Моя Искра! (общий файл)

Трансформеры: Моя Искра!

Вступление

Ну, и как обычно: вступительное бла-бла, без которого, как показала практика, никуда. Фендомы меняются, но суть срачей всегда постоянна: мое видение мира не совпадает с мнением других, и эти другие начинают с пеной у рта доказывать мне мою неправоту.

Специально для того, чтобы впредь не создавать ситуации "мышки-кактус", пишется подробное вступление. Его, конечно, чаще всего игнорируют, но... я хотя бы попытаюсь избежать будущих недопониманий.

Ну-с, поехали.

Вы каким-то образом нашли мой фанфик и решили его прочитать. Дабы не сложилась ситуация типа "мышки и трансформирующийся, но очень агрессивный красноглазый кактус", стоит прочитать вступление и решить, а надо ли вам читать этот фанфик. А раз уж решили прочитать, ну, как говорится, вы были предупреждены.

Мое мнение во многом не совпадает с каноном, я этот канон могу вращать в удобные мне стороны (а такой неоднозначный и противоречивый канон, как мир трансформеров, тем более), трактовать по-разному события. Брать информацию из комиксов, мультиков и фильмов, составляя свою историю мира так, как я хочу. В общем, могу (и буду) совершать с каноном разные богомерзкие вещи.

А теперь немного подробнее о том, что может быть.

Начнем с мира, в котором все происходит или о бедном каноне замолвите слово

Данный рассказ пишется по вселенной Трансформеров.

Но! Как всегда, есть пара нюансов.

Во-первых, в предупреждениях указан AU (Alternative Universe).

Если навести курсор на предупреждение (для Фикбука), вы сможете прочитать следующее: "AU — рассказ, в котором герои из мира канона попадают в другой мир или в другие обстоятельства, никак с каноном не связанные. Так же это может быть другая развилка канонных событий"

На мой взгляд, вполне исчерпывающее определение.

А для тех, кто забыл или не знал, хочу напомнить, что изменение одного события тянет за собой изменение всей истории в общем. Это так называемая причинно-следственная связь, находящая отражение в событийном ряде (цепи событий), она же — логика повествования.

Поэтому, изменение одного события меняет всеми так любимый канон до неузнаваемости.

Во-вторых. Что касается самого канона.

Он неоднозначен и противоречив как в самих мультиках (аниме — тоже разновидность мультика, если кто забыл), так и в фильмах, имеет множество событийных нестыковок и противоречий, во-многом не соблюдается логика и психология персонажей.

В-третьих. Опять же, касаемо любимого некоторыми канона.

Его вращали сценаристы так, как хотели и так, как им было угодно. Что-то добавляли, что-то меняли на прямо противоположное. Так что говорить о строгой системе канона — это смешно.

При желании можно найти доказательства, что Мегатрон — старший братец Оптимуса, или наоборот, что они вообще представители двух разных видов и один из них (бедолага Мегатрон) был создан Оллспарком (Энергетический Куб, Великая Искра, Матрица Лидерства) иными словами — существо естественнорожденное, насколько это определение подходит для кибернетической формы жизни, а другой (Прайм, который Оптимус) был создан искусственно какими-то непонятными "Создателями" из "живого металла", для получения которого необходима (неожиданно) органика, притом — живая. Нефть и пластик, видать, рожей не вышли.

В-четвертых. Опять же, о нем, о бедном.

Каждый понимает канон по-своему.

Тот же пресловутый энергон. Изначально, он был ни токсичен, ни опасен и никакого вреда органикам не приносил. Потом вдруг по воле сценаристов мультика озверел и набрался всякой гадости, познакомился с темным сородичем, договорился и стал токсичен, превратившись в "живомертвую воду": вроде как он токсичная и вообще вредная для жизни людей бяка, но лечить травмы, нанесенные темным злобным собратцем, он может без вреда для жертвы.

И тут же в комиксах люди лазят, обляпанные этим энергоном по самые уши, и ничего с ними не происходит. Другие органики (не люди) вообще в нем плавали. И тоже ничего.

Канон такой канонный...

Я уже не говорю, что энергон цвет меняет, как люди дышат: постоянно. То он радужный, то голубой, то он розовый, то фиолетовый, то оранжевый, то, внезапно, зеленый или красный... особенно когда выплескивается в виде крови из несчастных трансформеров. А, ну да, у этих бедолаг то появляются какие-то непонятные жидкости в организме (слюна, ага), то, видать, кристаллизируются и исчезают, то еще что-то...

Произвол сценари..., простите, мистика!

Продолжим мы бедными трансформерами

Чье происхождение туманно, запутанно, противоречиво и непонятно самим трансформерам: то Прайм, который Оптимус, говорит "так родилась и наша раса", а потом Локдаун так же свято убеждает, что их некие Создатели на коленке склепали из металла, созданного из бедолаг динозавров (ну или из других бедолаг, что не суть важно) и, главное, Оптимус с этим заверением совершенно согласен. То в предыстории к фильму показано, как трансформеров создал Оллспарк на Кибертроне (между прочим, Куб находился в храме в Каоне) для каких-то идиотов.

Они бы определились, в конце концов!

Время и причины их появления на Земле столь же туманны, загадочны и логическому анализу не поддаются. В мультиках одно, в фильме другое и третье сразу с нестыковками по времени и прочим.

Про комиксы я вообще молчу. Я там только одних Саундвейвов пять штук разных нашла. Одномоментно! И они даже по окраске и размерам отличались. И комплектации тушки. Про три одномоментно существующих Шоквейва я тоже умолчу.

В общем, создания они занятные, со смутной историей и непонятным происхождением.

О причинах их терок я вообще молчу: по одной версии событий они скрыты во мраке истории и так глубоко закопаны, что и со ста граммами не найти. По другой они более чем ясны, но тогда автоботы выглядят откровенно... неприятными товарищами.

Выбрать можно что угодно, и все диаметрально противоположные истории одинаково канонные (одна — мультики, вторая — комиксы, третья — фильмы, а еще есть четвертая — книги).

О личных зае... в смысле, о психологии и личности друзей наших крупных и не совсем органических, особенно о загонах грозного Лорда Мегатрона и его невозможных, в смысле НЕ возможных в нормальных условиях, косяках

О заскоках Прайма и перекосах в его характере и личности говорить можно долго. Тут и пафос, и неоправданное благоговение перед людьми (которые для него, как для теоретически вечного существа должны быть где-то на уровне "таракан обыкновенный, деятельный"), фактическое предательство своего вида и родной планеты, подведение под топор своих же соратников, удивительная безмозглость и отсутствие здравости ума при его наличии. В общем, много всего. И это при поразительной жестокости Ориона Пакс (а так звали нашего милого Оптимуса до того, как его Матрицей стукнуло, если кто не знает).

А, главное, ПАФОС! Море, океаны ПАФОСА!

Нет, я понимаю, что он Прайм (от действий других Праймов вообще обрыдаться можно, одни Зета и Сентинел чего стоит), но мозги-то надо иметь. В смысле, пользоваться ими, а не сношать их.

Но, вернемся к Мегатрону.

Печальна история главной злыдни всея дисептикона. Вроде как умен, рассудителен и опасен Лорд Мегатрон, он — прекрасный и опытный лидер и боевой командир, подчиненные мощные, убиваются с трудом, да вот сливаются постоянно по каким-то ерундовым причинам. Карма у них такая, что ли?

После каждого капитального такого, летального поражения Мегу даже сдохнуть нормально не дают: чуть что — реанимационный разряд и давай, дорогой Мег, паши на благо общества, а мы тебя опять подставим и подведем, или подведем и подставим... или союзничка подгоним, который тебя предаст, подведет и подставит, или начальству (появившемуся из ниоткуда) настучим, которое обманет, подставит и предаст. В общем, жизнь — прекрасна, а мы тебя очень сильно любим! И не смей сдыхать! Все равно же найдем, со дна океана достанем, на запчасти друг друга подерем, но жить тебя заставим! Плохо, но недолго! А потом — по кругу.

Мультики с бедолагой Мегатроном поступают примерно так же, как и фильмы: то Юникрон сдохнуть не даст, то Искра разряд целебный выпишет, то Шоквейв (или Саундвейв) реанимируют, то еще что-то произойдет, но любимая, озверевшая от такой жизни игрушка Оллспарка непременно будет оживлена и кинута в самый жаркий котел. Отсиживаться по углам Мег не умеет и не хочет.

Что сказать, экстремал мужик. Деятельный, что-то пытается сделать, чего-то добиться, что-то получить. Молодец, в общем.

А ведь Мег всего лишь хочет величия своей расе. Не самое плохое желание, между прочим.

Людей ненавидит? Ну так кто из нас не без изъяна?

Но суть не о том. А о личности и характере.

Что занятно, личность Мегатрона удивительно стабильна на протяжении всего канона (включая мультики), с поправкой на события: он умный, харизматичный и очень расчетливый лидер, отличный военачальник, великолепный боец и прочее-прочее. А его периодические совершенно ненормальные и непонятные загоны происходят удивительно своевременно: именно тогда, когда ему по сюжету пора сдохнуть во имя Великого Блага. Ну или просто проиграть во имя того же, блага. Вот раз, и все мозги, ум военачальника, расчетливость, способность к анализу ситуации, тактический гений, умение сражаться и все подобное как-то резко вытесняется поведением подростка, пытающегося по-глупому самоутвердится.

Странно. Или это Прайм на него так влияет? Покусал, что ли?

Не было пафосу, не было, а потом вдруг как попрет, как попрет... Точно, Прайм покусал!

Или пафос воздушно-капельным путем передается? Вместе с отключением здравого смысла и боевого опыта сроком в миллионы лет.

Да, произвол сценаристов такой произвол: зло должно всенепременно сдохнуть от руки ГГ, даже если этого ГГ он может размазать кровавой кашей по всей планете. И не забываем, при бое с ГГ ГлавЗлыдня резко тупеет, косеет, слабеет и забывает пользоваться мозгами. Такой себе дебаф ловит. Ага, самообновляющийся.

При этом, перед своей нелепой гибелью/поражением Зло ОБЯЗАНО феерично накосячить. Основательно так, чтобы всё, что он столь кропотливо делал весь фильм/серию/комикс, пошло прахом, желательно на его глазах (да-да, коллапс Кибертрона на глазах бедолаги Мега, который так сильно хотел его спасти и реанимировать). Зло должно СТРАДАТЬ! Вот! Притом так, чтобы сочувствия не вызывать: злобненько, с пафосом и глупыми загонами, куда ж без них, родных.

А узнать, что Зло собралось накосячить легко: он перед этим или трон себе мастерит, или обязательно принимает пафосную позу, копируя Прайма (точно, покусал!), или толкает какую-то ересь преданно слушающему его Старскриму, в общем, ведет себя странно и неестественно.

А, да. Старскрим.

Прекрасный разведчик, ведущий лучшей триады сикеров Кибертрона (а на мгновение, сикеры — это дальняя звездная разведка помимо других своих функций), один из лучших шпионов и диверсантов дисов, обманувший двух правителей-Праймов вместе со всем Сенатом вместе взятым, который внезапно превратился в полного, законченного дебила, жаждущего власти. И постоянно предающий своего лидера, которому он бесконечно верен (слова самого Старскрима, когда он опускается на колено перед раненным гладиатором: "Мегатрон. Я отдаю тебе свою бессмертную верность"). Что, кстати, прекрасно подтверждают комиксы.

Честно, мне нравится эта паскуда-сикер, но он же превратился волей сценаристов в сплошной летающий косяк! А фраза Мегатрона: "Ты опять меня подвел!" тянется красной нитью с первых серий мультиков до фильма включительно.

И как Мег его еще не прибил за такое? Видать и правда, нервы у мужика адамантовые и терпение космическое. Или помнит прошлого Старскрима, который великолепный разведчик и интриган, принесший ему победу в восстании.

О власти и желании ее заполучить

То Мег жаждет власти до кровавых автоботиков в глазах, то он ее безропотно отдает другому и даже колено преклоняет (ага, перед Праймом, тот, кто сказал: "Я карьеру сделал на убийствах Праймов"), то он себе трон делает (имя оправдывает или просто ерундой страдает)... и снова власть отдает. Непоследовательный он какой-то...

Так хочет он власть или эта фигня ему нафиг не сдалась?

Канон убеждает — жаждет.

А события в каноне показывают — не особо-то и жаждет, да и так эта власть у него есть, куда уж больше-то? И так под ним вся военная элита расы (вспоминаем, кто такие дисептиконы).

Хотя, объяснение при желании и должной фантазии можно найти любое или придумать и натянуть, как сову на глобус.

Ладно, пространное бла-бла, это занятно. Но перейдем к конкретике.

Чего вы НЕ УВИДИТЕ в этом фанфике:

Вы не увидите откровенно косоруких и тупых дисептиконов.

Будьте реалистами. Это же боевики, гладиаторы. Они должны уметь сражаться на уровне безусловного инстинкта! И сражаться превосходно. Косорукие при таком образе жизни просто не живут (не забываем, что гладиаторские бои шли насмерть)! И не надо рассказывать сказки про то, что их всегда легко убивают. Уберите произвол сценаристов, и жизнь автоботов была бы печальной, но короткой.

Вы не найдете всепобеждающего Оптимуса Прайма. Как ни крути, но Мегатрон куда мощнее и боевого опыта у него гораздо больше.

Вы не увидите, как дисептиконы страдают косоглазием в своей крайней степени.

Да, они живые существа, полноценный ИЛ, способны к эмоциям и алогичным действиям, но они — кибернетические создания со всеми бонусами подобного носителя разума. Они — меткие, они умеют просчитывать упреждение выстрела.

Так что выстрелить так, чтобы их цель легла и больше не встала, вполне в состоянии. Сделать поправку на скорость движения цели... Ну, вы поняли.

Вы не увидите такого позорища, какой был показан нам в первом фильме (про мультики молчу — они снимались для детей и потому уровень жестокости, логика и прочее подогнано под восприятие детей), когда толпа дисов не могла перестрелять этих придурков-военных.

Не надо рассказывать мне сказки про укрытия и прочее. Тепловизоры никто у них не отменял вместе с холодной логикой и огромным боевым опытом. Да они все свои миллионы лет только и делают что воюют!

То есть, в одиночку всю военную базу тот вертолет (который Блэкаут) завалить мог, а десяток людей — нет? Смешно и нереально.

Вы не найдете вездесущего "Могильного ветра".

Будем реалистами, они не телепортацией перемещаются. Они ездят своим ходом. Ну или летают. А любое перемещение требует времени. Иногда — немалого.

Вы не найдете... да много чего из канона вы не найдете. И многое что внезапно обнаружите, но расписывать больше я не буду, и так простыня получилась.

В общем, итого:

Не надо придумывать того, чего нет, а потом пытаться мне это доказать. Все, что я хочу сказать, я опишу в фике словами или действиями персонажей.

Ждите развитие событий. Есть у меня привычка их менять, поворачивать и трактовать в зависимости от восприятия их моими героями или от данных, полученных моими героями. Любое действие будет рано или поздно объяснено, для каждой фишки найдется свое применение (и появление этой фишки вызвано ее необходимостью в будущем или присутствием в прошлом), а каждое действие имеет свое продолжение, последствия и является частью общей истории, непосредственно на нее влияя.

Одним словом, AU оно такое AU...

Повествование идет от первого лица. Конкретно — от лица ГГ. Она может и будет ошибаться, она может делать неверные выводы, быть предвзятой, чего-то НЕ знать, что-то не понять или забыть. И все это будет в тексте. В том числе и ошибки в определениях, неправильная информация, домысли и прочее.

Особенности POV.

Если все написанное выше не оттолкнуло вас или не отбило желание ознакомиться с оным опусом, приятного вам чтения. Ну или НЕ приятного, тут уж я угадать не могу.

Но помните. Я предупредила.

Ах да. Описывать во вступлении кто кого, как, чем и почему я не буду. Смысла не вижу.

А еще не будет предупреждений о пейрингах и прочем.

И да, самое важное забыла.

Если кто уверен, что такое существо как Мегатрон можно "нагнуть", я вас разочарую: нельзя. Убить — можно. Но нагнуть и вертеть им? Вспомните его драконовский характер и подумайте еще раз. Он не подчинился ни квинтессону, ни Юникрону.

А мне слишком нравится этот персонаж, чтобы я корежила его личность ради какой-то надуманной ерунды.

Небольшое дополнение

Английское слово "decepticon" читается как "дисептикон", ибо первый слог — открытый, и латинская буква "е" читается как "и". И является производным от слова "deception" — обман. Название фракции переводится как "Обманутые". И это — официальная информация, между прочим, лежащая в открытом доступе.

Я проверяла в озвучке: дисептиконы. Надеюсь, больше к вопросу моего отступления от всем привычного "десептикона" мы возвращаться не будем.

С уважением, автор.

Начало: Вот кто бы знал...

Энергетический куб существовал еще до того, как время начало свой отсчет. Нам неизвестно, откуда он появился, но мы знаем, что он несет в себе силу, способную создавать миры и наполнять их жизнью. Так родилась и наша раса...

Мы жили в мире и согласии, но как часто бывает с великой силой, одни захотели употребить ее во имя Добра, а другие — во имя Зла. И началась Война.

Война, разорявшая нашу планету до тех пор, пока на ней не воцарилась Смерть, а энергетический куб был утерян в глубинах космоса.

Мы рассредоточились по всей галактике в надежде вернуть его и восстановить свой родной дом, осматривали каждую звезду, каждый мир. И, когда мы уже потеряли надежду, сообщение о новом открытии заставило нас отправиться к неизвестной планете под названием Земля.

Но мы... опоздали.

Оптимус Прайм

Это был обычный, ничем не примечательный день. Работа, работа, работа с небольшим перерывом на обед, и снова — душное кафе и та же самая осточертевшая работа официанткой за сущие гроши. В который раз в голове билась усталая мысль: зачем я вообще сюда приехала? Зачем? Зачем все бросила и полетела со своим... тогда еще своим любимым парнем в далекую Америку, оставив хорошую работу, друзей и семью? Он-то понятно. Ему предложили престижную должность в крупном конструкторском бюро, высокую зарплату, великолепные перспективы...

Наверное, глупая слепая влюбленность сделала свое дело, затуманив разум. Я сорвалась в чужую страну, выгребая все деньги, поверив в заверения любимого человека, что все будет хорошо, в далекой Америке открываются прекрасные перспективы, мы будет счастливы и прочие-прочие громкие обещания, оказавшиеся на проверку ложью.

Не зря говорят — любовь сродни помешательству.

Макс взлетел на местный Олимп очень быстро, он ведь действительно отличный конструктор, да и сам по себе очень красив. А я... я осталась у его подножия, как сброшенный балласт: его чувства как-то сами собой очень быстро поутихли, Макс все чаще и чаще не возвращался домой, предпочитая вращаться в кругу своих новых знакомых и коллег, а я осталась в гордом одиночестве в однокомнатной съемной квартирке, которую едва могла оплачивать...

Какой-то год от заверений в искренней любви до полного разрыва.

А была ли вообще она, эта любовь? Или были лишь мои иллюзии?

— Нина, что, опять грустишь?

На стул изящно опустилась улыбчивая Линси — прелестная мулатка с живыми карими глазами, смуглой кожей и роскошной копной черных кудрей. Такой же дизайнер, как и я... только у нее работа была по профилю, в отличие от меня. Девочка местная, талантливая, эффектная. Да и энергия била через край. Она словно светилась ею, этой энергией: жизнерадостная, грациозная, с прекрасной фигуркой, которую изумительно подчеркивало алое платье с пышной юбкой-солнцем до середины бедра.

— Сегодня жарко. — я вымученно улыбнулась.

Про то, что из-за жары с посетителями никак, а, соответственно, и с выручкой, я промолчала. Зачем напрягать ее своими проблемами? Мне только рассказов о Вилли не хватало, вместе с описанием, какие хорошие соцслужбы в США.

— Пошли, поедим, развеешься. — Линси вскочила на ноги и потянула меня за руку. — Отвлекись! Взбодрись, а то скиснешь тут со своей работой!

Поедим... Это ОНА будет есть, а я буду — сидеть рядом и внимать ее... мудрым идеям коренной американки. Замучила уже за два года! И не пошлешь же: Вилли эта вертихвостка нравится, да и сама по себе девочка неплохая. Только слишком сильно любит в душу лезть и советы давать.

— Я не могу, Линси. Ты же знаешь, Вилли... не нравится, когда кто-то не работает.

От имени "хозяина" меня перетряхнуло. Чувствую себя рабом... у жирного негра. Ах, простите, афроамериканца с замашками мелкого боярина.

Какая гадость...

Но спорить с Линси бесполезно... Это я уже успела узнать за время нашего знакомства: у девушки поразительная способность пропускать мои возражения мимо ушей. Почему она каждый день приходит сюда со мной поговорить, я до сих пор не понимаю: друзьями мы не были, общаясь только в эти минуты, характер и взгляды на жизнь — разные. Порой — кардинально. Живем в разных социальных слоях, и нигде кроме этого кафе не пересекаемся.

Вздохнув, я сняла передник и присела за ее столик.

Может, она права? И правда, стоит развеяться, отвлечься и все пойдет как положено?

Хотя... куда тут пойдет... только под уклон... если не случится чудо, и я не смогу найти, наконец, другую работу. Пока с этим мероприятием не везло категорически. Запасов налички хватит еще на месяц оплаты жилья, Вилл должен заплатить где-то через неделю. Можно будет прикупить шмоток и пойти на собеседование в одну любопытную контору в трех кварталах от дома. Если выгорит, смогу вырваться из этого проклятого круга. Если нет...

Черт, если не получится, придется решать: покупать билет и возвращаться в Россию без копейки в кармане или пробовать вертеться тут. Ладно, через недельку посмотрим, как там выйдет.

Линси не отставала, и я сдалась: ей проще уступить, а то обижаться будет дня три. Оно мне надо? Хозяина вроде нет, клиентов — тоже, а Мари, стоящая за кассой, меня не сдаст. Так что можно посидеть с этой неугомонной. Все равно она быстро успокоится и свалит на работу: у нее минут сорок осталось.

Через пол часа, выслушав, что мне надо обратиться в социальные службы, к психологу, к менеджеру ее компании, я пыталась собраться с силами. Отдых ситуацию не улучшил: платили мне от выработки с копеечной ставкой, а клиентов сегодня не было. Слишком жарко. Настроение окончательно скатилось к равнодушной апатии, усталость и одуряющая жара били по невыспавшимся мозгам, добавляя туману, так что состояние было где-то на уровне городской канализации.

Может, и правда уехать?

Давно бы уехала, но природная упертость мешала признать поражение и сдаться. И я упорно продолжала батрачить в этом кафе, пытаясь наскрести денег, бегала по собеседованиям и пыталась как-то свести концы с концами.

Шевельнулась вялая мысль: если ничего не изменится, буду менять работу из принципа. Я тут просто загибаюсь. Еще немного, и я окончательно втянусь в эту серую мутную трясину, и все мечты о светлом будущем и интересной жизни испарятся под гнетом обыденности.

Жизнь в крупном городе чужой страны не пошла мне на пользу: характер испортился, терпимость упала куда-то к уровню городских коллекторов, понимание и любовь к ближним испарились окончательно вместе с иллюзиями и верой в человеческий альтруизм и взаимопомощь. Зато терпение развилось. И понимание, что в этой жизни ты никому кроме налоговой не нужен. Даже родне: они еще где-то с годик звонили, но как только у меня начались проблемы, по-тихому исчезли с горизонта, довольствуясь короткими сообщениями на почту. У родителей хватает проблем со старшим братом и младшей сестрой, чтобы брать на себя еще и мои. Как говорится, жива и ладно.

