Обратный отсчёт (фрагмент)

Обратный отсчёт (ознакомительный фрагмент)

Nous 26

© 2017-2020 Константин Юрьевич Бояндин

Главы:

День 47. Леониды

День 46. Во мгле

День 45. Непредвиденное

День 44. План "Б"

День 43. Кысь

День 42. Бескозырка белая

День 41. Гражданин Гадюкин

День 40. Оградить, сохранить, защитить

День 39. Нечто

День 38. Заводь

День 37. Полюс недоступности

День 36. Устаревшая версия

День 35. Менуэт

День 34. Страшные тыквы

День 33. Тау Кита

День 32. Тайное общество

День 31. Похороны энциклонга

День 30. Чёрная вода

День 29. Жертвоприношение

День 28. Сопротивление бесполезно

День 27. Репликатор

День 26. Дом Эшера

День 25. Ржавое время

День 24. Странник у порога

День 23. Ной Паттерли

День 22. Дивный новый мир

Эпилог

День 47. Леониды

Сигнал тревоги выбросил его из сна в вязкий, чёрный кисель; когда будят невовремя, первые несколько секунд тело отказывается повиноваться. По этой причине Вильям предпочитает просыпаться самостоятельно. Ну или не от сигнала тревоги.

Очень мило. Заснул прямо на рабочем месте — в морге то есть. Ну хорошо хоть за письменным столом, а не где-нибудь ещё. Вильям Смит, кодовое имя "Травматург", посмотрел на включившийся от движения человека экран — никаких угроз. То есть совсем, все датчики до единого показывают низший уровень возможной опасности. Интересно, такого давно не было.

Дверь отворилась, и вбежала Магна Торнс. У неё подлинное имя совпадает с позывным. То ли воображение на минутку отказало у тех, кто придумывал позывные, то ли что ещё. Как и сам Травматург, Магна выглядит сонной и недовольной.

— Что случилось? — она огляделась — морг сейчас чист и практически стерилен. Если и есть "экспонаты", они в герметичных ячейках холодильника. — Нападение?

— Нет, это Профессор, — отозвался Травматург, прочитав входящие. Ну замечательно, среди ночи включать сигнал общей тревоги. На объекте — только они трое, внешняя охрана не в счёт. И вот с точки зрения внешней охраны, всё замечательно и тихо.

— Убью гада, — посулила Магна — без особой, впрочем, злости. Это она правильно. Злиться ей противопоказано. — И где он сам? — Она пододвинула стул и уселась рядом с Травматургом.

— Уже здесь, — следующим в морг вошёл Даниэль Корвин, он же Профессор. Седовласый, под два метра ростом, и с неизменной улыбкой на длинном лице. И в белом халате. — Где Док и Лаки?

— Где положено, — проворчала Магна, зевнув и потянувшись. — В отпуске. Что случилось-то?

— Надо отозвать, — Профессор уселся в кресло и положил свой планшет на краю стола. — Дождались, наконец. Есть аномалия, четвёртого класса. Трижды перепроверил, ошибки нет. Нам нужно посетить все хранилища. Лучше не откладывать.

— То же самое, и человеческими словами, — потребовала Магна и, вновь зевнув, уселась вертикально, поморгала. — Стой, ты сказал "четвёртого"? Это что, конец света, или что-то подобное?

— Пока только предвестники, — успокоил её Профессор. — Смотри прогнозы на ноябрь. Нет, астрономические. Вон там, метеорный поток Леониды. Видишь?

— Не вижу, — честно призналась Магна. Ну посмотрела на три разных сайта (остальные продолжали открываться в других вкладках). — И что я должна... Чёрт!

— Вроде того, — благодушно улыбнулся Профессор. На вид — либо нелепая шутка, либо совпадение: строка "K47" мелькала на всех страницах. Перезагружаешь страницу любого сайта, посвящённого астрономическому календарю на текущий год — и видишь эту строку, но уже в другом месте страницы. Мелочь вроде, если не знать, что это значит и откуда берётся.

