| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я аккуратно отложил в сторону зерком, с силой потёр ладонями лицо и, тряхнув головой, поднялся с пня. Оказавшись у палатки, я присел перед выглядывающей из-за её клапана девушкой, замершей передо мной, словно кролик перед удавом и, не удержавшись, коснулся пальцем кончика её носа... хотя хотелось сделать совершенно иное. Но ведь ещё больше перепугается.
— Динь-дон, пустишь в гости? — улыбнулся я.
— Пф! — Света, словно очнувшись, тряхнула гривой блеснувших в лунном свете волос и резко подалась назад. Но почти тут же спохватилась и нарочито надменно, явно пытаясь задавить страх, проговорила: — Заползай уже... гость.
Пока я забирался в палатку, подруга успела нырнуть в свой спальник. Осмотревшись, понял, что за время моего отсутствия, она успела не только переодеться ко сну, но и растащить наши спальники по разным углам палатки. М-да, она бы, наверное, и меч между нами положила, если б таковой имелся в наличии.
Покачав головой, я подтащил свой спальник поближе и, улёгшись на него, чтобы не нависать над Светой, уставился на прячущую взгляд девушку, явно напрягшуюся при виде моих действий.
— Вот, что ты себе напридумывала, а? — спросил я.
— Ничего, — тихо пробормотала она, отворачивая лицо.
— Ничего... — эхом повторил я. — А вот мне кажется, что кто-то здесь чего-то боится... или кого-то?
— Я... — Света открыла рот и тут же его захлопнула. Отвернулась. Ну нет, милая, так дело не пойдёт. Мне и самому не по себе от этой дурацкой ситуации, и с твоим затылком я точно говорить не смогу.
— Повернись и посмотри на меня, Света, — попросил я. Подруга завозилась, но всё же, пусть медленно и нехотя, но повернулась лицом ко мне. Вот же чёрт! Её колотит от страха, и этим же страхом мне по башке бьёт, да так, что любые мысли из головы напрочь выбивает. Я потёр занывший висок. А говорить что-то надо, иначе, чую, ещё чуть-чуть и моя позавчерашняя истерика покажется лёгкой разминкой. — Света, милая, ты мне веришь?
— В-верю, — ну, вот, уже губы дрожат.
— А если веришь, то, что ж ты из меня какого-то монстра делаешь? — вздохнул я. — Неужели ты думаешь, что я сделаю что-то против твоей воли?
— Н-нет, — совсем тихо произнесла она.
— Тогда чего трясёшься, словно заячий хвостик, а? — спросил я.
— Мне Рина говорила, что мальчишки слово "нет" не понимают... — начала Света и неожиданно замолкла. Но покраснела при этом, как маков цвет.
— Но при этом ты согласилась ехать со мной чёрт знает куда, жить в одной палатке, да? — с тяжким, очень тяжким вздохом произнёс я, не ожидая ответа. И договорил: — Женщины. Кто познает вашу логику, познает дзен!
Ответом стали слёзы. Не выношу женских слёз!
— Чёртова Рина! — рыкнул я. — Если ей попадаются озабоченные идиоты, пусть тщательнее выбирает круг общения! Светик, солнце моё незаходящее, прекращай слёзы лить. Я клятвенно обещаю, что без твоего согласия руки распускать не буду... и остальные части тела тоже. Слышишь?
— Слышу, — буркнула она и, засопев, принялась выпутываться из спальника. А в эмоциях у неё... просто какой-то ураган. И разбираться в нём, меня даже не тянет. Там такой клубок чувств, что утонуть можно. Ну, хоть страх пропал. Резко, словно кто-то выключателем щёлкнул. Раз и всё.
Я поднялся и, пересев чуть подальше, чтобы не мешать, с любопытством стал ждать продолжения. Света же, выбравшись-таки "на волю", одним стремительным движением оказалась рядом и, обвив руками мою шею, уставилась испытующим взглядом. — Обещаешь?
— Клятвенно, — кивнул я. Больше ничего сказать я не успел. Она просто заткнула мне рот поцелуем. Долгим и сладким. Это что?! "Проверка на вшивость", что ли? Я же не железный!!!
