|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 36
Первым, что Альмар услышал, проснувшись, оказалось тихое потрескивание горящих веток.
Мальчик открыл глаза. В паре шагов от места, где он лежал, действительно горел огонь. Ночной ветер нес прохладу, и Альмар пододвинулся ближе к костру, натянул повыше теплый плащ. На вопрос, откуда плащ взялся, память молчала. Наверное, Кирумо добыл. Только вот где сам оборотень?
Мальчик улыбнулся, подумав о странном сне, образы из которого все еще стояли перед глазами; почти такие же яркие, как реальные воспоминания. Будто бы они уже пришли в Радогу, и будто бы господин Тонгил решил взять его в ученики, и будто бы у Альмара даже получилось вызвать Тени. Потом сон стал более сумбурным и нереальным. Поход в сумерках за волшебной ящерицей, появление Тонгила, Кирумо, держащий нож у его горла.
Мальчик покачал головой, но рука непроизвольно потянулась к тому месту, где во сне клинок порезал кожу. Когда он посмотрел на пальцы, красной влаги на тех, конечно, не оказалось. Однако на шее обнаружилась незнакомая короткая цепочка с подвеской. Ребенок покрутил теплый гладкий камень, нахмурился, пытаясь вспомнить его происхождение, но отвлекся, задумавшись о том, где он. Отбросил плащ и поднялся, оглядываясь.
Костер был разложен на краю небольшой рощи, острым клином врезавшейся в степь... Откуда в северных лесах могла взяться степь? Альмар помнил только деревья, дорогу и болота. Они шли долго, и дни перемешались в голове. Все же, где Кирумо?
Появление друга мальчик скорее почувствовал, чем услышал. Что-то внутри велело развернуться, и за спиной действительно обнаружился оборотень. Он как раз вышел из-за ближайших деревьев, помахивая в воздухе мертвой куропаткой:
— Проголодался?
Альмар моргнул:
— Да, — ответил, пытаясь понять, откуда появилось ощущение беспокойства. Думать оказалось сложно, мысли словно заволокло туманом, сосредоточиться на чем-то одном не получалось.
— Мне приснился странный сон, — начал мальчик, и Кирумо хмыкнул:
— Да?
Альмар потер начавшие зябнуть пальцы. Отошел на несколько шагов от костра, вернулся, снова отошел, на этот раз дальше, остановился, поводя ладонями по косицам полыни. Что-то внутри требовало действий, но не объясняло — каких:
— Странный сон, — повторил он, оборачиваясь к костру, к Кирумо, к мертвой птице, лежащей на земле. Блеск огня на лезвии, кровь на лезвии. Каменная хватка держащих его рук.
— Или не сон, — прошептал, чувствуя, как туман в голове начинает рассеиваться. Рука сама поднялась к цепочке и дернула за камень. Звенья порвались, осыпались — частью на землю, частью — ему за шиворот, но камень остался в ладони, черная змея чужой магии. Альмар размахнулся, бросил его дальше в степь, и тот утонул в высокой траве.
Не-Кирумо продолжал сидеть в прежней позе, только склонил голову набок, с интересом разглядывая мальчика.
— Дед оказался прав, с магами его трюк не прошел, — проговорил задумчиво.
— Кто ты такой? — Альмар попятился. — Зачем я тебе?
— Ты ведь уже понял, кто я, — не-Кирумо медленным плавным движением снял с себя цепочку с таким же черным камнем, потом потянул за концы замысловатого узла на рукаве. — А зачем... не бойся, что бы ни говорил Тонгил, я не планирую передавать тебя ни тару Дейкасу, ни кому-либо иному. Некоторое время поживешь в Степи, когда станет безопасно, вернешься в империю. Если захочешь.
Узел поддался, и фигура подростка потекла, меняясь, вытягиваясь в длину, раздаваясь в плечах. Почернели и удлинились волосы, потемнели глаза, изменилось лицо. Полуэльф криво усмехнулся, наблюдая за паникой мальчика.
— Не бойся, — повторил он. — Я не сделаю тебе ничего плохого. И позабочусь, чтобы тебе не причинили зла другие люди. Но мне интересно: господин Тонгил действительно не объяснил, кем тебе приходится? Или просто запретил упоминать об этом?
— Кем приходится? — переспросил ребенок, борясь с желанием развернуться и кинуться прочь. Глупое желание — полуэльф нагонит его моментально.
