вторая... Через некоторое время я осмелел и стал тягать их парами и даже тройками. Процесс постепенно ускорялся. На десяти штуках дело застопорилось, хотя ящиков я на тренировках мог поднять почти сотню. Но потом их стало больше. Одиннадцать. Потом существенно больше. Пятнадцать. Я начал входить во вкус и вскоре две стенки норы соединил тонкий песочный ручеек. Конечно, на мое расположение в пространстве относительно паука это никак не повлияло, но общие закономерности уже вырисовывались.

Песчинки, они тоже разные бывают, с острыми гранями или округлые, легко крошащиеся в пыль или неохотно распадающиеся на несколько осколков, разного веса, размера, формы и состава... для телекинеза это не важно, а вот для передвижения без вибраций очень даже. Ведь когда я выдергивал песчинку здесь внизу, все ее товарки, что были выше, скатывались на освободившееся место с едва слышимым в Силе гулом. Похожая ситуация была, когда забранное требовалось выпихнуть наружу. Тысячи маленьких кирпичиков терлись боками, скрежетали и в целом вели себя в Силе весьма шумно.

Странно слышать такое от человека, который присутствовал при восстании дроидов на Корусканте и не почесался, но мне вообще иногда казалось, что одаренный с хорошей волей и воображением (и не исключено, что с харизматичным голосом в голове или забористой травой) может убедить себя в чем угодно и самовнушение станет реальностью. Другой вопрос, что сознание хитрое и его просто так не проведешь, да и как бы психика после такого не ушла в отрыв. Она у них, в смысле, у нас и так того... по крайней мере, нормальные люди истребитель силой мысли не поднимут, даже если у них связь с Силой есть. Им такое просто в голову не придет, иначе какие же они нормальные? Вот если вылезет из какой дыры просветленный гуру и просветлением поделится, тогда да... но нормальными оба этих человека точно уже не будут.

Так вот, сижу я, сижу, уже получается тасовать сравнительно небольшое количество песчинок без этого шума. Подумываю завязывать и ложится спать, потому что местный день подходит к концу, а ночью наверху должно быть терпимо. Если держать во сне щит от температур я вполне способен, в основном из-за опыта, то вот с чем посложнее не выйдет. Вообще с этим, как с усилением Силой и подобными техниками — повтори прием в экстремальных условиях пару тысяч раз, и она станет рефлексом организма, только корректировать успевай. Все же, как бы Фетт не настаивал, что мысль должна опережать действие, у одаренных это выходит довольно редко и обычно ни к чему хорошему не приводит, ибо Силе виднее.

Потому, когда мне сильно захотелось закопаться еще глубже, то претворение желания в жизнь началось почти мгновенно. Краем глаза заметил, что мой верный враг, паук, тоже устремился вниз, окончательно успокоился и подналег. Все же пусть стартовал я изначально с более низкой точки, из-за независящих от меня причин скорость погружения имел мизерную, потому насекомое имело все шансы не только догнать, но и перегнать.

А потом я услышал то, на что, видимо, и служило причиной столь резкого ухода под грунт. Это было похоже на канонаду, но понять, в чем дело, пока было невозможно. А когда стало возможно, я предпочел навесить еще пару щитов, хотя мозги после длительного использования Силы уже характерно поскрипывали. С неба падали метеориты. Но это фигня, их кто-то жрал! Существ со столь странными гастрономическими пристрастиями ощутить я не мог, а вот вибрации... судя по ним, жрущие раскаленные болванки твари были нехарактерно здоровыми для пустыни — метра три-четыре в длину. По всему выходило, что в пасть к ним я помещусь целиком.

Были еще какие-то мелкие мушки, которых получилось разглядеть, когда жахнуло довольно близко, сразу сделав из погружения на тридцать метров погружение на десять. Я сначала не въехал, но оказалось, что они собирают мельчайшие крупицы влаги, испарившейся с космического гостя.

Дискотека продолжалась всю ночь, так что спать наверно придется все же днем. К утру я был согласен на все, даже на это.

* * *

Хуже отдыха среди песков может быть только сон в болотной жиже. Особенно, когда грязи по пояс и больше, а возвышенностей или каких-нибудь деревьев, чтобы хотя бы опереться, нет. Постоянно просыпаешься, потому что спать стоя довольно сложно, а захлебнуться как-то не хочется.

Конечно, нахождение под жаром нескольких солнц не далеко ушло от воспоминаний о самых плохих ночевках в моей жизни, но я, по крайней мере, лежал. И даже периодически спал под конец, хоть и не долго. Сначала стоило чуть сильнее задремать и здравствуй ожог, щит от температур никак не хотел работать автономно. Приходилось тратить ресурсы и подлечивать себя, чтобы после пары таких пробуждений не покрыться волдырями. Подобные повреждения легко сходили под действием пары бактапластырей, а вот Силе поддавались неохотно. Она больше подходила для работы с переломами (кости можно было передвинуть с правильное положение и держать телекинезом до прихода врачей или полного срастания) или резаными ранами (пережать сосуды, останавливая кровотечение, или состыковать их между собой и подстегнуть имеющуюся у каждого одаренного регенерацию).

Нет, были техники специально для всяких сложных случаев, отравления, там, вирусы, стимуляция внутренних органов разрядами... до сих пор интересно, это темные лечебную технику усилили до пыточной и летальной, или светлые приспособили изначально боевой прием для помощи ближнему? Между прочим, когда после операций нужно чувствительность и отклик мышц восстанавливать — незаменимая вещь! Еще схватки усилить при родах, если аккуратно воздействовать, матка будет под разрядами сокращаться. К счастью, акушерством Палпатин меня не напрягал (наверно, потому что под рукой из доверенных были только цилиндры для клонирования и помощь им не требовалась). А вот всякой полевой медициной, где все ручками делать нужно с помощью того, что было поблизости, очень даже. Но ожоги третьей степени и выше по обоим направлениям проходили, как очень неудобные и трудно заживляемые, потому до них лучше было не доводить.

В итоге за следующие несколько суток я вполне успешно избежал невосполнимых потерь и приспособился к местному расписанию. Температурный щит стал почти родным и сделал из адской пустоши просто жаркое место, к которому можно притерпеться. Организм перешел в режим экономии и перманентной дремы. Утром пару часов сна, ночью беготня от падающих сверху камней и вылезающих им навстречу из недр непонятно кого, а днем охота. Вынужден признать, что паука я так и не догнал. Но мое кун-фу было круче, потому невосприимчивое к Силе насекомое было поймано в кокон из уплотненного песка — пригодился навык незаметной утрамбовки песчинок. Первые пару раз добычу перемалывало до состояния полной несъедобности, но потом я приноровился, и жить стало легче, жить стало веселей. Найти кристалл, и станет совсем хорошо.

Теоретически, заветный камень должен был весьма четко ощущаться в Силе и даже посылать некий Зов. Учитывая мою чувствительность, почуять что-то необычное я должен был еще с орбиты, но не срослось. После спуска тоже ничего не изменилось и, побегав две недели по раскаленным барханам, я начал понимать ситхов. Проще уж напрячь мозги и в комфорте вырастить искусственный кристалл, чем искать его в какой-то жопе мира с призрачными шансами на успех. Еще не известно, что по затратам времени быстрее выйдет. А раз простые методы не работают, нужно либо продолжить в том же духе, рискуя покинуть проклятое место вперед ногами из-за старости, либо таки включить мозги.

Вполне вероятно, что кристалл просто еще не на планете и должен приземлиться в ближайшую ночь. Или его заслоняет какая-нибудь аномалия, на присутствие которой явно указывали невидимые в Силе или невосприимчивые к ней создания. Но думать о грустном не хотелось, потому в разработку было принято древнее утверждение "искать причину неудач не в окружающем мире, а в себе". Это было особенно верно в случае одаренных, достигнув равновесия, любой из нас на короткий миг становился почти всемогущим, но потом какая-нибудь несвоевременная мысль или ощущение с мясом вырывали везунчика из сладостного мига.

Точка равновесия была не одна, я бы даже сказал, что это вообще не точка, а некая кривая, на вершины которой приходится пик усиления. И намеренно дойти до нужного состояния было почти невозможно, а вот случайно словить его, банально моя посуду или любуясь звездами — запросто. А потом рвать на себе волосы, потому что от неожиданности вывалился в реальный мир, в лучшем случае успев сделать какую-нибудь фигню вроде ставшей чистой посуды. Что поделаешь, в такие моменты редко думаешь о мире во всем мире, абсолютной власти или бессмертии. Вот так Сила напоминает своим детям, что все мы простые смертные и ничто человеческое или алиеновское никому не чуждо. Интересно, что бывают ли такие забавные или одновременно горькие моменты у мидихлориан?

Что-то от грустных мыслей я перешел у еще более грустным... волнуюсь, что ли?

Проблем внутри себя я хранил не то, чтобы много, но про одну единственную краем сознания помнил всегда. И она вполне могла стать причиной того, что Зов не достигает моих ушей. Скорее всего, он просто предназначается не мне. Вернее, не совсем мне. Не рыбе, периодически выставляющей себя напоказ миру и щелкающей зубами возле пальцев слишком любопытных, а ее тени, до сих пор таившейся в темных глубинах, старательно уворачиваясь от солнечных лучей внешнего мира. Истинный кристалл взывал к истинному Я.

Что ж, разве не об этом я думал, радуясь вылету на край Империи? Палпатин снизил активность, но может передумать. Отлететь подальше, разобраться с заданием и потратить пару часов на приведение своего психологического состояния к более устойчивому виду — таков был изначальный план. Но я никак не ожидал, что этого потребует выполнение задания, видимо, Сила считала, что тянуть с этим не следует, все же это ее видение привело меня сюда. Но когда причины для оттягивания процедуры закончились, я обнаружил, что боюсь. Боюсь не только Палпатина и того, что он сделает с внезапно изменившимся мной, но и себя самого.

Плавающая на поверхности рыба была привычна и понятна, она знала свои возможности, достоинства и недостатки. Она жила. Но что с ней будет, когда тень рванется из глубин наверх? Черный силуэт полностью повторял очертания псевдо-Я, но что было внутри? Сделать тень нужной формы было относительно легко, попаданец был достаточно эмоционален, его части периодически высовывались тонкими щупальцами и тянулись к чешуйчатому боку, чтобы что-то вякнуть под плавник или вбить постороннюю мысль в зубастую голову. Лишнее обрезалось, нужное утрамбовывалось обратно и если есть какое-то противоречие, то основу на миг вспучит. Тогда нужно ловить момент и заглядывать внутрь одним из шести тусклых глаз, никогда не зная, что вытянешь из этой шкатулки с секретом.

И теперь туда нужно нырнуть целиком. Добровольно. И надеяться, что хоть что-то кроме формы останется прежним в том, что вылезет обратно.

Нет, все-таки фантазия — зло! Почему-то, заходя в заброшенные древние гробницы или зловещие темные пещеры, я был спокоен. И когда что-то хрустело под ногой, не гадал, черепок это или чья-то кость, а светил вниз и смотрел, что там такое. А теперь вот разнервничался.

Не давая себе передумать, рыба метнулась к собственной тени и попыталась в нее проникнуть. Но тень была плоской и натянулась, как перчатка, на гибкое тело, обнимая его с теплом и нежностью соскучившейся по своему уже взрослому, но все еще любимому и оберегаемому ребенку матери. Черные разводы на блестящей чешуе потускнели, становясь прозрачными. Истинное Я возилось, устраиваясь в складках плавников и на изгибах боков, перетекая то в невидимую пленку, то в мелких рачков — вечных спутников любого подводного жителя.

Реальность, как обычно, отличалось от всех страхов, которые успело напридумывать сознание. На этот раз в лучшую сторону.

Я осторожно открыл глаза и растерянно моргнул. Небо не стало из бело-серого зеленым, пустыня не покрылась цветами, лишние руки не отросли и с неба не упал кувшин воды и огнеупорные чешки. Эх, а так хотелось... Сила тоже никак не изменилась, занимаясь какими-то своими, недоступными пониманию простых смертных делами. Пожалуй, на полотно ее голосов добавился лишь один яркий росчерк. Кристалл действительно был на этой планете. К счастью, даже не слыша Зов, я приземлился к нему довольно близко.

Песок привычно разошелся под ногами, но не рванул потом обратно, а образовал несколько барханов по бокам. На дне получившегося котлована недовольно завозилась гигантская ящерица. Крупные чешуйки, больше похожие на куски камня, короткие, но мощные лапы с огромными когтями, соединяющимися в подобие лопаты. Длинное бочкообразное туловище с почти отсутствующими головой и хвостом. Правда, с какой стороны что, я не понял, пока чешуйчатая колбаска не попыталась убежать. В Силе она не ощущалась, зато ощущался кристалл. И был он где-то внутри животного.

Надо сказать, инструментов мне не выдали никаких вообще. Потому, пока бронированная туша шкребла ставший вдруг плотным песок, я раздумывал, как бы ее убить голыми руками. Если вспомнить, что она ползала под метеоритным дождем, то ударостойкость можно даже не проверять. Свернуть шею... ну, Вейдер бы смог. Как бы он не матерился на протезы, усиление они выдавали такое, что не всякому боевому дроиду доступно. Обычного человека такие девайсы на полной мощности порвали бы бы, но для одаренного это была насущная необходимость, более простые модели просто не поспевали за напитанным Силой телом. Взять, что ли, зверюшку с собой на орбиту? У Фетта наверняка есть тот замечательный резак...

Звать на помощь учителя не пришлось, осмотренный на предмет полезного откопанный челнок оказался кладезем идей для убийства добычи. Правда, для дела я его раскурочил, но у Фетта еще один есть. Да и побило агрегат метеоритами прилично. Включенная на полную мощность охладительная система ввергла пойманную ящерицу в полное расстройство чувств, а сделанный на скору руку электрошокер, запитанный от всех реакторов, и вовсе добил. Правда, вопроса о том, как расковырять тушу, это не снимало, но теперь, по крайней мере, она не пыталась убежать. Тем более попасть внутрь ящерицы можно было и вполне традиционным способом.

Лично спускаться в желудок я не стал, хотя и мог там поместиться. Просто соорудил крюк из какой-то трубы и принялся возить им внутри трупа, так и не начавшего чувствоваться в Силе. Авось, что выйдет? И ведь вышло! Правда, на третий день, когда туша основательно протухла. До того пришлось проводить ночи под песком в обнимку с трупом — незабываемые ощущения. Пахло от меня под конец совсем не розами, зато руки сжимали заветный комок слизи, в котором было что-то твердое.

Попытки оттереть свою прелесть остатками и без того грязной одежды увенчались успехом. Кристалл оказался розовой стекляшкой с парой каких-то муравьев внутри. Застывшая смола, что ли? Выглядело интересно, но не круто, зато в Силе прям кричало и переливалось. Пальцы отказывались разжиматься, потому включать маячок пришлось ногой.

Интересно, какого цвета будет меч? Только бы не синего или зеленого, иначе Палпатин меня убъет...

* * *

Вейдер ничего никогда не выбрасывал. Даже тела задушенных адмиралов аккуратно складывал в уголок, а не отправлял за борт в свободный полет — вдруг на что сгодится еще? Соответственно, в личном дворце на Корусканте у него все было заставлено рабочей и не очень техникой различных возрастов, размеров и редкости, даже если это древний магнитофон, увезенный с далекой отсталой планетки перед ее орбитальной бомбардировкой. Ну, и естественно он не выкидывал мечи побежденных джедаев, ситхов или не успевших определиться.

Не удивительно, что для меча сына отец достал самые лучшие материалы. Правда, прижимистость, оставшаяся еще с детства, не дала ситху пойти самым простым путем. Он не взял ни грамма металлов и полимеров из своих необъятных запасов (Палпатин тоже не стал тратиться), а просто нашел кантину, где сидели лучшие наемники (Фетт подозрительно вовремя куда-то смылся), и прибил несколько наиболее хорошо экипированных. Это было не сильно опасно, больше времени занял поиск имеющих нужные ресурсы. Со снятого с трупов Аньян под руководством родителя наколупал нужного и даже снял бескарового покрытия аж на килограмм! Этого должно было хватить. Охотники за головами и преступники вздохнули спокойнее.

Создание нового меча лишь подтвердило правильность выбранного для сына имени. Вокруг эмиттера было шесть небольших бескаровых зубцов, которые не столько придавали рукояти хищный вид, сколько прикрывали лезвие от кортозиса. Что кинжал из этого металла делал у одного из убитых, никто не знал, но был он очень кстати. Как раз хватило на раскрывающуюся гарду, которая должна была не защитить руку, а срезать лезвие противника, когда какой-нибудь одаренный по привычке войдет в клинч и начнет силовое противостояние. Нарушение работы светового меча во время боя походило на отказ конечности под действием быстрого яда мурены.

В остальном же рукоять отличалась от обычных только длинной и тем, что была сделана из бескара там, где этот металл можно было впихнуть, так что разрубить ее в бою было не так просто. Хотя Вейдера это не успокаивало, только во время чистки джедаев после падения Республики ему отрубали руку не один и не два раза. Иногда даже при помощи кортозисного оружия. Не то, чтобы это как-то помогло противникам или помешало ситху вырезать всех к демонам, но в такие моменты он радовался, что живую конечность можно потерять один раз. Но это не отменяло того, что в бою такая потеря гарантированно приведет к проигрышу — боль либо затуманит разум, либо приведет к ярости, что одинаково плохо скажется на характеристиках пострадавшего. Сыну нужна была броня. Наемников ожидали трудные времена...

— Жаль, твой метод нельзя применять в промышленных масштабах, — вздохнул Палпатин, сделав ударение на слове "нельзя". Он и так из-за джедаев, поломавших часть одного из второстепенных планов, разругался с Мандалором и теперь не мог добраться до их запасов бескара. Нет, что-то он у них закупал, но сильно обходными путями в небольшом количестве и не самого лучшего качества. Портить отношения еще с одной толпой вооруженных разумных было нерационально, сделают еще скидку вечно безденежному Альянсу.

Тем более, обозленная толпа может быть и не одна. Вейдер создавал вокруг себя уникальную атмосферу. Он мог погасить сотни конфликтов одним своим присутствием, и разжечь непримиримую войну с целым сектором неосторожно брошенным словом. Хотя да, смешно, Вейдер и осторожность. Про младшего ситха можно было бы сказать, что у него нет врагов, потому что они все скоропостижно умерли, но увы — их количество росло быстрее, чем Темный Лорд убивал. В последнее время это безмерно раздражало Палпатина, потому что ставило под угрозу существование еще не завершенного, а потому местами хрупкого идеального оружия.

И ведь ученик не был тупым солдафоном, каким хотел показаться! Его планы были просты и изящны, с умеренной долей авантюризма и доскональным знанием человеческой натуры... когда Вейдер хотел их составлять. Ни один джедай из тех, которые считали, что поддержка населения, умение быстро бегать и сложный рельеф, не дающий использовать численное преимущество, позволят им бесконечно продолжать диверсии и агитации, не продержался дольше месяца. Любое преимущество светлых легко сводилось на нет или оборачивалось против них, если ученик выключал меч и включал мозги. И делал он это либо по специальному приказу Палпатина, либо когда уничтожить джедаев привычным способом было действительно невозможно. Вейдер никогда не упускал добычу, если чуял ее поблизости. А вот по следу шел не важно, но для этого у Императора был целый СИБ и некоторое количество Рук.

Палпатин вздохнул, сетуя на то, что даже самые верные последователи его иногда подводят, и хорошо если в мелочах. А идеальное орудие пока слишком мало для серьезных дел, и торопиться в его обучении нельзя. Что ж, посмотрим, что скажет меч юного воспитанника старому Мастеру. Сухие пальцы пробежались по длинной гладкой, почти скользкой, рукояти. Слишком длинная для однолезвийного, слишком короткая для полноценного посоха... Малыш разбил кристалл на две части и одну огранил для гвардейского шото, но ничто не говорило о том, что у меча есть второе лезвие, кнопка спрятана, а эмиттер скрыт под колпачком, который просто сгорит при включении.

— Крупноват для детской руки. На вырост?

— Сила подсказала оптимальную длину.

— Не двухфазный? — Палпатина забавляло, что оба ученика, которых он воспитывал с детства, оказались поклонниками изобретения Экзара Куна, пусть и в своей интерпретации.

— Не поместилось.

Ну, надо думать, две-то рукояти в полторы впихнув...

— Хм, посмотрим...

Помещение озарилось светом фиолетового клинка. Этот цвет считался нейтрально-темным, так же как желтый нейтрально-светлым...

— Хорошо... думаю, можно начинать знакомить тебя с нужными людьми.

* * *

Вопреки заявлению Палпатина, первым делом меня познакомили с ногри. Вейдер лично притащил на их планету и проследил, чтоб каждый Маитрах понюхал меня, запомнил запах и передал другим, что вот это — Наследник. Все зубастики были страшно рады, начали кричать и просить прощение, что не предвидели визит повелителя и стоят перед ним ненакрашенные и без мяса с солью. Пока отец давал лысым мордам греться в лучах своего величия, я свинтил в лес. Ну а что? У меня еще после судьбоносной медитации воспоминания попаданца не отсортированы. Помнить их было опасно, а разбирать времени не было, так что пришлось скинуть куда-то на дно моря и надеяться, что потом найду.

Здесь же наконец можно было забиться в какую-нибудь щель и покопаться в себе. Все же информация, доставшаяся от попаданца, была... занимательной. В первую очередь, в нем были знания о людях, которые, как ни странно, одинаковы во всех мирах. Часть сведений о социуме, которых мне так не хватало, просочилась в псевдо-Я вполне самостоятельно, все остальное я старательно анализировал, смакуя каждый контакт с кем-то живым, даже если это был простой кондуктор или продавец в магазине. А уж беседы с друзьями, знакомыми, родственниками (так вот, как выглядит нормальная семья изнутри), коллегами, одноклассниками... В чатах, клубах, дискотеках, по телефону, на улице и дома... Великая Сила, неужели все люди столько треплются? Неудивительно, что они вечно ничего не успевают!

Следом на очереди шло рассмотрение текстов различных книг, фильмов и статей, сначала образовательных, потом — развлекательных. И только под конец я, беспощадно обкорнав навыки вождения автомобиля или езды на велосипеде, сосредоточился на некой вселенной Звездных Войн, упоминания которой меня сильно смущали. Они подозрительно напоминали видение Силы хотя бы потому, что оставляли после себя тот же самый вопрос — истина или ложь? Ведь я даже не знаю, спасибо Палпатину, существует ли вообще эта Лея Органа, искать одного Татуинского фермера среди тысяч таких же вообще не реально, там же телефон не в каждом доме, а паспорта в пространстве Хаттов вообще не ходят.

Как показало мое знакомство с Вейдером, связь в Силе между родственниками даже при встрече формируется не сразу. Может, если бы он присутствовал при родах, что-то и было бы, но сейчас я, еще раз посмотрев в Силу, мог абсолютно точно сказать, что братьев и сестер у меня нет. И делать какие-то шаги в этом направлении пока бессмысленно, как показали недавние поиски кристалла, без ориентира это будет трата времени и сил. Трудно искать спрятанного родственника в обитаемой Галактики, особенно если его там может и не быть.

Попаданец не был таким уж фанатом сеттинга, исаламири, вонги и дроид-убийца, собранный Реваном, вот и все, что человек из другого мира знал за пределами шести фильмов, до которых еще жить и жить, и то довольно расплывчато. Ни дат, ни названий планет или караблей, только какие-то смутные слухи. Но и отмахиваться от этого всего не стоило, не знаю, как насчет персонажей, по людям у меня информации почти не было, а вот совпадения в технике настораживали.

Изначально одну из потенциальных любимых игрушек Императора после меня нарекли по аналогии с Звездной Кузницей Звездной станцией. Но всякие молодые неформалы, у которых в голове минимум логики, максимум пафоса, прознав про жутко секретный объект, нарекли его Звездой Смерти. Таркину было приятно... наверно. Хотя я не мог понять, каким это боком железный шар, которому до любой звезды расти и расти, к этим раскаленным шарам относится.

Так вот, объект, проходящий по документам, как Звездная Станция, изначально по заверениям инженеров чуть ли не кушал вакуум и какал резонанстными торпедами, которыми солнца взрывают. Но на практике все выглядело не так красиво, а местами даже совсем некрасиво, цена этого недешевого удовольствия росла, ТТХ по мере сборки падали. Если тенденция сохранится, то к завершению проекта можно будет считать достижением уже то, что эта штуковина вообще летает, а не падает на ближайшую планету, да еще и в гипер выходить может и от нее там ничего не отваливается.

Разбирать уже построенное на металлолом было дороже, чем доделывать, а оставлять каркас мотыляться в космосе и вовсе архипреступно. Нам же еще вторую ЗС строить, так что пусть все самые дебильные ошибки свершатся на и без того провальном прототипе, чтобы на серийной модели их было в несколько раз меньше. Хотя, если довериться памяти попаданца, утверждавшего, что Палпатин о приближении вонгов знал, и они используют корабли размером с планету (или планеты, приспособленные под корабли, не разобрать), то даже такая убогая ЗС вполне сможет принести пользу, хотя бы взяв противника на таран. Думаю, если суперлазер все же не заработает (пока 50/50, т. е. то ли заработает, то ли нет), можно будет вынуть пару реакторов и засунуть туда гигантских торпед, даже шахты переделывать не надо будет.

Правда, и с любимой Игрушкой Императора в фильмах выходила неточность, ибо Сидиус не любил мелочиться, если ученик, то Избранный, если власть, то над всей Галактикой, если вырезать джедаев, то Орден целиком до последнего юнлинга, если супероружие, то две штуки, одно для планет, другое для звезд, типа комплект. Сокрушитель Солнц* существовал пока только на чертежах, но был довольно скромных размеров даже для простого корабля, всего-то 13,5 метров. Его бы и меньше сделали, чтобы парусность уменьшить, а то взорванная звезда, знаете ли, прежде чем стать сверхновой, нехило радовала окружающую пустоту всякими ветрами, волнами, вспышками, короче, раздавала всем добра. Но в более маленький кораблик супер-торпеды, супер-гипердвигатель, супер-щиты и шесть человек команды не помещались. Правда, стоить эта малютка будет примерно столько же, сколько ЗС в лучшие свои годы, но вы бы видели, какие там параметры защиты... вот он, идеальный сейф для бюджета Империи.

Подводя итоги, делать что-то из-за информации, хранившейся в памяти попаданца, я не мог, да и смысла особого не видел. Все равно до описанных событий девять лет. К тому же лично мне на детище Таркина и его самого было плевать, Вейдер с удовольствием расстрелял бы ЗС лично — дополнительные средства, ресурсы и инженеров на нее срезали с проекта его будущего флагмана, из-за чего Звездный Суперразрушитель типа Палач еще даже не начали закладывать. Стоит добавить, что новый линкор отцу, фактически живущему на флоте, сильно хотелось, а Таркину он гадил еще в бытность свою Энакином, пусть и косвенно, но когда это ситху нужна была причина, чтобы сделать гадость? По всему выходило, что больше всего от этого так называемого "канона" расстроится Император, но он все равно себе вторую построит. Ну, еще Лея расстроится, если она существует, а жители Альдераана расстроиться не успеют.

На столь жизнеутверждающей ноте я, не выходя из задумчивости, выкатился из укромного места, в котором сидел, и отправился на поиски чего-нибудь перекусить. Сильно есть не хотелось, так что парочке крупных источников жизни повезло, а вот с мелкими здесь был напряг. Зверье было явно шуганное и интенсивно старалось избежать своей печальной участи. Помню, отец что-то про экологическую катастрофу рассказывал, так что не будем бить по экологии, беременных, женщин и детей не трогаем. Та-ак, тогда остается... а не так уж и мало здесь животных, выбор есть.

Приметив стайку каких-то мелких птиц, таких даже разделывать не обязательно, можно сразу в рот закидывать, двинулся в нужную сторону. И следом двинулись два крупных источника жизни. Загоняют? Не похоже. Скорее, запомнят маршруты и лежки, а потом позовут подмогу и устроят засаду, или что-то в этом роде. Не опасно, но вбитые Феттом рефлексы требуют уйти от погони. Первым делом убираем запах. Нет, совсем не пахнуть я не могу, все же если хищники полагаются на нюх, то неспроста, но все равно не стоит облегчать им работу. Слабенькая техника Силы, и я на пару часов перестаю потеть и ронять кусочки кожи и волос, дыхание становится таким стерильным, что никаким орбитам и не снилось, а поры сужаются. Теперь попетлять на пробу...

... вернуться по своему следу и прыгнуть метров на семь вбок. Запрыгнуть на третью снизу ветку дерева, не касаясь ствола. Залезть выше и, перелетая с дерева на дерево пройти пару километров. О, вода! Пройтись по ручью вверх, опять недоступный простым людям прыжок и выбросом Силы стряхнуть с себя капли воды и мелкий мусор, опять прыжок...

Стоит признать, что след неведомые зверюшки держали отлично, замедляясь на спорных моментах, но довольно быстро определяя правильное направление. Вот только петли и змейки я выдавал, не задумываясь, и скорость набрал приличную, так что из своей зоны чувствительности преследователей убрал. Чутье подсказывало, что они меня не потеряли, но отрыв был достаточен, чтобы заняться своими делами. Вот так превосходство в скорости очередной раз помогло там, где не сработали никакие уловки. Эх, учиться мне еще и учиться...

В селение ногри я вернулся сытый и просветленный. И сразу нарвался на каверзный вопрос:

— Где твое сопровождение? — судя по интонациям, Вейдер подозревал, что я их где-то по-тихому прикопал, и не знал, радоваться этому или ругать за напрасную растрату ресурсов.

— Какое сопровождение?

— Тебе выделили двух воинов-ногри в охрану.

— В охрану. Мне, — изобразить эмоции лицом я все еще не мог, хотя из памяти попаданца понял, зачем оно нужно, но с выражением скепсиса справится и голос. Хм, это я что, от своих телохранителей убежал в лучших традициях богатеньких деток? — Предупреждать надо.

Прислушиваюсь к Силе. Ага, вот они, голубчики. Хм, если со стоящими передо мной зубастиками сравнить, то действительно ногри.

— Я от них оторвался. Через пару часов должны подойти.

— Наследник Повелителя растет великим воином! — одна из маитрах заголосила, а все остальные ее поддержали, забавно переплетая описание моих достоинств с моральным самобичеванием. Что-то там было про то, что на обоих проштрафившихся пал позор, и их требуется наказать. Отец лишь довольно хмыкал, он-то чувствовал, что со мной все в порядке, но столь лестные отзывы обо мне ему были приятны, а ногри сейчас были довольно забавными. Ну, и правильно, пусть человек хоть чему-то порадуется, а то совсем заработался. Нужно ему девушку найти какую посимпатичнее...

* http://starforge.info/unique-ships/sun-crusher/

* * *

Идея Палпатина была проста, как лом. Ему служило неисчислимое количество разумных, но это было просто мясо, которое подчинится любому, у кого достанет мозгов и таланта. К Императору на рюмку чая заглядывали как раз последние, амбициозные, опасные и... интересные. Величайшие воинские умы, отмеченные уникальным сочетанием креативности и жестокости, ученые и инженеры, живущие среди формул, а не людей, финансисты и шпионы, иногда дающие фору предвидению Силы, наемники и преступники, знаменитые выполнением невозможного... все эти люди, не совсем люди и совсем не люди не всегда были гениями, но всегда безумцами. Не буйными и с виду даже нормальными. А еще очень-очень умными безумцами. Собрать их в одном помещении, и я бы туда побоялся зайти, а один на один в присутствие старого ситха, может, и переживу встречу, хотя все равно неуютно.

Конечно, со всеми сливками Империи меня знакомить не планировалось. Пока. А вот с особо приближенными, да еще тайно... Каждый из внутреннего круга будет считать, что ему оказано великое доверие узнать о моем существовании первым, а его заклятые друзья познакомятся с одним еще маленьким, но уже очень важным для Империи мальчиком в общем порядке, когда свершится мой первый официальный выход в свет. С одной стороны, это не даст им насесть на меня всем в месте, даже если кто-то догадается, что он не один такой доверенный у повелителя Галактики, для того, чтобы это проверить, нужно раскрыться самому. А у трона такая грызня идет за место третьего, второго и даже первого человека в государстве, что факт осведомленности в столь щекотливом вопросе сам по себе является оружием в невидимой войне.

С другой стороны, ничто не мешает каждому, узнавшему о моем существовании, готовить свои собственные заговор и покушение (одно другому не мешает) с тайной армией и несчастными случаями. Более того, если раньше некоторые считали, что Император старый и сам сдохнет, а потом можно будет быстренько подвинуть Вейдера и перехватить бразды управления Галактикой, то теперь перед ними стоял молодой кандидат в правители, которому тратить ресурсы на "подвинуть Вейдера" вообще не придется. И рассказывать о нем или, не дай Сила, навести на себя подозрения в нехороших намерениях смертельно опасно. Более того, и на другого никого эти подозрения навести нельзя, потому что не ясно, кто в курсе, а кто аутсайдер.

Честно говоря, мне все эти метания казались забавными. Во-первых, Палпатин был ситхом и собирался дожить до двухсот хотя бы всем назло, и у него вполне могло это получиться. Во-вторых, он щедро раздавал намеки, так что общество само додумывало, кто же у нас наследник, но официально-то никто ничего не говорил. Не удивлюсь, если внезапно из какой-нибудь дыры вылезет сын Палпатина с официальным завещанием в одной руке и пультом управления флотом Катана в другой. Если учесть, что современная генная инженерия позволяла скрещивать кого угодно с кем угодно, то этот вариант вполне вероятен. Эксперимент по скрещиванию Дарта Вейдера и Дарта Сидиуса — вполне в духе моего создателя.

Правда, был еще один человек, которому все было известно. Собственно, глава СИБ должен был следить за начавшимся копошением, и ему от этого было ничуть не весело. И это ему еще не рассказали, зачем пригласили на приватный разговор. Просто, заметив за троном Императора маленького мальчика, бывалый разведчик сразу же почувствовал грядущий аврал на работе.

— Наше молодое все — Аньян, сын Вейдера, — Палпатин улыбнулся и взъерошил мне волосы, — Малыш диковатый, но смышленый.

— Рад знакомству, — мой новый знакомый быстро взял себя в руки и приготовился внимать. Я же себя соблюдением этикета утруждать не стал — в родстве с Вейдером были свои преимущества, на него можно было свалить любую невежливость. Лучше послушаю Силу, пока серьезные люди беседуют. Все, что мне нужно знать, мне уже рассказали, а что не нужно... потом в медитации вспомню и проанализирую. Тем более, Айсард производил впечатление человека, который много знал, но мало говорил важного, умудряясь сказать так, что вроде все понятно, но ничего нового не узнал. Обдумывать эту беседу будет увлекательно.

Следующие встречи проходили по одному и тому же шаблону. Меня представляли единственному зрителю, как помесь Маугли и вундеркинда, зритель сверкал глазами и изображал восторги, а потом начинал беседовать с Императором о делах и всем остальном. А я отходил в уголок и делал вид, что меня здесь нет.

Таркин был рад видеть потомка Вейдера и улыбнулся так, что нормальный ребенок на моем месте расплакался бы или хотя бы спрятался за трон. Стоящий за ним Акбар пучил глаза еще больше, хотя раньше это казалось невозможным. На нем был рабский ошейник, в нем — неприятие Империи. Остаток беседы я пытался понять, что это, самоуверенность или извращенная форма мазохизма — не просто позволить противнику зайти себе за спину, а поставить его туда специально? А потом еще и таскать его везде за собой, посвящая в секреты Империи. Или Таркина такое соседство бодрит? Мон-каламири явно привычно устроился в уголке и периодически косился на меня, но слушал все очень внимательно, занимаясь тем же, чем и я — сбором информации. От осознания того, сколько всего может храниться в этой враждебной голове (воображение мне явно от попаданца досталось), руки чесались аккуратно подкорректировать Силой пару точек в одном доступном для медицинских техник организме. Здоровье у дальнего родственника рыбы было умеренно сносным, но сдвинуть его в зону отвратительного для меня будет не сложно. А главное, незаметно. Нужно только у Палпатина разрешение спросить, я еще не Вейдер, чтобы ставить учителя в известность о совершенных убийствах постфактум.

У Трашты с мимикой было не очень, зато в Силе зияла растерянность. Я не вписывался в его картину мира. В планы тоже не вписывался, что характерно. А вот Пейстажу я не вписывался в бюджет. После приобщения к ошеломляющей новости я почти услышал, как в его голове закрутился счетчик, подсчитывая, сколько денег затребует отродье Главнокомандуещего на личный флот и как бы этих денег не дать. Палпатин эти мысли наверняка услышал, и не только эти, потому что от него повеяло азартом и весельем. Для меня это ничего хорошего не сулило хотя бы потому, что от человека несло дикой смесью эмоций. Верность, направленная на Императора. Раздражение на себя. Опасение. Неприятие меня, как помехи, препятствия... чую, ни одна скотина при дворе мне не обрадуется. Нужно будет по этому поводу поработать с подаренными отцом ногри, а то как-то стремно становится.

Траун был прикольный, я его даже пальцем потрогал, изображая детское поведение. Интересно, получилось ли? Он был спокойный, синий, горячий и носил в кармане леденец, чем приятно меня удивил. Леденец был обнаружен при помощи Силы и ею же стащен. Вроде никто не заметил. А еще Император явно тащился от манеры речи чисса, разминая мозги на особо заковыристых поворотах нечеловеческой логики. Заскочивший на пару минут адмирал Зиндж был полной противоположностью экзота, он не входил во внутренний круг команды Палпатина, выглядел пухлым, шумным и простоватым добряком, и в его карманах я обнаружил конфеты. Ядовитые конфеты. Даже знать не хочу, для кого они.

Со своими учениками, экспериментами и различной степени перенедоситхами меня, к счастью, знакомить не стали. Видимо, Палпатин понимал, что для изощренного разумом взрослых одаренных, умеющих действовать с размахом и выдумкой, я пока только добыча, которую без прикрытия пары Лордов просто сожрут, предварительно попользовав. Портить свое оружие и тем более делиться им старый ситх ни с кем не собирался.

Для меня же близкое соседство со столь сильными и неординарными личностями само по себе было испытанием. Они сверкали гранями в Силе, враждебно поворачиваясь то одним, то другим острым углом. Инстинкты требовали уничтожить угрозу, но и без подсказок Палпатина я понимал, что это глупо. И все же хищники с разумом человека производили неизгладимое впечатление, так что в комнаты Вейдера я уходил изрядно озадаченным.

Впрочем, были в этом и положительные моменты. Если раньше подаренные отцом ногри (не все, десяток великодушно отсыпали Трауну) только мешались, то теперь были очень кстати. Соседство с опасными личностями всегда положительно сказывалось на мозговой активности, так что некоторое количество действий, которые стоит предпринять для выживания и даже приобретения какого-никакого преимущества, уже начали приобретать более четкие черты. А апартаменты Вейдера, всегда лично вычищавшего все жучки и камеры, как нельзя лучше подходили для раздачи ценных указаний моим первым подчиненным.

— Хахрух!

Главный среди моих телохранителей ловко спрыгнул с потолка и приготовился внимать. За неделю совместного проживания мы притерлись друг к другу и выработали некоторый свод правил. Ногри не заходили мне за спину, я предупреждал их, когда собираюсь ускориться Силой. Мелочь, но больше пока и не требовалось. Мы были одинаково неразговорчивы и друг другу не мешали.

— У меня есть информация, которую нужно проверить. У Вейдера были родственники, которых давно похитили, — и ведь не соврал, Амидалу действительно стащили. Вот что Палпатин с подчиненными делает, недоговариваю там, где никакого секрета нет! — Они могли выжить или оставить потомство, об этом отцу неизвестно, но нельзя исключать такую подлость со стороны недругов.

От ногри повеяло возмущением. Они очень трепетно относились к семье, а уж к семье Вейдера... Похищение членов клана и использование их в качестве заложников у этого народа было одним из табу, как и предательство, так что у кого-то только что прибавилось врагов.

— Если вы почуете кого-нибудь из родственников отца кроме меня, то незаметно сообщите об этом мне.

— Мы все поняли, Наследник Повелителя.

Отлично, теперь, если у меня существует брат, сестра или родственник-эксперимент, при встрече я об этом узнаю.

— А теперь запомните эти запахи, — достаю несколько волосков, снятых с каждого из тех, с кем меня познакомили, — Запоминать всех, от кого ими пахнет, и потом сообщать мне.

В мире высоких технологий все очень щепетильно относились к различным методам удаленного наблюдения, но периодически забывали о более простых вещах. Интересно, получится ли по запахам вычислить, кто с кем ведет совместные дела? Ну, хотя бы всех чужих любовниц распознаю, а может и еще что интересное всплывет...

* * *

Признаться, Палпатин был несколько занят и не заметил первых признаков начавшейся трансформации. После поездки за кристаллом Аньян не выказывал никаких волнений, лишь иногда просил совета то у одного, то у другого учителя. Редкая способность обратиться за помощью ровно тогда, когда это нужно, не раньше и не позже, бесконечно умиляла старого ситха. Сколько раз ему приходилось отрываться от познания Силы и все переделывать после того, как упертые подчиненные все же признавали поражение? А сколько раз он убивал тех, кто дергал его по пустякам, ленясь раскрывать собственные потенциал? И так как подчиненные часто перенимали черты характера начальства, ситх ждал не дождался, когда же его прекрасное творение подрастет достаточно, чтобы заражать этим навыком окружающих.

Зато Палпатин имел счастье лично лицезреть внешние проявления этой трансформации и возблагодарил Силу, что решил все же сделать мальчишке поблажку и устроить личный инструктаж перед тем, как первый раз окунуть его в общество. Вообще изначально планировалось, что Аньян возьмет пару уроков актерского мастерства, но со временем Император, как ответственный за эту сторону развития ребенка, пришел к выводу, что попытки притворства лишь испортят имеющийся ангельский лик. Матерые интриганы чуяли фальшь, даже когда специальные дроиды, нагруженные фильтрами и программами-анализаторами, показывали стопроцентную искренность сыгранных эмоций. К тому же, для задумки текущая внешность воспитанника была как нельзя кстати.

Аньян унаследовал от матери красивый разрез глаз, аккуратный нос и пухлые губы. Отцовские упрямый подбородок и резковатые скулы еще не проявились в полной мере, смягченные детской округлостью, так что вид блондинистое голубоглазое чудо имело самый что ни наесть милый и где-то даже девчачий, особенно когда приезжало с очередного урока выживания основательно заросшим. Картину воплощения безобидности дополнял периодически уплывающий в пустоту взгляд и растерянно-удивленное выражение лица. Аньян смотрел на мир с таким выражением, будто ему три года, а какой-то незнакомый взрослый вместо сказки рассказывает карпускулярно-волновую теорию света с выведением сопутствующих формул.

Палпатин предполагал, что истинный джедай вполне мог видеть в Силе что-то, недоступное другим, но достаточно интересное и занимательное, чтобы постоянно растерянно хлопать глазами, и это его полностью устраивало. Но недавно он, к своему удивлению, обнаружил, что Аньян улыбается! Пришлось срочно поднимать записи с камер и искать истоки таких метаморфоз. Оказалось, что после обретения камня эксперимент заметно оживился, но был занят созданием меча, а потому все приняли признаки энтузиазма за обычную для него исполнительность. Тем не менее, в свободное время мальчик начал кривляться перед зеркалом. Попытка максимально растянуть губы придавала лицу донельзя ехидное и злорадное выражение, просто таки просящее кирпича, о чем подопечный, видимо, и сам догадался. В итоге после некоторого периода проб и ошибок Аньян остановился на легком приподнимании уголков губ, улыбка выходила робкой и застенчивой — самое то для планов Палпатина. Уж не прочитал ли джедай о своем грядущем имидже в Силе? В любом случае, надо его как-нибудь поощрить. Разрешить убить Акбара, что ли?

Но сначала требовалось подготовить все для нового витка большой Игры. Палпатин совместно с другими игроками выстраивал идеальную пирамиду на столе для бильярда, отмерял углы и равнял построения шариков. И вот, когда все уже начали судорожно начищать кии, чтобы успеть первыми сделать ход, он, ехидно улыбнувшись, достанет из широких штанин шар для боулинга и не только внесет им хаос в стройные ряды мелких шариков, но и сломает к демонам один из бортиков стола. Окружающие почти наверняка начнут раздумывать, доставать им воланчик, клюшку, коньки и шахматы или не поддаваться на провокации и продолжить играть в бильярд, но инициативу упустят...

В некотором роде это было чем-то вроде извращенного всеобщего равенства в миниатюре. Палпатин почти никогда не давил бунты и покушения в самом зародыше. Моффы, адмиралы, сенаторы и даже сам Император должны были либо сами узнать о предстоящей заварушке и заранее принять меры, либо быть достаточно сильными, чтобы отбиться без подготовки. Спасение утопающих дело рук самих утопающих. Впрочем, точно так же все имели право внести свою лепту в творящийся при дворе хаос, чистки среди своих и чужих, уроненное слово, рождающее бурю, и рождение коалиции, никем незамеченное, серые лошадки с выглядывающими из-под губ клыками и колоссы со стеклянными ногами... Это было остро, ярко и волнительно, не просто вводить еще одну фигурку в калейдоскоп лиц и масок, но и пытаться предсказать последствия.

Когда-то Палпатин верил, что мир полон загадок, но разумные стремятся их познать, чтобы был повод не смотреть внутрь себя. Теперь он не верил, а знал, что собственные секреты личностей не только не менее многогранны, но еще и переплетаются между собой, порождая метастазы парадоксов, всплески озарений и воронки тупиков. Однажды он познает их все, и два мира, материальный и эфемерный, наконец откроются ему во всей своей полноте.

* * *

Вейдер инспектировал свой флагман и доводил команду до нервного срыва дополнительными инструкциями. Люди гадали, ради кого на корабле наводятся такие меры безопасности и считали, что это либо Император, либо сама Сила, в которую по слухам верили ситхи. Если учесть, что эти ситхи — первое и второе лица государства, то военные готовы были уже и сами поклоняться толи богу, толи богине со столь расплывчатым названием, лишь бы от них отстали. Но на самом деле все было гораздо хуже. На ИЗР прибывал Аньян.

Младший Лорд Ситхов ждал не дождался, когда же он станет средним, а младшим Повелителем Тьмы будет его подающий надежды отпрыск. Пока же следовало убедится, не свалится ли Аньян в реактор или не проспит в соплах ионных двигателей их включение. Все же ребенок у него был один, а маршевых двигателей всего лишь три. Было еще, конечно, четыре маневренных, на них можно было дотянуть до верфей, если что... при условии, что сын не решит наколупать себе сверхредких металлов на эксперимент по Силовой ковке с обоих гипердвигателей. Все же не стоило подавать плохой пример и устраивать охоту за снаряжением наемников.

Что бы там не думал себе учитель, но Вейдер считал Аньяна воплощением разрушения. Просто пока хорошее воспитание удерживало эту семейную черту в рамках и даже придавало ей некие черты... конструктивности. Да, сын не стеснялся выдирать нужные запчасти из первых попавшихся под руку механизмов, но потом обязательно собирал их в одну кучу. Иногда эта куча даже делала достаточно полезные вещи, чтобы ее не отправляли на переплавку. К примеру, ездила за теми, от кого пахло алкоголем и била их током, предварительно отправив отчет с фотографией провинившегося куда надо. Вейдер нашел эти машинки довольно забавными и выпустил партию на своих кораблях. Остальная армия такому нововведению пока сопротивлялась. И все было бы хорошо, если бы чаще всего Аньяну не попадались под руку дроиды и корабли из коллекции Главнокомандующего.

С трепетом заходя в ангар к своим крошкам и замечая новую серию дырок, будто кто-то откусил несколько кусков в случайных местах, Вейдер иногда не знал, за что хвататься, за ремень, за меч или за сердце. Сын щадил дряхлые раритеты, но безжалостно отрывался на редких модификациях современных кораблей, и поделать с этим ничего не получалось. Палпатин по меркам обоих Скайуокеров техником был хреновым и вообще ничего не понимал в жизни. Вернее, в жизни и различных ее мутациях понимал, а вот в в механизмах ничего выдающегося не демонстрировал, а потому не мог оценить масштаб трагедии. Больше Аньян никого не слушался, подчиняясь прочим учителям только в рамках учебного процесса. В остальном отношения с мелким засранцем складывались непросто, никогда не угадаешь, когда тот взбрыкнет. Впрочем, нелетальные Силовые приемы пока позволяли навязать свою точку зрения, но Вейдер с тревогой ожидал того момента, когда уже умеющий ставить качественные щиты сын начнет входить в силу, добирая пока недостающую для окончательной нейтрализации атак Избранного мощь. Переходный возраст потенциально третьего лица Империи обещал запомниться всей Галактике.

— Апартаменты подготовлены, — один из адьютантов опасливо подошел к Главнокомандующему. Вейдер на автомате прочел в его мыслях недавнее прошлое — несколько молодых офицеров тянут жребий — и поморщился. Нужно будет дать части подчиненных отгулы, а для выбора счастливчиков взять у медиков списки людей с нервным истощением, отсортировать всех шпионов и агентов, которые могли преждевременно донести о приготовлениях к встрече важного гостя, взамен выпустить тех, кто по каким-то причинам хоть и ведет двойную игру, но информацию не сольет. Если на планету спустятся только проверенные люди, это будет подозрительно. Для Палпатина задачка на пять минут, Вейдер же будет сидеть над ней не один час.

Еще очередной раз заказать дополнительную партию седативных средств, проверив, чтобы из наименований предоставленного медиками списка нельзя было приготовить легкие наркотики. Спиртное, спасибо поделке Аньяна, прятать в темных углах перестали, от тяжелых же средств оправится к заступлению на пост согласно расписания было невозможно. И кто придумал, что живые врачи — это хорошо? Меддроид не пытался бы скрыть за медицинскими терминами свои махинации. К счастью, последнее время списки можно было отправлять Аньяну, который своих условных коллег видел насквозь, а в вариантах смешивания лекарств разбирался даже лучше.

— Я лично проверю, — ситх отправился к гостевым комнатам. Там должны были установить генераторы силового поля и дополнительные перегородки. Вейдер не желал, чтобы из-за того, что дуракам везет, какой-нибудь идиот случайно убил результат многолетних трудов. Конечно, он старался наколупать в пока еще отнюдь не мускулистом теле Имперской армии кого получше, но в нескольких десятках тысяч людей можно было кого-то пропустить и не один раз.

Ситх вообще не хотел пускать Аньяна на полуторакилометровый корабль, его и в пустой комнате-то периодически умудрялись терять. Но ребенку требовалась экстренная социализация, и замкнутое общество с четкой иерархией и железной дисциплиной вполне подходило для этого. Ну, а заодно можно было выявить все утечки и стукачей, и просто проверить подчиненных, потому что не разболтать об ошеломляющем госте было довольно сложно.

* * *

Челнок типа "Лямбда", принадлежащий лично правителю Галактики, приземлился в ангаре ИЗР. Выстроившиеся по линейке офицеры начали переглядываться — точно Император прилетел. Те, кто сделал ставку именно на такое развитие событий, сразу же приступили к мысленному пересчету выигрыша, прибавка к жалованию никогда не бывает лишней. К тому же это позволяло отвлечься от эмоций и настроиться на деловой лад. Ходили слухи, что ситхи умеют читать эмоции, а Вейдер лаже душит тех, кто слишком громко думает, мешая медитациям, а потом уже придумывает официальные причины свершившейся казни. Те, кто ничего не выиграл, считали проигрыш.