Хотелось чего-то... другого. Не этой "обычной жизни среднестатистического американца", от которой мозг впадает в кататонию! Хотелось чего-то... короче, чего-то хотелось.

Как показало ближайшее будущее, аккуратнее надо быть в своих желаниях!

Стрельба, взрывы и крики раздались как-то внезапно, накатили, словно волна цунами, разбивая унылый день вдребезги и закручивая людей в водоворот событий. Сперва я подумала, что это кто-то переключил телевизор на кино, но... ошиблась: выстрелы раздавались на улице и совсем неподалеку. Линси занервничала, выбежала наружу, чтобы узнать, что происходит, а я осталась на рабочем месте: мне нельзя покидать кафе до окончания смены.

А потом события понеслись, словно лавина: паника докатилась до нашего перекрестка, кто-то в кого-то стрелял, носились люди, сверху посыпались куски бетона и обломки нашего же здания. Линси запаниковала, начала метаться по тротуару перед кафешкой, не зная, что делать и куда бежать. Я же не спешила покидать помещение. Здание крепкое. Это не землетрясение, так что рваться на улицу смысла нет. Если стреляют... тем более. Зачем подставляться и ловить шальную...

Прямо перед окном на проезжую часть рухнули два робота, и все внятные мысли разбежались. Огромные, около десяти метров! Один — красно-синий, второй — помощнее, серебристого цвета. Тут же заорали прохожие, заметались, забегали. Я увидела убегающую куда-то по улице Линси. Пытаться ее догнать и вернуть в кафе я не стала и пытаться: бесполезно. В таком состоянии она вряд ли послушает совета, скорее, потащит за собой дальше по улице. Пусть бежит. Не маленькая, свои мозги должны быть в голове!

Я осторожно подошла к выбитому окну и выглянула на улицу. Куски бетона, где-то совсем рядом — взрывы и стрельба, звук массивных шагов. Так... а роботы-то не одни... Где-то совсем рядом есть еще такие же гиганты.

Страха не было. Лишь усталое опасение. Роботам не до меня. Я для них никто. Обо мне не знают, и если я не буду высовываться и привлекать внимания — не узнают и дальше. Лучше уж я тут посижу, посмотрю... Меньше шансов словить пулю или попасть огромному меху под ногу. И на голову ничего не упадет.

Роботы зашевелились, серебристый приподнялся на локте, всмотрелся во встающего прямо перед ним мужчину, одетого в голубой пуловер и черные строгие брюки...

Ба, да это же, Стивен! Мудила из отдела кадров, запоровший меня на первичном собеседовании только потому, что я — русская. А когда я устроилась в это кафе, каждый день эта паскуда приходит сюда на обед и доводит мелочными придирками.

— Какая... ГАДОСТЬ! — низкий хриплый голос был исполнен брезгливости и раздражения, словно чужак увидел нечто мерзкое и отвратительное.

Серебристый щелчком пальцев отшвырнул от себя Стивена и тот с криком врезался в машину такси и, постанывая, свернулся калачиком.

Живой, ну надо же! От такого удара можно было и загнуться, но нет, целенький. Судя по тому, как он бодренько пополз под машину, даже ничего толком не сломано. Вон как пошуршал!

Жалость что-то даже не шевельнулась... а если что и шевельнулось, так это чувство глубокой удовлетворенности. Нравится мне этот мех и его подход к людям! И правда... гадость! Конкретно этот — моральная.

Я не сдержала нервный смешок. Да только за это можно Серебристому простить разнесенное место моей каторги! Жаль, перемотать нельзя! Я б посмотрела еще раз! А потом еще. И еще.

Неожиданно пришло понимание, что Серебристый не ставил целью убить человека. Просто отбросил в сторону щелчком пальцев, как люди отбрасывают от себя подползшее слишком близко насекомое, которое жалко раздавить, но и терпеть рядом нет никакого желания. И довольно аккуратно отбросил: приложи он чуть большее усилие, и Стивен валялся бы у машины сломанной куклой. Мощный мех мог с легкостью размазать человека кровавой кашей по асфальту, мог одним нажатием пальца превратить в мешок с переломанными костями или отшвырнуть так, что от него осталась бы размазня на стене дома. Мог. Но не сделал. И даже не тронул людей, с трудом поднимающихся с асфальта в непосредственной близости от него. Так же близко, как и Стивен, разве что перед лицом не маячили. Огромный мех позволил людям разбежаться, и только после этого начал приподниматься.

Зашевелился красно-синий, разжал руку, выпуская какого-то пацана, прижимающего к себе металлический куб и начал вещать какую-то пафосную ахинею про этот самый куб, который надо поместить куда-то в его грудь, он, в смысле, мех, пожертвует собой для уничтожения несчастного кубика и все в том же духе. Происходило это в непосредственной близости от меня, голос у Красного достаточно громкий, так что слышно было дословно.

Парень по имени Сэм что-то буркнул, дернул через перекресток и залег за кучей битого бетона. Посреди этого самого перекрестка. Я его потеряла из виду, но четко знала, что из-за этой кучи он не выбегал. Видно было бы.

Серебристый как раз начал вставать, Красный перевернулся и тоже встал, перекрывая противнику путь к парню с кубиком.

— Остались только ты и я, Мегатрон! — произнес Красный.

Так значит, Серебристый в миру — Мегатрон. Буду знать, как зовут это воплощение человеколюбия.

— Нет! Остался только я, Прайм! — прорычал, буквально выплюнул взбешенный Серебристый.

А он взбешен. Это видно. Это ощущалось в каждом его движении, в интонациях низкого раскатистого голоса. Уж не знаю, что именно его так разозлило: ситуация или конкретно красно-синий сородич. Оба противника знают друг друга очень хорошо и сталкиваются в подобных стычках явно не впервой. Иначе к чему эти расшаркивания? Словно старый негласный ритуал. Попытка переубедить противника, бессмысленная и бесполезная, но привычная, нарушать которую ни одна из сторон не желает. Иначе бой бы уже начался. Бой, а не эти переругивания.

— На закате дня один будет стоять, другой падет!

От пафоса в речах Прайма у меня свело челюсти, но одна хорошая подача Мегатрона быстро прервала это бла-бла.

— Ты дерешься на стороне слабых. — презрительно рыкнул Серебристый, подходя к встающему врагу, перехватил его и вновь швырнул в ближайшее здание. — И поэтому проигрываешь!

Интересно, если Прайм ПОСТОЯННО проигрывает, то почему он до сих пор живой? Его что, щадят? Или его постоянно спасают? Или это Серебристый настолько невезучий, что добить своего давнего врага по какой-то причине не может? Не может или не хочет.

Ну а дальше начался банальный мордобой.

Как ни смешно было осознавать, но два высокотехнологичных разумных существа просто и без затей били друг другу морду. Кулаками. Без каких-либо изысков или особых приемов. Обычная, безобразная драка! И красненький Прайм уступал куда более мощному серебристому противнику. И более опытному, поскольку боевой опыт у Мегатрона явно куда больший, чем у его сородича: слишком четко двигался, слишком легко блокировал атаки, просчитывая противника на раз. Глядя на это, я начала верить высказыванию Серебристого о постоянных проигрышах красненького, но тем любопытнее становился вопрос, как выживал Прайм. Не знаю, как в других их столкновениях, но в этой драке у Красного шансов не было вообще: он не то что до заката бы не дотянул, да его Мегатрон размазал бы по городу за минут пять, если бы не отводил душу, методично избивая и что-то ему при этом говоря на странном резком рычащем языке. Жестко, язвительно, презрительно, срываясь за злой рык и яростные, сочащиеся ненавистью слова. Серебристому не нужны были сумбурные ответы врага. Они его не интересовали, словно он знал все наперед. Каждое слово. Каждое возражение. Он даже не вслушивался, просто бил и говорил.

Я наблюдала за разборками огромных инопланетян, стоя под защитой здания. Можно было конечно убежать, спасая свою драгоценную шкуру, как это делали другие люди, но... чтобы я пропустила ТАКОЕ зрелище?!! Да никогда! Я ж себе потом не прощу!

Глупо? Да. Но такое выпадает раз в жизни, и так не слишком богатой на события и приключения, которых так жаждало что-то в глубине души.

Моего мнения придерживались и другие такие же любители экстрима: я видела, как какой-то парень с интересом глазел на происходящее из ресторана напротив, еще двое снимали драку мехов на телефон. Трое поддатых отморозков без инстинкта самосохранения на другом конце перекрестка азартно размахивали руками, явно болея за какого-то меха и начисто игнорируя попытки группы военных убрать их с улицы. Судя по бурной восторженной реакции отморози на действия Серебристого, их симпатии принадлежали именно ему, что, впрочем, вполне понятно: двигался мощный мех очень красиво, плавно и стремительно, бил со знанием дела. Профессионально, расчетливо, жестко, сильно, но — аккуратно.

Почему Мегатрон до сих пор не оторвал Прайму голову, хотя мог, для меня так и осталось загадкой. Но жертву он добивал до состояния несопротивляющегося, но не слишком покалеченного тела довольно быстро и технично.

Первый взрыв заставил меня отшатнуться от неожиданности. Ноги поехали на осколках стекла, я не удержала равновесие и упала на задницу, порезав руки о стекло, а серебристый гигант покачнулся от прямого попадания ракеты. Взрыв! Светящиеся тускло-фиолетовые капли веером разлетелись в стороны, окатив меня с головы до ног, а я сидела среди осколков стекла и как зачарованная смотрела на происходящее...

Могучего победителя расстреливали, как в тире: ракеты взрывались, сбивая с ног, нанося колоссальные раны, стреляли окружающие его солдаты, а он вставал и вставал, чтобы получить в спину или грудь очередную ракету или гранату. Вставал, расплескивая фиолетовые капли. Вставал, пока, наконец, в последнем рывке не бросился за убегающим человеком с кубом в руках...

Я встала, выбралась наружу и молча смотрела, как гибнет могущественное и гордое существо, щедро орошенная липким фиолетовым веществом, от которого чуть заметно покалывала кожа.

Да, вроде как враждебное нам, людям, но... но...

— Я УБЬЮ ТЕБЯ! — Мегатрон уже полз к человеку, не в силах встать на ноги. Полз и рычал: — Моя! Моя Искра!

Зашевелился красненький...

— Сэм! Помести куб в мою грудь, быстрее!

Но пацан... пацан сделал иначе: он подорвался, поднимая обеими руками наливающийся сияющим голубым светом куб и... подставил его под развороченную грудь Серебристого...

Что произошло дальше — я не видела. Массивный Мегатрон полностью перекрыл видимость, но вот, по нему прошла голубая волна, стекая на асфальт, а он отшатнулся, стоя на коленях, схватился за грудь, прикрывая раскаленное пятно, захрипел... и рухнул навзничь.

Я покачала головой, отступая в темноту разгромленного кафе, а с языка сами собой сорвались слова:

— Как... жаль...

Что произошло потом, я так и не поняла: фиолетовая жидкость, которой меня щедро окатил погибающий чужак, неожиданно замерцала, резко впитываясь в кожу, по телу прошла странная сине-голубая волна, и мир... как-то сам собой померк.

Последними в гаснущем сознании намертво отпечатались слова Прайма:

— Ты не оставил мне выбора, брат...

Глава 1: Бриллиант на свалке

Восемь с половиной лет спустя

— Куда собрался? — ласково промурлыкала я, подкрадываясь к отступающему от меня мелкому пакостнику.

Пакостник бочком пытался сбежать со стола и сейчас отступал, топорща металлические пластины и беспомощно поводя форсункой для молока: знает же, что на меня нападать чревато.

— Я тебя спрашиваю, ГДЕ МОЙ КОФЕ, сволочь ты мелкая?

Обнаглевший и уже давно освоившийся тостер, посверкивая красными раскосыми хитрыми глазками, медленно подкрадывался к перепуганному собрату, аккуратно переставляя растопыренные лапки: этот паразит свое дело сделал и тосты мне приготовил, так что мог спокойно отравлять жизнь сородичам. Вставший на цыпочки пылесос вцепился тонкими сегментными пальцами в край стола и забавно шевелил хоботом шланга. За всем этим с потолка наблюдали сбежавший поутру будильник и флегматичный вентилятор, упорно продолжающий выполнять свою работу. Пока полетать не приспичит.

— Кофе! Немедленно!

Я поставила на стол чашку и толкнула к перепуганной кофемашине, по моему недосмотру обретшей жизнь. Эта паскуда взъерошилась, формируя пушки, но стоило между моими пальцами проскочить крохотной синей молнии, как мелочь сдулась и послушно нацедила кофе. С молоком. После чего осторожно отодвинул от себя парующую чашку.

Вот, совсем другое дело! А говорят, дисептиконы не поддаются дрессировке. Еще и как поддаются, если нужный кнут подобрать!

— Умница. — я подхватила чашку, принюхалась, отхлебнула... не, без подстав, все, как и положено: кофе-латте с сахаром. — И надо было тебе так сперва выеживаться, а потом — паниковать?

Протянув руку, потрепала впавшего в уныние паразита по взъерошенной головенке. Мелкий дисептикончик моего же производства понуро потопал к другому краю стола и демонстративно трансформировался в свою изначальную форму: бошевскую кофемашину.

— Вот только не надо тут вставать в позу обиженного!

Кофемашина меня проигнорировала, обижено помигивая красным индикатором.

— Будешь обижаться, не дам вкусняшки!

Этот аргумент подействовал безотказно: дисептикончик перестал изображать невинно пострадавшего и тут же трансформировался, преданно заглядывая мне в глаза. А тостер, подлиза, даже тарелку с тостами притащил. И пожарил так, как я люблю: равномерно, с корочкой.

— Вкусняшка будет через три дня!

Мелкие понурились, но долго пребывать в унынии они не могли просто физически, и вскоре тостер снова подрался с кофемашиной, припечатав его раскаленной лапкой. Кофф заверещал, плюнул в Тоса струйкой молока и, спрятавшись за толстенькой зеленой тушкой бывшего пылесоса, принялся жаловаться Пылю на беспредельщика, медленно, но уверенно захватывающего власть в среде своих мелких сородичей.

Кухонный комбайн Няшка в это время лазил по невозмутимой громадной плите, сбежавшей вслед за мной с моего прошлого места работы, и заглядывал в пустые кастрюли, проверяя их на наличие "вкусняшки". Ее, закономерно, не находилось, и мелочь каждый облом характеризовал словом "нету", сердито разбрасывая крышки. Плите это не понравилось, и буквально через пару секунд вредитель с верещанием подскочил, посверкивая обожженными лапками. Уже на полу он, захлебываясь скрипучей руганью, высказывал индифферентно его слушающей Лити свое недовольство. Ругательства были совершенно детские, но очень эмоциональные и экспрессивные.

Впрочем... все они и были обычными детьми. Даже старый трейлер, в котором мы обитали. Хотя нет. Трейлер больше походил на ленивого подростка. Он тоже... того, ожил. Но нас не гонял и трансформировался редко, предпочитая сохранять форму машины и не светиться без надобности. А его покладистость объяснялась просто: он копил энергию на третью альт-форму. Хотел машиной гоночной стать, а я обещала лично для него "вкусняшку" сделать, столь нужную для набора силы, если он будет моим домом. Так что со спокойным и уравновешенным Треллом у нас полное взаимопонимание.

Кто-то постучал в дверь. Среди расслабившихся дисептикончиков началась паника: мелочь живо разбегалась по своим местам и принимала естественную альт-форму, возвращаясь к облику бытовой техники, из которой они и произошли. Недовольная плита задернула занавеску когтистой лапкой.

— Нана, ты там?

Громкий голос Марка Дайкса раздался под дверью. Злыдя зашипел, но, встретив мой взгляд, вернулся в облик чайника и затих. Вот до чего же злобная пакость! Стоит и закипает, подсвечиваясь красными диодами.

— Мистер Дайкс, я сейчас!

Поправив одежду я открыла дверь и спрыгнула на песчаную, утоптанную до плотности камня почву.

— Нана, через неделю начнется сезон отпусков и потянутся люди с машинами. Мне придется попросить тебя освободить место на стоянке. — несколько виновато произнес добродушный мужик. — Я надеюсь, твою машину скоро починят.

Я развела руками.

— Машина старая. Запчастей найти не могут. А то, что есть — очень дорогое.

— Посмотри на свалке. Она в трех милях от меня. Вроде бы у них были машины на ходу. — Марк указал куда-то на запад. — Съезди. Я тебе велик дам. Может, подберешь что-то.

— Спасибо. Я прогуляюсь, я умею ходить. Погода сегодня хорошая. Солнечная.

Шутка о хорошей солнечной погоде в Неваде была дежурной.

Марк рассмеялся и ушел, а я стала думать, где взять эту мифическую машину, которой у меня не было. Конечно, Трелл мог трансформироваться в пикап, была у него такая форма, но как я буду объяснять внезапное исчезновение крупного фургона?

Вздохнув, я вернулась в трейлер, а на меня уже со всех сторон выжидательно пялились красные светящиеся глазенки, только чайник злобно шипел и плевался кипятком в сторону двери: Марка он невзлюбил после того, как тот бесцеремонно его схватил, чтобы чаю себе налить.

— Ну что, мелочь. Скоро нам придется отсюда сваливать. — я потерла лицо. — Трелл, пока меня не будет, проследи, чтобы эта стая безобразников не разбежалась.

На стене появились четыре красных глаза и подмигнули. Ему нравится эту мелкую стаю третировать: без его разрешения, они тут хоть обплюются, но на улицу не выберутся: Трелл больше и сильнее.

Поход на свалку я откладывать не стала: время еще раннее и я могу успеть смотаться до наступления жары. А машину может и правда найду: даже если она не ездящая, это — не важно. У меня — поедет... после того, как оживет. Главное, чтобы при этом вся свалка не ожила... и не попыталась меня грохнуть.

Хотя... вроде еще ни один оживленный дисептикон на меня лапы не поднял. Пакости-то они, конечно, делали, но не со зла, не желая навредить. Природа у них такая: воинственная и агрессивная. И эту свою агрессию они выплескивают в постоянных стычках и охоте друг на друга. Вполне понятное и привычное времяпровождение дли боевых кибернетических созданий. Пусть и крохотных.

Или это я уже к ним привыкла? К постоянной возне, охоте, вспышках агрессии и злости, бесконечной ругани и дрязгам, которые мгновенно прекращаются, стоит только появиться реальной опасности. Инстинкты воинственного существа не зависят от его размера: мелкие дисептиконы жаждут боя, выплескивая свою агрессию друг на друга, устраивая своеобразные подвижные игры с боевым уклоном.

Налетел горячий ветерок, подняв мелкую, словно пудра, пыль. Ярко светило солнце с прозрачно-голубого неба, не тронутого даже легкими облачками. Будет жарко. А ночью — как всегда холодно. Надвинув широкополую соломенную шляпу пониже, чтобы тень прикрывала лицо, и поправив самодельное пончо, сделанное из старого хлопчатобумажного парео, я потопала дальше, уже привычно закинув в рот небольшую пластиковую пуговицу.

Три мили — не такое большое расстояние. Привыкла уже к пешим переходам по пустыне. Научилась по ней ходить так, чтобы не получить тепловой или солнечный удар и не доиграться до обезвоживания, выработав несколько несложных правил, которые помогают нормально жить на этой территории.

Пить в пустыне надо правильно. Особенно, в походах. Четко соблюдая норму воды, следуя несложным правилам ее потребления и используя простые методы контроля жажды. Такие, как обычная пуговица, сунутая в рот: посторонний предмет стимулирует слюновыделение и замедляет возникновение жажды. А еще надо уметь одеваться. Особенно — одеваться и правильно ходить. Я — научилась. И по той же причине контроля расхода влаги в организме, я отказалась от предложенного Марком велосипеда. Привычный размеренный шаг менее вреден. Дойду легко и без ненужных в пустыне нагрузок на организм.

Как так получилось, что я из большого мегаполиса перебралась в эту пустынную дыру? Пришлось... Вилли, мудила такая, с работы в кафе меня попер и денег не выплатил, списав на оплату ущерба. Самое смешное, что вслед за мной неожиданно для всех сбежала его дорогущая плита, вместе с кастрюлями и кассовым аппаратом.

Да, Касси... Это жадное до изумления создание осталось в трейлере медитировать над разноцветными фантиками и крышками от бутылок, тщательно их пересчитывая и аккуратно складируя в ячейки в животе. Прямо воплощение ЖАДНОСТИ в удивительно склочном и мелочном дисептиконе: тащит все, что блестит и красиво выглядит, и отобрать у него хоть один фантик — очень сложно. Приходилось однажды у него отбирать ЖИЗНЬ.

Эта экзекуция впечатлила ВСЕХ, и после этого моя мелочь стала поразительно покладистой, безоговорочно признав мое право ими командовать. Включая вновь оживленную жадину. Он мне даже выдал где-то стащенный стольник. Вновь всплыла мысль, что надо бы Касси купить пару колод карт и пусть медитирует. Ему понравится.

Размеренно топая по обочине дороги, я вспоминала свою жизнь, резко изменившуюся с того знаменательного дня, когда Серебристый окатил меня своей кровью. Умом я понимала, что дело не только в фиолетовой жидкости, было что-то еще, но что? Я не знала. Даже предположений не было ввиду отсутствия знаний, а сумбурные картинки, уже не первый год составляющие мои сны, пока особого понимания не приносили... разве что я внезапно обнаружила, что скрипы и лающая ругань моих паскудников обрела смысл связной речи. А вот те образы, которые скользили по сознанию... Видимо, не доросла я пока до их осознания и понимания...

В общем, где-то примерно через месяц, когда прошли сильные фантомные боли и с кожи поисчезала инопланетная раскраска, я обнаружила первого дисептикончика в своей квартире. Им оказался... мой мобильник. Нокий. Склочный и вредный, как и все дисептиконы. Он был первым, кого я по незнанию тогда оживила, но далеко не последним.

Время показало, что я могу превращать в трансформеров любую технику даже просто проходя мимо... если не держу себя в руках. И сейчас большая часть этой пакости моего производства носится где-то по пустыне, отмигрировав вместе со мной из большого города.

Самое противное, что от меня они далеко не отходят, кроме тех, кто по какой-то причине сразу свалил в неизвестные дали. Учитывая крайне паскудный характер всех дисептиконов, а у меня получались ТОЛЬКО они, то жизнь моя была... не скучной: как у воспитателя злобненького детсадика мелких демонят, каждый из которых был хоть как-то, но вооружен БОЕВЫМ оружием. Пусть и мелким, типа метателя иголок или гвоздей. Но убивать они могли ВСЕ! А, была еще непонятно откуда взявшаяся электродрель, выползавшая только на кормежку.

Самым милым оказался Тос, который по-своему обо мне заботился: каждое утро меня ждали тосты, даже если не было ни хлеба, ни денег. Вот где он брал хлеб? Он таинственно молчал, отделываясь размытым "тама"... Флегматичный молчаливый Пыля вообще старался от Трелла далеко не отходить, аккуратно убирая результаты разгрома внутри трейлера, как и Лити, наша плита, негласно следившая за порядком, а нашу даму мелкие гопники старались не раздражать.

