Выпьем за выбор и прозрение

Фанфик (фанГЭГ) из двух частей. Во всяком случае планировалось две. А получилось с десяток плюс переработанная и разбитая на две вставка от 2.718281828.

Начат 14.05.2014 после выложенной Галиной проды о том, как Джес с Риком плывут оценивать вторую невесту последнего, а Ивернийский король соревнуется со своей дочкой в скупости. Кстати, дочка побеждает по очкам, заверяя, что за нее низззя давать такое аграмадное приданое ажно в 1 тысячу, а то и целых две.

Закончен вчерне 25.05.2014, после выложенной Галины продой о встрече Лилиан с альдоном Романом.

Так что, если вдруг прочитаете этот фанфик апосля выкладки дальнейших прод или вообще дописания книги, не удивляйтесь, что всё пошло не так ;)

И главное — помните, пожалуйста, что данный фанфик — просто сильно распухшая шутка, анекдот. Фангэг. И носит черты анекдота, в первую очередь темп и юмор. Но не является и не может являться самостоятельным произведением.

=====>

Джес бесился. Невзирая на стандартную практику "быстрого" доступа Джеса до короля, в этот раз однозначно было приказано прибыть на прием (как же, "на приём" — на выволочку, на макание головой в) лишь через трое суток, при этом строго запретив пока не только встречаться с женой, так и вообще глядеть в её сторону. Так мало того — Эдоард без обиняков приписал, что за попытку "спускать пар" в общении с женским полом... ну, в общем, лучше даже не думать об этом.

Рик, который уже несколько раз пообщался с королем (отож семейные привилегии), с иронией наблюдал за "метанием рысА в клетке", как он это окрестил.

— У тебя еще голова не закружилась круги наворачивать?

Джес бросил недобрый взгляд на Рика.

— А ты, вместо того, чтобы ёрничать, мог бы и подсказать, что меня ждёт.

— Ты это уже в пятый раз пытаешься узнать. А я тебе в пятый отвечаю, что я тоже подданный Короны, — тут Рик неожиданно продолжил слегка иначе, — которой мне было приказано молчать о том, что я узнал о тебе и графине Иртон.

А Джес остановился на полушаге, уловив последние слова. Не "тебе и твоей жене", как говорил Рик раньше. Нет. "Тебе и графине Иртон". Подтекст читался.

Рик тоже заметил свою оговорку, реакцию Джеса — и выругался про себя.

— Не-не, о том что узнал — все равно не скажу. Но могу попытаться тебе помочь.

Пауза затянулась

— В чём? — Не выдержал Джес.

— Да думать тебя заставить, бревно! — Рявкнул Рик, и не останавливаясь, продолжил. — Думать ты умеешь, только иногда, как сейчас, старательно не хочешь. Давай я тебя стукну чем-нибудь тяжелым, а? Может тогда закончишь себя накручивать и начнешь соображать?

— Да о чём думать? — Заорал Джес.

— Конечно же — думать не о чем, — съехидничал Рик, — времени же нет, всего лишь сутки у тебя остались для этого, а ты еще в полу круг не вытоптал, да мебель тут не доломал, вон — пара кресел целых осталось. Правда, лишь потому, что одно в углу, а на втором я сижу, оно моё любимое и ты это знаешь. Кстати, последнее я оценил.

Джес смутился, а Рик продолжил.

— Думай, Джес, думай. Только вслух. Не про себя — внутри у тебя сейчас белки в горячей каше прыгают. Я комментировать не буду, не имею права. Но выслушать — могу. А тебе — легче будет говорить и думать, чем молчать и ... беситься. Ты можешь вслух сделать не те выводы, можешь ошибиться — но хоть начнешь связно мыслить, и, во время встречи с Эдоардом, будешь соображать, как говорить, а не побитой собачкой молчать и хвост поджимать. Всё что выскажешь — дальше меня не уйдет, ты знаешь. Даже отцу не скажу.

Джес на мгновение спрятал лицо в ладонях. Затем повернулся, хотел сесть в кресло, но, скептически на него глянув, вытащил из угла другое, которое не грозило сломаться.

Пауза.

— Ну.

— Гну. ... Да прав ты, Рик, прав, наверное. Внутри — не то. Там... — махнул рукой, — а ладно. Хорошо. Что у нас есть? Эдоард мной недоволен. Жена — недовольна. Мать, насколько я понял — тоже, что странно, обычно она равнодушна. Да даже дочь, судя по некоторым долетавшим обмолвкам, недовольна. Как ее настроила против меня эта... Стоп. Не туда. Зачем Эдоард меня мариноваться перед выволочкой трое суток заставляет? Не чтобы помучить, нет, точно. Не в его характере. Зачем? ... Или, — быстрый взгляд на Рика, слушающего, но, казалось больше сосредоточенного на потягивании вина, — он как и ты... Хм. Это не показная немилость. Он чего-то хочет. Хотя, конечно, для двора, немилость и есть... Стоп. Мальдоная с двором. Что главное? Корова? Нет. Корова — причина. Главное — король. Что-то он от меня ждет, давая время. Чтобы я задумался вообще — это понятно. А о чём? Или — ожидает, что я что-то сделаю? Подумаю или сделаю? Подумаю И сделаю? Чего вообще от меня хочет Эдоард сейчас? Тонг! Баран! Первым делом он хочет, чтобы я с коро... с женой помирился. Нет. Как я помирюсь, если он мне встречаться с ней запретил? А... не вообще, а до разговора с ним! То есть он хочет узнать, собираюсь ли я это делать вообще и как собираюсь... Рик, спасибо, дружище, за объяснения, я сейчас... Джес вскочил, и опять заходил по кругу, продолжая рассуждать, и не обращая внимания на то, что Рик с большим трудом скрыл хмыканье за кашлем — "Это Я Джесу объяснил?! Ну-ну."

— Та-а-ак. А собираюсь ли я с к... женой, — (на этот раз Джес исправил оговорку быстрее), — отношения налаживать, или ну её к Мальдонае? И хрен с ним с верфями? Одно дело её терпеть, пока она в дальнем углу сидела, а сейчас она, такое ощущение, в десяти местах сразу! Я её, понимаете ли, видеть пока не должен, так ведь она меня как будто окружила! Чуть ли не каждый знакомый про неё либо что-то невообразимое пытается рассказать, либо, наоборот, спрашивает о ней! Я устал дураком прикидываться и из разговоров выкручиваться, только у тебя и скрываюсь. Ты хоть про неё молчишь. Да и то, боюсь, только потому, что тебе отец запретил. Ну Рик, ты же видел её — мне конечно про её красоту придворные сказки понарасказывали, но я-то помню этот розовый ужас! И ты её видел!

Рик мысленно зачёл себе бросок "шесть-шесть" за то, что сумел сохранить бесстрастное выражение на лице. Он-то как раз Лилиан видел недавно — и окончательно и бесповоротно уверовал в то, что женщина на собственной свадьбе — это невесть что за зверушка. Тем более, что она сейчас явно похудела и выглядит (Рик сглотнул)... ладно, в сторону, что там Джес продолжает?

— Так, извини, опять завёлся. Не хочу. НЕ ХО ЧУ. Но надо. Даже не из-за верфей. Из-за малышки. Знаешь, мне даже и с ней Эдоард пока встретиться не дает, мол, как он там выразился в письме — "Сперва следует убедиться, не совершишь ли ты прежних ошибок, типа назначения в сопровождающие к дочери убийц и подобную шваль", — к концу фразы Джес говорил всё тише.

— Издали только и видел Миранду.

Рик мудро промолчал про то, что показать дочку Джесу он сам предложил, пока последнего не разорвало. Так, чисто случайно, ага.

— Так ведь мне и того хватило. Я в шоке. Куда-то исчез капризный ребенок. Принцесса — принцессой. Нет, лучше. И выглядит, и двигается, и говорит. Я даже не признал с первого взгляда. И защитничек рядом с ней — милый пёсик, голову постороннему откусит и сделает вид, что та была лишняя. Явно выдрессирован, причем видно, что не только со стороны занимались, дочка сама много вложила.

— А по письмам понятно, что всё это — от ... МАМЫ. Всё это, с ума сойти — "МАМА Лилиан подарила мне собаку и рассказала, как себя с ней надо вести", " МАМА Лиля договорилась, что мне купят аварца, а вылеченный принц Амир сказал, что о покупке не может быть и речи, это будет подарок", " МАМА вместе со мной учит ханганский и учит, как следует кон-тро-ли-ро-вать ве-де-ни-е дел" — вот что я в письмах читал. Да еще и почерк явно постепенно улучшается! А ведь до этого...

— Всё, если с потерей верфей можно смириться, то с потерей дочери... А ведь, не помирись я с супругой, дочку — потеряю. Она мне не простит, если у неё отберут "МАМУ Лилю". Вот ведь... — Джес хотел выругаться, но проглотил окончание.

— Так, опять ушел в сторону. Мириться — должен. Ради дочери, ради Эдоарда, ради верфей. Именно в таком порядке. А как? Ну, для начала — пару небольших подарков, — пауза, взгляд на Рика, — нет, ты прав, не пару и не небольших. Много и больших. Обязательно. Хм, что у меня уже есть? Та-а-а-ак. Так вот чего хочет Его Величество — чтобы я успел подарками запастись! И — да-да, конечно — чтобы рассказал, какие. Наверно, предусмотрительно будет ему показать, да? — Джес коротко задумался.

— Надо дать распоряжение управляющему... и еще паре человек, наведаться к ювелиру, что там у нас еще? Кстати, Рик, не переуступишь мне часть того, что в Ивернее спас от этих "больных святош, пристукнутых Альдонаем"? Да знаю я, что ты вслух не высказывался, я по губам прочёл. Не один я косяки допускаю. Тебе же, как будущему королю, на заметку — следует избавляться от этой привычки.

Джес собирался, продолжая говорить.

— Согласен? Спасибо. Всё, ухожу. А, чтоб меня... нужно с кем-то посоветоваться, кто по тряпкам-нарядам подскажет, вот кто, как думаешь, Рик? ... Наверно, Тили не откажет, она как раз сейчас здесь неподалеку. Ты был прав, спасибо за советы!

Рик, который с начала монолога Джеса не проронил ни слова, проводил глазами уход последнего и только потом позволил себе засмеяться. "Ой не могу. Вот уж про что я не думал, так это про то, что Эдоарду нужен рассказ о подарках. Уморил. Хотя... А может это даже и будет лучшим вариантом от Джеса? Забавно. А про шевеление губами — это он мне подарок сделал. То-то я иногда понять не мог, как он иногда мои ходы в "клетки" предугадывает. Паршивец. Пользовался, значит, умением читать по губам. Да, тут он прав, надо избавляться."

* * *

Ну вот, наконец-то это ожидание закончится. Хорошо ли, плохо (что вероятнее), но закончится. Джес не был исключением из правил, и ожидание разноса было хуже самого разноса. Наверно. В этом-то и проблема.

Выдох, как перед прыжком в холодную воду, заходим.

Так, что у нас в начале партии? Какие фигуры? Оценим?

Малый кабинет Его величества. Официальный, но не помпезный. На несколько человек максимум, официальная делегация просто не поместится, не говоря уж о своре придворных. Эдоард и один посетитель, редко двое-трое. Это плюс. Неофициальный кабинет был бы лучше — но и так неплохо.

Неодобрение и некоторая скрываемая надсмешка-пренебрежение со стороны придворных за прошедшие три дня — минус. Считают, что в сильной немилости. Пусть. Зато скрывали свое отношение очччень тщательно. Головой или задницей, но соображали, что лучше не доводить. Это тоже показатель. Плюсик.

Что дальше? При проходе к Эдоарду — пропустили вообще без всякой проверки. Даже в несомый с собой сундук не удосужились взглянуть (нёс, кстати, сам — рассчитал, что так будет правильней). Считают, что совершенно не опасен? Нет. Не те люди. Они могли даже не спросить короля впрямую, но — либо окольно выяснили, либо Его Величество как-то показал. Однозначно в плюс. В опале, но при этом — в полном доверии. Нет. Не однозначно. Такое доверие в подобный момент — явно показатель выдаваемого аванса. Становишься обязанным. Большой плюс, неопределяемый минус.

Кресла нет, стула нет, табуретки нет. Минусище. Первый раз такое.

Лица в тени. Ожидаемо, но всё равно минусик. Стоп. Лица? А вот и еще одна фигура в расстановке. Вдовствующая графиня Иртон, га... мать? Ой, как плохо... Заканчиваем приветствовать Его Величество (который, кстати, не остановил славословия — минус), выдаем подобающее приветствие матери.

Еще минус — мать стоит, хотя обычно ей дозволяется сидеть в присутствии короля даже без спроса. Очень большой минус. Причина? Король настолько недоволен Джесом, что перекинулось даже на мать? Нет. Стоит хоть и прямо, но одной рукой касается высокой спинки кресла. Может сесть в любой момент. Причина — чтобы не смотреть снизу вверх. Давление. Показатель, что тоже крайне недовольна им.

Так, баланс можно больше не считать — чтобы не паниковать. Пока всё плохо. Будем исправлять. Оценка закончена, партия началась. Первый ход — за королем. Разумеется.

— Итак, Джес, что бы ты хотел нам рассказать?

"Альдонай милостивый! Я Рику десятинку лучших вин должен! Если бы не он, я сейчас бы глаза вытаращил, не понимая, почему меня не песком с ракушками сразу, а с чего-то ждут моей речи. Три дня — это действительно был намёк. Спасибо, Рик, что позволил не выглядеть сразу болваном.

Так, собрался, отвечать только королю, делая вид, что графиня здесь просто постоять зашла. Этикет."

— Ваше Величество, я думаю, вас не столько уже интересуют подробности нашего путешествия, благо вы уже все доклады давно получили. Рискну предположить, что вы хотели бы услышать от меня, как я собираюсь, — в голове пронеслось несколько вариантов, начиная с мягкого "помириться", — загладить свою вину перед супругой.

