Позвонки Хаоса* третья часть

*

— Эй! Хватит дрыхнуть, всю жизнь проспишь...

Дьен открыл один глаз... и повернулся спиной к ярко освещённому солнцем окну.

— Нет, ну это безобразие какое-то. Офицер!

— Мимо. Я уже сдал контракт. Слу-ушай, будь человеком? Дай нормально поспать в человеческой кровати... в собственном доме... с нормальным...

Голос затих.

— Эй! Я не против. Но там тебя ищет куча народу.

— Мням... сами разберутся. Не маленькие.

Талми поняв бесперспективность вежливой тактики, перешла к насильственным действиям. И сдёрнула одеяло. На открывшемся голом боку мужа багровели свежие рубцы шрамов.

— Ты просто сходил и поговорил? Да? А откуда шрамы?

Дьен глубоко вдохнул и сел.

— Какие шрамы?

— Вот эти... — Кулачок Талми совсем не мягко приложился к свежим рубцам.

Дьен зашипел от боли и свернулся бубликом.

— О-о... доброта твоя... безразмерна, женщина. Как я рад, что именно ты воспитываешь моих детей...

— Что случилось?!

Дьен отдышался и опять сел.

— Да ничего страшного, Тал. Попался один вредный дядька, пришлось в морду дать. Слу-ушай, я балдею, какие у ваших бабушек друзья крутые...

— Ты же не будешь врать МНЕ? Выкладывай.

— Ну... тетка ваша, Ингер. Стерва редкая.

— О-о... ты поругался с Ингер?

— А чего мне с ней ругаться? Дети мои, а не её. Просто забрал и всё. Нормально говорить она не захотела, ругаться или слушать её нотации, не захотел я. Предупредил и ушел.

Талми вернула порывающегося встать мужа на место.

— А шрамы?

— Я уже сказал. Мужик вредный пришел. Я ему дал в морду. Все живы.

— И как звали этого... вредного мужика? Не Ирвин, случайно? — Талми побледнела. — Там... точно, ВСЕ живы?

— О. Ты знакома с Наместником?

— Этого кобеля в Коди... многие знают.

— Кобеля? — Дьен насупился. — Значит, я ему ещё не всё сказал. Повторим.

Талми смотрела молча.

— Что?

Пауза продолжалась.

— Отпусти плечо. У тетки своей спрашивай. Больше ничего не скажу.

Женщина вздохнула и отошла к детям.

— Почему их трое? Мне никто ничего не рассказывал.

— Не будь дурой. Это ведь ты всю жизнь провела в этом зверинце, а не я?

Дьен прошел к разложенной на стуле одежде и натянул штаны. Затем потянулся и посмотрел в окно. Горный пейзаж, залитый солнцем, ослепительно белый снег на вершинах. Обалдеть можно.

— Мне нравятся все. В чём проблема? К вечеру приедут няньки... и настоящий доктор. С медблоком. О. С Вики уже познакомилась?

— Угу. Ты сдурел. Тащить в дом сирену?

— У неё на днях отца убили. — Дьен провёл пальцем по прозрачному стеклу, повторяя контур ближнего склона. — И с нормальными людьми она не общалась. Всю жизнь взаперти. Четыре друга... за двадцать лет. У меня нет выбора, Тал. Я обещал дать ей нормальную жизнь.

Талми хмыкнула.

— А она говорит, что ты её в жены взял.

Дьен закашлялся и вытаращил глаза.

— Что, вот так и сказала?

— А что? Взрослая девка. С сиськами. Всё на месте...

— У неё пятёрка...

— Ты серьёзно? Сирена... с пятёркой? — Талми рассмеялась. — Да у них семь уже на входящей оценке. Пятёрка у неё...

— Да? — Дьен почесал макушку. — Значит, меня обманули.

— И она жива. И отец её воспитывал всё это время. — Талми сложила губы трубочкой. — Я знаю, кто её отец. Такие случаи не каждый день встречаются... Графа убили? Жаль. Я с ним служила некоторое время. Очень резкий мужик. И Вики у нас... двадцать три года. Это точно. Громкая история была.

Дьен кивнул. Ему... по-прежнему нравились умные женщины. Он отвернулся к окну и продолжил.

