Жнец 2. Стрелок. (Черновик)

Самое сложное, это железнодорожный узел за окраиной города, который был хорошо укреплён, я сунулся туда с тремя танками, и тут же отхватил на открытой местности, потеряв одну машину, та тоже превратилась в огневую точку, и пока два танка пятились, тот вёл огонь ослабляя оборону на этом направлении. Неплохо справился. Проблема была в том, что у оставшихся машин закончился боезапас, так что я отогнал их за дома на окраине Волоколамска, и достал боезапас из браслета, всё равно никого рядом, кавалеристы по всему городу рассыпались и тут я один работаю. Местные жители прятались. Нормально. После пополнения боекомплекта, используя дома как укрытия, они оба кирпичные, на миг высунувшись, я делал прицельные выстрелы. На путях открыто стояли эшелоны, ещё один дымя паровозной трубой пытался покинуть станцию. Кстати, на нескольких платформах стояли немецкие танки, модели "четыре". В некоторых уже находились экипажи, и они прямо с платформ тоже вели огнь. Один из домов-укрытий начал гореть от ответного огня, но и мы действовали тоже не зря, горели цистерны с топливом одного из эшелонов, были разбиты часть зенитных средств, это они сожгли наш третий танк на подходах, и сейчас стреляли по танкам на платформах, благо те были к нам бортами повёрнуты. Два уже горели. И да, расстреляли паровоз эшелона, что пытался уйти, и тот поря, стал замедляться. Я даже удивился что попали, тот был за пределами дальности стрельбы наших пушек.

Также мы осколочными стреляли по грузовым вагонам. Наверняка в некоторых снаряды перевозились, и я хотел вызвать их детонацию. Например, стрелял по шесть таким вагонам в том эшелоне, где находились платформы с танками, наверняка там снаряды есть. Два вагона загорелись, и судя по тому как танкисты спешно покидали свои машины, моя догадка была верна. Рванули сразу три вагона, да так что даже нас тряхнуло, а на станции вообще царил ад, часть танков сбросило с платформ. А мы продолжили огонь, и видя, что там царит паника, рванули с места и покатили на предельной скорости к станции. Ворвавшись на территорию, объезжая лужи горящего топлива, что вытекало из полыхающих цистерн, ведя огонь, мы проехали станцию, вырвавшись на территорию пакгаузов, гоня перед собой толпу немцев. Меня не удивляло их такое количество, на одном из эшелонов как раз прибыли и разгружались, свежее пополнение, как я понял.

И вот так выгнав их на чистое поле, я давил, расстреливал из пулемётов, и работал пушками. Некоторые немцы умудрялись заскакивать на броню, но прикрывая друг друга мы сметали таких хитрецов пулемётами. Однако именно они и положили конец моей группе. Смогли поджечь мой танк, бросили на над моторное отделение подожжённую канистру, и та вспыхнула, горевшее топливо стало протекать на мотор и в боевом отсеке стало светлее, а дышать тяжелее. Второй танк тоже пехота остановила, сначала мину зашвырнули под гусеницу, точнее их с десяток кинули, но увернуться от всех не получилось, а потом и его обездвиженного подожгли. Немцев было слишком много, и не смотря на то что их было с батальон, больше шести сотен, две роты мы положили, но остальные всё же справились с нами, и это на открытой местности. А второй танк до конца прикрывал мою машину, что пылая неслась к реке, тут высокий обрыв был, и скатившись, уходя о огня пехоты, позволил мне вывалится из танка. Я стал кататься по снегу, сбивая пламя. Одежда обгорела, шею ещё опалило, но вроде без последствий осталось. Почему-то защита от огня не спасла, надо будет с этим разобраться. А танк, ревя мотором, проехал чуть дальше и хрустя людом провалился в реку, по самую башню, там огонь стих, только из башни истончаясь всё ещё шёл дымок.