Увидеть Джес не увидел, но как-то почувствовал, что Эдоард с Алисией переглянулись. "Этого они ждали, нет?"

— Продолжай. — Увы, по голосу правильность начала разговора было не определить. Но — теперь действительно только продолжать.

— Я несомненно, в силу некоторого стечения обстоятельств, — не говорить же впрямую, что из-за того, что коро... (нет, даже в мыслях нельзя) жену видеть лишний раз не хотел, — подверг свою супругу опасности, и более того, не только её, но еще и дочь. Учитывая же, как она справилась с проблемами, моя вина перед ней выросла до невообразимых высот.

При этом в мозгу Джеса защелкали счеты, прикидывая насколько "невообразимую высоту" можно сравнить с суммой потраченных на подарки средств. Вина, может и невообразимая, только она, как и любая неконкретная величина терялась в тени груды полновесного золота — вполне себе конкретной величины. Джес едва не скривился, оценивая затраты. Большинство придворных щеглов они бы разорили. Может, перебор? Нет. Надо. Для надежности.

— Я, разумеется, постараюсь переговорить с супругой, но одних слов тут недостаточно. Учитывая Ваши письма ко мне, я решил предварительно просить Вас оценить, насколько подходят некоторые мои подарки для супруги. Благо, насколько я понимаю, Вы в последнее время общались с ней больше, чем я до этого за всё время семейной жизни. — Джес поздравил себя с "завернутой" фразой. Удалось упомянуть и мать и короля вместе, обращаясь только к королю (этикет!), еще раз указать свою вину, при этом замаскировав почтением и просьбой, ну и так далее.

— Сам дошел до мысли посоветоваться насчет подарков?

— Не совсем, Ваше Величество. Меня Ричард на эту мысль навёл.

— Он тебе так и сказал? — Голос короля был обманчиво спокоен, но Джес мысленно стукнул себя по лбу. Сильно. Обухом топора. Хорошо, что мысленно себе лоб не расшибешь.

— Нет, Ваше Величество. Как это ни странно, он вообще молчал.

— Джес, кончай говорить загадками.

Джерисон с облегчением понял по слегка изменившимся тону разговора и позам собеседников (хотя Алисия в разговоре и не участвовала), что официоз разрешено отставить в сторонку.

— Единственное, что сделал Рик, так это заставил меня перестать метаться и начать думать.

— Очень интересно, и как ему это удалось? Какими словами? — Неожиданно спросила Алисия. Джес чуть не покачнулся — то, что его мать заговорила без позволения короля, показывало, что они не по отдельности собирались его песочить, а заранее договорились надавить на него. Сообща. Не просто так Алисия стояла здесь молчаливым укором — всё намного хуже. На мгновение Джеса даже охватила легкая паника, но — слава Альдонаю, разговор шел в удачном русле, и испуг был задавлен.

— Да, Джес, меня это тоже интересует, — подхватил Эдоард, — знаешь, как твоему королю, мне бы хотелось узнать эти волшебные слова. Как и одному из твоих родителей.

Тон короля отдавал шуткой (не говоря уж о двусмысленности, которую могли оценить только двое в кабинете), но отшучиваться в ответ или придумывать — Джес не решился. Хотя внешне ответ и мог показаться шуткой.

— Вообще-то, я дословно не запомнил его слов, поскольку тогда еще был немного не в себе, но в общем они сводились к предложению дать мне чем-нибудь тяжелым в лоб, чтобы я перестал лениться думать. Как ни странно, это сработало, и дальше я действительно размышлял уже сам. Правда, вслух, как Рик предложил.

— Поздравляю с сыном, Ваше Величество, — обратилась Алисия к усмехнувшемуся Эдоарду.

Джес мысленно вознес молитву в благодарность за то, что его неосторожные начальные слова про Рика не привели к неприятностям. Могло получиться сделать подлость из глупости — самое противное сочетание. Потом в глаза Рику смотреть было бы... нет, только не это. Обошлось.

— Ладно Джес. Мне даже интересно, что ты выбрал в качестве подарков. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

Сказано не было, но подразумевавшееся окончание "не разочаруешь ОПЯТЬ" — читалось.

Джес открыл сундук и начал демонстрацию (как назвали бы это сейчас).

— Для начала — украшения, которые должны порадовать любую женщину. Например, вот этот гарнитур из разноцветного янтаря. Серьги, броши, еще вот эта фута... футо... , — Джес запнулся, и неслышно пробормотал, — язык сломаешь с этими женскими штучками.

— Простите, Ваше Величество, это украшение, надеваемое на голову, с камешком, опускающимся на лоб. Я не большой знаток ценностей, но, по моему разумению — ювелир, который это придумал — просто гений. А уж откуда он взял разноцветный янтарь — мне бы очень хотелось узнать. Если это не единичные слёзки, то место добычи — просто золотое дно. Я бы даже предложил, если мне будет позволено, чтобы Вы распорядились своим людям постараться выяснить этот источник. Я видел подобное украшение на некоторых из женщин Вашего государства — выглядит просто восхитительно!

Джес прервался, поскольку в этот момент Алисия со странным выражением лица произнесла. — Ну, во всяком случае, хорошо, что ты отнесся к подбору вещей тщательно и со вкусом. Это, конечно, не набор, а отдельные украшения, но тебе удалось подобрать их в единый гарнитур. Сочетается.

Джес с трудом скрыл удивление. Мать не подходила настолько близко, чтобы суметь определить, что это составной, а не цельный набор — как же? Но решил отложить выяснение этого вопроса на потом и продолжил.

— Затем — расписной веер. Недавнее проявление моды. При должном умении женщины используют его... — Джес сбился, поскольку король почему-то раскашлялся.

— Ладно, с веером понятно, он при дворе уже появился, мы в курсе. Еще что-нибудь?

Джес отложил веер и осторожно распаковал еще один сверток.

— Увеличительное стекло. Недавнее изобретение. Позволяет рассматривать мелкие вещи. Поскольку Лилиан любит вышивку, я подумал, что это может оказаться ей полезным. — Джес собирался продолжать рассказывать, но услышал от короля распоряжение.

— Дальше. — Странно, Джесу показалось, что у короля какой-то сдавленный голос.

— Зеркало. Не металлический лист, а какое-то стекло. Надо обращаться бережно — но зато отражение намного лучше, чем у того, что делали раньше. Оказывается, и стекольных дел мастера попадаются не хуже ювелиров. — Джес замолчал, ожидая какого-нибудь вопроса, но король почему-то лишь жестом предложил ему показать следующий предмет. Какая-то непонятная поза у короля... и мать уже не просто касается спинки кресла, а почему-то крепко держится за неё двумя руками — устала стоять? Тогда почему не присядет?

— Новая игра, пришедшая к нам из Ханганата, насколько я понял. Я, правда, не уверен, что женщине понравится играть в подобную логическую игру, но даже как просто украшение выглядит хорошо... — Джес осекся, поскольку от короля донесся какой-то сдавленный сип. — Ваше величество, вам плохо?

— Нет, мне хорошо, — неестественно ровным голосом произнёс Эдоард. — Мне давно так хорошо не было. Ты продолжай, если еще что-то есть.

— Еще кружево. Белошвейкам удалось сделать подобное чудо широким, а не узеньким как ранее. Я специально подобрал розового цвета, который больше всего нравится Лилиан. — На этих словах Джес всё же непроизвольно скривился и.... окончательно сбился, поскольку обратил внимание на непонятные подергивания плеч как короля, так и матери.

— Ро-ро-ро-розо-вое! — Донеслось истерическое со стороны Алисии. — Ваше Величество, простите, я больше не могу!

Совершенно сбитый с толку Джес переводил взгляд с короля на мать и обратно. А они — уже не сдерживаясь... они что, смеются? Что за? Джесу на мгновение показалось, что у него что-то с глазами. Да и с ушами тоже. Но это было лишь на миг, поскольку тут же дошло — Эдоард с Алисией действительно смеются. Причем смеются так, как он и упомнить не мог. От души, смахивая слёзы. Не помнил он такого смеха. От великолепно владеющего своими чувствами короля. От холодной матери. — "Да что здесь происходит, Мальдоная всех забери?" — Совершенно растерявшись, Джес молча смотрел на с трудом успокаивающихся Эдоарда и Алисию.

— Не обращай внимания, Джес. Потом узнаешь в чем дело, сам посмеешься. Возможно. Хотя, может и нет. А случайно следующими вещами у тебя там не калейдоскоп с подзорной трубой?

— В-в-ваше В-велич-чество, как? — Джес даже начал слегка заикаться от удивления. — В смысле да, то есть нет. То есть... Э-э-э... Только калейдоскоп. Подзорной трубы нет. То есть...

Новый взрыв смеха.

— Это хорошо. Если б там еще и подзорная труба была...

— Подзорной трубы тут нет, она стоила просто совсем уж несусветных денег. Я посчитал, что для Лилиан это будет просто игрушка, а это уже перебор, — совершенно убитым голосом продолжил Джес. И, немного помявшись, продолжил, — но вообще-то я купил её для себя. В морских делах...

* * *

То, что по любви короли женятся крайне редко — вовсе не самое плохое в их вредной профессии. Браки по расчету — не самый худший вариант. Особенно, когда есть варианты, известные читателю.

Но есть намного более худшее — постоянный контроль чувств. Хочешь — не хочешь, но самый официальный пост накладывает на короля маску. Король не то, чтобы может получше шулера сохранять на лицу беспристрастное выражение — всё хуже. Он ДОЛЖЕН надевать эту маску. Проблема лишь в том, что маска имеет свойство врастать в человеческое лицо. И однажды маска перестает сниматься. Даже когда этого сильно захочешь. И самые лучшие шутки вызывают смех — но в пределах приличий. А так хотелось бы послать эти приличия к Мальдонае. Но — не получается. Маска держит. Можно, если силен — плюнуть и попытаться пойти наперекор — но вроде бы безудержный смех будет натужным.

Поэтому в данный момент Эдоард был счастлив. Ладно, комизм ситуации с Джесом — сам по себе был весьма неплох, однако маска выдержала бы. Но. Одно но — рядом не смогла скрыть совершенно неприличный по этикету смех "гадюка". Даже, как ее иногда называли, "ледяная гадюка". И маска треснула и осыпалась.

Был бы Эдоард один... или одна Алисия — это был бы небольшой всплеск, привычка бы взяла свое. Но каждый из них не мог остановиться из-за смеха другого, из-за чего возникло замкнутое кольцо легкой истерики. Всё это усугублялось выражением лица Джеса. Он еще не научился так профессионально держать лицо, как его "мать" и "дядя", и вынужден был стоять и мучиться чужим смехом.

Но все хорошее (для Эдоарда и Алисии), как и плохое (для Джеса) рано или поздно кончается.

Утирая слезы, король обратился к Джесу.

— Джес, ты еще и лентяй, оказывается. При всех твоих недостатках, о которых мы еще поговорим — этот для меня стал самым неожиданным. Нет, это надо же — купить все подарки в одном месте! Ведь в одном?

— Д-да, но как? Простите, Ваше Величество, я нахожусь в сильной растерянности, и забыл про правильность обращения. Ваше Вели...

— Оставь церемонии, тебе это не идет, — прервало его упомянутое Величество. — Выражение искреннего недоумения на твоем лице — намного более приятная картина для глаз, чем попытка скорчить официальную рожу. А эти рожи мне и без тебя строят каждый день. Тем более, что у тебя это все равно не выходит, и в результате лицо у тебя перекашивает так, будто ты раскусил острый перец. Тоже в чем-то забавно, но не так. Ничего, к концу нашего разговора у тебя на физиономии опять появится выражение растерянности, причем еще более сильное. Хочешь побиться об заклад?

"Вот уж вряд ли", подумал Джес, но сложившаяся ситуация подсказывала ему, что не всё так очевидно.

— Ваше величество, я пока, пожалуй воздержусь от спора с вами. Слишком мало я пока понимаю.

— Ну хоть здравый смысл начинает к тебе возвращаться. И всё же — кто тебе подсказал купить все подарки в одном месте?

Джес смутился. Ведь ранее ему явно дали понять, что контакты с противоположным полом будут восприняты без понимания. И хотя в данном случае ничего предосудительного не было, но с одной из своих бывших любовниц он общался, причем в обстановке, которую официальной не назовешь — один на один, без дуэний или того подобного. В голове тут же всплыл разговор с Тили.

* * *

— Тили, у меня к тебе просьба. Мне нужен совет.

— Нет, какой нахал. Не был больше года, как говорят, завел себе новую любовницу, и начинаешь с просьб, а не с комплиментов!

— Тили, прости, будут комплименты в двойном размере, но позже, я страшно тороплюсь. Извини, у меня действительно серьезное положение и нужна твоя помощь. Король желает, чтобы я помирился с женой, а мне даже нечего ей подарить.

— Ты спрашиваешь бедную женщину, где достать подарки для ДРУГОЙ женщины, пусть даже и супруги? И... постой, ты хочешь сказать, что катался где-то больше года по разным странам, заводил там любовниц, вернулся и ничего не привез свой жене? Ну ты и...

— Ну, где-то так. Как-то забыл. А ситуация такая, что к ней без серьезных подарков не приблизишься. Мне нужно ее очень сильно задобрить, у нее действительно есть основания на меня сердиться.

— А какие? Мне интересно. — Кокетливый взгляд через полуопущенные ресницы. — Расскажи, пусть я хоть раз в жизни узнаю что-нибудь раньше Алисии, а?

— Тили, не увлекайся. Тут нет места для сплетен, более того, здесь все настолько серьезно, что тебе безопаснее даже не думать об этом. В случае чего даже я тебе не помогу. А мне будет обидно тебя потерять. — С оттенком легкой угрозы.

— Фи, грубиян. Пугать бедную женщину! Причем такую шикарную, как я! Вместо того, чтобы увлечь рассказом о своих путешествиях и, может быть... — многозначительный взгляд.

