Итб.01

...Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — подумал я и запнулся. Мысленно. Где — здесь? Кто — все?

Ничего не понимаю...

Последнее, что помню — я заснул. На своей кровати. И сейчас вроде как проснулся. Тоже на своей кровати. Чёрт побери, да я гений логики!!!

Подумав, попытался успокоиться, глубоко вздохнул. Почему я нервничаю? Понятия не имею. Хотя... — внезапно догадался я, — наверно, потому, что я себя так отвратно чувствую! Руки-ноги адски гудели и ныли. В туловище будто поселился ёж, и сейчас он в полной боевой готовности роет себе норки во мне... Господи, какой же бред в голову приходит! О, кстати о ней. Голова моя несчастная раскалывалась немилосердно, мысли путались и не хотели формироваться. Стоп, а чем я думаю?!

Шея — отдельный вопрос. Такое впечатление, что она одновременно и болела, и не болела.

Попытался помотать головой, чтобы как-то, не знаю, мысли прояснить — и едва шевельнул ей. В ужасе попытался пошевелить пальцами на левой руке — и от всей души заехал себе по лбу!

В результате этих нехитрых манипуляций я понял три вещи. Первое: я сплю на подушке. Второе: что-то не так. Третье: всё очень плохо!

Соскользнувшая со лба рука улеглась на материю подушки и мои волосы. На расстоянии дециметра примерно по ощущениям. Укрыт я был одеялом в пододеяльнике, — опять же, судя по ощущениям.

Поясню. Хорошо это или плохо, редко или нет, но я предпочитаю спать без подушек. Вообще. Не люблю их, хоть ты тресни. Не знаю, где у этой привычки корни — просто лет в тринадцать перед сном засунул подушку в шкаф и больше не доставал. Далее, одеяло. Их я тоже не люблю, и сплю всегда под одним пледом, в любую погоду и в любое время года. Зимой под ним не мёрзну, летом не зажариваюсь. И последнее — волосы. Всю свою сознательную жизнь носил короткий ёжик — ну, сантиметра два-три максимум в самые ленивые на поход в парикмахерскую года. Иными словами, того, что ощущала моя рука и тело, быть не могло в принципе.

Вкупе с общим жалким состоянием и неудачными попытками двигаться это вовсе не вызывало недоумения. Это порождало невероятную насторожённость и, говоря откровенно, немного бесило. Ну, как немного... совсем, в Бога душу мать, не немного!!! Со вздохом отложив злобу и страшную месть неведомо кому на потом, я принялся за дело.

Спустя минут сорок мучений я смог открыть глаза. В смысле, открыть глаза я смог уже минут через десять после начала попыток, а вот осознанно открывать и закрывать их — через сорок. К счастью и к сожалению, на дворе, видимо, была ночь. Глаза не резало светом и они ничуть не устали после моих упражнений, но и рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

Спустя ещё полчаса я смог нормально вертеть головой, хотя подушка всё ещё доставляла неудобство. Впрочем, вскоре дело пошло веселей, и спустя четыре часа я смог сносно управлять своим телом. "Вернув" руки, первым делом отбросил подушку, после уже ожидаемо удивился — моих любимых часов, в которых я даже спал, на правой руке не оказалось. Вновь загнав злость на задворки сознания, продолжил занятия, больше, по правде, похожие на предсмертные судороги эпилептика.

Вот так вот тихо и незаметно подкрался рассвет, осветив комнату, в которой я оказался, нежными лучами восходящего солнца. Рассвет застал меня осторожно сидящим на кровати.

Ну, что я могу сказать? В комнате царил срач. Не благородный бардак, столь мною любимый и пестуемый (гении властвуют над хаосом!), а именно срач в самом его неприглядном виде. Насколько уж я был небрежен, но такого никогда не допускал. Кучи фантиков и обёрток устилали пол вместо ковра, обоями служили отвратные плакаты самых фантастических расцветок, на полу также валялись книги и кучами лежали шмотки (преобладали почему-то халаты), открытая дверца вещевого шкафа показывала неприглядную картину скомканных и безжалостно впихнутых туда вещей, у двери висело замызганное зеркало, на письменном столе валялись опять же фантики-обёртки и обрывки бумаги. Рядом с кроватью гордо стояла ободранная тумбочка, на которой ничего не было, кроме узкой продолговатой палки сантиметров в тридцать, заужавшейся к концу.

Ох, кажется, у меня очень плохое предчувствие. Я пригляделся к плакатам, надписи на них ввергли меня в чуть не предынфарктное состояние: "Пушки Педдл", "Гриффиндор"... Осторожно встал с кровати (наступил на свечу с верёвкой — это-то здесь откуда?) и медленно подошёл к зеркалу.

Оттуда на меня из-под небольшого слоя пыли и грязи осоловело смотрел рыжий голубоглазый парень с волосами до плеч с самой обычной внешностью. Проблема в том, что я-то всю жизнь был зеленоглазым шатеном...

Добила меня рыжая полноватая женщина средних лет, без стука ворвавшаяся в комнату и чересчур громко сказавшая:

— Рональд Билиус Уизли, ты что, решил пропустить завтрак?!

Мысленно я выбежал на улицу, уставился в бессердечное небо и патетично прокричал "НИЭЭЭЭЭТ!!!". А вслух извинился и последовал за этой... по всей видимости, Молли Уизли. И почему-то я был уверен, что ещё нескоро смогу назвать её матерью, если вообще смогу. Первая встреча не вдохновляла, всё, что я испытывал к ней на данный момент — глубокая неприязнь. Назовите меня снобом, но я ненавижу, когда ко мне входят без стука, и не очень люблю людей с громкими голосами, хотя всё познаётся в общении. А мать у меня одна, и мне даже не нужно было сравнивать их, чтобы увидеть, что Молли Уизли явно проигрывает. Да и вообще — мама для меня лучшая и несравненная...

Пока я плёлся по лестнице вниз, думал о происходящем. Это не розыгрыш — слишком много деталей, которые нельзя сымитировать, и в первую очередь во мне самом. Если это мой бред, и я до сих пор не проснулся, то пока надо подождать... наверно. Если на мне испытывают новый психотропный препарат — нет смысла рыпаться, раз не спросили разрешения, то вероятность того, что со мной потом будут разводить политесы и выпустят, крайне мала.

С этой точки зрения вариант реального попадания в Поттериану казался вовсе не самым плохим, пусть даже и в моего самого нелюбимого персонажа. В конце концов, подушку я уже скинул, комнату можно довести до гармоничного сочетания относительного порядка с умеренным бардаком, волосы — подстричь, часы и новый плед — купить. Глядишь, почувствую себя чуть более комфортно, тогда и взять бензопилу и с особой жестокостью перерезать всех вокруг, а потом побиться головой об стену перехочется. Кто знает?

Принцип "если проблема имеет решение — беспокоиться бессмысленно, если проблема решения не имеет — беспокоиться тем более бессмысленно" и раньше сберёг мне немало нервных клеток, а теперь и вовсе единственное, что удерживает меня от длительной разрушительной истерики.

Зато сейчас покушать дадут. И вообще, я мог бы попасть в Беллатрикс Лестранж, в тёплую компанию Пожирателей Смерти и дементоров. Или в Джинни Уизли.

Господи, как жить-то хорошо!

* * *

Не мог бы.

В моей душе медленно поднималась большая, раскормленная ненависть к Рону Уизли. В смысле, ещё большая, чем была.

Но обо всём по порядку.

* * *

Спустились мы к завтраку, я со всеми поздоровался, сел на свободное место и уставился в свою тарелку. Овощное рагу. Как мило. Ненавижу овощное рагу, как угадали только?..

За столом сидело шесть человек кроме меня — близнецы, девочка, взрослый дядька рядом с Молли и парень с серьёзным взглядом.

Вяло пытаясь раскрошить на молекулы ниточку капусты, я старался не обращать внимания на странные взгляды окружающих. Один Артур (рыжий полный мужик с впечатляющей плешью и взглядом хронического подкаблучника) грустно на меня посмотрел и обратился к Молли:

— Что, Рон ещё не пришёл в себя?

— О, нет. Но ты же знаешь, надо просто подождать. Мадам Помфри сказала, что после такого стресса — встречи с Гримом и оборотнем, мальчик несколько замкнётся в себе поначалу и может немного измениться, но ничего страшного, — беспечно откликнулась эта... женщина. — Да, кстати, Рон, после завтрака займись гномами в саду, — и, как ни в чём небывало, продолжила есть.

Словил сочувствующий взгляд братьев и ехидный — сестры.

Нет, обычно мне плевать на окружающих. Я, собственно, пусть и могу легко находить общий язык с практически любым человеком и при общении кажусь очень разговорчивым парнем, всё же предпочитаю спокойное и тихое общение. Близких по-настоящему людей у меня немного, а на остальных мне, по большему счёту, плевать, что бы они ни делали и ни говорили. В обычное время то, что обо мне говорят в присутствии меня же, меня бы не задело, но вследствие насыщенного утра я находился в весьма взвинченном состоянии. И подобное пренебрежение только подлило масла в огонь.

Нет, я был в чём-то почти счастлив — благодаря неизвестному происшествию я был прикрыт от вопросов типа "Ты не Рон, мерзкая тварь в его теле! Кто ты?!"

И, тем не менее, секунду назад положенная мною на стол вилка тихо и аккуратно завязалась морским узлом.

Ровно сказав Молли "спасибо", я поднялся из-за стола и пошёл в свою комнату. На сад и гномов решил просто забить — насколько я помнил канон, борьба с ними бессмысленна, да и я ещё поручения этой неприятной тётки не выполнял!..

...Вилку по тихой забрал с собой.

Зайдя в комнату, испустил стон отчаянья. Задумчиво сел на кровать, положив шедевр металлического искусства на тумбочку. После пяти минут бессмысленного разглядывания противоположной стены решил совместить неприятное с занятием неизвестной степени полезности.

Уборку с воспоминаниями о каноне.

Время от времени посылал все проклятия на голову (или что там от него осталось) настоящего Рона Уизли, и лучи любви и восхищения своей маме, которая воспитала меня таким памятливым любящим книги мальчиком, памяти, удачливости и пубертатному периоду, а именно — тому, что в своё время я увлекался фанфиками по Гарри Поттеру.

Помню, в глубоком детстве любил я сериал про человека-паука, смотрел сутками — не оттащишь. Потом и не вспоминал о нём очень долгое время. Прошло не меньше десяти лет до того момента, как вечером мы с мамой зацепили эту тему и я, к своему удивлению пересказал ей чуть не весь сюжет с деталями.

Перед уроком мне достаточно было проглядеть нужную тему по диагонали, после чего я мог ответить примерно так же, как и ребята, зубрившие учебник с вечера. Всегда мне выпадали лёгкие задания, если я опаздывал — учитель задерживался... и так далее. Тенденция, к счастью, сохранилась и при обучении в университете.

За подобную удачливость и память я был не раз шутливо осуждён однокашниками.

Грустно думал о том, что мне ещё говорили, мол, на что ты своё время и память тратишь, этот Гарри Поттер тебе ни в жизнь не пригодится... Сейчас имелся серьёзный шанс того, что моё юношеское увлечение принесёт мне пользу. Прочитанная Поттериана и множество изученных фанфиков вселяли в меня слабую уверенность в завтрашнем дне, да и воспоминания о личности, которую я занял, вселяли некий оптимизм. Никто не удивится, если после стресса у парня резко изменится характер. Никто не удивится неумелости Рона Уизли, уж что-что, а непрокость парня давно уже чуть не притча во языцех, насколько я помню.

Ещё раз подумал о том, как удачно я попал. Тут хоть круг общения и общие события известны, а попал бы в какого-нибудь Блейза Забини — и что делать? Или в Лаванду Браун, или вообще в дурмштранговца какого-нибудь. Или в шармбатонку.

О! — озарило меня. — Это ж если были Грим — анимагическая форма Блэка, и оборотень — вроде как Люпин, значит, еду я на четвёртый курс?..

Тем временем уборка продолжалась. Моя библиофильская душа рвалась убить проклятого мальчишку с особой жестокостью. Немногие книги, находившиеся у него в комнате, пребывали в поистине ужасном состоянии. Жирные, грязные, в пыли... Их противно было брать в руки. Исключением стала только одна, обнаружившаяся в тумбочке, но об этом позже.

Весь мусор, который был в комнате, за неимением пакетов перекочевал в особо ветхие и стрёмные халаты... э, мантии. Кажется, среди них затесалось бордовое чудовище в кружевах и оборочках, которое должно было стать моей парадной мантией... вроде как. На столе стопками покоились книги, которые я распределил по циферкам: первый, второй и третий курс, иной литературы, кроме учебной, у Рона не водилось. Ну, исключая разве что бесконечные номера "Квоффла", спортивного обозревателя. Тяжёлая стопка глянца с бесполезной информацией. Разве что узнал, что у мётел реально есть какое-то подобие седла. Но я на этом сидеть не рискну. По крайней мере пока.

Единственный имеющийся стул был чуть выдвинут из-за стола. В будущем этому предмету мебели отдавалась судьба филиала шкафа. От своих привычек, одной из которых было расположение наиболее часто используемых вещей на спинке стула, я отказываться не собирался.

В шкаф были аккуратно сложены обычные вещи и повешены мантии. В одном из нижних ящиков нашёл обувь на все случаи жизни, правда, как и одежду, несколько потрёпанную и очень неухоженную.

