Искатель. Явление

Планируется обычное фентези про попаданца. Крови будет, как обычно, очень много. М+Ж, Ж+Ж.

Искатель Смерти — 1. Проявление.

Вступление.

...Игорь подскочил ко мне и радостно воскликнул:

— Кайл! Ты едешь с нами в поход!

На самом деле мое имя было Коля, а вот прозвище уже 'Кайл', от искаженного 'кайло'. Нужно сказать, что я по жизни был довольно упрям и мой друг однажды дал мне это прозвище, буквально тут же исказив его в 'Кайл'. На самом деле Игорь был намного упрямее меня и ему это прозвище соответствовало намного больше. Поначалу 'Кайл' ко мне не цеплялось ну никак, но через полгода постоянного употребления, не взирая на мое сопротивление и неприятие, оно стало четко ассоциироваться со мной. Дошло даже до того, что недавно один из преподов четко позвал меня по прозвищу, явно думая, что это мое имя.

В отместку я стал звать его 'Игор', намекая на ближайшего подручного Дракулы.

В качестве Дракулы же выступала его властная старшая сестра Владислава, в данный моментуже заканчивающая аспирантуру.

Весенняя сессия у меня фактически закрылась буквально только что: высшую математику я добил на четверку. Хотелось бы на '-ять', но я был реалистом и когда наша математичка(древняя злая бабка) проскрежетала мне 'Ну что, четыре? Или пойдем на пятерку?' я трезво оценил свои знания и вздохнул 'ставьте'. Ведь можно же было и на тройбан скатиться, прямо как мой одногрупникВалерчик передо мной.

Вообще, я планировал забухать с Игорем: неплохо закрытая сессия, грядущая стипендия и, как следствие, возможность летом уходить на не слишком серьезную подработку, рождали множество мыслей о разном. В голове вообще гуляла мысль, что, может, вообще забить на работу и спокойно отдохнуть...

— На Мертвое озеро! — между тем поднял палец вверх Игорь.

— Это еще где? — поднял брови я.

Данный вопрос меня интересовал живее всех. Дело было в том, что Игорь был из богатых и на нем в семье не экономили. Он так бы и скатился до уровня 'золотой' молодежи, но на удивление он был вполне нормальным парнем без перераздутого 'эго', который, правда, запросто мог прикатить в институт на новом черном 'гелике' или эпатировать наших девок до состояния 'возьми меня здесь и сейчас' своим темно-кроваво-красным ягуаромXF.Кроме того Игорь был довольно импульсивным человеком с переразвитым чувством прекрасного. Он запросто мог сорваться и укатить, ну к примеру, за город пить кофе, глядя на закат или восход. В связи со всем этим его простое 'поехать побухать на природу' запросто могло оказаться 'уехать на Кавказ пить коньяк с видом на горы и жарить шашлык из полчаса назад еще живого барашка'. Не то что бы я был против, но, как бы, в моем понимании подобные путешествия лучше хоть немного продумать. Ну, а в данный момент его безальтернативное '...едешь с нами в поход!' вызвало у меня приступ легкой паники.

Хоть бы не Тибет... Хоть бы не Тибет...

— Да тут сравнительно недалеко. Четыреста километров по трассе. — он довольно хохотнул,глядя на выражение моего лица при слове 'недалеко', и продолжил заговорщицким голосом: — В этом озере жизни нет. И даже комаров и прочей мошкары нет. Поэтому его и называют Мертвым.

Я поморщился:

— Фу, бл. Небось, токсичные отходы сливают? Вот рыба и передохла. Тоже мне Мертвое озеро. Тут у нас каждое второе так назвать можно. И ехать никуда не нужно.

— Та ну. — он поднял указательный палец вверх: — Три экспедиции уже ездили. Воду проверяли на все что возможно. Но ничего опасного не обнаружили. Последняя даже брала пробы грунта и бурили неглубокие скважины по кругу. Все что нашли — это слегка повышенный общий радиационный фон. Вода же чистая, почти как дистиллят. Даже микроорганизмов и водорослей слишком мало для того, чтобы можно было это даже внатяжку назвать 'ниже нормы'.Но мне сказали, что в это озеро выпустили рыбы немеряно. А чтобы она не передохла с голодухи, туда собираются еще и корма высыпать. Так что рыбки можем половить. Я удочки и гарпун возьму.

Я заинтересовался. В принципе, почему нет? Если комарья там нет, так вообще должно быть классно.

— Ну, ладно. — пожимаю плечами: — Только надо бы жратвы взять и алкоголя. А мы вообще вдвоем поедем?

Тут он чуть поморщился:

— Сеструха с нами хочет. Да еще Светку возьмем. Ну, ты знаешь, подругу ее... — он вздохнул и, отведя взгляд, добавил: — И Клару.

Ходили слухи, что его семья хочет подложить под него стройнуюжгучую брюнетку с испанскими корнями Клару. Под любым соусом. В последнее время я думал, что хотят его именно что женить на ней. И все бы ладно, но душа у него к той не особо лежала. Терпеть то терпел, но стойку не делал. Судя по всему, если я с ним не поеду, то его тупо напоят и снасилуют. На этом месте можно смеяться. Вот только Игорю было не до смеха. Хотелось ему еще и погулять и покутить и юбки позадирать. Хоть и признавался он в этом только мне.

Тут нужно заметить, что брат с сестрой были статными и спортивными черноволосыми молодыми людьми с запоминающейся аристократичной внешностью. Темные глаза, пронзительный взгляд которых мог даже испугать. Но не меня. С последним было много странностей.Как-то Игорь меня притащил к себе в гости(жила его семья в элитной новостройке в пяти минутах неспешной ходьбы от нашего института), очевидно в качестве неведомого зверька(я тогда был после трех бутылок крепленого пива и мне было весело плевать на все) и его сестра обнаружила меня уже сидящим в кресле вместе со своим братом в обнимку глотающим красное вино из горла бутылки. Когда она словила мой взгляд, то минуты две мы играли в гляделки. Я ничего особого не ощущал. Хоть имне казалось, что я вижу в ее глазах алое пламя. Закончилось это тем, что я подмигнул Владиславе и она, напоследок окинув меня еще раз странным взглядом и послушав смех братца, ушла.

Упомянутая же выше Светлана была охренительной высокой золотоволосой блондинкой с безумной фигурой и грудью примерно четвертого размера. Владислава явно держала ее при себе толи в качестве игрушки, толи титульного приза или чего-то вроде добычи. Просто когда я узнал Владиславу чуть ближе, то понял, что данная личность самодостаточна и уж в подругах не нуждается. Вместе с тем, в последнее время я начал подозревать, что Светлана как-то умудрилась перескочить ступень отношений типа 'подруга' оказавшись сразу в постели. Дело было в том, что однажды, бухая с Игорем в них дома, я случайно по пути в туалет свернул не туда и застал живописную картину: Владислава, одетая лишь в длинную узкую черную юбку, нежно обняв, целует в шею нашу блондиночку, на которой лишь кружевное черное белье. Последняя, от удовольствия даже стонет, прикрыв глаза.

Тогда, резко протрезвев, я перестал дышать и сделал два как можно более тихих шага назад за поворот коридора.

В принципе мне было плевать кто и с кем. Но сама картинка, отпечатавшаяся в моей памяти, сейчас снова встала перед глазами.

— М-да. — прокомментировал я и продолжил: — Что-то девок много. Аж три.

— Та... — неопределенно махнул он рукой: — Сначала мне накинули Клару, а потом сеструха захотела, а куда она без своего бутерброда... — как-то странно оговорился он.

Вроде и шутка, а прозвучало как констатация факта.

'Бутерброд'. Ни хрена не понимаю.

— Ладно. — еще раз пожимаю плечами: — Когда? Хоть не завтра?

— Я думаю, послезавтра. — Игорь вздохнул: — Клара еще от родителей не приехала и сеструха сегодня целый день таскает Светку с собой по магазинам, а после такого та будет в разобранном состоянии.

Изогнув бровь, я решился спросить, тем более что предлог появился, да и зацепиться было за что:

— Слушай, я в ваши дела не лезу, но что у твоей сеструхи со Светкой?

Игорь зевнул и покосился на меня:

— Владислава обожает красивые вещи. Но это не те чувства. Насколько я понимаю, это нельзя назвать любовью. — пожимает он плечами: — Скорее чувство обладания статусной вещью. Светка для нее вроде дорогой машины или бриллиантового колье. В некоторых вопросах Владислава все еще ребенок, хоть и старше меня на четыре года.

— Я так и думал. — кивнул я. Игорь явно изучал меня. Я вздохнул и задал еще один вопрос:

— А Светка что?

Игорь молчал долго.

— Сестра может ослепить. — в конце концов он мрачно заговорил, глядя себе под ноги. — Как солнце. Ели долго смотреть на него, то больше ничего не сможешь видеть, кроме слепого пятна. То же со Светой. Я бы сказал, что она чуть ли не влюблена. Видел бы ты, как она смотрит на сестру...

От осознания происходящего, я даже хохотнул:

— Ни хрена себе у вас там мексиканский сериальчик! Получатся, ты втюрился в Светку, но ее имеет сеструха, а женить тебя хотят на Кларе?

Игорь мрачно что-то проворчал и, махнув рукой, зло сказал мне, глядя в глаза:

— Никому ни слова, понял? — я опешил. Он же, дергано отвернувшись, сказал: — Стартуем послезавтра утром. Созвонимся... — и, сгорбившись, пошагал к своей машине.

Хмыкнув, я было пошагал дальше по своим делам, но вдруг остановился и оглянулся. С этой точки мне было отлично видно черно-красный 'Ягуар' Игоря, при этом я был в глубокой тени от здания, да еще и за деревом. Яркий свет проникал через лобовое стекло и падал на него, оставляя в тени лишь голову. Тут отраженный свет от открывшейся дверцы другой машины на краткое мгновение высветил его лицо и я увидел, что по его левой щеке к шее сбегает черная капля. Дорожка, оставляемая ею, не оставляла сомнений в том, что родилась она в его глазу. Потом его лицо снова скрылось в тени, а Игорь вытянул из кармана черный шелковый платок и, глядя в зеркало заднего вида, стал деловито вытирать свое лицо.

Потом он завел машину и, немного сдав назад, вырулил на проезжую часть. Еще несколько секунд и черно-алый 'Ягуар' скрылся за поворотом.

Я его уже знаю почти год, а вижу подобное впервые. Вроде есть такая болезнь слезных протоков...

Ничего себе его пробрало.

Богатые тоже плачут...

Хмыкаю. Ну, уж явно не из-за нехватки денег.

* * *

*

Утро.

Я, в удобных уже несколько ношеных высоких ботинках и с туристическим рюкзачком, набитым разной многофункциональной мелочью, предстаю перед подъездом Игоря. Еще я был облачен в темно-зеленые брюки, навроде военных, с множеством карманов, да синюю обтягивающую футболку с коротким рукавом. А на голове — мягкая кепка.

Можно было конечно экипироваться по высшему разряду, но мы едем на машине и багажник явно будет набит под завязку. Да и не должны мы задержаться у этого озера больше чем на день. Посидим, побухаем, может рыбы наловим да мяса пожарим. Вот и вся культурная программа.

Толкнув высокую дверь с витражным стеклом, я вошел в холл. Двое молодых консьержей, облаченные в расшитые золотыми нитками костюмы-троечки, с заинтересованными взглядами воззрились на меня. Лично я не очень понимал, что в этом доме делает сразу два, если тут и одному, по моему мнению, нечего было делать.

Одного из них, отзывавшегося на имя 'Павел' я знал, второй был новенький.

Оба были брюнетами с почти одинаковыми лицами, что вызвало у меня вопрос: не являются ли они братьями? Однако, если Павел был почти седой, со странно-серыми будто выцветшими глазами, то его напарник был явно моложе меня.

— Привет Павел! — махнул я сдержанно рукой.

Тот сдержанно кивнул в ответ и произнес:

— Господин Николай, вас уже ожидают на третьем подземном уровне.

— Спасибо... — сказал я и пошагал к лифтам.

Вообще данные консьержи вызывали у меня странное ощущение. Тот же Павел мог остановиться и, уставившись в стену, провести в таком положении довольно продолжительное время. Как-то я пару раз спускался из квартиры Игоря по лестнице и видел, как Павел стоит перед одной из стен и смотрит на нее не шевелясь. Что он там видел — не знаю...

Вообще в данной двадцатиэтажке было восемь лифтов: два грузовых, два скоростных и четыре обычных. Все они могли опускаться до минус пятого этажа, плюс ко всему были еще технические этажи, рядом с кнопками которых были маленькие замочные скважины.

Зайдя в обычный лифт, я ткнул пальцем в кнопку 'минус три'. Дверцы закрылись и кабинка неспеша понесла меня вниз.

Многоуровневый гараж впечатлял. Игорь как-то сказал, что этот огромный подземный паркинг фактически строили в два, а то и три раза дольше, чем надземную часть здания. Вообще данная многоэтажка обладала определенной автономностью: на специальных технических этажах были размещены аварийные генераторы, которые могли подавать электроэнергию еще в течении нескольких часов, после отключения от общегородской электросети. Игорь еще говорил что-то насчет насосов, качающих воду на верхние этажи и скрытый тринадцатый этаж с бутафорскими окнами, в которых даже свет иногда включался, но я тогда был уже под градусом и особо чего не запомнил.

Выйдя из лифта, я тут же услышал голоса и пошел в их направлении.

Насколько я понимал, за каждыми апартаментами этого комплекса были зарезервированы специальные парко-места. Кроме них были еще гостевые места на минус первом этаже и небольшая парковка на поверхности рядом с комплексом. Где находились места семьи Игоря, я примерно уже знал.

— ...сейчас он будет и... — донесся до меня бодрый голос Игоря.

— Я уже тут! — крикнул я с готовностью, постаравшись, чтобы голос прозвучал как можно более жизнерадостно.

Игорь был одет в военные брюки цвета городского камуфляжа США. Темно-серая футболка с брендом 'puma',синяя кепка и кроссовки расслабили меня: все-таки я слегка побаивался, что нам все-таки предстоит глубокий марш по горам и долинам. Одежда же девчонок вогнала меня вообще в благодушное настроение: ослепительно красивый нежно-голубой, с открытой спинкой и плечами,коротенький сарафанчик Клары, выгодно подчеркивающий достоинства ее фигуры, Владислава была в серых брюках с темным жакетом и солнцезащитными очками в пол лица. Ну, а Светка была в черной кожаной микро-юбке на подтяжках и белом полупрозрачном топе(когда я подошел ближе, то у меня закралось подозрение, что лифа на ней нет), кроме того она повязала на свою шею черный шелковый шарфик, отливающий золотом.

Ей-богу, словно не за город, а на светский раут шампанское хлебать из хрустальных фужеров...

— Приветики, Кайл! — засмеялись девчонки.

При этом я четко услышал совершенно разные интонации их смеха: Владислава была заинтересована, Светлана была почему-то словно уставшая, а Клара лишь поддержала компанию, причем явно переигрывая.

— Привет всем!... — отозвался я и, сбросив с плеча рюкзак, протянул руку Игорю. Тот мягко пожал ее.

Стояли все рядом с черной 'тойотой-тундра' четыре на четыре, принадлежавшей лично Игорю. Он прошел к багажнику и откинул брезент, сказав:

— Кидай, закрепи ремнями, и стартанем...

— Что взял? — попытался я угадать остальной груз, крытый за бесформенным брезентом.

Игорь дернул щекой и, неопределенно махнув рукой, принялся перечислять:

— Вода, пол ящика коньяка, почти ящик красного вина, сок, мяса почти двадцать кило в холодильнике с сухим льдом, древесного угля и дров три сетки — вдруг там с дровами беда, шампуры, лодка, спиннинга три штуки, десяток палочек динамита... — я немного охренел от последнего, а он, почти равнодушно перечисляя это, оживился и достал пару широких и длинных расшитых ножен. Вытащив за длинную рукоять один из устрашающих ножей, он произнес: — Смотри, чего достал: два гуркских 'кухри'.Кстати, в нашем законодательстве они считаются топорами. Вроде мачетэ. У меня даже есть экспертиза, подтверждающая это. — я хохотнул, а он довольно продолжил: — Да, да. Я сам удивился, но щелей в нашем законодательстве просто дохрена. Мне в том же магазине даже хотели всучить настоящую катану, но я подумал, что это может быть вообще дикостью, когда я, вдруг чего, буду ментам втирать, что собирался мечом дрова колоть, да мясо нарезать.

— Спиртного не многовато взял? И нахрена динамит?— я с интересом чуть заглянул под тяжелый брезент.

Он пожал плечами и покосился на сестру, рассказывающей что-то тихо Кларе. Светка при этом уже забралась в салон на заднее сиденье и, откинув голову на подголовник, прикрыла глаза.

Игорь, бросив взгляд на блондинку, произносит наигранно шутливо (при этом пряча обеспокоенность):

— Вы вдвоем с сеструхой хлещете спиртное, будто воду. А динамит... — он пожал плечами: — Либо рыбу глушанем, либо зверье пугнем, а то места там диковатые, хоть и трасса недалеко.

— А местные?

Он дернул уголком рта и тихо ответил:

— Вообще, там места безлюдные. Но Владислава взяла свой 'вальтер ПП'. — еще тише он продолжил: — Будем по пьяни по бутылкам стрелять...

— Ага-ага. — хмыкнул я, затягивая ремни в багажнике на своем рюкзаке.

Пока я был этим занят, Владислава обошла машину и, открыв водительскую дверцу, села за руль, сказав брату:

— Ты — сзади, со мной Светлана...

Игорь недовольно пожал плечами:

— Ну, ладно.

Вообще, я сейчас впервые удостоился возможности видеть ее за рулем: тусовалась она отдельно от нас в своей странной компании откуда она и достала Светлану. Ну, а пару раз, что она ездила с нами, управлял машиной Игорь. Сейчас же Владислава даже показательно натянула тонкие кожаные водительские перчатки и, чуть подумав, скинула свой жакет, повесив его на спинку своего кресла. Осталась она в черной футболке с принтом на груди оскаленного клыкастого черепа.

Во время посадки, не желая оказаться между Игорем и Кларой, я занял очередь с ее стороны и был закономерно сначала окачен удивленным взглядом, а потом, когда она поняла, что окажется между нами, то благодарно-благосклонным.

Не успели мы захлопнуть двери, как Владислава завела машину и с места резко дала задний ход, тут же крутанув руль.

Водила она, на мой вкус, отлично, но еще до того как мы выехали из подземного паркинга, я успел порадоваться, что у меня стальной вестибулярный аппарат. Чего нельзя было сказать о Кларе, явно взбледнувшей, однако, тут же воспользовавшейся ситуацией и прильнувшей к груди Игоря. Тот был не против.

Городские улицы утренней субботы встретили нас необычным спокойствием. Это помогло нам буквально за двадцать минут выбраться из города. Оказавшись на трассе, Владислава тут же выжала из машины стопятьдесят километров в час.

Откинувшись на спинку, я с вялым интересом стал следить за проносящимися мимо пейзажами.

Солнце поднималось все выше и мне оставалось радоваться, что стекла обладают неплохой такой тонировкой. В салоне было тихо — никто особо не хотел разговаривать. Да и Светлана явно подремывала.

Но тишину прервала Владислава. Обгоняя машину за машиной, она спросила:

— Слышишь, Кайл...

Я чуть зевнул:

— А?

— Слышала, ты закрыл сессию?

Вздыхаю(вот не люблю я институт да еще и вспоминать о нем, когда сессия уже закрыта) :

— Ну да.

— Отличник?

Я фыркнул:

— Куда там. Мария Захаровна, наша математичка, та еще стерва. Не даром замужем так и не побывала.

Владислава покивала:

— Сука она еще та. Но я не открою такую уж страшную тайну, если скажу, что она замужем не побывала не из-за стервозности, а из-за потрахушек со своими любимчиками.

— Фу. — скривился я: — Она же уже старуха.

— Это после болезни матери она так резко постарела, а когда она вела у нас, то была еще ничего. Следила за собой, ботокс колола.

Я наморщился:

— А деньги откуда на это все?

На этот раз фыркнула уже она:

— Ф! Знал бы ты, сколько их вращается в тени кафедры математики, то этот вопрос бы у тебя даже не возник бы. К примеру, только я дала ей на лапку штуки две вечнозеленых, только чтобы лишних вопросов не было. Плюс еще были разные побочные взносы.

Я присвистнул.

С другой стороны, мне плевать...

После очередного поворота дорога стала намного хуже. Машины почти исчезли. Не взирая на чудо подвеску, начало ощутимо трясти. Владислава сбросила скорость, чуть ли не вдвое. Но даже так мы стали быстро догонять белый 'мерседес', который в одиночестве двигался перед нами. Нагнав его, Владислава дисциплинированно показала обгон поворотниками и пошла на обход слева от него. Однако, тот неожиданно тоже резко вильнул влево, чуть-чуть не дотронувшись до правого крыла.

Владислава, ругнувшись 'сука...', резко сбросила скорость и начала тормозить. Чужая машина виляла перед нами, заставив в конце концов остановиться.

— Какого хрена?! — произнес Игорь, глядя через лобовое стекло в щель между передними сидениями.

Между тем дверцы 'мерседеса' открылись и из салона дружно выбралось пятеро мощных бритоголовых качков в джинсах и кожаных куртках. Их искаженные злобой лица явно не носили признаков высокого интеллекта. Двое держало в руках металлические бейсбольные биты.

Один из них, что-то проорал и пнул ногой центр бампера нашей 'тойоты'.

Светка громко запричитала:

— Уезжаем, Влада! Объезжай!

Но Владислава опустила стекло и крикнула им:

— Еще раз дотронешься до машины — лицо сломаю!

— Отсосешь, городская блядь! — и следом эта тварь, с улыбкой дибила, ударила туда же, но уже битой.

В следующее мгновение со смачным хлопком нам в лица выбросило снежно-белые подушки безопасности. Впечатало нас в сидения знатно. Мелькнула мысль, что подушки запросто ломают шейные позвонки. Но хруста я не услышал. Повезло?

— Бля-а-а... — выдохнул Игорь, которого подушкой бросило обратно на заднее сиденье.

Когда пару секунд спустя подушки спустило, Игорь открыл дверь и со стоном вывалился наружу почти на четвереньки, бросив Кларе короткое 'Сиди!'. Я видел, что нашу машину бугаи сталиобходить. Пока один из качков проходил к моей двери, второй взялся рукой за ручку водительской двери.

В следующее мгновение Владислава резко толкнула дверью прямо ему навстречу. Не ожидавшего этого громилу неожиданно сильно отбросило дверью в сторону, сбив с ног. Девушка же легко выскользнула наружу и с ходу ударила каблуком своего ботиночка сбоку по коленке другого качка, который уже взялся за ручку уже моей двери. Хоть ее удар и показался мне невесомым, но до меня донесся хруст сустава. Мужик громко вскрикнул и упал на одно колено. Очнувшись, я открыл и с силой толкнул свою дверь, которая ударила краем прямо по его подбородку, бросив его на спину. Тут я вижу, как Владиславу, чей удар ноги с разворота в грудь качка с битой тот принимает на блок. Но ее сзади внезапно, обхватывает своими накачанными ручищами первый, успевший вскочить с земли и почти с четверенек броситься к ней.

Игорь бросившись на одного из своих, сбил того с ног, завалив его на спину. Оказавшись на нем, он самозабвенно и иступленно бил того по морде, не обращая внимания, что большая часть ударов приходится на мясистые руки, согнутые в грамотный блок.

Тут окружающий мир вокруг потемнел так, как темнеет во время солнечноего затмения. Все вокруг замедлилось. Время растянулось как жвачка.

