Математик. Путь архата

Пролог

— Эй, монах!

Я обернулся, прикрыв ладонью глаза от лучей садящегося за горизонт старшего светила. Стук лошадиных копыт, звон стали и скрип тележных колёс я услышал ещё издалека, заранее сойдя с каменистой тропы на пыльную обочину. Одан настоятель предупреждал, чтобы я избегал встреч со стражей и патрулями, и я обычно следовал его совету, но в этот раз прятаться было некуда — с одной стороны вверх уходила отвесная скала, а с другой зияла пропасть, на дне которой шумел поток горной речушки. Надо было выбрать другой путь, длиннее и безопаснее, но я на свою голову решил срезать, пройдя по старой, пробитой сотни лет назад горной дороге, соединявшей селения людей, населявших предгорья Империи Света.

Нагнавший меня всадник, восседавший на низеньком, но очень выносливом жеребце местной породы, осматривал меня с высоты своего роста, задумчиво похлопывая по ладони рукоятью короткого хлыста. За ним на точно таких же лошадях выстроился отряд из нескольких десятков бойцов, вооружённых длинными алебардами, а чуть далее две мохнатые лошадки тянули телегу, на которой стояла железная клетка, прикрытая сверху тентом, сшитым из разномастных лоскутов ткани.

На груди остановившегося передо мной всадника висел медальон на витой цепочке, изображающий шестилучевую звезду, заключённую в круг. Наказующие. Чёрт, ну надо же было так вляпаться. И двух дней не прошло, как я вышел из ворот монастыря, как умудрился нарваться на отряд Наказующих — псов ордена Света.

Я прислонил свой посох к скале, сложил ладони перед грудью и склонил голову, стараясь не встречаться с наказующим глазами. Прямой взгляд в глаза от людей орки воспринимали как оскорбление, после чего шла неизбежная атака. Я это знал, поэтому вёл себя тихо и почтительно, как и полагается монаху.

— Ты никого не видел по пути? В этих краях шайка горцев путников грабит. Не встречал никого подозрительного?

Я отрицательно качнул головой. За два дня, что я спускался с гор, людей я практически не встречал. Да и нелюдей тоже. Так, несколько крестьян, навьюченных вязанками хвороста, возвращавшихся с нижних долин, где уже росли деревья, да одинокого коробейника, везущего в небольшой бричке свой незамысловатый товар.

— Ты что, немой, монах? Отвечай как следует, когда тебя спрашивает десятник ордена Света! — свистнул хлыст, но я заметил движение ещё в зародыше, поэтому только слегка развернул плечи, куда метил орк, и удар прошёл мимо, выбив искру в скале вплетёнными на конце хлыста железными шариками.

— Ах ты... — вновь замахнулся орк, но был остановлен властным голосом.

— Отставить, Барух, — сквозь строй наказующих на сером жеребце проехал мощного сложения воин с двухлезвийной секирой на поясе, видимо, их командир. — Ты что, не знаешь приказ Верховного? Монахов не трогать.

— Виноват, господин сотник, — почтительно склонил голову орк . — Но он не ответил на вопрос.

— Вот как? И почему же, монах? — десятник толкнул пятками жеребца, приблизившись ко мне вплотную. — Отвечай, иначе тебе и твой бог не поможет.

Я вновь сложил ладони перед грудью, после чего прикоснулся выпрямленными указательным и средним пальцами к сомкнутым губам.

— А, вот в чем дело... — усмехнулся сотник. — Обет молчания? Встречал уже таких. Странный вы народ, архаты. И молитесь не тому богу. Была б моя воля, давно бы все ваши монастыри посжигал, во славу Света, — десятник широко обмахнул плечи знаком Круга. — Благодари Верховного, что он вас терпит, и не путайся под ногами. Все вперёд!

Сотник ткнул пятками бока жеребца, и потянул за удила, разворачивая его в сторону видневшейся внизу небольшой долины. Отряд наказующих проследовал мимо, громыхая подкованными копытами лошадей по каменистой дороге. Я смирно стоял, склонив голову, ожидая, когда проедет последний воин. Внезапно я почувствовал взгляд. На клетке, установленной на проезжавшей мимо телеге, тент сзади был откинут, позволяя разглядеть, что находится за толстыми металлическими прутьями. Внутри стояла, схватившись за прутья клетки, девушка. Человеческая девушка. Она была прикована короткой цепью, тянувшейся сверху, к кольцу в широком аргитовом ошейнике, знакомо блеснувшим зелёным, не позволявшей сесть на пол клетки. Она была явно измождена, сквозь прорехи в грязном рубище были видны ссадины и следы от ударов бича, губы были покрыты запёкшейся коркой крови. А в её глазах... Там была такая боль и отчаяние, что у меня похолодело сердце. Ещё одну поймали. И теперь у неё только одна дорога — в пыточные подземелья верховных септонов Ордена Света. А потом... Судьба у владеющих хоть малой толикой магического дара в Империи Света была только одна...

Глава 1. Без сил.

— Сегодня рассмотрим уравнение с тремя неизвестными.

Голос профессора разносился в полупустой аудитории, мелок царапал доску, выводя ровные строчки формул.

— Смотрим внимательно и запоминаем, это только в качестве примера. Итак, сам пример, — указка постучала по доске: 15x + 10y + 8z = 164. Здесь можно показать, что уравнение имеет бесконечное множество решений. Действительно, взяв для x и y какие-либо произвольные числа, например x = 2, y = 5, и подставив эти значения в уравнение, получим: 15 * 2 + 10 * 5 + 8z = 164, или 80 + 8z = 164. Откуда найдем: z = 21:2. Дав другие произвольные значения x и y, получим другое значение для z и так далее. Надеюсь, с этим всё понятно?

Это уравнение из высшей математики я решал ещё старших классах, и проблемой оно для меня не являлось. Профессор об этом знал, но он был приверженцем неукоснительного порядка и дисциплины, поэтому занятия и лекции я обязан был посещать в любом случае. Я посмотрел по сторонам. Несколько наших девочек-заучек, опустив головы, быстро строчили в толстых общих тетрадях. Да, некоторые девчонки тоже любили математику, и были такими же ботаниками, как и я, уж не знаю, как сказать о таких в женском роде. Ботанички, что ли?

— Итак, — продолжил профессор, вновь повернувшись к доске. — Одно уравнение с тремя неизвестными имеет, в общем случае, бесконечное множество решений. Теперь рассмотрим систему двух уравнений с тремя неизвестными. Присоединим к уравнению, например, следующее уравнение: x + y + z = 16. Мы имеем систему двух уравнений с тремя неизвестными. Покажем, что и эта система имеет бесконечное множество решений. Убедимся подстановкой, что системе удовлетворяют, например, следующие тройки чисел:

x = 2, y = 11, z = 3; 2) x = 4, y = 4, z = 8.

— Дадим теперь одному из неизвестных, хотя бы x, какое-либо произвольное значение, например вот такое, — на доске возникли очередные цифры. — Подставив это значение в уравнения, получим следующее, — ещё одна строка математических символов выведена мелом.

— Итак, система имеет еще решения, — на доске появилась новая формула. — Взяв за x другое значение, получим новую систему с двумя неизвестными, из которой найдем y и z, и т. д. Значит, вообще говоря, система двух уравнений с тремя неизвестными тоже имеет бесконечное множество решений. Однако можно привести пример системы, не имеющей ни одного решения, например: x — y + 2 z = 5, или x — y + 2 z = 7. Какие бы значения ни имели x, y и z, выражение x — y + 2 z не может одновременно быть равно 5 и 7.

— Боровиков! — раздался совсем рядом голос старого профессора, и я вздрогнул от неожиданности. — В облаках витаете, по своему обыкновению? На моих занятиях студенты должны внимательно слушать преподавателя!

Лицо преподавателя исказило ненавистью. Я с ужасом наблюдал, как его глаза проваливаются внутрь, и в глазницах разгорается белое пламя. Нижняя челюсть профессора выдвинулась вперед, вывалив наружу распухший язык. Кожа на голове истлела, и отваливалась пластами, обнажая кости вытянувшегося черепа. — В противном случае наказание одно — с-с-мерть! — прошипел монстр, уже окончательно переставший быть человеком. Он протянул свои лапы с черными, загнутыми когтями и схватил меня за горло.

— А-а-а-а-а!!! — сдавленно заорал я. И проснулся. Сердце колотилось как сумасшедшее. Господи, так ведь и отъехать можно. Сон. Это только сон! Но какой же, сука, реальный!

Перед глазами всё плыло, я почти ничего не видел.

