Статист. Часть 1. Обновление 09.05.2015

От автора:

История про невольного путешественника в другой мир написанная мной с целью показать, что иногда сей процесс бывает крайне болезнен. Полной аутентичности не обещаю, ведь ИМХО офисный планктон, к коему отношусь и я, при попадании в мир, где балом правит личная сила, загнется с вероятностью близкой к ста процентам. Правда, такую историю мне писать лень, да и на объявленный макси такое "произведение" не растянешь. Так что пусть главному герою пару раз "повезёт", по крайней мере, поначалу.

В итоге, что это будет:

-Фанфик, практически не использующий фендома.

-Повторюсь, это всё-таки фанфик, просто в первой части, комментарий к коей я сейчас и пишу, ни канонические герои, ни даже места их проживания упомянуты практически не будут, не нужны они тут.

-Что-то вроде попытки расширить мир, ну или просто взглянуть на него под несколько иным углом.

-Расценивайте сей текст как попытку автора выпендриться, а заодно набить себе руку, и будет вам счастье.

Так что если Вас каким-то нелепым образом занесло сюда и Вы даже сподобились прочесть то, что я тут накалякал, то убедительная просьба вносить осмысленные комментарии..

P.S. Фактически ребилд, выкладываю историю заново, большое спасибо за разумную критику Туманному Ёжику.

Пролог.

Вероятно каждый из нас, простых (или не очень) смертных (или не совсем... так же как и "совсем не"), хотя бы раз в своей жизни просыпался с ощущением, что вот Он, настал Особый День.

Правда редко кому удается поймать это ощущение за хвост, как и понять, собственно, чем же сей день отличается от иных? Разве что солнце светит ярче/мрачнее, да и просто как-то на душе радостно/тревожно, нужное, соответственно, подчеркнуть. Вероятно, таким образом пытается подать о себе знать интуиция, не до конца погребённая под бытовой рутиной повседневности. Она же — очко, чуйка, шестое чувство, седалищный нерв. Забавно, но не кажется ли странным, что столь полезное, в общем-то, чувство имеет в основном не самые презентабельные народные названия? Вероятно потому, что при приятных сюрпризах мы о ней не вспоминаем?

Ну да ладно. К чему я веду свой сказ? А к тому, что в сей 9-ый октября, мой красный день календаря, читай день рождения, я вполне спокойно и этак походя в очередной раз, не услышал свой внутренний голос. Вернее списал всё на желание тела получить праздник.

А оное желание имело место быть, благо "телу" необходимо было уже около десяти минут как шевелить нижними конечностями в сторону работы. Ну да, вот так некоторые, не будем тыкать пальцем в зеркало, отмечают свои четверть века. Дни рождения они приходят и уходят, а вот кушать хочется всегда.

Как бы то ни было, я проспал не только время выхода на работу, но и вышеописанную мной вяло верещавшую о чём-то интуицию. Задохнувшихся под мутным потоком чумных спросонья мыслей, бедняжка умолкла и более не отсвечивала. Ну а я, подавившись парой глотков искусственного кофе, и заев гигантский зевок бутербродом из "почти свежего хлеба" и сыра почти без плесени, галопом отправился на штурм метро.

Собственно, мог бы и не торопиться, начальника у меня в фирме из едва десятка человек, фактически и не было. Но въевшаяся за год работы на японцев привычка прочно вросла в моё подсознание. Помнится в такие моменты мне тогда оставалось молиться, чтобы начальник оказался в хорошем расположении духа, или в очередной раз сдох турникет в проходной нашего филиала дур... страны восходящего солнца, собранный на базе комплектующих из Поднебесной Империи, спецами из державы двух вечных и непросыхающих проблем.

К слову, моя привычка витиевато изъясняться в моменты крайнего раздражения тоже ведёт свои корни из тех времен. "Весёлое" было время. Ничуть не жалею что поменял бейджик с гордым наименованием одной хорошо известной корпорации, на место в только что появившейся но бодро развивающейся частной фирме.

Как бы то ни было, наскоро перехватив уже нормального кофе в офисе, я тут же был вынужден ответить на рабочий звонок и уже пятнадцать минут спустя, в обнимку с ноутбуком, отправился "праздновать день рождения" на один из курируемых объектов, благо повод был — аврал.

Если быть честным, и не обращать внимание на моё нытьё, то судьба моя на тот миг складывалась неплохо. Без малого четыре года назад закончив ВУЗ своего родного губернского города N, я имел все шансы там и остаться, к сожалению, правда поставив крест на планы по скорому обогащению. Благо я достаточно быстро сообразил, что, несмотря на крутое название своей специальности, технарь с моим опытом работы и навыками мало кому нужен, при том с ходом времени, будет сокращаться и рынок труда, о чём очень характерно свидетельствовала судьба предприятия, куда я устроился после учёбы. Некогда гигант промышленности хоть и с трудом, но миновавший 90-ые и двухтысячные, пусть и теряя на поворотах куцые остатки технических служб и помещений цехов, теперь, по слухам с родины, счастливо дожив до вступления в WTF, то есть в ВТО, облегченно испустил дух. Ну а я, вовремя поняв, чем пахнет дело, активно маша корочками, мигрировал на заработки в первопрестольную. И пусть большой город от всей своей широкой души поделился со мной безразличием, и я превратился из инженера бывшего предприятия ВПК, в нечто среднее между дежурным монтажником и козлом отпущения маленького, но просто до невразумительности гордого филиала большой японской корпорации, зато было что поесть, и шанс найти лучшую долю. Коим, как мне хочется верить, я недавно и воспользовался, приняв предложения одного из клиентов корпорации, и перейдя в его фирму.

По сути, неплохой путь для ещё, в общем-то, неоперившегося специалиста. Если бы не одно но.

В свои 25 я, вместо того, чтобы отпраздновать сей праздник, уныло трясусь на электричке, думаю о смысле бытия, вообще, и о своей судьбе в частности. А ближайший родной мне человек, с кем я мог бы душевно отметить этот день, находится в доброй полусотне километров от меня. И был он не девушкой, а мамой. Это даже не обидно, а как-то грустно. Вот так вот жизнь складываться может. Еще лет пять, согласно мнению определенного круга людей, и быть мне магом.

Вообще, при всей декламируемой дружности и сплоченности азиатских фирм, создается ощущение, что в них создаются все условия для того, чтобы на корню зарубить любые личные отношения. Может где в иных местах и по-другому, но у нас был скорее не коллектив единомышленников, а часовой механизм, работать в котором хотя и не трудно, но невероятно изматывающе. Все буквально сидят друг у друга на голове и активно стучат на каждого провинившегося. Хочется верить, что так дела обстоят не везде, но наш главный японец по-видимому был настолько патриотом своей страны, что без проблем организовал на работе ощущение невероятной тесноты.

Вероятно от радости того что меня выпустили из того зоопарка, в новой фирме я еще ни с кем не сошёлся достаточно близко, и уж естественно я не горю желанием выделять из своих и так куцых финансов, средства на проведения праздника для всех. Лучше быть "некомпанейским жлобом" чем голодным идиотом с просроченной арендной выплатой.

Впрочем, хватит ныть, о достойный пример для офисного планктона, коим я, несмотря на всё сое вялое сопротивление, и стал. Вперёд, блесни своим интеллектом! Очередной рекламный щит ждёт тебя!!! Страна, в которой столько платят за мигающий в нужной последовательности набор светодиодов, не может проиграть!

И, как бы это забавно ни было, но свою битву с выкидышем китайского техно-гения, я таки проиграл. Сему было два разумных объяснения. Искомая станция управления с интересным для меня агрегатом, в постонародии контроллером именуемым, находилась в подвале. Вторая, не менее важная причина моему бесславному проигрышу — там было темно. Очень темно...

Собственно, на этом месте я всерьез озадачился, стоило ли мне так много места уделять рассказу о последнем дне моей прошлой жизни и о проблемах, которые в этом мире никому и даром не дались, да ещё и на языке, который никому не известен. Но. Во-первых, я до сих пор не могу понять, кого я должен благодарить и проклинать за всё со мной случившееся, и теперь, структурируя свои воспоминания в виде строчек текста, всё ещё ищу объяснение. Да и просто хочется мне выговориться, хотя бы и клочку бумаги. Так что терпи, страдай, муа-ха-ха, неведомый читатель, тебя сюда никто не звал.

...Возвращаясь к моей истории, поход в неизвестное закончился быстро. То ли на второй, то ли на третьей ступеньке. Дальше я прямо-таки полетел навстречу приключениям. Помнится, я еще успел подивиться странному, будто живому потолку подвала, высветившемуся под скудным лучом фонарика (вспышки от сотового), этакое "смеркалось" от моего сознания, после чего неудачно приземлился на руку, и до кучи угукнулся головой об пол.

Некоторое, вероятно продолжительное время, абонент был недоступен.

Клиент, редкостной мутноты личность, по чьей наводке и я изображал из себя спелеолога (с некоей гордостью могу сказать, что сей объект был наследием моего предшественника, сам бы... вероятно сделал работу не лучше), мне не мешал. Позже я понял, что он, вероятно и не мог бы помочь или, что, вспоминая его лицо, кажется более вероятным — добить. Ну а тогда мне было не до него.

Долго ли, коротко ли, но очнулся и Иванушка-дурачок. Кровью он не истёк, что было несколько странно, ничего не соображал (можно было бы пошутить, что это нормальное состояние, но лень), и ни хрена не видел. Темно-с, да-с. До кучи я не мог пошевелиться и не чувствовал тела.

Вероятно, с этого момента можно было бы и начать мою историю попаданства, но тогда бы вы и не поняли, что тогда чувствовала центральная личность в истории "Серая посредственность в зазеркалье". А чувствовала она — ужас. Запертый разум, осознавший свое новое безрадостное состояние, редко может выдать иную реакцию. Ни зрения, ни слуха, отсутствие возможности пошевелиться, вкупе с обрывками историй про слепых и о людях с поврежденным позвоночником, мигом пришедшие на ум. Великолепный коктейль. От сумасшествия (возможно я и преувеличиваю, а возможно и нет, стальными нервами никогда не обладал) меня спасла резкая боль в то ли сломанной, то ли просто ушибленной руке. Вероятно, ужас вызвал резкое сокращение мышц, от чего я дернулся, и болевые ощущения всё же смогли достичь моего разума. Потом пришли воспоминания о тёмном подвале, благополучно объяснившие невозможность видеть. Ну и до кучи я смог пошевелить ногами.

Как итог, восторгу моему не было предела. Я даже был готов простить мудака-клиента, какого-то черта захлопнувшего дверь в подвал. Главное я жив и даже относительно здоров. Сейчас поднимусь, отряхнусь, найду и прощу ублюдка пару раз по морде, и состояние нирваны будет достигнуто. Аминь.

Однако планам моим было не суждено сбыться. В ответ на моё шевеление тьма, необычайно плотно окружавшая меня, недовольно заурчала, и я ощутил, как нечто теплое (и каким-то образом до этого мною не ощутимое) сдавило мне голову.

Ну что можно сказать, сей чудный миг навечно запечатлелся в моей памяти как наглядный пример прохождения человеком всех ступеней ужаса.

Вынужден признаться, я далеко не храбрец, скорее даже несколько трусоват, зато могу похвастаться хорошим воображением, а так же неплохим опытом прохождения хоррор и не очень экшенов. Как итог самым безобидным из пронесшихся перед моим внутренним взором существ, могущих сидеть в данный миг у меня на голове, был хэдкраб из одной не малоизвестной игры. Черт знает с чего, именно этот монстр прочно возглавил мой личный топ 100 вероятных, скажем так, "наездников", но, как я уже сказал, на бедность воображения я не жаловался. Так что для начала я оцепенел, потом, вероятно, покрылся холодным потом, а когда я почувствовал, как какая-то неведомая хрень присосалась сзади к моей шее и чье-то предположительно щупальце тянется к гортани, до кучи и обмочился.

Герой не правда ли?

То, что я от ужаса не мог осуществить ни одного осмысленного движения, думаю, пояснять смысла нет.

На мое счастье, есть что-то в нас, людях, что позволяет телу в миг слабости разума действовать самостоятельно, спасая свой высокоинтеллектуальный, но абсолютно бесполезный довесок. Думаю, повторять избитую пословицу, в которой фигурирует крыса и угол, смысла нет?

В моем случае сигналом к действию послужило падение мне на грудь чего-то мягкого, нетяжелого и уже узнаваемо урчащего. Сей неопознанный ползающий (на тот момент) объект, не переставая издавать странный монотонные звуки, полез мне на лицо, и, кажется, сцепился с тем, что уже оседлал мой череп. Этого я уже стерпеть не смог и, глухо заорав (а вы попробуйте, покричите, когда у вас на лице сидит теплая, живая(!) аморфная масса, к тому же сразу попытавшаяся пробраться вам а рот, едва вы его открыли), мигом сбросив свою неподвижность, буквально подпрыгнул из положения лёжа и попытался отодрать от себя обоих незваных гостей. Отодрать — потому что как оказалось, мои неведомые враги всей своей плоскостью присосались к открытым участкам кожи. Борьба сразу начала развиваться не очень для меня успешно. Отделить врага от лица, тем самым получив доступ к кислороду, я смог, однако тварь взамен присосалась к моей левой и так нещадно болящей руке. И, до кучи, оба моих противника до этого несмотря ни на что, не доставлявших особых неудобств, начали ощутимо жечь меня по всей площади нашего, кхм, соприкосновения.

Мысль о том, что мутанты, с которыми я воюю, могут синтезировать кислоту (разум нашёл время, чтобы испугать себя ещё больше) удесятерила мои силы. С гордостью могу сказать, что в своё время пять лет занимался боксом... к чему это я? Да так, просто. Всё равно все мои навыки мне ничуть не помогли.

Несмотря на все мои усилия два монстра продолжали расползаться по моему телу, потом, на спину мне рухнул третий враг, субъективно куда более тяжелый и большой чем первые два. Я закономерно упал (к слову так и не успев толком подняться), а сознание в кои-то веки очистилось от страха, уступившего место обреченной ярости жертвы уже проигравшей свою схватку, но всё ещё цепляющейся за жизнь, скорее не для того, чтобы спастись, а чтобы напоследок навредить врагу. Я со всей силы колотил свободной рукой по тому, до чего мог дотянуться, колошматил повисшим на левой кисти монстром по полу, даже куснул его пару раз.

Вероятно я в тот миг представлял не очень лицеприятную картину, поэтому достаточно будет сказать, что в какой-то миг разум окончательно померк, и последнее, что я увидел (изначально я считал, что это мне приглючилось) прежде чем непутёвый разум покинул недружелюбную черепную коробку был висящий надо мной затейливый круг светящийся коричневым светом, порождающим ассоциации с... мда, думаю всем и так ясно с чем ассоциируется такой цвет.

В-общим на сём весёлом миге моего дня рождения, а заодно и смерти прошлой жизни можно закончить пролог и начать первую главу моей новой жизни. На этот раз в мире могучих и на тот миг еще не исчезнувших драконов, сказочных существ, воспринимающихся для всех здесь столь же обыденными, сколь для нас может быть земля под ногами, чужих мечей и враждебной магии.

Ну и всё тех же, в своём подавляющем большинстве безразличных ко всему людей.

Welcome to the Brave New World, Kid!

Глава 1.

Пробуждение, как будто в контраст последним осознанным мгновениям, предшествующим беспамятству, было неожиданно ясным. Фигурально выражаясь, я не проснулся, а включился.

Особый шик подобному происшествию придавал так же мгновенно очнувшийся разум, который испытал нешуточное удивление и практически оргазмический экстаз от осознания того, что вообще еще жив. Все последние воспоминания говорили о том, что быть мне переваренным/растворенным буквально в ближайшую пару минут. А гляди ж ты, всё совсем не так уж и плачевно. Жив, здоров, тело не болит, нахожусь в какой-то незнакомой светлой пещере, на улице вероятно сумерки, уж больно здесь всё серо. В общем, на фоне того, что было совсем недавно, жизнь удалась. Из всех проблем только неприятный привкус во рту, будто я долго и нудно живал тряпку, и какие-то проблемы со зрением, всё никак не могу его сфокусировать на чем-нибудь, глаза буквально разбегаются. Может мне всё приснилось или приглючилось, или я лежу где-то обколотой наркотой, а где-то рядом мои похитители, чьим подельником был сука-"клиент"?

Мысли радостно и привычно разбежались в разные стороны.

Полежав минуту и так и не придя к какому-либо выводу, сосредоточился на одном, самом явном ощущении. Очень хотелось есть. Настолько сильно, что всё остальное казалось неважным и незначительным. Что ж, выход из пещеры был отчётливо виден, посмотрим, что нас там ждёт, благо в пределах видимости ничего съестного не было. Плавно поднявшись на ноги, попутно удивившись некой необычности моторики, я поморщился от нахлынувшего эфемерного вкуса земли на языке (в детстве на спор пробовал и не такое) и слегка подзавис. Что-то было капитально неправильным. И совершенно естественным с другой стороны.

Вот только что же?

Однако, как уже говорилось, очень хотелось кушать, всё остальное могло и подождать. Переместившись чуть ближе к выходу, я уже завис основательней. Вкус земли во рту стал просто невыносим, и ощущение когнитивного диссонанса росло и крепло. Что-то было настолько капитально неправильным, что даже чувство голода отступило на второй план. Этот психологический дискомфорт был столь силен, что я испытал нечто вроде страха и инстинктивно присел на все конечности, приготовившись к прыжку. Это и стало первой зацепкой, за которую ухватился разум. Вставать на четвереньки не совсем привычная защитная реакция для меня. Тем более. Раз, два три... восемь. Тем более я встал на, э-э-э, восьмереньки? Что за?!...

