|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Часть 32
За всеми своими переживаниями, околонаучными изысканиями и сложными расчетами, а также усиленными попытками забиться поглубже в нору, пусть и расположена она, вопреки здравому смыслу, в высоченной башне, продуваемой всеми ветрами, я пропустила самое интересное. Правда, мне об этом во всех красках поведал Поттер, поскольку его пресловутую персону это самое интересное никогда не обходит стороной. В школе пубертатно перевозбужденных и поголовно вооруженных магов-подростков так точно. А как еще избранность-то подчеркивать? Нет, в отсутствие Поттера события касались его только косвенно, но при этом все равно крутились вокруг его далекой персоны, как хороводы.
Все, как водится, было стандартно: в тридевятом царстве британского разлива в отсутствие законной власти случился переполох. И имя ему — Гермиона Грейнджер. Нет, мозги у девочки есть, и это даже не обсуждается. Вот только пользуется она ими... как бы помягче сказать... очень нетипично. Ну, если верить канону. Не верить канону, в общем-то, не получается — все признаки налицо, особенно на втором курсе, да и прошлый год был богат на события.
В нашем случае после многих потрясений в жизни (в каноне их, к слову, меньше не было, но что-то не срослось) мозги, разум и логика девочки заняли свое место, предусмотренное природой, и даже включились в работу. Но, к стыду своему, профессорский состав осознать данный пугающий факт не успел, а потому и прошляпил, позволив событиям ускакать в неизведанное, как стаду кентавров — в Запретный лес. А директора в обозримом пространстве не было, он был очень занят, улаживая последствия массового исхода паникующих обывателей, что внезапно осознали себя не только зрителями, но и участниками опасного турнира. Вот такой вот бонус. Да и привыкли все, что горячие последователи Годрика с головой не дружат, даже если мозги в них заложены последней модели с пожизненной гарантией. Великий шахматный стратег Уизли не даст соврать.
Гриффиндорка огляделась вокруг и закономерно пришла в ужас. И нет, не порабощению домовых эльфов. Подозреваю, что книгу, подаренную Кричером, Поттер вручил Гермионе, а она до сих пор славится тем, что для легкого чтения выбирает самые толстые и заумные талмуды. И использует их не в качестве снотворного, как многим могло показаться.
В кои-то веки Гермиона Грейнджер испугалась за себя. Друг в коме, второй друг оказался не друг, а так, на декана нет надежды еще с первого курса, Флитвик в конфликты подростков не лезет принципиально, а больше у деточки-заучки не то что друзей, даже приятелей нет. А вот недоброжелателей...
В общем, гриффиндорка подумала, затем подумала еще раз и распотрошила заначку Поттера, благо он ей деньги и артефакты сдал на хранение заранее. Вот интересно почему? Гарри оказался не в претензии, как он мне пояснил, ни один кнат не был потрачен зря. Первым делом девочка заказала специфическое зелье, подстегивающее умственные процессы при ускоренном изучении иностранных языков. И выучила болгарский. Ну, как выучила: объясниться могла, а дальше только практика. Но и этого вполне хватило. Французкий она знала и так.
Как она вычислила, что французской чемпионке приглянулся рыжий драконолог, осталось за кадром, но кажется мне, что юная авантюристка наших слов с Поппи не услышала или интерпретировала их по-своему. Или сознательно пошла на риск. Уже не важно. Узнала, зацепилась. И написала Чарли Уизли. А потом тихонько передала записку от симпатичного неунывающего драконолога растерянной Флер, настороженно рассматривающей безудержно тараторящую англичанку. Да, к манере Гермионы разговаривать нужно привыкнуть. Но, как выяснилось, терпения французской чемпионке было не занимать, а романтика и модные любовные романы еще не выветрились из белокурой головки. Поэтому белоснежная сова споро упорхнула в Румынию. Затем молодые люди осмелели и стали общаться напрямую без посредников, но вот Гермиону и ее помощь не забыли. И продолжали советоваться, как с единственным свидетелем их тайной переписки.
Видимо, на роду у Флер написано выйти замуж за одного из Уизли. С другой стороны, что Билл, что Чарли оба неформалы, работают с нелюдями, что постоянно околачиваются в гоблинском банке и драконьих заповедниках, следовательно, к крови вейлы в жилах блондинки относятся скорее заинтересовано, чем отрицательно, от чар ее не плывут, симпатичны, молоды, остроумны... Даже в каноне Флер после знакомства с шумным курятником Уизли не сбежала.
А Чарли у братьев оказался авторитетом, поэтому Гермиона резко из высокомерной зазнайки переквалифицировалась в жертву неуемного хамства Рона, что даже старшие Уизли не усомнились в вине шестого в охлаждении отношений с национальным героем. По этому поводу Молли даже вопиллер сыночку прислала. Но я это пропустила. Близнецы девочку теперь обходят стороной, Рон ворчит, хамит, но и только. А Джинни всегда была темной лошадкой.
Виктор подошел к Гермионе сам, но теперь, зная подоплеку с заранее разученным языком и умением просчитывать свои действия на несколько ходов вперед, особенно учитывая виртуозное акцентирование внимания Уизли не на своей персоне, я начала сомневаться. Впрочем, на результат это не повлияло. Гриффиндорка умилила не только Крама, но и его группу поддержки, а если учесть ее связи с француженками и замаячившим в опасной близости балом, началось интернациональное движение. Это волшебники, воспитанные традиционно, тушевались при общении с противоположным полом в столь личных вопросах, что, кстати, совершенно не мешало им хамить друг другу в остальном. Интересный выверт сознания, да? Но я отвлеклась, магглорожденная ведьма подобных комплексов не имела, зачастую этим бравировала, провоцируя собеседников, и с энтузиазмом принялась знакомить всех желающих, тасуя людей и знакомства, как колоду карт. Неудивительно, что она была быстро принята в тесный кружок сплетниц-подружек и передвигалась по школе в окружении стайки щебечущих и стреляющих глазками и проклятиями ведьм.
Так что распространить нужные ей слухи, где-то купить, а где-то продать информацию ей не составило труда. Многие ученики Хогвартса задумались, глядя в недоумевающие глаза иностранцев, брезгливо косящихся на неприличные значки на мантиях детей принимающей стороны. Вот за снижение агрессии и гадостей со стороны любимых соотечественников Гарри и был особо благодарен Гермионе, хотя уже должен был привыкнуть к подобным взбрыкам логики и пикам популярности, меняющей свою полярность просто на глазах. Ну, относительно лояльное отношение иностранцев взамен презрительного игнорирования шло приятным бонусом. Его даже факт того, что лучшая подруга открывает бал с соперником, совершенно не смутил, скорее в ужас вогнал факт того, что и ему в том придется участвовать.
Уорингтон знал, на какие болевые точки давить, расписывая в красках ближайшее мероприятие, акцентируя внимание на особых пунктах регламента. Герой бледнел, герой краснел, но сестру Кассиуса пригласил по полной форме в соответствии с этикетом, получил милостивое согласие, а потом в ужасе пытался прятаться по всем углам, осознав, на что подписался. Но было уже поздно. Предатели однокурсники-гриффиндорцы безапелляционно отконвоировали его перед наши светлы очи и радостные улыбки. Вот так в моем клубе начались вечера танцев. Шарлотта, кстати, девочкой оказалась крайне активной, Поттера взяла в оборот сразу и спуску никому не давала.
