Ледяной клан

Глава 1. Акитсу.

Умирать больно. И страшно. Что в первый, что во второй раз. Но во второй раз, пожалуй, чуть легче. Просто потому, что я уже умирал так, в розоватой каше растопленного горячей кровью снега. Моей кровью, вернее кровью моего первого, родного тела. Потому что за первым телом и первой жизнью последовала вторая, как теперь известно, довольно короткая. Интересно, на её выбор повлиял тот факт, что я умирал зимой и в снегу, с парочкой непредусмотренных анатомией отверстий в теле и с перебитым позвоночником, или я просто много грешил? Думаю, первое...

А потом я очнулся в теле мальчика, чей отец только что убил его мать, после чего сам превратился в ледяную статую попытавшись убить сына. И ребенок уступил мне свое место и отправился за грань, когда я ещё не понял, что происходит. А потом была попытка одинокого ребенка выжить в раздираемой войной стране. Ребенка, чья единственная способность, отличающая его от других детей и позволяющая выжить, наведет на него охотников. Стоит ли говорить, что точно так же, как и в манге, по которой я в свое время прочитал ряд фанфиков, Хаку Юки, пусть и став немного другим, принял предложение беглого мечника Забузы и стал его учеником и помощником? Просто потому, что других вариантов не было. Настоящее одиночество надо ощутить на себе, чтобы его понять и избегать как чумы.

Затем были попытки освоить техники шиноби под руководством Забузы, миссии, которые разные личности оплачивали нукенину; хаотичное обучение на терпимого ирьенина, способного более-менее быстро поставить учителя на ноги; овладение полученной с телом стихией льда, создание первой пространственной техники, пусть даже кривой, косой и основанной на ледяных зеркалах, которые нужно было создавать вручную и каждое по-отдельности.

И все это только для того, чтобы понять, что я просто не знаю, где находится мой родной мир. Да и кто меня там ждет? Мое первое тело, столь неудачно повстречавшееся с гопниками в подворотне давно похоронили...

А дальше был найм к этому крайне неприятному лично мне мафиози Гато, от которого я долго и безуспешно отговаривал Забузу, встреча с шиноби Конохи и бой на недостроенном мосту. Как я сейчас припоминаю, канон я изменил не сильно — вывел из строя Учиху с его теперь уже навеки слепыми красными глазками (а нечего таращиться, я сенбоны метаю неплохо), задержал смешного, но живучего блондина... А потом на последних каплях чакры шагнул сквозь ледяное зеркало, выйдя перед командиром противников, подставив под его окутанную молниями руку ледяное зеркало и свое тело. Так что я теперь валяюсь с практически полным чакроистощением, парой сломанных ребер и без солидного куска плоти на усыпанных ледяными осколками камнях. Собственно, я бы не мог размышлять, если бы фактически не являлся духом, вселившимся в изначально чужое, в настоящий момент едва удерживающееся в сознании тело. Маленький плюс формальной одержимости. А в паре метров от меня лежит только что окончивший свой жизненный путь Наставник, скончавшийся от ран. А ещё неподалеку валяются авторы парочки самых свежих ранений, бандиты этого недоделанного гангстера Гато.

Я умираю. Пусть мои ранения вполне излечимы, но чакроистощение эффективно предотвращает самолечение, а Копирующий Ниндзя ирьенином отнюдь не является. Да и не стал бы я принимать спасение от шиноби Конохи — в конце концов, у меня нет никакого желания превращаться в быка-производителя где-нибудь в конохских подземельях. И это если ни у кого из власть имущих не найдется застарелых счетов к моему клану. Я сегодня умру, вот только не на этом мосту — даже тело может оставить ряд клановых секретов. А если вспомнить, что в той же Конохе кто-то вроде пересадку генома проводил... Нет уж, трупа я тоже не хочу оставлять.

С этой мыслью я привел действие созданную месяц назад и так и не протестированную пространственно-временную, как здесь говорят, технику, которую давно уже применил на свое тело и по возможности регулярно подзаряжал чакрой. Технику, родившуюся из легенд о четвертом Хокаге и мысли о том, что сколь бы велик запас чакры у него ни был, бесконечно перемещаться по полю боя тот бы не смог, слишком уж затратна любая форма телепортации. Значит, чакры своей на непосредственное перемещение Четвертый Хокаге тратить не мог. То есть, он лишь активировал уже готовую и заряженную чакрой технику разового перемещения, наложенную на него самого и очередной его кунай при его подготовке к Хирашину. Я Хирашин не воссоздал, но создать и заморозить в активном виде одну-единственную телепортацию смог. Гибрид последнего шанса и самоубийства, прыжок в никуда.

Повинуясь активированной технике, камень под моим телом покрылся слоем льда, в который я и провалился. Последняя техника умирающего, телепортация, настроенная за неимением ориентиров родного мира просто на ставшую родной силу льда. Техника, вызванная к жизни смутной надеждой, что клан Юки не вымер до конца, а возможно забился в укромный угол этого или соседнего мира. Попытка умереть не одиноким — шансы, что я наткнусь на ирьенина, способного справиться с ранами или хотя бы знающего, как безопасно разобраться с полным чакроистощением и стабилизировать ранения, близки к нулю. Хоть тело мое не достанется врагу...

* * *

Девушка со светло-коричневыми, почти серыми волосами и красной татуировкой на лбу

сидела на парковой скамейке, накинув на голое тело слегка окровавленный и изрядно грязный белый халат, когда невдалеке от нее раздался треск, в воздухе сформировалась пластина льда, из которой на дорогу выпал юноша в черной одежде с кровавыми пятнами.

— Сестха по Стихии, помогхи, — сказал он на слегка искаженном японском, с видимым трудом повернув голову и заметив сидящую девушку.

Акитсу спустила ноги со скамейки и встала...

* * *

Она аккуратно перевернула потерявшего сознание человека на бок, после чего разорвала одежду, открывая вид на слегка обожженную чем-то рану. Рану, ныне затянутую тонкой коркой в честь чего-то замерзшей крови, сквозь трещины в которой продолжала сочиться вполне себе жидкая кровь. А потом она дотронулась до тела невдалеке от ледяной корки, и знак на лбу Акитсу на пару мгновений будто раскалился, земля вокруг покрылась изморозью, после чего она почувствовала упадок сил. Человек вздрогнул, застонал, после чего его левая рука медленно поднялась, засияла бледным зеленым светом и опустилась прямо на рану.

— Спасибо за чакру, — прокашлял раненый, выплюнув сгусток крови. — Дальше я могу сам справиться.

Акитсу убедилась, что человек спокойно дышит, пожала плечами и вернулась на скамейку. В конце концов, лекарств у неё не было.

* * *

Выходить из беспамятства было тяжело. Но пропустить появление рядом новых гостей я не мог. Особенно с учетом того, что эти гости не скрывались, а ночь сама по себе была довольно тихой.

В итоге, когда я очнулся и спокойно встал на ноги — притворяться мертвым, конечно, имело смысл, но здорово сужало список возможных действий. К тому же, чакры у меня было не то, чтобы много, но вполне достаточно на серию прыжков между моими ледяными зеркалами, воспользоваться которыми лежа на земле было бы крайне затруднительно. Так что, найдя взглядом, куда в случае чего перемещаться, я поднялся на ноги и осмотрел четверку гостей, состоявшую из какого-то молодого франта и тройки его, судя по всему, телохранителей. Во всяком случае, один из них был вооружен и я не исключал, что у всех троих был запас чакры.

В общем, поднявшись на ноги, я напрягся, сложил несколько печатей одной рукой и сформировал за своей спиной хрупкое, но вполне рабочее ледяное зеркало.

— Ещё один! И тоже ледяной. Мои агенты не предупреждали. Или это девушка? В любом случае, так даже лучше. Мутсу, я его тоже хочу! — заявил франт.

Его спутник с мечом на поясе только кивнул.

Я не понимал, зачем именно меня и, судя по всему, девушку из моего клана хотят, но, судя по формулировке и окружившей меня и отдавшую мне солидную, если она не обладает резервами уровня Каге, часть своей чакры девушку троице его телохранителей, вряд ли нас ждет что то хорошее.

Поэтому, я схватил мою спасительницу за плечо и дернул назад, провалившись вместе с ней в ледяное зеркало — действие, которое я не решался проводить с Забузой, но которое практически наверняка не могло повредить носительнице стихии льда.

Выйдя из ледяного зеркала на крыше присмотренного здания, я сделал ещё несколько прыжков по наскоро созданным зеркалам, после чего остановился.

— Похоже, за нашим кланом и здесь охотятся, — устало сказал я. — Перебить мечтают.

— Каким кланом? — спросила девушка. — И он вряд ли хотел нас убить.

— Не знаю, как здесь, но там, откуда я пришел, клан Повелителей Льда носил имя Юки. Я -Хаку Юки, как считалось, последний выживший из клана.

— Акитсу. Считалось?

— Именно, что считалось, причем неверно. Потому, что есть ещё как минимум ты.

— Я не нужна. Порченая секирей, не способная окрылиться.

— А другим носителям стихии Льда?

— Я одна. Секирей много, но лед только у меня, порченой. Думаю, что ашикаби убил бы меня, узнав, что я не способна окрылиться.

Я спокойно улыбнулся девушке, бывшей, судя по всему, ещё одним осколком моего павшего клана. А потом я вспомнил, что сам чувствовал до того, как повстречал Забузу, и понял, что и как надо сказать.

— Ты нужна, Акитсу Юки, — поправил её я, будто объясняя ребенку. — Нужна мне, нужна самой себе, нужна тому, что ещё осталось от нашего мертвого клана. И объясни, мне, пожалуйста, кого в этом мире называют Ашикаби и что ты имела ввиду под словом "окрылиться"?

Пусть Забуза-сенсей и мертв, мне придется жить. Жить ради этой тихой девушки и смутной надежды на возрождение клана. Сейчас я вновь не одинок.

* * *

Я сидел на крыше высокого здания на приличном отдалении от того парка, где мы с Акитсу встретились, крутил в руках машинально созданный ледяной сенбон, и обдумывал странный мир, по технологическому уровню напоминавший тот, где я родился. Теперь я уже точно знал, что активированная перед моей несостоявшейся смертью техника унесла меня в другой мир.

— Будто попал в искаженное прошлое. В те времена, когда Рикудо ещё только-только одолел Дзюби, будущие великие кланы только возникали, а у каждого Кеккей Генкай было от силы один-два носителя, — вздохнул я. — Вот только у наших предков никаких ашикаби не было. К счастью. Конечно, у вас биджу нет, войн между скрытыми деревнями, о "чистках крови" как в Кири тоже никто не задумывается, но от этого не легче. Впрочем, могло быть хуже.

Вздохнув, я повернулся к сидящей рядом Акитсу.

— Я так понимаю, сестра по клану, у тебя тоже нет дома...

Девушка молча кивнула.

— Значит, будем искать, где поселиться. Заодно и город осмотрим. Как у тебя с бегом по крышам? Здесь и сейчас, конечно не стоит, эти заниматься, пойдем по улице, но если здания станут ниже, будет осмысленно перебраться на верхние пути.

С этими словами я создал очередное ледяное зеркало на земле у подножия здания.

— Я умею бегать по крышам, — ответила Акитсу.

* * *

Проснувшийся город со смутно знакомым названием Токио был шумным, беспокойным и провонявшим каким-то дымом. К сожалению, я не считал свое состояние достаточно нормальным, чтобы рисковать перемещаться по незнакомым мне крышам высотных зданий, да и навыки моей спутницы оставались неизвестными, так что пробежка могла представлять для нее опасность. В общем, за нежелание рисковать приходилось платить необходимостью перемещаться по изрядно загазованным всякой гадостью улицам.

К сожалению, и я, и Акитсу были одеты, прямо скажем, довольно подозрительно, если так можно охарактеризовать мое рваное и окровавленное кимоно и её не менее грязный, но чуть менее окровавленный халат. Наша одежда лишала нас возможности спокойно выйти на оживленные улицы и мне оставалось лишь надеяться, что в узких переулках мы не встретим слишком уж много грабителей.

В любом случае, я решил продвигаться на север, подальше от центра города и моря, в менее шумные и, наверное, лучше пахнущие районы.

* * *

Через некоторое время, когда здания в очередном районе этого гигантского города стали уже значительно ниже, чем в центре города, мы, наконец, осторожно перебрались на крыши. И вот, когда мы неспешно шли по крыше одного из зданий, подыскивая, где бы можно было раздобыть завтрак, ради которого мне пришлось ещё в центре города вырубить при помощи нескольких ледяных игл парочку грабителей, решивших, что мы с Акитсу являемся легкой добычей, но вместо победы лишившихся кошельков, я очень отчетливо почувствовал давление КИ, которое никак не мог пропустить тот, кто долгое время странствовал с Забузой, да и любым другим из Семерки Мечников. КИ было направлено не на нас, но от этого возможная проблема никуда не исчезала.

Развернувшись к источнику КИ, я увидел, как из ворот в ограждавшей деревянный дом стене выбегает высокий парень в джинсах, за которым следуют две девушки, похоже близняшки. А потом в воротах показался и источник изрядно ослабшего, но никуда не пропавшего КИ — высокая женщина с длинными фиолетовыми волосами и катаной на поясе.

Несколько мгновений я смотрел на женщину, переведшую свой взгляд с убегавшей троицы на нас. Давление КИ пропало, но это меня не утешало. Внимание мечницы с неопределенным мастерством, неопределенным запасом чакры и впечатляющим КИ было совсем не тем, что мне в моем нынешнем состоянии хотелось привлекать. И хорошо ещё, если она просто одна из местных самураев, хотя с самураем из Страны Железа я предпочел бы без крайней нужды в бою не встречаться, а если она входит в число остальных ста восьми шиноби, которых тут называют "секирей"? В этом случае разворачиваться и уходить по крышам не является хорошим вариантом, если она станет нас преследовать.

Вздохнув, я сложил серию печатей и вскоре возникли сразу три ледяных зеркала: одно на крыше, прямо рядом с нами, второе, предназначенное для побега, на одной из крыш в отдалении, а третье в десятке шагов от мечницы, так и не доставшей свой клинок, что давало надежду разрешить ситуацию миром.

— Не отходи от зеркала. Если начнется бой, я попробую уйти и забрать тебя. Если она будет слишком быстра, уходи. И выживи. Пожалуйста.

Акитсу на мгновение замерла, после чего кивнула. Я шагнул в одно ледяное зеркало, чтобы выйти из другого перед мечницей.

* * *

К счастью, немедленной атаки не последовало. Меч женщины все так же оставался в ножнах, я в свою очередь также не предпринимал попыток атаковать, даже не создав свои любимые ледяные сенбоны. И это было, пожалуй, лучшим вариантом развития ситуации.

— Мы зашли на территорию, контролируемую вами? — спокойно спросил я, с некоторым трудом проигнорировав весьма впечатляющее давление КИ. — Прошу прощения, мы просто проходили мимо.

— По крышам. Не то, чтобы эта территория контролировалась мной, если, разумеется, не считать самого доходного дома Изумо, но бегуны по крышам не могут не привлечь мое внимание, — сообщила женщина.

— Ещё раз прошу прощения. С вашего позволения, мы бы предпочли продолжить свой путь, избежав конфликтов.

— Понимаю. Но не сочтите за праздное любопытство, хотелось бы знать, куда вы так спешите, причем по крышам.

— Разумеется. Мы ищем место, где можно было бы позавтракать, а также место, где можно было бы поселиться, — когда разговариваешь с существом, чье КИ сопоставимо с таковым у Семи Мечников Тумана, причем оно подкреплено гендзюцу, создающим иллюзию демонического лица за спиной создательницы, иногда лучшая политика — честность.

— Думаю, вы нашли такое место, — заметила хозяйка гостиницы. — Двери доходного дома Изумо открыты для тех, кто нуждается в помощи. В том числе такой, как комната и обед. Мое имя, Мия Асама.

— Госпожа Мия, — прозвучал голос Акитсу, спустившейся с крыши и теперь стоявшей на той стороне улицы. — Говорили, что вы умерли.

— Акитсу. Слухи о моей смерти сильно преувеличены. Для вашей же безопасности надеюсь, что твой спутник сказал правду, а вы не были посланы сюда вашим ашикаби с недобрыми целями.

— У меня не может быть ашикаби, — ответила моя сестра по стихии. — Я порченая, неудавшаяся секирей.

— У меня нет и не может быть ашикаби, — сообщил я.

— Что ж, представься, юноша, и пойдемте в дом, поговорим.

— Хаку Юки.

Хозяйка кивнула, развернулась и направилась к двери.

— Анэ-сан, спускаться было излишним риском, — вполголоса сказал я.

— Если бы Мия-сама хотела нас убить, мы бы уже были мертвы.

* * *

— Матсу, пробей, пожалуйста по базам одного секирей. Носит имя Хаку, управляет льдом.

— Сейчас... Нету!? Так, попробуем по-другому... Прошу прощения, Мия, но секирей по имени Хаку нет. А льдом управляет только Акитсу. Ты не ошиблась?

— Он при мне создал пару ледяных зеркал, вошел в одно и вышел из другого, на небольшом расстоянии от меня.

— Телепортация? Этим точно никто из секирей не владеет.

— Так, это уже интересно, — подумала Мия. — Телепортация через ледяные зеркала, обращение к Акитсу как к старшей сестре и само наличие родового имени, тем более что это родовое имя прямо соответствует используемым силам. Да, Хаку Юки, нам определенно стоит очень подробно поговорить...

* * *

— ... а потом я умирал. Медленно, без шансов залечить раны, без надежды получить помощь просто за отсутствием тех, кто бы мне помог, практически без возможности пошевелиться. Тогда я активировал технику, перенесшую меня к ближайшему носителю стихии нашего клана. И Акитсу сумела поделиться со мной чакрой, позволив излечить себя и выжить. А потом мы пришли сюда.

— Чакрой? — спросила Мия.

— Внутренняя энергия, смесь телесной и духовной, инь и янь. Изначальная энергия для всех техник и так далее. Определений можно подбирать много. Имеет разные формы, в которые может трансформироваться из основного, нейтрального состояния, но это сейчас не важно.

— Согласна, не важно. И вы просто так пришли сюда?

— Один небольшой побег от чрезвычайно наглого юноши и его трех спутников я за явление не считаю. Нескольких очень полезных грабителей тоже.

— Очень полезных потому, что у них нашлись местные деньги, если я верно поняла. И что же ты собираешься дальше делать, гость из иного мира?

— Жить. Просто жить. Освоюсь в этом мире, обеспечу безопасность Акитсу, со временем обзаведусь собственной землей, выстрою клановое поместье. А там посмотрим.

— А секирей, их ашикаби, этот план руководителя M.B.I.?

— Мне пока нет до него дела,— невозмутимо ответил я. — И этой безумной игры тоже. Сейчас меня волнует исключительно Акитсу. К тому же, у меня никаких ашикаби быть не может, у моей сестры по стихии тоже.

— Вот значит, как. Что ж, гость из иного мира, это была познавательная беседа.

— Взаимно.

— Можете оставаться.

Я на мгновение задумался. С одной стороны, соседство столь сильного бойца опасно. С другой, она уже показала добрые намерения, позволила нам поесть и отдохнуть, а Акитсу даже помыться, чем та сейчас и пользуется. К тому же, поставь она цель нас уничтожить, все будет зависеть только от моего умения скрываться... К тому же, от одной преследовательницы, сколь умела бы она не была, всегда можно уйти. Есть, конечно, некоторая опасность отравления, но придумать яд, способный свалить пусть даже неопытного ирьенина не так просто.

— Почему бы и нет, — произнес я.

* * *

Я спокойно смотрел на конструкцию из тряпочек и цепочек, пришедшую в посылке и заявленную как одежда для Акитсу. Мало того, что она совершенно непригодна для чего-либо более активного, чем неспешная прогулка, так ещё и фасон...

— Мия-сама, вы не могли бы одолжить мне лист бумаги, — попросил я, после чего, быстро написав письмо, попросил принесшего посылку вестника, передать мое послание её отправителю.

Вскоре тот покинул поместье Изумо.

— Госпожа, одежда, которую вы одолжили Акитсу, великолепна, но вы не могли бы подсказать мне, где в окрестностях можно найти нормального портного?

— Разумеется, это не составит мне труда. Кстати, если ты собираешься что-то делать со вторым предметом в посылке, то знай, что эти карты я в качестве средства оплаты не принимаю.

— Учту. Впрочем, я не такой глупец, чтобы оставлять что-то, по чему меня можно выследить.

Я подбросил на ладони безлимитную карту МБИ и пробил её намороженным сенбоном прямо сквозь чип.

— При случае выброшу, — добавил я.

* * *

Минака Хирото рассматривал пришедшее к нему письмо, над которым уже некоторое время поработал лингвистический отдел корпорации, в результате чего письмо обзавелось переводом на более-менее современную речь.

"Многонеуважаемый собрат по разуму Извращенного Отшельника,

Я допускаю, что содержимое вашей посылки было избрано по недомыслию и в силу ваших личных качеств, а не из желания оскорбить. Тем не менее, я не могу иначе как к оскорблению отнестись к тому, что вы преподнесли в дар женщине из моего клана наряд, который не стала бы надевать любая гейша, две трети юдзе (обитательницы кварталов красных фонарей), и практически все отправляющиеся на миссию по соблазнению куноичи.

Если вы ещё раз позволите себе что-либо подобное, мне придется принять соответствующие меры.

Хаку Юки, глава клана Юки, Повелителей Льда."

— Невероятно, — сказал Минака, прочитав следующий за письмом вердикт лингвистов. — Это то, на что я надеялся, но как горько было бы ошибиться.

— И что за доказательство? — поинтересовалась Сахаши Таками.

— Ты не поняла? Лингвисты пишут, что это диалект японского языка.

— Это я и так знала.

— И этот диалект отстоит от современного на столетия! На столетия, причем столетия развития, хоть в нем и встречаются анахронизмы! В парке из ниоткуда возникает существо, владеющее силами одной из секирей и общающееся на диалекте японского. Этот Хаку — живое доказательство успеха Плана Секирей, доказательство того, что они влились в человеческое общество и оставили потомков. Целые кланы потомков! План Секирей необратимо изменил наш мир. Более того, потомки развили умение управлять своими силами до немыслимых сейчас величин. Кто из секирей сейчас владеет телепортацией? Никто, а этот юноша преодолел само время, вернувшись в прошлое, в тот момент, когда все начиналось! Судя по тому, что он, подросток, называет себя главой клана, клан Юки был уничтожен, вот последний из них и предпринял путешествие в прошлое, в надежде это исправить. Невероятно!

— И что же ты намереваешься предпринять? — поинтересовалась Таками.

— Ничего! Раз он существует, значит, Акитсу выжила и оставила потомков, став прародительницей целого клана. Это должно свершиться. Она, лишенная крыльев и возможности использовать Норито, выжила. Не потому ли, что ей помог гость из будущего? Её выживание уже предрешено и я не буду препятствовать воле богов — раз этот Хаку здесь, значит, здесь он и должен быть. К тому же, его появление ничем не угрожает Плану Секирей. В конце концов, в её случае выживание совсем не обязано означать победу, ибо у неё никогда не будет крыльев и связи с ашикаби...

* * *

Ещё трое гостей появились в поместье Изумо поздно вечером следующего дня. Мы с Акитсу их уже видели, это была та самая троица, что убегала от Мии прямо перед нашей встречей. Сам парень, судя по всему, являвшийся ашикаби, заставил меня слегка обеспокоиться. И, как выяснилось, не зря.

* * *

Радостный Сео Каору положил руку на грудь незнакомой меланхоличной секирей, с легкой грустью отметив, что у Хикари и Хибики размерчик поменьше, после чего задумался, не попробовать ли окрылить её сейчас, когда близняшки не могут ударить его молнией. Конечно, у неё на лбу уже была татуировка, но она явно была не Знаком, а очередной шуткой Минаки, так что вряд ли помешает окрылению... И как раз в этот момент, когда он уже предвкушал поцелуй с красивой секирей, на его плечо легла рука, после чего резко дернула на себя, а вторая рука вонзила что-то острое и холодное в шею.

— Акитсу, если хочешь, можешь прогуляться, пообщаться с хозяйкой, вернуться в комнату или что ты ещё придумаешь. Я тут на некоторое время задержусь, — сообщил Хаку.

Ледяная секирей кивнула и ушла на кухню.

Когда Мия все-таки отбила Сео, он решил некоторое время избегать дома Изумо, тем более что пришедшие за ним его секирей, узнав, в чем же было дело, полностью одобрили действия Хаку. Только через неделю желание поесть бесплатно у Сео все-таки перевесило.

Глава 2. Поместье Изумо.

В целом, я не жалел о том, что согласился на предложение Мии поселиться в этой гостинице. Соседство с достаточно могущественной и дружелюбно настроенной секирей резко снижало опасность серьезных стычек с другими владеющими чакрой существами. Конечно, оставалась проблема бандитов, но для шиноби моего уровня они представляли крайне незначительную угрозу. Крупные банды наподобие организации Гато тут отсутствовали, а мелкие шайки грабителей с одним ножом и одним пистолетом на пятерых при минимальных мерах предосторожности сами становились источником заработка. Более того, этих шаек расплодилось чрезвычайно много после того, как ниша организованной преступности опустела. Хоть какая-то польза от деятельности M.B.I., пусть и временная...

В целом, процесс естественного обмена денег на переломы позволяли нам не особенно заботиться именно о финансах. Пока в темных переулках не переведутся любители легкой наживы, желающие поживиться за счет одинокой "девушки", бедствовать я не буду. И кому какая разница, что этой девушкой является слегка замаскированный ледяной клон?

* * *

Я вовсю пользовался выдавшейся возможностью понаблюдать за тренировочным боем Акитсу и Хомуры, одного из обитателей поместья. Кажется, он тут считался секирей номер шесть.

Я обратился к нему с просьбой провести поединок с моей спутницей сразу по нескольким причинам — во-первых, у него нет ашикаби, а значит, ему не особого смысла неожиданно превращать тренировку в бой насмерть; во-вторых, он специализируется на стихии огня, являясь тем самым наиболее неудобным противником для любого Юки, при этом имея наибольший шанс закончить поединок ничьей, избежав случайных травм; в-третьих, потому, что его было проще всего уговорить. Особенно, если во время очередной вечерней прогулки поймать его бегущим по крышам, чтобы успеть на работу. Если он и ставил своей целью замаскировать свою суть секирей, то делал он это из рук вон плохо. Даже тонкое искусство переодевания он освоил кое-как, так что опознать в безобидном юноше регулярно патрулирующего город секирей, скрывающего нижнюю половину лица, мог бы любой шиноби наблюдательнее среднестатистического генина.

— Ладно, впечатление я составил. Хомура, большое спасибо тебе. Акитсу...

— Да.

— Самоучка. Тебя никто ничему не учил. Впрочем, разобралась ты с нашей клановой стихией неплохо. У меня до встречи с Забузой-сенсеем дело с умениями обстояло гораздо хуже. Это плюс. Теперь минусы. Силы много, контроль никакой, почти все атаки сводятся к прямому уничтожению, с защитой... Я бы не назвал то, что ты тут продемонстрировала эффективной защитой. Ладно, займемся последствиями поединка.

С этими словами я поднялся на ноги и направился к названной сестре. Лечить.

* * *

— Что ты сделал? — спросил Хомура, разглядываю абсолютно целую руку.

— Техника мистической руки, базовая техника любого ирьенина. Предназначена обычно для лечения.

— Обычно?

— Теоретически, с её помощью при должном усердии и умениях можно повлиять на организм. Главное, не переусердствовать. Иначе получится как у Тсунаде Сенджу.

— И что у неё получилось? — спросил Хомура.

— Жила была юная девушка, почти девочка. И считала она, что у неё есть одна проблема — совершенно плоская грудь. И начала она её решать. И даже решила, это была умелая и талантливая девушка. Только вот потом грудь начала расти естественным путем. В общем, если она способна эффективно сражаться с тем, что получилась, она действительно заслуживает своего звания Легендарного Саннина...

— Целительство. Ты умеешь лечить... — задумчиво сказал Хомура. — Думаю, кое-кто очень заинтересуется.

— Умею. Только сразу предупреждаю, в то, во что превратилась чакросистема у секирей я даже лезть пока не буду. Так что убрать необходимость окрыления, поправив закупоренные тенкетсу и тому подобное я не смогу.

— Да не в окрылении дело. Впрочем, это не мне об этом говорить.

* * *

Вскоре Хаку ушел куда-то очередным ледяным зеркалом, а поединщики направились ко входу в дом.

— Не думал, что сойдусь с тобой в тренировочном поединке, бракованый продукт. Даже не думал, что тебя выпустят...

— Выбросят, — невозмутимо поправила Акитсу. — Меня именно выбросили, я неспособна обрести крылья и потому бесполезна.

— Будешь искать ашикаби?

— Я уже встретила одного, что хотел меня взять. И после этой встречи я была поначалу слегка зла на Хаку, утащившего меня оттуда, но потом я думала. Долго думала. Я не смогла бы стать нормальной окрыленной секирей и заняла бы роль диковинки из коллекции. Забавного говорящего зверька. А если бы я провинилась или не справилась с серьезным поручением, ашикаби бы меня выбросил, я ведь не окрылена им. И я снова бы стала одинокой, выброшенной и никому не нужной. Хаку не ашикаби, а секирей, пусть и странный, лишенный номера и крыльев. Но он принял меня как сестру, опекает, заботится. Он привел меня в это дом и обеспечил крышу над головой... Защиту. Даже тебя на тренировки уговорил.

— И?

— А ещё он тоже брошенный, сломанный и одинокий. Там, откуда он пришел, у него никого не осталось, последний близкий человек, его учитель, скончался у него на глазах. Он перенесся сюда и попросил моей помощи, сказал, что я ему нужна. Все, что есть сейчас у него, это я. И все, что есть сейчас у меня, это Хаку. Я сейчас с ним не потому, что он ашикаби, коим он не является... Глава клана это тот, кого члены этого клана принимают, как такового. Знаешь, ещё совсем недавно я завидовала тебе, ведь ты все-таки способен окрылиться. Ещё совсем недавно.

* * *

Поначалу само наличие в поместье Изумо большого количества обитателей вселяло в меня некоторый дискомфорт, все-таки я слишком долго путешествовал в небольшой компании. Сначала фактически бродяжничал в одиночку, потом странствовал в компании с Забузой-сенсеем, вот и отвык от больших толп. Акитсу, похоже, тоже не особо понимала, что с таким количеством окружающих делать, так что наше взаимодействие с соседями сводилось к тренировкам с Хомурой и присутствию во время общего ужина.

Остальное же время мы либо проводили, скитаясь по крышам расположенных в округе домов, либо специально охотились за очередными недограбителями. Ками благословите создателя хенге — без этой простейшей техники грабить очередных любителей легкой наживы по три раза в неделю было бы довольно сложно, так как они сбегали бы уже после второй встречи с замаскированным под беззащитную девушку клоном, просто научившись меня узнавать. К счастью, хенге позволяло решать подобные проблемы.

В общем, жизнь шла неторопливо и размеренно, ничто не предвещало её изменения. Пока на территорию поместья Изумо в прямом смысле не свалились гости.

* * *

Первой на месте падения, как и следовало ожидать, оказалась хозяйка поместья. А вот вторым, прямо на крыше, появился я, выйдя из своего ледяного зеркала. Убедившись, что опасности нет, это всего лишь пара молодых людей, пытающихся подняться на ноги, а рядом находится Мия, я убрал зеркало, уселся на крышу и приготовился наблюдать.

— Ой... больно...

— Рана выглядит ужасно.

— Минато-сан, она кровоточит!

— Я в порядке. Мисуби-тян, прости... Не могла бы ты помочь мне.

Тут выяснилось, что одежда девушки разорвана, отчего парень жутко смутился. В общем, кончилось все тем, что Мия пригласила обоих в дом, а на шум вышел Хомура, которому было поручено достать аптечку и перевязать раны нашего с неба упавшего. Девушку увела сама Мия.

— Хаку, приготовь, пожалуйста, аптечку пока я помогу ему добраться до здания, — крикнул мне Хомура. — Или можешь сам этим заняться.

Пришлось спускаться.

* * *

Через пару минут выяснилось, что рана пустяковая, в пределах содранной кожи, так что мы решили ограничиться простой перевязкой — тратить на это чакру не имело смысла. Оставив Хомуру возиться с пареньком, оказавшимся его случайным знакомым, я вернулся к себе в комнату.

Только утром я узнал, что этот Минато как раз искал себе и своей так и фонящей чакрой подруге место для жительства после того как съехал со старой квартиры. В общем, по какому-то капризу Мии, в одном доме с нами было разрешено посилиться человеку, скорее всего являющемуся ашикаби.

* * *

Подтверждение этому факту я получил на следующий же вечер, когда незадолго перед закатом из ванной комнаты раздался грохот. На мгновение поколебавшись, я создал ледяное зеркало и шагнул в него, чтобы через пару мгновений очутиться на поле битвы. Если так можно назвать битвой можно назвать ситуацию, в которой Мусуби с кулаками гоняется за пытающейся увернуться Узуме. В результате в готовую вот-вот разбить ударом окно Мусуби полетели ледяные иглы, выведшие из строя её левую ногу, так удобно расположенную. Нога подогнулась, и должный расколоть стекло кулак обрушился на стену под ним.

— Мне все равно, почему ты за ней гоняешься и пытаешься побить, — сказал я. — Но если на грохот придет Мия, чтобы вас разнимать, то она как обычно полоснет КИ по всему зданию. Я-то привычный, но наверху спит Акитсу. Так что веди себя тихо, и не устраивай драк.

— Ты уже успел их разнять? — сказала все-таки услышавшая звуки драки хозяйка. — Спасибо, Хаку.

— Не за что. Сейчас, вытащу иглы из её ноги, подлечу, и пусть моется дальше. Без драк с Узуме.

Что я и сделал под внимательным взглядом Узуме, разве что не обнюхивавшей мои ладони, окутанные изумрудной чакрой Техники мистической руки.

— И ещё, ашикаби, не навязывайся сестре, — сказал я, уходя. — Она все равно не сможет окрылиться, но не надо ей об этом постоянно напоминать. Если ты будешь следовать этому простому правилу, у нас не будет проблем.

* * *

— И что это значит, Хаку-сан? — тихо поинтересовалась у меня Мия, когда я тихо вышел из комнаты номер двести два, где поселили Мусуби и её ашикаби.

— Ничего неприличного или опасного для кого-либо, — честно ответил я. — Я всего лишь пытался разобраться, что такое ашикаби с точки зрения ирьенина.

— И что?

— Тело обычное, а вот кеиракукей не совсем. Ничего совсем уж аномального, и тем более до полноценной развитой системы каналов не дотягивает, но один крепкий, устойчивый и достаточно объемный цикл каналов есть. Что удивительно, он даже заполнен, хотя собственная выработка чакры у Минато-сана на том естественном для человека уровне, который отличает живого от мертвого. Чакра вливается в него извне, и я, кажется, догадываюсь откуда. Интересно, да...

— И что ты собираешься делать дальше?

— Об ашикаби я уже кое-что знаю, о кеиракукей Акитсу информация есть, но она — аномалия. Осталось исследовать окрыленную и неокрыленную секирей соответственно.

— То есть продолжишь прокрадываться в чужие комнаты? — вкрадчиво поинтересовалась хозяйка.

— Наверное, нет, — ответил я. — Обращусь к Мусуби или Узуме... Но если понадобится, да. Я должен понять, что такое ашикаби, как они связаны с секирей и так далее. Причину по имени называть?

— Не надо, я догадалась.

* * *

— ...Как и ожидалось, все ещё запечатано. Если мы что-нибудь не предпримем, то скоро придут те, кто ищут, — сказал Хомура в телефонную трубку.

— Понятно, пока.

— Подожди, — оборвал он собеседницу. — Есть ещё одна тема, и довольно важная.

— Ладно, я не настолько плохо себя чувствую. Встречаемся неподалеку от парка, примерно через два часа.

* * *

— Подобран тонированным авто... — сказал Хомура, открывая дверь. — Так престижно.

— Если я выезжаю, то я могу сделать это красиво. Но сейчас у нас мало времени.

— Почему?

— Позже скажу. Что ты хотел узнать? Только быстро.

— Я повстречал "бракованный продукт". Хотя повстречал это мягко сказано, она поселилась в одном доме со мной. Как случилось, что она вышла наружу?

— "Бракованный продукт", значит. Я ничего об этом не слышала из-за излишней занятости в департаменте Кусано. Но она почему-то вышла наружу и встретила этого Хаку.

— Кто он?

— Мы не знаем. Честно, не знаем. И если сам выход седьмой это очередная шутка Минаки, то существо, которое она встретила... Я не понимаю, что он такое. Минака предполагает, что этот Хаку — гибрид. Вернувшийся в прошлое потомок Акитсу, рожденный в клане, унаследовавшем силу прародительницы. Теоретически, если первая пара поколений полукровок унаследовала её силы, а потом её потомки начали скрещиваться между собой, есть шанс получить стабильную линию. И хоть этот шанс мизерный, Минака рассматривает именно этот вариант в качестве основного.

— Значит, полукровка.

— Мы знаем только, что он не один из ста восьми секирей. И что он — не ашикаби. Но хватит о нем, — сказала Таками и посмотрела на часы. — Скоро ашикаби попрут в разросшийся сад штабелями. Примерно через полчаса Минака намекнет им, цитирую, "там находится прелестная секирей. Кто рано встает, тому Бог подает. Быть может, вы станете тем, кто даст ей крылья". Или что-нибудь подобное. Я ушла на встречу с тобой как раз, когда он репетировал именно этот вариант фразы. В общем, ботанический сад станет местом беззакония.

— Что насчет мер по защите места от посторонних?

— Местные препровождены в укрытия, так что могут возникнуть какие угодно неприятности...

Четыре минуты спустя Хомура вышел из машины.

— Защити дитя, — в спину ему сказала Сахаши Таками.

— Я сделаю все, что смогу. И скажи Минаке, он заплатит за игру с огнем.

— Я передам ему, но этот парень не понимает подобных литературных выражений.

— Тогда однажды я убью его собственноручно.

* * *

Бегущий по крышам Хомура практически сразу привлек мое внимание. Благо, он не пытался каким-либо образом скрыть свое присутствие.

— На работу ему рановато. Куда он так несется?

— Если догоним, узнаем, — невозмутимо заметила Акитсу.

— Лучше не выпускать его из виду, но особо тоже спешить не стоит, — ответил я. — Мало ли, в какие ловушки можно влететь.

* * *

Хомура мысленно проклял окружающий его туман, созданный его противницей и настолько густой, что в нем не было видно даже силуэтов пары броневиков, разнесенных предыдущими прошедшими здесь "посетителями сада". Он с удовольствием последовал бы за Ёми и заставил её прервать поиски сто восьмой, но в таком тумане это было почти невозможно. Микогами не был идиотом и предусмотрел чужое вмешательство, включив в двойку, посланную для поимки сто восьмой секирей, Таки, шестьдесят пятую, сероволосую секирей, не отличающуюся сколь-нибудь заметными боевыми качествами, но способную запутать и задержать при помощи своего тумана кого угодно.

Он уже практически был готов просто бежать из тумана наугад, а потом попытаться двинуться наперехват Ёми и надеяться, что у него получится хотя бы найти её в этих зарослях, когда вокруг резко похолодало, а туман в нескольких шагах от него застыл и начал снежинками оседать на землю.

Выйдя из оставшегося участка тумана и поморщившись от холода, Хомура посмотрел на лежащее на земле тело своей противницы, в которой, похоже, торчало несколько ледяных сенбонов Хаку, эффективно лишая её сознания.

* * *

— Что тут, вообще, происходит? — поинтересовался я. — Откуда драка и останки армейских машин?

— Ах, Кагари! — раздался неожиданно голос Мусуби.

Хомура обернулся.

— А, простите, обозналась. Со спины вы так похожи... Кагари не носит масок, так что... Вы случаем не простудились? Будьте аккуратней. Добрый вечер, Хаку-сан, Акитсу-сан. А, эм, кстати, это ботанический сад?

— А... ну да, — ответил Хомура.

— Спасибо вам!!!

— А, подожди... Тебя не интересует сложившаяся ситуация?

Но Мусуби уже умчалась вглубь парка.

— Ты... простудился? — спросила Акитсу.

— Нет! Если уж меня наши тренировки не взяли.

— Это все замечательно, но что тут происходит? — снова спросил я. — Откуда столь массовый интерес к парку.

— Нет времени, надо догнать Ёми, — отрезал Хомура.

— Без нашего вмешательства ты бы потерял ещё больше времени в тумане, — заметил я.

Хомура коротко обрисовал ситуацию.

— Ты хочешь сказать, что в центре этого парка находится шестилетняя девочка. Одинокая, напуганная, без еды и воды уже несколько дней. И никто ничего не делал. Сейчас этот Минака открыл для ашикаби сезон охоты за ней? Да это меньшая из проблем! Где именно она сидит хоть примерно известно?

* * *

Это была странная гонка. Неторопливые попытки пробраться между деревьями в исполнении трех секирей и пары ашикаби, откуда-то точно знающих, где именно засела их цель и куда надо идти. Прыжки, переносящие через препятствия, и острое лезвие косы, позволяющее быстро прорубить проход, но взамен вызывающее агрессивность этого странного ожившего леса, затягивающего проходы перед девушкой очередным переплетением ветвей. Привычный бег по стволам деревьям, аккуратные прыжки с ветки на ветку — неужели вы думали, что это привилегия шиноби лесистой Страны Огня — и редкие-редкие ледяные зеркала, призванные обойти особо неудобные препятствия. Повелитель льда был довольно наблюдателен и предпочел избежать агрессии ожившего творения маленькой напуганной девочки. К тому же, это и разговор с ней может упростить — кто знает, как именно малышка ощущает свой лес?

Это была странная гонка, почти провидческое знание имеющих солидную фору ашикаби, юная мощь секирей, имеющее долгую историю и, в данном случае, оточенное годами тренировки искусство шиноби, стартовавшего последним...

* * *

Любые поиски когда-нибудь заканчиваются. Особенно, если учесть, что вокруг себя паникующая девочка должна была сотворить самое настоящее укрепление, призванное отгородить от мира, а таковых не могло быть в этом лесу слишком много.

Создать ледяное зеркало, позволяющее обойти "несокрушимые" живые стены, осмотреть поляну, вернуться за Акитсу, оставлять которую в одиночестве при таком интересе ашикаби к парку опасно, и провести её через очередное зеркало. И пусть по лесу носятся ашикаби и секирей, пусть Хомура идет по следу Ёми, прожигая себе путь... На нас чехарда вокруг никак не влияла, одно за другим мы проверяли старые укрытия девочки, жившей в этом парке несколько дней и отнюдь не сидевшей на месте, особенно в первый день, когда ещё были на это силы.

Но любые поиски когда-нибудь заканчиваются.

* * *

Когда посреди её убежища сформировалось ледяное зеркало, из которого вышел незнакомый человек, или вернее секирей, перепуганная Кусано вжалась в ствол дерева, рядом с которым сидела.

— А ты хорошо спряталась, малышка — сказал я, присаживаясь на корточки невдалеке от неё и медленно протянув ей руку. — Пойдем, тебе нужно поесть, отдохнуть и, наверняка, подлечится.

Не добившись ответа за исключением плача, я вздохнул, прикинул имеющееся у меня время, решил, что его совсем нет, после чего попросту усыпил девочку одной из простейших техник в арсенале любого ирьенина. Конечно, на любого достаточного тренированного и сопротивляющегося шиноби эта техника, вообще-то являющаяся первой стадией общего наркоза, не подействовала бы, но с ребенком проблем возникнуть не могло.

Взяв малолетнюю последовательницу Хаширамы Сенджу, легендарного создателя конохского Леса Смерти, на руки, я поднялся по стволу ближайшего дерева почти до самой вершины, после чего перескочил на соседний. Наконец, найдя, где пролезть, я направился к предыдущему убежищу девочки, где осталась Акитсу. Иногда жаль, что мои зеркала закрыты для всех, кроме обладателей Кеккей Генкай нашего клана, Хьетона. То есть быстро и просто выбраться из парка с девочкой на руках я не смогу. Что ж, значит, придется пойти более сложным путем. И тут нужно не спешить.

* * *

Ёми была почти в ярости — последнее убежище девочки, за которой её послал хозяин, оказалось пустым! Тут нету ничего, кроме светлого волоса, очевидно принадлежащего девочке, её следов и расколотого ледяного зеркала. Проклятого ледяного зеркала, через одно из которых неизвестный секирей утащил номер семь прямо из-под носа её хозяина. Сама Ёми этого похищения не видела, но как же он лютовал, вернувшись к себе...

И теперь этот зеркальник увел сто восьмую! Надо немедля догнать и примерно наказать его и, если получится, его нахального ашикаби. Он явно где-то рядом, телепортация точно должна быть способностью, не доступной обычно и являющейся частью Норито. А Норито всегда ограничено по времени.

Вскоре она нашла достаточно широкую и вполне проходимую тропу, очевидно созданную девочкой, чья сила инстинктивно убирала препятствия с её пути, то есть с пути похитившего её секирей.

Ёми отправилась в погоню, так и не узнав, что проходимая местность для шиноби совсем не обязательна, и что тропа была создана совсем не для того, кто унес юную секирей, значит и встретит она на тропе совсем других гостей этого леса.

* * *

— Уходим, — сказал я Хомуре, догнав его, когда он прожигал себе заковыристый путь по следам той, кого он преследовал.

— Сто восьмая?

— С Акитсу. Прожечь путь к выходу для нас сможешь? Лед для борьбы с деревьями не очень пригоден.

— Сумею. Веди меня к ним.

* * *

Когда во дворе возникло ледяное зеркало, Мия как раз была у окна. Поэтому, когда я распахнул дверь в дом, хозяйка же была рядом.

— Хаку-сан, с возвращением. А где Акитсу?

— Акитсу, Хомура и их спутница скоро будут здесь. Не могли бы вы накрыть стол на ещё одну персону.

— Прекрасно, у нас гости.

— Можно сказать и так, Мия-сама. Она же маленькая проблема, — я вздохнул. — Что вы знаете о происходящих в последнее время в ботаническом саду явлениях?

— Хаку-сан, что вы имеете в виду?

— Если коротко, M.B.I. фактически бросило на несколько дней в лесу шестилетнюю девочку, пусть даже обладающую властью над стихией дерева, а затем спохватилось и объявило на неё открытую охоту для всех ашикаби.

* * *

Пока Минато, Мусуби и решившие сопроводить их Сео с близняшками возвращались домой, в поместье Изумо, юного ашикаби терзало дурное предчувствие. Впрочем, оно его терзало с того самого момента, как он перестал слышать зов Ку-тян и решил, что с ней произошло что-то плохое. Тем не менее, победа Мусуби над наткнувшейся на них Ёми его слегка успокоила, и он решил, что все уже закончилось — Ку-тян спасти не удалось, и её получил совершенно посторонний ашикаби. Поэтому, на то, что предчувствие становилось только сильнее по мере приближения к дому, он обращал мало внимания. Так что когда сидевший на крыльце поднялся на ноги, сделал несколько шагов им навстречу и остановился посредине двора, он ничего не заподозрил. Правда, уже через мгновение, когда Хаку начал делать руками странные жесты, интуиция взвыла благим матом, но было поздно.

— Макьё Хьёшо! — неожиданно сказал Хаку, и у него за спиной возникло ледяное зеркало. А невдалеке ещё одно, и ещё одно...

Через мгновение они стояли в окружении ледяных зеркал, при этом ещё несколько штук возникли прямо в воздухе, перекрывая и этот путь ледяным куполом. Хаку сделал шаг назад и растворился в зеркале, после чего в каждом зеркале появилось по его отражению.

— Вот и наша пара любителей гоняться по паркам за маленькими девочками, — прозвучало изо всех зеркал разом. — Вам придется очень постараться, чтобы я поверил в ваши попытки обосновать свое поведение и не отрезал вам все избыточное для продолжения жизни, оставив от вас ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы вы не умерли, утянув за собой своих секирей!

Глава 3. Цена крыльев.

Через два с небольшим часа, когда разбуженная малышка Кусано наелась, после чего снова заснула прямо за столом, Акитсу тоже отправилась спать, а Мусуби утащила своего любителя бродить по парку в их комнату, я сидел в одиночестве за обеденным столом и ждал хозяйку.

— Как девочка? — поинтересовался я.

— Наверняка она очень устала, раз заснула, как только набила живот. Так что сейчас отдыхает в моей комнате. Я постелила постель.

— Хорошо. Теперь можно и поговорить о ней.

— Не при Акитсу?

— Я не знаю, как именно она среагирует на мое предложение и предпочел бы избежать проверки этого.

— То есть, ты хочешь сказать что-то, что ей не понравится.

— Может не понравиться. То, что я скажу, прямо противоречит всем красивым сказочкам, что M.B.I. вбивало в головы секирей. Но мы же реалисты...

* * *

— И снова тонированное авто, — сказал Хомура, садясь в машину.

— Я причинила тебе столько неприятностей в связи с недавним событием...

— Ну хоть об авто ты позаботилась.

— Ты достаточно собран, несмотря на милое личико, — заметила Таками. — Как состояние сто восьмой?

— Стабильно, сейчас уже не о чем беспокоиться. Спящей она выглядит так безмятежно.

— Правда? Что ж, мне не о чем волноваться, раз рядом с ней ты.

— Там ещё есть очень страшная хозяйка.

— Что же, этой ночью пропустим по одной за счет этого придурка, — заметила женщина, доставая карточку. — Я утащила карту Минаки! Я подъем все запасы в заведении...

— Аха-ха-ха. Вот за это, Таками, ты мне и нравишься!

* * *

— Итак, речь, как несложно догадаться, пойдет о Кусано и её дальнейшей судьбе. Тихо, обстоятельно, с перебором всех вариантов, даже самых неприглядных, предупреждаю сразу.

— Хорошо, — ответила Мия. — Активно выказывать недовольство с привлечением оружия я не буду.

— Начнем с первой пары вариантов, которые появляются, если рассматривать Кусано просто как маленькую девочку без опеки родителей. Вариант первый, разнообразные приюты, если они тут есть. Не подходит совершенно, даже не имеет смысла на нем останавливаться — малышка там до прихода первого пожелавшего её забрать ашикаби может не дожить. Вариант второй, подыскать ребенку обычную приемную семью. В лучшем случае, эта семья ничего не может сделать против какого-либо ашикаби. В плохом, приемные родители не примут её сил и сами откажутся от юной повелительницы стихии дерева, и это будет гораздо хуже для неё. В худшем... В худшем, будет примерно как со мной. Итак, варианты будущего Кусано как обычного ребенка у меня закончились.

— А как секирей?

— Как секирей... Можно поручить заботу о ней её ашикаби. Если заставить себя не думать, что захотевший получить шестилетнюю девочку субъект отнюдь не является хорошим обществом для нее. Да и если мы каким-то образом подберем ей самого святого ашикаби на свете, то, учитывая воспитание, данное M.B.I., о котором я имею некоторое представление после общения с Мусуби, я совсем не уверен, что девочка с задуренной этими сказочниками головой не попробует забраться в постель к своему ашикаби как только сочтет себя достаточно взрослой. А ещё она может захотеть в отдаленной перспективе выйти за своего ашикаби замуж и нарожать детей просто потому, что он ашикаби.

— Можно перевоспитать, — сказала хозяйка.

— А в крайнем случае можно отрезать ашикаби все, не являющееся абсолютно необходимым для продолжения жизнедеятельности. Вот только вторую проблему, вызванную наличием ашикаби, просто не решить. Этот безумный План никуда не денется. И его события произойдут в ближайшие несколько лет. А значит, она однажды не сможет не сражаться и окажется перед выбором — умереть или убить. Не самый лучший выбор для ребенка, по себе знаю, — я грустно улыбнулся.

— В детстве из нас убийц даже M.B.I. не делало. Хотя, детство в нашем случае понятие относительное, тело то было взрослым, а сознание не очень.

— В Стране Тумана всегда бушевали гражданские войны. И поэтому обладателей составных стихий или других наследственных способностей там ненавидят. Ведь кланы были сильны и яростны, оставляя густой кровавый след. И однажды древние и могущественные кланы, обладающие необычными наследственными способностями, ослабли достаточно, чтобы на нас началась охота. Простые люди, не умеющие использовать чакру, но способные убить спящего измотанного шиноби, многочисленные бесклановые. И членам кланов пришлось скрывать правду о себе. Те, кто не сумел это сделать, безжалостно уничтожались. Моя мать была одной из тех, кто сумел скрыться...

Я посмотрел в глаза Мии застывшим пустым взглядом. Взглядом мальчика, который давно стал частью меня самого и чье имя я теперь носил, отбросив в сторону то, которым меня нарекли в первой жизни. Я уже сам не знал, как давно незадачливый покойник и мальчик, щедро отдавший мертвецу все, что было, дабы вместо него уйти в небытие, стали единым целым?

— Я родился в маленькой заснеженной деревушке, у меня были любящие родители и я был счастлив. А потом, когда я вырос и начал узнавать мир, случилось несчастье. Я был всего лишь ребенком. Ребенком, обладающим властью над льдом. Много ли времени надо на то, чтобы понять, от кого я унаследовал Кеккей Генкай? Мой отец сразу понял, что мать была наследницей одного из кланов. И он убил мою мать, а потом пытался убить меня. Я смертельно испугался, и инстинктивно воззвал к своей силе. Примерно так же, как это сделала малышка Кусано, создавая свой лес. Правда, вышло у меня значительно менее масштабное воздействие. Но отцу и соседям хватило. В тот день умер деревенский мальчик Хаку. В тот день родился Хаку Юки, последний из клана повелителей льда. И повторения моей судьбы я не желаю никому. Дети не должны убивать. Ни ради великих планов свихнувшихся психопатов, ни раде чего-либо другого. Этот План Секирей не для шестилетнего ребенка. У Кусано не должно быть ашикаби.

Несколько минут мы молчали.

— Простые люди не подходят, ашикаби тоже. Значит, секирей, — сказала Мия.

— Окрыленные подходят плохо по понятным причинам, — продолжил разбор ситуации я. — Значит, остаются неокрыленные или же не имеющие возможности обрести крылья. Опекун достаточно могущественный, чтобы защитить себя и девочку, а лучше обладающий такой репутацией, чтобы к ней не рискнули сунуться, а все мысли повлиять на неокрыленную через ребенка сразу вылетали из головы.

— Я поняла намек. Что ж, я подумаю.

* * *

— Похоже, мне скоро придется заняться заполнением различных ничего по сути не значащих бумаг, — тихо прошептала Мия, возвращаясь к себе в комнату, где спокойно спала Кусано. — Надо и с бюрократической стороны защититься. Как хозяйке гостиницы мне не придется доказывать достаточные доходы, кое-где можно и напугать...

* * *

Утро было тихим, безоблачным и практически спокойным. Если, конечно, не считать одной инициативы Кусано, которую, разумеется, о принятом ночью решении предупредить не успели. Как, впрочем, и остальных обитателей поместья. Именно поэтому Сахаши Минато сильно удивился, когда ему на плечо легла холодная рука, вторая закрыла рот, после чего его резко дернули назад, оттаскивая от тянущейся к нему девочки.

— Ой, — только и сказала серьезно промахнувшаяся Кусано, только что пытавшаяся поцеловать паренька.

— Именно что "ой", — согласился я. — Ку-тян, ты хоть о последствиях думала?

— Он станет моим ашикаби...

— Станет, малышка, станет. А что дальше будет, ты подумала?

— А потом я вырасту...

— Неправильно, Ку-тян, потом начнутся конфликты между ашикаби и сражения между секирей, это будет гораздо раньше, чем ты вырастешь. Ты ребенок, и драться — это не к тебе. Вот только Мусуби теперь придется защищать двоих, Минато и тебя. Она сильная, но нужно ли ей усложнять жизнь? И ещё, у тебя есть ещё близкие?

— Да, — улыбнулась девочка. — Братик Шиина.

— Он ведь тоже секирей?

Девочка кивнула.

— Значит, он скоро появится в городе или он уже здесь. И обретет своего ашикаби. А ашикаби редко оказываются в мире друг с другом. И даже если между двумя ашикаби нет войны, их обязательно попытается стравить M.B.I.. Однажды ашикаби Шиины поссорится с Минато. Ты же не хочешь сражаться со своим братиком насмерть?

Девочка яростно замотала головой.

— Вот и не спеши выбирать себе ашикаби. А если ты хочешь общаться с Минато-саном, он ведь никуда не съезжает.

Оставалось только надеяться, что на некоторое время моих слов хватит, а потом этим вопросом займется Мия.

* * *

Наблюдать за тем, как Мия тренирует тщетно пытающую хотя бы задеть её Мусуби было подчас довольно интересно, я все-таки был учеником одного из Семи Мечников и потому более чем уважительно относился к чужим умениям в области кендзюцу, пусть даже в данном случае меч так и не покидал ножен, а его обладательница демонстрировала лишь малую часть своих умений.

Тем не менее, демонстрируемого Мией было достаточно, чтобы понять, что подходить к ней на расстояние удара клинка не стоит. Если, конечно, предпринявший эту глупость сам не посвятил кендзюцу долгие годы. Думаю, было бы интересно посмотреть на тренировочный поединок её и Забузы-сенсея, предварительно, разумеется, снабдив хозяйку этого поместья хорошим клинком из чакропроводящего металла, а не простой железякой, но Забуза-сенсей, к сожалению, мертв, да и нормального оружия в этом мире не встретишь.

Но, сколь бы не было интересно наблюдать за чужими тренировками, собственные гораздо полезнее. Именно поэтому я сейчас стоял напротив Хомуры посреди импровизированной тренировочной площадки, устроенной на какой-то замороженной стройке, где, по заверениям моего противника, уже минимум пару недель никто не работал.

Невдалеке от нас, прямо за сторожкой, Акитсу училась базовому для шиноби умению ходить по стенам. Само по себе оно было довольно полезно, так ещё обучение позволяло развивать контроль чакры, судя по всему, довольно слабый у секирей. Разумеется, у этого были свои причины, но все же это не значило, что Акитсу не может свой контроль усовершенствовать. Я искренне надеялся рано или поздно научить девушку своим ледяным зеркалам — даже если она сможет сделать всего один-два прыжка подряд, после чего потеряет контроль над созданными зеркалами, как это было при первых моих попытках, этого уже может быть достаточно для спасения. Особенно, если учесть её запасы чакры, значительно превышающие мои и потому позволяющие повторить эту пару прыжков несколько раз, невзирая на жуткий перерасход сил. Но до этого пока было далеко.

Впрочем, об этом стоило подумать после, так как Хомура начал атаку.

* * *

— Да, это вам не генин-Учиха с его огненными шариками, — подумал я, уходя от полноценного огненного дракона.

Учитывая силу этой атаки, я даже не стал пытаться ставить какой-либо ледяной барьер, это было бы пустой тратой чакры. А вот увернуться от удара не стоило особого труда, главное было не нарваться на пару огненных шаров, наверняка летящих вслед дракону. В конце концов, и я, и сам Хомура вовсю использовали присущую всем сколь-нибудь масштабным огненным техникам способность ослеплять как противника, так и самого применяющего — возникновение прямо перед собой яркого пламени совсем не положительно влияет на зрение. К счастью, знаменитых учиховских красных глазок у Хомуры не было, так что нивелировать ослепляющий эффект ему было нечем.

Именно поэтому контратаки по схеме "воспользоваться превосходством в скорости, выйти из поля зрения и кинуть пару ледяных игл" были довольно эффективны, позволяя постепенно вывести Хомуру из боеспособного состояния прямиком в небоеспособное. Точнее, были эффективны некоторое время назад, до того как мой противник наловчился создавать этот огненный покров! Именно поэтому я сейчас кидал всего одну иглу, да и то в половине случаев лишь изображал атаку — пусть лучше чакру потратит Хомура, чем я.

Ладно, пожалуй, пора протестировать новую разработку. Если мы ещё будем сражаться, у меня может просто не хватить на неё чакры. Разорвав расстояние, я начал складывать печати ледяного клона, должного послужить управляющим блоком. Увы, я совершенно не владею искусством марионеточника, вот и приходится применять обходной путь, от этого не становящийся менее эффективным.

Несколько ручных печатей, и передо мной возникает безликая ледяная фигура — мой урезанный клон, которому я даже не потрудился придать видимость сходства со мной, ограничившись приданием прозрачному льду человекоподобной формы и полноценного слепка разума, должного играть основную роль в создаваемой комбинированной технике.