К моменту, когда на выдвинутый пандус из темноты ступила расплывчатая фигура, простые люди уже успокоились и были готовы ко всему. Ко всему кроме этого. К ним навстречу вышел маленький ребенок, любопытно сверкающий глазищами. На секунду мыслительная деятельность в ангаре полностью прекратилась, но неловкую паузу нарушил Вейдер. Даже неодаренные почуяли его недовольство, черная фигура рывком сократила расстояние, нависнув над хрупким тельцем, даже не дернувшимся, видимо, не осознав угрозы. Некоторые машинально потянулись к оружию, желая предотвратить катастрофу и защитить малыша, кто-то открыл рот, собираясь крикнуть "Беги!", но чувство самосохранения быстро вернуло контроль над телами, приморозив всех к полу. Одни прикрыли глаза, не желая наблюдать за разворачивающейся трагедией, другие наоборот напряглись и приготовились к неожиданностям, надеясь на чудо. Вот массивная рука, затянутая в черную перчатку, тянется к светлой макушке, приобретая какие-то инфернальные черты, выдох, искаженный вокодером, звучит особенно угрожающе... и лохматая голова дергается от легкого подзатыльника.

— Сын! Ты опять в смазке? Выворачивай карманы!

Мыслительная деятельность в ангаре прервалась еще раз. В повисшей ментальной и материальной тишине было слышно, как недовольно сопит малыш и упрямо мотает головой.

— Ладно, — внезапная уступчивость ситха скидывает только начавшие появляться в пустых головах мысли куда-то в Силу, — Шатл обратно долетит?

Яростный кивок.

— Техники найдут, что ты открутил?

Неопределенное движение рукой.

— Тогда оставь себе... что там у тебя?

Маленькая ручка юркнула в карман, а потом разжалась, показывая Главнокомандующему свое содержимое. Офицеры подавили в себе желание вытянуть шеи и привстать на носочки — им с такого ракурса ничего не было видно. А вот Вейдер явно все рассмотрел и остался доволен, хмыкнув:

— Ну, могло быть и хуже...

Дальнейшее для простых людей слилось во что-то неразборчивое, скорее всего, из-за слишком частых зависаний самих зрителей. Конечно, с Вейдером служили исключительно либо стрессоустойчивые личности, либо те, чьему рассудку уже ничем не повредишь, но за тридцать минут, столь щедрые на сюрпризы, никто просто не успел приспособиться. Сначала оказалось что вот это чудо — сын самого Главнокомандующего. Потом, что вопреки высокому статусу сопровождать чудо будет десяток каких-то тварей, гораздо лучше смотревшихся бы в свите ситха, два штурмовика и ни одного высокопоставленного офицера. Вообще Вейдер просто хотел узнать о том, что его отпрыск куда-то делся, сразу же, а не после того, как бледный до синевы военный поймет, что ведущиеся не один час поиски безуспешны и все же придется признаваться во всем начальству. И ведь наверняка отправит текстовое сообщение и застрелится, чтобы избегнуть справедливого наказания! Нет уж, остановить Аньяна никто не сможет, но клоны хотя бы выполнят все инструкции, а не попытаются импровизировать.

Далее Вейдер лично провел сына по всем самым интересным местам корабля вроде оружейной или генераторов щитов и показал, на какие кнопки нажимать не надо, пообещав, что потом они вдвоем все понажимают. На этом знакомство экипажа с человеком, в существование которого некоторые до сих пор не поверили, периодически начиная то тереть глаза, то щипать себя за руку, закончилось. Ситх запер отпрыска в подготовленных для того апартаментах и врубил все их защитные системы. Зрители поняли, что цирк окончен, и начали расходиться.

Вейдер, провожая пришибленных подчиненных, размышлял, чьей заслугой был текущий облик сына. По всему выходило, что без Палпатина здесь не обошлось, потому что в отношении внешнего вида Аньян был неприхотлив и иногда вообще забывал, что нужно носить обувь или майку. От температур защищали приемы Силы, стесняться было некого, так что спасибо, что к штанам приучили. Сейчас же все обстояло совсем иначе. Отросшие вьющиеся волосы находились в столь небрежном беспорядке, что страшно представить, сколько времени стилисты укладывали непослушные прядки, чтобы добиться ореола вокруг головы, но при этом не убить естественность. Одежда была нарочито простой, без модных в этом сезоне кружавчиков, и отвратительно светлой... если не считать пятен смазки. Вейдеру и самому было интересно, зачем учителю на своем личном шатле камеры в машинном отделении, так что нужно будет парочку забрать для разборки, но не исключено, что приборчики запрятали специально для того, чтобы чьи-то шаловливые ручки их нашли. Это добавляло мягкому образу живости, делая его не идеальным, а значит более близким простым к людям, как когда-то черная маска и измененный голос отдалили от простых смертных самого Лорда.

Конечно, наведенный марафет продержится не долго, но первое впечатление уже создано. Маленький застенчивый мальчик рядом с грозным и подавляющим Главнокомандующим... а ну это все к ситху! Тем более, он сейчас это все и курирует, даже от экспериментов оторвался. Люди переварят новость и тонкие ручейки слухов поползут по планетам, выманивая врагов империи из нор. Сложный процесс, который почти невозможно контролировать... если ты не старый ситх, занимающийся политикой дольше, чем оба твои ученика живут. Иногда Палпатин допускал Вейдера до некоторых партий в собственной игре, чем начисто отбивал у последнего желание править. Слишком сложно, слишком грязно, слишком много других слишком... младший ситх любил движение, кровь поверженного врага на доспехах, вспышки лазера за бортом истребителя и миры, которые он еще в детстве поклялся себе посетить все до единого. В медитативной камере Вейдер чувствовал себя дроидом, на приемах во дворце — безмолвной статуей, и только среди пустоты, огня и металла забывалось горькое прошлое и тревожное будущее, побежденные ярким настоящим.

Потому каждый занимался своим делом. Палпатин плел интриги и берег старые кости, Вейдер командовал войсками и не берег ни себя, ни других. Они прикрывали друг другу спины, понимая, что по одиночке будут раздавлены, но сейчас система, давно пришедшая в равновесие, угрожающе раскачивалась. Станет ли Аньян на освободившееся место или превратит дуэт в триаду, для ситха это было совершенно не важно, но не потому, что отец готов был уступить сыну, и не из-за чрезмерного доверия учителю. Просто родитель чувствовал то, в чем старый ситх еще сомневался. Этот ребенок не проявит талантов на политическом поприще, как не выйдет из него и хорошего полководца, нет. Его призвание в чем-то другом, в какой-то третьей сфере, к которой у обоих Лордов нет особых склонностей.

Пока же требовалось подготовиться к нашествию недобитых джедаев. Не то, чтобы Вейдер жаждал их видеть, хотя размяться было бы неплохо. Просто в такие моменты хотелось посмотреть в глаза всему Совету Ордена и спросить, что они вообще понимают под покоем? Почему ситхи могли годами сидеть в своих лабораториях, вылезая только за дополнительным материалом для исследований, или заниматься своими делами, а те, кто называет себя джедаями, спать не могут, как хотят убить пару темных. Прячутся же они где-то, учеников наверняка растят, но нет, вечно где-нибудь засветятся со световым мечом наголо. И еще обижаются, что к ним трусливо подсылают убийц! Хотят, чтобы Вейдер бросал все и лично шел их убивать. А на ком тогда молодых натаскивать, Аньяна того же?

На голокронах и дроидах далеко не уедешь, так что все теоретически живые светлые уже между неофитами Темной стороны поделены, осталось только найти. А Вейдер еще в первые годы чистки пар спустил, так что может парочкой жертв и поделиться. Нужно только выманить их и постараться живыми взять. А если кто-то до Аньяна своим ходом доберется, то даже хорошо будет, бой в реальных условиях без поблажек, еще и с желанием убить... если его вообще захотят убить. Вариант с перевербовкой тоже неплохой...

Вейдер краем сознания заметил, как энергия сына двинулась в сторону камбуза и мысленно кивнул сам себе. В укутанных защитой в три слоя гостевых каютах было одно маленькое незащищенное окошко — технический тоннель для дроидов. Ребенок там как раз пролезет. А остальные пусть думают, что Вейдер все лично законопатил. Но ситх всегда считал, что лучшая защита — нападение, и ограничивать маневры отпрыска не собирался, только надеялся, что тот будет хорошо прятать трупы. Иногда чутье на опасность срабатывало у Аньяна чересчур хорошо, а находиться среди людей он еще не привык, и несколько слуг во дворце ощутили это на себе, хотя вообще находились на два этажа ниже. Только то, что Император сам заметил атаку в Силе, избавило СИБ от расследования серии загадочных смертей. Хотя сейчас мальчик контролирует себя в обществе гораздо лучше...

Эхо двойной смерти донеслось до мостика.

... Нужно будет показать ему технический шлюз, ведущий в отсек для сжигания мусора, люди им не пользуются. А подумают все равно на ситха, так что репутация сына не пострадает.

* * *

На ИЗР было много людей, но это фигня. Здесь было много дроидов, за которыми было весело гоняться без использования Силы, когда делать нечего. Руки чесались разобрать парочку торпед, но я сомневался, что смогу их собрать обратно, не оставив на полу лишних деталей, как это у нас с отцом бывало. Да и обидится еще за порчу боеприпаса, не даст пострелять из турболазеров линкора, что мне тогда, ждать совершеннолетия и клянчить на день рождения свой собственный? Не-е, мне такая махина не нужна, потому что к ней в комплекте идет такая толпа народа, что и захочешь, всех быстро не перебьешь.

Вейдер был занят, Палпатин не собирался останавливать ради меня работу своего последнего аргумента в споре, так что график посещений у нас был плотный. В итоге я периодически лазал внутри стен корабля самостоятельно, периодически обнаруживая всякие интересные штуки типа бомб без детонаторов и некоторых важных частей. Видимо, безымянные диверсанты не успели их дособирать, не исключено, что из-за скоропостижной кончины. Были в разных укромных местах и запылившиеся инфокристаллы, и забытые кем-то инструменты, и даже несколько выводков пауков. Ох, и влетит техникам, отвечающим за обслуживание дроидов-уборщиков, когда я это все в отчет составлю! Но тут нужно понимать, что ИЗР только одним куском полтора километра, а вот если все переходы померить, то даже боюсь себе представить, какая выйдет суммарная площадь... не, не люблю большие корабли. Чуть свернул в технические отсеки и будто в парк большого города попал, пластиковые бутылки, окурки и фантики, только с поправкой на место и уровень развития.

Хотя, постоянно пугать экипаж непонятно откуда звучащим звяканьем коробки с инструментами, которую отец любезно оставил в моей каюте, было нельзя. Нужно было выходить в люди, чтобы никто не подумал, будто отец все эти щиты дополнительные ставил не для того, чтобы защитить меня, а для того, чтоб я наружу не вылез. Первое время от штурмовиков-сопровождающих сбегать было глупо, заблужусь еще. Тут же если идти по прямой, а не лифтами пользоваться, можно промахнуться этажей так на тридцать, а потом еще и забрести куда-то не туда. Спасибо Силе, я мог найти живых и спросить у них дорогу, потому что при некоторой доле везения здесь можно было бродить не один день, не наткнувшись ни на кого живого.

Поначалу, правда, народ от меня шарахался, видно, не оправившись еще от когнитивного диссонанса. Только повара снисходительно смотрели сверху вниз и сообщали, что Милорд им всем сообщил, чтобы мне больше килограмма сладкого в сутки не выдавали. Подлец! Он просто завидует! Не то, чтобы я был таким уж сладкоежкой, но на фоне рациона, состоящего попеременно то из свежепойманного и еще дергающегося мяса, то из безвкусной, но очень полезной лабораторной бурды, всякие овощи-фрукты или различные аналоги меда приятно выделялись вкусовыми качествами... так что да, я сладкоежка и горжусь этим. Но извести все запасы сахара на судне мне явно не дадут.

Вторым на контакт решился какой-то вечно хмурый мужик. Сначала он робко мялся где-то в сторонке, следуя за мной в некотором отдалении и не решаясь подойти, но потом все же не выдержал. И даже конфету где-то достал, Великая Сила, это же подкуп в чистом виде... ладно, прогиб засчитан. Засовываю леденец в рот, пока никто не заметил и терпеливо жду, пока бравый СИБовец (маневры по скрытой слежке выполнялись им на пять с плюсом) соберется с мыслями. Человек присел на корточки и, тяжело вздохнув, поделился наболевшим:

— После твоего появления на корабле стали пропадать люди. Случайно не знаешь, куда они делись?

Хотелось уточнить дату исчезновения, чтобы сказать, через сколько их можно будет найти по запаху, но потом вспомнилось, что отец в ультимативной форме требовал валить все на него. Потому доверительно наклоняюсь к уху напрягшегося офицера и сообщаю великую тайну.

— Папа волнуется, — я ему по комлинку тонко намекнул, что даю еще пару планет на подумать, и если он не оторвется от работы, начну разбирать найденные механизмы, не предусмотренные изначальной конструкцией корабля и уставом, самостоятельно. Мне их уже складывать некуда, а ведь еще даже половину не облазил...

Безопасник передергивается. Видимо, представляет, чем это всем грозит, но берет себя в руки и продолжает допрос.

— Еще куда-то делись дроиды.

— А это уже я...

Засек Силой какую-то ерунду на обшивке, но как-то у меня не получается пока хорошо чувствовать себя в вакууме, хотя теоретически это возможно, вот и пришлось реквизировать дополнительный реквизит, а вернуть как-то забыл. Да и нужны мне они еще...

— Сэр, — внезапно вмешался в диалог один из клонов сопровождения, — Главнокомандующий временно изменил пункты устава, регламентирующие порядок действий при исчезновении членов экипажа или приписанного к кораблю оборудования. Этот допрос неправомерен...

— Да я знаю, — офицер тяжело вздохнул, — Я лично доложу Лорду Вейдеру о том, что превысил свои полномочия, так что не беспокойтесь.

Врет и не краснеет.

— Ты же не выдашь меня, малыш?

Было бы здорово, если бы сейчас откуда-то из-за угла вырулил Вейдер и многозначительно кашлянул, став у хитрожопого безопасника за спиной, но мы не в дешевом голофильме. К счастью, врать мне все равно не придется.

— Не выдам, — клоны исправно держали запись в шлемах включенной и раз в сутки отправляли полную информацию о паре часов моих официальных прогулок напрямую родителю.

Собственно, кроме рефлекторного убийства шпионов и предателей или поиска остатков их деятельности у меня была еще одна важная задача, эдакое домашнее задание. Сочинение на тему "Как я провел время на имперском ИЗР". Палпатин считал, что свежий взгляд постороннего человека может выявить новые проблемы или помочь в решении старых, потому что пока вся мощь имперской военной машины поражала своим величием и бестолковостью. Конечно, в отличие от павшей Республики эта мощь хотя бы была, что являлось огромным достижением, но работать здесь предстояло долго и упорно.

Малый процент толковых военных тонким строем размазывался по Галактике, удерживая массив менее толковых а то и откровенно тупых военных от деградации до толпы вооруженных мужиков. Периодически Вейдер выдергивал из этого рваного полотна кого получше, надеясь за несколько десятков лет набрать полноценную команду первоклассных специалистов, способных нормально реформировать вооруженные силы, но процесс был крайне медленным. Теоретически, имеющихся сейчас на службе гениальных и просто умных людей должно было хватить для этой эпической цели, но проблема была в том, что на них-то все и держалось, так что, собрав в кулак лучшие умы, Империя рисковала просрать то, что собиралась реформировать, все же процесс это не мгновенный.

И, что самое печальное, оба ситха были здесь бессильны, никакая Сила не могла дать подданным мозги. И Избранный, непосредственно контактирующий с самой буйной и чаще всего вооруженной частью толпы, ощущал проблему гораздо глубже, хотя Палпатин периодически тоже шептал что-то, похожее на "Сила, убей идиотов...". Наверно, это было обидно, пахать, как проклятым, периодически срываясь в удушение или молнии, поселиться на собственном рабочем месте... и ничего. Подумаешь, преступность упала на 1% или ВВП на столько же поднялось. Нет, умом-то понимаешь, что вообще это круто, но глаза результата не видят. Я бы на их месте либо бросил все, либо устроил массовый геноцид, но это же ситхи, свобода воли и все такое. Не мешайте нам портить себе жизнь, как говорится.

Конкретно Вейдер, судя по увиденному, болтался, по всей Галактике, как белка в миксере, из конца в конец, от одного восстания к другому, без перерыва, зато с резкими зигзами и кульбитами — дополнительные приказы нагоняли флот чуть ли не в гипере. Не успеет навести порядок, как присланный из столицы офицер опять ввергнет все в хаос. А потом застрелится, оставив после себя кучу неприятностей или того лучше — запросит помощи и Палач Императора опять придет карать. И уже не хочется проявлять ни находчивость, ни понимание, черный плащ тяжелеет от крови, а визоры маски смотрят на любую трагедию с усталым равнодушием, потому что видевший все грани горя не одну тысячу раз, уже и забыл, что он человек и может чувствовать. Что при виде этого всего вообще что-то нужно чувствовать. Притом эта черта пусть и была доведена Дартом Вейдером почти до абсолюта, изначально зародилась еще в Энакине Скайуокере на Клонической войне. Имеющий глубокую связь с Силой, но не умеющий полноценно закрываться, джедаи просто не могли подготовить своего Избранного к ощущению гаснущих жизней в таком количестве.

В итоге к моменту, когда Палпатин раскрылся, юное дарование отнеслось к идее империи весьма благосклонно. Война меняет. А военные склонны к выстраиванию иерархии и диктатуре. Вообще, по-моему, не бросить гиблое дело по улучшению Империи Вейдеру не дает никуда не девшееся Скайуокероское упрямство (в ситхе от Энакина больше, чем он сам считает) и память о том, что в Республике было еще хуже. К клонам Скайоукер проявлял уникальную для ВАР заботу и внимание, старался вникнуть в проблемы каждого солдата и помочь, обращался только по именам, никогда не используя официальный номер.... И, разумеется, боролся за каждого солдата, берег каждую жизнь. А потом устал и стал ситхом. Очень лютым ситхом, который вот-вот скатится в депрессию...

М-да, помедитировал в отцовской камере, называется. Эдак скоро у него любимый приказ станет "Расстрелять!".

— Сын! Что ты здесь делаешь?

Ага, а вот и наш опаздун. Сказал, что через пару часов освободится, а в итоге прошлялся на какой-то планете несколько суток, закоптился, устал и повредил костюм. Отлично, значит сильно сопротивляться не должен. Приступим к экстренной релаксации...

— Тебя жду.

* * *

У Вейдера была уважительная причина избегать Аньяна на собственном корабле. Сына всегда интересовало, что у отца под броней. Сначала это было банальное любопытство, потом профессиональный интерес, но пока ребенок был маленьким, его пожелания можно было игнорировать. К тому же после углубленных занятий медициной юный натуралист признал, что на данный момент его квалификация недостаточна, но теперь ситуация несколько изменилась. Правда, дверь из каюты не была заблокирована, видимо, сын еще не начал взламывать системы корабля, так что можно еще отступить.

Однако, Темный Лорд недооценил своего потомка. У Аньяна был план, он как-то странно напрягся и... заревел.

Стоит отметить, что это тело плакало впервые в жизни. До зарождения Сознания оно максимум невнятно хныкало, а после использовало слезные железы только по прямому назначению — для дополнительного промывания глаз при попадании туда соринок и мелкого мусора. О том, что слезы — необходимый элемент различных манипуляций окружающими, Аньян узнал из книг по психологии, а понял, как такое может быть, и вовсе лишь после слияния с памятью попаданца. Зато сейчас внезапный ход серьезно озадачил Вейдера, который истерик не закатывал лет с трех и уже как-то подзабыл, что в таких случаях требуется делать, если вообще знал. Ситуация неприятно напомнила об Амидале, которая пусть редко, но все же могла всплакнуть толи от горя, толи от счастья на плече мужа.

Тело, раньше разума вспомнившее давний навык, нерешительно шагнуло вперед, собираясь обнять и утешить... но споткнулось от прострелившей грудь боли и пошатнулось под тревожный писк костюма жизнеобеспечения. Чужие руки подхватили не успевшего впасть в ярость Лорда и помогли добраться до камеры. Через минуту Вейдер уже сидел в ней, пытаясь отдышаться, и мысленно отвешивал себе подзатыльники. Эта атака была предсказуема, более того, подготовка к ней велась открыто, потому к моменту, когда Аньян решил действовать, он банально забыл про брешь в своей защите.

Избранный и раньше собственной энергетикой частично гасил направленные на себя Силовые техники. Он легче переносил молнии, мог рассеять толчок, а слабых ментальных приемов и вовсе не замечал. Вейдер же ко всему этому добавил постоянную напитку тела Силой, что не только укрепляло и усиливало тело, но и защищало от дистанционного сканирования. Потому-то Аньян и не мог издалека заглянуть внутрь организма родителя. Зато он мог часами ковыряться в природных и искусственных щитах, чрезвычайно забавляя этим младшего ситха... до сегодняшнего момента. Вейдер уже представлял, как Император откинется на спинку трона и начнет нудеть, что предупреждал — Аньян слабо подвержен влиянию эмоций и если уж ковырял защиту, то совсем не из праздного любопытства. В сфере начавших раскрываться способностей сына текущее положение дел было тревожным.

Изначально Вейдер не понимал, почему учитель внезапно изменил свое мнение и понизил приоритет столь любимых старым ситхом гуманитарных наук в обучении тогда еще безликого эксперимента, хотя и был этому рад. Теперь же было ясно, что Палпатин предположил, а может и предвидел один неочевидный итог развития уже имевшихся у Аньяна склонностей. То, чего редкие Мастера добивались тяжелым трудом и тренировками, досталось сыну практически даром, оставалось лишь подтолкнуть общее развитие в нужном направлении. Вес, размер, расстояние, время — для Силы все это не имело значения. Зато это имело значение для управляющего Силой сознания. Теоретически, одаренный мог кастовать любую технику на любом расстоянии от себя, на практике лишенный любых ментальных барьеров и чрезвычайно чувствительный Аньян мог точечно короткими импульсами воздействовать на реальность в радиусе тридцати метров — невероятный результат для обычного джедая, и лишь первая ступенька на лестнице, по которой ведет свой инструмент Палпатин.

Сейчас перед Вейдером стоял будущий мастер несчастных случаев. Если учесть, чья рука будет направлять этот смертоносный инструмент, очень несчастных. Все шутки СИБ об упавших с лестницы и свернувших шею, поперхнувшихся вином насмерть или скончавшихся от внезапно обострившейся хронической болезни вскоре должны были стать реальностью. Раньше Аньян контактировал только с дикими животными и, не имея причин сдерживаться, прекрасно отточил навык дистанционного убийства. Зачем подпускать хищника в ближний бой, если тот стар и давно мучается больным сердцем? Теперь же, находясь на корабле, где смертность среди экипажа и так повышена, сын тренировался контролировать себя и действовать избирательно. Джедаи наверно в Силе вертятся, наблюдая, как веками нарабатываемыми техниками, направленными на исцеление, кто-то небрежно гасит чужие жизни.

К счастью, одаренных таким слабым воздействием не проймешь. Вейдер не станет пренебрегать опасностью, исходящей от сына, и на ближайшей медитации не только тщательно укрепит все щиты, но и парочку новых повесит, а то что-то расслабился он в последнее время без схваток с джедаями...

— Сам разденешься или помочь?

... но сначала следует удовлетворить желания сына, пока он не придумал еще что-нибудь. Напугать ребенка внешним видом было сложно, некоторые пособия для его практических занятий выглядели гораздо хуже, так что внеплановый осмотр должен был быть неприятным, но не более.

— Сам.

Под пристальным взглядом сына не было неуютно. Тот опять начал расплываться в Силе, что позволяло сознанию, если не сосредотачиваться на объекте, воспринимать его частью интерьера. Да и изначальным планам ситха это не противоречило. Он хотел медитировать? Так одно другому не мешает, Аньян пусть смотрит, если так хочется, а Вейдер займется своими делами. В последнем рейде наловили пучок мятежников, нужно собраться перед их допросом, а то опять передохнут и на Кессель некого отправлять будет.

— Хм... — чужие пальцы вошли в стык между настоящей кожей и искусственной, будто эта рана не заросла, и, подцепив край чужеродного материала, оторвали тонкую пленку от мышц. Вейдер дернулся от неожиданной боли — искусственная кожа малочувствительна, но вот под ней все было вполне родным, живым и нежным. Кровь из оголившегося мяса не текла, но все равно неприятно.

— Ты что творишь?! — темная энергия вышла толчком Силы, но сын только покачнулся, успев поставить блок.

— Ты мне здесь нужен. Помогать будешь.

— Чем? — Темный Лорд по первости изучил не мало голокронов и свитков, посвященных исцелению и воскрешению, но, то ли он делал что-то не так, то ли информация была с подвохом, значительных успехов на этом поприще не наблюдалось. Для полноценных же исследований не было ни времени, ни подходящей базы. Если для практики в простом заживлении ран требовался только пациент, то для полноценных работ с жизнью — огромные лаборатории, подобные тем, что Император модернизировал на Камино, и это наверняка только краешек истинного размаха инициированной им научной деятельности. А еще требовалась практика, не сухие строки отчетов древних ученых и разжевывание наставлений призраков, а собственноручно наработанные навыки. Путь от простого к сложному, на котором ученик своими глазами увидит множество нюансов, описать которые словами физически невозможно. А как тут тратить на чье-то лечение подходящую по спектру энергию, если она вся на себя уходит?

Если бы джедай-Энакин не маялся дурью, бравируя силой техник и мастерством фехтования, а изучал столь тонкие аспекты владения Силой... но нет, слишком молод и горяч он был, только корабли и драки в голове. Потом любовь, подарившая ощущение крыльев за спиной и ложной неуязвимости, и война, добавившая в черно-белый мир цвета крови и пепла. Вот и выходит, что в почти идеальных условиях Избранный учился не тому и не у тех, но узнал об этом, как это обычно и бывает, слишком поздно. Теперь Вейдер вынужден был ползти по заросшей дороге, хотя раньше мог бы пробежать по расчищенному тракту.

— Ничего сложного. Знаешь же, по каким планетам меня мотало, надыбал там пару кусков очень сильного колдунства.

Вейдер привычно закатил глаза, услышав в речи сына новое исковерканное слово. Помниться, поначалу Палпатина, как оратора, радовали сочные и яркие обороты, составленные не по правилам лингвистики в угоду эмоциональности и живости речи. А вот Дарта Сидиуса, как параноика, беспокоило, откуда эксперимент, к которому имеет доступ столь мало живых, знает слова, характерные больше для среды мелких мафиози и прочего необразованного быдла. Сначала грешили на Фетта, но после дополнительного расследования вынуждены были признать, что объект играется с приставками, суффиксами и прочими фразеологизмами исключительно по собственной инициативе. Ну, нравится ему так. Перед наемником пришлось извиняться, к счастью, он был не обидчив и взял деньгами.

— Хорошо, что нужно делать? — улучшить свое состояние было бы неплохо.

— Я на тебе пару знаков нанесу, для начала, на исцеление участка кожи и мышц, чтоб посмотреть, как пойдет. Нужно напитать их Силой и держать так все время.

— А если концентрацию потеряю?

— Не знаю, распидарасит скорее всего...

* * *

Изучение эффекта плацебо. Объект — Темный Лорд. Нет, ну а что? Я тут подборку сделал по возможностям Силы, так одаренные в один голос пели, мол, сознание определяет бытие, границы в нас самих, а Сила всемогуща и все такое. Но согласитесь, сложно поверить, что у тебя отрастет рука или нога, если ты ее не видел лет десять и уже забыл, как она вообще выглядела. Та же ерунда с большинством повреждений отца, он помнит, как медленно поджаривался до хрустящей корочки, как его тыкали иголками и резали скальпелями. Незабываемые ощущения, как говорится. Плюс периодически повторяющиеся кошмары-воспоминания, и в итоге самый простой и эффективный способ самолечения всех одаренных не медиков ему не подходит.

Логично было бы предположить, что Избранный уж как-нибудь сможет изучить стандартные методы и применять их, но я тут прикинул, сколько на это уйдет энергии и, что самое главное, времени, и пришел к выводу, что отец скорее сдохнет своим ходом от старости. Проблема была в том, что при таких повреждениях не живут даже в Далекой-далекой. Даже ситхи. Вывод — все, что Вейдер может потратить на лечение, он на него тратит, и больше выдавить из себя и Силы вряд ли сможет. И вот тут-то вырисовывается последняя проблема, окончательно поставившая крест на нормальных путях исцеления. Хотя да, Избранный и нормальность, о чем это я?

Дело в том, что энергия одаренных, да и просто любых объектов уникальна по своим качествам, пресловутый личный отпечаток в Силе. И я не говорю про плотность/густоту, их можно менять по своему желанию. Скорее это походило на стихии, типа, вода подпитывает дерево, но гасит огонь. Так и тут, кому-то просто сама Сила велела заниматься артефактами, а кто-то по жизни имеет такие щиты, что хотелось бы даже их как-то ослабить, а то лечебные техники не проходят. Последний-то случай и был у Вейдера, так что никто посторонний ему помочь просто не мог. Нет, теоретически можно найти одаренного, чья энергетика взаимодействует с энергетикой отца, эдакие две половинки. История знала немало случаев, когда на какой-нибудь уверовавший в свою неуязвимость болт находилась своя гайка с нужной резьбой, иногда даже недоучка. После закономерного эпичного поражения могучего воина в таких случаях окружающие качали головами и говорили что-то про веления Силы. Не знаю, по-моему, просто не надо кидаться на кого ни попадя с мечом.

Так вот, Император, конечно, велик и могуч, но энергетику своего ученика не продавил, но не потому, что не смог бы этого сделать, а потому, что это вредно для здоровья подавляемого. Учитывая здоровье последнего, это серьезный аргумент в вопросе "делать или не делать". Я поступил иначе и сделал для себя лазейку в защите отца, но прием был одноразовый и для полноценной работы с чужим организмом не годился. Мне вообще удалось это провернуть из-за кровного родства, по-родственному, так сказать. И делалось все не столько для маленькой диверсии, сколько для того, чтобы глянуть, на сколько все плохо внутри. Что я могу сказать? Плохо, оно и в ситхе плохо.

Но раз кто-то третий не может вылечить Вейдера, тот должен потрудиться самостоятельно. И вот тут мы возвращаемся к тому, что все силы он тратит на то, чтобы не дать своему состоянию ухудшиться. То есть, целебная энергия уже есть, нужно ее только перераспределить. Сейчас она сконцентрирована в самых пострадавших местах и если они не зажили, значит ее недостаточно. Чтобы она появилась, нужно, условно говоря, снять часть задач с процессора, потому что на каждое неопасное повреждение тратится крупица Силы, но повреждений этих столько, что в сумме на них уходит минимум треть общего объема. Будем надеяться, что такие размышления не далеки от истины...

Итак, мне нужно увеличить концентрацию Силы на каком-нибудь участке чужого организма, но сильно небольшом, чтобы падение напряжения на других направлениях было некритично. Для этого нужно обратить туда внимание одаренного. Но постоянно помнить, что заветное место размером с три ногтя находится точно напротив центра десятого сверху позвонка довольно сложно, так что нужно, чтобы оно чем-то отличалось. К примеру, было разрисовано замысловатым узором. А если этот узор из-за химического состава краски еще и жечь будет первое время, то вообще замечательно.

День первый — Вейдер пытается рассмотреть рисунок на спине, но обнаруживает, что шея настолько не поворачивается, а опускаться до беганья по чужим каютам в поисках зеркал как-то несолидно.

День второй — Вейдер соединил камеру с проектором и обнаружил, что рисунок находится под искусственной кожей, которую я пока не срезал.

День третий — Вейдер довел до икоты корабельных медиков, но таки стряс с них сканер-анализатор. Неужели до сих пор жжется?

День четвертый — Вейдер пытался почесать спину и вывихнул бы себе руку, если бы она не была протезом. После снятия наплечников таки почесал, молодец какой.

День пятый — Вейдер гоняется за мной по всему кораблю, но не может пролезть там, где я могу срезать. Делать ему что ли нечего?

День шестой — я спрятался на складе с сухпайком. Надкусил ради интереса один и понял, из чего бодяжат витаминный коктейль. На вкус один в один, так же отвратительно.

День седьмой — Вейдер уже откровенно плюет на задания Палпатина, все запасы не запакованного в герметичные пакеты сладкого стащены в его каюту, так что отец туда уже не помещается и дремлет прямо на мостике. Ничего, потерплю без десерта. Кажется, команда корабля начинает волноваться.

День восьмой — офицеры шепотом спрашивают друг у друга, когда меня последний раз видели. Кто-то уже морально готов дезертировать, к счастью, мы пока в гипере. Вейдер дозрел и заперся в каюте, выкинув ящики с сахором в коридор, пытается медитировать.

День десятый...

— Открывай, хатт, ситх пришел*, — стучу в стенку камеры для медитаций. Створки медленно открываются, и на меня обрушивается давление раздраженного Темного Лорда.

— У меня спина чешется.

— Так почеши, я тебе самодельную граблю с регулируемой длинной ручки еще на четвертый день передал.

— Пробовал, у искусственной кожи чувствительность никакая, — и показывает мне спину, на которой все в полосах, как от бурной ночи с кошкой.

— Чем это ты себя? — захожу и закрываю камеру, а то этот страдалец, похоже, от возмущения забыл, что легкие мы ему еще не лечили.

— Дроида попросил.

— Ремонтника?

— Медицинского.

— Надо было протокольного, у них манипуляторы нежнее, без встроенных иголок. А вообще у приличного Темного Лорда для этих целей должен быть гарем рабынь. Во времена Ревана ситхи так и делали.

— Одна половина, а вторая пользовала своих учениц.

— Вот и бери пример с умных людей, как минимум, массаж девушки делают лучше любых дроидов. Язык им можно отрезать, хотя лучше голосовые связки вынуть, мозги Сидиус пропесочит ради такого дела...

— Можно подумать, я прикосновения почувствую. Лучше скажи, что там со спиной?

— Участок кожи и мышц почти восстановился, но, так как искусственный слой я не снял, то от недостатка свободной циркуляции влаги и воздуха он чесался постоянно, а чтобы его почесать, нужно было этот слой содрать.

Вообще спина отца навевала мысли о пролежнях. Об одном большом пролежне во всю спину. Когда мягкие ткани разрушены до такой степени, что в образовавшуюся дыру поместится кулак, заживить рану почти нереально. Даже в случае, когда какой-нибудь вивисектор оттяпал пару кусков вырезки, проще — там срезы более-менее ровные и повреждения на одной глубине. Мышцы обычно идут слоями и если потянуть на себя и подрезать в нужных местах, можно вообще одним движением целый пласт вынуть, по крайней мере, с животными такой трюк получался без проблем. А тут местами жар оставил бугры плоти, которые по каким-то причинам почти не пострадали, если с остальным сравнивать, где-то, видно, лежало несколько кусков чего-то раскаленного, и оно попыталось прожечь тело насквозь, сделав несколько своеобразных туннелей. Где-то кости оплавились, и их пришлось обрезать, а потом укреплять металлом, где-то огонь прошел между элементами скелета, не особо повредив его части, зато начисто уничтожив сложную систему мышц и сухожилий, приводящих все это в движение.

В итоге сейчас мы имели один маленький кусок здоровых мышц, которым крепиться, по сути, было не к чему. То есть, поверх костей недостает нескольких миллиметров, и еще можно как-то их прикрыть своей кожей, но между ребрами или с боков счет шел на полноценные сантиметры. Неделя на три квадратных сантиметра здорового участка, умножить на площадь спины и удвоить, чтобы с запасом времени хватило, хотя процесс по идее должен постепенно ускоряться...

— Что ж ты здоровый-то такой?

— Каши много кушал.

— Пф, еще скажи, наставников слушался... Тяжело было подпитку держать?

— Да не очень.

— Тогда попробую увеличить зону охвата, а то мы с тобой до второго прихода Ревана провозимся.

— Хорошо, — легкое недовольство.

— Тебе еще повезло, что я могу лишнюю искусственную кожу срезать, а остальное с восстановившимся местом соединять, иначе бегал бы каждую неделю на операцию.

— Мне вообще по жизни везет.

— Ну, учитывая твое досье, ты должен был еще на гонках на Татуине разбиться насмерть, а уж на войне Клонов... так что да, везет.

— Вообще-то это был сарказм.

— А вот не надо ментальные щиты мне тут ставить.

— А не обнаглел ли ты, сын?

— Я ситх, мне можно.

— Учитель думает, что джедай.

— Ой, деда вообще по жизни слишком много думает.

— Деда? — веселый фырк, — Ты ему это не скажи, а то можешь и не убежать.

— Обижаешь. У него окна во всю стену, выпрыгнуть всегда успею...

— Ну-ну...

— Так, тут закончил. Теперь твоя очередь выкручиваться.

— По поводу?

— Ну, я ж не бездельем маялся, пока от тебя бегал, проанализировал кое-что...

Вообще из-за обновляющегося досье мне даже информацию искать не пришлось. Собрал координаты всех планет, которые с миротворческой миссией посещал отец, рассортировал по датам, наложил на карту Галактики... и оказалось, что какая-то падла по спирали (если включить фантазию, получившаяся фигура походила именно на нее с некоторыми огрехами) оттягивала самую боеспособную часть флота от миров ядра. Ну, или отец успешно навел порядок в центре Империи и его посылали на окраины, где пока властвовала анархия. Было еще пару десятков менее вероятных теорий, в том числе и махинации Палпатина, Вейдера или их обоих, но в любом случае сам я пока решить эту задачу не мог. К тому же изначально это все затевалось, чтобы убедиться, что на благополучные планеты младшего ситха не посылали и ему нужен отпуск, так что разгадка обнаруженных закономерностей меня особо не беспокоила.

*не помню, где читала, но вроде ситхи периодически сокращают поголовье этих червяков чисто из любви к искусству и нелюбви к тем, кто нарушает законы их свежесозданной Империи. В вуки этого нет, но звучит логично, так что пусть будет.

* * *

Палпатин задумчиво листал отчеты Аньяна. Эксперимент должен был докладывать о вопросах, возникших в процессе знакомства с реальностью, и мыслях, приведших к этим вопросам. После разговора о сторонах Силы к наполовину философским размышлениям наполовину аналитическим сводкам добавились еще и очевидные выводы на выбор автора. Это позволяло не лазать постоянно к ребенку в голову, в открытом для проникновения сознании появились некие плавающие конструкции, которые даже мастер заметит в последний момент, к счастью, пока не летальные. Если учесть, что информации от проникновений почти не было с самого начала, а скрывать мысли или подобно придворным маскировать их под кружевом слов Аньян не считал нужным, его голову Палпатин посещал исключительно из научного интереса.

Вторым плюсом таких отчетов был свежий взгляд на вещи. Кому, как не опытному политику знать, как часто мы принимаем чужие мысли и идеи за свои? Как часто верим "надежным" источникам информации или "собственноручно" сделанным выводам, не замечая, как кто-то направляет нас по нужному ему курсу. И этого никак не избежать, подобно Силе, наполняющей всю Галактику, тонкие нити чужих манипуляций тянутся из конца в конец, сплетаясь в гигантскую паутину, выбраться за пределы которой очень сложно. Если Вейдеру снились кошмары о Мустафаре, то Сидиусу не давали спать мысли о том, что он окажется чьей-то марионеткой. Ситх смел надеяться, что уж он-то не Орден джедаев и чужую волю заметит, но оставалась Империя, которая все еще бурлила после смены политического режима, медленно и печально пытаясь сложить из остатков нежизнеспособной Республики что-нибудь если не приличное, то хотя бы не разваливающееся на глазах.

Изоляция. Когда поток входящей информации с личным окрасом настолько мал, что им можно пренебречь или сделать поправку. Аньян вообще чужие слова записывал цитатами, благо, память позволяла, так что заметить чужеродные вкрапления мог любой. Изначально это делалось для того, чтобы обуреваемый страстями молодой ситх не подцепил где-нибудь лишних эмоциональных триггеров, но и с джедаем вышло не плохо. Беспристрастный анализ. Когда выяснилось, что в результате эксперимента появился не ситх, а истинный джедай, подборку литературы пришлось кардинально менять. Это спровоцировало появление у подопытного устойчивого собственного мнения и системы ценностей, что было довольно опасно, зато со временем тот научился буквально чуять любые противоречия и нестыковки в предоставленных данных. Риторика. Палпатин не пожалел собственного времени, лично проводя мастер-класс игры словами, выворачивая безобидные факты наизнанку, играя на полутонах и превращая трагедии в фарс. Конечно, это сужало количество способов манипуляции создающимся оружием, но теперь не всякая чужая рука могла хотя бы примериться к рукоятке клинка, не говоря уже о полноценном фехтовании. К тому же сам Аньян хоть и сделал из этого какие-то выводы, полноценным оратором не стал, так что конкуренции на этом поприще от него можно было не ждать еще долгие годы.

Зато сейчас ситх мог применять одну из заложенных в подчиненного функций, пусть и с некоторыми оговорками. Мальчик еще не познал суть информационного коллапса, называемого Голонетом, делая там лишь первые шаги. Не проник в глубины отчаяния, когда из тысяч статей велеречивых журналистов требуется составить точную картину произошедших событий. Не ощутил бессилие, осознавая, сколь велик мир и как трудно быть в курсе всех его дел. Интересно, не получится ли в итоге из истинного джедая истинный ситх? Палпатин был бы горд приложить руку к появлению такого чуда. Проанализировав, насколько его воспитанник отличается от называвших себя джедаями, он вполне допускал, что тоже может оказаться не ситхом, а просто скромным Темным Лордом. Тем интереснее было бы взглянуть на эталон...

Но падение Аньяна вряд ли произойдет в ближайшее время. Кажется, когда обучение еще было ориентировано на темного, которому требовалось показать, сколь лжив и несовершенен мир и обитающие в нем, они несколько перестарались. Подопытный проблему осознал, принял к сведению и решил, что на все воля Силы, каждая грань жизни, хорошая или плохая, имеет право на существование. Другой вопрос, что мазохистом он все же не был и радости от прилетевшего с какого-нибудь рабского рынка на другом конце Галактики отчаяния не испытывал, пусть и не огорчался сильно, привычно отмахиваясь от негатива, а потому это можно было использовать для улучшения дел в Империи. Вопреки всему размышления некоторых о том, что полностью следующий кодексу джедай абсолютно равнодушно будет проходить мимо избивающих старушку подростков, были не верны. Он ощутит боль старушки и азарт малолетних гопников, как свои собственные, воспримет происходящее, как должное... и уберет тот из источников возмущений в Силе, который ему больше не понравится. Если захочет выбирать, конечно. И что-то подсказывало Палпатину, что при наличии времени и желания истинный джедай прикончит обе стороны, потому что старушка побоев не вынесет и скончается в мучениях, так что лучше подарить ей легкую смерть.

Вообще рассуждения о том, что сделает или не сделает Аньян в спорной с точки зрения общественной морали ситуации, изрядно развлекали Палпатина. Это было не хуже той разминки для мозгов, которую устраивал Траун, увлеченно рассказывая о чайном сервизе — к его приходу Император каждый раз приказывал достать что-нибудь новенькое. Еще был Айсард с последними сводками из того дурдома, который находится за стенами уютного кабинета ситха. Трашта проблем не создавал, не считая готовящегося заговора, зато его подчиненные — кадеты Имперских военных академий радовали не только количеством, но иногда и качеством проделок. Хетрир съезжал с катушек после того, как у них с женой (не слабых одаренных) родился совершенно бесперспективный в плане Силы сын, и с горя (или на радостях за девять месяцев до самого большого разочарования в своей жизни?) расстрелял свою родную планету. Хуже Вейдера, честное слово. Наверно, известие о том, что у Темного Лорда ребенок получился с нужным уровнем мидихлориан, окончательно доконает ситха, и можно будет понаблюдать за этим интереснейшим явлением. Внимания к себе требовали кандидаты в Руки и многочисленные эксперименты, некоторые из которых после того, как Аньян доказал свою полезность, превратились из потенциальных учеников в контрольную группу. А Сейт Пестаж просто шикарно играл в шахматы...

Возможно, кого-то такая толпа неординарных личностей с неординарными проблемами и триллионы вполне обычных подданных, доставляющих проблем втрое больше, зато вполне стандартных, отпугнула бы. Но Палпатин получал истинное удовольствие от копошения во всей этой биомассе, хотя иногда и хотел на пару месяцев уехать куда-нибудь в лаборатории или на Коррибан и заняться познанием Силы. Увы, один из ключевых моментов одного из многослойных планов неумолимо приближался, требовалось держать руку на пульсе. Айсард уже снял пенку самых нетерпеливых связных в чужих шпионских сетях, которые всполошились от появления слухов о сыне Вейдера, но самый кипеш начнется через месяц. Будет глупо поднять такую волну и не оседлать ее из-за потакания собственным желаниям.

* * *

— ... Так же в такую знаменательную дату, как День Рождения Империи, у одного моего дорогого друга и верного соратника появилось сокровище, которым сегодня он все же решился поделиться с нами. Поприветствуем же Аньяна, сына Вейдера!

Дамы и кавалеры чинно захлопали, пытаясь не слишком тянуть шеи. Маленький мальчик робко выглядывал из-за спины своего одиозного родителя и подходить к чужим явно не собирался.

— Сегодня верный сын Империи впервые вышел в свет, так что будем снисходительны к нему... и к родительским инстинктам его отца.

Из зала послышались тихие смешки, но некоторые все же сделали невольный шажок назад. Если раньше во время приемов Темный Лорд стоял за троном Императора и почти не шевелился, то сейчас черная фигура только за последние несколько минут уже повернула пару раз голову, осматривая толпу. А видевшие, как Вейдер идет в атаку, почувствовали некоторый дискомфорт, потому что помнили это чувство давления и легкого покалывания от нарастающей опасности. Предчувствие вероятной бойни повисло над залом легкой дымкой беспокойства. Оружие сюда проносить было нельзя никому, кроме гвардейцев, за чем тщательно следили, но ситх сам по себе был оружием и мог справиться голыми руками с вуки без особых проблем. Если уж Трашта своими протезами рвал боевых дроидов в рукопашной, то ситху сама Сила велела делать это раз в десять быстрее и эффективнее...

Я дождался, пока народ возьмет себя в руки, поумерит любопытство из чувства самосохранения и рассосется по залу. Такая толпа нервировала, конечно, на космическом корабле их было больше, но рассредоточенных по большему объему, так что привыкнуть было проще — в некоторых лесах, где проходили уроки выживания, живности тоже было не мало. А тут... они все смотрели, я это чувствовал и радовался, что не умею читать мысли. Мне и эмофона хватало.

Увы, провести весь вечер за широкой отцовской спиной, вырезая из его плаща сердечки, не представлялось возможным. Пришлось бочком вдоль стеночки просачиваться ближе к основному месту действия. Вейдер по плану тоже примостится где-нибудь в уголочке, чтобы не нагнетать атмосферу, кружа среди полуобморочных дамочек и стремительно теряющих при его приближении лоск кавалеров, праздник все же. Если что, позвать его можно, но лучше звать ногри. Они тоже страшные, но не настолько.

Вообще с моими ручными нюхачами с учетом поступившей из Голонета информации вышло забавно. На данный момент придумано множество видов очистителей, убирающих грязь с тела посредством различных волн, излучений, вибраций и даже особых нано-дронов. Последние были разработаны относительно недавно, несколько сотен лет назад, и не смогли значительно повлиять на рынок средств личной гигиены — самым дорогим и элитным моющим средством считалась вода. Старый, как мир, душ, установленный на космическом корабле, прилично увеличивал стоимость простейших корыт с болтами, конечно, если работал. И это давало мне неоспоримое преимущество.

Большинство очистителей практически дезинфицировали залезшую в них тушку, лишая ее не только посторонних запахов, но и множества бактерий, но мы же в приличном обществе! Здесь все принимают ванны, больше похожие на продвинутые бассейны, что, безусловно, круто, но при хорошем обонянии роли не играет. К тому же, учитывая нелюбовь Императора к нелюдям, считалось хорошим тоном надушиться благовониями перед мероприятием, чтобы сделать пребывание здесь редких алиенов максимально некомфортным. Но ногри только прочихались и теперь рыскали по залу, без труда ориентируясь в какофонии чрезвычайно стойких ароматов. То, что для человека было легким флером непонятно чего, для них являлось картой отношений, кто кого коснулся и сколько времени они простояли рядом, кому пожали руку, кого похлопали по плечу, обменялись ли вещами, проронив лишь пару незначительных слов, или долго торчали на одном из балконов...

Конечно, нужно будет еще разработать систему обозначений, отсортировать запахи по степени важности, прикинуть, кто тут союзник, а кто не очень, но процесс пошел. Правда, чтобы все это сделать, надо и самому всех хорошенько рассмотреть, да отпечатки в Силе запомнить, а то сообщат что интересное про какую-нибудь даму в шляпке, а я ее вообще не заметил. Надо. Надо вылезать к людям из уютной ниши.

Палпатин с интересом наблюдал, как воспитанник щемится вдоль стеночки, примериваясь, с какой стороны нырнуть в толпу, и тихо посмеивался. Здесь было достаточно тех, кто смог оценить смертельную грацию ребенка, и они как-то перехотели подходить к тому поближе. Остальные чуяли, что что-то не так, но отсутствие нужных знаний и опыта не давало им понять, что именно. К счастью, никто и не ожидал иного, многие помнили или читали о почти сказочных способностях джедаев, но никто кроме самих одаренных не знал, сколько тренировок предшествовало первым осознанным проявлениям Силы. Для обывателей все эти невозможные прыжки или отбивание выстрелов были не наградой за труд, а свойством, доступным по умолчанию неким существам, по какой-то прихоти натянувшим шкуры людей, забраков, твилекк и прочих нормальных разумных.

Вот Аньян замечает знакомое лицо, нерешительно замирает... и бросается вперед, но на полпути озадаченно замирает. Вейдер беспокойно дергается, что-то почувствовав по родственной связи. Ох, как старому ситху хотелось вплестись в эту прочную связующую нить, а не изводить себя сомнениями, гадая, что происходит, и узнавая об этом постфактум. Вот ученик расслабляется и меняет позицию для лучшего наблюдения, а те, кто заметил его волнение, облегченно выдыхают. Вопрос о том, что так впечатлило джедая, остается открытым, но придется терпеть до конца мероприятий.

Я смотрел на фуршетный стол и понимал, что чего-то в этой жизни не понимаю. То, что смутно опознавалось по памяти попаданца, гости в большинстве своем не ели, только подходили, задумчиво тыкали всякими щипцами-вилками и величественно удалялись. Типа, "это же еда для простых смертных, впервые вижу... фу, какое убожество, пойду чего нормального отведаю ". Такой посыл буквально висел рядом с жаренной птицей, бутербродами и прочими салатиками. А то, что они ели, я сначала принял за местную вариацию то ли бонсая, то ли последнего писка моды в скульптуре. Какие-то неведомые херни, с которых полагалось сколупывать торчащие кристаллы и с умным видом их смаковать. Шевелящееся желе тыкали зубочистками и потом облизывали налипшую на острые палочки слизь. Особым успехом пользовались живые тусууанские пиявки размером с палец, шустро плавающие в высокохудожественном тазике, их нужно было намотать на двузубую вилку и окунуть в один из сотни соусов, постаравшись не уронить и не убить. Блин, я-то этот деликатес на болоте ловил руками и закусывал ряской, а вот как правильно, оказывается... Глаз зацепился за что-то знакомое. Судя по композиции, фрукт был украшением, но я помнил, что ел такие.

