|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Лицо сетха застыло, он замер и вдруг плавным, текучим движением соскользнул с кровати, разворачиваясь к пришельцу. Сергей ощутил повисшее напряжение всем телом. Оборотень пристально изучал замершего в открытой позе артенианина, едва ли не принюхиваясь. Тот терпеливо ждал, не делая ни единого движения. И вдруг напряжение пропало. Орхэ усмехнулся и проговорил:
— Какой я теперь Повелитель, Джейлзе? Зови меня внешним именем, обращений не нужно.
Артенианин невозмутимо кивнул и сказал:
— Как пожелаешь, Марс.
Оборотень тоже кивнул, словно что-то уяснив для себя, и вновь уселся на кровать. Похоже, сетх решил, что Джейлзе для него не угроза. Сергей с любопытством изучал обоих. Нет, сходство, конечно же, есть, но очень слабое. Орхэ — откровенный хищник, Джейлзе — тоже зверь, но домашний. Хоть это и маска, но маска удачная. Про Орхэ можно определённо сказать — чужак, Джейлзе — сразу и не отличишь от человека.
Артенианин хмыкнул и посмотрел на Сергея:
— Летов, ручаюсь, если вы не устроите ему ещё один срыв, через полгода он будет отличаться от нормального человека очень и очень ненамного. У полукровок очень гибкий организм, как ткани тела, так и психика. В этом отношении чистокровные им уступают — полностью ассимилироваться для них невозможно. А для полукровок — возможно, и даже очень возможно.
Сергей, холодея, смотрел на артенианина.
— Откуда вы знаете, о чём я думаю?
Джейлзе хмыкнул:
— Летов, из тех способностей, которыми обладает Марс, мне практически ничего не досталось. Но то, что досталось, доведено до совершенства. Любой ксенопсихолог должен обладать эмпатией. Хотя бы в незначительной степени. Это обязательное качество.
Орхэ безмятежно пояснил:
— Он может не только чувствовать своих подопечных, но и влиять на них, Серш. Как на тебя сегодня.
Сергей скривился. Джейлзе фыркнул. Орхэ искоса взглянул на Сергея и тихо спросил:
— Трудно было через его щиты продираться, Джейлзе?
Артенианин улыбнулся:
— Щиты знатные. Ты сам его учил, Марс?
Сетх посмотрел на Джейлзе и покачал головой:
— Нет. У него они естественные. Даже теперь пробиваюсь сквозь них только временами. Я ведь его поначалу ломал со всем пристрастием, только потом заинтересовался, с чего это у человечка такая выносливость. От подобной жизни многие Оборотни ломались очень быстро, а ему — хоть бы что, ещё и целоваться ко мне лез.
Джейлзе засмеялся:
— К Оборотню? Целоваться? А вы экстремал, однако, Летов. В лучшем случае для человека это — наркомания. С тяжёлыми последствиями для психики. Для отдельных рас — вообще смертельная штука.
Марс фыркнул, переведя взгляд на ошеломлённого Сергея.
— Вот-вот, хоть ты меня понимаешь, Джейлзе. Что характерно, у него организм очень быстро адаптировался. И у нас с ним синхронизация пошла.
Глаза артенианина загорелись нездоровым блеском фанатика-исследователя.
— Регенерация, устойчивость или рефлексы?
— Всё сразу, Джейлзе.
Артенианин перевёл на Сергея расширенные глаза и задумчиво сощурился. Марс фыркнул:
— Судя по всему, мой тогдашний шок ты вполне представляешь.
— О, да! Чтобы у человека, да полная синхронизация ... Про такое чудо я и не слышал никогда. А может он тоже...
— Нет. Не тоже. Я такое чувствую очень хорошо.
Сергей не выдержал:
— Хватит обсуждать меня в моём присутствии!
Джейлзе вдруг взвыл, выгнувшись в судороге боли. Орхэ мягко усмехнулся:
— Джейлзе, ласковый, ещё раз так сделаешь — сниму щиты совсем. Мало тебе не покажется.
Артенианин отдышался и кинул на Марса затравленный взгляд:
— Извини. Чёртово любопытство родилось раньше меня, и, судя по всему, позже умрёт.
Оборотень кивнул, принимая извинения, и обернулся к изумлённому Сергею:
— Нежный мой, не сердись. Просто Джейлзе проверял мои щиты на прочность, но немного не рассчитал. Я впустил его в свои воспоминания, потом выкинул. Больше он так делать не будет.
Спокойная констатация факта. Сергей поднял бровь:
— Ты так уверен в этом?
Орхэ тихо засмеялся:
— Нет. Но если сделает, пусть винит только себя. Крайне неосторожно с твоей стороны, Джейлзе. Нельзя держать Имя так близко к поверхности. Впрочем, что с тебя взять, ты ведь необучен.
Белый как мел артенианин смотрел на сетха расширенными глазами. Марс проговорил мягко:
— Теперь понял, во что ты ввязался, Джейлзе? Я произвожу неправильное впечатление, да? Ты ведь специалист по психологии Оборотней, должен бы знать, к чему приводят такие эксперименты. Или никогда ещё не нарывался на неприятности? В таком случае, тебе очень повезло — я не хочу причинять тебе вред.
Джейлзе сглотнул и посмотрел на Сергея:
— Теперь понимаете, что такое блоки, Летов? Вот это оно самое и есть. Он защищается, даже если нет никакой угрозы. Это рефлекс.
Оборотень спокойно подтвердил:
— Рефлекс. Вырабатывается в течение первого года. А дальше те, кто не смог научиться защите, служат учебным пособием для тех, кто смог. Я знаю все свои блоки наизусть, Джейлзе.
— А снять их пробовал, Марс? Хоть один?
— Нет. Снимешь один — посыпятся все. Я не стану делать этого, Джейлзе. Я недостаточно доверяю тебе, чтобы позволить копаться в моём подсознании.
— Боишься остаться беззащитным?
— А ты бы не боялся? Ты ведь видел немного. Чувствовал. Думаешь, я хочу повторения подобного?
— Не будет такого, ты же знаешь.
— Будет хуже, Джейлзе, намного хуже. Один из блоков Сергей мне сдвинул немного. Вполне достаточно для того, чтобы он перестал работать, но, к счастью, недостаточно для того, чтобы рухнули все остальные. Ты ведь видел записи, правда, Джейлзе? Понравилось?
Артенианин вспыхнул и сердито взглянул на невозмутимого Оборотня. Тот только бровь поднял.
— Нет? Ну, это на любителя вообще-то. Так вот, закрыться тогда я не смог. Они мне не только тело насиловали. Я думал, это кончится только вместе с моей жизнью.
Оборотень перевёл взгляд на замершего, как испуганный зверёк, человека.
— А потом нежный мой пришёл. И всё прекратилось сразу. Я решил тогда, что зачем-то нужен Берестову. Оказалось — не нужен. Исследования не в счёт. А потом и ты, ласковый мой, сказал, что я тебе не нужен. Вот интересно, когда ты солгал мне, Серш, тогда или сейчас? Нет, молчи лучше, ещё одного откровения я сейчас не выдержу! Если сейчас солгал, продолжай лгать и дальше.
Оборотень обхватил себя руками за плечи, сглатывая, и закрыл глаза. Сергей молча смотрел на сетха, чувствуя себя так, словно только что пнул щенка. Джейлзе затрясло. Артенианин тихо процедил сквозь зубы:
— Летов, прекратите! Вы оба создаёте такой фон, что впору бежать топиться. Марс, реши уж, наконец, доверяешь ты ему или нет! Если нет — Берестов согласен на эвтаназию. Если да, то заканчивай с душевными терзаниями, и начинаем работать.
Оборотень открыл глаза и посмотрел на артенианина с лёгким любопытством:
— А если я откажусь с тобой работать, Джейлзе? Альтернативой будет эвтаназия?
— Нет. Альтернатива — пожизненное заключение. Прежде чем позволять тебе свободу действий и передвижений, тебя нужно адаптировать. Откажешься работать — мне же легче будет!
— Ну-ну, не сердись, Джейлзе. А не страшно тебе будет работать с Оборотнем, знающим твоё Имя? Я ведь могу использовать его в любой момент.
— Если бы хотел, уже использовал бы. К тому же, если это поможет тебе чувствовать себя защищённым... Я рискну и доверюсь тебе, Марс.
— Хм... Хорошо, Джейлзе, работаем. Серш, я надеюсь, ты определился со своим отношением ко мне? Если захочешь избавиться от этой связи — предупреди меня, прошу. Ещё одного полуОбращения моя психика точно не вынесет.
— ПолуОбращения?
Джейлзе вмешался:
— Марс дважды запускал процесс саморазрушения личности. Это эквивалент самоубийства у Оборотней, Летов. И вы дважды обрывали этот процесс своим возвращением. Хоть это и невольная жестокость с вашей стороны, но от этого она жестокостью быть не перестаёт. Окажите нам всем услугу, Летов, не бросайте его больше одного. Он сейчас держится в этом мире только благодаря вам.
