Корона для айдола 2. Часть 2

Корона для айдола 2. Часть 2.

Helgers

Сержант танкового батальона 2-ой дивизии 'Голубые драконы' Корпуса Морской пехоты Ли.

Съёмки клипа '4DU' с участием 'зеркального' танка.

LALISA (A Documentary Film)

LALISA

Вдохновляло автора при написании фанфика.

Five Finger Death Punch — Wrong Side Of Heaven

Wrong Side Of Heaven

Vangelis — Conquest of Paradise

Conquest of Paradise

Greta Van Fleet — Highway Tune

Highway Tune

The Rumjacks — An Irish Pub Song

An Irish Pub Song

Limp Bizkit — Behind Blue Eyes

Behind Blue Eyes

X-Japan — Endless Rain

Cover MINT SPEC

Endless Rain

Amy Macdonald — This Is The Life

This Is The Life

Rammstein — Amerika

Amerika

Глава 17.

Форум института иностранных языков в Москве. Время 16 часов. Сеульское время 23 часа.

(+153;-2) Вот я и собрала вещи. Через три часа самолёт в Сеул. Всем пока. Может быть, увидимся на новогодних праздниках.

(+34;-20) Светка, не езжай к ним. Они собачек едят. Гы-гы.

(+35;-12) И кимчхи тоже. Та ещё гадость, я вам скажу. Я после того, как её попробовал, час водой рот полоскал. А что утром было. Типа, круто. Диарея с красным перцем. Ча-ча-ча.

(+34;-16) Ну, ты и утырок. Вечно ты лажаешь. Гы-гы-гы.

(+33;-17) Сам ты баклан. Я — первоисследователь. Гы-гы-гы.

(+126;-18) Опять наши Бивис и Батхед засрали весь форум.

(+31;-21) Чё вам, жалко что ли? Не всё же время про учёбу трещать. Заучки прыщавые. Гы-гы-гы.

(+32;-23) Подтверждаю. Фазанихи озабоченные. Гы-гы-гы.

(+33;-26) Дай пять, брателло. Гы-гы.

(+70;-26) Вы, два тупых дебила. Пошли вон. Я уже подала докладную на проректора по учебной работе. Узнаете завтра.

(+32;-24) Брателло, это говорящий пингвин. Гы-гы-гы. Мне страшно.

(+33;-21) Я пад стулом, чувак. А может, нам к пиву ещё кимчхи замутить? Тут было в супермаркете. Станем второисследователями. Гы-гы.

(+71;-31) Это вы сейчас такие смелые. Нажрались пива — не заходите сюда.

Сообщение удалено модератором. Действие учётной записи приостановлено до 01.09.2015.

Сообщение удалено модератором. Действие учётной записи приостановлено до 01.09.2015.

(+73;-31) Так им и надо. Два барана.

(+42;-73) А что? С ними бывает весело. А за их шутками иногда стоит циничная правда жизни. Где они соврали про бедных корейских собачек и кимчхи? Всё-таки, вы, девчонки, такие жестокие и несправедливые существа.

(+64;-29) Везде соврали. Собачек давно не едят, кроме редких случаев, а кимчхи — очень здоровая еда.

(+41;-68) Разумеется, собачек не едят. Это же пережиток. А я читал, что едят. И из-за кимчхи корейцы держат верхние места в мире по язвам и раку желудка. Скажешь, не так?

(+39;-62) Сейчас она тебе скажет, что всё это ложь и провокация. А К-Поп, вообще — лучшая музыка в мире. Только все девчонки худые как щепки и ножки как тростинки.

(+61;-12) Ага. И голоски у них писклявые. А парни накрашенные, словно из этих — неназываемых. Ну, вы поняли. Но, справедливости ради, кое в чём Танюшка будет права. По крайней мере, эта Агдан на 1-ом месте в Биллборд. И песенка ничего, и сама неплоха. Я бы с ней пообщался поближе. Хе-хе.

(+14;-46) Там есть, кому с ней пообщаться и даже подержаться. Хе-хе. Говорят, семьдесят процентов айдолов женского пола имеют спонсоров, а остальные тридцать подрабатывают эскортом. У этой Агдан тоже, типа жених имеется. Богатый. Наверно, ей за деньги в подполье какие-то неизвестные композиторы песни пишут. А все лавры — ей.

(+67;-25) Агдан точно сама пишет. А насчет, как ты выразился, эскорта, я представила, как айдол после двадцати часов работы в студии и танцзале идёт сниматься куда-нибудь в Итэвон. Сам-то веришь в это?

(+18;-37) Я только своим глазам и ушам верю. И пока остаюсь при своём мнении.

(+67;-25) И почему ты не в Корее в Сеульском государственном университете? Мозгов не хватило? Вот Светка сама с Агдан разговаривала и во всём убедилась. А я ей верю.

(+24;-43) Ещё бы ты подругу не защищала. Это всё ничем не подтверждённые слова.

(+66;-23) Что бы ты там понимал, идиот.

(+31;-45) Вот — сразу обиженку включила. Скучно тут стало без наших залётчиков. Срача весёлого не хватает. Пойду тоже пивасу возьму. Без кимчхи, правда. Поддержу пацанов морально.

(+33;-49) Я с тобой. Держи сообщение. Возьмём морковку по-корейски на закусь. А зубрилки пусть здесь между собой общаются.

(+62;-29) Все парни — тупое быдло.

(+35;-81) А нет ли здесь сексизма? Хе-хе. Чао, бамбины.

Сообщение удалено модератором. Нецензурная лексика.

Дом мамы ЮнМи. Маленькая кухня. В это же время.

Мама сочувствующим взглядом смотрит на старшую дочь, которая, не прикасаясь к маленьким тарелочкам с кимчхи и прочими, содержащими дикое количество перца, закусками, торопливо закидывает палочками в рот жареную рыбу, отварной рис и мелко нарезанный салат из свежих огурцов.

— Проголодалась, дочка?

СунОк, с полным ртом еды, кивает. На экране настенного телевизора идёт показ программы новостей канала SBS, в которой звучат аккорды 'Фортепианного концерта' ЮнМи на фоне её фото из армии. СунОк, не отрываясь от экрана, быстро дожёвывает пищу и спрашивает маму.

— Ма-ам, у нас есть мороженое?

— А тебе можно? — поворачивается к ней от плиты госпожа ДжеМин. — Что сказал доктор?

— Нельзя острое, солёное, — с видом примерной ученицы начинает перечислять СунОк, — Алкоголь...

Мама сожалеюще вздыхает.

— Мы с тобой не могли не отметить её сунын. Дальше.

— Нежелательны чай и кофе, — продолжает отвечать СунОк. — Про мороженое врач ничего не говорил. Сказал только, что, скорее всего, у меня хорошая наследственная регенерация тканей и всё заживает быстрее обычного. Магнитотерапия с сегодняшнего дня. Что ещё? А, президент СанХён дал задание ЁнЭ возить меня в клинику на процедуры каждое утро. Вспомнила, — СунОк вскакивает со стула и бросается к дверям, — Доктор выписал витамины, а я оставила их в сумочке! Их надо принять после еды.

Мама достаёт из холодильника синий брикет мороженого и, разорвав упаковку, выкладывает его содержимое на плоскую тарелочку, добавляя туда же маленькую десертную ложечку.

Там же. Чуть позже.

СунОк с блаженным видом гладит живот, поглядывая на экран телевизора, на котором в полицейском участке идёт суровый допрос простого сеульского парня из квартала миллионеров. Мажор под шквалом неопровержимых улик, предъявленных суровыми, но знающими своё дело полицейскими, сознаётся в тяжких преступлениях и его ведут в камеру в наручниках за спиной. Зло наказано. Последний эпизод дорамы-триллера завершается трогательным до слёз объяснением в любви главной героини — девушки-актрисы и выжившего в нескольких подряд покушениях другого, такого же простого, молодого наследника богатого семейства.

— Господин полицейский инспектор не поверил мне, когда я сказала ему, что посылку с крысой доставила девушка, — расстроенно произносит мама, сидя напротив дочери и тоже наблюдая за завершением эпического по накалу сериала. — Он сказал, что ни свидетельские показания, ни записи с камер наблюдения не позволяют утверждать это с уверенностью. Скорее всего, это был невысокий мужчина.

СунОк вскакивает со стула, чтобы утешающе обнять маму и нарочито бодро воскликнуть.

— Они найдут её, мама, обязательно найдут! Давай я помою посуду, а ты послушай, что говорят про ЮнМи.

На экране снова звучит 'Фортепианный концерт 'Времена года', а на заставке появляется ЮнМи с поднятым вверх указательным пальцем.

— Наша ЮнМи самая красивая, мама!

— Да, дочка, да. Мой посуду, не отвлекайся, — улыбается ДжеМин-сси, не спуская взгляда с телевизора, на экране которого красуется в полевой форме Корпуса Морской пехоты её младшая дочь.*

Воздушно-десантный комплекс Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты. Город Пхохан. Республика Корея. В это же время.

Я снова на арене. Оглядываю с высоты шестого этажа очередное, полное 'буйной' армейской фантазии, полигонное 'чудо'. Потогонное точнее, мать их. Шедевр передовой мысли и новаторского дизайна. Выглядит как заброшенный ипподром времён Римской империи. Только трибун нет. Я бы вот точно предложил проложить под всеми этими насыпями с вышками для прыжков и стойками для тросов скаковые дорожки. И лошадок вскачь пустил. И трибуны с колоннами организовал. А на скамейки на них девчонок посадил. Таких, в римские одежды наряженных: туниках, столах и паллах разноцветных — жёлтых, оранжевых, аметистовых, пурпурных. И чтобы кудряшки на головах у всех были завиты. И чтобы драгоценности на шейках и запястьях горели. И чтобы у каждой девчонки в руке табличка из ливанского кедра была. А на ней надпись золотом выгравирована:

'Встречаем великую Пак ЮнМи! Славься, о, Солнцеподобная!'

И я, важной персоной, весь в белом от плеч до пят, с лавровым венком Императора на голове, появляюсь из-под Триумфальной арки на колеснице, запряжённой двумя серыми в яблоках лошадьми, которыми правит в нищенской ободранной серой робе ЧжуВон. И я его сзади по плечу тросточкой погоняю и направляю. Цоб-цобе. И девчонки вокруг пищат от восторга. А я им ручкой вежливо помахиваю и благосклонно улыбаюсь. Да! Именно так!

Эх. Мечты-мечты. Вздыхаю и возвращаюсь в реальность. Всё-таки, никакого воображения у этих армейских чурбанов с бритыми затылками и не обезображенными интеллектом лицами. Как бы мне и самому в такого не превратиться. Это же, наверняка, заразно.

Стою сейчас рядом с ЧжуВоном на двадцатиметровой парашютной вышке и после бесконечного жаркого дня с наслаждением вдыхаю прохладный воздух, налетающий с ветром с моря. Оглядываюсь с высоты. Вокруг темно. Зато ярко освещён прожекторами по периметру полигон и вдали светятся окна казарм. Кажется, новобранцы готовятся к отбою. А я тут страдаю, весь разбитый и исцарапанный. Поднимаю голову вверх. Не устаю поражаться местному небосводу, усыпанному тысячами, а, может, миллионами ярких звёзд. И Луна висит. Большая. Золотистая. Кажется, что можно дотронуться до неё рукой. Только протяни. Романтика, блин. Не до неё сейчас. Внизу под нами идёт большое совещание капитанши Мун со съёмочными бригадами, сержантами второй роты и инструкторами по парашютной подготовке. Рассматривают что-то на экране большого ноутбука, установленного на походном столике, переговариваются и ржут. Я даже догадываюсь, в чём там дело. Надо мной смеются. Вернее, над кадрами с моим участием. У меня из-за этого теперь постоянно чешется спина. Ведь за шиворот мне насыпали тонну песка. Кажется, он уже до трусов дошёл. И возможности снять с себя одежду и отряхнуться нет. Чёрт. Пытаюсь просунуть руку в перчатке за шиворот. Не получается. И под китель сзади не залезть. Мешает толстая губчатая защита спины, к которой плотно прикреплены ремни подвесной системы, а спереди на таком же защитном предохранительном поясе висит сумка с запасным парашютом.

— Тебе помочь, ЮнМи? — с участием, в котором я отчётливо слышу нотки злорадства над моей тяжкой судьбой, интересуется 'жених'.

— Спасибо, ЧжуВон-оппа, — добавляю в свой голос посильного сарказма, поводя плечами, крутя бёдрами и чувствуя, что песок из трусов сыпется в штаны и достигает ботинок, — Ты уже мне и так помог изо всех сил.

— Как скажешь, ЮнМи, — пожимает плечами 'оппа' и довольно усмехается.

Сволочь. Ещё бы. Он был главным участником всех тех издевательств, что сотворили здесь надо мной. А ведь вечер начинался так прекрасно.

На ужин мне подали отварную говядину. С рисом в отдельной плошке. Почти как дома, у мамы. На десерт — мороженое. И стакан чёрного чая, сотворённого из жёлтого пакетика 'Липтона', 'сделанного в России'.

— Привезли из Пусана совсем недавно, — радостно шепнул мне через стойку выдачи еды капрал Ко. — Посыльный искал целый день.

Я кинул снисходительный взгляд на досадливо хмурящегося рядом ЧжуВона, берущего себе со стойки раздачи какую-то рыбу в красном от перца соусе, поблагодарил капрала с великолепным 'приветом' с Родины и вспомнил, что где-то там, в Пусане, учится подруга детства ЮнМи, спасшая её с помощью сосиски от бешеной собаки — Ким ДжеЫн. Или у неё сейчас каникулы и она в Сеуле? Может, стоит ей позвонить, когда вернусь домой?

Обожравшийся и довольный, посетил длинное узкое помещение — зал для укладки парашютов, в котором вместе с 'женихом' собрал один. Ну, вернее, он укладывал парашют, а я смотрел. Завтра будем прыгать на заранее подготовленных, которые лежат там наготове на специальных стеллажах. На каждом — дата укладки с примечанием: использовать не позднее девяноста дней с момента сборки. Наверное, как раз прыгнем на тех, что близки к предельному сроку. Надеюсь, выживем. Хех. Хотя, по ЧжуВону я плакать не собираюсь, в случае его преждевременной кончины.

Потом я чуть не заснул во время просмотра учебного фильма об управлении парашютом и правилах приземления. А ещё позже я совершил виртуальный прыжок на тренажёре-симуляторе. Подцепили меня на подвесной системе со стропами управления к металлическому каркасу и надели на глаза электронные очки, принимавшие графическую картинку, задаваемую компьютером, в который ввели условия выполнения завтрашнего прыжка: скорость и направление ветра, высоту, рельеф местности. В результате, я видел перед собой пляж рядом с Учебным Центром, море, точку приземления, и, используя стропы управления, по мере снижения учился управлять парашютом в воздухе. Как ни странно, всё получилось с первой попытки. Даже капитанша Мун, хитрая и умная зараза, в миг меня просчитывающая, похвалила. Видимо, поняла, что ко мне требуется только положительный подход. И никакой критики в мой адрес быть не должно.

Закончив теорию, мы пришли на полигон и тут я понял, что значит практическая подготовка к десантированию. На меня снова нацепили подвесную систему с запасным парашютом и мы на пару с ЧжуВоном начали пляски кордебалета на песке. Сначала это были разминочные упражнения. Потом они перешли в прыжки с небольшого трамплина, плавно превратившиеся в падения. И, в результате, всё закончилось дёрганием меня за стропы с места толпой инструкторов и волочением меня по земле. Всё это должно было сымитировать моё приземление после прыжка и удержание парашюта. Я должен был остановить его, крепко вцепившись в стропы руками, прижав ноги к груди и перекатываясь с боку на бок. Вот тогда мне и попал песок за шиворот, а руки и морда лица поцарапались. В конце концов, все инструкторы отошли в сторону и по полигону, под наблюдением капитанши, меня бурлачил один ЧжуВон. Я хорошо видел его довольную рожу. Градус моей злости к нему сейчас высок как никогда. Но, измывательства, всё-таки, завершились и я стою на вышке в ожидании капитанши.

Интересно, как там дома мама с СунОк? Наверно, уже поели, посмотрели новости, дораму, обсудили меня и готовятся ложиться спать. Надеюсь, онни свозили в клинику на перевязку. Мульча уже, скорее всего, дрыхнет рядом с СунОк. Я бы сейчас тоже вздремнул.

— Ку-ку!

О, кукушка. Только не вижу, где она. Вроде бы, где-то сзади. Там вдоль забора много деревьев. Может, попробовать испытать судьбу? Ну-ка, птичка-подкидыш, ответь, сколько мне осталось?

— Раз! — произношу вслух, прислушиваясь.

— Ку-ку!

— Два!

— ЮнМи, ты же полчаса назад правильно вела отсчёт! — пытается нарушить моё сосредоточенное внимание ЧжуВон, стоящий рядом. — Или это у тебя от испуга высоты?

— Ку-ку!

— Три! Не мешай, — поднимаю руку со сжатым кулаком к плечу, призывая помолчать 'женишка', до предела меня сегодня утомившего своим постоянным присутствием рядом. Боюсь сорваться на него.

— Ку-ку!

— Четыре!

— Пять!

— Шесть!

— Семь!

— Восемь!

— Девять!

Фр-р-р. Слышу шум резко бьющей крыльями взлетающей птицы. Кажется, даже мелькнул её силуэт в тёмно-синем небе, усыпанном тысячами звёзд. И жил он долго и счастливо. И что мы имеем? ЮнМи сейчас восемнадцать лет. А через девять будет двадцать семь. Где-то я встречал эту цифру. Вспомнил. Клуб 27.

Клуб 27. Да, был такой клуб в моём прежнем мире. Клуб знаменитых музыкантов, ушедших из жизни в двадцать семь лет, в самом расцвете карьеры и таланта. Сразу вспоминаются имена Джимми Хендрикса, Джима Моррисона, Курта Кобейна и Эми Уайнхаус. Неужели мне светит такая же судьба? Да ну. Не может быть. Это просто сказывается моя усталость от армейской жизни — тупой и беспросветно унылой. Такой же, как рожа лыбящегося рядом 'жениха'. Трясу головой, сбрасывая очередные бредовые мысли, навеянные на этот раз кукушкой. Каска едва не падает. Затягиваю ремешок на ней потуже. В ночном небе мелькают огни заходящего на посадку большого вертолёта. Кажется, это 'Чинук'. Тот самый, прыжок с которого я отрабатывал на тренажёре и, возможно, на котором полечу завтра. В голове начинает плыть мелодия со словами и кадры из клипа. Планшет! Мне нужен планшет! ЁнЭ! Где она? Оглядываюсь. Её нет. Я же в армии. Один. Готовлюсь к прыжку с вышки. Что же делать? Вдруг всё забудется? А если так?

Совещание во главе с капитаном Мун перед вышкой для прыжков вынуждено приостановить свою работу из-за довольного выкрика ЮнМи.

— Юх-ху-у! У меня новая песня, госпожа капитан!

Два прожектора впиваются лучами снизу в верхнюю площадку, на которой стоят ЮнМи и сбитый с толку ЧжуВон. Операторы направляют камеры туда же.

— Слушайте! 'Любой ценой'! — ЮнМи вскидывает руки вверх и начинает, пританцовывая, петь.

В резко упавшей на тренировочный полигон ночной тишине звонкий голос айдола, облачённого в форму морского пехотинца, слышен очень далеко. Речитатив рэпа, перемежаемый мелодичным припевом, заставляет вслушиваться в каждое слово. Такого здесь ещё не бывало.

Imagine Dragons — Whatever It Takes

Cover Oksana Fluff.

Я сделать это смогу!

Разрушать оковы я люблю!

Любой ценой!

Вознеси меня!

Я на всё готов!

Любой ценой!

Пусть адреналин управляет мной!

Я это смогу!

Whatever It Takes

Там же. Чуть позже.

— Готовы, чжунви?

— Готова, госпожа капитан!

— Ефрейтор Ким, вперёд!

Операторы съёмочной группы снимают кадры, которые должны стать одними из основных в будущем клипе в поддержку Корпуса Морской пехоты. В воздухе летит четвёрка, которая завтра в этом же составе будет прыгать с борта тяжёлого транспортного вертолёта 'Чинук'. Первым, сложив на затылке ладони и вытянув вперёд под прямым углом ноги, мчится по натянутым тросам ЧжуВон. За ним, с небольшой паузой — ЮнМи. За ней — капитан Мун и один из операторов. В воздухе снова раздаётся весёлый крик ЮнМи.

— Юх-ху-у! Любой ценой!

Special Forces Motivation — Whatever it takes

Whatever It Takes

*Ссылка:

http://www.pixiv.net/en/artworks/65346179

Глава 18.

Пятница. 21 августа. Класс теоретической подготовки 2-ой роты 1-го учебного батальона Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты. 6 часов утра.

Огромное прямоугольное помещение с низким белым подвесным потолком со встроенными в него светильниками. Такие же белые стены из крупной кафельной плитки. Длинные ряды четырёхместных учебных столов цвета светлого дерева с выставленными на них мониторами. У самого входа в помещение, на передней парте, расположенной перед большой интерактивной доской, уронив головы на сложенные руки, мирно спят ЮнМи и ЧжуВон. Перед каждым светится экран компьютера. Дверь тихо открывается и в аудиторию, бесшумно ступая по серым керамическим квадратам напольного покрытия, входит капитан Мун. Остановившись рядом с ЮнМи, она всматривается в экран, на котором большим шрифтом горит заглавие текста:

'Оказание первой помощи при ранениях'.

'Ранения в шею...'

'Наложение жгута...'

Прочитав текст и рассмотрев соответствующие рисунки, Мун понимающе усмехается, бросив взгляд в сторону ЧжуВона и громко командует.

— Подъём, чжунви!

ЮнМи и ЧжуВон одновременно вскакивают на ноги, резко сдвигая назад компьютерные стулья. Хотя их глаза широко раскрылись, разум в них появляется очень медленно.

— Ваши двадцать минут на сон истекли, чжунви, — говорит капитан. — Я даже добавила вам с ефрейтором ещё десяток.

— Спасибо, госпожа капитан, — быстро моргая ресницами и, чуть запнувшись, отвечает ЮнМи. — Это было очень гуманно с вашей стороны. Позволить мне дважды за ночь вздремнуть.

Кажется, проснулся. И даже чувствую себя выспавшимся. Как Штирлиц. 'Короткий' сон работает. И даже очередной бред не приснился. Только мозги ещё со скрипом проворачиваются. И хочется глаза протереть. И зевок подавить. И тело от песка чешется. Как много желаний сразу. Вижу перед собой капитаншу Мун, чьё лицо с каждым взмахом моих ресниц выглядит всё чётче, а золотой символ Морской пехоты на её красной бейсболке всё ярче.

— Как себя чувствует наш слегка 'повреждённый шедевр'? — с усмешкой вопрошает она. — Выглядит довольно свежим и почти отремонтированным.

О чём это она? А-а, это же слова из песни 'Imagine Dragons' 'Whatever it takes', которую я орал на полигоне. В шоке там были все. И капитанша, и сержанты, и съёмочная группа, и ЧжуВон. Да и я сам тоже.

— Это только благодаря вашим заботам, госпожа капитан, — обозначаю в ответ уголком губы улыбку я.

— И никаких мешков под глазами, — хмыкает Мун, продолжая внимательно вглядываться в моё лицо. — Да и ссадин на подбородке и носу почти не осталось. Как вам это удаётся, чжунви? Неужели этот 'короткий' сон так эффективен?

— Вы сами могли в этом убедиться, госпожа капитан, — киваю я. — Но, кроме этого, думаю, что свою положительную роль сыграли чудодейственная вода из-под крана в коридоре, которой я умывала лицо, великолепная еда в столовой и моя суперрегенерация.

Слышу смешок слева. ЧжуВону, кажется, весело. Тоже выспался?

— Хм-м, — снова с усмешкой хмыкает капитанша. — Как вижу, пребывание в Корпусе идёт вам на пользу, чжунви.

— Совершенно верно, госпожа капитан, — соглашаюсь я. — Горный воздух, солнечные и пылевые ванны, чтение Уставов, которые писали очень умные люди, стрельба по безоружным целям, вождение автомобиля в затруднённых условиях. Об этом можно только мечтать гражданским лицам.

Капитанша ненадолго задумывается над моей речью и снова улыбается.

— Великолепно, чжунви, — иронично хлопает она в ладоши. — Просто блестящий рекламный спич.

— Я старалась, госпожа капитан, — киваю я, сдерживая желание щёлкнуть каблуками, как это делали в старых советских фильмах офицеры царской армии.

Слева опять слышу смешок 'женишка'.

— Ефрейтор Ким, — поворачивает голову в его сторону Мун, — Двадцать отжиманий!

ЧжуВон падает на пол рядом со столом и начинает сгибать руки в локтях. Ему полезно.

— Итак, подводим итоги, — стирает улыбку капитанша и берёт в руки планшет. — Вами изучены и успешно сданы тесты по знанию основных Уставов, обязанностей командира отделения и заместителя командира взвода Морской пехоты. Также с вами проведён инструктаж по видам и средствам связи, пройден краткий курс оказания первой помощи в боевых условиях, прочитан курс 'Информация и коммуникация'*. Всё верно, чжунви?

— Так точно, госпожа капитан, — кратко отзываюсь я, вскидывая вверх подбородок.

— Только что получено официальное разрешение командира Корпуса генерала Им ЧхеМу на выполнение вами учебно-тренировочного прыжка с парашютом в полном снаряжении.

Краем глаза вижу вставшего с пола тяжело дышащего ЧжуВона.

— Прыжок будет выполнен во время проведения выпускного задания 1-ой и 3-ей рот 1-го учебного батальона Центра подготовки сегодня, в 9 часов утра. Задачей нашей, 2-ой роты, будет совершение разведывательно-диверсионной миссии. Состав группы: руководитель — капитан Мун, заместитель — чжунви Пак, связист — ефрейтор Ким. Название миссии: 'Спасение розового мороженого'.

Опять слышу сдержанный смешок ЧжуВона.

— Ефрейтор Ким, ещё двадцать отжиманий, — строго командует капитанша.

ЧжуВон падает на пол. Ничего, не запачкается. Тут чисто как в стерильной операционной.

— Госпожа капитан, — подпустив мольбы в голос и расширив глаза, обращаюсь я к Мун, — разрешите называть вас в неофициальное время сонсенним.

— Чем вызвана просьба, чжунви? — вопросом отвечает Мун.

— Такую..., — набираюсь я смелости, подбирая слова, — такую восхитительную жестокость я встречаю всего лишь во второй раз в своей жизни, госпожа капитан.

— Когда и с кем был первый, чжунви? — судя по всему, Мун сейчас тоже сейчас рассмеётся.

— Это был мой учитель танцев ДжуБон, госпожа капитан, — печальным тоном говорю я. — Он применял указку.

— Вижу, он много добился этим, чжунви. Надеюсь, вы сказали ему 'спасибо'?

— Сказала, госпожа капитан. Но, не за указку.

— Хм-м, — в очередной раз хмыкает Мун. — Телесные наказания в школе? Впрочем..., — задумывается она. — На вашу просьбу я отвечу позже. Итак, после выполнения задания нам предстоит традиционный двенадцатичасовой марш в гору без еды и отдыха, после которого вы, чжунви, участвуете в официальной церемонии принятия присяги. После чего мирно убываете в распоряжение агентства 'FAN Entertainment'. Таков наш сегодняшний предварительный план. Через десять минут общий подъём в казармах Центра, — капитанша бросает взгляд на наручные часы. — Даю вам двадцать минут на душ и прочее. Затем у нас завтрак и инструктаж. Кстати, чжунви, не удивляйтесь. Во время утренней зарядки новобранцы будут учить текст вашей песни. Принято решение, что на вершине горы, на марше, вместо традиционной 'Восьмиуголки' они будут петь 'Любой ценой'. С вашим участием.

— Это честь для меня, госпожа капитан, — вытягиваюсь я во весь рост.

— Вы ещё здесь? Время идёт, чжунви!

Хватаю со стола берет, выскакиваю из-за стола, опережая недовольного незапланированными физическими упражнениями ЧжуВона, и рвусь в двери. Душ! Меня ждёт душ!

Там же. 7 часов 20 минут.

Капитан Мун, склонившись над учебной партой, водит по разложенной на ней карте красным карандашом. ЮнМи и ЧжуВон, стоя по бокам от неё, наблюдают за стрелочками, которые рисует их командир. Сбоку на штативе стоит камера, вокруг которой сгрудилась съёмочная группа.

— Противник внезапным ударом захватил часть побережья, но его основные силы ушли к столице, где ведут тяжёлые бои с нашими сухопутными силами. Здесь остались только лёгкие заслоны, службы тылового обеспечения и штабы. По данным радиоперехватов составлена приблизительная схема наблюдательных постов противника. Штаб пришёл к мнению, что сейчас наступило самое время для внезапного флангового удара. Из нескольких перспективных вариантов наиболее предпочтительным для высадки морского десанта выглядит квадрат 21.

Смотрю на карту, на кончик карандаша капитанши, слушаю её речь и удивляюсь сам себе. Неужели всё это наяву происходит со мной? Как это всё случилось? Сделали из меня какого-то участника военных игрищ и почему-то я совсем не против этого. Наоборот, с охотой во всём этом участвую. Идиот.

— Вам понятна карта, чжунви? — прерывает мои размышления вопрос капитанши.

— Картограф — моё второе имя, госпожа капитан, — отзываюсь я. -Топографический кретинизм у меня отсутствует как класс.

— Шутки в сторону. Повторяю вопрос. Вам понятна карта?

— Да, госпожа капитан. Вот наш учебный центр, — тыкаю пальцем в несколько прямоугольников на схеме, — Перед ним — пляж. Вот столовая, вот стадион. А это — бассейн. А справа — плац.

— Верно, чжунви. Это — условный штаб условного противника. Задача нашей группы при приземлении на побережье выявить и уничтожить наблюдательный пункт врага, после чего подать условный сигнал к высадке с УДК** передовой группы десанта, которую будут представлять 1-ая и 3-я роты. Их задача — дальнейшее продвижение вглубь территории условного противника и захват взлётно-посадочной полосы аэродрома, на который в дальнейшем должны быть высажены основные наши силы. Но это уже не входит в сценарий сегодняшних учений. Задача ясна?

Переглядываемся с ЧжуВоном через голову капитанши. Вроде бы всё понятно. Прыгаем на пляж, ищем наблюдательный пункт, уничтожаем, подаём сигнал.

— Ясна, госпожа капитан, — почти в унисон отвечаем вместе с 'женихом'.

— Предположительное нахождение наблюдательного пункта — здесь, — капитанша рисует красный кружок рядом со столовой, к которой ведёт широкая дорога с пляжа.

— Ясно, госпожа капитан, — киваю головой. ЧжуВон тоже.

— Наши позывные на сегодня, — выпрямляется капитанша и смотрит на меня. — Руководитель операции, генерал Юн ГынХо — Фокстрот 1. Наша группа — Таран. Я, капитан Мун — Таран 1. Позывные командиров 1-ой и 3-ей рот — Абордаж 1 и Абордаж 3, соответственно. Ефрейтор Ким — Таран 3. Чжунви Пак — Кей-поп 1. Название операции 'Спасение розового мороженого' — сокращённо, СРМ. Пароль-отзыв: Банни-стайл. Вопросы?

Обдумываем с ЧжуВоном сказанное. Вот же хрень тут намутили. Кажется, 'жених' сейчас заржёт. И у капитанши тоже губы подрагивают. Издевательство просто. СРМ ещё этот. Срам какой-то. Это, наверно, чтобы противник не догадался. И банни-стайл вспомнили. Козлы они тут все со своим нелепым и недалёким военно-полевым юмором.

— Почему присвоены такие позывные и можно ли их поменять, госпожа капитан? — спрашиваю я, уже догадываясь, какой получу ответ.

— Присвоение позывных — прерогатива командования, чжунви, — наставительно говорит мне Мун, в глазах которой просто светится смех. — Их изменение в данный момент невозможно. Ещё вопросы?

У матросов нет вопросов. Раз ответ изначально известен.

— Отсутствуют, госпожа капитан, — скрепя сердце, отвечаю я.

— В таком случае, возвращайтесь к себе и собирайтесь в соответствии со списком, чжунви. Через пятнадцать минут я подойду к вам и всё проверю. Вы свободны.

— Слушаюсь, госпожа капитан, — хором восклицаем с ЧжуВоном, отдаём честь и идём к дверям. Банни-стайл, блин. Чёрт побери.

Взлётная полоса базы 1-ой дивизии 'Морские драконы' Корпуса морской пехоты Республики Корея. Около 9 часов утра.

На бетонной полосе аэродрома стоит окрашенный в зелёно-коричневый камуфляж тяжёлый военно-транспортный вертолёт CH-47 'Chinook' с эмблемой ВВС Республики Корея на борту.

Утро. А уже жарко. Солнце здесь, всё-таки, убийственное. А я парюсь в толстом комбинезоне, в котором с трудом верчу головой из-за мешающего защитного воротника с высокой стойкой. За плечами тяжёлый основной парашют и на животе более лёгкий запасной, но тоже увесистый. В руке — пластиковая каска с защитной маской. Тут шестнадцать килограмм, да здесь ещё пяток, да на форму трёшку с небольшим добавить. Итого под двадцать пять килограмм на себе держу. Да я так скоро в Рэмбо превращусь. Будут вместо Борам меня Рамбо обзывать. И в ногах еще двадцатка с лишним килограмм груза лежит. Это мой обвешанный со всех сторон подсумками большой тактический рюкзак, в который влезла основная часть выданного мне снаряжения. А сбоку к нему прикреплена в чехле винтовка. Косплею римских легионеров, которых называли 'мулами' из-за веса таскаемой ими на марше поклажи. И как я с этим буду прыгать? Кажется, предстоит просто вертикальное падение в землю вниз головой. А может, ногами? Сразу по пояс в береговой песок. Спокойно, Серый. Прорвёмся. Зато мне выдали пистолет Daewoo K5, к которому, правда, запретили прикасаться. Будет он для веса и антуража. Лежит сейчас тоже в рюкзаке с прочей амуницией, которую надену на себя после приземления на пляже. Гляжу на эмблему на боку вертолёта и пытаюсь понять причину моего недоумения. А-а. Ясно. Эмблема очень напоминает товарный знак 'Пепси' в моей прошлой жизни. Какое совпадение. Тихо смеюсь.

— Волнуешься, ЮнМи? Всё-таки, первый раз.

'Жених' опять шутит. Благо, есть время и возможность. Тем более что стоим мы вдвоём отдельно от всех остальных, занятых своими важными делами. Метрах в двадцати от нас капитанша Мун оживлённо что-то обсуждает с генералом Юн ГынХо, командиром 1-ой дивизии полковником Чон ИнСоном и прилетевшим сюда снова на президентском вертолёте полковником Хон СонМином. Все — в полевой форме. За спиной генерала стоит с чемоданчиком в руках его верный помощник — лейтенант-кадровик. Ещё дальше — джипы, около которых скучковались тоже о чём-то переговаривающиеся водилы. Рядом с вертолётом кружком стоит съёмочная группа, среди которой находится одетый, как и я с ЧжуВоном, в прыжковый комбез, один из операторов. Недалеко от них ещё одним междусобойчиком заняты инструкторы нашей 2-ой роты во главе с сержантом Чо. Все расслаблены, спокойны, улыбчивы, при деле. Поступлю так же.

— Конечно, волнуюсь, ЧжуВон-оппа, — оборачиваюсь к нему всем корпусом. — Но, не за себя. За тебя, оппа. Ведь этот прыжок с таким тяжёлым грузом может стать последним для тебя. У тебя ведь ещё и рация не чета нашим с капитаном Мун. Что я скажу после твоей героической гибели госпоже МуРан и госпоже ХёБин? А как будет плакать длинноногая ЮЧжин? Подумал ли ты об этом?

ЧжуВон мрачнеет.

— Мне кажется, ЮнМи, — с кривой невесёлой улыбкой отвечает он. — Что твоя раздражительность на любые мои замечания говорит о кое-каких симптомах.

— Переведи свои умные слова, ЧжуВон-оппа, — усмехаюсь я, догадываясь, на что он намекает. Отчего ж не попикироваться немного для снятия напряжения. — Для непонятливых.

— Насколько я знаю из литературы и опыта жизни, — наклоняется ко мне вплотную своей раскрашенной в зелено-чёрную маскировочную окраску физиономией ЧжуВон, чётко выговаривая каждый звук и заставляя меня даже чуть отшатнуться. — Это называется ПМС, ЮнМи!

— Пф-ф-ф, — фыркаю я, стараясь вложить как можно больше насмешливости в ответ на его потуги развития дедуктивной мысли. — Какие у вас глубокие познания. Парижский опыт? А, ЧжуВон-оппа? Неужели вы следите за моими циклами? Да ещё и прямо об этом говорите? Но ведь это же прямое заявление девушке о своих намерениях.

— Что ты несёшь, ЮнМи, — чуть опешив и уже в свою очередь отклонившись от меня назад, выговаривает 'жених'. — Что ещё за намерения ты имеешь в виду?

— Те самые, ЧжуВон-оппа, — выпрямляюсь я. — Те самые. Циклами девушек интересуются обычно их парни. Напомни мне, когда это у нас с тобой начались близкие, я даже уточню, интимные отношения? Что-то мне не вспоминается. Или ты уже вкладываешь 'их исполнение' в мои обязанности фиктивной невесты? Разъясни непонятливой, ЧжуВон-оппа.

— Как же у тебя получается так извратить смысл моих слов, ЮнМи? — с досадой качает головой 'жених'. — Я имел в виду совсем другое. Только лишь твоё поведение и слова.

— Это ты сейчас так говоришь, — чуть сварливо, как подобает блондинке, решаю добить его я. — А в голове у тебя крутятся совсем другие мысли. Похотливые. И ты их сейчас озвучил, ЧжуВон.

— А мне кажется, — улыбается слегка пришедший в себя после моего словесного удара ЧжуВон, — Что всё обстоит как раз наоборот. Кое-кто, постоянно вспоминая ЮЧжин, показывает свою ревность и даёт понять о своих чувствах ко мне.

— Тс-с-с, — с шипением выдыхаю я. — Чувства. Хочешь сказать, что всё равно виновата я? Один-один, ЧжуВон-оппа!

Глядя друг на друга, начинаем дружно, вполголоса, смеяться. Пикировка закончена.

— Ты — гоблин, ЧжуВон-оппа, — выдаю я сквозь смех. — Зелёный гоблин, любящий эльфиек!

— Два-один, ЮнМи, — отвечает 'жених', тоже слегка задыхаясь от смеха. — А ты — белая моль!

— У меня аллергия, поэтому капитан Мун разрешила мне обойтись без армейского макияжа на лице. И я — звезда, которую будут снимать крупным планом. Но, два-два, ЧжуВон.

Всё-таки, весело с ним бывает. Особенно, когда после моих шуток его морда лица перекашивается. Особенно такая — зелёно-коричневая. А я начинаю уставать под весом парашютов. Хочется присесть. Быстрее бы уже всё начиналось.

Краем глаза замечаю, как в окружении генерала Юн ГынХо все подбираются, словно собаки джиндо. Командир 1-ой дивизии что-то говорит в небольшую рацию, похожую на те, что лежат в наших рюкзаках и сразу обращается к генералу. Тот кивает. Снова разговор по рации и где-то недалеко раздаётся орудийная канонада. Сначала один нестройный залп, а потом сразу три, с короткими промежутками. Уши слегка закладывает и кажется, что даже сердце барабаном колотит где-то в груди.

— Гаубицы 1-ой дивизии стреляют на своём полигоне! — кричит мне ЧжуВон. — Сто пятьдесят пять миллиметров.

— А они за нас или против? — Пытаюсь я переорать канонаду.

— Скорее всего, противник. Стреляют по нашему подходящему флоту.

Артиллерия замолкает и в той же стороне раздаются пулемётные очереди и бухают несколько мощных взрывов. Земля дрожит ещё сильнее. Воздух гудит, словно рядом проходит линия высоковольтки.

— Сапёры!

В километре от нас, над Центром подготовки, поднимаются разноцветные дымы: коричневые, зелёные, красные. И здесь, при въезде на аэродром, около зданий, мимо которых мы двигались своей автоколонной, тоже суетятся морпехи, а около них в воздух начинают подниматься густые клубы серого дыма. Мусор, что ли, везде зажгли? Никакой заботы об экологии.

Вижу, как генерал Юн ГынХо что-то отрывисто командует нашей капитанше и она, отдав ему честь, разворачивается и быстрым шагом спешит к нам. С непокрытой головой, со взъерошенной короткой стрижкой, очень похожей на мою, в лётном комбезе и с запасным парашютом на животе Мун выглядит какой-то милой версией Колобка и я чувствую, как мне на лицо наползает улыбка, которая почти сразу испаряется под впечатлением от её нахмуренного и сосредоточенного лица. Трое операторов и двое сержантов грузятся в вертолёт. Остальные бегут к джипам. Генерал Юн ГынХо с полковником Хон СонМином тоже уже садятся в машину.

Подойдя к нам с ЧжуВоном, капитанша оглядывает нас.

— Наш главный союзник нанёс ракетно-бомбовые удары со своих авианосцев по всему побережью. В том числе по штабу и аэродрому, которые нам предстоит захватить. Наша задача немного облегчается. Надеть снаряжение!

Хватаем с бетонки рюкзаки и закрепляем на поясе и бёдрах. Капитанша обходит нас, проверяя отцепки основного парашюта и приводы запасного.

— Температура 30 градусов по Цельсию. Ветер — восточный. Три метра в секунду. Высота прилива максимальна. Надеть шлемы и включить на них камеры! Приступаем к выполнению миссии! На посадку!

Выполняем команды и двигаемся к 'Чинуку' короткими шажками, придерживая руками на весу рюкзаки, висящие спереди под запасным парашютом. Чувствую себя беременной бабой. Заползаем в прямоугольный створ вертолёта, похожий на раскрытую пасть гигантской акулы по опущенной рампе. Гляжу назад. Капитанша идёт, держа в одной руке защитную каску, а в другой свой рюкзак. Вот она молоток. Наконец-то можно присесть на сиденье вдоль борта. На меня направляется камера оператора. Улыбаюсь сквозь решётку маски. Надеюсь, мои белоснежные зубки будут видны в кадре. ЧжуВон садится рядом с облегчённым вздохом. Капитанша, оставив свой рюкзак рядом с нами и положив на него каску, отправляется назад к поднимающейся рампе, к сержанту Чо и члену экипажа вертолёта, на поясах которых закреплены страховочные фалы. Взвывают заводящиеся движки. Как же здесь шумно. И спать охота.

Береговой полигон 1-ой дивизии 'Морские драконы' и Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты Республики Корея. Спустя пятнадцать минут.

На ровном плато, расположенном над крутым берегом, разместилась просторная прямоугольная автостоянка Центра подготовки личного состава. Именно с неё обычно ведутся съёмки всех проходящих в бухте манёвров Корпуса морской пехоты. С двух сторон: моря и небольшой рощицы справа стоянку ограждают аккуратно вкопанные в землю бетонные столбики. С тыла вплотную примыкает бассейн с глухой стеной и парой служебных выходов, а через двухполосную асфальтовую дорогу светится огромными окнами армейская столовая. На самом углу парковки, рядом с которым дорога резко ныряет вниз, на пляж, сейчас расположился круглый в диаметре двухметровой высоты небольшой форпост, построенный из мешков с песком. Из разорванной маскировочной сетки торчат две головы в касках и стволы крупнокалиберных пулемётов. Со стороны столовой, через дорогу, к форпосту бегут с тележками в руках двое поваров в белых куртках. Тележки с горкой наполнены кусками красного мяса вперемёшку с костями, сухожилиями и прочей неаппетитно выглядящей требухой. Капрал Ко встречает их недовольными возгласами и исчезает с ними в узком проходе, ведущем внутрь могучего сапёрного сооружения. Приглядевшись, можно заметить ещё одного повара, поливающего из пластиковой фляги какой-то красной жидкостью, подозрительно напоминающей по цвету человеческую кровь, тело солдата в обгоревшей форме, лежащего лицом в землю в самом начале крутого спуска к морю, в нескольких метрах перед форпостом. Ещё дальше, уже на склоне, построена чахлая проволочная ограда.

В двадцати метрах от уникальной крепости собрался офицерский корпус Центра подготовки во главе с генералом Юн ГынХо. С одной стороны от него стоит полковник Хон СонМин, с другой — что-то объясняющий генералу командир 1-ого учебного батальона майор Ким и его начальник штаба капитан Чу. Лейтенант-кадровик за спиной генерала, поставив на асфальт чёрный чемоданчик, что-то листает в своём планшете очень старомодного вида — в два, а то и три раза толще обычных гражданских. У большинства офицеров в руках портативные рации, а на груди — серовато-зелёные бинокли. За двумя столами перед генералом, за открытыми ноутбуками сидят лейтенанты из Штаба Центра.

В глубине автостоянки стоят джипы и старый командно-штабной фургон 'SsangYong' с развёрнутой и вытянутой вверх антенной. Члены съёмочных групп, увеличившиеся в количестве и тоже разместившиеся недалеко от импровизированного штаба генерала, направили камеры вниз, на пляж, на котором, разворотив песок своими гусеницами, стоят двумя колоннами по восемь машин в каждой, боевые амфибии AAV7 Центра подготовки. Кандидаты в морпехи, их инструкторы и командиры 1-ой и 3-ей рот находятся уже в полной готовности перед своей техникой. В море раскачиваются четыре быстроходных десантных катера, на которые сегодня возложены спасательные функции.

Со стороны моря, в небе показывается увеличивающаяся в размерах точка вертолёта. Генерал Юн ГынХо с полковником Хон СонМином поднимают бинокли. Командир 1-ого учебного батальона майор Ким отдаёт приказ по рации. Позади форпоста, после негромкого хлопка, в воздух поднимаются три белых клуба дыма. Становится отчетливо виден силуэт вертолета и слышен нарастающий рокот его двигателей. Камеры съёмочных групп нацеливаются в его сторону. Развернувшись, вертолёт замедляет скорость полёта и зависает над бухтой. Генерал и полковник до побеления костяшек на пальцах сжимают корпуса биноклей.

Борт вертолёта CH-47 'Chinook' ВВС Республики Корея. В это же время.

Огромное, скудно освещённое внутреннее пространство тяжёлого вертолёта, способного вместить в себя полсотни десантников с полным вооружением, выглядит безлюдным. У выходной рампы стоит капитан Мун, обменивающаяся мнениями с сержантом Чо, оператором, который будет прыгать с группой и членом экипажа. Недалеко от них, бок о бок, с запасными парашютами и рюкзаками на коленях, сидят в бортовых креслах ЮнМи и ЧжуВон, на которых направлены камеры сразу двух операторов съёмочной группы. Сержант-инструктор из 2-ой роты стоит за их спинами в центре прохода, готовый в любой момент прийти на помощь.

Нажимаю на кнопочки на моих чёрных японских часиках, полученных от полковника Хон СонМина полчаса назад на время выполнения миссии. G-Shock Rangeman. Отслеживаю полёт по дисплею. Вот на компасе видно наше направление. Летим в море, в сторону Японии. А вот начинаем разворачиваться. А теперь высота на альтиметре — уже четыреста метров и продолжает расти. Куплю себе такие же. Для удобства. Буду золотые часики на левой руке носить, а эти — на правой. Или наоборот? Задумываюсь об их сочетании. Теряюсь в мыслях и желаниях. Ладно, потом решу. Нет, золотые лучше. Красивше. Но ведь эти тоже по-своему очаровательны. Такие угловатые и страшненькие на вид, что в них нельзя не влюбиться. И какой функционал. Есть всё. С ними и под воду на двести метров можно нырнуть и на Эверест без боязни вскарабкаться. ЧжуВон сказал, что они суперпрочные и неубиваемые. Поверю. Всё-таки, и у него, и у капитанши точно такие же. Но больше всего меня привлекло то, что на внутренней, сделанной из нержавеющей стали, стороне часов, выгравирована кошка с компасом на лапке. Мульча, наверно. Кручу-верчу в голове изображения моих Ролексов и этих — пластиково-металлических. Сравниваю. Не могу определиться, какие лучше. И те, и другие нравятся. Даже спать расхотелось. Ладно, потом подумаю.

Перевожу взгляд на капитаншу, стоящую рядом с поднятой рампой, наполовину закрывающей выход из вертолёта. Тоже посматривает на часы. За ней — небольшой видимый мной кусочек неба. Звучит предупреждающий сигнал и рампа начинает опускаться. Мун поворачивается в её сторону и почти встаёт на неё, держа руками лямки парашюта. Внутрь врывается поток солнечного света. Вертолёт продолжает плавно подниматься. Вытягиваю шею и вдруг вижу вдали горизонт, на котором сходятся ярко-синее море и голубое небо. Капитанша, присев на корточки, смотрит куда-то вниз, через выдвинутую аппарель. Оператор направляет камеру в её сторону. Да она же рисуется. Смелость свою показывает. Тоже так хочу. На её месте должен быть я.

Капитанша снова бросает взгляд на часы, встаёт на ноги и, развернувшись, идёт к нам.

— Приготовиться! — выкрикивает она нам и, наклонившись, начинает закреплять на своём поясе ремни рюкзака.

Восемьсот метров. Кажется, мои монелевые жетоны раскалились и жгут кожу на груди. Мандража нет. Но сердце бухает. Наверное, адреналин. Загорается красным лампочка индикатора предупреждения о прыжке и звучит противно пищащий звук сигнального зуммера. Встаём и цепляем карабины вытяжных фалов к десантному тросу. ЧжуВон — первый. Я за ним. За мной капитанша, а последним — оператор. У самой рампы нас ждёт сержант Чо. Он — выпускающий. Делаем шаги к выходу, крепко держа фалы в левой руке. Останавливаемся у самой рампы. Остаётся сделать лишь три шага. Зелёный. Пора. ЧжуВон выходит на рампу. Я за ним. Ещё шаг. Уже в пустоту. Полёт вниз солдатиком. Ветер сверху от винта. Отсчёт. Рывок. Взгляд вверх. Купол. Полный. Нет места рефлексии. Расчековываю запасной, чтобы не сработала автоматика. Готово. Теперь, если что случится с основным парашютом, буду вытягивать запаску вручную — через кольцо. Облегчённо выдыхаю. Улыбка сама собой наползает на лицо. Я лечу, чёрт побери. Я лечу. Я добился своего. А как тихо здесь. Не выдерживаю и ору.

— Юх-х-у-у! Мать вашу!

Медленный вдох, медленный выдох. С трудом заставляю себя успокоиться. Впереди — выполнение поставленной задачи. 'Спасение розового мороженого'. СРМ. Как гнусно звучит. Болтаю ногами в воздухе и осматриваюсь. Сейчас для меня главное — приземлиться.

Летим косым строем вчетвером над морем. Хорошо вижу всех. Плечами чувствую суровый взгляд капитанши на себе. Впереди — узкая береговая полоска пляжа. Да, полный прилив и море временно захватило часть побережья. Ничего. Если упаду в море, мой комбез выручит. Он как поплавок. Тем более, что внизу должны дежурить спасатели. Смотрю на часы. Высота — четыреста метров. А мы, оказывается, почти в городе. Вижу высотки совсем невдалеке. А вот аэродром, с которого мы взлетели и который надо будет штурмовать. Вот база 1-ой дивизии. Сплошные казармы и ангары. И поселок одноэтажный рядом. Наверно, для сержантского и офицерского состава. А вот и наш Центр. Столовка и бассейн. Дорога спускается от них по диагонали на берег. Ага. Вижу наблюдательный пункт. А рядом с ним много зелёных грибочков. Это генерал со штабом, видимо. В касках и кепках. В реале бы нас враги уже расстреляли изо всех видов оружия. Сто пятьдесят метров. Пора группироваться. Пляж всё ближе. Должны точно попасть на него. А вон и морпехи из 1-ой и 3-ей рот. ЧжуВон совсем рядом. Земля. Удар. Принимаю его ногами, но парашют тянет меня вперёд и я падаю на брюхо. Рюкзаком и сумкой с запаской, словно якорем, пропахиваю глубокую борозду в мокром песке, одновременно пытаясь укротить непослушный основной парашют. Изо всех сил тяну за нижние стропы. Меня подбрасывает и снова бьёт об землю. Но, купол падает. Я останавливаюсь и, отплёвываясь от песка, встаю. Вроде, жив. Надо собрать парашют. ЧжуВон бежит ко мне, волоча за собой свой. Спотыкается о рюкзак и падает. Идиот безмозглый. Гоблин тупоголовый. Запрокидываю назад голову и радостно смеюсь. Невдалеке приземляются капитанша с оператором. Мы в сборе. У меня получилось. Вокруг — запах моря и водорослей. Я счастлив.

