Частная собственность

"Частная собственность"

Глава 1

Джеф смеялся, хлопал Ника по спине и всячески выражал свой восторг от выдуманного им нового развлечения. Сегодня они пойдут в теконианский бордель. Ник поморщился. Он не любил подобных развлечений. Джеф возбужденно говорил:

— Представь себе, они могут продать нам рабов, конечно из негодных для борделя, ну, там, строптивых и всё такое, но это даже лучше — будет возможность объездить зеранийца. Это ни с чем не сравнимый кайф, поверь мне на слово!

Ник снова скривился.

— Что, тебе некуда потратить те деньги, которые нам здесь платят?

Джеф легкомысленно фыркнул:

— Да брось, нужно же иногда расслабляться! А обучать зеранийца — лучшая расслабуха.

Ник пожал плечами. Вообще-то Джефу это и правда в кайф. Весёлый, общительный, легкомысленный, но... Большего садиста Ник в жизни не встречал, несмотря на то, что здесь жестокость к зеранийцам была чем-то вроде хорошего тона.

На Текони уже достаточно давно шла война между двумя народами. Одни называли себя теконианами и считали, что планета по праву принадлежит им. Своих противников они называли зеранийцами; как те называют себя, было неизвестно, поскольку ни один из увиденных землянами представителей этого народа ещё ни разу не заговорил с пленившими их захватчиками.

Земляне номинально играли здесь роль миротворцев, на деле же были наёмниками, работавшими на текониан. И поскольку ни один, даже самый захудалый теконианин не позволит женщинам своей расы связаться с чужаками, земляне испытывали вполне понятный сексуальный голод. Проще всего было тем, кто не гнушался интимными отношениями с представителями своего пола. Да и остальные постепенно втягивались: на безрыбье и рак — рыба. На Текони была весьма развита система борделей, в которых посетителям предлагали для плотских утех пленных зеранийцев — в рабство практически никогда не попадали зеранийские женщины. А если и попадали, то тут же исчезали в тэконианских гаремах.

— Я зайду за тобой в полвосьмого, Ник.

— Хорошо.

Исчисление времени у текониан было своё, но они быстро подстроились под привычку людей причёсывать всех под свою

гребёнку. И теперь все городские развлекательные заведения начинали работать исключительно в восемь вечера по земному времени, о чем оповещали яркие таблички.

Благо, теконианские сутки, как и земные, были разделены на двадцать четыре равных промежутка.

* * *

Бордель встретил их вполне романтической атмосферой. Курящиеся благовония, перестук дощечек из драгоценного дерева лоа, подвешенных на золотых цепочках. Ник брезгливо поморщился, слишком уж искусственной была вся эта роскошь. Джеф же был в восхищении, что и не замедлил высказать вслух.

Их с поклоном проводили к хозяину борделя, пожилому теконианину с благообразным лицом земного католического святого. Тот принял их, словно родных внуков, наконец-то приехавших повидать любящего дедушку. После взаимных приветствий и обмена пожеланиями всех благ теконианин спросил, чем он может быть полезен двум столь любезным молодым людям.

Джеф без обиняков выложил цель их прихода. Теконианин задумался, потом встряхнулся и проговорил:

— Да, у меня есть подходящие экземпляры для отбраковки. Позвольте показать вам их.

Джеф, конечно же, ответил согласием, и теконианин повёл их вглубь здания.

* * *

В помещении, куда их привели, было несколько дверей с решётками. Теконианин широким жестом предложил осмотреть кандидатов на отбраковку. Джеф пошёл вдоль дверей, заглядывая в каждую комнату. Внезапно он притормозил:

— О, я хочу вот этого!

Теконианин согласно кивнул. Тут же появился служитель и вывел из комнаты-камеры зеранийца, больше всего напоминающего худенького земного подростка лет пятнадцати. От подростка зераниец отличался безмерной усталостью на хорошеньком личике и зрачками, весьма похожими по форме на кошачьи. Всё прочее было вполне гуманоидным. Неудивительно, что у многих землян крышу сносило при одном взгляде на хрупкие мальчишеские тела зеранийцев. А в глаза ведь можно и не смотреть, верно? На шее у зеранийца красовался широкий ошейник, отделанный кожей и блестящим металлом, напоминающим серебро, с вкраплением невзрачных кристаллов.

Джеф поинтересовался причиной отбраковки. Теконианин пояснил, что обучен зераниец хорошо, и пожаловаться на него нельзя, но, увы и ах, возраст не позволяет такому замечательному рабу оставаться в таком респектабельном заведении.

Джеф удовлетворённо кивнул и передал теконианину деньги. Теконианин снял со стены рядом с дверью серебристый браслет под стать ошейнику и отдал Джефу.

В этот момент дверь, в которую они вошли, распахнулась, и в помещение ввалились два служителя, насколько понял Ник, немного знакомый с теконийским языком, грязно ругаясь. Между ними на весу безвольно болталось хрупкое тело, сплошь покрытое кровоточащими ссадинами и кровоподтёками. Служители швырнули зеранийца на пол и возмущённо принялись что-то говорить старшему. Ник взглянул на распростёртое на полу тело. И наткнулся на пристальный, испытующий, но обречённо-усталый взгляд янтарно-жёлтых нечеловеческих глаз. Так смотрят те, чья жизнь вот-вот подойдёт к концу, так смотрят обречённые в камере смертников, которые знают о близкой смерти и уже смирились с ней. Ник содрогнулся и повернулся к старшему теконианину.

— Простите моё любопытство, мне бы хотелось узнать, что произошло.

— О, ничего, что стоило бы вашего внимания.

— И всё-таки?

— Этот раб только что плюнул в лицо нашему высокому гостю. Гость в гневе. Этот раб умрёт.

Спокойная констатация факта. Ник содрогнулся.

— Я хотел бы приобрести его.

— Это плохой раб, он не подойдет высокому господину. Я никогда бы не позволил себе предложить вам такие отбросы.

Ник нахмурился.

— Предоставьте мне самому судить о том, что мне подойдет, а что нет.

— Высокий господин, я должен предупредить вас, что этот раб попал сюда за убийство своего прежнего хозяина.

Джеф широко распахнул глаза.

— Что?! Это же невозможно, нам всегда это твердили. Ошейник ведь не позволяет этого сделать!