— Промолчал, — полукровка кивнул самому себе. — Струсил, стало быть. Тогда скажу я. Тар Мэлгон, которого ты считаешь отцом — твой отчим. Твой настоящий отец — Арон Тонгил.
Наверное, Альмару следовало как-то отреагировать. Но он просто стоял и смотрел на полукровку. Стоял, смотрел и не мог ничего сказать.
— Я не понимаю, — произнес мальчик, когда молчание затянулось невыносимо и стало ясно: полуэльф не собирается продолжать, ожидая его реакции.
— Что именно не понимаешь? — осведомился полукровка.
— Ничего не понимаю, — честно ответил ребенок.
— Хочешь услышать историю с самого начала? — спросил Митрил, и Альмар не придумал ничего другого, кроме как кивнуть.
— Твоя мать встретила Тонгила в столице, когда она еще не носила имя тары Мэлгон, — начал полуэльф, потом жестом показал Альмару на противоположную от себя сторону костра. Мальчик медленно приблизился и сел. Сейчас их разделял огонь, иллюзия расстояния и безопасности.
— Я не смог узнать, случился ли между ними настоящий роман, или с самого начала они заключили договор. Но когда твоя мать зачала, Тонгил заставил тара Мэлгона жениться на Тери. Предполагаю, что маг каким-то образом манипулировал сознанием нобиля. Твоя мать из дворянского рода, Альмар, но разорившегося. Она не могла принести тару Мэлгону ни приданного, ни полезных связей, ни титула; ничего, кроме своей красоты. Люди положения тара Мэлгона могут влюбляться в таких женщин и даже брать их в дом, но женятся они на других.
Ожидаемо случился скандал, но подозрительно быстро затих. Кстати, ты старше, чем считаешь: Мэлгоны не могли допустить, чтобы наследник родился через семь месяцев после свадьбы. Тем не менее, тар Мэлгон искренне убежден, будто ты его ребенок.
— Я не похож на отца... на тара Мэлгона, — неожиданно для себя проговорил мальчик. — Мама говорила: я пошел в ее родню.
— Ее родни я не видел, — полукровка усмехнулся. — Но вот на Арона ты походишь.
Альмар попытался мысленно представить господина Тонгила. Цвет волос, цвет глаз — да, это соответствовало. Остальное? Вот если бы положить два портрета рядом — его и мага — чтобы сравнить...
— Пока все звучало почти невинно, верно? — мягко проговорил Митрил. — Маг решил позаботиться о судьбе бывшей любовницы и их ребенка. Почти благородно, если не принимать во внимание, что забота получилась за чужой счет.
Мальчик сглотнул. Если полуэльф не обманывает, то он — кукушонок, подкинутый в чужое гнездо.
— Арон не забыл о тебе и после рождения, — продолжил полуэльф. — Он сумел ввести в дом Мэлгонов осведомителей. Среди слуг, среди свиты, среди охраны... — полукровка сделал паузу, и Альмар поежился под его пристальным взглядом.
— Человек, который защитил меня в храме Солнечного, — проговорил мальчик тихо. — Он...?
— Клановец, — согласно кивнул полукровка, — работавший на Тонгила.
— Он выжил?
— Не знаю, — Митрил пожал плечами. — Не интересовался.
Альмар опустил голову, продолжая молча слушать.
— Шли годы, ты рос, Тонгил набирал силу. Четыре года назад он убил прежнего Великого Мага и перенял его титул, с ним — владения и богатство. Стал главой Ковена. Ты знаешь, Альмар, что в ученики берут с восьми лет? Случается, даже раньше. Тонгил мог бы забрать тебя еще два года назад, если бы планировал именно это.
Полуэльф сделал короткую паузы, и мальчик сжался, чувствуя, что продолжение ему понравится еще меньше.
— Около месяца назад с Тонгилом произошел... несчастный случай. Магия может быть опасна, Альмар, даже для самых опытных адептов. Тонгил частично потерял память. Не Силу, но память того, как с последней работать. Это так же страшно для мага, как для воина остаться без рук. И знаешь, каким оказался один из первых его вопросов ко мне после того, как я узнал о произошедшем несчастье? Тонгил спросил, если ли у него дети. Понимаешь?
Мальчик покачал головой, хотя это было неправдой. Он начал понимать.
— Тебе рассказывали сказки? Страшные истории про Темных колдунов, которые используют непослушных детей в своих бесовских ритуалах или пускают их тела на части для зелий? Любимая тема всех нянек и почти правда. Только дети нужны родные по крови.
