Полонский погост

ПОЛОНСКИЙ ПОГОСТ

"Тухол (Tucheln, Tuchola, Тухоля, Тухола, Тухоль) — концентрационный лагерь, в районе города Тухоля. С 1919 по 1921 годы здесь содержались военнопленные красноармейцы, значительная часть которых погибла из-за голода, инфекционных заболеваний и жестокого обращения".

Глава 1

Март 2010 года. Военный аэродром в районе города Смоленска. Погода туманная. На площадке у взлетно-посадочной полосы стоит группа людей с букетами цветов. В составе группы седой генерал. Внезапно у него зазвонил мобильный телефон, он достал его и приложил к уху.

— Анджей, я звоню тебе из аэропорта. Удалось пристроить Катаржину прямо в президентский самолет. Встречай, через полтора часа они будут у вас. Она так хотела с тобой встретиться.

— Спасибо, Мария, я уже на аэродроме и с нетерпением жду встречи. Мы так редко встречаемся, что моя племянница скоро будет бабушкой, а я ее еще ни разу не видел.

— Сейчас будем встречаться чаще. Люди снова становятся людьми, я буду ждать тебя вместе с твоей семьей. Катаржина тебе все расскажет. Храни тебя дева Мария, брат мой Анджей.

Генерал задумчиво вглядывается в туманную мглу и в его мыслях проносится образ его отца, лежащего в больнице, старого и беспомощного. И себя в белом халате поверх генеральского мундира.

На отдельной кровати лежит пожилой человек, рядом столик с аппаратурой.

— Андрей, я хочу рассказать тебе, что у тебя есть сестра, но она немного старше тебя и живет за границей.

— В Германии, отец?

— Нет, в Польше. Я был там не в самые лучшие годы, но и там есть нормальные люди, а любви, сын, границы не подвластны. Да и жизнь такая сложная штука, что не нужно ее усложнять бесконечно. У меня под подушкой тетрадь. Секретная и только для тебя. Прочитай ее, а потом сам решишь, что тебе нужно делать. Сейчас иди. Спать что-то хочу, потом поговорим.

Генерал вышел из палаты и сел на лавочку в коридоре. Открыл тетрадь, стал читать. Внезапно по коридору быстро прошел врач и зашел в палату отца Андрея. Андрей тоже зашел за ним. Врач пощупал пульс больного, посмотрел на Андрея и накрыл лицо отца простыней.

— Пойдемте, товарищ генерал, чудес не бывает нельзя, любая жизнь имеет свои пределы.

Глава 2

Церемония прощания с усопшим. На двух табуретках стоит простой традиционный для России гроб, обтянутый материей. Рядом лежит крышка гроба с прикрепленной парадной генеральской фуражкой. В ногах красная подушка с несколькими орденами. Рядом гробом Андрей с женой, ветераны в сопровождении взрослых детей, десять человек солдат с автоматами во главе с офицером. Один из ветеранов с орденом Красного Знамени на закрутке на лацкане пиджака, подошел к гробу, постоял, помолчал и потом сказал:

— Спи спокойно, Котов. Теперь тебя никто не потревожит, разве только мы скоро придем к тебе.

Могильный холмик с крестом, украшенным красной звездой. Троекратный салют из автоматов. Все потихоньку расходятся с кладбища.

Андрей сидит в кресле у телевизора и держит в руках отцовскую тетрадь. Открывает ее и перед ним открывается картина совещания в польском Генштабе. В мундире маршала Польши Юзеф Пилсудский.

Пилсудский держит в руках несколько листов бумаги и обращается к собравшимся офицерам.

— Панове, вот оно! Вот оно пришло прямо в наши руки и дает нам небывалую возможность возродить Польшу от можа до можа. Мы покажем москалям, кто на этой земле пан.

Пилсудский, заложив руку с бумагами за спину, быстро ходит вокруг стола с военными картами. Внезапно остановился и сказал:

— Все, панове, я решил. Идем на Киев! Вот письмо верховного украинского атамана Симона Петлюры с просьбой к нам оказать союзническую помощь в освобождении Украины от большевиков и белогвардейцев, которые преследуют одну и то же цель — сохранение единой и неделимой. А это значит, что Белая и Красная гвардия — это наши враги, которые стремятся и нашу Польшу вернуть в лоно Российской империи. Будет ли это Белая империя, будет ли это Красная империя, ясно одно — это угроза независимости Польши. И вы, пан генерал (обращается к Рыдз-Смиглы), поведете наших легионеров на Киев.