— Я в ваш клуб вступлю официально только после того, как брат выпустится, — безапелляционно заявила она, вцепившись в Поттера мертвой хваткой, справедливо полагая, что тот воспользуется любой возможностью, чтобы сбежать.
— Почему? — искренне удивился он, забыв, что только что с тоской смотрел в сторону люка.
— Да потому что я хочу хоть какое-то личное время без гиперопеки любимого брата, он иногда палку перегибает, — и наличие того самого брата рядом ее совершенно не смущало.
Уорингтон стоял с хмурым видом и взирал на эту сцену, а мелкая нахалка только задорно подмигнула и потащила озадаченного гриффиндорца в центр импровизированной танцплощадки. Ну, эта от нападок фан-клуба Поттера отобьется.
— Так, руку сюда, вторую... Основные шаги мы вчера учили, постарайся не отдавить мне ноги! Начали! Раз, два, три... Смелее, Поттер, это всего лишь венский вальс!
— Всего лишь?! — взвыл Гарри, сбившись с ритма.
— Ну, да, — хмыкнул Боул, остановив музыку, — вставайте на исходную. Сначала! Традиционно для Британии на балах в обязательную программу входит медленный вальс. Но, учитывая иностранных гостей и твою пробивную подружку, у нас в протоколе современная, более быстрая версия. Вы с Крамом должны справиться. Вы же ловцы. Лови ритм!
— А вот про подружку поподробнее, — прищурился Поттер.
— Грейнджер провела опрос среди чемпионов, и общим решением был выдвинут венский вальс на открытие бала. Она же передала тебе рекомендации.
— Э-э-э... — потянул гриффиндорец, растерянно растрепав волосы.
— Да, — согласно кивнул Боул, — на тебя надежды не было, поэтому копии получили Браун, сестры Патил, Аббот, ну, и я.
— Почему ты? — подозрительность в голосе Поттера начала зашкаливать, на что Люциан просто закатил глаза.
— Потому что со Слизерина с Грейнджер из девочек никто не общается, — ответила Шарлотта, одернув бального партнера, — не отвлекайся!
— Почему? — с нажимом повторил подросток, зло сверкнув глазами и иллюстрируя тем самым знаменитое поттеровское упрямство.
— Грейнджер имеет репутацию пусть и верного друга, но крайне легкомысленной особы, вспомни историю с хроноворотом. На Слизерине такое не приветствуется. Репутация твоих знакомых распространяется и на тебя.
— Да? — скептически потянул Поттер. — Что-то Малфой не соответствует картинке, что вы мне сейчас рисуете.
— Правило 'не попадайся' никто не отменял, — хмыкнул Боул, — ты — молчишь, а Уизли — трепло. И вообще, это больше всего распространяется на женскую внутреннюю кухню, а я туда лезть боюсь. Не отвлекайтесь, ребятки, вам бал открывать. Продолжим!
Забегая вперед, хочу отметить, что я не единственная, кто озаботился этим вопросом: из всех маленьких клубов по интересам, что так любит английское сообщество, по вечерам доносились звуки музыки. Даже МакГонагалл нашла в своем сверхплотном графике время и устроила своим подопечным урок танцев, правда, перед самым балом, но сам факт говорит о ее беспокойстве и участии в делах шебутных алознаменных.
Все были настолько поглощены предстоящим балом, что даже разгадка золотого яйца прошла буднично и незрелищно. Все послушали жуткие вопли, озадачились, а прибившаяся к моим массовикам-затейникам Лавгуд уверенно опознала русалочий. Ей, как потомственному магозоологу, специализирующемуся пусть зачастую и на неизведанной живности, поверили сразу. Поиграли с плотностью среды и с попытки пятой прослушали милую песенку, не особо впечатлились, накидали план изучения заклинаний, что можно использовать под водой, и снова включили граммофон.
Мирная идиллия продолжалась ровно до того момента, когда разгоряченный Глазастик, влетев в мой класс по веревочной лестнице, словно и не заметив ее, выкрикнул в лицо Кассиуса претензии:
— Я же говорил, говорил! Седрик не такой!
— Не такой, — покладисто отозвался Уорингтон, оторвавшись от расчетов, — а какой?
— Он сегодня спросил, разгадал ли я загадку золотого яйца!
— И что ты? — заинтересованно подался вперед слизеринец.
— Спросил, нужна ли ему помощь, — пожал плечами Поттер, изумленно взирая на неаристократично гогочущих слизеринцев.
— Обожаю тебя, мелкий, — взъерошил его волосы Боул, — так опустить нашего Зазнайку специально не получится. Только у тебя. Ты же искренен до невозможности.
— Да что опять не так? — возмутился Поттер. — Он же помочь хотел, подсказку дать, разве это не подтверждает, что ты неправ?
— Ага, еще скажи, что сдался под давлением общественности, — хмыкнул Уорингтон, — обрадовал его, что давно справился?
Поттер неопределенно пожал плечами:
— Он же не виноват, что мы раньше справились. Зато пароль от ванной старост сказал.
— Ну, хоть что-то, — кивнул Боул, — а расписание сказал?
— Нет, — удивленно вскинулся гриффиндорец, — что за расписание?
— Ванна одна, а старост много, — хмыкнул Люциан, — давая пароль посторонним, ты жертвуешь своим временем, и об этом надо уведомлять. Правила хорошего тона. Иначе конфуз будет.
Поттер насупился, взглянув на старшего товарища исподлобья.
— Вот больно мне эта ванна нужна... — буркнул он.
— Подружку свою сводишь, — пожал плечами Кассиус, вновь отвлекшись от расчетов, — она же тебе помогает? — дождавшись ответного кивка, он продолжил: — Вот, ей же тоже интересно, а к нам она не ходит.
— Гермиона в хоре у Флитвика, — зачем-то уточнил Поттер.
— Но подсказку же она не слышала. Завтра за час до ужина и еще час после ванна точно свободна, а там и расписание посмотришь, и себя, если захочешь, впишешь. Ну, и ужин с собой на кухне возьмите... И, Гарри, — Боул как-то пристально посмотрел на подростка, — 'особые чары' действуют во всем замке. А в ванной старост особенно. Если ты, конечно, понял, о чем я.
Судя по тому, как залился краской наш Избранный, пряча бегающие глазки, об особых чарах он слышал и даже понял намек старшего товарища. Я только улыбнулась, глядя, как бочком пятится назад засмущавшийся подросток под ехидные смешки старших товарищей.
А Гермиону в ванну старост он, кстати, сводил, несмотря на свое смущение. Причем компанию им дополнительно составила и Плакса Миртл, которая после призналась о своей личной заинтересованности и даже поведала о должностных обязанностях: специально караулить здесь уединившиеся парочки. И за парнями симпатичными подглядывает — Седрика сдала сразу. Ну, я подозревала, что портреты и призраки в школе не просто так, а одна из функций шпионажа и контроля, в том числе и нравственного.
Подростков, правда, такая компания не расстроила, а Грейнджер сходу взяла призрака в оборот, раскрутив ее на рассказ про путешествия по трубам и знакомства с русалками на дне озера. После чего Миртл не заметила, как пообещала помочь составить подробнейшую карту озерного дна и понаблюдать за организаторами. Призраки никаких клятв не давали — с мертвых вообще никакого спроса.
