|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава двенадцатая. Руся
Крепкий сон источал смачный запах мятных пряников. А снилась деревня... Два года назад, летом, в каникулы, одноклассница уговорила Русю на одну ночку съездить к бабушке — за ягодами. Та жила в получасе езды от города, если ехать на автобусе.
Приехали не совсем вовремя. У одноклассницы оказалась очень шустрая бабушка, которая как раз закончила красить дом, пока дождей нет. Девочкам она обрадовалась, ягоды, которыми прельщала подружка, были замечательны. Но спать в ту ночь Русе было тяжело. Подружка-то уснула сразу. А Руся ворочалась от тяжёлого влажного запаха краски, будто пропитывающего её саму. Потом стало хуже: чуть позже, ближе к двенадцати часам ночи, к этому запаху добавился аромат... нет! Вонь — приторно сладкая, бьющая в нос густотой, словно облако на дом спустилось. Несколько ошарашенная, Руся решила, что так пахнут мятные пряники. Но почему настолько мощно? Благо кровать стояла у полураскрытой двери в сени, девочка выскользнула из избы, а потом уселась на деревянных ступеньках крылечка во двор. Но летняя ночь оказалась слишком прохладной. Пришлось вернуться в сени и оглядеть доску-вешалку, прибитую к стене. Через две минуты Руся уснула, завернувшись в ватную фуфайку, а в помещение вернулась за полчаса до пробуждения хозяйки избы... На обратом пути Руся осторожно спросила подружку о сладком запахе, даже утром витающем в доме. Выяснилось, что у бабушки болят ноги, и она мажет их камфорным спиртом.
Во сне Руся улыбнулась. Тогда, два года назад, ей почудилось, что подружкина бабушка втихаря от внучки и её подруги ест любимые мятные пряники...
Но сейчас запах мяты снова ощущался отчётливо, хоть и не так ужасно, как от камфоры. Наверное, кто-то в машине жуёт жвачку... Чем больше она об этом думала, тем более прозрачным становился сон. А значит, прямо в нём возникали и другие вопросы. Например, почему в машине так спокойно? Она не дёргается при торможении, не летит на открытых участках дороги так, чтобы их с Митей прижимало к спинке сиденья, не потряхивает на пешеходных переходах, где есть "лежачий полицейский"...
А потом началось странное. Та самая тряска, которая отсутствовала до сих пор, началась внезапно и страшно. Правда, тряслась не машина, а она сама. А ещё было впечатление, что по ней... бегают, оттого она и трясётся.
Руся не сразу выдралась из сна. Но, едва сумела открыть глаза, сон исчез, как не бывало. Да, она и Митя в машине, но стоящей на месте. Наверное, Данияру стало жалко их будить, и он с Александром Михайловичем ушёл в квартиру Всеволода без них. И успокоилась бы девушка на этом предположении, продолжая наблюдать, как барабашки весело скачут по её рукам и плечам, если бы один из нечистиков не цапнул что-то с её колена, а потом бросил и снова включился в беготню по человеку. Медленно, чтобы не спугнуть барабашек, Руся подняла соринку и посмотрела на окно. Нет, щель только наверху и узкая — видимо, чтобы воздух поступал в машину.
Опустив глаза, она заметила: соринок много, и хорошо, что в машину попадает свет подъездного фонаря. Одной рукой она обобрала все соринки, сжимая их затем в кулачок: выбросит потом, когда придут мужчины... Рассеянно взяла несколько штук с колена Мити. И чисто машинально поднесла ладошку с мелким сероватым сором к носу. Холодным ароматом мяты повеяло не сильно, но отчётливо...
Не мятные пряники. Не жвачка. Не камфора... Перед глазами вновь появилась картинка: Данияр бросает чем-то в бывшую любовницу (а в этом сомнений теперь нет), и та утихает и равнодушно уходит из подъезда.
Данияр усыпил её и Митю!
Откуда-то изнутри начала вздыматься злость.
Так нельзя! Это несправедливо!
