|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 36
Первым, что Альмар услышал, проснувшись, оказалось тихое потрескивание горящих веток.
Мальчик открыл глаза. В паре шагов от места, где он лежал, действительно горел огонь. Ночной ветер нес прохладу, и Альмар пододвинулся ближе к костру, натянул повыше теплый плащ. На вопрос, откуда плащ взялся, память молчала. Наверное, Кирумо добыл. Только вот где сам оборотень?
Мальчик улыбнулся, подумав о странном сне, образы из которого все еще стояли перед глазами; почти такие же яркие, как реальные воспоминания. Будто бы они уже пришли в Радогу, и будто бы господин Тонгил решил взять его в ученики, и будто бы у Альмара даже получилось вызвать Тени. Потом сон стал более сумбурным и нереальным. Поход в сумерках за волшебной ящерицей, появление Тонгила, Кирумо, держащий нож у его горла.
Мальчик покачал головой, но рука непроизвольно потянулась к тому месту, где во сне клинок порезал кожу. Когда он посмотрел на пальцы, красной влаги на тех, конечно, не оказалось. Однако на шее обнаружилась незнакомая короткая цепочка с подвеской. Ребенок покрутил теплый гладкий камень, нахмурился, пытаясь вспомнить его происхождение, но отвлекся, задумавшись о том, где он. Отбросил плащ и поднялся, оглядываясь.
Костер был разложен на краю небольшой рощи, острым клином врезавшейся в степь... Откуда в северных лесах могла взяться степь? Альмар помнил только деревья, дорогу и болота. Они шли долго, и дни перемешались в голове. Все же, где Кирумо?
Появление друга мальчик скорее почувствовал, чем услышал. Что-то внутри велело развернуться, и за спиной действительно обнаружился оборотень. Он как раз вышел из-за ближайших деревьев, помахивая в воздухе мертвой куропаткой:
— Проголодался?
Альмар моргнул:
— Да, — ответил, пытаясь понять, откуда появилось ощущение беспокойства. Думать оказалось сложно, мысли словно заволокло туманом, сосредоточиться на чем-то одном не получалось.
— Мне приснился странный сон, — начал мальчик, и Кирумо хмыкнул:
— Да?
Альмар потер начавшие зябнуть пальцы. Отошел на несколько шагов от костра, вернулся, снова отошел, на этот раз дальше, остановился, поводя ладонями по косицам полыни. Что-то внутри требовало действий, но не объясняло — каких:
— Странный сон, — повторил он, оборачиваясь к костру, к Кирумо, к мертвой птице, лежащей на земле. Блеск огня на лезвии, кровь на лезвии. Каменная хватка держащих его рук.
— Или не сон, — прошептал, чувствуя, как туман в голове начинает рассеиваться. Рука сама поднялась к цепочке и дернула за камень. Звенья порвались, осыпались — частью на землю, частью — ему за шиворот, но камень остался в ладони, черная змея чужой магии. Альмар размахнулся, бросил его дальше в степь, и тот утонул в высокой траве.
Не-Кирумо продолжал сидеть в прежней позе, только склонил голову набок, с интересом разглядывая мальчика.
— Дед оказался прав, с магами его трюк не прошел, — проговорил задумчиво.
— Кто ты такой? — Альмар попятился. — Зачем я тебе?
— Ты ведь уже понял, кто я, — не-Кирумо медленным плавным движением снял с себя цепочку с таким же черным камнем, потом потянул за концы замысловатого узла на рукаве. — А зачем... не бойся, что бы ни говорил Тонгил, я не планирую передавать тебя ни тару Дейкасу, ни кому-либо иному. Некоторое время поживешь в Степи, когда станет безопасно, вернешься в империю. Если захочешь.
Узел поддался, и фигура подростка потекла, меняясь, вытягиваясь в длину, раздаваясь в плечах. Почернели и удлинились волосы, потемнели глаза, изменилось лицо. Полуэльф криво усмехнулся, наблюдая за паникой мальчика.
— Не бойся, — повторил он. — Я не сделаю тебе ничего плохого. И позабочусь, чтобы тебе не причинили зла другие люди. Но мне интересно: господин Тонгил действительно не объяснил, кем тебе приходится? Или просто запретил упоминать об этом?
