Звезды и стрелы - Книга полностью

— За Путешественника генерала Ли было бы не жаль отдать такие деньги, — кивнул я. — Ему, правда, уже должно бы быть лет десять, а вашему красавцу лет пять от силы.

Торговец удивленно вскинул брови.

— Или это не Путешественник? — я подошел к жулику поближе. — Наверно это Люси Лонг? Именно ее генерал Стюарт подарил генералу Ли в шестьдесят втором?

У торговца постепенно начали выпучиваться глаза из орбит.

— Если это Люси Лонг, то почему я вижу у нее под хвостом пару здоровенных яиц? — спросил я, делая еще шаг вперед, так что торговцу пришлось попятиться.

— Может это я что-то напутал, — пробормотал он, отступая назад.

— Двести долларов! — засмеялся Шеймус.

— Сто пятьдесят! — быстро поправил его торговец. — Я сказал сто пятьдесят!

— Путешественник был серой масти, — добавил я. — Я своими глазами видел, как он сломал генералу Ли обе руки при второй битве за Булл Ран.

Торговец разинул рот и тяжело задышал.

— Сто долларов, господа! — пробормотал он. — Это почти даром!

— Такой подарок нам и даром не нужен! — отрезал Шеймус и уважительно посмотрел на меня.

— Покажи-ка ты нам лучше вон тех аппалуза! — я показал пальцем на изящных пятнистых лошадок стоящих в дальнем углу загона.

Торговец тут же оживился, и на его лице вновь расцвела улыбка.

— О, прекрасный выбор! — залопотал он. — Это несравненные скакуны, из последней партии, что мы приобрели непосредственно у индейцев нес-персе, перед Большой Индейской войной!

Мальчик конюх поспешно подвел к нам лошадок. Оба скакуна были в отличной форме. Мускулы плавно перекатываются под лоснящейся шкурой, а полосатые копыта касаются земли с такой легкостью и изяществом, что животное кажется невесомым.

Я протянул скакуну, что покрупнее, яблоко. Он осторожно взял его с ладони своими пятнистыми губами и тихонько заржал.

— Это очень дорогие кони, — торопливо забормотал торговец. — Глядите, у них стоит оригинальное клеймо нес-персе!

Я больше не обращал на назойливую болтовню никакого внимания.

— Сколько лет этому красавцу? — спросил Шеймус, указывая на жеребца, которого я кормил яблоком.

— Этому? — торговец задумчиво вскинул брови. — Ему всего-то пять лет! Сами посмотрите, я вас обманывать не стану!

Я погладил скакуна по морде, и осторожно приподнял ему переднюю губу.

— Видите, какие передние зубы аккуратные и ровные, — торговец подошел ко мне вплотную и мы вместе уставились на зубы животного. — Ну, максимум шесть лет! Он вам верой и правдой послужит, у него еще вся жизнь впереди!

Конь перестал жевать, и я смог рассмотреть его зубы получше.

— А почему у него верхние и нижние зубы не сходятся? — спросил я.

Торговец пожал плечами.

— Должно быть, особенность породы, просто прикус не ровный, — сказал он. — Я же не нес-персе, чтобы дать вам ответ на такой каверзный вопрос!

Шеймус перегнулся через ограждение и тоже заглянул животному в пасть.

— А я вам скажу, почему, — я ткнул ирландца пальцем в живот. — Гляди, когда коню хотят сбросить пяток другой лет, ему подпиливают передние зубы, но до задних зубов не могут добраться, вот поэтому-то у них рот полностью и не закрывается!

— Да ты, брат, тот еще жулик! — хмыкнул Шеймус, демонстративно хватаясь за револьвер.

Торговец попятился, оружия у него не было.

Тем временем я осмотрел второго скакуна, и остался вполне доволен.

— Вот этому действительно пять — шесть лет! Сколько вы за него хотите?

Платочек, который торговец держал в руке, совсем промок от пота.

— Я же говорил, это очень дорогие кони, — пробубнил он. — Только для настоящих знатоков...

— Сколько? — повторил Шеймус.

— Шестьсот долларов, — торговец потупился. — Ни центом меньше.