Встав на ноги, одежда у меня парила, что-то ещё тлело, помогая себе руками я стал карабкаться наверх обрыва, и обнаружив что в мою сторону бежит до взвода немцев. Очень злых. Поэтому я достал из браслета "МГ", поставив его на сошки, и вот так открыл прицельный огнь. Я вам суки покажу как против меня воевать. Тут ещё "тридцатьчетвёрка" кавалеристов, явно двигаясь по следам гусениц моих танков, тоже ворвалась на поле, и стала гонять выживших немцев. Ну и я им помогал, не давал её обездвижить или ослепить, закрыв смотровые щели. Немцы, что ко мне бежали, наполовину были мной прорежены, остальные залегли и активно постреливали. Я про них помнил, и изредка бил по ним. А потом дотянувшись, свернул всем "руками" шеи, а то высунуться не давали, пули так и свистели над головой, уровень заряда защиты заметно просел. Я мимоходом зарядил его до полного, меняя пулемёт. Тут да, расстреляв ленту, я не перезаряжаю пулемёт, а меняю на другой, снаряжённый. С учётом того что у меня их три десятка, бой вести смогу долго. Но не пришлось, экипаж "тридцатьчетвёрки", разогнав выживших немцев, покатил ко мне, ревя дизелем и звеня траками. Тоже по колее от моей машины двигался.

Пришлось вставать, предварительно убрав пулемёт, чтобы показать край обрыва, а то ещё загремят вниз. Танк замер рядом, передком ко мне, и люк мехвода открылся. Тот махнул рукой, зовя к себе, так что хромая я подошёл и головой вниз стал забирать в боевой отсек машины, мне помогали в несколько рук. Пришлось сесть на пол за сиденьем стрелка-радиста, очень тесно было. Пока танк разворачивался и катил обратно, мне протянули подключённый шлемофон стрелка, мой обгорел, торчали куски и обрывки. Надев его, услышал вопрос, видимо от командира танка:

— Где остальные?

— Больше никого. Из "инвалидной команды" только я выжил.

— Жаль. Воевали вы просто здорово. Я никогда не видел такой выучки и взаимодействия. Как единый организм действовали, я сам давно воюю, с июля, но такого ещё не видел, а повидал я многое.

— Все ветераны были. Я сам зенитчик, только командовал куда стрелял, а остальное всё эти парни.

Вытирая лицо, я осмотрелся, гильз хватало, а боеукладка пустая, теперь понятно отчего экипаж только пулемёты использовал. Тут изрядно потрясло, видимо мы через рельсы проехали, потом стали поворачивать то в одну сторону, то в другую, видимо на территории города оказались. Пришлось поинтересоваться:

— Куда мы?

— К выезду из города, там все наши собираются, штаб мы уже захвалили, там много документов собрано было. Приказ пришёл от командования, уходим на соединение с нашими.

— Оставь меня, — попросил я.

— Что? — не понял тот.

— Оставь меня в городе.

— Не понял, зачем?! Мы же уходим.

— У меня к немцам счёты. Найду рабочую бронетехнику и повоюю ещё, не волнуйся, помирать я не собираюсь, а вот должок вернуть, это обязательно.

— Я не могу, извини.

— Приказали?

— Приказали помочь.

— Ты в каком звании?

— Лейтенант, а что?

— Я тоже лейтенант, в прошлом командир зенитной батареи, комиссован по ранению. Орденоносец. Приказывать я не могу, мы в одно звании, поэтому прошу, оставь. Я сам выберусь. Выполни просьбу бывшего фронтовика.

Несколько секунд тот молчал, после чего вздохнул, и приказал:

— Механик, стой.

— Спасибо, лейтенант.

Вернув шлемофон, я надел свой, и головой вперёд выбрался из открытого люка. Командир танка, появившись через открытый башенный люк, видя, как я хромаю к ближайшему забору, отдал честь и танк, взрыкнув двигателем, стал разгоняться, уходя дальше. Я же зашёл за угол, осмотрелся, и убедившись, что свидетелей нет, сканер это подтвердил, достал "тридцатьчетвёрку", ту что днём захватил, с огромными крестами, нарисованными поверх звёзд. Оба люк были открыты, и верхний башенный, и мехвода, поэтому поглядывая по сторонам, тут ещё бегали недобитые немцы, хотя и жители мелькали, я забрался на корму, не очень ловко получись, потом на башню, и спустившись на место командира, закрыл люк, ну и мысленно одной из "рук" и люк мехвода. После чего запустив движок, ранул на максимальной скорости к выезду из города, там немцы организовали засаду. Надо нашим помочь, пока они в неё не влетели. Немцы туда зенитную батарею перегнали, объехав город по окраине, двуствольные "Флак" установлены кузовах, если эти "метёлки" ударят по колонне, выезжающей из города, будет всем плохо. А замаскированы они хорошо. Жаль, на танке рации нет, иначе я с нашими связался был.