— Этот... "резкий мужик" принял заказ на силовое давление. Именно его люди прессовали Мышь.

Талми удивлённо рассматривала спину мужа.

— Ты уверен? Он работал с...

— Уверен. И заказал давление твой... безвременно почивший дядюшка Руан. Суд был вчера. Всё подтвердили люди Новини.

— Руан? С какого перепугу он насел на Мышь? Она же...

— Во-от. И я удивился. Ты... кому рассказывала о моём приезде?

Лицо Талми превратилось в маску. О собственном общении с родственниками она вообще говорила на удивление мало.

— И сказал я тебе тогда... что? Что приеду в Королевство решить некоторые личные проблемы. Так? А приехав сюда, наверняка бы захотел увидеть ребёнка. Так? И плевать мне на ваши танцы вокруг "чистой ветви", я бы его обязательно увидел. Кого бы мне показали? Вопрос. Скорее всего, не показали бы никого. Чем я лучше других папаш ветви? Скандал бы получился громкий, это как пить дать.

Дьен помолчал и выдохнул.

— Видишь как меня загрузили? Трое суток без сна с этими чёртовыми нападениями. И если бы не встретился с графом Новини, так бы и помер дураком. С холодными ушами...

— Старая сука.

— Ну... как бы — да. Но ты — здесь, а она — там. Пусть сидит и клацает протезом. В этом месте, прости, никого из родственников не будет. Любого чужого человека моментально порвут в клочья. Это точно. Даже Ирвина. Я проверил.

Дьен хмыкнул.

— Ты... когда-нибудь видела Гончих Хаоса? — Глаза Талми полезли на лоб. — Познакомлю. Чудные собачки. Очень умные. И сильные.

— Я боюсь.

— Меня боишься?

— Дурак. Нет конечно. Гончих твоих боюсь. Про них такие ужасы рассказывают.

Дьен выдохнул и отправился к одежде.

— Рассказывают все, а ты — будешь ЗНАТЬ. Есть разница?

*Кабинет генерала Этерлина. Коди.

— А я тебе говорю, он — опасен.

Этерлин с улыбкой наблюдал за метаниями Ирвина. Тот буквально бегал по кабинету, забыв о своём традиционном развлечении.

— Он очень быстро растёт. Я думаю, что он уже не человек... что, смешно?! Я три месяца собирал энергию, использовал все накопители... а он сожрал всё за пятнадцать минут. И... у него Гончие Хаоса. Полная Стая.

Генерал рассмеялся.

— Ирвин, ты присядь. Остынь. И подумай своей тупой головой. Вот... ты пришел ко мне, живой и здоровый. Немного побитый... это да. И рассказываешь, что Дьен собрался всех убивать? Но тебя он... не убил? Эту старую кошелку Ингер? Не убил. Много энергии у него? И кому это повредило? Кроме твоего самолюбия? Небось предложил тебе сваливать на свой Восьмой? И не лезть туда, куда тебя не зовут?

Этерлин откровенно издевался. В кои-то веки. Есть в мире справедливость.

— Ты напрасно смеёшься. Потом... все плакать будут. А я вас... предупреждал? Вот начнут Гончие резать твоих любимых чиновников, что тогда?

Генерал разом стал серьёзным.

— Прекрати скулить. Гончие ничего просто так не делают. Если найдёшь записи Мурела, почитай. Очень толково написано. Кого, когда... и почему. Полезная книжица.

— Дерьмо. Хаос... Ему нельзя верить.

— А тебе, друг мой, можно верить? А мне? Ты оставь эти байки для своих вассалов. У тебя Детки роятся в хозяйстве, скоро начнут ломать Королевство... а ты торчишь здесь? И учишь меня жизни? Вали-ка ты отсюда, ладно? И занимайся СВОИМИ ДЕЛАМИ!

Этерлин поднялся из-за стола.

— И ещё. Давно хотел тебе сказать, Ирвин. Не смей прикасаться к моей мебели!

Ирвин открыл рот... и ничего не сказал. И только исчезая в переходе выплюнул:

— Да кому твоя мебель нужна?..

Плёнка портала давно свернулась, а Этерлин так и стоял возле окна, лениво разглядывая кабинет.