— Вообще-то оно ядовитое, — Траун подкрался сзади, но останавливать меня не спешил, с любопытством ожидая первых признаков интоксикации. Он-то мне и нужен!

— Скажите, как специалист, зачем так уродовать еду?

— Вам не понравилась скульптура атакующего змея из мраморных раков и плодов малахитового дерева?

Блин, она же каменной выглядела?

— А ее можно есть?

— Конечно, — чисс явно забавлялся, а окружающие грели уши. Ну, мне не жалко.

— Как?!

— Сначала нужно выбрать правильную чешуйку, чтобы не развалить всю конструкцию, потом, придерживая выбранное место длинной палочкой-упором из деревянного камня, подрезать малым десертным ножом место крепления чешуйки. Не отпуская упор, поддеть стеклянной лопаточкой, покрытой пыльцой агатового дерева, с округлым наконечником, чешуйку, полить ее медом мясных пчел и пять секунд держать на свету, чтобы составляющие блюда вступили в реакцию. Обхватить губами лопаточку, слизывая вместе с чешуйкой покрытие из пыльцы, подержать на кончике языка, потом круговым движением языка покатать ее по небу, раскусить и сразу же проглотить.

— Хм... — я завис, подробнее вспоминая блюдо-скульптуру, — там же эти чешуйки размером с ноготь? — и их несколько тысяч, змеюка у поваров вышла здоровенной. Это ж ее несколько суток так есть...

— Именно.

— Занимательное блюдо.

— Как говорил Брия Саварен, радость еды мы делим с животными, она предполагает наличие голода и необходимость его удовлетворения. Право на радость от хорошего стола принадлежит только человеку.

— И с чего такие сложности конкретно здесь? Еды мало было, вот и придумали, как ее медленнее есть?

— Не совсем. На Паккуре, откуда пришло это блюдо, верили в великого змея, кусающего себя за хвост во сне. Каждая его чешуйка была отдельным миром. А поглощать миры полагалось с особым тщанием, терпением и неторопливостью, дабы не разбудить древнего бога и не навлечь на себя его гнев. Потому последним испытанием претендента на пост Верховного Воителя было поедание такого вот змея, требовалась большая расчетливость, чтобы съесть все, не разрушив скульптуру до самого конца, и большое терпение, чтобы до этого конца досидеть, потому что прерываться было нельзя. А еще хорошая координация, потому что оригинальные столовые приборы были гораздо грубее. После успешного окончания испытания ставший Воителем возглавлял армию и начинал расширять границы Империи Пожирателей Миров, как они себя называли.

— И надавали им по рукам...

— Раса ситов, — послушно продолжил Траун, заканчивая экскурс в историю.

— Наверно, до этого периода я в обучении еще не дочитал...

— Если вы пользуетесь библиотекой джедаев и ситхов, то и не дочитаете. Одаренные чрезвычайно мало внимания уделяли чужой культуре и истории, предпочитая их переделывать под себя или уничтожать.

— Опасные слова.

О, а вот и Таркин, минуты три слушавший импровизированную лекцию. Не знаю, как описать взаимоотношения двух адмиралов, особенно если учесть, что я их второй раз в жизни вижу. Но на уроках тактики и стратегии отец не раз поминал добрым словом пробравшихся на верхушку военных деятелей, хотя мне эту информацию знать вроде как не полагалось. Вполне естественно, что черты характера и жизненные принципы накладывали свой отпечаток на приемы ведения боевых действий, но проблема была в том, что в столь важной для Империи сфере не было очевидного лидера. Это Палпатин, как политик, следовал правилу "каждому инструменту свое место и время", но сами-то инструменты считали, что каждый из них лучше, универсальнее, незаменимее и просто молодец, а остальных можно отправить на переплавку. Более того, все эти не глупые существа, имеющие все основания к наслаждению легкой манией величия, понимали, что старый ситх при всех своих талантах полководец отвратительный (как и я, впрочем), и пытались продавить свою точку зрения, пользуясь его некомпетентностью.

Сейчас передо мной стояли чисс, тратящий минимум своих и нейтральных ресурсов на поставленную задачу, и человек, которого сопутствующие жертвы вообще не волнуют. Конечно, различий было больше, да и общих для обоих моментов не мало, но это была самая главная причина споров над картой для этих двоих. Ну, и еще то, что они были самыми что нинаесть прямыми конкурентами, стоящими на одной ступени около вершины пирамиды. Экзот и человек. Философ и палач... Жестокость изящная и жестокость грубая. Вечер перестает быть томным.

— Сын?

Блин, а я уже настроился послушать беседу, состоящую из завуалированных оскорблений и вполне открытых едких комментариев. Палпатин мне не раз говорил, причмокивая, что-то вроде: "Как они ругаются, как ругаются...". Теперь даже не знаю, что и думать, то ли он ссорит их, чтобы разделять и властвовать, то ли чтоб послушать перепалку...

— Ваш отпрыск весьма любопытен, — Траун зачерпнул странным ковшиком пенку с того, что я принял за пиво. Это что ж, его не пьют, а едят?

— Да, — отец не стал заморачиваться с тем, что означала фраза, то ли я интересен чиссу, то ли имелось ввиду любопытство, как личное качество, а просто согласился сразу с обоими вариантами.

— И плохо воспитан, — Уилхуф упрекнул нас обоих, ловким движением специального крючка отправив в рот какой-то колючий шарик, будто демонстрируя, что в клане Таркинов таких пробелов в образовании не допускают.

— Такова была воля Силы.

Теперь уже Вейдер подколол обоих, потому что в отличие от них в тактике больше полагался на импровизацию и скорость принятия решений, которую давало предвидение и еще куча менее известных силовых техник. Надо бы и мне свои пять кредитов вставить.

— Зачем папе учить меня странно есть, если сам он никак есть не может?

— Молодой человек, то, что вы — ситх, не оправдывает животного поведения.

— Я — джедай.

Все удивленно на меня вылупились. Ну, кроме Вейдера, который часть моего списка ответов на каверзные вопросы читал, а потом расколошматил Палпатину все лампочки в кабинете от избытка чувств.

— У нас в Империи свобода вероисповедания.

Кто-то из подслушивающих подавился вином.

Пока народ переваривал данную новость, я еще раз прокрутил в мыслях свою легенду.

Журналистов, да и просто любопытных на приеме было много... я бы даже сказал, что все поголовно в той или иной степени относились к обоим группам, просто кто-то пишет статьи в голонет, а кто-то в личную картотеку. И все эти интересующиеся в любом случае будут задавать неудобные вопросы, не могут не начать задавать. И как бы не доверял мне Император, пустить на самотек зарождение статьи "Трагедия семьи Вейдера" и прочих сенсаций он не мог. В конце концов, его интрига, ему и рулить. Требовалось составить список наиболее вероятных вопросов и варианты ответов к ним, чтобы они звучали естественно и не противоречили образу маленького ангелочка. От меня же требовалось плыть по течению, выдавая информацию по первому требованию окружающих. Если собрать все это вместе, то получалась довольно интересная и душещипательная история (хотя было бы, что щипать), в которой не было ни слова лжи, но и правда как-то в глаза не бросалась от слова совсем.

Итак, Вейдер был одним из джедаев, охранявших Канцлера. Официально этим занимался только Скайуокер, но одному человеку просто не хватило бы времени на все, так что у него действительно были коллеги. Другой вопрос, что они являлись обычными людьми, но об этом никому говорить не следовало. Когда совет Ордена решил убить Палпатина, магистры не отменили приказ на охрану и огребли от своих же, что было чистой правдой, хотя такая интерпретация меня позабавила. После наш герой печального образа отлучился спасти свою беременную жену на последнем сроке, которая оказалась у другой группы джедаев с неизвестными целями. Тут всем нужно вспомнить, что в ордене запрещали заводить семью и детей, а кто не вспомнит, тем соседи подскажут, так что цели вряд ли были близки к "понять и простить". Тонко намекнуть, что папа был сильно ранен, старшего братика или сестрички у меня, как видите, нет, а мама умерла при родах и все — дальше мысленно зову Вейдера, чтобы он эффектно появился и всех разогнал.

Жаль, нельзя вывалить эту историю сразу кому-нибудь одному, придется ждать вопросов типа "А где твоя мама?"

— А как же чистки джедаев? — наконец ожили окружающие.

— А я читал, что при Руустане джедаи всех ситхов вырезали, и им за это ничего не было.

— Тогда была война, — м-да, оппонент явно из скрытых демократов, но с пониженным уровнем самосохранения. При Вейдере его обсуждаем, вот что с людьми любопытство делает. И никто его локтем не ткнет, чтобы потом сказать что-то типа, мы тут случайно мимо проходили и подслушали, а шишки все инициатору дискуссии.

— Сейчас тоже война была. Тогда Империю убрали, Республику сделали, сейчас Республику убрали, сделали Империю, — пожимаю плечами. Хотелось сказать что-то вроде "не вижу разницы, над всем по-прежнему властвует Хаос", но Палпатин мог обидеться, — Естественный процесс смены политических режимов.

— Вообще-то, война — это трагедия, и мне больно видеть, что в столь нежном возрасте вы уже не считаете, что ее нужно избегать.

Я озадаченно склонил голову к плечу и начал высматривать, кто это такой умный под прикрытием толпы шухер наводит. Здесь же чуть что ляпнешь, так в новостях такое напишут, что лучше б вообще молчал... к счастью, Палпатин знал своих пацифистов и их основные претензии в лицо.

— А дедушка говорит, что смену политического режима можно и без войны провести, только ему это уже и не надо, а у вас руки кривые.

— Что же он тогда сам без крови на трон не взошел?

— Ему вера не позволяет, он же ситх.

— Значит, вы можете продемонстрировать нам мирный захват власти?

Я наконец нахожу взглядом незнакомого мужчину и смотрю на него, как на идота.

— Зачем? Я ради ваших прихотей такие эксперименты над государством ставить не буду.

— Сын, — Вейдер получил по мыслесвязи команду от Императора заканчивать балаган и выключил легкий отвод глаз. Все встрепенулись, не понимая, как могли просмотреть такой не маленький элемент реальности под боком, — мороженое подадут через три минуты к хрустальному сектору.

О! Если сладкое я худо-бедно мог добыть в дикой природе, то мороженое было деликатесом, за который стоит побороться, так что мне даже не пришлось изображать радость и нетерпение. Не зря я тут все по периметру обошел, зато у нужного стола буду первым. Казалось бы, конкурентов у меня особо нет, но это только видимость. Дело в том, что по правилам хорошего тона, если ребенок видного политического деятеля собирается продолжить дело родителя, а не является очередным стопицотым родичем, которого нужно куда-нибудь пристроить, то в возрасте от десяти до четырнадцати (для гуманоидных не долгоживущих рас) его нужно было приодеть по протоколу и взять с собой на празднование Дня Империи. Типа, показать фронт работ и будущее рабочее место.

Для представления юных дарований Императору даже существовали свои правила подбора костюмов, боевой раскраски и всего остального. И то, что Палпатин меня уже знает, не спасло от нескольких часов перед зеркалом. К счастью, на следующие мероприятия можно одеваться так, как хочешь, до получения официальных должностей. Но сейчас я радовал всех светлыми одеждами — знак того, что выбранная мной стезя довольно мирная. А вот строгий покрой, напоминающий форму военного, говорил о планах попасть на госслужбу в сектор, связанный с вооруженными силами, но не на военную должность. Картину завершала еле заметная вышивка, сообщающая о некоторых аспектах моего обучения. Красный, цвет жизни, и серый, цвет металла, соответствовали медицине и технике, и на самом деле ни о чем не говорили. Я мог оказаться в итоге кем угодно от хирурга-протезиста, до психолога (лекаря душ) и дознавателя (хороший палач сам собирает своих пыточных дроидов).

Вейдер с грустью проводил отпрыска взглядом. Легко забыть о бренной плоти, когда от нее мало что осталось, и помнить об этом и многом другом не хочется, а напоминать никто не рискует. Сила и работа легко даруют забвение. Но когда во время редкой корускантской грозы с балкона прибегает насквозь мокрый ребенок со стоящими дыбом волосами и сообщает, что Силой притянул к себе молнию и это было круто, а через неделю приходит с подпалинам и жалуется, что его дед молнией шибанул и это было не очень, поневоле начинаешь завидовать. Сам-то до такого не додумался в детстве. В итоге полузабытое за делами желание воскресить Амидалу трансформировалось в желание вновь ощутить простые радости жизни, надраться, обожраться конфетами, потанцевать и погорланить похабные песни. А то что это такое, ребенок из пробирки, без друзей, игрушек и развлечений ведет себя живее, чем самый проблемный падаван галактики!

— Ваш сын? — давно ощущаемый в Силе Хетрир подошел к учителю, но взгляда от объекта своего интереса так и не отвел, жадно пожирая Аньяна глазами.

— Да.

— Одаренный?

— Да.

Обычно Вейдер не отвечал на риторические вопросы, но сейчас нужно было сообщить подслушивающим неодаренным то, что сами они без теста крови узнать не могли.

— Как?! — в вопросе звучали боль и обида.

— Воля Силы.

И имя этой воле — Палпатин. На самом деле выжило три эксперимента, но судьба еще двух зародышей была не известна, как и то, зачем старый ситх поделился этой информацией.

— Слабоват он для воли Силы.

Вейдер пожал плечами. У него уже был ученик, воплощающий мощь Силы. Старкиллер был умен, силен... и не имел шансов против Аньяна нигде кроме дуэли. Сын умел убегать и прятаться, так что остальные варианты противостояний закончились бы либо ничьей, либо поражением Марека. Конечно, всякое бывает, но уровень мидихлориан чуть выше среднего не являлся недостатком.

— Ты что, из голодного края?

Ага, а вот и будущее Империи. Или Альянса, но мне все равно пока не нужно проводить вербовку, только наблюдать. И сливать вторую часть легенды о мальчике, которого отец запрятал от своих врагов на безлюдную планету в компании всего лишь пары дроидов. Герой этой истории был близок к природе, умел зажигать костер с одной спички, был не избалован, аскетичен, грубоват, иногда наивен и обаятелен.

— А где это?

— Не знаю, где-то во внешнем кольце... эй, есть, когда с тобой разговаривают, некрасиво!

Возмущение детей можно было понять. Десертов здесь было не так уж и много, мы все же не на детском утреннике, а еще к ним полагались чайные и десертные ложечки. Я же мало того, что прибежал к только появившемуся блюду первым, так еще и прихватил по дороге хороший такой черпак и теперь споро накладывал себе в тарелку, больше похожую на поднос дроида-официанта. Собственно, это он и был. По тем же правилам к столу нужно было подходить с определенной периодичностью, не слишком часто, чтобы не показаться оголодавшим, и не слишком редко, чтобы не оскорбить хозяина стола. Вот только соков в отличие от пива или вина в живот почему-то помещалось гораздо меньше, простые блюда ели те, кто был невежественен и пробился сюда с низов, а к элитным высерам кулинарии боялись подходить уже сами дети, не дай Сила выберут не ту загогулину из нескольких десятков или не удержат на метровой спице живую гусеницу, влетит от родителей по первое число. В итоге своими действиями я обрекал тех, кто не успеет наложить себе простого и понятного мороженого (одно из исключений на сегодняшнем празднике), на сложный выбор — отведать обычной еды и опозориться с гарантией, зато потом плюнуть на всех и есть все подряд, или до конца вечера трепать себе нервы, пытаясь питаться чем-то более возвышенным с все тем же риском опозориться.

— Тогда не чеши языком, а накладывай. Зачем вообще трепаться начал?

Но в этот раз народ просек фишку и быстро наложил в миниатюрные корзинки небольшие порции и только потом мне ответили.

— По правилам, если подходишь к одному блюду с кем-то, нужно начать неспешную беседу.

— Пф, по-моему, по мне сразу было видно, что никакие правила здесь не помогут.

— Это да... Тарсон Кварел.

— О`Хана Эмия.

— Мороро Вур.

...

— Аньян, — последним представился я и изобразил легкую улыбку. Эффект был ожидаемый.

— Для сына Главнокомандующего ты довольно миленький... неотесанный дикарь.

— Мой папа самый сильный, из всех пап в Галактике! Он может не следовать чужому этикету, а устанавливать свой!

— И не страшно тебе с ним?

— А почему мне должно быть страшно?

— Ты не знаешь? Он же...

И мне поведали о том, почему жить сыну Вейдера должно быть не только страшно, но и больно. Если бы дело было темной ночью под одеялом, истории походили бы на классические страшилки, только основанные на реальных событиях, но при свете люстр за ложкой мороженого они были просто небылицами. А потом пришла Лея Органа (сам в шоке) и сообщила, что жить сыну Вейдера должно быть еще и стыдно. В принципе, я мог ее сразу отшить, но, во-первых, требовалось следовать составленным Палпатином диалогом, во-вторых, в такой толпе сканирование Силой конкретного человека в моем исполнении требовало времени.

— Он поощряет рабство!

Ну, вообще скорее игнорирует. Отец не раз и не два порывался взять и расстрелять рассадники порока типа Зайгеррии или Нар-Шадда, чтоб, так сказать, никто не ушел обиженным. Это угробило бы гектакомбы невинных рабов, но и всяких бандитов/работорговцев проредило бы нехило. Но Палпатин умело играл на струнах души своего ученика, не давая тому наделать трупов. Во-первых, достаточно большое количество преступников находилось за пределами этих планет (в рейде или просто бухало). Во-вторых, свято место пусто не бывает и если убить старых, сразу набегут новые. Так-то они между собой терки устраивали, регулируя численность, все же рынки не резиновые, всех желающих не вместят. А раз проблему невозможно уничтожить окончательно, то пусть уж лучше она кучкуется в заранее "секретных" местах, известных любому нищему или фермеру. Так, по крайней мере, понятно, где их искать и чем они занимаются.

— Не правда, у папы нет рабов.

— А как же Акбар?

— Так он же Таркина? — и дернуло же адмирала со своим мон-каламири посетить дворец на Альдераане. Это была взаимная неприязнь с первого взгляда. И скандал, о который нигде не описали пером, зато передают из уст в уста по секрету в кулуарах.

— А он — военный, значит, подчиняется Главнокомандующему!

— Только при совместных маневрах и операциях нескольких флотов. И даже в этом случае отец не обязан следить за судьбой каждого военнопленного, даже если тот — стратегический заложник.

— Но Акбар великий полководец, он мог бы стать одним из адмиралов Империи, если бы у него была возможность.

— И стал бы, если бы захотел, а сейчас уже поздно.

Те, кто, задрав нос, отказывались от возможности стать гражданами Империи, ими не становились. Рабы — не граждане. Вот такое исполнение воли народа.

— Интересно, как? Имперские войска вероломно сорвали переговоры, мон-каламари и куаррены были превращены в рабов, а орбитальные верфи национализированы.

Еще бы переговоры не сорвались. К одной из немногих милитаризированных рас Республики вышел флот, не трудно догадаться, чем закончилась встреча двух армий. Проблема в том, что без флота там делать вообще было нечего, рыбочеловеки были непрочь поиграть мышцами и миротворческие силы просто взяли бы на абордаж, если бы у этих сил не оказалось под рукой труболазеров и торпед.

— Не знаю, лично я тогда еще не родился и записи переговоров не видел, так что кто там что сорвал, можно спорить долго. Но с чиссами все тоже началось с военного конфликта и ничего — договорились как-то.

— Естественно, Доминация чиссов — достаточно крупное и устойчивое образование со своими армией и флотом, ее так просто силой не задавишь.

— Тогда получается, что Акбар либо упертая банта, либо некомпетентен. Он не мог не понимать, что один сектор против всей Империи не катит, но все же организовал движение сопротивления, зазря потратив ресурсы и окончательно опустив свою расу и куарренов ниже нижних уровней Корусканта.

Похожая фигня вышла с вуки, уничтоженными каамаси и многими другими алиенами, которые посчитали себя самыми умным. Сначала они хотят сохранить верность Республике/ джедаям/ своим законам и традициям, а потом удивляются, что их втоптали в грязь. А с чего Империя должна слушать кого ни попадя? К тому же после смены государственного строя нужно было торопиться, потому что местечковые правители повадились объявлять себя то президентами, то императорами. А слушать каждого... Галактика большая, стройтесь в очередь.

— Их народ имел право вступить в состав Империи частично на своих условиях.

— С какой стати такие привилегии? Это из Республики по закону выйти можно было, но почему-то Сенат не давал. А как только Республика стала Империей, то все, диктатура. Кого Император попросил в Империю, тот в ней и окажется.

— Но так нельзя. Это создает внутреннее напряжение в обществе. Лучше потратить больше времени, но заключить договора, которые новые подданные будут выполнять по своей воле, а не по принуждению.

— Сколько времени нужно уделить переговорам с каждым из недовольных миров?

— В среднем при умелом подходе заключение предварительных договоренностей требует от недели до месяца.

Ну-ну, не надо мне тут учебник по политологии цитировать, я его тоже читал.

— Во-от, в среднем, — передразнил я собеседницу, — имея пару десятков крейсеров на орбите местное правительство сообщает свое положительное решение в течении суток. При этом деньги налогоплательщиков не тратятся на подарки, охрану переговоров и все прочее. Отношения между мирами не зависают из-за неясной политической обстановки. И вероятность диверсий сведена к минимуму, потому что за такой короткий срок нормально может стработать только профи.

— А потом деньги налогоплательщиков уходят на подавление восстаний на насильно присоединенных планетах.

— Вообще-то представители этих планет в Сенате дружно голосовали за присоединение к Империи, так что это просто наведение порядка на своей территории.

— Вообще-то, — теперь меня передразнила уже Лея, — это было подозрительно единогласное решение.

— Я передам Императору этот комплимент, — ситху будет приятно услышать, что его считают таким всемогучим, — хотя подкупить или подчинить Силой все не помню сколько тысяч сенаторов... К тому же все забывают о Декларации двух тысяч. Решение не было единогласным, но эти две тысячи умудрились потеряться на общем фоне.

— Но все же это достаточно большое число миров, чтобы обратить внимание на их мнение.

О да, СИБ обратила внимание и на их мнение, и на их представителей, хотя Органа умудрился выкрутиться. А вообще забавно, что выходец с планеты, где не первую сотню лет действует монархия, так рьяно защищает элементы демократии.

— Эх, что мы все об Империи да об Империи, — фразы Палпатина закончились, придется переходить в наступление, — Она большая — мы маленькие. Лучше рассмотрим Империю в миниатюре — Альдераан. Куда там делись четыре семьи, потенциально имеющие права на трон? Закончились?

— Это была череда весьма печальных событий...

— Все так говорят.

— Лея, — на самом интересном месте сквозь толпу наблюдающих за спором детей пробрался Бейл Органа, видно, почувствовавший подбирающиеся неприятности, — Я украду тебя на минутку у кавалеров.

Ну-ну, знаю я эти ваши минутки, будут курсировать по залу так, что хрен догонишь. Ничего, чай не последний раз встретились. К тому же к этому моменту у меня накопился целый список неудобных вопросов, на которые Палпатин отвечать отказался, аргументируя это тем, что здесь можно узнать все из первых рук. Давно хотел выяснить, почему полторы сотни лет назад поголовье гунганов на Набу сократилось втрое, а блюдущие вооруженный нейтралитет земноводные начали люто ненавидеть своих вроде как мирных соседей. Что-то мне подсказывает, что, если бы Торговая Федерация не наехала бы на подводные города, а делегация явилась бы без джедаев, Амидалу с сопровождением просто расстреляли бы еще на подходе. А Джа-джу еще и с особой жестокостью за выдачу одного из секретных убежищ своего народа.

Высматривая первую жертву своего анализа и любопытства, я как бы случайно пристроился около одного из гобеленов, за которым прятался Харух. Он был отдельно предупрежден на счет Леи Органы, лично ее проверил и теперь докладывал о результатах, подтверждая мои собственные выводы. Девочка не являлась родной дочкой Бейла или его жены, не являлась одаренной... и не приходилась родственницей мне или Вейдеру.

* * *

Первый вброс информации прошел успешно. Нетерпимость Вейдера к джедаям и любым одаренным приобрела черты личной мести за семью, став более понятной, чем какие-то там религиозные терки. Теперь он был не маньяком и садистом, а просто очень мстительным и злопамятным человеком с большими возможностям для реализации потребности в защите единственного отпрыска. В том, что Вейдер — трепетный и любящий отец, кажется, не сомневался никто кроме самого отца. Младший ситх пока сам не знал, любящий он или еще не совсем опустился, но от рассуждений репортеров о своей трепетности уже плевался, хоть поделать ничего не мог — свидетелей его метаний по залу за сыном было больше, чем можно задушить за раз. Да и поздно уже этим заниматься. В общем, как и планировалось.

Фурор произвело противостояние Аньяна и некоторых детей на политическом поприще. По рейтингу лидировали две статьи: "Устами младенцев глаголят родители" и "Все, что хотели, но не могли сказать друг другу видные политики". Как известно, дети повторяют за взрослыми, так что некоторые излишне циничные или наоборот наивные выводы приписали воспитанию. И даже то, что оба ребенка уже ближе к подросткам, к тому же достаточно образованны, чтобы иметь свое мнение и делать выводы, особой роли не играло. Это для какой-нибудь Набу четырнадцатилетняя королева не была чем-то необычным, а для простых обывателей такой возраст ассоциируется с гормональным созреванием и первыми попытками бунтовать за право самостоятельно вляпываться в неприятности.

Еще интереснее процессы происходили среди нейтралов и сомневающихся. Раньше всем бросалось в глаза, что в элите Империи реальной властью обладают в большинстве своем военные, это беспокоило далеких от войны и сражений жителей. И тут появляется маленький джедай, далекий не только от роскоши и различных излишеств, но и от военной сферы. Те, кто боялся, что к власти после смерти нынешнего правителя придет очередной диктатор за неимением среди претендентов хоть одного пацифиста, облегченно выдохнули и приготовились не дать Аньяну свернуть с выбранного пути. На фоне первых людей Импери, у которых ноги по уши в крови, он выглядел не просто белым и пушистым, а чуть ли не лучом света в темном царстве. Демократы только что лишились львиной доли тех, кто хотел мира, но не был готов ради этого начинать открытый конфликт, предпочитая для начала попробовать законный путь, благо, теперь у них было, на кого ставить в этой гонке.

Вейдер должен был отпугнуть массовку из подхалимов, не имеющих своего мнения. Те же, кто не испугается присутствия ситха, сами по себе должны быть людьми либо безрассудными и отчаянными, либо умными и уверенными в своей правоте. Применение можно найти и тем, и другим. Дальше уже Аньян сам выберет, из кого составить свиту, с учетом высказанных Палпатином пожеланий, конечно, и будет внимательно слушать своих новых товарищей. А делать по-своему, как и всегда. Но иллюзия круга тех, кто влияет на претендента на трон, будет создана. Правильно расставить акценты, и они начнут яростно защищать свое знамя от всех остальных, а окружающие будут нападать на новоявленных советников, обращая на якобы марионетку минимум внимания. В принципе, Палпатина это устраивало, он гранил свой клинок не для того, чтоб на него заговорщиков выманивать, а вот некоторым количеством придворных для этого можно было пожертвовать. Все равно их по дворцу в избытке бегает. А потерять навык Аньяну не дадут личные враги Вейдера, джедаи и просто большие шишки не поскупятся на средства, чтобы насолить Главнокомандующему.

Признаться, несколько покушений на воспитанника готовил и сам Император. Во-первых, нужно было как бы случайно раскрыть некоторые его способности. Во-вторых, взвинтить градус паранойи и подставить некоторых деятелей. Эдакий тонкий намек СИБ, Вейдеру и самому Аньяну, кто лишился защиты правителя и может теперь с чистой совестью случайно умереть. Но все это существовало пока лишь в планах, требовалось продумать позицию, которую займет сын Вейдера как в социальной сфере, так и физически. Там должно было быть достаточно места для маневра, Скайуокеры, не смотря на разницу в характере, не любили четких рамок и тесноты, в то же время джедай не должен порвать плетущуюся Палпатином сеть. Пусть конкретно к нему нитей пока идет не много — ситх не рисковал сразу завязывать на столь нестабильный фактор слишком много, это все равно будет неприятно.

От медитаций над схемами взаимоотношений и картами дворца Палпатина отвлек визит Айсарда. Обычно старый товарищ предпочитал отправлять отчеты по защищенным каналам, значит новости плохие и гонец решил сообщить их лично.

— Слушаю, — ситх вздохнул, готовясь ко всему. В условиях им же самим поднятой бури можно было пропустить даже вторжение из соседней Галактики.

— В научно-исследовательских лабораториях на Фаллиине создали биологическое оружие. В результате несчастного случая произошло заражение всей области вокруг испытательного полигона. По приказу Вейдера область была стерилизована, что повлекло гибель примерно 200 000 фаллиинцев.

— И что? — если бы он устраивал траур по всей Империи каждый раз, когда гибнет населеннее не самого большого города, то черные флаги висели бы над дворцом круглый год.

— При "стерилизации" погибла вся семья Ксизора, нового лидера Чёрного солнца, кроме его племянницы Саван. Ксизор уничтожает все свидетельства своей связи с жертвами, но уже поклялся отомстить Дарту Вейдеру.

Тьфу ты! Палпатин досадливо поморщился, пока он пристально следил за своим джедаем, внося поправки в планы с учетом последней информации, ученик одним махом усложнил общую картину раз в десять, притом совершенно случайно, как это у него обычно бывает. Не иначе, воля Силы отправила почти всю эту семейку в отравленный город.

— Жертвы хотя бы оправданы? — ну, если Вейдер еще пошел по самому простому пути и решил все силой без веских на то оснований, простым порицанием он не отделается!

— Это спасло миллионы на остальной части планеты и предотвратило возможную межпланетную эпидемию.

— Тогда ладно. Займись общением с прессой, а мне пока надо подумать...

В принципе, Империи фоллинец мстить не обещал, так что договоренности с Черным солнцем под удар не попадут. А еще один кровник Вейдера... одним больше, одним меньше, разница невелика. Нужно только Аньяна предупредить и пару инфокристаллов ему подкинуть, чтобы вероятность необратимых последствий свести к минимуму.

* * *

Так как Вейдер пусть и не по своей инициативе, но продемонстрировал все признаки наседки, жить меня оставили в его апартаментах. А вот под территорию для прогулок и выманивания всяких засранцев выделили уже знакомый мне императорский ботанический сад. Якобы убегаю туда от охраны поваляться на травке. Ага, щас, я еще не настолько крут, чтобы безбоязненно бродить в этих зарослях. Но место было удобное, вроде и недалеко от основного комплекса дворца, но все же не под самым носом Императора и охраны. Трупы, опять же, прятать не надо — флора все подчистит. Самый смак был в том, что растения разной степени опасности росли вперемежку и можно было не ходить далеко за неприятностями, а найти их в любом месте.

Для валяний я выбрал себе толстую ветку одного из двух внешне одинаковых деревьев. Фишка была в том, что первое из них было Сейкутским деревом жизни с приятным запахом цветов и полезными для здоровья плодами, сладкими, само собой, а второе... им же, но выросшим на Фелуции, а потому пропитавшимся Темной стороной и ставшим не только ядовитым и хищным, но и подвижным, хоть со стороны и не скажешь. Правда, когда ногри искали места для незаметного наблюдения и охраны моей лежки, их чуть не съели. Пришлось в полевых условиях испытывать свою гордость — собственноручно собранное оружие. До артефактов я пока не дорос, но цепь холил, лелеял и совершенствовал по мере возможностей.

Началось все довольно банально — отец заразил меня прижимистостью. Потому, когда после обработки напильником очередной детали для дроида остались железные опилки, я их не выкинул, а собрал Силой и сплавил в мега-кольцо. Когда можешь при помощи воображения и такой-то матери соединить или перемешать любые материалы, в металлургии открываются интересные перспективы, но это так, к слову. После появления световых мечей силовая ковка не то чтобы ушла в небытие, скорее сместилась с передовой в тыл. Пылился где-то секрет создания мечей из железа, которые только благодаря обработке, а не дорогим компонентам, может сравняться или даже превзойти своих световых собратьев, но у меня его не было. Зато было уже несколько колец, которые я без задней мысли соединил между собой в цепь, чтобы банально не потерять. А то закатится куда-нибудь и дроид-уборщик его себе заберет, скотина примитивная.

Изначально цепочка использовалась в качестве запаса металлов, когда нужно было что-нибудь припаять или еще дефект какой исправить, я отколупывал от браслета нужное количество материала и как пластилин, лепил его, куда хотел. Вообще для этого имелись специальные ящики с сырьем, но каждый раз мотаться до них было лень. А потом обнаружилась забавная вещь, цепь идеально подходила для работы телекинезом. Цепляешь одно/несколько звеньев и творишь такое, что танцовщицам с лентами и не снилось. С веревками такого не добьешься, там захватывается вся длинна за раз, и левитируешь вроде один предмет, а напрягаешься так, будто с дуру десяток шатлов поднял. Ну и гибкость ленты выходит так себе в итоге. Цепь же сегментная, так что при знании законов физики и умении поднимать больше двух предметов за раз ее можно приспособить под универсальный инструмент.

Самое забавное, что в современном мире готовую цепь хрен достанешь, на кораблях их не используют, только тросы и кабели какие-то, а больше меня никуда не пускали. Пришлось самому мастерить, да не из меди какой, а из чего покрепче. Заодно экспериментировал со сплавами, из пока скромных двух метров мелких колечек ни одной пары одинаковых по составу не было. А то, что короткая, роли особой не играло, я ж ее не руками держу. Цепляем два крайних сегмента и все — цепь летит, куда надо, и не просто болтается соплей в воздухе, а и в петлю закрутиться может, если правильно дернуть. Надо будет потом туда что-то типа кошки или грузика прицепить.

Так вот, вооружившись доделанным мечом, недоделанной цепью и бутербродом, я лежал на ветке и читал. Перед праздником Палпатин ничего кроме техники безопасности и информации для слива не давал, чтобы, как он выразился, не портить первое впечатление. Зато теперь данных было даже слишком много. Я надеялся обойти всех гостей, чтобы потом скомпоновать зрительные образы с запахами ногри? Ха, наивный! Все сенаторы, советники, высшие военные чины начиная с генералов, моффы, политики и те, кто себя ими считают, ученые и изобретатели, просто перспективные, богатые или влиятельные кадры, многие с дамами/кавалерами, рабами/рабынями, детьми, супругами и любовниками... даже ногри не успели всех обнюхать, про меня же и говорить нечего. К тому же взрослые интеллигентно бухали до самого утра, а молодые растущие организмы в час ночи отправили расти куда-нибудь в район спальни.

Конечно, досье было не на всю эту эпическую толпень, но чтением меня обеспечили до следующего Дня Империи, если делать перерывы на сон и уроки. После вакуума в социальной сфере обилие всего и сразу вгоняло в ступор. Тех же гранд-адмиралов, которых всего двенадцать штук, я вопреки их белым мундирам в глаза не видел. А зря, нужно было их специально искать, как оказалось. Трое по мнению автора предоставленной мне подборки предадут Империю как только, так сразу, из остальных половина была помечена, как потенциально ненадежные. И это люди, занимающие высшие должности в Имперском Космофлоте. Как страшно жить! Не удивительно, что Вейдер не хочет принимать бразды правления над любым гадюшником. И это еще только верхушка войск, а в Империи и кроме них есть, кому государство раскачивать. Эти хоть строем ходят и субординацию соблюдают... ну, кроме Такела, который, кажется, курит, бухает и колется за всех своих коллег, придерживающихся здорового образа жизни. Правда эффективность его талантов от допига только растет, и все бы ничего, но на гражданке таких гораздо больше и талантов они не имеют вовсе.

— Господин Аньян?

Лениво засовываю датапад в сумку, висящую на соседней ветке, и смотрю вниз. Журналист. Ну, этого хотя бы не утащили хищные лианы на входе, и не заплевал кислотой Гаарский кактус, а то Палпатин уже начал волноваться, что до конца праздников, когда по дворцу перестанет шастать куча посторонних, до меня никто так и не дойдет. А ведь выбирать более доступное место лежки будет подозрительно, да и поздно уже. Чувствую себя каким-то квестовым мобом, который должен дождаться игрока и проговорить уже готовый текст.

— Да.

— Джоа Теч.

— Приятно познакомиться.

— А уж мне-то как приятно... — человек потер свежий ожог на руке и вздохнул, — Вас не затруднит ответить на пару вопросов?

— Задавайте, — зря я, что ли тут столько сидел?

— Сейчас подданных Империи весьма интересует ваш отец. Недавно он открылся нам с новой, я бы даже сказал, лучшей стороны...

А еще обыватели гадают, кого я назвал дедушкой, кровного родственника, кого-то из придворных или Самого. Но вопрос не был задан, так что лишь заинтересованно приподнимаю бровь.

— Скажите, Лорд Вейдер объяснял вам причины своего пристрастия к... удушению, — на последнем слове Теч запнулся и воровато огляделся по сторонам, видимо, ожидая увидеть выскакивающую из кустов черную фигуру с удушением наперевес. По крайней мере, его эмоции указывали именно на это.

— Конечно! Как Главнокомандующий, он может не только отдавать провинившихся под трибунал, но и выносить им приговор единолично. А так как он чаще всего находится непосредственно на месте событий, то отлично видит, кто и в какой степени виноват.

Правда, любой падший после смены сторон стремительно приближается к зверю с разумом человека, если не найдет точку равновесия в перевернувшемся мире, так что в начале ситхской карьеры отец действительно был лишь немногим миролюбивее Гривуса и кидался на окружающих. Палпатин потратил немало усилий, дрессируя ученика до более-менее адекватного состояния. Без посторонней помощи падший проходит этот путь довольно долго, если его не убивают... или окончательно сходит с ума, не справившись с контролем себя и Силы.

— Но почему именно удушение?

— Во-первых, это быстро и гигиенично, никакой крови и прочих жидкостей, от которых придется отмывать капитанский мостик. Во-вторых, расстрелять кого-то по видеосвязи невозможно в принципе, а задушить — легко, — оттарабанил я, как по писанному, утвердив журналиста во мнении, что повторяю за кем-то. Чертова политкорректность не позволяла даже Императору называть вещи своими именами, если он не хочет схлопотать бунт, а с меня спросу никакого, — Кстати, чем вам так нравится расстрел?

— Лично я за электрический стул, — открестился от мнения большинства собеседник.

— Тогда ладно, — разочарованно протянул я.

— А что лично вы думаете по этому поводу?

— Ну... про папу не очень хорошо пишут и говорят... но ни одного репортера или телеведущего он не задушил, хотя мог бы прямо в эфире при трансляции...

От Теча плеснуло тихой паникой. Кажется, я добавил новый профессиональный риск к уже имеющимся у работающих в этой сфере. Хотя зрелище кого-нибудь, задушенного прямо на глазах миллиардов, было бы фееричным.

— Интересная точка зрения... А что вы скажете о ксенофобии, процветающей в нашем государстве?

"Скажете", а не "думаете", официальная неофициальная версия интересует? Конечно, к Императору, Вейдеру или Пейстажу с такими вопросами не подкатишь ...

— В Империи двадцать пять тысяч рас и подвидов рас, девяносто процентов из которых известны только узким специалистам, — к счастью, Сила позволяет постичь основы их биологии просто сенсорикой, иначе не знаю, что бы я делал. Чем больше организмов просвечивалось особыми медицинскими техниками, тем больше становилась вероятность, что при первой встрече с незнакомым видом я опознаю не только то, что выполняет функции сердца или желудка, но и уникальные органы, присущие только паре видов.

— Все это многообразие настолько различно, что управленческий процесс просто встанет, и отнюдь не из-за некомпетентности. Записи работы Сената были проанализированы, свары на заседаниях, из-за которых к вопросам на повестке дня приступали в лучшем случае через полчаса, в девяноста процентах возникали элементарно: из-за непонимания. Самого обычного непонимания одного вида другим.

— А как же с вашими словами соотносится функционирование Имперского Сената? — журналист слушал меня с таким видом, будто ему говорят не очевидные вещи, написанные в любом учебнике ксенологии, а какое-то откровение. Хотя, прямо об этом нигде не пишут, а слово "менталитет" и вовсе стыдливо заменяют традициями в воспитании. Можно подумать, крайт-дракон станет вегетарианцем, если ему не давать с детства мяса. Да он тупо сдохнет!

— Ну, согласитесь, Император — не юноша пылкий со взором горящим уже лет сорок, максимализмом не страдает. Он не один год проработал в госаппарате Республики и изнутри изучил ее сильные и слабые стороны, на личном опыте. Если он решил что-то добавить, что-то убрать, а что-то просто реформировать, у него были на это основания.

— С этим сложно спорить. И последний вопрос, кем вы видите себя в будущем?

— Пока не уверен, но склоняюсь к карьере врача, — вивисектора.

— Благодарю за интересную беседу, вынужден откланяться.

— Всего доброго.

Будем надеяться, что и обратно он успешно доберется, вроде Гигантская ядовитая сонница только к вечеру зацветет...

* * *

Ночь. Улица. Фонарь. Под глазом.

— Такое впечатление, что меня не ребенок пнул, а лошадь лягнула, — не представившийся по чисто техническим причинам из разряда "не успел" подросток обиженно сидел на газоне, потирая пострадавшее место. Фингал пока был скромным, но грозил расплыться на пол-лица. Плюс ясно видимое мне легкое сотрясение.

Ну, это ему еще повезло. Помню, подкрался ко мне один кадр с намерениями, оставшимися невыясненными. Представьте мое удивление, когда я с одного удара смахнул ему башку, которая благополучно укатилась в ближайшие кусты и была съедена цветком-птицеедом. Камер в саду не было (их все время кто-то жрет), опознать труп по ногам и всему остальному было затруднительно (документов при нем не нашлось), так что пришлось скормить труп ближайшей росянке и сделать вид, что никого не было.

Со вторым кадром вышло удачнее, я всего лишь сломал ему шею. Вот только выдавать свои возможности и тащить куда-нибудь тело здорового забрака, рискуя нарваться на свидетелей, было нельзя, пришлось оставить, как есть. В итоге оказалось, что есть никак, только пить. Оказалось, что мы находились на поляне, покрытой вьюнком Паучий падальщик, потому к приходу взрослых мелкие усики мало того, изрядно объели труп, но еще и насажали внутрь спор, сделавших из него подобие бурдюка с питательным веществом. По задумке природы этот сосуд должен был лопнуть через пару часов, оросив все вокруг удобрением, подходящим именно этому растению и ядовитым для всех остальных. Здешние садовники такие затейники...

И вот теперь мне наконец удалось взять языка. Если удастся его допросить, не убив физически или ментально, можно будет бесить Вейдера. У него на нормальный диалог времени не хватает (так я и поверил, нервов ему не хватат!), а на Выворот мозгов терпения. По правилам сознание нужно раздевать, как капусту, снять щиты, считать поверхностные мысли, недавние воспоминания, раскрутить ближайшие ассоциации, постепенно начиная задавать наводящие вопросы и проникая глубже... и так либо до получения нужного, либо до самых глубин подсознания и основы личности. Отец же делает реальный выворот мозгов, только после стольких лет практики не мгновенный, как в самом начале. Глядишь, лет через пятьдесят и до академического исполнения дойдет. Мне же это все равно не светит, так что лучше сосредоточиться на других методах.

— А Главнокомандующий может одним ударом ранкорра свалить.

— Да от Вейдера даже у сарлака несварение будет, — махнул рукой подросток и только потом рассмотрел, кому это говорит. Признаю, специально для этого под свет фонаря вышел.

— Думаешь?

— Ну...

— А если сарлака будет тошнить, он же начнет захлебываться?

— Не исключено, — осторожный кивок.

— Бедный. Нужно сказать папе, чтобы не залезал в сарлаков.

— Зачем ему это делать?

— А вдруг кто-то захочет спрятаться от него там?

— Сомневаюсь, что это придет кому-нибудь в голову.

Кажется, собеседник начал успокаиваться.

— Ну, ты же хочешь сбежать от меня в те синие кусты. А папа гораздо страшнее.

— С чего ты взял, что я хочу сбежать?

— Я джедай, — смотрю, как он пытается встать, и в последний момент не даю ему свалиться во вроде как безобидные заросли. Не то, чтобы дорожка была приятнее для приземления, но она точно не хранит никаких сюрпризов.

— Ясно. А что не так с этими кустами?

— Это терновник с Явина, широкая густая листва скрывает острейшие колючки размером с палец. Они напитаны Темной стороной и прорубают почти любую броню до кости, а тебе в твоей пижаме может и отсечь что-нибудь. Сок вызывает необратимые мутации, напоминающие опухоли.

— Жесть какая.

Подросток отодвигается от сочной зелени. Пожимаю плечами.

— Его использовали для создания естественных охранных систем вокруг Храмов Силы в первом, самом слабом периметре.

— А ты разбираешься в этом.

— Пф, я же не самоубийца, сбегать сюда без предварительной разведки местности.

— Ты еще скажи, пути отхода проработал и секреты расставил, — собеседник закатил глаза, — меня, кстати, Олафом зовут.

— А меня Аньяном. И да, проработал и расставил, — если хорошо изучить представленные виды и чуть-чуть поработать, получится великолепная укрепленная позиция на все случаи жизни, так что я постепенно знакомился с местными обитателями.

— Еще один фанатик армии... — тоска в эмоциях.

— Да нет, просто параноик.

— Такой маленький и уже параноик?

— Одно другому не мешает. А вот что ты здесь делаешь? Такой молодой и уже самоубийца?

— Хм... я хотел срезать и заблудился?

— Для этого не обязательно использовать ядовитые кусты, могу дать нож.

— Да я не это имел ввиду...

— Спокойно, больной, — достаю обычный вибронож из ножен на поясе и максимально растягиваю губы для улыбки, — дядя доктор все сделает.

— Я здоров!

— Готов опровергнуть...

— Ты не доктор!

— Тебе аттестат показать?

— Не надо, верю! А как же предварительный медосмотр?

— Вскрытие — древнейший и простейший из способов медосмотра, доступный даже в полевых условиях.

— А оставшаяся рана?!

— Не боись, у меня иголки с нитками тоже есть — малый походный набор. А еще бинты, спирт и раскладной багор.

— А зачем багор?

— Чтобы трупы руками не ворочать, — делаю зловещую паузу, — Так что, расскажешь все сам, или мне вопросы начинать задавать? Учти, у тебя сотрясение, так что далеко все равно не убежишь.

— Расскажу! Это что-то типа экзамена для агентов СИБ, пробраться в ботанический сад, найти тебя и подружиться.

Тьфу ты! И ведь не врет. То-то на меня Айсард при последней встрече странно посматривал. А главное, никаких следящих устройств на нем, как отличишь? Надо сказать, пусть в следующий раз хоть невидимой краской маркирует, а то я ж мысли читать не умею, прибью не глядя. Все равно пока опыта не хватает, чтобы просто засланца от наемного убийцы отличить. И вообще, предупреждать надо.

— Хреновый из тебя агент.

— Ну, сработало же? Беседуем нормально.

— Это да... ладно, беги, "агент". И лучше сразу в медпункт.

— Ага... я потом как-нибудь еще раз зайду?

— Буду ждать. Только знаешь что?

— Да? — останавливается Олаф.

— По левой дорожке не иди, через нее этой ночью хищный лотос будет из одного водоема в другой мигрировать.

— Спасибо!

Фигура моего нового знакомого направляется на выход неуверенной походкой, скрывается за поворотом... и мелодию сада не разрывает ни один посторонний звук. Только в Силе прокатывается эхо смерти, Ловчее древо не упустило свой шанс. Все же удобно здесь, столько функций в одном месте... а главное, на все воля Силы. Иногда по дорожкам можно было бегать голышом и с завязанными глазами, а иногда даже мне приходилось уносить ноги. Некоторые растения были исключительно мобильны и не стеснялись брать добавку к подкормке и удобрениям самостоятельно. Ну, как говорится, умерла, так умерла...

Собственно, зачем я сюда ночью зашел? Хотел лунного мха набрать. С появлением световых мечей контактные яды стали редкостью (впрочем, ближний бой и раньше был не очень популярен), хотя сама алхимия пострадала не сильно, но у меня же есть цепь!

* * *

Палпатин не раз удивлялся, как это я с постоянно открытым нараспашку сознанием не схожу с ума, когда все же обращаю внимание на те сигналы, которые пропускаю сквозь себя. На самом же деле все было элементарно, сильные волны энергий противоположной окраски тупо гасились друг о друга, а слабые можно было игнорировать. И чем больше был масштаб, который попадал в зону моего внимания, чем шире охват и область покрытия сенсорики, тем незначительнее было на общем фоне любое даже самое сильное возмущение. Это как Звезда Смерти, вроде здоровенная, а как уйдет случайно в гипер, так хрен найдешь потом. Пока ждали от нее радиосигнала, все потенциально причастные к случайному срабатыванию гипердвигателей предпочли сами застрелиться. Эх, а Таркин только морально приготовился показать Вейдеру класс в экспресс-наказаниях...

Так вот, живые обычно то тихо-мирно угасали от старости, то умирали в хорошей компании рыл на несколько тысяч и все разом, зато трахались постоянно и равномерно по всей Галактике, накапливая заряд. Отчаявшихся и горюющих взрослых было много, но наивных и жизнерадостных детей, пока не скошенных детской смертностью, еще больше. На одной планете жертвенный алтарь окропляли кровью замученной до смерти жертвы, через пару миллиардов парсек другой алтарь впитывал неземное наслаждение жертвы, обкуренной до абсолютного счастья. Тысячи густонаселенных планет бурлили за десятерых (а во время войны и на все сто), но им отвечали миллионы мертвых миров. Гасли и зажигались звезды, пульсировали черные дыры. Метеориты оканчивали путь на планетах, а их товарищи только начинали разгон, отклонившись от метеоритного пояса. Одни явления брали качеством энергии, другие количеством. Динамическое равновесие Силы в действии.

Возможно, джедаи ощущали лишь часть вселенной, а потому считали, что равновесие не существует или невероятно неустойчиво. В рамках одной планеты или даже системы это действительно было так. Но лично я хоть и не видел все, но уже мог разобрать в этой какофонии главное — оно работает и без помощи чьих-то кривых рук. Даже если одаренные вдруг исчезнут вовсе, Галактика не замрет и развалится, а покатится дальше. Просто это будет уже другая Галактика. Вот интересно, Йода всегда советовал отпустить умерших, потому что все рано или поздно умирают. Но почему никто, включая его, не смог отпустить смерть Ордена? Джедаи в своем репертуаре, напридумывают себе правил, а в итоге не соблюдают ни их, ни законы.

Непонимание Палпатином механизма действия некоторых моих способностей не мешало ему их использовать, заодно прикрывая некоторые дыры в своем тылу. Дело в том, что кроме откровенной ереси и растраты ресурсов Орден занимался и весьма важными вещами. Притом мнение того, что есть ересь, а что важно, у Императора и его сподвижников были практически противоположными. Неодаренные просто не могли оценить всю важность медитаций или исследований Силы, ситх же презирал попытки светлых нести мир и покой в массы. Но маленькое взаимное непонимание не отменяло того факта, что у нас есть Инквизиторий, где каждый второй — серийный убийца, а каждый третий — еще и маньяк (и хорошо если сексуальный), получающий от своей работы не абы какое удовольствие. Ученых или хотя бы вдумчивых среди такого контингента были единицы. Одаренные остались разносчиками покоя, пусть теперь уже вечного, а вот с исследованиями все было не очень. Менталистика с уклоном в пытки и чтение памяти, традиционная для ситхов маскировка, алхимия и боевые аспекты. Остальное развивалось постольку поскольку, все же пару сотен разумных — это не несколько тысяч джедаев, на большинстве направлений их хватало только на единичные эксперименты.