К моему счастью, под потолком висела лампочка. Всё-таки электрификация — замечательная штука!

Понял, что ненавижу Рона Уизли. По натуре я лентяй, а из-за него мне пришлось убирать. Мало того, моя комната теперь пребывала в образцовом порядке — организовывать уютный привычный бардак было пока не из чего.

Ободранные голые стены довершали депрессивную картинку моего жилища. Я, кажется, начал понимать страсть моего предшественника к плакатам.

Пол оказался деревянным и достаточно крепким.

Как уже упоминалось, в тумбочке нашёл книгу. Чистую, приятную, с оптимистичным названием "Тёмные Обряды. Для ищущих силу" и рисунком из свечи с верёвкой на обложке. Моя интуиция орала, что именно этому предмету, сильно не сочетающемуся с хозяином комнаты по меньшей мере по состоянию, я и обязан своим пребыванием здесь. Начал её читать. Забористое предисловие, очень много воды... Добрался только до второй страницы, а графа "От автора" всё ещё продолжалась. Раздражённо тряхнул книгу — оттуда выпал вкладыш. Я тоскливо вздохнул, признавая своё поражение, и решил отложить изучение фолианта на следующий день.

Память оригинала всё ещё не хотела появляться. Жаль. Я уж было понадеялся... Единственное, что мне досталось в качестве бонуса — языковые навыки. Хотя, как выяснилось, возрадовался я рано — читал Рон до этого унизительно мало, а значит, и очень медленно (в чём я и убедился позже). К вечеру, после первой не очень удачной попытки изучить пройденное этой скотиной, глаза действительно устали.

На обед не вышел, подошёл к ужину. Репрессий не последовало.

Последовало наказание свыше. Суп с фрикадельками вяло подмигивал мне своим содержимым, из кастрюли на печке меланхолично выглядывала гречневая каша, а рядом из сковородки злорадно лежало объятое жаждой мести за утреннее невнимание рагу.

По-моему, у Молли прорезались экстрасенсорные способности. Нет, голод, конечно, через пару дней заставит меня есть и это, но пока я ограничился стаканом воды и с жалобой на головную боль и свалил в комнату. Перед этим смог всё же узнать, когда я нахожусь. Девятнадцатое июня девяносто четвёртого, вот так-то. Двадцать четвёртого августа состоится финальный матч Кубка мира по квиддичу. При мысли об этом во мне начали проклёвываться робкие ростки надежды на финансовую независимость.

Первую половину ночи усиленно пытался что-то вспомнить. Потом сдался и засел за "Квоффл", изучать исходные данные в надежде на озарение. То, что в финале была Болгария, я помнил, то, что она играла с командой с островов — тоже, а вот дальше...

Ну я же когда-то специально из интереса смотрел информацию по Кубку на каком-то сайте!.. А всё, что смог вспомнить сам — Англия была на четвёртом месте.

Решил записать озарение, но тут понял одну ранее несколько пропущенную деталь — из всех письменных принадлежностей на столе были только перья. Тоскливо посмотрел на них и понял, что от попыток изобразить сферического волшебника в вакууме мне никак не отвертеться. К сожалению. И, вполне вероятно, мне придётся изгаляться с пером до конца жизни...

Но тут и произошло событие, разделившее эту насыщенную ночь надвое. Организм мягко и ненавязчиво напомнил мне, что он как бы тоже не железный, и больше не кушать целый день и безвылазно сидеть в комнате не получится. Для закрепления пройденного мне пришлось изобразить стритрейсера на драге, но без машины, иными словами, я на первой космической скорости прокурсировал к скромной дверке в конце коридора.

Санузел приятно удивил чистотой, порядком и главное — своим наличием. Также там оказалось неплохое зеркало, вполне даже чистое, что позволило мне худо-бедно оценить свою фигуру. Ну, что я могу сказать — жажда власти и фитнес... То есть бесконечные задания Молли и издевательства близнецов создали не самую худшую картину. Мышцы особо не выглядывали, но они были. По возвращении в комнату я смог убедиться в том, что координация движений не только особо не выглядывала, но и особо не наблюдалась. Растяжка у меня тоже оставляла желать сильно лучшего, но тут я промолчу — сам в этом плане деревянный был.

Наконец, этот безумный день закончился.

Я мог бы сказать, что забылся тяжким сном, или там мне явились видения прошлого, или вылезла наконец душа Рона Уизли — но фиг. Спал недолго, как раз до пронзительного ора петуха. Как я вчера умудрился его не заметить?..

Я бы с удовольствием повалялся раньше, но мне сейчас слишком дорог был каждый день. Я никогда не стану Роном Уизли и, наверно, не смогу даже отдалённо его напоминать, но надо же создать хоть какую-то правдоподобную легенду. Найденные вчера хроники переписки с Поттером на уроках чар, трансфигурации и прорицания показали мне, насколько разный у нас даже способ построения фраз и словарный запас. К тому же я вполне могу ляпнуть где-нибудь что-то к месту, но явно неизвестное Рону. Круг интересов Рыжика по сей день ограничивался квиддичем, завистью старшим братьям и богатым аристократам и дружбой с Поттером и Грейнджер. Я знал об истории той же Великобритании в разы больше, чем он, не говоря уж о других странах. Хобби у меня такое было — историю читать. Описания битв и упорядочивание событий по датам я соответственно не очень любил и не переваривал, а вот курьёзные случаи обожал. Правда, мог вполне попасть с этим впросак: чего стоит случай, когда мы проходили какую-то из войн Древнего мира, персы вроде опять с кем-то поцапались, что ли... Меня призвали к ответу на уроке, а я хронически домашнее задание не учил, мама только иронично удивлялась тому, что нам ничего не задают. К моему счастью, там висела красочная детальная карта как раз по теме — стрелочки всякие, названия городов, даты... я в красках описал походы персов, битвы, проблемы со снабжением, обидное поражение — короче, придумал пересказал всю войну. Наша пожилая преподавательница на протяжении всего рассказа только поддакивала, ахала и ставила меня в пример одноклассникам, которые время от времени руками сигнализировали мне непонятно о чём. А когда я закончил, со вздохом признала: "Всё хорошо, везде ты молодец... Только вот персы тогда победили".

Остатки обрывочных знаний из школьной программы и тысячи прочитанных книг (в основном, правда, фантастика, но из неё тоже можно извлечь много полезного) создавали более менее устойчивую и понятную картину мира, которой у Рона Уизли быть просто не могло — разница в образовании, характерах и менталитетах.

Я мотнул головой, прогоняя упаднические настроения и тоску по дому. Надо работать...

Для начала пошёл совершать утренний моцион. В коридоре столкнулся с Фредом. Кстати, вчера не обратил внимания, но, оказывается, я вполне понимаю, где есть Фред и кто есть Джордж.

— Ох, — с ехидством начал Фред, — малыш Ронни вылез из своей комнаты и почтил присутствием дом своих ничтожных родственников?.. — у этой шутки явно было какое-то продолжение, и, судя по всему, я уже сейчас должен был кипеть, как чайник, упавший в вулкан, но мне было откровенно плевать на все его подначки.

— Брат мой Фред, — начал было я скучным тоном, после чего сделал одухотворённое лицо. Импровизация — это наше всё, долгие годы практики и нежная любовь к фигурному развешиванью лапши на чужих ушах всё же не исчезают бесследно. — Знаешь ли ты, в чём состоит высшая цель человека?.. — суда по вытянувшейся физиономии, от меня явно не такого ответа ожидали. — Ведь не зря же мы пришли в этот мир? Аллилуйя! — на последнем слове я протянул руки к потолку, после чего подпустил в глаза немного фанатичного блеска: — Не зря! Мы пришли, чтобы... — я воровато оглянулся и понизил голос да шёпота, — чтобы жить в этом грешном мире и привносить в него истинный свет! Веришь ли ты мне, брат? — с профессионализмом бывалого инквизитора я аккуратно, за воротник пижамной рубашки, отодвинул Фреда поближе к стенке. Брови последнего вояжировали навстречу волосам, рот приоткрылся, а левый глаз, кажется, немного дёргался. — В общем, спасибо, что пропустил, — будничным голосом закончил я, и, развернувшись, пошёл куда собирался.

За завтраком (салат и яичница — боги услышали меня!) близнецы вели себя очень тихо. На них косилась вся семья, они, в свою очередь, подозрительно сверлили взглядами меня. Мне было индифферентно. Я маскироваться под Рона Уизли при всём желании не смог бы, а у меня и желания делать это нет. Не дожидаясь раздачи поручений, свалил к себе в комнату. Там, немного подумав, принялся за изучение книжки по обрядам. Решил, правда, сначала изучить вкладыш. Не зря — брошюрка была написана более современным и менее мозголомным языком, в основном содержала в себе предупреждения типа "Не влезай — убьёт", то есть "Всё, что написано в книге — жуть как опасно, бу! Можно умереть, облысеть, покрыться прыщами, остаться импотентом на всю жизнь" и тому подобное. В общем, сплошной ня кавай...

Взялся за книгу. Через два часа чуть не сжёг её в приступе злости. Этот придурок Уизли провёл один из самых простых обрядов — стишок почитать, привязанную к себе верёвкой свечу поджечь и задуть — непонятно для чего. Нет, выбор-то мне его понятен, в отличии от остальных представленных в книге ритуалов данный в случае ошибки просто не сработает без разрушительных последствий. Я так понял, до колонки "побочные эффекты в случае срабатывания" воодушевлённый идиот так и не дочитал...

Суть обряда в том, что из иного мира призывается дух-слуга, отдающий владельцу свои силы, чем может усилить мага, и могущий запоминать разную информацию с последующим рассказом владельцу (я почти увидел парня, потирающего руки со словами "О, в учёбе халява"). Дух выбирается рандомно.

Я везунчик просто блин...

Среди прочих побочных эффектов указывалось, что дух вполне может быть не в восторге от открывшихся перспектив, и может попытаться убить хозяина, а то и захватить его тело. Причём если сила воли духа круче силы воли потенциального хозяина, шансы на дальнейшую счастливую жизнь горе-призывающего стремительно сокращаются.

Ну, что я могу сказать?

Рон Уизли, светлая тебе память, дебил...

* * *

Нет, я, конечно, подозревал, что Рон Уизли — не самый удачный вариант для попадания, но, чёрт возьми, не настолько же!..

Я злобно сплюнул кусок пыли и мрачно чихнул. Перси, шедший рядом со мной, покосился, но промолчал.

* * *

Ну, я немного успокоился после вспышки снисходительного гнева, после чего вспомнил один немаловажный факт. У меня ж сова есть!

Методом математического тыка я обнаружил комнаты братьев, сестры, пару пустых помещений, родительскую спальню и, наконец, семейную совятню. Оная располагалась на чердаке и содержала две флегматичных совы и энергичного придурковатого птица с ядерным реактором в заднице. Дымчатый совёнок с верещанием (совы не могут издавать таких звуков!) налетел на меня и начал беспорядочно метаться рядом.

Спустя три часа я, во-первых, выяснил что мой Сыч вполне неплохо может заменить кота, по крайней мере в вопросах игры с шариком, скатанным из бумаги. Правда, теперь игровое пространство было значительно расширено. Во-вторых, основываясь на своих наблюдениях за окружающими, решил за ужином объявить, что со следующего понедельника начну новую жизнь. Говорят, многие подростки так делают, доверимся общественному мнению. Просто что я, что моя старшая сестра выросли на удивление спокойно, и коварный пубертат на нас особо не отразился, так что мне не на чём судить. Примерный план "внезапных" изменений во внешности и некоторых предпочтениях у меня был вчерне готов. В-третьих, играться с совёнком — весело и умиротворяет...

На моё заявление отреагировали неоднозначно. Молли — обречённо, близнецы и Джинни — скептически, Перси — с деланно небрежной заинтересованностью. Папашка Артур, как, видимо, и всегда, забил, и унёсся вскоре в гараж к любимым девайсам.

Ужин окончательно примирил меня с жестокой действительностью. Мясо, мррррр...

Только домой очень хочется...

Ну и "тиха украинская ночь", но книгу я завернул в одну из трудноидентифицируемых тряпок и снёс на чердак, замешав в кучу мусора средней величины.

* * *

Дальнейшее время до судьбоносного похода в Косой переулок, куда меня доставлял и откуда забирал Перси — по пути на и с работы, я провёл в изучении Роном пройденного.

Зельеварение меня не обрадовало. Я мог сколько угодно хорошо готовить, но зельеваром мне не стать — я слишком ленив для того, чтобы запоминать многокилометровые таблицы того, что с чем благоприятно прореагирует, неблагоприятно или не прореагирует. Мне значительно ближе расчёты, ленивое умиротворённое сидение за столом, чем бесконечные монотонные действия "порезал-кинул-накапал-засёк-снял пенку" в лабораторных условиях плюс заполненное паром помещение. Бррр... Впрочем, книги всё же оставил до лучших времён — получить примитивное подобие хлопушек с помощью уже имеющихся книг буквально на коленке из плевка и фантика от конфеты являлось вполне возможным делом.

От травологии мня чуть не стошнило — ненавижу копаться в земле и ботанику, а тут прямо идеальное воплощение...

Уход за магическими существами навевал тоску. Никогда не мечтал стать ветеринаром.