— Датер! — И не обращая внимания на мелькнувшую в двери фигуру адъютанта, продолжил: — Как ты думаешь, если мы поменяем обивку стульев на... красную, с Гончими Хаоса, Ирвин на такой стул сядет?

— Он начнёт носить с собой салфетку с девизом Детей Ночи. И стелить её на стул каждый приход. И "случайно" оставлять после себя. Думаю... именно так и будет.

Генерал скривился.

— Угу. С этого разгильдяя станется. Что у нас происходит?

Датер подошел ближе.

— Я собственными глазами смотрел на то, как красный упрессовывает местную шваль на Алоше. Жёстко. У нас так уже никто не работает. В Коди бы он не задержался, точно. С такими замашками, или прибили бы, или вытолкнули наверх.

— Ну... это вряд ли. И первое, и второе.

Датер пожал плечами.

— Герцогиня Мерль прислала сообщение...

Этерлин вздрогнул и потёр лоб.

— Сам схожу. Доигрались они с Ингер сами, конечно... но поговорить надо.

— Говорят, она Ингер половину волос выдрала.

— Это — правильно сделала. Жалко, что мало. Обязательно зайду сегодня. Что у нас с наборами?

— Есть одна новость. Якун закрыл свои лоты.

Генерал присвистнул и вопросительно поднял бровь.

— Закрыл все лоты. Помолодел. Кони говорит, что у него появились деньги на восстановление замка Ансем. И... все мои маркеры в замке смыли. Я попросил Унса проставиться заново.

— Судя по твоей довольной роже, что-то пошло не так?

— Ага. Унса моментально взяли за шкирку и выставили с треском. И выглядел он до предела испуганным.

— Унс? Испуганным? Вот это номер. И что там случилось?

— Не говорит. Никак.

— Оч-чень интересно. Следи за слухами. Ансем нам не нужен, но знать кто там обосновался... не помешает. Очень хорошее место. Если там поселится кто-то из врагов, хрен выкуришь без потерь. Да ещё и сам Якун его восстанавливает? Это очень неприятная новость.

— Да ладно. Вы что, Якуна не знаете? Это когда он соглашался на должность управляющего? Как Уно погиб, так и держал свой драгоценный замок. Очень правильный дед. Не думаю, что у нас будут проблемы с Ансемом.

— Естественно. Но иногда, Датер... точнее, очень часто в последнее время, нам достаются именно чужие проблемы. Я об этом.

— Принял.

— Что ещё?

— Тиутин вырвала кресло Главы ветви. Официальное оповещение будет завтра.

Этерлин беззвучно похлопал в ладоши.

— Наша карга посинеет от злости. Её шашни с Ингер накрылись, Мышь взяла кресло... сплошные радости.

Датер хмыкнул.

— А ещё её утром Фемас нахрен послал. В смысле, отказался бронировать столик на обед. Сказал, что у него всё занято.

— Ну... прямо праздник какой-то. Минелей, что сказала?

— Как обычно. Фемас даже заметил, что за последние два десятка лет у нашей карги ничего нового не появилось. Включая...

— ... Любовника? — Этерлин явно получал удовольствие от болтовни.

— Именно так все и поняли.

Датер на мгновение замер, уставившись в окно и выдохнул.

— Пока всё.

— Мда. Хороший сегодня день, Датер.

Адъютант молча пожал плечами.

Обед у Фемаса никогда не был просто принятием пищи. Да, готовили у старого пройдохи великолепно и порции были героические. Но в ресторан люди шли не из-за еды. Большая часть неформального "движения" Коди происходила именно здесь.

Так получилось, что в этот день на втором ярусе зала за заказанным столиком собралась исключительно тёплая компания. И да, Дьен умудрился вытащить сюда Талми. Причин для её затворничества больше не было.

Собственно, планировалась отвальная. События в Сото уже подошли к новому этапу. День-два и люди Дьена закончат комплектацию новой команды, закончится ремонт собранной техники и надо будет идти дальше. Когда в следующий раз можно будет вот так спокойно посидеть в узком кругу? И вместо корабельной обшивки видеть вокруг множество живых людей?