А вот мне стало интересно. Удивительная закономерность: Бинс ей отвечает, Миртл карты рисует, да и зелье то она в ее туалете и варила, совершенно не смущаясь неадекватного призрака, что чисто из вредности или случайно может испортить сложное варево. Уж не потому ли, что была абсолютно уверена, что привидение ученицы Райвенкло присмотрит, проследит, да еще и охранять будет? Единственного человека, которого я знаю и к которому лояльно относятся школьные призраки — это Гарри, его даже на праздники призрачные иногда приглашают. Все остальные к привидениям относятся довольно нервно: юмор у них специфический и эпатажный. Но про Гарри все знают, он на втором курсе на всю школу кричал, как на смертенины к Почти Безголовому Нику ходил. В компании шестого Уизли и Гермионы. Но они как-то остались за кадром, в тени. И из этой самой тени иногда проглядывают крайне занимательные вещи, касаемые юной гриффиндорки. Но мы о них промолчим, не любят у нас некоторые направления магического искусства, и даже тех, кто сами себя в таком качестве не осознают.
Кста-ати, а с чего я взяла, что не осознают? Несознательное проглядывает чаще. А тут я по косвенным признакам картину составила, которые нет-нет да и прорываются, но такие, что на общем фоне звезды Поттера просто теряются. Вот не потому ли она не боится семейной мантией своего друга пользоваться? Пока есть четко выраженное разрешение владельца семейного артефакта, при совпадении вектора направленности силы ей ничего не грозит. Ну не могла умненькая девочка не расшифровать подсказку и не поинтересоваться книгой, на которую ей прямым текстом намекнули.
Так, об этом тоже молчим. Узнает добрый дедушка — и мои мозги уже ничего не спасет. Артефакт-то еще не закончен и испытания не прошел. И до бала я его закончить не успею, бал уже завтра, и крови он у нас попил столько, что ковен вампиров от зависти усохнет.
Слава всем предкам, что при общераспространенном мнении о моей бесполезности ко мне особо не лезут с организаторскими идеями и прочим. Припахивают к общему ажиотажу, да. Но основную работу всегда тянет на себе единолично наша МакКошка. За что ей огромное человеческое спасибо! Но только оно. Она же не из альтруизма так делает. Она абсолютно уверена в полной бесполезности всех остальных, а остальные не спешат ее в этом разуверять. Обычный женский серпент... Прошу прощения, коллектив, конечно же. Серпентарий у нас отдельно. Главное — не забыться и не намекнуть замдиректору о ее подозрительной любви к зеленому.
Поэтому я сижу за профессорским столом и с интересом наблюдаю за разворачивающимся действом с самой удобной точки. Остальные заняли стратегические места по протоколу. Протоколу безопасности, нашему внутреннему, лично разработанному со скандалами, истериками и бесконечными спорами. Но утвержденному и принятому к исполнению. Министерство охрану, авроров и сотрудников ДМП нам зажилило, а еще старательно вставляло палки в колеса при привлечении уже показавших себя с лучшей стороны родственников и прочих, что организовали детскую эвакуацию на первом туре. Посторонние-с в альма-матер? Недопустимо! А то, что тут всяких левых личностей и проходимцев и так толпа, так то ничего! Короче, мое мнение про магов и логику осталось неизменным! Чтоб их всех черти марсианские до конца жизни навещали!
Бал начался не без эксцессов. Но пока только за отдельно взятым гриффиндорским столом. МакГонагалл ввела чемпионов с их избранниками в Большой зал чинно, колонной, по парам, как в моем далеком первом классе. Посадка по местам тоже прошла странновато. Ну, какой интерес, простите мое скромное мнение, юным чемпионам сидеть рядом со старперами-судьями, к которым у всех накопилось много вопросов и претензий. Мелкий Поттер так и сверлит пристальным нехорошим взглядом, что даже вскинувшаяся было Шарлотта не рискнула его одергивать. Только одаривает всех ослепительной улыбкой, что, как известно, раздражает даже больше сарказма и прямого хамства. Истинная слизеринка. Что мгновенно рассмотрели за столом алознаменных. Чую, будут неприятности и попытки сорвать бал. Но чуть попозже. Шестой Уизли пришел в ярость, увидев в компании бывшего друга идеологического врага, но не успел он высказаться или что-либо предпринять, как ему по секрету сообщили, что ослепительная красотка рядом с болгарским ловцом — это Гермиона. Сидит в шоке. Вот соберет рухнувший мир из осколков — будет скандал, если одинаковые с лица не примут меры. Но на них надежды нет. Джинни тоже смотрит с нехорошим прищуром на всех и сразу — я так и не поняла, кто привел ее на бал, но девочка она умненькая, а значит, месть подаст холодной.
Будем надеяться, что Уорингтон знал, что делал. Пока к Шарлотте нареканий нет: красивая улыбчивая кукла — все в соответствии с регламентом и этикетом. Даже МакКокшка не нашла, к чему придраться, молчит и губы неодобрительно поджимает, а это, учитывая ее однообразую мимику, практически одобрение. Ну да, на людях мисс Уоррингтон — традиционно воспитанная невозмутимая английская леди, мало кто знает, какой это чертенок в узком кругу друзей. Скандалы устраивать не будет, девиз Слизерина: 'Не попадайся!'
Венский вальс, группа 'Ведуньи', Хагрид, рискнувший пригласить мадам Максим, гневно раздувающий ноздри Снейп, казалось, аппарирующий в пределах замка: все этапы увеселительного мероприятия шли своим чередом в соответствии с регламентом. Я заняла свое козырное место на лестнице, ведущей к Большому залу, в каноне я, помнится, отсюда свои шары для гадания бросала... Вообще-то, спорное решение: как и любой сложный артефакт, шар для гадания при ударе может выдать непредсказуемую реакцию вплоть до того, что напрочь разнесет половину зала, не разбирая своих и чужих. Но это лирика. Сейчас я высматриваю вероятных возмутителей спокойствия. У нас острая нехватка разумных и ответственных, которые могут обеспечить безопасность перевозбудившимся мажатам, если вы помните. Приходится импровизировать.
У меня перед носом был пергамент, зачарованный протеевыми чарами и поделенный на множество граф, отвечающих за каждого профессора. Что поделать, мне вновь досталась роль координатора. Иностранцы, кстати, одобрили, большинство коллег-соотечественников презрительно скривились. Но кому есть дело до МакГонагалл и ее группы поддержки? Вот именно, у нас бал и дыра в системе безопасности.
Так, рыжий шестой сидит, насупившись, и злобно зыркает на танцпол, он пока безопасен. Бордовая мантия — причина пересудов миллионов фанатов — присутствует. Как по мне, Молли Уизли пытается привить сыну хоть какие-то навыки быта, используя такие скрытые мотивационные приемчики: хочешь не ударить в грязь лицом — используй бытовые чары. Но увы, Рон патологически ленив. Его братья явно свои вещи сами дорабатывали: там и чары, и руны, и зелья явно отметились, но с братом мудростью делиться не спешат. С сестрой вот поделились — в моих очках мне все видно. Как и подозрительное шушуканье двух одинаковых с лица, бутылки в карманах мантий, и загадочные взгляды в сторону традиционного пунша. Безалкогольного — по случаю формата мероприятия. Тут и провидцем быть не нужно. Пишем МакГонагалл — это по ее части, да и ближе она.
