|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Спаситель 20 глава
Дмитрий Старицкий
СПАСИТЕЛЬ
20.
— Вот так вот и живу, — закончил я подробный отчёт перед женой за прошедшие почти полгода моего хозяйствования в Крыму.
После крестильных торжеств уединились мы в поезде, заселив врачиху и семью нашего священника в отдельные купе, благо свободные в пульмановском вагоне ещё имелись. Сейчас, отоспавшись от пьянки, они где-то прогуливались, а я уединился с женой в её купе.
— Только посмей мне загулять с Васюком, — сузила глаза Василиса, — Хрен на пятаки порубаю.
Вот тебе и одобрение моих хозяйственных забот. Нате не обляпайтесь. Хотя, откровенно скажу, ждал похвалы.
— И в мыслях не было, — пожал я плечами и похлопал по её ладошке. — Неужели Иулина тебе не доложила о моем поведении?
— Это я тебя на будущее предупреждаю, — заглядывает жена мне в глаза. — А сейчас няньку позови. Дитя пора кормить.
Василиса, сидя на подаренной мною леопардовой шкуре, кормила сына грудью и лицо её было настолько одухотворено, что я не удержавшись, ляпнул.
— С тебя сейчас Богородицу писать самое то. Сказать Онуфрию, какая модель пропадает?
— Брось эти срамные мысли, — буркнула жена. — Пусть Васюк перед ним своими худосочными сиськами кобенится.
Вот же ревнивая баба. На пустом месте достаёт, а если бы действительно повод был? Ладно, будем снисходительными. Постродовой синдром в нашем случае ещё мягкий. Некоторые жены моих знакомых после родов сковородками по всей квартире швырялись. Потом даже стекла вставлять приходилось.
Заткнулся и продолжал наблюдать за кормлением сына. Тот ел активно, не забывая время от времени пускать пузыри. Меня эта сцена умиляла, умиротворяла и мирила со всем окружающим миром. Со всеми мирами.
И это... Брюликов за рождение сына с меня не требовали.
В общей сложности провел я на Тамани около четырех суток, практически не отходя от жены. Даже необходимые переговоры с поставщиками тары и молочки вел в соседнем вагоне-ресторане. Практически на сухую. Сухой закон. Вино на столе было только сухое и выпивалось до суха. Аргентинское вино из моего осевого времени. Там оно в каждом супермаркете стоит. А мне было интересно, что нас ожидает на ''запасном аэродроме''. Так то по жизни мне больше нравятся итальянские вина и испанские хересные коньяки.
А потом, порешав все дела на Тамани, загрузившись обратно в ''патрик'' — я и Васюк на передние места, семейство нашего попа на задний диван, Шишкин и Солдатенков на мешках в кузове, убыли обратно в родной колхоз.
$
Два негромких хлопка из бесшумного пистолета — громче затвор клацнул и гильзы по бетонному полу звенели.
Сосипатор, отстрелявшись, скомандовал.
— Дверь! — Это он так называл большое темпоральное окно, в которое мог войти человек. Стрелял он через маленькую ''форточку'' максимально приближенную к головам солдат.
Я закрыл ''форточку'' и снова открыл полноценное темпоральное окно, чуть сместив его в нашем ангаре, чтобы помогальники стрелка не снесли.
Два его егеря борзо вскочили в ''окно'' на крышу водокачки, сначала вытащив оттуда пулемёт, а за ним оба трупа солдат люфтваффе — пост на водокачке санатория для фашистских лётчиков. Именно тот, который сбил наш квадрокоптер.
Трупы быстро, пока они не окостенели, раздели до исподнего. Я открыл новое ''окно'' над Северным морем времен Первой мировой, и покойных агрессоров сбросили в седые штормовые волны с высоты десять метров.
Пулемет был интересный. Я такого вообще ещё не видел. Спарка двух стволов от фирмы ''Маузер'' — МG-81 Z на станке. К ней два короба с лентами на 500 патронов каждый. Станок универсальный. Может быть пехотным, а может быть и зенитным.
Из остальных стреляющих трофеев стандартный карабин ''маузер'' 98К и пистолет ''парабеллум'' Р-08 в кобуре у унтера с тремя птичками в красных петлицах.
Сапоги их, Сосипатор любовно связал веревочками за ''уши'' и отставил в сторону под стену ангара.
Остальную форму аккуратно сложили егеря на стеллаже.
— И зачем? — спросил я, кивая на стопочку вещей цвета фельдграу.
— Добротные вещи, негоже выкидывать, — пробасил Сосипатор. — Опять же деревню сюда выводить. Во чё-то одевать их потребуется.
— Ладно, мародёрь дальше, — махнул я рукой. Старого абрека не переделать. У него что с боя взято, то свято.
— Я так думаю, командир, — подал голос Машеров. — Что этот санаторий надо подчистую обнести. Вынести оттуда всё, чтобы там и нитки не осталось. Голые стены. И нам хабар, и немцам головоломка — куда все делось? Трупы в море — и концы в воду. Долго фрицы виноватых искать будут.
— Зачем нам это всё? — не понял я.
— Всё тебе же меньше из нашего времени сюда таскать, деньги тратить, соляр, время. А там кровати, мебель, постельное бельё, матрасы, подушки, посуда... Нам тут в хозяйстве всё сгодится. А что не сгодится, то на ярмарке продадим в Тамани. Им даже посуда с фашистскими знаками ни о чём не говорит. Это нам противно с такой есть.