После всех этих заварушек последних лет и разборок между трансформерами, нам стало в городах очень неуютно. На меня пару раз даже датчики энергона срабатывали. НА МЕНЯ!!! Не на моих засранцев, а на меня! Или датчики реагировали на тот энергон, которым меня окатил умирающий Серебристый?

Я вздохнула. Да кому я вру... С тех пор со мной что-то происходит. Я, вроде как, человек: мне надо есть, пить, спать, но...

— Тута! — неожиданно раздалось у меня под ногами, сбивая с мыслей.

Я чуть не подскочила! Вокруг моих ног катался Тос в частичной трансформации во второй альт-форме большой игрушечной машинки и держал в цепких лапках извивающуюся гремучку.

— Тос, сколько раз говорить, она ядовитая!

Тостер тут же свернул животинке шею и попытался умостить в себя. Вздохнув, я свернула змею компактнее, потрясла хвостом и уложила в кузов. Тос довольно зашипел и затрещал, имитируя звук трещотки, осмотрел меня и умотал обратно к Треллу: мясо тут портилось быстро, а холодильник был частью фургона.

Вернулся он через час вместе со счастливым блендером верхом на чьем-то скейте, когда я уже подходила к свалке.

— Где спёрли? — прямо спросила я, зная, что устыдить их не получится.

Раз сперли, значит, они сильнее и хитрее, и скейт — их законная добыча. Вот и вся логика.

— Тама! — довольно прошипел дисептикончик и потряс оторванной у змеи трещоткой.

Вот же изобретательные паскудники!

— Что, еще кто-то приехал?

— Дааа. — мелкий вредитель катался по дороге и получал массу удовольствия от этого незамысловатого процесса.

Можно подумать, он на своих колесах не может так же кататься! Может! Но на ворованном скейте это делать куда интереснее!

И пусть кто-то мне докажет, что эти паршивцы не живые и не ощущают эмоций! Вон, счастливы, аж светятся! Правда, их счастье обычно вылезает кому-то боком: или напугают проезжих, или зверье какое-то доведут до кондрашки... Ну, хоть мясо иногда притаскивают. Или то, что стащить смогут.

Смартфон, окопавшийся в моем нагрудном кармане, переключил музыку и прикрылся клапаном: он не любил яркое солнце и сейчас что-то недовольно бурчал. Что? А, покрытие сети не устраивало! Сигнал слабый и сбоит.

— И зачем тебе сигнал? — подозрительно спросила я.

— Нада! — злобно скрипнул карман.

Музыка закончилась... Меломан доморощенный.

Вот в таком сопровождении я дотопала до свалки. Тос и Дер тут же всосались в высокую сухую траву, утащив за собой скейт и переругиваясь: собирались ловить змей, но скейт мешал, а бросить добычу природная жадность не позволяла. Я же пошла знакомиться с работниками свалки и ее владельцем. Может, разрешат забрать машину. Может даже бесплатно. Особенно, если она старая и по какой-то причине не слишком удобна для распила и утилизации.

Владельцем свалки оказался худющий долговязый мужик по кличке Гвоздь. Так и представился. На вопрос о дешевой машине — флегматично махнул рукой, предлагая пройтись по его вотчине в поисках сокровища. Как оказалось, некоторые экспонаты тут стоят уже годами, может, что и найду... если до меня не растащили запчасти. Но я искала именно МАШИНУ, которая потом уедет своим ходом. К сожалению, исправные автомобили мне не подходили: денег на их покупку не было.

Свалка меня не порадовала: то, что стояло на общей площадке, едва ли способно ожить даже в моих руках. В большинстве случаев от машин остались только начисто ободранные остовы разной степени проржавелости, сложенные один на другой. Некоторые уже были спрессованы и возвышались неровными гротескными стопками, которые поддерживались мощными металлическими балками, вкопанными в выжженную солнцем землю. Часть машин еще сохранила внутреннюю обшивку и какие-то элементы салона, у некоторых даже кресла остались, но двигатели и все более-менее полезные запчасти сняты уже давно.

Из-за погнутого и прессованного корпуса пикапа выбрались Тос и Дер. Обступив меня, мелкие затараторили, подскакивали от обуревающих их чувств, указывая куда-то вглубь свалки. Что-то нашли. Что-то настолько важное, что от распирающих их эмоций едва могли связно описать находку.

— Тама!!! — захлебываясь непонятным мне восторгом верещал Тос. — ТАМА!!!

Дер активно кивал и нетерпеливо подскакивал на коротких лапках, жужжа и посвистывая. Ладно, посмотрим, что эти паразиты нашли: обычно, мелкие дисептикончики не ошибаются в оценке техники.

Быстро к этому "тама" добраться не удалось, поскольку пролезть там, где просачивались мелкие вредители, я не могла, приходилось обходить. Но вот, наконец, я увидела брошенный перевернутый скейтборд, кучи разрезанных и прессованных в блины машин, и стоящий почти у самого пресса здоровенный бронированный военный тягач, который уже пустили на распил.

Старый. Проржавевший почти насквозь, со смятой и покореженной задней частью и кабиной, словно его перед тем, как поставить на распилку, как следует помяли и попинали трансформеры. Рядом валялся брошенный сварочный аппарат, который уже потащили ко мне два паразита.

— А ну положите! Еще не хватало мне оплачивать испорченный вами аппарат!

Мелочь переглянулась, живо развернула аппарат и оттащила подальше, после чего вернулась к огромной военной машине.

— Тута! — бывший тостер скакал возле огромного спущенного колеса.

— И что "тута"? — проворчала я, разглядывая мощный и однозначно мертвый тягач.

Произошло нечто странное: Дер почтительно огладил колесо и застрекотал от восторга.

Странно. Так они не реагировали даже на новенькую технику.

— Эта рухлядь? — скептически уточнила я.

Мелочь от такого пренебрежения аж зашлась в негодовании, подскакивая на месте, поглаживая ошметки покрышки, словно извиняясь перед безмолвным гигантом за мои слова.

Действительно странная реакция. Такое искреннее обожание и восхищение, прямо-таки благоговение перед убитым тягачом. Я обошла ржавеющего монстра, выброшенного загибаться на свалку, уже морально готовясь к тому, что придется уламывать Гвоздя отдать мне этот ржавый хлам.

— Ладно-ладно, не психуйте. — буркнула я.

Выглядел военный тягач... ужасающе. Порванные покрышки, разбитые, частично вырванные фары, выбитые стекла смятой каким-то титаническим ударом кабины, уже срезанные двери, валяющиеся неподалеку, проржавевший, облезлый, частично раскуроченный корпус... Печальное зрелище.

— Тута! — снова тоскливо протянул мелкий дисептикончик, умудрившийся залезть на капот и бережно облапывающий искореженный металл.

— Да вижу я. Тута... полный ахтунг.

Мелкие запрыгали на месте, а потом, внезапно, резко сдриснули, успев утащить за собой скейт: из-за кучи лома вырулил хозяин свалки с двумя рабочими.

— О, нашла наш главный экспонат. — хмыкнул Гвоздь, подходя к тягачу.

— Его сложно не заметить: колоритная машина. — нейтрально ответила я.

— Колоритная. — покивал Гвоздь. — Но рухлять. Даже двигатель ржа сожрала: под капотом каша.

— А как вы его получили?

— Да нашли в пустыне. Замучались эту махину тащить. Думали, найдем что-то ценное, а тут... — он покачал головой. — Когда вскрыли капот, нашли внутри только проржавевшую мешанину.

— Разбирать тяжело, сдвинуть с места без тягача невозможно. — один из механиков — рыжий детина, раздраженно сплюнул. — Пока двери срезали, обматерились.

Мужчина покачал головой.

— Зря тащили. Только топливо спалили.

Да неужели это мой шанс? Если они так разочарованы машиной, может, мне отдадут этот тягач? Он же все равно им мешает!

— А он вам нужен? — осторожно спросила я.

Мужики заржали.

— Детка, этот хлам я бы выбросил, только место занимает.

— Что, совсем хлам? — уныло спросила я.

Рыжий закивал, Гвоздь сплюнул и подтвердил:

— Полный.

Я вздохнула. Из-под расплющенных машин на меня умоляюще таращились красные глазенки. Мелкие мне не простят, если я оставлю этот тягач на свалке.

— А если двигатель поменять?

— Смысла нет: у него мост переломлен. Все равно не поедет, а отремонтировать его... — Гвоздь развел руками. — Проще и дешевле новый купить. Побило его знатно: только форму и держит, внутри все разбито.

Вот же, вот же! Ну а если...

Мне очень хотелось заполучить этот тягач! Прямо до дрожи в руках! Это желание возникло подспудно, незаметно, быстро набирая силу и жесткую уверенность: это оно. Именно то, что я искала. Мне НУЖЕН этот тягач! Было в нем что-то... что-то такое, от чего по телу дрожь шла. Какая-то смутно-знакомая скрытая мощь, ощущение чего-то такого... даже не знаю, как и назвать. Узнавания, что ли? Этот разбитый тягач выделялся для моего восприятия, словно на нем сфокусировался ослепительно-яркий луч. От одной мысли, что я могу его НЕ ПОЛУЧИТЬ, в душе что-то недовольно ворочалось. И чем дольше я находилась возле тягача, тем четче проявлялось это чувство, буквально кричащее: "МОЁ!".

Гвоздь мои метания заметил: я настолько поддалась этому странному Зову, что утратила над собой контроль, с вожделением таращась на убитую в хлам машину, словно это самая большая ценность во вселенной. Притом ценность однозначно МОЯ!

— Забудь ты про эту машину, детка. Жаль ее, не спорю, но... — он развел руками. — Его ж только на распил.

— А если... — я запнулась. — А если... Ну...

Механик хмыкнул.

— Хочешь — забирай. — милостиво махнул хозяин свалки. — Его распиливать дороже чем просто выкинуть: слишком крепкий, зараза. Возни больше чем прибыли. Могу даже вытащить в пустыню. Тут нечасто ездят, так что пара деньков у тебя будет, чтобы привезти тягач и увезти его. Но тогда тебе придется оплатить нам топливо.

Мой стольник...

— А, давай. — я достала купюру, без сожаления отдавая последние деньги в руки Гвоздя. — Докуда дотащишь?

Он задумался, автоматически сложив стольник и засунув в карман.

— Тут неподалеку есть старая заправка. — наконец, произнес он. — Ее бросили уже лет десять как, но навес есть, так что машину поставить можно. Хочешь, можем туда оттащить. И от трейлерной стоянки недалеко: пешком за пол дня дойти можно, если что случится.

Я чуть не запрыгала от радости.

— Хочу! А мой трейлер туда подвезете? А то мой фордик еще в ремонте, а постоянно туда-сюда бегать... Он на стоянке трейлеров в десяти милях.

— Подвезем, отчего бы и нет.

Видя мое нетерпение, Гвоздь удивился:

— Сейчас?

— Ну пожалуйста! — заныла я, состроив жалобную мордашку.

Мужик хмыкнул, но... возражать не стал. Пока его рабочие заводили свой тягач, он махнул мне рукой, приглашая следовать за собой.

— Пока они притащат эту рухлядь на заправку, поехали, подкину твой трейлер.

Я поскакала за Гвоздем, и, вскоре, уже мы катили на стареньком пикапе к стоянке, где, попрощавшись с добродушным Марком, мы подцепили Трелла и покатили по шоссе к далекой заброшенной заправке.

Как только тягач исчез из виду, мои мозги включились и заработали нормально, а я чуть не укусила себя за локоть и задницу одновременно, когда до меня дошло, что я сделала. Я купила вусмерть раздолбанный военный тягач за последние деньги! Тягач, который с вероятностью 99,9% никогда не оживет! И все из-за того, что меня непонятно по какой причине перемкнуло, как Касси над цветастым фантиком!

Впрочем, отыгрывать назад я не стала. Купила и купила. Чутью доверять я привыкла: слишком часто оно меня спасало, вытаскивая из-под облав Могильщиков, чтобы из-за каких-то ста баксов пойти наперекор столь мощному всплеску. Если меня так ни с того, ни с сего перекосило, значит, на то должна быть причина!

Надо сказать, что я немного нервничала: все же, Гвоздя и его механиков я не знала, а с доверием в последние годы у меня как-то не слишком сложилось. Но переживала я зря: мужик и правда привез меня к заброшенной стоянке и даже подождал со мной, пока не показался старый тягач, с трудом тащащий мое сомнительно приобретение.

Военный тягач закатили под полуразрушенный навес, отцепили буксировочный трос. Гвоздь, уже садясь в машину, произнес:

— Ну, бывай, детка. Если что — обращайся. Только смотри, аккуратнее тут: место-то заброшенное, мало ли что.

— Спасибо. — искренне поблагодарила я.

Мужики со мной сердечно попрощались и укатили, поднимая столбы пыли, а я побежала к своей будущей машине, возле которой уже с диким ажиотажем скакали бывший тостер и блендер.

И не важно, что тягач ржавый и битый! Это МОЙ тягач!

А уж как его оживить, я придумаю!

— Тута! — Тос ловко вскарабкался в кабину, приглашающе махая лапками.

Коротколапый Дер попискивал, стоя внизу: он был слишком неуклюжим, и самостоятельно забраться в машину не мог.

Вот что они так настойчиво мне пытаются показать?

Подсадив бывший блендер, я залезла в просторную, но очень грязную кабину, давно расставшуюся со своими сидениями... ну и всем, что можно было снять. Даже места крепления пропали вместе с вывороченным металлом пола, словно эти сидения вырывали с мясом. А вот руль остался целеньким: на нем висел возбужденный Тос и поглаживал... эмблему с хищной угловатой рожицей, проявившейся на поцарапанном металле после прикосновения мелкого паршивца.

Я замерла, словно оцепенела, во все глаза глядя на эту четкую, насыщенно-фиолетовую эмблему. Знакомую эмблему. До боли, до слез, до мельчайшего наклона жестких хищных прямых линий...

Огромный, убитый вусмерть военный тягач оказался дисептиконом.

Окончательно и бесповоротно... мертвым.

Глава 2: Неожиданный результат

— И что же с тобой делать? — в который раз пробормотала я, обходя вокруг тягача.

По телу змеились синие разряды энергии, на коже проступили рисунки и темные полосы инопланетной раскраски, испещренные изменчивыми письменами, текущими по телу и меняющимися вслед за волнами синей энергии. На дворе стояла убийственная жара, но я в такой форме ее вообще не ощущала: только какую-то странную сухость, словно вокруг не было ничего ценного, никакой энергии. Только уже привычные мелкие, но ослепительно-яркие искорки моих паршивцев.

Поправила короткие замызганные шорты. Такой же замызганный, пропыленный когда-то джинсовый топ и тощая жилетка с кучей карманов — вся моя одежда. Ботинки я оставила до лучших времен, когда вернусь в облик обычного человека: у меня они одни и окончательно убить их не хотелось. Единственная выходная одежда — рубашка с длинным рукавом и относительно новые шорты лежали аккуратным свертком в тенечке возле гамака.

Где-то что-то упало, до меня донеслась скрипучая экспрессивная ругань мелких пакостников и звуки стрельбы из супермелкокалиберных пулеметов. Опять друг на друга охотятся... Вот и не лень им? Бахнул взрыв ракеты, кто-то взвизгнул.

— А ну заткнулись! — рявкнула я.

Визги и шум стрельбы резко стихли.

— Сколько раз говорила! Никакой стрельбы на моей территории!

Я выглянула из-за тягача. Тос сделал невинную рожицу и отпустил побитого Коффа. Злющий чайник недовольно булькал кипятком, тщательно следя, чтобы не разлить ни капли ценной жидкости. Даже пар не вырывался из герметичной емкости: это был его запас воды на случай, если я расщедрюсь на вкусняшку.

Видя мое недовольство, Тос бочком подошел, трансформировался в тостер, поднапрягся, и выдал... два ароматных хрустящих золотистых тоста! Вот откуда этот паразит таскает СВЕЖИЙ хлеб? Ума не приложу! Тут в округе на расстоянии тридцати миль ни души! Ну не трансформирует же он его из воздуха!

— Прощен. — милостиво отозвалась я, принимая подхалимаж.

Тос снова трансформировался. Я погладила паскудника по головенке, а его окатило волной энергии, от чего он стал крупнее и чуток мощнее, опять перестроившись. Такими темпами мелкий прохиндей станет самым крупным в группе. И так уже мне по пояс достает, а раньше едва до колена дотягивал!

Кофф жалобно поскуливал, баюкая поврежденную лапку. Я погладила пострадавшего.

— Тос, прекрати обижать сородичей развлечения ради! Это недостойно!

Тос насупился, сдвинув подвижные бровки-сегменты. Я откусила вкусный хлеб, прожевала и пояснила свою точку зрения:

— Хочешь ими управлять — твое право, но это право надо заслужить, а не завоевать или получить из моих рук: ты должен их не обижать, а обучать и дрессировать. Власть налагает ответственность! Я вот за вами присматриваю, кормлю, защищаю и вожу с собой. И ремонтирую, когда вы друг друга калечите! А еще мне приходится как-то заглаживать результаты ваших пакостей!

От таких слов Кофф запищал, демонстрируя мне травмированную конечность. Я пульнула в него небольшой разряд, полностью восстановивший жертву моего излишне агрессивного тостера. А Тос задумался и наблюдал очень внимательно, явно мотая сказанное на длинные сегментные "усы".

— Спасибо за тосты. А теперь — займитесь чем-то полезным, но чтобы меня не отвлекали. Злыдя, чаю сделай.

Чайник куда-то умотал, но вскоре вернулся, преданно протягивая мне покоцанную чашку с кипятком и пакетиком чая.

— Молодец.

Злыдя приоткрыл крышку, как бы намекая, что он ОЧЕНЬ хочет бонуса.

— Злыдя, у тебя опять кипяток. Я-то могу дать тебе вкусняшку, но ты помнишь, что в прошлый раз было?

Чайник испуганно пискнул и захлопнул крышку. В прошлый раз его чуть не порвало на много маленьких Злыдиков, когда реакция пошла. Урок он усвоил, но вот сегодня что-то как-то призабыл. Приходится периодически напоминать.

— Остынешь — приходи.

Злыдя расстроился: из-за злобного характера он постоянно злился и психовал, а вода — кипела. Замкнутый круг. Чтобы получить вкусняшку, нужна холодная вода, а чтобы получить холодную воду, он сам должен быть спокойным и хладнокровным, что у мелкого дисептикончика не получалось, из-за чего он злился и, как результат, кипел.

— Все, мелочь, рассосались!

Красноглазые паршивцы послушно слиняли, растворившись в пустынном пейзаже: вот что-что, а прятаться мы научились очень быстро и очень качественно. Особенно после того, как мимо нас проехал отряд "Могильного Ветра"... Они даже проверили подозрительный тягач, но он все так же был просто грудой мертвого ржавого металла, а потому никакого интереса не вызвал. Мы же попрятались так хорошо, как могли, молясь, чтобы эти уроды не просканировали на энергон округу.

По счастью, стояла ужасающая жара, и потому бравые вояки задерживаться не стали и укатили, удовлетворенные поверхностным осмотром несчастного тягача. Все равно в альт-форме трансформеры практически не фонят и вообще никак не выделяются на сканерах энергона. Даже если этот сканер ему под капот засунуть! Проверяли, знаем.

В этой дыре мы уже почти три месяца. Гвоздь приезжал через неделю после приобретения мертвого дисептикона, но мы все попрятались, а я оставила записку, что скоро вернусь с запчастями. Он осмотрел раздолбанный тягач, покачал головой и уехал, да так больше и не появлялся. Видать, решил, что я все же бросила бесперспективную машину, а записку оставила, чтобы ее никто не уволок. Будь я просто человеком, я бы даже не начинала возиться с мертвым дисептиконом, но... я-то не совсем уже человек, так что шансы оживить эту кучу ржавого хлама были.

Но, как ни странно, пока результат был нулевым: тягач на все мои попытки его реанимировать никак не реагировал, синяя энергия словно стекала с него, не давая никакого результата. Неужели он действительно ОКОНЧАТЕЛЬНО мертв? Но ведь даже обычная техника оживала, а тут... А тут никак.

Помощи просить не у кого: по миру полным хором шла волна истерии относительно инопланетных живых машин. Их отлавливали и без всякой жалости уничтожали. "Могильный Ветер" бушевал вовсю. Трупы недавних союзников скупали и продавали, словно какой-то хлам, автоботы, так радевшие за людей, внезапно испарились... или были уничтожены этими самыми людьми. Я так полагаю, попали они под пресс благодарности расы, которую так хотели спасти от своих же сородичей. Куда подевались выжившие дисептиконы — вообще тайна. Фиолетовозначные растворились, словно их тут никогда не было. Я же засела в пустынной Неваде, навсегда лишенная возможности войти в город: проклятые датчики энергона на меня визжали как истеричка на труп. Мелких тоже не пошлешь... причина та же. Вот и остается шататься по пустынному штату, посещая разные мусорки и свалки в поисках нежданного сокровища, вроде этого тягача.

Знать бы еще, КТО это! И, желательно, перед тем, как это "кто" будет оживлен... Если это вообще когда-нибудь произойдет.

Чем больше проходило времени, тем чаще меня посещали сомнения в том, что мертвый дисептикон когда-нибудь оживет, но какое-то упорство, даже — упертость, не давало мне сдаться и бросить мощную машину ржаветь на этой старой заброшенной заправке.

Одна мысль о возможности подобного вызывала бурю инстинктивного негодования, и я вновь и вновь возвращалась к тягачу не смотря ни на сомнения, ни на отсутствие результатов. Это было как помешательство, замешанное на собственническом инстинкте, упрямстве и старых воспоминаниях о той драке и гибнущем на моих глазах могучем создании.

Да, в тот раз лидер дисептиконов каким-то образом ожил, чтобы спустя два года вновь бесславно погибнуть, на этот раз — окончательно, на руинах Чикаго, убитый руками красно-синего Прайма. Что там стало с телом Серебристого — непонятно, но на этот раз не было никакого пафосного захоронения на дне океана, о котором так активно судачили в свое время по всем каналам. Мегатрон исчез, растворился в той куче инопланетного лома, который до сих пор вывозят из разгромленного города.

Наверное, он бы посмеялся, узнав, чем обернулась для Прайма победа...

Я устало потерла лоб. Трелл должен скоро вернуться: он уехал три дня назад на поиски воды и чего-то полезного как старый пропыленный пикап. В наших краях новая красивая машина вызывает закономерный интерес. Нездоровый. И совершенно нам не нужный.

Надеюсь, воду он найдет. Хоть какую-то. С ней в Неваде дела обстояли не самым лучшим образом. Да и с едой тоже... И так уже три месяца приходиться питаться тостами и всякой пустынной живностью, которую активно ловят мелкие дисептикончики.

Ладно уж. Трелла пока нет, продолжим, что ли... Осмотрев знакомый до последней вмятины военный тягач, вздохнула еще раз.

— Так, попытка номер семьсот сорок три. Попробуем постоянную подачу... — я запнулась. — Проклятье, уже целый город могла бы оживить!

В этот раз я забралась в кабину, положила одну руку на искореженную приборную панель, а вторую — на руль, и начала медленно подавать энергию на мертвый металл.

Минуты текли одна за другой, странная энергия послушно растекалась по машине, а результата все так же не было. Тягач оставался просто машиной.

— Ну же... давай. — прошептала я. — Оживай! Я знаю, ты можешь...

Тягач натуральным образом светился от покрывающей его энергии, расходящейся по корпусу мощными вспышками. Но... ничего. Опять. Опять — неудача.