Что ж, "сердце" есть, осталось создать "тело". И я вновь начал складывать печати.

* * *

Я сидел на крыше сторожки, опершись спиной о созданное на остатках чакры ледяное зеркало, и устало наблюдал, как ледяной голем неумолимо надвигался на Хомуру, полностью игнорируя огненные шары и за считанные секунды восстанавливая ущерб от более серьезных атак.

Сам Хомура легко уходил от моего довольно медлительного творения, а я жалел, что одновременно на прочность, скорость и регенерацию, от которой нельзя отказываться никак, иначе конструкт очень быстро развалится, у меня банально не хватит чакры. Если, конечно, создание голема не будет моим единственным действием за бой. Да, проблему с затратами чакры надо будет решать...

Тут на противоположном краю крыши появилась в очередной раз сумевшая взбежать по стене Акитсу.

— Вижу, уже научилась, — сказал я. — Хорошо. Присоединяйся, отсюда отличный вид на занятное зрелище.

— А как же ваш поединок?

— А никак. Если Хомура разберется с големом и сохранит возможность сражаться, я просто сдамся. Чакры нет ни капли.

Тем временем Хомуре надоело уворачиваться, он отбежал на достаточно расстояние, не выпуская голема из виду, сотворил нечто наподобие пламенной змеи, рванувшейся вперед и опутавшей ноги голема посреди шага, чтобы через мгновение начать работать своеобразной цепной пилой, начавшей плавить "суставы". Вскоре лишившийся ног голем рухнул на землю.

— Живучий конструкт, — устало сказал Хомура. — Очень живучий, но если бить по сочленениям, вполне уничтожим. Да и скорость никакая.

— Так я же эту технику создавал против любителей ближнего боя, — ответил я. — Местным холодным оружием, через которое даже чакру не пропустишь в нормальных количествах, его не взять, а рукопашники себе скорее все конечности отморозят. И уверяю, атакует он быстрее, чем бегает. Хотя все равно медленный.

— Против Мии этого мало, — возразил повелитель огня.

— Зато Мусуби для тренировок в самый раз. Как ты себя чувствуешь? От тебя пар идет.

— Я в порядке...

— Вижу я твое "в порядке". Анэ-сан, охлади воздух вокруг него, пожалуйста, у меня чакры сейчас капли, за время передышки восстановившиеся.

Резко похолодало, идущий от Хомуры пар на мгновение стал гуще, после чего пропал.

— Да, пожалуй ситуация хуже, чем я её оценивал, — вздохнул я. — Контроль совсем ни к черту, но чтобы до самосожжения доходило...

— Ты знаешь, что со мной происходит?

— И даже почему, а также, кто виноват, — невозмутимо заметил я. — Собственно, причина та же, что у провала твоих попыток научиться ходить по стене. Виноваты, как и следовало ожидать, ученые-идиоты из M.B.I.. С потерями силы они боролись... Доборолись. Или доборолись, или умышленный саботаж, во что мне как-то верится слабо, тут скорее идиотизм. Ладно, чакры должно хватить, сейчас наведу на тебя гендзюцу для наглядности. Жаль, медицинский свиток я с собой в этот мир не взял, придется по памяти. Только не пытайся сопротивляться иллюзии, иначе не удержу...

Сразу после этих слов я начал складывать печати одного из простейших гендзюцу.

— Итак, ты сейчас видишь пред собой схематичное изображение Кеиракукей, она же чакросистема. Триста шестьдесят одно отверстие-тенкетсу, соединенные чакроканалами. Такая кеиракукей у меня, такая она у Мии, не сильно отличается у Акитсу, но у неё особый случай... Чакра постоянно формируется в так называемом источнике чакры, после чего растекается по этим каналам, поддерживая тело в живом состоянии. И, разумеется, может быть использована для других целей, вроде усиления тела или создания техник.

— Источник чакры... Тама, ядро секирей! То, без чего, тело секирей перестает функционировать, — сказал Хомура.

— Вы так называете источник чакры? Учту. Итак, чакра непрерывно рождается в источнике, циркулирует по кеиракукей и столь же непрерывно покидает тело через тенкетсу. Этот процесс естественен, как дыхание. Да, думаю это подходящее сравнение, именно дыхание. Вот только, судя по Мусуби и тебе, эти ученые сочли выделение чакры из тенкетсу паразитными потерями и намертво заблокировали почти все, оставив рабочими только руки! Поэтому ты и не можешь ходить по стене, нет свободных тенкетсу на ногах для осознанного выпуска чакры. В то же время, осознанное выпускание чакры для применения техник, например, твои огненных шаров, можно сравнить с речью. А теперь представь, что тебе намертво заложило нос, и ты ртом должен одновременно дышать и говорить? Удобно тебе будет? Вот контроль и становится никаким. Причем, чем сильнее ты становишься, и чем больше чакры вырабатываешь, тем хуже ситуация.

— Рано или поздно я сожгу себя... Скорее рано.

— Учитывая, что твоя чакра как минимум наполовину огненная, именно это и произойдет. Или просто разорвешь чакроканалы на руках, а потом сгоришь.

— Это ждет всех секирей? — спросила Акитсу.

— Не всех. С тобой, скажем, особый случай — ты фактически через переполнение чакросистемы уже прошла и осталась в живых. Гм, пожалуй, тут нужно объяснить, что такое Ашикаби, а также, знак, присутствующий у абсолютно всех секирей, кроме Мии. Как мне объясняли, обычно на шее.

— Знак формируется только у окрыленных, — возразил Хомура.

— Это виден он только у окрыленных, а присутствует у всех. Я проверял на примере Кусано. Терминами моего старого мира, Знак Секирей — сложная печать, задачей которой при активации является сформировать канал передачи чакры между секирей и ашикаби. А ашикаби — это тот человек, который способен этот канал принять. И отличаются они от обычных людей ровно одним — у них в зачатках кеиракукей, у простых людей в моем мире состоявших из разрозненных каналов, есть один замкнутый крепкий контур. Собственно, при человеческой выработке чакры он не заполнен почти ничем, вот переполненное чакрой тело секирей и реагирует на доступный сосуд, куда можно слить лишнюю чакру. При окрылении же устанавливается полноценная связь, по которой чакра перетекает в организм ашикаби, фактически превращая его в живое-хранилище-фильтр — тенкетсу у ашикаби немного, но зато они работают, в отличие от большинства тенкетсу секирей.

— Нам объясняли, что ашикаби — носители особых генов.

— Наследственной информации? В каком-то смысле так и есть — строение чакросистемы действительно наследуется, так что близкий родственник ашикаби скорее всего окажется ашикаби.

— Мусуби-тян недавно упоминала, что незадолго до их переезда в поместье Изумо, к Минато заходила его сестра, — сообщила Акитсу. — Кажется, они день ходили по магазинам. Если я не ошибаюсь, девушка тоже приехала в Токио учиться, так что должна быть в городе.

— Значит, когда она придет ещё раз навестить брата, сможем проверить, — пожал плечами я. — В любом случае, даже если тут чакросистема совершенно не наследуется, во что я слабо верю, шанс оказаться ашикаби у неё точно не ниже, чем у остальных людей.

— Сестра Минато — потенциальная ашикаби, — задумчиво сказал Хомура. — Учту.

— Ладно, вернемся к анэ-сан и её ситуации, — продолжил я. — Итак, избыток чакры покидает тело секирей без ашикаби или через открытые тенкетсу на руках или через Знак Секирей. Пусть канал и не сформирован, хоть что-то выпустить через знак можно. У Акитсу же эти горе-ученые устроили самоокрыление. И чакросистема не выдержала переизбытка чакры, ведь протечка из знака теперь возвращается назад, просто выбив все не очень-то успевшие внедриться пробки на тенкетсу. В результате чакросистема стала вполне нормальной, здоровой и не закупоренной. Конечно, наличие Знака и самоокрыление не прошли без последствий, но ничего действительно опасного для здоровья я не вижу.

— Тогда, если я не найду ашикаби и мои силы окончательно выйдут из-под контроля, ты сможешь мне помочь?

— Увы, я ничего не смогу сделать с твоими тенкетсу. Одно дело, понять, что с вашей кеиракукей сделали, понять, как именно это делали и как это исправить — совсем другое. Я все-таки не Тсунаде Сенджу. Необходимого уровня умений для этого у меня ещё нет.

— Я говорил о самоокрылении.

— Оно тебя убьет. Пробки на тенкетсу у тебя давно, они прижились, а твоя стихия огня значительно более разрушительна, чем лед и просто убьет тебя.

— Значит, найти себе ашикаби и как можно скорее, если я хочу жить... Ничего, по сути, не изменилось, разве что я теперь знаю, почему моя сила вышла из-под контроля. Довольно-таки бесполезное знание.

— Знание не всегда бывает полезным или хотя бы применимым.

* * *

Вечером в гости заглянул Сео Каору. Старый друг покойного мужа Мии, ашикаби и, по словам хозяйки поместья, "тот кто показывается здесь только когда с едой туго". Впрочем, я предпочитал более длинную формулировку — "будущая подушечка для сенбонов, которую от этого пока спасают только связанные с ним девушки". С его поведением я был практически уверен, что если он научится избегать Акитсу и тем самым не закончит свой жизненный путь как подушечка для моих иголок, то станет поджаренным, промороженным или разорванным... Впрочем, секирей женского пола много и способов использовать чакру у них хватает. Следовательно, и вариантов неприглядной смерти у Сео Каору более чем достаточно.

— Эм, Хаку-сан, наш идиот случайно не у вас? — прозвучало снизу.

Я оторвал взгляд от крыши, на которой сидел, и посмотрел на стоявших перед крыльцом девушек.

— У нас, у нас. Пришел поужинать пока Мия добрая.

— Снова и снова он беспокоит других! — раздраженно заявила Хикари.

Я пожал плечами. Сео Каору может беспокоить кого угодно и когда угодно, но пока он не досаждает Акитсу, я могу его спокойно игнорировать.

Вскоре пара девушек забрала своего идиота, два пакета с едой, выделенные Мией, после чего удалились. Правда, Сео ещё успел передать Минато какую-то бумагу с номером телефона. Кажется, в моем первом мире её бы назвали визитной карточкой.

* * *

На следующий день была годовщина смерти супруга Мии, а Хомура отсутствовал, так что она попросила всех остальных обитателей поместья Изумо присмотреть за домом.

— Я пойду, пройдусь. Вернусь ещё до обеда. Оставляю все на вас. Ах да, Хаку, можно тебя на пару минут.

Мусуби, Минато и Узуме заверили, что присмотрят за домом, а я догнал вышедшую на крыльцо хозяйку поместья.

— Присмотрите, пожалуйста, с Акитсу за Ку-чан, — попросила она. — Конечно, Минато сам ничего не предпримет, — легкий всплеск КИ, — но тяга к ашикаби у Приемного Дитя остается...

— И она может совершить какую-то глупость.

— Естественно, ей же долго о важности ашикаби для каждой секирей говорили, за несколько дней последствия этого не убрать. А уж твоя попытка это нечто... Она — шестилетний ребенок, выросший в сравнительно безопасных условиях. И, несмотря на все особенности воспитания, она — не ты, у неё на глазах отец мать не убивал. И чужой крови на её руках нет. Она — не ты. Откуда ей в таком возрасте понимать, что такое смерть? В общем, эффекта никакого, кроме того, что мне пришлось её успокаивать.

— Согласен, моя ошибка... Надеюсь, Кусано нескоро поймет, что такое смерть.

— Я постараюсь приложить для этого все усилия. Моего собственного прошлого мне хватило, не хочу, чтобы Ку-чан становилась такой, какой была я... Пусть даже ради самого замечательного ашикаби.

С этими словами Мия вышла за ворота, а я развернулся и направился к дому. Пожалуй, имеет смысл попросить Акитсу заняться девочкой. Это будет полезно им, с учетом характеров обеих, как непоседливой малышке, так и моей меланхоличной сестре по клану...

* * *

Как это обычно бывает, планы не выдержали столкновения с реальностью в лице деятельности Узуме, утащившей Мусуби и Кусано переодеваться в разнообразные костюмы из её богатого гардероба. Она пыталась позвать и Акитсу, но та предпочла дождаться моего возвращения, в результате чего была одета в свою повседневную одежду. Зато малышка Кусано, напротив, решила нарядиться в костюм, должный изображать одну из местных птиц, Узуме также предпочла что-то наполовину клоунское, в то время как Мусуби ограничилась нарядом служанки и унеслась на кухню.

— Откуда такое выражение лица? — спросил я настороженно-грустно смотрящего ей вслед Минато.

— Похоже, Мусуби-тян кроме карри ничего не умеет готовить... Двойная порция очень острого карри.

— Понятно, — кивнул я. — Пожалуй, я не буду проверять, хуже ли её карри, чем стряпня Забузы-сенсея. Анэ-сан, присмотри, пожалуйста, за Кусано и Узуме. Я на кухню. Минато, раз ты не хочешь есть карри, отправишься со мной, будете с Мусуби на подхвате пока я буду готовить нормальный обед.

Конечно, я легко мог бы обойтись без его помощи, но мне же надо минимизировать его общение с Кусано...

* * *

А на следующий день в поместье Изумо был нанесен визит, оказавшийся совершенно внезапным для тех, встреча с кем был целью посещения, и вполне ожидаемый и даже желанный для ряда других обитателей гостиницы. Проще говоря, к Минато пришла сестра...

— Яхуу! Братишка! Давно не виделись!

— Ю..Юкари?! — с крайне удивленным выражением лица сказал Минато. — Почему так внезапно?

— Как жестоко! — изобразила обиду девушка. — Я спросила у мамы, она сказала ты переехал. И, так как я недавно переехала сюда, я просто зашла поздороваться.

— А, надо же, — сказала вышедшая из кухни Мия. — Вы сказали, что в этом году пойдете в колледж, верно?..

— Что значит, "надо же"? — подумал Минато.

— ...Сахаши-сан, чай готов. Почему бы нам не пройти внутрь?

— О, извините, хозяйка, — извинился несостоявшийся студент.

— Спасибо вам, — сказала его сестра.

В этот момент входная дверь открылась и в дом вошел Хомура, выглядящий усталым.

— Я вернулся, — сказал он, после чего обратил внимание на девушку. — У нас гость?

— А, да, моя младшая сестра...

— Ты...

И в этот момент у Хомуры зазвонил телефон.

— Что ж, извините, не стоит внимания, — сказал он. — Что же, ещё увидимся!

И Хомура спешно пошел вглубь дома, на ходу выслушивая, что ему говорят по телефону.

— Братишка, кто это? Он такой клевый!

— Кагари-сан живет здесь, — донесся до Хомуры ответ Минато.

— Врешь! Живешь с таким классным парнем?! — заявила девушка.

За свою карьеру хоста Хомура слышал множество подобных характеристик от разных женщин. Конечно, все они были существенно старше, чем эта девушка, но стиль общения некоторых по тем или иным причинам недалеко ушел от молодежного, так что ему довелось слышать, как его называют "классным парнем" не один раз. Тем не менее, подобная характеристика от юной девушки и потенциальной ашикаби оказалась неожиданно приятной.

— Хомура, ты слышишь меня? — прозвучало по телефону.

— Да, слышу, — прекратил отвлекаться он. — Номер сто семь. Поздравляю с концом настройки, но...

— Хомура, это важно. Я хочу, чтобы ты лично проследил. После того эпизода с девочкой лучше подстраховаться. Утечку так и не нашли, — заявила Сахаши Таками.

"Сила ашикаби — сила судьбы" — неожиданно вспомнил он слова покойного Такехито. "Близкий родственник ашикаби скорее всего окажется ашикаби" — прозвучали у него сознании слова Хаку.

"Сила судьбы, — подумал Хомура. — Сначала на поместье Изумо натыкается Хаку, сказавший мне, что способности ашикаби должны наследоваться. Потом прямо во двор падает ашикаби, у которого есть младшая сестра. Потом эта потенциальная ашикаби приходит в гости, причем я ей, похоже, понравился. Может, это и есть шанс, данный мне судьбой? И тут опять вызывает Таками."

— Понятно, хорошо, — сказал секирей огня, после чего неожиданно даже для самого себя поддался мимолетному порыву и проглотил фразу "Скоро буду там". — Затягивай!

— Что!?

— Затягивай. Устрой перепроверку чего-нибудь. Они вроде были близки с малышкой? Заяви, например, что после того инцидента с нападением стоит проверить его психическую стабильность и контроль над силой! Впрочем, кого я учу, сама придумаешь, что сказать, благо до его выхода из здания M.B.I. ещё есть немного времени. Я не освобожусь ещё несколько часов и к тому же устал. В идеале затяни до темноты и перенеси его освобождение на завтра. Можешь в кои-то веки выполнить небольшую просьбу? Занят я сейчас, не могу бросить все и бежать защищать сто седьмого.

— Хомура...

— Затягивай! Или пусть гуляет без надзора!

— Хорошо, я попробую.

Получив ответ, Хомура повесил трубку, после чего оставил в комнате куртку и направился на следом за Минато и его сестрой.

— Юкари, куда поступаешь? — донесся до его ушей вопрос.

— Женский университет Синдонг, — ответила девушка. — Конечно, несравнимо с тем, чего желала, но все же лучше, чем быть ронином.

— Кагари-сан, вам звонили с работы? — спросила Мия, обратив внимание на вошедшего в комнату повелителя огня. — Что-нибудь важное? Уходите?

— Ничего, что нельзя было перенести, — сказал Хомура. — Так, мелкие неурядицы, не более того. В общем, до конца дня я свободен. Кстати, если я правильно помню график, то у Ясаки сейчас тоже свободный день. Я вроде бы вам двоим обещал вечеринку.

— Можно было бы, но сестра...

— Я не предлагаю оставить её здесь, — возразил огненный секирей. — Напротив, пусть присоединяется. Ясака придет со своей девушкой, тебе, думаю, не откажет Мусуби-чан. У меня девушки нет, но, надеюсь, твоя прекрасная сестра сочтет меня достойным кавалером...

В своей способности убедить Юкари отправиться с ними он был уверен. Должна же быть польза от карьеры хоста, пусть даже она и не принесла Хомуре встречу с ашикаби, в надежде на которую он и устраивался на эту работу. Впрочем, девушка и не возражала...

Некоторое время спустя, оставив Мию успокаивать в честь чего-то расплакавшуюся Кусано и созвонившись с Ясакой, коллегой Хомуры и бывшим одноклассником Минато, ашикаби, потенциальная ашикаби и пара секирей покинули поместье Изумо.

* * *

Шиина бежал. Во всяком случае, он все ещё предпочитал называть это бегом — данное слово внушало хоть какую-то надежду, в отличие от более прозаичного ковыляния. Нет, в нормальных условиях секирей был бы вполне способен продолжать забег от преследователей ещё несколько часов, вот только его подводило отсутствие опыта такой погони. Там, где преследователи проходили легко и просто, он совершал ошибку за ошибкой. Нет, ошибки были мелкие — оступился там, споткнулся здесь, упал и ободрал колено. В целом, мелочи для молодого, здорового и способного бегать по крышам организма секирей, но, с учетом того, что загонщики подобных ошибок не совершали, перспектива вырисовывалась мрачная... Он попытался было сменить направление и вырваться из области, по которой вынужденно кружил, но попытку умело пресекли. Похоже, он не первый, которого так загоняют и опыта у охотников хватает.

— Продолжаешь бегать по кругу. Может, уже расслабишься? Если я не приведу тебя, хозяин будет ругаться, — сказала одна из преследовательниц, показываясь на крыше, с которой он только что спрыгнул.

— Нет! Я не собираюсь идти к тому, кто расстроил Ку!

— Хорошо, я могу ещё побегать, — пожала плечами девушка. — Правда, это ничего не изменит.

* * *

Хомура смотрел на обгорелые проплешины, красующиеся на стенах коридора, и думал, когда же план спокойно провести вечер в кампании потенциальной ашикаби и присмотреться к ней пошел прахом, приведя к непредвиденному результату. Когда Ясака, прибывший в ресторан первым и зарезервировавший столик, заказал слишком много алкоголя? Когда Минато в какой-то момент запретил младшей сестре притрагиваться к саке, добившись прямо противоположного результата? Когда сама девушка слегка переоценила свои возможности, напившись до неадекватного состояния? Или когда он не догадался, что хочет сделать нетрезвая девушка, явно испытывающая к нему симпатию, причем только возраставшую по мере увеличения количества выпитого саке, и не успел уклониться?

В любом случае, с мирно спящей на его руках ашикаби, теперь уже ЕГО ашикаби — как странно думать так, он уже почти утратил надежду, да и Такехито некогда говорил, что на данный момент не может найтись ашикаби, достаточно сильного, чтобы его окрылить и ему придется ждать, пока кто-либо из ашикаби наберет достаточно секирей и вместе с тем достаточно силы, чтобы Хомура начал на него реагировать — нужно было что-то делать. А именно, как минимум доставить домой. Проблема была в том, что Хомуре было неизвестно, где живет девушка. И он сильно сомневался, что Минато сможет ему помочь. Особенно, с учетом его столь же нетрезвого состояния. Значит, адрес ашикаби придется выяснять у неё самой.

Увы, попытка разбудить девушку на достаточное время и получить ответ провалилась. Собственно, можно было предположить, что она живет в общежитии своего университета, кажется, называющегося Синдонг, но это знание мало помогло огненному секирей. На одежде Юкари адреса написано не было, так что оставался только телефон. Конечно, просматривать записную книжку на мобильнике своей ашикаби было совершенно неприлично, но иного выхода слегка тронутое алкоголем сознание Хомуры предложить не смогло.

Миновав множество незнакомых имен, взор Хомуры остановился на смутно знакомом телефонном номере, лаконично подписанным "Мама". Что ж, другого варианта видно не было, да и мать должна знать, куда везти её нетрезвую дочь. Только услышав в трубке знакомый голос он начал подозревать, в какой ситуации оказался...

— Юкари? Что случилось?

— Боюсь, я не Юкари, Таками-сан... — осторожно начал подбирать слова вспомнивший, наконец, кому принадлежит этот номер Хомура.

На том конце телефонного разговора на мгновение задумались.

— Хомура? Почему ты звонишь по телефону Юкари?! Впрочем, неважно. Бросай все и срочно ищи сто седьмого! Мне не удалось задержать его выход в город, и я боюсь, что его уже могли выследить!

— Бросить все я не могу. Боюсь, мне нужно сначала доставить мою ашикаби домой. Она перебрала саке и сейчас спит. Собственно, чтобы узнать её адрес, я и позвонил...

На то, чтобы осознать в какой ситуации Хомура может звонить по телефону её дочери дабы узнать, где живет его ашикаби, у Сахаши Таками ушла почти пара минут, так как в первоначальный вывод она не поверила, тщетно попытавшись найти другое объяснение.

— Хому-у-ура!!! — раздался в телефонной трубке разъяренный вой.

* * *

Преследовательница оказалась права — уйти у Шиины не получилось. И сейчас, когда силы окончательно покинули его, оставалось только стоять, прислонившись к стене, смотреть на стоящих по бокам загонщиков, превратившихся в охранников, и ждать, когда ашикаби его преследователей поднимется на крышу.

— Вот и все, — начал Хаято Микогами, протягивая к его лицу руку.

Шиина в ответ странно улыбнулся, так что Микогами, не ожидавший такого от категорически отказавшегося от окрыления секирей, замедлил шаг, что его и спасло.

— Да, вот и все... — спокойно сказал секирей смерти. — Прощай, Ку-тян. Мы уже не встретимся. Последний Сад Конца Мира!

Пропитанные чакрой тела секирей были крепкими и живучими, поэтому отскочившая пара "охранников" отделалась только помертвевшими участками кожи. Отдернувший руку Микогами ошеломленно смотрел на то место, где у него только что были четыре пальца, сейчас осыпавшиеся на бетон крыши. А Шиина... Обративший свою силу на себя самого секирей в последний раз улыбнулся и начал медленно распадаться серым-серым прахом.

* * *

Где-то далеко проснулась и заплакала маленькая девочка.

Глава 4. Мысли, разговоры и последствия.

Сидевшая в Самой Тайной Комнате поместья Изумо девушка задумчиво смотрела на один из многочисленных мониторов. Новости в базах M.B.I. были интересные. Взять, скажем 107... Это был исключительный секирей мужского пола... и такой миленький... Она уже надеялась на запретную любовь с участием подобной личности. А он каким-то образом убил себя, чтобы не доставаться Микогами. Какая потеря...

Так, что дальше... Пиромант возможно окрылился?! Стоп, тут опровержение, а тут информация, закрытая личным кодом Сахаши Таками. Ашикаби... Женщина, нашел все-таки Хомура, так... Это возможная ашикаби шестого? Если это так... младшая сестра "Его". Единственного, от которого её знак секирей теплеет...

И секирей погрузилась в размышления и любования, найдя более важное занятие, чем запутанное личное дело номера шесть.

* * *

Мия глядела на футон, на котором сжалась в комок только что уснувшая девочка. Да, соглашаясь на предложение стать приемной матерью, о такой ситуации она даже не думала. И потому оказалась совершенно не готова к тому, как повлияет на малышку гибель названного брата, которую та почувствовала по их странной связи.

Есть надежда, что тихая истерика закончилась, или как минимум у девочки совершенно закончились силы, но с ситуацией что-то надо делать в любом случае. Да, нечасто первая из секирей оказывалась в ситуации, когда вся её мощь была совершенно бесполезна...

Что ж, если не помогает сила, возможно, что-то сможет сделать искусство? Пожалуй, стоит спросить Хаку...

* * *

Когда она вошла в комнату и вдохнула откровенно холодный по сравнению с теплым вечером за пределами дома воздух, то казалось бы мгновение назад спокойно спавший Хаку начал освобождаться из объятий прижавшейся к нему Акитсу. В других обстоятельствах Мия бы не замедлила попенять на то, что их поведение было на грани приличия и почти противоречило некоторым правилам, установленным для жильцов, но сейчас была тема для разговора намного важнее.

Вскоре они с повелителем стихии льда уже сидели на кухне с пиалами только что заваренного чая в руках.

— Вот, значит, как... — задумчиво сказал Хаку. — Что ж, скажу честно, что природу связи, наличествовавшей между Кусано и её, похоже, покойным "братиком" я не понимаю. Но это мало что значит, в мире слишком много вещей, которые я не понимаю. Впрочем, сама связь, похоже, роли уже не сыграет и надо бороться с последствиями её разрыва для девочки...Будь мы в моем прежнем мире, я бы посоветовал обратиться к умелому и доверенному менталисту. Проблема в том, что даже если секирей с соответствующими способностями найдется, достаточного опыта у неё или него не будет точно...

— Есть грубое решение, называется ашикаби... Точно отвлечет девочку и быстро. Но это лекарство, как мы уже обсуждали, может быть хуже болезни.

— Остается "материнское" внимание, любовь и забота, — пожал плечами Хаку.

— Любовь и забота...

* * *

Матсу кралась по дому. Она точно знала, куда крадется, но еще не решила, зачем: посмотреть вблизи на ашикаби или поговорить с восемьдесят восьмой. Насколько же проще было, если бы малышка сто восьмая тоже окрылилась! Уж с ребенком она бы договорилась проще, чем с драчливой восемьдесят восьмой. Но, увы, хотя малышка и реагировала на Минато, окрылиться ей не дали. Значит, придется иметь дело с Мусуби! А ведь та чуть не подралась с Узуме только узнав, что та — секирей. Как она среагирует на поползновения конкурентки на её ашикаби? Шансов в ближнем бою против Мусуби у Матсу не было, она это признавала. Значит, действовать надо надежно. Связать её, что ли...

Она уже взялась за ручку двери в комнату Минато, когда на неё нахлынула волна парализующего ужаса. Матсу медленно, очень медленно развернулась. Из темноты коридора на неё смотрели двое. Первым был этот милый мальчик Хаку, которого прибрала себе к рукам эта отмороженная номер семь, а вот второй ночной странницей и, по совместительству источником её страха, была Мия. Очень недовольная Мия...

* * *

— Вы не были удивлены, Хаку-сан, — заметила Мия, когда мы вернулись назад на кухню.

— Конечно, я не специалист по операциям проникновения на защищенные объекты и не мастер обнаружения ловушек и тайников. Я специалист по стихийным техникам и немного ирьенин. Более того, меня даже этому на базовом уровне не обучали, все-таки специализация у Забузы-самы была другая... Но я все же шиноби и заметить дверь при должном времени смогу. Не говоря уж о том, что отсутствие комнаты номер двести один вызывает определенные подозрения, а размеры второго этажа изнутри и снаружи практически гарантируют наличие ещё одного помещения. Определить же, что в комнате секирей я смог без особого труда. В конце концов, чакра это чакра...

— Ты мне тонко намекаешь, что имеет смысл озаботиться перенумерацией? Или хотя бы придумать легенду о причинах отсутствия комнаты двести один?

— Возможно. Но, пожалуй, сейчас уже бесполезно.

— А позже, после того, как Минака наиграется, будет бессмысленно...

* * *

Матсу раздраженно наблюдала, как избранный ей ашикаби сидит рядом со своей первой и единственной секирей и они мило общаются. И так как ей очень не нравилось то, что она видела, то Матсу решила принять меры, стоило только Мие попросить девушку сходить за покупками.

Теперь нужно всего лишь взять под контроль один из спутников M.B.I....

* * *

— Можешь радоваться, Хаку, твоя теория о том, что родственники ашикаби — тоже ашикаби, блестяще подтвердилась, — сказал Хомура, спрыгнув на облюбованную нами для тренировок стройку.

— Ты потому весь вчерашний день не появлялся дома? — поинтересовалась Акитсу.

— Последствия проверки на себе, — вздохнул Хомура. — Да уж, не думал, что окрылюсь столь внезапно, но тут я сам недоглядел. Впрочем, я уже совсем не надеялся окрылиться, был слегка пьян, равно как и девушка. И потому я был беспечен...

— Откуда такое неверие?

— В свое время ученый, настраивавший меня, сообщил, грубо говоря, что первым мне скорее всего не бывать и у ашикаби, способного окрылить меня, уже будут другие секирей.

— Занятно... Нет, в принципе, логично — чем больше чакры у секирей, тем больше должен быть пустой резерв у ашикаби, чтобы пошла реакция секирей на него. Он точно упоминал само окрыление? Так, надо разбираться, с чего бы он мог такое заявить. И, вообще, первые моменты установления связи стоит пронаблюдать...

— Ты считаешь, что я это позволю? — поинтересовался Хомура.

Я сразу утратил легкий исследовательский энтузиазм и посмотрел ему в глаза.

— Позволишь, Хомура, позволишь. Потому что покойный Асама Такехито может оказаться прав, и твое окрыление стало возможным исключительно из-за известного свойства алкоголя расширять чакроканалы. Совершенно бесполезного, впрочем, так как контроль от алкоголя и без этого эффекта падает обычно до нуля. Если, конечно, речь не идет о достаточно опытном ирьенине или мастере гендзюцу, те и под алкоголем терпимый контроль сохранят. Впрочем, в случае нужды пьяный ирьенин выполнит ровно одну технику, после чего очень быстро протрезвеет... Вот только если в возможности твоего окрыления виноват алкоголь, долгосрочные прогнозы насчет ашикаби и её способности выдержать чрезмерный поток чакры от тебя я делать не возьмусь.

— Вот как...

— Именно. Акитсу, если хочешь, можешь присоединиться, — спокойно предложил я, будучи уверен, что она откажется.

Секирей почти на минуту погрузилась в размышления.

— Пожалуй, обойдусь без этого знакомства. Извини, Хомура, но я не люблю общаться с чужими ашикаби. А точнее, со всеми ашикаби вообще...

— Я понимаю, — сказал пиромант.

* * *

Вскоре Матсу начало надоедать гонять уворачивающуюся от "подарков" с небес девушку и она начала подумывать о другом занятии. И решение Минато пойти помыться перед обедом стало идеальным для нее. В конце концов, сейчас-то помех не будет. Хаку нету, Мусуби "неудачно" пошла за покупками, а Мия готовит. Более подходящий момент подобрать сложно...

* * *

Юкари была совершенно свободна — учебный год ещё не начался, брата она в ближайшие дни навещать не собиралась, близких подруг в Токио она ещё не завела так что после короткой серии уговоров со стороны обеспокоенного Хомуры я получил возможность пронаблюдать за чакроканалами ашикаби в процессе установления первой связи с секирей.

Через десять минут девушке надоело лежать и она, заручившись поддержкой Хомуры, из которого, похоже, уже пыталась вить веревки, освободилась из-под наблюдения. Впрочем, никаких угрожающих симптомов я не нашел и достаточно информации для размышления собрал, так что позволил юной ашикаби освободиться.

— Интересные результаты, — отвлек я Хомуру и Юкари от разговора.

— Что-нибудь опасное, она умирает? Или болезнь? — спросил Хомура.

— Нет, с твоей ашикаби все совершенно нормально. Поток чакры адаптируется к текущим возможностям её кейракукей, остальное выбрасывается в пространство. Установленная связь самостоятельно адаптируется. Впрочем, чакросистема постепенно укрепляется, и со временем твоей чакры в её теле будет все больше. Патологий не заметил, наметок будущих разрывов не вижу. В общем, все должно быть хорошо.

— То есть, я жива и здорова, — подытожила девушка.

— И ещё долго будешь, — заметил я. — Пусть чакра и чужая, но она проходит через твое тело... За стандартное удвоение-утроение срока активной жизни не поручусь, но молодой и красивой будешь дольше. Насколько дольше, не знаю.

— Ты серьезно?

— Там, где меня учили, гражданский в пятьдесят уже глубокий старик и близок могиле. Если же говорить об активно использующих чакру... Скажем так, если шиноби дожил до ухода с полевой деятельности, то лет в семьдесят он жив, бодр и готов сражаться в случае нужды. А обладатели больших резервов живут ещё дольше. Зачастую очень и очень долго... Век — не предел, особенно для тех, у кого проявились особенности отдельных кланов.

— Хаку, ты хочешь сказать, что я проживу лет сто-сто пятьдесят? — спросил Хомура.

— Может и двести. Если не умрешь в ближайшие годы.

* * *

Мия задумчиво смотрела вслед идущей в сторону ванной Мусуби. Конечно, ей стоило прервать Матсу раньше и самостоятельно... Вот только это привело бы лишь к продолжению её попыток добраться до Минато. А так, пусть столкнутся лицом к лицу, пусть выпустят пар. Ну а драку она пресечет. Пожалуй, поварешки будет мало...

И секирей, выждав некоторое время, пошла доставать свой меч — сейчас можно было на несколько минут оторваться. Увы, именно этот момент выбрала Акитсу чтобы вернуться домой. Некоторое время ушло на то, чтобы её встретить и поинтересоваться, скоро ли будет Хаку и успеет ли он на ужин. Затем Мия рванула назад к плите. В общем, когда она все-таки взяла меч и отправилась в сторону ванной, оттуда уже вовсю раздавались звуки драки.

* * *

Матсу целую секунду отслеживала взглядом улетевшие в угол очки, после чего вновь обратила внимание на вцепившуюся ей в волосы противницу. Увы, идея с сетеметом и запатентованной M.B.I. сетью из синтетического волокна окончилась полнейшим провалом. Нет, сеть была чрезвычайно прочной, и, как она и рассчитывала, Мусуби не хватило сил разорвать её. Вот только сеть была предназначена для более крупных существ и вылезти из нее, особенно с учетом того, что Матсу не решилась воспользоваться сетью с прикрепленными кольями, выбрав опутывающую, не рассчитанную, тем не менее, на столь "мелкую" добычу, оказалось довольно просто. И сейчас ситуация перешла в фазу столь нелюбимого ей ближнего боя. Хорошо, что разъяренная Мусуби позабыла все, чему её учила Мия, скатившись до банального — ай! — выдирания волос...

* * *

— В общем, это обследование было познавательно, но, как я уже говорил, ничего опасного для жизни я не нашел. Либо создатель связи имел некоторое количество мозгов или, напротив, был полным идиотом, не сумевшим создать жесткую конструкцию. Впрочем, конструкция самовосстанавливающаяся, так что со временем, когда можно будет не сливать две трети идущей от Хомуры чакры в пустоту без опасности убить тебя, Юкари-чан, связь полностью установится.

— То есть, опасности нет. Такехето нагнетал обстановку. Уже хорошо, — кивнул Хомура.

— Опасности-то нет... И ещё один совет — настоятельно рекомендую воздержаться пока от этого... гм... "норито". Я пока не изучил до конца, что это за процесс и на чем основан, но если одна из моих основных гипотез правдива и при норито действительно происходит резкое обращение потока чакры с возвратом фильтруемой ашикаби чакры, вследствие чего могут происходить разные процессы, на этом этапе у меня пока несколько теорий, пост-эффекты норито могут быть крайне опасны для Юкари-чан.

— Можно подробнее? — попросила девушка.

— Сгореть можешь после окончания действия и возврата потоков назад. Дырявая связь успеет слегка укрепиться и с тобой будет ровно то же самое, что было с Хомурой при чрезмерном применении его не особо подконтрольной силы. Вот только живучести секирей у тебя нет. Вижу, Хомура уже понял, — сказал я, глядя на побледневшего повелителя огня.

* * *

Растащить увлекшихся поединщиц в стороны, при этом никому ничего не повредив, оказалось непросто. Собственно, в одиночку Мие было бы довольно затруднительно справиться. Но, с небольшой помощью Акитсу, которую решила позвать хозяйка поместья, проблема была решена. Матсу сидела в противоположном углу от ашикаби, за которого дралась и настороженно смотрела на улыбающуюся Мию с мечом в руке. Мусуби отмокала в резко ставшей очень и очень холодной воде.

Хозяйка гостиницы благодарно кивнула Акитсу и перевела взгляд на Матсу у шеи которой держала клинок.

— Неблагочестивые акты в поместье Изумо запрещены, Матсу-сан!

— Мия-тян, ты верно очень рассержена? Ты злишься?

Ответом ей послужило знакомое, но оттого не менее страшное гендзюцу демонического лица...

* * *

— Значит, никакого норито. Учту, — кивнул Хомура.

— А что такое норито? — поинтересовалась юная ашикаби.

Хомура терпеливо объяснил.

— То есть, я даже поцеловать своего парня...

— Можешь, можешь, — оборвал я её. — Просто целоваться можно. С появлением "крыльев" и прочими сопутствующими эффектами. А вот пытаться черпать у тебя свою чакру ему пока категорически нельзя. Хомура, я надеюсь, ты достаточно взрослый и ответственный, чтобы не делать глупостей. Ладно, я вас покину.

— Пожалуй, я присоединюсь, — кивнул Хомура.

Три минуты спустя, когда мы покинули общежитие университета Синдонг, Хомура все-таки задал вопрос, который тревожил его с самого начала обследования его ашикаби.

— Насколько все плохо?

— Я сказал практически все честно. За исключением ситуации с "норито". Ни о каких "может сгореть" там речь не идет. Твоя попытка воспользоваться сливаемой в тело ашикаби чакрой её убьет!

* * *

Акитсу стояла на лестнице и спокойно слушала историю, рассказываемую номером два и Мией. История была довольно интересной и вполне правдивой. Вот только с точки зрения обитательницы лабораторий M.B.I., пусть даже всего лишь подопытной этих лабораторий, все выглядело совсем не так. В конце концов, ученые далеко не всегда держат язык за зубами. А кто же будет обращать внимание на проходящую мимо подопытную, особенно если она молчалива и за пределами экспериментов подчас воспринимается увлеченным наукой личностями как нечто привычное, наподобие мебели? Это кого-нибудь наподобие шумной Мусуби трудно не заметить... А она слушала. И запоминала. Впрочем, смысла в большинстве курсировавших по лабораториям баек не было никакого. Рассказы о внешнем мире тоже не казались полезными. Зато о реакции на громкие события вроде побега Матсу секирей льда могла бы поведать очень многое... Если бы её кто-нибудь спросил.

Но старшие секирей предпочитали рассказывать историю побега Матсу со своей точки зрения, попутно выпуская из повествования некоторые моменты, знать о которых юному ашикаби точно не следовало. Да и не стала бы она отвечать. Разве что, Хаку... Но названного брата и главы клана здесь не было, да и не считал он M.B.I. настолько важным в данный момент фактором, чтобы ради информации о курсирующих в среде ученых посвященных секирей лабораторий слухах заставлять её ворошить не самые приятные воспоминания.

* * *

Возвращение домой через половину города было почти будничным. Бег по крышам и стенам зданий в моем случае, тот же самый бег и прыжки в случае Хомуры. Этим вечером на крышах Токио было спокойно.

Уже вернувшись в поместье Изумо, я узнал от Акитсу, что в связи с недавними событиями ночь тихой и спокойной гарантированно не будет.

* * *

Мы с хозяйкой наблюдали, как Матсу крадется к двери комнаты, занимаемой Минато и Мусуби. В общем-то, от её же действий прошлой ночью это подкрадывание мало отличалось. Тот же самый тихий шаг, больше похожий на громкий топот для чуткого слуха того, кого Забуза учил сражаться в условиях почти нулевой видимости площадки, покрытой фирменной техникой Киригакуре но Сато — техникой Скрывающего Тумана. Наконец, Матсу добралась до двери, открыла её и скользнула внутрь.

— А как же речь о непозволительном поведении? — тихо поинтересовался я, подойдя к Мие.

— О, речь будет. Но чуть-чуть позже. В конце концов, Матсу достаточно взрослая и самостоятельная, она имеет право выбрать себе ашикаби, поцеловать его и окрылиться. А вот то, что она собирается делать дальше, я пресеку.

— Для этого достаточно разбудить Мусуби, — улыбнулся я.

— Интересный вариант. Пожалуй, я так и поступлю. Но без завтрака обоих оставлю тоже. Хаку-сан, вы же сможете подлечить этих драчуний? В основном, конечно, помощь понадобится Матсу.

— Смогу.

— Лучше всего сделать это утром, а я невзначай расскажу, как они свои травмы заработали. Думаю, это в крайнем случае можно будет использовать для того, чтобы повлиять на Кусано если она опять почувствует тягу к ашикаби.

А за закрытой дверью обретала свои крылья секирей номер два. Её ашикаби ещё не понимал, в какой ситуации оказался...

* * *

Утро было шумным. Очень шумным. Причин у этого было две, и звали их Мусуби и Матсу... Как впоследствии выяснилось, обе девушки провели ночь на постели своего ашикаби, проснулись, увидели друг друга и, естественно, завязали драку. Впрочем, драка быстро остановилась, стоило только Минато попасть под удар, после чего обе девушки тут же бросились выяснять, насколько он пострадал. В целом, пришедшей на шум Мие только и оставалось, что слегка припугнуть, да вычеркнуть из программы обучения Мусуби бой на совсем уж коротких дистанциях, иначе ещё прибьет Матсу... Нет уж, лучше ограничить её умения выдиранием волос и нанесением царапин ногтями, чем рисковать, что она просто сломает противнице шею.

Приняв решение и убедившись, что в ближайшее время драка не повторится, Мия отправилась звать уже давно проснувшегося Хаку с тем, чтобы он подлечил пострадавших. А после она утащит Мусуби на тренировку...

* * *

Само лечение много времени не заняло. Ни в случае случайно пострадавшего Минато, ни в случае Мусуби, проблем не вызвала даже Матсу, самой большой "травмой" которой оказались разбитые очки. Зато потом, когда вылеченная Матсу покинула комнату и я развернулся к все это время сидевшей тихо и наблюдавшей за моими действиями Узуме. Смотрела она на меня с такой надеждой... Похоже, назревал серьезный разговор.

* * *

Я молчал и напряженно обдумывал слова девушки и то, как её просьбу можно реализовать.

— Что ж, — вздохнул я. — Теоретически возможно, тенкетсу на руках у тебя свободны. Но теория — это одно, а практика — совсем другое. Будь на твоем месте Мия-сама, это было бы просто. С Акитсу пришлось бы повозиться, её чакра имеет сильный стихийный окрас. Гораздо более сильный, чем у меня. Опасно сильный. Это заметно усложнит обучение, потому, что по сути трансформировать чакру придется не один раз, а дважды, вернув в более-менее нейтральное состояние и лишь затем сделав медицинской. Но ты — нормальная секирей, насколько в данном случае можно говорить о нормальности, и твоя чакросистема закупорена. Чакра по ней циркулирует с высокой скоростью и в огромных количествах, даже достигается эффект наподобие техники врат, что отнюдь не положительно влияет на контроль, столь важный для ирьенина. Но попробовать можно. Надеюсь, твоя сила не связана со стихиями? Молния-там, вода или что-нибудь ещё?

— Я управляю тканью, — после недолгого колебания призналась Узуме.

— Значит, не стихия. Хорошо, можно попробовать, но гарантий не даю. Для начала надо разработать для тебя упражнения по контролю чакры. Обычное хождение по стенам и воде для секирей не подойдет...

* * *

Стоит ли говорить, что о личности гостьи, появившейся вскоре после того, как Мия ушла в магазин, мы с Узуме узнали последними, когда она уже собиралась уходить. Узнали от Акитсу, тщательно наблюдавшей за ней, но не решившейся уйти и предупредить — гостью было лучше не провоцировать, даже если она неожиданно миролюбива и дружелюбно общается с Мусуби. Что, согласно Акитсу, было настоящим чудом. Уж чем-чем, а миролюбием Карасуба никогда не отличалась.

Взвесив риск, я создал ледяное зеркало и, взяв за руку Акитсу, перенесся на крышу дома. Рисковать ей не хотелось, но она более-менее знала, что ожидать от Карасубы. К тому же, уж втолкнуть Акитсу в зеркало я успею, сколь бы не была быстра возможная противница.

Вышедшая из здания Карасуба наше появление на крыше, естественно, заметила. Но предпринимать ничего не стала. Возможно, решив, что на территории Мии лучше держать себя в руках, а, может, не желая сражаться в присутствии Мусуби, здесь у меня не было уверенности. Но на ненападение я, собственно, и рассчитывал. А другой возможности мирно посмотреть на Карасубу могло и не быть.

— Акитсу, лишенная крыльев. А это Хаку, чужак, пришедший из иного времени и иного места, который называет тебя сестрой?

— Карасуба, "черная секирей", — ответил я на приветствие буквально пропахшей кровью воительницы.

— Вижу, ты осведомлен, мальчик. Акитсу, наверное, рассказала? Не боишься, что я нападу?

— Знаю, что нет, — я покачал головой.

— И откуда же?

— Скажем, что из личного опыта, это будет довольно точно.

— Не помню, чтобы мы до этого встречались.

— Лично тебя я не встречал. Но Забуза-сенсей в свое время поддерживал связь с другими членами Семерки Мечников. Пусть даже все они покинули Кири и их пути разошлись, связь между собой они поддерживали. И иногда пересекались. В том числе мне довелось повстречать Амеюри Ринго. Насколько я могу судить исходя из личных впечатлений и рассказов Забузы-сенсея, единственная женщина среди Семерки была очень похожа на тебя. По характеру, по внешности сходства можно считать, что нет, внешность у неё была специфическая.

— Да?

— Такие, как ты и Амеюри-сан, идут по миру, оставляя за собой длинный след из крови тех, кого они сочли интересными жертвами. Идут до тех пор, пока не встречают то, что сильнее их. Но здесь и сейчас твой кровавый путь не будет проложен. Во всяком случае, он бы не был проложен, если бы на твоем месте была Амеюри-сан.

— Ты сказал, что она "была" похожа, — выделила голосом Карасуба. — Она умерла? И кто же её одолел? Кто оказался сильнее и смог прервать её путь?

— Болезнь.

— Оу. Но секирей не болеют, насколько мне известно, — улыбнулась Карасуба. — Нет, мелочи, наподобие простуды возможны, но не более того. Да и медицина у M.B.I. хорошая. Значит, останавливать меня придется Му-тян. Или Мие.

Она развернулась и вышла со двора.

— Амеюри Ринго, — сказала она тихо. — Мечница и, согласно нашему гостю из будущего, по характеру похожа на меня. А характер обычно формируется из наследования и воспитания. Возможно, потомок и при этом, судя по словам Хаку, весьма достойный? Может, мне настала пора взять родовое имя? Думаю, M.B.I. не составит труда сделать нужные документы. Мия получила его в результате замужества, Акитсу приняли в клан, а я выберу сама. И уже предопределено, что именно я выберу. А почему бы и нет? Неплохо звучит и дает определенную гарантию на будущее... Значит, Карасуба Ринго!

* * *

— Такехито-сан... — тихо сказала Мия, глядя на пролетающие вертолеты. — Так или иначе, похоже на то, что это началось.

— Так умирает эпоха, — сказал я, спрыгивая с забора. — Под стрекот вертолетов. Наверное, этот Минака сейчас вещает об оккупации города.

— Ты следил за Карасубой? Я не удивлена. Что же касается твоих слов, я не думаю, что для жителей Токио что-нибудь настолько изменится, — возразила женщина.

— Для обычных жителей, лишенных доступа к чакре, да, ничего не изменится. Но умирает не их эпоха. Они вполне могут даже не заметить происходящих под носом событий. Впрочем, для обывателей в конечном итоге вполне может перевернуться с ног на голову все. Но это, боюсь, маловероятно, если события продолжат развиваться в том же стиле.

— Глупая игра Минаки будет кровавой, тут ты прав. Но к чему ты ведешь этот разговор?

— К чему веду... — вздохнул я. — Сейчас умирает эпоха. Эпоха спокойствия и безмятежности. Приходи время крови и боли, с которыми родится новая. Или умрет, так и не родившись, если крови прольется много. У любого могущества есть пределы, а люди умеют убивать то, чего боятся... Скоро для каждого настанет время делать свой выбор. И с вашей силой, Мия-сама, ваш выбор едва ли не самый важный. Чего ты хочешь, Мия Асама, первая из секирей? Кем ты станешь? В моем прежнем мире некогда жил Рикудо Сеннин, первый из шиноби. Сильнейший из шиноби. Он был первым из пользователей чакры, от него пошло это искусство. Он победил Десятихвостого, самое страшное чудовище в истории нашего мира. Он стремился принести мир и закончить постоянные войны.

— Мессия?

— Да, мессия. Вот только от его действий не очень-то надолго стало лучше... — я вздохнул. — А можешь наоборот, позволить боли потерь сломать тебя и стать всеразрушающим чудовищем, стремящимся отмстить миру. Разрушить, убить, оставить след из пепла и крови. Тоже путь. Страшный, кровавый. И ждать, пока кто-нибудь тебя остановит.

— Или чудовище, как Карасуба! — улыбнулась Мия. — Ты предлагаешь мне такой бедный выбор.

— О, путей десятки! Главное, быть готовым принять последствия выбора. Вот только время уходит, просыпается как снег сквозь пальцы. И однажды выбирать может стать поздно, потому что останется лишь один вариант. Проигнорировать все, пустить события своим ходом и остаться просто хозяйкой гостиницы? Тоже вариант. Скоро придется делать выбор, Мия Асама из клана Асама. Ты ведь уже закончила формальности и окончательно удочерила Кусано? Тебя уже можно назвать не одиночкой, а главой клана даже по местным законам? Мне просто в какой-то момент надоело следить за бюрократической возней.

— Да, в глазах закона я уже стала её приемной матерью.

— Это хорошо. Впрочем, формальности не важны. Важно не то, что считает общество, а то, что считаешь ты сама. Когда у человека или секирей ли есть тот, кто ему дорог, тот, кого он хочет защитить, лишь тогда его можно назвать по-настоящему сильным.

— А что выбрал ты, Хаку?

— Я Хаку Юки, глава клана Юки. И я буду защищать членов своего клана. От M.B.I., если руководитель этой корпорации додумается попробовать причинить вред, от армии Японии, от Карасубы, при нужде и от тебя... Один раз я был слишком мягок, недостаточно настойчив и потому потерял сенсея. Терять Акитсу я не собираюсь.

* * *

Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Женщина и мужчина. Мастер клинка и телепортатор, использующий дистанционные методы атаки. Огромная сила и отточенный контроль. Убийца, выбравшая путь обычной хозяйки гостиницы, и целитель, выбравший путь защитника, готовый сражаться насмерть в случае нужды. Противоположные до похожести, будто изображение и его негатив...

* * *

— Я буду думать, — сказала Мия.

Я кивнул и исчез в ледяном зеркале.

Глава 5. Бои, бои...

Хомура невозмутимо бежал по крышам в направлении университета Синдонг, где училась и в чьем общежитии обитала его ашикаби, когда увидел на вершине одного из высотных зданий Цукиюми, секирей номер девять.

Вообще-то, если подходить формально, эта секирей входила в его зону ответственности, так как была неокрыленной. С другой стороны, она была "единичным номером" и ничуть не уступала ему в силе, так что опекать её тем более не надо было. Вот только "сила" — это всего лишь один из показателей, требующихся в бою. Хомура прекрасно знал, каковы его шансы в серьезном бою с Хаку, чьи "запасы чакры", как он это формулировал, значительно уступали таковым у его названной сестры Акитсу, у Хомуры, да и у любой из секирей. А вот у Цукиюми с контролем были меньшие проблемы, чем с практически отсутствующим боевым опытом. Впрочем, от подавляющего большинства "охотников за неокрыленными" она должна отбиться. Если бы ещё не эта её философия, практически гарантирующая, что эта секирей надолго останется его головной болью...

— Цукиюми...

— Это ты, Хомура? Мы только перевели дух, не будем сражаться.

— О, как будто я пришел сюда сражаться? Скажи, ты живешь ради сражений с остальными, хм?

— Так, зачем ты пришел сюда?

— Ты уже в курсе, верно? Этот "План Секирей" перешел во вторую стадию. Я думаю, ты знаешь об этом, но это означает, что необходимое число секирей окрылено. В этом городе, Токио, все "настроено" для проведения сражений секирей. Сейчас неокрыленных секирей около десяти. Также окрыленные секирей теперь могут проявить свои истинные силы. Хочешь стать "сильнейшей", верно?

— Не ходи вокруг да около! Что ты хочешь сказать?

— Так почему бы тебе не найти ашикаби, чтобы обрести крылья?

— Не неси чушь!!! Ашикаби всего лишь обычные обезьяны. В таком случае ты и я будем и...

— И?

— Будем изнасилованы и использованы! Я не приму этого! Я никогда не приму этого!!!

Хомура вздохнул, вспомнил свою ашикаби, о которой не знала номер девять. Затем тяжело вздохнул и сказал одно-единственное слово.

— Дура.

Потом повелитель огня развернулся и направился к краю крыши.

— И ещё, "сильнейшая" хотя бы из бескрылых, — добавил он. — Когда будешь бороться за свой статус, повежливее обращайся с лишенными крыльев.

— Лишенными крыльев? Ты о ком? — поинтересовалась девушка.

— M.B.I. настроили больше сотни секирей с разными силами. И лишь одна из сил им не подчинилась. Стихия Льда. Хьетон, как её называет один мой знакомый. Носителей этой силы всего двое и они не способны окрылиться. Им совершенно безразличны все ашикаби вместе взятые. Они, в целом, довольно доброжелательно относятся к другим секирей, так что ты вполне можешь вызвать любого из них на тренировочный поединок и попытаться подтвердить, что ты сильнейшая. Но тебе же лучше не пытаться превратить тренировку в настоящий поединок.

— Почему?

— Потому, что если ты причинишь вред Акитсу, Хаку начнет сражаться по-настоящему.

* * *

Мия занималась местами интересным, обычно не совсем моральным и жизненно необходимым для отрезанной от каких-либо источников информации секирей-отшельницы делом. Жизненно необходимым не для неё, нет, ставкой была жизнь девочки, сейчас находящейся рядом с ней, саму то первую из секирей предпочитали не трогать. Мия подслушивала. К сожалению, время для разговора со своим ашикаби Мусуби выбрала откровенно неудачное время. Объяснить ребенку важность информации немного рановато, так что придется пойти другим путем дабы убедиться, что Кусано не будет разговаривать о её маленьких полезных привычках.

— Ха-ха, слышала? Это потому, что уточки разбалтывают секреты других людей, — сказала Мия, поднимая из воды игрушку с динамиком. — Не могу сказать, что это хорошее хобби, но ты не рассказывай никому об этом.

В былое время она подкрепила бы слова своей любимой иллюзией демонического лица, которую Хаку называл "остроумной комбинацией гендзюцу и давления КИ", тактично пропуская, как прекрасно осознавала Мия, что остроумной комбинация может быть только для недоучки. Но сейчас секирей понимала, что это будет далеко не лучшим методом обеспечения молчания, которые можно применить к её дочери. Арсенала, состоящего из одной единственной иллюзии демонического лица, начинало стремительно недоставать. Пожалуй, можно будет как-нибудь выкроить момент и поговорить об этом с Хаку. Он сказал, конечно, что не специалист по так называемому "гендзюцу", но, может быть, хоть что-то посоветует...

* * *

Мия Асама, первая из секирей, сушила свои волосы и размышляла над только что услышанным признанием Мусуби. Разумеется, первым признанием, о клятве, которая связывает её с Карасубой, признание в любви к Минато заставило секирей лишь на мгновение поддаться ностальгии, вспомнив собственное прошлое и счастливые моменты романа с Такехито. Клятва же была гораздо более серьезным делом. И если сама наивная девушка пока не понимала, в чем именно поклялась и какие поступки вынужденно повлечет намерение "сражаться и жить пока нас не останется только двое".

Мия же пока не понимала только одного — почему Карасуба решила сломать и превратить в свое подобие именно номер восемьдесят восемь? Наивных секирей пока хватало, любителей ближнего боя тоже... Почему именно Мусуби? В этом надо обязательно разобраться.

Также в ближайшее время надо будет заняться интенсивным обучением девочки. Хотя бы для того, чтобы четко представлять её возможности и суметь без особого труда остановить, если в дуэли с Карасубой уцелеет именно Мусуби и при этом не сумеет удержаться от превращения в отражение той, кого победит.

* * *

Первым знаком грядущих событий послужил кошмар Минато. Точнее не сам кошмар, который меня совершенно не заинтересовал, а тот факт, что после этого паренек заперся в одной комнате с Матсу. Мусуби же отправилась на тренировку с Мией. Учитывая, что она совершенно не горела желанием оставлять "эту извращенку" наедине со своим ашикаби, это означало, что что-то завязывается... Учитывая, что связанные с соседом и его девушками события вполне могли коснуться нас с Акитсу, я предпочел ненадолго задержаться и сообщить Акитсу, Хомуре и Узуме, что я присоединюсь к тренировке позднее.

Именно поэтому я вот уже несколько минут откровенно подслушивал. И хваленая звукоизоляция комнаты Матсу мне мешала слабо.

— ... Когда число секирей, окрыленных одним ашикаби растет, то растет и его сила как "ашикаби". Короче, Мина-тан, теперь ты можешь окрылять секирей более высокого ранга.

О, что я мог сказать об так называемой силе... Нет, чакроканалы в результате постоянного пропускания потока чакры, идущего от секирей, действительно расширялись, в результате чего становилась возможна реакция на данного ашикаби у более сильных секирей. Вот только я бы не назвал это силой... Вот как забавна бывает природа — существует способ быстрой раскачки пропускной способности кейракукей и всех наличествующих тенкетсу, применимый только к людям, не способным чакру в значимых количествах вырабатывать и уж тем более ей пользоваться. Тем временем Матсу перешла на описание приснившейся своему ашикаби секирей. Но это знание было хоть и, возможно, полезным, но применения пока не имело.

* * *

Я задумчиво наблюдал за Узуме, крутящей в воздухе несколько напитанных чакрой полос ткани. Увы, пока ничего более подходящего, чем это примитивное упражнение я не придумал. Закупоренные тенкетсу резко снижали список доступных тренировок, заставляя секирей выводить чакру только через руки. Проблема была в том, что это она и так умела делать, в связи с чем, сколько-нибудь заметной пользы упражнение принести не могло. Не зря же юные шиноби переходили от всякого вращения листков к хождению по вертикальным поверхностям и воде едва только начнет хватать чакры. Необходимость высвобождать чакру непривычным образом сама по себе была хорошей тренировкой, не говоря уж о том, что через непривычные тенкетсу ног выходило гораздо меньше чакры, что позволяло быстрее подобрать баланс, не взрывая дерево и не выматывая себя при каждой попытке.

Увы, данном случае я имел дело с секирей, и стандартные методы подходили плохо.

— Не подходит, — печально сказал я, глядя на тканевой вихрь.

— Почему? Все ведь хорошо.