С трудом оторвавшись от губ Светы, я чуть отстранился, тем не менее, не разжимая объятий.
— Светик, давай спать, а? Не надо испытывать мою силу воли. Да и твою тоже...
— Давай, — вновь заалев, кивнула она... и, отпустив мою шею из своего захвата, положила голову мне на плечо. Вот ведь... л-логика!
— Све-ет...
— Прости меня, а? — не дав договорить, сонно произнесла она. — Я, дура, конечно. Испугалась непонятно чего...
— Да, чего ты испугалась, как раз понятно, — буркнул я. — Вспомнила россказни Вяхиревой, вот и результат. Но меня на самом деле удивляет, как ты вообще согласилась на эту поездку, после Ринкиной болтовни-то.
— Не знаю, — протяжно зевнув, призналась Света, — я... понимаешь, я ведь вообще не соотносила её предостережения с реальностью. Ну, словно они ко мне никакого отношения не имеют, в принципе! Да, еду с мальчиком в экспедицию. Две недели буду жить с ним в одной палатке. И чем это может кончиться, вроде как понимаю, а на самом деле, я вообще не рассматривала возможность отказаться от поездки, словно это что-то неизбежное. Будет обязательно и всё. Да и мама отнеслась к ней очень легко. Странно, да?
— Не странно. Приятно. Мне. Это ведь значит, что твоя мама мне доверяет, и ты тоже, пусть пока и не во всём... ну так, всё сразу и не бывает, верно? — почти пробормотал я, чувствуя как слипаются глаза. Сонливость накатила внезапно, будто отходняк после хорошей адреналиновой встряски. Впрочем, если считать таковой купированную истерику Светы... Нет, в самом деле, полночь уже, а у нас сегодня был очень насыщенный день. Спать пора.
Аккуратно переместив засыпающую подругу в её спальник, я пристегнул к нему свой и, забравшись в нутро набитого гагачьим пухом мешка, отрубился, но перед тем как провалиться в сон, ещё успел почувствовать, как Света прижалась ко мне, облапив, словно любимого плюшевого мишку.
Утро следующего дня выдалась солнечным, удивительно тёплым и... умиротворяющим. Проснувшись, некоторое время я просто лежал, слушая дыхание девушки на моём плече, но в конце концов, организм потребовал своё и мне пришлось осторожно выползти из её объятий. Света недовольно поморщилась, потеряв тёплую грелку под боком, но почти тут же вновь спокойно засопела, а я получил свободу.
Гигиена, зарядка, завтрак. Заморачиваться с приготовлением чего-то горячего с утра пораньше, я не стал. Ограничился бутербродами и растворимым, но на удивление ароматным кофе. Вот на его запах, Света и выбралась из палатки. А я рассчитывал доставить завтрак ей в постель... вместе с подарком. Эх! Не вышло, пришлось дожидаться, пока она приведёт себя в порядок и лишь тогда поздравлять с Днём рождения и дарить подарок. И нет, это был не артефакт и не конструкт. По крайней мере, не моей разработки.
— Что это? — покрутив в руках неподписанный конверт из плотной коричневой бумаги, Света подняла на меня вопрошающий взгляд.
— Открой и увидишь, — пожав плечами, ответил я.
Девушка чуть помедлила, будто опасаясь чего-то, но, спустя секунду, глубоко вздохнула и одним резким движением оторвала край конверта, после чего осторожно заглянула внутрь. Хм, какая интересная реакция...
Додумать я не успел. Меня сначала оглушило пронзительным визгом, а потом, свалило наземь влетевшим в грудь снарядом... в котором, придя в себя, я опознал саму Свету, так и не прекратившую счастливо визжать.
— Милая, я несомненно рад, что тебе так понравился подарок, но пожалей мои уши! — взмолился я, обнимая лежащую на мне подругу. А стоило ей пошевелиться, как я зашипел от боли. — И рёбра, да...
— Извини, — Света вскочила на ноги и, ухватив меня за руку, потянула на себя. Глаза её, при этом, только что не светились от обуревающего подругу калейдоскопа эмоций. — Ера, как ты... это же дорого!