— Да что с тобой не так? — зло рыкнула я. — Чего тебе НЕ ХВАТАЕТ? Я же знаю: ты можешь ожить! Нет, ты ДОЛЖЕН ожить!

В сердцах я стукнула кулаком по смятому металлу, руку обожгло острой резью, а по коже потекла светящаяся белая жидкость, уже давно заменившая мою кровь... после окончательного перехода в состояние "хрен пойми что в инопланетной Хохломе".

— Вот же...

Автоматически, обтерла с руки "кровь" об покореженную приборную панель. Капельки искрящейся, ярко светящейся жидкости потекли куда-то внутрь, а я выругалась. Вот чем только думала в этот момент?

Интересно, а я могу сейчас получить заражение, гм, "крови"?

— Нокий, платок дай! Я руку порезала.

Последнее уточнение тотчас же привело к бурной деятельности: хитрая сволочь тут же расстегнул клапан и выдал мне относительно чистый платок. Я вытерла руку, не прерывая подачи энергии, и вернула светящийся кусочек тряпки довольному смартфону. Тряпка была свернута, прижата к пузику, а мелочь занырнул в карман и закрыл клапан.

Где-то на дворе приветственно рыкнул вернувшийся Трелл. Я встрепенулась, и уже собралась было прервать подачу энергии, как, внезапно, светящиеся пятна бесследно растворились металле и пластике.

Да ладно? Неужели пошла реакция?

Я усилила подачу энергии, не отнимая руку от руля, и уже специально капая кровью на угловатую эмблему.

— Давай, давай...

Капли впитались практически мгновенно, и я приложила светящуюся ладонь к рулю, прямо на угловатую рожицу, чувствуя, как начинает покалывать кожа, словно в нее вонзились тончайшие иголочки.

— Оживай! — шептала я, глядя, как поглощается снежно-белая сияющая жидкость. — Ну же! Ты можешь!

Секунда, другая... Загрохотали тяжелые шаги приближающегося Трелла, а под моей рукой пошла первая, пока еще слабая волна первичной трансформации: руль распался сегментами и медленно начал складываться, пол пошел волной, тягач словно вздрогнул всем корпусом, сбрасывая ржу и грязь.

— Еще немного! — прошептала я, капая светящейся кровью куда-то во внутренние механизмы оживающего на глазах меха. — Давай же! Живи!

Трансформация набрала силу, пол резко скакнул, а до меня внезапно дошло, что я сижу ВНУТРИ машины, которая медленно, но верно сминается в судорожной, мучительной трансформации...

Выскочила я из кабины буквально за мгновения до того, как тягач, наконец-то, со скрипом и лязгом смялся в полной трансформации и перетек в гуманоидную форму. Меня тут же подхватил Трелл и благоразумно выскочил из-под навеса. Перепуганные малявки разбежались, Касси спрятался за покосившимся домиком, когда-то бывшим магазинчиком, а плита на куче ножек шустро утекла в кювет и затаилась в сушняке.

Трансформировавшийся мех не спешил выходить: массивная фигура в тени навеса с трудом поднималась с пола, как-то рывками, сбиваясь и падая, судорожными движениями выбираясь на свет солнца.

Неужели все так плохо?

Гигант выполз из-под слишком низкого для него навеса и мучительно-тяжело выпрямился, придерживаясь за развороченный бок. Изувеченная, расколотая почти пополам голова медленно поднялась, а я встретила тяжелый, ощутимый буквально физически, взгляд красного глаза. Одного. Второй вместе с частью головы был превращен в ржавую кашу каким-то ударом, стесавшим лицо до подбородка и раскроившим шею вместе с плечом.

Что-то было знакомое в обводах этого лица. Что-то очень-очень знакомое! Где-то я его уже видела. Но где? Я сидела на руке Трелла и пристально всматривалась в изувеченное лицо, пока, внезапно, в голове не сошлись две картинки: когда-то давно виденное целое лицо и это, изуродованное, разрубленное почти пополам.

— Серебристый?!! — в шоке ахнула я.

Тот промолчал, продолжая сверлить меня тяжелым взглядом. Стоял кибертронец прямо, не шевелясь, только в раскуроченной грудине и боку что-то посверкивало и искрило, была видна работа каких-то внутренних механизмов, изредка капала грязно-фиолетовая жидкость, заменяющая этим существам кровь.

Но... как же так?

Да быть того не может, чтобы я нашла на какой-то свалке металлического лома погибшего в Чикаго лидера дисептиконов! В новостях же показывали, как ему башку снесли! Он же должен быть просто горой высокотехнологического инопланетного лома, но никак не старым тягачом!

Хотя... что я знаю о трансформерах? Кто знает, может, это была последняя судорога. Последняя попытка спастись... Но как? Он же ТОЧНО был мертв! Ему Прайм башку из тела вырвал!

Но... может или нет, вот он — Лорд Мегатрон, глава дисептиконов собственной зловещей персоной. В ужасающем состоянии ржавой рухляди, едва способный стоять ровно. И сил ему едва хватало на поддержание столь внезапно вспыхнувшей жизни.

— Мегатрон? Так тебя вроде зовут. — я решила уточнить свои догадки.

Поверженный лорд дернул лицевыми пластинами и что-то невнятно прохрипел.

Отлично... он еще и говорить не в состоянии! Или просто не в духе... Или не знает, что и сказать на столь сакраментальный вопрос. Так и стоял, молча глядя на Трелла и на меня, сидящую у него на руке.

Нет, ну это ж надо...

Где-то неподалеку раздался тихий шорох, а я словно очнулась от странного ступора. Ладно, Мегатрон никуда не денется, а у меня есть дела более злободневные, чем неожиданно оживший спустя почти три месяца военный тягач, оказавшийся главной злыдней всея дисептиконов.

— Трелл, воду нашли? — спросила я, поворачивая голову.

Ответил он мгновенно:

— В ста сорока милях отсюда есть небольшая лужа... водоем..., а озеро, но тебе пить нельзя. — тут же отозвался дисептикон, настороженно косясь на куда более мощного, но и более разбитого сородича.

— Почему?

— Фонит. — лаконично пояснил он.

Плохо. Под навесом полторы канистры воды остались, и та уже почти непригодна для питья.

— Вы вообще воды не нашли?

— Привезли все восемь канистр. — успокоил меня Трелл и указал куда-то под навес, где мелочь уже лазила по аккуратным кучкам, что-то вороша.

Восемь канистр — это хорошо. Нет, это просто отлично! Проблема с питьевой водой откладывается на неделю. Потом все это затухнет и станет непригодно к употреблению. В теньке протянет немного дольше, но потом испарения пластика так или иначе проникнут в воду, Треллу придется ехать за новой, а остатки можно будет пустить на "вкусняшку". А если останется две-три канистры, может, удастся нормально помыться...

Я вздохнула, почесала давно немытую голову. Задолбала меня уже эта пустыня с постоянными разъездами всяких уродов. И жизнь в гамаке под "комфортабельным" навесом, с удобствами на равнине между юкк.

— Спасибо, что хоть это нашли. Опусти меня, пожалуйста.

Трелл тут же вернул меня на раскаленную почву, а потом с удовольствием облизал небольшие светящиеся пятна с пальца длинным сегментным "языком". И аж глаза сощурил от удовольствия.

Мегатрон за нами наблюдал, но ничего не делал и не говорил. Он вообще не шевелился. Только механизм глаза то сужался, то расширялся, давая понять, что древний кибертронец внимательно наблюдает за происходящим.

— Как состояние, Серебристый? — спросила я, подходя к куче привезенного барахла и кося на побитого меха.

На меня как-то странно посмотрели, но так и не сказали ни слова.

— Я три месяца пыталась тебя реанимировать. Имею право знать, каков результат вышел. — буркнула я, доставая канистру со свежей водой. — Если не считать очевидного факта, что ты, наконец-то, ожил на семьсот сорок третьей попытке.

Мегатрон все так же молчал. Даже как-то странно... Или он ждет какой-то реакции на себя? Я озадаченно смотрела на Серебристого, держа в одной руке чашку, а во второй — канистру с водой. Он сверлил меня тяжелым взглядом. Так и стояли, пока меня не вернула в реальность занывшая от веса канистры рука.

Отличная ситуация!

Налила воды, с удовольствием выпила, разглядывая Мегатрона.

Даже не знаю, радоваться мне или нет, что я нашла на свалке столь... проблемное существо. Хотя... если бы я нашла Прайма... ситуация вряд ли была бы лучше. Учитывая его любовь представляться каждому встречному и влезать во всякие сомнительные авантюры во имя великого блага чужой ему расы. Дисептиконы как-то попроще: если могут — нападают, если нет — прикидываются ветошью. В смысле, обычной техникой и сливаются куда-то. Да и Мегатрон хоть благоразумно молчит: до сих пор не подтвердил свою личность.

Так, кстати, что у него с личностью-то? Он же помер, да и голова расколота... А вдруг он ничего не помнит...

Интересно, а у трансформеров амнезия бывает?

— Ты хоть себя осознаешь? — спросила я, вновь налив воды.

Вместо ответа — легкий кивок. Осознает и понимает. Хорошо это или плохо? Не знаю.

— Не стоит надумывать лишнего. — выпив воды, я развела руками. — То, что произошло — неожиданность даже для меня. — аккуратно поставив чашку, я подошла ближе, задрала голову, рассматривая огромного кибертронца. — Восемь лет назад ты случайно заляпал меня кровью, когда помирал под ракетами, дав странные возможности. Я случайно нашла тебя на свалке три месяца назад, когда тебя уже на распил пустили. — при этих словах Мегатрон как-то непонятно дернулся. — Я случайно сегодня порезалась об острый край остатков приборной панели и случайно получилось тебя оживить после всех этих семи с половиной сотен бесплодных попыток, хотя обычно дать жизнь технике я могу одним касанием. Так что... — я снова развела руками. — Скажу честно: я даже не представляла, что старый, ржавый, разбитый военный тягач — это ты. Ты ведь Мегатрон, верно?

Уж не знаю, что его проняло, но древний Лорд как-то отмер, шевельнулся.

— Это — невозможно! — с лязгом и сипом прохрипел он, склоняясь ко мне, опускаясь на одно колено и упираясь рукой в землю для устойчивости.

— Точно. Мегатрон.

Он это заявление пропустил мимо ушей, но добавил:

— ТАКОГО случиться НЕ МОГЛО! Это — НЕВОЗМОЖНО!

Сложив руки на груди я фыркнула и заверила:

— Знаешь, эти же слова я твердила себе с тех пор, как меня впервые обматерил мой же мобильник. Слово в слово!

Карман злобно и возмущенно забубнил.

— Сиди уже, мелкий, злобный, ленивый захребетник, оправдывается он тут. — я щелкнула по карману и Нокий понятливо заткнулся, недовольно буркнул, высунул лапки и сам застегнул клапан кармана на пуговицу. Демонстративно.

Мегатрон, Лорд дисептиконов, искренне ненавидящий и презирающий людей и прочее-прочее бла-бла, протянул мне вторую руку в недвусмысленном жесте, а я послушно встала на его ладонь, придерживаясь за палец. При контакте руки с металлом, по изуродованному телу кибертронца прошла волна синей энергии, чуть слышно привычно жахнуло спонтанной вспышкой. Мои мелкие паскудники заверещали и разбежались кто куда, Нокий опять недовольно заворчал, а Лорд медленно встал, поднял меня на уровень глаз, пристально всматриваясь и изучая что-то, известное лишь ему одному.

— ЭТО — невозможно! — еще раз повторил он, острым когтем очень аккуратно касаясь узоров, текущих по коже.

Тоже мне, новость сказал! Невозможно!

Я вот считала, что здоровенные живые роботы — это тоже невозможно!

И чего он на этом зациклился? Невозможно да невозможно! Как оказалось — возможно! Уже случилось! От того, что он это повторит, ситуация не изменится!

— Но это произошло. — я развела руками, пошатнулась и снова вцепилась в заостренный палец-манипулятор. — И ты этому поспособствовал. — я не сдержала сарказма и пустила пульку: — Можно сказать, это ты меня создал такой, какая я сейчас.

От такого высказывания он лишь сощурился, приблизил лицо, внимательно всматриваясь в мою скромную персону, в Трелла, обвел взглядом высунувшуюся из укрытий мелочь.

— Я был мертв. — спокойная констатация факта.

— Да.

— Прайм меня убил.

Опровергнуть это высказывание было сложно.

— Да. — вновь подтвердила я. — Даже в новостях показывали.

Алый глаз сузился, из горла Серебристого вырвался низкий вибрирующий рык.

— Когда?

— Четыре с половиной года назад, показывали сразу после боя. Шороху вы навели знатного, до сих пор истерят на тему "злобных инопланетных роботов-убийц", прилетевших нас поработить. Трактовки и суть ваших притязаний меняется по мере изменения политической ситуации.

Красный глаз сузился, Мегатрон зло скрипнул острыми зубами, низко зарычал, но не шевельнулся.

— А Прайм?

— А что Прайм? — не поняла я.

— Что он делает?

— Что-что... А ничего! Прайм получил свой законный удар в спину. В очередной раз. Но, вроде, на этот раз — окончательно. Уже года три нигде не всплывает. Может тоже на какой-то свалке в виде ржавой рухляди кантуется. Если повезло и его не пустили на переплавку.

Мегатрон низко, рычаще рассмеялся, опуская меня на землю. Видать, эта мысль его порадовала. Или просто привела в хорошее настроение.

— Глупец.

Я развела руками. Тут поспорить сложно: лидер автоботов, Оптимус Прайм, с удивительным постоянством прыгает на тех же граблях и ничему на своих ошибках не учится. Его предали ДВАЖДЫ, убили всех его бойцов, а он... И правда, глупец. Зато правильный и пафосен до оскомины.

— Тебе тоже стоит скрывать факт своего выживания.

Мегатрон рывком повернул голову.

— Не спеши заявлять о себе. — тихо произнесла я. — Что-то происходит. Что-то странное. В мире начался непонятный движняк: люди уничтожают все, что фонит энергоном без разбору, но как-то слишком уж грамотно. Не важно, кто попадает под раздачу: дисептиконы или автоботы. Валят всех. Вычисляют и тех, кто похож на людей или уже давно не трансформировался. Отлавливают даже почти деактивных. Датчики энергона стоят на каждом углу, иногда — скрытые. Мониторят со спутников. И — постоянные облавы по всей планете. Тебе повезло, что проезжавший мимо патруль могильщиков тебя не обнаружил: жарко было сильно и они не стали заморачиваться, ограничившись беглым осмотром. А ты выглядел... — я запнулась. — Скажем так, форму ты держал только потому, что ржа склеивала и развалиться не давала.

Серебристый как-то устало прикрыл глаз, а я продолжала:

— Стоит только утечь информации, что в Неваде есть активный крупный трансформер, и начнется ТАКАЯ охота... Поверь, я видела, как загоняли какого-то залетного автобота. Ты не сможешь уйти даже по воздуху: поднимут истребители и тебя рано или поздно собьют.

Мегатрон слушал меня молча, не перебивая, не пытаясь возмутиться. Только глаз сужался все больше и больше, да острые клиновидные зубы поскрипывали от гнева.

— Пойми, Серебристый, если всплывет, что выжил ТЫ... Да вояки из "Могильного Ветра", — Трелл за моей спиной от одного упоминания этого подразделения поежился, перешел в альт-форму раздолбанного фургона и спрятался под навес, — прочешут эту планету частым гребнем, но тебя они найдут, чего бы им это ни стоило! И на этот раз упокоят окончательно, только не в океане утопят, а в сталеплавильной печи!

Мелочь набивалась в фургон или пряталась под него. Чего это они? Кибертронец вроде как не буянит.

— Что за "Могильный Ветер"? — холодно спросил дисептикон.

Ответить я не успела: ко мне бочком подкрался Тос, ткнул лапкой в небо и проскрипел:

— Утник! Тама! УТНИК!

Черт-черт-черт! Как я могла забыть?!!

— Спутник! — на меня из-под трейлера смотрела россыпь красных глазенок, а отстающая плита спешно перебирала лапками, быстро приближаясь к навесу. — Серебристый, и ты тоже, давай, под навес! Еще не хватало, чтобы тебя обнаружили.

На меня косо глянули, но бывший лидер послушно трансформировался в покоцанный военный тягач и закатился под навес, хлопая разодранными покрышками. Как раз с Треллом поместились.

Весь момент испортила вылезшая прямо перед бампером тягача дрель и преданно уставившаяся на меня.

Вот как она нас находит? И так точно вычисляет время, когда кормежка будет? Трелл вернулся, а раз вернулся — привез воду, а раз привез воду, значит, скоро будет вкусняшка! Логическая цепочка простая как угол сарая и обычно сбоев не дает. Но, не в этот раз.

— Прятаться, живо! Никаких вкусняшек пока не будет!

Дрель разочарованно рыкнула и слилась под землю. На Серебристого внимания не обратила. Привыкла уже к неактивному дисептикону...

Интересно, а как сам Мегатрон на это реагирует? Какой-то он слишком тихий и покладистый... В прошлую нашу встречу, она же — первая, он вел себя совсем иначе.

Жаль, что этот мудила Стивен отделался только парой сломанных ребер да синяками: потом ходил гоголем и рассказывал байки, как на него напал огромный инопланетный робот-убийца. Даже по телевизору показывали. Скотина брехливая. Ну да нет в мире абсолютного счастья.

Ждать было мутно и долго: спутники проходили над нами три часа: сперва один, потом — еще два. Хорошо хоть с небольшим интервалом, а то весь день был бы убит. Каждый. А так, вроде ничего, только самую жару охватывают. Обычно я в это время сплю в Трелле, но сейчас не поспишь, с таким-то соседом: один факт присутствия рядом лидера дисептиконов меня нервировал и беспокоил, начисто вымывая сонливость.

Вообще спутников над головой летает очень много, но конкретно нам опасаться стоит только трех: Нокий очень уж психовал, когда они появлялись.

Интересно, откуда и как этот паршивец получил инфу? Спрашивать бессмысленно: не скажет. Проверяла. Будет молчать и делать вид, что он — простой телефон и знать не знает ни о каких спутниках.

— Нокий, включи музыку. — попросила я, доставая из другого кармана небольшую гарнитуру и опуская провод со штекером под клапан.

В кармане завозился мой мелкий связист, провод дернулся, а в наушниках зазвучала музыка без слов. Я прикрыла глаза, вытянула ноги и попыталась расслабиться.

Это мне не удалось: присутствие под боком активного и издающего какие-то малопонятные механические звуки Мегатрона не располагало к отдыху. И к спокойствию вообще, хотя Лорд вообще никак себя не проявлял и прикидывался все тем же ржавым тягачом. Подобная покладистость и спокойствие несколько выбивали меня из колеи. Я ожидала чего угодно: ярости, гнева, презрения, попыток навязать свою волю, даже — убить, но не этого непонятного спокойного внимания. Может, просто силы собирает? Слишком ослаб? Хотя... вряд ли. Трелла он нервирует: шестиметровый мех очень ясно и четко осознавал разницу между собой и Мегатроном, и не стеснялся это понимание показать. Малявки вообще перепуганы и настороженно глазеют на грозного сородича, замирая от любого его звука. Но Мегатрон нас всех то ли игнорирует, то ли просто терпит по какой-то ему ведомой причине.

Сидя на расхлябанном складном стульчике и прислонившись спиной к боку Трелла, я размышляла о том, что нам дальше делать. То, что пора отсюда валить со страшной силой — это понятно. Мы слишком засиделись на одном месте, пора бы и честь знать. Но КАК и КУДА? Заставы стоят на каждой трассе, на каждой границе... А тут еще такое неожиданное пополнение нашей и так стремной компании.

Подумать только! Мегатрон! Нет, ну это ж надо было...

Я едва сдержала нервный смешок. Конечно, я строила догадки относительно личности неизвестного тогда дисептикона, но даже в самых смелых идеях не пробегало имя их лидера. Я знала, что Серебристый мертв. Знала точно: кадры того, как Оптимус Прайм убивает своего врага, крутили по всем новостям года полтора, а потом как-то резко все утихло. И в то же время впервые появился "Могильный Ветер".

Рыкнул, застрекотал мотор, как-то тяжело, с подвыванием и протягом. От этого звука по спине пронеслась холодная волна, настолько болезненно и надсадно работал двигатель огромного тягача. Мегатрон-то ожил, но чудовищные ранения никуда не делись.

А ведь трансформеры тоже испытывают боль...

Мотор чихнул и заглох. Мне даже показалось, что Мегатрон на какое-то время отключился. Но нет, мотор вновь зачихал и зарычал, пытаясь завестись.

Надо его лечить.

Мысль возникла сама собой, четкая, недвусмысленная, непоколебимая в своей непрошибаемости. Я ведь МОГУ лечить трансформеров. Мелких практически мгновенно, крупных — постепенно. Трелла, помню, выхаживала больше недели, когда он три года назад попался Могильщикам, убивающим дикого меха. Если бы не случайность, принявшая облик черно-фиолетового инопланетного истребителя, мы бы Трелла потеряли: когда появился крылатый кибертронец, наш фургончик уже не мог встать, ослепший от попадания в голову, с перебитыми ногами и поврежденной рукой. Неизвестный сикер, появившийся словно из ниоткуда, уничтожил могильщиков, завис над полем боя и оставался на месте, пока мы не увезли Трелла. Помогать он не стал, но и не мешал, когда мы забирали нашего друга. Хорошо хоть крупные одичалые помогли: Нокий их как-то вызвал. Два бывших джипа приехали минут через десять, а чернокрылый, заметив, что мелкому меху пришла помощь, сделал над нами круг и умчался в небесные дали.

Мы его видели еще дважды. Один раз — высоко. Он пролетел над нами, направляясь куда-то на восток. Второй — относительно недавно, месяцев восемь тому, задолго до того, как нас бросил Форди, и мы застряли на той стоянке.

Что-то он ищет. Что-то или кого-то. Во время той, последней встречи, когда Трелл в очередной раз уехал за водой, сикер подлетел ближе, осмотрел меня в окружении стайки мелких поганцев и качнул крыльями в приветствии в ответ на бурные восторги у крохотных по сравнению с ним дисептикончиков. А Нокий тогда еще долго злился: он не смог заметить приближение чернокрылого, пока тот не появился во всей своей красе: мощный стремительный инопланетный истребитель, бесшумный, окрашенный в глубокий, насыщенно-фиолетовый цвет. Цвет их крови. И только на черных крыльях, испещренных до боли знакомыми бездонно-черными узорами, более темными чем сама окраска плоскости крыла, алели полосы разметки и угловатая фиолетовая инсигния.

Сикер с нами не разговаривал. Только облетел, почти касаясь острой законцовкой почвы, и внезапно исчез в фиолетовой дымке, словно растворившись в воздухе. Трелл тогда долго сокрушался, что не застал своего спасителя и не смог поблагодарить. Он его никогда не видел: как-то так получалось, что оба раза сикер появлялся, когда бывшего фургончика не было на месте.

Интересно, а не своего ли лидера искал чернокрылый? Если так, то он ошибся на каких-то двадцать миль...

Вновь надсадно завыл, загудел мощный двигатель, зарокотал, и вновь заглох. Я вздохнула, встала, подошла к Мегатрону, положила руки на бок кабины.

— Это немного поможет. — сказала я, начиная подачу энергии. — Я могу лечить трансформеров. Мелких — сразу, крупных — медленно, и затрат сил потребуется больше. Не спрашивай, как это происходит. Я не знаю.