Марс кивнул:
— Ты — смысл моей жизни, Серш. Если я его утрачу, мне незачем будет жить.
Сергея передёрнуло:
— А остальные Оборотни? Чем держатся они?
Орхэ заглянул ему в глаза:
— Кто чем, Серш. Но в основном — ненавистью. Смысл их жизни — ненависть и месть. Мне такой смысл тебя уже не заменит.
Джейлзе тихо сказал:
— Не принимайте это близко к сердцу, Летов. Возможно, то, что я сейчас скажу, прозвучит цинично, но попробуйте отнестись к этой ответственности, как к ответственности за домашнее животное.
Сергей вспыхнул:
— Он — не животное!
Орхэ откинул голову и искренне рассмеялся. Джейлзе хмыкнул:
— Вы правы и не правы одновременно, Летов. Любой Оборотень — отчасти животное. Дикое животное. И, как правило, очень опасное. Забывать об этом я вам не советую.
Марс фыркнул:
— Точно, Серш, об этом не забывай. Ты зря ему не веришь. Джейлзе абсолютно прав. Во мне этого животного поменьше, а вот в чистокровках — процентов пятьдесят, пожалуй, будет.
Сергей моргнул, выходя из ступора, в который его загнало подобное утверждение, и ухмыльнулся:
— И какое же ты животное, Марс?
Оборотень хмыкнул:
— Лучше тебе не знать этого, поверь.
Некоторое время они молчали, потом Джейлзе встряхнулся:
— Я оставляю вас до завтра. Думаю, вам надо побыть наедине. Летов, ещё раз предупреждаю вас — будьте терпимее. Марс, не надо больше испытывать его, прошу. Можешь мне поверить — он любит тебя. Я это чувствую.
Оборотень хмыкнул:
— Теперь и я чувствую. Просто... За его щитами не разобрать было, как он на самом деле ко мне относится.
— Не пойму, неужели для тебя они так уж непреодолимы? Или ты просто боишься за них забираться?
— А для тебя преодолимы?
— С трудом, но... да.
— Может, и боюсь. Нет, не так уж непреодолимы. Если он в шоке, он читается отчётливо.
Сергей заинтересованно спросил:
— Так ты поэтому попросил ударить тебя?
Оборотень перевёл на него взгляд.
— Да. Ты раскрылся в тот момент. И я понял, что, кажется, идиот тут вовсе не ты.
Джейлзе фыркнул. Сергей и Марс одновременно взглянули на него. Артенианин немедленно принял максимально серьёзный вид и заявил:
— У вас сутки наедине. Завтра мы с Берестовым придём проверить то, что от вас останется.
Сергей ошеломлённо моргнул. А Оборотень фыркнул:
— У тебя своеобразное чувство юмора, Джейлзе. Но мне нравится. А теперь сделай одолжение — исчезни.
Артенианин усмехнулся и, кивнув Сергею, вышел за дверь.
Сергей сглотнул и повернулся к Оборотню. И замер. Орхэ смотрел на него так пристально, что по спине побежали мурашки.
— Что-то не так, любимый?
Оборотень молча покачал головой, не отрывая взгляда от Сергея. Потом придвинулся ближе и провёл ладонью по руке человека, сверху вниз. По спине тут же пробежал озноб.
— Ор... Марс, они наверняка смотрят.
— Плевать.
Оборотень сгрёб его в объятия и притиснул к себе изо всех сил. Сергей едва не задохнулся, несмотря на то, что Оборотень значительно ослабел после своей голодовки. Сетх мурлыкнул ему на ухо:
— Ну что же ты, сладкий? Действуй! Или хочешь, чтобы я всё сделал сам?
Сергей остолбенел. С усилием отстранился, преодолевая слабое сопротивление Оборотня, и заглянул тому в лицо:
— Что сделал сам? Ты что, хочешь сказать, что...
Марс невозмутимо поднял бровь:
— Что ты будешь сверху? Именно.
Сергей сглотнул.
— Ты уверен?
— Уверен. Потом ты можешь быть снизу или сверху, как пожелаешь, но сейчас ты должен закрепить права на меня.
Сергей растерянно смотрел на Оборотня. Лицо Марса смягчилось:
— Нежный мой, не волнуйся. Ты не навредишь мне этим. Чем ты можешь навредить, так это отказом.
— Почему?
— Я могу решить, что ты меня не хочешь.
Сергей подозрительно заглянул Оборотню в глаза и облегчённо усмехнулся — там прыгали смешинки.
— Не надейся — я тебя хочу.
Голос человека стал ниже и глубже
— Очень хочу.
Дыхание Оборотня участилось. Он откинулся на постели, вцепляясь пальцами в изголовье.
— Действуй, сладкий.
Сергей вздохнул. И решительно склонился над Орхэ, начиная любовную игру.
То, что что-то не в порядке, он понял далеко не сразу. Оборотень тяжело дышал и вздрагивал под его губами и пальцами, но молчал и глаз не открывал. Сергей закусил губу и отстранился. Оборотень открыл абсолютно чёрные глаза, и устало взглянул на него.
— Что-то не так, Серш?
— Об этом я тебя должен спрашивать.
— Сладкий, не будь дураком. Ты можешь делать всё, что захочешь, но от меня восторгов не жди. Я слишком хорошо помню, как всё было.
— Мне прекратить?
— Нет. Продолжай. Только... Если хочешь доставить мне удовольствие — не трать силы на ласки, сделай это как можно быстрее.
Сергей содрогнулся. Ещё одна невольная жестокость с его стороны. Чёрт побери, и когда только он начнёт думать прежде, чем что-то делать!
— Хорошо, любимый, я сделаю, как ты хочешь.
И спустился вниз, к промежности Оборотня, поднимая его ноги и разводя их в стороны. Осторожно лизнул тесное колечко ануса и, преодолев сопротивление мышц, втиснул язык в отверстие. Сетх замотал головой, беззвучно хватая ртом воздух, но не сделал попытки остановить его, из чего Сергей заключил, что можно продолжать в том же духе. Обильно увлажнив слюной анус Оборотня, Сергей поднял голову. Орхэ лежал, зажмурившись и страдальчески искривив рот. Человек подавил невольный вздох и приподнялся повыше, приставив головку почти болезненно напряжённого члена к входу в тело сетха. Оборотня затрясло. Сергей тихо позвал:
— Орхэ, посмотри на меня.
Чёрные глаза послушно открылись. Сетх смотрел сквозь него невидящим взглядом. Человек потянулся было к губам Оборотня, но вдруг замер. Тогда, в той комнате... Нет, целовать Орхэ он не будет. И выяснит, прав ли в своих подозрениях, позже. А сейчас...
Сергей скользнул губами по щеке сетха и прикусил кожу в чувствительном местечке под ухом, одновременно одним движением входя до упора.
Тело под ним сотрясла конвульсия. Побелевшие пальцы крепче стиснули спинку кровати. Сетх втянул в себя воздух и с трудом выговорил охрипшим голосом:
— Давай. Сильнее.
Сергей лизнул укушенное место на шее сетха и задвигался медленно, каждый раз почти выскальзывая из Орхэ и каждый же раз входя до упора. Оборотень глухо застонал и обхватил ногами его талию, двигаясь навстречу и стараясь ускорить ритм.
После оргазма ошеломительной силы не хотелось даже двигаться. Сергей лениво фыркнул, ощутив, как оживший Орхэ начинает ласкать его грудь.
— Марс, теперь твоя очередь.
И вскрикнул, когда ноготь Оборотня отыскал болевую точку под ключицей. Отдышавшись, безнадёжно спросил:
— А без этого никак не можешь? Мне больно, между прочим.
Смешок в шею.
— Это ненадолго. Сейчас приятно будет.
И Сергей задохнулся от наслаждения. Когда волна экстаза спала, он обнаружил, что Орхэ вылизывает его живот. Оборотень поднял голову и усмехнулся, заглядывая в его глаза.
— Понравилось?
— Да. Что ты сделал?
— Неважно.
— Как скажешь. Ооо... Ты...
— Лучше помолчи, сладкий. Ничего умного ты сейчас всё равно сказать не сможешь.
И Сергей выгнулся дугой, почувствовав, как губы Оборотня плотно обхватили головку члена. Оборотень медленно двинулся вниз, пропуская Сергея всё глубже в горячую глубину горла. Человек смог только беспомощно застонать, почувствовав, как губы сетха крепко сжались на основании его члена. Одновременно Орхэ нежно сжал в руке его яички. И двинулся вверх, так же медленно. Сергей всхлипнул и умоляюще простонал:
— Ор...хээээ... Я же... сдохну сейчас... не на... дооо....
От вибрирующего горлового смешка землянин забился в сладких судорогах. Орхэ выпустил его член изо рта и перебрался пониже, ко входу в его тело. Промурлыкал:
— Понравилось, сладкий? — и принялся вылизывать отверстие.