— Кем приходится? — переспросил ребенок, борясь с желанием развернуться и кинуться прочь. Глупое желание — полуэльф нагонит его моментально.
— Промолчал, — полукровка кивнул самому себе. — Струсил, стало быть. Тогда скажу я. Тар Мэлгон, которого ты считаешь отцом — твой отчим. Твой настоящий отец — Арон Тонгил.
Наверное, Альмару следовало как-то отреагировать. Но он просто стоял и смотрел на полукровку. Стоял, смотрел и не мог ничего сказать.
— Я не понимаю, — произнес мальчик, когда молчание затянулось невыносимо и стало ясно: полуэльф не собирается продолжать, ожидая его реакции.
— Что именно не понимаешь? — осведомился полукровка.
— Ничего не понимаю, — честно ответил ребенок.
— Хочешь услышать историю с самого начала? — спросил Митрил, и Альмар не придумал ничего другого, кроме как кивнуть.
— Твоя мать встретила Тонгила в столице, когда она еще не носила имя тары Мэлгон, — начал полуэльф, потом жестом показал Альмару на противоположную от себя сторону костра. Мальчик медленно приблизился и сел. Сейчас их разделял огонь, иллюзия расстояния и безопасности.
— Я не смог узнать, случился ли между ними настоящий роман, или с самого начала они заключили договор. Но когда твоя мать зачала, Тонгил заставил тара Мэлгона жениться на Тери. Предполагаю, что маг каким-то образом манипулировал сознанием нобиля. Твоя мать из дворянского рода, Альмар, но разорившегося. Она не могла принести тару Мэлгону ни приданного, ни полезных связей, ни титула; ничего, кроме своей красоты. Люди положения тара Мэлгона могут влюбляться в таких женщин и даже брать их в дом, но женятся они на других.
Ожидаемо случился скандал, но подозрительно быстро затих. Кстати, ты старше, чем считаешь: Мэлгоны не могли допустить, чтобы наследник родился через семь месяцев после свадьбы. Тем не менее, тар Мэлгон искренне убежден, будто ты его ребенок.
— Я не похож на отца... на тара Мэлгона, — неожиданно для себя проговорил мальчик. — Мама говорила: я пошел в ее родню.
— Ее родни я не видел, — полукровка усмехнулся. — Но вот на Арона ты походишь.
Альмар попытался мысленно представить господина Тонгила. Цвет волос, цвет глаз — да, это соответствовало. Остальное? Вот если бы положить два портрета рядом — его и мага — чтобы сравнить...
— Пока все звучало почти невинно, верно? — мягко проговорил Митрил. — Маг решил позаботиться о судьбе бывшей любовницы и их ребенка. Почти благородно, если не принимать во внимание, что забота получилась за чужой счет.
Мальчик сглотнул. Если полуэльф не обманывает, то он — кукушонок, подкинутый в чужое гнездо.
— Арон не забыл о тебе и после рождения, — продолжил полуэльф. — Он сумел ввести в дом Мэлгонов осведомителей. Среди слуг, среди свиты, среди охраны... — полукровка сделал паузу, и Альмар поежился под его пристальным взглядом.
— Человек, который защитил меня в храме Солнечного, — проговорил мальчик тихо. — Он...?
— Клановец, — согласно кивнул полукровка, — работавший на Тонгила.
— Он выжил?
— Не знаю, — Митрил пожал плечами. — Не интересовался.
Альмар опустил голову, продолжая молча слушать.
— Шли годы, ты рос, Тонгил набирал силу. Четыре года назад он убил прежнего Великого Мага и перенял его титул, с ним — владения и богатство. Стал главой Ковена. Ты знаешь, Альмар, что в ученики берут с восьми лет? Случается, даже раньше. Тонгил мог бы забрать тебя еще два года назад, если бы планировал именно это.
Полуэльф сделал короткую паузы, и мальчик сжался, чувствуя, что продолжение ему понравится еще меньше.
