Пулеметчики. По рыцарской коннице - огонь!

— Будем считать так, — согласился Орлов. — Не суть важно. Что предлагаете дальше делать?

— Назад возвращщатся, вашбродь. Наши там против германца бьются, а мы вроде как сбежали, — ответил не раздумывая Иванюта.

— Согласен, вашбродь. Надо к своим пробывать пробиться, — поддержал его Мелехов.

— Думаю, господин ротмистр, надо рискнуть. Закончим отдых и назад попробуем вернуться, — заметил Сергеев.

— Коли так, — штабс-ротмистр взглянул на свой наручный хронометр, так называемые 'траншейные часы' фирмы H. Williamson, которыми очень гордился, — дадим людям отдохнуть еще четверть часа. Потом движемся назад, впереди дозор, затем колонной по два основные силы. В дозор выделите лучших казаков, хорунжий. В первой паре поставьте вольноопределяющегося с ружьем-пулеметом.

Командиры откланялись, а Орлов разрешил себе повалятся на траве десять минут. После чего встал и начал седлать Орлика. Тот недовольно фыркал, переступал с ноги на ногу, и пытался надуть брюхо.

— Балуй! — несмотря на баловство жеребца, Орлов быстро его подседлал и был готов ко всему раньше назначенного им самом времени. Впрочем, остальные, заметив его подготовку, тоже поднялись и начали готовится к выдвижению. Так что отряд был готов к движению даже раньше, чем рассчитывал Орлов.

Обратно двигались намного быстрее. Кони уже свыклись с необычной обстановкой и не сопротивлялись, а седокам хотелось поскорее вернуться. Очень скоро скалы словно растворились в тумане, а жесткие звуки ударов копыт о камни сменились мягкими шлепками о землю. Сразу же колонна встала. И стояла уже десять минут, когда Орлов собрался поехать вперед. Но тут к нему подскакал находившийся до того в голове колонны Сергеев.

— Разрешите доложить, господин штабс-ротмистр! В тридцати саженях перед нами — плотные заросли терновника. Следуя вашему приказу, передовой дозор прорубился вперед, вышел на обнаруженную в кустарнике просеку и выдвинулись для дальнейшей рекогносцировки. Сразу за ним туман заканчивается, — прапорщик замялся. — Вам нужно самому это увидеть, Алексей Евграфович. Там вообще нечто невообразимое.

— Встретили архангелов, — спросил, слегка бравируя вольнодумством Алексей.

— Да уж лучше бы архангелов, — с тоской в голосе ответил прапорщик. — Хотя бы ясно было, куда мы попали.

— Хорошо, давайте посмотрим, что вас привело в такую ажитацию , — успокаивающе улыбнулся Орлов, трогая поводья.

Пользуясь остановкой, остальные конники спешивались и ослабляли подпруги, давая лошадям отдохнуть.

Поэтому в голову колонны офицеры попали медленнее, чем один прапорщик добирался оттуда.

За это время казаки из дозора и головы колонны успели немного пошарить неподалеку от выхода из терновника. И когда к ним подъехали Орлов и Сергеев, станичники с интересом разглядывали найденную неподалеку бумажную пачку и синего цвета емкость. В ней Алексей с первого взгляда узнал флягу английского пехотинца. Подобные он уже видел у английских корреспондентов. Только они обычно носили их в чехлах из коричневого фетра.

— Вот вашбродь, — доложил приказный, отдав честь, — нашли германскую флягу да еще коробочку с ихними надписями.

Коробка оказалось упаковкой английских же сигарет, с надписью 'Marlboro'.

— Не германские, казаки, вещи. Английские, — пояснил Орлов, с интересом оглядываясь вокруг, и едва удерживаясь от грязной ругани.

