Разведчица

Через полчаса вернулась Атали и позвала меня.

— Там конспекты. Что мне с ними делать?

— Ничего. Я сама перепишу.

Я взглянула на часы. Пора улепётывать на кружок журналистики. А у Иветты должны быть танцы по расписанию, после обеденного перерыва и часового на прогулку, который все торчат здесь.

— Я перепишу. Как ты моим почерком-то будешь?

Ну ладно. Пусть переписывает.

Я кивнула и пошла разгонять гостей.

— Девочки, Таяна, прошу меня простить, но у нас танцы по расписанию. Не знаю, как вы, а я очень хочу вспомнить все навыки, ведь в конце недели может, всё же, устроят танцы совместно с мужским корпусом! И хоть я не слышала подобную информацию про танцы, но девчонки поверили в то, во что хотели верить. Их будто ветром сдуло.

Теперь надо организовать танцы в выходные. Вот кто меня за язык тянул? Идти вновь к ректору?

Я пошла к Атали, оказалось, она уже закончила.

— В одной из тетрадей я нашла конспекты по всем предметам. Тебе тоже не помешает прочитать мои конспекты.

Я кивнула, взяла со стола первый конспект из стопки Атали, и стала его пролистывать.

— Иви, у меня появилось очень много контактов на браслете. Это что?

— А, тебя выбрали старостой.

— И как же ты будешь, если контакты у меня?

— Я тебе пришлю сообщение, которое следует передать, а ты его разошлёшь всем.

Я ей показала, как пользоваться этой массой номеров. Взглянула на часы.

— Давай меняться платьями...

— К слову, твой Табул, похоже, подслеповат. И особой разницы между нами не замечает.

— Да, либо у него просто плохая память на лица.

Я кивнула, может и такое быть.

Мы переоделись и одновременно вышли из покоев.

— Попроси Табула явиться завтра к нам перед занятиями и донести конспекты, — продолжила раздавать я указания.

— Хорошо.

И мы разошлись по разным корпусам.

Я отправилась в смешанный корпус на первое занятие по журналистике.

— Не будем вдаваться в теорию, всё это скучно и в качестве кружка не годится. Поэтому давайте я зачитаю вам список правил, а вы возьмёте распечатанные правила и вклеете себе в конспект. И вот слушайте первое задание:

вы берёте камеры под расписку, надеваете ремешок на шею, — и он продемонстрировал это, взяв со стола одну из камер, — Берите, чего ждёте!

Мы засуетились, к слову, здесь были одни парни. Причём, лишь один из моей группы. Когда мы вернулись на свои места, руководитель продолжил:

— Ваше задание пробраться на тренировочный полигон и заснять, как тренируются сейчас наши мужчины. Постарайтесь это сделать так, чтобы вас не поймали за этим занятием. Просто хороший журналист не должен привлекать внимание, тем более тем, что снимает кого-то на камеру. Потом вернётесь сюда и будем печатать снимки и разбирать ваши ошибки и успехи. Хочу сразу предупредить, что дворян снимать запрещено, поэтому эта работа незаконна. Но... Журналист должен уметь добыть информацию любыми средствами, даже незаконными. Другой вопрос, что печатать её в средствах массовой информации нельзя — это не пропустит цензура. Но использовать добытый материал в качестве опоры судебного иска всё же можно, если дворянин делает что-то незаконное или противоречащее морально-этическим нормам общества. Или для материала статьи в жёлтой прессе. Но об этом поговорим после... А теперь... все умеют камерами пользоваться?

И дальше нам показали как пользоваться камерами, затем выдали мужскую одежду защитного цвета, и, показав на карте учебной территории полигон, отправили восвояси.

Мы вышли из смешанного корпуса и все побежали выполнять задание. Я же оценивала обстановку, вспоминая карту и прикидывая, куда идти откуда вид будет наилучший.

Камера была дешёвая и явно не шпионская, но имела очень хорошее приближение.

— Ну что, идём? — решил взять меня под своё крыло мой одногруппник, точнее, не мой, а Атали.