— Не дороже твоей радости, — улыбнулся я в ответ. Взглянув на лежащую в её ладони подарочную карту мастерской "ЛадоМеханика", подруга довольно вздохнула, вложила её в отброшенный было конверт и, аккуратно его свернув, спрятала в карман куртки. Мечтательно глядя куда-то в пустоту, она погладила ладонью тщательно застёгнутый на "молнию", карман, но, почти тут же, тряхнув головой, избавилась от наваждения... и, скользнув вплотную ко мне, повисла на шее.
— Спасибо, Ера! Ты — лучший!
Ответить сразу мне не позволили, просто заткнув рот поцелуем.
— Наоборот. Я жадный, меркантильный эксплуататор! — отозвался я, когда мы смогли, наконец, отлепиться друг от друга. То есть, минут через десять. — Мне просто надоело постоянно делиться с некоторыми наёмными работниками своей тубой и тратить её ресурс на доставку всё тех же сотрудников к месту работы. Вот я и решил, что проще подарить тебе собственный агрегат, чем ежедневно страдать от приступов амфибиотрофной асфиксии.
— Амфибио... чего? — не поняла Света, с удивлением глядя на меня.
— Жаба душит, — коротко пояснил я.
— А... — протянула подруга. — И поэтому ты преподнёс мне подарочную карту на три тысячи рублей для покупки сюркоманда от самой известной столичной мастерской, да?
— Лучше один большой приступ в год, чем триста шестьдесят мелких, — улыбнулся я. — Дешевле выйдет... для здоровья особенно.
— Да ну тебя! Такой подарок опошлил! — состроив обиженную гримаску, отмахнулась девушка, но уже через секунду вновь мечтательно улыбнулась и... м-да, кажется, недельную норму по поцелуям мы сегодня точно выберем.
Нас прервал звонок зеркома, и я впервые пожалел, что чёртова стекляшка работает лучше мобильников моего прошлого мира. Иными словами, ловит везде!
К счастью, позвонивший мне Грац не стал растекаться мыслью по древу и, коротко сообщив, что ждёт меня в лагере экспедиции не позже чем через три дня, отключился. Что ж, три, так три. Отправлю Свету в Хольмград и в тот же день вылечу в Сибай. Благо, теперь я точно готов к любым неожиданностям, спасибо Борхарду Брюсову и его боярину.
Спрятав зерком в наплечный карман костюма, весьма похожего на привычную мне горку, я растормошил пригревшуюся в моих объятиях Свету.
— Пойдём купаться? — произнёс я. От такого предложения глаза подруги удивлённо округлились.
— С-с ума сошёл?! Температура воздуха: плюс семь, температура воды: плюс четыре. Льдины, вон, плавают! И Крещение было почти три месяца назад! Какое "купаться"?!
— М-да, пожалуй, я неправильно выразился, — пробормотал я. — Не купаться... нырять, вот!
— Без аквалангов, без термокостюмов... точно, с ума сошёл, — констатировала Света.
— Эй, я волшебник, или где?! — возмутился я в ответ. — Акваланг нам без надобности. Вместо термокостюма и бикини сойдут наши флисовые "пижамы". С обогревающим амулетом, они даже не намокнут. Проверено! Идём, Свет, ручаюсь, тебе понравится!
— Ерофей, ты издеваешься? — вздохнула подруга.
— Ничуть! — покачал я головой. Повинуясь волевому посылу, из палатки выплыла поясная сумка и легла мне в руку. Телекинез — вот счастье лентяя! Открыв клапан, я выудил из сумки пару переделанных мною респираторных масок и очков для плаванья. — Вот!
— И? Что это такое?
— Замена тяжёлому, неудобному дыхательному аппарату, — гордо провозгласил я.
— И ты их уже испытывал, да? — прищурилась Света. Я закивал.
— А как же! Сначала в ванне, потом в университетском бассейне.
— Ерофей!
— Что? Да эта лужа мельче бассейна! — отозвался я, услышав нотки негодования в голосе подруги. — Пойдём, потом подругам будешь хвастаться о подводной охоте на уральских озёрах. Обзавидуются же!