— Вот-вот. — Джес не дал себя отвлечь. — Сейчас мне нужен совет шикарной женщины, которая знает, что нужно другой женщине. Посоветуй мне, что я могу подарить своей жене. Брошки там, кольца, платье. А поговорим мы в другой раз, ты же не думаешь, что я могу тебя забыть, и не посетить попозже... с рассказом. — Ответный многозначительный взгляд.

— Ладно, в другой так в другой. Но ты мне будешь должен. Правда, я должна признать, что у тебя действительно трудная задача — подобрать подходящий подарок для Лилиан — это, знаешь ли, очень непросто. Но, если у тебя есть деньги — могу тебе помочь.

— Ты что, думаешь, я вдруг разорился? Деньги есть.

— Тогда советую тебе просто поехать в новый салон, который открыли в городе недавно. Там совершенно потрясающие вещи, да и сам салон потрясает, но и цены потрясают. До дна кошеля. Можно сказать, не потрясают, а вытрясают.

— Меня не вытрясут. А кто хозяин?

— Не знаю. Какая-то компания купцов. А тебе это важно?

— Да нет. А где он?

— В центре, около ратуши.

— Но там же все застроено?

— Ах, это такие мелочи, не стоит и упоминания. Снесли несколько домов и всё перестроили.

— Но это безумные деньги!

— Когда ты увидишь салон, то поймешь, что его владельцы слов "безумные деньги" не понимают. Зато с удовольствием их принимают.

— Ладно, спасибо. Я поехал. Да, прости, а как там подобрать то, что нужно?

— Там тебе помогут. И не забудь, ты мне должен, — продолжила Тили с кокетливым намеком, — и не только визит и рассказ!

— Я понял.

— Вот именно! Стой-стой! Самое важное не сказала!

— Тили, я тороплюсь!

— Много времени не займет. И ты вообще нахал. Прибежал-убежал. Ты забыл, что с женщинами, тем более симпатичными, так поступать вредно?

— Тили, ты не симпатичная, а красивая, но... Ладно, слушаю, я не могу устоять перед такими прекрасными глазками, особенно когда они так забавно хмурятся.

— Уже лучше. А то я уж думала, что тебя подменили. Слушай. Вот уж не знаю, как они этого добились, но торгуют они только за золотые, и никаких расписок и "как-нибудь пришлю управляющего". Несколько придворных попытались было воспользоваться положением, но там ТА-А-АКИЕ связи оказались...

— Тили, я...

— Я знаю. Просто, когда будешь сам кому-то рассказывать, упомяни. Это сейчас считается при дворе хорошим тоном. Второе тоже в основном для передачи дальше — сейчас возникла мода на омовения и вообще чистоту, так этот салон — пожалуй, самые в этом отношении... модные. И покупателям, которые, скажем так, новой моде не следуют, или не дай Альдонай, платяных зверей носят...

— Что, не пускают? Да ты шутишь! Попробуй они Крайдис, которая, похоже лет двадцать не мылась, такое заявить, она...

— Альдонай с тобой, Джес. Я же и говорю — это передается только сплетнями, а самая восхитительная сплетня — как раз про неё. Разумеется, её светлости Крайдис, графине Эстлокс — никто про мытье и не заикнется. И фи, Джес, такие слова упоминать. Это неприлично, обвинять её в том, что она грязная как... как... Как можно! Она просто немного отстала от моды, бедняжка.

— В салон-то она, разумеется, спокойно заходит, — с нескрываемой иронией протянула Тили. — Да только — вот ведь незадача, там несколько залов — и она попадает только в самый первый. Хотя, конечно, и он может разорить, но не Крайдис или, скажем, тебя. Но ведь самое интересное же дальше. А все остальные — такая жалость — то там идет переделка, то там новомодное стекло разбилось, то балка провисла, то затопило, то принц какой завалящий осматривает, нельзя мешать. И так далее. Ах, несчастная Крайдис — ну вечно ей не везет! Ни разу не удавалось дальше пройти.

— А другим дамам, которые ... упомянутой тобой моде следуют получше, — быстро подхватывает Джес, — такого невезения не достается, так? Даже если они пришли в то же самое время? А принц, вот незадача, будет осматривать зал всегда дольше, чем у Крайдис хватает терпения?

— Ах, Джес, ты всегда был таким догадливым, — всплескивает руками Тили, и надувает губки, — так неинтересно, ты не даешь мне насладиться рассказом!

— Ну будет тебе, будет. И что, она смолчала?

— Джес, ну ты так забавно шутишь! Когда до неё дошло, что ее графский титул в глазах владельцев салона почему-то не делает её такой же... модной, как остальные — она развизжалась так, что любо-дорого было послушать. — Тили мечтательно закатила глазки. — Мне так повезло как раз тогда присутствовать.

— Ах какой это был музыкальный визг! Любая свинья позавидует! А как она изящно выражалась! "Запорю! Сгною!". А когда это все равно не помогло, она начала такие странные фразы произносить — что такая благовоспитанная женщина как я, даже и не знает. Может, объяснишь мне, что означает ... ах, нет, я стесняюсь. — Она кокетливо потупилась.

— Хорошо, Тили, я понял, — сдерживая смех, произнёс Джес, — но, прости, у меня совсем нет времени. Еще зайду и смысл фраз объясню, и может даже продемонстрирую на примере некоторые из них. Всё, я откланиваюсь, оставайся такой же прекрасной.

— Джес, но самое интере...

— Тили, потом. Я бы с удовольствием с тобой еще пообщался, но король... — Джес специально оборвал фразу.

— Но Джес!

— Тили, — тоном, не предусматривающим возражений, — ПОТОМ. Колечко?

Тили дурой не была.

— Брошь. Со "слёзкой", хоть маленькой. И всё-таки ты нехороший мальчик. Ладно, удачного тебе опустошения кошеля.

* * *

Малый кабинет. Джес, вынырнув из воспоминания, лихорадочно соображал, что ему сказать — ведь не правду же, в самом деле! Но тут его выручила Алисия.

— Ваше Величество, может не стоит так строго относиться к мальчику?

"Ну спасибо, мммммама", подумал великовозрастный крупногабаритный "мальчик". А Алисия, усмехнувшись легко читаемому в данный момент Джесу, продолжила.

— Он ведь явно решил поразить жену, да и Вас, видимо тоже, — не удержалась она от легкой подколки, — и направился в место, которое ему порекомендовал бы почти любой. Мы, кстати, не подумали о таком ожидаемом его поступке. Ну а после всех этих покупок у него, во-первых, было весьма мало возможностей найти в другом месте какой-нибудь подарок, который мог бы сравнится с уже купленными.

— Да, это верно. А во-вторых? — Заинтересовался Эдоард.

— А во-вторых — у него кончились средства. — Припечатала безжалостная "гадюка", вызвав новую волну смущения у Джеса и очередную порцию веселья у короля. — Он еще весьма далеко зашел, хотя явно и не всё посмотрел. Мало кто из подданных Вашего Величества может столько купить. Тем более там.

— Браво! Может, еще и в третьих есть?

— Есть, полагаю. Думаю, он не принес сюда то, что купил в подарок, когда находился в Уэльстере или Ивернее. Ведь правда, Джес? — Повернулась она к нему.

При этом её взгляд пообещал ему на выбор четвертование или сдирание шкуры в случае, если выяснится обратное.

Джес, всё еще не понимающий, почему его предыдущие покупки вызвали подобное веселье, почувствовал себя слегка лучше, и даже бросил благодарный взгляд матери.

— Я восхищен вашей проницательностью. Спасибо, что напомнили мне о подарках, которые я сделал в пути. Мне понравился набор столовых приборов из целых 102 предметов, и я купил его, невзирая на цену. Посчитал, что моей супруге понравится изящество форм и разнообразие средств для приема пищи.

По правде говоря, когда Джес покупал набор, про Лилиан он не думал совсем. Но — кто об этом знает? Хорошо что он вспомнил о нём во время последней тирады матери. Действительно — почему бы не подарить этот набор тому, кто любит вкусно и много пожр... поесть. Очень-очень-очень много поесть.

"Ну вот, опять!" — Обреченно подумал Джес, наблюдая за очередным приступом смеха.

— Алисия! Предположение о нехватке денег — было блестящим! Он даже не дошел до столовых наборов!

Бедный Джес. Как писал Марк Твен — "Опустим завесу жалости над концом этой сцены."

Пока Джес во второй раз приходит в себя (будем надеяться, что Эдоард и Алисия будут деликатны), мы вернемся немного назад во времени, и проследим, как Джес совершал покупки на свою голову. И на радость (и карман) короля.

* * *

Выйдя от Тили, Джес сел на коня и поехал к центру, где он еще не был после приезда в столицу. В какой-то момент он понял, что забыл спросить Тили, как он узнает салон, но потом решил, что спросит на месте.

Однако, когда он приехал на площадь перед ратушей, то сразу понял, что вопросы лишние. Салон трудно было не найти. Слева от ратуши, где ранее был дом барона Рочестера, стояло новое здание, поразившее Джеса своими огромными стеклянными окнами. Что еще больше поразило — окна были настолько прозрачны, что через некоторые из них прекрасно были видны красиво одетые и украшенные драгоценностями дамы в странной неподвижности Присмотревшись, Джес понял, что это были искусно сделанные скульптуры, причем одна показалась ему сильно знакомой. Однако вспомнить, где раньше он видел это лицо и фигуру, не удавалось. Да и лицо второй фигуры, с зелеными глазами, тоже кого-то напоминало, хотя и очень смутно.

На одной из дам-скульптур было платье из белого шелка, покрытое розовым кружевом, два шикарных браслета с чередованием янтарных пластин разного цвета и обруч на голове с камнями, похожими на большие драгоценные камни. В руке она держала нечто непонятного назначения.

Вторая дама сидела за столиком, поверхность которого была выложена янтарем, на кресле, обитом шелком, с высокой спинкой. На кресле полудрагоценными камнями были изображен чей-то герб. На столе лежала доска, напоминавшая "клетки", разбитая на квадратики из белого и красного янтаря. На квадратиках стояли искусно вырезанные фигурки, напоминавшие пеших солдат, всадников, осадные башни и что-то ещё.

Скульптурные фигуры выглядели живыми, зеленые глаза смотрели, казалось, прямо на зрителя, а кокетливо приопущенные ресницы так и просили зайти в залу и познакомиться. Джес не стал сопротивляться зову дамы и своего сердца. До него начало доходить, почему Тили советовала посетить салон.

Рядом с окнами было нечто, что Джес принял за еще одно окно, но, почему-то, до земли. Однако, прочитав надпись — "Салон Мариэль. Главный вход", с громадным изумлением понял, что это дверь.

Альдонай милостивый! Дверь, в которое вставлено огромное стекло!

Неприметный человек, предупредительно распахнувший перед Джесом дверь, успел и глянуть на графское кольцо, и тихо и коротко вызвать встречающих. Навстречу из неприметной двери появились симпатичная девушка и парень.

"Явное сходство", — машинально отметил Джес. Парень тем временем поклонился и обратился к нему.

— Рады приветствовать вас в салоне Мариэль, ваше сиятельство. Я — Трикс, а это моя сестра Астра. Обычно покупатели предпочитают общаться с девушками, тем более, что они лучше могут помочь в выборе драгоценностей. Я же буду помогать нести покупки. Конечно, если Ваше сиятельство пожелает, то показывать буду я, а Астра вернется обратно.

"Хитрецы", — подумал Джес, — "Варианта, когда показывать будет только девушка — не предлагают."

Дождавшись позволяющего жеста, девушка обратилась к нему.

— Ваше сиятельство, хотите что-нибудь купить, отдохнуть или просто присмотреться?

— Всё. И присмотреться, и купить, и потом отдохнуть, если труды по покупке окажутся тяжкими.

— Ваше сиятельство, вы проницательны. Обилие великолепных товаров действительно делают посещение нашего салона тяжелым, хотя и увлекательным занятием. Именно поэтому мы предоставляем нашим посетителям также и возможность передохнуть и насладиться искусством нашего повара. С чего Вы предпочитаете начать?

— Мне надо купить подарок супруге, для чего будет нужен ваш совет.

— Тогда, если позволите, я задам вам пару вопросов?

— Задавайте.

— Что вы хотите купить жене, Ваше сиятельство? Драгоценности, платье, что-то ещё?

— Пока не знаю. Я должен осмотреть то, что вы предложите, и затем выберу.

— Чтобы предлагать, мне надо немного представить, как выглядит ваша жена. Какого цвета глаза вашей жены?

— М-м-м. — Джес попытался вспомнить — но на ум приходило только "поросячьи". Зеленые? Нет, синие. Нет, зеленые. Или? Вот ведь... Слава Альдонаю, что парень недалеко отошел, а девушка не выказывала ни малейшего удивления задумчивостью покупателя.

— Хорошо, а как она выглядит в целом, какая фигура?

— Высокая, выше вас на полголовы, толще... раза в 4, фигура... м-м-м... — И мысленно. — "Какая к Мальдонае фигура при такой толщине-то!"

— Ясно. А какие волосы? Цвет, длина, прическа?

— М-м-м.

— Хорошо. Наверно не стоит смотреть платья без точных размеров. Позвольте предложить вам выбор драгоценностей.

Они подошли к большому длинному столу, закрытому сверху идеально прозрачным стеклом. Под ним, на белом шелке, лежали бесчисленные кольца, браслеты, серьги, обручи и другие изделия из разных материалов, но больше всего было с янтарём. Причем янтарь был разных цветов, очень искусно обработанный, самых разных форм и часто непонятного назначения.

— Что бы Вы хотели выбрать?

— Да я тут до конца жизни выбирать буду. Я половину не понимаю, зачем это нужно. И что это за пергаменты рядом с ними?

— Ценники. Это не пергамент, это бумага. На них написана цена, название и сертификат мастера.

— Что за бумага?

— Я не знаю. Мы на ней пишем.

— Ладно. Помогите подобрать.

— Раз вы не можете точно сказать цвет глаз и волос, давайте выберем что-то нейтральное. Например, вот эти серьги или брошь или фероньерку. А веер подойдет к любым драгоценностям.

