Восьмой лист

Восьмой лист

Пролог

Умирать было не больно. Сознание постепенно гасло, как будто кто-то медленно прикручивал лампочку накаливания. Сначала ушла резкость — окружающие предметы, склонившиеся надо мной лица хирургов, яркие лампы операционной, всё будто погрузилось в белёсую дымку, потеряло цвет. Звуки тоже отдалились, превратившись в едва различимый писк, а потом исчезли и они. Тьма. Ну, похоже, это всё. От смерти никуда не денешься, не убежишь и не откупишься. Она самый великий уравнитель. Ну, я пожил достаточно, многое успел в своей жизни попробовать, посмотреть на разные страны и людей, что в них живут. Да, иногда смотреть на этих людей приходилось только сквозь прицел автомата, но тут уж издержки профессии, ничего не попишешь. Семью я так завести и не умудрился, да и какая может быть семья у военспеца. Постоянные командировки в горячие точки по всей планете, из которых то ли вернёшься, то ли нет, не способствуют созданию крепкой семейной ячейки.

Впрочем, оно, наверное, и к лучшему. Было бы гораздо печальнее умирать, зная, что оставляешь жену и детей. Да... Рак мозга — неприятная штука. Глиобластома, чтоб её... А самое неприятное то, что симптомов практически не было. Так, несколько раз голова кружилась, но я списал это на усталость после очередного рейда в одной не самой холодной стране. Вечная жара, пыль, назойливые насекомые... И почему, как посылать нас на очередное задание, всегда попадаются такие страны? Где жарко, грязно, песок лезет во все места, но где обязательно есть нефть и наши заклятые 'друзья' с другой стороны шарика, которые постоянно мутят воду? Нет, чтобы куда-нибудь на тропический остров с мулаточками... Эх, мечты, мечты... В общем, когда я спохватился, было уже слишком поздно. Как сказали врачи, жить мне оставалось несколько недель. Запущенный случай с неясной симптоматикой. Да, я согласился на срочную операцию, благо, ведомство, в котором я служил, оплачивало всё без проблем. Но... Не судьба. Что ж, не повезло. Ни одного серьёзного ранения за двадцать лет выслуги, несколько мелких не в счёт, куча наград, хорошие перспективы по службе, и тут на тебе.

Хм... Странно. Тела я не чувствую совершенно, как будто его нет вовсе. Вокруг непроглядная тьма. Звуков тоже никаких не слышно. Когда человек находится в абсолютной тишине, то может слышать своё дыхание, звук бьющегося сердца. Здесь же не было ничего. Никакого тоннеля, сквозь который я должен лететь, не появилось, убедив меня в том, что это всё сказки. Нет никакой жизни после смерти. Мозг умирает, личность человека, его сущность, распадается и исчезает навсегда. Но... Почему в таком случае я продолжаю мыслить? Я мыслю, следовательно, существую. Так сказал Рене Декарт — средневековый французский философ, и я вынужден с ним согласиться.

Ну и? Что дальше-то? Довольно глупая ситуация. Висишь в абсолютной тьме просто каким-то сгустком мыслящей эктоплазмы, или что я там из себя сейчас представляю? И всё? Нет, так дело не пойдёт. Так ведь неизвестно, сколько времени пройти может. Лучше уж хоть какая-то определённость, чем это. Так ведь и с катушек съехать можно. Уж лучше ад, там хоть какая-то движуха. Тем более, что уж меня-то в рай точно не приняли бы. Да и верующим я никогда не был. Хм... А если подумать? Я вижу вокруг себя тьму. Но как я могу видеть, не имея глаз? Как там было? Да будет свет? Нет, не вышло, изобразить из себя бога не получилось. Чёрт, что же делать... Мой разум кристально чист, я сейчас мог вспомнить то, что читал на внеклассном чтении, заданном мне в седьмом классе на лето, и что я успел намертво забыть, дожив до своих сорока лет. Причём вспомнить каждую строчку. Я помнил каждую формулу из учебников, что приходилось изучать, от средней школы до военной академии. Я помнил, что было в меню, когда я сидел в кафешке одной маленькой, но очень гордой центральноамериканской банановой республики, в моей первой заграничной командировке.

Нет, свободный разум — это замечательно, но он ничто без действия! Человек должен действовать! Эй, кто-нибудь! Вытащите меня отсюда! Хоть куда, хоть к чёрту на рога!

Мне показалось, или что-то изменилось? Да, точно. Тьма вокруг меня стала не такой плотной, она будто бы зашевелилась. В ней появились быстрые светлые росчерки, какие оставляют сгорающие в плотных слоях атмосферы метеориты. Их становилось всё больше и больше, они обтекали меня со всех сторон. Да я же лечу! Никакого тела у меня не было, как не было какого-либо сопротивления воздуха, но я точно двигался, и двигался очень быстро. Полёт, если это был полёт, длился недолго. Росчерки замедлились, сначала превратившись в полосы света, а потом и вовсе остановились. Звёзды. Это звёзды. Я висел в пространстве, а передо мной находилась сияющая звёздами вселенная. Стоило прожить жизнь, чтобы такое увидеть. Я оглянулся. Позади меня колыхалась тьма. Нет. ТЬМА. Я находился на самой границе между сияющим звёздами материальным миром и абсолютным ничем. Как говорят учёные, Вселенная то ли бесконечно расширяется, то ли уже сворачивается. Но никто из них не смог ответить, что же находится ЗА границами этой вселенной. Теперь я знал. Там находится Тьма. Вечная изначальная тьма, которая была всегда. Мать всего сущего. И из которой я только что вышел. Или родился. Да, наверное, это определение ближе к истине.