Чёрт, где я? Это точно не моя комната в библиотеке, и не казарма. С трудом подняв тяжёлую, как свинцом налитую руку, протёр глаза, приподнялся, и тут же рухнул обратно от нестерпимой боли, раскаленными иглами пронзившими всё тело. Нет, лучше пока не дёргаться, осмотреться можно и так, было достаточно светло, похоже, что уже утро, судя по проникавшим сквозь щели в ставнях полоскам света. Или вечер? Зрение, наконец, пришло в норму, и я увидел, где нахожусь. Крохотная келья, какие были в древних монастырях. Каменные стены, узкий жесткий топчан, на котором я лежал, накрытый мягкой шкурой какого-то животного с густым мягким ворсом. Единственное узкое оконце без стекол, больше похожее на бойницу, было закрыто грубо сколоченными деревянными ставнями, сквозь которые тянуло морозным воздухом. Больше в келье ничего не было, только невысокая стойка в углу, на которой лежала толстая книга в кожаном переплёте, да странный знак, нарисованный на противоположной стене в виде четырёх заходящих друг за друга окружностей. Где-то я такой символ уже видел...

Да куда ж меня занесло? И что со мной случилось? Какого чёрта здесь так холодно, что видно облачка пара, вырывающиеся изо рта? На дворе ведь лето? Я попытался напрячь память, но наткнулся на глухую стену. Остались лишь отголоски страшной боли, и наступившая после темнота. Что-то подобное, если припомнить, со мной уже случалось, и чувствовал я себя после тоже хреново, но тогда я переместился с Земли в Тарун, пройдя сквозь завесу миров, здесь же... Надо срочно выяснить, где я нахожусь, но для начала нужно попробовать встать. Я упёрся дрожащей рукой в край топчана, ещё раз попытавшись приподняться, но тут же со стоном рухнул обратно. Что за дерьмо, почему моя регенерация, всегда безотказно срабатывающая, дала сбой? Так, спокойно, без паники. Пережив очередной приступ боли, успокоил дыхание и сосредоточился, погрузившись вглубь себя. Ох ты ж, мать моя... Я был пуст. То есть, абсолютно. От энергии, ранее бившей во мне ключом, не осталось практически ничего. За время, что я провёл в новом мире, магия стала частью меня, я привык к её силе, и теперь её лишиться... Только на самом дне внутреннего средоточия остались сущие крохи магической энергии, которой не хватило бы даже на то, чтобы зажечь фитиль свечи.

Как это случилось? Я изо всех сил напряг память, пытаясь воссоздать события, приведшие меня в это место. Вспомнить... Вспомнить...

* * *

— Ну здравствуй, сын. Давно не виделись.

Так это мой отец? Не может быть... Я смотрел в глаза человека, которого давно считал умершим, и не мог поверить в услышанное. Отца я никогда не знал, да и мать тоже. Она умерла, когда я был ещё слишком мал, в памяти о ней остались только смутные, расплывчатые воспоминания. Тётка, воспитавшая меня, не любила говорить о том, что случилось с родителями, и почему я остался один, и я практически ничего не знал ни о матери, ни об отце. Нажимать на тётку было бесполезно — она тут же замыкалась в себе, и из неё нельзя было выдавить ни слова. Конечно, как каждый ребёнок я пытался узнать хоть что-то, но даже в эпоху интернета и глобальной слежки всех за всеми я не смог обнаружить даже малейшей информации о своих родителях. А потом я смирился, уйдя с головой в науку, постаравшись выкинуть всё лишнее из головы. Прошлое должно оставаться в прошлом.

И вот теперь этот маг, погибший на моих глазах от пламенного меча высшего ангела, заявляет, что я его сын?

— Милорд Нолти, рад видеть вас в здравии, — поклонился первым демон, даже в этот момент сохранивший самурайское спокойствие, и спустя пару мгновений его примеру последовали Локк и Элина.

— Да, я тоже... — устало потёр лоб Аргис Нолти. — Но отложим разговоры, эта белокрылая тварь может быть не одна. За ней могут появиться её кукловоды.

Человек, назвавшийся моим отцом, сделал шаг вперёд, подойдя ко мне вплотную, и положил руку, затянутую в черную кожаную перчатку мне на плечо.

— Я знаю, что у тебя много вопросов, Саша. И я постараюсь на них ответить. Но не сейчас, — маг сделал жест пальцами, и в нескольких метрах от нас возник сияющий овал портала. — Быстрее. Возмущения слишком сильны. Хозяева почувствовали гибель своей игрушки, и скоро будут здесь. И тогда даже мой рунный меч не поможет.

Я бросил быстрый взгляд на висящий на поясе мага меч в простых черных ножнах. Так это один из тех самых знаменитых магических мечей, о которых как-то говорил Рунс? Тогда понятно, почему удалось убить архангела. Думаю, обычным оружием срубить голову сильнейшей светлой твари не удалось бы.

— Поторопитесь, — маг сделал ещё один жест, и перед ним возник ещё один портал. — Вас переместит в мой родовой замок, а у меня осталось ещё одно незаконченное дельце. Скоро я к вам присоединюсь. Не беспокойся, сын, теперь всё будет хорошо, — Аргис Нолти шагнул в портал, который исчез с тихим хлопком.

— Ну нихрена себе... — выдохнул Локк, изумлённо взирающий на место, где только что находился портал, в котором исчез Аргис Нолти. — Так он жив? Ты же говорил, что он умер?

— Сам в шоке, — не сразу ответил я. Появление главы одного из сильнейших кланов Таруна выбило меня из колеи. Драка со светлыми тварями, архангел, появление отца, которого я никогда не знал... Неужели он и правда мой отец? Тогда почему...

— Повелитель, нам лучше поторопиться, — встревожено произнесла Эли, со щелчком выдвинув из ножен свои сабли. — Твари вновь зашевелились.

И действительно, впавшие в ступор после гибели архангела чудовища стали явно приходить в себя. Отсюда надо выбираться.

— Вперёд, — сказал я, первым шагнув в подрагивающую завесу портала. Внезапно чудовищная боль скрутила тело. Я не мог даже крикнуть, чувствуя, как ломаются кости и рвутся от страшного напряжения мышцы. Лёгкие наполнились кровью, и я не мог вдохнуть даже толику воздуха. Кажется, это конец. Перед глазами померкло, и сознание погасло, милосердно забрав с собой и боль.

* * *

Так вот оно что. Видимо, что-то случилось с порталом, и меня забросило совсем не туда, куда следовало. Как это произошло? Никогда до этого не слышал, чтобы порталы сбоили. Впрочем, я много чего не слышал, про портальную магию в том числе, так что это не аргумент. Чёрт, а как там Эли, Гар и Локк? Они ведь вслед за мной шли. Неужели и их тоже? Хоть бы живы были...

Эх, опять у меня минимум информации, а гадание на кофейной гуще никогда не было моим методом. Надо всё-таки попытаться встать. Боль немного утихла, сконцентрировавшись в районе груди, чуть выше сердца. Я пощупал её рукой, ощутив пальцами туго намотанные бинты. Интересно, чем это меня? Впрочем, неважно. Я был жив, подлечен, и на мне не было кандалов, как в прошлый раз, когда я очнулся в каземате охранного приказа. Значит, всё не так плохо. Пару раз глубоко вздохнув, я одной рукой упёрся в каменную кладку стены, и перевернулся на бок. Боль стрельнула, но была уже не настолько сильной, как в первый раз. Уже прогресс. Так, теперь перекинуть ноги с края лежанки, и попытаться сесть...

— Не советую, — раздался за спиной чей-то дребезжащий голос. — Тебе пока рано вставать.

Раздались шаги, и в поле моего зрения возник невысокого росточка старик. Испещренное глубокими морщинами лицо, серый балахон, перевязанный толстой верёвкой с узлами на концах. Выбритая голова с вытатуированным на ней странным знаком, тем самым, что был изображён на стене кельи. И пронзительно-голубые, острые, совсем не старческие глаза. Человек. Надо же... Нечасто я в этом мире встречал людей. А те, что встречал, вроде первого советника, сестрёнок, да тех малолетних ублюдков в ресторане, никаких положительных эмоций не вызывали. Старик тоже не спешил начинать разговор. Хм... А старикан-то непрост. Даже те несколько месяцев, что я обучался у наставника Рунса, дали мне достаточно знаний, чтобы подметить некоторые особенности. Старик был бойцом. Никакой сгорбленности, шаркающей походки, дрожащих рук. Наоборот, выправке моего гостя позавидовал бы и кадровый военный, а его мягкие, плавные движения просто кричали о том, что дедок явно разбирается в рукопашном бое.

Старик, посверлив меня задумчивым взглядом, хмыкнул, и, подойдя к окну, открыл тяжёлые ставни, впустив в маленькую келью свет и морозный воздух. А я выпучил глаза от открывшейся передо мной картины. За окном были горы. Целая гряда покрытых снежными шапками вершин тянулась вдаль, насколько хватало взгляда. Это куда же меня занесло? В Империи не было таких гор, это я знал точно, с географией Таруна по старым картам, найденным в школьной библиотеке, я ознакомился в первую очередь. И не только Таруна. Конечно, карты были неточны, да и масштаб внизу листов здесь никто не указывал, но общее представление об этом мире сложить было можно.