Историю магии отложил на потом. Увлекательная, зараза! Учебник за первый курс с красочными иллюстрациями захватил меня полностью и сожрал аж полтора дня.

Астрономия, точнее, обилие теории, повергла меня в уныние. Прорицания чуть не добили.

Чары без практики были бесполезны — там нужно было качественное исполнение движений, сосредоточенность и воображение, чёткое представление того, что должно получиться и вера в это. Чувствую, я с ними намучаюсь... Хотя... движения натренирую, воображение у меня и так буйное, с сосредоточенностью поработаем, с представлением нужного, думаю, проблем не будет, а вера... Я в чужом теле в книге, какие ещё доказательства нужны?!

Защита от тёмных искусств — те же чары, только в профиль.

Трансфигурация приятно удивила и поделила почётное первое место в списке моих потенциально самых любимых уроков с историей. Там нужно было считать, йииихааа! Несколько несложных преобразований, связывающих в одно уравнение формулы, описывающие имеющийся предмет, с формулами, описывающими нужный. Получалось в итоге число, конвертируемое в один из мёртвых языков — получившаяся фраза и есть искомое заклинание. Никаких особых движений палочкой или иных извращений. Родная математика, свиделись! Хоть что-то знакомое и привычное в этом дурацком мире...

...Надо поменять УЗМС на нумерологию, если там то, что я думаю...

Так и пролетела почти целая неделя. И вот Молли со скрипом даёт мне на лапу восемь галеонов, а близнецы ехидно советуют не истратить всё на сладости. Джинни смотрит волком (кажется, эти деньги должны были на что-то ей пойти, но моё "стрессовое состояние" несколько поменяло расклад), Перси спокоен, как антропоморфный дендромутант, сиречь ожившее человекоподобное дерево.

В напутствие получил сообщение — мои учебники за четвёртый курс уже дома и раньше были учебниками Фреда. Ну, кроме пособия по ЗОТИ.

Вообще, система была предельно проста и функциональна. Так как дети Уизли были погодками, то до близнецов по семье кочевал всего один комплект учебников. При появлении сразу двух детей докупили и второй комплект, который теперь потихоньку оседал в наших с Джинни лапках — у меня учебники Фреда, у Джинни, соответственно, Джорджа.

И вот, распрощавшись с Перси, который отвёл мне на всё про всё шесть часов, я, полный радостного предвкушения, направил свои стопы в Гринготтс. Но, не очень удачно.

Сначала по пути мне попалась цирюльня, куда я и зашёл в праведной надежде состричь к дьяволу осточертевшие патлы. Удачно.

Потом, как под заказ — лавка "Тысяча мелочей", где я стал счастливым обладателем прекрасных часов, приятного пледа с рисунком дымчатого кота, модернизированной магической шкатулки, то бишь портативного аналога MP3-плеера, набора музыки (а у них оказался богатый выбор!). Ещё не смог удержаться и купил просто обалденные шахматы — фигурки из чёрного оникса и белого карниола, игральная доска из магической модификации горного хрусталя... Не оживлённые фигурки, слава Богу. Мне ещё куски камня не советовали, как играть.

Всё, кроме часов, отправилось в пакет и уменьшилось до размеров спичечного коробка. Ну, на ближайшие семь часов.

Грешен, что поделать — с детства к шахматам очень неравнодушен, что играть в них люблю, что просто красиво выполненные фигурки жалую. Дома, наверно, досок разных и наборов фигурок штук семь лежало...

Ну, потратил аж три галеона, одиннадцать сиклей и двадцать четыре кната, но ни капли не жалею.

И вот, сквозь множество преград, пройдя испытания и вынеся лишения, я всё же добрался до вожделённого банка. Очень надеюсь на предполагаемое наследство, я вроде по маме Прюэтт...

Итак, красивый стих на воротах и гоблин-привратник пройден, захожу в холл. Там куча касс, у которых толпятся люди, и в другом конце зала пара столиков, за которыми сидят гоблины. Над ними большая табличка "Консультация". Туда я и направился.

— Доброго времени суток! — оптимистично поздоровался. На меня посмотрели, как на... э, не самого престижного клиента. — Я по поводу рода Прюэттов...

— А-а, — понятливо-ехидно сощурился консультант. — Уизли? Сейчас-сейчас, пройдите в во-он тот коридор и вас встретят...

Отправился по заданному маршруту. Там меня реально встретил гоблин, проводивший меня в свой (видимо) кабинет. Кажется, он тоже ехидно ухмылялся.

— Ну что ж, Рональд Билиус Уизли, я полагаю? — дождавшись моего неуверенного кивка, он продолжил. — Я скажу вам то, что говорил уже всем вашим братьям. По крови вы Прюэтт, но, увы — не сможете наследовать никакое их имущество и титул по нескольким причинам. Дело в том, что ритуал наследования проверит не только ваше тело, но и душу, на которой узы рода Уизли. Так что, увы... Видимо, после трагической гибели Фабиана и Гидеона этот род ожидает угасание. Мюриэль-то отказалась от фамилии.

— Душа?.. — Хм. Хм. Хм! — Всё-таки я попрошу провести ритуал. — Гоблин покровительственно мне улыбнулся и лукаво погрозил пальцем:

— Упрям, как и ваши братья... В своё время каждый из них побывал здесь, — вот, положите руку на этот листок бумаги, — я послушно выполнил требуемое. — Если вас признает род, то здесь появится генеалогическое древо. Так вот, приходил-то каждый, но ни одного не ждал здесь... — гоблин споткнулся на полуслове, и договаривал неуверенно: — Успех... — на листке бумаги начало проявляться генеалогическое древо. Что я могу сказать? В одинокой маггловской душонке есть свои преимущества...

— Какая... неожиданность, — выдавил из себя гоблин. Я с интересом рассматривал новоявленную родню. Даже не знаю, радоваться или нет тому, что все, кроме Молли, Мюриэль и Тесси мертвы. Только Тесси, по-видимому, вышла замуж за какого-то немца с трудночитаемой фамилией, а Мюриэль была подписана как Крестон, с лаконичной припиской "Вдова". От Молли стрелочка вела куда-то вниз и вбок, к серому кружку с подписью "Уизли", а теперь ещё и прямо вниз, к моему портрету без подписи. — Теперь вы должны выбрать себе новое имя, сэр. Можно оставить старое.

— Это отразится в официальных документах?

— Только если вы этого захотите.

— Не хочу. Пока. Что надо делать?

— Сказать "Моё имя..." и, собственно, имя.

— Моё имя — Рональд Александр Прюэтт, — скучным тоном произнёс я. Последняя память о прошлой жизни. Появилась подпись.

Гоблин немного загрустил, но почему-то сразу воспрял духом.

— Ну что ж, мистер Прюэтт, к сожалению, титул и имущество Прюэттов вы всё равно не наследуете. За малым исключением.

— Это почему это?! — праведно возмутился я, на что гоблин злорадно заметил:

— А потому что ничего этого нет! Титул ваш покойный прадед продал за долги, хотя графская корона на гербе и осталась. Из недвижимости у вас есть только фамильное поместье, которое не подлежит продаже, с обширными угодьями вокруг. Всё остальное пропили, проиграли или отдали за долги, — гоблин ухмыльнулся. — Из обычного имущества у вас есть фамильный стилет, дневник далёкого предка и, разумеется, перстень рода.

— Перстень?! — ужаснулся я. — А нельзя его переделать во что-то другое?

— Да никаких проблем, мистер Прюэтт, наденете и можете менять его форму.

— А вообще, какие у перстня свойства? Разум защищает, яды определяет, заклинаниями пуляется?..

— Ну что вы, мистер Прюэтт, — снисходительно улыбнулся гоблин. — Сказок перечитали? Статус ваш перстень показывает, на этом всё.

— А... почему?

— Ну, издавна так повелось — если маг себя без перстня защитить не может, то какой он глава семьи?

— Давайте перстень, — вздохнул я. И, принимая тяжёлую печатку из серебра с массивным жёлтым бериллом в центре, с надеждой спросил: — А счётов с деньгами у меня никаких нет случайно?

— Ох, мистер Прюэтт, вы удивительно прозорливы! — кокетливо улыбнулся гоблин. Меня передёрнуло. — Есть, есть один старый счёт... — он хитро повёл глазами. Я почувствовал небывалое воодушевление.

— И сколько на нём денег? — правда, я подумал, что ослышался. Попросил повторить.

— Двадцать три галеона, — безжалостно добил меня гоблин. Ну, это я тогда так думал.

Захотелось побиться головой об стену. Что ж мне везёт, как утопленнику?

Ну ничего, — пытался я успокоить сам себя, — какие-никакие, а деньги...

Чтоб отвлечься, надел всё-таки перстень. Брр, ненавижу их. Не задерживаются у меня особо ни перстни, ни кольца, ни браслеты, ни иные украшения — часы исключение.

Тусклая вспышка, и вот уже у меня на шее, на тонкой серебристой цепочке висит, подобно бирке американских солдат, небольшой тонкий прямоугольник из серебра же, на котором крапинками берилла выложено "Рональд Александр Прюэтт". Ну, по крайней мере у меня есть больше денег на карманные расходы и модный аксессуар на шее. Хотя... есть же ещё дом. И стилет с дневником.

— К слову сказать, раз уж я теперь ваш поверенный, то теперь вы будете приняты в банке без очереди в любое время суток. Принимать вас буду я же, моё имя Шейтхар.

— Э, да, приятно познакомиться, — да уж, на волне жажды наживы я совсем забыл о вежливости. Впрочем, вредная физиономия моего поверенного не вызывает особого желания разводить политесы. — А скажите, то, что я глава семьи, не даёт мне права, например, колдовать до совершеннолетия?

— Ох уж эти молодые волшебники, — укоризненно покачал головой гоблин. — Мистер Прюэтт, система учёта несовершеннолетних была не нами придумана. И совсем не сейчас. Открою вам большой секрет — данная система, как и большинство обрядов принятия в род или тесты на принадлежность — суть есть тёмная магия по современным канонам. Это всё плотно завязано на душу суще... человека. И для того, чтобы обойти эту слежку и запреты, требуется подача отдельно личного заявления в Визенгамот, где его будут рассматривать в течении по меньшей мере полугода, чтобы затем вынести общим голосованием решение о целесообразности подобной привилегии. Ну, или быть уже совершеннолетним. И если вы увидели в Косом малыша десяти лет, запросто колдующего — с большой долей вероятности это кто-то переборщил с омолаживающими средствами. Или эксперимент не очень удачный провёл...

Душа. Чёрт, я в восторге от тёмной магии. С такой точки зрения всё выглядит уже не совсем печально.

— Так... — я немного собрался с мыслями. — Во-первых, как можно попасть к поместью?

— С помощью портключа, его вскоре принесут.

— Ага. Тогда, чёрт с ним, снимите со счёта Прюэттов последние деньги и... Хм, не подскажете, где можно сделать ставку и взять в долг?

— Гринготтс также предоставляет кредитные услуги и имеет букмекерскую контору. И, если позволите связать ваши два вопроса, банк предоставляет услугу ставки в долг — беспроцентный займ на время до события, потом можете получить выигрыш.

— Мм, и в чём подвох?

— Эх, я же всё-таки ваш поверенный, — гоблин с почти физически ощутимой тоской вздохнул. — Согласно условиям заключаемого договора, в случае проигрыша вы должны банку сумму, впятеро превышающую займ. И уже под проценты. И поверьте, — Шейтхар предвкушающе осклабился, — гоблины свои долги не забывают и не прощают. — Я колебался. Выглядело всё более чем выгодно для меня, но — а вдруг просчёт?..

— Ай, ладно... у кого можно поставить?

— У вас же есть поверенный, мистер Прюэтт! На что делаете ставки?

— На призовые и не очень места в Кубке мира по квиддичу... — эх, была не была...

— Секунду, — гоблин пулей вылетел из кабинета и быстро пришёл обратно, положив передо мною ещё один листок. — Вот, положите сюда руку и отвечайте на вопросы. Общались ли вы с кем-то из Лиги Квиддича?

— Э... нет.

— Чудесно. Вам известно о каких-либо договорных матчах?

— Нет.

— Вы принимали Феликс Фелицис для визита сюда?

— Нет. Хотя это мысль...

— Всё, прекрасно. Итак, ваша ставка?

Ну, что, казак, вспоминай, ты "Квоффл" читал и вроде как понял или вспомнил, кто кого куда выиграл... Частично.

— Ну, сборная Англии займёт четвёртое место, Ирландия будет первой, а Болгария второй. На это... ммм. Пусть будет по пятьдесят галеонов на островитян и сто на болгар. И ещё. Если в финале будет играть Ирландия с Болгарией, то ставлю на то, что Ирландия выиграет, но снитч поймает ловец Болгарии Крам. Сорок галеонов.

— Так, четыре ординара...

— Чего?

— Не суть, мистер Прюэтт. Что ж, сегодня на прогноз мест в чемпионате коэффициент равен пятидесяти одному, а на исход матчей в общем — двадцати шести. Такие высокие коэффициенты обусловлены временем до того, как всё произойдёт. Как известно, чем ближе событие, тем легче его предсказать, верно?.. В случае победы по всем ставкам ваш выигрыш составит около одиннадцати тысяч галеонов, в случае сплошного проигрыша ваш долг составит тысячу двести галеонов и проценты, — у меня чуть когнитивный диссонанс не случился из-за простой мысли "а вдруг всё лажа?". Решил отвлечься.