— Это-то и означает, что упражнение тебе не подходит. Да, пару минут были проблемы, а потом ты приспособилась к ритму и фактически перебросила управление тканью на подсознание. Слишком быстро. Это-то и означает, что пользы от упражнения никакой.

— Я настолько хорошо контролирую...

— Скорее плохо, — оборвал я Узуме. — Там, откуда я пришел, была женщина, которая обладает очень похожими на твои способности. Только она управляет бумагой, а не тканью. Несколькими сотнями отдельно висящих листков бумаги, если быть точнее. Конечно, без группирования листов и управления не отдельными листами, а группами не обходится и она, но групп у неё далеко не одна... И это то, к чему тебе надо стремиться. Пока ты не научишься более-менее контролировать три-четыре потока чакры, осознанно контролировать, просто нет смысла браться за технику мистической руки, даже если ты сможешь быстро освоить преобразование чакры в медицинскую...

Меня оборвала молния. Ударившая с ясного неба молния.

* * *

Первой мыслью Хомуры было то, что просто так молнии с вот уже сутки с лишним практически безоблачного неба не бьют. Второй мыслью, что тут замешан кто-то из секирей. Затем он вспомнил одну вечно доставляющую проблемы парочку, повелевающую как раз молниями. Парочку, охотящуюся на неокрыленных...

Но когда идут в ход такие техники, это уже не похоже на попытку обезвредить бескрылую секирей и доставить к своему ашикаби. Это уже атака с целью убить. Впрочем, эта мысль промелькнула у него в голове уже когда Хомура бежал по направлению к тому месту, куда ударила молния и где, очевидно сейчас происходила битва... Он искренне надеялся, что успеет и основания для этой надежды у него были — раз в ход пошла такая техника, значит, парочка охотниц нарвалась на кого-то, кто им не по зубам. Похоже, на Цукиюми, которая должна продержаться.

* * *

На то, чтобы осознать, что где-то разгорается битва и в ход пошли мощные ниндзюцу у меня ушло меньше времени, чем у Хомуры. На то, чтобы вспомнить, кто из известных мне секирей любит применять техники Райтона, тоже много времени не потребовалось. Увиденная мной техника неожиданно впечатляла. И это была неприятная новость, означавшая, что я сильно недооценил атакующие возможности как минимум Хикари или Хибики, а возможно и всех остальных секирей. Ошибка, способная повлечь серьезные, вплоть до фатальных, последствия. Пожалуй, сейчас, пока есть такая возможность и бойцам не до меня, стоит как минимум оценить, что там происходит и какие силы задействованы. И добраться до места схватки стоит раньше повелителя пламени. Немного раньше.

Попросив Акитсу и Узуме подождать нашего возвращения, я сотворил ледяное зеркало.

* * *

— Мы — обещанный удар грома. Нет бедствия, которое поразит нашего ашикаби, — синхронно произнесли Хикари и Хибики.

— Это же то, что могут использовать только окрыленные... — удивленно сказала Цукиюми.

— Норито? — спросил стоявший невдалеке Минато, вспомнив объяснения своей первой секирей.

Но Цукиюми было совершенно не до него — попадать под такой удар она отчаянно не желала. Ей было совершенно не до того, что тот факт, что эта парочка сумела сейчас использовать Норито, противоречил всему, в чем номер девять ранее была убеждена.

От первого удара начавшая действовать заранее девушка уклонилась. От второго большей частью тоже, уведя при этом самую меткую молнию в землю при помощи своей воды, выйдя конечном итоге сравнительно целой. Удары мелкого камня и вставшие дыбом волосы не считаются. Из-под третьего почти загнанную в угол девушку выдернул крутившийся рядом паренек-ашикаби.

Он явно что-то пытался сказать, но временно оглохшая девушка не разобрала, что. Впрочем, это не помешало ей проигнорировать, что её облапали, и уже самой дернуть ашикаби в сторону, чтобы не попал под следующую молнию.

Её противницы опять начали говорить первую фразу своей атаки, по их рукам вновь побежали электрические разряды, когда они неожиданно разомкнули руки и начали падать на землю. А через мгновение собранная ими чудовищная мощь уже подготовленной, но внезапно лишившейся направляющей воли атаки рухнула на самих девушек.

* * *

Я продолжал вливать чакру в ледяной купол, посреди которого в это мгновение бушевала настоящая буря. Буря из сорвавшейся с привязи чакры райтона. Молнии частично стекали в землю по воде, покрывающей быстро плавящиеся ледяные столбы, которые приходилось регулярно воссоздавать, частично пытались атаковать купол.

Ситуация наглядно демонстрировала, почему сотворение некоторых техник не стоит прерывать посредине. Особенно, если создательницы техники, в настоящее время без сознания лежащие у моих ног, контролировать чакру толком не умели и уже успели разлить изрядную часть своего запаса чакры просто по окружающему пространству. Чакры, способной воплотиться в виде молнии при малейшем толчке...

Как они ещё себя не поджарили после третьей техники.

* * *

— Хикари! Хибики! — бросился к бессознательным девушкам Сео Каору. — Что ты с ними сделал?!

— Не позволил этой парочке самоубийц поджарить себя и окружающих, — невозмутимо ответил я. — Как думаешь, что бы с ними стало, останься они там, где стояли?

Я кивнул на пробитый в нескольких местах купол, молнии в котором уже угасали.

— Что ты с ними сделал?

— Без сознания они, без сознания. И таковыми останутся, пока я не вытащу свои сенбоны. А я пока не вытащу, так как сюда скоро прибудет кое-кто, кто просто жаждет поговорить с ними насчет использования таких техник против бескрылых. Им ничего не грозит. Так что ты можешь спокойно продолжать свою идиотскую охоту за этой блондинкой, с которой сейчас общается Минато.

* * *

— Похоже, я очень сильно опоздал, — сказал Хомура, спустившись с крыши здания.

— О да. Хикари и Хибики чуть не убили девушку со стихией воды, а потом чуть не убили себя. Еле успел вмешаться, иначе бы на пятой-шестой атаке они себя бы просто испарили собственной молнией.

— Что ты имеешь ввиду?

— Скажем так, они были настолько восхищены твоим самосожжением, что решили повторить внешнюю половину процесса. Да уж, не думал, что когда-либо увижу столь редкое явление, как стихийное перенасыщение. Обычно бойцы, имеющие достаточно сил для того, чтобы просто перенасытить окружающий мир чакрой столько не рассеивают, да и движутся постоянно в бою. А у учеников, у которых большой процент потерь, просто чакры не хватит. Но Хикари и Хибики все-таки умудрились перенасыщения достигнуть. Да уж, воистину уникальное зрелище...

— Что ты имеешь ввиду?

— Если подробнее, то способность управлять чакрой у каждого конкретного существа, способного чакрой пользоваться, можно охарактеризовать двумя параметрами — запасом чакры и контролем. Запас, в свою очередь, можно разделить на непосредственно сам запас чакры в организме и на пропускную способность — то, сколько чакры ты можешь выпустить с целью вложить в технику. Контроль отвечает за то, сколь сложные структуры из чакры можно создать, грубо говоря это сложность техник, за то, сколь тонкими потоками чакры можно манипулировать, а также за то, какая часть потраченной чакры реально идет в дело, а сколько теряется. Потери у этой парочки и так велики, а они ещё и комбинированную технику создали, что потери не уменьшает. В общем, в пространство они при своей Каминари выбрасывали столько же сил, сколько в сам удар молнии. Чудовищное количество чакры, и так-то имеющей стихийный окрас, так ещё и практически трансформированной в чисто стихийную. В общем, малейший толчок, и результат плачевен.

— Аналогичная причина у моего самосожжения? — поинтересовался Хомура.

— Одна из. Но с этой причиной можно бороться просто двигаясь, — ответил я. — В твоем случае хуже другая проблема — ты просто не мог выпустить всю трансформированную чакру, так как из-за закупоренных тенкетсу тебе одновременно требовалось через немногие оставшиеся выпускать и трансформированную чакру для техники и просто высвобождать чакру. Кажется, я ранее сравнивал это с речью и дыханием. Так вот, из-за ограниченных возможностей тенкетсу , твой огонь покидал чакросистему не полностью. И становился катализатором и образцом для дальнейших трансформаций чакры. Конечно, он рано или поздно просто вымывался нетрансформированной чакрой, но тебе в этот период времени было совсем нехорошо... Самокремация — вещь неприятная.

* * *

Когда я вышел из очередного ледяного зеркала во дворе поместья Изумо, Мия занималась разбором успевшей высохнуть после недавней стирки одежды.

— Хаку-сан, вы вернулись! Как раз вовремя, скоро будет ужин. А где ваши спутники?

— Анэ-сан и Узуме уже направляются сюда, ответил я. — Хомура-сан, увы, задержится. Он сейчас объясняет паре безрассудных любительниц молний почему не следует использовать смертоносных техник против других. Особенно в черте города. И уж тем более, если используемая техника довольно-таки разрушительна.

— Жаль. Я надеялась, что Кагари-сан поможет мне разобрать белье, как обычно. Учитывая, что большая часть обитателей гостиницы — женщины, это в определенном смысле испытание. По определенным причинам он крайне смущается, когда дело доходит до определения, где чьи трусики.

Необычно с учетом его места работы. Надо будет запомнить. Не то, чтобы это было особо интересно, но любую слабость, за которую могут зацепить кого-либо из моего ближайшего окружения стоит учитывать. Шиноби ли не знать, за какую мелочь подчас можно зацепить кого-либо...

— Минато и его спутницы припозднятся, — сообщил я. — Но к ужину должны успеть. Также есть риск, что появится Сео, но с учетом всего произошедшего и внушения от Хомуры этот риск не велик.

— Спутницы? — слегка удивленно переспросила Мия. — Он же уходил с одной Мусуби.

— Ашикаби же, — ответил я.

* * *

Двадцать минут спустя мы с Акитсу стояли на крыльце и наблюдали за происходящими во дворе событиями — две секирей делили своего общего ашикаби. Выражение лица Минато когда Цукиюми сообщила, что она — его жена, стоило запечатлеть в камне и вставит в музее с табличкой "безграничное изумление".

— Мусуби тоже! Мусуби тоже жена Минато-сана!!! — заявила первая из его секирей, вцепившись в руку своему ашикаби.

— Чего! — возмутилась Цукиюми. — Ты, шаг назад! Я — его законная жена!

* * *

— Ты не собираешься присоединиться? — спросил Хомура у Матсу. — Ты ведь тоже его секирей.

— Мне не надо вмешиваться в их мыльную оперу, — ответила девушка, поправляя очки. — У меня свои методы запрыгивания на Мина-тана.

"Цукиюми... Поверить не могу, он окрылил секирей, ненавидящую ашикаби, — подумал Хомура. — Сахаши Минато... Человек-загадка..."

Тем временем пара секирей едва не развязала драку, в результате чего Мие пришлось вмешаться.

— В поместье Изумо насилие запрещено! — заявила хозяйка, подкрепив свои слова грамотным применением подручных средств для успокоения дерущихся и любимой иллюзией демонического лица в адрес Минато.

— Разумно, — прозвучал голос за спиной Хомуры. — Так она их быстро успокоит и вполне может обязать самого Минато поддерживать мир между этой парой девушек.

— Хаку-сан! — воскликнула Матсу. — Вы меня напугали!

— Меньше витай в своих фантазиях и больше следи за окружающим пространством, — невозмутимо ответил Хаку. — Впрочем, Цукиюми и Мусуби эти фантазии точно не одобрят. И объединятся против твоих попыток их реализовать. Если, конечно, Мия помирит их достаточно качественно, а ты ничего не сделаешь.

— Что!? — сказала Матсу и начала сбегать по лестнице, совсем не обратив внимания на то, что идущий внизу разговор давно миновал фазу примирения, а Мия не орудует импровизированной "дубинкой", а объясняет свою осведомленность о плане Секирей.

* * *

— И зачем ты это сказал? — поинтересовался Хомура, стоило только девушке скрыться из виду.

— Несколько причин, — негромко пояснил я. — Во-первых, небольшая услуга Мие. Шансы на то, что не любящая драк и споров Кусано пожелает влезть в бардак, называемый "Сахаши Минато и его секирей", от одной этой сцены резко упадут. Во-вторых, аналогичное влияние на Акитсу. Тот молодой франт, Сео, Минато — все характерные примеры разных ашикаби и связанных неприятностей. Во-третьих, сам Минато поймет, во что уже вляпался. Может, думать начнет...

— Не знаю насчет эффективности первого и третьего воздействий, но второе, как мне кажется, утратило актуальность. Твоя названная сестра давно уже смирилась с тем, что ашикаби — это не для неё.

— Смирится-то смирилась. Но не скорбит ли из-за этой невозможности? Годы убеждения в исполнении деятелей из M.B.I. не проходят бесследно.

* * *

Тем временем Мия под окнами устроила забег на скорость между Мусуби и Цукиюми за право сидеть по правую руку от Минато. А сам ашикаби впервые начал понимать, во что ввязался...

* * *

На следующий вечер Матсу все-таки умудрилась объединить против себя двух других секирей, а разнять их вовремя хозяйка просто не успела. В результате, агрессорши отправились выполнять самую неприятную работу, которую только Мия смогла найти из недлинного, в общем-то, списка необходимых для поддержания жизни гостиницы действий, а пострадавшую вверили моим заботам.

И теперь, под неусыпными взглядами её обеспокоенного ашикаби и заинтересованной ирьениндзюцу Узуме, я врачевал солидный набор синяков...

— Так, руку нужно поднять, — сказал я, после чего дождался исполнения своих указаний. — Что это, следы от ногтей? Ничего, и этим следом вашего "поединка" займусь, хоть он и совсем безопасен... Ребра, целые, только ушиб. Да уж, сколько лет сражаюсь и лечу, так до сих пор потрясает, насколько все-таки чакра повышает живучесть. Особенно, если речь идет о больших запасах чакры.

— Хаку-сан, что вы имеете ввиду? — спросил Минато.

— Видишь ли, если бы Матсу была обычной девушкой, а не секирей, и она получила бы точно такие же удары от Мусуби-чан, я бы сейчас не синяки лечил. Я бы сейчас отчаянно пытался удержать искру жизни в напичканном осколками костей теле, больше похожем на драный мешок фарша. Смотри сам, — сказал я, указывая на один из синяков. — Считай, что это перелом руки, а вот и второй, тут у нас два-три ребра, причем осколки пробили легкие...

Минато плохим воображением не страдал.

— ... И на закуску — перелом позвоночника, — заявил я побледневшему ашикаби. — К счастью, чакры у пострадавшей много, пусть и она, похоже, перекошена в строну духовной составляющей. Очень много. И пусть до запасов покойного Суиказана Фугуки-сана или его убийцы Кисаме Хошигаки она, безусловно, не дотягивает, но и того, что есть, вполне достаточно для значительного повышения живучести. А заодно и скорости заживления, с сопутствующими преимуществами и недостатками. Ничего невероятно выдающегося, но значительно превышает обычные человеческие показатели. Интересно, тот, кто додумался до закупоривания большинства тенкетсу, хоть рассчитывал на подобные побочные эффекты? Тело, буквально пропитанное чакрой сверх всякой меры... Эффекты будут разнообразными.

— Вначале хорошо, но у одного из нас ситуация дошла до патологической стадии, — сообщила Матсу.

— С ним уже не все так мрачно, — известил я. — Но определенные особенности остаются.

— Вы о ком? — поинтересовался Минато.

— Сейчас это не важно, — ответил я. — Да и это не мои секреты. Если он сочтет, что тебе нужно знать, ашикаби, то сообщит.

— То, что секирей живучи, я знала и так, — заметила Узуме. — И что источник этой живучести тот же, что и у наших сил — тоже догадывалась. А что с ашикаби? Ты говорил, что в них по связи льется наша чакра.

— Что с ашикаби? — вздохнул я. — Могу сказать, что вроде неприятностей особых происходить с ними не должно. Местами повышенная живучесть, из категории эту ногу можно сломать пинком, а эта рука будто неуязвима. Местами, возможно, повышенная скорость восстановления после травм. В общем, ничего чрезвычайно выдающегося, да и от конкретного ашикаби много зависит. Что же касается возможных проблем, то предсказать не берусь, да и там все тоже индивидуально и зависит, в основном, от ашикаби. Вообще, насколько я понимаю, сама связь ашикаби и секирей — это побочный эффект борьбы с побочным эффектом действия, предпринятого из неверной предпосылки. Простой вывод — из кейракукей истекает чакра, значит это потеря, надо бороться. Переполненная чакросистема реагирует на кандидатов в ашикаби, значит это "нормально" и следует наладить возможность связи. Наладили, что получилось, то получилось. Если говорить о фактах, то в природе есть одно-единственное естественное явление, в процессе которого чакра одного существа течет в другом. А именно, беременность, именно в процессе беременности чакра матери течет внутри формирующейся чакросистемы ребенка. И, если я не ошибаюсь, эмоциональная компонента связи ашикаби и секирей в основе своей имеет банальный материнский инстинкт. Естественно, сознание понимает, что ашикаби отнюдь не нерожденный ещё ребенок, вот и получается то, что получается...

* * *

— Я хотела с тобой поговорить ещё вчера, но пришлось срочно отстаивать свое влияние на моего ашикаби, — сказала Матсу, остановившись рядом со смотрящим в окно Хомурой.

— Я видел последствия отстаивания. О чем ты хотела поговорить?

— После окрыления Цукиюми неокрыленными остались семь, может шесть секирей, тут информация временно не очень достоверная. Я, вообще, думала, что к сегодняшнему дню остаешься только ты и ещё кое-кто, но M.B.I. почему-то снизило темп...

— Это неудивительно, — ответил повелитель огня. — После случая с Кусано, а затем и с самоубийством Шиины Таками приказала значительно увеличить время между выпусками в город очередных секирей, а также основательно напрячь внутреннюю службу безопасности с целью чистки списка работников от агентов Изуми и Микогами. Более того, сейчас и четкого графика-то нет, процесс почти случайный, как Таками решит, что можно выпускать, так и выпускают. Минака попытался было возразить, но после того, как Таками чуть не скинула его с его любимой площадки перед часами, замолк.

— Я не об этом! Я хотела поговорить о тебе!

— Вот как, — непонятно сказал Хомура. — Более чем интересно.

— Стоп, смутные данные, вчерашние слова Хаку, что все в порядке, фраза "более чем интересно" когда я завела разговор о твоем поиске ашикаби... Ты что, действительно уже окрылился!?

Глава 6. Тени прошлого.

Я стоял на крыльце и наблюдал за окончанием третьего по счету ежевечернего забега за внимание Минато.

— Мусуби выигрывает в третий раз, — чуть улыбнувшись, констатировала Мия.

Как и ожидалось.

— Да!

И вновь, как и ожидалось — реакция Мусуби на собственную победу повторялась из раза в раз — одно и то же слово, победно вскинутая вверх правая рука...

— Все, что у тебя есть, это грубая сила! Я никогда не проиграю тебе в бою! — заявила блондинка.

— Но поражение есть поражение, — возразила победительница.

В общем, реальная цель забега была достигнута — конфликт девушек переносился за пределы поместья, снижая до нуля ущерб зданию и, в качестве побочного эффекта, уменьшая ущерб городу — на бегу не особо удобно драться. Так что, пока Цукиюми не осмелеет настолько, чтобы решиться бросить вызов авторитету Мии, можно быть спокойным. Впрочем, учитывая, что Мия продолжает ежедневные тренировки, а начинающая повелительница вод эти тренировки уже заставала, этот вызов примет форму вызова на тренировочный поединок. Закончится же этот поединок ожидаемым поражением Цукиюми, что успокоит блондинку на некоторое время. Пока она не решится на новый вызов... Кстати, стоит, пожалуй, учесть, что проиграв Мие, побеждая Матсу и вроде как проигрывая Мусуби, эта боевитая девчонка может попытаться более четко установить свое место в боевой иерархии обитателей поместья, бросив вызов Акитсу или мне. Впрочем, последнее маловероятно, учитывая, что я на её глазах вырубил Хикари и Хибики. Но возможность скорого вызова Акитсу на поединок стоит учитывать... Осталось решить, нужен ли этот поединок и что по этому поводу стоит предпринять. Но сейчас есть более насущные вопросы.

Я оборвал свои размышления и повернулся к Мие, направлявшейся к двери вслед за уже исчезнувшими в здании секирей Минато.

— Мия-сама, вы в этом районе давно живете и должны разбираться в местных магазинах. Вы не могли бы подсказать мне, где здесь можно приобрести ткань?

— Учитывая, что до этого вас устраивала пусть старомодная, но довольно-таки современная одежда, не могу не поинтересоваться: вы хотите лично сшить какое-то церемониальное одеяние и не можете его доверить профессиональным портным?

— Нет, — улыбнулся я. — Никаких очень важных церемоний, требующих специальной одежды я проводить не собираюсь. Мне просто нужна ткань. В существенном количестве, так как я ожидаю, что она будет довольно быстро приходить в негодность на первых порах. Качество не важно, но тратить излишне много денег тоже не хочется. Желательно, чтобы ткань была с каким-нибудь простым узором. Скажем, в двуцветную клетку, время более сложных расцветок придет позже.

— Если не одежда, значит, для тренировок.

— Для тренировок Узуме. Я все-таки придумал, как определить её уровень осознанного контроля чакры, и заодно создал упражнение для неё. Увы, классические упражнения с хождением по стенам и воде для секирей не подходят из-за заблокированных тенкетсу на ногах...

— Значит, магазин ткани, — задумчиво сказала Мия. — Пожалуй, есть поблизости пара мест, которые я могу вам посоветовать...

* * *

Остаток вечера был довольно тихим и спокойным. Если, конечно не считать внешне шутливую перебранку, устроенную все теми же Цукиюми и Мусуби, боровшимися за право кормить своего ашикаби с палочек. Минато, надо отдать ему должное, отбился. Правда, порядка в его гарем это не принесло. Впрочем, еда это ещё куда ни шло. Интересно, они устроят такую же перебранку за право потереть ему спину в ванной? Воспитание у секирей, мягко скажем, специфическое. По меркам обоих миров, где мне довелось жить. Как бы не дошло до драки... Впрочем, Мия должна успеть их остановить, пока ванная ещё не понесла серьезный ущерб. Вот только проблему это совершенно не решит, да и не ей эту проблему решать, а Минато.

* * *

Благослови Рикудо хенге! Без этой простейшей техники покупка большого количества одинаковой ткани одним человеком вызвала бы у работников магазина интерес. А так удалось справиться без особого труда, все ограничилось созданием впечатления "небольшого кружка кройки и шитья, но вы же понимаете, сколько ткани приводят в негодность эти новички? Потому и берем дешевую ткань с уже существующей клеткой, по крайней мере так будет хоть одна ровная линия. Одна из многочисленных некрупных трат, с которыми давно выкинутая безлимитная карточка M.B.I. совершенно не вяжется.

Интересно, сколькие из секирей хотя бы догадываются, сколько информации о них и их ашикаби предоставляет корпорации простой список покупок?

* * *

— Хаку-сан, что это? — спросила Узуме.

— Ткань. В крупную клетку. Черно-красную, — невозмутимо ответил я. — Для тебя.

— Спасибо, я вполне довольна нынешним нарядом! И эту клетчатую безвкусицу не надену, — возмущенно ответила девушка.

— А её и не надо надевать, её надо просто напитывать чакрой. Я её для тренировок принес, и много. Так как я ожидаю, что приходить в негодность эта ткань будет быстро. А клетчатая раскраска, к твоему сведению, является самым важным фактором, за которым я именно эту ткань и выбрал.

— Клетка — самый важный фактор? — удивилась Узуме.

— Именно на ней ты и начнешь учиться управлять собственной чакрой. Потом будут более сложные узоры, но ты сначала с клеткой справься.

— И чем же мне поможет клетчатая ткань?

— Чем? Я же объяснял на той тренировке, которую так некстати прервали молнии Хикари и Хибики, — ответил я. — Тебе нужно научиться сознательно контролировать несколько потоков чакры. Представь себе, скажем, что кто-то получил сильный удар в бок в исполнении Мусуби или другую аналогичную травму. В результате пострадавший имеет закрытый перелом трех ребер, осколки двух пробили правое легкое. Перед тем, как его восстанавливать, осколки надо достать. Сердце бьется без перебоев, но следить все равно надо. Уже как минимум четыре объекта внимания. Так вот, если ты будешь неаккуратна или, что в данном случае даже хуже с учетом твоей неопытности, позволишь подсознанию себя вести в деле восстановления ребер попросту окутав их чакрой и манипулируя как чем-то целым, то просто превратишь и без того пострадавшее легкое в кашу. Так что тебе придется ловить каждый осколок по-отдельности, решать, когда какой можно перемещать и следить, чтобы остальные не сделали ещё хуже, пациент ведь пытается дышать и шевелит диафрагмой, влияя не только на здоровое, но и на пострадавшее легкое. Понятно, зачем учится контролю?

— А болезни? — тихо поинтересовалась задумавшаяся девушка.

— С болезнями и ядами все обычно сложнее. Хуже только патологии чакросистемы. Ты с травмами для начала разберись.

* * *

— Черный! — заявил я, создавая едва напитанный чакрой ледяной сенбон, который спустя несколько ударов сердца отправился в полет, дабы навылет пробить одну из красных клеток.

Точнее, сенбон должен был это сделать, а не безобидно отскочить от неожиданно твердой ткани.

— Медленно, — сказал я. — Считай, что упустила осколок ребра и он на очередном вздохе продолжил свой разрушительный путь. Оба цвета!

Очередной сенбон отправился в неспешный полет, чтобы отскочить от удерживаемого Узуме истрепанного куска ткани.

— Хорошо. Красный!

Ледяная игла пробила ткань насквозь прямо по центру одной из черных клеток.

— Уже лучше. Кусок четыре на пять клеток ты вполне освоила. Можно переходить к чему-нибудь покрупнее. Но, боюсь, уже завтра — мне ещё последствия тренировки Хомуры и Акитсу лечить... Да и самому размяться надо. Впрочем, самостоятельных занятий никто не отменял.

— Пожалуй, я сама устала от упражнения и хотела бы сразиться.

— Предлагаешь поединок? Почему бы и нет. Только ожоги с обморожениями вылечу...

* * *

Ледяные иглы вонзились в услужливо подставленную полосу ткани — с самозащитой у Узуме дела обстояли значительно лучше, чем у Хомуры. На этом, собственно, я и собирался сыграть. Поэтому, когда девушка рванулась вперед, собираясь поймать меня напитанными чакрой лентами, её ноги резко подвернулись.

— Очаровательно, — сказал подойдя к упавшей девушке. — Несколько простейших иллюзорных клонов, один более материальный, чтобы метнул предварительно созданные иглы и вот результат. Защита, конечно, хороша... Но не тогда, когда мешает тебе самой видеть.

— Иглы в ноги? — спросила она.

— Разумеется. Под прикрытием твоих собственных лент. Как ты понимаешь, сейчас, после того, как ты обездвижена, шансов на победу у тебя немного.

— А если бы я разоблачила подделки?

— У меня всегда есть мои зеркала. Тогда настоящими были бы все иглы без исключения. Часть бы ты тканью поймала, если бы повезло, но остальные воткнулись бы куда надо. И результат был бы тот же. Впрочем, я бы для начала проверил, как ты ориентируешься в полном тумане. Но это поражение уже не такое жалкое, как с тем тканевым копьем.

— Да, это была большая ошибка, — вздохнула девушка. — Сдаюсь, вытащи уже эти иглы.

— Твоя сильная сторона в качественной защите и количестве лент, — сообщила Акитсу, подойдя к нам. — Поэтому сводить большинство в оружие, от которого можно без особых затруднений увернуться — глупость. Такая атака не стоит уязвимости. Пробег мимо с опутыванием лентами значительно лучше.

— Против любителей оружия, на важно, метательного или ближнего боя, да, — кивнула девушка. — Но тот же Хомура просто сожжет разрозненные ленты. Тебе будет труднее, но тоже что-нибудь придумаешь.

— В обычной обстановке, скажем, оболью водой и заморожу. Или приморожу к земле. В абсолютно сухих условиях, конечно, будет сложнее, но там я и сражаться не стану без крайней необходимости, — сказала Акитсу.

— Проблемой большинства секирей на самом деле является отнюдь не довольно скудный арсенал, ведь то, что вы хоть какой-то набор техник сумели создать с нуля за прошедшее время — уже чудо, — заметил я. — Проблемой является даже не большая затрата сил и откровенная грубость этих техник, ведь противник тратит сил не меньше и не умеет ловить изъяны в чужих техниках и использовать их. Нет, вашей основной проблемой является банальная нехватка опыта. Вы просто не умеете нормально использовать то, что уже умеете, допуская грубейшие ошибки. По кому-то вроде Хомуры это не столь заметно, ты, Узуме, похоже, тоже не раз уже сражалась. Мия — приятное исключение. Но сколько из ста восьми секирей обладают хоть каким-то боевым опытом? Этот дурень Минака со своим Планом сделал все, чтоб сколько-нибудь нормальных бойцов было поменьше. Так как пафосная фраза "должен остаться только один победитель" быстро сводит на нет желание найти партнера для тренировки. Если же говорить о двух секирей одного и того же ашикаби, то пример Минато с его троицей показателен, им совершенно не до оттачивания боевых умений. Вот так и получается, что генины только что из академии любой скрытой деревни того мира, откуда я явился, умеют пользоваться своим скудным и слабым арсеналом техник получше, чем подавляющее большинство секирей своим, не менее скудным, но гораздо более мощным, пусть и грубым. Правда, цена этого умения высоковата...

Я печально улыбнулся.

— Цена высоковата? И какая же она? — поинтересовался Хомура.

— Мой мир живет войной, движим ей. Вечной войной, что дышит дымом пожарищ, пьет кровь и питается трупами. Эпоха межклановых войн, с образованием скрытых деревень плавно превратившаяся в эпоху конфликтов крупных клановых союзов и прилагающейся прослойки одиночек-бесклановых... Первая мировая война шиноби, вторая, третья, намечающаяся четвертая — все это на самом деле одна и та же война, берущая небольшие перерывы-перемирия на то, чтобы поправить критическую убыль бойцов... Клановые дети, которых в шесть лет начинают учить втыкать клинок во врага своего... Резня и пепелище... Вот чего я на самом деле боюсь, повторения моего прошлого мира здесь. Что когда План Секирей разлетится покрытыми кровью осколками, а иначе с этим творением безумца случиться не может, выжившие на всю жизнь запомнят кровь, ненависть и фразу о том, что должен быть только один победитель, а отнюдь не красивые сказочки о вечной любви. А потом уцелевшие секирей научат своих детей тому, что единственное умеют сами, тому, чему их обучил Минака — сражаться и убивать... Однажды я жил в таком мире. Второй раз не хочется.

— И что ты сделаешь? — серьезно спросила Акитсу.

— Если План рухнет слишком поздно, если горстка пьяных от крови выживших, превратившихся в подобия нынешней Карасубы, будет творить будущее мира, я просто уйду дальше, если, конечно, сумею найти хоть след клановой Стихии ещё где-нибудь. И заберу тебя с собой, анэ-сан, пусть даже это будет против твоей воли и ты смертельно разозлишься на меня. Со временем ты поймешь, почему я так поступил. Или не поймешь, что будет даже ещё лучше.

Секирей долго молчали.

— Знаешь, я не буду возражать, — сказала, в конце концов, Акитсу.

— Не думаю, что это понадобится, — добавил Хомура. — Когда я убью Минаку — все закончится.

— Если бы, Хомура, если бы... — вздохнул я. — Почему, по-твоему, его ещё не убила Мия? Уж сил ей хватит. Почему его не убил я? Я убивать очень не люблю, но иногда не остается другого выхода. Защиту от пространственных техник, конечно, создать можно, но я сильно сомневаюсь, что во всем здании M.B.I. так защищена хоть одна комната, так что достать его несложно. Минака жив просто потому, что его смерть уже ничего не изменит, он уже все испортил насколько смог. Проблема не в Минаке, проблема уже в головах несчастных задуренных красивыми сказочками малолеток вроде той же Мусуби... Тут не убийца нужен, тут нужен предводитель, обладающий достаточным авторитетом, чтобы организовать всех и достаточной силой, чтобы удержать власть и заодно выбить бредни Минаки из голов. Разумеется, не в буквальном смысле. И с этим мне, например, не справиться, даже если бы я поставил подобную цель, я все-таки чужак.

— Мия, легендарная и могущественная номер один? — поинтересовался мой собеседник.

— Возможно, что именно она и нужна, — кивнул я. — Но можешь и ты попытаться. Кто знает, может получится? В конце концов, ты — страж бескрылых, насколько мне известно, и многие помнят твою помощь.

* * *

Возвращение в поместье Изумо с тренировочной площадки прошло почти буднично. В конце концов, кто будет мешать бежать по крышам? Никого из секирей кроме обитателей гостиницы в районе не было, бегуны по крышам ради развлечения, как там они, паркурщики? Их не так уж много в Токио, да и они нечасто меняют маршруты, чтобы поприветствовать соседей. К тому же, немногочисленные паркурщики северной части Токио, похоже, предпочитают бегать совсем далеко от нас, что, право, неудивительно — на нашем пути в большинстве своем небольшие аккуратные домики в два — три этажа.

— С возвращением, — поприветствовала нас хлопотавшая на кухне Мия. — А где Кагари-сан?

— Он задержится, — сообщила ей Узуме. — Кагари-сан некоторое время с кем-то говорил по телефону, после чего решил, что им с собеседником надо встретиться лично. Он точно не успеет к ужину, но надеется вернуться не слишком поздно.

— Понятно, — вздохнула Мия. — Что ж, ужин скоро будет готов. Переодевайтесь, мойте руки и минут через десять приходите к столу. И, Хаку-сан, задержитесь, пожалуйста, у меня к вам есть небольшой вопрос...

* * *

Я стоял на кухне и обдумывал просьбу Мии.

— Гендзюцу... Первая проблема в том, что я не специалист, так что ничего, кроме азов дать не смогу, после чего вам придется развиваться самой. Вторая проблема в том, что известные мне техники построены на ручных печатях, а в этом мире во всех техниках секирей используется прямой волевой контроль. Не является исключением и ваше гендзюцу демонического лица. То есть, придется не учить, а скорее переучивать... С одной высокоуровневой техники на небольшой набор примитивных, самому смешно. Остается только попробовать проанализировать, как именно вы создаете уже известную иллюзию и уже от этого работать. Анализ будет тоже не простым делом — додзюцу вроде учиховских глазок у меня нет.

— Учиховских глазок? Додзюцу?

— У этого почти вымершего клана было додзюцу, это разновидность Кеккей Генкай, особенные глаза, которые предоставляют необычные возможности. Учихи видели движение чакры и могли копировать чужие техники, но это сейчас не важно, остатки того клана остались там. Так вот, вернемся к искусству иллюзий. Затем стоит попробовать сымитировать известные мне несколько простейших техник, после чего идти дальше. Фактически, Мия-сама, вам придется создавать высокое искусство гендзюцу почти с нуля...

— То есть легко и быстро не будет...

— Я хорошо владею стихийными техниками, разбираюсь в теории, и то подчас удивляюсь некоторым техникам секирей. А уж путь к тому, как Акитсу обучить моей пространственной технике я вижу пока весьма приближенно. Конечно, ручные печати там не самое важное, но все же...

— Ручные печати? Те самые жесты, которые ты делаешь перед созданием своих зеркал?

— Именно, — кивнул я. — Вот только жесты как таковые там вторичны, например создание ледяных игл я свел к одной-единственной печати, к тому же исполняемой одной рукой. Если же говорить о том, что это такое, то создание ручных печатей можно сравнить с... пожалуй хороший пример... да, сравнить с вязанием узлов из веревки. Фактически, из чего состоит, скажем, стихийная техника вроде огненного шара? Сначала создается каркас техники, чтобы она не схлопнулась, летела куда нужно и так далее, потом дополняется образом-оболочкой. Конструкция из чакры плюс воображение поверх. Собственно, ручные печати отвечают за плетение конструкции. На кистях обеих рук есть набор тенкетсу, через которые чакра может покинуть организм. При сложении печатей она это и делает, причем непрерывно, в случае нужды еще становясь стихийной, но это не столь важно сейчас. В общем, когда руки сложены в очередной печати, часть тенкецу пропускают чакру, а часть — нет. Если воспринять поток чакры через тенкетсу как веревку, как раз вязание сложной веревочной конструкции и получится. Но можно и каркас создавать воображением, как это делают сейчас секирей. Техники у них грубые и жутко неэкономные, во многом уязвимые, но они действуют, а уязвимостями сейчас никто не умеет пользоваться. Проблема тут в том, что и образ и сложный каркас удержать в воображении трудновато. И если у меня — веревочное кружево, то тот же огненный шар Хомуры — пара колец из каната... Итоговый результат на пределе развития умения один и тот же — тонкое кружево, создаваемое мыслью и парой жестов, к которым подсознательно привязана ту или иная техника, но достигнуть этого уровня мастерства могут единицы... И хорошо, если единицы из тысяч.

— Понятно...

* * *

— Почему ты так настойчиво хотел поговорить лично? — поинтересовалась Таками, когда Хомура открыл дверь машины.

— Потому что тема, о которой я хочу поговорить, до ушей Минаки добраться не должна никак, — ответил повелитель пламени. — Телефон в этом плане ненадежен. Водитель машины, впрочем, тоже абсолютного доверия не вызывает, как и сама машина

— И что же это за тема такая? — подняла бровь женщина.

— Я же сказал, что тема эта до Минаки добраться не должна, он ещё задуматься ведь может. И если он задумается и что-то сделает, лучше от его действий точно не станет. По мнению Хаку, впрочем, хуже уже тоже не станет. Некуда...

* * *

— Итак, — раздраженно-заинтересованно сказала Сахаши Таками, — что же это за тема для разговора, что она требует такой секретности?

— Видишь ли, сегодня у меня состоялся весьма интересный разговор с Хаку, который был более откровенен в отношении своего прошлого мира, чем обычно.

— Так... И что же он рассказал?

— В его мире бушует война. Вечная война, иногда переходящая в тихую фазу, но не прекращающаяся ни на миг. Но даже не это важно... Какова цель Плана Секирей?

— Почему ты сменил тему?

— Я её не менял! Какова цель Плана Секирей! Интеграция в человеческий социум, так?

— Это никто не скрывает, именно такой цель была и осталась. Правда, к чему стремится Минака сказать сложно...

— Не важно, к чему он стремится, по мнению Хаку даже не важно, что он сделает. Все, что ненужно он уже сотворил. И именно последствий его деяний боится Хаку, спокойно общающийся с Карасубой и способный проигнорировать пугающую "улыбку Мии". Красивые сказки о любви с ашикаби это одно, вот только учат нас регулярные сражения и учат только одному... И даже сама любовь зачастую не спасение, ведь ашикаби никто не учил, что они должны нас любить. А если у одного ашикаби несколько секирей, то конфликты между ними не утихают. А мы, секирей — способные ученики. Мы крепко усвоим свой урок. И научим своих детей. Научим сражаться и убивать, ведь ничему больше нас самих не научили... Вот чего боится Хаку, повторения его прежнего мира здесь...

— Были введены правила. Например, победитель должен оставаться с поверженным, пока его не заберет наш вертолет... Да ты и сам это знаешь!

— Ты серьезно думаешь, что это поможет? — оборвал её Хомура. — Необходимость полчаса любоваться на бессознательного противника, замершего между жизнью и смертью, поможет? Сейчас у нас одна безумная Карасуба, живущая сражениями и чужой смертью. Вот только сколько таких "Карасуб" будет когда останется десяток бойцов? Все поголовно? Один раз побыл с побежденным, другой, третий... Психика — вещь гибкая, на пятый-шестой раз и мы научимся наслаждаться видом поверженного врага. Просто чтобы не сойти с ума.

Сахаши Таками промолчала.

— Ах да, ещё один мелкий вопрос, просто для моего спокойствия — почему ты, лично ты, не убила Минаку?

— Его смерть ничего не изменит к лучшему, а защита M.B.I. пока ещё нужна...

— Ладно, не буду допрашивать и сменим тему. Думаю, ты хотела бы поговорить о своей дочери, так?

* * *

Утро было спокойным. Кажется, даже Мусуби и Цукиюми не желали сегодня начинать день с конфликта. Или Минато их наконец-то помирил, но этот вариант стоит учитывать в последнюю очередь из-за его маловероятности. Для этого у несостоявшегося студента немножко не тот характер.

Хомура отсыпался, вернувшись очень поздно, а вот Узуме в очередной раз куда-то убежала. Учитывая, что после возвращения она обычно едва заметно пахла лекарствами, а также её интерес к ирьениндзюцу, вывод можно было сделать однозначный — убегала она в больницу. С высокой вероятностью ходила она туда с целью проведать больного ашикаби. Вывод был интересным и его, безусловно, стоило учитывать. Вот только для оценки возможных последствий информации было маловато. Впрочем, непосредственной опасности вывод не нес — пока я оставался единственным доступным источником знаний, противником Узуме не станет. Особенно сейчас, когда она не научилась ещё лечить даже царапины.

В то же время, если подобные выводы вполне соответствуют действительности, это предоставляет замечательную возможность обзавестись потенциально ценным союзником. Не те возможности, которыми следует разбрасываться клану из двоих бойцов, одна из которых едва обучена... Тем более, что боевых качеств сама по себе начальная стадия обучения на ирьенина значительно повысить не должна, в отличие от упражнений по контролю чакры, которые я отнюдь не планирую разрабатывать для Узуме бесконечно — до терпимого уровня сопоставимого с неуверенным хождением по воде доведу и ладно. Техники для себя пусть сама разрабатывает, благо возможностью для их тестирования в виде ежевечерних тренировок я её обеспечил. Заодно и присмотрю, что выдумает.

Ситуация с Хомурой и его ашикаби, пожалуй, более интересна. Им обоим бы, конечно, партнера помягче характером, но что есть, то есть. С этой парой можно работать в отличие от бардака имени Минато. Главное, делать это аккуратно. В конце концов, Акитсу пока ещё неприятно общение с любыми ашикаби, так как оно напоминает о её собственной невозможности сформировать подобную связь и кажущейся "ущербности". Со временем это пройдет, но пока рана ещё свежа. С Хомурой и его ашикаби общаться придется, но в то же время, покидать на значительный период времени пусть и не беззащитную девушку не хочется. В этом мире хватает противников, которые сильнее её.

Если бы она освоила перемещение при помощи ледяных зеркал, проблема бы почти исчезла, но этот счастливый момент приближался слишком медленно, причем приближать его стоило с двух сторон, не только обучая анэ-сан, но и пытаясь приспособить технику под неё. В этом направлении стоило работать интенсивнее. Впрочем, на первый прыжок сквозь зеркала в ближайшем времени рассчитывать не стоило даже если Акитсу будет все время проводить за тренировками.

Возможно, стоит попробовать создать для неё какую-нибудь пусть чакроемкую, но не требующую высокого контроля технику. Технику, не атакующую и не защитную, а предназначенную исключительно для того, чтобы занять противника.

И, пожалуй, одна моя недавняя идея подойдет. На практике в моем исполнении она, увы, скорее провалилась, но у Акитсу объем чакры несоизмеримо выше. Этот вариант стоит тоже рассмотреть.

* * *

Несколько следующих дней я намеревался провести тихо, спокойно и безопасно, не ввязываясь ни в какие конфликты и вступая в бой исключительно с целью тренировки. Как это часто бывает с планами, этот не выдержал столкновения с реальностью.

Началось все с довольно значимого, но локального события в чужой личной жизни, которое бы в нормальных условиях никак нас не затронуло. Вот только текущая ситуация в этом городе была какой угодно, только не нормальной. В общем, когда Хомура и его ашикаби Юкари решили отправиться на свидание, это свидание вполне могло пройти неспокойно. Особенно, если учесть, что девушка решила не просто посидеть в каком-нибудь ресторанчике, а прогуляться по району, заскочить в магазинчики и проделать много других дел, попутно гордо демонстрируя всем окружающим включая будущих соучениц и нынешних соседок по общежитию, что это её парень и никому она пироманта не отдаст. В общем, была запланирована длительная и обширная программа, где-нибудь посредине прерванная на ужин. Во всяком случае, так это мероприятие изначально воспринимала девушка.

Хомура же был более реалистичен и к прогулкам по почти незнакомому району, пусть даже там расположен довольно крупный университет, относился более ответственно. И настороженно — это на севере из-за присутствия Мии все спокойно, а местные ашикаби и секирей способны на разнообразные поступки. Конечно, не факт, что его опознают как секирей, но лучше поберечься.

В общем, Хомура попросил обоих представителей клана Юки присмотреть за ними во время прогулки. Если ему не повезет столкнуться с многочисленным противником вроде секирей того юного франта, бывшего первым встреченным мной ашикаби, он собирался просто схватить девушку и убежать, оставив нас вроде как "прикрывать отход". Правила дуэли правилами дуэли, но Юкари все-таки уязвима, а Норито ему сейчас недоступно... Предполагалось, впрочем, что мы с Акитсу даже не будем вступать в бой, ограничившись видимостью своего присутствия, в идеале ограничившись зеркалом и клонами под Хенге, после чего просто перенесемся в другое зеркало подальше оттуда.

В целом, риск был крайне низок, шансов, что мы столкнемся с ашикаби и действовать действительно придется, тоже было немного, поддерживать хорошие взаимоотношения с Хомурой имело смысл...

Собственно, оставался один вопрос — какой аргумент в сознании Акитсу перевесит, необходимость быть рядом с ашикаби и наблюдать за чужим, недостижимым для неё, счастьем или прогулка и небольшой поход по магазинам?

* * *

Акитсу все-таки решила сопровождать нас и в результате почти несколько часов прошли в своеобразной "игре" — аккуратно наблюдай за Хомурой и его ашикаби, в идеале не попадаясь последней и в то же время регулярно демонстрируя Хомуре, что мы рядом, заодно отслеживая их окружение. В моем прошлом мире это сочли бы довольно интересной тренировкой для шиноби... Но это, к счастью, не мой прошлый мир, а Юкари никто наблюдательности не учил. К тому же, все её внимание поглощал Хомура.

В целом, проблем не возникало, пришедших со враждебными намереньями секирей тоже не было. Акитсу даже в какой-то момент начала разглядывать одно из платьев в местном магазинчике. Так что опасения Хомуры не оправдались, и он со своей дамой спокойно провели вечер, успешно пробежались по близким к университету торговым улочкам, добрались до оживленной площади, покрутились по ней, поужинали, пошли дальше, иногда заглядывая в магазины, вновь вернулись на площадь.

К этому моменту устала инициатор похода, так что Хомура и Юкари направились назад к общежитию университета Синдонг. Идти по все ещё людным улицам, делая большой крюк, им было лень, так что было решено пойти напрямик, дворами. Собственно, я подозреваю, что они были далеко не первыми, принявшими подобное решение и избравшими этот маршрут. Тут наверняка нередко ходили студентки и в одиночку, и небольшими группами, и сопровождаемые своими кавалерами.

Поэтому я совершенно не удивился, когда из неосвещенного фонарями участка навстречу Хомуре и его спутнице вышел темноволосый молодой человек в джинсах и зеленом свитере, вооруженный складным ножом. Гораздо большим сюрпризом стала сопровождавшая его девушка, нервно сжимавшая в руках рукоять гигантского молота.

* * *

Поединок Хомуры и неизвестной светловолосой девушки длился уже несколько минут, и я мог практически гарантировать, что мое вмешательство не понадобится. Просто потому, что сейчас повелитель огня изо всех сил старался НЕ поджарить свою противницу до хрустящей корочки. Вместо этого он спокойно и методично занимался нагреванием того по-настоящему гигантского молота, который его противница также использовала в качестве щита. Если же она подходила слишком близко, он банально отгораживался огненной стеной и хлестал импровизированным кнутом из пламени. Девушке приходилось ретироваться. Если она отступала недостаточно далеко с точки зрения Хомуры, ей вслед летел крупный огненный шар. Шар летел не очень быстро, не отличался самонаведением и через некоторое время взрывался. В целом, его было более, чем достаточно для того, чтобы отогнать противницу подальше. А если она не успевала, её без труда отбрасывало в сторону взрывом — та техника, которой она облегчала свой молот при замахе и ношении в такие моменты играла против неё, хоть и взрывался огненный шар чахленько. Все-таки стихия огня плохо подходит для чего-либо кроме прямого уничтожения.

— Эй! Все ещё собираешься сражаться? — громко поинтересовалась Юкари. — Просто сдавайся!

— Вы напуганы тем что она сильна, верно? — тихо поинтересовалась поднявшаяся на ноги девушка повернув голову к своему ашикаби.

— А? О чем ты говоришь, дура?

— Что? Бред! Ты выглядишь как дурак, ашикаби! — заявила Юкари, похоже решившая всерьез довести бандита.

— Ты сука!!! — выдохнул ашикаби, после чего повернулся к своей спутнице. — Это все твоя вина!

Он ударил секирей по лицу. А лед моего спокойствия и решимости не вмешиваться пошел трещинами. Эта падаль...

— Чего ты стоишь? — разъяренно спросил ашикаби-гопник, сбив девушку на землю и пару раз пнув. — Быстрее убей эту мелюзгу!

— Такой ужасный ашикаби, — сказала Юкари, подняв к лицу правую руку.

Незадачливый грабитель схватил свою секирей за светло-коричневые волосы, подтянул поближе и поцеловал.

— Начинай ритуал и прикончи их!

Мои губы скривились в сумасшедшем оскале, столь часто видимым у Забузы-сенсея перед серьезным боем. Эта недоделанная мелкая копия Гато...

— Мой молот клятвы разнесет врага моего ашикаби! — заявила девушка.

* * *

— Значит придется сражаться всерьез! — негромко сказал Хомура, увидев, что противница применяет Норито.

А через мгновение по нему ударило такое знакомое любому обитателю поместья Изумо давящее ощущение чужой жажды убийства.

— Откуда здесь Мия!? — удивился пиромант. — Впрочем, у нее эффект обычно сильнее... Но тогда кто...

* * *

Когда накатила волна ужаса, Яшиме уже было поздно останавливаться. Так что она собрала всю решимость выполнить приказ своего ашикаби, крепче сжала горячую, но пока к счастью не обжигающую стальную рукоять молота и продолжила бежать вперед.

— Молот Гравитации! — озвучила свою сильнейшую атаку девушка, ведь даже если шансов против стража неокрыленных у неё мало, она должна защитить своего ашикаби!

Когда перед ней неожиданно возникли несколько ледяных пластин, в которых было чье-то изображение, Яшима очень удивилась, но ускорила замах, так как сначала придется разнести неожиданное препятствие. Потом её ноги подвернулись, молот выпал из неожиданно разжавшихся рук, а фигура внутри одного из зеркал неожиданно шагнула ближе, чтобы выйти из него и оказаться вполне материальным секирей, подхватившим падающую девушку на руки.

— Ашикаби... сама...

— Бедное дитя, — сказал её победитель, от которого продолжали идти те волны ужаса, после чего погладил её по волосам.

За несколько мгновений она получила больше ласки от своего победителя, чем от ашикаби за день. Врага, который выглядел даже младше её, но вел себя так, будто был гораздо, гораздо старше.

— Бедное запутавшееся дитя, — расширил свою первую фразу он, после чего погладил девушку по растрепанным волосам и аккуратно опустил на землю, так и не притронувшись к Знаку Секирей на её шее, хотя отчаянно пытавшаяся удержаться в сознании девушка не могла сопротивляться. — Как же вас всех заморочили...

Яшима ещё успела ощутить, как источник ужаса удаляется от неё в направлении её ашикаби прежде чем сенбоны в шее сделали свою работу и она потеряла сознание.

* * *

Как все-таки жаль, что умерев, этот недоделанный Гато, которому повезло связать с собой секирей, может теоретически утянуть её за собой. И как жаль, что мне пока не хватает знаний, чтобы точно разобраться в связи ашикаби с секирей и научиться разбивать их.

Значит, убийство вне рассмотрения. Остается сделать его безопасным для окружающих по-другому. Абсолютно безопасным. Для всех, включая эту девочку.

* * *

Сахаши Юкари было жутко. Причем не тогда, когда её секирей сражался за них обоих, а именно сейчас, когда противница Хомуры была повержена, а её вмешавшийся в бой победитель сидел над телом её ашикаби. Очень жутко. Она знала, что Хаку — друг Хомуры и что он секирей и умеет лечить. Она знала, что он не совсем обычен, как и его названная сестра, в частности они неокрыляемы. Но то, что Хаку будет медленно и аккуратно чуть ли не потрошить человека и при этом его лицо даже не вздрогнет, будто навечно застыв недвижной маской тихой грусти, она действительно не ожидала. И эта маска была страшнее всего. Потому что выяснилось, что за этой тихой грустью и нарочитым спокойствием целителя могло скрываться что-нибудь масштабов не так давно окончательно угасшей волны парализующего ужаса.

— Да знаю я, что вы не получали сигнал деактивации! — громко сказал Хомура в телефонную трубку. — Пожалел её победитель, не стал добивать, только лишил сознания... Да, лишил сознания, именно так.

Примерно минуту он молчал, выслушивая ответ.

— Я уже говорил, зачем зову — ашикаби хотя бы заберите лечиться. Если к тому времени ещё будет, что лечить... Где? Да не могу я адрес назвать, Таками! Какой-то проулок на пути от все ещё многолюдной площади к которой примыкают с многочисленными магазинами к университету Синдонг! Найдете уж! Обстоятельства? Позже расскажу тебе, не по телефону же. Если хочешь, прилетай сама сюда.

Хомура закончил разговор, убрал телефон и тяжело вздохнул. Да, этот поход по магазинам закончился действительно странно. Надо-бы, пожалуй, остановить Хаку.

Юкари посмотрела на своего спутника, оглядела поле битвы, достала телефон и начала набирать сообщение для брата. Пожалуй, им в ближайшее время лучше не пересекаться, мало ли какой конфликт между секирей. Да и как он воспримет Хомуру в качестве секирей своей младшей сестренки? Нет, пусть немного побудет в неведении.

* * *

— Это же нарушает...

— Исключительно правила глупой и кровавой игры, которая его совершенно не интересует, — оборвал её Хомура. — Что же касается вопроса "почему", то тут все довольно просто. Хаку не любит грабителей и прочих бандитов. Хаку их очень не любит. По его признанию, он не только потерял учителя, но и дважды едва не умер из-за подобных этому недоделку тварей. И знаешь ли, я в целом согласен с действиями Хаку. Этого грабителя надо было остановить. Кто же виноват, что он является ашикаби и M.B.I. потому его защищает? Значит, в тюрьму не посадишь.

— Хаку сказал, что он не любит бандитов, очень не любит, — добавила Юкари. — И единственная причина, по которой этот ужасный ашикаби ещё жив — то, что его смерть будет крайне вредна для этой его Яшимы.

* * *

Шестнадцать часов спустя Яшима с потерянным видом вышла с территории M.B.I.. Её ашикаби все ещё оставался там, в здании, прикованный к постели и неподвижный. Его жизни сейчас ничто не угрожало, но в себя он так и не пришел. Врачи обещали, что до этого не больше недели. Да и даже если бы он очнулся, что бы было дальше? Ходить он не может, руки тоже неподвижны, но там врачи хотя бы говорят, что за полгода-год есть шанс все исправить, невзирая на что-то перерезанное, которое даже восстановить так просто нельзя — все уже сразу зажило в таком перерезанном состоянии. Похоже, её вышедший из зеркала противник ставил своей целью вывести ашикаби из строя надолго. С ногами все хуже, Яшима не поняла, почему конкретно, там был длинный список причин, но ходить её ашикаби если и сможет, то очень и очень нескоро. И тут была большая проблема — План Секирей был в самом разгаре и вечно держать в здании компании одного ашикаби и его секирей никто не собирался. По словам президента M.B.I. это все-таки противоречит правилам, M.B.I. — нейтральная территория и оплот закона и правил. Нет, здесь и сейчас её ашикаби на улицу не выкинут, но ей в любом случае придется сражаться за себя и за мастера Джунчи, её ашикаби. И если она победит ашикаби точно вылечат. А пока надо будет найти больницу для ашикаби.

Ещё у неё была проблема поменьше масштабом, личная. Яшима осознавала, что она ужасная, неправильная секирей, ведь она пусть и хотела выздоровления своего ашикаби, но почему-то мечтала, чтобы это выздоровление произошло не сейчас. Лучше через те обещанные полгода-год. Или два, а лучше три... Яшима понимала, что это неправильно, но ей все же хотелось, чтобы выздоровление произошло как можно позже.

— Яшима, номер восемьдесят четыре, если я не ошибаюсь, — оборвал нить её размышлений незнакомый женский голос.

Секирей повернула голову и увидела стройную девушку с длинными волосами, одетую в розово-фиолетовый топик с желтой звездой и шортах.

— Я Узуме, номер десять, — между тем представилась окликнувшая её секирей. — Думаю, нам стоит поговорить, так как ты сейчас оказалась в ситуации, очень похожей на ту, в которой некогда оказалась я. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты попалась в ту же западню, в которую некогда была вынуждена войти я.

Глава 7. Ветер и тень.

Ледяной голем плавился, продвигаясь сквозь поток пламени. Тем не менее, грубая, неуклюжая фигура, не имеющая более-менее сложной структуры и уж тем более не обладавшая сколь-нибудь заметной способностью к самовосстановлению продолжала надвигаться на пироманта. Так как плавился голем очень уж медленно.

Когда я представил, сколько чакры влила в свое неказистое, медленное, но чудовищно крепкое творение Акитсу, мне стало даже немного жутко. Хомура старался изо всех сил, но ни огненные шары, ни огненный дракон не заставили надвигающуюся на него массивную фигуру даже замедлиться. Стратегия, которую он применил некогда против созданного мной конструкта, дала осечку — перепилить ногу он, разумеется, мог, вот только времени на это должно было уйти неимоверно много — чакры в "суставах" голема было немало. Так что сейчас Хомура просто стоял на месте и изображал стационарный огнемет, не столько стремясь уничтожать голема, сколько не давая ему сдвинуться с места. Впрочем, пока Акитсу стояла за спиной своего творения и не шла в атаку, этого было более чем достаточно.

— Надо в следующий раз сделать что-нибудь приземистое с опорой на четыре конечности, — сказала анэ-сан.

— С управлением будут большие проблемы, — сообщил я. — Это с человекоподобной фигурой клон справится без труда. А вот четыре опорных конечности плюс пасть для атаки. В общем, близко не твое тело не похоже, значит, и клон не будет знать, что делать. Это марионеточники кукол разных форм делали, они управляли нитями, а не по принципу подобия. И то учиться приходилось.

— Не четыре — ещё нужно что-то вроде хвоста и что-нибудь для защиты спины, — задумчиво сказала Акитсу.

— Возможно. И как ты получившимся конструктом управлять будешь?

— Да, этот вопрос надо обдумать в первую очередь...

* * *

Очевидно, Мия решила привлечь Минато и его пару секирей к чему-нибудь полезному по хозяйству. Возможно, руководствуясь принципом "совместный труд сближает". Впрочем, посмотрев, чем занимается эта тройка, я понял, что основная идея была другой — "учитесь работать головой, и только если не умеете — работайте руками".

— Убирайте нормально! — громко сказала Цукиюми, когда её ашикаби вновь оказался с ног до головы облит соперницей.

Так они и работали руками, находясь в процессе чистки ванной. Швабра, шланг с водой, из которого что-то поливали. Что-то состояло из пола, их самих, а так же меня, просто прошедшего мимо открытой двери.

— Хаку-сан, извините! Я случайно, — сказала Мусуби.

— Ничего страшного, — ответил я, уже начав вытягивать воду из одежды.

В конце концов, это действительно несложно сделать любому, кто на минимальном уровне владеет стихией воды и чья одежда пропитана водой из естественного источника, а не пропитанным чужой чакрой остатком какой-либо техники. Впрочем, даже у того, кто этой стихией не владеет, есть другие способы высушиться. Шиноби это, конечно, прежде всего боевые техники, но отнюдь не только они одни.

— Хаку-сан, простите нас, пожалуйста, мы не хотели вас намочить, — повторно извинился Минато, оторвав взгляд от швабры. — Мы тут убираемся...

Впрочем, он тут же замолчал, наткнувшись взглядом на едва прикрытую купальником грудь Мусуби.

— Я вижу. Весь вопрос в том, почему вы делаете руками, — спокойно сказал я, решив отвлечь этого деятеля, пока не заметила Цукиюми и снова не сцепилась с соперницей.