Ох, мать моя... Неужели... Такие горы, если меня, конечно, не занесло на западный континент, до сих пор плохо изученный, были только в одном месте. В империи Света. И если меня занесло к врагу, то... Я внутренне подобрался, готовясь к драке. В нынешнем состоянии боец из меня никакой, но задёшево отдавать свою жизнь светлякам я точно не намерен. Уж на один удар меня хватит. Я качнул внутренний Маятник, с удовлетворением отметив, что даже те капли энергии, оставшиеся в моём теле, с готовностью отозвались. На один точечный Выплеск хватит, с расстояния ладони я пробивал фалангой указательного пальца толстую доску. Наставник Рунс вообще мог крошить гранитные блоки, просто приложив к ним ладонь, но до таких высот мне ещё далеко. Пусть этот старикан только подойдёт поближе...

— Хе, это что же ты такое удумал, а? — неожиданно хихикнул дедок, всё это время стоявший ко мне спиной, и уж точно не видевший мои приготовления. — Удар Цин-Го приготовил? Последние крохи энергии собрал? Молодец. Кто твой учитель, мальчик? И не бойся, в монастыре архатов тебе никто не причинит вреда. Не для того мы тебя спасали.

— Монастырь архатов? — удивлённо спросил я. Про странных монахов, посвятивших себя поиску истины и изучением внутренней магии, майор как-то упоминал, когда в очередной раз хорошо залил за воротник. Но я тогда решил, что это что-то вроде сказки, или легенды, что рассказывают детям на ночь, и уж точно не думал, что архаты — это люди.

— Ну да, — повернулся ко мне старик. — А ты думал, что попал в лапы ордена Света?

— Я вообще не знаю, куда попал, — осторожно начал я. Странный этот старикан, очень странный. Как он увидел, что я готовлю удар? Как он его назвал? Цин-Го? Ведь он стоял ко мне спиной, да и я практически не шевелился — для прокачки внутренней энергии не нужно совершать какие-то особые движения, здесь всё зависит от внутреннего сосредоточения. — А учил меня один старый библиотекарь.

— О, так ты обучен грамоте? — живо откликнулся старик, шагнув к деревянной стойке, на которой лежала книга, и взял её в руки. — Очень интересно. Что ж, сейчас проверим...

Дедок открыл книгу в тяжёлом кожаном переплёте, забранном по краям металлическими уголками, и пролистнул несколько страниц. — Где же оно... А, вот. Можешь это прочитать?

Старик поднёс книгу к моему лицу, ткнув сухим пальцем в каллиграфически выведенные столбцы странных значков, идущих сверху вниз, как в японской или китайской письменности. Где-то такие письмена я уже видел... А, точно! Очень похожие были выдавлены на антимагических аргитовых браслетах, которые мне довелось носить в Школе Везунчиков. Те знаки так и остались для меня загадкой, и даже Рунс ничего не мог про них сказать. Но сейчас... Непонятные закорючки, напоминавшие то ли китайские иероглифы, то ли шумерскую клинопись, трансформировались в знакомые символы, и перед глазами сами собой возникли вспыхнувшие огнём строки, которые я и прочитал:

— Явится тот, в ком тени пустота, прошедшего миров тропами

Пройдёт он путь, овладев местами силы, и победив владык и Тьмы и Света

И четверо будут с ним, и возвысятся, но лишь трое дойдут до конца

Пять испытаний должен он пройти, и только пятое покажет

Останется ли мир, или исчезнет навсегда.

Пустота тени? Прошедшего тропами миров? Это что, обо мне? Что за бред... Книга, которую держал старик, была явно старой, потёртой, с выцветшими от времени чернилами, которыми она была написана. Там никак не может быть про меня, я в этом мире ещё и года не провёл!

— Что ж, вот всё и сошлось... — печально вздохнул дедок, захлопнув книгу и аккуратно ставя её обратно на стойку. — А я надеялся, что это всё ошибка, и что у нас есть ещё пара сотен лет в запасе.

— О чём вы говорите? — не выдержал я, дёрнувшись, и вновь скорчившись от боли, прострелившей грудь.

— Я объясню, — подошедший старик осторожно перевернул меня на спину, вновь укрыв одеялом, которое я успел скинуть. — Но после. Тебе нужно отдохнуть, все вопросы потом. Спи, Ксандр Нолти. Или лучше называть тебя Александром?

Я открыл было рот, но не успел сказать ни слова — маленькая сухая ладонь старика легла на мой лоб, и я погрузился в мягкую, уютную пучину беспамятства.

Глава 2. Монастырь.

Я стоял на вершине высокого холма, в иссечённых доспехах, покрывавших меня с головы до пят, с длинным мечом в руке, по лезвию которого пробегали волны чёрного пламени. Вокруг всё пылало, доносились истошные крики заживо сгорающих людей. Рядом со мной, прикрыв меня высокими ростовыми щитами, стояли какие-то люди и нелюди, почти все раненые и истекающие кровью. Они что-то от меня требовали, крича изо всех сил, но я не мог разобрать ни слова. Звуки уносил ревущий огненный ветер. Я посмотрел вперёд и увидел, как на меня надвигается огромная, до неба, стена кроваво-красного пламени, в которой сверкают проблески молний.

— Ксандр, ты должен, — раздался вдруг тихий голос, перекрывший на мгновение рёв чудовищной огненной волны. Я повернулся, увидев стоявшую рядом высокую, на голову выше меня, фигуру, задрапированную в длинный, до земли, тёмный плащ с глухим глубоким капюшоном. Лица говорящего видно не было, только горящие белым пламенем глаза светили в тьме, укутавшей облик говорящего.

— Нет, если я это сделаю, то придёт конец всему! — хрипло выкрикнул я.

— Нет, мир не исчезнет, но переродится, — так же тихо ответил голос. — Решай. Это только твой выбор, ПрОклятый.

Налетевший порыв раскалённого ветра откинул капюшон говорившего, и я с ужасом увидел мёртвое лицо архангела, сквозь которое проглядывали изъеденный тленом кости черепа.

Я проснулся резко, будто меня кто-то пинком вышиб из сна. Бр-р-р... Приснится же такое... Я неосторожно пошевелился, и зашипел от боли в груди. Вот же дерьмо... Куда подевалась моя регенерация, будь она неладна? Сейчас она бы мне точно не помешала. Закон подлости, похоже, одинаков во всех мирах — когда что-то есть, то тебе и не нужно, а когда срочно нужно, то этого нет. Ну да ладно, выкарабкаемся, не в первый раз. Я уже давно не тот Александр Боровиков, ботан и заучка, обходящий неприятности за три версты. Школа Везунчиков многому меня научила, и прежде всего — не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Как говорится, даже если тебя проглотили, есть как минимум два выхода.

Я огляделся по сторонам. Ничего не изменилось, та же келья, та же странная книга на подставке. Только сейчас уже, похоже, день. Ставни были по-прежнему закрыты, но яркие полосы света проникали сквозь щели. Старшее светило было в зените.

Старика сейчас нет, и у меня есть время разложить те крохи информации по полочкам. Судя по всему, я действительно нахожусь в монастыре, обстановка и внешний вид старика это подтверждает. Он же говорил что-то об Ордене Света, что косвенно подтверждает, что я нахожусь на территории врага. И дедуля назвал моё имя. Причем не только то, что я получил в этом мире, но и настоящее. Откуда он его знает? Ах, вот оно что... Я лишился всей своей силы, и перестал впитывать магию. А значит, меня можно просканировать. Магам высшего уровня это сделать просто, а дедуля явно не из простых, вон как лихо меня выключил.

Но зачем я им? Ведь старикан говорил, что меня спасли? Неужели по доброте душевной? Я не так долго пробыл в этом мире, но веру в бескорыстную помощь ближнему из меня выбили основательно. Похоже, опять из меня пытаются сделать послушное орудие. Да ещё и текст тот в книге, что я прочитал. Ведь явно речь шла обо мне. Пустота тени, пришелец, прошедший тропами миров... Пророчество? Ох, вот всегда так. Даже один ответ порождает новые вопросы, и так по кругу. Опять от меня мало что зависит, придётся положиться на добрую волю этого странного старикана, а дальше видно будет. Здесь поневоле станешь фаталистом, и поверишь в судьбу. Ещё бы, ведь именно она раз за разом макает меня лицом в грязь, начиная с той самой роковой встречи в парке.

— Эй, ты проснулся! — задумавшись, я пропустил момент, когда в келью кто-то вошёл. Голос был не старика. Наоборот, он был звонок, и по-мальчишески задорен.

— Привет, меня зовут Лан! — в ногах моей лежанки плюхнулся... Подросток. Лет четырнадцати-пятнадцати, одетый в полотняную, грубого сукна, серую одежду свободного покроя, чем-то напоминавшую одежду китайских крестьян века так семнадцатого. Да и лицом молодой нахал весьма походил на земных китайцев, или корейцев — раскосые глаза, круглое, смуглое лицо. Да и причёска была под стать — участок головы ото лба до макушки был выбрит, и там я увидел уже знакомую татуировку в виде четырёх заходящих друг за друга кругов, зато с затылка через плечо свисала шикарная коса иссиня-чёрных волос. Интересно... Сколько здесь находился, из людей встречал только представителей европеоидной расы. Как же мало я знаю об этом мире...