Шок от того что вместо привычных рук и ног у меня восемь непонятных серых отростков чем-то напоминающих осьминожьи лапы был, мягко говоря, силён. До кучи я наконец осознал, что у меня какое-то ненормальное зрение вызывающее дикое чувство нереальности для мозга. Поясню понятно что я видел — уж не знаю как, но мне удавалось отчетливо, не фокусируясь, видеть сразу всё вокруг включая, похоже, самого себя. Вероятно, извилины в моем мозгу в этот миг завязывались в узлы, пытаясь понять как такое возможно. К слову я выглядел не очень презентабельно. Застыв в нелепой позе, посреди пещеры торчало нечто на восьми вытянутых ногах отдаленно напоминающее осьминога, за вычетом глаз, жабр, рта и присосок... короче я куда больше напоминал восьминогую кожаную табуретку. Недалеко от меня лежали знакомые мне вещи, опознав которые мое тело повинуясь моим желанием то ли прыжком, то ли рывком мгновенно переместилась к ним. Джинсы, куртка, во внутреннем кармане документы с до боли знакомой фейсой.

Мда.

Жрать хотелось всё больше и больше. А в голове воцарился сумбур.

Вероятно если кто-нибудь смог увидеть меня тогда, то он стал бы свидетелем весьма любопытного зрелища. Издавая невнятные звуки, временами напоминающие глохнущий мотор, а временами чуть ли не курлыча по пещере носилось странное существо. Иногда оно на минуту замирало, временами перемещалось гигантскими скачками, легко отталкиваясь от стен и при необходимости повисая на потолке, пару раз тварь начинала вышагивать по кругу, смешно раскачиваясь на несуразно длинных отростках заменяющих ей ноги и при этом, умудряясь не запутаться в своих "опорах".

Несколько раз существо сворачивалось в клубок и начинало кататься по комнате.

В общем, вела себя эта невнятная химера весьма странно. Что же она делала? Элементарно. Она думала, и... стремительно сходила с ума.

Вероятно в какой-то миг я всё же тронулся по фазе, или просто отказало критическое мышление или же мозг просто устал и выдал фатал эррор. Результат один. Я скатился к состоянию, близкому к меланхолии. Ведь если обобщить те немногие правдоподобные факты, что были мне известны, а их к несчастью их было удручающе мало, то выходило следующее:

Пункт первый — бред с нападением на меня в темноте, вероятно, всё же реальность. Поскольку нынешняя реальность не менее бредова. Либо я начал сходить с ума уже тогда...

Пункт второй — я, судя по моим вещам, либо в том же подвале/пещере куда шёл, либо кто-то решил зачем-то принести эти шмотки сюда. Однако если внимательно осмотреться, то первый вариант кажется несколько более вероятным. Всё окружающее меня очень напоминает то, что я на миг разглядел в свете фонаря, прежде чем удариться головой. Фокус с неожиданным освещением, прежде темной, как в пятой оконечности представителя славного континента Африка, пещере, можно условно списать на и так далеко не обычное зрение. Может же оно к тому же быть приспособлено и для просмотра инфракрасного диапазона к примеру? В пользу этой гипотезы следует отметить то, что все мое вещи тоже выглядят разных оттенков серого.

Собственно на этом можно закончить с тем, что внушает хоть какую-то достоверность.

А дальше идут загадки.

Кто я?

Серый человек из техно-мира, считающий, что всё в мире имеет своё логическое объяснение? Или непонятная тварь из какой-то фантастической реальности, вдруг получившая разум и чужие воспоминания? Оба варианта равновероятны, и не несут никакого практического смысла. Как итог — мне пока предстоит смириться с текущим положением дел и действовать соответствующе.

Кто и как провернул со мной такое?

Сумасшедший ученый создавший своего Франкенштейна у себя в подвале? Сектант или недомаг (лет так 29 от роду) провернувший с моей душой непонятный ритуал из древней заплесневевшей книги? Какая-нибудь глубоко засекреченная государственная (или частная, один черт — разницы нет) контора, разрабатывающая шут знает что? Марсиане или иные зеленые человечки в своих непонятных для человеческой логики экспериментах? Бог или боги? Демоны? Духи? Кто? Зачем? Непонятно, но кем бы ты ни был, врага в моём лице ты себе нажил. А пока следует задать один более приземленный, и самое главное решаемый вопрос:

Где я?!!

В пещере, сэр. Конкретней не знаю.

Однако... а кто мешает мне узнать? Никто. Разве что только всепоглощающее чувство голода, но оно разве что только подстегивало к действию. А значит можно и отправиться "за порог". Только сначала стоит прибраться.

Я опять переместился к своим вещам. По пути выяснив забавную вещь. Если я не контролировал свои движения, то тело перемещалось очень стремительно, используя для этого либо прыжки, либо как-то стелясь над землей. А вот если беру полный контроль над собой, то начиналась какая-то непонятная пародия на гарцующую походку хромого на все четыре ноги рысака, которого ведёт на поводке в стельку пьяный поручик Ржевский. Самое смешное, что несмотря ни на что я умудрялся не падать. Менее забавным стало открытие, что у меня теперь, оказывается, нет осязания. Вернее оно накрепко слилось с чувством вкуса, иными словами для меня наступить куда-то, тоже самое, что лизнуть это место языком. Которого у меня к слову нет, как рта, как я уже говорил. И чем мне утолять голод? Ладно, как говорила одна знаменитая женщина, подумаю об этом завтра, а если быть еще точнее, то будем решать проблемы по мере их поступления. Будет пища, тогда и подумаю, как её есть.

Доковыляв-таки до своих вещей, я начал их по мере возможностей аккуратно складывать. Мало ли, вдруг пригодятся. Мобильник оказался несколько вдалеке от основной кучу вещей, к слову о-о-очень аккуратно лежавшей, будто человек умудрился как-то вылезти из одежды не раздеваясь... Интересно. Как вариант меня похитили, превратили в непонятно что, а потом выкинули в пещеру, и вот таким образом прикольнулись. Или я всё-таки поменялся местами с атаковавшим меня монстром и сам съел свое тело... Буэ. Фух, ну и гадость же придет в голову.

Мобильник ожидаемо не ловил, в общем-то было бы странно, если он смог найти сеть в пещере. А вот сам факт нахождения сего девайса заставил меня на некоторое время застыть глубоко задумавшись. С одной стороны стоило бы его взять и попытаться поискать точку, в которой он сможет найти сеть, с другой стороны я рискую посадить аккумулятор, пока ношусь неизвестно где. И это не говоря уже о том, что не совсем понятно, как мне его переносить и как в него говорить. У моего нового вместилища все конечности, несмотря на их явный избыток, относительно человеческого тела, использовались при ходьбе, а рта, третий раз сам себе напомню, вдруг забыл, и вовсе не наблюдалось. Нет, я конечно могу, теоретически, поурчать в трубку, но едвали мне это поможет. В конце концов, решив сначала найти выход, я исхитрился и выключил таки шайтан-машину чтобы не сажать заряд батареи. При этом корпус аппарата протестующее скрипнул, когда моё, назовём это — щупальцем, нажало по нужной кнопке. Как говорил один персонаж, — "это Ж-ж-ж неспроста". Судя по тем прыжкам, что я совершал, пока метался в растерянности, а так же исходя из того что, новое тело таких размеров (вероятно в объеме даже превышающее старое) должно было весить весьма не мало, выходило, что сила у меня есть. И не маленькая. Впрочем сие знание мне тоже мало что давало, так что хрен с ней, с этой силой.

Наконец, кое-как сложив все что нашёл в углу пещеры, я отправился на разведку. Путешествие... вероятно, осьминога-мутанта, началось.

Честно говоря, не будь я столь голоден, то, вероятно, вид, открывшийся мне за порогом пещеры, привёл бы меня в восторг. Огромнейшая полость в каменной породе с лёгкостью вместила бы в себе тот несчастный бизнес-центр, в котором я работал недавно. Противоположная стена, по приблизительным прикидкам, находилась где-то в двухстах метрах от меня, потолок где-то в трёхстах. Даже не знаю с чем сравнить столь гигантский подземный зал. Единственно, что несколько портило вид это десятки, если не сотни зёвов пещер буквально испещрявших стены, делая зал чем-то похожим на какой-то улей. Впрочем, мне было не до красот ландшафта. Голод буквально поглотил все мои мысли, не позволяя отвлекаться на пейзажи. К тому же нечто, вероятно, те же инстинкты и рефлексы, что давали возможность моему тело бездумно и быстро перемещаться в пространстве, а также заставляли реагировать на опасность вполне определённым образом, настоятельно не рекомендовали мне выходить на открытое пространство. Вместо этого я на автомате бойко юркнул в один из тысяч проходов, ведущих в гигантскую пещеру.

Собственно, хотя у меня и были некоторые догадки на эту тему, но чем, где и как мне питаться, я не знал. На мое счастье разум словно осознав свою бесполезность как будто отрешился от реальности и лишь наблюдал за действием тела, как-то вяло анализируя их. А тело действовало весьма любопытно.

Для начала я зарулил в пещеру, весьма напоминающую ту в которой очнулся недавно. Постояв пять минут у входа, всё так же на автопилоте тронулся дальше по коридору уводящему меня прочь от центрального Зала. Такая же картина повторилась и со второй и третьей пещерой. А вот в четвертой мне повезло. Постояв минуту мое тело неожиданно напряглось и в стремительном прыжке метнулось к противоположной от входа стене.

В первый миг я даже не понял что случилось. И некие догадки относительно происходящего, у меня появились лишь после того, как за миг до касания мною стены от неё отделилась небольшая часть и, в столь же стремительном, как и мой прыжке, попутно срикошетив от низкого потолка, попыталась прорваться к выходу. Однако что бы не управляло моим телом, оно к подобному было готово. Еще в полёте все мои щупальца расправились, от чего я стал напоминать здоровую восьмипалую лапу, и один из моих отростков, оказавшийся ближе всего к траектории полёта, успел среагировать и перехватить "дичь". Несостоявшийся беглец взвизгнул, в ответ мое тело утробно заурчало и ловко приземлившись на стенку, походя разорвало летуна пополам. И, как говорится, тут меня накрыло.

Я не знаю, чем вызвана такая сильная сенситивная реакция на столь, в общем-то, обыденное действие, но процесс поедания чего-либо надолго стал моим светлым лучиком счастья на общем фоне новой реальности. Я испытывал нечто одновременно ассоциирующееся и с нахождением рядом с теплым и каким-то добрым согревающем пламенем, и с невесомым плаванием в толще освежающе прохладного но дружелюбного океана. Я будто спал и одновременно получал тонизирующий массаж.

В общем, у меня случился какой-то гастрономический оргазм.

Честно говоря, ожидал чего угодно, кроме подобной бури эмоций.

Очнулся я, в общем-то, довольно быстро. Чувство голода хотя и не исчезло, но серьезно притупилось. Жертва, которую я, к слову, не успел даже рассмотреть, как будто испарилась. Последний факт наводил на определённые размышления. Мозги, или что там в этом теле отвечает за мышление, по-видимому, благодаря подпитке, активизировались, и я всерьез задумался, заново изучая изменившуюся ситуацию. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ту охоту, свидетелем которой я только что был, и которую без моего участия провело вроде как моё же тело (для проверки поочередно пошевелил щупальцами и они, хвала небесам, мне подчинились) нельзя списать на инстинкты. Процесс выслеживания был неизмеримо сложнее простейших реакций, за которые, как известно, отвечаю инстинкты. Вроде логично звучит?

И что из этого выходит?

В углу небольшой пещерки застыл на вытянутых отростках осьминог, торча практически перпендикулярно стене, на которой собственно и весел при этом мерно раскачиваясь из стороны в сторону. Он, ха-ха, думал.

А выходит из этого до хрена много чего, при этом мало что хорошего для меня лично. Нет, на фоне происходящего сумасшествия это не так уж и критично, тем не менее, мне похоже стоит свыкнуться с тем, что моё "тело", может ещё ни раз преподнести мне неприятный сюрприз. В целях эксперимента я решил вновь дать шанс действовать тому альтер-эго, что рулил охотой.

Как ни странно, но достичь состояния разума, при котором я начал воспринимать всё происходящее этак со стороны, оказалось достаточно легко. Это радует. Значит я, скорее всего, и впрямь под дурью, поскольку по-другому объяснить такие фокусы с восприятием не получается. Обычно так легко делать то, что не делал ни разу в жизни до этого, удаются лишь во сне.

Меж тем, пока я в очередной раз строил гипотезы и успокаивал сам себя, тело, лишенное тормоза в виде моего разума вновь направилось по своим делам. В течение ближайшего получаса я имел возможность наблюдать за процессом охоты осьминожки из первого ряда. Правда так и не смог понять, чем он руководствовался, когда проверял комнаты галереи. По всему выходило, что он пользовался еще какими-то органами чувств, к которым я не имел доступа. На исходе получаса был-таки, обнаружен еще один враг, процесс охоты на которого ничем не отличался от первого виденного мной.

В этот раз экстаз от пожирания пищи был не столь силён, и я смог не только рассмотреть на кого же велась охота, но и то, каким образом поедалась пища. Несчастной жертвой пещерного осьминога стал его куда меньший собрат. Не превышая по размерам небольшую кошку, он явно оказался куда менее прочен, и вновь был с легкостью порван напополам. Хм. После чего в течении 36 секунд буквально впитался в мои щупальца коими я его удерживал. 2 раза хм...

Крыша, крыша, я скучаю.

Что ж, сделаем ход конём! Торжественно пообещав себе больше ничему не удивляться и не пытаться критически осмыслить увиденное, я решил не выходить из своего состояния пассивного наблюдателя.

Как говорится, я так не играю.

Меж тем, насытившись, тело замерло. По всему выходило, что меня приглашали порулить. Но я уже был че... разум учёный, к тому же постиг состояния дзен, или тотального пофигизма, если по-русски. Поэтому, постояв пару минут, восьминогая губка вновь зашевелилась в ей одной известном направлении. Чтобы спустя минут двадцать заворожено замереть перед стенкой, в которой был виден выход россыпи то ли драгоценных камней, то ли просто слюды...

Помнится, тогда меня здорово разобрал смех. Была бы возможность, заржал бы во весь голос. Что ж мне оставалось только взять свои слова назад, в крови этого монстра явно затесались гены иного предка — сороки. Поистерив еще пару минут, я принял стратегическое решение и начал воплощать план "Отпусти меня волшебная трава".

Иными словами, если я в наркотическом бреду, то уж лучше понаблюдаю за сном со стороны. Если же нет... что ж, моё новое тело на редкость самостоятельно, и куда лучше приспособлено для новых реалий, чем я сам. Так что вмешиваться тоже нет смысла. Как говорится, если не можешь ничего сделать, то просто расслабься и пытайся получить удовольствие.

Итак, решение было принято, и я начал воплощать план в реальность.

А именно тоже принялся изучать стену у которой подзависло мое Альтер -эго. Хотя еще вопрос кто и чье Альтер-эго. И еще интересно, что же теоретически отражается в этом минерале, если вспомнить, что я сейчас должен находиться в абсолютно темной пещере?

Глава 2

Очередная стена с уже набившим оскомину вкраплением непонятного минерала успела надоесть раньше, чем мой "восьминогий носитель" притормозил у нее.

Итак, это сотый цикл. Время в пещерах, по вполне понятным причинам, вроде отсутствия солнца или часов, идёт о-о-очень незаметно. Так что, за неимением лучшего варианта, я измерял время по периодам бодрствования и сна моего осьминога-носителя. Хотя было бы правильнее сказать по периодам охоты и созерцания. Во сне этот хищник, похоже, не нуждался, ну либо разглядывание мерцающих стен вполне успешно заменяет ему отдых. Неисповедимы пути природы... а в периоды активности, как уже стоило бы догадаться с моих слов, осьминог занимался исключительно охотой, за вычетом тех мгновений, когда ел пищу или убегал (либо прятался) от более крупных хищников. Коих в этой, на мой дилетантский взгляд, гигантской сети естественных пещер было пугающе много. И что-то мне подсказывает, что за эту сотню циклов я познакомился далеко не со всеми из них, да и, честно говоря, не очень и горю желанием восполнять подобные пробелы в своём образовании.

Сотня. Сотня!

Круглое число... не сказать, чтобы я специально ждал, когда оно настанет, чтобы начать действовать, просто так вышло почти случайно. Более того, то, что я не сразу бросился на изучение пещер, а дал свободу своему, хм... телу, оказалось на удивление разумным шагом. Нет, сначала, в момент моего попадания на нынешнее место, мной овладела апатия, и, если уж быть честно, то я просто надеялся, что всё происходящее — бред или сон, и однажды само рассеется как мираж. Но вот потом (циклу к пятидесятому), когда я уже начал осознавать, что, вероятнее всего, застрял тут надолго (этак — до скорого конца своей жизни), то уже обладал пусть и ограниченным, но приблизительным пониманием, куда же собственно попал. Не географически, а с точки зрения местных реалий. И предпочел по возможности избежать ненужных телодвижений...

Первый предупредительный звоночек, извещающий меня о том, что жизнь пещерного хищника отнюдь не легка, прозвенел на следующий же цикл после моего добровольного затворничества на задворках примитивного разума носителя. Мой осьминог был вынужден схватиться со своим сородичем.

Неожиданно вылетевшая из-за угла туша была, пожалуй, даже крупнее, чем наша. Хотя и не сказать, чтобы намного. Вероятно нашему визави несколько не везло с пропитанием в последние дни. Иначе я не очень понимал, зачем ему было ввязываться в столь не очевидную битву, ведь обычно животные пытаются инстинктивно избегать стычек, могущих стать опасными для них. Как бы то ни было, завязалась потасовка, которая дала мне множество пищи для размышления, а так же буквально бесценный опыт. Оба монстра дрались совершенно без всякой системы, но с невероятно жестокостью. Хотя нет, вру. Кое-какая тактика была. Оба старались оторвать друг у друга щупальца, и всё время тянулись к телу врага. Зачем, я понял довольно скоро. Где-то секунд через тридцать, лишившись к тому моменту трех конечностей, мой осьминог, победоносно, э-э-э, заурчав, смог-таки добраться до корпуса врага и с остервенением принялся рвать его на части. Оконечности лап моего бойца будто прилипали к противнику и резкими рывками отдирали здоровенные куски плоти от недавно еще грозного врага. В какой-то миг сопротивление неудачливого агрессора сошло на нет. К тому времени он имел уже столько ран и лишился стольких частей, что сложно было даже сказать, какая-то из ран оказалась смертельной, или же он издох от общего истощения.