— А как ещё? — не понял ашикаби.

Что ж, мне не трудно и прямо сказать.

— Цукиюми, у тебя большой запас чакры и ты в данный момент в безопасном месте, не собираешься в ближайшие несколько часов всерьез драться и значит можешь потратить свободно некоторое количество.

— Запас чакры? — на мгновение удивилась девушка. — А резерв сил секирей...

— Примерно, — ответил я. — Итак, ты можешь свободно потратить силы. И твоя стихия — вода. Так почему ты работаешь руками вместо того, чтобы подчинить воду из шланга или просто материализовать и за пять минут тут все вымыть. А ещё за две собрать использованную воду в ванну и тем самым высушить пол.

— Но...

— Пока не умеешь достаточно тонко контролировать воду? Учись! Зачем, по-твоему, мыть ванную послали секирей воды? Впрочем, если не хватает умения и учиться лень, можете продолжать работать руками...

Думала девушка недолго.

— Так, Минато и ты, выпячивающая груди в тщетной попытке привлечь к ним внимание, выходите. Я тут сама справлюсь.

* * *

— Мия-сама, извините, я не смогла позвать Узуме-сан. Её нет в комнате и в ванной тоже, — сообщила Мусуби, приблизившись к столу.

— Узуме-сан ушла ещё рано утром, — повернул к ней голову я. — Сказала, что ей надо кого-то навестить.

— Рано утром, даже без завтрака... — покачала головой девушка. — Кого же она может навещать?

А через мгновение глаза Мусуби чуть заметно расширились — догадаться, кого может уйти навещать секирей рано утром, ещё без завтрака, оказалось нетрудно.

— Она же говорила, что не может быть вместе со своим ашикаби... Она пошла его навестить.

— И учитывая, что Узуме прямо рвется научиться применять чакру для лечения, можно с достаточной уверенностью сказать, что ходит она навещать ашикаби в какую-то больницу, — дополнил я.

* * *

— Чихо... — тихо сказала девушка, прикасаясь губами к виску своей ашикаби, лежащей на больничной койке.

— Узуме... Не стоит... Не стоит делать такие вещи, пока я сплю.

— Чихо...

— Что случилось? Ты плачешь?

— Нет, ничего. Ничего, — через силу улыбнулась секирей. — Видишь? Я не плачу.

— Прости меня... Я ни на что не годна... Я должна быть ашикаби, Узуме, и ничего не могу сделать. Прости.

— Чихо, нет. Все хорошо, ведь ты жива. Уже достаточно того, что ты жива...

* * *

Когда Узуме вышла из палаты, то обнаружила, что её уже ждет Какизаки, занимающий у хозяина госпиталя должность главного порученца по делам связанным с планом Секирей. Причина этого была проста — тот сам являлся ашикаби и при этом был послушным подчиненным. Точную подоплеку его отношения с Хигой Изуми девушка не знала, но судя по всему, немалую роль в подчиненности Какидзаки играло то, что его единственная секирей была просто отвратительным бойцом. Впрочем, чему конкретно подчинился Кикизаки, силе или деньгам её мало волновало.

— Я слышал, ещё один пал этой ночью. Полагаю, это был один из секирей, о которых заботился Асама Такехито. Хорошо, номер десять, "Узуме".

— Я не желаю об этом слышать, — резко развернулась к нему девушка.

— Хорошо, перейдем к следующей цели. Это непростое занятие — взламывать сеть M.B.I. чтобы раздобыть эту информацию, потому что информация о секирей совершенно секретна. В этот раз наши поиски в сети выявили троих, — Какидзаки достал из внутреннего кармана пиджака пачку фотографий. — Номер девятнадцать, "Икки", номер девяносто пять, "Куно", и номер три, "Казехана". Номер три пока не получила своих "крыльев" и нет никаких следов существования у неё ашикаби, так что ты легко расправишься с ней.

Девушка выхватила у него из рук пачку фотографий и пошла прочь.

— Постарайся не забыть, что у твоего ашикаби осталось не так много времени.

— Я знаю!!! — прошипела девушка.

* * *

— Только дождись, — думала Узуме, спускаясь по лестнице. — Я нашла секирей, сумевшего научиться изменять свою силу так, чтобы лечить, я сумела уговорить его учить меня. Я уже умею немного лечить, пусть пока только царапины. Но я буду стараться, я научусь. Только дождись... Только живи...

* * *

Пока в скрытой комнате на втором этаже гостиницы происходило инициированное Матсу "секретное совещание", в кухне на первом этаже тоже было отнюдь не пусто, несмотря на то, что до обеда ещё было далеко. За столом сидели двое — я и Мия, каждый со своим "подслушивающим устройством", как выразилась хозяйка гостиницы.

Впрочем, в отношении меня предлог "со" был совершенно некорректным, так как "устройство" представляло собой одно из моих ледяных зеркал в полный рост, в котором я собственно и стоял. "Источником" же для моего зеркала служила маленькая ледяная пластинка, предусмотрительно положенная в комнату Матсу. Мия же держала в руках резиновую уточку для ванной, в которую очевидно была встроена какая-то электроника.

— Надо будет поговорить с ними по поводу использованных мер по обеспечению секретности их "секретных совещаний", — сообщил я прямо из зеркала. — Знают, что я могу вести диалог прямо сквозь свои зеркала, но даже не попытались проверить наличие прослушки. От вашей "уточки"

— Вы несправедливы, Хаку-сан. Матсу провела проверку...

— На человеческие приборы и только, — заметил я. — Я, конечно понимаю, что никто из них не сенсор, но хотя бы догадаться, что другие секирей могут использовать свои способности для подслушивания, необходимо. Специально ничего не маскировал как следует, думал, что найдут, так нет же, даже не проверили!

— Не все жили в том мире, откуда вы пришли.

— Не все, — согласился я. — Но с учетом этой идиотской игры от M.B.I. нельзя вести себя столь беспечно. Дети... Бедные, запутавшиеся дети...

— Ты проследишь за ними? — поинтересовалась Мия.

— Специально, пожалуй, следить не буду — Матсу права, в случае необходимости они всегда могут сбежать. Если, конечно, не нарвутся на противника, значительно превосходящего по своим умениям. Но если учесть, что все секирей самоучки, таковых будет немного. Это хорошо, что они на свою охоту без Минато идут, с ним сбегать было бы сложно. Но на всякий подамся в тот же район, что и девушки, и если окажусь рядом, прослежу за тем, чтобы все прошло благополучно.

* * *

— Это то, о чем ты говорила? — спросила Яшима, глядя на конверт и набор фотографий, которые Узуме сжимала в руке.

— Да, это очередное "задание".

— И что ты будешь делать?

— Успокойся, тебя в списке нет. Что же касается твоего вопроса, мне прямо сказали, что у моего ашикаби и без того осталось не так много времени. И рисковать тем, что оно внезапно "закончится", я не могу. С каким удовольствием я бы сражалась не с обнаруженными ими секирей, а кое с кем другим... Но не могу, иначе это плохо закончится...

— У тебя кровь на шортах, — сообщила ей собеседница.

— Спасибо, надо будет сменить. Рана от метательного ножа опять открылась? Я же залечивала её, — вздохнула Узуме. — Не могу надежно разобраться ни с чем, кроме царапин... Но как же этого мало... Я не успеваю... Я так боюсь не успеть...

* * *

Дальше торжественного заявления о желании подраться (Мусуби) и наказать того, кто "осквернил чистоту секирей" (Цукиюми), девушки до конца дня так и не продвинулись. Сначала Цукиюми разговаривала со своим ашикаби, выясняя, насколько он беспокоится о ней, и торжественно заявляя, что он не должен этого делать, так как она сильнейшая. В общем, начинающая повелительница вод была в своем репертуаре. Затем Мия позвала всех обедать и девушки собрались было выйти в город, в том числе на объявленную охоту, но тут вернулась мокрая с ног до головы Узуме.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что голова у неё как раз сухая, а большая часть воды приходится на джинсовые шорты и нижнюю часть футболки. Где она провалилась в воду, выяснять Мия не стала, мокрая одежда отправилась в стирку, а сама Узуме в ванную с горячей водой, меня же Минато озадачил вопросом, умею ли я в случае нужды лечить простуду, насморк и прочие радости прогулки по холодному ветру в мокрой одежде.

— В теории, да, — ответил я после минуты раздумий. — На практике как-то не доводилось. Забуза-сенсей за здоровьем следил, не с его деятельностью позволять себе заболеть. Я и Акитсу — Юки, у нас из-за этого проблем со здоровьем не бывает, даже если одежда мокрая вся и насквозь.

— Не бывает? — удивился несостоявшийся студент. — Почему?

— Потому что, риск заболеть есть не из-за самой воды, она впрямую ничем не грозит, а из-за переохлаждения. Вот только в тех условиях, в которых Юки скажет, что ему или ей холодно, у всех остальных кровь замерзает в жилах. В прямом смысле. Нам обычно жарко бывает, даже постоянно приходится себе напоминать о необходимости из соображений приличия надевать полный комплект одежды. Там, откуда я пришел, иногда даже анекдоты ходили о раздевающихся в людных местах носителях Хьетона. Это, конечно преувеличение, да и за этот анекдот до развязанной Ягурой гражданской войны можно было нарваться на неприятности...

— Так вот почему Акитсу позавчера забыла надеть трусики, и пришлось отправить её переодеваться! — сказала Мия.

— Если с кимоно проблем обычно нет, то, что его не надел трудно не заметить, то с бельем хуже, — пожал плечами я. — Ничего, это временное явление, постепенно пройдет.

— Так что насчет лечения? — повторил Минато.

— Я же сказал, что умею, но практики как-то не было. А что, ты заболел? Или кто-то из твоих секирей?

— Нет, но Узуме...

— Успокойся, чтобы заболеть секирей надо существенно больше, чем небольшая прогулка в мокрой одежде. Но если понадобится, я помогу.

* * *

Дела у Мусуми и Цукиюми находились до самого вечера — сначала они ловили своего ашикаби, потом отправились мыться, от чего вышеупомянутый Минато сумел отвертеться, спрятавшись. Потом настало время ужинать и спать.

В общем, сразу после завтрака пышущие энтузиазмом девушки собрались было отправиться на охоту, когда у них возник кризис доверия друг к другу. К счастью, кризис был из категории "докажи, что ты достаточно сильная, чтобы прикрывать мне спину!", так что он быстро разрешился в результате тренировочного поединка и две охотницы за острыми ощущениями отправились в город.

Когда они скрылись за соседней крышей, я встал с крыльца и сотворил ледяное зеркало.

— Что ж, пора присмотреть за ними. Акитсу, ты идешь?

— Да, я присоединюсь к выполнению мелкой просьбы Мии-самы.

— Хорошо. А потом можно будет прогуляться по городу. И, кажется, ты присматривала себе платье, когда мы охраняли Хомуру и его ашикаби во время той неудачной прогулки.

— Оно дорогое...

— Мы пока ещё не нищие, анэ-сан. К тому же, всегда можно поохотиться на грабителей.

* * *

Естественно, никого пара авантюрных секирей Минато не нашла. Что, в общем, не было сколь-нибудь удивительным — город большой и сотня с небольшим секирей затерялись в нем без особого труда. Что уж говорить об одном конкретном, все, что известно о котором — легкое нарушение правил глупой игры?

В общем, когда им наскучила охота, а до ужина осталось немного времени, Мусуби и Цукиюми отправились назад в поместье Изумо. Я же попытался прикинуть расстояние до того магазинчика — получалось, что мы должны успеть.

* * *

От завезенного откуда-то с запада платья Акитсу в конечном итоге отказалась за его очевидным неудобством для сколь-нибудь активной деятельности вроде сражения или тренировки. В конечном итоге примерно час спустя она остановила свой выбор на достаточно нарядном кимоно, и мы отправились назад.

Ближе к ночи я сидел и задумчиво оценивал текущее состояние наших финансов. На следующий месяц, конечно, хватало, но кошелек уже начал показывать дно. Что ж, это значит, что уличных грабителей ждет очередная ревизия и чистка идиотов, решающихся ограбить "одинокую безобидную девушку". В общем, неплохой заработок, вот только хлопотный очень. Иногда я завидовал рядовым шиноби скрытых деревень моего старого мира — им задания выдают на тех же бандитов, деньги платят. Пусть немного, зато стабильно, никакого сравнения с нукенинским жильем, которое вели я, Гозу, Мейзу и Забуза-сама, когда не знаешь, будет ли на что пообедать послезавтра.

Впрочем, пока любители пограбить припозднившихся путников не переведутся, бедствовать нам не придется, а они в городе такого размера не кончатся никогда.

* * *

Следующий день вновь подтвердил, что даже с минимальными правилами обеспечения собственной безопасности секирей Минато не знакомы. Во всяком случае, я не заметил не то, что попыток оторваться от нашей слежки, но даже попыток проверить наличие этой слежки! Я, конечно, понимаю, что их никто ничему не учил, но это уже редкая безалаберность.

В общем, пара девушек, как и вчера, беззаботно метались по городу, только теоретически представляя, что они ищут, и совсем не представляя, где это что-то можно найти. Естественно, первая половина второго дня поисков был столь же бесплодна, сколь весь первый день. Собственно, все говорило о том, что если Мусуби и Цукиюми и найдут намеченного противника, то только случайно...

Во всяком случае, так я считал до того, как раздался крик. Точнее Крик, так как назвать иначе это явление, судя по всему наполненное чакрой, было сложно. Похоже, создательница данной техники — специализирующаяся на таком аспекте стихии воздуха как создание звуковых колебаний секирей. Конечно, звук можно создать и другими, менее прямолинейными способами, но учитывая, что секирей отличаются довольно таки плохим контролем, а времени для изобретения тех или иных инструментов у них не было, можно смело утверждать, что кричала секирей, специализирующаяся на Футоне. Пожалуй, учитывая громкость достигнутую даже на более чем существенном расстоянии от места применения техники, мне не хочется попасть под удар.

А вот парочка охотниц, наоборот, воодушевились и рванули вперед по направлению к источнику звука, похоже, решив, что нашли то, что искали.

* * *

Узнать противницу Мусуби и Цукиюми оказалось несложно. Тем удивительнее было то, что сами девушки явно не опознали Узуме, все ещё пытающуюся достать специалистку по звуку, при этом стараясь не повредить её неожиданным защитницам. Впрочем, вскоре я вспомнил, что они не то, что ни разу не видели Узуме в битве, но даже не имеют ни малейшего представления о её способностях. Опознать же номер десять в её боевой одежде было бы затруднительно для любого, видевшего её исключительно одетой по-домашнему. К тому же, капюшон кое-как, но скрывал лицо. Несостоявшаяся жертва Узуме жалась в уголке со своим ашикаби, стараясь не попасть под чужие атаки.

Меж тем поединок зашел в тупик — девушки успешно защищали плачущую светловолосую "крикунью" и её ашикаби и даже постепенно переходили в атаку, пользуясь численным преимуществом — отбиваться о водных техник Цукиюми одновременно не выпуская из виду пытающуюся подобраться поближе Мусуби управляющей тканью секирей было трудновато. Похоже, Мия их все-таки сумела научить, если не новым техникам, то хотя бы не допускать совсем грубых ошибок. Впрочем, за Узуме я не волновался — выйти из боя она сумеет. Интересно, почему она сражалась с крикуньей? Впрочем, можно и поинтересоваться...

— Зачем? — коротко спросил я, показавшись на краю крыши.

— Задание, — с каким-то непонятным мне омерзением сказала Узуме, сразу поняв, что именно я спрашивал.

— Бывает, — кивнул я.

— Хаку-сан! — крикнула подбирающаяся к повелительнице ткани Мусуби, сразу выдав себя.

Результат не замедлил себя ждать — намеченная жертва отскочила подальше от неё.

— Хаку-сан, вы её знаете?

Я неопределенно пожал плечами — слишком уж ситуация была неоднозначной. Акитсу, тоже показавшаяся сражающимся и вставшая рядом со мной, также промолчала.

Тем временем, шедшая по улице девушка с темно фиолетовыми волосами и коротком лиловом платье на несколько тонов светлее волос поравнялась с "крикуньей" и её спутником, улыбнулась им, отхлебнула из сжатой в правой руке бутылки и спокойно пошла дальше. Ибо она пьяна в хлам, либо секирей и собирается вмешаться в происходящую на улице драку. В первый вариант мне абсолютно не верилось.

Она прошла мимо Мусуби, почти поравнялась с повелительницей ткани, а потом легки движением свободной от бутылки руки заставила расплескаться о мощный порыв ветра пусть жиденького, но полноценного водяного дракона Цукиюми.

* * *

— Ты кто такая? — возмутилась Цукиюми, когда её атака бессильно опала на землю.

— Просто прохожий. Не похоже на честную схватку, — возразила управляющая воздухом секирей.

— Честную?! Да это она играет грязно! Я все сделала по справедливости! Назвалась...

— Но это двое против одного, — спокойно ответила неизвестная, после чего поднесла к губам бутылку.

В ответ Цукиюми отослала желающую подраться Мусуби "поиграть с ребенком", подразумевая "займись крикуньей или хотя бы просто отстань". Может быть поединок бы возобновился, вот только орать на воздушницу для этого Цукиюми не следовало.

— Сверкающие лепестки! — сказала она название техники, сочетающей стихию Футон и мелкое гендзюцу. — Запомни, так со мной разговаривать могут только номер один и президент.

— Кай! — прервал иллюзию я, и цветочные лепестки пропали в отличие от ветра.

Массовое гензюцу, неплохо...

— Ты! Так ты секирей! — наконец-то догадалась Цукиюми, заслоняясь от порыва ветра и иллюзорных цветочных лепестков.

— Номер три, Казехана, — представилась та. — Ну пока, "трусики-на-показ"-сан.

И подхватив Узуме, она ушла в какую-то вариацию шуншин-но-дзюцу, специально приспособленную под закупоренную чакросистему. Учитывая, что изначальный вариант техники секирей не подойдет, более того, я даже теоретически не представляю, как произвести нужную модификацию, не говоря уж о создании подобной техники с нуля, изобретательность Казеханы вызывает уважение.

Итак, битва завершилась, авантюристки нашли то, что искали и не пострадали, тем самым просьба Мии-самы выполнена. Осталось дождаться, когда они разберутся с крикуньей и пойдут домой, а там можно отправиться на поправку финансового состояния клана. Вопрос в том, стоит ли сейчас проверить, что с Узуме. Конечно, эта Казехана ей помогла, но мало ли, зачем. Пожалуй, небольшая задержка перед началом охоты вреда не принесет, любители пограбить припозднившихся путников не переведутся. К тому же, сейчас такое время суток, что они ещё не успели всерьез приступить к своей деятельности.

Я создал ледяное зеркало и шагнул в него.

* * *

— Почему ты меня спасла? — спросила Узуме, прислонившись к бортику на краю крыши.

— Я тебя уже видела, ты живешь у номер один, Мии. Как она?

— Я обманула этих двоих, — сняла капюшон Узуме, — но, похоже, номер три не обманешь. Я номер десять, Узуме. Когда-нибудь я брошу тебе вызов.

— Не надо, — отмахнулась развернувшаяся Казехана. — Это слишком скучно... Черт, я протрезвела! Пойду куда-нибудь выпить.

— Стой на месте! — сказала повелительница ткани, направляя вперед белые ленты своего костюма. — Думаешь, я тебя отпущу?!

Увы, Казехана неожиданно прыгнула вверх, сделала заднее сальто, перемахнув через противницу, и уже протянула правую руку к её знаку, когда её пришлось резко отдернуть — через то место, где рука должна была оказаться, пролетела ледяная игла. А через мгновение две оставшиеся свободными полосы ткани оплели и надежно зафиксировали протянутую к шее Узуме руку воздушной секирей.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — поинтересовался я, появившись в ледяном зеркале, из которого, собственно, и метнул иглу.

* * *

— Хаку-сан, — выдохнула Узуме.

— Зачем ты вмешался? — спросила Казехана, одна из рук которой была все-ещё спелената пропитанной чакрой Узуме тканью. — Ты пришел её помочь?

— В каком-то смысле, да. Мне не хотелось бы поражения Узуме — неприятно узнать, что множество часов моего труда ушли впустую. Твоя смерть также крайне нежелательна, так что я бы предпочел, чтобы вы разрешили ситуацию миром.

— Моя смерть нежелательна? Но убить меня она не пыталась...

— В "деактивацию" я верю. В её несмертельность и обратимость — не очень. Маленький плюс знаний в ирьениндзюцу — сказкам о том, что можно остановить выработку чакры и это будет всего лишь комой, не верится. Это пусть M.B.I. малолеткам вроде Мусуби говорит, может, поверят... Как и в то, что тела погибших не будут приносить пользу M.B.I. так или иначе.

Узуме вздрогнула.

— Значит, мальчик, я нужна твоему ашикаби живой. Или, может быть, нравлюсь тебе? Признайся честно.

— Честно? Пожалуйста, мне не сложно — у меня нет ашикаби, — невозмутимо ответил я. — Что же насчет твоей нужности... Сама по себе ты мне не нужна. Но я как глава клана должен думать о будущем... Однажды у меня или у анэ-сан будут дети. Дети, которые, как и должно, унаследуют власть над льдом. В конце концов, это и есть основное отличие Кеккей Генкай. И однажды им придется искать супругов, чтобы передать наследие клана следующему поколению. Твои дети, которые унаследуют власть над ветром, будут очень хорошим вариантом, ведь воздух это одна из двух основных стихий, порождающих лед. Так что ты полезна мне живой и здоровой для того, чтобы родить детей. Не так уж важно, от кого из ашикаби или секирей... Если этот кто-то не Хомура, его стихия огня может и пересилить, пойдя как минимум вторичной, но у него уже есть девушка.

Казехана потрясенно молчала.

— Ты оригинал... Большинство об ашикаби да большом призе думает, — сказала в итоге она.

— Мне о себе и Акитсу заботиться надо, а не в дуратских играх с сомнительным призом участвовать, — пожал плечами я. — Ягура... Теперь этот Минака... Безумцы приходят и уходят, а клан должен жить. Так что, не будете продолжать драку?

— Заключим сделку? — сказала на ухо своей сопернице Казехана.

— Сделку? — спросила Узуме.

— Ага. Я пригляжу за тобой, а ты купишь мне саке. Как бы так сказать... Печально, что ты одна так стараешься... И заодно мне кое-о чем расскажешь.

— Ах так!

Минуту спустя, когда Узуме и Казехана договорились, я улыбнулся и перенесся в другое зеркало. Пора заняться поправкой финансового состояния клана.

* * *

Обнаруженные грабители были неаккуратными, нахальными, пошлыми и донельзя везучими — я счел их достаточно подозрительными, чтобы послать клона, изображающего одинокую молодую девушку, мало ли, чем вооружены. Собственно, имено это их и спасло — выскажи они подобные намерения в отношении меня под хенге или тем более Акитсу, легкими телесными повреждениями бы не отделались. Клону-то что, он на высказанные намерения бандитов не среагирует...

А ещё незадачливые грабители оказались банально нищими — денег у них практически не было. Может, конечно, они были крайне осторожными и все держали дома, но в это что-то не верится. Хотя, если учесть возможность того, что множество секирей могут промышлять грабежом грабителей и те вынуждены принять меры... Нет, все равно не сходится, сто девять секирей на целый город это банально слишком мало, чтобы ночные бандиты выработали инстинкт сохранения наличности дома.

— Мало, — сказал я. — Придется дальше охотиться. Не возражаешь, если мы пойдем искать следующих?

— Не возражаю, — ответила девушка.

Я пнул пришедшего в сознание грабителя, отчего тот глухо застонал, подошел к стене дома и поставил на неё ногу — пора было возвращаться на крыши.

* * *

К счастью, вторая группа ночных грабителей оказалась отнюдь не нищей и помогла поправить пошатнувшиеся финансы клана. Тем не менее, раз уж охота начата, не стоит её прерывать, так что я решил, что стоит продолжать.

* * *

Третья группа грабителей, оккупировавших небольшой переулок между парой людных улиц даже не прятались — они были не в состоянии. Насколько я мог судить по изрезанной и пропитанной кровью одежде, ничего особо серьезного у них не было, только ножевые ранения, да и те были отнюдь не критическими и больше напоминали порезы. Учитывая, что секирей используют чакру для усиления инстинктивно, то чтобы наносить сравнительно неглубокие резаные раны, не опасные для здоровья сами по себе, даже ножом, нужно действовать целенаправленно и обладать определенными умениями. Шансы, что у необученного секирей такие умения найдутся, близки к нулю. Следовательно, эта банда просто повстречалась с другой подобной шайкой ночных грабителей и они не поделили территорию. Проще говоря, поблизости есть потрепанная схваткой группа бандитов с двойным набором наличности. То, что надо!

* * *

Найденные поблизости грабители тоже не прятались, но уже потому, что находились в середине процесса грабежа. Точнее, я бы назвал это скорее не грабежом, а прелюдией к изнасилованию. Групповому. Потому что одетый в серую куртку с капюшоном предводитель шайки сейчас приближался к прижавшейся к стене черноволосой девушке с темной кожей, каковая часто встречается у уроженцев Страны Молнии и мне ещё ни разу не встретилась в этом городе, а его подельники подходили с обоих сторон, отрезая путь к бегству.

Учитывая необычный для этого мира цвет кожи, буквально пропитавшую переулок чакру, а также то, что девушка одета настолько неприлично, что это сразу выдает вкус того собрата по разуму Извращенного Отшельника, можно гарантировать, что мы имеем дело с секирей.

И если секирей с весьма и весьма странным выражением лица позволила обычным грабителем зажать себя у стены, вместо того, чтобы драться, значит, ей крайне не повезло. Потому что я могу представить только одну причину, которая не дает ей просто перебить бандитов. И эта причина называется реакция переполненной чакросистемы на ашикаби.

Никогда ещё я не создавал ледяное зеркало так быстро.

* * *

Конечно, капюшон незначительно маскирует и слегка мешает атакующему поразить правильные точки на шее, зато в ближнем бою он скорее является уязвимостью — именно это постиг на практике незадачливый насильник, когда его резко дернули назад за этот самый капюшон. Рывка сия часть одежды не пережила, но на это я и не рассчитывал, целью было исключительно заставить этого любителя навязываться девушкам отшатнуться, потому что высунутой из зеркала второй рукой я нанес удар в открывшееся горло — теперь деятелю точно будет не до поцелуев как минимум до момента оказания медицинской помощи, сломанный кадык — это неприятно.

Разобравшись с непосредственной опасностью, я воспользовался техникой Скрывающего Тумана, влив в нее приличное количество чакры и постаравшись охватить большую часть улицы. А потом туман начал резко замерзать, подчинившись технике Акитсу. Сама комбинированная техника "морозный туман" была достаточно старой, авторства ещё Забузы-сенсея и была создана в те времена, когда у меня арсенал состоял из пары техник, мне не хватало скорости и точности, и я не умел сражаться в тумане.

Результат был сногсшибательным в прямом смысле — площадная заморозка, пусть даже кратковременная, это подчас страшнее снежной бури. Для того чтобы свалить с ног секирей, этого было бы маловато, но для бандитов мгновенное обморожение всех не прикрытых одеждой участков кожи это более, чем серьезное явление. Если, конечно, полноценное покрывание ледяной коркой, пусть и очень тонкой, можно назвать "обморожением".

Акитсу начала медленно спускаться по стене, а я развернулся к несостоявшейся жертве.

— Неплохо вы их, — сказала девушка, судорожно сжимая в руке кривой нож.

— Комбинированная атака авторства покойного Забузы-сенсея, — пожал плечами я. — Если эта падаль успела тебя окрылить, мои соболезнования. И как тебя угораздило нарваться на бандита-ашикаби? Случайно забрела в этот район?

— Не успел он меня окрылить. Да уж, решила обзавестись наличностью, карточка M.B.I. не везде удобна, так на второй раз нарвалась на этих.

— Кривой нож, понятно откуда там были резанные раны... Я так понимаю, недобитки в трех переулках отсюда — твоя работа?

— Моя, — ответила девушка. — Кстати, не то, чтобы я была неблагодарной, но кто вы такие и что вам здесь надо?

— Мы тут охотились за наличностью этих грабителей, как и ты, — пожал плечами я. — Что же до имен, то я — Хаку Юки, а это моя анэ-сан, Акитсу.

— Некогда я носила номер семь, — добавила она.

— Яхан, номер пятьдесят семь, — представилась спасенная. — Стоп, ты сказал про некоего Забузу "сенсей" а также, что он придумывал приемы секирей, или мне послышалось?

— Не послышалось. Мой покойный учитель, мастер меча и стихии воды, — подтвердил я.

— Ты назвал номер семь старшей сестрой, значит ты сам одиночный номер, восемь или девять, — начала рассуждать она вслух. — Значит, твой сенсей ещё на поколение старше... Оружие и стихия одновременно, это по-настоящему уникально... Покойный... Все сходится... Тогда получается, что этот Забуза... Твой учитель — номер один?!

Глава 8. Чужой побег.

В последнее время я думаю, что оказался в стране гениальных самоучек. Самоучек, которые не имея никакого базового образования и представления о том, что они делают, умудряются большей частью на инстинктах создавать рабочие техники, должные находиться далеко за пределами их возможностей. Для примера можно взять недавний шуншин Казеханы. Или ту технику, при помощи которой Яхан сейчас успешно следовала за нашим перемещением из одного зеркала в другое. Конечно, её приходилось ждать, да и пожелай я вернуться сразу в расположенное в поместье Изумо ледяное зеркало, темнокожая девушка не смогла бы последовать за нами с Акитсу. Но и так путешествие было довольно быстрым — переместиться в ледяное зеркало, подождать пока из отбрасываемой им тени высунется черноволосая голова секирей, осмотрится и увидит следующее зеркало, после чего можно прыгать дальше.

Да, до истинной пространственной техники тенехождению девушки было далеко, оно скорее напоминало классическое для обладателей Дотона подземное плавание и требовало тем больше времени на преодоление пути из одной тени в другую, чем больше было расстояние, и чем сложнее был ландшафт, но и это очень и очень впечатляло. Особенно сильно Яхан задерживала необходимость преодолевать ярко освещенные участки, особенно это касалось оживленных улиц со множеством уже зажженных и освещающих асфальт под собой фонарей, для чего приходилось все-таки покидать тень, но и эту проблему она, похоже, со временем решит. Во всяком случае, я пару раз замечал, как вроде бы неподвижная тень внезапно вздрагивала и незначительно удлинялась. Судя по всему, Яхан пыталась управлять тенью, в которой находилась, для того, чтобы создать своеобразный мост, но у неё ничего пока не получалось.

— Очень и очень неплохо, — сказал я в очередной раз высунувшейся из тени секирей. — Для самоучки так вообще великолепно!

А затем я перешел в следующее зеркало, уводя за собой Акитсу. Яхан последовала за нами.

* * *

Вернулись мы, как и планировалось, затемно. В доме все ещё бодрствовала только Мия — малышка Кусано давным-давно уснула и даже ашикаби, который должен был помогать хозяйке развешивать высушенное белье, ведь сегодня стирка, успел сначала исчезнуть, утащенный Мусуби, что само по себе странно, ведь долго драться девушкам было не с кем, да и не стали бы они волочь несостоявшегося студента на битву, вернулся и лег спать.

— Хаку-сан, Акитсу-чан, вы сегодня поздно, — сказала Мия. — И что это за гостья с вами?

— Яхан, номер пятьдесят семь, — представилась девушка, сделав логичный вывод, что если женщина никак не прореагировала на возникшее посреди двора ледяное зеркало, из которого вышли её спутники, и из тени которого несколько секунд спустя вынырнула она сама, то встретившая их женщина хотя бы в курсе о секирей и их возможностях.

— Мия Асама, — сообщила её собеседница. — Хозяйка доходного дома Изумо. Я так понимаю, у меня сейчас появится новый жилец, так Хаку-сан? Свободные комнаты, конечно, заканчиваются, но на первом этаже кое-что пока найдется. К тому же есть некоторые подвижки с Кагари-саном.

— Не знаю, я её не спрашивал, — качнул головой я. — Место хорошее, но наличие ашикаби под боком может нервировать.

— Двери доходного дома Изумо открыты для тех, кто нуждается в помощи, — невозмутимо сказала Мия. — Так решил ещё мой покойный муж.

Яхан хотела было что-то сказать, когда замерла, не успев даже открыть рот.

— Покойный муж, — начала рассуждать она вслух после длительной паузы. — Учитывая, что моя сила отказывается даже приближаться к вам несмотря на то, что вы стоите в тени, а также то, что вы значительно старше здесь присутствующих... Значит, из первой пятерки. А ещё покойный муж... Хаку сказал о покойном сенсее, который не был номером один, но раз сенсей, значит из самых первых... Но тогда получается, что номер один это... А он это...

Яхан свалилась в спасительный обморок.

— Мне кажется, или она только что в мыслях поженила меня с твоим учителем, не правда ли, Хаку?

Я задумчиво молчал почти две минуты.

— Знаете, Мия-сама, я хорошо знал сенсея и уже немного успел узнать вас. И по моему скромному мнению, из вас получилась бы отличная пара!

* * *

Утро было веселым — как выяснилось, Узуме вернулась со своей несостоявшейся противницей и состоявшейся собутыльницей ещё позже нас. Причем обе девушки были изрядно навеселе и, так и не добравшись до комнаты Узуме, сообща завалились спать в ближайшей. Нет, спящий Минато не протестовал, девушкам тем более не было дела до вроде как живой подушки, зато какой скандал поутру раздули зашедшие в комнату Цукиюми и Мусуби! В общем, я решил пожалеть свои уши и спешно покинул второй этаж. На мгновение задумавшись над тем, чтобы открыть окно и спуститься по стене, я решил, что по лестнице все-таки проще и чуть быстрее — окно ещё закрыть надо.

Меж тем, пока я направлялся к лестнице, на второй этаж поднялась привлеченная громкими звуками Мия.

— Хаку-сан, что там происходит? — поинтересовалась она.

— Ничего особого, Мия-сама. Минато опять попал в неловкую ситуацию и его секирей устроили скандал. Небольшой по их меркам. Но громкий и не очень осмысленный, — ответил я. — И вполне могут вот-вот устроить драку.

— Придется разнимать, — вздохнула Мия. — Хаку-сан, не могли бы вы спуститься на кухню и присмотреть, чтобы ничего не пригорело. Я уже попросила новенькую, она рано встала, но у меня небольшие сомнения в её кулинарных умениях.

— Точнее твердая уверенность в их отсутствии? — спросил я.

— Полное отсутствие там очень даже может быть, — улыбнулась хозяйка.

* * *

Я стоял в саду рядом с деревом и наблюдал за тем, как Акитсу использует его в качестве тренировочного приспособления для обычной с недавних пор тренировке в чакроконтроле. Живое дерево было чуть сложнее устроено, чем монолитная стена поэтому ранее случалось, что Акитсу срывалась, а на самом дереве оставался очередной лишенный коры след, для исцеления которых приходилось в конце тренировки звать Кусано, иначе бы дерево очень быстро стало бесполезным.

Невдалеке от нас на крыльце уютно устроилась Узуме, рядом с которой лежал кусок цветной ткани. Девушка уже превзошла начальный период работы с тканью в клеточку и теперь пыталась работать с более разнообразными узорами.

Из тени за моей спиной высунулась Яхан и в очередной раз попыталась меня задеть своим кривым ножом, вложенным в ножны. Нет, идея была неплохой, реализация довольно быстрой, но вот техничность как обычно подкачала.

— Оно и видно, что ножом тебя владеть не учили. То, что твоим оружием ничего, кроме режущего удара толком не нанесешь, ты знаешь. Но и его тебя наносить не учили.

Девушка вздохнула и снова спряталась в тень. Что ж, боевые способности отличны от нуля, в нормальных условиях она смогла бы кого-нибудь победить. Теоретически. Но против ученика одного из Семерки Мечников неожиданности в её атаках не хватает...

В этот мирный момент ворота открылись, через них вошли Минато, Мусуби, Казехана в сопровождении неизвестных мне парня и девушки. И что самое странное, заметно нервничающий Минато осмотрелся и направился прямо ко мне. Остальная кампания следовала за ним. Хм, кажется девушку я уже недавно видел, её парня тоже.

* * *

— Итак, вы собираетесь покинуть город и у Минато возникла идея воспользоваться моими зеркалами, — задумчиво сказал я, выслушав неизвестного ашикаби, после чего развернулся к его секирей. — Что ж, не могу не задать один простой вопрос. Ответ, конечно, очевиден, учитывая то, при каких обстоятельствах я тебя впервые встретил, но для порядка спрошу. Итак, твои способности, случайно не основаны на власти надо льдом?

— Нет, — робко ответила Куно. — Моя сила — звук.

— Звук как аспект Футона или как основа для гендзюцу?

Девушка непонимающе на меня посмотрела.

— Футон — искусство управления стихией воздуха, гендзюцу — иллюзия, — пояснил я. — Проще говоря, твой крик наносит физические повреждения и для защиты от простейших атак можно просто заткнуть уши, что наиболее вероятно, исходя из того, что мы его за несколько кварталов слышали, или только влияет на сознание? Усыпляет там, дезориентирует...

— Обычно физические, — ответила секирей. — Но норито уже действует и вторым способом.

— Понятно, пара способностей по природе своей идентичных способностям Казеханы, — кивнул я.

— Как это идентичных? — удивилась Казехана.

— Стихия воздуха плюс иллюзия в обоих случаях, — ответил я. — Да, вы используете эту пару совершенно по-разному, но в своей основе способности одни и те же. И ты, Казехана, при желании сможешь без особого труда освоить её техники, а она твои. Стихии они вообще многогранны, так что использовать их можно совершенно разными способами. Вообще, там откуда я пришел, процентов девяносто имеющих способности имеют одну предрасположенность к основной стихий, примерно поровну распределяясь по всей их пятерке. Оставшиеся процентов десять — имеющие антиталант к стихийному преобразованию, иногда в результате врожденных особенностей клана, иногда просто из-за отсутствия способности, или же носители составной стихии, как лед, лава или дерево... Пожалуй, ту же статистику можно перенести и на имеющихся сто с небольшим секирей. Стоит ли удивляться, что у кого-то совпали основные стихии... Гендзюцу, искусство создания иллюзий в сознании других тоже ничем особым не является.

— Ха! — заявила вышедшая из дома и уже некоторое время прислушивающаяся к разговору Цукиюми. — Не такая уж ты уникальная, любительница выпивать и потом забывать пустые бутылки!

— Ты тоже вряд ли уникальна, "трусики-на-показ"-сан, — ответила Казехана. — Ведь так?

— Именно так, — кивнул я. — Причем это не только статистический вывод, но и практический. Во время этого инцидента с Кусано брошенной в парке идиотами M.B.I. мне повстречалась секирей, создающая туман. Та же самая вода, только не использованная для прямой атаки, а распределенная в воздухе. Но в основе ваших способностей одно и то же... Впрочем, кажется у нас не лекция о преобразовании чакры в стихию, а мне задали конкретный вопрос про мои зеркала. Так вот, увы, помочь я не могу — сбежать через мои зеркала у вас не получится при всем желании.

— Почему? Ты не можешь сделать так, чтобы они вошли в одно зеркало и вышли из другого? Но ведь Акитсу ты так водишь! — возмутился Минато.

— Я могу сделать так, чтобы они вошли в зеркало, — вздохнул я. — Я могу сделать так, чтобы они вышли из зеркала. Проблема в том, что они не смогут выжить в промежутке между зеркалами!

— В промежутке? Но телепортация...

— Что телепортация? — спросил я. — По-твоему, пространственная техника это так просто как выглядит? Раз в одном зеркале, через мгновение — в другом, а между ними ничего нет? Придется тебя разочаровать, все не так просто, иначе пространственные техники бы каждую неделю создавались, а не раз в поколение.

— А Акитсу...

— А Акитсу — Юки. Ладно, так уж и быть, расскажу вам подробно. Пойдем в дом, там будет удобнее, чем на улице... Цените, обычно считается, что до теории, лежащей в основе пространственных техник самому додумываться надо. Яхан, поднимайся из тени, тебе тоже будет полезно послушать, заодно объясню, что именно ты практически на инстинктах делаешь, раз уж я начал рассказывать. Акитсу, прошу тебя тоже присоединиться. Конечно, ты и так многое видела, но немного теории не повредит. Надеюсь...

* * *

— Мечта о мгновенном перемещении в пространстве началась с первой же техники ускоренного перемещения, судя по всему являвшейся прообразом шуншина и, вполне возможно, бывшей довольно похожа на то, что недавно в присутствии многих из нас использовала Казехана чтобы исчезнуть с дороги и унести с собой ту, кого она защищала, — нейтрально сказал я. — И эта мечта была вполне естественной, но почему-то никак не желала реализоваться, как не пытались ускориться предки.

— Предки?

— По крайней мере, мои предки и предки других... секирей, живущих в там, откуда я пришел. Являются ли они нашими общими предками — вопрос сейчас не очень интересный и едва ли разрешимый. Благо насколько я понял, о собственных предках вы не в курсе, кроме как может быть номера один?

Девушки дружно кивнули.

— Поэтому я буду говорить о предках жителей того места, откуда я пришел.

— Откуда ты пришел? — спросил ашикаби, представившийся как Шиги, но на него дружно зашикали — потом расскажут, что знают.

— Потом предки вообще выяснили, что есть предельная скорость перемещения, причем затраты чакры на высоких скоростях обещали быть нереальными. Так умерла мечта о телепортации. Прямой телепортации. А потом кто-то изобрел запечатывающий свиток — телепорт наоборот. Изготавливать я их не умею, а все запасы утратил, так что продемонстрировать не могу, ограничусь простым объяснением. Запечатывающий свиток это предмет, обычно действительно свиток, на котором начерчено фуиндзюцу, создающее небольшой пространственный карман с остановленным временем. Скажем, в свиток можно запечатать горячий ужин, нести с собой неделю, а потом распечатать и съесть все ещё горячим и свежим. Увы, к телепортации это не приближало.

— Фуиндзюцу? — переспросила Мусуби.

— Искусство создания печатей, — пояснил я. — Любых. Секирей его ещё создать не успели, а я научить не могу. Следующих шагов за запечатывающим свитком в направлении манипулирования пространством было сделано аж два, причем несвязанных между собой. Первым являлось созданное мастерами стихии земли подземное плавание, полностью соответствующее по эффекту своему названию — техника для перемещения в толще земли или, скажем, прохода сквозь стену. Естественно, тело секирей и земля один и тот же объем занимать не могут, поэтому техника основана на специфическом локальном расслоении пространства, когда земля остается на одном слое, а секирей на втором, искусственно созданном. Подземным плаванием в чистом виде, насколько мне известно, не владеет среди секирей никто, зато у присутствующей здесь Яхан есть что-то наподобие более совершенной версии — она привязывает карман смещенного пространства к такому плоскому объекту, как тень.

Все остальные слушатели немедля развернулись и посмотрели на смущенную девушку.

— А вот второй шаг привел к чему-то более похожему на телепортацию и заключался он в том, что были найдены своеобразные пространственные карманы, соприкасающиеся с основной частью мира, — продолжил я. — Попасть в них можно теоретически и пешком, но обычно используется техника обратного призыва. С их обитателями, так называемыми призывными зверьми, хоть это и не совсем корректно, они вполне разумны, есть возможность заключать определенные контракты. Я не в курсе подробностей этого явления, но известно, что после заключения контракта у такого "кармана" появлялся ещё один якорь — сам заключивший контракт. В результате контрактер получает возможность за фиксированный промежуток времени сделать два прыжка — обратный к призывным зверям и дальше прямой к другому контрактеру или фиксированному маяку. Ещё не телепортация, но почти. Перенос на произвольное расстояние за более-менее постоянное время. Перенос в два прыжка — в пространственный карман и из него. До последнего шага, того, как устроена полноценная пространственная техника сами додумаетесь?

Слушатели некоторое время задумчиво молчали, впрочем это было недолго.

— Если уже есть рабочая методика перемещения в пространстве, — задумчиво начала Яхан, — то закономерным следующим шагом будет максимально ускорить это перемещение. Перемещение в пространственный карман занимает ровно время, требующееся на активацию техники, ускорение этого процесса — дело практики, а не теории. Значит, надо работать с промежутком, который занимает подготовка ко второй части прыжка, а именно возвращению обратно в мир, и стремиться сократить его до нуля. То есть требуется так сказать запечатывающий свиток на оборот — внутри "кармана" время идет, а вне — нет. И карманы этих "призывных зверей" или им подобные не подойдут именно из-за прямого соприкосновения с реальностью и возможностью добраться до них пешком — время не рассинхронизируешь. Значит, если существующие карманы не подходят, придется создавать собственный, — ошеломленно закончила она.

— Именно, — подтвердил я. — Собственный небольшой мирок с в котором ход времени никак не привязан к основному миру. Мирок, в котором можно существовать и даже в идеале дышать. Мирок, который невозможно отследить и который можно лишь с огромным трудом передать ученику. Мирок, от свойств которого зависят функциональность и особенности пространственной техники. Можно сказать, что мирок это и есть техника. Уровень мелкого ками... Ох не зря автор самой известной пространственной техники назвал её Полетом Бога Грома...

— И по-твоему у меня есть шанс..

— Да, Яхан, он у тебя есть и он значительно выше, чем у подавляющего большинства секирей, — подтвердил я.

— Я так понимаю, проблема в том, что выжить в твоем мирке мы не способны? — спросил Харука Шиги, ашикаби номера девяносто пять.

— Там холодно. Там смертельно холодно для всех, кроме Юки.

— И зачем тебе только понадобилось специально добавлять смертельный холод в свой мирок...

— Это, так сказать, побочный эффект того, что я... хм... смухлевал... да, это подходящий термин.

— Смухлевал!?

— Я оказался достаточно умен, чтобы придумать как обойти создание мира-"базы техники" с нуля и заодно сделать её передаваемой без особого труда, но только внутри клана. Собственно, доступ как таковой и передавать не надо, он всегда с нами.

— Стихия? — тихо спросила Акитсу.

— Именно. Предвечная зима, что всегда в нас. Сила, чьим живым проводником в мир мы являемся, первооснова способностей любого Юки. В какой-то мере концепция, в какой-то мере явление, в какой-то мере мир, пусть и до предела не похожий на наш. Почему бы не придать клочку стихии привычную глазу форму и не использовать для перемещения. Да, врата в стихию приходится создавать самому, но это не особая проблема.

— Значит, там мы с Харукой замерзнем насмерть... Хорошо, что эта стихия не выходит из ваших зеркал, Хаку-сан, — сказала секирей звука.

— Связь недостаточно плотная для приведения стихии в мир, — сказал я, после чего резко оборвал себя. — Нет, это плохая тема для разговора. Очень плохая... Знал бы, просто бы отказался объяснять, почему мои зеркала не помогут.

Одновременно со словами ямедленно повернул голову и посмотрел на Акитсу. К моему сожалению, её лицо выражало глубокую задумчивость, а потом озарение, едва заметное для того, кто не привык к казалось навек застывшим выражениям лиц повелителей льда.

— Это плохая идея, анэ-сан!

— Но судя по твоим словам, сработает.

— Да, это возможно, мы связаны со стихией гораздо плотнее зеркал и себя можно превратить в живые врата и выпустить стихию в этот мир. Радиус зависит от запаса сил, контроль от времени. Смертоносность абсолютная, уйти из-под атаки могут единицы. Но обещай мне, что ты не будешь это использовать не при каких обстоятельствах! В случае чего ты сбежишь, выживешь, найдешь себе мужчину и родишь детей, новое поколение нашего клана!

— Хаку-сан, о чем вы? — спросил удивленный горячностью моей речи Минато.

— Техника, до которой только что додумалась на основе наших с Куно слов анэ-сан, изобретена задолго до моего рождения, — ответил ему я. — Формально её называют Хьешкоку, ледяным разрушением и под этим именем она попала в книги других кланов и деревень. Но Юки, как мне рассказала мать, когда я сам до этого додумался, используют обычно более поэтичное название — Последний Поцелуй Зимы. Одна из так называемых смертных техник. Техник, цена которых — жизнь...

* * *

После провала своей идеи о "быстром и безопасном" побеге из города, используя мои зеркала, парочка ашикаби прогрузилась в составление нового коварного плана прямо на месте, не потрудившись даже подождать, пока мы с Акитсу и Яхан удалимся, как Цукиюми, или поинтересоваться, почему мы это не делаем. Они нас троих в сообщники записали, что ли? На основании того факта, что я не просто отказал им, а объяснил, почему их просьба нереализуема? Интересная логика... Но раз уж не прогоняют, я, пожалуй, послушаю, до чего ещё они додумаются.

Впрочем, долго ждать не пришлось — резервный план у Минато похоже уже был.

— Итак, идея с телепортацией провалилась, — подытожил несостоявшийся студент. — Но сами мы по-прежнему не справимся. Нам нужен кто-нибудь, кто хорошо знает город и знает о "плане Секирей". И когда в том разговоре у тебя дома Мусуби и Куно упомянули парочку электрических секирей, я вспомнил того, кто мог бы нам помочь.

— Понятно, — сказал я, разворачиваясь к двери. — Что ж, если вы собираетесь обратиться к этому похотливому отбросу, то, пожалуй, без меня. Как бы мне ни было интересно, что у вас получится, ни малейшего желания общаться с Сео Каору я не испытываю. Да и он мне вряд ли обрадуется.

— Сео Каору? — поинтересовалась Яхан.

— Ашикаби. И как метко некогда сказала хозяйка — он отброс, — пояснил я. — Чуть получше, конечно, чем тот бандит, на которого ты нарвалась. Ладно, раз уж с телепортацией закончили, предлагаю вернуться к тренировке. Акитсу? Яхан?

Сестра кивнула, а секирей тени некоторое время задумчиво смотрела на Минато перед тем, как опомниться и среагировать на мой вопрос.

— Хаку-сан и Сео не ладят, — услышал я слова Мусуби, когда шел к двери. — Мы с Минато-саном не застали, но согласно Кагари-сану, Сео крайне некорректно повел себя по отношению к Акитсу-чан. Может, это и преувеличение, но вроде как Хаку-сан его чуть не убил, спасло только вмешательство Мии-сама.

— Чуть не убил? Но ведь секирей запрещено убивать ашикаби!

— Правилами может и запрещено, — пояснил Минато, — но он ими не руководствуется. И, как мне кажется, жизнь секирей ему гораздо ценнее всех ашикаби, вместе взятых.

* * *

Этот побег как таковой был явлением интересным. Не, настолько, конечно, чтобы общаться с Сео Каору, но достаточно, чтобы понаблюдать за его проведением. Если я правильно понимаю, основную опасность для них будет представлять так называемый Дисциплинарный Отряд во главе с Карасубой. И оценить её боевые возможности будет довольно полезно. Правда, есть шанс, что с беглецами и их защитниками справятся её помощники, о которых мне ничего не известно, но в этом случае я хоть их боевые возможность оценю. Причем, если учитывать, что это один из первых побегов, а нынешний состав Дисциплинарного Отряда сложился не так уж и давно, этот шанс довольно-таки велик — если кровожаднось неожиданно не перевесит, Карасуба скорее захочет оценить боевые возможности своих подчиненных, чем сражаться лично. Но это касается скорее противостояния Мусуби и самой беглянке, если всерьез вмешается Казехана, действия Карасубы будут зависеть от взаимоотношений внутри первого созыва Дисциплинарного Отряда, относительно которого мне известно лишь, что Карасуба и Мия друг друга очень и очень не любят...

Что ж, в любом случае, наблюдать за побегом будет познавательно, но Акитсу я с собой не возьму. Кстати, сейчас самое время с ней поговорить — то, с какой легкостью она додумалась до смертной техники, нервирует.

* * *

Разговор сложно было назвать познавательным — скорее, вызывающим желание отловить тех идиотов, которые занимались воспитанием секирей и сделать с ними что-нибудь очень нехорошее. В идеале — болезненно нехорошее, а в отдельных случаях наверняка заслуженным было и смертельно нехорошее. Во всяком случае, ничего большего те, кто додумался добиться не только связи чакросистем, но и внушить секирей необходимость найти себе ашикаби на психологическом уровне, не заслуживали. Вот только это уже никак бы не помогло бороться с периодически накатывающими на неспособную обрести ашикаби девушку приступами самоуничижения...

Предаваясь этим мыслям я шел по первому этажу, когда заметил на заднем дворе стоящих друг напротив друга Мию и Цукиюми, причем первая была вооружена мечом. Похоже, намечается тренировка. Необычно, раньше Мия пыталась натаскать только Мусуби.

— Я иду! — заявила окружившая себя водяным куполом девушка. — Ты сама попросила. Водяной фестиваль!

— Ты меня недооцениваешь, — вздохнула Мия, нарочито изображая желание прикрыть глаза руками, чтобы не глядеть на это позорище. — Мне хватит этого.

Правая рука резко вернулась на рукоять клинка, выхватила его, после чего сжимающая ножны левая резко метнулась вперед и ударила в набегающую водную стену. И стена будто столкнулась со вставшим у неё на пути невидимым полукуполом. Затем воду отбросило в сторону...

— Как? ­— ошеломленно спросила Цукиюми.

Пожалуй, я тоже хотел бы это знать. Интересная защита и ножны тут явно не причем — как их чакрой не напитывай, защитного полукупола, а тем более и целого купола, что тоже нельзя исключать, они не дадут.

Впрочем, через долго удивляться Цукиюми себе позволить не могла — через мгновение ей пришлось отскакивать назад дабы не попасть под удар, проделавший в земле впечатляющих размеров траншею. И снова меч тут был не при чем. Тем временем Мия метнулась вперед, заходя за спину водной секирей и попутно нанося несколько быстрых ударов мечом, от которых пострадали две вещи — гордость девушки и её одежда.

— У тебя много дыр в защите, — прокомментировала Мия за мгновение до того, как нанести последний удар по платью на спине водной секирей.

Когда оная одежда свалилась лоскутками, секирей инстинктивно прикрыла левой рукой грудь.

— Ты понимаешь, что только что умерла? — поинтересовался я, уже некоторое время наблюдая за ситуацией из дверного проема.

— Что?

— Не тогда, когда твоя атака провалилась, — пояснил я. — И не тогда, когда ушла от удара, сотворившего эту яму, а сейчас, когда прикрылась рукой. Ты только что выяснила, что даже с двумя руками можешь только уходить от атак. И отвлекшись на стеснение ты можешь считать себя трупом. Или хуже того, пленницей. А тут у нас не сказка, тут, спасибо M.B.I., война. И что на войне делают с попавшими в плен девушками можешь догадаться без труда. Да, среди секирей, насколько я понял, мужчин немного, но не все ашикаби и потенциальные ашикаби такие благородные, как Минато. Можешь, например, на досуге поинтересоваться у Яхан, с кем она чуть не поцеловалась.

— Хаку-сан, не стоит её пугать, — нейтрально сказала мечница.

— Может, хоть думать начнет, — возразил я. — Кстати, впечатляющий кратер. Такой удар и мое зеркало расколет.

— Но тебе вреда не причинит? — удивленно спросила Цукиюми.

— Я просто уйду в другое, — ответил я. — Какая разница, насколько сильна атака, если я под неё не попал?

— Вы желаете проверить свою увертливость, Хаку-сан? — вкрадчиво поинтересовалась Мия.

— Пожалуй, не сейчас, — ответил я после краткого периода раздумий. — Тренировочный поединок это хорошо, но, боюсь, у меня есть некоторые планы, которые реализуются в ближайшие пару дней, причем я не могу точно предсказать время. Конечно, драки я не планирую, но все же чакру лучше без острой необходимости не тратить. Но после этого — с удовольствием проверю себя в поединке. Только, лучше не здесь — дом разнесем.

* * *

Секирей молоды и неосторожны. Это факт. Они подчас совершают весьма и весьма глупые ошибки — это тоже факт. А ещё из-за деятельности настройщиков у подавляющего большинства даже самые ничтожные сенсорные способности отсутствуют — закупоренная чакросистема это не шутки. Значит, вовремя подкинутое маленькое ледяное зеркало вряд ли будет обнаружено. Особенно, если подкинуть его в карман ашикаби, а конкретно Минато. Для телепортации оно, конечно, не годится, да и точное местоположение отследить вряд ли получится, но уж направление на зеркало могу проверить без особых затруднений.

Тем самым не пропущу, когда беглецы решат покинуть город.

* * *

— Я так понимаю, вы решили присмотреть за беглецами, Хаку-сан, — спросила меня Мия, когда водная секирей ушла искать замену пострадавшей одежде.

— За ними и так уже есть, кому присмотреть, — ответил я. — Более того, я не удивлюсь, если одной из целей устроенной вами тренировки является мотивировать Цукиюми все-таки вмешаться в происходящее. А Казехана там как предосторожность от вмешательства Карасубы, так?

Номер один улыбнулась и кивнула.

— Способ формирования отряда известный, тройка учеников-генинов под командованием опытного сенсея, — невозмутимо сказал я. — Правда, Куно бойцом назвать сложно. Разве что бойцом поддержки. Правда, я и этого от неё не видел... И столь же классическая миссия сопровождения. Тем не менее, если учесть кровожадность, приписываемую Карасубе, все может кончиться плохо...

— Увы, с номера четыре станется броситься именно на учениц, — вздохнула Мия. — Не на Мусуби, та ещё по меркам Карасубы до драки не дозрела... И это же дает шанс — учитывая непонятную мне пока заинтересованность Карасубы в Мусуби, та может решить натаскать её на своих подчиненных, а подчиненных на неё. И это, пожалуй, единственное, что дает той парочке шанс на удачный побег. Они просто никому не нужны, кроме разве что Минаки, да и тому для удовлетворения своего тщеславия и безумия. И если у Карасубы найдется дело поважнее...

— ... они будут жить, — закончил я. — Что ж, терять воздушницу будет излишним.

— Она тебе "не нужна" так же, как Казехана? Кстати, твои слова о том, что способности номера девяносто пять и Казеханы идентичны по своей сути были определенным сюрпризом.

— У вас просто классификации нормальной не разработано ещё. А подавляющее большинство секирей свои силы вообще не анализирует, — пожал плечами я. — Да и нас всего сотня, причем практически не контактирующих друг с другом. Какая уж тут систематизация способностей? Ничего, со временем эти недостатки пройдут. И малая численность, и отсутствие классификации способов применения чакры.

— Вернемся к побегу. Если вы не хотите присмотреть за беглецами, то зачем вы собираетесь следить за ними?

— Посмотреть на подчиненных Карасубы, — сообщил я. — И, возможно, немного на неё саму, если она появится и решит сражаться.

— Хаку, сан, если вас не затруднит, постарайтесь сделать так, чтобы все прошло без эксцессов, — попросила Мия.

— Я посмотрю, что можно для этого сделать, Мия-сама.

* * *

Когда зеркало, которое я подложил Минато, начало довольно быстро двигаться в северном направлении, я очень удивился. Они что, собираются устроить побег сразу, без разведки и посреди дня. По одной карте города? Или ашикаби лично пошел разведывать? Нет, конечно, от неспециалистов следует ожидать любой глупости, но инстинкт самосохранения должен же работать.

Но делать нечего, придется поспешить к ним...

* * *

Преследование при помощи ледяных зеркал — странное явление. Причина этого проста — даже самый великий сенсор не смог бы почувствовать напитанную чакрой, пусть даже собственной, пластинку за полгорода. Значит, понятие расстояния надо из рассмотрения убрать, то есть определять, куда двигаться, стоя по ту сторону зеркал... В теории хорошо, вот только врата из крохотной ледяной пластинки не сделаешь, да и маяк из неё отвратительный. А расстояние и направление находясь по ту сторону зеркал, внутри стихии не определишь. Остается зависнуть "посредине", в зеркале, но ещё не за ним, да и там только и получается, что определять направление на неё с некоторой, довольно невысокой точностью. Впрочем, кое-как преследовать получается. Если делать небольшие прыжки и качественно осматриваться после каждого. Это тот же Желтая Молния Конохи мог метнуть кунай, а потом телепортироваться к нему, очутившись в нужном месте и нужной позе, воплощенный мной мирок такого не позволяет, мне зеркала в мой рост нужны или хотя бы другой Юки в качестве маяка, как было тогда, когда я переместился в этот мир.

Как же иногда приходится страдать от особенностей собственной пространственной техники.

* * *

— Значит, это река Араха, — сказал Минато, вместе со своими спутниками стоящий метрах в трехстах от моста. — Вон там, на противоположном берегу, городские предместья. Кажется, они так близко, но они так далеко, Мусуби-тян.