— Привет, — настороженно ответил я. — Я — Ксандр.

— Да, я знаю, одан настоятель говорил, — непосредственно почесав нос, ответил Лан, и белозубо улыбнулся. — Он сказал, что ты должен уже проснуться, и послал меня, чтобы я тебе помог.

— В чём?

— Ну, — смутился паренёк. — Вот с этим, например.

С этими словами Лан нагнулся, и вытащил из-под лежанки деревянную бадью, плотно закрытую крышкой. Мда... А вот об этом я как-то не подумал. Кишечник и мочевой пузырь уже подавали сигналы о том, что пора бы их освободить, но...

— Я и сам справлюсь, — твёрдо ответил я. Ещё не хватало, чтобы из-под меня утку выносили. Позор-то какой...

— Ты ещё слишком слаб, — улыбка на лице Лана погасла, и он сурово сдвинул брови. — Упадёшь ещё, одан настоятель мне потом палок всыпет. А мне и так прошлого раза хватило... — мальчишка поморщился и инстинктивно потёр спину ниже поясницы. Я не выдержал, и хмыкнул. Паренёк, похоже, был той ещё оторвой. Но с ним мне обязательно надо найти общий язык, он точно знает, что здесь, и как, и такой источник информации — просто подарок. Все новости и сплетни куда лучше знают слуги, чем их хозяева.

— И ничего смешного, — буркнул мальчишка, шмыгнув носом. — Вот подожди, сам ещё узнаешь...

Делать нечего, пришлось прибегнуть к помощи Лана. Похоже, он не в первый раз занимался подобным, опыт в этом деле у него явно был. Да и силы в худом, но жилистом теле было достаточно. Во всяком случае, с лежанки он меня поднял легко, и придерживал, пока я делал свои дела. Туалетной бумаги здесь тоже не было, вместо неё в наличии имелись пучки каких-то высушенных трав. Но и то хорошо, об элементарной гигиене в монастыре, судя по всему, понятие имели. Лан аккуратно опустил меня на место, укрыл одеялом, поднял бадью, уже плотно закрытую крышкой, и вышел из кельи, сказав, что скоро вернётся для того, чтобы сменить бинты.

Отсутствовал он и в самом деле недолго. Минут через пять Лан вернулся, неся в руках большой поднос, на котором были разложены скрученные валиком бинты из какой-то тонкой, похожей на льняную, ткани, стояла широкая миска с водой, пара губок и небольшая баночка с резко пахнущей мазью. Лан вновь приподнял меня над лежанкой, прислонив спиной к стене, и начал аккуратно разматывать бинты, стягивающие мою грудь. Последние слои были пропитаны засохшей кровью, они прилипли к ране, и их пришлось сначала отмачивать, для чего в дело пошли губки и вода. Эх, сейчас бы дора Шарука сюда... Судя по всему, лечебной магией в монастыре не владели, обходясь по старинке, мазями да припарками.

Наконец бинты были сняты, и я с ужасом уставился на свою грудь. На левой половине груди, заходя на плечо и ключицу, был страшный воспалённый ожог, напоминавший своими очертаниями четырёхлучевую звезду. Откуда? Кто это меня? Я помнил лишь, как шагнул в портал, и... Всё. Дальше темнота. Стоп. Внезапно страшная догадка пришла мне в голову. Перстень! Он был тогда в моём нагрудном кармане. Я не хотел светить им в боевой части, зная, как простые вояки относятся к представителям высшего сословия. Поэтому и убрал его с глаз долой, чтобы лишний раз не нарываться на неприятности. Да, похоже, что рванул именно перстень. Энергии в нем было под завязку, и вообще непонятно, как я остался в живых. Видимо, меня спасла способность впитывать магию. Тогда почему я пуст, как бутылки с самогоном под кроватью наставника? Похоже, надо ждать этого старика, как его там Лан назвал? Одан настоятель? А имя у этого настоятеля есть? О чём я и не преминул спросить у мальчишки, в этот момент осторожно наносящего мазь из баночки на края раны. Мазь успокаивала боль, после неё на коже оставалось чувство прохлады. Похоже, что я был неправ, и местные монахи всё же разбираются во врачевании раненых.

— Лан, слушай. А как зовут настоятеля? — спросил я мальчишку, уже закончившего с мазью, и теперь заматывающего мою грудь чистыми бинтами.

— А? — отвлёкся Лан от работы. — Настоятеля-то? Гарунис. Только он не любит, когда его так называют. Лучше просто — одан настоятель.

— А, понятно. Он здесь самый главный, да?

— Ну да. Самый главный, и самый старый, — Лан разрезал бинт вдоль маленьким ножиком, как из ниоткуда появившемся в его руке, и связал концы в узелок. — Его ещё мой дед таким помнил. Он вообще-то хороший. Но лучше его не злить, — мальчишка смешно наморщил нос, вновь почесав спину пониже поясницы.

Да, похоже, с дисциплиной здесь всё нормально.

— Лан, скажи, а меня одного нашли? — задал я наконец вопрос, мучавший меня всё это время. Как там мои друзья? — Со мной никого не было?

— Нет, — мальчишка вновь уложил меня на лежанку, и присел у меня в ногах. — Ты один был. Тебя крестьянин в ущелье Дракона случайно нашёл, у него коза от стада отбилась. Сам он тебя вытащить не смог, послал соседского мальчишку в монастырь. Вот настоятель несколько братьев в ущелье и отправил. А это почти полдня пути по тропам. Хорошо, что ты живой остался, туда лучше вообще не соваться. А уж ночью... — мальчишка сделал "страшные" глаза. — Там однажды целый отряд Наказующих пропал. Просто исчез, и даже следов не нашли. Они беглецов искали, и сюда тоже пришли, но одан настоятель их даже на порог не пустил!

— Наказующие? — непонимающе посмотрел я на Лана, который встал, и, подойдя к окну, раскрыл настежь ставни, впустив яркий свет, от которого я, после полутьмы кельи невольно сощурился. — Беглецы?

— Ты откуда вообще свалился? — удивлённо округлил узкие глаза мальчишка, вновь присев рядом. — Или ты ещё и головой ударился, что про Наказующих не знаешь?

— О, я вижу, вы уже познакомились? — раздался от двери голос настоятеля, и Лан тут же вскочил с лежанки, не дождавшись ответа на свой вопрос. И, наверное, хорошо. Я понятия не имел, что это за наказующие такие, а Лан, судя по всему, не догадывался, что я "свалился" сюда из Империи Тарун, и более того, вообще из другого мира. — Это хорошо. Лан, можешь быть свободен. И не опоздай на дневную тренировку, мастер Лю и так недоволен твоими успехами.

— Слушаюсь, одан настоятель, — поклонился мальчишка, схватив поднос, и быстро выскочил из кельи, тихо закрыв за собой дверь. Похоже, авторитет в монастыре старикан имел железный.

— Как ты себя чувствуешь, Ксандр? — спросил настоятель, заложив руки за спину, и смотря на меня сверху вниз.

— Уже лучше, благодарю вас, — вежливо ответил я. Мне действительно стало лучше. Уж не знаю, из чего монахи делают эту мазь, но эффект он неё был просто фантастическим. Боль почти утихла, и я уже мог шевелиться, не ожидая резкого приступа боли в груди.

— Вот и хорошо, вот и замечательно, — настоятель поставил табурет, на котором до этого стоял поднос, рядом с лежанкой, и сел, внимательно вглядываясь в моё лицо. — Так как мне тебя называть?

— Лучше Ксандром, — ответил я. — Я уже привык.

— Что ж, хорошо, будь по-твоему, — кивнул старик. — Но боюсь, что и это имя тебе вскоре придётся забыть.

Вот как? Это ещё почему? Они что, собираются стереть мне память?

— Не волнуйся, — поднял ладонь в успокаивающем жесте настоятель, видимо почувствовав мои метания. — Куклу из тебя никто делать не собирается, в Империи Света некромантия запрещена под страхом смертной казни. Ты ведь уже догадался, куда попал, не так ли? — проницательно глянул на меня настоятель.

— Да, — не стал скрывать я. — И я благодарен вам за спасение.

Вежливость никогда не бывает лишней, а в том положении, что я сейчас оказался, так тем более. От этого старика сейчас зависит моя жизнь, это я знал абсолютно точно.

— Честно говоря, — взгляд настоятеля потяжелел, и на меня пахнуло силой, на мгновение просочившейся из его глаз. Я почувствовал себя песчинкой рядом с огромной скалой. Такой мощи я ещё ни в ком не чувствовал, даже в аристократах, прибывших с комиссией в библиотеку, и сверху донизу увешанных магическими усилителями. — Честно говоря, у меня был большой соблазн вернуть тебя туда, где нашли. И дело не в жестокости, хотя и сам этот мир жесток. Пророчество, будь оно неладно...