А что? — думаю. — Свежая мысль. И действительно криминалистам из гестапо загадку загадаем. НЛО они уже сбивали, возможно даже успели доложить о нём наверх. Так что даже не гестапо, а Аненербе [''Институт исследований наследия предков'' в Гитлеровской Германии. Курировался СС] на расследование пожалует и... ничего не найдёт. Годный план.
Дальше пошло как на конвейере.
''Форточка''.
Выстрел.
Закрыли ''форточку''.
Новая ''форточка''.
Снова тихий выстрел.
Места постов и обитания охраны были заранее тщательно обследованы ''глазками''.
Пока отстреливали территорию из бесшумного оружия никто из фашистов и не дёрнулся. Операция развивалась штатно, как её и задумывали. Уничтожить всех, не охудевая в атаке.
Свежие трупы с постов в ангар не таскали, некогда. Разве только, переодев двоих егерей в форму люфтваффе поставили их на пост с пулемётом при въезде. На всякий пожарный им добавили еще один пулемёт.
Потом враги на улице и в подсобках кончились.
Внутри двухэтажного барского дома в котором и был устроен сам санаторий с борделем для летчиков ''форточки'' открывал уже в самих комнатах. Начали со второго этажа.
В первой комнате Сосипатор убил выстрелом в голову полковника (его мундир аккуратно висел на спинке стула и витые погоны были видны отчётливо). Проститутка под ''орлом Геринга'' широко открыла рот с намерение закричать как алярмовая сирена, но незамедлительно получила пулю в раззявленную пасть. Мозги с кровью брызнули на белую наволочку подушки.
— Зачем бабу-то? — прошипел я, закрывая ''форточку''.
— А чё она орать стала, — возмущённо ответил мой псарь, дозаряжая магазин ПБ.
— Чего эту фашистку жалеть. Она из гитлеровского ''Союза немецких женщин''. Помни что про них пленный говорил, — напомнил мне Ваня Юшко. — Нацистки. Доброволки. Поднимет такая тревогу — хлопот не оберёшься.
Я только рукой махнул.
— Продолжаем, пока враги не хватились. Время не резиновое.
Твою мать! Кровавый конвейер какой-то.
Когда враги кончились началась зачистка территории.
Вытащили оттуда всё, вплоть до тяжеленой четырёхствольной зенитки. Даже трупы. Оставили только голые стены, зачастую с кровавыми пятнами.
Но в первую очередь автотранспорт. Грузовой ''Опель-блиц''. Пара кюбельвагенов и красавец ''хорьх'' удивительно двуцветный, бежево-вишнёвый, а не камуфлированный как все остальное на фронте. Еще пара мотоциклов. Один из которых ''цундап'' с коляской, а второй вообще чудо полугусеничное.
Пара крупных вороных меринов с белыми щётками на копытах и добротный пароконный фургон на автомобильных колёсах.
Сосипатор ту же на них лапу наложил, пояснив.
— Чтобы кажный раз у Шишкина телегу не клянчить.
А уж кладовки с деликатесными консервами, умопомрачительно пахнущими копченостями и колбасами, элитным французским и испанским пойлом были там забиты до отказа. Геринг своих птенцов на голодном пайке не держал. Не говоря уже о простых продуктах.
Себе я, не отходя от ''окна'', отжал у мародёров неведомо как оказавшееся у немцев ящик советского самтрестовского коньяка ''Греми'' и сетку лимонов. Таможня, мать вашу!
Насчёт следов нашего разбоя я не заморачивался особо. Обули всю партию, которая выходила в другое время, в немецкие сапоги. Так что: ''чужих тут не было''. Одни характерные следы вермахта.
Когда заканчивали выталкивать на руках оставшиеся последними полевые кухни со стороны въезда у дальнего шлагбаума раздались пулеметные очереди.
Бросили кухни, впустили внутрь ангара егерей и открыл новую ''форточку'' на въезде. Там стоял превращенный в дуршлаг носатый французский автобус с узнаваемым двойным шевроном ''ситроена'' на радиаторе, но выкрашенный в фельдграу. В салоне пятнадцать трупов лётчиков. Наверное, новая смена отдыхающих подъехала. Все с Железными крестами. Некоторые даже с двумя — Рыцарские кресты на шее различались отчётливо. Асы, эксперты, в рот им дышло.
Пришлось вводить в ангар ''додж'' и вытягивать туда этот автобус на буксире. Предварительно разгребать для них место посередине ангара не пришлось. Разгребли ещё когда автотехнику с санатория вытаскивали. И только потом заталкивать на руках полевые кухни.
Всё. Даже щепки немцу не оставили. Поленницу березовых чурок и ту утащили.
С трупами поступили также как и с первыми, вот только с пассажиров автобуса сняли исключительно сапоги и вытащили их багаж с крыши. Каждому люфтвафферу досталось не менее пяти пуль и все они были обильно залиты собственной кровью, так что их мундирами мы побрезговали. Их так и сбросили в море вместе с автобусом, добавив в эту ладью Харона новых раздетых пассажиров из отдыхающих немецких лётчиков и их обслуживающего персонала в дезабилье. Все не поместились. Десяток сбросили потом просто так, как с обрыва. Поминальных молитв по немецким стервятникам и их валькириям никто не читал.
Боже как я устал от этой бойни, хотя и сам не стрелял и хабар не таскал. Только что отволок в сторонку остатки квадрокоптера, которые нашли в кладовке кастеляна, среди чистого постельного белья, мыла и презервативов. А так я открывал ''форточки'' и держал темпоральные окна. Но эта работа измотала меня вусмерть.
