|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Буквально через неделю после перехода поэтического кафе "Стойло Пегаса" под наш с Надеждой Павловной финансовый контроль — мы приступили к следующей, уже задуманной лично мной части плана.
Прежде всего в московские газеты было дано объявление: основоположница "нео-футуризма" Елизавета Молчанова — известная по нашумевшей в прошлом году картине "На Выставку достижений народного хозяйства СССР. 21 век", устраивает в кафе поэтов-имажинистов благотворительную продажу-аукцион своей новой картины. Вся выручка пойдёт на ремонт и реконструкцию этого любимого места отдыха москвичей и гостей столицы.
Должен заметить: со дня основания кафе не ремонтировалось и, стало в натуре — напоминать какую-то конюшню царя Агея, с соответствующим "амбре".
Дамы занимались организационными вопросами, я — пиаром мероприятия.
Лично объехал редакции газет (естественно — не центральных органов печати ВКП(б)!) и, если видел готовность редакции к "взаимопониманию" — щедро раздавая денежные знаки журналистам и редакторам, добивался подачи материала в нужном мне формате. Ну а остальные газеты, у редакторов которых я не встретил готовности идти на взаимовыгодное сотрудничество — напечатали статьи об благотворительной акции бесплатно, хотя и не совсем в том формате — в котором хотелось бы.
Но всё равно: пиар — есть пиар, даже вас не хвалят, а ругают!
"Один взбесившийся, искусав всего лишь десяток — заражает бешенством тысячи", — случай в мировой истории не такой уж и редкий, как кому-то кажется.
Я "покусал" редакторов нескольких столичных газет, а они подняли на уши весь "культурный слой" огромного города.
Хотя, так называемые — "благотворительные" билеты на "Вернисаж" стоили безумно дорого даже для нэпманов, всего за три дня они все до одного ушли влёт. Ещё три дня их "свободно" можно было купить у беспризорников-перекупщиков — целую банду из которых, буквально за день сколотил Барон. Наконец, билеты на Вернисаж уже попросту было не достать за любые деньги. Единственное, что мог себе позволить простой московский люд — полюбоваться картиной через уличную витрину, заплатив за контрамарку "всего лишь" полтора рубля.
* * *
Наконец, началось!
Внутри кафе "Стойло Пегаса", уже знакомый нам румынский оркестр разодетый в свежевыстиранные и выглядевшими как новенькие вышиванки — вдохновенно наяривал на своих контрабасах и пел с умилительно-трогательным хуторским произношением:
"— ...Ах, вернисаж, ах, вернисаж! Какой портрет, какой пейзаж.
Вот — зимний вечер, летний зной, а вот — Венеция весной.
Ах, вернисаж, ах вернисаж! Какой портрет, какой пейзаж.
Вот кто-то в профиль и анфас, а я смотрю, смотрю на Вас ...".
Мотивчик, правда, постоянно сбивался на простонародное:
"-...Ти ж мэне підманула,
Ти ж мэне підвела,
Ти ж мэне молодого
З ума-розуму звэла", —
Ну, а так — хорошо, очень душевно спели!
Как на свадьбе самого пана Дрякулы — румынского национального героя, который имел обыкновение — задрав им сзади вышиванку, плохих музыкантов сажать на кол.
Ну, там — торжественная часть, негодующе-ликующие звуки "Интернационала" в исполнении того же оркестра румын, традиционные для времени речи о международном положении СССР и той же солидарности трудящихся, анау-мынау... Думаю, всё это можно спокойно оставить за рамками данного повествования.
Публика купившая билеты на Вернисаж — самая разнокалиберная: преуспевающие нэпманы, коррумпированные — но ещё не пойманные за руку гослужащие, маститые мэтры культуры и даже...
УПС!!!
Достаточно высокопоставленные военные званием от комполка, до... Впрочем, звания лишь в тридцатом году введут, а ныне у товарищей красных командиров лишь должности. Глазам бы своим не поверил — если бы не сам им билеты на Вернисаж, через Мишку впарил.