Настоятель тяжело вздохнул и указал рукой на противоположную стену, на которой был изображён тот самый странный символ из четырёх заходящих друг в друга кругов. — Ты знаешь, что означает этот знак?

Я отрицательно помотал головой. Где-то я этот символ уже видел, но где и когда? Может, в завалах библиотеки, когда наводил в ней порядок? Нет, не могу вспомнить...

— Это знак единства пяти начал. Четыре стихии по краям — воздуха, воды, земли и огня. И пятая, в центре — основная, и соединяющая в себе все остальные — стихия Духа. Ею нельзя сжечь город, или устроить землетрясение, или потоп. Но без неё стихии могут только лишь разрушать, и человек, или нечеловек, полностью отдавшийся одной из четырёх стихий, может лишь разрушать и убивать. И в конце концов убивает самого себя. Впрочем, — прервался настоятель, — не буду читать тебе лекцию. Захочешь, сам узнаешь. А то, что я сказал по поводу твоего имени... Ты попал в монастырь архатов, и находиться здесь могут лишь монахи. А они, приняв постриг, получают другие имена, отбросив мирские. Впрочем, ты можешь уйти из монастыря, у нас не застенки Ордена, и никто никого силой здесь не держит. Но сколько в Империи Света протянет чужак, от которого за лигу несёт тёмной магией, да ещё не умеющего закрывать свой разум? Да, я просмотрел твои воспоминания, Александр. Прости, я должен был понять, кто ты, и как сюда попал. Нет-нет, не беспокойся, — видя, как я вскинулся, успокоил меня старик. — Никаких интимных тайн я не видел, только самые общие сведения.

Фу-х... Слава Святому Эйнштейну. Мало приятного, когда кто-то роется в твоей голове без спроса, пусть и по необходимости.

— Простите, одан настоятель, но вы что-то говорили о пророчестве?

— Да, ты именно его и прочитал, — настоятель кивнул в сторону стойки с лежащей на ней книгой. — Пророчество написано на древнем языке таури. Это мёртвый язык, осталось всего несколько разумных, что могут прочесть эти письмена, и я в том числе. Ты никак не мог его знать. И судя по всему, именно о тебе говорится в пророчестве.

Чёрт, вот это влип. И дело даже не в этом пророчестве. Никогда не верил во всю эту муть с пророчествами, экстрасенсами и предсказателями. Таких шарлатанов хватало во все времена, а в последнее время их расплодилось, что тех тараканов. Да и древние пророчества, хоть того же Нострадамуса, были написаны настолько иносказательно и запутанно, что под них можно подстроить абсолютно любую ситуацию, и трактовать так, как удобно. Этим-то и пользовались различные "белые", "чёрные" и серобурокозявчатые маги, обманывая легковерных людей и вытягивая из них деньги. Нет, проблема была не в этом. А в том, что сам одан настоятель был твёрдо убеждён в истинности этих древних писулек, и самое печальное, что он был свято уверен, что они относятся именно ко мне.

То, что я смог прочитать эти закорючки, ещё ни о чём не говорило, возможно, сработал внутренний переводчик, который мне передал отец, тогда, в парке, при ритуале Крови. Отец... Мне так и не удалось с ним поговорить. Мимолётная встреча на поле боя, и вот я уже чёрт знает где, в Империи Света, прикованный к постели и лишившийся всех своих сил. А не захотел ли он от меня таким образом избавиться? Нет человека — нет проблемы, и никаких тебе непонятных наследников, от которых не знаешь, что ожидать. Да нет... Зачем тогда нужно было меня спасать? Ещё секунда, и я бы погиб, с тем архангелом я бы точно не справился. Нет, здесь что-то не так...

— Эй, ты меня слушаешь?

Опять я выключился. Когда начинаю что-либо серьёзно обдумывать, я практически отключаюсь от окружающей действительности.

— Да, простите, одан настоятель, я просто...

— Да, я понимаю. На тебя разом свалилось слишком многое. Но ты выдержишь, Ксандр. Должен выдержать. От тебя зависит существование этого мира. И не только этого...

Что ещё? Мало мне своих неприятностей, так ещё и ответственность за существование миров на меня вешают? Не слишком ли?

— Но я вижу, что у тебя много вопросов, Ксандр. Можешь задать один. И подумай хорошенько о том, какой вопрос ты считаешь самым важным.

Я задумался. Так, надо разложить вопросы по полочкам. Первый, и основной — что меня ожидает дальше? Без помощи этого настоятеля у меня мало шансов. Не то, чтобы вернуться назад, но и просто выжить. С пророчеством этим будем разбираться позже, когда встану на ноги. Второй — узнать как можно больше о том, где я оказался, что это за Орден Света, о котором упоминал настоятель, и чего мне нужно опасаться. Ну и что это за странный монастырь, и чем здесь занимаются. Это на ближайшую перспективу. О том, как мне вернуться в Империю Тарун, а потом и домой, на Землю, спрашивать нет смысла, пока есть вопросы понасущнее. Например, что случилось с моей магией, и можно ли её вернуть.

— Одан настоятель, — определился я с вопросом. — Что нужно для того, чтобы стать архатом?

Старик удивлённо приподнял кустистые брови. Он явно ожидал от меня другой вопрос.

— Думал, ты спросишь о другом, Ксандр, — улыбнулся настоятель, продемонстрировав крепкие зубы. — Для того, чтобы стать архатом, нужно только одно — стремление к познанию. У тебя это стремление есть. Но сначала тебе нужно окрепнуть. И не просто встать на ноги, но и тренироваться вместе с братьями. Монахи ордена архатов должны уметь защищать себя. Тебя кто-то обучал, как я вижу, и если ты освоил Цин-Го, то задатки у тебя есть. Слабенькие, но есть. Этим ударом у нас владеют даже младшие послушники. Похоже, что твой учитель обучался у кого-то, владеющего нашим боевым искусством, но учился плохо и недолго.

Что? Наставник Рунс всего лишь двоечник, нахватавшийся верхушек? Да я думал, что сдохну во время того ада, что майор называл тренировками! Да что здесь за Шаолинь такой?

— А теперь спи. Лан тебя разбудит к обеду. Когда достаточно окрепнешь, будешь есть вместе с братьями, в трапезной. Пророчество никуда не денется.

С этими словами старик вновь протянул ладонь к моей голове, и не успел я сказать, что не хочу спать, как вновь погрузился в мягкую тьму беспамятства.

* * *

Тьфу ты... Опять мне снился какой-то кошмар. На этот раз сон целиком я не запомнил, только врезавшийся в память отрывок, в котором фигурировал мёртвый город, и чьи-то черные, жутко изломанные, замершие в неподвижности фигуры с искажёнными страданием лицами, рассыпающиеся при малейшем дуновении ветра. Да что же это такое? В который раз уже снится всякая пакость. Я потянулся к источнику своей внутренней силы. Нет, всё так же, еле теплится на самом донышке. Но ничего не поделаешь, придётся с этим смириться. Я, слава Святому Эйнштейну, не успел привыкнуть к магии настолько, чтобы её отсутствие выбило меня из колеи. Да, с магией удобно, а почти мгновенная регенерация тоже замечательная штука, но обходился же я как-то без неё, пока не попал в этот мир? А вот местным магам, привыкшим к дармовой силе с самого детства, случись с ними такая ситуация, я бы не позавидовал. Они бы оказались полностью беспомощными, ведь они привыкли полагаться на магию даже в мелочах.

Я потянулся на лежанке, с удовлетворением заметив, что грудь там, где был страшный ожог, болит меньше. Может, стоит уже попробовать подняться на ноги? Не всё же меня Лан таскать будет? Я вспомнил, как мальчишка усаживал меня на горшок, и почувствовал, как заполыхали щёки. Нет уж, такого больше не будет. На это раз принять сидячее положение удалось куда легче, даже руки почти не дрожали. Переждав небольшое головокружение, оперся руками в край лежанки, и встал на ноги. Правда, сделать шаг все же не рискнул — лицо покрылось испариной, а колени предательски задрожали.

Но и уже прогресс. Раз я смог подняться на ноги, то скоро оклемаюсь, молодой организм, окрепший после тренировок наставника Рунса, восстанавливался быстро. Я сел обратно на лежанку, часто вдыхая прохладный горный воздух, проникавший из раскрытого настежь окна. Кстати, на этот раз помимо звуков ветра, откуда-то снаружи доносились дружные выкрики, напомнившие мне школьный гимнасиум. И судя по крикам и звукам ударов, тренировалось около двух десятков человек, никак не меньше. Впрочем, человек ли? То, что Лан и одан настоятель принадлежали к человеческой расе, ещё ни о чем не говорило.