— А зачем фероньерка и веер?

— Фероньерка крепится на голове так, чтобы камень был на лбу. Это последний крик моды. Веером обмахиваются, чтобы не было жарко. Давайте я вам покажу, как это будет выглядеть. Вот у нас для этой цели пустой манекен.

Она взяла фероньерку, подошла к женской скульптуре, лицо которой тоже показалось Джесу знакомым, и закрепила на ней украшение.

Манекен преобразился. Просто женщина стала просто королевой

— И сколько это будет стоить?

Девушка назвала сумму.

Джес почувствовал, что ему нужно выпить, но, придя немного в себя, подумал, что мир с королем и женой дороже денег.

— Хорошо, это я беру. А мы можем подобрать гарнитур? Эту фер... фря... ну эту, и к ней серьги и несколько брошек, всё со "слезками"?

— Ваше сиятельство, "слёзы моря" довольно дороги, и гарнитуры делаются на заказ. Можно попробовать подобрать, но разноцветный янтарь в набор следует смотреть под цвет глаз и волос, — извиняющимся тоном произнесла Астра.

Джес напрягся. На память приходило только нечто противно-розовое, с непонятными заплаканными глазами и ... розовыми(?) же волосами. "Да нет, не может быть. А! Портрет! Ладно толщину переврали, но остальное... Так, что там было?"

— Блондинка, зеленые глаза, большая толстая коса. — С облегчением выдал он.

После достаточно продолжительного подбора Джес, наконец, согласился с найденным вариантом, после чего спросил.

— А что еще у вас есть?

— Кроме драгоценностей?

— Да, я видел, что в окне у вас женщины сидят за столом, и на столе какие-то фигуры. В общем, я хочу посмотреть и другие товары.

— Фигуры? Это шахматы. Новая игра, очень модная. Но есть и другие игры. Вот посмотрите, Ваше сиятельство.

Джес узнал игру, в которую он играл с Риком и королем. Наборов было несколько, опять с цветным янтарем, очень искусно выполненных. Джес немного повыбирал и остановился на одном из вариантов. Подарю-ка я это жене, возникла мысль. Вряд ли она будет играть, так что заберу себе, а видимость будет, что это я подарил ей. Довольный от пришедшей ему в голову идеи, он сказал.

— Беру. Что еще?

— Вот, Ваше сиятельство, извольте посмотреть — труба, в которую можно смотреть вдаль. Но крайне дорого.

Девушка показала в сторону окна, через которое вдалеке виднелся купол церкви. Перед окном на нескольких цепочках висела какая-то трубка... или нет? Да, две трубки, зачем-то вставленные одна в другую.

— Как это?

— Попробуйте, Ваше сиятельство. Через неё смотрят вдаль. Только надо подстраивать под себя, перемещая вот эту трубочку, пока не будет хорошо видно, вот другой глаз надо закрыть...

Джес направил трубу на церковь, подвигал трубочку и замер, глубоко потрясенный.

— И сколько это стоит?

— Вот ценник.

Джес глянул, закрыл глаза, помотал головой и снова глянул. Цена уменьшаться не захотела. Безумие. Нет. Точно безумие. Нет. Не хватит. Никогда. Ни за что. Не сейчас. Но... обязательно. Джес еще раз полюбовался видом, и с громадной неохотой отпустил трубу.

— "Неудивительно, что труба прицеплена так надежно. И... пожалуй парень тут не только из-за того, чтобы не оставить девушку одну." — Подумал Джес, а вслух произнёс. — Я подумаю. Что еще?

— Вот лупа, Ваше сиятельство.

— А это зачем?

— Посмотрите вот так.

Джес посмотрел, глянул на цену и сказал.

— Беру. — Подумав про себя, что после всего передарит лупу королю, который, как он знал, мучается с чтением писем.

— Позвольте Вам предложить еще подарок, который любую женщину не оставит равнодушной. — Девушка показала на поразительного качества зеркало, висевшее на стене.

Джес посмотрел на ценник, прикинул, сколько осталось денег, тяжело вздохнул, и велел присоединить зеркало к покупкам.

— "Надо что-то купить и Мири." — Подумал он.

— Что у вас есть для девочки лет восьми-десяти?

— Ваше сиятельство, кроме платьев и игрушек, можем предложить вам вот это.

Она подвела его к полке, на которой стояли книги.

— Что это?

— Это детские сказки про Шерлока Холмса. Это человек, который ловил преступников. По легенде, мама рассказывала эти сказки своей дочке и ее друзьям, они их записали, и издали. Пользуются огромной популярностью. Вашей дочке должно понравятся.

— Что значит издали? И как удалось так красиво переписать?

— Не знаю. Видите, здесь таких книг несколько, и все красиво переписаны совершенно одинаковым почерком.

На оставшиеся деньги Джес купил трубу, которая называлась калейдоскопом, и пару кукол для Мири.

Уходя, он спросил продавщицу:

— А как вы делаете такие похожие на людей скульптуры? Тоже не знаете?

— Случайно знаю, Ваше сиятельство, потому что голову к этой фигуре делали с меня. — И она показала на фигуру, на которой примеряли драгоценности.

— Кладут человека и заливают на лицо специальную смесь, которая быстро застывает. Получается слепок с лица. Потом в этот слепок заливают воск, немного дорабатывают и получается голова фигуры.

Уже выйдя наружу Джес понял, кого ему напоминала одна из фигур-скульптур — смазливую служанку из Иртона, c которой он пару раз позабавился. Как там её — Мэри? А, какая разница. В данный момент больше беспокоило, что он без должного внимания отнесся к словам Тили про разорение. Ранее предусмотрительно плотно набитый кошель висел мягкой сложившейся тряпицей, а ведь так хотелось... Джес глубоко задумался, затем поискал глазами управляющего. Тот материализовался рядом.

— Дангис, где сейчас в городе лучше всего заложить несколько десятков драгоценных камней? Только быстро?

* * *

За время, пока Джес (довольно долго) вспоминал свое посещение (точнее, два посещения) салона, король и Алисия, наконец, успокоились.

— Ладно, Джес. У тебя всё, или есть еще что-то, что уморит нас окончательно?

Джес колебался.

— Ладно, не переживай, от смеха еще никто не умирал. Хотя кто тебя знает... Давай, вижу, что что-то еще есть.

— Свитки. В Ивернее церковникам взбрело в голову разделить все написанные свитки на "угодные Альдонаю" и "нашептанные Мальдонаей". Нет, конечно понятно, вера — верой, но они совсем... даже не знаю как сказать — у нас-то, да и в Уэльстере, благодарение Альдонаю, подобных фанатиков нет. Поэтому цену за свитки особо не заламывали, предпочитая избавиться от опасного товара. Ричард и купил громадное количество свитков скопом. А я потом вспомнил про последние из них, докторусовские — и попросил Рика мне их уступить, поскольку узнал, что Лилиан лЕкарство изучает, хотя зачем ей это, не пойму. Ну, на всякий случай — если они ей не нужны — отдаст свитки этому ученому хангану. Вот и...

— Ну-ка, ну-ка, покажи, что там есть?

Эдоард взял верхний список, развернул его, затем стал рассматривать, достав такую же лупу, как ему ранее показывал Джес. Если бы эту сцену наблюдала Лиля, то при виде глаз Джеса стала бы прикидывать, насколько раньше в этом мире может появиться аниме. А что — типаж подходящий. Разве что мужской. Ну да это и поправить можно.

— Учение о жидкостях человеческого тела, красных, белых, желтых и черных, сочинение величайшего докторуса Ши.. Шиа... — медленно начал читать Эдоард, — нет, дальше тяжело.

— Хм. Я просто удивляюсь твоей невероятной везучести. Всё-таки ты нашел подарок для своей супруги, который, думаю, ей придется по душе. Однако... Алисия?

* * *

— Рик, я тебя вызову на дуэль!! У тебя есть четверть свечи на сборы, а потом мы выйдем на задний двор!

Наследник престола почему-то весьма индифферентно отнесся к услышанной угрозе.

— Вернулся? Садись, выпей, тебе явно это требуется. Что касается дуэли, то это глупость по нескольким причинам.

Несмотря на то, что вызов был произнесен явно в шутку, Джес заинтересовался.

— Почему? — Поинтересовался он, плюхаясь в кресло.

— Во-первых, после беседы с Эдоардом ты находишься настолько не в себе, что я нашинкую тебя раз десять, прежде чем ты успокоишься и сможешь начать фехтовать нормально. Во-вторых, ты не сможешь сформулировать причину вызова.

— Ты подбил меня на разорительные бессмысленные покупки!

— Это теперь так называется? И каким образом?

— Ты страшно многозначительно молчал!

— А. Это довод. Ладно, допустим, что ты успокоишься к моменту начала дуэли, и рука у тебя станет такой же твердой, как и голова.

— Издевайся-издевайся, — пробурчал Джес.

— Но в-третьих, что произойдёт, если ты паче чаяния победишь на дуэли! — Патетически провозгласил Рик.

— Меня повесят? — Заинтересованным голосом.

— Хуже. Ты так легко не отделаешься. Где после этого ты будешь столоваться? Где преклонишь свою голову на ночь? Конечно, можешь попытаться стать альфонсом и поесть-заночевать у одной из своих прежних пассий. Но что-то я сомневаюсь, что отец отменил свое предупреждение, взывающее к твоей высокой нравственности.

— Скотина, — с чувством произнес Джес. — В смысле, ТЫ скотина, — уточнил он, сообразив, что ругательство, даже произнесенное в шутку, получилось двусмысленным в части адресата.

— У тебя набрался, — парировал Рик. — Я уже в курсе, сколько и где ты потратил. Кстати, не успел тебя перехватить перед приемом, чтобы предупредить.

— А, — махнул рукой Джес, — не бери в голову. Ну поймал бы, ну предупредил. Всё равно я новых подарков достать не успел бы. Да и не на что, пока я не вытащу средств из дел. И так чуть не разорился. Предупреждала ж меня Тили...

— Вот и я о чем. В свой дом ты, до встречи с женой под контролем короля, пойти не можешь. Остановиться на постоялом дворе — так денег нет, — с ухмылкой поддразнил Рик. — Про твоих прежних уже упоминал. У сестры — сам знаешь, пока нельзя. Пойти к кому-то из знакомых — так ты взвоешь из-за взглядов и расспросов, и точно кого-нибудь убьешь. По-настоящему. К матери или в полк — ну извини, тоже сам не пойдешь в данный момент, хоть и по разным причинам. И? Остается старый друг, не отвернувшийся от тебя, и который возложит на себя тяжкое бремя по твоему прокорму и ночлегу.

— Ладно, ладно, сдаюсь, убедил. Ты моя надежда и спасение. Кормилец. Дуэль отменяется.

— Джес, хватит дурачиться. Ну что, поделишься, как всё прошло, или будешь в себе копить?

— Буду в себе копить — лопну. Да и Эдоард дал понять, чтобы подробности я у тебя спрашивал, действительно — у кого же еще. Еще поддразнил, сказав, что тебе надо было пообещать треснуть меня пораньше, тогда я и впросак бы не попал. Выяснил бы обстановку, как ты. Но Альдонай милостивый, как же они ржали!

— Что значит треснуть пораньше? А-а, ты ему рассказал про то мое предложение для начала размышлений? Ха. Погоди, кто они? И почему ржали? Имеешь в виду смеялись?

— Ржали, Рик, ржали. Не улыбались, не смеялись, и даже не хохотали. А ржали. Твой отец и моя мать. Слава Альдонаю, кроме них никого не было. Не знал?

— Про то, что там будет Алисия — нет. Мда, круто за тебя собирались взяться, если решили вдвоем тебе нотации читать. А почему ржали-то?

— Да ладно, сейчас расскажу, тоже поржешь небось. Друг называется. Ушей у тебя тут любопытных нет?

— Друг, друг. Все подобные уши находятся в земле, вместе со своими владельцами. Уж в своем доме я коллекционирую только нелюбопытные.

И Джес начал повествование. По мере которого истерическое напряжение начало отпускать, заменяясь на добродушное подтрунивание (что с Джесом бывало ой как не часто) над собой. Все-таки возможность выговориться надежному человеку стоит очень многого.

По мере рассказа Джес не утерпел, вскочил с кресла и проявил недюжинный лицедейский талант, описывая в лицах события, которые мы уже знаем.

* * *

— И вот, показываю я очередной подарок, широкое кружево. И говорю, так мол и так, специально подбирал именно розовое, как моя любимая женушка любит — тут-то у матери истерика случалась, она как возопит "Розовое!" Вот тут-то до меня дошло, что до того они потихоньку смеялись. А после слов про розовое — их прорвало, я серьёзно, мать еле на ногах устояла, за кресло схватилась. Ржут, как все кони моего полка разом. Кстати, Рик, про остальное-то понятно, но почему их на розовом-то переклинило?

Рик, который был подготовлен лучше чем Эдоард с Алисией, поскольку узнал о подарках до рассказа, во время монолога в лицах старательно не смеялся, хотя и искусал все губы. Но тут не выдержал и все-таки прыснул в кулак.

— Джес, я их понимаю. Розовое их просто добило. — Тут он внезапно стал серьезным. — Хотя на самом деле первопричина вовсе не смешная, но в тот момент, они, конечно же, об этом не задумывались.

— Рик, Мальдоная тебя побери, так что в этом розовом-то? — Искренне недоумевал Джес.

— Твоя жена терпеть не может розовый. Сейчас не может. — Уточнил Рик, опередив открывшего для возражения рот Джеса. — По этому поводу, конечно, ходило множество слухов, противоречащих друг другу, но официальный, от твоей матери — что Лилиан возненавидела розовый после потери ребенка. Да, соболезную тебе еще раз. Но за подарки с розовым оттенком тебя супруга явно бы не поблагодарила, ты б только хуже сделал.

Джес схватился за голову.

— Ох, Рик. Я сперва думал, что идея показать сперва подарки королю — замечательная; затем — что это была несусветная глупость — ну подумаешь, подарил бы втихую, Лилиан бы смолчала. А потом, оказывается, все-таки...

