Истинный герой в тени

Тут же наступила тишина, и я постарался открыть глаза. Через несколько попыток мне с трудом удалось это сделать. Прямо надо мной склонилось три женских лица с интересом и беспокойством смотревших на меня. Что же произошло?

— Как ты себя чувствуешь? — Задала вопрос Смерть, внимательно всматриваясь в моё лицо.

— Что случилось? — С трудом прохрипел я.

— Одна чересчур любопытная личность, — она бросила злобный взгляд на девушку, рассказавшую стихотворение, — решила узнать твою реакцию на небольшое напоминание о твоей предыдущей жизни.

— А так как ты ещё слишком сильно привязан к этому миру, — продолжили вторая, — реакция твоей души была незамедлительна.

— Ты вспомнил что-нибудь новое? — Неожиданно влезла третья.

— Вроде бы да, — в голове замелькали слова на другом языке, которые я, к огромному удивлению, хорошо понимал. — Я что, теперь знаю итальянский?

— Вот! Я же говорила! Он привязан не так сильно, как вы думали! Он сможет принять всё уже через десять лет! Мы можем ускориться!

— Что же, похоже ты права. — Сказала Смерть, по новому глядя на меня. — И, раз уж он вспомнил итальянский, то, возможно, постепенно блок разрушится самостоятельно.

— Я, конечно, извиняюсь, но что здесь происходит?

— Ничего! — Единодушно ответили девушки. Остановить руку я не успел и она очень крепко поздоровалась с лицом.

— Можете хотя бы сказать, как вас зовут?

— Я Жизнь, а это Магия. — Тут же откликнулась русоволосая. Я только заметил, что у них разные волосы. Смерть имела чёрные с синеватым отливом, а Магия — рыжие.

— Приятно познакомиться, я Сэм Аудиторе. Сэм… — Внезапно голова сильно разболелась, и я с силой схватился за края койки, на которой лежал. В голове с неожиданной силой вспыхивали воспоминания. Вот я сижу в классе и пишу что-то, не связанное с уроками. Очередной приступ боли, и я уже, сидя на диване, читаю какие-то распечатанные листы бумаги. Боль. Я стою и подпираю стену в школе, что-то внимательно читая на планшете. Мимо меня пробегает девочка и задевает так сильно, что планшет чуть не выскальзывает из рук.

— Эй!

На бегу девочка оборачивается и кричит:

— Прости, Дим!

Вспышка боли. Я сижу на дереве и читаю какую-то книгу, болтая ногой. Вспышка. Я сижу за компьютером и играю в какую-то игру. И в этот момент время будто замедлилось. Я вдруг понял, что именно это — важный момент моей жизни. Шаг за шагом. Экран компьютера был всё ближе. Мне почти удалось разглядеть экран, но тут же меня резко дёрнуло вверх. И последнее, что мне удалось расслышать, был громкий и отчётливый крик орла.

Я резко распахнул глаза, чем сильно напугал трёх сестёр, которые снова смотрели на меня. Они отскочили от кровати и посмотрели на меня с каким-то новым интересом. Я же спустил ноги вниз и сел на койке, обхватив голову руками.

Что с моими воспоминаниями? Почему я так мало помню? Как связана со мной та игра? Только вопросы и никаких ответов. Кто же может мне на них ответить? Только если не… Я повернулся и, склонив набок голову, внимательно посмотрел на трёх богинь. Они почему-то сделали шаг назад. Кто может знать что-то о смерти, как не Смерть? Значит, Жизнь точно что-то знает. Я соскочил с кровати и повернулся к богиням.

— Вита. — Почти ласково позвал я её. Она почему-то сглотнула и попыталась спрятаться за сёстрами. — Не могла бы ты ответить мне на несколько простых таких вопросов? Я, видишь ли, вдруг заинтересовался, не знаешь ли ты что-нибудь про жизнь некого Дмитрия? Он мне, видишь ли, оказывается очень близок, а я о нём почти ничего не знаю… Куда?!

Я сразу бросился за побежавшей Жизнью. Вот поймаю, и найду у неё какую-нибудь слабую точку. За ней, почему-то, побежали и её Сёстры. Ну ничего, долго бегать я умею, догоню — разберусь. А теперь, лёгким бегом марш!

* * *

*

Догнал я их только после километрового забега. Взяв хороший старт, они не учли своей выносливости. Так что, когда я догнал их, они стояли с трудом пытаясь отдышаться. Я же не сильно выдохся, так что сразу же задал им вопрос.

— И был смысл от меня убегать? Может, теперь расскажете мне обо всём?

— Мы… не… можем… — С трудом проговорила Смерть, упираясь руками в колени.

— Это… слишком… рискованно… — Вторила ей Жизнь, стараясь устоять на ногах.

— Ты же сам понимаешь почему, верно? — Спокойно проговорила Магия.

— Это из-за тех болей?

— Верно. Твоя душа освобождена от оков привязки к одному миру. А вот про тело так сказать нельзя. Вот именно из-за этого и боли. Тело сопротивляется освобождению от привязки к определённому миру.