Пока победитель восстанавливал силы, буквально впитывая павшего врага, я тихонько хныкал на заднем фоне. Оказалось, любые ранения тела я ощущаю не намного хуже своего носителя. Конечно, всё было не так плохо, как я себя почувствовал бы, если кто-нибудь оторвал бы руку у моего старого, человеческого, тела... вероятно... слава богу шанса сравнить не было. Но и тот букет болевых ощущений, что мне довелось испытать за время этого скоротечного боя, намного превышал любую боль что я испытывал когда-либо в своей жизни.

Забегая вперёд, стоит заметить, что это была далеко не первая моя схватка, но к боли я так и не привык.

Как бы то ни было, эта яростная схватка моего Альтер-эго, в которой мне временами не удавалось даже уследить за происходящим, стала первым знаком свыше, заставлявшим призадуматься.

Вторым стала непонятная здоровенная тварь, напоминающая прозрачного богомола, от которого осьминог с трудом сбежал на третий цикл.

Третьим "уроком" оказался покрытый кристаллической броней монстр, смахивающий одновременно и на сороконожку и на земного крота, который носился по крупным пещерам со скоростью вагона метро. И разминуться с которым мы смогли едва ли не в последний мог.

Четвёртым наглядным пособием, чего не надо делать, стала судьба вышеупомянутой крото-ножки, что по инерции, не успев попасть в нас, вылетела в огромный зал, столь поразивший меня вначале. Моментально сверху, откуда-то из под едва различимого потолка, на тушу твари буквально осыпался целый рой пещерных бабочек. Когда через минуту стая дружно встав на крыло и улетев обратно в высь, на земле от на вскидку пару десятков тонн брони и органики бывшего грозного монстра не осталось и следа.

Пятым по счёту "весёлым воспоминанием" стал мох. Казалось бы обычный светящийся мох, что в нём такого? А вот теперь представьте как целый ковёр фосфоресцирующей растительности, стремительно разрастаясь, начинает сокращать дистанцию до вас, и в миг закрывает тушку недавно добытой осьминогом мелкого местного монстрика, а заодно и всё окружающее стены, расцвечивая мир вокруг сотнями оттенков серого света. Жутковатое в своей красоте зрелище.

И таких примеров, наглядно иллюстрирующих дружелюбность окружающего мира, набралось не мало. Мне встречались живые сталактиты (или сталагмиты?), падающие на своих жертв, а в случаи неудачи бойко выкидывая с десяток мохнатых паучьих ног и убегающих обратно. Довелось убежать от твари до боли напоминающую упоминутую греками Сциллу. Разок почти угодил в нечто вроде живого зала, который захлопнулся перед самым носом так и не решившегося туда зайти осьминога, но зато проглотивший трёх богомолов, вылетевших с противоположной стороны, после чего из-за каменной толщи начали раздаваться звуки подозрительно похожие на чавканье гигантского рта. Встречались какие-то непонятные летучие огоньки, от которых мой партнёр стремительно делал ноги, несмотря на свою сорочью любовь к прекрасному.

В-общем все эти встречи натолкнули меня на мысль, что возьми я власть над телом в свои фигуральные руки, то банально не проживу и часа. Честно говоря, и сам осьминог несколько раз выживал не столько за счёт своей звериной интуиции или мгновенной реакции, сколько благодаря банальному везению. Так что пусть рулит...

Так я думал до приснопамятного наступления сотого цикла.

Когда партнёр завис около очередной сверкающей стенки, я задремал. Нет, мне и раньше получалось так глубоко уйти в себя, что я буквально выпадал из реальности. Но в этот раз всё было несколько иначе. Это был именно сон, ну или видение:

Простая жилая комната, одной из сотен безликих квартир, тем не менее, смутно мне знакомая. Именно здесь я впервые встретился с тем человеком, чьими осознанными или нет стараниями, оказался в бреду. Подтверждая мою догадку, за столом стоящим возле окна сидит и сам приснопамятный. Иван Сергеич (а сего субъекта зовут именно так), выглядит он, между прочим, неважно. Взгляд его метается из стороны в сторону, а на лбу видны капельки пота. Пальцы выбивают дробь. Человек, сидящий напротив него напротив спокоен, собран и деловит. Незнакомый мне лейтенант полиции, перебирает листки бумаг, разложенные перед ним. В комнате стоит практически полная тишина, нарушаемая лишь слабым шумом улицы, приглушённым дешёвым пластиковым стеклопакетом. Наконец, лейтенант, разобравшись со своими документами, достаёт чистый листок, и обращает взгляд на своего собеседника:

— Итак, Иван Сергеевич, не могли бы вы еще раз рассказать, что по вашим словам произошло с гражданином Грабиным (сноска на полях дневника: ваш покорный слуга).

В ответ на вопрос Иван Сергеич ощутимо горбится и резко обхватывает чашку с чаем, стоящую перед ним. И не замечая, как от неловкого движения часть жидкости выливается ему прямо на руки. Как ни странно, но кажется, этот вопрос представителя органа охраны правопорядка его успокаивает, сфокусировав свой взгляд на лице собеседника, каркающим, столь не похожим на прежний, слышанный мной, уверенный баритон, голосом он задает встречный вопрос:

— Вы ведь мне не верите, да?

— Я вам верю, но сами посудите, ваша теория весьма необычна, — вероятно, терпению полицейского мог бы позавидовать и Будда, — поэтому я и прошу, чтобы вы вспомнили все, даже саамы малозначимые детали.

— Не верите. — Утвердительно произнес Сергеич, и устало потерев глаза, посмотрел в окно. — Что ж, чему быть, тому не миновать, пусть это и бесполезно, но повторю ещё раз. Всё произошло очень быстро. Я пропустил его вперёд, парень включил мобильник и начал спускаться вниз. Нет, я не знаю, что произошло с лампочкой, утром она работала. А потом, — мужчина судорожно вздохнул и одним махом ополовинил стакан с чаем, будто там было что покрепче, после чего посмотрел сквозь лейтенанта, который непроизвольно вздрогнул от подобного взгляда. — А потом вход в подвал буквально заполонила тьма, из которой на меня посмотрело что-то... злое. Это длилось не больше мига, а потом всё вернулась на круги своя, лампочка загорелась, а вашего Грабина негде не было видно.

Человек замолчал, а лейтенант, подождав пять секунд для приличия, всё же поинтересовался:

— Это всё?

— Да. — Выплеснув эмоции, сидящий напротив него Сергеич провалился в какую-то меланхолию. — Я прошу прощения, но сегодня я вам ничего нового похоже не расскажу, не могли бы вы прийти завтра?

Юноша в погонах вздохнул, но, окинув взглядам сидящего напротив мужчину, лишь скупо кивнул и начал собирать свои бумаги. И лишь на пороге его догнал голос хозяина квартиры:

— Простите. — тот стоял в проходе в прихожую и отпечатывался темным силуэтом на фоне вечернего света из окна. — Вы не знаете где ближайший монастырь.

Лейтенант передернул плечами:

— Нет. И я бы настоятельно порекомендовал вам пока не пропадать куда-нибудь, у нас еще могут возникнуть к вам вопросы.

— Да-да, я понял. — Рассеянно ответил ему хозяин, явно уже потерявший всякий интерес к полицейскому.

Спустившись на улицу, молодой человек спустился вниз и сел в машину, за рулём которой обнаружился пожилой капитан полиции. Докурив сигарету и выбросив её в окно, он завёл двигатель и лишь после этого поинтересовался:

— Но что, Петь, как тебе дела подобного рода?

Лейтенант молчаливо побарабанил по папке, куда сложил все свои документы, после чего с какой-то злостью произнес:

— Ничего, Василий Степанович, какая-то мура получается. Я бы его усадил в дурку и забыл.

— О! — хмыкнул его начальник, — первая умная мысль за последние два дня. Завязывай со своей инициативностью Петь, всем не поможешь, а вот стать вечным капитаном вроде меня, можно запросто.

— Да всё я понимаю, Василий Степанович, просто мать этого Грабина жалко, она его пропажу не переживёт...

На этом моменте мой сон оборвался. Осьминог всё ещё медитировал напротив стенки, а я впервые за долгое время задумался, что же я делаю? Даже если всё вокруг происходящее меня и бред, то это совсем не значит, что я должен терпеливо ждать у моря погоды. Ведь где-то там, в другой ли реальности или на яви, есть те, кому моя пропажа будет стоить очень дорого.

К своему стыду, прожив четверть века, я так и не встретил ту девушку, с кем бы хотел создать свою семью, так что с этой стороны, вероятно к счастью, ждать проблем не приходится, а вот мои родители были... в общем-то, они и так не очень здоровы.

А значит, я и так потерял неоправданно много времени, которое, по-хорошему, следовало бы потратить на куда более разумные вещи. Куда, к примеру, подевалось моё благое намерение проверить сеть мобильного телефона?

Сказать честно, я не очень инициативный человек, но тогда впервые почувствовал, насколько же я... пассивен. Время неумолимо отсчитывает свой такт, и даже если ты считаешь, что для тебя его ход незаметен и не существенен, то это не значит, что для остального мира это так же. И моя мать и впрямь наверняка не переживёт мою пропажу, а значит следует начать действовать хотя бы ради неё.

Так что, преодолев свою неуверенность, в начале сотого цикла моей жизни я аккуратно перехватил управление телом.

К слову мне пока неизмеримо везло, мой сосед по мозгу всегда и без сопротивления уступал мне место "за рулём". Выяснить, с чем связана такая покладистость, мне не удалось, однако, даже когда во время его охоты я специально пару раз помешал ему в финальной стадии, и, тем самым, упустив добычу, осьминог не продемонстрировал ни удивления, ни раздражения, а спокойно отправился на следующую охоту. Словом, поведение моего невольного сожителя, оставалось для меня загадкой. Я даже затруднялся ответить, разумен ли он или нет?

Впрочем, в тот момент этот вопрос был не из разряда животрепещущих. Начнём глобальный эксперимент под названием "сознательная жизнь".

Несколько неуверенно, но целеустремлённо, по проходам давно забытых богом пещер двигался, казалось бы, обычный житель этой экосистемы. Однако его цели и были предельно далеки от тех, что преследуют все жители этого замкнутого мирка. Вероятно, он и сам не осознавал, чем для него является первый самостоятельный и обдуманный шаг в этом мире, но, тем не менее, его путь в тысячу лье начался.

С вибрирующим визгом мелкий осьминог попытался протиснуться между мной и стеной, вероятно, ранее этот маневр и увенчался бы успехом, но теперь, тогда, когда у него осталось лишь три конечности, шансов было маловато. Однако к моему вящему раздражению мелкой твари почти удалось протиснуться мимо меня. Собственно, буквально говоря, ему это удалось полностью, но вот Альтеру надоело наблюдать за моей возней и два моих щупальца неожиданно быстро и четко метнулись к уже почти удравшему завтраку, и мгновенно разорвали его.

Итог, снова — неуд.

Итак, это была уже восьмая моя попытка самостоятельно двигаться в новом теле, а так же, повторить те же фокус что вытворял его бывший хозяин. Как оказалось Альтер (производное от Альтер-эго, правда иногда я своего невольного напарника зову Кузьмой, иногда Сволочью, как говорится по настроению), играючи управлял своим телом на таком уровне, какого мне, вероятно, не достичь в ближайшие годы. Собственно эта попытка самостоятельно поохотится и была этаким моим финальным экзаменом, на котором я пытался самому себе доказать, что всё не так плохо, как кажется на первый взгляд. Неудачно. Даже самый мелкий из пещерных жителей, не представляющий для меня никакой угрозы, тем не менее, доставил мне определённые трудности.

Обидно, но что ж, как говорится, отрицательный результат, тоже результат. По крайней мере, я выявил несколько интересных вещей.

Во-первых, в управлении телом мы оба имеем равнозначный приоритет, иными словами любой из нас может спокойно вмешаться в деятельность того, кто на данный момент играл главенствующую роль. Пока подобное положение дел меня только устраивало, благо Кузьме моя деятельность, кажется, доставляла не меньший интерес, чем наблюдение за сверкающей стеной, и вмешивался он только тогда, когда чувство голода становилось непереносимым или тогда когда мне грозила опасность. Но во что подобная ситуация может вылиться в будущем, предсказать трудно.

Во-вторых, как бы нелепо это не звучало, я обнаружил еще два органа чувств. Одно из них было вполне знакомое мне обоняние, хоть и представленное несколько в ином виде. Фактически это было всё тоже осязание/вкус, но воспринимаемое не теми участками кожи, которыми я касался чего-либо, а остальной поверхностью тела. Собственно, как легко догадаться, я и раньше мог бы обнаружить этот способ восприятия мира, но, по своей привычной невнимательности городского человека, ранее его не замечал. Хотя всего-то и требовалось прислушаться к себе внимательней. А так удалось понять, что я, оказывается, умею обонять, только тогда когда продефилировал мимо разлома в полу, из которого ощутимо несло серой.

Но, нет худа без добра, сделав себе выговор (даже такому увальню как я было понятно, что нахожусь не в том положении, чтобы добровольно ограничивать свое восприятие мира), я стал более внимательно относится к своим ощущениям, и смог обнаружить ещё одну интересную способность. Оказывается, я мог видеть... нечто ещё. В воздухе, вокруг вещей и других жителей пещер (к слову, особенно много вокруг тех самых светящихся стен), словом всюду, дрожало какое-то непонятное марево разных тонов и оттенков всё того же серого цвета. Оно было настолько малозаметным и прозрачным, что абсолютно не мешало видеть, лишь как-то неуловимо дополняло картину мира. Однако, проявлением чего были эти ауры (за неимением иного названия пусть будут "аурами"), я выяснить не смог. Это не было не теплом, не запахом, не колебаниями воздуха. Загадка, одним словом.

Но зато стало понятно, что Альтер охотится, в основном опираясь именно на обоняние и это странное зрение. Именно благодаря этим двум чувствам он, сначала по запаху определял, обитаема ли очередная пещерка закуток, где так любят прятаться наши меньшие собратья, а потом, по мареву исходящему от их тел, отличному от того, что излучается пустыми стенами, определял примерное местоположение жертвы. Примерное — потому что мелкие осьминоги, распластанный по стене, становился настолько незаметны, что пару раз я их не обнаруживал, даже глядя в упор. Правда наш завтрак/обед/ужин всегда срывался с места и демаскировал себя, когда наша туша после могучего прыжка неслась в его сторону. Так и жили.

Ну а в-третьих, та-дам! Как оказалось, всем мои усилия не столь уж нужны. Кузьма никогда не отказывался двигаться в ту сторону, что нужно мне, или делать то, что я от него хотел. В такие моменты я всерьез чувствовал себя играющим в какую-то ненормальную игру жанра экшен-рпг, в которой, несмотря на то, что твой персонаж практически полностью управляем тобой, но тем не менее имеет свои потребности, выполнение коих считает куда более важными чем твои команды, ну и иногда может произвольно помочь тебе в прохождении миссии.

Последнее обстоятельство ощутимо прибавило новых вариантов трактовок моего положения, тому к вороху теорий, что я понапридумывал ранее. Как, вероятно, и практически и любой иной мой соверменник-погодка, я, великолепно "подкованный" фантастикой, слышал про виртуальные реальности. Ну и чем всё происходящее вокруг меня отличается от оной РПГ? Разве что бедностью сеттинга, да отсутствием интерефейса... мда.

Дождавшись пока Кузьма, коему я уступил "водительское кресло", доест те ошметки, что остались от воистину несчастной жертвы, изрядно уменьшившейся во время моей убогой охоты, я направил его в сторону пещеры, где всё ещё хранились мои вещи. За сотовый я не переживал, благо, учитывая реалии моей работы, я предпочитал не навороченные, а самые простые, но долго работающие без подзарядки модели телефонов. Так что выключенной моя моделька доставальника вполне спокойно могла прожить пару месяцев.

Водила очередной раз, прекрасно совместив функции транспорта с GPS, по каким-то одному ему понятным вешкам добрался до пещеры, где я недолго думая, завернул все свои вещи в узел, и, поджав его под животом двумя лапами, направился на выход.

Как показал опыт нескольких непростых драк, в которых Альтер хоть и с трудом, но побеждал своего врага, даже без половины конечностей мое новое тело лишь незначительно теряет в подвижности и скорости перемещения, хотя и ощутимо ограничивается маневренность. Так что отвлечение двух ног от ходьбы, как по мне, не страшная цена за мои вещи, которые еще могут пригодиться.

Еще раз окинув взглядом пещерку, с которой началась моя новая реальность, я навсегда покинул её. Вероятно и к лучшему, это место лишало меня воли к действию, коей у меня и так не много. Находясь рядом с ним, я не мог перестать надеяться, что тот кусок стены, рядом с которым обнаружились несколько грубых ступеней, когда-нибудь раскроется, и появиться путь назад... Эта несбыточная надежда, что всё закончится без моей помощи, подспудно не позволяла мне уйти далеко и придавала иллюзорную осмысленность моему существованию. Меж тем, какая-то куда более мудрая часть моего разума, раз за разом, заставляла вспомнить одну простую народную мудрость: "спасение утопающего — дело рук самого утопающего".

У выхода в гигантский зал я на пару мгновений я задумался, куда же мне собственно направить свои стопы. По всему выходило, что напрашивается только один более-менее разумный вариант действия — идти стоит наверх. Благо, несколько из виденных мною галерей имели ощутимый уклон. Далее буду искать струи свежего воздуха. Хотя этот план и попахивал сумасшествием, но ничего лучшего я предложить не мог, а значит вперед. Как там, в песне говорилось? " Всё выше и выше и выше, стремим мы полёт наших, мда, птиц?" Не совсем про меня, но, тем не менее, песню запевай, шагом марш!

Глава 3

Забавно. Чем я становлюсь старше, тем больше поражаюсь той глубине и поучительной правдивости народных мудростей, дошедших до наших дней. Вот, к примеру, есть такие выражения как "Дорога в ад вымощена благими намерениями" или " Не говори гоп, пока не перепрыгнешь", можно ещё вспомнить сакраментальное "Твоими бы устами да мёд пить". Вот что мне мешало вспомнить про эти пословицы, прежде чем приняться за решительные действия?

