...как я писал в предыдущей записи... А, хатт твою!.. Стерлось. Ладно, на базе копия осталась; вернемся — восстановлю. Правда, тут придется кое-что переписать.

Я рядовой армии Галактической Империи, штурмовик AC-1173901 по прозвищу "Клавиш". На самом деле меня зовут... да неважно. Рядовым не обязательно; конечно, мы друг друга по именам-фамилиям знаем, да только все равно в ход идут прозвища. Вот с Рейдером мы уже четыре года служим, а я с трудом вспомню, как его зовут. Думаю, и он — тоже...

Это мой дневник; маленькая, но прочная дека с большим объемом памяти. Собственно, ему я прозвищем и обязан — постоянно набиваю мысли на клавиатуре, а кому-то на язык шуточка подвернулась...

Мы сейчас находимся на крейсере "Неустрашимый". Ничего кораблик, хотя на ИЗР определенно просторнее будет. Но "разрушитель" чересчур привлекает внимание, а мы пока выглядим обычным патрулем. Пока...

Мы тут повстанцев ловим. Поступила информация, что в этих местах они оружие у контрабандистов покупают, вот и явились. Для крейсера не проблема снести движки паре транспортов, или что там у них есть.

А еще у нас на борту высокое начальство. Даже не просто высокое — высочайшее.

Сам лорд Вейдер.

Ходят слухи, что он здесь, потому как среди повстанцев будет кто-то очень-очень важный, за кем СИБ гоняется уже несколько лет. Впрочем, некоторые толкуют, что лорд Вейдер просто решил развеяться, поработать в поле, так сказать...

Какая разница. Нам все равно никто ничего не скажет. Да и не наше дело, если честно.

Пока что единственный результа — то, что сержант нас драит вдвое чаще, а лейтенант постоянно с проверками ходит.

О, сигнал. Похоже, показались повстанческие транспорты. Что ж, готовимся к абордажу...

Запись 001

Если узнаю, какая ящерообезьяна из СИБ собирала сведения — пристрелю, честное слово, и плевать на последствия! Я-то хоть живой пока. А остальные...

Были там транспорты. А точнее — один транспорт. И два кальмарских крейсера в придачу. И "кресты", эскадрильи две. Против одного нашего и дюжины "дишек".

Взорвали они наш крейсер. Хорошие, видно пилоты, чтоб на них хатт посидел... И большинство спаскапсул с кораблем погибло.

Нам вот повезло — успели влезть в капсулу. Я, Рейдер, Мелодик, Технарь, сержант, лейтенант Лойрик... и лорд Вейдер. Да-да. Он последним вошел, как раз перед тем, как капсула отстрелилась, а крейсер взорвался.

Я сейчас эту запись с трудом набиваю — капсула кувыркается. Хорошо, хоть она к планете идет, а не в открытый космос. Но действительно ли хорошо?

Гляжу на других. По шлемам, конечно, ни хатта не поймешь, но я с ними не первый год. Рейдер по колену постукивает, Технарь в винтовку вцепился, Мелодик молчит, ничего не напевает, серж закаменел... на грани все. Лейтенанта лицо вижу — он весь белый. Еще бы. Ему едва за двадцать.

Лорд Вейдер... неподвижно сидит. Дышит размеренно.

Что такое? Падение замедляется. Движемся к планете, да только не со скоростью метеора. И кувыркание прекратилось.

Замечаю, как у лорда Вейдера перчатка шевелится — будто на пульте управления лежит. Так... он, что ли нас притормаживает, чтоб не разбились? Ну дела...

— Клавиш, еть твою... то есть, штурмовик AC-1173901! — не выдерживает серж. — Прекрати стучать!

Прекращаю.

Запись 002

Планета оказалась пустыней; во всяком случае, вокруг сплошь пески, куда ни глянь. Спаскапсула наполовину в этот песок зарылась; хорошо еще, люк не в бархане оказался.

Технарь сейчас внутри копается — проверяет, чего в порядке осталось. Мы сидим у капсулы, серж и лейтенант с лордом Вейдером совещаются. Серж уже проектор вытащил — туда холокарты планет загружены.