Лидер ничего спрашивать не стал. В какой-то момент томительную тишину вновь разбил рокот запустившегося двигатели, и звучал он гораздо лучше, чем в прошлый раз.

Мою помощь приняли.

Медленно накатывала усталость.

Лечение, как и оживление, просто так не дается. Если долго отдавать странную синюю энергию, я начинаю уставать, пока не вырубаюсь от истощения. Пока ничего критичного со мной не происходило, да и в обморок я свалилась только когда Трелла лечила, но ставить над собой эксперименты не слишком хотелось. Я и так непонятное нечто, у которого собственный организм сюрпризы подкидывает. Странные сюрпризы.

Прервав подачу энергии, когда рокот двигателя Мегатрона выровнялся, утратил надсадность и какие-то подозрительные стуки, я вернулась обратно на стульчик, вновь надела наушники и привалилась спиной к теплому боку Трелла. Надо отдохнуть и собрать разбегающиеся мысли в кучу, пока есть время и спутник за горизонт не уйдет.

Опасный сосед не беспокоил, что-то с собой делая, периодически покрываясь волнами мелких трансформаций, иногда перетекая в гуманоидную форму и обратно, а я сидела и думала, что дальше делать, краем глаза наблюдая за действиями кибертронца.

Полагаю, Мегатрон улетит при первом же удобном случае: таскаться с нами лидер не будет, не в его привычках так прозябать. Ладно, если свалит своим ходом и по воздуху, он же этот, "летун", сикер. А если своих вызовет? Того же чернокрылого?

Мысль, что к Мегатрону прилетят его подчиненные, вызывала двоякие ощущения. Мне было неуютно и, говоря откровенно, страшно от одной идеи оказаться в окружении огромных воинственных кибертронцев. Я же для них как какой-то... ну, мелкий короткоживущий зверек. Искренне сомневаюсь, что они будут меня расценивать как полноценное разумное существо и самодостаточную личность. И так странно, что Мегатрон отнесся удивительно покладисто и спокойно. Ладно мои, они осознали себя из-за меня и всю жизнь провели рядом со мной. Но кибертронцы...

С другой стороны, находясь в непосредственной близости от самого опасного и непредсказуемого дисептикона, я испытывала... облегчение. Огромное, ни с чем не сравнимое облегчение, словно я нашла то, что так давно искала и долгое время звала. Отчаянно, на пределе возможностей. Мегатрон не вызывал страха, только странное ощущение уюта и четкое знание, что мне не причинят вреда. Как не причинял ни один оживлённый мною трансформер, каким бы паскудных нравом он ни обладал.

Странно? Да! Если рассуждать логически, я должна его бояться. Да я вообще всех трансформеров должна бояться! Я же ходячая аптечка-реаниматор и вообще куча всего полезного на двух ногах. Кто знает, как этим всем распорядятся огромные мехи, получив меня в руки? Не будет ли еще хуже, чем в застенках лабораторий родимой расы? Может и быть! К Прайму я отчего-то особо теплых чувств не питала, хотя он вроде как за людей был. Только скепсис и здравое опасение: а вдруг "родимой расе" отдаст?

Глянула на громаду Мегатрона. Или меня подводит чутье, или я чего-то не знаю. Притом, чего-то очень важного! А Серебристый, похоже, знает! Знает, но молчит. Потому и ведет себя как-то подозрительно покладисто и спокойно? Не хочет спугнуть?

Да кто его знает?

Клонило в сон. Сколько нам еще сидеть?

Я выудила Нокиа из кармана. Мелкий занервничал и запищал.

— Нокий, сколько еще ждать? — мрачно спросила я, поворачивая сопротивляющегося связиста. — И не щипайся, паскудник!

Мелкий послушно сложил на груди табло и вывел таймер: час и пятьдесят две минуты.

— Сообщишь, когда они за горизонт уйдут?

Нокий отчаянно закивал, протягивая лапки к карману. Тоже мне, место жительства нашел... Пригрела, понимаешь ли, на груди вооруженного дисептикончика со злобным характером.

Хотя, все они злобные. Натура у них такая. Этот хоть всех тараканов в прошлой квартире перестрелял. Здоровенных американских тараканов! Гадость-то какая! До сих пор передергивает, как вспоминаю.

Снова глянула на огромный тягач.

Черт! Да из-за обычного крупного трансформера "Могильный Ветер" срывается с места на счет раз, а уж ради одного из лидеров... тем более, ЭТОГО... Узнают, что он выжил, и планету просеют через мелкое сито, чтобы только найти его. Найти и уничтожить.

Информация о выживании Мегатрона должна остаться тайной так долго, как только возможно!

Эти проклятые два часа тянулись бесконечно! Даже задремать не удалось! Стоило закрыть глаза, и мне казалось, что я ЧУВСТВУЮ, как над нами пролетают эти спутники, сканируя поверхность планеты, я словно ощущала это самое сканирование как холодок, гуляющий по телу. Как призрак по спине обтирается. Жуть-то какая... А ведь стоит им заметить что-то не то, и все... могильщики приедут очень быстро!

Чертовы уроды!

Против воли в памяти всплыл инцидент, когда на нас сработали датчики энергона при пересечении границы округа. Мы тогда уже собирались прорываться, когда выяснилось, что мы были не одни такие, с энергоном. Старый пикап оказался одним из автоботов... И он не выдержал первым.

До сих пор вздрагиваю, как вспоминаю, как его расстреливали и загоняли... Как зверя. А ведь он просил, умолял прекратить огонь, он хотел сдаться... До последнего не стрелял, чтобы никого из тех, кто его убивал, не травмировать...

Жуть.

После того случая мои мелкие стали удивительно тихими и осторожными. А Трелла, не забывшего, как убивали его самого, вообще трясло. Вместе с оживленным Фордом, который от нас откололся и сбежал, привезя на стоянку. Я тогда впервые увидела трансформеров в состоянии паники. Да что говорить. Все мы тогда перепугались. И как-то повторять этот опыт желания не было. Мы же... Технически, мы — безоружны и беззащитны. От мелочи толку никакого, их оружие — просто смех. Да, обычного гражданского впечатлит, но не более того. Пользоваться им толком не умеют, стреляют куда попало, как вести себя в бою — тоже не знают, а еще... маленькие они. Могильщики вызывают ужас и панику. Трелл... ну, Трелл-то покрупнее, пушка тоже нормальная. Но из него боец... хуже, чем из того несчастного автобота: завалят не глядя. Шансы на то, что его вновь спасет чернокрылый — мизерны.

Я поежилась. Единственный, у кого есть реальный боевой опыт — это Мегатрон.

Краем глаза я заметила какое-то нездоровое копошение под фургоном: повернувшись, увидела, как Пыля выталкивает хоботом нервничающего Тоса. Заметив, что я на него обратила внимание, бывший тостер рванул ко мне, споро залез на колени и начал быстро-быстро лепетать на своем скрипучем и рычащем языке, периодически срываясь на верещание. Если слить панику, то суть всего монолога сводилась к простому: "Не бросай нас!".

Эк их впечатлило оживление Мегатрона! А ведь могучего кибертронца они все узнали: новости мы смотрели вместе. Идиотами мелюзга не была и прийти к тем же выводам, что и я, могли прекрасно.

Из кармана высунулся Нокий и сообщил, что до ухода спутника за горизонт оставалось двадцать три минуты.

— Тос, почему вы решили, что я вас брошу?

Все красные глазенки, мигающие под Треллом, как по команде уставились на огромный военный тягач, который от такого поворота даже замолк и заглушил двигатель. Как ни странно, но Мегатрон никак это не прокомментировал и вновь запустил двигатель, что-то там с собой делая. Чинится, что ли? Или диагностику проводит?

— Успокойтесь, не оставлю я вас. Я же вам говорила: я за вас отвечаю.

Я погладила Тоса по гибким пластинкам на головенке, но его это не слишком успокоило.

Они же сами же нашли этот тягач, сами же меня притащили, сами уговаривали его оживить, а когда он ожил, испугались. А раньше подумать не судьба была? Хотя, что требовать от стаи детей, которыми они, по сути, являются?

Последние двадцать минут прошли как-то незаметно. Тос так и не ушел, устроился возле меня, обнял за ногу и подозрительно поглядывал на кибертронца. Военный тягач малявку демонстративно игнорировал. Мегатрон немного себя подлатал: часть повреждений пропала, и внешне мощный тягач выглядел уже вполне целым, уверенно возвышаясь на мощных колесах. Но тут встает другая проблема: полностью работоспособный тяжелый военный тягач такого класса — это не та машина, которая может свободно кататься по дорогам штата.

Ладно, он все равно скорее всего свалит, как только починится. Это нам надо думать, куда откочевывать. Желательно туда, где нет таких проблем с едой и водой.

Может, в Техас податься? Штат огромный, воды много, еда вроде как бегает и на полях растет. Но опять же, нужна машина. Еще один трансформер, который согласится с нами постоянно кататься. Кто-то типа Трелла. Купить, что ли, подержанную тачку?

А, черт, забыла, мой последний стольник стоит рядом и двигатель гоняет на разных оборотах... Машину мы уже не купим.

Я вздохнула. Мы вновь вернулись к нашей вечной проблеме: нужны деньги! Или придется окончательно перейти на банальное воровство.

Да, можно и дальше шататься по пустынным дорогам и перебиваться в городах-призраках, заброшенных после переноса производства или добычи в другие регионы, но я так скоро окончательно озверею! И так характер испортился, и люди начинают восприниматься как однозначно враждебные существа, от которых в большинстве случаев одни лишь проблемы. И ладно еще с моей психикой, и так не слишком стабильной из-за постоянных видений и жизни под угрозой обнаружения в компании кибернетических созданий. Но что делать будем, если нас обнаружат?

Вспомнился трусливый Форд. Как он там? Жив еще или его уже поймали? Не хотелось бы. Жалко его. И сболтнуть может, что не надо. Хотя... Он с нами был всего неделю, да и могильщики обычно красноглазых ни о чем не спрашивают. Сразу расстреливают.

В кармане закопошился Нокий, сам расстегнул клапан, выглянул и счастливо заверещал: спутники ушли.

Моя мелочь тут же бросилась врассыпную подальше от кибертронца, но далеко не уходили и зорко следили за тягачом. Трелл не дернулся, зато Мегатрон сдал назад и выехал на солнце.

Я встала, потянулась, сложила стульчик. Мелочь преданно на меня таращилась.

Не поняла? Почему они еще тут?

— За округой кто смотреть будет? Почему дозоры еще не разошлись?

Мелкие зашевелились: из Трелла выбрался вентилятор и умчался в небо в дозор. С ним улетел будильник. Пыль и Кофф в альт-формах радиоуправляемых машинок укатили по дороге, стараясь держаться обочины, чуть позже, в другую сторону, уехали кухонный комбайн по прозвищу Няшка и микроволновка Мими. Оба в виде довольно крупных шестиколесных вездеходиков: как-то раз увидели из окна трейлера, как на парковке мальчишки развлекались с радиоуправляемыми модельками. Как только уехал дорожный дозор, по пустыне разбежались те, кто мог относительно быстро передвигаться. На заброшенной стоянке остались Мегатрон, Трелл, Тос, Касси, Дер и я. Плита по обыкновению сидела под навесом.

Из-под земли снова выкопалась безымянная дрель, трансформировалась во что-то паукообразное и шипастое, доцокала до Тоса, и они о чем-то затрещали. Я прислушалась. Обмениваются информацией о состоянии округи.

Бывшая дрель почтительностью не страдала от слова совсем, но меня вроде как слушалась. Относительно. Из-за способа передвижения, достать эту пакость было нереально: чуть что не так, и она мгновенно закапывалась в почву. Впрочем, мы ее не обижали, подкармливали, и в обмен дрель снабжала нас актуальной информацией из ближайшего городка. Не удивлюсь, если это предприимчивое беспардонное создание уже нарыло себе целую сеть туннелей. Кстати, "вкусняшку" она не пожирала на месте, а закачивала в полупрозрачную емкость в корпусе и вместе с ней уползала. Запасы делает, что ли? Я даже не знаю, откуда эта здоровенная дрель появилась, как она нас нашла, когда приползла впервые, и куда уходит после очередной встречи. Совершенно таинственное создание, но очень полезное.

Шум трансформации прервал все разговоры: Мегатрон вновь сменил облик, проигнорировав струхнувшую мелочь и наполовину закопавшуюся дрель. Выглядел он немного получше, зияющая пробоина в груди частично затянулась и сейчас была закрыта частями корпуса тягача, а вот голова выглядела так же. Дрель, высунув голову и растопырив все шесть подвижных зеленых глазок, пристально следила за кибертронцем, что-то тихо скрипнув. Тос так же ответил. Суть их разговора можно уместить в: "Откуда взялся?" и ответ: "На свалке нашли". Мегатрон их услышал, но проигнорировал.

Ладно, шутки шутками, а надо бы побыстрее привести его в норму и пусть валит куда подальше! Подчиняться он не будет, союзниками мы вряд ли станем, я уже молчу про саму возможность совместного долгого путешествия. Не та личность этот Мегатрон, чтобы просто так кататься по заднице мира вдалеке от всех событий. Он привык править, привык добиваться каких-то непонятных мне целей, что-то там такое глобальное вроде захвата мира и покорения галактики. Так что... ну его, этого Мегатрона. Я ему жизнь вернула? Вернула. Вот и пусть валит просирать ее где-нибудь подальше от нас! А мы как-нибудь сами...

— Серебристый. — громко сказала я, пока меня не покинула и так эфемерная уверенность в правильности принятого решения.

Мегатрон повернул голову, перенося на меня свое внимание.

— Во избежание возможных недоразумений, я бы хотела тебе обрисовать свою позицию.

— Я слушаю. — произнес он.

— Ты волен идти куда хочешь и делать что хочешь. Сам понимаешь, останавливать или как-то на тебя влиять мы не можем и не будем даже пытаться. За себя решай сам, но мы отсюда уезжаем к вечеру, как только пройдет ночной спутник.

Кибертронец чуть слышно хмыкнул, сощурил единственный глаз, и каким-то непонятным интересом на меня глядя.

— Уже жалеешь, что активировала меня?

Что?

— Нет, Серебристый. Не жалею. Твое падение и смерть меня не порадовали: я тебе обязана в какой-то мере. Но я выплатила свои долги, вернув тебе жизнь. Как ты ею распорядишься — решать тебе.

Мегатрон смотрел на меня как-то подозрительно спокойно, что-то обдумывая.

— Кто выжил?

— Из тех, кого ты привел в Чикаго — погибли все. По крайней мере, я не слышала, чтобы кто-то смог уйти.

Алый глаз полыхнул ярким светом и вновь вернулся к ровному свечению: эти слова Мегатрона не порадовали, вызвав вспышку ярости.

— Но я недавно видела одного из твоих дисептиконов. — вспомнив про чернокрылого, поправилась я. — Месяцев восемь назад.

— Кого?

— Не знаю. Он при мне не трансформировался и не представлялся. — пожала плечами. — В альт-форме это аэрокосмический истребитель. — почему всплыло именно такое определение — неизвестно. — Один раз я его видела в облике нашего "Раптора".

Мегатрон вскинул голову.

— Цвет корпуса?

— Фиолетовый с черными крыльями.

Алый глаз сузился.

— Он был один?

— Да.

Мегатрон на мгновение чуть приглушил оптику.

— Твой? — осторожно спросила я.

— Мой.

Больше о неизвестном сикере он ничего не спрашивал. Зато его заинтересовало другое:

— "Могильный Ветер". Что это? — тяжко пророкотал он.

— Какая-то то ли правительственная, то ли частная структура под эгидой правительства, которая занимается выслеживанием и уничтожением трансформеров. Ничего больше о них я не знаю.

Кибертронец замолчал и вновь погрузился в задумчивость, возвышаясь неподвижной статуей, а я, плюнув на проблемного, скажем так, гостя, ушла к копошащимся под неожиданно ставшим очень тесным навесом мелким. Ну да, Трелл вернулся, привез свежую воду, значит, старую можно пустить в дело: на вкусняшки. Паразиты! Знали бы они, как я хочу помыться по-человечески! Хотя бы в душе, а не тряпочкой над тазиком!

Пока мы были заняты бытовыми хлопотами, Серебристый за нами пристально наблюдал, но ничего не говорил и не делал. Подобное спокойствие меня очень сильно напрягало: я не понимала его причин. Ладно бы он шатался по округе, как-то активно проявлял характер, чем-то был недоволен, пытался выйти на связь с кем-то из своих, да хоть с тем же чернокрылым, или пытался заставить что-то делать... я бы это поняла. Но вот такое мертвенное спокойствие...

— На вас идет охота? — неожиданно спокойно спросил Мегатрон, прерывая сумбурные мысли.

Я повернулась.

— Если бы на нас шла охота, мы были бы уже мертвы. — ответила я. — Знаешь, когда на тебя нападают, есть три пути: сражаться, прятаться, убегать. Убежать — невозможно. Спрятаться — практически невозможно. Сражаться... — я не сдержала смешок. — Серебристый, посмотри сам. Кого ты видишь перед собой? Один бывший трейлер и чуть больше десятка всякой мелочи. Мы не сможем защититься, если нас обнаружат и начнут облаву. Мы можем только не привлекать к себе внимания. А мы здесь уже три месяца сидим. Это — предел.

— Почему ты все еще с ними? — последовал еще один странный вопрос.

— А почему я не должна быть с ними? — удивленно спросила я.

— Ты — человек. Они — трансформеры. — резонно заметил Мегатрон.

— Ага, человек. — я поморщилась. — На меня датчики энергона визжат раньше, чем на них! Поди потом докажи что-то! Могильщики сперва стреляют, а потом... опять стреляют. Так что я лучше останусь со своими мелкими. Они мне как семья, если ты знаешь, что это такое.

— Я знаю смысл этого понятия.

Мегатрон снова трансформировался в тягач и закатился на то место под навесом, на котором он все это время стоял.

Интересно, это он меня так послал? Или он так просто разговор закончил и приязнь демонстрирует? Хотя, какая у него может быть приязнь к нам? Стайке каких-то непонятных мутантов с человеком во главе.

Да какая разница? Все равно ночью мы сваливаем отсюда! Пора перебираться в Техас! Только придумаем, как границу штата пересечь и не нарваться на датчики или патруль.

Глава 3: Сикер

Решение уезжать было обсуждено в узком кругу я-Трелл-Тос-Нокий и принято, как окончательное. Давно уже пора откочевывать. Что-то последнее время патрули в наши места зачастили, а тут даже толком и спрятаться негде. Разве что совсем в холмы и горы уходить.

Расстелив карту, я и Тос сидели и прикидывали маршрут, Нокий расхаживал по карте, иногда подвисал и сообщал о возможных неприятностях. Трелл за этим наблюдал через гибкий глаз и поправлял маршрут. Плита, на которой мы разложились, молчала и прикидывалась столом, но слушала очень внимательно. Остальная мелкая пакость где-то бегала и выясняла между собой отношения, пока Тос этого не видит. Касси засел в другом конце фургона и медитировал над своими фантиками. Чем там занимался Серебристый видно не было, но периодически до нас доносились взрыкивания мощного мотора.

После долгих дебатов между мной и Нокием решили ехать в Техас через Аризону и Нью-Мексико. Как там пойдут дела на самом деле — будет видно уже по ходу движения. Планировать маршрут приходилось сугубо по карте, поскольку за все эти года мы ни разу не покидали пустынную Неваду.

Пять лет. Пять долбанных лет мы сидим в этой проклятой всеми богами пустыне, кочуя по холмистой местности от одной заброшенной стоянки к другой, избегая попутчиков и случайных встреч. Возможно, не найди мы Мегатрона, так и продолжили бы отираться в этих местах, пока не нарвались бы на какой-нибудь разъезд Могильщиков.

Но случилось что случилось. Нашли мы Мегатрона, а я его вернула в мир живых. Хорошо это или плохо? Посмотрим. Пока вроде бы кибертронец проблем не доставляет и удивительно спокоен.

Громко взрыкнул мощный мотор, звук трансформации, а потом мы услышали мягкий вкрадчивый рокот, от которого по спине продрало волной мороза. Это — не звук мотора тягача. Это что-то иное. Что-то куда более мощное.

Переглянувшись, мы с юрким Тосом выскочили из фургона. За спиной раздался звук трансформации: Трелл встал, вытряхнув из себя всех обитателей. Недовольная приземленная плита с ворчанием проверяла на целостность атлас дорог, а мы стояли и во все глаза смотрели на неожиданное зрелище: над плотной, выжженной солнцем почвой парил инопланетный истребитель. Изящный, хищный, матово-серебристый. Холодно полыхали синим огнем дюзы, мягко рокотал двигатель, поднимая бурунчики пыли.

Так вот ты как выглядишь в своей летающей альт-форме, Мегатрон! Ни одни съемки, сделанные в тот день в Мишн Сити, не передавали всю мощь и одновременно изящество могущественного сикера!

По обшивке истребителя периодически шли волны трансформации, убирающие какие-то повреждения, что-то подстраивающие и меняющие. Сикер перестраивался еще дважды, стал чуть мощнее и массивнее, но сохранил удивительную плавность и легкость форм.

А потом рокот двигателей как-то резко сменил тональность, и серебристый кибертронский истребитель бесшумно сорвался с места и унесся куда-то вдаль, скользя над самой почвой. Только поднятые завихрениями пыль и песок клубились в раскаленном воздухе.

Мы стояли и тупо смотрели в горизонт пустыни, куда умчался сикер.

Да ладно? Он вот так просто взял и свалил, ничего не сказав?

Хотя... а что, он нам должен был что-то говорить? Я же ясно сказала: мы валим, а ты уж сам решай. Вот он решил. И улетел.

Ну свалил и свалил, хоть на его счет голова болеть не будет. Все же присутствие лидера дисептиконов меня напрягало. Слишком уж он... непредсказуемый и чрезвычайно опасный. Я не жалела, что смогла вернуть его к жизни, но идея постоянно видеть под боком властного меха меня не вдохновляла. Хотя глухая обида медленно поднимала голову.

— Это же круче гоночной машины, да? — неожиданно выдал Трелл, восхищенно глядя в небо.

Я медленно повернула голову и уставилась на молодого меха, завороженно смотрящего в горизонт. Да ладно... Он...

Прикрыла глаза, тяжко вздохнула. Наш фургончик бредит скоростью и свободой движения! Он так мечтал о форме гоночного автомобиля, он так долго копил энергию и ждал момента, когда сможет разогнаться по пустынным дорогам и мчаться наперегонки с ветром... А сейчас он увидел нечто ИНОЕ. Нечто более совершенное, более маневренное и скоростное...

— Да, Трелл! Это — круче любой машины.

Сикер — это СКОРОСТЬ, это — СВОБОДА, это — полеты в чистом небе и в бескрайних просторах космоса! Это то, чего так жаждет наш фургончик... Воплощенная в смертоносном металле мечта юного диса.

— А я так могу?

Трелл повернул голову и умоляюще уставился на меня, подняв металлические пластинки бровей домиком.

— Я не знаю, попробуй. Мегатрон же сикер, а трансформировался в грузовик. Почему ты не можешь получить альт-форму сикера? Ты ведь смог превратиться в пикап.

Дис согласно закивал:

— Я его отсканировал, когда меня тянули.

— Если Серебристый вернется, может, он согласится дать себя просканировать и снять матрицу для альт-формы. — обнадежила я Трелла, хотя шанс возвращения лидера дисептиконов исчезающе мал.

— Сикер...