*Специальный разведывательный курс.

** Универсальный десантный корабль.

Американские десантники в полном снаряжении грузятся на борт самолёта. (Для примера)

Южнокорейские морские пехотинцы в комбинезонах для прыжков с парашютом над морем.

Глава 19.

Береговой полигон 1-ой дивизии 'Морские драконы' и Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты Республики Корея. 9 часов, 30 минут.

На самой границе песчаного пляжа, переходящего в крутой каменистый подъём, усеянный невысоким кустарником, со скрежетом втыкают в землю сапёрные лопатки стоящие рядом друг с другом на коленях ЮнМи и ЧжуВон. Около них лежат три больших рюкзака, сумки с парашютами и штурмовые ранцы. За спинами висят винтовки. В трёх метрах от напряжённо трудящейся парочки, лёжа животом на небольшом ровном травянистом пятачке, уютно устроилась капитан Мун с приставленным к глазу монокуляром, очень похожим на снайперский прицел и направленным вверх, в горку. В паре метров от неё, на асфальтовой дороге, стоят два джипа со съёмочными группами.

Сняли непотопляемые комбезы с масками и напялили на полевую форму амуницию. Теперь на наших касках и жилетах прикреплены датчики лазерного поражения, а на винтовках — имитаторы лазерной стрельбы холостыми патронами по противнику. На пистолетах такие же жёлтые насадки. Кроме моего, незаряженного. Если враг попадёт в нас лучом, должен прозвучать противный писк. Ну, и в случае нашего точного выстрела в противника, мы тоже должны услышать точно такой же. И должно это событие отобразиться где-то на тактических компьютерах в штабе генерала Юн ГынХо. Пометится солдатик на экране красненьким крестиком, а то, даже и чёрным. Засунули всё нужное и ненужное в рюкзаки и роем ямы, чтобы в них закопать. Условно прячем от условного врага. На себе будет только оружие, по восемь магазинов с патронами, гранаты, радиостанции и ещё кое-что по мелочи. Будем двигаться почти налегке. Подумаешь — двенадцать килограммов. Эка невидаль. А какая неудобная вещь эта складная сапёрная лопатка. Хотя, ЧжуВону всё нипочём. Работает рядом как экскаватор и уже роет вторую яму, для снаряжения капитанши. А вот я никак не могу добить свою. Со всего маху втыкаю лопатку в землю и пробиваю всего лишь несколько сантиметров в глубину. Мне попался какой-то участок из сплошных камней. Тут лом нужен. Пыхчу и мысленно всё проклинаю. Ещё удар с размаха и откидываю вбок очередную порцию камней вперемёшку с песком. Вроде нормальная глубина. Должно влезть.

— ЮнМи, что ты копаешься? — громко шепчет прямо в ухо 'жених'.

— Ты сам понял, что спросил? — огрызаюсь я. — 'Копаюсь', потому что я копаю. И уже закончила.

Бодаемся взглядами с 'женихом'. ЧжуВон насмешливо фыркает и опускает в вырытую мной яму рюкзак и сумки с парашютами. Помогает. Это он на камеры работает. Проявляет поддержку и взаимовыручку. Складываю лопатку, засовываю её в чехол и прикрепляю на ранец. Яма остаётся открытой. Но условно закопанной. Нам потом должны привезти это добро. Не пачкать же его лишний раз. Стоя на коленях, снимаю винтовку и надеваю ранец. Встряхиваюсь, как мокрый пёс. Поправляю подсумки, каску, сползшие наколенники и налокотники. Штык-нож — на левом плече, рукоятью вниз. Радиостанция сбоку, на поясе. Наушник от неё на правом ухе, а тангента закреплена ниже — на плече. Я почти на нашем концерте. Осталось лишь запеть. Весит только армейское радиооборудование раза в три больше концертного. Отстают 'зелёные грибы' от гражданского прогресса. Зато всё водонепроницаемое и надёжное. Беру винтовку в руки. Смотрим друг на друга с ЧжуВоном и молча киваем. Он выглядит точь-в-точь как на той фотке, которую прислал мне в Кирин. Только сегодня вместо пистолета-пулемёта у него в руках винтовка. А я, наверно, похож на него. Мы круты. Мы — морпехи. Ложимся на землю и ползём к капитанше.

— Дорога заминирована, — негромко говорит нам Мун, когда мы устраиваемся по бокам от неё. — Но в спешке. — Смотрите, — показывает она рукой направление.

Метрах в пятнадцати выше от нас, на обочине дороги, виден небольшой холмик. Надо полагать, мина.

— Напоминаю план, — продолжает капитанша. — До наблюдательного пункта противника — двести метров. Предположительно, их там было от двух до четырёх человек. Теоретически, после авиаудара, там никого не должно остаться в живых. Но, как мы уже знаем от чжунви Пак, теория с практикой редко ходят рука об руку. Так что, надо быть готовыми к любым неожиданностям. Ползём параллельно дороге. Задницы не выставлять. Впереди — Таран-3, за ним — К-Поп-1, замыкающим — Таран-1.

Всё-таки, это правильное решение — пустить вперёд тяжёлого связиста. Будет ЧжуВон нам разминировать всё своим весом, а если что, примет пули на грудь. С основной рацией и капитанша справится. Замечаю у неё на груди, на небольшом кармашке разгрузочного жилета, клипсу чёрного складного ножа с выгравированным паучком. Почему-то перед глазами встаёт бледная богиня Ллос. Отметаю бред. Не время. Капитанша замечает мой взгляд.

— Хотите посмотреть на нож, К-Поп-1? — улыбается она.

Молча киваю.

— Я помню о вашей любви к холодному оружию, — опять усмехается Мун, — Увидите его в случае успешного выполнения задания. Повторюсь, успешного, К-Поп-1.

Стерва. И очками оранжевыми в меня светит, как паучиха. Почему мне такие не выдали? ЧжуВон получил.

Узнаю, что за нож, сам куплю. И очки такие же. Стиснув зубы, киваю.

— Зарядить оружие, — командует капитанша, отметив время на часах.

Передёргиваем затворы, загоняя патроны в патронники. Сегодня у Мун такой же пистолет-пулемёт 'Daewoo K7', который был на фотке у ЧжуВона.

— Стрельба отсечкой по три. На предохранитель.

Выполняем команды. Если что, будем стрелять короткими очередями.

— Таран-3, вперёд!

ЧжуВон начинает ползти. Я за ним. Сбоку, на дороге, включают двигатели джипы и тоже трогаются в горку.

Береговой склон полигона. Спустя десять минут.

Короткими переползаниями, с остановками, добрались почти до цели. Пока невидимой. Надоели колючие кустарники и кусты какой-то травы с длинными острыми листьями. Перед нами невысокая гряда. Лежим за ней все рядом. Капитанша осторожно выглядывает поверх неё и сразу опускает голову обратно.

Выжидающе смотрим на неё. Она отрицательно качает головой. Понятно. Ничего не видно. Надо будет ещё проползти вперёд. ЧжуВон собирается это сделать. Почему-то в груди появляется странное чувство. Хватаю ЧжуВона за плечо и останавливаю. Поворачиваюсь к капитанше с вопросом в глазах. Она кивает. Осторожно выглядываю и пригибаюсь обратно. Впереди, совсем рядом, сплошные кусты с узкими проходами между ними. Но, что-то не так. Выглядываю ещё раз. Вижу тусклый блеск проволоки. Ныряю назад.

— Растяжка, — говорю капитанше губами. — В трёх метрах перед нами.

Она тоже выглядывает и уже задерживается. Опустившись к нам, Мун кивком головы показывает направление. Ясно. Не обезвредить. Ползём вдоль гряды налево, в обход.

Продвинувшись пару десятков метров, забираем опять вправо, к наблюдательному пункту. Первой уже действует Мун. Залегаем вдоль кустарника рядом с огромным валуном. Капитанша раздвигает ветки дулом пистолета-пулемёта и приглашающе кивает нам с ЧжуВоном. Просовываем винтовки в кустарник. Ох ты чёрт. Чуть левее и сверху, в упор на нас смотрит весь штаб во главе с генералом, а впереди, метрах в двадцати -наблюдательный пункт, поверх которого торчат две каски и дула пулемётов. Перед ним в нескольких местах порванная спираль колючей проволоки и какой-то обгоревший трупешник. Кажется, в рядах Корпуса морской пехоты хватает сторонников реализма и натурализма.

— К бою, — тихо командует Мун.

Выставляем режим огня по три патрона.

Мун наклоняет голову набок, к тангенте рации.

— К-Поп-1, — слышу я её голос в наушнике. — Ваш — дальний. Таран-3 — ближний. Стрельба стоя. Сразу после очереди — за камень. Я бросаю гранату. На счёт 'три'. Раз. Два. Три!

Вскакиваем с ЧжуВоном и стреляем. Попадания. ЧжуВон прыгает за валун. Я плюхаюсь рядом. Капитанша выдёргивает чеку и бросает гранату. Садится на корточки около меня. Слышу щелчок взрывателя. Хлопок.

— В атаку! — орёт капитанша.

Оскалив зубы, бросаемся вперёд. Над наблюдательным пунктом поднимается фиолетовый дым от гранаты, кинутой капитаншей. Попала точно в цель. Перепрыгиваем через проволоку. Поскальзываюсь на луже крови рядом с трупешником и чуть не падаю. Чёрт. Потерял время. ЧжуВон уже далеко впереди. Подбегаю ко входу вместе с Мун. Слышу внутри выстрелы.

Капитанша останавливает меня за плечо.

— Думаю, что ефрейтор справился, чжунви, — говорит она. — В тесноте мы будем только мешать друг другу. Подождём его здесь.

Из густых клубов фиолетового дыма, кашляя, выныривает ЧжуВон.

— Задание выполнено, Таран-1.

— Разворачивайте антенну, — командует Мун.

Продолжая кашлять, ЧжуВон вытягивает из-за спины телескопическую антенну большой радиостанции и передаёт переговорное устройство капитанше.

— Фокстрот-1, я Таран-1, приём, — чётко говорит в микрофон Мун.

— Я Фокстрот-1, на приёме, — слышу я голос генерала, стоящего невдалеке и смотрящего на нас с улыбкой.

— Двадцать четыре семьдесят, — говорит капитанша, тоже смотря на генерала.

'Миссия выполнена', перевожу я для себя кодировку.

— Понял тебя, Таран-1, отбой связи, — генерал отворачивается, а полковник Хон СонМин показывает нам большой палец.

Где-то на берегу взвывают моторы. Хочется посмотреть, как там десант 1-ой и 3-ей рот. Тем более, что внутри штаба 'орков'... Тьфу ты... Наблюдательного пункта условного противника воздух уже немного очистился от дыма.

— Занять оборону внутри наблюдательного поста! — командует Мун. — Таран-3, поднять флаг!

ЧжуВон, сняв очки и вытирая рукавом слезящиеся от дыма глаза, достаёт из одного из подсумков корейский флаг. Да он Герой с большой буквы.

Вваливаемся внутрь. Чёрт побери!

К горлу из желудка подкатывает комок. С большим трудом, сглотнув, заталкиваю его обратно. Это уже не реализм, а фантасмагория какая-то. Кругом кровь и ошмётки мяса. Лежат два переломанных тела. Немного смягчает впечатление только лёгкая дымка из лежащего перед нами цилиндра гранаты.

— Это последствия авианалёта и взрыва гранаты, чжунви, — с деланным сочувствием говорит сзади Мун, по-товарищески опуская руку на плечо.

Они тут что, всей учебкой из носа кровь пускали? А может, вены себе резали? Капитанша легонько подталкивает меня вперёд, к столу у стены, рядом с которым валяется, как я теперь хорошо вижу, манекен в полевой окровавленной форме.

Передо мной розовая картонная коробка, перевязанная сиреневой ленточкой. Как трогательно. Развязываю узелок и снимаю крышку. Внутри запечатанный конверт из плотной коричневой бумаги. Вскрываю и читаю небольшую записку.

'Поскольку Вы читаете этот текст, значит, вы справились с порученным заданием. Иначае капитан Мун не позволила бы вам открыть коробку. Разрешаю Вам выбрать себе новый позывной. Требование одно: он должен быть коротким и звучным. И, ни в коем случае, не Агдан.

Командующий учениями генерал Юн ГынХо.'

Какой же выбрать позывной? Придумал. Скальд. А может быть — Бард? Пожалуй, нет. Заезжено. Остановлюсь на Скальде.

— Пусть будет Скальд, госпожа капитан, — поворачиваюсь я к Мун.

Та, немного подумав, говорит в микрофон рации:

— Произведена смена позывного 'К-Поп-1' на 'Скальд'.

Поднимаю лоскут лежащего на земле мяса и подаю его ЧжуВону.

— Не желаете, ефрейтор Ким?

Почему-то в голове плывёт песня из моего мира. Эх, когда же у меня будет такой голос. И будет ли вообще.

А. Асадуллин. 'Дорога без конца'.

Дорога без конца

ЧжуВон со спокойной усмешкой берёт из моей руки мясо и выжидающе смотрит на капитаншу. Та, понимающе улыбнувшись, вытаскивает складной нож из кармана и, разложив его одним движением пальца, передаёт ему. ЧжуВон мгновенно кромсает мясо на три примерно равные части и раздаёт нам. Наверное, это какое-то посвящение. Все вместе жуём. И почему я не удивлён его кисло-сладкому вкусу. Кажется, здесь уже есть какой-то соус или маринад. Ладно, сойдёт. Надеюсь, в нём нет паразитов. Слышу, как изменяется вдали звук моторов.

— У вас пять минут на отдых и просмотр начала нашего наступления.

Продолжая жевать, взлетаем вверх с ЧжуВоном по зелёным ящикам и устраиваемся по обеим сторонам пулемёта. Быстро оглядевшись по сторонам, отдаю честь капралу Ко. Он, в белой поварской куртке, стоит в нескольких метрах от меня через дорогу и улыбается. Вот, значит, кто — автор великолепного прожёвываемого мной куска свинины. Отдаю ему честь, смотрю вниз, на берег и застываю. Какая прекрасная видимость. Двумя волнами на берег накатывают боевые машины. Позади каждой вздымающаяся вверх и по сторонам воздушно-водная смесь. Да это же охренеть как красиво. Раскрыв рот, смотрю, как они быстрыми черепахами взлезают на пляж и из них горохом высыпают морпехи.

— Занять места по секторам обороны! — слышу я команду капитанши.

Успеваю краем глаза заметить, как цепочка залёгших на береговом песке морпехов начинает разделяться на несколько групп. Одна из них медленно идёт по нашим следам, ещё две расходятся в стороны и тоже начинают карабкаться в гору. Основная часть осторожно двигается по дороге, выдвинув вперёд сапёров с миноискателями. За ней выстраиваются амфибии. Капитанша сыплет в рацию кодовые фразы. Успеваю разобрать из них не больше половины. Мун предупреждает Абордаж-1 о минах. Перескакиваем с ЧжуВоном через 'трупешники'-манекены и взлетаем по ступенькам из ящиков на другую сторону. Расчищаем места, сбрасывая вниз куски мяса. Выставляем винтовки наружу. Прямо на меня смотрит камера оператора, сидящего в джипе. Поправляю каску, сдвигая её на лоб, чтобы выглядеть погрознее, но почему-то на лицо сама собой наплывает улыбка. Держаться, Серый. Я — морпех! Я — крут! Я — серьёзен! И почему улыбка не сползает? Слышу приближение звука моторов. Где-то на склоне громко хлопают учебные гранаты. Оглядываюсь на Мун, которая стоит вполоборота к нам на противоположной стороне поста и одновременно делает несколько дел: следит за мной и ЧжуВоном, движением десанта и что-то вполголоса постоянно говорит в микрофон. Координирует, видимо.

— Не отвлекайтесь, Скальд, — раздаётся её голос в наушнике. — Подрывают обнаруженные растяжки.

— Понял вас, — отвечаю я и покрепче сжимаю винтовку. Чувствую, как по лбу сбегает к переносице струйка пота. Смахиваю её рукавом. Наверное, от чёрно-зелёного грима на лице уже ничего не осталось. Скалю зубы в камеру. Слышу движки уже совсем рядом. Раздаются негромкие команды.

Капитанша выходит встречать командиров 1-ой и 3-ей рот. Очень хочется есть.

Расположение танкового батальона 2-ой дивизии 'Голубых драконов' Корпуса морской пехоты в городе Кимпхо. В это же время.

Площадка перед танковым ангаром заполнена сразу несколькими длинными белыми трейлерами и минивенами с надписями 'Телевизионная компания 'KBS2'. Кругом суетливо мечутся сотрудники самой телекомпании и агентства 'FAN Entertainment'.

Недалеко от входа разместилась первая из съёмочных групп клипа. Рядом с оператором, в полевой форме, синхронно сложив на груди руки, стоят офицеры Корпуса морской пехоты: командир танкового батальона майор Чон, его заместитель капитан Шин и командир первой роты 1-ого полка капитан Хан. За их спинами, вытягивая шеи, чтобы рассмотреть происходящее, шеренгой выстроилось отделение ЧжуВона.

— Ну, когда же? Когда? — тихо стонет в строю невысокий полноватый паренёк.

— Тс-с, — обрывает его ЧуСун, заместитель отсутствующего ефрейтора. — Терпи, ЧанХи. Сержант Ли обещал нам всё потом рассказать.

Дверь трейлера с надписью 'Гримёрная' распахивается и по ступенькам, подав руки ассистентам, начинают спускаются две девушки в белоснежных пиджачках, коротких шортиках и широкополых шляпах, очень похожих на плетёные из соломы сомбреро. Осторожно ступив сапогами на высоких каблуках на асфальт, они поднимают головы. Молоденькие помощницы режиссёра всовывают им в руки большие, тоже белого цвета, женские сумки.

— КюРи и ДжиХён! — не выдерживая, вскрикивает ЧанХи. Из его носа на губу медленно наползает струйка крови.

Первые участницы 'Короны', ответив на возглас морпеха поднятой рукой, скрываются в ангаре. Раздаются лающие команды режиссёра.

— Дэба-а-ак, — шепчет ЧанХи, — они увидели меня.

— Не увидели, а услышали, осёл! — толкает его в бок ЧуСун. — Хочешь, чтобы нас сейчас поимели офицеры? Посмотри на своё лицо. Где твой платок?

ЧанХи, шмыгнув носом и, проведя ребром ладони по рту, с удивлением смотрит на кровь.

— Держи, чучело! — всовывает ему в руку зелёный носовой платок командир.

На ступеньках гримёрной показывается БоРам и нерешительно посматривает вниз, не решаясь спуститься. За ней выглядывает ИнЧжон. Почему-то все менеджеры агентства и телестудии в этот момент заняты другими делами.

— Морпехи, помочь девушкам! — зычно командует комбат.

Отделение ЧжуВона бросается на выручку айдолам, временно оказавшимся в трудной ситуации. ЧуСун оказывается первым в коротком забеге и галантно протягивает руку маленькому кумиру миллионов людей во всём мире.

— Спасибо ...

— ЧуСун!

— ЧуСун-оппа, — благодарно сверкает из-под полей шляпы синими линзами БоРам.

— Что столпились в дверях? Ваша очередь. Пали-пали*, — слышен голос менеджера Кима.

Медленно, с помощью морпехов спустившись на землю и на ходу принимая сумки от помощниц режиссёра, к ангару держит путь вся оставшаяся четвёрка 'Короны'. ЧанХи никак не может унять текущую из носа струйку крови.

*Быстрее, быстрее. (кор.)

Там же. Спустя час.

'Корона' в полном составе стоит перед одним из трейлеров. Все айдолы уже переодеты в чёрные, обтягивающие фигуры, костюмы. На ногах — высокие ботинки с белой шнуровкой. К ним подбегает отделение ЧжуВона с розовыми винтовками М-16 в руках. Слегка неуклюже приняв оружие, девушки направляются к воротам. За ними четверо морпехов торжественно несут огромные трёхлитровые стаканы с поп-корном.

Комбат вопросительно смотрит на своего заместителя.

Тот отрицательно мотает головой.

— Это страйкбольные, господин майор. Они привезли их с собой.

С безнадёжным видом кивнув, комбат произносит.

— Как посмотрю, наши парни совсем освоились, — он поворачивается к Шину. — Кстати, как там сержант Ли, капитан?

— Держится, господин майор.

— Отлично. Но зачем им поп-корн?

— По сценарию, — вмешивается в разговор капитан Хан, — они должны разбрасывать его по ходу движения танка, господин майор.

Комбат угрюмо качает головой.

— Какой бред. Кстати, думаю, что нам стоит поприсутствовать при этом.

— Согласен, господин майор, — одновременно произносят капитаны, быстро переглянувшись.

Из одного из трейлеров, в сопровождении ЁнЭ, на ходу разговаривая по смартфону, показывается главный менеджер 'FAN Entertainment' КиХо.

— Сейчас отправлю её на своей машине, сабоним. Будет у вас уже через час.

Выдав короткие инструкции ЁнЭ и усадив её в свой служебный синий 'Audi A6', КиХо подходит к офицерам.

— Всё в порядке, господин главный менеджер? — с сочувствием в голосе интересуется комбат.

— Рабочие моменты, господин майор, ничего серьёзного, — с улыбкой отвечает КиХо. — Наш президент СанХён срочно вылетает с генералом Им ЧхеМу в учебный Центр в Пхохане. Личный менеджер Агдан будет сопровождать его в поездке.

Офицеры с возрастающим уважением во взорах переглядываются.

Танковый ангар. Почти сразу.

Девушек 'Короны' с М-16 в руках поочерёдно поднимает на борт огромного танка юркий электропогрузчик, оборудованный подъёмной площадкой с поручнями.

Из люка механика-водителя торчит украшенная розовым шлемофоном, очень похожим на детский чепчик, голова сержанта Ли. Рядом с ним, на броне корпуса, с поп-корном в руках и винтовкой за плечами, грациозно присаживается ДжиХён. Сержант, не поворачивая головы, косится на неё.

Комбат подходит к нему с торжественным видом.

— Крепитесь, сержант, — с серьёзным лицом говорит майор. — Это всё для нашей Родины! Возможно, вы даже попадёте в кадр.

— Слушаюсь, господин майор! — выкрикивает сержант, поедая начальство взглядом. — Я не подведу.

— Уверен, сержант.

Офицеры с трудом удерживают улыбку, разглядывая блестящий розовый шлемофон.

— Приготовиться к съёмкам! — раздаётся крик режиссёра. — Танкист, ниже голову. Вас не должно быть видно!

Майор, отойдя в сторону, тихо говорит заместителю.

— Представление к награде сержанта Ли 'За выполнение особо важного задания командования' должно содержать слова 'за выдержку', 'верность долгу', 'самопожертвование' и 'героизм'.

— Обязательно, господин майор, — кивает капитан Шин, делая пометку в своём блокноте.

Движок танка взвывает. Девушки 'Короны', облепившие со всех сторон тяжёлую боевую машину, судорожно вцепляются в выступающие поверхности.

— Поднять винтовки! ДжиХён, приготовить поп-корн! — рявкает режиссёр. — Танкист! Плавно! Вперёд!

Глава 20.

Сеульское время — 12 часов дня. В Лос-Анджелесе — 20 часов вечера.

Лос-Анджелес. Бульвар Вентура. Итальянское кафе-мороженое 'Fatamorgana Gelato'.

В углу небольшого полупустого помещения итальянской джелатерии, облицованной выкрашенным извёсткой кирпичом, за красным пластмассовым столиком и таких же креслах, устроились импозантный мужчина азиатской внешности лет тридцати, в деловом костюме и девушка-брюнетка, одетая в типичном молодёжном стиле. В центре стола, между ними, расположился пузатый кофейник, а из больших кружек перед каждым вьётся ароматный дымок. Мужчина занят разглядыванием содержимого своего смартфона, а девушка, покачивая одетыми в джинсы ножками, чуть-чуть не достающими до пола, с увлечением поглощает ложечкой из стеклянной креманки шарики белого мороженого, усыпанные порезанными пополам ягодами чёрного инжира и политые малиновым ягодным соусом.

— Тебя никто не заметил, 'мисс Смит'? — сделав глоток кофе, спрашивает мужчина, выделяя голосом обращение.

— Если ты про кафе в Сеуле, 'мистер Янг', — поднимает голову девушка и, отложив ложку, делает пальчиками знак кавычек, — То, вряд ли. Там была такая суматоха, что я спокойно прошла через служебный вход в их кафетерий. Конечно, что-то полиции могли рассказать официантки и её охранники. Но... — довольно улыбается она, — Как видишь, я здесь, в своём любимом кафе и ем любимое мороженое с рикотто. И жду положенного гонорара, между прочим. 'Мистер Янг'. — снова показывает пальчиками кавычки любительница итальянского холодного десерта.

— Жаль, что у тебя не было возможности заснять её драку с поклонником 'Hot Ice', — задумчиво произносит мужчина, возвращаясь к просмотру экрана смартфона.

— Стены пока недостаточно прозрачны для нашей аппаратуры, — пожимая плечами, отвечает брюнетка и снова вонзает ложку в шарик мороженого.

— Завтра жду от тебя подробный отчёт в текстовом формате, — чуть погодя бросает фразу 'мистер Янг', не прерывая разглядывания смартфона. — После — деньги.

— Бюрократ, — шепчет 'мисс Смит' под нос.

— А пока расскажи мне свои впечатления о ней, — не обращая внимания на ворчание девушки, спрашивает мужчина. — С самого начала. От дома до стрельбища. И от площади Хондэ до кафе 'La regina'.

— Она тоже любит мороженое, почти как я ...— вздохнув, начинает отвечать 'мисс Смит', но её прерывает звякание дверного колокольчика и шумный гомон вошедшей компании молодых посетителей, сразу оккупировавшей длинный прилавок с выставленными блюдами.

— Джелато суши!

— Шоколадное с апельсинами!

— Миндальное с мятой!

Заставляя примолкнуть весёлую компанию, оживает неподвижная до этого картинка с изображением пасторальной итальянской деревеньки на телевизоре, установленного прямо над стойкой и тихо проигрывавшего что-то медленное и спокойное. На экране появляется ведущая одного из новостных каналов штата.

— Губернатор Айронмен только что объявил о введении в штате Чрезвычайного положения в связи с непрекращающимися лесными пожарами, — читает она текст на установленном перед ней ноутбуке. — Сейчас под угрозой находятся шесть округов.

На заднем плане возникает фотография Капитолия в Сакраменто и голова губернатора — с седыми волосами бобриком, мужественным тяжёлым подбородком и резко очерченными скулами.

— На данный момент Пожарная служба Штата провела эвакуацию пяти тысяч жителей, — с отточенной длительными съёмками в блокбастерах Голливуда дикцией, хотя и с небольшим немецким акцентом, произносит он. — К сожалению, приходится признать, что худшее впереди — ветер гонит огонь к побережью. Мы делаем всё возможное. Количество пострадавших уточняется.

— К культурным новостям, — снова крупным планом берётся ведущая. — 'SONY music' объявили долгожданные даты с выступлением 'Короны' в США. Первый концерт пройдёт у нас в Лос-Анджелесе второго сентября, в 'Форуме' в Инглвуде. Послушаем, что говорят по этому поводу наши звёзды. Начнём с рэпера Алека Блювотера.

На экране появляется известный всей стране рахитичного вида чернокожий певец со слегка кривой физиономией, массивной золотой цепью на шее, волосами, заплетёнными в разноцветные косички и одетый в свисающий до колен джерси хоккейной команды 'Los Angeles Kings' с огромным номером 74 и надписью 'Enforcer'* на груди.

— Эта чикса просто взарвала мой мозг своим 'Boombayah', а после 'Baby' я чуть не патерял зрение, — говорит он в микрофон медленные, явно отягощённые курением марихуаны слова. — Короче, я даже решил сходить в спортзал, пацаны. Чтобы немного прийти в форму, короче. Короче, все на концерт, чуваки. Увидимся там, короче! — показывает напоследок в камеру колоритный музыкальный исполнитель неприличную распальцовку банд Западного побережья.

— Я даже знаю, почему у него взрывается мозг и лопаются глаза, — недовольно фыркает 'мистер Янг', — Доедай живей своё мороженое. Кажется, нам здесь больше делать нечего. Договорим в моей машине.

Он встаёт и, не дожидаясь ответа, идёт к выходу, проталкиваясь мимо молодёжи, танцующей под громкие звуки песни 'Baby', а на экране светит синими глазами ЮнМи.

'Мисс Смит', ничуть не торопясь, промакивает губки салфеткой, вкладывает купюру в счёт и, встав со стула, изящно движется к двери, точно попадая ножками в чёрных балетках в ритм песни.

*Тафгай, боец, драчун — силовая роль определённого игрока в тактике хоккейной команды.

Плац 1-го учебного батальона Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты. В это же время.

Весь 1-ый учебный батальон выстроен взводными колоннами на плацу. Все бойцы в полном походном снаряжении. Во главе каждого взвода — офицер с сержантами-инструкторами и боец с красным флагом. На левом фланге небольшой сиротливой группой замерла 2-ая рота. Перед линией строя стоит генерал Юн ГынХо и держит речь. За его спиной с двух джипов ведут съёмки операторы.

— Кадеты! — раскатывается над плацем поставленный голос генерала. — 1-ый учебный батальон успешно выполнил поставленную задачу по десантированию на захваченный ненавистным врагом участок нашей земли. Теперь вам остался сделать только один, последний шаг для обретения звания морпеха. Помните! Единожды морпех — навсегда морпех!

Стою в строю. Перевариваю обед. Оказывается, тут дают гамбургеры. Даже двойные. По крайней мере, я получил двойной. Капрал Ко постарался. Наверное, это был лучший бургер в моей жизни. А ведь, казалось бы, проще некуда. Две булочки, говяжий фарш, сыр, листик салата и немного огурчиков с помидорчиками. Да-а, таких сочных котлет я ещё не ел. И картошечка фри удалась. Всегда бы так жрать. Жарко. Кажется, что ботинки вот-вот вплавятся в асфальт, настолько он мягкий. Хочется зевнуть и прилечь вздремнуть прямо здесь под мотивационные призывы генерала. А ведь впереди тридцатка километров в гору. Последний поход перед выпуском, без еды и отдыха, 'Чён за вон', после которого все закончившие учебку поменяют жёлтые нашивки на полноценные красные. Ну и я дам публичную, выстраданную потом и кровью, присягу на камеру. Что там вещает Юн ГынХо?

— Морпехи погибают, но Корпус морской пехоты будет жить вечно. Добейтесь же этого великого звания, кадеты! Мансе!

— Мансе! Мансе! Мансе! — орут все вокруг.

Едва успеваю подхватить клич, а то замечтался.

— Первый взвод прямо! Остальные — напра-во!

Поворачиваюсь и смотрю в затылок ЧжуВону.

— Шаго-ом марш!

Тяжёлыми боевыми роботами, с винтовками наперевес и рюкзаками за плечами, покидаем плац и длинной колонной идём к КПП. Наша рота — в самом конце. Осталось продержаться совсем немного и забыть об этой Армии, как страшный сон.

Горный полигон Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты. Позже.

Идём уже больше часа по шоссе, забирая всё выше. Справа — холмы, переходящие в лесистые горы, слева, в долине, почти на берегу — какие-то гигантские заводские корпуса с толстыми трубами. Рядом с ними видны разноцветные крыши домов частного сектора, выглядывающие из-за деревьев. Ещё дальше — многочисленные городские высотки, которые я видел во время прыжка с парашютом. Типичный промышленный город.

Размеренно, но, при этом быстро шагаем бок о бок с ЧжуВоном. Перед нами — капитан Мун, за ней — сержант Чо с алым ротным штандартом.

— Левой, правой, левой правой,

— Люби свой Корпус, люби Страну,

— Люби свою пушку, а девкам игрушку...

В очередной раз заводится тупой кричалкой сержант первой роты. Притормаживаем. Сбоку, с джипов, на нас устремляются камеры съёмочной группы.

— Заправиться!

Как и все вокруг, подтягиваю ремень и поправляю подтяжки, залезая руками под пуговицы кителя. Уже привычно встряхиваюсь всем телом, подгоняя амуницию. Улыбаюсь в камеры. Капитанша, оглядев меня и, убедившись в моём лихом и придурко..., то есть, молодецком виде, помогает девчонкам из последних шеренг стоящей перед нами третьей роты.

— А ведь девушкам, особенно айдолам, в шортиках намного легче в такую жару. Правда, ЮнМи? — интересуется с серьёзным видом моим мнением ЧжуВон.

— Ты — сама очевидность, оппа, — киваю я тоже без тени улыбки. — Мы сейчас почти в скафандрах. Но есть один немаленький нюанс.

— И какой же? — приподнимает уголки губ 'оппа'.

А народ вокруг прислушивается.

— Всё просто, — вытягиваюсь я во весь рост, чувствуя, как тянет назад тяжёлый рюкзак. — Или наоборот, непросто. Но-о, в общем, нам, девочкам-волшебницам, намного проще собирать ману из окружающего мира, когда ноги и руки открыты. А сейчас с маной возникли небольшие трудности, поскольку ткань очень плотная и плохо её пропускает. Но, как видишь — мы справляемся.

— Девочки-волшебницы? — переспрашивает ЧжуВон. — Мана?

— Да, — снова киваю я. — Все девушки в военной форме здесь — девочки-волшебницы, использующие магическую ману.

Все вокруг смотрят на капитаншу, ожидая её реакцию на моё заявление. Та, откровенно улыбаясь, говорит.

— Кажется, эта речь не закончена, чжунви. Продолжайте.

Поднимаю вверх сжатую в кулак правую руку, удерживая левой ствол винтовки и начинаю громко декламировать:

— Мы — девочки-волшебницы, и про нас

Биографы глазастые ведут рассказ.

Киваю на операторов и продолжаю:

— О том, как в ночи ясные, о том, как в дни ненастные

Мы гордо, мы смело в бой идем.

Вся колонна взрывается одобрительными криками:

— Агдан! Агдан!

Капитанша смеётся и хлопает в ладоши. А солдатики не унимаются. Особенно стараются девчонки.

— Агдан! Агдан!

Капитанша поднимает руку и всё стихает.

— Отлично, чжунви, вы всем подняли настроение. Теперь эту речовку возьмут на вооружение все кадеты женского пола. Но, пока приберегите силы. Начинаем подъём.

Смотрю на широкую каменистую тропу, уходящую с шоссе в лес. Кажется, начинается самое трудное. Гляжу на ЧжуВона. Тот улыбается и подмигивает.

— Девочка-волшебница.

Пожимаю плечами.

— А разве не похожа, оппа?

ЧжуВон молча отворачивается в сторону горной тропы, в которую уже втягивается головная часть нашей колонны. И что его опять не устраивает? А. Да ведь он смеётся. Ну и чёрт с ним.

Кабинет начальника Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты. Спустя два часа.

По противоположным сторонам длинного совещательного стола сидят высокие договаривающиеся стороны: представители агентства 'FAN Entertainment' в лице его президента СанХёна и менеджера ЁнЭ, а напротив них — командующий Корпусом морской пехоты генерал Им ЧхеМу, президент Асоциации ветеранов полковник Хон СонМин и начальник Центра подготовки генерал Юн ГынХо. Перед каждым — раскрытый ноутбук.

В отличие от выглядящего довольным проведёнными переговорами генерала Им ЧхеМу, лицо президента СанХёна, не сводящего глаз с изображения ЮнМи на экране, выглядит мрачным и озабоченным.

— У неё завтра съёмки в клипе, а она выглядит, как...

— Как морпех после боя, господин СанХён, — вежливо улыбается ему полковник Хон СонМин, — Настоящий, выдержавший тяжёлое учение морпех. Ей осталось одно, последнее испытание. Мы все уверены, что она легко с ним справится. ЮнМи даже здесь, на фото, улыбается.

— А сможет она после вашего марафона записывать ночью новый трек? — откидывается на спинку кресла СанХён и проводит тяжёлым взглядом по лицам руководящего состава Корпуса.

— Мы дадим ей отдохнуть, — мгновенно бросает ответ Им ЧхеМу и продолжает, уже вставая. — А пока предлагаю прерваться на обед, а после просмотреть её наброски сценария клипа и готовую нарезку видео. Ваша помощница, естественно, тоже приглашается.

— Хорошо, господин генерал, — слегка закусив губу и снова устремив взгляд в экран ноутбука, чуть недовольно отвечает СанХён. — ЁнЭ, идём.

— Слушаюсь, господин президент.

Вслед выходящим из кабинета высоким договаривающимся сторонам с экранов оставленных ноутбуков улыбается ЮнМи, на лице которой ещё заметны разводы смытого потом боевого чёрно-зелёного макияжа, а растрёпанная причёска выглядит форменным безобразием.

Дом мамы ЮнМи. Большая комната. Около 9 часов вечера.

Мама, ответив на звонок полковника Хон СонМина, под напряжённым взглядом СунОк, откладывает телефон в сторону и кивает дочери в сторону телевизора.

— Переключи на новости.

СунОк, судорожно схватив пульт и выискивая на ощупь кнопки, наконец находит круглосуточный новостной канал. Спустя несколько минут, сразу после метеовыпуска, появляются кадры из учебного Центра Корпуса морской пехоты. На них, перед скалистым пиком, густо облепленным сидящими вплотную друг к другу морпехами, в полевой форме, без каски и рюкзака, но с винтовкой в руках, стоит ЮнМи и что-то поёт. Морпехи хором ей подпевают, воодушевлённо тряся кулаками и хлопая. На заднем плане видны красные развевающиеся знамёна.

— Мы получили эти кадры совсем недавно, — слышится голос диктора-мужчины. — Как только что сообщили нам из канцелярии госпожи Президента Республики Корея, Пак ЮнМи успешно выдержала все положенные испытания в Учебном центре и завтра, сразу после принесения присяги, будет уволена в запас в звании чжунви. Наш канал планирует вести прямой репортаж об этом событии.

На экране снова появляется ЮнМи со стоящим бок о бок с ней ЧжуВоном. За ними видны танки и машины-амфибии. Ей пожимает руку генерал им ЧхеМу, а рядом офицеры Корпуса вручают именные красные нашивки Морских пехотинцев кадетам, которые сразу цепляют их на грудь.

— Завтра в пять утра за мной приедет машина от Ассоциации ветеранов. Господин полковник сказал, что мне надо обязательно быть на присяге. Тебя бы тоже позвали, если бы не твои глаза и нос.

— Что ты наденешь, мама? — в мгновение ока вскакивает с пола СунОк, взбодрённая свежими новостями. — Ты же что-то покупала. Будем готовить тебя вместе.

Мама, не отрывая взгляда от лица младшей дочери на экране, молча кивает.

— Мама!

Форум поклонников группы 'Корона'. В это же время.

(+91084;-75) Агдан — гений! Нам её возвращают.

(+91746;-79) А мне интересно, что она поёт. Жаль, что там нет звука.

(+12573;-31484) С этого момента объявляю себя главным провидцем нашего форума. Всё случилось так, как я и предсказывал.

(+34214;-5106) Сначала на горшок научись ходить и мимо него не проливать, а потом гуру себя провозглашай. Здесь многие до тебя такое развитие событий предполагали.

(+92349;-84) 'FAN Entertainment' выложили новые тизеры готовящегося альбома.

(+52349;-784) '4DU' становится понятней. ДжиХён на танке просто потрясающа. А 'Встречай нас, Калифорния' и 'Agdan in black' можно было бы и разъяснить.

(+42635;-184) Агдан же говорит, что надо включать воображение. Сделай хотя бы попытку.

(+34219;-136) И всё-таки, при чём здесь пуховики, церковь в снегу и Калифорния? Хотя бы мост в Сан-Франциско понятен.

(+74134;-76) Высказываем мнения. Не стесняемся.

(+85469;-116) А вам, как и мне, тоже одежда из тизеров кажется, будто она прямиком из 2115 года?

(+65469;-199) По-моему, они опережают все тренды. Лол.

(+52314;-143) ДжиХён! Я так сильно жду её! Она выглядит просто шикарно.

(+61263;-167) Очень похоже на то, что носила бы главная героиня из научно-фантастического фильма. Да ещё и на розовом танке с поп-корном. Хе-хе.

(+52317;-128) Я прямо влюбилась в наряд Агдан и штаны БоРам. Девчонки тут такие крутые.

(+12635;-23) ИнЧжон — лучшая!

(+79328;-314) Спорим, что после них множество других девчачьих групп начнут копировать 'Корону' и будут носить что-то подобное в течение следующих шести месяцев или даже года.

(+82644;-152) Концепт для нового камбэка невероятно крутой! Жду не дождусь их возвращения!

(+34512;-14587) Агдан, я люблю тебя!

(+57621;-15216) Уймись ты уже. Homo erectus.

(+4312;-36143) Адми, куда ты смотришь? Она же меня оскорбляет.

Сообщение от администратора. Пользователю

* * *

* вынесено предупреждение. В следующий раз — бан на неделю.

Удалено модератором.

Удалено модератором.

(+24563;-54) А можно про КюРи тоже поговорить? Потому что у меня отвисла челюсть, когда я её увидела. Вселенская красотка.

(+74367;-69) И про БоРам тоже.

(+63428;-324) Обязательно. И про СонЁн не забудем.

Удалено модератором.

Репетиционный зал рядом со студией звукозаписи на территории 1-ой дивизии 'Морские драконы' Корпуса морской пехоты. Около полуночи.

Посредине невысокой сцены стоит светло-серый стол, словно только что доставленный из какой-то учебной аудитории. Рядом с ним на подставке установлен синтезатор 'KORG'. За столом на стуле сидит, или даже лежит ЮнМи, раскинув на всю ширину столешницы руки и прижав к ней щёку. Рядом с ней, с двумя большими термосами в руках стоит ЁнЭ, с сочувствием глядя на подопечную.

Прихожу в себя. Чувствую себя куском желеобразного студня. Даже двигаюсь так же. Плавно колыхаясь. И с трудом соображая. Наверно, последнее здоровье в горах оставил. Даже душ, ужин и часовой сон после него не позволили восстановиться. Сейчас лежу с закрытыми глазами на столе и пытаюсь обдумать состоявшийся только что разговор с Им ЧхеМу и СанХёном. Делаю неутешительные выводы. Кажется, некоторые нехорошие личности воспользовались моей временной физической и умственной немощью, вызванной тридцатикилометровым марш-броском. Опять сплошное наебатово. Никому нельзя верить в этой жизни. Никому. Каждый так и норовит в мой пустой карман залезть и последний медяк из него вытащить. Вокруг сплошные шулеры и мошенники. Один я тут весь в белом и щедро рассыпаю плюшки окружающим. А они и рады. Скоро на паперть побираться пойду. Оказывается, эти нехорошие деятели, генерал Им ЧхеМу, полковник Хон СонМин и СанХён, спелись за моей спиной и разделили права на 'Любой ценой' между собой. И зачем я сгоряча пообещал подарить её вчера Корпусу. Видимо, сказалась эйфория после прыжка с парашютной вышки. А сегодня, в кабинете у Юн ГынХо, ласково поздравили меня с окончанием учёбы, похвалили за великолепный внешний вид и поставили перед фактом, что права на песню они разделили на шестьдесят процентов в пользу Корпуса, тридцать пять в пользу СанХёна, в смысле, его Агентства, ну и мне, бедному и несчастному, пять выделили — за всё про всё. После моего измученного жизнью взгляда на СанХёна, тот соизволил добавить мне ещё три из своей доли. Сил сопротивляться у меня не было. Молча кивнул. А теперь настраиваюсь на запись трека в двух версиях — корейской и английской.

— ЮнМи, может, выпьешь чая? Или кофе? — слышу голос ЁнЭ, стоящей рядом.

Кряхтя, раскрываю глаза, поднимаю голову и опираюсь на локти. Надо всё-таки приступить к записи.

— Чай, — чуть откашлявшись, бормочу я. — Кофе — потом.

Слышу скрип открывающейся двери. Кого там ещё принесло? Мешать мне тут будут. ЧжуВону, вроде, здесь делать нечего. Он в казарме мою повседневку на завтра гладит. И ботиночки почистить тоже должен. Приказ капитанши надо выполнять. Я тут совсем не при делах. Я занят. Мне некогда.

— Анньён, ЮнМи!

Ба, кого мы увидим. Не может быть.

— Тебя тоже забрили в армию, СыХон-оппа? — поражённый увиденным восклицаю я. В полевой форме, хоть и без знаков различия, шёлковом шарфике на шее, берете и без дикого макияжа на лице лидер 'BangBang' выглядит почти нормальным человеком. Главное, не сказать этого вслух.

— Нет, это временно, — тыкает себя пальцем в грудь СыХон, подходя к нам. В дверях остаётся стоять незнакомый мне лейтенант, сопровождающий его. — Завтра на твоей присяге буду петь с оркестром 'Не плачь, девчонка'. Через час репетиция на стадионе. А пока там ваши строем ходят. Тоже репетируют.

— А, — задумываюсь я. — Хорошо выглядишь, СыХон-оппа.

— Да и ты тоже, ЮнМи.

И что это он такой довольный?

СыХон, выбрав один из нескольких стульев, стоящих вокруг, разворачивает его в нашу сторону спинкой и садится на него верхом.

— С завтрашнего дня мы начинаем наш промоушен с новым альбомом.

Переглядываемся с ЁнЭ и опять смотрим на него.

— Утром — исполнение 'Не плачь, девчонка', а днём — премьера двух клипов с твоими песнями. А через три дня — мы уже в Японии с туром. Представляешь, ЮнМи? 'Tokyo dome', а потом Осака.

— Э-э. Ага, — умно соглашаюсь я. Что-то долго они их готовили. Почти месяц прошёл. Не то, что мы. Надо будет посмотреть, что у них получилось. Надеюсь, там нет ужасного акцента. — А название альбома?

— Такое же, как у твоей песни — 'Fantastic baby'.

— Угу, — опять с умным видом угукаю я.

— Слушай, ЮнМи, когда у нас ещё будет такая возможность? — вскакивает СыХон со стула. — Может быть, сделаем совместный снимок в форме?

— А-а-а, — тяну я, пытаясь вежливо ему отказать, помня наставление ЧжуВона после не понравившихся ему моих кадров с ЁнУном.

Дверь снова распахивается и в неё, едва не сшибив на пол офицера, врывается ЧжуВон. О, на ловца и зверь бежит. На одном дыхании извинившись и отдав честь офицеру, он устремляется к нам. А быстро он всё же мою одёжку погладил. Только взгляд его прищуренный мне не нравится.

— ЧжуВон-оппа, третьим будешь? — предлагаю самым мирным тоном, опережая его реплику.

— О чём это ты?

— Поступило предложение от СыХона-оппа сделать общий снимок, — улыбаюсь я. — На память, в военной форме. Кстати, знакомьтесь.

ЧжуВон оглядывает СыХона с головы до ног. Как-то недобро это смотрится. Хм.

Там же. Почти сразу.

ЁнЭ делает на смартфон снимок. ЮнМи стоит в центре, подняв пальцы в победной букве 'V', а к её бокам плотно прижимаются с обеих сторон плечами мрачный ЧжуВон и СыХон с поднятым вверх большим пальцем.

— ЧжуВон-оппа, можно попросить вас улыбнуться? — настойчиво предлагает ЁнЭ.

"Жених" изображает на лице слегка деревянную улыбку.

— Ещё снимок. И...

Глава 21.

Суббота. 22 августа. Казарма 1-го учебного батальона Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты. Около 9 часов утра.

В помещении женского взвода друг перед другом стоят ЮнМи и капитан Мун. Все полки настенных шкафчиков пусты. Винтовки за стеклом оружейного шкафа тоже нет. Только на деревянном настиле лежит большой, плотно набитый вещами, зелёный армейский баул. ЮнМи в повседневной форме: рубашке цвета хаки, темно-зелёных брюках и чёрных ботинках. На её шее, на белой ленте серебрится Орден Яшмовой короны, привезённый накануне ЁнЭ.

На капитане Мун поверх рубашки с галстуком китель с наградными планками, перетянутый кожаной портупеей с висящей на левом боку парадной саблей. На головах обеих девушек кокетливые женские армейские шляпки.

Ноженьки мои, ноженьки. Рученьки мои, рученьки. Шейка моя белая. Спинка моя прямая. Как же всё болит. Напиться бы. Залить стресс и усталость организма спасительным алкоголем. Я даже на водку согласен. Но, негде. И не с кем.

Закончили с лейтенантом-звукорежиссёром около шести утра. Нормальный парень оказался. В ук впадать не хотел. Спокойно обсуждали с ним рабочие моменты и плодотворно потрудились над песней под бдительным присмотром ЧжуВона. Звуковик даже выпил с нами кофе из термоса ЁнЭ. Заодно от него я узнал, что такие продвинутые студии звукозаписи, вместе с оркестрами и хором, есть при 1-ой дивизии, при 2-ой и при самом Корпусе. На присяге будут сразу два оркестра: местный будет играть при прохождении строем, а главный — тот, что от Корпуса, исполнит с СыХоном 'Не плачь, девчонка'. После записи удалось даже вздремнуть часок перед завтраком и сдачей имущества. В столовой меня напоследок накормили выдающейся тушёной говядиной с рисом, привычно добавили мороженое с чаем и взяли кучу автографов. Хороший человек капрал Ко. Душевный. Проглатываю зевок, с огромным трудом удерживаю глаза открытыми и сосредотачиваюсь на лице капитанши, которая осмотрев меня и казарму, листает бумажки в коричневой папке. Как я догадываюсь, они касаются меня и моей дальнейшей судьбы.

— Итак, чжунви... — поднимает на меня голову Мун.

— Разрешите.

— Входите, ефрейтор.

'Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне?

Это он, это он — наш мажористый ЧжуВон'.

Мелькают у меня в голове изменённые строки Маршака и сама собой наворачивается на губах улыбка. Но, промолчать, всё-таки, удаётся. Плотно сжимаю губы.

— Отлично подготовили одежду и обувь чжунви к Присяге, ефрейтор, — поворачивается к ЧжуВону капитанша.

— Рад служить, госпожа капитан! — гаркает тот.

— Положите сумку на помост, — кивает ему капитанша, чуть поморщившись.

ЧжуВон кладёт свой баул рядом с моим и встаёт за спиной Мун. Одет он так же, как и я, только в фуражке. Молодец. И моё погладил и начистил, и о своём позаботился.

— Итак, — снова листает бумаги в папке капитанша. — Начну со следующей новости. С завтрашнего дня я — заместитель начальника штаба 2-ой дивизии 'Голубые драконы'.

— Поздравляю, госпожа капитан! — снова орёт ЧжуВон, преданно сверля взглядом будущую начальницу. Какой же он подхалим.

— Поздравляю, госпожа капитан, — присоединяюсь я.

— Здесь, — поднимает она папку, — Все ваши документы, за которые вы расписались в отделе управления персоналом. Я должна подробнее ознакомить вас с ними. Начнём с этого.

Беру первую протянутую ею бумагу и бегло пробегаю глазами. Так-так.

Увольнение в запас. Звание — чжунви. Назначение — штаб 2-ой дивизии Корпуса морской пехоты. Категория персонала S-2. Должность — военнослужащий группы анализа и оценки.

— Предвосхищая ваш вопрос, объясняю, чжунви, — чеканит капитанша, — Группа анализа и оценки — одна из групп, за которые я буду отвечать как заместитель начальника штаба. Основная её функция заключается в сборе, обработке, анализе и оценке данных о противнике и обстановке с целью выработки конкретных предложений для принятия командиром соответствующего решения.

А-а. Разведка. А я-то думал, что меня к оркестру припишут.

— Все входящие в её состав люди относятся категории S-2, — внимательно следя за моей реакцией, продолжает Мун. — В просторечии — 'умники'. Они ответственны за то, чтобы всегда знать, что думают и делают 'плохие парни'. Этим вы и будете заниматься.

Вижу, как устало закатывает в потолок глаза ЧжуВон. Что это — если не зависть?