Я не помню, сколько времени прошло. Да и по каким часам его можно замерить? Время — это точно такое же изобретение человека, оно относительно. Я не знаю, сколько я пробыл в этой Тьме. Может час, а может миллион лет, кто знает. Но сейчас нужно было идти вперёд. И Тьма откликнулась. Я снова почувствовал движение. Не такое быстрое, как раньше, но звёзды сдвинулись, поменяли свой рисунок. Меня как будто швырнул огромной рукой какой-то великан. Звёзды вокруг вращались с бешеной скоростью, рисунок созвездий менялся, как карты в руке фокусника. Но теперь я видел, куда лечу. Нет, Тьма швырнула меня не просто так, она точно знала, куда. Планета. Теперь я её видел. Она приближалась, и очень быстро. Обычная планета, океаны, материки. Она была похожа на Землю. Отличия, правда, были — у планеты было два спутника — один примерно такой же, как наша Луна, второй поменьше. Ну и материки имели совершенно другие очертания, уж это не перепутаешь.

Я ведь так сгорю! Скорость была слишком высока. Уж не знаю теперь, что я такое, и может ли сгореть душа, или что там вместо неё, в плотных слоях атмосферы, но я поневоле сжался, желая снизить скорость. Душа, сгусток плазмы, или информационный код, не знаю, но влепиться на такой скорости в поверхность планеты мне как-то не хотелось. О, а это ещё что? Вокруг меня бушевало чёрное пламя. Оно облегало меня со всех сторон, как развевающийся плащ. И... Я неверяще уставился на свою руку. У меня появилось тело! Оно было полупрозрачным, зыбким, но я его видел и чувствовал! Только... Оно было каким-то маленьким, точно не телом взрослого мужчины. Как это? Почему? Додумать я не успел. Пронзив облака объятым чёрным пламенем метеором, я устремился к поверхности. Я успел рассмотреть леса, поля, гряду гор вдалеке. И небольшой городок, в центре которого находилось что-то, очень похожее на рыцарский замок. К этому городку меня и несло. Я привычно сгруппировался перед ударом, как при прыжке с парашютом, хотя прекрасно понимал, что никакого парашюта у меня нет, да и если бы был, он всё равно бы не помог при такой скорости. Как в замедленной съёмке мелькнули покрытые черепицей крыши, мощёная булыжником мостовая и испуганные глаза лежащего на земле мальчишки, одетого в какие-то грязные лохмотья. Удар.

Глава 1. Рекогносцировка на местности

Ох, как же всё тело болит... Как будто его долго пинали ногами. Стоп. Тело! Я его чувствую! Чувствую боль в рёбрах, саднит лицо и колени. Чувствую прохладный ветерок, твёрдые холодные булыжники под спиной. И запахи. Вонь, какую издаёт сточная канава. Такие до сих пор можно во множестве встретить в странах третьего мира, цивилизация там укорениться так и не смогла. Запах дыма. Нет, это точно не запах выхлопных газов, знакомый любому современному городскому жителю, нет. Запах горелой пищи, дров. И ещё какой-то странный запах, будто кто-то рядом разлил разом содержимое аптечного киоска. Да, очень похоже на запах лекарств. Ладно, пора открыть глаза. С помощью обоняния и осязания можно многое узнать, но девяносто пять процентов информации об окружающем мире человек получает именно от зрения.

Внезапно щёку обжигает резкая боль от удара. Провожу рукой по лицу, и наконец, открываю глаза. Кровь. Моя ладонь покрыта кровью. Боль, кровь... Это хорошо. Это значит только одно — я в самом деле жив! Мертвецы не чувствуют боли, и кровью не истекают. Я усмехнулся. Похоже, Тьма дала мне второй шанс, закинув в этот мир, знать бы ещё, зачем. Но это мы выясним. А пока... Слева мелькнула тень, и инстинкт, натренированный сотнями боевых рейдов, заверещал, предупреждая об опасности. Я поднял голову, повернувшись в сторону возможной угрозы. И вовремя. Мне в лицо летела подошва сапога. Добротного, кожаного, с толстой подошвой, подкованной для надёжности и лучшего сцепления железными гвоздями. Тело отреагировало само. Резко повернуться в сторону, пропустив мимо удар ногой, крутануться на спине, пнув нападавшего под колено. Противник с воплем рухнул наземь. Драться можно и лёжа, главное знать, как. Другое дело, что это работает только против одного противника. У лежащего на земле мало пространства для маневра, и если нападающих больше, то падать нельзя, просто забьют ногами. Поэтому делаю перекат через голову и поднимаюсь на ноги. Перед глазами всё плывёт, ноги держат плохо. Похоже, этому телу нехило досталось. Кровь из рассечённого лба заливает глаза. Я мазнул тыльной стороной ладони по лицу, смахивая кровь, и бросил быстрый взгляд по сторонам, оценивая обстановку. Убежать не получится, меня зажали в каком-то закоулке, больше похожем на каменный мешок. Стены высокие, не перепрыгнешь. Плохо. Значит, придётся бить на поражение. Передо мной стояли четверо. Подростки в какой-то странной одежде, напоминавшей халаты шаолиньских монахов из китайских фильмов о кунг-фу. Правда, шаолиньские монахи брили головы, а эти наоборот, носили длинные волосы, заплетённые в косы. И... Похоже, не все из них были людьми. По крайней мере, один точно. Тот самый, которого я удачно пнул под колено, уже поднялся на ноги и злобно сверкал на меня красными глазами, которых точно не встретишь ни у одного человека. Да и пара игольчато-острых клыков, выглядывающих из-под верхней губы, вернее верного говорили о том, что передо мной не человек.

— Ты, отродье болотной твари! Как ты посмел поднять руку на ученика школы Белого Дракона! — выкрикнул красноглазый.

Что, это он мне? И на каком языке он это сказал? Я бывал в очень многих странах, в основном по службе, конечно, но и сам в нечастые отпуска любил попутешествовать. Так вот, подобного наречия мне слышать не приходилось. Какие-то свистящие звуки, перемежающиеся горловыми. Но самое странное то, что я его понимал!

