Вороны Чернобога-12

Глава двенадцатая. Руся

Крепкий сон источал смачный запах мятных пряников. А снилась деревня... Два года назад, летом, в каникулы, одноклассница уговорила Русю на одну ночку съездить к бабушке — за ягодами. Та жила в получасе езды от города, если ехать на автобусе.

Приехали не совсем вовремя. У одноклассницы оказалась очень шустрая бабушка, которая как раз закончила красить дом, пока дождей нет. Девочкам она обрадовалась, ягоды, которыми прельщала подружка, были замечательны. Но спать в ту ночь Русе было тяжело. Подружка-то уснула сразу. А Руся ворочалась от тяжёлого влажного запаха краски, будто пропитывающего её саму. Потом стало хуже: чуть позже, ближе к двенадцати часам ночи, к этому запаху добавился аромат... нет! Вонь — приторно сладкая, бьющая в нос густотой, словно облако на дом спустилось. Несколько ошарашенная, Руся решила, что так пахнут мятные пряники. Но почему настолько мощно? Благо кровать стояла у полураскрытой двери в сени, девочка выскользнула из избы, а потом уселась на деревянных ступеньках крылечка во двор. Но летняя ночь оказалась слишком прохладной. Пришлось вернуться в сени и оглядеть доску-вешалку, прибитую к стене. Через две минуты Руся уснула, завернувшись в ватную фуфайку, а в помещение вернулась за полчаса до пробуждения хозяйки избы... На обратом пути Руся осторожно спросила подружку о сладком запахе, даже утром витающем в доме. Выяснилось, что у бабушки болят ноги, и она мажет их камфорным спиртом.

Во сне Руся улыбнулась. Тогда, два года назад, ей почудилось, что подружкина бабушка втихаря от внучки и её подруги ест любимые мятные пряники...

Но сейчас запах мяты снова ощущался отчётливо, хоть и не так ужасно, как от камфоры. Наверное, кто-то в машине жуёт жвачку... Чем больше она об этом думала, тем более прозрачным становился сон. А значит, прямо в нём возникали и другие вопросы. Например, почему в машине так спокойно? Она не дёргается при торможении, не летит на открытых участках дороги так, чтобы их с Митей прижимало к спинке сиденья, не потряхивает на пешеходных переходах, где есть "лежачий полицейский"...

А потом началось странное. Та самая тряска, которая отсутствовала до сих пор, началась внезапно и страшно. Правда, тряслась не машина, а она сама. А ещё было впечатление, что по ней... бегают, оттого она и трясётся.

Руся не сразу выдралась из сна. Но, едва сумела открыть глаза, сон исчез, как не бывало. Да, она и Митя в машине, но стоящей на месте. Наверное, Данияру стало жалко их будить, и он с Александром Михайловичем ушёл в квартиру Всеволода без них. И успокоилась бы девушка на этом предположении, продолжая наблюдать, как барабашки весело скачут по её рукам и плечам, если бы один из нечистиков не цапнул что-то с её колена, а потом бросил и снова включился в беготню по человеку. Медленно, чтобы не спугнуть барабашек, Руся подняла соринку и посмотрела на окно. Нет, щель только наверху и узкая — видимо, чтобы воздух поступал в машину.

Опустив глаза, она заметила: соринок много, и хорошо, что в машину попадает свет подъездного фонаря. Одной рукой она обобрала все соринки, сжимая их затем в кулачок: выбросит потом, когда придут мужчины... Рассеянно взяла несколько штук с колена Мити. И чисто машинально поднесла ладошку с мелким сероватым сором к носу. Холодным ароматом мяты повеяло не сильно, но отчётливо...

Не мятные пряники. Не жвачка. Не камфора... Перед глазами вновь появилась картинка: Данияр бросает чем-то в бывшую любовницу (а в этом сомнений теперь нет), и та утихает и равнодушно уходит из подъезда.

Данияр усыпил её и Митю!

Откуда-то изнутри начала вздыматься злость.

Так нельзя! Это несправедливо!

