Ли Кахори #1

Из-за высокого статуса Гектора тер Артои не могли содержать в обычной камере, поэтому ему была выделена подведомственная квартира в служебном здании Квесториата, в специальном жилом уровне. Куда он приказал приехать Маям и Эм.

"Чтобы не было так скучно".

Эту фразу он дописал внизу официального уведомления. То, что Гектор плюет на происходящее и просто разввлекается понимали уже все, включая даже его конвоиров. Но он проделывал все на очень тонкой грани, не выходящей за рамки недопустимого поведения, что не было никакой возможности одернуть его.

Розари метко направляла сенсор на двигающиеся мишени на визоре. Мишени взрывались одна за одной, оставляя дымок на экране. Это можно было назвать игрой, если Рори Май хотела бы поиграть в стрелка. Но сегодня, за неимением настоящего полигона, она снимала стресс, уничтожая пиксели на компьютере.

— И давно ты стреляешь? — Блэй подошел сзади и, крепко сжав ее руку, стал направлять своей.

— Час или больше. Я не могу заснуть, в отличие от тебя.

— Вообще-то, я рассчитывал на более теплый прием, дорогая сестра. Я, в конце концов, чуть душу в космос не отдал на Терратрии.

Рори закрыла глаза и опустила голову на грудь, уголки ее губ задрожали.

— Даже не думай! Только попробуй разреветься!

Рори всхлипнула, а Блэй, не отпуская ее руку, обнял за талию. Второй рукой он прижал голову сестры к себе.

— Не плачь, все будет нормально. Скоро Гектора пнут с Земли и ты...мы все будем свободны.

— Ты серьезно веришь, что это возможно? — Рори сглотнула комок в горле. Она старалась говорить тихо, чтобы никто их не услышал. Хорошо выработанная привычка за эти месяцы выживания.

— И Лирой...Лироя сделали одним из основных заявителей. Идалье — скотина...

Блэй говорил также тихо.

— Даже Гектору будет тяжело доказать обратное.

— Что будет с нами, если Гектор все-таки победит в суде?

Блэй замолчал, обдумывая ответ, но все-таки решил сказать без прикрас.

— С нами — ничего, а вот что он сделает с Ли, я не знаю.

Рори ничего не ответила, лишь схватила Блэя сильнее за рубашку и прижалась к его груди, ища защиты.

За завтраком сидели только двое. Рори так и не вышла с утра. Блэй сразу же ушел из-за стола, когда из своей комнаты появился Гектор. Мериэм старалась делать вид, что это ее не касается. Ее вообще ничего не касается, но как же это было все невыносимо.

— Я не держу, ты тоже можешь уйти. — Гектор меланхолично посмотрел на тарелку с завтраком и стал спокойно намазывать маслом свой кусок хлеба. Мериэм пристально посмотрела на него. Неужели, ему действительно настолько все равно, что его ненавидят? На первый взгляд так и было, но небольшие синяки под глазами говорили, что эту ночь он не спал. Переживал? Нервничал?

— Я еще не доела, поэтому пока задержусь, Доминион.

— Спасибо, мисс Грацис, что помните о манерах. А то у меня уже сложилось ощущение, что младшие Маи плюют на этикет. Особенно моя невеста.

"Какая же ты сволочь, Гектор! — Мериэм рычала про себя, но не опускала глаза. — Ведь прекрасно знаешь, что на кону жизнь ее любимого".

— Доминион, это брак по расчету. Тут важно только взаимное доверие партнеров.

— Как тонко подмечено. Но вряд ли я буду доверять человеку, который тайно встречается со своим возлюбленным.

" Кому из нас двоих ты сейчас это адресовал, Гектор? — Мериэм медленно жевала сэндвич, пытаясь удержать эмоции под маской спокойствия. — Мне или Розари?"

— Эмоции — очень сильная структура человеческой души. Подавление может привести к взрыву.

Гектор сузил глаза и понимающе улыбнулся.

— Это говорит художник в тебе, Эм. Надо полагать, тебе ужасно тяжело без твоих витражей, раз ты носишь осколок на шее.