— Ау-ы-э... — попытался вымолвить я, но не смог. Какого хрена? Язык просто отказывался шевелиться и выдавать нормально различимые слова. Я хотел попробовать заболтать подростков, и по возможности избежать драки. Да драки и не получилось бы. В тех спецчастях, в которых я служил, драться не учили. Учили убивать. Чем угодно и как угодно. Палкой, ножом, голыми руками. Любыми подручными предметами. Война — это не спарринг на ринге, или в клетке октагона, где есть правила, не позволяющие убивать, или калечить своего противника. Война — это всегда убийство, а профессиональный солдат всегда убийца.

— Что ты возишься с этим немтырём, Шанкар? Давай, покажи ему! — раздались подбадривающие крики стоящих немного поодаль остальных подростков. Да, похоже, они действительно из какой-то школы, одеты они одинаково. Тёмно-синие халаты, вернее, длинные рубахи с широкими рукавами, надеваемые через голову, серые, свободного кроя штаны, заправленные в короткие сапоги. И пояса разного цвета поверх рубах. У стоявшего передо мной подростка пояс был красный. Видимо, это что-то значит. Наверное, цвет пояса означает его иерархическое положение в школе, как это сделано в японских додзё — школах карате, дзюдо и прочих айкидо и джиу-джитсу. Детишки. Изначально никаких цветных поясов не было, всё решали реальные боевые навыки. А цветные тряпочки, особенно чёрного цвета, которыми так любят гордиться вроде бы взрослые мужики в нашем мире, в реальном бою не на жизнь, а на смерть не стоят ровным счётом ничего. Как говорил Брюс Ли, пояс нужен только для поддержки штанов, не более того. Ладно, ребятки, давайте потанцуем. Посмотрим, чего стоит ваша техника против рабоче-крестьянского боевого самбо.

Я сделал шаг назад, прижавшись спиной к каменной стене. Так меня никто не обойдёт сзади. Нет, драться можно и в окружении, надо просто знать, как. Я знал. Просто надо постоянно держать перед собой только одного противника, не давая атаковать остальным, но для этого надо быстро двигаться, а с этим у меня, боюсь, проблемы. Возможности этого тела для меня пока оставались неясными, и доверять ему не стоит. Настоящий воин доверяет жизнь только своему оружию, неоднократно проверенному и надёжному. А тело — это тоже оружие, но оно явно не дотягивает до моих былых кондиций. Поэтому нужно работать жёстко, даже жестоко, вырубая противника одним ударом. В Японии это называется иккэн-хисацу — один удар, одна смерть. Я быстро, стараясь сделать это незаметно, прозвонил состояние организма. Ему сильно досталось, особенно рёбрам, видимо, несколько или сломаны, или получили трещины. На кровоподтёки и ссадины можно не обращать внимания, это мелочи. Руки-ноги вроде целы, да и кровь перестала заливать глаза, что уже хорошо.

— Давай, Шанкар, чего ты ждёшь? Добей этого больного урода!

А, вот оно, значит, как. Ребятки нашли себя живую грушу в моём лице, на которой можно отрабатывать приёмы. На мешках, или на деревянных манекенах им удары отрабатывать неинтересно. Ясно. Только не на того напали, ублюдки, эта безответная груша, которую вы наверняка часто пинали, на этот раз покажет клыки. Да такие, что вы надолго запомните.

Красноглазый вампир, или кто он там на самом деле, тряхнул чёрной, как смоль, косой, и сделал шаг вперёд, выставив перед собой руки с согнутыми в 'лапу тигра' пальцами. А вот это ты зря, дружок. Пальцы — вещь очень хрупкая, и для ударов мало приспособленная. Впрочем, как и кулак. В человеческой кисти двадцать семь костей. Все они достаточно тонкие, и их легко повредить. Даже профессиональные боксёры, бинтующие свои кисти, плюс одевающие перчатки, часто ломают кости, что уж говорить о любителях. А нукитэ — или кисть-копьё, которое часто демонстрируют каратеки в ката, это чистейшей воды показуха, в реальном бою этот приём не работает. Нет, прочность пальцев можно наработать, укрепить ударные поверхности как кончиков пальцев, так и суставов, но это сложно и очень долго. И больно. Каждый день втыкать пальцы сначала в песок, потом в рис, а потом уже и в мелкую гальку — то ещё удовольствие. Да и не нужно оно, если есть средства более действенные, даже без оружия. Бить надо не пальцами, и не кулаком, бить надо основанием ладони, или его ребром. Горло, подбородок, переносица, висок, затылок. Плюс удары коленями и локтями. Да, майор ГРУ, спец по убиванию человеков голыми руками, гонявший меня в учебке, как сидорову козу, научил меня в том числе и этой технике. Это уже не было чистым самбо, он привнёс в свой поистине боевой стиль самые действенные приёмы из многих единоборств, в том числе и из муай-тай, в котором удары локтями и коленями были одними из основных.

Я поднял руки в защите, приняв боксёрскую стойку и слегка качая 'маятник', чтобы сбить прицел противнику. Ноги слегка согнуть в коленях, плечевой пояс расслабить. В драке сила имеет значение, как и масса, с этим не поспоришь, но куда важнее скорость и точность. Ну, давай, покажи, на что способен! Красноглазый гортанно выкрикнул и атаковал, взвившись в воздух в высоком прыжке, намереваясь прикончить меня одним сильным ударом ноги в голову. А вот это ты зря, дружок. Такая техника сработает только против совсем зелёного и необученного противника. Короткий шаг в сторону, уходя с линии атаки, лёгкий толчок в бок, и мальчишка, крутанувшись в воздухе, влепился в каменную стену. Быстро подскакиваю к красноглазому, пока тот не очухался, и, схватив его голову в замок, наношу сокрушительный удар коленом в лицо. Вампир молча сползает на землю без сознания. Минус один. Поворачиваюсь к остальным противникам, выискивая главаря. В любой кампании есть заводила, своя иерархия есть во всех мужских коллективах, неважно, на Земле, или в другом мире. И первым делом нужно вырубать вожака. А, вот он. Вперёд всех не рвётся, предпочитает подначивать других. Этот, вроде, человек, по крайней мере, никаких клыков, или глаз необычной расцветки я у него не увидел. Стоит спокойно, смотрит не меня оценивающе.

