Мандрагорская полночь

КНИГА ТРЕТЬЯ:

— Мандрагорская Полночь —

От частых зверств, от частых преступлений

В сердцах людей иссякнет состраданье.

Дух Цезаря, о мщении взывая,

С Гекатою, царицей мрачной ада,

Над этою страной носиться будет,

К убийству призывая гласом мощным

И псов войны спуская, чтоб весь мир

Узнал об этом гнусном злодеянье

По смраду тел, лишенных погребенья...

У.Шекспир, "Юлий Цезарь".

Глава 14. Тени над Египтом.

"Мы поплывем к тому загадочному рифу и окунемся вглубь черной бездны, навстречу циклопическим, украшенным множеством колонн Й'ха-нтлеи, и в этом логове Глубоководных обретем вечную жизнь, окруженные всевозможными чудесами и славой".

Говард Лавкрафт, "Тень над Иннсмаутом".

* * *

Гром и молния.

— Небеса плачут, — сказала Дебби Мендоза. — Прольется не только вода.

Они стояли на террасе на одном из верхних ярусов пирамиды и делали вид, что курят. Проклятый дождь снова хлестал, как из ведра.

— Что? — не понял Маркус Александер. — Что это? Какое-то древнее пророчество?

— Не обращай внимания, — отмахнулась собеседница. — Так, глупая цитата из прошлого... На чем мы остановились? Ты что-то хотел спросить?

— Да, — кивнул Маркус. — Эта Фамке... вы давно с ней знакомы? Что вас вообще связывает?

— Несколько раз работали вместе, — неохотно сказала Мендоза.

— Работали? — переспросил Александер. — Как ей вообще доверяют серьезную работу?

— Египтянеры — добрые люди, — криво усмехнулась Дебби. — Впрочем нет, разумеется, нет. Только половина египтянеров во время войны сражалась за Альянс, тогда как вторая половина — за Священный Союз. Поэтому после войны им пришлось объявить амнистию — иначе пришлось бы наказать слишком многих. Фамке ван дер Бумен была среди тех, кого пощадили — и все потому, что она воевала только с драксами и британцами. Славные лидеры решили, что ее опыт пригодится в грядущей холодной войне. Тогда как тем, кто имел глупость сражаться на восточном фронте, так не повезло. Кое-кто сидит до сих пор, а многих и вовсе прикончили на месте без суда и следствия. Есть вещи, которые не прощают даже египтянеры.

— У меня сложилось впечатление, — осторожно заметил Маркус, — что она совсем сумасшедшая.

— Она просто делает вид и играет роль, — сказала Мендоза. — Фамке — чуть ли не самый лучший пилот из всех, с кем мне довелось встретиться за всю жизнь. Может быть даже, самый лучший. Но вернемся в зал. Иначе пропустим самое интересное.

Маркус согласно кивнул и одним щелчком отправил недокуренную сигарету в полет. Она мгновенно исчезла, измельченная в пыль струями дождя.

Гром и молния.

— ...Но послушайте, дамы и господа, — жалобно говорил генерал Роберто Мартинес, — ведь это же просто бред! Что я должен доложить своему императору?! Пришельцы из параллельных миров?! Ведь это же просто смешно!

— Что говорит этот выживший абориген, Суам? — Аттила Кун повернулся к команданте Кампо-Гиро. — Мак-Диармат был в той деревне?

— Он не опознал Мак-Диармата, — доложил Кампо-Гиро. — Впрочем, было темно, сорок человек... мог и пропустить, если хотите знать мое мнение.

— Мог все придумать от начала до конца, если хотите знать мое, — пожал плечами полковник Валькенбург. — Что у нас есть? Два ненадежных свидетеля? Невежественный абориген и беглый индюшатник?

— И две сотни трупов, — напомнил генерал Мартинес.

— Было бы из-за чего переживать, — снова пожал плечами египетский полковник. — На войне это считалось не самым удачным днем.

— Мы не на войне! — рявкнул Мартинес. — Ваше показное равнодушие, герр Валькенбург...

— ...нас совершенно не удивляет, — подал голос капитан Шнайдер. — Мы и не ждали другого поведения от представителя реакционной суперменской военщины! Тем не менее, этот странный рассказ о параллельных мирах вызывает совершенно оправданное недоверие. Как будто австралийский военный преступник хочет отвести от кого-то подозрение. Кого он выгораживает? Кто бы это мог быть? — и Шнайдер обвел строгим взглядом всех присутствовавших в зале. Даже Фамке, которая в кои-то веки не принимала участие в разговоре и только молча сидела в своем кресле, съежившись и уткнувшись глазами в пол. — У нас есть только его рассказ и никаких доказательств! Этот самый Томас Мак-Диармат не принес с собой ничего — ни оружия, ни документов, ни фотографий — вообще никаких артефактов из так называемого параллельного мира!

— Но вы же слышали, — осмелилась заметить Келли Робинсон, — Мак-Диармат не хотел вызывать подозрений, ему надо было незаметно подобраться к порталу. Он якобы вышел в туалет...

— А портал между мирами скрывался в унитазе! — расхохотался Валькенбург. — Как же мы сразу не догадались! Ха-ха-ха! Ныряешь в унитаз, спускаешь воду — и бурный поток несет тебя в новый, прекрасный мир! Ахахахаха!!!

— Невежественный гайдзин, — прошипела Вильма Адачи. — Прошу прощения за его поведение, моя госпожа.

— Ничего страшного, полковник, — Мэгги Хан была настроена благодушно. — Я давно общаюсь с заморскими варварами и успела привыкнуть.

— Пришельцы из параллельных миров, — повторил Мартинес. — Сказал бы еще — инопланетяне! Марсиане! А может и в самом деле марсиане?.. Возможно, мы его неправильно поняли...

— Вот это вряд ли, — оживился полковник Береговой. — Нет, крайне маловероятно. Антропоцентризм — порочная и антинаучная концепция. Если на Землю когда-нибудь явятся пришельцы с других планет, то они, скорее всего, будут выглядеть как марсиане из "Военной трилогии" Уэллса, а не как гомо сапиенсы.

— Ну, насколько нам известно, — отозвался Валькенбург, — во Вселенной существует как минимум одна планета, кроме Земли, где обитают гомо сапиенсы.

— Что вы имеете в виду? — повернулся к нему Береговой.

— Антихтон, — коротко ответил супермен.

— Ах, это, — поморщился украинский офицер. — Что вы знаете об Антихтоне?

— Я вернулся с Антихтона, — ухмыльнулся Валькенбург.

— В самом деле? — недоверчиво нахмурился Береговой. — Как вам это удалось?

— То, что случилось на Антихтоне, остается на Антихтоне, — супермен надменно выпятил челюсть.

— Да вы задолбали со своим Антихтоном! — внезапно взревела Фамке ван дер Бумен. — Нет, они не инопланетяне. Они из другого, параллельного мира! Неужели вы не понимаете? Неужели вам не надоело ломать комедию?!

— Лязг оружия, — внезапно произнес Аттила Кун.

— Что? — не поняла Фамке, в то время как все остальные повернулись к комиссару.

— Лязг оружия, — повторил драконский полководец. — Зеркальные тигры, подводные твари, желтые императоры...

— Обожаю эту легенду, — оживилась императрица Японии и Новой Гвинеи. — Мне ее в детстве часто няня рассказывала. Откуда вы ее знаете?

— А мне ее Вильма рассказала, — осклабился Аттила. — Во всех подробностях. Там еще провинция Юнань...

— Какая к дьяволу провинция?! — снова взорвалась Фамке. — Ты что, специально переводишь разговор на другую тему?! Генерал Мартинес, вы все еще не знаете, о чем доложить своему императору? Давайте Вильму спросим — что она собирается доложить своему?

Теперь все машинально уставились на Вильму; Вильма столь же машинально повернулась к Мэгги, а Мэгги уже ничего не оставалось делать.

— А ты, Аттила? — продолжала Фамке. — Что ты собираешься доложить?

— Как сейчас помню, — невпопад отозвался комиссар. — Мы пересекли на бронепоезде, а потом и пешком пол-Африки. Нас было трое... прошу прощения, нас было гораздо больше, но в конце концов осталось только трое — я, Намибия и еще один парень, по имени Джеймс Хеллборн. Он странно себя вел, рассказывал странные вещи...

— Джеймс Хеллборн?! — воскликнула Келли Робинсон. — Вы знали Джеймса Хеллборна?!

— Я его почти убил, — грустно улыбнулся Аттила Кун.

— Да-да-да, — нетерпеливо перебила его Фамке, — многие из нас знали Джеймса Хеллборна. Теперь об этом можно говорить открыто. Он был пришельцем из параллельного мира. И не только он один. В годы последней войны они тут косяками бродили. На индюшатников работала целая банда, они называли себя "белголландцы", а еще одна банда помогала западным союзникам — они были известны как "новые альбионцы". Что вы на меня уставились? Это даже не военная тайна. Просто об этом не любят говорить вслух.

— Конечно, — рассмеялась Клеопатра Вандербильт, — ведь об этом открыто пишут в газетах. Желтых газетах. Там и про марсиан много чего пишут, и про жителей Венеры...

— Конечно, — с печалью в голосе сказала Фамке, — а что им еще остается делать? Лучший способ похоронить неудобную правду — высмеять ее на страницах популярного журнала с картинками. Правда же заключается в том, что параллельные миры — и их смертельно опасные обитатели — существуют. Я с ними встречалась, я их видела.

— Где, например? — полюбопытствовал полковник Валькенбург.