Соответственно, завершив операцию, заперся ото всех в своём домике, и напился в одиночестве после такой работёнки грузинского коньяка до зелёных соплей. Под французский шоколад и испанские лимоны.
Никто меня до утра и не трогал. Проявили деликатность.
Трофеи разбирали без меня.
$
Утром продрав глаза и позычив у Насти-поварихи капустного рассола, пошел в ангар на звуки скандала.
Схватились мужики не поделив немецкие пехотные тележки одноосные из железа на пневматических колёсах. Всем они оказались нужны. Уж больно удобны. Килограмм 600 без особого напряга двое организмов могут тягать. 400 так точно. Особенно в скандале усердствовал собачий корытничий Баранов.
Выслушал всех и проявил волюнтаризм. Две тележки в конюшни — корма развозить. Две — на солепромысел. Всем остальным конные запряжки по необходимости.
Баранову на возражения, указал на то, что у них в наличии целый пленный столяр, который такую тележку им скомстролит легко, хоть из дуба, хоть из секвойи хоть из сосны или граба. Как пожелаете, так и сделает.
А пока все эти телеги на перевоз трофеев пойдут — ангар освобождать под спасение белорусской деревни. Он должен быть девственно пустой, чтобы бегущие люди ни обо что не спотыкались на бетонном полу.
— Слышали такую присказку: страусов не пугать — пол бетонный, — закончил я свою речь.
Возражений откровенных на мой суд не поступило.
— Рябошапка со Жмуровым главные по подсчёту и складированию трофеев. Распределять будем потом. А мне за фрицами надо будет проследить. Меня не тремать. Все вопросы главы приказов решают по своей компетенции. Мало будет тележек, берите немецкий фургон и фуру пароконную еще у Шишкина. Но чтобы и в этом ангаре было пусто и в первом все по полочкам разложено и записано что где.
Развернулся, ушел, но вспомнив нечто важное, вернулся.
— Все бабские вещи с фашистского санатория отдайте матушке Иулине. Она сама определит кому и что. Иначе бабы подерутся за шмотки если всё на самотёк пустить. Это нам надо?
Разогнал всех по работам и отправился в Москву 1997 года. В то время всякая шпионская электроника свободно продавалась в магазинах и на радиорынках. Это потом как ВВП стал премьером её в продаже запретили. Можно, конечно и по интернету заказать, но связываться с такими легко отслеживаемыми спецслужбами продажами в моём осевом времени я не желал. Можно и в Америку смотаться, там чего только не продают, но... в шестидесятых годах и миниатюризация не та, и тактические характеристики еще хлипкие, а в моём осевом времени США полицейская страна с тотальной слежкой за гражданами. Так что ''лихие девяностые'' оказались самыми беспроблемными при наличии бумажек с портретами мертвых американских президентов.
Всё что мне было нужно нашлось на Митинском радиорынке. И диктофоны, и микрофоны как обычные, так и дальнобойные направленного действия. Там и системы питания. В своём осевом времени добрал только батареек и аккумуляторов. И ещё один двухъядерный навороченный ударопрочный ноут, который будет фиксировать информацию. Дорогущий, зато родной японский.
И стал готовить в своем хозблоке рабочее шпионское место. С выводом на крышу довольно мощной солнечной батареи, достаточной емкостью аккумом под неё. Аккумуляторы я дублировал. К солнечному, добавился мощный автомобильный с нужным трансформатором и выпрямителем. Резервный такой же в запас загнал под стол— на случай выхода их строя первого. В случае чего только клеммы перекинуть.
Запись звука мне потом Живаго переведёт с немецкого. Моё дело записать разговоры следственной группы на территории бывшего санатория. Подсматривать, но не подслушивать. Хе-хе...
Записывающая аппаратура реагировала на голос и просто так ничего не писала. А видео реагировала на появление человеческого силуэта и обращала моё внимать тихим звонком. Но... не все так гладко. Маскировка в здании прокатывала с микроскопическим глазком, а вот на природе и ее было заметно. Специально инженера отправлял ''на ту сторону'' для испытаний. Не совсем ''на ту...'' но в другое время. И была еще какая-то несогласованность в технике. Железо с программами ругалось.
Понял, что в этом деле я лох лохом и пошёл другим путём.
Возвратившись в своё осевое время засел за старыми записными книжками. Нашел человечка, который умер три года назад, но знал многое и многих. К нему и направил я стопы в 1996 год, преставившись моим родственником из службы безопасности большой сибирской компании. И даже рекомендательное письмо от себя самого предъявил.
В общем свели меня с майором из Генштаба, основной службой которого было собирать для ведомства компьютеры. Минобороны ничего у фирм не покупало, боясь шпионский закладок, и данный майор покупал детали вплоть до Митинского радиорынка и Горбушки, тестировал их и выдавал на гора готовый продукт собственной ''красной'' сборки. Собирал он попутно системные блоки и налево по частным заказам. Всего за 30 баксов не считая самой стоимости ''железа''.