Мериэм дрогнула. Рука непроизвольно сжала импровизированный кулон в руке. Вчера Розари тайно отдала его ей, передав вместе с запиской от Диоса, в которой он умолял ее ждать его.

— Кажется, ты готова ждать вечно возможности творить...

Гектор хищно откусил кусок хлеба и не опустил взгляда, разжевывая еду. Мериэм побледнела и отпустила кулон.

"Это всего лишь очередная манипуляция, Эм. Он ищет слабое место", — пыталась успокоить себя девушка, но сердце колотилось как бешеное.

— Я могу идти, Доминион? Мне нужно помочь подготовить ваши документы к суду.

Гектор лишь кивнул, продолжая ехидно ухмыляться. Сегодня он был в замечательном настроении и это настораживало. Эм быстро встала из-за стола и ушла к себе. Когда Гектор остался один, улыбка сразу пропала с его лица. Он взял стакан со свежим соком, отвел руку и разжал пальцы. Стекло разбилось. Желтая жижа медленно растекалась по мягкому покрытию пола.

Лирой сидел в отдельной кабине, ожидая своего вызова. Через большое одностороннее стекло он прекрасно видел, как идет процесс, как спокоен Гектор и как нервничает Идалье. Доминион отвечал на все вопросы четко, быстро и уверенно. Он профессионально переворачивал обвинение в свою пользу. Идалье сжимал челюсть так, что желваки не сходили с лица. Одна рука так и оставалась сжатой в кулак. Ли хмыкнул — эти непроизвольные эмоции, судя по всему, очень помогают Гектору.

Зуммер оповестил присутствующих, что вызван новый свидетель. Система назвала имя. Лирой ближе подошел к замаскированному стеклу, ожидая его прихода. Двери разъехались, и в помещение вошел Бартоломью Иванс. Он быстро прошел к Идалье, положил электронный лист и тихо что-то сказал прямо на ухо консула. Идалье побелел, затем покраснел и в конце сломал стилус от своего сенсора. Барт быстро удалился из зала. Вейрон зло глянул на Кошими-сан. А Гектор саркастически улыбнулся и посмотрел прямо на ...Лироя. Ли резко отшатнулся от стекла, но обругал себя — стекла ведь были замаскированы под стены зала, никто не мог его увидеть. Всего лишь мера безопасности. Или мог?

Очередной зуммер назвал новое имя — Лирой Кахори III. Все в зале замерли. Спустя несколько минут Ли уже сидел в кресле обвиняемого.

— Вы можете подтвердить достоверность собранных вами данных, господин Кахори? — судьей сегодня выступал консул Романов.

— Все коды взятия есть на видео и документах.

— Но в них нет информации, что данные действия Гектора тер Артои направлены на организацию военного переворота?

Алексей Романов задал этот вопрос и быстро глянул на Уильяма Кахори. Всем присутствующим было кристально ясно — Идалье умело прикрывается мальчиком, а из-за отсутствия квестора Готье, данное мероприятие переходит в разряд линчевания. Кровавый Барон не смог бы полностью защитить парня, но затянуть процесс у него бы точно получилось.

Лирой молчал. Вот и настал ключевой момент.

— Нет, прямых данных нет.

Романов опустил взгляд и повернулся к Идалье.

— Уважаемый консул Идалье, располагаете ли вы данной информацией?

Вейрон Идалье посмотрел на Романова тяжелым взглядом и ответил:

— Нет, точных данных я не имею.

Все. Консула Вейрона Идалье больше не будет существовать в Консорциуме, он только что расписался в собственной некомпетентности и создал угрозу Земному Союзу. А Лирой...

— Дело будет закрыто и Вотум недоверия снят сегодня, господин тер Артои. В данных обстоятельствах для укрепления дипломатических связей вы можете требовать любой разумной компенсации.

Алексей Романов слегка поклонился. А Гектор хищно растянул губы.

— Я понимаю желание консула Идалье. Простите, бывшего консула Идалье оградить Союз от дисбаланса сил. Но, как я и говорил, в данном случае это была клевета. Я не буду скрывать, что хочу получить свободные пассы на торговлю, но это удовлетворит меня только материально. За моральный ущерб я прошу пять лет трудового лагеря на Индиго для одного из участников, — Доминион сделал паузу и выразительно посмотрел на Лироя. — Этот виновный — Лирой Кахори.