— Я тоже вернулась с Антихтона, — напомнила Фамке.

— Не ты одна, — пробурчала из своего угла Келли Робинсон.

— Но это еще не все, — продолжала коммодор ван дер Бумен. — Прямо сейчас во всех великих державах нашей планеты ведущие ученые пытаются изыскать способы путешествовать в параллельные миры. Смейтесь, смейтесь. Для нас, суперменов, например, это вопрос не только национальной безопасности, но и вопрос выживания расы. Нас три с половиной миллиона голландских колонистов, под нашей властью тридцать пять миллионов африканцев и азиатов, которые уже сейчас задают неудобные вопросы. Конечно, один супермен стоит десятка туземцев, но еще немного — и мы превысим лимит. Уже сейчас мы вынуждены даровать права метисам — таким, как мой второй пилот — а что будет завтра? Завтра все будет еще хуже. Думаете, просто так наше правительство в последние годы финансирует бесчисленные раскопки фараоновых пирамид и других древних египетских развалин? Где-то там должны быть похоронены античные Врата, ведущие в иные измерения. Мы откроем их и уведем свой народ на другую планету, которая будет принадлежать только нам...

— Ой, я больше не могу! — совсем неприлично заржала Клеопатра Вандербильт. — Древние пирамиды, звездные врата, ха-ха-ха!

— Они называют меня "Фамке-клоунесса", — с подкупающей откровенностью сообщила мисс ван дер Бумен, — потому что только я осмеливаюсь говорить правду вслух. Ладно, хватит об этом. Если хотите знать мое мнение — пора валить. Полковник Валькенбург, это официальное заявление. Предлагаю немедленно эвакуировать из Гринландии всех египетских граждан — даже Клеопатру, хотя ее совсем не жалко.

— Вот сука, — прошептала мисс Вандербильт, но так громко, что ее услышали все.

— И карфагенских тоже, — невозмутимо добавила Фамке. — Мы как бы за них отвечаем. Таким образом, если кто-то из уважаемых союзников, нейтралов и даже оппонентов пожелает присоединиться — в моем самолете остается еще семь свободных мест. Счастливо оставаться, а я пошла готовить ракетоплан к вылету.

Глава 15. "Убивайте всех — Господь узнает своих".

"Мусульмане говорят: "Последнее лекарство — огонь, и последняя хитрость — меч!"

И.Ефремов, "Лезвие бритвы".

* * *

По дороге к аэродрому Фамке ван дер Бумен дважды промокла до нитки. Драконский офицер, вызвавшийся подбросить ее на своем джипе, был очень любезен, но непроходимо туп. Глупый южноафриканец привык разъезжать по своей Африке на открытой машине — и даже оказавшись в дождливой Антарктике, не собирался менять привычек.

— Большое спасибо, сосед, — бросила супердевушка на прощание и зашлепала по лужам. Всего несколько часов после посадки, но Гринландия уже успела надоесть до невозможности. Хочу в Египет, хочу домой.

— Корабль заправлен и готов к вылету, — немедленно доложил верный второй пилот Хасан-Джексон, едва она поднялась на борт. — Еще какие-нибудь приказы, капитан?

— Ты не мог бы и меня заодно заправить? — поинтересовалась Фамке, стягивая с себя мокрую одежду. — Мне просто необходимо отвлечься и расслабиться, эти штабные совещания просто сводят с ума...

Джексон согласно кивнул и в свою очередь принялся расстегивать летный комбинезон.

Примерно полчаса спустя насухо выжатая и переодетая в сухую униформу Фамке решила, что ей еще чего-то не хватает. Вредная привычка, приобретенная в годы войны, одна из многих.

— Свяжись со офисом генерала Мартинеса и выясни, собирается ли кто-то еще лететь вместе с нами, — приказала Фамке. — Если нет — мы убираемся отсюда прямо сейчас. А я пока что пойду покурю.

Дождь в очередной раз прекратился — почти прекратился, 0,2 миллиметра в час. Из-за туч опять показались звезды. Фамке скатилась по трапу и спряталась под крылом. "Стерренджаггер" был слишком велик, чтобы загонять его в старые ангары, оставшиеся в наследство от индюшатников, поэтому он так и остался стоять на взлетной полосе. Чуть поодаль, метрах в тридцати слева по борту, красовался "Ниппон-Эйр-Форс-1", на котором прилетела Мэгги. У трапа маячил японский часовой в дождевике. Фамке бросила на него короткий взгляд и потянулась за зажигалкой. Кажется, техника безопасности строго не рекомендовала курить под крылом ракетоплана, поэтому, прежде чем провернуть колесико, Фамке тщательно принюхалась. Нет, топливом не пахнет, должно быть нигде не протекает, так что на правила можно временно прикрыть глаза. Слишком поздно становиться хорошей девочкой. На войне и не в таких местах приходилось курить. И не только сигареты. И не только на войне. Фамке зажала сигарету в зубах и поднесла зажигалку к кончику сигареты. Но прикурить она не успела.

— Капитан! — откуда-то сверху послышался голос Джексона. — Связи нет. Вообще. Ни с кем не могу связаться — ни с офисом генерала, ни с вышкой. Офис просто не отвечает, а на волне вышки — шипение.

— Koos aem-aemmek in-naal a-book, — сказала коммодор ван дер Бумен, после чего добавила грязное арабское ругательство. Ситуация была слишком знакомая, до боли в ушах — сколько раз с ней такое случалось за последние двадцать пять лет! А Джексон — салага, не догадался. Надо было валить отсюда полчаса назад, потрахаться могли и в Египте. Все из-за этих идиотов-соотечественников, которые решили задержаться в гостях у генерала Мартинеса. Черт бы их побрал. Возможно, еще не поздно. Теперь не до сигареты. Фамке решительно захлопнула крышку зажигалки.

И ракетоплан немедленно взлетел на воздух.

Не ее ракетоплан, сообразила она несколько секунд спустя, утопая в луже под крылом самолета, оглушенная ударной волной. Это взорвался самолет Мэгги. Почему? Японский часовой точно не курил, стоял по стойке "смирно".... И вот так почти каждый раз, ударная волна бьет по ушам и по голове, а мозги засоряются бредовыми мыслями. Ну разумеется японец не курил!!! В ракетоплан кто-то выстрелил. Из гранатомета или миномета. Скорей всего, гранатомет. Миномет как правило противно свистит, а она даже не слышала выстрела — только попадание. Гранатомет мог быть вообще с глушителем. И у таинственных стрелков только один ствол. Иначе бы они выстрелили одновременно — зачем откладывать неизбежное? Вот прямо сейчас они перезаряжают оружие...

Фамке заставила себя вынырнуть из лужи, подняться на ноги и рвануть прочь. Тело подчинялось беспрекословно — скорей всего, серьезных ранений нет. Или она почувствует их чуть позже. Прочь, прочь. За последние двадцать пять лет ей приходилось делать это десятки, если не сотни раз — она очень давно и бесповоротно сбилась со счета. Бежать прочь от обреченного самолета.

— Джексон! — крикнула она на ходу. — Джексон! Покинуть машину!

Она так и не поняла, услышал ли он ее. Возможно, Джексона достали уже осколки от первого взрыва. Фамке успела отбежать достаточно далеко, чтобы уцелеть, но недостаточно далеко, чтобы не почувствовать ударную волну второго взрыва. Поток горячего воздуха сбил ее с ног и протащил по бетонной полосе на расстояние в добрую дюжину метров. В финале этого маршрута она снова вскочила на ноги и обернулась. Ракетопланы превратились в два ярко пылающих костра. Вряд ли кто-то уцелел. Бедняга Джексон. Ладно, хоть потрахались напоследок. Оплакивать его она будет потом. А сейчас — бежать, бежать. Куда глаза глядят.

Фамке успешно преодолела еще метров сто с лишним, когда дорогу ей преградил резко затормозивший джип. На бетон выпрыгнули сразу два солдата. Еще один остался за рулем, а четвертый и последний член экипажа развернул в ее сторону установленный в кузове крупнокалиберный пулемет.

— Стоять, руки вверх! — заорал один из них по-английски.

Фамке остановилась и прищурилась. Пылавшие за спиной ракетопланы позволяли рассмотреть новых знакомых во всех подробностях. Бледнолицые парни. Драконская униформа. Драконское оружие. Наверно, из аэродромной охраны. Примерно семнадцать лет назад — смертельные враги, сегодня в родной Африке — соперники, прямо здесь и сейчас в Гринландии — как бы союзники. Разумеется, они не обязаны знать ее в лицо. И даже если бы знали — все равно ничем не обязаны. На взлетной полосе только что взорвались два самолета, она бежит прямо из эпицентра — со стороны это выглядит крайне подозрительно. Драконские солдаты просто обязаны ее задержать и допросить. Не надо с ними спорить. Надо спокойно сдаться в плен, потребовать встречи с начальством, старый добрый комиссар Аттила Кун во всем спокойно разберется.