Выслушав меня, приняв авансом гонорар в сотку баксов, майор посоветовал мне, если у нашей конторы есть возможность выезжать в Штаты и лишний кеш, смотаться в городишко Патерсон, штат Нью-Джерси. Там посетить фирму International Logistics и уже с ней договорится о миниатюрных нелинейных локаторах производства Research Electronics и прочей джемсбондовской лабуде. Хоть вагонами, только плати. А если наличкой, то совсем торт для них. Или в Японии посетить аналогичную фирму под оригинальным японским названием Satomi, только у них с продажами за налик стремно. А миниатюрные магнитофоны брать лучше всего у фирмы Marantz. На этом консультация не закончилась и вышел я от этого, оставшегося безымянным, майора с новой схемой распайки и сбора нужной мне аппаратуры. И списком нужных аппаратов и их поставщиков, о которых я никогда не слыхал. Ну да, они же бытовуху не производят. Вот и не на слуху.
— Наше кое-что получше качеством будет, — сказал с улыбкой напоследок майор, пожимая мне руку, — но кто же тебе это продаст.
Пришлось мотать в Америку 1990-х. В Нью-Йорке нанял в кар-сервисе длинный стрейч ''Линкольн Таункар'' на круглосуточное обслуживание. И попылил в этот богом забытый Патерсон, что находится в самом маленьком штате США. Благо недалеко от Большого яблока. Впрочем вру, самый маленький штат в США будет Род Айленд.
Вышел я из той фирмы, оставив аванс, с гарантированным обещанием весь заказ мой сформировать за декаду, упаковать и подготовить к вывозу. И инструкции пользователю подготовить. Сервис на грани фантастики, хоть и несколько навязчивый.
— Куда дальше? — спросил водитель лимузина, одевая на голову форменную фуражку.
— На Ниагару, — устало ответил я. — Раз уж выдался разрыв в делах надо его использовать в туристических целях. Никогда ещё этот водопад не видел.
Да и вымотали меня переговоры, право слово. Столько всего мне попытались втюхать ненужного из арсенала Джеймса Бонда, еле отбился.
— Простите, сэр, но я туда не поеду. Слишком длинная у меня машина для тамошних дорог. Разве что до Бостона вас довезу.
Вроде белый водила и не ведет себя как забуревший негр. Всегда выйдет и дверь пассажиру откроет, вежлив, предупредителен, не лихачит. Но я вовремя вспомнил, что машина у него собственная, а не в аренде, и она его семью кормит. И рассчитана на гладкий асфальт прямых дорог. В таких условиях ремонт — чистый убыток.
— А из Бостона как? — спрашиваю.
— Там и автобус есть к водопаду прямо. Да и просто такси. Оно кстати вам дешевле выйдет, чем арендовать лимузин с водителем. Таксисты там с автобусами конкурируют жестко. Тариф будет почти одинаковый.
— Поехали в Бостон, — отвечаю. — Все равно десять дней делать нечего. Посмотрю город славной Чайной революции.
Мотаться между колхозом в Неандертале и Америкой 90-х мне не хотелось. Если правильно играть со временем, то никуда немцы в Белоруссии 1943 года от меня не денутся. Может они и не будут эту деревню жечь, раз следов партизан в округе нет, а загадка НЛО есть. А для этого надо подслушать что следователи между собой говорят. Всё равно между решением и исполнением всегда есть временной люфт, которого хватит нам для подготовки.
Больше всего жалел, что поехал один, без компании. Одному скучновато.
Водила в компаньоны не годился, слишком рьяно выполнял он роль слуги богатого клиента. А какой я? Только такие и арендуют длинные лимузины с затемненными стёклами. Пусть даже и одет странновато, зато платит не торгуясь.
В Бостоне купил слегка подержанный Харлей-Дэвидсон, круто отюнгованный в чоппер и неспешно покатил в Ниагару по вполне приличной дороге.
Хороший байк достался сине-хромированный с далеко вынесенным вперед колесом, оборудованный двумя навесными кожаными сумками проклёпанными медью, ветровым стеклом и парой задних зеркал. Да и продали мне его вместе с перчатками, двумя шлемами и курткой-косухой, которая мне подошла как влитая.
Мотор работал как часы, претензий не было. Но по дороге я уже пожалел, что повелся на легенду и купил байк. На мотоциклах я не ездил с далекой молодости. Так что даже неспешная езда не доставила мне никакого удовольствия. А тем более драйва.
Развернулся обратно, и через час продал байк обратно его же продавцу. Естественно с небольшим дисконтом за собственную дурость спонтанного решения.
На выходе с площадки автодилера, какой-то мужик предложил мне купить его шикарный трехосный пикап за вроде бы небольшую цену. Предварительно спросил меня: откуда я сам. Услышав, что я из Аризоны он и предложил мне эту сомнительную сделку.
— В чем подвох? — спросил я. — Говори честно: машина краденая? На площадке за такую цену она бы не застоялась. Сколько ей лет?
Обошел вокруг этот великолепный образец Тойоты Ленд Крузер BJ 74 серии. Четырёхдверный. С большим бортовым кузовом над двумя осями. Даже шноркель есть. И выхлоп поднят на крышу. Мощный кенгурятник с электрической лебедкой. Заглянул на приборную панель. Пробег всего 32 тысячи миль. Для такого проходимца мизер.
Мужик пожал губы в бороде. Было ему лет тридцать. Чернявый, кудрявый, но глаза серые. Ростом примерно метр девяносто пять и весом за центнер точно. Большой человек.
— Модель девяносто первого года, ей пять лет всего, — ответил бородач. — Дизель атмосферный без новомодных наворотов. Официально продавать я её не хочу. У меня жена на развод подала. Хочу, чтобы хоть что-то этой суке не досталось. Сразу говорю: через неделю объявлю, что машину угнали. Хватит тебе сроку, чтобы её спрятать в другом штате? Ну, десять дней — край.