Конечно я мог "руками" амулета ликвидировать засаду, но к чему? Стоит поддерживать образ мстящего фронтовика. Поэтому, когда ничего не подозревающая колонна наших войск и кавалеристов направилась к выезду, я сделал так что одна зенитка выстрелила, наводчик конечно схлопотал по шее, но и остальным пришлось открыть огонь, раз их обнаружили. Те успели расстрелять только передовую машину, остальные сдали назад, так что потери минимальны. Пока единственный уцелевший танк кавалеристов пробирался вперёд, это те что меня подвезли, и смог добрать до выезда из города, то я напрямую гнал по огородам, распугивая немногочисленных местных жителей. А дальше повалив очередной забор, обнаружил перед собой одно только заснеженное поле и зенитки в низине, что били в сторону дороги. До них метров двести было. Не снижая скорости, поднимая тучи снега, и не стреляя, я же вроде как один тут в танке, рванул к ним. Танк кавалеристов выехал на открытую местность, и стрелял из пулемёта, снарядов у них как не было, так и нет, а у меня полная боеукладка. Так вот, одну зенитку немцы успели развернуть и чуть ли не в упор дали очередь, да поздно, подмяв сначала одну, ох и качало, потом вторую, за ней третью и четвёртую машину, я не остановился. Погоняв немного по полю выживших зенитчиков, бегать по снегу, проваливаясь, да ещё от танка, очень сложно, я наконец остановился и открыв башенный люк, выглянув, помахал шлемофоном в сторону дороги и выезда из города. После чего нырнул обратно, а то пули засвистели, и погнал в город. В это раз нашим уже ничего не мешало выехать на дорогу.

Двигался я навстречу колонне советских войск, и в этом была причина. Да банальная, поделится боеприпасами. Причём встречаться с ними снова я не желал категорически, так как за весь день так строил разговор, что говоря фактически правду, ни разу фамилию свою не назвал. А тут подъеду, сразу потребуют пред генеральские очи, и придётся инкогнито своё раскрывать, однако танк без снарядов — это просто большая мишень, так что махнул рукой на свою маскировку, никуда не денешься, надо. Пришлось с места командира, всё это на ходу, перебираться на место мехвода. Шишек бы набил, если бы не шлемофон и телогрейка. А так подкатив к дороге, я развернулся и подъехал к танку того неизвестного лейтенанта, встав бок о бок. Открыв передний люк, я даже выбраться не успел, как подскочившие бойцы-кавалеристы выдернули меня и давай подбрасывать в воздух, крича что-то невнятное. Танкисты из соседнего танка присоединились к ним. С трудом, но мне удалось их успокоить и уговорить поставить на ноги. Ещё нога снова разболелась, руками хватались за неё.

— Во, лейтенант, — широким жестом указал я на трофейный танк. — Дарю. Махнул не глядя. Боеукладка полная, перекидывай часть снарядов в свою машину и экипаж сформируй.

— Спасибо, чертяка, — крепко обнял тот меня.

Поти сразу танкист стал командовать. Пока его мехвод осматривал подаренную машину, остальные втроём, с парой бойцов в помощь, стали перекидывать снаряды из танка в танк. Ещё и топливо перелить собирались, у нашей "тридцатьчетвёрки" оказалось баки сухие. А один из окруживших меня бойцов, вдруг спросил:

— Товарищ, а что это такое махнул не глядя?