— Он очень умный и хитрый. Он нашёл лазейку. Но его побег не удался. Его поймали и изменили все ошейники так, что теперь никто не сможет обойти их действие.

Ник покачал головой.

— Я всё равно хотел бы приобрести его.

— Вы хотите обучать его, высокий господин? Должен сказать, что он слишком стар для успешного обучения. Его все равно пришлось бы убить через два земных месяца.

— Вас не должно беспокоить его обучение. Я вполне понимаю все трудности, с которыми столкнусь. Мне нужен именно этот раб.

Теконианин прикрыл глаза, сдаваясь.

— Высокий господин подождёт, пока раны этого раба будут исцелены, или нам доставить его вам домой?

— Я подожду.

Ник склонил голову. Теконианин сделал знак служителям, и избитого зеранийца поволокли прочь из комнаты. Ник поймал взгляд, полный глубокой и непримиримой ненависти, и поёжился. Кажется, он только что нашел проблем на свою голову. Джеф, некоторое время скептически наблюдавший за ним, не выдержал:

— Хочешь заняться дрессурой? Ты вроде бы раньше не увлекался подобным.

— Всё меняется.

— В любом случае, такой экземпляр годен только в печь, на удобрения. Такие не смиряются.

— Тебя беспокоит его судьба?

— Чёрт возьми, Ник, меня беспокоит, что ты напрасно потратишь время, только и всего!

— Джеф, это моё время!

— Хорошо-хорошо, только не нервничай.

Теконианин вежливо подождал, пока гости закончат говорить, и предложил пройти в комнату для забав.

— Высокие господа могут развлечься там со своим новым приобретением, или взять послушного раба напрокат, пока вашу вторую покупку приводят в порядок.

Джеф с энтузиазмом согласился. Ник нахмурился.

— Мне нужен его браслет.

— Вам отдадут его в момент передачи собственности.

— Нет, сейчас. Я отдаю вам деньги, вы мне — браслет.

— Хорошо.

Нику показалось, что в глазах теконианина промелькнула досада. Он молча достал браслет и принял деньги. Вот и правильно — испортить чужую собственность им не позволят их же законы. С точки зрения практичных текониан, покупать заведомо бесполезного раба — большая ошибка. И, похоже, теконианин вознамерился оградить землянина от совершения подобной ошибки самыми радикальными средствами. Теперь же Ник мог быть уверен, что служители позаботятся если не о здоровье зеранийца, то хотя бы о его жизни. Порча чужой собственности каралась у текониан смертной казнью.

* * *

Глава 2

Ник сидел в удобном кресле, крутя на правом запястье браслет, и смотрел, как на широкой кровати зераниец Джефа делает тому минет. От предоставления подобных услуг ему самому Ник вежливо отказался. Зераниец стоял на коленях между широко расставленных ног Джефа, сидящего на краю кровати. Пухлые губки ритмично скользили по члену человека, Джеф стонал, вцепившись обеими руками в пышную шевелюру зеранийца, перемежая стоны с отчаянной руганью. Внезапно человек отдёрнул от себя своего раба и, перехватив зеранийца за тонкую шею, с силой прижал его к краю кровати, сам перемещаясь на пол и наваливаясь сзади. Раб захрипел и задёргался, но почти мгновенно обмяк, подчиняясь. Слегка ослабив хватку на шее зеранийца, Джеф надавил головкой члена на его анус и резко вломился в судорожно сжимающееся отверстие. Зераниец гортанно вскрикнул и забился под ним, а Джеф, не обращая на его страдания ни малейшего внимания, принялся с силой вколачиваться в беспомощно распластанное на кровати, хрупкое, почти мальчишеское тело. Через пару минут он шумно кончил и отшвырнул от себя зеранийца. Тот, вздрагивая, с трудом поднялся на колени и выпрямился, опустив голову и глядя в пол.

Джеф восхищённо вздохнул:

— Чёртова шлюха! У парнишки просто талант! Зря ты отказался... — и блаженно растянулся на постели.

Ник только неопределённо хмыкнул.

В дверь деликатно постучали. Джеф застегнул брюки и крикнул:

— Войдите.

Дверь распахнулась. На пороге стояли два служителя, между ними — тот самый зераниец, что окровавленным валялся на полу в помещении для отбракованных. Теперь на нём не было и следа побоев. Ник пригляделся. Нет, следы всё-таки были. Тонкая сеточка шрамов покрывала обнажённое тело — зеранийцам полагалось ходить без одежды.

Служители втолкнули зеранийца в комнату, вежливо поклонились и ушли. Ник почувствовал, как потеплел браслет у него на запястье. Он взглянул в лицо зеранийца: взгляд того был направлен не вниз, как этого требовали правила, а прямо в глаза его нового хозяина. Дерзкий маленький котёнок. Ник усмехнулся:

— Пытаешься спровоцировать меня, котёнок? Не выйдет, — и отвернулся к Джефу. — Пойдём по домам, или хочешь ещё здесь задержаться?

— А ты не хочешь испробовать своё приобретение?

— Развлекать почтеннейшую публику за мои же деньги? Поищи кого-нибудь другого.

— Хм, ну что ж, пойдем.

Ник обернулся и увидел, что его зераниец пристально смотрит на собственность Джефа, и во взгляде его светится сочувствие. Ник мимолётно поразился тому, что лица зеранийцев так беззащитно открыты и в точности отражают все эмоции, которые те испытывают, и тут же, взяв себя в руки, резко произнёс:

— Идём.

* * *

В такси они сели вместе; зеранийцы устроились на полу у их ног. Ник мрачно молчал, а Джеф сиял и безостановочно расписывал ему прелести своего нового приобретения, совершенно не обращая внимания на то, что Ник даже не слушает его. Зеранийцы исподтишка переглядывались между собой. Заметив, что Ник смотрит на них, раб Джефа мучнисто побледнел и уставился в пол. А его собственный раб оценивающе взглянул на Ника исподлобья и последовал примеру раба Джефа. Наконец такси подъехало к дому Ника. Тот выбрался из машины, выдернул из нее своего раба и махнул на прощанье Джефу. Обернувшись, он увидел растерянное выражение на лице зеранийца.

— Что, котёнок, решил, что мы живём вместе?