Сергей с трудом выговорил:
— Хочешь... сделать со мной... то же самое...?
— Хорошая... идея... ммм... какой... сладкий... мой мальчик. Ведь мой, правда, Серш?
— Твой... Всегда... Ай! Спятил, что ли? Разве можно так резко?!
— Прости.
— Садист. И почему я всегда ... ох!... забываю... об... этом... Оооо-рхэээ...
— Потому что тебе это нравится, сладкий.
— Чёрт! Ты что творишь?!
— Расслабься, нежный мой. Я не причиню тебе вреда, клянусь.
— Ооооо....
Оборотень удовлетворённо вздохнул и притиснул его к себе. Сергей завозился, разворачиваясь к нему лицом, и принялся перебирать спутанные тёмные волосы.
— Тебе в душ надо.
— Потом. Ты сейчас стоять не сможешь.
— С чего это?
— Я, кажется, увлёкся немного. Извини.
Сергей моргнул, услышав это.
— А один не хочешь сходить?
— Не хочу тебя оставлять.
— Боишься, что сбегу?
— Глупостей не говори. Тебе сейчас только бегать.
— Да ладно тебе! Я нормально себя чувствую!
— Ну, встань тогда.
Сергей нахмурился и попытался подняться в сидячее положение. Немедленно накатила слабость и омерзительное чувство вращения пространства. Землянин зажмурился и упал обратно на подушки, хватая ртом воздух. Орхэ завозился рядом с ним. Сергей, всё ещё переживающий приступ головокружения, почувствовал, как в рот ему течёт что-то горячее и дурманно пахнущее. От изумления землянин распахнул глаза и тут же пожалел об этом. Голова взорвалась ослепляющей болью. Сергей успел увидеть, как Орхэ сцеживает ему в рот кровь с рассечённого запястья, и тут же зажмурился, невольно стискивая и челюсти. Оборотень раздражённо заворчал и склонился над ним, слизывая свою кровь с лица Сергея. Уткнулся носом в шею под ухом и заурчал, вибрируя, будто огромный кот. Сергей почувствовал, как накатывает усталость, мягко обволакивая тело. И засыпая, слушал тихое бормотание Оборотня сразу на нескольких языках. Разобрать, о чём говорит Орхэ, ему не удалось.
Проснулся он, ощущая непривычную лёгкость во всём теле. Орхэ по-прежнему обнимал его, сонно дыша в шею под ухом. В душ хотелось нестерпимо. Сергей помедлил немного, опасаясь будить Оборотня, но всё же шевельнулся. Опасения подтвердились. Орхэ стиснул его так, что кости ощутимо хрустнули. Сергей сдавленно зашипел от боли. Оборотень разжал объятия и приподнялся, заглядывая ему в лицо сонными глазами.
— Серш, ты почему не спишь?
— Мне в ванную нужно.
— Ну, пойдём.
И, не успел Сергей запротестовать, как Оборотень поднялся с кровати и, подхватив его на руки, будто пушинку, понёс в ванную. Землянин сдавленно хихикнул. Похоже, Орхэ пришёл в себя. Во всяком случае, нечеловеческая силища к Оборотню вернулась. Орхэ искоса взглянул на него:
— Ты чего смеёшься?
— Ты меня на руках таскаешь, будто женщину.
— У вас женщин на руках таскают? Хмм...
— Любимых — да.
— Так ты и есть мой любимый.
Сердце Сергея замерло на миг и застучало с бешеной скоростью. Оборотень ни разу не сказал ему о любви ни слова, и вдруг такое заявление. Сергей шепнул внезапно охрипшим голосом:
— А ты — мой.
— Твой. Теперь твой. До конца моей жизни твой.
В душе всё повторилось с той лишь разницей, что слабости и головокружения больше не было. Сергей, задыхаясь, сполз на пол душевой кабины, когда Оборотень разжал объятия. Обхватил руками за талию и приник губами к промежности Оборотня. Сетх слабо вскрикнул и, ухватив его за волосы, отстранил от себя:
— Не надо.
Сергей недоумённо нахмурился.
— Почему?
— Мне это слишком нравится. Я боюсь не остановить тебя в нужный момент.
— Зачем тебе меня останавливать, ангел мой?
— Моя сперма для тебя ядовита. Устойчивость у тебя, конечно, уже выработалась, но сейчас я вытянул из тебя слишком много энергии. Это будет не смертельно, но достаточно неприятно.
Сергей прижался к нему.
— Спасибо, любимый.
— За что, Серш?
— За то, что заботишься обо мне.
— Не благодари. Это чистой воды эгоизм. Если ты умрёшь, нежный мой, что мне делать без тебя?
Сергей вскинул голову и улыбнулся — в глазах Оборотня светилась ласковая усмешка.
— Я люблю тебя.
Вместо ответа Орхэ опустился на пол рядом с ним и поцеловал так бережно и нежно, что на глаза Сергея навернулись невольные слёзы.
Они вернулись обратно в комнату. Сергей сдёрнул с кровати испачканные простыни и растянулся прямо на матрасе. Орхэ устроился рядом и притиснул его к себе. Человек поднял голову:
— Марс, могу я спросить?
— О чём, сладкий?
— О неприятном.
Оборотень выпустил его и настороженно заглянул в лицо. Помолчал немного и сказал:
— Спрашивай, Серш.
Сергей глубоко вздохнул и спросил, словно в ледяную воду бросаясь:
— Они заставляли тебя целоваться с собой?
Оборотень задержал дыхание.
— Да.
— Каким образом? Почему ты не отказался?
— Ты не смотрел записи, Серш?
— Да за кого ты меня принимаешь?!
Оборотень надолго замолчал. Сергей, чувствуя себя всё омерзительнее, уже хотел извиниться за такой вопрос и закрыть тему, но тут Оборотень заговорил:
— Знаешь, Серш, у Оборотней тоже есть уязвимые места. Мы тоже из плоти и крови сделаны.
Сергей молча смотрел на него, ожидая продолжения. Марс вздохнул:
— Одно из уязвимых мест — кости. Повредить их трудно, но уж если это удалось... Переломы для нас — это нечто неописуемое, поверь.
Они поначалу старались не наносить особых повреждений, делали так, чтобы раны заживали до конца ночи. Один из них всё смеялся, предлагал мне не дёргаться, всё равно, мол, никуда мне не деться... Зачем он полез целоваться, я не знаю. Может, пробовал когда слюну Оборотня, может, слышал только, про кайф неземной... Я его за губу укусил. Он... взбесился просто. Избил так, что живого места не осталось. Треснули два ребра. Мне показалось — в грудь жидкий металл залили. Вот тогда я впервые и закричал. Они быстро разобрались, в чём дело. И настроили контроллер так, чтобы при максимальном воздействии боль была соответственной. Так что очень скоро мне уже всё равно было, что со мной делают, лишь бы максимальную мощность не включали.
Сергей сглотнул и прошептал:
— Прости.
Оборотень поднял бровь:
— За что простить? Ты-то тут при чём?
— Если бы не я...
— Если бы не ты, я уже был бы мёртв. Тебя бы такое положение дел устроило?
— Издеваешься?!
— Тогда тебе незачем винить себя в этом. Ты поступал так, как должен был поступить.
Оборотень вновь прижал к себе человека, и Сергей, судорожно вздохнув, обнял его в ответ. Так, сплетясь телами, они и уснули вновь.
Когда Сергей проснулся в очередной раз, Оборотня рядом с ним уже не было. Землянин испуганно вскинулся на кровати и облегчённо выдохнул: Орхэ обнаружился у стола. Оборотень с любопытством изучал поднос с едой. Посмотрел на человека искоса и засмеялся беззвучно. Сергей усмехнулся и встал с постели.
— Ты чего на еду любуешься?
— Пытаюсь понять, каким образом мы с тобой умудрились проспать до обеда. И кого мы смутили так, что на завтрак нас будить не стали.
Сергей представил себе картину, которая предстала утром перед глазами какой-нибудь медсестрички, и не смог удержаться от смеха. Оборотень мягко улыбнулся. Сергей, отсмеявшись, спросил:
— Одеваться будешь? Или продолжим шокировать медперсонал?
Марс фыркнул:
— Стоит ли время терять? Сначала одеваться, потом раздеваться...
Человек расхохотался:
— Маньяк! Я голоден, кстати. Давай завтракать.
— Обедать. А одеться нам всё же придётся. Скоро Берестов с Джейлзе придут.
— Откуда ты знаешь?
— Сутки, которые нам выделили, к концу подходят.
— Ну, тогда одеваемся.
После еды они вновь устроились на кровати. Сергей положил голову на грудь Оборотня и довольно вздохнул. И вскрикнул от неожиданности, когда рука сетха сжала его сосок прямо через одежду.
— Марс, перестань! Они придут скоро.
— Кто?