По тону бывшего трейлера я четко поняла: мечты об альт-форме гоночной машины рассыпались в прах, и теперь на пьедестал воплощения скорости вознесся серебристый сикер, первый из рода летунов увиденный нашим юным трансформером вживую.

Хорошо еще, что он чернокрылого не видел, а то уже влез бы куда-то ради обретения летной формы.

— Может, я еще воды привезу? — спросил Трелл. — Тут же недалеко! За пять часов вернусь.

— Через три часа опять спутники пройдут. — донесся раздраженный скрежет Нокия. — Два часа.

— Буди останется! — отрезал Тос, глядя на сонный будильник.

— Поехали? — снова спросил Трелл, с надеждой глядя на меня.

Эх, Серебристый, знал бы ты, что сделал...

Трелл одержим скоростью и свободой, сколько я его знаю! Все его мечты так или иначе вращались вокруг скорости, возможности самостоятельно двигаться и СВОБОДЫ. Сколько у него было радости, когда он САМ ходил в гуманоидной форме, не завися в передвижениях от кого-то другого. Бывший фургон, который и сантиметра не мог проехать самостоятельно, бредил свободой движения. И увиденный им истребитель, стал воплощением этой свободы.

Если это реально, будем делать из Трелла сикер: я не видела причин, которые могут ему помешать. Для получения новой альт-формы нужны две вещи: образец и энергия. Отказываться от его нынешних обликов не хотелось: жить нам где-то надо, да и передвигаться по округе тоже.

— Ладно, поехали за водой. — я вздохнула. — Канистры с питьевой водой — в тень, остальное — опустошайте.

Трелл тут же трансформировался в потрепанный пикап и услужливо открыл мне дверь со стороны водителя. Мелочь споро опустошила канистры, вылив воду в прикопанный под навесом небольшой бак, стащенный нами два месяца назад с заброшенной стоянки в сорока милях отсюда.

Канистры в кузове, я за рулем, Тос на хозяйстве, дозоры — в пустыне, можно ехать.

Поездка за водой сожрала остатки светового дня. Удушающая жара, пылюка, солнцепек, сухой воздух, тяжеленные канистры, таскать которые пришлось мне из-за толкущихся возле водохранилища людей. Из-за них же пару раз пришлось менять место, где мы набирали воду. Пока набрала, пока загрузила в кузов, пару раз облилась. На мокрое тело и одежду тут же налип вездесущий песок и тончайшая, словно пудра, иссушенная пыль. Отвратительно.

Назад доехали почти без происшествий, хотя какая-то зеленая машина попыталась нас догнать, но Трелл поднажал, съехал с дороги и быстро оторвался от нее в холмах: территорию он знал отлично, и где спрятаться нашел быстро. Мы потеряли еще пару часов, пока зеленая машина не свалила, окончательно растворившись где-то за горизонтом.

Обратно вернулись уже к закату, а под навесом нас ждал сюрприз: Мегатрон стоял в альт-форме тягача на том же самом месте, словно он никогда не превращался в истребитель и никуда не улетал.

Однако, стоило Треллу закатиться под навес, как Лорд перешел в гуманоидную форму и устроился рядом, наблюдая за возней мелочи возле бака, уже наполовину заполненного водой.

— Вы хотели уезжать этой ночью. — неожиданно произнес Серебристый, глядя, как трансформировавшаяся плита подтаскивает здоровенную канистру и сливает воду.

— Мы уедем. — ответила я.

— Зачем вам вода?

Мелкие тут же насторожились и замерли, разглядывая древнего сородича.

— Покормить их перед отъездом. — честно ответила я.

Мегатрон выпрямился, обошел навес и остановился возле вкопанного бака, с непонятным мне интересом глядя, как дисептикончики расставляют разнокалиберные емкости, а Трелл переливает воду из объемных канистр. Больше Лорд никаких вопросов не задавал, предпочитая наблюдать.

Трелл поглядывал на могучего сородича с ясно читаемым восхищением, периодически стреляя на меня умоляющим взглядом. Отчего-то самостоятельно завести разговор с кибертронцем он не отваживался: в его присутствии бывший фургон робел и тушевался. Лидер эти метания видел, но ничего не делал, терпеливо ожидая дальнейшего развития событий.

— Серебристый.

Мегатрон повернул голову и вопросительно склонил ее набок, демонстрируя сдержанное внимание.

— Что необходимо Треллу для обретения летающей альт-формы?

Подобный вопрос вызвал удивление, проявившееся в суженом глазе и вздернутой надбровной пластине.

— Наличие активного блока трансформации, образец, возможно — детали и принудительное изменение инстинктов. Иногда требуется полная замена корпуса, но в таких случаях шансы на интеграцию инстинктов ничтожно малы. — короткая пауза. — И очень много энергии.

Мегатрон вновь осмотрел более мелкого и легкого сородича, и пояснил:

— Не все трансформеры способны к полету. Разные платформы, рефлексы, образ мышления, психология и базисные программные коды. Летающих мехов мало: нужные инстинкты редко формируются естественным путем. У многих они не приживаются даже при насильной интеграции: джет-пак отторгается на уровне подсознания и не подключается к общей энерго— и нейросети.

Неприятная новость и здравое уточнение. Принять форму истребителя и летать — разные вещи.

Трелл чуть заметно сгорбился и расстроился.

— Как это узнать? — спросила я.

Серебристый покосился на Трелла и задал непонятный вопрос:

— Сколько у тебя альт-форм?

— Сейчас — две: фургон трейлера, из которого я был создан, и пикап. — ответил Трелл.

— Вторая альт-форма приобретена легко?

Трелл пожал плечами и недоуменно посмотрел на меня: ему не с чем сравнивать. Он просто взял и трансформировался, вообще не зная о каких-либо возможных сложностях.

— Да. — я согласно закивала. — Он осмотрел машину, которая его везла, и через день смог принять ее форму.

— Через сутки? — уточнил Серебристый, глядя на робеющего Трелла.

Поскольку мой фургончик молчал, переминаясь с ноги на ногу под внимательным взглядом кибертронца, пришлось отвечать мне:

— После очередной кормежки, как раз, когда энергию накопил для обретения еще одной активной альт-формы.

Мегатрон еще раз осмотрел Трелла и выдал вердикт:

— Можно попробовать.

Значит, категорического отрицания нет. Это — радует. Энергию, допустим, я найду. А вот образец...

— Можно снять образец с другого сикера?

— Можно. — согласно кивнул Лорд, уже понявший, куда я клоню. — Но это уже давно не практикуется.

— Я могу попросить ТЕБЯ дать Треллу возможность снять образец со своей альт-формы?

Мегатрон не ответил. Он просто отошел и трансформировался в небольшой кибертронский истребитель, медленно повернулся вокруг оси и приглашающе качнул крыльями, давая свое позволение на сканирование.

Трелла упрашивать не пришлось: молодой мех робко вышел вперед, тщательно отсканировал сикер и теперь благоговейно таращился на воплощение своей мечты. Мегатрон, что самое любопытное, не спешил принимать гуманоидную форму. Наоборот, он вновь трансформировался, перетекая из одной альт-формы в другую, более массивную и мощную. Вновь приглашающее покачивание крыльев. Трелл отсканировал новый облик, почтительно отступил и произнес, глядя в красный глаз трансформировавшегося Лорда:

— Благодарю.

Искренняя благодарность не осталась без ответа: изуродованная голова чуть склонилась в легком кивке.

— Сколько нужно энергии? — спросила я, подходя к баку.

Мегатрон неопределенно шевельнул плечами и бесстрастно ответил:

— Очень много.

Обтекаемо. С другой стороны, а как он мне скажет точно? В каких единицах?

Глянула на уже потемневшее небо. Пора кормить мою стаю. Как раз до ночного спутника есть немного времени.

Вытащив из кармана складной нож, я выкинула лезвие и уже привычно надрезала кожу на запястье. В сгущающейся тьме сияющие снежно-белые капли того непонятного вещества, что текло в моих венах, сверкающими звездами срываясь со смуглой, покрытой странными рисунками и письменами кожи. Капли падали в воду одна за другой, запуская взрывную волну реакции. Стремительно помутневшая жидкость в баке забурлила, медленно наливаясь призрачным, синим свечением. Капля за каплей превращали обычную воду в энергон, в основу жизнедеятельности трансформеров. Свечение наливалось яркостью, приобретая чистый голубой цвет.

Я провела пальцем по порезу, заглаживая его, и кожа послушно затянулась, словно и не было его, этого пореза. Только светящаяся полоска размазанной жидкости, пачкающая запястье, показывала, что это — не плод воображения.

А теперь, добавим еще вот так...

Синяя молния сорвалась с пальцев и ударила в бурлящий бак с энергоном. Реакция преобразования скачкообразно ускорилась, голубое свечение налилось фиолетовым цветом. Холодным, лишенным розоватых отблесков или кристальной голубизны. Чистый, белый с фиолетовым отливом. Самый насыщенный вариант энергона, который я вообще могу создать. Мощнее только снежно-белый концентрат, который выступал из моих ран как кровь, хотя все ссадины были темными, почти черными.

— Скажи, Мегатрон. ЭТОГО количества энергии — достаточно?

Я указала на бак, наполовину заполненный густым светящимся веществом, уже не имеющим ничего общего с водой, на основе которой был создан.

Серебристый, созерцавший все это действо, опустился на колено, обмакнул палец в светящееся вещество, встал, задумчиво осмотрел результат моего труда, облизал палец, потом как-то странно на меня покосился и рассеяно ответил:

— Да. Этого... достаточно.

Меня до сих пор удивляла физиология трансформеров. Вроде бы они существа кибернетические, по сути — машины. Но... не совсем. И это "не совсем" порой вгоняло меня в ступор. В них были многие свойства живого существа: им необходима пища, они в состоянии есть, могут отключаться в странное состояние, очень напоминающее сон. Им даже сны снятся!

А еще они способны к деградации. Не физической. Нет. К деградации разума и личности. Трансформеры при сильной недостаче энергона в организме, словно откатываются в развитии, пока не превращаются в безмозглых кибернетических хищников, живущих инстинктами, направленными на одно: добыть жизненно-необходимый энергон. Как угодно. Любым способом. Даже если для этого потребуется пожрать другого меха.

Но — не все. Некоторые, такие, как Мегатрон, застывали в альт-форме и утрачивали способность к трансформации. Засыпали в своеобразном стазисе, превращаясь в обычную машину. Другие подвергались коррозии, утрачивая дар регенерации, их мыслительная деятельность замедлялась и притуплялась. Пока они не превращались в ржавую рухлядь и не погибали окончательно.

Откуда у меня эта информация? Наверное, оттуда же, откуда и знание кибертронского языка. Я просто это ЗНАЛА! Так же, как знала, что мне надо делать, чтобы получить разного типа энергон. О том, как восстанавливать травмированную мелочь, как наделять жизнью или ее отнимать. Информация открывалась постепенно, проходила осознание и укладывались в общую канву, дополняя и расширяя картину мира. По чуть-чуть. Там, где это требовалось и только тогда, когда требовалось. А все остальное проходило мимо разума волной малопонятных картинок, сумбурных видений и беспокойных снов, сопровождаемых сильными мигренями и постоянной сонливостью.

Сейчас я смотрела на изуродованного кибертронца и четко ЗНАЛА, что надо сделать, чтобы его восстановить. Не так. Вылечить. Все же, Мегатрон — живое, разумное существо, а не просто машина. То, что носитель разума — кибернетический организм, сути дела не меняет. Биологическое существо или нет... Какая разница? И люди, и трансформеры обладают разумом, уникальной личностью со своим характером, испытывают эмоции, способны ощущать голод и боль, обладают душой и могут умереть.

Откуда-то я твердо знала, что разница между биологической и кибернетической жизнью весьма... расплывчата и не настолько существенна, как тешат себя иллюзиями люди и трансформеры.

К баку вразвалку подошел Няшка, с благоговением осмотрел поле деятельности и счастливо протянул:

— Вкусняшка!

Мелочь тут же оживилась, но лезть к энергону не стала. В кармане закопошился Нокий, расстегнул пуговицу и высунулся, обозревая происходящее. Впрочем, покидать насест он не собирался: знает, паразит, что свою порцию получит при любых раскладах. Из-под земли выкопалась дрель, трансформировалась в нечто многолапое, оценила качество "вкусняшки" и протянула:

— О-ооо-о!

Из темноты пустыни начали подсасываться одичалые дисептиконы разного размера и формы: они всегда сползались после дрели. Интересно, а не по ее ли наводке эта стая узнавала о времени и месте новой кормежки?

Дикие дисы сбивались в стайку, но четко соблюдали порядок: уже научены горьким опытом и тяжелой рукой Трелла, который не терпел беспорядков на подконтрольной территории и устранял этот самый беспорядок без всякой жалости.

Мегатрон за этим представлением наблюдал молча, внимательно изучая каждого новоприбывшего сородича.

— Серебристый, сколько Треллу требуется энергона? — я указала на бак, а потом на большую, десятилитровую кастрюлю в руках плиты. — Две, три таких?

Мегатрон как-то странно на меня посмотрел и ответил:

— Достаточно одной. Той.

И острый палец указал на небольшую двухлитровую миску, за которой стоял ее владелец — Кофф.

Вот тут мы все слегонца подвисли. Как, всего два литра? На обретение альт-формы? Да быть того не может!

— А что, этого... — я махнула рукой в сторону бака.

— ЭТОГО достаточно для всего Сената Праймов в полном составе. — ответил Серебристый, и в его словах мне послышалась странная едкая ирония. — На несколько... лет.

Я смотрела на Мегатрона и не знала, что и ответить на такое определение. Потом покосилась на бак. Обвела взглядом собирающихся дисептиконов, соблюдающих удивительный порядок. Потом — снова посмотрела на бак, наполовину заполненный энергоном, на Мегатрона.

— На НЕСКОЛЬКО ЛЕТ? — переспросила я сдавленным голосом.

Покосилась на своих.

— А я это каждый месяц делаю...

Мелочь переваривала новости и смотрела на Мегатрона не самым добрым взглядом.

— Сколько у них альт-форм? — задал странный вопрос Серебристый, все так же глядя на меня совершенно нечитаемым взглядом.

— По три-четыре у каждого. — пожав плечами ответила я. — Некоторые имеют всего две формы, как плита: не нашли привлекательный образец, хотя потенциал позволяет.

Грозный повелитель всея дисептиконов выражал всем телом одно-единственное чувство: полный шок.

— Три-четыре? — вкрадчиво переспросил он.

— Пять... — скрипнул Нокий.

— Как пять? — я вытащила из кармана сопротивляющегося паскудника. — Какие? Ты же никогда... никуда...

Нокий недовольно помахал лапками, показывая на землю. Я поставила мелкого захребетника рядом с Тосом, и на наших глазах этот доморощенный мастер скрыта начал менять альт-формы: смартфон, планшет, игрушечный вертолет, непонятное нечто с большой параболической антенной и радиоуправляемая машина-монстр на огромных колесах.

— И когда только успел...

— В супермаркете. — недовольно скрипнул Нокий.

— А это что? — я показала ладонями чашу антенны.

Нокий замялся, зыркая по сторонам.

— У Могильщиков было. — буркнул он. — Для связи со спутником. На капот нашего Форди ставили.

Я прикрыла глаза. Он. Отсканировал. Что-то. У Могильщиков?!!

— Нокий!

— Надо было! — еще злобнее отозвался наш первый пятирежимник и нагло протянул ко мне лапки.

Мелкий авантюрист!

— Шестирежимник. — негромко произнес Мегатрон, разглядывая Нокия, сидящего в моих руках. — Микрокон-шестирежимник...

— А что в количестве его альт-форм странного? — осторожно спросила я, посадив паршивца обратно в карман.

— Само количество. — ответил дисептикон. — Нормой считается одна альт-форма — это стандартный двухрежимник. Большинство кибертронцев — двухрежимники. Две альт-формы — уже редкость: трехрежимники обычно сильнее двухрежимников. Шестирежимников всего шестеро, и все они — сверхмощные мехи, полученные искусственным путем. Естественнорожденных шестирежимников не существует.

Нокий выглянул из-под клапана и удивленно уставился на Мегатрона, который уточнил:

— Не существовало до сих пор.

— А почему такое ограничение? На количество альт-форм? — осторожно спросила я.

— Психические и физиологические конфликты. — кратко пояснил Мегатрон. — Чаще всего многорежимники выбирают разные альт-формы одного типа.

Но, а как же...

— У тебя есть альт-форма тягача и истребителя. Нескольких истребителей. — поправилась я.

Алый глаз сузился.

— Джет-пак у меня приобретенный. — спокойно ответил кибертронец. — Искусственно.

Что на это ответить, я не нашла. Почему-то появилось ощущение, что я задала довольно личный вопрос, ответ на который — признак расположения и некоего доверия. Или демонстрации личной приязни.

Неудобно получилось.

Посмотрела на светящийся бак, на терпеливо ожидающих раздачу дисов. Неожиданные новости всплыли.

— Мегатрон. Сколько надо ТЕБЕ, чтобы полностью восстановиться? — осторожно спросила я, глядя в алый глаз.

— Я восстановлюсь сам. Со временем. — спокойно ответил он.

Со временем... Можно подумать, у нас оно есть, это время. Если мы столкнемся с Могильщиками, вся надежда на Мегатрона. Он — опытный боец в отличии от моих малолеток. Но он — в ужасающем состоянии.

Глянула на огромного кибертронца, обвела взглядом свою стаю. Разница просто несопоставима. В мощи, в опыте, в возможностях, в знании. Мегатрон — Погибель, воплощенная в серебристом металле, а мои мелкие — стая гопников с паскудным характером. Трелла, самого мощного из нас, Серебристый убьет за доли секунды даже в таком состоянии.

Раз уж Мегатрон решил осчастливить нас своим обществом, пусть он осчастливливает в здоровом виде!

— А если так?

Я вытянула руку, растопырила пальцы, между которыми заплясали яркие синие молнии, небольшое мысленное усилие, и мощный разряд пронзил воздух, растекаясь по телу кибертронца мелкими искрами.

Мегатрон поднял руку, как-то странно рассматривая пляшущие по его кисти молнии.

— Так — быстрее. Регенерация ускоряется.

— Для лечения, как и для реактивации, нужна постоянная подача энергии. — виновато пояснила я, разводя руками. — Желательно возле места ранения: быстрее пойдет отклик.

Мои слова были поняты и приняты к сведению: Мегатрон вновь опустился на колено и приглашающе протянул ладонь. Молча и спокойно.

Глянув в единственный глаз, я осторожно наступила на ладонь, придерживаясь за острый палец.

Кисть у Мегатрона совершенно нечеловеческая и больше похожа на манипулятор, так что стоять было неудобно и ноги в ботинках разъезжались по гладкому металлу. Подумав, сняла обувь, закинула к вещам, аккуратно сложенным под навесом, и вновь встала на прохладную ладонь.

Меня не раз удивляло, что вроде бы металлическое тело трансформеров довольно теплое. Не холодное, не горячее. Теплое. Вот и сейчас под босыми ногами поверхность металлической ладони была приятно-прохладной на контрасте с еще не успевшим остыть после жаркого дня воздухом.

— Можно поднимать.

Серебристый не стал вставать, просто поднес руку к лицу, давая мне возможность рассмотреть чудовищное ранение вблизи.

Жуткое зрелище...

Бесформенная мешанина металла, осколков внешней брони, органических компонентов, тускло светящиеся в уже помутневшем энергоне свежие повреждения. Кое-где виднелись судорожные рывки и подергивания искореженных внутренних механизмов, неспособных выполнять свои функции как положено. Постреливали искрами и крохотными разрядами работающие элементы... Был бы человеком, был бы гарантированный труп! Голова разворочена почти до челюсти, макушка снесена начисто!

Осторожно наступив на выступы серебристого металла на запястье кибертронца, я качнулась вперед и оперлась ладонями о развороченную скулу, глядя прямо в рану. По телу уже привычно пробежали разряды странной синей энергии, стекая по рукам на изувеченное лицо.

Лечение крупного меха отличается от лечения мелочи вроде Тоса или Коффа. Разные ощущения, разные методы. Если для полного восстановления миникона мне достаточно одного сильного всплеска энергии, что уже с Треллом такое не пройдет. Про огромного Мегатрона и говорить нечего. Придется напрямую.

Восприятие сместилось. Удивительно легко и послушно, без привычной длительной настройки и насилия над собой. Словно что-то внутри меня, то, что дает мне эти странные способности, само захотело вмешаться.

Пропало ощущение легкого ветерка, прикосновения растрепанных волос к плечам, прохлады металла под ногами. Мир расцвел новыми красками, наполнился сюрреалистическими картинами силовых завес и потоков, струящихся вокруг меня, словно я окунулась в совершенно иной континуум, в котором три измерения — лишь блеклая физическая оболочка, не передающая даже доли его истинной сути. Каждый предмет обрел для меня новое свое отражение, поворачиваясь иными гранями понимания и осознания: каждая песчинка, каждый всплеск энергии, каждое изменение состояния вещества. Бездна информации, бесконечность знаний и понимания сущности вселенной, крохотной частичкой которой я являюсь. Бездна, к которой я лишь мимолетно прикоснулась, фокусируя внимание на могучем кибертронце, чья искра ослепительной звездой сияет в океане энергии живой планеты. Мощная, чистая, удивительно-красивая, словно огненный цветок с бесконечно-яркой сердцевиной, широко расправивший пылающие "лепестки".

Я стояла на ладони Мегатрона, опираясь руками на его скулу и практически утопая в свете его искры, ровно пульсирующей в груди меха под защитой броневого каркаса. Под ногами звездным небом блестела россыпь искр поменьше: мои миникончики. Рядом горела молодая страстная искра юного сикера, уступая лишь восхитительно-прекрасной искре истинного лидера.

Военного лидера!

Видения захлестнули с головой, неожиданно, без предупреждения, впервые накатив не во время сна, а во время бодрствования, словно прикосновение к пылающим протуберанцам искры Мегатрона спровоцировало новую волну перестройки моего многострадального организма. Как будто долго накапливающиеся изменения достигли какой-то критической черты, которую я не могла перешагнуть самостоятельно...

Мгновение, и мое Я одновременно в нескольких местах: я-человек стою на ладони коленопреклоненного кибертронца, опираясь руками на его разволоченную скулу; я-мелкий-осколок стремительно распадаюсь на чистую энергию и растворяюсь в породившей меня сущности, осыпаясь бесполезной металлической пылью; я-крупный-осколок плавно покачиваюсь на силовых полях под стеклянным куполом где-то глубоко под землей, чтобы в следующее мгновение моя сущность покинула этот фрагмент прежней физической формы и соединилась с другой Я, поглощая все свои отражения и сливаясь в единое цельное воплощение. В то, которое практически целиком утопает во внешних слоях искры лидера, разгораясь ослепительным светом сливающихся сущностей.

Я вновь в своем теле, нет множественного восприятия и ощущения других "Я": все сущности слиты, я снова едина, все мои отражения распались вспышками энергии, подняв страшную панику у тех, кто за мной наблюдал. Но что мне-не-мне чужие метания? Что мне страх и непонимание тех, кто мне не интересен? Я лишь регистрирую результат моего решения и моих действий.

Или не моих?

Ненужные, неуместные мысли. Я — это Я. Я-человек. Я-Жизнь. Я-Смерть в обличие красивой безделицы. Я... Я...

Восприятие мигнуло, смывая память о том, чем я была, оставляя лишь смутный отголосок понимания и узнавания. Когда придет время, я вспомню. Я пойму. Сейчас — рано. Несвоевременно.