— Ром, Тенгри, вперёд, — коротко скомандовал главарь. — Этот отброс посмел напасть на Шангара, да ещё на территории клана. Нас никто не осудит.

Эх, жаль, не успел я до него добраться. Вперёд шагнули, заслонив своего вожака, двое. Тёмные лица, узкие, 'китайские' глаза. Похожи друг на друга, как братья-близнецы. Впрочем, может они таковыми и были, но сейчас мне было не до того, чтобы разбираться в их родословной. Да, крепкие ребята. Несмотря на возраст, под рубашками у них бугрились далеко не мальчишечьи мускулы. Это где ж вы так раскачались, мальчики? И, похоже, что сейчас меня будут убивать. Игры кончились, и в глазах подростков я увидел твёрдую решимость. Эх, и оружия никакого под рукой нет. Я вновь отступил назад, под защиту стены, бросив быстрый взгляд на землю в поисках подручных средств. Как назло, под ногами ничего не было, даже какого-нибудь мусора. Да, за чистотой здесь явно следят, ничего не скажешь, на земле ни окурка, ни фантика. Чистота, как в операционной. Впрочем... Я быстро нагнулся, сдёрнув с лежащего без сознания красноглазого его пояс. И вовремя. Близнецы атаковали синхронно и очень быстро, что удивительно при их комплекции. Большие мышцы закрепощают, и хотя сила — это масса, умноженная на скорость, сила решает далеко не всегда, и в рукопашке тоже. От удара ногой с разворота в область печени, классического уширо гери чудан, я с трудом увернулся, зашипев от боли в отбитых рёбрах, а вот второй, хлёсткий удар рукой в голову, нанесённый братом-близнецом, едва не прошёл, зацепив кожу на виске. Блок я поставить не успел, да и против ударов такой силы в моём состоянии блок и не помог бы, уж слишком слабое и лёгкое тело мне досталось.

Ладно, вы сами напросились. Щадить меня явно никто не собирался, и я тоже откинул вбитое в подкорку понятие, что детей бить нельзя. Эти детишки прекрасно забили бы меня насмерть, дай им такую возможность. Это не безобидная драка за гаражами, в которой принимал участие любой школьник в моём детстве, и в которой нельзя было бить лежачего, и нападать вчетвером на одного. А раз так, то это враг, а врага следует уничтожать.

Хлёсткий удар, как хлыстом, кончиком пояса по глазам одного из близняшек. Тот инстинктивно прикрывает глаза, на мгновения теряя меня из поля зрения. Быстрый подшаг и удар ребром ладони по горлу. Силы в моём теле мало, и возможно этот парень выживет. Перелом хряща гортани может привести к смерти, если не оказать неотложную помощь. Кровотечение, шок, удушье. Парень схватился руками за шею и захрипел, рухнув на колени. Минус два.

— Тенгри! Ах ты сволочь!

На меня посыпался град ударов. Не от всех мне удалось увернуться, некоторые удары приходилось принимать на плечи, втягивая голову, или на сомкнутые и поднятые к подбородку предплечья. Противник просто потерял голову от ярости, молотя меня со всей силы. А вот это просчёт. Нельзя терять голову в драке, действовать нужно всегда хладнокровно. Нет, ребятишки, вы не воины. Вы пока только драчливые, заносчивые и охреневшие от безнаказанности дети, нахватавшиеся верхушек в боевых искусствах. Я не стал отступать под градом ударов, наоборот, подвинулся к противнику ещё ближе, выжидая момент. И он настал. Второй близняшка слишком широко размахнулся, метя мне в голову своим пудовым кулачищем, попади которым, наверняка отправил бы меня обратно во Тьму. Но не в этот раз. Подсев, пропускаю удар над собой. Узкоглазый 'китаец' немного проваливается вперёд, и я тут же пользуюсь представившейся возможностью. Захват отворота рубашки и рукава, разворот на мыске, распрямляю ноги, и противник летит вперёд, попавшись на классический самбистский бросок через плечо. Добиваю его ударом стопы в основание затылка. Минус три.

Что ж, остался только один. Дыхание вырывается с хрипами, колени дрожат. Нет, так дело не пойдёт, это тело нужно срочно приводить в форму, боюсь, ещё одну подобную драку я не переживу. Поворачиваюсь к последнему противнику, и... Замираю на месте. Что это? Главарь нападавших вытянул перед собой руки, соединив основания ладоней, будто держал в них невидимый мяч, а перед ними бешено вертелся, постреливая голубыми искрами, ярко-белый шар огня. Я всегда знаю, когда на меня наставляют оружие. Годы опыта и сотни боевых выходов кричали мне, что на меня сейчас направлено именно оружие. Смертельное. И увернуться от него я не смогу. Противник находился от меня метрах в пяти, мне нечем прикрыться, да и быстро сократить дистанцию я не успею.

— А, так вот вы тут чем занимаетесь, — раздался сбоку спокойный мужской голос. — Очень интересно...