Вместо белорусского пейзажа с редкими лесами и деревнями изумленный штабс-капитан увидел заросшая дикорастущей травой и кустарником холмистую равнину. Абсолютно лишенную каких-либо признаков человеческой деятельности, если не считать ясно различимую линию окопов впереди. Тут и там впереди виднелись рощи лиственных деревьев. Вдали, на самом горизонте, линию холмов оттеняла темная полоса леса. Орлов поднял бинокль и вгляделся вдаль. Приближенный окулярами лес, как и ближайшие рощи представляют собой типичную для европейских стран смесь из лиственных деревьев различных пород и елок или сосен. Нижние ветви деревьев, подтверждая дикость окружающей местности, переплетались с густо растущими вокруг них кустарниками. В воздухе царили пряные ароматы полевых трав и цветов. В поле зрения штабс-капитана то и дело попадали птицы. До ушей стоящих на холме изредка доносились непонятные шумы, искаженные расстоянием, Эта местность просто не могла существовать... Но, тем не менее, она лежала перед Орловым и его спутниками.

— Да, теперь я понимаю вас, Сергей Олегович, — опуская бинокль заметил Алексей. — Одно не пойму. Где мы оказались? Какая-то совершенно безлюдная мсетность.

— А окопы?

— Окопы это ерунда, прапорщик. Окопы и найденные английские вещи означают лишь, что наши доблестные и коварные союзники, как всегда пролезли вперед. Но вот куда, вот в чем вопрос. Слишком здесь пустынно для Европы или России.

— Может быть Северо-Американские Соединенные Штаты?

— Вы сами-то верите, Сергей Олегович?

— Почему бы и нет, Алексей Евграфович. Должен же у них быть свой Мухосранск. А в его окрестностях вполне могут быть места, куда не ступала нога аборигена.

— Не уверен, прапорщик. Но примем вашу гипотезу за истину. Тогда и вещи английские становятся понятны. Англичане продали для местной армии.

V. Мы в рай едва ли попадем

Есть многое на свете, друг Горацио,

Что и не снилось нашим мудрецам.

У. Шекспир

Едва Сэндрингэмская волонтерская рота Норфолкского полка вошла в этот странный туман, звуки боя начали стремительно затихать и словно бы удаляться, что не могло не вызвать у полковника Бошампа некоторого недоумения. Сэр Гораций, безусловно, знал, что туман глушит и искажает звуки — кому как не англичанину это знать, в конце концов, — однако чтобы до такой степени...

Но внешне волнение полковника выражалось лишь в том, что он несколько чаще, чем обычно, постукивал своим стеком по бедру правой ноги. Полковник, высокий, чуть полноватый джентльмен с типично английским лицом и слегка располневшей фигурой отошедшего от дел спортсмена, даже одетый в полевую форму выглядел так, словно собирался в клуб. Шедший рядом с ним командир роты, капитан Фрэнк Реджинальд Бек, несмотря на свою безупречную родословную и законченный парой лет позже полковника Сандхерст, выглядел на его фоне не столь импозантно, хотя и старался во всем походить на своего начальника. Так же, как и полковник, капитан слегка нервничал, что можно было понять по тому, как часто он поглаживал рукой пышные усы. Державшийся позади командиров капитан Ворд, высокий, сухощавый джентльмен, состоявший в должности адъютанта полка, ухитрился на ходу несколько раз сделать пометки на карте в своем офицерском планшете, стараясь заранее подготовить данные для Военного Дневника.

Между тем положение продвигающихся вперед англичан все больше и больше запутывалось. Если грохот канонады, теоретически, ослабевать мог (все же англичане удалялись от своих орудий) может быть и не столь стремительно, словно за каждый шаг солдаты преодолевали по дюжине ярдов, то почему звуки стрельбы со стороны турецких позиций также затихают и отдаляются, причем не менее быстро? Полковник дорого бы дал, чтобы понять, что происходит. Конечно, можно предположить, что турки начали отступление, но тогда абсолютно невероятным были все еще слышимые залпы их орудий. Стрельба из них в этом случае должна была совершаться на ходу, что, как понятно любому, совершенно невозможно. Пушка — это не пехотинец, во время движения стрелять не может.