Можно было бы долго говорить, сколь много интересного ждет своих героев в библиотеках, но на данный момент Император собирался воскресить только одну составляющую Ордена. Мне предстояло заменить собой один из отделов Корпуса Исследователей — Наблюдателей. Обычно они искали темных одаренных (на нормальных ситхов их сил не хватало), артефакты Темной стороны и прочие интересные места, передавая информацию либо Стражам, либо Исследователям, либо Библиотекарям.

Как сказал старый ситх:

— Ты все равно постоянно слушаешь Силу на огромных расстояниях, теперь будешь делать это не просто так, а с конкретными целями.

И правда, чего зря такую возможность игнорировать? Мне даже милостиво рассказали, на что обратить внимание. Оказалось, нас атакуют злобные пришельцы из другой галактики! Или должны это сделать в ближайшем будущем. И я даже не знаю, что бесило Палпатина больше, то, что рано или поздно они посягнут на его Империю, или то, что эти жадные существа хотят захапать аж две Галактики, а у бедного несчастного ситха пока и на одну сил не хватает. В любом случае, оскорбляло это будущего Властителя Мира до самой глубины души, а потому терпеть конкурентов он не собирался, уже подготавливая сортиры для массового замачивания. Сила в помощь, как говорится.

Проблема была в том, что с моей точки зрения, да еще и на таких расстояниях, родное непонятно что от пришлого ничем не отличалось. Как говорится, Сила не в милихлорианах, а в их количестве. Но в том же вакууме их если и есть, то штука на пару сотен кубометров, а вот Сила есть везде. И в пришельцах из другой Галактики тоже. А так как Палпатин не будет давать мне корабль, шашку и бесконечные патроны для разведки боем, придется компенсировать недостаток данных количеством наблюдений. В конце концов, расписание миграций растений в ботаническом саду мне тоже никто не сообщал, но это не мешает обнаружить закономерности эмпирически.

Кроме вторженцев чужих были вторженцы свои. Это обывателям казалось, что все спокойно, чем пользовались противники Империи в своей пропаганде. Строительство военного космического флота, по их мнению, неопровержимо свидетельствовало о том, что Император боится собственных подданных и собирается вести с ними войну на уничтожение (да нахрен они ему нужны!), а военное руководство заботится лишь об увеличении никому более не нужного военного потенциала в целях получения большего влияния на государственные дела (приходил один такой влиятель недавно, Палпатин его лично оформил по всем традициям Темной стороны). Но кто, как не ситх, желающий захватить Галактику, лучше знал, сколько ему осталось до абсолютной власти? Как ребенку чудятся всякие монстры в темноте под кроватью, так и Императору мерещились конкуренты, сидящие на каждой планете Неизведанных регионов и выпрыгивающие оттуда с флотом наперевес. Не то, чтобы у него не было для этого оснований, в конце концов, Республика на чиссов наткнулась буквально методом тыка, а где-то еще двести дредноутов флота Катана болтается... Уподобляться джедаям и надеяться на переговоры было бы смерти подобно. Смерти нервов. Все же кроме аполитичного Вейдера под боком сидели одаренные и не очень, зато амбициозные сверх меры люди. Опрокинуть правителя они не смогут, но в последний момент гасить фитиль пороховой бочки, на которую сам залез, не только волнительно, но и отвлекает от дел.

Так вот, пусть пока толку от моих наблюдений никакого, но раньше начну, раньше появятся результаты. К тому же чиссы что-то знают, пусть мне пока это не сообщили, в СИБ что-то знают, военные, Император с его видениями опять же, так что база есть. Но этого мало, пока я даже не знаю, что именно знаю, и не знаю, чего именно не знаю, так что работать, работать и еще раз работать. Только на моей памяти взорвалось планет сорок и появилось то ли десять, то ли три, а остальные можно считать спутниками... короче, как-то я раньше не обращал на это внимания, а вдруг там какой-нибудь ктулху на окраине проснулся и буянит? В памяти попаданца на этот счет такие ужасы имеются, что нынешним бороздящим космос расам и не снились. Вот откуда это все взялось в цивилизации, даже собственную систему не заселившей, не говоря уже о других мирах?

* * *

Все время празднований Вейдер старательно не приглядывался к выдаваемым прессой заявлениям, дабы не травмировать свою чувствительную психику. Ему хватило случайно услышанного обсуждения шоу, в котором далекие от Силы и логики люди спорили, может ли ситх защекотать до смерти силой мысли, раз уж у него так ловко получалось всех душить. Идея была интересная, можно же не душить, а, вспомнив Татуинское детство, пинать по яйцам. Конечно, стоит потренироваться, все же нога у Главнокомандующего тяжелая. Впрочем, рука тоже, а уж взгляд какой тяжелый, даром что глаз не видно, работает на не меньшее расстояние, чем удушение. Зато потом все сразу раскаются и попросят вернуть, как было.

Пару минут посмаковав возможные перспективы, Вейдер вздохнул и продолжил разбираться в документах. С социальной и политической частью своего плана Палпатин выкрутился — сквозь ботанический сад до Аньяна добирались немногие и в таком состоянии, что уже не хотели ни выпытывать информацию, ни плести интриги, только в больничку и прилечь. Некоторых сын даже подлечивал. Некоторые из подлеченных даже выползали своим ходом наружу. В общем, о целительских талантах джедая слухи ходить уже начали, а вот жертвы этих талантов еще нет, но со зрелищами можно было заканчивать. К тому же в СИБ слезно просили перестать заманивать подозреваемых (для безопасников подозреваемыми были все, включая их самих и Императора) в столь опасное место, и дать им наконец разобраться с этим феноменом. Садовники уже были допрошены в полном составе, и те из них, кто не сошел с ума по собственному желанию, рвались проведать своих подопечных.

В ходе предварительного расследования выяснилось, что императорский ботанический сад цветет и пахнет уже не одну сотню лет, и тотальную дезинфекцию там не проводили со времен создания. Один из династии Валорумов, как бы не самый первый канцлер, флору любил и лично подкармливал росянок кусочками мяса. В дальнейшем мнения разделились, кто-то, как Палпатин, до поры до времени не подозревал, какая полезная штука есть у него под боком, кто-то в меру сил и фантазии не только использовал экологически чистый способ утилизации неугодных, но и пополнял разнообразие видов. С одними семенами сюда проникали совершенно левые споры, с другими — всякие бактерии, саженцы кишели паразитами, в плодах скрывались насекомые всех мастей, где-то пропустили симбионта, где-то вредителя, и вся эта инопланетная муть, оказавшись в одном месте, начинала бороться за место под солнцем. Исключительно культурные садовые цветочки, привыкшие к трехразовому удобрению и особому уходу, были сожраны своими абсолютно дикими и неадекватными собратьями. Оставшиеся в живых каким-то образом образовали уникальную экосистему и не то чтобы успокоились, скорее установили вооруженный нейтралитет. Садовники сделать ничего не могли, некоторые сорняки обладали иммунитетом к прополке, на химикатах лишь мутировали, а от огнеметов драпали так, что просто не догнать. В таких условиях бедным работникам оставалось только следить за тем, чтобы растения были достаточно сытыми, чтобы не есть посетителей.

Вот только черствые к чужим проблемам сибовцы забрали в камеры всех разом, включая стажеров, и мурыжили там неделю, из-за чего даже самые ленивые деревья и травы были близки к тому, чтобы выкопаться и начать гоняться за дворцовыми слугами, предварительно выломав барьеры и перегородки. Учитывая скорость и силу некоторых особо разросшихся мухоловок, в таком варианте развития событий не было ничего невозможного. К счастью, Аньян к этому моменту уже успел познакомиться с местностью и даже носил с собой пару порций мяса, пытаясь приручить какой-то не очень опасный куст... а еще с ним были десять порций мяса свежего и шевелящегося, завернутого в шкуры ногри. Короче, для ребенка опасность повысилась не сильно, да и готовили его в схожих условиях, а вот всем остальным стало резко не смешно. Живые еще не знали, что с этим всем делать, но уже хотели искать виноватых. Хотели, но не могли, потому что все знали, что Вейдер с виноватыми делает. Человека, имеющего право и, что самое главное, возможность карать на месте без суда и следствия, требовалось отвлечь от своих оплошностей.

И ситх охотно отвернулся от творящихся безобразий (все равно камеры сзади в костюме), сыну ничего не угрожало изначально, но об этом никто не знал, а потому за свой символический жест можно было вытребовать у СИБ пару толковых парней. Еще молодой и неопытный коммандер Скайуокер не любил выпускать из рук удобных людей, подсознательно понимая всю их редкость и ценность. Вейдер пристрастился не выпускать из рук еще и неудобных, просто кулак сжимал посильнее до ощущения ломающихся под пальцами позвонков... но это так, к слову. Вытребованных шпионов он собирался холить и лелеять, хранить в темном сухом месте вроде карцера, кормить лично (Как тебе на вкус мой кулак? (с) ) и даже выгуливать до пыточной. Люди Айсарда на корабле Вейдера ничем себя не выдали при появлении Аньяна, а потому стоит их помучить неизвестностью и размышлениями о том, когда и где случился прокол, прежде чем сообщить, что их сдало родное начальство. Соглядатаев Вейдер принципиально любил только в мертвом виде. В остальное время они ему активно не нравились.

Впрочем, отдохнуть в интересной компании можно будет позже. Сейчас начинался второй акт плана, но теперь пришел черед выкручиваться самому Вейдеру. Чтобы не сыпать в начавшие бродить массы деготь, требовалось поддержать создаваемый образ заботливого отца и не оставлять Аньяна одного во дворце, но и таскать его с собой на боевые вылеты было бессмысленно. И сам ничему не научится, и другим ничем не поможет. Пришлось срочно выискивать планету, на которой якобы прятали от всех юного джедая, и везти сына туда. Планет имелся целый список — программа выживания в различных местах была распланирована на годы вперед. Другой вопрос, что все же требовалось учитывать скромные возможности тех, кто полетит следом, а не то получится, как с ботаническим садом. Вроде расставили простенькую ловушку, а оказалось, что смертельная западня... короче, ориентироваться на комфорт для приманки не стоило, по-ситхски жесткое обучение вылезло боком там, где не ждали.

Планета Джа-туурра была отвратительна. Даже более отвратительна, чем миры, полностью блокирующие Силу. Она была воплощением того, что ненавидел Вейдер — обмана, иллюзий... и собственной беспомощности перед лицом предопределенности, которую не можешь изменить. Даже высший свет Корусканта был честнее, там хоть сразу чувствуешь, что где-то подвох, иначе почему все эти люди так нарочито радостно тебе улыбаются? Здесь же не помогали ни сканеры, ни интуиция, ни Сила — на первый, второй и сотый взгляд планета была совершенно обычной. Обычные растения, обычные животные, речки, горы, леса и пустыни — все с соответствующим отпечатком в Силе. И все — не настоящее.

Это походило на самую совершенную в мире голограмму, пахнущую и звучащую во всех спектрах, как настоящий мир. Умелая рука кого-то чрезвычайно могучего в невообразимой древности соединила начало и конец видеоряда, подретушировало швы и неточности, и спустя столько лет уже никто не мог сказать, с чего именно началась закольцованная реальность. Удалось определить лишь цикл — местный год. Год, повторяющийся раз за разом без изменений, одни и те же растения, звери и насекомые, рождающиеся и умирающие в одном и том же порядке. И целая область Силы, повторяющая одни и те же колебания в соответствии с заведенной программой, будто зашифрованное послание, которое будет раздаваться в эфире, пока кто-нибудь не выключит передатчик, или он сам не сдастся под гнетом времени. Эту аномалию и обнаружили-то случайно — из-за естественного изменения расположения звезд и планет смена суток и времен года в вечной иллюзии перестали соответствовать тому, что виделось со стороны из космоса.

Единственная уступка, которую допускала странная конструкция — следы. Случайно угодивший сюда одаренный чувствовал себя и свое взаимодействие с ненастоящим окружением, как будто находился на нормальной планете. Незваные гости замечали остающиеся после себя следы... остающиеся видимыми еще трое суток, а потом растворяющиеся. Опасность была в том, что чужие следы или присутствие в Силе ощутить было возможно, только если вы двигались в одной группе. Стоило кому-то отойти в кустики или разделиться, как они по возвращении не видели ни товарищей, ни признаков того, что они существовали. Разумные исчезали буквально в никуда...

Как на такое место отреагирует Аньян, было неясно, но раз уж ему все равно придется его посетить, то без разницы, когда. Зато можно было быть уверенным, что никто из преследователей его не найдет. Схема же вытаскивания заблудших была проста и отработана — на сигнал маячка из космоса спускался челнок с ответным сигналом, и спасаемый заходил в трюм, ориентируясь на показания компьютера, видеть для этого сам транспорт было необязательно.

Где-то на верхней орбите страдальца, считающего, что все еще не улетел с планеты, отпускало, картинка рассыпалась искрами, и можно было облегченно выдохнуть, что Вейдер и сделал. Поганый мирок хотелось расстрелять издалека от греха подальше. Возможно, так он и сделает, когда сына оттуда заберет... хотя нет, сибовцы же потом будут вылавливать попеременно то рискнувших сунуться туда посторонних, то своих непутевых сотрудников. Значит, через пару месяцев можно будет скооперироваться с Айсардом, и вполне официально уговорить Таркина испытать свой суперлазер здесь.

* * *

Сила есть везде. Но есть места и объекты, экранированные от нее. Противоречие. Возможно, места не экранированы от Силы, а блокируют способности одаренных. Но что делать с животными и растениями? В них есть мидихлорианы — первое, что проверили ученые, обнаружив такой феномен. А эти колонии микроорганизмов при слабеющем фоне энергии не дохнут до конца, а поедают друг друга, пока не останется самая сильная и живучая особь, которая впадает в спячку. Именно такие инкубаторы дрейфуют в открытом космосе, потому что все хлебные места уже заняты, и первыми встречают гостей из иных Галактик, каким бы способом те к нам не попали. Пусть хоть телепортируются, самая живучая из форм жизни довольно быстро освоит новые территории.

Но если допустить, что Сила все же есть везде, то почему ее кое-где нет? Возможно, мы ее просто не можем почувствовать из-за недостатка знаний и умений, возможно, в какой-то области она настолько отлична от привычного нам, что просто игнорируется примитивным разумом. У Силы не было законов кроме тех, кто каждый придумывал для себя сам. Безграничная и бесконтрольная, она пугала, потому простые смертные очерчивали для себя границы, от которых потом отталкивались, постепенно ломая одни стены и придумывая другие. Я знал, что Сила многомерна, глубока на столько, что любую песчинку можно было познавать вечно, слой за слоем проникая в ее суть. Джедаи познавали через себя Вселенную, ситхи не были склонны к самокопанию и предпочитали обратный процесс. Оба пути не были неправильными, но не давали ответов на загадку блокирующих Силу явлений.

Я не был уверен, что смогу вот так с ходу разгадать тайну, над которой бидись многие поколения, но для первых опытов место подходило как нельзя кстати. В этом мире Сила еще ощущалась, но уже не была стандартной. Вернее, не должна была быть. И если я смогу увидеть эту неправильность, то не зависимо от результата уже буду иметь немалый профит. Иногда для того, чтобы заметить что-то ранее недоступное, достаточно просто повернуть голову или воспользоваться зеркалом, иногда приходится выходить за рамки возможного. Но все это станет ясным гораздо позже, для начала стоит попытаться взглянуть на мир под другим углом... знать бы еще, как.

На Джа-туурре не было ни еды, ни воды. Сколь бы не была совершенна иллюзия, она не могла по-настоящему утолить голод или жажду, лишь внушить чувство сытости на пару часов. Зато и идти куда-то не было смысла никакого, конечно, если ты осведомлен о местных особенностях. Костер на иллюзорных дровах давал иллюзию тепла, навевая мысли о самогипнозе, утренняя роса заставляла ежиться, но кожа и одежда после нее подозрительно быстро высыхали. Все было таким преувеличенно четким и подробным, будто в рекламном ролике, где над каждой деталью трудились толпы сценаристов и дизайнеров, а любой случайный лучик света не случаен. Руки чесались сколупнуть созданную кем-то реальность, чтобы заглянуть под нее и увидеть истинное лицо этой планеты, но я сдержался, выбрав более конструктивный подход. Медитация. И через неделю появились первые результаты.

Это была планета-призрак. Нет, я не прозрел, преодолев нагромождение излишне реальной реальности, скорее уловил знакомое ощущение. Меня не раз отправляли пожить в места, где все умерли. Сначала в гиблые места, а потом и в целые миры-кладбища разной степени свежести. Это едва уловимое ощущение на краю сознания, когда взбираешься на холм, возвышающийся над полем, чтобы осмотреть окрестности, и вдруг понимаешь, что под тобой заросший курган. Когда идешь по пещере на ощупь, и хруст камней под ногами не отличается от хруста костей, но ты каким-то образом отличаешь одно от другого. Когда наклоняешься к озеру с чистейшей водой, и на тебя из его глубин выплывает озарение — все дно покрыто многометровым слоем мертвецов и тины. Когда эхо давних трагедий на столько истерлось и потускнело, что только случай может позволить заглянуть под покрывало времени, тревожное ощущение от близости к тайнам исчезает, не оставив после себя ничего. Но все же что-то скребется в подсознание, какой-то покой и тихая грусть, характерные для некоторых старых заброшенных кладбищ.

Как доказал Сайфо Диас, и многие видящие прошлое до него, Сила ничего не забывает. Видящие будущее доказали, что и нового ничего для нее нет. Сила существует всегда и везде, время и пространство не властны над ней. Ответы на все вопросы, которые только может вообразить общество или каждый отдельный его индивид в любой момент времени — только руку протяни, и хренушки! Видит око, а зуб неймет. Представляю, сколько разумных, додумавшихся до такой истины, бесятся по этому поводу. Даже меня такое положение дел немного раздражало, вместо того, чтобы получить все и сразу и успокоиться, ломать себе мозги, пытаясь понять то, что для Силы и тайной-то не является. Чувствую себя маленьким ребенком, от вопросов которого родитель лениво отмахнулся, и даже какую-нибудь детскую энциклопедию зажал, мол, познавай все сам.

В любом случае, то, что я нахожусь на трупе мира, притом не на гниющем теле, а на уже вполне чистеньком скелете — это факт. Что оно нам дает? Понимание того, что у меня под ногами не может быть ничего кроме земли. Нет, есть еще вариант с пустыней праха или сплошным слоем костей, спрессованных и затвердевших до состояния камня, но особо на суть это не влияет. Не я первый, не я последний, кто пришел к такому выводу. И что с этим делать?

Придумать путный план действий я не успел. Что-то изменилось. Понять бы еще, что. Медитация, конечно, метод познания абсолютный, кроме нее можно вообще больше ничем не пользоваться, но скорость... иногда вопрос перестает быть актуальным, прежде чем успеваешь добиться хоть чего-то. Так же вышло и здесь. Неясное ощущение я засек, не выходя из медитации, и никаких действий по этому поводу не предпринял. Зачем прекращать транс, если потом все равно в него возвращаться? Зато я смог во всех подробностях пронаблюдать интереснейший процесс выхода из ловушки-иллюзии. На миг в Силе появились четкие границы ячеек странной формы, а потом одна из них будто выдвинулась из общего ряда. Стоит признать, что, если бы не довольно широкий охват сенсорики, да еще и своеобразное перемешевание моей ауры и окружающей Силы, я до сих пор считал бы, что нахожусь на планете. Однако мне было прекрасно видно, как основная масса иллюзии остается внизу, а со мной поднимается кусок странной конструкции, который должен был создавать видимость отсутствия изменений.

Наблюдение за поведением выдернутого сегмента отвлекало от насущных вопросов. Кто и куда меня поднимает? И как это ему удалось? Впрочем, это все можно было узнать по прибытии, а вот пронаблюдать процесс исчезновения иллюзии второй раз может и не получиться, так что лучше не отвлекаться на всякую ерунду, а внимательно смотреть и запоминать мельчайшие детали...

* * *

Когда иллюзия наконец схлынула, я обнаружил себя сидящим на обыкновенном листе металла без особых технологических изысков. Пусть укутавшая планету картинка с одинаковым успехом пудрила как органические, так и технические мозги, законы физики она не отменяла, потому примитивнейшие захваты без глаз и сенсоров спокойно притягивались приделанными к платформе магнитами. Зато иллюзия ограничивала область перемещения попавших в нее людей, даже если знаешь, что ручей не настоящий, сидеть в нем приятнее не становится. Что может быть проще, чем скинуть платформу на наиболее привлекательные для ночевки места, пусть даже они созданы в нашей голове? Да, увидеть их станет невозможно, но логика и магнит на конце троса без проблем укажут направление. Вот и выходит бюджетный вариант для отлова тех, кто маячка не имеет, или для большого количества целей. Не за каждым же шатл гонять? А так любой транспортник с подъемником все сделает, спасибо джедаям, решившим не забирать раскиданные листы металла по окончании исследований.

Удовлетворив свое любопытство, не вылезая из медитации, я хмыкнул и вновь отправился в Силу. Она все еще странно искажалась от близости искусственной аномалии, но рассмотреть своих похитителей уже было можно. Не то, чтобы там было что-то интересное, простые наемники, которых мог купить кто угодно. А вот корабль... он был собран буквально из кусков, я насчитал пять крупных секций от разных машин и еще кучу более мелких деталей. Даже не знаю, прибить техника за такое безобразие, или наградить за то, что это все вообще работает. По виду детали держались вместе исключительно волей Силы, но на самом деле они были сварены намертво, а некоторые полости, образовавшиеся из-за несоответствия компонентов от разных моделей, даже залили скрепляющим строительным раствором. Конечно, колоть такой конструкцией метеориты получилось бы только один раз в ее жизни, но вряд ли стоило беспокоиться, что чьи-то шаловливые ручки открутят не ту гайку и все сразу развалится.

Как и отец, я очень тонко чувствовал механизмы, улавливал малейшую их вибрацию, проникал в суть процессов, которые не каждый физик опишет словами. Это как с предвидением, ты можешь быть сколь угодно могущественным одаренным, но пока не научишься отделять видение Силы от навеянного собственными желаниями, а потом определять, что именно означает то или иное смутное ощущение, пользы от этого не будет никакой. Мы могли по намеку на колебание Силы с уверенностью сказать, в порядке ли корабль или существуют неполадки, допущена ли ошибка на стадии проектирования или какая-то скотина тупо зажала нормальные комплектующие... Техники привыкли к тому, что Вейдер сообщал им о проблемах до того, как они возникали, а потому изрядно ленились. Стоит ли говорить, что я был рад попасть на столь неординарное средство для космических перелетов, не смотря на его сомнительные характеристики. Думаю, нескольких суток хватит, чтобы ощутить весь корабль и почти стать с ним единым целым...

— Он что, спит?

— Нет, медитирует.

Я лениво приоткрыл один глаз и имел удовольствие увидеть пару десятков вооруженных существ, стремящихся к познанию сути когнитивного диссонанса, и мандалорца, которого такой ерундой не впечатлишь. Впрочем, меня они все тоже не особо волновали. Прелесть моего положения была в том, что сейчас сына Вейдера никто не будет убивать. Вот такой парадокс. Нет, если бы я сопротивлялся или другой какой повод дал... но я был хорошим мальчиком и сидел на попе ровно. Это не только облегчало работу тем, кто хотел заполучить меня с минимумом дефектов, но и давало кровникам отца шанс, который ни одно одержимое местью существо не упустит. Какой смысл в легком и быстром убийстве жертвы? Лучше издеваться над ребенком своего врага долго и с выдумкой, снимая это на камеру и отправляя родителю, чтобы тот мучился бессилием и неизвестностью, или даже отправлять заложника ему по частям в коробочках... такой шанс выпадает редко, зато дает море возможностей, если суметь им правильно воспользоваться.

Хотя наличие мандалорца указывало на то, что вариант с захватом живьем имеет место быть, все же согласно статистике хороший охотник за головами малолетнего одаренного чаще всего заламывал, мне в принципе было без разницы. Мало того, что кораблик требовал минимум двух пилотов, а менталистика у меня как началась, так и закончилась, так я еще и не знал, куда лететь. Нет, понятно, что в навигационном компьютере есть и координаты и готовый маршрут до Корусканта, но если смастерить дроида для какого-никакого пилотирования я еще смогу, то вот отбиться от любого первого встречного уже вряд ли. А встречные будут, гипердвигатель здесь хоть и не самый слабый, но наверняка придется в несколько прыжков добираться, да еще и по местам оживленным.

Надо ли говорить, что я прилежно сдал все подозрительные вещи и без возражений ушел в камеру? Место было тихим, без чрезмерного количества посетителей и прочих помех, так что ничто не мешало мне растягивать свое влияние на весь экипаж. Дело в том, что обычно непонятно, где заканчивается моя аура и начинается непосредственно Сила, но в радиусе тридцати метров я этой невнятной смесью мог нанести точечный удар. А вот если в медитации поднапрячься и протянуть что-то вроде щупалец, то можно и гораздо дальше достать. Вообще это первый этап создания для кучи всяких техник, но приклеить свое творение к чужой энергетике, как это требуется в ситхской Рабской метке и нейтральном Мост Силы, пока не получается. Что тут скажешь, самое время и место в этом потренироваться. Но, если отвлекать сильно не будут, я в любом случае смогу законтролить самых важных членов экипажа и в нужный момент погасить их жизнь.

Кроме Силы, которая всегда под рукой, там же у меня оказалось и кое-что не менее ценное. Двухметровую цепь с грузиками на концах приняли за экзотический пояс, что в принципе не удивительно, если учесть, что в качестве пояса я ее тоже использую. Мандалорец похмыкал задумчиво, но кто в нашу эру галактических империй испугается такой примитивной штуки? Тем более, приглашенный техник сообщил, что никаких ловушек или супер-пупер сплавов и материалов в ней нет, а всякие олово или бронзу можно руками погнуть, особенно если на них мандалорские перчатки. К тому же мой рост и вес пока не позволял заподозрить меня в использовании такого оружия... Короче, веский аргумент в пользу самопального артефакта на фоне конфискованных ножей, светового меча, бластера и кучи всякой мелочевки. Четки себе что ли сварганить?

Перелет проходил штатно. Меня несколько раз передавали из рук в руки командам других кораблей. Вместе с вещами, что не могло не радовать, а то Силе конечно на расстояние плевать, но я ж потом за своим мечом по всей Галактике носиться буду. Пожалуй, кроме его судьбы меня пока беспокоило только самочувствие отца. Первые пару лет после падения Вейдер был достаточно агрессивен, чтобы своими приступами ярости в Силе припекать даже Палпатина. К счастью, старый ситх не стеснялся проявлять благоразумие и не показывался в такие моменты беснующемуся ученику на глаза, чтобы не провоцировать конфликт, хотя и очень хотелось. Кто бы ни победил в этой битве, второго бы точно вынесли вперед ногами, что было потерей даже с математической точки зрения, все же два лучше, чем один. Сможет ли учитель удержать своего вроде как остепенившегося, но не остывшего ученика словом или опять отрубит ему протезы ног в профилактических целях? Ничто менее радикальное не могло остановить Вейдера, если тому попала вожжа под плащ.

* * *

Вейдер был весьма деятелен с самого раннего детства, когда решивший отдохнуть раб рисковал остаться без ужина. С тех пор многое в нем изменилось, ситх даже научился долгое время сидеть на месте, исключительно ради дела, но менее мучительными эти остановки для него не стали. Во время вынужденных пауз жизнь внутри будто замирала, и ярче становилось ощущение того, что он умирает каждую минуту и только Сила и костюм не дают ему уйти от нестерпимо громкого "жив" в отстраненно холодное "мертв". Конечно, сейчас привычное ощущение близкой грани разбавлялось пульсирующим рисунком на спине, среди онемения выжженных нервных окончаний и фантомных болей отсутствующих мышц пульсировала искорка восстанавливающейся плоти. Вот только радоваться этому не получалось, нестерпимый зуд превращал любой момент и без того нелюбимого безделья в пытку и придавал ярости оттенок остервенения. Только мысли хоть немного отвлекали от неприятных ощущений, но много ли путнего надумаешь в таком состоянии?

Любой из воинов станет сильнее, если будет сражаться не только против чего-то, но и за что-то. Обычно объектом защиты выступали близкие, семья, друзья или хотя бы любимый кактус. Увы, все это Вейдеру до сих пор заменял некий суррогат — Империя. Как бы ни был мудр и понимающ учитель, он не желал принимать от подопечного столь ценный дар, намеренно пресекая все попытки глубокого уважения перерасти в нечто большее. Для верности и фанатичной преданности у Императора было достаточно кандидатов, а Избранный только один.

Аньян же был иллюстрацией того, что все в мире происходит к лучшему, просто худшим возможным способом, что уж говорить о мечтах, сбывающихся не тогда и не так. Он мечтал о том, что у них с Амидалой будут дети, вот только не думал, что за это нужно будет заплатить такую цену. Где волнение, бессонные ночи и попытки накормить капризного малыша кашей? Как он вообще мог подумать, будто на долю Избранного выпадут столь обыденные вещи? Нет, на момент их первой встречи Аньян мог ходить, говорить и думать получше некоторых. А еще сражаться за себя самостоятельно, так что посторонняя помощь прирожденному одиночке была не нужна. Увы, сын — не мягкая домашняя Амидала, к которой хочется вернуться вопреки всем невзгодам, чтобы отдохнуть душой и телом и набраться сил для новых схваток, а вполне самодостаточное существо, по неизвестной причине согласившееся изредка изображать из себя обычного ребенка.

Тем невероятнее было то, что сейчас Вейдер... волновался. Не о безликой Империи, или бесконечной работе, а о том, о ком до этого волноваться даже не начинал! Наличие такого простого человеческого чувства удивило ситха как своим появлением, так и содержанием. Аньян всегда был под невидимой защитой, не один десяток дроидов и наемников, сами того не подозревая, охраняли отпрыска Главнокомандующего и, к счастью, ни разу не пригодились. Связь в Силе всегда была спокойна, даже смертельная опасность не всегда заставляла ее подавать сигналы тревоги, но маячившее на границе сознания родное присутствие всегда успокаивало. К тому же Вейдер лично участвовал в обучении сына и пусть не мог избавиться от двойственности отношения к нему, как к оружию и как к ребенку от любимой женщины, знал, что отпрыск хранит в себе немало сюрпризов.

И вот вопреки всем этим аргументам Вейдер просто по-человечески волновался, чем вводил самого себя в ступор... из которого его вывело легкая дрожь Силы. Сын подавал сигнал, что прибыл на место. Время вновь начало свой бег, еле поспевая за подскочившим ситхом. Теперь не нужно было делать вид, что ничего не случилось. Конечно, своего ученика Палпатин о вероятном похищении предупредил, в отличие от Аньяна. Но джедай, в отличие от младшего ситха, после нескольких месяцев социальной адаптации избавился от привычки убивать всех подряд, а потому не должен был сделать что-нибудь непоправимое. Пожалуй, единственное, что тревожило Императора в этой части плана — отсутствие подстраховки в первой самостоятельной миссии объекта. Но это был не первый и не последний раз в жизни опытного мастера, когда его творение уходило в первый в жизни самостоятельный полет, так что контролировал он себя гораздо лучше, чем внезапно обнаруживший у себя родительские инстинкты Главнокомандующий, которому предстояло еще многому научиться.

Личный флот Вейдера, последнее время изображавший обычную свою деятельность, резко прекратил заниматься всякой ерундой и ушел в гипер в неизвестном направлении. О конечной точке их назначения все желающие узнали из сводки новостей, сопровождавшейся длинным некрологом. В очередной раз все убедились, что если сепаратисты не вылетают на фронт, то фронт прилетает к ним. Особенно если у Главнокомандующего есть такая прекрасная наводка на их базы, но об этом знали только те, кто был посвящен в историю с похищением Наследника.

* * *

Когда Мара была маленькой и наивной, она мечтала стать лучшей во всем, чтобы Мастер увидел, какая она молодец. Девочка мечтала, как займет место личной ученицы Императора, скинув с пьедестала этого бесполезного калеку. Как вообще можно сравнивать ее и это подобие человека? Она же и красивее, и умнее, и специально создана для исполнения воли Палпатина, а этот мужлан кроме грубой силы ничего не умеет!

Увы, жизнь изрядно обкромсала детские мечты. Оказалось, что она — лишь одна из многих экспериментов Мастера, Вейдер имеет высшее образование, пусть и получал его инкогнито, а быть лучшей во всем невозможно. Это было печально, но времени на депрессию не было — на горизонте маячил конкурент, которого требовалось догнать и перегнать. Пожалуй, Аньян был вторым самым большим разочарованием Мары в жизни после разрушения детских грез. Мало того, что он смел показывать ничтожные результаты на некоторых занятиях, тем самым не оправдывая надежд Императора, так еще и не расстраивался по этому поводу! А Мастер еще и возился с явно дефектным образцом лично, хотя этого не требовалось. Это с Марой ситх сливался разумами, подстраивая ученицу под себя, Аньяну же с его отношением к заданиям хватило бы сообщения по датападу. Но нет, учитель почему-то уделял мальчишке непозволительно много времени!

Третий удар настиг Мару, когда она и думать забыла о вынужденном напарнике, подсознательно считая, что Мастер наконец понял его бесперспективность и отправил конкурента в утиль. И тут такая новость — Аньян закончил обучение и начал самостоятельную практику! Это было немыслимо, невероятно, невозможно... это был провал. Столь быстрое окончание подготовки могло означать две вещи — проклятый мальчишка усваивал программу быстрее нее, либо эта программа была слабее. Для гордости приятнее было последнее, но умом уже почти девушка понимала, что первый вариант вероятнее. А все потому, что часть нужной информации этому мажору загрузили в мозг!

Желать конкуренту провалить свои задачи было равносильно желанию планам Мастера разрушиться, потому проклятия на голову Аньяна девушка сыпала умеренно, более того, понимала, что такой подход не конструктивен. Впрочем, делом она тоже была занята, с остервенением всаживала в мишень выстрел за выстрелом, так что можно сказать, что посторонние мысли не отвлекали, а придавали руке дополнительную уверенность. Не то, чтобы у нее вдруг дрогнула рука без этого дополнения, но так тоже было неплохо.

— Милая, я понимаю, что мы все темные и эмоции — наше оружие, — один из наставников Инквизитория с презрением смотрел на навязанную ему пигалицу. Здесь уважали только сильных, а эта девушка, не смотря на все свои таланты, пока не была ему противницей, потому он относился к ней так же, как и ко всем, кто слабее, — Но если провалишь миссию снайпера из-за того, что распугала своей яростью весь квартал, отправишься в карцер. Или ты надеешься, что, почуяв тебя, жертва скончается от сердечного приступа?

Мара скрипнула зубами и начала успокаиваться по методике, которой ее обучил сам Император. Ему не нужен был ее вспыльчивый характер, и она легко подавляла его при выполнении заданий, но делать то же самое по требованию этого ей претило. Еще больше злило то, что она как раз знала одного индивида, который без всякого усиления эмоциями мог довести до остановки сердца любого, у кого присутствовал этот орган. Напоминание о конкуренте не способствовало спокойствию, но она справлялась.

— Сойдет. Урок окончен.

На это Мара лишь раздраженно дернула бровью. Наставник специально тянул до последнего со своим замечанием, чтобы она неверно выполнила задачи не только на этом занятии, но и на следующем. Если на уроке стрельбы требовалось хоть какое-то подобие равнодушия, то в следующем за ним уроке боя без правил лучшей помощницей была звериная ярость, позволяющая с пеной изо рта кидаться на любого противника и не дающая боли тела поработить разум. Впрочем, такие мелкие пакости здесь были в порядке вещей, взрослые ситхи не всегда хотели растить себе талантливую смену, но и саботировать обучение не смели. Зато те, кто поумнее из учеников, отрабатывали переход от кровавого бешенства к отстраненному спокойствию и обратно до автоматизма. Менее догадливые или талантливые либо погибали, либо сходили с ума, деградируя до сообразительных животных, но судьба этих неудачников Мару не волновала. Она понимала, что не сможет заменить собой все инструменты Императора, но шанс стать любимым из них у нее еще оставался. А для этого нужно было усвоить все уроки, которые здесь преподадут.

* * *

— Ну-с, молодые люди, рассказывайте, — Палпатин откинулся на спинку трона и смерил нас недовольным взглядом. Свидетелей грядущего разноса не было, так что обошлись без внешних атрибутов власти типа преклонения коленей. У Вейдера ноги железные и ему не принципиально, как стоять, я же хоть и понимал смысл такой позиции, но одна половина имеющихся у меня осколков чужих жизней не считала зазорным склониться перед таким уважаемым человеком, а вторая не считала стояние на коленях признаком истинной покорности. Подумаешь, начальнику приятно сделал. Палпатин все это тоже понимал и не дал нам шанса себя умилостивить, перейдя сразу к делу.

— Моя вина. Поторопился, — делаю шаг вперед.

Но кто ж знал? После серии переходов из рук в руки народ окончательно уверился, что Вейдер меня прятал не для защиты, а чтобы не позориться. Подумать только, ни одной попытки побега! Меня под конец даже охранять стали, не как потенциально опасный элемент, а как нечто бесполезное, но очень дорогое, как набуанская глиняная ваза Босса Асса. Стоит отметить, что ваза была ночной и по слухам Траун, увидев сей образчик древнего гунганского искусства, плакал кровавыми слезами. Или это был анекдот? Короче, одна из баек, которые курсировали во Дворце от одного слуги к другому. Лично мне их никто не рассказывал, но простейшие техники Силы для подслушивания еще никто не отменял...

Так вот, изначально самым сильным кольцом охраны было внутреннее, занятое присмотром непосредственно за мной. Но вскоре нанимателям надоело платить не просто большие, а очень большие деньги за то, что матерые головорезы следят за неподвижно медитирующим ребенком, и их отправили отбивать нападения снаружи, если такие вдруг случатся. На замену пришли крепкие середнячки, а потом и этих убрали, положившись на систему датчиков и камер. Все же обычные люди даже во времена многочисленных джедаев способности одаренных представляли довольно смутно, а уж сейчас забыли и то, что знали, потому, чем больше времени я хорошо себя вел, тем проще потом было бы сбежать.

И вот с моментом для побега я и накосячил. Меня неделю держали в каком-то подземелье на безжизненной планете, казалось бы, все — приехали, а на практике видимо нужно было выждать еще несколько остановок. В любом случае, ни палачи, ни парламентеры ко мне не заглядывали, охрана была минимальной, потому что кораблей поблизости не было никаких, а в скафандре по радиоактивной пустоши далеко не убежишь. В итоге сначала я подал в Силе сигнал Вейдеру, чтобы знал, что уже можно меня спасать, дождался, пока подмога подлетит поближе, а потом задушил камеры и закоротил электронику, как отец показывал, и высадил стену рядом с дверью. Вообще похитители дверь заварили (возможно, это была еще одна причина ослабления охраны), так что место приложения Силы было не принципиально. Пробежка до помещения, где хранились световой меч и, как оказалось остальные мои вещи и какая-то информация. Ну, как информация? Блок памяти протокольному дроиду я вырвал без попыток считать содержимое, вой сирены заставлял торопиться.

Из комплекса пришлось выходить через стену, зато в скафандре. Конечно, я в нем болтался, как не знаю что, но тут главное, что щит от радиации держать не надо. А бежалось хоть и криво (честно говоря, вообще не бежалось), зато быстро и с заковыристыми кульбитами. Дело в том, что гравитация здесь была не стандартной, а сильно меньше, потому я со спокойной душой подпрыгивал с усилением, а потом орудовал цепью, подтягивая себя в нужную сторону, благо, местность была изъедена разломами и утесами, так что преследователи на джетпаках постоянно промахивались мимо узких щелей, вдоль которых я маневрировал. Стоит признать, что в этом я им немного помогал. Если нащупать чужой организм и найти оптимальную точку для атаки на таких скоростях было затруднительно, если вас не атакуют дряхлые старики, которые вот-вот окочурятся самостоятельно, то слабые места снаряжения были одинаковыми, а кнопку сброса топлива нажать в такой ситуации вполне реально, пусть и не с первой попытки.

Стреляли в меня не лазерами, а различными вариантами сеток, которые я принимал на цепь (световой меч эту пакость хоть и резал, но его длины не хватало и что-нибудь по любому запутало бы, и хорошо, если не ноги-руки). Так мы и носились друг за другом (нужно же мне было запас батарей и прочего для скафандра пополнять), пока не прилетел Вейдер и не спас остатки похитителей от меня. Не то, чтобы он сменил амплуа, но я как-то не подумал оставить языка для допросов, а подкреплений вызвать никто из моих противников не смог, потому что база была жутко секретная, и по иронии судьбы единственным носителем информации о нужной частоте был раскуроченный мной дроид. Вот так думаешь, как бы продержаться до подкреплений, а потом оказывается, что отцу даже пар спустить не на ком.

Короче, победить-то мы в целом победили, но поставленные задачи не выполнили. Из-за этого Вейдер волновался, чем изрядно волновал меня, а своим подчиненным и вовсе эпидемию обмороков устроил. Не то чтобы ему было впервые получать выговор и пару молний сверху, но ведь нервничал же считай ни за что. Ну, срисовал я через Силу координаты мест, по которым меня возили, а оба ситха перевели это на язык неодаренных. Ну, запомнил все корабли до последней вмятины на бампере и всех наемников до последней родинки. Пока это Айсард всю цепочку раскрутит... А душить и сажать хотелось уже сейчас! Но это ерунда, недовольство родителя я уж как-нибудь переживу, а вот как бы Палпатина задобрить?

Теоретически, Император мог узнать о всех или почти всех заговорщиков и сомневающихся еще до того, как они начнут планировать заговор и сомневаться. Практически, тех, о ком знал точно, он мог убить тысяча и одним способом, открыто или тайно и ничего бы ему за это не было, что бы там не думали некоторые. Тут главное правильно оформить неприглядное содержание, а там хоть публичные пытки устраивай, а мясо консервируй и на голодающие планеты посылай... кстати, нужно будет ему такой вариант предложить. Чего зря мясу пропадать? Те же калиши любой еде будут рады, хотя продовольственную блокаду с их планеты Империя сняла сразу после своего появления. Инсектоидные расы всех гуманоидов вообще за разумных не считали и только притворялись, что все из себя такие культурные...

Но это так, к слову. Так вот, Палпатин мог бы окончательно задавить и без того зашуганую официальную оппозицию, и ни в какое подполье она от него со смертного одра не убежала бы. Но ситх считал это неспортивным. Наоборот, чем интереснее кто-то предпринимал ходы, тем больше была вероятность, что он останется в живых и даже если попадется, то совершенно случайно убежит буквально из любой тюрьмы, какой бы охраняемой она ни была. И это притом, что у нас вообще-то за антиимперскую деятельность полагается смертная казнь. Но почему-то проявляемое милосердие не замечалось, так что никто не догадывался, что источник везучести некоторых лидеров сопротивлений сидит на троне и играется со своими немногочисленными противниками, как кошка с мышкой. Иногда мышки становились слишком опасными, иногда надоедали, только тогда череда белых и черных полос в их жизни наконец заканчивалась задницей.

И вот теперь у Палпатина имелось несколько кандидатов на почетную роль заказчика, но недостаточное для немедленных выводов количество зацепок. Стоит ли говорить, что он был не в восторге? Провернуть такую же комбинацию еще раз не получится, будет странно, если сына Главнокомандующего будут круглый год только и делать, что похищать, придется подождать как минимум пару лет. Вместо красивого гамбита в несколько ходов из-за ошибки одной из пешек получилась обычная партия, где окончательному падению вражеского короля предшествует ожесточенная борьба игроков с кучей поверженных фигур и потраченных нервов.

Мне уже даже интересно, какое наказание нас ожидает за то, что поломали дедушке всю игру...

* * *

Палпатин изучал последние данные со сканеров и не знал, плакать ему или смеяться. Аньян, чья воля в Силе пронзала Галактику на невообразимые расстояния, а разум с невероятной легкостью постигал невидимые процессы, идущие даже не в отдельных органах, в клетках, тем не менее, не видел того, что находится под самым его носом. Собственное тело, лишенное внимания хозяина, творило, что хотело. А может это был все тот же покой истинного джедая, не считающего, что тут требуется его вмешательство?

Ни для кого не было секретом, что от долгого контакта с Силой различные формы жизни мутируют, наоборот, это лежало в основе всех разделов химерологии. Да даже простые дуболомы, ничего серьезнее телекинеза и фехтования не умевшие, знали, что со временем их тело из-за напитки Силой будет меняться, приспосабливаясь под повышенные нагрузки. Организм активно пользующегося своими способностями опытного одаренного настолько отличался от организмов сородичей, что на заре появления межсистемных государств древних повелителей Силы иногда объединяли в отдельную расу то ли прокаженных, то ли благословленных.

Так же ни для кого не было секретом, что любой одаренный, сам того не желая, постоянно генерирует воздействия на реальность. Собственно, по ним их было проще всего искать. Цепочки случайностей, изменение вероятности того или иного события, постоянные незначительные удачи или разовое невероятное везение, легкие приступы предвидения, маскирующиеся под озарения, интуицию и проницательность — все это разносилось по Силе мелкой рябью и было чем-то непроизвольным вроде дыхания. Чтобы пользоваться этим, не нужно было учиться или вообще осознавать наличие каких-то способностей, а вот чтобы взять под контроль, требовалось немало над собой работать. С такой точки зрения одаренные походили на простейшие одноклеточные микроорганизмы, которые реагировали на свет или тепло. Они плавали в Силе, подчиняясь ее изменениям, но ни о чем не задумываясь. Просто подсознание генерировало множество слабых пожеланий, которые, не сдерживаемые оковами разума и логики, неконтролируемо воплощались Силой.

И вот два этих несовместимых между собой фактора каким-то образом все же совместились. Никто не мог упрекнуть Аньяна в отсутствии не только знаний, но и возможности влиять на изменения своего организма. Тем не менее, он пустил этот сложный процесс на самотек, отдавая его на откуп тем самым непроизвольным подсознательным пожеланиям. Конечно, они опирались на знания самого джедая, но все же были непредсказуемы, не логичны... и Палпатину было любопытно пронаблюдать весь процесс до самого конца. Объект от этого не скончается (если только у него нет скрытых суицидальных наклонностей, которые Сила вполне может воплотить), а если что будет не так, то потом можно будет все поправить.

Для гарантии того, что воспитанник будет тратить большую часть своего внимания на что-нибудь отвлеченное и продолжит не вмешиваться в изменения своего тела, требовалось его посильнее занять. Первым пунктом шло наблюдение за Галактикой в Силе, лишним оно в любом случае не будет, особенно с учетом того, что предвидение иногда начинает шалить, безмерно нервируя... кстати, давненько пророки Темной Стороны не радовали ситха своими откровениями. И не поймешь так сразу, то ли все спокойно, то ли близится очередной Конец Времен, когда будущее разбивается в мелкую крошку и собирается в картины, одна запутаннее другой, быстрее, чем разум успевает уловить хоть что-то. Палпатин на всякий случай коснулся Силы, вроде все спокойно, но стоит все же проверить потом. Пока же...

— Вы оба понесете наказание за свои ошибки.

Хотя тут скорее было роковое стечение обстоятельств, все же Аньян перед своим применением в любой новой задаче требовал тщательной калибровки. Помнится, когда джедай на уроке этикета изучал виды приветствий, то сильным рукопожатием смял манипулятор дроида, именно так джедай интерпретировал уточнение про "сильный". Здесь вышла схожая ситуация, живца ребенок играл прекрасно, но стоило ему попытаться начать активно обороняться, как эффект получался такой, будто он перешел в наступление. А обыватели еще не понимали, откуда у мирных джедаев в арсенале "агрессивные переговоры", да они у любого обученного одаренного в крови! Мучайся теперь от любопытства, пока СИБ заказчика найдет. Ну, ничего, дефект инструмента выявлен, некритичен и поддается исправлению.

— Лорд Вейдер, вы отправляетесь на заседания Сената улучшать эффективность их деятельности. К концу вашей миссии я желаю видеть всех сенаторов живыми и здоровыми.

— Верну, каких взял, — ученик раздраженно дернул плечом, подсчитывая, сколько времени займет только откачивание малохольных политиков после своего появления, а потом еще и в текущие дела вникать...

— Аньян, ты отправляешься с проверкой, плавно переходящей в благотворительную миссию по детским приютам.

Дебет с кредитом джедай сведет без проблем, так что большую часть хищений не пропустит, заодно подлечит встретившихся больных и осознает, насколько хрупки в сравнении с ним окружающие, подставится под несколько покушений... а если в процессе кто-нибудь умрет, то ничего страшного, главное, чтобы сам Аньян был цел и в достаточной степени занят новой задачей. Уж тут-то он напортачить не сможет, все-таки не чиновник, взятки не возьмет, от подхваченной от проститутки болезни или яда на полпути не сдохнет...

* * *

... раздвинуть телекинезом ребра, чтобы растягивающиеся легкие втянули воздух... отпустить, грудная клетка своим весом выдавливает отходы дыхания... разряд в сердце... поднять... отпустить... разряд... поднять-отпустить-разряд... блин, да скоро они там?!

— Вы медиков позвали или нет? — отрываюсь на минутку от больного и осматриваю вращающую глазами толпу. Послала Сила идиотов, даже за помощью послать некого. Хорошо, здесь оказался мой старый знакомый Джоа Теч, который еще безумной экспедицией в ботанический сад ради интервью со мной доказал, что либо быстро бегает по пересеченной местности, либо тот еще везунчик... либо не съедобен, но последний вариант я не рассматривал, потому что в этом качестве он меня не интересовал. В любом случае, поучаствовав в естественном отборе в миниатюре, он стал первым кандидатом в мою личную свиту. Корреспондент был положен туда по штату, чтобы в любой момент можно было запечатлеть что-нибудь эдакое для истории, особо удачную пафосную позу там или фразу, которая потом станет крылатой, не знаю, в этом я полностью полагаюсь на него. Часто менять личного барда считалось дурным тоном, потому Вейдер его вовсе не заводил, а я выбрал доказавшего свою живучесть. Ну, и пока он не только жив, но и наиболее полезен из всех вроде как моих подчиненных. Или, просто единственный, кому я нашел применение?

— Бегут! — объект моих размышлений убрался с дороги меддроидов, но успел сделать несколько кадров. Скоро из этих картинок можно будет комикс склеить о том, как юный джедай спасает жизни чуть ли не наложением рук, а то, что в половине случаев он же и устраивает угрозу этим жизням, так кто об этом знает? Я вообще этого чиновника мог избавить от всех болячек за пару суток! Ну, кроме отсутствия головного мозга... а вместо этого организовал ему инфаркт и прочие прелести. Но нельзя же, чтоб человек скончался рядом с будущим великим целителем, почему-то проходящим по секретным документам под псевдонимом "Убиватор", это ж какой удар по имиджу будет — Палпатин озвереет. А он, между прочим, ситх, то есть существо априори мстительное и злопамятное, так что не будем рисковать.

Так вот, устроил я обострение одному деятелю, сделал вид, что спасаю его, так сказать, изо всех сил, и тут на тебе — мало того, что связи нет (кто-то спер антенны), гонца отправляли, так еще и скорость прибытия скорой помощи не соответствует имперским стандартам. Пришлось полчаса играть театр одного актера, и все ради того, чтобы этот хмырь сдох не рядом со мной, а в операционной. Хотелось бы не выпендриваться, а просто устроить ему падение с лестницы, но эта скотина была настолько жирной, что не могла ходить и перемещалась исключительно в летающем кресле. Блин, да даже гранд-мофф Бертам был дееспособнее, хотя имел большие проблемы со здоровьем (не высшие чины Империи, а сборище инвалидов какое-то), ходил в своем варианте костюма жизнеобеспечения и, учитывая обтягивающую не маленькое тело броню, казался совсем уж необъятным. Но, видимо, близость ко двору не давала ему забыть, что человек внезапно смертен, и погрязнуть в развлечениях. У тех, кого я уже третий месяц отправляю на заслуженный вечный отдых, таких стимулов чаще всего не было.