Руся повернулась к дверце, чтобы немедленно открыть её и помчаться в квартиру Всеволода. Чтобы ворваться в неё и, наплевав на глубокую ночь, наорать на ворона и на Александра Михайловича... Она уже взялась за дверную ручку, но встревоженно обернулась к Мите. Выходить нельзя. Митя — тоже ворон, да ещё неопытный, и прошлой ночью его едва не убили. Оставлять его в машине, да ещё спящим... Разбудить и повести за собой? Но тогда машина останется без присмотра!.. У-у, Данияр! Бессовестный! Загнал в ловушку! А она-то о нём думала, что он добрый и заботливый... Стоп! Не мигает ли снаружи противоугонка?.. Руся честно попыталась увидеть синие всполохи, но — увы. А выйти побоялась.
Закипая настоящим гневным бунтом из-за невольного заключения, Руся сердито смотрела на подъездную дверь и представляла, как она видит Данияра выходящим, как он подходит к машине и как она уничтожающе говорит ему: "Использовал меня, да? И тебе не стыдно уподобляться алконостам?!" А потом придумывала другие слова, похлеще, пообидней — такие, чтобы его сильно задело, обидело. И даже барабашки, продолжающие бегать по её и Митиным плечам, не утешали... Она мрачно смотрела из тёмной машины на ярко освещённую близким фонарём дорожку к подъезду и думала, как бы завтра, то есть уже сегодня утром, например, отказать Данияру, если тот снова позовёт на помощь. Отказать так, чтобы тот понял её значительность и важность как посредника. А не использовал как глупую девчонку, которая только и делает, что смотрит ему в рот...
— В мешке...
Девушка от испуга подпрыгнула на сиденье. Выдохнутые шёпотом слова продрали морозом по спине. Стремительно развернувшись к Мите от окна, она уставилась на него. Барабашки затаились на тех местах, где их застал этот шёпот... Отмерев, Руся, слыша собственное сердце, всё ещё больно колотящееся от мгновенного страха, пригляделась к парнишке: вот так по-дурацки решил подшутить над ней? Но Митя совершенно очевидно продолжал спать в наведённом вороном сне. Вспомнив, что можно узнать, видит ли сны спящий, Руся всмотрелась в его закрытые веки, благо свет с улицы позволял разглядеть его лицо. Да, глаза под веками неровно двигались, а дыхание... Митя дышал всё учащённей, как будто видел кошмар. И вскоре Руся испугалась. А если с ним что-то за время отсутствия старших произойдёт? И что же он видит в своём сне, если говорит про какой-то мешок?
А потом Руся вспомнила кое-что и взяла себя в руки, хотя это было непросто. "Митя — ворон, — ещё раз напомнила она себе. — А если он видит пророческий сон? Предсказание? А я сорву ему это предсказание... Тем более если человек резко просыпается, он сразу забывает всё, что видел во сне. Даже у меня такое бывало. Нет уж... Пусть досмотрит, а потом расскажет, что видел". И села поудобней, чтобы слышать всё, если парнишка-ворон снова заговорит. На всякий случай — слышать. А если он всё-таки забудет, что во сне было? А она, Руся, скажет ему, что именно слышала от него, и Митя вспомнит свой сон.
Теперь девушка уверилась, что Данияр не зря оставил её в машине рядом с Митей. Думая о воронах, об их странных способностях, она, усиленно размышляя над всем подряд, немного путалась с тем, где способность, а где — стечение обстоятельств, но приходила к выводу, что и стечение обстоятельств у воронов не бывает напрасным. А вдруг такие ситуации — это тоже прозрение, только... ну, на этом — интуитивном уровне? И барабашки не сбежали, а тоже смотрят... Значит, она, Руся, права, и надо сидеть смирно, сторожа юного предсказателя.
А заодно можно подумать ещё кое о чём.
Девушка-ворон.
Бедненькая... Как ей досталось от упыря... Если алконосты — хозяева светлого дня, то почему они так небрежно отнеслись к раненой? Или светлый день ещё не значит — добрый день? Алконосты — обычные люди с даром, только им дано использовать его днём? Но в любом случае девочку могли бы сразу перевязать. Да хоть умыть от крови!..
— Из багажника...
Шёпот Мити снова застал врасплох.
Руся встрепенулась. Два шепотка, показалось, были связаны между собой по смыслу. Например, потому что мешки и правда можно положить в багажник. Но о каких мешках говорится в его сне? Какие мешки он видит там? Или... Руся аж заледенела от страха. Воображению представилась яркая картинка: злоумышленники пробрались в морг, отыскали нужные им свежие трупы — и теперь впихивают их в мешки, которые потом прячут в багажник. А потом из тех трупов они — Данияр сказал: некроманты! — будут сотворять упырей!
