|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 5
У каждого мгновенья свой резон
20 декабря 1825, Санкт-Петербург
Его разбудил посторонний шум. Саша не открывая глаз повернулся к источнику шума и замер.
— Доброе утро, ваше высочество. — услышал он голос Мердера и открыв глаза сел в кровати.
— Доб-р-ое ут-р-о, Ка-р-л Ка-р-лович. — ответил Саша, вовремя вспомнив о своём желании бороться с картавостью.
— Как вы себя чувствуете?
— Замечательно. Выспался великолепно. Отдохнул. Хочу гулять, хотя бы по дво-р-цу.
— Это очень хорошо, только прогулка будет возможна лишь по разрешению Ивана Фёдоровича. — Мердер развернулся к двери и повысив голос дал команду — Востриков!
— Я здесь, ваше высокоблагородие.
— Доложи Иван Фёдоровичу, что великий князь проснулся и чувствует себя хорошо.
— Слушаюсь.
— И так, милый друг, — вернулся Карл Карлович к разговору с Сашей, — чем бы Вы хотели занять себя после завтрака.
— О, у меня много желаний на сегодня. Хочу п-р-огуляться по дво-р-цу. Хочу cиг-р-ать несколько партий в шахматы. Хочу, чтобы Вы поучили меня г-р-амматике р-усскго языка. Хочу, чтобы Вы р-ассказали мне чего-нибудь инте-р-есное, о жизни во дво-р-це. Хочу начать делать ежедневные записи. Хочу п-р-одолжить обучение ст-р-ельбе. Хочу... ещё много чего хочу, но давайте дождёмся Ивана Фёдо-р-овича и узнаем его мнение о том, что мне можно, а что нет.
— Пожалуй это разумно, узнать мнение врача, прежде чем строить планы. — Согласился воспитатель. — Но меня удивляет ваша решимость посвятить себя занятиям. Особенно желание писать дневник. Ваши желания похвальны, но необычны. Кроме того, Вы просите меня заняться с Вами грамматикой, хотя Вам известно о том, что для этого занятия Государь пригласил Василия Андреевича. Вы не можете дождаться, когда он начнёт занятия? Почему? К чему такая поспешность?
— Это не поспешность. П-р-осто, я р-ешил изменить свою жизнь. После того, как Папа объявил мне о назначении меня наследником п-р-естола, я много думал о своей жизни. Особенно часто я задумывался об этом когда болел. И я понял, что мне п-р-едстоит п-р-ойти че-р-ез многие испытания. Я не знаю насколько у меня это получиться, но я всё р-ешил. Р-аз мне уготована жизнь наследника п-р-естола, я должен быть достойным. Мне не подобает ка-р-тавить. Мне неприлично быть не об-р-азованным. Мне неуместно быть плохо воспитанным. Мне нельзя быть не подготовленным к п-р-едназначенному. Я должен сам себя готовить к этому. Я буду писать себе о том, что я хочу сделать, и писать о том, как и когда я сделал намеченное. — По мере произнесения своей речи волнение Саши заметно возрастало. Его лицо раскраснелось. И вскочив с кровати, он закончил. — Я хочу быть достойным сыном импе-р-ато-р-а!
То что начиналось как вдумчивое объяснение причин, переросло в резкий эмоциональный всплеск. Саша сам был поражён своей эмоциональностью. Он постоял в нерешительности несколько секунд и сел глядя воспитателю в глаза.
— Что ж, ваши мотивы похвальны. И наверно, вреда от них не будет. — или речь не убедила боевого офицера, или он просто не ожидал такого, но Мердер явно медлил, обдумывая поведение воспитанника. Наконец он принял решение. — Впрочем, мне нравится Ваше стремление к учёбе. И если Вы готовы, то мы преступим немедля, после завтрака.
— Я готов.
— Тогда дождёмся Ивана Фёдоровича, прежде чем расписывать день.
Карл Карлович пересел к столу, достал из ящика письменные принадлежности и бумагу. Движения его были неторопливы и основательны, как всегда. Достав всё необходимое, он на некоторое время застыл в задумчивости.
— Ка-р-л Ка-р-лович, дозвольте мне р-асписать день под Вашим надзо-р-ом.