— Да. В конце концов, всё к лучшему. Ну, и что дальше?

— Дальше? Ну я еще рассказал про подарки Мири, да король спросил меня, не купил ли я часом еще и подзорную трубу.

— И?

— А я как дурак, не нашел ничего лучшего, чем сознаться, что купил. Для себя.

Рик рассмеялся.

— Представляю их реакцию.

— Представляешь. Тебе легче, я-то её наблюдал вживую, да на меня направленную. А потом Алисия со своей знаменитой ледяной улыбочкой спрашивает меня, в курсе ли я, что салон Мариэль, где я совершал покупки — это детище моей жены под протекторатом Короны? Что она там главный начальник и владелец, хотя об этом почти никто и не знает и не должен знать?

— И как ты на это отреагировал?

— А как я мог на это отреагировать? Очень умно отреагировал. Покачнулся, глаза выпучил, рот открыл, и пятнами пошел. Достойно, да? Чуть подбородком себя по груди не стукнул.

Джес немного помрачнел.

— И вот тут-то я и не выдержал. Говорю, "Простите, Ваше Величество, да как же могла эта корова...

— Что, так и сказал — "корова"? — Поморщился Рик.

— Сорвался. Всегда её так называл, а тут, когда надо мной ржут... — вылетело. Оговорился.

— Ну и баран. Впрочем, я тебе это уже говорил, только тогда ты мимо ушей пропустил. А ты подумал, что иначе, чем коровой, ты ее раньше и не называл? До неё же явно отголоски доходили. А если до человека со всех сторон доносится, что он, к примеру, селезень, то он в конце концов закрякает. Об этом не подумал?

Удивленный взгляд в сторону Рика.

— Не поверишь, но король после того, как немного по мне прошелся, ровно такой же пример привел. Только про курицу, мол в итоге заквохчет. Вы с ним, часом, не родственники? — Съязвил Джес.

— Не поверишь, родственники, — передразнил Рик. — Ты не отвлекайся, продолжай.

Джес передернулся.

— Сам отвлекаешь, — без энтузиазма отозвался он. — Я был настолько выбит из колеи, что оговорку сразу и не заметил, и дальше себя топить начал. Заявил, что она всего лишь женщина, причем недалёкая. И если от неё и идет что-то, так это потому, что за ней кто-то стоит. И мне бы хотелось узнать, кто это, а еще лучше — пустить ему кровь. Количеством этак кувшина на три-четыре.

Рик присвистнул.

— Худшего варианта разговора ты при всём желании придумать не мог.

— Да знаю я! И про Лилиан у меня сгоряча вырвалось. Ну снесло мне голову их веселье! Тут уж я сообразил, что сказал. Быстро стал говорить, что в сердцах это высказал, всё это из-за того, что жену я видел в основном тогда, когда она умом не блистала из-за того, что её, как выяснилось, травили. Мол, головой я понял, что она умница, а сердцем — еще нет. Глаза-то полную ду.. не очень умную женщину видели. А она в себя пришла, только когда меня там не было. А высказался сгоряча, поскольку чувства с головой враздрай идут. Да я эту мысль раза три сказал в разной форме, прежде чем понял, что по кругу иду!

— Поверили?

— Вроде бы. Хотя, конечно, Эдоард остался сильно мной недоволен после подобного ляпа.

Рик про себя подумал, что Джесу надо было беспокоиться о другом, но смолчал, чтобы не сбить воспоминания. Тот же продолжал:

— Но моим словам поверил, иначе бы ту фразу не сказал.

— Какую? — Рик понимал, что Джес и сам продолжит, но лучше было подыграть, имитируя беседу (а не монолог).

— "Сейчас за Лилиан Элизабетт Мариэлой, графиней Иртон, в девичестве Брокленд, стою Я. И учти, буду за ней стоять, даже если она слово 'Иртон' в своем имени потеряет. Ничего, другое приобретет. А насчет того, кто стоял за ней раньше — можешь не беспокоиться. Просеяно мелким ситом. Никого. Как она вынесла всё — до сих пор поражаюсь." Я аж вспотел от таких его слов. Тем более что он мрачно добавил — мол его страшно огорчает, что за ней даже и супруг не стоял, хотя должен был.

— Да уж. От таких намеков любого проберет. Ты дальше рассказывай. — Рик сбивал фиксацию Джеса на переживании неприятного момента.

— Дальше — хуже. Прикинь, Эдоард замолчал, а песочила меня мать. Вот почему так? — Вопрос был риторическим, но неожиданно не остался без ответа.

— После того, как поподробнее расскажешь, объясню. Элементарно, Джес, — хмыкнул Рик, который втихаря уже прочитал пару "детских" книжек про Шерлока.

— Хм, заинтриговал. Ну ладно. В общем... — Джес припомнил прошедший разговор.

— Для начала она по пунктам перечислила тех, кто меня обманывал или предавал. Двое управляющих, двое старост деревень, любовница (правда, она ее покрепче обозвала), вместе со своим кузеном-ё..., в какой-то мере барон Донтер, приглашенный мной докторус, нянька Миранды, учитель её же, один из солдат. По всем ним либо признание есть, либо показания, либо и то и другое. Нанятая мной толпа, б...!

— А любовника таким словом и приложила?

— Словом — нет, тоном — да. Хуже другое. Одно из колечек, что я Адель дарил, действительно, как ты предполагал, Лилиан принадлежало. Более того, оно ей от матери перешло. Оказывается, Август позже выкупил все драгоценности, что для найма убийц были заложены. Я бы так не накололся, если б это колечко не было дешевым...

— Как сказать.

— Это да. Мать так и выразилась, мол как подарок — это колечко стоит много дороже всего, что я купил. — Джес насупился. — А знаешь на сколько я накупил?

— Более-менее знаю. И тем не менее Алисия права. И ты это сам знаешь, только принимать не хочешь.

— Не не хочу, а не хотел. Когда уж мордой ткнули... мне ведь раньше только основной смысл по допросам передавали, а тут — первый раз Эдоард в речь матери вмешался, приказал, чтобы ему с Алисией перекусить принесли, а мне — кипу документов велели просмотреть, которые из дворца могли выйти только в виде пепла. Чтоб иллюзий, говорит, не было. Материалы допросов, расследований... Две свечи ушло!

— Учитывая, с какой скоростью ты читаешь — это очень много.

— Как же. Намного больше. Я успел только проверить, к чему что относилось, да прочитать где-то половину. По диагонали. Ну и пару моментов внимательно, на которые мать указала. Она еще съязвила, типа мое счастье, что по документам я явно тяну не на убийцу-травителя своей супруги, а всего лишь на полного кретина. Про служанку в Иртоне, с которой у меня была интрижка, велела внимательно прочитать. Эта дурища, оказывается, решила, что раз я её... повалял пару раз, да на ушко шепнул пару комплиментов — то типа планы на неё имею. Так эта, — Джес грубо выругался, — оказалась, в основном и виновата, что подстроила случай с выкидышем. Еще переживала, что Лилиан выжила.

— Джес, — не выдержал Рик, — а ты не пробовал узлом себе завязывать или там у травницы настойку попросить, чтобы штаны не топорщило? Ну в самом деле — ну не нравилась тебе жена — никто бы косо не посмотрел, если б ты на стороне легкую интрижку завел. А ты — на служанку полез! В Иртоне! Альдонай милостивый!

Рик запнулся, понимая, что зря сорвался. Повисла тягостная тишина.

— Ладно, не бери в голову, — не совсем искренне протянул Ричард. — Я просто испугался, что раз ты трахаешь всё, на что глаз падает, то мне лишний раз тебе на глаза лучше не попадаться.

Джес принужденно засмеялся. Шутка была слабенькая, но оба сделали вид, что им смешно.

— Рик, ТЫ еще не дави, — устало сказал, наконец, Джес. — Меня и так...

— Извини.

— Да нечего извиняться, просто... А, Мальдоная с этим! Ну что — дальше рассказывать?

Рик про себя облегченно выдохнул. — Рассказывай. Мне ж тебе еще надо объяснить, почему с тобой Алисия говорила, а не отец. Мальдоная с этой служанкой, что дальше?

— Э нет. С ней еще не всё. Точнее с ней-то всё, а вот с Лилиан...

— Ну?

— В общем, когда я сегодня эти глупые покупки делал, обратил внимание на интересные скульптуры в этом... салоне. К ним драгоценности прикладывали. Мне еще объяснили, что это новое изобретение — человеку на лицо кладется маска из чего-то там, затем заливается... неважно. Главное, что в одной из скульптур мне эта служанка почудилась. Интересное, думаю совпадение. Как же, совпадение. — Джес поёжился и замолчал.

— Не томи.

— Алисия мне таким спокойным голосом поведала — так и так, кроме мордашки, у этой служанки ничего и нет, кроме беспросветной тупости и злобности. Вот Лилиан и попросила пока мерзавку не вешать, а ... на опыты её.

— Чего? Хочешь сказать...

— Угу. Моя трепетная супруга, оказывается, где-то вычитала, как подобные скульптуры делать. Но, говорит, вдруг что пойдет не так? Надо-де проверить — а на ком? "Не на человеке же" — её цитата. Мол, надо смеси проверить на ком не жалко — а такие — известно где — в застенках. Но там у большинства рожи либо уже попорченные, либо изначально страшные, не говоря уж о том, что в основном мужские. А тут такой... интересный материал зря просиживает. На лицо прекрасная, жуткая внутри.

— Жуть.

— Жуть. Алисия говорит, первый раз действительно неудачно вышло. Кожу обожгло, маску по частям откалывали. Вместе с бровями. Как поджило — еще раз попробовали. С седьмого раза получилось, как надо. Правда, только первые три раза сильно неудачными были. Потом принялись экспериментировать не только с лицом, но и с остальным, гм, телом.

— Хм. Даже слегка жалко девку.

— Мне — нет. Да она и сама, я так понял, согласилась.

— Как согласилась? Её разве не того, силой?

— Нет. Лилиан сказала, что её сильно дергающийся экземпляр не устраивает. Требуется согласие. Алисии так понравилась формулировка, которую девке предложили, что она её запомнила дословно.

— И?

— "Опыты — дело добровольное. Хочешь — участвуй. Не хочешь — повесим."

Рик закашлялся.

— Ничего себе. Даже непонятно, чего тут больше хочется — засмеяться или ужаснуться.

Необходимое отступление — вообще-то Лиля полуиррационально была благодарна служанке. За второй шанс. Хотя и видела, что та — гадина, каких мало. Но — разум не всегда побеждает чувства. Да и понимала Лиля, что в современных условиях мерзавку скорее определили бы в психушку, чем в тюрьму. Хотя лучше ли принудительная психушка, чем тюрьма — тот еще вопрос.

Смесь давно была проверена и подобрана — на собственной руке. Вопрос был только в подборе нужных пропорций, чтобы маска легко накладывалась, быстро застывала и легко снималась. Ну а то, что вначале в составе присутствовал раздражающий элемент — так служанку и не повесили-то только потому, что процедуры были болезненными. Внешне. Та быстро поняла, что боль не такая уж и сильная и быстро проходит. Но дурой она не была (положим, была, причем клинической, но не такой же!), поэтому вопила и рыдала от души.

Следует учесть, что и сама "подопытная" не поняла бы гуманности. Эту ошибку Лиля больше совершать не собиралась. Гуманность хороша по отношению к тому, кто может её оценить. Пусть даже и не в полной мере.

А теперь вернемся к нашим бар...братьям.

— Это еще не все. Второй кусок, который мне мать сказала внимательно прочитать — про барона Донтера. Там всё еще хуже. Эта мразь при помощи обиженной няньки украла Миранду. Собирался увезти к себе в поместье. Что там планировалось дальше — точно не известно, но мне даже "мягкие" варианты не нравятся. А учитывая всплывшие грешки этого мерзавца — то что барона перехватили на полдороге и прирезали — просто милость Альдоная. Особенно то, что никто не пострадал. — Понятно, что для Джеса в "кто" — была только Миранда. Все погибшие, разумеется, относились к "никто".

— Но это по официальной версии барона (кстати, как оказывается, еще и не барона вовсе) прирезали во время боя. Это Лилиан так говорит, а король и прочие — делают вид, что так всё и было. А неофициально всем, кто чуть захотел поинтересоваться, известно, что Донтера схватили живьем. И Лилиан приказала нанятым ею вирманам поступить с ним так, как поступают с похитителями детей на Вирме. То есть...

— Не надо! — Выставил обе ладони вперед Рик. — Я знаю их обычаи. И пусть в этом обычае — я их полностью поддерживаю, и нервы у меня крепкие, но — не надо. Хм. Знаешь, что-то мне кажется, что отец тебе громадную услугу оказал, приказав целибат держать. Может, если ты ОЧЕНЬ постараешься, то супруга тебя простит. Не знаю, не уверен. Но если ты сейчас свое развяжешь... то потом и завязывать не придется.

— Не понял.

— А отрубит тебе его супруга. Тупым мечом. В пять приёмов. Хотя нет. В двадцать, и ОЧЕНЬ тупым и ОЧЕНЬ ржавым мечом.

— Ну ты это сказанул, — слегка неуверенно заметил Джес.

— Возможно. Но на твоем месте я бы не рисковал. А судя по тому, как у нее отец и твоя мать прикормлены, то они потом еще и поклянутся, что ты девочкой родился. Просто наследник был нужен, и ты с приставным ходил. А потом ррррраз — он возьми, да и отвались. Из-за перенапряжения.

Джес нервно хохотнул.

— Не шути ты так. А то я в теперь в постели об этом еще вспоминать начну.

Рик подумал, что это было бы неплохо, но вслух произносить не стал. А Джес продолжил.

— К тому же я уже как-то и сам... слегка опасаться стал. Оказывается, я жену вовсе не знал. Представляешь, погоню за бароном она... нет, не возглавила, но участвовала. Что конкретно там она делала, выяснить так и не удалось, но то, что после этого к ней солдаты и даже эти волки морские стали... Нда. Такой авторитет в кустах не заработать.