— Ничего, все будет хорошо! — заявила девушка, все-таки додумавшаяся притащить на разведку ашикаби.

Он же в случае чего даже сбежать не сможет! Дилетанты...

— Хватит наслаждаться видом. Пойдем, — продолжила она.

— Да.

Они ещё немного постояли, Мусуби порассуждала о том, что её кажется, что кто-то за ней наблюдает. Смотрела она при этом на мост, на котором стояли две секирей, судя по всему являвшиеся членами дисциплинарного отряда. Ладно, я не прав — секирей не совсем уж дилетанты — хоть на уровне предчувствий, но защиту Мусуби прощупала. Но не заметить, когда они начали следить за Мусуби и её ашикаби — это надо было умудриться. Может, драться их и учили, но слежке точно нет.

Ладно, сейчас все здесь присутствующие секирей уйдут и я перебегу реку, дабы найти на той стороне уютное место для того, чтобы оставить зеркало — ещё раз пересекать весь город не хочется. Бегать по воде пока никто кроме меня не умеет, хотя Акитсу уже подбирается к требуемому уровню контроля собственной чакры, пространственными техниками пока владею тоже только я, так что особо тщательно прочесывать тот берег никто не будет. Кстати, если я правильно понимаю конструкцию этого моста, то Яхан, пожалуй, смогла бы найти непрерывную тень и перебраться на ту сторону. А вот остальным секирей пришлось бы пробиваться силой через охрану, если таковая имелась бы. Помимо, естественно, уже покинувшей мост парочки.

Да, похоже, мне завтра доведется посмотреть, на что способен Дисциплинарный отряд. Что ж, это будет полезное знание.

* * *

Само собой, дожидаться предрассветных часов, когда ночному караулу уже хочется спать, достаточно светло чтобы ослабить бдительность и при этом утренний тупан мешает что-либо разглядеть неопытные секирей и ашикаби не стали. Так что и мне пришлось подниматься посреди ночи, выпутываться из объятий анэ-сан и наблюдать за тем, как будущие беглецы и их сопровождающие уходят. Что ж, быстро они до реки не доберутся, так что у меня есть немного времени для того, чтобы проснуться и слегка пройтись по дому. Можно было бы даже позавтракать, но лучше прибыть к мосту существенно раньше их, да и завтрак я переварить в любом случае не успею.

Мию я нашел во дворе, она грустно разглядывала две ямы, побольше и поменьше.

— Мусуби? — поинтересовался я.

— Похоже, захотела сравнить силы.

— Бесполезное сравнение, — вздохнул я. — Ямы в земле ни о чем не говорят.

— А мне теперь две засыпать... Или Мусуби привлечь когда вернется? Как вторичную виновницу.

— Вариант, — согласился я. — Правда, если у неё не прорежется талант к техникам земли, засыпать яму она будет долго. В будущем можно будет попробовать привлечь Кусано, но сейчас её учить второй стихии, пусть даже она является составляющей дерева, рановато. А больше никого с землей тут нет. Была бы чакробумага, можно было проверить всех, здесь присутствующих на наличие предрасположенности к стихийному преобразованию, но бумаги нет, а менее известными методиками определения стихийного сродства я никогда не интересовался — нужды не было. Значит, придется либо ждать, пока изобретем сами, либо пока Кусано научится выращивать нужную древесину и мы придумаем, как делать бумагу. Или же есть метод проб и ошибок... Вот только землей я не владею совершенно.

— Ничего, поработает руками. Да, надо забрасывать тренировочные поединки во дворе... Я так понимаю, до места, где они покинут город вы доберетесь в один прыжок, Хаку-сан.

— Разумеется, — подтвердил я.

— Что ж, тогда пойду, чаю согрею...

* * *

— Они что? Решили устроить взрыв для отвлечения внимания? — удивленно спросил я, стоя на нависающей над идущей по мосту железной дорогой металлической конструкции. — У всякого дилетантства есть пределы. Они идиоты?

— И не говори, я уже жалею, что вылезла из ванны. Точнее, огромного бассейна, наполненного приятной горячей водой, — ответила Карасуба, уютно устроившаяся на точно такой же конструкции, расположенной над второй половиной моста.

— Так, кажется, подбегают и через пару минут столкнутся с твоими ученицами.

— Они мне не ученицы, — возразила собеседница.

— Хорошо, подчиненными, — покладисто согласился я.

— Которые стоят ровно на границе, которую должны были охранять от секирей и при этом пропустили тебя. Я не забуду помянуть им этот факт, — практически оскалилась Карасуба.

— Не думаю, что лишняя строгость здесь осмыслена, меня бы они все равно остановить не смогли.

— Из-за твоих зеркал?

— Нет, из-за собственной неопытности. Они все самоучки без систематического образования и элементарного опыта. Вот и предусматривают только те проблемы, о которых знают. Скажем, та же Цукиюми выбралась бы из города без труда. Хотя бы по этой реке... Впрочем, хватит разговоров, начинается.

— Да, начинается. Ты ведь не позволишь мне вмешаться, посланник Мии?

— Боюсь, что мне твое вмешательство не нужно.

— Что ж, тогда смотрим. Мусуби, покажи мне, на что ты способна!

Беглецы наконец обнаружили Дисциплинарный отряд...

* * *

Это было пафосное, местами величественное... позорище. По-другому я назвать поединок Мусуби и Беницубасы, одной из членов дисциплинарного отряда, назвать не мог. Я, конечно, понимаю, что их почти никто почти ничему не учил, но свести поединок к попыткам выяснить, кто живучее, это нечто. Особенно когда уже "торжествующая победительница" позволила Мусуби себя раскрутить. Впрочем, и сама раскрутка это нечто...

— Карасуба, скажи, пожалуйста, что ты их совсем ничему не учила. Успокой меня. Это даже хуже, чем получается у свежих генинов.

— Не учила, — подтвердила предводительница Дисциплинарного отряда.

Естественно, закончилось все это дело чем-то нехорошим. В данном случае, неплохих размеров дырой в мосту, в которую чуть не провалился Минато. Как сказать чуть не провалился — завис, ухватившись руками за край.

— Это провал. Полный и абсолютный, — сказал я.

— Я так понимаю, сейчас ты пойдешь его ловить? А потом ты порадуешь Мию новостью о том, как опозорилась её ученица?

— Порадую. Но сначала дам Мусуби шанс, может сама вытащит. Схожу, повешу зеркало над водой для страховки.

Я спрыгнул с моста и побежал по воде по направлению к Минато. В норме я бы бежал поверху, чтобы не упускать ашикаби из виду, но с учетом того, что маленькое ледяное зеркальце находится именно у него в кармане, падения я не пропущу в любом случае — на таком расстоянии мне несложно почувствовать свою чакру. Жаль, с чужой не все так просто.

* * *

Отсутствовал я недолго, но к моему возвращению на мост ситуация перешла в категорию "избиение". Естественно, речь шла об избиении Беницубасой отвлекшейся на своего ашикаби Мусуби.

Впрочем, Куно к этому моменту то ли переборола робость, толи была загнана в угол и теперь она, воспользовавшись норито, пыталась при помощи основанного на звуке гендзюцу вывести Хайханэ, свою противницу, из боя. Получиться-то получилось, она даже Беницубасу отвлекла, вот только чакру она при этом тратила так, будто вместо наведения иллюзии пыталась пробить стену. В общем, довольно скоро Куно свалилась, кашляя кровью.

Увы, согласованности им с Мусуби не хватило — слишком поздно девушка спохватилась и побежала вытягивать своего ашикаби, в результате чего вышедшая из под действия техники Куно Беницубаса добралась до противницы в самый неудобный момент.

Ашикаби, естественно, сорвался, я шагнул в зеркало, но моя помощь не понадобилась — навстречу падающему Минато уже поднималась подвластная Цукиюми вода — Мия её все-таки дожала. Кивнув девушке, я вернулся назад.

Выуженный из воды Минато бросился к Мусуби, Цукиюми занялась "когтистой" секирей, но её напарница все ещё стояла рядом с Мусуби. В общем, ашикаби получил пинок, за что едва удерживающаяся от потери сознания Мусуби бросилась на противницу, тут же повернувшуюся к пусть незначительной, но угрозе.

— Они чему-нибудь учатся? — вздохнул я. — Ладно, сейчас, похоже, придется на практике вспомнить, что я знаю о реанимации.

— Ты что, самочинящаяся кукла! — громко кричала Беницубаса. — Прекрати подниматься!

— Ну же, — выдохнула Карасуба, возбужденно глядя на пинаемую Мусуби и не обращая ни алейшего внимания на мои слова. — Ты же не допустишь, чтобы её так избивали. Не прячься...

Мусуби прекратила подниматься. Вот только к тому времени Цукиюми успела смыть Хайханэ с моста и теперь обратила свое внимание на розововолосую рукопашницу.

— Хайханэ ей даже позвоночник прямым ударом в идеальной ситуации сломать не смогла, — вздохнул я. — Только избила до бессознательного состояния. Нельзя же настолько ничего не уметь. Она что, по книгам драться училась?

Минато тем временем тормошил бессознательную Мусуби, а вот Карасуба разве что не прыгала от нетерпения на железном брусе.

— Она не справилась. Ну же, вылезай! — шептала она. — Или ты позволишь своей жертве пропасть?

— Ты о ком? — поинтересовался я, но мечница не ответила, казалось, она вообще перестала обращать на меня внимание, смотря на Мусуби и плачущего над её телом ашикаби.

А потом Мусуби поднялась. Неуклюже, как будто не вполне контролировала собственное, пусть даже избитое, тело.

— Юме! — сказала Карасуба. — Наконец-то ты не прячешься за этой девочкой!

Будучи изначально духом, запертым в изначально чужую, пусть даже безвозмездно подаренную мне и сроднившуюся со мной плоть, я сразу понял, что значили слова Карасубы, и теперь с ужасом осознания смотрел на такие знакомые мне первые, неуклюжие ещё движения одержимой.

Глава 9. Стоя у истока.

Одержимая вела себя неадекватно. Впрочем, ничего особо удивительного в этом не было, так как вырваться на свободу после нескольких лет существования в виде тени в глубине сознания Мусуби — более чем достойный повод для эйфории. И даже для воплей о любви, от которых кривилась Карасуба. Впрочем, одержимую быстро отвлекла Беницубаса.

Правда, ненадолго — после того, как её слегка зацепил выпущенный из рук Юме-Мусуби луч света, той только и осталось, что вжаться в чудом уцелевший кусок перил моста. Уровень противников был несопоставим. Пожалуй, если бы Беницубаса измотала Мусуби перед тем, как завершать поединок и провоцировать появление духа, которым одержима номер восемьдесят восемь, Юме осталась бы без чакры и мало что смогла бы сделать. А так неопытная девушка даже не взирая на отвратительный контроль не смогла потратить на тайдзюцу весь свой запас сил и проиграла исключительно из-за травм. Травм, которые Юме, разумеется проигнорировала, в конце концов, она подобно мне была духом, управляющим живым телом немного со стороны. Изначально чужим живым телом, которое можно было заставить работать за пределами обычных возможностей. Например, производя какое-то нестандартное преобразование чакры для создания луча света. А что при этом произойдет с тенкетсу, а возможно и чакроканалами руки она, скорее всего, просто не знала. Но должна была догадаться, что ничего хорошего перед тем, как использовать в чужом теле технику, к которой оно совершенно не приспособлено.

К счастью, долго она пользоваться чакрой не стала, просто подойдя к Беницубасе, схватив её за ногу и швырнув с моста. После чего Юме принялась общаться с Минато, что само по себе безопасно для их общего с Мусуби тела. Вскоре самопровозглашенная секирей судьбы уступила контроль изначальной хозяйке тела и, казалось, заснула. В общем, с точки зрения неопытных Минато и Цукиюми все закончилось. Вот только с моей точки зрения, с точки зрения существа, которое, оказавшись в чужом теле, по возможности старалось разобраться в явлении и собирало всю доступную информацию, ситуация смотрелась не столь радостно...

* * *

В итоге Карасуба отправилась вылавливать из реки своих незадачливых подчиненных, пока их не унесло куда-нибудь в океан, а я продолжил сидеть у своего зеркала и наблюдать за происходящими на мосту событиями.

Меж тем беглецы и их сопровождение добрались до очередного препятствия — пролета моста, обрушившегося в результате произошедшей драки с применением достаточно мощных техник. Собственно, сегодня была наглядная демонстрация того, почему при попытках защитить дороги, мосты и прочие коммуникации во время войн шиноби, никто и никогда даже не пытался сражаться на самом мосту. Подобные сооружения обычно не выдерживают битвы шиноби выше рангом, чем генин. По обученности обе стороны конфликта до генинов не дотягивали, зато чакры было много. Очень много. Соответственно, и сопутствующих повреждений структуре моста наносилось немало.

— В любом случае, дисциплинарный отряд потерпел поражение, — сказал Минато. — Таким образом, самое большое препятствие исчезло с дороги. Но мост...

— Вы разрушили целиком и полностью, — закончил я за него, появившись из ледяного зеркала. — Разрушенный мост, что закрывает возможность побега, двое, чудом оставшихся в живых... По-моему, это провал.

— Вы правы, Хаку-сан, — согласился ашикаби.

— Хаку-сан! — обрадовалась Мусуби.

— Ладно, сейчас переправлю эту парочку на ту сторону моста и вернемся назад в гостиницу Изумо. Будем разбирать ваши ошибки и думать, где вы могли поступить по-другому.

— Хаку-сан, а почему вы здесь.

— Он наблюдал за нами, — пояснила водная секирей. — Один раз, когда Минато сорвался с моста, даже был готов вмешаться. Но я справилась сама!

— Справилась, — согласился я, подходя к Куно и её ашикаби. — Ладно, вы двое, ведите себя спокойно и не дергайтесь.

После чего я резко подхватил их подмышки, слегка усилим чакрой руки, и подошел к краю моста там, где как раз располагалась опора, собственно и остановившая процесс разрушения. А затем, в сопровождении вопля Куно, шагнул с моста.

— Не брыкайтесь, — сказал я, держа их головами вниз и спускаясь к воде. — Уроню.

— Ты умеешь ходить по стенам, — спросил, успокоившись Харука.

— Разумеется, Харука-сан. И по воде тоже, — сообщил я, шагая на речную гладь. — А теперь слегка подожмите ноги.

— Но Куно и другие секирей...

— Кто же виноват, что эти идиоты из M.B.I. попытались, с высоты своих скудных знаний, улучшить то, что и так хорошо и только все испоганили, — я бы пожал плечами, если бы не необходимость не пугать "груз"...

— Сахаси, — крикнул ашикаби, когда мы подходили к нужной опоре моста. — Сражайся! Мы ещё встретимся!

— Да, до встречи, — прокричал ему в ответ Минато. — Здесь, в столице!

* * *

Когда я, оставив на той стороне моста Куно и её ашикаби, вернулся назад, выяснилось, что к уже имевшейся на мосту кампании присоединилась Казехана и сейчас активно двигалась к тому, чтобы сделать его своим ашикаби. Мнение остальных секирей в расчет не бралось, а Минато отбиваться не пытался. Что ж, возможно, это и к лучшему, Казехана приструнит уже имеющихся у несостоявшегося студента девушек...

— Вижу, на этой стороне моста все ещё все хорошо, — громко сказал я, отвлекая Казехану, на что мне благодарно кивнула Мусуби. — Тогда я удаляюсь, домой сами доберетесь, не маленькие. Сейчас уже почти утро... Скажем, в полдень жду вас на разбор этого позорища. Буду объяснять, где вы ошиблись, и как этого можно было избежать. Казехана-сан, присоединитесь?

— С удовольствием, — ответила воздушная секирей, окинув торжествующим взглядом соперниц.

Я кивнул и шагнул в ледяное зеркало.

* * *

— Вижу, вы вернулись, Хаку-сан, — поприветствовала меня Мия. — Как все прошло?

— Без смертей, Мия-сама. И даже почти без долгоиграющих последствий. Удивительно, учитывая то, сколько ошибок они совершили. К счастью, противник был не сильно более умелым.

— Карасуба?

— Ограничилась наблюдением. Сейчас вылавливает из реки подчиненных. Собственно, неожиданность только в связи с Мусуби. И во многом неприятная неожиданность...

* * *

Казехана вернулась одна, без своих спутников, и то было в высшей степени неожиданно.

— Они отстали? — поинтересовался я.

— В каком-то смысле, да, — улыбнулась девушка. — M.B.I. вмешалось и забрало всех пострадавших лечиться. В погоню за беглецами не отправились.

— Это неожиданно, — задумчиво сказал я. — Карасуба позвала?

— Насколько я знаю, нет. Но не могли же они совсем пропустить драку. Впрочем, Таками обещала, что им не причинят вреда.

— Вот как, — сказала Мия. — Что ж, посмотрим.

— Значит, разбор этого позорища откладывается до их возвращения. Ладно, пойду досыпать.

— Позорища? — удивленно подняла бровь номер один.

— Я понимаю, что они недоучки, но то, что они вытворяли на мосту — все равно позорище. Не говоря уж о том, что формально они провалились, а Дисциплинарный Отряд своего добился — мост разрушился и перебросить беглецов на ту сторону они бы не смогли. Проще говоря, побег провалился, пришлось вмешаться мне.

— Не скажи, Хаку-кун. Я в побеге участвовала и вполне могла бы перебросить ту парочку на другую сторону пролома с помощью своего ветра, — возразила Казехана.

— Надеюсь, не сломав им случайно пару-тройку костей?

— Это от Куно зависело бы.

* * *

На следующее утро Минато со своим боевым гаремом так и не вернулись. В общем, ничего удивительного в этом не было, если, конечно, Карасуба им сообщила о том инциденте с Юме. Лично я сильно сомневался, что M.B.I. сможет за вменяемое время разобраться с таким инцидентом, как одержимость Мусуби духом Юме. Главное, чтобы не сделали хуже, в конце концов, ситуация и так неприятная — в нормальной одержимости нет ровным счетом ничего безопасного для носителя.

— Итак, они задерживаются, — вздохнул я. — Причем серьезно. Что ж, хорошо. Кажется, у Хомуры сегодня свободный день, а вот Узуме опять куда-то ушла. Денег пока хватает. Значит, тренировка. Анэ-сан?

— Я согласна, — кивнула Акитсу, и в этот момент за нашими спинами послышались легкие шаги.

— Я не ослышалась, Хаку-сан, вы собрались тренироваться? — поинтересовалась Мия.

— Да, — ответил я.

— Просто сейчас, когда здесь нет ни Мусуби, ни Цукиюми, я осталась без утреннего спарринга, к которому, признаться, уже привыкла.

— И вы решили воспользоваться моим недавним согласием на поединок? — спросил я. — Что ж, чакры у меня хватает, чего-нибудь срочного нет. Не вижу никаких причин откладывать. Тем более, мне и самому интересно. Анэ-сан, вытащишь Хомуру на тренировку самостоятельно? А заодно и Яхан пригласи, ей будет полезно посмотреть.

— А ты?

— А мы, пожалуй, прогуляемся за город. Мия-сама, у вас какая предельная дальность разрушительных атак?

— Как-то я утопила корабль километрах в трех-четырех от берега, — ответила та.

— Значит, уйдем на десять. Надеюсь, конечно, что это место потом не назовут новой Долиной Завершения. Вроде бы по разрушительной мощи не дотягиваем, — усмехнулся я. — Пока не дотягиваем.

— Долина Завершения? — спросила вынырнувшая из тени крыльца Яхан.

— То место, где закончилась дружба двух легендарных секирей моего мира, основавших одно из поселений нашего народа, Учихи Мадары и Сенджу Хаширамы, — пояснил я. — И где состоялся их поединок.

— И её назвали в честь того, что там завершилась их дружба?

— Нет, Яхан, её назвали так потому, что она образовалась в результате поединка, которым закончилась разногласия, уничтожившие их дружбу. Результат известен — миленькое такое озеро диаметром километров пять-шесть, окруженное скалами метров шестьдесят-семьдесят в высоту. В районе водопада даже выше, метров сто.

Девушка сглотнула.

— Да, юная леди. Секирей, достигший такого уровня сил, уровня, до которого мне очень и очень далеко и до которого Мия-сама тоже наверняка не дотягивает просто потому, что её не с кем было тренироваться — уровень, позволяющий без труда менять ландшафт своими атаками. Секирей, обеспечивший себе место в легендах, это не человеческое ядерное оружие, как то, что было сброшено на Хиросиму и Нагасаки — мы пострашнее будем.

— Хиросима и Нагасаки? — удивленно спросила она.

— Японские города, разрушенные самым мощным на данный момент оружием человечества чуть меньше века назад. Я попросил Матсу показать мне фотографии руин. Скажем так, с учетом известных в том мире, откуда я пришел, случаев — впечатляет, но не сильно. Почти любой S-ранг может не сильно хуже. Атаки, способные обрушить или воздвигнуть гору — такова сила секирей, сила, до которой большинство из ныне живущих рискует не дожить из-за глупой игры психопата. Впрочем, в моем мире секирей, способных на подобное, тоже было считанные единицы за всю историю. Но они были. И если ты хочешь хотя бы в перспективе достигнуть подобной силы или, что более вероятно с учетом твоих способностей, возможности за пару минут вырезать небольшую армию, тебе надо тренироваться, пока есть возможность.

* * *

Солдаты M.B.I. преградили нам путь на пешеходном мосту.

— Он есть в списке, это один из секирей! — сказал солдат своему напарнику. — А женщина...

— О, я простая домохозйка, — сообщила Мия.

— Я так понимаю, вы здесь стоите, чтобы не выпустить нас из города? — вежливо поинтересовался я.

Солдат кивнул.

— Хорошо. Давайте не будем усложнять друг другу жизнь, — сказал я и создал два зеркала.

Шагнув в находящееся перед солдатами, я вышел у них за спинами.

— Вы честно несли свою службу, но ваш кордон я обошел. На этом все. Докладывайте там куда следует и так далее.

— Прошу прощения, но...

— Не беспокойтесь, мы вернемся. Просто хочется найти безлюдное место для тренировки. Не хочется знаете ли, разнести пару-тройку близлежащих зданий, что неизбежно произойдет при поединке в черте города. Слышали, наверное о недавно рухнувшем мосте? Вот и мне хочется избежать лишних жертв, — пояснил я.

Мия спокойно улыбнулась и ударила Ки, проявив свою любимую демоническую маску.

— И передайте Минаке, что я храню нейтралитет и не участвую в этой его игре, — сообщила она замершим солдатам, проходя мимо. — И при этом мне совсем не нравится, что он определяет, что я не могу покинуть город в случае нужды. Думаю, он не хотел бы вызвать мое раздражение?

* * *

Окрестности Токио были довольно-таки населенным местом, и место для поединка пришлось ещё поискать. В пути я оставил пару своих зеркал.

— Скорее всего, не пригодятся, но чтобы не ходить через весь город, если вы сможете разрушить все мои зеркала в месте поединка, я лучше оставлю запас, — пояснил я.

Номер один кивнула.

* * *

— Начнем, — сказал я, стоя посреди обширного пустыря напротив Мии, чей меч пока покоился в ножнах. — Макьё Хьёшо!

И мои зеркала окружили её со всех сторон, находясь при этом на почтительном отдалении, примерно вдвое превышающим тот радиус свободного передвижения, который я некогда подарил Учихе. Шагнув сквозь зеркало в бушующую Стихию, подчинившуюся воле одного из своих детей и принявшую видимость той формы, в которой он мог существовать, не рискуя ни погибнуть, ни сойти с ума. В круге зеркал, висящих над покрытой нетающим снегом равниной стоял я. И в очень похожем круге в материальном мире стояла Мия, медленно-медленно по моим меркам опуская обнаженный меч в направлении одного из зеркал, в которых она видела мое изображение.

Зеркало разлетелось на множество ледяных осколков, в чем не было ничего удивительного — то, что они не неразрушимы, доказал мне ещё мелкий блондинистый джинчурики. Не получив не малейшего ущерба, я тщательно прицелился и послал ледяные иглы через зеркало у неё за спиной.

Увы, летели они не мгновенно, вследствие чего Мия успела слегка сдвинуться и серия игл попала совершенно не в те точки, в которые должна была. И это тоже было ожидаемо... Решив посмотреть поближе, как она будет защищаться от массовой атаки, я послал серию ледяных игл через несколько расположенных перед Мией зеркал. Иглы ожидаемо были встречены её щитом в форме полусферы, прием по-прежнему было не ясно, чем эта защита является и как её в случае чего взламывать. Я выждал немного времени и, потеряв ещё зеркало, послал вторую волну игл, после чего попытался максимально разнести ход времени в Стихии и материальном мире. Новый экземпляр щита заставил иглы замереть, а потом отбросил назад, при этом сломав несколько. И если природа используемой старшей секирей силы по-прежнему была не ясна, но то, что происходило в самом начале использования техники с самой секирей, было ясно видно.

Зрачки глаз женщины начинали уменьшаться, радужка наоборот расплывалась, будто стремясь занять весь глаз, и по центру её возникало по одному черному кольцу в каждом глазу. Вообще, это больше всего напоминало безуспешную попытку какого-то додзюцу активироваться, обрывавшуюся на полпути.

Да, это ещё предстоит обдумать. А пока нельзя прекращать атаку, иначе она все мои зеркала перебьет!

* * *

Самой эффективной оказалась атака сразу с нескольких сторон, для защиты от которой полусферы отчаянно не хватало. Сдвинуться с места, щедро поливаемого ледяными иголками, у Мии также никак не получалось. В первую очередь из-за все-таки поврежденной ноги — пусть в нужные точки я не попал, но десяток ледяных сенбонов все-таки мешали полноценно двигать конечностью. В общем, Мия вынужденно перешла на постановку двух полусфер, одной при помощи меча, другой при помощи левой руки.

Ошибочность такого подхода я показал быстро, загнав в щель между полусферами десяток сенбонов. Большинство, конечно, промазали из-за очень неудобного угла атаки, но пара воткнулась Мие в спину.

В итоге номер один предпочла выпустить из рук меч, расставить руки и начать ставить более-менее цельную защиту.

Несмотря на свою абсолютность, защита, конечно, держалась не постоянно, предоставляя мне почти секундный перерыв, с учетом градиента времени превращающийся в нечто более существенное, и иногда мне удавалось даже послать в Мию серию иголок, для отражения которой ей приходилось поднимать сферу досрочно, что явно было затруднительно.

А потом левая рука Мии начала дрожать и ей будто приходилось себя удерживать от того, чтобы завести руку за спину. Ну конечно, для полусферы хватало выставленной руки, а для полноценной сферы надо более-менее задействовать большинство тенкецу, иначе она будет дырявой. И тенкецу на спине Мии явно к таким потокам чакры не привыкли! Что ж, если явным измором её не взять, запас чакры по-настоящему гигантский, будем заставлять её и дальше напрягать свою спину! А когда она на неё все-таки отвлечется, я как раз сумею точно загнать пару игл!

Вот только Мия это тоже понимала. И выкроив какой-то момент, нанесла по-настоящему сокрушающий удар, который я смог предсказать только потому, что её зрачки сжались совсем в точки, радужка неожиданно затопила весь глаза, а кольца возникло сразу два! А потом хлынувшая от неё волна бывшего щита перемолола сразу все мои зеркала!

Вот только и самой Мие атака далась не дешево, как я выяснил, вынырнув из запасного зеркала на почтительном отдалении — лицо женщины выражало страдание и она держалась левой рукой за спину. Что тут можно сказать — любишь сферические атаки или защиты, тренируй все тенкецу...

Тем временем, пока я воссоздавал свои зеркала, что приходилось делать в материальном мире, ведь из стихии нужную точку выхода в материальный мир толком не засечь, Мия вытянула в моем направлении руку, и я неожиданно обнаружил, что лечу к ней. При этом меня не притягивало, не толкало в спину ветром, я просто перемещался, даже не ощущая сопротивлении воздуха, как будто само пространство между нами сжималось... Мия-сама что, оперирует пространством?! Тогда мои атаки просто не смогут до неё долететь, сколь бы сильными они не были... Абсолютная защита... И, биджу меня пожри, откуда у неё такая способность? Что это за додзюцу?

Впрочем, притягивался только я, причем все-таки не мгновенно. И тем более я отнюдь не желал повстречаться с этим острым мечом во второй руке. Так что я потратил большую часть запаса чакры и вновь создал вокруг неё свои зеркала, в одно из которых и влетел.

А потом атаковал ледяными иглами из полусформированных чахлых зеркал, способных выдержать от силы пару телепортаций, но мне-то была нужна ровно одна! И Мия вновь установила свою пространственную защиту, радостно отбившую все иглы и угасшую. А потом из установленного ровно над головой разъяренной секирей зеркала, которое в атаке не использовалось и вообще, уже падало на неё, высунулась моя рука и точно вонзила ей в шею два сенбона.

Зеркало разрушилось уже через секунду, при следующей активации защиты, руку я при этом до конца спрятать не успел, только укрепил, напитав почти всей оставшейся чакрой, но второго удара Мия уже не нанесла, послушно свалившись в состояние ложной смерти. Я вышел из одного из уцелевших зеркал рядом с ней.

Осмотрев свою руку, сломанную в нескольких местах и выглядевшую так, будто она попала в мясорубку, я потратил остатки чакры на то, чтобы привести её в то состояние, при котором она хотя бы не напоминала результат труда палача, взвалил бессознательную номер один на спину, предварительно вернув её меч назад в ножны.

А потом я медленно пошел назад в город, удерживая находящуюся в состоянии ложной смерти Мию уцелевшей рукой. В этот раз я победил эту талантливую самоучку, но следующего я уже откровенно опасаюсь. Пожалуй, нужно придумывать совершенно новые атакующие приемы. В идеале, радикально подняв количество вкладываемой в атаку чакры.

Надеюсь, на обратном пути мне не будут мешать, я сейчас немного не в том состоянии, чтобы сражаться... И все-таки, что у неё за додзюцу?

* * *

— Что... произошло? — тихо спросила Мия, как только открыла глаза вскоре после того, как я закончил выводить её из состояния ложной смерти.

— А что вы помните, Мия-сама?

— Мы дрались, я снесла твои зеркала, затем моя защита угасла, а потом была боль в шее и я потеряла сознание.

Она попыталась было приподняться на футоне, но я удержал женщину здоровой рукой.

— Не стоит сейчас вставать, — заметил я. — Я только что вывел вас из ложной смерти и лучше всего до завтрашнего вечера соблюдать постельный режим.

— Ложной смерти? И что произошло с вашей второй рукой, Хаку-сан?

— Искусственная кома, внешне ничем не отличимая от смерти. Использовать против противника такой силы что-то менее надежное я не рискнул. А с рукой у меня, так сказать, ваша защита. Когда вы, ещё не успев потерять сознание, пытались защититься, моя рука оказалась посреди вашей защитной сферы. К счастью, ничего неизлечимого, это не потерянная конечность или сломанный позвоночник, но примерно неделю я не боец. Вы, впрочем, тоже. Ложная смерть — не сама щадящая вещь в мире.

— Ясно. Значит, постельный режим. Что-то мне можно делать? Или только спать?

— Можете книгу почитать. Или с Кусано пообщаться, она давно в комнату рвется. Или помедитируйте, поработайте с циркуляцией чакры. Тело лучше не напрягать, но с чакроканалами все в порядке. Только со спиной осторожно, — сказал я, после чего добавил ещё одну идею. — А вот с глазами наоборот, лучше подать чакру, сначала немного, но затем плавно ускорять циркуляцию.

— Со спиной ясно, а глаза тут причем?

— А вы во время поединка ничего не заметили? Изменение восприятия мира во время использования техник и тому подобное? Мне вот со стороны прекрасно было видно, что с глазами у вас во время поединка кое-что происходило. И с этим надо разобраться. Вот и помедитируйте... Когда ощутите, что глаза перестали меняться, а вы видите существенно по-другому, можно будет остановиться на достигнутом уровне. С первого раза может, конечно, не получиться, так что не надо перенапрягаться и пытаться достигнуть результата любой ценой. Вы сейчас не совсем здоровы и можно себе повредить.

— Прогонять силу через глаза? И все? Это додзюцу, о которых ты как-то говорил?

— Похоже на то, — кивнул я. — Ладно, у меня сейчас рука не работает, так что придется подрядить на приготовление обеда Матсу и Казехану. Остальные ещё не вернулись...

— Только внимательно за ними следите и направляйте, Хаку-сан, — посоветовала Мия. — Матсу готовить не умеет, а Казехана готова питаться одним саке. Я не уверена, что без вашей помощи эта парочка сделает хоть что-нибудь съедобное.

Я встал и направился к выходу из комнаты.

— Ока-сан! — промчался мимо меня маленький светловолосый вихрь, стоило только открыть дверь.

* * *

Через некоторое время я вернулся с обедом, который приготовить получилось только со второй попытки, после чего принялся объяснять Мие самые основы медитации, которыми владеют ещё ученики академий шиноби. Как и следовало ожидать, проблем не было — если она уже умеет манипулировать своей чакрой и подсознательно управлять скоростью её циркуляции в бою, научиться делать то же самое в спокойной обстановке и полностью сознательно — вопрос одного дня.

Потом вернулись ушедшие на тренировку секирей, а также все-таки вернувшийся от своей ашикаби Хомура, и мне пришлось отвечать на вопросы, почему у меня рука на перевязи, а Мия прикована к постели, после чего организовывать уже ужин. В общем, вымотавшись за этот богатый на события день, я вечером зашел к хозяйке, по её просьбе перенес заснувшую Кусано на её футон, после чего вернулся в свою комнату и лег спать.

* * *

Утро прошло спокойно, завтрак был уже не только съедобен, но и вкусен. Где-то перед обедом я решил ещё раз проверить Мию и то, как она приходит в себя после ложной смерти. Кусано в комнате не было — она опять играла с одевшей очередной забавный костюм Узуме, так что Мия пребывала в гордом одиночестве.

— Хаку-сан? — спросила смотревшая на стену секирей. — Знаете, кажется, у меня получилось.

Она развернулась ко мне, я взглянул в её глаза и начал разглядывать явно активировавшееся додзюцу, в котором уже было отнюдь не два кольца. Через несколько секунд я все-таки осознал, что именно я вижу, после чего мне пришлось усилием воли удерживать свое лицо от проявления на нем выражения запредельного удивления. Следующую минуту, до того момента, когда я достаточно пришел в себя, чтобы выдавить осознанное слово, я отчаянно благодарил наследную особенность Юки, дарующую нам будто выточенные изо льда лица, на которых крайне редко проявляются даже сильнейшие эмоции. Право сказать, с отвисшей челюстью я бы выглядел не лучшим образом.

— Риннеган?! — выдавил я наконец.

— Ты знаешь, что с моими глазами?

Я молчал почти пять минут.

— Знаю, Мия-сама. И, боюсь, сейчас мне просто необходимо услышать историю появления секирей в этом мире. И максимально полно. Потому что того, что я вижу, не может быть!

* * *

— С чего бы начать... — задумчиво сказала Мия. — Пожалуй, даже не с самого прибытия, там ничего интересного нет — неудачно рухнули в океан и все, а с гораздо более поздних событий, произошедших двадцать лет назад. С того момента, как странный остров поднялся из моря в результате землетрясения и двое студентов нашли на нем пролежавший тысячелетия под водой... космический корабль. Да, это ближайший перевод. Космос это...

— Я знаю, что это такое. И как я понимаю, описываемое средство передвижения не совсем космический и не совсем корабль, — кивнул я. — И полет в космосе там совсем не основная функция.

— Разумеется, — подтвердила Мия. — Так вот, двое студентов корабль нашли. Сумели разобраться с... человеческими понятиями, нетехнологическими устройствами, даже сумели чего-то понять в том, как они работают, в результате один из студентов, талантливый, но слегка сумасшедший, сумел основать транснациональную компанию, ныне известную как M.B.I. Но тебе, как я поняла, интересны не мертвые технологии, а живые существа. Так вот, внутри корабля было сто восемь живых существ, замерших вне времени. Сто восемь тех, кого назвали секирей, сто семь из которых ещё даже не родились. Девяносто-девять оплодотворенных яйцеклеток, восемь эмбронов, включая твою названную сестру, Акитсу, и одна взрослая. Я. Выводы сделаете, Хаку-сан?

— Одна женщина, множество нерожденных детей. И судя по всему, медицинское оборудование, M.B.I. прежде всего фармакологическая компания. Значит, логичным будет суррогатное материнство.

— Именно, — подтвердила женщина. — Я должны была выносить несколько первых секирей, тех которые будут больше всего нужны новорожденной колонии. Они — следующих и так далее, пока все сто семь нерожденных в итоге не родятся. То, чем воспользовалось M.B.I., тама, ядра секирей, всего лишь искусственная замена, созданная на всякий случай, если у колонии не будет двух-трех поколений, чтобы встать на ноги, искусственная замена тому, что должно было сформироваться естественным путем, во время беременности.

— Осмысленно, если забыть о невозможности суррогатного материнства, — заметил я. — А вот с её учетом, бредово. Так как, ни одна женщина не может выносить ребенка, одаренного способностями, которые не могли быть у её детей даже теоретически! Это причина, почему к вопросу брака надо подходить крайне осторожно, а точнее, банальное отторжение чакры. Скажем, если бы анэ-сан забеременела ребенком с предрасположенностью к огню, как у Хомуры, дольше месяца такая беременность бы не продлилась. Известная любому ирьенину проблема. Если материнский организм не способен выработать чакру, хотя бы отдаленно подходящую ребенку, до срока его не доносить. Так что в нормальных условиях больше половины колонии так и не родится — выносить будет некому, так как у первой женщины ограниченный список вариантов. У её детей чуть шире, но вся сотня с лишком разных способностей недостижима!

И тут я резко замолчал, так как ситуация до меня дошла в полной мере.

— Риннеган, — тихо продолжил я. — Плевать на легендарные способности и техники, хватит и того, что эти глаза дают возможность оперировать пятью основными стихиями, а также разделять чакру на инь и янь... Нейтральность... Пустышка без предрасположенности и одновременно абсолют с талантом ко всему... А эксклюзивные техники как довесок, способ защиты. Геном выражен в виде глаз и техники в основном применяются именно через них для того, чтобы не напрягать чакросистему в районе матки... Мощные, смертоносные техники, защита новорожденной колонии в новом мире... Невозможная с точки зрения естественной эволюции, чудовищно переусложненная мутация. Геном, созданный искусственно. Геном прародительницы новой колонии... Глаза Богини...

Я ещё некоторое время молчал, всеми силами борясь с истерическим смехом.

— Пожалуй, учитывая, что по преданию одновременно с Рикудо из ниоткуда нарисовалась целая банда способных к чакре его учеников, я немного больше понимаю раннюю историю своего мира. А сам Рикудо Сеннин просто унаследовал глаза от матери... Учитывая, что его детям глаза уже не передались, само наследование им риннегана — случайность. Интересно, как бы среагировали все эти многочисленные историки да искатели "глаз бога", если бы вдруг узнали, для чего на самом деле предназначался риннеган?!

Глава 10. Парадоксы Белого Змея.

— Вижу, вы вернулись, — сказал я, стоило воротам распахнуться.

— Хаку-сан! — радостно сказала Мусуби, увидев меня на крыльце. — Ой, а что у вас с рукой?

— Не очень удачный тренировочный поединок, — сообщил я. — Сложный перелом и прочее, но я уже почти в порядке. А вот вас не было целую неделю, хотя насколько я помню, ничего особо серьезного с большинством из вас не было. M.B.I. настолько плохо умеет лечить?

— Простите, — сказала секирей. — Мои проверки заняли больше времени, чем ожидалось. А ранения Минато-сана зажили за три дня.

— Хотя я сломал два ребра, они зажили как обычные царапины! — пояснил ашикаби.

— Это значит, что технологии M.B.I. великолепны! — заявила Цукиюми.

— По меркам людей этого мира, возможно, — покачал головой я. — По меркам секирей, великолепно, это ирьенин S-ранга, на котором те же раны от меча заживают, как только меч покинет рану, лишь бы хватало чакры. Вот это великолепно. А три дня на два сломанных ребра это просто терпимо. Как максимум, если перелом сложный, нормально.

— Хаку-сан, вы настолько хорошо умеете лечить?

— Я — нет, мои способности находятся в категории "неплохо", максимум "хорошо", не более того, правда, сфокусированы, в основном, на травмах.

— В любом случае, на этот раз это моя вина, — сказала Цукиюми. — Позволить своему ашикаби пострадать... Прости, Минато. Если бы я только была там с самого начала.

— Цукиюми, — сказал он, посмотрев на девушку.

— И это мы тоже разберем в списке ваших ошибок, — оборвал его я. — Вы за неделю ещё не забыли, что я назначил разбор того позорища, которое вы обозвали боевой операцией? Так вот, я его перенес, но не отменил. Нет, если вы хотите и дальше совершать все ошибки, которые можно и нельзя, а потом отлеживаться в M.B.I...

— Мы придем, Хаку-сан, — ответил Минато.

— Хорошо.

— С возвращением, Минато-кун! — оборвали разговор громкие слова Казеханы, которая вышла из дома, будучи одета в один фартук.

Минато отреагировал ровно так, как и следовало ожидать... И это было немного забавно.

— Ка-ка-казехана-сан!?

— Ммм? Не прибавляй сан когда обращаешься к своей новой жене. Называй меня Казеха — именно этот момент выбрала Мия, чтобы нанести удар своей поварешкой. — На-а-а-а... Мия, ты пугаешь, — добавила она, оглянувшись и потянувшись рукой к пострадавшему месту.

— В поместье Изумо в одном фартуке ходить запрещается! — заявила женщина, разве что не сверкая активированным риннеганом для большей устрашительности.

Впрочем, на секирей бы это все равно не подействовало, они же не знают, что это такое. Значит, и незачем активировать додзюцу, когда можно обойтись Ки.

— Я не могу игнорировать тех, кто нарушает общественный порядок и мораль, — продолжала меж тем хозяйка.

— Я пойду переоденусь, — вклинилась в её речь воздушная секирей.

— ... на днях Казехана пришла ко мне и сказала: "Я нашла возлюбленного, так что буду жить в Изумо!". Я хочу знать, сколько же здесь дармоедов, которые не могут платить ренту. Кагари-сан заплатил, хоть и стал появляться в Изумо реже. Хаку-сан платит за себя и за сестру. Яхан-сан тоже уже заплатила за месяц. Остаются "пожирательница еды", "очкарик-извращенка" и "ходячий кран"... На этот раз "публичная непристойность", я полагаю.

— Эмм.. Хозяйка, вы сейчас в плохом настроении? Меня ведь сейчас по полной опустили.

Тем временем Мусуби и Цукиюми пытались тихо пробраться к комнатам, пока все внимание Мии обращено на Минато.

— Мусуби-сан, — окликнул я её. — Мои соболезнования.

— Хаку-сан, вы о чем? — удивилась она.

— M.B.I. неделю исследовали и ничего не поняли? Хотя они могли счесть, что это не важно, так как за год, в течение которого План Секирей закончится, это не будет проблемой...

— Хаку-сан, так о чем вы?

— Пожалуй, расскажу чуть позже, когда все соберутся на разбор того "побега", дабы не повторять лишний раз. Пара часов ничего не изменят.

И все-таки, бедная девочка. Где же её угораздило так вляпаться. Как эта Юме, будучи самоучкой, догадалась до такого. И, главное, зачем ей это понадобилось, у неё была вся жизнь впереди?

* * *

— Итак, начнем, — сказал я, когда все оставшиеся участники чудом удавшегося побега собрались. — Пожалуй, с хронологически самого раннего вашего действия — той пародии на разведку.

— Почему пародии!? — возмутилась Мусуби.

— Потому, что результат ваших действий оказался прямо противоположным, так как вы не только не заметили наблюдателя в моем лице, но и пропустили ту самую парочку из Дисциплинарного отряда. В результате, они точно знали, где вы будете устраивать побег. И да, это точные данные.

Минато пристыженно молчал.

— Более того, когда Мусуби все-таки почувствовала слежку, вы не сделали ничего, чтобы навести их на ложный след. Что вам, в конце концов, стоило ещё три-четыре места, пригодных для выхода из города, посетить? Уверенность в том, что это идеально? Так я вас разочарую — ни одна карта реальность не отображает. И красивые схемы зачастую полезны лишь для разработки плана в общих чертах. А если бы вы их посетили, вам бы вряд ли пришлось иметь дело сразу с двумя секирей из Дисциплинарного отряда, так как заблокировать сразу несколько мест они могут лишь разделившись. Правда, до этого надо было убедиться, что они не владеют какой-либо техникой создания клонов, но это могла сделать Матсу, причем, насколько я знаю, на то, чтобы влезть в базу данных M.B.I. ей много времени не надо.

— Техника создания клонов? — удивилась Мусуби.

— Да, с помощью определенных техник секирей могут создавать свои ослабленные копии, тем не менее, пригодные для битвы. Скажем, Забуза-сенсей часто использовал водяных клонов. Но убедиться, что противник так не может, с моей точки зрения, стоило. Вы вообще, о дисциплинарном отряде информацию собирали? И столкновение с ними планировали? Не похоже. Ладно, пойдем дальше. Итак, место для побега вы выбрали и считаете, что M.B.I. о нем не знает... Так зачем вы взрывали что-то? Как вы вообще до этого додумались?

— Нам надо было перекрыть ход поездам...

— Поздравляю, предположим, перекрыли. А заодно сообщили всем работникам железной дороги. Много времени понадобилось бы M.B.I., чтобы понять, где именно что-то не нормальное происходит, и послать туда Дициплинарный отряд? Более того, кто тот взрыв устраивал?

— Хикари и Хибики.

— Своими молниями, так?

— Наверное, я не спрашивал Сео.

— А зря, этого идиота надо было проконтролировать! M.B.I. по-вашему много времени надо будет на то, чтобы понять, что взрыв устроили секирей? По банальным показаниям этих записывающих изображения устройств, кажется, видеокамер? И как скоро прибудут те, кто объяснит девушкам, что не надо громить город? Более того, подстанция разрушена на границе города... Что это, может, побег? Таким образом, сделав все для столкновения с дисциплинарным отрядом, вы закономерно с ним столкнулись. Радуйтесь, что Карасуба в бой вмешиваться не стала, так как вы, похоже, и о столкновении с её подчиненными не думали.

— Карасуба-сама там была? — спросила Мусуби.

— Была, была. Мы почти рядом сидели и наблюдали за этим "побегом".

— Она не сказала...

— А она обязана тебе обо всем сообщать? Это входит в её должностные обязанности или она об этом клялась? — поинтересовался я, на что девушка не ответила. — Теперь о самой драке... Это позорище, другого эпитета у меня нет. К счастью, это было позорищем с обеих сторон, поэтому вы даже победили. Ладно, непосредственно драку и ошибки участвовавших в ней секирей Мия-сама будет разбирать на тренировке, я перейду к первой и единственной ошибке ашикаби. Минато, скажи, ты туда зачем вообще поперся? Ладно то, что ты сам не свалился в реку в результате неожиданного вмешательства Цукиюми, которая вообще могла опоздать. Ладно только потому, что я тебя подстраховал...

— Я видела вас, Хаку-сан, — кивнула девушка.

— ... но при этом все, что ты сделал, устроил смертельную опасность для Мусуби, которая выжила только, скажем так, условно, если учитывать то, что это лишь отложенная смерть. И за выживание, за несколько лишних лет жизни придется платить. Страшно платить... Очевидно, работники M.B.I. вам не сообщили, так как либо являются дилетантами, которые ничего не нашли, либо все-таки нашли, но просчитали, что за время этой глупой игры последствия не будет, и в этом они, наверное, правы.

— Отложенная смерть? — робко спросила девушка.

— Если ты хочешь знать, что тебя сейчас убивает, то ответ будет простым — Юме. Та самая Юме, которая тебя спасла. Видишь ли, не знаю, как насчет человека, но в теле секирей не могут разом существовать две души — не важно, кто кого подавит, вторженец хозяина или хозяин вторженца, как в твоем случае, рано или поздно две души начнут в буквальном смысле рвать чакросистему на части, после чего тело начнет разлагаться заживо. Как показал опыт Орочимару, Белого Змея, стремившегося таким образом достичь бессмертия и достигшего лишь вечной смерти, тело с двумя душами живет максимум три года. Юме в тебе спала, и это хорошо, но срок-то все равно шел, пусть и гораздо медленнее. Насколько медленнее, не знаю. Сколько тебе осталось сейчас, когда она проснулась и уже однажды отобрала у тебя контроль, в результате чего процесс активизировался, не знаю. Сможет ли она вновь уснуть, захочет ли и будет ли этого достаточно для того, чтобы замедлить распад? Лично я в это не верю...

Секирей молчали.

— Хаку-сан, — робко начал ашикаби, — это можно исправить? Хоть что-то можно сделать?

— В теории да, нужно "всего лишь" вырвать из тела Мусуби либо душу Юме, либо её собственную. На практике, я душами манипулировать не умею и даже их не вижу. И о других секирей с такими способностями не слышал. Возможно, что-то смогла бы сделать сама Юме, но чем более она активна, тем ближе распад тела. Да и способа докричаться до неё, не нанося критические повреждения их общему с Мусуби телу я пока не знаю.

— Как же так... — сказал Минато.

— А ты что думал, в мангу попал? — фыркнул я. — Гаремную, с собой в главной роли? Где все в конце концов будет хорошо? Вынужден тебя разочаровать, здесь не манга, здесь реальная жизнь. Здесь умирают, здесь убивают, и здесь за все, успех и неудачи, правильные решения и ошибки, в конце концов придется платить одной единственной финальной монетой — жизнью.

— И что теперь делать? — спросила Мусуби.

— Хочешь прямой и честный ответ? Пожалуйста. Забудь об этой глупой игре и постарайся оставить кого-нибудь после себя. Проще говоря, забеременеть тебе надо. Сейчас, пока это ещё возможно, пока разрушение тела не зашло слишком далеко, и ты можешь доносить ребенка до срока.

— Подобная активность между неженатой парой в гостнице Изумо запрещена! — негромко, и будто по привычке, заявила Мия.

— Значит, пусть женятся. Или будут снимать в городе комнаты для "встреч", — пожал плечами я.

Минато отчаянно покраснел.

— Итак, с самим побегом все, а драку, боем это у меня язык не поворачивается назвать, как я уже сказал, будет разбирать Мия-сама. Думаю, что наглядно и болезненно, о том, чтобы она узнала, как именно вы отличились, я позаботился.

Первая секирей кивнула и улыбнулась вздрогнувшим Мусуби и Цукиюми.

— Так что я остановлюсь только на наиболее глупых моментах, — продолжил я свою речь. — Мусуби, ты чем думала, когда решила схватить за ноги, раскрутить и швырнуть свою противницу? Головой? Не похоже. Или тебе жить надоело?

— Почему это?

— Руки держат ноги противницы, глаза следят за ними же, чтобы среагировать на попытку сопротивляться... А руки без наблюдения! А ведь секирей обычно сражаются в первую очередь при помощи рук. Да и если бы оно было, отразить атаку тебе нечем! Будь у неё какое-нибудь оружие или попросту пригодный для метания нож, и тебе пришлось бы проверять, может ли Юме одним присутствием вылечить пробитый череп или как минимум выбитый глаз. Уверяю, очень и очень вряд ли! Перелом ребер — ещё куда ни шло, можно жить с даже сражаться. Перебитый позвоночник — теоретически ещё возможно. Но пробитый череп это уже за пределами выживания даже с учетом Юме. Радуйся ещё, что твоей противницей была рукопашница, а не специализируется на стихийных техниках, иначе бы это была ещё более гарантированная смерть. Вот я и спрашиваю — жить надоело?

Секирей молчала.

— Ладно, похоже, ты хотя бы изображаешь, что поняла. Цукиюми, теперь ты... Итак, ты научилась создавать меч из воды, была уверена, что он сможет перерубить когти противницы, так?

Девушка гордо кивнула.

— И ты не придумала ничего лучше, чем тратить чакру на то, чтобы рубить металл, пытаясь попасть по противнице. В результате ты частично снесла конструкции из металлических балок по краю моста, служившие, в том числе, для поддержания его пролетов. И по противнице не попала ни разу. Хорошо ещё, она оказалась дурой и попробовала использовать как опору те самые балки... Итоговый результат — противница скинута в реку, мост стало легко разломать. Собственно, потом его и доломали, в чем нет ничего удивительного.

Я вздохнул.

— Цукиуми, вода — самая гибкая, самая изменчивая стихия. Да, её можно превратить в практические всеразрубающее оружие. Но можно превратить — ещё не значит, что это оружие надо постоянно поддерживать в таком виде. Ты заточить свой меч можешь за несколько мгновений, так зачем же ты металл рубила? А уж то, что ты не пыталась удлинить или наоборот укоротить свое оружие, вообще плохо. У тебя клинок из воды без носителя-опоры и потому он крайне изменчив. Так используй это, если уж решила изобразить нечто, похожее на кендзюцу! Фактически, ты даже не пыталась как-то приспособиться к особенностям своего оружия. Да и сколько оно у тебя, два-три дня как научилась создавать? Так? Зачем ты использовала непроверенную технику? Особенно, непроверенную технику ближнего боя? Против противника, который на этом ближнем бое специализируется. Ты понимаешь, что тебе банально повезло? И это вместо того, чтобы просто смыть противницу с моста, что получилось бы без особого труда, ведь прикрепиться ногами к поверхности при помощи чары она наверняка не сможет. Так почему меч? Выпендриться захотелось? Мия впечатление произвела? Так она тебя не для конкретно этого противостояния тренировала, а вообще на будущее. Свежие, полуосвоенные приемы в реальном бою используют только при отсутствии альтернативы. Причину ты почувствовала на себе — много чакры впустую и чистая удача, что противница по неопытности решила поупражняться в увертливости на краю моста да так вместе с металлическими балками в реку и полетела. Иначе вы бы могли ещё долго так сражаться, причем, скорее всего ты бы в ближнем бою проиграла.

Некоторое время я мрачно смотрел на обеих секирей.

— На этом у меня все. Казехана, хочешь что-нибудь добавить по их особо грубым ошибкам?

— Пожалуй, нет, — сказала повелительница ветра. — На станции против солдат-людей они действовали вполне успешно, а по поединку основную пару глупостей ты уже упомянул. Остальное будут разбирать в процессе тренировки. Разве что, хочу подытожить — как и сказал вам Хаку-сан, это был провал, пусть он и перенес беглецов через реку, компенсировав таким образом обрушенный мост. Впрочем, если бы он это не сделал, я бы перенесла их при помощи своего ветра. Но, в любом случае, вы провалились, а та парочка из Дисциплинарного отряда преуспела — побег провалился и минимум одна из его участников фактически погибла. Чтобы компенсировать провал, потребовалось внешнее вмешательство.

— Отрицать провал будете? — поинтересовался я.

Цукиюми вознамерилась было что-то сказать, но ашикаби удержал её.

— Что ж, хорошо. Пойду, схожу на почту.

— Зачем? — не понял ашикаби.

— Отправлю поздравительную открытку Карасубе, конечно! — усмехнулся я.

* * *

— Эти деятели все-таки решили, что поражение стоит отпраздновать, — вздохнул я, уютно устроившись на крыше здания. — Правда, пока их отвлекло любопытство Матсу, но это ненадолго.

— Ты не одобряешь, — заметила анэ-сан. — Ни любопытство Матсу, ни сам праздник.

— К любопытству я нейтрален, но это не значит, что я буду её рассказывать все. Так же поступила Казехана, поэтому Матсу сейчас и пытается терроризировать своего ашикаби. А что касается праздника, с моей точки зрения, праздновать здесь нечего.

— Минато просто пытается отвлечь себя и Мусуби от новостей, — послышался голос из моей тени, после чего оттуда вынырнула голова Яхан.

— Подслушивала их? — поинтересовался я.

— Да, — кивнула девушка, показываясь полностью. — Удивительно, как мало внимания уделяют проверке помещения или защите от подслушивания даже те секирей, которые знают о моих способностях. А уж про этого ашикаби я не говорю. Милый парнишка, но такой неосторожный и доверчивый... — губы секирей тронула легкая улыбка.

— Главное, чтобы он по своей доверчивости никого не угробил, — вздохнул я.

— Он-то может и попробует, вот только Мия-сама уже обещалась сразу по окончанию "праздничного" дня начать гонять парочку его секирей, как она выразилась, чтобы у них времени выспаться не было до тех пор, пока не перестанут хотя бы самоубийственные ошибки совершать, — сообщила Акитсу.

— На некоторое время должно помочь. Не очень надолго, учитывая молодость этой парочки, безалаберность и конкуренцию из-за Минато. Но под присмотром Казеханы можно позволить им что-то предпринять и при этом надеяться, что они не убьются. Впрочем, что сделать они найдут и сами, так что тут скорее нужно их вовремя останавливать, когда они вознамерятся совершить совсем уж глупость.

— Ты так невысоко их оцениваешь... — протянула секирей тени.

— Пойми, Яхан, если смотреть не с формальной точки зрения возраста, а на опыт и знания, то получится, что из сотни секирей почти все, включая тебя, только-только вышли из детства. Вы не слабые, вы просто дети... Дети, которых заставили сражаться насмерть. Хуже того, дети, которых убедили сражаться насмерть. И те из нас, кто старше, кто вышел из детства, кто познал ярость и отчаянье, кто уже убивал и проливал свою и чужую кровь, как это было, например, с первым составом Дисциплинарного отряда или со мной там, в том мире, откуда я пришел, только и можем, что учить вас, да уберегать от самых грубых ошибок. Хорошо ещё, до поединков на истощение у вас по неопытности дело не доходит.

— Поединков на истощение?

— Это, скажем, когда победитель падет и умирает рядом с побежденным, истратив все силы...

— Так бывает?

— Бывает, причем отнюдь не раз в поколение, а очень и очень часто. Вероятность подобной смерти у нас намного выше, чем у ашикаби или обычных людей. Полное чакроистощение... Собственно, несложно понять почему такое происходит — такова своеобразная плата за природу нашей силы. Чакра, смесь духовной и телесной энергии, не в полной мере естественная для организма, в отличие от составляющих. Скажем, телесной энергией можно управлять не больше, чем кровотоком, отчего, скажем, величайшие бойцы людей под конец жизни не сравняться даже с нынешней Мусуби. Да и духовная энергия лишь чуть более подконтрольна, хотя как я слышал, рождаются уникумы, способные на пару фокусов. Как там их обзывают люди, экстрасенсами? Впрочем, большинство — шарлатаны, а у остальных предел — парочка иллюзий. А вот чакра, сила секирей, немного чужда организму, достаточно чужда, чтобы её можно почувствовать и управлять ею, преобразовывать в иные состояния при помощи разума. Вот только такой состав чакры значит, что в основе нашей силы — наша собственная жизнь. Жизнь, находящаяся, пусть и косвенным путем, под прямым контролем разума. Жизнь, которую тем самым можно вычерпать до дна вместо того, чтобы потерять сознание или даже свалиться в кому, как это бывает у людей.

— Стоп, но если в основе нашей силы — наша жизнь...

— То "деактивация" лишь красивый эвфемизм для смерти, — закончил фразу я. — Полностью остановить выработку чакры в способном на это живом организме попросту невозможно. Во всяком случае, так, чтобы он при этом остался живым.

На некоторое время на крыше воцарилась тишина.

— Не сказала бы, что окончательное прояснение ситуации меня обрадовало, — сказала в итоге Яхан.

— Ты удивлена этому? — негромко спросила анэ-сан. — Разочарована тем, что лишилась права на блаженное незнание, за которое так цепляется Мусуби? Точнее, даже присущего детям права игнорировать то, что должно была понимать разумом... Права верить в лучшее, не обращая внимания на то, что фактически президент M.B.I. красиво сказал, что мы будем убивать и умирать на потеху ему с ашикаби в качестве средства контроля над нами... Сказал достаточно красиво для того, чтобы мы поверили вместо того, чтоб просто сходу оторвать ему голову. Право верить, право надеяться, право не знать... Право, которое я начала терять ещё там, в лабораториях, после того, как мне сказали, что моя настройка была не удачной, что у меня не будет ашикаби... Только недавно, уже встретив Хаку, я поняла, что право верить это на самом деле право верить тому, чему ты хочешь сейчас верить. Право стремиться к тому, что ты хочешь, право выбирать себе цели и пути вместо того, чтобы следовать навязанными. И знаешь, мне уже не нужен ашикаби... И красивая ложь меня уже не трогает. А если смерть придет за мной, в облике ли людей, пытающихся уничтожить кажущееся им чуждым, в облике ли стремящейся остаться последней секирей, в облике ли интриг и глупых игр президента M.B.I., я найду, чем эту смерть встретить, — губы сестры исказились в подобии улыбки. — Что же касается тебя, то выбирай, чему ты хочешь верить, к чему стремишься. И пусть твои тени поведут тебя к цели.