Бедный Митя! Ну и сны ему снятся!.. Руся даже захотела пожать ему руку и вообще посидеть не просто так рядом, а именно — сжав ему ладонь, чтобы и во сне он знал, что не один. Но опять-таки побоялась прервать сновидческое прорицание, а потому лишь вновь уставилась на парнишку-ворона с ожиданием...
А если не морг? Если в мешки затаскивают выкопанных покойников — только-только с кладбища? Воображение на это предположение мигом подкинуло кадры из парочки фильмов про зомби... Правда, дальше этих кадров у Руси не пошло, так как зомби — это всё-таки зомби, а упыри — это упыри. Зомби сожрут всех и всякого, а упыри сосут кровь. Ну и в некоторых случаях, как тот, в котором она участвует, будут стремиться убить определённого человека. Хм... Значит, они, эти упыри, мертвецы-киллеры?
— Совсем рядом...
Вот уж после этого Руся внутренне взмолилась к Мите: "Проснись! Сам проснись, Митька! Мы хоть спрячемся в подъезде! У него дверь металлическая, домофонная — ни один упырь не прорвётся! Митя!"
И тут барабашки подозрительно пропали. Все как один.
Русю затрясло. Она пригнулась так, чтобы её не увидели с улицы и чтобы глаза с трудом, но могли ещё следить за улицей. А та оказалась отнюдь не пустынной, как думается, когда смотришь на ночные дороги. Машин и сейчас очень много — личных в основном. То паркуются возле домов, то срываются с места. То и дело слышно чириканье брелоков-противоугонок, а потом гул мотора. И очень много прохожих. Машину свою Александр Михайлович поставил сбоку от двери в подъезд, потому что рядом стояли ещё две — площадка приподъездная очень просторная. А на дороге, параллельной дому, время от времени появлялись энергичные прохожие. Шли не прогулочным шагом, не уставшие, не сонные... Руся с надеждой предполагала, что в тёмной машине их с Митей не видно. Да и кто будет вглядываться вовнутрь припаркованных у дома машин среди ночи? И тут же холодела: тот, кто ищет воронов!
А Митя спал. И дыхание постоянно менялось. Как только Руся с той же надеждой слышала размеренное и вроде как успокоенное и думала: вот он, момент, — разбудить, не пугая внезапностью, так парнишка-ворон тут же начинал дышать так, словно срывался с места, а потом... потом бежал так, что только пятки сверкали! И это его дыхание было ещё страшней успокоенного. Учащённое дыхание — будить нельзя: существовала опасность разбудить ворона внезапно для него самого. А если он при этом сон забудет?!
— Трое...
Выдохнув, Руся решилась. Информации от парнишки-ворона она собрала достаточно — пусть с этими многозначительными обрывками разбирается Данияр! А не она, несчастная, перепуганная до ужаса посредница!
— Митя...
Ей показалось — она лишь на шелесте, на одном выдохе произнесла имя ворона, но парнишка открыл глаза немедленно.
— Что... случилось? — сиплым со сна голосом спросил юный ворон. И скосился на окно. — А где эти?..
Хороший вопрос! — просияла Руся.
— Старшие ушли в квартиру Всеволода, — шёпотом объяснила она. — А нас оставили. Но нам тоже туда надо.
— Зачем? Хотя я тоже хочу... Ну, посмотреть, что там...
— Не из-за этого. И говори шёпотом.
— Почему?
Руся посомневалась пару секунд — не больше. И тем же шёпотом выпалила:
— Я боюсь! Пока ты спал, ты тут столько нарассказал, что я чуть не... — Она осеклась. Митька — не подружка, чтобы продолжить: "Чуть не описалась!"
— А что я? — встревожился Митя и сел удобней — развернувшись к ней.
— Ты сам-то помнишь свой сон?
— Нет. Вроде как нет, — добавил он неуверенно.
Девушка, чувствуя себя немного виноватой из-за его прерванного возможного предсказания, всё же быстро пересказала все слова, ненароком подслушанные из сна юного ворона, а потом поделилась выводами:
— Нам надо в подъезд. А что, если ты видел трёх упырей, которых выпустили в городе? Что, если из тех троих один уже рядом? Ты ещё... — Она хотела сказать "слабый", но предпочла не обижать Митю и подкорректировала: — Ты ещё не оправился, а если они побьют стёкла и полезут в машину?