— О, вы что, не знаете этой игры? У нас в Четвёртой армии Западного фронта она была очень популярна. Играется так, один предлагает другому обменять. Мол, махнём. Если тот соглашается, оба отворачиваются и вкладывают в руки то что хотят обменять, не нравится или надоело. Бывало так, на махнём меняли трофейные пистолеты, фотоаппараты, вроде даже трофейный мотоцикл махнули. Хотя и фантики или игрушки были. Главное вернуть обратно нельзя, только на махнём. Играющие до последнего момента не знали, что им попадёт. Давайте попробуем наглядно, боец. Ну что, махнём?

— Махнём? — улыбнулся тот.

— Отвернись.

Мы отвернулись, я снял с руки часы, и сжал в кулаке, после чего повернулся и спросил:

— Ну что, меняемся?

Что может быть у просто бойца? Так что особо я не надеялся получить что ценное, а часы тому пригодятся. У меня ещё есть, ха, несколько сотен. Бойцы внимательно смотрели за нашими действиями и видели кто что выбрал, у некоторых замелькали улыбки. Кстати, к нам направлялась большая группа всадников, по папахе видно, там и генерал был. Ещё с два десятка кавалеристов гоняли уцелевших зенитчиков, да и было их там с пяток. В общем, мы оба передали вещи друг другу и с интересом стали изучать что получили. Мне достался неплохой, но всё же простой кинжал, а тот с интересом наручные часы в руках крутил. Бойцы кто смеялся, кто поздравлял, но вроде понравилось. Я жалею, что раньше ещё на батарее её не завёл, а тут надеюсь разойдётся. Тут и генерал прибыл, и молодцевато соскочив с коня, приказал мне:

— Доложитесь.

— Лейтенант в отставке Крайнов, комиссован по ранению. Входил в рейдовую бронегруппу "команды инвалидов". Единственный кто остался в живых.

— Командование о вас не знает.

— Формирование шло частным образом, добровольцы помогали. Я там точно не знаю, в последний момент присоединился к группе, но командовал нами майор Васечкин, танкист. Он в одной из самоходок сгорел, дальше командование принял я.

— Ясно, — кивнул тот, и осмотревшись, сказал. — Времени задерживаться нет, нужно немедленно уходить. Как я понял, вы изрядно расчистили нам путь и немцы не смогли пока заткнуть дыру. Нужно воспользоваться этим. Что вы успели сделать?

— Сначала на передовой окопы на километр очистили, там стрелковый полк их занял. Потом штаб немецкого пехотного полка уничтожили, с усилением, и гаубичной батареей. Резерв полка также нам попался, резерв корпуса в виде батальона на машинах с бронетехникой. Раскатали их. Наблюдателях на высотках, корректировщиков, и тут в городе. Это всё.

— Уже за одно это к высшей награде предоставить можно. Причём всех. Пройдёмте к машине, лейтенант, там всё опишите.

Это мне не совсем понравилось, я бы предпочёл куда в другое место пристроится, а потом свалить и дальше по тылам гулять, но эти явно не отпустят. Танкисты в группе были, экипаж набрали, так что оба танка двинули впереди, потом кавалерия, то что осталось после городских боёв, и трофейные машины. С два десятка набрать смогли и один броневик, он замыкал колонну. В штабной автобус меня и пригласили, лошади к задку были привязаны, мы хоть и быстро ехали, но те поспевали. Зам генерала в звании майора, я по шпалам смотрел, хотя они тут свои звания имели, есаул и всё такое, стал записывать за мной. Что и как делали, и примерное количество потерь со стороны немцев. По пути я попросил остановится. Мол, мы рядом с дорогой спрятали собранные с немцев документы. И действительно сходив на обочину, сделал вид что в снегу швыряюсь, и вернулся с двумя сидорами полных немецких документов. Двое командиров сразу стали их осматривать и составлять списки. И вот так продолжил. Сбив лёгкий заслон, мы смогли добраться до передовой, тут с двух сторон удар был, подготовились, так что прорвав оборону, мы смогли перебраться к нашим. Это произошло уже ближе к полуночи, тем более колонна наша вставала на два часа. Лошадям отдых требовался.