— Он мог... раз мой Дар открылся, мог просто решить взять меня в ученики. Без этого... — неуверенно проговорил ребенок.
Полуэльф задумчиво кивнул:
— Альмар, а зачем маги вообще берут учеников?
— Но... — мальчик недоумевающе уставился на Митрила, не понимая вопроса. — Но так все делают.
— У всего есть причина, — возразил тот. — Человек ест, потому что голоден, женится, полюбив либо просто устав быть в одиночестве и желая завести потомство. Но зачем магу брать учеников? Зачем тратить драгоценное время на вбивание в них основ магии, зачем создавать себе конкурентов? Для чего?
Альмар нахмурился.
— Родители платят за обучение, — сказал он наконец. — И, наверное, это повышает статус мага. Я не знаю...
— Насчет первого — да, у Светлых так заведено. Но ведь берут учеников и из бедных семей. А ученики-Темные — и вовсе в большинстве беглецы, которым нечем платить. Как ты, например. — Полуэльф наклонился вперед, криво улыбаясь.
— Деньги, статус — это второстепенно. Все дело в сырой Силе. У детей ее много, они еще не умеют ею управлять. Чем слабее одарен взрослый маг, тем больше он нуждается в заемной Силе, тем больше у него учеников и подмастерьев. Такова настоящая плата за обучение — как среди Светлых, так и среди Темных. Это не обсуждают вслух, но это не тайна.
— Кирумо... настоящий Кирумо говорил мне, что господин Тонгил никогда не брал учеников, — сказал мальчик.
— Верно. У Арона невероятное количество своей Силы, заемная ему не нужна. Отсутствие учеников — тоже знак статуса, декларация собственного могущества. Взять тебя в ученики, значит заявить перед всеми: "Моя Сила слабеет. Я такой же, как остальные, и нуждаюсь в костылях". А теперь посмотри, как получается, — Митрил поднял руку и продолжил рассуждать, поочередно загибая пальцы:
— Первое. Он знал о тебе с самого начала, следил за твоей жизнью, но не планировал забрать к себе, хотя мог уже давно. Второе. Ты потребовался ему только после того, как с ним произошло несчастье. Третье. Тонгил — рациональный и холодный человек, однако приказал мне задействовать в поисках тебя все имеющиеся ресурсы. Имей в виду, как раз тогда у него разгорался конфликт с императором, силы следовало распределить более разумно. Полагаешь, от большой любви к ребенку, которого он никогда лично не видел? Четвертое. Он не сказал тебе о вашем родстве, вместо того первым делом провел так называемый "урок", желая убедиться, что ты обладаешь Силой. Видишь ли, в ритуалах восстановления родная кровь — это хорошо, но если есть еще и Дар — намного лучше. И пятое, — Митрил глубоко вздохнул. — Иногда я вижу варианты будущего. Я видел, как Тонгил вел тебя в лабораторию — ту, где он обычно проводит эксперименты над людьми.
— Над людьми? — ужаснувшись, повторил ребенок.
Полуэльф вскинул брови:
— Свою репутацию Тонгил заслужил справедливо. По большей части.
— Может быть, — проговорил Альмар тихо, — может быть, есть другое объяснение.
— Может быть и так, — согласился Митрил. — Объяснений может быть множество. Но, мальчик, я знаю Арона дольше, чем ты прожил на свете. Он просчитывает все действия на много ходов вперед. Он умен. Он жесток. Он никогда не проявлял сентиментальности. Если твоя жизнь поможет ему восстановиться, он не пожалеет тебя только потому, что ты его сын. Он никого не пожалеет.
— Если вы говорите правду, — Альмар нахмурился, пытаясь сложить картину, — зачем вам помогать мне? Я вам никто.
— Когда я был на два года старше, чем ты сейчас, — после паузы произнес полуэльф, — мой отец попытался убить меня в первый раз. Через несколько лет ему это почти удалось. Я ненавижу его. Ненавижу, потому что родную кровь нельзя убивать. Я не хочу возненавидеть Арона после того, как он убьет своего ребенка.
Мальчик продолжал смотреть на Митрила, ожидая продолжения, но того не последовало.
— Светает, — после долгого молчания сказал полуэльф. — Позавтракаем и отправимся в дорогу. Времени на размышления будет много... Да, и для твоего сведения — отсюда до Радоги две тысячи миль по прямой. Не делай глупостей, и мы прекрасно поладим.
Глава 37
В крепости царила тишина, из всех звуков остались только плеск воды да редкие птичьи крики. От реки в открытое окно несло свежестью и прохладой, утренний полумрак медленно рассеивался.