— Планета называется Кхел, — чем лейтенант хорош, так тем, что чуть ли не все планеты сектора наизусть помнит. — Тут всего пара городов; мы ближе к вот этому. Там вроде космопорт есть, и уж точно — станция связи.

— Их можно вызвать? — ровный, мощный голос. Вполне под стать фигуре.

— Если комлинк в капсуле работает... сейчас узнаем...

Как раз и Технарь высунулся, чтоб последние слова услышать.

— Нет, сэр, — вылез полностью, спрыгнул на песок. — Комлинк — вдребезги, там целы от силы детали четыре. Связь хатта с два установишь, и даже маяк полетел.

— Т-твою! — не выдерживает серж. — Извините, милорд...

— Ничего, — коротко отмахивается Вейдер. — Лейтенант, какие земли между нами и городом?

— Почти полностью пески, милорд. Немного саванны — уже совсем близко от города.

Это плохо. Это очень плохо, я и без объяснений понимаю. Мы ж не песочники1, броня обычная... так что придется вариться в собственном доспехе.

— Кто-нибудь знаком с правилами выживания в пустыне? — все тот же спокойный, ровный голос.

— Рейдер, сэр, — кивает серж на солдата. — То есть штурмовик ВМ-1340215.

— Откуда такое прозвище? — Вейдер поворачивает шлем; похоже, и взгляд у него такой же спокойный, как и голос.

— Я на планете-пустыне вырос, сэр, — вытягивается по струнке Рейдер. — Вот и прозвали... как татуинских тускенов.

— Хорошо. Объясните солдатам, как следует выживать в пустыне.

Судя по всему, сам Вейдер это знает... откуда, интересно?

Как ему не жарко, а? В черной броне и плаще... лейтенант уже потом обливается, а форма у него темно-серая. Или Вейдеру жарко, но виду не показывает? Тогда ж и выдержка у него...

— Соберите все необходимое, и выдвигаемся, — приказывает он.

Запись 003

На ходу не поработаешь с декой. К счастью, у меня есть вариант; Технарь когда-то мне в комлинк встроил что-то вроде передатчика, который слова перекидывает в память деки. Диктофон, короче. Капрал, когда нашел, сказал, что доложит и велит убрать к хаттам, но сразу после того был бой и он получил свое.

Поэтому я иду — и шепчу. Веду дневник.

Вейдер — впереди. Идет размеренно, неспешно, не останавливаясь. Сапоги немного вязнут в песке, но ему это не особенно мешает.

Раз-два. Раз-два. Левой-правой. Раз-два. Левой-правой. Раз-два.

В комлинке бормотание — Мелодик что-то напевает.

Для-нас-все-вздор — голод, жажда, длинный путь,

Но-нет-нет-нет — хуже, чем всегда одно, —

Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог,

И отпуска нет на войне!2

Нашел чем подбадривать, хатт его гунганом!

Видно, не один я так думаю — серж приказывает заткнуться. Мелодик умолкает, но через полминуты начинает новую. Не может без музыки со стихами.

Раз-два. Раз-два. Левой-правой. Раз-два. Левой-правой. Раз-два.

Сапоги проваливаются в песок; солнце бьет белым светом в глаза, и даже шлем не помогает. И жара. Казалось бы, в белых доспехах должно быть прохладнее... так нет же.

Лейтенант уже стянул фуражку, постоянно лоб вытирает. Ему еще повезло, что он блондин.

Раз-два. Раз-два. Левой-правой. Раз-два. Левой-правой. Раз-два.

А Вейдер все идет — неспешно, не останавливаясь. Мы уже с ног валимся, а он идет и не сбавляет шаг, и делать привал не собирается.

Железный он, что ли?

Раз-два. Раз-два. Левой-правой. Раз-два. Левой-правой. Раз-два.

Тупею с каждым шагом. Кажется, будто солнце забралось под шлем и запекает мозги. Даже не получается сообразить, сколько мы уже так топаем; а чувство времени у меня, вообще-то, хорошее. Но сейчас оно пасует.