— Мастер Тан! — шар огня перед ладонями мальчишки исчез, а он сам чуть ли не вытянулся по стойке 'смирно'. Видимо, как всегда, начальство подоспело не вовремя. Я повернул голову на голос. В узком проходе 'каменного мешка', прислонившись плечом к стене, стоял мужчина. Одет он был очень похоже на то, как были одеты подростки, только вместо рубахи с широкими рукавами на нём было что-то похожее не безрукавку с деревянными застёжками сбоку, открывавшей покрытые сложной татуировкой, перевитые жилами руки, и никакого пояса у него было. Он тоже носил длинную чёрную косу, достигавшую поясницы, и внешне был похож на братьев-близнецов, которые сейчас лежали на земле. Только этому явно было лет под сорок. Ну, наверное, возраст китайцев, или там корейцев мне и на Земле не сразу удавалось определить.

— Мастер Тан, мы просто...— начал было объясняться мальчишка, но был прерван тем же спокойным, я бы сказал, равнодушным голосом.

— Молчать.

Главарь тут же заткнулся. Видимо, этот мастер Тан был их учителем, или наставником, и авторитет имел непререкаемый. Мужчина отлип от стены и шагнул вперёд, обозревая место боя и лежащих на земле, стонущих подростков. Потом внимательно оглядел с ног до головы меня, как рентгеном просветил. На его тёмном лице не дрогнул ни один мускул, эмоции не читались совершенно. Вот уж где настоящий 'покер-фейс', в карты я с ним точно играть не стал бы.

— Мда... Интересный паренёк, — пристально глянул на меня своими раскосыми глазами мужчина.

— Мастер Тан, — зачастил мальчишка, — он первый напал! Он ударил Шанкара! И мы...

— Неужели? — мужчина подошёл к лежащим на земле поверженным противникам, и, нагнувшись, положил каждому по очереди ладонь на грудь, после чего несколько раз ткнул пальцами в несколько точек в районе шеи и ключицы. Мне показалось, или его пальцы на мгновение окутались каким-то голубоватым свечением? — И что вы?

— Ну... — замялся мальчишка.

— Можешь не оправдываться, я всё видел, — мужчина со вздохом распрямился, вперив немигающий взгляд в главаря, от которого тот сжался, как от удара. — Твоим друзьям повезло, что они остались в живых. Видимо, из меня очень плохой учитель, если вы вчетвером не смогли одолеть какого-то местного оборванца. Вы позор школы Белого Дракона. А уж использовать Плевок Саламандры против безоружного противника... — мужчина неодобрительно покачал головой. — Это недостойно ученика Школы. Так поступают только трусы, Рико.

— Простите, учитель... — опустил голову главарь.

— Так, вы! — рявкнул мастер Тан на лежащих на земле учеников. — Поднимайтесь! Хватит валяться на земле, как свиньи, позорить форму Школы!

Ого. Я думал, что после таких ударов быстро не встают. Этот странный учитель действительно мастер. И боец опытный. Наверняка страшный противник в рукопашной схватке. Двигался мужчина плавно, просто перетекал с места на место, как ртуть, что выдавало в нём профессионала высочайшего класса. Так плавно может двигаться дикий зверь, а человек, для того, чтобы так двигаться, должен обучаться чуть ли не с пелёнок.

— Теперь ты, — глянул на меня этот странный мастер, и я вздрогнул. Если он решит отомстить за своих учеников, то у меня нет шансов. — Как тебя зовут?

— Мастер, это немой дурачок с соседней улицы. Он разносчиком в лавке мастера зелий подрабатывает, — подал голос поднявшийся на ноги красноглазый вампир. А, так вот какой запах я учуял. Он шёл от холщовой сумки, какие носят через голову, лежащей у самого входа в каменный мешок. Там наверняка были какие-то склянки с лекарствами, которые и разбились до того, как на сцене появился я.

— Вы пали в моих глазах ещё ниже. Шанкар, ты хочешь сказать, что вас, как новорожденных котят, отделал какой-то безмозглый дурень? После пяти лет обучения?

На лице мастера Тана наконец-то появились эмоции, и они точно не несли уже пришедшим в себя и пристыжено опустившим головы мальчишкам, ничего хорошего. — Ладно, ваше наказание я назначу позже. И не думайте, что легко отделаетесь. Ты! Разносчик, ты понимаешь то, что я говорю?

Я утвердительно кивнул. Адреналин, который во время боя является естественным анальгетиком, начал уменьшаться, и вместе с этим на меня накатилась боль. Голову и рёбра эти малолетние ублюдки отпинали мне хорошо. Меня шатнуло. Учитель странной школы сделал шаг в моём направлении, и я инстинктивно поднял руки в защите.

— Спокойно, я не собираюсь нападать, — мастер Тан поднял руки, продемонстрировав пустые ладони. Хотя я-то уж точно знал, что и голой рукой можно убить человека ничуть не хуже, чем ножом, или другим холодным оружием. Мой инструктор в учебке, тот самый майор ГРУ, мог вырвать пальцами кусок мяса из свежей бараньей туши. А уж сломать трахею у человека ему вообще не составляло никаких проблем, он мог буквально вырвать её из горла. Но бежать некуда, да и не убегу я далеко в моём нынешнем состоянии, даже будь у меня такая возможность.

— Стой спокойно.

Мастер Тан подошёл ко мне вплотную, и я почувствовал лёгкие тычки пальцами в районе солнечного сплетения и шеи. Последний тычок пришёлся в бровь над правым глазом. И будь я проклят, если я вновь не увидел, как его пальцы окутались мягким голубоватым сиянием. Сразу стало легче, боль утихла, как по мановению волшебной палочки. Мужик, да кто ты такой?

