|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Благоприятно для себя разрулив довольно пикантную ситуацию с представителем "РАИК", я глубоко призадумался...
Похоже — я уже перерос самого себя!
Вспомнив же другие кое-какие произошедшие ранее или позднее события (конечно же, не идущие ни в какое сравнение с вышеописанным), окончательно понял: я начинаю терять контроль над своими же подразделениями создаваемой подспудно "промышленной империи" — пытаясь лично поспеть везде.
Конечно, с помощью своего "роялистого" компа и программ на нём — вроде "1С Предприятие" и "1С Бухгалтерия", я пока более-менее справляюсь с делами кооператива "Красный рассвет" и многочисленных артелей в него входящих. Даже, обходясь без многочисленного штата — наняв всего лишь одного бухгалтера для проформы, товарища Ксенофонтову в личные секретари, да группы кураторов по отдельным направлениям и вопросам вроде кадрового...
И ещё долго буду справляться.
А что будет потом?
"Что делать?", — как-то спросил один из героев Достоевского.
"Валить надо!", — подсказали ему доброхоты и, неправильно поняв — тот завалил топором двух вполне безобидных старух.
А что-то делать надо и причем срочно, не дожидаясь — пока термически обработанная птица промеж ягодиц клюнет!
Никакого секрета из того, что делать — для меня нет. Надо найти "моё второе я" и свалить на него всю текучку — за собой оставив принятие особо важных решений и, конечно же — работу за компом по запиливанию полезных предкам "заклёпок", сочинению книжек и газетных статей — способствующих изменению мировозрения хроноаборигенов и их руководства.
"Моё второе я", кроме вполне определённых организационно-деловых качевств — должно обладать и достаточными моральными, чтоб я мог ему доверить моё самое сокровенное... Кроме компьютера, забитого инфой или знаний про будущее, конечно.
Короче, это должен быть не просто единомышленник — но и настощий друг!
Где бы мне такого взять?
Среди местных хроноаборигенов-ульяновцев, индивидов способных стать мне просто "настоящим другом" — просто немерянно, только свистни погромче. А вот с "организационо-деловыми качествами" у них — не ахти... Даже лучшие, не видят дальше своего носа, в потоках информации теряются как слепые щенки на речной стремнине и управлять коллективом численностью хотя бы более сотни человек — не способны, от слова "вообще"...
Провинция, чего вы хотели?!
В провинции же, как и во всём на свете — есть свои плюсы и минусы.
Мои комсомольцы подают надежды и немалые — недаром с ними вожусь. Однако, пока они ещё сущие дети — ждать, когда они подрастут?
И тогда я обратил свой пристальный взор на столицу — где в одиночной камере Лефортовской тюрьмы, сидит и пишет книгу один мой хорошо "шапочно-знакомый"...
С очень широким кругозором!
* * *
Родился Абрам Моисеевич Краснощек сорок с лишним лет назад в семье портного в еврейском местечке Чернобыль, которое через век станет всемирно известным — но вовсе не из-за данного, радостного для его родителей факта. Став в шестнадцатилетнем возрасте членом подпольного социал-демократического кружка, после неоднократных тюремных отсидок и сибирских ссылок, уже Александр Михайлович Краснощёков — в 1902 году, сваливает подобру-поздорову из деспотическо-царской России в свободно-демократическую Америку...
И надо сказать — сделал он это весьма вовремя!
Несколькими годами позже, родной брат его — анархо-коммунист, будет повешен по приговору суда. Там, в САСШ "пламенный революционер" в первое время работал портным и маляром — зарабатывая на горький эмигрантский хлеб с мЯслом...
Однако, честолюбивому юноше этого бесконечно мало — он работает и учится!
Через десять лет, сдав экзамен по экономике и праву в Чикагском университете — Краснощёков служит юристом со специализацией по вопросам профсоюзов и иммигрантов, принимает участие в создании Рабочего университета в Чикаго и читает лекции по экономическим и юридическим дисциплинам. Он вступает в "Американскую социалистическую рабочую партию" с первых дней её основания, одновременно являясь членом "Федерации индустриальных рабочих мира" и анархо-синдикалистского профсоюза "Industrial Workers of the World — IWW" (Индустриальные рабочие мира), ведёт активную партийную и профсоюзную деятельность, пишет газетные статьи — печатаясь в прессе на трёх языках.
Возвратись с сонмом эмигрантов после Февральской революции, в уже свободную — демократическую Россию, Краснощеков вступил в большевистскую фракцию социал— демократической рабочей партии. Активно участвовав в вооружённой борьбе между красными и поддерживаемыми интервентами белыми, в условиях политического хаоса в Сибири, он в апреле 1920 года — провозгласил создание Дальневосточной Республики (ДВР), став главой ее правительства и одновременно министром иностранных дел.
Основанную Краснощековым ДВР признали — как Япония, так и Советская Россия. Ленин, Троцкий и прочие кремлёвские вожди — стремились таким образом избежать прямого столкновения с самураями на Дальнем Востоке, чтоб получить возможность победить на Западе.