— Не боишься так откровенно говорить, а вдруг я коп? — удивился я его прямодушию.
— Не боюсь, — отвечает он. — Ты русский. Акцент тебя выдает.
— Вообще-то я поляк, — спрятался я за своей легендой в США.
— Один чёрт с копами не дружный. К тому же байкер.
— Заешь тут какой-либо тихий ресторанчик, чтобы поговорить без лишних ушей? — предложил я.
— Садись, поехали, — распахнул он пассажирскую дверь своего ''проходимца''.
— Давай хотя бы познакомимся для приличия, — протянул я ладонь и представился — Ян Ковальский, но откликаюсь также на имя Митя.
— Джозеф, — пожал он мне руку, — Можно Джо. Но дед с бабкой называли меня Йоску.
— А фамилия?
— Ты не поверишь — Смит. [Смит (англ.) — кузнец] — И смеется сам. — У деда была балканская, практически не выговариваемая нормальным человеком, фамилия, вот он её и поменял на короткую.
— А чем ещё знаменит твой дед?
— Тем что бочками задешево покупал сухое белое вино, которое производителю не удалось и гнал из него божественную ракию. Это тебе не американский говенный бурбон. Это амброзия. Особенно после того как ракия ''от гроздие'' настоится года три в дубовой бочке. Градусов в ней за семьдесят, а пьется как нектар без закуски.
Кресла кожаного салона были удобными. Сам салон просторным. Чувствовалось что за машиной аккуратно и с любовью следили. Дизель не ревел, а шептал. Хорошая регулировка определялась на слух.
В открытой забегаловке при АЗС под зонтиком отдельного столика разговорились, перекусив чизбургерами и попивая отвратный американский бачковой кофе.
Могучий бородач был по профессии кузнец. Но в прошлом году ипподром закрыли в городе и остался он без работы. Начал перебиваться случайными заказами, благо своя кузня есть на заднем дворе. Оградки там, фигурные светильники и прочие заказы по мелочи. Жене это не понравилось, что его заработки стали то густые, то пустые и она месяц назад подала на развод.
— А так как сука эта родом из Кореи, то заявила на предварительном слушании, что я её унижаю на расовой почве, — добавил он и сплюнул. — Хоть в Африку беги. Не стало нормальной жизни в Штатах при этих гребаных демократах. Адвокат честно сказал, что моё дело дрянь, сожрут меня феминистки с дерьмом. И судья — баба, к тому же чёрная, чего раньше отродясь тут в Новой Англии не водилось. Вот и хочу я отбить себе хоть что-то.
И потёр большим пальцем об указательный с безымянным.
— А ты у нас прямо чистый ВАСП? [Сокращение. Дословный перевод: белый англосакс протестант] — спросил я ехидно.
— Куда там. — махнул он лопатообразной ладонью. — Дед был цыган откуда-то с Балкан. Бабка — сербка. Мать, упокой её душу Господь, с местной фермы. Ее предки из Ганновера сюда перебрались еще в девятнадцатом веке. Дед меня ковать учил как только я подрос. Отец был дальнобойщик, кузню не любил. Воспитывал меня дед, пока отец колесил по Америке на своём траке. Вот мне и досталась вся цыганская наука.
Я вспомнил как в Болгарии покупал у цыгана на базарчике в Кюстендиле маленькие подковы для ишаков в качестве сувениров друзьям. Болгары ценили цыганскую кузнечную работу, хотя самих цыган откровенно не любили. А на ослах и ишачках западная Болгария и в конце ХХ века активно рассекала. Теперь я сам знаю, что содержать ослика намного дешевле, чем коня.
— А что, поближе жену возможности не было найти? — улыбнулся я.
— Да, тут такое дело, что я — наивный, считал, что азиатские женщины еще остались женщинами, такими как была моя мать, а не конями с яйцами как нынешние американки. А тут девочка приехала учиться к нам в колледж. Скромная такая. Застенчивая. Без особых запросов. А у меня расовых предрассудков нет.
— И как?
— Понимаешь, дурному любые бабы быстро учатся. Наши фемки еще активно обучают их на своих женских семинарах как мужиков облапошивать, чтобы при этом любая их подлость была по закону ''правильной''. А тут совпало получение ей гражданства с моей потерей постоянной работы. И понеслась манда по кочкам.
— Кузнец говоришь? — усмехнулся я. И тут же, боясь упустить такую пруху, предложил. — Поехали со мной. Контракт на пять лет без отпусков. Мне кузнец на конезавод нужен. Но предупреждаю сразу: глушь у нас такая, что ни телевизора тебе, ни интернета, даже радио не ловится. Спутники те места не покрывают. Зато охота с рыбалкой, каких в Америке уже не осталось. Даже на леопарда со львом лицензии брать не требуется.
Смотрю у мужика глаза загорелись. В яблочко! Такие навороченные джипы просто так для развлечения простые люди не покупают.
— А климат там у вас какой? — спросил он, даже не уточняя: где это ''у нас''.
— Да такой же как и здесь почти. Разве что глухомань и зимой снега побольше. Ну, как в Вермонте.
— Не пугает. Я вырос на ферме без телевизора.
— Электричества тоже нет. — Добавил я.
— Тогда молотобоец будет нужен. — Выставил мой собеседник свой резон. — Раз электрический молот не поставить.
— У тебя своя кузня есть? — переспросил я на всякий случай. Вроде он говорил, что есть.