— Идём в столовую, кофе готов, — предложил Профессор. — Ну, кто скажет нашей сладкой парочке?

— Не я, — буркнула Магна, поднимаясь на ноги первой. — Ты поднял тревогу, ты и звони. А я так хотела сама в отпуск съездить...

— — -

Из еды Профессор умеет готовить только кофе. К счастью, в холодильнике нашлись и ветчина, и сыр, так что через несколько минут на столе стояло блюдо с бутербродами. Пока Магна нарезала их, Профессор позвонил. Ежу понятно, что ему пришлось выслушать "с той стороны": Лаки очень не любит, когда её отвлекают от законного отдыха. Да ещё ночью.

— То есть мы первые, что ли? — поинтересовался Травматург, который тем временем опросил конторские мониторы по всему свету. Ничего угрожающего. Наоборот, везде средний уровень опасности ниже среднего. Как интересно, последний раз такой низкий уровень был... так-так... аккурат накануне Карибского кризиса. Хотя пока что это — просто совпадение.

— Не думаю. Вряд ли допустят панику, публикаций не будет. — Профессор задумчиво почесал подбородок. — Понаблюдаем. Сейчас главное — посетить хранилища. Если всё спокойно, можно расслабиться и спать дальше.

— А я и не напрягалась. — Магна посмотрела, поджав губы, на блюдо с постепенно исчезающими бутербродами. — Билли, у тебя есть, я знаю. Где прячешь?

— Мэг, начинать утро с виски... — попытался было возразить Профессор.

— Не спорь, Дэн. Мне нужно. Ну так где прячешь?

— В четвёртой ячейке, — вздохнул Травматург. — Тащи тогда сразу и лёд тоже. Там же, в железной коробке.

— Вот ведь псих! — с уважением отметила Магна, и удалилась из столовой.

— Четвёртого на моей памяти не было, — подумал Травматург вслух. — Ну, настоящего не было, учебные не в счёт. Точно не ошибка программы?

— Три раза проверил. — Профессор допил свою чашку и направился к кофе-машине. — Я тревогу шутки ради не... Чёрт!

Чуть чашку не разбил. Оглушительный визг донёсся из коридора. Приугасло освещение, зажглись и вновь остыли оранжевые огни у дверей — аварийное освещение. Доля секунды — включился аварийный генератор. А вот теперь внешняя охрана в курсе, что на объекте непорядок, и доложит куда положено.

Это Магна. Не надо её пугать; хорошо, если только генератор вылетел, думал Травматург на бегу, едва поспевая за Профессором.

Магна сидела на полу, глядя вверх, на дверцу злополучной ячейки. Вроде бы всё закрыто, что тут стряслось? Травматург взял Магну за руку, заглянул ей в глаза. Кивнул Профессору: ничего страшного.

— Ч-ч-что там у т-т-тебя т-т-такое? — Магна отказалась от помощи. Сама поднялась на ноги, пошатнулась, но не упала. И почти сразу же перестала заикаться. — Оно движется! И смотрит на меня! Псих проклятый! Что за шутки?!

— Мэг, ты какую ячейку открывала?

— Четвё... — Магна осеклась. На уголке дверцы была начертана маркером небольшая цифра "3". — Вот чёрт! Дэн, у него что, отсчёт с нуля начинается?!

— Ну да, с нуля. — Травматург открыл ячейку, помеченную цифрой "4". Всё верно: немаленький такой склад спиртного. Если Шеф узнает... — Держи. Дэн, возьми стаканы. Не бойся, всё стерильно.

— Здесь я пить не буду! — Магна поёжилась, и твёрдым шагом направилась к выходу.

Двое остальных проводили её взглядом.

— Билли, и в самом деле, почему с нуля? — поинтересовался Профессор, покинув гостеприимные стены морга. — Ты же не программист.

Травматург пожал плечами. Это они ещё не видели "отрицательных" ячеек.

— И всё-таки, что там у тебя лежит? — Магна посмотрела в глаза Травматурга. — Там такой холод! А оно живое!