— Это будет хорошим, но трудным началом. Вы хотите попробовать?
— Да. Пока Иван Фёдо-р-ович не пришёл, я бы хотел поп-р-обовать написать дату и заголовок для р-асписания дня. Надиктуйте их мне, я напишу, а потом вы исправите и поясните ошибки.
— Ну что ж, извольте. Садитесь за стол. Берите перо. — воспитатель дождался пока Саша приготовится писать и начал медленно диктовать. — Пишите. Двадцатое декабря одна тысяча восемьсот двадцать пятого года от рождества христова. Расписание дня.
Дождавшись, когда Саша закончит, воспитатель дал команду:
— Дайте я проверю. Что ж, для начала просто великолепно. Конечно, необходимо поработать над почерком, и Вам надлежит ознакомиться с правилами употребления "И десятеричного" и "Ять". С этими правилами я Вас ознакомлю после завтрака. — В комнату вошёл Рюль. — Доброе утро, Иван Фёдорович, великий князь чувствует себя хорошо и рвётся на прогулку по дворцу.
— Доброе утро, сейчас посмотрим. Прошу Вас, ваше высочество, лечь в кровать. Мне нужно осмотреть Вас.
Закончив осмотр, врач удовлетворённо сообщил, что великий князь почти совсем здоров, и дал разрешение на получасовую прогулку по дворцу. На завтрак великому князю была предложена овсяная каша, яблоко и чай со сдобной булочкой. Врач отправился дать указания кухне, а Воспитатель с воспитанником вернулись к написанию распорядка дня.
В результате активного обсуждения ими было запланировано:
В девять тридцать завтрак;
В десять класс русской грамматики;
В одиннадцать игра в шахматы;
В час по полудни прогулка;
В два по полудни обед;
В три по полудни чтение святого писания;
В четыре по полудни класс французского языка;
В пять по полудни отдых;
В шесть вечера класс истории;
В восемь вечера ужин;
В девять вечера подготовка расписания на завтра;
В десять вечера сон.
Они уже заканчивали когда слуги принесли завтрак. Карл Карлович обещал договориться с Жиллем об уроке французского и найти книгу для ведения записок. После проверки ошибок в написании распорядка, Карл Карлович ещё раз похвалил воспитанника и направился к Жиллю. А Саша приступил к завтраку. Он был доволен тем, как ему удалось продвинуться сегодня. А ведь день только начинался.
Урок русской грамматики прошёл ожидаемо. Правила были не очень просты, но вполне постижимы и запоминаемы для сорокалетнего мужика с высшим образованием. Хотя всё нутро, воспитанное в советской школе, протестовало против необходимости запоминать корни слов с тем или иным написанием и многочисленные исключения. Поэтому Карл Карлович довольно быстро изложил суть правил, а потом приступил к многочисленным примерам. К концу урока у Саши разболелись кисти рук. До этого ему не приходилось столько писать в этой жизни, а навык из прошлой не мог помочь писать пером. Последние примеры Саша записал под диктовку воспитателя без ошибок. На этом учитель и ученик решили, что на сегодня довольно. А на завтра договорились закрепить материал и разобрать правило написания окончаний в прилагательных, поскольку Саша сделал в них несколько ошибок.
Немного отдохнув, Саша предложил приступить к шахматной игре. Первую партию, за чёрных, Саша быстро проиграл, а вот при розыгрыше второй, за белых, он решил задать интересующие его вопросы:
— Скажите Ка-р-л Ка-р-лович, Я пока лежал, вспоминал р-азное из своей жизни, нап-р-име-р, как на моё шестилетие Ма-р-ия Фёдо-р-овна пода-р-ила мне десять тысяч р-ублей на б-р-ильянты. И я задумался, а где сейчас эти деньги?
— Они как и все остальные Ваши доходы перечислены в Сохранную казну. Вы сможете свободно воспользоваться ими по достижении двадцати лет. Вам нужны сейчас деньги?
— Нет, п-р-осто я хотел получить п-р-едставление о своих капиталах. Вы сказали, что у меня есть иные доходы. Пожалуйста р-аскажите под-р-обне. Вам шах.