— Своя, пока судебные приставы не описали. Но так... небольшая.
— Забирай с собой все оборудование. Дом, наверное, жалко будет бросать?
— Он все равно в залоге у банка. Так и так по бракоразводному процессу отберут.
— Дети есть?
— Слава богу, не сподобились. У жены учеба да карьера на первом месте. Я так... обеспечиватель ее хотелок. Где уж тут место детям.
— Тогда собирайся. И машина твоя при тебе останется. На ней и поедем.
— Сколько платишь за работу? — кто о чем, а американец сразу о деньгах, усмехнулся я мысленно. Но зашел с козыря.
— Десять сотен за две недели на всем готовом. Дом, кормежка, соляр для машины. Кузня вся на тебе. Починка сельхозтехники на конном ходу. Ну, и по мелочи там кузнечные работы. Обучишь ещё ремеслу парочку организмов молодых из моих людей.
— Маловато будет, — усмехнулся собеседник в бороду.
Вот наглец. Без долгов по кредиту, без оплат страховок и лицензий. С такой зарплатой у американца дай бог чтобы пять-шесть сотен в месяц на руках осталось.
— Походи по рынку, поторгуйся. — Усмехнулся я. И отодвинув от себя недопитый бумажный стаканчик с кофе, предложил. — Ну, так по пиву?
— Нет. Перебор будет, если копы затормозят. — ушел мой новый знакомый в отказ. — Пить надо в расслабленном состоянии, когда тебя ничего не тревожит. Поеду вещи собирать потихоньку.
Отказ от пива меня откровенно порадовал после легкого напряга про домашнюю ракию.
— Если надо, то я и грузовик могу подогнать в помощь, — предложил я. — Все равно, как я понял ты в этот штат уже не вернёшься.
Мой собеседник внимательно посмотрел на борт своего джипа и кивнул мне.
— Грузовик не помешает.
$
Пригнал я КамАЗ и пару белорусов с Барановым в качестве грузчиков. На третий день после нашей первой встречи с кузнецом. Как заранее договорились.
Сборы Йоску напомнили мне зачистку фашистского санатория. Оставили лишь домашние цветы в горшках и шторы на окнах для маскировки. Даже бабские шмотки мстительный кузнец с собой забрал, сказав.
— Это всё на мои деньги было куплено. Тут ее ничего нет. Пусть подавится автомобилем.
Я в принципе не мог понять куда он будет девать у нас в доисторическом Крыму мультиварку, капсульную кофемашину, большой плоский телевизор и посудомоечную машину. Ну, ладно, дело его. Я предупредил что электричества у нас нет. А там пусть сам думает — большой уже мальчик.
— Не боишься что жена вместо развода по суду объявит тебя пропавшим без вести и соответственно признает суд тебя юридически умершим?
Всё же надо не совсем нагло пользоваться бедственным положением мужика.
— А вот хрен им. Паспорт у меня есть, — мстительно ухмыльнулся Джозеф.
Да. Не совсем прост мистер Смит. Не у каждого американца есть паспорт. Только у того, кто собирается за границу. Но я не стал углубляться в его отношения с дядей Сэмом.
Баранов, Машеров и Юшко лишних вопросов мне не задавали. Только когда демонтировали кузню, показали мне украдкой большой палец. Оценили мою находку кузнеца. Да еще с приданым.
Соседи в отличие от русского пригорода с вопросами к нам не лезли. Уезжает человек — то его дело. Их не касается.
В Неандертале я специально сделал круг почёта по саванне, показал новичку ее продуктивность для охотника.
Даже остановились. И Йоску долго рассматривал савану в бинокль.
— Мало я патронов взял, — задумчиво протянул он.
Куда еще больше, подумал я. По дороге, еще в Штатах, заехали в оружейный лабаз где Джозефа хорошо знали. И он закупил там патронов на весь выданный мною аванс. И ещё прикупил этот навороченный бинокль с дальномером, просветленно оптикой и возможностью ноктовизора, если батареек хватит.
— Теперь я понял, что был прав, когда эту барбухайку покупал, — похлопал он ладонью по капоту. — И терпел визжание жены о том, что надо прожорливый джип продать и купить ей новую БМВ третьей серии. Тойота Ярис её унижала. Прямо сейчас пострелять можно?
Мужику просто сорвало крышу, когда он увидел гигантского ''ископаемого'' оленя с размахом рогов больше трёх метров.
— Подожди. Всему своё время. Постреляешь ещё под присмотром опытного егеря, — пообещал я ему.
После того как мы уселись снова в перегруженный Ленд Крузер, Джозеф меня спросил.
— А где это мы?
— Не где, а когда, — ответил я. И рассказал вкратце про Неандерталь.
— Значит обратно только через пять лет? — допытывался он.
— По пять лет в любую сторону от времени твоего выхода оттуда.
— Это... а в во времена Кеннеди можно попасть?
— Можно — ответил я. — Если будешь хорошо работать.
— Тогда обратно меня возить без надобности. Пусть лучше будет холодная война с русскими чем то безобразие, которое в Америке сейчас. Кстати, а война будет?
— Нет, — успокоил я его. — Зато будет такая борьба за мир, что Америка камня на камне от планеты не оставит. Трогай, а то на обед опоздаем.