— А ты откуда хочешь снимать?

— Из мужского корпуса. Можно даже из моей комнаты.

Мысль была хорошая, но! Не стоит компрометировать себя. И дело не в том, что я Иви, просто я помнила случай в ресторане. Рисковать не хотелось, даже при том, что защитить себя смогу в этом облике.

— Иди.

— Куда?

— В свою комнату и снимай оттуда. Это лучший выход.

— А ты?

— А я хочу сама чего-то достичь, поэтому не стану полагаться на помощь такого галантного и сильного кавалера.

Парень сразу покраснел. Интересно, от смущения или от стыда за непристойные мысли.

Может, и зря отказалась. Надеюсь, моя откровенная лесть поможет расстаться без обид.

— Ты из этих, как их?..

— Феминисток? Нет, дело не в них.

— А в чём?

— Просто всякое в жизни может случиться, я должна уметь о себе позаботиться сама.

Парень задумался, потом кивнул и ушёл.

А я пошла на разведку, поближе к полигону.

Но так, чтобы меня не было заметно, и различить, кто это, было невозможно. Потом стала играться с объективом и приближением. Сделала несколько снимков. Видно было не очень хорошо. Большая часть полигона скрыта холмом. Похоже, придётся забираться куда-то повыше. Куда только?

Пожарная лестница на женской общаге? Здорово, вот только... Слишком высоко, не долезть с моим ростом. А сальто я не должна уметь делать. Поэтому... О! Строительный башенный кран! Подойдёт! На территории строилось ещё одно здание. Осталось лишь туда пробраться... Я и пробралась. Под калиткой у забора. Потом перебежками, неумелыми, наивными, ведь шпиёнскому мастерству Атали не обучена, нашла каску, надела её, ну и полезла на башенный кран. Не долезла немного. Зацепилась кое-как ногами и начала делать снимки.

Отлично! Теперь надо обратно!

Стоит ли говорить, что на обратном пути меня поймали, отняли камеру и отвели к ректору?

Благо, я карту памяти успела вынуть сразу после съёмок и засунуть камеру в чехол, так что её попросту не проверяли.

— Здравствуйте, господин Свароки, — сказала я, когда меня привели в кабинет ректора.

— Она нарушала правила безопасности, влезла на стройку, — отчитался мужчина-охранник стройки.

— Оставьте нас, — велел ректор. А когда за охранником закрылась дверь, сказал мне: — Что скажете в своё оправдание?

— Оправдывается тот, кто виновен.

— А вы, стало быть, не виновны.

— Я ведь рискую своей головой, ну покалечусь, вам-то что? Оправдываться перед моими родителями не нужно.

Ректор усмехнулся.

— Да неужели, Иветта? Думаете в этом наряде я вас не узнаю? И что мне с вами делать? Не сидится вам без приключений на одном месте. А если с вами случится что, так мне не только оправдываться придётся, меня в лучшем случае должности лишат и права занимать высокий пост. А в худшем...

— И как вы меня накажете?

Он вздохнул.

— Вы ведь не сожалеете. Почему?

— Потому что это моя жизнь. И я хочу учиться в кружке журналистики. Я ж не виновата, что нам такое задание дали.

— Почему вы просто не пошли в свои комнаты?

— У меня нет вида на полигон.

— Ладно, ступайте. Забирайте камеру и идите на свой кружок.

— Благодарю! — и я обежала стол ректора и чмокнула старика в щёчку.

— Иви... Идите...

— Вы здоровский! Самый лучший ректор! Постараюсь не подставлять вас впредь.

Он улыбнулся.

— Идите, — сказал охрипшим голосом. И я не стала смущать его. Ушла.

Ну вот, пронесло! Как только меня ректор узнал? Я ведь в очках была.

Прошла мимо зеркала. Так, стоп. Вернулась. Заглянула. Вид всклокоченный, волосы спутались. На Иви, если и похожа, то отдалённо. Как же он меня узнал? А ведь и Тин узнаёт.