Качок, удерживавший Владиславу, был ко мне спиной. Он поднял ее над землей, подставляя под своего товарища, который собирался врезать-ткнуть бьющейся девушке битой в живот. Подскочив к нему, я с ходу ударил правой ногой ему сзади по коленям и когда ноги того подломились, добавил левым кулаком в висок. Странный хруст под пальцами. Благодаря тому, что мужик начал падать, Владислава сместилась в пространстве и не сумевший на это среагировать качок, промахнулся и удар биты прошел над ее правым плечом, лишь чуть чиркнув. В тот же момент хватка мужика, державшего ее ослабла и Владислава освободилась, тут же схватив провалившегося вслед за своей битой бугая за поясницу и, продолжив его движение, бросившая его через себя прямо на меня. Ощутив резкий приступ жестокой злобы, я встретил того ударом скрюченных пальцев в лицо на максимальной скорости и со всей силы. Неожиданно для меня пальцы легко пробили ему лицевые кости, а потом я, ухмыльнувшись, сжал их в кулак и голова мужика тут же взорвалась, разбрызгав вокруг кровь, осколки костей и кусочки плоти с мозгами. Образовалось облако мелкой кровавой пыли, которая, разлетевшись, покрыла все окружающие предметы: машину, Владиславу, меня, оседающие тела качков, землю и асфальт. Капель щедро обдала мне лицо и, кроме того, напоследок на плечо шлепнулся приличный кусок скальпа с коротко стриженным ежиком волос.

Первую секунду я ощущал лишь удовлетворение от сделанного. Но потом, когда я двинулся кусок скальпа сорвался с плеча и упал на землю, явив мне во всех деталях, что он был с куском кости. Как результат, в мое удовлетворение щедро плеснуло отвращением и каким-то животным ужасом. Образовавшийся мутный коктейль выбросил меня из тьмы. Снова засветило солнце.

Ноги дрожали. Я оперся правым кулаком о открытую дверцу. По другую сторону машины Игорь, сидя на животе одного мужика, безответно избивал его, а второй при этом, стоя и что-то крича, бил Игоря ногами. Владислава легко и невесомо перемахнула через капот джипа и ударила стопой левой ноги стоящему сбоку в челюсть. До меня отчетливо донесся хруст ломаемой кости.Удар оказался очень сильным и бросил мужика вбок. Не удовлетворившись этим, Владислава накинулась на него сверху. За капотом мне не было видно, что там происходит дальше.

Я обратил внимание на стекло дверцы, по которому текли капли крови, собравшиеся из брызг. Разжимаю кулак. На ладони склизкий кусок кровоточащей плоти. Он соскальзывает вниз и со шлепком падает на асфальт рядом с обезглавленным телом.

Какая-то капля сбежала по лицу и попала на мои губы. Размыкаю рот и слизываю ее. Кровь...

На меня накатил жесточайший спазм желудка. Склонившись, я начал блевать. Выплеснув все, что было в желудке, я, оглядываясь, вытер рот рукой.

Девчонки в салоне машины воют от ужаса, закрыв лица руками.

По ту сторону джипа еще идет какая-то борьба и мычание... Надо помочь?... Да...

Сделав шаг в сторону, я поднимаю с асфальта забрызганную кровью биту и оббегаю капот нашего джипа.

Открывшийся вид заставляет меня остановиться.

Владислава, прижав к асфальту бессознательного мужика со сломанной челюстью, левой рукой оттягивала его голову в сторону, а правой держала его левое плечо. Своим лицом же она приникла к его шее, явно с силой ее прокусив. Как раз в этот момент Владислава громко глотнула пару раз. Я вижу, как черты ее лица исказились. Белок глаз стал абсолютно черным, а радужка ярко-ярко алой. В следующий момент взгляд ее глаз, было сосредоточенный на шее ее жертвы, сместился и сосредоточился на мне. Лицо мужика было повернуто в мою сторону. Оно было искажено ужасом. Взгляд был обращен на меня. Посиневшие губы шевелились, но не издавали осмысленных звуков. Лишь сипение и хрипы. Но я разбираю смысл и без звуков.

"Помоги...", "Помоги мне..."

Движение справа привлекло мое внимание — в похожей позе Игорь оседлал свою жертву.

Я бросил взгляд назад. Из-за капота было видно ботинки обезглавленного мной качка.

Возникло ощущение холодной обреченности. Помочь-то я могу, но смысла в это помощи нет. На мне два трупа. Двойное убийство в состоянии аффекта. На лицо превышение самообороны. В лучшем случае получу лет двенадцать общей колонии... Денег на взятки и дорогих адвокатов у меня нет. Это еще при том, что если я убью Владиславу с Игорем, то во врагах у меня будет их семья. Как итог — эти двенадцать лет я на зоне не проживу. И даже если проживу, то выйду с зоны весь в наколках, когда мне уже будет лет тридцать с гаком.

Жизнь под откос либо...

Деваться-то мне некуда. Если вампиры на меня не бросятся, то буду вести себя покорно. У них должны быть планы на подобные случаи...

Вампиры...

Я опустил биту и, опершись на нее на подобии трости, мрачно стал смотреть на то, как Владислава сосет?...поглощает?... кровь из своей, закатившей глаза, жертвы. Время от времени она резко дергала головой и двигала челюстями, очевидно расширяя рану.

Кошусь на стоящее почти в зените солнце. На небе ни облачка. Июнь. Неужто в фильмах врут и солнце вампирам нипочем? Видать и серебро с осиновыми кольями да крестами туда же в пропасть...

Девчонки в салоне машины, осознав, что все закончилось, с ужасом взирали на насыщающихся вампиров. Лицо Клары было даже не бледным, а серым. Дрожащей рукой она медленно потянулась к ручке правой двери со стороны вампиров, явно намереваясь ее захлопнуть. А вот Светлана была не так потрясена произошедшим. Правой рукой она дотронулась до своей шеи, замотанной шарфиком. Что ж, вот все и встало на свои места. И тот поцелуй, и странные отношения, и ее малокровие, и "бутербродик", и черные слезы...

Кстати, а ведь я родителей Игоря и Светланы ни разу не видел.

Клара все-таки дотянулась до дверки и резко ее захлопнула. Громкий звук заставил Владиславу, все чаще дергавшей и жевавшей шею своей жертвы отпустить ее и распрямиться.

Ну и жуть...

Черты ее красивого лица были искажены и вытянуты вперед. Щеки оттянуты к заострившимся ушам, обнажая ряды тонких иглообразных клыков, смыкающихся между собой без щелей. Вопреки моим ожиданиям, кровь с клыков не капала. Кожа и без того белая стала еще белее.

На чуть согнутых пальцах вытянутые черные когти.

Ее пылающий алым взгляд ощупал меня, а потом пробежался по машине. Пока я думал на предмет того, что мне делать с битой — толи перехватить поудобнее толи вообще уронить, дабы ее наличие не было принято за возможную угрозу — ее лицо начало трансформироваться обратно в человеческое. Все происходило плавно. Плоть, кости и клыки текли, меняя свою форму. Параллельно изменениям, глаза так же менялись: тьма словно стягивалась в зрачок, оставляя белый белок. Когда тьма протекала через алую радужку, она будто смывала алый цвет, оставляя лишь привычный черный.

Почему-то страха почти не было.

Владислава молча смотрела на меня. Я тоже молчал.

В ее взгляде мне чудилась надежда и ожидание.

Судя по всему говорить нужно начинать мне.

Покосившись на все еще с явной злобой терзавшего свою жертву Игоря, я вздохнул и произнес:

— Владислава, звони своим. Нужно что-то делать с трупами. Как-то заметать это все. — Я посмотрел на трассу. Пока никого. Продолжаю: — Если можешь, приведи в себя Игоря: нам нужно затащить за машины эти два тела, чтобы проезжающие мимо их не видели.

Она оглянулась на Игоря и пока что пустую трассу. Еще раз глянув на меня, Владислава, произнесла:

— Николай, ты же не убежишь? Мы же еще поговорим? Нам нужно много объяснить...

Мрачно произношу:

— На мне два трупа. Я на зону — не тороплюсь и буду максимально лоялен. — чуть мотаю головой в сторону салона: — А вот с девчонками вам надо будет поговорить.

Посмотрев на Светлану с Кларой, она задумчиво покивала и, повернувшись, шагнула к начавшему низко рычать Игорю.Буд-то дикий зверь он начал трепать свою жертву. В сочетании с исказившимся лицом, превратившимся в чудовищную морду и горящими глазами, это производило жуткое до мурашек впечатление.

Владислава подошла к нему сбоку и, ухватив его за загривок, начала пытаться оторвать его от тела. Не получалось. Фактически, она поднимала двоих. Тогда она уперлась в труп левой ногой, и резко рванула Игоря вверх и на себя. С чмокающим звуком плоть жертвы не выдержала и порвалась, оставив в пасти вампира приличный кусок шеи.

Это явно вывело Владиславу из себя и она рявкнула:

— Игорь! Ану пришел в себя!...

Ее окрик возымел действие. Игорь моргнул раз другой и выплюнул из пасти кусок мяса. Практически сразу он начал меняться в человека. Но лишь когда он начал пытаться вытирать от крови лицо, его сестра отпустила его. Извиняясь, он произнес:

— Прости меня, Влада. Но мне очень сильно досталось. Меня бил ногами второй. И...я потерял себя.

— Угу. — мрачно прогудела Владислава и продолжила: — Сейчас же бери его за ноги и затаскивай за их машину. Я потяну своего...

Он оглянулся и уставился на меня. Словно рыба, выброшенная на берег, он пару раз открыл рот и лишь после этого произнес:

— Кайл. Я хотел...

— Потом. Все потом. — буркнуля, и косясь на них, повернулся и сделал шаг за машину.

Бросаю взгляд через лобовое стекло нашего джипа. Девушки следят за нами. Света держится. Клара на грани истерики трясущимися руками пытается тыкать в экран своего смартфона. Судя по всему, получается не очень. Тем не менее, она сейчас начнет еще кому-то необдуманно звонить. Сука...

Я уже хотел позвать Владиславу, но подумал, что та еще прикончит девушку. А о том куда и с кем она ехала, как минимум знают ее родители...

Более не думая, я откинул окровавленную биту, перемахнул через капот и заскочил в салон через свою отрытую дверь. Не взирая на слабое сопротивление, выхватываю у нее из холодных пальчиков смартфон и смотрю на экран. Так и есть. Успел. Еще одно нажатие и пошел бы звонок маме. Аккуратно закрываю меню, и, заблокировав экран, засовываю смартфон в карман своих штанов.

— Отдай! — запричитала она: — Пожалуйста...

— Тихо. Потом. — коротко произношу.

Неожиданно одно из тел шевельнулось и застонало. Я замер и повернулся.

Так. Это тот, которому Владислава сломала ногу, а я врезал дверкой.

И что делать?

Изнутри меня повеяло могильным холодом. Выход лишь один — добить.

Как не кстати вспомнилась старая пословица: "Необходимостями дорога в ад выстлана." М-да, уж. Может, в оригинале говрилось чуть по-иному? А, не важно...

Мужик пришел в себя и, обозрев бойню, попытался вскочить на ноги, но тут же, вскрикнув, упал, когда попытался опереться на сломанную конечность. Сразу после этого, он пополз в сторону от дороги.

Я легко выскользнул из салона и за три шага догнал его, пойдя рядом. Он перевернулся и пополз спиной вперед, глядя на меня.

— Нет, нет, нет. Не надо... — просит он.

— Уже не такой смелый? Да? — тихо спрашиваю: — Что вы хотели снами сделать? Поиздеваться? Или не ограничиться этим?

Мотает головой:

— Ничего! Ничего!

Внутри колыхнулась ненависть. Он врал. Врал во спасение. Что они хотели сделать ради своего самоутверждения? Девушек изнасиловать, а нас избить или даже убить?

Ненависть толчком переродилась в ярость. А уже она, словно кипяток, растопила холод и начала заливать меня изнутри приливной волной. Согнув руки, я посмотрел на свои ладони и даже увидел момент, как эта странная волна достигла кончиков пальцев.

А ведь я убил тех двоих уж очень легко. У одного вон взорвалась голова. Это странно... Но надо заканчивать и уезжать отсюда.

Я попытался словить то же ощущение и настрой, резко согнувшись и нанеся удар качку кулаком прямо в лицо. Удар легко пробил переносицу и кисть погрузилась ему в голову по запястье. Секунду я пытался осознать произошедшее, потом разжал пальцы и осторожно вытянул руку. Содержимое черепа превратилось в кашу.

С пальцев капала густая кровавая жижа. Ощущение тепла начало уходить, отступая обратно.

Распрямившись, я обернулся. Возле нашей машины стояли Игорь с Владиславой и, сощурившись, смотрели на меня.

— Уезжаем. Быстрее. — мрачно произнес я.

Тут Игорь оглянулся и, подбежав в багажнику, достал оттуда большую стальную коробку, на которой было несколько предупреждающих наклеек. Раскрыв ее, он щедро сыпанул из нее в сторону прямо на землю толстеньких коричневых палочек.

— Пусть думают, что взорвался динамит... — буркнул он и засунул пустую коробку обратно.

— Давай уже в машину. — хмыкнула его сестра.

Игорь открыл дверку и залез в машину со своей стороны, а я со своей. Клара испуганно и подавленно сгорбилась между нами.

Владислава, грязно ругаясь, кое-как быстро запихнула подушку безопасности обратно и, заведя джип, резко сдала назад, а потом вперед, объезжая 'мерседес'.

Она произнесла:

— Проедем пару километров и съедем с трассы. Нужно обмыть машину и вам вытереться.

Мы восприняли ее слова молча.

Действительно несколько проехав, она резко свернула с трасы под лесопосадку, но сразу не остановилась, а проехала больше трехсот метров, в конце даже заехав между деревьев.

Заглушив мотор, Владислава пару десятков секунд сидела молча, откинувшись на сидении.

— Сука. Сука. Сука. — как-то жизнеутверждающе произнесла она и в конце резюмировала: — Пиздец. Полный. — она повернулась к Кларе, вжавшейся от этого ее движения в кресло: — Запомни: ничего этого не было. Ты поняла, Кларисса? А если ты хочешь об этом думать, то думай над тем, как бы тебя насиловало пятеро мужиков, привязав голой к дереву. И еще не факт, что тебе после этого сохранили бы жизнь. — она продолжила с нажимом: — Не мы на них напали, а они — на нас. Это была самооборона. Пусть и с превышением.

Она испуганно зашептала:

— Вы... Вы вампиры... Я видела, как вы пьете кровь у...у...

Владислава хмыкнула:

— Да какие же мы вампиры? Ты слышала, чтобы вампиры не боялись света? Нет? А чеснок я перед тобой специально сожру, как доедем.

— Но как? — брюнетка явно растерялась.

— А вот так. — неожиданно жестко сказала Владислава и продолжила: — Есть сказки, в которых вампиры посыпаны серебром и блестят на солнце или сгорают в его лучах. И есть реальность, где такие, как мы, свободно ходят среди людей...

Глава 2.

Пока они говорили, я не двигался, пытаясь максимально расслабиться. Лишь сердце быстро билось. Я смотрел на свои абсолютно чистые руки. Конечно же, я не вытирал их. Судя по всему, вся кровь впиталась прямо в кожу, не оставив даже следа. А вот футболка и штаны были конкретно так заляпаны. Как и кепка.

Я начал говорить спокойным голосом:

— Игорь, ты говорил, что у тебя есть вода. Нужно обмыть машину, обмыться нам и... двигаться дальше к этому Мертвому Озеру?

Он кивнул:

— Двадцать литров. Но предлагаю расходовать не всю и действительно все-таки доехать. Там обмоем. Вообще нужно вести себя, будто ничего не случилось.

— Верните телефон. — твердо произнесла Клара.

Пожав плечами, я под взглядом Владиславы достал его из кармана и дал ей. Обращаю внимание, что на нем остались кровавые отпечатки.

— Блин. — прокомментировала этот факт девушка и достав из сумочки небольшой цветастый платочек начала вытирать телефон.

Посмотрев пару секунд за ее несколько нервными движениями пальцев, я толкнул дверь и вышел наружу. Сдернув брезент, я окинул взглядом скарб, собранный Игорем. Две десятилитровые баклажки обнаружились сразу.

Легко заскочив в багажник, я вытащил одну из баклажек и спрыгнул с ней вниз. Стягиваю футболку через голову и, уронив ее на землю, начинаю рыться в своем рюкзаке. Хорошо, что я, на всякий случай, захватил еще одну футболку... Да и штаны есть. Но на этом — все. Из одежды остались лишь плавки, две пары носков, да еще одна кепка. Ну и пляжные шлепки...

Думал я недолго и переоделся,наплевав на взгляды девушек на мое голое тело. Когда я уже перешнуровывал свои ботинки, из машины выбрался Игорь и так же подойдя к багажнику достал свой объемный рюкзак. Однако, в отличии от меня ограничился он лишь сменой футболки, щедро вымазанной пылью и даже носящей отпечатки подошв.

Не дожидаясь помощи, я щедро смочил свою заляпаную кровью футболку водой и стал деловито смывать с машины ошметки плоти и кровавые брызги. Работа пошла споро. И пока Игорь рылся в вещах, я практически закончил.

Все это время Владислава разговаривала по телефону. Она быстро описала произошедшее, конечно же не упустив мой вклад: "...Николай убил троих...", а потом молча слушала трубку, иногда отвечая "Да, отец."

Напоследок, я облил машину водой из баклажки и, отступив на шаг назад, окинул пикап критичным взглядом. Сунув баклашку с остатками воды Игорю, я помог ему снова закрепить груз и мы забрались обратно в салон.

— Ну, что? — не вытерпел я тишины.

Владислава очнулась и, глядя на меня в зеркало заднего вида, начала говорить:

— Отец надавит на рычаги и разные нестыковки в версии про неосторожное обращение со взрывчаткой исчезнут. Сейчас будут ждать, когда обнаружат тела и местные начнут трезвонить во все инстанции. Тела повезут в столицу на разнообразные исследования и вскрытия. Однако, нам нельзя проезжать через следующий населенный пункт. Поедем посадками до следующей дороги...

Сказав это, она завела машину и сдав назад, поехала вдоль деревьев, по еле заметной колее. Справа почти бескрайнее поле. Слева — посадка.

Скорость она держала невысокую, очевидно, чтобы не поднимать много пыли. Но даже так машину качало сильно.

Лишь когда Владислава, ориентируясь по jps и снимкам из космоса, проехала километров пять и вырулила на другую асфальтовую дорогу, напряжение начало меня отпускать.

Эта дорога была намного более убитая, чем предыдущая. Местами асфальта просто не было. В результате по дороге было невозможно ехать, поскольку ямы были глубиной больше полуметра. Местные уже ездили не по ней, а рядом, серьезно раскатав там уже землю.

Окружающие пейзажи изменились. На смену плоской равнины вернулись яры, по дну которых бежали узенькие речушки. Через низ были перекинуты небольшие железобетонные мосты, так же старые и серьезно разбитые. Однако, было заметно, что о их состоянии недавно позаботились.Лесопосадки сменились на искусственно посаженый рядами сосновый лес.

Асфальт исчез окончательно, превратившись в посыпанную гравием и песком грунтовку.

Я начал ощущать приближающееся нечто. Оно было подавляюще огромным и...как-то грело меня, что ли. Словно угли в затухшем кострище, греют замерзшего и мокрого, только что вылезшего из проруби, меня. Тепло шло, как-то минуя кожу и аккумулируясь внутри.

Прикрываю глаза.Приятно... Владислава произносит:

— Почти приехали.

И действительно, за очередными поворотом среди деревьев мелькнула водная гладь и совершенно неожиданно сосновый лес прервался.

Озеро было почти идеально круглым, как тарелка, что вызвало у меня мысли о ударном метеоритном кратере. Лес не доходил до берега минимум пятьдесят метров, сначала сменяясь низким чахлым кустарником, потом травой, ну, а следом и та исчезала и до воды шла широкая полоса странного чисто-белого песка. Не доехав до него пару метров, Владислава остановила машину и, заглушив мотор, первой открыла дверь и выскочила из салона.

— Фу! Доехали! — довольно воскликнула она.

Через раскрытую дверцу в салон плеснулась энергия, судя по всему, ощутимая лишь для меня. Буд-то озон. Я вдохнул ее и, открыв дверь, так же выбрался из салона.

Ветра почти не было. Поверхность озера лишь немного была подернута зыбью. Ширина озера была минимум сто пятьдесят метров.

Все вокруг казалось не реальным. Вода странно парила словно языками горячего воздуха, которые искажали проходящий сквозь них солнечный свет.

— Это нормально? — ошарашено спросил я пустоту.

Владислава среагировала, повернувшись ко мне, и пытливо сощурив глаза. Она спросила:

— Что?

Они не видят?

Я смотрел ей в глаза, силясь понять, как можно не видеть нечто, сравнимое для меня с парящим озером сжиженного газа.

— Ты видишь этот странный пар? Вода парит...

Она оглянулась на озеро:

— Да нет вроде. Вода, конечно, странная, но вроде все нормально. — пожала она плечами. Глядя на водную гладь, Владислава добавила: — Я тут уже была несколько раз. С отцом. А вот Игорь — ни разу. Хотя должен был побывать давным-давно. Но сейчас у отца работа: нужно быть заместителем главы директората фармацевтической компании "Сатком". — она повернулась ко мне: — Ну и заодно — комиссаром от нашего клана. А тянуть дальше нельзя.

— Ты обещала рассказать. — уцепился я: — У меня есть вопросы.

— Чуть позже я дам на них ответы. — лишь хмыкнула она и пошагала к берегу озера.

Неуверенно оглянувшись, я обнаружил Игоря, сосредоточенно достающего вещи из багажника.

Клара все-таки позвонила родителям. Но лишь сказала, что доехали хорошо и позвонит еще. Тревога отступила окончательно под действием тепла, исходящего от озера.

Я так же подошел к самой воде. Волны были настолько маленькими, что вряд ли в них было больше сантиметра. Кристально чистая вода показывала, что дно было пологим лишь метров десять, а потом круто срывалось вниз, формируя будто круглую трубу огромного колодца неведомой глубины.

— Что скажешь? — неожиданно заинтересовалась Владислава.

Я смотрел в толщу воды. Туда, где был самый густой мрак. Мне начало казаться, что оттуда нечто смотрит на меня.

— Классное место! — воскликнула беззаботно Клара, возникнув между нами: — Купальник я взяла!

Внезапно перед глазами возникала картина сплевшихся женских обнаженных тел. Они призывно манили меня руками:

— Иди... Сюда... И получишь все... — возник тихийно мощный голос.

— Ты это слышишь? — сглотнул я.

— Про купальник? — повернулась ко мне Владислава: — А я вот не брала. Но если приспичит, то могу и без него.

— Не советую тут купаться. — прошептал я и сделал шаг назад.

— Ну это да. Судорогу схватить запросто. Вода тут ледяная из-за родников— согласно покивала Владислава и весело добавила: — А вот позагорать можно было бы.

Сделав еще шаг назад и я сумел разорвать зрительный контакт. Проецируемая мне картина исчезла. Проморгавшись, я посмотрел на вампиршу. Она довольно улыбалась.

Еще раз бросаю взгляд в толщу воды. И больше не обнаруживаю там ничего. По-моему даже вода стала светлее.

Сглотнув я начал пятиться назад. Владислава проводила меня сощуренным взглядом. Клара же весело улыбалась. Лишь сделав пять шагов назад, я позволил себе полуобернуться и пойти в сторону машины полубоком.

Честно, мне все время казалось, что из воды что-то выскочит и целенаправленно атакует меня.

Игорь уже вытащил из недр своего багажника объемный мешок с загадочными запчастями и поставил его на песок.

— Тебе помочь? — спрашиваю его.

Очевидно, что-то в моем голосе Игоря насторожило. Обернувшись на звук, он нахмурился:

— Да. Надо собрать это мангал. Я его собирал раз, но сейчас что-то не понимаю я его... Что-то произошло? Ты уж очень бледный.

— Мне кажется, я видел нечто в воде... — произношу и, подойдя к мешку с деталями, спрашиваю его: — Что это за место, Игорь?