— Вот ваши инструкции при объявлении тревоги или вызова на сборы.

Читаю второй листок. 'Явиться в полевой форме по адресу...'. Понятно. Форму мне оставили и она лежит в сумке.

— Здесь несколько руководящих инструкций, которые вы должны будете сдать лично мне при нашей следующей встрече.

Беру пару тонких брошюр и открываю наугад. Кажется, мне нужно будет завести дома сейф, а то вдруг залезут какие-нибудь шпионы с Севера. Чёрт! Что за нелепые мысли? Нет, такого никогда не будет. Листаю дальше, вглядываюсь и улыбаюсь.

— Что-то не так, чжунви?

— Это правда? — показываю я открытую страницу.

Мун, а из-за её плеча ЧжуВон, вчитываются в жаргонные сокращения американской армии, которые надо вызубрить.

— Правда, — кивает, улыбаясь, капитанша. — Это необходимо для общения с союзниками в боевых условиях. Только кроме нас с вами, об этом никто не должен знать. Договорились?

— Договорились, госпожа капитан, — ответно улыбаюсь я. Ну да, СанХён с ума сойдёт, если прочитает такое:

'FAN — Feet, Ass, Nuts (ноги, задница, яйца). Используется при описании удушливой атмосферы палатки или иного полевого укрытия'.

— Что ж, перед парадной частью осталось последнее, чжунви...

— Госпожа капитан, разрешите посмотреть вашу саблю, — нескромно прерываю я Мун, не выдержав желания хотя бы краем глаза посмотреть на оружие.

— Смотрите, чжунви, — протягивает мне клинок капитанша, вытащив его из ножен.

Восхищённо разглядываю саблю, любуясь отблесками от лезвия. Жаль, что её нельзя крутануть. Маловато места.

— Так вот, — с улыбкой говорит капитанша. — Командование приняло решение и президент СанХён согласился с ним. На время поездки в Америку вам будут приданы для дополнительной безопасности щит и меч.

— Щит у меня уже есть, — отвечаю я, не отрывая взгляда от клинка.

— Щит? — недоумённо поднимет брови Мун.

— А, — взмахиваю я свободной рукой, — Это девчонки из группы назвали так старую крышку от синтезатора, которая похожа на римский скутум. Висит теперь в нашем музее.

Замечаю внимательный прищур ЧжуВона. Ну да. Это та самая крышка, которую я мастерил в его гараже.

— Понятно, — слышу какой-то вздох в ответе Мун. — Так вот, на время вашей поездки в Америку выдано командировочное задание и, естественно, удостоверение, ефрейтору Ким. Он и будет там вашим щитом и мечом.

Что?! Нет! Я не вынесу этого! Распахнув глаза, смотрю на самодовольно ухмыляющегося ЧжуВона. Классно он устроился служить. Причём за мой счёт. Нет, чтобы Родину на границе стеречь. Сволочь. Держаться, Серый. Вдох-выдох. И ещё раз. Вдох-выдох. Я спокоен. Я невозмутим. Да, я спокоен. Вдох-выдох.

— Насмотрелись, чжунви?

Возвращаю саблю капитанше и с тоской наблюдаю за исчезновением такого замечательного клинка в ножнах. Эх.

— Надеть перчатки. За мной, морпехи!

Стадион Центра подготовки личного состава Корпуса морской пехоты. Около 10 часов утра.

Трибуны полностью заполнены. Сегодня, кроме первого ряда центральной трибуны, занятого высшим составом Корпуса морской пехоты и почётными гостями, все остальные места заняты родственниками принимающих присягу свежеиспечённых морпехов. Большое табло включено и на него выведена прямая трансляция торжественной церемонии. Рядом с основным входом, стоят несколько минивэнов съёмочных групп телевидения. Сами их члены, со всем своим оборудованием сосредоточились вдоль беговой дорожки ближе к центру. По краям зелёного газона уже стоят два оркестра в чёрной парадной форме, а перед помостом, с установленной на нем стойкой с микрофоном, выстроилась знамённая группа с Почётным караулом.

Шагаем, размеренно взмахивая руками в белых перчатках, к стадиону. Мы с ЧжуВоном — замыкающие. Уже слышен играющий незнакомый мне марш оркестр.

Капитанша намекнула, что меня ждёт какой-то сюрприз. Иду и мечтаю. А вдруг Корпус расщедрится и выдаст мне энную сумму в качестве премиальных. Это было бы хорошо. А то восемьдесят тысяч вон, начисленных мне за два дня службы и переведённых на карточку, совсем не греют душу. Скорее, наоборот. Совсем наоборот. Заходим и идём по дорожке. Смотрю на трибуны. Жаль, что мамы и СунОк здесь нет. Сестра бы сейчас прыгала от восторга и заводила своим энтузиазмом окружающих, а мама удерживала её от излишнего выражения эмоций. Надеюсь, они смотрят это по телевизору. Строимся между оркестрами лицом к центральной трибуне. В глазах рябит от бликов видеоаппаратуры. Кажется, сегодня здесь у каждого смартфон и он целится им прямо в меня. Почти ничего не вижу из-за этого. Чуть киваю головой и козырёк шляпки почти закрывает мне глаза. Вот так намного комфортней.

— Смирно!

Капитанша берёт в левую руку ножны, а правой прикладывает обнажённый клинок к плечу. Эх. На её месте должен быть я.

Вижу нашего комбата, который идёт на доклад к генералу Юн ГынХо, за плечом которого стоит командующим Корпусом генерал Им ЧхеМу.

— Здравия желаю, морпехи! — зычно, на весь стадион здоровается с нами Юн ГынХо.

— Здравия желаем, господин генерал! — оглушающе орут все вокруг. Я поддерживаю.

Генералы садятся в открытый джип и, держась за специальные боковые поручни, объезжают наш строй прямо по траве и, развернувшись, возвращаются обратно.

— Вольно!

Расставляем ноги на ширину плеч и закладываем руки за спины.

— Приготовиться к исполнению песни!

Кладём руки на поясницы.

— 'Восьмиуголка'!

Восьмиуголка

Оркестр слева, почти оглушив меня, начинает играть песню — символ Корпуса, а мы, раскачивая из стороны в сторону туловище, начинаем петь. Странные у них тут традиции. Ну, да не нам судить. Неподвижно стоят только офицеры и знаменосцы. Слышу, как с трибун недружно подпевают.

— Смирно!

— Минута молчания в память о погибших в боях за нашу Родину!

Опускаем головы и ждём. Оркестр еле слышно играет что-то печальное. Но громкость постепенно увеличивается. Тишина наступает внезапно.

— Вольно! — узнаю голос генерала Им ЧхеМу.

Кажется, пришло время торжественных речей. Не заснуть бы. Но, всё-таки держусь, хотя и с трудом. Уж сильно убаюкивает монотонная речь генерала. Бу-бу-бу. Наш Корпус велик и могуч. Бу-бу-бу. Стране без него не жить. О. Полковник Хон СонМин выходит на сцену. Бу-бу-бу. Наш Корпус всегда на передовых рубежах обороны. Бу-бу-бу. Наш Корпус — главный спаситель страны. Хм. А ведь у них даже в речовках слова Родина и Корпус морской пехоты почти всегда идут вместе. И что это значит? Надо будет как-нибудь деликатно расспросить об этом ЧжуВона.

— Кругом!

Просыпаюсь, разворачиваюсь со всеми и смотрю на экран табло перед нами. Показывают кадры с участием нынешних принимающих присягу бойцов. Они стреляют, плавают, поднимают брёвна, бьют друг друга кулаками в перчатках в какой-то грязевой яме, бросают гранаты, ползают под проволокой на полосе препятствий, тягают надувные десантные лодки. Как хорошо, что я был избавлен от этого. Не хватало мне ещё синяков на скулах и разбитых пальцев. Я же айдол. Обо мне надо заботиться, холить и лелеять. О, а это наш последний марш-бросок в горы. И себя вижу. И ЧжуВона. А хорошо выгляжу. Какие все измученные на финише. Капитанша поддерживает рюкзак девчонки из 3-ей роты. А я бодрячком. Хотя внутренне готов тогда был упасть и заснуть. Кажется, начинает работать моё актёрское мастерство. А ЧжуВона зачем рядом со мной показывают? По-моему, это лишнее. Он присягу не принимает.

— Кругом!

— Смирно!

— Чжунви Пак!

— Я! — изо всех сил ору в ответ. Наконец-то.

— Выйти на средину!

Выхожу из строя и, ступая по жёсткому газону, марширую к невысокому помосту с микрофоном.

— Чжунви Пак, прибыла по вашему приказанию, — касаюсь я указательным пальцем козырька шляпки.

— Приступайте, чжунви, — протягивает мне алую папку генерал Юн ГынХо.

Поворачиваюсь к микрофону. На табло тоже горят строки присяги. Раскрываю папку. Держа её левой рукой, поднимаю вверх согнутую в локте правую, ладонью наружу.

— Я, Пак ЮнМи, вступая в звание чжунви Корпуса морской пехоты Республики Корея, торжественно клянусь...

Морпехи повторяют за мной.

Закончив, под аплодисменты поворачиваюсь к генералу и возвращаю папку. Генерал показывает мне свободное кресло в первом ряду около полковника Хон СонМина. Движусь туда и плюхаюсь. Улыбаюсь в камеры. Mission complete.

Уже расслабившись, смотрю, как награждают шейными Знаками отличия троих лучших парней выпуска.

— Капитан Мун и чжунви Пак, выйти на сцену!

Очнувшись при звуке моей фамилии, вскакиваю и, сделав несколько шагов, снова вытягиваюсь перед генералом Им ЧхеМу. Через несколько секунд рядом со мной встаёт капитанша. Её сабля уже в ножнах на поясе.

— Капитан Мун, за особые заслуги при выполнении задания командования, присваивается внеочередное звание майора Корпуса морской пехоты.

— Служу Родине! — чётко отвечает капитанша и бережно берёт в руки новые погоны, лежащие на красной коробочке.

— Чжунви Пак, за отличную стрельбу, присваивается звание стрелка-снайпера из штурмовой винтовки со вручением соответствующего знака и памятного подарка.

— Служу Родине! — стараясь не отстать от капитанши, выговариваю я.

Генерал протягивает мне точно такую же коробочку, как у капитанши с бронзовым значком поверх неё.

Возвращаюсь на место и прикалываю знак к рубашке. Я крут. Я суперкрут.

— Смирно! Под гимн Республика Корея всем встать!

Пою вместе со всеми.

— Вольно!

В это же время. Кухня в доме мамы ЮнМи.

СунОк, прижав ладошки к красным щекам, напряжённо вглядывается в экран телевизора, на котором её сестра широко улыбается прямо в камеру и слегка шутливо отдаёт честь.

— 'Не плачь, девчонка!'. Композитор и автор текста — чжунви Пак. Исполнитель — солист 'BangBang' СыХон!

Вслушиваясь в слова песни, СунОк внимательно вглядывается в зрителей на трибунах.

— Да где же ты, мама?

На стадионе. В это же время.

Ну, что ж. Можно сказать, что СыХон справился. Неплохо спел. И оркестр не подвёл.Молодцы.

— Церемония объявляется закрытой. Родственники могут подойти к военнослужащим, — объявляет в микрофон Юн ГынХо.

Смотрю, как толпа с букетами и смартфонами в руках бросается к парням и девчонкам в строю. И почему все плачут? Очередная традиция? Что не так с этими людьми?

Почти все морпехи, вытянувшись во фрунт перед родными, докладывают о себе и прячут слёзы под козырьками. Странно это видеть. Хотя, если бы я знал, что мне трубить ещё почти два года, тоже бы наверно, не выдержал. Мне и двух дней за глаза хватило.

— ЮнМи-ян, — слышу я тихий голос Хон СонМина, — почему не встречаешь госпожу ДжеМин, как положено морскому пехотинцу?

Что?! В трёх шагах передо мной стоит мама. Серые брюки в тонкую белую полоску, широкий чёрный ремень с серебристой пряжкой, кремовая блузка с отстёгнутой верхней пуговицей, солнцезащитные очки, короткая стрижка. В руках два букета и чёрная сумка. Чувствую, как отваливается моя нижняя челюсть и пытаюсь вернуть ей на место.

— Мама? — с трудом произношу я.

— Сделайте это, как должно, чжунви, — уже громче командует мне полковник.

Выпрямляюсь и почти ору.

— Чжунви Пак, вторая дивизия 'Голубые драконы' Корпуса морской пехоты!

Мама подходит и протягивает мне букет из красных и белых роз. Обнимаю её и чувствую, как что-то мешает зрению. Кажется, в глаз попала ресница. Как же не вовремя.Пытаюсь проморгаться, укрываясь козырьком. Получается.

— Кому второй букет, мама? — спрашиваю я, выпуская маму из объятий. О, да она плачет.

Достаю из кармана белый платок и отдаю ей.

— Как кому? — всхлипывает мама, пытаясь вытереть глаза. — Господину ЧжуВону. У него же сегодня нет родственников.

Смотрю на поле и вижу среди шумной толпы одиноко стоящего 'жениха' — стойкого и оловянного. Эх, не было печали. Придётся вести маму к нему.

Спустя полтора часа. Борт вертолёта Президента Республики Корея. В воздушном пространстве страны.

За одним из столиков сидят друг напротив друга президент 'FAN Entertainment' Ли СанХён и президент Ассоциации ветеранов Корпуса морской пехоты Хон СонМин. Они о чём-то негромко, но возбуждённо переговариваются и увлечённо что-то чертят поочерёдно золотыми Паркерами на листе бумаги, лежащем перед ними.

В боковом ряду кресел, выпуская тоненькую струйку слюны из уголка рта, слегка повернувшись на бок, спит один из кумиров современной корейской молодёжи СыХон, всё ещё в полевой форме.

Через проход от него устроились ЮнМи, её мама, ЧжуВон и ЁнЭ. ЮнМи и ЧжуВон, откинувшись в глубоких креслах рядом с друг другом, безмятежно и глубоко спят. Сидящие напротив них мама и ЁнЭ рассматривают смартфон менеджера, изредка отвлекаясь от него на быстрый взгляд в сторону чжунви и ефрейтора, глоток кофе из небольших металлических стаканчиков и отламывание кусочков от лежащей на столе плитки шоколада. Перед ЮнМи стоит освобождённая от подарочной упаковки небольшая чёрная коробка из-под часов, которые сейчас плотно утвердились на её руке. Госпожа ДжеМин знает, что на обратной стороне часов есть изображение очень хищной на вид кошки, а по ободу идёт гравировка:

'Чжунви Пак от сослуживцев. Единожды морпех — навсегда морпех!'.

— Всё-таки, ей очень идёт военная форма, правда, ЁнЭ? — с ожиданием одобрения в голосе тихо спрашивает мама ЮнМи у менеджера своей дочери.

— Вынуждена признаться, ДжеМин-сси, — так же негромко отвечает ЁнЭ, предварительно вздохнув. — Я завидую ей. Как женщина женщине. ЮнМи выглядит хорошо без всяких стилистов и макияжа. А я ведь видела вчерашние снимки, на которых у неё были ссадины на лице и на руках. Они уже исчезли. Такое ощущение, что её постоянные шутки про ускоренную регенерацию похожи на правду. Загара нет, хотя, как я знаю, она с господином ЧжуВоном постоянно была на открытом воздухе под солнцем. Кожа свежая и чистая. Я даже потрогала её сегодня за щёку. Она упругая как... как кожа дельфина.

Обе женщины, пожилая и молодая, облокотившись на столик, сосредоточенно рассматривают лицо спящей, но улыбающейся чему-то во сне уголками губ ЮнМи. Задумчиво переглянувшись, они возвращаются к смартфону.

— Может быть, тебе тоже стоило бы поспать, ЁнЭ, пока есть время? — спустя несколько минут снова спрашивает госпожа ДжеМин, так и не разгладившая задумчивых морщин на своём лбу, появившихся после тщательного разглядывания лица дочери.

— Я на работе, ДжеМин-сси, — улыбается в ответ менеджер. — Вот, между прочим.

На экране появляется значок будильника и раздаётся тихий звон колокольчика.

ЁнЭ, встав с кресла, наклоняется к спящему через проход СыХону.

— Просыпайтесь, СыХон-сси, вы просили вас разбудить.

— Да, да, я сейчас. Сейчас, — садится в кресле СыХон и начинает расстирать лицо руками. Едва придя в себя, он сразу начинает изучать содержимое своего телефона,

ЮнМи и ЧжуВон продолжают крепко спать.

Форум поклонников группы 'Корона'. В это же время.

(+98267;-269) Агдан — ты лучшая! Во всём!

(+873;-77034) Опять она вся в слезах. Кому и какой пример она подаёт?

(+92163;-492) А мне как раз показалось, что там плачут все, кроме неё.

(+93821;-73) Я сам был на её месте три года назад и плакал вместе со всеми. И не стыжусь этого. Попробуйте представить себе два тяжёлых армейских месяца в учебке без общения с родными и какие ощущения появляются при долгожданной встрече с мамой.

(+56294;-27) Я хочу в армию. В морскую пехоту.

(+25971;-34217) Ты знаешь, какой там конкурс? А какие требования? Шевели мозгами, девчонка.

(+57395;-16) А ты сам видел, сколько было девчонок вместе с Агдан? Раскрой глаза, идиот.

Удалено модератором.

(+76237;-299) Объявляю готовность номер один. Через пятнадцать минут — камбэк 'BangBang'. Две песни за авторством Агдан. СыХон сегодня уже исполнил 'Не плачь, девчонка'. Значит, всего их будет три.

(+94160;-143) Тихонечко шепчу: сценарий 'Fantastic baby' тоже написала она.

(+57126;-51) А я считаю каждый день в ожидании наших девочек.

(+93718;-546) Внимание! В онлайн-магазине 'FAN Entertainment' появилась новая коллекция мерча! Обращаем ваше особое внимание на футболки, выполненные в камуфляжной расцветке Корпуса морской пехоты. Огромное разнообразие нагрудных рисунков к ним: розовые, сиреневые, фиолетовые, аквамариновые бриллианты; чёрные кошки Агдан; фото музейных экспонатов 'Короны' и наконец: новые портреты всех участниц группы, как вместе, так и по отдельности. Также доступен предзаказ на рисунки розовых танков, винтовок, гранат и восьмиуголок. К предстоящей в Америку поездке 'Короны' самых активных участников покупок ожидает приятный бонус: бесплатные коллекционные фигурки всех членов группы. Посмотреть на них можно будет уже через пару дней. Помните: мы работаем для вас, не покладая рук!

(+1204;-15416) Ты, рекламщица. Передай своему СанХёну, что он совсем сошёл с ума от жадности. Пятьдесят тысяч вон за кусок тряпки. И говорят, что цены на билеты тоже взлетели в два раза. Сто баксов на концерт в Лос-Анджелесе. Что за произвол?

(+41531;-782) Тебе-то что волноваться? Ты же не будешь в это время в Америке? А мы поддержим наших девочек. И всегда будем покупать в нашем магазине. Я начинаю сбор коллекции этих кукол. Жду с нетерпением.

(+1156;-35201) Думаешь, что-нибудь из этих денег достанется самим девчонкам? Ты ещё глупее, чем я думал.

Удалено модератором.

Удалено модератором.

(+57234;-43) Объявляю сбор для желающих отдельной организованной группой ехать в Америку. Решение надо принимать уже сегодня, пока в наличии есть билеты. Кроме того, надо определиться с городами. Руководство ФАН обещает поддержку, если будет собрано не менее ста человек на все три концерта в Лос-Анджелесе, Сан-Хосе и Сан-Франциско. Также обещана помощь американских фанов. Стучаться ко мне в личку.

(+953;-12) Говорят, в Калифорнии пожары.

(+4532;-3926) Трусишка намочил в штанишки.

(+4305;-49) Эй, вообще-то я сейчас служу в одном полку с женихом Агдан.

(+7329;-1052) Ой. Прости-прости.

(+57261;-362) Так и быть, прощаю. Наши парни вчера помогали девчонкам 'Короны' сниматься в эпизоде '4DU'. У них даже есть несколько снимков с ними. Но выложить их можно будет только после камбэка.

(+89116;-267) Как же им повезло!

(+73926;-14) И-и-и-и-и! Я хочу в морскую пехоту!

Удалено модератором.

(+73926;-93) Прошёл камбэк 'BangBang'. V.I.P.* в шоке. По количеству просмотров за сутки они могут установить новый рекорд на 'YouTube'. Обе песни очень похожи на нашу 'Boombayah'. Что скажете, Queens?

(+81347;-168) Если это действительно снято по сценарию Агдан, то я не перестаю удивляться её фантазии.

Удалено модератором.

(+98743;-74) Это тебе надо лечиться, придурок.

(+98109;-312) Мы установим свой рекорд.

(+98147;-324) Да.

(+98230;-337) Да.

(+99301;-361) Весь мир будет наш.

(+81383;-243) Изменения в профайлах девочек. Агдан — лидер. Макне нет.

(+91302;-276) ДжиХён и без официального звания макне с этим легко справится. А будет ли довольна своей отставкой Кюри? Предлагаю обсудить предстоящие психологические проблемы в коллективе.

(+63257;-53) Думаю, что в свете произошедшего это правильное решение СанХёна. За неделю все привыкнут, что Агдан лидер и в Америке все будут воспринимать это как должное.

(+51329;-469) Повторите ещё раз. Я записываю всё умное.

(+43906;-176) И я тоже. Лол.

Удалено модератором.

BigBang — Fantastic baby.

Fantastic baby

BigBang — Bang Bang Bang

Bang Bang Bang

*Фандом 'BangBang'.

Борт вертолёта Президента Республики Корея. Спустя несколько минут. На подлёте к Сеулу.

— Анньён. Да, меня зовут ЁнЭ. Да, конечно, я помню тебя. Чёджу. Халласан. Да. Она перезвонит через пятнадцать минут.

— ЮнМи, просыпайся. ЧжуВон-сси, мы прилетели.

Глава 22.

Суббота. 22 августа. Дом мамы ЮнМи. Комната сестёр. Около 14 часов.

ЮнМи лихорадочно переодевается в гражданскую одежду под присмотром СунОк. Чёрная кошка всячески мешает процессу, путаясь в ногах хозяйки.

Метеором развесил форму и теперь выбираю шмотки в шкафчике, в то время как Мульча пытается оставить шерсть на моих ногах.

— Мульча, ты уже получила свою дозу поглаживаний от меня, — пытаюсь я сделать строгое внушение кошке.

Та, совершенно не обращая внимания на мои слова, продолжает изо всех сил мешать мне напяливать джинсы. Пытаюсь не упасть, прыгая на одной ноге, а другой попасть в штанину. Спешу, потому что меня ждут на съёмках, а на маминой кухне сидит неожиданная гостья.

Прилетели в Соннам и сразу после выхода с аэродрома разлетелись в разные стороны, как стайка потревоженных галок. СанХён повёз с собой в агентство возбуждённого ошеломительным камбэком СыХона, полковник забрал по пути ЁнЭ, для которой я выбил из сабонима разрешение на отдых до вечера, а ЧжуВон уселся в чёрный семейный лимузин, напоследок отправив мне воздушный поцелуй. Я с трудом удержался от желания показать ему в ответ отогнутый средний палец. Вместо этого, наступив на свою гордость, вежливо помахал 'жениху' ручкой. После чего мы с мамой на привычном минивэне, с отдавшим мне при встрече честь ЧхольСуком, поехали домой, куда одновременно с нами на такси приехала Света. И вот теперь она сидит на кухне, мама готовит нам перекус на скорую руку, а я уже надел новые джинсы и ищу чёрную футболку. Кстати, надо поменять часы. Вот они — мои родные золотые ролексы. И золотые серёжки в уши. Всё, готов к бою. Можно спускаться. Только надо ещё разок-другой погладить кошку. А то она не отстанет. Присаживаюсь на корточки и беру Мульчу на руки.

— ЮнМи, — слышу я просящие интонации в голосе сестры, — Мне нужны три миллиона вон.

— Бери, конечно, — поднимаю я голову и встаю с кошкой в обнимку. — А куда?

— Нужно купить новую одежду и обувь для университета, — торопливо начинает объяснять СунОк. — Я пока не решила, что именно. И ходить без тебя неудобно. А с подругами... Ты же знаешь...

— Да какие они тебе подруги, — обрываю я сестру, почёсывая кошатину за ушком, — О, попроси Свету, онни. Как я понял, у неё вся следующая неделя почти свободна. Наденешь маску. Проедетесь на нашей машине по магазинам. Потусуетесь вместе. Заодно покажешь ей город и сравнишь московскую и сеульскую моду. Да. Добавь ещё денег и купи себе вещей для Америки. Всё, идём.

Наскоро погладив соскучившуюся по мне Мульчу, слетаю по лестнице.

На кухне мама что-то мешает в глубокой сковороде, а перед русской гостьей стоит чашка с дымящимся ароматным кофе.

Замечаю, как Света, мазнув взглядом по мне сверху донизу, производит полную оценку моей боевой амуниции. Ну, что ж. Вроде всё в порядке. Дорогущие джинсы, золото и брюлики. И как это у девчонок получается? И почему я раньше внимания на это не обращал.

— Пообедаешь с нами? — спрашиваю я, присаживаясь на стул и, беря пример с девчонки, тоже ненавязчиво осматриваю её наряд. Ну что ж, вполне себе ничего. Голубенькие джинсы, блестящие, судя по всему, недешёвые часики, крохотные золотые гвоздики в ушках, колечко на пальчике. Ничего лишнего, но видно, что прикинута неплохо.

— Твоя мама уже предложила, но я была вынуждена отказаться, — с улыбкой и со смешным акцентом по-корейски отвечает Света, судя по всему, отлично понявшая мой оценивающий взгляд. — Взяла на пробу какую-то спираль на палочке около вашего агентства, а она оказалась жареной картошкой. В общем, пообедала, а тут как раз ты позвонила.

— Около агентства?

— Да, — кивает Света, — Я подумала, что ты можешь быть там, но, увы. Ты летела в вертолёте. Но, нет худа без добра. Зашла в ваш магазин и приобрела кое-что.

Какой же я идиот. Разведчик хренов. Да ведь на девчонке фиолетовая футболка с моим фото в камуфляже и плюшевой собакой в руках. А сверху девиз — 'Джиндо ноги кормят'.

— Там как раз завезли, как я поняла, новинки. Все покупали, — пожимает плечами моя новая, или уже старая, знакомая. — Вот и я не удержалась. А переоделась в метро, в туалете, — завораживающе смеётся она.

Какой же шустрик СанХён. Делец от бога. Уже запустил линию с моими армейскими темами. Там, наверно, в магазине, прямо в соседней комнате принты на футболки наносят. Завидую такой пробивной мощи. Мне бы таким стать когда-нибудь.

Мама кладёт передо мной пиалы с рисом и мясом. Хватаю палочки.

— Куда подала документы? — спрашиваю я Свету с набитым ртом.

— ЮнМи! — не выдерживает моего бескультурья мама.

— Я спешу. Меня ждут, мама! — отвечаю я ей, быстро жуя.

— Туда, где ты сдавала сунын, — произносит Света, дождавшись, пока мама перестанет качать головой. — Колледж делового администрирования.

Замираю с открытым ртом и с палочками, в которых зажат кусок мяса. Вспоминаю коридор колледжа во время обеда на сдаче сунына. А ведь у них там на доске Почётных выпускников сплошные министры висели. А, собственно, почему бы и нет? С чего это я должен поступать в Кирин? С каких таких ... тех самых. Что я там не видел? Про музыку сам скоро лекции читать начну. А тут можно будет иногда посидеть рядом с приятной глазу девчонкой за одной партой. Основной пункт договора с Президентшей Пак КынХе я выполнил. А про Кирин... Ну, можно сказать, что это были очень туманные намёки, которые я недопонял. Ибо юн и неопытен. Точно. Выбираю Сеульский национальный университет. Позвоню по пути СанХёну. Пусть что хочет делает, а пробивает мне туда направление. Подключает генерала, полковника, да кого угодно. Он же со многими общается. Найдёт выход прохиндей. Я даже не думаю, что это будет трудно. Ведь где Кирин, а где Сеульский национальный. Это же как вулкан Халласан по сравнению с холмом, на котором стоит злополучная телебашня Намсан. А то ведь я могу и забастовку объявить. Сидячую.

— Скинь, пожалуйста, мне предметы, которые ты выбрала, — прошу я Свету и запихиваю в рот рис. — Мофет фыть, я тофе поступлю туда.

Мама замахивается большой поваренной ложкой, Света достаёт из кармана смартфон, а напротив подсаживается СунОк, тоже налившая себе кофе.

— На первом семестре только вводные обязательные предметы, — поднимает голову от телефона Света, — Математика, статистика, экономическая история, основы права, информационные технологии... Сбросила.

— Спасибо, Свет, — киваю я.

Что ж, тем лучше. Можно будет спокойно ездить на гастроли. А об остальном подумать в процессе учёбы.

Смотрю на сестру и провожу аналитическую оценку состояния её лица. Ну, получше она выглядит. Отёк вокруг носа почти незаметен и нашлёпка из пластыря совсем небольшая. Да и гундосит она уже не так явственно. Только выглядит как-то озабоченно. Надо поднять ей настроение.

— Онни, — склоняюсь я над столом в сторону сестры. — Сейчас, как истинная девочка-волшебница, я займусь твоим лечением. Внемли мне, создание, к которому снисходит Сила!

СунОк расплывается в улыбке и закрывает губы рукой. А я вскакиваю с палочками в руке и, сделав шаг назад на свободное место, выкрикиваю.

— Хеншин!

После чего встаю на носок левой ноги и, вытягивая руки вверх, делаю балетный пируэт вокруг себя. Не обращая внимания на разинутые рты мамы и девчонок, громко читаю заклинание.

— Властью, данной мне Силами Света, освобождённого от оков вековечной Тьмы, заклинаю тебя, СунОк! Исцеление!

Направив палочки на сестру, выдыхаю и сажусь обратно. Рты захлопываются и все вместе дружно смеёмся. Хватаю мясо.

— Хочешь посмотреть на мою работу, на съёмках клипа? — спрашиваю Свету, проглотив кусок.

— А это возможно? — прижав руку к сердцу, ответно вопрошает она.

— Я организую, — уверенно обещаю я, снова протягивая палочки к пиале.

Загородный дом семьи Ким. Кабинет МуРан. В это же время.

За столом со стоящим на нём раскрытым ноутбуком сидит матриарх семьи госпожа МуРан. Напротив, развалившись в кресле и слегка позёвывая, всё еще в повседневной форме, устроился ЧжуВон.

МуРан рассматривает внука, прищурившись поверх очков.

— Пообедал? Рассказывай.

— А что рассказывать, хальмони? — передёргивает плечами ЧжуВон. — Я снова оказался в учебке, словно кадет-новобранец с жёлтой нашивкой. Бр-р-р.

— Твои переживания в данном случае не имеют никакого значения, внук. Будешь говорить о ней. Уверена, что не перетрудишься, — сложив на груди руки и, выпрямившись на стуле, угрожающим тоном требует МуРан.

— Адж-ж, — восклицает ЧжуВон и запускает пятерню в короткую стрижку. — Может быть, перенесём этот допрос на день-другой, хальмони? Я так устал от неё, что от воспоминаний у меня начинает болеть голова.

— Можешь этого не делать, внук, — откидывается на спинку стула Муран. — Но, в таком случае я буду ждать от тебя подробный письменный отчёт через три часа.

— Хальмони, — взвивается с кресла ефрейтор, — Ты не можешь так поступить с человеком, прошедшим двое суток ада.

— Ещё как могу, внук. Садись и рассказывай.

ЧжуВон, тяжело вздохнув, снова падает в кресло и начинает чёткий доклад, в процессе которого госпожа МуРан делает какие-то пометки в ежедневнике, лишь изредка вставляя наводящие вопросы в эпическое, полное преодолений физических и ментальных возможностей человека, повествование.

Кабинет президента 'FAN Entertainment' СанХёна. Позже.

Президент СанХён, грязно выругавшись, сидя в кресле за своим столом, кладёт смартфон перед собой и барабанит пальцами по деревянной поверхности, пытаясь успокоиться.

— Может, это и к лучшему, — наконец произносит он вслух, кивая. — Будет учиться там же, где и сдавала сунын. Выглядит в чём-то даже символично, — с нарастающим воодушевлением убеждает самого себя СанХён, — Новая жизнь. Новые перспективы и цели. Личностный рост. Да. Именно на этом и необходимо настаивать. А СокГю со своим Кирин перебьётся. Он и так много получил.

Снова взяв телефон в руки, он подносит его к уху.

— КиХо, перезвони нашей стер... 'принцессе'. Да-да, ей. У неё там появилась новая подруга из России. Возьми все данные и организуй ей недельный пропуск. Мне откуда это знать: 'шпионка' она или не 'шпионка'? Говорит, что встретились на Чёджу, а здесь учится по обмену. ЁнЭ её знает. Да. Да. Вот и озадачь их. Кто такая, когда и откуда? Пусть работают, а не на жопе сидят и смотрят в мониторы. Не забудь напомнить юротделу, что к вечеру я жду от них договор на оказание охранных услуг. Да, тот самый. Да, с ними. Мы всё обговорили сам знаешь с кем. Всё, потом перезвонишь.

Чуть подумав, он встаёт и снова набирает чей-то номер.

— Да, господин секретарь Квон, это я. Да, прошу соединить. Да, безотлагательно.

Один из съёмочных павильонов KBS2. В это же время.

Одетые в режущие глаза разноцветные наряды 'королев' девушки 'Короны', с грустью рассматривают спину дрессировщика, который уносит от них симпатичнейшего лисёнка фенек, только что снявшегося в эпизоде с 'шахматисткой' СонЁн.

— Такой милашка, — прижимает к груди руки КюРи. — Закончится контракт, выйду замуж и заведу себе такого же.

— КюРи-онни стала такой человечной, когда избавилась от звания лидера, — обнимает её сзади БоРам, к которой сразу же присоединяется ДжиХён, а потом и остальные девушки.

— Вы ещё вспомните всю мою доброту, когда ЮнМи выстроит вас по росту и заорёт 'равняйсь', 'смирно', — уныло качает головой КюРи.

— Она, конечно, может это сделать, — улыбается СонЁн, успокаивающе поглаживая по плечу бывшего лидера группы. — Но, сомневаюсь, что это будет часто. ЮнМи такая же добрая, как и ты.

— Не утешайте, — отмахивается КюРи. — Вы же видели, как я старалась. Впрочем, я знаю, что делать. Попрошу у неё песню. Говорят, что будут гастроли в Японию. Вот пусть и напишет что-нибудь подходящее под мой голос.

— Мне она уже пообещала печальный трек на японском, но это будет только после Америки, — вздыхает ХёМин.

Мрачную в своей прощальной депрессии сценку нарушает громкий хруст.

Взгляды девушек обращаются к стоящему неподалёку столу, на котором ушедший дрессировщик оставил клетку с огромным бело-розовым какаду, в данный момент с остервенением разгрызающего скорлупу ореха.

Заметив направленные на себя взгляды, попугай бросается на решётку, грозно подняв хохолок и встопорщив перья. Девушки в испуге отступают на шаг назад. С утробным рычанием какаду начинает терзать массивным клювом один из прутьев.

— Не представляю, как она с ним будет сниматься, — в ужасе прикрыв рот, шепчет БоРам из-за плеча КюРи.

— Да я лучше десять дублей подряд упаду на пол и расквашу себе нос, чем возьму этого монстра на руки, — поддерживает обычно не боящаяся никого и ничего ИнЧжон. — Он же откусит мне руки по самый локоть. Это же настоящий... динозавр.

— Заврр-р-р! Заврр-р-р! — рычит какаду, не прекращая творческих усилий по вандальному курощению обрешётки.

Девушки делают ещё шаг назад.

— Я обещала и я вернулась, онни!

Обернувшаяся группа видит улыбающуюся ЮнМи, уже переодевшуюся для съёмок в белый брючный костюм и устрашающего вида шипованные туфли. Рядом с ней стоит знакомая им по Халласану русская девчонка.

— Вот он, наш новый юный лидер — ЮнМи-сонбе! — с яростной верой в глазах и обвиняюще вытянутой рукой восклицает БоРам. — Сонсенним! Мы так ждали тебя!

— Да, ваш лидер здесь и с вами! Вечно молодой, вечно пьяный! — бьёт себя кулаком в грудь ЮнМи и заразительно смеётся, раскидывая руки в стороны. — Обнимемся, онни!

С радостным визгом девушки бросаются к ней, но, запутавшись друг в друге, падают на пол, образуя кучу-малу. ЮнМи бросается на помощь, поочередно поднимая и устанавливая каждую на высокие каблуки. Девушки, отряхнувшись и отыскав рассыпанные по полу короны, собираются продолжить торжественный обряд обретения потерянного товарища, но его нарушает громкий, почти львиный рык.

ЮнМи отрывается от празднования встречи. Её взгляд тяжело падает на клетку и в нём появляются отблески лёгкого безумия. Раздвинув девушек и подобравшись, походкой опытного хищника, насколько это возможно на высоких каблуках, она отправляется на встречу со страшным зверем.

— А кто это у нас тут такой? Розовенький и пушистенький! У-тю-тю! Иди ко мне, мой хорошенький. Заперли бедного в клетке и оставили в одиночестве. У-тю-тю!

Найдя защитную перчатку, она открывает клетку и берёт попугая на руку. Тот ласково взъерошивает её волосы клювом.

Света, неслышно подойдя сзади к оцепеневшей БоРам, тихо спрашивает ту на ушко.

— У вас всегда так весело?

— Почти, — нервно сглатывает сегодняшняя 'королева дождя', не отрывая взгляда от любимого 'сонсеннима', победно поднявшего какаду над собой и повернувшегося к ним лицом.

— 'Королева эстрады' в студию! — разносится по помещению голос режиссёра из громкоговорителя на стене.

Поправив диадему на розовом парике, поминутно оглядываясь и чуть раскачиваясь на двадцатисантиметровой платформе, ИнЧжон медленно движется к дверям.

— Заврр-р-р! — снова рычит попугай.

ИнЧжон вздрагивает и ускоряется.

— Да ты умеешь разговаривать, пушистик! Умница! А где у нас тут еда? Сейчас накормим тебя.

— Кажется, я сошла с ума! — громко шепчет ХёМин.

— И не ты одна! — отзывается КюРи.

Округ Каннам. Район Самсон-дон. Частный двухэтажный особняк. Примерно в это же время.

Две немолодых женщины, устроившись рядышком за чайным столиком, с интересом наблюдают за действием, мелькающим на экране раскрытого ноутбука. В какой-то момент они переглядываются и начинают негромко смеяться.

— Бьюсь об заклад, она считает себя будущей великой актрисой.

— Я уверена в этом, онни. Но, понимает, что пока не получается и от этого сильно расстраивается. Ха-ха. А как она смотрит на капитана. Столько ненависти в глазах и вдруг: милая, умная, спокойная девушка. Актриса. Ха-ха.

— О, посмотри-посмотри, как недовольно она надула губки. Даже не представляю, как можно обидеть такую святую невинность. Я сама с трудом заставила себя надавить на неё тогда в Сечжон-центре. Хотелось обнять и извиниться.

— Но капитан Мун — на высоте, онни. Сразу разоблачает все её уловки.

— Да, капитан, вернее, уже майор Мун, по словам генерала Им ЧхеМу и полковника Хон СонМина, проявила себя с самой лучшей стороны. Генерал даже решил взять её с собой в Америку в Военно-морскую Академию в Аннаполисе. Он сказал, что по пути будет остановка в Сан-Диего на базе 'Кэмп-Пендлтон' и они вполне успеют съездить на концерт 'Короны' в Лос-Анджелес. О, смотри, СунСиль, она прикусила губу. Значит, приняла решение, от которого уже не отступит. Вот опять улыбается. А из глаз молнии. Ха-ха-ха. Я уже узнаю всю её мимику. Но девочка работает над собой. Это заметно.

— Тот день, когда она догонит нас, не за горами, онни. За десять лет даже горы и реки меняются.

— Превратится в такую же холодную и расчётливую стерву, как мы с тобой?

— Жизнь заставит её, онни.

Женщины замолкают на несколько минут. Наконец, старшая снова начинает говорить.

— Выслушав и рассмотрев все предложенные варианты, я приняла решение. Так и быть, пусть учится в Сеульском национальном университете. Это будет моей компенсацией ей за то, что она была призвана в армию без предупреждения. Я думаю, что, отказываясь от Кирин, она рассчитывала как раз на это.

— Вы словно обмениваетесь мысленно теннисными ударами, онни.

— Скорее, шахматными ходами, СунСиль.

— А как поступим с её дядей?

— Сделаем так, как предложил полковник. Объявим после гастролей.

— Ты не имеешь права на ошибку, онни. Кругом враги. А она твой джокер.

— Я никогда не забываю об этом, СунСиль. Вот флэшка. На ней запись, которую мы смотрели и заключение их штатного психолога. Изучи мой файл с будущей речью в Правительстве и добавь свои замечания. Я предложу дополнить оборонный бюджет на следующий год приобретением вертолётов для авиации Корпуса морской пехоты, которой они лишены уже сорок лет. Думаю, что они не забудут такой услуги. Тем более, что наша программа по созданию нового вертолёта близка к завершению.

— Это увеличит их лояльность, онни, но если ты будешь продолжать давить на неё, ты можешь её утратить. Она уже их символ. И ты сама этому способствовала.

— Не волнуйся, СунСиль. Смысла в давлении больше нет. Всё главное сделано и риски тоже в прошлом. Я абсолютно уверена в успешности их гастролей, а это означает, что наш халлю сделает гигантский рывок вперёд. Деньги от поп-музыки потекут в бюджет, а туристы будут приезжать к нам хотя бы для того, чтобы прогуляться по тем самым улицам, где ходят наши айдолы. Мы превратим Родео-драйв в Каннаме в нашу собственную Аллею славы Голливуда. А своё маленькое неудовольствие я покажу ей тем, что не предложу обещанное место в Совете по культуре и образованию. Она отлично поймёт, почему это произошло. Она умненькая девочка.

— А ещё она лучше многих стреляет, играет на рояле и поёт, онни.

— Отлично знаю и вижу. И, СунСиль, прошу тебя обратить внимание на её отношения с женихом.

— Тебе что-то не нравится? По-моему, он не отрывает от неё влюблённых глаз.

— А она? Впрочем, я пока и сама не уверена. Ну, что, отвлечёмся от дел, сделаем перерыв и выпьем кофе?

— Разумеется, онни.

Форум поклонников группы 'Корона'. Около двух часов ночи.

(+24319;-42) А кто говорил, что Кирин — это пройденный этап? Напоминаю всем, что это была я. Требую оплаты за своё предсказание.

(+504;-15627) Обойдёшься. Мне кажется, что после стольких добрых слов про своих учителей из Кирин, поступление в СНУ выглядит предательством.

(+26273;-434) Где ты увидела предательство? Выглядит надуманно. И что ей делать в Кирин? Чему новому там могут научить Агдан?

(+21928;-53) Ага. Считай, что она заново начала игру с другого аккаунта. Хе-хе.

(+15164;-15) Лучше включите новости, кто ещё не спит. Может быть, там тоже появилось. Я только что сняла видео с моста Банпо*. Здесь целая толпа на набережной. Вы не поверите. ФАН снимают клип на теплоходе с Агдан за роялем и ещё какой-то девчонкой с ударными. Даже включена подсветка на фонтанах. Выкладываю видео. Извините за качество.

(+18391;-29) Это девчонка, которую приняли в ФАН. Помните, она фотографировалась в музее?

(+23816;-34) Кажется, мы уже знаем, как будет выглядеть ещё один клип.

(+24343;-31) 'FAN Entertainment' объявили о предзаказе на физическую версию альбома '4DU'. Цена двадцать пять тысяч вон. Начало продаж намечено на пятнадцатое сентября. Полный список треков будет опубликован позднее.

(+22614;-27) Немного инсайда. Всего лишь час назад записан последний трек. Название: 'Forever young'. Агдан привезла с собой из армии ещё две песни, но одна из них будет отдельно — для морской пехоты. Я прослушала все треки альбома. Это будет бомба. Мне кажется, девочки превзошли самих себя.

(+20438;-42) Как тебе повезло!

(+21026;-33) Передай девочкам, чтобы они больше кушали. По-моему, Агдан совсем похудела в армии. Очень беспокоюсь за неё и БоРам.

(+23672;-34) 'Forever young'? Вечно молодой? Думаю, что это песня про вампира или вампиршу.

(+20831;-29) Зная Агдан, в тексте может быть что угодно. Даже про любовь.

(+14417;-75) Молодец. Отлично придумала. Этот трек будет про любовь некромантки и вампира. А в клипе эти роли исполнят сама ЮнМи и её жених. Лол. Или, например, некромантка случайно убьёт своего жениха, потом поднимет его из могилы и сделает гулем. Но, постепенно любовь исцелит его, он станет человеком и пара снова воссоединится. Навечно.

(+22518;-37) Хе-хе. Это будет такой усладой для моих глаз. Иди проспись, а утром отправь Агдан свои сценарии. Вдруг она заинтересуется.

(+3295;-68) Сегодня суббота, девчонка, и я делаю, что хочу. Мой вечер только начинается.

Удалено модератором.

*Мост на реке Ханган с фонтаном Радужного лунного света — одна из главных достопримечательностей Сеула.

Глава 23.

Среда. 26 августа. Округ Йонсан. Район Ханнам-дон. Около полудня.

Ханнам-дон — один из центральных районов Сеула, вплотную прилегающий к горе с телебашней Намсан и соседствующий со знаменитым Итэвоном, а через реку Ханган — с не менее известным Каннамом. Ханнам — район старых кирпичных домов, предназначенных к сносу, и малоэтажной застройки среднего класса; узких извилистых улочек, стремящихся в гору, и многочисленных пешеходных лестниц; зданий посольств с выставленными над воротами флагами; дорогих жилых комплексов; вилл и домов знаменитостей и дипломатов. Шикарные кафе, модные рестораны и бутики, отели для туристов тоже имеются здесь в огромном количестве.

Серый минивэн, пропустив встречный рейсовый автобус, сворачивает с четырёхполосной магистрали в тихий переулок и останавливается у белой дверцы гаража, выделяющейся своим цветом на тёмно-коричневом фоне трёхметрового забора с пущенной поверх него буйной растительностью, закрывающей вид на дом от посторонних глаз.

Из машины выпрыгивают две девушки, спрятавшие лица под чёрными масками, взбегают по ступенькам и, открыв ключом металлическую входную дверь, скрываются из вида. Дверь гаража поднимается вверх и минивэн задним ходом вползает в него.

Примерный вид.

Ступаю на каменную плитку и подхватываю на руки вынырнувшую откуда-то из кустов Мульчу.

— Ну, что? Теперь тебе не нужен лоток? Будешь гадить на природе? — выговариваю я замурлыкавшей кошке и начинаю рассматривать наш новый дом.

— Нравится? — прижимается к плечу слева СунОк, уже снявшая маску.

— Пока не знаю, онни, — честно отвечаю я, медленно разглядывая небольшую лужайку, обрамлённую вдоль забора какими-то ветвистыми хвойными кустами, первый этаж, весь состоящий из толстого стекла и открытые балконы на втором. Современная бетонная конструкция, в которую захожу в первый раз. Подпрыгиваю, пытаясь ощутить вибрацию. Ведь гараж — прямо под нами. Ничего не чувствую. Обычный упругий газон. Кошка с недоумением смотрит на меня.

— Переезд прошёл без меня и поэтому сейчас мне всё интересно. Поняла, Мульча? — объясняю я кошке свои действия, приподняв её подмышки.

— Нашла время для игр. Идём, — торопит сестра, чуть подталкивая. — Видишь, мама машет через окно?

Да, через слегка бликующее стекло замечаю контуры фигуры мамы. Ладно, в процессе ознакомления с домом сделаю окончательные выводы. Так, перед нами — вход, за которым должна быть прихожая, из которой направо — гостиная, налево — столовая с кухней, а прямо и вверх — лестница на второй этаж, где ещё четыре комнаты с двумя ванными. Отсюда же — спуск в гараж. Двести восемьдесят квадратных метров или восемьдесят пять пёнгов — меры расчёта по-корейски. Заходим.

Примерный вид.

Новый дом семьи ЮнМи. Кухня-столовая. Чуть позже.

Мама суетится около чёрной мраморной встроенной кухни. ЮнМи, усевшись боком на стул и облокотившись одной рукой на его спинку, а другой на столешницу длинного стола из светлого дерева, разглядывает окружающий интерьер.

М-да-а. Зеленовато-бежевые стены. Белый потолок с подвешенными шарами светильников из серебристого металла. Серовато-коричневые мраморные плитки на полу. Чёрная кухня с электрической плитой и примыкающая к ней барная стойка. Огромный двустворчатый холодильник. Тоже чёрный. Окно во всю стену с видом на лужайку. А что? Стильно и современно. Мне нравится. Отец АЁн сказал, что здесь использовался проект какой-то молодой, но перспективной корейской дизайнерской конторы. Авангардисты, видимо. Но, в меру. В меру. Только вот пустовато у нас. Плохо с мебелью. Сиротствуем и нищенствуем. В аренду здесь квартиры и дома без мебели сдают. Так что пока обходимся тем, что привезли с собой из старого жилья и купили вот этот стол со стульями и холодильник. Ибо без них нет жизни в доме, да и маме для работы требуются. СунОк сейчас составляет смету на приобретение прочего имущества — всякого-разного. Я уже сказал, что спать в своей комнате буду на широкой кровати с каким-нибудь крутым матрасом. Хватит греметь костями на тоненьких одеяльцах. Надо заботиться о здоровье, которое, наверняка, пригодится в будущем. А пока что обходимся встроенными шкафами, которые здесь везде понатыканы. Хотя, вот этот, за моей спиной, на полстены, из светлых деревянных паннелей и стеклянных полок, мне очень нравится. Стол как раз под его цвет покупали. Блеснули художественным вкусом. Сестра уже заполнила его моими фотками и наградами на четверть. Есть куда стремиться. Приглядываюсь к самой большой фотке, с трудом влезшей на полку. Чуть не всхлипываю от умиления и не складываю руки в молитвенном жесте на груди. Я такой классный.

Перевожу взгляд на горку ещё неразобранных коробок в зале. СунОк обещала, что сегодня всё окончательно приберёт. Ей ещё и Света придёт помочь. Представляю, какой тут вчера, во время переезда, Эверест возвышался. Или Джомолунгма? Фиг с ними.

Полковник Хон СонМин нам круто помог, организовав людей в помощь. Без него всё было бы намного хлопотнее. А так, закинули вещи в трейлер, перевезли, разгрузили, расставили. СунОк сказала, что двое прошлись со сканером по дому в поисках жучков и проверили работу нашей системы видеонаблюдения. А может, трёх камер маловато будет: над входом, в гараже и на крыше? Да ну, так недолго и манию преследования подхватить. Знающие люди, вроде, тут всё устраивали.

Встаю и ещё раз окидываю всё вокруг взглядом полководца на поле битвы. Ага. И телевизор наш домашний подвесили над дверью в кладовку. Я даже знаю имя того, кто это сделал. А в углу стоит наша беговая дорожка. Идея. Рядом с ней установим шведскую стенку. Видел я в каталоге. Там и пресс можно качать, и на турнике позвоночник растягивать. Сестре будет очень полезно.