Зераниец нерешительно кивнул. Ник только хмыкнул. Не в первый раз их с Джефом принимают за любовников. Джеф, быть может, был бы и не против, только вот Ник в этом совершенно не нуждался.

Ник покосился на идущего слева и на шаг позади него зеранийца. Худой и невысокий, словно совсем молоденький парнишка, обнажённый, с коротко остриженными густыми волосами насыщенного каштанового цвета, он всё равно производил впечатление наследного принца, идущего нагишом просто потому, что ему это взбрело в голову. Да, в нём есть достоинство, и никому ещё не удалось его растоптать. Ник вздохнул. Будем надеяться, никому и не удастся. Но приручать его всё-таки придётся.

* * *

В доме Ник первым делом запихнул зеранийца в душ. Чётко обозначил, чем мыть тело, чем волосы и чем вытираться. Заявил: "Приступай!" и вышел, решив заняться ужином.

Когда через пятнадцать минут он заглянул в ванную, зераниец уже вытирался указанным полотенцем. Ник бесцеремонно притянул его к себе и проверил, как промыта голова, не обрашая внимания на то, как напряглось тело зеранийца. Выпустив его, Ник скомандовал:

— На кухню!

Зераниец послушно пошел за ним.

— Съешь вот это, а я пока вымоюсь. И не смей больше ничего трогать.

Когда он вернулся, зераниец сидел на полу рядом со столом, на котором стояла вылизанная до почти абсолютной чистоты тарелка. Ник усмехнулся. Что-то его раб пока очень послушный, надеется втереться в доверие и нанести удар в спину? Не выйдет, котёнок, такого параноика, как я, ещё поискать.

Он произнёс вслух:

— Идём со мной.

Зераниец легко поднялся и проследовал за Ником в спальню. Ник указал ему на широкую кровать:

— Ложись и спи. Мне тоже надо поесть.

И вышел, провожаемый недоумевающим взглядом.

Когда Ник вернулся в спальню, зераниец уже спал, свернувшись в компактный комок, на самом дальнем краю постели. Ник некоторое время рассматривал своего раба. Колени прижаты к груди, носик уткнулся в колени, мерно поднимаются и опускаются худенькие бока с выступающими рёбрами. Ник задумчиво усмехнулся, ощущая странную нежность к этому маленькому замученному существу.

И лёг с другого края кровати, решив отложить разговор до утра.

* * *

Утром его разбудил мучительный стон. Ник вскинулся, не сразу осознав, где находится, и кто стонет рядом с ним. Только увидев корчащегося на кровати зеранийца, он вспомнил, что вчера произошло, и начал понимать, что послужило причиной таких мучений. Непонятно, каким образом, но маленький засранец пытался избавиться либо от своего ошейника, либо от его браслета. Ник не почувствовал ни страха, ни гнева при этой мысли, хотя, увенчайся попытка зеранийца успехом, землянин точно бы не проснулся. Он схватил зеранийца за плечо и произнёс:

— Достаточно.

Маленькая фигурка обмякла и безвольно распласталась на кровати лицом вниз. Ник перевернул раба и посмотрел в его желтые кошачьи глаза. В них был безумный ужас и ожидание неминуемой расправы. Ник покачал головой:

— Ты ведь знаешь, что это нехорошо, котёнок, знаешь, что тебя накажут, почему же пытаешься снова и снова? Жизнь не мила без боли?

Зераниец содрогнулся и отвёл взгляд.

— Не волнуйся, я считаю, что ты уже достаточно наказан. Истязать тебя я не буду.

Недоверчивый взгляд искоса.

— Я не люблю причинять лишнюю боль, котёнок. Впрочем, не думай, что я забуду о твоей сегодняшней выходке. А теперь вставай.

Зераниец неуверенно поднялся на ноги. Ник встал и отыскал в шкафу самую большую свою рубашку, которую иногда носил поверх маек вместо куртки. Сойдёт малышу вместо халата.

Ник поманил зеранийца к себе и, когда тот с опаской подошел, напялил на него рубашку. Раб шарахнулся так, что чуть не упал, и принялся лихорадочно сдирать с себя одежду.

От грозного окрика он сжался и обречённо застонал. Ник ухватил его за подбородок и заглянул в глаза. Там плескался такой ужас, что Нику стало не по себе. Он уже жалел, что затеял эту возню с одеждой. Ник встряхнул зеранийца и четко проговорил:

— Вот что, пока меня нет дома, можешь ходить, как тебе вздумается. При мне будешь ходить одетым, ясно? Ну и в присутствии посторонних, разумеется, ты должен быть обнажён. Я ясно излагаю?

Круглые от ужаса глаза непонимающе смотрели на него. Ник вздохнул и провёл рукой по пушистой голове:

— Пойдем завтракать, котёнок.

Зераниец сглотнул. Ник выпустил его, наполовину ожидая, что тот снова начнёт выпутываться из одежды, но раб не сделал больше ни одного движения, чтобы освободиться от рубашки. Он только робко коснулся ткани, словно не веря, что эта жуткая вещь не принесёт ему боли.

* * *

Про инцидент с рубашкой Ник рассказал Джефу. Тот жизнерадостно заржал и спросил:

— Он что-то натворил перед этим?

— Да.

— Ну ты, Ник, и садюга! Ха-ха-ха! Ты что, не знал, что их так от одежды отучают? Ну, и наказывают иногда, совсем уж неугомонных?

— Нет. И каким образом?

— Одежду пропитывают специальным составом: действует только на зеранийцев и активизирует все болевые рецепторы в коже, даже там, где одежда кожи не касается. Представь, как они катаются и вопят от боли.

Ник представил и вздрогнул. Да, парню несладко пришлось, и наверняка он подумал, что садист-землянин решил наказать его таким вот образом за предшествующий инцидент. Джеф в полном восторге хлопнул его по плечу:

— Пожалуй, я тоже использую этот приём. Спасибо за идею.

Ник внутренне поморщился.

* * *

Глава 3

Прошло несколько дней. Ник, уходя на службу, запирал зеранийца в полупустой комнате, где тот, даже если бы захотел, не мог ничего испортить.