— Джейлзе с генералом.
— Ну и что?
— Ты меня совсем замучить хочешь?
— Вот это уже веский аргумент.
— Смеёшься?
— А что делать прикажешь? Плакать?
— Нет, плакать не надо. Лучше смейся, ангел мой.
— Почему ты так меня называешь, Серш? Я знаю, кто такие ангелы. Неужели похож?
— Похож, непохож... Я люблю тебя, потому так и называю.
— Ясно. Льстишь.
— Да ну тебя! Я же от смеха умру.
— Умирать не надо. Я без тебя не выживу.
— Это же просто такое выражение, Марс! Означает, что мне очень смешно.
— Я знаю, нежный мой. Но ты всё равно живи.
Джейлзе с улыбкой наблюдал, как Оборотень тискает своего любимца. Действительно, ангел. Артенианин ещё ни разу не видел Оборотня, который бы обращался с кем-то с такой нежностью. Нет, то, что Марс полукровка, конечно, играет свою роль. Наверное. Но тем не менее. На удивление нежное обращение.
Джейлзе обернулся к генералу, стоящему рядом:
— Готовы к беседе, Берестов?
Генерал кивнул, не отрывая взгляд от картины за стеклом. Артенианин фыркнул:
— Идёмте, Берестов, пока Оборотень не замучил Летова окончательно. От избытка чувств.
Джейлзе приоткрыл дверь и постучал, прежде, чем войти. Сергей покраснел и забарахтался в объятиях Оборотня, стараясь отодвинуться прежде, чем их застанут в такой двусмысленной позе. Орхэ мурлыкнул и выпустил его. Землянин с красными пятнами на щеках принялся приводить в порядок расстёгнутую одежду. Оборотень смотрел на это, чуть улыбаясь. Джейлзе заглянул в комнату:
— Уже можно, или не наигрались ещё?
Оборотень засмеялся:
— Не наигрались. Но ты всё равно заходи, Джейлзе.
Сергей резко вскинул голову. В голосе Оборотня так явно прозвучали мурлыкающие, влекущие нотки... Он что, на Джейлзе глаз положил? Артенианин явно тоже почувствовал это. Улыбка сползла с его лица. Берестов из-за двери поинтересовался:
— Меня, как я понимаю, не приглашают?
Оборотень расплылся в широкой улыбке, но промолчал. Артенианин фыркнул чуть нервно:
— Поверьте, Берестов, это вам ещё повезло.
Генерал чуть подтолкнул Джейлзе в спину и вошёл в комнату.
Оборотень посерьезнел и посмотрел в глаза генерала.
— Что-то случилось?
Берестов откашлялся:
— Случилось. Суда, похоже, не будет, Марс.
Оборотень безразлично пожал плечами:
— Как вам будет угодно, Берестов.
Генерал хмыкнул:
— Некого больше судить.
Сергей изумлённо перевёл взгляд на Орхэ. Тот хищно усмехнулся:
— Чудесно. Подробности будут?
— Один мёртв, у двоих тяжёлое психическое расстройство.
Оборотень удовлетворённо резюмировал:
— Чего и следовало ожидать.
Берестов покачал головой:
— Поверьте, Марс, я вас очень хорошо понимаю. Но это дело уже закрыто. Стоцкий оказался не при чём. Просто тупица, которому не место в руководителях. И это уже исправлено. Так что эта история продолжения не получит.
Оборотень фыркнул:
— Поверьте, Берестов, я не горю жаждой мести. Мне абсолютно безразличны как дальнейшая судьба оставшихся в живых, так и крах карьеры Стоцкого. До тех пор, пока рядом Сергей.
Генерал сел за стол и расслабленно откинулся на спинку стула:
— Надеюсь, недолгую разлуку вы сумеете выдержать? Летов должен и работой заниматься, не только сексом.
Сергей покраснел до корней волос. Оборотень тихо засмеялся.
— Берестов, если он не вернётся к вечеру, я отправлюсь его искать. Будете сами объяснять группе захвата, откуда у вас в клинике взялся Оборотень без контроллера, свободно применяющий магию.
Нежно простившись с Орхэ, Сергей вышел за дверь, к ожидавшим его Берестову и Джейлзе. Двое землян и артенианин направились к выходу из закрытой части госпиталя. Артенианин поднял бровь:
— Летов, у вас имеется небольшая проблема. Вернее, она имеется у нас.
Сергей искоса взглянул на него:
— Какая, Джейлзе?
— Вы понимаете, что только вас ему будет недостаточно?
— Понимаю. И что вы предлагаете?
— Отыскать парочку добровольцев, пока он не затащил к себе в постель меня.
— Джейлзе!
— Он сможет.
— Да я и не сомневаюсь, только зачем ему вы?
— За неимением других вариантов. И не забывайте — от меня можно получить намного больше энергии, чем от обычного человека.
Сергей не сдержал невольной усмешки:
— Я не пойму, Джейлзе, вы против?
Артенианин укоризненно взглянул на него:
— Летов, я, вообще-то, предпочитаю заниматься сексом с женщинами.
Сергей открыл рот, собираясь подпустить шпильку насчёт общей неустойчивости ориентации, когда рядом имеется Оборотень, и вдруг услышал очень знакомый голос:
— Сергей?!
Обернулся и вздрогнул: по коридору мимо них трое офицеров с нашивками "внешников" вели Гхарта. На лице уншеи светились недоверие и радость. Берестов остановил офицеров негромким приказом. Один из "внешников" взглянул на Сергея, остальные продолжали внимательно следить за уншеи. На лице офицера мелькнуло узнавание. Сергей припомнил, что видел этого человека, когда Орхэ транспортировали сюда.
Берестов изумлённо спросил:
— Летов, вы знакомы с ним?
И тут Сергей вспомнил: Тырин, тот самый, что едва не орал на генерала Берестова, когда Орхэ упал без сознания.
Сергей кивнул, и подошёл поближе:
— Могу я узнать, почему Гхарт здесь?
— Вы действительно его знаете.
— Ещё бы мне его не знать! На Унише, в армии Реда, мы делили комнату.
— Его и ещё одного имперского офицера обнаружили сегодня утром рядом с охраняемым гиперпереходом к нашим заводам на Унише. Второй совсем плох, поэтому обоих привезли сюда, на обследование. А этого сейчас на допрос ведут, видимо?
Гхарт лихорадочно заговорил, похоже, не обратив никакого внимания на слова Берестова:
— Сергей, Дхель умирает! Я привёз его на Землю. Может быть здесь сумеют его исцелить?
— Что с ним, Гхарт?
— Ты знаешь, что Господин исчез? Хотя... ты исчез вместе с ним. Дхель уж решил, что он убил тебя. Сначала думали, что Господин вот-вот вернётся, ведь такое уже было: исчезал, потом возвращался. А он не вернулся... Трое любимчиков вскрыли себе вены, остальные сумели как-то оклематься. Дхель тоже попытался умереть. Я едва успел остановить кровь. Его пришлось связывать, чтобы не повторил попытку.
Сергей почувствовал, как сжимается сердце. Вот этого он предвидеть никак не мог, но виноват-то всё равно он! Гхарт, с лихорадочно блестящими глазами, продолжал быстро говорить:
— Я увёз его тайком, думал, далеко не проберусь, но каким-то чудом сумел добраться до неразрушенного гиперперехода на Землю. И прошли мы тоже чудом. Я не понимаю, нас обоих должно было распылить на атомы... Но мы здесь. Я попросил убежища. Если уж Дхелю здесь не помогут... На Унише нам в любом случае не выжить. Там сейчас такое творится...
Сергей посмотрел на Джейлзе:
— Дхель — тот самый, что готовил меня.
Артенианин кивнул понимающе и обратился к уншеи.
— Тут может помочь только сам Господин, Гхарт.
Глаза бывшего офицера потускнели. Джейлзе обратился к Берестову:
— Дадите разрешение, если Оборотень согласится?
— Разумеется.
— Летов, попросите его помочь? Вам он не откажет, даже если не испытывает к Дхелю никаких чувств.
Гхарт ошеломлённо перебил его:
— Господин ЗДЕСЬ?
Джейлзе взглянул на него:
— Здесь, и совсем недавно тоже балансировал на грани.
Генерал кивнул Тырину:
— Идите с Летовым, Тырин. Оборотня в случае согласия сопроводить в палату, где находится этот Дхель. Выполняйте.
Оборотень вскинул голову, когда они вошли. Промелькнувшая было при виде Сергея радость тут же сменилась звериной настороженностью, когда сетх увидел Тырина. Сергей вздохнул:
— Любимый, у нас проблема. Здесь Дхель и Гхарт. Как я понимаю, оба дезертировали. Дхель умирает, не хочет жить.
Оборотень широко распахнул глаза и тут же свернулся в клубок, пряча лицо в ладони. Сергей подошёл к нему и осторожно положил руку на худое плечо:
— Джейлзе сказал, что помочь ему сможешь только ты. Генерал согласился пропустить тебя к Дхелю, если ты захочешь помочь. Любовь моя, ты поможешь ему?