Виновник события нервничал. Он, конечно, успел познакомиться с некоторыми представителями местного террариума, но реакцию массы себе представлял плохо. Для него сегодня праздник, но кому-то лишний повод зацепиться. Очень не хотелось скандалить сегодня. Очень.

— Выходим через час. — Дьен рассматривал собственное отражение в зеркале. Мда. Мачо из него не получится. Ни дома, на Земле, ни здесь у него не получалось быть красавчиком. Тело человека, это продолжение его головы. Видимо в голове Дьена не всё так красиво, как ему бы хотелось.

Талми копалась в своей комнате, перебирая одежду. Это... официальная версия. На самом деле, она уже двадцать минут ругалась с Главой собственной Ветви.

Дьен заглянул в комнату и присвистнул. Аура жены пылала.

— Не поверю, что тебя приводит в ярость твоя собственная одежда. Что случилось?

— Ничего. Я договорю и начну собираться.

— Тётушка Керель не хочет идти к Фемасу?

Талми повернулась к двери и... сделала характерный жест ладонью: проваливай.

— Ты мне обязательно расскажешь о своих родственниках. Больше чем обычно.

Кивок и... уже знакомый жест.

Дьен внезапно подумал, что знает о прошлом жены очень мало. Его отношению это не мешает, но в свете последних событий... пожалуй, стоит знать больше.

— Если нет, я схожу сам. Познакомлюсь. Что мне расскажут? Ты должна себе представлять. Или закажу полное досье у собственной СБ. И тебе и мне такой подход будет приятнее?

Лицо жены снова стало маской. Вот так. О родственниках она рассказывать упорно не желала.

Дьен прошёлся по полупустой квартире. Многие вещи переместились в новый дом. Да что там, отсюда вывезли практически всё. В замке большинство обычных вещей превратились в раритетный хлам. Слишком долго там никто не жил.

Огромная древняя каменная ваза с засохшими цветами осталась на месте. Такого добра в замке было с избытком. Дьен ласково погладил вазу:

— Удачи тебе, старушка. Протянешь больше трёх месяцев, заберу в замок. Обещаю.

Через полчаса ровным счётом ничего не изменилось. Талми сидела возле разложенных платьев и хмурилась. Неприятная беседа ещё не закончилась? Дьен выдохнул.

— Хорошо. Я не желаю тебя видеть... вот такой. Тем более сегодня. Отметим всё вечером, в замке. Отменяй приглашения.

Талми уже протянула палец, чтобы прекратить речь мужа и замерла.

— То есть, как это — отменяй?

— За десять минут ты не соберёшься, за тридцать — мы не дойдём до нашего стола. Думать надо, офицер, прежде чем трепаться хрен знает с кем. Вот только не надо мне рассказывать, что это очень важный разговор.

Талми... традиционно скривилась:

— Ты не понимаешь.

— Так объясняй! Сейчас! Или... я сворачиваю всё мероприятие, нахрен. Слово.

Талми обмякла. И медленно кивнула.

— Может и к лучшему. Мне это платье не нравится. Сворачивай. Отметишься один. Без меня. Одежду заберёт Вайна. Ещё что-то?

Дьен улыбнулся. Железная женщина. Где сядешь, там и слезешь.

— Я рад, что ты себя хорошо чувствуешь. На ночь не наедайся. Я быстренько разгоню местных болтунов и приду домой. Мириться будем.

Талми не выдержала и рассмеялась.

— Это так теперь называется?

— Это всегда так называется. Но если бы ты пошла... многие вещи стали бы проще.

Талми виновато улыбнулась и промолчала.

— Ну вот и хорошо... о, чёрт! Ещё немного и я опоздаю. Вали домой, мать.

— Фи, барон. Ты выражаешься как...

Дьен уже выскочил из комнаты и продолжения не услышал.

*Ресторан Фемаса. Коди.

— Ну и в чём твой сюрприз, барон?

Фигура владельца ресторана, как говорят, вплотную подобралась к точке, за которой виднелся медблок и принудительный сброс веса. Нет, лишний вес ресторатору жить не мешал. Объёмный живот мешал проходить по собственной кухне.

— Первый сюрприз в том, что я добрался вовремя. Даже для меня.

Фемас качнул внушительным пузом.