— Ну, Шейтхар, вернёмся к делам Прюэттов. Стилет волшебный?

— Да вроде никогда таким не был... — пожал плечами гоблин.

— Мм, ну тогда выдайте, пожалуйста, мне ещё и дневник предка. Кем он кстати был?..

— О, великий волшебник Септимус Прюэтт. За свою жизнь он придумал множество заклинаний и был лучшим дуэлянтом столетия, говорят, вывел лёгкий способ освоения анимагии. Ходили слухи, что все свои дневники с данными об открытиях он сжёг перед смертью, но, как видите, что-то осталось.

Фух, прям от сердца отлегло. Хоть что-то хорошее.

— Это просто чудесно... Я хотел бы сейчас навестить поместье, это возможно?

— О, конечно! — гоблин картинно хлопнул себя по лбу и достал из кармана изящный маленький серебряный ключ с бериллом на головке. Видимо, когда за листком для ставок бегал взял. О, кстати...

— А зачем ладонь на лист класть было? Ну, для ставок?

— Всё просто, сэр, — с видимым удовольствием просветил меня Шейтхар. — Если бы вы были мошенником, вас бы постигло наказание, — мне резко поплохело. — Пароль портключа — "чинкуэда". — Нда, меньше всего я ожидал от магического рода столь трепетной любви к холодному оружию. Вон, стилет в сейфе и даже на пароль поставили... — Думаю, я буду в этом кабинете, мистер Прюэтт. Приятного путешествия.

Ну, что ж.

— Чинкуэда!..

Спустя два часа я вывалился обратно в кабинет Шейтхара. Фамильное поместье меня окончательно добило. Ну, это я тогда так думал.

— Это... было... что? — глядя на моё спокойное лицо, гоблин счёл за лучшее оставить издёвки и быстро наколдовал (неизвестно откуда взял) на стол стакан воды и пузырёк с неизвестными каплями.

— Вы о чём? — осторожно спросил меня он. Если бы взглядом можно было убивать, я бы не рискнул сейчас посмотреть в зеркало. Сев в кресло — гоблин страдальчески поморщился, и я его понимаю, я демонстративно сложил руки на груди.

— То место, куда вы меня отправили.

Да, мой вид являл собой то ещё зрелище! Огромные куски пыли, мокрые по колено брюки, грязь неизвестного происхождения, ровным слоем покрывавшая меня.

— Это ваше поместье, сэр. Да, оно не в лучшем состоянии...

— Не в лучшем состоянии?! Да там единственный плюс — хорошая вентиляция, и то потому, что камень насквозь пористый! Это же самые настоящие руины! На меня чуть не все балки попадали, я в пол провалился раз десять — и это я ещё не рискнул подняться на другие этажи с первого!..

— Ну, там вроде должен был быть домовой эльф, правда, старенький...

— О, старенький! Да уж, печальная куча в углу из вороха тряпок и с готичненьким маленьким черепом сверху — куда как почётный пенсионер!.. — я отхлебнул из протянутого стакана и чуток успокоился. — Вы мне другое объясните — на кой чёрт надо ставить поместье рядом с болотом?

— Это недавно было озером...

— До Рождества Христова? — ядовито отозвался я. Шейтхар изображал пай-гоблина и даже не корчил рожи. Более того, настолько проникся, что правдоподобно разыграл смущение и вину. — А нафига там пустырь рядом?

— Пустырь?..

— Большой, огромный, здоровенный кусок иссохшейся земли с миленьким перекати-полем. Повсюду причём прохладно, а там солнце весело светит и жжёт как зараза...

— Это теплица.

— Зачем?!!

— Для винограда...

— Фамильный виноградник, фирменное вино Прюэттов, да?

— О, вы поразительно прозорливы, сэр. Не даром в предках Прюэттов затесалась Ровена Ровенкло...

— Я — наследник Основательницы?

— Нет конечно, — фыркнул гоблин, впрочем, тут же скорчив скорбную мину.

— Ладно. Это ведь надо как-то восстанавливать?..

— Да, мистер Прюэтт. Этим вопросом в своё время озаботился ваш дядюшка Билиус, и даже сам высчитал смету. Он был в вопросах поместий и защит весьма сведущ, у меня по сей день хранится его заметка по поводу необходимых действий и средств. Он также отзывался о скорбном состоянии поместья, но, увы, без деталей.

— Сколько? — обречённо спросил я, предчувствуя неприятный ответ.

— Двадцать тысяч галеонов, сэр. Включая работы по восстановлению родной защиты и окрестностей... в том числе и виноградников. Такая большая цена из-за довольно специфических материалов, чтобы не вызывать лишних магических возмущений. Древнее поместье, как-никак, даже если всё сравнять с землёй — неизвестно, сгладит ли это фон...

Я медленно сосчитал до десяти. Не помогло. Ладно, тяжёлая артиллерия.

На факториале двенадцати я всё-таки успокоился, и устало спросил:

— У вас где-нибудь можно привести себя в порядок?..

* * *

На встречу с Перси я пришёл в раздрае и чуть не опоздал. Ну, не учитывая мой всё ещё весьма плачевный внешний вид. Хорошо хоть новую одежду покупать не стал...

Единственное, что грело мне душу — возможность худо-бедно колдовать, то есть тренироваться, чтоб не выглядеть дурнее оригинального Рона, небольшие субсидии в развитие молодёжи, то есть меня, в виде двадцати с лишним галеонов и дневник гениального легендарного прадеда. Правда, проблемы (поместье, мало денег, Роулинг надвое сказала по поводу Кубка, а значит и ставок) несколько перевешивали.

Вот почему у всех нормальных попаданцев в фанфиках сразу было много денег, поместий, полезных книг и артефактов, а у меня — чулан с хламом и кукиш с маслом?!

Хм, чулан с хламом... Чулан и хлам... Если я прав, то жизнь налаживается, и даже проигрыш окажется некритичной проблемой. Ну, если пара пришедших мыслишек на тему "подзаработать" всё-таки выгорят...

Пережив ужин и уважительно проигнорировав вопросы типа "где ты шлялся?", я выложил уменьшенные покупки на пол, чтоб увеличение не стало сокрушительным сюрпризом, и с трепетом принялся за изучение дневника.

Так, "Здравствуй, дорогой потомок... За свою жизнь я придумал многое... Эти знания весьма опасны... Многолетний труд... Я намереваюсь сжечь лабораторные дневники перед смертью... Но". О, вещи распаковались. Плед на кровать, шахматы с плеером и музыкой на стол, разберусь потом.

"Но это — то, о чём не знают даже самые близкие мне люди и никогда не узнают. Я надеюсь, ты также не раскроешь этих тайн. Данный дневник, хотя, скорее, рукопись — результат всей моей жизни, средоточие многолетнего опыта. Я надеюсь, что это принесёт тебе пользу". Фух, первая запись закончилась. Почерк разбирать трудновато... Дальше — огромная куча страниц, исписанная убористым почерком. Неужели ко мне в руки попало что-то действительно ценное?!

Спустя полчаса я со стоном уронил голову на стол. Неужели я кого-то убил в прошлой жизни?!

Я выдержал этот шедевр эпистолярного жанра аж до пятнадцатой страницы. На фразе "леди Амелия краснела от стыда, но всё же не могла сдержать стонов наслаждения; я же не останавливался" моя надежда на обнаружение чего-то полезного застрелилась сама. Очаровательно. Вместо жуть насколько крутых заклинаний или рецептов, каких-то государственных тайн или на худой конец долговых расписок от Малфоев (мечтать не вредно!) ко мне попал рукописный любовный роман нескольковековой давности.

Вот теперь я точно окончательно добит.

Но, несмотря на все неурядицы, жизнь продолжалась.

Век живи — век учись, воистину!

Во-первых, обрадовал старших Уизли тем, что "устроился на работу" в Косом. Теперь по будням удирал из дома на законных основаниях. Выдавать секрет Полишинеля, то есть место работы, отказался наотрез, мотивируя это страхом близнецов. Молли умилённо проорала что-то типа "Сыночек повзрослел, ня!", Перси одобрительно кивнул, Артур ушёл в гараж, остальные ограничились парой подколок.

Так что я приходил в Косой и шёл сразу в Гринготтс. Там, в большом аскетичном сейфе где-то под землёй, я пытался колдовать или тренироваться (чтоб в Норе не запалили) — даже относительно удачно.

На лжи я так и не был пойман, так как часы в независимости от ситуации упорно показывали, что я дома. Молли была обеспокоена тем, что они сломались и не чинятся, но меня это в общем никак не затронуло.

После попыток практики просто гулял по переулку.

Во-вторых, я и не знал, как много мне нужно для счастья! Честно, никогда не думал, что во мне силён инстинкт хомяка...

Моя комната преобразилась до неузнаваемости. Конечно, я всё-таки обновил гардероб. А то от обилия джемперов и брюк в глазах рябило, а уж сплошные тупоносые ботинки на все случаи жизни вообще вызывали тоску.

Теперь у меня были: пять приличных рубашек, один цивильный костюм-тройка, десяток футболок, пара пайт, несколько пар джинсов, пара брюк, пальто, городской камуфляж (не удержался). Также загодя докупил мантий в Хогвартс. Заказал у тихого парня в одной из мелких лавок где-то в самой... э, в не самом престижном месте переулка. Хейден Хитт намеревался в будущем затмить мадам Малкин, и, учитывая качество сшитых мантий — я уверен, у него всё получится. Отдельно озаботился парадной мантией — теперь она была консервативно чёрной с серебристыми вставками и выглядела вполне прилично. Не забыл и об обуви — теперь я являлся счастливым обладателем двух пар кроссовок, пары приличных туфель, двух пар остроносых ботинок и пары добротных тяжёлых гов... грязедавов, в коих и привык ходить зимой.

Ещё раз перебрал всё своё имущество и в срочном порядке купил два приличных рюкзака (про запас) вместо жутковатого вида потрёпанной кожаной сумки. Подумав ещё немного, купил нормальный чемодан маггловского типа.

Подпунктом к "во-вторых..." — если как следует изучить Косой переулок, можно найти ВСЁ! И даже (о счастье!) замагиченные перьевые ручки. Купил сразу пятьдесят штук, благо, они были дешёвыми. В том же магазине канцтоваров (опять на отшибе) приобрёл кучу толстых тетрадей в клетку. Рулоны пергамента для эссе решил подождать от Уизли.

Кроме того, после полученного, на всякий случай, разрешения на перестановку в комнате место кровати занял уютный раскладной диван. Простой, как тапка стол сменился более удобным со множеством отделений. Рядом с вещевым шкафом занял своё место пока полупустой книжный шкаф, верхнюю полку которого уже прочно оккупировал магнитофон. Со встроенным будильником. Старшее поколение Уизли, к их счастью, располагалось достаточно далеко от моей комнаты. А вот совсем рядом со мной жили братья и сестра. Теперь каждый день в шесть утра мы все вместе просыпались под мой будильник, после чего с дикими криками бежали на пробежку, бодро нарезая круги вокруг деревни. В смысле, они пытались меня догнать и поблагодарить. AC/DC им с утра пораньше не нравится, тоже мне... Одним утром включил им ранний Rammstein, догнали, попросили хотя бы вернуть AC/DC. Ничего они не понимают в хорошей музыке. В качестве эксперимента через пару дней включил с утра спокойную скрипичную композицию Shine. На пробежку ушёл один, чуть позже ко мне заглянула Джин с вопросом о том, не заболел ли я.

И — эпохальное событие! С помощью Молли в виде заклинаний в моей комнате теперь были поклеены обои. Светло-серые в жизнеутверждающую тёмно-серую вертикальную полоску. Сам выбирал...

Денег у меня оставалось прискорбно мало. Причём большую часть безбожно сожрали книги, над которыми я усиленно корпел по вечерам. А именно — теория конструирования заклинаний. Снейп-то в юном возрасте смог? Вот и я смогу! Правда, мои мечты внезапно победить всех одной левой с помощью жуть насколько опасного заклинания разбились об острые скалы реальности. Придумать заклинание и сделать так, чтоб оно работало? Да раз плюнуть. Только такие заклинания зачастую получаются одноразовыми. Или, как их ещё называют, предсмертными. Как оказалось, энергия всё-таки не берётся из ниоткуда, и, если бы не оптимизация, даже простая Левиоса могла бы быть смертельной. Перерасход энергии — штука не очень способствующая долгой и счастливой жизни...

Пришлось ещё докупить учебников по физике. На русском причём. Мозг отказывался воспринимать термины и теории на английском — Рон их попросту не знал, а я понимал со скрипом. Зато, как оказалось, на русском я читал и разговаривал превосходно и всё понимал! Разве что в речи был небольшой акцент.

В общем бился я по ночам над расчётами. Потому что по вечерам был занят...

Забегая вперёд, скажу — мои труды были не бессмысленны.

В-третьих, церебральный секс без предохранения может быть полезным. После недолгого окучиванья, Джинни любезно соглашалась со мной беседовать, и из этих разговоров я почерпнул много нового и полезного, лишь чудом не спалившись. Благо, Рон сам не блистал, а я успевал вовремя прикусить язык.