Нормально идет только Рейдер. Ну, конечно, ему такое с детства привычно... а вот Технарь, к примеру, набуанец. Он пустыни-то только по холовизору видел.

Впереди и слева движется сержант; тоже едва плетется уже. Лейтенант — впереди и справа. А между ними, только немного дальше — лорд Вейдер. Идет. Не останавливается. И не собирается, видимо.

Дальше все произошло так быстро, что я ничего понять не успел; только потом уже этот фрагмент наговорил.

Совершенно неожиданно Вейдер развернулся и прыгнул к сержанту, махнув рукой. Серж улетел метра на два — и я точно видел, что перчатка его не коснулась.

А светящийся красный клинок рубанул по песку.

Сначала мы все остолбенели. Я ничего не понял; Технарь вытаращился на световой меч — тянет его на всякую мех-экзотику.

А потом мы увидели, что на песке дергается разрубленная пополам тварь. Метр девяносто где-то от носа до хвоста, и шкурой совершенно под цвет песка. И зубы. Острые. И много.

Сержант сел. Зачем-то пощупал горло; мне подумалось, что такие зубки его бы вырвали без проблем. Сглотнул.

— Спасибо, милорд.

— Ничего, — отозвался Вейдер, гася меч и вешая обратно на пояс. — Кто-нибудь может это приготовить?

Все дружно обернулись на Мелодика. Это он у нас спец — даже из самого поганого рациона сварганит что-то если не сверхвкусное, так съедобное.

Он подошел, осмотрел тварь, подумал и заключил:

— Можно. Если грамотно ее пожарить, а потом еще чуть поработать — получится толковая еда.

— Так и сделаем, — решил Вейдер. — Идем к той скале, и вы, рядовой, займетесь делом.

Какой скале?

Только после этих слов я сообразил, что впереди, метрах в сотне, высится здоровенная скала; как я ее раньше не заметил? Видно, совсем уже мозги поплыли от солнца...

Запись 004

Мелодик действительно сумел приготовить эту пустынную пакость. Причем так, что мы ее с удовольствием умяли; каких-то специй подсыпал.

Откуда специи? С собой таскает.

Снаряжение у каждого солдата стандартное. Но в то же время каждый носит что-то свое, часто незаметное. Только те, кто вместе служат, знают, у кого что сверх стандарта висит.

Мелодик вот специи таскает. Я — датапад. Технарь — мелкий набор каких-то инструментов. У Рейдера всегда при себе штуковина, которую он называет "галхут" — палка в полметра, из которой при нажатии выскакивает лезвие почти такой же длины; национальное оружие на его планете.

Что носят серж с лейтенантом, я не знаю. Они у нас не так давно, еще командирами не стали...

Интересное различие, все-таки... Есть "сэр" — это так обращаемся к любому, кто старше по званию и в обществе повыше будет. Есть "сержант", "лейтенант", "генерал" и так далее... ну, тут понятно, кому так говорим.

А есть еще "командир". Это реже услышишь; так мы человеку говорим, который действительно нами командует. Тот, кто прикажет — и без рассуждений под бластеры полезешь; потому что знаешь, что и он за тобой полезет, и вытащит отовсюду.

Как там Философ говорил? "Настоящий командир — это тот, чье командование ты бы принял сам, будь у тебя выбор". Хорошо он умел все в слова облекать. Умел — да получил свое, когда в десантный бот ракета при посадке угодила...

Отвлекаюсь от мыслей и смотрю на остальных. Посвежели. Мы сейчас в тени скалы сидим, тут прохладнее... чуть прохладнее, но все же... Шлемы, во всяком случае, снять можно.

Скольжу взглядом по лицам. Смуглый усатый Рейдер догрызает свой кусок; темноволосый светлокожий Технарь сосредоточенно мудрит над какой-то деталью винтовки; блондинистый и темноглазый Мелодик опять чего-то мурлычет; сержант задумался, машинально поглаживая шрам, который ему рыжину волос пропорол; лейтенант неотрывно смотрит на холокарту, но думает, видно о своем...