— Ну что ж. Поскольку я являюсь Вашим воспитателем и в мои обязанности входит вести учёт Ваших финансов. Я могу в общих чертах рассказать о Вашем состоянии. — Мердер замолчал, сделал ход и не торопясь продолжил. — В соответствии с законом 1797 года ежегодно из казны Вам выплачивается сто тысяч рублей. Эта сумма выплачивается равными частями каждые четыре месяца.
Мердер сдеал паузу и дал Саше возможность спросить:
— Это всё?
— Кроме того, — продолжил лекцию Воспитатель, — Вы получаете жалование как корнет лейб-гусарского полка в размере 690 рублей в год и 84 рубля в год столовых денег. Помимо этого вы получаете 800 рублей в год пенсию как кавалер ордена Святого апостола Андрея Первозванного, 500 рублей, как кавалер ордена Святого Александра Невского и 200 рублей, как кавалер ордена Святой Анны первой степени. Сюда же можно приложить различные подаренные и прочие разовые суммы.
— Это весь доход?
— Пока, да. Из этих сумм оплачиваются все расходы на Ваше содержание. Оплачивается одежда, выплачивается плата слугам и учителям, выплачивается пенсионные пособия и вспоможения отслужившим. Излишки перечисляются в Сохранную казну. Каждый год перечисляется от десяти до двадцати тысяч рублей.
— Спасибо, а не могли бы Вы показать мне под-р-обный отчёт. А я могу как-нибудь повлиять на статьи р-асходов, возможно мне стоит отказаться от части слуг или быть более возде-р-жанным в одежде?
— Разумеется я Вам предоставлю полный отчёт, раз Вы проявляете интерес к своему финансовому положению. Что же касается возможных изменений в расходах, то все они утверждаются самолично государем, поэтому Вам придётся подать ему свои предложения. Вам мат.
— Хо-р-ошо. Теперь я за чё-р-ных. Р-азумеется я сообщу о своих п-р-едложениях госуда-р-ю, но с начала мне хотелось бы ознакомиться с отчётом. И ещё я хотел бы научиться учитывать свои деньги самостоятельно. Р-азумеется по началу мне не обойтись без Вашей помощи, но я надеюсь в ско-р-ом в-р-емени избавить вас от необходимости заботиться об учёте моих финансов.
— Это было бы великолепно. Уверен, что государь будет доволен Вашим интересом.
Эту партию Саше удалось выиграть. Это обстоятельство несколько озадачило воспитателя. Они ещё раз поменялись сторонами. И Саша пошёл в новую атаку.
— Карл Карлович, я вот пока болел и отлёживался, всё думал о прошедших событиях... И я вот хотел бы спросить Вас как боевого офицера. — Мёрдер сделал очередной ход и вопросительно посмотрел на воспитанника. Саша продолжил. — Скажите а почему солдаты воюют, почему они идут в атаку, или почему они стоят в обороне под огнём врага? Что их заставляет делать это?
Капитан Мердер, как-то неопределённо хмыкнул, потом как-то крякнул, потом вздохнул. И сделал очередной ход. Саша стал обдумывать партию. Воспитатель молчал и не мешал ему. Потом наступило время и воспитателю делать ход. Но тот лишь задумчиво глядел на доску. Время шло. Потом Карл Карлович как-то вытянулся сидя на стуле, быстро провёл глазами по доске, сделал ход и сказал:
— Их ведёт в бой долг перед Отечеством. Но иногда они могут не знать в чём заключается этот долг.
— Вы наве-р-но п-р-авы, Ка-р-л Ка-р-лович. — отозвался Саша.
Эту партию Саша проиграл. Потом сыграли ещё две. Общий счёт по матч составил четыре — один. Утомившись игрой, начали собираться на прогулку. Саша подошёл к двери шкафа и стал выбирать одежду. Гусарский мундир он посчитал слишком ярким и предпочёл сюртук тёмного сукна стилизованный под военную форму. И начал одеваться. Воспитатель тем временем убрал шахматы, позвал камердинера Агафонова:
— Мы с великим князем решили прогуляться по дворцу. Пойдёшь с нами. Я пойду по левую руку от князя, ты по правую. И смотри, если ему станет плохо, подхватывай.