— Что же, теперь понятно… — Я надолго задумался, пытаясь придумать какой-нибудь выход.

— Не пытайся, у тебя не получится придумать. Даже мы не смогли что-либо придумать.

— Да, с этим не поспоришь. Ладно, и что дальше?

— А дальше ты проснёшься.

Перед глазами в очередной раз слегка поплыл мир.

* * *

*

В школе Волшебства и Чародейства Хогвартс начался первый в наступившем учебном году педсовет. На нём как обычно разбирались не столько старшекурсники, сколько первоклассники. Выявлялись и потенциальные хулиганы, и середнячки. Не забывались и отличники.

— Что же, все теперь здесь? — Поднялся с кресла директор, и окинул взглядом всех собравшихся учителей. За столом сидели только учителя, имеющие дело с первокурсниками.

— Да, директор. — Ответила профессор МакГонагалл.

— Отлично. Давайте приступим.

— Альбус, — начал рассказывать о своём факультете профессор Флитвик. — Никаких проблем у моего факультета на данный момент нет, все первоклашки уже устроились и никаких вопросов у них нет.

— Так и нет? — Насмешливо спросил Снегг. Он почему-то был в довольно благодушном настроении, что проявлялось в его более мягком сарказме.

— Не больше обычного. — Добродушно пропищал маленький профессор.

— Замечательно, Филлиус. — Ответил Дамблдор, загадочно мерцая глазами. — А что у тебя, Помона?

— Все замечательно устроились, — с воодушевлением начала Профессор Спраут. — Они, конечно, волнуются, но им помогают старшекурсники. Так что никаких сложных проблем не возникает.

— Это замечательно! Минерва, а что вы скажете? Никаких вопросов, требующих сиюминутного решения не возникло?

— Что вы, Альбус, это же Гриффиндор! Никаких проблем у них нет, все дети уже вполне самостоятельные и уже хорошо себя чувствуют.

— Конечно. Они уже взорвали несколько котлов на моих уроках. Особенно отличился Долгопупс. В первый же день взорвать простое зелье, это надо уметь! — Неожиданно влез Снегг, вновь раздражая этим МакГонагалл.

— Они просто боятся тебя! Если бы ты перестал так себя вести и во всём потакать своему факультету…

— Вообще-то, — ехидно перебил её Снегг, — мы говорили о том, что ваши львята не только портят своё и школьное имущество, но и подвергают опасности не столько себя, сколько своих товарищей.

— Можно подумать, что твои змейки никогда их не взрывали!

— Нет. — Спокойно сказал декан Слизерина. — Их с раннего детства учили правилу обращения с ножом и тонкостям этой науки.

— А у меня на факультете — много полукровок и маглорожденных, и никого из них не обучали на дому.

— Я уже предлагал директору создать дополнительные курсы для тех, кого не обучали на дому. Но вы, директор, вновь и вновь отклоняете моё предложение.

— У детей и так слишком большая нагрузка, Северус. — Сверкнул глазами Дамблдор. — А у детей должно быть детство.

— Но ведь можно же хотя бы на втором курсе давать такие курсы! Ведь можно будет спокойно успеть их переучить.

— Северус, мальчик мой, давай лучше поговорим об этом позже. Лучше расскажите, что происходит на вашем факультете.

— Всё в порядке. Конечно, у них много разных вопросов и претензий, но дальше самого факультета они не выходят.

— А что вы можете сказать про мистера Аудиторе? — Неожиданный вопрос заставил поднять брови всех присутствовавших профессоров.

— А что Аудиторе? — Вслух удивился Снегг. — Никаких проблем с ним не возникает.

— Правда? А на факультете проблем с однокурсниками точно нет?

— Даже если и есть, то вас, директор, они не будут касаться, пока не выйдут за пределы моего факультета, и не затронут остальные.

— Но, Северус, это же неправильно?

— Ну что вы, Минерва, — ядовито произнёс декан Слизерина, — ведь дети так закаляются! В любом случае, вас это касается в последнюю очередь.

— А вы, дорогие деканы, можете ли сказать про него что-нибудь?

— Мистер Аудиторе — талантливый ученик. — Возбуждёно пропищал Флитвик. — Он на каждом занятии выносит много новых знаний и после каждого урока задаёт много вопросов.

— Тоже самое и на моих уроках. — Подхватывает эстафету профессор Спраут. — Он очень хорошо умеет обращаться с растениями. Они будто чувствуют его.

— Да и на моих уроках он ведёт себя хорошо. — Нехотя начала рассказывать декан Гриффиндора. — Он одним из первых смог трансфигурировать спичку в иголку, да и много уточняющих вопросов очень удачных.

— Странно, но и на моём уроке он хорошо себя показывает. С ножом он умеет обращаться, да и чувство времени хорошо развито. Насколько мне известно, на остальных уроках он проявляет себя не хуже остальных.

— Это просто замечательно, мальчик мой! А вы, Минерва, что можете рассказать про Геру Поттер?