По залу прокатились недовольные реплики. Лирой безотрывно смотрел на Гектора и все прекрасно понимал — это была великолепная демонстрация силы. Лирой проиграл. Пока проиграл...

Уильям Кахори зажмурил глаза, а Кошими-сан уставился в точку на противоположной стене. Консул Романов быстро оббежал всех грустным взглядом и четко сказал.

— Ваше условие принято. Пять лет трудового лагеря на Индиго для Лироя Кахори III. Суд окончен. Всем встать и покинуть зал.

Задвигались кресла, послышались шепотки. Только Лирой остался сидеть, прикованный поручнями к сиденью. Теперь он был осужденным, а значит преступником. В зале остался только отец, наблюдающий, как за сыном прибывает конвой. Говорить теперь им было запрещено.

Гектор вышел довольный результатом, но сжигаемый изнутри противоречием. По какой-то причине он не был настолько удовлетворен, насколько мог бы. Его ждал Инпу. И Блэйлок. Он смерил его холодным взглядом и сплюнул под ноги. От этого жеста внутри Гектора что-то больно зазвенело, как будто дергали за струну, натянутую прямо на жилы.

— Жалеешь, что спас меня тогда?

Зачем? Зачем задавать вопрос, на который не хочешь слышать ответ? Но Гектор не смог закрыть себе рот.

Блэй посмотрел сквозь него.

— Да.

Развернулся и пошел к выходу.

Струна внутри Гектора лопнула и разодрала до крови внутренности, причиняя нестерпимую боль. Он уже не мог ничего повернуть назад — Лирой отправится в колонию, иначе Гектор тер Артои потеряет лицо, а с ним и власть.

## Завершение

Время тянется очень медленно, когда единственное, что ты можешь делать — это думать. Думать о том, что уже потеряно для тебя в этой реальности, что возможно ты уже никогда не сможешь испытать. Наверно, глупо крутить такие тяжелые мысли в голове, когда тебе двадцать один. Но что делать, когда другого в черепной коробке и не осталось, потому что ты сидишь в одиночной камере, ожидая отбытия на Индиго. Что оттуда никто не возвращался живым, он знал от Иванса. И единичный побег Бартоломью лишь подтверждал это правило. Под "трудовым лагерем" Гектор, конечно, имел в виду настоящую тюрьму, со всеми вытекающими последствиями. По сути, это был билет в один конец. И даже если он сможет протянуть весь срок, домой он прилетит в кремационном боксе тридцать сантиметров на тридцать из-за какого-нибудь "несчастного случая", потому что Индиго — основная фабрика Артоиса, самого покупаемого материала в Союзе. А информация о добыче никогда не просочится наружу.

Лирой облокотился спиной на пластиковую обшивку камеры и перевел взгляд с расцарапанной панели на черную точку на следующей. Таких черных отметин здесь было достаточно, для того чтобы понять их природу. Трезубцы оставляли именно такие аккуратные черные дыры, проходя через живые ткани. С заключенными не церемонились. Как только человек переступал черту дозволенного и строго регламентированного порядка, он моментально становился пушечным мясом. Любое сопротивление, любое неповиновение конвоирам, и твое сердце или мозги сжигали заживо лучом трезубца. Спастись можно было только в артоинской броне, вот и еще одно применение Артоиса. Поэтому все секреты и оставались секретами на Индиго.

Сегодня был единственный день, когда он мог встретиться с родными перед отправкой на Артои. Откуда были такие познания в судебном делопроизводстве? Сын советника разбирался и не в таких вещах. Хотя официально, как на Земле, так и в Колониях преступность носила только материальный эквивалент, политические преступники, повстанцы и убийцы, также были не в меньшем количестве, но их всегда судили за закрытыми дверями. Никто не смел подорвать величие Земного Союза.

Противный сигнал оповестил, что через минуту в камеру войдут надзиратели и отведут его в помещение для встреч. И Лирой знал наверняка, что отец сделает все, чтобы они встретились в секторе Альфа — единственном месте без прослушивающих устройств. Но важным для Ли было то, что отца никто не будет проверять и он сможет передать ту папку, которую все это время хранил в протезе.