Ну да, как говорится, русский мужик — задним умом крепок. Итог, на второй цикл бодрствования я заблудился.

Собственно то, что это неминуемо должно было случиться, можно было предсказать сразу. Ведь если немного подумать, то стоило бы догадаться — существующая устойчивая экосистема, состоящая из целого сонма различных существ, успешно приспособленных к проживанию в темноте, могла возникнуть только там, где давным-давно не было света. Проще говоря, где-то невообразимо далеко от тех мест, куда я стремился. Но, так уж вышло, что осознание сего простого факта пришло ко мне только тогда, когда я уже успел заблудиться. И хотя у меня было оправдание — я всё ещё не мог воспринимать этот мир критически, всё равно, в общем-то, это мало меня извиняет.

Ну а так, если не принимать во внимание эту досадную оплошность, то всё просто замечательно... это, естественно, был сарказм.

Не знаю, как возник этот подземный лабиринт, но Минос при виде его удавился бы от завести. Тем более что и минотавров тут чуть больше чем до хрена, и на любой вкус и цвет. Это я вам со всей ответственностью говорю, благо многих попробовал и куда больше повидал. Зоопарк на выезде тот еще, притом подавляющее большинство местных тварей не имеют ничего общего с земной фауной.

Если честно, пока я, окончательно потерявшийся, бродил по этим пещерам, то пришел к удивительно мудрому для меня логическому выводу — неважно насколько реальна действительность вокруг меня. До тех пор пока не смогу аргументированно доказать себе, что сей бред нереален, подставляться не следует и нужно действовать исходя из предпосылок, что жизнь у меня только одна. А если честно, то банально не хочется быть заживо съеденным/растворенным/сожженным/превращенным в клумбу (видел я одного богомола, из которого росли грибы больше его весом). Особенно учитывая мою сверхчувствительность.

Вот так буднично я разрешил для себя загадку, столь мучавшую меня в первые дни. Странно, что раньше не догадался. Впрочем, атмосфера постоянной борьбы за выживание оказывает очень тонизирующее воздействие на мышление

Хотя, стоит признаться, и без помощи местных хищников здешний ландшафт угробит кого угодно. Расположение пещер, а так же их, назовём это компоновкой, не раз и не два заставляли меня усомниться в здравости своего рассудка. И ладно вполне обыденные фокусы, вроде обыкновенного естественного коридора, наверное, пару километров полого поднимавшегося вверх, чтобы закончиться отвесным отверстием уходящего вниз зёва, до кучи обладающего геометрически правильной квадратной формой. Честное слово — лифтовая шахта, один в один. Однако еще встречались спиральные коридоры, круговые, во множестве попадались уже упомянутые живые залы, которые Кузьма, к огромному моему счастью, распознавал заранее. Среди прочих встречных мною достопримечательностей значились: подземные светящиеся реки, наполненные как, вроде бы, простой водой (то что Кузьма долго топтался на берегу а потом одним огромным прыжком перемахнул через русло, наводило на размышления). Несколько раз за путешествие я натыкался на узкие длинные лазы по которым неслись натуральные потоки жидкого света, в которые мой осьминог каждый раз лез с удовольствием, игнорируя мои попытки смыться оттуда, как результат, уносясь далеко в "хрен знает куда", накрывая мои попытки сориентироваться по местности медным тазом. А так, мы посетили леса грибов, каждый из которых был как минимум в десятеро крупнее моего тела, вдосталь насмотрелись на залы с перепутанной гравитацией (в некоторых можно плыть в воздухе, в некоторых распластавшись от навалившейся тяжести ползти по потолку) и нарушенной перспективой (помножьте на мое объемное зрение и придите в ужас), зеркальные коридоры (опять же сделайте скидку на моё восприятие), лавовые и ледяные озёра, тоннели, на глазах меняющее направление и форму...

Честное слово, такого калейдоскопа сумасшедших ландшафтов и необъяснимых явлений, мне не доводилось встречать ни в одном кошмаре. Объективно говоря, я заблудился сразу же, как покинул худо-бедно изученный ареал обитания. Теперь мне становится понятно, почему Альтер так неохотно уходил оттуда. Впрочем, что теперь жалеть о пролитом молоке. После нескольких экстремальных переходов встроенный GPS у осьминожки отказал и он лишь зависал, когда я просил/предлагал/приказывал отвести меня назад.

Обидно, но делать было нечего, и мне оставалось только целеустремленно ползти куда-то, стараясь двигаться в общем направлении — наверх.

К исходу где-то восьмидесятого — девяностого цикла пути, мой личный бестиарий перевалил за пятую сотню кошмарных видов и "пород" местно хищной флоры и фауны, которых в нормальной жизни просто не могли бы существовать. Хищные туманы, рои каких-то плотоядных насекомых, одиночные особи тварей ничем не отличающихся от банальных жуков и пауков, разве что в пару сотен раз крупнее, вышеупомянутые грибы, вероятно ведущие свой род от мухоловок, десятки вариаций на тему летучих мышей. И это самые безобидные и легко перевариваемые сознанием (и не только) монстры. Меня около шести часов гоняло собственное эхо, окликающее моим человеческим(!) голосом, но вызывающее такой ужас, что Кузьма, вероятно, поставил несколько рекордов скорости по пересечению аномальной местности. Не менее опасным оказался поток то ли огня, то ли лавы, так же изрядно погонявший нас по туннелям, и гонка закончилась лишь тогда, когда огонь потускнел и погас, обвалившись горсткой обыкновенного черного шлака. Но окончательно меня добил глаз. Угу простой человеческий глаз. Что в нём может быть страшного? А вы представьте себе ситуацию, когда вы заруливаете за поворот, и видите, как из отнюдь не прекрасного далёка прямого как стрела туннеля, на вас внимательно пялится простой глаз с черной радужкой, лишь едва светлее зрачка. Посмотрев пару минут в этот глаз, равнодушно рассматривающий меня, я тихонько дал задний ход и вернулся за спасительный угол коридора.

Состояние перманентного шока усугублялось неспособностью спать, и сенсорной перегрузкой из-за избыточного зрения, на фоне ватной тишины коридоров. Пожалуй, я всё же и впрямь, если и не сошёл с ума, то пережил серьёзную ломку психики. Я как-то перегорел, и что, как мне видится, начал явно тормозить . Что было очень плохо для нашего дуэта. Кузьма обладал великолепной реакцией и инстинктивным чутьём на опасность, но вот способности к планированию своих действий или анализу обстановки, им проявлены не были. К тому же, как оказалось, столь великолепные навыки в охоте и сражениях он демонстрировал только против тех врагов, что встречались ему ранее, а вот импровизировать он не умел. Мне повезло, что я осознал эту простую истину на примере пещерной совы, (простая драная сова с двумя здоровенными бельмами слепых глаз, и поверьте это не самый крутой сюр, что мне там встретился) которая значительно уступала нам размерам, и объективно не могла выиграть бой у Альтера, но тем не менее успешно гоняла явно растерянного осьминога. Так что стратегию для боя с новыми врагами приходилось искать опять же мне. Угу, "стратегия от планктона", трепещите в ужасе твари пещер. Стоит ли говорить, что рисковали мы нападать только на тварей меньше нас и то пару раз чуть не преставились, напоровшись на стаи. Вообще именно тогда я впервые не то чтобы осознал, но начал догадываться, насколько же в сущности бестолковой была моя жизнь и сколь мало мне известно из того, что помогло бы в чрезвычайной ситуации. Дитя цивилизации, шаг влево, шаг вправо от неё и уже не знаю что делать. Не факт конечно, что многие опытные спецназовцы и прочая классика попаданства (ага, типа ученого с ноутбуком) имели бы в такой ситуации серьезное передо мной преимущество... но временами собственная неспособность построить нормальный план, к примеру, по пересечению небольшой пещеры, в которой ошивается небольшая стая костяных червей, раздражала. Неимоверно.

Впрочем, в нашем случае мои планы были лучше, чем ничего. В результате я не рисковал даже ненадолго отключать своё сознание, или слишком уж углубляться в себя. Простое движение вперёд оказалось чрезвычайно опасным приключением, чтобы пускать его на самотёк.

Тоже глупость, как оказалось.

Как итог, благодаря подобному ритму жизни, да ещё и в условиях, когда ты не имеешь возможности даже приблизительно измерить время, я достиг состояния старенького компьютера. Ничему не удивлялся, беспристрастно и неторопливо анализировал обстановку, невзирая на временные ограничения, и невозмутимо координировал действия тела исходя из безэмоциональной оценки ситуации. Весьма полезно, с одной стороны. Можно даже сказать, что именно благодаря этому подобию боевой медитации, ну или транса, (особый вид урбанистического боевого транса — "я вернулся с работы, хочу спать") мы, тем не менее, несколько раз избежали смерти. Однако, с другой стороны, чем дальше, тем медленнее становилась моя реакция на изменение обстановки. Собственно, я должен поблагодарить этот Чудо-Глаз (на тот момент идентифицированный мною как простой глюк), за встречу с ним. Только после неё, заодно оценив, сколько времени у меня ушло на определение непрямой угрозы (а в этих пещерах почти всё, что непонятно — опасно), стало ясно, что мне критически необходим отдых. Поэтому, отпустив вожжи контроля над Кузьмой, я дал ему заняться своими делами.

Ранее, в таких случаях он либо начинал охотиться, выискивая что-то знакомое из ранее съеденного и убегая от остального, либо отправлялся на безошибочные поиски столь любимых им участков выступающей сверкающей породы. Правда, теперь, находясь вдалеке от родных охотничьих угодий, он предпочитал не вступать в схватки без моего присмотра, в те редкие моменты, когда уже я зависал, ворочая своими уставшими мозгами. Вот такой своеобразный симбионт из нас получился. Чем вызвано такое здравомыслие моего партнера, мне было решительно непонятно, хотя, по некоторым причинам, такое положение дел меня устраивало. Мы вообще на удивление неплохо понимали друг, особенно учитывая то, что никаких эмоций или мыслей со стороны друг друга не ощущали. Фактически после первых суток (часов/дней/недель?) пути, мы добровольно разграничили свои сферы деятельности. Я строил планы и вообще придавал смысл нашей жизни, (не спорю временами тупо находя приключения на наши символические задницы) заодно пытаясь понять как драться против очередного монстра или выбраться из не менее очередной природной ловушки, а Альтер — управлял телом и иногда отказывался выполнять мои указания, безошибочно определяя в них смертельную опасность. Ну, чисто мистер Мозг и мистер Мускул, мда.

Как бы то ни было, осьминог совершенно спокойно отнёсся к моему существованию и практически всегда выполнял то, что мне нужно, начиная самостоятельную игру, только тогда, когда каким-то образом понимал, что я сознательно отошёл на второй план.

Вот и в этот раз, постояв пару минут на перекрёстке безымянных туннелей, он неторопливо заскользил в только ему известном направлении. Впрочем, вру, вероятно, поднапрягшись, я мог бы понять с какой стороны идут ветры "марева", и соответственно примерно определить, где располагается очередная медитативная стенка... ну или особо сильный хищник, бывало и так. Но я слишком устал, и вообще, доверял в этом вопросе восьмилапому куда больше, чем самому себе. У него осечки с сюрпризами случались куда реже, чем у меня.

Даже не в пол, а в четверть глаза, наблюдая за действиями Кузьмы, я погрузился в отвлечённые размышления. Весёлого в моём положении было мало и все без исключения шаги, предпринятые мной в этом мире, не приносили ни понимания, ни облегчения. Собственно, я капитально застрял на этапе первичного накопления информации. Даже если на время забыть про бесплодные попытки понять, явь или сон вокруг меня. Если смириться с возможностью существование существ вроде Кузьмы, а так же не обращать внимания на безумность этих пещер... в общем, я даже боюсь представлять, что ждёт меня на желанной поверхности. Если оно вообще есть, это "наружи", вполне вероятно что мне суждено вечно плутать внутри. От этого было тоскливо, и, что уж скрывать, страшно. Как говорится, ничто так не пугает человека, как неизвестность. А страх подавляет волю и подтачивает решимость. Я уже без всяких шуток рассматривал возможность вернуться назад. Вот только мало того, что этот вариант попахивал неделями, а то и годами подземной жизни с моей последующей деградацией до уровня Кузьмы, если конечно выживу, так помимо этого, и мосты были сожжены, прямо сказать, очень качественно. Вероятно, сейчас мне вернуться назад будет столь же "просто", как и выбраться наверх. В итоге, к состоянию постоянного страха за свою жизнь и рассудок примешивалась растущая с каждым днём уверенность, что я не успеваю. Как ни крути, а такими темпами возвращение домой займёт неопределённо долгое время. Время, которого у меня определённо немного.

Плюс, с моей стороны присутствовало пусть и пока ничем не обоснованное, но вполне разумное опасение моего симбионта-носителя. Я его не понимал. Совсем. Живое и вполне самодостаточное существо, хищник, привыкший охотиться в одиночестве, и вдруг так спокойно отнёсшийся к ренегату в своем разуме. Это... как минимум подозрительно и странно.

Ну и усталость. Усталость от неопределенности, усталость от нескончаемого калейдоскопа природного безумия, усталость от постоянной готовности отразить неожиданное нападение. Честно слово, хотелось лечь и помереть. Правда Кузьма бы не понял, и вероятно не допустил. Да и, стоит пожалуй себя немного похвалить, всё же вариант самоубийства я пока не рассматривал. Человеческая жажда жизни неистребима — доказано мною. Достаточно лишь найти цель. Для меня ей служили два фактически детских желания — вновь увидеть небо и родителей. Смешно, 25-летний здоровенный... в прошлом, лоб очень хотел домой к маме. Мда.

Однако, как не странно, в постоянном перечислении своих бед, а так же в тихом жалостливом плаче по самому себе, я находил необходимый источник сил. Злость. Очень хотелось натравить Кузьму на того, кто выкинул эту шутку со мной, неважно какому миру и пантеону принадлежит этот неведомый весельчак, а потом с наслаждением почувствовать, как затрещат его шейные позвонки под нашими щупальцами. Впрочем, вероятно сначала был бы правильнее сломать ему руки и ноги, а потом начать сворачивать их в малоаппетитные рогалики, начиная с пальцев. И это были, так скажем, самые черновые и милосердные из планов, коим, вероятно, никогда не будет суждено сбыться. Чтобы я там себе не придумывал, но существу, способному провернуть со мной такую шутку, мне в ближайшем обозримом будущем, противопоставить нечего. Ещё я фантазировал на тему, что я сделаю, когда вернусь домой, получался впечатляющий список. Даже слегка обидно за серость моих прошлых человеческих дней. Ну, зато в результате эмоциональная разгрузка получалась на диво удачной. Стоило часа два понакручивать себя, как уже хотелось ползти дальше вперёд, надеясь, что за углом поджидает тот самый недруг, виновный во всех без исключения моих бедах, ну или выход домой, от него бы я тоже не отказался.

На этих мыслях я, пусть и не взбодрившийся, но определённо куда более решительный, разбудил разум и потянулся к телу Альтера. Надо было направить его поохотиться и трогаться дальше в путь. Если я ничего не путаю, то какой-то прогресс в пути вверх, мною все же достигнут. По крайней мере, очень хотелось в это верить.

На этих приятных мыслях я вновь вернул внимание на грешную землю, привычно испытав головокружения от необычности зрения, и замер, так и не пошевелившись. Признаться честно то, что я видел вокруг, заставило меня испытать отнюдь не приятное удивление и ощутимо напрячься.

В этот раз Альтер превзошёл сам себя, на стене напротив нас исходя "маревом", притом куда более густым, чем обычно, обнаружилась очень богатая жила приметного кристалла. И всё бы ничего, есть даже ощутимый плюс в этой находке, я впервые ощутил исходящее от осьминога чувство — какое-то неоформленного восторга. Однако, очередной раз припомним народную мудрость, "свято место — пусто не бывает". Вот и эта пещерка была набита всякими тварями так, что буквально яблоку не было куда упасть.

Как минимум половина из находящихся в трансе тварей была мною пока не видана, и около четверти особей существенно превосходили нас размером, до кучи проблем часть помещения оккупировала целая куча хрустальных тараканов.

Не сказать, что я хороший стратег, но в один из периодов наиболее близких к сумасшествию, я вывел "теорию об опасности хищников туннелей". В её основе лежало наблюдение, согласно которому подавляющее большинство тварей пещер питались также как и Кузьма, то есть буквально впитывали жертву. Из чего уже следовали три жизненно важных вывода.

Во-первых, согласно "первой теореме восьминогого землянина" выходило, что для поглощения врага общая масса атакующих тварей должна превышать массу поглащамых примерно в десять раз. Иными славами рой ос поглотит одного богомола, в то время как тот же богомол запросто поглотит одну, а то и десять ос за один присест. Эта теорема была доказана, как и вышеописанным невезучим богомолом, так и мной. Если умудриться выцепить, к примеру, одного таракана, то поглотить его удавалось без проблем, а вот если я касался сразу нескольких особей, то поглощение шло куда медленней, вплоть до остановки и обращения процесса вспять с нарастанием массы тараканов. Сам я в подобном "перетягивание каната" не участвовал, но наблюдал не раз. Фокус, надо сказать, был очень рискованным. Стайные хищники пещер обладали просто феноменальной слаженностью, и зрелище того, как жертва вмиг оказывается погребена под огромной копошащейся массой, удивляло меня только поначалу.

Во-вторых, "Первая аксиома восьминогого мудреца" гласила — невозможно поглотить жертву мгновенно. Думаю тут объяснять ничего не нужно.

В-третьих, согласно "Второй аксиоме единственного из известных пещерных мудрецов" твари одной видовой принадлежности могли временно или на постоянной основе объединять свои силы в охоте. Те же богомолы обычно ходили парами или тройками, значительно реже четвёрками, и частенько жрали друг друга, а вот твари помельче почти всегда объединялись в крупные рои и редко поедали собратьев.

Собственно из этих правил и строилась тактика и стратегия всех схваток в пещере, с той лишь разницей, что твари оценивали угрозу инстинктивно, а я допер до всего разумом, ну и худо-бедно наловчился использовать местность в свою пользу.