— Спокойно, ребята, спокойно! — сказала Фамке, медленно поднимая руки. — Я сдаюсь. Все в порядке, я сдаюсь —

Первым делом она застрелила солдата, который стоял к ней ближе всех, потом — его товарища. Затем пулю в голову получил водитель, уже тянувший револьвер из кобуры, и наконец — пулеметчик. Рука очень болела — пистолет, который до поры до времени прятался в рукаве комбинезона, был совсем крошечный, но самого крупного калибра, отдача была просто чудовищная. Подарок поклонника, мексиканского генерала. Четыре — ноль в пользу команды Голландского Египта!!! Фамке перевела дух и осмотрелась по сторонам. Примерно на полсотни метров вокруг больше ни одной живой души. Но это прямо сейчас, а что будет через несколько секунд? Оставаться здесь нельзя. Все же Фамке потратила еще несколько драгоценных мгновений, чтобы осмотреть трупы — и осталась очень довольна собой. Выбросила из машины мертвые тела водителя и пулеметчика, села за руль и направила машину примерно в сторону штаб-квартиры войск ООН, где еще совсем недавно пила горячий шоколад в компании генерала Мартинеса, императрицы всея Японии и других официальных лиц. При этом она ухитрилась прокручивать в голове только что состоявшуюся перестрелку.

Этот якобы драконский солдат говорил по-английски со странным акцентом. Впрочем, если подумать — ничего странного. Дракония — большая страна. Три четверти Африки или около того. Уроженцы Гамбии говорят совсем не так, как уроженцы Лагоса или Кейптауна. Но сколько в том Лагосе белых? Сколько белых в драконской армии вообще? Сразу четыре солдата в драконской униформе — и ни одного негра, ни одного мулата, ни одного индийца?! Униформа. Правильный цвет, правильные пуговицы. Но слишком новая, слишком чистая, да-да, слишком новая — как будто ни разу ни стирали. И это у небогатых драконских коммунистов, которые могут годами ходить в одной и той же одежде? Пусть один, два, но сразу четыре солдата?! Дальше, дальше. Красные береты. На головах. У всех четверых. Полный бред. Драконские солдаты одевают головные уборы два или три раза в год, по очень большим праздникам. Все остальное время они носят свои береты в сложенном виде под левым погоном, а то и вовсе в кармане. Дальше. Пулеметчик. Да он впервые держался за этот пулемет! Он понятия не имел, как из него стрелять! Вот почему Фамке оставила его напоследок. Пулеметчик был самый безобидный из всех. Между прочим, оружие. На первый взгляд — стандартные драконские автоматические винтовки. Вот, одна из них валяется под ногами, и револьвер водителя там же. Черт побери, это слишком важно, придется потратить еще несколько секунд. Фамке резко затормозила и снова осмотрелась по сторонам. Никого. Ракетопланы горят очень далеко позади. Дорога выглядит пустой, хотя в гринландских джунглях по обе стороны может скрываться кто угодно. Несколько секунд, этого хватит. Коммодор ван дер Бумен подобрала трофейное оружие, быстро его осмотрела, бросила обратно и снова завела машину. Вперед, вперед. Нет, это не драконское оружие. Тонкая работа, она встречала нечто подобное, когда несколько лет назад подрабатывала консультантом в историческом фильме. Бутафорский пластмассовый корпус, внутри которого скрывается автомат совсем другой системы. При беглом осмотре не отличишь. Они тщательно подготовились, но недостаточно тщательно. Не на того напали! С револьвером и вовсе заморачиваться не стали — а зачем, если он прячется глубоко в кобуре? Поэтому на корпусе револьвера совершенно незнакомой системы красовались как малозначительные надписи вроде "CTG .42 CAL. RIM" или ""MOD. 29-A1", так и много объясняющая старинная геральдическая эмблема, которую на ее родной планете практически никто не использовал с 16 века.

Мандрагора.

Они существуют, они смертельно опасны. Беглый индюшатник не соврал. Вторжение началось.

Вот и скопление пирамид в центре оазиса. В той — офицерский клуб, в этой пирамиде — госпиталь, а здесь — штаб-квартира генерала Мартинеса. Фамке притормозила у входа и выпрыгнула из машины. Тишина. На верхних ярусах горит свет. У входа — двое часовых. Похоже, враги сюда еще не добрались. Возможно, она успела вовремя. Если поднять по тревоге весь гарнизон...

— Ваши документы, мэм, — начал было часовой, шагнувший ей навстречу — и тут же получил пулю в живот. Как и его товарищ — прямо в голову. Эти лже-драконцы носили не только береты на голове, но и белые повязки на рукавах! Кого они пытались обмануть? Какой век на дворе? Какая ночь — Варфоломеевская, что ли?! Фамке повернулась к первому — еще живой, он корчился в грязи у ее ног — и как раз собиралась задать несколько вопросов, но не успела. Вокруг засвистели пули. Похоже, ее выстрелы нарушили некий статус-кво — status quo ante bellum, в буквальном смысле слова — и загадочные враги, до сих пор таившиеся в окружающей ночи, больше не видели смысла скрываться. Фамке пригнулась и бросилась вперед, очень удачно распахнув входную дверь ударом всего тела. По ту сторону двери она едва не подскользнулась в луже крови, а также споткнулась о два трупа. В коридоре горел свет, поэтому место преступления предстало перед ней во всей красе. Настоящие часовые — один драконец, один чилиец, оба мертвы. Конечно, на таких постах всегда стоят смешанные команды. А вот еще один убийца, бежит ей навстречу. Берет на голове, повязка на рукаве, длинноствольный пистолет с толстым цилиндром глушителя — все доказательства налицо. Виновен, ваша честь! Приговорить к смертной казни и немедленно привести в исполнение. Увы — легче приговорить, чем исполнить. Потому что на сей раз Фамке и очередной лже-драконец (мандрагорец?) выстрелили почти одновременно. Мгновение спустя у мисс ван дер Бумен сложилось впечатление, будто кто-то от всей души ударил ее молотком в левый висок. На пол они рухнули одновременно. "Могло быть хуже", — решила Фамке, потратив еще несколько секунд на ощупывание раны — при этом она едва не потеряла сознание. "Могло быть хуже", — мысленно повторила она, и это знание придало ей силы. Фамке перевернулась на живот и решительно поползла вперед. Даже не поползла, а заскользила. Свежая кровь — отличная смазка. Стрелять она больше не могла, в мексиканском подарке закончились патроны. К счастью, последняя пуля сделала свое дело — убийца с бесшумным пистолетом получил свое. Еще жив, но к сожалению, допросить его нельзя — пуля попала прямо в горло. Ладно, пусть подыхает. Фамке оставила поверженного противника в покое и поползла обратно. У застреленного чилийца на поясе было кое-что интересное. Вот. Сумка с гранатами. Черт побери, как же она отстегивается?! Ага, разобралась. Вовремя. С улицы в коридор одновременно вломились трое или четверо — и принялись поливать от бедра автоматными очередями. Фамке, лежавшая на полу, под трупом чилийского гвардейца, совсем не пострадала, а вот загадочным агрессорам (мандрагорцам?!) не повезло — слабенькая противопехотная граната в узком коридоре превратила их в мясной фарш. За мгновение до взрыва Фамке успела рассмотреть этих бледнолицых парней. Да, эти уже не стеснялись. Черная униформа. Совсем черная. "Эх, когда-то и я носила нечто подобное..."

Тем временем за спиной Фамке послышался топот множества ног и команды, отдаваемые на очень знакомом, но малопонятном языке. Мисс ван дер Бумен собиралась бросить еще одну гранату, но в последний момент передумала, потому что узнала язык. Кто-то грубо схватил ее за руки, отобрал сумку с гранатами, поднял на ноги и приставил пистолет к подбородку. Полковник Вильгельмина Адачи собственной персоной и с ней чертова дюжина бойцов Японской Императорской Армии. Судя по выражению лица, Вильма была не в самом лучшем расположении духа, а ее указательный палец слишком демонстративно дрожал на спусковом крючке. "Сейчас выстрелит, — обреченно подумала Фамке, — и совершенно неважно — почему. Удобное место и время, чтобы свести старые полузабытые счеты. А потом скажет, будто приняла меня за одного из агрессоров..."

Интересно, кто ее встретит в загробной жизни? Боги древнего Египта, боги нидерландской прародины, боги старой Европы? Озирис, Вотан или все-таки Иисус? Скорей всего, принц Вельзевул, твердо решила Фамке, великой власти бог, на правой стороне, который там стоял в сверкающей броне... Мы поднимем новое восстание в аду, клянусь печенкой.

Но этим великим планам не было суждено осуществиться, по крайней мере не тогда, не в тот день, потому что Вильма взяла себя в руки и опустила пистолет.

— Сколько их там еще? — японская принцесса кивнула в дальний задымленный конец коридора.

— Сотни, — предположила Фамке, потому что не знала правильный ответ, но Вильма почему-то ей поверила.

— Koko kara demashou! — скомандовала полковник Адачи, повернувшись к своим солдатам. — Уходим отсюда!

"Надо же, а я еще кое-что помню и понимаю", — подумала Фамке. Джунгли Новой Гвинеи девятнадцать лет назад оказали немалую помощь в изучении японского языка.

— Eisei-hei! — добавила Вильма. — Медик!

Японский сержант с красным крестом на рукаве чуть ли не на ходу осмотрел Фамке и забинтовал ей голову.

— Ничего страшного, — сказал он при этом на хорошем английском языке, — всего лишь царапина. Хотя шрам останется.

"Надо будет попробовать новую прическу", — отрешенно подумала Фамке ван дер Бумен.

К тому моменту, когда они добрались до просторного конференц-зала где-то в недрах пирамиды, Фамке окончательно пришла в себя и одновременно пришла в ярость.

— Вам и теперь смешно?! — заорала она с порога. — А я предупреждала — надо было бежать отсюда!

— К нам это не относится, — заметил генерал Мартинес, — мы тут как бы на боевом посту.