— Надо же, даже дороже чем Путешественник генерала Ли! — у ирландца округлились глаза. — Уважаемый, мы покупаем не слона и не дом с участком, а всего лишь лошадь!

— Такова цена, — торговец не сдавался. — Шестьсот!

— Я дам вам сто, — предложил я.

— Шестьсот! — торговец надменно выпятил подбородок. — Это мое последнее слово! Не подходит, идите к черту!

— Сто и пулю в брюхо! — предложил Шеймус.

Мальчишка, державший коней под уздцы, задрожал, а у торговца на лбу выступили крупные бусинки пота.

— Сто пятьдесят, — сказал я. — И мы не расскажем полковнику Фергюсону о ваших махинациях, когда будем с ним обедать сегодня вечером.

— Договорились, — кивнул торговец, и, шмыгнув носом, протянул мне руку.

Следующий визит мы с Шеймусом нанесли в лавку оружейника.

— Если ты и в оружии разбираешься, так же как и в лошадях, я постою в сторонке, — ухмыльнулся ирландец. — Гляди, только, чтобы на девок нам осталось!

Я покачал головой.

— Боюсь, что в этом вопросе я не так компетентен, и твоя помощь мне непременно понадобится.

Продавец глядел на нас исподлобья сквозь толстые стекла очков в железной оправе. Его лицо было изуродовано шрамами и следами от оспы, а на громадных лапах, лежащих на прилавке, не хватало половины пальцев.

— Чего надо, парни? — голос оружейника походил на рык медведя. — Не стесняйтесь, можете полапать любую пушку в моей лавчонке.

Верзила мотнул головой в сторону стеллажей и ящиков с оружием.

— Все в рабочем состоянии, кроме капсюльного дерьма, что валяется на полу.

Наклонившись, я увидел у себя прямо под ногами Кольт Рут, которым были вооружены все мои скауты в годы войны.

Подняв винтовку на уровень глаз, я провел рукой по покрытому следами ржавчины стволу и по побитому прикладу.

— Элиша гребаный Рут, — пробурчал оружейник, поднимая обезображенную руку. — Стоил мне трех пальцев на левой руке! Бросьте эту дрянь, где взяли, мистер! Пошарьте лучше на верхних полках!

Я улыбнулся.

— Да, я знаю, моих скаутов в начале войны всех вооружили этими ружьями! — я с отвращением бросил винтовку на пол. — Нас почему-то никто не предупредил, что они имеют обыкновение время от времени отстреливать своему хозяину пальцы!

— Та же история, — верзила осклабился. — Когда их только выпустили, они уходили по сорок четыре доллара за штуку, но уже очень скоро их стали отдавать индейцам по сорок центов, и горсти патронов в придачу!

— Такого старья нам и даром не надо, — важно пробасил Шеймус. — Иди-ка, приятель, глянь на эту пару револьверов!

Ирландец снял с полки два пистолета и вытянул руки вперед.

— Держи! Кольт Нэви 1861 года, модифицированный под стальной патрон! Это тебе не "Элиша гребаный Рут"!

— Пятнадцать за штуку, плюс двадцатка за пояс с кобурами, — кивнул оружейник. — Кобура отличная, пошита специально для стрелка.

— За сорок отдашь? — оживился Шеймус. — А то у нас на баб и на бухло ничего не останется.

— Давай за сорок, — кивнул верзила. — Дам еще коробку патронов сверху.

Я покачал головой.

— Стрелок из меня паршивый, — сказал я. — Я из этого револьвера и в стену амбара не попаду с десяти ярдов!

Шеймус с продавцом удивленно переглянулись.

— Подбери-ка мне лучше хорошее ружье, — сказал я, указывая на стеллаж с винтовками. — Только не этот ваш проклятый Генри, а то на него патронов не напасешься!

Продавец криво ухмыльнулся.

— То же самое сказал Унфилд Скотт, будь он неладен, про карабин Спенсера, и в результате я остался без пальцев на левой клешне! — верзила почесал затылок обезображенной рукой.

— Может взять карабин Шарпа? — спросил я Шеймуса, указывая на висящее на стене ружье с оптическим прицелом и длинным стволом.