Руся повернулась к дверце, чтобы немедленно открыть её и помчаться в квартиру Всеволода. Чтобы ворваться в неё и, наплевав на глубокую ночь, наорать на ворона и на Александра Михайловича... Она уже взялась за дверную ручку, но встревоженно обернулась к Мите. Выходить нельзя. Митя — тоже ворон, да ещё неопытный, и прошлой ночью его едва не убили. Оставлять его в машине, да ещё спящим... Разбудить и повести за собой? Но тогда машина останется без присмотра!.. У-у, Данияр! Бессовестный! Загнал в ловушку! А она-то о нём думала, что он добрый и заботливый... Стоп! Не мигает ли снаружи противоугонка?.. Руся честно попыталась увидеть синие всполохи, но — увы. А выйти побоялась.

Закипая настоящим гневным бунтом из-за невольного заключения, Руся сердито смотрела на подъездную дверь и представляла, как она видит Данияра выходящим, как он подходит к машине и как она уничтожающе говорит ему: "Использовал меня, да? И тебе не стыдно уподобляться алконостам?!" А потом придумывала другие слова, похлеще, пообидней — такие, чтобы его сильно задело, обидело. И даже барабашки, продолжающие бегать по её и Митиным плечам, не утешали... Она мрачно смотрела из тёмной машины на ярко освещённую близким фонарём дорожку к подъезду и думала, как бы завтра, то есть уже сегодня утром, например, отказать Данияру, если тот снова позовёт на помощь. Отказать так, чтобы тот понял её значительность и важность как посредника. А не использовал как глупую девчонку, которая только и делает, что смотрит ему в рот...

— В мешке...

Девушка от испуга подпрыгнула на сиденье. Выдохнутые шёпотом слова продрали морозом по спине. Стремительно развернувшись к Мите от окна, она уставилась на него. Барабашки затаились на тех местах, где их застал этот шёпот... Отмерев, Руся, слыша собственное сердце, всё ещё больно колотящееся от мгновенного страха, пригляделась к парнишке: вот так по-дурацки решил подшутить над ней? Но Митя совершенно очевидно продолжал спать в наведённом вороном сне. Вспомнив, что можно узнать, видит ли сны спящий, Руся всмотрелась в его закрытые веки, благо свет с улицы позволял разглядеть его лицо. Да, глаза под веками неровно двигались, а дыхание... Митя дышал всё учащённей, как будто видел кошмар. И вскоре Руся испугалась. А если с ним что-то за время отсутствия старших произойдёт? И что же он видит в своём сне, если говорит про какой-то мешок?

А потом Руся вспомнила кое-что и взяла себя в руки, хотя это было непросто. "Митя — ворон, — ещё раз напомнила она себе. — А если он видит пророческий сон? Предсказание? А я сорву ему это предсказание... Тем более если человек резко просыпается, он сразу забывает всё, что видел во сне. Даже у меня такое бывало. Нет уж... Пусть досмотрит, а потом расскажет, что видел". И села поудобней, чтобы слышать всё, если парнишка-ворон снова заговорит. На всякий случай — слышать. А если он всё-таки забудет, что во сне было? А она, Руся, скажет ему, что именно слышала от него, и Митя вспомнит свой сон.

Теперь девушка уверилась, что Данияр не зря оставил её в машине рядом с Митей. Думая о воронах, об их странных способностях, она, усиленно размышляя над всем подряд, немного путалась с тем, где способность, а где — стечение обстоятельств, но приходила к выводу, что и стечение обстоятельств у воронов не бывает напрасным. А вдруг такие ситуации — это тоже прозрение, только... ну, на этом — интуитивном уровне? И барабашки не сбежали, а тоже смотрят... Значит, она, Руся, права, и надо сидеть смирно, сторожа юного предсказателя.

А заодно можно подумать ещё кое о чём.

Девушка-ворон.

Бедненькая... Как ей досталось от упыря... Если алконосты — хозяева светлого дня, то почему они так небрежно отнеслись к раненой? Или светлый день ещё не значит — добрый день? Алконосты — обычные люди с даром, только им дано использовать его днём? Но в любом случае девочку могли бы сразу перевязать. Да хоть умыть от крови!..