— Иди за мной, — мастер развернулся, взмахнув длинной, как у женщины, косой с вплетёнными в неё тонкими разноцветными ленточками. Делать нечего, придётся идти. Да и что мне оставалось? Местности я не знаю, обычаев и правил поведения тоже. Благо, хоть язык каким-то неведомым способом понимаю. Это Тьма мне дала такую способность? Не зря же она закинула меня в это тело? Безъязыкий дурачок? В принципе, логичный выбор. С дурака какой спрос? Да и ляпнуть он ничего не сможет, выдав себя какой-нибудь мелочью, вроде незнания местных обычаев, о которых в курсе любой ребёнок. Так что Тьма поступила очень мудро. Да, тело чужое, и им ещё предстоит заняться, но оно меня слушалось, а это значит, что моя душа, или сознание укоренилось в нём прочно, сигналы от мозга к конечностям проходят быстро, иначе я бы просто не смог драться. Да и сам мозг, вроде бы, в порядке, по крайней мере реальность я воспринимал адекватно, и мыслил вполне логично. Ну, хотелось бы думать. Так что пока будем слушать и наблюдать, набираться знаний об окружающем мире, в который мне довелось попасть. А дальше пока лучше не заглядывать, сейчас у меня есть проблемы понасущнее — провести рекогносцировку на местности, понять, куда меня занесло, и выжить хотя бы на первых порах. А дальше видно будет. И всё же, что же это был за шар огня, и что за свечение вокруг пальцев этого наставника я видел? После всего, что со мной произошло — смерть на операционном столе, Тьма, полёт сквозь космос, вселение души в тело местного дурачка с последующей дракой, я вполне мог принять и то, что в этом мире есть магия, как бы нелепо для меня, материалиста до мозга костей, это ни звучало.

Я двинулся вслед за наставником. Проходя мимо группки побитых парней, заметил, как они провожают меня угрюмыми и многообещающими взглядами. Ну, это понятно. Какой-то заморыш в лохмотьях побил учеников крутой школы, в которой они отучились аж пять лет. Да уж, не самое приятное у меня вышло знакомство с этим миром, сходу влип в неприятности. Ну да ничего, мне не привыкать, и не из таких передряг выбираться приходилось. А пока посмотрим на этот городок, и жителей, что в нём обитают, благо, что из каменного тупика я наконец-то вышел, и передо мной раскинулся вид на город, очень похожий на картинки из школьных учебников, изображающие средневековые европейские поселения. Я шёл по мощёной камнем мостовой за быстро шагающим учителем, крутя головой во все стороны. Нет, отличия от земных городов всё же были. Да, до канализации здесь ещё никто не додумался, и вдоль мостовой тянулись сточные канавы, от которых шёл неприятный запах. Но грязи и мусора не было, видимо, за чистотой здесь и в самом деле следили. Дома каменные, в основном одноэтажные, с островерхими крышами, покрытыми черепицей разного цвета. Крепкие, основательные дома, которые строили с любовью и на века. Никакой массовой застройки, но оно и понятно.

Возле одного из домов, с выложенным желтоватой каменной плиткой с белыми прожилками фасадом, перед крыльцом играли дети. Я невольно сбавил шаг. Эти дети не были людьми, это точно. У одной девочки, лет семи на вид, были острые уши и огромные, на пол-лица, глаза. Кто это? Какой-то эльф? Другой ребёнок, сосредоточенно выкладывающий на земле какую-то фигуру из разноцветных камушков, имел густую рыжую шевелюру, заплетённую в несколько толстых косичек, ярко-зелёные, 'кошачьи' глаза. Третий ребёнок, размахивающий выструганным из дерева мечом, вроде бы был человеком. Это что же за мир такой, в котором спокойно соседствуют представители совершенно разных рас? Даже не рас, а разных видов! Голова идёт кругом... Я прибавил шаг, нагоняя учителя Тана. Навстречу попадались прохожие, только некоторые из которых принадлежали к человеческой расе, и все они кланялись странному темнокожему наставнику. Видимо, мужик здесь в серьёзном авторитете.

Шли достаточно долго, городок на самом деле был не таким уж и маленьким. Я крутил головой по сторонам, впитывая в себя информацию об окружающем мире, как раскалённый песок воду. Информации для размышления и в самом деле хватало. Но эту информацию по полочкам я буду раскладывать чуть позже, благо, её для первичного анализа уже хватало с избытком. Похоже, здесь какая-то клановая система, причём довольно странная. Люди спокойно соседствуют с нелюдями, и никого это, судя по всему, не смущало. Пройдя по городу и посмотрев на жилища горожан, и на самих горожан, я должен был признать, что социальным расслоением здесь и не пахло. Дома были добротные, никаких хибар и слепленных из говна и палок лачуг я не заметил. А ведь даже в моём бывшем мире нищета была сплошь и рядом, даже на моей бывшей родине, что уж говорить об Африке, или тех же фавелах в Бразилии. Или я просто в каком-то богатом районе, а лачуги находятся где-то в другом месте? Ладно, поживём — увидим.

Прохожие тоже были одеты добротно, никаких грязных лохмотьев. И я заметил, что местные аборигены предпочитают яркие цвета в одежде, причём и мужчины и женщины. И все носили длинные волосы, видимо, это дань какой-то традиции. Ладно, над этим подумаем позже, тем более, что мы, похоже, пришли. И я, кажется, понял, куда. Это тот самый замок, который я успел рассмотреть, когда падал. Центральная часть города. И самая укреплённая. Во всяком случае, высокая каменная стена с бойницами присутствовала, как и стража, стоящая на входе.

— Мастер Тан, — приветствовал наставника стражник, стоящий перед воротами, над которыми красовался вырезанный из дерева герб — оскаленная морда дракона, державшая в клыках ветвь с семью листьями. Надо же, кто бы мог подумать, что и в этом мире есть легенды о драконах. Хотя... Возможно, что здесь они не сказки, а вполне себе реальные существа, я уже ничему не удивлюсь. — Кто это с вами?