А вот сюда поставим диван. Большой диван, на котором можно будет лежать, разглядывать стекающие по окну струйки дождя и плевать в потолок. И ещё останется много места. Как раз для занятий по утрам. Надо будет ещё подумать, как обустроить гостиную. Хотя, этим уже СунОк заняться хотела. А вот и она — уже переодевшаяся в домашние шорты и футболку, спускается сверху. На её лице никаких следов отёка, выразительное 'двойное веко' и крохотный пластырь на носу. Надо успеть пожрать, пока 'жених' не заявился. Каждый день его вижу по два раза — утром и вечером. Как на работу ходит. Уже со всеми познакомился и очаровал напускной вежливостью. Обаятельный он, всё-таки, гадёныш. Или это влияние магии его миллиардов на людей так действует? Вчера тоже принимал деятельное участие в переезде. Хвастался мне, что перенёс пару коробок и лично подвесил телевизор. Как раз вот этот — кухонный. Умелец-рукодельник, блин. И даже помогал занести с улицы купленный стол. Сегодня обещал подъехать на премьеру нашего нового клипа. Первого, снятого на Чёджу. Блин, прямо семейный просмотр какой-то получится. Этак, совсем приживётся здесь и начнёт бродить по комнатам в семейных труселях. Малиновых в белый горошек. Бр-р-р. И не прогонишь его. Он после того, как у мамы на плече во время присяги рыдал, стал её абсолютным фаворитом. Чувствую, что мама уже согласна меня выдать за него замуж хоть завтра, если бы не договор с МуРан. Интересно, чем ЧжуВон в остальное свободное время занимается? Наверное, по бабам бегает. Отпускник хренов. Спермотоксикоз сбрасывает. Я бы на его месте первым делом именно этому посвятил всего себя. Ушёл бы в загул. Эх, Серый. А вместо этого тружусь тут как пчела, не видя белого света. Сегодня вот хоть немного отвлёкся, съездив с сестрой прописаться в местном центре обслуживания населения. Успешно провели спецоперацию, которой помогли наши маски и зеркальные очки. Народу было мало и всё оформили за пятнадцать минут. Десяток автографов сотрудникам, привычно данных мною, уже не в счёт. Так что теперь в моём ID стоит новый адрес и новая запись — 'военнообязанный'. Мама хотела сходить туда же завтра, благо он отсюда всего в квартале. Рядом с каким-то посольством.

— СунОк, — командует мама, — Мой руки и за стол.

Бом-бом. Это наш звонок. Блин, неужели припёрся. Не успели пообедать.

— Я посмотрю, мама! — кричит СунОк и бежит к монитору в прихожей. Мульча спрыгивает с соседнего стула и присоединяется к сестре. Кстати, надо сделать дверцу для кошки, чтобы она свободно могла выбегать-забегать на двор. Кажется, готовые продавали в том зоомагазине, в котором мы брали для неё справку. Надо только врезать эту дверь во входную. Чёрт. И когда же я этим буду заниматься? И инструмента подходящего нет. Только несколько ключей и отвёрток в чемоданчике. А там, наверняка, понадобятся болгарка и дрель. 'Этого' опять просить? Только от долгов избавился и снова в кабалу? Нет никакого желания. Ладно, составлю список инструмента и попрошу всё купить СунОк, а потом постараюсь найти время. Только онни ведь может опять к нему за помощью обратиться. Замкнутый круг какой-то. Что же делать?

— Анньён, ДжеМин-сси. Анньён, ЮнМи.

О, Света пришла. Это она, видимо, из автошколы. Тоже хочет получить местные права и купить машину. Не бедствует девчонка. Родители владеют в Москве фирмой по импорту-экспорту. Чего именно, пока не спросил. Неудобно.

Целуем друг друга в щёчки и садимся на стулья. Машина. Машина. А ведь вчера в съёмках клипа, в котором мы с ИнЧжон толкались задницами и крутили баранки в машинах, участвовали 'KIA'. Логотипы были заклеены, но узнать силуэт авто никакого труда для зрителя не составит. И что это значит? Неужели СанХён заключил с ними договор и это 'скрытая реклама'? А мы участвуем в ней, не получая ни воны. Опять облапошили. Прохиндюги.

— ЮнМи, всё в порядке? — наклоняется ко мне Света. — Ты побледнела.

— А, не бери в голову, — отмахиваюсь я. — Вспомнилось кое-что.

— Кушайте, дети, — расставляет на столе тарелки и пиалы мама.

Вооружаемся палочками и вилками. Сегодня у нас чумокпаб — рисовые шарики с разной начинкой. Специально для Светы мама кладёт кимчхи, который ей неожиданно понравился где-то в уличном кафе. СунОк с завистью наблюдает, как москвичка перекладывает в свою тарелку шматок острой капусты. Придётся как-то отучать девчонку от этой пагубной привычки.

Глядя на чумокпаб, вспоминаю вдруг о клипе, который должны показать через полчаса.

— Мы его топили-топили — он выплыл, — говорю я, жуя. — Мы его давили-давили — выжил. Колобок какой-то.

— Про кого это ты сейчас, ЮнМи? — строго смотрит на меня мама.

— Сейчас будут показывать брата ДжиХён — ХёДжуна, — пускаюсь я в объяснения, непринуждённо помахивая палочками в воздухе. — Он снялся почти во всех наших клипах, а показывали пока только его спину в 'Playing with fire'. ЁнЭ говорит, что фанатки ждут не дождутся, когда смогут увидеть его лицо. Вот сегодня должны получить эту возможность. ХёДжун, вроде бы, даже заключил актёрский договор с СанХёном. Может быть, в дораме скоро снимется.

— А он красивый? — задаёт неожиданный для меня вопрос мама. — Актёр в дораме должен быть красивым.

Пожимаю плечами и мама с немым вопросом обращает взгляд на СунОк и Свету. Сестра видела Хёджуна много раз, а Света наблюдала вчера, как я пытался размазать его капотом автомобиля на съёмках. Девчонки переглядываются, краснеют как школьницы и одновременно кивают. Вот же дуры-бабы.

— А что такое 'колобок'? — не унимается мама.

— Персонаж русской сказки, похожий на чумокпаб, — отвечаю я и киваю на москвичку. — Света лучше расскажет.

Мама наливает нам чай и кофе, слушая Свету.

— Какая страшная сказка, — с ужасом в глазах ищет поддержки у меня СунОк после окончания трагической истории.

— Ушёл из родительского дома, скитался в одиночестве и нашёл смерть в пасти хитрого зверя? — печально смотрит на Свету мама.

— А может — это про жизнь? — глубокомысленно изрекаю я, кивая с философским видом. — Подготовить ребёнка к самостоятельному преодолению трудностей и встрече со взрослым и опытным врагом?

Общее задумчивое молчание снова прерывает звонок в прихожей.

— Я открою, — вскакивает СунОк.

Смотрим в окно на шествие по дорожке незнакомых нам мужиков в серых спецовках во главе с ЧжуВоном, волокущих на себе какие-то ящики.

Приходится встать и поздороваться.

— ДжеМин-сси, это мой подарок на новоселье! — показывает рукой самодовольный 'жених' на вереницу работяг за своей спиной.

— Вы так добры, ЧжуВон-сси, — благодарно кланяется мама.

Тьфу. Мысленно сплёвываю я от слащавой сцены, но присоединяюсь с сестрой к маме.

Ящики затаскивают в зал и распаковывают. Блин. Так это же диван. Точно такой, какой я хотел. И оттенок под цвет стола. Как он догадался?

Жужжит мой смартфон. Читаю сообщение от ЁнЭ, которая сейчас где-то занята с главным менеджером КиХо:

'Ты не забыла включить телевизор?'

Чёрт. И, правда, отвлеклись.

— СунОк, клип!

Онни хватает лежащий перед ней пульт и нажимает на кнопки.

— ... свежий клип от 'Короны'. 'Tu Es Foutu'!

Снова вижу бухту и набережную Чёджу-сити. Красный кабриолет с мчащимися в нём БоРам и ХёДжуном. Катер, за штурвалом которого стою я в развевающемся жёлтом платьице с платочком на шее. Ха. А как задорно мы топим ХёДжуна в море. Кажется, это было в третьем дубле. БоРам в слезах тоски из-за утраты возлюбленного. Какая грусть. Ха-ха.

Трек заканчивается и раздаются аплодисменты. Поворачиваюсь. Мне хлопают грузчики, приостановившие работу на время просмотра клипа. Прижимаю руку к сердцу и кланяюсь. Кажется, у БоРам ещё больше прибавится поклонников во Франции. А, может быть, и в Корее.

На меня с восторгом налетает СунОк.

— Это наша ЮнМи!

Подхватываю её на руки. Света снимает нас на камеру онни. Кажется, всё хорошо.

In-Grid — Tu Es Foutu

Tu Es Foutu

Кабинет президента 'FAN Entertainment' СанХёна. В это же время.

— Что значит 'невозможно'?! Что значит 'затопило всю улицу'?! Они послезавтра должны были переехать в новое общежитие! — слегка привстав над своим креслом, красный от гнева, со вздувшимися от напряжения венами на шее, в телефонную трубку стационарного телефона рычит президент СанХён.

Замолчав, выслушивая объяснения собеседника, он медленно начинает успокаиваться, возвращая привычный цвет лица.

— Что, и, правда, всё в говне? И дом мэра тоже? Не справилась система канализации? А почему у нас здесь всё в порядке? Дождь же был всего пять минут. Очень сильный? Водопад по улице? Приехал премьер-министр? А, у него дом напротив. Вот оно что. А-ха-ха. Ладно, — бьёт ладонью по столу СанХён. — Занимайся там всем, что необходимо. Надевай сапоги, вызывай ремонтников, страховщиков, удаляйте запах и прочее. Потом доложишь. А, значит, ЁнЭ у тебя больше делать нечего. У неё что с одеждой и обувью? Сидела в машине и осталась сухой? Хорошо. Тогда отправляй её к стер... 'принцессе'. Да, нужно получить сертификат по испанскому, а потом её ждут в университете на встрече с ректором. Конечно, я тоже буду там.

Положив трубку на место, СанХён невидящим взглядом смотрит в пространство перед собой.

— Придётся отложить заезд в новое общежитие, пока там не будет всё стерильно и пахнуть розами. Иначе она меня живьём съест, — утомлённо вздыхает президент. — И как работать и зарабатывать в этой стране? Где позитив? Важное мероприятие срывается из-за каких-то ...

Его прерывает сигнал таймера на телефоне.

— Адж-ж-ж, — шипит он, доставая упаковку таблеток из ящика стола и нажимая на кнопку вызова секретарши. — Принеси воды. Обед от ДжеМин-сси тоже привезли? Подогрей.

С ненавистью разглядывая упаковку в руке, СанХён тихим бормотанием под нос успокаивает себя.

— Вытерпеть ещё шесть дней этих проклятых антибиотиков и можно будет спокойно выпить пива с дядей Хваном в Америке. Интересно, какие сорта там сейчас популярны? Пожалуй, пока есть время, посмотрю в Интернете.

Кабинет ЮЧжин в доме её семьи. В это же время.

— Статья американца будет опубликована через час, госпожа. Агентство 'Sport step' предупреждено анонимным доброжелателем.

— Насколько анонимным?

— С использованием нескольких прокси-серверов. Причин для беспокойства никаких, госпожа.

— Как идёт процесс между 'Sea group' и 'Sport step'.

— Затягивается в суде первой инстанции, госпожа.

— Хорошо, можешь идти.

Дождавшись, когда за помощником закроется дверь, ЮЧжин встаёт из-за стола и подходит к стене, на которой висит мишень для дартс. Критическим взглядом осмотрев закреплённую на ней полностью истыканную дротиками вырезку из журнала, она срывает её и, скомкав, бросает в угол. Вернувшись к столу, цокая каблучками по паркетному полу, длинноногая красавица достаёт из ящичка новый журнал и канцелярскими ножницами начинает вырезать из него очередной портрет ЮнМи для мишени. Её коралловые губки довольно улыбаются и внимательный человек, если бы он был здесь, даже мог бы расслышать тихий, проникающий в самую глубину души, мелодичный шёпот.

— Ла-ла-ла. Бумбайя. Кому-то сегодня будет немного больно. N'est-ce pas, ЮнМи?

Основной кампус Сеульского национального университета. Выход из здания центрального административного офиса. Около 15 часов.

Стеклянные двери расходятся в стороны и из них реденькой цепочкой рассыпаются в разные стороны операторы съёмочных групп 'FAN Entertainment'. На площадку с гордо поднятой головой выходит новоиспечённая студентка престижнейшего университета Республики Корея Пак ЮнМи. О том, что она принята в ряды самого знаменитого учебного заведения страны, говорит надетая на ней форменная, синяя с белыми рукавами, студенческая куртка.

Многочисленные бригады телевидения, не допущенные внутрь офиса и терпеливо ожидающие снаружи, лихорадочно начинают свою нелёгкую работу по подготовке репортажа со ступенек длинной лестницы. Несколько групп фанатов 'Короны', неизвестно каким образом узнавших о маршруте своего кумира, тоже заводят громкие хоровые речовки.

Подняв вверх руки, ЮнМи на пятке левой ноги делает оборот вокруг своей оси, показывая большую надпись на спине:

'SEOUL NATL UNIV.'

Пластике и грации почти балетного движения не могут помешать ни клатч, перекинутый через плечо, ни прямые светло-синие джинсы, скрывающие стройные ножки, ни белоснежные кроссовки, обутые на изящные ступни, и даже мешковатая куртка бейсбольного стиля, спускающаяся намного ниже уровня талии. Остановив пируэт, ЮнМи широко улыбается, поднимает приветственно машущую репортёрам ладошку и начинает свою вторую за день фотосессию.

За её спиной возникают ЧжуВон и ЁнЭ, а появившийся охранник ЧхольСук спускается вниз по ступенькам и встаёт непоколебимой скалой, на которой словно выбито грозное: 'Никаких интервью. Только съёмки'.

Стою, жмурюсь от лучей солнца, вдыхаю свежий местный воздух, наполненный запахами цветов и листвы деревьев, и тружусь, не забывая держать улыбку. Поворачиваюсь налево, поворачиваюсь направо, застываю прямо. Полтора часа назад я делал то же самое, получив золотой сертификат за сдачу экзамена по испанскому языку. Девятьсот девяносто два балла. СунОк ждёт новая работа по заполнению моего алтаря с наградами. Но она будет только счастлива этому. Блин, щёки начинает сводить от этой проклятой улыбки. Так, ещё пируэтик вокруг себя.

Всё-таки жарко в этой шерстяной кофте. Да и после прошедшего дождя воздух влажный и какой-то неуловимо тяжёлый. Оказывается, пока мы смотрели у нас дома клип, над Сеулом вылилось какое-то огромное количество осадков. Где-то больше, где-то меньше. Нам, видимо, повезло. Задело самым краем. А вот над Каннамом, где СанХён купил для группы дом, ливень был настолько могуч, что прорвало старую канализацию и всё дерьмо от новых роскошных многоэтажек понесло вниз по улице, задев по пути и нашу будущую общагу. Так что там теперь орудуют работники местного Агентства по чрезвычайным ситуациям, ремонтники, строители, оценщики ущерба и много-много разного живущего в том районе начальства. Это мне рассказала ЁнЭ, которая была там с КиХо. Ей сильно посчастливилось, что когда всё началось, она оставалась сидеть в машине, а вот КиХо с помощником были снаружи, бросились грудью на амбразуры и огребли по самое не балуй. В общем, нахлебались изрядно при попытке спасти хоть какое-то имущество в доме. Да-а, титаны. Я бы, точно, так не смог. Надо не забыть при встрече с КиХо упомянуть о его героизме. А СанХёну я уже сказал, что если там хоть что-то напомнит мне об этом наводнении с тяжёлым запахом, ни за что туда не перееду. Он так задумался над моими словами, что даже про штраф ничего не сказал. Кажется, я крепко ухватил его за задницу. Теперь главное — не перегнуть с наглостью. Так, пора поменять руку. Правая уже устала махать. Поднимем левую.

В офисе познакомился с ректором Университета О ЁнЧоном и деканом моего колледжа Юй ЧжеИ. Если бы не знал заранее, то решил бы, что они родственники — настолько у них одинаковые костюмы, галстуки, стрижки, очки в металлической оправе, выражения одарённых интеллектом лиц. Отличия только в возрасте.

Ректор под камеры толкнул речь, в которой сказал, что Университет воспитывает лидеров нашей страны и девочка Пак ЮнМи, выросшая в районе Кваннак и поставившая новый рекорд сунын, вполне может стать новым символом Университета, чьим лозунгом является фраза:

'Если кто-то спросит тебя о будущем, подними голову и посмотри на гору Кваннак'.

Я хмыкнул про себя и мысленно решил, что на вершине когда-нибудь будет стоять моя мраморная статуя. 'Рождённый, выросший и получивший диплом в Кваннак'. Ха. Но, умереть надеюсь, всё же, на Чёджу.

Декан, в свою очередь, сдержанно произнёс, что только в его бизнес-школе смогут огранить такой великолепный алмаз, как я. Он уверен, что увеличение финансирования сильно поспособствует этому и колледж упрочит своё положение среди элиты мирового бизнес-образования, а девочка Пак ЮнМи покажет свой максимальный потенциал.

Увидев, как ректор с деканом понятливо переглянулись между собой, меня осенило, что и здесь я стану какой-то разменной монетой в очередных интригах. Наверно, будут тянуть денежку с Министерства образования. Захотелось приложиться рукой к лицу.

Задав ещё несколько необязательных вопросов, на меня надели синюю куртку, дождались, когда я застегну блестящие пуговички, вручили академический ID и торжественно выпну... проводили в двери, оставшись в кабинете обсуждать с СанХёном моё дальнейшее будущее. Завтра в спокойной обстановке вернусь в колледж со Светой и познакомлюсь с куратором нашей группы, который должен будет вручить нам расписания, флешки с презентациями лекций и прочим, необходимым для обучения, добром.

Я уже примерно представляю, о чём у них там идёт разговор. О деньгах за наше выступление. Тридцатого числа во всех университетах страны начинается двухдневный фестиваль, посвящённый началу учебного года. Все будут знакомиться, общаться, искать клубы по интересам, жрать и бухать. Обычно алкоголь на территории кампуса под запретом, но для такого случая сделано исключение. Организовывают всё старшие курсы. Вход — только для студентов своего ВУЗа. И, конечно, везде будет живой K-pop. И девчоночьи, и мальчуковые группы будут петь и танцевать на площадках и стадионах. Так что, мы проведём наш камбэк именно здесь, на местном стадионе. После чего сядем в самолёт и умчимся в штат упоительных и не всегда сбывающихся наивных грёз — Калифорнию.

Эх. Осталось всего четыре дня. А мы с девчонками всё ещё ошибаемся при перестроениях и врезаемся друг в друга на полном ходу. Спасает лишь лёгкость хореографии, а в некоторых песнях её отсутствие. Будем вытягивать харизмой. Надеюсь, не провалимся на концерте. Может быть, всё-таки, попробовать записать с ХёМин и КюРи песни, которые им пообещал? Промотивировать их. Делегировать полномочия. Блин, совсем нет времени. И так спим по три часа в сутки. Как же хочется пива. А когда я пил его в последний раз? В день награждения, с ЧжуВоном в ресторане на реке Ханган. Сто лет прошло. А мне ведь оно необходимо для здоровья. Блин, устал. Почему молчит ЁнЭ? Не пора ли заканчивать шоу? Забегу вон туда, в кафешку напротив почты и куплю мороженого. А кто это требовательно дышит в мою макушку и чья рука лежит на моей талии. Он что, совсем страх потерял? Забыл про острый кинжальчик в моей сумочке? Поворачиваюсь к 'женишку' и тихо говорю.

— ЧжуВон-оппа, ты за бубенцы свои не опасаешься? ЁнЭ, пошли за мороженым!

Группы поклонников 'Короны' восторженно взвывают, а щелчки затворов фотоаппаратов репортёрской братии сливаются в один бесконечный треск при виде того, как ЮнМи, с огнём в синих глазах, слегка растрёпанными ветром короткими волосами и потрясающе нежной улыбкой, оборачивается к своему жениху и, доверчиво приобняв того за плечи, ласково что-то шепчет ему на ухо. После чего, явно смутившись и покраснев, стремительным шагом начинает спускаться по лестнице в сторону Студенческого центра. Охранник и жених бросаются вдогонку. Откровенно довольный собой, ЧжуВон на бегу поворачивается вполоборота и показывает в камеры победную букву 'V'. Дикий визг счастливых фанатов закладывает уши.

Глава 24.

Основной кампус Сеульского национального университета. Полицейский офис по соседству с почтой. В это же время.

Помощник инспектора самого спокойного отделения полиции Сеула Пак УСок сидит в одиночестве за одним из столов в углу светлого помещения, заложив за голову руки и устало вытянув вперёд ноги. На мониторе перед ним мелькают изображения с нескольких камер видеонаблюдения. Одно из них выведено в центр экрана и увеличено в несколько раз.

— Хён, я принёс обед! — от входа раздаётся голос недавно взятого на службу патрульного Кан ЧанСона. — Как ты просил — твоя любимая жареная курица!

— Подожди, — нехотя поворачивает к нему голову, не меняя положения тела, УСок, — Сейчас Агдан закончит крутиться перед журналистами и можно будет спокойно поесть.

ЧанСон с большим бумажным пакетом в руках останавливается за креслом УСока и, наклонившись над плечом начальника, впивается взглядом в экран, на котором хорошо видна лидер 'Короны', устроившая фотосессию в тридцати метрах от их офиса.

— Она — красотка. Правда, хён?!

— Что, тоже вступил в ряды её фанатов? — беззлобно улыбается УСок.

— Почти, хён, — чуть нервно хихикает патрульный. — Но, ты же знаешь, у меня сегодня вечером первое свидание с твоей тонсен. Так что...

— Одно другому не мешает, — слегка усмехается УСок, — Моя тонсен со своей подругой — фанатки Агдан и уже заказали мне автографы. Надо будет найти возможность это сделать после начала учёбы.

— Думаешь, она часто будет здесь появляться, хён?

— Когда-нибудь, да будет. Мы же полицейские. Наверняка будут предупреждать, как сегодня. Ты лучше думай, чем заинтересовать мою сестру. Ты ведь никогда не был в отношениях с девушкой? — утвердительно спрашивает помощник инспектора.

— Нет, хён, — печально качает головой ЧанСон, — Это в первый раз.

— А я был трижды, — хмыкает УСок. — И поэтому, говорю тебе, парень. Готовься к трате денег и круглосуточным звонкам и СМС. Хе-хе.

— Надеюсь, она не потребует у меня таких же украшений, как у Агдан? — с тревогой в голосе вздыхает ЧанСон. — Я пока не могу себе позволить такого.

— Главное — быть предупреждённым и готовым, ЧанСон, — наставительно советует УСок. — Да не волнуйся ты так. Моя тонсен знает, что значит быть полицейским. Всё-таки, перед её глазами всю жизнь в форме ходил отец, а теперь ещё и я. Так что, у тебя есть шанс, парень.

— Я бы очень хотел ей понравиться, — с облегчением выдыхает ЧанСон и вытягивает вперёд указательный палец. — Смотри, хён, я думал, они сейчас поцелуются! Как в дораме! У всех на глазах! Что она сказала?

— Кажется, что-то про мороженое, — УСок выпрямляется в кресле и, найдя на ощупь компьютерную мышь, начинает искать другую камеру.

На мониторе становится видно, как из-за угла здания центрального административного офиса выскакивает ЮнМи и, перемещаясь зигзагами, чтобы обогнуть несколько групп озабоченных покупками к предстоящей учёбе студентов, пересекает площадь перед Студенческим центром.

— Она прошла мимо нашей двери, хён. Прошла площадь. Остановилась у входа.

— Наверное, выбирает кафе или магазин с мороженым. Поднимается наверх. Останавливается. Снова поднимается.

— Переключи на другую камеру, хён. Это же её жених. Что? Что она делает, хён? Нет!

Пакет с едой падает на пол. Полицейские с ужасом переглядываются. ЧанСон держит себя за область паха. УСок вскакивает, отбрасывая стул назад.

— Соберись, парень! — кричит он подчинённому. — Срочно вызывай сюда инспектора Пэ. Он где-то среди журналистов. Но, о произошедшем — ни слова по рации. Я — на место происшествия. Понял?!

— Понял, хён! — быстро приходит в себя молодой патрульный и начинает нажимать кнопки на миниатюрной карманной рации.

УСок, схватив со стола форменную кепку, летит к дверям.

Основной кампус Сеульского национального университета. Здание Студенческого центра. В это же время.

Кипя от злости на 'женишка', даже не заметил, как двумя прыжками перемахнул через несколько ступенек вниз и резвым сайгаком проскакал по площади перед Студенческим центром, оставляя по пути застывших с раскрытыми ртами парней и девчонок. Быстро взглянул у входа на табло с указателями, где мозг выделил ключевые строки: 'Столовая — 2 этаж. Рестораны, кафе — 3 этаж', и теперь держу путь наверх по боковой наружной лестнице — длинной, широкой и извилистой, как будто вырубленной в горной скале. А почему 'как будто'? Здание действительно утоплено в гору. Интересное архитектурное решение. Оглядываюсь и вижу, как внизу ко мне спешит 'змейка' преследователей, состоящая из ЧжуВона, ЧхольСука, ЁнЭ и особо настырных журналистов. Лицо у 'жениха' настолько довольное, что ненависть к нему вспыхивает с новой силой. Неужели он не понял по моей интонации, как был близок к удару локтем поддых, а потом добавкой коленом в пах? Меня удержало только огромное количество народа вокруг. Хотя, думаю, что именно это и заставило его поступить таким образом. Альфа-самец недоделанный. Как будто специально вредит моей репутации. Ведёт себя, словно мальчишка, дёргающий девчонок за косички в детском садике, чтобы понравиться. Не удивлюсь, если узнаю, что он пускает игрушечные кораблики в ванной. Стоп. Что?! Понравиться?! Да нет. Не может быть. Я бы заметил. Наконец-то третий этаж. Закрытая площадка с большими колоннами. Ага, за стеклянными дверями видны такие притягательные для меня кафе и магазинчики с нарисованными рожками и брикетами c мороженым. Вокруг — ни души. Вот оно — подходящее место для исполнения священной мести. 'Пепел Клааса стучит в мою грудь'. Отлично. Встаю за колонну. В стеклянных дверях не отражаюсь. Буду ориентироваться на слух. Вот и приближающиеся тихие шаги. Отсчёт. Три. Два. Пошёл.

Выпрыгиваю и с разворота наношу удар ногой. Обида должна быть смыта кровью. Получи, гад, по орехам!

Враг успел сгруппироваться и пытается подставить скрещённые руки. Но и мы не лыком не шиты. Второй удар ногой, блок пробит и ненавистный гадёныш с кряхтением падает на колено.

— ЮнМи, ты совсем озверела! За что ты ударила ЧхольСука?!

Вишу в воздухе и не могу дёрнуться. Руки зажаты в плотном захвате. Кто посмел?! ЧжуВон?! Обхватил меня со спины, поднял вверх и теперь тихо рычит в ухо. А кого я ударил? ЧхольСука? Откуда он взялся? Как я так облажался?

— Ты как здесь оказался, ЧжуВон?

— Поднялся на лифте, дурында! Успокоилась?

'Жених' ставит меня на бетон и бросается к охраннику. Какой же я идиот. Подходит ЁнЭ. Наверное, тоже вышла из лифта.

— Простите, ЧхольСук-сси. Я не хотела, — подсаживаюсь на корточки к своему охраннику.

— Уже всё в порядке, молодая госпожа, — начинает вставать тот с искажённым от боли лицом. — Хорошо, что на вас обуты мягкие кроссовки. Иначе мне пришлось бы туго. А ваша скорость стала ещё выше, — слабо улыбается охранник.

— Вы же знаете, ЧхольСук-сси, что я стараюсь заниматься почти каждый день по вашей методике, — отвечаю я, поддерживая его под руку.

— Когда вы выйдете замуж за господина ЧжуВона, мы сможем больше времени уделить спаррингам, молодая госпожа.

Вдох-выдох. Выдох-вдох. А как доволен 'жених'. Сволочь. Ну, вот. Уже и полицейский здесь. А он-то откуда узнал? Оглядываюсь. Я — кретин. В углу, над дверями висит камера. Я знаю, кто виноват в помутнении моих мозгов. Это — ЧжуВон.

— Помощник инспектора Пак! — представляется молодой полицейский. — Требуется помощь? Вызвать медиков?

Основной кампус Сеульского национального университета. Третий этаж здания Студенческого центра. Через несколько минут.

По широкому коридору, с обеих сторон обставленному хорошо освещёнными витринами небольших магазинчиков и кафе, бок о бок идут ЮнМи и ЧжуВон. Сразу за ними — ЁнЭ, позади которой держится небольшая группа репортёров.

Оставили ЧхольСука разбираться с полицией и видеозаписью, многообещающе посмотрели друг на друга с 'женихом', молча отложив разговор по душам на будущее, и бродим в поисках кафе, которое бы устроило нас обоих. Никак не можем найти искомое. То одному что-то не нравится, то другому. На самом деле, мы держим паузу на время избавления от стресса. При виде мужественно преодолевающего боль ЧхольСука, до 'женишка', наконец-то, дошло, насколько он был близок к потере функции оплодотворения и теперь ЧжуВон идёт, демонстративно стараясь даже не касаться меня локтем. ЁнЭ сзади тоже молчит, видимо, опасаясь накалить ситуацию. С трудом удерживаю себя от провокаций против 'жениха'. Неудовлетворённое чувство мести всё ещё бурлит во мне едва сдерживаемым вулканом. Так и хочется открыть клатч, достать оттуда кинжальчик, и ласково прошептать: 'Моя прелес-с-сть'. А потом посмотреть с прищуром на ЧжуВона. Этак, многозначительно. Чувствую, что после этого мне может стать очень плохо. Всё-таки, 'жених' тяжелее меня почти вдвое и сильнее, соответственно. В прямом столкновении — никаких шансов. Нет, не стоит его расстраивать. Его психика такое может не перенести. Может быть, чуть позже. При решающем разговоре. По очереди бросаем взгляды сквозь стеклянные стены и двери, смотрим на таблички с зазывающими студентов названиями, хмуро качаем друг другу головой и идём дальше. Банк, автоматы с напитками, ещё банк, канцтовары, книжный, одежда, компьютерный центр с принтерами и копирами, банкоматы, снова шмотьё, парфюмерия. Чёрт, да это же очередной торговый молл с закосом под студенческий. Хотя, тут же целый городок с общагами. Наверное, удобно для тех, кто здесь постоянно живёт. Света говорила, что с ней в комнате ещё трое. Да, делить комнату с кем-то ещё крайне плохо. По себе знаю. Так, перед нами очередное кафе с белыми пластиковыми стульями. Нет, вышагивающий рядом самовлюблённый нарцисс сюда не хочет. А, вон название ресторана. Тем более, коридор заканчивается. Всё, не могу больше. Мне требуется мороженое. Срочно. Как жаль, что не могу сейчас позволить себе пива. Перед глазами встаёт запотевший стакан с золотистым напитком и шапкой белой пены сверху. Глотаю с вожделением слюну.

— ЮнМи! ЮнМи!

— А? — поворачиваюсь я к ЁнЭ.

— Твоя песня, ЮнМи!

Бегом возвращаемся всей толпой на звук. Перед нами небольшой закуток с доской объявлений по всему периметру и телевизором сверху. Здесь уже стоят несколько человек. Увидев нас с ЧжуВоном, все расступаются, чтобы улучшить обзор. На экране я плыву наперегонки с 'женихом', бегаю по стадиону и стреляю. О, пою на десантной вышке и почти сразу на горе во время марш-броска. И присяга. Понятно. Готовлюсь, стало быть. Отлично выгляжу, кстати. А вот морпехи 1-ой дивизии под видом противника захватывают аэродром и ведут огонь из гаубиц в сторону моря. А это уже наши корабли идут к берегу. Генерал Юн ГынХо со штабом. Авиация бомбит побережье. А вот капитанша даёт нам наставления и мы грузимся в вертолёт. Вот она стоит на рампе. На её месте должен быть я. А как же замечательно я улыбаюсь в камеру: суперфото— и телегеничен. А вот и мой прыжок. И полёт в небе. О, и с земли снимали. М-да, приземление выглядит не очень хорошо. Коряво упал. Но ведь справился. А это мы трое ползём, стреляем, захватываем бункер врага и уплетаем кровавое мясо, приготовленное капралом Ко. А вот первая и третья роты летят по заливу на амфибиях, высаживаются на берег и штурмуют аэродром. Победа. Меня награждают значком стрелка-снайпера. Я — Герой! Плохо только одно. Везде рядом — он. Но почему-то вся злость на него куда-то улетучивается. Всё-таки, ЧжуВон морпех и мой старый друг. А тут два дня чуть ли не на горшок вместе ходили.

— Это был трек чжунви Корпуса морской пехоты Пак ЮнМи 'Любой ценой', — говорит дикторша и вокруг раздаются хлопки в ладоши.

— Может быть, вечером отметим наше возвращение из армии, аренду дома и твои новые песни? — шепчет мне жених на ухо, слегка наклонившись. — Ведь в 'Любой ценой' я даже снимался и помогал тебе её записывать. А в вашем доме повесил телевизор и купил диван. Приглашаю тебя в ресторан, ЮнМи. Не здешний, а настоящий. В Каннаме.

— Ты? — смеюсь я и тоже перехожу на шёпот, слегка обернувшись. — Помогал записывать? Да ты спал всю ночь. Но, предложение принимается. Думаю, СанХён даст сегодня нам отдохнуть. Только, чур, ЧжуВон. С тебя три больших кружки пива.

— Больше двух не могу, ДжеМин-сси будет против.

— Она не узнает, а я тебе взамен расскажу анекдот про коньяк и женскую грудь.

— Хорошо, — выдыхает он и начинает смеяться.

— Ну что, ударим, наконец, по мороженому, а то уже сил никаких нет терпеть, — улыбаюсь я и первым шагаю в сторону местного ресторана.

Новый дом семьи ЮнМи. Кухня-столовая. В это же время.

Мать и старшая дочь вместе с гостьей только что посмотрели новый клип Министерства обороны. СунОк, уже без пластыря на носу, вместе со Светой собираются ехать за праздничным угощением в честь сегодняшнего, такого богатого на замечательные новости, дня. Москвичку очень интересует, как выглядит и ощущается на вкус знаменитое корейское соджу. ДжеМин-сси с сомнением вертит в руках старую чугунную сковородку.

— Мама, — окликает её СунОк, — Положи сковородку на место. Я потом найду в одной из коробок и принесу тебе самый лёгкий веер. Можешь отшлёпать её им. Только в чём она виновата?

— Она не сказала мне ни слова про парашют, — сердито отзывается мама и, слегка поколебавшись, откладывает несостоявшееся орудие наказания в сторону.

— Мама, — уже со спуска в гараж кричит ей старшая дочь. — Служить в морской пехоте и не прыгнуть с парашютом — невозможно. Мы со Светой хотим попросить ЧжуВона-сси съездить завтра в парашютный клуб в Инчхоне потренироваться там на тренажёрах. Всё, мы ушли, мама.

ДжеМин-сси, слегка подумав, снова берёт в руки тяжёлую сковородку.

— Нет, хватит в доме одного морского пехотинца. Одно радует. Кажется, с ЧжуВон-сси у них всё получается как нельзя лучше.

Форум поклонников группы 'Корона'. В это же время.

(+87164;-138) Ну что, пора начинать работу. Мы должны стать первыми. Все на просмотры в 'YouTube'.

(+54382;-120) Надо решить, какой трек будет основным. Сразу три мы не потянем. Предлагаю английскую версию 'Любой ценой' — 'Whatever It Takes'. Она уже опережает 'Tu Es Foutu' и трек на корейском.

(+98261;-267) 'FAN Entertainment' объявили о концерте 'Короны' в Сеульском национальном университете 30 августа. Сразу после этого группа улетает в США.

(+69024;-97) И как мы попадём в кампус? Надо что-то придумать.

(+43628;-66) Пойдём в обход, по горам. Будем, как Агдан в морской пехоте. Или прыгнем с парашютом.

(+56214;-12) Так и сделаю. За четыре дня научусь и прыгну.

(+30219;-24) С ума сошла? Я пошутила. Лучше поучаствуй в конкурсе в морскую пехоту.

(+49233;-19) Ха-ха. А ты поверила? Смотрите, СунОк выложила на своей странице свежую фотку с Агдан. Ой, она что, сделала себе пластику?

(+34934;-97) Когда она успела?

(+38428;-99) У кого бы она ни делала пластику, я в шоке, что им удалось сделать её веки и нос такими естественными.

(+38561;-101) Поверить не могу. Может быть, это фотомонтаж?

(+99372;-291) 'FAN Entertainment' выложили новые тизеры предстоящих клипов.

(+81435;-137) Это же господин Ким ДжонХван. Он — священник? С подсвечниками? Что это значит?

(+95625;-254) Непонятно. Зато как потрясающе выглядят наши красотки, ЮнМи и ИнЧжон, рядом с машинами. Кажется, это новая модель 'KIA'.

(+54906;-391) Когда же я увижу новые клипы.

Удалено модератором.

Основной кампус Сеульского национального университета. Третий этаж здания Студенческого центра. Перед входом в ресторан 'Fluid'. В это же время.

— Господин Ким, госпожа Пак! Информационное агентство 'Sport step'! Позвольте пару вопросов!

Из бокового прохода, заставив меня с ЧжуВоном резко остановиться, выныривают девица лет слегка за тридцать и мужичок неопределяемого с первого взгляда возраста. У девицы необычная для кореянки короткая курчавая причёска в афростиле, тельняшка с длинными рукавами, словно у русского матросика и чёрные, порванные на коленях, джинсы, а у мужика в помятом сереньком летнем костюмчике камера в руках. Какие наглые репортёры. Бабища в двух шагах от меня неприятно и нагло улыбается надутыми после пластики губами, на что я в ответ угрожающе прищуриваюсь. До чего же знакомое название — 'Sport step'. Да это же они пытались раздуть скандал с судом по краже кошелька. А ведь МуРан обещала их закрыть навсегда. А они тут как тут, как черти из табакерки. И живее всех живых. Кошусь на ЧжуВона. Он же виноват, что обычно отгоняющего от меня журналюг ЧхольСука сейчас нет. Пусть отдувается. У него большой опыт. Только я раскрываю рот, чтобы попросить дать проход, как репортёрша вытаскивает из висящей на боку лимонного цвета сумки смартфон и, копаясь в нём, торопливо произносит.

— А может быть, вы хотите сделать заявление для прессы?!

— Заявление по поводу чего? — неожиданно для самого себя вырывается из моего рта.

— Никаких комментариев, ЮнМи, — сзади сразу шепчет ЁнЭ, а ЧжуВон предупреждающе берёт за локоть и начинает тянуть за свою спину. Защитничек хренов. Как будто я в этом нуждаюсь.

— Вот! — торжественно поднимает смартфон в руке журналистка. — Совершенно свежая статья известного американского журналиста. Наше информационное агентство с большим удовольствием перевело его для читателей и теперь ждёт вашего мнения о ней. Все желающие могут ознакомиться с ним на нашем сайте. А меня зовут Син ЧхонА.

— Какое может быть мнение о ещё непрочитанной статье, Син-сси? — пожимаю я плечами с недоумением.

— Приятно познакомиться, госпожа Син, — ЧжуВон уже улыбается и, проталкивает меня мимо навязчивой сотрудницы 'Sport step' в почти пустой ресторан.

Вместе с ЁнЭ подсаживаемся за один из круглых столиков, разбросанных по небольшому залу. ЧжуВон в стеклянных дверях что-то выговаривает зарывшимся в телефоны журналистам. ЁнЭ тоже достала свой. Син ЧхонА продолжает что-то втирать окружающим. Сегодня, видимо, её звёздный час. Хотя мне непонятна её радость. Статья, ведь, даже не агентства 'Sport step'. Может, она так радуется увеличению количества подписчиков? Видимо, будет ждать меня до упора. Да чёрт с ней. Тоже мне, 'акула пера'.

— Ну, что там, онни? — не выдерживаю я. — В Америке, наверняка, сейчас столько статей. Одной больше, одной меньше, какая разница?

ЁнЭ, наконец, передаёт мне смартфон и вместе, голова к голове, начинаем читать. В углу экрана большое фото, видимо, американца: лет сорока, с благородной сединой, в золотых очках и красном галстуке на фоне белой сорочки. Сразу видно, за плечами — Лига Плюща.*

Статья в свежем номере газеты 'Los Angeles chronicle'.

Литературный обозреватель Ричард Блант.

'Девочка-гений? Или...'.

ЧжуВон уже освободился и, не дожидаясь официантку, сам делает заказ у стойки. Заметно, как он спешит, но вежливо улыбается.

Та-ак. И что же тут может быть интересного?

*Лига Плюща — восьмёрка известных американских колледжей и университетов, в числе которых Гарвард, Принстон, Йель, Дартмут и т.д.

'Как всем читающим мою колонку известно, тридцать первого августа в Сан-Хосе начнётся, не побоюсь этого громкого слова, событие мирового масштаба — ежегодный конвент Worldcon*, организованный на этот раз Комитетом любителей научной фантастики Сан-Франциско, собравшим, по слухам, на проведение около полутора миллионов долларов от спонсоров. В течение недели взоры всех любителей фантастики будут прикованы к этому калифорнийскому городу, чтобы узнать имена обладателей премии Хьюго в нескольких номинациях. Я уже рассказывал вам, уважаемые читатели, о нескольких явных кандидатах на получение премий, но самое сладкое приберёг напоследок.

Ведь совсем скоро наш штат ожидает визит претендентки сразу на два титула (за лучший рассказ и лучший дебют) — крайне интересной для всех юной кореянки Пак ЮнМи...'

* Worldcon — The World Science Fiction Convention (Всемирная конвенция научной фантастики).

— Заказал вам кофе и несколько видов макаронс с мороженым, — ЧжуВон подсаживается к нам и тоже достаёт смартфон из кармана брюк. — Если что, потом закажем ещё. Что-нибудь уже узнали?

— Да, нет, спасибо, ЧжуВон-сси, оппа, — дружно, но невпопад отвечаем мы с ЁнЭ, переглядываемся и смеёмся, — Как ты смог не пустить сюда журналистов? — киваю я на толпящихся за стеклом репортёров, выцеливающих нас оттуда в камеры.

— Повесил на дверь табличку 'Закрыто' и договорился кое с кем, — довольно хмыкнув, показывает жених подбородком в сторону парня и нескольких девиц в униформе, поклонившихся нам из-за стойки бара.

И почему мне такого простого решения не пришло в голову? Всё-таки не до конца ему отшибло в армии мозги. А, может, как раз из-за этого?

— Ты гений, ЧжуВон-оппа, — говорю ему с нарочитым восхищением во взгляде.

— Надеюсь, ты будешь говорить это чаще? — посмеиваясь и ёрзая в кресле, спрашивает он в ответ.

Пф-ф-ф. Выразительно вздыхаю, вздёргиваю скептически вверх бровь и неопределённо машу рукой в воздухе. Пусть надеется. Надежда — она последней умирает. Возвращаюсь к чтению.

'...Я потратил несколько дней, чтобы собрать и проанализировать доступную информацию об этой, вне всяких сомнений, выдающейся личности...'

Ещё один 'исследователь-анализатор' нашёлся на мою голову, думаю я, скашивая глаза на 'жениха'. Сидит тут рядом такой же.

'... провёл несколько бесед с людьми самых разных профессий и они, все как один, утверждают: да, перед нами явный гений. Великолепная пианистка, прекрасный композитор, написавший несколько песен для HOT100 Billboard, вдохновенный поэт, серьёзный писатель, полиглот, да и просто — красивейшая девушка с колдовскими танцевальными движениями. Кроме того, она бесподобно сдала выпускные экзамены за старшую школу, получив максимально возможный балл, чего не бывало в истории Республики Корея. Я ничего не забыл? Если что, не забудьте напомнить, дорогие читатели, ведь ваш скромный слуга не обладает таким мощным вычислительным и запоминающим центром в голове, как у этой прекрасной юной особы.

Итак, как же это могло произойти в наше время предельно узких специализаций во всех профессиональных областях? Считается, что достичь такого универсализма совершенно невозможно. Слишком много на это надо потратить времени. Неужели прототипом своего рассказа является она сама и ей провели некую операцию на головном мозге? Звучит устрашающе, не правда ли? А может быть, это — супермутация или усиленный во много раз синдром саванта?

Я консультировался по этому поводу с самыми известными в нашей стране специалистами и все они дружно посмеялись над этими предположениями. По их мнению, Х-ген, превращающий человека в мутанта и позволяющий владеть разнообразными необычайными способностями, возможен только в фантастических комиксах, наподобие 'Людей Икс', а в реальной жизни синдром саванта (учёного), впервые описанный знаменитым доктором Дауном ещё в девятнадцатом веке, хотя и даёт гениальные таланты в живописи, музыке, литературе, математике, развивается только при острой умственной неполноценности человека. То есть, человек в личностном плане останавливается на уровне десятилетнего ребёнка. Обычно это случается или при наличии врождённого генетического отклонения или в результате травмы головы, чего как мне известно, с госпожой Пак ЮнМи не происходило. Но все специалисты ясно дали понять, что были бы совсем не против изучения организма данного человеческого индивидуума в своих лабораториях. Начиная от крови, скелетного каркаса, кожного покрова и заканчивая головным мозгом. Возможно, это дало бы колоссальный толчок развитию науки. Хо-хо, прошу простить меня, дорогие читатели, но в нашей свободной стране каждый имеет право на толику чёрного юмора...'

Кажется, меня только что назвали суперинтеллектуальным и супертворческим дауном и намекнули на встречу в подземных правительственных бункерах с маньяками в белых халатах и шприцами в руках. Почему-то по позвоночнику прокатывает холодная волна и я поднимаю глаза на ЧжуВона. Тот встречает меня ироничным хмыканьем.

— Читай дальше, 'гений-савант', — улыбается он.

Поддержал, называется. Пф-ф-ф.

'... А ведь только что госпожа Пак получила звание уоррент-офицера корейской морской пехоты, потратив всего пару дней, тогда как у многих на это уходит иногда по двадцать лет службы. Так что наверняка она проходила там доскональный медицинский осмотр, который установил наличие у неё отменного здоровья, да и в своих интервью госпожа Пак ЮнМи совершенно не похожа на человека, страдающего аутизмом, и поэтому это позволяет сделать определённые выводы. Ведь призыв в армию несовершеннолетней девушки был осуществлён по указу госпожи Президента Республики Корея Пак КынХе накануне гастролей в США и проведения конвента Worldcon. Нет ли тут некоей связи? А есть ли связь между выигрышем корпорацией 'Sea group' контракта на сорок миллиардов долларов и получением госпожой Пак ЮнМи правительственной награды 'Орден Яшмовой короны'? Пока вашему покорному слуге известно только одно: госпожа Пак ЮнМи — невеста младшего наследника этой корпорации и одновременно усыпанная всевозможными почестями на Родине персона, близкая к Президенту страны...'

Это он меня и к контракту семейства ЧжуВона привязал, и к Президентше? Вижу, как начинает хмуриться 'оппа'. Ну, а что, мне одному что ли за всех страдать? Пусть бабуля МуРан тоже понапрягается.

'... Увы, но я специалист лишь в литературе и поэтому берусь судить только в этой области. О музыкальной, да и об остальных сторонах её творчества, я уверен, скоро выскажутся другие люди. Внимательно прочитав, а затем и перечитав 'Цветы для Элджернона', мне сразу бросилась в глаза великолепная стилистика этого рассказа. Но я сразу отметил для себя, что где-то уже это встречал. По крайней мере, очень похожее. И подумал, а нет ли здесь использования талантливой девушки втёмную? Признаю сразу, подняв руки вверх, что это лишь лично моё мнение, которое может не совпадать с мнением редакции. Но, очень уж этот рассказ напомнил мне потрясающий роман великого Дэвида Макгрегора 'Обрыв у пшеничного поля', ставший иконой для движения хиппи в шестидесятых. Что, если наш гуру, живущий в полной глуши и не дающий никаких интервью, позволил себе опять воспарить над толпой и выдать новые идеи, которые снова смогут увлечь нашу молодёжь? Если это так, то я прошу вас, уважаемый Дэвид, выйти на свет из тени, признать своё авторство и избавить бедную девушку от придумывания ответов в её интервью. Тем более, это может отразиться негативно в процессе голосования на присуждение премии Хьюго. Не хотелось, чтобы это стало ударом для такого молодого дарования. Но, повторюсь, это лишь моё скромное мнение...'

И тут обосрал 'красавец'. Кажется, меня назвали подставным автором и пообещали натравить до кучи музыкальных критиков. Плотно сжимаю губы. Официантка приносит кофе и макаронс. Не глядя, беру с тарелки десерт и со злобой откусываю. Персиковое мороженое, растаяв во рту, приятным сиропчиком падает в желудок и слегка разгорячённая прочитанным голова начинает остывать.

'...Уже готовясь сдать свою статью в набор, мне сообщили компетентные знакомые, что в Пентагоне и Белом доме недовольны тем самым сорокамиллиардным контрактом Министерства обороны Кореи с компанией 'Sea group corporation' на поставку военных кораблей различных классов. Там считают, что в свете вызовов, бросаемым Америке в тихоокеанском регионе Китаем и Россией, было бы намного лучше, если бы сумма, равная годовому оборонному бюджету Кореи, пусть и растянутая на восемь лет, пошла на увеличение расходов по содержанию наших военных баз. Тем более, что сама Корея пока не владеет в должной мере необходимыми технологиями по строительству современных кораблей такого класса, как подводные лодки, фрегаты, эсминцы противоракетной обороны и авианесущие корабли. Было бы намного лучше пустить эти средства на увеличение обороноспособности наших войск на территории Республики Корея, как гарантов безопасности в условиях неразрешённого конфликта с КНДР, обладающим к тому же ядерным оружием. Говорят, что уже завтра Вашингтон потребует от Сеула повысить свою долю в ежегодных расходах на содержание наших баз с нынешних восьмисот семидесяти миллионов долларов до пяти миллиардов ...'

'...Всегда ваш, Ричард Блант.'

Простите, и часовню тоже я развалил? Да я суперкрут. Чего я только не натворил. Дожёвываю остатки, делаю глоток кофе и блаженно откидываюсь на спинку кресла. Хорошо. Одновременно гудят смартфоны у меня, ЁнЭ и ЧжуВона. Я даже догадываюсь, кто звонит. А не попросить ли мне ЧжуВона заказать ещё порцию? Ладно, отвечу на звонок.

— Анньён, сабоним.

— Где ты? Хотя не отвечай. И так знаю, — слегка нервозно говорит СанХён.

— Вы освоили наблюдение на расстоянии и сквозь стены, сабоним? Это же фантастика. Или отсюда ведут прямой репортаж? — поворачиваюсь лицом к двери, улыбаюсь и машу ручкой.

— Адж-ж, я закончил переговоры с ректором и сижу в машине на выезде из кампуса. Да, репортаж ведут и КиХо уже скинул мне запись. Доложил?

— Доклад принят, сабоним, — шутливо отвечаю я и со всей возможной вежливостью и серьёзностью в голосе добавляю. — Слушаю вас внимательно.

— Я всё-таки займусь твоим воспитанием по настоящему, раз ДжеМин-сси не хочет этого делать сама. Бросай всё и езжай в агентство. Никаких интервью журналистам. Встретимся в моём офисе. Поняла?

— Конечно, сабоним.

СанХён отменяет звонок, а я перевожу взгляд с ЧжуВона на ЁнЭ и обратно, тоже закончивших свои телефонные разговоры и стоящих рядом. Кладу локти на стол, переплетаю пальцы и укладываю на них подбородок.

— Оппа, может, ещё по мороженому? — прошу 'жениха', хлопнув разок глазками.

— ЮнМи, главный менеджер КиХо сказал, что господин президент СанХён будет ждать нас в своём кабинете, — ЁнЭ пытается наставить меня на путь истинный и заставить выполнить распоряжение начальства.

— А у вас, господин младший наследник корпорации 'Sea group' тоже есть что сказать мне?

— Сестра сообщила, — усмехается 'жених', — Что у неё по спецзаказу готов новый плюшевый голубой дракон. Надо будет забрать его и вручить тебе.

— Так чего ты стоишь? — оживаю я. — Отметим это ещё одним кофе. Иди заказывай.

Разлепляю пальцы и снова откидываюсь в кресле, скрестив руки на груди.

— Когда Агдан ест мороженое, — с пафосом заявляю я, подняв повыше подбородок. — Весь мир может подождать. Онни, не стой, садись.

ЧжуВон, покачав головой, подзывает рукой официантку. ЁнЭ, тяжело вздохнув, присаживается рядом.

Глава 25.

Калифорния. Пасадена. Пригород Лос-Анжелеса. 23 часа. Время в Сеуле 16 часов.