— Рядом? — Он быстро оглядел видимое глазам пространство чужого двора, а потом посмотрел на подъездную дверь. — А как дверь откроем? Позвоним старшим?
— Ну, не знаю, — уже неуверенно ответила Руся. — Данияр при мне один раз открыл домофон, просто приложив к нему ладонь...
Договорить не сумела. Оживившийся Митя тут же завозился, чтобы выйти из машины. Кряхтя, он открыл дверь (Руся про себя перекрестилась: она боялась, что старшие заперли их здесь!) и высунулся посмотреть наружу.
— Интересно, а он что-нибудь говорил при этом?
— Не, молчал.
Руся быстро выбралась со своей стороны и подбежала к Мите. Лечили его, конечно. Шустро, но ведь раны быстро не заживают. Так что она хоть и не собиралась взваливать его на себя, как медсестра в военном кино, но решила идти рядом и быть начеку, если с ним пойдёт что-то не так.
Митя медлительно подошёл к двери и хмыкнул, глядя на домофон.
— Давай быстрей, — поторопила его Руся, то и дело оборачиваясь ко двору и его окрестностям, чтобы держать местность под наблюдением.
— А куда он прикладывал руку?
— Вот сюда!
Парнишка-ворон тут же приложил ладонь на указанное место и замер. Тишина — и никаких подвижек.
— Не получается.
Руся затаила дыхание: от начала их довольно длинного дома по дороге двинулась какая-то фигура. Двинулась неторопливо. Запоздалый прохожий? Или... упырь?
— Русь, может, позвонишь Данияру?
— Нас усыпили, — машинально ответила девушка, чтобы объяснить ситуацию разом. — Они не хотели нас брать с собой.
— Ну и фиг! — удивился Митя. — А ты так и скажи, что мы проснулись и не хотим сидеть в машине, пока они там.
— А если он велит сидеть и сторожить машину?
Фигура не спеша приближалась. У Руси задрожали руки, но совсем испугаться не сумела. И не могла понять себя. Такая жуткая ситуация, а она ищет глупые отговорки, чтобы не выглядеть перед Данияром трусихой!
Митя протянул руку и требовательно сказал:
— Давай свою мобилу!
— Зачем?
— У тебя там Данияр.
Логично. Пусть Митя и звонит. Он ворон — и Данияр ворон. При чём тут посредница? Не её хотят убить. Хотя могут и её прикончить — как свидетеля. Или просто заодно. Кто там знает, что у этих упырей в их мёртвых мозгах творится...
Руся лихорадочно выдрала телефон из заднего кармана джинсов. Нашла телефонную книгу и, не глядя, сунула мобильник Мите. Подозрительная фигура плелась уже за два подъезда от них.
— Нет, это Митя! — грубовато сказал парнишка-ворон, когда на том конце связи откликнулись. — Какая квартира у вас? Мы сейчас войдём! — А потом обернулся к Русе и подбадривающе кивнул: — Всё хоккей! Сейчас будем там.
— Давай быстрей... — зашипела Руся, заметив, что фигура на расстоянии подъезда от них оживилась и поддала скорости. — Быстрей. Митька! Там какой-то непонятный тип! А вдруг!.. Быстрей же...
Митя быстро отбарабанил номер сказанной ему квартиры, уныло пропел домофон, и двое вбежали в подъезд, а потом Митя вцепился в дверную ручку и заставил домофонную дверь побыстрей закрыться. Щелчок.
Двое в полутьме подъезда посмотрели друг на друга и сильно вздрогнули, когда за дверью явно попытались открыть её. Забыв о том, что дверь закрылась, парнишка-ворон снова вцепился было в ручку, но Руся коротко кивнула ему в сторону лифта:
— Бежим!
Уже в кабине лифта Митя задумчиво сказал:
— А вдруг здешний жилец? А мы, как дураки, перед его носом дверь закрыли.
— Ничего, — сердито отозвалась Руся и передёрнула плечами. — Если жилец, у него ключ должен быть. А если нет — сам дурак! Пусть от своих получит за позднее возвращение! И за нас, что испугал.
— Ты испугалась?
— Он шёл медленно. А когда нас увидел, сразу побежал.
— Значит, точно жилец, — заключил Митя. — А мы ему по носу.
— Не фиг было плестись, — уже не совсем логично сказала девушка и вздохнула. — Добежал бы — вошёл бы с нами. Но мне кажется, это не жилец.