За неимением палки и обезьяны, приходилось демонстрировать наличие разума таким образом.

И хотя я и ни разу не юный натуралист, но даже мне было понятно, что такая экосистема на первый взгляд не жизнеспособна, закон сохранение энергии, или в данном случае, массы, никто не отменял.

Впрочем, меня это мало волновало. Куда интересней было придумать для каждого вида гастрономическое прозвище, так психологически легче было их поглощать. Так, к примеру, те же хрустальныеа тараканы стали — стайными леденцами, богомолы — мечтой китайца, броне-кротоножка— метро-колбасой, сам я шёл под индексом такояки-каннибала.

Вот так и развлекались. Ну что поделать у каждого свой уникальный путь в безумие. Ну, по крайней мере, хочется верить, что хоть в этом ты уникален.

Однако, вновь возвращаясь к канве повествования, ситуация, в которой я оказался, была очень опасна. При соприкосновении с местными хищниками зачастую происходит сцепка, и отлипнуть, а соответственно и убежать от них становится очень сложно, а в такой толпе, практически и невозможно. И хотя пока весь местный бестиарий, как на мифическом Ноевом ковчеге был на удивлением мирен, оставаться мне тут не хотелось. Уже моя неожиданно проснувшаяся интуиция настоятельно требовала покинуть пещеру. И я в кои-то веки её услышал и решил послушать.

Не буду описывать, что я чувствовал вначале, пробираясь между застывших в трансе тварей. Как я замирал каждый раз, когда случайно задевал любого из монстров. Да, к несчастью я сам был вынужден рулить непривычным телом, Сволочь, тварь безмозглая, не реагировала ни на какие раздражители. Правда, уже после второго незапланированного столкновения до меня дошло, что всем наплевать на мою активность, и под конец, из пещеры ловко выпрыгнул, стартовав с головы гигантской уродливой землеройки, ошалевший от своей наглости осьминог, удерживая в лапах четыре "леденца". Коих мне так и не суждено было доесть. Спустя десяток секунд после того, как я выбрался из "пещеры для медитации" вход в неё с влажным чавканьем закрылся, и на стене появился давнишний глаз, на этот раз щеголявшей девственно белой радужкой. Сначала он разгневанно уставился на меня (хоть убей, не знаю, как определил его эмоции), и до меня как-то сразу дошло, что сейчас меня будут есть. Взглядом, ага.

Однако, не судьба. Толком не сфокусировавшись на мне, зыркало зло скосилось в право по коридору посреди которого я застыл. И от туда, куда смотрел Глаз, повеяло чем-то, что я, просвещенный мангой и прочей лабудой, назвал бы жаждой убийства.

Вероятно, тогда я впервые сделал один из своих фирменных одновременно храбрых и тупых поступков. Я посмотрел в ту же сторону. Однако за маревом, густо клубившемся в том конце туннеля, я ничего не разобрал.

Дальнейшие события свершились в один миг. В ответ на взгляд Глаза тварь из коридора зарычала. Да так, что стенки заходили ходуном. А вокруг стремительно темнеющего зрачка огромной гляделки молниеносно сформировалось концентрированное облако марева. Ну а я, издав ультразвуковой писк, рванулся в противоположную от них сторону. Надо сказать, я почти успел выполнить это единственно верное действие. Что моя, что очнувшегося Кузьмы интуиция в один голос орали об опасности встретившихся нам тварей. Буквально за пять метров до спасительного поворота, меня догнал звук удара чего-то твердого по чему-то мягкому, и сопутствующая звуку волна воздуха, подхватившая и впечатавшая меня в стену. Слава Богу, Кузьма принципиально не умел терять сознания, поэтому, отлепившись от вертикальной поверхности, он бодро заскользил в противоположную от звуков схватки сторону.

Так закончилась моя первая встреча с двумя опаснейшими хищниками пещер. Позже я ещё несколько раз пересекался с ними.

"Глаза" так и небыли поняты мной до конца, то ли они были всё же частью ландшафта, то ли нет. Формировались они на месте схлопывания пещер с Минералом, судя по всему пожирая всех, находящихся там в тот момент. Больше мне об этих тварях ничего путного узнать не удалось, да и не очень-то хотелось, если честно. Разве что была догадка, что чем светлее зрачок, тем он сильнее, однако чтобы упокоить нас, вероятно, хватило и самого темного, благо сам видел, как один такой, уставившись на здорового паука, раза в три крупнее меня, ввёл его в транс, заставив подойти... и проглотил. Выглядело это... незабываемо. Так что, несмотря на свой вроде бы иммунитет на подобные воздействия (гипнотизировало Кузьму, со мной же ничего на первый взгляд не происходило) я старался держаться от них подальше. Судя по всему, мои скромные размеры их не очень привлекали, так что наш взаимный нейтралитет оказался неожиданно надёжным.

Со вторым видом тварей, "туманными рыкачами" дела обстояли хуже и мои знания о них были еще меньше. Слышал я их часто и временами даже напарывался на следы их битв, но и всё. Больше никакой информации о них мне не было известно. Впрочем, и к лучшему. Тварь способная бросить вызов "белому Глазу", пробивающая насквозь двухметровые стены туннелей, и останавливающая в лоб кротоножку, это явно не моя лига. Вероятно, моя малая питательность и здесь сыграла мне на руку.

А так, дни шли за днями, хотя о течении времени я мог только догадываться. Постепенно, с каждым пройденным мною километром, претерпевали изменения окружающие меня ландшафты, в частности узких и низких проходов становилось всё меньше, а вот огромных высотой под десяток метров туннелей — всё больше. Попутно исчезали старые и появлялись новые виды подземных жителей.

Менялся и я. Хочется верить, что я стал хоть немного умнее, мудрее и спокойнее. Кажется, чуть свыкся со своей новой жизнью, постепенно делая всё меньше ошибок в повседневной жизни и вырабатывая правильную стратегию поведения. Так я теперь старался передвигать только теми лазами, в которых мог использовать свои относительно небольшие, по сравнению с большинством нынешних соседей, размеры. Конечно, и тут были свои неприятные хищники, вроде плотоядных мхов и облаков бактерий, но мне пока везло, и из схваток с большинством врагов я выходил победителем, избегая сражений с теми, против кого у меня было мало шансов. Сомнения в правильности поведения у меня не возникали, в центральных ходах встречались твари, от которых мне было бы затруднительно даже убежать. Так же я стал избегать самых ярких пещер с светящимися кристаллами, а также тех "комнат отдыха", что располагались в тупиках. Именно в таких местах и формировались Глаза чаще всего. Эта вынужденная мера немного напрягала, ведь мне, в конце концов, стала понятна причина, почему всех подземных тварей так тянет к этим светящимся жилам. Собственно, мог бы догадаться и ранее. Излучение кристаллов не только как-то альтернативно питает тела местных жителей, заставляя их расти, но и вводит в состояние аналогичное сну. Это уже не говоря о том, что излучение кристаллов действовало на монстров умиротворяющее.

Не знаю, кем был демиург, сотворивший этот безумный темный мир, но всё же — явно не дураком, и сотворенная им система была несколько более устойчивой и долговечной, чем казалось поначалу.

Однако, учитывая мою цель, для меня это открытие было не очень полезным. Так скорее, дополнительная информация к размышлению. Всё же наше тело, пусть и не спеша, но росло и более привычном способе питания, так что польза от подобных пещер сводилась только к предоставлению относительно безопасной нычки, где мы оба могли вздремнуть в полглаза. Хотя ощущение того, что отдыхаешь, вероятно, у кого-то во рту, было любопытным. Однако мой рост "статы" мудрости заключался в том, что я как-то свыкся с пониманием — опасно буквально везде. Ну и, как бы это правильно выразиться, научился соизмерять риски. Как ни крути, но отдыхать в коридоре было куда опасней, нежели чем в этой временно мирной зоне, хотя бы по тому, что Глаза и Рыкачи, судя по моим наблюдениям, по прежнему оставались вершиной пищевой цепочки, а в устойчивой экосистеме высших хищников не может быть много, следовательно и шанс встретиться с ними куда меньше чем с другими монстрами. В общем, уж лучше отдыхать у кого-нибудь во рту, нежели чем под ногами толпы.

А без отдыха я больше оставаться не рисковал. И так, живя столь напряженным и дерганным ритмом я изрядно отупел под воздействием непрекращающейся монотонной угрозы этого мира. Меня не интересовало ничего кроме движения вперёд. Всё происходящее я оценивал исключительно с точки зрения помехи или, наоборот, пользы в моем паломничестве. Задумываться ещё о чём-нибудь просто не было сил. Вероятно, мысль — вновь увидеть небо солнце, плавно и незаметно (с практически незаметным шуршанием шифера) переросла в некую одержимость. Казалось, что стоит мне только выйти на поверхность, как всё сразу встанет на свои места и наступит облегчение.

Однако конца моему путешествию не было видно, а силы подходили к концу.

Вероятно, я бы так и деградировал, или погиб бы ни за что ни про что, но, как часто бывает в трудных ситуациях — мне помог случай, в свою очередь подстёгнутый моею усталостью.

Как бы я ни старался избегать открытых мест, временами выбранные мною лазы всё же выходили в гроты покрупнее, и мне приходилось делать выбор: или возвращаться назад, или попытаться найти ближайший лаз и форсировать опасный открытый участок. Как правило, в таких случаях я надолго замирал перед выходом, ища возможность и подгадывая момент для перебежки, реже, не найдя продолжения пути возвращался назад. В этот же раз всё было, на первый взгляд просто. Мой полуметровый лаз заканчивался, выходя строго перпендикулярно к широкому, навскидку метра в четыре, коридору, и ровно напротив меня призывно сияла небольшая, но идеально подходящая под мои размеры трещина в стене коридора. Уж не знаю, чем был вызвана моя торопливость, но я лишь бегло осмотревшись, рванул вперёд.

Собственно, была у меня некоторая теория, косвенно подтвержденная парой виденных мною стычек, что почти все твари в пещерах, помимо мускулов, в охоте используют и дополнительные приёмы. Кто-то подманивает и расслабляет жертву запахом, кто-то мимикрирует, а кто-то умудряется вводить жертву в гипноз. В общем, иногда, в тот момент, когда ты увидишь врага, бежать бывает уже поздно. Альтер достаточно ловко вычислял подавляющее большинство сенсорных ловушек, а с ментальными боролся уже я. И судя по всему в тот миг, всё же прозевал нападение.

Едва только мы выбрались на открытое пространство, как от Кузьмы пришло ощущение сильного беспокойства (как показала практика общения — сильные эмоции с его стороны я улавливаю вполне уверенно, он с моей стороны вероятно тоже), и осьминог резко метнулся в сторону. Это нас и спасло. В то место, где мы только что стояли с противным стеклянным треском впились четыре черных стержня, а я получил возможность увидеть неожиданного врага.

Хищника я узнал и, прямо сказать, нам круто не повезло. Представьте себе черный мячик, около полуметра в диаметре, из которого во все стороны торчат десятки стеклянных игл, самой разнообразно длины. Собственно так и выглядел агрессор. К счастью, я уже имел возможность видеть эту тварь. Ну, или к несчастью, учитывая её опасность. Она перемещалась непонятным образом регулируя длину своих игл, и как чудовищный многоногий штангенциркуль, упираясь ими во все поверхности, с некоей даже грациозность и завораживающей упорядоченностью. И при случаем могла начать настолько быстро шевелить "иглами", по форме напоминающих обоюдоострые мечи, что их режущие кромки в фарш нарезали любого врага, или же при необходимости позволяли развивать просто невероятную скорость перемещения при этом не теряя чудовищную маневренность. На моих глазах подобные монстры четырежды выходили победителями из схваток с самыми разнообразными врагами, и лишь дважды отступали от пристального взгляда Глаза или заслышав приближающее эхо Рыкача.

И вот теперь я оказался против этого монстра. Центральный комок плавно съехал ко мне поближе, и как-то лениво пошевелился. От первого, слившегося в черную размытую дугу взмаха, Альтер чудом увернулся, второй черный всполох догнал нас уже в воздухе, отрубив по кончику двух щупальцев, третий так же не увенчался успехом, лишь чирикнув по стене, там где миг назад был осьминог, а вот четвёртый удар оказался хорош. Очевидно, что твари надело играть, и она одновременно махнула сразу двумя "мечами" в тот миг, пока мы находились в воздухе. Как итог нам под корень срезало сразу четыре конечности с одной стороны. Собственно, только тогда я включил голову, и вероятно быстрее, чем когда-либо в жизни, смог построить необходимую тактику действия. Что странно — удачную. Изначально позволив действовать Альтеру, я допустил фатальную ошибку. Неразумное животное, пока у него будет шанс выжить, обязательно постарается убежать от более сильного врага. В нашей же ситуации единственным шансом отсрочить гибель было нападение. Теперь же и сам Альтер за миг до неминуемой смерти с яростью обречённого бросился на центральный клубок уже празднующего победу хищника. Тут стоит отметить, что тот вид, к которому я теперь имел несчастье принадлежать, был достаточно редок. Более того, на тех уровнях, где я находился теперь, их вообще не было. Вероятно, только этим можно объяснить, что этот стеклянный еж не ожидал такой яростной и быстрой атаки от уже вроде бы поверженной жертвы. Оттолкнувшись оставшимися лапами осьминог с противным визгом влетел в тот частокол, что представляли из себя лапы в месте их крепления к телу.

Вероятно, последующее пятнадцатиминутное противостояние Моськи и слона, можно смело ставить на один ряд со сказаниями о Давиде и Голиафе. Нет, одолеть ёжика я не смог. Всё упиралось в тот же закон поглощения. Биомасса ежа, очевидно не учитывающая вес иголок, даже с учетом потери нами четырёх конечностей, не имела решительного преимущества перед нами. А порезать нас ещё на более мелкие куски стало значительно сложнее. В силу ряда естественных причин около его тела скорость перемещения мечей была относительно невелика, что, учитывая наличие всего двух десятков оных (у страха глаза велики, издалека казалось, что их куда больше), а так же ловкость, скорость реакции и великолепное зрение Кузьмы, привело ситуацию в состояние пата. Нет, стратегически мы проигрывали. Рано или поздно или Альтер допустит ошибку от усталости, или понемногу отрезая от нас лоскутки тела во время удачны маневров, ёж наберёт критическое преимущество в массе и поглотит нас. Однако тактически была ничья. К тому же грозившая затянуться. Альтер обладал великолепной регенерацией и отращивал срубленные под корень лапы в течении одного цикла, так что мелкие порезы были ему не страшны.

Меня до сих пор мучает этакое гипотетическое любопытство, как бы всё сложилось в другой раз, но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения. И хотя может показаться, что всё решил его величество случай, в действительности, итог противостояния был закономерен. Ёж слишком долго и шумно возился с нами, и частично с моей помощью ослабил контроль над окружающей обстановкой. А коридоры Темных Пещер имели лишь двух хозяев.

Вероятно, моё истинное везение заключалось в том, что удар появившегося из ниоткуда Рыкача (второй раз за день мы с Альтером позорнейшим образом прозевали приближение опасного хищника), пришёлся на противоположную от нас сторону тела Ежа. Лишь после того, как неожиданно шар на котором мы танцевали смертельный танец, резко дернулся и мимо нас пронеслись несколько крупных осколков от игл, пришло знакомое ощущение липкого страха, а где-то совсем рядом раздался торжествующий рёв.

Стеклянный ёж закономерно забыл о своём наезднике, и суматошно замахал своими мечами, стараясь отогнать нового врага. Очевидно, первый удар оказался всё же не столь страшен, как мне казалось, или, что более вероятно, Рыкач бил не по телу, а по лапам. Хотя в мелькании вокруг стало сложно понять, сколько игл у него теперь, но было ощущение, что значительно меньше чем раньше. Меж тем, Рыкач продемонстрировал, почему его так опасаются все здешние хищники. Выйдя из зоны поражения мечами Ежа, марево постояло пару секунд и, недовольно рыкнув, вероятно всё же ударила по стене. Казалось бы что в этом такого? Но, от мощи удара обвалилась не только стена, лишая ежа устойчивости, но и часть потолка, обнажая вид на очередную пещеру.

Дальнейшая битва для меня стала походить на бешеные скачки. Ёж суматошно отмахивался от врага, безуспешно пытаясь оторваться от него. А Рыкач производил перепланировку пещер, местами сам, местами посредством "метательного ежа". Вероятно, в действительности схватка не заняла много времени, но как по мне, в футбол этот рычащий хищник отыграл как и оба основных тайма, так и все дополнительные, с серией пенальти в придачу.

Однако, как я не устану повторять. Всё когда-нибудь заканчивается. Получив очередную плюху, Ёж вылетел в черт знает какую по счёту новую дыру в потолке/стене/полу, тут уверенности у меня особой нет, словил дополнительный пинок, придавший ему дополнительный ускорения... и полетел.

А меня тогда терзали, цитируя классику, смутные сомнения. Ибо в том безумном калейдоскопе, что мелькал вокруг меня я видел следующее: что-то непонятное...снова что-то непонятное (а вы попробуйте рассмотрите что-нибудь когда вас вращает со скоростью где-нибудь под четыре сотни оборотов в минуту), вновь первый неопознанный...ландшафт? На его место приходит второй. Никак не удается понять, что же я вижу вокруг. Через секунду мозг буквально с щелчком идентифицирует первый объект как звёздное небо, а второй как покрытой травой склон, по которому я сейчас и катился в обнимку с искалеченным ежом.

Тело терзали осколки стекла, впивающиеся в меня, сверху звучит обиженный рык, упустившего свою добычу хищника, а мне было откровенно на всё наплевать. Я вновь, вероятно так же так, как и когда-то в далёком детстве, впервые подняв ночью голову к небу, с восторгом рассматривал эту тёмную бесконечность. Если бы физиология мне позволила это, то в тот миг я бы смеялся и плакал, устремляя взгляд в небеса. К безумно прекрасному черному бархату, усыпанному мириадами звёзд... слагавшихся в совершенно неизвестный мне рисунок. Несмотря на это, во второй раз в этом мире, впадая в забытье от боли, я был счастлив. Я выбрался!

Глава 4.