— Пане начальник, — спросил Рыдз-Смиглы, — а что будет иметь Польша от войны с Белой и Красной гвардией и освобождением Украины для Украины? Проливать польскую кровь для холопов? Пусть они дерутся между собой, пусть ослабляют себя, а нам нужно быть внимательным наблюдателем, чтобы вовремя поставить точку в этой игре.

— Вы правы, пан генерал, — сказал Пилсудский, — но события развиваются так быстро, что можно просто не успеть поставить точку. Немало желающих погреть руки там, а Украину мы не собираемся никому возвращать. Это часть Польши, и никто не должен думать иначе. А если украинские паны откажутся сотрудничать с нами и жить по законам Польши, то это их беда. Пусть бегут в Московию, там их быстро экспроприируют. А нам поможет Франция. Инструкторы уже в войсках, техника и вооружение прибывают эшелонами. Помоги нам, Матерь Божья.

Пилсудский широко перекрестился и пожал руку генералу Рыдз-Смиглы.

Глава 3

Вдалеке видны взрывы и канонада. На переднем плане группа красных конников. Один конник со знаками командира полка (четыре синих квадрата на левом рукаве гимнастерке) говорит молодому командиру с двумя синими квадратами на рукаве.

— Котов, принимай в командование эскадрон и выводи его из города. Принято решение оставить Киев. Место сбора в селе Кобельцы. Увидишь нашего сигнальщика. Сколько человек у вас осталось?

— Человек по тридцать с каждой сотни, товарищ комполка и никого из командиров. Жесткая рубка с уланами была. На командиров они бросались стаей.

— Ничего, Котов, мы еще сюда вернемся. Вспомнят польские паны, вспомнят псы-атаманы...

Командир полка погрозил кулаком в сторону противника и в сопровождении красноармейца поскакал рысью в сторону города.

Котов собрал своих бойцов, назначил командиров и все на рысях тронулись вслед за командиром полка.

Глава 4

По пустынной улице города Киева идет группа польских солдат в конфедератках с французскими винтовками и штыками сабельного типа. Редкий прохожий стремится перебежать улицу и спрятаться в подворотне. Затем показывается конный отряд, который наблюдает, как из дверей закрытых магазинов вытаскивают мануфактуру, а несколько человек расстреливают забинтованных людей в красноармейской форме.

В кабинете маршал Польши Пилсудский, командующий 3-й армией Рыдз-Смиглы, группа офицеров и Главный атаман Украины Симон Петлюра.

— Пан маршал, — восклицает Петлюра, — да что же это такое делается? По всему Киеву идут погромы. По всей освобожденной от Советов и белогвардейцев территории идут грабежи и расстрелы тех, кто высказывает недовольство этим. Ведь это же все достояние незалежной Украины.

— Пан атаман, — сказал Пилсудский, — мы на своей территории делаем все, что хотим. А что такое незалежная Украина? Откуда она взялась? Вы можете первым принять польское гражданство и этим подать пример своим землякам, которым тоже окажут такую же честь.

Недовольно махнув рукой, Петлюра вышел из кабинета.

— Ишь, какой гордый, — ухмыльнулся маршал, — и не таким рога обламывали. Никуда не денется, вместо "Ще не вмэрла Украина" будет под горилку задушевно петь "Еще Польска нэ сгинела". Поздравляю вас, господин генерал со славной победой! Народ так и будет называть вас Рыдз-Смиглы-Киевский. Как граф Суворов-Рымникский. Извините, генерал, не тот пример привел. Сейчас нужно делами мирными заняться. Первое — концлагеря для военнопленных, и чтобы все в соответствии с международными Конвенциями. Чтобы комар носу не подточил, а я займусь дипломатическим оформлением наших приобретений.

Глава 5

Конвой из польских солдат ведет группу красноармейцев. Вдали виднеется черно-белый пограничный столб с белым польским орлом.

— В полон ведут, сволочи. Еще нами торговать будут как рабами, — сказал один солдат.

— Поляки всегда нас ненавидели. Не сумели на наш трон взобраться, вот и злобствуют. Сейчас из хохлов будут поляков делать, — сказал второй солдат.

— Погоди вот, мировая революция начнется, так польские рабочие нас освободят, и мы вместе будем бить буржуев по всему миру.

— И ты в это веришь? В мировую революцию? Не будет никакой революции. У нас-то революция произошла только потому, что мы все оружие бросили и царя не стали защищать. Был бы царь, так такого никогда бы не было.

— Чувствовал я, что гнилое у тебя нутро. По царю соскучился. Да ты знаешь, что Россия была тюрьмой народов?