— Эй, ты зачем поднялся? — дверь в келью бесшумно открылась, и на пороге возник Лан с большим подносом в руках, от которого доносились запахи пищи. Желудок квакнул. Последний раз мне довелось есть ещё в столовой военной части, перед тем, как выдвинуться с группой в то злополучное поселение гномов. — Одан настоятель строго-настрого запретил тебе вставать!

— Ой, да ладно тебе, — ответил я, наблюдая, как мальчишка ставит на табурет поднос с парой небольших кастрюлек, кружкой, объёмистой деревянной миской, ложкой, тоже деревянной и горкой тонких лепёшек, похожих на земной лаваш. — Или ты меня с ложечки кормить собирался?

— Если надо было, то и кормил бы, — сурово сдвинул брови Лан. — Рана серьёзная, и одан настоятель сказал, что тебе прописан постельный режим. А значит нужно лежать!

— Сатрап и деспот твой настоятель, — проворчал я, принюхиваясь к доносящимся из закрытых кастрюлек запахам. Аппетит проснулся, и это точнее всех докторов говорило, что я быстро поправляюсь.

— Кто? — округлил узкие китайские глаза мальчишка.

— Очень мудрый и заботливый человек, — выкрутился я. — Чем будешь кормить?

— Похлёбка из плодов дерева Так, и вареные корни рататов, — Лан открыл крышки кастрюлек, и у меня вытянулось лицо. Мда...

— Это что, до меня уже кто-то ел? — скривился я, наблюдая, как мальчишка наливает небольшим половником в миску какую-то серовато-зелёную бурду. — А мяса нет?

— Поглощать мёртвую плоть? — отшатнулся от меня Лан, чуть не опрокинув миску. — Ты что? Монахам нельзя такое есть даже под страхом смерти! Тьфу, гадость какая! Ты из какой дыры сюда попал, что этого не знаешь? Архатам позволительно вкушать только растительную пищу!

Чёрт, вот попал... Ещё на Земле никогда не понимал этих шизанутых, возведших вегетарианство в ранг религии. Человек — всеядное существо, а не коза и не корова, чтобы питаться одной травой. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, поэтому о мечте о сочном куске мяса с поджаристой корочкой, видимо, придётся забыть. Желудок вывел очередную жалобную руладу, непрозрачно намекнув мне, что нефиг выкобениваться, и надо жрать, что дают.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал я возмущённо пыхтящему Лану. — Пошутил я.

Я зачерпнул ложкой варево из миски, и осторожно попробовал. Хм, а неплохо! По вкусу чем-то напоминает свекольник, только... Уф! Я открыл рот, в котором заполыхал пожар. Этот суп был невероятно острым! Я почувствовал, как покраснело лицо. Эти монахи что, каждый день такое едят? Они ненормальные!

— Наставник Лю говорит, что от измельчённых семян раки прибавляется сил, восстанавливается жизненная чакра и кровь лучше бежит по жилам, — наставительно сказал Лан, не обращая ни малейшего внимания на мои выпученные глаза. — Для больного или раненого очень полезно. Ешь с лепёшкой, будет не так остро.

Я схватил с подноса лепёшку, и запихал в рот чуть ли целиком. Прожевав, недоверчиво посмотрел на вторую кастрюльку. Если и там такое же, то я это есть не буду!

Но как ни странно, я умял всё до последней крошки, и действительно, в сочетании со свежей лепёшкой было не так остро. Варёные корни рататов оказались жестковатыми, но вполне съедобными, и по вкусу походили на сладковатую картошку, только фиолетового цвета, и в шишкообразных наростах. Семена раки, от которых полыхало во рту, в это блюдо, слава святому Эйнштейну, не добавили, и я смог оценить вкус монастырской кухни. Впрочем, возможно, что это пища для больных и раненых, а остальные братья питаются по-другому? По телу распространилось приятное тепло, и точно добавилось энергии, во всяком случае, ел я сидя, и руки уже не дрожали.

— Уф, наелся. Спасибо, Лан, очень вкусно, — поблагодарил я мальчишку, который молча ждал, когда я закончу с трапезой.

— Запей, после семян раки всегда пить хочется, — Лан протянул мне кружку с водой. Вода оказалась холодной, до ломоты в зубах, чистой и невероятно вкусной.

— Спасибо, Лан, — ещё раз поблагодарил я мальчишку, протянув ему пустую кружку. — Мне уже гораздо легче.

— Это всё мазь старика Цыня. Он лучше всех в монастыре в травах разбирается. За его настойками даже из столицы приезжают. А ты сам из каких краёв будешь? Ты тоже нашему бою обучался? Я видел твои мозоли на руках, такие только от шеста остаются, — закидал меня вопросами любопытный мальчишка.

— Ну, я, э-э-э...

Чёрт, ну не могу же я ему всё рассказать. Да и настоятель толком не объяснил мне моё положение. Опять я попал, как кур в ощип.

— Лан, тебя наставник Лю ищет, — раздался от дверей девичий голос. Я неосторожно повернулся, и зашипел от боли. Резкие движения организм всё ещё воспринимал в штыки. В дверном проёме стояла девчонка, одетая точно так же, как и Лан, в серую, свободного кроя одежду, и с виду походила на мальчишку, как родная сестра — те же раскосые любопытные глаза, смуглая кожа и чёрные волосы, заплетённые в две толстые косы. — Он обещал тебе палок всыпать.

— За что?! — возопил мальчишка, вскочив на ноги.

— А кто семена раки в общую кастрюлю просыпал? — сурово скрестила на груди руки девчонка. — Этой похлёбкой теперь только крыс травить!

— Я случайно! — Лан покраснел, и бросил на меня быстрый взгляд. — Там пакетик с краю стоял, я нечаянно задел!

— Вот и объясни мастеру, как всё было. А то, если тебя братья найдут раньше, тебе же хуже будет!

Лан схватил поднос с посудой и пулей вылетел из кельи, едва не снеся девчушку, на которую я смотрел во все глаза. Ещё один человек. Девушка была примерно того же возраста, что и Лан, может немного старше. Если оценивать по человеческим меркам, то ей лет шестнадцать. Высокая, стройная, с горделивой осанкой, которую не увидишь у жительниц современных мегаполисов. Мешковатое одеяние не могло скрыть гибкой фигуры с уже явно видимыми выпуклостями в положенных местах. Даже выбритый участок головы с той же татуировкой, что был и у Лана, и у одана настоятеля, её не портил.

Кажется, я слишком пристально засмотрелся на девушку, потому как она смутилась, и сделав шаг назад, закрыла за собой дверь. Интересно. Значит, здесь и девушки есть? Видимо, здесь нет разделения на мужские и женские монастыри, как на Земле. Да и называть монастырём, в земном понимании этого слова, то место, куда я попал, вряд ли стоило. Наверняка внутренний переводчик решил подобрать наиболее подходящее значение непонятного для меня слова.

Я, вздохнув, аккуратно улёгся обратно на лежанку, опасаясь нового взрыва боли, которого, к моему удивлению, не произошло. Мазь этого старика Цыня действительно творила чудеса. Кстати, до меня только сейчас дошло. Лан, Лю, Цынь... Это ведь китайские имена, если я ничего не путаю. Да и внешне настоятель, мальчишка и девушка очень походили на жителей Поднебесной. Неужели они тоже с Земли? Или попали сюда раньше? Надо бы как-нибудь расспросить об этом Лана. Мальчишка явно тот ещё оторва и болтун, и всё расскажет без утайки.

Сил после еды и волшебной мази Цыня действительно прибавилось, я решил как следует осмотреться. Хватит уже валяться в кровати. Я ещё раз проверил внутренний резерв, с удовлетворением отметив, что энергии прибавилось. Так, надо попробовать прогнать ци по телу. Обычно я использовал для этого малый разминочный комплекс, заодно разгоняя кровь по жилам перед тренировкой с наставником Рунсом, но можно было и так. Я неоднократно видел, как майор тренировался с закрытыми глазами, сидя на полу и скрестив лапы. Он не двигался с места, но мышцы его просто ходили ходуном, прокатываясь по телу волнами от ног до шеи и обратно. Энергия, исходящая от него, ощущалась просто физически. Мне он показал основы, но углубляться не стал, справедливо решив, что мне это тогда было ни к чему, мне бы экзамены сдать и в живых остаться.

Я сел на лежанке, прислонился спиной к каменной стене, скрестил ноги и закрыл глаза, сосредоточившись на точке Дантянь. К моему удивлению, энергия отозвалась мгновенно. Прокачав её по всему телу насколько раз, почувствовал, как на лбу выступили капельки пота. Помню, учитель как-то хмыкнул, сказав, что правильно выполняя это упражнение, можно не замёрзнуть даже в страшный мороз. От тела пошёл пар. Мышцы были горячими, и отзывались на сигналы мозга. Только вот этот чёртов ожог... Нет, до прежних кондиций мне ещё было далеко, и я не знаю, когда смогу драться в полную силу, но даже то, чего я добился, было лучше, чем ничего. Во всяком случае, никто из-под меня поганое ведро больше выносить не будет.