Почти всю ночь северянин просидел, обложившись немногими имеющимися книгами по магии, пытаясь понять: существует ли способ открыть Врата по следу предыдущих? Единственный присутствующий маг, Бьер, которого Арон мог спросить, даже не слышал о таком. Умел ли это Тонгил-прежний? Реально ли это вообще?
Бессонные часы никак не сказались на физическом состоянии мага, а вот душа словно онемела. Равнодушно подумалось, как хорошо чувствуют оборотни настроение хозяина. Ему не лезли под руку с предложениями помощи или глупым сочувствием, не создавали иллюзии бешеной деятельности. Они просто ждали, готовые выполнить приказ, и это было лучшее, что они могли сделать.
Мужчина вновь посмотрел на перстень, на яркий цвет камня. Рик жив и здоров. Пока.
Внутри все замерзло, но сердце, словно покрывшееся тонким слоем льда, почему-то продолжало биться. Боль не ощущалась, только холод и пустота. Арон знал, это пройдет. Пройдет в любом случае, найдет он сына или нет. Только думать о втором варианте человек сейчас не мог.
Ясные серые глаза, немного страха, детское смущение, желание понравиться и заслужить похвалу. Его Рик, только старше на четыре года. Не как Тери, нет. Тери — другая, Венд — другой, и только сын, единственный ребенок — оказался именно таким, каким Арон ожидал его увидеть. Словно бы не было маленькой могилы на опушке леса, и выжженной пустоты внутри, и пустоты вокруг.
И — потерять. Едва вернуть — и потерять снова.
Мэль... Что следовало сказать, что сделать, чтобы полуэльф вернул ему сына? Как поступить? В чем он ошибся? Да, нельзя было уезжать, положившись на стражу и собственную магию, пока полукровка оставался на свободе. Рыцари Гиты — их можно уничтожить позднее. Все эти мелочи, вся эта борьба за власть — какое это имеет значение теперь?
Найти сына, вернуть... Где они? Куда мог забрать его полукровка? Очевидный ответ — Великая Степь. Достаточно легко затеряться, особенно когда умеешь менять облик. Но только если Рик все еще с полуэльфом, если Мэа-таэль не отдал ребенка своему нанимателю. Как хотелось поверить в утверждение полукровки, будто он всего лишь желал спасти ребенка от страшного мага. Глупая нелепица, конечно, но... Единственный шанс, что мальчик действительно в безопасности. Один из ста шанс.
Северянин поднялся из-за стола, оставив раскрытыми книги, и подошел к окну. Остановился, тяжело оперся о подоконник, закрыл глаза. Он устал. Не физически — Дар давал силу и бодрость, насыщая тело даже в отсутствие сна и еды. Просто устал. Словно бы все время здесь он шел и шел против течения, тяжелые волны сбивали с ног, а неровное дно заставляло запинаться, норовя бросить на колени. И только напор стих, только он остановился, пытаясь отдышаться, как пришла новая волна, выше и сильнее предыдущих, и накрыла с головой.
Он устал. Захотелось просто, чтобы все прекратилось. Упасть под напором ледяной воды, сдаться, уйти на дно. Смириться. Умереть. Не слышать ничего больше, кроме шума воды, и криков птиц, и нежной флейты...
Флейта? Арон моргнул. Флейта показалась лишней. На далеком севере, где он родился, где бродил по отмелям и плавал в ледяном море, никто не играл на флейтах. И... откуда взялась чушь о сдаться и умереть? Северянин никогда не сдавался. Он мог проиграть, мог потерпеть поражение, мог притвориться побежденным и смирившимся. Но по-настоящему — не сдавался никогда.
Чужая воля пыталась продавить его собственную, чужая магия пыталась сплести тенета.
Тонгил встряхнулся, выпрямляясь, вслушиваясь в пространство, одновременно собирая Силу. Тени, посланные на разведку, передали образы присутствия и не присутствия, живого и неживого. Причем источник образов Тени обнаружили на площади перед башней — абсолютно пустой, если верить глазам, а не магическим чувствам. Северянин вновь с раздражением подумал о Тонгиле-прежнем и его знаниях, которых катастрофически не хватало. Что там, внизу? Магические конструкты, невидимые человеческими глазами? Живые мертвецы, создание некромантов? Очередной привет от шаманов?