Для общественности мое путешествие аргументировали общением со сверстниками, которого так не хватало маленькому мальчику на дикой необитаемой планете вдали от прелестей современного общества. Некоторая часть придворных, якобы самостоятельно решивших меня сопровождать (кому-то подсказали, кого-то на полпути завернули в допросную), были обозваны Императором прямо перед камерами моими то ли гувернантками, то ли старшими воспитателями, которые должны помогать и направлять. Мол, ребенок дикий, может грызть комнатные растения и совать пальцы в розетки. Увы, пока все эти люди больше развлекались на мероприятиях в честь моего прилета и собирали подношения от местных представителей власти, потому кроме долетающих до меня склок никакого эффекта от их присутствия не было. Хотя нет, двое разминировали собой один из номеров отеля, еще одним я прикрылся от выстрела снайпера и десяток умудрился травануться, притом большей частью исключительно по собственной глупости.

Кроме некого количества организмов со своими слугами и транспортом у меня имелась еще и яхта. Учитывая, кто мой отец, никто не удивлялся, что у этого образчика альдераанского стиля, набуанского качества, корускантской цены и кореллианской сборки имелись некоторые наросты, подозрительно напоминающие прикрытые капюшоном автоматические оружейные палубы. Но за пупырчатым корпусом, лично мне напоминающим позолоченную жабу, экипаж и посторонние не видели самого главного — нескольких секретных отсеков, где хранились малые исследовательские суда, в которые кроме одного пилота могло поместиться пять ногри в утрамбованном виде, или десять с отрезанными конечностями. На всякий несчастный случай протезы для моих телохранителей уже были готовы, но суть не в этом, имея минимум вооружения, спрятанные кораблики поражали скоростью и маневренностью. Правда, полноценно управлять ими мог только одаренный с соответствующей подготовкой, потому такую прелесть пока выдали только мне.

Так вот, рабство в Империи стало не то, чтобы вне закона (Палпатин не хотел поднимать цены на рынке, искусственно создавая дефицит), просто теперь продавцы живого товара лишались защиты этого самого закона. Были в Республике лазейки, позволяющие не жадным работорговцам трактовать некоторые статьи уголовного кодекса в свою пользу и даже требовать компенсаций за порчу движимого имущества, но так как эта не жадность все равно шла мимо казны, лавочку прикрыли. Лично для меня это значило две вещи, хотя последствий было гораздо больше. Во-первых, Империя не стеснялась продавать некоторых мятежников, если это было выгоднее, чем пользовать их на рудниках того же Кесселя, девственниц, к примеру. Во-вторых, тех, кто не мог быть мятежниками по определению в силу возраста, запихивали в детские приюты. А директоры этих заведений продать подросших грудничков, как раньше, не могли, потому что выручка была сравнительно маленькой (малолеток среди рабов хватало и с отдаленных планет, где переписи не было с начала времен), а наказания за разбазаривание будущих винтиков в машине Империи присутствовало, и, как и положено в государстве с жестокой диктатурой, было асимметричным.

А раз, чтобы загнать малолетних нахлебников по хорошей цене, в них требовалось вложиться, то многие предпочли не изображать из себя зайгеррийцев, а по-старинке просто воровать. К счастью, для начала мне не требовалось установить, КАК они это делают, иначе застрял бы на первом же объекте. Достаточно было узнать, СКОЛЬКО. Конечно, за каждый кредит я не спрашивал, но даже определить, сколько им вообще их перечислили, было не просто. Казалось бы, безналичный перевод, ан нет! Финансисты с Корускнта мамой клялись, что отправили чуть ли не грузовоз с золотом и еще и из своего кармана доложили не благотворительность. На местах же люди в обносках, из-под которых выпирало брюшко с запасами на черный день, утверждали, что даже забыли, как эти кредиты выглядят. Добавьте еще, что не все то, что указано в документах, существовало на самом деле, так же, как присутствовало то, что не указано ни в одной базе данных, и вы поймете, почему Палпатин считал это задание наказанием. Да даже количество детей, по которому определяется размер выделяемых средств, сходу нормально посчитать ни разу не удалось!

Хотя, я всего лишь на пятом объекте. Два были более-менее нормальными и кардинальных мер не требовали, в одном руководство, официальное и теневое, было зачищено мной под ноль, а один и вовсе не существовал уже лет пятьдесят, хотя там числилось рыл под пару тысяч. И ведь до сих пор отчеты приходят о зачислении новеньких и выпуске стареньких, даже аттестаты местной школы прилагаются... короче, там теперь СИБ пасется, приближаясь к перевыполнению месячного плана на посадочные работы.

Пятый же приют находился у черта на куличиках и был образцово-показательным. Показывал, как делать не надо. Если в зачищенном объекте все махинации были спрятаны так, что только благодаря ногри, по запаху нашедшим источник взяток, который раздавал подарки моей свите (хоть на что-то сгодились), я медленно и печально начал разбираться в безобразиях. И главное, толку-то? Все равно гасить пришлось всех, показывая мастер-класс, потому что нужно мало того, что никого не пропустить, так еще и о конспирации не забывать... и о безопасниках, которые должны успеть допросить обработанных до того, как отложенная смерть сработает. В общем, потом несколько дней в гипере отсыпался. Зато здесь все было настолько демонстративно, что поневоле заподозришь сидящего где-то за границей восприятия кукловода.

В принципе, я бы и не заметил никакого неявного присутствия, если бы не наблюдал третий месяц схожую социальную конструкцию. Все же первый состав сопровождающих мне назначали умные люди, тщательно подбирая соотношение инициативных дураков, жизнерадостных идиотов, тихих шизофреников и недалеких, но громких скандалистов. А потом столь же долго объясняли мне, почему эту помесь цирка с дурдомом нельзя где-нибудь случайно забыть, предварительно не менее случайно расстреляв для верности.

Это была сложная игра с постоянно меняющимися правилами и невероятным простором для действий. Кукловоды, прячась в тенях собственных масок, смотрели глазами этих недалеких людей, даже не подозревающих о своей незавидной участи, или подозревавших, но ничего не делающих. Даже не пешки, а глина низкого качества, которую к тому же мнет слишком много разных рук, чтобы из нее получилось что-то многоразовое. Расходный материал, из которого можно получить как мясной щит, спасающий от террористов и наемных убийц, так и главу очередного заговора, которого не жалко подставить. Постепенно на смену им, погибшим или улетевшим по своим делам, будут приходить другие, менее пустые, более амбициозные, фигуры врагов или союзников, сначала пешки, а потом и кто поинтереснее. Когда игроки определятся, какую фигуру приставить к сыну Главнокомандующего.

Пока же вокруг меня находилась аморфная масса, нити чужих интриг в ней запутывались и рвались, не в силах захватить достаточно умов для исполнения чьей-то воли, одиночки же не могли пробиться ко мне сквозь своих коллег. В прочем, сколь хрупки были создаваемые из такого материала инструменты, столь же легко и быстро из них рождалось следующее орудие чужой воли... И следующее... И следующее... Вот уж действительно, всякая вещь для нас есть лишь то, что мы сами делаем из нее для себя... За этим было бы интересно наблюдать, если бы постоянно возникающие и исчезающие группы по интересам не щекотали паранойю. Напьется вот так какой-нибудь придурок и ладно, если начнет охотиться на галлюцинации с бластером, неся смерть окружающим, а если мину в сопла двигателей снаружи забросит? На станциях техников в скафандрах достаточно, а человека с высшим допуском протоколы безопасности могут и пропустить...

— Тяжело было? — к отдыхающему мне подкрался Джоа Теч и, прикрываясь заботой, начал собирать информацию на очередную статью. Если раньше особо смелые в голошоу рассуждали о границах разрушительных возможностей Вейдера, то теперь их интересовали границы моих созидательных способностей. Обыватели выражали надежду, что когда-нибудь я смогу воскрешать, но если вдруг это действительно произойдет, то они об этом узнают последними.

— Очень, — журналист сегодня был хорошим мальчиком, так что порадуем человека, — Никогда еще так долго жизнь не держал.

И ведь чистая правда. Как говорил Йода, делай или не делай, но проблема в том, что иногда нужно некоторое время держаться где-то посередине. А одновременно не давать телу умереть и вылечится, удерживая его в пограничном состоянии, довольно тяжело, все же Живая Сила так и норовит продолжить бег по естественному кругу вещей и отправить клиента к одной из своих крайностей. Зато даже не приходится играть усталость, только глаза закатывать, а бледность, учащенное дыхание и повышенное потоотделение появляются самостоятельно.

— Ваши силы увеличиваются.

— Еще бы, столько пациентов...

Стоит отметить, что такие тяжелые случаи, когда человека нужно убить сразу, случались не часто. Было бы странно, если бы вокруг меня все резко начинали падать с лестниц или хвататься за сердце. К тому же это для Вейдера на первом месте стояла гарантированная смерть врага, так сказать, нет человека — нет проблемы. Палпатин же был цивилизованным человеком, а для цивилизованных людей главное информация. Поэтому большая часть свидетелей должна была жить от года до нескольких месяцев, чтобы их успели допросить и соответственно наказать. А заложенные конструкты отложенной смерти (в основном Печать роковой случайности, честно купленная у датомирских ведьм, совмещенная с некоторыми мелкими, но опасными изменениями в организме) были чем-то вроде подстраховки на случай, если оставшиеся без пригляда чиновники схалтурят и упустят приговоренного.

Конечно, такие меры вряд ли в корне изменят ситуацию, приютов много, а толковых работников всегда мало, потому на смену зарвавшимся и проворовавшимся вряд ли придет кто-то получше. Но многие наверняка притихнут, а у обывателей сложится обо мне вполне определенное мнение... надеюсь, мои мучения не будут напрасны.

— Теперь самое сложное, — вздыхаю.

— Это всего лишь дети, — Джоа снисходительно смотрит на меня и многозначительно передергивает затворы многочисленных устройств для съемки.

— Это всего лишь несколько сотен детей и я в роли игрушки.

С грудничками я справлялся без проблем, потому что они смирно лежали там, где их оставишь, и транслировали в Силу свои примитивные желания. Мелкие звереныши тоже были просты и понятны, стоило победить вожака, а потом по-братски поделиться с ним жареной помойной крысой, и из богатенького сынка я становился равным. А вот остальные... конечно, порядок нужен дураку, а гений властвует над хаосом, как утверждает Палпатин, когда печально смотрит на заваленный документами стол, но мне явно не хватало квалификации. Дети были непредсказуемые, нелогичные, разные, гиперактивные и, что самое печальное, имели численный перевес. Нет, убить их всех можно было без проблем, но заставить молчать и не двигаться хотя бы минуту...

— Считай это подготовкой к появлению собственной семьи!

— В десять лет?

— Ну... кто вас знает, акселерация, все дела...

Учитывая, что я все еще мелкий и выгляжу максимум на девять?

— А правда, что, когда джедаи умирают, они становятся могучими призраками и узнают все тайны Силы?

Ну вот, дети уже просочились сквозь свиту, пока только десяток, но остальные уже на подходе.

— Нет. Когда мы умираем, мы не меняемся. Мы всего лишь становимся мёртвыми.

— У-у-у, так не интересно. А правда, что джинны могут возвести за ночь дворец?

— Правда. Возводятся за ночь, рушатся за минуту. И все норовят на голову.

— Класс! А ты видел джинна?

— Видел, — еле убежал.

— А правда, что злые духи горят в храмах?

— Нет.

— А злые дяди? — по Силе пробегает рябь недавней боли. Та-ак, еще и насильника-педофила ловить...

— Только если облить горючим и поджечь.

— А ты хочешь стать врачом?

— Да.

— А почему?

— Потому что делать вещи так же весело, как и ломать их.

— А совесть существует?

— Она была, есть, и будет всех есть.

— А где твои родители поженились?

— В семейном склепе.

— Кстати, а я все видела, — маленькая девочка залезла на шею потерявшему бдительность журналисту и с превосходством посмотрела на изрядно увеличившуюся толпу детей.

— Что все?

— Все-все!

— С нами такое тоже пару раз было!!! — возмущенно подпрыгнули близнецы.

Пока дети отвлеклись друг на друга и повалили Джоа в попытке то ли снять с него девочку, то ли самим туда залезть, я попытался ускользнуть от толпы. Увы, такое количество пристальных взглядов делало применение Отвода глаз невозможным. Меня схватили за одежду и потребовали рассказать сказку.

— Ладно...

Ну, могло быть и хуже. Первый раз при таком наплыве лишенных тормозов и такта спиногрызов я вообще молча замер, потому что даже чужие воспоминания не могли подсказать, что делать в таких ситуациях. Дети действовали по принципу "не бывает нескромных вопросов, бывают нескромные ответы", говорили все разом, одновременно играя в игры, бегая по стенам и обсуждая какие-то свои дела. Тактика непротивления злу была признана неперспективной, меня пришлось брить налысо, потому что кто-то успел не только заплести косички, но и закрепить их жвачками. Сейчас я более-менее освоился и даже стал отвечать на случайные вопросы, благодаря такой тактике хотя бы часть собеседников замирала на пару минут, обдумывая полученную информацию. Благо, все эти разговоры слепого с глухим публиковались и вопросы почти не повторялись. Вторым по эффективности способом хотя бы заткнуть личинки будущих граждан Империи был максимально бредовый набор фактов, именуемый сказкой. И чем бредовее он был, тем быстрее дети начинали засыпать. Странная закономерность...

— Слушайте: Сила в тот день была сильна в звездолёте. Он пёр через гиперпространство на первой крейсерской и всё время вышвыривался то на Коррибан, то на Явин. Это был легендарный Летучий эвок...

* * *

Палпатин с удовольствием рассматривал серию фотографий с места событий. Стоит признать, что Аньян в окружении детей выглядел очень мило, а уж как на него смотрели маленькие жители приюта, словно к ним спустился ангел или добрый волшебник. Даже остекленевшие бессмысленные глаза самой птицы мира не портили впечатление. Окружающие списывали заторможенность и общее уподобление безвольному манекену на стеснительность, но лучше знакомый с воспитанником ситх видел крик "Заберите меня отсюда!", плавно переходящий в жажду убийства, и чувствовал себя частично отмщенным за все нервы, которые ему без всякого злого умысла мотал юный Скайуокер. Увы, довести джедая до кондиции не удалось, гаденыш приспособился, но попытка подтолкнуть к падению во Тьму получилась неплохая. Что ж, будем работать дальше.

Так же радовали сообщения Айсарда, хвастающегося неплохим уловом. Те, кому нужно, уже заметили подозрительную тенденцию — после проверки смертность среди чиновников начинала увеличиваться, притом именно среди тех, о чьей вине все знают, но доказательств вроде как нет. Пока еще не исключали, что это совпадение, но уже заранее грешили на ликвидатора или нескольких, которые следуют схожим с юным Наследником маршрутом, возможно даже в составе свиты, маскируясь под какого-нибудь безобидного прожигателя жизни с гаремом. Приезд столь высоких гостей мог замаскировать что угодно, так что даже после контролируемой утечки никто не свяжет таинственного "Убиватора" с Аньяном. К тому же половину своих жертв мальчишка вообще не видел, ориентируясь с помощью ногри и удаленных средств наблюдения, а половину пациентов честно и добросовестно лечил. Просто чудо, а не ребенок!

Палпатин мысленно себя похвалил за отличную комбинацию. Для показательных убийств в любых количествах у него был Вейдер, теперь имелся и инструмент убийств тихих... и тоже в любых количествах. Самое время наметить более долговечные опоры трона — династии, не старые Республиканские вроде тех же Таркинов или, оборони Сила, Органа, а новые. Конечно, большинство перспективных носителей генокода являлись закоренелыми трудоголиками и давно и прочно были женаты на Империи, так что говорить об этом было рано, но вот думать... думать было можно и даже нужно. Все-таки не часто выпадает шанс совместить государственную необходимость и собственную тягу к экспериментам.

Иногда хотелось стукнуть кулаком по столу, гаркнуть что-то вроде "Император я или не Император?!" и начать делать все по-своему, не считаясь ни с чем, но не стоит повторять ошибки некоторых древних ситхов, толковые лаборанты и высококлассное оборудование не берутся из воздуха. И дети, к сожалению, тоже, так что стоит лично заняться подбором оптимальных женщин для своих советников и соратников. Если эти достойные и умные люди сами не додумаются до такого важного фактора стабильного развития монархии, как наличие наследников у первых лиц государства, вполне можно озаботить их этим постфактум. С Вейдером такая тактика показала себя неплохо, а то, что рожденные в пробирках дети будут с некоторыми... особенностями, так и Палпатин — ситх и ученый, а не родильная установка*. К тому же выкидывать результаты некоторых научных изысканий непрактично, а воспитывать — накладно...

Палпатин наметил примерный план исследований и требования к будущим донорам женского генетического материала и потянулся. Политики могли забыть, какой расы их избиратели, но вот о собственной природе забывать не рекомендовалось никому, потому, как бы не вопили подчиненные о бездарно потраченном времени, редкие тренировки проходили в любую погоду и в любом месте. Не то, чтобы в такие моменты ситх помнил об убийцах, которые не будут устраивать бои в тренировочном зале, просто было жалко тратить время на походы до специальных помещений. В конце концов, они с Вейдером — не неопытные сопляки, которые то вазу случайно смахнут, то о ковер споткнуться. Кидать в противника телекинезом хрупкие предметы, если такие обнаружатся в пределах досягаемости, было бессмысленно, вот прочный рабочий стол, только выглядящий деревянным, от такого не переломится...

... Мебель на полпути встретилась с не менее тяжелой и крепкой дверью, которую ученик швырнул навстречу. Гвардейцы, не первый раз наблюдавшие такую картину, удалились из помещения. Пляска двух Лордов началась. Если бы кто-то посторонний заглянул сейчас в личный кабинет Императора, то с удивлением увидел бы, как в вихре молний и летающих вещей кружили две черные фигуры, которые, забыв об ограничениях тел и собственном высоком статусе, дополняли фехтование и техники Силы простецкими грязными приемчиками, какие не в каждой приличной кантине увидишь. Правда, постороннего наблюдателя скорее всего размазало бы волнами Силы в первые же секунды...

...Мечи столкнулись и сердито загудели, пытаясь двинуться дальше. Оба ситха напряглись, меряясь силой в попытке продавить блок противника. Вейдер, пользуясь преимуществом в росте, навис над Палпатином, придвигая свою маску почти вплотную к его лицу. Выглядело подавляюще, а выходящий из респиратора воздух, мазнув по коже, пробрал бы до костей кого-нибудь более впечатлительного. Старый ситх только ехидно прищурился и уже собирался перейти в контратаку, но вроде как понявший всю бесперспективность своего хода и начавший распрямляться Вейдер вдруг резко нагнулся. С гулким звуком шлем ученика встретился с головой учителя. Палпатин разорвал дитанцию, покачнулся и ощупал пострадавшую часть тела.

— Аньяна придумка? — полуутвердительно спросил Сидиус, опуская меч. Он знал ученика, как облупленного, и этот удар явно отличался по стилистике от остального, — А если бы ты мне фингал поставил? Как бы я к подданным вышел?

— Да вашему лицу уже ничто не повредит, — отмахнулся Вейдер, стараясь отдышаться и вспомнить, не прерывал ли он подачу Силы к узору на спине. Бой с учителем всегда требовал полной отдачи, — Гхм, я хотел сказать, вы же и так грим накладываете?

— Знаю я, что ты хотел сказать, — иногда Палпатин ощущал, что в качестве парного оружия к мечу ему не хватает ремня, но понимал, что уже поздно, — Я гримируюсь, чтобы выглядеть хуже, а не лучше.

— Надеюсь на это. Не хотелось бы, чтобы вы внезапно умерли от старости.

— О да, в мои семьдесят это было бы неожиданно, — ответил с сарказмом ситх, — К твоему счастью, на этот счет я уже подстраховался.

Не так давно Палпатин все же освоил технику переселения в другое тело и несколько клонов Императора уже могли принять нового жильца, пусть и были нестабильны. Нормальное запасное тело будет готово только через несколько лет — ускорять его рост и развитие не планировалось.

— Поупражнялись в остроумии и хватит, — Палпатин с сожалением взглянул на воткнувшиеся в стену часы, исправно работающие. Культуроведы считали, что некая монументальность Имперского стиля в архитектуре и искусстве призвана передать чувство надежности и защищенности, на самом же деле изящные и утонченные вещи просто не выдерживали соседства даже с хорошо контролирующим себя ситхом, а часто менять интерьер Император не любил.

— Что там за история на Куатских верфях произошла, кто-нибудь вообще выжил?

— Ничего интересного, просто кто-то приплатил и из пяти моделей истребителей выбрали не самый лучший. Я даже не убивал никого, так, припугнул.

— Что, и никаких "Капитан насмерть повесился на моей руке...", "Капитан умер от умышленной асфиксии...", "Капитан был задушен умышленно по неосторожности..."?

— Нет. И от разгерметизации отсека никто не утонул, — ответил на невысказанный вопрос Вейдер. Когда Палпатин в качестве метода развития самоконтроля и концентрации заставил ученика писать объяснительные, то обнаружил, что джедаи этим аспектом образования Избранного не озаботились (обычно его сразу вызывали на ковер для устного доклада), и в армии Республики с этим было ничуть не хуже. Младшего ситха напоминания о давней безграмотности, на борьбу с которой было потрачено столько сил и времени, неимоверно раздражали.

— Половина директоров и некоторые начальники отделов и филиалов скончались от асфиксии, — пояснил Палпатин причины своих провокаций. Кто-то зеркально повторил прием, работающий с Аньяном, под шумиху с приездом Вейдера наделав приличное количество трупов. В этом следовало разобраться.

* после образования государств галактических масштабов среди наиболее продвинутых рас была принята единая версия сказки о том, откуда берутся дети. Мама отращивает себе животик, потом идет в секретное место, где животик ей отрезают и засовывают в родильную машину, которая из полученного материала делает маленького ребенка. На менее цивилизованных планетах дети вырастают на деревьях, вылупляются в птичьих гнездах, откуда подкидышей потом доставляют недовольные пернатые и т. д. Правда, на Корусканте большая часть населения деревья и животных (кроме крыс, тараканов и бродячих собак) видела только по голонету, потому столь примитивные версии ими даже не рассматриваются.

* * *

Я имел честь наблюдать редчайшее явление — инициация латентного одаренного. Дело в том, что тест на количество мидихлориан — это первый анализ, который делают новорожденному, сразу после перерезания пуповины и отмывания от того, из чего ребенок вылупился. И дело тут не в законопослушности, просто приборчик-анализатор недорогой, а вот найденный одаренный не просто дорогой, а на вес золота. То есть, чтобы его не забрали суровые инквизиторы, нужно было хорошенько заплатить не только врачу, но и им, так что откупиться могли только очень богатые семьи и то не всегда. А вот медик, сообщивший о находке, получал свой скромный гонорар от государства в любом случае (его доставляли те, кто на такие мелкие суммы не позарится), что делало написание доноса еще более приятным делом. В крайнем случае младенца можно было сбыть на черном рынке самостоятельно.

Но так как Сила не в мидихлорианах, а везде, то не только призраки Силы могли пользоваться ей без помощи этих микроорганизмов, но и латентные одаренные. Правда, сначала их требовалось найти и хорошенько простимулировать (и одних и вторых). Шистванены считали, что мясо станет вкуснее, если его хорошенько напугать, но пугать латентных одаренных настоятельно не рекомендовалось. В нашем случае объект загорелся какой-то навязчивой идеей и полыхнул.

Я как раз следил за передвижениями ногри. Они по запаху нашли педофила-насильника и собирались стать таким образом, чтобы на пересечении диагоналей четырехугольника находилась цель. Дело осложнялось тем, что мы находились в единственной местной достопримечательности — древнем храме непонятно кому. Меня уверяли, что это святое место защищено от злых духов, облазавшие все ногри сообщили о застарелом запахе крови и были объявлены еретиками. Настоятель храма был стар и в скорости бравым охотникам уступал, зато его инвалидное кресло на репульсорах не знало усталости, потому о том, что снизу прикопано нескольких тысяч вполне гуманоидных костяков, я на всякий случай промолчал.

Так вот, слежу я за передвижением своих телохранителей, уже почти навелся на цель. И тут один из свитских, которому поплохело от запаха благовоний (а может и похорошело, состав там был соответствующий), покачнулся и упал, вывернув на себя и окружающих бадью с дымящимся варевом. И все бы ничего, но весил он... слуги не смогли удержать оседающее тело, им на помощь (или тоже захотели нюхнуть) кинулись еще какие-то люди, тоже не маленькие. Стоит отметить, что пол в храме напоминал гористую местность в миниатюре, ступенчатые подъемы и спуски, узкие площадки на три человека и столб-опору внизу и вверху, к тому же разница в высотах хоть и была полметра-метр, но все это потрескалось от времени и несло следы вандализма. Потому, хоть стояли мы не вплотную, упасть было проще, чем остаться на ногах. А у подставок под различные чаши с зельями шансов уцелеть и вовсе не было.

Не знаю, горючей ли была вся та бурда, которой вымазались те, кто не успел выбежать наружу. Самыми шустрыми предсказуемо оказались дети, которых силком загнали на это культурное мероприятие. Лично я с ногри быстренько залез по гобеленам на люстру (отчего она закачалась и таки упала), а потом и балки перекрытий под крышей, а потому наблюдал все сверху. Девочка, видимо, вспомнив про то, что плохие дяди сгорают в храме, если их облить и поджечь, приняла эти сведения близко к сердцу. Но вот незадача, зелья в чанах парили самостоятельно, а всякие ароматические палочки и пучки трав просто тлели — источников огня нигде не было. Потому загорелась девочка.

Неладное я почуял, еще когда разглядывал вход в храм, выполненный в форме четырех лепестков-челюстей со следами сколотых кем-то зубов. Возможно, здание действительно не лезли злые духи, потому что у них было чувство самосохранения? Оптимизма не добавляли канавки в лестнице, предназначенные якобы для воды, но начинающиеся внутри здания. Нет, вообще я сюда не первый раз заходил, но сегодня останки чьей-то истории выглядели особенно зловеще, потому, когда в Силе внезапно вспухло неясное возмущение, я лишь развернул давно готовый щит и приготовился к неприятностям.

Жахнуло так, что некоторых, стоящих в неудачных местах, выдавило сквозь окна наружу. Окна больше походили на бойницы, так что пострадавшим еще повезло, что реставраторы схалтурили и решетки высадило весом их тел. Увидевшее выбегающих детей и ринувшееся спасть начальство наружное охранение было придавлено искомым начальством в количестве нескольких штук, вылетающим из дверного проема головой вперед. Меня с ногри в обнимку зажало между балками и крышей. Щит Силы был из сферических и выдержал. А вот крыша дрогнула и таки взлетела. Стены оказались монументальными, дверь и окна сравнительно небольшими, потому вся сила взрывной волны направилась вверх. В процессе полета я телекинезом направлял вниз балки, люстры и чьи-то конечности, сам себе напоминая ракету, отстреливающую лишние детали при взлете.

Приземлились с помпой на ближайшую ферму и потом всем приютом неделю ели только мясо — расплющенные аналоги коров и свиней негде было хранить. С гордостью могу сказать, что дети со своей задачей справились, а я показал мастер-класс копчения, сушения, засолки и других методов хранения еды в полевых условиях. Загоревшаяся девочка, как ни странно, выжила. Ну, на все воля Силы. Еле уговорил ее отдать чью-то обгоревшую до неузнаваемости голову, чтобы отчистить от всего потенциально воняющего. Теперь таскается за мной с черепом в обнимку, мелочь пузатая. Подарил ей карандаши, чтобы украсила свое сокровище и хоть на пару дней перестала путаться под ногами. Карандаши по кости рисуют хреново, так что отвлекающий маневр удался.

От свиты осталось десять с половиной человек... это если их суммарно посчитать, так-то больше, конечно, двадцать пять выжило... частично и местами. Полностью целых только два — они устроили оргию в борделе, подхватили что-то, срамное даже по меркам нынешней галактики, и сидели в карантинном боксе местной больницы вместе с партнершами. Блин, даже Вейдер свою первую свиту (была такая, вечная ей память) довел до полной непригодности в эксплуатации за год. Я справился за три с половиной месяца. Палпатин меня убьет.

— Тебя, кстати, как зовут? — отвлекаюсь от написания отчета.

— Мита.

Не, Мита не звучит, нужно что-то более соответствующее произошедшему... о, так и запишем, Дарт Экстерминатус.

* * *

Помощь пострадавшим от инициации Миты плавно перетекла в инспекцию больницы и органов правопорядка. Мне-то было все равно, но Вейдер считал, что вреда не будет. Пришлось довериться специалисту, раз Палпатин пока чем-то занят. К тому же следовало проконтролировать, чтобы расследование взрыва, принятого за покушение, все же кого-то нашло. Желательно, кого-нибудь из тех излишне здоровых чиновников, которым слишком накладно портить здоровье. Ну, или хотя бы не дать упечь в рудники более-менее нормальных людей, которых всегда не хватает. В принципе, такие манипуляции немного не по моей части, да и не могу я одним своим присутствием поднимать работоспособность окружающих, амплуа не то. Но и в случае неудачи ничего страшного не произойдет, а ценный опыт все равно будет получен.

Конечно, первым делом я направился в клинику. Никто действительно тяжелый, кроме двух ветеранов постельного фронта, там не лежал, таких банально не довезли — умерли от потери крови по дороге. Жгуты против оторванных конечностей не сильно помогали, прижечь крупные сосуды сваркой никто не додумался, а я со световым мечом прибежал с места приземления отнюдь не мгновенно — нужно было вытащить из завалов фермеров и наемных рабочих, а потом вылечить самого быстрого на вид и отправить гонцом на случай, если возле Храма до этого не додумались. Связи нормальной все еще не было. Эх, не умею я с людями работать, отец уже давно превратил бы этот филиал дурдома в филиал кладбища. А потом поднял бы умертвий и построил крейсер из подручных материалов...

Но, не смотря на то, что вылечить я мог всех, хоть и не сразу, команды на демонстрацию настоящих способностей не было, пришлось шаманить по мелочи. Раздробленные кости сложить в нужном порядке без вскрытия, вынуть телекинезом осколки, щепки и прочий мусор из ран. Остальное приходилось делать хоть и не без помощи Силы, но ручками и инструментами. Не то, чтобы с ожогами можно было как-то по-другому, но невозможность в открытую подстегнуть регенерацию раздражала. Ногри тоже отметились, они не только мгновенно определяли, кому принадлежит какой кусок мяса (запахи свитских они выучили давно, да и местных вельмож успели всех обнюхать) без всякой экспертизы, но и оценивали потенциальные донорские органы на совместимость с выжившими.

Вот интересно, дежуривших медицинских карет было всего две на весь город и обе со снятыми двигателями (кажется, я видел один в сплющенном нами тракторе на раскуроченной ферме) и много чем еще, а передвижных ларьков с деликатесами на случай, если дорогие гости проголодаются, за нами следовал целый выводок. Холодильники там были хорошие, но человек туда не помещался, если ему каким-то образом оторвало половину тела, но не прикончило сразу (на его кишах поскользнулось несколько человек, один из которых расшибся насмерть), а вот для всяких рук-ног и размер, и температура подходили идеально. В итоге я играл в игру "Собери свою свиту из того, что есть"...

— А-А-А!!!

... а Мита исследовала результат своих трудов. После инициации количество мидихлориан еще менялось, так что ее уровень пока был не ясен. А вот контроля на всякие фокусы уже хватало, пусть и ни на что столь же масштабное, как инициация. К тому же криминалисты уже выяснили, что состав веществ в чанах и чашах Храма был не только огнеопасным, но еще и токсичным, радиоактивным и едким. Короче, дрянь та еще, возможно, версия с покушением не так уж далека от истины. Другой вопрос, что меня таким не свалить, только военной химией или концентратом в больших количествах. Здесь же все было разбавлено и в организме накапливалось медленно, чем-то напоминая по действию Отложенную смерть. Или просто настоятель с подчиненными мазохисты-самоубийцы?

— Митус, — сокращение от Экстерминатус было спорным, но мелкой нравилось, вроде как и прошлое имя и новое, — Оставь дядю-инквизитора в покое.

— В вечном?

— Хм, — я взглянул на человека, сейчас больше похожего на вуки. Не знаю, о чем думала малышка, когда в ее комнату в приюте с ноги вломился злой дядя (татуировщики Инквизитория знали свое дело, мягким и нежным темный мог быть только на ощупь где-нибудь в районе селезенки), со слов виновницы "хотела сделать волосики, чтобы заплетать Йорику косички", но заколосился пострадавший основательно, везде и сразу. Что я могу сказать? Вот что с детьми делает прилежное изучение упражнений на концентрацию. А так же немалая доля крови датомирских ведьм, унюханная моими телохранителями, но проклюнувшаяся почему-то только сейчас.

Травма была неопасной, но Банарот Тадар согласился не убивать всех, видевших его в непотребном виде, если я уберу эффект. Там в принципе ничего сложного не было, просто сбрить выросшее и убрать лишние волосяные луковицы — типичная косметологическая операция из самых дешевых, которую даже не живые врачи делают, а дроиды. Но вредный засранец проходить ее не хотел, а у меня дел и без того хватает, вон, Джоа Течу недавно камеру из головы вынимал, от удара она пробила тонкую кость глазницы и застряла, чудом не задев мозг. Чип со снятыми материалами не пострадал, так что журналист смотрел на жизнь с оптимизмом.

Конечно, скоро отмазки в виде действительно больных закончатся, но к тому моменту Банарот, думаю, согласен будет на все. Дело в том, что Мита видела, как женщины, которым не хватает денег на прием у косметолога, выщипывают брови, потому уговаривать ее на маленькую диверсию даже не пришлось. Девочка была очень ответственной и усидчивой, каждый день несколько часов выдергивая по одному волоску из привязанного к кровати больного. Если учесть, что в этом случае ни она, ни склочный посланец меня не доставали, фактически нейтрализуя друг друга, я приходил сюда только проверить, не прибили ли они друг друга. Темный пока держался, не желая ставить какую-то малявку на один уровень со своими наставниками-садистами (и блокираторы играли в этом не последнюю роль), а Мита за свою короткую жизнь каких только криков не наслушалась, так что пропускала все миму ушей, особенно если оно трехэтажное.

— Я вижу на нем юп-юп-метку, так что не надо.

— Ух-ты! Так он поэтому стал пушистым? За ним прилетит Летучий эвок?

— Конечно. Но ты все равно постарайся его спасти.

— Хорошо!

Мита с новыми силами набросилась на растительность. Какая добрая девочка.

— А-А-А!!!

Что-то это мне напоминает... только кричит кто-то другой.

Поспешив на звук я обнаружил Джоа Теча, разглядывавшего себя в зеркале. Не думал, что он такой впечатлительный. Вроде за успокоительным бежать не надо, но стоит уточнить.

— Все в порядке?

— Думал, что-то с голосовыми связками, а вот оно как...

— Просто забыли сказать, — журналисту срезало кусок щеки до кости, потому все желающие могли наблюдать два ряда задних зубов и часть челюсти. Говорил герой через вокодер.

— А я все понять не мог, чего на меня так странно смотрят, еще про улыбки и хорошее настроение шутил...

— Только руками не трогай.

— Очень смешно, — журналист посмотрел на две полностью загипсованный конечности. Медицина добилась многого, но фиксировать кости, пока они срастаются, все еще необходимо.

— Я верю в своих пациентов, они могу совершить невозможное, — и даже выживают при этом. Как говорится, Сила, убей идиотов.

— М-да?

— Сегодня утром пришел человек — на спор укусил себя за локоть.

— И как? Мне бежать за запасной камерой?

— Ничего интересного, там рука держится на воле Силы и паре полосок кожи с мясом. До сих пор думаем, стоит пытаться собрать, как было, или отрезать к ситхам и отправить к протезистам.

— А больной?

— Хочет живую руку.

— Видимо, знает уровень местных протезистов.

— Не знаю, я пока у трансплантологов сижу. Может, оттуда что-нибудь подберем...

— Умеешь ты успокаивать. Я теперь себя не только относительно целым чувствую, но и умным.

— Можешь еще в морг сходить, тогда вообще самооценку до везунчика повысишь.

— Не стоит, мне рассказывали.

— Как хочешь, — значит, никто не будет ногри мешать разбирать фарш на кучки в соответствии с изначальной принадлежностью. Ну, кроме меня — зрелище интересное. К тому же там удивительно хорошо пишутся сопроводительные письма с соболезнованиями для контейнеров, в которых все это будут рассылать родственникам. Что-то вроде "У него было большое сердце, даже больше печени..."

— А-А-А!!!

— А это кто? — Джоа дернулся и тревожно заозирался, — Я будто смерть почувствовал.

Еще бы, такая жажда убийства.

— Пыточная — симулянтов лечить.

— М-да?

— Конечно, они посреди сеанса как встанут, как побегут, просто не догнать. Могу продемонстрировать.

— Не надо, я уже здоров, весел и прекрасно себя чувствую.

— Да я ж не на тебе... но раз прекрасно чувствуешь, будешь помогать.

— Каким образом?

— Связи все еще нет. Посыльным будешь.

* * *

— Я требую, чтобы мне вставили органический глаз!

Особо наглый чиновник из местных разорялся уже третий час. К его счастью, орал он на трансплантологов, хотя косился на меня. Врачи же уже не косились, а в открытую умоляюще пялились. Увы, это было за гранью моих способностей — на таком уровне управляться с нервной тканью я пока не мог, даже если бы работал на пределе сил, все же глаз — дело тонкое, а из других способов разрулить конфликт мне было доступно только членовредительство. Приходилось делать вид, что очень занят, пью чай с Митой, листаю датапад со списком органов и думаю, кому бы еще чего пришить.

Тут стоит отметить довольно занятный перекос современной медицины. Из-за обилия генетических болезней, мутаций, скрещиваний, экспериментов над живым и просто количества рас найти подходящий донорский орган было почти невозможно. Безобидный букет индивидуальных особенностей организма при контакте с другим безобидным букетом выдавал такое, что хватит на десяток монографий и пару наград за вклад в медицину. Потому врачи рекомендовали либо приходить со своим, либо запастись клонами, тогда последствия пересадки можно было более-менее просчитать. В итоге операции такого типа были сложными, дорогими и без гарантии на успех, хотя попытки что-нибудь придумать продолжались. К примеру, кроветворное было очень даже, а вот синтетическая кровь похуже и подороже, прямое переливание делали только тем, кого не жалко.

Лично я гасил негативные эффекты Силой, но она же позволяла мне видеть вторую причину того, что трансплантология развивалась в Галактике далеко и больно — энергетика. Если уж у камней и деревьев был уникальный отпечаток в Силе, то что говорить о живых? В моей практике бывали случаи, когда рука, принадлежавшая изначально очень волевому человеку, продавливала ауру реципиента и убивала слабохарактерного беднягу. И это она еще в холодильнике неделю лежала! Если бы ситуация была обратная, то из-за слишком большой разницы в потенциалах умерла бы уже пересаженная конечность. Но рука — это ерунда, вышел на нижние уровни Корусканта и нарубил себе, сколько надо, только успевай потом менять. А что, если такая ерунда с чем-нибудь жизненно важным случится? Вот и выходило, что для нормальной пересадки нужно найти либо резонирующие энергетики, либо достаточно близкие по параметрам, чтобы медик-одаренный удерживал конструкцию от распада до тех пор, пока все не срастется и не уравновесится. С больным-одаренным выходило и того хуже, без познаний в химерологии и алхимии можно было даже не начинать.

Вот только если наемники и прочие простые смертные ничего против протезов не имели, благо, выбор запчастей, цен и клиник для будущих киборгов был широчайший, то в высшем свете это, мягко говоря, не приветствовалось. Правда, какому-нибудь генералу или инквизитору кроме неприязненных взглядов мало что грозило, у них своя тусовка и свои правила, а вот для карьеры политика или толстосума это было серьезным ударом, в случае повреждений мозга — контрольным. Подобное отношение было сродни предрассудкам, как после объявления очередной даты конца света толпа объявляет смерть соседской банты или скисшее молоко его предзнаменованием, так все излишне внимательно следили за психическим состоянием тех, кому к мозгам прицепили процессор, выискивая признаки безумия. Не то, чтобы они были так уж неправы, но проблема лежала не в области протезирования, а в дебрях нейрохирургии — повреждение некоторых частей мозга приводило к необратимым изменениям личности.

Вот только надеявшиеся припахать меня к решению собственных проблем (несколько сдуру отрубили себе протез с частью живой конечности, чтоб наверняка), были разочарованы. Я мог удерживать от рассыпания на кусочки ограниченное число человек и увлеченно наблюдал, кто из них выживет и во что превратится.

— А если приложить голову громкого дяди к уху, то можно услышать шум моря?

— С чего ты так решила?

— У него голова на ракушку похожа, я в голонете картинки видела!

— Это прическа такая из центаврианских, — лично мне она больше напоминала веер, но, учитывая разнообразие видов в Галактике, что угодно будет похоже на ракушку.

— А-а, — разочарованно протянула Мита и вернулась к украшению черепа. На его макушку уже была приклеена наскубаная с Банарота шерсть, а от глазниц по нижнему и верхнему краю отходили черные полосы-реснички. Теперь девочка раздумывала, куда бы присобачить бусинки от чьего-то колье и стащенную в столовой вилку. Еще была обертка от сухпайка, но из нее скорее всего получится бантик. Или оригами — я скачал с Голонета целый учебник с этими непотребствами, чтобы загрузить мозг и руки мелкой, а то тянусь за скальпелем, а инструментов нету и дроид-ассистент выключен. Нет, я знал, что она у меня за спиной копошится, но думал, Мита за операцией наблюдает...

Легкая рябь пробежала в Силе. Я задумчиво повернул голову. Вот два одаренных заходят в палату к прикованному к кровати инквизитору. Я его вылечил и даже антидот к блокиратору дал, но решил узнать, на сколько его задержат мои потуги в Силовой ковке. Не так уж и плохо, он уже минут пять ломал сплавленные с кроватью в одно целое кандалы. А были бы на цепочках, порвал бы сразу... мы бы тогда могли не успеть отойти. Все же помещения трансплантологов не только самые пустые (площадь стандартная, а штат один из самых малочисленных), но и находятся на другом конце клиники от собирающегося бесноваться темного. А еще они расположены в стратегически важном месте, подальше от кухни (чтоб больной после операции не уполз на запах) и поближе к моргу...

Нет, ну надо же, одаренные его освобождают. Это наверно потому, что вместе с шерстью я убрал и татуировку, иначе из нее получилась бы та еще порнография, так что после всех мучений и в халате больного подопытный опасным не выглядел. Вспышка, как от светового меча, и один одаренный гаснет. Второй несется по коридору, но от темного, неделю копившего злость, так просто не отделаться. Ага, второй гаснет. Интересно, будет темный на людей кидаться, или отвел душу и успокоился?

Под удивленными взглядами присутствующих залпом допиваю чай, беру Миту в одну руку, датапад с результатами своих лекарских экспериментов — в другую, и выпрыгиваю в окно. Банарот на несколько секунд отстает, наверно пинает труп, но потом тоже покидает здание. Мирные звуки города разрывает гул — с неба падает звездолет, скидывает что-то, наверняка начиненное кузькиной матерью, проделывает лихой разворот и улетает в сторону космопорта, где уже начался живительный обмен выстрелами из всего, что стреляет, между теми, у кого оно есть. Больница вздрагивает от взрыва и начинает оседать под вой в Силе от чужих смертей. Вот и зачем я столько корячился и всех лечил?

— Ничего себе сходил за хлебушком! — Джоа Теч, выронив сумки с заказанными продуктами, шарил по телу в поисках записывающих устройств.

— Есть идеи, кто это? — если террористы какие-нибудь, то можно всех убить. Я, конечно, еще не Лорд Силы, но сдернуть пару истребителей с неба смогу, если низко лететь будут.

— Без понятия.

— Это Великие Бровеносцы! — Мита радостно подпрыгнула. Ее вообще малейшее ощущение собственной полезности приводило в буйный восторг. Великими Бровеносцами же называли себя очень дальние потомки местных правителей, грезящие о былых подвигах, которых никогда не было, и о грядущем возрождении, которого никогда не будет. Планета с незапамятных времен принадлежала одной из разновидностей людей, в которой густые и длинные брови являлись признаком знатности и большого ума, тем не менее Бровеносцы были тем еще зоопарком, там кроме вездесущих ботанов кого только не водилось. Терять этим отщепенцам и нищим в этой жизни было нечего, либо уже, либо ещё, зато и купить их можно было почти задаром. Потому сейчас я размышлял, двигаться навстречу одаренному, который ощущался где-то в городе, или от него?

— Эй, мелкие засранцы, — Банарот наконец оббежал здание больницы, — какого торчите на открытом пространстве?! Переходите под мое командование!!!

Ага, разбежался. Тебе еще повезло, что у Миты скачки Силы закончились, а то могла и зарядить чем-нибудь непроизвольным.

— Дядя Бан на нас злится? — девочка стиснула череп и подвинулась ко мне.

— Нет, он по жизни злой. Но отойти в сторону действительно надо.

Беру Миту и Джоа за руки и делаю с ними два шага назад. Выскочивший из-за угла полицейский кар проносится мимо, чуть не сбивает инквизитора и скрывается в неизвестном направлении. Останавливаться и подбирать гражданских никто не стал. Я в них и не сомневался. Прислушиваюсь к Силе и веду спутников в неизвестном направлении, все же город Сила знает лучше меня. Заходим в какую-то подворотню то ли завода, то ли технического комплекса.

— Сойдет, — выдал свое высочайшее одобрение Банарот, — Так давайте теперь продумаем траекторию плана.

— Траекторию, по которой план будет лететь к чёртовой матери? — Джоа темный с самого начала не понравился. Наверно, потому что освободил место для своего корабля в космопорте, расстреляв корабль журналиста.

— Жалкий человечишка!

— Не человечишка, а человечище! — Тач достал из-за пояса бластер и направил его темному между глаз, но метром ниже. Ну, на таком расстоянии может и сработать... если он удержит рукоять не до конца зажившей рукой.

— Хозяин, над космопортом огненный купол взрыва, — решили вмешаться в высокоинтеллектуальную беседу ногри. А я мэру сразу сказал, что от иллюзорной экономии из-за малого расстояния до хранилищ с топливом и энергоячейками можно не иллюзорно огрести. Хорошо, что мой корабль где-то в системе под маскировкой болтается. Конечно, придется ждать, пока прилетит, зато неприятности его хрен найдут — один из экспериментальных камуфляжных экранов Марцио Батча был штукой неидеальной, но меня его характеристики устраивали. А то, что из-за эффекта двойной невидимости пилоты экранированных транспортных средств не видели того, что происходит снаружи, так это даже хорошо, иначе обязательно рванули бы меня спасать и угробили звездолет, не предназначенный для открытых прямых столкновений. Для неподвижного же наблюдения существовала система разведывательных зондов, которые и без маскировки не каждая система сенсоров видела...

— Значит, там кораблей не осталось, тогда ищем спидер и отправляемся на военную базу. Они наверняка еще не знают о нападении, — с оружием в руках журналист почувствовал себя увереннее.

— Вокруг города может быть оцепление.

— Обижаешь, найти наблюдателей и пролезть мимо для меня не проблема.

— Я тебе сейчас убью, и обида пройдёт! У нас два ребенка на шее!

Я развернулся к новому действующему лицу до того, как оно показалось нам на глаза.

— Могу уменьшить вашу ношу, — сообщила фигура в плаще. В таких хламидах с огромным капюшоном мог ходить кто угодно, даже Император использовал в бытность свою тайным предводителем КНС. Он мне показывал эту раритетную вещь, до сих пор хранит. По его словам, такая же полезная штука, как броня и респиратор.

А неплохо прячется наш потенциальный противник. В прочем, угроза привлечь внимание Вейдера стимулирует на подвиги даже имперцев, что уж говорить об остальных.

— А справишься с сыном самого Темного Лорда? — Банарот ехидно оскалился.

— Мы пришли за малышкой.

Как показывает практика, стоило мне прилететь на планету с проверкой, как все одаренные, которых удалось ощутить (а может и те, кого ощутить не удалось) быстро разбегались. Но, видимо, мимо одаренной, инициация которой прогремела на всю Силу, пройти не смогли. Она пока вроде ничейная... если кто-нибудь сумеет ее от меня отодрать.

— А что так скромно?

— Юный джедай действует нам на пользу.

Столь спорное утверждение вызвало у меня скептический хмык. Нет, джедаи стараются не врать, так что я действительно своим прилежным поведением обелял их имя и как бы выводил эту ветвь учения Силы из подполья. Теперь охотник за головами не мог быть уверен, что за голову бывшего орденца ему заплатят в имперском пункте приема. Не то, чтобы это сильно на что-то влияло, даже просто световой меч можно было неплохо толкнуть на черном рынке, тело одаренного стоило и того больше. Но и всякие доносчики, увидев кого-то в характерной одежде, уже не всегда звонили в полицию или ближайшую точку СИБ.

С другой стороны, я в корне менял само понятие сути джедаев. Не воин, а лекарь постепенно начинал считаться хранителем мира, благо, поводов было достаточно, а скорость слухов превосходит скорость света. Если же мнящий себя защитником убивает без колебаний — стоит ли называть его миротворцем? Чем он отличается от обычного солдата или наемника, которых все подсознательно считают убийцами? Конечно, и врачи кое-где известны как помощники смерти, но лично ко мне в этом плане пока придраться было нельзя. И когда произойдет замещение образов, когда подзабывшие деяния Ордена и никогда не знавшие о них пойдут к скрывающимся светлым не просто за защитой, а за исцелением... Вот тогда-то и обнаружится, что даже затянуть постороннему порез или свести синяк может далеко не каждый. Медицинский корпус Ордена был частично вырезан, частично перевербован (настоящим целителям без разницы, кого лечить), так что мастеров этого непростого направления на свободе гуляет мало. А ведь я буду открывать все новые грани лечения Силой, приближаясь к тому, что даже врачи называют чудом.

Беглым джедаям будет все сложнее объяснять бессилие в таких вопросах. Кто-то понаглее усомнится, что они вообще джедаи. Кто-то поскромнее просто разочаруется в героях, воспетых в легендах. Конечно, никто не помешает восполнить пробелы в знаниях и навыков, но без учителей и учебников это будет сложно, очень сложно. И долго. В любом случае, занявшиеся самообразованием будут слишком заняты, чтобы творить безобразия, и тем самым дадут государству больше времени для того, чтобы стать на ноги и окрепнуть. Кажется, Палпатин даже начал подготовку еще нескольких одаренных на чистых лекарей почти без боевой части. По количеству вылеченных они проиграют меддроидам, по качеству — командам медиков высшей категории, но какой психологический эффект! Наверное... В общем, пока все идет по плану. Причем каждая из сторон думает, что по ее.

— А не боишься, что детишки так схватят за яйца, что не рыпнешься и не дёрнешься?

— Мне никогда не понять твою боль... У меня стальные яйца!