Таким образом, некоторое время у главы вновь образованного псевдо-государства были развязаны руки и положение в этой далекой стране — было совершенно иным, чем в Далёкой Москве... С Краснощёковым сотрудничали анархисты, эсеры и даже меньшевики и, своей совместной деятельностью доказывали Центру, что свобода слова и рынка — дают лучший результат, чем так называемый "военный коммунизм".
Конечно, на самом краешке России были свои — весьма специфические условия, скажем сразу с оговоркой, но возможно — именно следуя примеру ДВР, московские большевики решились на НЭП?
По крайней мере, эта версия не кажется мне совершенно абсурдной...
Однако, Гражданская война на Западе Советской России скоро закончилась и Москва обратила свой великодержано-пристальный взор на Дальний Восток. Обосновано или выполняя чей-то политический заказ, но недоброжелатели Краснощёкова в Правительстве Дальневосточной Республики обвинили его в сепаратизме... Центр забеспокоился и стал принимать соответствующие меры — пока не произошло непоправимое, пока ДВР окончательно не объявила о своей независимости и навсегда не отложилась от России. Летом 1921 года Краснощекова вызвали в Москву, а уже в сентябре — отстранили его от должности руководителя правительства Дальневосточной Республики.
В ноябре следующего года же, ДВР вошла в состав РСФСР на общих основаниях.
Председатель Совнаркома Ленин, ценил Краснощекова — как "очень энергичного, умного и ценного работника", знающего "все языки, английский превосходно" и в конце 1921 года Краснощеков стал членом ВСНХ (Всероссийского совета народного хозяйства) и одновременно — заместителем наркома финансов. Но, на этих должностях он продержался всего несколько месяцев, ибо не захотел понять "особенностей советского строя".
Краснощеков был человеком динамичным и целеустремленным...
Но его взгляды на построение нового общества, зачастую разительно отличались от общепринятых в Москве!
Тем не менее, специалистов в области экономики у большевиков не хватало и, в ноябре 1922 года Краснощёкова Александра Михайловича поставили во главе недавно созданного "Промбанка" — призванного обеспечить советские предприятия инвестиционным капиталом.
Дальше, произошло нечто непонятное: несмотря на то, что Краснощёков оказался весьма успешним банкиром — за полгода увеличившим капитализацию "Промбанка" в десять раз, он явно кому-то пришёлся не ко двору и, в сентябре 1923 года — был арестован по обвинению в финансовых злоупотреблениях.
Арест Краснощекова, а затем суд над ним — стали настоящей сенсацией!
Ведь впервые, обвинение в коррупции — бросающее тень на весь партийный аппарат, было предъявлено столь высокопоставленному коммунисту. История эта довольно мутная и вонючая, как воды Ганга — в которых хоронят пепел сожённых по древнему народному обычаю индейцев.
Якобы, Александр Михайлович давал за "откаты" нужным людям ссуды за слишком низкий процент, покупал любовнице цветы и меха, устраивал пьянки и оргии с цыганами в гостиницах, снимал дорогую дачу и содержал не менее трех лошадей...
И расчитывался за всё это — чистым золотом, при чём разумеется — казённым.
Ну, что сказать?
Думаю, как это чаще всего бывает — истина где-то посередине.
Судя по афере, по моей подсказке провёрнутой Кавером с "Промбанком" — хотя бы часть этих обвинений верна. Наличие кроме законной жены — постоянно проживающей в САСШ, ещё и двух "официальных" любовниц (одна из которых небезызвестная нам всем Лили Брик), тоже навеивает на вполне определённые мысли: где подобные бабы — там и коррупция. Хотя, я уверен: большая часть "заслуг" Александра Михайловича Краснощёкова по "аморалке" — принадлежит собравшейся тогда вокруг него довольно "теплой" компании, состоящая из его брата Якова — как и он, приехавшего из Америки, а также — Соловейчика, Виленского, Берковича, Моргулиса и, прочих — отчаянных и ушлых ребят, объединённых круговой порукой и верностью своему руководителю.
Палец им в рот не клади — откусят!
И первая скрипка в этой гоп-компании принадлежала Илье Соломоновичу Соловейчику, его неразлучному спутнику в части всяческих "невинных" проделок — ныне упокоившемуся мученической смертию...
Кстати, да!
Это зверское убийство (так и оставшееся нераскрытым) — произвело прямо-таки оглушительную сенсацию, о которой писала даже зарубежная пресса — смакую подробности ужасов, творившихся в Совдепии при большевиках.
Земля Илье Соломоновичу, так сказать — пухом леблядинным.
Вероятнее всего же, по моему твёрдому убеждению: суд на Краснощёковым — результат "тёрок" между различными "внутрипартийными мафиями" за контроль над финансовыми потоками. От собственных успехов у Краснощекова "в зобу дыханье спёрло", он шибко возомнил о себе и своих способностях и, предложил Правительству подчинить своему "Промбанку" "Госбанк" — за что был образцово-показательно "выпорот".
Товарищам из Наркомфина, имеющих на эти самые "потоки" свои собственные соображения, это предложение явно не понравилось — а компромат при желании можно найти почти на любого. В пользу этой версии говорит тот факт, что после суда над Краснощековым — "Промбанк" подчинили "Госбанку".