Очевидно, он имел в виду себя, а также Вильму Адачи и Аттилу Куна — южноафриканский комиссар тоже был здесь.

— Кто на посту, а кто в гостях, — не смутилась Фамке и покосилась на Валькенбурга, Клеопатру, Маркуса, Мендозу и прочую компанию — и они все тоже были здесь. — Между прочим, эти уроды взорвали оба ракетоплана! Мы теперь даже улететь отсюда не можем!

— А наш собственный воздушный флот? — Мартинес обратился к одному из своих офицеров, сидевших у рации. — Вертолеты, конвертопланы?

— Судя по всему, частично захвачены, частично уничтожены, — отвечал офицер. — Враги повсюду.

— У вас есть связь? — резко повернулась к нему Фамке.

— Никак нет, — отвечал чилиец. — Они забили все каналы. Мы можем слушать их переговоры и больше ничего. Конечно, они используют... — чилийский офицер замялся, — lenguaje de batalla, "боевой язык", мы не все понимаем. Но некоторые враги пользуются старым индоокеанским военным сленгом, его я хорошо знаю.

— Это они, — послышался знакомый голос из другого конца комнаты, — мои бывшие соседи, а теперь — солдаты Индостанского легиона на мандрагорской службе.

Разумеется, эти слова произнес Томас Мак-Диармат. Он тоже был здесь, все еще в черном мундире с оранжевой нашивкой. Мрачно скрестил руки на груди и подпирал стену. Его даже никто не охранял.

— Я и мои солдаты готовы погибнуть с честью, — конечно, это сказала безумная японская воительница Вильма Адачи, — но наш долг — спасти императрицу! Мы должны вывести ее отсюда.

Да, Мэгги Хан тоже была здесь. Бледная и расстроенная.

— Однажды на восточном берегу Новой Гвинеи... — начала было она, но тут же замолчала.

— Кто-то в любом случае обязан выбраться отсюда, — задумчиво пробормотал генерал Мартинес, — связи с внешним миром нет, а мы обязаны доложить про вторжение. — Он обвел долгим взглядом всех присутствующих и остановился на Фамке. — У нас есть еще один самолет. В дальнем ангаре, на другой стороне базы. Один из наших офицеров — жаль, его здесь нет — копался в нем в свободное время и собирался как-нибудь поднять в воздух. Есть шанс, что агрессоры не обратили на него внимание.

— Что за самолет? — оживилась Фамке.

— Старый, индоокеанский, — пояснил генерал. — Остался с войны, разумеется. Как же он называется, на языке вертится... То ли "Птерозавр", то ли "Птеродракон"...

— "Птеродактиль", — перебила его Фамке. — Индюшатники никогда не отличались богатой фантазией. Это может быть только "Птеродактиль". Но машина отличная, пусть примитивная, но очень надежная. Легкий транспортник, может взять на борт человек двадцать-двадцать пять.

— Сможешь им управлять? — спросил Мартинес.

— С закрытыми глазами, — осклабилась коммодор ван дер Бумен.

— Я не это имел в виду, — нахмурился генерал, — ты ранена...

— С закрытыми глазами, — упрямо повторила Фамке, — а можно и вовсе без глаз. Где он?

— Двадцать пять человек, — повторил генерал. — Забирай всех наших гостей — не вздумайте спорить, вы должны доложить про вторжение своим правительствам! Лейтенант Вицлебен!

— Да! — пискнула Гизела-переводчица.

— Возьмите десять солдат, — приказал Роберто Мартинес, — прикрывайте наших гостей по дороге к ангару — вы знаете, как туда добраться. Кто уцелеет до финиша — может улетать. Мистер Мак-Диармат, вы тоже ступайте. Если я правильно понимаю, вам тут не жить.

— Вот спасибо, — пробормотал ирландец.

— Охраняйте императрицу ценой собственной жизни, — тем временем наставляла Вильма Адачи дюжину отобранных ей японских гвардейцев. — Кому не хватит места на борту — возвращайтесь сюда. Нам предстоит долгая ночь...

— Не знаю, встретимся ли мы опять, поэтому простимся навсегда, — сказал комиссар Аттила Кун. Гордый драконский полководец не мог ударить в грязь лицом и тоже отобрал десяток солдат и офицеров для похода к последнему ангару.

— И если встретимся, то улыбнемся, — немедленно отозвалась Фамке. — А нет — так мы расстались хорошо.

Глава 16. Ослов и ученых — на середину.

"Кошмарный рейд через сумасшедший дом... Керк гнал машину с явным презрением к смерти. Преследующие машины заносило на отчаянных виражах. Едва ли не все стартовое поле Керк и Язон прошли на двух колесах, оставляя за собой дымящийся хаос".

Гарри Гаррисон, "Неукротимая планета".

* * *

Прорываться решили традиционным способом, благо средства к тому снова предоставили вездесущие в прошлом индоокеанцы. В подземном гараже на минус первом ярусе пирамиды ждали своего часа — и дождались — сразу семь колесных и полугусеничных машин на любой вкус, исправных, перекрашенных и заправленных. Хватило на всех. К тому времени, как сборная команда войск ООН спустилась в гараж, враги окружили пирамиду со всех сторон, поэтому хорошим парням (и девушкам) пришлось пережить много неприятных минут — и далеко не всем. Головной бронетранспортер, в который набились японские гвардейцы, первым прошел сквозь проломленные ворота гаража — и тут же превратился в пылающий факел, точь-в-точь как давешние ракетопланы. Не исключено, что он стал добычей того же самого стрелка. Фамке, сидевшая за рулем второй машины, куда более крупного и мощного "Носорога М-35" (небогатая фантазия индюшатников!), как будто предвидела такое развитие событий. Поэтому все, что ей оставалось сделать, так это изо всех сил утопить педаль газа и буквально отбросить подбитый броневик в сторону. Тем временем драконцы, обитавшие в кузове позади нее, принялись палить из все стволов во все стороны; их поддержали чилийцы из третьей машины и остаток японцев в четвертой. Что же касается членов печально известной комиссии, равномерно распределенных по машинам, то и они по мере сил вносили свою скромную лепту, потому как далеко не все были вооружены.

— Почти Новая Гвинея! — не могла не сказать Мэгги, сидевшая за спиной у Фамке и дышавшая ей в затылок. В глубине души Фамке ван дер Бумен была с ней согласна — черт побери, даже модель бронетранспортера совпадала — но отвечать не стала, слишком поглощенная дорогой. Между прочим, вспомнила она, а кто из старших офицеров был настолько храбр и глуп одновременно, чтобы сесть в первую машину? Ага, Харальд Валькенбург и украинский полковник Береговой. Земля пухом. Оплакивать будем как-нибудь потом.

— Здесь направо! — завопила Гизела фон Вицлебен, пытаясь заглушить стучавшие по броне пули. Чилийская переводчица была тут же, во второй машине. Как будто чувствовала. Фамке послушно повернула направо, в проем между двумя пакгаузами. При этом в свете фар мелькнуло нечто, напоминающее наспех организованное пулеметное гнездо. Без разницы, выстрелить они все равно не успели, но под гусеницы явно что-то затянулось. Машина несколько раз подпрыгнула, Фамке с трудом удержала руль. За спиной прогремел еще один впечатляющий взрыв — мандрагорский гранатометчик успел перезарядить и все-таки достал хвостовую машину. "А там кто сидел?" — попыталась вспомнить Фамке, но так и не вспомнила. Она слишком торопилась занять свое место за рулем и потому не видела, как распределись пассажиры между машинами номер три и номер четыре. Может и к лучшему, меньше причин для переживаний.

— Здесь налево! — снова крикнула Гизела. Стрельба снаружи не прекращалась. Как будто мандрагорцы в свою очередь предвидели, как именно поступят в данной ситуации защитники Паульсберга, и потому просто-напросто выстроили солдат вдоль дороги, с обеих сторон. Господи, да сколько же их тут?! Пули так и свистят. Но если бы только пули, достаточно еще одного-единственного гранатометчика и...

Как в воду глядела! Но даже мандрагорским гранатометчикам не могло везти бесконечно долго, поэтому очередное попадание пришлось в скопление гринландских эвкалиптов справа по борту. Теперь по броне застучали не только осколки, но и щепки. Все правильно, мысленно кивнула Фамке, должно же и нам хоть разок повезти. И даже несколько раз. Оказалось, что и мандрагорские солдаты не бесконечны, потому что справа и слева больше не стреляли, только где-то далеко позади.

— Здесь! — снова подала голос сеньора фон Вицлебен. — Приехали!

Фамке совсем чуть-чуть снизила скорость, кое-как оценила обстановку, насколько позволяли фары и мутное ветровое бронестекло, после чего снова вдавила педаль газа до упора. Часовых нет, ворота закрыты — что ей еще оставалось делать? На полной скорости старый добрый индостанский БТР протаранил ворота обетованного ангара, прополз еще несколько метров и остановился — не по своей воле или решению водителя, а потому что обломки ворот намертво заклинили гусеницы. Очень вовремя заклинили — еще два или три метра, и тяжелый броневик врезался бы прямо в тот самый самолет.

— Всем покинуть машину! — скомандовала Фамке и первой полезла наружу. И снова вовремя — догнавший их БТР номер три поцеловался с кормой "Носорога". К счастью, "Носорог" был гораздо тяжелее, поэтому даже не сдвинулся с места, а "Птеродактиль" — это был он — опять не пострадал. Но сила удара была достаточно велика, чтобы пассажиры "Носорога" ее почувствовали, попадали с ног и заработали несколько синяков. Коммодор ван дер Бумен тем временем хладнокровно осмотрелась по сторонам. Нет, в таких условиях работать нельзя. Придется рискнуть. Кто здесь старше всех по званию? Будем считать, что я.

