Забытые Острова. Линии горизонта

Его перекошенную рожу от этих моих слов стоило бы сфотографировать — жаль нечем. На конкурсе "не хочу общаться с психами" наверняка заняла бы первое место! Но придется ему привыкать и ко мне и к здешним порядкам. А нам — к нему. И договариваться.

"Ну и рожа у тебя, Шарапов". Так и хотелось сказать эти слова мужику. После того как он услышал, про 'Гудвина Великого и Ужасного', смотрел на меня как на пациента из психушки. Поэтому я решил немного приколоться

— Извините, не знаю вашего имени и отчества, но здесь на этой Платформе не важно какое имя у человека. Если вы вдруг ТАМ читали "Земля лишних" Круза, в его произведении человек мог выбрать себе любое имя. Хотите, буду называть Вас Наполеоном?

Человек явно этого не хотел, и сам предложил:

— Тогда лучше Склифосовский.

— Вы врач?

— Да, и к тому же доктор наук.

— Значит и стезя ваша и предназначение определены — уже что-то. Извините, но времени у нас не так много, вначале ведите к месту вашего пробуждения — сперва сделаем очень нужное именно для Вас дело, а потом уж я кратко просвещу обо всем, что тут происходит.

И мы пошли искать его скатерть-самобранку. Нашли ее буквально за 10 минут, а я всё это время объяснял ему, что это такое и как этим пользоваться.

— В полдень вы убедитесь в моей правоте, — говорю. — Сперва на планшет, а точнее коммуникатор или если кратко — то комм, придет та информация, которую Вам обещали непременно предоставить. Затем будет предоставлено 40-к минут на выбор нужного товара, продуктов или вещей. Его лимит — всего полтора кило. Нам, да и возможно вам, в первую очередь необходимы лекарства, а на остальное можете взять что хотите. Чай, кофе, консервы, мясное, спиртное — можете взять самых крутых сортов какие только знаете, и берите самое лучшее, что есть на белом свете, тут важен его вес, а не цена.

Дядя не особо мне поверил, похмыкал негромко, думая что я не слышу, и спросил:

— А вы тут со мной останетесь?

На что получил обескураживший его своей прямотой ответ:

— С чего это? У меня и так забот хватает — вот проверю апартаменты неудачника, что тут до вас жил, изыму все по праву военных трофеев, и отнеся находки к себе в дом, уйду в море, на обследование других островов.

— Зачем?!! — услышал в ответ убийственный в своей наивности вопрос.

— На поиски других людей, что попали сюда в условия хуже наших.

— А что это за трофеи? И еще военные?

Я ему поведал некоторую часть того, что произошло с Жаном.

— Как вы могли? Это же человек! Нужно было вызвать полицию и уже они бы определяли степень его вины!

— И ничего-то вы так и не поняли! Тут, так сказать, тайга — и медведь прокурор. Нет у нас ни полиции, ни судей, ни тюрем. Украл, или сделал попытку этого — поймали и сразу наказали. И никто вообще не станет разбираться — много ему или мало, выстрела в упор.

Так разговаривая, мы дошли до гробика шаромыжника. А там!

— Что это? — дядя уставился на картонный коробок.

— Жилье, — отвечаю. — Здесь жил клошар, это такой бомж французский, его мои женщины застрелили при попытке ограбления нашего здешнего дома, я вам только что об этом рассказывал. Помогите разобрать его богатства, что там в нем остались.

Поднимаю домик за один конец, стряхиваю все пожитки ближе к выходу, а затем начинаю их доставать, но вещей, к удивлению, оказалось немного. Полулитровая бутылка коньяка и пара стограммовых бутыльков, упаковка сыра, банка консервов, какие-то обрезки и огрызки еды. Самое интересное оказалось завернуто в тряпку. Револьвер! И неполная пачка патронов в запасе, откинул барабан, а там шесть патронов в гнездах. Интересно девки пляшут, почему же он вчера не взял оружие на дело — непонятно?