Хорошо заметные в тёмно-синем, почти чёрном ночном небе звёзды. Внутренний дворик одноэтажного уютного особняка, выстроенного в испанском стиле, с бледно-розовой штукатуркой стен, арочными окнами и колоннами, удерживающими крышу открытого с трёх сторон портика. Крупная средиземноморская керамическая плитка кремовых оттенков. Зелёный подстриженный газон. На площадку между домом и небольшим бассейном льётся желтоватый свет из широкого окна гостиной. Перед тоже слегка подсвеченным по бортику бассейном стоят два шезлонга из плетёного коричневого ротанга. Между ними — низкий белый чайный столик, на котором стоит ведёрко с бутылкой шампанского, пепельница, пачка сигарет, зажигалка и пустой фужер. В одном из шезлонгов, в синем махровом халате и с планшетом в руках лежит мужчина азиатской внешности. Над поверхностью воды, на самом конце упругой доски трамплина для прыжков сидит с бокалом в руке одетая в сиреневый закрытый купальник черноволосая девушка. Она мечтательно смотрит в звёздное небо, покачивая ножками и делая редкие глотки из фужера.

— 'Смит', — окликает её мужчина. — Подойди. Надо будет поработать.

Девушка делает последний глоток, встаёт на доску и со смехом бросает пустой фужер в сторону мужчины.

— Держи, 'Янг'!

Мужчина, едва приподняв кисть руки, легко ловит летящий предмет и ставит его на столик. Девушка, по стройной фигуре которой заметно её увлечение спортом, изящно подпрыгнув на трамплине, совершает двойное сальто и без всплеска уходит под воду.

Там же. Через несколько минут.

Девушка, накинув такой же халат, как у мужчины, устроилась в соседнем шезлонге и рассматривает свой смартфон.

— Запомнила? Никакой самодеятельности. В дом не лезть. Заказчик просил выяснить только одно — кто за ним стоит. Не хотелось бы перебегать друг другу дорожки.

— Это я могу узнать и отсюда, — кивает девушка, — Не думаю, что у него стоит какая-то серьёзная защита на домашнем компьютере.

— А если стоит? А если серьёзная? — выдохнув в воздух сигаретный дым, интересуется азиат.

— Всё-всё, я поняла, мы профессионалы. Уже иду, — машет рукой девушка и, встав на ноги, подходит к мужчине, чтобы присесть рядом с ним на краешек шезлонга.

— Она мне всё больше нравится, 'Янг', — тихо говорит она, чуть наклонив голову, — Я как будто вижу в ней отражение самой себя. Никто не любит мороженое так же сильно, как я и она. Не вздумай принимать заказ на её устранение, если он поступит.

— Иногда у нас нет выбора, 'Смит', — выпускает очередное дымное колечко вверх азиат.

— Я сказала — ты услышал, — выдыхает предупреждение брюнетка и, внезапно рассмеявшись, меняет тему. — А всё-таки, признайся, капитан, почему ты не исключил меня тогда из группы? Я ведь не смогла с первого раза заложить учебную взрывчатку под корабль? Влюбился, да? Признайся.

— Мне понравился твой удар электрошокером прямо в нос той акулы, которая тебе мешала, сержант. Поэтому удалось отстоять тебя тогда перед руководством, — пряча улыбку, мужчина отворачивается от девушки, чтобы погасить сигарету в пепельнице. — И я не влюблён.

— Это мы ещё посмотрим, — с этими словами девушка встаёт и, на ходу снимая халат, уходит в дом, провожаемая внимательным взглядом мужчины.

Через несколько минут слышится звук открываемой двери гаража и фыркание спортивного двигателя.

Малый кабинет для совещаний Президента Республики Корея. Голубой дом. Чуть позже.

Во главе овального стола из светлого дерева сидит Президент Республики Корея госпожа Пак КынХе. Вокруг — несколько основных министров правительства, уткнувшихся в блокноты для записей. Премьер-министр, занятый ликвидацией последствий стихийного бедствия в столице, отсутствует.

— Что ж, господа, — начинает речь Пак КынХе. — Подведём черту. Наша задача — усидеть на нескольких стульях разом. Первое. Поскольку срок действия Соглашения по специальным мерам* заканчивается тридцать первого декабря 2019 года, предлагаем начать переговоры об изменении суммы за год до этого — то есть, тридцать первого декабря 2018 года. В запасе у нас будет два с половиной года для подготовки.

Второе. Пойдя навстречу нашим союзникам, предлагаем компании 'Sea group' тридцать процентов стоимости контракта, то есть двенадцать миллиардов долларов, отдать на субподряд соответствующим американским компаниям. Что ещё, господа?

Министр экономики поднимает руку.

— Говорите.

— У президента 'Sea group' Ким ДонВука уже возникли сложности с субподрядчиками. Никто не решается приступать к работе, пока у его наследника такая 'сложная' невеста. А что будет, когда он обратится к американцам? Ким ДонВук просит разрешения объявить о расторжении помолвки.

— У нас здесь что — центр регистрации браков? — хмыкает госпожа Президент, — Ему требуется отдельное разрешение? Боится потерять лицо? Мы тут все теряем лица, но терпим это ради будущего нашей страны. Вот пусть и семья Ким тоже сделает это и возьмёт на себя часть ответственности. Меня в данном случае будет волновать только безопасность Агдан, но как я знаю, этот вопрос уже решён. Так, господин министр обороны?

— Полковник Хон СонМин твёрдо заверил меня в этом, госпожа Президент.

— Отлично. Можно заканчивать, господа. Завтра в это же время встречаемся вновь. От министерств экономики и культуры я жду сумму ожидаемого дохода от k-pop в мире. Все свободны, кроме директора Национального агентства разведки.

Там же. Чуть позже.

...— Генерал Им ЧхеМу категорически отверг наше предложение, госпожа Президент, а полковник Хон СонМин прямым текстом заявил, что если заметит кого-то из наших людей рядом с Агдан, лично открутит ему ... хм. Она и так состоит в штате их разведки, а её лояльность не вызывает никаких сомнений.

Президент задумчиво хмурит брови.

— Хорошо, директор, — нарушает он затянувшееся молчание. — Тогда ваша задача остаётся прежней — определить, насколько случайной или неслучайной была эта скоординированная атака. Вы свободны.

— Слушаюсь, госпожа Президент.

Дождавшись, когда начальник разведки закроет за собой дверь, Пак КынХе, достаёт из сумочки смартфон.

— СунСиль, жду тебя в своём кабинете.

*Соглашение по специальным мерам (Special Measures Agreement или SMA) определяет, какую сумму в год Сеул должен заплатить за пребывание американского контингента численностью 28,5 тысячи человек на территории Корейского полуострова.

Коридор перед входом в приёмную президента 'FAN Entertainment' СанХёна. Позже.

Спешу к СанХёну. Он, правда, знает, что я вынужден слегка задержаться. Потому что ЧжуВон решил уже перед выходом к журналистам поинтересоваться, в чём я соизволю пойти с ним вечером в какой-то пафосный кабак. Я спокойно ответил, что в том же самом, в котором был с ним на реке Ханган. Тут ЁнЭ сделала мне большие глаза и до меня дошло, что такие звёзды, как я, в присутственные места дважды в одно и то же не наряжаются.

Пришлось звонить СунОк, которая вместе со Светой уже затаривалась продуктами и, наверное, спиртным к празднованию моего клипа. Как только она услышала, что надо будет помочь спустить денег с карточки, у меня чуть не разорвалась барабанная перепонка от её радостного визга. Пришлось сказать, что ей тоже можно будет что-нибудь прикупить. Заодно перевели обещанные денежки на подарок ЁнЭ — на беговую дорожку.

Встретились всё там же, в покрытом рыбьей чешуёй здании 'The galleria' в Апкучжоне — главном центре супердорогого шоппинга Каннама.

Не теряя времени, в темпе перемерял несколько комплектов, из которых ЧжуВон остановил свой благородный выбор для меня на одном — серовато-синей блузке с серебристыми звёздочками и тоже синей, чуть расклёшенной юбкой-шортами до середины бедра. Не знаю, почему он выбрал это, может, под цвет костюма. ЮнМи всё идёт и сидит идеально. А я решил и те комплектики, которые 'женишку' не понравились, оставить. А то нечего девчонке надевать. Между делом смотрел, что там примеривали СунОк и Света.

Глаза выпадали от столь приятного зрелища. ЧжуВон тоже оценивающе щурился и давал им полезные советы. Но, мне было некогда и пришлось девчонок там оставить и мчаться в агентство, чтобы не огорчать СанХёна. ЁнЭ тоже отправилась к нам домой за побрякушками, подаренными ЧжуВоном. Блин, опять буду выглядеть как рождественская ёлка. А сам 'великий манипулятор' поехал за плюшевым драконом.

Не отпускают мысли о прочитанном в статье. Похоже, здесь был свой Селлинджер, написавший 'Над пропастью во ржи'. Блин, ничего не слышал об этом Дэвиде Макгрегоре с его 'Обрывом у пшеничного поля'. Надо полистать в Сети. Только время бы найти. А если так же будет с музыкалкой? Интуиция молчит, подсказок нет. Ладно, один раз живём. Хм. М-да. Кажется, это не про меня. Кто-то звонит. Останавливаюсь. Вот же не было печали. Сатана наяву.

— Здравствуйте, госпожа МуРан.

— Здравствуй, ЮнМи, — сладким голосом здоровается старая змея. — Ты просто расцвела в последнее время. Везде, где тебя ни вижу, не могу не восхищаться. Даже в этом новом клипе, про армию.

— Спасибо, госпожа, — напускаю я, свою очередь, в тон ответного мёда, — Скорее всего, вам показалось, но, благодарю.

— Нет, ЮнМи, мне не показалось. Рядом с тобой мой драгоценный внук стал выглядеть серьёзнее и представительнее.

— Что вы, госпожа, — горячо протестую я, — Здесь точно нет моей заслуги. Возможно, армия оказала на него положительное влияние? Всё-таки, там заставляют почувствовать ответственность не только за себя, но и за других.

— Не надо казаться скромней, чем ты есть на самом деле, ЮнМи, — усмехается в трубку МуРан. — Таким внук стал после твоего возвращения с Чёджу и встречи с ним в ресторане на реке. А уж сколько он здесь рассказывал про вашу совместную службу в армии. Я никогда не слышала от него такого количества слов подряд. Он, буквально, не замолкал.

— Ха, — не выдерживаю я и отпускаю смешок, — Это, вероятно, была сплошная нецензурная лексика, госпожа. Я угадала?

— Ха-ха-ха, — ответно, уже в полный голос смеётся МуРан, — А вот здесь ты ошибаешься, ЮнМи, нецензурщина иногда проскальзывала, но, в целом, его речь о тебе была абсолютно положительной.

И почему я не верю этой старухе? Да потому что врагу нельзя верить. Но, ведь если я считаю ЧжуВона своим старым другом, а эта ехидна его бабуля, то... А ничего. Бабуля — гадина, а ЧжуВон сам по себе, отдельно, и на него мы ещё посмотрим. Не могу определиться до конца, как к нему относиться. Вроде бы стольким навредил мне в прошлом, но и скольким помог. А сейчас, в армии, разве он не был всё время рядом? Подсказывал, показывал, учил. Даже форму погладил в последний день. И ботиночки мне начистил.

— Это, м-м..., — мычу я, подбирая слова, — Это слегка неожиданно для меня, госпожа.

— Это абсолютная правда, ЮнМи, он очень хорошо к тебе относится — уже серьёзно говорит 'бабуля'. — А ты хотела ему так тяжело навредить.

Что, уже стуканул козёл?

— Это он вам сказал, госпожа? — начинаю злиться я.

— Нет, что ты, ЮнМи, напарник ЧхольСука обязан был доложить начальнику службы безопасности о произошедшем.

— А, — слегка успокаиваюсь я. — ЧжуВон это заслужил, госпожа. Он уже во второй раз переступил черту. Я не смогла выдержать.

— Приобнял за талию? Ты плохо разбираешься в мужчинах, ЮнМи. Я видела этот эпизод в новостях. Тот, где ты на ступеньках Университета позируешь журналистам. Ты, наверное, не до конца понимаешь, как ты воздействуешь на окружающих. Естественно, ЧжуВон, как твой жених, не выдержал чужих взглядов и решил показать всем, что ты его невеста и принадлежишь ему. Это обычная мужская психология, ЮнМи.

Заклеймил, значит. Сволочь.

— Но, я же айдол, госпожа. Это — моя работа.

— Вот в этом и заключается главное противоречие.

Сам знаю. Не создан я для изображения 'невесты'. Пусть и фальшивой.

— И что теперь, госпожа? Может быть, мне нужно как-то отблагодарить ЧхольСук-сси? Я, правда, уже извинилась перед ним.

— Подожди, ЮнМи. ЧхольСук получит свою компенсацию от нас. За это можешь не волноваться. Сейчас дело касается другого.

Кажется, серьёзности в её голосе ещё прибавилось. Неужели ещё что-то придётся сделать для этой семейки? Надоели. Терпение, Серый.

— Слушаю вас, госпожа.

— Завтра пресс-атташе компании 'Sea group' объявит о расторжении вашей помолвки.

Что?! Йуху-у! Слегка подпрыгиваю на месте от радости. Спокойно, Серый.

— И что это значит, госпожа? Наш договор с вами заканчивается? А почему?

— Да, ЮнМи, наш с тобой договор заканчивается и семья Ким прекращает с тобой все официальные отношения. Это связано с... производством компании, ЮнМи.

Знаем мы это 'производство'. Видимо, дело в той статье, в которой написали про контракт на сорок миллиардов. Скорее всего, отношения со мной будут мешать его выполнению. Прекращают все официальные отношения. Понятно, минивен заберут и охраны не будет. Жаль, привык я к ЧхольСуку.

— Но..., — хочет продолжить МуРан и задумывается.

— Но...? — решаю уточнить я.

— С тобой остаётся мой внук — ЧжуВон. Он же прикомандирован к тебе Корпусом морской пехоты, на которую мы, при всём желании, повлиять не можем.

Действительно. ЧжуВон остаётся. Только в качестве кого? Как там сказала капитанша Мун — 'он ваш щит и меч'? Телохранитель, что ли?

— Слушаю вас, госпожа.

— Я надеюсь, что пока вы вместе, ты будешь сдержанней к нему и не позволишь себе таких крайних мер, как сегодня, ЮнМи. Мне всё-таки хочется когда-нибудь увидеть правнуков.

— Кхм, кхм, — задумчиво откашливаюсь и отвечаю. — Я постараюсь, госпожа.

— Я уверена, что ты приложишь все усилия к этому и ЧжуВон останется жив рядом с тобой, ЮнМи, — довольным голосом начинает быстро говорить МуРан. — В обмен на это я предлагаю тебе следующее. Я нанимаю модного дизайнера и он за наш счёт обставляет ваш новый дом мебелью. В пределах разумного, конечно. Как тебе моё предложение, ЮнМи?

Попробуй ей откажи. Предупрежу СунОк, чтобы не заказывала каких-нибудь золотых унитазов и балдахинов. Думаю. Дышу в телефон. Тяну время. Набиваю себе цену.

— Я согласна, госпожа, но с одним уточнением.

— Конечно, ЮнМи. Я записываю.

— Надо будет купить и поставить кошачью дверь.

— Ха-ха-ха. Это обязательно сделают, ЮнМи. Если у тебя будут ещё какие-нибудь пожелания, скажи о них ЧжуВону, а он передаст их мне. Так, значит, мы договорились, ЮнМи?

— Договорились, госпожа.

— Анньён, ЮнМи.

— Анньён, госпожа.

Так, вот я и свободен! Почти. Стоп, а как же сегодняшний поход в ресторан? Я уже настроился на пиво. А, так ведь объявление о нашем разрыве будет только завтра. Значит, сегодня ЧжуВон ещё жених и должен выполнить своё обещание. А как быть с обручальным кольцом и прочими бирюльками? Неужели придётся вернуть? Кажется, сердце останавливается от горя. ЮнМи мне не простит, если я всё отдам обратно ЧжуВону. Вхожу в приёмную на ватных ногах.

— ЮнМи, на тебе лица нет. Может, налить воды? — бросается ко мне секретарша.

— Нет, всё в порядке, — отмахиваюсь я. — Надо немного посидеть.

Открываю дверь и устало падаю на ближайший мягкий стул. Слышу, как СанХён громко орёт секретарше.

— Принеси воды! Быстрее!

Кабинет президента 'FAN Entertainment' СанХёна. Почти сразу.

СанХён, заложив за спину руки, беспокойно прохаживается вдоль стола, за которым безжизненно сидит, понуро опустив плечи и уткнувшись невидящим взглядом в стоящий перед ней стакан воды ЮнМи.

— Выпей, — не выдерживает СанХён, — Или мне самому тебе залить в рот?

ЮнМи поднимет к нему серое от переживаний лицо и тихо шепчет.

— Мне надо пива, сабоним.

Слегка посомневавшись, СанХён сам идёт в приёмную и, вернувшись через минуту, протягивает ЮнМи новый стакан, наполовину наполненный золотистой жидкостью с тонким слоем пены сверху.

— Пей!

ЮнМи, с жадностью схватив стакан и в два глотка осушив содержимое, возвращает его президенту.

— Ещё, сабоним!

— Обойдёшься! Вижу, у тебя уже и щёки порозовели. А то сидела тут, как смерть. Я уже хотел скорую вызывать.

— Это жестоко с вашей стороны, сабоним, — возмущённо смотрит снизу вверх на президента ЮнМи. — Это издевательство — дать больному вместо положенного количества такую смехотворную дозу.

СанХён, успокоенно улыбнувшись, возвращается на своё любимое кресло и довольно откидывается на его спинку.

— А представь, как страдаю без пива я, — добродушно говорит он не отводящей от него злобного взгляда ЮнМи. — А ведь бывало... Адж-ж-ж. Так что спаиванием несовершеннолетних я заниматься не собираюсь. Считай это гомеопатией. А раз выздоровела — замолчи. А то — что?

— А то что?! — не собирается сдаваться ЮнМи.

— А то — штраф. Боль-шой, — медленно, по слогам выговаривая каждое слово как неразумному ребёнку, произносит СанХён.

В кабинете наступает молчание. Две стороны не отводят глаз друг от друга. Взгляд ЮнМи предельно откровенно выражает мнение об умственных способностях руководства и обещание в скором времени отомстить. Во взгляде СанХёна выражается вся спокойная мудрость прожитых им лет.

— Разговаривала с госпожой МуРан? — нарушает молчание СанХён.

ЮнМи молча кивает.

— Она мне звонила перед твоим приходом, так что я всё знаю. Переживаешь? — со всей возможной добротой спрашивает президент.

ЮнМи снова кивает, не раскрывая рта и не отводя негодующего взгляда от 'любимого' президента.

— Из-за расставания?

В глазах ЮнМи появляется задумчивость. Она пожимает плечами.

— С ним? — решает уточнить СанХён.

— С кем — с ним? — чуть задержавшись, отвечает вопросом на вопрос ЮнМи.

— С господином ЧжуВоном, само собой, — СанХён выпрямляется, кладёт локоть на стол, подпирает щёку ладонью и мечтательно устремляет взгляд в потолок, не замечая, с каким возмущением на него смотрит его айдол. — Заметна между вами химия, когда вы рядом. Буквально бурлит. Эх, когда-то и я был молод и влюблён. Так что могу вас понять. А не провести ли мне аукцион между претендентами? Выставить начальную сумму, скажем, в двести, нет, в триста миллионов долларов, в результате получить за тебя пятьсот, или даже шестьсот, продать агентство и спокойно отойти от дел. А ведь это неплохая идея. Как ты считаешь, ЮнМи? — возвращает он свой взор к подчинённой.

— Вы не посмеете! — ЮнМи, со скрежетом отодвинув от себя стул, уже стоит и яростно сверкает в него синими глазами.

— Захочу — посмею, — спокойно отвечает СанХён и немного повышает голос. — Садись. Не только тебе аукционы проводить можно. Сядь, я сказал.

ЮнМи медленно опускается на стул, не глядя придвинув его себе под зад рукой.

— Вот так, — удовлетворённо произносит СанХён и складывает руки на столе, — А теперь слушай и запоминай, чтобы потом было меньше вопросов. Первое. Пока я здесь, живой и здоровый, ничего тебе не грозит. Я это обещал дяде Хвану. А второе. Как предполагают на самом верху, — поднимает он руку и пальцем показывает вверх. — Та крыса, что подбросили твоей маме, была предупреждением в наш адрес от основных конкурентов Sony на музыкальном рынке. Скорее всего, они сильно недовольны, что нам удалось, благодаря тебе, отхватить большую долю в Штатах. А поскольку мы не отказались от гастролей, вот и выкатили эту статью.

— А кто конкуренты? — заинтересованно спрашивает ЮнМи.

— Ты умная, у тебя теперь есть Интернет, прочитаешь, расскажешь мне, сравним мнения. А теперь идёшь к группе, проверяешь, как у них идут дела, возвращаешься и докладываешь всё мне лично. Потом придёт твой ненаглядный, подарит тебе эту... этого... этого дракона и свободна до десяти утра. Поняла.

— Поняла, сабоним.

— Действуй.

СанХён с усмешкой наблюдает, как ЮнМи деятельно рвётся к дверям, кипя энергией.

— ЮнМи, не забудь почистить зубы, — добавляет он вслед.

— Конечно, сабоним! — раздаётся уже из-за закрывающихся дверей.

Музей агентства 'FAN Entertainment'. Вечер.

Под камерами операторов агентства ЮнМи и ЧжуВон, стоя бок о бок и вместе держа в руках гигантского плюшевого дракона, проводят очередную фотосессию. Синяя классическая тройка-костюм ЧжуВона и серовато-синий наряд ЮнМи прекрасно сочетаются с синевато-сиреневыми оттенками раскраски воинственного дракона — символа 2-ой дивизии Корпуса морской пехоты.

Дождавшись, когда помощники заберут у них зубастое чудо-юдо, парочка позирует, уже взявшись за руки и плотно прижавшись друг к другу. Никто не замечает, как на мгновение острая шпилька туфли ЮнМи впивается в носок ботинка ЧжуВона. Находящийся в настоящий момент на выполнении особо важного задания по защите Агдан, действующий морской пехотинец ни единым жестом не показывает степень испытанной им острой боли и его почти профессиональная улыбка продолжает сверкать в камеры отработанным движением губ.

Стоянка перед агентством 'FAN Entertainment'. Позже.

Молча идём с ЧжуВоном к машине, держась ладонями. Медленно. Это он удерживает меня от падения, которое может произойти от попадания шпильки в какую-нибудь расщелину в асфальте или дорожной плитке. Заботится. И почему мне это напоминает выгул какой-нибудь породистой борзой на поводке на элитной собачей выставке? Удивляюсь. И до чего же неудобны эти высокие каблуки на асфальте. Орудие инквизиции какое-то. Постоянно вниз посматриваю, чтобы не споткнуться. Если бы не знал, что впереди ждёт халявная жратва и пиво, ни за что бы не согласился их обуть. И цацками яркими опять весь сверкаю. Кажется, что самого ослепляют. Зато в душе так от них тепло и радостно. Эх, любит ЮнМи золотишко с каменьями и на меня это передаётся. Как же избавится от этого наваждения? И в руке чемоданище серый, который по ошибке называют женской сумочкой. Тоже 'жених' навязал. Ничего не смог с этим поделать. Без всякого успеха показывал ему на разные удобные небольшие клатчи и не убедил. И не отдашь ему теперь, сославшись на усталость, этот кожаный саквояж, словно наполненный свинцовым ломом внутри. Ибо сумочка — это святое и должна она быть только в слабеньких женских ручках. Убил бы того, кто это придумал. Интересно, ЧжуВону больно сейчас или нет? Всё-таки, я чувствительно ему на ногу наступил. А он в ответ только сильнее мне руку сжал. Значил, задел. Мелочь, а приятно. Главное, не забыть, что бабуле его обещал поберечь внучка. А то расстроится ещё старушка в случае преждевременной кончины любимца и останется наш домик без модного дизайнера и новенькой мебели. Ещё и меня могут где-нибудь в сырой землице прикопать или в воде притопить. Тут побережье длинное. А ночи тёмные. Кстати, пока мы наедине, надо подготовить 'оппу' к предстоящей беседе. Пришла пора расставить все точки над 'i'.

— ЧжуВон-оппа, нам надо с тобой серьёзно поговорить, — обращаюсь я к 'жениху', чуть потянув его за ладонь.

— Мне нужно опять сходить купить для тебя прокладки? — поворачивает ко мне голову тот с усмешкой, — Или пришла пора теста на беременность?

— Что?! О чём ты?! — с возмущением вскидываю я голову и начинаю понимать, что именно этого он и добивался. — А-а, у тебя большой парижский опыт.

— Парижский опыт здесь ни при чём, — насмешливо кривит губу ЧжуВон. — Просто я подумал, что после наших тесных объятий ты решила, что уже забеременела. Разве не из-за этого ты с такой силой чуть не проткнула мой ботинок?

Шутник хренов.

— Хочешь ещё разок? — мягко улыбаюсь я.

— Если ты про объятия, то я 'за', — нагло ухмыляется 'женишок', — А если про подлый удар шпилькой — 'против'. Всё-всё, я сдаюсь, — поднимает он вверх свободную левую руку, заметив что-то в моих глазах. — Кстати, пришлось одолжить у деда его машину. В 'Феррари' не смогут влезть твоя сестра и менеджер, которые иногда ездят с тобой. Так что теперь будем пользоваться другой. Вон той, — кивает он в сторону серебристого 'Мерседеса'.

Хм. Кажется — это 'Mercedes E 200'. Уточню потом комплектацию. Но, в любом случае сойдёт за служебный. А с кем это стоит ЧхольСук? Незнакомый мужик. На вид — чуть за тридцать. Короткая стрижка. Свободный тёмно-серый пиджак. Деревянная прямая спина. Наверняка, бывший военный. Утомили они.

— Госпожа чжунви, позвольте представиться, — козыряет он, дождавшись, когда мы подошли. — Я тоже чжунви в отставке. 1-ая дивизия Корпуса морской пехоты. Моё имя Хван ЁХан. С завтрашнего дня мы берём на себя вашу охрану.

— Извините, чжунви, — показываю я на занятые руки. — Не могу отдать честь в ответ. Поэтому — приятно познакомиться. А это — господин Ким ЧжуВон.

— Честь имею, господин Ким, — кивает Хван и снова обращается ко мне. — Предлагаю встретиться завтра утром у вас дома и обговорить всё, касающееся вашей охраны, там.

— В девять часов вас устроит? — отвечаю я.

— Разумеется. Честь имею, госпожа Пак, — снова подносит он ладонь ко лбу.

— До свидания, господин Хван, — хором прощаемся мы с ЧжуВоном.

Проводив нового охранника задумчивым взглядом, ЧжуВон распахивает передо мной заднюю дверь машины. Наконец-то. Забрасываю вперёд монструозную сумку и боком, проклиная мерзкие неудобные туфли, залезаю на сидение. Меня ждёт пиво!

Глава 26.

Форум поклонников группы 'Корона'. В это же время.

(+54218;-5) Что происходит? Объясните, кто поумней.

(+57321;-6) Написал в личке. Кажется, нашу Агдан решили лишить премии Хьюго.

(+50314;-19) Но за что?!!

Удалено модератором.

Удалено модератором.

Удалено модератором.

Удалено модератором.

Аккаунт удалён.

Удалено модератором.

(+52804;-57) Смотрите новости. Кажется, репортёры подслушали две новых песни 'Короны'. Обалдеть, до чего технологии дошли. Неужели я дождался соло ХёМин и КюРи?

(+36760;-89) Что там сложного в технологиях? Направили мощные микрофоны на открытое окно студии звукозаписи в удачный момент. Кажется, президент СанХён будет злиться.

(+15931;-128) КюРи поёт на японском? Я — против.

(+16806;-143) А почему ты 'против'? Видимо, готовят что-то новое на следующие гастроли. Да там и не разобрать ничего толком.

(+27612;-122) Не скажи. Там неплохо слышны мелодии и даже отдельные слова.

Удалено модератором.

Удалено модератором.

Округ Каннам. Район Самсон-дон. Площадка перед входом в небоскрёб Trade Tower. Позже.

Четырёхступенчатый небоскрёб Trade Tower — одно из самых высоких зданий Южной Кореи, построенное в далёком уже 1988 году. Входит в состав Всемирного торгового центра в Сеуле. Является настоящей визитной карточкой округа Каннам.

К центральному подъезду одного из самых известных зданий Сеула подъезжает серебристый 'Мерседес'. Задняя дверь раскрывается и из неё выпрыгивает ЧжуВон. Обежав машину сзади, он протягивает руку ЮнМи, тоже открывшей дверцу со своей стороны, чтобы помочь ей выйти. В сопровождении 'жениха' одна из самых известных айдолов страны выходит на мостовую. Внезапно раздаётся жуткий сухой треск и ЮнМи падает на одно колено. ЧжуВон с ужасом смотрит на её ногу.

Вот чёрт. Неужели это случилось? Шпилька застряла в выбоине и сломалась. Как чувствовал неладное. Уронил в сторону сумку, ударился коленом о мостовую и разглядываю сломанный каблук. Кажется, и стопу потянул. Рядом уже ЧхольСук, а я, встаю, опираясь на руку ЧжуВона. Плевать на обувь. Главное — что у меня с ногой? Так, на колене — небольшая царапина. Это терпимо. А ниже? Кручу стопой в разные стороны. Нет, показалось. Кажется, даже растяжения нет. Или есть? Осторожно наступаю на ногу, наклоняюсь, снимаю испорченную туфлю и беру её в руку. Выпрямляюсь. И что теперь делать?

— Может, отменим? — с беспокойством в голосе интересуется ЧжуВон.

Это он что, пиво решил зажать? Не позволю. А что, если пойти босиком? Нет, не стоит. Грязновато вокруг. Народ днём толпами здесь бегает. Да и сейчас хватает. Вон, невдалеке — какие-то металлические бутылочные пробки валяются. Можно и на стекло битое, наверно, нарваться. Не хватало мне ещё и этого.

— Нет, сейчас поможешь, — принимаю я решение. Окончательно доламываю каблук и отбрасываю его в сторону. Наклоняюсь, обуваю получившуюся чёрную балетку на ногу, снимаю вторую, оставшуюся в целости и сохранности, туфлю и передаю её ЧжуВону. — Ломай.

ЧжуВон с хрустом проделывает то же, что только что сделал я. Обуваюсь и оглядываюсь. Сумочка моя у ЧхольСука. А кругом народ. Снимает происходящее на камеры. Туристы проклятые. Хотя, здесь же и офисов полно с бизнесменами, манагерами и прочим офисным планктоном. Чёрт с ними со всеми. Ничто не остановит меня перед жратвой и пивом.

— Не передумала? — всё еще сомневается 'жених'.

— Тут пятьдесят метров до лифта, — киваю я в сторону входа, беру в руку сумочку, протянутую ЧхольСуком, а другой хватаюсь за ЧжуВона. — Как-нибудь, доберёмся. Веди, кавалер!

Осторожно продолжаем путь. Немного сомневаюсь в своей ноге. Не мешало бы всё-таки налепить на неё корейский суперпластырь в профилактических целях. Ага, 'жених' делает рукой какой-то знак ЧхольСуку и тот бросается обратно к машине. Наверно, там есть аптечка. Воспользуюсь ей в ресторане.

Вестибюль в небоскрёбе Trade Tower. Позже.

Стоим с ЧжуВоном перед лифтом. Ждём. И тут проблема. Что за день такой? Лифт не едет. Какая-то поломка и уже прибегал извиниться с глубокими поклонами местный руководитель хозяйства с двумя помощниками сразу. Пообещал, что всё устранят за десять минут и стремительно исчез. Я решил засечь время. Прошло уже двенадцать. Чемодан в руке всё тяжелее, а ноге в недотуфле всё неудобнее. Чувствую, что мне требуется присесть. ЧжуВон видит, что со мной что-то не так, порывается что-то сказать, но, наткнувшись на мой, полный решимости взгляд, этого не делает. И ЧхольСука почему-то нет. Да неужели? Наконец-то заработало. Дверь открывается и мы входим в лифт. ЧжуВон нажимает на кнопку — 52. Быстро начинают мелькать этажи. Десятый, двадцатый, тридцатый. Люблю движуху. Вместе с подъёмом вверх, начинает расти моё настроение. Но, опять что-то идёт не так. Свет гаснет и кабина останавливается. Мигают только кнопки пульта с кнопками этажей и крохотный аварийный плафон на потолке. Сороковой этаж. Застряли. Трогаю 'жениха' за локоть.

— ЧжуВон-оппа, как вышестоящий командир, выражаю своё неудовлетворение проведённой вами подготовкой к операции по обеспечению меня радостями жизни. Пока что у меня от вас сегодня одни горести.

— А как же плюшевый голубой дракон? — со смешком отзывается 'оппа'. — А наши тесные и тёплые объятия в агентстве?

— Не надо придумывать никаких объятий, — ворчу я, пожимая плечами. — А как ты объяснишь всё это вокруг нас: сломанный высокий каблук, тяжёлую сумку, выбранную, между прочим, тобою, в бутике, остановившийся лифт, темноту и вообще. Когда будет моё пиво? Или здесь будем сидеть, пока срать не захотим? Принимай решение.

ЧжуВон подскакивает к дверям лифта и, слегка напрягшись, раздвигает в разные стороны створки. А там, снаружи, намного светлее и видно, что уровень пола этажа выше уровня пола в нашем лифте всего сантиметров на тридцать. ЧжуВон легко выходит наружу и протягивает руку мне. С его помощью тоже делаю шаг наверх и встаю рядом. Горит слабое аварийное освещение. Достаю из бокового кармана сумочки смартфон и нахожу в нём фонарик. Навожу луч на белую табличку рядом с лифтом. Рядом с моим появляется луч фонарика ЧжуВона. Вместе изучаем схему этажа. Всё понятно, до лестницы метров пятнадцать и три поворота.

— Ну, что, ЧжуВон-оппа, — гляжу я на него, — Опять в горы? Вместе? Только я сниму туфли. Кажется, здесь можно идти босиком.

— Стой, — останавливает меня 'жених'. — Давай сумку.

С улыбкой смотрю, как ЧжуВон перехватывает из моей руки 'саквояж'. Кажется, на его губах мелькнула тень недовольства. Ха. Сам выбирал такую тяжесть. Но вдруг ЧжуВон поворачивается ко мне спиной и слегка приседает.

— Хватайся за шею и не выпускай из руки смартфон, будешь освещать нам дорогу.

Ха, неужели как в дораме?

— Предлагаете приступить к эвакуации раненого с поля боя, ефрейтор?

— Я долго буду ждать?

Забираюсь на спину ЧжуВона и направляю луч фонарика вперёд. Не выдерживаю и восклицаю.

— Цоб-цобе!

Кажется, у меня появился свой ездовой страус. Подхватив меня под ноги, ЧжуВон устремляется вперёд.

— Налево! — командую я. — Направо! Лестница за тем поворотом!

— Сам знаю!

— Надо поднажать, ефрейтор! Ваш командир в опасности! Промедление непозволительно!

Пятьдесят второй этаж. Через несколько минут.

На ярко освещённой лифтовой площадке в ожидании стоит ЧхольСук с небольшим пакетом в руках. От бокового коридора до него доносится перебранка очень знакомых ему людей.

— Ефрейтор, последний рывок! Уже дали свет, а это — наш этаж!

— Не сжимай так сильно руки, ЮнМи! Задушишь!

— Не надо так хвататься за мои ляжки, ефрейтор!

— Не ёрзай, как мне тебя ещё нести? Или сбросить тебя прямо здесь?

— Что за слова в адрес командования вы себе позволяете, ефрейтор? Ты мне должен очень много за сегодняшний вечер, ЧжуВон.

Из-за поворота показывается младший наследник корпорации 'Sea group', с трудом несущий на себе изо всех сил его подбадривающую ЮнМи, победно вздымающую вверх руку со смартфоном.

Заметив телохранителя, ЮнМи радостно восклицает, останавливая 'жениха'.

— Стой! Смотри, оппа, ЧхольСук-сси уже здесь!

— Я купил вам новые туфли, молодая госпожа, — невозмутимо отвечает ЧхольСук.

— А пластырь?

— Всё в пакете, молодая госпожа.

ЮнМи весело покидает спину ЧжуВона, чтобы расправить юбку-шорты и блузку. 'Жених', упираясь одной рукой в колено и тяжело отдуваясь, протягивает ей серую сумку.

— Спасибо, ЧжуВон-оппа, — благодарит ЮнМи и, приняв дизайнерскую вещь, останавливается перед чёрной мраморной табличкой с серебристыми буквами. — Эвакуация закончена. Пришла пора оказать медицинскую помощь тяжело раненому командиру, то есть — мне. Прошу вас не задерживаться с этим, ефрейтор.

ЧжуВон, недобро взглянув на непрошенного 'командира', начинает распрямлять уставшую спину. ЮнМи, довольно ухмыльнувшись и быстро закинув телефон в карман сумочки, заходит в дверь ресторана.

Ресторан 'Marco Polo'. Пятьдесят второй этаж небоскрёба Trade Tower. Позже.

В просторном зале ресторана витает смешанная атмосфера сразу нескольких стилей оформления интерьера. Средиземноморского, о чём говорят облицованные желтовато-апельсиновой керамической плиткой с внешней стороны высокие спинки кабинок. Китайского, с подвешенными под потолком оранжевыми люстрами-абажурами и установленными в стеклянных шкафах по периметру зала средневековыми фарфоровыми вазами. Ультрасовременного безликого хай-тека с его мягкими офисного вида диванами, креслами и стульями.

ЧжуВон и ЮнМи устроились в итальянской части, заняв большую закрытую от посторонних глаз кабину с круглым столом, прямо перед которым находится гигантское панорамное окно с видом на ночной Сеул. 'Жених', делая медленные глотки воды из стакана со льдом, разглядывает винную карту, принесённую официантом, а 'невеста', закусив губу и устроив босую ножку прямо на диван, встроенный в стенку кабины, прилепляет большой пластырь телесного цвета к стопе. Аккуратно его разгладив и вздохнув с чувством выполненного долга, она опускает ногу на пол, чтобы наощупь найти там потерянную туфельку и устраивается за столом, с ожиданием глядя на 'оппу'.

Там же. Сразу.

— Ну что, приступим, ЧжуВон-оппа? — спрашиваю я 'жениха', закончив дела с массажем стопы и закреплением на ней пластыря. — Вроде бы кто-то обещал мне праздник жизни и живота?

Между делом осматриваюсь. Какой странный здесь дизайн. Какая-то дикая мешанина всевозможных стилей. По моему, видел такое в передачах о Гонконге и Сингапуре. Смесь Европы и Азии. А потолок типично офисный со встроенной системой кондиционирования и пожаротушения. Хочется глаза закрыть от вида такого винегрета и убить дизайнера. Зато спинка дивана сзади высокая, вокруг никого не видно и под задницей сиденье упругое. А перед глазами, будто через стенку в аквариуме — светящиеся огни города на фоне ночного неба. Хорошо видны телебашня Намсан на горе, а прямо под нами -река Ханган с мостами через неё. ЧжуВон сказал, что ресторан имеет две мишленовские звезды, так что накормить здесь должны хорошо.

— Как нога? — слышу я ответный вопрос 'оппы'.

— Кажется, обошлось, — слегка пожимаю я плечами. — Слегка болит, но опухоли нет. Думаю, утром уже всё будет нормально.

— Но танцевать сегодня не стоит, правильно? — делает ЧжуВон глоток воды из стакана. А быстро он восстановился после спринтерского забега со мной на спине. Никаких следов усталости не видно. И костюмчик с галстуком сидит безупречно.

— Нет, ЧжуВон, — качаю я головой и тоже хватаюсь за свой стакан. Ух, какой холодный. Пожалуй, не буду это пить. Ещё проблем со связками не хватало. — Сегодня я хотела наконец-то выспаться. СанХён даже всю группу отпустил по домам, чтобы отдохнули.

— Жаль, — иронично вздыхает ЧжуВон, — А я думал, что мы прокатимся с тобой после ужина куда-нибудь в ночной клуб. Потанцуем. Есть такие, в которых даже включают танго и вальс.

— И для этого ты заставил купить меня эти неудобные туфли? Ты шутник, — улыбаюсь я и замираю. — Постой, что ты сказал? Ты умеешь танцевать танго?

— И вальс тоже, — кивает 'жених'. — И петь в караоке умею. Тебе заказать закуску?

— Нет, — мотаю я головой, обдумывая сказанное 'оппой', — Закуски не надо. Закажи простой салат. Ты же знаешь, что я ем. И что-нибудь попить. Только безо льда. Может быть, сразу пиво?

— Хорошо, — согласно кивает ЧжуВон, — Пробовала бельгийское? Вижу, что нет. Я пил его во Франции. Хочешь вишнёвое? Нравится всем девчонкам.

— Я — не из всех девчонок, — повожу недовольно плечом. — Но, закажи. Пить охота.

ЧжуВон делает заказ, подозвав официанта и поворачивается ко мне.

— Придётся сделать это в следующий раз, — говорит он и объясняет в ответ на мой молчаливый недоумевающий вопрос. — Прошвырнуться с тобой по ночной городской жизни. А то вижу тебя постоянно полусонной.

— В следующий раз? А какой в этом смысл? Разве мы с тобой с завтрашнего дня не расстаёмся официально? Да, — вспоминаю я об обручальном кольце и начинаю его снимать с пальца. — Хочу вернуть тебе это.

Изо всех сил тяну кольцо, а оно прокручивается по коже, но дальше не идёт. Утром же ещё всё было нормально. Снимал перед душем. Пробую ещё раз. И ещё. Нет. Не хочет. А сердце словно кто-то пилит тупым ржавым лобзиком. Кажется, опять проснулась ЮнМи с её маниакальной тягой к золоту. Включаю всю силу Воли. Поднимаю взгляд на ЧжуВона.

— Отдам завтра. Наверное, палец опух.

— А коробочки под драгоценности где? — усмехается 'женишок'.

— В сумке.

— Подготовилась, значит. А я думаю, что это она такая тяжёлая.

Хочу ответить, но в горле першит и голосовые связки отказываются повиноваться.

— У тебя слезинка в уголке правого глаза, — передаёт мне жених голубенький, в синюю клеточку, носовой платок.

— Нет никаких слезинок и есть свой платок! — прорезается неожиданно у меня голос и, сняв оцепенение, лезу в сумочку. Проклятая ЮнМи. Достаю платок, вытираю глаза и демонстративно громко высмаркиваюсь. Прячу платок обратно.

'Женишок' довольно улыбается.

— Предлагаю сделку, ЮнМи.

Молча на него гляжу и слушаю. Опять мне предлагают договор. И обязательно обманут в конце. Никто не держит слово в этой жизни. Кроме меня.

— Я уже выдержал дома тяжёлый разговор с родителями и хальмони и с большим трудом убедил их не расставаться с тобой окончательно...

Подходит официант, заставляя его на время замолчать. Мне приносят пиво и зелёный салат с томатами, присыпанными тёртым сыром. У ЧжуВона какое-то розоватое вино в фужере и тарелка, наполненная большими ракушками, залитыми светлым соусом.

— Потом принесут стейк, — говорит ЧжуВон и отпивает из бокала.

Тоже делаю маленький глоток пива на пробу. А вкусно: кисловатый вишнёвый компотик с привкусом солода. Делаю глоток побольше. Хорошо. Что там скажет "этот"? Послушаем.

— Я упросил их подождать ещё один год, до конца службы. И на это время мы остаёмся с тобой ...

— Неофициальной парочкой? — перебиваю я. — А ты, получается, идёшь против родительской воли?

— Не совсем, ЮнМи. Хальмони упросила отца перевести Ассоциации ветеранов корпуса триста тысяч долларов на твою охрану. Их фирма будет ею заниматься. Но всё это — между нами.

Да что такое. Опять должен этой семейке. Злости не хватает. А старая карга мне об этом не сказала. Оставила проведение переговоров внуку? А. Наверное, их разговор произошёл позже. Ну, тогда похоже на правду.

— Спокойно, ЮнМи, — успокаивающе поднимает руки ЧжуВон. — Дослушай. Я всё объясню.

Киваю, беру вилку и нанизываю на неё кусок помидора.

— Когда тебе пришла в голову та, вторая песня, я сразу понял, что она посвящена мне.

Кусок едва не застревает в моём горле. С трудом успеваю его проглотить.

— С чего это ты решил, что она посвящена тебе? — раздражённо тыкаю в его сторону вилкой. — Ты вообще спал на стуле в это время.

— Я слушал, ЮнМи, — проникновенно произносит 'жених', прижав руку к груди. — А в тот момент приоткрыл глаза и поймал твой взгляд, направленный прямо на меня. И сразу после этого ты начала играть на синтезаторе. Разве это было не так?

— Ты ещё больший фантазёр, чем я, ЧжуВон, — возмущаюсь я подобной сверхнаглостью. — Всё было совсем не так.

— Хочешь спросить у того лейтенанта-звукооператора? Он может всё подтвердить.

— Ха, — не выдерживаю я. — Как я до него сейчас доберусь? И, вообще, к чему ты ведёшь?

— Предлагаю до конца моей службы побыть моей...

— Я поняла. Парочкой. Дальше.

— Взамен ты оставляешь себе все подаренные драгоценности...

ЮнМи внутри меня намертво вцепляется куда-то в печёнку и ни в какую не желает отпускать.

— ... А мы с тобой становимся совместными обладателями прав на трек. То есть, пятьдесят на пятьдесят.

— Пф-ф, — фыркаю я. — Захотелось свободных от семьи денег?

— Иногда они необходимы, — с серьёзным видом говорит он. — Кроме того, я уже обсудил твой сценарий клипа с СанХёном и полковником Хон СонМином и предложил свои идеи. Оба сказали, что поддерживают меня в этом.

— То есть, ты собрался её частично спродюсировать?

— Ну, да. Представь, ЮнМи, — наклоняется он над столом в мою сторону. — Ты поёшь на концерте, а я стою за твоей спиной в парадной форме. Все сразу поймут, что мы вместе. И Корпус тоже с нами. Как тебе?

Ну, в этом что-то есть, не спорю. А ведь СанХён говорил о каких-то претендентах на меня. Он, видимо, имел в виду тех пока неизвестных мне конкурентов Sony на музыкальном рынке Штатов. А что, мы можем быть с ЧжуВоном полезными друг другу. Я продолжаю отпугивать от него невест. Точнее, одну — ЮЧжин. А он, в свою очередь, поможет отвадить не понравившихся мне наглецов, нацелившихся на мои будущие денежки и безграничный музыкальный талант. СанХён может не справиться в одиночку. А тут за моей спиной и семья Ким, и Корпус морской пехоты одновременно.

— Ладно, — соглашаюсь я и ЮнМи в глубине души взвывает от радости. — Что-нибудь ещё?

— Можно обсудить моё участие в клипе.

Размышляю. Отпиваю глоток вишнёвого пива. А ведь, действительно, вкусно. Достаю из сумочки блокнот с ручкой и отрываю лист. Кладу на стол. Пишу строку. Передаю ЧжуВону.

— Ты серьёзно? Договор о сотрудничестве?

Согласно киваю и снова касаюсь губами кромки стакана. Хорошо.

Чуть позже. Там же.

Внимательный слушатель может различить тихие слова перебрасывающейся между собой фразами парочки:

— Имена сторон.

— Цель договора? Личное доверие?

— Может быть, сохранение и преумножение денежных средств?

— Какой ещё флирт?

— Попытка обнять за талию без предварительного разрешения — удар по... С ума сошла?

— Попытка поцелуя — убийство на месте? Попытка прикоснуться к округлостям — долгая, мучительная смерть? Где ты увидела у себя округлости, дурында?

— Какой ещё протокол разногласий?

Спустя час. Там же.

ЮнМи, зловеще прищурившись, достаёт из сумочки небольшой чёрный кинжал, протыкает им безымянный палец на левой руке и ставит кровавый отпечаток на небольшом листе бумаги. ЧжуВон, приняв кинжал через стол, проделывает то же самое, ни разу не поморщившись. Подошедший по его знаку официант подносит горящую зажигалку к пепельнице, на которой лежит жуткий документ. Полученный прах парочка рассыпает по заполненным напитками бокалам и сразу распивает.

Там же. Почти сразу.

— Запомни, ЧжуВон-оппа, за невыполнение договора — смерть!

— Да там почти по каждому пункту смерть, — устало машет рукой 'жених'. — Я, кстати, решил, что сделаю сразу после армии.

— Слушаю тебя внимательно, оппа, — подбадриваю я, отрезая кусок мяса.

— Подам документы в Сеульский национальный университет. Постараюсь попасть сразу на четвёртый курс. Что скажешь, ЮнМи?

Это он со мной учиться собрался?

— Это... Это правильно, ЧжуВон-оппа. Может быть, снова станешь моим сонбе.

— Как тебе стейк, ЮнМи?

— Вкусно, — киваю я, прикрываю рот ладонью и наклоняюсь в его сторону. — Но у моей мамы получается лучше.

— Обязательно попрошу ДжеМин-сси приготовить такой же. Хочу сравнить. Между прочим, ты обещала рассказать анекдот про коньяк.

— Если закажешь его и дашь понюхать — расскажу.

— Хех, — улыбается 'оппа'. — Возьму французский.

— А я читала, что испанский бренди лучше. В нем нет резко выраженного во французских вкуса коньячного спирта. Более, — кручу кистью руки в воздухе, — Тонкий.

— Опять прочитала в брошюре под названием 'Всё о коньяке'?

— Возможно, ЧжуВон-оппа. Возможно.

Официант приносит коньяк и ЧжуВон передаёт бокал мне.

— Не вздумай пить — ты обещала.

— Не волнуйся, я не буду смешивать.

Взбалтываю янтарный напиток и вдыхаю аромат. Как хочется глотнуть.

Почему-то перед глазами встаёт картинка знакомых улиц Лос-Анджелеса. Какой-то уютный каменный дворик с вывеской 'Brewery'. Я, опять весь в золотых побрякушках и любимых Ролексах, стою с чёрным ранцем, из которого торчит голова Мульчи. Рядом СунОк и ЧжуВон. В руках у всех троих стаканы с пивом. Я жмурюсь от удовольствия, делая глоток и слушая мурлыкание кошатины из-за плеча. Но, откуда ни возьмись, навстречу появляется капитанша, вернее, уже майорша Мун, в повседневной форме. Мы с внутренним трепетом застываем, а майорша мне укоризненно машет пальчиком и качает головой.

— Вы пьёте пиво? В рабочее время? Я никак не ожидала от вас такого, чжунви.

— Это — крафтовое, госпожа майор, — выдаю я единственное, пришедшее в голову.

— Хотите сказать, что оно безалкогольное? — ехидно усмехается Мун, — Молчите? Стойте здесь и ждите меня. Куплю себе такое же.

Прихожу в себя, слыша голос ЧжуВона через стол.

— ЮнМи, очнись. Где твой анекдот? И выбирай пиво. Советую вот это — тёмное. Тоже бельгийское. После этого поедем домой. Или тебе взять ещё мороженого на десерт?

Кажется, опять брежу. Откуда взяться Мун в Лос-Анджелесе?

— Не, мороженое будет лишним. Здесь осталось место только под пиво, — довольно хлопаю я себя по набитому животу. — Слушай анекдот, ЧжуВон-оппа, заслужил. Один бокал с коньяком подобен женской груди. Одного недостаточно, а три уже перебор.

ЧжуВон фыркает глотаемым коньяком и начинает смеяться, как безумец.

— Где? Где ты такое вычитала? Всё там же, в брошюре?

— Именно, в брошюре, ЧжуВон-оппа, — киваю я.

О, кажется, несут моё пиво. Я счастлив.

Новый дом семьи ЮнМи. Ночь.

Из задних дверей подъехавшего 'Мерседеса' выходят ЧжуВон, а затем, с помощью поданной им руки, ЮнМи. Взойдя по лестнице и открыв дверь калитки ключом, они оказываются на ярко освещённом из столовой газоне. В дверях дома стоят госпожа ДжеМин, пытающаяся укрыть за спину большую сковородку, и СунОк.

— Как всегда, доставил вашу дочь в целости и сохранности, ДжеМин-сси, — торжественно говорит младший наследник одной из самых богатых компаний Кореи. — Что-то уже готовите на завтрак? ЮнМи сказала, что еда, приготовленная вами, лучше той, которую мы ели сегодня в ресторане. Хотелось бы тоже попробовать.

— Спасибо за дочь, господин ЧжуВон. Постараюсь приготовить так, чтобы вам понравилось.