После поездки в Египет финансовое положение семьи несколько улучшилось, восемь галеонов в год — стандартная такса на карманные расходы для одного ребёнка. Ну, с учётом того, что мы за свой счёт приобретаем учебные принадлежности, правда, родители могут по мелочи помочь, если не хватит. Я в большинстве своём всё тратил на еду. Ежегодно к нам приезжает тётушка Мюриэль, и близится час встречи. И так далее, и тому подобное.

В-четвёртых, если ты и забыл о друзьях, то они о тебе помнят. На неделе Хедвиг притащила два письма от Гарри и Гермионы. Ничего особенного. "Привет, как ты, я сейчас так, пока". Ответил тем же. Терпеть не могу писать письма. Я слишком ленив для этого, то ли дело живое общение!

Потихоньку делал домашние задания. Эссе по трансфигурации и истории были готовы, астрономию я заканчивал, чары и ЗОТИ бодренько двигались, зелья и травология находились в зачаточном состоянии и почти не продвигались. Прорицания находились где-то между чарами и травологией.

Зато теперь в моей комнате наконец воцарилась гармония. Вещи, висящие на стуле и на дверце шкафа, папка с бумагами на краю стола, откуда на пол уже спланировала часть листов, творческий беспорядок из бумаг, писчих принадлежностей, книг и небольшого кактуса на том же столе. На тумбочке доска с шахматами, где фигуры расставлены в произвольном порядке, на доске же лежит палочка и на одной из клеток возвышается венец моего владения чарами. В смысле, промучившись пару дней на тренировках в Гринготтсе, я несколько видоизменил ручку вилки, и теперь завязанный в узел столовый предмет без поддержки стоял вертикально и гордо протыкал воздух. По полу в рандомном порядке раскиданы шесть теннисных мячей. Когда совсем лень что-либо делать, просто их подкидываю и ловлю. Типа координацию движений тренирую.

В книжном шкафу рядом с магнитофоном возвышалась неровная стопочка дисков, на полке ниже была беспорядочно раскидана колода карт, ещё две в упаковках притаились там же, но в углу. Нижние две полки занимали учебники, на оставшихся двух расположилась в небольшом количестве купленная мной литература.

К счастью, без спросу в мою комнату никто не заходил. Да и вообще никто не заходил... Близнецы и те уже не рисковали.

...Сижу я как-то в гостиной, читаю себе мирно историю. Тут Джордж рядом тыняться начинает, более того, ещё и надоедливо жужжит над ухом. Я попросил его говорить потише — он демонстративно повысил голос. Я вежливо попросил его перестать — он начал сюсюкать что-то про "малыша Ронни, взявшегося за ум, скоро совсем клоном Перси станет", и я не выдержал.

Меня немногое может взбесить, но когда мне мешают читать, я вспыхиваю, как спичка. Ладно бы он попросил меня пойти в другое место — я бы ушёл без вопросов, но, видимо, целью засранца был именно я.

— Джордж, — задумчиво сказал я, — а нас ведь шесть братьев и сестра...

— Ого, да ты гигант мысли и монстр памяти, братишка! — округлил глаза в притворном восхищении шутник.

— Это я к чему, — невозмутимо продолжал я. — Если я сейчас встану и ударю тебя по яйцам, особый вред продолжению рода Уизли это не нанесёт даже при самом трагичном исходе дела. А если ты не перестанешь мне мешать — я ударю. — И спокойный взгляд.

— Братишка, — с пренебрежением ухмыльнулся Джордж, — ты бы был повежливее... — и свалил.

А после ужина у меня внезапно раздулся язык до невообразимых размеров. Поначалу я чуть не задохнулся, но смог быстро успокоиться и задышать носом. Молли оперативно меня расколдовала, параллельно распекая близнецов, я же за них вступился, чем вызвал удивление всех. Мол, меня могли отсрочено проклясть в Косом, или мало ли проклятых предметов...

Спустя два дня дому в лице младшего поколения Уизли предстояла внеплановая побудка. И она состоялась.

Ровно в полпятого утра в комнате близнецов раздался адский вой, который тут же сменился восхитительным интсрументалом. Пусть и немного тяжеловатым. Громкость была очень впечатляющей, хотя до Молли с Артуром звук доходил откровенно слабо и, к счастью, они не проснулись.

Чего нельзя сказать о нас. В коридор выбежали Джинни, Перси и я. Сонные, полуодетые... то ещё зрелище. В дверь комнаты близнецов с той стороны уже ломились под бодрый ритм, задаваемый барабанщиком. Перси поднял было палочку, но потом почему-то опустил и повернулся ко мне:

— Что это такое?..

— Понятия не имею, если честно, — пожал плечами я, даже не пытаясь прогнать с лица довольную улыбку. — Хотя... кажется, магглы называют это "дез-метал".

Перси хмыкнул и повернулся к Джинни.

— Тебе звукоизоляцию на комнату на сегодня наложить? — девушка кивнула, а потом опомнилась:

— А как же?..

— Мне почему-то кажется, — заметил Перси, внимательно глядя на свою палочку, — что я мало чем смогу им помочь.

Серьёзно, он мне определённо нравится!

В общем, ребята разошлись, я тоже отправился в свою комнату. В шесть встала Молли и что-то сделала с дверью в комнату близнецов, отчего та открылась; музыка мгновенно смолкла. Как оказалось, в комнате близнецов даже окно было намертво закрытым, открывалась только форточка. Больше никто ничего не нашёл.

Спустя четыре дня, когда всё совсем утихло, я перенёс свои новые колонки обратно к себе в комнату.

Да, хотел бы я видеть лица близнецов тогда!.. Звуки непонятно откуда, два стакана воды на тумбочках и записка посредине комнаты: "У меня очень плохое чувство юмора".

В конце концов, мне достаточно, чтоб меня просто не трогали.

Кстати, магический клей, что-то вроде аналога "Момента", очень качественный. Как было доказано эмпирическим путём, если аккуратно и быстро смазать им косяк и дверь, то по истечении получаса даже два молодых дуболома, полных желания эту дверь выломать, сделать этого не смогут. Правда, как я лез на второй этаж, чтоб окна закрыть, мама...

На основе этого случая я понял, что с Малфоем у меня будут либо очень сложные взаимоотношения, либо предельно лёгкие.

Слава Богу, что мои хиленькие скрывающие чары продержались, да и Молли с близнецами не особо усердствовали в поисках, а то не видать бы мне моих колонок...

Что я могу сказать, тренировки давали свои плоды. Хотя и не так легко, как мне хотелось.

Не знаю, толи колдовать и правда очень трудно, или палочка меня слушалась откровенно паршиво, но освоение магии шло со скрипом. Нет, к трансфигурации никаких претензий! Пусть и не с первого раза, но зачастую у меня всё прекрасно получалось. А вот над Левиосой трудился в поте лица дня два, и то она до сих пор сбоила как зараза. И это заклятье для первокурсников! Которое даже у Рона получалось...

Я в печали.

Зато я владею очень красивым стилетом. Семейная реликвия. Честно, это смотрится даже немного смешно: просторный тёмный мрачный сейф (восемнадцать на восемь метров — это ж дочерта!), причём полностью пустой, а в одном уголке одиноко притулился низенький постамент, на котором и лежит это обманчиво хрупкое лёгкое чудо в ножнах. Стилет, как мне любезно сообщил Шейтхар, которому около трёх-четырёх веков. А выглядит, как новенький... Даже и не скажешь, что на нём крови больше, чем на ином Пожирателе Смерти.

Кроме того, гоблин проговорился про тендер между тремя школами на провождение Турнира Трёх Волшебников. Опять поставил в долг полсотни на Хогвартс, ставки один к трём.

Помимо этого, вытряс из гоблина детали по отслеживанию писем. К моему восторгу, почтовую сову можно было только узнать по внешнему виду. Не зря же на них накладывалось огромное количество самых разных чар против слежки. И пусть от маггловских маячков это не спасало, я надеялся на лучшее.

Немного замаскировал Сычика и отправил его с письмом к весьма известной личности. Вопреки ожиданиям быстро получил ответ.

Уважаемый Александр!

Ваше мнение обо мне, безусловно, очень льстит.

Есть вероятность того, что вы правы, и некоторые мои статьи так и не вышли в печать, но такова уж журналистская доля.

Но всё же, что вы хотите за свою "сенсационную информацию" и что это вообще за информация?

Рита Скиттер

P.S. Милая сова.

Я с сомнением посмотрел на ядовито-оранжевого в зелёную крапинку совёнка с большим знаком Супермена на груди. Надо, кстати, его отмыть...

Мысль проста — Рита пишет неудобные статьи, но наверняка есть те, за которые ей очень хорошо заплатили, только чтоб они света не увидели. Скиттер у меня ещё по книге оставила вполне приятное впечатление — люблю людей, которые знают, чего хотят, и могут этого добиваться. И никаких соплей и сопутствующей дряни, энергичный деятельный человек, а что заносит — так с кем не бывает? К тому же, имея профессию скандальной журналистки в магическом мире, добиться высот и известности — дорогого стоит. Это и в маггловском-то мире сложновато...

Значит, Скиттер девушка крайне осторожная и предусмотрительная, вопреки внешней шелухе. И если приноровиться к общению с ней, можно избежать многих проблем.

Вот всё это, с некоторыми купюрами и поправками, я ей и написал, намекнув на имеющуюся у меня информацию.

А пока я потихоньку подталкивал Молли с Артуром к мысли о том, что стоило бы забрать Гарри к нам пораньше. Ну так, просто.

Если честно, мне было его жаль.

Я всегда восхищался людьми, у которых были качества, мне недоступные. Да, самоотверженность и наивность Поттера меня восхищала, но при этом ещё и несколько раздражала. Что ни говори, а я привык общаться с людьми с более адекватным взглядом на мир. И с этого ракурса, учитывая условия, в которых он рос — да, мне его жаль.

Как-то в очередной раз разговорились с Шейтхаром (он любил с ехидной ухмылкой понаблюдать за моими потугами), и я спросил:

— А такие поверенные есть у всех древних семей?

— Да, разумеется. Это и есть признак благородной крови, в какой-то мере. У тех же Уизли поверенного нет.

— И у Поттеров есть поверенный?

— Ну, это логично вытекает из моей предыдущей фразы, не так ли?

— Тогда почему Гарри на самом деле очень мало знает о своей семье?

Зачастую мы разговаривали как раз о Прюэттах. Кем были теперь мои предки, как развивалась история рода, почему в итоге Прюэтты оказались в таком плачевном состоянии...

Прюэтты, тогда ещё почти грязнокровки, впервые проявили себя в битве при Гастингсе, и пусть битва была проиграна, но Седрик Прюэтт заставил себя запомнить и зауважать. После этого Прюэтты и начались, как самостоятельный род, дослужившись со временем до графской короны. При Плантагенетах, Ланкастерах, Йорках и Тюдорах дом Прюэттов был синонимом чести и надёжности. Они держались при Стюартах, противостояли Кромвелю, пытались объединить Англию, а позже и Великобританию. Параллельно отмечались в большей части войн — не только тех, что проникали в магический мир. Вопреки расколу четырнадцатого-пятнадцатого веков, что разделил мир магглов и магов навсегда, они своих корней не забывали, и охотно контактировали с простецами, параллельно ухитряясь проворачивать свои дела и приумножать богатство семьи. В конце девятнадцатого века у них был уже вполне уверенный бизнес. Прюэтты спокойно смогли пережить первую мировую, при этом даже приняв в ней участие. Их не слишком зацепила Великая Депрессия. Зато хорошенько поработала Вторая Мировая на пару с Гриндевальдом. Некогда большая семья вместе с львиной долей могущества и богатств пропала, как камень, закинутый в Марианскую впадину. Но Прюэтты ещё были вполне себе сильны. Правда, тогдашний глава рода делится своими сомнениями с Шейтхаром — с поместьем что-то неладно, виноградники вянут со страшной скоростью, озеро умирают и дом кажется более ветхим, чем на самом деле является.

И тогда началось — кто-то пропал без вести, кто-то погиб по естественным причинам (Секо на горло — что может быть естественней?), кто-то не выдержал тягот мирской жизни и решил, что в ином мире ему будет получше (семь колото-резаных ран в спину — какое зверское самоубийство!)... Иначе говоря, кто-то тихо, довольно талантливо и с выдумкой выкосил Прюэттов. Поместье оказывается закрытым почти на полвека решением последнего главы, как оказалось, предсмертным, и на время забытым.

От некогда великого рода осталось всего четыре человека — Мюриэль, Билиус, Игнатиус и тёзка прародителя Седрик. Игнатиус, собственно, женился на Лукреции Блэк (меня кстати умилило то, что обе мои родные бабки — Блэки, причём бабушка по линии Молли приходится двоюродной племянницей бабушке по линии Артура), в браке стал отцом замечательных дочек — Молли и Тесси, и благополучно сгорел в домике с женой вместе около двенадцати лет назад. Мюриэль вышла замуж и самоустранилась от дел рода, время от времени навещая родню. Билиус так и умер неженатым в возрасте восьмидесяти лет, ненадолго опередив Игнатиуса. Всё своё имущество — квартиру в Лондоне и некоторую сумму денег он завещал своему ученику, Альберту Стенсону, который квартиру продал, деньги забрал и укатил в Австралию, в новообразованный исследовательский центр.

Переходим к самому интересному!