— О, она учится просто замечательно! — Мгновенно расцвела профессор трансфигурации. — Она хорошо себя показывает на всех уроках…

— Кроме зельеварения. — Вновь вклинился Снегг, слегка поморщившись на этих словах. — Впрочем, это не удивительно.

— К сожалению, Северус прав. Почему так, я сказать не могу. Но я хочу спросить кое-что. Почему вы так к ней относитесь? Что вам сделала одиннадцатилетняя девочка.

— Минерва, — неожиданно перебил её директор. — Боюсь, что это не должно вас беспокоить.

— Но Альбус!

— Минерва! — Слегка повысил голос Дамблдор, грозно сверкнув глазами. Его заместитель замолчала. — Вот и хорошо. А теперь, пожалуй, перейдём к старшим курсам…

* * *

*

Я шёл в библиотеку, вспоминая последние прошедшие дни. Всё больше и больше радости приносил мне каждый новый день в школе магии и волшебства. Я ведь, с самого детства мечтал о магии. А теперь я мог изучать её! Поэтому большую часть времени я проводил в библиотеке. Там же я брал не только научную, но и художественную литературу, которая не ограничивалась Локонсом, как опрометчиво утверждали многие в своих фанфиках. Хотя его я тоже почитал.

Не многим меньше времени я тратил на исследование замка. Столько потайных ходов я не видел за обе мои жизни до этого! А изучать их, подбирать пароли и искать кнопки, рычаги и нажимаем плиты — дело невероятно интересное.

Вот и сейчас я прошёл через несколько открытых мною тайных проходов и сквозь ложные гобелены. Интересно, а кто-нибудь до меня искал тайные ходы в первую же неделю? Ладно, вот сейчас пройду сквозь вот этот гобелен и…

— Ой! Да что же это такое?

При входе в проход я с кем-то столкнулся и упал. Напротив меня упала какая-то девочка. Я присмотрелся и удивлённо присвистнул. Это была Гермиона Грейнджер! Тут же подскочив, я помог ей подняться. Интересно, а когда она открыла этот проход?

— Спасибо. — Ответила она, отряхивая мантию от пыли. И тут же еле слышно пробормотала себе под нос. — Хоть кто-то догадался это сделать.

Я сильно удивился. Да что там, впал в шок! Но не из-за самой фразы. Меня поразило как она была произнесена. Это был чистый русский!

Примечание к части

Что, не ожидали? А вот она! Единственная и неповторимая — новая глава! "Уверенным тоном сообщает автор, прячась за барикадами и укрываясь котятами от гнева верных читателей."

>

Глава девятая. Странные события.

Такого я точно не ожидал. Откуда Гермиона Грейнджер знает русский язык? Неужели ещё одна попаданка? Да нет, быть такого не может! Мне, скорее всего, сообщили бы об этом сёстры. Или нет? Чёрт его знает, что этим богам в голову взбредёт. Ладно, что мне теперь делать? Так, попробуем-ка просто немного подумать и не будем делать поспешных выводов. Задумавшись, я неожиданно даже для себя откликнулся на её слова.

— Да не за что.

Слова были сказаны на чистом русском и удивили не только меня, но и саму девочку. Блин, и что мне теперь делать? Как мне объяснить настолько идеальное знание иностранного языка? Хорошо хоть на итальянском не заговорил. Ладно, как-нибудь прорвусь.

— Ой! А ты откуда знаешь русский? — Удивилась она, широко распахнув глаза.

— А ты когда успела? — Задал я встречный вопрос, выигрывая время на размышление.

— У родителей славянские корни. — Пожала она плечами. — Между собой мы общаемся на русском.

— Ого! — Это откровение сильно меня поразило. Кто бы мог подумать! Теперь понятно, как именно Гермиона сблизилась с Крамом. — А у нас, видимо, итальянские корни.

— А русский-то откуда знаешь?

Я решил открыть часть истины, просто немного её изменив. В любом случае, хуже точно не будет. Да и она всё равно не успокоится, пока не узнает ответ на вопрос. Да и напридумать она может что-нибудь страшное. Лучше уж проконтролировать её знания.

— Да просто знаю. В один момент понял, что знаю русский язык как родной. Тоже самое с итальянским.

— Да неужели? — Ого, скептис так и прёт. Ладно, попробуем выкрутиться.

— Знаешь, мы ведь, вообще-то, волшебники. До того, как я узнал, кем являюсь, это было очень странно. Но теперь, мои волшебные способности объясняют всё необычное. Я уверен, что можно найти объяснение этих знаний в каких-нибудь книгах.

— Ладно… — Она странно посмотрела на меня. — А как тебя зовут?

— Сэм Аудиторе. А тебя?

— Гермиона Грейнджер. Погоди, я тебя вспомнила! Ты же слизеринец!

— Да, и что? — Слегка непонимающе посмотрел я на неё. — Я такой же маглорождённый, как и ты.

— А, точно. — Протянула в ответ Гермиона, смотря на меня с новым интересом. — И тебя там не обижают?

— Извини, но об этом ни слова не скажу. Даже если бы и обижали, об этом я бы не рассказал никому. Дела Слизерина — Это дела Слизерина.