Потом они стали ожидать пока великий князь оденется, чтобы сопровождать его. Саша одевался не торопясь, память как-то скупилась выдавать информацию чего и как нужно одеть, как застегнуть. Приходилось восполнять пробелы за счёт сообразительности. Наконец он справился. Встал перед зеркалом, машинально оправился и сказал:
— Я готов, пошли.
— Куда направимся?
— К госуда-р-ю импе-р-ато-р-у и к госуда-р-ыне импе-р-ат-р-ице, потом в Большой т-р-онный зал и назад к себе.
— Пошли.
Саша не торопясь двинулся к двери. Он вышел в учебную комнату, в которой с ним занимались преподаватели и пошёл через неё дальше. Пройдя учебную комнату насквозь, он очутился в столовой. Прошёл её, прошёл следующую за ней, прихожую и наконец, вышел в Тёмный коридор дворца. Добравшись до конца коридора, он и его спутники оказались у временных покоев государя и государыни. Они вошли в прихожую государя.
В прихожей их встретил рослый флигель-адъютант императора. Он только вопросительно посмотрел на вошедшую процессию и почти сразу кивнул:
— Сейчас доложу.
Юркнул за дверь и спустя несколько секунд уже полностью открыл одну створку двери:
— Прошу, император ожидает.
Саша и его спутники прошли в приёмную.
— Доб-р-ого дня, Папа. Я же гово-р-ил, что здо-р-ов. Я же гоао-р-ил что буду гулять. — хоть и с некоторым затруднением на букве "Р", но тем не менее бодро заявил Саша. — Я п-р-ишёл п-р-еветствовать тебя и Мама.
— Я рад Сашенька, видеть тебя в добром здравии. Иван Фёдорович уже сообщил мне, что твоё самочувствие улучшилось. Но боюсь Мама тебе увидеть сегодня не удастся. Она с твоими сёстрами вернулась в Аничков дворец.
— Очень жаль. — Саше действительно стало грустно, причём так сильно, что слёзы наворачивались на глаза.
— Не расстраивайся, — Николай Павлович произнёс эти слова с неким раздражением, — Когда ты совсем выздоровеешь, то сможешь съездить в Аничков. А там и они сюда переселятся. Твоим сёстрам сейчас готовят комнаты в юго-западном ризалите.
— Надеюсь, что я смогу побывать в Аничковом на Р-ождество. Я так п-р-ивык к ёлке со сладостями на этом п-р-азнике.
— В это Рождество не будет такого красивого праздника, как ты привык. Обстоятельства не те. Но я обещаю, что начиная со следующего Рождества здесь, в Зимнем будет не только одна большая общая ёлка, но и у тебя в апартаментах будет твоя отдельная ёлка с подарками и сладостями. — Папа ласково улыбнулся сыну.
— Ваше величество, доставили нового задержанного. — голос флигель-адъютанта заставил Сашу вздрогнуть. Саша весь напрягся, даже не понимая почему.
— Кого? Хотя... — Николай Павлович посмотрел на встревоженного сына, — не надо.
Николай нежно обнял сына и поцеловал:
— Прости, Сашенька, дела не могут ждать
— Я понимаю, мы уже уходим. — Саша развернулся и пошёл к двери. Император направился к противоположенной двери, увлекая за собой флигель-адъютанта.
Выйдя снова в коридор, Саша почувствовал себя утомлённым. Он не столько физически устал, сколько был как-то опустошён эмоционально. Хотелось сесть напротив стенки и рассматривать её. Но раз собрался идти, надо идти. Саша пошёл. Он молча шёл по коридорам и с каждым шагом он погружался в какой-то прогулочный транс. Его мысли отцепились от тела и уплыли куда-то в неизвестном направлении, а тело спокойно делало свою работу: шаг, шаг, шаг...Невольно шаги становились всё шире и ноги менялись всё чаще. Спутники великого князя уже ели поспевали за ним. Вот Большой тронный зал, но Саша не осматривает его, он в него влетает быстро обходит по кругу и снова вырывается в коридоры дворца. В сознание он приходит уже у дверей в свои апартаменты.
— Ско-р-о обед?
— Я распоряжусь, ваше высочество. — Запыхавшийся Агафонов приступил к своим прямым обязанностям. — Востриков!
