Вопросы капитана, как раз очнувшегося после сеанса маготерапии, навели меня на замечательную мысль, что эти братцы акробаты явно являются остатком диверсионного отряда, закинутого в тыл противника для разрушения его транспортной инфраструктуры. Таким образом, я вижу перед собой свою идею об организации малых террор групп, только непосредственно в исполнении государства. И если бы не мои идиотские действия, вызвавшие многократное усиление бдительности на участке охраны этого железнодорожного моста, то не исключено, что уже вчера ночью он бы красиво взлетел на воздух, организовав тем самым дополнительные проблемы немецко-фашистским захватчикам. Ну, со мной всегда так — хотел как лучше — получилось как всегда.

Ну уж если я виноват значит нужно мне и исправлять получившуюся ситуацию.

— Кхапитан, не нервничай. Времени многхо не прошло. А мост я бы и сам взорхвал, но у нас взрывчаткхи только пару гхоблов взорхвать хватит, да и то без гхарантии.

Медленно распрямившись, я придвинулся к раненому, я с тревогой спросил старшину:

-Валерий Сергхеевич, какх там раны — затянулись?

Старшина в ответ показал на перевязанного, как мумия капитана и охарактеризовал его состояние:

— Ну, вроде кровить перестали, да и вид теперь более радостный, даже порозовел слегка. А ведь когда нашли — был белый, как смерть. Только командир, как отойдёшь ещё-б разок его пролечить бы. Вот Олег уже на ногах нормально стоит.

-Старшина ну ты сравнил — скхолько дырокх в кхапитане и скхолько в этом молодом хумансе. Я после лечения кхапитана, сам чуть кх Ллос не отправился.

Слушая нашу беседу, капитан начал беспокоится и принялся нас странно рассматривать, периодически кидая вопросительные взгляды на своего подчинённого. В ответ Олег разразился целой тирадой, исходя из которой, я понял, что пока я валялся в отключке, они тут со старшиной успели довольно плотно побеседовать. Благодаря своим чувствительным ушам, я довольно хорошо слышал его сбивчивый тихий шёпот, которым он пытался донести до своего начальства текущую обстановку.

-Товарищ капитан — это окруженцы. По лесам тут партизанят. За главного вот этот в балахоне с капюшоном на голове. Лица не видел, разговаривает с акцентом. Зовут как то странно — Ссешес и фамилия вообще ни на что не похожа — Рилинтар. Он нас и вылечил, меня вот в грудь задело и в руку, так всё минуты за три затянулось. А с вами он полностью не справился — свалился, его даже судороги бить начали. Наверно это шаман из якутов, ну не знаю чем ещё можно такое быстрое излечение объяснить. Вот посмотрите, что от моих ранений осталось.

Олег распахнул ворот гимнастёрки и обнажил правое плечо, на котором виднелся примерно пяти сантиметровый бугристый, розовый шрам. Подождав пока капитан налюбуется на результаты лечения, я неслышно подошёл к его беспомощному телу, кстати, лежащему на моей родной пенке, уселся в позу лотоса и, откинув капюшон, произнёс:

-Задавай вопросы кхапитан. Не скхажу, что смогу полностью на них ответить, но постараюсь...

Выражение лица капитана явно показывало, что версия о якутском шамане только что отправилась на дно и на горизонте ярко зажглась версия шамана африканского. Но капитан явно мужик твёрдый, судя по тому, как он держится и задаёт вопросы, несмотря на то, что сам дышит через раз и задыхается

-Ссешес — правильно?... Ты случайно не из коминтерновских? ...Из Африки небось на учёбу приехал?

Процесс первого знакомства с капитаном НКВД, требовал не только железобетонной легенды, но и стальных нервов в моём исполнении — ибо от этого зависела вся моя дальнейшая жизнь на территории СССР. Поэтому, немного успокоившись, я решил озвучить проработанную мной, в свободное время, легенду появления в этом мире. В подсознании яркой лампочкой горела мысль, что если не прокатит забить баки, придётся всех вырезать по быстрому и придумывать легенду получше — для следующей группы окруженцев.

— А, считай что хочешь. Достало объяснять — кхто я.

В глазах капитана мелькнуло плохо скрываемое любопытство и пока он не принялся обвинять меня во всех смертных грехах я продолжил свою мысль:

-Это ты, кхапитан, сам уже придумывай. Дроу я. В ваш мир случайно попал. Ребятам я подробно не рассказывал, а вот тебе, как представителю командного состава, вижу, придётся поподробнее.

Выражение лица капитана немного поменялось и чуть поморщившись он спросил:

-В Испании наверно воевал?...А тут что делаешь? ... — От напряжения на его лице выступили крупные капли пота.