Одаренный активировал световой меч и кинулся на инквизитора. Я с сожалением погладил рукоять собственного оружия. Мастерами не становятся на тренировках. Они рождаются в бою. Так что как бы не старались Вейдер с Палпатином, пока к схватке с взрослым опытным одаренным я был не то, чтобы не готов, просто сейчас было не время проверять свои силы. Пришлось наблюдать за работой профессионала, которого для того и натаскивали, и запоминать. Ну, да прибудет с ним Сила... А еще Фаза и Мощность, подумал я, с интересом наблюдая за тем, как в обоих противников летят искрящие щупальца кабелей и проводов, порванные в процессе схватки.

Вообще это не по технике безопасности — всякие трубы, воздуховоды и прочие системы коммуникаций запрещалось проводить по наружной части стен, но мы не на Корусканте, так что технические коридоры даже не в каждом здании были, что уж говорить об их использовании по прямому назначению. Там могло лежать что угодно от контрабанды, до трупа кого-нибудь из пропавших без вести или спального места бомжа, но только не провода. Были бы эти кабели чуть более удобными для работы телекинезом или присутствовали бы на дорожном покрытии лужи, и мы увидели бы феерическое зрелище... хотя, и так не плохо.

Банарот с матюками сорвал с себя больничный халат с завязочками на спине и теперь не светил изредка телесами, а полноценно ими сиял. Его противник, полная противоположность, упакованный в неизвестное количество одежд и броню, показавшуюся из-под плаща при очередном кульбите, от такого немного опешил. А что поделаешь? Одежда для лежачих больных специально так сделана, чтобы мешать энергичным движениям, и порвать ее сложнее, чем кажется. Нет, я верю в темного, но он решил не выпендриваться. Или наоборот, хочет похвастаться статью? Тогда перед кем? А в прочем, какая мне разница... главное, что одежда была кинута в противника, перекрыв тому обзор, но светлый отскочил назад и вбок, так что маневр не сработал. А потом с крыши спрыгнул ногри, которого я прикрывал Силой, и сломал неизвестному шею. Не честно, зато эффективно.

— Блин, а сразу так сделать было нельзя? Я только во вкус вошел...

— Его нужно было отвлечь.

Честно говоря, ногри, не смотря на отсталость расы в целом, были хитрыми бестиями. А еще очень дисциплинированными и обучаемыми. Сосредоточившись на одной задаче целиком, они в Силе становились похожими на клонов, ни грана опасности и жажды убийства, которые позволяли засечь снайпера или засаду, только спокойствие профессионалов. Они не делили приказы или миссии по важности, глупости или еще чему-то, сказал хозяин помыть унитаз — помоют и не посчитают оскорблением или унижением, сказал хозяин прыгать на одной ноге — будут прыгать, не размышляя о психическом здоровье приказывающего. И в то же время это не бездумное подчинение, если спросить их совета — они ответят. А если не смогут из-за некомпетентности, то не будут бить поклоны и каяться, а всем скопом примутся искать информацию. Как же это, не могут хорошо служить хозяину — такой урон чести.

Конечно, для отца ногри так и остались приятным бонусом, как говорится, нет такого противника, который выдержал бы прямое попадание Лордом Вейдером. Если ситху было лень или не было времени, у него имелись чуть менее разрушительные друзья — Армия и Флот. На таком фоне ногри, какими бы они молодцами не были, существенной роли не играли. А вот в спарке с маленьким и беззащитным мной, да если боевое взаимодействие отработать... отца не завалим, а вот кого попроще — запросто. Ногри жаждой убийства не фонили, а когда перед мордой световым мечом, кстати, зеленым, явно отобранным у освободителей, машет кто-то вроде голого инквизитора, компенсирующего отсутствие агрессивных татуировок зверской рожей, на десять вроде как не опасных искр жизни, пусть даже одна из них вдруг подозрительно потускнеет, никто отвлекаться не будет. Да даже я без причины передвижения людей вокруг не особо анализирую, хотя ощущаю весь город. Или как раз потому и не анализирую, не думал над этим. В любом случае, агрессия чувствуется издалека, где не чувствуется, помогает предвидение, интуиция и везение, а на крайний случай есть еще и ногри, так что круглые сутки парить себе мозги этим никто не будет. Мало ли, митинг какой или фура с алкоголем перевернулась и все рванули спасать продукт?

Так что одна из заготовок для борьбы с одаренными сработала. Все же мы с ногри не зря друг к другу столько притирались. Теперь только и успеваем через трупы перепрыгивать, как-то мои телохранители отличают минных людей от не совсем мирных, и чистят маршрут. Не то, чтобы на нем было много людей, просто бежим быстро. Джоа пыхтит с Митой на закорках, инквизитор впереди, как наша главная ударная сила, я сзади подгоняю и ору, куда Сила рекомендует поворачивать, тройка ногри прикрывает тылы. Издалека доносятся взрывы, крики и звуки выстрелов, периодически долетает горячий ветер и сыплются стекла. Романтика.

На краю ощущений появляется что-то интересное. Где-то я этот отпечаток в Силе уже видел... сворачиваем в нужную сторону и выходим в район свалки, которую бомбить никто не додумался. Правильно, зачем хороший металлолом портить? Знакомые ауры скрываются в "Розовом нексу", кораблике стареньком, но надежном. И розовым. Зато, увидев этот не самый экстравагантный, но запоминающийся агрегат, я вспомнил все, что вспомнить пытался. Это знание можно было бы назвать последним подарком Фетта своему ученику, если бы ему за это хорошенько не заплатили.

Палпатин понимал, что в жизни всякое бывает, и, учитывая отсутствие способностей к чтению и подчинению чужого разума, и присутсвие хорошей памяти и мощнейшей сенсорики, попросил Бобу заочно познакомить меня с надежными людьми среди всякой шушеры, которые, встретив ребенка с деньгами, не продадут его, предварительно ограбив, а сдерут втридорога, но все же доставят, куда надо. Да, такие индивиды со своим кодексом чести встречались не часто, но из-за размеров Галактики имелись в достаточном количестве. Запоминал я их не столько по внешности, сколько по ауре, так что промахнуться не боялся.

— Неплохо, — оценил Банарот то ли количество противников, три штуки, то ли качество корабля.

Конечно, звездолет всеми силами изображал груду хлама, выделяясь на фоне окружающих гор металлолома только цветом, но это как с овечьей шкурой на волке, то хвост торчит, то зубы выглядывают. В прочем, если темный и склонялся к агрессивным переговорам (мы торопились, и он вынужден был бежать босиком, а кое-где стекла выбило), то быстро передумал. Люк нам открыла мелкая девочка-подросток костлявого вида, а в инквизитории хоть какие-то правила поведения своим цепным псам привили, к примеру, детей нужно брать в плен и тащить с собой — из них можно натаскать хорошую прислугу. За спиной девочки появилась девушка, помахивающая зажатым в протезе руки резаком по металлу. Плазму мечом не отобьешь, потому Банарот хотел передумать и все же убрать препятствие более радикальным способом, но не успел и вообще забыл, что хотел. К нам вышла владелица корабля, и гипнотическую силу ее появления ощутил даже я. Переходный возраст подкрался незаметно.

Стоит отметить, что женская грудь в галактике не являлась чем-то загадочным, в любой кантине танцовщиц можно было не только смотреть, но и трогать, если что-то не рассмотрел. Хотя что там рассматривать? Их нарядов редко хватало даже на то, чтобы прикрыть ореолы сосков. К тому же врач — существо бесполое, особенно если ему далеко до полового созревания, так что я не просто видел все впуклости и выпуклости обоих полов, но и трогал их не только снаружи, но и изнутри. Это было довольно познавательно, к примеру, грудные мышцы твилекк и тогрут имели своеобразное строение, позволяя самкам этих рас иметь грудь просто неприличных размеров по меркам людей и не выглядеть при этом коровой с выменем. Более того, их молочные железы были гораздо более упругими и не телепались при резких движениях, причиняя боль, а вот танцовщицам и акробаткам других видов приходилось делать специальные операции либо одевать поддерживающие конструкции. Короче, с точки зрения биологии и анатомии видов эта часть тела была интересна, но не более, вырезами до пупка, а то и ниже в Галактике не удивишь даже прыщавого юнца, однако правильно поданное декольте контрабандистки Лаоны Хаттон лишило нас способности не только говорить мысль, но и ее генерировать.

Все очарование момента разбила девушка, на секунду недовольно скосившая взгляд вниз. Она была худощавой, мешковатая одежда скрадывала ее невеликие достоинства, а рисунки черепов и пятна масла и смазки окончательно убивали всю женственность, так что Юи Моко по понятным причинам была недовольна и решительно перешла к делу:

— Чего хотели?

— Улететь, — я первым отошел от увиденного. Сила тревожно вибрировала, но пока не требовала бросать все и закапываться на три метра вглубь.

— А деньги у вас есть?

— А грузовой отсек у вас пустой?

— Там деликатесы.

Эта планета считалась фермерской, так что летали сюда действительно за всякими экологически чистыми вкусностями, но я сомневаюсь, что контрабандой будут вывозить то, на что накрутка сравнительно небольшая. В прочем, истинный груз меня не волновал, он наверняка был малогабаритным.

— Выкиньте их, — ногри там как раз должны поместиться, — мы все оплатим.

— Деньги вперед!

Обычно после этих слов наниматели разворачивались и уходили с видом оскорбленной невинности, но я всего лишь забрал у Миты череп, к внутренней стороне которого был прицеплен мой кошелек (потерять Йорика можно было только вместе с девочкой), и перечислил нужную сумму.

— А разве твои не прилетят на помощь? — встрепенулся Джоа.

— Прилетят.

— Когда?

— Позже, чем сейчас, но раньше, чем со временем.

Я еще не определился, подать сигнал, когда вылетим с планеты, и пересесть, или лететь на том, что есть.

* * *

После редакции от письма, написанного Анголом, мало что осталось, но все равно спасибо за идею))

" Дорогой дедушка! У меня никогда не было дедушки, но братик говорит, что Йорик был стареньким, так что не бойся, ты у меня не первый, я уже знаю, для чего нужны дедушки и как за ними смотреть. Йорику было уже девяносто, он был настоятелем Храма, но потом немножко умер, но не совсем. Если ему помочь, он сделает челюстями ам-ам, почти как живой! Еще я хотела ему дать настоящие глазки и даже нашла несколько у смешных дядей. Представляешь, дяди заснули, а глазки закрыть забыли. Воспитательница говорила, что нельзя быть жадными, потому я у них только один глазик забирала, а второй оставляла. Они такие красивые, разноцветные, особенно на свету. Правда, братик сказал, что их нужно складывать в баночки, чтобы не портились, а холодильник не подходит. Это странно, почему ручки и ножки можно хранить в холодильнике, а глазки нельзя?

Ой, мне тут братик подсказывает, что ты не знаешь, что у тебя есть внучка, а воспитанные девочки должны сначала представиться. Пишет тебе твоя внучка Дарт Экстерминатус. Но братик говорит, что это слишком длинно, хоть и красиво, и называет меня Митас. А еще он сделал какое-то сложное слово и сказал, что я ведьма, совсем как Мара. Значит, Мара моя сестричка? И она тоже всплывет, если ее связать и кинуть в реку? Дядя Бан, когда не кричит, говорит, что все настоящие ведьмы так умеют. Надо будет как-нибудь попробовать. А еще дядя Бан говорит, что я вырасту горячей телкой. Я посмотрела в нете, телка — это тетя-банта. Интересно, у меня будут рога? У бант красивые рога, правда у дядь-бант больше. А еще банты нравятся настоящим мужчинам, особенно горячие, так техники говорят. Я еще не стала бантой, но надеюсь тебе понравлюсь. Только защиту надень, я в нете ее рекламу видела, кантра... котра... цапивы. Сложное слово, но написано, что для настоящих мужчин и горячих телок. Там еще на картинке дядя с тетей носами тыкаются. Со мной еще никто носами не тыкался, это не больно? А у тебя есть нос? У Йорика нету...

А еще братик мне не дает! У него много кукол, у меня столько никогда не было. Только они поломанные все, и он их чинит. Я хотела помогать, там иногда просто рук не хватает, но братик сказал, что мои не подойдут — слишком маленькие. Некоторые куклы начинают шевелиться и становятся людьми. А некоторые люди прекращают шевелиться и становятся куклами. Людей пока больше, но братик старается, ведь если много кукол, то можно со мной поделиться? Я видела, как в приюте кукол лечат, уже приготовила заплатки из ткани и фольги, нитки с иголками, пуговицы и отвертку. Сварку от меня прячут, зато братик дал подержать свою штучку. Она очень красивая, такая длинная, фиолетовая. А у дяди Бана красная. А еще к нам приходил интересный дядя с зеленой штучкой. Ей можно рисовать везде на улице. Когда я вырасту, у меня будет такая же штучка, и ребята, которые не делились мелками, будут завидовать, потому что я буду рисовать лучше их.

Братик говорит, что у тебя много кукол. Больше, чем у братика. Только он новых кукол просить не хочет, чинит своих. Такой вредный, даже шкаф с конфетами запаял! Не шли ему кукол, раз он такой вредный! Лучше пришли его кукол мне, я их так быстро не поломаю. Мы будем ходить в платьях и пить чай. Только кукол побольше выбери, чтобы высокие были и до верхних полок доставали. Братик там инструменты прячет, я не дотягиваюсь.

Очень люблю тебя и жду кукол, твоя внучка.

Приписка:

Пишет Аньян. Все же прошу выслать мне новую свиту, старая почти скончалась, сам знаешь, как портится здоровье от такой жизни, до цирроза никто не доживает. Митас очень энергичная девочка, иногда зажигательная, иногда вакуумная или ядерная, она еще не определилась, но всегда яркая и громкая. Отдай ей, кого не жалко, только быстро бегающих, пусть определяется подальше от операционной. Сам пока не возвращаюсь, так как беспокоюсь о твоём здоровье, а о своём ещё больше. Отцу-то все равно, он в броне, дворец тоже может пострадать.

P.S. Папе привет, скажи, что я его сделал в миниатюре и подарил мелкой, пусть морально готовится. Или подставляется под залп орудий, чтоб в медблоке переждать, но я бы не советовал. Митас ему чехольчик вяжет, затрудняюсь сказать, на что похоже. "

Палпатин закрыл текст сообщения и тронул нити будущего в Силе, проверяя, не появилось ли что-нибудь критически важное. Как деспот, верящий в равенство, он следил, чтобы ужас и притеснения распределялись равномерно, а не направлялись на один избранный слой населения, но это не всегда получалось, и восстания вспыхивали. Что гораздо хуже, они вспыхивали не вовремя и с посторонней помощью, потому два ценнейших объекта — обученный инструмент и инструмент потенциальный, судя по косвенным признакам, не уступающий мощностью Старкиллеру, мотались непонятно где, растрачивая драгоценные часы своего существования непонятно на что. И хорошо еще, если они ничего не натворят.

Ситх сомневался, что близкий к вершинам самоконтроля Аньян сможет контролировать кого-нибудь кроме себя. Все же желание повелевать и подчинять было больше характерно для ситхов, разнился лишь объект приложения усилий, это могла быть жизнь, зародившаяся в пробирке, общество различных масштабов или даже сама Сила. Пусть всю бесконечность энергии еще ни один одаренный не осилил, но тужиться и замахиваться на большее это никому не мешало. В принципе, со временем такой недостаток инструмента должен был пройти сам собой, как и многие другие мелкие шероховатости, зато можно было с чистой совестью объявить на всю Галактику, что Аньян — только наблюдатель и права отдавать приказы не имеет. А если кто последовал переданным от его имени рекомендациям, то сам дурак. Такое простое действие заранее делало простейшие способы очернить репутацию почти недействующими.

На случай, если диверсия все же произойдет, имелась целая толпа козлов отпущения, в которой отлично скрывалось несколько человек, которые могли более-менее толково командовать, если вдруг это потребуется. И все они скончались, оставив джедая один на один с миром человеческих отношений без защитной пленки из самих себя. Хм, даже не ясно, за кого больше беспокоиться... скорее всего, за юную одаренную, она сейчас как оголенный нерв, не дай Сила, увидит что-то не то — замучаешься исправлять психологические травмы. Йорик еще этот... ситх надеялся, что это скелет, а не весь немножко умерший настоятель какого-то там Храма. Ну, или хотя бы, что его труп додумались забальзамировать и он не начнет разлагаться. На Аньяна в этом надежды не было никакой, а вот Банарот может и не даст случиться непоправимому. Бывший джедай пусть и не имел падаванов, зато был ответственен, серьезен, само собой вспыльчив и склонен к силовым методам решения проблем, но в случае неповиновения он, по крайней мере, надает по заднице, а не порубит на куски и выкинет в космос. Вот только как долго он сможет удерживать свое главенство?

Самым неприятным было то, что возвращать контроль над этой группой подчиненных пока было нецелесообразно. Паркит был бы идеальным местом их дислокации, в меру безопасно (такую толпу одаренных в одном месте даже орбитальной бомбардировкой не убьешь), и Мита с Аньяном чему-нибудь подучатся. Вот только взрослые инквизиторы любили командовать, сын же Вейдера подчинялся неохотно и на все имел свое мнение, дело пахло побоищем уже на стадии прогнозирования без всякого предвидения. На Корусканте пока все было неспокойно, а запертый в секретном бункере подопечный по уровню полезности не далеко ушел от себя же, болтающегося в пустоте космоса. Оттуда его хотя бы можно в любой момент сдернуть на задание, а вот секретный бункер может перестать быть секретным, если пользоваться им без нужных предосторожностей. Лучше не давать внятных указаний, а потом оценить изменения в психике образца. Любое действие, отличное от ожидания приказов, уже будет говорить о многом, а уж маршрут... но этот маленький эксперимент в контроле не нуждается, так что пока можно подумать не о собственном удовольствии, а о делах государства.

Какая-то пакость стащила инфокристалл. Нет, не так. Какая-то пакость пробралась в кабинет Императора, стащила инфокристалл с его планами и некоторыми секретными чертежами и сожрала все конфеты из вазочки для гостей! Еще и фантики на стол накидала! Возмутительно!

Вообще больше всего Палпатина расстроили эти самые фантики. Ситха не смущала ни вонь, ни кровь, он был немного перфекционистом, и не стеснялся лично убить кого-нибудь или провести неприятный эксперимент, если это приблизит его к вершинам. Вот только идеальному воплощению задумок постоянно мешал всякий мусор, повстанцы на стратегически важной планете, соринка, залетевшая в пробирку, лишняя пешка в комбинации... Ради уменьшения количества этих мелких помех хотя бы вокруг себя (победить хаос Живой Силы или хотя бы взять его под контроль пока не представлялось возможным) ситх развил в себе аккуратность и аскетичность (меньшее количество вещей легче было привести к абсолютному порядку без излишних усилий).

У Палпатина никогда не терялись документы, любовницы не обнаруживали чужой женский волос на одежде, печать государственной важности не оказывалась в кармане другого облачения, оставленного дома, а подданные не отводили смущенно глаза от капельки крови на рукаве. Это требовало определенных усилий и самодисциплины, зато чрезвычайно тешило самолюбие. Даже Педанты и аккуратисты видели в Императоре родственную душу, а гении — собрата, которому в отличие от них хватило силы воли победить собственную рассеянность и увлеченность. И тут, как плевок в душу — фантики! Если так уж хотелось сладкого, могли потом и убрать за собой или на пол кинуть, чтобы дроиды все подчистили. Утешало лишь то, что в вазочку ссыпали угощение для нежеланных гостей (желанные все приносили с собой, сам Палпатин сладкого не любил), так что кого-то ждет незабываемый вечер — в каждой сладости была не смертельная, но не безобидная начинка.

О пропавшем Император не беспокоился, календарные планы в инфокристалле были зловещими, но напрочь фальшивыми. Ситх на память не жаловался, да к тому же являлся менталистом, одним из сильнейших, между прочим, так что где-где, а в его апартаментах кроме записок, понятных только самому Повелителю, не было ничего кроме дезинформации. Чертежи же являлись схемой одного из районов Корусканта и вели прямо к бомбе с таймером, взрывающейся на счет 13. Все проводки внутри устройства были красными, суперкомпьютер, который наверняка попытаются взломать, не имеет в себе ничего кроме вирусов и со взрывом вообще никак не связан. А чтобы выключить приваренный к полу макет хранилища данных, под который и замаскирована бомба, нужно выстрелить в нужное место. Если и найдется идиот, решившийся на такое действие, сокомандники должны ему помешать... Вряд ли в такую очевидную ловушку пошлют кого-то важного, так что пытаться брать живьем исполнителей смысла не было.

Конечно, пока закладка с бомбой не сработала, зато уже взяты в разработку несколько молодых людей, которые, впечатлившись чудовищностью попавшей к ним в руки информации, не выдержали и теперь несут искусство дезинформации в массы. Самоизбранные пророки вещают с постаментов о зловещих планах и заговоре в верхах, искренне желая предупредить простых обывателей, а безопасники перехватывают посланных на их ликвидацию убийц и волокут в подвалы. Ох уж эти молодые люди с горячим сердцем, горящими глазами и верой в правое дело, они так предсказуемы и в то же время неконтролируемы... или это чья-то уловка. В любом случае, такие нюансы должны волновать СИБ, голонет же ждет искусственный наплыв экстрасенсов, колдунов и джедаев через недельку. Информационная волна смоет те крупицы выданных юными активистами предупреждений, которые зацепятся за умы толпы.

Пока же следует кого-нибудь наказать и кого-нибудь наградить, этот нехитрый порядок действий всегда приводил Палпатина в хорошее расположение духа, а подчиненным напоминал, что они пока еще подчиненные, а не правители. А то ишь ты, развелось кругом претендентов на престол! Ситх обвел взглядом собравшихся и ласково улыбнулся. Присутствующие занервничали, но лезть с доносами по протоколу нужно было после приветственной речи Императора и перед обсуждением заявленных в предварительной повестке вопросов (чтоб потом не возвращаться к ним, если кого-нибудь казнят/арестуют на месте), так что пришлось поприветствовать главу государства и дисциплинированно приготовиться внимать.

— Итак, господа, прежде чем мы начнем обсуждать дела Империи, я вынужден ввести несколько поправок в нынешний состав Среднего Императорского Совета из-за последнего инцидента.

Одновременно с театральным взмахом руки в зал вошел отряд конвоиров и замер у дверей, озираясь в поисках жертвы. Ситх прислушался к Силе и мысленно похвалил сам себя — жертва выбрана правильно.

— Один из присутствующих здесь сильно подвел меня, — старческая рука указала в сектор зала, в котором сидело несколько сенаторов, которым повезло доказать свою истовую преданность Империи. Правда, в данный конкретный момент политики обильно потели и везением свой карьерный взлет не считали, — Вот цена ошибки!

Рука Императора хлестко сдвинулась в сторону, поразив молниями одного из стоящих вдоль стен адьютантов.

— А сенатор Жааф покинет нас, чтобы ответить на вопросы милых людей, стоящих у входа.

— Я сию секунду все объясню! — вскочивший мужчина рванулся к трону.

Палпатин на всякий случай поставил между собой и залом Силовой щит. Как уже говорилось, он был очень аккуратным человеком и не хотел, чтобы его одежду пачкали телесные жидкости всяких ничтожеств, даже если вероятность этого бесконечно мала — гвардейцы заступили дорогу провинившемуся.

— Напоминаю всем присутствующим, что письменные показания обладают равной силой с публичными признаниями своей вины. Особенно признания в убийстве одного из моих совершенно доверенных секретарей, — Император с укором покачал головой. Что за привычка, чуть что, так напрашиваться на личную аудиенцию? Или они действительно думают, что он все их доносы кроме устных лично читает?

Император оглядел присутствующих, вспоминая, не забыл ли он чего-нибудь важного. Ах да, наградить кого-нибудь... правда, Пейстаж опять ныл за деньги, так что выберем бюджетный вариант.

— Мой героически погибший секретарь, — как там его звали? Распорядитель запишет... — награждается благодарственной грамотой посмертно. Теперь же я готов выслушать ваши новости...

Где-то не очень далеко:

— Благодаря силе воли и грамотному командованию...

Тихий шепоток из зала:

— ... и деньгам и оружию нанимателей.

— ... мы, истинные патриоты Зан-4, очистили наш мир от чужаков и сочувствующих им. Желаешь ли ты, величайший из Бровеносцев, почетный член гильдии фермеров, основатель общества анонимных вегетарианцев, и предводитель народного ополчения Туук Зай, стать правителем нашего мира?

— Да.

— Положи ладонь на книгу и скажи "Да".

— Да.

— Готово. Указы будут?

— Да. Значицца так, чтоб жатву к сезону дождей все закончили! И идемте доить коров, даже отсюда уже слыхать, как орут.

Звук двигаемых стульев и гул голосов.

— А! Еще эта, посля жатвы выдать землю рабочим, заводы — крестьянам.

Голос из зала:

— А может наоборот?

— Наоборот пробовали — фигня получилась. Мне дед рассказывал.

— Ну, если дед... — все важно покивали. Волю предков уважали все Бровеносцы.

— И включите уже свет! Я и без того уже лет пять на глаза слабый...

— Ишь, раскомандовался! Нет у меня в сарае света!

— Тагда ладна, идите. Аккуратно только!

— Слушай, правитель, возьми уже себя в руки, сколько лет сами жили, и тут без сопливых разберемся.

— Взял, куды ложить?

Возмущенный женский визг из темноты:

— Мсье, вы мизерабль, вы изволили оскорбить наш распрекрасный сарай, назвав его гнилой халупой! Я требую сатисфакции!

— Приходи ночью на сеновал, получишь свою сатисфакцию.

— Тогда я пожалуюсь мужу. Он умеет делать так, чтобы с людьми случались всякие неприятности.

— А кто у нас муж?

Томно:

— Волшебник, — опомнившись, — А еще глава артели батраков. Прикажет парням тебе руки-ноги поломать.

Обиженно:

— Предупреждать надо...

* * *

— И-И-И! Извращенец!!!

— Умолкни, женщина! Я в душе!!!

— Ты голый!

— Нормальные люди душ принимают голыми, чтоб ты знала! И вообще, стучаться надо!

— Замок запирать надо!

— Ты когда дверь дергала, вырвала его к джедаям!

— Отвернись!

— Выйди!

— Сам выйди!

— Я голый!

— Раньше тебе это не мешало!

— Мне нечего стесняться!

— Тогда выходи!

— Меньше эмоций, больше конструктива, женщина! Какого хрена ты пристала?!

— Я не женщина!

— Я про твою личную жизнь не спрашивал!

— Ты громко про нее думал!

— О, Сила, когда я хотел всего и сразу, я имел в виду не проблемы!

— Ты кого проблемой обозвал, извращенец?!

— А братик говорит, что от любых проблем помогает меч!

Вклинившийся в перебранку двух одиночеств голосок заставил меня выглянуть из медитации. Мало ли, вдруг сейчас ко мне прибегут с претензиями?

— Вы чему учите ребенка?!

— А малой прав!

Оба восклицания прозвучали одновременно, и гнев корабельного техника вновь обрушился на ближнего своего. Юи была слишком вспыльчива, чтобы бежать непосредственно к "братику", плюс, здесь же сидела капитан корабля, а инквизитор девушку бесил гораздо сильнее безответного меня. В общем, наблюдение за человеческими отношениями сквозь Силу можно было продолжить. Я затруднялся сказать, чем вызвана столь острая реакция этих особей друг на друга, даже проверил их на генетическую совместимость с помощью ногри (пусто), но если верить художественной литературе, взятой в голонете, они либо убьют друг друга, либо поженятся, либо переспят. Правда, пока я склонялся к первому варианту.

— Так уж и от любых? — Лаона отвлеклась от прослушивания перепалки и обратилась ко мне за консультацией. Может кто-то, как Джоа Тач, и считал ее красавицей из тех, что несчастны, потому что никто не видит за идеальными сиськами их сложную натуру, но лично я видел, что контрабандистка от своей внешности не страдает, а очень прагматично пользуется данным природой преимуществом. Взрослая часть нашей группы уже была поражена дамой в самое сердце и чуть ниже, меня пока спасали пробелы в образовании, делающие большинство намеков чем-то вроде честных политиков, толи есть, толи показалось. В любом случае, поболтать с ней было приятно, пусть мой вклад в это и не превышал пары фраз.

— Мечом можно убить либо источник проблем, либо себя.

— Хм... кардинально.

— А-а-а! Отпусти, извращенец!

Кажется, кто-то таки нарвался.

— Ох... еще не вечер, а уже как утром.

Лаона с сожалением взглянула на чашку с недопитым чаем и пошла нести Порядок и Дисциплину в массы, покачивая всем тем, что обычно покачивается у женщин. Если для предотвращения рукоприкладства ей достаточно было появиться на горизонте и дать пару поджопников участникам (нога у капитана была красивой, но тяжелой), то вот поиск виноватых мог и затянуться. К счастью, в районе любого мало-мальски интересного события оказывался журналист с камерой, так что в случае нежелания подозреваемых сотрудничать со следствием можно было обратиться к неопровержимым доказательствам.

Усиливаю слух и готовлюсь внимать дальше.

— Так, что с Юи?

— Я случайно сломал ей палец, — Банарот вины за собой явно не чувствовал.

— Ты сломал ей палец? — томность в голосе смешалась с какими-то странными интонациями.

— Ну, или два. Я, честно говоря, не считал.

— Больно, между прочим!

— Больно? — скепсис пополам с ядом, — Протезу?

— Ты сломал ей пальцы протеза?

— Конечно! Что я, маньяк какой?

— Извращенец!

— Тц, милые дамы, я бы рад ликвидировать некоторых из вас, но не могу подобрать подходящего повода, не будешь ли вы так любезны мне этот повод обеспечить?

— И какой же повод тебя устроит, извращенец?

— Покушение на охраняемый объект, естественно.

— На это чудовище?!

— На которое?

— На обоих! Об этих детей можно жопу сломать!

— Главное, чтобы не голову, она у тебя и так со смещенным центром тяжести.

— На что это ты намекаешь?

Пожалуй, такой фразой заканчивалась большая часть перепалок этих двоих, дальше начиналась рукопашная, если Лаоны не оказывалось рядом. В прошлый раз они разбили одну из парных ваз. Вторую о них разбила прибежавшая на грохот капитан, аргументируя это тем, что такие элементы интерьера гармонируют с экспозицией только вдвоем, так что изделие неизвестных мастеров все равно пришлось бы выбрасывать.

Стоит признать, что суть проблемы от меня ускользала до откровенного разговора с Анной — младшим членом команды. Хихикая, девочка сообщила, что взрослость нынешней Юи сильно отличалась от ее детских представлений о ней: она не стала ни знаменитой наемницей, чтобы охотиться на головорезов, ни могущественной пираткой, чтобы их возглавлять. Более того, девушка с детства ненавидела технику, пусть и имела к этому явный талант. В итоге юная представительница клана Моко чувствовала себя хуже дроидов: дроиды, по крайней мере, были на это запрограммированы, а она занималась всяким механическим мусором добровольно, лишь бы не возвращаться в семью. И будто мало такой несправедливости, все вокруг намекали на ее отсутствующую грудь! Притом убедить девушку, что ни на что не намекал или намекал не на то, было невозможно. Как говорил сам Банарот, нет такой проблемы, которую женщина не сможет создать.

Сначала я долго раздумывал, почему же Юи лишь лежит в направлении своей мечты и кроме громких жалоб на жизнь никаких активных действий не предпринимает, но после недели наблюдений за окружающими за неимением других занятий что-то начало проясняться. Девушка не любила монотонные однотипные действия, но кредиты у команды водились, а знать места контрабандистам сама Сила велела, так что рутина была скинута на самодельных дроидов, а к услугам корабельного техника были запчасти с самым причудливым ТТХ, из которых она мастерила что-нибудь эдакое. Получившийся образ жизни подозрительно напоминал ранние мечты Вейдера — перестрелки, путешествия и много-много железяк, из которых можно собрать что угодно.

С пропорциями тела было гораздо сложнее, почему-то о них переживали и Анна и Юи, тем не менее, обе особи женского пола уверились, что все мужики — извращенцы, и на этом успокоились. Странный вывод, если учесть уровень нравов в современном обществе и некоторые аспекты ксенобиологии. Так же в копилку непонятного входил и сам звездолет. Нет, "Розовая нексу" не поражала техническими изысками, хотя несколько интересных решений в ней присутствовало, но вот общее ощущение... До сих пор я считал, что с внутренним оформлением заморачиваются только на космических станциях, и то не всех, или на яхтах. К последним в комплекте даже шли специальные зажимы и крепления для всяких статуэток-вазочек и прочих вещей неясного назначения. В основном так происходило потому, что это все, во-первых, стоило не дешево (для кораблей все делалось отдельно и чаще всего под заказ, чтобы не мешать техобслуживанию), во-вторых, в момент высасывалось вакуумом при повреждении корпуса, если было недостаточно надежно закреплено. Какой смысл покупать крутой стул на колесиках, если он имеет все шансы вылететь в трубу?

Но хозяйки корабля не искали легких путей. Собственно, большая часть интересных решений относилась не к самой "Розовой нексу", а к тому, как превратить ее внутренности в смесь уютного гнездышка домохозяйки и галереи искусств, при этом не вырезая ножницами дырки в обоях, заклеивших разъемы для техники. Коврики, шторки, салфеточки, гобелены, картины-голограммы, вазы, лампы, непредусмотренные изначальной конструкцией, тумбочки, торшеры, висюльки, кадки с цветами и аквариум с чем-то водоплавающим... Случись мне сражаться в любом месте звездолета и противник удивился бы, что его убило. Один из приемов Силовой ковки мог на несколько секунд сделать невероятно твердым любой предмет, а телекинез быстро доставит импровизированное оружие в организм противника. Конечно, теоретически одаренный может отмахаться от чего угодно, но как показали опыты на Банароте, чисто психологически в первую очередь отбиваются тяжелые или травмоопасные предметы вроде стульев или коробки с пряностями (после последней еле прочихался, не забывать ставить щит...), а вот бумажный листок имеет все шансы проскользнуть, особенно если укреплять его не сразу, а непосредственно около тела противника. Тогда чувство опасности сработает, но увернуться уже не успеешь. Правда, пока у меня такой фокус не получается, но я упорно тренируюсь...

Легкое касание в Силе заставило меня подобраться. Через пару минут пискнул коммуникатор, радуя сообщением от Палпатина, наконец решившего, что мне делать дальше. Или не решившего...

"Смотрите не убейтесь, в вас вложено немало средств."

* * *

Я думал. Банарот думал. Джоа думал. Команда контрабандисток думала. Мита втихаря колупала с какого-то барельефа стразики, чтобы потом выложить из них на Йорике цветочек. Секретного в сообщении Императора ничего не было, потому я предпочел не мучиться в одиночку, а воспользоваться помощью зала.

— Слушай, — Юи задумчиво пригладила топорщащуюся челку, — А твои, с которыми ты летал, никуда не вляпаются?

— Не должны. Они смирные.

Команду для моей яхты подбирали не гиперактивную, без авантюристов или героев-суицидников, так что кораблю должен болтаться в космосе, пока не прикажут обратного. Еды там на год, воды и энергии тоже хватает. А еще имелся безлимитный доступ к Голонету, так что велика вероятность, что никуда подчиненные не денутся с назначенной точки.

— Ладно. Тогда в двух словах: куда летим?

Может, с отцом посоветоваться? Или сначала вляпаемся, потом разберемся — во что?

— А давайте мы Коррелианский сектор захватим! — Анна радостно хлопнула в ладоши, сбивая меня с мысли.

— Так Империя уже его захватила, — пытаюсь нащупать ускользнувшую идею.

— Ну, так еще что-нибудь захватим! Че, нечего, что ли?

— Ох, нам с тобой скучно не будет никогда. Мы умрем веселыми, — Юи устало прикрыла глаза. Какая-то она сонная. Хм, стоит уточнить.

— Как спалось?

— Мало.

— Ну, значит, ты уже не ждешь от этого мира ничего хорошего, — я, наконец, понял, что нужно делать. У меня же был приказ по мониторингу за всякими непонятками в Силе, самое время глянуть на них поближе. Нужно только рассчитать все так, чтобы к Дню Империи обернуться, иначе журналисты подумают, что меня убили, а труп съели, чтобы улик не оставить. Потом доказывай, что ты не клон.

— Я помечу точки, какие нужно посетить, а потом проложим маршрут.

— Хорошо, оплату обсудим тогда же, — Лаона подвела итог нашему высокоинтеллектуальному молчанию.

— А Бан во всем виноват! — вдруг подскочила Анна.

— И в чем, собственно, он виноват? — женщина подозрительно нахмурилась.

— Не знаю, но я все видела!

— Так вот кто под моей кроватью пыхтел и хихикал!!! — Юи вскочила, но обо что-то запнулась и чуть не упала.

— Аккуратнее, — Банарот успел подхватить девушку, — Еще не хватало, чтобы ты разбила пол своим лицом...

Секунда молчания.

— Кхм, сейчас самое время куда-нибудь спрятаться, — подал голос Джоа.

Впрочем, обратить инквизитора в бегство было непросто. Банарот смахнул невидимую пылинку с больничного халата, гордо выпрямился...

— Я не хочу сражаться, но умирать не хочу тоже!

... и вырубил Юи легким ударом с примесью Силы. Простенький прием на случай, если нужно будет кого-то взять живьем и без членовредительства. Не всем же, как мне, использовать для этого медицинские техники.

— Все с ней будет в порядке, — темный ловко подхватил оседающее тело и прикрылся им от прищурившейся, будто прикидывая, куда бить, Лаоны, — Заодно выспится.

— Мы вернемся к этому разговору... — капитан все же решила открыто вмешаться в отношения этих двоих в ближайшее время. Но беда пришла, откуда не ждали.

— Ну, все! — Мита капризно надула губки и бросила на пол блестящую добычу, — Я хочу есть! И никто меня не остановит!

Девочка рванула в сторону камбуза. Первым среагировал Банарот, бросив свою ношу на пол и устремившись за мелкой диверсанткой. Вообще на убегающих инквизиоры кидались рефлекторно, но в этом случае у темного немного сбилось распознавание свой-чужой. Мелкая первое время пользовалась слабостью мужчины и играла с ним в догонялки, в процессе ломая вещи, срывая шторы и спотыкаясь о спящих в грузовом отсеке ногри. Не то, чтобы мои телохранители не могли увернуться, но и мы не с работорговцами летим. Пусть изначально "Розовая нексу" была грузовозом, но доля пространства, выделенная для товара, была изрядно уменьшена в пользу средств увеличения комфорта. Впихнутый вместо стандартного очистителя душ, имеющий водные программы, со скрипом и помощью напильника, но встал, а вот дополнительные баки, фильтры и система очистки к нему уже не влезли. То же самое касалось кухонных аппаратов, медотсека и инженерной установки с резаками, манипуляторами и прочими незаменимыми вещами. Задрапировать все ковриками и безделушками и в не таком уж и большом кораблике можно потерять ребенка (нашли Силой за пять минут, выколупывали час), а уж тайники для контрабанды, даже я вот так с ходу не нашел.

Конечно, нерациональная планировка позволяла дамам хлопать глазками перед проверяющими и прикидываться дурочками, но конкретно сейчас стремление к комфорту играло против них. Даже простой больничный генератор питательных смесей на три разных тюбика под неумелыми, но шаловливыми ручками Миты выдавал такое, что нарочно не придумаешь. Гордость же Анны — полупрофессиональная помесь комбайна и духовки (по словам специалистов машинка мощная), работающая не только с готовыми катриджами, создавая из различных паст и порошков достоверную имитацию настоящих продуктов, но и с самими настоящими продуктами включая пальцы излишне любопытных (слава Силе, Мита совала туда всего лишь отвертки), под чутким руководством мелкой выдавала настоящие боевые отравляющие вещества. Притом собственные программы аппарата не давали сотворить что-то летальное, а учить девочку на ледоруба никто не собирался, так что результат ее творчества был съедобен... но есть его было невозможно. Потому сейчас оставшиеся в помещении неодаренные с надеждой смотрели на меня.

— Даже и не собираюсь. Я тоже есть хочу, — для Скайуокеров не было ничего невозможного, потому я просто отключал себе вкусовые рецепторы (Чего я раньше с витаминным коктейлем до такого не додумался? Хотя, тогда у меня контроля не хватало.) и поедал все кулинарные выкидыши подопечной. Ну, не выкидывать же? А по химическому составу там все, что положено, и белки, и мыши и даже один таракан, прилепленный сверху для красоты (аппарат мог маскировать обычную протеиновую пасту под что угодно). Окружающие, глядя на такое квадратными глазами, достигали высот в охренении лицом и, кажется, думали что-то не то про моего родителя, а виновница продовольственных диверсий убеждалась, что ее братик самый лучший.

— Я что-нибудь вкусненькое приготовлю! — вскинулась Анна. А потом добивающий:

— И торт!

— Только не как в прошлый раз, — триста грамм десерта на семь рыл — это только понюхать.

— Большой торт!

— Хорошо, — заглядываю под стол, — Хахрух, займись.

Ногри молча отправился ловить Миту. Забавно, но уже в первый день обнаружилось, что нейтрализовать ее среди обилия безделушек сложнее, чем кажется на первый взгляд. Банарот при всей своей грации воина и опыте инквизитора оставался здоровым жилистым мужиком, который к тому же не может в полной мере воспользоваться своими навыками. Согласитесь, там, где у преступника в Силовом захвате только хрустнут суставы, у маленького ребенка можно и сломать что-нибудь. Руками же мелкую ловить было сложно, в дело вступало обилие мелких предметов и наличие типичной удачливости, которая умела впечатлить, когда не надо. В итоге без сопутствующих криков и разрушений поймать девочку мог я благодаря своему контролю и ногри, которые сами вполне компактные. В этом мои телохранители напоминали кошек — если голова пролезла, то и остальное как-нибудь протиснется. К тому же им были не чужды приемы стайной охоты, а против грамотной тактики никакое везение не поможет, если ты не Избранный. К счастью, Мита была просто сильной и в некотором радиусе от нее законы физики, логики и мироздания пусть с перебоями, но работали, и пренебречь ими, как исчезающее малой величиной, у девочки не получалось. Как говорится, незнание не освобождает...

— Кстати, — поворачиваюсь к Анне, — и видео о том, в чем виноват Банарот, скинь мне.

Интересно же, чем они всю ночь занимались.

— А-а-а, — девочка махнула рукой, — ничего интересного.

— Неужели наш спутник так плох? — Джоа заинтересованно подался вперед.

— Да нет, очень даже ого-го!

— Да? А почему ничего интересного?

— Ракурс неудобный был, видно плохо...

— А звуки? Звуки есть? — глаза журналиста азартно заблестели, — с ними такое сотворить можно... особенно если видео нечеткое. Или звуковую дорожку нарезать, как вариант...

— Ну, — Анна задумалась, — Юи такая "Ой-ой!".

— Это ты самую суть уловила... — подбодрил рассказчицу что-то записывающий мужчина.

— А потом как закричит...

— И-и-и?...

— В общем, Юи проиграла в саббак три желания, а потом попыталась задушить его сваркой.

— Сваркой?

— Ну... у нее обычно на койке слева подушка лежит, справа — сварка, а тут видно перепутала. В любом случае, она промахнулась.

— Постой... — Джоа нахмурился, — они играли в саббак? Всю ночь?

— Ну да. А что?

— Да долго ли умеючи, пару часов — максимум! Они точно ничем больше не занимались?

— Умеючи как раз долго, — Анна важно подняла вверх палец, — А если не веришь, я тебе запись принесу.

— А что ты делала в каюте Юи ночью под кроватью? — подала голос Лаона.

— Ну... — девочка смутилась, — Упала и закатилась?

* * *

Вейдер висел на орбите Зан-4 и боролся с желанием нажать на гашетку личного истребителя. Он не для того свинтил успокаиваться подальше от подчиненных, чтобы ненароком все же кого-нибудь прибить. В такие моменты лучший пилот Галактики жалел, что он не какой-нибудь криворукий фермер, который промахивается даже мимо карманов, но это явно не наш случай. Если уж в руки Скайукеру попадал кусок металла, высокотехнологичный или больше похожий на арматуру, то ситх либо быстренько что-нибудь из него мастерил, либо с его помощью что-нибудь ломал. Оба процесса безмерно успокаивали, но мастерить что-нибудь из истребителя, в котором сидишь, было бы странно, так что приходилось смотреть на звезды и думать об Империи. Думать о том, куда за четыре дня делся сын, не получавший никаких приказов, было бесполезно. Причудливый ход мыслей вроде как безынициативного за рамками заданий джедая с каждым годом становился все извилистее, грозя помешательством любому, кто попытается постичь его.

Даже учитель окончательно завязал с погружением в глубины разума своего эксперимента, не желая нахвататься странных замыслов и идей, и закодировался от этого в отсутствие раздражителя, чтобы наверняка. Призывно распахнутое сознание, бесхитростное и беззащитное, привлекало внимание и манило погрузиться в себя, обещая раскрыть неведомые тайны. Любопытный и любящий игры разумов, да и увлекающийся порой (чего уж тут, ситх все-таки) Палпатин знал о своих недостатках и заранее перестраховывался. Ему было интересно, является ли этот эффект от отсутствия щитов примером зарождающейся ментальной воронки, которая со временем начнет затягивать разумы окружающих, некое подобие гипнотического воздействия вроде огонька, заманивающего в пасть глубоководного удильщика добычу, или просто нужно больше заниматься медитациями и самоконтролем, а не всякой ерундой вроде бюджета Империи. Последнее было бы тревожным признаком, одно дело, когда контроль над Силой теряет какой-нибудь недоучка, толком ничего и не контролировавший, и совсем другое — когда это Темный Лорд и менталист со стажем. Так и мозги себе вывернуть можно ненароком. Ну, лишними упражнения в любом случае не будут, а вот если один из первых двух вариантов или еще что-то подобное, то будет интересно посмотреть...

Впрочем, Вейдер если и заметил что-то странное в своем отпрыске сверх того, что уже имелось, абсолютно не беспокоился по этому поводу. Не ему, ходячей аномалии, мало что смыслящей в воспитании любых детей, принимать меры по этому поводу. Что вырастет, то вырастет, главное, чтоб смену государственного режима не устраивало. Энакин не представлял, на какой геморрой подписывался, соглашаясь на предложения тогда еще Канцлера, но Вейдер прочувствовал все последствия такого шага и повторения не хотел. С этой точки зрения вмешательство посторонних в вялотекущую политическую возню на Зан-4 был даже благом. Оставшийся без буфера из свитских Аньян легко мог вляпаться в любую интригу и устроить побоище, даже если изначально это не планировалось. Практика показывала, что Скайукеровское умение находить очень уважительные причины свести все к агрессивным переговорам ребенку досталось в полной мере. Разница была лишь в том, что аргументы менее эмоционального джедая были более убедительны.

Вообще на Зан-4 и без посторонней помощи творилось сплошное безобразие. Местные животные и растения, используемые в сельском хозяйстве, были невероятно чувствительны к различным видам волн и от этого портились. Если бы миров, производящих деликатесы, было бы меньше, гурманы не поскупились бы на пожертвования, чтобы установить специальные маяки и станции связи, минимально влияющие на природу мира. Если бы местные деликатесы были чуть менее вкусными, с сохранением видов вообще никто не заморачивался бы. Но ситуация сложилась так как сложилась, губить источник дохода никто не хотел, а бюджета планеты хватило бы на нужные устройства, если бы в нем кормилось меньшее число казнокрадов и прочих персонажей с липкими руками.

В итоге местные власти сделали просто — выключили станции связи и включали их только по большим праздникам вроде прилетавшего за товаром раз в три месяца каравана, а на сэкономленные деньги ездили по курортам. Даже гарнизон вошел в положение фермеров (переговоры проходили под вкуснейший шашлык) и пошел на сокращение количества сигналов (и на нарушение устава соответственно), а то, что отключить было никак нельзя, разместили на Зан-3 и Зан-8, устроив там некоторое подобие вахт. Немногочисленные контрабандисты и редкие гости, имеющие свои средства связи, общую идиллию портили не сильно, к услугам более крупных оптовых покупателей были челноки с почти отсутствующими антеннами, пиратов отпугивал проходящий по соседней системе маршрут патрулей и скачущие в лобовую атаку на местных коровах, похожих на полосатых лысых ящериц, Бровеносцы в полосатых доспехах... последнее пугало даже больше. В общем, производству деликатесов ничто не угрожало, очередного новатора, решившего приобщить свое хозяйство к прогрессу, после первого же намека на скисшее молоко били ногами, а ненужные большую часть времени антенны предприимчивые мужики приспосабливали для более полезных вещей, больно уж сплав там хороший.

Вейдер понимал, что кардинально изменить здесь ничего не получится, не смотря на то, что перманентным отсутствием нормальной связи один раз уже умело воспользовались, банально задержав поставку заказанной после прибытия высоких гостей замены пропавшим запчастям (сперли, как оказалось, не только антенну). Разве что притащить в систему орбитальную станцию, которая в режиме радиомолчания рискует просто врезаться во что-нибудь вроде шального метеорита. Но это точно не проблемы ситха. С отсутствующей охраной больницы было и того проще. Среди телохранителей свитских настоящих профи не было, те, кто выжил, но потерял подопечных после взрыва в храме, улетели, не дожидаясь разборок. Остальные переругались между собой, не сумев создать единое охранение, были выжаты ногри с удобных для наблюдения мест, психанули и завалились бдеть в ближайший бар, логично решив, что охрана Наследника киллеров не проморгает, а сам наследник охраняемых подлатает, если что.

Праздник глупости и безалаберности продолжили местные в борьбе за власть. Дело в том, что на самом деле к Бровеносцам причисляло себя все население планеты. Просто добравшиеся до власти или финансов не желали делиться с сопартийцами, предпочитая поднакопить деньжать и смыться из этого захолустья, а если желали, то соседи по социальной леснице их быстренько спихивали обратно к фермерам. Последние, обиженные в лучших чувствах, объявляли зажравшихся товарищей врагами народа, предателями заветов предков и грозили свержением узурпаторов. Сами узурпаторы объявляли чернь ненастоящими и неправильными Бровеносцами, позорящими это гордое звание. Аргументация правильных Бровеносцев, одних и вторых, пестрела отсылками к местным легендам и конфликтам, так что, чтобы понять ее, требовалось прожить на Зан-4 лет десять минимум и пропитаться духом самобытной культуры этого мира.

К счастью, и вникать в разборки двух групп людей с одинаковым названием Вейдеру не требовалось. Чужое вмешательство в устоявшуюся систему отношений в обществе было видно невооруженным глазом, и единственным преимуществом неизвестных деятелей была скорость, с которой они провернули все и смылись с планеты. Добрые крестьяне, немножко злые от того, что приведенные благодетелями наемники нехило покуролесили, сделав очередной виток борьбы за власть самым кровавым за последние пару сотен лет (все-таки мир был мирный, все местные друг друга знали и к излишней жестокости не стремились), охотно рассказали все, что смогли вспомнить. Надо сказать, при виде Вейдера память либо отшибалась напрочь, либо становилась удивительно четкой и ясной. Как ни странно, жители Зан-4 считали себя законопослушными и ничего против Империи не имели. Молодежь находила приключения, устраивая очередной переворот на месте, или отправляясь в армию посмотреть на звезды и пострелять из крутых пушек, так что посылам всяких сепаратистов поддавались плохо.

Вейдеру на секунду захотелось, чтобы все миры были такими тихими и умеренно рациональными, но потом он представил, как скучно станет жить и передернулся. Гений Палпатина, лишенный подкидываемых миром и Силой проблем, начнет создавать их себе и другим самостоятельно. Нет уж, пусть лучше тяга к саморазрушению останется прерогативой младшего ситха, а старший пусть развивает паранойю...