Проверив оружие, Арон спустился вниз, но остановился на лестнице, не ступая на брусчатку, колеблясь. Внутреннее чувство опасности словно сошло с ума, то выдавая волны тревоги, предупреждая, чуть ли не впадая в истерику. То намертво замолкая, и даже, наоборот, будто подталкивая его к столкновению с неведомым врагом.
По камням площади прошла ряб, словно поток горячего воздуха исказил их форму и размеры. Еще одна волна изменений, в этот раз она поднялась выше, захлестнула ступени, где стоял маг. Мужчина пошатнулся, когда земля качнулась. Еще одна волна, не давая передышки, и твердь под ногами опрокинулась, бросая его вниз. Вбитые намертво реакции спасли от ушибов, но вскочить на ноги Арон не успел: площадь опрокинулась в воронку, засасывая его в черный центр. Мир перевернулся, небо закрылось камнем, а под ногами разверзлась пустота. И спустя мгновение человека выбросило на зеленую поляну.
Тонгил поднялся, проверяя щиты, одновременно обводя цепким взглядом все, что его окружало. Правильнее сказать — всех. Полтора десятка противников, и среди них ни единого человека.
Ловушку выложили умело. Врата, растянутые в пространстве, выманили его привкусом непонятной магии и ментального нападения. Тот, кто сделал это, во-первых, сумел верно предсказать реакцию мага, во-вторых, имел доступ внутрь крепости, внутрь всех защит.
Первое подозрение Арона, естественно, упало на Мэа-таэля, но нынешние противники, казалось, отрицали подобное самим своим присутствием. Эльфы. Чистокровные эльфы из Лазурной долины. Тонгил-прежний писал о личной истории полукровки, да и сам Мэль рассказал достаточно, так что северянин с трудом мог представить в его союзниках эльфов. Слишком много между ними пролилось крови.
Впрочем, кто бы за случившимся не стоял, а щиты падение действительно не пережили. Тонгил попытался зачерпнуть Силу в резерве — и с трудом удержался от болезненной гримасы. Не годилось перед лицом врага потерять привычную уже маску холодного безразличия. Оказалось, что Врата не только сорвали его щиты, но и больше чем на девять десятых опустошили эррэ. Обычным Вратам такое было бы не под силу. Очевидно, персональная ловушка, разработанная под его магию.
Если среди эльфов есть маги... Хотя о чем это он: все эльфы — маги. Не самые сильные — по отдельности, но вот вместе, в синхронизации друг с другом — а последней они учатся много лет — опасные противники. Пятнадцать эльфов, три боевые пятерки — эльфийские маги всегда сражались по пятеро, фокусируя Силу через самого старшего и опытного эльфа.
— Чем обязан? — первым разбил тишину Арон.
— Верни то, что украл у нас, Тонгил, — сказал один из остроухих, высокий, светловолосый и голубоглазый, то есть на взгляд человека ничем среди большинства собратьев не выделявшийся. — Верни, и мы отпустим тебя с миром. Твое эррэ опустошено; попытаешься напасть, и мы уничтожим тебя.
— Украл? — переспросил мужчина, пытаясь потянуть время и оценить свои шансы. — Какое грубое слово.
— Мы не настроены играть, Тонгил, — голос эльфа понизился до злого шипения. — Верни наш артефакт.
— Который из них? — мага очень смущала возникшая дилемма: довести резерв почти до полного истощения, но окутать себя щитами, либо оставить достаточно свободной энергии для грядущего столкновения. В том, что схватки не избежать, северянин не сомневался. Последнее время среднее количество его щитов достигало семи. Но сейчас он мог позволить себе только два, самое большее — три. Нет, все же только два.
— Артефакт, управляющий химероидами, — между тем ответил эльф.
— Ах, этот... — Арон сделал вид, будто задумался. Впрочем, пара мыслей об артефакте действительно мелькнула. Тот самый, вероятно, который искал в его лабораториях эльфенок.
— Допустим, я соглашусь. Как вы вообще это представляете?
— Ты привязал его к себе и можешь вызвать в любое место, — лицо эльфа скривилось в презрительной гримасе, словно эта самая привязка артефакта являлась извращением столь мерзким, что даже говорить о нем было противно. Хотя, с другой стороны, Арон не был специалистом в артефактной магии. Может, это действительно извращение?
— Какие у меня гарантии, что вы сдержите обещание?
— Я, двоюродный брат Князя, Эрлин дарэ-Орес, — гордо провозгласил эльф. — Даю свое слово.