От очков переносица уже болела. Да и глаза устали. Сняла очки и плюхнулась в кресло ожидающих. Что-то нервы стали сдавать! Это задание соки из меня пьёт. Не думала, что так тяжело будет.

Дверь распахнулась и в крыло администрации вошёл Тин. Весь потный, тоже всклокоченный, грязный. Встретились взглядами. Осмотрел меня бегло, расслабился, улыбнулся одними глазами. Переживал! Вот как? А откуда узнал?

Но подумала, что ректор мог получить сигнал тревоги с моего браслета. Поэтому и узнал, кто перед ним.

А вот Тин вряд ли может отследить мои перемещения.

— Меня ректор пригласил. Сказал, ты неважно выглядишь. Просил отвести тебя домой.

Ой, я и забыла, что мне надо вернуться в кружок. Хорошо, что в этом корпусе, а то сил не осталось.

— Нет, я пока не готова домой идти. Надо найти в себе силы доползти до кружка журналистики.

— Ну и зачем тебе это?

— Меня всегда привлекали две профессии. Одна из них именно эта, — про вторую я разумно промолчала.

— Да уж, с тобой не соскучишься. А с твоей удачей тебе только лезть в такие опасные авантюры и профессии.

— С удачей у меня всё в порядке. Было. До встречи с тобой.

Помолчали. Ну а что сказать? Оба занимаемся опасной профессией.

— Отдохнула? Пойдём уж. Я бы тебя на руки взял, но не хочу пачкать...

— Э, нет, неба руки не надо! — я надела очки. — Всё же ты жених Иви. Приревнует ещё...

Встретились взглядами, улыбнулись. Ага, сама к себе приревную.

— Как ректор узнал меня?

— Вы похожи лишь внешне. Будь ты Атали на самом деле, вела бы себя иначе.

— И в чём ошибка?

— Не скажу, милая.

Я насупилась. Встала, подошла к зеркалу, достала складную расчёску, расчесалась.

— Я бы тебе не советовал ходить с распущенными волосами.

— Почему?

— Слишком соблазнительна... — прошептал охрипшим голосом жених. — А самцов здесь полно... Я не могу быть всё время рядом.

Он прав. Но как мне тогда не быть похожей на Иви?

— Почему ректор спустил мне с рук подобную выходку?

— Ты девушка, дворянка. А он — хороший человек, не мелочный. Будь я на твоём месте, мне бы даром это не прошло.

Я вздохнула. Да, подставлять ректора не стоит. Он не заслужил этого.

— Как думаешь, он знает, что я учусь вместо неё?

— Думаю, он обо всём знает, но даёт некую свободу, позволяя быть самостоятельными. Мы должны учиться выживать в большом мире, поэтому путём проб и ошибок учимся... Вреда ты никому не причинила. Поэтому да, сошло с рук.

До кружка мы дошли вместе. Я вошла внутрь, и всё остальное исчезло из моего поля зрения и внимания. Началась другая жизнь, где я могу почерпнуть новые знания, где я собиралась ловить каждое слово учителя. Сдала камеру, карту памяти.

Как оказалось, уже все вернулись. Я была последней. Все сидели в классе и скучали. Но при моём появлении оживились.

Учитель окинул меня придирчивым взглядом, велел идти в подсобку и переодеваться, после чего начал разбор полётов. Оказывается, за нами следили. За всеми. А ведь я даже не заметила слежку. Я её, правда, и не ждала, сосредоточившись на выполнении задания.

Учитель не подбирал слова, обзывал нас, да и мне сказал:

— О чём вы думали, девушка? Прежде, чем что-то делать, надо подумать. Особенно о путях отхода, и что будете говорить, если вас поймают. Про риск падения с такой высоты, я думаю, говорить не стоит. Но... За то, что карту памяти вытащили прежде, чем засунуть её в чехол, моя похвала. Вы меня удивили. К слову, вы — единственная, кто так сделал, — и наградил аудиторию разочарованным взглядом, после чего посмотрел на меня. — И это правильно. Но... На будущее лучше иметь две карты памяти, и надо было пустую вставить в камеру. А с нудными снимками — в защитный от удалённых воздействий чехол. Теперь перейдём к самим снимкам. Вначале сольём их и напечатаем...