— Сэр, мы нашли яхту "Возмздитель" и маяк с информацией.

— Сейчас буду.

Вейдер расслабился. Наконец-то! Нужную информацию о произошедшем собрали буквально за сутки при полном содействии местных, но проклятая экспериментальная яхта, выданная Аньяну, была не только невидимой, но и очень дорогой, так что лучше было ее все же прихватить с собой. Пришлось долго перебирать частоты, чтобы связаться с ее экипажем. К счастью, слегка придушив капитана вышедшего на связь звездолета, Вейдер легко доказал, что это не обман, и перед ними действительно начальство. Потом опять потеря времени, поиски маяка с информацией, дисциплинированный Аньян не мог не оставить шифрованное сообщение о том, куда планирует направиться. А в это время организаторы беспорядков на Зан-4 уходят все дальше, а ведь среди них был один живой джедай! Невозможность немедленно кинуться в погоню за одаренным угнетала. Знающие о снедавшем Главнокомандующего нетерпении дешифровщики сильно хотели жить, так что к его приходу все было уже готово.

Ситх прочитал короткое сообщение и тихо выругался. Аньян не разменивался на мелочи и из всех аномалий Силы, какие были доступны для изучения и не находились у забрака на рогах, решил посетить Коррибан. Предсказать реакцию призраков древних ситхов на визит настоящего джедая было невозможно. Оставалось только надеяться, что на базе контрабандистов, куда они собирались заглянуть перед посещением оплота Темной стороны, сын по старой традиции Скайуокеров найдет неприятности, но выживет и покажет всем шок и трепет. В таком случае посетить ситхов древности он уже просто не успеет.

* * *

Выбор аномалии, которую можно посетить, оказался сложнее, чем на первый взгляд. Вылет за пределы Империи был рискованным и времени на столь долгое путешествие мне не хватит, а внутри Империи все было если не изучено вдоль и поперек, то кому-нибудь принадлежало. И ладно, если я случайно наткнусь на секретную лабораторию Палпатина, свои люди — сочтемся. Но убеждать датомирских ведьм или пророков Темной стороны, что ничего не видел, а что видел, уже забыл, было бы проблематично. В итоге я выбрал место, о котором наверняка известно, что на него никто не претендует, пожалуй, кроме самих обитателей Коррибана.

Признаться, мысль спускаться на планету мне даже в голову не пришла. Призраков, пусть и не ситских, я в своей жизни уже видел, измененных Силой животных, гробницы с ловушками и артефакты тоже. И что-то на повторение после тех встреч не тянуло. А рассмотреть аномалию в Силе с моей чувствительностью можно было, просто повисев на орбите и помедитировав. Впрочем, Лаону озвучивание моих размышлений не убедило, она была свято уверена, что перед поездкой нам нужно запастись провиантом, медикаментами, оружием, боеприпасами и Сила знает, чем еще. Признаться, сам я умел делать из подручных средств некоторый минимум вещей, гарантирующий выживание в любых условиях, и причин к накопительству не видел. По-моему, для небольшой экспедиции на "Розовой нексу" хватало всего, а кое-чего хотелось бы, чтобы было даже поменьше. Но в вопросе я не разбирался, потому спорить с капитаном не стал, наблюдение за подготовкой к походу тоже могло быть полезным.

В итоге балаган на корабле был быстро переформирован во что-то более упорядоченное и уже через пару дней мы приземлялись в Городе Святых Грешников. Находилось столь примечательное место в старом астероидном поясе. Фонили куски камня не слабо, забивая кораблям сенсоры, но самые рентабельные месторождения руд отсюда давно выколупали. Собственно, сам город городом никогда не являлся и вряд ли когда-нибудь станет, просто после добывающих комплексов остались не только укрепленные шахты, в которые кто-то предприимчивый позже натаскал много всякого и накачал атмосферу, но и уже готовые системы импульсных подушек, не дающих жилым метеоритам стукаться обо все вокруг.

Конечно, ни по размером, ни по защищенности эта база не входила даже в десятку крупнейших, зато и нарваться на очень большие неприятности здесь по заверениям Анны было гораздо сложнее. Но неприятности — дело наживное, гораздо важнее то, что здесь не было рабского рынка и в целом работорговцев, которые не могли сдержать рефлексов и хватали кого ни попадя, не привечали. Город Святых Грешников позиционировал себя, не как простой перевалочный пункт, где можно бухнуть, прибить кого-нибудь и сбыть товар, а как место культурного отдыха. То есть, здесь были не только салоны с кальянами, бары, бордели и арены боев (где выступали сравнительно добровольно), но и театры, оперы, сауны и что-то похожее на балет (без стриптизерш!). Тут даже присутствовало некое подобие сада, состоящего, как говорилось в брошюрке, не только из камней, местами драгоценных, но и из красивых грибов и лишайников.

Да, брошюрки, листовки и прочая беллетристика тоже присутствовали, и не просто так, а с указанием правил поведения и наказаний за их нарушение, чтобы одуревшие от собственной крутости головорезы не пошли безобразничать. Тут ведь мероприятия не то чтобы прямо уж все из разрешенных, но и таких, за которые полагается казнь на месте, нет, так что богатенькие детки, которые только начинают познавать запретное, но еще не дошли до полного изумления и пресыщения обычными удовольствиями, попадаются. Или законопослушные граждане, которым захотелось разнообразия, но не захотелось адреналина и увечий. В общем, терять деньги никто не хотел, так что залетных гастролеров окорачивали, не скупясь на найм хороших охотников за головами. Пойманных живьем закатывали в карбонит и расставляли по городу с соответствующими табличками-описаниями, изрядно экономя на оформлении улиц. У местных даже установка для этого была не обычная, как у увлекающегося чем-то подобным Джаббы Хатта, а специальная, делающая живые скульптуры без квадратной рамки.

Короче, по заверениям Банарота, который тоже здесь бывал, место было безопасней большинства уровней Корусканта (нижней сотни так точно), потому Миту мы тоже с собой взяли. Пятерка Ногри, как самые приметные, натянули плащи с глубокими капюшонами, я же просто сбрил свои блондинистные локоны. Отрастить их Силой до приемлемого уровня можно за пару дней, а заморачиваться с красками или техникой Трансформации (на легкую коррекцию черт лица меня бы хватило) не хотелось. Еще потеряюсь в толпе, а потом буду доказывать спутникам, что я — это я, просто пластику сделал.

Заказав все нужное и еще больше ненужного под предлогом шопинга, Лаона внезапно заинтересовалась моим мнением. Оказалось, что нам чего-то там не хватает для полного счастья, толи лака для ногтей, которым Юи мелкие трещинки в обшивке дроидов замазывает, толи ракет со святой водой и картечью из серебра против призраков Силы... Короче, если я сильно тороплюсь, то она подберет заменители качеством похуже, если просто спешу, то могу оплатить срочную доставку из своего кармана (и, судя по всему, вообще все покупки), а если совсем не тороплюсь, то торчать нам здесь неделю, пока все не привезут и не установят. У меня создалось впечатление, что женщина просто не хочет возить сына Главнокомандующего по гиблым местам, подозревает, что с нее потом спросят за неумышленное покушение на убийство отнюдь не по имперским законам. Доля истины в таких опасениях, если они существовали не только в моем воображении, присутствовала.

Признаться, уже после приземления в этом средоточии светлой стороны преступного мира что-то, возможно даже Сила, настойчиво подсказывало мне, что в этот раз до Коррибана мы не долетим. В итоге я оказался совсем не против увидеть эти удивительные абсолютно необходимые любому авантюристу вещи, без которых до сих пор неплохо себя чувствовал. К тому же, хоть счет на карманные расходы Палпатин выделил условно бесконечный, он знал, кому его давал. Пусть для меня не существовало понятия жабы, так что сумма оплаты не имела значения, но попробуйте убедить что-то купить человека, которому для жизни нужно очень мало. Да я даже взятки, которые прилежно брал (не выкидывать же?), до конца не потратил, так что мой счет только пополнялся. Пожалуй, разве что редкие металлы и материалы могли пробить эту стенку равнодушия, но увы, среди предметов роскоши они были редкими гостями, хотя пару интересных образцов на эксперименты я купил.

В итоге оказалось, что пробить мое равнодушие может еще и Мита, увидевшая сувенирный магазин, торгующий... черепами. Настоящие черепа представителей разных рас были красиво и со вкусом украшены различными способами от резьбы по кости до металлических завитушек. Разнообразные и красивые работы на любой вкус. Сотни работ. Сотни. Работ. Экспресс-курс по борьбе с детскими истериками прошли все, включая невольных прохожих, поддавшихся любопытству и заглянувших к нам, местных стражей порядка, прибежавших на крики и одного одаренного неясной ориентации, которого стражи порядка радостно расстреляли из микроволновых и звуковых пушек (малый урон имуществу, игнорирование брони и малый радиус действия, позволяющий стрелять даже в толпе). Глубоко несчастный на голову паренек кинулся с мечом на Банарота, но не добежал и умер. Мита прекратила реветь и бросилась за откатившимся сейбером, который хотела больше, чем череп.

В принципе, во всей ситуации были и хорошие моменты. У мелкой уже закончились всплески Силы и она не могла вынести все витрины телекинезом, скорее всего вместе со стенами. В этом случае отобрать у нее награбленное было бы затруднительно. А так после нескольких часов мучительных раздумий в одной руке находился Йорик, во второй — весьма готичная голова забрака. Третий череп постоянно выскальзывает из-за недостаточной длины рук и детской координации, зато рукоять светового меча без кристалла подбородком прижимался к остальным богатствам девочки и никуда не вываливался. И говорить она в таком положении не могла, так что уставшие, но довольные, мы решили в этот сектор больше не заходить, чтобы не провоцировать новый виток конфликта. К тому же на следующий день Мита, обдумав свое фиаско, отказалась идти куда-либо выходить без большой сумки. Тележку на репульсорах Анне удалось убедительно "сломать".

На следующий день уже в соседнем метеорите я наблюдал за таким социальным явлением, как деловые переговоры, плавно переходящие в пьянку. Нет, вообще мы сидели в кондитерской "Сладкое королевство", но это говорило лишь о том, что наркотики и спиртное будут сладкими. В прочем, нормальные сладости там тоже присутствовали, так что взрослые, которые, как и мы, имели глупость прилететь в город с детьми, могли закидывать за воротник без ущерба для своего авторитета. Однако, не все было так просто, как хотелось бы. Крышки столов напоминали обточенные куски корабельной брони умеренно тонких сортов, по полу пролегала металлическая сетка, по которой можно было бы пустить ток, в стенах виднелись отверстия неясного назначения, а дроиды-официанты прятали в корпусе что-то из разряда свето-шумового. Каким бы безопасным не позиционировал себя Город Святых Грешников, традиция при случае учитывать состояние аффекта как смягчающее обстоятельство (если обвинение не успело трактовать как отягчающее) здесь тоже присутствовала, потому были предприняты все меры для минимизации ущерба.

— Кого я вижу, Лаона, куколка моя! — к мирно поедающим конфеты с ликером и без нам подошел белесый даг.

— Альбодда, — Анна согнула свою чайную ложку неровной спиралью и начала подниматься, — Расшатаю зуб одним пальцем...

— Лучше натяни вторые защитные очки поперек морды, может, тогда не найдешь неприятностей на свое личико. После каждой нашей встречи оно становится все менее прекрасным.

— А ты как был страшидлом, так и остался.

— Все так же горяча... — даг провел пальцами по одному из отростков-усиков и втянул воздух, будто принюхиваясь, — Все так же девственна... Лаона, душечка, все никак не соберешься ее продавать? Смотри, передержишь, а за старых дев наценку не делают...

— Когда мне понадобится твое мнение, Альбодда, я тебе его скажу, — Лаона раздраженно закрыла какие-то документы.

— Так же, как в прошлый раз? Тогда уж лучше я сам...

— Если не смог убедить команду, что ты им нужен, то это твои проблемы.

— Лучше быть одному, чем вместе с кем попало.

— Потому-то тебя и не приняли...

— Так если меня долго уговаривать, то меня и уговорить-то недолго! А потом я же и крайний!!!

— Потому что руки из задницы...

Даг рыкнул, ловко воткнул нож в колено Юи, но выше допрыгнуть уже не успел, откинутый могучим пинком опомнившегося инквизитора. Увы, эта раса по жизни была ловкой, а ситх в какой-то степени нетрезв, так что Альбодда скрылся среди хватающихся за оружие посетителей, не получив особых повреждений. Ни капли негатива в мего эмоциях за все это время так и не появилось, только отстраненная сосредоточенность. Странно.

Бластеры на территории города были запрещены, но вот различные парализаторы, шоковые устройства, духовые трубки и иное условно не смертельное оружие допускалось в любых количествах. Из них-то те, кого задел летящий даг, стали усиленно полевать снарядами все окружающее пространство. В ответ пространство вокруг начало поливать снарядами их. Основная часть разрядов и снарядов пока пролетала в зоне выше моего роста, но в недалеком будущем ожидалось появление более массовых атак, бьющих по площадям.

Лаона каким-то ленивым движением запихнула нас с мелкой за опрокинутый стол и вступила в начавшуюся перестрелку. Раненная Юи заползла за импровизированный щит сама и покорно дала осмотреть ногу. Зрелище было удручающим. Повреждение коленной чашечки и суставной сумки под ней само по себе не приятно, но нож нападавшего оказался битой жизнью заточкой и умудрился расколоться от столкновения с костью. Прижимистый даг, видно, пожалел на Юи нормального виброножа. А может просто атаковал тем, что держал в руках. В любом случае, жаль. Отрубленную ногу можно было бы без вреда для своей легенды прижечь и успокоиться, а теперь придется ковырять все ручками. Я начал доставать из карманов и рюкзака нужные инструменты.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь? — не смотря на то, что Анна позиционировала себя, как корабельного повара и медика, второе ей, судя по эмофону, было несколько в новинку, — Потому что я — нет. Мы же собираемся резать человека. То есть, я имею представление о том, как это делается, но живыми после этого они не остаются.

— Заткнись и держи скальпель. Знаю, умею, практикую. К тому же это всего лишь нога.

Чье-то бессознательное тело грохнулось об стол с наружной стороны, но за наше укрытие пока ничего мешающего не добралось. Я размотал цепь и прицепил Миту на своеобразный поводок, чтобы она никуда не уползла, так что и от нас в общую свалку никого не добавилось. Сила подсказывала, что любопытная мелкая обязательно найдет не сработавшую световую гранату и активирует в любой момент, который будет для этого максимально неподходящим. Ощущение ближайших вероятностей полноценным предвидением не являлось, хотя в целом было интересным, но операции по лечению ноги Юи не мешало. Так же я успел краем сознания отследить явно подставного дага, который в общей свалке был пойман и приложен Банаротом семь раз об стол, один раз об дверь, но все же вывернулся и устремился и устремился в сторону остановки с дроидами-рикшами. Ничего, даст Сила, встретимся, особенно с моей чувствительностью.

Одновременно с окончанием бинтования ноги пострадавшей раскрасневшаяся Лаона, заскочив к нам за стол, сообщила всем, что мы торопимся, после чего все остальные тоже решили поторопиться. Не последнюю роль в этом сыграло то, что из стен пошел белесый газ со снотворным. В итоге покидающие кондитерскую не только устроили давку в дверях, но и высадили стену. Мы в общей давке не участвовали, но ее плодами воспользовались и свернули в сторону доков. Из Города Святых Грешников пора было сматываться.

Банарот героически нес Юи на руках, как единственный кроме Лаоны, кому хватило бы на это сил и роста. И именно в таком интересном положении он наткнулся на весьма примечательного персонажа и чуть не упал на него вместе со своим грузом.

— О, Кенни! — Юи узнала одаренного подростка, которого я ощутил еще после появления в этой системе, — Ты очень кстати — тут у нас разврат!

— Извини, конопатая, но сейчас я не Кенни. Я — Энникентий Мидихлорианович. И у меня разговор к сыну Падшего.

Я тяжело вздохнул, но не из-за подозрительного отчества (знаю я одного настоящего Мидихлориановича), и не из-за показательно джедайского облачения подростка. Просто ногри подал сигнал, придуманный еще для проверки Леи на предмет родства со мной. Все-таки, джедаи, уверенные, что ребенок одаренного не обязательно будет одаренным, изрядно прокололись, не кастрировав Избранного заранее. Передо мной стоял Энникентий Скайуокер собственной персоной. До критической массы Скайукеров, достаточной для гибели Галактики, остается все меньше. Отец будет в восторге.

* * *

Эни, как его иногда в память об отце называла мама, был очень мягким и добрым ребенком. Возможно, в этом была виновата Сила, возможно, воспитание, а может он просто пошел характером в родительницу.

Рина Гатинг была хирургом, не какой-нибудь красоткой средней образованности, в лучшем случае умеющей тыкать нужные кнопки, настраивая режимы автоматизированных операционных комплексов, а настоящим полевым медиком, способным утащить раненного с поля боя и не доконать его, проводя первую помощь тем, что есть в наличии. Правда, в последний год Клонической войны женщина перестала разъезжать по горячим точкам и обосновалась в умеренно развитом мире, возглавив целый отдел в главной больнице столицы планеты. В прочем, на то у нее были уважительные причины — подросший живот мешал ползать по-пластунски, да и в целом беременной женщине на военных объектах места не было. Для окружающих итог был вполне закономерен — редкие женщины, окруженные не только клонами и дроидами, но и вполне нормальными мужчинами, именно так и заканчивали свою службу в армии, если не являлись мужененавистницами или отъявленными карьеристками.

Кто отец ребенка, у Рианны не интересовались, вопреки абсолютно мужеподобному виду (не каждая женщина даже в специальном костюме с усилителями сможет утащить раненного солдата в броне) она обладала неким шармом и пользовалась определенной популярностью. К тому же не редко отцы погибали, не успев узнать о результатах бурной ночи, а волновать беременную никто не хотел. Отсутствие излишне любопытных, неразбериха из-за смены государственного строя и доступ к нужным документам позволили квалифицированному медику и дальше скрывать имя своего избранника. Конечно, в то время ребенок от джедая никого не удивил бы, горнило войны заставляло хранителей мира пересмотреть жизненные приоритеты, но обычно близость случалась по обоюдному согласию, и уж тем более никто не смел покуситься на честь героя войны, рыцаря без страха и упрека — Энакина Скайуокера.

Это была не любовь, не страсть и даже не корыстный расчет. Рина не собиралась рушить жизнь молодого человека, как и сообщать ему когда-либо о потомстве. Просто время шло, женщина не молодела, а кореллианец на бескаровом фрахтовике не спешил появляться в ее жизни. Так можно было и вовсе без семьи остаться, ожидая непонятно чего. А раз средства скоплены, домашнее гнездышко готово и жизненный опыт набран, то почему бы не родить ребенка для себя? Муж еще то ли будет, то ли нет, появится — она ему с удовольствием нарожает, сколько сможет, пока же вот она — мамина радость, рожденная от самого достойного представителя мужской части населения, какой был доступен. И то, что счастливый отец в момент зачатия валялся в медотсеке под наркозом, на результат не повлияло, малыш получился крепенький и здоровый.

Из-за отсутствия сильных чувств и каких-либо иллюзий относительно своего избранника смерть Энакина Рианну расстроила не сильно. Соответственно, Эни, поистерив по поводу обстоятельств своего рождения, самоубийственными мечтами о мести Вейдеру не заразился. В конце концов, у ситха наверняка была охрана, а сын у мамы один. В целом малыш радовал женщину рассудительностью, самостоятельностью и умеренностью в поиске неприятностей. Он самостоятельно делал уроки, готовил к ее позднему приходу с работы еду, не лез в первые ряды в уличных драках и не попадался, пусть пока иногда и благодаря материнским советам.

Увы, обычная жизнь обычной семьи продлилась не долго, на ничейного одаренного ребенка наткнулись мятежные джедаи из тех, которым не жилось спокойно, к счастью, не из самых радикальных. В этот момент Рина готова была заказать себе памятник за то, что не откладывала откровенные беседы с сыном, ожидая его взросления. Ребенок к шести уже не только понял и принял решение матери, но и осознал, что хвастаться родословной не стоит, так что разговоры о том, что Вейдер убил безымянного отца-джедая, ушли в пустоту. К сожалению, остальная часть вербовки была не столь безуспешна. Бывшие дипломаты умели втираться в доверие, каким бы ни был рассудительным ребенок, полноценно противостоять идеологической атаке он не мог.

Честно говоря, Рина готовилась к тому, что у сына появятся "друзья", запретить общение с которыми будет огромной ошибкой. Правда, она думала, что это будет уличная полукриминальная банда или группа неформалов-бунтовщиков (в последствии и с первыми, и со вторыми тот познакомился тоже), но заготовленные на этот случай приемы, как ни странно, действовали и против агитации джедаев. Не желая вырастить хлюпика и рохлю, на которых насмотрелась еще в Корпусе Юстиции, женщина всегда старалась засунуть розовые сопли поглубже, благо, опыт был, и помочь Эни не просто набить шишки, но и сделать из этого верные выводы. В итоге любящий мать тринадцатилетний подросток, которого все-таки смогли уговорить на участие в какой-то операции, прислушался к мнению самого авторитетного для себя человека... и это спасло ему жизнь.

Джедаи принципиально не называли его Эни. Оказалось, что это имя принадлежало Падшему, предателю, вырезавшему Орден. Пришлось соглашаться на Кенни. И еще много-много раз соглашаться, правда, с возрастом это происходило все реже. Переходный возраст требовал бунта и противостояния кому-нибудь, излишне правильные слова агитаторов начали вызывать отторжение. Хотелось поступить назло, ощутить свободу и собственную самостоятельность. Слова матери о том, что джедаи должны разрешать конфликты, а не провоцировать их, пали на благородную почву. Агрессивные переговоры не состоялись.

Вообще, смысл операции от юноши ускользал. Сына Главнокормандующего неоднократно старались выманить на живца, но, в отличие от Лорда Вейдера, Аньян игнорировал других одаренных, даже если те недвусмысленно его преследовали. Оценив поведенчиские реакции участников будущего действа, составить нужную цепочку событий было просто. Шелуха из свитских убиралась наемниками, которых не жалко, Вейдер шел по следу добровольцев-джедаев, Аньян улетал в другую сторону. Правда, первый вариант плана провалился — группа захвата решила первым делом не похищать основную цель, а нейтрализовать инквизитора и полегла полностью. Бывший падаван, которому было поручено прибрать к рукам одаренную девочку (не бросать же ее?), тоже погиб. А вот маяк на корабле контрабандисток из надежных сработал, и свободные члены ячейки сопротивления перешли ко второму варианту захвата.

Вот только Кенни помнил, как мать переживала, когда он куда-то пропадал. Учитывая гуляющую по голонету историю о потере жены и детей, похищение — последнее, с чего стоит начинать разговор с семьей ситха. Более того, это было нелогично, а уж о том, чтобы научить сына думать, Рина позаботилась. Джедаи говорили правильные слова, но подкрепляли их неправильными делами. Ребенку, с рождения окруженному Тьмой, имперцами и ситхами, требовалось показать альтернативу. Познакомить его с преимуществами демократии и равенства, с тем, что было потеряно с появлением Империи. Аньян должен был услышать другую сторону давнего конфликта, узнать об Ордене не от ситхов, а от тех, кто в нем состоял. Сын Главнокомандующего с детства лишен был свободы выбора, Вейдер и Император были не теми людьми, что потерпят своеволие. Оба властные и жкстокие, привыкшие повелевать. Кенни вообще не представлял, как можно жить под таким давлением и даже не стать забитым рохлей или кровавым маньяком, у матери не было ни времени, ни желания контролировать его шаг. Страшно представить, сколько сил приложил этот, судя по наблюдениям, тихий и отзывчивый ребенок, чтобы не пойти по военной стезе, а начать спасать жизни людей. Это свидетельствовало о том, что в Аньяне все еще есть что-то светлое и доброе.

Но не Светлая сторона и не речи джедаев толкали Кенни вперед, а понимание, что там его ждет не исчадие Тьмы, а ребенок. Ребенок, который никогда не знал своей матери, не имел беззаботного детства и в одиночку встречал каждый новый день, лишенный поддержки друзей, пусть даже таких странных, как беглые одаренные. Подросток не хотел, чтобы предрассудки и страх товарищей испортили эту встречу. Напугать, увезти непонятно куда, а потом лечить малыша от заикания... нет, не так он хотел спасти Аньяна от тирании. Это должна быть дружба с первого взгляда, совместные приключения плечом к плечу и, как итог, братание! Кенни поможет младшему товарищу вырасти достойным человеком и вместе они изменят Галактику к лучшему!

Тем более, Аньян, казалось, и не против. Предложил пройти на корабль, долечить Юи, которую Кенни считал старшей сестрой, а может даже кем-то большим, он сам еще не знал, и нормально поговорить за чашкой чая. Такой вариант выглядел гораздо привлекательнее, чем перестрелка, в которой могут пострадать Анна и крохотная малышка одаренная, с последующим похищением. Нет уж, Кенни все сделает правильно!

На этой оптимистичной ноте подросток ощутил, как проваливается в темноту и его подхватывают чьи-то руки...

Я с интересом наблюдал, как Анна пытается поддержать оседающего подростка. Уронит — не уронит? Кенни, растекаясь по стулу, усилиями девочки перестал крениться вбок, но начал съезжать вниз, в итоге оказавшись где-то под столом.

— Надеюсь, это было не слабительное со снотворным?!

В начале, когда я попросил Миту приготовить что-нибудь из ее фирменных напитков, Анна охотно поддержала шутку и хихикала в свою кружку, наблюдая, как наш гость залпом выпивает адскую смесь. Теперь затея не казалась ей столь удачной.

— Хм, — включаю рецепторы на языке, делаю осторожный глоток и проникаюсь уважением к своему брату. Пить такое залпом... так можно и вовсе без вкусовых ощущений остаться. Но штаны новообретенного родственника вне опасности.

— Не скажу, что, проснувшись, он будет чувствовать себя хорошо, но в целом это просто снотворное с примесью легких галлюциногенов.

И нам еще отчитываться перед Юи за очередную поломку. В кухонное оборудование кроме самых дорогих профессиональных моделей еще на стадии сборки закладывались ограничители, не позволяющие бодяжить в них не только боевые отравляющие вещества, но и просто вещества. Выяснилось, что Мита каким-то образом эти ограничители ломала и самые удачные из результатов своих экспериментов запоминала. Вбить в голову ребенка нормальную последовательность действий для приготовления всего, что сложнее воды, все еще не получилось.

— И зачем было с ним так резко?

— За нами хвост.

— О... тогда пусть лежит, а я на боевой пост.

— Мы с Митой за ним присмотрим.

— Этого-то я и боюсь...

Окинув нас подозрительным взглядом, Анна направилась к Лаоне. В принципе, для взлета нашему звездолету хватило бы и автопилота, но мирная зона за пределы Города Святых Грешников не распространялась, так что на случай появления потенциальных агрессоров кто-то должен был сидеть в рубке и на оружейной палубе. Хотя, какая тут оружейная палуба, вот у отца... Это было странно, но понимание того, что я никогда не буду обладать каким-нибудь огромным кораблем по причине того, что большую часть жизни он мне нафиг не нужен и будет болтаться в космосе без дела, наполняло мысли какой-то иррациональной грустью... Зато что-нибудь скоростное и малогабаритное из последних разработок можно будет захапать себе с чистой совестью! Нужно только правильным людям дать взятку...

Я придирчиво осмотрел брата в Силе и уложил на полу поудобнее. Ему и так не очень будет после пробуждения, не стоит добавлять к грядущим ощущениям еще и затекшие мышцы. Вопрос, кому первым демонстрировать трофей, не стоял — Вейдер мог убить Кенни быстрее, чем я сообщу о нашем родстве. Нет, конечно, можно было бы придумать тысяча и один способ предотвратить это, но только присутствие Палпатина гарантировало отсутствие негативных последствий от судьбоносного известия. В любом другом случае отец мог взбрыкнуть так, как мне и в голову не придет. Нет уж, обойдемся без сюрпризов.

Пока же стоило заняться приведением команды в боеспособное состояние. Оба пострадавших находились в медотсеке и, судя по характерным звукам, активно снижали процент принятого внутрь в организме народными средствами.

— ...Не всё так сладко в "Сладком королевстве".

— А тебя никто и не просил живать скатерть.

— Это были салфетки.

— И как на вкус?

— Буэ-э...

М-да, на дворе хрен знает какое тысячелетие, а два пальца в рот все еще работают... потому что протрезвляющие таблетки из-за разнообразия рас и способов закинуться больше похожи на универсальный антидот по составу и стоимости. Но тут ничего не поделаешь, если нам заказали вполне нормальные сладости, то себе взрослые ни в чем не отказывали. К тому же с одного шарика особого мороженного можно нализаться сильнее, чем с нескольких литров кореллианского виски, удивительно, что тащить до корабля пришлось одну Юи.

-Ну что, больные, как лечиться будем? В лоб или через задницу? — окидываю фронт работ взглядом, заставляя подопытных поежиться.

— А может не надо?

— Как это — не надо? Мне интересно! — как-то не доводилось выводить из организма наркотики такого уровня. Они отличались от природных ядов, как дикое животное, вылизываемое эволюцией в поисках оптимально функционального, от домашнего, превращенного бесконечными скрещиваниями и разумом селекционера в нечто абсолютно странное и противоестественное.

— Тогда ты пока Юи займись, все равно ее и лечить будешь... — Банарот ловко ускользнул из помещения. Не то, чтобы я пытался его задержать, но и мешать ситху красться вдоль стеночки не мешал — выглядело забавно. К тому же в его словах была доля истины — приоритет у раненного колена был выше.

* * *

Кто не рискует, тот не пьет шампанское, а кто рискует, тот пьет питательную смесь через трубочку, об этом Рина знала не понаслышке. Но как бы ей не хотелось учиться на ошибках пациентов, а не своих собственных, иногда следовало отгрызть лапу, угодившую в капкан, чтобы избежать встречи с охотниками. Вот только этой лапой являлся сын! Прежде чем уносить ноги, следовало выдернуть потенциального заложника из загребущих ручек "друзей". И, как это ни парадоксально, лучше всего на роль спасителя подходили органы правопорядка.

Благодаря знакомым из нужных кругов Эни имел все шансы не перепутать в обезьяннике бугра с шестеркой, отсутствие истового фанатизма не даст загреметь в застенки на лечение демократии головного мозга, а молодость и отсутствие серьезных прегрешений сойдут за смягчающие обстоятельство. Нет, можно нарваться на какого-нибудь ублюдка или маньяка... в любом месте и в любое время. Жить вообще вредно — от этого умирают, так что проще было подготовить сына к нужному развитию событий, чем пытаться дальше лавировать между джедаями, повстанцами и прочими ненадежными личностями. Правда, эти же ненадежные личности могли потрясти связями и вытащить Эни из лап закона, потому он должен был угодить в неприятности подальше от родного мира и прикормленных полицейских. С этой точки зрения отправка на секретное задание выглядела подарком судьбы...

Первые несколько дней после отлета сына Рина просто беспокоилась. Потом забеспокоились несколько оставшихся с ней якобы для моральной поддержки соглядатая и женщина поняла, что либо все получилось, либо она не уберегла своего ребенка и можно доставать список тех, кому нужно отомстить перед смертью. Самым противным во всей ситуации было то, что более осведомленные "друзья" не спешили просвещать сходящую от беспокойства мать. Если бы не успокоительное, она наверняка сделала бы какую-нибудь глупость, выдала себя или накинулась на очередного заглянувшего на чашку спирта наблюдателя, чтобы отстрелить ему самое наблюдательное место, но непоправимое не произошло.

А ночью ей на терминал пришло сообщение. Эни писал, что с ним все в порядке, только из-за погони он не успел забежать за своими сумками, так что мама зря паковала ему столько носков, рубашек, лекарств и презервативов. Пирожки, судя по тому, что о них в послании не упоминалось, были съедены. В остальном сын утверждал, что жив, сыт, цел и почти женат, а корабль, на котором он находится, вышел из гипера только ради отправки сообщения и вскоре опять туда уйдет. В ближайшие несколько дней за Эни можно было не тревожиться, зато для этого нашлось немало других причин. Настало время собрать жопу в горсть и наконец сделать ноги.

На любой планете имелись злачные места, где свободно перемещаться могли только те девушки, у которых была крыша (во всех смыслах), или крышу которых давно снесло еще в бурной молодости. В противном случае даже увешанную бластерами пиратку мог настигнуть дротик работорговца со снотворным. К счастью, Рина относилась к обеим категориям, криминальные элементы были впечатлены тем, что может сделать опытный хирург с человеком буквально с помощью скальпеля, иголки и нитки, так что никто не мешал ей прятать все, нужное для побега, на территории убийц и наемников. В итоге основной проблемой для женщины являлся прикрепленный джедаями хвост... и дуло бластера, прижавшееся к виску. В прочем, по сути это одни и те же люди.

— Ай-яй-яй, Рина, вы же умная женщина! Почему же мне кажется, что сейчас вы собрались сделать глупость?

— Нельзя обвинять женщину в глупости. Возможно, она просто влюблена.

Рина молча скосила глаза и убедилась, что ее нагнали именно те, кто нужно. Твилечка и человек не бросались в глаза, но обострившейся в последние дни паранойе успели примелькаться.

— На собственном опыте говоришь?

— Смотрю на тебя и учусь на чужих ошибках.

— Я вообще-то мужик.

— Да-да, конечно, как это я не заметила?

— Да вы оба — шерсть на мошонке эвока, — фыркнула Рина, вклинившись в перепалку. Она не знала, следит за ней кто-то более профессиональный, или на таинственное задание выгребли все более-менее нормальные кадры, но цирк можно и по голонету посмотреть.

— Хм, очевидно, док знает толк в мошонках эвоков... думаю, СИБовцы это оценят.

— СИБовцы? — а вот это уже было интересно.

— Ага, — наемница подошла к Рине вплотную и, заглянув в лицо, ехидно улыбнулась, — Представляешь, совершившие покушение на жизнь сына Главнокомандующего джедаи отправятся на доклад к начальству, не до конца стряхнув хвост! Даже интересно, Вейдер сразу расстреляет планету с орбиты или сначала лично переловит и запытает всех подозреваемых?

— Ну, и зачем все было рассказывать? Ты точно не влюблена? — наемник явно отвлекся и даже немного отвел бластер от виска Рины.

— Ох, как галантно ты обозвал меня дурой... все равно нам ее убивать, так хоть помучаем перед смертью.

— Спасибо, — женщина сделала едва заметное движение кистью, — Но лучше когда-нибудь никогда!

Рина развернулась вокруг своей оси, попутно убирая голову с линии огня и подбивая плечом руку с бластером. Военный инъектор, предназначенный для экстренного ввода лекарств вслепую, легко пробил броню наемника и одарил его жуткой смесью общедоступных медикаментов. Наемница падает от прилетевшего сбоку выстрела бластера.

— Стареешь, док. Раньше бы двоих завалила.

Женщина перезарядила свою смертоносную машинку, которую вообще-то по окончании службы требовалось сдать, и, улыбнувшись, повернулась к тому, кого занятые разговором наемники не заметили. В их оправдание стоит сказать, что ее старый друг и товарищ Крит был не совсем профаном в этом деле, бывший снайпер, все-таки, да еще и с любимым стволом в обнимку.

— Не хотела тратить заряды. Слышал, что они тут рассказывали?

— Ага. Чистосердечное признание облегчает совесть, но удлиняет срок.

— Вот-вот. А у нас даже пленников нет, только трупы.

— Таких в плен брать — только позориться...

Хорошая физическая форма позволяла Рине и Криту, не сбивая дыхание, переговариваться на бегу, так что до нужного корабля они добрались, успев обсудить примерный план действий. Выход на орбиту тоже прошел штатно... а потом вокруг планеты начали выходить из гипера ИЗРы с группой сопровождения, с ходу вырубая импульсными пушками все корабли подряд.

— Ты видишь то же, что и я? — Крит нервно осмотрел выстраивающиеся для блокады космического пространства корабли. Он уже и забыл, как это отвратительно — дрейфовать в корабле с отключенной электроникой.

— Вокруг нас летают большие задницы?

— В точку.

Они не успели.

Рита не сомневалась, что у попытавшихся обидеть любимую деточку Вейдер порвет пасть и ещё кое-что, и в целом понимала отца-одиночку. Ее рано или поздно найдут и допросят, а Эни получит повод мстить не за какого-то абстрактного отца, а за вполне любимую вырастившую его мать. Чтобы этого не допустить, следовало выжить...

* * *

В последнее время Императора все раздражало, и тупые подданные, и слишком умные подчиненные (еще неизвестно, кто хуже), и кучи документов, каким-то образом попадающие в его кабинет. Спрашивается, зачем нужен Сенат, если петиции от планет и секторов вынужден разбирать глава государства? Но политическая песочница, в которой так любят пересыпать из пустого в порожнее, строить замки из песка и лепить куличики вместо того, чтобы работать, раздражала ситха всегда и на любом расстоянии, так что ощущение было почти привычным. А вот разведка в последнее время вроде как и знала все и обо всех, но изложение Армандом того, какое именно "все" и о каких именно "всех", явно говорило о том, что что-то упущено. Не то, чтобы ситуация была новой, разведка для того и нужна, чтобы находить то, что скрыто, но в последнее время ожидание Императора тоже раздражало.

Стоить отметить, что масла в огонь недовольства ситха добавляла сама Сила. Еще не крик интуиции, но уже не мирное молчание, ее тихий шепот постоянно кружил на краю сознания, не давая к себе прислушаться. Нужно обладать большим опытом выживания, чтобы уметь превращать мутные ощущения и предчувствия в сформулированные гипотезы, но конкретно в этом случае не раз проверенные жизнью приемы не давали результатов. Оставалось ждать и надеяться. Ждать прибытия своего джедая, чуткого к велениям Силы, и надеяться, что ничего непоправимого из-за задержки не произойдет.

Пока же имелась редкая минутка отдыха, которую можно было посвятить чашке своего любимого чая и развлекательному чтению — докладу Аньяна. Юный одаренный весьма последовательно выпутывался из одних мелких неприятностей (в сравнении с похождениями Энакина в войну Клонов, так и вовсе недоразумений) сразу же вляпываясь в другие, но все еще умудрялся справляться самостоятельно. Наблюдение за этим процессом было одновременно увлекательно и настораживающе, эксперимент явно выходил из-под контроля. Правда, роняя вожжи, ситх все еще был уверен, что никто их не подобрал. Если говорить объективно, в отличие от большинства джедаев республики, Аньян не желал служить Ордену или кому-либо из бывших светлых, в отличие от Вейдера и многих инквизиторов, не желал их и убивать. Истинный джедай просто плевать хотел на своих потенциальных коллег и их покровителей. Попытки последних его спровоцировать выглядели немой комедией. В итоге ситх не мог определиться, стоит ли что-нибудь предпринимать или нет? Возможно, ответ на этот вопрос будет в последнем докладе.

Палпатин откинулся на спинку удобного кресла и взял в руки чашку. После первого глотка он подумал, что жизнь не такая уж плохая штука. После второго — что, пожалуй, можно устроить себе небольшой отпуск, раз уж абсолютная власть стала столь утомительной. После третьего он потянулся за докладом и приготовился вдумчиво изучать последние новости. Четвертым глотком ситх подавился.

— Теперь три штуки стало, — пробормотал Сидиус, потерев переносицу, — и в лаборатории еще две...

Стоило отвлечься от экспериментов по разведению Скайуокеров, как те начали плодиться самостоятельно не иначе, чем велением Силы. Хотелось бы иметь возможность в будущем предугадывать подобные сюрпризы — тронутая мидихлорианами семейка вполне могла начать размножаться почкованием или передаваться воздушно-капельным путем. Но, увы, на то они и сюрпризы, чтобы их нельзя было предугадать. Отложив датапад, ситх прислушался к Силе и сам себе кивнул. Верного выбора нет, есть просто путь, который быстро или медленно приведет к цели. Момент единения с миром и ощущения собственной свободы подпортила кольнувшая вновь тревога, потому рука потянулась к коммуникатору чуть более резко, чем обычно.

— Лорд Вейдер.

— Да, мастер?

— Чем занят?

— Воспитательным процессом, — ученик был мрачнее обычного, но жаловаться себе не позволил. В прочем, Палпатину этого и не требовалось для понимания ситуации.

— Иными словами, понапрасну теряешь время?

— В некотором роде...

— Хорошо. Иди, съешь пару повстанцев на завтрак, или что ты там делаешь по утрам, чтобы поднять себе настроение, и прекращай мешать дознавателям. Ты нужен мне на Биссе как можно скорее.

— Слушаюсь, — проекция коленопреклонной фигуры исчезла.

Слушается он, как же. Это ж надо было додуматься телекинезом заворачивать организаторов покушения в металлические листы, оторванные от обшивки звездолетов, каров, зданий и всего, что под руку попадется? Оказалось, что найти всех причастных Вейдер хочет сильнее, чем поубивать тех, кто уже пойман. И все бы хорошо, но обуреваемый нехарактерным желанием ситх, как обычно вырвавшись далеко вперед, обнаружил, что не носит с собой парализаторы, станнеры и прочее не смертельное оружие. А ведь плененных таким образом до сих пор всех не достали, что изрядно тормозит следствие...

Кстати, а не о грядущем ли предательстве ученика предупреждает чутье? Сначала он перестанет убивать даже явно бесполезных для допроса виновных, потом начнет брать в плен джедаев, а там и до совсем грязных приемов вроде дипломатии дойдет. Не дай Сила, политикой займется, почувствует вкус настоящей власти... это будет опасно, очень опасно. Для его же здоровья лучше, чтобы он продолжил играть в своих солдатиков...

На фоне тревожных изменений в поведении ученика потеря контроля над джедаем уже не кажется такой безобидной. Если раньше Аньян гарантированно поддерживал старшего ситха, то теперь может занять нейтральную позицию, а то и вспомнить о кровном родстве... Палпатин скривился от понимания того, что день, а то и не один, окончательно испорчен. Мысли о возможном предательстве двух столь опасных и непредсказуемых фигур, возможно решивших стать игроками, будут преследовать его круглые сутки, отравляя своими миазмами любые решения, прошлые или будущие... Особенно прошлые... Слишком широкие полномочия выданы Вейдеру, слишком свободный доступ в библиотеку о техниках Силы у Аньяна, слишком хорошая подготовка и ментальная защита у обоих подопечных...

Два инструмента, нарочито узкоспециализированные с искусственными ограничениями и изъянами (нет пределов совершенству), они были опасны и в то же время незаменимы. Пока незаменимы. Если этот мальчик, Энникентий, покажет хорошие результаты, стоит добавить в свою коллекцию Скайуокеров еще один инструмент. Инструмент для ликвидации других Скайуокеров...

В том, что тронутая Силой семейка может опять увеличиться, Палпатин уже не сомневался.

* * *

В последнее время Вейдера все раздражало. Если раньше он краем глаза следил только за разработками истребителей, прикрывая глаза, чтобы не видеть чертежей чего-то более крупного, вызывающего ярость одним своим видом, то теперь пришлось обратить внимание еще и на малые исследовательские суда. Все-таки терять сына, которому и достанется одна из моделей в личное пользование, только из-за того, что кто-то из чиновников решил нагреть руки на госзаказе, было бы глупо. Увы, судя по всему, планы кораблей техники выкакали, предварительно съев, вестимо. Нет, ситх и раньше об этом подозревал, но с каждым днем делать вид, что не знает этих людей и не может дотянуться до них удушением, становилось все сложнее. Опытные специалисты, будто нарочно, ошибались редко, зато фатально...

Когда собеседник вас не понимает, надо лишь встряхнуть его и повторить громче. Когда это не помогает, нужно попробовать говорить на языке собеседника. Увы, заочно выучившись на инженера и техника, Вейдер так и не стал ближе к народу, просто теперь "длинные штуковины" и "хвостатые таблетки" превратились во вполне приличные стрингеры или транспондеры. Хотелось нагрянуть на верфи и навести там порядок, устроив филиал армии. Увы, ситх, глядя правде в глаза (правда плакала и сопротивлялась), мог с уверенностью сказать, что такое не потянет. То есть потянет, но задолбается знатно. И получится у него филиал кладбища, скорее всего.

На фоне разработчиков кораблей, чья работа иногда больше походила на вражескую диверсию, редкие дезертиры выглядели досадным недоразумением. Хочешь из армии уйти — Силы ради, вот только оружие отдай. Если бы знакомые модели еще не списанного вооружения не оказывались в руках истребляемых, Вейдер вообще не обратил бы внимания на такое явление — рекрутов в Империи было достаточно. Тем не менее, на данный момент это его раздражало, пусть и несколько меньше, чем борьба со всякими повстанческими организациями. Главнокомандующий, разумеется, выигрывал эту войну. И делал это ежегодно, только без особой пользы. Пока был хоть один дурак, готовый бороться, дело республики не проиграно. Если учесть, что глупость была не только бесконечна, но еще и увеличивалась с ростом численности населения, безработица ситху не грозила даже с учетом совершенствования оружия массового поражения.

Но все это было лишь мелкими песчинками в ботинке повседневности, истинной причиной того, что некоторая часть флота стала экстрасенсами в надежде найти способ укротить мятежного полтергейста... ну, или хотя бы вернуть настроение милорда на ту планку, которую раньше считали ужасной, стала банальная чесотка. Все познается в сравнении, если раньше Вейдер походил на древнего бога, спустившегося карать неугодных, то теперь, доведенный постоянным зудом в районе спины до неистовства, он даже дроидов угнетал своим присутствием. Живые же чувствовали себя так, будто Судный день уже настал и решение будет явно не в их пользу. В итоге к инциденту с покушением на сына Главнокомандующего традиционные распри между пилотами и штурмовиками были забыты — люди дружно лезли на стены и единодушно желали сойти с корабля, пусть даже за шлюзами и иллюминаторами их ждал вакуум, а уж на блокаду и штурм планеты и вовсе отправлялись со слезами счастья на глазах. На этот раз Вейдер сильно обогнал основные силы военных не только потому, что быстро бегал и перехватывал ракеты телекинезом, но и потому, что подчиненные под благовидными предлогами бежали в другую сторону.

Кстати, поведение окружающих ситха тоже раздражали, от чего он еще сильнее давил всем на мозги своим присутствием. Он даже пожалел, что не уточнил у Аньяна, кого именно распидарасит при потере концентрации. Если в самом начале приходилось прилагать усилия для поддержки на лечебных узоров, то теперь на фоне борьбы с деструктивными наклонностями задача казалась элементарной. Вот не сорваться и прибить адьютанта... Это только в детских сказках, люди, повстречавшие кровожадных чудовищ (на свой счет ситх не обманывался), уходят от них живыми, а в реальности не выживает никто. Хорошие адьютанты на дороге не валяются, да и не факт, что, почуяв кровь, он сможет остановиться... не то, чтобы Вейдер так уж ценил свою команду, но Сидиус исключительно в воспитательных целях заставит ученика набирать новый штат самостоятельно (все несколько тысяч человек), чтобы тот очередной раз ощутил, что сила решает не все, и в следующий раз был аккуратнее.

К сожалению, до встречи с Аньяном улучшить ситуацию не представлялось возможным. Если бы дроиды могли заменить живых врачей, профессия последних просто перестала бы существовать — Галактика без задней мысли избавлялась от того, что считала рудиментом. Судя по результатам, и без передней тоже. Но пока, слава Силе, опыт разума и чуткие пальцы уделывали самые современные сканеры и программы с большим отрывом, и даже технический гений Вейдера, чей случай целиком находился в ведомстве врачей, не смог преодолеть досадное препятствие. Поиски собственного хирурга тоже были делом не быстрым, военные специалисты нужной квалификации (до которой большинству корабельных медиков было далеко) не только имели покровителей, но и могли взбрыкнуть, привыкнув ходить по самому краю (штопать ситха было делом хлопотным и неблагодарным), а гражданские от такого пациента начали бы болеть и чахнуть вопреки регулярным поливам деньгами — нервишки. Оставалось только терпеть и срывать недовольство на пленных...

Взгляд зацепился за протокол очередного допроса. Рина Гатинг. Хирург. Лейтенант в отставке. Квалификация 3S/97.

Голова стала пустой и гулкой — желание избавиться от чесотки стало невыносимым, и плевать, что подпускать чужого к своему здоровью опасно. Здравый смысл подсказал, что с нынешней концентрацией Темной Стороны в теле выстрелы от него будут чуть ли не отскакивать, так что опасности для жизни нет в любом случае. Тем не менее стоило ознакомится хотя бы с анкетным листком, чтобы убедиться, что это именно дар Силы, а не ее шутка.

Женщина оказалась весьма опытна в своей профессии и, судя по списку мест службы, представляла себе последствия не только обычного допроса, но и работы одаренных в деле добычи информации, а потому рассказала даже то, о чем ее не спросили, заработав статус "условно-опасна, возможна перевербовка". То, что она оказалась "ничейной", тоже прояснилось — женщин на серьезную службу и так брали неохотно, а уж рожавшую... мало того, что нужно время на восстановление формы, так она еще и во вкус войти может. И что, что говорит, что не планирует еще одного ребенка? Даже соответствующий пункт в договоре найма не мог гарантировать отсутствие сюрпризов. Пусть ситуация в различных культурах и даже отрядах разнилась, большинство предпочитало не рисковать.

Но Вейдера никогда особо не волновали общепринятые рамки, а уж в теперешнем взвинченном состоянии ему и сам Сидиус был не брат! Потому, не утруждая себя дальнейшим изучением информации, ситх устремился к потенциальной спасительнице. Пусть только снимет зуд, а там и прирезать можно, если ее сотрудничество со следствием окажется всего лишь уловкой... или за излишнюю осведомленность о его здоровье. Да и разве нужна причина для убийства?

* * *

В последнее время меня все вокруг раздражало. И дело было отнюдь не в проповедях Энникентия, упорно агитировавшего за джедаев и республику, в смысле, за мир и равенство. Не спорю, кто-то хорошо поработал над его речью — подросток знал много красивых оборотов, говорил с огоньком и верил в свою правоту. Но не было пока в нем некой ожесточенности и бескомпромиссности, которую политики прикрывали взаимными уступками, на которые якобы охотно шли. Там, где большинство взрослых, с которыми я шапочно знаком, согласились бы на союз, но продолжили бы втихаря гнуть свою линию, Эни достаточно легко отступился, удовлетворившись моим обещанием обдумать его слова. Пожалуй, если бы я задумывался над поднимаемыми им вопросами, то даже переубедил бы этого горе-агитатора, но, увы, все, что являлось отступлением от законов природы, виделось мне чужеродной надстройкой сомнительной эффективности. Своды законов лишь увеличивались, но сквозь них по-прежнему прорывались первобытные право сильного и естественный отбор...

И мог бы я с чистой совестью забить на вопрос, что кошернее, Республика или Империя, джедаи или ситхи, чай или кофе (споры по последнему вопросу на корабле были не шуточные), если бы не Палпатин, который обязательно все узнает и придет интересоваться моим мнением. А отбрехаться, как с Силой, что, мол, для меня без разницы, не удастся, хотя так оно и есть. К своему детищу Император относился с трепетом, как Горлум к кольцу Всевластия, вроде вещь спорной полезности и проблем от нее, но пальцы отчего-то разжиматься не хотят. В итоге даже предположить не могу, какой ответ устроит старого ситха, надо же и похвалить его детище, и собственнические инстинкты не побеспокоить. А то подумает, что мне сильно его Империя нравится, и пристукнет конкурента...