Неясным оставалось и появление тумана на пути роты. Летние дни вообще мало способствуют его возникновению, а уж на жарком, пропеченном солнцем полуострове Галлиполи его в это время года и вовсе быть не должно. Однако ж он есть. Феномен, да и только. Очень настораживало странное изменение запахов. Обычные для зоны боев запахи сгоревшего лиддита и кордита, разлагающихся трупов и пыли сменились доносящимися откуда-то спереди, сквозь туман, запахами близкой воды, влажной земли и цветущих растений, абсолютно, если подумать, невозможными в этой местности.

— Что-то долго идем, сэр, — обратился к полковнику Бек. — Со стороны казалось, что полоса тумана в ширину не более футов двухсот.

— Вы правы, это просто удивительно, капитан, — отозвался сэр Гораций. — Впрочем, мы идем по оврагу, здесь туман может держаться дальше, чем над его кромкой.

— О, а вот и причина его возникновения, господа, — догнавший их капитан Ворд указал на небольшой ручеек, появившийся словно из ниоткуда. — Наверняка, это русло высохшей реки, и туман вызван испарением влаги. По крайней мере, иного разумного объяснения я не вижу.

— Полагаю, так и есть, капитан, — ответил Бек. — Кстати, обратите внимание, здесь начала появляться зелень.

— Влажно, оттого и растения не высохли, — флегматично отозвался Бошамп и добавил с немного изменившейся интонацией. — Однако я полагал, что мы бы должны уже добраться до высоты Шестьдесят. Проклятый туман, как мне кажется, обманывает мое чувство расстояния. Не так ли, мистер Ворд? Что у вас, мистер Гастингс?

Последняя фраза была обращена к молодому лейтенанту, командовавшему авангардом.

— Разрешите доложить, сэр! В двухстах футах впереди мы натолкнулись на плотные заросли терновника. Сразу за ним туман заканчивается. Следуя вашему приказу, мы устроили просеку и выдвинулись для дальнейшей рекогносцировки... — лейтенант замялся. — Вам нужно самому это увидеть, господин полковник, сэр.

Молодой, недавно закончивший Сандхерст, но уже понюхавший пороху и отнюдь не склонный к панике и преувеличениям, Генри Гастингс выглядел так, словно увидел тень отца Гамлета или появившуюся из терновника баньши.

— Терновник, растущий здесь, в этой Богом забытой пустыне? Невероятно. Говорите сразу, чем еще вы хотите удивить меня, лейтенант. Капитан Бек, сосредоточьте роту возле просеки и дожидайтесь нас вместе с капитаном Вордом, — отдал распоряжение сэр Гораций, покачав от изумления головой. — Идемте, Гастингс.

'Никогда бы не подумал, что в этих диких краях может расти терновник', — усмехнулся про себя Бек, отдавая необходимые приказания и поспешая вслед за полковником и лейтенантом к просеке. Покуда капитан останавливал и собирал растянувшихся сэндригемцев, а также набредших на них в тумане солдат из батальона два дробь четыре, Бошамп и Гастингс стремительным шагом, которому не мешали даже торчащие кое-где из земли корни, остатки порубанных кустов и торчащие тут и там колючие ветки, почти миновали заросли.

— Надо же, самый настоящий терновник, такой же, как и у нас, в старой доброй Англии, — с удивлением и некоторой ноткой ностальгии в голосе ворчал по дороге полковник, отодвигая стеком в сторону наиболее неудобно торчащие ветви и следя, чтобы ничто не запачкало или не порвало его мундир, но в то же время ухитряясь нисколько не отставать от почти бегущего впереди лейтенанта.

Еще несколько шагов, и плотный туман, внезапно, как отрезанный ножом, кончился, а в лицо обоим офицерам ударил легкий, но прохладный ветерок, восхитительно бодрящий после предыдущей жары.

— Сэр, за время вашего отсутствия происшествий не случилось, сэр! — вытянулся перед Гастингсом боец с нашивками сержанта.