Приходя домой, Ник первым делом выпускал своего подопечного. Раб устраивался на полу в поле его зрения и неподвижно сидел, опустив взгляд в пол. Землянин временами ловил недоумённые взгляды зеранийца, когда тот считал, что человек на него не смотрит. Нику было любопытно, почему зераниец недоумевает. В чём Ник не оправдывает его ожидания? Может, он ждёт, когда человек займётся с ним постельными забавами? Ну что же, не стоит обманывать ожидания малыша.

* * *

В этот день Ник вернулся домой пораньше, и, поужинав, устроился в кресле с книгой, исподтишка наблюдая за своей собственностью. Зераниец всё так же сидел на коленях на полу, выпрямившись и отрешённо глядя в никуда. Рубашка Ника болталась на худеньких плечах, рукава аккуратно закатаны, пуговицы застёгнуты доверху. Ник внезапно подумал, что под рубашкой у зеранийца ничего нет и почувствовал, как к его паху прилила кровь. И удивился сам себе. Раньше его на подростков никогда не тянуло. Ник хрипло произнёс:

— Сними рубашку.

Зераниец вздрогнул и поспешно начал расстёгивать верхние пуговицы, потом стянул рубашку через голову и остался сидеть в прежней позе совершенно голый. Жёлтые глаза упорно смотрели в пол, словно зераниец отчаянно пытался скрыть свой страх.

— Подойди ко мне.

Зераниец поспешно подчинился.

— Ну, что же ты боишься, котёнок? Разве ты не этого ждал?

Безумный ужас в полуопущенных глазах. Значит, действительно, этого.

— Не бойся, насиловать тебя я не буду. Ты будешь трахаться со мной по доброй воле.

Недоверчивый взгляд исподлобья.

— Иди в спальню.

Зераниец повернулся и на подгбающихся ногах отправился, куда было сказано. Ник пошёл за ним, на ходу избавляясь от одежды.

— Ложись на кровать.

Зераниец покорно уткнулся носом в подушки.

— Лицом вверх, котёнок.

Зераниец вздрогнул, повернулся и увидел обнажённого Ника. Брови его поползли вверх, глаза изумлённо расширились.

— Что, котёнок, никогда не видел голого землянина? Ну правильно, вас ведь там имеют сзади и не раздеваясь. Слишком много чести для таких, как вы.

Зераниец стиснул зубы и отвернулся.

— Смотри на меня, котёнок.

От холодной угрозы в голосе Ника по телу зеранийца прошла дрожь. Он медленно повернул голову и вызывающе уставился на землянина. Ник усмехнулся и опустился на кровать рядом с зеранийцем.

Малыш явно сдержал порыв отшатнуться. Так дело не пойдёт. Котёнку надо расслабиться. Ник завёл руки зеранийца за голову и сжал хрупкие запястья одной рукой, другой в то же время начиная исследование дрожащего под ним тела. Ник внимательно изучал выражение лица зеранийца, тот отвечал ему испуганным, недоумевающим взглядом. Рука Ника прошлась по груди зеранийца, задержалась на сосках, скользнула к боку. Никакой реакции. Слегка разочарованный, Ник провёл рукой вверх, задев подмышечную впадину. Вот тут-то зераниец ахнул и задрожал уже от возбуждения. Ник, воодушевлённый удачными поисками, припал к его губам, которые покорно раскрылись, впуская его язык. Впрочем, уже через пару секунд опомнившийся зераниец возмущённо замычал и забился в сильных объятиях человека. Его язык начал борьбу, пытаясь вытолкнуть наглого захватчика, но только принося Нику дополнительное удовольствие.

Ник оторвался от сладких губ и, усмехнувшись, продолжил исследование тела зеранийца. Оказалось, что зона в паху у него намного чувствительнее, чем у людей. От поглаживания кожи внутренней сороны бёдер зераниец забился в сладких судорогах. Его член вздрогнул и ожил, на глазах увеличиваясь. Ник видел в его глазах удовольствие пополам с недоумением. Там отчётливо читался вопрос: зачем человек делает это с ним, почему ласкает, разве не проще просто отыметь его, как все прочие? Ник снова усмехнулся.

— Хочешь, чтобы я просто и без затей трахнул тебя? Всему своё время, котёнок.

От следующей ласки зераниец просто выгнулся дугой: Ник осторожно сжал в ладони его член и нежно помассировал головку подушечкой большого пальца. Глаза зеранийца широко распахнулись, и с губ сорвался первый стон. Ник сделал несколько медленных движений вниз-вверх и был вознаграждён целой серией невразумительных гортанных воплей. Усмехнувшись, Ник ускорил движения. Судя по всему, котёнку всё больше нравились ласки человека. Зераниец бился в судорогах, стонал и мотал головой из стороны в сторону. Ник сильнее сжал ладонь. Зераниец выгнулся и пронзительно закричал, кончая, а потом без сил рухнул на простыни. Ник с любопытством осмотрел испачканную руку. На первый взгляд всё как у людей. Ник взглянул на зеранийца и осторожно слизнул его сперму с ладони. Обалделая от непривычных ощущений мордочка потрясённо вытянулась. Зераниец даже подскочил на кровати и попытался отнять испачканную руку от лица землянина. Ник собирался сделать то, что обычно заставляли делать самих зеранийцев: глотать чужую сперму. Худшего унижения не выдумать. Почему человек это делает? Эти мысли словно бились в голове Ника. Он серьезно сказал:

— Если двое людей нравятся друг другу, они могут получать взаимное удовольствие таким и многими другими способами. Мне понравилось доставлять тебе удовольствие, котёнок. Тебе ведь тоже понравилось то, что я делал с тобой?

Зераниец задумчиво посмотрел на него и, помедлив, кивнул.

— Хочешь продолжения?

В жёлтых глазах мелькнул страх.

— Всё ещё думаешь, что я причиню тебе боль?

Отрицательное покачивание головой.

— Тогда ложись на спину.

Зераниец послушно лёг. Ник развёл его ноги в стороны и опустился на кровать между ними. А потом взял в рот обмякший член зеранийца. Из горла того вырвался полузадушенный вопль. Ник, не выпуская члена зеранийца изо рта, издал смешок, что вызвало судорогу и громкий стон. Землянин поудобнее перехватил бёдра зеранийца, лишая того возможности двигаться, и продолжил своё дело. Зераниец бился под ним, как выброшенная на берег рыба, и стонал так, что Ник сам был близок к тому, чтобы кончить. Решив не терять времени, Ник поднёс пальцы ко рту зеранийца.