Эмоции утихли, словно нечто невообразимо-могущественное на мгновение коснулось моего разума, восстанавливая спокойствие и возвращая самообладание и сдержанность, даруя поддержку и свое благоволение, перенося мое внимание на того, кому требуется помощь здесь и сейчас. На центр нашего общего интереса. На того, кто в очередной раз ступил за грань и был оттуда возвращен. И вновь требует обновления. Как когда-то... когда...

Мысли вновь разбежались и забрезжившее было понимание бесследно испарилось, оставив лишь сожаление и четкое знание, что это воспоминание ОЧЕНЬ важно! Но — не сейчас, и потому было смыто, как несущественное и отвлекающее.

Внимание переключилось на Мегатрона. Единый энергетический силуэт, ранее казавшийся сплошным пятном, распался на сложный конгломерат силовых структур, часть из которых была повреждена, часть — практически отмерла, часть вообще уже давно не функционирует, подавленная какими-то внешними наростами и надстройками. Сама не осознавая КАК, я потянулась к этим узорам, ЗНАЯ, что надо делать. Что надо поправить, что просто напитать энергией, а что требуется переделывать практически с нуля или полностью убирать. В этот момент я четко и ясно понимала, как именно, что и для чего делаю.

Под моим взглядом распрямлялись исковерканные когда-то давно структуры, частично подавленные и изувеченные, частично уже отмершие или задавленные чем-то лишним. Мне не требовалось дотрагиваться до нужных мне элементов или воздействовать на них тактильно: изменения затрагивали все возможные состояния энергии, отражаясь и на физическом уровне. Я-не-я работала быстро, четко, вскрывая одни заблокированные системы за другими, восстанавливая то, что по моему-не-моему мнению было нужно и начисто отсекая то, что мешало или было лишним в выверенном и совершенном узоре, выстраивая заново то, чего не хватало.

Даже при желании я не могла вмешаться в этот процесс: нечто куда более могущественное, чем я-человек подавляло своей волей и запредельной мощью. И я не мешала, пытаясь ПОНЯТЬ, что именно я-не-я творю с могучим кибертронцем. Я словно стояла на краю колоссального, бесконечного океана Знания и едва ли могла зачерпнуть с края прибоя.

Вспышка понимания: сияющий сложный ореол, составленный из тончайшего кружева нескольких разноплановых энергетических структур — альт-формы кибертронца, сейчас свернутые и неактивные, но доступные в любое мгновение, готовые развернуться и материализоваться по первому требованию, сминая в волне трансформации предыдущее физическое воплощение. Часть из них интегрирована насильно, конфликтуя с изначальными системами. Такими же, но по какой-то причине затертыми и задавленными тем, что изуродовало дар трансформации.

Я-не-я совмещаю и сопрягаю изначальные контуры с новоприобретёнными, сливая в единый естественный пласт инстинктов и подсознательных реакций, убирая конфликты с другими альт-формами и восстанавливая полную функциональность того, что кибертронцы зовут "блоком трансформации". Слияние истинных и интегрированных инстинктов сикера автоматически привело к разблокированию возможности использования какого-то мощного дара, спавшего ранее в недрах искры и пробуждавшегося насильно с помощью принудительно интегрированных устройств, которые сейчас планомерно выгорали или видоизменялись, согласно воле невообразимо-мощной сущности, слабым отражением которой я становлюсь. Теперь в этих устройствах нет необходимости: дар работает, как и раньше, без лишних костылей и дополнительных аппгрейдов.

Наконец-то, в общем узоре начала появляться гармония.

Изменения волной катились по сложнейшему кружеву энергетических структур, захватывая весь конгломерат, подстраивая и сопрягая их в единую отлаженную систему, убирая недочеты, старые травмы, стирая блоки и создавая то, чего не хватало для окончательной завершенности и цельности. И на фоне этих изменений медленно разворачивалось нечто, давным-давно подавленное и укрытое в самых недрах искры. Для меня это выглядело как раскрывающаяся огненная корона, окутанная мрачным фиолетовым кровавым ореолом, выжигающая какие-то блокираторы и реактивирующая давным-давно варварски затертые протоколы и пласты информации. Я же была лишь точкой воздействия, передающим звеном, сквозь который нечто неимоверно могущественное воздействовало на одного из тех, кто был когда-то порожден ее волей и силой.

Краткое мгновение просветления забилось волной неосознаваемых образов и технических данных, которых я просто не могла осознать, лишь считывая результат: синтез недостающего материала для воссоздания поврежденного организма, модернизация и устранение каких-то совершенно непонятных мне недочетов, включение каких-то установленных систем в естественную структуру тела, отключение чего-то лишнего, перестройка и модификация, реорганизация и материализация...

Вал информации захлестывал разум, перегружая восприятие, отзываясь вспышками сильной боли и погружая сияющий мир энергии во мрак.

Я так и не поняла, когда отключилась, просто в какой-то момент мир мигнул, а я очнулась на ладони Мегатрона в позе свернувшегося калачиком кота. Голова болела нещадно, перед глазами скакали искры и радужные пятна. Но это — нормально. В прошлый раз тоже так было. Сейчас зрение восстановится, и я смогу видеть.

Я осторожно села, ощупывая изменившуюся даже на ощупь ладонь кибертронца. Нащупала основание пальца. По щекам градом катились слезы, смывая резь и острые вспышки боли: из-за нестандартного взгляда на мир опять полопались капилляры, и теперь я буду монстриком с темными кругами под глазами и красными белками. Ничего, просплюсь, и все пройдет.

Наконец, резь прекратилась, и я осторожно приоткрыла глаза, получив возможность полюбоваться на совершенно целое лицо главного врага всех автоботов этой вселенной. И лицо нормальное, очень даже человеческое, составленное из мельчайших подвижных броневых пластинок, укрывших под собой хрупкие внутренние части головы. Как кожа у человека покрывает мускульную ткань, так и у трансформеров мелкие пластинки брони покрывали лицо и часть тела под естественной броней. Уязвимые механизмы глаз скрылись за крепкими граненными пластинами рубиновой оптики. Мощная серебристая броня покрыла тело, заковав кибертронца в массивные доспехи, собранные из плотно, без малейшего зазора прилегающих друг к другу подвижных элементов. И пока эту броню не пробьешь, до уязвимых внутренних частей не доберешься, не заклинишь сустав и не пропихнешь в тело клинок.

Перепуганный Нокий быстро забрался мне на руки и проскрипел:

— Нана! Нана!

— Я в порядке, Нокий. Сейчас оклемаюсь.

Мелкий тут же полез в карман.

— Вроде у меня получилось. — наконец сказала я, осторожно поднимаясь на ноги, придерживаясь за палец. Нормальный палец, а не манипулятор странной формы. — Мегатрон, а ты знаешь, что у тебя многие системы были блокированы насильно? И вообще выдраны?

Алые глаза полыхнули.

— Не знал. Но догадывался.

— А еще ты изначально был сикером! — выдала я, с интересом наблюдая, как вытягивается от удивления подвижное лицо. — И очень, очень мощным. Мне пришлось совмещать старые энергоструктуры с интегрированными. Проверь, пожалуйста. Совмещение активировало какой-то дар, который раньше запускался принудительно через чужеродные механизмы.

Меня аккуратно передали Треллу, который тут же укутал меня потасканным пледом, а сидящие на его плечах Тос и Кофф живо перебрались ко мне и вручили остывшие тосты и кружку с горячим кофе. Ноги от усталости и напряжения подрагивали, меня немного вело, но координация движений быстро восстанавливалась.

Пока меня устраивали, Мегатрон что-то с собой делал, периодически меняя альт-формы и вновь возвращаясь к гуманоидному облику.

— Все нормально? — осторожно спросила я.

— Да.

Словами не передать, какой облегчение я почувствовала, услышав этот спокойный односложный ответ!

— И все же, Мегатрон. Сколько тебе нужно энергона? — еще раз задала я практически тот же вопрос. — Его тут с избытком. Хватит на всех. А если кому-то не хватит, у нас еще восемь канистр с водой.

Мелочь настороженно слушала нашу беседу. Идея делиться с кем-то их "вкусняшкой" никого не радовала, но от мнения моих монстриков в данном случае ничего не зависело. И они это знали, так что — не возмущались, молча дожидаясь своей очереди. Предприимчивый кухонный комбайн подкрался к Треллу и услужливо протянул свою мисочку. Зная, что на ее поверхности в любом случае останется немало энергона, который он потом тщательно соберет.

Мегатрон молчал, как-то непонятно меня рассматривая. А я рассматривала его. Полностью здорового, необычайно мощного серебристо-черного меха с фиолетовой инсигнией, масляно поблескивающей на груди в обрамлении странных золотистых завитушек и черно-красных узоров. На голове — массивный темно-серебряный шлем с красными симметричными узорами. И я четко знала, что это именно шлем. Съемный шлем, защищающий голову, но при этом являющийся частью организма, поддающейся трансформации.

Наш будущий сикер осторожно опустил меня на почву возле заблаговременно поставленного Пылем стульчика, подхватил предложенную Няшкой тару, зачерпнул светящейся жидкости и... с почтением подал ее старшему сородичу. Серебристый отказываться от дара не стал, аккуратно обхватив пальцами крохотную в его ладонях мисочку, в один глоток опустошил и, поблагодарив, вернул тару.

— Я покажу основы. — произнес он, глядя, почему-то, на меня, а не на Трелла.

И отошел на пару шагов.

Я встрепенулась.

— Трелл, бери сколько нужно и начинай формирование новой альт-формы. Мы все с нетерпением ждем!

Мелочь согласно загомонила: за наш фургончик переживала не только я!

Нервничающий Трелл набрал энергон, в один глоток его проглотил, вернул миску Няшке и подошел к ожидающему его кибертронцу.

— Сканируй. — коротко приказал тот. — Полностью.

Мегатрон превратился в знакомый нам аэрокосмический истребитель. Трелл сканировал его уже в открытую: голубые лучи скользили по серебристой поверхности, считывая малейшие нюансы и особенности формы. Закончив сканирование, Трелл замер, к чему-то прислушиваясь, а по поверхности истребителя прошла волна трансформации: сикер быстро менялся. Он стал мощнее, крупнее, явно прибавив в массе, корпус раздался, крылья ушли назад, двигатели изменили свой вид и расположение. Теперь перед нами парил не истребитель. Это уже был мощный тяжелый звездолет, тускло поблескивающей системой маневровых двигателей, распределенных по темному корпусу.

— Сканируй снова!

В этот раз сканирование заняло больше времени. Трелл для гарантии обошел сикер кругом и прогнал сканирование дважды.

Очередная трансформация, и над почвой парит совершенно иной сикер. Стремительный даже на вид, остроносый, с узким корпусом, массивными двигателями и воздухозаборниками, широким горизонтальным оперением и мощными крыльями обратной стреловидности с небольшими острыми законцовками. Хвостовое оперение довольно крупное, темно-серебряное, практически черное. Эта альт-форма предназначена для полетов в атмосфере, идеально подогнанная под скоростной маневренный бой в плотной воздушной среде.

— Сканируй.

Голубые лучи прошлись по серебристому корпусу, считывая новые данные.

— Пробуй. — раздался жесткий приказ. — Подгоняй форму под себя. Ты поймешь, если получишь отклик.

Обретение новой альт-формы — процесс не зрелищный, и мало чем отличается от обычной трансформации: Трелл немного постоял, а потом просто подпрыгнул и преобразился в небольшой истребитель довольно агрессивной угловатой формы, немного похожий на атмосферную альт-форму парящего рядом Мегатрона. И только тускло поблескивающие на носу маневровые двигатели четко давали понять: этот аппарат рассчитан на полеты в безвоздушном пространстве.

В отличие от кибертронца, обводы юного летуна — резкие и жесткие, лишенные плавности и изящности линий прообраза. Он был темнее, словно почерневшее от времени серебро. Двигатели полыхали тусклым багровым пламенем. Не холодным голубым, как у Мегатрона. Багровым.

— Поздравляю, Трелл. — негромко произнесла я, рассматривая наше практически черное чудо. — Ты теперь можешь летать...

Громче говорить не было нужды: трансформеры обладают прекрасным слухом. Трелл меня услышал, плавно развернулся сперва одним боком, потом другим, словно красуясь перед нами.

Два истребителя висели в воздухе недалеко друг от друга: изящный светло-серебристый с плавными обводами и кажущейся хрупкостью формы, и более массивный темно-серый, практически черный, угловатый Трелл. Как ни парадоксально, но мелкий дисептикон выглядел гораздо внушительнее и смертоноснее куда более мощного и опасного кибертронца.

Внешность, она такая обманчивая...

Мегатрон изучал новый облик сородича, приказал пару раз трансформироваться сперва в гуманоидную форму, потом — в фургон и в пикап. Трелл послушно выполнял приказы, без проблем перетекая из формы в форму. Последний тест — переход из колесной формы в крылатую, дался юному летуну с легкой заминкой, из-за чего Мегатрон потребовал дважды повторить оборот, не переходя в промежуточную гуманоидную форму. Треллу это удалось, и вот в сумраке наступающей ночи прозвучал вердикт:

— Будущий сикер.

А потом началась скоростная дрессура юного летуна: как летать, как включать генераторы защитного поля, как правильно взлетать и приземляться, как двигаться в строю за лидером звена и все в том же духе. Два сикера кружились над нами, не занимаясь высшим пилотажем. Сейчас Мегатрон преподавал младшему сородичу основы, самое важное и основное. То, что делало сикера сикером, а не просто летающей машиной.

Мелочь, забыв обо всем, завороженно глазела на необычное зрелище, искренне радуясь успехам одного из них. А я наблюдала за Мегатроном. И делала выводы. Из его поведения, из его отношения к юному сородичу, из того, как именно он учит: терпеливо, спокойно, поясняя малейшие нюансы и непонятные юному сикеру моменты. Сейчас кибертронец так разительно отличался от того избитого, озлобленного меха, которого показывали на улицах Чикаго...

В небе летал истинный лидер, обучающий своего нового подчиненного. Того, чью верность и обожание он только что заслужил, подарив мечту.

Вернул нас в реальность недовольный скрип Нокия:

— Спутник! Через два часа! Фотографирует поверхность!

Мелкие зашевелились и занялись дележкой энергона, впервые делая это деловито и быстро, без ругани, грызни, попыток в нем поплавать, понырять или еще как-то поизгаляться. Но в этот раз порция оказалась великовата, и, когда все уже обожрались, в баке еще плескалось больше трети белого светящегося вещества с чистым фиолетовым отливом. Даже дрель впервые нажралась при нас, заправила свой контейнер и теперь с трудом всасывалась в свой же туннель.

— Не вмещается! — констатировал очевидное Касси, прижимая к себе три металлических термоса с энергоном.

Да, и правда, перебор.

Задрав голову, я посмотрела в ночное небо, где до сих пор летали два сикера.

— Мегатрон! Трелл!

На мой крик с неба рухнули два истребителя, тормозя у самой земли и принимая гуманоидную форму. Трелл был совершенно счастлив, эмоциональное состояние Серебристого я понять не могла.

— Что? — тут же спросил Трелл, внимательно осматривая обожравшуюся мелочь.

— Энергон. — я указала на бак. — В малых уже не лезет...

— И скоро спутник! — проскрипел Нокий, гнездящийся у меня на коленях.

Намек, что это все надо куда-то девать, был понят, и два здоровенных трансформера, легко выдернув бак из почвы, перелили его содержимое по канистрам из-под бензина, умудрившись не пролить ни капли.

— Серебристый, пластик он разъест через минут десять. — вяло сообщила я, когда Мегатрон потянулся было за одной из лежащих рядком красных крышек. — Слишком концентрированный.

Трелл подозрительно осмотрел мелочь и вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, в этот раз в него не лезли. На вас таращились.

Бывший фургон, а теперь — будущий сикер, уселся на почву и с удовольствием принялся употреблять по назначению бесценное лакомство. Мегатрон на это смотрел совершенно нечитаемым взглядом, периодически посматривая на осоловевших мелких дисептикончиков. Дикие медленно расползались по пустыне, растворяясь в ночной темноте.

— Ты их так кормишь каждый месяц? — подозрительно-спокойно спросил Мегатрон, наблюдая, как несуразный мелкий дисептикон, напоминающий толстую таксу, протопал почти под его ногами.

— Не таким концентрированным. Обычно он голубой.

— Совсем мелкие иногда в нем плавают. — отозвался Трелл, с тоской глядя побелевшими глазами на канистру, чье содержимое в него явно не влезало. — Порой приходится вылавливать. Чтобы случайно не съесть.

— Плавают... — как-то растерянно спросил грозный лидер воинственной фракции.

Трелл кивнул. Серебристый прикрыл глаза.

— Мы вообще случайно узнали, что я могу создавать энергон: порезалась во время приготовления пищи. Когда сунула руку в миску, смыть кровь, пошла реакция и получилось полтора литра мутно-голубого энергона. — я подсадила разомлевшего Нокия в карман. Мелкий дисептикончик залез в свое убежище и затих, даже не застегнув клапан. — А через пару месяцев на меня впервые среагировал датчик энергона, и нам пришлось бежать из города. — вздохнула, рассматривая осоловевшего Трелла. — Сперва мы ездили по Калифорнии, пока я не стала вот такой. — продемонстрировала покрытые письменами руки. — Удерживать чисто человеческий облик становится труднее, особенно, если голодная. А в таком виде я голода не ощущаю. Как и жары. Скорее, просто регистрирую температуру: тепло, холодно, жарко...

Мегатрон слушал мои откровения очень внимательно, покачивая в пальцах маленькую в его руке канистру, уже начавшую мутнеть.

— Серебристый. Если ты его не выпьешь, нам придется сливать в землю. Оставлять просто так нельзя: Могильщики на излучение слетятся за сутки. Здесь и так сильно фонить будет. В этот раз энергон я сделала очень концентрированным: не знала, что для обретения альт-формы так много не надо.

Канистра в сильных пальцах чуть промялась, разъедаемая высокоэнергетическим веществом. Для одиннадцатиметрового гиганта двадцатилитровая емкость с концентрированным энергоном оказалась не столь чрезмерной, как для шестиметрового Трелла, который и так не мог пожаловаться на недостачу этого вещества в организме.

Наконец, весь энергон был или съеден, или собран. Обожравшаяся мелочь сделала над собой усилие и тщательно вычистила внутренности бака от ценного вещества, расфасовав его по заранее припасенным разнокалиберным стеклянным и металлическим тарам. Регулярная кормежка на рачительное отношение к жизненно-важному веществу никак не повлияла. Энергон дисептикончики выбирали до последней капельки.

В кармане вяло шевельнулся Нокий и проскрипел:

— Спутник. Через тридцать шесть минут. — потом издал что-то вроде тяжкого вздоха и добавил: — Из Лас-Вегаса выехала группа Могильщиков.

Вот только их тут не хватало для полного счастья!

— Нужно вернуть бак на место. — коротко сказала я, резко вскакивая на ноги. — Через сколько они будут возле нас?

— Через три часа.

Сколько?!!

— К черту бак! Собираемся! За три часа как раз до холмов доедем! Там можно спрятаться!

Трелл трансформировался в пикап, мелочь живо забегала, загружая кузов нашими нехитрыми пожитками и бесценной в Неваде водой, загрузились сами. Сверху натянули старый выцветший тент, стащенный на трейлерной стоянке два года назад. Буквально десять минут, и мы готовы к очередному бегству в никуда.

Мегатрон стоял молча, пристально наблюдая за нашей суетой. Он не вмешивался, не предлагал помощи, но и не уходил.

— Что будешь делать, Серебристый? — я держалась за открытую дверь пикапа и смотрела на огромного кибертронца.

Алые глаза сузились.

— Уезжайте.

Я коротко кивнула, села в кабину, захлопнула дверь.

Уезжайте... Короткий, жесткий приказ. Не ответ на вопрос.

— Трелл, погнали.

Пикап взрыкнул двигателем, рукоять передачи сдвинулась, и он сорвался с места, увозя нас в ночь.

Глава 4: Охота в ночи

— Давай, загоняй его!

— Смотри, сколько их! Левее сдавай, уйдет же!

— Не уйдет! — выстрел, надсадный визг, выстрел, тишина. — Я ж сказал! Не уйдет!

Азартные разговоры и переругивания далеко разносились во тьме невадской ночи. Группа бойцов на багги носилась по каменистой пустыне, с довольными возгласами загоняя мелких перепуганных трансформеров. Дисептикончики, посверкивая красной оптикой, пытались прорвать кольцо и убежать, но соперничать с быстрыми и маневренными машинами не могли. Наемники с нашивками "Могильного Ветра" развлекались ночной охотой на мелкую и не способную оказать сопротивление дичь.

— Ты промахнулся! — заржал один из бойцов, пинком переворачивая верещащего трансформера и всаживая в хрупкий корпус бронебойные пули.

— Да их тут как крыс на помойке! — фыркнул промахнувшийся боец, глядя на сканер энергона. — Верткие, уроды!

Чуть в стороне раздалась отчаянная пальба мелкокалиберного пулеметика, прервавшаяся полным ярости вскриком и руганью:

— Паскуда! — загрохотали выстрелы.

Кто-то из бойцов заржал.

— Ха-ха, Шон, тебя подстрелил миксер!

— Заткнись, придурок! Эта гадина мне чуть глаз не выбила!

Пострадавший от дисептикончика мужик пнул искрящуюся тушку, утирая текущую по лицу кровь из неопасных, но неприятных ранений.

— Заканчивайте! — жесткий окрик командира прервал начинающуюся перепалку. — Они разбегаются. До утра ловить будете!

Бойцы, перекидываясь привычными шуточками, погрузились на багги и разъехались по пустыне, наводимые на цель координатором группы, сидящим в большом фургоне.

Наемники выполняли привычную работу легко и без лишней суеты: не впервой им проводить облаву в этой пустыне, буквально кишащей всякой механической пакостью. Ничего особого этой ночью они не ждали. Так, перестреляют не успевшую разбежаться мелюзгу, соберут тушки и отвезут на базу за вознаграждение. Крупных трансформеров здесь не появлялось уже давно, единственную цель пару дней как потеряли из виду, а постоянные засветки излучения энергона на сканерах нашли объяснение в виде огромной стаи одичалых механических уродцев.

И тем неожиданнее стала вспышка взрыва, слизнувшая с дороги фургон передвижного командного центра и на мгновение подсветившая стремительный серебристый росчерк пронесшегося над дорогой инопланетного истребителя.

— Трансформер! — заорал боец.

Едва слышный свист вспарываемого на огромной скорости воздуха, искрящаяся лазурная вспышка выстрела, один из баги подлетел в звездные небеса в столбе пламени.

— Сраный летун! Где он?!

Словно в ответ на эти слова, светящиеся всплески смертоносной энергии пронзили мрак, на долю мгновения указав местоположение мгновенно исчезнувшего из виду сикера, а ночную тишину разорвали дикие крики сгорающих заживо людей: неизвестный дис, словно издеваясь, уменьшил мощность орудий.

— Эта сволочь глушит рации! — наемник убрал в карман рацию, сбиваясь в такт рывкам мчащегося по пустыне багги.

Очередная вспышка огня и крики ознаменовали гибель еще одной машины и ее экипажа. Возле погребального костра радостно скакал небольшой дисептикончик, то поблескивая отсветами пламени на металле корпуса, то полностью растворяясь в ночном мраке.