— Нечто вроде неработающего источника... — он помялся и все-таки закончил: — ...магии. — пожимает плечами: — Насколько я понимаю вообще. Я прочитал несколько книг из библиотеки отца.

— Магия? — недоверчиво сощурился я. Хотя, с другой стороны, если есть вампиры, то почему бы и не быть магии? Да и то, что испытывал я...когда убивал. Воспоминания о произошедшем буквально несколько часов назад, временно отринутые мной, нахлынули словно волна.

Энергия. Лопающася голова. Кровавая пыль, зависшая в воздухе. Кулак, легко пробивающий лицевую кость...

Неожиданно рядом возник голос Владиславы:

— Старая магия. — дергано обернувшись, я обнаружил ее стоящую за моим правым плечом. Удовлетворившись эффектом, она продолжила: — Сейчас в нашем мире магии почти нет. Но было время, когда с помощью нее строили, охотились, лечили, убивали и, конечно же, воевали. Но в один из периодов времени магия иссякла и целые цивилизации, опиравшиеся на нее, обрушились и деградировали, а потом и так же исчезли. — Я скользнул взглядом ей за спину. Обе другие девушки были здесь: Света сидела в салоне машины и, выставив на песок стройные длинные ноги, расслаблено смотрела на спокойную гладь озера, а Клара оперлась на открытую дверку локтем и, сощурившись, смотрела на спину Владиславы. Вампирша продолжила: — Отец обнаружил это место двадцать лет назад. Насколько я понимаю, это было сделано методом обычного анализа карт, спутниковых снимков и поиска в архивах. И да — это место не уникально. По всему миру разбросано десятки подобных аномалий.

— И все не работают? — заинтересовался я.

Вампирша кивнула:

— Да. Очень-очень давно. В среднем речь идет о трех-четырех тысячах лет. Есть мнение, что затухание было неравномерным: где-то источник полностью заглох примерно десять тысяч лет назад, а где-то еще происходили странные выбросы вплоть до восемнадцатого столетия.

Начинаю собирать конструкцию мангала и, между делом, задаю еще вопрос:

— А тут?

Владислава помолчала, а потом ответила:

— Это единственное место, где выбросы все еще вроде как происходят. Очень редко, но бывают. Последний был больше трех десятков лет назад: тут недалеко деревушка была и ее накрыло. Чем — не известно до конца, но пятьдесят разорванных трупов впечатлило даже верхушку тогдашнего СССР. Может это все и спустили бы на тормозах, но тут случился Чернобыль и, в общем, местные чиновники начали бояться за свои кресла. Как результат: только официально две экспедиции до Перестройки, и еще — одна в конце девяностых, да отселение местных в радиусе пяти километров. Кстати, местные сами это озеро не любят: рыбы нет, птицы тут садятся редко по причине отсутствия кормовой базы, ну и плюс — пара-другая несчастных случаев. — она ухмыльнулась и, понизив голос, продолжила: — То лодка перевернется с рыбаками, а одного так и не найдут... То пьянь нажрется водки на бережку и утром одного не досчитаются. То другие уже увидят в воде нечто такое, что заставит бросить все, даже машины, и в паническом ужасе ломанутся с криками в лес...

— А экспедиции ничего не нашли? — спросил я ее.

— Ничего. — пожала она плечами: — Но тут есть определенные проблемы: озеро представляет собой затопленный колодец глубиной больше трехсот метров. Стенки — гранит. На дне жидкая грязь, мул.Водолазы до дна, сам понимаешь, не погружались. Последняя экспедиция привозила океанического робота, но у них возникли технологические проблемы, чуть не потеряли тут этого робота, и экспедиция убралась, так и не выполнив поставленных целей. Вопросов здесь просто огромное множество. Часть из них к примеру, касается того, откуда в окружающем глиноземе взялся данный гранитный кластер. Ну или почему здесь вода почти как дистиллят...

Владислава замолчала, ожидая дальнейших вопросов. У меня их было очень много, но я пока не очень понимал как к ним подступиться:слишком многие из них касались меня и моего будущего.

Благодаря нашим с Игорем усилиям мангал собрался и был торжественно установлен. Игорь скинул с багажника сетки с дровами и пакеты с углем. После зажигания угля, была извлечена огромная термо-сумка с сухим льдом и уже нарезанным кусочками мясом.

Когда мы снарядили шашлыки, я все-таки решился:

— Вы — вампиры?

— Лишь в общих чертах. — она пожала плечами: — Как видишь, я без проблем стою на солнце. Остальных пунктиков, которые обыгрываются в фильмах и книгах, также нет. Но мы обладаем очень долгим сроком жизни, высокой регенерацией и пьем кровь. Человеческое воображение нам пририсовало слишком и слишком многое... — тут она выразительно смерила меня взглядом: — Хотя, если так подумать, то, может, старые сказки не так уж и врут.

Я распрямился и повернулся к ней:

— Тогда что я такое?

Она отвела взгляд:

— Ты — один из нас, тоже вампир, но другой. Энергетический. Если предельно упростить — то тебя можно назвать вампиром-магом. — она бросила взгляд на брата: — Игорь, ты книгу взял?

Он кивнул и полез в свой рюкзак, почти сразу достав явно большую и толстую книгу, бережно замотанную в черный бархат и обвязанную бечевкой. Развязав узелок, он протянул ее мне со словами:

— Не бог весть какая редкость и время от времени переиздается, но тиражи всегда наперечет, потому стоит данная книга по весу золота. Поэтому, обращайся бережно. Здесь ответы на большинство твоих вопросов.

Я осторожно взял книгу и, усевшись на багажник, раскрыл ткань.

Книга была толстой. Черный, немного потертый, переплет. Название, выполненное золотым теснением, на английском языке, который я знал плоховато,гласило "Вампиры, их строение, классификация." В корешок книги было вставлено восемь закладок. Семь цветов радуги плюс черный. Сделаны они были из тонкого шелка, расшитого странной вязью знаков. Проведя пальцами по страницам, я раскрыл первую попавшуюся закладку. Ей оказалась черная.

Слегка коричневатая бумага. Буквы довольно мелкие. Мой взгляд наткнулся на заголовок.

"Магические вампиры и их отличие от классического вампира".

Прочитав это, я остановился. Это не английский. Это — латынь. Какого хрена я смог это не просто прочитать, а понять?

Я пробежался глазами по тексту ниже и выше, глянул на другую страницу.

Я понимаю, что здесь написано. И это странно.

Провожу подушечками пальцев по тексту.

"Сначала укажем то, что данные подвиды объединяет, а уже от этого покажем отличия.

И первое — это так называемая "жажда" и способы ее уталения..."

Жажда? Я остановился и прислушался к себе. Ничего. Все нормально. Поесть бы только, а то желудок у машины я тогда опорожнил и он уже дает о себе знать.

"Магических вампиров "жажда" терзает намного слабее. Фактически, чтобы магический вампир потерял разум от воздействия "жажды" нужно крайне долгое ее воздействие. Но и их "жажда" совсем иная. Это жажда энергий и магии, душ, для поглощения которых им не нужны символы, вроде крови или плоти. Иногда, достаточно лишь пройти мимо, даже не касаясь жертвы, чтобы вырвать ее душу или истощить плоть настолько, что та высохнет или сгниет в секунды.

Основные физические показатели же заметно ниже обычного вампира. Однако, регенерация ранений превышает обычный показатель более чем кратно. Известны случаи, когда даже начисто отрубленная конечность полностью восстанавливалась за часы.

Но самое главное отличие — это умение магических вампиров использовать разнообразные магические умения и заклятья. Здесь нужно отметить, что часть из них известна им с рождения, поскольку память крови так же играет серьезную роль у магических вампиров, как и у обычных. Они реагируют и даже инстинктивно используют ряд умений, которые узнать из иных источников они не могли..."

Что?... "Память крови"? Так вот почему я сумел тогда взорвать голову того ублюдка? Я знал, как это сделать. Это всегда было со мной. Вот почему я могу читать и понимать латынь.

Я покосился на Владиславу и Игоря.

За ними стоит их уже упомянутый отец, чей интерес распростерся и на меня.

Бросаю взгляд на озеро. Как минимум одну бечевку, чтобы привязать меня к себе, он нашел. Чую я, что с данным источником мне не нужно будет обычное питание, но взамен он захочет услуги.

Во мне что-то довольно улыбнулось.

Я снова обратился к книге и погрузился в чтение. К моему разочарованию, дальше конкретика в тексте начала исчезать. У меня возникло даже впечатление, что часть текста была написана вампиром или под диктовку вампира, а другие части — человеком, который лишь пытался объяснить как-то сказанное ранее потерявшим интерес к тексту вампиром.

Глава о магических вампирах кончилась. Честно говоря, часть вопросов она сняла. Но возникли иные.

Мимо меня опять протиснулся Игорь и подхватил ящик с коньяком. Захлопнув книгу, я быстро завернул ее в ткань и, отложив в сторону, поднялся помогать.

Пока я отсутствовал, вокруг произошли изменения: был извлечен и установлен довольно большой раскладной столик на стальных ножках и с деревянной лакированной столешницей. Так же было установлено шесть стульчиков. Были даже уже установлены одноразовые столовые приборы, среди которых выгодно выделялись высокие пластиковые фужеры. Игорь даже где-то откопал сетку с апельсинами килограмма на три, которую водрузил сбоку стола и не распакованный пластиковый пак с шестью литровыми пачками гранатового сока. Судя по всему, очередь была лишь за алкоголем. Вытащив ящик красного вина, мы осторожно поставили его рядом с ножкой столика. Тут же я аккуратно притулил коньяк. Над столиком Игорь натянул большой квадратный тент, использовав для натяжки тросиков машину и метровый стальной никелированный прут, который забил в землю в отдалении.

Ветра не было, поэтому стало душновато.

Клара скинула свой сарафанчик, продемонстрировав, что под ним на ней надет очень красивый раздельный купальник, чей окрас был из узеньких вертикальных чередующихся черных, красных и белых полосок. Я отметил, что фигура у нее была настолько идеальной, что модель красивее нее нужно было еще поискать. Игорь явно это также отметил и более ее не сторонился, с готовностью проявляя галантность.

Поначалу мы закусили мясом (лично я проглотил, почти не жуя пару порций шашлыка) и перешли к алкоголю.

Красное вино, как обычно, лилось в меня словно в пропасть. Во всяком случае поначалу. Бутылка. Еще одна...

Так получилось, что мы со Светкой сидели рядом, а Владислава поджимала ту с другой стороны.

Игорь, с буквально льнувшей к нему Кларой, были напротив нас. Алкоголь явно начал рвать у того тормоза и он все чаще опускал взгляд на грудь девушки.

Что интересно, тостов не было. Мы просто пили.

Опьянение ощущалось, но нас начало по-настоящему развозить, только когда вампирша поставила передо мной целую бутылку коньяка, тут же словно для примера почти жадно глотнув из своей. Я последовал ее примеру.

— ...Блин... — произнесла Владислава: — Когда эта падла ударила битой по бамперу, я так охренела, что забыла про пистолет... Правы были древние... — она вздохнула и протянула: — Жарко... А, к демонам, все и так свои... — с этими словами она тянула свою футболку через голову, вывалив на наше обозрение свои сиськи. Откинув футболку в сторону, она обхватила руками талию Светки и привлекла ту к себе спиной, тут же откинувшись на спинку. Ее руки явно начли шалить, встречая лишь намек на сопротивление со стороны той: правая рука скользнула по низу животика и залезла между плотно сжатых ножек блондинки, а левая рука начал мять ее грудь прямо через просвечивающий топ.

Я даже немного протрезвел. Мой взгляд зацепился за черно-золотой шарфик, все еще завязанный на шее девушки.

— Владислава, все ли укушенные превращаются в вампира? — спрашиваю вампиршу, явно уже готовящуюся содрать со своей почти не сопротивляющейся добычи одежду.

— Конечно же нет. И вообще это происходит не так. — она с видимым сожалением оторвалась от созерцания девушки и перевела взгляд на меня. Вытащив руку из под ее топа, она развязала узел шарфа и стянула тот с шеи Светы. Моему взгляду открылся страшный глубокий прокус. Кровь не текла, но он был явно свежим. Вампирша понюхала рану и мурлыкнула: — Если бы от укусов можно было стать вампиром, то мой цветочек давно стала бы им... — ее щеки оттянулись в чудовищной улыбке, показав изменяющиеся на глазах ряды клыков. Среди них вылез длинный черный язык, который скользнул по ране, явно смочив ту слюной. Владислава прошептала девушке на ушко: — Моя слюна все затянет через пару дней. — она говорит уже чуть громче, явно для меня: — Наша слюна обладает тем же эффектом, что и у собак или пиявок. Только намного мощнее. Пара другая дней и даже шрамы сошли бы. — она снова сказала той на ушко: — Это если бы я тебя отпустила.

— А как же размножаются вампиры? — почти пьяно спросил я.

— Ты думал укусами? Хахахаха! — она весело засмеялась. Что интересно, ее голос почти не изменился из-за клыков и изменения лица, став лишь глубже и несколько резче. Вдоволь отсмеявшись, она глотнула коньяка из бутылки, засунув горлышко глубоко в пасть(признаюсь, я даже слегка замечтался), и продолжила намного серьезнее: — Так передается бешенство. Кстати, в старые времена вампиры были не особо разборчивы в питании, поэтому вампир запросто мог заразить бешенством свою жертву. Мы-то бешенством не болеем. А вот разносить можем. Отсюда, судя по всему, и растут ноги у свето-водо-боязни и чрезмерной агрессивности укушенных. — она хмыкнула и оценивающе посмотрела на меня: — Традиционным способом. Секс и через год рождается маленький вампир. До определенного возраста наши дети мимикрируют под окружающих людей. Память крови и жажда тоже молчат. Но потом... — она щелкнула пальцами: — ...в критический момент, ну либо когда питания много... — вампирша выразительно пожимает плечами. Я понимаю, что все чаше кошусь на ее идеальную грудь, а в штанах у меня что-то тесновато. Поэтому, чтобы немного отвлечься, я заливаю в себя почти полбутылки коньяка. Выдохнув, мне удается ухватить ее слова: — ...происходит пробуждение. Инициация. Момент, когда просыпается твоя кровь. И с тех пор ее глас громоподобно звучит, иногда толкая на совершенно безумные поступки.

— А бывает, что кровь не просыпается? — заинтересовался я.

— Ох, бывает. И часто... Эти вампиры проживают обычную жизнь рядового человека. Причем чем больше ему становится лет, тем тяжелее пробудить его.

— И много таких?

Вампирша фыркнула:

— Очень. Мы привлекательны внешне. Обладаем рядом способностей, которые выгодно выделяют нас среди людей. И мы этим пользуемся.

— Ну, допустим. А уязвимости?

— Их нет. — хмыкнула она: — Нас можно убить, как и обычных людей. Только нужно больше приложить усилий. Отсечение головы, пробитое сердце — все это условно-смертельно. Процент погибших вампиров в автокатастрофах неприлично высок. — Тут Владислава снова засмеялась: — Но смешно видеть в фильмах как нас убивают крестами, святой водой или нам нужно, видите ли, разрешение, что бы войти в какое-то помещение или дом. Меня при этом от смеху по полу качает...

— Я читал в книге про...жажду? Она сильна?

— Да не особо. — снова пожала плечами вампирша в ответ: — Жажда вампира похожа обычную жажду воды. При этом кровь для нас как топливо: если не пользоваться способностями, то жажда нарастает очень медленно. А если разбрасываться фокусами, то она сгорает очень быстро.

— Возможно пользоваться донорской кровью?

Она хмыкнула:

— Ты же прочитал ту главу?

— Ну да.

Вампирша вздохнула:

— Ладно, поясню. Дело не в самой крови, смеси биологических агентов, а в символе. Высасывание крови из живого существа, это лишь фактически упрощенный магический ритуал восполнения энергии таких существ как мы. Я могу выпить десятки литров донорской крови, но толку от этого будет меньше, чем если я высосу чайную ложку крови крысы.

Я уцепился:

— Значит можно не пить кровь из людей?

Владислава скосила взгляд на шею блондинки, фактически возлежащей на ней, и произнесла:

— Конечно же можно. Вот только все снова упирается в магию. Там, где глоток крови определенного человека полностью потушит жажду, оставив его вполне работоспособным, ощущающим лишь легкую потерю сил, свинью или корову же подобная потеря магической энергии убьет. И даже хуже. Последует быстрое разложение тела.

Ощущая, как алкоголь выветривается, я продолжаю расспрос:

— Ты сказала "кровь определенного человека". Что ты имела ввиду?

Владилава закатила глаза:

— Все это описано в книге. Почитаешь на досуге. Скажу лишь, что среди людей ходят не только вампиры...

Бросаю взгляд на книгу, сиротливо лежащую на рифленой стали, и настаиваю:

— Кто еще?

— Бррр... Ну и настырный же ты! — она на глазах начала меняться, превращаясь из чудовища снова в дерзко-красивую девушку.Она схватила на столе шашлык и стянув сразу все мясо, проглотила его почти не жуя. Следом допив бутылку коньяка, она не глядя уронила ту на песок. Лишь после этого, покосившись на меня, она продолжила: — Когда магия в нашем мире исчезла, маги стали вырождаться. Я знаю, что это было связано с разными факторами. Войны, убийства... В конце концов, наша деятельность тоже виновата. Проблема была не в отсутствии магического дара, а в отсутствии знаний и учителей, которые были бы согласны этими знаниями делиться. Говорят, обученные маги все еще встречаются, но их крайне мало и противопоставить что-то вампиру один на один мало что способны. Кроме того, развитие технологий задвигает магию все дальше и дальше. Знания продолжают теряться и уничтожаться. Последнее даже преднамеренно. И отнюдь не вампирами. К примеру, мне напомнить такую историческую личность как Герострат? Вампиров не так много, как хотелось бы. Мы пытаемся гасить разрушительные порывы людей. Ядерная война не началась лишь благодаря нам. Но наших сил не достаточно. Библиотеки горят, а мудрецы — умирают, не успев передать или зафиксировать свои знания... — она несколько задумалась, но очнулась и продолжила: -Среди людей встречаются магически одаренные люди. С не развитым даром. Их кровь — словно бензин рядом с водой. Глоток и — можно как тот кролик носиться по кругу... Мы занимаемся поиском и отсеиванием этих людей под видом разных программ. Но я не в курсе конкретно каких...

Тут с озера пыхнуло магией. Словно кто-то выдохнул.

Я ощупал взглядом водную гладь и прозрачные язычки, тянущиеся вверх от нее примерно на две ладони..

Вроде все нормально. Или нет...

Владислава между тем отпустила чуть ли не млеющую от ее внимания девушку и подхватив десяток шампуров быстро нанизала на них мясо и начала не торопясь располагать их в мангале на прожарку.

Хоть ее полуголый вид и невероятно грел взгляд, но мне снова в лицо пыхнуло заряженным воздухом.

— Ничего необычного не ощущаете? — тихо спросил я.

Стягивая волосы резинкой, Владислава посмотрела на озеро и пожала плечами:

— Это ты у нас магический вампир, Кайл. То, что видишь или ощущаешь ты, совсем не обязательно видят остальные вампиры...

Заряженный энергией воздух грел меня изнутри. Это тепло явно быстро очищало организм от алкоголя. Фактически я снова был трезв.

Но мое внимание привлекал не чудесный вид на полуголую девушку. Нет. Я смотрел на прозрачные язычки, которые волновал невидимый ветер, словно траву.

Поднявшись со стула, я медленно подошел к озеру и сел на корточки возле самой воды. Вода словно невероятно медленно горит разноцветным прозрачным спиртовым пламенем. Что бы это ни было оно греет меня. Это очень приятно. Очень осторожно касаюсь этих язычков пальцами. Язычки хоть и оказываются для меня полностью неощутимы, но тянутся ко мне в руку, сквозь кожу. Медленно отвожу руку. Язычки неохотно выскальзывают обратно. Провожу ладонью по самым кончикам язычков, густо колосящихся над водой. Это немого щекотно.

— Похоже, рыбы в озере нет. А ведь обещали. — произнес голос Игоря рядом.

Недовольно кошусь в сторону голоса. Игорь без футболки в одних штанах стоит со спиннингом рядом.

— Не вздумайте купаться здесь... — произношу.

Тут замечаю, как на середину озера села утка.

Он хмыкнул:

— Кайл, ты преувеличиваешь.

Прямо на моих глазах он разулся и, стянув носки и закатав штаны, походил туда-сюда в воде щиколотку. Как только он коснулся воды, язычок в том месте погас и образовалось какое-то темное пятно. А когда он прохаживался, зона все росла и если поначалу она как-то пыталась затянуться, то следом язычки начали тухнуть сами, словно цепная реакция костяшек домино. Только очень и очень медленная. Я бросил взгляд на утку. Там была та же история.

Игорь выбрал место и, широко замахнувшись, закинул блесну, имевшую вид блестящей металлической рыбки, чуть ли не за край подводного колодца. Я даже видел ее сквозь толщу воды. А вот на не живые предметы, как тот же поплавок, язычки не реагировали.

Ничего не понимаю.

Делаю шажок от воды и чуть не натыкаюсь спиной на Владиславу, не спеша поедающую один из уже готовых шашлыков. При этом она настороженно наблюдала озером и братом.

— А что ты видишь? — спросила она меня.

— Что-то вроде пламени. — вампирша перестала жевать: — Оно начало гаснуть, как Игорь зашел в воду.

— Но сейчас же вода нормальная?

— Да. Но возникла цепная реакция и граница круга все удаляется.

Она еще раз окинула взглядом озеро:

— Ладно. — бросает взгляд на меня: — Ты уже протрезвел? Залей еще. Расслабься.

С трудом оторвав взгляд от ее гуди, задаю один из своих вопросов:

— Вы меня привезли в это место для пробуждения моей крови?

Владислава чуть кивнула, косясь на меня:

— Это идея отца. Понимаешь, вашего брата всегда было мало, а нужда в ваших услугах как никогда велика. Будешь работать на отца — получишь доступ ко всему. Тебе нужны деньги? У тебя их будет столько, что засыпешься.

Я сглотнул и бросил взгляд на ее грудь. Она это явно заметила и засмеялась.

Расставили капкан. Положили наживку. И я попался. Вот только наживка настолько щедрая, что отказываться просто смысла нет. Можно, конечно, покочевряжиться, начать строить из себя фиг знает что, но... Зачем? Свобода? А ее у меня что, не будет? Хотели бы обидеть — давно бы обидели. Наоборот — стелют так мягко, что верится в каждое слово. Все логично. Все понятно.

Произношу:

— Конечно же я согласен. Институт бросать готов хоть завтра.

Вампирша фыркнула:

— Давай пока что не так все радикально. Ты выполни сначала пару заданий. Поездь с отцом, а потом по мере надобности отсчитаешь бабла преподам и они тебе закроют сессию... — она скашивает взгляд на остальных девушек: — Отец довольно сложная личность. Может еще не сработаетесь...

* * *

*

В огромном помещении царил сумрак, разгоняемый лишь редкими яркими лучами света, падающими сквозь дыры в потолке. Скудное освещение показывало, что помещение древнее и сильно запущенное. Под провалами в потолке были горы каменных обломков и пыли

Гуманоидная фигура в сутане из тонкой черной блестящей ткани сгорбившись стояла на коленях перед искусным батальным барельефом, изображавшим битву против чудовищ. Оно располагалось на сильно поврежденной огромной плите из алого гранита. Барельеф условно делился на три части: небеса, поверхность и глубины. В небесах были изображены сражающиеся разнообразные крылатые твари. Причем разница между сражающимися была лишь в том, что они противостояли друг другу. Но на земле эта разница была уже абсолютной: слева были гуманоидные солдаты в доспехах и с мечами и копьями в руках, а с права жуткие гротескные чудовища, обладающие лишь когтями и клыками. Под ногами и тех и других были изображены наслоения обезображенных трупов. И там, в центре, в самом низу, под слоями тел было высечено огромное чудовищное создание, чьи щупальца проникали между тел даже на поверхность, обхватывая раненых и утаскивая в свою пасть, усеянную по кругу редкими клыками.