— Тюрьма, а жили все равно не так уж и плохо, и никто силком в партию не гнал и Бога хулить не заставлял. В армии у мусульман были муллы свои, а у нас священники. А вы пришли вместо них, и все испохабили.

— Наши нас не бросят. Мировая революция будет и панам будет крышка!

2-й красноармеец махнул рукой и отошел от своего бывшего товарища.

Глава 6

Идет IX Всероссийская конференция РКП(б). Выступает Ульянов-Ленин.

— Мы решили использовать наши военные силы, чтобы помочь советизации Польши. Отсюда вытекала и дальнейшая общая политика. Мы сформулировали это не в официальной резолюции, записанной в протоколе ЦК и представляющей собой закон для партии до нового съезда. Но между собой мы говорили, что мы должны штыками прощупать, не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше...

Собравшиеся в зале делегаты конференции вскакивают с мест. Крики "ура", "да здравствует товарищ Ленин", "да здравствует мировая революция".

Затем зал затихает и все начинают хором петь "Интернационал":

Вставай проклятьем заклейменный

Весь мир голодных и рабов,

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой идти готов...

Глава 7

Строй войск. Командир зачитывает приказ.

— На Западе решается судьба мировой революции. Через труп белопанской Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье трудящемуся человечеству! Командующий войсками войскам Западного фронта Тухачевский.

По команде солдаты берут винтовки "На плечо", поворачиваются налево и идут строем.

Войск много. Колонны пехотинцев, эскадроны кавалерии, бронеавтомобили, летят легкие самолеты...

Клубы пыли от идущих войск заволакивают небо, скрывая картину как в тумане.

На карте видна красная линия расположения красной армии, которая смешается сторону Киева и далее в сторону Польши.

Польские генералы с иностранными советниками уезжают в автомобилях, а на горизонте видны многочисленные отряды красной конницы.

Глава 8

Март 2010 года. Военный аэродром в районе города Смоленска. Погода туманная. На площадке у взлетно-посадочной полосы стоит большая группа людей с букетами цветов. В составе группы седой генерал. Слышен гул летящего самолета. Рядом стоит женщина.

— Пан генерал кого-то встречает?

— В самолете летит моя племянница, которую я никогда не видел.

-Пан генерал полек?

— Нет, но в Польше у меня есть родня.

— А где в Польше, если это не секрет?

— Не секрет. Это в районе Тухоля.

— Что это за местечко такое, Тухоль?

— Оно для нас такое же, как и для вас Катынь.

— Как вы думаете, наш самолет сядет в таком тумане?

— Надеюсь, что сядет. Визит все-таки неофициальный и мы не знаем, насколько подготовлен экипаж к полетам в такой обстановке. Я бы не разрешал посадку в таком тумане.

— Пан генерал хочет сорвать паломнический визит президента Польши?

— Видите ли, пани, мы очень хорошо знаем вас, поэтому не вмешивались и не вмешиваемся в подготовку этого визита. Достаточно было того, что мы на высшем уровне совместно с польскими коллегами несколько дней назад провели здесь встречу двух премьеров. Точно так же могли провести и встречу президентов.

— Я точно знаю, что русские не рады этому визиту и этот туман появился здесь не случайно.

Генерал усмехнулся, ничего не ответил и отошел в сторону. В его памяти снова открылась тетрадь с записками его отца.

Глава 9

Конная атака. Впереди конного строя с шашкой наголо командир эскадрона Котов. На фоне географической карты показывается город Киев, государственная граница, территория Польши, отступающие польские войска и предместья Варшавы.

В штабе Западного фронта командующий фронтом Тухачевский, спрашивает офицера штаба.

— Где Первая Конная? Где Буденный?

— Буденный повернул на Львов.

— Он что, не понимает, где решается судьба всего фронта?

— Он нам не подчинен, товарищ комфронта. Кто-то другой дает ему указания. Может, сам товарищ Ленин?

— Я знаю, кто ему отдает указания и кому он служит. Что докладывают передовые части?

— Поляки перешли в наступление, наши передовые части рассеяны, скорость отступления такова, что его можно назвать бегством.

— Бегут? Надо им нам собираться на новое место дислокации. Отдайте приказ об эвакуации штаба

Начальник штаба отдает приказ об эвакуации и начинается настоящая паника, кто-то тащит пишущую машинку с листами бумаги в каретке, за работником штаба идет машинистка, требуя, чтобы сначала погрузили ее личные вещи, а машинка ей не нужна. Кто-то тащит рулоны штабных карт. У кого-то падает и рассыпается стопка документов. Все тащится в костер, который горит во дворе штаба. Посмотрев на весь этот бедлам, Тухачевский уезжает на автомобиле в сопровождении двух бронеавтомобилей.