Оставив камердинера разбираться с подчинёнными, великий князь прошёл в столовую, сел за стол и стал внимательно разглядывать свои руки. Воспитатель посчитал не разумным вмешиваться. Он занял место у окна, слегка за спиной воспитанника. Там он встал в пол оборота, так чтобы было легко наблюдать и за воспитанником и за дверью из прихожей и, при необходимости, смотреть в окно. Саша развернулся к воспитателю, посмотрел на него, улыбнулся и развернулся обратно к столу. Теперь, он уже не рассматривал руки. Теперь, он откинулся на спинку стула и созерцал интерьеры.
Нет лучшего развлечения, чем обед. Когда великому князю доставили первую перемену, он был в довольно мрачном расположении духа. А когда уносили последнюю, пятую, он уже был готов начать шутить и балагурить. Однако, его ждало занятие с отцом Павлом. Саша имел к нему вопрос, поэтому и не возражал, когда воспитатель предложил включить это занятие в расписание дня. Благодаря наличию своих планов, а так же поднявшемуся после обеда настроению, он встретил вошедшего священника с энтузиазмом. Однако, энтузиазм этот улетучился почти мгновенно, стоило только углубиться в изучение Святого Писания. Его поддерживало только осознание того, что в нынешних условиях это необходимо знать. Ему необходимо восполнить пробелы в духовном образовании. Это поможет ему жить среди местных, поскольку он будет лучше понимать их.
Отец Павел знал свое дело. Он зачитывал отрывок из писания и тут же пояснял, что в нём означает каждое слово. Саша весь урок даже вопроса задать не мог, никакого, только послушно отрабатывал команду батюшки "Повторяй". И так прошёл весь урок. Закончив батюшка встал попрощался и ушёл.
"Вот гад! А если у ученика вопросики остались. С этим долдоном каши не сваришь."
Но долго предаваться злобным мыслям великому князю не дали. В учебную комнату как маленький вихрь влетел высокий молодой человек.
— Bonjour, votre altesse! — приветствовал воспитанника его гувернёр Флориан Жилль.
Так начался урок французского языка. Урок весёлый, наверно в силу живости характера Жилля. Учитель постоянно шутил, рассказывал всякие забавные истории из своего детства. Саша понимал, что в основном это сплошные выдумки, но это были весёлые выдумки. Саша, с удивлением для себя, довольно живо ему отвечал. Жилль иногда подправлял воспитанника, то в грамматике, то в произношении, то разъяснял непонятную фразу. Но это не превращало непринуждённую болтовню в урок. За весёлыми байками время протекло незаметно. Уже давно наступило время для отдыха, которое Саша планировал посвятить гимнастике. А урок всё продолжался. И только вмешательство Мердера положило ему конец. Жилль исчез так же стремительно, как появился.
Гимнастика, так назвал Саша свой отдых. Пол часа физических упражнений в стиле утренней зарядки и дыхательной гимнастики. В первый раз Саша решил не насиловать себя. Нужно было просто посмотреть, что он может: насколько гнётся поясница, насколько сильны руки и ноги, насколько они быстры, насколько устойчив вестибулярный аппарат, не щёлкают ли где позвонки и прочее разное. Это было скорее физиологическое обследование в движении и результатом Саша остался доволен. Великий князь, обладал отменным для мальчика телом. Это было не удивительно, великого князя уже два года грузили танцами, конной выездкой, гимнастикой, строевой и фехтованием. Всё это дополнялось обязательными ежедневными подвижными играми и прогулками, а также эпизодическими уроками столярного ремесла. Подзаплыть жиром Саше не давали. Вообще Саша с содроганием вспоминал своё счастливое детство. С шести утра до десяти вечера под неусыпным контролем и в ритме давай-давай. Единственная радость летние каникулы, когда можно забраться на остров без воспитателей и не надо делать никаких уроков. Целый месяц никаких обязанностей кроме подъёма в шесть утра и отбоя в десять. С этим не могла сравниться ни Пасха, ни Рождество, ни день рождения. Это тоже были праздники. И в эти дни тоже можно было многое не делать. Но даже тогда была масса обязанностей. Обязательные церковные службы и обязательные официальные празднования и чествования на которых надо было стоять ровно и помнить о своём титуле.