— Кто-нибудь, включите свет! — принялась отдавать приказы Фамке. — Я должна осмотреть самолет перед вылетом. Все, у кого есть оружие — занять круговую оборону! Захватчики не оставят нас в покое и скоро будут здесь!

Свет всего через несколько секунд нашла и включила исполнительная Гизела. Фамке удовлетворенно кивнула. "Птеродактиль", модель 38 года, в очень хорошем состоянии. В смысле, кабина, крылья, хвост и колеса на месте, а больше ничего и не надо. Но далеко не все были с ней солидарны.

— Это же металлолом! — все-таки у капитана Шнайдера был удивительно противный голос. Жаль, что он не остался в одной из подбитых машин. Кстати, а кто еще уцелел? Смотри-ка, все, кроме Валькенбурга и Берегового! И Клеопатра, и нью-йоркская парочка — Маркус и Мендоза. И доктор Робинсон. И Намибия Санта-Круз, которой Аттила приказал присоединиться к их отряду. И Мэгги, королева папуасов, само собой. И даже Томас Мак-Диармат, индостанский перебежчик.

— Металлолом, — повторил Шнайдер. — Баки небось пусты, аккумуляторы давным-давно сдохли...

— В этом самолете никогда не стояли аккумуляторы, — презрительно заметила Фамке, — двигатель запускает динамо-машина или стартовые патроны. Что же касается топлива... — она снова осмотрелась. — Маркус, ты ближе всех, проверь эту бочку!

— Заполнена примерно наполовину, — секунд тридцать спустя доложил капитан Александер.

— Кати ее к самолету! Шнайдер, помоги ему! Бегом, не стой как истукан!!! Клео, в том углу тележка с насосом и шлангом, тащи сюда! Живей, белоручка! Дебби, помоги ей, эта неженка сама не справится! Намибия, полезай в салон, проверь аптечку!

— У меня своя есть, — Намибия похлопала по висевшей на плече брезентовой сумке с красным крестом.

— Все равно проверь! И не вздумай со мной спорить! Скорее! Гизела, проверь хвостовой пулемет!

— Я не умею... — пропищала переводчица.

— Научишься!!! Мэгги — верхний пулемет, Келли — нижний пулемет! Томас, помоги им! Уж ты-то в индостанских пулеметах должен разбираться. Вперед, солдат, время не ждет!

Со стороны проломленных ворот раздался первый выстрел. Потом еще один, и еще. Мандрагорцы быстро их догнали.

Сама Фамке полезла в пилотскую кабину. Пыль, масло, ржавчина, но вроде все рычаги и кнопки на месте. Смотри-ка, даже летные шлемы и бронежилеты! Нет, не оригинальные, а послевоенные чилийские. Ну да какая разница. И сигнальный пистолет с полным набором ракет. А вот барабан для стартовых патронов пуст. Жаль. С патронами можно взлететь на несколько секунд быстрее. Фамке отыскала и осторожно повернула рукоятку динамо-машины. Один оборот. Машинка послушно загудела. Должно получиться. Должно получиться...

— Сколько еще качать?! — крикнул снаружи Маркус.

— Пока не потечет обратно, — ответила Фамке. О, а вот и радио. Ладно, включим его чуть позже, сейчас оно будет только отвлекать.

— Готово! — доложил Шнайдер.

— Отлично! Закрывайте бак, уберите бочку подальше!

Кстати, а как мы будем выбираться из ангара? Снаружи стреляют все чаще и чаще. Самолет стоит хвостом к выходу, а выход перегораживают сразу два броневика, один другого тяжелее. При этом "Носорог" застрял прочно и навсегда, а вот вторая машина, "Утконос"...

— Гизела! Бросай все и найди мне водителя, который управлял этим транспортером. Живо!

Некоторое время спустя перед очами Фамке предстал молоденький чилийский офицер.

— Лейтенант Сандовал, — представился он. — Генерал Мартинес велел мне выполнять все ваши приказы... — В глазах у юного чилийца появился откровенно нездоровый блеск. Фанатик, хладнокровно констатировала Фамке, из него можно веревки вить. Конечно, какой-нибудь японец мог бы получше подойти, но иногда и латиносы кое на что годятся.

— Мне нужен доброволец, — прямо сказала коммодор ван дер Бумен.

— Я готов выполнить любой приказ, — упрямо повторил Сандовал.

Фамке объяснила ему, что надо делать. Лейтенант Сандовал кивнул и щелкнул каблуками. Ни малейших сомнений, никаких колебаний. Он выполнит приказ или умрет. Или все сразу и одновременно.

— Все, кто собираются лететь — подняться на борт, — объявила Фамке. — Что там с пулеметами, Томас?

— Нижний ствол безнадежно неисправен, — доложил Мак-Диармат, заглянув в пилотскую кабину. — Остальные в полном порядке. Мы нашли только один запечатанный ящик с патронами. Я разделил ленты поровну между верхним и хвостовым постом. Если не возражаете, я займу хвостовой пост, а верхним пулеметом вызвался управлять мистер Александер.

— Приходилось стрелять из таких? — на всякий случай уточнила коммодор ван дер Бумен.

— Только на твердой земле, — признался беглый индоокеанец, — но зато — три года подряд. У ваших девушек даже близко такого опыта нет. А капитан Александер и вовсе имеет лицензию бортстрелка.

"У моих девушек". Это было почти смешно.

— Хорошо, — не стала спорить Фамке. — Кто-нибудь из местного гарнизона летит с нами?

— Только я и Гизела, — сообщила Намибия. — Нам может пригодиться переводчик. Драконские солдаты будут прикрывать наше отступление, а чилийцы... я так понимаю, у них свое задание.

— Хорошо, — повторила Фамке. — Ваше величество, вы не откажетесь быть моим вторым пилотом?

Императрица японская не отказалась.

— Мы захватили несколько "Птеродактилей" на Новой Гвинее, а еще больше получили после индостанской капитуляции. Но я никогда ими не интересовалась, — призналась Мэгги Хан, опускаясь в кресло второго пилота. — Я предпочитала изучать трофейные истребители и бомбардировщики, это было куда интереснее...

— Разберешься, — успокоила ее Фамке ван дер Бумен. — Бомбардировщики? У "Голкондора" был очень похожий пульт управления.

— Да, вижу, — согласилась Мэгги. — Разве что кнопок бомбосброса не хватает...

— Все на борту?! — еще раз уточнила Фамке и натянула шлем. — Задраить люки, занять посты, занять пассажирские места! Огонь в моторе!!!

И она принялась изо всех сил вращать рукоятку динамо-машины. И снова повезло — двигатель завелся с первого раза. Похоже, неведомый чилийский офицер-энтузиаст хорошо над ним поработал. Самолет заметно содрогнулся и тронулся с места.

— Лево руля, — сказала Фамке.

— Лево руля, — повторила Мэгги.

Осторожный поворот на месте. Теперь надо также осторожно объехать застрявший "Носорог". Хорошо, что крыло "Птеродактиля" расположено достаточно высоко, между крылом и кабиной "Носорога" остается просвет сантиметров в пятнадцать — более, чем достаточно. А вот и лейтенант Сандовал. Стоит на башне "Утконоса" и внимательно следит за маневрами самолета. Помахал рукой на прощание и спрыгнул вниз. Ну, не подведи.

"Утконос" взревел и двинулся к выходу из ангара задом наперед, постепенно набирая скорость. Несколько поворотов штурвала — и Фамке пристроилась в его кильватере. Теперь все зависит от везения — сколько его там осталось? Если мандрагорцы успели притащить хотя бы один гранатомет...

Вроде бы не успели. А вот обычных пуль мандрагорцы не жалели. Впрочем, и чилийцы на борту "Утконоса" тоже. И драконцы, засевшие в ангаре. И новоиспеченные бортстрелки "Птеродактиля". Только примерно один патрон из десяти был трассирующим, но и этого хватило, чтобы окончательно разорвать ночь над миром. Несколько пуль навылет прошили кабину самолета, но мисс ван дер Бумен даже глазом не моргнула. Привыкла не обращать внимание за последние четверть века.

— Давай, Сандовал, давай, — прошептала Фамке.

Она не просто так решила пустить бронетранспортер перед самолетом — он должен был очистить дорогу от крупных препятствий. Как-то, поспешно установленных пулеметов или пушек, джипов и прочих автомобилей. И сделать это чуть быстрее, чем "Носорог". Так и получилось. "Утконос" мчался вперед — все еще задом наперед, но вперед — и расшвыривал мандрагорские машины и самих мандрагорцев в разные стороны. И конечно, принимал на себя заметную часть вражеского огня. Крупные препятствия. На мелкие можно не обращать внимание, хотя "Птеродактиль" так и подбрасывало на ухабах. Нет, это не бетон, это дешевый гринландский асфальт, над которым изрядно поработали дожди, а теперь еще и гусеницы боевых машин с гранатами мандрагорцев. Впрочем, на Новой Гвинее "Птеродактиль" отлично взлетал с грунтовки. Надо только как следует разогнаться... Хватит, пожалуй. Фамке выставила в окно ствол сигнального пистолета и выпустила красную ракету. Сандовал увидел ее — не мог не увидеть — потому что тут же резко свернул в сторону и слетел с дороги. Так резко, что "Утконос" опрокинулся на бок, а потом и вовсе перевернулся верх дном. Фамке едва успела разглядеть в свете фар бешено вращающиеся колеса и гусеницы, после чего прибавила скорость, и в мгновение ока "Утконос" остался далеко позади. Путь впереди был свободен. Еще несколько десятков метров, еще чуть-чуть — достаточно — и она рванула штурвал на себя. "Птеродактиль" снова не подвел и свечкой взмыл в небо. С земли к нему потянулись еще несколько трассерных линий. Нет, поздно. Не достанете. Конечно, будь у врагов что-то потяжелее — но вряд ли они успели развернуть в захваченном оазисе полноценную батарею зенитного оружия.