— Оближи их.

Тот, постанывая, с готовностью начал сосать и облизывать пальцы землянина. Ник внимательно наблюдал за ним, стараясь не думать о том, что на месте пальцев сейчас мог бы быть его член, потом вытащил пальцы из такого горячего и умелого рта зеранийца и, нащупав узкий вход в его тело, медленно проник в него одним пальцем. Зераниец было вскинулся, но тут же бессильно упал на подушки, позволяя землянину делать всё, что тот сочтёт нужным. Ник осторожно подвигал пальцем, пытаясь нащупать чувствительное местечко. О, вот оно! Ох, как заметался его котёнок, ммм, а какие сладкие стоны срываются с его губ... Ник добавил к первому второй палец, раздвинул их и осторожно повращал ими в разные стороны. Реакция зеранийца была такой бурной, что Ник слегка испугался: не задохнулся бы его котёнок. Ну, кажется, он достаточно растянут. Во всяком случае, у Ника больше нет никаких сил сдерживать себя. Ещё немного, и он кончит, даже не прикасаясь к члену!

Ник вытащил пальцы из тела зеранийца и подхватил его ноги, устраивая их у себя на плечах. Потом осторожно и медленно проник во влажный горячий проход. Ммм, какой же ты узкий и тесный, малыш, можно подумать, что я у тебя первый! Вот дерьмо, нет никаких сил сдерживаться! Ник зарычал и одним толчком вошёл до конца. Зераниец снова забился под ним, всхлипывая от избытка чувств. В полузакрытых кошачьих глазах светился экстаз. Ник начал сильные размеренные толчки, зераниец со всхлипом втянул в себя воздух и отчаянно закричал, резко подаваясь навстречу каждому движению. Член зеранийца был зажат между их животами, Ник слегка откинулся и, стиснув его в руке, принялся яростно вколачиваться в податливое тело, двигая рукой в такт.

Оргазм был таким сокрушительным, что Ник на мгновение отключился. Он пришёл в себя, чувствуя слабое шевеление тела под ним. Между их телами было тепло и влажно. Это хорошо — котёнок снова получил свою долю удовольствия. Возможно, теперь зераниец будет больше доверять ему, да и сам станет вести себя свободнее.

Ник лениво сполз с полузадохнувшегося зеранийца, подхватил его на руки и потащил в ванную. Тот только блаженно и немного растерянно жмурился, явно не собираясь оказывать никакого сопротивления. Похоже, такого желания у него даже не возникло. Ник открыл воду и встал вместе с зеранийцем под душ. Тот смешно забарахтался, когда понял, что человек собрался вымыть его.

— Не брыкайся, котёнок. Ты мой, и я буду делать с тобой всё, что захочу.

Сердечко у него под рукой вдруг отчаянно забилось. Зераниец напрягся и чуть слышно всхлипнул. Ник внезапно понял, о чем тот подумал. Нет никаких гарантий, что завтра человеку не взбредёт в голову помучить его. Ник повернул зеранийца лицом к себе и нежно провёл рукой по его щеке.

— Можешь мне поверить, котёнок, я не люблю причинять боль. Если ты будешь нарушать правила, тебе достанется от ошейника, но меня самого тебе не следует опасаться. Если ты не дашь мне повод, наказывать тебя я не стану. Да, кстати, мою рубашку можешь больше не носить.

Жёлтые глаза серьёзно смотрели на человека. Ник улыбнулся и потянулся к губам зеранийца. На этот раз получив робкий, неуверенный, но всё же ответ.

* * *

Следующим утром Ник сидел на кухне, жевал свой завтрак и смотрел, как зераниец поглощает пищу: быстро, аккуратно и тщательно, не оставляя на тарелке ни кусочка. Ник пытался усадить его за стол, но зераниец в ужасе сполз на пол и отчаянно мотал головой, умоляюще глядя на человека. Ник решил не настаивать. Нравится ему, так пусть сидит на полу. И теперь зераниец сидел рядом с его ногой; Ник ощущал его желание прижаться к ней и довольно ухмылялся. Зераниец закончил есть и поставил вылизанную тарелку на стол. Ник машинально потрепал его по голове, словно собаку. А зераниец вдруг извернулся и прижался тёплыми губами к центру ладони человека. Ник задохнулся от острого непривычного ощущения. Зераниец несмело обхватил его ладонь своими тонкими теплыми пальчиками и прижался к ней щекой. Ник почувствовал, как сжалось что-то в груди, а к глазам подступили непрошенные слёзы.

* * *

Глава 4

В последующие дни всё было так же мило. Зераниец был послушен и ласков, часто сидел на полу около кресла, прижавшись к ноге Ника, занимавшегося бумажной работой или читающего, и казался умиротворённым и довольным. Ник тоже чуть ли не мурлыкал. Он никогда ещё не проводил вечера так насыщенно. Они изобретали всё новые любовные игры. Размякший зераниец позволял делать с собой абсолютно всё, полностью доверяясь человеку. И, конечно, долго такая идиллия продолжаться не могла.

* * *

Ник брезгливо поморщился. Сегодня Джеф по идиотизму превзошёл сам себя: ну какого дьявола ему пришло в голову, что в квартиру Ника можно без предупреждения притаскивать своих друзей? И вот теперь один заносчивый кретин ходит по его квартире, как у себя дома.

Максвел, щеголеватый лейтенант из финансовой службы, ему никогда особо не нравился. Но сейчас Ник ощутил приступ резкой антипатии, увидев, как хищно уставился Мак на его зеранийца. Мак улыбнулся совершенно маньячной улыбкой и схватил зеранийца за шею.

— Ну надо же! Не думал, что у тебя дома такая клёвая игрушка, Ник!

Зераниец забился в жёстком захвате, побледнев, как мел, и с ужасом глядя в глаза человеку. Мак влепил ему затрещину.

— Что вылупился, тварь?! Опусти глаза!

Ник решил, что пора вмешаться.

— Мак, позволь напомнить, что ты находишься не в борделе.

Мак изумлённо повернулся к нему:

— Что?!

— Ты у меня дома, Мак, и я не давал разрешения прикасаться к моей собственности.

Мак смешался и выпустил зеранийца.

— Извини, Ник, я действительно не должен был так поступать.