Основная часть на танцполе. Поттер занят — он ангажирован на весь вечер: Шарлотта в свой первый бал скучать не планирует. Благодаря Гермионе, напряжения среди чемпионов почти нет, если не брать во внимание Седрика — он все равно держится особняком, но его фанатов жестко одергивает Помона, если ей вдруг покажется, что ее подопечные посмели помыслить о чем-то помимо бала. Судя по всему, Спраут решила, что она зря раздавала авансы доверия своему факультету, поэтому гайки закрутила так жестко, что ее ученики бледнели, стоило им поймать на себе ее задумчивый взгляд.
Слизеринцы, если вдруг собирались в группы более чем по три человека, мгновенно видели расширение состава на одиозную личность своего декана. Там идиотов тоже не водилось, тем более моя инициативная группа обещала и клялась (не магией, конечно, но основателем факультета), поэтому бдила. Личная вотчина Северуса Снейпа, продвинутая группа зельеварения, тоже не спала, замотивированная собственным деканом. Не знаю, что он там им наобещал, но главный заводила Слизерина был под круглосуточным наблюдением все время бала.
Под самым потолком, прикидываясь декоративным облачком, реял серьезный и собранный Флитвик, окидывая цепким взглядом зал. Мне он близнецов тоже слил, на что я отрапортовала, что переадресовала проблему Минерве. Филиус у нас отвечал за быстрое реагирование и локализацию возникающих конфликтов. Эффективно, кстати. Быстро остываешь, если вдруг в мгновение ока оказываешься погребен в сугробе. Остальные рассыпались по локациям замка, мониторя обстановку и шугая заигравшиеся парочки.
— Что-то случилось? — ко мне плавно подлетел Филиус, заглянув через плечо в натянутый пергамент, над которым я активно шуровала аж двумя ядовито-зелеными перьями.
— Да, меня беспокоят мистер Девис с Флер ДеЛакур, — согласно кивнула я, внимательно отслеживая названых.
— Что-то угрожает моей ученице? — мадам Максим была лаконична и сурова. И хмурилась. Явно с Хагридом у них что-то не срослось.
— Мисс ДеЛакур теряет контроль, а мистер Девис — голову, — тоже нахмурившись, отозвалась я.
— А вы убеждали, что ваши ученицы не позволят себе лишнего, — не могла не уколоть МакГонагалл свою оппонентку, которая на протяжении учебного года регулярно выливала на нее ушат изысканных словесных помоев.
— Вы не ошиблись, Сибилла? — мой работодатель не мог оставить без внимания такое подозрительное сборище.
Я только скептически приподняла бровь, и, заметив вспыхнувшую ярость на лице заместителя директора, в последний момент осознала свою ошибку. Но было уже поздно. Чтоб ее черти марсианские драли, пуританку старую!
Я мрачно посмотрела в Большой зал. Мистер Девис со стекленеющим взглядом как привязанный следовал за сияющей, раскрасневшейся вейлой в сторону сада ледяных скульптур. Их поведение резко отличалось от их приторно-вежливого общения в начале бала, где Флер демонтрировала чудеса скромности, а Девис — виртуозное владение окклюменцией. Внезапная догадка осенила, как гром.
— Минерва, а пунш заменили?! — я требовательно развернулась к нашему дежурному блюстителю нравственности.
— Сибилла, у нас запасы пунша не бесконечны, — потерла она виски, демонстрируя усталость и раздражение.
— Братья Уизли подлили огневиски в напитки, — мрачно отозвался Филиус.
— Они не могли такого сделать! — гневно возмутилась МакГонагалл.
— Я же вам писала, Минерва, — простонала я, — и про намерения, и про то, что вы опоздали.
— Вы серьезно думали, что мне сейчас есть время разбирать ту напраслину, что вы продолжаете возводить на моих учеников? — возмущение было искренним. — Сибилла, я была о вас лучшего мнения, влияние Северуса явно сказывается.
— Значит, и мои глаза меня тоже подвели, да? — хмуро отозвался декан Равенкло. — Наши ученики пали в неравной борьбе с алкоголем, идемте их спасать, мадам Максим, пока не случилось непоправимого.
Директор французской школы молча кивнула, не сводя пристального взгляда с гордой шотландки. Всю нашу перепалку она прослушала с каменным выражением лица, не вставив ни единого комментария, что было совершенно на нее не похоже. Вот знаете, это выглядело даже пугающе. У меня мадам Максим ассоциируется не с утонченными французами, а с неукротимыми в своей ярости викингами. Вы на нее посмотрите, она же настоящая валькирия, а легкий налет цивилизации — это так, для отвода глаз.
— Все напитки заменили, — отозвался Дамблдор, который тоже предпочел не вмешиваться, но действовать. За что ему и спасибо.
— Альбус, и вы туда же! Фред и Джордж, конечно, шалопаи, но они не могли так поступить!
Конечно, конечно! И валерьянку тебе подлили не они. Ведь я же об этом не написала, и Филиус промолчал, но видел — однозначно.
— Мне кажется, ты переутомилась, девочка моя, ты когда в последний раз нормально спала?
МакГонагалл смутилась и стыдливо отвела глаза, как молоденькая студентка. Не знала, что она и так умеет.
Дамблдор только осуждающе вздохнул и промолчал.
— Не стоит строго судить юные дарования за их безобидные шутки, — это уже явно мне, но поворачиваться и уточнять, на кого направлен взгляд директора, не было ни малейшего желания. У меня вон перед глазами прямые должностные обязанности... и явно слегка раскрепощенные думстранговцы. Про них Каркарову напишем, и про подставу с пуншем — тоже. О! Красиво полетел, как коршун, только ему к образу больше бы пошел кавказский нос, а не козлиная борода. Но это мое чисто субъективное мнение.
— Юные дарования на совести Минервы, — легко отозвалась я, — как и ответственность за их поступки, как главы дома Годрика.
— Ты слишком строга, Сибилла, — мягко возразил директор, судя по шелесту ткани, огладив седую бороду, колокольчики слегка тренькнули, неуверенно и осторожно, через долю мгновения замерев, — все допускают ошибки...
За спиной гневно выдохнула МакГонагалл, явно уловив тонкий намек, вот только непонятно, в свой адрес она его восприняла или отнесла на мой счет.
Я тонко усмехнулась, в очередной раз восхитившись искусству высокого манипулирования, вот только просчитался ты, ночной кошмар лимонных долек. В мое время образ Гендальфа уже не котируется, у нас нынче в моде темные властелины, вампиры и прочая нечисть, а также наглые девицы, не признающие никаких авторитетов.
Часть 33
— Ты помнишь, что мы приглашены на прием к Малфоям? — внезапно огорошил меня Северус, ворвавшись черным смерчем в мои покои.
— Нет, никто не потрудился донести до меня эту информацию, — лениво отозвалась я, едва скосив на него глаза, и вновь вернулась к расчетам.