Глубокий капюшон полностью скрывал лицо, однако ткань обтекала голову, давая понять, что ее форма человеческая.

Фигура почти не двигалась, лишь редко тихо что-то шепча.

В стоявшую тишину ворвались далекие торопливые шаги. Они быстро приближались. И вот в помещение ворвалась фигура в красном плаще, расшитом золотой вязью знаков. Ткань плаща явно была более грубой и не так очерчивала фигуру.

Быстро подбежав к человеку в черном, он опустился перед ним на колено, при этом из под плаща показалась черная кожаная штанина, с жестким наколенником и носок лакированного кожаного сапога.

Возник уверенный немного глуховатый мужской голос:

— В мире, названном Артра-3, возле ловушки снова обнаружена сводная группа местных. Состав — одаренные и вампиры.

Черная фигура отреагировала и резко поднялась с колен. Красный поднялся за ним. И тут родился новый голос. Словно говорили несколько ртов.

— Этих уже отпускать нельзя. Слуга Аркана может не справиться. Пробуждайте Ловца Кошмаров и запускайте его... И тут же готовьтесь к ритуалу — Ловец с жертвами никогда не церемонится. После него они долго не живут...

Глава 3.

До самого вечера Игорь так ничего и не поймал на свой спиннинг, что удерживало нас от купания, не взирая на изрядное возлияние алкоголя вовнутрь организма.

Светлану и Клару развезло. Диалог их был вполне забавен. Мы следили за ними, дабы они не подрались или еще что-то.

— Ну ты и сука, Светочка.

— Пф. Это фактаж, Кларочка. Но меня обижает, что ты не уважаешь меня.

— Не-а, не уважаю.

— А я не уважаю тебя.

— Чиво это?

— Потому что ты сука куда больше меня...

И далее в том же духе.

Когда солнце уже коснулось горизонта, мы с Владиславой поставили стулья возле самой кромки воды и смотрели на закат.

Скосив взгляд на Клару, я задал вопрос:

— Может не мое дело, но с чего вы так в ней заинтересованы? Обычная, высокомерная. Хотя фигура неплохая. Или она тоже спящая?

Владислава хмыкнула:

— Ее мать обладает контрольным пакетом акций, куда прикомандирован отец. Она посвящена в многие тайны. Плюс — неплохая генетика. Заметь, хирург к ней не прикасался. Ее мать хочет породниться. — она улыбнулась: — А еще она хочет вечную молодость. Она не дура и осознает, что если породнится с нами, то на ее изыскания будут смотреть положительно. Что бы она не делала и сколько испытуемых при этом ни погибло. "Элком" уже выбросил на рынок пару препаратов и получил госзаказы со всего мира на сумму больше двадцати миллиардов евро. Многие хотят сначала вечную молодость, а потом и вечную жизнь...

После последнего я еще раз измерил ту взглядом.

— Ну, допустим кое-что прояснилось. А сможет ли она родить от вампира?

— Родить — запросто. А вот выжить при этом будет сложнее. — вампирша горько улыбнулась: — К примеру, у нас с Игорем разные матери. — она вздохнула: — Я никогда не знала свою мать. Она умерла при моем рождении. Как и мать Игоря.

— Что, настолько все плохо? — удивился я.

— Тогда были определенные медицинские проблемы. Сейчас же — все решается. Фармацевтика с тех пор сделала большой шаг вперед. И каждый год медицина идет все дальше. Кроме того, отец выступает за извлечение из схронов и изучение старых магических знаний. Но он не маг. Он не чует потоки и заклинания. Ему нужны такие, как ты. Кому будет возможно доверить наблюдение за этими придурками одаренными, которые постоянно танцуют голышом — я не шучу — с факелами вокруг этой горы пороха, не осознавая до конца, что будет если туда упадет всего лишь одна искра. А ведь некоторые из этих знаний могут не просто разнести на пыль пару зданий,а эффект может быть сравним с извержением вулкана.

Солнце скрылось за горизонтом. Начало темнеть. Игорь достал три большие туристические лампы и включил их, одну повесив на машину, а две другие под тентом. Неожиданно понимаю, что мне свет не так и нужен.

Тут я обращаю внимание, что с востока, над деревьями, висит огромная стена туч, освещаемая последними оранжевыми лучами заходящего солнца. На моих глазах мелькнула далекая молния.

— Ни хрена себе! — даже присвистнула Владислава.

— Надо собираться. — произнес я почти утвердительно и добавил: — Тут грунтовка. Еще раскинет от дождя.

Игорь кивнул.

Первым делом мы отнесли Светлану и Клару в машину.

Остатки жареного мяса я закинул в себя. Израсходовали мы, как оказалось меньше половины сырого мяса. Сухой лед в огромной сумке-холодильнике еще не испарился, поэтому оно и не думало таять.Остатки алкоголя и еды мы быстро стали кидать в багажник. Книгу я засунул в бардачок, указав на этот факт Владиславе, натягивающей свою футболку.

Тут, оббегая машину со стороны озера, я услышал всплеск и сдавленный почти вскрик утки. Обернувшись к озеру, я недоуменно уставился на пролетевшее мимо меня перо.

Какого черта?

Вода изменилась.

Вода в озере стала абсолютно черной и поменяла свою консистенцию, став напоминать что-то вроде нефти, на поверхность которой влипло несколько белых перьев.

В жиже что-то шевельнулось. Что-то длинное, как змея. Оно заелозило и чуть приподнялось, изогнувшись. Я почуял, что меня увидели. Все мое естество кричало о опасности и я, не отворачиваясь, попятился, натолкнувшись на спину Владиславы.

— Кайл? Что такое? — повернулась она и, увидев озеро, прошептала: — Твою мать...

До нас донесся раскат далекого грома. Завыл ветер.

— В машину! Уезжаем! Немедленно! — сказал я в сторону Владиславы.

— Игорь, бросай все! — крикнула она брату.

Все мое нутро взвыло об опасности. Я бросился к дверям машины и спустя доли секунды в то место, где я был, сверху вниз ударило черное щупальце, заканчивающееся длиннющим черным когтем. Удар был не точный и вместо того, чтобы воткнуться в песок, коготь пробил капот джипа. Энергетика удара была чудовищной: передние шины лопнули, когда капот прижало к земле. Из-за этого сработал эффект качелей и зад машины бросило вверх, запустив стоявшего одной ногой на багажнике Игоря по высокой дуге вверх и куда-то назад. Все остальные вещи, что было в багажнике, словно импровизированной катапультой сыпануло во все стороны. Я также видел, как Клару смачно приложило о потолок салона.

Все мое естество чуть ли не словами завыло мне в уши "БЕГИ! БЕГИ!". Я уже сделал первый шаг, но тут рядом начали звучать выстрелы. Владислава, стоя на одном колене, стреляла из своего пистолета в щупальце. Пули одна за одной влипали в черную липкую плоть, заставляя ту дергаться от попаданий. Мой взгляд падает на Светлану, визжащую от ужаса и непонимаяния. Хватаю ее за руки и рывком вытаскиваю ее из салона. Начав ее быстро волочь по песку, тут же натыкаюсь на Клару, которую выбросило из машины. Легко забрасываю ту на плечо и, волоча блондинку по песку, бегу к траве. Под звуки быстрой стрельбы делаю десяток шагов и...стрельба прерывается. Кто-то вскрикнул. Владислава, ну почему, почему ты не побежала за нами? Скидываю тело бьющейся девушки на траву и кричу в непонимающие глаза "Прячьтесь!" Обернувшись, я вижу, как Владиславу схватило огромное щупальце и подняло над землей. Это щупальце было не единственным — во все стороны от озера из черной жижи тянулись такие же. А в центре озера поднимался огромный черный горб, освещаемый близкими вспышками молний

Владислава отчаянно закричала. В ее пистолете закончились патроны. Да и сомневаюсь я, что это оружие поможет. Тут мой взгляд натыкается на рукояти двух кукри, лежащих в песке. И тут вой моего естества моментально смолкает, сменившись почти довольным смешком. А вот это — другое дело. Почти пол метра изогнутой стали, заточенной изнутри.

Бросившись вперед, я хватаюсь за рукояти и выдергиваю клинки из ножен.

Время тянется словно резинка. Вокруг разлит океан сырой маны и энергии. Я сыт и полон. Почему бы и не сразиться в таких условиях с неведомым чудовищем? Даже если я и сдохну в процессе...

Подбежав к самому краю озера, оказываюсь прямо возле щупальца, державшего Владиславу. Неостаналиваясь наношу с размаха удар правым кукри по щупальцу, но клинок застряет в плоти, не погрузившись в нее и на пол пальца. Но мало этого, когда я дергаю его назад, что отдираю его лишь резким рывком. Черная субстанция, в которую превратилось озеро и в которую щедро вымазано чудовище, напоминает клей и тянется следом за моим оружием. Я ощущаю как во мне поднимается злоба и следом из моей души вырвается энергия и бежит по моему телу волной, достигая клинка и вливаясь в него. Металл начинает слегка светиться ярко алым светом. Не теряя времени, наношу следующий удар и на это раз лезвие настолько легко рассекает плоть, что проходит через щупальце не встречая сопротивление. Меня серьезно заносит вслед за оружием, а отрубленная часть щупальца падает на песок и начинает биться, то выпуская вампиршу из своих объятий, то снова хватая ее... Бросаюсь было ей на помощь, но из озера поднимается еще три щупальца и тут же бросаются на меня. Прыгаю в сторону с перекатом. В то место, где был я, с огромной силой втыкаются когти. Песок летит в стороны, словно там что-то взорвалось. Тут рождается низкий пробирающий рокот-рев и я вижу, как над поверхностью озера жижи черный горб поднялся настолько, что стало видно, что это чудовище хоть и имеет большое сходство с осьминогом, но также сильно и отличается: капюшон был размером с десяток сложенных вместе автобусов, огромные светящиеся желтым светом глаза-угли были прикрыты мощными надбровными дугами, щупальца росли не вокруг головы, а оставляли место для жуткой огромной пасти, похожей на короткую собачью, которая была расположена прямо под глазами. Чудовищно огромный черный осьминог поднимался все выше и оторвался от черной поверхности. Обращаю внимание, что черная жижа собирается в большие круглые капли-пузыри и так же поднимается вместе с ним. Тут один из пузырей выстреливает в меня, вытягиваясь в полете в длинный шип-копье. Мне почти удается увернуться и оно пробивает мне лишь кожу и мышцы груди, слегка чиркнув по ребрам. Практически не замедлив движения черный шип влетает в песок, разбросав тот в стороны. В моей же плоти образовалась круглая сквозная дырка.

Мгновение спустя меня настигает боль и мой разум словно делится на две части. Одна — холодна как лед и лишь отмечает происходящее. Вторая же горит злобой и клокочет внутри, толкая меня на действия.

Новая вражеская способность.

Ощутив угрозу, я отскакиваю в сторону и сразу десяток черных шипов вспарывает бессильно землю. Но злоба толкает меня в сторону на совершенно безумный шаг: я прыгаю прямо в тучу песка, где возились щупальца, и, оказавшись рядом с ними, обрубаю когти.

Тварь ревет еще громче.

Я же продолжаю двигаться и прыгаю прямо на поверхность озера, запоздало испугавшись или того, что могу утонуть в этой черной хрени, или того, что окажусь в средоточии вражеского могущества.

Но нет — я легко отталкиваюсь от поверхности и, словно невесомая балерина, огромными прыжками несусь в сторону осьминога. Отмечаю, что эти прыжки получаются у меня отнюдь не из-за моих умений или силы. О, нет. Судя по всему тут начинает чудить гравитация, сильно ослабевая. Новое умение чудовища? Дьявол, тварь выкладывает на стол все новые козыря...Интересно, у кого рука закончится раньше.

Ко мне, словно огромные копья, устремляются щупальца. Резко отскакиваю в сторону и неожиданно понимаю, что могу отталкиваться еще и от пузырей темной материи. И когда щупальца вспороли черную гладь озера, я попрыгал по пузырям, как по кочкам к медленно поднимающему вверх чудовищу. В этом мне помогала резко снизившаяся гравитация. Секунды тянутся как резинка. Походя наношу рассекающие удары по протянувшимся в напряжении мимо меня щупальцам. А потом прыгаю прямо на тварь и загоняю ей между глаз оба кукри по самые рукояти.

Тут до меня доходит, что вообще-то соотношение размеров чересчур сильно не в мою пользу. И хоть я и не насекомое, но нечто вроде собачки рядом со слоном.

Однако удар моими клинками был очень чувствительный. Тварь оглушающе заорала и собралась меня припечатать одним из щупалец, но двигалась чересчур медленно и я побежал по его плоти вверх, протягивая мечи за собой. Клинки легко вспарывали его плоть. Сначала это был просто неглубокий порез, но он стал расходиться в стороны. Моя энергия разрушала что-то в теле черной твари. Стопы же моих ног притягивались к его коже, словно магнитные ботинки к палубе стального корабля.

Но тутнад всем озером, на высоте метров ста, проявляется огромный светящийся круг, состоящий из ярко-белых линий. В самом центрекруга родилась светящаяся точка. Точка моментально растянулась во все стороны, полностью заняв его площадь. И враз померкла, превратившись в нечто вроде огромной дыры в пространстве, ограниченной толстой светящейся полосой. За ней же был виден длинный, бесконечный изгибающийся тоннель.

Проклятье! Он уходит?! В этот портал?

Значит мне не с ним!

Я оттолкнулся и прыгнул обратно вниз в сторону земной тверди. Но я почти сразу понял, что скорость моего полета достаточно невелика, что бы возникший ток воздуха засасывал меня обратно. Нет-нет-нет! Беспомощно озираясь, обращаю внимание на сферы мрака, которые так же засасывало следом за чудовищем. Одна из них пролетала рядом со мной. Дотянувшись до нее, я отталкиваюсь и начинаю прыгать по подобным сферам, все-таки сдвигаясь в сторону от чудовища и портала.

Чем дальше я от портала и чудовища, тем все меньшее воздействие оказывают на меня искаженная гравитация и засасывающие силы. Еще чуть-чуть... Еще немного...

Но черная материя заканчивается. Вода в озере снова девственно-чистая. Словно и не было всего этого кошмара...

В последний прыжок я вкладываю все силы и дотягиваюсь ногами до песка. Касание. Меня чуть не уносит обратно. Буд-то я вешу грамма два, не больше. Бег превращается в нелепый прыжок до пробитого капота нашей машины.

Допрыгиваю до него и...меня обвивает за талию щупальце, у которого я отрубил коготь. За мгновение до того, как осьминог меня дергает к себе, я с размаха загоняю правый кукри в металл капота по самую рукоять и прекращаю подачу энергии, чтобы клинок не вырвался из металла. Левый кукри одновременно пробивает обвившее меня щупальце, но уже в следующее мгновение левое плечо протыкаетогромный черный коготь и рука перестает меня слушаться.

Я вижу, как ко мне бежитВладислава, стреляя из своего пистолета куда-то в сторону.

Осьминог начинает тащить меня вместе с машиной. Я бросаю взгляд на коготь, загнувшийся вниз из плеча, грозивший оторвать мне руку, и на машину, пробитый капот которой уже висел наполовину над озером.

Владислава забегает по крыше машины.

Тут я понимаю, что она не сможет мне помочь. Возможно, когда металл не выдержит и кукри вырвется из капота, то чудовище, захватит еще и вампиршу.

Поднимаю взгляд на Владиславу и тихо произношу, вложив в свои слова силу:

— Прощай...

Мгновение спустя энергия снова вливается из руки в клинок и тот легко рассекает сталь, выскальзывая на свободу. Машина с почти добежавшей до меня Владиславой начинает падать вниз. Я вижу как она кричит "Нет!!!" и прыгает за мной, но чудовище уже вздернуло меня за собой, закручивая в щупальце и разворачивая к себе лицом. Последнее, что я вижу, это падающую в чистое, как слеза, озеро девушку.

В области зрения осьминог, который как раз начал погружаться капюшоном в дыру в пространстве.

Чудовище разевает пасть и издает жуткий крик-рёв. Его злобные желтые глаза сощуриваются, когда он смотри на меня. Щупальце изгибается и он явно собирается закинуть меня в свою пасть.

Времени исчезающе мало. Я наношу отсекающий ударправым клинком по когтю, пробившему мне левое плечо, отрубая его у самой плоти. Сразу за этим дергаю левым плечом и снимаюсь с крючка. Регенерация почти сразу восстанавливает подвижность и следом за этим энергия проливается по руке, достигая клинка. Резко повернув и дернув оружие, я разрубаю обвившие меня щупальца и освобождаюсь.

Как же много энергии вокруг... Она истекает из ран чудовища прорачными радужными фонтанами. Ее капли оказывают на меня опьяняющее воздействие.

Используя клинки как крюки, я начинаю быстро лезть по конвульсивно дергающемуся щупальцу к его основанию, к ревущему чудовищу.

И хоть мое внимание и приковано к твари, я вижу, что нас окончательно засосало в дыру, которая тут же начала затягиваться за нами.

Вот черт!... Судя по всему, о возвращении назад можно пока забыть. Во всяком случае до тех пор, пока мы не окажемся в месте назначения.

Чудовище пытается стряхнуть меня со щупальца, меня дико мотает но я упрямо лезу все ближе и амплитуда быстро сокращается. Параллельно, я стараюсь наносить как можно больше сопутствующих повреждений клинками, начинаю выбрасывать немного своей энергии во внутрь плоти врага. Эффект сравним с тем, словно внутри щупалец что-то взрывается, перемалывая плоть в кашу. Добравшись до тела я снова вскакиваю на ноги И обнаруживаю, что смотрю прямо в огромный желтый глаз. Повинуясь зову своей крови, я прыгаю прямо на него чуть ли не щучкой, выставив перед собой оба кукри. Когда они легко вонзаются в глаз по рукояти, я выплескиваю через клинки всю энергию, что могу.

И глаз взрывается ошметками склизкой плоти, слизи и ярчайшими брызгами вражескойэнергии, которые тут же затягиваются в мое тело.

От рева чудовища можно оглохнуть.

Но теперь я чую в нем панические нотки.

Взрыв не отшвыривает меня, а лишь гасит скорость, позволяя встать на ноги прямо возле пустой глазницы, дергающейся от, наверное, ужасной боли.

Мгновение я взираю в дыру из дергающейся черной плоти с желтыми энергетическими прожилками и прыгаю прямо туда. Влипнув в плоть, начинаю ее рубить, выбрасывая ее куски себе за спину.

Рев сменяется стоном. Чудовище начинает агонизировать. Я добираюсь до чего-то навроде светящегося желтым светом огромного мозга и, загнав в него клинки, повторяю полный выброс своей энергии...

Чудовище быстро умирает.

Сначала я думал, что это хорошо. Но потом я понял, что нахожусь в центре этой силы. И она затягивается в меня. Ей некуда больше деваться: мы куда-то крайне быстро летим по чуть светящемуся тоннелюв определенном объеме пространства,напоминающем неправильный пузырь.

Все бы ладно, но сам пузырь был довольно небольшими в данный момент был заполнен черной кровью, пузырьками странной черной материи, которой пользовалось чудовище, обрубками щупалец, и кусками плоти. Мой последний энергетический удар заставил лопнутькапюшон осьминога, порвав его на лоскуты склизкой черной плоти. Все это вращалось и летало вокруг в полной невесомости, доставляя мне немалые неприятности: хорошего мало, когда тебя зажмет между двумя кусками кровоточащей плоти размером с автобус. Инстинктивно пытаясь выбраться, я внезапно понял, что пузырь пространства начал быстро ужиматься и вся плоть чудовища с энергией начало собираться воедино.

Неожиданно я увидел яркого как звезда светлячка, размером с теннисный мячик. Ему тоже не было куда деться из пузыря, хоть он и все время бился о его мембрану с настойчивостью отбойного молотка. В один из моментов он оказался лишком близко ко мне и тоже начал быстро затягиваться в мою грудь, пока не исчез.

В мозгу всплыла фраза, которую я недавно прочитал в книге, которую мне дал Игорь: '...Жажда энергии и душ...'.

Это было бы интересно, но меня окончательно зажало между кусками мяса так, что было уже почти не двинуться.

Появилась боль. Давление все возрастало. Я ничего не видел

И в тот момент, когда я уже начал думать о скорой смерти, все закончилось: пузырь вывалился в реальный мир с нормальной гравитацией и лопнул, вывалив все содержимое на какую-то площадку, покрытую плитами серого гранита, об одну из которых меня и приложило лицом с высоты пары метров.

По крайней мере боль ушла, хоть и не продохнуть.

Итак. Мы куда-то прибыли. Вероятнее всего в то место, откуда и послали осьминога. Я припомнил слова о несчастных случаях на этом Мертвом озере. Судя по всему люди не просто исчезали и погибали. Их похищали. И сейчас я увижу своих похитителей и узнаю, что ждало похищенных.

Осторожно проскальзываю среди кусков плоти и в щели между застывшими щупальцами я увидел...

Высота сводчатого потолка огромной залы была больше сотни метров. Большая его часть была обрушена. Лишь возле стен сохранились остатки сводов, но обломков на полу не было и становилось ясно, что их долго и кропотливо убирали. Но даже настолько огромное помещение было почти полностью занято огромным кругом из светящихся алым светом символов и линий. Я находился в горе мяса, которая была высыпана прямо в его центре.

Рядом с границей круга находилась группа рослых солдат в ярко красных доспехах, украшенных выточенными изображениями каких-то существ. В левой руке у них был большой ярко-алый вытянутый вниз треугольный щит, на котором было выложено маленькими белыми пластинками изображение странного бескрылого чудовища, я бы сказал, что это динозавр. Ну, или какой-то бескрылый дракон. Все-таки магия... Ну, а под правой рукой у них были прямые мечи в богатых ножнах. Солдаты имели человеческие пропорции, но лица у них были закрыты позолоченными масками, изображавшими одинаковые суровые лица с опущенными вниз в презрительном выражении уголками рта. От них всех шло странное ощущение. Я припомнил ощущение от своих друзей. Нет, эти были другие. Если это и были люди, то, как минимум, с ними что-то произошло. Что-то страшное и чуждое. Даже осьминог, при всей своей злобе ощущался бы почти родным рядом с ними.

Среди солдат выгодно выделялись двое. Один был в черной, будто шелковой, ниспадающей сутане, скрывавшей все тело. Второй был в изысканном кожаном доспехе, который сверху покрывал красный плащ, расшитый золотыми знаками. Из-за полплаща на уровнепояса выглядывали красивые рукояти толи мечей или толи сабель, навершия которых, сделанные из странного ярко-белого металла, загибались, изображая головы змееобразных чудовищ. Лицо неизвестного также тонуло в глубине низко натянутого капюшона.

— ...Жизненные показатели Ловца при последнем контакте были критическими. Судя по этому он мертв. — произнесла фигура в красном.

Очень странно. Я понимаю их. А ведь это полностью чужой язык. Разница как между языком романской группы и русским. Словно старые воспоминания всплывают в голове и преобразуют чужие слова в понятные мне образы, подыскивая последние в моем разуме. И чувствуется, что эти воспоминания очень старые. Словно нечто в моем естестве развернуло библиотеку, которая не использовалась очень давно и чувствует из-за этого некоторую неуверенность.

Черная сутана шевельнулась и возник громкий шипящий голос, говорящий на том же языке:

— Ты же говорил, что вампир не может убить Ловца. — он наклонился в сторону подчиненного и указал в него правой рукой: — Не мне тебе напоминать чего нам стоило его подчинить.