— Из багажника...

Шёпот Мити снова застал врасплох.

Руся встрепенулась. Два шепотка, показалось, были связаны между собой по смыслу. Например, потому что мешки и правда можно положить в багажник. Но о каких мешках говорится в его сне? Какие мешки он видит там? Или... Руся аж заледенела от страха. Воображению представилась яркая картинка: злоумышленники пробрались в морг, отыскали нужные им свежие трупы — и теперь впихивают их в мешки, которые потом прячут в багажник. А потом из тех трупов они — Данияр сказал: некроманты! — будут сотворять упырей!

Бедный Митя! Ну и сны ему снятся!.. Руся даже захотела пожать ему руку и вообще посидеть не просто так рядом, а именно — сжав ему ладонь, чтобы и во сне он знал, что не один. Но опять-таки побоялась прервать сновидческое прорицание, а потому лишь вновь уставилась на парнишку-ворона с ожиданием...

А если не морг? Если в мешки затаскивают выкопанных покойников — только-только с кладбища? Воображение на это предположение мигом подкинуло кадры из парочки фильмов про зомби... Правда, дальше этих кадров у Руси не пошло, так как зомби — это всё-таки зомби, а упыри — это упыри. Зомби сожрут всех и всякого, а упыри сосут кровь. Ну и в некоторых случаях, как тот, в котором она участвует, будут стремиться убить определённого человека. Хм... Значит, они, эти упыри, мертвецы-киллеры?

— Совсем рядом...

Вот уж после этого Руся внутренне взмолилась к Мите: "Проснись! Сам проснись, Митька! Мы хоть спрячемся в подъезде! У него дверь металлическая, домофонная — ни один упырь не прорвётся! Митя!"

И тут барабашки подозрительно пропали. Все как один.

Русю затрясло. Она пригнулась так, чтобы её не увидели с улицы и чтобы глаза с трудом, но могли ещё следить за улицей. А та оказалась отнюдь не пустынной, как думается, когда смотришь на ночные дороги. Машин и сейчас очень много — личных в основном. То паркуются возле домов, то срываются с места. То и дело слышно чириканье брелоков-противоугонок, а потом гул мотора. И очень много прохожих. Машину свою Александр Михайлович поставил сбоку от двери в подъезд, потому что рядом стояли ещё две — площадка приподъездная очень просторная. А на дороге, параллельной дому, время от времени появлялись энергичные прохожие. Шли не прогулочным шагом, не уставшие, не сонные... Руся с надеждой предполагала, что в тёмной машине их с Митей не видно. Да и кто будет вглядываться вовнутрь припаркованных у дома машин среди ночи? И тут же холодела: тот, кто ищет воронов!

А Митя спал. И дыхание постоянно менялось. Как только Руся с той же надеждой слышала размеренное и вроде как успокоенное и думала: вот он, момент, — разбудить, не пугая внезапностью, так парнишка-ворон тут же начинал дышать так, словно срывался с места, а потом... потом бежал так, что только пятки сверкали! И это его дыхание было ещё страшней успокоенного. Учащённое дыхание — будить нельзя: существовала опасность разбудить ворона внезапно для него самого. А если он при этом сон забудет?!

— Трое...

Выдохнув, Руся решилась. Информации от парнишки-ворона она собрала достаточно — пусть с этими многозначительными обрывками разбирается Данияр! А не она, несчастная, перепуганная до ужаса посредница!

— Митя...

Ей показалось — она лишь на шелесте, на одном выдохе произнесла имя ворона, но парнишка открыл глаза немедленно.

— Что... случилось? — сиплым со сна голосом спросил юный ворон. И скосился на окно. — А где эти?..

Хороший вопрос! — просияла Руся.

— Старшие ушли в квартиру Всеволода, — шёпотом объяснила она. — А нас оставили. Но нам тоже туда надо.

— Зачем? Хотя я тоже хочу... Ну, посмотреть, что там...

— Не из-за этого. И говори шёпотом.

— Почему?