Также, как первый Седрик когда-то смог создать семью, последний Седрик её любовно разрушил. Самый младший в семье и благополучно избалованный, он не обладал особой силой воли, целеустремлённостью и устойчивостью к жизненным невзгодам. Он также женился, став отцом двоих сыновей. Гидеон и Фабиан, как известно, погибли от рук Пожирателей где-то в начале семидесятых. Жена Седрика не выдержала сей вести и тоже приказала долго жить. Глядя на убитого горем мужчину, Игнатиус благородно и по предварительной договорённости с Билиусом и Мюриэль передаёт титул в руки Седрика — они искренне надеются, что забота о роде отвлечёт его от горя и даст силу начать новую жизнь.

Психика волшебника вообще штука хрупкая и малопредсказуемая, может кардинально поменяться буквально на ровном месте, а тут изначально не очень устойчивый характер, да ещё и смерть сыновей с женой...

...Кстати, ещё один факт в копилку аргументов на тему "А чё это с тобой?"...

Седрик же действует по принципу "Заботы? Не, не слышал" и с утроенными усилиями пускается во все тяжкие. Внезапно образовываются долговые расписки с астрономическими цифрами — в карты Седрик играет по-крупному, приходят непомерно завышенные счета из ресторанов — будто глава семьи жрёт только сырые алмазы в огромных количествах, но Седрик барским жестом велит оплачивать всё, как указано. В какой-то момент отдаёт одному из партнёров по картам графский титул, поставленный на кон. А тут ещё и любимые братья один за одним погибли. Надо срочно отвлечься от горя! Седрик попытался было пустить с молотка поместье и стилет, но не преуспел — Шейтхар грудью встал на защиту последнего имущества, показал строгое завещание не продавать поместье и стилет, и не в одном экземпляре, и высказал всё, что думал потрепавшему ему нервы горе-волшебнику. Тот в долгу не остался и тоже попытался обогатить словарный запас гоблина, но не преуспел — за свою трёхсотлетнюю жизнь Шейтхар видывал и не такие конструкции. Последний Прюэтт (а Мюриэль оставила за собой фамилию Крестон) устало махнул рукой и ушёл в неизвестном направлении. Через две недели его нашёл патруль в Лютном переулке — упившегося до смерти.

— С Седрика этот род начался, на Седрике и закончился, как я думал, — горько шутил гоблин. В плане возрождения рода надежды на сточетырёхлетнюю Мюриэль было мало.

Рассказал он мне и историю стилета, который хорошенько потрудился не только на ниве убиения людей, но и в вопросе разжигания вражды с Малфоями.

Как уже упоминалось, Прюэтты бодренько контактировали с магглами, за что их за спиной клеймили предателями крови. В лицо обвинить никто не рисковал. Единственный раз лет двести назад Алоиз Малфой позволил себе высказать уничижение Кларенсу Прюэтту и назвать того предателем крови. Тот прежде уточнил, что Алоиз понимает под этим понятием, а после вызвал Малфоя на дуэль. На бой Кларенс вышел с палочкой в правой руке и со стилетом, который вот уже несколько поколений переходил из рук в руки, в левой. Дуэль вскоре закончилась — Кларенс, прикрываясь защитами, достаточно быстро подошёл на нужную дистанцию, где по-плебейски пнул того в пах и вмазал Малфою в челюсть, после чего, отбросив палочку Алоиза, сказал:

— Как видишь, разница между магглом и магом на деле ничтожна. Что ты, великий Малфой, что обычный человек — удар стилетом в сердце для вас смертелен. Жил, как грязь — вот и умирай, как маггл. А предатель крови — человек, не справившийся с родом и не могущий толком обеспечить семью... — и проткнул Малфоя стилетом.

Естественно, нежности в отношения между Малфоями и Прюэттами это не добавило.

С тех пор в словосочетание "предатель крови" вкладывают несколько разный смысл.

И кстати, Артур Уизли по обоим критериям идеально подходит.

А на замечание по поводу неподобающих действий, сиречь ударов в пах и челюсть, Кларенс язвительно заметил, что неподобающе — умирать из-за какого-то кретина и идиотских правил. А бой, мол, это вам не дамам стихи читать, — тут или победа, или смерть.

Не зря же у Прюэттов девиз — "До победы".

— В магическом мире, — со вздохом начал Шейтхар. Он в принципе неплохой, просто у него характер тяжёлый. Как у меня почти. — Более всего ценится самостоятельность. И когда Гарри Поттер дозреет — он придёт для того, чтобы заняться делами рода. Да и, в конце концов, и я, и гоблин Поттеров — всего лишь поверенные, и менее всего мы хотим навязываться.

— Шейтхар, — просительно протянул я, — ну сделайте исключение, а? Поттер наивен, как муравей, и сам догадается прийти в банк и поинтересоваться своим финансовым положением разве что лет через пятьдесят. Пошлите ему письмо на День рождения, мол, так и так, пора вступать во взрослую жизнь, займись делами, лентяюга! Ну, ты понял... А там оно и пойдёт как надо.

— Он — чистокровный волшебник, и должен сам всё понимать...

— Его же магглы воспитывали! Он даже меньше меня о магическом мире и тем более о родах-делах всяких знает...

Гоблин недовольно покачал головой, но всё же пообещал подумать.

Кроме того, я утолил свой интерес на тему магглорожденных волшебников и их принадлежности к угасшим родам. Нет, это вполне возможно, но вряд ли доказуемо. Это надо вызывать отдельно каждого гоблина-поверенного, класть руку на листик... Жизни может не хватить, не говоря уж о том, что у большинства угасших родов и поверенные тоже мертвы, а без них тест на принадлежность невозможен. Это в нормальных родах всё хорошо — родил наследника, воспитал, регалии отдал и — гуляй себе без гоблинов, а вот если линия прерывалась...

Ну да вернёмся к нормальной жизни. На первой неделе июля нас навестила тётушка Мюриэль. Не знаю, чего на неё все ворчали, как по мне — классная тётка! Только приехала — сразу отчитала Молли за растянутый свитер, попеняла Артуру излишним магглолюбием, проехалась по обалдуям-близнецам, отметила отчаянный карьеризм Перси, умильно поинтересовалась у Джинни успехами на Поттеровском фронте и коварно спросила, смог ли я уже хоть как-то выделиться на фоне братьев.

Я в восторге! Да, она немного ворчлива, но она такая няшка!

Ужин прошёл в уютной атмосфере почти повсеместного молчания. Мюриэль разливалась соловьём. Не сказала ни слова мата, но приласкала каждого, не по разу и всё на разные темы. Какой талант, Господи, какой талант!

Сразу после ужина Джинни экстренно ушла делать Зелья, близнецы яро вызвались поубирать в совятне (если книгу и найдут — то фиг с ним), Молли срочно понадобилось подновить чары в другом конце дома, Артур без объяснений слинял в гараж.

Я остался один на один с Мюриэль. Смотрела она на меня как на... э, не самого достойного человека, но мне было плевать. Как бы это парадоксально ни звучало — мне было с ней приятно пообщаться, она уже показала себя умной бабулькой, а её колкости меня мало трогают. Говоря откровенно, вообще не трогают...

Моё предложение поиграть в шахматы было принято, и я вынес мою прелесть. Не смейтесь, шахматы реально классные...

Я играл чёрными, Мюриэль белыми. Сделав очередной ход, с интересом наблюдал за ней, когда она вытащила палочку и завернула ею хитрый вираж — мне такого не повторить.

— А ты изменился, — уже не таким скрипучим голосом, как поначалу, сказала она. — От кончиков пальцев ног и до имени, верно, Рональд Александр Прюэтт? — я откинулся на спинку дивана и с кивком головы признал:

— Шах и мат.

Она задумчиво покачала головой, убрав презрительно-небрежное выражение лица:

— Да, сильно изменился...

Я только пожал плечами.

— Прежний Рон сразу бы раструбил о своём новом статусе, а ты даже подавать официальное извещение о возрождении рода Прюэтт и своём статусе главы семьи запретил, надо же... Но Молли, какова! Никогда бы не подумала!.. Ты как, думал, кто твой настоящий отец?

— В смысле? — сначала не понял я, а потом до меня дошло.

Самое смешное, что я не могу сказать, что я — Уизли, просто потому что уже есть доказательства обратного. Да и я уже почти Прюэтт...

— Да-а, — не обращая внимания на меня, протянула Мюриэль. — Никогда бы не подумала, что наша насквозь правильная пай-девочка Молли решится на адюльтер... Впрочем, с таким-то мужем — и немудрёно...

— Он неплохой, — на автомате вступился.

— Пф, тебе не с чем сравнивать, малыш.

Я промолчал. Мне как раз было, с чем сравнивать — и в этом соревновании Уизли выигрывал всухую. Даже не смотря на свои бесконечные заморочки с гаражом и проблемы с финансами.

— То есть, — решил перевести тему я, — как только будет объявлено о моём статусе, поползут слухи о том, что я не Уизли? — говоря откровенно, на репутацию Молли мне плевать, но "глава рода — бастард" звучит менее располагающе, чем просто "глава рода".

— Разве что кто-то из твоих братьев проговорится. Знаешь ли, проблемы кэбменов не трогают ткачей, — и, видя мой непонимающий взгляд, она разъяснила: — О том, что род прервался, знают все. Но о том, почему он не сразу возродился — через того же Билла, к примеру, — знаем только мы с тобой и менее удачливые претенденты. А слухи не поползут, потому что вы, Уизли, тошнотворно правильные и не решитесь пятнать честь собственной матери...

Немного помолчав, она спросила:

— Ты ведь знаешь о Турнире Трёх Волшебников? — я кивнул. — А скажи-ка мне, Рон, почему из Дурмштранга приедет самая сильная команда?

Я проглотил рвавшееся на волю "Понятия не имею" и задумался. Да, я любил подобного рода задачки по истории на логику и способность связать воедино несколько фактов. Но о магическом мире мне неизвестно практически ничего! Фон там какой-то благоприятный, что ли? Но если причина в магии, то почему именно Дурмштранг и где гарантия, что остальные школы этого не повторили?

Ладно, думаем глобально. Чем Болгария так отличается от Франции и Англии, ну, кроме самых элементарных ответов?

В магическом плане — да кто бы знал, а в маггловском...

...А ведь правительственные верхушки стран были вполне в курсе по поводу магии, это я ещё по Роулинг помню...

— Можно подсказку? — спросил я у внимательно наблюдающей за мной Мюриэль.

— Можно, — иронично-снисходительно улыбнувшись, сказала она. — Тебе просто наводящую фразу или, может, ответ на вопрос?

— Второе. Скажите, а ведь Дурмштранг — это либо очень большая школа, либо сеть школ на самом деле?

— Верно, — изумлённо кивнула Мюриэль.

— И стала она таковой где-то после Второй Мировой, а до того ничем особым от остальных школ не отличалась?

— Тоже верно, — Мюриэль уже вернула на лицо выражение уничижительного любопытства. — Но это второй вопрос. Хотя, как я поняла, ты уже знаешь ответ. Ну-ка, просвети старую перечницу, покажи ей откровения юного волшебника.

— Всё просто. После Второй Мировой Болгария стала одной из стран соцлагеря, при этом правительственная верхушка СССР не могла не знать о волшебниках, а значит, была в курсе и по поводу школ. Уж не знаю, сколько было магических школ в советском пространстве, но вряд ли много, а учитывая территорию, в разы превышающую размер Британии и Франции вместе взятых, потенциальных учеников было очень много. Проигнорировать Дурмштранг, по меньшей мере, как вариант небольшой разгрузки для остальных школ, Советы никак не могли. Далее, во время войны связь между маггловским и магическим миром серьёзно улучшилась, и некоторое время они существовали очень близко, почти параллельно, так как имели одинаковые проблемы. После войны подобный почти союз стал сходить на нет, но в первые годы всё ещё был силён, что позволило достаточно тесно связать болгарскую школу с советским пространством. А вот теперь, когда Союз уже распался, в Дурмштранг всё ещё поступает прежнее количество учеников, потому что магам шевеления маггловского мира, не связанные с войной, по сути фиолетовы. Таким образом, Дурмштранг имеет большее количество учеников, и даже если планка обучения там такая же, как и в Хогвартсе (хотя все говорят, что там эта самая планка выше), то дети приедут сильнее, потому что там конкуренция жёстче. Вот, — я перевёл дух.

— Надо же, — с удивлённой задумчивостью протянула Мюриэль. — А Шейтхар не врал...

— Значит, всё-таки Шейтхар, — безразлично сказал я.

— Ты о чём это, глава недоделанный?

— Как вы сами заметили, разрешения на обнародование моего статуса я не давал. Знал об этом только Шейтхар, и только он мог проговориться. Но я решил подождать с обвинениями до того, как вы всё подтвердите.

— Не гони коней, малявка! С обвинениями он подождёт... Я всё же тоже Прюэтт, и нет ничего такого в том, что гоблин поведал мне о счастливом возрождении семьи.

— Вы — Крестон, это во-первых. А во-вторых — я, как вы сказали, глава, пусть и недоделанный. А он вам всё рассказал даже без моего ведома...

— Притормози, сопля рыжая! Помочь он тебе хотел, балда! И меня помочь тебе попросил. А я, знаешь ли, не страдаю альтруизмом в острой форме, да и помогать людям не особо люблю, скорей, наоборот, если ты заметил, — не скрывая язвительности, ответствовала мне она. — Но он меня убедил, что ты неплохой мальчик, даже с претензией на мозг. Вон какие интересные логические цепочки строишь, даже, как настоящий Прюэтт, маггловскую историю знаешь. Спроси у жителей этого дома, что такое Великая Депрессия, и они после недолгих раздумий на голубом глазу ответят тебе, что это когда у королевы было плохое настроение в течении долгого времени, тьфу!