— Вольно, Уилмор, — отмахнулся лейтенант, наблюдая, как полковник, не обращая внимания ни на кого, делает несколько медленных шагов вперед. Почти минуту сэр Гораций просто потерянно оглядывался, после чего, наконец, справившись с изумлением, взял в руки бинокль и принялся изучать окрестности более внимательно.

Действительно, лежащая перед вышедшими из терновника англичанами местность разительно отличалась от оставленной ими за спиной. Вместо выжженной солнцем полупустыни, в которой лишь овраги и высохшие русла рек напоминали о влаге, перед изумленными офицерами и солдатами расстилалась поросшая некошеной, вольно растущей травой и кустарником холмистая равнина, на которой тут и там были разбросаны рощи лиственных деревьев, преимущественно дубов и тисов. На горизонте линию холмов оттеняла темная полоса густого, дикого леса. В бинокль полковника было ясно видно, что лес, как и ближайшие рощи представляют собой типичную для европейских стран смесь из лиственных деревьев различных пород и некоторого количества елей или сосен. Нижние ветви деревьев, казалось, переплетались с густо растущими вокруг них кустарниками, среди которых выделялись обширные заросли боярышника. Холмистая равнина простиралась во все стороны, нигде не было и признака морского пространства, столь привычного для полуострова Галлиполи. Веющий ветерок доносил до полковника и его спутников ароматы полевых трав и запахи леса. В воздухе изредка мелькали какие-то птицы, из зарослей время от времени доносились непонятные шумы и крики, искаженные расстоянием, свидетельствующие о скрытой от глаз наблюдателей бурной жизни местных обитателей. Эта местность, столь непохожая на все окружавшее англичан ранее, просто не могла существовать... Но, тем не менее, она лежала перед глазами.

— Мистер Гастингс, подойдите ко мне, — наконец негромко приказал полковник.

Лейтенант приблизился к своему командиру и щелкнул каблуками.

— Отправьте кого-нибудь к капитану Ворду, пусть соберет всех офицеров и прибудет сюда. Батальон пока не выводить, пусть остаются в лощине, — командовал все более и более оправляющийся от шока Бошамп. Опустив бинокль и постукивая стеком по бедру, он прошелся несколько раз справа налево и обратно, внимательно разглядывая притоптанную траву и лежащих в ней солдат, нацеливших свои винтовки в сторону равнины. Тем временем Гастингс, отправив капрала к основной части батальона, вернулся к полковнику.

— Сэр, ваше приказание выполнено...

— Это не все, — перебил его полковник. — Сколько у вас осталось человек во взводе, лейтенант?

— Двадцать три, включая меня, сержанта и двух капралов, сэр.

— Тогда подождите капитана Бека и остальных офицеров вместе со мной. Но это не все, лейтенант. Сейчас же выберите из своих людей самых опытных и сообразительных, разделите на две группы, и прикажите им провести разведку окрестностей, под командованием сержанта и одного из капралов. Местным жителям, если они встретятся, на глаза, по возможности, не показываться, в беседы не вступать, от боя уклоняться, возвращение не позднее чем через час. Вам понятны распоряжения?

— Так точно, сэр!

— Выполняйте.

— Есть, сэр! Сержант Уилмор, капрал Браун — ко мне!

Пока лейтенант давал указания отобранному для разведки отделению, Бошамп, еще раз оглядев окрестности в бинокль и не заметив ничего подозрительного, достал из кармана кителя портсигар, неторопливо закурил и повернулся лицом к просеке, все больше затягивающейся плотным густым туманом.

Солдаты отправились на разведку, а примерно через пять минут, когда полковник почти докурил папиросу, из тумана появился капитан Ворд в сопровождении четырнадцати офицеров батальона. Сэр Гораций не отказал себе в удовольствии некоторое время наблюдать за изумленными лицами прибывших, после чего отбросил окурок и сделал шаг по направлению к еще не пришедшим в себя подчиненным.

— Подтянитесь, джентльмены, — произнес он. — Вы же британские офицеры, а выглядите деревенскими простаками на ярмарке. Придите в себя.