— Да? — несколько обескуражено ответил он. — Извини, забегался. Малфои традиционно устраивают зимний бал, обычно самое обсуждаемое событие.
— Это потому что развлечений мало, — фыркнула я.
— Согласен, — на удивление покладисто отозвался мужчина, — ранее было полное Колесо года. Летний бал устраивают Боулы, осенний всегда был правом Блэков, а вот за весенний могли посоперничать желающие — он выборный, остальные столь жесткой привязки не имели и делились на мелкие рауты по интересам. Сейчас место Блэков никто не рискует занять, а рауты устраивает Министерство.
— Не мой формат мероприятия, не люблю скопления людей, — решила я, отмахиваясь от Северуса.
— Скажи еще, что танцевать не умеешь, — хмыкнул зельевар, скрестив руки на груди и пристально уставившись на меня, как на нерадивую студентку.
— Именно, — не стала спорить я.
— Танцевать не обязательно, и отказы Нарцисса не принимает. Приглашения именные, Иви, нас ждут через два часа.
— Повтори, что ты сказал, — тихо прошипела я, чувствуя, как накатывает бешенство.
— Отказы не принимаются, — в голосе Снейпа явственно чувствовалась снисходительность и превосходство, он еще не осознал всей глубины своего косяка.
— Нет, что-то про два часа, — я медленно поднялась с подушек.
— Прием через два часа, опаздывать неприлично, уйдем моим камином... Иви? — мужчина, кажется, начал что-то соображать и тихонько пятиться к выходу.
— Собраться на бал за два часа?!
— Я же извинился, — настороженно ответил Северус, с подозрением глядя на меня и делая очередной маленький шажок в сторону сброшенной веревочной лестницы.
Разочаровывать его я не стала, молча запустив в него шаром для гадания. Чародей ушел перекатом, смазанной тенью свалившись в круглую дыру в полу, крышка люка подскочила и гулко захлопнулась; только чудом не разбившийся одинокий хрустальный шар печально катился по мягкому ковру, отсвечивая перемешавшимися звездами в глубине.
М-да, моя реакция абсолютно противоположна собственному заявлению о нежелании присутствовать. Может, и правда засиделась?..
Я осторожно подхватила шар, внимательно осматривая его на предмет повреждений: опасная это затея — кидаться артефактами. Но нет, обошлось. Только в глубине водили хороводы звезды и туманы в попытке найти утраченное равновесие. Шар вернулся на место на подставку, а я принялась сгребать расчеты.
— Тикки, ванну!
Времени до бала оставалось все меньше.
Подняться за мной и сопроводить Северус не додумался, пришлось пользоваться Тикки-экспрессом и его знаниями потайных путей, поэтому в покои зельевара я влетела злая, как гарпия. Правда, претензии высказать я не успела, теперь перекатом пришлось уходить мне и прятаться за спинкой широкого кресла. Северус ругался с директором. По камину. Причем не по поводу нашего желания покинуть на вечер стены школы, нет, кажется, МакГонагалл нашла время подловить директора и нажаловалась на возмутительное поведение декана Слизерина. Конструктивные доводы у спорщиков закончились еще до моего прибытия, и сейчас они ругались на повышенных тонах, перейдя на личности.
— Это мое последнее слово, Альбус, — первым сдался зельевар, — не устраивает — снижайте мне учебную нагрузку.
— Но, Северус, Минерва говорит, что ты все время куда-то пропадаешь, — мягко возразил директор.
— Без проблем, — моментально среагировал Снейп, — найдите кого-то другого для ваших поручений.
Дамблдор замолчал, но камин не гас — видимо, маг обдумывал проблему, поскольку ни одно из предложений Северуса не было приемлемым.
— Неправильно, когда зелья варят старшекурсники: молодости характерна поспешность, а из нее закономерно вытекают ошибки, — наконец выдал он.
— Усталому мне ошибки характерны не меньше. В сутках всего двадцать четыре часа, Альбус, на сон мне времени уже давно не хватает. И хроноворот невыразимцы так и не вернули, или я ошибаюсь? — с нажимом уточнил чародей.
— Нет, увы, — устало вздохнул директор.
— У меня есть еще одно предложение: если не верите ученикам с продвинутого зельеварения — заключите договор с Мунго, — хмыкнул Северус и тут же вкрадчиво добавил: — Хотите переговоры с Советом попечителей возьму на себя?
— А финансирование? — мгновенно подобрался директор.
— А это ваш вопрос, — тут же открестился Снейп, — будь это в ведении деканов, у нас давно бы уже были новые метлы.
— Я подумаю, Северус, но и ты постарайся не конфликтовать с Минервой.
— Отпуск, Альбус, ей нужен отпуск. Она тянет на себе полшколы, включая и ваши обязанности. Если и дальше вливать в нее успокоительное и снотворное в таких объемах, то через месяц она окажется во владениях целителя Тики, а оттуда, знаете ли, редко возвращаются.
Камин потух, а я настороженно высунулась из-за кресла. Северус молча плеснул в бокал огневиски и устало посмотрел на меня.
— Я тоже хочу в отпуск! — безапелляционно заявил он.
Я пожала плечами. Это мне хватило наглости взять и свалить к родственникам, а потом сделать большие глаза, когда мне были высказаны претензии. У Снейпа такой номер, увы, не пройдет — родственников у него нет, и это известно доподлинно.
— Ладно, — он отставил пустой бокал в сторону, — скоро это закончится. Идем, нас ждут, — и он подал мне руку, увлекая к камину.
Как оказалось, привилегия прийти через камин давалась далеко не всем, остальные, лишенные особого высокого дозволения, чинно прибывали к воротам и медленно шествовали через парк, восторгаясь уникальными скульптурами изо льда в виде фантастических растений и животных. Впрочем, учитывая разнообразную флору и фауну магических лакун, фантастическими они выглядели для необразованного волшебника, например меня. Магические блуждающие огни и ледяные феи — скорее всего, даже настоящие — носились с радостным визгом и осыпали гостей мерцающей пыльцой, создавая ощущение праздника. Ну, и парящие подносы с напитками, разумеется.
Мне все эти красоты открылись в панорамных окнах крытой галереи гостевого крыла, что было отведено для посетителей зимнего бала. И каток, что раскинулся прямо перед галереей, мерцающий таинственными огнями, по которому бойко рассекали дети всех возрастов и некоторые взрослые. Галерея утопала в экзотических цветах, среди которых все также деловито сновали феи, но уже не ледяные, а более теплолюбивые, но столь же щедрые на сверкающую пыльцу.
Я в своем бледно-зеленом платье почти терялась среди зелени, но отнюдь не переживала по этому поводу. В высшем магическом обществе я терялась не из-за роскоши и бриллиантов: дорогих платьев и украшений с артефактами у меня было не меньше, но манеры у меня остались Варвары Косициной, а не воспитанной английской леди. Вот и шатание по затаенным углам я надеялась представить как эксцентричность и нелюдимость. У Дамблдора же выходит, чем я хуже? Да и собраться на бал за два часа? Не смешите чертей марсианских! Меня хватило только на ванну и подбор платья с артефактами, чтоб гармонировало и обошлось без конфликтов. На прическу времени уже не было, поэтому — полюбившаяся коса и Моя Прелесть, запрятанная в плетение. Еще очки, чтоб добавить эксцентричности.