Увы! "Особо значимых" личностей среди них нет — Ворошилова, Фрунзе, Будённого или хотя бы Бубнова. Это, так сказать — советская военная элита "второго уровня".
Наконец, говорильня закончилась и, переодевшись и приведя себя в порядок, Елизавета Молчанова выходит в битком набитый зал и становится у большой — почти в половину собственного роста картины, покамест завешанной холстом.
Выглядит она сегодня — ну просто потрясно!
Как единый биологический организм, зал — глубоко вздохнул, резко выдохнул и больше уж не дышал — забыв как это делается.
На ней небесного цвета слегка приталенная "пролетарочка" — совсем немножко тесноватая в районе "buste féminin", несколько коротковатая юбчоночка, ладно сидящая на её чудной головке пилоточка с козырёчком и кокардой — похожей на офицерскую, белой кожи классные крассовочки.
И держится она, ну — просто королевой на торжественном балу в честь собственной инаугурации!
Подходит к картине и после короткой — буквально в пару слов речи, сдёргивает с неё холстину, анонсируя название:
— "МАРС НАШ"!!!
Народ ахнул, а кто не ахнул — вытягивал шею и вставал на цыпочки, ибо не мог сразу разглядеть и ахнуть — из-за впереди стоящих, уже ахнувших.
На картине, по всем признакам видать — другая планета. Кроме названия, место действия мог подсказать цвет почвы под ногами изображённых героев: ведь Марс — красный, в прямом значении этого слова, по цвету то есть.
На переднем плане группа странно одетых и вооружённых военнослужащих: командир — смотрящий куда-то вперёд-вдаль в весьма необычный бинокль, рядом девушка-знаменосец (в коей легко узнать саму юную художницу) — водружающая красный стяг, спереди — изготовившиеся к стрельбе с колена пулемётчик, снайпер и автоматчик.
Я подсказывал Елизавете делая наброски-зарисовки экипировки "Ратник", оружия и снаряжения российской армии начала 21 века, а дальше она уже дорисовывала в силу богатства своего воображения, поэтому "один в один" не получилось...
Да, этого и не требовалось!
Минут десять длился гул-рокот голосов, затем когда немного стихло, раздался возмущённый вопрос со стороны какого-то "мэтра":
— Как в вашу голову могло прийти написать такое, гражданочка?
Лизка, молодец — с обворожительной улыбкой ответила:
— Идея написания этой картины, мне пришла в голову после прочтения фантастического романа Алексея Толстого "Аэлита" и, особенно — Антона Сталка, с одноимённым с картиной названием.
"ПИАР — НАШЕ ВСЁ!!!".
Попаданец, излишне злоупотребляющий скромностью, как правило — "прогрессирует" лишь по части ассенизаторского обоза в какой-нибудь Тмутаракани.
Скорее, заинтересованный вопрос:
— Вам кто-то подсказал созданные образы?
Та, меня не сдала и, с апломбом матёрого мэтра от искусства, ответила:
— Художником-неофутуристом способен стать только тот — кто оглядываясь на сегодняшние и уже давно прошедшие реалии, умело их проанализировав и сумев найти общий логарифм развития социума — способен увидеть будущее человечества. Таким, его вижу я!
Признаюсь честно, как на исповеди: после этих слов меня пробило на скупую мужскую слезу — явление неимоверно редкое. Боже, какая великая актриса в ней, а во мне — гениальнейший сценарист и режиссёр, пропадает...
Господи! Простишь ли ты мне её загубленный талант и свой собственный?!
* * *
Больше вопросов от "шпаков" не последовало, ибо в первые ряды по-гусарски стремительно продвинулись и намертво завладели инициативой, товарищи военные. Вопросы посыпались один за другим, как и полагается у людей этой профессии — от младших до самого старшего:
— Это у них шлемы? Почему они на вашей картине покрыты тканью?