Джеф вмешался:

— Ник, мы, собственно, только на минуту к тебе. Через три дня вечеринка у капитана Сорсена. Собираются все наши, у кого имеются рабы. Знаешь,что-то вроде закрытого клуба. Мы пришли пригласить тебя. С собой нужно взять раба. Там все показывают, кто как обучил своего зеранийца, ну ты понимаешь: что-то типа маленькой оргии.

Ник покачал головой.

— Я не заинтересован, спасибо.

Мак, обиженно наблюдавший за Ником, вкрадчиво проговорил:

— Да не бойся ты за свою тварюшку. Никто его не тронет, пока ты не дашь разрешения.

В голове Ника прозвучал предупредительный звоночек. Эта тварь способна пустить такие слухи, что вовек не отмоешься. Ещё и под трибунал загремишь. Он язвительно усмехнулся в лицо Маку и произнёс:

— Вот и славно, терпеть не могу когда трогают мои вещи.

Мак раздражённо фыркнул и отвёл взгляд.

Джеф смешался и поспешно начал прощаться с Ником, поволок Мака в прихожую и уже от самой двери спросил:

— Так ты придёшь?

Ник, пытаясь держать себя в руках, только кивнул. Джеф просиял:

— Ну и чудесно! — и уже шёпотом добавил на ухо Нику, — а то с Мака ведь станется объявить по всей базе, что у тебя крыша съехала на почве нежной привязанности к зеранийцу. Ты же его знаешь, язва ещё та! А ты даёшь повод для слухов: сразу после работы домой и вообще странно ведёшь себя в последнее время. Это ведь неправда, да, Ник?

Ник передёрнулся.

— Чёрт возьми, конечно неправда! Как, по твоему, я должен обучать его? Шатаясь по кабакам?

Джеф примирительно замахал руками.

— Конечно-конечно! Ты, как всегда, прав! Ну, пока, загляну к тебе позже.

Закрывая дверь, Ник увидел, что Мак с Джефом перешёптываются. Какая гадость! Вот они, друзья! Никого нельзя подпускать к себе близко. Так и норовят воткнуть нож в спину.

Ник прислонился затылком к стене. В голове стучали противные назойливые молоточки. Придётся идти, не отвертишься. В себя его привела тёплая ладошка, робко прикоснувшаяся к руке. Ник посмотрел на зеранийца. Тот смотрел пристально, совсем не робко, а даже как-то ободряюще. Ник вздохнул. Зераниец приложил палец к губам и протянул Нику на ладони какой-то маленький предмет. Ник присмотрелся. Вот суки! Портативная видеокамера! Мерзавец Мак!

Зераниец снова сделал знак молчать и быстро обшарил одежду Ника, выудив из кармана куртки крошечный микрофон. Ник только глаза вытаращил и, уже не делая попыток заговорить, сжал найдённые приборы в ладони. Зераниец прошёлся вдоль стены коридора и отколупнул из неприметного укрытия вторую видеокамеру. Потом обошёл все помещения, где успел побывать Мак, и выковырял из паза большого книжного шкафа в гостиной еще один прибор. Ник только молча собирал его находки, внутренне кипя от праведного гнева. Наконец зераниец повернулся к нему и робко улыбнулся. Ник ласково улыбнулся ему в ответ и пошёл на кухню. Зераниец с любопытством засеменил вслед за ним. Ник собрал все найдённые приборы в плотную бумагу, аккуратно завернул и сунул в утилизатор. Там что-то заискрилось и погасло. Ник вынул использованный контейнер для отходов и отнёс его в общий мусоросборник.

Вернувшись в квартиру и закрыв дверь, Ник без сил сполз на пол и уткнулся лицом в колени. Мягкая ладошка робко прошлась по его волосам. Ник поднял голову.

— Ну что, котёнок, справимся?

Зераниец доверчиво посмотрел на него и кивнул.

* * *

Это была самая обыкновенная вечеринка, только, помимо обычных атрибутов веселья землян, здесь ещё присутствовали их рабы. Ник, скривившись, наблюдал как тут и там зеранийцы ублажали людей, ведущих неспешную беседу или выставляющих таланты своей собственности напоказ. Пока всё было вполне мирно. До тех пор, пока Ник не увидел капитана Сорсена, направляющегося к нему вместе с этим ублюдком Максвелом. Ник с усилием разжал непроизвольно стиснутые кулаки. Нужно успокоиться, иначе он выдаст себя. И в первую очередь не поздоровится его котёнку.

Капитан и Мак вежливо поприветствовали его. Потом Сорсен посмотрел на зеранийца Ника и сказал:

— Хм, а Джеф не соврал, он очень даже ничего. И как он в постели, Ник?

Ник мысленно ругнулся.

— Неплохо.

Мак вмешался:

— Давай, Ник, покажи, чему ты успел его обучить.

Ник зло посмотрел на него. Максвел продолжал с усмешкой:

— За то время, что ты возишься с ним, можно обучить дюжину таких, как он.

Сорсен беззлобно осадил его:

— Не думаю, Максвел, что тебя касается обучение раба Ника. Или тут что-то личное?

Мак побледнел, покраснел и ругнулся:

— Чёрт, да разве не таковы правила? Если пришёл сюда с рабом — покажи, на что он способен!

Сорсен перевёл взгляд на Ника.

— Это справедливо.

Ник передёрнул плечами:

— Ну и что вы хотите посмотреть?

Мак фыркнул:

— Ну пусть хоть минет тебе сделает, только о-очень старательно!

Ник пожал плечами и обернулся к зеранийцу. Тот стоял чуть позади него с левой стороны, опустив глаза в пол, как того и требовали правила. Ник запустил руку в густую шевелюру зеранийца и запрокинул его голову вверх. Их глаза встретились, и Ник вздрогнул. Зераниец был совершенно собран и спокоен. В нечеловеческих жёлтых глазах не было ни тени страха или нервозности. Ник понял, что любое его приказание будет исполнено незамедлительно. Похоже, котёнок полностью доверяет своему хозяину. Ник выпустил волосы зеранийца и проговорил:

— Действуй.