Ладно, это уже сейчас не важно, добавим его в наш арсенал — надеюсь пригодиться нам он в будущем.

— А коньяк хороший, — оборачиваюсь на голос, а там доктор, крутя её в руках, внимательно рассматривает бутылку.

— Даже и не знаю, сколько это может стоить.., — задумчиво рассуждает. — Хорошо у вас бомжи живут. — У нас не каждый олигарх регулярно такое пьет!

— Вас удивило? Коллекционный, вероятно? Ладно, потом расскажете. Давайте соберем пустые бутылки — вон сколько их раскидано вокруг, а здесь это невосполнимый ресурс.

Ну и сволочь этот француз помоечный! Засрал всю территорию, козлина вонючая, а еще говорят "культура европейская". Врут! На Земле в своих городах бояться соринки малой на землю уронить. Мигом полиция штраф впишет, а так как здесь её нет, то и штрафы выписывать некому. Вот и поперла "культууура" изо всех щелей да во все стороны, ага. Нет чтобы складывать все в одно место, так вел себя как свинья — поел и бросил куда подальше. Выкидывал не только бутылки кстати. Упаковку, полиэтиленовую пленку, консервные банки и прочее, замудохались мы с доктором, собирая весь этот мусор.

За работой объяснил, что тут всё, что заказанное в поставку, большую ценность представляет, и ничем разбрасываться нельзя. Бутылки — это необходимая ёмкость и тара для всего — и жидкого, и сыпучего, а банки — ну может что-то из них на блесны или еще что-то такое использовать можно, и так далее. Даже упаковке можно найти применение, увы, но разбрасываться просто так, мы не имеем права. И, вероятно, еще очень долго не будем иметь такой возможности — разбрасывать и уничтожать. Да, для многих непривычно и непонятно, тех кто из обеспеченной жизни попал. Для людей с низким доходом понятно во всяком случае. А те, кто разбрасывает — вот он, яркий пример французского гостя, долго здесь не живут. И, похоже, весь этот мой неспешный рассказ и такой утилитарный подход удивил доктора больше чем какие-то виды природы вокруг и само попадание сюда.

— Ну, что решили? К нам присоединяетесь, или пока одиночкой и дальше попробуете жить? — задаю ему вопрос после окончания сбора трофеев.

— Наверное, я все-таки хорошо обдумаю получившуюся ситуацию, да и стоит вначале самому почитать то, что мне хотят предложить ваши 'организаторы' этого эксперимента, — отказался он, — ведь вам это пока не горит? Да и страшновато мне идти туда, где без разговоров в людей стреляют.

Наивный чукотский мальчик, или скорее олень — он что, думает, ему креативщики предложат виллу на берегу молочных рек и с кисельными берегами? Не иначе!

— Ваше право. Только предупреждаю — сидите тут, у себя. На наш, большой остров попрошу не ходить, посторонним там делать совершенно нечего. Да и охрана границ у нас осуществляется достаточно строго. Не нарывайтесь на возможные неприятности.

Оставив 'Склифосовского' в раздумьях о сущности бытия, перебрался через пролив на свою сторону, и был там встречен пограничным секретом:

— Вот вам мои находки, — говорю, передавая Ирине свой груз, — а этого колеблющегося к нам не пускать. Не нашей он "партии" пока. Так что колебаться право имеет. Приду, еще раз встречусь с ним, тогда и узнаю что решил.

— А он что, к нам не присоединился? — задает она вопрос, идя рядом со мной — я к причалу, а она к дому.

— Он — интилигехт, доктор медицины. Не понравилось ему, видите ли то, что в вора мы вначале выстрелили, а потом начали разбираться, чего тот полез в наше жилье. Одно слово — белая кость да голубая кровь. И на, вот тебе "игрушка", — передаю ей револьвер с патронами, — пусть Света научит, как им пользоваться. А я вернусь и проверю.