— Хорошее ружье, — одобрил оружейник. — Как раз стрелять из засады по офицерам. Да только у нас сейчас проблема с патронами. На заводах их больше не делают, а запасы уж давненько закончились...

— Да ну, — фыркнул Шеймус. — Ты ему еще Спрингфилд или Энфилд предложи! Если спрашиваете меня, то только Спенсер или Генри. Может Шарп будет и помощнее, да только скорострельность у него ни к черту!

Оружейник сунул мне в руки Спенсер.

— Такого твои скауты в руках не держали, могу поспорить! — сказал он с важным видом. — Его можно закопать в земле, утопить в морской воде и после этого он все равно будет стрелять как миленький!

— Да ну, — Шеймус закатил глаза. — Сравнил! Семь пуль в магазине Спенсера, против пятнадцати в магазине Генри!

— Зато Спенсер перезаряжается быстрее, — возразил оружейник. — Пока ты набьешь свой Генри патронами, я за секунду перезаряжу Спенсер готовым магазином и превращу тебя в решето!

Шеймус замахал руками и зажал уши, не желая спорить.

— Отдам за тридцатку, — оружейник осклабился, обнажив поломанные желтые зубы. — Плюс коробка с десятью магазинами и сто патронов!

— И это? — я взял из открытого ящика нож Боуи, в простых кожаных ножнах.

— Может, еще и дарственную надпись хочешь? — оружейник протянул мне свою покалеченную руку, чтобы скрепить сделку рукопожатием. — Не стесняйся, могу нацарапать!

К шлюхам я с Шеймусом не пошел. День был пригожий, припекало солнышко, на деревьях щебетали птицы, и мне совсем не хотелось тратить время на возню во влажных простынях.

— Ну, как хочешь, я же не настаиваю, — ухмыльнулся ирландец, пряча в карман десятку. — Кто знает, когда в следующий раз нам доведется насладиться обществом прекрасных дам!

Представления о прекрасном у нас с Шеймусом были совершенно разные, это я давно заметил.

— А то может посоветовать тебе сиськастую мексиканочку? — не унимался толстяк. — В форте Блад и такие имеются!

— Спасибо за заботу, Шеймус, — сказал я. — Как-нибудь в другой раз.

Ирландец отвесил мне шутливый поклон, нахлобучил на голову шляпу и помчался к салуну с такой скоростью, что аж пятки засверкали!

Дождавшись пока мой товарищ скроется с глаз, я взял коня под уздцы и отвел его в тень платанов.

Деревья были огромные, с необхватными бугристыми стволами. Они наверняка стояли тут задолго до появления бледнолицых. Они наверняка были знакомы со всеми маниту, которые тысячелетиями жили на этой земле.

Я чувствовал огромную силу, струящуюся под шершавой корой, я слышал пение ветра в качающихся кронах и слезы незаметно навернулись мне на глаза.

Обхватив своего коня руками за шею, я прижался лбом к его щеке.

— Я назову тебя Маленькая Стрела, — сказал я, вдыхая теплый запах животного и поглаживая его мягкую гриву. — Вместе с тобой мы полетим прочь из этих земель, прямиком в земли наших предков!

Конь толкнул меня головой и тихонько заржал, будто выражая одобрение.

Еще вчера я был усталым сломленным заключенным, который жил от кормежки до кормежки, а сегодня все совершенно изменилось!

У меня был прекрасный конь, ружье, новые друзья и свобода!

Быть может, боги вновь вспомнили обо мне, и, позабыв о моих прошлых проступках, решили дать мне еще один шанс? Как же мне хотелось в это поверить!

Глава 3.

Обед подходил к концу. Миссис Фергюсон взяла Айдана за руку, и вышла из столовой, тихонько прикрыв за собой дверь.

— Как там поживает мистер Пинкертон? — спросил полковник, затягиваясь сигарой.

Шеймус от неожиданности подавился яблочным пирогом, и поспешил запить его горячим кофе.

— Прошу прощения? — пробормотал он, неловко косясь на темные кофейные пятна, расползающиеся по белоснежной скатерти. — Вы что, ко мне обращаетесь?