Оборотень распрямился.
— Для тебя — всё что угодно, нежный мой, ты ведь знаешь это. Идём.
И поднялся с кровати. Когда Оборотень приблизился к Тырину, тот мимолётно прикоснулся к его рукаву и тихо спросил:
— Что они тут делают с тобой, парень? Ты выглядишь ещё хуже, чем тогда.
Оборотень встал как вкопанный. Обернулся к Тырину, испытующе взглянул в глаза. И улыбнулся. Тырин почувствовал, что не может дышать. Более прекрасного и щемящего сердце зрелища, чем эта улыбка, он не видел ещё ни разу в жизни.
— Всё нормально, офицер. Теперь уже всё нормально. Спасибо.
Когда они дошли до палаты Дхеля, все остальные были уже там. Гхарт оторопело уставился на истощённого до предела Господина. Оборотень вопросительно поднял бровь. Гхарт смешался и опустил глаза. Сетх обернулся к Сергею:
— Нежный мой, ты учёл, что мне, возможно, придётся не просто целовать его? Ты понимаешь меня?
Сергей кивнул:
— Делай всё, что сочтёшь нужным.
— Гхарт?
Уншеи горячо закивал:
— Всё, что угодно, Господин, только бы он остался жить.
Оборотень дёрнул углом рта.
— Берестов, удалите оттуда персонал. Незачем им это видеть.
Генерал отдал распоряжение, и через пару минут в палате остался только растерянно озирающийся, привязанный к постели Дхель.
Оборотень поднял бровь:
— Зачем его привязали?
Один из врачей тихо пояснил:
— Когда он понял, что его пытаются заставить жить, начал буйствовать.
Оборотень хмыкнул и вошёл в палату.
Дхель уставился на сетха расширенными глазами. Молча. Оборотень тоже молчал.
Присел на край постели, отстегнул ремни, освобождая вдруг обмякшее тело, и внезапно одним движением стиснул ошеломлённого уншеи в объятиях. Дхель застонал, выгибаясь, и обхватил сетха руками, обнимая в ответ с той же яростной силой. По лицу бывшего имперского офицера покатились неудержимые слёзы. Оборотень запустил руку в светлые волосы и медленно оттянул голову Дхеля назад. Уншеи всхлипнул и расслабился, опуская руки. Сетх тихо проговорил:
— Значит, сдохнуть задумал, да, Дхель? Не выйдет. От меня так просто не уходят, мальчик мой.
И впился в покорно приоткрывшиеся губы жестоким поцелуем, глотая тихий стон уншеи. Глаза Дхеля закатились, тело судорожно вздрагивало, но уншеи не делал даже попытки как-то изменить своё положение. Не отрываясь от его губ, Оборотень рванул ворот одежды, освобождая торс Дхеля. Тот с готовностью стал помогать в этом сетху. Оборотень прервал поцелуй, только когда Дхель начал задыхаться. Не выпуская светлых прядей, потянул руку вниз. Уншеи со всхлипом втянул в себя воздух и покорно распластался на кровати. Оборотень выпустил волосы Дхеля и вдавил ноготь в белую кожу под ключицей. Впечатление было такое, словно через тело уншеи пропустили ощутимый электрический разряд. Дхель вскрикнул и заметался, пытаясь уйти от мучительной боли прикосновения сетха. Оборотень сузил глаза и свободной рукой влепил уншеи тяжёлую оплеуху. Из разбитой губы побежала струйка крови. Сетх наклонился и слизнул её, вдавливая ноготь сильнее. Дхель захрипел беспомощно. Из-под ногтя заструился ручеёк тёмной крови. И тут Оборотень с оттяжкой полоснул ногтём, вспарывая кожу, и убрал руку, накрывая рану под ключицей ртом. Дхель ахнул беспомощно и сглотнул, закрыв глаза. Оборотень сделал несколько глотков и принялся вылизывать рану. Дхель выгнулся, широко распахивая глаза и беззвучно хватая ртом воздух. И обмяк только после того, как Оборотень отстранился.
Сетх некоторое время изучал ошалелое выражение лица Дхеля, потом мягко засмеялся:
— Цени, мой хороший! Из всех вас такое я проделывал только с Сергеем.
Дхель вздрогнул. И потянулся к Оборотню, садясь на постели.
— Что ты с ним сделал, Господин?
— Любишь его, Дхель?
Уншеи отвёл взгляд:
— Нет. Но я не могу не беспокоиться о нём, Господин.
Оборотень прикрыл глаза:
— Не беспокойся. С ним всё хорошо.
Дхель поёжился, но упрямо проговорил:
— Ты всегда так говоришь, Господин.
Сетх запрокинул голову и засмеялся беззвучно. Потом вздохнул и сказал:
— Нежный мой, зайди к нам, пожалуйста.
Дхель вздрогнул:
— С кем ты говоришь, Господин?
Сергей сказал от двери:
— Со мной, Дхель.
Радость, осветившая лицо Дхеля, сетху явно не понравилась. Сергей подошёл к Оборотню, заставил подняться и с удовольствием слизал невпитавшиеся остатки кисловатой крови уншеи с губ сетха. А потом настойчиво и нежно поцеловал. Оборотень задрожал, вжимаясь в него всем телом. Сергей отстранился и тихо сказал:
— Нелогично, любовь моя. Это я должен ревновать, не ты.
Оборотень криво усмехнулся, опустив глаза, и тихо сказал:
— Я ведь спрашивал тебя. Ты дал мне разрешение делать всё, что я сочту нужным.
— Так я дал тебе разрешение на это?
— Как ты себе представлял сохранение его жизни, Серш? Без этой подпитки он снова начнёт повторять свои попытки умереть.
— Хорошо, Марс. Дхель останется твоим любовником. И Гхарт, если захочешь, тоже.
— Тебе это безразлично.
— Абсолютно. Для меня важнее, что ты остаёшься _моим_ любовником.
— И не ревнуешь? Ничуть?
Сергей заглянул в глаза Оборотня. И решил ответить правду:
— Ревную. Но понимаю, что только меня тебе не хватит. К тому же, к Дхелю ревновать было бы глупо. Он такая же твоя собственность, какой был и я.
Оборотень усмехнулся:
— Другая. Ему я никогда не позволял того, что позволяю тебе. Спроси генерала, можно ли нам остаться вдвоём на эту ночь. Через двенадцать часов Дхель придёт в норму и перестанет остро нуждаться в моём обществе.
Сергей поцеловал его ещё раз и пошёл к двери, искоса взглянув на ошеломлённого Дхеля. Уже на пороге услышал смешок:
— И передай Джейлзе, что его задница пока в безопасности.
Сергей не удержался и фыркнул, переступая порог. Джейлзе фыркнул в ответ:
— Безмерно признателен, Марс.
Сергей сдавленно хихикнул:
— Не радуйтесь, Джейлзе, ключевое слово тут "пока".
Гхарт возмущённо посмотрел на Сергея:
— Я не желаю оставаться его любовником!
Сергей пожал плечами:
— Как хочешь, Гхарт. Заставить тебя он здесь не сможет, даже если захочет. Значит, всё его внимание будет доставаться мне и Дхелю.
Уншеи побледнел и безнадёжно прошептал:
— Ну и гад же ты.
Сергей удивлённо посмотрел на Гхарта:
— В связи с чем столь нелестное определение?
Гхарт насупился:
— У него шантажировать научился? Ты же знаешь, что Дхеля я не брошу!
— Может, он ещё и не захочет.
Гхарт устало прикрыл глаза:
— Теперь я захочу. Как вспомню, что он с Дхелем вытворял, так и захочу! И ради того, чтобы снять с Дхеля часть этой ноши, пойду ещё и не на такое. В ногах у него валяться буду, лишь бы взял.
— Гхарт, может быть, не всё так мрачно.
Уншеи беспомощно посмотрел на землянина:
— Не надо, Сергей. Господину стоит только пожелать, и я приду к нему добровольно. Одного Дхеля я не оставлю.
Низкий бархатный голос со стороны двери заставил вздрогнуть всех:
— Ну и чудесно, Гхарт. Берестов, я надеюсь, вы нас извините. Допрос можно будет устроить утром.
Берестов ошеломлённо кивнул, не говоря ни слова. Оборотень хмыкнул и поманил к себе Гхарта. Белый словно молоко уншеи скованно шагнул за дверь. Оборотень ласково улыбнулся Сергею напоследок, бросил долгий задумчивый взгляд на вдруг покрасневшего Тырина, скользнул безразличным взглядом по Джейлзе и захлопнул за собой дверь.
Берестов вдруг фыркнул. Сергей удивлённо посмотрел на него. Берестов с усмешкой проговорил:
— Он явно ожил. У меня начало складываться впечатление, что хозяин здесь он.