Красный плащ неожиданно раздраженно ответил:

— Мы все принесли свои жертвы ради общего дела. Ты обещал нам перерождение нашего мира. Я уже год режу жертв на алтарях в этой Пустоши, полной демонов и тварей из иных миров. Ради этого дела ты переделал моих солдат в непойми что. И иногда, ядумаю, что теперь они слушаются тебя больше, чем меня...

Я вижу кроме этих двоих десяток солдат в алых доспехах, но угол обзора у меня невелик. Их может быть больше.

Бросаю взгляд на небо, видное из-за обрушившейся крыши. Оно затянуто пеленой высоких облаков, подсвеченных снизу желтоватым светилом.

Шипящий голос хмыкнул:

— Это все — необходимость. Теперь они не смогут предать или дезертировать. Да и их боевые и сенсорные качества сейчас выше на порядок того что было. А находимся мы здесь из-за того, что сам хаотичный магический фон Пустошей легко глушит энергетические флуктуации Ритуала. Без этого нас бы уже давно обнаружили. А мне не надо говорить, как твой сюзерен борется с инакомыслием. Но ты, Зарэль, и так это все знаешь. — черная фигура согнула руки в локтях подняла их ладонями вверх (при этом длиннейшие рукава откатились, продемонстрировав его жуткие морщинистые четырехпалые руки-лапы, длинные пальцы на которых заканчивались черными острыми когтями).

Опасность. Я ощущаю ее везде. Кроме того меня отделяет от них невидимая преграда, окружившая меня со всех сторон. Она слегка светится словно голубоватое стекло. Преграда поднимается вверх и замыкается полусферой.

Один из солдат тут повернулся в мою сторону и поводил лицом, скрытым под маской слева направо несколько раз. Словно какой-то радар.

На это среагировала тварь в черной сутане, сказав задумчиво:

— Смотри-ка! Ловец все-таки выполнил свою задачу и доставил нам кого-то.

Тот, кого он называл Зарэлем, произнес:

— Нужно быть осторожнее. Все-таки именно это существо прикончило Ловца.

Что ж, прятаться дальше бессмысленно. Я осторожно выбрался из горы мяса и медленно распрямился. Пальцы моих рук сжимают рукояти 'кукри' обратным хватом. Нас разделяет прозрачная энергетическая пленка пузыря. Что-то мне подсказывает, что пробить ее будет сложно. А вдруг у них предусмотрен способ воздействия на пленников? Кроме того как-то же они управляли этим чудовищным осьминогом, которого они называют 'Ловец'? Ибо что-то я сомневаюсь, что эта тварь действовала так по своей инициативе.

Может попробовать поговорить? Или атаковать?

Но тут решение было принято без моего участия:существо в черной сутане извлекло откуда-то из складок своего плаща короткий витой жезл, разделяющийся к оголовью на две змеиные головы, удерживавшие своими пастями большой красный камень, внутри которого плавал сгусток яркой белой энергии. Подняв лапу, он указал жезлом на меня и от него мою сторону побежала некая энергетическая волна. Она смела останки чудовища к дальней стенке, а меня как-то обволокла и удержала на месте, мощно прижав к гранитной плите под ногами.Следом купол так же обрушился вниз и дополнительно обволок меня, словно лист расплавленного прозрачного пластика, жестко зафиксировав в пространстве. Было невозможно даже повернуть голову или двинуть пальцем или челюстью. Энергия была чуждой. Абсолютно не похожей на осьминожью. Словно совсем иной источник.

Но, тем не менее, она начала поглощаться мной. Хоть и очень-очень медленно.

Надежда на освобождение была.

Эти двое не спеша подошли и остановились рядом. С трудом сдвигаю глаза в их сторону. Из-за угла зрения мне стало видно, что они скрывают под капюшонами. И если обладатель красного плаща имел почти обычное лицо человека с ухоженной короткой бородкой, то жуткая искаженная морда обладателя черной сутаны навевала отвращение. У меня возникло впечатление, что что-то оплело его под кожей. Словно корни.

Начинаю пытаться выразить свою мысль с помощью чужих слов и, в конце концов, мне это удается, хоть нижняя челюсть и почти не двигалась:

— Му...о...т... Кто...вы такие? Что вам нужно?

Человек в красном плаще выразительно хмыкнул:

— Ты смотри, оно еще и разговаривает. Монстр, один в один, как и Ловец, а туда же — вопросы задает. — он перевел взгляд на клинки, рукояти которых я все же сжимал не в силах разжать пальцы: — Какая интересная форма. Я заберу их для коллекции. Когда он... — человек мотнул головой в сторону обладателя черной сутаны и продолжил: — ...принесет тебя в жертву своему господину.

Владелец черной сутаны оглянулся на останки осьминога, представленные порубленной горой черного мяса.

— Зарэль, он опасен. Не играй с ним. Ведь Ловца именно он прикончил.

Тот хмыкнул:

— Ладно. Надо тащить его.

Один из солдат чуть наклонился и спросил:

— Господин Краторон, использовать силовые петли?

Так вот как зовут владельца черной сутаны... Интересно, что это такое 'силовые петли'?

В ответ тот задумчиво кивнул. Глядя куда-то в сторону от меня, он шагнул в сторону, пропуская ко мне еще солдат с длинными копьями в руках. На конце каждого копья за длинным листообразным наконечником были расположены вокруг древка три коротких стержня толщиной в два пальца из белого металла, на которых были выточены множество мелких странных значков, похожие на какую-то клинопись. Пятеро солдат подошли ко мне, окружив со всех сторон. А следом одновременно ткнули в меня копьями, которые легко пробили покрывало из магии. Наконечники четырех копий проткнули мне руки и ноги, а пятое — прошло рядом с шеей. Когда острия чикнули по граниту, из них выскочили петли, сотканные будто из очень плотного ярко светящегося белым светом тумана. Они плотно обхватили мне конечности и шею.

Вдохнуть было трудно. Но при таком обилии магии дышать мне было не так уж и нужно.

Раны были очень болезненные, но я терпел боль, стиснув зубы. Белый металл словно жег плоть.

Повинуясь знаку одного из солдат, давящее покрывалоисчезло, но не успел я дернуться, как меня растянули в стороны и прижали к полу.

Исхитрившись, я бросил взгляд на раны. Крови не было. Что ж, по крайней мере пока я от потери крови не сдохну. Надо бы побрыкаться, но слишком неудобное место. Приносить меня в жертву, судя по всему, будут совсем в ином месте. А до него меня еще нужно дотащить.

Ведь мое тело медленно, но верно тянуло энергию из этих 'силовых петель' и у меня было ощущение, что я мог резко ускорить поглощение. А тогда я фактически буду свободен. Останется соскочить с наконечников копий и — все. Вопрос лишь в том, буду ли я достаточно боеспособен после этого? Немного шевелю руками и ногами. Больно — жуть. Но они слушаются и неплохо.

Между тем, Зарель наклонился и, гнусно ухмыляясь, было взялся за правый клинок рукой в черной кожаной перчатке, но тут же удивленно отдернул руку, воскликнув:

— Ах! Вот демон! — в ответ на невысказанный вопрос Краторона, он сказал ему: — Клинок словно холодный. Очень. Пальцы даже через перчатку онемели. А ведь это кожа сайкси. Она должна держать даже заклинания первого уровня. Какая-то магия?

Существо в черной сутане бросило скептический взгляд на руки вельможи и задумчиво ответило, склонившись надо мной:

— Ну, я бы сказал, что скорее наоборот. Это оружие сильнейший проводник магии. Пару раз изменения в металлах наблюдались при переходах через Дальний Портал. Поковыряться бы в его составе...

Зарель сощурился:

— Значит это особое оружие? Как думаешь, оно ценное?

— Более чем... Более чем... Я вот не удивлюсь, если, как минимум, часть железа вдруг переродилось бы и вадамант. Видишь цвет? Что-то он слишком уж темный для железа. — покивал Краторон и распрямился.

Повинуясь знаку вельможи, один из солдат в алых доспехах наступил мне на кисть правой ногой, обутой в сапог на толстой подошве, с металлическими накладками. Я стиснул зубы: по ощущениям еще немного и он бы сломал мне правую руку. Зарель же ударил по наружной незаточенной стороне клинка стальным прутом. Раз. Другой. Вырвать из пальцев не получилось. Тогда он вытащил узкий стилет из ножен на поясе и загнал его между рукоятью и пальцами. Его движения сопровождались сильной режущей болью.

— Смотри-ка, пальцы приросли к рукояти! — хохотнул он.

Я бы разжал хватку сам, но пальцы почему-то не слушались. В конце концов, разворотив и покромсав мне кисть, он сумел вырвать оружие из моей хватки. Насколько я видел, на его рукояти остались приросшие куски моей плоти и лохмотья кожи. Зарельпоперекатывал своим стилетом мое оружие по полу, а потом осторожно коснулся его пальцами в перчатке, сразу же отдернув руку.

— А теперь вроде все в порядке... — задумчиво произнес он, взяв кукри за рукоять. Пару раз махнув моиморужием в воздухе, он прокомментировал: — Недурно. Очень недурно.

Он обошел меня и деловито занялся моей левой рукой. Боль была почти нестерпимой. Почти.

Пальцы правой руки сжались в кулак.

Вы же меня потянете на свой алтарь или что у вас там. И тогда я вырвусь. Главное только не прозевать момент.

Пока я копил злобу, Зарель выдрал второй клинок и, подхватив его с пола, неожиданно красиво крутанул двумя клинками сложную фигуру в воздухе, тут же встав в какую-то стойку.

Краторон насмешливо фыркнул при виде этого.

А вот я сощурился.

Твою мать... Я отнюдь не настолько техничен. Все, на что я буду опираться — это скорость. А тут еще и буду безоружен. Придется сразу бить на полную силу своей энергией.Никаких полумер.

По крайней мере, продам свою жизнь подороже.

А может вообще вырваться и тупо сбежать?

Вот только было бы ясно куда. Потому что стены данного строения выглядят высокими, а окон нет. Пока я залезу вверх, то буду представлять из себя неплохую цель и хоть арбалетов и луков у солдат я не вижу, но это не означает, что у них нет метательного оружия или что владелец черной сутаны не является каким-то колдуном.

— Давайте уже. — почти лениво бросил обладатель черной сутаны и солдаты, растянув меня над полом с помощью копий и светящихся удавок, не спеша понесли меня в сторону дальней стены, в которой оказался скрытый в изломе стены пологая узкая лестница, ведущая куда-то вниз.

Освещение было довольно скудным: лишь пара странных светильников, напоминающих формой факелы с прозрачными кристаллами, внутри которых были заключены большие ярко светящиеся огоньки, вяло двигающиеся внутри. Свет, испускаемый ими, был бледно-белым, каким-то неживым. Он словно убирал цвета, оставляя лишь черное, белое и их полутона.

Солдаты, растянув меня удавками в стороны, без особых усилий понесли меня по лестнице. Честно говоря, если бы мне требовался воздух для дыхания, я бы давно потерял сознание из-за воздействия этих странных удавок. Когда до меня дошел этот факт, я тут же прикрыл глаза и расслабился, тем не менее пытаясь не пропустить момент для попытки.

— Силен... — удовлетворенно прокомментировал Краторон.

— Это же хорошо? — спросил его Зарэль, крутящий в руках мои клинки.

— Да. Больше энергии — больше отдача... — ответил тот.

Лестница закончилась и меня понесли по широкому коридору. Я, неожиданно для себя, обнаружил, что в его стены местами зарешечены, формируя камеры. Замечаю, что в некоторых узилищах есть обитатели. Другие пленники?

— Воды... — донесся сиплый голос и из одной камеры к нам потянулись грязные мускулистые руки. Но неизвестный пленник не дотянулся до нас около двух шагов.

Ему начали вторить другие голоса: 'Воды... Воды...Дайте...'

Краторон обогнал нашу группуи зло крикнул, обращаясь к узникам:

— Заткнитесь вы все! Получите вы воду! — я почти почувствовал, его издевательскую улыбку, когда он добавил чуть тише: — Вечером!

Зарэль насмешливо фыркнул. Из одной камеры в нас прилетел камень и отскочил от его наплечника, заставив его пригнуться и юркнуть за щит идущего рядом солдата, задев его копье. Меня ощутимо дернуло в сторону. Возникла легка суматоха.

И тут я понял, что вряд ли у меня будет другой шанс лучше этого.

Пора.

Время послушно растянулось как резинка.

Легкое волевое усилие и магические петли исчезли, просто впитавшись в мое тело. Поскольку это было единственным, что удерживало меня насаженным на копьях, гравитация позволила легко соскользнуть с листообразных наконечников на каменные плиты.

Их пятеро. Они вокруг меня. Плюс Зарэль. Плюс Краторон.

Моя спина не успела коснуться каменных плит, как я поднял руки и схватился за древка копий. Резко вздернув себя вверх, я, с доворотом, ударил-оттолкнул ногой левого солдата прямо в тянувшиеся к нам руки. Толчок вышел очень мощным и того впечатало в решетку. Две пары мощные рук тут же крепко обхватили его, прижав к решетке, и начали срывать доспех и оружие. Тычок в его соседа вышел намного слабее, и лишь оттолкнул его на пару шагов. Я же ухватился за копье правого солдата двумя руками и резко дернув влево ударил его соседа тупой стороной древка в нагрудник. Солдат запоздало дернул копье обратно, я не стал противиться и даже добавил своей силы, создав фактически выпад острием в другого солдата. Изменив движение копья, мне удалось воткнуть листообразный наконечник прямо в щель между воротником нагрудника и забралом, выполенном в виде лица. Наконечник вошел почти полностью, прежде чем солдат, держащий копье вместе со мной запоздало дернул его назад. Я повернул лицо к нему и дернул копье на себя. Солдат удержал его и дернул уже на себя. Вот только я не стал пытаться его удерживать и добавил силы в его рывок. Как результат древко сильно его ударило. Солдат не успел среагировать и, запнувшись, начал падать на спину, потащив меня за собой. Воспользовавшись этим, я взбежал на него и рванул копье на себя, уже упершись в его живот ногами. Рывок вышел очень мощным и солдат не удержал оружие в руках. Следом мы упали на пол. Я крутанул копье в руках и воткнул листообразный наконечник между забралом и воротником нагрудника. Короткий вскрик-всхлип, сменившийся бульканьем. Солдат схватился руками в латных перчатках за свою шею. На полу под ним стала быстро расти лужа почти черной крови.

Энергия разливается из умирающих, словно тяжелый алый туман и медленно затягивается в меня, формируя большую воронку.

Разворачиваюсь.

Двое солдат поднимаются с пола. За их спинами вельможа рубанул мечом протянувшуюся к нему мускульсто-узловатую трехпалую лапу, покрытую серо-зеленой кожей. Удар начисто отрубил ее, вызвав у неведомого узника крик-рев боли. Краторонже, стоя перед лестницей, поднял перед собой руки и изливал с кончиков их пальцев потоком белесую энергию, собирающуюся в мутно-белый шар.

Что-то внутри меня шепчет, что нужно им заняться в первую очередь. Не взирая на любую иную угрозу или возможности.

Моя энергия заструилась по рукам и затекла в копье, очень быстро заполнив его до самого кончика. Не теряя времени, я с разворота бросил его прямо в этого странного колдуна.

Копье летело довольно медленно и Краторон, глядя на него, даже успел ухмыльнуться. А потом я был удостоен зрелища, как его ухмылка меняется на гримасу страха, когда копье легко, даже не замедлив движения, протыкает возникшую, было, перед ним светящуюся полусферу, очевидно выполнявшую функцию какой-то защиты. Он начинает реагировать, все-таки убирая из-под острия свое сердце, и копье втыкается ему в плечо над сердцем. Энергетика броска оказалась огромной — колдуна развернуло боком и бросило на ступени. Незаконченный белесый шар, который он создавал, зависает в пространствеи громко лопается, выпустив из своего нутра облако странного густого белого тумана, который тяжело устремляется к полу.

— Епископ! — крикнул Зарэль. Бросившись к колдуну, он указал на меня острием своего прямого меча и зло крикнул двоим поднявшимся на ноги солдатам: — К демонам это все! Прикончите его!

Бросаю короткий взгляд на конающих на полу раненых и на третьего, которого душили у решетки двое узников, забросившие ему на шею самодельную удавку. Пожалуй, здесь проблем не предвидится.

Двое солдат быстро переглянулись и, отбросив копья, вытащили из ножен мечи с прямыми метровыми клинками. Подняв щиты, они стали дружно наступать на меня. Преимущества в неожиданности у меня больше нет. В скорости они не сильно мне уступают. Да и оружия в руках у меня нет...

Левый солдат сделал быстрый протыкающий выпад в мою сторону. Я увернулся, и хотел воспользоваться тем, что он провалился следом за своим оружием, но его товарищ явно ждал этого и мне пришлось отскочить.

А теснят меня-то в сторону решеток. Выворачиваюсь и отступаю уже по коридору все дальше и дальше от лестницы.

Зарэль, гнусно ругаясь, помог подняться епископу. Торчащее из его плеча копье тот и не думал пытаться вытащить и так, придерживая его за древко одной рукой, стал медленно подниматься по лестнице. Зарель, явно побрезговав подставить ему плечо, отступал следом, держа в правой руке меч и с опаской глядя при этом на меня. За его поясом было видно просунутые мои кукри.

Они поднимались по лестнице, пока из-за потолка, не скрылись из моего поля зрения.

Я ощутил даже не ярость, а бешенство.

Это чувство ослепило меня, не позволив удержать дистанцию, и один из двоих солдат передо мной сделал резкий выпад в мою сторону. Я несколько запоздало начал увороти лезвие слегка рассекло мне левый бок под рукой. Солдат слишком провалился вслед за своим оружием. Попытавшись воспользоваться этим, я выбросил свое тело в ударе рукой ему по кисти, даже выделив энергию, но... Второй неожиданно быстро подставил под него край своего щита. Удар вышел мощным, но солдат удержал щит и энергия лишь бессильно расплескалась алым облачком в воздухе. Следом этот же солдат сделал быстрый выпад. Я не сумел среагировать и он четко проткнул мне клинком своего узкого меча грудь справа насквозь между ребер, тут же вернувшись в исходную.

Хорошо хоть не в сердце.

Разрываю дистанцию.

Из сквозной раны потекла кровь, да и боль от этих мечей намного сильнее, чем от копий, раны от которых не кровоточат и вообще не болят. Я понял, что издаю шипение.

Отстраненно думаю о том, что если у меня есть кровь, то каждая ее потерянная капля приближается мой конец. Нужно что-то предпринимать. Что-то радикальное... И как можно быстрее.

Но меня теснят все дальше и дальше по коридору. Если так подумать, то мы двигаемся именно туда, куда меня и тащили изначально. Кроме того мы все дальше от умирающих солдат и испускаемой ими энергии. А ведь она уже перестает притягиваться моим телом. И я уже ощущаю ее нехватку. Словно воздух становится намного холоднее и суше.

Тут мое внимание привлек приближающийся звук топота окованных железом сапог. Быстро оглянувшись, я увидел, что с другого конца коридора бегут еще солдаты. Семеро. Плюс двое спереди. Теперь мне конец...

Моя футболка уже стала похожа на изодранную тряпку. Пропитавшись черной жижей и кровью как осьминога, так и моей, она прилипла к телу. Лишнее ощущение немного отвлекает внимание, а даже чтобы выжить хотя бы в первые секунды, мне понадобится все, что у меня есть. Ухватив ее пальцами за воротник, я резко рванул ее в сторону и сорвал с себя, тут же с отвращением отбросив в сторону. Она полетела и ляпнула мокрой бесформенной тряпкой на решетку ближайшей камеры, отпугнув ее одинокого обитателя.

Погодите-ка...

В голове мелькнула идея.

Узники... Нужно их выпустить.

Ведь даже умирая, они будут отвлекать внимание врагов и давать мне энергию.

Бросаю взгляд на дверцу в решетке. Она запиралась на два замка, имевших вид брусков с толстыми и широкими язычками, плотно входящими в отверстия в стальной раме. Замочных скважин в замках не было. Лишь небольшаявыгравированная странная печать, изображавшая какой-то иероглиф.

Повинуясь моему желанию энергия влилась в мои руки. Сжав кулаки, я бросился мимо солдат и с ходу ударил прямо в замки. Те лопнули. Язычки вырвало, а саму дверь распахнуло, даже сорвав с одной петли и этим перекосив.

Глава 4.

Темный эльф Катленил сидел в дальнем углу своей камеры и пытался медитировать. Медленно подступающая жажда все сильнее не давала сосредоточиться. Три дня без глотка воды — это не шутки. Если бы не глубокая медитация, с помощью которой он перераспределял ресурсы организма в первые дни, и довольно большая влажность подземелья темный эльф бы уже, наверное, начал терять контроль.

Перед его разумом снова развернулась его жизнь.

Рождение в невысоком сословии Великого Дома Асаретсильного мага было аномалией и его судьба была бы определена. Была бы.

Дело было в том, что в его магическом даре было слишком много не почитаемого в обществе темных эльфов Света, а Силы Тьмы и Смерти было относительно мало. Если бы Катленил родился в более высоком сословии, то на этот факт закрыли бы глаза. Но он родился где родился. И как результат его не послали в Магический Институт, а оставили в Академии Клинка при Великом Доме Асарет. Тут Катленил позволил себе чуть хмыкнуть вслух: на самом деле для него это было лучше, ведь много позже он узнал, что на территории Магического Института идет почти открытая война между Великими Домами. Да, там можно было почерпнуть знаний, набраться знакомств и контактов, союзников и любовниц, но намного вернее было получить удар кинжалом, отравленный дротик или даже угодить в магическую ловушку. И это — не упоминая саму чрезвычайную опасность обучения. В итоге — лишь половина студиозов доучивалась-доживала до выпуска.

Обучение в Академии Клинка было не в пример безопаснее и менее тягостным: Катленил был умен и многое ему давалось относительно других легко. Что уж говорить если еще до окончания Первой Фазы он умудрился сдать экзамен на Третий "тан" клинка.

Третий "тан"...

Катленил самодовольно дернул уголком рта, наметив улыбку.

Уровень владения оружием делят на ряд ступеней, называемы "тан": Третий, Второй, Первый и Мастер. Практическая разница между ними огромна. Но есть определенные нюансы. К примеру, мечник Первого "тана" легко зарубит даже сотню мечников Третьего "тана". Но схватка между соседними "танами" уже не так однозначна, поскольку мечник Второго "тана" может оказаться стоящим вплотную к мечнику Первого и их схватка может быть почти равной. Кроме того, хоть темные эльфы и тщеславные существа, но существуют примеры, когда мечники Первого "тана" умышленно не сдают экзамены на Мастера Клинка. Потери в денежном довольствии и репутации могут быть минимальны. Но кроме того формируется ловушка, в которую могут запросто угодить враги, недооценившие свою цель...

Обучение в Академии делится на Три Фазы. Каждая длится десять лет. Закончившие Академию становятся гвардейцами Великого Дома. В Первой Фазе учат грамоте, арифметике, геометрии, ориентированию на местности и, конечно же, мечу. Но в последней дисциплине многого от подростков не ожидают. И быть бы Катленилу рядовым гвардейцем со странным магическим даром, но его отцом был Красиэль, третий по мастерству Мастер Клинка в Асарет. Тут нужно учитывать, что первые два номера были белокожими урожденными братьями ныне здравствующего Матриарха, что на кое-что да намекало. Отец находил немного времени заниматься со своим сыном.

После получения Третьего "тана" Катленила стали замечать. А заметив, вспомнили о его магическом даре. И в начале Второй Фазы он неожиданно обнаружил себя в качестве свитского очень молодой Жрицы Мрака по имени Алиранни, только что закончившей Академию. Будучи пока никому неизвестной,Алиранни остро нуждалась в сподвижниках, которым можно будет доверить свою спину. Заодно она начала подтягивать Катленила в магии.