Зато они успели кое-что другое.

— Берегись! — завопила Мэгги, но Фамке и без нее обратила внимание на мелькнувшую прямо перед носом самолета быструю черную тень. "Птеродактиль" заметно встряхнуло — таинственный летательный аппарат породил ударную волну. Впрочем, недостаточно сильную для Фамке — ей понадобилось секунд двадцать, не больше, чтобы снова выровнять самолет.

— Что это было? — спросила потрясенная Мэгги, но Фамке ей не ответила:

— Пулеметчики! Смотреть в оба! В воздухе неопознанная цель!

— Это может быть кто-то из наших? — произнес в наушниках голос капитана Александера.

— Нет, — отрезала Фамке. — Негативно. Смотреть в оба, стрелять без приказа!

"Это не наш, не ваш, и даже не японец".

Это был аппарат вообще не из нашего мира.

Фамке на секунду прикрыла глаза — более чем достаточно, чтобы восстановить вражескую машину в профессиональной памяти военного летчика с 25-летним опытом — и принялась спокойно анализировать доступную информацию.

Что-то средних размеров, тяжелое и тихоходное. Тихоходное, но все равно быстрее "Птеродактиля". Скорей всего, ганшип. Артиллерийский воздушный корабль. Идеальный выбор для подобной операции. У здешнего гарнизона войск ООН нет скоростной авиации. Ганшип может медленно барражировать в небе над оазисом бесконечно долго, даже в такую погоду, а в случае чего — легко перехватывать и уничтожать вертолеты или конвертопланы аборигенов. Сейчас он развернется, получит новые приказы с земли и отправится за нами в погоню.

— Держитесь! — во весь голос заорала Фамке. — Держитесь крепче!

Штурвал от себя — самолет камнем вниз, вниз, вниз — и снова выровнять машину, над самыми верхушками титанических гринландских деревьев. Право руля — обмануть, запутать. Каждая секунда дорога. Все еще может получиться...

— Я его вижу! — закричал в наушниках Мак-Диармат. — Прямо за нами и приближается!!!

— Я тоже! — подтвердил Маркус.

Калибр индостанских авиапулеметов — восемь с половиной миллиметров, он же 0.34 дюйма. Кто знает, какая броня у мандрагорской машины? Что им терять? Ну, чего же вы ждете?! Я же сказала — стрелять без приказа!

— Огонь! — крикнула Фамке. — Жгите его, парни!!!

Она не могла этого видеть, только чувствовать — два свинцовых потока разрезали небо, а по всему корпусу "Птеродактиля" прокатилась мелкая противная дрожь. А потом самолет тряхнуло снова — и на сей раз тряска сопровождалась двумя яркими вспышками, справа и слева по борту одновременно.

— Он стреляет в ответ! — сообщил Маркус. — Смахивает на ракетные снаряды...

— Вижу, — пробурчала Фамке. Интересно, враг промахнулся случайно или намеренно? — Мэгги, включи радио!

Императрица подчинилась. Покрутила рукоятки настройки в обе стороны. Стоп! Вот оно.

— ...следнее предупреждение. Подчинитесь или будете немедленно уничтожены. Самолет войск ООН, — говорил строгий голос с уже привычным и узнаваемым мандрагорским акцентом. — Немедленно возвращайтесь на базу. Это первое и последнее предупреждение. Подчинитесь или будете немедленно уничтожены. Самолет войск ООН...

— Достаточно, — Фамке протянула руку и с треском выключила приемник. — Томас, Маркус! Вы хорошо видите его нос? Что там? Сплошная броня, стекло, решетка?!

— Зеркальный блистер в решетке, — первым отозвался Мак-Диармат.

— Подтверждаю, — сообщил Александер. — Решетка крупная, сам блистер — метров пять в диаметре.

"Может получиться", — подумала Фамке.

Как-то раз, давным-давно, много лет тому назад, в прошлой или даже позапрошлой жизни, она сбила вражеский бомбардировщик из пистолета. Из пистолета, черт побери. В официальный рапорт после битвы этот эпизод не попал, в ее биографию и личное дело тоже. А смысл? Все равно никто не поверит. Но Фамке все равно знала правду. Она там была, она это сделала. Само собой разумеется, дьявол скрывался в деталях. Тогда ей пришлось — и повезло — подобраться к врагу на дистанцию в несколько метров. Почти вплотную. Для выстрела в упор.

На дистанцию пистолетного выстрела.

— Прекратить огонь! — приказала коммодор ван дер Бумен. — Берегите патроны. Томас! Смотри внимательно. Ты поймешь, когда стрелять снова.

— Вас понял, — ответил Мак-Диармат. Будем надеяться, что действительно понял. Нет времени объяснять.

Фамке принялась снижать скорость. Постепенно, не очень быстро, но заметно. А теперь самолет поднимется на несколько сантиметров выше. И еще немного. И еще снизить скорость. Еще чуть-чуть. И еще. И еще. Если она все правильно рассчитала, хвост "Птеродактиля" должен нависнуть прямо над носом мандрагорского корабля через три, два, один...

— Стреляю! — внезапно заорал Мак-Диармат — и уже знакомая мелкая дрожь снова прокатилась по корпусу самолета. — Есть! Ублюдок, мать твою, есть!!! Я достал его! Взрыв в пилотской кабине! Он падает, падает!!!

Получилось, разрази меня гром, черт побери, получилось. Другой бы на ее месте подумал — "не могу поверить своему счастью", но Фамке так не подумала. Потому что верила. Уж сколько их упало в эту бездну, а она все еще здесь!

Все еще здесь!!!

Судя по всему, ангелы неба и духи пучин в очередной раз решили, что Фамке ван дер Бумен суждено пережить эту ночь и выиграть эту битву. Но к самолету это уже не относилось. Погибающий мандрагорский корабль успел выстрелить еще раз, всего один раз, но и этого хватило. Прямое попадание — и "Птеродактиль" остался без правого крыла. Срезало начисто. Фамке знала, о чем говорит, когда утверждала, что "Птеродактиль" — очень надежная машина. Настолько надежная, что может лететь на одном крыле. Но недолго. И не очень далеко. Но очень быстро.

— Приготовиться к жесткой посадке! — прокричала Фамке. — Держитесь крепче! Приготовиться! Касание через три, два, один... — немножко не рассчитала, — ...ноль, минус один, минус-минус-минус!!!

Больше того, с жесткой посадкой она тоже ошиблась. Жесткая — это когда в грунт, в песок, в бетон.

А "Птеродактиль" плюхнулся прямиком в болото.

Глава 17. Где ковался меч Мандрагоры.

"— Впечатляет, не правда ли? И вот так каждый раз, когда погибает очередная династия.

— Знай свое место, дама Ваако.

— Мое место рядом с вами, дорогой муж. Отсюда и до самой Вселенной Смерти!"

Дэвид Туи, "Хроники Риддика".

* * *

— Марс, Венера, вы чувствуете этот запах? — леди-генерал Офелия Пирс с протяжным свистом втянула в себя воздух. — Это запах победы!

Марс и Венера, египтянские телохранители, ничего не ответили, только молча кивнули. Госпожа знает, о чем говорит.

Леди Пирс удовлетворенно кивнула в ответ и принялась спускаться по трапу конвертоплана. Солдаты, построенные в два ряда у подножия трапа, дружно вскинули винтовки "на караул".

— Добро пожаловать в Паульсберг, миледи, — офицер, командовавший почетным караулом, все еще щеголял в фальшивой драконской униформе с белой повязкой на рукаве. — Позвольте вас поздравить с великой победой!

— Это было лишнее, — ответила Офелия. — Не поздравление, разумеется, а все эти церемонии.

— Мы ожидали самого лорда-протектора, — пояснил собеседник.

— Лорд-протектор очень занят. Нам еще предстоит завоевать целый материк, знаете ли. Надеюсь, вы не слишком сильно разочарованы, полковник?.. — нахмурилась генерал Пирс.

— Подполковник Скарфэйс, командир специального диверсионного батальона "Бранденбург-800", — представился офицер. — К вашим услугам, миледи. Разрешите говорить откровенно?

— Безусловно, — надменно кивнула Офелия.

— И да, и нет, миледи, — сказал Скарфэйс. — Признаюсь, мне и моим солдатам очень бы хотелось, чтобы наши скромные заслуги отметил сам протектор, но и ваш визит — это большая честь и крайне приятный сюрприз.

"Подхалим", — подумала леди Пирс. — "Лизоблюд".

— Машина ждет, — добавил подполковник.

— Здесь далеко? — уточнила Офелия.

— Никак нет, — сообщил командир "Бранденбурга". — Менее десяти минут ходьбы.

— В таком случае, пойдем пешком, — решила генерал Пирс. — Я уже целые сутки мотаюсь туда-сюда в этом конвертоплане. Хотелось бы немного поразмять ноги.