Джейлзе заулыбался:
— То ли ещё будет, Берестов. Надеюсь, вы продумали, как собираетесь его контролировать?
Сергей вскинул голову. Берестов смотрел на него. Джейлзе задумчиво хмыкнул:
— Поговорим наедине, Берестов?
Генерал встряхнулся.
— Да, Джейлзе. Летов, о вас, собственно, Маврин спрашивал. В плане, не могли бы вы консультацию по Унишу дать.
Сергей растерянно моргнул:
— То есть? Это ведь моя работа. Почему это мой начальник у вас разрешения спрашивает на мою консультацию?
— Ну, конечно, откуда вам знать! Я совсем забыл вам сказать. Простите, Летов, но вас временно перевели во вверенный мне Отдел. Так что в настоящий момент ваш начальник — я.
Сергей оторопело уставился на генерала, потом прищурился и бросил взгляд на Джейлзе. Процедил сквозь зубы, обращаясь к Берестову:
— Очень умно. Значит, средство контроля...
— Летов, что вас собственно не устраивает? Теперь ваша работа почти полностью будет связана с Марсом. Неужели это вас не вдохновляет?
— Разумеется. И волки сыты, и овцы целы. Я прекрасно вас понимаю, Берестов.
Генерал растеряно моргнул:
— Летов, почему вы игнорируете официальное обращение?
Сергей зло усмехнулся:
— А мне теперь и не такое можно. Как любимчику здешнего хозяина.
Берестов побагровел и уже открыл рот, собираясь не то разразиться бранью, не то отдать приказ о наказании нахального подчинённого, но его прервал хохот Джейлзе. Артенианин, отсмеявшись и вытерев слёзы, заявил:
— Летов, вы с Марсом друг друга стоите! Берестов, пусть ведёт себя как хочет. Дадите ему статус свободного специалиста, и все дела! Он ведь прав по сути. Пока он вам необходим, он может выкидывать и не такие коленца.
Берестов выдохнул сквозь сжатые зубы.
— Летов, настоятельно рекомендую вам посетить всё же бывшее место работы и проконсультировать Маврина по интересующим его вопросам. Потом можете быть свободны до утра.
Сергей раздражённо фыркнул. Джейлзе вдруг шагнул к нему и схватил за ледяную ладонь. Нахмурился и обратился к генералу:
— Он неадекватен, Берестов. Его не на консультации посылать надо, а обследование провести.
Сергей сердито вырвал руку.
— Не трогайте меня, Джейлзе! Я вам не игрушка!
Артенианин посмотрел на Берестова, подняв бровь:
— Видите?
Сергей взорвался:
— Не делайте из меня сумасшедшего, Джейлзе! Я в порядке!
Генерал, внимательно наблюдая за разъярённым Сергеем, вытащил коммуникатор.
— Берестов. Терье пригласите, пожалуйста... Терье, у нас проблема тут... Да, срочно... Нет, не он. Тот, о ком мы с вами говорили... Да.
Берестов бросил быстрый взгляд на номер палаты и вновь уставился на Сергея.
— Четырнадцатая... Да. Позже расскажу. Поторопитесь.
Дверь внезапно распахнулась. Оборотень, нахмурившись, шагнул к попятившемуся Сергею.
— Тихо, сладкий, успокойся. Иди ко мне.
Человек, будто заворожённый, шагнул ему навстречу, уютно устраиваясь в объятиях сетха. Оборотень посмотрел на Джейлзе, потом на Берестова.
— Вот об этом я не подумал. Есть возможность заставить его спать этой ночью?
— Об этом Терье позаботится.
— Вырубите его. Я серьёзно. Иначе он будет так психовать до утра. Все признаки энергетического кризиса в наличии — похоже, я очень сильно истощил его.
— А что будет утром?
— А утром я к нему вернусь.
Сергей отстранился и заглянул в синие глаза:
— Любимый, ты ведь можешь сделать это сам? Я не хочу, чтобы до меня дотрагивался кто-то ещё.
Оборотень вздохнул:
— Конечно, нежный мой.
И человек безвольно обмяк у него на руках. Оборотень оглядел присутствующих и неожиданно обратился к Тырину:
— Офицер, можете присмотреть за ним? Пока Терье не появится.
Тырин вздрогнул и кивнул. Шагнул к Оборотню, принимая из его рук спящего Сергея, и едва не выронил безвольное тело, когда рука Оборотня замерла на обнажившемся запястье. На лбу офицера выступили капли пота. Оборотень отступил и улыбнулся дружелюбно.
— Благодарю, офицер.
И, не взглянув на остальных, вернулся в палату к Дхелю и Гхарту. Джейлзе с любопытством посмотрел на Тырина.
— И каковы ощущения, офицер?
Красный как маков цвет Тырин взглянул на него исподлобья:
— Как будто током бьёт.
— Хорошо, что вы ему не подошли, офицер.
— В каком смысле?!
— В том самом. Он вас проверил между делом, подойдёте ли вы ему как энергетический донор. Раз отпустил, значит чем-то вы ему не глянулись. Так что свою ориентацию вы сохраните.
Тырин, явно возмущённый такими заявлениями артенианина, открыл рот, но тут же захлопнул его, искоса взглянув на повисшего на нём Сергея.
Терье с ассистентами появился через несколько минут. Генерал вполголоса просветил Терье насчёт случившегося, пока бесчувственного Сергея укладывали на носилки. Ксенобиолог понимающе покивал и пообещал позаботиться о Летове как о родном сыне. Берестов отпустил Тырина, дал инструкции остающимся на дежурство, и повернулся к артенианину.
— Джейлзе, о чём вы хотели говорить?
— Во первых, мне надо где-то устроиться на сегодняшнюю ночь, желательно подальше отсюда. А во-вторых, вы хотели рассказать мне, как вы собираетесь контролировать Оборотня.
Берестов вздохнул:
— Надеюсь, вы примете приглашение погостить у меня, Джейлзе?
— Благодарю, Берестов.
Когда они устроились в гостиной Берестова, Джейлзе задумчиво проговорил:
— Да, Берестов, пока я не забыл: постарайтесь оградить этого юношу, Тырина, кажется, от дальнейших контактов с Оборотнем.
— Почему?
— Я сказал неправду. Марс постарается заполучить и его. Поскольку парень вполне созрел для этого.
Берестов ошеломлённо уставился на артенианина:
— Вы же говорили, что раз он отпустил, значит...
— Ничего это не значит, Берестов. Для него безразлично, кто под него ляжет. Но, думаю, насиловать он никого не будет, тут ему не армия Рэда. Вот увидите, и парни и девушки сами под него будут кидаться. Такая экзотическая красота для людей весьма притягательна. Это с точки зрения Оборотней он некрасив. Думаю, его вряд ли выбирали их женщины.
— Джейлзе, а с вашей точки зрения он красив?
— Берестов, вы спрашиваете об этом, потому что я отчасти Оборотень?
— Да.
— Он вызывает очень двойственное чувство. Словно я гляжу на него одновременно и глазами Оборотня, и глазами человека. Скорее красив. Как может быть красива ядовитая змея. Ею можно любоваться, но целоваться с ней... Понимаете меня, Берестов?
Генерал задумчиво покачал головой
— Думаю, да.
Джейлзе потянулся и спросил:
— Так что с контролем? Вы надеетесь, что Сергей сможет удержать взрослого Оборотня рядом с собой?
— Если его не удержит он, удержит обещание быстрой и безболезненной смерти. И вообще, у Рэда ведь он командовал одной из армий. Чем-то ведь тот его привлёк? Нужно выяснить, чем...
Джейлзе перебил генерала:
— Известно, чем! Там можно было спокойно истязать почти любого, кто подвернётся под руку. Для Оборотня там раздолье. Да, ваша надежда — только на Сергея.
Берестов покачал головой:
— Наша надежда — только на его лояльность.
— Откуда взяться этой лояльности, Берестов? То, как с ним здесь обращались поначалу, подозрительно напоминает Сетх. Не думаю, что к прочим Оборотням он лоялен.
— Не знаю, Джейлзе. Пока он поклялся быть лояльным к нам до тех пор, пока мы лояльны к нему. Я вот думаю, как бы предотвратить срабатывание сенсоров, когда он начнёт применять магию.
— Берестов, а он ведь уже применяет магию...
— Что?! Не говорите ерунды, Джейлзе! Сенсоры бы сработали...
— Сенсоры срабатывают, когда количество затраченной энергии способно создать возмущение магнитного поля. При заклятии перемещения, при атакующих заклятиях. А тонкая магия, похоже, неопределима, Берестов. Он лечил своего любовника после... хм... использования, он вытащил моё Имя с помощью магии. Да и тот, сбежавший Оборотень, тоже использовал магию для своего исцеления. И, судя по тому, что для побега ему тоже нужна была магия — то её количество, которое нужно, чтобы покинуть Землю, так же неопределимо. Вы ничего бы и не заметили, если бы не Марс. Либо, если это предположение не соответствует истине — тот сбежавший всё ещё находится на Земле и покинет её, когда сочтёт, что это для него безопасно.