Лиза обстоятельно, со всей серьёзностью отвечает:
— Совершенно верно, товарищ комполка! Ещё по опыту недавно прошедшей Мировой империалистической войны, известно — стальной шлем снижает невозвратные потери от ранений в голову на восемьдесят процентов. Сменный чехол же на них — для лучшей маскировки и недопущения бликов на Солнце.
"Удивить, значит — победить!", — любил поговаривать Суворов.
Не тот "Суворов", что — гандон и говнюк, а Александр Васильевич.
Нам с Елизаветой это удалось в полной мере!
По общей реакции военных, можно было понять: для них это было так неожиданно — как если бы на латыни о тригонометрии заговорила кобыла... Краском завис, как деревянные бухгалтерские счёты от картонной перфокарты — введённой в них неопытной рукой сельского программиста.
Надеялся — прописные истины ей талдычил, ан нет. Заметно было, что приведённая цифра была для наших военных откровением Божьим.
Однако, следующий вопрос:
— Это "очки-консервы"? Зачем? Ведь, ваши красноармейцы — не лётчики и, даже не самокатчики...
— Это защитные очки из сверхпрочного стекла, защищающие глаза бойцов от мелких осколков и летящего в глаза песка после взрыва. Народной власти, не нужны после каждой войны — слепые и одноглазые в большом количестве.
"И этот сломался, — хотелось сказать мне, — тащите следующего!".
Следующий, ждать себя долго не заставил:
— Что за странное обмундирование, барышня?
Видно озадачило его, что на "Михрютках" высадившихся на Марс — нет будёновок, ботинок с обмотками и шинелей до пят с "разговорами".
Лизка, проказница, очаровательно улыбнувшись:
— "Барышень" — в Парижах да в Харбинах поищите, товарищ комбриг! А я такая же "товарищ", как и Вы. По существу вопроса же, отвечаю: это — бронежилеты, предохраняющие торс бойцов от осколков и пуль на излёте.
Смутившись, тот:
— Прошу прощения, товарищ художница... Так, это — "кираса"?
С самой благожелательной улыбкой:
— Маркс простит! ...Да, можно назвать и так.
Военный убеждённо-категоричен:
— Не один "бронежилет" не выдержит попадания винтовочной пули.
Терпеливо улыбается и объясняет, как учительница — симпатичному, но слегка туповатому от природы первоклашке:
— Этого, от них и не требуется! Общеизвестно, что при атаке — три четверти потерь приходится на пули, в результате рикошета от земли — попавшие в нижнюю часть корпуса бойцов ...
Красные командиры удивлённо переглядываются и один из них:
— Откуда у Вас такие сведения?
Несколько кокетливо-нравоучительно, но ничуть не перебарщивая при этом:
— Из книги Анисимова и Взнуздаева "Я дрался в пехоте". Военным делом — надо интересоваться должным образом, товарищ комдив! К тому же на войне в человека стреляют не только из винтовки: низкоэнергетические пистолетные пули, небольшие осколки и колющие удары холодным оружием — бронежилет выдержит...
Обращаясь ко всем одновременно:
— Ведь жизнь и здоровье каждого красноармейца, для красных командиров — наивысшая ценность.
Последнее было сказано тоном, с каким обычно объясняют человеку прописные истины, для всех очевидные: небо — синее, трава — зелёная, а Земля — круглая и, все мы — по ней ходим вверх ногами.
Недоумённое молчание и последующий вопрос последнего по списку — самого брутального на вид и высокопоставленного краскома, заметно выделяющегося на общем фоне своими — какими-то "светскими" манерами:
— Извините, товарищ художница...
Та, многозначительно и многообещающе улыбнувшись:
— Зовите меня просто — "Елизавета", товарищ командарм второго ранга.
— Елизавета! Оружие ваших освободителей Марса, выглядит как-то несолидно. Что это? Карабин не карабин... Почему у него штыка нет?