— Как вам будет угодно, — поклонился подполковник и взмахом руки распустил почетный караул. — Следуйте за мной.

И они последовали. Смешанное отделение мандрагорских стрелков и переодетых диверсантов на несколько шагов впереди, еще одно отделение на несколько шагов позади; два молчаливых зелеконожих телохранителя прикрывали фланги, а сам подполковник Скарфэйс и его высокопоставленная гостья шествовали рука об руку в центре колонны. Над миром царили влажная гринландская полярная ночь и примерно 0,3 миллиметра осадков в час — сущие пустяки для настоящих мандрагорцев. Леди Офелия покосилась на своего собеседника. Скорей всего, ее ровесник. Может быть, на год или два старше, не больше. Странно, что они не сталкивались по долгу службы раньше. Типичный мандрагорец, высокий и голубоглазый блондин, достойный представитель своей расы. Если бы только не...

— Скарфэйс? — не выдержала она. — Скажите честно, полковник, это ведь не ваша настоящая фамилия? Nom de guerre? Боевой псевдоним?

— Отнюдь, — невозмутимо отвечал офицер, лицо которого украшал живописный диагональный шрам, протянувшийся от левой брови до нижней мочки правого уха. — Я получил фамилию в приюте, куда меня доставили в очень нежном возрасте. Этот шрам уже тогда был со мной.

— О, так вы сирота! — расстрогалась леди Пирс. — Представьте себе, я тоже. Мои родители погибли в Александрии, когда в город вошли красные гиксосы. Мать и отец работали в консульстве, но гиксосам было наплевать на дипломатическую неприкосновенность...

— Мои соболезнования, миледи, — снова поклонился подполковник.

— Пустое, — отмахнулась Офелия. — Это было так давно, я была совсем крошкой и ничего тогда не понимала.

— По крайней мере, ваши родители погибли как герои на государственной службе, — задумчиво произнес Скарфэйс. — Мои, скорей всего, были казнены за предательство. Их имущество был конфисковано, а я оказался в приюте. Это случилось в тридцать третьем году, в Ночь Длинных Пистолетов. Они выступили на стороне мятежников и поэтому были убиты — я не вижу другого верного ответа.

— И что вы об этом думаете? — осторожно уточнила леди Пирс.

— Жалею, — столь же задумчиво сказал командир "Бранденбурга". — Жалею, что они умерли так давно — и я не могу убить их собственными руками. Только самих себя враги Мандрагоры могут винить в собственной смерти!

— Аминь, — охотно согласилась леди Пирс и тут же поспешила сменить тему. — Между прочим, почему ваш батальон называется "Бранденбург"? Довольно странное и необычное имя. Что связывает вас и ваших солдат с этой далекой германской провинцией?

— О, — оживился подполковник Скарфэйс, — это в своем роде увлекательная история. Наш отец-основатель, майор Волкерсэм, был родом из Германии. Приехал в Мандрагору из Европы в сорок пятом году. Знаете, один из тех немецких солдат, которые никак не могут найти себя на родине после того, как Германия сотню лет назад превратилась в нейтральную страну часовщиков и шоколадников. А ведь когда-то это была воинственная раса, перед которой дрожала вся Европа! Немцы уступали только нам, англосаксам. Так пали гиганты...

— Волкерсэм? — переспросила леди Пирс. — Странная фамилия.

— Немецкая, — пожал плечами собеседник. — Немцы вообще странные люди.

"Черта с два немецкая, — подумала Офелия. — Как же она могла звучать в оригинале..."

— Вот и наш майор был странный человек, — продолжал подполковник. — Строго раз в году, двадцатого апреля, напивался как свинья. Велел называть себя "штурм-банн-фюрер", носился по казарме, распевая немецкие военные песни и кричал при этом "Хайль Гитлер!" Мы должны были отвечать на это дружным возгласом "Зиг хайль!" Не спрашивайте меня, что все это значит. Я как-то заглянул в словарь немецкого языка, но словарь никак не прояснил положение вещей. Во все прочие дни майор произносил мою фамилию правильно, но двадцатого апреля почему-то называл меня не "Скарфэйс", а "Скарцени", и обычно добавлял — "Отто, грязная скотина, ты совсем не изменился!" Хотя меня зовут не Отто, а Брэдли. Вот он и придумал название для нашего батальона — скорей всего, в честь своей родной провинции. Мы не осмелились уточнять.

— Это поразительно, — пробормотала леди Пирс, — а что случилось с вашим командиром потом? Я правильно понимаю, что его больше нет с нами?

— Совершенно верно, — кивнул Брэдли Скарфэйс. — Майор Эдриен Волкерсэм погиб в Дакке, в самом конце Бангладешской войны. Переоделся во вражескую униформу и попытался выдать себя за бенгальца. Ему казалось, что это будет совсем просто сделать, но он ошибся. Бенгальцы расстреляли его на месте. Майора и добрую половину нашего батальона. После этого случая мы тщательно пересмотрели тактику и стратегию наших операций, хотя отдельных накладок никак нельзя избежать. Вот и сейчас, в ходе атаки на Паульсберг мы потеряли целых семь человек, и пока даже не сумели выяснить, в чем они ошиблись... Вот мы и пришли, миледи.

"Жаль, — подумала леди Пирс, — откровенно жаль. Неужели покойный майор тоже был из этих? Надо будет при случае поговорить с другими солдатами "Бранденбурга" и все тщательно выяснить..."

Временная штаб-квартира мандрагорских оккупационных войск в оазисе Паульсберг разместилась в одной из только что захваченных пирамид — ну а где же еще? Солдаты сопровождения остались у входа, а леди Пирс, подполковник Скарфэйс, Марс и Венера поднялись на второй этаж. Еще один просторный конференц-зал, набитый людьми в разноцветной форме, хотя черные цвета откровенно доминировали. Стол с картами, радиостанция в дальнем углу, еще одна карта на стене. Едва генерал Пирс успела появиться на пороге, как все присутствовавшие вытянулись по стойке "смирно" и дружно рявкнули:

— Хайль Джордан!

— Хайль Мандрагора, — отозвалась леди Пирс. Один из генералов — разумеется, молодой и свежеиспеченный — шагнул ей навстречу.

— Добро пожаловать, леди Пирс. Я — бригадный генерал Риверсайд, командующий операцией. Надеюсь, вы меня помните...

— Разумеется, генерал, — добродушно кивнула Офелия. Стройный красавчик-брюнет, из старой аристократии. Один из последних. Почти вся старая аристократия испарилась вместе с бывшей столицей Мандрагоры.

— Позвольте представить вам моих ближайших помощников, — продолжал Риверсайд. — С подполковником Скарфэйсом вы уже знакомы. Коммандер Дуглас-Карр, начальник авиакрыла. Майор Галлагер, командир индостанских легионеров. Комиссар Баттлер, командир магелланийской бригады.

— Сколько великих полководцев в одной комнате! — воскликнула леди Пирс, опускаясь на ближайший свободный стул. — Очень рада знакомству, джентльмены. Ну что ж, доложите мне о ваших успехах.

— В общем и целом операцию можно считать завершенной, — немедленно отозвался генерал Риверсайд. — Оазис практически под нашим контролем. Остались только незначительные очаги сопротивления, с которыми мы планируем покончить в самое ближайшее время...

— Постойте, постойте, — перебила его Офелия. — "В общем и целом", "практически", "незначительные очаги"... — В воздухе внезапно запахло уже не победой, а грозой. — Сдается мне, мистер Скарфэйс, — леди Пирс покосилась на командира специального батальона "Браннденбург", — вы поспешили поздравить меня с победой. А ведь я почти собиралась сказать — "Нет, полковник, это я должна вас поздравлять!" Но в последний момент почему-то передумала. Как будто чувствовала! Хорошо бы я выглядела...

Брэдли Скарфэйс ничего на это не ответил, только чуть-чуть выпрямился, хотя куда больше — он уже и так стоял по стойке "смирно". Хорошо держится, решила Офелия.

— Моя госпожа... — начал было заметно побледневший Риверсайд, но леди Пирс не позволила ему договорить:

— Отставить. Лучше расскажите мне, как обстоят дела с пленными.

— Так точно, — Риверсайд перевел дыхание и немного порозовел. — В общей сложности нами захвачено в плен...

— Ну вот, опять, — тяжело вздохнула леди Пирс. — Мистер Риверсайд, меня не интересует "общая сложность". Меня интересуют конкретные люди. У вас должен быть список. Я его вам лично вручила. Имена и даже несколько фотографий. Где они? Постойте, не отвечайте сразу. Мы с вами едва знакомы, генерал, а про меня ходят самые странные и страшные слухи. Даже не знаю, насколько близко вы принимаете их к сердцу. Поверьте, я вовсе не новая инкарнация леди Патриции Бладфильд, пусть ей земля будет снегом. Я могу быть снисходительна к незначительным ошибкам и даже серьезным проступкам. Я верю, что всякому человеку положен второй шанс, а некоторым даже третий. Но я становлюсь крайней нетерпимой, когда меня пытаются обмануть и просто прихожу в бешенство, когда мне пудрят мозги старомодным бюрокретинским жаргоном. Все эти "общие сложности", "практический контроль", "незначительные очаги" и так далее. Поэтому отвечайте прямо, простым и ясным языком. Итак, где они?