Северянин удержался от насмешливого хмыканья, но едва-едва. Слово эльфа... В юности он немало поиграл с остроухими в подобные игры и знал: даже демоны держали обещания лучше, чем Перворожденные. Например, дать слово и дать слово чести считалось разными вещами, и только со вторым требовалось создавать видимость соблюдения. Значение имело также то, кому эльф его давал. Детали и условия ситуации. Положение эльфа в клане. Время дня или ночи... Проще следовало сказать так: эльфы, любимцы богини Гиты, держали слово только тогда, когда считали это выгодным.
Дать слово, но не слово чести — значит, даже не задуматься об оправданиях его нарушения. Просто слово не стоит ничего. Они, конечно же, не собирались отпустить его живым. Впрямь надеялись, что он простодушно отдаст им артефакт? С другой стороны, главной ошибкой эльфов всегда являлась недооценка людей.
— По наивности своей я полагал, будто Князь пожелает в первую очередь освободить сына, — человек медленно развернулся вокруг оси, разглядывая лица эльфов, выискивая самые слабые и, что важнее, самые сильные звенья. Тех, кто лучше скрывал ненависть, не позволяя гневу замутить ясность рассудка. Тех, кто был старше. Этому Арон тоже научился в юности: узнавать возраст остроухих не по внешнему виду, а по силе эмоций, скудости жестов, равнодушию в глазах.
— Не марай своим языком имя Князя, лока, — произнес тоном приказа уже другой эльф. Должно быть, это его первое серьезное задание. Еще молодой, гордый, глупый. Назвал Темного мага, словно обычного человека, лока — грязью. Нехорошо.
— Я жду твоего решения, маг, — напомнил Эрлин дарэ-Орес, никак не показав, что слышал прозвучавший обмен фразами.
— Неужели вас и впрямь не интересует судьба того мальчишки? Как же его звали? Тамил? Тамур? — человек приподнял брови, продолжая отмечать и запоминать реакции своих "гостеприимных хозяев". Забыть имя сына Князя — оскорбление, и нанес его маг намеренно. Разозленный враг — уязвимый враг. Особенно если эти враги — молодые эльфы.
Арон чувствовал себя сейчас медведем, окруженным волчьей стаей. Они, каждый по отдельности, слабее, но их много. Он — один, и ранен. Его раны — прорехи в эррэ, потерянная магия как потерянная кровь. Любая мелочь, которую северянин мог обернуть себе на пользу, стоила внимания. Любая деталь.
— Тонгил, не думай, будто я не понимаю, что ты де... — Эрлин не договорил. Сложно говорить, когда в глаз на пять дюймов вошло острие метательного ножа. Куда легче, вцепившись в клинок и тщетно пытаясь его выдернуть, упасть на землю, дергаясь в судорогах. Эльфы умирают почти также легко, как люди.
Три жала и три мертвеца спустя эльфы, наконец, опомнились, призвав собственную Силу. Пятерки, лишенные фокусных углов, — маг четко выбирал цели — не смогли действовать с привычной слаженностью. Арон успел перекатиться по траве, уходя из-под огненного удара, и ударом меча убил еще одного.
Должно быть, они не ожидали такой подлости от Тонгила: воспользоваться сталью вместо магии. Недоумевающие и растерянные лица. Конечно, эльфы пришли вооружёнными. Конечно, кто-то из них сейчас заметался, не зная, не лучше ли забыть о магии и переключиться на простой бой. Что ж, когда враг растерян, убивать всегда легче.
Арон успел избавиться еще от четверых противников, когда спину — как раз между лопатками — пронзила резкая боль, а сила удара бросила его на землю. В падении северянин обернулся, чувствуя, как глаза заволакивает пеленой боли, но еще успел увидеть человека, стоящего на краю поляны, как раз опускающего руку. Седой, высокий, с крупными чертами лица. Незнакомый. Человек, не эльф. Тонгил задержал взгляд на долю мгновения, впечатывая в память лицо нового врага.
Лицо своего убийцы?
Магу не требовалось опускать глаза на наконечник копья, пробившего тело насквозь, чтобы понять, как это получилось. Селин. Он прекрасно помнил энергию оружия, пульсацию живого металла. Его копье, месяц назад убившее некроманта, было подобным. На мгновение мелькнула дикая мысль, будто это — то же самое. Но нет. Нет, конечно. Просто похоже.
Тонгил попытался подняться на одной руке, второй вцепился в наконечник и потянул. Вырвать селин из тела, как ядовитую занозу, и восстановиться. Он маг, он...
Удар по затылку прервал движение. Потом пришла темнота...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