— Буду ждать. Спокойной ночи, ДжеМин-сси, нуна, ЮнМи.

— Спокойной ночи, господин ЧжуВон.

— Мама, зачем ты взяла эту сковородку? Отдай мне.

— Мама, ты, действительно, что-то решила поджарить, на ночь глядя? СунОк, у нас есть соджу? Налей маме. Сейчас придётся кое-что рассказать.

Глава 27.

Воскресенье. 30 августа. Форум поклонников группы 'Корона'. Около 15 часов дня.

(+53521;-367) Только что встретила Агдан на фестивале Университета. Она была с женихом и той русской девчонкой.

(+34201;-357) А разве семья Ким не объявила о разрыве помолвки? Младший Ким идёт против семьи?

(+57023;-351) Не знаю. Если не веришь, выкладываю их фото. У них всё, как обычно. У Агдан на пальце всё то же обручальное кольцо.

(+54291;-344) Я тоже на фестивале. Ходила за Агдан. Она только что закончила раздавать автографы около магазина ФАН. Сейчас гуляет по кампусу с женихом.

(+54321;-348) Она что, без охраны?

(+56246;-341) Охрана была только возле магазина, когда она раздавала автографы. Потом Агдан спокойно ушла к палатке своего колледжа. Больше никого из 'Короны' не видела. Русская девчонка постоянно снимает Агдан с женихом на камеру. Полиции больше, чем обычно.

(+54928;-346) А где СунОк?

(+54823;-324) Она, видимо, в своём университете. А эта русская, оказывается, учится с Агдан в одной группе. Вот ей повезло.

(+58361;-399) Ей повезло, когда она встретила всю 'Корону' на Халласане.

(+68037;-156) 'FAN Entertainment' предлагает поклонникам приобрести новые наборы микро-кукол группы 'Корона'. Пока что в трёх модных нарядах из клипов 'Boombayah', 'Baby' и 'Playing with fire'. Упаковка выполнена в виде микрофона фиолетово-черных тонов. Внутри каждой такой упаковки вы найдёте куклу своего любимого члена группы. В скором времени добавятся другие варианты. Также вы уже можете приобрести стильные университетские куртки с годом рождения и именем каждого участника 'Короны' на спине. Помните, мы работаем для вас.

(+34027;-129) Я уже купила. Слегка дороговато. Сто тысяч вон за куртку и пять тысяч за одну фигурку. Но не могу удержаться.

(+32671;-87) ПлАчу и плачУ вместе с тобой. Режу бюджет, но покупаю.

(+69274;-367) Да-а-а! Наконец-то. ФАН выложили список треков нового альбома и даже с текстами. Все учим новые. Кто сможет попасть вечером на стадион, поддержите девочек.

(+36728;-98) Я же говорила, что 'Forever Young' это про любовь. А кто-то спорил.

(+24326;-22064) От текстов Агдан можно ожидать чего угодно. Тем более, на английском. Я обычно половины не понимаю. Хе-хе.

Удалено модератором.

Удалено модератором.

(+97103;-264) 'FAN Entertainment' объявляет, что 6 сентября, в последний день проведения Worldcon, в Сан-Хосе, в конгресс-центре 'San Jose McEnery Convention Center' будет проведена презентация нового рассказа Пак ЮнМи под названием 'Чайка по имени Джонатан Ливингстон'.

(+97103;-264) То есть, наша Агдан будет на вручении премии Хьюго?

(+97129;-252) Так и получается. А без её согласия, этой презентации бы не было. Напечатали, издали и всё.

(+98062;-244) Смело. Плюнула на эти обвинения, что предыдущий рассказ написан известным писателем?

(+32864;-1567) Может быть, её заставил президент СанХён?

(+89605;-152) Вряд ли он так подставит своего айдола, да ещё во время гастролей. Так что наверняка он уверен в ЮнМи. Она умеет выступить, когда надо.

(+57064;-2209) Не удивлюсь, если она скажет, что написала его за ночь. Лол.

Удалено модератором.

Здание Ассоциации ветеранов Корпуса морской пехоты. Кабинет президента.

За длинным столом, напротив друг друга сидят президент Ассоциации полковник в отставке Хон СонМин и его заместитель подполковник в отставке Хан ЕнВу.

— Мы столкнулись с тем же, с чем служба безопасности 'Sea group' ранее, в Японии, господин президент. Sony отказываются идти навстречу, обосновывая тем, что их людей и средств вполне достаточно для охраны группы в Америке.

— Чжунви Хван уже вылетел?

— Так точно, господин президент. Он с двумя людьми уже, — подполковник поднимает руку и бросает взгляд на часы, — На полпути в Лос-Анджелес. Ещё двое полетят с группой.

Полковник Хон СонМин надолго задумывается, барабаня пальцами по столешнице.

— Что ж, жаль, — наконец, произносит он, чуть заметно нахмурившись. — Я до последнего надеялся на наше с Sony взаимное сотрудничество. Задействуйте протокол тридцать четыре, подполковник.

— Может быть раскрыта часть агентуры среди диаспоры, господин президент, — чуть наклонив голову, осторожно отвечает подполковник Хан.

— Придётся рисковать. Кажется, у нас нет другого выхода. Что с младшим Кимом, подполковник?

— Все инструкции им получены, господин президент. Парень полностью осознает свою ответственность. Кроме того...— на бесстрастном лице Хана появляется непривычная для него улыбка. — Вы же знаете, господин президент, у него присутствуют личные мотивы.

В ответной улыбке полковника отражается полное понимание создавшей ситуации.

— Отлично знаю и не раз видел это собственными глазами, подполковник, — кивает Хон СонМин. — Главное, чтобы это не отразилось на главном — его защите ЮнМи. Эти... чувства могут помешать выполнению поставленной задачи.

— Наши люди будут рядом, господин президент.

— Напомните им ещё раз, что у них не будет права на ошибку. Можете приступать, подполковник.

— Слушаюсь, господин президент.

Основной кампус Сеульского национального университета. Чуть позже.

Главная площадь университета перед зданием центрального административного офиса, украшенная флагами Республики Корея и Сеульского национального университета. Традиционно на ней проходит основная часть студенческого фестиваля, посвящённого началу учебного года. На здании самого офиса, в честь знаменательного события, висит огромный портрет Президента Республики Пак КынХе.

Перед лестницей, ведущей в здание администрации, установлена небольшая сцена с тремя, обычными для Кореи, видеоэкранами. По периметру площади — разноцветные навесы и шатры всех колледжей университета. Над каждым вьётся дымок от приготовляемой здесь же, на открытом огне, пищи. Студенты, из которых почти половина — в сине-белых форменных куртках университета, хаотично перемещаются между колледжами, сидят на лавочках или прямо на траве. У некоторых в руках — циновки, которые можно раскинуть в любом пригодном месте, даже на асфальте. На сцене постоянно кто-то поёт и играет из самодеятельных коллективов, в огромном количестве представленных здесь во всех музыкальных и танцевальных жанрах. У въезда на площадь стоит длинный, стального цвета, трейлер, рядом с которым раскинулся большой синий купол с надписью 'FAN Entertainment'. Вокруг него собралась особенно большая очередь, занятая приобретением необходимых аксессуаров для поддержки 'Короны', чей концерт пройдёт всего через несколько часов на местном стадионе. Совсем недавно здесь раздавала автографы участница группы — Агдан, чьи портреты видны едва ли не на каждом углу кампуса.

Тусуемся втроём на фестивале: я, ЧжуВон и Света. За нами идёт десяток наших фанатов из местных студентов, а ещё дальше мелькает парочка новых охранников.

После закрытой утренней репетиции на почти подготовленном к концерту стадионе появился осторожный оптимизм. Хореография в усечённом виде должна принести свои плоды. А её улучшением и окончательной синхронизацией займёмся в процессе продолжения ежедневных занятий. Группа дяди Хвана, в составе которой стучала на барабанах АЁн, тоже была на высоте. То же можно сказать и о звуко— и видеорежиссёрах. Никогда не видел привстающего с места и сразу же, оглянувшись по сторонам, садящегося на своё место СанХёна. Что уж говорить о постоянно вскакивающих на ноги и бьющих в ладоши рядом с ним СунОк, Свете и ещё нескольких работниках агентства. Самым спокойным был КиХо. При утреннем свете мне всё было отлично видно. ЁнЭ с менеджером Кимом была, как всегда рядом со сценой, а ЧжуВон даже принял участие в двух номерах. Хотя, стоять с улыбающейся физиономией этому халявщику труда не составило.

Испытав пять треков, вернулись ненадолго в общагу собрать вещи и разъехались с девчонками по домам: готовиться к вечернему концерту и сразу после него — отъезду в аэропорт. Одного меня, после короткого заезда к маме, СанХён отправил сюда в сопровождении ЁнЭ и ЧжуВона, чтобы я засветился своим замечательным фейсом в Университете и немного посодействовал в распродаже выездному магазину Агентства. Поучаствовал в промоушене, можно сказать. Бесплатно. Пришлось раздать сотню автографов и даже сфоткаться с несколькими особо настойчивыми местными почитателями. Заодно впервые увидел куклы, изображающие меня с девчонками. С трудом узнал самого себя и минут пять пытался унять слегка нервный смех. Выскажу потом СанХёну всё, что думаю по этому поводу. Поняв, что устал, кивнул ЁнЭ, та — кому-то из охраны, и по созданному коридору вышел на свободное место, где меня уже ждали Света и ЧжуВон. Сама же ЁнЭ отправилась к трейлерам Агентства на стадионе посмотреть, как там обстоят дела с нашими костюмчиками для выступления. СанХён припахал всех. Но он вообще взвинченный после того, как журналисты сумели подслушать песни, которые я дал ХёМин и КюРи. Кричал что-то про промышленный шпионаж и, как я слышал, дал задание КиХо проработать версии полной перестройки здания Агентства, а то, даже и покупки нового. Наверное, денег сейчас хватает. А после Штатов будет ещё больше. Может себе позволить. Зато на мне экономит до упора. Скупердяй.

СунОк сейчас вместе с АЁн на фестивале в Ихва, после которого, посмотрев наш концерт дома по кабельному ТВ, сестра вместе с мамой и Мульчей должна встретить нас в аэропорту.

Кажется, что все дороги вокруг площади забиты припаркованными легковыми машинами съехавшихся отовсюду студентов и выпускников прежних лет, а за каждым шатром колледжа виднеется грузовой минивен. Я почему-то думал, что въезд в кампус перекроют, как во время сдачи сунына, но, оказалось, что сегодня свободный проезд и проход. Только вот полицейские в жёлтых жилетах везде торчат. Следят за порядком.

Света сегодня заменяет СунОк, изредка снимая меня на камеру. Уже в Америке сестра попробует на основе этих кадров смонтировать передачу 'Ужин с СунОк'. Придётся помочь ей.

Вспоминаю о маскировке и, потянувшись рукой до кармана рюкзака, вытаскиваю из него и натягиваю на голову стильную беленькую 'рыбацкую' шляпу с опущенными полями. Света сразу снимает меня на камеру, а ЧжуВон тихо смеётся рядом.

— Тебе идёт, ЮнМи, — озвучивает он столь очевидный для всех окружающих факт.

Кажется, я слышу нотки сарказма в его словах, но решаю оставить это без внимания. Надо настроиться на выступление, да и тратить нервы мне неохота.

— Я знаю, ЧжуВон-оппа, — без спора признаю я. — Мне всё идёт.

— Эта белая шляпка в паре с чёрной футболкой выглядят так, словно ты в морпеховской парадке.

И это я знаю. И ЧжуВон это прекрасно знает. Сегодня мне много предстоит выступать в чёрном. Так что немного белого не помешает. Чтобы в глазах не потемнело.

— Вы опять демонстрируете всю свою внимательность и догадливость, ЧжуВон-оппа, — парирую я на ходу, поправляя ремни рюкзачка и слыша хихикание Светы, привыкшей к нашим диалогам.

Наверно, я сегодня выгляжу самым мрачным из нашей троицы. Весь в чёрном: джинсах, футболке и даже рюкзак за спиной такого же цвета. Не то, что ЧжуВон со Светой — оба празднично-нарядные в голубеньких джинсах и ярких футболках. Особенно мне нравится у 'жениха' — тёмно-оранжевая. Но я же не виноват, что так одеть меня распорядился СанХён. Причём по задумке самого ЧжуВона, чтобы показать мою близость к Корпусу морской пехоты. А вот Света с 'оппой' ничем не отличаются от студентов, суетящихся вокруг.

Обменявшись дежурными словесными уколами, держим путь к шатру нашего колледжа. Под грохот музыки, доносящийся до нас из колонок на сцене, лавируем среди толпы молодёжи, развлекающейся, кто как может. Обходим несколько батутов, окружённых сеткой, в которых с безумными криками радости прыгают великовозрастные детишки. Кругом на траве сидят группами студенты. В одном месте даже развёрнута гигантская синяя скатерть-самобранка, уместившая на себе человек тридцать. Почти у всех в руках какая-то жратва, а рядом лежат бутылки и банки. Но, вроде бы, в основном, пьют разные виды газировки. Нет. Кажется, я ошибся. Вот у одной компании лежат очень знакомые зелёные пустые бутылочки из-под соджу. А вот пошатывающийся хоровод из шести девчонок, крутящийся под звуки песни. Да это же 'Playing with fire'. А поёт её парень. Хе-хе. Сначала из хоровода выпадает одна девчонка, а сразу за ней другая. Обе весело приземляются на задницы. Подруги старательно, с хохотом, поднимают их на ноги. Да-а, кажется не все сегодня доживут до нашего концерта. А что им? Вон — на сцене есть замена. Вспоминаю про сестру. Как она там? Хотя, пить же ей нельзя. Она отправилась на фестиваль Ихва за рулём нашего 'Сорренто'. Так что опасения за её состояние беспочвенны. На сцене девушка кричит в микрофон, чтобы никто не забыл записаться в клуб по интересам. Смотрю на Свету.

— Ты успела выбрать клуб?

— Записалась ещё вчера на лёгкую атлетику, — Света делает очередной кадр нас с ЧжуВоном, щёлкнув камерой. — Буду бегать спринт. В норматив уложилась. Жалко, что тебя не будет со мной.

Да, я человек занятой и освобождённый от всяких клубов лично ректором. Вот только на учёбу придётся ходить. Декан на это намекнул и куратор тоже. Придётся потратить время на всякую лабуду. Разглядываю стройную фигурку Светы. Определённо, в ней присутствуют спортивные гены.

— Хорошо бегаешь? — спрашиваю я, с трудом отводя взгляд от её упругой, плотно обтянутой джинсами, задницы.

— Была в сборной института, — с гордостью отвечает Света и, подойдя вплотную, поправляет мой ультрамодный головной убор. — Был бы здесь парашютный клуб — записалась бы в него, — добавляет она, кокетливо выстрелив глазками в ЧжуВона.

М-да, судя по этому взгляду, и эта девчонка потеряна для меня. Всё закончилось, даже не начавшись. Но, вроде бы подруга из неё неплохая. И маме с сестрой нравится. ЧжуВон их с СунОк дважды возил куда-то в Инчхон на парашютную станцию и они даже прыгали с ним тандемом. Повезло ему. Я бы тоже сейчас с парашютом сиганул. Для успокоения. Как вспомню это чувство свободного падения, ветра в лицо и адреналина в крови — захватывает дух. Эврика!

— ЧжуВон-оппа, — поворачиваюсь я к 'жениху', — Мы же собирались часть клипа снять в Америке. А что, если мы с тобой прыгнем там с парашютом? Внесёшь изменения в сценарий.

— Тандемом? — усмехается он.

— Чжунви морской пехоты и тандемом? — скептически вздёргиваю я бровь.

— В свободном падении со спортивным парашютом? — морщит лоб 'жених', показывая небывалую активность мозговой деятельности.

— Именно, в свободном падении, — киваю я. — Раздельно. Но прыгаем одновременно.

— Я подумаю, ЮнМи, — изволит ответить ЧжуВон, состроив сверхважную физиономию. Сразу вспоминается его работа директором в отеле 'Golden Palace', когда я был у него помощником секретаря.

Думай, 'оппа', думай, а я всё равно найду время и прыгну, решаю я и, подхватив Свету под руку, направляю её в сторону нашей цели. Так, вижу под натянутым навесом ряд нанятых аджумм, деловито мешающих что-то съедобное в сковородках на переносных газовых плитах. Штабеля пустых пластиковых ящиков из-под напитков. О. И наш декан тоже здесь. И куратор. И ещё несколько человек из профессуры. Стоят тихонечко в сторонке и переговариваются, потягивая через соломинки колу из стаканов. Ясно. Преподы бдят. Нельзя оставить такое количество молодых людей без надлежащего надзора. У кого-то громко и настойчиво бурчит в животе. Света и ЧжуВон смотрят на меня.

— Что? — оглядываю я их. — Я же не успела пообедать.

Ну, да. Времени было только переодеться. СанХён подгонял звонками меня, а КиХо — ЁнЭ. Кстати, а как она там, на стадионе? Наверняка, голодная. Достаю смартфон и быстро выясняю ситуацию. Понятно.

— ЁнЭ попросила купить ей что-нибудь перекусить, — встречаюсь я глазами с ЧжуВоном, убрав телефон.

Он пожимает плечами и кивает.

— Я тоже не ел.

Кидаю на него уничтожающий взгляд, но решаю промолчать, в целях соблюдения 'кровавого' договора, заключённого в ресторане 'Marco Polo'. За эти дни ЧжуВон сожрал столько мяса, приготовленного моей мамой, что, наверно, набил брюхо на несколько лет вперёд. Эгоист.

Издали глубоко кланяюсь заметившим меня декану и куратору. Света подхватывает моё движение. Учится девчонка. Приходит вдруг в голову, что она на полгода старше меня. Но, почему-то не могу называть её имя с суффиксом. И Света тоже ко мне по-простому обращается.

— Хочешь попробовать русских пельменей? Вон там, — показывает рукой Света куда-то в середину ряда общепита, где виден небольшой проход, — Со всех колледжей собрались. Из разных стран. Показывают национальные блюда. И наши девчонки с третьего курса тоже готовят.

Почему бы и нет? Идём туда, игнорируя тихое недовольное ворчание ЧжуВона, явно хотевшего отведать корейского цыплёнка в кляре и остром красном соусе или блинчиков, очень похожих на мамины, которые она готовит по утрам — с омлетом и овощами. Только в здешние ещё морепродукты добавлены.

— Я нашла студию в пятиэтажке, в двух кварталах от тебя, — между делом щебечет Света мне в ухо, — Со стоянкой. Полтора миллиона вон в месяц и пятнадцать миллионов залога. Соседка тоже из нашей группы. Помнишь Сьюзен, канадку?

М-да. Мысленно закатываю глаза в небо. Кажется, у меня появился ещё один человек, кроме мамы, СунОк и ЁнЭ, о котором придётся позаботиться. А то пропадёт здесь девчонка.

— Помню, — киваю я, восстанавливая в памяти портрет темноволосой девчонки из Ванкувера — вежливой до приторности. — Хочешь, поговорю с президентом, чтобы он взял тебя на работу? А то ЁнЭ уже зашивается со мной и СунОк.

— А он согласится? — с надеждой в голосе спрашивает Света.

— Согласится, — уверенно обещаю я. А куда СанХён денется? Тем более, что Света уже помогает СунОк.

— Но мне всё равно не дадут разрешение на работу по студенческой визе ещё два месяца, — расстроенно вздыхает Света.

— Тогда подождём, — пожимаю я плечами и добавляю успокаивающе. — Но с президентом поговорю уже сегодня. Кстати, ты выбрала машину, которую хочешь купить?

— Вернётесь из Штатов, посоветуете, — уже радостно, сменив настроение, улыбается Света. — Но, большая мне ни к чему. Хочу маленькую, быструю и такого же цвета, как ваша — ярко-красную.

Да-а. Девчонки. Тяжело вздыхаю. Даже не буду спрашивать Свету про коробку передач, движок и страну производства. И так знаю ответы. Главное — чтобы 'красненькая'. Тьфу.

Проходим мимо корейских аджумм нашего колледжа и натыкаемся на ещё один кулинарно-палаточный городок, развернувшийся в сторону местного пруда с золотыми карпами. И опять везде народ. Кругом баннеры с названиями стран. Вот Германия, объединённая с Австрией, а дальше Тайвань с Гонконгом, Испания, Вьетнам, Швейцария. Немцы трут картошку для оладий, жарят сардельки и смешивают соус карри из нескольких бутылок. Китайцы варят белый супец из курицы, пекут нечто блинообразное и предлагают какой-то, по цвету очень похожий на какао, напиток. Переглядываемся с ЧжуВоном и притормаживаем около стола испанцев. Очень уж всё у них красиво. Стеклянные стаканы с красной сангрией с кусочками фруктов. Тонко наструганный хамон. Поджаристые куриные голени, обёрнутые фольгой. Толстые тортильи. Пирожки эмпанадас. И горки самых разных бутербродиков на поджаренном хлебе. ЧжуВон потерян и уже лезет в карман за кошельком. Я бы тоже здесь остался. Но Света рывком за локоть заставляет меня оказаться перед соседним, русским столом. Оказывается, она может быть настойчивой и, даже, убедительной.

Стою перед столом, а Света знакомит меня с девчонками: светленькой питерской, рыженькой воронежской и астраханской казашкой, совершенно неотличимой от местных кореянок. Пельмени, блинчики простые и с начинкой, сметана, солёные огурчики, произрастающие в средней полосе России спелые жёлтые бананы и бледно-розовый кисель, словно прямиком из школьной столовой. Всё на одноразовом пластике и выглядит скромнее некуда. Впрочем, нам не привыкать. Тем более, девчонки вежливые и говорливые. Да и Свету неохота расстраивать. Возьму тарелочку. Лезу в рюкзак за недавно купленным чёрным кожаным кошельком. Девчонки сразу оценивающе разглядывают его, Ролексы на запястье и обручальное кольцо на пальце. Их инстинкты интернациональны и неубиваемы. Отсчитываю три тысячи вон.

Кидаю взгляд налево, а там ЧжуВон уже уминает испанский бутербродик с хамоном. Этот бутерброд должен был быть моим. 'Жених' нахально мне подмигивает. Втыкаю пластмассовую вилку в пельмень, подношу ко рту, впиваюсь в него зубами и жую. А ничего. Я бы даже сказал, что вкусно. Состроив гримаску наслаждения, глотаю и снова оглядываюсь на ЧжуВона. Тот салютует мне пирожком. До чего же наглая скотина. Выбираю второй пельмень и макаю его в сметану. Хм. А ведь сметана настоящая. Потом спрошу у Светы, где её продают. Да, со сметаной, вообще, хорошо. Беру третий. Главное — не увлечься. Мне нельзя нажраться, а то не смогу двигаться и петь на концерте. Остановлюсь на четвёртом.

— Мисс, — перегнувшись через стол, зовёт меня по-английски светло-кучерявый с волосами, почти такой же длины, как у меня, парнишка от соседей — американцев. — Не проходите мимо. Отведайте лучшие блюда нашей великой страны.

Стоящая рядом с ним бледнокожая мулатка, а, может, и квартеронка, заманчиво, словно цыганка на базаре, крутит в руке стаканчик с очень знакомым мне содержимым.

— Поздно, — смеюсь я, откладывая тарелку и проглотив последний пельмень. — Хотя, может быть, мы и купим у тебя что-нибудь для подруги. Если докажешь, что это лучшее. А то, выбор маловат, — киваю я на его стол, на котором всего два блюда — бургер и желейные шоты, украшенные американскими флажками.

— Зато какое качество. Идеал, — не смущается парень. — Говядина из Америки с горных пастбищ. Здесь ты не найдёшь таких котлет. Постой, — кажется, до него начинает доходить, что я разговариваю с ним на английском, — Ты же из наших. Что ты делаешь у них? Они же — геополитический соперник, — кивает он на русских девчонок и смеётся. Шутит, значит.

— Я из местных, — тоже смеюсь я и, подцепив за локоть Свету, закинувшую в рот кусочек банана, подхожу к американцу. — Подруга русская.

— Майкл, — протягивает он мне руку и кивает в сторону мулатки. — Эмили. Готовит Бен, — кивая уже затылком на тощего паренька, что-то жарящего на гриле позади него.

— ЮнМи, Света, — ответно здороваемся мы.

Майкл пожимает нам руки и выпрямляется. Ого. Да в нём, наверно, метр девяносто. И сам худой и жилистый. И ладонь, как лопата. Явно чем-то занимается парень. Смотрю на ценник на табличке, стоящей на столе и тихо охреневаю. Семь тысяч вон за бургер и четыре тысячи за желейный шот. Неудивительно, что здесь пусто, а весь народ по другим столам разбежался. Там как-то всё по божеским ценам. Подшутить, что ли, над ним за такую грабительскую наценку?

— А что так дорого, Майкл? — спрашиваю я, стараясь пошире распахнуть глаза, чтобы показать всё возможное недоумение блондинки. — Тот же Биг Мак в Макдоналдсе стоит пять. И соджу у всех от трёх тысяч начинается. А там больше алкоголя.

— Тоже мне — сравнила, — выпячивает грудь Майкл и оглядывается на Эмили, ища поддержки. — Какие-то забегаловки наподобие Макдональдса, дешёвое пойло и творения таких настоящих мастеров своего дела, как мы. Чтобы ты знала, перед тобой — реальный hand maid, детка.

— Hand maid? — переспрашиваю я, вздрагиваю всем телом и пытаюсь пустить слезу из глаз. Поднимаю руки перед собой, горестно рассматривая ладони. — Я только что пожала руку кровавому мяснику, хладнокровно убившему никому не желавшую зла коровку всего в двух метрах отсюда. Мне нет прощения. Света, ты тоже не плачь — всхлипываю я, одновременно заговорщицки подмигивая из-под шляпки ничего не понимающей москвичке. — Идём. Нам нужно отмыть руки от крови невинного создания.

— Эй, детка, что ты говоришь? — Начинает суетиться за прилавком 'хладнокровный убийца'. — Да я в жизни никого не тронул! Только собак и кошек гладил. И девок ещё ... эм-м. Только не надо плакать, детка!

— Живодёр, — с трудом, но выдавливаю из себя слезинку и хватаю Свету за руку. — Так дорого может стоить только котлета из мяса свежего забоя! Ты — изверг и садист! Мы уходим с этого места преступления!

ЧжуВон, в пяти метрах от меня поедая очередной бутербродик, пожимает плечами, всем видом показывая, что, мол, так себе из тебя актрисуля. Не верит он, видите ли. Тоже мне. Нашёлся тут Станиславский. Зато американец ведётся. И Света начинает хлопать глазками и морщить носик в попытке заплакать. Умница она.

— Стойте, девчонки, — пытается оправдаться Майкл, — Вы не так всё поняли! Я не такой! Терпеть не могу женских слёз! Эмили, да сделай же что-нибудь! Предложи им бесплатные шоты! Обеим!

— Мы за трезвый образ жизни! — стремительно оборачиваюсь я к нему. — Прощу тебя только за два бесплатных бургера!

Майкл застывает, а Эмили начинает так громко хохотать, что оглядываются даже русские девчонки от соседнего стола.

— Она сделала тебя, Майкл! — восклицает она сквозь смех. — Заканчивай со своим 'гениальным' бизнес-планом с задранной прибылью и опускай цены до соседей, а то мы даже в ноль не выйдем. 'Детка', — уже спокойно говорит мне мулатка, явно выделяя это слово, — Поверь, это, действительно, классные бургеры. У семьи Бена, парня, который их готовит, своё заведение в Вегасе. И бургеры они делают уже много лет. И мясо тоже из Штатов, хотя и с местного рынка.

— Окей, верю, — сразу отзываюсь я. — Плачу за один бургер четыре с половиной тысячи вон, а второй получаю в подарок за консультацию.

— Очнись, Майкл, — теребит стоящего с открытым ртом парня за рукав футболки Эмили. — Она дело говорит. С такой ценой и будем торговать.

— А шоты скиньте до двух с половиной, — дополняю я своё предложение, — Иначе никто не купит. Соджу перебивает здесь всё. Даже если это очень похоже на десерт.

— Может, возьмём один? — шепчет Света, — Я ни разу не пробовала. Так красиво выглядит.

— Он на треть состоит из водки, — негромко отвечаю я, — Там с одного стакана можно улететь с непривычки. А тебе ещё работать. Вот проводишь нас с СунОк и вместе с моей мамой можете сесть и погрустить с чем-нибудь похожим.

— 'Детка'! Ты — 'детка'! — взрывается криком, вышедший из столбняка Майкл. — Твой плакат висит на стене моего младшего брата в его комнате. Ха-ха. Эмили, соберите с Беном два бургера для неё. Кола — бесплатно, — добавляет он.

— И сколько лет брату? — интересуюсь я, вынимая кошелёк.

— ЮнМи, постой, — Света, вынув платок, разворачивает меня к себе и заботливо убирает актёрские слезинки с глаз.

— Пятнадцать, — отвечает Майкл, вытаскивая из-под стола банку газировки. — Оставь автограф на нашем прайсе, пожалуйста.

Расплачиваюсь, достаю блокнот с ручкой и расписываюсь на меню. Майкл подкладывает передо мной карту кампуса Университета.

— Напиши здесь что-нибудь для брата. Его зовут Марк.

Быстро черкаю на обороте по-английски: 'Марк, не зависай слишком часто перед моим портретом. Это вредно. Пользуйся платком во время носовых кровотечений. Агдан'.

Майкл, прочитав написанное мною, показывает большой палец и хохочет. Весёлый парень. Обращаю внимание, что на его синей баскетбольной майке, надетой поверх белой футболки, вышиты золотые буквы и номер:

'Warriors 94'*.

— Фанат? — спрашиваю я, глядя на надпись.

— Да, я из Окленда, — кивает он, ткнув пальцем в яркие буквы на груди, — И сам в школе занимался баскетболом. Вот только таланта не хватило на дальнейшее. Поэтому третий год здесь. Отец отправил. У него дела с Кореей и Японией. Сказал, что знание корейского менталитета и языка пригодятся в дальнейшем. Да и дёшево здесь учиться по сравнению с нами.

— Мы скоро будем в ваших краях, — вежливо выказываю я интерес к словам Майкла, пряча честно заработанную банку колы для ЁнЭ в рюкзак, пока он не передумал.

— Знаю, — тряхнув длинными светлыми кудрями, отвечает американец, — Брат купил билеты на оба ваших концерта во Фриско. Наверно, потратил всё заработанное за лето. Ха-ха. Я и тебя сразу бы узнал, если бы не твоя шляпка. Жаль, что вы выступаете не у нас, в Окленде, а в 'Оракл-парке'*, — слегка разочарованно произносит он.

— Не любишь бейсбол и бейсболистов? — улыбаюсь я, чуть приподняв брови.

— They suck!* — пренебрежительно взмахивает рукой Майкл и смеётся.

Мы со Светой дружно поддерживаем его в этом.

Наклоняюсь в сторону Майкла и шепчу, прижав ладонь к щеке.

— Надеюсь, ты не говорил этого местным? Они же без ума от бейсбола и за такие слова убить могут.

— Всего лишь раз, в самом начале учёбы! Едва сбежал! А-ха-ха!

Снова весело смеёмся, но Майкла к грилю подзывает Эмили.

Кстати. А где ЧжуВон?

— ЮнМи, спаси его, — в очередной раз шепчет в ухо Света.

И это мой 'щит и меч'? 'Жених', держа в одной руке бутерброд, пытается другой оторвать от себя девицу-европейку, намертво вцепившуюся в его футболку. Профессионально отклячив зад и уперев свою грудь в его, она не даёт ему никакой возможности даже отстраниться. Слышу её реплики про обмен номерами телефонов. ЧжуВон улыбается и молчит, но видно, как ему трудно. Ещё бы — с бутербродом в руке.

— Ты видишь это? — тихо отвечаю я вопросом Свете. — Вот что бывает, когда вкладываешь все свободные очки в харизму, полностью пропуская ветку интеллекта.

Света хихикает, но умоляюще раскрывает глаза, сжав моё плечо.

— ЧжуВон хороший. Он совсем не похож на наших мажоров, которые соревнуются, чтобы подцепить любую юбку, особенно, из знаменитостей.

Тяжело вздыхаю. С кем связала меня эта жизнь?

— Предлагаю для начала три варианта, — всё так же, вполголоса, быстро говорю Свете. — Я скажу девице, что он болен СПИДом. Или, что он — гей. Или у него такой же крохотный, как женская помада.

— Нет, — ещё сильнее сжимает мне плечо Света, — Ты так не поступишь. Предлагай ещё.

— Я скажу ей, что не потерплю гарема.

— Да, иди, помоги ему, ЮнМи, — толкает меня в сторону ЧжуВона Света, но сразу же останавливает.

Откуда-то выпрыгивает десяток позабытых мною фанаток в университетских куртках, обступают со всех сторон ЧжуВона с европейкой и щипками за все части тела всё-таки заставляют её оторваться от 'женишка' и лёгкими тычками в спину выгнать из поля видимости. ЧжуВон невозмутимо встряхивается, бросает в рот остатки бутерброда и, улыбаясь, идёт к нам. Вот же кретин.

— Твой заказ, 'детка', — кладёт на стол два кулька Майкл, а у меня звонит смартфон. Это ЁнЭ. Кажется, нам пора.

* 'Golden State Warriors' — баскетбольный клуб NBA.

* Они — отстой (мягкий перевод).

* Бейсбольный стадион команды MLB 'San Francisco Giants' в Сан-Франциско, на котором предстоит выступление 'Короны'.

Глава 28.

Сеульский национальный университет. Кабинет ректора. Около 18 часов.

Ректор университета О ЁнЧон и декан колледжа делового администрирования Юй ЧжеИ, только что попрощавшись с начальником местного отдела полиции инспектором Пэ, стоя у широкого окна, рассматривают, как в сгущающихся на улице сумерках постепенно затихает студенческий фестиваль, сворачиваются шатры, загружаются оборудованием минивэны, убирается мусор. Автостоянки вокруг площади тоже почти пусты. Ручеёк студенческой братии медленно, но уверенно держит путь в сторону находящегося в самом начале кампуса стадиона.

— Может быть, стоило раньше перекрыть въезд, господин ректор? — спрашивает декан, с лёгкой тревогой рассматривая световой купол от прожекторов над стадионом.

— Не вижу ничего страшного в пяти тысячах фанатов, коллега, — чуть снисходительно усмехается О ЁнЧон, — В конце концов, у нас выступление группы К-Поп, а не бунт агрессивных студентов. Да и инспектор Пэ сказал, что сюда стягиваются дополнительные силы полиции.

— Десять тысяч наших студентов подшофе — тоже не подарок, господин ректор, — продолжает выражать сомнения декан, — И плюс эти пять.

— Не волнуйтесь, коллега. Полиция справится, — успокаивающе произносит ректор и протягивает руку в сторону стола для совещаний. — Лучше присядем, спокойно выпьем кофе и обсудим дела, связанные с нашей новенькой звёздной подопечной. Всё-таки, именно вам первому придётся стоять на страже интересов Университета при общении с ней. Два кофе, пожалуйста, — говорит он, нажимая кнопку вызова секретаря на телефоне селекторной связи.

Ректор устраивается в своём рабочем кресле, а декан на стуле, напротив него.

— За четыре дня, коллега, поступления от спонсоров составили почти три миллиона долларов, — говорит ректор, глядя в монитор настольного ноутбука. — Это, какая-то, неслыханная сумма. И, возможно, будут ещё поступления. Думаю, что на будущий год число иностранцев, желающих обучаться у нас, увеличится и мы даже сможем поднять цены за это. Да, я знаю, коллега, что всё это благодаря ей, — успокаивающе помахивает рукой ректор декану, — Поэтому на учёном совете я выступлю за то, чтобы наибольшая доля досталась вашему колледжу. Но нашей первоочерёдной задачей станет переоснащение стадиона. Мне было очень неудобно перед господином СанХёном, когда я сказал, что мы можем потратить на выступление группы не более трёхсот миллионов вон, тогда как цена на переоборудование, которую потратило его Агентство, составило все четыреста. Так что, это даже не обсуждается. А сейчас предлагаю позвонить директору школы Кирин по телефону, любезно оставленному мне господином СанХёном и из первых рук узнать всё о нашей подопечной. Я подключу конференц-связь.

Ректор нажимает на кнопку телефона и микрофон перед деканом оживает, засветившись зелёным индикатором.

Секретарша, внося поднос с кофе, слышит отрывки разговора.

— Да что вы говорите, господин СокГю!

— Да, конечно, господин СокГю, декан Юй ЧжеИ посетит вас завтра.

— Да не может быть!

— Да, очень жаль, что у нас нет такой комнаты для отстающих учеников.

Секретарша медленно закрывает за собой дверь и в приёмной воцаряется ничем не нарушаемая тишина.

Стадион Сеульского национального университета. Около 18 часов 30 минут.

Солнце почти зашло. На трёх экранах, ограждающих от посторонних глаз боковую трибуну, идёт трансляция фильма 'К вершине Фудзи' о выступлении 'Короны' в Японии. Десятитысячный стадион почти заполнен и ощетинился фиолетовыми лайтстиками. Не сумевшие попасть на концерт фанаты заняли места на противоположной от экрана стороне, за решётчатой оградой, в промежутке между рядами кресел. Но их основная часть устроилась прямо над центральной трибуной, где площадь перед колледжами делового администрирования и социальных наук словно специально была предназначена для бесплатного просмотра действа на стадионе. Её расположение выше по горному склону позволяет сделать это с полным удобством. Большое количество передвижных едален, покинувших студенческий фестиваль, тоже развернулось здесь, выпуская в вечерний воздух клубы дыма от жаровен и призывные ароматы готовящейся еды. Единственным фактором, слегка мешающим незваным зрителям, являются четыре гигантских трейлера с надписями на бортах 'FAN Entertainment' и 'KBS2', от которых толстые кабеля спускаются в сторону синего шатра, нависшего сразу за сценой. Кругом машины полиции и её офицеры в жёлтых жилетах. Праздник продолжается.

Там же. Служебные помещения, устроенные перед боковой трибуной, за сценой.

В очередной раз задумчиво смотрю на себя в зеркало. Настраиваюсь. Стою в крохотной комнатушке, стенки которой собраны из тоненьких пластиковых панелей, а где-то высоко над нами нависает вместо потолка блестящая синяя ткань купола, растянутого на тросах. Выездное шапито, блин. Дешевизна и экономия СанХёна в наглядном виде. Приходится шептаться, чтобы сохранить секреты. Места едва хватает, только чтобы суметь переодеться и развесить на стене одежду, подготовленную для следующих номеров.

— Тебе удобно? — спрашивает ЁнЭ, разгладив невидимую складку на моём красно-синем топе.

Повожу плечами, сгибаюсь в стороны, вперёд, назад, подпрыгиваю на месте. Сойдёт. Привычно мешает разве что передатчик, закреплённый на поясе шорт сзади.

— Угу, — киваю я.

— Как ты? — с беспокойством в голосе опять задаёт вопрос ЁнЭ.

Я знаю, о чём она спрашивает. Выдержу ли я весь концерт? Точнее, выдержат ли его мои голосовые связки. Никто, кроме ЁнЭ и девчонок из группы, не видел и не слышал, сколько я потратил времени на эти проклятые ежедневные вокализы и дыхательные упражнения. Но оно того стоило.

— Я справлюсь, онни, — с уверенной улыбкой отвечаю своей верной помощнице, продолжающей смотреть на меня изучающим взглядом.

Даже если постоянно подкалывающий меня ЧжуВон вынужден был признать, что я всё-таки могу не только орать, но и петь, это что-то значит. И дыхалки мне тоже хватит до конца концерта. Уже проверено на репетициях в агентстве. Хотелось бы, конечно, иметь четыре октавы, как у Бритни, но, чего нет, того нет. Обойдёмся своими двумя. И тембр голоса тоже похож на Бритни: той Бритни, которая спела в девяностых 'Baby One More Time', а не нынешней — с прокуренным, сиплым и хриплым голосом с тяжёлой одышкой. Видимо, не зря 'Baby' пришла тогда мне в голову. Чёрт, как будто вчера всё было — Япония, 'Будокан', 'Токио доум', Йокогама.

Тук-тук. Стук в дверь.

— ЮнМи, ЁнЭ-онни, это я!

О, кажется, разведчик вернулся.

Света врывается и начинает хлопать глазками.

— Круто! Только ярко. Даже в глазах зарябило, — улыбается она, показывая рукой на мои красные спортивные штанишки, заправленные в высокие чёрные, почти армейские, ботинки.

— Привыкай, — усмехаюсь я.

— Я знаю, на что похожи эти брюки, ЮнМи, — внезапно восклицает Света и, наклонившись, растягивает ткань штанов на моих бёдрах в стороны. — Галифе! Ха-ха!

Смотрю в зеркало. А что? И, правда, похоже.

— Красные 'революционные'? — улыбаюсь в ответ.

— Ну да! — кивает москвичка и выпрямляется.

— Предлагаешь вдобавок к ним обуть кавалерийские сапоги, натянуть папаху с шинелью, взять в руки шашку и на коня? — спрашиваю я, добавив иронии в голос.

— Ага, — соглашается Света. — Будет здорово на тебе смотреться. Ха-ха.

— Если будем когда-нибудь в Москве, — хмыкаю я и со скепсисом изгибаю вверх уголок губы, — Обязательно так наряжусь и выеду на Красную площадь на лихом скакуне.

— Не представляешь, сколько народу будет счастливо тебя там увидеть, — складывает на груди ладошки москвичка.

— Не думаю, что это будет скоро, — с сомнением пожимаю я плечами. — Денег у вас не заработать. СанХён на это не пойдёт.

Света расстроенно поджимает губки.

— Лучше расскажи, как сходила, — перевожу я грустную тему для скучающей по Родине девчонки. — А то мы тут с ЁнЭ немного отстали от жизни.

— Да, — оживляется москвичка. — Была наверху. Полно ваших фанатов. Ждут, едят и пьют, — улыбается она. — Ничего интересного. Между прочим, оттуда отлично видно сцену. Потом спустилась вниз, охранники меня пропустили и, знаешь, что я увидела?

Вопросительно поднимаю брови.

— ЁнЭ-онни-и-и, — печально тянет Света, обращаясь к менеджеру, — ЮнМи всегда такая перед концертом — слишком спокойная? Кажется, я больше неё волнуюсь. Там столько народу на стадионе, а у неё ни в одном глазу.

— Всегда, — без тени сомнения заявляет ЁнЭ и улыбается. — Но это только перед концертом.

— Рассказывай, наконец, что увидела, Свет, — заметив, что ЁнЭ смотрит на часы, нетерпеливо встряхиваю я головой, — А то времени уже нет.

— Там народ сидит прямо рядом со сценой, — Света в переживаниях кладёт ладошки себе на виски. — Не представляю, как ты можешь выдержать это. А в первом ряду — Майкл с Эмили.

— Они же, вроде бы, не хотели идти на концерт? — удивляюсь я.

— Я подошла и спросила, — подхватывает меня под локоть москвичка. — Оказывается, Майкл позвонил брату, рассказал о встрече с тобой, а тот сказал, что если он не пришлёт ему видео с концерта, то сильно обидится. И ещё. Майкл попросил, чтобы ты посильнее взмахнула юбкой во время танца. Брат будет счастлив.

Два братца-наглеца. Я в возрасте мелкого сопливого нахала точно таким не был.

— Он хочет получше разглядеть лейбл на моих шортах под юбкой? — решаю уточнить я, усмехнувшись. — Надо было сказать Майклу, что, когда его брат получит такие кадры, он уже никогда не сможет выйти из своей комнаты. Сотрётся и истечёт досуха.

— Чем истечёт? — понятливо улыбается Света.

— Всем! — отвечаю я и громко смеюсь.

Света и ЁнЭ присоединяются ко мне и мы с хохотом вываливаемся в общий зал ожидания.

Оглядываюсь. Несколько дверей, ведущих в такие же клетушки, как у меня, для девчонок. Огромный пульт режиссёра с двумя помощниками прямо у выхода на сцену. Пустая гримёрка с двумя стилистками наготове. В центре — великая битва. ДжиХён с ИнЧжон против БоРам и КюРи. Все вооружены знамёнами, упакованными в чехлы и превращёнными в некое подобие копий. Невдалеке за побоищем с грустью наблюдают ХёМин и приложившая ладонь к лицу СонЁн. Бойцы с расстояния пытаются ткнуть противника наконечником. Получается пока не очень. Кажется, сражение носит, в основном, словесный характер, пока не дошедший до открытых оскорблений. Каждый сбрасывает волнение своим методом.

— Ты поплатишься за свои слова!

— Кто ты такая, чтобы мне указывать?!

— А ты кто такая?!

— Нет, ты скажи мне, кто ты такая?!

А в меня с разбегу врезается АЁн, обхватывая дрожащими руками.

— ЮнМи-сонбе!

Этого ещё не хватало.

— Мне страшно, ЮнМи-сонбе. Там столько людей.

Не ожидал от неё. АЁн же выступала перед публикой на площади и в кафе. Хотя, наверно, тут нельзя сравнивать. Смотрю на висящие на стене мониторы, в которых отражается горящий фиолетовыми лайтстиками стадион. Для меня это привычно, а на девчонку, кажется, произвело сильное впечатление. Надо быстро оказать психологическую помощь. Хватаю АЁн за запястья и наклоняюсь к её лицу.

— АЁн, ты веришь мне?

— Конечно, ЮнМи-сонбе, — моргает готовыми заплакать глазками девчонка.

— Смотри мне в глаза, сконцентрируйся и повторяй за мной. Глубокий вдох. Медленный выдох. Ещё раз.

АЁн послушно выполняет команды, а я лихорадочно прокручиваю в голове варианты слов успокоения. Может быть, прочитать ей строфу из 'Завета'? Нет. Сейчас это её не проймёт. Надо что-то попроще. Придумал.

— Помнишь, я тебе рассказывала, как мы с ЧжуВон-сси вместе были в армии и шли в горный поход? Помнишь?

АЁн кивает, не отрывая своих глаз от моих.

— Там тоже одной девочке было тяжело, но, услышав мою речовку, ей сразу стало легче. Повторяй за мной:

— Мы — девочки-волшебницы, и про нас

Биографы глазастые ведут рассказ.

О том, как в ночи ясные, о том, как в дни ненастные

Мы гордо, мы смело в бой идём.

АЁн читает за мной строки, дрожь в её руках сходит на нет, а в глазах появляются отблески энтузиазма. Кажется, у меня получается вдохновить девчонку на подвиг во имя СанХёна и его агентства.

— Ты сегодня первая из нас идёшь в бой, АЁн, — вкладываю я всю душу в свои слова. — И будешь служить примером. Смотри, — протягиваю я руку на экран с изображением зрителей на стадионе. — Они все услышат тебя и твои барабаны. И будут счастливы.

АЁн расслабленно кивает и снова обнимает меня.

— ЮнМи-сонбе, вы такая добрая и сильная, — бормочет она, уткнувшись в мой топ. — Я так хочу быть похожей на вас.

Детский сад какой-то. Отрываю её от себя и снова смотрю девчонке в глаза.

— ЮнМи-сонбе сейчас тоже нужна помощь. Выручишь?

— Конечно, ЮнМи-сонбе, — клятвенно обещает АЁн.

— Где твои палочки?

— Вот, — показывает она на чёрный чехол, висящий на поясе.

— Сейчас ты их достанешь, подбежишь к этим... — показываю я рукой в сторону боевых айдолов-копьеносцев, — Сонбе. Несильно, но чувствительно врежешь каждой по жо... заднице, спрячешься за СонЁн или ХёМин и крикнешь: 'Привет от ЮнМи-сонбе!'. Поняла? Действуй.

АЁн срывается с места и, тряся хвостиком волос на голове, пробегает за спинами воительниц, не забыв при этом шлёпнуть каждую палочками по мягкому месту. Ещё одним броском она скрывается за спиной СонЁн, так и не убравшей руку со лба.

КюРи мгновенно разворачивается в её сторону с 'копьём'.

— Ах ты, мелкая засранка. Что ты себе позволяешь?!

— Вам привет от ЮнМи-сонбе! — выкрикивает АЁн и показывает рукой в мою сторону.

ХёМин запрокидывает голову назад и со страданием на лице закатывает глаза в потолок нашего 'шапито'.

— ЮнМи-сонбе — страш-ш-шная! — восклицает БоРам и вся группа оборачивается ко мне.

Встаю на колено, складываю пальцы пистолетом, выстраивая руки в одну линию, чтобы изобразить винтовку и стреляю.

— Дду-дду! Дду-дду! Дду-дду! Дду-дду!

Четвёрка, разбрасывая знамена в стороны, падает отработанным движением, словно скошенная пулемётной очередью.

Света и ЁнЭ восторженно бьют в ладоши за моей спиной.

Поднимаюсь на ноги, сдуваю воображаемый дымок с кончика пальца и кладу руки на бока, косплея майоршу Мун.

— Так будет с каждым, кто посмеет...

Фразу мне не дают закончить, потому что 'убитая', но воскресшая четвёрка вместе с присоединившимися к ней СонЁн и ХёМин бросается ко мне с явным намерением сделать что-то очень нехорошее. Это — бунт на корабле, карающийся смертью всех виновных. Но, кажется, сейчас лучше применить тактическое отступление. Собираюсь стартовать и бежать по кругу. Они меня ни за что не догонят. А если догонят — живым не дамся. Но, в этот момент из дверей своего кабинета появляется СанХён в сопровождении менеджера Кима и ЧжуВона. 'Жених' в чёрной морпеховской парадке с белой фуражкой в руке и туповатой улыбкой на лице. Впрочем, как всегда. Из прохода на улицу в зал выныривают операторы съёмочных групп.

— Что здесь происходит? — громогласно вопрошает в воздух СанХён и сразу начинает отдавать распоряжения. — Музыкантам ДжонХвана приготовиться к выходу на сцену. Этим, — кивает он на нас, — Срочно надеть микрофоны и наушники.

Вокруг все начинают бегать, изображая то ли творческий процесс, то ли тяжёлую работу и через пять минут мы уже спускаемся по лестнице вниз в полной готовности.

На стадионе. 19 часов.

Солнце бросает в чёрное, усыпанное звёздами, небо последний красновато-оранжевый луч, а зрители подхватывают крик ДжиХён с экранов на сцене:

— Бумбайя!

Фильм заканчивается и стадион погружается во тьму, нарушаемую лишь свечением лайтстиков.

Но уже через минуту сцена тонет в тусклом зеленоватом полусумраке, в котором видны силуэты музыкантов, занимающих свои места. Раздаются крики и свист поддержки. Зажигаются экраны, на тёмно-фиолетовом фоне которых серебром вспыхивают на корейском и английском слова стихотворения Агдан:

'Завет'. 'If'.

Звучит рояльный проигрыш. Зрители встают и хором читают возникающий перед их глазами текст. В музыке появляются тяжёлые гитарные рифы, позволяющие с уверенностью сказать, что это типичный хард-рок, столь непривычный на концертах групп K-Pop.

Evanescence — Bring Me To Life

Bring Me To Life

Текст стихотворения заканчивается, а на экранах, словно в воздухе, зависают розовые кубики, в которых любой житель нашего мира сразу бы опознал кубик Рубика.

Все слои кубиков быстро вращаются горизонтально и вертикально, путая размещёнными невпопад латинскими буквами. Но постепенно на гранях поочерёдно выстраиваются имена с фото:

Агдан, СонЁн, ХёМин, КюРи, БоРам, ИнЧжон, ДжиХён.

Зрители возбуждённо выкрикивают каждое увиденное имя. Наконец, появляется название группы:

'Корона'.

С резким скрипом аккорд электрогитары обрывается и сцена снова уходит во тьму. Но ненадолго. Луч прожектора падает на ударную установку и всем становится хорошо видна совсем юная девушка с барабанными палочками в руках. Яростно мотнув головой с длинным хвостиком, собранным на макушке, она начинает отбивать ритм.

Служебные помещения под сценой. В это же время.

Кажется, пришло наше время. Вступление закончено. АЁн уже барабанит. У всех девчонок в руках развернутые флаги. Только я с микрофоном. Мы все уже стоим на подъёмниках. Слева от меня ДжиХён. Справа — СонЁн. Подмигиваем друг другу. Оглядываюсь назад. Операторы делают последние кадры для фильма 'Остаться в живых', который должны будут показать в день нашего первого концерта в Лос-Анджелесе. Света показывает мне сжатые кулачки, желая удачи. ЁнЭ кивает. ЧжуВон меланхолично обмахивается белой фуражкой. Зверски улыбаюсь в ближайшую камеру.