Снимки сливались быстро. Просто поднесением к считывающему устройству.

Как интересно! Я знала, что такие есть, но это — шпионские технологии.

— А можно ли такое устройство с собой носить? — на него обратила внимание не одна я.

— Увы. Эти технологии для населения запрещены. Вряд ли вы станете работать на разведку, ну а если вдруг... Тогда всё оборудование вам предоставит ваше непосредственное начальство.

— Значит, вы здесь готовите шпионов? — спросил мой одногруппник.

— Фу, как грубо, молодой человек! Разведчики — это почётная профессия, но очень опасная. Они служат Родине, её безопасности. Личная жизнь редко у кого есть. Поэтому уже это заслуживает уважение с вашей стороны. И на ваш вопрос отвечу так: некоторым приёмам разведки здесь обучают. Вы, так или иначе, будете работать на императора и его семью, поэтому с самыми передовыми технологиями должны познакомиться. Но здесь не готовят чистых разведчиков, тех, кто по-настоящему внедряется в чужие личности.

За снимки меня, увы, не похвалили. Просто я не особо старалась. Даже наоборот. Я сняла кого-то, но изображение вышло размытым. Как доказательство в суде не прошло бы. Но и меня засудить бы не вышло, что нарушаю границу неприкосновенности дворян. Сняла какие-то элементы чётко (обувь, мускулы, клок волос) — камера и хороший свет сделали своё дело.

— Да вы детализатор, девушка! — высказался с сарказмом учитель.

А аудитория — в смех.

— На самом деле вы смеётесь, а сами попробовали бы снять с башенного крана. Из всех вас самой смелой вышла именно единственная девушка. Я даже не говорю о боязни высоты. Ещё и закрепиться, и снимать... Понятно, что у девушки дрожали руки, — встал на мою защиту учитель. Дрожали. Я могла бы подавить дрожь, да не стала. Меня учили, как уметь абстрагироваться от внешних обстоятельств, чувств, уметь контролировать тело, эмоции. Но привлекать внимание к моим умениям не стоит. Поэтому была максимально естественной.

И я его зауважала. На самом деле он называл ошибки своими именами. Только так можно учиться, зная, над чем работать нужно. А если тебе подбирают слова, чтобы не обидеть, если либезят, льстят, то о каком развитии может идти речь? Ты ведь уверен, что всё с тобой хорошо, что ты самый лучший. Да, иногда хочется похвалы, но заслуженной!

Длилась лекция часа три. Мы напечатали на память одну из своих фотографий, у меня это вышел чей-то бицепс, и покинули класс.

Я шла, погружённая в свои мысли, когда из-за угла выступил кто-то. Уклонилась с линии огня, лишь шагнув за него, обернулась.

Уже переоделся и помылся, волосы собрал в косу. Фрак снял, обнажая руки. И... Поняла, чей бицепс я сняла. Мама, дорогая!

Устин

У нас была тренировка, когда я ощутил чей-то взгляд. Обернулся, стараясь поймать слежку. Просканировал пространство — ничего. Но... Ощущение, что со стройки наблюдают.

Чуть не прозевал колотушку, которая пролетела мимо. Может, просто очередное видеонаблюдение? Правда, поблизости насекомых нет.

Дошёл полосу препятствий, когда вновь это ощущение. И вот тут я всё же поймал блик. Значит, кто-то снимает меня. Интересно, кто и зачем?

Внутри всё воспротивилось. Да как посмели меня снимать. Меня, дворянина! Я их засужу! Немедленно пойду и найду того, кто посмел совершить эту вопиющую наглость.

Но, поток этого нытья прервал приказ тренера.

— Не сдали полосу препятствий трое, — и назвал моё имя и имена ещё двоих. Похоже, меня тренер невзлюбил. Пришлось идти заново. Пока лез, пару раз нырнул в грязь. И хоть в одном месте сплоховал, но мне зачли тренировку.

Идти на стройку мне казалось уже поздно.