— А вы куда?

— Пока время до полудня есть, схожу ещё к одному островку, может и оттуда кого и привезу к нам.

Еще один шок для доктора — "пойду и кого-нибудь спасу". Смелая заявка? Вот именно! Как у барона Мюнхгаузена в распорядке дня из давнего фильма Захарова: "с 10-ти до 12-ти — Подвиг!" Вот и пойду его совершать! Чем я хуже? Кстати, там дальше вроде как было — "после обеда — война с Англией". Не-а, воевать я и не собираюсь. Ни с ними, бритыми англами, ни с кем-то еще. Почему? Не моё!

Повезло: и этот поход не остался без пополнения — если первых два крохотных островка, даже скорее всего просто торчащие из моря скалы, диаметром всего-то в десяток метров, были полностью безжизненны, но я старательно причаливал в ним и объявлял что теперь и эта территория принадлежит мне, а именно: "Гудвину, Великому и Ужасному".

Вот и результат — на третьем, чуть большем, метров в тридцать-сорок диаметром, в виде неправильного овала, к 'Каракатице', только увидев её, со слезами на глазах в море просто вплавь бросился паренек лет двадцати, может чуть старше, даже не задумавшись об возможных акулах. Видно и его одиночество достало:

— Вы заберёте меня отсюда? Правда? Заберите, заберите, прошу вас! — буквально за два десятка гребков добравшись до судна, чуть не заикаясь, быстро спрашивал он.

— Поднимайся на борт быстрее, пока акул рядом нет, — протянув ему руку, сказал я.

Это оказался пасечник, точнее помощник своего деда-пчеловода и одновременно травника, из Молдавии — Кирой Звонов, двадцати двух лет. Он даже в армии уже отслужил, успел, как и все его сверстники оттуда в его годы. Служил в пехоте, точнее мотострелках, автоматчиком. И после службы не "в Европы" за заработком подался, нет, ближе к дому возможность работать нашел. После дембеля родители направили к деду в помощь, а тот их хорошо медком потчевал, да деньгу неплохую за работу отстегивал Кире, как он просил его называть. Сюда он попал так же как и я, семнадцать дней назад — пошел на озеро покупаться с утра, да закидушки проверить, что с вечера ставил. А там, достав из кустов припрятанный надувной матрац, нанырялся за раками, а улегшись на него, незаметно уснул. И проснулся уже тут, лежа на запутавшемся в водорослях, что росли на крохотной отмели, своем плавсредстве. Его спасло то, что матрац был в водонепроницаемом чехле-мешке, с молнией сверху. Так что когда был дождь, он смог туда набрать с сотню литров воды — для питья и в запас было её много. Ел то что вылавливал в море — водоросли, устрицы, пару раз кальмары небольшие попадались. Рыбачил — ведь одна закидушка была припрятана на запас, в кармане чехла. Ну и то, что брал в заказе — как рассказал:

— Что я попал, до меня дошло практически сразу — этот жанр в литературе был у меня одним из самих любимых. Трепыхаться было без толку, оставалось только терпеливо выживать и ждать помощи, что я и сделал. Спасибо что взяли к себе, я вас не подведу!

Забрали мы все его накопленные богатства — сам матрац, уже практически опустошенный от воды чехол, те крохи посуды, что он смог заказать и сделать, ну и конечно плиту поставки, предварительно испросив через комм согласия на её перемещение. Перед этим я кратко рассказал ему о нашем сообществе, порядках в нем и целях, которым стараемся следовать, требованиях — что предъявляются ко всем, и в конце спросил:

— Присоединишься к нам? Или будешь на нашем большом острове жить одиночкой?

— Нет-нет! Что вы, конечно, я к вам в общество пойду.

На что сразу запиликали коммы — и его и мой, ну это и ожидаемо было:

Согласие на вступление в сообщество принято, разрешено перемещение плиты без потери дня поставки.