— Из-за моего сна? — с любопытством спросил Митя.
— Ага! — опомнилась Руся. — Вот что я хотела спросить. Ты свой сон-то не вспомнил? Что у тебя там было? Ты то спокойно дышал, то запыхался, как будто за тобой гнались!
— Не помню. Ты не ответила. Почему ты решила, что не жилец?
— Не знаю.
— Русь, слушай, а ты можешь барабашек на разведку выслать? Ну, чтобы они узнали, кто это такой?
— Я пока такое не умею.
Когда лифт остановился, дверь нужной квартиры сразу открылась. В прихожей их встретил Данияр.
— Не могли там подождать? — недовольно сказал он и только начал разворачиваться, как Митя сказал ему в спину:
— В город привезли ещё трёх упырей. Один, возможно, сейчас топчется у подъезда.
— Что-о...
В прихожей тут же появился и Александр Михайлович. Старшие быстро допросили младших, после чего... Руся открыла рот. Митя — тоже, но с откровенным восхищением.
Данияр на секунду замер, словно прислушиваясь к себе. Александр же Михайлович огляделся суженными глазами и снял с крючка на вешалке сложенный зонт с хорошим таким набалдашником. Первым к двери шагнул Данияр — даже не оборачиваясь на Александра Михайловича. Пара невнятных слов уже за порогом — и Данияр побежал по лестницам вниз, а Александр Михайлович шагнул к лифту, велев остающимся:
— Закройтесь! Откроете потом...
Руся быстро подбежала к двери и щёлкнула замком — тот оказался из простых.
— Интересно, окна квартиры на двор не выходят? — задумчиво спросил Митя, и они кинулись по комнатам искать эти самые окна.
— Здесь! — крикнул он, и Руся побежала к нему.
Увы... Крыша над подъездной дверью мешала разглядеть то, что творится на улице. Оба вздохнули и вернулись в прихожую — дожидаться старших. Хотя, проходя большую комнату, Руся заметила, что в ней хороший такой беспорядок. Старшие устроили обыск?
— Что там у них... — ворчал Митя, топчась у входной двери и время от времени поглядывая в "глазок".
— Если там упырь, — вздыхала Руся, — как ты думаешь, куда они его труп денут?
— Напротив этого подъезда, на другой стороне дороги, контейнер стоит для мусора. Ты разве не видела? — удивился парнишка-ворон. — Вот туда и скинут.
— Где ты там видел контейнер?
— А его машины тамошние закрывают. С твоего места не видно, а с моего — да.
— Данияр говорил, что надо бы запомнить лицо упыря или заснять его на телефон, — вспомнила Руся. — Хоть один из старших взял мобильник?
— Зачем запомнить? — поразился Митя.
— Можно поискать потом и опознать, с какого кладбища взялся. А там, глядишь, можно и некромантов найти.
— Руся, ты так... легко об этом говоришь, — уважительно сказал он. — Как будто сама давно в этом живёшь...
— Угу, живёшь, — буркнула Руся, хотя его предположение ей польстило. — Пара дней — и всё. Просто меня как будто за шкиряк взяли и вбросили в это во всё.
Негромкий стук в дверь возвестил о приходе старших.
— Ну что? — накинулись на них с порога младшие. — Тело спрятали? В мусорку выбросили? Или ещё куда? Лицо засняли?
Но какой-то расслабленный Александр Михайлович лишь слабо улыбнулся их напору и ответил:
— Пьяный жилец это был.
— Ну-ка, садитесь за стол и рассказывайте теперь спокойно и с подробностями, — призвал Данияр и кивнул на гостиную.
Рассказывать по второму разу пришлось Русе. Митя отказался, потому что сна не помнил, а его шёпот слышала лишь девушка.
Выслушав и задав пару уточняющих вопросов, старшие вороны переглянулись.
— Итак, там поняли, что упыри уничтожены, а потому оперативно подняли ещё троих? — спросил Александр Михайлович. — Но как они об этом узнали?
— Легко, — проговорил Данияр. — Наверняка на каждом из них была колдовская метка, по которой их и отслеживали хозяева.
— А у вас что? — нетерпеливо спросил Митя. — Нашли свои бумаги?
Оба старших неожиданно стали серьёзными и даже какими-то раздосадованными.