Вторая Фаза обучения в Академии Клинка уже подразумевала работу в команде и противостояние другим командам и врагам. Алиранни дала задание подобрать в потоке команду в шесть мечников, делая упор не сколько в боевые навыки, сколько в умения и желание работать в команде.Катленил, боясь опростоволоситься, спросил совета у отца и тот с явной готовностью воспользовался возможностью прощупать будущие выпуски на соответствие званию "гвардеец Великого Дома Асарет"...

В конце Второй Фазы Катленил предстал перед Алиранни во главе крепко сбитой команды, за плечами которой было уже несколько серьезных внутренних турниров.

Тут Катленил обнаружил, что Третья Фаза и подразумевала переход в подчинение какому-либо опытному командиру и выполнение с ним длинного ряда заданий. И если остальные кадеты с потока отправились в подчинение абы куда, то они семеро внезапно оказались среди элиты — личной охраной будущей Великой Жрицы.

А потом...

Потом в середине Третьей Фазы началась война. И хоть Асарет и готовился к ней постоянно, но...как обычно это произошло неожиданно. Поводом послужили торговые интересы. Напряжение между Великими Домами росло давно, а потом, словно землетрясение, расплескалось во все стороны, разнося все на обломки.

Ряд поражений и гибель Матриарха опустили мораль в Доме ниже плинтуса. В один из моментов, когда убили отца, Катленил понял, что не верит что доживет до завтрашнего дня. Алиранни и остальные из отряда были так же мрачно настроены. В этих условиях единственное, что могло их удержать от самоубийственных действий на миссиях или дезертирства это — межличностные отношения. Катленилу хотелось верить, что то, что произошло дальше между ним и Алиранни не было приказом начальства.

Сначала она стала его любовницей, а потом, когда война закончилась так же неожиданно как и началась, и матерью его детей.

С завершением конфликта, пришло время подсчитывать потери и оказалось, что они чудовищны: две трети армии перестало существовать, а среди магов так вообще уцелел лишь каждый пятый. Новый Матриарх, Иесторта, объявила, что военное положение продлится и после окончания боевых действий.

Дом восстанавливался медленно, но уверенно. Дети росли...

И вот старший, Келайен, родившийся с феноменальным магическим даром, отправился в Магический Институт и...исчез. Проведенное расследование пришло к дикому результату: его похитили существа извне. Какие-то людские маги, от которых несло первородным Хаосом. Катленил помнил свое опустошение. Он ожидал бездыханного тела, выловленного в сточных канавах, а получилось, что в него залили коктейль из злобы и надежды. Матриарх Иесторта не смогла отпустить по следу всю команду — они стали чересчур ценны. Она смогла отпустить лишь его и несколько разведывательных партий. Ну и подняла данный вопрос на Совете Матриархов. Как ему сказали, Матриархи других Домов выразили поддержку и объявили награду за головы преступников: одно дело убивать друг друга и совсем иное — позволять чужакам запускать свои лапки в Магический Институт...

Катленил гнался за похитителями до ближайшего портала. Куда они ушли, тоже удалось легко определить: одно из людских королевств, граничащих с гигантской магической проплешиной, оставленной старой войной между магами. Проявившись там, он продолжил преследование, без особого труда вычленяя путь похитителей. Ярость его ослепила, не давала ему критически мыслить. Он просто не понимал, что будет делать, когда нагонит большой вооруженный отряд, все углубляющийся в пустоши, чье население было представлено сначала дикарями, потом мутантами, следом орками, а в конце и дикой нежитью пополам с кошмарными чудовищами...

Потом он попал в грамотную засаду и очнулся уже здесь. Почти голый, без вещей, оружия и с чем-то вроде "акралового" ошейника под кожей, который не давал колдовать, просто спуская в пространство всю магию, что у него была. Даже разодрав кожу и мышцы, темному эльфу не удалось что-то с делать с ошейником — пальцы просто соскальзывали с него, не оставляя на странном материале царапин.

Келайена среди пленников он не увидел. Судя по всему, его убили сразу же по прибытии, использовав в качестве жертвы в каком-то сверхсложном ритуале.

Само осознание смерти сына очистило разум. Конечно же, слишком поздно. Вряд ли ему удаться что-то предпринять. Но попытаться стоит. Именно ради этой одной попытки он и хранил остатки сил.

А слуги Хаоса все таскали и таскали жертв на свой алтарь.

Очередь к нему все никак не подходила. Возникло даже впечатление, что о нем забыли.

Вот эти твари снова тянут по коридору новую жертву.

Прислушавшись к своим чувствам, почти ослепленным антимагическим ошейником, темный эльф удивленно вынырнул из медитации и медленно раскрыл глаза.

Существо воспринималось исключительно как черная воронка, засасывающая в себя всю магию в округе.

Это было не нормально. Этого не могло быть.

Но это было.

Через решетку темный эльфувидел, как измененные дарами Хаоса солдаты, без особых усилий несли в растяжку нечто, имевшее вид обычного молодого человека, будто залитого чем-то вроде нефти.

Твари.... Удавили своими силовыми удавками до бессознательного состояния и тащат на свой проклятый алтарь... Ублюдки не понимают, что дары Хаоса хуже проклятия. Но они еще прознают все горизонты благодарности обитающих в Первородном Хаосе Изначальных.

Глядя на жертву, Катленил неожиданно понял, что...

О, Темные Боги... Да он же небессознателен! Он притворяется! И сейчас, очевидно, готовится предпринять попытку! Но когда? И будет ли и у Катленила шанс отомстить?

Он быстро встал и начал разогревать мышцы и суставы, готовясь не упустить свой шанс.

И уже в следующие секунды произошло то, чего темный эльф и ждал.

* * *

*

Я с удивлением уставился на узника.

Странное скорее худощавое, чем мускулистое тело. Узковатое, почти обычное лицо, с большими черными глазами, у которых белок был виден лишь чуть-чуть, в уголках. И заостренные уши длиной в полторы ладони. Серая кожа. На правой руке -странная татуировка, вязь знаков, сплетающиеся в какое-то длиннейшее слово, начинающееся на плече, обвивавшее всю руку и выходящее окончанием аж на ладонь. Ухоженные белые прямые волосы сплетены в длинный тугой хвост. Шея с правой стороны была толи разодрана, толи обгрызена и потеки черной засохшей крови тянулись до пояса.Из одежды лишь тонкие кожаные шнурованные подштанники черного цвета.Обуви не было.

Проводив взглядом почти сорванную дверь, он секунду вопросительно смотрел на меня, а потом бросил взгляд на группу подбегающих солдат и быстро выбежал из камеры прямо на тех двоих, которые явно собралисьдождаться соединения с подкреплением.Как только он пробежал мимо меня, я развернулся и бросился следом. Он выбрал левого и сделал невероятный подкат, нацелившись стопой в голень врагу, при этом оттолкнувшись от пола руками, изменив этим траекторию своего движения. Солдат выставил на его пути свой меч, но не попал. Удар же узника достиг цели и оказался очень сильным: его противника развернуло в воздухе. Я оказался один на один со вторым солдатом. Он попытался помочь товарищу и сделал выпад, намереваясь защититься от меня щитом. Не сработало: правой рукой хватаюсь за край щита и отвожу его в сторону. Пальцы моей левой руки обхватывают его кисть. Я рывком притягиваю его к себе и прямо из своего рта выплескиваю свою энергию. Та тяжелым густым туманом алого цвета вливается ему во внутрь доспеха через щели и прорези в алой маске. Его начинает трусить в конвульсиях, словно я подключил к нему электрический ток. Секунда и — вдыхаю в себя то, что выдохнул. Энергия захватила нечто вроде небольшой дымной сферы, которая вылезла из-за металлического шиворота доспеха и неспешно полетела ко мне. Скашиваю взгляд на освобожденного мной узника — тот, выкручивая одной рукой рукоять меча, окровавленным кинжалом наносит удары в щели доспеха. Сзади слышен множественный топот сапог.

Как же мало времени...

Не дожидаясь, пока мое тело поглотит мутную сферу, я разворачиваюсь к набегающим солдатам лицом, увлекая за собой безвольное тело их товарища и, упершись в нагрудник того ногой, отталкиваю его им навстречу. Его меч остается у меня в левой руке. Пальцы правой ловят сферу, неуверенно зависшую в воздухе, и насильно заталкивают мне в грудь. У меня возникает ощущение, что я словно вдохнул освежающего влажного воздуха. Пробитая грудь сразу же перестала жечь.

Набегающие солдаты остановились и приняли летящее в них тело на щиты, отбросив в сторону. До них пять шагов. Бросаю взгляд на узника — тот уже стоял, держа меч в правой руке, чуть отведя клинок в сторону. В левой он держал обратным хватом прямой длинный кинжал.

Так же перебрасываю свой меч в правую руку и отвожу ее назад, направив острие вперед, на подобии скорпионьего хвоста, а в левую накачиваю энергию, из-за чего она начинает парить алым паром, медленно истаивающем в воздухе.

Мне кажется, или управление моей силой стало лучше? Она стала ощущаться как-то по-иному. Явно намного более контролируемо.

Интересно, это эффект того, что я поглощаю, или она просто качается как мышца при постоянном использовании?

Солдаты встали плечом к плечу и, подняв щиты, стали медленно наступать на нас., замахнувшись мечами для удара.

Мы вдвоем, коротко переглянувшись, попятились.

Слева и справа строй солдат не доходил до стен коридора, очевидно солдаты не хотели, чтобы до них дотянулись руки узников.

Узники...

Быстро оглядываюсь, старясь контролировать наступающих солдат.

Мы как раз подошли к тому месту, где я и вырвался из плена. Двое солдат уже умерли. Третьего удавили двое узников. Сейчас мне удалось их мельком рассмотреть во мраке камер: внешне похожи на тренированныхмолодых людей — две руки, две ноги, одна голова, два глаза, нормальные уши, короткая стрижка. Они уже сорвали с солдата большую часть доспеха и то, что сумели просунуть между прутьев решетки, как раз впопыхах пристегивали к себе.

Надо их выпускать. Пока есть возможность.

Резко бросаюсь к их двери и наношу удар кулаком по замку, так же разбивая его и распахивая дверь.

Воспользовавшись тем, что остроухий узник остался в одиночестве, сразу трое солдат бросились на него и начали быстро теснить. Четверо же развернулись к нам.

Остроухий узник продемонстрировал невероятное как для меня мастерство владения мечом: практически сразу он быстро обменялся ударами с каждым солдатом и подловил одного из своих противников на ошибке, метнув кинжал крайнему правому от меня в глаз. Бросок был настолько сильным и быстрым, что солдат вообще никак не среагировал на него и лишь завалился на спину, продемонстрировав торчащую из глазницы рукоять. Его товарищи лишь молча отметили убыль. А дальше узник начал обмениваться с двумя своими противниками ударами клинков на совсем уж запредельном уровне. Судя по всему, этих двоих он пока займет...

Энергия только что убитого алым туманом заструилась ко мне, обтекая со спины четверых солдат, надвигающихся на нас. Тускло светящаяся белым светом мутная сфера, очевидно, души сопротивлялась, медленно отплывая в сторону. А жаль, в отличии от энергии она, судя по всему, уйдет.

Перебрасываюсь взглядами с людьми, затягивающими последние ремешки на трофейных частях доспеха. У одного в руках двухметровое копье и кинжал за поясом, у другого — меч и щит.

Ну, не знаю, не знаю...

Если бы они были такими же остороухими, как и первый узник, я бы не переживал особо за исход данной схватки. Но люди...

Вдобавок, сзади нас решетка камеры, а не коридор. Если враги будут нас теснить, то мы упремся спинами в стену. Значит надо либо прорываться влево, либо — вправо.

Или что-то надо попытаться решить уже сейчас: схватку нельзя затягивать — к солдатам может подойти еще подкрепление.

В следующую секунду человек с копьем перехватывает свое оружие и метает его во второго слева врага. Глупо! Тот поднимает щит выше, собираясь отразить копье. Этим он закрывает обзор на меня не только себе, но и своему соседу справа. Фактически на эти секунды, он оставит своих двоих товарищей слева на пару секунд со мной.

Другого шанса не будет. Еще когда копье было в воздухе, а он начал поднимать щит, я бросаюсь вперед. Время растягивается еще сильнее. Вокруг явно темнеет...

Оба противника пытаются меня встретить резкими крайне быстрыми рассекающими махами клинков. Но мечи двигались в одной плоскости и я встретил их ударом своего оружия, вложив в него всю свою силу. Столкновение острого металла рождает сноп искр. Наши мечи силой удара отбрасывает обратно. Отвернув свое тело, я проскальзываю к солдатам почти впритык и забегаю по щиту, который выставилправыймне навстречу, вверх. Отсюда я наконец-то вижу их глаза, ранее срытые в теняхв глубине их металлических позолоченных масок. В них плещется ужас с изумлением. Моя правая рука с мечом вывернута на переделе. Пока я ее верну, мгновение будет упущено.Но именно для этого момента я и выбросил левый кулак в ударе прямо в правый глаз маски. Кулак не сминает металл, но энергия заплескивается внутрь него, нанося, очевидно, страшные повреждения для плоти, так как из другого глаза маски спустя мгновение вырываются мне навстречу кровавые брызги.

Отмечаю, как чужая энергия густым алым туманомначинает вырываться из щелей чужого доспеха и затягиваться в меня.

Воин заваливался назад, увлекая за собой и меня, поскольку я стоял на его щите. Правый солдат уже пытается ударить меня мечом. Я снова с максимальной силой встретил его удар своим мечом. Сноп искр. Еще одна выщерблина на клинке. Его руку отбрасывает слишком высоко, а я слишком близко. Хватаю пальцами левой руки за чужое правое предплечье и с силой отвожу его в сторону. Моя голая грудь касается его алого нагрудника. Лишь мгновение мы смотрим друг другу в глаза. А потом я роняю свой меч и хватаюсь правой рукой за его щит, которым он пытается толи ударить меня, толи просунуть между нами. В любом случае бесполезно и поздно: я выдыхаю на его маску свою энергию и она, словно живя своей жизнью, затекает ему в щели доспеха. Он падает на спину затягивая меня за собой и я оказываюсь сверху.

Солдат, отбивший копье, опускает щит и понимая, что слева от него уже никого нет, поворачивается ко мне. Я втягиваю энергию, и из лежащих тел вырывается сразу две души и исчезают в моей груди без следа. Воин бросается на меня, обрушив удар мечом сверху вниз. Я отталкиваюсь и прыгаю вперед с перекатом в сторону от него, в процессе этого движения выхватывая меч из ослабевших пальцев одной из моих жертв. Оказавшись прямо за спинами другой пары солдат, прижавших остроухого к стене и загнавшие его в глухую оборону, итогом которой, судя по двум длинным глубоким разрезам на груди, должна была стать его скорая смерть, явскочил на ноги и, щедро плеснув энергию в меч, со всей силой ударилтого что был справа практически не целясь. Удар пришелся ему по правому плечу и легко отрубил руку.Но даже не взирая на усиление, меч не смог полностью разрубить тело и клинок застрял не сколько в позвоночнике, а больше в изогнутой пластиненагрудника. Тем не менее, энергия удара швырнула воина на его соседа, выворачивая рукоять меча из моих пальцев. Я не стал этому противиться и навалился на того следом, сбивая его с ног.

Остроухий несколько растерялся, когда я разом избавил его от противников, но ему пришлось буквально сразу столкнуться с воином, бегущим за мной по пятам.

Я же, пару раз перекатившись с двумя телами(одно из которых было разрубленным), умудрился в результате оказаться сверху второго еще живого солдата. Удерживая его руки за предплечья, я повторяю прием, уже неоднократно использованный мной, и выдыхаю изо рта поток свой энергии, щедро заливая маску и шею своего противника. Пока тот, скорее конвульсивно, чем осмысленно, дергается, хищно оглядываюсь, продолжая удерживать жертву.

Остроухий, оставшись один на один, начал теснить своего противника, загнав его в глухую оборону. Как раз в этот момент он нанес точный протыкающий выпад-удар, попав в сочленение доспехов под наколенником. Судя по тому, как противостоящий ему солдат тут же упал на спину, финал там был уже близок.

Двое освобожденных мной людей все-таки сумели победить своего противника, но не без жертвы: тот узник, который остался всего лишь с кинжалом в руках, открыто бросился на врага и фактически насадился на выставленный меч, ухватив его для верности и руками. Оказавшегося со связанным оружием солдата, дико крича, завалил второй человек на спину. Оказавшись сверху, он резким движением сорвал шлем со своего противника и я впервые увидел своего врага без оного.

Когда-то это явно было человеком. Голова была лысой — ни волос, ни бровей, ни ресниц. Но привлекало внимание не это, а иное — нос, щеки и губы были удалены. Я бы даже сказал грубо и неровно срезаны. Оголенные зубы были толи заточены, толи изменены как-то по-иному. Может, какой-то магией. Веки тоже отсутствовали и глаза, словно выпученные беспорядочно шарили по окружающему пространству. И кроме всего этого, под кожей вздулись, словно вены, какие-то странные корни.

Последнее я уже видел. У того "епископа". Вот как он изменил этих людей. Превратил во что-то иное...

При виде этого зрелища, человек ошарашенно замешкался и замер. Но тут солдат попытался вырваться и тот, очнувшись, с выдохом, ударил краем щита сверху в переносицу врага. До меня донесся хруст костей. Обезображенный монстр тут же затих, безвольно раскинув руки в стороны, но человек не остановился и продолжил бить солдата, пока не вмял и разбил тому морду в кашу.

Я же дождался, пока в меня затянутся души и энергия поверженных мной врагов, и лишь потом, оглядываясь, встал с затихших тел.

Еще спешащих врагов пока не видно. Несколько секунд на передышку есть...

Остроухий, шипя какое-то ругательство, опустился на колени и стал осторожно трогать свое посеченное тело.

Человек облокотил раненого спиной на одно из тел и сейчас тихо с ним разговаривал держа его руки своими. До меня доносилось:

— ...у нас же получилось?...

— Да, мы смогли вырваться, Вайл. Не говори, не трать сил. Может, у этих тварей найдется что-то лечебное. Держись, я сейчас...

Он начал обыскивать ближайший труп.

На каменном полу валялось много оружия. Мечи, копья, кинжалы. Нужно вооружиться...

Ведь неизвестно сколько продлится передышка.

Смотрю на свои руки. Как же легко я убивал...

Черная кровь того огромного осьминога, "Ловца", как его называли эти палачи, явно впитывается мою плоть.

В окружающий мир возвращаются краски и он снова ускоряется.

Втягиваю воздух носом. Запах крови. Он все забивает...

Пошевелив челюстью, тихо произношу для бывших узников:

— Вооружайтесь. Это — не конец.

Остроухий посмотрел на меня исподлобья и, потянувшись, взял левой рукой второй меч.

Человек же с довольным возгласом вытащил из-под нагрудника одного из тел железную флягу с выгравированным на ее поверхности каким-то символом.

— О! Почти полная! — он тут же начал откручивать крышку.

Остроухий отчетливо прошипел:

— Проверь сначала, что в ней. Судя по звуку — это не вода...

Уже собиравшийся глотнуть, человек остановился и осторожно вылил немного густой черно-красной жидкости на ладонь.

— Кровь?! — выдохнул он и, тут же вскочив, пнул мертвеца: — Да что же вы за твари?

— Судя по всему — это "азтаты"... Слуги демонов. Хотя такую разновидность еще не видел... — мрачно произнес остроухий и добавил: — Если не будешь пить — дай мне. Я сейчас согласен даже на кровь.

Человек пару секунд смотрел то на него то на флягу, а потом, коротко ругнувшись, сделал два глотка, после чего закрутил крышку и бросил ее остроухому, который ее мягко поймал. Открутив крышку, тот приложился к фляге намного серьезнее.

Сделав шаг к почти разрубленному телу, я уперся в него ногой и взялся рукой за рукоять застрявшего меча. Расшатав, вытаскиваю его. Придирчиво оглядываю окровавленное лезвие. Клинок оказался почти не поврежден. Так, пара сколов не считается.

Бросаю взгляд на другие камеры и тихо произношу для них:

— Нужно выпускать других: неизвестно сколько врагов еще будет. И когда.

Услышав эти слова, из камер снова потянулись руки узников и родились голоса:

— Выпускай нас... Быстрее... — на разный лад и разными голосами.

Я подошел к ближайшей камере и громко скомандовал:

— Отойти от двери! Буду выбивать!

Дождавшись удовлетворительной реакции, я сновавлил энергию в левый кулак и с силой ударил в замок. Тот вырвало с мясом. Дверь со скрипом распахнулась. Внутри оказалось так же двое тяжело дышащих людей. Из одежды на них лишь нечто вроде рваных набедренных повязок. В их глазах плескалась надежда и опаска.

Когда они выбежали из камеры мимо меня, я заметил на их плечах замысловатые татуировки, которые изображали нечто вроде толстых контурных стрелок, указывающих вверх. Внутри них были вытатуированы красные полоски.

Интересно...

Покосившись на то, как они тут же начали торопливо буквально вытряхивать из доспехов двоих мертвых "азтатов", я подошел к следующей камере.

Но внутри явно были не люди, а какие-то монстры. Две мощные двухметровые мускулистые фигуры. Чуть сгорбленная осанка. Кожа покрыта очень короткой шерстью, на которые нанесены странные рисунки, состоящие из прямых линий. Их широкоскулые морды — этословно искаженная смесь людской и звериной. Клыки нижней челюсти несколько выдаются над губой. Нос приплюснут до предела и как будто влажный, словно у собаки. Небольшие звериные глазки зло и ожидающе смотрят на меня. Волосы на голове длинные и собраны во множество хвостиков или косичек. Лицо покрыто совсем короткой шерстью, которая внизу собиралась в длинные бороды. У правого шерсть была светло-серого цвета и на ней были нанесены чем-то белым полосы, собиравшиеся в сложный большой геометрический рисунок: на теле вытянутый белый ромб из вершины которгополосы расходились на руки и ноги. Левый был явно моложе своего товарища и его шерсть была почти черной.

— Вы свободны. — произнес я.

Надеюсь, меня поняли. На всякий случай контролируя их, я направился к следующей двери в камере. Монстры выбежали из камеры и начали хищно оглядываться.

Их появлению остальные явно не обрадовались

Люди, будучи и так на взводе, с проклятиями выставили между собой и ними мечи. Лишь остроухий почти флегматично воспринял их появление, раз за разом прикладываясь к фляге.

До меня донеслось:

— Надо же, демоны и зверолюдов ловят...

Я остановился перед следующей дверью, всматриваясь вглубь камеры, параллельно вслушиваясь в разговор бывших узников.

Товарищ раненого крикнул двум другим людям с татуировками на печах:

— Эй, имперцы, если найдете у этих тварей хоть что-то лечебное — дайте мне.

Тот, у которого была самая замысловатая стрелка, зло ощерился:

— Не приказывай нам, искатель.

— Да мне вообще плевать на вас, но мой друг умирает. — почти огрызнулся тот в ответ.

Я скосил на них взгляд. Блин, а этилюди, похоже, еще и из конфликтующих фракций. Надеюсь, они не начнут резать друг дружку посреди боя, пользуясь случаем...

Имперцы между тем посмотрели на застонавшего раненого и, покосившись на зверолюдов, как раз подобравших копья, вернулись к обыску посеченных тел.

Бросив взгляд в конец коридора, я выбил следующую дверь.

Здесь был лишь один узник: худая голая девушка, забившаяся испуганно в угол маленькой камеры и скрючившаяся там в позе эмбриона. Ее волосы грязной паклей закрывали ее голову и лицо.

М-да уж. Помощи тут не предвидится.

Хмыкнув, подхожу к следующей камере.

Выбив дверь, я обнаружил, что ее обитатели были давно мертвы.