Так что будьте осторожнее с Марсом, Берестов. Он вовсе не настолько безобиден, как старается показать. Неизвестно, что может взбрести в голову Оборотню.
— Джейлзе, вы боитесь его?
— Опасаюсь, Берестов. Я слишком хорошо знаю, что такое лишённый свободы Оборотень.
Утром в госпитале их ждала жуткая суматоха. Оборотня в палате со спящими в обнимку Дхелем и Гхартом не оказалось. Джейлзе, услышав новости, фыркнул:
— А Летов где? Куда его поместили?
Один из офицеров растерянно пробормотал:
— Не могу знать.
Джейлзе закатил глаза.
— Спать надо меньше. Он обещал утром к Летову перебраться. Вот и перебрался, должно быть. Берестов, Терье говорил вам, в какой палате Летова разместили?
— Сейчас выясним.
Оборотень раздражённо поднял голову, когда они вошли:
— Тихо. Ему надо поспать ещё немного.
И выскользнул из кровати, не обращая внимания на свою полную наготу. Берестов отвёл взгляд. Джейлзе же с любопытством уставился на красивое тело с чётко обрисованным рельефом мышц. Ещё вчера кости выступали даже сквозь больничную одежду. Оборотень вернул себе исходную форму за одну ночь. Прозвучал сдавленный смешок:
— Нравится, Джейлзе?
Артенианин чуть смутился, но твёрдо взглянул в глаза полукровке:
— Хорош. Но тебе стоит учитывать то, что я всё же отчасти Оборотень.
С лица Оборотня сбежала усмешка. Марс отвернулся и принялся натягивать одежду.
Артенианин довольно усмехнулся. Отлично, одна болевая точка найдена. И тут его прошиб холодный пот. Это не его мысли! Чтобы он, да с таким удовольствием отыскивал уязвимые места в броне другого? Раньше такого не было. Марс тихо сказал, не оборачиваясь:
— А ты раньше когда-нибудь зависел от создания, которого в глубине души боишься, Джейлзе?
Артенианин вздрогнул. Оборотень повернулся к нему с брезгливой гримасой на лице:
— Подними щиты, Джейлзе. Легко же тебя вывести из равновесия. Заняться, что ли, твоим обучением? Тебя же любой Оборотень, даже не Повелитель, порвёт на тоненькие ленточки.
Джейлзе возмущённо фыркнул:
— Спасибо за участие, Марс, только меньше всего я нуждаюсь сейчас в тебе в качестве "учителя"!
Оборотень беззвучно рассмеялся:
— Глупый, это обучение не подразумевает секс. Хотя, если захочешь...
Джейлзе зашипел. Оборотень поднял бровь:
— Берестов, сделайте одолжение, подождите меня в коридоре. Вместе с Джейлзе. Я сейчас присоединюсь к вам, обещаю.
Генерал кивнул и, подхватив артенианина под руку, вытянул его в коридор.
— Джейлзе, что с вами?
Артенианин медленно выдохнул, стараясь успокоиться, и тихо сказал:
— Он прав. Я уязвим. Очень. Будто голый ночью в метель. И оттого, что он прав, мне хочется вырвать ему горло.
Берестов моргнул:
— Джейлзе, я вас не узнаю!
— Я сам себя не узнаю, Берестов. Но, тем не менее, факт есть факт. Он как-то влияет на меня. И чем больше приходит в норму, тем сильнее его влияние.
— Возможно, вам стоит принять его предложение, Джейлзе.
— Не знаю, что должно произойти, чтобы я его принял.
Бархатный голос из-за спины заставил его оцепенеть:
— Должен пострадать человек, который дорог тебе так же, как мне дорог Сергей, Джейлзе. Моли своих богов, чтобы это событие не оборвало её или его жизнь. Ты не вынесешь подобного удара.
Джейлзе взвыл, оборачиваясь:
— Заткнись!!!
Оборотень сузил глаза и одним рывком впечатал артенианина в стену. Холодный полушёпот заставил содрогнуться обоих — и Джейлзе, и Берестова.
— Не ори, Джейлзе! Разбудишь Сергея — пеняй на себя! И прекрати так дёргаться. Ты собираешься обучать меня быть человеком. Я в ответ могу обучить тебя ставить защиту от других Оборотней. Что в этом предложении настолько оскорбляет тебя?
Джейлзе молча отвёл взгляд. Марс прав, опять прав. И это уже не приводит в неуправляемое бешенство. Это вызывает тоску. Артенианин поднял глаза на Оборотня:
— У меня нет такого человека, Марс.
Оборотень изучил выражение его лица и медленно разжал руку, вцепившуюся в ворот свитера артенианина.
— Это ещё опаснее, Джейлзе. Когда он, или она, появится, у тебя не останется времени на то, чтобы учиться. Твоя жизнь могла оборваться при нашей первой встрече, Джейлзе, если бы не обещание, данное мною Берестову. Оборотень, который сильнее меня, и Имя которого я знаю... Ты не представляешь себе, как рисковал.
Джейлзе сглотнул и выдавил:
— Но теперь-то положение изменилось. Теперь у тебя все преимущества.
Марс кивнул:
— Временно так оно и есть. Но всё может измениться в любой момент, не забывай об этом.
И повернулся к генералу.
— Берестов, я в вашем распоряжении.
Генерал помолчал немного и сказал:
— Думаю, нам всем надо научиться доверять друг другу прежде чем начинать дальнейшую работу. Ответите на несколько вопросов, Марс?
— Если смогу, Берестов.
— Вы хотите, чтобы при этом присутствовал Летов?
— Было бы неплохо.
— Сколько времени вам потребуется, чтобы разбудить его?
— Ему надо поспать ещё около часа.
— В таком случае, через полтора часа ждём вас обоих в комнате посещений. Помните, где она находится?
— Да. Мы придём.
Через полтора часа Марс и Летов переступили порог комнаты посещений. Джейлзе к тому времени совершенно успокоился и взял себя в руки. Вновь прибывшие устроились вместе на диване. Сергей смущённо отводил взгляд, избегая смотреть Берестову в глаза. Оборотень казался предельно серьёзным, но уголок рта у него временами подёргивался, будто сетх старался скрыть улыбку.
Джейлзе усмехнулся:
— Марс, так что вчера такого с Летовым было? Как я понимаю, подобное поведение для него нехарактерно?
Сергей покраснел до корней волос и, пряча взгляд, пробормотал сдавленно:
— Господин генерал, Джейлзе, примите мои извинения. Не знаю, что на меня нашло.
Берестов сдержанно сказал:
— Не беспокойтесь, Летов. Я нисколько вас не виню. Более того, я считаю, что Джейлзе прав, и вам действительно нужно дать статус свободного специалиста.
Марс фыркнул:
— Берестов, а как же ваш контроль надо мной? Не боитесь, что я сбегу или вообще начну делать то, что мне в голову взбредёт?
Берестов усмехнулся:
— Если вы захотите сбежать, Марс, вас не удержит даже контроллер. Лучше приложить все усилия, чтобы вы не захотели.
Оборотень просто кивнул и обратился к артенианину:
— Джейлзе, ты зря веселишься. Это весьма опасное состояние. Возникает при перерасходе энергии. Полная неадекватность по отношению к существующей ситуации, вызывающее поведение, отсутствие чувства самосохранения... Понимаете, о чём я?
Сергей кивнул задумчиво. Джейлзе поёжился и обратился к Берестову.
— О чём вы хотели говорить, Берестов?
Генерал откашлялся:
— Собственно, идея сводилась к следующему: вам, тем, кто будет работать в контакте, следует узнать друг друга получше. Если нет возражений, вы могли бы задать друг другу вопросы, рассказать о своей жизни. Конечно, только то, что вы хотите и можете рассказать. Как вам такое предложение?
— Нет!
Джейлзе, генерал и Сергей уставились на побледневшего Оборотня. Берестов мягко сказал:
— Марс, только то, что вы сможете и захотите. Никто не будет настаивать на полной откровенности.
Оборотень обхватил себя руками, исподлобья оглядев всех поочерёдно. Сергей потянулся к нему и обнял. Оборотень доверчиво развернулся, обнимая человека в ответ. Джейлзе вздохнул:
— Не самая удачная мысль. Впрочем, я могу ответить на любые интересующие вас вопросы, без расчета на какие-либо ответные жесты с вашей стороны.
Сергей повернулся к артенианину и проговорил задумчиво:
— Тогда, может быть, расскажете, как вы узнали, что в ваших жилах течёт кровь Оборотней?