— Позаимствовал у вояк. — Травматург провёл карточкой. Дверная ручка засветилась красным — защита включена. — Всё законно. Оно не живое, Мэг. Просто тропизм, тянется к свету и теплу. Потом расскажу, после завтрака. Чтобы аппетит не портить.

День 46. Во мгле

А на этот раз проснулся легко и просто. И настроение, что характерно, солнечное и яркое. Даром что здесь, на объекте, солнечного света нет и быть не может: тут до поверхности минимум полкилометра.

Травматург открыл глаза. Мягкий, тёплый свет ночника. Четыре тридцать утра — через десять минут включится будильник. У изголовья, глядя на Травматурга чёрными бездонными глазами, сидела Лаки. Просто сидела и улыбалась. И словно включились остальные органы чувств: теперь он воспринимал её и обонянием (едва ощутимый, будоражащий цветочный аромат), всей кожей ощущал тепло её тела — не стихия, нет, просто повышенная чувствительность.

— Вставай, — услышал он её голос в голове, а губы её беззвучно произнесли: «Я соскучилась».

Травматург застонал и закрыл глаза. В Лаки невозможно не влюбиться. И снова: это не стихия, ну или не главная стихия. В неё все влюбляются, это просто вопрос времени. А вот ей, по-настоящему, нужен только Док. Чёрт побери.

— Вставай, соня. — Лаки погладила его по голове. А вот это её подлинный голос. Она не любит говорить, как принято у нормальных, простите, людей: посредством языка, гортани и прочих губ. Не любит свой естественный голос, низкий и с хрипотцой. — Не хочешь? Тогда...

— Лаки, не... — не успел договорить. Ладонь легла ему на лоб, и в глазах вспыхнули сотни сверхновых.

— — -

Травматург открыл глаза... всё как было, только Лаки нет в комнате. Стул стоит не так, как Травматург оставлял его накануне. Едва ощутимый цветочный аромат. И часы показывают... ого! Четыре пятьдесят! Интересно, утра или уже дня?

Проверил — утра. Травматург прикрыл глаза. И вернулся, ненадолго, сон, в котором он только что отдыхал на море, вместе с Лаки. На тех самых Карибах, которые она так любит. До чего всё было достоверно! И как всё сумело втиснуться в двадцать минут?

Ну всё, пора вставать. Раньше семи всё равно никто не придёт — только если тревога. Умываясь, Травматург подолгу замирал, вглядываясь в глаза своего отражения: помогало взбодриться. Через два месяца ему будет тридцать пять, а выглядит на шестьдесят. Уже лет пятнадцать выглядит на шестьдесят, а здоровье, что характерно, железное: хоть сейчас в космонавты. Ну или куда ещё нужны люди с безупречным здоровьем.

Травматург открыл дверь, и тут же услышал звуки голосов. Похоже, не всё приснилось: Лаки и Док точно здесь. И остальные два голоса там же.

Когда он вошёл в столовую, Лаки подбежала к нему и молча обняла, под восторженные возгласы остальных. И долго не отпускала.

— Привет, Вилли! — Док, в миру — Александр Маркус. А с ним ровно наоборот: в свои шестьдесят выглядит едва ли на тридцать. Протянул руку — остальные замолчали, предвкушая. Но не дождались: рукопожатие Травматурга, крайне болезненное для большинства людей, не произвело на Дока никакого впечатления. Словно разучился чувствовать боль.

— Ого! — уважительно покачала головой Магна. — Док, научи!

— Ещё чего, — хмыкнул тот, и получил от Магны по шее. Что характерно, Лаки словно и не заметила: а ведь накануне отъезда чуть не подралась с Магной. Так показалось, во всяком случае.

Профессор негромко откашлялся. Разговоры утихли.

— Ладно, давайте о делах. Шеф будет ближе к вечеру, до того момента разрешено осмотреть хранилище в Альбукерке.

Магна довольно потёрла ладони.