— Файтин!

Поворачиваюсь обратно. Подъёмник медленно стартует вверх. Слышу крики из-за спины.

— Файтин, ЮнМи! Файтин, 'Корона'!

АЁн бьёт в барабаны, а мы поднимаемся на сцену.

На стадионе. Одновременно.

На экранах продолжает стучать юная барабанщица, заставляя зрителей начать поддерживать её хлопками в ладоши. Но, внезапно вспыхивают софиты, взрываются фейерверки, во все стороны устремляются узкие разноцветные конусы лазерных лучей и, наконец-то, появляется возможность увидеть всех четверых музыкантов группы сопровождения. Одновременно из сцены выплывает 'Корона'. Все девушки, кроме стоящей в центре ЮнМи, с флагами Республики Корея. ЮнМи быстрым шагом выходит на выдающуюся в зал площадку. Присоединившиеся к ней ИнЧжон и ДжиХён останавливаются за спиной своего лидера, плавно размахивая знамёнами из стороны в сторону, а остальные участницы группы, вытянувшись по стойке 'смирно' на месте появления, дополняют ритм барабанщицы ударами древков флагов о поверхность сцены. ЮнМи начинает петь, удерживая правой рукой микрофон и подняв вверх левый кулак, тоже отбивающий такт.

К звукам ударных присоединяются гитары и клавишные, а к хоровому исполнению припева выкрики ИнЧжон и ХёМин к зрителям с призывами о поддержке.

Приблизительное звучание.

Bishop Briggs — We Will Rock You

We Will Rock You

Трек заканчивается на пронзительной гитарной ноте и во вновь наступившей темноте можно с большим трудом разглядеть движение на сцене. Снова вспыхивают софиты с лазерами, а на экранах возникает изображение зеркального танка с облепившими его девушками в белых костюмах и розовыми винтовками в руках. Выстроившаяся перед затаившими дыхание зрителями 'Корона', уже без знамён, начинает исполнение песни, давшей название всему альбому.

BlackPink — DDU-DU DDU-DU + Forever Young

В роли ЮнМи солистка BlackPink Lisa.

DDU-DU DDU-DU

Загородный дом семьи Ким. В это же время.

В одной из любимых комнат госпожи МуРан, оформленной в утончённом и аристократическом образе неоклассики, сидя на мягких серых диванах в обрамлении белоснежных стен и потолка, янтарно-жёлтых паркета и невысоких кофейных столиков, три женщины молча наблюдают по телевизору за паузой в концерте, заполненной общением 'Короны' со зрителями на стадионе. Это сама госпожа МуРан, её сноха ИнХе и внучка ХёБин. У всех троих разные выражения лица: у МуРан — задумчиво-недовольное, у ИнХе — печально-обеспокоенное, у ХёБин — тщательно скрывающее ухмылку на плотно сжатых губах.

— И, всё-таки, у неё снова этот безобразный рок, — наконец, произносит МуРан, медленно обводя взглядом родственниц.

— У меня в ушах всё ещё звенит, — подтверждающе кивает ИнХе, поднося руки к скулам. — Как мы могли принимать в своём доме такую плебейку? А эти её кошмарные наряды! Попугай на руке! Жуткая катана! Хорошо, что они с моим мальчиком теперь никогда не будут вместе. Лишь бы он выдержал этот год рядом ней.

— Мне показалось или нет, внучка, — обращается МуРан к ХёБин, — Что в последней песне прозвучали знакомые английские слова? Ты, всё-таки, хорошо знаешь этот язык.

— Не показалось, хальмони, — качает головой молодая женщина, — Это пропела их бывшая макне — ДжиХён: 'Жизнь — сука. Моя — кино'.

— Мой бедный ЧжуВон, — всхлипывает ИнХе, вытирая выступившие слёзы платочком. — Чему он научится у этих испорченных девчонок с футболками до пупка?

— Но ведь всё остальное в песне — про любовь, мама, — утешает её поглаживаниями по плечу дочь.

— Вот именно — про любовь! — вскидывается МуРан. — А ЧжуВон там, среди них — один. Как бы нам после их поездки в Америку не пришлось узнать, что в нашей семье ожидается пополнение!

Все три женщины с возрастающей на лицах тревогой переглядываются между собой.

— Хальмони, — нерешительно пытается остудить разгорающиеся страсти ХёБин. — Но ЧжуВон любит только её. Он даже ни на кого другого не смотрит.

— Ты уверена? Любит?— с подозрением мечет в неё внимательный взгляд МуРан. — Да ведь это ещё хуже, внучка!

— Мой несчастный мальчик! — драматично заламывая руки и рыдая в полный голос, заливается слезами ИнХе.

А в это время, на сцене, беззаботно улыбающаяся ЮнМи громко выкрикивает название новой песни:

— 'California Dreamin'!

Выстроенная полукругом 'Корона', во главе с СонЁн и Агдан, начинает петь на несколько голосов, а на экранах появляются кадры из второго высокобюджетного клипа нового альбома, снятого на Чёджу и в павильонах 'KBS2'.

Девушки группы, в пуховиках, идут, слегка пиная толстый слой золотисто-жёлтых листьев. Но внезапно налетевший ураган наметает на улицы Сеула огромные сугробы снега, среди которых мчатся танки в песочной пустынной раскраске. Укрываясь от бурана, 'Корона' входит в огромный заснеженный католический собор и, пройдя между рядов сидений, встаёт на колени перед алтарём, прижав руки к груди в молитвенном жесте. Известный всей стране певец трот Ким ДжонХван, облачённый в чёрную сутану священника, торжественно поднимает над собой подсвечник с семью зажжёнными свечами и исчезает, чтобы оставить место для девушек группы — каждой уже со своей собственной свечой в руках.

Перед зрителями, на фоне яркого солнечного неба и лазурного моря, появляется белая яхта семьи Ким с девушками в матросках на её борту. ЮнМи, в окружении 'Короны', крепко держа руками штурвал, правит в сторону алой зари на тёмно-синем горизонте. Спустя секунды группа уже идёт по проходу, над которым светится надпись:

'Welcome to Los Angeles'

И вот девушки с дикими воплями уже прыгают в бассейн, летают на парасейлах и мчатся на роликах, на которых катались в клипе 'Boombayah'.

В этот момент, на стадионе, ЮнМи вываливается из поющего строя группы вперёд, чтобы с акцентом выпускника Калифорнийского университета в Беркли, прочитать речитатив о полезности для здоровья активных воздушных и морских упражнений и пожеланий всем зрителям присоединиться к девушкам в этом, безусловно, весёлом времяпрепровождении.

Апофеозом калифорнийских развлечений становятся гонки на скутерах, в которых безоговорочную победу одерживает Агдан с поднятой ею волной, едва ли не с цунами размером.

Клип заканчивается съёмками девушек на фоне Золотого моста в Сан-Франциско, а госпожа МуРан подрагивающими пальцами нажимает на иконки своего телефона.

Приблизительное звучание.

Sia — California Dreamin (djfesto remix)

California Dreamin

Стадион. Служебные помещения за сценой. Зал ожидания. В это же время.

Ефрейтор ЧжуВон, в чёрной парадной форме, со скукой наблюдавший происходящее на мониторах, вытягивает из кармана смартфон и отходит в сторону, к стене, чтобы поговорить без помех. Потеряв бдительность, он не замечает, как мимо него в свои комнаты проскальзывают все девушки группы, чтобы переодеться. В том числе ЮнМи с ЁнЭ и Светой. По мере разговора лицо ефрейтора вытягивается и бледнеет.

— Анньён, хальмони. Что?! Нет, я ни в кого не влюблён, хальмони. Да, тем более, в неё. Как вы могли такое подумать? Это ей показалось. Я знаю, что такое контрацептивы. Вы не можете лишить меня гаража, хальмони. Это несправедливо. Вам всем надо успокоиться, хальмони. Да, я всё понял, хальмони. Да, я не забуду о контрацептивах. Анньён, хальмони.

Закончив совершенно неожиданный для себя тяжёлый разговор и убрав смартфон обратно, ЧжуВон внимательнейшим образом рассматривает стенку перед собой. В его глазах мелькает откровенное желание покончить со всем происходящим вокруг него безумием, всего лишь раз со всей силы ударив и разбив голову о перегородку. Удерживает морпеха лишь понимание о непрочности алюминиевого сплава, из которого сделана хрупкая преграда.

— Адж-ж-ж, — глухо стонет он.

— Ты живой, оппа? — раздаётся за его спиной жизнерадостный голосок ЮнМи. — Выглядишь так, будто на тебя балка сверху рухнула. Нет? А я уже забеспокоилась. Не скучай здесь. Скоро вернусь.

Оглянувшись и ничего не успев ответить убегающей в сопровождении ИнЧжон на сцену 'невесте', ЧжуВон всё-таки впечатывается лбом в металлическую стенку, оставляя в ней небольшую вмятину.

— Адж-ж-ж, — снова стонет он. — Этого просто не может быть.

Стадион. На сцене. В это же время.

Из-за кулис, под музыку, показываются ЮнМи и ИнЧжон в тех же костюмах, в которых были на тизерах к треку: коротких расклёшенных плиссированных чёрных юбках, серебристых топах и открытых туфлях на высоких каблуках для латинских танцев. Девушки перемещаются к выдвинутой в зал площадке быстрой походкой от бедра, перемежающейся приставными шагами и оборотами вокруг своей оси, характерными для сальсы. В центре сцены они становятся друг напротив друга, словно матадоры перед схваткой с быком — с высоко поднятой грудью, опущенными плечами и гордо держащейся прямо головой. Айдолы едва заметно усмехаются, приветственно обмениваются хлопком высоко поднятых ладошек, ЮнМи начинает петь на испанском, а ИнЧжон помогать ей в припеве, на что в зале поднимается одинокий, почти никем не замечаемый, жёлто-красный испанский флажок. Одновременно с пением девушки скользят по кругу, синхронно повторяя танцевальные па. В движения современной сальсы мягко вплетаются элементы традиционной фламенки, включающие в себя плавные изгибы рук и удары каблуками в пол, наподобие чечётки. В воздухе густеет напряжённая тревога.

К дуэльному баттлу на сцене добавляются кадры из третьего клипа альбома '4DU'. На экранах стадиона те же ЮнМи и ИнЧжон ведут бескомпромиссную борьбу за красавца модельной внешности в белой рубашке, растягивая его руки в разные стороны, что заканчивается закономерным разрывом лёгкого наряда, обнажением мускулистого мужского торса и дикими визгами фанатов женского пола в зале. Красавец, уже снова одетый, не может выбрать ни одну из девушек и те, с обидой пнув в его сторону мелкие камни с выжженной солнцем земли, садятся в красные кабриолеты, чтобы отомстить неудачнику. Автомобили кружатся вокруг него, поднимая всё более и более плотные клубы пыли, превращающиеся в настоящие грозовые облака, скрывающие бедного парня под собой. Особенно усердствует в этом ЮнМи, исполнив несколько подряд предельно агрессивных дрифтов машины на месте, окончательно засыпая красавчика песком, из груды которого он всё-таки выползает, хотя и с большим трудом. Его сил хватает только лишь на ответный беспомощный пинок в воздух в сторону удаляющихся от него девичьих автомобилей. Песня вместе с баттлом заканчиваются и девушки с самодовольными улыбками на лицах, одновременно на экранах и на сцене, поздравляют друг друга тем же хлопком в ладоши, что и в начале. Поклонившись, они убегают за кулисы, а им на смену появляется БоРам в сопровождении КюРи, СонЁн, ДжиХён и ХёМин. Пришло время исполнения французских песен 'Tu Es Foutu' и 'Un monde parfait' остальными участниками группы.

Hot Banditoz — Porque Te Vas

Porque Te Vas

Глава 29.

Стадион. Служебные помещения за сценой. Зал ожидания. В это же время.

ЧжуВон обнаруживает себя стоящим перед мониторами рядом со Светой и ЁнЭ. Каким образом он оказался здесь, пройдя пять метров от алюминиевой стенки, оставалось для него тайной, покрытой мраком.

— ЧжуВон-оппа, ты видишь, как тебе с ней повезло? — слышит наследник корпорации 'Sea group' вопрос москвички, слегка понизившей голос. — Смотри, как она двигается. Хотя ИнЧжон почти профессиональная танцовщица, но насколько она уступает ЮнМи. А ведь ЮнМи сдерживается, чтобы не сбить дыхание для пения. Позавчера она такое шоу на репетиции устроила, что все ещё час опомниться не могли. ЮнМи из этого испанского танца такое нечто сотворила. Я, наверное, минут десять рот не могла закрыть.

— Ты и сейчас рот не закрываешь, — постепенно приходящий себя ЧжуВон находит подходящий ответ и начинает сосредотачивать зрение на экране с изображением танцующих ЮнМи и ИнЧжон.

— Смешно, — улыбается Света, не отводя взгляд от монитора. — Лучше посмотри, как естественна ЮнМи в танце. Сколько в ней страсти и огня. А ты такую девчонку заставил на свидание обуть совершенно неподходящие ей туфли. И как она вообще смогла в них ходить? Я бы грохнулась уже через пару шагов. А видишь, как легко она двигается в танцевальных туфлях? Никакого сравнения. Я же видела, что она не хотела покупать те, в 'The galleria', а ты заставил её. Между прочим, так происходит постепенное накопление негатива и рано или поздно он может вырваться наружу. Тебе нужно прислушиваться к точке зрения ЮнМи и учитывать её желания. Иначе, какая же вы пара?

ЧжуВон молча смотрит окончание выступление 'невесты', пропуская болтовню чужестранки, не до конца понимающей незыблемые догматы корейского менталитета.

— Ой, бедный ХёДжун! — снова восклицает Света. — И тут его бросили. Такого душку. Но, хотя бы не утопили, как в 'Tu Es Foutu'. Всё-таки, ЮнМи иногда так жестока в своих сценариях.

Спустя минуту перед троицей уже стоит слегка запыхавшаяся ЮнМи, а ЁнЭ протягивает ей бутылку с водой.

— Ну, как вам? — с улыбкой спрашивает ЮнМи, сделав большой глоток.

— Здорово! — хором восклицают Света и ЁнЭ.

Но веселье и задор с лица ЮнМи стираются, словно мел со школьной доски.

— Оппа, что с тобой? Что за красное пятно на твоём лбу? Ты натёр его фуражкой или перегрелся?

С этими словами ЮнМи щёлкает пальцами перед лицом ЧжуВона, привлекая внимание.

— Смотри на меня, оппа. Я раздваиваюсь или нет? Повторить вопрос? Нет? Помотай головой. Хорошо. А ну-ка, глотни, — заботливо протягивает она 'жениху' бутылку с водой. — Надо, чтобы в твоей голове хоть немного прояснилось. Нам же скоро выступать. А то стоишь здесь, ЧжуВон, и корнями в пол врастаешь. Надо двигаться. ЁнЭ, я иду со Светой переодеваться к 'Boombayah', а ты отведи его к гримёрам.

ЮнМи со Светой убегают, оставив ЧжуВона в полной прострации.

— Выпейте воды и пойдём со мной, ЧжуВон-оппа, — тянет деморализованного темпом происходящих событий морпеха за рукав ЁнЭ.

ЧжуВон послушно следует в кильватере менеджера в гримёрную, на ходу отпивая из бутылки и постоянно оглядываясь в сторону двери, за которой скрылась ЮнМи.

Латинский танец на репетиции ЮнМи, о котором вспомнила Света.

LISA Dance Performance Video

LISA Dance

Там же. Позже.

ЧжуВон, с ЁнЭ и Светой наблюдают в мониторах за ЮнМи, играющей на рояле в сопровождении ударных инструментов АЁн. На экранах при этом воспроизводится последний, четвёртый клип нового альбома. Обе девушки одеты в родные школьные формы: ЮнМи в коричневато-сероватую из Кирин, а АЁн — в тёмно-синий жакет с чёрной юбкой. В клипе, снятом на реке Ханган, в темноте, на фоне ярко освещённого Сеула, ХёДжун — брат ДжиХён, совершает эпические прыжки с борта теплохода и забеги на роликовых коньках вдоль набережной.

HAVASI — Freedom

Freedom

Москвичка нервно крутит в руках белую парадную фуражку ЧжуВона. Сам ефрейтор осторожно прикладывает ко лбу ледяную банку колы, завёрнутую в красно-синюю футболку ЮнМи, в которой она выступала в первых номерах программы.

— Не могла найти что-нибудь другое, более подходящее? — раздражённо спрашивает морпех Свету.

— В раздевалке из подходящего было только это, — ехидно отвечает москвичка, разглядывая шишку на лбу ЧжуВона, — Не салфетки же гигиенические тебе было давать или ещё что похуже. Например,...

— Стоп! — предостерегающе поднимает свободную руку морпех. — Не надо продолжений и уточнений.

— ... Не штаны же её мне было тебе вручать, — с улыбкой заканчивает свою мысль Света. — Они слишком яркие. И люди подумать могут всякое. Про фетишизм, к примеру.

— А с футболкой не подумают? — недовольно спрашивает морпех, придерживая самодельный компресс, — И она, случайно, с тобой ядом не поделилась? Разговариваешь, уже почти как она.

— С кем поведёшься, от того и наберёшься, — оглядывается москвичка на ЁнЭ и девушек группы, с тщательно скрываемыми улыбками наблюдающими за процессом лечения легко получающего случайные травмы незадачливого наследника корпорации 'Sea group'. — А с её топом, по-моему, как раз очень волнительный момент, показывающий нежелание жениха даже на минуту расстаться с любимой невестой.

ЧжуВон тихо рычит, менеджер Ким кивает, а 'Корона' мчится на сцену, чтобы присоединиться к ЮнМи для исполнения 'Baby', до сих пор находящейся на вершине хит-парада HOT100 BillBoard.

Света отдаёт белый головной убор морпеха ЁнЭ, достаёт из своей сумочки пудреницу, убирает в сторону руку ефрейтора с колой, завёрнутой в красно-синюю ткань, и лёгкими касаниями кисточкой начинает растушёвывать пудру по его лбу.

— Кажется, холод помог и шишка стала меньше. Попробуем ещё раз заштукатурить, — говорит она под внимательным наблюдением ЁнЭ. — Иначе, ЮнМи может очень сильно рассердиться на вас, ЧжуВон-оппа. Закончила. Теперь попробуйте втянуть лобную кость внутрь. Там должно быть много места. Может, сейчас налезет?

ЧжуВон, яростно ощерившись, выдергивает из рук менеджера фуражку и нахлобучивает её на свой многострадальный лоб. Света и ЁнЭ обмениваются торжественным рукопожатием.

— Voilà, monsieur Kim, mes félicitations*, — говорит москвичка на французском и добавляет по-корейски. — Не слышу благодарности, ЧжуВон-оппа.

— Merci beaucoup, mademoiselle Belova*, — сначала угрюмо отвечает ЧжуВон, но поправляется, изображая благодарственную улыбку. — Спасибо, Света.

— Merveilleusement, monsieur Kim*, — улыбается Света, убирая кисточку в пудреницу. — Можете, когда хотите.

ЧжуВон, гордо подняв голову, отворачивается к мониторам, где идёт выступление 'Короны', а Света и ЁнЭ, за его спиной, довольно перемигиваются.

*Вот, месье Ким. Мои поздравления.

*Большое спасибо, мадемуазель Белова.

* Чудесно, месье Ким.

Там же, в зале ожидания. Позже.

На экранах стадиона бегут титры с названием новой песни: 'Paint it black'. ЮнМи, уже в чёрных толстовке и юбке, и ЧжуВон, в парадке, улыбаясь и трогательно обнимая друг друга за талии, снимаются на камеру Светы. Невдалеке стоят ЁнЭ и 'Корона'.

Лидер группы отправляется на сцену, а ЧжуВон провожая, поворачивается за ней. Но, в последний момент, что-то почувствовав, ЮнМи оборачивается и изменяется в лице.

КюРи и ИнЧжон, держа в руках чудовищные куколки местных Барби в белом платье невесты и Кена в чёрном фраке жениха, показывают их свадебный поцелуй, а ДжиХён, наклонившись и заложив два пальца в рот, изображает очень правдоподобный процесс удаления из организма тошнотворных масс. БоРам шлёпает её по попе.

ЮнМи проводит большим пальцем руки по своей шее и очень понятно любому, даже не умеющему читать по губам, шепчет: 'Вам всем не жить!'. Удивлённо оглянувшиеся, в свою очередь, ЧжуВон и Света видят уже только улыбки девушек группы, их машущие ладошки и громкое традиционное пожелание на удачу:

— Файтин, ЮнМи!

Через минуту со сцены слышится голос ЮнМи, исполняющей очередной трек с нового альбома.

Приблизительное звучание.

Vanessa Сarlton — Paint it black

Paint it black

Стадион. Служебные помещения под сценой. Позже.

Рядом с подъёмниками стоит Света и снимает на камеру, как по лестнице спускаются ЮнМи, за которой следуют ЧжуВон и ЁнЭ. Морпех держит в одной руке баночку колы, иногда взбалтывает её, словно бокал с коньяком, подносит к носу, втягивает аромат и делает маленький глоток. При всём этом огромном количестве сложных для человека действий, он уверенно ставит ноги на ступеньки, не спуская взора со спины 'невесты' и не касаясь руками перил ограждения.

Чувствую, как появилось некоторое напряжение в горле. Ничего, осталось два трека. Хотя, с учётом нашей сложившейся традиции, будем исполнять на 'бис' ещё и 'Boombayah'. Так что, надо продержаться три песни. Ничего, вытяну. Куда больше меня сейчас волнует настроение 'женишка'. Был нормальным в начале концерта, потом внезапно стал выглядеть, словно его ударили пыльным мешком по голове, а сейчас у него какая-то нездоровая эйфория в поведении и шальной блеск в глазах. Может быть, его тоже охватила паническая атака при виде зрителей? Оглядываюсь с подозрением на него. Нет, судя по его довольной роже, это не к нему. Есть у меня предположение. Слышу, как над нами, на сцене, девчонки устроили кроличий шабаш. Слава всем богам, сегодня я избавлен от этого. Своих песен хватает. А то бы тоже сейчас, в розовом костюмчике с круглым хвостиком и длинными ушками, выплясывал 'Bunny style'. Тьфу, ненавижу. А девчонки ещё поплатятся за свои отвратительные шутки надо мной. Как проснусь завтра в отеле пораньше — так сразу же и начну диверсионную спецоперацию. Обойду все их номера и обклею унитазы прозрачным скотчем. Уверен, к концу дня они приползут ко мне на коленях и будут умолять о прощении. Я ведь на одной шутке не остановлюсь. Есть у меня ещё пара идей, требующих некоторых дополнительных размышлений. Замучаются пыль глотать. На кого батон крошат старушки? На меня — великого и победоносного? Схожу на пол по лестнице, недобрым прищуром останавливаю 'жениха' на месте, дожидаюсь ЁнЭ и, взяв её за руку, подвожу к Свете. Выстраиваю подруг рядком и пристально, поочерёдно смотрю им в глаза, которые начинают едва заметно бегать. Ага, есть контакт. Здесь точно какой-то заговор.

— А ну, признавайтесь, что вы ему подлили в колу? Коньяк? Водку? Что-то ещё? Почему он такой странный?

— Что ты, ЮнМи, ничего такого мы не делали! — с честными глазами мотает головой Света. — Он немного перегрелся и мы дали ему холодную газировку. Там же только немного кофеина. Видишь, как помогло это сочетание? Ему сразу стало легче.

— ЧжуВон же твой жених, — с ещё более честным взглядом поддерживает её ЁнЭ. — Мы ему только хорошее можем пожелать. Откуда такие подозрения?

Вижу, как врут обе. Жалко, времени нет на споры. Но я устрою допрос с пристрастием в Лос-Анджелесе для ЁнЭ. Выведу эту парочку на чистую воду.

— Ладно, пусть будет так, — великодушно решаю я, — ЁнЭ, позвони СунОк, чтобы она не забыла захватить с собой прозрачный скотч. Ну-у, тот, которым коробки обматывали при переезде.

— Это для покупок в Штатах? — подпрыгивает на месте Света, едва не роняя на пол камеру. — Не забудь про меня, ЮнМи!

— Не забуду, — улыбаюсь я, не в силах отказать, глядя на её умоляюще скорченное симпатичное личико. — Ты — в первом ряду. Составьте пока список с ЁнЭ. А я на минутку.

Подхожу к 'жениху', опирающемуся спиной на ближайшую стенку и снисходительно на меня посматривающего. Нет, он никак не выглядит выбитым из колеи. Скорее, на его лице какая-то смесь самодовольства и весёлой иронии. Придурок вульгарис.

— Ну что, ЧжуВон-оппа, — обращаюсь я к 'жениху', подойдя вплотную, незаметно обнюхивая воздух вокруг него и плавно заводя беседу. Нет, спиртным не пахнет. Непонятно. — Приступим к демонстрации нашей солидарности? Надеюсь, ты сможешь повторить то же, что делал утром?

— А что там уметь? — вальяжно пожимает плечами тот, зачем-то оглядывая меня снизу доверху. — Стой и молчи. Или мне нужно подпеть тебе? Я могу.

Надо всё-таки проверить когда-нибудь, как он умеет петь. Слишком уж уверенно ЧжуВон об этом утверждает. Займусь выяснением его вокальных способностей в Штатах. Вдруг, это можно будет как-то использовать. Приглядываюсь к его зрачкам. Кажется, вполне нормальные. Но взгляд, всё равно, какой-то другой — непривычный. Не понимаю, в чём дело. Да что такое? Раздражает это непонимание.

— ЧжуВон, — решаю дать последние инструкции 'жениху', — Прочитай вслух пункт 'четыре, четыре, два' нашего договора. Ты же его наизусть выучил. Только негромко.

— Всего-то? — усмехается он. — 'Прикосновение руками к верхней части нижней округлости партнёра допускается только при совместном исполнении латинских или подобных им танцев'. Правильно, ЮнМи?

— Правильно, — киваю я. — Сегодня ты уже слегка нарушил его, когда обнимал меня за талию, ЧжуВон.

— Это был форс-мажор, который у нас с тобой не прописан в договоре, — нагло улыбается 'женишок'. — Рука соскользнула. Поскольку никакой моей вины в этом нет, удара в пах я не заслужил.

Всё-таки, обманул гадёныш. Не хватает мне знаний. Или он вешает мне лапшу на уши? Сжимаю с ненавистью губы. Терпение, Серый.

— Займёмся дополнительным соглашением, как только приедем в Америку, — с трудом выдавливаю я из себя.

— Само собой, ЮнМи, — с высоты своего величия кивает ЧжуВон, продолжая крутить в руках банку колы. — Предлагаю начать поиски ресторана для совместного обеда ещё в самолёте. Я плачу.

— Вы безгранично щедры, ЧжуВон-оппа, — соглашаюсь я, скрепя зубы, — Только одежду на этот раз я выбираю себе сама. И ещё кое-что, ЧжуВон...

— Я сама внимательность, ЮнМи, — благосклонно улыбается чувствующий победу 'жених'.

— Поскольку в последнее время ты впадаешь в детство при виде меня, — задумчиво произношу я, глядя ему в глаза. — Обещаю: опустишь руку ниже моей талии, получишь по бубенцам сразу после концерта. А сейчас присядем перед выступлением. Режиссёр говорит, что наш выход через минуту. И отдай, ты, уже эту банку ЁнЭ. Я же вижу, что она пустая.

Не обращая внимания на тихое шипение идиота-'жениха', в котором смутно угадывается слово 'чусан-пурида', устраиваюсь прямо на платформу подъёмника. О-о, а ножки, оказывается, слегка устали. Ничего, немного осталось. Опираясь локтем в колено, а ладонью поддерживая подбородок, принимаю максимально фотогеничную позу. Света щёлкает меня на камеру. Пора. Вскакиваю. ЧжуВон встаёт по соседству. Поднимаемся.

— Файтин, ЮнМи! Файтин, ЧжуВон!

Показываю пальцами, не оборачиваясь, победную букву 'V'

Стадион. Почти сразу.

Из сцены под музыку выплывают ЮнМи и ЧжуВон — оба в чёрном. ЮнМи выходит на площадку и поднимает руки вверх, привлекая внимание. Весь стадион, с лайтстиками и смартфонами, подхватывает её движение. ЧжуВон, расставив ноги, задрав вверх голову в белой фуражке и скрестив руки на груди, встаёт между ударной установкой и клавишными. На него падает отдельный луч прожектора.

Спустя несколько секунд ЮнМи, на английском, начинает исполнение 'армейской' песни, которую уже знают во всём мире. На экранах появляется её изображение в камуфляже Корпуса морской пехоты с винтовкой в руках. Во время длинного гитарного проигрыша в конце композиции она подходит к ЧжуВону и встаёт рядом с ним. Оба отдают воинскую честь залу и с улыбками обнимают друг друга за талии. Зал взвывает.

(Отступление). Автор, к сожалению, не нашёл достойного женского кавера на этот трек, поэтому предлагает послушать его в исполнении самих его создателей. При этом общая атмосфера концерта, поведения зрителей в зале и самой манеры выступления ЮнМи должны остаться примерно такими же.

Imagine Dragons — Whatever It Takes Live

Whatever It Takes

Там же. Сразу после исполнения песни.

— Пришла пора представить наш бэнд! — выкрикивает ЮнМи в зал и подходит к девушке с хвостиком на голове, сидящей за ударной установкой. — Сегодня дебют у самой ударной барабанщицы в мире! Прошу поддержать её! АЁн!

АЁн, под аплодисменты, выполняет короткую серию ударов по барабанам.

— А это — наш самый роялистый клавишник! — переводит ЮнМи вытянутую руку в сторону пожилого музыканта, сидящего в окружёнии сразу четырёх синтезаторов разных фирм-производителей. — Господин Ли ЧуСун...

Новый дом семьи ЮнМи. В это же время.

Мама плачет от счастья, с любовью глядя на романтические объятия младшей дочери и её жениха на экране большого, подвешенного на стене телевизора. СунОк разговаривает по телефону, изредка согласно кивая.

Загородный дом семьи Ким. В это же время.

Госпожа ИнХе, глядя в телевизор, беспрестанно плачет, меняя уже четвёртый по счёту носовой платок.

Госпожа МуРан, недовольно посмотрев на сноху, решает обратиться к внучке.

— ХёБин, немедленно звони СанУ, чтобы он отправил людей поменять все замки на гараже ЧжуВона. Завтра займёшься его перерегистрацией на себя. Не забудь про машину.

— Хальмони, ты ведь шутишь? — с печальным вопросом отвечает внучка. — А я хотела поехать проводить его в аэропорт.

— Какой ещё аэропорт? Кажется, дела обстоят даже хуже, чем ты говорила, — МуРан кивает на экран, — Кто нам теперь поверит, что ЧжуВон официально расстался с ней? После таких его взглядов на неё во время её пения? После таких тесных объятий? Я же говорила ему вести себя тихо и незаметно. А сейчас, чтобы обезопасить себя от обвинений в обмане общественности, нам придётся лишить ЧжуВона всего имущества. Завтра оставишь на его карте пять... Нет, три тысячи долларов на всё время поездки в Америку. Пусть выкручивается, как хочет. Будет знать, что надо думать головой, а не... Другими местами. Выставим это протестом младшего наследника, слишком долгое время жившего в Европе, на вмешательство в его личную жизнь. А наша семья будет учить его уму-разуму.

— Мой бедный мальчик! — горестно восклицает в очередной раз ИнХе.

— Вот видишь, до чего он довёл свою мать, — расстроенно качает головой госпожа МуРан. — Надеюсь, ты хоть понимаешь, что происходит?

— Да, хальмони, — отвечает ХёБин, опустив голову, но, подождав секунду, снова с нерешительным видом её поднимает. — А что делать с ремонтом в доме ЮнМи? Его хотели начать уже через два дня.

— Теперь придётся ждать, когда они вернутся из Америки, — подумав, пожимает плечами МуРан. — Надеюсь, что там всё пройдёт тихо и гладко. А потом ЧжуВон снова уйдёт в армию, всё успокоится и можно будет сдержать моё обещание. Звони СанУ, внучка, а я потом сама скажу ЧжуВону, что его ждёт.

ХёБин выбирает номер на телефоне, МуРан мрачно смотрит в телевизор, а ИнХе горестно всхлипывает.

— Мой несчастный ЧжуВон!

Кабинет ЮЧжин. В это же время.

На экране телевизора показывают крупным планом стоящих бок о бок и нежно обнимающих друг друга за талии ЮнМи и ЧжуВона. На изящном безымянном девичьем пальчике ярко сверкает синий камень.

Разглядев знакомое кольцо на руке ненавистной соперницы, наследница одной из самых богатых семей Кореи хватает сделанные по спецзаказу в Швейцарии дорогие настольные часы, стоящие не один десяток тысяч долларов, широко размахивается и бросает их в телевизор. Его треснувший от удара экран медленно гаснет, ценный часовой механизм с печальным звоном рассыпается по комнате, а стреловидная минутная стрелка, с хищным чавканьем, словно тяжёлый пилум римского легионера, вертикально втыкается в дубовый паркет. ЮЧжин роняет голову на сложенные на столе руки и горько плачет. Слышны сдавленные рыдания.

— Как я тебя ненавижу, маленькая дрянь!

Но уже через минуту она вскакивает на ноги, быстро приводит в порядок лицо, достав косметичку из выдвижного ящика стола, и нажимает иконки смартфона.

— Зайди!

Через короткое время мужчина в чёрном костюме и белой рубашке с серым галстуком записывает поручения в блокнот.

— Скажешь им, что мы готовы оплатить вдвойне их обычный тариф.

— Боюсь, госпожа, что тариф и так будет высок. Её известность растёт с каждым днём.

— Мне всё равно.

— Хорошо, госпожа.

— Думаю, что достаточно будет лишь сломать позвоночник в нескольких местах и расплющить пальцы на руках и ногах. Чтобы она навсегда забыла о ходьбе, танцах и игре на фортепиано.

— Она сможет петь, госпожа.

— Мы же не животные, а цивилизованные люди. Лишим её концертной карьеры, но оставим хоть какое-нибудь развлечение в жизни. Пусть смотрит в потолок, лёжа в инвалидной палате и поёт. Думаю, что такой выход устроит всех. И, главное...

— Слушаю вас, госпожа.

— Это кольцо должно быть здесь, в этом кабинете.

— Записал, госпожа. Что делать с... ним?

— Его хорошенько проучить, ничего не ломая. Но чтобы выглядел, как... как французская отбивная. Уверена, что после этого он сразу бросит её.

— Хорошо, госпожа. Предполагаю, что самым простым будет сделать это под видом банального ограбления. Эта Америка кишит дерзкими уголовниками и наркоманами, которым нужны деньги на ежедневную дозу. Я сейчас же свяжусь с посредниками.

— Сразу доложишь мне, как прошли переговоры.

— Непременно, госпожа.

Человек в чёрном костюме выходит, аккуратно переступая рассыпанные по паркету часовые детали и деревянные обломки, неслышно закрывает за собой дверь, а ЮЧжин вызывает горничную, чтобы навести порядок в слегка замусоренном кабинете. Красавица включает смартфон, читая новости, и наступает полная тишина.

Стадион. Служебные помещения за сценой. Зал ожидания. Через несколько минут.

ЁнЭ только что закончила телефонный разговор с СунОк и сейчас они со Светой, стоя голова к голове перед мониторами и стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, общаются с таинственным видом вполголоса.

— Без паники, ЁнЭ-онни, — убеждает москвичка менеджера. — Ничего ЮнМи тебе не сделает.

— Ты её ещё плохо знаешь, — расстроенно отвечает ЁнЭ. — Она иногда так взглянет, что душа холодеет от страха.

— Не беспокойся. Подумаешь, взгляд, — доверительно берёт под локоть кореянку Света. — Суди её по поступкам. Мне хватило всего недели, чтобы во всём разобраться. У неё есть чёткое разделение на своих и чужих. А среди своих она ещё различает ближний круг и дальний. Ближнему — позволено всё, — поясняет с улыбкой Света и сразу поправляется. — Ну, почти всё. Главное для неё — чтобы её не предали. Ты и я — в ближнем кругу.

— Вот я и боюсь, что она может воспринять наш поступок за предательство, — вздыхает ЁнЭ.

— Онни, — одёргивает её за локоток москвичка. — Где ты увидела здесь предательство? Включи логику. Мы же с тобой и СунОк обо всём договорились ещё неделю назад. Я все эти семь дней потратила на убеждение этого тупого солдафона на восхваление его невесты, чтобы открыть ему глаза. ЮнМи — то, ЮнМи — сё. Идеальная девушка. И в тот момент, когда у нас всё получилось как нельзя лучше, ты начинаешь считать это предательством. Настоящей изменой было бы, если бы кто-то из нас с тобой отбил ЧжуВона у неё. Вот тогда ЮнМи могла бы вычеркнуть нас из списка друзей. И имела полное право на это, замечу. Но ведь мы с тобой добивались совершенно противоположного, онни. И сумели это сделать.

— Сейчас мне кажется, что это должно было пройти более естественно, — продолжает сомневаться ЁнЭ. — И из-за этого чувствую себя неловко.

— Ха, неловко, — усмехается Света, — Неловко было мне, когда я трижды проверила ЧжуВона на вшивость. Первый раз в парашютном клубе при СунОк, второй, когда готовились с ним к прыжку в тандеме, а третий — сегодня, прямо при ЮнМи.

— И что? — с любопытством спрашивает ЁнЭ.

— Ноль, зеро! — негромко восклицает москвичка с обидой в голосе и сложив колечко из указательного и большого пальца рук. — Посмотри на меня, онни, — выпрямляется она в полный рост, не уступающий таковому у ЮнМи, кладёт правую руку себе на талию, а левую поднимает вверх и изящно отгибает в сторону кисть. — Такая красотка улыбается ему полным ртом прекрасных белых зубиков и пухлых алых губок, почти подмигивает огромными голубыми глазами, а он отворачивается. Мол, в другое время всё было бы возможно, но сейчас 'я занят, у меня есть невеста'.

— Да, ты красивая, — с небольшой завистью окидывает Свету взглядом кореянка. — Почти как она. А может, у него... — в ужасе раскрывает она глаза. — Там... Внизу... Ну-у, ты понимаешь.... Ну-у, в армии... Ну-у. Отбили.

— А-ха-ха, — смеётся Света и снова прижимает свою голову к голове ЁнЭ. — А вот это пусть сама ЮнМи узнает, когда придёт время. Но, думаю, что 'там', — выделяет она слово интонацией, — Всё в порядке. Да ты сама посмотри, — тычет она пальчиком в экран, где опять показывают крупным планом ЧжуВона, стоящего в свете софитов. — Он же с неё глаз не сводит. Я такой уже видела когда-то на себе. Было бы не в порядке, так бы не смотрел.

— У тебя были отношения с парнем? — с живостью интересуется ЁнЭ. — Расскажешь?

— А, — пренебрежительно машет рукой в сторону Света. — О таких, как тот козёл — или плохо, или ничего. Надеюсь, он не приедет сюда на следующий год. Тьфу на него. Лучше давай решим, что тебе сказать ЮнМи. На всякий случай.

— Давай, — соглашается менеджер.

— Пойдём дедуктивным методом?

— Пойдём.

— Всё было как обычно до сегодняшнего дня. Верно?

— Верно.

— Но в самом начале концерта, когда ЮнМи переоделась для испанского танца, мы увидели ЧжуВона уже контуженным и с шишкой на лбу. Ты повела его гримироваться, а когда мы попробовали надеть на него фуражку, выяснилось, что не получается. Что мы сделали дальше, онни?

— Ты вспомнила, что в этом случае может помочь холодный компресс и побежала в нашу раздевалку за какой-нибудь сухой тканью, а я к общему холодильнику за колой.

— Я зашла в раздевалку и ничего, кроме толстого махрового полотенца для душа сначала не увидела. Но, вдруг — вуаля: тонкая, мягкая, сухая футболка. Как раз то, что надо для компресса. Теперь говори ты, ЁнЭ-онни.

— Ты вернулась, взяла у меня банку, обмотала её топом и поднесла ко лбу ЧжуВона.

— И?

— Да! — отшатывается назад ЁнЭ и кивает. — Тогда всё и случилось.

— Именно, онни, — соглашается Света и кивком показывает на металлические столбы опор помещения. — Он, как будто, снова врезался в одну из этих чугуняк. Мне даже сначала показалось, что у ЧжуВона искры из глаз посыпались.

— И что это, по твоему, значит?

— Только антинаучный бред, — пожимает плечами Света, потирая переносицу. — В футболке ЮнМи сохранились феромоны и даже их небольшого количества хватило, чтобы его прошибло насквозь. Других объяснений я не нахожу.

— Кажется, я тоже, — спустя несколько секунд размышлений произносит ЁнЭ.

— Но ты не должна этого ей говорить, — настойчиво советует Света, — Пусть думает и предполагает сама. Остановимся на следующем. ЧжуВон ударился, повредил мозг, которого и так мало, охладился с помощью банки колы, восстановился... с небольшим изменением. Мы смогли надеть на него фуражку. Всё. Только правда и ничего, кроме правды.

— Хорошо, — соглашается кореянка и улыбается. — Это я и скажу ей даже под щекоткой.

— Я буду болеть за тебя, онни, — ответно улыбается Света. — Смотри, как у него изменился взгляд. Был, как у Синей бороды — хищника и собственника, а теперь, как у рыцаря-защитника. Паладин печального образа ЧжуВон. Ха-ха.

— Тс-с-с. Тише, — в ужасе прижимает палец ко рту москвички ЁнЭ. — Сабоним может услышать.

— Молчу, — убирает руку кореянки от своего рта Света и поднимает глаза на монитор. — Знаешь, онни, чему я буду завидовать, когда вы уедете?

— Чему?

— Сейчас у них начнётся конфетно-букетный период и ЮнМи будет каждое утро видеть у дверей своего номера в Калифорнии корзины со свежими цветами.

— Думаешь, она не станет их выкидывать в окно? — иронизирует ЁнЭ.

— Вот потому и завидую тебе и СунОк, что вы увидите её поступки, а я нет!

Девушки громко смеются, не обращая внимания на недовольный взгляд СанХёна от режиссёрского пульта.

— Думаю, что скоро она поймёт, в чём дело и начнёт вить из него верёвки, — наконец останавливает веселье Света.

— Вить верёвки? — недоумевает ЁнЭ.

— Это значит, что она полностью подчинит его своей воле. Ха-ха. О, — снова кивает на экраны москвичка. — Музыка начинается. ЧжуВон мне все уши прожужжал, что эта песня посвящена ему и как они будут снимать клип на неё в Штатах.

Девушки, замерев, смотрят на мониторы, а за их спинами неслышно останавливается вся 'Корона', тоже сосредоточив всё внимание на сцене.

Камеры снова крупным планом показывают на мгновение лицо застывшего на месте со скрещёнными на груди руками ЧжуВона и сразу фокусируются на ЮнМи, вышедшей на площадку в зал для исполнения последнего трека нового альбома.

— Пришла пора снова потанцевать! — выкрикивает девушка в чёрном, совершенно не подозревающая об уготованной ей участи, предсказанной подругами.

Alan Walker — Alone (Live)

Вокалистка — Tove Styrke

Alone

На экранах плывут кадры, не вошедшие в клип 'Whatever It Takes' и сейчас использованные для создания фона на концерте: ЮнМи на пару с ЧжуВоном маршируют на плацу, бегут бок о бок наперегонки и плечом к плечу идут в гору во время марш-броска. Когда девушка, улыбаясь, выставляет руку с обручальным кольцом на пальце в сторону якобы покинувшего её жениха и пропевает строки:

Anywhere, whenever

Apart, but still together

I know I'm not alone

I know I'm not alone

Где угодно, когда угодно,

Порознь, но все равно вместе.

Я знаю, я не одна

Я знаю, я не одна

Для всех в зале и смотрящих прямую трансляцию не остаётся никаких сомнений в том, к кому обращены эти слова. Ответная улыбка бравого морского пехотинца в парадной чёрной форме и белой фуражке полна ярко выраженного торжества.

Но песня заканчивается и на сцену выбегает 'Корона' одновременно с пронзительным воплем ДжиХён:

— А теперь — 'Boombayah'!

Звучат первые аккорды трека, прославившего группу на весь мир и зрители хором подхватывают слова последней композиции этого вечера.

Форум поклонников группы 'Корона'. Спустя час.

(+93248;-264) Это был сумасшедший камбэк. Смотрите мои видео на канале. Я был прямо рядом со сценой. Живое сопровождение — это что-то.

(+3286;-41235) Не было бы тура в Америку — не было бы и живых музыкантов. Так и продолжали бы петь под минусовку или синтезатор Агдан.

(+93269;-261) Я тоже выкладываю видео. Агдан наклонялась несколько раз, когда пела, лицом прямо в мою камеру.

(+90338;-443) Они с ИнЧжон сегодня показали какой-то супер-мастеркласс в танцах. Я до сих пор под впечатлением.

(+95372;-241) Агдан делает самую сложную и острую хореографию плавной и легкой, а остальные девочки тянутся за ней. Пора всем признать, что сейчас в K-POP нет лучше танцующей группы, чем наша 'Корона'.

(+41327;-15370) А мне в том клипе, где Агдан танцевала с ИнЧжон, больше всего понравился ХёДжун. Особенно, когда ему разорвали рубашку. ХёДжун-оппа — красавчик. И-и-и-и.

(+44325;-268) А я ждала соло ХёМин и КюРи с теми, подслушанными треками.

(+56703;-1439) Видимо, не успели подготовить. У группы и так были проблемы с синхроном в хореографии. В 'Forever Young' они даже пару раз останавливались.

(+469;-85271) Ленивые коровы.

Удалено модератором.

Аккаунт удалён.

(+34529;-2167) Мне непонятно, что у Агдан с Ким ЧжуВоном? Они расстались или нет?

(+68208;-5437) Кажется, он не согласен с решением семьи и хочет быть с Агдан. И она тоже не против. А Корпус морской пехоты это одобряет. Интрига. Хе-хе.

(+73524;-320) Выхожу сейчас со стадиона и читаю сообщения. Никто не заметил главную героиню концерта. Малышка АЁн отстучала весь вечер почти без ошибок. Я сам немного играю на ударных, поэтому знаю, что говорю. Где ФАН и СанХён нашли такое чудо?

(+56391;-204) Наверно, мы сейчас недалеко друг от друга. Я тоже видела, как здорово барабанила АЁн. Русская подруга Агдан трижды приносила ей пить воду. Кажется, эта Света уже работает в ФАН.

(+63407;-143) Как же ей повезло.

(+94237;-251) Я всё время повторяю слова КюРи и БоРам из 'Forever Young': 'Корона' — это революция'.

(+81354;-428) А я слова ДжиХён про жизнь-суку. Лол.

(+87350;-338) DDU-DU DDU-DU!

(+86637;-346) Forever Young!

(94283;-231) I'm not alone!

(+99871;-326) 'FAN Entertainment' объявили, что через пятнадцать минут начинают выкладку всех четырёх новых клипов. Приготовиться.

(+90871;-315) Мы поддержим девочек со стадиона. Они как раз отъезжают от него.

(+91344;-329) А мы ждём их в аэропорту.

(+96373;-42) 'FAN Entertainment' выложили новые фото всех членов группы в национальных ханбоках в честь их тура в Соединённые Штаты Америки.

(+97162;-57) Наши девочки, как всегда, выглядят красиво и уникально одновременно.

(+98430;-54) Вот это класс. Изумительные ханбоки. А какие нежные цвета. Хочу себе такой же.

(+96473;-41) БоРам самая милая.

(+98994;-49) Агдан вместе с сестрой. Я люблю тебя, СунОк. Я люблю тебя, Агдан.

(+42867;-4843) Опять тут этот Homo Erectus.

(+5431;-26715) Что ты прицепилась к нему? Человек выражает свою любовь, как может.

Удалено модератором.

Удалено модератором.

(+76829;-361) Продолжаем следить за новостями. Если у кого есть свежие фото и видео, сообщайте об этом здесь, на форуме.

Стадион Сеульского национального университета. В это же время.

Колонна автомобилей агентства 'FAN Entertainment' пробивается сквозь толпу фанатов на площади над стадионом. Постоянно слышны гудки и полицейские сирены. Фанаты с фиолетовыми лайтстиками и плакатами в руках скандируют речовки. Группа начинает движение к аэропорту 'Инчхон'.

Устроились в мерседесе в конце колонны и наблюдаем сквозь затемнённые стёкла за хаосом вокруг. ЧжуВон, уже в гражданке, за рулём, я, тоже переодевшийся — справа на переднем сиденье. Сзади — Света, ЁнЭ и АЁн.

— ЮнМи, — громко шепчет мне Света в ухо из-за подголовника сиденья, — Я знаю, что ты хочешь поставить девчонок на место. Это было видно по твоим глазам. Пожалуйста, не трогай БоРам. Я же видела, что когда вы пели 'Boombayah', она извинилась перед тобой.

— Хорошо, — киваю я, — Её не обижу.

БоРам, действительно, попросила прощения у меня прямо во время исполнения песни. А я что? Не злодей опереточный, всё-таки. Меньше скотча прозрачного уйдёт. А вот остальные приколистки поплатятся за свои насмешки. Их бунт ведёт их прямиком на плаху. Моя месть будет страшна. Топор палача почти готов.

Смотрю на насупленного 'жениха'. Расстроен оппа. Недавно позвонила бабуля МуРан и сказала, что никто из семьи не приедет его провожать. Просила мне заодно передать, что ремонт в новом доме откладывается до нашего возвращения из Штатов. Надо внести какие-то доработки в дизайнерский проект. Жаль. Я думал, что нас с СунОк встретит совершенно чумовая обстановка. Классный этот парень-архитектор оказался. С выдумкой и фантазией человек.

— ЮнМи, — снова шепчет Света, — У вас всегда так?

Фанатки облепили все четыре наших минивэна со всех сторон и не дают им проехать. Полицейские вместе с охранниками агентства пытаются их стаскивать с машин и откидывать в сторону. Пока всё достаточно деликатно, но дошло уже до аккуратных тычков в спину и лёгких пинков по мягким местам. Кругом шум и гам. Хорошо, что фанаты не знают про наш мерседес. А вот девчонкам внутри двух последних машин сейчас, наверно, несладко приходится. Минивэны даже раскачиваются. Трое самых активных и безбашенных девок залезли ногами прямо на задний бампер стоящего перед нами автомобиля и уцепились руками за выступы на крыше. Вижу боковым зрением какое-то движение справа от себя через окно. А там здоровенный парнишка, очень похожий на пещерного неандертальца, с причёской бобриком, в синей спортивной куртке и бордовых шортах-труселях, мажет губы тюбиком алой женской помады, слегка их пожёвывая, и выходит вперёд.

— А ну, брысь отсюда, шмакодявки! — басом рычит он.

Девок словно сдувает ветром, а первобытный гопник, набычившись, начинает заглядывать в окна минивэна и продолжать орать.

— Ким ЧжуВон! Выходи! Сразись со мной! Только парень из Кваннак-гу может быть рядом с девчонкой из Кваннак-гу! Ты должен доказать своё право на Агдан!

Скашиваю взгляд на 'жениха'. Тот до белизны костяшек сжимает пальцы на руле и закусывает губу. Надеюсь, он не собирается сейчас выходить из машины. Если что, не дам ему этого сделать. ЧжуВон мне ещё нужен живым, а не убитым в бою каким-то местным красножопым гамадрилом, налакавшимся пива.

— Где ты, трус?! — не унимается яркогубый богатырь, напрягая бицепсы так, что трещит ткань куртки. Кажется, что от топота его столбообразных ног дрожит земля и лопается асфальт. — Ким ЧжуВон! Выходи! Где бы ты ни был, я всё равно найду тебя, чтобы показать великую силу чемпиона Кваннак-гу! Ким ЧжуВон!

Неистовые выкрики парня заканчиваются, когда его с трудом скручивают, заломив руки за спину, двое полицейских и наши охранники, вылезшие из серого 'Hyundai' позади нас.