Жить хорошо! К этому незамысловатому выводу я пришёл, проснувшись под веселые птичьи трели. Утренний лес, как будто стараясь поддержать моё жизнерадостное настроение, стремился предстать в наиболее выгодном свете. Яркие зеленые цвета листвы, дурманящие запахи разнотравья, солнечный свет, слегка приглушённый кроной дерева под которым я примостился и ласковый бодрящий ветерок, гуляющей по моей коже.

Ну и чувство жесточайшего разрыва шаблона, как вишенка на торте. Причём последнее очень быстро прогнало сонную одурь, а заодно и испарив хорошее настроение. Картина того, что было раньше, с тем, что я видел сейчас, не сходилась капитально.

Итак, что же собственно я помнил? Относительно немного, но совершенно точно — полубезумное, прямо сказать, бредовое существование, в образе пещерного хищника, начавшееся неизвестно когда, и закончившееся предположительно вчера. Эти воспоминания можно было бы назвать бредом, не будь они столь пугающе четко запечатлены в моей памяти. Каждую минуту, проведённую мною в образе осьминога, "вкус" стен, что прополз, виды тварей и несомые ими возможные опасности — я помнил всё. Даже ход своих мыслей тогда. Нет, и раньше на память жаловаться мне не приходилось . Хотя и не сказать, что она у меня была выдающейся, так, самой обыкновенной, среднестатистической, не более. Но! Тут же попахивало чем-то едва ли не круче фотографической памяти. И видит Бог, меня это не приводит в восторг, благо вкусовые различия кусков камня или отличия болевых ощущений при потере условно-передней лапы от оных же при отрывании куска туловища, совсем не то, что мне хотелось бы помнить настолько хорошо!

Ну да черт с тем, что было. Куда важнее, что мы имеем. А имеем мы голозадого мужика посреди поляны в лесу. Взаимосвязанность этим двум состояниям меня родимого придают останки стеклянного ежа (об иглы которого кое-кто уже успел порезаться), и перепаханный участок склона, упирающийся в небольшую пещерку в сотне метров выше того места, где я сейчас нахожусь. Ну и вышеупомянутая голозадость. Узелок со своими пожитками я закономерно посеял едва ли не в первый же цикл своего путешествия по пещерам, и желание возвращаться на его поиски у меня отсутствовало напрочь. Из всего вышеперечисленного, к моему глубокому сожалению, выходило, что мне ничего не привиделось. Ну, или сон/глюк продолжается.

А это значит, что выбравшись наверх, что есть несомненный плюс, вместо прояснения ситуации, она стала еще запутаннее. Во-первых, почему я снова человек (ни в коем случае не жалуюсь, знали бы вы как здорово вновь управлять привычным телом), а во-вторых, где я мать вашу?!

Я ни в коей степени не биолог, или как их там герболог, но тот... баобаб, к коему я привалился спиной в миг своего пробуждения, ни хрена не походил на представителя флоры Земли. Дерево было высотой, навскидку, метров двадцать, а толщина ствола в диаметре достигала, наверное, всех десяти. При этом ветки этого исполина были украшены листьями, подозрительно похожими на простые березовые. Ну и до кучи кора, куда больше походила на серую грубую кожу. Несмотря на свою полную безграмотность в подобных вопросах, сомневаюсь, что мог не слышать о подобном во всех смыслах выдающемся виде лесных исполинов. И да, о том, что это не аномалия/мутация какой-нибудь известной мне породы деревьев можно было догадаться, лишь оглядевшись по сторонам. Куда не глянь, весь лес состоял именно из подобных, чуть больше, чуть меньше, великанов.

Немного (скорее по привычке, чем из необходимости), попаниковав и порефлексировав, я в очередной раз положил болт на всё "странное и необъяснимое" и начал прикидывать, что же делать дальше.

Если на время забыть про глобальные проблемы, то передо мной встало три насущных вопроса, требующих повышенного внимания. Во-первых, общий (и изрядно набивший оскомину) — что делать? Я исконно городской житель и выживать в лесу, естественно, не приучен. Собственно из этой моей неумелости и выходили оставшиеся проблемы. А именно, во-вторых, уже напоминал о себе голод, а про "в-третьих", я, прошу прощения за каламбур, третий раз повторять не буду. Нужно чем-то прикрыться и в идеале найти обувь.

Попытка решить хотя бы часть третьей проблемы обернулась забавным казусом. Я, конечно, не мастер на все руки, но всё же справедливо полагал, чтобы создать хотя бы примитивную набедренную повязку, особого умения и не нужно. В идеале, для этого шедевра инженерный мысли необходима была бечевка, выступающая в роли пояса, и набор растительности, приемлемой густоты для прикрытия срамоты. Веревки не было, оставалось попробовать использовать гибкие ветки деревьев. Собственно ради этого я и полез на одну из низких веток гиганта, приютившего меня. Как я уже говорил, его листва чем-то напоминала березовую, так что была надежда, что она не обожжёт меня какой-нибудь экзотической кислотой или соком, по своей консистенции не ушедшем далеко от органической кислоты, чем славятся некоторые тропические растения. Однако стоило мне примериться к первой же подходящей ветке и дернуть её, как всё дерево вздрогнуло, раздалось басовитое бурчание, сложившееся в нечто вроде "оргх!", и около меня открылся здоровый зеленый глаз.

От неожиданности я закономерно навернулся, благо падать было не высоко.

Немного оклемавшись от падения, я с опаской посмотрел на дерево. Так и есть, мне не привиделось. На высоте человеческого роста, открылась два глаза, каждый размером с футбольный мяч и сейчас вполне осмысленно рассматривали меня. Нервно хихикнув, я поднял руки, и отошел от ствола гиганта метров на десять в сторону. Энт, ну или кто он там, ещё пару секунд разглядывал меня, однако очевидно решив что я для него не опасен, удовлетворённо ухумкнул и закрыл глаза. Как бы я ни старался, найти те места, где только что были глаза, мне не удалось, кора-кожа дерева вновь стала идеально гладкой.

Итак. Я пару раз ударил себя по щекам, потом ущипнул руку. Нихрена, всё на прежних местах. Обидно даже. И снова, итак, имеется голозадый я в лесу, поправка, в сказочном лесу, вопрос — что делать? Дежавю. Кажется, немного ранее, я уже пытался думать в этом направлении. Прокуковав на солнышке минут десять, я пришёл к выводу, что надо делать хоть что-то. А раз логика не помогает... Я подошёл к дереву и аккуратно постучал по коре:

— Прошу прощения, вы не подскажите, как выйти к людям?

Энт, как ни странно, на мой стук среагировал, хотя, казалось бы, для него он не должен быть хоть сколько-то заметным. В метре надо мной вновь открылись зеленые глаза (пожалуй, скоро любые глаза крупнее человеческих будут вызывать у меня приступы фобии) и, как мне показалось, несколько озадачено уставились на меня? Я конечно не спец в чтении эмоции разумных деревьев, но что-то мне подсказывало, что сейчас энт думал нечто вроде "Он всё ещё здесь"? Опять посверлив во мне дырку взглядом секунд тридцать, энт смежил веки.

Вывод — меня либо не поняли, либо проигнорировали, в любом случае лучше не надоедать более этому существу, и заняться, наконец, делом.

Вздохнув, я бросил прощальный взгляд в сторону входа в пещеры, и тщательно выбирая куда ступать, почапал в противоположную от него сторону.

На исходе первого же дня в лесу я уже готов был вернуться назад в пещеры, но вот ведь не судьба, я снова-таки заблудился.

Казалось бы вот я неблагодарная скотина, из-под земли выбрался, попал не в лютую зимнюю тундру, а в ласковый летний лес, где даже неглиже можно расхаживать не чувствуя особого дискомфорта, наконец я вновь человек, а не "непойми-что на восьми лапах", живи да радуйся. Но. В пещерах, теоретически, я мог прожить до глубокой старости, когда бы она не наступала у сухопутных осьминогов, а вот в лесу... что-то мне подсказывало, что в текущем состоянии жить мне дня три. Еды нет, воды тоже, об огне, весьма полезном чтобы пережить ночь, можно и не вспоминать. Одежды для комфортного существования, оружия, отбиться от хищников... у меня ничего нет! А все мои знания "человека, что б ему, разумного", не стоят тут и выеденного яйца.

Почему я так мыслил всего через часов так шесть после пробуждения? Элементарно, потому что закат я встречал сидя на дереве, глаза в глаза милуясь с очередным недовольным энтом, параллельно прикидывая как поудобней устроить в кровь сбитые ноги, отмахиваясь от тучи гудящего гнуса, а буквально подо мной устраивалась на ночёвку семейка то ли плотоядных, то ли просто воспылавших неожиданной любовью ко мне, ежей, размером с крупную собаку.

С тех пор я ненавижу ежей любых форм и пород.

И да, я просто немилосердно хотел поесть и пить.

Не вдаваясь в детали моих кошмаров, можно подвести простой итог — первая ночь на поверхности прошла муторно. Поспать мне так толком и не удалось. Во-первых, ныли многочисленные порезы, коллекционированные мною весь прошедший день, во-вторых, не удавалось найти нормальное положение, чтобы прилечь, ну и, в-третьих, я банально боялся упасть на трижды проклятых мною ежей.

Хоть энт перестал на меня обращать внимания, и за то спасибо.

Ближе к утру я всё же впал в состояние близкое к забытью, и очнулся лишь тогда, когда встало солнце. И в основном из-за того, что мелко дрожал. Ночи здесь оказались прохладными, а утра туманными, что отнюдь не добавило мне радости. Кое-как свалившись со своего насеста, и запоздало отметив, что ежи, по-видимому, проснулись раньше меня и смылись, я принялся делать то, что не делал уже давным-давно. Зарядку. Шутки шутками, но после ночевки на дереве тело по гибкости, а вернее по её отсутствию, могло сравниться с этим самым энтом.

Второй день прошёл и лучше и хуже. Я уже приобрёл небольшой опыт в хождении по лесу, и вероятно одолел за день не один, а целых два километра. Итогом этого марафонского забега стало то, что на мне буквально не осталось живого места. Что было не поцарапано, то либо искусано гнусом, либо обожжено об местный аналог крапивы. Меня вновь стало догонять состояние безразличия ко всему, что преследовало меня в пещерах. Брёл я уже скорее по инерции, не имея хоть малейшей цели, а все мысли были о воде. Попытки жевать траву или листья приводили к плачевным результатам вроде обожженной полости рта.

Ночь опять провёл на дереве, остатки разума заставили таки меня забраться на него, где, обхватив одну из крупных веток руками, провалился в забытье.

Как и почему один горемычный голодранец/попаданец/глюкоходец (последние два взаимоисключающи, но не отменяют первого) не сверзься со своей жердочки во сне, загадка для меня и по сей день.

Следующее утро запомнилось слабо. Кажется, проснулся я из-за того, что громко чихнул. Потом, вроде, сколько-то единиц измерения времени было затрачено на путь вниз с веток, попутно, не обращая внимания на немилосердно болящий язык, обожженный соком трав съеденных вчера, я слизывал росу с листьев дерева, пока она не исчезла под лучами солнца. После чего побрел, куда глаза глядят.

В глубине души каждый человек считает, что он исключителен, что он не может так просто и незатейливо умереть, и когда он сталкивается с реальностью, опровергающей эту эгоистичную уверенность, большинство опускает руки, меньшинство борется. Я часть большинства. Когда солнце встало в зенит, я уже реально подумывал о том, чтобы лечь где-нибудь под деревом и умереть. Но не судьба. К счастью.

Говорят, удача благоволит пьяным и убогим. Что ж по ряду параметров я подходил под оба определения. Вёл я себя как пьяный, а разум мой стал на редкость убог. Видимо поэтому мне и повезло. Я наступил в лужу. Банальную такую, чавкающую под ногами лужу. То, насколько "весело" мне тогда было, характеризует факт — я отнюдь не сразу допёр до того, что форсировал водную преграду, и что это для меня значит. Буквально в два прыжка вернувшись к пройденной парой минут ранее луже, я жадно приник к ней и, не обращая внимания на то, что пью мутную влагу "обогащенную" чёрт знает какими примесями и с еще не до конца осевшим осадком после того, как своими "чистыми" лапами пересёк её.

Мда. Эта лужа была первой, светлой полоской, в моей зебре-жизни, которая реально спасла мне жизнь. Не сказать, что после того, как я вылакал пол лужи, разум мгновенно прояснился, но соображалка стала работать определённо лучше. Так, к примеру, я догадался, что просто так лужи в лесу не появляются. А если этот водоёмчик и вовсе первый, что мне встретился за всё время и находится в неглубоком илистом овраге, то... прислушавшись, я рванул в сторону звуков несколько нарушающих привычную какофонию летнего леса.

Прорвавшись сквозь заросли крапивы, и небольшое болото старицы, я с хохотом рухнул на колени. В метре от меня весело журчала небольшая речушка. В моём случае не будет преувеличением назвать её Рекой Жизни. Теперь мне не грозила смерть от жажды и в перечне вероятных способов склеить ласты, уже значились лишь два пункта: от голода или при помощи кого-либо постороннего.

В тот день найти силы идти куда-либо еще, я уже не смог. Вероятно, будь я в лучшей форме, то смог бы сообразить, что мо мной что-то не так, но образ жизни последних дней был далёк от здорового. Так что ни тени сумняшися я забрался на одного из энтов растущего по близости от воды, привычно проигнорировав возмущение живого дерева, и попытался задремать. Мешал отчаянно бурчащий живот, но не очень успешно, усталость была куда круче. Что я и продемонстрировал, быстро заснув в обнимку с веткой.

Как ни странно, проспал я очень долго... впрочем, не факт что я именно спал, а не валялся в забытье. Утро нового дня было отнюдь не радостным. Пробуждение вышло очень... смазанным. Собственно, я до сих пор затрудняюсь ответить, когда же я в тот день собрал мысли в кучку. Почему? Элементарно, Ватсон, я заболел.

Возможно, это была акклиматизация, может быть, меня банально надуло и организм ослабленный голодовкой и жаждой сдался на милость микробов, или что-то не так было с водой, всё это не так уж важно. Важен результат, при пробуждении у меня обнаружился насморк, кашель, больное горло и прочие не очень милые сердцу симптомы простуды или даже ангины.

Дальнейшее было неминуемым. Ослабленный организм и отсутствие возможности обеспечить себе хоть сколько-то приемлемое лечение, привело к тому, что где-то к полудню нового дня мне стало совсем хреново.

Следующие несколько дней я могу вспомнить лишь клочками. Если мне не изменяет память, то к симптомам простуды добавилась боль в животе. Лежать я не мог, начинало крутить в желудке, так что психологически легче было двигаться хоть куда-то. Так что я брёл вниз по течению реки, причём совершеннейше не понятно зачем. На автомате срывал какие-то зелёные плоды. Ел их, абсолютно не задумываясь над возможной опасностью, потом сидел в каких-то кустах исходя поносом по консистенции мало чем отличающемся от воды. Снова брёл... снова что-то жевал... спал... пил...плёлся...спал...полз...чем-то хрустел во рту... блевал... пил.

В общем, очень занимательно проводил время.

Иногда я впадал в самый натуральный бред, в котором, к примеру, с диким улюлюканьем носился по психушке, увертываясь от санитаров, припевая "Я не буйный, это жизнь такая", гнусавя простуженным горлом эти слова на десятки мотивов. То я уже осьминог ношусь по той же психушке, радостно вереща... или, к примеру, я осьминог охочусь на рыбу, весьма ловко надо сказать, хотя и мокро. Видел плачущую седую мать, видел звёздное небо вокруг меня... в общем если пытаться придать смысл хотя бы десятой части виденного мною бреда, то можно сойти с ума, простите за каламбур.

Долго ли коротко ли, но я, вот уж что чудо, не склеил ласты и пришёл в себя. Где бы я не находился, но закалённый сонмом микробов моего родного мира организм, несмотря ни на что, оказался сильнее болезни.

К слову, всё же чуть не отправившей меня на тот свет.

Трудно сказать, сколько времени заняла моя болезнь, но первое, что я отметил, это чудовищную слабость. Вообще, на удивление хороший результат, если призадуматься. Как ни крути, но всё было за то, что я должен был умереть или от болезни или от истощения и голода. Так что моё крайне измождённое состояние в целом было ещё неплохим итогом пройденного испытания. Да, при первом взгляде на свои руки, пришло понимание, что внешне от высохшей мумии отличить меня не просто. Но я был жив! Осознание этого простого факта, подстёгнутое пониманием того, чем могла закончиться эта "простуда", привело меня в крайне приподнятое настроение.

К тому же, в отличие от вышеупомянутой мумии я мог шевелиться. Чем с радостью и воспользовался, выкопавшись из под шут знает откуда взявшейся вонючей но сухой соломы.

Как уже стало привычкой для моей новой реальности, пробуждение после длительного забытья состоялось совсем не там, где я ожидал себя увидеть.

На первый взгляд моим новым приютом, где я так удачно перекантовался, оказалась деревенская изба. Однако собранные из грубо обработанных брёвен стены, отсутствие печки а также стекол на окнах, всё это заставляло задуматься и несколько изменить первичную оценку. С трудом поднявшись на дрожащие ноги и подойдя к окну, я вынужден был констатировать, до людей я всё ещё не добрался. Пейзаж, представший передо мной, ничем не отличался от того, что уже успел приесться мне за последние дни. Всё та же нетронутая природа, всё тот же дремучий, глазастый, что б энтам пусто было, лес. Однако всё не так уж и плохо, зимовье, ну или как там называются схроны охотников, где я очнулся, отчетливо свидетельствовало, что люди здесь всё же есть. Правда, опять же если принять за веру, что это строение построено охотниками, то до жилья должно быть далеко, иначе, зачем бы было строить эту избу?

Вздохнув, я перевёл взгляд на убогую обстановку комнаты, собственно из предметов мебели здесь были только стол, грубый очаг и моя самодельная лежанка, полугодом ранее бывшая свежим сеном.

Вот, по идее, повод задуматься, везучий я человек или нет? Подхватив серьёзную болезнь я в состоянии полубреда умудрился не только не сдохнуть, но и найти жильё, в котором каким-то чудом хранится сухое сено... Притом до реки тут метров двадцать. Чудеса, да и только.