— Около месяца назад с Тонгилом произошел... несчастный случай. Магия может быть опасна, Альмар, даже для самых опытных адептов. Тонгил частично потерял память. Не Силу, но память того, как с последней работать. Это так же страшно для мага, как для воина остаться без рук. И знаешь, каким оказался один из первых его вопросов ко мне после того, как я узнал о произошедшем несчастье? Тонгил спросил, если ли у него дети. Понимаешь?
Мальчик покачал головой, хотя это было неправдой. Он начал понимать.
— Тебе рассказывали сказки? Страшные истории про Темных колдунов, которые используют непослушных детей в своих бесовских ритуалах или пускают их тела на части для зелий? Любимая тема всех нянек и почти правда. Только дети нужны родные по крови.
— Он мог... раз мой Дар открылся, мог просто решить взять меня в ученики. Без этого... — неуверенно проговорил ребенок.
Полуэльф задумчиво кивнул:
— Альмар, а зачем маги вообще берут учеников?
— Но... — мальчик недоумевающе уставился на Митрила, не понимая вопроса. — Но так все делают.
— У всего есть причина, — возразил тот. — Человек ест, потому что голоден, женится, полюбив либо просто устав быть в одиночестве и желая завести потомство. Но зачем магу брать учеников? Зачем тратить драгоценное время на вбивание в них основ магии, зачем создавать себе конкурентов? Для чего?
Альмар нахмурился.
— Родители платят за обучение, — сказал он наконец. — И, наверное, это повышает статус мага. Я не знаю...
— Насчет первого — да, у Светлых так заведено. Но ведь берут учеников и из бедных семей. А ученики-Темные — и вовсе в большинстве беглецы, которым нечем платить. Как ты, например. — Полуэльф наклонился вперед, криво улыбаясь.
— Деньги, статус — это второстепенно. Все дело в сырой Силе. У детей ее много, они еще не умеют ею управлять. Чем слабее одарен взрослый маг, тем больше он нуждается в заемной Силе, тем больше у него учеников и подмастерьев. Такова настоящая плата за обучение — как среди Светлых, так и среди Темных. Это не обсуждают вслух, но это не тайна.
— Кирумо... настоящий Кирумо говорил мне, что господин Тонгил никогда не брал учеников, — сказал мальчик.
— Верно. У Арона невероятное количество своей Силы, заемная ему не нужна. Отсутствие учеников — тоже знак статуса, декларация собственного могущества. Взять тебя в ученики, значит заявить перед всеми: "Моя Сила слабеет. Я такой же, как остальные, и нуждаюсь в костылях". А теперь посмотри, как получается, — Митрил поднял руку и продолжил рассуждать, поочередно загибая пальцы:
— Первое. Он знал о тебе с самого начала, следил за твоей жизнью, но не планировал забрать к себе, хотя мог уже давно. Второе. Ты потребовался ему только после того, как с ним произошло несчастье. Третье. Тонгил — рациональный и холодный человек, однако приказал мне задействовать в поисках тебя все имеющиеся ресурсы. Имей в виду, как раз тогда у него разгорался конфликт с императором, силы следовало распределить более разумно. Полагаешь, от большой любви к ребенку, которого он никогда лично не видел? Четвертое. Он не сказал тебе о вашем родстве, вместо того первым делом провел так называемый "урок", желая убедиться, что ты обладаешь Силой. Видишь ли, в ритуалах восстановления родная кровь — это хорошо, но если есть еще и Дар — намного лучше. И пятое, — Митрил глубоко вздохнул. — Иногда я вижу варианты будущего. Я видел, как Тонгил вел тебя в лабораторию — ту, где он обычно проводит эксперименты над людьми.
— Над людьми? — ужаснувшись, повторил ребенок.
Полуэльф вскинул брови:
— Свою репутацию Тонгил заслужил справедливо. По большей части.
— Может быть, — проговорил Альмар тихо, — может быть, есть другое объяснение.
— Может быть и так, — согласился Митрил. — Объяснений может быть множество. Но, мальчик, я знаю Арона дольше, чем ты прожил на свете. Он просчитывает все действия на много ходов вперед. Он умен. Он жесток. Он никогда не проявлял сентиментальности. Если твоя жизнь поможет ему восстановиться, он не пожалеет тебя только потому, что ты его сын. Он никого не пожалеет.