К слову, о существах. Стоящий у высоких ворот мощного сложения стражник, держащий в руках устрашающего вида бердыш, или алебарду, точно не был человеком, и я смог рассмотреть его во всех деталях. Я бы назвал его человеком-тигром. Мощные, толщиной с моё бедро руки привратника, выглядывающие из прорезей кожаной безрукавки, были покрыты густой, рыжей с чёрными пятнами, шерстью. Впрочем, лицо было вполне человеческим, из растительности на нём присутствовали только густые рыжие бакенбарды. А вот глаза были точно не человеческими — кошачьими, яркого янтарного оттенка. Мощная шея борца, широченные плечи, рост около двух метров и вес килограммов сто сорок. Силища в нём чувствовалась неимоверная, не хотел бы я с ним сойтись в рукопашной, даже в своих лучших кондициях. Такого только из пятидесятого калибра долбить, и с дистанции в километр, в ближний бой с таким противником входить нельзя, порвёт как Тузик грелку. Вернее, как амурский тигр хомячка.

— Привет, Чогей, — улыбнулся наставник. — Да вот, нашёл интересного паренька. Троих моих учеников под орех разделал, представляешь?

— Кто? Этот заморыш? — округлил глаза стражник, оглядывая меня с высоты своего роста. — Кажется, я его видел несколько раз в нижних районах. Это какой-то местный дурачок, он и разговаривать-то не может толком.

— Ну, дурачок, или не дурачок, но ближним боем он владеет, уж я то в этом немного разбираюсь. Чуть насмерть не пришиб этих болванов, — наставник хмуро оглядел разом понурившуюся четвёрку, тихо стоявшую сзади.

— Во дела, — удивлённо пробасил привратник. — Пятилеток? Это как же он сумел-то?

— А вот это я и хочу выяснить. У него какая-то странная техника, я такой ещё не видел. Хочу показать его мастеру Ширу, он как раз такие загадки любит.

— Четвёртому Листу? Он сейчас учеников гоняет на второй тренировочной площадке. Ну, не буду вас задерживать, мастер Тан, — человек-тигр шагнул в сторону, давая нам пройти.

— Спасибо, Чогей. Передавай привет супруге. Сколько ей осталось?

— Да думаю, на той неделе уже должна разродиться, — расплылся в улыбке стражник. — Мастер Со говорит, что будет тройня.

— Ну, если Шестой Лист так говорит, значит так и есть, — вернул улыбку наставник. — Вы, — мастер повернулся к ученикам, и его улыбка мгновенно погасла, — приводите себя в порядок, и чтобы после вечернего гонга все были на тренировочной площадке. Я вам устрою тренировку, которую вы надолго запомните. А ты, разносчик, — перевёл на меня взгляд своих тёмных глаз наставник, — иди за мной и не отставай.

А что мне оставалось делать? Сбежать один чёрт не получится, да и если бы такое удалось, то куда бы я побежал без знания местности и местных реалий? Поэтому я вновь поплёлся вслед за наставником, впрочем, внимательно смотря по сторонам. Пути отхода на всякий случай тоже знать не помешает. Пока всё, что я увидел за стенами, походило на тренировочный лагерь для спецназа, разумеется, со своими отличиями и колоритом. Бывать в подобных по долгу службы мне приходилось неоднократно, их ни с чем не спутаешь, во всяком случае, полоса препятствий была практически такой же, как и в нашем мире.

О, а вот и ученики... Мы как раз проходили мимо небольшой площадки с вкопанными в землю трехметровой высоты деревянными столбами. Столбов было где-то с десяток, они были вбиты примерно на расстоянии метра друг от друга. Наверху раздавался частый деревянный перестук. Я поднял голову, прислонив ко лбу ладонь козырьком, прикрывая глаза от ярко светящего солнца. Звук издавали палки. Вернее, длинные ростовые шесты, которыми были вооружены двое голых по пояс бойцов, стоявших на вершинах столбов. Шесты просто гудели в воздухе, часто соударяясь друг с другом. Ого, вот это скорость. Я невольно сбавил шаг, засмотревшись на бой. Дрался человек, и похожее на встретившего нас привратника существо. Ну, пусть это будет тигр, один хрен я не знаю, как называется этот вид. Только этот был не таким громилой, как встретивший нас стражник, никаких глыб мускулов, да и расцветка у него была другой, не полосато-тигриной, а тёмно-серой, с идущей вдоль позвоночника светлой полосой. Он стоял на одном столбе, держа шест двумя руками за середину, вращая им перед собой. Я во всех этих шаолиньских премудростях не силён, хотя с одним гостем из Поднебесной, приехавшим по обмену, работать в паре приходилось. Китайский спецназ не чурался использовать в своих тренировках наработки древности, и я неоднократно наблюдал, как Ли, так звали китайца, упражнялся с шестом. По-русски он изъяснялся с трудом, но то, что сейчас демонстрировал человек-тигр, или скорее кот, он называл веерной защитой.

Шест гудел в воздухе вокруг тела кота, но даже я понимал, что одной защитой бой не выиграешь, надо нападать. Только вот его противник такого шанса ему не давал. Человек не стоял на месте, он быстро передвигался, перепрыгивая с одной верхушки столба на другую, и непрерывно атаковал. Шест он держал ближе к краю, нанося быстрые, как бросок кобры, удары. Развязка наступила быстро. Обозначив удар в голову, человек внезапно низко пригнулся, почти сев на шпагат меж двух столбов, и нанёс точный тычковый удар шестом противнику в голень. Кот потерял равновесие, и полетел вниз, выронив своё оружие. Обычный человек, упав с такой высоты, сломал бы себе шею. Ну, или ещё что, руки там, или ноги. Но точно расшибся бы. Но этот человеком не был. Он, как все коты, перевернулся в воздухе и приземлился на четыре конечности. Встав на ноги, кот буркнул себе под нос что-то явно матерное и отряхнул от пыли широкие серые штаны.