Урок истории начался с того что воспитатель дал Саше небольшую чёрную книжицу с простеньким замочком для ведения дневника.
— У меня нашлась вот эта книжка. Это Вам, ваше высочество, на первое время, чтобы не вести записи на отдельных листах. Думаю скоро вы обзаведётесь более удобным дневником.
— Спасибо Ка-р-л Ка-р-лович, я уве-р-ен, что она п-р-игодится мне. — Саша любовно погладил книжку по переплёту и отложил в сторону. — П-р-одолжим об Александ-р-е?
И они продолжили. Воспитатель рассказывал историю правления Александра Македонского, а Саша доделывал раскраску литографии "Битва при Гранике". Доделывать было необходимо — это рождественский подарок для Папа. Ничего интересного для себя Саша в тот вечер не услышал. Сама излагаемая история совпадала с его знаниями, полученными в советской школе, только она была расцвечена многочисленными байками о великом царе. Воспитатель видимо хотел привлечь этим внимание восьмилетнего мальчика, но на Сашу они не произвели должного впечатления. Он лишь поинтересовался под конец урока:
— Ка-р-л Ка-р-лович, а как вы думаете Александ-р Македонский был великим ца-р-ём?
— Несомненно, из маленькой Македонии он сделал великое государство.
— Но оно не на много его пережило.
— М-м, тем не менее. Что же касается недолговечности его государства, то это объясняется внезапностью его смерти.
— Возможно, Вы и п-р-авы.
Урок истории подходил к концу. Воспользовавшись Сашиным вопросом, воспитатель ещё рассказал о судьбах македонских царств, образовавшихся после смерти Александра. В дверях появился камердинер и доложил о том, что ужин ожидает великого князя в столовой. Этот ужин отличался от предыдущих приёмов пищи. Стол был накрыт на двоих. Сашу посчитали выздоровевшим и вернулся прежний порядок приёма пищи, по которому воспитатель ел за одним столом с воспитанником.
После ужина они вернулись в учебную комнату и приступили с составлению распорядка дня на завтра. Саша настоял на изложении распорядка на отдельном листе. По окончании написания, Саша задумчиво оглядел комнату. Наконец лицо его осветилось радостью он схватил нож для бумаг и торжественно закрепил этот лист на двери, которая вела в спальню, лихо воткнув нож в щель между не открываемой створкой и косяком. Данный демарш произвёл впечатление на воспитателя. Карл Карлович на несколько секунд остолбенел, лишь удивлённо глядя то на Сашу, то на листок.
— Зато теперь всегда будет видно, что нужно делать. — задорно сообщил великий князь. — И п-р-ямо на листе можно делать пометки, что сделано и как.
Карл Карлович по прежнему не находил слов.
— А завт-р-а, во в-р-емя отдыха, мы пойдём в столярную мастерскую и сделаем доску для крепления листа.
— Да, наверно надо сделать специальную доску. — Согласился воспитатель. — А пока, пусть данный лист полежит на столе. Я думаю мы как-нибудь управимся один день, без наглядного его созерцания.
Глянув на часы, Мердер сообщил, что он вынужден временно оставить великого князя в одиночестве и порекомендовал потратить это время на заполнение дневника. Саша немедленно согласился. Уселся за стол взял в руки перо и замер, пытаясь сообразить что же нужно написать о сегодняшнем дне. Но мысль не шла. Наконец он нацарапал в дневнике: "Намеченное на день сделано не полностью. Не удалось поговорить с отцом Павлом о духе самодержавия. В остальном хороший день."
"Если возьмут почитать дневник. Пусть порадуются, за великого князя. А сейчас я напишу пару слов для себя.
Что же нужно зафиксировать, дабы не забыть?"
Саша перевернул книжку последним листом вверх и стараясь максимально разборчиво, но как можно мельче в строчку записал: "Лапта-футбол. Эссе о неблаговидных поступках. Эссе о земле. Люди-Охрана. Нал. Общее тягло."
"Теперь дерево целей набросать сверху."
Нарисовал квадратик "Социум" сбоку поставил "2000 лет". Чуть помедлив дописал "РИ+океания+америка+ОАЭ+китай+ЮАР".Снова задумался. Чиркнул горизонтально линию и написал "советский человек" над линией и "одни обязанности, без прав" под линией .
