| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Я не растворяюсь в чужой жизни, а подобно песчинке послужу основой жемчужине. Или как наделённый волей кристалл сформирую вокруг своего "я" всю память Нер'Зула. Как бы мне не хотелось "просматривать" его жизнь с самого начала (чем больше возьмёшь чужого, тем меньше останется своего), логика диктует именно такой порядок. Во-первых, практика уже показала, как сильно влияет на меня чужое взрослое восприятие. Битый жизнью орк имел куда большую силу воли. Во-вторых, детские воспоминания мне будет куда проще "переварить", ведь они будут в разы слабей и меньше. В-третьих, стоит придерживаться хронологии, чтобы потом память не делала взбрыков, воспринимая прошлое как будущее. Был ещё один резон — велика вероятность, что пропущенные мной массивы лет лягут в подсознание без осмысления, ещё сильнее влияя на мои поступки и восприятие.
* * *
Набросанный вчерне план уменьшил страх, и я потянулся к самым ранним воспоминаниям своего реципиента. Ощущения темноты, ритмичного стука и подводной "невесомости" позволили понять, что "я" ещё не родился. Мыслей, облечённых в слова не было, зато чувство сытости, приходящее по пуповине заставило меня замереть в попытках разобраться, что мне с этим делать. Постепенно я приноровился "глядеть" на это "со стороны", прерывая "просмотры". Куда уж тут даже самому продвинутому 5D кинотеатру! Такого эффекта погружения я до сих пор не знал! Отрешаться от происходящего удавалось только потому, что я пока не был частью системы, что меня безумно радовало — так будет проще сохранить свою индивидуальность.
"Отдышавшись" и приведя мысли в порядок, "нырял" обратно, пока не дошёл до родов. Впрочем, ощущения не были слишком шокирующими — разве что впервые малыш почувствовал много боли. Но это прошло, инстинкты взяли верх, а я слышал радостные разговоры взрослых, родни и знакомых, да наблюдал размытую картинку глазами. Поганое ощущение, когда пытаешься вглядеться, и не можешь сфокусировать зрение. Значит, орчата тоже не сразу хорошо видят — этот факт из жизни младенцев, почерпнутый в интернете, как и множество другой информации обрёл воплощение.
Орки оказались очень общительными существами, а детям, даже грудничкам не делали скидку на возраст — мать, конечно, бережно обращалась "со мной", но и ощущения, что со мной носятся, как с хрустальной вазой не было. А ещё мне пришлось пересмотреть своё скептическое отношение к "дикарям". Чем меня могли удивить кочевники? Отчасти этот скепсис, как я смог понять, покопавшись в себе, был связан с подсознательным желанием отгородиться от чужого влияния, чтобы сохранить своё "я". Но несмотря на разность развития, быт орков не был примитивным. Боюсь, попади я туда уже взрослым, адаптироваться бы мне не получилось.
Многие вещи поражали своей гениальной простотой и функциональностью. Взять, хотя бы шатёр — даже я, городской житель мог собрать бы его без труда — деталей было немного, и не приходилось гадать, как их стыковать между собой. К сожалению, я не мог по желанию переводить взгляд, зато легко вспоминал уже увиденное. Злоупотреблять я этим не мог, но ловил себя на мысли что раз от раза делаю это всё чаще.
* * *
Клан Призрачной Луны часто кочевал — на новом месте отец пропадал на день-два, возвращаясь с добычей. Мать, сделав дела по хозяйству, возилась со мной, пела незатейливые песенки, разминая мне пальцы, руки и ноги. В таком ритме прошло всё лето, я уже привык к путешествиям, смотря на мир из-за плеча матери, но нынешнее что-то уж сильно подзатянулось. Открытые степи сменялись лесами, попадались горные пики, а вскоре мы встретились с другим кланом. Соседи оказались дружелюбными типами — никакой агрессии с их стороны я не заметил, хотя малыш неосознанно струхнул. Хмм, полезное свойство — бояться чужаков. Но это всё меркло перед тем, что я увидел вскоре.
Ошу'Гун — даже несмышлёный малыш чувствовал исходящее от неё умиротворение, силу, и ещё что-то неосознанно-родное. Такое, что шло от возвращающегося в шатёр отца. Кроме того, я чувствовал, как само естество тянулось навстречу сверкающим в солнечном свете граням. Даже не знай я, что это остатки дренейского корабля, всё равно догадался, что это искусственное сооружение. Слишком правильную форму имела эта "гора", чувствовался разум за её созданием, да одинокая гора посреди долины вызывала много вопросов. Кроме того, я видел, какое умиротворяющее воздействие она оказывает на окружающих меня самого — огромное количество незнакомцев больше не пугало маленького Нер'Зула.
Гора Духов вызывала слишком много ассоциаций в вновь обретаемой памяти, видимо из-за того, какую роль играло в моей жизни, затрагивая огромный массив жизни. К счастью, удалось от этого пока отгородиться, ввиду слабости восприятия ребёнка. Впрочем, это было только к лучшему.
* * *
Несколько "лет" спустя.
Сон мне отныне не был нужен, не знал я и что такое ментальная усталость. Но как же напряжно было следить за своим взрослением! Уж после стольких лет я не отделял себя от вновь усваиваемых воспоминаний. Слишком много времени провёл я среди орков, хоть и разбавлял воспоминания своими изначальными. Но проблема была в том, что населению Дренора не было знакомо такое слово, как "рутина". Это мой старый мир позволял практически не думать, добираясь по привычному маршруту. Мало того, я порой так и не мог вспомнить, как я это делал. Каждый новый день на Дреноре был поистине новым. "Не облагороженная" дикая природа, драки со сверстниками, поиск еды, ловля крыс. Помню, первую я поймал в три года. Восторг орчёнка от убийства первой добычи (что меня нисколько не покоробило — я резал свиней на Земле) дополнился вкусом вырезанного сердца (что уже было привычным — орки часто едят сырое). А уж съесть сердце добытого зверя — первое дело после охоты, ведь так часть силы зверя передастся охотнику.
Это была моя первая добыча, доступная орчатам — остальная фауна была слишком большой, чтобы дети или даже подростки могли охотиться на них без риска. Существовал даже освящённый столетиями ритуал взросления — ом'риггор. В двенадцать лет подросток идёт на первую охоту, вооружённый только одним оружием и без охотничьего доспеха.
Сейчас время моего "просмотра" как раз подошло к этому моменту — вместе с Нер'Зулом я прошёл этот путь, учась читать следы зверя, искать воду и различать съедобные травы. Кроме того, отец делился со мной охотничьими навыками. День моего рождения был всё ближе, и я не мог скрыть волнения. Либо я вернусь в клан с добычей, либо не вернусь никогда.
Моё послезнание (ведь Нер'Зул дожил до старости) смягчало страсти, и я акцентировал внимание на других аспектах предстоящего действа. Прежде всего — это выбор оружия. Родители жили в достатке, и я мог использовать на выбор копьё или топор. Копьё давало преимущество в дистанции атаки, зато топор мог пригодиться и для других дел — заготовить дрова, раздробить найденные кости, чтобы добраться до костного мозга. Но я свой выбор сделал в пользу копья — летом мне не так критична добыча топлива...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