— Чего уставился, чучело? — неласково осведомился кот, смахнув со лба бисеринки пота, и увидев меня, стоявшего рядом с площадкой. — И вообще, я просто поскользнулся, понял?

Я попытался что-то сказать, но опять смог выдавить из себя только какое-то сиплое мычание. Чёрт, с этим надо что-то делать. Да, я всё вижу, слышу и понимаю, но без голоса донести необходимую информацию до собеседника проблематично.

— Эй, разносчик! — раздался окрик наставника. — Ты заставляешь себя ждать. Пошевеливайся!

Я прибавил шагу, нагоняя мастера Тана. Интересно, куда он меня ведёт, и зачем? Что это за четвёртый лист, любящий загадки? Это я-то загадка? Да ничего сверхъестественного я не показал, боевое самбо, оно и в Африке боевое самбо, в нём нет ничего показушного, вычурного. В отличие от тех же китайских видов, все приёмы боевого самбо нацелены на уничтожение противника, или выведение его из строя. Никакой эффектности, голая эффективность. Впрочем... Я сейчас не в Африке, это точно. И ведут меня явно не плюшками угощать. Похоже, мне опять придётся драться, и это не есть хорошо. Этот мастер Тан каким-то образом добавил мне энергии, но судя по тому, что я вновь почувствовал боль в рёбрах, и начали подрагивать ноги, это была только временная подпитка, надолго её не хватит. Но делать нечего. Военспецы, во всяком случае, все, кого я знал, вообще были фаталистами. Как сказал древнеримский император Марк Аврелий, делай, что должен, и свершится, чему суждено. А по-другому в нашей профессии и нельзя. Если предстоит бой, или драка, как сейчас, то рефлексировать — дело пустое, более того, опасное. Я ещё раз прислушался к своему организму. Да, похоже надолго меня не хватит. Тело слабое, недокормленное, ещё и избитое к тому же. Сейчас, пройдя какое-то расстояние вслед за мастером Таном, я обратил внимание на свою правую ногу. Похоже на старую травму, скорее всего когда-то был перелом берцовой кости. Я немного припадал, наступая на ногу, несильно, но достаточно заметно. Во время драки я не обратил на это внимание, не до того было, но сейчас... Ничего, прорвёмся. Несмотря на худобу, тело достаточно жилистое и выносливое. Главное — пережить этот день, а мясо на кости нарастить всегда можно.

— Пришли, — мастер Тан остановился возле открытой площадки, на которой около двух десятков взмыленных парней, и, к моему удивлению, девчонок, отрабатывали какой-то сложный комплекс, похожий на таолу из китайского ушу, или ката из японского карате. — Стой здесь, разносчик.

Ну, стою. Наставника заметил кто-то из старших учеников, и выкрикнул: — Внимание, поклон! Второй Лист почтил вниманием нашу тренировку!

Все двадцать с лишним учеников разом остановились, повернулись к мастеру Тану и склонились в поклоне, прижав кулак к груди, в области сердца. О, так этот мастер Тан из какого-то высокого начальства? Второй Лист? Хм... Стражник на входе, тот человеко-тигр, тоже упоминал какие-то листы. Да и на гербе, что висел над воротами, дракон держал в пасти ветвь с семью листьями. Интересно, это как-то связано?

— Продолжайте, продолжайте, — замахал руками мастер Тан. — Я только хотел переговорить с вашим наставником. Мастер Ширу, я могу вас отвлечь от такого занимательного дела, как просмотр похабных картинок, которые вы спрятали в обложку от древнего трактата о траволечении?

Чего? Я недоуменно уставился на молодого парня, практически подростка, сидевшего в позе лотоса под навесом, устроенным вдоль тренировочной площадки, и державшего в руках какую-то книжицу, которую он, впрочем, быстро захлопнул. И это наставник? Да он же по возрасту едва ли намного старше меня! Вернее, старше того тела, в котором я оказался. Я думал, что это просто один из учеников прохлаждается, а оно вон как оказалось.

— Продолжайте тренировку! — парень поднялся на ноги одним неуловимым движением, даже не опираясь руками о землю. — Чего тебе, Тан? Ты отвлекаешь меня от изучения древней техники, которую я раскопал в библиотеке.

— Да-да, знаю я, какие ты там техники изучаешь, — хмыкнул Тан. — Извращенец старый. Тело себе омолодил, а замашки старые остались. И не стыдно? Ученики ведь всё видят.

— Ничего они там не видят! — запальчиво воскликнул парень. Впрочем, он моментально остыл, увидев, что Тан его откровенно подкалывает. — Ладно, чего хотел, Тан? — недовольно буркнул Ширу. — И что это за оборванец рядом с тобой?

Чёрт. Я опустил взгляд вниз, осматривая лохмотья, в которые был одет. Да уж, такой наряд ни одно уважающее себя огородное пугало надеть бы не согласилось. Да и на ногах какие-то явно самодельные шлёпанцы с деревянной подошвой, напоминающие японские гэта. Причём уже не лето, листья с деревьев почти облетели, да и ветерок продувал не тёплый. Похоже на середину осени. А когда я, кхм... умер, ещё там, на Земле, был июль, самый разгар лета.

— Я знаю, что ты любишь загадки, — мастер Тан повернулся ко мне, вновь просвечивая меня своим бесстрастным взглядом. — Четверо моих учеников во главе с Рико захотели отработать новые техники на этом парнишке в нижнем квартале. Ну, ты его знаешь. Рико, средний сын из семьи Камило. Только вот получилось так, что техники отработали на них. Причём так, что не подоспей я вовремя, один из них мог уже быть трупом. Этот парнишка точно не так прост, как хочет показаться. Такой техники, как у него, я ещё не видел. Ты ведь среди Листов самый старый, вот я и подумал, что тебе может быть интересно.