— Надеюсь, вам нравится вечер, профессор Трелони, — раздался за спиной вежливый голос.
— Разумеется, мистер Малфой, — в тон отозвалась я, поворачиваясь к собеседнику. Драко стоял рядом, заложив руки за спину и не сводя с меня пристального взгляда. — Почему вы не там? — я кивнула в сторону катка.
— Моя задача — развлекать гостей, — слегка улыбнулся он, намекая, что мастер зелий покинул меня, уединившись с мистером Малфоем-старшим сразу по прибытию.
— О, не переживайте, я не заскучаю.
— И все же вы явно сторонитесь общества.
— Общество стоит употреблять дозировано, — парировала я.
— Это связано с тем, что вы пророчите лишь смерть?
Хм, вопросы в лоб не в стиле традиционных английских дискуссий, тем более из уст прирожденного джентльмена.
— Отчасти, — решила слегка приоткрыть завесу тайны, — какие самые яркие события в жизни человека?
Малфой открыл рот, чтобы ответить, и тут же замер, резко передумав. Забавно было наблюдать за блуждающими мыслями подростка, отразившимися в мимике: слегка нахмурились брови, поджались губы, глаза забегали... Нет, до безупречной маски Люциуса ему еще учиться и учиться, но все приходит с опытом.
— Рождение и смерть, — наконец ответил он.
— Именно, — улыбнулась я, — в паутине жизни это самые яркие и значимые события, что затмевают все. Но прошлое мало кого интересует, в отличие от будущего.
— Вот вы где, — нас прервал слегка раздраженный голос Северуса, — все собираются в банкетном зале.
— Прошу, — Драко, ехидно поглядывая на крестного, предложил мне руку.
— Благодарю, — я приняла правила игры, демонстративно игнорируя вздернутую бровь чародея.
Вступив в большой зал, украшенный в стиле кельтского Йоля, словно подчеркивая самобытность волшебников, Драко вежливо вернул меня моему кавалеру и проследовал к отцу в центр зала. Северус, к моей радости, никакого желания быть в центре внимания не испытывал, поэтому мы целенаправленно отступили в тень к стене, украшенной вечнозелеными растениями, наколдованным снегом и вездесущими феечками.
Разливающегося соловьем хозяина вечера я не слушала, погруженная в свои раздумья. Вопрос Драко мне не понравился. Тем более вопрос в лоб. Что-то Малфоям от меня надо, именно от меня, как от предсказательницы, вот только мне от них ничего не нужно, особенно как потомственному прорицателю. Даже, будем честными, стоит держаться от них как можно дальше.
Печально, но я оказалась права. Гуляя под ручку с Северусом от одной группы по интересам к другой, которые по случайному стечению обстоятельств зачастую оказывались представителями одного закрытого клуба, в один прекрасный момент мы столкнулись с хозяином дома.
— Северус, друг мой, мисс Трелони, как вам вечер? — Люциус расточал любезность, что, увы, совершенно не касалась его глаз, из которых непрерывным потоком изливалось холодное безразличие.
— Замечательно, — за нас обоих ответил Северус, — Нарцисса как всегда бесподобна, ее талант к организации торжеств не превзойти никому.
Мистер Малфой скрыл довольную улыбку за бокалом с шампанским, и джентльмены перевели взгляд на гостей. Уже начались танцы, и я была дико рада, что это не обязательная часть программы: если и были столь отмороженные желающие пригласить на танец несравненную меня, то компания желчного профессора зельеварения это желание отбивала напрочь.
— Вы не танцуете, мисс Трелони? — видимо, не у всех.
— Определенно нет, — пусть отказывать хозяину вечера и невежливо, но показывать свою полную несостоятельность я не желала.
— Отчего же? — мистер Малфой расстроенным не выглядел совершенно.
— Да будет вам известно... я слишком неуклюжа, — мило улыбнулась я.
— Удивительное признание от женщины, это связано с даром? — нет, Малфоям от меня точно что-то нужно.
— А вот это уже неприличные вопросы, мистер Малфой, и я оставлю за собой право не отвечать.
— Как будет угодно леди, — Малфой покорно склонил голову, глядя на меня с легкой полуулыбкой, Северус привычно хмурился, но не встревал, — но о даре вашего рода ходят легенды, удержаться от любопытства нереально.
— О, в таком случае вам стоит обратиться к профессору МакГонагалл, она с легкостью развеет и легенды, и любопытство.
Малфой, как истинный джентльмен, промолчал на мою довольно агрессивную подначку, вопросительно покосившись на Северуса. Но искать поддержки у зельевара было бессмысленно: он просто закатил глаза и сделал вид, что его присутствие в нашей компании — лишь зыбкий мираж обманутого сознания. Судя по всему, это была его излюбленная уловка, которой он не стеснялся пользоваться на постоянной основе, чтобы слиться от неудобных вопросов, поскольку хозяин дома даже не попытался оскорбиться на подобное игнорирование. Что вернуло меня к теории о том, что Малфоям от меня что-то позарез нужно.
— Кому интересно мнение закостенелых ханжей? При всем моем уважении, это у нее в крови.
Это он так на происхождение Минервы намекает? Грубая лесть, крайне грубая для Малфоя. Или это он полагает, что тонкие хитросплетения я просто не пойму? Может, мне обидеться?
Мою заминку сиятельный блондин понял по-своему и тут же поспешил развить успех:
— Скоро все закончится. Обещаю, сфере образования мы уделим пристальное внимание.
— Дамблдор, — тихо выдохнула я, окончательно потеряв мысль, что так пытался развить Малфой.
— Дамблдор давно теряет позиции, — мягко улыбнулся хитрый маг, — в моей действительности он — уже отжившее свое прошлое и вам тоже стоит вылезти из своей раковины.
В ответ я смерила самоуверенного мужчину холодным взглядом. Не знаю, что за черти марсианские резвятся в его мыслях, но — в моем понимании — до момента, когда можно свалить такого мастодонта, как наш Дамблдор, очень далеко. Его даже с председательства международной организации не сняли. А моя раковина — Хогвартс! Не дождетесь!
Теперь я покосилась на Северуса. Чародей продолжал демонстративно закатывать глаза. Ясно, инициатива исключительно Люциуса. Если сейчас еще и Нарцисса заявится наводить справки о моем даре, я даже боюсь предсказать свою реакцию. Моя Прелесть уже начинает беспокоиться и тихо дергать меня за косу, намекая о веском доводе для зарвавшихся магов.
— В вашей действительности, мистер Малфой, достаточно могущественных магов с обширными связями. Все теряют свои позиции?
Главное — улыбаться как можно искренне и смело смотреть в серые, удивительно чистого и светлого оттенка глаза.
— Мы работаем над этим, — уверенно ответил Люциус, опуская длинные ресницы, но тень растерянности, на мгновение мелькнувшую в глубине его взгляда, заметить я успела.
Над головой отчетливо хмыкнул Северус, а в отражении начищенного до зеркального блеска бокала шампанского я увидела быстрый жест, не понятный мне, зато очень понятный хозяину дома, что хорошо заметно по потемневшему лицу сиятельного мага и резко заледеневшему взгляду. Раскланялся с нами Малфой изящно, но очень быстро, а Северус просто увел меня прочь от толпы в крытую галерею, любоваться зимним садом.