— Ну а к кому же еще? — полковник вскинул брови. — Кроме вас, никому из присутствующих здесь не доводилось работать на его агентство!

Лицо Шеймуса побагровело.

— Вы меня с кем-то путаете, полковник, — сказал он, вытирая руки о скатерть. — Понятия не имею, о чем вы говорите.

Полковник взглянул на Шеймуса с укоризной.

— Неужели вас так сильно контузило при Геттисберге?

Пальцы толстого ирландца побелели, впившись в край стола.

— Похоже, я связался не с теми людьми, — пробормотал он. — Нужно было на обед одевать пистолеты!

— Ну что вы, — полковник заулыбался. — Здесь вам ничто не угрожает! Мы на оборот, очень рады, что человек вашего калибра решил присоединиться к нашему предприятию.

Мистер Конноли осторожно поставил свою чашку на стол и уставился на мистера Фергюсона.

— Можно было и мне сказать, — буркнул он недовольно. — Ваша манера вести дела иногда выводит меня из себя!

Полковник важно поклонился.

— Тем ни менее, у вас теперь отличная команда, которой вполне по силам справиться с любой задачей! Правда, мистер Рэдсток?

Я скользнул взглядом по столовому серебру. Ножи были тупыми и закругленными на концах, от них толку будет даже меньше чем от вилочки для десерта.

— Я всю войну провел охраняя мистера Линкольна от покушений, — пробормотал Шеймус, почесывая затылок. — Особого героизма для этого не требовалось.

— Вот как? — полковника, казалось, забавляло смущение ирландца. — А у меня на этот счет совсем другие сведения. Говорят, что вас частенько можно было встретить наряженного в серую униформу мятежников!

У меня внезапно сердце заколотилось, как паровой молот, а дыхание перехватило. Похоже, что толстый ирландец был тем самым шпионом, который прилично попил у нас крови за те два года, что мы безуспешно пытались его изловить!

Повернувшись к Шеймусу, я уставился на него, пытаясь вспомнить, не приходилось ли мне встречать его раньше.

— Вот видите, — засмеялся мистер Фергюсон. — Похоже, и мистер Блэйк вас припомнил!

— К сожалению, нет, — я покачал головой. — К моему большому сожалению!

Ирландец потупился и шмыгнул носом.

— Мистер Блэйк, война закончилась, неужто вы позволите этому хитрому лису нас поссорить?

— Ни за что, — сказал я и улыбнулся в ответ.

Взгляд полковника перешел на меня.

— Мистер Блэйк у нас тоже далеко не белая овечка, — сказал он, затягиваясь сигарой. — Без его участия не обошлась ни одна серьезная заварушка, вплоть до самого шестьдесят четвертого, когда нам посчастливилось взять его в плен.

Я откинулся в кресле, пристально глядя на полковника.

— Кому это — вам? — спросил я.

— Нам, федералам, — сигара полковника описала круг в воздухе. — Это просто форма речи, мистер Блэйк, если вы понимаете, о чем я говорю.

Шеймус подлил бренди в мой стакан и украдкой подмигнул.

— Ходят слухи, — продолжил полковник. — Что пуля, выпущенная из вашего ружья, прикончила несчастного генерала Мэнсфилда, а за ним и "Драчливого Дика" в битве при Энтитенме!

В столовой воцарилась гробовая тишина, а у Шеймуса даже рот открылся от удивления.

— А мне он сказал, что не разбирается в оружии! — пробормотал ирландец.

— Охотно верю! — засмеялся полковник. — Видели бы вы, чем были вооружены его скауты! У некоторых из дикарей были старинные мушкеты, которыми было бы сподручней орудовать как дубинками, нежели стрелять!

Я покачал головой, не отводя взгляда от толстяка ирландца.

— Это оружие служило еще их дедам, воевавшим с англичанами, и они не променяли бы его даже на ваши новенькие Генри.

Шеймус шумно выдохнул и вновь потянулся к рюмке с бренди, а я перехватил его быстрый взгляд.

— Насколько мне известно, генерала Ричардсона убило снарядом, — сказал я. — А из пушки я стреляю еще хуже, чем из револьвера!