Джейлзе усмехнулся и опустил голову. Растёр пальцы обеих рук и тихо заговорил:
— Сначала я и не подозревал об этом. Всё выяснилось, только когда меня допустили к работе с захваченными Оборотнями. Видели бы вы, как они на меня смотрели. А потом один вдруг заговорил со мной. Вот Берестов не даст соврать, они молчат, как правило. Говорить начинают редко. Что тут началось! Мне тут же полномочия расширили, статус полноправного специалиста дали. А этот Оборотень всё ненавязчиво имя моё пытался выяснить. Я ему сдуру сказал. А он мне заявил, видимо тоже сдуру, что это не то имя. И выяснить попытался, как меня в детстве звали. Вот тогда я и понял, что дело нечисто, и этого Оборотня начали усиленно обрабатывать. Он долго отнекивался, а потом заявил, что я полукровка. Объяснил, что это такое и с чем это едят, в числе прочего упомянув, что, должно быть, мой отец умер. Поинтересовались, почему он так решил. А он заявил, что такие полукровки-невидимки, как я, рождаются только у женщин-полукровок. И просветил насчёт судьбы мужчин, имевших секс с такой женщиной.
Сергей заинтересованно спросил:
— И какая же у них судьба?
Орхэ фыркнул, но когда человек взглянул на него, лицо сетха было абсолютно бесстрастным. Джейлзе тоже взглянул на Оборотня и тихо сказал, обращаясь к Сергею:
— Смерть. Или сразу, если послабее, или некоторое время спустя.
Сергей поёжился. Артенианин вздохнул и продолжил:
— Только вот мой отец жив. Стали выяснять дальше. Оказалось, что отец — круглый сирота. В годовалом возрасте лишился обоих родителей. Неприятная история была. Останки бабушки эксгумировали и провели генетическую экспертизу. Выяснилось — точно, полукровка.
Тот Оборотень со мной потом долго беседовал, видимо, пытался доверие завоевать. В числе прочего рассказал, что с Сетха бегут все, кто может. А могут немногие. Иногда, очень редко, это женщины, уже беременные от Оборотней, но об этом ещё не знающие. Мальчики-полукровки легко отыскиваются с помощью магии. Девочки — нет. И дети женщин-полукровок для магии Оборотней тоже невидимы. Таких можно обнаружить, только столкнувшись нос к носу. Сделали генетическую экспертизу для отца и меня. Он оказался почти человеком. У меня — тот же самый результат. Но на моего отца не среагировал ни один Оборотень. А вот на меня они смотрели — так умирающий от жажды на стакан с водой смотрит. Когда я спросил того, что беседовал со мной, про моего отца, выяснилось, что воспринимается он как обычный человек. Он сказал, что такое бывает часто. Кровь Оборотней может проявиться и через три поколения. Так что неизвестно, сколько скрытых полукровок ещё на свете имеется.
Джейлзе замолчал и поднял голову. Марс молча смотрел в пол. А Сергей, поёжившись, спросил:
— Джейлзе, а с тем Оборотнем что потом случилось?
— Погиб. При попытке к бегству.
Марс вызывающе уставился на артенианина:
— Не надейся, Джейлзе, ответной исповеди не будет.
Артенианин пожал плечами:
— Жаль. Но как знаешь. Может быть, со временем ты и оттаешь. В общем, не хочешь ничего говорить — никто тебя заставлять не будет. А о Сергее ты знаешь что-нибудь?
— Всё, что мне нужно, я о нём знаю. А подробности его жизни не так важны.
— Зря ты так. О человеке многое можно узнать. Хотя бы для того, чтобы не попасть в ситуацию, подобную твоей.
Оборотень угрюмо уставился в пол. Сергей не выдержал:
— Джейлзе, не надо! Ну, не может он открыться сразу, и не надо. Если сможет пересилить себя сейчас, ничего хорошего из этого не выйдет. Пусть привыкнет к мысли, что может нам доверять.
Джейлзе внимательно посмотрел на землянина и, после паузы, кивнул утвердительно.
— Хорошо, Летов. Вы правы, настаивать на ответной откровенности сейчас было бы глупостью. Мы поговорим об этом позже, Марс. Когда ты начнёшь доверять нам с Сергеем.
Оборотень бросил на артенианина быстрый взгляд:
— Умён. Хорошо, поговорим позже. А пока... Что вы собираетесь делать со мной, Берестов? В каких целях хотите использовать?
Генерал поднял на него взгляд:
— Если я скажу, что в целях изучения, вы мне поверите, Марс?
Оборотень усмехнулся и покачал головой. Берестов вздохнул:
— Зря. Это своего рода эксперимент — реально ли сотрудничество с существом, которое до этого считалось непримиримым врагом. И проводится он под контролем правительства.
Оборотень беззвучно рассмеялся:
— Иначе говоря, вы хотите знать, как можно приручить Оборотня? Я расскажу вам, Берестов. Только это знание вам не пригодится.
— Почему?
— Это будет только теория. На практике... Я не являюсь типичным Оборотнем. Поэтому все сведения, полученные в результате моего изучения, вы не сможете применить к тому Оборотню, который попадётся вам в следующий раз.
— Почему?
— Потому что он-то как раз будет типичным.
— Поясните свою мысль, Марс.
Сетх повернулся к артенианину.
— Джейлзе, твой информатор говорил что-нибудь о выродках?
— О ком?
— Не говорил. Ну что же, слушайте.
Это те Оборотни — как правило, полукровки — что, пройдя обучение, по-прежнему проявляют склонность к... милосердию. Выродки выявляются уже после обучения, в момент обнаружения нетипичных реакций на типичные раздражители. Это неполноценные Оборотни — даже в большей степени люди, чем Оборотни — часто со всей определённостью осознающие своё уродство с обоих сторон. Таким редко удаётся дожить до моих лет, но вся моя жизнь — сплошное исключение из правил. Мне пришлось приспосабливаться, имитируя правильные реакции. Потому что лучше жить так, как жил я, чем так, как приходится жить им. Так вот, Берестов, с выродками вы сотрудничать сможете. Если вдруг случится чудо, и вы поможете кому-то из них покинуть Сетх. И если сумеете убедить, что сотрудничество с вами будет ему не в ущерб. С полноценными Оборотнями — чистокровными или полукровками, неважно — вы напрасно потратите время. Тут сработает только жёсткое принуждение. Вы должны показать со всей определённостью, что хозяин положения — вы. После чего вам будут подчиняться, до тех пор, пока вы не дадите слабину. После этого — сами понимаете... Иной возможности приручить Оборотня не существует.
Джейлзе тихо спросил:
— По твоим словам выходит, что ты выродок?
Оборотень хмыкнул:
— Выбирай слова, Джейлзе. Это вообще-то смертельное оскорбление.
Артенианин смутился и забормотал извинения, пряча взгляд. Оборотень только отмахнулся.
— Не извиняйся, ты недалёк от истины. Если бы я не сумел пересилить себя, если бы я сорвался уже после обучения, то в Клетку отправили бы и меня, невзирая на мой высокий статус.
— В Клетку?
Угрюмый взгляд исподлобья. Джейлзе вздохнул и спросил:
— Как же ты сумел притвориться нормальным Оборотнем, да ещё и занять столь высокое положение?
Оборотень безжизненно усмехнулся:
— Я мастер по этой части. Я всегда прогибаюсь под ситуацию. До определённого момента. Если пружину сжимать со всё возрастающей силой, она либо сломается, либо однажды выскользнет и разогнётся. И тому, кто её сжимал, мало не покажется.
Джейлзе подождал ещё немного, ожидая продолжения, но Оборотень снова замкнулся в себе. Сергей предупреждающе взглянул в глаза артенианина и покачал головой. "Не настаивай!" — говорил взгляд землянина. — "Или первым, кто возмутится твоей назойливостью, буду я."
Артенианин перевёл взгляд на генерала. Тот задумчиво изучал свернувшегося в защитной позе Оборотня. Наконец Берестов спросил:
— Я надеюсь, это не означает, что вы откажетесь сотрудничать с нами, Марс?
Оборотень поднял на него взгляд:
— Я могу отказаться только в одном случае — если пойму, что при дальнейшем сотрудничестве пострадает Сергей.
Берестов решительно поднялся и заявил:
— Нас это полностью устраивает, Марс. Вам и вашим любовникам-уншеи выделят жилые помещения в охраняемом комплексе. Под защитным экраном. От вас требуется только готовность идти на контакт. Я предупрежу, чтобы вас не слишком донимали расспросами о прошлом. А вот обоих уншеи придётся допросить потщательнее.
Оборотень пожал плечами:
— Как вам будет угодно, Берестов. С моей стороны только одна просьба — предоставьте возможность ежедневного контакта с Сергеем. Если он будет не против.
Берестов кивнул:
— Ваше пожелание будет выполнено, Марс. Приступайте, Джейлзе. У вас практически неограниченные полномочия. И любая помощь со стороны властных структур.
Марс настороженно взглянул на артенианина.
— Что...?
— Не волнуйся, Марс. Просто с этого момента начинается твоя адаптация к человеческой жизни.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