— Всё верно, — кивнул Профессор. — Вы втроём проникаете, мы с Вилли сидим у выхода и страхуем. Сейчас... — Профессор для вида добыл часы из жилетного кармана. Не нужны ему часы; единственный из присутствующих, он всегда знает точное время, и не затруднится указать (даже если его упрятать в клетку Фарадея, а её поместить в тихую комнату), где тут у вас север и прочие страны света. Без оборудования. — Сейчас пять двадцать три утра. Начало операции в тринадцать часов тринадцать минут, подготовка снаряжения в полдень. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — «ответила» Лаки в своей обычной манере: ни звука не слетело с её губ, а каждый явственно услышал эти два слова, громко и отчётливо.

Магна рассмеялась, и кивнула — вопросов нет. Профессор кивнул в ответ — вольно — и направился прочь из столовой.

— Говорят, ты стащил в Пентагоне мимика? — Док поманил Травматурга за собой, к кофе-машине. — Покажешь? Всё мечтаю посмотреть.

— Покажу. Всё равно путь открывать, заодно и полюбуешься.

— — -

— Что это ты делаешь? — Магна только что вернулась из спортзала; если не тратить энергию на стихию, нужно увести её в усталость, в пот, в боль. Иначе будет худо. И не скажешь, что Магна пробежала только что двадцать с лишним километров, добавив к собственному весу ещё двадцать кило нагрузки.

— Готовлю путь. — Травматург не обернулся. Нельзя отводить взгляда от ячейки, пока она открыта.

— Что, опять по льду туда лезть? — скривилась Магна.

— По чему придётся, по тому и полезете. — Травматург, с точки зрения наблюдателей, открывал и закрывал ячейки холодильника. Вроде бы в случайном порядке. И вот дошёл до той самой ячейки под номером три. — Так. Ну что же, придётся его на время вытащить. Док, ну-ка помоги...

Видно было, что Магне хочется бежать отсюда со всех ног — но пересиливает себя. Практически любой человек, впервые видящий мимика, испытывает одно и то же: чёрный, едва переносимый ужас. Длится это несколько секунд, и повторно уже не случается. Отчего так, почему — неизвестно.

Док помог выкатить «холодный стол» — криостат; мимика хранят при температуре кипения азота. И то мимик остаётся крайне опасным. Несколько нажатий на рычаги, плавно отходит в сторону дверца ячейки (Магна вздрогнула)... и ничего. Внутри — металлический контейнер, параллелепипед, пять миллиметров стали. Даже если мимик оттает внутри и взбесится, ему потребуется не меньше минуты, чтобы освободиться.

Минуты не потребовалось: контейнер быстро погрузили в кипящее нестерпимо холодным туманом чрево криостата. Ещё несколько секунд — и лист бронированного стекла лёг между людьми и содержимым агрегата. Ещё минута...

Стальная коробка словно исчезла. Куда именно она делась, Магна так и не смогла толком понять. Профессор объяснял всё это нарочито непонятным, заумным языком. Прикрытый тонким слоем жидкого азота (воздух над ним стал чистым и прозрачным), на дне резервуара лежал мимик — нечто, напоминающее мумию. Угольно-чёрное.

— Подойди, это не опасно, — поманил Магну Травматург. — Надень перчатку и прижми ладонь к стеклу. Да, где угодно.

— И что будет? — любопытство пересилило страх. Магна повиновалась. Ни Травматург, ни Док не глядели иронично или с усмешкой.

Черты «лица» лежащей в сжиженном газе «мумии» начали меняться. Магна в изумлении наблюдала, как «лицо» мимика обретает черты её собственного лица — а следом начали «преображаться» и остальные части тела. А потом...

Он (она или оно — трудно судить) не открыл глаза. Просто закрытые веки протаяли, и замерший взгляд пронзительно синих глаз встретился со взглядом Магны. Теперь под бронированным стеклом лежала точная её копия. Без одежды.

— Обалдеть... а вы, оба, отвернитесь! — потребовала Магна. — Живо!

— Можно подумать, я тебя без одежды не видел, — пожал плечами Док, выполняя приказ. — И как, точная копия?