Появление мистера Смита в колхозе произвело фурор. Особенно среди женского населения. Ещё бы такой великолепный экземпляр самца и без самки, что характерно. Да к тому же кузнец. Именно последнее известие вызвало наибольший ажиотаж девиц из пятнадцатого века. Но поглядев на поджатые губы Васюка я понял кто будет за Джо бороться до конца. Кузнец в нашем коллективе ещё не лицо начальственное, то явная номенклатура. К тому с машиной и кучей собственного имущества. Завидный жених.
Разгружали имущество Джозефа в освобожденный второй ангар — больше пока некуда. Нехватка у нас складских мест образовалась.
Когда поставили на складе станки — гидравлический пресс и самодельный кузнечный молот, я спросил кузнеца
— Чем их крутить собираешься?
— Да чем угодно, лишь бы генератор электромотор крутил. И там и там они на 2,2 киловатта. Что у вас из такого есть?
— Разве что локомобиль, — почесал я в затылке, — Но он у нас задействовал на соломорезке и крупорушке. Так что на время уборки урожая и после него он тебе недоступен будет.
— Тогда надо вернуться в Штаты и взять на автосвалке автомобильный двигатель. Дешево встанет. Всего в пять долларов сторожу. Но откручивать надо будет самим.
— Не пойдёт, — ответил я ему. — Я уже объяснял тебе что обратно вернуться невозможно. Смертельный номер для тебя будет.
— Тогда в пятидесятые и купить там полудизель. Тот работает на всем, что горит. Было бы жидкое. Туда-то мне можно? — подмигивает.
Тут подошла Васюк и строго заявила, что новичку требуется врачебный осмотр. И прививки.
— А то я вижу, что наш новый кузнец даже от оспы не привит.
Джозеф был одет в ковбойку с отрезанными рукавами по американской моде реднеков.
— Да нет в будущем оспы, победили её, вот и не прививают там никого, — сказал я, надеясь, что врачиха отстанет. Все же привез я человека из вполне гигиенически чистого места и времени развитой медицины.
— Там нет, а здесь? — ехидно возразила мне врачиха. — Вам это понятно?
Неожиданно подал голос Джозеф, чем вверг меня в ступор.
— Аз разумем лекарку. Вакцинате се требам. Учините то едном. Где да одешь, лепа девойка.
Пока я приходил в себя и вспоминал когда то выученный болгарский, на новый организм набросился очередной любитель свежатинки.
— Спроси его: в бога он верует? — на повышенном тоне зазвучал у меня в ухе голос отца Онуфрия.
Я стал переводить на английский, но Джозеф меня перебил.
— Разумео сам, чта е поп рекао.
И четко наизусть прочитал на церковнославянском Символ веры. Я бы так не смог. Наизусть помню только первую фразу.
— Перекрестись, — потребовал наш священник.
Джозеф перекрестился по православному.
Онуфрию строгую его физиономию как маслом полили.
— В честь кого крещен, сын мой?
— У част Ёсипа Оримофейсегога.
— Благословляю тебя раб божий Иосиф на труды праведные, — перекрестил его поп и протянул руку для поцелуя, к которой Джозеф немедленно приложился.
— Батюшка, потом будете вести благочестивые беседы. Времени у вас на это будет ещё много. А сейчас Йоску должен идти в медпункт. — Потеребил я попа за рукав сутаны.
Повернулся к врачихе.
— И баню ему обязательно протопите. Слышите, Василина?
Врачиха утвердительно мне кивнула.
— А... — протянул кузнец недоумённо.
— Потом грузовик разгрузим, потом, — постарался я чтобы в голосе моём было больше убедительности.
Когда врачиха с кузнецом ушли в ''бабье царство'', как стали у нас с некоторых пор называть санпропускник в котором женщины так и остались жить, я сказал Жмурову.
— Пока приюти кузнеца у себя в вагончике. Потом ему хозблок поставим, когда я его привезу.
Закрывая ангар наткнулся на укоряющий взгляд Колбаса.
— Что уставился? — буркнул я ему. — Не опоздаем мы к твоей деревне, потому пока тут время идет, там оно стоит. Неужели так сложно понять простую истину.
$
Джозеф-Иосиф-Ёсип-Йоску по фамилии Смит кузенку нашу при конюшнях забраковал.
— Пожароопасно тут и от воды далеко. Водопровода, как я понял, нет. И тесно. Отдайте лучше эту халупу ветеринару. Коней подковать и тут можно, это открытого огня не требует. А для серьезной кузнечной работы это место не годится.
— Тогда ищи сам где кузню ставить. Тебе работать, — вынес я вердикт и ушел к себе бумажки перебирать. Бухгалтерии поднакопилось, требовалось разобрать. Личной моей бухгалтерии по учету движения денежных средств в разных временах. Напоследок напомнил. — С инженером только согласуй новое место кузни. У него в руках генплан поселения. И учи русский язык. Язык межнационального общения здесь.
Место для кузни мистер Смит полуцыганской национальности нашел на следующий день. У водопада на противоположно берегу ручья, у самой подошвы горушки с которой этот водопад истекал.
— Мост придётся городить, — почесал в затылке Шишкин.
Пока мы пользовались бродом в низовьях ручья при проезде техники на поля. Но то было далековато. А тут еще и наши огороженные поля объезжать придётся.
— Мост — это хорошо, — поддакнул инженер, глядя через ручей на ''бабье царство'', — Но не тут его ставить, а ниже по течению, у брода. А то здесь по мосту будут к нему бабы на блядки бегать. Удобно же. И рядом, и на отшибе одновременно. Никто и не видит. Если только сами друг дружке в волосы не вцепятся на самом мосточке.