Руся посомневалась пару секунд — не больше. И тем же шёпотом выпалила:

— Я боюсь! Пока ты спал, ты тут столько нарассказал, что я чуть не... — Она осеклась. Митька — не подружка, чтобы продолжить: "Чуть не описалась!"

— А что я? — встревожился Митя и сел удобней — развернувшись к ней.

— Ты сам-то помнишь свой сон?

— Нет. Вроде как нет, — добавил он неуверенно.

Девушка, чувствуя себя немного виноватой из-за его прерванного возможного предсказания, всё же быстро пересказала все слова, ненароком подслушанные из сна юного ворона, а потом поделилась выводами:

— Нам надо в подъезд. А что, если ты видел трёх упырей, которых выпустили в городе? Что, если из тех троих один уже рядом? Ты ещё... — Она хотела сказать "слабый", но предпочла не обижать Митю и подкорректировала: — Ты ещё не оправился, а если они побьют стёкла и полезут в машину?

— Рядом? — Он быстро оглядел видимое глазам пространство чужого двора, а потом посмотрел на подъездную дверь. — А как дверь откроем? Позвоним старшим?

— Ну, не знаю, — уже неуверенно ответила Руся. — Данияр при мне один раз открыл домофон, просто приложив к нему ладонь...

Договорить не сумела. Оживившийся Митя тут же завозился, чтобы выйти из машины. Кряхтя, он открыл дверь (Руся про себя перекрестилась: она боялась, что старшие заперли их здесь!) и высунулся посмотреть наружу.

— Интересно, а он что-нибудь говорил при этом?

— Не, молчал.

Руся быстро выбралась со своей стороны и подбежала к Мите. Лечили его, конечно. Шустро, но ведь раны быстро не заживают. Так что она хоть и не собиралась взваливать его на себя, как медсестра в военном кино, но решила идти рядом и быть начеку, если с ним пойдёт что-то не так.

Митя медлительно подошёл к двери и хмыкнул, глядя на домофон.

— Давай быстрей, — поторопила его Руся, то и дело оборачиваясь ко двору и его окрестностям, чтобы держать местность под наблюдением.

— А куда он прикладывал руку?

— Вот сюда!

Парнишка-ворон тут же приложил ладонь на указанное место и замер. Тишина — и никаких подвижек.

— Не получается.

Руся затаила дыхание: от начала их довольно длинного дома по дороге двинулась какая-то фигура. Двинулась неторопливо. Запоздалый прохожий? Или... упырь?

— Русь, может, позвонишь Данияру?

— Нас усыпили, — машинально ответила девушка, чтобы объяснить ситуацию разом. — Они не хотели нас брать с собой.

— Ну и фиг! — удивился Митя. — А ты так и скажи, что мы проснулись и не хотим сидеть в машине, пока они там.

— А если он велит сидеть и сторожить машину?

Фигура не спеша приближалась. У Руси задрожали руки, но совсем испугаться не сумела. И не могла понять себя. Такая жуткая ситуация, а она ищет глупые отговорки, чтобы не выглядеть перед Данияром трусихой!

Митя протянул руку и требовательно сказал:

— Давай свою мобилу!

— Зачем?

— У тебя там Данияр.

Логично. Пусть Митя и звонит. Он ворон — и Данияр ворон. При чём тут посредница? Не её хотят убить. Хотя могут и её прикончить — как свидетеля. Или просто заодно. Кто там знает, что у этих упырей в их мёртвых мозгах творится...

Руся лихорадочно выдрала телефон из заднего кармана джинсов. Нашла телефонную книгу и, не глядя, сунула мобильник Мите. Подозрительная фигура плелась уже за два подъезда от них.

— Нет, это Митя! — грубовато сказал парнишка-ворон, когда на том конце связи откликнулись. — Какая квартира у вас? Мы сейчас войдём! — А потом обернулся к Русе и подбадривающе кивнул: — Всё хоккей! Сейчас будем там.

— Давай быстрей... — зашипела Руся, заметив, что фигура на расстоянии подъезда от них оживилась и поддала скорости. — Быстрей. Митька! Там какой-то непонятный тип! А вдруг!.. Быстрей же...