— Это что сейчас было? — едва удостоверившись, что мы одни, я перевела внимательный взгляд на бесстрастную маску на лице спутника.
— Малфой нервничает и торопится, — такой ответ мне ни о чем не сказал.
— Не в его положении. Самоуверенность его погубит.
— Для этого есть Нарцисса, — почти беспечно отмахнулся Северус, — все под контролем.
— Да-а? — издевательски потянула я. — А как мистеру Риддлу потерю дневника объяснять будете?
— Никак. Разговаривать с ним никто не планирует, — и, заметив мою ехидно приподнятую бровь, добавил: — Ты сама про тайники крестражей сказала. Мы приняли меры.
Я нахмурилась, напрягаясь.
— В отношении всех?
— Ты за кого меня принимаешь! — искренне оскорбился зельевар, правильно расшифровав мой вопрос. — Поттер с крестражем четырнадцать лет живет, и он все еще Поттер.
— Квиррел.
— Этот идиот пустил в себя духа добровольно, крестраж, хоть и может воздействовать ментально, все же слабее духа. А Поттер оказался не по зубам духу даже при наличии крестража в шраме. Еще тогда, после первого курса. А сейчас в нем яд василиска, что является шикарным катализатором экзорцизма. Так что Поттеру опасна только огласка.
Я кивнула, принимая его слова к сведению, но все же не удержалась и спросила:
— Точно знаете?
— А ты думаешь, с чего он так долго в коме в Мунго пролежал? Нет, восстанавливаться после такого истощения лучше не в сознании, — усмехнулся он, проигнорировав мой потяжелевший взгляд, — не все процедуры приятны, но ты и сама знаешь. А вот консультациям от специалистов это не помеха. Дженкар тряхнул связями, Люциус — кошельком, и мы имеем полную картину происходящего с ребенком. Только делать надо было еще тогда, был шанс... а сейчас с этим только жить.
— А что делать нам?
— Лично тебе сидеть тихо и не высовываться, что бы ни вещал Люциус. Ну, и Поттера проконтролировать, у тебя это хорошо получается. По неведомой причине он тебя слушается и ты для него авторитет, пожалуй, даже больший, чем Дамблдор.
— С чего ты взял? — вот это была новость.
— Сметвик врать не будет.
— Сметвик? Вы что, рассказали Гарри про крестраж? — я аж задохнулась от ярости. Ребенку, в голову которого целенаправленно вкладывали мысль о том, что его жизнь не имеет ценности!..
— Целитель не имеет права лгать своему пациенту, — холодно отрезал Северус, — а в штате Мунго есть и психологи, и психиатры, хотя это не афишируется.
— Почему? — вот о таких тонкостях даже я не знала, хотя вроде как и имею некое отношение к госпиталю.
— Это в основном сквибы, которые имеют образование и даже практику в магловских учебных и лечебных заведениях, их пациенты — дети и подростки. Копаться в мозгах взрослого мага — бесполезное занятие, основа личности уже сформирована.
Вот оно, традиционное воспитание и его побочные эффекты. С одной стороны, не дает магу нарушить свое слово и ограничивает его моральными принципами, с другой — если маг этот барьер преодолел, то на выходе мы получаем беспринципное чудовище, ограниченное лишь собственными желаниями и фантазией. За примерами далеко ходить не надо: мораль и совесть Дамблдора и Гриндевальда на удивление гибкие и покладистые, а Риддл о таких вещах по отношению к себе вообще не слышал. Да и воспитание отсутствовало как данность. Зато способность к мимикрии среди себе подобных была запредельной.
— Сибилла, — примирительно вздохнул Северус, — Поттер, несмотря на весь свой гонор, — ребенок. А ребенка никто не бросит. Нарцисса — так точно, — добавил он, заметив мой скептический взгляд. — Ты еще и Андромеду не забывай.
— А она здесь при чем?
— Поттеры и Блэки имеют тесные родственные связи, Гарри не отдали Андромеде, мотивируя свой отказ именно принадлежностью к роду Блэк, припомнив Беллатрикс и Сириуса, ну, и родство с Малфоями. Догадаешься о ее специализации?
— Психиатр? — тут, мне кажется, вариантов уже не осталось.
— А кто, кроме Блэков, может лучше разбираться в подобных вопросах? Их семейное безумие практически вошло в легенды, а учитывая тесные родственные связи практически со всеми семьями на островах... — и Северус просто пожал плечами, всем видом показывая, что подобные вещи даже не должны вызывать нареканий и сомнений. — Целитель разума — неизвестная большинству специализация, да и такие проблемы привычно решаются в узком кругу семьи, — непререкаемым тоном уточнил он, недвусмысленно намекнув о способах решения подобных проблем.
Да, исходя из любви магов решать непонятные проблемы радикально, то единственный способ обеспечить безопасность Гарри — это не дать раскрыть тайну о его персональном проклятии. Если Малфою с его традиционным воспитанием в этом вопросе можно верить, а родственные чувства Нарциссы не дадут обидеть ребенка: она и в каноне не забывала, что он пусть и дальний, но родственник, то все опять упирается в Дамблдора с его уникальными умозаключениями и чрезвычайно извилистыми путями, по которым бродят его мысли. Там даже черти марсианские спасовали, что уж говорить обо мне.
— А мне Гарри ничего не сказал, — задумчиво потянула я.
— Благодаря воспитанию родственников ребенок не любит отягощать других своими проблемами, да и Минерва доказала, что в нашем мире ситуация аналогична. К тому же он уверен, что ты и так в курсе.
— Это как? — я с подозрением покосилась на чародея, что упорно не желал смотреть мне в глаза, задумчиво устремив свой взор в переплетение заснеженных крон ухоженного парка.
— Путем логических умозаключений мы пришли к выводу, что крестраж тебе мог принести только Поттер из дома Блэков.
— Почему именно Поттер? — удивилась я.
— Не Блэк же? Сириус и благоразумие? Это даже не смешно. А Дженкар не отдал бы тебе опасную игрушку. Вот и получается, что больше в доме Древнейших и Благороднейших никого не было.
— Логично, — вынуждена была признать я. — И все же?
— Как говорил один мой знакомый: меньше знаешь — крепче спишь, — по-русски с ужасным акцентом выдал он, совершенно не удивляясь, что я легко понимаю его идиомы. — А еще ты даже невольно не сможешь нас выдать. Один наш общий знакомый читает не только разумы собеседника, но и лица. Поэтому просто наслаждайся вечером и новыми знакомствами.
Ясно, все же меня демонстрируют, как диковинную зверушку. Не сказать что прямо-таки все знакомства были новыми — заочно я знакома с большинством родителей своей инициативной группы. Но тут меня, видимо, активно приписывали к сочувствующим группировке аристократии магического мира.
А не отхватит ли Северус за такое самоуправство? Ему же поручили за мной приглядывать и, наоборот, пресекать подобные знакомства — я должна бояться Темного лорда Воландеморта и его последователей. Они настолько уверены в своей скорой победе? М-да-а... Я, сделав вид, что устала, присела на скамеечку в крытой галерее, замысловато запрятанной в буйной растительности, и бездумно уставилась вглубь парка, как и Северус.
Мне нужно было подумать.