Колонна, наконец, трогается и ЧжуВон тоже нажимает на педаль газа.

Спустя несколько секунд Света громко спрашивает.

— Может быть, мне объяснят, что сейчас было? ЮнМи, ты его знаешь?

Подумав, начинаю держать речь.

— Судя по всему, этот молодой человек живёт в моём бывшем районе и является фанатом группы. Нет, я не помню, чтобы была с ним знакома. Он очень увлечён своим здоровьем и озабочен внешним видом. Для этого юноша занимается спортом, скорее всего, тяжёлой атлетикой, и иногда наносит для красоты на лицо макияж. Молодой человек, без всяких на то оснований, предложил вступить в спор за обладание прекрасной мною всем нам хорошо известного господина Ким ЧжуВона, но мой жених, как умный человек, вызов не принял. Вроде бы всё. Хотя нет, можно ещё добавить, что, скорее всего, этот ищущий общения парень не любит играть в шахматы и читать книги. Теперь всё, — подытоживаю я под насмешливым взглядом 'жениха'.

— Ха...,— через паузу выдыхает Света, — Ха... Ха-ха-ха!

Дружно, с ЁнЭ и АЁн присоединяемся к ней. Салон мерседеса наполняется смехом, ЧжуВон рулит и тоже довольно улыбается. Скоро мы будем в аэропорту.

Глава 30.

Воскресенье. 30 августа. Международный аэропорт 'Инчхон'. Главный (первый) терминал в зоне вылета. Бизнес-зал Asiana Business Lounge. Около 23 часов по сеульскому времени.

В центре зала ожидания, за чёрным роялем 'Yamaha', сидит ЮнМи. Вокруг — девушки 'Короны'. Все — в джинсах и разноцветных футболках. На них направлены мощные софиты и несколько камер. Идёт одновременная запись рекламного ролика авиакомпании 'Asiana Airlines' силами рекламного агентства 'Red Velvet' и первые кадры будущего фильма 'California Dreamin', снимаемые операторами 'FAN Entertainment'.

В сторонке, усевшись в кресла или прижавшись к стенкам и барным стойкам, расположились немногочисленные родственники и сопровождающие, провожающие 'Корону' в первый дальний тур за океан. Кроме них, в зале только обслуживающий персонал. Остальные пассажиры бизнес-класса отправлены в другие лаунжи аэропорта.

Группа уже в третий раз исполняет камерный вариант песни 'California Dreamin', всего несколько часов назад прозвучавшей на концерте и сейчас транслирующейся по Youtube. Режиссёры пытаются добиться полной естественности происходящего процесса. Невдалеке от них стоят СанХён с Ким ДжонХваном, полковником Хон СонМином и отцом БоРам Чжон ЁнРоком. СунОк, которой единственной из находящихся в зале, разрешено использовать личную камеру, снимает сестру с группой для своей передачи, а ЧжуВон со Светой, ЁнЭ и госпожой ДжеМин разместились у наклонного панорамного окна во всю стену, выходящего прямо на взлётное поле. На диване рядом с ними лежит переноска с Мульчей, сумки с ноутбуками сестёр, их рюкзаки и прочий мелкий багаж, который можно будет взять с собой на борт самолёта.

ЧжуВон и Света одновременно рассматривают экраны своих смартфонов, а ЁнЭ с госпожой ДжеМин не сводят глаз с играющей на рояле ЮнМи.

California Dreamin (Cover Anne Reburn )

California Dreamin

— Жалко девчонок, — говорит наследнику 'Sea group' москвичка, оторвавшись от телефона и поправляя в руках чёрную бархатную курточку ЮнМи, выданную ей владелицей на период съёмок.

ЧжуВон молча вопросительно поднимает брови, посмотрев на неё.

— По-моему, их уже шатает от усталости, — объясняет Света. — Особенно, БоРам. Не все же такие двужильные, как ЮнМи. Откуда в ней столько энергии? Хотя, кажется, и она уже сдаёт. Хорошо, что СанХён запретил ей сейчас петь, чтобы поберечь связки.

ЧжуВон задумчиво переводит взгляд на 'невесту', с прямой спиной сидящей на стуле и изящно перебирающей пальцами клавиши рояля.

— До чего же вы невнимательные, мужчины, — вздыхает москвичка. — Ты же столько времени рядом с ней провёл, неужели не замечаешь? Она сутулится, плечи опущены. Девчонки еле разговаривают и с трудом улыбаются. Прислушайся, как они поют. Никакого сравнения с концертом. Нет экспрессии. ЁнЭ мне сказала, что они проснулись в пять утра, а легли спать в три. Они же все на автопилоте движутся. Даже поесть здесь ничего не смогли. Думаю, что их сил хватит только до самолёта дойти. Бедняги.

ЧжуВон находит все названные Светой признаки утомления у девушек и уже с уважительным интересом смотрит на Свету.

— Может, ты, действительно, шпионка? — наконец, усмехается он. — Слишком внимательная для обычной девчонки.

— Увы, я не Мата Хари, — улыбается москвичка. — Это всего лишь мой высокий интеллект и наблюдательность. Между прочим, — спохватывается она, — Ты уже нашёл ресторан в Лос-Анджелесе, в который поведёшь девушек, когда прилетите и устроитесь в отеле? Это же как раз будет вечером.

— Девушек? — недоумённо переспрашивает ЧжуВон.

— Естественно, девушек, — театрально закатывает глаза Света. — На попечении ЮнМи сейчас СунОк, ЁнЭ и АЁн. В первый вечер ты их всех вместе должен сводить пообедать. Ты же пообещал ДжеМин-сси позаботиться о невесте и её сестре. Получается, что ты там будешь кем-то вроде главы семьи. Вот на следующий день уже можно будет пригласить ЮнМи на отдельное свидание.

— А ты? — нерешительно подносит ко лбу руку начинающий осознавать всю величину свалившейся на него ответственности ЧжуВон. — Ты тоже член семьи, о котором я должен позаботиться?

— Конечно, — без тени сомнения в глазах, уверенно кивает Света. — Я же её лучшая подруга. Пока мы не вышли замуж, мы все будем под твоей защитой, ЧжуВон-оппа. Ведь ты настоящий рыцарь без страха и упрёка. Стой. Совсем забыла. Ещё десять минут назад надо было снять эту нашлёпку.

С этими словами она убирает руку ЧжуВона, чтобы резким движением сорвать крохотный квадратик пластыря с его лба.

— Вот, — с удовлетворением кивает она. — Даже красноты почти не осталось. Этот ваш пластырь, действительно, какое-то чудо. Или у ЮнМи такая рука лёгкая?

— При чём тут её рука? — недовольно морщится ефрейтор, потирая ладонью место ушиба, на котором следов шишки, мешавшей надеть фуражку, уже совсем не заметно.

— ЮнМи же тебе налепила пластырь после концерта, — пускается в объяснения Света. — А у нас говорят про лёгкость руки, когда она удачно помогает в делах. Например, в твоём быстром исцелении.

— А-а-а, — снисходительно тянет ЧжуВон, — Суеверия.

— Они самые, — с улыбкой соглашается Света и, отбросив в стоящую неподалёку мусорную урну белый комочек пластыря, снова берётся за смартфон. — Я уже проделала за тебя всю работу, ЧжуВон-оппа. Держи три ссылки. По первой можешь прямо сейчас забронировать столики в ресторане. У них в Калифорнии как раз раннее утро и их сайт работает.

— А это что? — недовольно хмурится морпех, водя пальцем по экрану.

— Это вторая ссылка — 'пятьсот лучших комплиментов своей девушке', ЧжуВон-оппа, — наклоняется к нему Света, глядя в его смартфон. — Выбери десяток и говори их ЮнМи. Но, не повторяйся. Лучше веди в ежедневнике их запись. Расставь по очереди, по дням недели.

ЧжуВон нечитаемым взглядом на каменном лице взирает на непрошенную советчицу.

— Ты уже и секретарь? — со скепсисом изгибает он уголок губы.

— Это только первый этап, ЧжуВон-оппа, — снова улыбается москвичка. — В моих дальнейших планах — участие в Совете директоров и вице-президентство в нашей будущей компании.

— И кто же ещё, кроме тебя, предполагается в этой будущей компании? — спрашивает морпех, изгибая уже другой уголок губы.

— Главный — конечно, вы, ЧжуВон-оппа, — убрав улыбку и состроив серьёзную мину на хорошеньком личике, торжественно отвечает Света. — Потом ЮнМи, СунОк, ЁнЭ и, разумеется, я. Полномочия можно будет распределить, когда мы эту компанию организуем.

— Хм-м, — задумчиво хмыкает ЧжуВон, но вдруг, снова опустив взгляд на смартфон, весь меняется в лице, а глаза начинают выпирать из орбит. — А это что!?

— Это — самый лучший и символический подарок для неё, который я нашла для вас, ЧжуВон-оппа, — с придыханием в голосе быстро говорит Света, — Да ещё и с тридцатипроцентной скидкой в течение следующего месяца. Всего лишь пятьдесят тысяч долларов за участок земли в самом центре Сеула с видом на телебашню Намсан. Это так романтично, ЧжуВон-оппа. Ведь где-то на ней висит ваш с ней замок, навсегда связавший вас друг с другом. А какой вокруг пейзаж. А какая тишина и покой. Какие деревья и цветы, ухоженные дорожки из дикого камня, скамейки для отдыха. Мне сказали, что цена будет только расти. Думаю, что лет через двадцать за него можно будет просить в десять раз больше. Скажешь ЮнМи, когда подаришь, что это — инвестиция. Она тотчас согласится его принять, ЧжуВон-оппа. Я абсолютно уверена в этом.

При слове 'инвестиция' во взгляде младшего наследника 'Sea group' появляется лёгкая задумчивость.

— Намекаешь, что в нашей компании ты будешь отвечать за сделки с недвижимостью? — произносит он, рассматривая на смартфоне предлагаемый земельный надел. — Но, всё-таки, даже для неё это как-то... Чересчур оригинальный подарок.

— Её понравится, ЧжуВон-оппа, — уверенно ставит точку в споре Света и слышит выкрик 'Снято' одного из режиссёров. — Кажется, закончили. Пойду возьму для ЮнМи стакан с водой, а ты пока подержи её куртку.

С этими словами москвичка впихивает в руки ЧжуВону куртку его 'невесты' и спешит к бару, чтобы выбрать напиток. Сам бравый морпех садится на кожаный диван рядом с переноской Мульчи, нажимает иконки смартфона и начинает разговор, непроизвольно поглаживая рукой, сжимающей одежду ЮнМи, свой подбородок. Из-за сетки временного кошачьего пристанища сверкают яркие зелёные глаза.

— Анньён, нуна... Хальмони не успокоилась?... Ты видишь моё сообщение?... Да, я прошу тебя выкупить этот участок на своё имя... Я как раз предполагал начать делать долгосрочные вложения, как она лишила меня всех денег... Нет, я не идиот... Нет, я не влюблённый идиот... Никто мне не подсказывал, это придумал я сам... Да, мне тоже не нравится название... Хорошо, назовём его вместо 'парной могилы' 'семейным мавзолеем'... Нет, я не креативный идиот... Нет... Нет, не влюблён... Нуна, мне не хватит трёх тысяч долларов на поездку... Да, только ты можешь выручить меня... Я сам поговорю с хальмони, когда мы вернёмся... Ещё три тысячи?... Ты спасаешь меня, нуна... Нет, повторяю ещё раз, я не влюблённый идиот... Да, я буду осторожен... Спасибо большое, нуна. Пусть СанУ позаботится о моём Феррари... Анньён, нуна.

Закончив тяжёлый разговор с сестрой, ЧжуВон облегчённо вздыхает, убирая смартфон во внутренний карман пиджака, и осматривается.

В этот момент съёмочные бригады разбирают оборудование, а девушки 'Короны' устремляются в сторону родных, чтобы приступить к последним утешающим объятиям перед отъездом. За роялем остаётся одна ЮнМи, к которой подходят мама, СунОк с камерой и ЁнЭ. Чуть позже к ним присоединяются ЧжуВон с курткой и Света со стеклянным бокалом в руках. Неожиданно, пристально посмотрев на маму, ЮнМи снова касается клавиш рояля. Звучит ускоряющийся вальс, ДжеМин-сси вытирает платком слёзы, СунОк снимает, а вокруг рояля, в плотный круг, начинают собираться все присутствующие.

Anastasia — Once Upon A December for Piano (Kyle Landry)

Anastasia

Затихают последние ноты, многие поднимают руки, чтобы приготовиться к аплодисментам, но ЮнМи предостерегающе поднимает указательный палец и начинает играть уже что-то другое, более бодрое и бравурное.

Imagine Dragons — Warriors Piano cover by Kyle Landry

Warriors

Почти без паузы звучит ещё одна жизнеутверждающая эмоциональная композиция.

Imagine Dragons — Natural Piano cover by Evgeny Alexeev

Natural

Только после неё ЮнМи встаёт и, аккуратно закрыв клап рояля, кланяется. Переждав аплодисменты, она выпрямляется и, вскинув вверх правую руку со сжатым кулаком, громким возгласом повторяет название трека и новый фанатский клич, встретивший колонну группы на въезде в аэропорт.

— Мы их раскачаем!

— Мы их раскачаем! — присоединяется к ней 'Корона' и молодое поколение присутствующих во главе с ЧжуВоном и Светой.

— Раскачаем! — со знающим себе цену видом улыбаются СанХён, полковник Хон СонМин, Ким ДжонХван и остальные представители старших возрастов.

На табло над выходом высвечивается надпись:

'Boarding'

ЮнМи надевает куртку, протянутую ЧжуВоном, и делает глоток воды из стакана Светы. ДжеМин-сси плачет, крепко обнимая СунОк. За старшей дочерью наступает очередь самой ЮнМи, а чуть погодя — ЁнЭ и ЧжуВона. Рядом прощается с родителями БоРам, а немного дальше ДжиХён с матерью и братом ХёДжуном. Пока ЮнМи берёт в руки переноску с кошкой и получает какие-то наставления от полковника Хон СонМина, её мама что-то усиленно нашёптывает ЧжуВону, перекинувшему через своё плечо сумки с ноутбуками сестёр, на ухо. Ещё через несколько минут ЮнМи и ЧжуВон последними идут на выход, а в зале остаются только провожающие.

Там же. 23 часа 55 минут.

Стоящие у широкого окна ДжеМин-сси и Света наблюдают, как огромный двухэтажный авиалайнер А380 медленно отходит от пассажирского телетрапа, разворачивается, выезжает на взлётную полосу и тяжело стартует в ночное небо Кореи. ДжеМин-сси снова хватается за платок, вытирая никак не заканчивающиеся слёзы, а подруга дочери начинает утешать её тихими словами.

— ... всё будет хорошо, ДжеМин-сси. Сейчас приедем к вам домой и снова будем смотреть её концерт. И почему мне кажется, что я уже слышала этот вальс?

Сзади подходит полковник Хон СонМин.

— Минивэн нашей ассоциации я отправил назад, ДжеМин-сси, — говорит он. — Обратно поедем на моей машине. Вы, юная особа, — обращается полковник к Свете, — Насколько я понимаю, тоже с нами?

— Да, господин полковник, — кивает Света, — Только нам с ДжеМин-сси надо заглянуть в дьюти-фри. Всего на пару минут.

— У вас есть мой номер, ДжеМин-сси, — понятливо улыбается полковник. — Буду ждать вас с девушкой на стоянке.

Один из магазинов дьюти-фри в зоне вылета. Через некоторое время.

Света с мамой ЮнМи выбирают один из горячительных напитков, требуемых для успокоения после пережитого стресса. Рядом собрались почти все родственники группы, тоже не собирающиеся упускать такой важный момент в их жизни. Слышится негромкий шлепок. Это мама ДжиХён приложилась по руке ХёДжуна своей тяжёлой родительской дланью.

— Тебе ещё рано думать о таком крепком, сын! Куплю тебе пива.

Света тихо хихикает в кулачок, а ХёДжун, повернувшись в её сторону и улыбнувшись, лукаво подмигивает. Москвичка, с деланным возмущением фыркнув, отворачивается в сторону, гордо задрав кверху точёный носик. Госпожа ДжеМин убирает в корзинку выбранные французский коньяк и бельгийский шоколад.

— Идём, Света. Надо будет извиниться перед господином полковником за ожидание.

— Конечно, ДжеМин-сси.

ХёДжун с интересом провожает взглядом стройную фигурку подруги ЮнМи, с которой, несмотря на пару встреч на съёмках клипов, ещё ни разу не разговаривал.

— И об этом тебе тоже пока рано думать, сын! — возвращает на землю суровый голос матери младшего брата самого бесшабашного айдола 'Короны'.

Второй этаж на борту аэробуса А380. Первая кабина бизнес-класса на двадцать посадочных мест. Незадолго до этого.

Сразу за комнаткой отдыха, стоя в одном из проходов салона, ЮнМи, наклонив набок голову, с задумчивым видом наблюдает за процессом раскладки её багажа ЧжуВоном в раскрытые верхние ниши для личных вещей. Захлопнув дверцы, 'жених' приступает к аналогичному действу с сумками ЁнЭ, кресло которой находится сразу перед местом её подопечной. Закончив и здесь, ЧжуВон, улыбкой извинившись перед СунОк и АЁн, которым помочь не мог, развернувшись в проходе, загружает уже собственную кладь в транспортные бардачки наверху и сбоку, под иллюминатором, и снова оборачивается к ЮнМи, которая устраивает переноску с кошкой в отделение под монитором.

— Снимайте куртки, — деловитым тоном обращается ефрейтор к девушкам, которые, как недавно объяснила ему Света, находятся на его попечении. — Вы же не хотите, чтобы они помялись? Отнесу их в комнату отдыха. Там у стюардессы специальный шкафчик. Только выньте всё ценное из карманов.

Пожав плечами, ЮнМи снимает свою курточку и отдаёт её 'жениху', оставшись в белоснежной футболке с изображением чёрной кошки. СунОк, ЁнЭ и АЁн, чуть поколебавшись, поступают так же.

ЧжуВон, с ворохом одежды в руках, исчезает в проёме выхода, чтобы через несколько минут появиться оттуда уже без своего пиджака, видимо, тоже сданного на хранение.

— Выпущу тебя, когда ляжем спать, — говорю я, присев, Мульче, лежащей в переноске. — О тебе договорились на самом верху, поняла? Мой сабоним с президентом авиакомпании. Захочешь есть или пить — мяукнешь. В туалет — то же самое. Отнесу тебя туда. Наделаешь в туалетную бумагу. Ещё одно условие — будешь в кресле или со мной, или с СунОк. Никаких хождений по соседям. Договорились? Надо потерпеть одиннадцать часов.

Мульча, не двигаясь, отсвечивает зелёными глазами в сумраке открытого ящичка. Пора заняться собой, но чувствую внимательный взгляд сестры. Поднимаю голову и вижу её слегка поднятые в знак намёка брови.

— Он сзади? — спрашиваю я, уже догадываясь об ответе и выпрямляюсь, одновременно разворачиваясь. 'Женишок' стоит в полуметре от меня и скалит зубы в вежливой улыбке. Видимо, напрашивается на слова благодарности за его высочайшую услугу по освобождению меня и девчонок от лишнего багажа. Это ЧжуВон, конечно, хорошо предложил. В багажных нишах куртки помнутся, а если повесить на микроскопический выдвижной крючок на кресле, будут мешаться. Придётся сказать ему 'спасибо'. Особенно за то, что он не только мою отнёс, но и у девчонок забрал шмотки. Или ЧжуВон зарабатывает на то, чтобы опять вогнать меня в долги и претендовать на мои новые треки? Он может. Вон какая наглая харя. А я сейчас слегка не в форме для споров.

— Спасибо, оппа, за одежду и за онни, — устало провожу я рукой по глазам, с трудом удерживая зевок. Внезапно замечаю, что футболка у ЧжуВона почти такая же, как у меня. Только принт на ней другой — наш с ним совместный портрет в полевой форме в музее агентства, когда меня мобилизовали в армию: я держу в руках пушистого джиндо, а он коварно обнимает меня за талию. И как я тогда не почувствовал? Все силы и внимание ушли на то, чтобы не уронить плюшевого пса из рук под щелчки фотокамер. Почему-то начинает пробивать на смех. Кажется, это что-то нервное. Киваю ему на нагрудный рисунок. — Стильно, модно, молодёжно, ЧжуВон? Или наоборот, ты настолько постарел, что впадаешь в сентиментальные воспоминания о счастливом прошлом?

— И то, и другое, и даже, если захочешь, третье, — отвечает в привычной, чуть шутливой манере, 'жених', но выражение его глаз отличается от прежнего. До сих пор не могу разобраться, что же в нём изменилось. — Смотрю в твои прекрасные глаза, — наклоняется он ко мне, опираясь локтем на спинку кресла ЁнЭ, и я даже чувствую запах его шампуня для душа. Кажется, что и его ноздри слегка шевелятся, обнюхивая меня. Идиотизм какой-то, — Которые навечно отпечатываются в моём сознании, теряю счёт времени, а сердце стучит в два раза быстрее.

Это что он сейчас сказал? Комплимент? Я думал, что у него мозги на место встали, но, видимо, ошибся. Где ЧжуВон нашёл тот угол, в который врезался до полного застывания серого вещества в черепной коробке? Жаль, Света не успела мне его показать.

— Сердце стучит в два раза быстрее? — переспрашиваю я и прикладываю ладонь к его лбу. — Температуры нет, а с сердцем шутить нельзя. По симптомам похоже на тахикардию. Может, пока не поздно, тебе сняться с рейса, Чжувон?

— Это был комплимент, ЮнМи! — вкрадчиво шепчет ЧжуВон, уже вплотную наклонившись к моему лицу. — Комплимент моей прекрасной невесте!

Ясно. Обрабатывает меня на предмет поделиться правами на новые треки. Нашёл дурака. Халявщик и захребетник! Хрен ему!

— Челюсть свело от счастья, оппа, еле разговариваю, — складываю я руки на груди, — И от такой неожиданности чуть не обмочилась, а памперсов, как видишь, на мне нет.

— Намекаешь, чтобы я выдвинул предложение об их рекламе СанХёну? — спрашивает 'жених', едва сдерживая смех.

— Само собой, — тоже надуваю щёки, чтобы не расхохотаться. — Но, чур, это будут парные подгузники. Это даже можно снять в нашем клипе. Представляешь, мы с тобой прыгаем с вертолёта со спортивными парашютами и в розовых памперсах. Я на лету открываю бутылку пива зубами, а ты в этот момент надуваешь воздушные шарики за секунду. Морпехи в действии! Это же сразу с нескольких рекламодателей можно денег срубить. Главное, СанХёна в этом убедить.

— А может, наоборот? Я открываю пиво зубами, а ты надуваешь шарики?

— Можно и наоборот, ЧжуВон. Но памперсы должны быть розовыми.

— Этот цвет требует дополнительных обсуждений, ЮнМи, — отвечает 'жених', — Мне, например, больше нравится красный. Будут памперсы спецвыпуска 'Red Alert'!

— 'Red Alert limited edition'?! — подхватываю я его мысль. — Точно,ЧжуВон. А одну упаковку презентуем тому качку, который хотел с тобой драться. Он будет в красных подгузниках приседать со штангой.

— А-ха-ха! — не выдержав, вдвоём на весь салон начинаем хохотать, представив эту сцену, но раздаётся объявление по громкой связи:

— Всем занять свои места и пристегнуться.

Плюхаюсь в кресло. Поднимаю глаза. Чёрт. Наш с сестрой ряд последний и теперь все, кто сидит впереди, приподнявшись и выставив в проход головы, смотрят на меня. СанХён нехорошо прищуривается, ДжонХван улыбается, ЁнЭ осуждающе поджимает губки, а справа щёлкает камерой СунОк. Да что такого случилось? Уже и поржать нельзя с другом. Тем более, что в салоне все свои — из агентства.

— ЮнМи, — трогательно распахнув глаза, шепчет мне онни из-за объектива камеры. — Когда ты найдёшь мне парня? Хочу такого же, как ЧжуВон.Вы так классно смотритесь вместе.

Вот же глупое создание.

— Найду, обязательно найду, — отвечаю я, пристёгивая ремень безопасности.

Машем в иллюминаторы руками. Надеюсь, что мама со Светой увидят наши движения. Взлетаем. Самолёт слегка выравнивается и стюардессы сразу начинают одаривать нас всяким разным: одна принесла набор с лосьонами для кожи лица, бальзамом для губ, зубной щёткой и прочими предметами гигиены, а другая, подкатив передвижной столик, выставила перед нами с сестрой бокалы с водой и шампанским.

Онни умоляюще смотрит на меня.

'Нет', качаю я головой. Такое мы пить не будем.

Приносят меню и винную карту. Снова глядим с СунОк друг на друга. Выбираем европейский ужин, отказываясь от корейского.

— Прошу вас также сделать выбор на ланч, — говорит мне бортпроводница, протягивая ещё один буклетик с меню, — Он будет через пять часов.

Чувствую взгляд слева. И что это ЧжуВон на меня постоянно смотрит? С улыбочкой такой. Располагающей к общению. Наглая, циничная морда. Свалил бы уже в закат. Заказываем с сестрой коньячок. Наконец-то. Под итальянскую ветчину — прошутто, тягучим расплавленным шоколадом он плавно льётся в мой желудок. Ка-айф.

В полудрёме, натягиваю на свои ножки хлипенькие, коричневые тапочки, раскладываю постельку и вытаскиваю из переноски Мульчу. Укрываюсь тоненьким одеяльцем, а замурлыкавшую кошку водружаю себе на живот.

Мгновенно проваливаюсь в сон.

Слышу тревожный мерный звук барабанов. Просыпаюсь и вскакиваю. Где это я, чёрт возьми?

Вокруг — странный полусумрак с угасающим в конце дня голубым небом. И светятся фиолетовые цветочки на фоне зелёного газона. А впереди — типичный американский амбар из деревянных досок. На мне та же чёрная толстовка, в которой был на концерте, только с надвинутым на голову капюшоном. В руке — накрытая серой, словно выделанной вручную, тканью, клетка.

А барабаны стучат. Зовут на помощь. Я даже вижу, кто зовёт. Опять 'этот'. И что же ему не живётся одному? Надоел. Но придётся выручать.

Иду вперёд по широкой тропинке среди тёмных деревьев, словно тянущих ко мне разлапистые ветки. Улыбаюсь. Всё становится понятным. Я — в клипе. И за кадром тоже пою я. А ЧжуВон из подпольного карцера зовёт на помощь, нанося мощные удары толстенной палочкой для ударных, больше похожей на бейсбольную биту, по гигантскому, почти в его рост, барабану, поставленному на бок.

В амбаре устроены гладиаторские игры мягких игрушек из маппет-шоу, а в его подвале мои девчонки из 'Короны' латают иголками с нитками пострадавших бойцов, сброшенных сверху. И руководит всем этим брат жены СанХёна ЮСон, в образе Карабаса-Барабаса. Нагло затягивается кубинской сигарой, с мерзкой ухмылкой пускает вверх табачные кольца и ставит баблишко на своего клыкастого и когтистого протеже. Вхожу в зал.

Голубая, мохнатая и горбатая горилла-единорог ЮСона мочит подряд всех безобидных зверушек, неспособных на сопротивление Злу, под аплодисменты каких-то отщепенцев человеческого рода с небритыми мордами, гнилыми зубами, кривыми ногами и грязными руками с нечищеными ногтями. Зато у этой мрази много зелёных бумажек наличными и никакого сострадания к бедным куклам-гладиаторам. ЮСон проводит большим пальцем руки по своей шее и под этот убийственный знак сначала гибнет милый слонёнок, за ним переламывается через колено тельце маленького медвежонка, отлетает в сторону оторванная голова очаровательного коалы, печально опускается на помост пух от общипанного страусёнка. А мерзкий жирный сводник заливается смехом от созерцания убийств несчастных созданий.

В груди разливается холодная ярость. Подхожу к хиленькому дощатому барьеру и открываю принесённую с собой клетку. Выпускаю на свет Чебурашку. Вот оно! Получите, гады!

Чебурашка стреляет из глаз фиолетовыми лучами ГуаньИнь. Горилла разваливается на мелкие кусочки, уродливые зрители-любители ставок на незаконные бои сбегают в разные стороны, а я, подойдя вплотную к испуганному жирному ушлёпку, срываю с его потной шеи ключ от тюрьмы и выжимаю рукой рычаг открытия люка, ведущего в подвал. ЮСон проваливается вниз и к нему подступают настрадавшиеся куклы. Слышен сдавленный, полный смертельного ужаса, затихающий стон толстяка. Туда ему и дорога.

Открываю золотым ключиком дверь и выпускаю наружу девчонок и благодарно улыбающегося ЧжуВона. Почему-то замечаю в глубине тюрьмы, где пушистые разноцветные маппеты рвут на части тело закончившего своё земное существование ЮСона, дядю. Нет. Кажется, показалось.

Imagine Dragons — Radioactive

Radioactive

Imagine Dragons — Radioactive (The Macy Kate Band)

Radioactive

Почти сразу перед глазами встаёт табличка, растянутая на баннере над многополосным асфальтовым шоссе, заполненным автомобилями:

'Santa Monica'.

Мы с ЧжуВоном стоим в корзине воздушного шара. С нами — пара операторов и кто-то ещё, видимо, инструктор и владелец аппарата. Неужели ЧжуВон договорился о рекламе памперсов? Я прикончу его за это. Оглядываю нас обоих и с облегчением выдыхаю. Нет, мы в обычных летних парных шортах по колено и футболках, а за спинами лёгкие спортивные парашюты. На головах — пластиковые каски с прозрачными масками. Прыгаем одновременно с 'женишком' спинами вниз, обстреливая друг друга из пневматических пистолетов со стрелками-присосками. Я, кажется, попадаю в цель всеми тремя зарядами. ЧжуВон расстроен. Восторженно кувыркаюсь в воздухе в обратном сальто. Приземляемся вместе с 'оппой' прямо на длиннющий пляж, на котором нас уже ждёт целая толпа орущего и снимающего народа.

Очередная чертовщина. Хочу проснуться, но не получается.

Стою один в каком-то длинном, пустом, слабо освещённом коридоре с металлическими дверями по обеим сторонам. Где все? В конце мелькает чья-то невысокая фигурка в синих матроске, юбке и белой бескозырке на голове и призывно машет мне рукой.

— ЮнМи, иди сюда! Быстрее! — глухо выкрикивает она и скрывается за углом.

Кажется, это БоРам, а я где-то в лабиринтах стадиона, на котором идёт наш концерт. Спешу за ней. Нельзя опоздать на выступление. Забегаю в квадратный зал с низким потолком. Здесь уже нормальное освещение, а посередине высится гранитный постамент с каким-то разноцветным тортом на нём.

Перед ним стоит совсем незнакомая мне девчонка одного роста с БоРам. Нет, это молодая женщина. Все её движения очень плавные и, вместе с тем, раскованные. Она с улыбкой вынимает изо рта малиновый чупа-чупс на палочке и ласково произносит.

— Ну что, ЮнМи, пришла пора проверить, кто из нас больше любит мороженое? Приз за моей спиной.

Кажется, мне брошен вызов и придётся драться. Ощупываю карманы синих джинсов. Пусто. Ну да. Верный кинжал оставлен дома. А у девицы на руках защитные перчатки. А мне как быть? Кулаки надо беречь, иначе не смогу играть на пианино. И футболочка на мне простенькая, без лишних карманов, в которых можно было бы найти что-то подходящее. Зато под джинсами высокие жёлто-коричневые ботинки, купленные на Чёджу. А перед лицом уже проносится окованный металлом каблучок. Ах ты, мелкая тварь. Едва успеваю отклониться назад. Моё прекрасное личико в опасности. В очередной раз щёлкает переключатель в моей голове, останавливая время и я, присев, делаю полный оборот правой ногой вокруг себя, со всего размаха подсекая пяткой соперницу. Гадина с грохотом рушится навзничь, закидывая ножки в чёрных кожаных сапожках вверх и на мгновение засвечивая передо мной нарядные белые кружевные трусики под взметнувшейся юбкой. И где правильные шортики безопасности, обязательные для корейских айдолов? Никаких приличий не соблюдает девица. Надеюсь, ей больно. Нет. Кажется, не очень. Даже не ушиблась. Поддельная 'БоРам', сгруппировавшись и оттолкнувшись от пола спиной, почти сразу оказывается на ногах, не переставая улыбаться. Но чупа-чупса нигде не видно. Хоть это хорошо.

— Это будет интереснее, чем я думала, ЮнМи, — коротко хихикнув, весело произносит девица и снова делает шаг ко мне.

Придётся уложить её ещё разок, думаю я, встряхивая плечами и потягивая шею.

А в ушах звенит:

Demi Lovato — Confident

Confident

Всё дальнейшее скрывает тьма, но сон не отпускает и кадры начинают мелькать с невообразимой скоростью. Вот я в каком-то маленьком концертном зале. Позади меня сверкающий белизной рояль, а по бокам — СанХён, ДжонХван и какие-то ещё мужики в солидных костюмах и дорогих очочках. Наверняка, дипломаты. А в зале — сплошные корейцы. Это точно Калифорния?

А вот я уже с СунОк снимаюсь с незнакомыми мне неформалами, похожими на рэперов.

ЧжуВон сидит за столом в каком-то ресторанчике, оформленном в деревенском кантри-стиле, а перед ним, в линеечку, стоят маленькие стаканчики-шоты, заполненные, судя по бутылке рядом, виски. Напротив него — закрытый от меня белёсым туманом человек в сером костюме. Между ними — моя фотография на деревянной поверхности. ЧжуВон выпивает шот и со стуком опрокидывает его кверху дном на столешницу. Его соперник поступает так же. 'Жених' берётся за следующую. Что происходит? Неужели это игра на спор?

И вот снова я. В красивом, чёрном с золотом, платьице, с какой-то наградой, в виде взлетающей вверх ракеты, в руках. А рядом стоит мужик, очень похожий на Арнольда Шварценеггера из моего мира. Кажется, вручают премию. Неужели найдутся люди, по достоинству оценившие меня — великого и расчудесного? Эх, знать бы ещё, какую это награду дают и положены ли за неё денежки?

И снова всплывает баннер:

'San Jose',

А под ним надпись:

'SAP Center'

И изображение стадиона перед глазами. А, это же арена, на которой мы будем давать концерт в Сан-Хосе. И я снова пою, в чёрных футболке и короткой юбке, на ногах — тоже чёрные, высокие ботинки, а за моей спиной ЧжуВон стучит в огромный барабан. Кажется, я нашёл для него применение. Хоть на помощника для АЁн сгодится 'жених'. Вроде бы, в ритм попадает.

(Отступление). Поскольку невозможно найти подходящий женский кавер для этой группы, автор остановился на симбиозе двух вариантов.

Приблизительное видение концерта Сергеем.

Imagine Dragons — Natural (Live in Concert Las Vegas)

Natural

Приблизительное звучание голоса.

Imagine Dragons — Natural (Savannah Outen Cover)

Natural

И снова я один. Слева — море. Нет, это океан. Справа — едва видимые из-за густого дыма жёлто-серые горы с вкраплением зелёного цвета — деревьев и кустарников. Под ногами — шоссе. Позади — разбитая красная спортивная машина. Впереди... изображение мутнеет, полностью расплываясь. Вокруг, вместе с тревогой на душе, сгущается дымный серый туман. И почему он так странно пахнет. Так знакомо и так приятно.

Что-то выдёргивает меня из сна. Наконец-то.

Эпилог

Воскресенье. 30 августа. Рейс Сеул — Лос-Анджелес. Около 14 часов по лос-анджелесскому времени. В воздухе над Тихим океаном. Второй этаж на борту аэробуса А380. Первая кабина бизнес-класса.

По проходам салона прохаживаются две стюардессы, вежливо поднимающие на обед ещё спящих пассажиров. В конце кабины, в двух последних рядах, проснулись уже все, кроме ЮнМи. ЁнЭ и АЁн, встав на свои сиденья коленками и выставив головы через спинки кресел, наблюдают, как 'жених' будит 'спящую красавицу', СунОк снимает этот процесс на камеру, а Мульча следит за тем, чтобы не обидели хозяйку, с её бёдер, укрытых одеялом. У всех блестят от сдерживаемого смеха глаза, а губы плотно сжаты. Кажется, что даже кошка сейчас расхохочется. ЧжуВон, наклонившись над 'невестой', подносит блестящую серебром плоскую фляжку к её лицу и несколько раз проводит ею перед точёным девичьим носиком. ЮнМи, с закрытыми глазами, жадно втянув ноздрями воздух, начинает медленно привставать и тянуться за фляжкой, которую ЧжуВон отводит всё дальше и дальше от неё, заставляя сесть. ЮнМи протягивает руку, чтобы схватить желанную посудину, но 'жених' убирает ту за спину, а взамен ловко подсовывает стакан с минеральной водой. ЮнМи, сделав глоток, обиженно морщит нос и распахивает глаза, просыпаясь. Все вокруг начинают негромко хихикать.

Там же. За час до этого.

Стюардесса подходит к креслу ЧжуВона, чтобы разбудить его в указанное им время. Наследник корпорации 'Sea group', укрытый выданным одеяльцем до самого подбородка, с блаженной улыбкой на устах спит в разложенном кресле у иллюминатора. Как раз в этот момент он в своём сне вышел из автомобиля у свежекупленного особняка в пригороде Сеула и входит в ворота, за которыми его ждёт та, которую он желал встретить всю свою жизнь. Оглядев себя и поняв, что на нём повседневный мундир Корпуса морской пехоты с капитанскими погонами на плечах, ЧжуВон гордо выпрямляется и уверенно открывает двустворчатые арочные деревянные двери, обитые коваными металлическими полосами и завитушками в средневековом европейском стиле.

Внутри дома всё обставлено так, как и хотел бывший ефрейтор. Стены — в панелях из красного дерева, а на полу тёмный дубовый паркет. Мебель выдержана в светлых пастельных тонах. Везде висят картины, написанные рукой той самой девушки, с которой он мечтал провести всю свою жизнь и даже, возможно, вместе встретить старость. У входа стоят готические рыцарские доспехи и тут же туристический велосипед. Чуть дальше виден настольный футбол и стол, на котором стоит очень дорогая модель парусника, похожего на те, которые он так любил запускать в детстве в родительской ванной. ЧжуВон прекрасно знает, что вон за тем углом притаился стол с мощным компьютером, на котором он сможет поиграть не только в свои любимые 'танчики', но даже и в самый ресурсоёмкий современный шутер.

Вся обстановка отходит в сторону, когда к нему подбегает та, для которой он и купил этот дом. На ней очень милое домашнее голубенькое короткое платьице, так нравящееся ЧжуВону. Впрочем, ему нравится всё, что она надевает. Ведь ей 'всё идёт'. Девушка гостеприимно берёт его руки в свои и ведёт на кухню, где начинает кормить своего избранника, словно малыша, с ложечки.

— Сделай 'а-ам', — ласково просит она.

ЧжуВон тает, как свечка и с готовностью глотает божественно приготовленную еду. Девушка, с подмигиванием, заботливо убирает пальчиком у него с верхней губы забытую рисинку и восторженно бьёт в ладоши, довольная его реакцией.

Сразу после обеда она надевает на свою голову розовый, с кроличьей мордочкой и ушками, чехольчик для чайника и исполняет специально для ЧжуВона придуманный танец со шваброй, имитирующей концертный микрофон. Сердце бывшего ефрейтора улетает ввысь при виде этого незабываемого зрелища. Но когда девушка, дразняще высунув язычок, выдувает на него с пены на ладошке мыльные пузыри из-за развешенных во внутреннем дворике белоснежных простынь, оно останавливается и начинает снова биться, только когда они выходят на каменную площадку, окружённую высокими тенистыми деревьями. Девушка уже одета в футболку и полевые брюки морского пехотинца и в очередной раз протягивает к нему руки с обручальным кольцом на одном из пальчиков. ЧжуВон с радостью берёт их в свои и они начинают плавно кружиться под звуки написанного ею вальса. Наследник великой семьи Ким плывёт на крыльях счастья и несказанной любви. Но внезапно его избранница останавливается, вырывается и делает шаг прочь от него.

— Почему ты в подгузниках, ЧжуВон?! — со злостью на лице показывает она рукой куда-то ниже его пояса. — Это нарушение формы одежды! Я бросаю тебя! И запомни! Я никогда не стану простой домохозяйкой! Никогда! Прощай!

— Но... но как же так, ЮнМи? — лихорадочно пытается найти слова оправдания ЧжуВон, с тоскою глядя вслед уходящей девушке.

— Вы просили вас разбудить, господин Ким, — внезапно слышит он сквозь заканчивающийся тяжёлой драматической развязкой сон голос бортпроводницы.

LISA In Ragnarok

LISA In Ragnarok

Там же. Настоящее время.

Пытаюсь очнуться и заставить крутиться шестерёнки в своей голове после дикого, наполненного непонятными событиями, сна. Первое, что вижу, часто моргая, довольную физиономию 'женишка'. Обманул меня в очередной раз. А судя по очень доброму смеху вокруг, девчонки его поддерживают. И кому верить в этой жизни? Ни на кого нельзя положиться. Начинаю злиться.

— ЮнМи, — почувствовав неладное, пытается успокоить меня СунОк, — Мы с ЁнЭ несколько раз тебя тормошили, а ты никак не просыпалась. Вот ЧжуВон-оппа и предложил свою помощь, — заканчивает она слегка виноватым тоном.

— Откуда у тебя фляжка с коньяком? — пытаясь добавить суровости в свой хриплый голос, спрашиваю я ЧжуВона, не отвечая сестре.

— Я знал, что тебе понравится, ЮнМи, — ухмыляется 'жених'. — Глядя на то, с каким удовольствием ты вчера выпила свою порцию коньяка, подумал, что он может пригодиться для твоей побудки. Вот и попросил стюардессу налить немного во фляжку.

До чего же предусмотрительная и наблюдательная скотина. Уже знает про одно моё 'слабое место' — коньяк и использует его в своих целях. Так глядишь, и ещё что-нибудь заметит.

— Как видишь — помогло, — добавляет ЧжуВон. — Я бесконечно рад снова увидеть эти синие ангельские глаза и утонуть в них, не испытывая никакого желания выбраться на поверхность. Они настолько красивы, что ими можно любоваться вечность.

С трудом перевариваю мысленно его слова. Слышу, как справа смущённо покашливает СунОк, а сверху изумлённо выдыхают ЁнЭ и АЁн. Он что, снова сделал мне комплимент? Чего он добивается? 'Стратег-гроссмейстер' решил меня извести показной лестью? Надо это обдумать. Только позже.

— Пф-ф, — нарочито фыркаю, не отводя взгляда от 'женишка' и говорю, — Ангелам требуется начистить клыки и облегчить животы. А тебе, оппа, не мешало бы знать, что много сахара — вредно. Особенно — в речах для девушек. А тем более — с утра.

Встаю, стряхивая кошку с себя вместе с одеялом, ставлю стакан с водой на столик-подлокотник и собираю кресло. Беру полотенце в руки и зубную щётку с пастой.

— Онни, кажется, нам пришла пора попудрить носики, — выпрямляюсь и пафосно поднимаю руку вверх. — Надеюсь, туалетные комнаты свободны. На штурм!

Не дожидаясь СунОк, проскальзываю мимо задумавшегося о чём-то своём 'жениха' и устремляюсь по свободному проходу вперёд к цели.

Воскресенье. 30 августа. Рейс Сеул — Лос-Анджелес. Около 17 часов по лос-анджелесскому времени. В воздухе над Тихим океаном. Второй этаж на борту аэробуса А380. Первая кабина бизнес-класса. До прибытия в аэропорт назначения остаётся около двух часов.

Сижу в блаженном оцепенении и ничегонеделании. Желудок полон тушённой курочкой, супом из цуккини, сыром и мороженым с зелёным чаем. Поклевал всего по чуть-чуть. Только суп не понравился. Что-то делать нет никакого желания. Забыл, когда был в таком состоянии. Хорошо-о. На коленях мурчит Мульча, а справа стучит по клавишам раскрытого ноутбука СунОк. Она готовит свою передачу, изредка задавая мне вопросы, на которые я с ленцой отвечаю. Думаю, а не посмотреть ли мне какой-нибудь фильм? Нет. Неохота. А на мониторе видно, что мы уже подлетаем к Сан-Франциско.

Слева возникает ЧжуВон. И что ему не сидится? Сверху высовываются головы ЁнЭ и АЁн.

— Милые дамы, — с очаровательной, по его мнению, улыбкой заводит речь 'жених'. — Сегодня мы, все вместе, идём в ресторан. Столик уже заказан и отказа я не принимаю.

— Ура-а-а! — хором, но негромко восклицают три девицы. До чего же несознательные создания. И шумные, к тому же.

— Прошу об этом не забывать и сразу, как устроитесь в отеле, дать мне знать. Президент СанХён уже в курсе.

— Оппа, — вспоминаю я сон, оживаю и выпрямляюсь в кресле. — А ты умеешь пить?

— Что значит 'пить'?

— Ну, к примеру, сколько ты сможешь выпить виски без закуски, не упав под стол? Триста граммов, пол-литра?

В напряжённой тишине, нарушаемой только далёким гулом двигателей, ЧжуВон задумчиво трёт переносицу и отвечает, пожав плечами.

— Конечно, у меня были случаи ... Хм-м..., — замолкает он и продолжает после паузы. — Но там были соджу и закуска. Так что, я не уверен, как их можно сравнить. А к чему ты спрашиваешь?

— Так, — неопределённо кручу рукой в воздухе я. — Захотелось провести небольшой исследовательский эксперимент, оппа. Что ты скажешь, если сегодня вечером выпьешь бутылку виски? Или больше? Мы даже все вместе доставим тебя потом в отель. Правда, онни? — оглядываю я подруг с сестрой.

Все трое, с изумлённо открытыми глазками, кивают головами, как болванчики.

— А какое вознаграждение получит ... э-э-э, подопытный? — вкрадчивым тоном задаёт вопрос ЧжуВон. — К тому же, у виски бывает разный срок выдержки и крепость.

— Выберем какой-нибудь усреднённый из тех, что будут, — машу я рукой. — А наградой для подопытного станет полноценное участие в концерте. Он будет стучать на огромном барабане за моей спиной, помогая АЁн. И ему даже сабоним заплатит за это денежки. Хотя, ему они не очень нужны. Но порядок есть порядок. Как тебе план, оппа?

ЧжуВон молчит и прикасается рукой ко лбу, на котором едва заметен след от вчерашнего куска пластыря, который я ему налепил. Девчонки переводят взгляды с него на меня и обратно.

— Пока что мне не понятна окончательная цель эксперимента. В чём она? — наконец спрашивает он.

— Будем считать это проверкой подопытного на его силу воли, способность противостоять отравлению и физическое развитие, — отвечаю я, добавляя в голос торжественности. — Так он покажет, что действительно заслуживает право на постоянное присутствие рядом с такой звездой, как я.

— Снова 'звезда'? — усмехается 'жених'. — Барабан — это хорошо, ЮнМи. Я согласен. Но этого мало.

Чёрт. И не могу рассказать всю правду. Я же хочу устроить ему алкогольную тренировку перед предстоящим спором с незнакомцем. ЧжуВон не должен проиграть. Ради него же стараюсь. Или ради себя? Да ради обоих. А он ещё что-то просит. Я даже знаю, чего он хочет. Да и чёрт с ним. Пусть подавится.

— Подопытный получит совместные со мной права на один из следующих треков на свой выбор, — сделав скорбную мину, произношу я с терпением, не уступающим самому Папе римскому.

— Согласен, — мгновенно отзывается ЧжуВон.

Ещё бы он не согласился. Аж засветился весь от счастья. Но, может, у него, благодаря мне, появятся хоть какие-то жизненные амбиции. Не всё же время жить за счёт предков, протирая штаны в офисе и играя в 'танчики'.

Прикрывая ладонью зевок, утомлённо откидываюсь назад на спинку кресла и закрываю глаза. ЧжуВон переходит в проход к СунОк и начинает объяснять, глядя в ноутбук, где и какие Света делала фото на фестивале в университете и на концерте. Тихо дремлю, слушая их разговор и изредка поглаживая Мульчу. Чувствую, как самолёт закладывает вираж, а по громкой связи слышу объявление:

— Всем пассажирам занять свои места и пристегнуться.

В иллюминаторах уже вижу где-то далеко внизу множество, словно линейкой, расчерченных квадратиков. Это — Лос-Анджелес. А ещё дальше, в лучах заходящего солнца, голубые горы. Кажется, мы прилетели.

Закончено.

Огромное Спасибо всем прочитавшим. Отдельно — помогавшим в написании: Игорь14, Andrey_M11, Yozik_iz_lesu, Читатель.

Дополнение 1.

Один из несостоявшихся вариантов Эпилога.

Кабинет президента 'FAN Entertainment'.

Вокруг стола президента СанХёна стоит, заливаясь горестными слезами группа 'Корона' вместе со своими менеджерами Кимом и ЁнЭ. Сам президент сидит в кресле, чуть раскачиваясь в нём с самым скорбным видом. Стоящий с ним рядом менеджер КиХо тоже выглядит подавленным. Всё действо снимают на камеру два оператора Агентства и тоже смахивающая с ресниц слёзы СунОк.

Взгляды всех собравшихся устремлены на большой настенный экран телевизора, в котором одна из известнейших в стране ведущих читает новости.

— Имея на руках командировочное удостоверение от Корпуса Морской пехоты для поездки в США вместе со своей невестой, Ким ЧжуВон совершенно неожиданно для всех скончался от кровоизлияния в мозг прямо в репетиционном зале агентства 'FAN Entertainment'. Все усилия срочно прибывшей бригады 'Скорой помощи' остались безрезультатны.

Смотрю на экран, на котором мы с ЧжуВоном стоим рядом в форме Морской пехоты, выдавливаю из себя показушные слёзы, тру покрасневший нос платочком и внутренне ликую. Наконец-то я избавился от этой семейки. Вместе с 'женишком'. Ну, а что? 'Лес рубят — щепки летят'. Не повезло ему. Я же не виноват, что у него такой организм слабенький. Что рёбра, что голова. А всего-то и стоило дать ЧжуВону послушать запись новой песни. Да, той самой, которую я изначально хотел ему подарить. Но в тот момент не рискнул это сделать. Смалодушничал, признаю. А он приперся сюда и попытался меня обрадовать тем, что едет вместе с нами в Штаты. Тут уж я не выдержал. Прямо сказал, что целой недели его сопровождения я не перенесу. Включил трек на планшете и дал послушать. 'Жених' сначала побледнел, потом покраснел, схватился руками сначала за своё горло, потом за виски, что-то прохрипел и упал. ЁнЭ сразу позвонила в 'Скорую' и СанХёну. Но не спасли. Увы. Так, прибавить слёз для усиления драматизма.

BlackPink — See U Later.

See U Later

Позже. Борт самолёта, выполняющего рейс 'Сеул-Лос-Анджелес'.

Сестры Пак, сидя рядом в креслах бизнес-класса самолёта, что-то рассматривают на экране планшета и весело, с громкими смешками шушукаются. ЁнЭ, собиравшаяся сделать им замечание, наваливается грудью на подлокотник кресла Юнми. Та поворачивает планшет к ней. На экране возникают кадры, снятые СунОк в агентстве: плачущая ЮнМи поворачивает залитое слезами лицо к камере сестры и ехидно в неё подмигивает.

ЁнЭ тоже начинает хохотать. СунОк ловко достаёт из сумочки везде её сопровождающую камеру. Крайне довольная ЮнМи показывает в неё победно сложенную из пальцев латинскую букву 'V'. Веселье счастливой троицы разгорается с новой силой. К ней присоединяются ничего не понимающие, но тоже желающие поучаствовать девушки 'Короны'. Полёт в Америку продолжается.

Спустя десять дней.

После триумфального возвращения 'Короны' из американского турне единственным конкурентом в чартах Южной Кореи остался, как ни странно, певец трот Ким ДжонХван, исполнивший песню 'Тишина на кладбище'. Эта песня, вызывавшая проникновенную слезу у всех аджумм страны при любом появлении на телеэкране, была придумана ЮнМи во время прощания со своим 'женихом' в ритуальном зале перед гостеприимно распахнутыми дверцами печи крематория.

Виталий Крестовский — Тишина на Ваганьковском кладбище

Тишина на Ваганьковском кладбище