Двое повелителей льда, самопровозглашенные брат и сестра, единичный номер и тот, кто номером никогда не обладал, спокойно смотрели на неё. И Яхан вдруг отчетливо поняла, что они, несмотря на внешнюю молодость, на самом деле старше её на целое поколение.

* * *

После того, как Яхан покинула крышу, мы некоторое время молчали.

— И все-таки, почему? Сейчас-то можешь рассказать, когда нет риска, что мое знание помешает мне сыграть роль, — сказала анэ-сан. — Или это секрет?

— Никакого секрета нет, так что держать тебя в темноте и незнании я не собираюсь. Просто, жалко мне её, да и после той истории с ашикаби-грабителем, я чувствую некоторую ответственность за её будущее. Ровно настолько, чтобы помочь избавиться от розовых очков и попробовать думать самой. А что она надумает — её дело.

— Это я и так поняла. Я о том, почему именно я должна была об этом сообщить и именно в таком стиле?

— Потому, что я не хочу научить её верить мне. Я хочу научить её думать, поэтому и слова в данном случае должны исходить от кого-то другого. И тут кандидатуры лучше тебя нет, хотя бы из-за самой темы разговора. Что же касается того, почему лучше всего было говорить так, то тут все довольно просто — она всего две недели, как покинула M.B.I. Две недели, как ей перестали рассказывать красивые и пафосные сказочки об ашикаби. Две недели с последней напутственной речи директора и по совместительству автора этой бойни. Две недели с того момента, как её сочли достаточно зафиксированной на приданной возвышенной цели, чтобы отпустить бродить по городу. Ждать, пока воспоминания поблекнут нельзя, она успеет, не подумав, какую-нибудь глупость натворить. Зато можно прямо сейчас столкнуть один пафосный монолог о великой цели с другим. Косвенно, как кажется на первый взгляд, противоречащим первому. А там и начнет думать и анализировать.

Девушка молчала.

— И все же, это было больно, — сказала она в итоге.

Я шагнул к сестре и обнял её.

— Я знаю, Акитсу-чан, я знаю...

* * *

Мы тихо стояли на крыше, когда снизу раздался шум. Дверь распахнулась и из дома вышла Узуме, направившись к воротам.

— Узуме-сан, вы куда-то собираетесь? — окликнул её Минато

— А... — обернулась девушка. — Просто немного прогуляюсь.

— Прогуляетесь? Тогда берегите себя, — сказал ашикаби.

— Это станет долгой прогулкой? — прозвучал из-за его спины голос не видимой нам Мии. — Узуме-сан?

— Мия... — произнесла имя секирей, но так и не стала продолжать фразу, развернувшись и направившись к воротам

— Твоя комната. Я не стану трогать её, пока тебя нет, — сказала ей в спину Мия.

— Узуме-сан! — крикнул явно недоумевающий Минато. — Эм... Мы сегодня отмечаем успех плана, который мы провернули. И Мусуби-тян сказала, что приготовит большую порцию карри. Так что возвращайтесь поскорее, пожалуйста. Увидимся.

Номер десять вежливо улыбнулась и помахала ему рукой, после чего скрылась за воротами, чтобы почти сразу перейти на бег.

— Началось, — вздохнул я, направляясь к краю крыши.

— Ты ждал этого побега? — удивленно спросила сестра.

— Она так стремилась выучиться на ирьенина, что сразу стало ясно, что что-то не в порядке. И ради кого она могла так к этому стремиться? Ради ашикаби, конечно. Соответственно, это был только вопрос времени, когда больного, и, судя по всему, серьезно, ашикаби используют как цепь, на которую человек может попробовать посадить существо, способное сломать ему шею одной полосой ткани и мыслью. Власть над секирей, это же так сладко для всяких ничтожеств, что их собственных ашикаби, что нет, как в данном случае. Такое могущество, нечеловеческое, чуждое, под их властью... Раньше этому человеку, похоже, хватало почувствовать себя маленьким Минакой, натравив Узуме на ту же Куно или даже Казехану, в остальном предоставив секирей жить как она хочет, но теперь, похоже, этого стало мало.

— Ты уверен, что все обстоит именно так? — поинтересовалась Акитсу три крыши спустя.

— Пока нет, я просто рассчитываю на это как на худший из разумных вариантов. Впрочем, сейчас можно кое-что прояснить. Ладно, хватит бежать за ней, тем более, что Узуме все равно не обращает внимания. Макье Хьешо!

Прямо на пути Узуме возникло ледяное зеркало и ей пришлось затормозить, чтобы не врезаться в него, а через мгновение я шагнул в парную к нему ледяную пластину, созданную перед собой.

— Хаку-сан, нельзя же так! — сказала девушка, когда восстановила равновесие, потерянное в результате попытки не столкнуться с моим ледяным зеркалом.

— Это быстрее и проще, чем бегать за тобой, — пожал плечами я, после чего шагнул из зеркала. — Думаю, нам надо немного поговорить о том, что с тобой сейчас происходит, и что ты сейчас делаешь и обсудить некоторые последствия.

— Ничего не происходит. Я просто вышла на прогулку...

— Узуме, я не Минато, у которого все мысли сейчас о Мусуби, а у тебя со скрытностью дела обстоят отвратительно. Я догадываюсь в чем, точнее в ком первопричина. Имени-фамилии, а также точный диагноз, конечно, не выяснял, так как мне это пока не особо интересно, можешь скрывать эту часть тайны и дальше. Кстати, если ты хотела скрыть нынешнюю ситуацию, не стоило так показательно налегать на обучение ирьенинскому делу.

Узуме подобралась...

— Успокойся, я не собираюсь как-либо использовать свои догадки, — качнул головой я. — Так же случай с твоей дракой с Казеханой наглядно демонстрирует, ответ на вопрос "зачем". Опять же, мне не интересно, кто додумался так использовать сложившиеся обстоятельства, мне своих дел хватает.

Девушка чуть успокоилась.

— Пожалуй, я даже не буду просить тебя передать этому безымянному идиоту совет держаться подальше от меня и Акитсу. Все равно не подействует... Точно так же я не буду советовать тебе вернуться, ты не маленькая девочка, лучше меня понимаешь свою ситуацию. Собственно, остается один вопрос и одна небольшая просьба.

— Какие?

— Вопрос простой: ты будешь продолжать приходить учиться? Будет жаль обрывать все на середине.

— Ты хочешь сказать, что я могу...

Я кивнул.

— И ты не будешь возражать.

— До тех пор, пока этот безымянный глупец не додумается использовать тебя как оружие против моего клана, — кивнул я. — Собственно, с этим связана просьба. Когда, не если, а именно когда, в благоразумие того, кто пытается направлять тебя, я не верю, это все-таки произойдет, ты не могла бы начать с разговора? Обсудить сложившиеся обстоятельства и способы выхода из них? Не то, чтобы я совсем не принимал сражения, но мне будет жаль потраченных на твое обучение времени и сил.

Девушка посмотрела на стоящего в толще своего ледяного зеркала собеседника, вспомнила, как он неделю назад вернулся, неся на плече бессознательную номер один. Секирей, который оказался способен на равных сражаться с Мией и даже победить, был совершенно спокоен. О, Узуме прекрасно понимала, что это спокойствие продлится ровно до того момента, как она получит и попытается исполнить приказ на ликвидацию его или его сестры. Но пока с ним можно было не конфликтовать и даже продолжать попытки научиться лечить. А что будет потом, неизвестно...

Узуме медленно кивнула.

— Хорошо, — сказал я и покинул немедленно рассыпавшееся зеркало.

* * *

Простая для Минато фраза "Мусуби приготовит карри", как много туда за ней стоит! Труда для окружающих, естественно. В M.B.I. её готовить, естественно, не научили, практики в гостинице Изумо у неё тоже было не очень много, да и та на уровне подай-принеси — Мия очень осторожно допускала ученицу непосредственно к готовке. К тому же, свежие "новости" не добавляли девушке душевного спокойствия. До того, чтобы все валилось у неё из рук, конечно, не доходило, но все же девушка заметно нервничала, и это не обходилось без мелких, к счастью, не опасных для неё и приготавливаемого карри последствий.

Впрочем, девушку можно было понять, не каждый день узнаешь, что обречен... Но это не повод попытаться добавить столько специй, что карри нельзя будет есть! Так что в данный момент Мусуби надо срочно остановить!

* * *

Занятное разнообразие в готовку внесли попытки Яхан добраться до только что приготовленного десерта. Нет, когда сладкоежка в первый раз вынырнула из тени стола и схватила один из небольших шоколадных пирогов, ещё горячих и только что из духовки, после чего утащила добычу назад в тень, у неё все получилось в первую очередь потому, что Мия такого поведения совершенно не ожидала. А также потому, что в руках мечницы не было её знаменитой поварешки.

Но вот второй поход за лакомством окончился уже не столь удачно — Мия, занеся вымытую поварешку, встала перед столом и, уставившись активированным риннеганом на тень, принялась ждать. Долго это ожидание не продлилось, что было ясно сразу — много ли времени надо на то, чтобы съесть шоколадный пирог? В общем, уже через две минуты Яхан снова вынырнула из тени, схватила пирог и собралась было вернуться обратно, когда поварешка все-таки настигла её лоб.

— Ой! — только и сказала девушка.

Свой трофей секирей-сладкоежка из руки не выпустила и даже продолжила пытаться утонуть в тени, но успехом эти попытки не увенчались.

— Как это возможно? — спросила она в итоге.

Мия ничего не ответила, только отобрала у не сопротивлявшейся девушки лакомство и вернула назад на тарелку.

— Твое тенехождение это не телепортация, оно подразумевает полноценный переход из одной точки в другую, — негромко пояснил я, не отвлекаясь от наблюдения за Мусуби. — Переход, который нужно напитать твоей чакрой. Так что если превосходящая сила напитает пол под себя, ты просто не сможешь переместиться. Очень расточительный, но действенный классический способ борьбы с тем же подземным плаванием. В данном конкретном случае ещё и очень простой в использовании способ, дом и так долгие годы принадлежал Мие и разве что не пропитался насквозь её чакрой... Биджу! Карри!!!

* * *

В конце концов, когда готовка окончилась, стол был накрыт, а Мусуби отправилась созывать всех, мы с Мией и привлеченной Яхан, которая пусть лучше работает, чем десерт через тень таскает, заканчивали прибираться на кухне. Номер один была задумчива.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Нет, ничего такого. Я просто увидела этими глазами, риннеганом, нечто очень и очень странное и непонятное...

— Увы, ничего объяснить не могу. В моем мире риннеган вообще считался легендой, так что информации о нем у меня немного, всего лишь пара баек.

Мия задумчиво кивнула.

Глава 11. Последняя.

Я сидел на заборе и наблюдал за попытками Мусуби и Цукиюми добраться до Мии. Провальными, стоит, отметить попытками. Впрочем, этого и следовало ожидать, учитывая, что местом тренировки сегодня был выбран узкий проход между домом и забором, очевидно, должный имитировать тот самый железнодорожный мост, на котором эта парочка так успешно провалилась.

— А-а-а! — крикнула Мусуби, врезаясь в забор недалеко от того места, где сидел я.

— Вам обеим есть чему поучиться, — сказала Мия проигравшим девушкам, стоя недалеко от поднимающейся на ноги Цукиюми.

— Всегда есть чему поучиться, — спокойно сказал я. — Причем всем.

— Доброе утро, — сказал Минато, отодвинув дверь. — Опять тренируетесь с самого утра?

— Доброе утро, Минато-сан! — радостно заявила Мусуби, почти мгновенно забыв о тренировке.

Впрочем, Цукиюми решила не отставать от соперницы и тоже перенесла все свое внимание на их общего ашикаби.

— Они так легко отвлекаются. Он — их слабость, как доказал тот же случай на мосту.

— И он же их сила, — заметила Мия.

— Согласен. Вопрос в том, чего в нем больше.

— А вот это уже зависит от самого Минато. Впрочем, если у тебя сейчас есть время, я хотела бы кое-что прояснить.

Она подняла руку, слегка напряглась, вокруг ладони начал сгущаться туман, из которого ударила тонкая струйка воды, практически безопасная, если не считать того, что она облила саму Мию.

— Да, в следующий раз надо будет быть аккуратнее.

— Интересно...

— Когда я сражалась с Цукиюми, я взглянула на неё риннеганом и неожиданно поняла, как именно она преобразует свою силу.

— То есть риннеган не только позволяет освоить все пять стихий, но и понять, как производится преобразование природы чакры при помощи простого наблюдения. Правда, если он позволяет копировать или хотя бы ускорять обучение другим аспектам стихийных техник, будут проблемы.

— Ты о том, что другие секирей будут негативно относиться к воровству?

— Нет, — покачал головой я. — Есть более серьезная проблема — в сутках в любом случае 24 часа и освоить, встроить в свой боевой стиль и натренировать все просто не возможно. В любом случае, вы никогда не превзойдете ту же Цукиуми в искусстве суйтона. Если, конечно, она возьмется за ум.

— То есть освоить стихии я смогу, вот только в результате образуется арсенал, в котором я буду путаться? Да, это проблема. И что ты предлагаешь?

— Банально ничего пока не менять — тренроваться с мечом, техниками манипулирования пространством и столь любимым вами искусством гендзюцу. А остальное постольку-поскольку. Наверное, я сейчас покажу преобразование чакры в воздушную, огонь скопируете Хомуры, а молнии у Хикари с Хибики. С землей придется пока подождать. В общем, у вас будет широкий выбор на будущее, Мия-сама. Но на самом наличии выбора я бы рекоменддовал остановиться. В любом случае, стоит попробовать понять, на что ещё способны ваши глаза.

* * *

— Что-то не так, Минато? — спросила за завтраком секирей воды. — У тебя с самого утра мрачный вид.

— Ах, извините! Узуме-сан... Я подумал, может она из-за меня не захотела остаться здесь.

— Почему из-за тебя? — удивилась Цукиюми.

— Потому... Мусуби-тян, Мацу-сан, Цукиуми и, наконец, Казехана-сан...

— Что такое? — поинтересовалась вошедная в комнату с подносом упомянутая последней секирей, после чего захлопнула дверь ногой.

— Двери открываются руками, — сказала Мия под звук удара. — Твои манеры ужасны, но мы это исправим.

— Я только что понял, что поместье Изумо заполнилось моими секирей, — сказал Минато, сочувственно посмотрев на пострадавшую.

— Я бы не сказал, что "заполнилось", — заметил я. — Не связанных с тобой жильцов тут не меньше.

— Это так, Хаку-сан, но все же...

— Вы наконец-то чувствуесте себя виноватым? — поинтересовалась Мия.

— Даже если это только слух, Узуме-сан может только время от времени видеться со своим ашикаби. Я был таким равнодушным...

— Узуме-тян, да? — оборвала его Казехана. — Наверное, она сейчас занята романтическими делами со своим ашикаби!

— А-ашикаби!?

— Ага. Перед уходом она нежно говорила о своем возлюбленном. Я подумала, что она собирается встретиться со своим ашикаби.

— А, понятно. В таком случае все хорошо.

С точки зрения Минато безусловно, да. Но Казехана, судя по всему, не настолько наивна для того, чтобы так думать, хотя успокоить паренька у неё получилось замечательно. Да и явно задумавшийся Хомура тоже.

— Что такое, Яхан-сан? У вас странный взгляд? — продожил меж тем ашикаби.

— А? Ничего, просто задумалась, — поспешно заявила девушка, отведя от него глаза.

Хм... Я, конечно, в уроженках Страны Молнии не разбираюсь, но мне показалось или она покраснела?

Меж тем Яхан поспешно удалилась из-за стола. Очень поспешно. Хм...

* * *

День продолжался спокойно — Казехана и Цукиюми отправились по магазинам, Хомура заперся в ванной, Мусуби и Минато Мия припрягла развешивать постиранные вещи, Матсу что-то готовила в своей комнате. Мы с Акитсу под присмотром самой хозяйки занялись готовкой, а Яхан бродила по теням, ища, чем себя занять — на развешивании постиранного она была не нужна, а к готовке её пока не подпускали. Как вскоре выяснилось, Матсу прошерстила задания с проваленного своим ашикаби вступительного экзамена, составила свой тест и дала ашикаби его решать в качестве подготовки. Впрочем, к тому времени белье было уже развешано, а Хомура умчался, причем понятно к кому.

Узуме пока не давала о себе знать, так что большую тренировку устраивать не было смысла, а для того, чтобы устроить второй поединок с Мией время явно не подходило, слишком давно ничего не было слышно от этого сумасшедшего директора M.B.I...

— Отправитель: Минака Хирото!!! — очень громко прозвучало из гостиной.

— Акитсу, я отойду ненадолго, присмотри за плитой.

Анэ-сан кивнула, а я создал ледяной зеркало для того, чтобы выйти из парного прямо в гостиной.

— О чем этот безумец пишет, если не секрет? Не додумался объявить охоту на наш клан?

— Нет, Хаку-сан, — ответил несостоявшийся студент, после чего процитировал, — "Я, Минака Хирото, обращаюсь к джентельменам, которые получат это сообщение. Сегодня я награждаю вас кое-какой занимательной информацией. Последний неокрыленный секирей находится в северной части Токио! Быстрейший победит! Тем, кто её окрылит можешь стать ты!"

Отбросим неокрыляемых меня, Акитсу и Мию-саму, уберем из рассмотрения находящегося под защитой последней ребенка — Кусано, Минака пока не самоубийца, и остается...

— Ой! — прозвучало из затененного угла, где кто-то скрытный пришел ровно к тем же выводам. — Кажется, это про меня!

* * *

— Яхан-сан!

— Это плохо. Это очень плохо, совсем плохо... Я уже надеялась выбрать самой, — прозвучало из тени.

— Яхан-сан, — снова напомнил о себе Минато.

— Ой! — сказала девушка и исчезла.

— Президент все-таки сделал это! — недовольно сказала Матсу, забирая у ашикаби телефон.

— В случае с "зеленой девочкой" я получил такое же. Ой, Матсу-сан, больно!

— Содержание тоже одинаковое! — заявила Матсу, сверив полученное Минато сообщение с чем-то. — Это точно подстегнет их!!!

— Подстегнет? И кого, "их"?

— Вот именно, подстегнет. Всех других ашикаби! Это плохо... очень плохо! Они начнут собраться в северном районе, все ашикаби, которые попытаются заполучить последнюю секирей!!!

— В северном районе... Ашикаби начнут...

— В такое время даже "Смотритель севера" не сможет обеспечить спокойствие... Мина-тан!

— Да?

— Постарайся, ты должен окрылить её! Яхан, последнюю секирей! Последнюю!

— Ты, конечно, можешь попытаться это сделать, Минато, — оборвал её я. — Но для твоего же блага я рекомендовал бы не уподобляться Сео и вести себя вежливо и культурно. Если ты убедишь её окрылиться, проблем не будет, но если ты попытаешься навязаться или тем более применить силу... Скажем так, я уже спас Яхан от подобного идиота и теперь испытываю некую ответственность. И я буду крайне недоволен, если выяснится, что я спас её от одного ашикаби-бандита только для того, чтобы привести к другому. И тебе очень не понравится проявление моего недовольства.

Минато сглотнул.

— Мы защитим тебя, Мина-тан! — заявила Матсу.

— Неправильно, вы попытаетесь защитить его, — спокойно сказал я. — Жизнь вы ему спасете в любом случае, одним своим существованием, меня не тянет проверять, что произойдет с секирей, потерявшей ашикаби, и можно ли её спасти, если произойдет нечто нехорошее, но есть много других способов сделать кого-то безопасным, не рискуя связанными с ним. И хоть боевые возможности Цукиюми, Мусуби и Казеханы велики, я тоже не слаб, так что с учетом моих зеркал, защитить тебя у них не выйдет.

— А... — начала Матсу.

— А она тоже будет недовольна и не станет мне мешать.

— Вы о ком? — спросил Минато.

— Не важно, — ответил я, после чего исчез в своем зеркале.

* * *

— Пожалуй, я был не совсем прав, когда говорил, что сильнее все испортить Минака не может, — сказал я, вернувшись на кухню. — Гадить по мелочи он ещё может.

— Что этот безумец сделал? Что было в полученном сообщении?

— Много чего. Во-первых, Кусано он пока со счетов списал и делать ничего с ней не собирается. Зато он объявил охоту на Яхан как на "последнюю секирей". И сообщил, что она в этом районе города.

— Это неприятно. Много ли времени понадобится для того, чтобы понять, где именно...

— И главное, даже если этого психа прибить, охотники никуда не денутся, — вздохнул я. — Таким образом у нас три проблемы — безопасность Яхан, охота на вторгшихся ашикаби и Минака, способный объявить второй раунд охоты.

— Если Яхан попросит, я убью Минаку для неё.

* * *

В соседней комнате что-то обсуждавшая с Минато Матсу остановилась посреди фразы, попыталась осмыслить сообщенное её подслушивающим устройством, выругалась и рванула к двери.

— Я сейчас вернусь! Никуда не уходите!

* * *

Я посмотрел в активирующийся риннеган первой секирей и покачал головой.

— Это лучше чуть-чуть отложить, так как, во-первых, есть более насущные части проблемы...

— А во-вторых, еда пригорает! — заявила анэ-сан.

— И правда! Спасибо, Акитсу-чан, — сказала Мия, развернувшись к плите.

— Если вы пойдете убивать Минаку, охотящиеся на Яхан ашикаби совсем распоясаются.

— А вы не сможете убить его достаточно быстро и просто, Хаку-сан. Вы не знаете здания M.B.I.

— Не знаю, а у Матсу узнавать планы здания некогда, — согласился я. — Поэтому я развлекусь охотой на охотников пока вы будете изображать непреодолимую опасность.

— А Минака, получается, будет жить?

— Пока, да. Но только пока.

И я оскалился точно так же, как некогда скалился учитель, получив очередное задание на ликвидацию. Напротив спокойно улыбалась Мия-сама, распространяя вокруг себя волны ужаса.

— Номер один, если вы сделаете ход, номер четыре сделает ответный! — ворвалась на кухню с воплем Матсу. — И тогда это станет решающей схваткой между монстрами! Ты же не хочешь вызвать этим ещё большее опустошение в столице?

— Ара-ара, ты пытаешься выставить меня в плохом свете, — покачала головой Мия.

— Такехито-сан тоже не хотел бы, чтобы такое произошло.

— Да, Такехито-сан не хотел этого... Проект Секирей, такая дурацкая игра.

— Которая позволяет пока оттягивать ту самую неизбежную решающую схватку между монстрами, сопровождаемую сопутствующими разрушениями, — заметил я. — А там может остальные секирей поймут, что к чему и при первом ударе клинков сообразят разбежаться.

— Неизбежную?

— В нашем мире было три мировых войны и несколько войн поменьше, — сказал я. — И почти всегда все сводилось именно к подобным схваткам между теми, кого ты охарактеризовала монстрами. Между секирей столь могущественными, что они способны менять ландшафт и уничтожать армии. Иногда в таких схватках гибли оба монстра, как это было со вторым Мизукаге и вторым Тсучикаге, чаще определялся победитель, иногда измотанные противники расходились в стороны, как это было с третьим Тсучикаге с его элементом Пыли, техникой полного уничтожения, и четвертым Хокаге с его Хирайшином, наиболее известной пространственной техникой. И только однажды это правило было нарушено. И тогда, убивая прикрывавшего отход своих третьего Райкаге, в землю легло целое поколение. Они преуспели, истратившего всю чакру Райкаге таки добили, но после этого преследовать его отступавших соратников никто не решился. Просто невозможно было собрать достаточные для этого силы. Больше таких ошибок в моем мире никто не совершал. С монстрами всегда сражаются монстры, так как альтернатива ещё кровавее.

— В любом случае, Минака пока будет жить — сразиться с Карасубой сейчас могу я, но я буду вынуждена отпугивать от Изумо ашикаби, или Хаку, но он собирается поохотиться на них.

— Пора посмотреть, на что способны возможные противники и каковы их ашикаби, — я предвкушающе улыбнулся. — И пусть они попробуют достать мастера пространственной техники.

— Хаку-сан, мне следует вмешаться?

— Нет, сестра. Для Карасубы и убийства Минаки ты недостаточно умела, для роли стража гостиницы недостаточно известна, а для роли охотника пока не умеешь достаточно быстро передвигаться. Я не собираюсь рисковать тобой. Это мой бой, если, конечно, я не хочу потерять все затраченное на Яхан время.

Я создал ледяное зеркало и шагнул в него. С одним очень сильным противником я уже сражался в этом мире, пора посмотреть, на что способны неумелые, но многочисленные секирей.

* * *

— А вот, собственно и первые гости, — спокойно сказал я, показываясь на краю крыши. — Опять вы, как неожиданно.

— Я тебя помню — ты один из тех ледяных из парка! — заявил Хаято Микогами. — Это тебя нужно поймать.

— Нет, я вообще неокрыляем, как и сестра. Но чтобы пройти к той, на кого вы охотитесь, вам нужно будет миновать меня. Я не могу позволить, чтобы мои труды ушли в пустоту.

— Неокрыляем, бедняжка, — грустно сказала вышедшая из машины темноволосая девушка, вытаскивая изогнутый обоюдоострый пожалуй что меч таких размеров, что мог легко послужить и щитом. — Образ жизни, при котором даже не можешь обрести ашикаби... Мне так жаль тебя... Я, Химеко, секирей номер птнадцать, изрежу твой образ жизни и закончу его для тебя сейчас.

— Можешь попробовать, — сказал я вспрыгнувшей на крышу девушке. — Только извини, я не Забуза-сенсей, вот он бы с удовольствием поучил тебя владеть большими мечами.

Договаривал я эту фразу уже бессознательной девушке, лежавшей на той самой крыше. Махание мечом, причем, прямо скажем, сделанным из довольно дрянного материала, это ещё не все.

— Что ты с ней сделал! — крикнул с земли Ашикаби.

— Ничего опасного, если бы я хотел убить, я бы скорее тебя прирезал, это и быстрее и проще.

— Правила запрещают...

— Какие к биджу правила! Все гораздо проще, ашикаби, — секирей и так мало и если мы начнем друг друга убивать, будет ещё меньше. Последствия же убийства ашикаби для его секирей может и не смертельны, но, насколько я понимаю, крайне неприятны. Не знаю, как твой спутник, а я как-то не хочу, чтобы мой клан закончился через пару поколений просто потому, что человеческие мужчины не смогут даровать детей моим внучкам, человеческие женщины не переживут беременности моими правнуками, а все оставшиеся секирей их кровные родственники. А именно это ждет потомков "победителя" согласно сценарию M.B.I.

Я неспешно спустился с крыши и положил на землю бессознательную Химеко.

— Вот и все, кто дальше?

— Те разрушения от поединка за городом это ты и Она.

Я кивнул.

— Мы уходим, — сказал мечник и открыл дверь машины для ашикаби.

— Что!? Номер пятьдесят семь, что насчет номера пятьдесят семь!?

— Бросаем это дело.

— Мы можем сделать...

— Мне не нужно норито. Но если под ним я и смогу победить его, тебе нашего поединок не пережить, — ответил секирей, после чего повернулся ко мне. — Мы можем забрать проигравшую?

— Забирайте. Иглы растают через пару часов, затем она придет в себя.

Несколько минут спустя они уехали, а я вновь поднялся на крышу. Молодые и неопытные самоучки... Интересно, как долго они ещё будут покупаться на примитивные техники вроде Каварими?

Посмотрев на почти перерубленный пополам кусок металлической трубы, я отстраненно подумал, что в следующий раз так поступать все-таки не стоит — в конце концов, в этом доме люди живут и если труба выходит на крышу, значит, это кому-то нужно...

* * *

— Добрый вечер, Узуме, — поприветствовал я, даже не поворачивая головы.

— Хаку-сан, — вздохнула она. — Нечего и думать было миновать незамеченной. И Узуме более не существует, есть секирей вуали, охотница на неокрыленных.

— Если я уж в тумане Забузы-сенсей наловчился ориентироваться, прямо скажем, новичку на открытом пространстве меня легко не обмануть. А насчет твоего признания, это я уже понял, хотя и не знаю, кто сделал тебя такой.

— Подкрадывание провалилось. Убежать и добраться до цели я тоже не смогу?

— Предположим, что сможешь. И даже доберешься до местонахождения Яхан. И там тебя встретит Мия-сама. Отступись.

— Увы, не могу.

— Тогда закончим это быстро. Макье Хьешо!

* * *

Перекачанная чакрой ткань, способная пробивать каменные стены, гибкая защита, некоторый боевой опыт... Сила Узуме по-настоящему впечатляла, но до защитных и атакующих техник Мии ей ещё было бесконечно далеко. А играть против меня на чистой скорости она тем более не могла себе позволить. Так что поединок был коротким.

— Что ты с ней сделал?! — прозвучал голос с соседней крыши.

— Яшима, девочка с молотом, — вспомнил я, посмотрев на секирей. — Ничего существенного я с ней не сделал, так, вывел из боя. В конце концов, она не виновата в том, что ашикаби решили поиграть в глупую кровавую игру. Скоро придет в себя. Если вытащишь иглы, даже быстрее. И передай ей, что мои слова остаются в силе, а я пока схожу вниз, поговорю с тем, кто её сюда привел.

Я шагнул на край крыши неспешно пошел вниз. Помимо злобного взгляда, мне в спину так ничего и не прилетело. Что ж, Яшиме же лучше.

* * *

— А ты, собственно, тот ашикаби, которому служит Узуме? — поинтересовался я.

— Не совсем, скажем так, к сожалению, она не моя секирей, но она действительно "наш" подчиненный. Хига Изуми с востока, я его секретарь, Какидзаки. Я когда-то тоже был ашикаби.

— Был или остаешься им?

— Это имеет значение?

— Безусловно, это серьезно влияет на цену твоей жизни, если можно так выразиться. Впрочем, у меня сейчас мало времени, так что разговор придется отменить. А вы сейчас разворачиваетесь и покидаете район.

Удар ки заставил сопровождающую его пару секирей отступить, а самого ашикаби пошатнуться. Через мгновение я рванулся вперед и использовал одну-единственную иглу.

— Забирайте и уходите.

— Я Ориха, номер сто один, и мой ашикаби не он, а Хига Изуми, — почти пропела юная секирей с насыщенно фиолетовыми волосами, доставая пару дисков с лезвиями. — Так что лишив его сознания, ты не победишь ни меня, ни Кацураги.

— Дети, — грустно сказал я. — Самонадеянные дети. Что ж, будем учить.

* * *

Санада Ниши, ашикаби запада, осмотрел свой мотоцикл и решил, что ещё одна секирей тут не поместится. К тому же, его три уже имеющиеся убьют...

* * *

Сахаши Юкари интересовалась пришедшим от президента M.B.I. сообщением очень недолго, потом её отвлек уже имеющийся секирей, Хомура. К тому же, он напомнил ей, что уже связь с ним одним её чуть не убила. И вообще, почему бы им не пройтись. Скажем, в какой-нибудь ресторан.

* * *

Хига Изуми бросил взгляд на часы. Та, кого он ждал, та, кто была важнее для его компании, чем все секирей вместе взятые, так в северном районе и не появилась. Придется навестить...

* * *

Я посмотрел на то место, где мгновение назад сквозь крышу гостиницы Изумо вздымались полотнища тени — новообретенные крылья Яхан. Как и ожидалось, Минато справился. Это следует учесть...

* * *

С громким звуком поварешка столкнулась с головой, но где-то в глубине души Мия улыбалась. Акитсу же ушла на улицу раньше, не желая смотреть на чужое окрыление.

Глава 12. Третий этап и прочие мелкие неприятности.

После той массовой охоты на Яхан ситуация на некоторое время успокоилась. Больше не возникало причин куда-то спешить и что-то срочно делать.

Во всяком случае, так я думал, пока Мия-сама не передала мне просьбу Хомуры о встрече, параллельно с сетованием, что у меня нет телефона и ей приходится передавать сообщения, конечно...

* * *

Хомура стоял на крыше, держа на руках свою ашикаби, и напряженно смотрел на стоящую перед общежитием, где жила девушка, машину. И человека перед ней.

Юкари же довольной тем, что её неожиданно подняли на руки и потащили наверх, не была. Не сказать, чтобы она активно отбивалась, во всяком случае парень ударов её кулачков не замечал... Впрочем, он был секирей и его перекачанный чакрой организм мог выдержать и не такое.

— Поставь меня на землю, наконец!

Хомура вздрогнул и послушался, после чего вернулся к наблюдению за стоящим у своей машины человеком.

— Кто это такой? Почему ты так на него смотришь? — требовательно спросила Юкари.

— Это проблема. Большая проблема. Это Хига Изуми. Он тоже ашикаби, но я что-то сильно сомневаюсь, что он здесь ради меня, окрыленными он не занимается... Во всяком случае, лично. И с моим везением, если учесть, что ты дочь Таками, не последнего, а точнее второго, человека в M.B.I., можно догадаться, за кем он приехал.

— Ой! — только и сказала Юкари.

— И мне как-то не хочется проверять, что он планирует. Так, домой тебе сегодня нельзя, в Изумо многовато народу сейчас, случайную гостиницу он со своими связями найдет, не говоря уж о помощи секирей его помощника... Клуб? Не самое приличествующее место для молодой девушки, но на одну ночь сойдет...

— Какой клуб?

— Где я до недавнего времени работал.

— Я знаю, что ты работал в клубе, помню с того праздника. Но в упор не помню, что это был за клуб и кем ты там был. Кажется, я тогда слишком много выпила.

— Хостом я там был, хостом...

— Что?!

* * *

Встречу для простоты было решено устроить на привычной тренировочной площадке на той заброшенной стройке. Конечно, ни я, ни Хомура не исключали, что об этом месте много кому известно, но это не имело особого значения.

— Итак, некий Хига Изуми проявил интерес к твоей ашикаби. Учитывая, что обычно он охотится за неокрыленными, это показалось тебе подозрительным. Так? — поинтересовался я.

— В общих чертах, — кивнул Хомура. — Вряд ли он пришел меня устранять, но он, насколько мне известно, тем или иным способом контролирует нескольких ашикаби и через них — их секирей. За полным списком — к Матсу, но и я знаю минимум о двух, включая Узуме. И, похоже, он решил провернуть что-то подобное со мной. Я, конечно, один из первых номеров, но все-таки не всесилен, так что не смогу вытянуть Юкари-тян отовсюду, если он решит взять её в заложники.

— Всесильных вообще не бывает, — пожал плачами я. — Да и не нужно это никому.

— Легко говорить, Хаку-сан, учитывая то, с кем ты можешь на равных сражаться.

— Не сказал бы, что особо на равных, она в последние недели стала заметно сильнее, скоро мне придется придумывать новые техники и новую тактику. Но уж как-нибудь справлюсь... Но речь не о ней.

— Да, дело в Хиге Изуми. Давай, я расскажу сначала все, что мне о нем известно.

* * *

— Итак, Гато номер два, — скрипнул зубами я. — Только моложе и самонадеяннее. И привязавший к себе секирей совершенно другим методом, так что без неизвестных, но, безусловно, неприятных последствий его не убьешь. А нас и так мало...

— А ещё его охраняют. И люди, и секирей.

— Количество не играет сколь-либо значимой роли при существенной разнице в опыте и силах, — заметил я. — Так что охрана этого Хиги меня мало волнует.

— Ты так уверен, что можешь с ними справиться.

Я вздохнул.

— Хомура, тысячи и тысячи лет люди этого мира совершенствовали свои орудия труда и орудия убийства. В результате получили ядерное оружие. А секирей тысячи и тысячи лет совершенствовали себя. И в наше время в любом поколении найдутся те, кто способен повергать армии и стирать с лица земли города. Сильнейшие из нас. Как Мия.

— А ты?

— Повергать армии — да. Сносить города — не моя специализация. Впрочем, с охраной этого Хиги мне даже не придется справляться, пространственные техники созданы в том числе для того, чтобы обходить подобные проблемы. Если Хига станет доставлять существенные проблемы и я действительно захочу его устранить, я с этой задачей справлюсь. Но это дело будущего. Пока я просто не буду делать ничего. Мой клан он пока не тронул, а тебя лишь слегка побеспокоил.

* * *

Хига Изуми, широко известный в определенных кругах наследник крупной корпорации сложившейся ситуацией был недоволен. Ещё больше он был недоволен причинами сложившейся ситуации.

Нет, когда какую-то крупную ошибку совершали его секирей, он оставался довольно спокоен — что ещё кроме вреда ожидать от этих влюбленных дур, только и полезных в деле драки. Когда ошибался Какидзаки, это было гораздо неприятнее, но тоже входило в список ожидаемых исходов, особенно с учетом творящегося в городе из-за плана Секирей бардака. Когда ошибались рядовые сотрудники, их можно было лишить премии или уволить.

Зато когда ошибался он сам, особенно в очень важном деле... В общем, Хиге пришлось признать, что дочь очень и очень интересных людей, и плевать на то, что она ашикаби, у него перехватить не вышло.

В общем, японский бизнесмен был в ярости, но злиться почему-то получалось только на себя. И ещё на секирей той девчонки, очевидно опознавшего его и утащившего хозяйку...

Он был абсолютно уверен, что рано или поздно выследит её, в конце концов, куда может спрятаться одна студентка надолго, если ей нужно в любом случае получить образование, вот только тратить на это слишком много времени не хотелось. Оставалось искать её через того же, кто её спрятал. Что ж, у одной из его работников был выход на того секирей.

Изуми подошел к своему столу и поднял служебный телефон.

— Какидзаки, зайди ко мне через полчаса, я передам новые инструкции для десятой.

* * *

Когда я вернулся назад в гостиницу Изумо, выяснилось, что Минато все-таки додумался расспросить Матсу о том, во что он вообще ввязался. Что ж, лучше поздно, чем никогда, и хорошо, что его медлительность не стоила жизни никому из секирей. Если, конечно, не считать причудливую ситуацию с Мусуби. Но в ней-то как раз Минато виноват не очень сильно.

— Используя свою силу, о которой я говорила раньше, и мой ум для наблюдений, исследования и прослушивания злых замыслов M.B.I., я узнала много разных вещей о третьем этапе, — прозвучал из динамика на столе голос Матсу.

Вежливо кивнув Мие и Казехане, я присоединился к прослушиванию. Впрочем, надолго осмысленный разговор не затянулся, и вскоре Мия выключила динамик. А потом зазвучала сирена.

— Бойня началась, — вздохнула Мия.

— Если бы... Хуже не то, что это бойня, а то, что её спровоцировал и пытается контролировать человек со стороны. Обычный человек. Такое всегда плохо заканчивалось, как показывает история моего мира. И для нас, и для людей. Очень плохо заканчивалось.

— Токио город большой, если что, уцелеет. Если Мия не будет сражаться с Карасубой, конечно, — усмехнулась Казехана.

— Совсем не уверен, — вздохнул я. — Совсем не уверен... Кстати, когда эта сирена наконец вырубится?

* * *

Примерно через час после того, как сирены замолкли, Матсу позвала своего ашикаби, а по совместительству и всех, кто находился во дворе, на устроенную ей видеотрансляцию первого "матча".

— Хаку-сан! — услышал я голос второй секирей, когда вышел из зеркала посреди её "тайной" комнаты, после чего она тяжело вздохнула. — Я же все проверила...

— Значит, не все, раз я ещё могу сюда попасть без труда. Ты по-прежнему слишком полагаешься на технологию, а не на свои силы.

— Можете потише? Начинается, — оборвала нас Яхан.

— ...Пришло время начать третий этап, — произнес с экрана Минака Хирото.

— Как думаете, это прямой эфир? — спросил Минато, на что Матсу кивнула.

— ... В первом матче будет три группы участников. Каждый ашикаби выбирает себе трех секирей. Арена проведения первого матча в городе, это остров заброшенных заводов M.B.I.

— Этак он техногенную катастрофу устроит, если там есть хоть что-то из следов производства, — заметила Матсу.

— ...А теперь я воспользуюсь возможностью и расскажу легенду, — продолжал Минака. — Давным-давно, боги, прибывшие на Землю, принесли с собой сокровища. Дзинки... Я спрятал одно из них где-то на арене. Первый кто найдет и овладеет им, станет победителем первого матча. Удачи всем участникам!!! — и его изображение пропало.

— Плохо, — сказал я. — Очень плохо. Пожалуй, мне пора задумываться о создании зеркала для перемещения в другой мир. И скоро.

— Хаку-сан, почему вы так считаете.

— О, всего лишь небольшое знание истории моего мира. Этот Минака сумасшедший, но не совсем идиот, так что его дзинки скорее всего не пустышка, а древняя непонятная вещица. Насыщенная чакрой древняя непонятная вещица. И если как её использовать не ясно, то направить на чистое разрушение, например, взорвать, её сможет любой идиот. Уж чего-чего, а разнообразных древних вещиц в моем мире хватало. И тех, что их использовал, тоже. Так что в лучшем случае Токио не станет. И в этом не будет ничего экстраординарного.

— Пусть же начнется первый матч! — снова прозвучал из динамиков, после чего экраны компьютеров Матсу отобразили те самые заброшенные заводы.

— Там кто-то есть. Участник первого матча, — сказал Минато, вглядевшись в появившуюся картинку. — Сео-сан?!

* * *

Зрелище получилось, за отсутствием других вменяемых эпитетов, занятным. А если переходить на не совсем вменяемые эпитеты, то позорным. Или забавным, зависит от точки зрения.

Что следовало сделать Сео, наткнувшись на совсем юную девушку, почти девочку, посреди района с заброшенными заводами M.B.I. посреди первого матча? Правильно, понять, что имеет дело с секирей и ни в коем случае не подходить к ней и не покупаться на слезы.

Но, похоже, дуракам везет, секирей все-таки далеко до куноичи моего мира, так что безрассудный деятель отделался только ударом арматуриной по спине в исполнении ашикаби. И это удача, большая удача, особенно если учесть что его тело кое-как, но укреплено циркулирующей по его ущербной чакросистеме чакрой его секирей. Так что Сео обошелся даже без перелома позвоночника. И не потерял сознание.

Хотя, должно быть, ему было очень и очень больно...

* * *

Цирк продолжал развиваться, а мне пришлось бороться с желанием грустно вздохнуть и закрыть лицо рукой. Ничего другого происходившие на экране события не заслуживали.

Впрочем, на сцене все-таки появилиь действующие лица, не забывшие, в чем вообще дело — тот малолетний "коллекционер" с тремя спутницами. Одной из них была та памятная по заварушке около парка сероволосая девушка. Кажется, Таки, секирей номер шестьдесят пять.

— Кири но Тобари! — произнесла она название своего аналога техники скрывающего тумана.

Увы, камеры, установленные M.B.I. все-таки были надежными высокотехнологичными устройствами и туман в исполнении недоучки не стал для них проблемой сразу после появления, так что все смогли "насладиться" зрелищем того, как Санада Ниши и Сео Каору сошлись в поединке на кулаках.

— Мм... Такой вид сражения тоже хорош! — задумчиво сказал с соседнего экрана устроитель всего этого бедлама.

— Э-э? — выдавил из себя Минато.

— Ха-ха! Это шутка.

Впрочем, туман быстро загустел и экраны начали показывать только силуэты поединщиков.

— Слышны только крики и звуки ударов. Интересно, в порядке ли Сео-сан, — сказал Минато.

— Туман вокруг ничего не дает увидеть. Чертовы камеры M.B.I., даже они бесполезны! Кулачный бой между двумя ашикаби. Скорее даже между двумя мужчинами. Как и ожидалось, даже я, Матсу, не могу предсказать результат этого боя.

— Ну, это просто обычная драка, — сказал её ашикаби.

— А вот я предсказать результат могу. Они оба проиграют, так как заняты непонятно чем, пока этот Микогами ищет нужную вещь, — заметил я.

— Думаю, вы правы, Хаку-сан. Но, во всяком случае, если забыть про Сео-куна, сестрички-молнии должны быть в порядке.

* * *

Хикари и Хибики в конце концов догнали Микогами и его секирей, после чего он оставил двух своих спутниц задержать их, а сам продолжил путь в сопровождении Таки. Закончилось все в конечном итоге ещё более комедийным образом, чем началось — нашедшая нужное дзинки секирей Санады выронила его из рук, Микогами в "героически"-идиотском прыжке его поймал для того, чтобы упасть на подставленную в последний момент его секирей сеть из нитей...

— Позорище, — подытожил я. — Ну хоть никто не пострадал.

Успевшие вымотаться драчуны начали было почти мирно переговариваться, но Хикари поджарила их молнией с возмущенным воплем:

— Я знала, что так и будет! Почему всякие идиоты и мусор всегда дружат!

— Что же, — заявил устроитель балагана. — Простите, что отвлекаю от празднования, но пора начать второй матч. Продолжим?

* * *

— Место проведения второго матча, арена на востоке — обсерватория M.B.I. — провозгласил Минака Хирото, а один из экранов отобразил упомянутую им обсерваторию. — Из-за того, что первый матч был достаточно интересен, правила такие же! То есть быстрейший станет победителем!!!

— Эээ!? — сказал Минато.

— Он так просто придумывает правила, — неодобрительно покачала головой Цукиюми.

И тут у Минато зазвонил телефон.

— Да?... Что?... Хорошо, передам.

И он протянул трубку мне. Пришлось взять.

— Не интересно. Играй с кем-нибудь ещё. Кому интересны безумные выкидыши твоего сломанного разума.

Получив ответ, я с трудом удержался от того, чтобы просто расхохотаться.

— Я не собираюсь рисковать, тем, что действительно ценно ради мусора, — сказал я, когда Минака замолк. — Да, да, да, великие артефакты, власть над миром, так далее и тому подобное... Мусор. Ты ребенок, выкидывающий алмазы в унитаз, чтобы не мешали играть с галькой. Одна капля крови любого представителя нашей расы, капля, несущая в себе результаты десятков, а то и сотен веков селекции и генетических модификаций, ценнее всего, что ты можешь предложить. Что там ещё, власть уничтожить человечество? Уверяю, вогнать вас назад в дикое средневековье не так уж сложно. Так что тебе просто нечего мне предложить, что окупало бы риск жизнью себе и ане-сан, человек. Так что заткнись и не беспокой меня больше со своей глупой игрой.

Я нажал на кнопку окончания разговора.

— Этот психопат уже начинает надоедать.

— Что он хотел, Хаку-сан? — спросил Минато, принимая телефон.

— Чтобы я принял участие во втором матче, разумеется. Ладно, пойду, прогуляюсь.

И я вышел из комнаты.

* * *

— Мия-сама, можно задать небольшой, но важный вопрос? — поинтересовался я, зайдя на кухню.

— Разумеется, — кивнула она.

— Каково число жертв одиночного использования дзинки?

— Когда восемь частей соберут вместе, с их помощью станет возможно уничтожить всех секирей.

— Только это? Они столь узко специализированы?

— Дзинки взаимодействуют с тама, ядром секирей, источником нашей силы. Это сама жизнь и она не исчезнет даже от смешивания крови с людьми.

— Источник чакры, так его называли в моем прежнем мире. Насчет его исчезновения вы не совсем правы, если кровь разбавлять долго и целенаправленно, исчезнет. Собственно, у современных людей, даже ашикаби, этого "тама" нет, только огрызки чакросистемы да бледная нефункционирующая тень источника.

— Но эта тень есть. И на неё можно повлиять. Таким образом, дзинки пригодны и для неограниченного количества массовых геноцидов современных людей. В предельных масштабах конкретного применения я не уверена, но Токио накроет точно.

— И Минака решил разыграть такое в своей безумной игре.

Некоторое время мы молчали.

— Что лучше, сначала собрать все восемь, а потом убить Минаку, или проделать то же самое в обратном порядке.

— К сожалению, я не уверена, что если убить этого шута сейчас, удастся найти все его тайники. А дзинки это не та вещь, которую стоит оставлять валяться неизвестно где.

— А если несколько уничтожить?

— Последствия мне неизвестны, — покачала головой Мия, после чего вздохнула. — Сила, способная контролировать жизнь и смерть секирей. Вещь, которая может изменить судьбу ашикаби. Неизбежное отчаянье и маленький, очень маленький проблеск надежды, вот что такое дзинки.

— Значит, "игра" должна продолжаться. А отчаянье... Оно всегда идет следом и готовится вцепиться. В конце концов, если дойдет до крайних мер, всегда можно выкинуть эти дзинки прямиком в стихию.

* * *

— Второй матч закончился!!! — объявил вечером Минака Хирото, предварив свои слова видимым со всего города фейерверком. — Победитель Такано Кодзи и секирей номер семьдесят три, Номидзи!!! А теперь начнем третий матч...

— ЧТО??? — сказали многие из собравшихся в комнате секирей и один ашикаби.

Я вздохнул про себя, но имена победителей запомнил.

— Просто шучу, — объявил шут с экрана. — Третий матч будет проведен в другой день. Я извещу вас о времени и месте позже. Давайте постараемся в следующий раз так же хорошо. Всем ашикаби, которые меня слышат — я буду ждать этого дня!!!

— Матсу-сан, если несложно, покажи на карте города эту обсерваторию, — вмешался я.

— Хаку-сан, мне несложно, но вам зачем?

— Хочу туда прогуляться.

* * *

Узуме стояла над телом противостоявшей ей секирей, удерживая в руке Дзинки, когда с крыши раздался голос.

— Добрый вечер, Узуме. Я так понимаю, пославшему тебя нужна эта штука?

— Хаку-сан, — вздрогнула она. — Да, нужна. Вы имеете что-то против?

— Против попадания к обычному человеку нашего артефакта, сопоставимого по смертоностности с разбушевавшимся биджуу? Разумеется, я против. Я расцениваю это как непосредственную угрозу клану. Я хочу жить, сохранить жизнь моей сестры и при этом переезжать из этого мира куда-нибудь ещё меня пока не тянет.

— Я не могу не отдать его ему, Хаку-сан.

— Я знаю. И при этом не хочу сражаться с тобой. Хотя и могу без особых затруднений отобрать дзинки силой. Предлагаю поговорить о том, как нам разрешить возникшее противоречие.

Узуме долго на меня смотрела.

— Хорошо, — сказала она в итоге. — Поговорим. Но не здесь, тут скоро будут вертолеты M.B.I.

— Стройка, где мы устраивали тренировки устроит?

— Там может быть ловушка, — настороженно заявила Узуме. — Впрочем, тому, кто способен сразиться с Ней, — выделила голосом девушка, — незачем подстраивать ловушки. Пусть будет стройка.

* * *

— Вы говорили, что дзинки опасно, Хаку-сан. Смертельно опасно при неправильном использовании. Фактически, можно сказать, что я держу в руках вашу жизнь.

— Это будет преувеличением, но допустим, что ты даже права. Что ты хочешь?

— Какова справедливая цена жизни? Другая жизнь. Именно это предлагает мне... назовем его "второй стороной торга".

— Ты хочешь, чтобы я предложил тебе две жизни.

— Хватит и одной. Жизни и здоровья.

— Да будет так, я посмотрю на больную. Веди.

— Возможно, больницу будут охранять, — предупредила она. — Секирей, которым не понравится твой визит.

— Тебя они пропустят?

— Должны.

— Тогда это не станет проблемой, — спокойно сказал я.

* * *

Остановились мы примерно в квартале от нужного госпиталя, как я и просил Узуме.

— Итак, почти добрались. Теперь то, что мне следует знать для того, чтобы без проблем попасть к больной. Во что одеваются врачи? Как выглядят те, из них, кто имеет допуск в палату к этой Чихо? Кто из врачей сегодня не на работе, но чье появление не вызовет удивления и так далее... В общем, под чьей личиной туда пробрасться и как себя вести.

— А тебе зачем?

— Ханге! — сложил печати я.

Узуме задумчиво посмотрела на свою копию.

— Я так понимаю, ты можешь принять облик любого человека, для этого тебе и нужно описание врача?

— Именно.

— Так, главный лечащий врач Чихо должен сегодня быть, конечно, на работе, но в основном на первом этаже, так что можно притвориться им, если ненадолго.

— Ненадолго, дверь в палату я заблокирую изнутри.

— Тогда предлагаю войти через окно, я всегда так делаю.

— Хорошо.

* * *

— Скулы слегка поправь, так, хорошо. Оттенок глаз потемнее. Все, сойдет! Разве что жена и отличит! — констатировала Узуме. — Пойдем к госпиталю.

* * *

Теоретически, госпиталь охранялся. В том числе, были приняты меры на тот случай, если бы Узуме решила, что её ашикаби скорее является заложницей, чем больной, и попыталась её вытащить.

На практике вся охрана состояла из пары секирей, воспринимавших свое задание скорее как необременительную формальную работу, представляющую достаточно времени для собственных дел. Так что Узуме они просто поприветствовали кивком и пропустили, а на "одного из работников больницы" так и вовсе не обратили внимание. И какая разница, что зайдя за угол, он легко побежал по стене?

Нужное окно к этому моменту своими лентами распахнула сама Узуме.

— Чихо...

— Узуме-тян, что случилось? Ты опять плачешь.

— Ха! Прости, что разбудила. И я не плачу, с чего бы это мне.

— Я знаю... Я же твой ашикаби, ты помнишь? Когда Узуме-тян счастлива, я тоже счастлива. Когда Узуме-тян грустно, мне тоже грустно. Даже когда тебе очень хочется плакать, ты улыбаешься для меня, верно? Я знаю о тебе все, понимаешь? Потому, что я люблю тебя, Узуме-тян.

— Я тоже люблю тебя, Чихо. Я счастлива, что я твоя секирей.

Лежащая в постели девушка мягко улыбнулась.

— Ой, Горо-сан! Что вы здесь делаете в такое время, — только заметила она стоящего у двери "врача".

— Уже закончил, — ответил я, снимая хенге.

— Это Хаку-сан, он секирей, как и я, — объяснила своей ашикаби Узуме. — Он умеет лечить, так что я уговорила его посмотреть тебя.

— Начнем с симптомов и истории болезни, пожалуй.

— Я схожу за ней в регистратуру, — ответила Узуме. — Я знаю, где она лежит.

— Узуме, ты правда считаешь, что у меня есть местное медицинское образование и я пойму, о чем в этой бумажке будет написано? Мне нужно твое и её описание.

— Мне говорили, что это какое-то неизвестное вирусное заболевание, — сказала девушка. — На первой стадии прогрессирующая общая слабость, но тогда я ещё могла пусть на коляске, но выбираться из палаты на свежий воздух. Но пару лет назад, вскоре после встречи с Узуме начался совершенно случайный отказ внутренних органов. Они через некоторое время снова начинают работать, если принять лекарства... Но потом отказывает другой орган.

— Ну что ж, проведем диагностику, Шоссен Дзюцу — сказал я, после чего мои ладони засветились мягким зеленым светом "мистической руки".

* * *

— Ну что? — поинтересовалась у меня Узуме уже в пятнадцатый по счету раз за последние полчаса.

Я вздохнул про себя и решил все-таки ответить, тем более что диагностика, проверка диагноза и перепроверка уже были закончены, вследствие чего я занимался третьей по счету проверкой просто потому, что диагноз меня очень-очень удивил.

— Почему местные врачи обозвали это "неизвестным неизлечимым вирусным заболеванием", мне понятно.

— Ты знаешь, что это? Ты можешь это вылечить? — спросила она.

— Я знаю, что это. Заболевание не так, чтобы частое, но встречается, и, кстати, вирусным оно совершенно не является. Но я никогда бы не подумал, что увижу его у человека, пусть даже ашикаби, потому что это болезнь чакросистемы, болезнь секирей!

— Что!? — хором сказали Узуме и Чихо.

— Именно, болезнь секирей, у ашикаби. Точнее, не совсем ашикаби. Чихо, Узуме рассказывала тебе, что такое ашикаби и чем они отличаются от обычных людей?

Девушка слегка помотала головой.

— Если вкратце, то у секирей есть тама, источник их силы, чакры, и идущая по всему телу сложная система каналов, по которым эта чакра, наша сила и одновременно наша жизнь, "течет". У человека об источнике говорить сложно, там скорее его бледная тень, а от каналов одни обрывки в случайных местах. У ашикаби же помимо обрывков есть один хороший, крепкий вместительный контур. Скорее всего, такой был у твоих дедов и бабок, потом у твоих родителей, а вот ты, по какой-то шутке наследственности, унаследовала от них сразу все, получив более-менее рабочий источник чакры и почти полноценную систему каналов. Именно это "почти" и обрекло тебя на вечные проблемы... Потому что создаваемая тобой чакра, пусть даже генерируешь ты её немного, в связи с отсутствием тренировки, через дыры в каналах сливается в твое тело. Если говорить медицинскими терминами, больше всего это напоминает внутриполостное кровотечение, слабое, неотвратимое и смертоносное. Тебе повезло, что ты ещё жива.

— Отсюда истощение... А отказ органов из-за переполнения "полостей" этой "чакрой"? — спросила Чихо.

— Не совсем, в это плане чакра не опасна, это в конце концов, не жидкость, как кровь, а энергия, так что она без труда рассеивается. Отказ органов у тебя из-за Узуме.

— ЧТО!?

— Точнее, из-за криволапой связи ашикаби-секирей, придуманной местными дурными гениями, — невозмутимо продолжил я. — Как я уже говорил, у ашикаби есть стабильный пустой цикл чакроканалов, собственно, это и есть критерий для реакции секирей на ашикаби. У Чихо же почти полноценная, но пустая из-за протечек чакросистема, которая вызвала точно такую же реакцию. И теперь, после окрыления Узуме, её чакра течет в тебе. Много чакры здоровой секирей, что с лихвой компенсирует истощение. И точно также вытекает через дыры чакросистемы. Вот только чакра Узуме это не твоя чакра, она для тебя не безопасна. Кровавого кашля не было?

— Нет, — ответила Чихо.

— То есть, легкие и сердце вне опасности, уже хорошо.

— Значит, до окрыления её убивало истощение, а сейчас её убиваю я, — мрачно сказала секирей.

— Если у тебя сейчас возникли мысли о самоубийстве, знай, что после того, как ты его совершишь, истощение вернется, — на всякий случай предостерег я.

— Неужели, ничего нельзя сделать?

— В идеале, нужно залатать ей чакросистему. Вот только я не Хашивама Сенджу, не его внучка Тсунаде и не Чио из Суны. И иренинское дело у меня отньдь не единственный интерес к жизни, да и с практикой пока проблема, так что раньше, чем лет через десять я за дополнение чакросистемы искусственными каналами не возьмусь. Или можно подождать, пока вырастет Кусано.

— У Чихо-тян нет на это времени! — раздраженно заявила Узуме.

— Нет, — согласился я. — Поэтому, если честно, я вижу только одно решение. И оно мне очень-очень не нравится. Хотя бы своей рискованностью.

— Какое решение? — спросила она.

— Я возьму вашу связь секирей и ашикаби, эту искаженную и извращенную вариацию связи между матерью и ребенком в её чреве, и сделаю все ещё хуже. Правильнее, полноценнее, свяжу ваши кейракукей ещё плотнее, превращу одностороннюю, по сути, связь в двойную. Это если получится, в противном случае, сама понимаешь, что будет. Чихо станет почти здорова, сможет ходить, не бояться отказа органов, хотя на регулярные медосмотры ей придется приходить. На первый взгляд все будет хорошо, вот только последствия для вас будут теми ещё...

— О каких последствиях для Чихо идет речь? Я готова на все.

— Узуме-тян, не надо так, — неодобрительно сказала девушка.

— Для тебя все просто — ты фактически будешь хронически беременной Чихо. И шансы завести собственных детей, пока она жива у тебя будут равны нулю. Последствие для Чихо будет простым — если ты умрешь, у неё будет пара часов на то, чтобы написать завещание. В идеальной ситуации и при помощи ирьенина, может быть, пару суток её удастся удержать по эту сторону Чистого Мира, но не больше. Так что в каком-то смысле, она будет жить твоей жизнью. Дальше, о её собственных детях, в этом плане твоя чакра тоже будет не подарком, из-за чакры это обязаны быть и твои дети с точки зрения генетики. Если бы ты была мужчиной, проблема решалась бы очевидно, ваших общих детей Чихо бы выносить смогла, но ты немного не того пола, Узуме. Так что если ты не придумаешь, как решить эту проблему какой-либо медицинской техникой, что теоретически вроде возможно и даже на практике пару раз встречалось, хотя подробностей я не знаю, детей у Чихо тоже не будет. Впрочем, если мы ничего не сделаем, детей у неё и так не будет. И насколько я понимаю ситуацию, если ты умрешь, долго она в этой больнице не задержится. Или я не прав?