Как-то я упустила из виду тот момент, что не только я одна могу что-то делать, и активная фаза событий просто пройдет мимо меня стороной. Вот оно — проклятие канона! Я, осознав себя в сюжете волшебной сказки, искренне верила, что все события крутятся вокруг главного героя, забывая, что для меня сказка — это реальность, а второстепенные персонажи вовсе не обязаны вести себя так, как в книге, или подгонять свои действия в угоду читателям и сторонним зрителям.
Как ушел Северус, тактично оставив меня наедине с моими мыслями, я не заметила, все еще переживая крушение собственной уверенности, что ситуация находится если и не под контролем, то перед моим глазами. Наивно, да? Человека, присевшего рядом со мной, я даже не заметила, пока тот вежливым покашливанием не заявил о себе.
— Добрый вечер, мистер Дженкар, — слабо улыбнулась я на приветствие пожилого мага.
— Ты сторонишься людей, — заметил он, но в его голосе я не почуяла ни капли укоризны.
— Есть такое, — согласилась я.
— О чем задумалась? — маг так же безразлично, как и до этого зельевар, разглядывал что-то в кронах заснеженных деревьев, игнорируя бурное веселье на катке.
— О том, что ситуация выходит за рамки моего восприятия, — врать отставному аврору почему-то не хотелось.
— Не только твоего, — грустно усмехнулся мой собеседник.
— Почему? — вот этот вопрос меня интересовал не праздно, но интуиция мне подсказывала, что это крайне важно.
— Все маги — жуткие индивидуалисты, недоверие у нас в крови. Отсюда все эти клятвы, обеты, договоры. Мы не верим друг другу. Вся эта игра в Статут, Министерство и прочее — это игра лишь для тех, кто в нее хочет играть, быть на виду, создавать видимость общества. Большинство магов в социальные игры играет лишь во время обучения в Хогвартсе: найдет пару, подтвердит давние договоры и все, затем маг снова вернется в свою лакуну — маленький мирок комфорта — и лишь изредка будет показываться на Косой аллее или в других анклавах. Их наша местечковая разборка, пафосно названная войной, даже не коснулась. Пострадали лишь те, кто был на виду, в общедоступных местах и открытых смешанных поселениях. В большинстве своем анклавы, ковены и прочие общины просто отказались участвовать и закрылись, являясь в полной мере самодостаточными.
Я с интересом посмотрела на старого мага. Не сказать что информация была для меня новой, но вот факт того, что чисто магические поселения просто и легко ушли в полную изоляцию, меня удивил.
— Да, — подтвердил мою мысль маг, — исходя из нашей патологической недоверчивости, всегда нужен кто-то, кто сделает первый шаг и подаст пример нужного действия. Поэтому все союзы скрепляются клятвами, договорами... меткой — ведь это и в обратном направлении действует.
— А что изменилось сейчас? — мгновенно подобралась я.
— А сейчас кто-то сделал первый шаг и столкнул целую лавину. В итоге она докатилась до меня, — просто ответил маг.
Я с искренним недоумением взирала на своего собеседника. Магов мне явно не понять, хоть я и пытаюсь под них мимикрировать и стараюсь жить по их законам, но нет, этого недостаточно. Видимо, чтоб иметь столь вывернутую под невообразимым углом логику, магом нужно родиться, а у меня от такой ментальной гимнастики мозги просто схлопываются и не выходят на связь без принудительной перезагрузки.
— Альбус... он только говорит. Много, по делу, но, увы, это лишь слова. А проблемы решают другие люди. Сколько было сирот после войны с Гриндевальдом? Сколько осталось в восьмидесятых? Говорил Альбус красиво, а вот помощи... Тут история с Гарри Поттером очень наглядна — по факту он его бросил. Его и его беспомощных перед магией родственников, — задумчиво продолжал Дженкар.
Я в пример могла привести еще Тома Риддла и прочих маглорожденных, которых бросили на вокзале военного Лондона, но решила промолчать. А маги в вопросах заботы о сиротах совершенно не отличаются от обычных людей: вроде и воспитание разное, но вот сразу видно, что природа одна, чисто человеческая.
— Тогда за Альбусом и Лордом шли пусть и вчерашние школьники, но совершеннолетние. А отнимать право на принятие собственных решений, даже и ошибочных, не в моих правилах. Но сейчас ситуация развивается так, что воевать придется детям...
Перед глазами замелькали кадры из просмотренного когда-то давно фильма, наполняя душу липким ужасом. Читая книгу, это представлялось не так, как-то более героически, что ли... Но это скорее было воображение. В фильме налета героичности не получилось: паника, свалка, вспышки заклинаний, горящий замок и смерть. И я, как апогей безумия, кидающая в общую свалку свои артефакты — шары для гадания...
— Ты что-то знаешь об этом? — резкий переход интонаций заставил меня вздрогнуть и посмотреть на собеседника ошарашенным взглядом, пока на задворках сознания медленно гасли пугающие воспоминания о пока еще не случившемся будущем.
Дженкар просто кивнул, словно вторя моим мыслям.
— Я и забыла, что вы умеете разговаривать с пророками, — хмуро произнесла я, передергивая плечами, словно от холода, — я потомок Кассандры Троянской. Это так, к слову.
— А я и не прошу от тебя сентенций, мне и твоей реакции достаточно, — спокойно ответил маг, — сиди тихо, девочка, дальше мы сами.
Я тихо улыбнулась и отвернулась к панорамному окну, снова растворившись в своих мыслях. Сами... А где же вы, такие умные и деятельные, были в каноне? Там лавина событий тоже неслабо прокатилась по магическому миру, пусть только по 'официальной' его части. Но 'Пророк' выписывают все, даже закрытые магические поселения, не говоря уж про Хогвартс. Это Хогсмид открыт всем желающим, но замок — вещь в себе, он тоже может уйти в изоляцию. Ведь не просто так Упивающиеся в каноне пошли штурмом при наличии своих людей в штате школы — подпольные пути проникновения больше не работали, а такое количество враждебно настроенных личностей не пропускала защита.
Нет, можно предположить, что я уже ошиблась с оценкой, что вся реальность крутится вокруг Поттера, а на тот момент он уже был совершеннолетним, но вот в замке оставалось немало тех, кто рубеж совершеннолетия пока не переступил, и гибли они наравне с остальными. Хотя, думаю, это в большей степени вина профессорского состава: сначала поощряли партизанскую войну вместо учебы, а когда взбешенные оппоненты пошли на штурм, то 'ой, школу защищать надо'. И почему-то защищать ее надо детям...
А самая печаль в том, что Дженкар прав — маги подсознательно ищут жертву, которая сделает первый шаг, показав безопасность пути. Вот тут и выходит на первый план распиаренный ребенок, переживший смертельное проклятие. Его первым и отправят, еще и в спину подтолкнут для надежности. И пойдут за ним. Вот только наш убеленный сединами интриган про крестраж знает, и перекрасить героя в антагониста может всего лишь парой слов. Эти качели Поттер с первого дня в школе наблюдает. И по всему выходит, что времени больше не осталось и мне нужно ускориться.
Я вздохнула и перевела взгляд на выход с галереи — там как раз появилась темная фигура Северуса, стремительно приближающаяся ко мне.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