— И с чем он хотел помочь? — уязвлено поинтересовался я.

— Для начала он попросил тебе намекнуть... — она с натугой поднялась с дивана, подошла ко мне и отвесила мне хорошую затрещину: — Твоя палочка тебе не подходит, кретин! — и вернулась на своё место. — Ну, ещё он сказал, что ты весьма обеспокоен вопросом защиты разума.

— И вы можете мне помочь?

— Разумеется, мальчик. В первом случае, учитывая, как долго тебе служит твой ширпотреб, по ошибке называемый настоящей палочкой, я сведу тебя с хорошим мальчиком, который сделает тебе хорошую палочку буквально за бесценок — от сорока до восьмидесяти галеонов. Во втором я познакомлю тебя с не менее хорошей девочкой, которая сможет нарисовать на тебе что-нибудь красивое и полезное, магические татуировки, слышал о таких?

— Что-то где-то, — неопределённо проговорил я, после чего утвердительно заметил: — Денег вы мне не дадите.

— Ха! Я их никому не дам. Завещать буду, разве что. Тебе половину, как самому большому идиоту и неудачнику в этой семье, братьям твоим, сестрёнке на приданое, да и родителям, чего уж там... Вот же наказал Мерлин, единственные родственники — и те Уизли... Но учти, мальчик, мою смерть будут тщательно расследовать! — она неопределённо улыбнулась. — И смотри мне, не трогай Шейтхара. Он хороший и заботится о тебе.

— Да, это замечательно... Проблема в том, что у меня самого денег нету.

— Пф, маленький лгунишка. У тебя уже почти шесть часов как есть сто пятьдесят галеонов. Пляши, Хогвартс выиграл тендер, — у меня прямо от души отлегло.

— А сколько будет стоить магическая татуировка?

— Не знаю, приблизительно от полутора тысяч галеонов, — к душе прилегло обратно. Пытаясь отвлечься, я задал давно интересующий меня вопрос:

— А скажите, почему вы отказались вести дела рода?

— Я что, похожа на идиотку? — она от души расхохоталась. — Надо оно мне, это убыточное агонизирующее предприятие? — внезапно её улыбка потускнела, как будто с неё резко сорвали маску. С грустью и даже горечью она, внимательно рассматривая камин, продолжила тихим, чуть хрипловатым голосом. — Мне уже сто четыре года, мальчик. Не тот возраст, чтоб брать на себя чёртову кучу проблем. Да и я большую часть жизни прожила под фамилией Крестон, и отказаться от неё — всё равно, что предать память Эдварда в угоду бесперспективной прихоти. Времена, когда я, так сказать, собственными силами могла возродить род, прошли ещё до Второй Мировой, знаешь ли... так что адский труд по возрождению Прюэттов ляжет именно на твои плечи, уже лёг. Впрочем, Шейтхар говорит, что ты вполне неплохо справляешься, а это, поверь, весьма лестная оценка. Он на своём веку успел повидать ещё моих дедов, которые правили более чем достойно; он с ними тебя и сравнивает... Надеется, что по наступлению совершеннолетия ты сможешь занять всё-таки кресло Прюэттов в Визенгамоте, а то оно, зараза, уже лет сорок пустует...

— Ну что ж, — будто опомнившись, вновь энергично забрюзжала она противным скрипучим голосом. — Общественность общественностью, а семья имеет право знать о твоём статусе, не так ли? — и, не дожидаясь моего ответа, вновь взмахнула палочкой, после чего профессионально-противным визгом закончила: — Все сюда!!! — и поковыляла на кухню. Спустя несколько минут все, присутствующие в Норе, собрались на этой самой кухне, где Мюриэль и сообщила:

— Ну что, семейка Уизли, среди вас оказался один не совсем Уизли, — тут она многозначительно хмыкнула. — Можете поздравить Рона, который недавно смог пройти тест на принадлежность к роду Прюэтт и ныне является его главой.

Реакция Уизли была разной.

Молли сочувственно охнула, — видимо, была в курсе по поводу ситуации в роду.

Артур меланхолично обрадовался и похвалил меня, после чего попытался удрать в гараж.

Джинни позавидовала, но поздравила.

А вот Перси и близнецы делали всё идеально синхронно, будто перед этим долго репетировали.

Резко расширяются в изумлении глаза и приоткрывается рот. Потом в глазах появляется озадаченность, недоумение и обида. Потом они краснеют, их головы с почти слышимым щелчком поворачиваются в сторону Молли. Затем они, видимо, сразу устыдившись, резко уставляются в стол и вяло мямлят поздравления.

Я стою с шахматной доской под мышкой и довольно улыбаюсь. Мюриэль ехидно осматривает нас всех и ставит подножку уходящему Артуру.

Сюрприз удался.

На следующий же день Мюриэль безжалостно забрала меня из дома, чтоб я "показал ей Косой переулок". Сама она, мол, на постоянной основе проживала в США, где ранее её муж, а теперь и она сама управляла сетью гостиниц. Единожды в год она посещала с визитом историческую родину, и теперь "горела желанием увидеть изменения".

На деле же она быстро провела меня в Гринготтс, где Шейтхар, невинно рассматривающий потолок, провёл нас в какой-то кабинет с камином. Крикнув "Самшитовая роща", я после недолгого путешествия вывалился из камина вслед за Мюриэль.

— Даниэль, негодяй, отчего не встречаешь гостей?! — немедленно возмутилась тётушка. Спустя несколько минут в гостиную зашёл "хороший мальчик": высокий статный брюнет, на висках которого уже присутствовала седина, сразу расплылся в улыбке.

— Тётушка Мюриэль! Рад вас видеть!

— Ага, как же, небось, сейчас в уме проклятия перебираешь и мысленно подсыпаешь мне яд!

— О, вы даже чаю не выпьете? — огорчился Даниэль.

— Мерзавец, ты должен был оскорбиться, — чуть обиженно заметила Мюриэль. — Но ты прав. Знакомься, это что-то вроде моего внучатого племянника, его зовут Роном и ему нужна палочка. Желательно очень хорошая, чтоб он не выглядел совсем бездарью... хотя он такой и есть. Рон, это — Даниэль Фолле, говорит, что он мастер делать палочки, увы, никого другого я не знаю. Засим оставляю вас, надеюсь, вы сможете не убиться в моё отсутствие. У вас шесть часов, а мне пора.

— До свидания, тётушка Мюриэль! — в унисон пропели мы с Даниэлем елейными голосами. Уже из камина она погрозила нам пальцем.

— Ну что, — обратился ко мне Даниэль, на чистейшем, кстати, английском. — Сначала еда или работа?

— Совместить нельзя? — деловито спросил я.

— Определённо, Рон, ты мне нравишься. Пойдём, — он довёл меня до столовой, после чего извинился и отлучился на пару минут. Вернулся он с хрустальным шаром в руках, по воздуху за ним плыла рулетка и лист бумаги, над которым замерло странноватого вида перо. Как выяснилось позже, самопишущее.

— Итак, для начала тебе надо немного познакомиться со мной. — Появившийся домовик поставил перед нами тарелки с едой. — Как уже сказала Мюриэль, меня зовут Даниэль Фолле. Представляться в ответ не надо. Я занимаюсь изготовлением волшебных палочек на заказ для определённого круга клиентов, который время от времени расширяется, как, например, сейчас. Люди приводят ко мне своих учеников, детей и знакомых. Итак, для того, чтобы сделать тебе хорошую палочку, я должен знать о тебе всё. Вот это, — он кивнул на лист с пером, — поможет мне ничего не забыть. Шар поможет нам найти правду, в том случае, если возникнет какая-то неточность. Рулетка для стандартных измерений, без которых сложно сделать удобную волшебнику палочку. Должен заметить, что палочка — отражение твоей души, она есть ты сам, поэтому мне понадобится узнать о тебе очень многое, но не волнуйся, ничего не выйдет за пределы этой комнаты. Кроме того, это будет только твоя палочка — и никто иной без твоего разрешения даже воспользоваться ею не сможет, а после твоей смерти она вообще рассыплется пеплом... Если сделана по уму и для тебя. Пока ничего не говори.

Когда мы закончили есть, Даниэль потёр руки и чуть хищно подался вперёд.

— Начнём допрос. Для начала встань, — на меня почти тут же набросилась рулетка.

— Какой рукой ты колдуешь?

— Правой...

— ...Хорошо. Ты лентяй или трудяга?

— Абсолютно точно первое...

— ...Любишь поспать?

— Обожаю...

— ...Сильно эмоционален?

— На людях большей частью. В основном спокоен...

— ...Ага. Так, вытяни правую руку вперёд, — неожиданно приблизившееся перо быстро укололо меня в палец. — Хорошо, спасибо. Знак зодиака — Козерог?

— Да нет, вроде Рыбы, — я поднапряг память, пытаясь вычислить свой знак. Первое марта у нас там на что попадает?..

— Да нет же! — сердито перебил меня Даниэль. — Что ты меня путаешь?! Козерог... — и действительно, когда я сказал про Рыб, шар окутал сероватый туман. Я неуверенно повторил:

— Козерог, — шар немедленно стал чистым. Ну надо же...

— ...Так, — Даниэль с сомнением на меня посмотрел. — Тебе четырнадцать?

— Да, — ответил я. Шар остался чистым. Ничего не понимаю...

— ...Ага, сексуальный опыт был? — я засомневался.

— А этот вопрос для чего?

— Первый раз — это, видишь ли, эмоциональное потрясение, и палочку надо делать с оглядкой на этот факт.

— Да, — и шар снова остался чистым. Что происходит вообще? Или это реально Рончик уже совсем-совсем взрослый?

— Быстр, — хмыкнул Даниэль...

— ...Так, принадлежишь ли ты к каким-либо родам?

— Да, я Прюэтт. Глава семьи.

— Ого, это несколько меняет дело! И какой камень у тебя на перстне?

— Жёлтый берилл.

— Чудно. Ещё какая-то кровь есть?

— Я по отцу Уизли. И родные бабки с обеих сторон — Блэки.

— Это просто восхитительно!..

— ...Любимые уроки в школе, что лучше всего выходит из чар?

— История и трансфигурация, лучше всего выходит трансфигурация...

С Даниэлем было приятно и легко общаться. Несмотря на его внешний вид, казалось, что мы с ним одногодки, да притом закадычные друзья.

Наконец, несколько часов допроса подошли к концу. На листке красовалась стенограмма нашей беседы, отдельным столбиком в уголке шли цифры — разные длины.

— Значит так, — решительно объявил Даниэль, уже, по-видимому, разумом бывший где-то в другом месте. — Заходи через две недели ровно. Захвати на всякий случай сразу восемьдесят галеонов — при всём желании даже самая раскрутая палочка не стоит больше. Там посмотрим, — и он унёсся в неведомые дали. Я же послушно перенёсся обратно в Гринготтс, где меня уже ждал Шейтхар, пригласивший меня в свой кабинет.

Мельком подумал — надо к Даниэлю и Гарри с Гермионой сводить. Не то чтобы я воспылал к ним невероятной любовью, но они от меня так просто не отстанут, если я резко прекращу общение, а долго подводить их к постепенному расставанию — лень. Легче, так сказать, общаться, чем объяснить, почему нет, или как там в бородатой поговорке было?..

А раз мы типа дружим, то мне же будет спокойнее, если в качестве волшебных девайсов у них будет что-то достойное и подходящее.

В кабинете уже сидела очень довольная чем-то Мюриэль.

— Говорят, ты квиддичем увлекаешься?

— Я ещё не определился. И вам здравствуйте.

— Решил даже поставить деньги на свои мнимые знания?

— Ну, не зря же я в Хогвартсе прорицания изучал. Приснилось мне, что сижу я богатый на метле, а мимо меня плачущий Крам со снитчем падает и результаты Кубка кричит. Вот я и понял — это знак...

— Да уж, и чего я ждала?.. Ладно. А скажи мне, Рон, почему же вы меня такую зловредную безропотно терпите раз в год?

— Мы вас любим, — заявил я, преданно глядя ей в глаза. Мюриэль на секунду замерла, а потом искренне расхохоталась.

— Ух, насмешил... — она вытерла слёзы. — Ещё варианты будут?

— М-м-м, из вежливости?

— Но тогда в прошлом году вы бы уехали в Египет как раз на время моего приезда, нет?

Я пожал плечами.

— А терпите вы меня, потому что хоть я и старая перечница и злая карга, у меня есть деньги, и я не совсем вас забываю. Мне немножко совестно, что я оставила любимого внучатого племянника без подарка... Хм, всё это время оставляла... А ты ведь целыми днями тренировался...

А ночами грабил банки, продавал Ливану танки, торговал на трассе галькой и насиловал людей, — не к месту вспомнилось мне. Чёрт, а ведь до этого ещё жить и жить! Если доживу...

— Но тем не менее — в Министерской ложе на финальном матче Кубка для вас будет десять мест. Приводи друзей, семью, заодно посмотришь, оправдаются твои прогнозы или нет. Можешь не благодарить.

— А вам не всё равно?

— Пожалуй, всё же нет.

— Тогда большое спасибо.