— Прав, — мрачно сказала секирей.

Некоторое время все молчали.

— Я на это готова, — сказала в итоге Узуме.

— Узуме, ты не обязана так жертвовать ради меня...

— Ты моя ашикаби и я пожертвую всем за то, чтобы ты жила, — возразила девушка.

— Что ж, приступим, — подытожил я. — Собираем её вещи и идем в Изумо, там есть пара глаз, чей взгляд может заметно увеличить шансы на успех. Начинай собираться, а я пока обезврежу охранниц.

— А если очередной отказ органов? Ты справишься без оборудования?

— Конечно.

* * *

Обезвредить девушек, осуществлявших формальную охрану, оказалось просто. Нет, я не исключаю, что в прямой и честной драке они могли что-то из себя представлять, но на то, чтобы лишить их сознания в том момент, когда они даже не подозревали о нападении, много времени не потребовалось.

На то, чтобы вынести из здания Чихо и её немногочисленные пожитки, времени ушло чуть больше, но вскоре двое секирей и одна ашикаби уже двигались по направлению к Изумо.

* * *

— Твоя комната осталась свободна, так что я перенесу Чихо туда, — сообщил я. — Так и будем лечить её. А ты пока разбудишь Мию-саму.

— Она меня не убьет?

— Не знаю, не должна, вроде бы. Если, конечно, ты случайно при этом не разбудишь Кусано-тян.

Узуме сглотнула.

* * *

Пара очень усталых и истративших почти всю свою чакру секирей спокойно смотрели в окно, на начавший светлеть горизонт. Приближался восход.

— Знаешь, никогда бы не подумала, что буду собственными руками запихивать душу назад в тело и крепить её там, — прервала молчание Мия. — Если честно, я не знала, что на это способна.

— Надо будет записать в список немифических возможностей Риннегана, — со вздохом ответил я. — Жаль, что не было возможности добраться до того, кто способ установления этой криволапой связи придумал. Было бы гораздо проще.

— К сожалению, мой супруг давно мертв.

— Так это он наворотил такое? Ладно, о мертвых либо хорошо, либо ничего.

— Вот-вот, — согласилась Мия, выдавая демоническую маску, от которой я только отмахнулся.

— Спящих пожалейте, у них от такого КИ могут начаться кошмары...

Она разом успокоилась.

— Я так понимаю, все получилось? — спросила Мия.

— Жить будут, обе. Если Узуме где-нибудь не нарвется на кого-нибудь вроде Карасубы-сан, то даже долго. А уж со счастливо пусть сами разбираются.

— Ладно, дождусь, пока все проснутся, распределю обязанности на сегодня и пойду спать сама. Если повезет, к вечеру проснусь.

— Я, пожалуй, тоже пойду. Вечером подумаю, что с этим делать, — сказал я и взял честно заработанное дзинки.

— Кстати, Хаку-сан, вы в курсе, что это помимо всего прочего инструмент для правки ошибок развития искусственной чакросистемы?

— Как интересно. И его можно было применить в нашем случае?

— Теоретически, да. На практике меня это делать не учили, только сказали, как исправлять, если тама начало проращивать каналы не там, где надо, или очень неравномерно. Да и работает ли дзинки после того, как их фактически вывернули наизнанку, тоже не ясно.

— Что ж, об этом я тоже подумаю вечером, — сказал я и зевнул.

Глава 13. И снова бои.

Первым признаком того, что намечаются новые неприятности, стали подошедшие недавно к Минато ашикаби и секирей, решившие сбежать из города по следам предыдущей парочки.

— Простите, я отказал им, не спросив вас, — сказал Минато своим секирей.

— Конечно!!! — воскликнула Цукиюми. — Я одобрила только случившееся с номер девяносто пять и то только из-за обстоятельств. Я не люблю, когда убегают от сражений.

— Они сражаются сколько хотят, а потом, когда становится слишком тяжело, они просто убегают? — поинтересовалась Казехана. — Я тоже не люблю таких.

— Похоже, твои секирей думают так же, как ты, Минато, — сказала Матсу, на что Яхан вздохнула. — Эм... Яхан?

— Вы помните, что я в отличие от Казеханы и Цукиюми с Мусуби не сражаюсь в первых рядах? Я выскальзываю из тени, наношу удар и скрываюсь. И с моей точки зрения, поведение беглецов вполне логично. Они поняли, что не справятся и скрываются, чтобы не умереть. Но и то, что Минато не стал им помогать, тоже правильно, а ему это зачем?

— Ну, можно считать, что Яхан тоже поддерживает твое решение, — подытожила Матсу.

— Да... Спасибо, — сказал парень.

Секирей номер два повернулась к своим компьютерам.

— Похоже, после инцидента на железнодорожном мосту, M.B.I. стало гораздо строже относиться к беглецам. То, что их сейчас преследуют, доказывает это.

— Те двое, что с ними стало? — поинтересовался Минато.

— Мне тоже было любопытно, поэтому я некоторое время следила за погоней. В общем, ты правильно отказал им, такой грандиозный план в конечном итоге провалился. Более того, не мог не провалиться. Номер семьдесят восемь, Нанаха была остановлена дисциплинарным отрядом. И, похоже что они забрали ашикаби. Я думаю, они допросят его о плане побега.

— Дисциплинарный отряд...

— Номер четыре. Думаю, сейчас никто из нас не сможет противостоять ей.

— Я смогу! — жизнерадостно заявила Мусуби.

— Все сложится иначе, если номер один из первого состава дисциплинарного отряда вернется в дело... — продолжила Матсу, не обращая внимания на Мусуби.

— Я стану сильнее. Намного сильнее. Намного-намного сильнее, чтобы сразиться на равных с Карасубой-самой.

— ...или если Хаку прекратит изображать невмешательство, — усталым голосом закончила мысль информационная секирей.

— Подожди минутку, Мусуби! Это я стану сильнее! — заявила секирей воды.

— Тогда и я тоже, — улыбнулась Казехана.

— Хорошо, хорошо, я тоже буду тренироваться и стану быстрее, — сказала Яхан. — Сила это не ко мне.

— Твоя сила это скорость и скрытность, — ответила номер три, на что темнокожая секирей согласно кивнула.

— Эй, Матсу-сан, — неожиданно сказала Минато. — Ты продолжаешь говорить о номер один, но где этот секирей сейчас? Мф...

— Не говори больше ничего, — сказала Казехана, продолжая закрывать ему рот своей ладонью. — У тебя будет плохая карма, если ты продолжишь.

— Ребята, обед готов! — прозвучал от двери голос Мии.

— Ой, хозяйка, — сказала Мусуби.

— Мусуби, это нехорошо, я попросила тебя позвать всех, а ты начала играть с ними.

— Простите, что не помогала, — вклинилась Цукиюми, повернувшись к Мие.

Один за другим все потянулись из комнаты.

— Сахаши-сан, — приостановила ашикаби Мия.

— Хозяйка?

— Номер один погибла. Она умерла вместе с Такехито Асамой, — негромко сказала женщина.

Именно в этот момент Минака врубил свою сирену, а у Минато Сахаши зазвонил телефон для того, чтобы вызвать его и троих его секирей на третий матч...

* * *

— Это было неожиданно, — заметил я. — Похоже, Минака решил столкнуть наиболее крупные группы секирей. Но не в полную силу, а с урезанным составом.

— Значит, в данном случае Цукиюми, Мусуби и Яхан?

— Насколько я понял, Минато думает, что это будет как в первом матче, поиск дзинки. Яхан в этом бесподобна. А Мусуби и Цукиюми — силовая поддержка.

— Я скорее поверю в групповой бой, — сказала Мия.

— В этом случае его шансы тоже неплохи. Я вот думаю, мне вмешиваться или просто понаблюдать?

— В смысле?

— У меня есть пространственная техника. Некогда Четвертый Хокаге вырезал подобной армии за считанные минуты. Если я поставлю целью вырубить десяток секирей при помощи сенбонов, у меня много времени на это не уйдет.

— Если Карасуба не вмешается.

— Если не вмешается, — согласился я. — Но, думаю, я смогу с ней договориться о срыве матча. Если уж есть возможность испортить игру этому шуту, мне хочется это сделать для разнообразия.

— Как же мне хочется просто взять меч, прогуляться до офиса M.B.I. и убить Минаку... Как жаль, что это создаст больше проблем, чем решит.

— К сожалению, насколько я понимаю расклад, вреда от его смерти больше, чем от его жизни, — вздохнул я.

* * *

Перекресток, на котором должен был происходить третий матч, пустовал. Пожалуй, это было хорошо, падающие машины и разбегающиеся люди были не нужны даже затеявшему эту игру психу.

Уютно устроившись в зеркале, стоящем на самом верхнем ярусе перекрестка, я повернул голову к своей соседке и слегка кивнул. Карасуба посмотрела на меня, ничего не сказала и вернулась к наблюдению за разговаривающими Минато и Хигой Изуми. Вообще, слышно было плохо, но подбираться поближе я не считал нужным, то, что мог сказать Хига, меня не особо интересовало.

— Поднять восстание против M.B.I.? Ну надо же, никто и "не догадывался"! — расхохоталась Карасуба, в противовес мне прислушивавшаяся, что происходит внизу. — Жду не дождусь, когда смогу утопить это "восстание" в крови. Он идиот...

— Хуже, — заметил я. — Он скорее полукриминальный предприниматель, так это вроде бы называется. Он даже не способен понять, что делает.

Тем временем Минато отказался от предложения Хиги, а потом мы с Карасубой синхронно поморщились — надо было выбрать другое место, подальше от громкоговорителей.

— ПОХОЖЕ, ВСЕ УЧАСТНИКИ СОБРАЛИСЬ! И ТЕПЕРЬ ВРЕМЯ НАЧАТЬ ТРЕТИЙ МАТЧ! — провозгласил Минака. — ПРАВИЛА В ЭТОТ РАЗ ПРОСТЫ. УЧАСТНИКИ БУДУТ СРАЖАТЬСЯ И БИТЬСЯ. И ОСТАВШАЯСЯ КОМАНДА ПОЛУЧИТ ТРЕТЬЕ ДЗИНКИ! ВСЕ ВЕРНО, ЭТО КОРОЛЕВСКАЯ БИТВА!

— Нет, это бардак, — сказал я.

Тем временем трое секирей о чем-то поговорили с Минато, Мусуби взяла его за руку, а Яхан утонула в тени.

— ДА НАЧНЕТСЯ БИТВА!!!

* * *

Я оказался совершенно прав, это действительно был бардак. Нет, стратегически все было сделано верно, Яхан тонет в тенях, Мусуби, как самая сильная физически, получает свой поцелуй тащит за собой Минато, Цукиюми прикрывает отход при помощи модифицированной под себя техники скрывающего тумана. В результате Хига остается один на один против дисциплинарного отряда, точнее двух его участниц и одного ашикаби, а потом секирей Минато добивают победителей неизбежной схватки. В процессе отступления перекресток, на котором происхоит битва, должен превратиться в руины, что заметно упростит Яхан последующий отлов противниц поодиночке, особенно если их отвлечет Цукиюми или Мусуби.

На практике же получилось немного не так, Беницубаса рванула за Мусуби, а Хайхане начала спасать своего ашикаби, тройка секирей Хиги тоже разделилась... Вот только Минато за руку своей секирей не удержался и сам оказался где-то в руинах. Хорошо хоть выжил.

— Ей ещё учиться и учиться, прежде чем она начнет что-то из себя представлять, — фыркнула Карасуба.

— Или ей нужно думать о последствиях, тоже полезно.

— Он хоть не сдох? Будет обидно, если я так и не смогу сразиться с ней из-за того, что её ашикаби такой слабак.

— Падание с такой высоты — пустяк для секирей, но проблема для человека. Ашикаби должен выжить. Особенно, если его слегка подлатать.

Я начал формировать рядом с тем местом, где упал Минато ледяное зеркало, когда то, в котором я находился, было пробито ударом меча.

— Не поможет, — констатировал я, слегка пригнувшись, чтобы мое отражение целиком располагалось на не растрескавшейся части зеркала.

— Крови нет, — вздохнула Карасуба.

— Нет, — согласился я. — Так что если ты не будешь мне мешать, я пойду, подлечу нашего упавшего.

— Ладно уж, лечи...

* * *

Когда Минато очнулся, то обнаружил присевшего на корточки рядом с ним секирей, чьи руки мягко светились изумрудным сиянием техники мистической руки.

— Хаку-сан? — удивился он.

— Не дергайся, — посоветовал я. — Ты свалился с существенной высоты.

— Ай, ай, ай, вмешиваться нехорошо, — прокомментировал по грокоговорителю Минака.

— Что поделаешь, устраивать игру чужими жизнями тоже не хорошо, — ответил я. — К тому же, это не вмешательство, иначе бы тут остались только те секирей, которых я бы счел нужным оставить в живых и в сознании.

— А Карасуба?

— Ты любезно выпустил сюда её самую большую уязвимость, ашикаби. Хочешь, я оставлю тебя без дисциплинарного отряда и трети участников матча сразу?

— Ладно, лечи.

— А ты можешь говорить потише? Мешает.

Минака не ответил.

* * *

Минато устало сидел на камнях. Ноги все ещё болели, а о сломанной руке и говорить нечего, но он по крайней мере мог ходить. Правда спасти его от секирей это не могло, но от того ашикаби, что сидел сейчас невдалеке от него, он мог бы попробовать убежать. К счастью, формальный предводитель дисциплинарного отряда агрессии не проявлял.

— Я служащий в фармакологическом департаменте. Меня зовут Итиномия Нацуо.

— Меня зовут Сахаши Минато и...

Тут ему пришлось пригнуться, уворачиваясь от обломка камня.

— Все же стоит временами пригибать голову, — прокомментировал его сосед. — Если, конечно, она не лишняя. Ашикаби, разгуливающий в одиночку... Не уверен, что тебе стоит сейчас светиться. К тому же, хотя нападать на ашикаби строго запрещено, в дисциплинарном отряде есть те, кто не следуют этому правилу.

— А почему нападать на ашикаби запрещено?

— Ну, не мы придумываем правила. Но, наверное потому, что после убийства людей возникает много проблем. Хотя знаешь, если ты даже попробуешь упомянуть об этом во время боя, я не уверен, что тебя не размажут по стенке.

* * *

— Не надо! Я никого не размазываю по стенке, у меня есть меч! — возмутилась Карасуба.

Я вздохнул.

* * *

— Однако, пока никто из ашикаби не умирал. Ты задумывался, что происходит с секирей, когда умирает ашикаби? Ведь убить ашикаби легко и просто.

— Хаку говорил, что ничего хорошего.

— Твой знакомый прав. Всех секирей, которых он окрылил, их всех уничтожают.

— Уничтожают всех!?

— Именно. Но тут дело скорее даже не в правилах, а в самой сущности секирей.

— С чего ты взял?

— Ты только взгляни на них и их возможности? Тебе не кажется, что людям пришлось бы туго, не будь этой маленькой хитрости?

* * *

— Не совсем корректное описание ситуации, но для человека сойдет, — заметил я в ответ на очередную фразу диалога двух ашикаби.

— И как бы охарактеризовал ситуацию ты? — поинтересовалась Карасуба.

— Как глупость и попытку лечить то, что было здорово, — пожал плечами я. — И нет, смерть ашикаби секирей может и не убить. Но приятного будет мало. Настолько мало, что лучше так не экспериментировать.

— Это я и так знаю...

* * *

Меж тем бардак, как охарактеризовал это Хаку, продолжал происходить. Например, одна из секирей Хиги обнаружила двух беззащитных ашикаби и тут же решила воспользоваться этим. В случае с ашикаби дисциплинарного отряда получилось у неё не очень, только метательный диск зря потеряла, его не зря прикрывала его секирей, а вот с Минато почти преуспела, не появись в последний момент Цукиюми, быть бы ему пусть не мертвым, но, вполне возможно, без кисти руки.

К счастью, волна воды успела вовремя.

— Ты дурак! — провозгласила она, отбив атаку. — Пропал куда-то в одиночку. Я так волновалась, что с тобой что-то случилось. — Минато, ты в порядке?

— Цукиюми!?

— Номер девять! — оскалилась Хайхане.

— Отойди, Минато, — отодвинула его за спину водяная секирей.

— Ты швырнула меня в речку с железнодорожного моста... Я чуть не утонула. Пришло время платить по счетам!!!

— Пф!! До тех пор, пока Минато в порядке, мне нечего бояться. Дисциплинарный отряд... Ты достойна сразиться со мной.

Цукиюми закрутила вокруг себя небольшую стену воды.

— Ну что, начали!!!

И секирей схлестнулись.

* * *

— Хайхане против этой водяной, Беницубаса против Мусуби... О Хиге все забыли, — заметила Карасуба.

— Думаю, не все. Есть ещё Яхан.

* * *

— Тень моей клятвы, пожри врагов моего ашикаби! — негромко сказала номер пятьдесят семь и одна из секирей Хиги, неосмотрительно подставившая спину отбрасывающей тень стене, осела на землю.

Яхан посмотрела на неподвижное тело и собралась уже вновь утонуть в тенях, чтобы продолжить охоту, когда рядом сформировалось ледяное зеркало.

— Ещё одна несчастная жертва, — заметил я, выходя.

— Хаку-сан, — радостно сказала повелительница тени.

— Вижу, ты справляешься успешно, — сказал я, присаживаясь на корточки рядом с секирей.

— А что с остальными?

— Одну из секирей Хиги победила Бенцубаса и сейчас сражается с Мусуби, Хайхане схлестнулась с Цукиюми из-за своего неудачного купания на мосту. Осталась одна секирей Хиги Изуми с чакрамами, да и та потеряла половину оружия.

— Тогда я пойду, на неё поохочусь. Ой, а что это в делаете?

— Первый раз встречаю побежденную так секирей, вот и смотрю, что тут можно сделать. Может, хоть реанимировать получится. И погрузить в кому. Или хоть информацию о "дезактивации" получу.

— Но зачем, она же враг.

— Она-то враг, но нас и так мало... Однажды, когда эта глупая игра закончится и останется лишь на страницах истории, твои дети или внуки будут искать себе пару. И, возможно, её потомки будут не таким уж плохим выбором.

Мои руки, положенные на спину павшей, мягко засияли... Яхан пожала плечами и скользнула в тень.

* * *

— Ах да, насчет того, о чем мы говорили. Ты ведь понимаешь, что это секрет? — спросил ашикаби дисциплинарного отряда у Минато. — И что стоит о нем помалкивать. Однако, судя по всему, предыдущая секирей была в курсе.

— Скажи, зачем ты мне все это рассказал? Если это уж такая важная информация.

— Хм... И правда. Сиюминутный порыв? Наверняка, ты сейчас подумал, что я беспечный.

— Нет, конечно...

— Можно спросить? Услышав всю правду, почему ты не хочешь меня убить?

— ЧТО!?

— После моей смерти все мои секирей будут уничтожены. То есть, весь дисциплинарный отряд будет истреблен.

* * *

Я поднял глаза от вонзившегося в тело изучаемой мной секирей меча на ту, кто его держала.

— А ты милосердная, — заметил я и тут же обрел замечательную возможность увидеть, как Карасуба борется с отвисающей челюстью.

Наконец, она сумела взять себя в руки.

— Я, вообще-то, её убила.

— Вот я и говорю, что милосердная.

— Её ещё можно было реактивировать в M.B.I., так что это убийство.

— Нечего там реактивировать, — вздохнул я. — Сердце бьется, кровь течет, мозг жив, но реанимировать все равно нечего.

— А разве это не критерии реанимации?

— Для человека, да. И, следовательно, с точки зрения людей, да. Но мы слишком плотно связаны с собственной силой, текущей сквозь чакроканалы. И как раз они-то и разрушены. Так что нечего там реанимировать, там полноценно воскрешать надо.

Я шагнул в зеркало и вернулся на крышу.

* * *

Как ни удивительно, довольно скоро этот бой практически закончился — Дисциплинарный отряд просто отозвали. Оставшуюся одинокую секирей Хиги добила Цукиюми.

— Последний вал, — негромко сказала получившая свой поцелуй девушка, смывая и противницу, которую заставил сражаться её хозяин, и её оружие. — Покойся с миром в объятьях волн.

Дальше с вертолета на лестнице спустилась искусно сделанная кукла, рожденная похоже на стыке человеческой робототехники и чего-то наподобие кукол Суны, изображавшая директора M.B.I. и держащая дзинки, благополучно свалилась с лестницы, сказала небольшую речь, отдала дзинки и взорвалась.

И победители направились домой.

* * *

— Изучил, что хотел? — поинтересовалась у меня Яхан по возращению.

— Да. В следующий раз просто режь горло, это и быстрее и милосерднее для жертвы.

— Значит...

— Человеку может показаться, что это обратимо, просто кома... Вот только мы не люди и от неё осталась лишь оболочка, — и я грустно покачал головой. — Можно лишь похоронить достойно, больше ничего не сделаешь.

* * *

Хига Изуми сидел в своем офисе и размышлял о прошедшем матче. Нет, поражение он вполне рассматривал. И последующий за ним отбор приза у победителя тоже. Вот только так неожиданно получилось, что не связанных с ним секирей в его распоряжении не оказалось. Номер десять исчезла со своей девчонкой, мелкий бандит с восемьдесят четвертой в больнице M.B.I., а та, на кого у него были столь большие планы все ещё успешно уходила со своим поджигателем. Значит, и это дзинки придется брать в чисто силовом конфликте и позже.

Глава 14. Кругом вода.

Предвестником очередного задуманного M.B.I. события стал визит неожиданных гостей. Нет, пожалуй, Матсу знала и до этого, вычислив по имеющимся во внутрикорпоративной сети "следам" в виде разнообразных приказов и прочих документов, но для меня все началось того, что на улице перед гостиницей Изумо встретились Минато, Сео и ашикаби запада, Санада Ниши.

Не знаю, чем бы это закончилось, особенно учитывая, что дело было во время уборки и моющая окна Цукиюми облила окна вместе с ашикаби запада, но вышедшая Мия надвигающуюся драку успокоила и позвала всех в дом.

Спустя чашку чая и один пинок в адрес Сео, на которого Мия слегка рассердилась за то, что тот назвал её тысячелетней в разговоре с Ниши, а также серию комплиментов от вышеупомянутого ашикаби, от которого, если судить по его секирей, не стоило ждать увлечения женщинами постарше, так что комплименты меня изрядно удивили, все, наконец, перешли к делу.

— На самом деле, есть ровно одна причина, по которой трое ашикаби встречаются лицом к лицу в такое время, верно? — сказал Сео. — Парни, вы ведь тоже получили его, да? Посление от тупого президента.

— Ага, — подтвердил Минато, доставая телефон.

— Время и содержание сообщения то же самое — "Всем ашикаби. Начнем четвертый матч! Невероятно, но участие на этот раз добровольное. Впрочем, я призываю всех участвовать. Причина в том, что осталось четыре дзинки. И именно такое количество решает, останутся ли ваши секирей с вами навсегда", — начал зачитывать Санада Ниши. — "Повторяю, в этот раз вы решаете, участвовать ли нет, заставлять вас не буду. Те, кто считает себя достойными — добро пожаловать к вокзалу M.B.I. в бухте столицы вместе с вашими пташками через десять дней после получения этого сообщения, я буду ждать вас там. Минака Хирото."

— У меня ещё просьба передать это сообщение "бескрылым, у которых телефонов нет", — добавил Минато. — Я так понимаю, это про вас, Хаку-сан, Акитсу-сан.

Я кивнул.

— У меня то же самое дополнение, — негромко сказала Чихо. — И, к сожалению или к счастью, уж не знаю, я не пойду, здоровье пока не позволяет.

— Пожалуй, я подумаю, пойти или нет, уж очень мало информации. Дзинки мне не особо интересны, разве что с той точки зрения, чтобы ими никто по недомыслию не воспользовался, но посмотреть на участвующих секирей стоит, — заметил я.

— Согласен, сообщение-загадка, — сказал Сео. — Не считая времени и места, он не говорит ничего важного. Хотя он и сказал, что участие добровольное, то, как именно это было сказано, заставляет участвовать.

— Это бесит, но я иду, — сказал ашикаби запада. — А вы как?

— Я тоже собираюсь пойти, звучит любопытно, — высказал свои намерения Сео.

— А я... — Минато на мгновение задумался. — Я тоже пойду.

— Хе, за то время, что я тебя не видел, ты, похоже, стал мужиком, да, — усмехнулся Сео, костяшками пальцев взъерошив волосы подростка.

— Эй, Сео-сан!

— Итого, пока мы не знаем, что ожидать от M.B.I. — стал серьезным тот, — нам надо быть осторожными. И мы не так много можем сделать в одиночку. В общем, в четвертом матче, может, будем действовать вместе?

* * *

— Четвертый матч, на который соберутся все ашикаби! — воодушевленно говорила Юкари.

Хомура устало посмотрел на неё и всерьез задумался, как бы её отговорить. Может, если она банально проспит этот матч... Так, надо купить цветы, какой-нибудь другой подарок, забронировать столик в ресторане на поздний вечер...

* * *

Я задумчиво посмотрел на стоящую передо мной Акитсу. Девушка, приподняв левую бровь, вопросительно смотрел на меня. Правда, никто кроме членов клана Юки, этого по её выражению лица понять бы не сумел.

— Хорошо, — сказал в итоге я. — Ты действительно засиделась и тебе действительно нужна практика помимо тренировочных поединков. И у меня сейчас нет возможности устроить тихую охоту на какую-нибудь банду. Так что хорошо, мы там будем. Но не рискуй, твоя жизнь ценнее всех этих дзинки вместе взятых. Не скупись на толщину защитных техник, если что уходи по воде и так далее. Не рискуй и не нарывайся на сражения, сейчас жизнь важнее победны. Если есть существенный шанс не справиться, хотя многочисленных и серьезных противников я там не жду, уходи. Дзинки можно будет добыть в другой раз. Жизнь одна.

* * *

На причале было тихо. Пожалуй, если бы в покинутом мной мире, на одном причале встретилось бы такое количество принципиально враждебных друг другу, спасибо идиотизму "Плана секирей" куноичи(а также один шиноби, не считая меня), причал бы уже перестал существовать, равно как и пришвартованный к нему корабль, превратившись в филиал памятного экзамена на генина в Кири. Того самого экзамена, в котором выжил только Забуза-сенсей.

Собственно, единственной причиной, по которой этого ещё не произошло, было присутствие уязвимых ашикаби, а также наличие в распоряжении M.B.I. Дисциплинарного отряда. Проще говоря, никто не хотел начинать первым.

Так что слегка знакомые друг с другом ашикаби переговаривались, секирей незаметно сжимали ладони на рукоятях клинков и пытались вежливо улыбаться друг другу, не зная, когда придется сражаться насмерть. В том, что сюда их позвали ряди сражения, сомнений не было ни у кого.

— Это сообщение от M.B.I., — раздалось из громкоговорителей. — Подготовка к посадке завершена, простим всех ашикаби и их секирей подняться на борт...

Я сделал шаг вперед и принялся спускаться по стене.

— ... круизного лайнера экстра класса "Минака", — продолжало доноситься из громкоговорителей. — Ашикаби должный получить на входе разрешение на посадку...

* * *

Мой клон задумчиво крутил в спрятанных под видимостью плоти ледяных руках то самое "разрешение на посадку" — электронный планшет, так, кажется, это называется. Проблема, собственно, была не в самом планшете, а в том, что он фонил чакрой так, что не нужно было даже быть сенсором для того, чтобы это обнаружить. Но вот необученные секирей, у которых заткнута большая часть тенкецу, а меньшая часть обладает отрицательной чувствительностью из-за хлещущего из них потока, не нашли бы даже такую топорную пропитку.

— Какой-то компьютерный чип, — сказал Сео. — Не хочу носить ничего, что дало нам M.B.I.. Кто его знает, на что оно способно...

— В лучшем случае, взорваться у тебя в руках, — ответил я, пока мой клон спрыгивал с борта и зашвыривал "подарочек" подальше. — И это самая простая печать, остальные могут быть ещё непредсказуемее и противнее.

— Что?

— Они как-то запихали туда чуть-чуть силы секирей, — пояснил я понятными моему собеседнику словами. — Может при дистанционной активации минимум оторвать руки. Секирей. А люди менее прочные.

Трое ашикаби отбросили свои планшеты как гремучих змей.

* * *

— Я быстренько пробежался по кораблю, — сообщил через некоторое время Сео. — Все остальные группы состоят из одной секирей и одного ашикаби. Точно, и двое ашикаби — девушки. Ни Хиги, ни мальчика с юга здесь нет.

— Что? Того пацана здесь нет? Я собирался отплатить ему за тот случай в первом матче, — расстроился Санада Ниши.

— Знаешь, вполне объяснимо, почему их здесь нет, — заметил Сео.

— Что? Почему же?

— В сообщении идиота сказано, что число оставшихся шансов равно числу оставшихся дзинки. Другими словами те, у кого уже есть дзинки, уже "обладают шансом". И под "шансом" он видимо понимает то, что произойдет после третьего этапа. Вот почему они не хотят рисковать своими шансами в этом состязании, от которого они не знают, чего ожидать.

— У Хиги нет дзинки, — заметил я.

— Что? Но...

— Он попытался добыть дзинки чужими руками. Но я был более убедителен.

— Значит... — начал Минато. — Узуме-сан!?

— Да. Через Чихо-тян и её болезнь. Но сейчас её у него нет. И других подвластных ему секирей с боевым потенциалом тоже нет. А лично он рисковать не станет, насколько мне известно.

* * *

Сразу за объявлением о том, что корабль отправляется, объявления о начале состязания не последовало. Похоже, нас собирались вывести на середину залива и только потом дать отмашку к старту. Что ж, не самая плохая идея о сдерживании разрушительного потенциала недоученных секирей — если корабль затонет, плохо придется всем. Похоже, испытание будет направлено не на бои. Значит, подобно первому матчу, это будет поиск предмета, скорее всего дзинки. Возможно — всех или почти всех оставшихся у M.B.I.

Практика показала, что я не ошибся в своих предположениях.

* * *

— Всем пришедшим! Простите, что заставил вас ждать! — донеслось из громкоговорителей. — Не мудрствуя лукаво, начнем четвертый матч. Также это будет последняя битва третьего этапа Плана. Она происходит прямо здесь, в водах столицы на борту "Минаки"! Корабль не причалит, пока не закончится четвертый матч!

Это было ожидаемо, но не представляло каких-либо проблем для любого, кто умел ходить по воде, каковых тут было только двое, я и Акитсу. Остальным придется в неизбежных конфликтах беречь корабль.

— Сейчас осталось четыре дзинки. Это значит, что у вас осталось четыре шанса повлиять на будущее. Однако, к сожалению, один из них был забронирован, — продолжал вещать Минака. — Другими словами, число оставшихся дзинки равно трем! Последний матч это королевская битва: охота за сокровищами! Перед началом матча я спрятал три дзинки где-то на борту корабля. В тот момент, когда все три будут найдены и окажутся в руках ашикаби, не имеет значения, окажутся ли они у трех ашикаби или только у одного, четвертый матч закончится! Если же все три дзинки не будут найдены в назначенное время последние трое ашикаби с неубитыми секирей получат по дзинки!

— Как и ожидалось, гора трупов из ничего, — вздохнул я.

— ... А теперь прошу посмотреть на ваши пропуска, — продолжал Минака. — Отображающийся список — список храбрых воителей последней битвы. Когда секирей, с которым вы взошли на борт корабля уничтожен, имя исчезает. Пожалуйста, не теряйте пропуск. И только те, кто переживет эту борьбу за дзинки смогут перейти к последнему этапу Плана Секирей! Итак, наслаждайтесь последней игрой третьего этапа!

Я покачал головой, подошел к ближайшей стене одного из размещенных на палубе помещений и пошел по ней вверх. В конце концов, не имеет никакого смысла бегать и искать вслепую...

* * *

Забраться наверх, бегло прощупать крышу, обнаружить ожидаемое отсутствие дзинки и создать первое ледяное зеркало было просто. Расставить ещё десяток по всему кораблю — чуть сложнее. Правда, вскоре пришлось увеличить количество зеркал втрое для обретения приличной чувствительности. И только потом, уютно устроившись на одной из палуб, в одном прыжке от воды, я начал методично искать источники чакры. Неподвижные источники чакры, отсекая подвижные — секирей, ашикаби и планшеты в их руках.

— Хикари и Хибики уже ввязались в драку. На той самой палубе, на которой мы оставили остальных, — покачал головой я. — Ладно, неважно, они все равно прочнее корабля, а все сейчас сдерживаются. Останемся здесь или спустимся?

— Рядом с водой удобнее, — ответила Акитсу.

— Хорошо. Это круизный лайнер, так что тут должны быть шезлонги.

— Для клонов?

— Разумеется. Хорошая приманка эта такая, которая ничего не стоит, но выглядит очень ценной. Так что там будут клоны. Возможно, в них даже будет достаточно чакры для того, чтобы шевелиться. Иногда. А мы будем у другого борта.

* * *

Кто-то попытался стукнуть обманки уже через несколько минут. Да, это была не лучшая идея со стороны той секирей. Во всяком случае, шезлонг было жалко. На попытки почувствовать дзинки это не повлияло.

— Зеленые генины всегда настолько самонадеянны, что кидаются даже на самые безопасные вещи, — покачал головой я. — Помнится, та тройка, что охраняла того злосчастного архитектора даже умудрилась испортить нам с Забузой-сенсеем ужин.

— Ужин?

— Да, прикупили кролика, планировали съесть, но кому-то пришло в голову кидать кунаи на звук. Будто непонятно, что если бы Забуза-сенсей хотел именно их прикончить, они бы уже были мертвы. В конечном итоге жаль, что не захотел... Ну да ладно, это дела давно минувших дней.

Я шагнул через зеркало, осмотрел разрубленные шезлонги, покачал головой, подошел к камере для надувной спасательной шлюпки.

— Надо же, никто не купился, — заметил я, подбросив на ладони дзинки, которое там лежало буквально десять минут назад. — Значит, мы не играем в игру с подсказками.

— Это плохо. Значит, цель не в поиске всех дзинки, а в бойне, — заметила Акитсу.

— И это вызывает вопросы о том, что случится, когда все дзинки будут найдены. Я что-то сильно сомневаюсь, что матч на этом закончится.

— Кстати, как ты это нашел?

— Если честно, скорее случайно — я поставил зеркало почти вплотную, а чакрой дзинки фонит лишь чуть слабее, чем секирей, готовая подраться. Да будь тут кто-то, чей кеккей генкай подразумевает какую-либо форму восприятия, вроде додзюцу, он бы уже собрал все три дзинки. Но чего нет, того нет.

* * *

Торжественное объявление о том, что Яхан отыскала где-то в технических помещениях второе дзинки, я пропустил. Зато торжественный возглас по громкоговорителям о необходимости "грабить и вымогать", чтобы отобрать у меня и Минато наши дзинки — нет.

— Анэ-сан, пожалуй, пришла пора вернуться на крышу. Там нас будут меньше беспокоить.

Мы с сестрой почти синхронно шагнули сквозь ледяное зеркало.

* * *

Как выяснилось, Минака не нашел ничего лучше, чем поместить дзинки на технологическом люке для ремонтных работ. Люке, которому была подана команда на открытие сразу после того, как Минато был сфотографирован с дзинки в руках скрытой камерой. Яхан инстинктивно скользнула в тень и умудрилась тем самым удержаться. Минато, напротив, провалился, причем провалился практически под ноги сразу нескольким воодушевленным советом "грабить и вымогать" ашикаби.

— Дзинки и ашикаби севера! — воскликнул кто-то.

— Если мы победим ашикаби севера и получим дзинки, то сможем удрать отсюда. Мы сможем выйти из плана Секирей.

Это кто им такое пообещал?

— Не держи на нас зла за это...

Ну что за идиоты... Я вздохнул и шагнул в свое зеркало. К сожалению, рядом у меня ничего не было, так что несколько мгновений Яхан придется продержаться, благо вроде бы у неё будет фактор неожиданности.

* * *

Жизнь показала, что в любой ситуации есть месть сюрпризам. И хотя сами сюрпризы и бывают приятными, лучше от этого не становится. В любом случае, то, что Яхан спрыгнет с потолка и приставит кинжал к горлу одного из ашикаби я учел, а вот то, что вмешается неизвестная секирей с алебардой, уже нет.

— Исуна но Май! Тсукихиме! — провозгласила она технику, после чего сорвавшиеся с лезвия её алебарды потоки чакры, напоминающие грубую версию аналогичной техники самураев страны железа превратили палубу корабля в иссеченные руины.

Стоявшие в первых рядах секирей, специализирующиеся на ближнем бое, покрылись серьезными ранами, а их одежда прорехами. Девушка, назвавшаяся Кахо, номер восемьдесят семь, не успела сказать или сделать больше ничего, так как я все-таки добрался до цели и вокруг ашикаби и секирей-агрессоров сформировались пять ледяных зеркал. А потом они начали падать на землю, парализованные.

Яхан вздохнула, повернула клинок и ударила своего пленника рукоятью по затылку, отправив следом за подельниками.

— Спасибо, Хаку-сан, — сказал Минато.

— Не за что. А ваши нежданные союзники, это собственно кто? — поинтересовался я.

— Он асикаби севера и его фамилия Сахаши, верно? Его сестра — ашикаби номера шесть, Хомуры?

— Это так, — кивнул я.

— Юкари окрылила кого-то!? — воскликнул Минато. — Так, над с ней поговорить... В любом случае, мне интересно, откуда ты это знаешь? И Хаку-сан тоже?

— Хомура рассказал, — невозмутимо ответил я.

— В моем случае... Скажем так, твоя секирей не единственная, кто может сломать базу M.B.I. Правда, это не то, чем стоит гордиться.

— Ты остался в живых и получил критическую информацию о возможном противнике, причем не одном, скорее всего, — заметил я. — Это именно то, чем стоит гордиться.

— В общем, перед тем, как Кахо окрылилась, она была атакована, но Хомура её спас. Мы посчитали, что позволить брату его ашикаби умереть — не лучший вариант благодарности. Ах да, Кахо ещё сказала, что хочет сразиться с номер восемьдесят восемь как можно быстрее, так что мы не могли позволить тебе пострадать ещё и поэтому.

— Почему номер восемьдесят восемь? — поинтересовался уставший удивляться Минато.

— А ты не слышал? Как номер восемьдесят восемь и номер восемьдесят семь похитили ещё детьми? Тот случай назвали "происшествием на острове Камикура". Это было самое трусливое вторжение в истории M.B.I., и двое стали его жертвами.

— В тот день вместе с Мусуби мы поклялись Юме-саме, — пояснила девушка, — что нас нйдут и окрылят наши любимые и мы станем сильнее кого бы то ни было. И когда одна из нас станет последней секирей, она выпустит всех секирей, потерявших крылья, назад в свободные небеса.

И тут из громкоговорителей раздалось сообщение.

— Третий этап окончен! Начинаем обратный отсчет!

— Кто-то нашел третье дзинки? — задал риторический вопрос Минато.

А потом Кахо и её ашикаби рухнули на землю, а находящиеся без сознания побежденные секирей и ашикаби забились в судорогах. Мысленно выругавшись, я рванул к случайным союзникам Минато, а мои руки уже окутывались сиянием Шоссен Дзюцу...

* * *

Пожалуй, если бы я совсем недавно не разбирался с перекачанной чакрой связью Хомуры и Юкари-чан, а потом, меньше, чем через месяц, не удерживал на этом свете Узуме и Чихо, я бы даже не понимал, что происходит. Что-то атаковало связь между ашикаби и секирей, у одного партнера буквально взрывая чакру в рудиментарной чакросистеме, а у другого вызывая стремительное истощение. Чем Минато и Яхан отличались от остальных? Во-первых, наличием дзинки, но тут нужно было что-то, чего у них не было... Планшет-пропуск с печатью!

Я окутал руки ледяной коркой, буквально вырвал один из кармана ашикаби восемьдесят седьмой и швырнул за борт.

— Это дистанционное воздействие и у него должен быть проводник. Это их пропуска на корабль! Выкидывайте их за борт!

Первая пара жертв хотя бы перестала биться в судорогах. Нет, они не пришли в себя, но перестали стремительно умирать.

— Помогите остальным, а я пойду дальше по кораблю.

— Но они собирались на нас напасть! — недовольно заметила Яхан. — А, знаю, знаю, "нас и так мало"...

— Именно, — ответил я, шагая к ближайшему зеркалу.

— Яхан, они хотели всего лишь выбраться из этой игры живыми, — упрекнул свою секирей Минато. — Это безопасно брать в руки?

Я бросил ему пару ледяных пластин.

— Используй как палочки. Они холодные, так что руки обернешь чем-то.

* * *

Чакра делает своих носителей живучими. Даже тогда, когда она же, вернее её внезапное отсутствие, начинает их убивать. Если Минака рассчитывал, что секирей и ашикаби умрут быстро, то он крупно просчитался — умирали они медленно. Достаточно медленно для того, чтобы я мог хотя бы приостановить процесс, а также разобраться, что именно происходит.

Связь ашикаби и секирей — противоестественная аномалия, порожденная попыткой организма, лишившегося большей части тенкетсу, хоть как-то избавиться от излишков постоянно вырабатываемой чакры, сливая её вовне через ашикаби, становящегося живым фильтром-накопителем. Связь эта по умолчанию симбиотическая — секирей избавляется от излишков, избегая проблем наподобие тех, что были у сгоравшего заживо Хомуры, ашикаби же вливание чакры делает крепче и живучее. В общем, типичный симбиоз.

Не знаю, с помощью чего удалось добиться такого эффекта, подозреваю, что с помощью последнего дзинки, но Минака каким-то образом умудрился превратить собирающие излишки чакры связь из симбиотической в паразитическую, превратив в живой насос, выкачивающий чакру из секирей и вливающую в ашикаби до тех пор, пока секирей не умрет от истощения, связь не обрушится, а чакросистема ашикаби не полопается, обеспечив им болезнь, как у Чихо. В лучшем случае.

К счастью, после того, как стала понятна причина, можно было попытаться что-то сделать, хотя бы стабилизировав ситуацию для начала. Если бы только пациентов не было так много и они не были разбросаны по всему кораблю...

Как же хорошо, что мои зеркала снижают дистанцию всего до пары шагов.

* * *

Минака недовольно нахмурился.

— Все прошло на удивление хорошо, правда. Ваш эксперимент по искусственной активации дзинки, — заметил его собеседник. — Закодировать и отправить излучаемое дзинки энергополе на конечные устройства, которые были у каждого ашикаби, а затем через ашикаби принудительно ликвидировать связанных с ним секирей. Если же у ашикаби или секирей в руках дзинки, то их поля взаимно нейтрализуются. Умно придумано, как и ожидалось от президента.

— Нет, это провал. План был в том, чтобы использовать самый низкий выброс и ликвидировать секирей, но в результате пострадали и ашикаби. Это прискорбно. К тому же, ликвидированные секирей ещё каким-то образом цепляются за жизнь. Камеры показали, что все попадали, но пока поступили только два сигнала о деактивации секирей. Только два! Боюсь, Дисциплинарному отряду придется вмешаться и исправить эту несправедливость, указав тому, кто не дал им отключиться, что он поступает неправильно. Но не надо карать его очень серьезно, в конце концов, он свое дзинки выиграл.

Натсуо взял телефон и начал звонить Карасубе. Кажется, они как раз на одном из кружащихся над лайнером вертолетов.

* * *

Когда посреди палубы, на которую были уложены пострадавшие, появились Хайхане и Беницубаса, две представительницы Дисциплинарного отряда, я как раз пытался залатать кое-как стабилизированного, но впавшего в неглубокую кому Сео, поэтому толко и мог, что попросить их не мешать.

— Директор приказал позаботиться о выживших, — сообщила мне Хайхане, а Беницубаса просто обрушила кулак на одну из бессознательных секирей.

На то, чтобы сбросить Шоссен Дзюцу у меня ушло мгновение. На создание зеркал ещё несколько. Через две секунды после начала Хайхане уже лежала на земле. Беницубасе повезло меньше — в её печени торчал кривой клинок Яхан, которая уже проваливалась назад в тень, чтобы мгновение поколебаться и решить, что перерезать горло это все-таки лишнее, после чего, вынырнув снова, огреть противницу рукоятью по затылку — и так умрет.

Я в ответ только мрачно кивнул ей, возвращаясь к своим пациентам — сейчас не та ситуация, чтобы церемониться.

— Если вмешался дисциплинарный отряд, то где Карасуба? Биджу побери, я ведь даже оторваться ещё три минуты не смогу...

— Я поищу, — предложила Яхан.

— И умрешь. Карасуба тебе не по зубам. Надеюсь только, она не нацелилась на анэ-сан.

* * *

Сероволосая секирей кровожадно оскалилась. Лишенная номера была неплоха, очень неплоха. Достаточно хороша для того, чтобы уйти от первой атаки Карасубы. Впрочем, это ничего не решало, так как та же самая первая атака отрезала её противницу от стоящего у борта корабля ледяного зеркала, лишив даже гипотетической возможности уйти. А сама лишенная номера создавать зеркала не умела, в этом M.B.I. было уверено. Возможно, годы спустя она бы научилась и тогда Карасуба стояла бы перед перспективой поединка телепортатора и мастера скорости, но директора сказал покарать виновника, не убивая. Что может быть лучше, чем сразить в бою ту, кого он называет своей сестрой?

От следующего удар девушку защитила возникшая перед Карасубой ледяная стена, но так не могло продолжаться долго, рано или поздно номер четыре сможет миновать такую защиту. Что, собственно, она и попыталась сделать только для того, чтобы быть вынужденной уворачиваться от потока острых сосулек.

— Я уходила от пуль, это бесполезно! Надеешься затянуть поединок до прихода помощи? — бросила Карасуба, но её противница не ответила, отгородившись очередной ледяной стеной, и начав тянуть к себе морскую воду, взбурлившую и взметнувшуюся вверх к повелительнице льда, позвавшей её, чтобы начать окутывать.

Когда Карасуба все-таки преодолела ещё две стены, обогнув одну и чуть и не прорубив другую, Акитсу уже была облачена в созданные из толстого-толстого слоя льда доспехи. Увы, наличие над головой навеса не давало разгуляться на полную. Впрочем, если отказаться от гуманоидности получающегося ледяного голема, можно чего-то добиться. Да, управлять будет сложнее, но главное прочность и толщина льда, чтобы клинок Карасубы точно не достал до уязвимого тела представительницы клана Юки.

Да, в норме заставлять уже сформировавшийся лед менять форму достаточно сложно, но чакры у Акитсу было много, очень много. И лед тек, как вода, меняя форму брони-оболочки, превращая руки в опустившиеся на палубу когтистые лапы. Акитсу едва заметно шевельнула руками, изменяя точки контроля ледяного конструкта и вызывая формирование пасти и начало роста ледяных полотнищ крыльев из спины. В конце концов, пусть контроль и пострадает, лед это все равно лед, но Карасуба точно не умеет сражаться с совершенно не гуманоидным противником.

Ледяной дракон, в самом центре прозрачного туловища которого виднелась тонкая фигурка Акитсу, хлестнул хвостом по примерзшему к борту айсбергу, ставшему для корабля подпоркой, спасшей от крена на борт, и раскрыл зубастую пасть.

* * *

Карасуба рубила, стараясь добраться до уязвимой плоти создательницы ледяного конструкта. Конструкта, который буквально излучал холод каждым кристалликом своего тела, при этом все лучше и лучше осваиваясь с этим самым телом. Нет, создание Акитсу не было быстрым, хотя какие-то рядовые наемники M.B.I. с ней бы не согласились, так что быстрейшая из секирей легко уходила от атак. Вот только до крови своей противницы добраться так и не могла. Пока не могла.

* * *

Клинок Карасубы был великолепен. Так как План Секирей предусматривал сражения, сражения и ещё раз сражения, M.B.I. фактически было транснациональной корпорацией, а секирей было чуть больше сотни, причем оружием из них пользовалась едва ли половина, Минака на качестве клинков не экономил. Изготовленные из лучших оружейных сплавов, известных человечеству, прочные, способные выдерживать сильнейшие удары, почти не нуждающиеся в заточке, клинки были великолепны, они были шедевром, сотворенным человечеством. Какой-нибудь наемник Гато из покинутого мной мира отдал бы левую руку за это оружие. А самурай...

Самурай Страны Железа после пробы клинка просто зарубил бы торговца, осмелившегося предложить ему эту поделку. Просто потому, что для самурая или шиноби-мечника основой боя является напитать клинок чакрой, которая сделает клинок многократно прочнее. Меч, который вдвое хуже "шедевра", но способен принять в себя втрое больше чакры для самурая нужнее. Соответственно, в сплаве ему нужны были не шедевры металлургической промышленности, а обычное, довольно мягкое между прочим, чакропроводящее железо.

Если для той же Мии качество клинка не имело особого значения, её атаки просто окутывали его огромным количеством чакры и могли с одинаковой эффективностью использовать как направляющую как легендарную Тотсука-но-Тсуруги, так и обычную метлу, Карасуба клинок использовала по прямому назначению, вливая чакру в металл. Довольно плохонький в плане чакропроводности металл.

Лед Акитсу, напротив, принимал в себя только стихийную чакру, соответствовавшую Хьетону, зато принимал её в себя в неимоверных объемах. Объемах, которые у Акитсу, секирей первого поколения, были, и которые с готовностью вливались в текущую ледяную плоть дракона.

Стоит ли удивляться, что во время очередного удара раздался хруст. И без того накачанный чакрой выше своего предела, дополнительно переохлажденный бесчисленными ударами о буквально источающий холод напоенный чакрой лед, меч Карасубы просто сломался.

Лидер Дисциплинарного отряда не позволила такой мелочи остановить себя. Она легко увернулась от выпада зубастой пастью, после чего обломок клинка вновь попытался пронзить грудь дракона и дотянуться до его создательницы. Лед неохотно расступался перед обломком меча и рукой, вскоре стало ясно, что очередная атака вновь провалилась и Карасуба начала отскакивать назад, вырывая руку из смыкающегося вокруг неё льда. Вот только рука не клинок, её поймать легче, да и сама Карасуба сейчас стояла слишком близко к ледяному дракону.

Она опоздала буквально на несколько мгновений и ледяное крыло вместо того, чтобы хлопнуть перед лицом, ударило её в спину, бросая назад на грудь конструкта, прижимая к ней. Прежде чем секирей успела сломать довольно хрупкий лед и вырваться на свободу, второе крыло захлопнулось поверх первого, укрепляя "объятья", после чего лед потек по крыльям, наращивая толщину рождающейся темницы. Карасуба отчаянно рванулась уже не назад, а вперед, стремясь достать противницу, но Акитсу уже плыла в расступавшемся перед ней льде назад, подальше от противницы.

Через две секунды темница из текущего льда окончательно захлопнулась вокруг Карасубы. Ещё через пять секунд бешено бьющаяся в ледяных оковах секирей замерла. Уже навсегда.

Глава 15. Юме.

Когда во дворе гостиницы Изумо возникло ледяное зеркало, возвещая, что хотя бы с одним из ушедших на очередной тур все хорошо, то с учетом закончившейся в момент нахождения третьего дзинки трансляции с корабля, во двор высыпала большая часть обитателей гостиницы. Тем более что в этот раз зеркало было необычайно широким, почти втрое шире, чем обычно.

Через некоторое время из зеркала вышла Акитсу.

— Прошу расступиться, у нас крупный груз, — попросила она и чуть тише добавила. — Не знаю, правда, зачем Хаку тащит эту гадость...

Когда все последовали совету, из зеркала вывалилась крупная ледяная глыба, за которой вышел я.

— Вы кого-то заморозили? — спросила Узуме.

— К-карасуба? — опознала силуэт Матсу. — Хаку-сан, вы...

— Не на того смотришь, — оборвал её я. — Это работа анэ-сан. Я в это время вырубал Хайхане, теперь последнюю из Дисциплинарного Отряда. Третью, Беницубасу, убила Яхан.

— Значит, Карасуба-сама проиграла бой Акитсу-сан, — как-то печально сказала Мусуби. — Она же обещала сразиться со мной в конце!

— Она была сильнее, — честно призналась сестра. — Быстрее, умелее. Но, похоже, я была для Карасубы идеально неудобным противником. Поэтому победила я. И я об этом не жалею, ведь она собиралась меня убить.

* * *

— То есть с Минато-куном и Яхан все в порядке, — сказала долго пытавшаяся допросить меня Матсу, отходя. — Хорошо...

Я вздохнул и покачал головой, после чего посмотрел в окно, где Мусуби ходила вокруг глыбы льда с вмороженным в неё телом Карасубы.

— Это так неожиданно, — в который раз сказала Мия. — Я раньше думала, что рано или поздно нам придется сразиться, разнося все вокруг себя. Потом, что её убьешь ты или она сразится-таки с Мусуби. Но что она встетит свою смерть рук Акитсу... Кстати, как она?

— Спит. Анэ-сан очень вымоталась, потратила много чакры, но Карасуба её так и не достала. Хоть это хорошо...

— Ты не очень-то доволен. Неужели жалеешь Карасубу?

— Нет. Она сделала свой выбор и заплатила за него. Просто анэ-сан вообще не должна была с ней встречаться в бою и так рисковать! Я должен был решиться раньше и победить Карасубу, не вмешивая в это сестру. Но я все решал не рисковать, не связываться, убеждал себя, что это не моя проблема. Доубеждался... На мой бой пришлось выйти сестре.

— Она тоже секирей, — пожала плечами Мия. — Сражения — часть нашей жизни. Главное — за что сражаться. Главное, она жива, а вот Карасуба — нет.

Некоторое время мы молчали.

— Какое все-таки странное зрелище... — протянула в итоге Мия.

— Замороженное тело Карасубы, и? — не понял я.

— Ты просто не видишь, — ответила первая из секирей, повернув ко мне голову и продемонстрировав риннеган. — Особенно заметно именно в сравнении с Мусуби. Не знаю, в чем дело, как именно вы заморозили, но тело почти цело, только замерло. Лишь сама суть Карасубы, её душа отсутствует, распад чакросистемы, как ты её называешь, начался, но прервался заморозкой.

— Все на месте, лишь души нет?

— Именно. Своеобразная противоположность Мусуби, у которой души две.

На мгновение мы оба замерли, после чего я посмотрел прямо в риннегана Мии.

— Мия-сама, вы думаете о том же, о чем и я?

— Если ты о теле без души, теле с лишней душой...

— И глазах, которые позволяют это увидеть и манипулировать душами, — закончил я.

— Вообще, может получиться, — задумчиво протянула первая секирей.

— Хуже Мусуби уж точно не будет, — заметил я. — Некуда.

— Это верно. Попробуем все сделать аккуратно, чтобы если не получится, стало хуже лишь Юме, которая и так мертва. Хаку-сан, у вас хватит сил? Вы недавно из битвы.

— Должно хватить, я в основном тратился на лечение попавших под эту странную технику на корабле, — ответил я. — Впрочем, сначала можно и поужинать.

* * *

Вернулись Минато и Яхан посреди ужина, волоча с собой Сео и его секирей, которые так и не пришли в сознание.

— Мы же не могли их там бросить, — попробовал оправдаться парень в ответ на недовольный взгляд Мии.

— Опять этот мусор выручать надо, — сказала в итоге она, после чего позвала ашикаби и его секирей за стол.

Сео оставили лежать у входа.

* * *

Мусуби мы с Мией поймали после ужина и отозвали в сторону, чтобы поговорить.

— Мусуби, — негромко начал я. — Теоретически, мы нашли решение твоей "проблемы" с Юме. И сейчас имеется возможность проверить решение на практике.

— Что?

— Мы нашли способ вас, если можно так выразиться, "разделить", — пояснила Мия. — Опасность, не буду врать, есть. Но не столько для тебя, сколько для той, что делит с тобой тело. Но гарантий, увы, никаких. То, что мы собираемся сделать, на моей памяти не делал никто. Впрочем, и ситуаций, подобной твоей, не было.

— Но если Юме покинет мое тело, то куда она...

— Есть куда, — оборвал я. — Мы нашли и способ и куда её переселить. Получится ли прижиться, не знаю, но тебе почти ничего не грозит. По идее.

Воцарилось молчание.

— Я согласна попробовать, — сказала в итоге Мусуби. — Жить хочется. И провести с Минато дольше, чем несколько лет.

— Хорошо, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Тогда я за "сосудом".

Мия чуть скривилась от использованного эвфемизма.

* * *

Сдернуть брезент, прикрывавший валяющуюся посреди двора глыбу льда — две секунды. Вытащить из неё тело, невзирая на всю мою привычку к чакре сестры — гораздо, гораздо дольше. Но я тоже принадлежал к клану Юки, так что уже через пятнадцать минут нес окоченелое тело в дом.

— Карасуба, — удивилась попавшаяся по пуки Казехана. — Ты втащил тело, чтобы похоронить безо льда?

— Не совсем, — ответил я. — Кстати, если можно, уведи куда-нибудь Минато. Если он полезет под руку в самый неподходящий момент, это может плохо закончиться.

— Что вы собираетесь делать?

— Попробуем помочь Мусуби с её маленькой проблемой номер восемь, — честно ответил я.

— Понятно... Хорошо, я устрою внеочередное свидание. И, пожалуй, позову Яхан, девочку надо вознаградить за победу в последнем испытании...

Но я уже не слышал романтические планы повелительницы ветра, скрываясь за дверью в комнату, где мы планировали работать с Мусуби.

* * *

Усыпить Мусуби, чтобы не дергалась — пара ледяных сенбонов и мгновенье работы. Но это самая простая часть...

* * *

— Вторую душу нащупала, процесс идет на удивление гладко. Как бы чего не вышло...

— Не каркай.

* * *

— На два тела растянула, что у тебя?

— Жива, в норме. Карасуба по-прежнему труп трупом.

— Как и ожидалось. Начинаю отделение.

* * *

— Слишком переплетены, не отделяются.

— Режем и залатываем? Альтернатива видна?

— Нет. Рук мало, нужно ещё и держать души. Матсу, тащи дзинки!

* * *

— Чтоб того имбицила, который его наизнанку вывернул...

— Не ругайся. Предлагаю принести второе и попробовать резонанс.

— Матсу, неси второе!

— Какое? — донесся до нас вопрос из-за двери.

— Все равно какое, можешь выигранное Минато и Яхан, можешь свое!

— Да, Мия-сама.

* * *

— Работает! Разделила!

— Вот только у Мусуби сердце остановилось! Кто-нибудь, пните Хикари или Хибики, мне нужна молния!

* * *

— Хибики? Чудесно! Слабую молнию через сердце Мусуби, пожалуйста.

Треск разряда.

— Ещё парочку... Все, оно забилось, можешь спать дальше.

— Хорошо, — сказала та, падая на ближайший футон.

— И на будущее, Тсукиюми, когда я сказал пнуть, я имел ввиду не буквально.

* * *

— Креплю. Мусуби?

— Все нормализовалось, скоро можно будет перейти к нашему не совсем мертвому телу.

— С чакросистемой плохо.

— Естественно, ты ожидала иного? Мы будто сиамских близнецов резали. Ножовкой...

— Излишне поэтическое сравнение, но точное.

— Ничего, подлатаем, жить будет.

* * *

— У меня чакра уже кончается.

— Цукиюми, подойди, сюда, пожалуйста.

— Что, Мия-сама... А-а-а.

Грохот упавшего в обморок тела.

— Хм, так тоже можно, хотя подходит плоховато.

— Радуйся, что хоть как-то подходит, а я придумала, как выкачать чакру и передать!

* * *

— Оживать не хочет... А если так?

— Смотри с "если так" аккуратнее, ещё и кишки возвращать на место это уже слишком. Может и не ожить от такого.

— Не преувеличивай.

* * *

— Пните Хибики, нужен разряд!

* * *

— Вроде нормально.

— Это тебе нормально, лично я вижу дыру на дыре.

— Извини, не у всех тут легендарное додзюцу.

— Но кое-как становится лучше. В целом, реанимация идет успешно.

— Но любого врача при виде нас хватил бы инфаркт, — фыркнул я.