Зераниец плавным движением опустился на колени и без промедления расстегнул его брюки. Высвободив полунапряжённый член Ника, он немедленно обхватил его губами и, помогая себе руками, начал равномерные и плавные движения. Кровь ударила Нику в голову, и он почти пожалел, что хотя бы не сел предварительно. Его котёнок был действительно хорош. Так хорош, что просто крышу сносило.

Зераниец продолжал своё дело, изредка поглядывая на землянина. Через некоторое время он ускорил ритм и сжал губы теснее. Ник понял, что сейчас потеряет контроль над собой. О, чёрт, если бы они хоть раз сделали это перед вечеринкой! Он был бы готов к этим ошеломительным ощущениям. А сейчас выход был только один — поступить так, как когда-то Джеф. Он резко оттолкнул зеранийца. Тот послушно выпустил его член и повернувшись, встал на четвереньки. Ник мимоходом поразился, зераниец словно читал его мысли, но времени на раздумья у него не было. Он стремительно опустился на колени позади раба и, раздвинув нежные ягодицы одной рукой, другой направил свой член в узкое отверстие. Зераниец выгнулся под ним, самым блядским образом оттопыривая зад. Ник зарычал и резко вошёл до упора. По тонкому телу раба прошла судорога. Ник судорожно вколачивался в податливое тело, не в состоянии думать ни о чём, кроме приближающейся разрядки. Оргазм накатил на него девятым валом, выбивая из лёгких весь воздух, который там ещё оставался. Через несколько секунд способность ощущать окружающий мир вернулась к Нику. Он втянул в себя воздух, извлёк обмякший член из тела зеранийца и поднялся на ноги, застёгивая брюки слегка дрожащими руками. Зераниец изменил положение, повернувшись к ним лицом и оставаясь стоять на коленях, но выпрямившись и уставившись в пол. Ник машинально отметил, что его котёнок ничуть не возбуждён. Это, конечно, неплохо: их не заподозрят, но... Чёрт, зеранийцу наверняка было больно. Ник мотнул головой, прогоняя остатки наваждения, и посмотрел на Сорсена. Тот смотрел с уважением. Мак бесился, но виду старался не показывать. Капитан заговорил:

— Весьма впечатляет. Ты хорошо обучил его, Ник. После того, что Максвел рассказал мне о твоём рабе, я, признаться, был не уверен, что ты справишься с дрессурой.

Ник прищурился:

— А откуда у Максвела сведения о моём рабе? Неужели это ему я обязан тем, что мне достался этот экземпляр? Признайся, Мак, это ведь был ты?

Мак побагровел. Капитан с любопытством переводил взгляд с Ника на Максвела:

— Что ты имеешь в виду, Ник?

— Этот зераниец достался мне потому, что его отбраковали за попытку сопротивляться. Он плюнул в лицо клиенту в борделе. Это ведь был ты, Мак, я угадал?

Максвел наконец-то обрёл дар речи и яростно зашипел:

— Что за чушь ты несёшь?!

Ник, внутренне веселясь, невозмутимо пожал плечами.

— Ну, если это был не ты, тогда извини за необоснованные подозрения.

Мак пробурчал что-то, принимая извинения, и, в свою очередь извинившись перед капитаном, исчез в толпе. Сорсен искоса взглянул на Ника и усмехнулся:

— Думаю, это был он.

Ник, пожав плечами, усмехнулся в ответ, и капитан, потрепав его по плечу, пошёл к другой группе землян. Ник цапнул с подноса у проходящего мимо официанта бокал с выпивкой и уселся в ближайшее кресло. Зераниец немедленно переместился поближе к хозяину, по-прежнему держа глаза опущенными. Ник выдохнул, расслабляясь, и, потягивая выпивку, принялся оглядывать зал. До того момента, когда можно будет уйти, оставалось ещё полчаса.

* * *

Глава 5

Переступив порог своей квартиры и закрыв дверь, Ник немедленно взял зеранийца за холодную ладонь. Тот задрожал и ткнулся головой в грудь землянину. Ник молча поглаживал зеранийца по голове, ожидая, когда его котёнок успокоится. Зераниец вдруг решительно отстранился и потянул его за рукав куртки, заставляя присесть на корточки. Ник с лёгким любопытством подчинился. Зераниец сосредоточенно нахмурился и, немного повозившись, отковырнул что-то с правого плеча, почти из под воротника куртки. Землянин уже не удивился, увидев на ладони зеранийца миниатюрный микрофон, только вздохнул и вопросительно посмотрел на своего раба. Зераниец заглянул ему в глаза и помотал головой. Ник понял, что посторонних приборов тот больше не чувствует, и поднялся на ноги. Распахнув дверь, Ник подошёл к мусоропроводу, открыл дверцу и аккуратно опрокинул микрофон точно в зияющий зев утилизатора. Вернувшись в квартиру, он посмотрел на зеранийца и проговорил:

— Прости меня, котёнок.

Зераниец поднял на него глаза, блестящие, словно от непролитых слёз, и вымученно улыбнулся. Ник открыл было рот, чтобы продолжить, но зераниец плавным движением скользнул к нему и запечатал его рот страстным поцелуем. Ник ещё пытался что-то сказать, но быстро оставил эту бессмысленную затею. Чему он точно научил своего котёнка, так это тому, как свести его с ума.

* * *

Ник открыл дверь в квартиру и немедленно насторожился. Что-то было не так, очень не так. Ещё в коридоре отчётливо ощущался запах страдания. Ник молча, очень осторожно, прошёл по квартире. Нет сомнений, её недавно посещали незваные гости. Сердце болезненно трепыхнулось в груди. Что с его котёнком? Ник с отчаянно колотящимся сердцем подошёл к комнате, в которой по-прежнему оставлял зеранийца, уходя на службу, и, помедлив, распахнул дверь. В дальнем углу, сжавшись в жалкий, дрожащий комочек лежал его зераниец. У Ника потемнело в глазах. Стены и пол были заляпаны кровавыми пятнами, под телом зеранийца собралась уже приличная лужа крови, но его котёнок был ещё жив. Ник, не двигаясь с места, вытащил трубку и набрал номер.