Глава 10

Конная атака на позиции польских войск. Впереди командир эскадрона Котов. Взрыв снаряда и лошадь Котова падает, придавливая всадника. Котов теряет сознание.

Очнувшись, он видит, что польские солдаты забрали его оружие и осматривают карманы, забирая документы и наградные серебряные часы с надписью: "Честному бойцу Западного фронта. Командующий фронтом Тухачевский".

Польский солдат говорит командиру отделения:

— Пан плутонговый, а этот жив. Добить или как?

— Вытаскивай и отведи в колонну военнопленных, — сказал плутонговый. — Если узнаю, что ты его застрелил при попытке к бегству, то живым ты домой не вернешься. Весь плутонг тебя судить будет.

— Что-то вы, пан плутонговый, к москалям шибко радеете. Никак жена ваша, москалька, на вас так дурно влияет.

— Иди отсюда, а то я тебе язык-то укорочу малость, — и замахивается на солдата кулаком.

Солдат уводит шатающегося Котова к идущей в стороне многочисленной колонне пленных красноармейцев.

В колонне Котов оказывается рядом с двумя красноармейцами.

— Товарищи командиры, тут еще один командир прибыл, принимайте в свою компанию, — громко сказал один красноармеец.

— Тихо ты, дурень, — говорит второй красноармеец. — Чего блажишь? Пусть среди солдат будет, давайте я вам помогу кубари с рукавов оторвать, — сказал солдат Котову.

Красноармеец отрывает и бросает в пыль "разговоры" с гимнастерки и два суконных кубика командира эскадрона.

Колонна пленных нескончаемым потоком идет в западном направлении. Впереди виднеются бараки, огороженные колючей проволокой.

Красноармеец спрашивает конвойного солдата:

— Служивый, как место прозывается?

— Тухоль, — отвечает конвойный.

— Тухоль, Тухоль. Протухнем мы все здесь, мужики.

Глава 11

Барак для военнопленных. Многоярусные деревянные нары. Военнопленные набивают соломой чехлы матрацев, устраиваются в концлагере. К лагерю едут повозки с продовольствием, бочки с водой.

На площади стоят два офицера. Майор и капитан.

— Дешевле было всех перестрелять, чем держать здесь, пан майор, — сказал капитан. — Сколько нужно продуктов, чтобы содержать эту ораву врагов?

— Я тоже над этим задумывался, пан капитан. Так вот, Министерство военных дел утвердило нормы в день на одного военнопленного хлеба — 500 г, мяса — 150 г, картофеля — 700 г, сырых овощей или муки — 150 г, 2 порции кофе по 100 г и приправы. И мыла на месяц 100 г. В нашем лагере уже пять тысяч человек. Умножьте все на пять тысяч и еще умножьте на тридцать, тогда мы узнаем, сколько всего нужно, чтобы содержать эту ораву. Вы, пан капитан, до армии были школьным учителем, так что снова поупражняйтесь в математике.

Капитан стал шевелить губами и что-то записывать в записную книжку. Майор внимательно смотрел, как военнопленных разводят по баракам.

— Езус Мария! Уму непостижимо, пан майор. В месяц нам придется раскошеливаться на покупку семидесяти пяти тонн хлеба, двадцати двух с половиной тонн мяса, ста пяти тонн картофеля и пятисот килограмм мыла. Я уже не считаю по мелочам. Вот лавочники местные и хуторяне наживутся на поставках. Военнопленные объедят нас и пустят по миру...

— Поэтому всех нещадно задействовать на работах на промышленных и сельскохозяйственных объектах и вы, как патриот Великой Польши, должны делать всё, чтобы сократить расходы на содержание москалей. В вашей власти все постерунки (часовые, караульные), так что думайте. Инициатива при выполнении государственных задач достойно награждается.

— Слушаюсь, пан майор.

Приложив два пальца к конфедератке, капитан щелкает каблуками и идет в сторону новой колонны военнопленных. Слышно, как он кричит "Пся крев" и машет руками, затем хватает винтовку у часового и начинает бить военнопленных прикладом. Приклад ломается, и он бросает винтовку на землю. Солдат берет сломанную винтовку и показывает ее капитану. Тот прогоняет солдата и уходит. В числе избитых командир эскадрона Котов. У него рассечена бровь и след от сильного удара на лбу.