А в следующей камере было сразу четверо обитателей. Они были похожи на безволосых неандертальцев: чуть сгорбленные мощные мускулистые тела. Длинные узловатые руки, пальцы на которых заканчивались короткими черными когтями. Из одежды у них были лишь грязные набедренные повязки. Лица были вытянуты. Зубы были острыми, как у хищников. Их небольшие глаза же светились во мраке, словно глаза дикого зверя. А ведь у тех же недавних зверолюдов такого не наблюдалось. Может, правда, свет от ближайшего светильника падал под другим углом? Хотя они и были несколько сгорбленными, но их рост был с меня. И вообще они внушали некое ощущение силы и сплоченности.

Тот, что был ближе ко мне, вопросительнорыкнул и что-то спросил меня странным гортанным языком. Что-то вроде "ута-куа-яа?".

Ничего не поняв, я сделал шаг в сторону, пропуская их на волю, а затем и перешел на другую сторону коридора, где тоже были камеры. Когда эти выбрались, до меня донесся возглас остроухого:

— Вот демоны! Еще и орки!

Орки? Ну-у-у... Даже не знаю. У нас изображали их по-иному. Но нужно заметить, что от источника к источнику их изображение или описание было всегда разным.

Лишь одно объединяло их: орки почти всегда служили злу. Ну, или в лучшем случае были противостоящей людям силой.

С одной стороны мне бы удивиться оркам. Но вот с другой... Я — магический вампир, которого забрал Ловец в иной мир с магией. Если вампиры и магия более не являются сказками, то какого хрена мне надо удивляться всему остальному? Как минимум ради выживания следует принимать правила игры. Иначе можно запросто сдохнуть.

Зверолюды поприветствовали орков поднятой вверх ладонью и глухим возгласом "аху".

Я посмотрел вовнутрь камеры. Здесь пол был залит кровью. А рядом с решеткой лежала отрубленная трехпалая лапа.

Сам обитатель камеры сидел на каменном полу, привалившись спиной к стене. Он представлял из себя мощную гигантскую тушу. Шея была очень короткой и на нее была посажена вытянутая вперед голова с гротескно-уродливым лицом, лишь отдаленно напоминающим человеческое. Глазкибыли маленькими и недовольно щурились на меня. Кожа была густого зеленого цвета. Левой лапой существо зажимало кровоточащий обрубок. Лапа была отрублена чуть выше локтя.

Бросаю взгляд на лужу крови под ним и выхожу из камеры. Подойдя к одному из тел, я выдернул из штанов ремень и вернулся обратно.

— Я передавлю рану. — произнес я, подойдя к чудовищу. Только оказавшись рядом, я понял, насколько эта тварь огромна. Добавляю, взглянув ему в глазки: — Иначе сдохнешь от потери крови.

Шансов, что оно меня поймет, было мало, но чудовище покорно подняло обрубок и убрало с раны лапу. В меня забрызгала струйка алой артериальной крови.

Страха не было. Вообще. Я буквально только что убил того черного осьминога, 'Ловца', как оного называли те двое. По сравнению с ним, вотэта хрень что котенок рядом с тигром.

Застегнув ремень, я забросил петлю на обрубок, чуть выше места среза, и, упершись ногой в огромную подмышку, резко затянул.Тварь низко зарычала от боли, но кровь, вроде, перестала течь.

Я сел на корточки и придирчиво осмотрел свою работу.

Чудовище так же глянуло на обрубок и явно устало что-то буркнуло.

Ладно...

Осматриваю свои руки. Горячая кровь, обильно залившая их буквально только что начала впитываться в кожу под моим взглядом, оставляя после себя ее девственно чистой.

Бросив еще взгляд на чудовище, которое настороженно следило за мной, я поднялся и вышел из камеры. Пока я был занят, узники явно разделились по интересам: орки и зверолюды сформировали плотную группу, настороженно следящую за окружением. Они собрали все копья и оставшиеся мечи со щитами. Судя по всему, главным там уже стал один из орков, выделявшийся сложной татуировкой на груди.

Остальные были в некотором раздрае: искатель стоял на коленях рядом с товарищем, который, очевидно, буквально только что умер. Оба имперцастояли рядом с ним, постоянно контролируя группу из орков и зверолюдей. Было видно, что им компания оставшегося в одиночестве искателя не особо приятна, но остальные явно были для них чуть ли не врагами. Оставшийся в одиночестве остроухий исподлобья следил за всеми ними, устало прислонившись спиной к стене. Как раз в этот момент, он обратил внимание на меня и, немного не торопливо оттолкнувшись от древней даже на вид каменной кладки, направился ко мне, постаравшись по пути избежать даже намека на приближение к остальным.

Я тихо хмыкнул про себя. То, что бывшие заключенные не объединились плохо. Но иного ожидать от представителей настолько разных рас было наивно. И даже общий враг и ситуация, судя по всему, не смогут кардинально ничего изменить.

Сзади меня из камеры вышло чудовище.

Его появление на сцене остальные восприняли с еще меньшим энтузиазмом.

Старший имперец толкнул искателя в плечо и когда тот обернулся, то ругнулся, вспомнив предков, и тихо добавил:

— Тролль. Да еще и раненый...

Остроухий замедлил шаг, но все-таки подошел и остановился меньше чем в шаге от меня. Покосившись на залитый кровью тролля пол камеры, он сказал:

— Мое имя Катленил. Я из столицы темных эльдарТаерлара. Четвертый Клинок Великого Дома Асарет.

Я с интересом сощурился. Темный эльдар? Это что-то вроде темного эльфа? Огогошеньки! Прям сказка стала былью...

Блин... Надо что-то ответить... Не хочется что-то светить своим настоящим именем.

Тихо произношу:

— В моем мире меня называли 'Кайлом'. — говорить дальше или нет? А, черт с тобой. Неизвестно выберемся ли мы вообще? Продолжаю: — Я магический вампир.

Вообще этот другой язык был очень причудливым. Я говорил одно, намереваясь донести один смысл, а получалось несколько иное. Вот и сейчас словосочетание 'магический вампир' фактически исказилось, превратившись в "вампир магии" или как-то так.

Катленил окинул меня задумчивым взглядом и, немного помедлив, произнес:

— Не слышал о таких. Но воззвание в глубины Смерти совершил не наш Дом. Да и я не являюсь некромантом, что бы разбираться в вампирах. Поэтому, это сейчас не важно. Будешь освобождать всех? — он хищно осклабился: — Думаешь, общий враг сможет удержать их от междоусобной драки? Сомневаюсь. — как раз на моих глазах между имперцами, стягивающими окровавленные части доспеха с одного из тел, и орками произошла стычка: один из орков схватил пару снятых человеком наплечников из кучи и просто пошел обратно к своим. Имперец резво поднялся и схватился за один из наплечников с резким окриком. Удивленно обернувшись, орк зло взрыкнул и рванул наплечник на себя вырвав его. На помощь человеку бросился другой имперец, но орки решительно выставили копья, а зверолюдызаревели и чуть не бросились в бой. Люди попятились. Эльф прокомментировал: — А вот общий сильный и жесткий лидер — уже да. Я думаю, тебе стоит кого-то убить. Тролль не подходит — он ранен и слаб. Остается молодой зверолюд или один из орков.

Я потянул носом воздух, снова коротко глянув в сторону лестницы. Пока никого.

— Тревожно мне. — выражаю свои ощущения: — Лучше, если нас будет много...

И в первую очередь, лучше для меня.

Ведь когда они будут погибать, то их жизненная сила будет затягиваться мое тело.

Эльф пожал плечами.

Сказав это, я пнул по следующей двери уже ногой, естественно усилив удар энергией. Замки вырвало с мясом. Дверь распахнуло и с лязгом ударило о каменную стену. На свободу выбрались снова почти голые люди. Двое мрачно настроенных мужчин так же с татуировками на плечах.

Один из них, с короткой бородкой, кивнул нам и произнес:

— Благодарю вас за освобождение.

Я чуть кивнулвответ и они быстро направились к группе бывших узников.

Темный эльфпрокомментировал:

— Еще имперцы. Это хорошо. Может это немного успокоит орков и зверей.

Вместо ответа, я покосился на него и перешел к другой камере.

Здесь дверь была полностью стальной. Маленькое узенькое окошко было закрыто задвижкой. Я осторожно ее сдвинул и заглянул во тьму. Узник этой камеры был фактически растянут цепями между потолком и полом. Голова была замотана ремнями.

Отступив, я окинул взглядом дверь. Пока я думал, темный эльф тоже заглянул в окошко и задумчиво хмыкнул, отойдя в сторону.

Наношу усиленный пинок рядом с ручкой и печатью.

Дверь хоть и несколько прогнулась, но выдержала. Я с шипением втянул через зубы воздух и ударил снова. Тоже без особого результата.

Попробую выброс своей энергии...

— Отойди, а то заденет. — говорю Катленилу, собравшемуся чуть ли не нюхать место моих ударов. Когда он послушно сделал два шага назад, наношу удар с выбросом. Удар вышел мощнее раза в два и хоть дверь и сохранила целостность, но замок сломало. Однако, дверь изначально открывалась на нас, и когда она деформировалась, то фактически пропихнулась частично через раму вовнутрь камеры. Тем не менее протиснуться было вполне возможно. Сначала я пролез, чуть ли не нырнув в дыру, а потом, схватившись за край двери и упершись ногами в раму, раскрыл дверь еще шире.

Наконец-то удовлетворившись результатом, я повернулся к узнику.

Фактически голая женщина была распятаза руки почти внатяжку цепями, продетыми через массивные кольца на потолке, и с каменными блоками для натяга.После этого цепь была зафиксирована стальными штырями. Ноги же были прикованы к полу. Насколько я мог судить, строение тела у узницы было худощавое и отлично сложенное. Грудьнеплохого размера.Замотанная ремнями голова безвольно наклонена вперед. Из-под ремней видно длинные черные волосы. Некоторые из ремней явно замотаны через отрытый рот, не давая пленнице закрыть его.

От нее несло чем-то знакомым. Но ощущение было иным.

Эльф встал рядом со мной и произнес:

— О, это явно вампир. Но не такой как ты.

— В этом мире тоже есть вампиры? — спросил я.

— Да. — мрачно кивнул он: — Разработка нашего народа. Наследие древних войн. Благодарности к своим создателям они уже очень давно не питают. Отпускать опасно. Признательности за освобождение можно и не дождаться. — он покосился на меня и пожал плечами: — Ну, как знаешь. А я пойду, не хочу маячить перед глазами голодного только что освобожденного вампира. Магу, вроде меня, это может быть чревато. — сказав это, он вышел из камеры.

Я же подошел к правому гранитному блоку и ударом разбил его. Цепь сразу же провисла. После этого я вытащил удерживающий штырь и цепь с шумом выскользнула через кольцо.

И тут обращаю внимание, что узница пришла в себя и повернула замотанную голову в мою сторону.

Произношу вслух:

— Мы подняли восстание. Я освобождаю тебя. Держи себя в руках.

Она медленно согнула освобожденную левую руку и тут же стала стягивать с головы ремни. Пара секунд и моему виду предстало очень красивое худощавое личико. Белок глаз был белым, а вот радужка светилась во тьме камеры темно-темно алым светом.Роскошные черные волосы, несколько взъерошенные ремнями, упали ей на плечи.

Когда она освободила рот, то я увидел, что вместо обычных зубов у нее белые почти волчьи или кошачьи клыки. Совсем-совсем не такие как у Владиславы. Там был жуткий частокол тонких клыков, смыкающихся между собой, а здесь скорее кошачий прикус с двумя или тремя парами клыков.

— Чего с-смотришь? — прошипела она, бросая взгляды то на мой меч, то на меня.

Хмыкнув, я подошел к другому противовесу и разбил и его.

Вампиршу более ничего не держало и она упала на колени. Зазвеневшие цепи упали рядом.

— С одеждой у нас туговато. — произнес я извинясь и продолжил: — Я могу притащить тебе труп одного из солдат.

Вампирша не отреагировала на мои слова, занимаясь кандалами, яростно дергая и теребя их. Судя по всему металл начал поддаваться. При мысли о том, какая сила заключена в этих тонких ручках, я быстро вышел из камеры, направившись одному из тел, лежащему в некотором отдалении. Доспех с него уже сняли большей частью. Оружия тоже не было. Остался лишь кожаный поддоспешник с набедринниками и наголенниками, да маска на лице. Обувь, представленная окованными сапогами, тоже была на месте.

Схватив безвольное тело за ногу я деловито потащил его к камере вампирши.

Неожиданно меня остановил один из зверолюдов, с темной шерстью.

Он схватил меня за руку и произнес слова, смысл которых я понял с трудом:

— Твоя не брать. Нам нужно больше.

Я покосился на других. Люди явно собирались занять выжидательную позицию. темный эльф, довольно улыбаясь, подпирал спиной стену. А вот орки повернулись к нам и не спеша двинулись на поддержку зверолюду.

Все вооружены. Кто — мечом, а кто — копьем.

Противостоящий мне зверолюд в броню или одежду так и не облачился. Может просто они были меньше. А вот орки уже были большей частью готовы к бою.

Судя по всему, эльф был прав. Придется показать им силу. И повод даже есть.

Твердо произношу такими же ломаными простыми словами, как и он говорил:

— Хочу и беру.

— Нет. — зло рыкнул он и быстро толкнул меня, при этом схватил за ногу тело и дернул его на себя.

Свое копье он не применяет. Очевидно, тоже понимает, что нам еще пробиваться наружу из этой тюрьмы. И лично меня продолжающееся затишье сильно тревожит.

Отпускаю конечность трупа и, усилив себя своей энергией, резко сокращаю дистанцию, сделав шаг ему навстречу. Продолжив движение, наношу удар кулаком ему в область солнечного сплетения, при этом мечом отвожу его копье в сторону. В последний момент, когда кулак погрузился в его плоть больше чем по запястье, я умудряюсь остановить свои смертоносные почти рефлексыи не выпустить свою энергию, которая бы разорвала его тело на куски. Поэтому эффект ограничился тем, что огромную тушу зверолюдаударом "всего лишь" отбросило прямо на орков, которые сумели не упасть и удержать его. Зверолюд было попытался тут же вскочить, но его тело скрючил жесточайший болевой спазм и было вырвавшийся рык сменился чуть ли не жалким писком.

Смерив взглядом явно сбавивших обороты орков и обеспокоенного светлошкурогозверолюда, я снова схватил труп за ногу и деловито потащил его к камере вампирши.

Затянув его в камеру, я обнаружил, что она уже сняла кандалы и ожидала меня возле входа, быстро и умело сплетая между делом свои роскошные волосы в тугую толстую косу.

Глядя на ее изящное обнаженное тело, я даже, по-моему, облизнулся.

Красивая. Мое тело явно начало реагировать.

Наверное, к счастью, но ее внимание было полностью поглощено тем, что я затащил в камеру.

— Азтаты. — словно ругательство выплюнула она и продолжила, сев рядом с трупом, и начав стягивать с него одежду.

— Не взыщи, но ничего лучше нет. — произнес я.

— Я понимаю. — произнесла она и неожиданно укусила мертвеца за шею. Глоток. Еще один. И еще пара. Вот она отрывается и комментирует: — На первое время сойдет...

Я забыл о возбуждении и спросил:

— В моем мире мне говорили, что кровь — это лишь символ.

Она как раз быстро надевала куртку и остановившись удивленно подняла на меня взгляд:

— Так ты иномирянин?

Я кивнул:

— Да. У нас вампиры несколько иные.

Она вернулась к разоблачению трупа, стягивая с него штаны и сапоги.

— Кровь? Символ? Это конечно да. Крайне упрощенный. — явно задумчиво хмыкнула она и снова на меня взглянула: — Может они и под солнцем ходят?

Киваю:

— Ну да.

— Ого. (тут она употребила слово, которое я воспринял, как крайнюю степень удивления) И все? Даже дети и птенцы?

Пожимаю плечами:

— Вроде бы.

Вампирша задумчиво осмотрела сапоги и с сожалением отбросила в сторону со словами:

— Уж лучше босиком... Странно все это. Никогда о таком не слышала. В этом мире вампиров слепит и обжигает яркий солнечный свет.

Бросаю взгляд в коридор и произношу:

— У нас — нет. При мне пара молодых вампиров пила кровь из жертв под солнцем. А потом спокойно под его светом ходила и даже загорала...

В нескольких камерах еще остались узники. Их видно через решетки камер другой стороны коридора. В основном явно люди или нечто очень близкое к ним. Не "орки" или "зверолюды". Однако, по нашей стороне коридора все камеры были похожи на камеру вампирши: сплошная закрытая дверь с маленькой смотровой щелью.

— Не верится мне в то, что ты рассказываешь. — она быстро натянула штаны и куртку. Излишки ткани и кожи она быстро порвала, порезала на длинные полоски, которыми обмотала руки и ноги, дабы чужая одежда плотно прилегала к телу. Она встала рядом со мной и тоже выглянула в коридор, одновременно пытаясь поправить одежду. Между делом она продолжила: — У нас высшие вампиры и то с трудом ходят днем, натягивая на лица глубокие капюшоны.

Пожимаю плечами:

— Ну, я тоже хожу на свету без проблем. А ты?

Смерив меня недоверчивым взглядом, он ответила:

— Конечно же нет. Да, я разумный высший вампир, но выходить на солнце без защиты — это страшно больно.

— А как ты вообще попала сюда? — заинтересовался тут я.

Вампирша пожала плечами:

— Меня словили в Дретоларе, Городе Вечной Мглы. — она пожала плечами: — Я там..., можно сказать, жила. А потом неделю везли в специальном железном гробу, обмотанном цепями...

В этот момент со стороны лестницы донеслось тихое клацанье.

Я был настороже и мгновенно повернулся в ту сторону, выставив меч.

Тихо произношу:

— Иди к остальным и попытайся удержать их от драки. Освобождайте остальных узников, даже если это орки или иные.

Вампирша шумно потянула воздух носом:

— Мы, вампиры, относимся к оркам нейтрально. Твари, конечно, они еще те, но имперцы иногда творят такое, что перед этим деяния некромантов темных эльфов меркнут. А ты чем займешься?...

Не отводя взгляда с лестницы, я прошептал:

— Судя по всему, мне придется кое-что убить...

Глава 5.

В этот момент я увидел, как по лестнице медленно спускается огромный чудовищный волк. Его шерсть была смоляно-черной и блестела в белесом свете светильников. Вдоль его позвоночника от холки до хвоста шел гребень из длинных острых на вид загнутых назад игл. Его поблескивающие тупые когти на лапах клацали при каждом шаге. Глаза были не просто черными, а парили тяжелым туманом, который истаивал в воздухе без следа.

Волк понял, что обнаружен и оскалил такие же черные клыки как и он сам. В его пасти я не увидел языка, а лишь клубящуюся жирную жидкость, которая вяло переливалась снизу вверх и обратно.

Родился глубокий и мощный горловой звук. Я не сразу не сразу понял, что это рык.

Вампирша испуганно зашипела и попятилась, быстро произнеся, почти панически:

— Это тварь из глубин Мрака. А нам просто нечем не то что его убить, а хоть бы испугать. Бежим! Ты слышишь меня?!

Я хмыкнул и облизнулся, позволяя своей силе заполнить свое тело. Смысл куда-то бежать? Он догонит нас в два счета. Умрем уставшими.

С другой стороны, я убил Ловца, а тот будет явно пострашнее.

Страх быстро вытесняется чем-то сильно похожим на жадность.

Волк пригнулся.

Перехватываю меч поудобнее и накачиваю в левый кулак силу

Мы бросились навстречу почти одновременно. Волк прыгнул на меня, но когда он наклонил голову влево и уже распахнул свою ужасающую пасть, намереваясь отхватить мне минимум верхнюю часть тела, я выбросил ноги вперед и заскользил по каменному полу в длинном подкате, дополнительно отталкиваясь от поверхности левой рукой, при этом скрюченные пальцы, окутанные в саван алой энергии погружались в камень, словно тот был горячим пластилином. Клыки голодно и мощно сомкнулись, лязгнув, всего лишь в пальце от моего лица. А следом я потянул за собой меч, направив его так, чтобы лезвие вскрывало чудовище от шеи и дальше по мере нашего движения, словно консервным ножом. Из огромного разреза, формирующегося за клинком, выплескивалась из его тела на каменные плиты черная будто смоляная жижа, которая толи заменяла ему кровь, толи вообще и бывшая его настоящей сущностью.

Проскользнув между его лап, я легко оттолкнулся от пола и бросился ему на спину. Очевидно, волк просто не понял, что произошло. Он попытался извернуться вслед за мной, но поскользнулся на собственной крови, и рухнул на бок, сбросив меня, когда я уже собирался воткнуть ему клинок своего меча в спину. Прокатившись по полу, я оттолкнулся от решетки какой-то камеры и прыгнул на него снова. Ранение оказалось достаточно серьезным, чтобы волк не успел среагировать и я загнал меч ему в лоб по самую рукоять. Его смерть, судя по всему, наступила мгновенно. Туша завалилась набок. Под ней начала быстро расплываться огромная черная лужа странной жижи.

Вроде все...

Уперевшись в огромную голову, левой ногой, я потянул меч и не без усилий его вытянул.

Бросаю взгляд на лестницу. И вовремя: на ней трое солдат в алых доспехах как раз поднимают на меня арбалеты с магазинами. За их спинами на две ступени выше стоит Зарель в своем плаще. Он кричит солдатам:

— Какого демона вы смотрите? Стреляйте!

Пожалуй, лишь дистанция в пятьдесят шагов позволила мне избежать первых попаданий. Спрятаться было некуда: коридор был прямым и ограничивался решетками, каменными стенами и дверями. Лишь туша издохшего волка возвышалась над полом на добрый метр. Я нырнул к ней, использовав ее громаду как укрытие. Белые стрелки воткнулись в черную плоть и оглушительно разорвались, полыхнув небольшими огненными сферами быстро истаявшего рыжего пламени. Труп волка воспринял данное надругательство безразлично. До меня донеслась команда Зареля:

— Проклятье! Отходим!

И они шустро забежали обратно, скрывшись от моего взора.

Пока я проводил их злым взглядом, подомной что-то зашипело.

Расплывающаяся во все стороны черная субстанция, которая заменяла кровь волку, закипела, оказавшись подомной. Я провел по ней пальцами и поднял руку, наблюдая как пузырящаяся жидкость стекает по коже. Ощущения? Я бы не назвал их неприятными. Наоборот. Тепло и влажно. Осторожно пробую ее кончиком языка. Похоже на кровь с более сильным металлическим вкусом. Замечаю, как она впитывается в кожу без следа.

Ну, если все так пойдет и дальше, то сражаться мне еще придется. Жидкость, питательные вещества мне ой как будут нужны. Воды и других припасов ведь пока так и не нашли.

Кстати, а где душа этого волка? У него ее не было? Я ее поглотил через меч? Настороженно понюхаю воздух и осматриваю клинок моя энергия оставила в нем странные борозды, которые были похожи на сосуды или ветви дерева, сходящиеся к рукояти. Вообще сама сталь сильно потемнела. Я для пробы немного погнул клинок и попробовал остроту. Вроде бы все в порядке? Но может быть неприятно, если клинок сломается в самый неподходящий момент. Приваливаюсь спиной к вспоротой волчьей грудине и сморю на осторожно идущую ко мне сводную группу бывших узников из троих орков закрывающихся трофейными щитами и двоих имперцев с одной стороны коридора и темного эльфа с другой. Посредине коридора, чуть ли не четвереньках кралась вампирша. Они явно поглядывали на лестницу, опасаясь обстрела.

* * *

*

Сильвию всегда боялись. Она была из тех немногих, кого обратили Старые, те кого называли Первыми. Те самые, кто был рожден темным эльдаром и изменен мертвыми магами ужасающего Великого Дома К`хаарту в вампиров, созданий для войны. Превращен в террор, страх, кошмар и ужас. Эти вампиры были изменены не только телесно, но даже их разум стал иным, более приспособленным к боевым действиям и лишениям, происходящим вне его. Однажды ее Мастер передал ей часть своих воспоминаний, позволив пить свою кровь. В них Сильвия увидела и ощутила, как того поглощала сама Смерть, как Сила выжигала эмоции. Её еле слышный, но этого не менее оглушительный издевательский смех... С тех пор, она его слышала иногда в реальности.