Рик хмыкнул.

— А ты не хмыкай! С твоими... кандидатками в супруги тоже не все гладко кажется.

— Так то кандидатки. Моих мы еще... поговорим. — В мыслях, — "может быть, хотя вряд ли."

— В общем, что-то я прочитал, что-то успел только бегло просмотреть. Картина нерадостная. Мать спрашивает — "Осознал?", а я только руками развести могу, сказать-то и нечего. Не кричать же радостно — "Ваша светлость, вы совершенно правы! Я идиот, а не убийца!"

Немного помолчав, Джес продолжил.

— Ну а потом мать стала мои покупки разбирать. Сперва спрашивает, помню ли я клеймо мастера на предметах столового набора. А чего там не-помнить-то? Там два клейма, одно чуть сложнее, другое — совсем простое, хотя, как красный оттенок ему придали — и непонятно. А мать берет одну покупку за другой, находит клейма — и мне показывает. А там почти везде по два клейма. Первое различающееся, как правило. Второе — точно такое же простое. Везде. И спрашивает, готов ли я узнать государственную тайну. А до меня уже доходить начало. Не делать же круглые глаза и кричать "нет-нет, не рассказывайте". Хотя глаза у меня и так к тому моменту... Гхм. Ну, доходить-то до меня доходит, но — как-то теплится надежда, что сейчас поступит нормальное объяснение. Не связанное с Лилиан. Естественное объяснение, б...! И сам уже понимаю, что хрен мне, но так хочется — пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть я чего-то не допонял, пусть мне сейчас скажут что-нибудь про... ну не знаю, объединившиеся гильдии, только не Лилиан!.. — В конце Джес чуть не сорвался в крик. — Ага, как же.

— А мне не боишься рассказывать?

— Не ехидничай. Во-первых, ты и так в курсе, а во-вторых, я про тебя специально спросил. Мне разрешено обсуждать это с матерью, Эдоардом, тобой и всё. Без посторонних. Даже с сестрой нельзя. Ах да, с Лилиан еще, конечно. Если она не будет против. И если я решусь поднимать этот вопрос. И это еще когда будет.

— Значит, тебе объяснили, что к изготовлению всего этого товара — так или иначе — приложила голову и руку твоя корова? — Скрывая хитринку в глазах, спросил Рик.

— Что значит корова?! Да чтобы всё это... а, ты издеваешься? Или меня проверяешь?

— Издеваюсь. И проверяю. — Не стал отпираться Рик.

— Ну так обозначь себе, что проверка пройдена, б...!

— Не заводись. Я ж никому. Для себя. И для тебя.

— Знаю. Я так. Интересно, когда ты королем станешь, мы сможем с тобой так же разговаривать, как сейчас?

Рик вздрогнул.

— Дай отцу Альдонай дождаться передачи короны моему сыну.

— Это ответ?

— Это ответ. Могу, конечно, соврать, что будем общаться так же. Но зачем сейчас врать? Это я еще успею. Мы, думаю, будем стараться общаться также, но что-то всё равно уйдет. Дай Альдонай, чтобы немного.

Оба помолчали. Уютно так помолчали.

— А знаешь, мать-то... Я, конечно, слышал, что ее иногда еще и "ЛЕДЯНОЙ гадюкой" называли. Но как-то не понимал. Да, она холодная. Да, у нас — гадюшник. Типа вот и объединили два слова. Холодная, ледяная, какая, к Мальдонае разница. А тут до меня дошло, что "холодная" и "ледяная" — вещи разные. Не синонимы. Просто мне, как сыну, ранее доставалось безразличие, воспринимаемое как холод. Всего лишь. Можно сказать, мне почти любовь доставалась.

Рик скрыл грустную усмешку, но Джес, погрузившись в недавние воспоминания, и не обратил бы на это внимания.

— Как-то неожиданно во взрослом возрасте обнаруживать, что... Хм.

Пауза.

— Мать мне дальше всё по полочкам разложила. Насколько Лилиан сейчас выгодна для Короны. Какое распределение доходов с её начинаний. И, б..., какие доходы! Пусть и очень приблизительно. Поинтересовалась, могу ли я посчитать, во сколько раз я принес Лилиан больше денег своим мотовством в салоне, чем до этого ей давал в виде подарков.

— И ты не смог посчитать. — Тон Рика был утвердительным.

— Конечно. Как можно посчитать, когда с одной стороны — груда золота, а с другой — вообще ни х... А еще это ё... колечко, будь оно неладно! Б.., вот как так можно высечь всего лишь парой слов, произнесенных вроде бы походя и без следов чувств?!

— Она может. А ты остынь.

Джес бросил грустный взгляд на Рика.

— Значит, ты уже с ней общался в подобной ипостаси? А чего я спрашиваю, конечно да.

Рик красноречиво промолчал.

— Ну а дальше мать еще рассказала про те идеи, которые Лилиан просто подарила! Та же морская соль. Мы же её до этого закупали. Нашей-то — ну ты в курсе, разве что скотину подкармливать. Чернь, конечно и такую использует, но, б..., нормальную еду ею портить? И так далее. И ведь — по кускам до меня многое уже доходило. Только не верилось, и в общую картину не складывалось. А мать мне всё по полочкам разложила. Из ядовитого льда вытесанных.

— А лекарское дело — один этот знаменитый докторус-ханган чего стоит! А вылеченный наследник Ханганата! Причем я так понял, что этот Тахир — конечно, великий докторус, а Лилиан — его любимая ученица, но причину болезни именно она нашла! А с сестрой? — Джес стукнул кулаком по подлокотнику.

— Меня мать, правда, опять под страшные кары нарушения государственной тайны, предупредила, что не все так просто — гильдия докторусов скоро может на уши встать, мда... Тут Эдоард второй раз вмешался. И сказал, что ему глубоко на... на всех наших докторусов. Он-де постарается обойтись без крови, но если они границу недовольства перейдут, то он их всех утопить прикажет. В память о Джессимин.

— В этом я его понимаю.

— Да, я помню твои слова в Уэльстере. Думаешь, если бы они за тебя взялись, ты бы...

— Подозреваю, что да. Почти наверняка.

— Хм. А потом — Эдоард вообще мне заявил... — Джес глубоко вздохнул, — что мол хорошо, что Лилиан заветы Альдоная чтит и супружескую честь блюдёт, хотя может и не стоило бы. Ага, вот так и сказал. А затем продолжил, что если б ей в голову пришло развод попросить, да нового мужа потребовать — он бы только спросил, когда разводить, и хватит ли ей одного супруга. А буде альдоны по этому поводу рот открывать, то у него пример Гардвейга для повторения есть.

— Эк его.

— Не, понятно, что это шутка такая. В основном. С улыбочкой высказано. Но, знаешь ли, ЭТИМ шутить — у меня слов нет. Мда... Потом сказал, что для меня на первый раз хватит, мне надо это всё понять и уложить. Мол, ты, Рик, в числе посвященных и он не будет возражать, если я с тобой поговорю без лишних ушей. Только настрого предупредил, что если вдруг оные уши проявятся — тут же их отрезать, обязательно с головой. Ну и добавил, что Лилиан в числе посвященных, конечно, но про его последние высказывания, разумеется, она и тени намека не должна услышать. И Рика, говорит, предупреди. Раз уж Лилиан такое долготерпение проявляет, то грех этим не воспользоваться.

— Да уж не дурак, понятно.

— Ну, он же мне сказал тебя предупредить, я и говорю. Хоть и понимаю, что ты про это и так бы молчал. Ну а потом совсем конфуз вышел. Только тебе и могу сказать. Эдоард меня позвал к столу уже по поводу нашей поездки уточнить некоторые детали. А мать, чтобы не услышать, о чём мы говорим, отошла и стала подарки мои рассматривать...

— Не интригуй, рассказывай, раз уж начал.

— Ну а у меня к тому времени голова кругом шла, я забыл совсем, что в сундуке еще один подарок лежал... который посторонним не показывают. Его-то просто выложить было некуда, я же дома-то не был.

— Так, — заинтересовался Рик, — предупреждаю сразу — я ни хрена не посторонний, учти.

— Да ладно тебе. В общем, во второй заход в салон я, помимо подзорной трубы, еще там... один набор купил из двух предметов... кружевной. Гхм. Сиськи прикрывающий ну и что ниже. Только он — ЯКОБЫ прикрывает. Я, когда понял, ЧТО это такое и представил ЭТО на женщине, так аж вспотел. Б..., да мне к стенке пришлось отворачиваться и делать вид, что я там что-то рассматриваю, пока не успокоился! Меня ж вместо вешалки использовать можно было!

Рик в данный момент неосмотрительно делал глоток вина — и ожидаемо поплатился. Смеяться и пить всё же не стоило. С трудом откашлявшись, он почти простонал:

— Джес! Я тебя обвиню в заговоре против династии! Ты — коварный убийца! Ты явно хотел сначала смехом уморить отца, а затем меня! Одно не понимаю, твоя мать-то чем тебе насолила?!

— А её за компанию. — Мрачно отозвался Джес. — Ты дальше слушай.

— Сейчас, погоди, дай отдышаться. Давай уж, добивай.

— В общем, размеры в салоне я указать не мог. Но эта хрень хитро сделана — с какими-то зацепами. Можно менять размер, если перецеплять. Все равно размеры нужны, но примерные. Маленький там, средний, большой и очень большой.

— Это что, тебе там прям всё это объясняли? — Удивился Рик.

— Издеваешься? Я б там стенку тогда проломил. Нет, они хитрые. Я сперва же вообще не понял, что это за... А мне эта... лист перга... бу-ма-ги даёт, и просит посмотреть, там мол описано всё и с рисунками, а сама — вроде поправить что-то на скульптуре отошла, от меня отвернулась. Главное, рисунки еще — пока текст не прочитаешь, не поймешь. А как прочитаешь, да довообразишь... — б..., они там явно знают какую это реакцию вызывает, и специально заранее отворачиваются, будто случайно!

Рик спрятал лицо в ладонях, чтобы не смущать Джеса. Но тот уже разошелся.

— Но это ладно, купил и купил. Они, правда, долго искали самый-самый-самый размер, но, су..., вышколены там все, без тени улыбочки. Не в этом дело. Конфуз в другом. Эдоард, значит, меня о чем-то спрашивает, и тут я краем глаза заметил, что мать это б... из сундука достает и рассматривает!

Рик откинулся в кресле и загоготал.

— Смейся-смейся. Она, конечно, быстро все назад положила, на лице ничего вроде и не отразилось, но я то вижу, что она всё поняла!

Рик смеялся не скрываясь. Джес посмотрел на него и, не сдержавшись, тоже присоединился.

— Ну вот. Эдоард понял, что я вообще перестал соображать, усмехнулся, и отпустил. Сказал, что еще завтра поговорим. Ну я откланялся и пошел, стараясь с матерью глазами не встречаться. Но она меня по дороге перехватила, и потихонечку так и говорит: "Джес, женщины ТАКОГО размера даже в Ханганате редкость. Ты Лилиан с кем-то спутал". Б..! Я думал от меня сейчас дворец заполыхает!

И посерьёзнев:

— Рик, ну объясни, а? Вот вижу, слышу и ... не понимаю. Моя супруга и всё это — ну не понимаю. Ладно, не спорю, её опаивали. Но... но это всё равно не Лилиан. Это какой-то другой человек, точнее толпа людей. Да не бывает такого! И мне все говорят, что она красавица — а я всякий раз вздрагиваю, как её вспомню! Мне про неё столько хвалебных слов говорили — так я считал, что это либо тонкая издевка, либо дежурные комплименты. Да я вообще эту шелуху не воспринимал! Но после Эдоарда с Алисией... получается всё это говорили на полном серьёзе?! Да я постоянно хочу головой о стену побиться, а еще лучше — проснуться наконец. Я себя постоянно щипаю — но кроме синяков по всему телу, ничего не добился. Не просыпаюсь. Ну не по-ни-ма-ю.

Джес потихонечку распалялся.

— Может, это меня опаивали и продолжают опаивать, а не Лилиан? Лилиан сказала это, Лилиан спасла того, правитель Ханганата восхищается Лилиан, Гардвейг спрашивает меня, не сможет ли Лилиан приехать, не знаю ли я, откуда Лилиан взяла это платье, не я ли подарил ей такое украшение, не могу ли я посодействовать, чтобы докторус Тахир посетил родственника, поскольку без Лилиан он никого не смотрит. Лилиан тут, Лилиан там, Лилиан здесь! Лилиан, б..., везде!

Рик сочувственно кивал, давая возможность Джесу выговориться. А тот продолжал далее.

— А мне Эдоард запретил с ней встречаться! Мне что, украдкой за каждый угол заглядывать? Так она же, судя по ощущениям, за всеми углами сразу прячется! Я буду за угол заглядывать, а она у меня за спиной из воздуха появится! Я обернусь, получу сердечный приступ, паду хладным трупом, а она испарится! И потом королевских дознавателей будут наперебой убеждать, что она никак не виновна в моей смерти, поскольку в этот момент находилась совсем в другом месте! В пяти, б..., разных местах сразу! Отстоящих друг от друга на полдня галопом, причем на её е... аварце! Причем подтверждать её присутствие в каждом отдельном месте будут те, чьи слова ставить под сомнение чревато! — Джес перевел дух.

— А тут еще статуя этой служанки. После случая с бароном, статуя — это что, мне намёк?! А еще ты — со своими шуточками. Я и так в последние дни засыпаю с громадным трудом, а теперь еще и уснуть буду бояться! Вдруг мне кошмар приснится, как Лилиан на мне опыты ставит! С моего, б..., "добровольного согласия"! Маску мне на ... с ... накладывает, чтоб сохранилось как память, после того, как отрубит! Да смейся ты, смейся. Не сдерживайся, не обижусь. Это я так... в себе уже удержать не могу. — Джес мрачно поглядел на Рика, но не удержался и тоже засмеялся, хотя и немного нервно.