Но его отец тоже пришел не с пустыми руками.

— Я прошу тебя! Подумай, Лир, что с тобой там будет?! — отец походил на тень. Вся его жизненная сила вытекала из него с огромной скоростью. Смотреть было страшно.

— А это выход...Я...Я восстановлю тебя заново! — голос перешел в хриплый умоляющий шепот.

— Нет.

Уильям резко вскинулся, схватил сына за грудки и проорал ему в лицо.

— Ты, неблагодарная сволочь, ты сделаешь, как я сказал. Ты хоть понимаешь, с каким трудом я смог достать дозу.

Лирой молчал.

Дозой отец называл капсулу с ярко-желтым наполнителем. Чистый, органический яд, который убивал мгновенно и также мгновенно растворялся в крови. Благодаря ему и удалось осуществить закон о праве одной эвтаназии, еще в старый 2042г. Тогда это делалось лишь с одной целью — снизить количество людей на Земле. Перенаселение, голод, жизнь за гранью черты — сейчас в "сытое" время в это было сложно поверить, точнее представить. Но тогда эвтаназия давала шанс. Шанс достать денег для семьи, продав себя после смерти на органы, шанс заморозить свой биоматериал, чтобы возродиться в лучшем будущем. А сейчас она могла дать шанс Лирою начать жизнь заново, с чистого листа. Быть здоровым полностью, не мучиться от боли, не быть узником своего выбора. Слишком заманчиво...

— Нет, пап...Не сделаю. Ты обещал мне, что поддержишь меня. И где твоя поддержка?! В дозе?

Уильям Кахори разжал кулаки и положил ладони на грудь сына. Взгляд его блуждал от плеча до шеи, потом к лицу, а затем все-таки остановился на глазах.

— Лир, неужели это все стоит того? Неужели ты так любишь, что готов умереть? Тебе же только двадцать один год! У тебя вся жизнь впереди! Да знаешь, сколько этих Розари будет в твоей жизни?! Одумайся!

— Люблю, но вот умирать я не собираюсь.

И отошел на шаг от отца. Быстро достав спрятанную папку, вручил ее прямо в руки. Отец недоверчиво пробежался взглядом по строчкам и замер.

— Это все реальные данные о Гекторе. То, что было на суде — лишь вершина айсберга. Идалье перестраховался и не включил все данные, которые, несомненно, дали бы другой результат. Он рассчитывал на Готье...

Руки Уильяма слегка дрожали.

— Почему ты не сообщил?

— Я не знал, что Идалье выкинет такую дурость в погоне за своими долбанными амбициями. А на суде уже было поздно. Гектор бы легко добился аннуляции данных под предлогом лжесвидетельствования. Пап, ты сам все прекрасно понимаешь. Играть с Гектором возможно только по его правилам.

Кахори старший быстро убрал документы внутрь своего пиджака.

— Я это все так не оставлю, Лир. Я вытащу тебя оттуда!

Лирой улыбнулся и крепко обнял отца.

— Пап, оттуда я улечу только с Розари.

Гектор покатал пальцами рубиновый шар по поверхности своего рабочего стола, взял его в руку и крепко сжал. Аро выпустил когти и забил хвостом об пол, не сводя своего хищного взгляда с хозяина.

— Успокойся, Аро...Я хочу всего лишь расслабиться...

И на этих словах он швырнул шар на ковер. Тот ударился и медленно покатился, все сильнее замедляясь, пока не остановился совсем. По комнате разнесся звук тихого гула и шар рассыпался на мелкие яркие капли. Гектор присел и провел рукой поверх материи. От его тепла она завибрировала сильнее, рубиновые капли задрожали и в одно мгновение разлетелись, образуя замысловатый рисунок на полу. Аро утробно заурчал и по-кошачьи потерся о ноги Доминиона, сев рядом. Гектор слабо улыбнулся. Он прибегал к этому шару-нейростимулятору не часто, но сегодня он хотел забыть о многом. Например, о том, кто он, о том простом слове "да" и о том, что игра превратилась в войну. Впервые в жизни он не испытывал никакой радости от своей власти.