Смерть присматривала за ней. Словно за игрушкой. Почему она избрана? Смерть и не думала отвечать на этот вопрос.

Мимо нее пронеслись войны и столетия,которые Сильвия провела в служении Мастеру.Ничего особенного. Принеси-подай. Скажи-передай-убей. Передай, дай время, а если не исполнено, то убей...сожги...уничтожь об этих глупцах даже память...

Но однажды грянуло восстание магов и оказалось, что Вечная Империя держалась лишь на них и их же погребла под собой. В кошмарном магическом пожаре Старые сгинули. Ну или забились так глубоко в щели, что их более никто не видел. Ее Мастер исчез. Она искала его долго. Очень. Но не нашла даже следа этого существа.

Казалось бы, ну оставьте ее уже в покое? Зачем бояться спокойного вампира, который старательно никуда не лезет? Которому плевать на власть? Который за свою долгую жизнь купался и в крови и в золоте? И лишившийся всего, что ему было дорого?

Разуверившаяся во всем и во всех, лишившаяся своего богоподобного Мастера, Сильвия коротала дни и ночи, гуляя по набережной реки Серты, на берегах которой и раскинулся огромный Дретолар, Старая Столица Империи.

Она хотела умереть здесь, в этом городе. Там, где вспыхнул тот огонек, сжегший всю Империю, частью которой она была. Которой она служила.

Сильный инстинкт самосохранения не позволял покончить жизнь самоубийством, но он не мог не позволить ей пренебречь своей безопасностью. Сильвия покорно ждала убийц.

Бескрайний Город Вечной Ночи...

Дретолар получил это свое название из-за того, что его небеса были постоянно затянуты облачной дымкой, которая превращала день в некие полусумерки. При этом влажность была ужасной. Каждый день, в полдень, как по расписанию, шел теплый ливень. А мутные воды реки Серты, делившей город пополам, можно было даже назвать горячими. Ночью былилегендарные Дретоларские Туманы, в которых свет магических светильников невероятным образом рассеивался, чтобы смешаться с магией и родить образы грез и кошмаров...

Снег же в Дретоларе не выпадал никогда. В таких условиях с полей снимали,в зависимости от выращиваемой культуры, четыре-пять урожаев в год. Но не взирая на этот факт, тысячи людей умирали от голода. Разрушение же Империи ничего не изменило. Когда чернь подбила на восстание магов, недовольных сложившейся кастовой структурой общества, умирали сотни людей в год. Сейчас же — тысячи и тысячи...

Зато Империя сменила название. Теперь она 'Новая'...

Смешно. Тогда, осознав, что перемен в лучшую сторону фактически не произошло, что все жертвы чудовищной гражданской войны были зря, что изменения были фантомны и свелись лишь к смене правящей элиты, Сильвия смеялась и рыдала как безумная.

Трущобы Дретолара... В них можно было спрятаться не просто группам вампиров, а целой армии, как однажды и произошло. Здесь можно было охотиться без оглядок. Но это была не жизнь, а именно что существование. В этих Трущобах ее и словили.

Сильвию распяли в одной из камер, тщательно обеспокоившись о том, чтобы она не сбежала. Здесь она ждала конец,

Да, Сильвия хотела смерти, конца своего существования. Она ждала группу убийц, которые тщательно подстроятся под ее умения и слабости. В награду за их старания и подготовку она бы подставилась под удар, подарив им пусть и не легкую, но победу.

Но не появление группы слуг Изначальных, которые потянут ее через пол материка прямо в Пустоши, где, как казалось совсем-совсем недавно, случилось сражение-катастрофа между армиями нового порядка и Старой Империи.

Маги Старой Империи знали, что использовать было нельзя, что нанесет не просто противнику, а ткани Мира такие раны, что они даже сотни лет спустя не затянутся. Повстанцам же было плевать на последствия. Потому они и победили. Результатом же того сражения стало то, что весь восток континента превратился в так называемые 'Пустоши'. На самом деле эти земли не стали какими-то 'пустыми'. Здесь было много областей, которые контролировала крайне сильная нежить и могущественные элементали, тут бродили жуткие в своей боевой эффективности мутанты и лишившиеся своих господ чудовищные твари.

Но, будто всего этого было мало, сквозь истончившуюся ткань этого мира тут начали появляться странные создания, которых в этом мире никогда не было.

Сначала в Пустошах появились крепко сбитые отряды орков и зверолюдов. Эти пришельцы были другими. У них была своя культура, технологии и даже письменность.

Ходили даже слухи, что на далеком восточном берегу они основали город.

Потом явились и другие.

Кого-то явно присылало нечто, что было страшнее Великого Дома К`хаарту и злобнее дикого пещерного орка. К примеру, те же Слуги Изначальных или демоны. Ну, а кто-то был явно беженцем или странным образом заблудившейся в пространстве и времени армией или отрядом. Странные существа, со своими понятиями морали и абсолютно иной культурой. Эти пришельцы добирались даже до Дретолара. Кого-то из них Старая Столица сжирала с костями. Ну, а кто-то почти с радостью принимал условия и порядки и умудрялся найти свое место.

Вот и сейчас эти обделенные умом Слуги Изначальных притащили из иного мира(будто ублюдкам разнообразия на алтарях не хватало) нечто, что вырвалось на свободу и порвало их на куски.

Как ни странно, оказавшись на свободе Сильвия снова ощутила нечто, чего не было давно — азарт, жажду жизни, прикосновение тайны. Судя по всему, прошлая глава книги о ее жизни закончилась на похищении. Она думала, что это был уже конец, эпилог, но, судя по всему, это было лишь начало следующей главы...

Пришелец на ее глазах в одиночку прикончил тварь из глубин Мрака. Ночного Волка, судя по всему. Сильвия видела изображения этих чудовищ лишь в магических книгах. Тех, что описывали магию Призыва.

Двигаясь посередине коридора, что позволило бы ей с легкостью избежать попаданий Разящих Стрел, Сильвия снова скользнула взглядом по пришельцу. Худощав и явно молод. Его неопытность чувствуется. Но вместе с этим, что-то в нем было. 'Магический вампир'... М-да уж...

Привалившись спиной к туше волка, вспоротой от горла до паха,он смотрел на нее странным взглядом.

— С тобой все в порядке? — спросила его вампирша, напряженно нюхая воздух и глядя на тушу.

Он глянул на ее когтистые лапы, в которые превратились ее руки. Да, Сильвия могла, изменившись в 'иссушающего', в принципе, сразиться с Ночным Волком, но этого противника она видела впервые. Кроме того, сейчас она слаба и пусть жажда ее и не особо мучает, но с управлением могут быть проблемы. И даже если бы она победила, то точно была бы раненой и сразу же бы бросилась на всех, кто был бы рядом.

А с порождениями Сил лучше связываться лишь если иного выхода совсем нет.

— Да. Я его убил.

Сильвия когда-то давно о них слышала из уст Мастера.

'Я тебе не магический вампир, чтобы разбираться в сортах магии...'

Всего одна фраза, брошенная разочарованным существом, которое когда-то очень-очень давно было темным эльдаром.

Твою мать...

Мастер знал о них... Но почему же Сильвия за долгие столетия службы не видела ни одного? Да и потом, когда искала... Почему не натолкнулась?

* * *

*

Моя сила снова постепенно пряталась куда-то внутрь моего тела. Я бы сказал, что по ощущениям ее источник был в центре груди.

Интересно, из-за чегоя ее стал так четко ощущать? Из-за моего прогресса? Всех этих убийств и поглощенных душ или из-за того, что я сижу огромной луже черной крови волка, которая не спеша впитывается в меня?

Вампирша осторожно потрогала черную жижу длинным когтем, в который изменился ее указательный палец и осторожно, понюхав, так же лизнула. Неопределенно хмыкнув, она быстро прошла по ней ко мне и произнесла, напряженно оглядываясь:

— Тебя зовут Кайл? А меня — Сильвия Каситара.

Я чуть ей кивнул, не меняя положение. Бросаю взгляд на лестницу. Вроде пока ничего.

Произношу:

— Освобождайте узников. Неизвестно когда и что на нас снова выпустят...

Она кивнула и что-то гортанно гаркнула оркам. Главный сморщил свою мордуи презрительно сказал почти понятно:

— Ты не приказывать мне. Ты — жалкая самка бледнокожих.А я — изрукраал.-он распалился и прорычал: -Избранный воин!..

Тут у вампирши, очевидно, лопнуло терпение. Она молниеносно прыгнула вперед, и извернувшись воздухе, ударила не успевшего среагировать орка босой ножкой в нагрудник. Того снесло и бросило спиной на решетку. Остальные орки тут же прикрыли его щитами.

Сильвия мягко встала ногами передо мной в кровь и громко прошипела поднявшемуся вожаку, который явно сбавил обороты:

— Либо вы, ублюдки, выполняете мои приказы, либо я вас прикончу здесь и сейчас. — орк зло оглянулся на своих солдат, но смолчал и явно признал ее силу. Вампирша же указала на него когтем и повторила: — Выпускайте узников.

Орк засопел и буркнул:

— Хорошо. — он глянул на своих и скомандовал: — Идем.

Они повернулись и пошли обратно.

Снова возвращаю внимание на клинок. Не нравится мне он. Структура явно повреждена. Перспектива оказаться перед врагом без оружия меня не радует. Мой разум вернулся к недавнему прошлому. Моя энергия позволяла воздействовать на металл. Пока есть время ему нужно уделить внимание. Неизвестно сколько продлится передышка. Ухватив пальцами лезвие, я пустил энергию в них и с силой повел вдоль лезвия, намереваясь заточить или даже сточить трещины, но стало получаться даже лучше — сталь плыла, словно пластилин. Я даже ради забавы стал формировать волнообразные зазубрины по всей длине клинка. Я делал это не совсем по наитию — что-то во мне шептало, как и чтоделать, как двигать пальцами. Работа шла быстро. В конце я щедро загреб волчьей крови и стал втирать ее в клинок, который от этого сменил цвет на почти черный.

Потом я очень медленно провел рукой по клинку от крестовины до острия, стараясь, чтобы моя энергия щедро обтекала сталь со всех сторон.

Ну что ж. Осматриваю итог.

Топорная работа. Видно, что сделано абы как и на коленке. В конце концов, это моя первая такая работа с металлом и оружием вообще в. Понадеюсь, что недостатки не будут фатальными и меч выдержит хотя бы следующую схватку.

Пока я занимался своими делами, орки с остальными выламывали двери, выпуская узников. Получалось не особо быстро и если бы не вампирша или трольь, то они бы так и взломали не одной клетки. За изолированные камеры, в первой из которых была вампирша, они даже не брались.

Обращаю внимание, что черная кровь под волком далеко не расползлась, очевидно затягиваясь с шипением в меня. Я бы еще посидел тут, но нужно неизвестно сколько времени нам даст этот Зарэль на пару с чертовым епископом Кратороном. А значит нужно также выпускать узников. Может там будет еще одна голая вампирша...

Осознание последнего факта подняло меня на ноги вернее всех иных причини я с разбега пнул стальную дверь, расположенную почти напротив меня. В этот раз получилось выбить ее с двух ударов.Может я становлюсь сильнее? Я бросил быстрый взгляд на тушу мертвого волка и лишь потом заглянул вовнутрь камеры.

Во мраке камеры моему взгляду предстало две фигуры, лежащие связанными на полу без движения. Подхожу ближе. Высокие гуманоидные фигуры. Мужчина и женщина. Вроде живы, но без сознания. Из одежды лишь короткие штанишки, сделанные по-моему из какой-то тонкой кожи. Схватив обоих под рукивытаскиваю из камеры и здесь, под светом светильников срезаю веревки. Кожа чуть красноватая. Волосы черные с каким-то темно-красным отливом стянуты в хвост парой широких ремешков. Губы сухие и потрескавшиеся.Дыхание есть, но сердцебиение слабое. Обезвоживание. А воды у нас нет...

Все плохо. Почти беспомощно оглядываюсь. Идти отбирать флягу с кровью — снова нарываться на драку...Взгляд падает на черную лужу, расплывающуюся под волком. Припоминаю, что вампирша одобрительно чмокнула попробовав данную жижу. Подтаскиваю оба бессознательных тела к ней и заливаю приличное количество обоим в рты с рук, следя, чтобы жидкость не попала в легкие. Оттаскиваю обратно и прислоняю спинами к стене и сажусь рядом на корточки. Ко мне подходит темный эльф за компанию с имперцем и последним искателем. Последний задумчиво произносит:

— Не думал, что увижу еще 'карас-но-элле'.

Имперец на него покосился:

— 'Кровавые эльфы'? Я знаю Высокую Речь, но никогда о них не слышал.

Искатель вздохнул:

— Когда я был еще пацаном, они явились из Пустошей. Их было около двух десятков. Они что-то не поделили с армейскими и конкретно с АрхимагистромТратусом. Все бы ладно, но у этих были драконы. Пять штук...

Имперец задумчиво огладил свою короткую бородку и произнес:

— Неужели ты имеешь ввиду Битву у Торона?

— Угу. — кивнул тот: — Тогда результат ты знаешь. Тратус и Архимаги все-таки убили всех драконов, но из всего Третьего Легиона уцелело лишь три сотни солдат. Именно тогда я и видел мертвого кровавого эльфа в последний раз...

В раздумьях, я мало обращаю внимание на разговор.

Кровь такая себе замена воды. Но хоть что-то.

Женщина красива, хоть и худощава. Грудь правильной формы. От этих эльфов идет странный запах. Приближаю свое лицо к ее. Пахнет вкусным... Или это совсем не запах? Да... Это ощущение...

Смещаю свое внимание к мужчине. Его волосы такой же длины, как и у женщины. Что интересно, черты лица у них схожи. Очень. Либо родственники, либо особенность расы.

Имперец с бородкой произносит:

— Кстати, мое имя Сигис. Я баронет графства Траус при Новой Империи.

Хм. Баронет — нечто вроде наследственного рыцаря в Англии на Земле. Мое сознание как обычно заменило один термин другим, близким по смыслу. Пока что интересно, но не более.

Я скосил на него взгляд:

— Можете звать меня 'Кайл'. — отстраняюсь от бессознательных эльфов

и смотрю на искателя: — А ты?

— Драйн из Озвута. — он чуть пожимает плечами.

Поднимаюсь и говорю им:

— Если вы пришли ко мне за планом действий, то он крайне не проработан. Все что мы можем сделать до следующей попытки нас прикончить — это увеличить нашу численность, освобождая других узников. — я еще раз оглянулся на лестницу и следом посмотрел в противоположную сторону коридора. Произношу: — И да: нужно узнать, что находится там. Есть ли там еще солдаты. Может там есть оружие, еда и вода. Иные припасы. Кстати, когда меня притащили в этот мир, я не видел гор одежды или обуви. А вы все в лучшем случае в нижнем белье. — я указал рукой: — Все это вполне может быть там.

Имперец оживился и оглянулся назад. Его взгляд закономерно наткнулся на орков, выломавших дверь очередной клетки и выпустивших из нее еще группу своих соплеменников. Он повернулся ко мне и тяжело спросил:

— Что делать с орками и вампиршей?

Я широко улыбнулся:

— Я не имперец, рыцарь Сигис, и не искатель. Лично для меня вампирша ближе и понятней вас всех.

Сигис явно немного струхнул, осознав, что между мной и Сильвией может быть слишком много общего.

Переглянувшись с искателем, люди двинулись по коридору показательно сторонясь орков.

Найдя взглядом темного эльфа, как раз пытавшегося набрать в одну из пустых фляг черную кровь, я словил его насторожившийся взгляд и чуть мотнул головой в сторону бессознательных тел.

— Присмотри за ними. — произношу негромко, подозревая, что данный представитель разумных имеет довольно чуткий слух.

Тот кивает, но продолжает свое занятие.

Я же обращаю внимание на следующую стальную дверь и с разгона наношу по ней удар ногой уже вообще не сдерживаясь. На этот раз дверь сразу вырвало с петель и пропихнуло внутрь камеры.

Внутри было приковано к стене за руки и ноги странное гуманоидное существо. Судя по тому, как тело безвольно обвисло на цепях не реагируя на царящий вокруг шум и выбитую мной дверь — также бессознательное. Белые длинные распущенные волосы ниспадали с головы, закрывая лицо, но мне было видно длинные острые уши. Еще один эльф... Но только у этого — белая кожа. Данное существо было одето в нечто вроде раздельного купальника из черного материала. Судя по характерной форме тела, это была женщина. Несколько худощавая и субтильная, но явно женщина.

На белой коже было несколько сложных татуировок. Вязь знаков на правой руке, на которой, кстати, было несколько глубоких ран с засохшими потеками крови от них.

Еще одно тело... Вздохнув, я ударом кулака перебил цепи и закинул легкую девушку, в которой явно было меньше сорока килограмм, на плечо. Выбравшись из камеры, я щелкнул пальцами привлекая внимание Катленила, который как раз пытался что-то объяснить пришедшей в себя кровавой эльфийке. Когда он посмотрел на меня, его рот картинно изобразил 'ах'. Замерев и сощурившись, он стал наблюдать за тем, как я более менее аккуратно усадил свою ношу рядом с кровавой.

— Что замер? — я выдернул у него из руки флягу с кровью и сунул девушке в рот флягу. Та неожиданно закашлялась и схватившись за нее обоими руками стала жадно глотать.

Тут темный эльф приложил правую руку к сердцу и чуть наклонив голову тихо заговорил на своем языке. Его звуки казались мне знакомыми, но если предыдущий язык был мне интуитивно понятен и я даже мог на нем говорить, то из этого я лишь выхватывал отдельные слова, повторить которые я еще мог, а вот смысла не знал.

Беловолосая явно с трудом разлепила свои абсолютно черные глаза, в центре которых ярко горел алым огонек зрачка, и обозрела окружающий мир. Ее взгляд мне показался явно не добрым. Ну да ладно. Надеюсь, свою злобу данное существо выплеснет не на меня, а на наших врагов, к примеру.

Катленил заговорил, уже обращаясь ко мне:

— Это 'энтари' Великого Дома К`хаарту. Дома некромантов. Ее имя Халиэль. Пятая дочь нынешнего Матриарха. — он чуть пожимает плечами, словно извиняясь, и поясняет: — По долгу службы я обязан знать врага. И не только в лицо.

— Врага? — я заинтересованно снова обратил внимание на новенькую, которая удивленно оглядывала меня, при этом, однако, уже явно пытаясь контролировать окружающее.

— Наши Дома недавно воевали. — мягко, но жестко улыбнулся он.

Тут темная эльфийка злобно зашипела вполне для меня понятные слова:

— Если бы не демонов ошейник, я бы выпотрошила тебя живьем, потом сшила обратно, заполнив твое нутро Мраком и Смертью. А потом послала бы данный подарок обратно в твой Дом. — она садистски улыбнулась: — Кто знает, может на подобный трюк попалась бы даже твоя любовница, как там ее... Ари...нет...Алиранни...?

— Если бы не ошейник... — эхом отозвался Катленил и продолжил: — Нас всех бы здесь не было. Кстати, а что ты ту делаешь? Как Слугам Изначальных удалось тебя словить? Ты же белокожая! Урожденная 'энтари'! Где твоя охрана, слуги?

Из-за этих слов из нее словно вытянули стержень. Вся злоба куда-то делась, оставив лишь бессилие и обреченность.

Белокожая прикрыла свои черные глаза и почти прошептала:

— Моя сестра продала меня...

Катленил выпучил глаза:

— Командующая Атрали продала ТЕБЯ?

Белокожая мрачно произнесла:

— Ты слышал, что я сказала. После последней войны она заметила, что наша мать, Матриарх Каэхель, стала обращать на меня много внимания. Слишком много внимания. Я более одарена в магии и более внимательна к подчиненным и, как следствие, у меня больший авторитет в армии и следи магов нашего Дома. Да и на последний Совет Матриархов Каэхель взяла меня, а не ее...

— А как... — начал Катленил.

Но Халиэль продолжила за него:

— ...Меня захватили? Ты не поверишь. Прямо в Доме.

Темный эльф даже поежился:

— О, Предвечный Мрак... Не верится, что твоя мать это спустит Атрали с рук. — он замолчал, глядя в пол.

— Я не могу умереть здесь... — прошептала она устало.

— Значит, не опускай рук. Борись до конца. — сказав это, я понюхал воздух, потому что мне показалось, будто повеяло свежим воздухом. Опять веет опасностью и смертью. Повернувшись к лестнице, я выпустил свою энергию, залив ее и в свой меч. Тихо добавляю: — До последней капли крови... энергии. Мы еще не свободны. А это — не конец. Впереди еще много смертей. Все, на что ты лишь можешь надеяться это — что твоих сил хватит.

Возник шум. Многочисленные шаги. Среди них выделяется особенно тяжелая поступь.

Катленил быстро заговорил, обращаясь к белокожей:

— Предлагаю перемирие и даже союз. Я не нападаю на тебя. Ни сейчас, ни потом.

— Причина? — заинтересовалась та.

— Вернувшись, ты убиваешь свою сестру. Или как минимум попытаешься это сделать. Твой Дом ослабевает из-за внутренних распрей. Мне это будет выгодно. Моему Дому это выгодно.

— Ну, что ж. Согласна. — быстро ответила Халиэль и явно через силу встала на ноги. Посмотрев на Катленила, вставшего в низкую стойку, она спросила: — Оружия для меня не будет?

Тут на верхнюю ступеньку встала мощная нога в латном сапоге. Потом стала следующая и вот по лестнице стал неспеша, полуобернувшись и глядя на нас, спускаться гигант.

Высота — минимум четыре метра.

Искусный доспех из серого металла закрывал почти все его тело, при этом, судя по всему, предоставлял своему носителю очень неплохую подвижность. Части доспеха находили друг на друга, ка рыбья чешуя. При всем этом было видно, что под ним на гиганте надета еще и кольчуга очень мелкого плетения. Фактически открытым было лишь его лицо...ну или морда, которая была общими чертами похожа на человеческое: два довольно широко посаженых глаза, светящихся алым светом, черные густые брови, приплюснутый нос, небольшой почти безгубый рот. Вот только кожа лица была темно-темно-красной.

В правой пятерне, защищенной латной рукавицей, гигант без видимых усилий держал за металлическую рукоять жуткую двустороннюю секиру, ширина лезвия у которой явно было больше полутора метров.

Когда он спустился до середины лестницы за ним стали спускаться колонной по двое солдаты. Я обратил внимание, что за первой группой, вооруженной щитами и мечами, спускались арбалетчики.

Честно говоря, я никак не решался броситься в бой первым: арбалетчики были на лестнице и для них был открыт для прострела почти весь коридор. С одной стороны, нужно было отступить дабы они спустились с лестницы. С другой — туша мертвого волка давала очень неплохое укрытие. Кроме того, боевые возможности гиганта были мне неведомы. Бросаться вперед под огнем арбалетчиков прямо на него? И ладно он был бы один, но есть же еще и мечники...

Я медлил, ожидая их первого хода.

Тут Халиэль произнесла:

— Это демон. Явно из Старших. Чертовы ублюдки призвали подмогу. Интересно, он один?

— Демоны? — заинтересовался я, сводя с врагов взгляда.

— Солдаты Изначальных.

Я хотел еще задать пару вопросов, но тут гигант наконец спустился и, обозрев нашу крайне разношерстную толпу, настороженно и зло смотрящую на него из-за волчьей туши, заговорил мощным зычным голосом:

— Либо вы покорно разоружитесь и заберетесь обратно в свои камеры. Либо я вырву ваши души силой и пожру у вас на глазах. Выбор за вами.

Громко произношу:

— То есть ты всерьез предлагаешь смерть на алтаре, взамен смерти в бою?

Он широко улыбнулся и глухо засмеялся издевательским смехом. Внезапно оборвав его, демон ответил:

— Да...