— Бумаг нет, — нехотя отозвался Данияр. — Кто-то забрал абсолютно всё. Всех наших клиентов. Все наши карты с местами, которые мы обрабатывали от негатива.
— А вы вызовите этих — барабашек, — предложил Митя. — Пусть они всё расскажут. Да и этот, как его, Зеркальник, тут, наверное, есть. Пусть его Руся допросит.
— Не получится, — с сожалением сказала девушка, чуть опередив Данияра. — Насколько я поняла, все квартиры воронов защищены от проникновения к ним нечисти.
— Секунду, а лестничная площадка на этом этаже? — спросил Александр Михайлович. — Она тоже защищена от просмотра этой самой нечистью?
Данияр просветлел лицом и, взглянув на Русю, прошёл к двери. Они вышли на площадку, и Руся осмотрелась. В самом неопределённо световом углу, на потолке, она обнаружила Зеркальника и быстро пробежала ещё одну лестницу наверх, где и уселась на подоконник подъездного окна. Минута на зов и установление контакта — как она это дело для себя назвала. Затем здешний Зеркальник осторожно спустился к ней и уже привычно неощутимо положил свою длинную конечность на её руку... Она закрыла глаза, впитывая и запоминая нужные образы... Всё это время насторожённый Данияр стоял рядом и следил за происходящим вокруг.
— Ну что? — сам нетерпеливо, словно Митя, спросил он. — Ты видела этих людей?
— Видела, — чуть обиженно ответила она. — Они в чёрных очках были! Правда, я запомнила номер машины, на которой они приехали, но... Зеркальник сказал, что номер был слабо прикручен. Возможно, поддельный, который потом сняли.
— А сколько их было?
— Тоже трое, как в прошлый раз.
Они вернулись в квартиру, где их дожидались Александр Михайлович и Митя.
— И опять во главе всего встаёт вопрос, — сказал Александр Михайлович, нахмуренный после отчёта Руси, — о воронах. Кому вы так насолили, что вас хотят уничтожить? Уж если даже дела забрали... Там были личные данные?
— Нет, — покачал головой Данияр. — Только коротко о том, что уже сделано.
— Теперь вообще без работы? — сочувственно спросил Митя.
— Нет. Пока у меня один заказ на исполнение, да обещался ещё один клиент позвонить. Так что без работы пока не буду.
— Жаль, что Зеркальник не мог войти в сюда, — покусав губу, заметила Руся. — Может, здесь они сняли бы очки?
— Это не могли быть алконосты? — неожиданно спросил Александр Михайлович. — Может, вы им как кость в горле из-за каких-то ваших дел?
— Нет, вряд ли, — чуть усмехнувшись, сказал Данияр. — Им ночь, несмотря на всю их похвальбу, не подвластна. Да и обращались они сами к нам довольно часто, если знали, что только мы можем помочь.
— А чем они занимаются? — заинтересовался Митя.
— Тем же, что и мы, только с обратной стороны. Мы уничтожаем. Они вливают силы туда, где требуется их помощь. Иногда работали совместно: однажды я очистил одно местечко нехорошее, а потом приехали алконосты и прямо при мне начали вливать в него силы, чтобы оно обрело привычную силу. Их вотчина — работа и здоровье. Они стараются помогать там, где не хватает светлой силы.
— Но почему тогда эта Анжелика такая... — Руся замялась.
— Я понял, — спокойно отозвался Данияр. — Просто не надо забывать, что она всего лишь человек со способностями алконоста. Как и все мы. А характеры у всех разные. Вот и всё... Так, по-моему, нам пора уходить.
Они тихонько спустились к машине. Руся увидела, как Данияр коротко взглянул на четвёртый этаж и быстро сел рядом с Александром Михайловичем. Сердце девушки сжалось. Всегда тяжело прощаться...
Поскольку Александр Михайлович хотел узнать побольше подробностей о деятельности воронов, к которым сам теперь принадлежал, то Данияр и его пригласил к себе — до конца ночи. Руся, представлявшая примерно, о чём будут говорить мужчины и парнишка-ворон, сразу сказала, что пойдёт спать. Хотя втайне надеялась, что Данияр ответит: ей обязательно надо остаться у него вместе со всеми. Облом. Данияр сочувственно покивал и отпустил её к бабуле — отсыпаться. Впрочем, натягивая на себя одеяло, она была благодарна его заботе...
Следующая глава во вторник.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