Вот тут-то и начиналось то, что меня дико раздражало. Тема была серьезной, можно даже сказать, жизненно важной, обдумывать ее требовалось в тишине и спокойствии... а Эни оказался изрядным бабником. По крайней мере, именно так искаженное джедайское восприятие интерпретировало его поведение. Если мое тело лишь начинало изредка напоминать, что я все же существо не бесполое, то Эни кидало из гормонального ада в гормональный рай и обратно. Днем он ухлестывал за всей командой Розовой Нексу, хотя к Лаоне даже Банарот подкатывать опасался, ночью его посещали эротические сновидения, от чего в Силе корабль заполнили вполне конкретные флюиды, которые я, впервые оказавшись в близком контакте с озабоченным (и одаренным в придачу) подростком, без определенных усилий игнорировать не мог.

Нет, понятно, что когда у меня была свита, входящие в ее состав вели отнюдь не аскетичный образ жизни. Но, во-первых, это были пресытившиеся удовольствиями отбросы, которые принимали на грудь, чтобы заснуть, женщин, чтобы проснуться, и наркотики, потому что это вкусно и весело. Во-вторых, похоть накатывала на них волнами, а не преследовала постоянно навязчивыми идеями. И сделать ничего нельзя — идеи были непроизвольными и периодически доставляли неудобства самому источнику моего раздражения. В особо напряженные моменты ночных страстей я в серьез подумывал, не разбудить ли брата каким-нибудь особым боевым приемом, удушением подушкой, к примеру.

Топлива в какофонию слишком ярких и хаотичных чувств прибавляли сами девушки, даже если они еще вообще-то девочки. Анне Энникентий подарил домашнего любимца — карликового пушистика, правда, заспиртованного, зато своими руками мариновал и нахваливал ее готовку. Юи помогал носить инструменты, предварительно хитрым образом сломав ремонтных дроидов Силой (чувствуется опыт) и тоже активно действовал на уши. С Митас он по понятным причинам не заигрывал, а просто играл и кормил конфетами, от чего малышка дулась и активно пыталась заколдовать своего принц (зря я ей про куклу Вуду рассказал, может ведь и получиться). Лаона же игнорировала самого мелкого, снисходительно слушая явно откуда-то стащенные комплименты, однако ее равнодушие не мешало трем остальным особям ревновать и строить планы мести. Рядом с окучиваемым конкурентом цветником крутился Банарот, который тоже хотел "попробовать пирог по новому рецепту" или "подержать стремянку" (судя по лицу держателя, вид открывался...). Ситх не обладал подвешенным языком, зато имел боевой опыт и мог лечить запоры взглядом. Ситуация накалялась...

Настоящий Скайуокер должен сделать в жизни три вещи: взорвать станцию, потерять руку и перевернуть Галактику. Не знаю, как насчет Галактики, Эни не выглядел идеалистом, который зальёт полсектора кровью ни во имя добра, ни во имя чего-нибудь еще. Хотя, возможно тут дело в том, что Скайуокеры на полсектора не размениваются, и он действительно решил чуток подрасти, чтобы уж точно сил на Галактику хватило? Но это дела далекого будущего, до которого он может еще не дожить. Пока же все шло к потере руки. Юи наконец сообразила, что ремонтных дроидов ломала отнюдь не Митас, как она сначала думала, и отхлестала хитрожопого кавалера букетом по морде. Моя подопечная как раз была рядом и так смеялась и хлопала в ладоши от восторга, что вывихнула ногу. Вот уж кто сам убьется и вокруг всех убьет...

Лаона отреагировала на происшествие не менее резко, но в негативном ключе — цветы были контрабандными и не только дорогими, но и спрятанными в тайнике, о которым Эни вообще-то знать не должен был. Но парень оказался веселым, что лежит правильно всегда с радостью положит плохо, так что ждет его награда за такие выкрутасы. Подозреваемый был отведен в капитанскую каюту и быстро сдал подельницу — Анна-то думала, что он сопрет цветы для нее. Влетело всем. Не самую унылую обстановку Розовой Нексу оживили дети (Юи в том числе), красиво расставленные по углам и связанные весьма любопытным и неприятным для связываемых способом. Я бы даже сказал, садистским способом.

Мы с Банаротом, который дальше хмурых взглядов и пиханий плечом уйти не успел, пили воду и любовались композицией. Увы, умиротворение пока возвращаться не спешило.

— Знаешь, — ситх попытался закинуть ноги на стол, но вспомнил, что Лаона нынче не в духе, и передумал, — По-моему мы в итоге пропустили все веселье.

Кому веселье, а кому и головная боль на весь полет. Хорошо, до Бисса пару часов осталось.

— Ты в некотором роде прав. Но эта компания слишком самодостаточна, чтобы принимать еще и таких участников, как мы. К тому же цирк вроде как окончен.

— Надейся, наивный джедайский парень. На сколько я понял, оба самых проблемных с тобой останутся.

— Скорее всего, — если с ними не произойдет очень несчастный случай.

— Рыдать будешь?

— Безутешно, — в моем голосе прорезался сарказм — ответ на не заданный вопрос Палпатина не был сформулирован даже на треть.

— Верю. Учитывая, перед кем ты отчитываешься, без смазки тут не обойтись... и крема.

Ну, смазка — это понятно, устойчивое выражение. А вот последнее уточнение меня озадачило.

— А клей зачем?

— Тебя ж малая просила достать, чтобы "склеить разбитое сердце Энички".

— Блин, точно...

И попробуй теперь объяснить Митас, что разбитое сердце — это метафора, и принц не влюбится в нее, если она склеит ему сердце. Кстати, надо Энникентия предупредить о нездоровых наклонностях малышки, с нее станется пробраться ночью в его каюту и вырезать нужный орган, чтобы удостовериться, что он не разбит...

* * *

Палпатин замер на троне, мыслями больше находясь в Силе, чем в реальном мире. Энергетика Бисса басовито гудела, поддерживая своего повелителя. До полноценного личного бастиона планете было далеко, но имеющийся уровень резонанса уже даровал определенное преимущество. Ситх старался не накручивать себя. Личная встреча даст ответы на большую часть вопросов, но встревоженный разум, поддавшись эмоциям, может обмануться, перепутав предателей и союзников. А Скайуокеров пока не так много, чтобы ими разбрасываться.

Первым на орбиту прибыл Аньян. В нем ощущались неуверенность и волнение. Учитывая обычную непрошибаемость джедая, это должно быть что-то серьезное, но вряд ли именно предательство. Раз приняв решение, эксперимент уже не переживал, правильно поступает или нет, а вот философские вопросы из разряда "в чем смысл жизни?" или "что есть судьба?" вводили его в ступор и вялотекущую истерику. Правда, в картину размышлений над тайнами бытия не вписывались некие упорядоченные элементы в Силе — явно какая-то техника, которую пытаются скрыть. Если бы не опыт и долгие наблюдения за объектом, Палпатин и не заметил бы ничего, но он заметил и теперь терзался вопросом, что же это может быть? Ах, как опрометчиво он когда-то открыл Аньяну свободный доступ к части своей библиотеки! Теперь даже не угадаешь, плетет джедай что-то атакующее, щит или вовсе делает упражнение на концентрацию — размытая аура искажала черты будущей техники, делая идентификацию невозможной...

Ответ на грядущий вопрос, что лучше, республика или империя, устраивающий Палпатина, я условно придумал — все зависит от стоящих у власти, а не от самого государственного строя. Вроде и польщу, и не совру, так что может и пронесет. Однако, пути отступления стоит подготовить, как говорится, у Темных Лордов тяжелый характер, но это не их проблемы. А в тронном зале на Биссе, как рассказывал мне отец, окон нет, просто так не смоешься. И двери там наверняка монументальные с множеством запирающих механизмов. К тому же там может оказаться еще и Вейдер, недовольство которого до меня доносится которую неделю. Два Темных Лорда в запертом помещении после долгой разлуки и я между ними... тут даже логика предсказывала грядущие неприятности, а уж как надрывалась Сила!

Надеяться на удачу не стоило, потому я уже который час плел техники, которые будут способствовать моему побегу из потенциально опасного места.

Вейдеру чувствовал небольшое, можно сказать, едва заметное облегчение. Женщина сполна заплатила за свою бесполезность — чесотка уходила корнями в Силу и усилиям простой смертной не поддавалась. Зато ее можно было спокойно отправить в лазарет с травмами и увечьями, хоть чуть-чуть сбросив накопившееся напряжение. Аньян уже ощущался в Силе, не как нечто далекое, а как вполне конкретный объект на орбите планеты. Очень желанный объект, который хотелось догнать и уволочь в медицинский бокс — пусть разбирается, что натворил. НЕМЕДЛЕННО!

К сожалению, максимально быстрому воссоединению с потомком мешала одна немаловажная деталь — вызов Учителя. Однако, Вейдер был в том состоянии, когда вид любого Темного Лорда (даже собственное отражение в отражающих поверхностях) вызывает непреодолимое желание врезать. Грядущие последствия же от этого действия на фоне чесотки кажутся не крупными неприятностями, а незначительными недоразумениями.

Младший ситх был решительно настроен прервать грядущее словоблудие, так любимое Сидиусом, любыми доступными средствами, но для начала, как ни странно, хотел попробовать для этого доброе слово. Ну, насколько добрыми могут быть слова у того, кого тянет ругаться матом. Кстати, сына стоило по связи предупредить о грядущем сеансе лечения, иначе опять уйдет куда-нибудь, хрен найдешь потом. Да и тревожно как-то...

Сидиус настороженно осматривал Вейдера в Силе. Тот был взвинчен и любил мир больше, чем обычно. Более того, присутствие Аньяна, раньше действующее на него в некоторой мере отрезвляюще, на этот раз лишь усилило агрессию. Что-то тут не так...

Будто в подтверждение нехороших подозрений, протянутая между отцом и сыном связь завибрировала от количества передаваемой по ней информации. И главное демонстративно так! Знают же, как его это злит! Ощущать себя лишним, бессильно наблюдать со стороны, как его воспитанники обмениваются наверняка важной информации и не иметь возможности войти в этот странный дуэт даже ведомым, не говоря уже о ведущем. Да где бы они были без его покровительства?! Один стал бы героем посмертно, второй и вовсе не родился бы! Но все заслуги Палпатина, прошлые и будущие, не значили ничего — эту связь между родственниками рождала Сила, и старый ситх мог лишь скрипеть зубами, довольствуясь ролью простого наблюдателя. Он! Император!!!

Конечно, довольно просто было делать вид, что его все устраивает, самоконтроль и актерское мастерство позволяли делать и не такое. Тем более, тогда он как раз растил еще одну свою Руку и подправить программу было достаточно просто. Эксперимент вышел довольно интересным и сейчас напряженно сопел в тайной нише, прислушиваясь к мыслям и эмоциям своего Повелителя... Ну-ну, девочка, успокойся, твое усердие весьма радует, однако мои ученики могут что-нибудь заподозрить...

Дарт Сидиус откинулся на спинку трона и едва заметно улыбнулся, прищурив янтарные глаза. Как бы не повернулась ситуация, у него в любом случае будет как минимум один союзник...

Пакет информации от Вейдера едва не кувыркнул меня с трапа Розовой Нексу. Слишком много в него было вложено Силы, слишком много эмоций... слишком много "слишком". Обычно наше общение по узам для посторонних едва заметно, тут же аж волна пошла по пространству. И все это ради такого мизера полезной информации, что иные названия кораблей длиннее. "Чешется -немедленно-чешется". Я так озадачился, что даже волноваться забыл и потянулся к отцу, чтобы глянуть, что там такое. Однако, расстояние было слишком большим, да и сама планета активно мешала чужим воздействиям. Палпатин явно накачивал Бисс своей Силой, так что стоит внести корректировки в готовящуюся технику для побега с учетом возможных помех.

Ну, диагностика Вейдера подождет до непосредственного контакта, а вот Сидиуса стоило осмотреть уже сейчас. Что-то в нем было не так... Сильно не так... Я пристально разглядывал того, от кого большую часть времени зависит мое благополучие, пытаясь найти источник своей тревоги. Объект пристального внимания был недоволен, но пока терпел. Эх, его бы в тактильном контакте пощупать, тогда сканирование глубже выходит... но если к взглядам такая публичная личность, как Император, давно привыкла, то за вторжение в личное пространство мне явно грозили нехилые репрессии. Придется обходиться тем, что есть.

Палпатин не раз говорил Вейдеру после очередной выходки Аньяна, что джедай ничего не делает просто так. Другой вопрос, что из-за различий в восприятии мира не всегда удавалось отследить последствия тех или иных странных действий, но наивно было бы думать, что лишенный лени и многих других качеств существ из плоти и крови, мешающих жить даже некоторым ситхам, Аньян не способен добиться желаемого. Просто хотел он не так уж много, особенно по меркам ситхов, и не так уж часто, чтобы это доставляло хоть какие-то неудобства.

Однако, недооценивать собственного ученика тоже не следовало, он вполне мог найти способ внушить джедаю собственные желания, хотя бы и воспользовавшись той самой связью. Почему нет? Пусть Вейдер был гораздо менее деятелен, чем Энакин, не к ночи будь помянут, но мыслил он иными категориями. Семья? Репутация? Друзья? Мир? Пф! Не нужно путать теплое с мягким, а джедая с ситхом. Темная Сторона почти не меняла личность, просто заниматься саморазрушением было увлекательно, и не каждый мог самостоятельно остановиться, обычно к человеческому облику ученика возвращал учитель и совсем не печеньками. Но вот приоритеты... приоритеты могли меняться, смещалась система ценностей, переосмысливалась прожитая жизнь... короче, происходило то же, что и после почти любого жизненного потрясения, разбивающего понятный и простой мир на хаос осколков, с любым разумным, способным испытывать эмоции. Просто у форсюзеров это иногда происходило с грохотом и фейерверками.

Мир имел дурную привычку переворачиваться с ног на голову не раз и не два, смена сторон Силы происходила гораздо реже, а вот предательство случалось гораздо чаще, чем хотелось бы. Потому Палпатин держал Аньяна в поле зрения и ожидал прибытия последнего подозреваемого.

Вейдер почти бежал по направлению к месту встречи. Там его ждал Аньян. Ну, и еще Палпатин. Усилием воли ситх заставил себя не вырывать створки дверей телекинезом, а всего лишь распахнуть их толчком Силы. Несколько торопливых шагов, привычное преклонение колена и кивок вместо приветствия.

— Мастер, отложим беседу на пару часов?

За пару часов Аньян наверняка успеет что-нибудь сделать...

Палпатин с неприятным удивлением наблюдал за своим учеником. Пожалуй, только Скайуокер мог превратить жест почтения и покорности в фарс, притом одним движением, молча, не переменившись в Силе. И это он еще мимики лишен из-за костюма! Стать на одно колено с видом "Да подавись ты, у меня все равно ноги железные", это нужно уметь. И еще сметь что-то требовать после такого приветствия, какая наглость!

— Нет, — давненько он не воспитывал своего ученика. Самое время напомнить ему, чем карается неповиновение...

— Что?! — Вейдер явно не настроен был вести долгие переговоры. Тем лучше, воспитательный момент сильнее запомнится.

Палпатин ощутил, как жажда убийства младшего ситха, до сих пор бушующая в пространстве Силы, затвердела и направилась на него, но не шевельнулся. Лишь в груди разлилось предвкушение — доказывать свое превосходство над другими было невыразимо приятно. Да и джедаю будет полезно понаблюдать за схваткой Лордов, а может и принять участие... Холодный разум расчетливо оценивал будущих противников, прикидывая, куда лучше ударить, чтобы воспитательный эффект был более наглядным.

Трое понимали, что схватки не избежать, и не собирались сдерживаться. Сила бурлила и искажалась, грозя вот-вот прорваться в реальность смертоносными техниками, но пока еще хранила хрупкое равновесие. Пока никто не сделает первый шаг...

Аньян едва заметно присел.

Вейдер напрягся, готовясь в любой момент вскочить.

Палпатин сжал подлокотники трона, ожидая первого шага толи заговорщиков, толи зарвавшихся подчиненных.

Уловив настрой своего Повелителя, но не верно истолковав его замыслы, Мара выскочила из открывшейся в стене ниши с мечом наперевес и на миг замерла. Приказа, кого атаковать, не поступало, и подсознание адептки Темной Стороны выбрало прежде, чем кто-то успел среагировать.

Девочка бросилась на Аньяна...

* * *

Энникентий никому не признался бы в этом, но в глубине души считал себя очень взрослым. Вернее, взрослым он себя ощутил, когда ему доверили очень важную миссию по вербовке аж сына Главнокомандующего. А сейчас он считал себя еще и очень умным, ведь самовольно измененный план не привел к краху, наоборот, все было так, как и представлял себе юный повстанец! А то, что Сила подает тревожные сигналы... сознание, занятое самолюбованием и додумыванием недостающих деталей придуманного мира, не желало отвлекаться по пустякам.

Аньян ожидаемо оказался тихим не по годам серьезным — явный признак перенесенных испытаний и ужасов, как говорила мама, приводя в пример выросших на улице, а потому слишком рано повзрослевших детей. Но в нем еще был свет! Аньян не отверг сходу чужую точку зрения, а, Эни уверен, действительно обдумывал поступившую информацию с той же основательностью, с которой подходил к любому делу. И по первому же зову Палпатина бросил свои дела... что было неприятно, но не неожиданно. То, что воспитывающие ребенка ситхи были тиранами и угнетали любое инакомыслие, было и гунгану понятно.

Банарот был классическим злобным Инквизитором, вспыльчивым, напористым и вечно мешающимся под ногами у благородного героя, спасающего мир. Ведь ясно же, что отконвоирует эту мелкую Митас, куда надо, и укатит в далекие дали, предварительно взяв силой все, что захочет. Вон как к Юу подкатывает! И на Анну с Лаоной глаз положил! Ишь ты, эвок-переросток, правильно ему девчонки не дали! В том, что злобному ситху ничего не обломилось, Эни был уверен — уж такое в Силе сложно не заметить. Однако злорадство и обида на то, что самому юноше тоже ничего не досталось, не достойно истинного джедая! И вообще, это не те девушки, которых он ищет! Но поганый ситх поплатится и за обидные насмешки, и за вечное появление в неподходящее время в неподходящем месте, и за то, что не давал таскать вкусности с кухни — Сила покарает его, потому что правда на стороне Света, а значит, враг будет повержен!

Логово главного злодея тоже соответствовало всем канонам — громадный замок был массивным и подавляющим, явно в расчете на противостояние орбитальным бомбардировкам и запугивание всех окружающих, включая пролетающие мимо ИЗР. Наверняка в его стены вмуровано немало невинных жертв (мама рассказывала, что раньше так часто делали), иначе откуда такая зловещая аура? Коридоры кишели безликими гвардейцами, солдатами и зловещими тенями, копошившимися по углам. Шаги отдавались гулким эхом в неестественной тишине, а с конвоиров — клонов в белых доспехов — хотелось сорвать шлемы, чтобы убедиться, что там именно человеческая голова, а не харя какого-нибудь монстра. Но нельзя было проявлять слабость! Пусть Аньян стремительно куда-то убежал (бедный ребенок, как его выдрессировали ситхи), и Банарот с Митас подмышкой тоже куда-то удалился, оставалась еще команда Розовой Нексу — ради них Эни должен быть сильным!

Эни морально готовился к допросу и страшным пыткам, во время которых ничего не скажет, но покажет всем... что-нибудь. Что он таким образом покажет, он затруднялся ответить, слабо представляя сам процесс пыток, на родной планете его выпускали слишком быстро, чтобы проникнуться нужной атмосферой, а источники в голонете были противоречивы и больше походили на дешевые ужастики. Но морально готовиться это не мешало. Да и другую подготовку нельзя было исключать.

В любом старом замке, а тем более логове злобного диктатора должно было быть много тайных ходов. Эни их не ощущал и не видел, но был просто уверен, что они есть, ведь все остальное было таким, как он себе и представлял, значит и эта догадка окажется верна. А ведь спасти юную деву (а лучше всех трех) гораздо круче, чем с достоинством выдержать пытки. Тем более, у ситхов наверняка есть какие-нибудь подлые штуки типа сыворотки правды или выворота мозгов. Джедаи даже учили своего посла мира, как противостоять всяким хитрым воздействиям, но это же Император и Темный Лорд!

В том, что пытать его будут исключительно высшие чины Империи, юный повстанец не сомневался. И усиленно обшаривал пространство Силой в поисках тайных ходов, все же желание спастись пересиливало желание всем что-нибудь показать или доказать. Правда, с сенсорикой у юного Скайуокера было не очень, потому в запитанной чужой энергией по самые межатомные связи среде все как-то плыло и было мутным. Однако, было то, что Сидиус заблокировать никак не мог просто потому, что до сих пор изучал этот феномен. Кровная связь. Эни сразу ощутил, что его мать появилась на орбите и сердце тревожно кольнуло. Обратив на нее внимание в Силе, он сразу растерял и напускную храбрость и остатки легкомыслия — маме было плохо. Тут уже было не до спасения дам, пусть и весьма милых, но женщин в галактике выше крыши, а вот родственников число конечное.

Уже всерьез озаботившись способами побега, Энникентий упрямо закусил губу, продавливая чужую Силу, оплетающую пространство, собственной. Он хотел найти тайный ход и его не остановило бы даже известие о том, что стены абсолютно монолитны на ближайших пару километров. Если понадобится, через кладку просочится или охрану раскидает, джедай он или не джедай?! Будто в ответ на брошенный вызов Темная энергия вдруг отступила и устремилась куда-то в бок, не исключено, что к источнику этой удушающей и невесомо-вязкой пакости, приоткрывая для внутреннего взора подростка внутренности стен.

Хлесткая ментальная волна на миг дезориентировала всех, кого настигло ее обжигающее прикосновение.

Замок тряхнуло, и коридоры заполнил нарастающий рокот.

Энникентий собрал волю в кулак и сосредоточился.

Сила охотно поддалась одному из Скайуокеров, открыв ему один из тайных проходов в месте, конструкцией не предусмотренном, и отсыпав вдогонку горсть Скайуокеровского везения. Того самого, из-за которого пациент остается жив, но страстно об этом жалеет...

* * *

Неучтенную участницу грядущего безобразия я заметил в последний момент, но на планы это никак не повлияло. Размеры тронного зала сыграли с Мирой злую шутку, пробежать тридцать метров до цели, и при этом остаться незамеченной для внезапной атаки было невозможно в принципе. Ну, или не на нашем с ней уровне. Вот если бы она атаковала юнлинга... Озадачило то, что девочку с Палпатином связывали узы, чем-то похожие на наши с отцом, но озадачивали меня не они (потом рассмотрю), а тот факт, что Сидиус с какого-то перепугу приказал атаковать меня первым. Что ж, если все умрут, я не виноват! Пары секунд не хватило для поправок на помехи в Силе...

Мысленно перекрестившись, я буквально родил первую в своей жизни площадную атаку, банально обрушив ментальный удар не на конкретную голову, а на весь дворец. Увеличение площади покрытия уменьшало мощность, не до такой степени, чтобы появились шансы на взаимодействие с чужими разумами, но вероятность кипячения чужих мозгов уменьшалась. Мара споткнулась, упала на колени и по инерции проехала по гладкому полу несколько метров, схватившись за голову. Вейдер с Сидиусом только дернулись и очень недовольно на меня посмотрели.

От ощущения, что сейчас меня будут бить, возможно даже молниями и в два рыла (и пофиг, что Вейдер не умеет, ради такого дела сможет), забыв о разногласиях, второй пункт плана был исполнен идеально, хотя раньше я такого не делал. Тело упало на спину и, не встретив сопротивления, ушло в пол, будто в воду. Мастера трансмутации и алхимии после этого могли еще и двигаться, но для меня достижением было уже то, что перепуганное сознание не забыло замаскировать дырочки для воздуха под щели между плитами пола. Не зря же я место для падения выбирал, пока мы ждали появления отца. Следом несколько беспорядочных волн в Силе, чтобы было непонятно, двинулся я куда-то или остался на месте, замаскировать ауру и вогнать тело в анабиоз. Конечно, теперь не увижу, чем дело кончится, но мне обязательно расскажут.

Оба Темных Лорда на миг даже забыли злиться, столь быстрым и четким был уход джедая с поля боя. Но накопленная агрессия встряхнула ситхов, напоминая, для чего они тут собственно обрались. Найти и наказать сбежавшего можно будет позже.

Палпатин вдохнул жизнь в свою связь с ученицей, выводя ее из ментального ступора. Вейдер насмешливо фыркнул на столь жалкое пополнение и встал в стойку. Пока Мара, согласно желанию Мастера, который еще поговорит с ней о поспешности и выборе целей, скользила вдоль стен, выбирая момент для атаки, старшие ситхи пробовали друг друга на прочность. Оба воина сорвались с места и понеслись в атаку. Оба хотели коснуться лезвием меча плоти врага, но слишком хорошо знали друг друга, чтобы закончить все одним ударом. Черные фигуры метались по темному залу, сопровождаемые искрами и сердитым гудением. Плащ Вейдера и накидка Сидиуса взлетали темными крыльями, роняя на пол кусочки, срезанные особо удачным взмахом меча. Или неудачным — под коварной тканью, принимающей на себя у дар за ударом, не было плоти, которую так жаждал поразить чужой клинок.

Не менее впечатляющей была битва, невидимая глазу обычного человека. Там, где две темные фигуры сходились в клинче, в Силе разлетались куски злобы и желания уничтожить от столкновения двух гибких, и в тоже время непоколебимо твердых волн энергии. Это было противостояние не мастерства и изощренных техник — их время еще не пришло, а чистой воли. Чьи принципы устойчивы? Чьи цели и желания превыше всего? Чья уверенность нерушима? Кто — владыка, крепко стоящий на ногах и выбирающий собственный путь, а кто — ползающий у чужих ног подчиненный?!

Часть Силы долетала до реальности. Там, где две волны сталкивались, пытаясь разорвать друг друга на куски и пожрать, по полу и стенам проходили тонкие трещины. Прорвавшаяся в мир анергия разъедала материю, даже оставшись без подпитки. И этой энергии было много. Больше, чем заключено в двух человеческих фигурках. Вся Сила, окружающая их плотным коконом, тот самый неосязаемый шлейф, что заставлял окружающих неосознанно преклонять колени, пульсировала и металась, вспухая протуберанцами и закручиваясь воронками. А в самом центре зарождающейся бури, которая вот-вот должна была обрушиться на остальную Галактику, две черные фигуры, забыв про окружающий мир, самозабвенно обменивались кусками камня и Силовыми техниками. Они уже доломали колонны в тронном зале, вынесли двери и теперь носились по всему зданию, воплощая разрушение.

* * *

Энникентий никогда не задумывался, как и куда ударить. Он просто чувствовал Силу, как и советовали ему учителя. И когда приложение усилий телекинеза в определенные места проломило толстую стену... он пожал плечами и нырнул в облако каменной пыли, в очередной раз отмахнувшись от мысли, что что-то здесь не так. Увы, то, что он посчитал тайным проходом, оказалось лишь еще одним коридором без окон, только менее монументальным. Зато с уродливыми статуями в нишах. Это было даже хорошо, а то мальчик переживал, что у замка Злодея нет каких-нибудь страшных предметов интерьера вроде фресок с демонами или картин с маленькими котятами-утопленниками.

На секунду у ребенка даже промелькнула мысль, а не засунуты ли заживо внутрь статуй какие-нибудь девственницы, но замок тряхнуло и глупые фантазии быстро улетели подальше от столь опасного места. Сила корчилась в странных судорогах, но Эни помнил, в какой стороне чувствовал мать, и поспешил туда. Проблема была в том, что коридор длился, казалось, бесконечно, при этом никаких ответвлений или хотя бы окон в нем не было. А мальчику нужно было наружу! И не только потому, что там была мать, но и потому, что внутри становилось как-то неуютно. Пол мелко вибрировал, предвидя свой конец, и не было причин считать, что стены и потолок заняты чем-то другим.

В конце концов, когда ощущение гигантской волны, которая росла за спиной и вот-вот обрушится вниз, стало нестерпимым, Эни решил рискнуть и остановиться. Для того, что он собирался сделать, требовалось гораздо больше концентрации, чем возможно достигнуть в движении. Не смотря на то, что мир мелко вибрировал, стены вокруг все еще являлись монолитом, не имеющим очевидных слабых мест, где достаточно надавить или ударить, чтобы разрушить препятствие. Нет, тут требовалось действовать более основательно... Прикрыв глаза, Эни коснулся рукой неизвестного материала, пытаясь понять и принять своего неживого противника. Материал был пропитан чужой Волей и упорно сопротивлялся, все же уступая в местах, которые станут червоточинами, ведущими к свободе.

Джедай был водой, точившей камень... ржавчиной, грызущей металл... кислотой, разъедающей плоть...

Опасность!

С трудом достигнутое чувство единения с Силой и материалом вокруг испарилось, словно пугливая дрема. Эни в ужасе распахнул глаза. Его знаний и умений не хватало, даже чтобы описать нечто невообразимое, нависающее и подавляющее, не говоря уже о том, чтобы понять ЭТО. Сознание, находящееся не здесь и не там, смотрящее на мир материальный и в Силу, в ступоре наблюдало за тем, как раскручивается маховик разрушения. Где-то там, а может и здесь? Гасли чужие жизни и сам воздух исчезал, не оставляя после себя даже вакуума.

Пустота.

Ничто.

Тело, повинуясь предчувствию, отшатывается. В следующее мгновение мазок невидимой кисти проводит по реальности линию, тонкую, сантиметра два, и то, чего коснулось это средоточие мощи, просто растворяется. Исчезает, будто ничего не было. Будто так и задумывалось изначально. Кусок здания, срезанный чужой мощью, со стоном начинает съезжать вниз. Кусок руки, отсеченный ровно по линии локтя, будто приклеенный, продолжает касаться кончиками пальцев удаляющейся стены. Боли нет. Зато проходит оцепенение, вызванное осознанием чужой запредельной мощи. Эни с содроганием представляет, как вот такое же нечто, неощутимое для неодаренных, устремляется к лишенной интуиции и предвидения матери... и все становится не важным. Только цель и пути ее достижения. Никаких эмоций. Только покой и рациональность.

Не течет кровь из поврежденной конечности? Не нужно предотвращать кровопотерю. Отваливающиеся от оседающей части здания куски неподвижно зависают в воздухе? Не важно, почему, важно, что по ним можно пробежать. Пространство окутывает душная дымка Темной Стороны и от напряжения везде посверкивают искорки молний? Укрыться щитами и вспомнить все, чему научили, и что подсказала Сила. Небольшая посадочная площадка кренится, готовая рухнуть от любого толчка? Ускориться до предела, буквально влетая в соскальзывающий с наклонившейся поверхности шатл. Небо, кажется, вот-вот упадет на землю и прихлопнет падающий вниз космический корабль? Сжать штурвал и позволить Силе руководить собой. Довериться этой бесконечной субстанции так, как раньше и думать не смел...

И устремиться вверх. К орбите, до которой буйство Темной Стороны еще не добралось.

Но обязательно доберется.

* * *

Признаться, я никогда не был силен в классическом предвидении. Было в этом аспекте Силы нечто шизофреническое, разрушающее сознание своими возможностями. Для джедаев и ситхов это было приемлемо, выращенное же в лаборатории сознание, пусть и расширившееся за счет попаданца, до дрожи боялось потерять себя в безумии и предпочитало прибегать к более рациональным аспектам своей способности. Ну, насколько Сила вообще может быть рациональна.

В итоге ничего удивительного в том, что при пробуждении пришлось срочно себя лечить, не было. Когда в дело вступает Избранный, нужно быть Мастером Вероятностей, чтобы угадать, в каком месте безопаснее всего. Зато теперь есть повод попрактиковаться в алхимии живого и ускорении регенерации, отращивая утраченное, но это позже. Сначала нужно осмотреться. Мало ли, оба ситха поубивали друг друга и я теперь Император? Тут даже не знаешь, то ли убить себя, то ли все же попробовать убежать. Галактика большая, авось не зацепит грядущими разборками...

Сила вокруг была на столько перекручена, что рассмотреть что-нибудь кроме того, что осталось от моего бренного тела, не представлялось возможным. К тому же начинала побаливать голова, намекая на то, что иногда хорошая сенсорика выживаемости только мешает. Предчувствуя скорый обморок, я торопливо латал повреждения и, стоит признать, чувствовал себя в процессе довольно странно хотя бы потому, что эти самые повреждения были смертельными, до бессмертия мне еще далеко, лет десять исследований минимум, тем не менее я жив и даже как-то функционирую.

— Живой? — мое укрытие раскололось под чужим воздействием, и в поле зрения показался Палпатин.

Дарт Сидиус выглядел последним рабом с Татуина, оборванным до той степени, когда невнятные тряпки расползаются при каждом движении под собственным весом, постепенно оголяя то, что должны скрывать. Он был полностью сине-фиолетовым с багровыми кровоподтеками — ушиб всего тела на лицо, с черными отпечатками чужой кисти на шее, руке (два штуки), животе (будто кто-то ладонь приложил) и бедре, видимо, отец хватался за то, что под руку подворачивалось. Учитывая силу его хватки, трещины костей гарантированы. По груди проходил волнистый след от светового меча, напоминающий "S", а кисть другой руки выглядела так, будто ее долго варили, а потом решили еще и поджарить. Световой меч он ею что ли ловил? Мы с отцом над его оружием как раз на увеличение мощности луча поработали ради интереса, и Вейдер вполне мог экспериментальный кристалл не сменить... Хотя да, какая ему разница, если оружие в руках взорвется? Врагов и так уделает, а протезы и поменять можно...

Еще раз окинув взглядом фигуру потенциального пациента я с сожалением отметил, что сканирование Силой на данный момент не возможно, так что к результатам поверхностного осмотра кроме крови из ушей, глаз и носа добавить нечего. Разве что... Ну, так и есть! Дарт Сидиус был доволен, как Траун, искоренивший глупость и нерациональность в Галактике! Ситх просто лучился сытым довольством, улыбаясь не своей притворной улыбочкой отца народов, а искренне. И это была улыбка не доброго дедушки, а хищника, удачно поохотившегося и раздумывающего, прибить еще кого-нибудь, или он уже сыт? А может придушить мышку и поиграть с ней? Такого Сидиуса я еще не видел... и лучше бы не видел, но пинать меня в текущем состоянии ему наверняка будет не интересно.

Уловив отголосок моих мыслей, а может просто от избытка чувств, Палпатин весьма угрожающе облизал залитые собственной кровью губы, взял меня подмышку и бодро похромал в одному ему известном направлении. Я мутным взглядом обозрел окрестности и с сожалением отметил, что, хоть руины получились живописными, зарождающаяся аномалия Силы не даст приземлиться сюда кораблю. Придется неизвестно сколько переться своим ходом, чтобы из нее выйти...

— Да-а, хорошо погуляли, — мужчина с удовольствием обозревал свидетельство своего возросшего могущества. Не смотря на боль, он был полон энергии, уверен в себе и в меру зол, как и положено успешному ситху, — Надо будет как-нибудь повторить...

— Ага... — прохрипело тело в его руках, — На Татуине... Меня можно не брать...

На это Сидиус лишь весело хмыкнул. Джедай схватки такого уровня пока явно не тянул, но после... после присутствие одного из лучших медиков Империи будет весьма кстати. По крайней мере, этот медик умудрился выжить вполне самостоятельно, более того, говорил с отсутствующей челюстью! Последнее было даже любопытнее, интересно, что это за техника?..

* * *

Спина не чесалась. Это было первое, что осознал Вейдер, вырвавшись из видений Силы. Новость была бы хорошей, если бы она не перестала чесаться после прямого попадания молнии, но пока дополнительных сигналов оттуда не поступало. В остальном ситх чувствовал себя хорошо. Он лежал на спине, ощущая, как от огромных концентраций Силы в воздухе становится легче дышать. Во рту кровь. Откуда? Вроде почти задавил Сидиуса... Ах да! Учитель наконец нашел непробиваемого подопытного для использования экспериментальных техник Силы и начал творить с истинно ситхским размахом, выпустив задвинутого Политиком на задний план Ученого.

Под конец Ученый поймал озарение, а что поймал Вейдер, теперь не сказал бы и сам Сидиус. Энергия наполняла все вокруг, искажая реальность, меняя грезы и явь местами, смешивая их воедино. На такое хотелось ответить чем-то особенным, а не вариацией насквозь привычных приемов. Да и каких привычных? Магистров было мало, и бегали они так, будто не джедаи, а контрабандисты со стажем. Достойными противниками были твари, живущие на некоторых планетах, но встречаться с ними удавалось редко. Врагам Империи хватало простейших техник, от души накачанных Силой и эмоциями, свои предпочитали честной драке баталии умов и хитрости. В итоге Избранный Силой хоть и совершал великие дела, по-настоящему выкладывался редко. Слишком многим его одарила природа, пусть жизнь часть и отобрала, с оставшимся было чем развернуться, но достойного соперника как-то не находилось.

Вейдер не был теоретиком, потому отдавался схватке со всем пылом истосковавшегося по масштабной битве истинного ситха, желающего к тому же набить морду учителю. И на чужое Знание он отвечал своей Импровизацией, уворачиваясь от самонаводящихся техник, разрушая неуничтожимые щиты и всячески творя безобразия. Под конец, когда Палпатин завернул что-то совсем уж неприличное, неизвестно когда потерявший маску Скайуокер от избытка чувств и недостатка идей цапнул того за ляжку, выдрав изрядный кусок мяса. В итоге сорвавшейся техникой приложило обоих, правда, Сидиус пришел в сознание первым, и о своей потере сознания распространяться не будет, делая вид, что победил. Не очень-то и хотелось. Знание того, чья кровь засохла на губах, поднимало настроение на недосягаемую высоту. А официальный победитель... Пф! Кому надо, тот из Силы все узнает, а кто не узнает — сам дурак!

На этой жизнеутверждающей мысли ситх закончил с самокопанием и начал потихоньку подниматься, в очередной раз с сожалением отметив, что протезы, пусть даже самой последней модели, все еще не поспевают за метаниями ситхской души. Конечно, вызов его конструкторскому гению — это хорошо, но если бы Вейдер довольствовался тем, что есть, он остался бы джедаем и к тридцати чинно и неспешно вошел в Совет, а не был уже лет десять вторым лицом Империи. Но искрящие протезы ног, заевшая одна рука и отсутствующая вторая намекали, что плоть слаба не всегда. Кстати, об этом...

На глубокий вдох легкие отозвались лишь легким покалыванием Силы, разлитой в воздухе. При таких ее концентрациях не то, что задохнуться, умереть затруднительно! Тут скорее стоит опасаться того, что случайные жертвы восстанут. А поднявшихся в аномалии мертвых сначала хрен поймаешь, а потом хрен убьешь, даже если они не успели мутировать... К счастью как для выживших, так и для самих себя, персонал дворца передох в первые минуты боя, потому, когда Сидиус попытался выпить жизнь из всех живых в округе или что-то в этом духе, никто даже не почесался умирать в корчах. Вейдер таку заблокировал, Джейд к тому моменту находилась в несколько нестандартном агрегатном состоянии, а Аньяна и поисковыми техниками не всегда зацепишь. Остается надеяться, что сыну хватило везения выжить...

Почуяв кого-то живого под сплавленными в кривого вида спираль камнями, Вейдер встрепенулся и кинулся ощупывать преграду. Под конструкцией, которая из-за формы должна была развалиться самостоятельно, но почему-то не поддавалась даже телекинезу, была пустота. И кто-то живой. По размеру на Аньяна не похоже, но мало ли, что с ним случилось. Мару вообще непонятно к кому теперь причислять... зато обломки вокруг конструкции чужое воздействие не игнорировали, нужно было только раскидать их так, чтобы спираль не обвалилась вниз. Впрочем, она, кажется, собиралась висеть в воздухе. И уже начала покрываться какими-то подозрительными прожилками. Кто бы ни был выжившим, стоит хватать его и убираться подальше...

— Привет! Я — Экстерминатус!

Не смотря на растущее желание уйти от подозрительно ведущей себя конструкции, Вейдер на миг замер, осмысливая увиденное. Из пролома выбралась маленькая девочка с разукрашенным черепом в руках и не менее разукрашенной лысой головой.

— Дарт Вейдер, — на автомате представился ситх.

— Братик про тебя рассказывал!!! — девочка, против ожиданий, радостно взвизгнула и подпрыгнула, чуть не выронив череп, — А правда, что это ты уничтожил Орден джедаев?

— Да.

— Значит, ты — Летучий эвок!

Вейдер не нашелся, что на это ответить. Не то, чтобы он часто общался с детьми, тем более такого возраста, но вот на психов всех сортов насмотрелся. Коллеги, все-таки...

Покрывшаяся прожилками спираль из расплавленных камней хрупнула и пошевелилась, намекая, что рядом с ней не самое подходящее место для размышлений.

— Все потом, — встрепенулся ситх и протянул уцелевшую руку девочке, — Пойдем!

— Как же ты пойдешь, у тебя же ножек нет, — мелкая нахмурилась, уставившись куда-то в пространство, — А у меня ножик есть... — Она перевернула череп и, пошарив в нем рукой, достала световой меч, — Держи!

— Спасибо...

Вейдер предпочел не думать о том, откуда здесь эта девочка, что она говорит и откуда у нее — пробное нажатии на кнопку — джедайский меч. Это был не первый раз, когда он не хотел знать ни истину, ни даже официальную версию, освещающую дела Сидиуса. Мало ли, вдруг это его дочь?

— ...А мы идем к дедушке?...

Действительно, внучка более вероятна. Способность непрерывно выносить мозг явно наследственная. Нужно поспособствовать семейному воссоединению, пока детский словесный понос, приправленный неумелым, но очень энергичным ментальным воздействием, не сделал что-нибудь непоправимое...

* * *

— ... В результате оказалось, что всё зря, невинная дева всё равно сдохла. Тогда летучему Эвоку предложили, власть или деньги. Он выбрал власть, а деньги ему достались просто так.

Завершил я вольный пересказ истории Дарта Вейдера и посмотрел на задремавшую Митас. Потом будет просить рассказать еще раз, потому что пропустила концовку. За несколько дней, в течение которых выжившие выбирались из молодой и активно растущей аномалии (рожденная энергией ситхов, она пыталась занять весь доступный объем, но, слава Силе, вложенного заряда не хватало), юная Экстерминатус произвела на отца неизгладимое впечатление. Дарт Вейдер настолько уверился в ее родстве с Палпатином, что этой идеей заразился и сам Император, усомнившись в своей бездетности и сенсорике. Но Сила любила пошутить, так что ни одного прибора для быстрой проверки родства в наличие не оказалось, да и другая электроника после маленького катаклизма кренделя те еще выдавала.

Экипаж одолевали призраки, духи и всякая мистическая живность, творя полный беспредел и даже успев откушать кем-то из техников, потому ситхов в кои-то веки действительно были рады видеть. А потом началось противостояние, равного которому мир е видел! Противник знал, что его ожидает, был хитер и заблаговременно... умер. Настроившиеся на хорошую драку Вейдер и Сидиус были в бешенстве и жутко обрадовались, узнав, что на Корусканте кто-то сильно умный объявил их мертвыми.

Вообще все, кто висел на орбите Бисса, изрядно струхнули, когда под ними разверзлась огромная воронка непонятно чего. Даже дроиды-уборщики каким-то образом обо всем узнали и на какое-то время заныкались в укромных местах кораблей, что уже говорить о более интеллектуальных секретарях или астродроидах? Некоторых до сих пор не могли выманить на рабочие места, убеждая, что все закончилось. Что-то перемкнуло в электронных мозгах и с этим еще предстоит разобраться. Распространиться всеобщей панике не дали подчиненные Вейдера, по какой-то причине уже вторую неделю уколотые успокоительным по самые брови. Они оперативно всех построили, и все могло бы закончиться хорошо, если бы Палпатин не держал в своем окружении чужих шпионов, чтобы передавать через них дезинформацию. Они-то и умудрились просигналить в столицу о случившемся, спровоцировав самых нетерпеливых на радостях затеять какую-то возню. Будет интересно узнать, чем дело закончится.

Я, естественно, планировал не участвовать в грядущих разборках, а провести пару месяцев в больничке, занимаясь самолечением. И не только 'само-', м-да. Энникентия угораздило стартовать на личном шаттле Императора, потому на подлете его не расстреляли. Зато после дисциплинированно повязали и впихнули в камеру для одаренных, так что ничего непоправимого сводный брат не натворил, разве что руку потерял, но это у нас семейное. Долечу себя, буду изучать это довольно странное ранение. И Мару Палпатин обещал мне отдать, у него пока не будет времени ее изучить... эх, мечты-мечты!

Воссоединение семьи прошло бурно. Вейдер пару минут пялился в Силу и уверенно заявил:

— Энникентий, я твой отец! Скажи, а ты не знаешь, кто твоя мать?

И вот тут все пошло не по сценарию. К удивлению всех кроме самого Эни, его мать с чего-то вдруг оказалась на этом корабле! Более того, Сидиус с чего-то решил, что детей надо баловать — тогда из них вырастают самые настоящие ситхи, и мне пришлось срочно латать женщину, чтобы ее можно было показать сыну, не нарвавшись на истерику. Собственно, она с сыном и были теми слушателями, из-за которых я не закруглился с рассказом, когда понял, что мелкая начала засыпать.

— Грустная история, — женщина задумчиво пялилась в потолок.

— И что теперь делать? — Эни был человеком действия и, в отличие от нас с Ритой, мог не соблюдать постельный режим.

— Плакать, — равнодушно сообщил я.

— Зачем?

— Ну, можешь головизор посмотреть.

— Я серьезно!

— Что конкретно тебя беспокоит?

— А вдруг он будет мне мозги того?

— Того?

— Выворачивать.

— Хм, — все, что нужно, Рита рассказала сама и в три раза подробней, чем мог бы запомнить слишком шебутной для того, чтобы обращать внимание на детали, Эни. Так что значимость собственных мозгов он переоценил, — Выворачивать — нет.

— Фух!

— А "того" будет.

— Чего "того"?

— Пилить, — даже на мой взгляд в этом недоджедае столько лишнего, что не знаешь, с какой стороны подойти, — Хотя взрослые называют это по-другому... но при детях материться не хорошо.

— Я не ребенок!

— Мне бы твои проблемы...

Палпатин меня жутко нервировал. Не потому, что зачем-то устроил мне информационную блокаду, оставив в вакууме собственных домыслов, а потому, что с ним творилось что-то странное. Влюбился что ли?

* * *

Поразительно, но грянувшее восстание было невыгодно никому. Антиситхский заговор еще спорил, стоит считать Аньяна ситхом или все же джедаем. Демократы только начали закладывать сеть тайных убежищ, наконец поделив будущие прибыли. Джедаям Сила намекнула, что еще не время. Черное Солнце было занято отмыванием денег в мутной воде и на власть не покушалось. Моффы грызлись между собой, опасаясь высунуться сильнее конкурентов и огрести за это. Участники заговора против Вейдера из-за высокой смертности в своих рядах не влияли на общую картину, оставаясь малочисленными и разрозненными группировками....

Палпатин прикрыл глаза, обдумывая отчеты о действиях основных Игроков, и поморщился. Его трону и власти по сути ничего не угрожало. Айсард и Пейстажж были не марионетками, а вполне серьезными игроками и, не сильно напрягаясь, не дали вскипевшей массе забрызгать все вокруг. Другой вопрос, что эта масса была нужна. Мелкие чиновники, воришки, взяточники, нерадивые слуги и просто бездельники, решившие показать свою удаль. Бесполезные и даже вредные поодиночке из-за скверного характера и кучи пороков, вместе они становились смазкой для шестеренок Империи. Там, где законы и чужая воля с лязгом сталкивались, такие люди становились разменной монетой. Мелкими штришками чужих интриг, без которых не обойтись. Массовкой, ширмой для истинных кукловодов. Теми, кого используют втемную, подставят и казнят без всякого сожаления.

Кто бы мог подумать, что их массовые аресты и казни так взволнуют самого Императора? Ему не было жаль идиотов, но вот потраченного времени... Текучка в этом слое подданных всегда была велика, но после нынешних репрессий, которые нельзя было не проводить, нужная их масса наберется медленнее обычного. Многие крупные заговоры и восстания войдут в активную фазу на года два-три позже, за это время зачинщики либо передерутся между собой и осколки их организаций придется выискивать и выкорчевывать, либо продумают план получше, что может стать опасным. Стоит нанести удар первым... и навести порядок.

Через неделю Галактика с удивлением наблюдала, как Император и Главнокомандующий поменялись ролями. Некоторые даже намекали, что костюм жизнеобеспечения и мантия с глубоким капюшоном позволяют скрыть такую рокировку. Разрушение, пытавшееся созидать, и Созидание, скинувшее маску доброго государя. Это было ново. Это было познавательно. Это не давало потенциальному противнику предсказать действия выступающих в нехарактерном для себя амплуа одаренных.

Вейдер, согласно планам учителя, восстанавливал порушенную систему связей в бюрократическом аппарате, заодно добавляя туда элементы армейской дисциплины, о которых давно подумывал. Политики пока были заняты более серьезными вещами, так что временное имело все шансы быть постоянным. Дабы непривычный к такой работе ученик не наворотил лишнего, к нему был приставлен Пейстажж, призванный возвращать в реальность идеалиста, мечтающего теперь не об идеальном мире, а хотя бы об идеальной Империи. В некоторых вещах Избранный был слишком упрям...

Палпатин же, смакуя послевкусие от хорошего боя и добавляя к нему новые оттенки чужих поражений, на пару с Айсардом тряс высшие слои общества, стараясь не забыть быть строгим и справедливым. Им не нужны были имена, пароли и явки, только виновник. Тот, кто организовал и направил безвольную массу, в которой по определению не было никого достаточно сильного для таких действий. Более того, организовал так, что со стороны это действительно выглядело хаотичными волнениями, причиняющими ущерб инфраструктуре лишь по недоразумению. Разведка и контрразведка при поддержке Инквизиторов могли годами гоняться за черной нексу в темной комнате и прийти к выводу, что ее там нет. Но старый Темный Лорд ситхов, знавший толк в предвидении и вероятностях, уже через неделю заявил, что они ищут не в той комнате. Это не было просто, противник будто не оставлял следов в Силе, ввергая весь состав Пророков Темной Стороны в трепет. Только тени и косвенные признаки чужого присутствия, указывающие ни на кого и на всех одновременно.

Галактика велика, странных происшествий в ней происходит больше, чем может вообразить смертный разум. Истлевшие нити вели в никуда и обрывали, не дав даже крупиц информации. Кошка это, ранкорр или вуки — никто не мог знать ответа на этот вопрос. А ведь он был важен. Охотники, загоняющие неведомую дичь, чуяли азарт и близкое присутствие затаившейся добычи, но не знали, ни в какую сторону стрелять, ни из чего, ни кому. Пока не появится новая информация, Сидиус составлял список подозреваемых, тех, кто теоретически сможет скрыться в Силе так, что не отыщет несколько сотен одаренных. Один из таких сейчас как раз находился в почти полном информационном вакууме и ничуть по этому поводу не переживал. Конечно, Аньян — это наиболее очевидный кандидат, но не стоит забывать про некоторых джедаев, чья смерть так и не была доказана.

Однако, странный пристальный взгляд, направленный на себя, Палпатин тоже забывать не собирался. Отложить, но не забыть. Схватка на Биссе и последующие события не дали уделить происшествию должное внимание, возможно, зря. Младший Скайуокер ничего не делает просто так.

Настала пора задать ему правильные вопросы.

Вопрос к читателям: может, стоит обозвать эту часть первой и проду во вторую добавлять?