Широко улыбнувшись и показав, таким образом, клыки — чем привёл капитана ещё в большее недоумение, я чуть наклонил голову влево и, проведя кончиком когтя указательного пальца по подбородку, ответил:

— -Я даже не догадываюсь, что такое Испания, а попал сюда следующим образом. — Кхоманда из пяти разведчиков со мною во главе, по приказу матроны дома Rilint'tar выдвинулась для захвата эльфийского поста в долине теней. По мнению штаба, на этом посту находилось не менее четырёх боевых магов и взвода охраны, была вероятность осуществления магической поддержки главного удара объединённых эльфийских сил в направлении входа в Подземье. Приказ матроны звучал следующим образом — скрытно выдвинутся в расположение противника — нейтрализовать охрану и вывести из строя магов, желателен захват пленного, по возможности. По окончании операции произвести отступление с помощью одноразового амулета телепортации. Резервный путь эвакуации — восточный вход в Подземье.

С каждым моим словом глаза окружающих всё больше и больше заполнялись удивлением — даже Сергей, с которым мы довольно подробно беседовали о моём мире, не ожидал такого подробного рассказа. С точки зрения любого бойца я сейчас делаю что-то странное — рассказываю незнакомым лицам о постановке своего задания и его выполнения. Впрочем, это не мешало мне продолжать, формируя перед внутренним взором окружающих стройную картину своего появления в этом мире:

-Задача была моим отделением выполнена почти полностью — охрана была нейтрализована, но живым, ни одного из двух эльфийских и четырёх хумансовских магов взять не удалось. Активировав амулет телепортации, мы приготовились переместиться в колдовские покои дома, для проведения доклада перед матроной. Но при формировании воронки заклинания произошёл сбой — сформировавшаяся воронка чрезмерно долго не капсулировалась и имела нестабильные границы. К сожалению, прервать заклинание силами отряда не представлялось возможным — так как мы с бойцами находились непосредственно в зоне сжатия. Сработав с задержкой в почти полторы минуты, амулет выкинул нас в зоне почти полной безмагии. Мы находились, в каком-то деревянном строении битком набитом хумансами. Извне доносился громкий треск пламени и из щелей сильно тянуло гарью и дымом.—

Внимательно фиксируя вазомоторные реакции окружающих и в особенности капитана, я продолжил описывать события, как можно подробнее, пытаясь перекрыть все направления возможных вопросов:

-Распределив бойцов и оценив ситуацию, я пришёл к выводу, что данное строение было намеренно подожжено снаружи — по команде двойка бойцов проверила ворота, они были заперты. Отогнав в сторону местных хумансов и разместив алхимическую взрывчатку в одном из углов строения, мои бойцы по команде, направленным взрывом пробили нам выход наружу. Выскочив из строения, мы моментально подверглись обстрелу из неизвестного типа оружия — форма хумансов, расстреливающих мой отряд и выбегающих за нами пленников была мне не знакома. Странным было так же отсутствие доспехов — чёрная форма солдат напоминала парадную форму гвардейцев некоторых хумансовских королей.—

Посмотрев капитану в глаза, я произнёс:

-Это теперь я понимаю, что это были немцы, а тогда, извините ребята — особой разницы между вами и вашими врагами я не видел. Но эти уроды стреляли по моим солдатам!

Голос Сергея, раздавшийся справа, заставил меня отвлечься от наблюдения за реакцией капитана.

-Сешес, а немцы — они, что, действительно хотели наших людей живьём сжечь?

Это предположение вызвало бурную реакцию окружающих меня солдат, по лицам пробежало выражение сильного негодования. Старшина громко помянул фашистов по матери, а капитан побледнел ещё сильнее.

-Не знаю, Сергей. Перед зданием горел сильный костёр, возле соседнего дома лежало несколько трупов в форме похожей на вашу. Меня в тот момент больше интересовали мои парни и те уроды, которые в нас стреляли. Видимо наше появление застало их врасплох, поэтому стреляло только несколько человек — но с вашим чудовищным оружием, стреляющим очередями, этого хватило. Скорострельность и громкость неизвестного оружия поражала, правда меткость хумансов поражала, как обычно, ещё сильнее. Первые выстрелы положили нескольких пленных, выбежавших первыми и первую двойку дроу, вырвавшуюся из пролома для расчистки пути эвакуации. Вырвавшись на оперативный простор, мы нейтрализовали стрелков с помощью духовых трубок и холодного оружия. Дальнейшие события напоминали выборы вождя у гоблинов — всё было так же быстро, громко и безумно. Местные — ломанувшиеся толпой в направлении близлежащего болота, яркий солнечный свет, лежащие кругом тела— всё это сводило меня с ума.—

Вытащив из ножен клинок, я начал нервно ковырять лесную подстилку пытаясь, таким образом показать, что я нервничаю. Ведь рассказ с каменным лицом не особенно воспринимается окружающими. Надо было показать немного эмоций, для капитана и остальных внимательных взглядов, буквально ощупывающих меня в процессе рассказа.