— Никогда не понимал жалующихся на бессонницу, думал — сказки рассказывают. Вот меня Альдонай и наказал.

— Джес, ты всё же слегка преувеличиваешь. Лилиан — просто женщина, хотя и незаурядная.

— Это не женщина! Это, б.., какая-то помесь ломовой лошади с ураганом! Я скорее поверю, что в неё после потери ребенка шильда вселилась! Да вот только шильда попалась какая-то ...нутая! Рик, могут быть ...нутые шильды?

Рик обратил внимание, что несмотря на шутливый тон, в глазах Джеса проскакивало беспокойство.

— Ну давай рассмотрим вариант с шильдой.

— Да это ж шутка! — Делано отозвался Джес.

— А мы всё равно рассмотрим. Не перебивай. Я ж тебя не перебивал.

— Шута перебивать глупо, меньше смеяться будешь, — пробурчал себе под нос Джес. Рик сделал вид, что не расслышал.

— Я, конечно, не альдон и даже не пастер, хвала Альдонаю, но общеизвестные вещи знаю. Как и ты. Во-первых, шильды — одержимы похотью. И этим не могут себя не выдать. Насколько я знаю, связи Лилиан разбирали по зёрнышку. Ни-че-го и ни-ко-го. Вообще. Кроме тебя, и то давно. И то — пару раз в год, причем без особого восторга с её стороны. Кстати, Джес — уж скорее можно сказать, что в тебя шильда вселилась, судя по твоему постоянно-весеннему гону. Надо бы альдонам предложить тебя проверить. — Рик сделал вид, что собирается встать.

— Думаешь, поверят? — Джес сделал заинтересованное лицо.

Рик опять развалился в кресле.

— Проблема в том, что могут и поверить, а принято подобных либо на виселицу, либо в монастырь. Повесить тебя — нельзя, аристократ, видишь ли. А в монастырь — ну извини, туда только женщин так отправляют. Засунуть к ним еще и тебя — это знаешь ли... — Рик повертел пальцами, и продолжил.

— Вернемся. Во-вторых, по церковным делам Лилиан столько всего сделала, что шильда от Мальдонаи давно бы сгорела прахом. В-третьих — никаких изменений во внешности, типа вертикального зрачка, беганья голышом и того подобного. Разве что похудела, но...

— Как похудела? До того состояния, что на свадьбе?

Рик недоуменно уставился на Джеса.

— Не понял. Ты что, хочешь сказать, что она после свадьбы была больше?

Теперь уже оба недоуменно смотрели друг на друга.

— Погоди, — помотал головой Джес, — ты же её уже видел, насколько она сейчас толстая?

— Толстая? Альдонай с тобой, Джес. Да, она конечно по габаритам пофигуристей будет, чем Адель, но толстой ее ни один идиот не назовет. Ну, может быть кроме тебя, — язвительно добавил Рик. — А уж в Ханганате её вообще щепкой считали бы. Ты, Джес, вообще странный человек, у тебя такая красавица в супругах, а ты... Ну подумаешь, девушка перед свадьбой перенервничала и от этого набрала лишний вес.

Стоит заметить, что Рик на свадьбе Джеса Лилиан видел мельком, с той поры воспоминания сильно поблекли, тем более они сильно были подретушированы в памяти видом новой версии Лилиан.

— Такое бывает. Матери у нее не было, Август занят постоянно. Потом опомнилась и привела себя в порядок. Правда, я бы сказал, что в идеальный порядок.

Джес спохватился, что сидит с отвисшей челюстью, закрыл рот, затем спрятал лицо в ладонях.

— Кто сошел с ума? Я или все окружающие? Я ничего не понимаю. Рик, ты думаешь после свадьбы она похудела? Да ее разнесло еще раза в полтора!

— Преувеличиваешь, — неуверенно сказал Рик. Джес выпрямился.

— Преувеличиваю? Да я, б.., преуменьшаю! Рик, так какого она размера?

— Гхм. Странно как-то, рассказывать тебе, как твоя супруга выглядит... хотя да, отец... Ну с кем бы сравнить? А, ну ты забегал же к Тили? Ну вот где-то такая же. Со скидкой на рост — так и похудее. Правда, красивей раз в десять.

Джесу пришлось в очередной раз возвращать челюсть на место.

— Рик, ты шутишь?

— Джес, очнись! Я что, первый, кто тебе говорит, что у тебя жена красавица? Ты вообще в своем уме?

— Уже не уверен. Рик, я... мне... она... Да я же... А тут... Я ж думал, что все говорят... а они на самом деле... а мать, и прочие... и ты... Да что же это такое!!

— Выпей. — Рик с беспокойством смотрел на совершенно потерявшего голову Джеса. Тот последовал совету и в изнеможении откинулся на спинку кресла.

— Как тяжело чувствовать себя идиотом, — пожаловался он в пространство.

— Привыкай. Это полезно.

— Полезно?!

— Полезно. — Серьезно ответил Рик. — Когда чувствуешь себя идиотом, то можешь оценивать свои поступки и решения намного лучше. И понимать свои ошибки. А в особо удачных случаях — даже не совершать некоторые из них дальше.

— Этому тебя отец научил? — Вопрос прозвучал скорее утвердительно.

— Отец.

— Жаль, что он и не мой отец тоже.

Рик пожал плечами.

— Не обижай память своего отца. Если б он не погиб так рано...

— Нда... Что, честно красавица?

— Джес, Джес. Тебе же до меня об этом говорили все кому не лень. А ты только мне решил поверить. И то сомневаешься. Да не шучу я! Что, неужели раньше все было настолько плохо? Или ты из-за того, что пришлось... с верфями?

— Да. Нет. Не знаю. Может быть. Неужели я? Б.., как всё стало непонятно!

— Не думай об этом пока. Надо чтоб уложилось. Хочешь, тебе самую интересную сплетню расскажу? Тебе Тили про графиню Крайдис не успела?

— Только про то, что её не пускали, — рассеяно отозвался Джес, — но я очень торопился, прервал, сказал — потом.

— Да отвлекись ты! Значит, Тили не повезло, поскольку я не настолько благороден, — Рик фыркнул, — чтобы потерять удовольствие рассказать тебе первым. Всё равно тебе до Тили это кто-нибудь расскажет, так что пусть это буду я. Так на чем она остановилась?

— На том, что эта куча д... визжала убиваемой свиньей, что если её не пустят, она там всех запорет и в темницу засадит. — Джес невольно заинтересовался.

— О! Значит самое интересное еще впереди. Значит, эта идиотка убыла в самых глубоко растоптанных своих "нежных" чувствах, а на следующий день опять припёрлась, в том же виде, только вместе со своим подкаблучником и его отрядом.

— Я так понимаю, она в этот раз еще глубже в лужу макнулась?

— Спрашиваешь! Там явно отслеживают и анализируют ситуацию что надо. Значит она, на острие клина, прёт осадным тараном к дверям салона, а тут вдруг, ну просто совершенно случайно мимо проходит отряд дворцовой стражи.

— Небось удвоенный?

— Ха. Утроенный, если не учетверенный. А на входе в магазин еще дюжина вирман стоит. Каждый из которых, — Рик задумчиво посмотрел на Джеса, — в общем ни с кем из них один на один даже ты бы не справился, наверно.

— Ну, это еще вопрос.

— Ну, может быть. Но для её толстопузов — это за воротник с перебором. Они там, небось, чуть не обгадились.

— Еще бы. Впрочем, даже от неё не ожидал такого идиотизма. Силой, в центре города... Да она совсем... Извини, продолжай.

— Так вот. Она остановилась в растерянности. И остальные, конечно. Стадом баранов перед холощением. И тут из салона выходит альдон Сайстер.

— Небось тоже, совершенно случайно, — заржал Джес.

— Разумеется. И, значит, обращает внимание на неё, и — "Дочь моя, почему я давно не видел вас на проповедях? Тут как раз такая проповедь хорошая была — о чистоте душевной и телесной!"

— Ох. Это с его-то чудовищным басом? Так впрямую?

— Да. На всю площадь и еще дальше. А там...

— Да-да, я уже понял. На площади тоже, ну просто совершенно случайно было народу раз в пять больше чем обычно?

— Мне говорили, что раз в десять. Ну, привирают, не без этого, но — порядочно. Ты слушай дальше. Эта дура пошла пятнами, видными даже под её наслоениями, развернулась — и только её и видели. Бежала так, что народ от смеха устоять не мог. Особенно когда её благоверный — "До-до-рогая! Не то-то-ро-пись!" Он-то со своим пузом...

— Ох, не смеши. И что? Глубочайшая обида, игнорирование и отъезд в поместье, где просто опять же, совершенно случайно безотлагательно потребовалось их присутствие?

— А вот и не угадал. Она всё же не выдержала. Как же, остаться без посещения салона! Отправилась таки мыться.

— Какой подвиг.

— И не говори. Но это еще не самое смешное.

— Не верю.

— Зря. Она же — полная дура. Вот зачем она взбеленилась и прислугу не удержала?

— А это при чем?

— Сейчас узнаешь. Отправилась она мыться — ну то, что она раза в полтора в итоге легче стала — это понятно. Но вот её волосы — ох не могу!

— Эти её противные склизкие кудряшки? — Сморщился Джес.

— Как же, кудряшки. Они от мытья — распрямились. И, высыхая, встали колом.

Джес неприлично заржал.

— Так жаль, что кроме прислуги, никто это не видел. Она стоит, глаза выпучила, визжит так, что стены трясутся, а вместо головы — взбесившийся ёж с торчащими во все стороны колючками в локоть. Ну а девки и не выдержали. Одна прыснула, другая — и всё, истерика. Представляешь, как она от этого...

— Да уж.

— Она, конечно, их запороть собиралась приказать — но у неё же здесь девок и не было, так она на время мытья взяла нескольких местных. А они не дуры, из её воплей всё поняли и сбежали. Ну и, конечно, языки не удержали... Их понять можно — эта идиотка на них орёт, расписывает, что с ними сделает — а они-то тут при чем? Они не понимают, как дальше быть — а ей же даже спать не лечь! Хоть об колено ломай волосы. Волосы! Ломать!

Джес тихо постанывал в кресле.

— Ей еще повезло, что при ней старая нянька осталась. Она что-то в травах понимала. Чем-то там намазала, смыла, удалось волосы кое-как согнуть. Хотя большую часть все равно пришлось состричь. Но — кое-как прическу соорудила. Так эта стерва после этого приказала её выпороть. Раз уж кто-то остался, на ком можно злость сорвать.

— Да она...

— Да. Нянька та — уже и ходит с трудом, ей пару плетей — и отправляйся к Альдонаю. Хорошо, её благоверный в первый раз в жизни, наверно, не выдержал, случайно узнав, куда няньку ведут. Приказ отменил, выяснил в чем дело, а затем наорал на дуру так, что все в округе в курсе оказались. Потом запер её на хлеб и воду и послал за пастером, чтоб он ей еще...

— Вот уж от кого не ожидал.

— Накопилось, видимо, за все эти годы.

— Мда... А ты откуда узнал-то концовку?

— Есть источники, — ухмыльнулся Рик, уходя от ответа.

— Ха, источники. Мог бы прямо сказать — от Алисии узнал.

— Ну да, конечно, — иронично усмехнулся Рик.

— Да, Рик, не пытайся увиливать — конечно же от Алисии. Она же всегда в курсе всего и вся. Причем раньше, чем это вообще возможно узнать. Раньше... Стоп. От Алисии? Наоборот. — Медленно продолжил Джес, уставившись слегка расширившимися глазами на Рика, который мгновенно принял бесстрастный вид.

— Это не ты от матери... это ВЫ её снабжаете нужными сведениями. Альдонай помилуй, где были мои глаза! Сколько раз я удивлялся, откуда она... еще подсмеивался, мол, она раньше службы Эдоарда... а они мышей не ловят... Не раньше... просто они молчат, а она — сплетничает... Все эти недомолвки, несоответствия... всё встало на свои места.

— Не сплетничает, а ненавязчиво распространяет нужные Короне ... м-м-м... слова. — Вздохнул Рик. И продолжил дурашливо. — Увы, Джес, ты узнал за день больше государственных тайн, чем допустимо. Придется тебе завтра с утра случайно выпасть с дворцовой башни в море и утонуть. Только на всякий случай, не забудь перед падением яд принять.

— Если так надо Короне, то конечно. — Подхватил Джес. — Только вот где ты нашел дворцовую башню у моря?

— А что, я этим должен заниматься? — Возмутился Рик. — Тебе падать, ты и копай залив к дворцу. У тебя вся ночь впереди. Ладно, так уж и быть, пока не выкопаешь, придется тебя терпеть.

Джес посерьёзнел.

— Рик, ты мне обещал рассказать, почему меня мать песочила, а не Эдоард. Что-то мне кажется, что сейчас самое лучшее время прояснить все окончательно.

— Да и собирался как раз. Только учти — эти сведения действительно не должны попасть в чужие уши.

— Рик, я...

— Знаю. Ты мне так же недавно говорил про Лилиан, помнишь?

— А.

— Э. — Рик помолчал, затем продолжил. — Хорошо, что ты до многого сам дошел. Мне легче будет объяснить, тебе — принять. Ты понял, какое место занимает Али... твоя мать около Эдоарда?

Джес задумался.

— Вроде понимаю, но как это назвать...

— Назови настоящей фавориткой. Тайной.

— Ты хочешь сказать, что они с Эдоардом...

— Джес, я тебя всё-таки стукну. Не зря тебя весенним кошаком зовут за глаза, одни мысли на уме. Да какая к Мальдонае разница, кто с кем спит. Это дело десятое. Фаворитки для постели — это совсем другое дело. А даже если бы и... ты бы мать или Эдоарда осуждал за это?

— Да нет, — без раздумий отозвался Джес, — это их дело.

— Так зачем ты этим глупым вопросом задаешься? По кошачьей привычке?

Джес смутился, а Рик продолжил.

— Раз уж зашла речь об этом — то я сильно сомневаюсь, что их соединяет что-либо, кроме работы.