Выкинув из головы не вовремя посетившие её мысли, я попытался оценить своё состояние. А оно было неоднозначным. С одной стороны болезнь явно отступила, а с другой стороны присутствовала слабость (причины коей находились даже визуально, по самым скромным оценкам я сбросил килограмм пятнадцать не только лишнего веса) и очень хотелось есть.

Опять, в этот раз куда тоскливей, вздохнув я неохотно побрёл наружу. Как бы мне не хотелось поваляться, еда сама ко мне не приползёт... скорее всего, ну а без неё я долго не протяну.

Спустя часа три-четыре безуспешных поисков еды я стоял неподалеку от хижины и смотрел на садящееся солнце, чьи лучи пока ещё пробивались сквозь кроны деревьев, но делали это уже с большим трудом и теряя по дороге большинство своего света. Ну и подводил итоги дня, куда ж мне без этого. Дабы лишний раз не изводить попусту место на бумаге, скажу лишь, что в имеющийся у меня список прихода-расхода добавилась лишь одна статья, ну кроме усилившегося голода. Переведя свой взгляд с небес на землю, я в очередной раз оценил лежащий передо мной плот... Ну если быть точнее, то это был всё тот же стол из хижины, который я хоть и с трудом, но доволочил до реки. Массивная столешница вполне терпимо держалась на воде. Оставалось лишь решить, достаточно ли я безумен или нет? Решив, что достаточно, я ступил на него и, заработав самопальным шестом, оттолкнулся от берега. Да вот так вот в ночь, на наполовину погрузившемся под воду из-за моего веса столе, с одним кривым дрыном в руках и с голым х... на перевес.

Безумие? Ни хрена подобного. Напомню я ни капли не охотник и вообще не приучен выживать без продуктового и бытового магазина под боком. Моя профессия предназначена для обслуживания высокотехнологичного оборудования и получения за это красивых разноцветных бумажек, коими я сейчас мог бы только подтереться. Мои попытки перекусить местными плодами закончились для меня плачевно, животные... ну тут скорее они мною перекусят, нежели чем наоборот, камнеметатель ака охотник на птиц из меня хуже, чем никакой, рыбалов на острогу... без комментариев. Всё это ставило крест на любых возможностях добыть пищу в лесу. А без пищи я очень скоро лягу и начну характерно пахнуть. Вдобавок смешное усилие потребовавшееся на то, чтобы не спеша, в течение целого часа а то и более, перетащить стол из хижины (к слову стоявшей на холме) до воды едва меня не доконало. Вывод — единственный мой шанс на спасение — добраться до людей. И чем раньше я это сделаю, тем лучше. Что же касается возможных опасностей, связанных со столь экстремальным способом перемещения, то все они отметались лишь одним "логичным" доводом.

Я пережил столько всякой чертовщины, что свернуть шею на порогах было бы просто скучно для той высшей силы, что играет со мной. Иными словами я, вспомнив как нужно креститься, трижды плюнув за левое плечо, положился на великий белорусский ран.. в смысле на авось, и ступил на свой утлый плот.

К следующему утру я был уверен, что исчерпал лимит своей удачи на пару лет, а то и на всю жизнь вперёд. И проклинал этот самый авось на все известные мне лады.

Река оказалось умеренно коварной. Изначально небольшая речушка, в которой мой стол-амфибия то и дело садился на мель, достаточно быстро окрепла, собрав несколько притоков, спустившихся с близких гор, и соответственно стала куда быстрее. Ну, возможно впадающих ручейков было куда побольше. Не суть важно, другое дело, что ближе ко второй половине ночи я потерял контроль над ситуацией, очередной раз спихнув на центр потока свое плавсредство. Первые минут пять после этого я удовлетворенно смотрел, как проносятся во тьме мимо меня берега. Быстро. Чересчур быстро проносятся. А потом стало не до мыслей. Поток влетел в узкое каменистое русло чьё идеально прямое пролегание могло бы навести на мысли об искусственном происхождение, но куда вернее наводило на нерадостные размышления о том, что меня ждёт в конце этого разгонника, да с такой-то скоростью.

Ну что можно сказать. Ночь выдалась запоминающейся до седых волос. Управляющий дрын очень быстро сломался поближе к импровизированной рукоятке, а оставшийся огрызок был с матом выброшен. Отломалась одна из ножек, вместе с небольшим куском столешницы, а я был вынужден лечь, держась за одну из трёх оставшихся "ручек", в девичестве всё тех же ножек, кто не понял. Вообще об этом ночном спуске можно было бы написать если и не отдельную книгу, то повесть точно. Правда если честно не очень хочется. Воспоминания о том, как я пересчитал все пороги в одном из поворотов, или агакнулся с небольшого, всего метра в полтора водопада (и как успел попрощаться с жизнью за долбаные полсекунды полёта), не из тех, что хочется сохранить для потомков. Как бы то ни было, несмотря на то, что я неоднократно тогда испытал терпение своего ангела-хранителя ну или кого ещё там ответственного за распределение удачи, он меня не покинул. И утро я встретил, распластавшись на столешнице, аки морская звезда, выбивая дробь зубами, и сплавляясь вниз по течению уже вполне приличной по своей ширине реки.

И именно в тот миг, когда первые лучи солнца озарили ту безрадостную картину, что я представлял собой, произошло сразу несколько событий.

Вероятно, во-первых, мой плот наконец-таки вылетел на прибрежную мель. Во-вторых, и как результат первого, я невнятно выругался, выходя из того состояния полусна полубреда, в котором оказался под утро и с кряхтеньем приподнялся. В-третьих, рядом с тем местом, где ранее лежала моя голова, ударилось что-то тяжёлое, заставившее закачаться плот. Вследствие этого самого качания, я упал на левый бок и озадаченно уставился на дротик, или что более вероятно острогу, торчащую из моего стола. Переведя взгляд в сторону, откуда прилетел этот подарок, я обнаружил узкую лодку на которой стояла два брутального вида мужика, раздетые по пояс. Впрочем не их брутальность, ни там тонкая душевная организация, не могли поспорить в привлечении внимания с такими атрибутами, как раздосадованная физиономия ухаря стоящего на носу лодки а так же его рука замахивающаяся для нового броска. А потом весьма ловко и уверенно совершающая этот бросок.

Уж не знаю почему, но абориген, очевидно, целился мне в голову, и это было явная глупость. Целься он мне в торс, и хрен бы я что смог сделать. А так стоило лишь дернуться в сторону, что бы нарочито зазубренное лезвие лишь срезав кусочек правого уха просвистело мимо. Боль подействовала весьма отрезвляюще, мне вдруг кристально ясно стало, что если я ничего сейчас не предприму, то жить мне останется до обидного немного.

Как-то по-звериному взвизгнув, я, поскальзываясь и падая, рванул в сторону зарослей на таком близком берегу. Рядом вновь просвистело копье, а правое бедро обожгло болью, но я всё же успел на полминуты раньше спешно причаливающих аборигенов ввалиться в прибрежные кусты местной крапивы.

Неудачливые охотники, не будь они дураки, в крапиву не полезли, зато достаточно споро обошли её и устремились по чётко видимому кровавому следу своей жертвы, с такими ранами долго не бегают, и потому они могли позволить себе особо не торопиться. Тем больше, вероятно, было их удивление, когда след неожиданно прервался. Покружив пару минут по полянке, где обрывалась кровавая дорожка, они, перебросившись парой хриплых фраз, разошлись в разные стороны. Бредя каждый по своей спирали поиска, они внимательно оглядывали заросли, не забывая посматривать наверх.

Впрочем, то место на вершине одинокого энта-исполина, где застыл, боясь пошевелиться пещерный осьминог, они бы всё равно не увидели.

Глава 5

Я, конечно, понимаю, что начинать каждую новую главу дневника примерно с одного и того же — плохой тон, но такова уж моя судьба. Итак, небо было голубым... А я все-таки подхватил одну из классических болячек любых попаданцев/глюкоходов, а именно — умение приходить в себя совсем не там, где потерял сознание или уснул. Достаточно простой логический вывод в случае, если последнее что ты помнишь — это стремительное восхождение на дерево, а потом, будто бы лишь моргнув, вдруг неожиданно обнаруживаешь себя на поляне в окружении...

Пару секунд я пытался понять, что же именно так испоганило окружающий пейзаж, а когда все же смог опознать, ЧТО валяется рядом со мной, не удержавшись, добавил к сему натюрморту еще и небольшую лужицу блевотины.

Впрочем, после вынужденного поста последних дней лужица и впрямь вышла скромной и процентов на девяносто состояла из воды и желудочного сока. Да и честно сказать на общем фоне моя лепта терялась.

Рядом со мной лежали оба мои преследователя. Вернее их трупы. И если, на первый взгляд, одному из них относительно повезло со смертью, его мощная шея была всего лишь вывернута под не очень естественным углом (градусов так под сто восемьдесят), то вот второй... его просто разорвало пополам в районе торса, и вид у него был теперь ну очень не приятный.

Не удержавшись и вновь мельком глянув на этот жутковатый труп, я снова согнулся в попытке опорожнить желудок. Безуспешной. Вероятно, потому что более ничего в нем не было. Есть, впрочем, как не странно, не очень-то и хотелось. С чего бы это, а?

Силы на сарказм оставались, а значит, все было не совсем уж плохо. Прейдя к такому простому выводу, я хмыкнул и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и усмирить бунтующий желудок.

Выходило не очень. Желудок одновременно урчал от голода и пытался вывернуться наизнанку. Необычно. Очень.

Дабы хоть ненадолго отвлечься от реальности и прийти в себя, разум, временно пришедший к власти за неимением других желающих, привычно предложил временно послать всех и вся на три веселых буквы, и заняться чем-нибудь другим. А так как других советников у меня не наблюдалось, то я опрокинулся на спину и наплевав на все уставился в небо. Лазурное небо, чей насыщенный цвет лишь слегка разбавлен редкими белыми вкраплениями далеких облаков.

Оно было невероятно спокойно и просто до умиления обычно.

Говорят, человек может вечно наблюдать за тремя извечными вещами — огнем, водой и чужой работой, как по мне, так на облака тоже можно смотреть бесконечно долго. И их спокойный и даже немного презрительной к любой суете ход завораживает и успокаивает ничуть не хуже проявлений других стихий.

Может быть, мое спонтанное решение и случайно устремленный ввысь взгляд спасли меня от очередного витка сумасшедших мыслей, а возможно незатейливая медитация просто напомнила о чем-то родном и спокойном. Не помню точно. Как бы то ни было спустя некоторое время, я перевел свой взор на грешную землю и уже куда спокойнее оценил обстановку. Хотя... признаться честно, причиной моего возвращение на грешную землю было не только некое внутренне успокоение, достигнутое путем своеобразной медитации. Дело было в том, что находиться на поляне дольше становилось сложнее с каждой минутой. По весьма прозаической причине.

Воняло.

Похоже, оба трупа опорожнили все, что у них было в кишечниках после смерти, ну или до нее, не важно.

Вообще в том мире я насмотрелся на трупы, не в живую конечно, а по зомби-ящику или из всемирной свалки, так же похоронил всех дедов и бабок, и видел, как смерть меняет привычные лица, в этом мире накрошил пару сотен особей разнообразной подземной нечисти, но. Честно. Вид двух, скажем прямо, зверски и быстро упокоенных мужиков нес совершенно иной, более близкий и смертельно холодный эмоциональный окрас. Не думал, что вид чужих останков так сильно подействует на меня, но против фактов не попрешь, в этот миг мой сон ну или новый мир по своей реальности как-то резко стал куда более близок и осязаем, что ли. Несколько мгновений мне в каком-то безумии казалось, что только здесь и сейчас реально, а все то, что осталось в прошлом — наоборот сон. И только Небо и такой земной запах банального дерьма, вернули мне возможность взять себя в руки. Как ни странно эти две вещи и запомнятся мне о том дне лучше всего — такое высокое чистое родное и одновременно безразличное небо, и тошнотворный сильный запах человеческого говна, смешанного с не менее сильным запахом крови.

Стараясь не смотреть по сторонам, я встал сначала на четвереньки, а потом даже и на ноги и побрел в сторону, откуда слышались звуки текущей воды. Моя слабость никуда не делась, более того явно вернулась и моя не долеченная простуда, поэтому путь до реки шел отнюдь не по прямой траектории, а скорее по синусоиде, что впрочем, не помешало мне дойти до пункта назначения. Где, не обращая внимания на дикую боль в горле и на возвращающийся озноб, я сначала напился, а потом окунул голову в воду. Немного но помогло. Проснулась та часть сознания, что отвечала во мне за русского классического интеллигента, и попыталась разложить по полочкам и рационально объяснить все происшедшее со мной.

Сказать честно, получалось не очень, хотя бы потому, что для этого нужно было вернуться и осмотреть трупы, а на время получившая власть в свои руки интеллигенция была категорически против такого... приступ сурового кашля разогнал бредовые мысли и, как ни странно немного прояснил разум, стремительно теряющий возможности внятно соображать. Поэтому нехотя, сипя и постанывая, я направился назад на поляну. Казалось бы, что я там забыл? Да собственно, куда мне еще-то идти? В этот раз миновав заросли местной крапивы по широкой дуге, все той же плавной походкой пьяной, а заодно и вусмерть заезженной лошади, я вернулся назад.

Трупы выглядели не менее отвратно, но теперь потеряли свою иррациональную ауру ужаса. Да противно до омерзения, да жутковато, но если дышать ртом и через раз, то можно даже находиться рядом.

Итак, что мы имеем. Два бодибилдера на выезде. Оба из той породы, кому тренер думать запретил. Лица больше подходили неандертальцам, чем виду сапиенс. Только вот память мне подсказывала, что древний подвид людей не мог похвастаться комплекцией двухметрового пещерного медведя. К слову при внимательном осмотре пришлось признать, насчет бодибилдера я все же ошибся, мускулы были явно развиты работой, а не спортзалом, а так же при жизни оба индивида обладали небольшими брюшками, хотя отнюдь и не пивными. А вот их рукам можно было только позавидовать, такими лапами только камни в песок крошить. В версию о "доисторичности" моих несостоявшихся убийц так же не укладывались стальные гарпуны, валявшиеся рядом с трупами, а так же вполне себе нормальные, хотя и грубо сделанные штаны, которые вроде бы мне и нужнее, но сил взять пока нет. Брезгливо как-то.

Сказал человек с голой задницей.

Несмотря на абсурдность ситуации, цивилизация хоть и с трудом, но победила целесообразность и в этот раз, хотя последняя дралась куда упорней обычного и отступила явно не охотно и лишь на время.

А вот поясные ремни я все же смародерствовал. Из полезного там обнаружились: вроде бы кремень, пара бечевок и грубых рыболовных крючков к ним, немного соли, ну собственно и сами ремни с пришитыми с ним небольшими сумками.

Вот и думай теперь, толи ребята на удивление скромные... были, толи я такой везучий.

Вывалив добычу чуть в стороне от трупов, я вздохнул, и устало сев на траву, вновь посмотрел на небо. Итак, я все еще жив, хотя, судя по стремиьтельно ухудшающемуся состоянию и ненадолго, и либо попал куда-то в совершеннейшее сумасшедшее место родного мира (такое с желтыми стенами снаружи и мягкими внутри), либо в явно отличный от моего мир, как минимум небольшая часть которого застряла на уровне средневековья. Есть и иные варианты, но они менее вероятно и мне было откровенно лень ворочать уставшими мозгами, пытаясь осмыслить их.

Забавный я все-таки парень. Кукую в обществе двух трупов, в незнакомом лесу, и при этом вновь пытаюсь решить вопрос не несущий никакой практической пользы для меня, при этом, по-прежнему не имея достаточной информации. Ну, да и черт с ним. Со мной, очевидно, тоже.

Далее, если уж мыслить в том же ключе и перестать игнорировать очевидное, то получается что пара наблюдаемых мною жмуриков в недалеком прошлом наткнувшись на мою вторую... что? Ипостась? Боевую форму? Истинный внешний вид? Впрочем, как не назови неважно, важно другое — встречу с восьминогим подгорным жителем, реагирующим на угрозу куда адекватнее своего отягощенного разумом альтер-эго, местные браконьеры не пережили. Уж больно характерно убит тот, что сейчас соединен только кишечником и обрывком позвоночного столба. Да и ощущения, сопровождающие меня во время спринта вверх по стволу дерева, в последнем перед отключением воспоминании весьма знакомы.

Очередной приступ кашля, сопровождавшийся судорогами, вновь не позволил мыслям уйти в малополезном для меня направлении. Корежило меня так, что даже несмотря на чугунную голову пришло простое понимание, простуда доконает меня уже очень скоро. Судя по ощущениям, со следующим приступом кашля я начну выплевывать легкие, а значит... шанс выжить у меня есть только в одном случае — найти того, кто спокойно смог убить двух выглядевших весьма сильными представителей племени людского. Того, кто, очевидно, куда лучше меня приспособлен к этому миру. И для этого мне следовало заглянуть внутрь себя.

Как-то.

Особо умных мыслей, на тему — как же мне стоит выйти на контакт со вторым жильцом под общей крышей, у меня не было, поэтому я отполз на край поляны, дальше сил просто не хватало, и, свернувшись калачиком в переплетении двух корней дерева, провалился в забытье. Согласен весьма оригинальный способ медитации, но, во-первых, на что-то иное сил, как уже говорилось, не было, а во-вторых, не умею я ни по-другому, ни вообще никак. "Умных" восточных книжек не читал, у мудрого сенсея не обучался, да и состояние покоя духа, вроде бы испытываемое мною на данный момент, достигнуто было посредством болезни в запущенной стадии и настроением "да хоть бы сдохнуть, лишь бы это всё закончилось". На этой мысли я собственно и потерял сознание, опять же вроде бы.

Для того чтобы очнуться и оценить мир уже несколько позабытым, но все еще знакомым зрением в 360 градусов обзора. Альтер маячил где-то на периферии сознания, посылая мне волны недовольства, а могучее, пусть и восьминогое, тело не ощущало никаких признаков болезни. Как же, черт возьми, хорошо быть просто здоровым! Пусть и не человеком.