— Паршивец какой вырос, Шейтхар, ты только посмотри!..

* * *

Как бы то ни было, жизнь потихоньку двигалась. Братья вели себя тихо, только время от времени косились на Молли, Джинни немного поворчала, но смирилась. Артуру всё в принципе пофиг. А вот Молли пожалела сыночку, и теперь старалась хоть немного облегчить нелёгкую участь возродителя практически захиревшего рода. Она, наконец, отметила мою страсть к мясу, и теперь я видел его чаще и в больших размерах, чем остальные.

Две недели пролетели, как пара минут. Тётушка следила за моими тренировками, участвовала в наших с гоблином беседах, дополняла Шейтхара, когда он неточно отвечал. Сказала, например, что, к сожалению, все картины Прюэттов так и остались в особняке и сгнили (она тоже с моего официального разрешения посетила поместье). Кодекс Прюэттов (модное название домовой книги) она мне пообещала отдать через пару лет, а вот родовой гобелен с генеалогическим древом, который чудом смогла сберечь, — только по окончании восстановительных работ в доме Прюэттов. Узнал, почему она так часто меняет завещание:

— А потому, голова бладжеровая, что в тот день, когда я составлю серьёзное завещание, я примирюсь со своей смертью. Не бывать этому! А уж если всё-таки погибну раньше времени во цвете лет, то мой душеприказчик поможет всем избежать конфузов, верно, Шейтхар, поможешь? Он-то знает, чего, кому, куда и сколько, и уж точно не ошибётся...

Также Мюриэль очень помогла мне с моторикой рук, в частности, с движениями для палочки. Развивала она только правую, как-либо работать с левой отказалась наотрез. Ещё один раз спросила:

— Ты как, стилет трогал уже?

— Да нет, — равнодушно ответил я. — Всё как-то времени не было, да и вообще я на него особого внимания не обращал.

— Вот и хорошо, ну и не трогай. А захочешь — бери, — и на этой непонятной ноте удалилась. Что это вообще было?

Со Скиттер пока шла вялая переписка, всё содержание которой можно с лёгкостью выразить с помощью одной фразы: "Я вам не доверяю, мне нужны гарантии". Единственный плюс — Сычик уже привык и весьма философски относился к смене окраса, даже не шарахаясь от собственного отражения. Что поделать — я, ни разу не повторившись, старался выбирать самые впечатляющие и психоделические расцветки.

Но вот я с полными карманами денег по каминной сети путешествую в Самшитовую Рощу, где меня уже ждёт Даниэль.

Как объясняла мне Мюриэль, работа с волшебником и палочкой требует уединения, нарушать которое не вправе никто.

— Привет, Рон. Ну, что, — дружески подмигнул мне Даниэль. — Ты готов увидеть свою самую верную спутницу жизни?

— Привет, Даниэль. Немного нервничаю, но готов, — улыбнулся я.

— Тогда с тебя за погляд шестьдесят один галеон, деньги вперёд! — я рассчитался с Даниэлем, после чего он отошёл от стола, возле которого стоял, открывая моему взгляду две коробочки — одну поменьше, другую побольше.

— Итак, — он взял в руки ту, что поменьше. — Здесь находится твоё воплощение в дереве. Десять дюймов, красное дерево, берилл и шерсть нунды, очень упругая. — Он открыл коробочку, представляя моему взгляду палочку. — Красное дерево прекрасно для трансфигурации, но, как я понял, чары у тебя выходят плохо. Так что шерсть нунды должна немного скомпенсировать этот перекос. Ох как я эту нунду искал! Благо, знакомый выручил. Правда, пришлось хорошенько побегать после того, как я выдрал у Шайтана (так звали нунду) клок шерсти... Ну и, наконец, твой родовой камень, берилл, сработает как своеобразная фокусирующая линза, что позволит тебе тратить на сосредоточение меньше сил.

Красное дерево чуть поблёскивало на свету. Изящная рукоять, чуть шершавая — чтоб не скользила, потом переход на более узкую часть с ромбовидным узором и ещё один, последний переход, на ровную скользкую часть до кончика. В навершии посверкивал берилл.

— Уровни символизируют твою принадлежность к трём родам. Сверху вниз — условно светлые Прюэтты, тёмные Блэки и Уизли. У тебя почему-то отношение к Блэкам лучше, чем к Уизли, — на секунду озадаченно нахмурился Даниэль, впрочем, тут же забыв об этом. — Если эту палочку и вырвут у тебя из рук, то только очень сильным Экспеллиармусом. А вот это, — он взял в руки вторую коробочку, — кобура под твою волшебную палочку. Футляр из чешуи дракона, ремешки из кожи саламандры. Кожа под этим будет дышать и не будет потеть. Малозаметен, не привлекает внимания, и палочка болтаться по карманам не будет. Вот тут сделал небольшой рисунок, ты не возражаешь? Это тот самый Шайтан, чья шерсть у тебя в палочке. — На чешуе филигранно была изображена суровая морда чернющего желтоглазого котяры, выглядывающая из темноты. — Ну, испытывай.

— А сюда никто не войдёт? — запоздало спросил я, помня наше спонтанное появление.

— Нет, что ты! — засмеялся Даниэль. — С момента знакомства и пока клиент не покинет мой особняк с кобурой и палочкой, камин закрыт для всех, кроме этого клиента. Так что наше уединение не нарушат.

— Хорошая система, — пробормотал я, с трепетом беря в руки свою первую в жизни волшебную палочку (Ронову в расчёт не берём). Я слегка взмахнул ею — она со свистом рассекла воздух. Нашёл взглядом на камине какую-то жутко уродливую вазу и спросил: — Можно?..

— Конечно, она всё равно никогда мне не нравилась, — кивнул Фолле. — Это подарок твоей тётушки. Я в долгу не остался и отдарился пособием "Как бросить курить"... — я уже не слушал. Керамическая ваза с потрясающей лёгкостью перетекла в красивую хрустальную фигурку ангела. — О, знаешь, так гораздо лучше. Не возражаешь, если я её себе так и оставлю? — я не возражал. У Даниэля в руках мгновенно оказалась палочка, пара пассов, палочка пропала. На мой непонимающий взгляд он объяснил: — Трансфигурация, к сожалению, не вечна, продержится пару часов — и поминай, как было... А это были фиксационные чары. Немного изменённое проклятье окаменения, жутко тёмномагическое и очень запрещённое — не смей меня выдать властям!.. Вечность, может, твоя статуэтка и не простоит, но за пару сотен лет я ручаюсь.

Я задержался у Даниэля ещё на пару часов. Выпытал у него всё-таки эти чары. И они получились! Да, не сразу, но уже не сбоили! Работала и Левиоса, и другие заклинания...

Вот что значит правильная волшебная палочка!

И кобура подошла идеально, очень удобно, и на часы не залазила.

Также Мюриэль сдержала обещание и в этот же день потащила меня к тату-мастеру. Молодая милая девушка Даяна попросила меня для начала сказать требуемые свойства татуировки, потом подобрать рисунок, место, где он будет красоваться и возвращаться, когда у меня будет требуемые деньги и свободная ночь. Жила Даяна по адресу "Обитель ежей", и работала исключительно по ночам почему-то.

Со свойствами меня такой уж облом не ждал, по крайней мере, защита разума встала во главе угла. Брать два свойства уже опасно, тут и разорвать может...

Защита, к моей печали, не абсолютна, но мимоходом мои мысли никто прочесть не сможет. Чтобы их, собственно, прочесть, понадобится около двух часов изнурительного скрупулёзного взлома.

Татуировку решил сделать на правом плече. Думал сначала на левом, но стойкая ассоциация с Меткой отвратила меня от этого решения.

Долго бился над рисунком, на пятом часу, когда Мюриэль уже недвусмысленно поигрывала палочкой, решил увековечить на себе магическое животное, которое дало мне мою. Показал Даяне кобуру, она Шайтана одобрила.

Закончили мы на том, что это мне обойдётся в тысячу восемьсот пятьдесят галеонов.

Печалька.

А через два дня уехала Мюриэль.

Со мной она прощалась отдельно, ещё в Гринготтсе.

— Значит так, шахматист, ты не выпендривайся особо и вперёд Поттера к Волдеморту не лезь. В дуэли не ввязывайся — склад ума у тебя пока не дуэльный, так что не рискуй. Но и оскорблений не спускай, смотри мне. Я, может, к Рождеству приеду ещё, нервы тебе попорчу как следует. В чарах тренируйся, в трансфигурации не расслабляйся, на зелья совсем не забивай, понял? Невесту себе присмотри тоже... Не кривись, а присмотри! Лапчонки свои куриные тренируй, может, когда-нибудь и сойдёшь издали за мага. Палочку чисть, думай иногда, логику вон свою используй. За друзьями своими следи, а если они вдруг опять вознамерятся влезть в какую-то задницу — по башке тюкни и в медпункт оттащи, или что там сейчас в Хогвартсе может мозгов через задние ворота добавить... Сам ввяжешься — лишу наследства со страшной силой! УЗМС бросай к чёртовой матери, — бесполезная трата времени и, насколько я вижу твой энтузиазм, нервов, а вот над прорицаниями ещё подумай, может, догадаешься до чего-то полезного, — хмыкнув, она закончила наставления на путь истинный.

Помимо всего этого я ещё и с Перси общался. Должен признать, что он неплохой парень. Он открыл мне на многое глаза в этом мире. Я, пожалуй, пока не успевал особо задумываться над грустным бытом без нормального компьютера и, что самое главное, без интернета. Да ещё и, будучи вполне довольным своим зачарованным магнитофоном и потихоньку записывая музыку в плеер-шкатулку, я как-то упустил из виду тот факт, что в Хогвартсе электроника ни под каким видом не фурычит. И Перси, в общем-то, охотно и доходчиво объяснял мне про аналоги маггловских вещей в магическом мире. Например, прототип такой важной и в серьёзных расчётах почти необходимой вещи, как калькулятор, а именно — расчётную бумагу (которая автоматом выводит результат написанного примера) он даже великодушно принёс мне в жертву... то есть в дар. Впрочем, о большинстве аналогов, типа сквозного зеркала и переговорных листков (классная штука, но дорогие. Продаются парами, что пишется на одном листке — появляется на другом, при наличии специального стилоса с универсальным ластиком на конце могут использоваться до пятидесяти лет) против телефона и аппарации и каминов против человеческих (потому что что аппарация, что камин был точно изобретён нелюдью!) средств передвижения. Правда, индустрия мётел и иных летучих штук меня не вдохновила — безопасность и комфорт на них были под очень большим вопросом. Тем более, что летали они (за исключением дорогих спецзаказов, которые отличались повышенной проходимостью на любых территориях) на фоновом магическом приводе, и, поскольку на воде магический фон слабеет от берега, при залёте на достаточно далёкое расстояние от суши они попросту талантливо и достоверно изображали из себя сбитый советскими лётчиками мессер.

Собственно, моё с ним сближение объяснялось просто — он остался единственным, кроме Артура, человеком в доме, который относился ко мне по-прежнему. Близнецы и Джинни тихо завидовали, причём у близнецов по отношению ко мне ещё и нотка пренебрежения присутствовала. Когда я прямо его об этом спросил, он так же прямо ответил:

— С тем, что наследие Прюэттов мне не достанется, я смирился ещё три года назад. Да и, признаться, я на него особо никогда не рассчитывал — я мало верю в сказки. В какой-то мере я рад за тебя, и немного сочувствую, потому что неспроста тётушка Мюриэль так ехидно ухмылялась, и твой грустный взгляд только подтверждает это. Не беспокойся об остальных — Билл, может, и пообижается недолго, но в целом никак не отреагирует. Чарли, как ты помнишь, в принципе фиолетово всё, что не имеет крыльев, чешуи, впечатляющей пасти с клыками, не дышит огнём и весит меньше пары центнеров. Близнецы переболеют. Да и Джинни долго зла держать не будет. Они ведь все — истинные Уизли, лёгкость характера одна из присущих им черт. А я всего добьюсь сам, и всегда добивался.

Перси непринуждённо делился со мной той информацией, на добычу и обработку который сам в своё время потратил немало времени и усилий. Не отвлекаясь от написания отчётов, тихим голосом рассказывал мне о картотеке мадам Пинс, в которой по названию можно было найти любую книгу. Рассказал о заклинании, ищущем отрывок в книге по ключевым словам. И даже нарисовал схемку. Раскрыл мне пароли для ванных старост: "Они их всё равно не меняют". Сказал мне и на пальцах показал маршруты патрулирования преподавателей и старост — оказывается, в целом учителя вкупе с учениками едва ли половину замка охватывали! Отдал мне все свои школьные конспекты. Нумерология оказалась математикой с элементами гадания на числах, теории вероятности и на старших курсах — начал математического анализа плюс немного комплексных чисел. Имитировал незнание, Перси меня "подтянул".

Кроме того, они всё-таки существуют! Я имею в виду, олимпиадники и олимпиады. Правда, ни те, ни те особо не афишируются.

Ещё в Хогвартсе кроме факультативных занятий, типа УЗМС или маггловедения, есть совсем-совсем дополнительные, правда, изучают там, на мой взгляд, всякую муть. Ну, меня там просто особо ничего не заинтересовало. Углублённое маггловедение — Искусство магглов и Культура магглов (да, мне там будет особенно интересно), магия земли как подвид травологии, облегчающий работу с растениями... мрак.