Вейдер сидит. Он не ел, и шлема не снял. Хочется обозвать это спесью, но почему-то понимаю, что она тут и близко не ночевала. Свои причины есть — и именно потому он сидит, скрестив ноги, прислонившись спиной к камню, и смотрит в пространство.

А что носит он сверх снаряжения?

Наверное, никогда не узнаю.

— Идти будем ночью, — неожданно произносит Вейдер. — Дневной путь выдержат только двое.

Ни у кого, видно, и сомнений не возникло — это Рейдер, которому пески с детства привычны, и сам Вейдер.

— До темноты — отдых, — распоряжается лорд и замолкает.

Ну слава всем силам! Наверное, у меня на лице такая же радостная ухмылка, как и у остальных.

— Сэр, замечу, что мы можем пересечь пути местных племен, — выуживает лишние сведения из своей необъятной памяти лейтенант. — Они считаются опасными.

— Племена? — недоверчиво хмыкает серж. — Это что, дикари? Да чего их бояться...

— Сержант, — голос Вейдера по-прежнему спокоен. — Снаряд ружья тускенского рейдера с двухсот метров пробивает стальной лист. Гаддерфай рубит пополам многие бластерные винтовки. Вы уверены, что здешние жители вооружены хуже?

Серж затыкается. Наверное, думает о том же, о чем и мы все — откуда Вейдер это знает?

— Отдыхайте, — четко произносит он, и нам остается только последовать команде.

Запись 005

Теперь идем ночью. Конечно, так попрохладнее; солнце не жарит, и духоты поменьше. Но вот песок никуда не девается, и ведет себя как последний гамморреанец в любое время суток.

Кажется, будто он в сапоги и во все вообще щели набивается. Умом понимаю, что это бред — у нас доспехи даже вакуум держат (правда, недолго), так что песок туда засыпаться не может. Но впечатление — именно такое.

Днем-все-мы-тут — и не так уж тяжело,

Но-чуть-лег-мрак — снова только каблуки.

(Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!)

И нет сражений на войне!

Опять Мелодик... Сквозь зубы советую ему заткнуться, пока серж по шлему не врезал. Затыкается. На минуту. Потом затягивает что-то такое же жизнерадостное.

Откуда он их столько знает, этих песен?

Смотрю вперед. Странное дело; лорд Вейдер в эти пески как-то очень хорошо вписывается. Вроде бы двухметровая фигура в черных доспехах должна тут быть за километр видна... но он как-то умудряется выглядеть куда менее чужим, чем мы. Во всяком случае, мне так кажется.

Винтовка кажется какой-то куда более тяжелой. Но мысль о том, чтобы ее бросить, мигом проходит. Во-первых, тогда серж много чего скажет. А во-вторых, я помню, что Вейдер сказал о пустынниках.

Если он прав, то я хочу быть с оружием.

Лейтенант Лойрик старается держаться как офицер; правда, то, что фуражку он заткнул за пояс, немного портит образ. Он вообще старается всегда выглядеть "достойно" и "как подобает имперскому офицеру". Даже собирался в бой идти с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой.

Правда, я слышал, как полковник Крайм ему сказал: "На параде так держись сколько хочешь; на поле ты так два шага пройдешь. Потом тебе что-нибудь прилетит в голову, и лично я твои мозги по канавам собирать не буду". Плюс еще десятка полтора разных слов, которых нет в уставе.

Лейтенант после этого впал в некоторую задумчивость, но стал вести себя поумнее.

Идем дальше. Кажется, что пустыня эта никогда не кончится; во всяком случае, картина вокруг отличается от той, что была три часа назад только количеством барханов.

От нечего делать, интересуюсь у Рейдера, кто в пустынях водится. Ой, дурак...

Он с охотой принимается рассказывать, почему-то — сплошь про хищников. Да и нехищные энтузиазма не вызывают; как представлю, что меня боднет тварь ростом в два с лишним метра и рогами как крыло ДИшки...

1234

↓ Содержание ↓