Рик припомнил, как отец говорил ему, что Алисия настолько вкладывает душу в свою роль, что на детей уже ничего не остается. И он даже испытывает вину в этом перед своими племянниками. Но уж больно таланты Алисии выгодны для Короны. Впрочем, говорить это Джесу Рик не собирался. Зачем? Если тот поймёт это сам — это одно. А со стороны услышать подобное "участие" — да ну к Мальдонае. Рик, конечно, не знал, что Эдоард лукавил, когда делал такое высказывание — но в данном случае это было не важно. То, что отсутствие личной жизни Алисия замещала королевскими интригами было правдой как в реальном положении дел, так и в формальном.

— Отец может управлять напрямую. Но — мужчинами. Он может напрямую общаться с графом, герцогом, бароном, маркизом, купцом и так далее. Но — не с их женами или дочерями. А это очень важно. Иная баронесса или графиня вертит своим мужем как хочет. Возьми ту же дуру Крайдис. Дура-дурой, а по сути управляла графством она. Другой вопрос, что отвратительно.

Джес покачал головой.

— Я никогда не думал об этом с такой позиции. Значит, мать...

— Угу. Она проводит политику Эдоарда, скажем так, с женской стороны. И — весьма неплохо. Кстати, — неожиданно задал вопрос Рик, — скажи мне, Август Брокленд — просто хороший корабел, или что-то большее?

— Август — гений. — Ответил слегка ошарашенный резким поворотом беседы Джес. — Только гений может создавать корабли, которые выдерживают бурю, сам при этом страдая морской болезнью даже на корабле, попавшем в полный штиль. А к чему ты задал этот вопрос?

— А к тому. Сейчас поймешь. Ты уже понял, почему с тобой на приеме говорила в основном Алисия, а не Эдоард?

— Постой, — взмолился Джес, — не перепрыгивай так с мысли на мысль. У меня самого сейчас морская болезнь случится.

Рик ухмыльнулся.

— Так надо. Ладно, объясню тебе. Настолько, конечно, насколько сам понял. Так вот. Если бы тебе стал читать нотации отец, ты бы стоял, проглотив мачту, и кивал бы головой. Он король — ты подданный. Ты бы даже соглашался с тем, в чём тебя попрекают — но только снаружи. Внутри — ну разве что совсем чуть. Гроза прошла — плывем прежним курсом. Если, конечно буря руль не заклинит, и паруса не сорвёт, после чего ПРИДЁТСЯ плыть иначе. Ведь так?

Джес промолчал.

— Если бы тебя пыталась пропесочить мать — ты бы ее вообще не воспринимал. Может немного и послушал бы, изображая сыновий долг. Хотя скорее всего — просто постарался бы увильнуть от разговора после пары десятков слов. Все её доводы пропустил бы мимо ушей, а если что вдруг и услышал — забыл бы мгновенно по окончании разговора. Учитывая, что ты мать воспринимал исключительно как обычную придворную даму. Обычную женщину.

— Да понял я уже, насколько она "обычная", — буркнул Джес.

— К этому мы еще вернемся. И отец с Алисией всё это просчитали — и поэтому говорила твоя мать, а контролировал то, чтобы ты не сбежал, король. При нем ты бы не рискнул мать не слушать — он бы это увидел. Ну и... чтоб ты не находился в обстановке, к которой привычен. Так легче тебя заставить проникнуться.

Джес в легком ужасе уставился на Рика.

— Погоди, ты что, хочешь сказать, что они заранее просчитали моё поведение и специально выводили меня из равновесия?

— Угу. Чтобы ты серьезно задумался. Чего это они не просчитали, так это твоих подарков. Ты их тоже из равновесия вывел.

— Тогда мы квиты, — фыркнул Джес. — Но что-то в твоих словах... Эдоард всё же мог меня и в одиночку заставить ... проникнуться. Просто ему потребовалось бы немного больше времени и больше жесткости. А тут по сути, он раскрыл роль Алисии. А то, что ее роль тщательнейше скрывается — ясно без слов. Даже если бы ты не навел меня, я бы наверняка сообразил. Зачем?

— А сам? Замечу тебе, что про присутствие Алисии я узнал от тебя, и сразу начал вычислять причины. Попробуй, потом сравним выводы.

— Зараза, — беззлобно отозвался Джес. — Мне вредно столько думать.

— Тебе лично — может быть. Эдоарду, Алисии и ... мне, — вздохнул Рик, — весьма нужно. Да и твоей супруге — тоже, полагаю.

— Уж и пошутить нельзя.

— Ну ты сегодня уже нашутился.

— Да нет, это не я шутил, это надо мной... Не отвлекай, тут чистокровный граф думает!

Рик хмыкнул, потом встал, потянулся и, пока Джес размышлял, прикрыв глаза, достал письменные приборы с новомодными пером, чернильницей и бумагой, и начал что-то записывать.

— Дела или письма? — Поинтересовался открывший глаза Джес.

— Не мешай, тут чистокровный наследник престола мысли упорядочивает, — рассеянно ответил оный наследник.

— Пергамента не жалко?

— А это та самая бумага, которую тебе в магазине показывали. Она намного дешевле.

— Только не говори мне, что эту бумагу тоже Лилиан придумала и сделала.

— Как хочешь, — отозвался Рик и замолк.

Джес снова прикрыл глаза. Затем дернулся, подаваясь вперёд.

— Что-о-о? Ты хочешь сказать...

— Я? — Наигранно удивился Рик. — Я может и хотел, но ты же попросил меня не говорить. Так и не скажу тебе, что помимо самой бумаги, она еще придумала способ не переписывать книги, а от-пе-ча-ты-вать на этой самой бумаге. Успокойся, идею она отдала. Короне и Церкви. Себе оставила только печать книг лЕкарских и для детей.

— Б...! — Резюмировал Джес. — Надо мной еще и дочка смеяться будет.

— Это лучше, чем плакать.

— Нда... Или я по ней. — Джес помрачнел.

— Точно. А тебе что, Алисия про бумагу и книги не говорила?

— Не знаю. — Честно ответил Джес. К концу её пояснений я вообще уже не понимал, что со мной. Может и сказала, не поручусь. А может забыла — там и без этого... хватало.

— Это да. Ладно, чего надумал, давай сверим.

— А? Ах да. Ну давай. Первое. Я тоже выполняю поручения короля. И без того приходится пускаться на ухищрения, чтобы не показывать, насколько часто я с ним встречаюсь. А бывает вообще желательно, чтобы про встречу не узнали. В таких случаях я мог обратиться к тебе, но ты — наследник. Всё равно внимание. А теперь можно будет использовать не вызывающее подозрений общение сына с матерью. И второе тут же — и наоборот — она может передать мне волю Эдоарда.

— Угу. Я правда, по-другому это бы сказал, но это не важно.

— Третье. Мне показали, что Лилиан настолько важна, что за неё стоит не только Эдоард, хотя и этого — с переливом. А еще и четвертый-пятый, если даже не третий человек в государстве. Мда, не ожидал такого от матери...

— Совпадает. Хотя я это поставил в выводы, а не причины. Что еще?

— Ну... четвертое, что несмотря на мои ... гхм, ладно, опустим — мне продолжают доверять. Что и хорошо и плохо одновременно. Вот не уверен, будь у меня возможность, не отказался бы ли я от подобного знания.

— Доверие — совпадает. Дальше.

— А дальше — по-прежнему каша. — Честно сознался Джес. — Понимаю, что тут еще много подводных камней, но...

— Эх, маловато. С другой стороны — слишком много на тебя сегодня вывалилось. Хотя ты отчасти в этом сам виноват.

— Это в чем? Хотя постой, сам скажу — что бесился и данные не пытался свести воедино?

— Ну как-то так. Ладно. Вот еще — ты сам сказал, что Эдоард мог и один на тебя надавить как следует, только жёстко. А ты подумал, что он мог не желать настолько... силой? Чтоб без обиды от ожесточения?

— Думаешь, не хотел?

— Ты сам сказал про доверие. Одно вытекает из другого. Доверие и насилие сочетаются плохо.

— Рик, ты такие фразы заворачиваешь, — "восхитился" Джес. — И главное — без ругани, что удивительно.

— Вопрос тренировки. Далее. Тебе решили показать, насколько Алисия умна.

— Да это я понял.

— А что тогда не озвучил?

— Ну... это как-то само собой.

— Само собой только кошки рожают. Сформулировал бы — мог бы сделать следующий вывод, более общий. Какой?

— Ну ты... Какой?

— Ну ладно. Алисия — очень умна. Алисия — женщина. Далее?

— Ну, раз уж она моя мать... Да понял, я понял.

Рик изогнул бровь, но настаивать на конкретном ответе не стал.

— Хорошо. Потом Август, который гений, как ты сам сказал. Кстати, Алисия или отец про него случаем ничего не говорили?

— Э-э-э... А я и забыл. Нет, я начинаю тебя подозревать в подслушивании нашего... моего разноса.

— Вот еще. Просто я хорошо представляю характер мыслей отца, и немного — твоей матери. Итак, Август — гений. А с Лилиан ты почти не общался, а когда общался, она, как правило, была не в себе. По разным причинам. Теперь можешь всё построение сказать?

— Б... на ... ... и ... в ...!!

— Нет уж — словами. В этот раз — это важно.

— Гр-р-р-р-р... Ну... Показали роль Алисии. Алисия — женщина. Женщина — может быть умной, даже очень. Вот это, Рик, я до сих пор... понимаю и не понимаю. Бред какой-то. Женщина должна быть... она не должна...

— Остановись. Понимаешь, но не принимаешь. Нужно время. Пока просто запомни вывод и давай дальше.

— ... Ладно. Август — гений. Значит и его ребенок тоже может быть... гением. Даже — если это женщина. Гхм. А я — осёл.

Если бы тут присутствовала Лиля, она могла бы хмыкнуть и припомнить фразу про отдых природы. Но во-первых, её здесь не было, а во-вторых... Во-вторых, она бы мудро промолчала. Ибо — афоризм хорош к месту. И времени. А вот Рик отреагировал. Довольно распространенным способом.

— Поздравляю, Джес. За это следует выпить. Мне как раз прислали... очень неплохое. Наливай.

— За то, что я — осёл? — Иронично спросил Джес, наливая.

— Про то, что ты относишься скорее к другому животному, весеннему, я уже говорил. Нет. Выпьем просто за выводы.

И они выпили.

— А что ты будешь делать с закупленными подарками? — Не особенно надеясь на ответ, поинтересовался Рик.

Джес усмехнулся и неожиданно ответил — что. Рик второй раз за вечер серьёзно подавился вином.

* * *

— Ваше сиятельство!

Лиля устало обернулась. Сил не было. Хотелось добраться до кровати и отрубиться. Но по тону слуги она поняла, что дело важное. Опять. Интересно, когда, наконец, будут проявляться НЕ важные дела? Улыбнувшись своим мыслям, Лиля поинтересовалась.

— Ну что еще?

— Вам просили передать. Вот это. Только сперва выражали очень сильную надежду, что вы вначале прочитаете это письмо.

— И кто это такой вежливый?

— Ваш супруг.

Лиля с трудом подавила проявление целой гаммы эмоций. Хорошо еще, усталость помогла. Но сердце тревожно сжалось.

— Он... Ответ требуется?

— Нет, Ваше сиятельство. Его сиятельство со своими людьми сразу удалился, ничего про ответ не сказав.

Лиля вздохнула и с нехорошим предчувствием сломала печать. "Ну и что тут у нас плохого?" (примечание: цитата Зеленого из м/ф про Алису)

Интересно. В этот раз обращение было... вежливым. Не формально-вежливым (на грани приличия), как ранее, а по настоящему вежливым. И достаточно большим. "Все страньше и страньше" (примечание: цитата более другой Алисы). И что у нас далее?

"... после чего я оказался в салоне Мариэль, об истинном хозяине которого я в то время даже не подозревал, и совершил в нём следующие покупки, которые должны были хоть в малой мере загладить мою вину перед Вами..."

Лиля с возрастающим интересом дочитала список покупок до конца, с трудом сдерживая улыбку, грозившую превратиться в хохот.

А глаза уже выхватывали следующие фразы: "... пытаясь поинтересоваться у Его Величества, Эдоарда восьмого и вдовствующей графини Иртон, своей матери, приемлемостью данных подарков, способствовал повышению их настроения, выразившееся в самой крайнем выражении...", "... немного позднее, этим же рассказом повысил настроение еще и наследнику престола, Ричарду...", "... посчитал, что и Вы, как последняя из полностью посвященных лиц, тоже можете испытать чувства, аналогичные вышеуказанным трем персонам...", "... эти свитки оказались единственным, что может оказаться настоящим подарком. Поэтому, по моей просьбе, Ричард любезно переуступил мне свитки не только по лекарскому делу, но и остальные. Насколько я понял за последний день — Вы лучше любого другого сможете оценить, имеют ли они...", "... выражаю восхищением салоном Мариэль...", "... забавный и поучительный случай с графиней Крайдис...".

И заключительное — "... тем не менее, подарки из салона Мариэль предназначались Вам. Понимая, что для Вас они не представляют ценности, решил всё же передать их, поскольку именно Вы лучше всего знаете, что с ними сделать. Возможно, они опять окажутся в салоне. Возможно, Вы найдете им иное применение. В любом случае — я поддержу Ваш выбор. Разве что хотелось, чтобы какой-нибудь из подарков для Миранды остался у неё. Вряд ли у неё нет какой-либо из купленных мной для неё книжек, но калейдоскоп или какая-нибудь из кукол — может ей использоваться вместе с теми, что у нее, без сомнения, уже имеются. Впрочем, выбор всё равно остается за Вами."

И постскриптум. "Приношу искренние извинения за категорически неверно подобранные цвет и размер некоторых подарков. Надеюсь на Ваше понимание."

Лиля, улыбаясь, свернула письмо. Написанное, кстати на ее бумаге. "Королевского" образца.

"Очень... интересно."

=====>