Встав с лежанки, подошёл к открытому окну, и выглянул наружу. Верхушки гор тянулись вдаль и вверх, уходя в низко висящие тучи. Погода в горах меняется быстро, то солнце, то через пять минут может налететь снежный буран. Климат этой планеты мало отличался от земного, здесь тоже были горы, пустыни, влажные джунгли, где жили родичи Локка. Чёрт, как там мои друзья? Надеюсь, с ними всё в порядке, и они не угодили в расставленную ловушку. То, что это была ловушка, мне уже было ясно, и выжил я буквально чудом. Сначала засада в поселении гномов, архангел, появление отца, портал, после которого меня выкидывает в империи Света, взрыв родового перстня Нолти ... Всё сходилось. Ну да ничего, долг, он платежом красен. Зарубочку в памяти я сделал, а всепрощение в этом мире не в чести. Нужно только вернуть свою силу и вернуться. Для начала в Тарун, про Землю я уже почти не думал.

Так, так куда же я попал? Перегнувшись через толстенный проём окна, стены монастыря, похоже, могли выдержать попадание снаряда, так как были толщиной в метр, я посмотрел вниз. Покрытая каменными плитами площадка с вбитыми каменными же столбами живо напомнила мне школьный гимнасиум. Только там столбы были деревянные. Ну, оно и понятно, в горах дерева немного, зато камня хоть отбавляй. Дальше шли хозяйственные постройки с черепичными крышами, огороженный загон, видимо для какой-то тягловой живности, так как я заметил пару телег, стоящих в углу, и крытую повозку, наподобие той, в которой дор Шарук подвёз нас в Зарнагул. Дальше шла мощная, высокая каменная стена, не позволявшая разглядеть, что за ней. Да, сурово здесь у них всё. Сплошной мрачный серый камень. Монастырь скорее напоминал какой-то рыцарский замок, чем монашескую обитель.

О, а вот и монахи. На площадку высыпало с десяток молодых людей, среди которых я увидел Лана, и ту девчонку, что отчитала его за испорченную похлёбку. Вот же жук... Скормил мне эту отраву, не моргнув и глазом, да ещё и за лекарство выдал. Я хмыкнул. Чем-то этот пацан мне Локка напомнил. Тот тоже всегда находил выход из любой дерьмовой ситуации, умудряясь при этом оставаться в выигрыше. И... У меня округлились глаза. Действительно, все монахи, вышедшие на площадку под предводительством коренастого мужчины в таком же сером просторном одеянии, что и остальные, и держащего в руках длинный, обитый железными кольцами, шест, были людьми. Откуда они здесь? В империи Тарун людей было очень мало, ничтожный процент от числа жителей, который, несмотря на это сумел подмять под себя все остальные расы. Может, здесь всё обстоит по-другому? Впрочем, мои выкладки могут быть неверны. Возможно, здесь есть поселения, где компактно проживают именно люди.

Тем временем крепыш с шестом отдал короткую команду, и весело переговаривающиеся ученики выстроились в шеренгу. Несмотря на холод и пронизывающий ледяной ветер, все они были легко одеты — в широкие рубахи с застёжками по бокам, живо напомнившие мне старые фильмы с Брюсом Ли, широкие штаны, с завязками на щиколотках, и тапочки на босу ногу. Если бы я точно не знал, где нахожусь, то можно было бы подумать, что я нахожусь в каком-нибудь северном Шаолине. А потом я увидел такое, что глаза полезли на лоб. Наставник Рунс, конечно, невероятно крут, но то, что демонстрировали ученики, выходило за возможности обычного человека.

Парни один за другим выходили в центр площадки, и по команде наставника, наверное того самого мастера Лю, выполняли какие-то комплексы, вроде ката в карате, или таолу в китайском ушу. Наставник несколько раз останавливал учеников, поправлял их движения и стойки, но в целом, вроде бы, остался доволен. Несильный подзатыльник получил только Лан, за какую-то неведомую мне ошибку. Неведомую потому, что все движения, которые делали ученики, выполнялись с такой скоростью, что уследить за ними было практически невозможно! Они что, постоянно используют ускорение? Невероятно! Я тоже мог использовать Маятник для рывка, но только на очень короткое время и небольшое расстояние, как в тот раз, с архангелом. На моих глазах девчонка, та самая, что шуганула Лана из кельи, выполнив быструю серию ударов руками и ногами, от которых воздух буквально гудел, внезапно без видимого напряжения с места запрыгнула на каменный столб, высотой никак не ниже пяти метров, после чего медленно подняла левую ногу вертикально над головой, и замерла подобно статуе, выставив перед грудью ладонь правой руки. Фантастика! Ей что, закон притяжения не писан? Как это вообще возможно? Даже Гар и Элина без антимагических браслетов не были на такое способны. Разве что Локк, да и то, только в своей звериной ипостаси.

— Любопытствуешь? — раздался за спиной голос одана настоятеля, и я от неожиданности дёрнулся, получив очередной резкий приступ боли в грудной клетке, от которого побелело в глазах. Старик-настоятель умел появляться бесшумно ничуть не хуже наставника Рунса. — Вижу, тебе стало гораздо лучше, раз ты уже смог подняться. Наблюдаешь за учениками? И как тебе? Такому тебя твой наставник не обучал?

— Простите, одан настоятель, — я, скривившись, потёр грудь, затянутую бинтами. — Я не должен был этого видеть?

— Ну почему же? — удивлённо поднял кустистые брови старик. — Тебе в скором времени и самому придётся встать с ними в один строй. Более того, я сам буду тебя учить. И боюсь, что тебе это очень не понравится... Но ты ложись, ложись, тебе ещё рано вставать, Ксандр. Такие раны, как у тебя, плохо поддаются лечению.

Я послушно лёг обратно на жёсткую лежанку. Старик-настоятель явно пришёл не просто так. Вопросов у меня скопилось много.

— Да, я знаю, о чём ты думаешь. На твоём лице всё написано, Ксандр, — старик подошёл к стойке, на которой лежала книга, и взял её в руки. — Но боюсь, что у тебя нет другого выхода. Ты не сможешь просто остаться здесь и жить тихой жизнью, пророчество тебя настигнет в любом случае. В этом мире пророчества исполняются неукоснительно, и если попытаться схитрить, попробовать изменить предначертанное, или встать у него на пути... Последствия всегда бывают страшными. Были случаи. Эта книга — Книга Пророчеств. Самая полная и подробная из существующих. Мы, архаты, никогда не лезли в политику, или в войны, у нас свой путь и свои задачи, о которых понятия не имеют ни император Таруна, ни верховный септон империи Света. Империя Света, надо же... — настоятель положил книгу на место, бережно проведя ладонью по выцветшему кожаному переплёту. — Раньше эта страна называлась по-другому... Скажи, у тебя ведь есть друзья? — внезапно сменил тему старик. — Любимая девушка? Увлечения?

— А почему вы спрашиваете? — осторожно спросил я. Дедок задаёт очень странные вопросы. Сначала нагнал жути с этим пророчеством, а теперь его любимая девушка интересует. Кстати, а есть ли она у меня? Элина? Боевая, вечно суровая ниндзя-вампирша, сначала именовавшая меня исключительно наследничком, а после того, как я отдал ей свою кровь, повелителем? Романтики в наших отношениях не было ни на грош. Да и вообще, я просто не могу себе представить, что мы с Эли, к примеру, могли бы пойти на свидание. Перед глазами на мгновение возник образ Эли в мини-юбке и на каблуках, мило болтающую со мной о пустяках, и заказывающую мороженое официанту летней кафешки. Я внутренне фыркнул. Нет, такое представить себе невозможно. Шипящая сквозь клыки вампирша, стоящая рядом с саблями в руках, и шинкующая монстров в мелкую капусту — вот настоящая Эли. Тогда кто? Лисана? Первая, и пока что единственная девушка в моей жизни, с которой у меня были интимные отношения. Но ведь мы тогда даже и поговорить-то как следует не успели. А потом, после выпускного экзамена на Арене, я даже не смог с ней попрощаться...

Друзья? В той, прежней жизни друзей у меня не было. Сверстникам со мной было скучно. Я не мог поддержать беседу о вещах, интересных моим одногодкам — обо всех этих модных трендах, музыкальных группах, электронных гаджетах. У меня даже смартфон был самый простой и ненавороченный, на который презрительно косились все мои знакомые. Я всегда был чужим среди чужих, и единственной моей отдушиной были книги и наука. Но здесь... Здесь у меня появились друзья. Неунывающий, пронырливый кошак Локк, Гар — демон из клана убийц. Да и Элина тоже стала моим другом. Кто сейчас на Земле может похвастаться тем, что друзья прикрыли тебе спину? Не отмазали перед начальником, а реально, с оружием в руках, прикрывали твою спину от орды самых настоящих, а не компьютерных монстров?