Наверно минут двадцать я просто простоял, заново привыкая к той гамме чувств, что испытывал в этой ипостаси, у которой в текущей ситуации тоже были свои минусы, притом весьма неприятные. Черно-белый мир был явно чересчур ярок для сверхчувствительных органов чувств подземного хищника, о чем недвусмысленно свидетельствовало явное преобладание белого цвета в видимой картинке, и этакий световой туман, застилающий все на дистанции свыше метров пятидесяти, да и запахов было чересчур много. Кажется, я понимаю, почему Альтер не торопится взять руль, если уж я близок к состоянию сенсорного шока от перегруженных органов чувств, то для самого осьминога, привыкшего использовать их куда эффективнее меня, все намного грустнее.

Ну да нет худа без добра, теперь я хотя бы не полутруп с сомнительными перспективами на выживание. Правда, если у этого тела нет иммунитета к болячкам наружного мира, то стол вопиюще здоровым быть мне недолго. Эта мысль окончательно прогнала эйфорию от ощущения здорового тела, и направила размышления в более конструктивное русло.

Итак, благо теперь пока никто и ничто не мешает, можно бы и решить, а что собственно мне делать дальше? С появлением этих неудачливых убийц можно считать, что моя робинзонада закончилась — где-то неподалеку должно быть человеческое поселение. Это плюс. Жирный минус — чужакам тут, похоже, и раньше были не рады, а уж теперь после того как я состряпал двух жмуриков, ни в родную для усопших деревню (еще знать бы, где она) ни во все окрестные, мне лучше не наведываться. И это не говоря уже о том, что я отнюдь не уверен в отсутствии проблемы коммуникации. Проще говоря, на каком языке здесь общаются? Мой словарный запас исчерпывается русским-обывательским, более-менее приличным английским разговорным и худо-бедно немецким. Для моего мира чуть выше среднего, но для любого другого, скорее всего критически недостаточно. А к чужакам, к тому же еще и таким кто не в состоянии вымолвить ни слова на понятном для всех языке, везде отношение как минимум не самое положительное. Впрочем, при наличии времени и возможности, язык можно и выучить.

И тут мы подходим к еще одному, куда более любопытному для меня набору вопросов. А сколько у меня этого самого времени? Даже об этой моей форме мне известно до безобразия мало. Какой у него предполагается срок жизни? Чем ему питаться на поверхности, в чем его слабости? Если этих вопросов мало, то можно продолжить список. Хотя куда проще сказать, что мне вообще ничего неизвестно о феномене, позволяющем мне превращаться в сухопутного осьминога. И да, а что собственно сейчас происходит с моим человеческим телом? Вдруг оно где-то в пространственном кармане уже откинуло коньки?

Из всего перечисленного в ближайшее время я смогу получить ответ только на последний вопрос. И поскольку это знание по своему значению для меня было весьма близко к критичному, то чем раньше я расставлю точки над i, тем лучше. Хотя и было боязно, ну да, как говорится "много раз не умирать...", а единственную полезную способность из всех доступных мне надо освоить.

Спустя полчаса я был вынужден признать, что не знаю, как мне превратиться обратно. Ни попытки вспомнить, как у меня получался этот фокус ранее, ни поиски чего-то внутри себя, ничего не помогали. Впрочем, по здравому размышлению эти поиски были свернуты мною довольно быстро. Так уж исторически вышло, что я всегда перекидывался бессознательно, исключительно на инстинктах активировав какой-то скрытый переключатель. Чистота разума и прочая хрень для такого подхода — получается и не нужна. А что нужно? Помощь зала, пожалуйста! Ага, щаз!

От злости я саданул щупальцем по дереву, порадовавшись отсутствию боли и глубокой вмятине в толстой коре. В ту же секунду сверху раздалось недовольное "Хруффм!" и Альтер, на секунду перехватив управление, красивым прыжком увернулся от увесистого удара суком.

Чертовы лешие! Изобразив двумя щупальцами русский народный аналог английскому оттопыренному среднему пальцу в сторону недовольно глазевшего на меня дерева, я попытался ухватить проскользнувшую на границе сознания мысль.

Если подумать, то возможно это и не я вовсе перекидывался в подземного осьминога и обратно, а Альтер. И если это так... то скажем прямо, напрашиваются очень неприятные размышления, о которых лучше пока забыть, а то меня опять унесет, и попытаться получить практическую пользу из ситуации.

Если я не умею, а Альтер может, что ж — пусть покажет. Приняв решение, я привычным способом, выученным во время скитаний в пещерах, отстранился от управления телом.

Спустя всего полчаса, ну или где-то около того, Альтер сдался. Все это время он посылал мне все более и более ярко оформленные волны недовольства, которые я стойко игнорировал. Так что мой сожитель, в конце концов, был вынужден двигаться сам.

В сражении "кто более упрям" разум победил инстинкты. Было бы, чем гордиться...

Меж тем Альтер, недовольно урча, тронулся в сторону центра поляны. Шёл он очень неуверенно, периодически делая зигзаги и петли, так что о цели его пути я догадался слишком поздно. Однако в тот день мне все же скорее везло, нежели чем наоборот. Так что когда Альтер запрыгнул на более целый труп, нас обоих накрыла такая волна отвратительных ощущений, что меня буквально насильно выпихнуло на передний план сознания. Хотя ничего особого сделать я не успел, лишь неожиданно перед носом увидел какой-то непонятный светящийся коричневым светом завиток непонятной консистенции, что было весьма неожиданно после получасового созерцания черно-белого мира, а потом мне на миг показалось, что мое тело как будто сворачивают в конверт, одновременно расправляя другие, ранее отсутствующие части.

Весьма своеобразное, надо заметить, ощущение.

А когда оно прошло, я осознал себя в своем человеческом теле, валяющегося чуть ли не в обнимку с трупом. Простуда, что было особо грустно, никуда не делась, тут же напомнив о себе резким кашлем и чугунной головой, когда я резко отшатнулся от своей "подушки".

Ну, по крайней мере, специфический запах побоища сквозь заложенный нос теперь чувствуется не так сильно, чем обостренным обонянием осьминога. Как говориться, во всем надо искать плюсы.

Итак, мной был получен еще один кусочек полезной информации. А именно — я эпический долбодятел. Ибо ценой неимоверных усилий мне теперь совершенно точно известно, что я каким-то образом могу менять тела. Все. А вот как превращение влияет на остающееся в запасе тело, можно было пока только гадать. Ясно, что если и есть какие-то изменения, то не очень существенные.

Теперь настала пора перейти к самому слабому месту моего плана по выживанию.

Нет, я изначально догадывался, что, перекинувшись в человека, мне затем вероятно не просто будет вернуться в тело монстра. Просто была у меня вполне обоснованная надежда, пусть и не с первой попытки, но освоить-таки трансформацию в осьминога, имея в памяти пример того, как это делается. Правда я считал, что процесс перекидывания из одной формы в другую будет более... понятным. Как видно — зря.

И сейчас я не имел ни малейшего понятия как же мне вернуться в форму подземного хищника. Если добавить к этому слабо соображающую благодаря болезни (хотя в последнее время меня все чаще посещают подозрения — что это от природы) голову, то выходило, что перекинуться я могу только тем же способом что и недавно.

Спустя пятнадцать минут я добрался до корней другого энта, смотрящего на меня менее подозрительным взглядом, где и завалился, приготовившись либо сдохнуть, либо превратиться.

А еще спустя часа два по внутренним часам Альтер, в этот раз куда не охотней, появился уже на задворках сознания этого тела и запустил реакцию превращения. Вокруг меня засверкал смутно знакомый коричневый круг, украшенный всякими завитушками и непонятными символами, и накатило знакомое ощущение человека-раскладушки.

В этот раз я не пропустил ни сам процесс, ни сопровождающие его спецэффекты, поскольку в момент его активации пришел в себя благодаря особо мерзопакостному приступу кашля. Что, похоже, и позволило мне нащупать ключик к этой трансформации. Находясь относительно в сознании сложно не почувствовать как где-то в районе сердца разгорается жар а потом начинает течь в сторону рунического круга из ниоткуда возникшего над тобой. Так как этот поток по пути наверх основательно, буквально до боли, согрел внутреннюю сторону моего черепа, было даже несколько непонятно, как мне удалось пропустить такие ощущения в прошлые разы? Такое и мертвого на ноги поднимет.

Правда, пытаться повторить процесс самостоятельно, я не стал. Вяло возникающий на тему "необходимости познания себя" интеллект был грубо забит инстинктом самосохранения. Поэтому, превратившись в осьминога, я решил более не тратить время на сомнительные эксперименты, и двинулся в сторону реки. Видимость, как я уже говорил, была довольно паршивой, зато слух позволял более-менее сносно контролировать ситуацию. Теоретически. Если бы я еще мог что-то четко разобрать в царившей какофонии. Найти шум текущей реки, теперь рокочущей для меня как грохот водопада, и определить откуда он доносится было не трудно, но вот идентифицировать подавляющее большинство иных звуков улавливаемых моим обостренным слухом, было пока решительно невозможно.

Как бы то ни было, спустя некоторое время, я все же добрел до берега, и даже нашел то, зачем собственно сюда и пришел — лодку "нео-неандертальцев". По идее, по внешнему виду судна можно примерно определить насколько далеко эти два трупа забрались от своего родного поселения. Ну и была надежда найти что-нибудь полезное.

Обыкновенное гребное, и теперь бесхозное, каноэ, производило двоякое впечатление после осмотра. Теоретически оно было способно совершать довольно долгие путешествия, но вот ведь незадача, ни у трупов, ни здесь я не обнаружил никаких особых запасов еды. Кое-что в лодке было припрятано, но здравый смысл (а он у меня таки есть) подсказывал, что одной краюхи хлеба, запечатанного кувшина чего-то, и пары связок незнакомой зелени для двух здоровых мужиков едва ли хватит и на полдник. Следовательно — вероятнее всего незадачливые рыбаки промышляли в пределах дня пути от дома. Если конечно они не планировали питаться добытым.

Попробовав проглотить нехитрую снедь и ничего этим не добившись, кроме чувства легкой гадливости, я покинул эту лодку не став ничего брать с собой. Несмотря на то, что там были несколько интересных для меня человека мелочей, в этой форме практически все из них были просто лишним весом.

А путь мне, по здравому размышлению, предстоял не близкий. Я должен был уйти на пару недель хода отсюда, ведь для малозаселенных мест и пара сотен километров — это рядом. И хотя очень сомнительно, что незнакомого путешественника на последнем издыхании соотнесут с двумя трупами в ста километрах от него, рисковать мне надоело. Поэтому, выбравшись на берег, я неторопливо поскакал по берегу вниз по течению, на всякий случай теперь стараясь пореже подходить к воде. Судя по тем копьям, которыми были экипированы рыбаки, обитать там могли монстры и по крупнее меня. Плохо, что мой сожитель категорически отказывался брать руль, но хоть и небольшой опыт перемещения в этом теле у меня присутствовал (вот и пригодились, оказывается, идиотские эксперименты в пещерах), так что, постепенно набирая скорость и осваиваясь в новых для меня реалиях я все же соблюдал неплохой темп.

На первое поселение я наткнулся ближе к вечеру. И в этом было определенное для нас везение. Звуки отличные от природных и куда больше подходящих небольшим населенным пунктам класса "деревня" (на вроде собачьего лая и ударов чего-то тяжелого, по чему-то металлическому), я услышал загодя, а вот определить направление откуда они доносились, уж, тем более, расстояние до источников — не смог. И лишь с наступлением сумерек, я смог заметить небольшую деревушку на противоположном от меня берегу реки. И пару строений на этом. Благо они были не обитаемы, а так хорош бы я был хищник. Что ж наступила пора первичного накопления информации по людям, обитающим в этом мире. Для этого дождавшись, когда мое зрение более-менее прейдет в норму, я приступил к переправе.

Как показала практика, опасался я воды не зря. Во время вечернего форсирования реки на меня попыталось напасть нечто похожее на гибрида крокодила и выдры. Впрочем, безрезультатно. Еще во время скитания по пещерам я имел возможность убедиться, что мое подозрение насчет некоего родства этой моей формы с осьминогами, вероятно не так уж и далеко от истины. По затопленным пещерам Альтер передвигался с такой же легкостью что и по обычным, не испытывая никаких проблем из-за отсутствия воздуха. В воде он больше напоминал некое подобие живой торпеды. Гибкой и стремительной. Припомнив те ощущения и в кои-то веки на удивление легко воспользовавшись мышечной памятью тела, я преодолел реку в этом месте уже бывшую метров в шестьдесят шириной, буквально в пять секунд, вероятно изрядно удивив и напугав этого пушистого крокодила.

До ночи я так и не рискнул соваться близко к поселению, сохраняя максимально возможную от него дальность, чтобы при этом все же слышать, что там происходит, и попутно внимательно контролируя окрестности. В чем мне уже значительно помогал Альтер, ведомый любопытством. Весь день он дулся на меня, никак по-другому волны подозрительности и обиды, долетавшие до меня откуда-то из глубины сознания, назвать было нельзя, но вот обнаружение человеческого поселения заставило его выглянуть из глубин, и даже попытаться оттеснить меня от управления телом. На что я впрочем, пошел с радостью. Все же в управляет своим телом Альтер куда лучше, чем я, так что пусть рулит.

За ночь мы облазили все окрестности деревни, пару раз спугнув на первый взгляд вполне обыкновенных собак, охраняющих покой хозяев. Твари в отместку спугнувших нас каким-то истерическим лаем. Заодно мы имели возможность лицезреть, насколько быстро и слаженно люди реагируют на эту живую сигнализацию. Очень быстро и весьма осмысленно.

Обитатели домов буквально одновременно с началом лая собак в обоих случаях выскакивали из своих жилищ, держа в руках различные тяжелые или остры предметы. Правда, оба раза к тому моменту мы уже были за пределами деревни, но все равно вывод напрашивался простой — здешние люди не понаслышке знакомы с опасностью. И частокол из тяжелых бревен с самыми настоящими сторожевыми башнями по углам, лишь подтверждал этот вывод. Нам с Альтером, способным в один прыжок преодолеть его в любом месте, этот образчик фортификации не мешал, как и ров с кольями, но вот обычных представителей людского он бы задержал гарантированно.

Как бы то ни было, после второго случая, более решив не испытывать судьбу, мы покинули негостеприимную деревню и направились вниз по течению. Так что утро застало нас скачущих по деревьям.

В принципе дальнейшие несколько дней прошли одинаково. За неделю мы нашли еще три деревни, мало чем отличающиеся от первой и также населенных параноиками и собаками. Естественно в таких условиях ничего особо нового о людях я не узнал. Разве что подтвердились мое опасение, что местное наречие мне будет непонятно. Говорили аборигены на абсолютно незнакомом мне языке, хотя и звучащем достаточно схоже с европейскими диалектами. Что впрочем, не помешало мне осознать, что разобраться в этой тарабарщине будет не просто. Радовало одно, постепенно местность все более и более становилась похожей на обитаемую. Появлялись поля, явно возделываемые человеком, отдельно стоящие постройки и даже небольшие укрепленные хутора. А у последнего населенного встреченного нами населенного пункта частокол явно был давно не чинен и, скорее всего, нес чисто представительские функции, в то время как у других поселений он явно был предметом необходимости, и судя по подпалинам на стенах второй из встреченных мной деревень, необходимости весьма насущной. По всему выходило, что из пограничной зоны, я скоро должен был выйти в более близкие к центру некоего государства и там народ будет скорее всего не настолько параноидален. По крайней мере мне хотелось в это верить.

На этом хорошие новости заканчивались. Во-первых, мир вокруг был и впрямь на уровне средневековья, так что я мог на долгое время смело забыть о многих благах цивилизации. А во-вторых, что куда более страшно, оба мои тела подходили к пределу. Путем метода проб и ошибок оказалось, что осьминог не жрет наземную живность. Посредством тех же ошибок и последующего обращения в человека, я сделал вывод, что тело, не используемое мною на данный момент, сохраняет свое состояние в том же виде, что было до трансформации. Понял я это весьма забавным образом. Так уж вышло, что очередной раз, валяясь под корнями уже вполне обыкновенного дерева у меня зверски засвербело в носу, и именно в этот момент Альтер активировал трансформацию. Чихнул я лишь после того как попытался перекусить убитой курицой в форме осьминога, от чего меня скрутил знакомый приступ отвращения и вышибло в человеческое тело. И благодаря голодовке Альтер становился все более и более вялым, тело субъективно тяжелее, а органы чувств слабее. Последнее впрочем скорее радовало чем огорчало, поскольку в форме осьминога мне постоянно казалось что мне засыпали песок в глаза, табак в нос, по соловью в уши и напильник в рот. К тому же осьминог взял моду временами самовольно перекидываться в человеческую форму, что отнюдь не радовало.

Впрочем, все это лирика, на исходе недели стало ясно, что и второе наше тело достигла своего. Так что, достигнув первой, не окруженной частоколом деревни, раздумывали мы не долго. Дождавшись утра я подошел к окраине деревни с той стороны, где дома были поближе к воде, и позволил таки Альтеру превратиться обратно в человека. Сам я этот процесс пока не освоил, зато худо-бедно наловчился подавать сигнал Альтеру, чтобы он активировал трансформацию.

Превратившись в человека, я первым делом залез в воду, от чего пробиравший меня озноб превратился в натуральные конвульсии, и, оглушительно чихнув, вывалился обратно на берег. Невдалеке залаял какой-то пес, а я просто лежал и пялился на пока еще ночное небо, которое, несмотря на вроде как наступающий рассвет становилось все темнее и темнее. Альтер был так измотан, то даже захоти он того, вероятно не смог бы превратить меня в свою форму, да и вообще едва ощущался на границе моего разума. Так пожалуй даже и лучше. Надеюсь, он не поможет моему спектаклю.

Не знаю, заснул ли я или просто впал в состояния бреда. Вроде бы достаточно быстро меня кто-то нашел, потом несколько голосов затеяли какой-то спор над моим почти бренным телом, к слову не особо торопясь спасти его.

В тот момент мне было на всех начхать. Хотелось спать, пусть и вечным сном.