Сделал от квадратика стрелочку вниз и пометил: "идеология,управление, экономика, война"
"Вот я и изложил суть всех размышлений за последние дни.
С идеологией всё понятно. Нужен концепт, его предположительно создадим на основе общего тягла. Разработку концепта, с целью создания отдельных положений, нужно будет поручить какому-нибудь местному литератору или спровоцировать его на разработку. Поскольку я не возьмусь изложить так, чтобы это было надлежаще воспринято. Тут нужен мастер слова, мастер местного слова. Так и пометим.
И нужен механизм. Механизмы следующие: первый по значимости школа, второй СМИ, третий массовая партия. Остальное по мелочи. Для школы нужны учителя. Учителей должна подготовить партия и напичкать их материалами из СМИ. Посему последовательность в создании будет такой Партия-СМИ-Школа.
Так и запишем.
Для партии нужен лидер, концепт и актив к ним плюсовать массовку.
Так и пометим.
Для СМИ нужен литераторский паровоз, мощности и распространители.
Распространением займётся партия. Паровоз создаст литератор концепта. Мощности нужно где-то брать.
Вот так и отметим."
Дневник запестрел стрелочками и сокращениями.
"Кстати о мощностях. Следующий раздел экономика. Желательно так чтобы нужды народонаселения как-то удовлетворялись сами собой, без высочайшего внимания. В то же время ежели надо космический корабль, дали команду, спланировали и вот оно. Хотя для этого времени лучше думать о сапогах для армии.
Какие экономики я знаю, попарно: рынок — командная, на частной собственности — на обобществлённой, закрытая — открытая, материальная — финансовая... дальше не вспоминается. При этом никто нигде и никогда не видел экономику реализованную исключительно на принципах одной из крайностей. Думается для этого есть причины. И у меня не будет такой. Мне предстоит найти свой баланс.
Пока он мне видится такой:
Государственным нуждам командную систему, рядовым потребителям рынок.
Основные ресурсы и структурообразующие средства производства обобществить, вторичные средства производства и товар в частные руки.
Сектор структурообразующий и тяжёлый закроем, сектор мелкий откроем настежь
Для государственных нужд экономика будет материальной, для частных потребителей финансовой.
Получится следующий кентавр... Государственные нужды будут удовлетворятся планово по команде, на это будут потрачены все основные ресурсы, заниматься этим будут проверенные товарищи, эффективность их труда мы оценим по степени удовлетворения нужд. И это будет базой всей экономики в части создания национального продукта. Так сказать, это тело кентавра. Нужды населения будут удовлетворяться частными предпринимателями действующими в условиях частично регулируемого рынка с контролируемой свободой выхода во вне. Эффективность труда в этой сфере будет оцениваться по полученной прибыли. Эта сфера будет отвечать за основную занятость и наличие у экономики человеческого лица. Эти две сферы могут слегка взаимопроникать друг в друга. Казённые заводы могут выбрасывать излишек на рынок и брать недостаток у частников, но в целом это две разные системы совмещённые в одной стране. Жизнеспособность кентавра надо ещё обдумать.
А пока пометим основное."
Перевернув лист Саша нанёс ещё одну порцию стрелок и слов.
"Теперь пометим как этой фигнёй управлять. Собственно, идея та же единство и борьба противоположенностей. Царю батюшке виднее все империалистические угрозы и что нужно чтобы их пресечь. Но сколько стоит хлеб в Крыжопле, он не знает. Любой крестьянин лучше знает, в отношении своей деревни и своего быта, когда сажать, где земля плодороднее и какую скотину держать выгоднее. Посему необходимо для высших материй обеспечить единую пирамиду власти, а для насущных вопросов на земле организовать самоуправление. При этом как это самоуправление плющить сверху, ясно как день. А вот как обеспечить ответный удар, это вопрос.
Думается, будут иметь место следующие эффекты. Команда сверху будет проходить по пирамиде вниз быстро и чётко и дальше она будет морозится самоуправлением. Информация о выполнении, будет морозится самоуправлением и теряться в пирамиде. Реакция на команду только в виде бунта или саботажа. Потребности народа будут формироваться в самоуправлении. И морозиться в пирамиде. Реакция власти будет так же отмороженной.