Ну а увлечения... Моей страстью всегда была наука. Что может быть увлекательнее познания окружающего тебя мира? Если бы с момента попадания в этот мир мне не приходилось постоянно заниматься лишь тем, чтобы спасти свою шкуру, то я бы наверняка закрылся бы на пару лет в самой большой библиотеке, ну или в научной лаборатории. Только где тут такие возьмёшь... Разве что в столице империи Тарун, в академии, о которой рассказывал наставник Рунс. Только туда ещё добраться надо. И судя по всему, без помощи этого старикана мне никак не обойтись.

— Видишь ли, Ксандр, — тяжело вздохнул настоятель, отойдя от стойки, и присев на краешек моей лежанки, как до того делал Лан. — Очень многое зависит, сколько света осталось в твоей душе. И если Тьма в твоём сердце возьмёт верх, то этому миру придёт конец. Владыки Бездны вырвутся на волю и сойдутся в битве с владыками Света. А после таких битв не остаётся ничего живого. Свет умеет убивать ничуть не хуже, чем Тьма. Ты — ключ. И если ты поддашься тёмной стороне силы...

Я не выдержал, и хрюкнул.

— Я что, сказал что-то смешное? — удивлённо поднял брови настоятель.

— Простите, одан настоятель. Просто в моём мире широко расхожа эта фраза.

Я изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться. Люк, я твой отец... Да прибудет с тобой Сила... Я посмотрел на вытянувшееся лицо настоятеля, и меня всё-таки прорвало. Я смеялся самозабвенно, до слёз, до колик в боку. Настоятель продолжал сидеть с непонимающим выражением лица, и каждый раз, взглянув на него, я вновь заходился в пароксизме смеха. Наконец меня отпустило.

— Простите, одан настоятель, — я вытер выступившие слёзы и виновато склонил голову.

— Ничего-ничего, — успокаивающе поднял руку настоятель. — Смех — это хорошая энергия. В тех, в ком много тьмы, не смеются. Но ты хотел о чём-то ещё спросить. Я тебя слушаю.

— Каков мой статус в монастыре? То, что пророчество связано со мной, знаете только вы, или все вокруг? Что мне делать с этим самым пророчеством? Далеко ли я от империи Тарун? Как мне вернуться? Ну и хотелось бы знать, где моя одежда и обувь, и где находится туалет. Никто больше утку из-под меня выносить не будет.

— Кхм... Утку? — округлил глаза настоятель. — Какую утку?

— Простите, так в моём мире называют поганое ведро, — смутился я.

— Интересный у тебя мир, — удивлённо покачал головой старикан. — На эти вопросы я могу ответить. В монастыре ты гость. Пока гость. О пророчестве знаю только я. Что тебе с ним делать? Ничего. Просто поступай, как должно. Изменить, или повлиять на пророчество ты не сможешь в любом случае. От империи Тарун ты в месяце пешего хода, и пройти этот путь будет очень непросто. Одежда твоя пришла в негодность, и мы её сожгли. Да и не нужно никому видеть здесь форму солдата империи Тарун. Братья, что тебя несли из ущелья, как и крестьянин, который тебя нашёл, будут держать язык за зубами, Орден Света здесь никто не любит, уж поверь. Тебе сшили новую одежду, Лан принесёт. А отхожее место, если ты его имеешь в виду, там, — старик ткнул сухим пальцем в стену. — В конце коридора.

* * *

Старик ушёл, оставив меня в полной прострации. Теперь я владею всей информацией о том, куда попал, и чего мне стоит ожидать в будущем. Вернее, всей той информацией, которую мне сообщил настоятель. Не думаю, что он выложил мне всё, такие люди дают инфу дозировано, только то, что мне положено знать. И опять мне приходится верить на слово, так как проверить слова одана настоятеля не могу, другого источника у меня просто нет.

Я принялся раскладывать полученные данные по полочкам. Ситуация для меня складывалась не ахти. Раньше, ещё до того, когда светлые не сцепились с тёмными, существовала одна огромная страна, распространившаяся на весь континент. Все жили более-менее мирно, мелкие конфликты можно было не брать в расчёт. А потом откуда не возьмись появились люди. Откуда они пришли, настоятель сказать не смог. Ну, или не захотел. Но по его словам поначалу люди вели себя тихо и мирно. Диких, не занятых никем земель хватало, и никаких конфликтов не возникало. Но потом... Люди каким-то образом смогли получить страшную силу. Силу тьмы.

Для меня стало откровением и потрясением то, что в этом мире существовали боги. Я всегда считал себя атеистом, и то, о чём рассказывал настоятель, не укладывалось у меня в голове. Вот именно от тёмных богов люди и получили свою силу. Почему именно люди её получили, и при каких обстоятельствах это произошло, настоятель умолчал. Но зато рассказал мне о камнях душ. Тогда, во время первой встречи с отцом в том парке, он упоминал об этом. Оказалось, что камни действительно существовали. Всего их было два — камень Тьмы и камень Света. Выполнив определённые ритуалы, можно призвать бога из другого пласта реальности. Если это случится, то равновесию придёт конец, и мир обратится в прах. И конечно же, именно я должен всё это предотвратить. Как? Настоятель и сам не знал ответа на этот вопрос, только туманно сказав, что Путь мой зависит от меня самого.

Нет, определённо из нас двоих кто-то сошёл с ума. Я и с тем полумёртвым, закованным в аргитовые браслеты ангелом-то еле справился, да и то чуть не отправился на тот свет, а тут боги... Но настоятель был серьёзен, говоря всё это. В монастыре имелось своё хранилище древних текстов, и мне было разрешено читать там любые книги, чему я страшно обрадовался. Пока заживает моя рана, буду изучать всё, что есть. Надеюсь, мой внутренний переводчик не даст осечки, так как по словам одана настоятеля, древние манускрипты были написаны на давно мёртвых языках, и даже он не знал, что написано во многих из них.

Ну а потом мне придётся тренироваться. Настоятель потыкал меня твердым, как железо, пальцем в мышцы ног и спины, недовольно поморщился, и сказал, что я уже слишком стар, ученики начинают изучать искусство боя архатов чуть ли не с пелёнок. Но кое-чему он меня всё же научить сможет. И прежде всего закрывать свой разум от Видящих. Видящие были в каждом крупном населённом пункте империи Света. Они высматривали в людях и нелюдях малейшие искры магии. И если находили... То судьба их была незавидна. Магия была под строжайшим запретом, за этим ревностно следили псы верховного септона — Наказующие. Разумного, которого заподозрили в том, что он владеет магией, ждали страшные пытки и смерть на костре. Владеть магией имели право только септоны Ордена Света.

Когда я это слушал, у меня волосы поднимались дыбом. Инквизиция, свирепствующая в Европе в средние века, казалась просто белой и пушистой овечкой в сравнении со зверствами Ордена Света. Магию из людей и нелюдей в прямом смысле выдирали вместе с жизнью, а тех, в ком было достаточно силы, отправляли в подвалы Ордена, где их ждала ещё более страшная участь. Их тела ломали наживую, видоизменяли, лишали рассудка, внедряли в оставшийся разум, ставший, по сути, звериным, только одну установку — беспрекословное подчинение погонщику. Их превращали в монстров. Да, харгоры, ангелы и прочие жуткие твари, с которыми сражались не на жизнь, а насмерть солдаты империи Тарун, когда-то были разумными существами.

Глава 2. Монах.

— Эй, а тебе идёт, брат! — Лан плюхнулся рядом на вытертую до блеска бесчисленными поколениями седалищ послушников деревянную скамью храмовой библиотеки, небрежно отодвинув пару тяжёлых книг. Старый хранитель библиотеки, в это время переписывающий от руки древний фолиант, обмакнул кисточку в небольшую бронзовую чернильницу, и неодобрительно посмотрел на мальчишку, с хрустом разгрызавшего сырой корень ратата.

Я провёл ладонью по выбритой голове. Постриг в монахи произошёл сегодня утром, и ветерок из открытого окна непривычно холодил голую кожу. Впрочем, пусть лучше холодит. Татуировка в виде четырёх заходящих друг за друга кругов, которую одан настоятель нанёс вручную, специальными палочками, острия которых обмакивал в тушь, добываемую из чернильного мешочка какого-то морского гада, вроде нашей земной каракатицы, всё ещё горела.

— Да, спасибо, Лан.

— Что читаешь? — мальчишка сунул любопытный нос в древний манускрипт, лежащий передо мной на столе. Впрочем, лицо его тут же вытянулось. — Это что за закорючки? Ничего ж не понятно! Брось ты это старьё, а то станешь, как хранитель Вонг, такой же согнутый, — склонившись к моему уху, прошептал Лан, косясь одним глазом на стойку, за которой сидел старый монах. — Пойдём лучше на тренировочную площадку, учитель Лю обалденный приём показал!

— Хранитель Вонг и сейчас вам всем палок всыпать может, — проскрипел из-за стойки местный библиотекарь. Слух у него был, как у молодого. — А ну брысь отсюда, малявка, работать мешаешь!