* * *

Врач-теконианин, недовольно покачивая головой, обрабатывал раны на теле зеранийца специальным составом. Ник молча стоял рядом. Закончив обработку ран, теконианин поднялся на ноги и заговорил:

— Конечно, это совершенно не моё дело, высокий господин, но вам не следует так рисковать своей собственностью. Когда вам в следующий раз захочется поразвлечься, рекомендую всё-таки посетить бордель. Там вашему рабу смогут немедленно оказать помощь, если вы снова доведёте его до подобного состояния. В следующий раз я могу не успеть, и вы потеряете своё приобретение. Довольно дорогое приобретение, если я не ошибаюсь.

Ник с трудом выдавил:

— Я понял вас, уважаемый целитель. Благодарю за совет, я непременно воспользуюсь им в следующий раз.

Закрыв за врачом дверь, Ник бессильно привалился к стене. Чёрт бы побрал Максвела! Он переходит все границы! И он был здесь не один. Кого он взял себе в помощники? Неужели Джефа? Да нет, вряд ли это был Джеф, он, конечно, придурок, но не настолько. Гадить приятелю он не станет, он же знает, что с Ником связываться — себе дороже. Ну ладно, Мак, ты сам напросился! У меня имеется на тебя управа. Посмотрим, что ты запоёшь через неделю.

* * *

Через неделю взбешенный Максвел орал на него, брызгая слюной и выкрикивая самые страшные угрозы, которые только мог выдумать, пока его оттаскивали двое конвойных из военной полиции. Максвела забрали прямо из столовой. Ник позаботился о том, чтобы это видело как можно больше народу, и чтобы Мак узнал, кому он обязан тем, что его махинации с финансами стали известны военной полиции. И теперь он усмехался Максвелу в лицо. А тот продолжал орать, выкрикивая бессвязные угрозы. И тут одна из фраз Максвела заставила Ника вздрогнуть.

— Твоему сучёнышу конец, Ники, слышишь меня, ты, ублюдок! О нём позаботятся и без меня, так и знай!

Ник проводил Максвела посерьезневшим взглядом. Эта угроза была более чем реальной, он чувствовал это. Нужно принимать меры.

* * *

Ник, старательно избегая мест, где его могли увидеть, быстро шёл в направлении охраняемой границы, зераниец едва поспевал за ним. За этой границей заканчивалось пространство, курируемое теконианами и земными войсками, и начиналась спорная территория, на которую претендовали как текониане, так и зеранийцы. Проще говоря, Ник сейчас шёл к театру военных действий. Поняв, куда направляется человек, зераниец отчаянно вцепился в его одежду, пытаясь остановить Ника. Худенькое тело плотно прижалось к телу землянина. Умоляющие глаза словно говорили: "Тебе нельзя туда! Ты погибнешь!". Ник остановился и потянулся к застёжке ошейника. Секунда, и вот ошейник уже висит в его руке, а зераниец изумлённо держится за шею, отпрянув на расстояние шага. Ник безнадёжно покачал головой:

— Уходи, котёнок. Ты свободен.

Зераниец по-прежнему ошарашенно смотрел на него, не двигаясь с места.

— Уходи! Они не оставят нас в покое, пока ты жив. А я не хочу, чтобы ты погиб. Лучше уж я сам отпущу тебя.

Жёлтые глаза потеплели. Зераниец решительно шагнул к нему и снял с руки Ника браслет. Потом наклонился и подобрал небольшой острый камень. И, аккуратно прицелившись, разбил управляющий кристалл.

Ник моргнул. Зераниец улыбнулся, так ясно и открыто, что землянину нестерпимо захотелось ещё раз поцеловать эти нежные губы. Зераниец шагнул к нему, обхватил за шею обеими руками, нагибая к себе, и припал к его губам в глубоком поцелуе. В глазах у Ника потемнело.

* * *

В себя он пришёл в госпитале. Позже Джеф, пришедший навестить его и, как всегда, треплющий языком без умолку, между делом сообщил ему любопытные подробности.

— Кстати, знаешь, Ник, должно быть твой зераниец был здорово привязан к тебе.

— Почему ты так решил?

— Потому что, когда разбился управляющий кристалл твоего браслета, он не убил тебя. Только вырубил и бросил ошейник рядом с тобой. Зачем ты вообще снял браслет, Ник?

— Не утерпел, рука очень зачесалась.

— Везунчик ты, Ник. Наверняка, кто-то из свободных зеранийцев внушил тебе это желание.

— Что?

— Ты что, не знал?! Они же телепаты, все до единого! И ошейники нужны, чтобы блокировать их способности.

— А браслеты?

— Просто средство контроля. Ошейник блокирует способности, браслет контролирует нежелательное поведение, например, попытки снять ошейник с себя или браслет с хозяина. Ну, ты понял. А вы с ним были почти рядом с границей. Чего тебя туда понесло вместе с зеранийцем, ты можешь объяснить?

Ник поморщился:

— Джеф, после того, как Мак похозяйничал у меня дома, я зеранийца всегда и везде с собой таскал, ты же помнишь.

— Верно, таскал. Мак всё-таки скотина. Так подгадить всем!

Джеф сокрушённо покачал головой. Он тоже пострадал от финансовых махинаций бывшего приятеля. В этот момент в палату вошёл врач, и Джефу пришлось ретироваться.

Ник усмехнулся. Надо же, какие подробности выясняются напоследок. Вот маленький засранец! Но умный, надо отдать ему должное. И похоже, действительно не держит на Ника зла — позаботился о том, чтобы после его исчезновения Ника ни в чём не заподозрили. Кто догадается, как всё было на самом деле? Скорее, все подумают как Джеф. Жаль только, что они больше не увидятся.

* * *

Ник стоял на поле космодрома, ожидая посадки на корабль, который отвезёт его обратно на Землю. Две недели назад он подал рапорт с просьбой о переводе в другую звёздную систему. И вот вчера пришло уведомление о положительном решении его просьбы. Сборы заняли всю ночь, но Ник хотел как можно скорее покинуть Текони. Здесь всё напоминало о его котёнке, и иногда подступала чёрная тоска, но... Ник ни секунды не жалел, что отпустил тогда зеранийца. И только робко надеялся, что тот больше не попадётся в плен к теконианам. А если это всё же случится, Ник бы хотел никогда об этом не знать.

Ступив на трап корабля, Ник обернулся и в последний раз окинул взглядом пейзаж Текони. Удачи тебе, котёнок. Не забывай меня. И услышал тихий шёпот в сознании: "Я буду помнить, Ник. Прощай, любимый."

Конец.