Это у меня, ну и всё такое остальное, типа оператор остается прежний, и национальный состав так же.

А Кира, прочтя текст у себя, просто обалдел от удивления:

— Что, это так просто?

— А ты что, думал — будет нам предоставлена связь со всей вселенной?

Вот после этого представления терминал и перекочевал на палубу 'Каракатицы'. Домой пришли во время, практически в половину двенадцатого — я только успел привести новичка к дому и представив его, сразу двинул по обычному маршруту, к нашей пещере 'Лейтенанта'.

Сегодня бонусы были необычные, но если такое предлагают, значит оно будет вскорости необходимо — это я так размышляю, идя назад по склону. Список для работы мне еще с вечера приготовили все вместе, а днем только подправили под текущие необходимости. Это я естественно заказал. А вот что было предложено мне, вспоминаю по памяти, и в очередной раз обдумываю его:

За расширение подконтрольной территории бонус от устроителей:

Револьвер Наган и сто патронов в комплекте — две единицы.

Ну я конечно обрадовался, но и насторожился — подумал так, порассуждал тихо сам с собою, в мозгах, и так как обязательным бонусом уже шел огнестрел, то и взял арбалеты — тем более что Светлана вроде упоминала, что пользоваться ими умеет. Или это была Ирина? Не помню, честно говоря, только слышал разговор, и краем уха. Ну, взял так и взял, как говорится — дареному коню в зубы не смотрят.

И, если логически рассуждая, так как Креативщики дали оружие, то это что-то да значит, то есть — нужно надеяться на лучшее, но непременно готовится к худшему, как я когда-то в молодости вычитал, и почти всегда в жизни следовал этому нехитрому правилу. И ни разу оно меня не подводило. Было б только с кем готовится. Кажется Кирой хорошо к нам впишется.

А дома меня ждал "хоровод невест" вокруг Киры — и если Ира просто примеряла на него вещи, снятые с Жана и несколько раз тщательно выстиранные, то, глядя на Светлану, было сразу видно — парень той понравился.

— Вот вам, девочки, еще обновки, — передаю им оружие, принесенное на плече, — развлекайтесь и не в чем себе не отказывайте. Только не забывайте — количество наличных патронов лимитировано, и их нужно экономить.

Посматривая на их раскрасневшиеся лица, рассматривающих новые "пах"ающие игрушки, тем временем выкладываю на стол полученные заказы и отчитываюсь нашему кладовщику, то есть Нинке:

— Вот все, что было в списках, а вот это я добирал на свое усмотрение, — добавляю к лежащей горке ещё один фонарь, такой же как и пещере находится, упаковку свечей — на всякий случай, в запас. Набор полотенец — попался в каталоге из двенадцати штук, нас ведь прибавилось, и на всех давно моих запасов не хватало, говорили уже давеча про то — после душа по очереди мы влажными вытирались. А это не очень приятно.

Она только кивнула в ответ, соглашаясь и спросила:

— Ну что? Пора за стол?

— Ну как вам общение с экспериментаторами доставило удовольствие? — придя на Сахалин и найдя 'Склифа' задал ему первый вопрос.

— Ну как вам сказать? И да и нет. Разобрался, правда не с первого раза, но понял для чего нас сюда забросили. А вот сам заказ, и тем более его получение — доставил огромное удовлетворение. Я всё же думал, что вы меня мистифицируете, разыгрываете тем, что таким образом можно что ни будь приобрести.

По моему совету Док взял немного медикаментов — и, как я понял, именно то, что может в первую очередь понадобится. Как он рассказал, когда все получил — каждую вещь сперва трогал, проверяя, убеждаясь не мираж ли это, и не плод его фантазии, потом снова рассматривал, ощупывал, чуть-ли не на зуб пробовал. Впрочем, под конец какую-то конфетку развернул, опасливо понюхал и осторожно съел.