— Их проблемы, пусть сначала научатся с силой секирей работать.

— И латать чакросистему по живому.

Смех первой секрией разнесся по комнате.

— Не отвлекайся, держи!

* * *

— Получилось...

— Вроде бы. Но, по крайней мере, это точно не труп.

— Живую она не очень-то напоминает.

— Сердце бьется, кровь течет, душа на месте, тама чакру гонит, правда превратилось после реактивации в непонятно что.

— Карасуба и так была одной из старейших, у неё уже почти естественный чакроисточник, — заметил я.

— В общем, как-то жить будет.

— И это хорошо...

* * *

Первым признаком того, что что-то изменилось, была боль. Тупая, ноющая боль, казалась пронизывающая каждую клетку её тела. И в этом была проблема — насколько Юме помнила, как раз тела-то у неё и не должно было быть. Неужели Мусуби снова подставилась?

— Не притворяйся, ты уже очнулась, — оборвал её размышления голос.

Мужчина, звучит устало, как определила секирей. Когда она открыла глаза, увиденное быстро подтвердило выводы — лицо было смазливым и немного женоподобным, но мужским.

— Юме, номер восемь, я так полагаю, — констатировал он.

Той оставалось только кивнуть.

— Значит, у нас получилось исправить то, что ты натворила. Больше не устраивай экспериментов с переселением душ, это никогда не заканчивается хорошо, а исправлять замучаешься.

Он поднялся на ноги и вышел из комнаты, отчаянно зевая. Удивленная Юме осталась одна.

* * *

Покинуть комнату, где ей выпало лежать, Юме смогла только через пять минут. Тело болело. Нет, не так — тело БОЛЕЛО. Тем не менее, секирей смогла как-то накинуть на себя что-то наподобие банного халата и открыть дверь.

Дом, как и следовало ожидать, был незнакомым. Дверей в коридоре было несколько, находилась она, судя по всему, в какой-то гостинице, на первом этаже.

Тут из одной из комнат вышла девушка со светло-коричневыми волосами и замерла на мгновение, ошеломленно уставившись на Юме.

— Карасуба!? — выдохнула она. — Но я убила тебя! Убила! Сколько раз тебя надо прикончить?!

В коридоре начало холодать.

— Оу, — раздался возглас из той же комнаты, после чего оттуда выглянул памятный мужчина.

Он огляделся и увидел Юме.

— Акитсу, это не Карасуба, — пояснил он. — Тело её, но душа нет. Мы вчера сумели разделить Юме и Мусуби.

Температура поднялась, а девушка слегка успокоилась.

— Карасуба? — переспросила Юме.

Молодой секирей кивнул, вздохнул и открыл дверь шире, продемонстрировав Юме угол расположенного в его комнате зеркала. Та метнулась мимо него в комнату и замерла.

Из зеркальной глади на неё смотрело бледное, с мешками под глазами, но узнаваемое лицо её соратницы по Дисциплинарному Отряду.

— У нас не было другого почти живого тела, — признался мужчина. — Особенно такого, которое бы могло выдержать мощь одной из первых секирей.

Юме потеряла сознание.

* * *

Я вздохнул — теперь её назад в её комнату возвращать. Когда я уже смогу выспаться? Подняв бессознательную секирей, я понес её назад.

* * *

На то, чтобы устраивать Юме по удобнее, у меня не было ни сил, ни желания. Опустив воскрешенную на футон, я накрыл её одеялом и удалился.

Чтобы наконец-то лечь спать.

* * *

После того, как они вернулись, ближе к утру, Минато немедля отправился проведать Мусуби, стоило ему только услышать о произошедшем. К счастью, к этому моменту операция по разделению уже довольно давно закончилась, а измотанная Мия видела четвертый сон. Чуть менее измотанный Хаку, впрочем, от неё не сильно отставал. Опасности уже не было никакой и отчаянно зевающая Матсу разрешила ему повидать секирей.

Яхан отправилась спать, а Казехана, более привычная к ночному времяпрепровождению, решила ещё немного пройтись, осмотреться из-за чего, собственно, шум.

* * *

Пришедшая через третьи руки информация с подробностью операции "Разделение" Казехану, если честно, заинтересовала не очень. Ну, Юме, ну переселилась из тела Мусуби в тело покойной Карасубы. По сравнению с самой смертью Карасубы это, право, такая мелочь. Карасуба не ожила? Прекрасно, а кто там ожил вместо неё, Казехану волновало мало.

Поэтому она в довольном расположении духа шествовала по гостинице Изумо. В конце концов, она только что со свидания, на которое сумела вытащить своего ашикаби, преодолев его нерешительность, есть повод чувствовать гордость и довольство. Да, свидание пришлось делить с героиней дня, Яхан, но это тоже такая мелочь.

Несмотря на то, что уже начался день, гостиница практически пустовала — Мусуби и Юме ещё спали, Мия и Хаку отсыпались после успешно проведенной операции, Сео с молниевыми сестричками уже очнулись и убрались, Тсукиюми ушла за покупками, а Яхан и Минато отдыхали после свидания, Кусано вообще ещё не проснулась, не в последнюю очередь потому, что вчера её просто некому было уложить спать и она засиделась допоздна. Только Матсу что-то делала в своей тайной комнате, Узуме проводила время со своей ашикаби, да печальная Акитсу подпирала стену около входа в комнату.

Так, с этим надо было разобраться.

* * *

По многочисленным просьбам и намекам читателей

* * *

— ... И тут он воскрешает эту Карсасубу. То есть я понимаю, что совсем не Карасубу, но от этого не легче. Та по крайней мере была откровенно враждебной, но он все равно слишком уж вежливо с ней говорил. Но эта Юме вроде дружелюбна! А тело то же!

— Так, я тебя поняла. Предлагаю перейти к радикальным мерам. В конце концов, мы секирей, нам ли стесняться проявлять инициативу! — воодушевленно сказала Казехана и начала шептать на ухо собеседнице свою идею.

— Мия-сама сказала бы...

— Мия спит. И не проснется довольно долго. А Кусано, которой действительно не стоит присутствовать, я выведу на прогулку.

* * *

Я проснулся из-за того, что в комнате кто-то появился. Гость, не вызывавший у меня беспокойства, под тихий шелест прошествовал к моей постели и сел рядом. Пришлось открывать глаза. Посмотрев, я закрыл глаза, выждал неколько секунд и открыл снова, опять попытавшись проснуться.

Увиденное не изменилось — на постели сидела Акитсу в костюме Евы с очень решительным выражением лица. А потом она потянулась ко мне.

* * *

Конец фрагмента по просьбам читателей

* * *

Мия, когда очнулась и вникла в ситуацию, была недовольна. Очень недовольна. Да, Казехана увела на прогулку Кусано и тем нивелировала самое страшное, но это не отменяло того, что подобная деятельность запрещена в гостинице Изумо!

И она собиралась прямо это высказать, в первую очередь Акитсу и инициаторше. Но только когда парочка прервется.

* * *

Второй раз Юме проснулась ближе к вечеру. Если она и чувствовала себя лучше, заметно это не было. Тем не менее, встать на ноги и выйти из помещения во второй раз было гораздо проще.

В коридоре её встретила смутно знакомая секирей. Кажется, её лично она не встречала, но где-то видела фотографии.

— Ты уже пришла в себя? — поинтересовалась секирей. — Отлично. Сможешь дойти до столовой?

— Что с Мусуби?

— О, что-то ты помнишь, уже хорошо. С ней все в порядке, пока она слаба, но час назад очнулась, сейчас должна спуститься к ужину. В крайнем случае Минато донесет, ему полезно.

— Минато?

— Наш ашикаби.

Юме задумалась.

— Кажется, я смутно помню какого-то молодого человека на мосту.

— Он и есть. Значит, ты помнишь свое прошлое явление. Скажу по секрету, Хаку-сан был очень недоволен одержимостью, которую ты устроила Мусуби. И у него есть веские аргументы. Впрочем, сам все скажет.

— Хаку — такой женственный паренек?

— Так его иногда характеризуют, — признала Казехана. — До того момента, как увидят в бою.

— А после боя?

— Он один из сильнейших секирей. Да и Акитсу не стоит сбрасывать со счетов, особенно по результатам её последней дуэли.

* * *

Ужин был довольно странным. Нет, не с точки зрения еды, здесь была домашняя кухня выше всяких похвал. Странность заключалась в участниках — трое ашикаби и дюжина секирей, мирно сидели за одним столом, возглавляемым "просто хозяйкой гостиницы". Не то, чтобы это хоть кого-то обманывало.

В настоящий момент вышеупомянутая хозяйка недовольно взирала на номер семь, некогда известную как "бракованный продукт", ту, что не может обрести ашикаби и крыльев. Как, впрочем, и сама Юме. Вышеупомянутая бракованный продукт в ответ на недовольный взгляд старейшей и сильнейшей из секирей пыталась выглядеть наиболее дерзко, при этом осторожно сместившись и наполовину спрятавшись за спину того, кого вообще не должно было быть. Нет, в самом начале взгляд на неё подействовал, но стереть с сияющего как начищенная монета лица довольное выражение не смог. А потом она оклемалась, спряталась за спину своего мужчины и позволила себе выглядеть дерзко под тихие смешки номера три. Казехана, впрочем, и сама периодически удостаивалась недовольного взгляда Мии, моментально замолкая, изображая пай-девочку и возвращаясь к прежнему поведению, стоило недовольному взгляду вновь перейти от "подстрекательнице" к "виновнице". К чести третьей, примеру Акитсу она не следовала и за своего ашикаби не пряталась.

— Что ж, по крайней мере вы, с кое-чьей помощью, — раздраженный взгляд на Казехану, — приняли меры, чтобы нивелировать наиболее неприятные последствия. Но чтобы это был первый и последний раз — подобная деятельность в гостинице Изумо запрещена! — подытожила, наконец, свои разъяренные взгляды Мия Асама. — Надейтесь, что обойдется бес последствий!

Парень в ответ устало вздохнул и сказал себе под нос, что даже если сейчас без последствий, с учетом кое-чьей настойчивости, в клане похоже будет одна геннолиния, вместо планируемых двух.

Акитсу в ответ мечтательно улыбнулась, подтверждая, что настойчивости ей хватит, чем заработала ещё один разъяренный взгляд Мии. Продолжить, впрочем, та не успела, так как именно в этот момент зазвонил телефон. И когда сидевший ближе всех Сео снял трубку, то вздохнул и передал Мие.

— Чем обязана неудовльствию слышать тебя, — ничуть не успокоившись, заявила та в телефон.

Выслушав ответ, она яростно сверкнула глазами.

— Ублюдок!

Её собеседник ещё что-то сказал.

— Хорошо, — почти прорычала Мия.

Глаза её сверкали, прежние источники раздражения были забыты, вся ненависть, которую она могла в себе найти, была сфокусирована на собеседнике.

— Я поняла тебя, безумный ты псих!

Она нажала кнопку отмены звонка, стремительно встала, обошла стол, склонилась над Матсу и прошептала ей что-то на ухо. Та стала белее полотна.

— Что!? Это правда?

— Проверь! Не могло не остаться следа подготовки. Надо отметить, на мелочи этот ублюдок не разменивается.

Матсу рванула из-за стола и скрылась в своей комнате.

* * *

— Если у него действительно есть термоядерная бомба, это не могло не оставить следов в системе. С какого отдела начать... — задумчиво сказала Матсу, в очередной раз взламывая сеть M.B.I.

* * *

Минака Хирото довольно повесил трубку.

— Итак, с маленькой проблемой разобрался. Резервный план на случай отсутствия Карасубы приведен в исполнения. Жаль, что пришлось пойти на крайние меры.

Натсуо, ашикаби Дисциплинарного Отряда удивленно посмотрел на начальника.

— О, я всего лишь известил одну интересную леди, что у меня есть хлопушка, не менее разрушительная, чем то, что она выдала бы в битве с покойной Карасубой, — известил директор M.B.I., устроитель битвы на выживание между секирей и просто необычный безумец Минака. Кстати, информация абсолютно точная? Они забрали тело, и у меня сейчас нет достаточно убедительного аргумента, чтобы заставить его вернуть.

— Я почувствовал обрыв связи дважды, — ответил Натсуо. — Беницубаса мертва абсолютно точно, а с Карасубой ощущения были теми же. К чему такие вопросы? Даже видеозаписи подтверждают...

— Просто наши методики для обнаружения силы секирей засекли в Изумо нечто новое и очень странное. Как бы отчасти, очень небольшой, Карасуба, отчасти что-то ещё. То есть Карасуба-то безусловно мертва, но что-то каким-то образом живо вместо неё. Понять бы что? Впрочем, это не срочно. Главное, что некоторое время она не будет дергаться.

* * *

— Мия, я нашла! Похоже, он говорил правду! Ками, какой бессердечный ублюдок!

— В этой характеристике нет ничего нового, — ответила первая секирей. — Что именно ты нашла, саму атомную бомбу? И как только достал...

— Не совсем. Непосредственно бомбу я не нашла. Зато нашла прорву записей, посвященных так называемому "большому проекту". С записями о транспортировке чего-то многотонного...

Мия подавила желание выругаться.

* * *

Я выслушал Мию молча.

— Как же я хочу его сейчас убить, — сказал я в итоге.

— Аналогично. Но, похоже, уже поздно, сейчас мы не можем рисковать, слишком уж весом "аргумент".

* * *

Из дома высыпали все его обитатели. Мы стояли и смотрели в небо.

— План Секирей подошел к кульминации! — вещал безумец. — И наше следующее поле битвы это Коутен! Царство богов!

— Царство богов, царство богов, — скривился я, глядя на источник закрывающей пол города тени — парящую в небе огромную скалу. — Теперь хотя бы понятно, что не было у него никакой бомбы, но от этого не легче. Если это рухнет на город...

— Вы не удивлены, Хаку-сан, — заметил Минато.

— Там откуда я пришел, такое встречалось. Наиболее известной была так называемая летающая деревня Скрытого Неба. Переводя на термины этого мира — летающее поселение секирей. Также было известно, что старый тсучикаге может устроить что-нибудь подобное. Да, на подобное нужны огромные силы и сродство со стихией земли, но ничего удивительного.

— Земли?

— Да, именно земли. Контроль гравитации это часть этой стихии. Впрочем, что ходить далеко, — я повернулся налево и указал на соседнюю крышу. — Вот типичный пример. Масштаб, конечно, у данной представительницы нашего народа поменьше, но использовать гравитацию для того, чтобы махать своим молотом как пушинкой или напротив, усиливать удары, она может. Поднять такой остров тоже однажды сможет.

— Ой! — пискнула Яшима, обнаружив, что все смотрят на неё.

— Расслабься, — улыбнулся я. — Ты нам не враг, дитя. Врагом был твой ашикаби, но он вроде как ещё в больнице. Тебе самой ничего не угрожает.

— Спасибо, — робко сказала она.

— И за отправку его в больницу тоже, — закончила за неё Узуме, на что Яшима кивнула.

Я повернул голову назад к небу, а обнаруженная спрыгнула с крыши, подошла к Узуме и начала тихо шептаться с ней и Чихо. Кажется, загадка причины её появления решена.

— Ладно, вернемся к этой конструкции, — сказал Минато. — Хаку сан, вы говорите, что этот Коутен сотворен секирей? Но ведь у директора их нет!

— Есть, — оборвал я. — Мертвые. В нормальных условия мертвецы чакрой не пользуются и техник не создают, но то в нормальных. Скажем так, у каждой из пяти великих деревень были свои методы как поставить умерших назад в строй. У Суны, скажем, это были марионетки из мертвых тел, которых использовал даже их широко известный отступник Сасори. У Конохи это был мифический Эдо Тенсей. У остальных не знаю названия техник, но они были. Да, эти техники были секретными и лежали на полках, но они были. Кстати лежали во вторую очередь из-за мерзости, а в первую очередь потому, что если ты начнешь пускать мертвых в бой, твои противники пустят в ход свои запретные техники и направят мертвых против мертвых. И живым станет совсем печально... Но у Минаки же нет противовеса. И он достаточно безумен для того, чтобы пустить в ход это...

Впрочем, Минато меня не дослушал — его начало рвать ещё посреди моего монолога.

Глава 16. Очень наглое нападение и предверие Коутена.

Момент был подобран идеально — Карасуба мертва, директор M.B.I. неизвестно где, но похоже не в городе, его парящая конструкция убралась куда-то в океан, Мия Асама пугает всех до дрожи в головном офисе, пытаясь выяснить, куда смылся буземец. Даже Минато и тот утащил на прогулку в город свежевоскресшую Юме, в компании Мусуби и увязавшейся за ними Яхан. Тсукиюми была принудительно отправлена по магазином самой Мией ещё перед уходом той в M.B.I.. Фактически, в доме остались только Казехана, Узуме, прибившаяся к ней Яшима, Кусано и анэ-сан. Ещё была Матсу, но она совсем не воин. Зато она была просто чудесной предупредительной системой и обладательницей способа управлять местной техникой при помощи своих странных умений.

Как и следовало ожидать, её нейтрализовали первой — у Хиги Изуми нашлась Кочоу, секирей его подручного Какидзаки и обладательница очень похожих способностей.

В общем, через пару минут после того, как Матсу все-таки подняла тревогу, встречать незванных гостей вышли всего лишь Казехана, Узуме и Акитсу. Яшима порывалась с ними, но Узуме на неё шикнула и отправила сидеть с Чихо.

* * *

До меня новости о нападении дошли, когда Матсу, выскочившая из своей комнаты, начала орать в мое оставшееся в Изумо и уже исчерпывающее вложенную чакру и чуть ли не подтаивающее зеркало. Пришлось прерывать тренировку с Хомурой и спешно возвращаться.

Перемещаться сразу в зеркало в Изумо я не стал, предпочтя чуть медленнее допрыгать до цели и осмотреться. К моему удивлению я очень быстро заметил вторую группу гостей.

— Неучтенный, — поприветствовал меня Мутсу, сжимая рукоять находящегося в ножнах клинка.

— Уходите.

— Мы всего лишь хотели остановить этого идиота. Сейчас, когда первую не сдерживает Карасуба, провоцировать её особенно опасно. В первую очередь для города, а мы тут ещё живем.

— Она решила слегка прогуляться, так что здесь не присутствует, — сообщил я. — Думаю, мы сами справимся с тем, чтобы избежать излишних разрушений, могущих вызвать её раздражение. Уходите.

— Но... — взлез франт.

— Уходи, ашикаби.

— Микогами, мы уходим, — сказал сильнейший из его секирей.

— Но Мутсу, кто он такой, чтобы нам приказывать!

— Тот, кто может сражаться на равных с номер один, — ответил ему мужчина.

Парень надулся, но развернулся и начал уходить. Я кивнул и скрылся в ледяном зеркале, выйдя на крышу дома, рядом с которым припарковал свой лимузин обнаглевший ашикаби востока.

— Что ж, посмотрим, можно ли избежать бойни, — вздохнул я.

* * *

— Занимательно, — негромко произнес я.

На удивление, ашикаби не подпрыгнул, не вздрогнул, а только застыл на месте и медленно-медленно обернулся.

— Я думал, мы перекрыли средства связи.

— Технологические да, — признал я. — Но лично у меня много умений. Я бы даже пришел пораньше, но помимо вас были ещё гости. Юг.

— Вот как. Он собирался присоединиться...

— Нет. По их словам, остановить идиотов. Но я решил не проверять и развернул их восвояси.

— И теперь ты пришел остановить уже меня?

Я посмотрел на него, после чего устало вздохнул.

— Нет.

— Нет!?

Я грустно улыбнулся и покачал головой.

— Скольких ты привел, восьмерых, так? Я мог бы напасть на них, сразить, оглушить, связать и приволочь к тебе, наглядно показывая результат битвы. Причем они бы меня даже не поцарапали. Но ведь это бесполезно, ты всего лишь выберешь другой момент для нападения. Или другую цель. А если не ты, то кто-нибудь ещё. Лучше уж это произойдет пораньше, чтобы больше никто не вздумал совершать такую ошибку. Так будет меньше жертв.

— Судя по всему, всего три...

— Восемь, — прервал я ашикаби. — Ровным счетом восемь, все твои секирей.

— Их восемь против троих.

— Все ашикаби совершают эту ошибку. Абсолютно все, кроме Чихо, но она слишком много времени провела в больнице. Вы в лучшем случае рассматриваете ситуацию исходя из своих фантазий, а в худшем — из представлений человечества о войне. Вот только мы — не жители этого мира. Ты знаком с европейским средневековьем, ашикаби? Рыцари в доспехах и все такое?

— Вкратце.

— Хорошо. Так вот, рыцарь без труда побеждал парочку оруженосцев, сминал копытами лошади отряд пехоты и разгонял любое количество крестьян... В Японии у самураев дела шли похуже, но соотношение примерно то же. Качество бьет количество. У людей это закончилось с появлением огнестрельного оружия, а вот мы совершенствовали не средства для убийства себе подобных, мы совершенствовали себя. И потому у секирей качество как било количество, так и продолжает бить. Против твоих секирей стоят трое из первой десятки, а, значит, они умрут. Даже собери ты всех секирей после первой десятки, этого было бы мало. Но их всего восемь, так что они умрут быстро.

Ашикаби в ответ рассмеялся, явно не поверив мне.

* * *

Тканевая петля захлестнулась на шее вооруженной парой огромных клинков секирей, попытавшейся изобразить более быструю копию ледяного голема, некогда используемого Акитсу. И если лед рывок Узуме выдерживал, то плоти повезло меньше — она попросту сломалась от привычного уже рывка, рассчитанного на то, чтобы сбить творение Акитсу с ног.

— Кайха! — крикнула кто-то из напавших секирей, отвлекаясь на мгновение.

Это оказалось смертельной ошибкой, так как крыло ледяного дракона, внутри которого виднелась хрупкая женская фигурка, рванулось вперед, сбивая девушку с ног. А потом Акитсу на неё просто наступила.

* * *

Вихрь, который Казехана поддерживала вокруг себя, был создан разбрасывать танки, как показала практика много лет назад. Тела насевшей на неё тройки секирей все-таки были полегче, а потому с готовностью отправились в полет. Одну перехватило пастью творение Акитсу, другим повезло больше, и они долетели-таки до забора, оставив в нем вмятину.

— Мия будет ругаться. И мне придется его чинить... — печально вздохнула номер три.

* * *

Тойотама была в ужасе. Полном и абсолютном. Они ошиблись, они катастрофически ошиблись, они все совершенно не понимали, что такое первая десятка. И теперь расплачивались за это.

По плану они должны были связать оставшихся в гостинице секирей боем и либо победить их, либо хотя бы отвлечь большинством из восьмерки, пока одна-две секирей, которые смогли бы позволить себе выйти из боя, прочесывают здание в поисках дзинки. Да, была ещё номер два, но в ближнем бою она из себя ничего не представляла, а её технику перехватила Коучоу, так что Матсу даже как препятствие не рассматривали.

Ошибка настали на первом пункте — победить или связать боем. О, формально они их связали боем, прямо как на той картинке, найденной Коучоу в интернете — со стаей псов, рвущих медведя. И точно так же, как со стаей псов, любой крепкий "удар медвежьей лапой" оказывался смертельным. Но в отличие от реальных псов, за спинами восьмерки не было "охотников", с оружием, способным грозных зверей убить. И потому минуту назад их осталось пять.

Через мгновение Тойотама осознала, что слишком уж отвлеклась на размышление, но было уже поздно, она допустила крошечную ошибку.

Их осталось четыре. А ещё с её смертью Узуме осталась без сдерживающего противника и немедленно пришла на помощь Акитсу, после чего план сражения окончательно пошел прахом.

* * *

— Ноль, — закончил считать я и спрыгнул с крыши машины. — Как я и говорил. Эй ты, там, не шуми, — бросил я водителю, оказавшемуся запертым в машине, двери которого были в буквальном смысле заморожены. — Мешаешь.

Я повернулся к Хиге Изуми.

— Поздравляю ашикаби, тебе прихотью безумца попали в руки восемь не огранённых алмазов, и ты растолок их в пыль. Тысячи лет самосовершенствования, сотни поколений селекции и генетических манипуляций... Их результаты сейчас умерли, исполняя твой приказ. Ты доволен.

В моей ладони медленно сформировался ледяной кинжал длиной примерно в тридцать сантиметров. Так, кажется, я не ошибся с формой. Удовлетворившись творением, я положил его на капот и сделал шаг назад.

— Бери, — указал я на кинжал.

— Это...

— Кусангобу, конечно. Ты решил поиграть в военачальники, так иди до конца... Уйди с честью, хоть так почти память тех, кто умер за тебя. Согласно местным традициям.

Узнав-таки нож для сеппуку, Хига отшатнулся.

— Ты с ума сошел, сейчас не десятый век.

— У вас — нет. У нас, как я и говорил, скорее средневековье. Бери нож.

— Нет!

— Не хочешь уходить с честью, хорошо, — пожал плечами я и метнулся вперед.

У ашикаби не было ни единого шанса увернуться, так что через мгновение моя рука легла ему на лоб. Будь вместо меня секирей силового типа, и его череп бы разлетелся на осколки, но я принадлежал к клану Юки, так что просто влил в него чакры льда. Его недоразвитая чакросистема, которую недавно покинули последние остатки заемной чакры его секирей, сопротивлялась пару секунд, но только и успевший вскинуть руку в попытке защититься мужчина все равно застыл ледяной статуей. А потом я нанес один-единственный удар ребром ладони.

Отколовшаяся голова, промороженная до кости, покатилась по асфальту.

* * *

— Почему? — негромко поинтересовалась Матсу.

— Потому что это было правильно, — пожал плечами я.

— Но ашикаби.

— Он перестал им быть в тот миг, когда послал своих секирей на смерть. После этого его гибель стала неизбежной. Во имя памяти тех, кого он погубил и во имя тех, кого погубить пытался.

— И все же, ты убил ашикаби.

— Да, — невозмутимо признал я. — Какова цена жизни, Матсу? Какова цена твоей жизни? Какова цена жизней и трудов поколений твоих предков, жизней и трудов, что однажды привели в мир тебя и твою силу? В конце концов, для нас именно это имеет значение — прошлое в твоей крови и будущее в тех детях, которых ты однажды родишь. Ни золото, ни драгоценности, ни даже еда, только та сила, которую мы несем в себе и которую можем передать потомкам. И лишь поняв это, ты сможешь тветить на вопрос — какова цена жизни ашикаби.

— Это цена жизней его секирей, ты это имеешь ввиду?

— Почти.

Она вопросительно приподняла бровь.

— Есть ещё две секунды труда на то, чтобы эту жизнь оборвать.

Матсу скривилась — мой юмор ей явно не понравился.

— А что ты хотела, с юридической точки зрения ашикаби у нас, вообще, банда преступников, устроивших подпольные бои насмерть, заставив участвовать сотню молодых девушек и нескольких парней. С президентом M.B.I. в качестве организатора данной банды.

Девушка от такого описания Плана Секирей на мгновение застыла.

— Знаешь, мне даже нечего возразить... Потому что с точки зрения постороннего наблюдателя все именно так и выглядит!

* * *

Вернувшаяся в дурном расположении духа по причине того, что так и не поймала Минаку Мия бросила один взгляд на дырявый забор, отправила Тсукиюми чинить его, после чего начала готовить ужин.

Начинался обычный вечер в гостинице Изумо. Осторожного визита закошмаренных Мией представителей M.B.I., забравших тела нападавших, мы почти не заметили. Вернее, конечно, заметили, Мия даже подошла к окну и недовольно на них посмотрела, но этим все и ограничилось.

— И как?

— Сбежал с концами и в город не возвращался. Я даже подозреваю, куда сбежал.

* * *

Вертолеты аккуратно прокрались к гостинице в том время, когда Мия опять удалилась кошмарить подчиненных Минаки. Убедить Минато и его секирей отправиться на финал у них получилось довольно быстро.

Интереснее было, когда один из солдат подошел ко мне, демонстративно крутящему в руках ледяной сенбон, после чего с явной опаской протянул телефон.

Высказанное Минакой мне, как и ожидалось, не понравилось. Я задумчиво посмотрел в окно на уже усаживающихся в поданный транспорт секирей.

— Хорошо, шут. Я действительно ценю их жизни, нас и так немного.

Получив очередной вопрос, я скривился.

— Отдам, но не тебе. И запомни, шут, стоит тебе только высунуться...

Я смял телефон в ладони и пошел за дзинки.

* * *

Определить, когда исчезла Мия, было несложно. Определить, куда именно она исчезла — ещё проще. Сотворить ледяное зеркало прямо на верхней поверхности Коутена — сложнее, пришлось фактически сделать два шага, создав одно зеркало прямо в небе, над целью, а второе на поверхности летающего острова. А выйти из уже созданного зеркала на Коутен — один короткий шаг.

В то же мгновение я пошатнулся под чудовищным давлением чакры. Даже с учетом того, что я сенсором не был, сила этого места просто подавляла. Намного, намного сильнее, чем сила хозяйки этого места. Хотя в данном случае они переплелись настолько, что сложно было отличить. А ещё были сердца... Десятки сердец, мерно бьющихся в толще камня, застывших в смерти, что похожа на сон. Умершие, "деактивированные", жертвы глупой игры безумца и нашей собственной воинственной натуры.

— Нагальфар... Корабль из костей мертвецов, что несется к Рагнароку...

— Кажется, из ногтей, — прозвучал голос у меня за спиной.

— Возможно, я не очень помню скандинавские мифы.

— В любом случае, Хаку-сан, ты пришел бросить мне вызов?

Я замер и посмотрел в глаза первой из секирей, что сейчас облачилась в белоснежное кимоно.

— Тебе решать и только тебе. Это твоя ноша и не нужно сваливать её на других, первая. Особенно на замороченных детей, что сейчас летят на свою последнюю битву. Или ты не знаешь заранее их решения, а также того, что оно ни к чему не приведет. Просто потому, что никак не затронет одну из сторон проблемы. И уж тем более твою ношу не собираюсь брать я. Мне, знаешь ли, и себя с Акитсу хватает. Так что изволь решить сама.

Мия отшатнулась, как от удара.

* * *

Акитсу я привел через зеркало ещё пару минут. К этому моменту Мия уже стояла в центре очерченной металлическими столбами площадки и двигала Коутен в море.

— Они будут сражаться, а мы будем смотреть с небес, как они отдают свои жизни за бессмысленный приз. Хоть бы один отказался, — прошептал я. — Но таких не было, ни среди ашикаби, не среди секирей...

— Аве, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя! — процитировала сестра.

Я слегка удивленно на неё посмотрел.

— Матсу как-то просматривала в интернете историю древнего Рима в честь чего-то. Я запомнила про гладиаторов, — пояснила Акитсу.

— Хорошее сравнение, — признал я. — Вот только самозваный цезарь не тянет на столь высокую должность.

* * *

Коутен полз по небу неспешно. Очень неспешно. Если бы его цель не была сравнительно недалеко, то времени на путешествие ушло бы много. А так, через какие-то несколько часов мы уже походили к острову, на который некогда приземлился "корабль" секирей.

Естественно, вертолеты, несшие в себе команды участников финала, обогнали Коутен значительно. Впрочем, спешить все равно было некуда.

* * *

Первым, чем нас порадовал остров, были стены барьеров. Дрожащие, рассыпающиеся стены барьеров. Будь это мой прежний мир, я бы сказал, что кто-то нашел и попытался освоить осколки наследия павшего клана мастеров фуин, скорее всего Узумаки. А ещё, что этот кто-то оказался слишком косоруким.

Мия же, явно узнав, что именно это были за барьеры, только ошарашенно стиснула рукоять меча.

— Какой идиот сломал барьеры?! Остров же виден всем наблюдателям! И беззащитен! Токио в двух шагах, скоро тут будет не протолкнуться от флота! Вторжения на Камикуру, раунд второй захотелось?

— А это вторжение имеет какой-нибудь смысл?

— Тогда — да. Сейчас — нет. Воспроизвести или хотя бы зарядить творения секирей без нас самих... Что ж, удачи. Да и не так уж много в корабле осталось. В любом случае, как ты и говорил, главная ценность — мы сами.

— И Минака радостно предоставил поводок, ашикаби называется. И любезно собрал на остров тех, у кого подчиненных секирей больше всего, — заметил я.

— Полагаю, с его точки зрения, данные обстоятельства придают последней битве остроты, — предположила Акитсу.

— Мы и так знали, что он сумасшедший, — ответила Мия. — Но даже в его сумасшествии есть логика. Возможно, повреждение защиты острова лишь непредусмотренное последствие происходящей внизу драки.

— Устраивать разносящие все вокруг бои молодых секирей и считать, что ничего важного не будет повреждено — это не логика. Это её полная противоположность.

* * *

Флот прибыл спустя жалкие двадцать минут — так быстро, что сражающиеся внизу секрией, должно быть, едва успели заметить наше приближение. К Коутену вертолеты предусмотрительно не совались, помня чем закончилась предыдущая попытка, произведенная ещё когда летающий остров парил над городом — гравитационная аномалия, дополненная осколками мощи павших секирей и, соответственно, осколками их талантов к стихийным техникам, пусть даже и не проявленных, но имеющихся, это та ещё мясо, или точнее железорубка.

Я сильно сомневался, что Мие приходилось контролировать защиту Коутена, направляя её против нападающих, скорее наоборот, сдерживать, не давая распространиться слишком сильно и разнести все вокруг.

Именно поэтому я слегка удивился, когда чуть ли не у меня из под ног вырвался луч света и стер в пыль несколько вертолетов. Впрочем, второй удар нанесен те был, вместо этого окружившее летающий остров торнадо изогнулось, выбросило несколько щупалец во все стороны, сминая остававшиеся в небесах вертолеты.

— Хе-хе, кто бы мог подумать, что ты сможешь перехватить управление, — неожиданно сказала замершая в центре своей площадки Мия. — Номер два все-таки номер два... Но.

Щупальца вихрей резко втянулись назад.

— Матсу, — ответила на незаданный вопрос первая из секирей.

— Но она же управляет компьютерами! — удивилась анэ-сан. — А тут...

— Скорее, она управляет информацией, — заметил я. — Откуда у секирей вообще могли возникнуть техники для работы с человеческими компьютерами, если у нас их не было? Думаю, наиболее точным было бы сказать, что Матсу работает с системами, реагирующими на внешние данные. Донельзя извращенный ментализм, изначально направленный на сложные адаптивные системы печатей, как Коутен, компьютеры это так, отдельное проявление.

— Тем не менее, вертолеты эта юная и наглая особа уничтожила, — заметила Мия. — Но с лотом пусть сами разбираются, без внешней помощи. Коутен тут не для того висит, чтобы она его как орудийную платформу использовала.

— Почему у меня такое впечатление, что ты можешь разобраться с этим флотом вторжения за пять минут? — задал я откровенно риторический вопрос. — Причем без Коутена...

— Могу, — признала Мия. — Но если они сами прибыли сражаться и умирать, то это их выбор.

— Ты сейчас о секирей или о самоубийцах, полезших на десяток с лишним секирей, переживших бойню в городе?

Мия рассмеялась.

— И о тех и о других. А если честно, находящиеся сейчас на острове уже не младенцы, сами разберутся.

— Если сообразят отвлечься от драки друг с другом.

— Сообразят, не настолько же они увлечены... — она посмотрела на поднимающийся столб дыма. — Наверное.

* * *

Корабли Цукиюми разносила радостно. Я бы даже сказал, воодушевленно. Со стороны даже казалось, что сотворенный ей водяной дракон просто играется, вот только хрупкие скорлупки военных кораблей рассыпались под ударами этого порождения двенадцатибального шторма очень и очень быстро.

— Норито, — прокомментировала Мия. — Наконец-то они взялись за дело.

— Вот и хорошо, раз уж взялись, то пусть разбираются, — подняся на ноги я. — А я пока прогуляюсь...

— Зачем? — поинтересовалась анэ-сан.

— Кажется, я нашел Минаку.

* * *

Минака Хирото мрачно смотрел на дзинки. Те на его взгляд никак не реагировали, и продолжали идти вразнос и трескаться. На его судорожные действия по починке того агрегата, который создавался для котроля данного творения секирей они реагировали ещё меньше. Причина была простой — слишком уж многое в все ещё судорожно работающей машине, сплавленной с конструктом из печатей, требовалось починить. Ну почему Мутсу приспичило устраивать землетрясение прямо над головой!

На шаги за спиной он среагировал мгновенно и развернулся, борьбу с катастрофой можно было на несколько секунд отложить, более катастрофичной ситуация уже не станет.

— Хаку-сан? — узнал вошедшего секирей он.

А через мгновение в воздухе мелькнул намороженный сенбон, и Минака ощутил боль в пробитом ледяной иглой горле.

* * *

Несколько мгновений я смотрел на продолжающиеся трескаться дзинки. Что пошло в разнос в том, что, похоже, изначально было инструментами для тонкой хирургии на чакроканалах, а потом было вывернуто наизнанку и превращено в инструмент для грубого геноцида, сказать было сложно. Учитывая что их, похоже, вывернули наизнанку ещё раз, превращая в стабилизаторы для обрывочных кейракукей ашикаби для того, чтобы они могли пребывать на этом острове. Плюс полноценная драка всех против всех наверху, с использованием норито, а значит, с задействованием тех самых ашикаби, которых дзинки спасают от смерти. Естественно, дзинки пошли в разнос...

Покачав головой, я вморозил кристаллы в небольшие глыбы льда, снял с постамента и сгреб в одну кучу, прихватил трофей этой мрачной охоты, после чего шагнул в ледяное зеркало.

* * *

— Это что ж он с ними сделал! — воскликнула Мия, увидев, что я принес. — Как же надо было их ломать...

— Не знаю, — ответил я, прилаживая мрачный трофей на самом видном месте, специально для "победительницы" или "победителя", что попробует подняться сюда. — В любом случае, бардак внизу пора останавливать. Они уже перебили все, что только можно. И всех кого смогли. Если, спасибо стараниям этого придурка, ашикаби все там умрут, их секирей будет очень и очень худо. При том, что там как раз высадились солдаты, на которых весь этот бардак не влияет никак.

— Согласна, пора прекращать, — признала Мия. — Надо либо вытаскивать с острова, либо как-то гарантировать, чтобы не умерли. Победителя уже не будет, не с тем, что натворил Минака.

— Дался тебе этот победитель. Решать — твоя обязанность, первая из секирей, а не какой-нибудь малолетней и наивной дуры.

— Кстати, почему не будет? — поинтересовалась Акитсу. — Если мы их просто аккуратно заморозим, то не только никто не умрет, но и последнего незамерзшего можно будет признать победителем.

— Пожалуй, да, — согласилась Мия. — Если считать, что вы формально в этом бардаке участвуете, то пережить ваше вмешательство — обязанность чемпиона.

— Только мне точности морозить не насмерть не хватит, — призналась Акитсу. — Секирей-то выживут, скорее всего, а вот ашикаби.

— Мне хватит. И на ашикаби, и на секирей и даже на самоубийц из этой непонятно чьей, но явно международной, армии, которая только и ждала, когда Минака оступится. Только чакры не хватит.

— Эта проблема решаема, — фыркнула Мия, активируя риннеган.

А через мгновение вся давящая мощь острова просто исчезла, будто впитавшись в женщину. Даже осколки сил павших секирей на мгновение стихли и перестали напитывать своими творениями вихревой щит. Мия резко выбросила вперед руку, опуская её на плечо моей сестре по клану и, похоже, будущей супруги. Чудовищный по своей мощи поток чистейшей нейтральной чакры хлынул в неё, так что девушка только и могла, что налету преобразовывать его под себя и выпускать вовне. Я подхватил заготовку под комбинированную технику, сплетая потоки чакры, завершая и направляя.

А потом над островом и окружающими водами появилось бесчисленное множество ледяных зеркал. Ещё один вздох и в границу, отделяющую наш мир от стихии, будто врезался таран, вышибая стоящие на пути стихии ворота.

И Хьешкоку, Ледяное Разрушение, хлынуло не из тела пожертвовавшего собой представителя клана, а напрямую из стихии, которой чудовищная мощь, скопленная Коутеном, открыла путь, который по идее не должен был открываться никогда. Вся влага в воздухе моментально замерзла, море застыло, заключив в ледяные объятья корабли.

Через секунду влияние стихии, которое я в настоящий момент отчаянно пытался смягчить, достигло острова, приняло в свои холодные объятья секирей и ашикаби, ласково заморозив их в единый миг и насквозь, сделав саму плоть льдом не кристаллизации, но стазиза. А потом выбитые тараном силы врата вернулись на место, граница восстановилась и стихия ушла, оставив за собой покрытый снегом и льдом остров.

— Жить будут, — устало подытожил я. — Секирей крепкие, а ашкби сбережет полученная от них сила. Но победителя уже точно не буде... Стоп, что это там?

* * *

Из тени одного из ближайших к парящему над самым берегом Коутену ледяных торосов, бывших несколько мгновений назад обычной скалой, осторожно высунулась Яхан. Девушка осмотрелась, поежилась и начала тянуть свой удерживаемый в руках и отчаянно цепляющийся друг за друга груз — ещё шестерых.

* * *

— Да, по смещенным пространственным карманам вроде используемого Яхан для перемещения эта техника не бьет, — признал я. — Но как она догадалась...

— Думаю, Матсу вовремя среагировала. Должно быть, приглядывала вполглаза, что у нас тут происходит, — предположила Мия. — В любом случае, победитель определился.

Глава 17. Рагнарок.

Я с любопытством смотрел на группку столпившихся на обледенелом берегу секирей и одного ашикаби.

— Корабль из тел мертвецов, теперь зима посреди лета... — покачала головй Мия. — Оно хоть оттает?

— Вообще-то должно. Конечно, врата в стихию закрыты не совсем до конца, но океан должен оттаять и тогда то, что осталось от корабля, на котором вы прибыли сюда, утонет. Месяца через два — три. Или года...

— Фимбулвинтер, — усмехнулась Мия. — Долгая зима перед Рагнароком. Надо же, какое соответствие мифам.

— Кстати, забыл спросить, откуда такое знание скандинавской мифологии?

— Когда я проснулась и более-менее освоились с миром, то принялась изучать мифологию последовательно большей части народов Земли, — пояснила Мия. — Искала следы своих, если можно так выразиться, сестер.

— И как? — поинтересовалась Акитсу.

— Кое-что нашла, конечно. Пожалуй, можно даже сказать, что Минака был не так уж и не прав со своей эрой богов.

— Логично, — кивнула сестра.

Меж тем успевшие разбрестись секирей внизу все-таки осмотрелись, собрались в одном месте и начали что-то обсуждать.

— Ну наконец-то, — сказа по этому поводу Мия. — Сколько можно возиться.

— И сейчас кто-то из них торжественно и пафосно бросит вызов... мне, — улыбнулся я.

— Да, лед же, — согласилась Мия.

— Не скажи, они могут счесть виноватой меня, — предположила анэ-сан.

— Значит, подождем и посмотрим, что будет, — подытожил я.

* * *

— Надо же, — сказала Мия, разглядывая изображение на намороженной мной ледяной глыбе, на которую я перевел отражение от ей сестры, расположенной сейчас внизу.

— Что тебя удивляет?

— Дзинки перенесены сюда и даже наполовину расколоты, а ашикаби чувствует себя вполне нормально.

— И как это связано?

— Пребывание на Камикуре для них должн было быть совсем не полезным. Собственно для блокировки сего эффекта они кристаллы и брали с собой.

— Мия, мы тут только что открыли самые настоящие врата в чистейшую стихию, — объяснил я. — Что бы там на острове ни было, пост эффект ли это дзинки или какая бы то ни была техника, что бы не вызывало подобный эффект, она просто стерто с лица земли, как дома после цунами. Так что ашикаби жить будут. Впрочем, даже если что-то и осталось, лед не даст им умереть.

Тем временем Миато и его секирей все-таки до чего-то договорились, так что Мусуби схватила его за руку и прыгнула ввысь. Конечно, допрыгнуть до летающего острова она смогла бы вряд ли, но тут в дело включилась Казехана и вызванный ей ветер подхватил секирей, швырнув выше, к самому Коутену.

Приземлилась она так, что только осколки камня брызнула во все стороны.

— Секирей, — поставил диагноз я. — Гасить инерцию атакующей техникой... Мия, чему ты её учила?

— Сражаться, а не прыгать в небеса, — с сожалением признала та. — Нужно было учить прыгать.

* * *

— Это Коутен? — поинтересовался Минато, осматриваясь, чтобы через мгновение замереть, уставившись на оторванную голову Минаки, все ещё красующуюся на видном месте.

— Что я могу сказать, я этого ублюдка все-таки нашел, — прокомментировал я, выйдя из-за одной из находящихся в центре острова металлических колонн.

— Хаку-сан...

— Он посмел играть жизнями членов клана и не только. И умер за это.

— Хаку-сан, — начала Мусуби. — Я пришла, чтобы...

— Ты это должна говорить не мне, — покачал головой я.

— Хозяйка-сан, — развернулась к стоявшей посреди Коутена Мие молодая секирей. — Нет... Номер один. Вы единственная, кто смог отдалиться от Плана Секирей. Хозяйка-сама, я не понимаю, почему вы здесь.

— Неправильно. Я номер один, она же номер ноль. Та, кто правит всеми секирей и ашикаби. Так же я та, кто должна испытать последних секирей и ашикаби, дабы узнать, достойны ли они получить силу.

— Испытать? Силу? — переспросил Минато.

— Проще говоря, если вы победите меня, номер ноль, вы получите "награду". Можете думать об этом так.

— Я не понимаю! Почему мы должны драться с вами.

— Сахаши-сан это глупый вопрос. Ты уже давно должен был знать причину.

Она кивнула на чуть ли не подпрыгивающую на месте Мусуби.

— Для зашедшей настолько далеко секирей больше нет необходимости в словах. Так дайте мне наконец узнать, как последние ашикаби и секирей, что вы ищите от Коутена.

— У нас есть лишь одно желание, — сказала Мусуби. — Свободы для всех, секирей и ашикаби. Чтобы они смогли расправить свои крылья.

Прежде чем Мия успела что-нибудь ответить, я печально покачал головой, прекрасно поняв, что она имеет ввиду.

— Мусуби, мертвые не возвращаются, — воодушевленная было девушка сдулась, как воздушный шарик. — Да и сила Коутена не беспредельна. Я же говорил вам перед началом этого бардака, сила Коутена это сила тех, кто ушел. Она может лишь то, что могли они и не каплей больше. Стирать горы, осушать моря, поворачивать реки, сводить леса... Последнее прости от умерших, последний шанс для живых использовать их умения и отомстить. Коутен дает могущество тому, кто способен взять контроль, но он не творит чудеса. Да, ты можешь сразить в бою Мию, прибавить её силы к накопленному Коутеном и тем самым получить возможность видеть души, вернуться в Токио, дабы зарезать на этих камнях Юме, что смогла вселиться в чужое тело, вывернуть тем самым предназначение этого места. А потом использовать накопленную мощь, чтобы разорвать саму ткань мира, это возможно, мы проверяли, — я кивнул вниз, на замороженный остров. — И тогда, может быть, ты сможешь случайно найти место, куда уходят умершие, если очень повезет, найти нужные души секирей, каким-то чудом достаточно освоившись с умениями Юме сшить их воедино с телами и даже вдохнуть в тела жизнь. Все что тебе нужно — сразить ради призрачной надежды и ложного шанса ещё двоих. И точно знать, что возвращать ты сможешь лишь до тех пор, пока от мощи, накопленной Коутеном ещё сохраняется достаточно для разрыва пространства, так что вернешь ты не всех. А тех двоих, кто станет твоими жертвами ради мечты, не вернешь никогда. И это не говоря уж о том, что растратив собранную Коутеном мощь, ты не решишь проблемы, которую должна будешь решить, взяв на себя ношу Мии. Ты все ещё готова убивать ради мечты?

Я печально посмотрел на осевшую на камень Мусуби и покачал головой. Какие же они ещё дети...

— Тогда зачем мы здесь? — спросил Минато, обняв девушку.

— Чтобы нести не жизнь, но смерть, разумеется. Чтобы Мия могла отказаться от своего долга и взвалить его на плечи других, — пожал плечами я.

— Чтобы дзинки пропели погребальную песнь по тем, кто сегодня должен уйти, — пояснила сестра. — Потому что возможности не выбирать уже не осталось. Нас уже слишком мало, а люди активировались.

Акитсу указала на все ещё лежащую на ледяной глыбе голову.

— И сказки, что всем заправляет мертвый шут, человек и потому понятный, с которым можно говорить, уже никого не держит.

— Разговор более невозможен, — поддержал я сестру, повернувшись к Мие и взглянув прямо в активированные сейчас риннеганы. — Нужно выбирать, мы или они... На кого обрушится мощь Коутена, пропущенная сквозь дзинки. И никто не возьмет на себя твою ношу. Макье Хьешо!

Рядом со мной возникло ледяное зеркало.

— Если я выберу человечество, ты же просто уйдешь? — спросила Мия.

— Да, я и Акитсу уйдем из этого мира вратами в стихию. Хранить клан — это моя ноша. Всегда, любой ценой. Решать судьбу этого мира — твоя. Ты не просила об этом и это несправедливо, но больше некому. Кому ты позволишь жить, Мия-сама? Куда ты поведешь наш народ, к гибели или к возрождению?

— Подождите, вы что, всерьез рассуждаете о том, чтобы уничтожить человечество? — напомнил о себе Минато.

— Люди присвоили себе право решать, как мы умрем, — пожал плечами я. — Почему мы не можем ответить им тем же? Это, как недавно отмечено, Рагнарок. И наш Нагльфар уже прибыл к цели.

— Рагнарок?

— Конец света из скандинавской мифологии, — пояснила ему поднявшаяся-таки с минуту назад на Коутен Матсу.

— Как вы здесь оказались? — поинтересовался повернувшийся к своим секирей ашикаби.

— Здесь тоже есть тени, — с готовностью пояснила Яхан. — И остров сам по себе отбрасывает большую тень, но пришлось повозиться.

— Поздравляю, — искренне сказал я девушке. — Это уже почти телепортация.

— Спасибо. Кстати, что тут происходит?

— Среди пепла разбитой мечты Мия решает, кому мы принесли Рагнарок. Потому что больше решать некому.

— Дзинки, — поняла Матсу.

Я в ответ кивнул, после чего перевел взгляд на вернувшуюся на площадку в центре Коутена Мию.

— Да будет так, — сказала первая секирей, проведя пальцами по льду, сковавшему осколки дзинки. — Такехито, прости, но все эти годы человечество слишком хорошо учило нас сражаться и убивать. И слишком плохо учило всему остальному.

Повинуясь взгляду риннегана, волна пространственного искажения подхватила голову Минаки, сбрасывая с летающего острова.

— Да будет так, — повторила первая секирей.

* * *

Лепестки металла, составлявшие площадку в центре Коутена, разошлись, после чего я тихо порадовался отсутствию у себя додзюцу — если раньше чакра этого места просто подавляла, то теперь она сконцентрировалась до почти материальности. Особенно если учесть, что этот столб света, к которому спускалась показавшаяся из-под металла лестница, — всего лишь утечка, неизбежные потери при скопленной Коутеном мощи. Наверное, так себя чувствовал Рикудо, стоя перед десятихвостым...

— И ты собиралась контролировать ЭТО? — поинтересовался я у Мусуби.

— Некоторый шанс у девочки был, — заметила Мия, раскладывая вокруг замороженные насквозь дзинки. — Срази она меня, и Коутен бы принял новую повелительницу. В конце концов, как ты правильно заметил, он создан для того, чтобы живые имели возможность направить силу мертвых.

— Принять принял бы, но управлять этим сколь-нибудь искусно...

— А искусно в нашем случае и не надо. Когда тут силы десятков секирей, а я мертва, достаточно простого желания. В конце концов, тут достаточно чакры для того, чтобы сминать своей волей реальность.

— И в подарок возможность мимолетной мыслью прикончить себя и перепахать земную кору. До самой магмы.

— Не без того, — печально сказала Мия. — Коутен — средство последнего шанса. Реально последнего. Предназначено для ситуаций, когда хуже уже быть не может.

Она вздохнула, в последний раз осмотрела дзинки и шагнула прямо в столб света.

* * *

Волну я заметил только по тому, что Минато пошатнулся. Все же ашикаби, пусть даже пропитанный чакрой своих пяти секирей насквозь, слишком во многом был человеком. К чести связи между ним и его секирей, восстановился он почти мгновенно.

— Что это было?

— Дзинки, — ответил я, но увидев непонимающее лицо ашикаби, решил пояснить. — Знаешь, дзинки это не оружие. Даже сейчас, вывернутые наизнанку, сломанные, а потом потрескавшиеся и удерживаемые вместе моим льдом, дзинки это не оружие. Это хирургический инструмент. Да, мы не можем более проводить операции на чакросистеме, но для того, чтобы резать глотки этот погнутый скальпель ещё пригоден. Но он все равно остается скальпелем. Собственно, и принцип работы дзинки никак не изменился — влиять на чакросистему. Ту самую, которая полноценна у секирей, состоит из кривого цикла без очага у ашикаби и обрывочна у обычных людей. У всех людей без исключения, ведь наша кровь течет в каждом. Вот с чакроситсемой дзинки и работает.

— Как?

— Лечит, разумеется. Правда за счет внутренних ресурсов организма, да и часть сил в данном случае уходит не на восстановление, а на поддержание этой самой волны, распространяющей процесс. Большая часть.

— Дзинки превращают людей в секирей? — спросила Матсу.

— Нет, конечно, это невозможно. Человеку просто не создать для этого достаточно чакры своим подобием очага, разбуженного распространившейся от Коутена волной. Да и созданное не удержать дырявой чакросистемой. А вот ашикаби выдержат, им есть чем не пролить созданное.

— Истощение, — поняла Матсу. — То самое, от которого страдала Чихо. Превращенное в энерго-биологическое оружие.

— Оно самое, — согласилась Мия, выходя из луча. — Я хорошо изучила истощение, когда мы лечили девочку.

— Значит, все... — вздохнул Минато. — Человечеству конец.

— Почти, — сказала первая из секирей. — Примерно полчаса на то, чтобы волна достигла Токио. Имеющихся там пятнадцати миллионов вполне хватит волне на то, чтобы перебраться через Японское море до Кореи. Та, в свою очередь, донесет волну до Китая. Миллиард жертв это более чем достаточно для того, чтобы волна обошла земной шар пару раз. Если люди не догадаются в ближайшие полчаса просто выжечь тихоокеанское побережье Азии всем накопленным человечеством ядерным арсеналом, то все, Рагнарок случился. Выживут ашикаби, может, выживут полудикие изолированные племена, в чьих жилах не течет нашей крови, но действительно конец.

* * *

Минато сидел на земле на краю летающего острова и смотрел в океан. Юноша промолчал даже когда Мусуби села рядом с ним и прижалась.

— Самое жуткое, что понимаю почему, — сказал Минато через несколько минут. — Почему они решили сделать это. Почему Хаку настоятельно советовал именно этот вариант. Почему другого выбора не было. И почему мои секирей стояли и смотрели. Это самое чудовищное преступление в истории. Но ведь люди поступили с вами точно так же. Просто я до сего дня старательно не задумывался, что когда из сотни остается одна — это называется не игра, а геноцид. Именно этому человечество учило секирей месяцы, если не годы. Немножко учило любить, и то если повезет с ашикаби, и долго-долго учило убивать. Стоит ли обижаться, что вы хорошо усвоили единственный преподанный вам человечеством урок...

* * *

— И что это было? — спросила Юкари, глядя на оседающих на пол солдат.

Ради разнообразия оседали они отнюдь не кучками пепла, остающимися там, где прошел Хомура. Впрочем, он этого они не становились более приятным зрелищем. Как будто она видела что-то приятное с самого утра, когда её мать позвонила и вызвала Юкари с Хомурой к себе, как читала девушка, поговорить с её парнем. А оказалось — на битву со штурмующими здание солдатами. Пожалуй, мать из Таками была не сильно лучше, чем отец из Минаки.

— Она решилась. Она все-таки решилась! — непонятно ответил ей огненный секирей.

— Кто решился? И что все-таки произошло?

— Гибель человечества. Всего-навсего гибель человечества.

— Вот, значит, как все закончится, — прозвучало неожиданно с настенного монитора.

— Даже не буду спрашивать, как ты нас услышала, Таками, — вздохнул Хомура. — Наверное, какая-то камера. Но да, так все закончится. Минака играл с концом света и доигрался. Но тебе ничего не грозит, ты все-таки ашикаби. И твои дети — тоже.

— Я убью Минаку! — вспылила женщина.

— Думаю, в этом ты немного опоздала.

* * *

Узуме, Чихо и Яшима изменений не заметили, поначалу. А потом номер восемьдесят четыре выглянула в окно, заинтересовавшись грохотом, и закричала.

* * *

Я стоял на берегу и смотрел на встающий над все ещё замороженной Камикурой гриб атомного взрыва. Человечество, обреченное, умирающее человечество, в последний день своего существования все-таки попробовало отомстить. Естественно, для правительств секретом остров не был. Только интересно, кто это был.

— Вы для этого оставили Коутен висеть над островом после того, как выковыряли замороженных? — спросила Матсу.

— Да, — признал я. — Удобнее было дать людям одну цель. К тому же Коутен был уже почти бесполезен. Зато у павших был самый большой погребальный костер в истории. Хоть что-то люди сделали для них... хм, не плохого, хорошим бы я это не назвал. Мертвые отомстили, пусть, наконец, отдохнут.

Минато передернулся.

* * *

Размораживать проигравших было довольно муторно. Точнее, с секирей было несложно, мы живучие. Ашикаби, вот кто вызывал проблемы. Вернее, с секирей тоже было не все гладко, они отнюдь не позитивно реагировали на то, что очнулись от заморозки, но командный рявк Мии их успокаивал. Обычно. А если голос не справлялся, помогали КИ и удар мечом с ножнах по лбу. Конечно, она предпочла бы метлу, но когда она забирала из гостиницы Кусано, её руки были слишком заняты. Так что груз пришлось взвались на своих спутниц, никто из которых метлу приоритетной не счел.

Хорошо ещё, хоть вырезание их из ледника, в который превратилась Камикура, было довольно простым. Разумеется, только для членов клана Юки, то есть меня и Акитсу. Остальные, конечно, могли разрушить лед, но сделать это, не повредив заключенных внутри секирей и ашикаби было несколько проблематично.

* * *

Я сидел на берегу и смотрел на медленно поднимающееся из океана солнце. Только что минула последняя ночь человечества. А мы, мы были все ещё живы. Горстка секирей, чуть больше двух десятков, пятая часть от того изначально небольшого количества, с которого мы начинали. Прибавим к этому нескольких ашикаби, не сильно меняющих общую ситуацию. Горстка живых в огромном, наполненном смертью мире. Но и это количество вполне могло вскоре уменьшиться, так как Яшиму мы сегодня днем собирались спешно отвязывать от собственного валяющегося ещё пока в уже нефункционирующей больнице M.B.I. ашикаби и перепривязывать к Чихо, что довольно рискованная процедура, особенно без дзинки. Хорошо, что Мия не разучилась держать души.

Да, где-то там, в том числе и в Токио, уцелели ещё ашикаби. Скоро, совсем скоро, уцелевшие собьются в группы, группы постепенно превратятся в племена и цивилизация рухнет в техноварварство. Во всяком случае, до тех пор, пока она не рухнет в откровенное варварство.

Мия сегодня встала пораньше, чуть ли не пинками подняла Мутсу и утащила его к двум ближайшим к Токио ядерным реакторам. Его ашикаби пытался что-то возразить, но первая секирей была совсем не в настроении эти возражения слушать. Да, реакторы давно отключены, но дополнительно подстраховаться не помешает. В ближайшие недели нужно будет пройтись по остававшимся активными, благо их немного, а Матсу добыла перечень. И это была только первая из длинного списка вещей, который было необходимо сделать, чтобы жизнь после Рагнарока была более-менее стабильной. Но это была жизнь.

Видимо, я шевелился слишком активно, потому что задремавшая на моем плече Акитсу все-таки открыла глаза, оправила одежду и сама посмотрела на встающее солнце. А потом вздохнула и, будто решившись на что-то, повернулась ко мне.

— Я, конечно, плохой целитель, но основы, рассказанные тобой, чтобы хоть кровь остановить смогла, помню... — начала она и замолчала. — В том числе базовую диагностическую технику.

— И?

— Я проверила дважды... В общем, я беременна, — призналась Акитсу.

В ответ я радостно улыбнулся. Жизнь продолжалась.