— Вот же ж... — Света вздохнула, покосилась на испятнанную белыми льдинами, чёрную воду Шитовского озера и... резко кивнула. — Уговорил. Идём.
* * *
Вот вернусь домой и скажу: "Мама, я влюбилась в сумасшедшего!". И честное слово, когда я расскажу, какой День Рождения устроил для меня Ерофей, она согласится с этим определением. А потом скажет что-нибудь, вроде: "Да, он сумасшедший. Но если упустишь его, будешь дурой". А уже с этим соглашусь я сама. Да, Ерофей слегка не от мира сего. Фантазёр и изобретатель, готовый сутками возиться с какой-то ерундой, только для того, чтобы увидеть изумление и восхищение его придумкой в глазах окружающих. Сказочник, умеющий даже такое извращение как весенний поход в приуральские леса, по грязи, болотам и буреломам, превратить в нечто совершенно невообразимое, удивительное... и комфортное!
Построить удобный, уютный лагерь со всеми возможными удобтвами, за три часа? Легко! Перебраться через гнилое болото, не замочив ног? Пожалуйста! А чего стоит его затея с подводной охотой? Никогда не думала, что с таким азартом буду гоняться за какой-то несчастной ошалевшей щукой в озере, температура которого едва позволяет воде не замёрзнуть! А ужин! Какой праздничный ужин устроил Ерофей из наших трофеев! Да при воспоминании только об одной ухе у меня слюнки текут. А ведь он ещё и рябчиков где-то раздобыл и даже... вадль... вад... кулика, в общем. Запёк птиц на углях, и подал на рисовой подушке... и плевать, что в алюминиевых мисках! Вино тоже было в термокружках, но хуже от этого не стало, вот!
А ещё, с ним совершенно не страшно. Вот, вообще, ни капельки. Лес вокруг, болота, до ближайшего жилья десяток километров, рядом бродят дикие звери, а я совершенно ничего не боялась, потому что он рядом. И это не домыслы влюблённой девчонки. Я сама, своими глазами видела, как он медведя прогнал! Косолапый вышел к нашему лагерю на третий день, когда мы уже собирались в обратный путь. Худой, облезлый... голодный. Так Ерофей просто встал перед ним, задвинул меня себе за спину и уставился на зверя. Медведь постоял-постоял, а потом ка-ак порскнет в лес. Только сучья затрещали. Вот не думала, что эти увальни умеют так быстро бегать!
Да, Ерофей надёжный. Как скала. Боже! Как мне было стыдно за первый вечер! Я себя так накрутила, что устроила настоящую истерику, а он, он успокоил, дал слово, что не сделает ничего против моей воли... и сдержал его. А ведь мы, фактически, в обнимку спали! Ох, мама, как же ты была права, когда предостерегала от глупостей. Я ведь на вторую ночь чуть сама на него не полезла! Да кому я вру?! Полезла, в самом деле, полезла. Но этот... этот мерзавец одними ласками довёл меня до вершины... раз пять, а потом просто прижал к себе, и я... уснула. А ведь ему тоже хотелось, я же чувствовала! Но он сдержался. Милый, милый Ера. А теперь мы не увидимся ещё добрых десять дней. Профессор, на которого работает мой Ерошка, клятвенно обещал, что постарается вернуть своего помощника в Хольмград, как только надобность в нём отпадёт, но даже десять дней... это так долго!
Скат зашёл на посадку и, мягко коснувшись опорами бетонированной площадки, замер, почти касаясь её кончиками широких "крыльев". По салону прошли стюарды, открыли входные двери и пассажиры потянулись на выход, к поданному транспортёру. Я подхватила сумку и шагнула было следом, но у самых дверей транспортёра меня вежливо притормозили.
— Госпожа Багалей? — я повернулась к окликнувшему меня мужчине. Невысокому, но подтянутому господину в неприметном сером пальто и идеально начищенных чёрных ботинках. Лицо же его... да никакое. Пройдёшь рядом в толпе и не заметишь.
— Да, это я. Что вам угодно? — В ответ на мой вопрос, перед лицом раскрылся кожаный бумажник, в котором оказалась бляха с гербом, знакомым, кажется, всему миру: алый щит со стилизованным глазом под золотой короной.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