Так или иначе, но в сентябре 1923 года наш герой был арестован и после проведённого следствия — в международный женский день 8 марта 1924 года, приговорён к шести годам тюрьмы и плюс — к трём годам понижения в правах.
Разумеется, Александра Михайловича не позабыли исключить из партии...
Дальше, если я не вмешаюсь, события будут происходить так: сперва хорохорившись и даже написав в одиночной камере Лефортовской тюрьмы книгу — к осени Краснощёков падёт духом и даже станет подумывать об суициде. В ноябре этого же года, он заболеет воспалением лёгких и чуть было не умрёт. Видать, в то время у большевиков — ещё не было в обычае геноцидить, хоть и оступившихся — но всё же "своих" и, бывшего красного наркома — сперва переведут в Кремлёвскую больницу, а в январе 1925 года амнистируют подчистую.
Очевидно, Краснощёков покаялся и был прощён — как не представляющий больше угрозы партийной верхушке. Его восстановят в партии, дадут квартиру в центре Москвы и назначат руководить чем-то второстепенно-сельскохозяйственным... Возможно, именно с Краснощёкова Александра Михайловича на Руси пойдёт традиция ставить проштрафившихся партийных функционеров руководить сельским хозяйством — отчего оно в итоге оказалось в жоп...пе.
И будет "человек из Чернобыля" спокойно жить-поживать, до самого 1937 года — когда про пламенного революционера и первого советского коррупционера вспомнят и, после короткого суда приговорят к "высшей мере социальной защиты".
Вот такой-то мне и нужен!
О таланте и работоспособности Краснощекова свидетельствует его книга "Финансирование и кредитование промышленности", опубликованная в 1923 году и имевшая непосредственное отношение к его новым обязанностям. Александра Краснощёкова, ни в коем разе, Господь не обделил и организационно-деловыми качествами, а воспользовавшись его же затруднительным положением — сделать его другом, для меня ваще пара пустяков.
Конечно, вызывают немалые сомнения его "облико-морале", а оставшаяся на воле "тёплая" компания ушлых ребят — вызывает нешуточные опасения. Однако, я разделяю мнение Ленина, что ждать появления готовых "коммунистических" людей не стоит — надо учиться работать с теми, что имеются. Мало того, за наши "лихие 90-е", я уже прошёл эту "школу" от и до и, вполне обоснованно считаю, что это умею.
Итак, подожду когда "первому советскому коррупционеру" в Лефортово конкретно поплохеет и выдерну его в Ульяновскую ИТЛ...
* * *
...Вошедший в мой кабинет зэка из вновь прибывших по этапу, меня увидев — запнулся на ровном месте и чуть не упал. Скучно-равнодушное лицо его, напряглось от попытки вспомнить — где и когда он мог меня видеть.
— Здравствуйте, Александр Михайлович, — выхожу из-за стола и протягиваю руку, — не узнали? Меня зовут Серафим Свешников: помните август прошлого года, поэтическое кафе "Стойло Пегаса" — куда Вы вошли с Лилей Брик и...
Морщу лоб, типа, вспоминая. По его лицу пробегает болезненная судорога и, довольно вяло пожав мою ладонь:
— ...С Ильёй Соломоновичем Соловейчиком.
Якобы с немалой досадой:
— Ах, да! Мог бы и запомнить — довольно легко запоминающаяся фамилия... Присаживайтесь — в ногах правды нет. Курите, если желаете — ведь Вы кажется, курите?
Подвигаю ему пачку довольно дорогих папирос и спички.
Не заставил себя ждать и выпустив облако ароматного дыма в сторону открытой форточки:
— Благодарю...
Достаю из сейфа бумаги и, с озабоченно-деловым видом в них погрузившись:
— А пока, я ещё раз ознакомлюсь с вашим делом и решу — куда Вас определить с наибольшей пользой для общества.
Даю ему время прийти в себя и освоиться, таким образом: его "сопроводиловку" я и так — почти наизусть знаю.
Наконец, вижу — изрядно надымив, "оживает". Закрываю папку и убрав её в сейф, поднимаю на него глаза. Краснощёков опережает меня с вопросом:
— А я Вас вспомнил! Вы, кажется — поэт... Верно?
Естественно, несколько скромничаю:
— Ну... "Поэт" — это слишком громко сказано!
— Вы ещё удивили меня своими познаниями в области...
Прервав, ибо в сей момент — говорить об политике, требовалось менее всего:
— Иногда интересуюсь. Но не часто!
Окидывает взглядом мой кабинет и удивлённо:
— Весьма неожиданно было Вас встретить здесь...
— Работа — как работа, ничем не хуже других.
— Извините, какая у Вас должность?
На дверях кабинета написано и, он не мог не прочитать. Тем не менее:
— Технический консультант "Особого проектно-техническое бюро Љ 007", Ульяновского исправительно-трудового лагеря.
Помолчав, многозначительно добавил:
— Одновременно — на мне работа с "кадрами"...
Лицо Краснощёкова осеняет озарение:
— Так это Вам я обязан своим появлением здесь?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