Елизавета, с уверенностью Кассандры — предсказывающей Одиссею извержение Йеллоу-Стоуна в его родной Итаке и последующий всемирный Армагендец:
— Думаю, это оружие назовут "штурмовая винтовка" или просто автомат. Штык ему не нужен, так как красные бойцы — это вам не дикие папуасы из эфиопских джунглей, норовящие выпустить кому-нибудь кишки или перерезать глотку — чтоб потом схарчить на ужин.
После оглушительного взрыва хохота, кто-то из командиров помладше:
— А если патроны у ваших бойцов кончатся?
Елизавета, гордо подняв голову и выпятив "по-гвардейски" грудь... Даже, целых две груди:
— Рабоче-Крестьянская Красная Армия будущей Всемирной Федерации Советов — это вам не старая Царская армия. У неё патроны и снаряды — никогда не кончаются!
В атмосфере всеобщего обубенения и, даже можно сказать больше — полного и безоговорочного офуения, тот — самый из присутствующих "высокопоставленный" краском, пришёл в себя первым:
— "Автомат"? В смысле, он будет стрелять очередями как пулемёт?!
Лиза, с отчётливо заметной подначкой:
— Товарищ командарм всерьёз считает, что и через сто лет, красноармейцы будут вооружены "стреляющим копьём" — трёхлинейной винтовкой и почти четырёх-пудовым пулемётом "Максимом" на колёсиках?
Тот, смешавшись:
— Нет, конечно, но... Может в книжке Анисимова и Взнуздаева про то не написано, но чем длиннее ствол — тем большая дальность огня оружия.
— В книге Анисимова и Взнуздаева, составленной по воспоминаниям участников трёх войн — написано буквально обо всём...!
Молодец, Лизка! Мало написать книжку — надо суметь заставить её читать.
— ...Насчёт же заданного Вами вопроса, скажу: лишь 20 процентов военнослужащих — выводится из строя огнём личного стрелкового оружия и, причём — на дистанции не более трёхсот шагов. Так зачем ему избыточная мощность? Зачем, бойцам таскать на себе лишнюю тяжесть — увесистые и громоздкие винтовочные патроны?
Переглядывается с коллегами и пожав плечами:
— "Зачем", спрашиваете? К примеру — чтоб пробить бруствер окопа.
Снизу вверх смотря, но отвечает как-бы свысока глядя:
— Если командиру будущей РККА потребуется что-то "пробивное", он вызовет артиллерию и снесёт эти "брустверы" на хрен — вместе с окопами и, всем в них находящимся — живым и уже мёртвым!
У того, аж глаз захлопал!
Но, молодец — быстро нашелся:
— Артиллерия не всегда может отказаться под рукой...
Лиза перебивает:
— Тогда значит, этот командир не соответствует занимаемой должности и его надо — поганой метлой гнать из Красной Армии к чёртовой бабушке...!
Она была прекрасна в своём праведном гневе. Ведь, в конце "инструктажа", я сказал ей:
"Помни про своего старшего брата, Лиза — сгинувшего на войне из-за таких вот баранов с большими звёздами!".
Видать, ей запало в душу и она, как гренадер в рукопашную — попёрла грудью на пятившегося от неё командарма:
— ...Или, Вы собираетесь и в будущих войнах, по примеру царских генералов — заваливать вражеские окопы "мясом" своих подчинённых"? Так известно, чем они кончили. Вы хотите повторить их судьбу?
Я затаил дыхание — какова будет реакция?
* * *
Осуждаете, да?
Мол, надо было самому — "послезнание" в зубы и, вперёд-бегом — объяснять товарищам начальникам прописные истины, а не посылать буквально "на амбразуру" хрупкую девушку — ещё практически девочку-подростка...
Самому стыдно!
Стою вон поодаль в стороночке и не по-детски потею.
Однако, здесь есть пара интересных моментов.
Как утверждают мозговеды-психологи: "непрошенные" идеи-советы — исходящие от мужчин, мужчины же чаще всего игнорят — на уровне инстинкта чуя в них соперника. Принять их — значит признать превосходство ума (а значит и превосходство в целом) самца-соперника над своим.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