Угу-гу... — думаю. — Вот уже мужская ревность к возможному сопернику проклюнулась. Скорее бы страда, убрать урожай да свадебки сыграть. Всем разом.
— Для бешеной собаки семь вёрст не крюк. А бабе, коли ей вожжа под хвост попадёт, то и вплавь сподобится. — Выдал Шишкин свои философские воззрения.
— Что и гиен не побояться вокруг полей бегать? — усмехнулся я.
— А то? Такой организм обещает хорошее потомство, — смеется Жмуров.
— Пусть пока через брод катается. Машина ему позволяет, ''проходимец'' — зверь, лучше моего ''патрика'', — сказал я. — Даже лучше ''доджа'' будет. Но мост, как ни крути, строить всё же нам придётся.
— Зимой времени много будет. — откликнулся Жмуров. — Заготовим заранее все детали конструкции моста и по весне, как сваи набьём, и соберём мостик, как конструктор ''Лего''. Дуба у нас много. Заодно кузнец нам скоб накуёт из обрезков арматуры.
Всё это время пока мы так мило беседовали Йоску с двумя помогальниками из числа подрастающей молодёжи таскался с теодолитом, рулеткой и рейками. Сам. Что Жмурову очень понравилось. А то все он да он на землеустройстве у нас.
— Что там у него сложного? — спросил я. — Ты же вчера весь вечер с ним бумагу изводил?
Жмуров не стал таить информацию.
— Ничего. Одноэтажное здание, простенькое, камень или кирпич, чтобы пожара не было. Только под механический молот требуется фундамент бетонный метр на метр и на метр. Ровно кубометр будет. Под пресс гидравлический и того не надо. Просто стяжку пустим. Там еще у него станочки имеются — прутки и арматуру гнуть фигурно на холодную — ворота да заборы художественные ваять. Ничего такого сверх особенного. Горн вот только строить придётся да меха. Дома-то он больше паяльной лампой пользовался. Большой такой, газовой. Ну а баллон он привез только один.
— На каком языке вы с ним общались? — интересуюсь.
— Да на смеси древнеславянского и английского, — усмехнулся инженер. — Паки, паки, иже херувимы, о,кей бэби. Больше на бумаги чертили. Чертёж — язык универсальный.
— Надо в первую очередь, чтобы он нам оси железные сковал для телег, — встрял Шишкин.
— Зачем? — удивился Жмуров. — Когда я служил в армии, то гоняли меня в командировку в Винницкую область на Украину. Бульдозеры получать с хранения. Так вот там склады... Всем складам склады. Там тачанок с ''максимами'' немеряно. Сабли, сёдла, удила, стремена, упряжь разная горой. Фуры да патронные двуколки и прочие телеги штабелями в разобранном виде. Там этих колёс одних запасных да осей для твоих телег — жуть сколько. Всё на случай ядерной войны хранится. Там тебе эти оси прапорщики через забор за пузырь перекинут.
— Чё раньше то молчал? — спрашиваю строго.
— Да как-то разговору об этом не было, — пожал плечами Жмуров.
Я махнул рукой и отошел от компании к увлекшемуся землеустроительсвом кузнецу.
— Джозеф.
Мистер Смит ударил последний раз молотком по колышку и распрямился с вопросом в глазах.
— Мы сейчас поедем обратно. Вы справитесь сами?
— О, иес, — ответил он также по-английски. Ну, каков вопрос, таков и ответ.
— Оружие есть? А то тут бывает гиены шарятся.
— Да. Есть. Все мои ружья в пикапе.
— Тогда вооружитесь и не расставайтесь с оружием пока вокруг колючую проволоку не намотаем. А мы поехали домой. Дел полно.
Американец понял меня правильно. Достал из Тойоты пару ружей и вручил их своим помощникам. Сказав им при этом.
— Не нувек. На некто фреме. Разумеш ме?
Парнишки закивали надувшись от гордости.
Потом кузнец показа им как пользоваться двустволкой-вертикалкой и помповым ружьем. Как заряжать и разряжать. Целиться и стрелять парней егеря уже учили, только вот личного оружия никому из подростков пока не выдавали.
— Джо, патроны раздай с картечью, — посоветовал я, назвав последнее слово по-рус ски.
— С чем? — переспросил меня кузнец.
— Хантинг бакшот, — поправился я. — Так парням легче будет попасть в крупного зверя.
Парням была вручена упаковка охотничьих патронов 12 калибра и два патронташа.
Сам Джозеф вынул себе болтовую охотничью винтовку и пару патронташей с патронами не меньше трехлинейного калибра. И стал моментально похож на Панчо Вилью. О чем я не преминул ему заметить.
— Самбреро не хватает, — притворно огорчился кузнец и стал заряжать патронами объемный магазин, который выщелкнул из ложи.
— Что за агрегат? — спросил я, кивнув на его оружие.
— Бинелли калибра тридцать — ноль шесть Спрингфилд. Убойное оружие, — похвастал американец, щелкая затвором болта. Потом снова вынул магазин и добавил еще один патрон.
Следом был извлечен из машины пояс-патронташ с огромным револьвером.
— Всё, теперь я готов к любым неожиданностям. Можете отправляться по делам, — кузнец так и лучился довольством и завистью инженера к его винтовке.
Шишкин ничего не выражая поигрывал портупеей маузера.
И мы, загрузившись в ''патрик'' отправились по домам.
На поляне осталась Тойота кузнеца. Сами доберутся как закончат.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