-Подхватив своих мёртвых, мы двинулись вместе с недавними пленными в болото, прикинув, что в этой местности они лучше знают, где спрятаться. Передвижение почти по горло в трясине, тела, которые мы были вынуждены нести на руках, ибо остановиться и вылечить не представлялось возможным. Выстрелы и крики на языке людей в чёрной форме, быстро приближались со стороны покинутой нами деревни. Это вынудило нас всё быстрее удаляться вглубь болота в толпе бывших пленных. Попытки объяснится с кем-нибудь на знакомых языках, в процессе передвижения, вызывали только непонимание. Через несколько минут мы выбрались на небольшой островок суши, чуть выступающий над поверхностью болота и с облегчением остановились.—

Вдруг старшина прокашлялся, ударяя себя кулаком в грудь — во время моего рассказа он задержал дыхание и поэтому чуть не задохнулся. Этим он вызвал многочисленные взгляды, в которых было крупными буквами написано что-то непечатное. Воспользовавшись этой невольной паузой, я посильнее осунулся, всем своим видом показывая состояние уныния, как будто бы охватившее меня. После превращения в дроу, моя психика имела три полярных состояния — полное спокойствие, дикая ярость и сверхехидность, обычно просыпавшаяся при посещении немцев за очередным псевдо самоходом. Поэтому я имел возможность с ледяным спокойствием оценивать реакции окружающих и одновременно качественно отыгрывать свои. Глубоко вздохнув и распрямившись, я продолжил рассказ:

-Пока бойцы занимались лечением лёгких ранений, я достал из разгрузки языковой амулет и приложив его к голове ближайшего хуманса — активировал. Амулет сразу рассыпался в прах. Из-за почти полного отсутствия магического фона энергию необходимую для обучения меня языку аборигена амулет получил из процесса своего разрушения. Но поговорить с окружающими меня хумансами, мне не удалось. Внезапно со стороны деревни раздался лёгкий хлопок и последовавший за ним взрыв погрузил меня в беспамятство. —

С приглушённым рычанием я резко вонзил клинок в землю перед собой, заставив, таким образом, резко вздрогнуть и отшатнуться окружающих бойцов. Широко расширившиеся зрачки капитана доказывали, что моё театральное представление проходит в нужном русле. Низко склонив голову и сдерживая рычание, продолжил:

-Очнувшись через некоторое время, я обнаружил себя лежащим на какой-то кочке в трясине на расстоянии почти двадцати локтей от островка. Впрочем, островка то уже и не было. Вместо него было жуткое месиво из разорванных тел и перемешанной с кровью и внутренностями болотной жижи. И над всем этим висело блюдо вашей луны, освещая этот пейзаж. Кинув на неё взгляд, сразу понял, что при ошибке телепортации попал в другой мир — владычица ночи, расположившаяся на небосклоне, ничем не напоминала двух ночных сестёр нашего мира. Осторожно осмотревшись, я убедился в отсутствии черномундирников на горизонте. Дальнейшие два часа переползаний по болотной жиже выявили почти полный комплект конечностей, внутренних органов и частей тел моих бойцов — я остался один в этом странном мире, где только одна луна и почти отсутствует магия.—

Повисшая над поляной тишина, заструившаяся в воздухе после окончания моего рассказа, была прервана слабым голосом капитана:

— А деревенские?... Что с ними?...

Подняв голову и одновременно провернув тесак в земле, я тихим злым шёпотом, больше похожим на шелест произнёс:

— Живых кроме меня там не осталось.

Старшина негромко прошептал:— Миномётами сволочи работали. — И отвернулся.

...

Проследовавшая за этим примерно получасовая беседа ничем особенным в плане оригинальности не выделялась — в принципе уже стандартное опробованное на моих бойцах объяснение существования меня такого красивого и доброго. Правда с небольшими корректировками, которые я ввёл почти в самом конце разговора — ну не хотелось мне быть отловленным НКВД и до конца войны принудительно день за днём убивать своё здоровье в военных госпиталях — ещё не известно, как на моей тушке скажется продолжительно магическое перенапряжение, при постоянном использовании способностей. Количество раненых бойцов, в первые дни войны и в её течении, явно превосходит мои скромные лечебные возможности. В связи с этим капитану была выдана немного отредактированная версия о том, что после такого перенапряжения я теперь минимум месяц в плане магии буду представлять полный ноль. В принципе капитан держался довольно достойно — пальцами не тыкал, креститься не порывался и теорию о множественности миров принял, в общем благосклонно. Заинтересовался тактической ситуацией в районе моста и особо заинтересовался моими действиями относительно контингента охраны данного объекта. Пришлось колоться — подсознание, конечно, периодически предлагало прирезать грязного хуманса, но я стойко сдерживал благие порывы.

— Ссешес... так первый взрыв ...что мы услышали... это ты на минном поле подорвался?

— Ничего капитан от тебя не скроешь, да и скрывать не хочется — если бы не немец на спине -мы бы тут не разговаривали. Ты бы на этой полянке от ран умер, а меня в качестве трупа нелепой зверюшки уже бы немцы рассматривали. Да ты пока поосторожнее разговаривай — у тебя лёгкие час назад все в дырках были и неизвестно, как там дело после лечения предстоит.

— Ссешес ... согласись, ты всё-таки подвираешь... ну не может человек так тихо перемещаться, как ты описываешь... Я, обученный диверсант, такого не могу ... а ты значит смог?

Как говорится и тут он меня достал — в мозгу пронеся просто ураган ярости — КАК ЭТОТ ХУМАНС МОЖЕТ СОМНЕВАТЬСЯ В МОИХ СЛОВАХ?