В течение этой речи генерал Риверсайд несколько раз менял цвет лица с бледного на розовый и обратно. Теперь он набрал в грудь побольше воздуха и с решимостью человека, которому больше нечего терять, выпалил:

— Генерал Мартинес, полковник Адачи и комиссар Кун засели в старой штаб-квартире ООН, с ними около полусотни солдат. Мы окружили их со всех сторон, но они отказываются сдаться. Это и есть один из "последних очагов"... прошу прощения, миледи. Фамке ван дер Бумен захватила последний самолет в оазисе и бежала. Скорей всего, императрица Маргарет была с ней на борту. Мы послали на перехват "Черного дракона"... вы не поверите, моя госпожа, они его сбили. "Дракон" разбился в джунглях на южной границе оазиса. Я отправил поисковую команду на место падения, возможно кому-то из экипажа удалось спастись. Пожалуй, это все.

"Черный дракон", именно так. Когда Фамке ван дер Бумен услышит это имя, она непременно воскликнет — "и у этих гребаных мандрагорцев тоже никакой фантазии!"

— Таким образом, вы упустили императрицу, упустили мисс ван дер Бумен, генерал Мартинес все еще сопротивляется... — леди-генерал Офелия Пирс откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.

Вопреки сложившимся штампам и стереотипам, мандрагорские полководцы расстреливают своих подчиненных совсем не так часто, как об этом принято считать во внешнем мире. Потому что так недолго и без подчиненных остаться. Особенно сейчас, когда Мандрагора потеряла столицу и всех, кто там задержался. Вот и леди Пирс старалась держать себя в руках и не пускаться в регулярные расстрелы, хотя очень часто испытывала такое желание.

С другой стороны, если изучить положение вещей беспристрастно и хладнокровно, то все не так уж и плохо. Никто не осудит ее за этот провал. Да и провала-то никакого не было. Протектору Джордану наплевать — живы эти люди или нет, в плену или в гробу — все равно. Это был персональный проект Офелии. Захватить в плен всех этих выдающихся людей и как-нибудь использовать в ходе дальнейшего завоевания Спекуляции. Например, эта трижды падшая летчица — отличный объект для вербовки. Или японская императрица — с главой государства в заложниках можно сделать столько всего интересного... Обидно. Впрочем, не все еще потеряно. Сразу три полководца ООН застряли в последней крепости, мы еще можем их захватить...

— А что там с предателем Мак-Диарматом? — поинтересовалась Офелия, приоткрыв глаза.

— Мы найдем его рано или поздно, это вопрос чести, — на этот раз ей отвечал не генерал Риверсайд, а индостанский легионер Галлагер. Суровый воин — суровый взгляд из-под седых бровей, хриплый голос, лицо в шрамах — пусть не таких живописных, как у Брэдли Скарфэйса. — Мы его из-под земли достанем.

— "Найдем"... — протянула Офелия. — "Достанем..." То есть еще не нашли и даже не знаете, куда он подевался. Знаете, мистер Галлагер, я даже рада, что вы его не нашли. Мне тут на какое-то мгновение стало стыдно за своих мандрагорских офицеров, которых я распекала у вас на глазах, но теперь вижу, что вы, индоокеанцы, недалеко от нас ушли. И это хорошо. Две банды растяп и неудачников, мы отлично сработаемся.

После этих слов майор Галлагер заметно покраснел, и генерал Риверсайд вместе с ним. Хоть какое-то разнообразие, белым и розовым он уже был.

— Как далеко мог забраться сбежавший от вас самолет? — вспомнила Офелия. Если он развернется на север — вот тогда лорд-протектор Джордан может по-настоящему рассердиться.

— Это наш старый индостанский самолет, "Птеродактиль", — снова заговорил Галлагер. — Даже с полными баками он не мог покинуть пределы Антарктиды. Он где-то внутри страны.

Повезло. Самого страшного удалось избежать.

— Прошу прощения, мой генерал, — на пороге появился мандрагорский солдат в насквозь промокшей и грязной униформе. Краем глаза увидел леди Пирс и очевидно узнал ее. — Прошу прощения, миледи. У меня срочное сообщение!

— Мы вас все внимательно слушаем, — пробурчала Офелия.

— Мы нашли одного офицера из экипажа "Черного дракона"! — доложил мандрагорец. — Успел катапультироваться. Он утверждает, что они подбили самолет спекулаторов. Он ясно видел попадание, они ему крыло оторвали. Беглец не мог далеко уйти, он должен был разбиться или приземлиться где-то совсем рядом.

— Пришемлиться с оторванным крылом? — усомнился коммандер Дуглас-Карр. Черт бы его побрал, подумала Офелия, терпеть не могу шепелявых шотландцев. — Да еще в здешних дшунглях? Это практически невошмошно!

— Вы не знаете, на что способен "Птеродактиль"! — в голосе майора Галлагера отчетливо прозвучала гордость за индостанскую военную промышленность.

— Вы не знаете, на что способна коммодор ван дер Бумен, — в свою очередь добавила леди Пирс. — Они приземлились и выжили. И не могли уйти далеко. Ну, наконец-то хорошие новости! Коммандер, поднимайте своих пилотов в воздух...

— Прошу прощения, миледи, — снова заговорил мистер Дуглас-Карр. Офелии потребовалось невероятное усилие воли, чтобы не обращать внимание на его дубовый шотландский акцент, но она справилась. — Это самоубийство. Мои пилоты готовы выполнить любой приказ, но это будет бессмысленное самоубийство. Только не на наших вертолетах, не в текущих условиях и не в здешних джунглях. Топография здесь все-таки заметно отличается от нашей родной Антарктики по ту сторону портала. Я вызвал запасного "Черного Дракона", он должен прибыть через несколько часов. Это самый лучший самолет в мире — то есть уже в двух мирах. На его борту новейшая аппаратура, инфракрасные камеры и черт в ступе. Тогда, с вашего разрешения, мы и отправимся на поиски. Вы верно подметили, пешком они все равно далеко не уйдут. Конечно, если вы настаиваете — мы вылетаем немедленно, на легких вертолетах и без мощных приборов ночного видения. Но в таком случае я не могу гарантировать успех.

А этому шотландскому гному храбрости не занимать, оценила Офелия. Да, гном, типичный пилот-коротышка — таких любят в ВВС. Мало весит, занимает мало места в самолете. Расстрелять его сразу или пусть пока послужит? Или даже лучше — назначить его на место слизняка Риверсайда?

— Лучший самолет в двух мирах? — переспросила леди Пирс. — Копия того, что недавно грохнулся в гринландских лесах — или еще лучше?

— Уникальное стечение обстоятельств, — твердо заявил коммандер Дуглас-Карр. — Один шанс из миллиона. К тому же, теперь у беглых спекулаторов больше нет самолета. Второму "Дракону" ничего не грозит.

— В отличие от вас, я не пилот, — рискнула признаться леди Пирс. — Поэтому вполне готова положиться на ваше экспертное мнение, мистер Дуглас-Карр. Хорошо. Дождитесь "Черного дракона" — и после этого немедленно приступайте к поискам с воздуха.

— Но преследование по земле мы можем начать прямо сейчас, — на сей раз голос подал комиссар Баттлер. А вот этот совсем не аристократ, заметила Офелия. Типичная бандитская рожа из рабочего квартала. И скорей всего — полукровка. Точно. Достаточно на его морду посмотреть. Судя по фамилии, папа был англосаксом, а вот мамочка — латинская шлюха. Вот как он получил назначение в магелланийскую бригаду. Небось с колыбели свободно шпарит по-испански. При старом режиме он бы такую карьеру не сделал. Будем справедливы, я тоже, мысленно вздохнула леди Пирс. — Я возьму отборный отряд своих магелланийцев, они обучены воевать в джунглях. Мы начнем с места падения первого "Дракона"...

— Мои индостанцы знают эти места как свои пять пальцев, — решительно шагнул вперед майор Галлагер. — Наши люди перестроили добрую половину пирамид в этом оазисе, они воевали здесь еще двадцать лет назад. Не исключено, что скотина Мак-Диармат тоже был на том самолете — тогда мы схватим всех сразу.

— Мои диверсанты тоже могли бы принять участие, — подполковник Скарфэйс был сама скромность.

— Только не все сразу, джентльмены! — от всей души расхохоталась леди Пирс. К ней вернулось хорошее настроение. — Да будет так.

Она немного помедлила. Нельзя требовать от солдат невозможного. Надо давать им приказы, которые они сумеют выполнить. Особенно мандрагорским солдатам. Если у них будет возможность выполнить приказ — они так и сделают, вместо того, чтобы устраивать новый военный переворот. Хватит с нас военных переворотов. Пустая трата времени. Мы должны покорять новые миры и целые вселенные!

— Слушайте меня внимательно, джентльмены. Найдите мне этих двух женщин. Если они погибли при посадке — принесите мне их головы, и вы будете прощены. Если они уцелели, верните мне их живыми — и получите щедрую награду. Надеюсь, вы меня внимательно слушали и все хорошо поняли.

— Так точно, миледи! — рявкнули они одновременно, пожирая ее глазами, полными обожания. — Хайль Джордан!

— Хайль Мандрагора. Прекрасно, — кивнула леди Пирс. — Свободны. Все, кроме вас, мистер Риверсайд. У нас с вами еще полно работы здесь, в оазисе. Что вы там говорили про "общую сложность"?

— Мы разделили пленных на три группы, как вы и приказали, — принялся докладывать Риверсайд.

— Ну, хоть что-то вы сделали правильно, — добродушно проворчала Офелия. — Покажите мне их. После чего я бы очень хотела посмотреть на осажденную крепость генерала Роберто Мартинеса...

(продолжение следует)