— Если вы говорите правду, — Альмар нахмурился, пытаясь сложить картину, — зачем вам помогать мне? Я вам никто.
— Когда я был на два года старше, чем ты сейчас, — после паузы произнес полуэльф, — мой отец попытался убить меня в первый раз. Через несколько лет ему это почти удалось. Я ненавижу его. Ненавижу, потому что родную кровь нельзя убивать. Я не хочу возненавидеть Арона после того, как он убьет своего ребенка.
Мальчик продолжал смотреть на Митрила, ожидая продолжения, но того не последовало.
— Светает, — после долгого молчания сказал полуэльф. — Позавтракаем и отправимся в дорогу. Времени на размышления будет много... Да, и для твоего сведения — отсюда до Радоги две тысячи миль по прямой. Не делай глупостей, и мы прекрасно поладим.
Глава 37
В крепости царила тишина, из всех звуков остались только плеск воды да редкие птичьи крики. От реки в открытое окно несло свежестью и прохладой, утренний полумрак медленно рассеивался.
Почти всю ночь северянин просидел, обложившись немногими имеющимися книгами по магии, пытаясь понять: существует ли способ открыть Врата по следу предыдущих? Единственный присутствующий маг, Бьер, которого Арон мог спросить, даже не слышал о таком. Умел ли это Тонгил-прежний? Реально ли это вообще?
Бессонные часы никак не сказались на физическом состоянии мага, а вот душа словно онемела. Равнодушно подумалось, как хорошо чувствуют оборотни настроение хозяина. Ему не лезли под руку с предложениями помощи или глупым сочувствием, не создавали иллюзии бешеной деятельности. Они просто ждали, готовые выполнить приказ, и это было лучшее, что они могли сделать.
Мужчина вновь посмотрел на перстень, на яркий цвет камня. Рик жив и здоров. Пока.
Внутри все замерзло, но сердце, словно покрывшееся тонким слоем льда, почему-то продолжало биться. Боль не ощущалась, только холод и пустота. Арон знал, это пройдет. Пройдет в любом случае, найдет он сына или нет. Только думать о втором варианте человек сейчас не мог.
Ясные серые глаза, немного страха, детское смущение, желание понравиться и заслужить похвалу. Его Рик, только старше на четыре года. Не как Тери, нет. Тери — другая, Венд — другой, и только сын, единственный ребенок — оказался именно таким, каким Арон ожидал его увидеть. Словно бы не было маленькой могилы на опушке леса, и выжженной пустоты внутри, и пустоты вокруг.
И — потерять. Едва вернуть — и потерять снова.
Мэль... Что следовало сказать, что сделать, чтобы полуэльф вернул ему сына? Как поступить? В чем он ошибся? Да, нельзя было уезжать, положившись на стражу и собственную магию, пока полукровка оставался на свободе. Рыцари Гиты — их можно уничтожить позднее. Все эти мелочи, вся эта борьба за власть — какое это имеет значение теперь?
Найти сына, вернуть... Где они? Куда мог забрать его полукровка? Очевидный ответ — Великая Степь. Достаточно легко затеряться, особенно когда умеешь менять облик. Но только если Рик все еще с полуэльфом, если Мэа-таэль не отдал ребенка своему нанимателю. Как хотелось поверить в утверждение полукровки, будто он всего лишь желал спасти ребенка от страшного мага. Глупая нелепица, конечно, но... Единственный шанс, что мальчик действительно в безопасности. Один из ста шанс.
Северянин поднялся из-за стола, оставив раскрытыми книги, и подошел к окну. Остановился, тяжело оперся о подоконник, закрыл глаза. Он устал. Не физически — Дар давал силу и бодрость, насыщая тело даже в отсутствие сна и еды. Просто устал. Словно бы все время здесь он шел и шел против течения, тяжелые волны сбивали с ног, а неровное дно заставляло запинаться, норовя бросить на колени. И только напор стих, только он остановился, пытаясь отдышаться, как пришла новая волна, выше и сильнее предыдущих, и накрыла с головой.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