Эту проблему можно попробовать решить созданием параллельных структур. Например, надзирающих, традиционно это царёво око — прокуратура. Представительных, традиционно это парламент. И собирающих информацию, традиционно это статистические центры, омбудсмены и прочая братия, задача которых собрать информацию внизу и передать наверх. Нужно будет городить похожие огороды, только увы, все они могут давать сбой. Надо бы что-то новое придумать. Причём, желательно, с опорой на здешнюю ментальность. Но что?
Пока зафиксируем то что есть.
Теперь о союзниках. Сейчас, в России профессиональная армия, комплектуемая на принудительной основе.
Разумным представляется сделать армию полупрофессиональной. То есть дополнительно к имеющемуся профессиональному костяку добавить людей по временному призыву. И комплектацию проводить также по смешенному варианту для отдельных видов войск на контрактной основе, для отдельных на принудительной. Это надо будет более тщательно обдумать. А самое интересное конечно это как кормить эту ораву.
Одним из главных моментов является момент обучения генерального, офицерского и рядового состава. Подвижки в этом есть, но обучение явно недостаточно. Нужно интенсивнее прогонять людей через учебные заведения. При этом не избежать открытия границ сословий. Поскольку дворян на всё это не хватит. А это большой социальный вопрос. В своё время, проникновение разночинцев в высшие учебные заведения послужило катализатором всяких брожений. Тут нужно что-то придумать. Нужны образованные кадры и в армии и промышленности. Брать людей придётся с низов, поскольку больше не откуда, и вот тут можно нахлебаться всякого. Их нужно вгонять в партию и через партию править мозги.
Структуру армии и флота пока обдумывать бессмысленно. Вообще это скорее дело военных. Намечать пути развития тоже рано. Поскольку текущие и возможное оснащение пока не ясно.
Зафиксируем то, что есть."
Саша закончил обозначать мысли в дневнике, и откинулся на спинку стула, соображая, что он забыл из своих высоких и далёких планов. Поняв что достаточно для начала, он решил сосредоточиться на более приземлённом уровне, хоть и не совсем насущном.
"Даже не вдаваясь в детали устройства экономики страны. Можно сразу сказать, что приоритетным направлением развития и сферой приложения моих сил являются пути сообщения. Дороги и Связь. А ещё точнее Железные дороги и телеграф. Вот на это и направим деятельность в первую очередь. И то и другое строить мне. Причём строить самому. Нужны деньги, нужно железо, медь и люди. Прежде всего образованные люди. Причём именно люди являются самым труднодоступным элементом. Остального у меня тоже не богато, а точнее ничего у меня нет. Но золото можно в перспективе взять в Калифорнии, железо добыть на Урале. Медь не помню где, но тоже наверно можно достать. А вот где взять столько металлургов, электриков и машинистов. Где взять столько людей обладающих нужными профессиями.
Пока я не могу сделать ничего. И начинать придётся с малых шагов. Но самое главное очевидно уже сейчас, нужно наращивать человеческий потенциал.
Кстати, надо будет накрапать Папеньке эссе о пользе железных дорог. Хотя он наверно и так в курсе."
Сделав ещё пару пометок. Написав слово "люди" и три восклицательных знака. Саша направился в библиотеку, чтобы подальше спрятать книжечку. Он прошёл сквозь спальню и оказался в своей библиотеке. Теперь осталось выбрать место. Постояв немного в растерянности, он пришёл к выводу, что нет такого места, куда не проникают заботливые руки прислуги. Вернулся в спальню. Огляделся. А места по прежнему не нашёл. В столовой раздались шаги, скорее всего, Мердера Надо было решать. Положил под подушку, отложив вопрос с тайником на потом.
Карл Карлович пригласил великого князя на вечерню молитву. Вернувшись из малой церкви Зимнего дворца, воспитанник встретил воспитателя, устраивавшего на ночлег. Уже засыпая Саша подумал, что завтра у него начнётся обычная жизнь великого князя, и он дал себе зарок, что не станет притворяться больным.
Орлов Денис Евгеньевич Маленький Саша У каждого мгновенья свой резон
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
