Неизведанные гати судьбы. Глава 55

— А что-нибудь известно о судьбе арестованных крестьян?

— Партактив губисполкома единогласно проголосовало за их расстрел, и посоветовал судьям и чекистам не затягивать с наказанием врагов Советской власти, — хмуро сказал мне Иван Иваныч, и отпил чаю из стакана. — Это решение Семён услышал стоя за дверью зала, где заседал партактив. Поняв, что ничего не может сделать для арестованных крестьян, он зашёл к себе в кабинет, выпил бутылку коньяка, что там была у него спрятана, после чего направился ко мне. Семён появился в нашем представительстве, когда мы уже заканчивали принимать ящики с патронами у военных. Я проводил пьяного Семёна в свой кабинет, где он мне всё в подробностях рассказал. Внимательно выслушав его, я попросил подождать меня на диванчике, ибо мне надо было закончить приёмку патронов. Когда я закончил свои дела и вернулся в свой кабинет, Семён Маркович крепко спал на диванчике. Не став его будить, я прогулялся до деловых, и попросил их разузнать, что творится в городе. Вернувшись в наше представительство, я отдал распоряжение артельщикам готовить обоз к возвращению в Урманное, а сам пошёл спать.

— Иван Иваныч, а ты случайно не знаешь, с чего вдруг Семён Маркович защищать крестьян взялся?

— Когда зачитывали список арестованных крестьян, он узнал фамилии нескольких человек. Эти крестьяне его у себя прятали от белогвардейцев, во времена гражданской войны. Поэтому он и не поверил в то, что они виновны.

— Понятно. Что дальше-то было?

— Семён Маркович проспал до самого обеда. Наш повар, увидев его болезненное состояние, сначала подлечил Семёна капустным рассолом, а потом накормил нас горячим обедом. Когда мы вышли во двор подышать свежим воздухом, ко мне подошёл человек от деловых, он и сообщил, что вечером в губернском суде состоялось закрытое заседание, а уже ночью, в старом карьере за городом, чекисты расстреляли около шестидесяти человек. Когда я эти новости поведал Семёну Марковичу, то он сразу замкнулся в себе, ушёл в мой кабинет и просидел там до вечера, о чём-то размышляя. Вечером, чтобы его хоть как-то отвлечь от тяжёлых мыслей, я предложил ему сходить в ресторан и помянуть всех безвинно убиенных. Семён согласился. Правда в ресторане он больше пил, чем ел, и при этом постоянно повторял, что "с этими сволочами троцкистами совершенно невозможно работать", что "они не способны созидать, а могут только разрушать всё вокруг себя". То что произошло ночью, после нашего ухода из ресторана, ты уже знаешь.

— Иван Иваныч, скажи, а почему Семён Маркович так на троцкистов ополчился?

— Наверное из-за того, что они все властные места не только в нашей губернии, но и по всей Сибири заняли. Троцкисты всех сторонников Бухарина и Сталина, а также представителей других фракций в партии большевиков, сразу после смерти Ленина, поменяли на руководящих местах на своих людей. Особенно много троцкистов в карательных органах и в частях особого назначения. Яков Ефимович и Семён Маркович, можно сказать, оставались последними из большевиков, в нашей губернии, кто поддерживал не Троцкого, а партийную группу Бухарина и Сталина.

— Как я понимаю, борьба за власть на местах идёт внутри партии большевиков, и простого народа напрямую никак не должна касаться.

— Вот тут ты глубоко ошибаешься, Демид Ярославич. Каждая из партийных фракций, а также группа Бухарина и Сталина, стараются привлечь в свою поддержку, как можно больше простого народа. Для этого они используют любые средства. Ты можешь в этом сам убедиться. В Барнауле, в месте, где большевики устраивают первомайские демонстрации, троцкисты недавно установили памятник в виде земного шара, его опоясывает надпись "Да здравствует Мировая революция". Так что сам должен понимать, чьи именно идеи, губернские партийные власти обычным людям пытаются навязать.

— Выходит что не всем людям нравится политика троцкистов. Семён же её не принял. Разве не так?

— Всё так. Семён Маркович, желая спасти знакомых крестьян, не подумавши высказался на собрании партактива против политики местных троцкистов. Вот они и решили его убрать таким образом, чтобы потом ночное убийство Семёна можно было выдать как "бандитское нападение на представителя власти", а под это дело троцкисты избавились бы ещё от многих недовольных их политикой. Сейчас тебе, Демид Ярославич, как Главе поселения, надобно хорошо подумать, как и куда будем переправлять Семёна, после того, как твоя супруга его на ноги поставит? В Барнаул ему теперь возвращаться никак нельзя, там его ждёт скорая смерть.

— Я понял тебя, Иван Иваныч. Иди домой, отдыхай, а я подумаю что нам дальше делать.

Кивнув головой, наш старший снабженец допил свой остывший чай, поднялся и отправился к себе домой отдыхать, а я остался размышлять над услышанным...