Наемник выругался, до боли в глазах всматриваясь в ночное небо: сикер уже не скрывал свое присутствие. Холодный голубой свет двигателей, габаритные огни, ленивые движения охотящегося небесного хищника...

— Красуется, гнида! — рыкнул сквозь зубы Шон, утирая кровь.

Стремительный рывок сикера, вспышки выстрелов, взрыв. Громадный дисептикон играл с ними, как совсем недавно люди играли с паникующими мелкими трансформерами: он кружил, загонял, отстреливая одного за другим, давал себя обнаружить, и вновь растворялся во мгле безлунной ночи.

Не было никакого боя. Была охота небесного убийцы на законную добычу, посмевшую заехать на его территорию и поднять оружие на мелких, одичалых, но — сородичей.

— К горам! На равнине мы легкая добыча!

Багги подпрыгнуло и помчалось к предгорьям Мормон пика. Но доехать до условно-спасительных холмов наемники так и не смогли: наигравшись, сикер одним выстрелом превратил юркую машину в бесформенную груду металла. Изящный серебристый кибертронский истребитель облетел место ночной бойни, тщательно сканируя территорию. Еще дважды тьму разрывали выстрелы, раздавались приглушенные расстоянием крики, пока удовлетворенный результатом налета дисептикон не умчался в звездное небо...

Мегатрон появился внезапно: еще мгновение назад его не было, но, стоило мне отвести взгляд, и вот он уже парит в альт-форме возле Трелла, поднимая мелкие бурунчики песка и пыли завихрениями двигателей.

— Как прошло? — спросила я, глядя на крохотные на таком расстоянии огненные точки.

Тихий скрежет и шелест трансформации. Серебристый встал, повел плечами, тяжелые крылья, украшающие его спину после альт-формы атмосферного истребителя, шевельнулись, прижимаясь к спине, подошел к краю скального выступа, равнодушно рассматривая расстилающееся перед ним пустынное плато.

— Удовлетворительно. — сухой, нейтральный ответ.

Ни хорошо, ни плохо. Удовлетворительно. С полным безразличием к произошедшему. Да я получила больше удовольствия, когда Нокий перестрелял тараканов в нашей прошлой квартире, чем Мегатрон от уничтожения группы Могильщиков!

Или...

Я глянула на возвышающегося темной громадой кибертронца. Или он по каким-то своим причинам бережет мои нервы?

— А спутники? — осторожно поинтересовалась я.

Время еще не прошло. Могли и засечь его развлечения на равнине.

— Что спутники? — лениво поинтересовался Мегатрон, словно и не знает такого понятия.

— Нет больше спутников! — счастливо проскрежетал карман.

Да ладно? Он их что, СБИЛ?!! Но как? На орбиту поднялся?

А, не важно, как он это сделал! Сделал и отлично! Хоть легче будет: не придется постоянно прятаться от вездесущего "небесного ока".

— Информацию о тебе успели отправить? — задала я животрепещущий вопрос.

Он чуть наклонил голову, опустив на меня пылающий алый взгляд.

— Я блокировал их. — короткое молчание. — Когда группа не выйдет на связь, за ними вышлют других. Проверить.

Резонное замечание.

— Собираешься продолжить?

— Есть возражения? — столь же сухой безэмоциональный вопрос.

— Какие могут быть возражения? — я развела руками.

Почему я должна возражать из-за того, что лидер дисептиконов перебил неизвестных мне наемников, от которых мы прятались по всяким дырам на протяжении пяти... нет, семи лет? Сколько раз мы замирали в страхе, ожидая обнаружения или расстрела? Сколько раз мы отсиживались на разных помойках, чтобы только сбить их со следа и не попасться какому-то патрулю? Сколько раз сердце уходило в пятки от завывания датчиков энергона? А как жалобно ныли мелкие, когда мы забрали покалеченного и расстрелянного Трелла?

Почему я должна жалеть тех, кто едва не убил одного из нас и с удовольствием перебьет моих малявок, а меня, если повезет, просто сдаст начальству как странного зверька? А если не повезет? Ладно, если просто пристрелят...

Мелкие кивали, словно слыша мои мысли и со всем соглашаясь. Уничтожение наводящих ужас Могильщиков вызвало оживление: они пытались подкрасться к огромному сородичу и хоть как-то, но до него дотронуться. И мне показалось, что их стало больше.

— Наступлю. — спокойно произнес Серебристый.

Мелочь рассосалась, устроившись возле Трелла, продолжая с обожанием рассматривать серебристого крылатого гиганта. Только что у них появился кумир. Божество, даровавшее им свою защиту. Просто так. Не требуя ничего взамен.

Неожиданно Мегатрон наклонился и опустил руку. Это не было предложением, это был молчаливый приказ: он собирался продолжить беседу. Я молча встала на ладонь, придерживаясь за палец: раздражать властного дисептикона мне не с руки. При всей своей опасности и непонятности мотивов, Мегатрон — единственная наша защита. И источник новых проблем...

Меня подняли на уровень пылающих глаз.

— Поясни. — одно слово-приказ.

Можно подумать, он сам не знает причины подобного отношения! Всмотрелась в алую оптику...

— Серебристый, а что тут пояснять? Могильщики — мои... наши естественные враги. — я глянула на плато и поблескивающие на его темном полотне огненные искорки. — Ты видел, что они там делали?

Медленный кивок огромной головы.

— Это — не впервые. Такие облавы проходят раз-два в месяц в разных точках Невады. До сих пор нам удавалось вовремя сбегать и не попадаться ловчим отрядам, но кто знает, когда мне изменила бы удача.

Мегатрон молчал, давая мне возможность выговориться. Не задавал уточняющих вопросов. Просто молчал, сверля тяжелым взглядом и вынуждая говорить дальше. И я продолжала рассказывать, может быть, слишком эмоционально:

— Они убивают без вопросов и колебаний! Дисептиконов и автоботов, не делая между ними разницы! На меня среагируют сканеры даже при мимолетном сканировании. Как ты думаешь, что они со мной сделают, если я попаду к ним в руки?

Ответом мне стало низкое рычание.

— Я не хочу провести остаток своей жизни в какой-то лаборатории в качестве объекта исследований! И закончить ее там же! На лабораторном столе как какой-то неопознанный инопланетный объект! — отрезала я, резко взмахнув сжатой в кулак рукой и глядя в суженные и горящие от гнева глаза: светящийся механизм глаза пылал огненной радужкой сквозь защитную рубиновую пластину оптики. — А я там окажусь! И что с мелкими будет? Их же перебьют! Как дичь, как животных, а я ничего не смогу с этим сделать! — я попыталась успокоиться, что не слишком хорошо получилось.

Рычание стало ниже и раскатистее.

— Я... Я даже не знаю, во что превращаюсь, но я уже — не человек, и таким как я нет места среди людей! Мне с трудом удается удерживать человеческий облик, изменения накапливаются все быстрее! Кто знает, чем я стану еще через пару лет?

Пылающие глаза смотрели не отрываясь, а я впервые изливала постороннему разумному свои страхи и проблемы, с которыми не могла справиться за все эти годы. И впервые было кому меня выслушать. Пусть даже этот "кто-то" — главная злыдня и лидер врагов всего Человечества — Лорд Мегатрон собственной зловещей персоной.

— Серебристый, я не понимаю, что ты со мной сделал тогда, восемь с половиной лет назад!

Механизм оптики алых глаз резко пришел в движение, словно кибертронец удивленно моргнул. Я это видела вполне отчетливо: защитная пластина практически прозрачна.

— Я — ничего не делал. — возразил Лорд, продолжая внимательно меня разглядывать.

Он не делал?

— А кто тогда?!! — я вытянула раскрашенные чужеродными, но уже вполне понятными глифами руки. — Что это такое? Почему понимаю эти символы? Почему могу говорить на вашем языке, хотя человеческое ухо не способно в полной мере услышать звуки вашей речи, а горло — воспроизвести! — по коже зазмеились яркие синие разряды. — Посмотри! Я как высоковольтная линия! Одно неудачное прикосновение, и результат — непредсказуемый! Могу поднять всю технику, превратив ее в трансформеров, а могу убить все живое в округе! А кровь? Концентрат, который при контакте с водой запускает взрывную реакцию ресинтеза, превращая ее в энергон! Это что, нормально?

Односложный ответ кибертронца меня словно ушатом ледяной воды окатил:

— Да.

Злость и беспомощная ярость как-то резко утихли. Я устало села прямо на ладонь и глухо спросила:

— Ты знаешь, что со мной происходит?

Покачивание головы.

— Нет.

Он что, издевается?

— Но ты знаешь, что я такое? — я подалась вперед, всматриваясь в алую глубину огромного глаза.

— Да.

— И это — нормально?

— Не знаю.

Я прикрыла глаза и тихо выматерилась. Алые газа резко сузились, полыхнули ярким пламенем.

— Ты меняешься. — констатировал он.

Обалдеть какая новость! А то я этого не заметила! Да я уже восемь с половиной лет меняюсь с тех пор, как он окатил меня своим энергоном... кровью!

— Спасибо. Заметила. — устало пробурчала я.

Мегатрон рассматривал меня с каким-то странным выражением. Но пока еще он готов отвечать на вопросы, иначе уже поставил бы на землю. Ладно. Задам-ка еще один вопрос. Пожалуй, самый главный.

— Серебристый, ЧТО Я ТАКОЕ? Ты же знаешь! Я вижу!

Он молчал.

— Скажи! Прошу. Я устала от неопределенности. Я хочу знать, что я такое!

Ответ пришел с небольшой задержкой. Четкий, недвусмысленный, убийственный, прозвучавший как приговор:

— Оллспарк. Великая Искра.

В низком голосе — непрошибаемая уверенность, а в памяти само собой всплыло воспоминание: Мегатрон, ползущий к пацану с кубом в руках, и рычащий: "Моя! Моя Искра!" По коже сыпануло холодом. Если я — та самая Искра...

— Ты... Ты уверен?

— Я ЗНАЮ! — низкий рык, в котором так и слышалось то самое исступленное: "Моя! Моя Искра!". — Я это чувствую!

Ну все, мне конец!

Или нет? Не зря же властный Лорд со мной носится и так терпеливо чего-то ждет. Не пытается заставить. Просто ждет.

Зато теперь понятны его удивление и оторопь, с которыми он рассматривал меня после пробуждения. Но как? Я же видела, как был уничтожен Куб! Тот пацан что-то сделал, что уничтожило Куб и убило самого Мегатрона.

Уничтожило? Сама мысль об этом вызывала возмущение и негодование, помноженное на четкое понимание абсурдности самой идеи подобного исхода. Я ЗНАЛА, что Оллспарк так просто не разрушить.

— Как это возможно?

Небрежное передергивание плечом, шевеление крыльев за спиной.

— По воле Великой Искры. — последовал восхитительный в своем фатализме ответ.

— Погоди, Куб — разумен? — подозрительно спросила я.

— По моему опыту — да.

Значит, кубик решил не согласиться с мнением Прайма и уничтожаться категорически отказался. Но и разуверять окружающих в своей гибели тоже не спешил, решив вот так извратиться. Но почему я? Не только ж меня энергоном окатило тем вечером!

— А я тогда что? Не надо рассказывать сказки, что я — эта самая Великая Искра! На кубик я вроде как не похожа.

Тихий хмык и язвительное уточнение:

— Ты пытаешься убедить в этом меня или себя?

Вздохнула, устроилась удобнее, поджав босые ноги.

— Я пытаюсь понять, как мне дальше жить. Я думаю... не могу быть этой вашей Великой Искрой!

— Не можешь. — согласно кивнул кибертронец, и тут же добавил с ясно ощутимым циничным сарказмом: — Ты уже являешься ее воплощением в физической форме.

Ну просто прекрасно!

— Я — не Искра! Я как была Наной, так и осталась! Я не чувствую изменений в своей личности! — буркнула я.

— Личность — не существенна.

Какое милое уточнение! Умеет утешать, ничего не скажешь! И он уверен в своей правоте! Говорит хоть с сарказмом, но — серьезно.

— Не существенна? Кто ты тогда?

— Я — Мегатрон! — прорычал он.

— А я — Нана!

И мы уставились друг на друга.

— Ты — упрямая. — Мегатрон хмыкнул.

Я опустила голову, разминая затекшую шею, и согласилась:

— Будь иначе, я бы бросила ржавый военный тягач еще три месяца назад...

Помолчали.

— И КАК я могла в это вляпаться?

— Ты сама это знаешь.

Я снова уставилась в упор в его глаза, хотела было возразить, но слова так и не сорвались с языка. Стоило мне задать себе прямой вопрос, как ответ всплыл сам: я действительно ЗНАЮ.

Оллспарк.

Это слово будило целый вал сумбурных видений, непонятных картинок и образов-понятий. Некоторые осознавались без лишнего труда, некоторые так и проскальзывали мимо сознания, оставляя лишь факт своего наличия где-то за гранью осознаваемого разумом, а кое-какие так и остались раздражать своим присуствием, сбрасывая мимолетные образы и воспоминания о том, что я не могла знать и видеть.

Мегатрон мне знаком. Я его ЗНАЮ! Его облик иногда искажался и менялся, составляя целую цепь лиц одного и того же кибертронца, но каждое из них было знакомо и хранило за собой историю, заканчивающуюся очередным падением и изменением, за которым вновь шло восхождение.

Кем бы ни был Оллспарк, Мегатрон удостоился его пристального внимания. Как и другие мехи, например, хорошо известный мне Оптимус Прайм. Лидер автоботов. Правда, вместо лица, чаще всего всплывали либо синие лапища, которые от меня что-то пытались получить, либо броневые пластины моей камеры. Как ни странно, у других Праймов были те же замашки! Меня тыкали в морду всяким уродам, меня дергали и пытались растащить пополам, засовывали в себя, украшали мной грудь, вешали на цепь и иногда требовали какой-то вселенской мудрости!

— Ты — знаешь. — удовлетворенно подтвердил Мегатрон.

Я прикрыла глаза и согласно кивнула. Смысл отрицать очевидное? Знаю. И Мегатрон достаточно проницателен, чтобы это понять.

Раз уж лидер настроен на разговор, может, он пояснит один не дающий мне покоя момент? Вроде бы он должен знать, раз уж сталкивался с Оллспарком в прошлом и удостоился его внимания.

— А что хотели все эти Праймы, дергая и говоря: "Открывайся"? — спросила я, как-то уж очень ярко вспомнив перекошенное от усилий лицо меха в красном шлеме, пытающегося меня открыть.

Ответом стал жизнерадостный смех. Искренний такой. Заливистый. Словно я сказала нечто невероятно смешное, забавное, неожиданное и занятное. Я от такого сюрреалистического зрелища онемела, во все глаза глядя на смеющегося кибертронца. А я-то считала, что Мегатрон и юмор вообще понятия несовместимые!

— Между прочим, не смешно! Ты тоже там присутствовал! Когда пытались как-то раз открыть. — очнувшись от ступора, обиженно буркнула я, припоминая очень яркое видение в странном ракурсе и диапазоне. — Только какой-то мутно-зеленый, словно тебя во что-то... испачкали. Изнутри.

Смех резко оборвался. Алая оптика глаз расширилась, а потом резко сузилась.

— Матрица? — изумленно переспросил кибертронец.

Я удивленно моргнула. Что за Матрица?

Ответ всплыл из глубин моей-не-моей памяти: красивая золотистая безделица с прозрачным голубым кристаллом в центе. Матрица Созидания. Матрица Лидерства. То воплощение меня, которое так настойчиво совали всякие Праймы в морды откровенных уродов и пытались на части растащить, не обращая внимания на мое негодование.

А разве это не одно и то же? Просто разные грани.

— А чего ты так удивляешься? Энергетический Куб, Матрица Создания, Света или как ее еще называют, Лидерства, Матрица Тьмы ну или Смерти, если сильно не в духе буду, как только не обзывали, — это все отражения Оллспарка, как и... — голову прострелило болью, строгая, простая и понятная всего мгновение назад картина видений рассыпалась колкими осколками, из глаз брызнули слезы. — Черт, больно-то как!

— Изменишься до конца — сможешь понять. — припечатал Мегатрон после короткого молчания. — И боль должна пройти.

Алые глаза утратили яростный блеск, вновь ровно горя спокойным красным светом.

— Да не хочу я до конца изменяться! — буркнула я, вытирая текущие по щекам слезы. — Чтобы меня опять эти идиоты лапали?! — снова вспомнив Прайма в смешном круглом красном шлеме с золотистой фиговинкой на лбу, не выдержала и передразнила: — "Открывайся, открывайся!" Да не хочу я открываться! Я вполне сформированный замкнутый социопат!

Он снова весело рассмеялся, явно понимая, что я имею в виду. Вот только я не очень понимала суть претензий многочисленных открывателей. Чего им вообще от меня надо было? Я им что, палочка-выручалочка на случай личных приходов?

От МЕНЯ?

Посидела, подумала. Тяжко вздохнула. Смысл уже отнекиваться? Великим Оллспарком я себя все равно не ощущаю, как и не менее Великой Искрой, но какой смысл пытаться переть против фактов? То, что я делаю, то, что я МОГУ сделать — это настолько за гранью понимания и осознания, что прямо оторопь берет, когда начинаю задумываться, чем я могу стать, если не откажусь от этого дара.

А я могу от него отказаться! Достаточно искренне пожелать избавиться от всего этого, и рано или поздно, и меня признают негодной, лишив возможности дальнейшего развития. Да, я сохраню кое-какие бонусы от уже прошедшей перестройки, но...

Но всегда есть это "но"!

Когда я впервые поняла, что могу все это прекратить и вновь вернуться к жизни обычного человека, я уже каталась на Трелле по Неваде с выводком мелких пакостников. На какой-то краткий момент я было обрадовалось, но... но сработало это самое "но", приняв воплощение Тоса и Коффа, принесших мне перегоревшую красную микроволновку LG, украшенную стилизованными маками. Когда она ожила и трансформировалась в довольно милое создание, преданно заглядывающее мне в глаза, я отчетливо поняла, что не смогу их бросить ради призрачного шанса вернуться в человеческое общество.

Да и куда мне возвращаться? Ни жилья, ни друзей, ни работы, ни семьи. Ради чего мне возвращаться? Ради того, чтобы вновь погрузиться в тускло-серые будни "обычного человека"? Чтобы вновь изо дня в день горбатиться на тяжелой низкооплачиваемой работе без какого-либо шанса что-то изменить? Или ради того, чтобы вернуться в далекую Россию с теми же перспективами? Чтобы слушать упреки родителей и родственников, ахающих и выражающих лицемерное сочувствие по поводу моей неудачи с Максом? Ради ЭТОГО?

Я же так в то время хотела перемен, и теперь, когда они произошли, неужели я должна испугаться накатывающих изменений и, поджав хвост, вернуться назад?

В тот день я долго думала и решала, как мне быть. Но чем дольше я размышляла, тем тусклее становилась накатившая было радость и тем яснее я понимала, что никогда не откажусь от своей новой жизни. От своих мелких пакостников, которые так искренне ко мне привязаны, от флегматичного Трелла и от тех смутных и пугающих перспектив, которые раскрывались передо мною в туманном будущем.

Мне нет ради чего возвращаться к людям. Меня никто не ждет. Меня ничего не ждет. Для людей я никто и звать меня никак: когда я пропала, меня никто не искал. Здесь же... Меня всегда ждут крохотные трансформеры, искренне переживая, если я задерживаюсь где-то. Меня хотя бы ждут они и Трелл.

Являюсь ли я Оллспарком? Нет. Возможно, когда-нибудь в невообразимом будущем я им и стану, но сейчас я лишь его бледная тень. Полагаю, Мегатрон знает, о чем говорит. И назвал меня Великой Искрой не просто так. Для него это слово — не просто название. Как и Куб — не просто металлическая узорчатая фиговинка.

Время покажет, что я за занятный зверек.

— Почему Матрица открылась тогда? — неожиданно спросил резко посерьезневший Мегатрон.

— Тогда? — я склонила голову набок, нахмурилась, вытаскивая сумбурные картинки далекого прошлого. — Точно — не помню. Нет, не так. Помню, но воспоминания... призрачные. Диапазон восприятия странный. Картинка дергается, словно меня трясут, и изображение фрагментарное, больше похоже на результат сканирования: я воспринимаю только энергетические поля и сгустки. Но кое-что понять могу. Ты там был и был НЕ ТАКОЙ, как обычно. Что-то в тебе было постороннее, мерзкое, опасное, темное... — я запнулась, не найдя подходящего сравнения. — Ты словно упал в кислоту, но она разъедала тебя не снаружи, а изнутри. Потом что-то случилось. Что-то... важное.

Вспыхнувшая боль прервала попытки вытащить из моей-не-моей памяти нужную информацию. Она пульсировала и перекатывалась по черепу, словно шипастый шар, сминая мозги в кашицу и отдаваясь вышибающми слезы волнами при малейшей попытке вспомнить то, что вспоминать мне пока рано.

Мегатрон дернул головой и произнес:

— Это уже случилось и не изменится. Перестань. Дождись окончания изменений. Если я не ошибся, со временем ты все вспомнишь.

— А ты уверен, что эти изменения когда-нибудь закончатся? — вяло полюбопытствовала я, утирая вновь выступившие слезы.

— Срок — не важен. У всех изменений есть конечная цель, Искра.

В низком голосе — четкое осознание своей правоты и права говорить такие слова. А до меня во всей своей красе дошел один-единственный, очень простой фактик: он никогда меня не отпустит! Не теперь, когда я сижу у него на ладони.

Великая Искра.

Убиться просто от привалившего счастья! Я почти физически ощущаю, как на моей шее затягивается крепкая петелька с ценником на астрономическую, стремящуюся к бесконечности сумму, а на спине прорисовывается огромный светящийся прицел. Осталось только прожектором внимания Прайма подсветить, и мне хана!

Счастье еще, что о моей сущности знает только Мегатрон. И моя мелочь, греющая уши.

— Лучше зови меня Нана.

— Хорошо, Искра. — короткая пауза. — Нана.

— И что дальше? — вяло поинтересовалась я, рассматривая подвижное и выразительное лицо огромного трансформера.

Мегатрон не ответил. Подоплеку вопроса он понял прекрасно. Я хотела знать, что он собирается делать. Он ведь для чего-то искал эту Искру. Теперь, вот она — Искра. Сидит на его руке. И что дальше? Чего мне ждать?

Я столько лет пряталась по этой проклятой стране, пока не оказалась в практически безжизненной пустыне. Я так пыталась сохранить свою свободу, что в итоге... А что в итоге? Что изменилось? Я как раньше не была вольна в своих желаниях, прячась по забытым всеми богами дырам, завися от случайности и везения, так и сейчас... завишу. Только на этот раз от воли и желания огромного инопланетного разумного, который ненавидит мою бывшую расу.

— Что будешь делать?

Кибертронец молчал. Зато из кармана высунулся Нокий и спросил:

— А давно понял?

— Сразу. — довольно доброжелательно ответил Серебристый.

— Настолько очевидно? — кисло поинтересовалась я.

— Я миллионы лет искал Искру. — последовал спокойный ответ. — Я следовал по ее Зову. Для меня — очевидно.

Миллионы лет! Искал... Следовал по Зову. Точно, не отпустит. Я бы, например, не отпустила.

— А не мог обознаться? — с затаенной, но бессмысленной надеждой спросила я.

Мегатрон сузил глаза.

— Я проверил.

— Как?

— Триангуляция сигнала. — снизошел он до объяснения очевидных ему вещей.

Проверил, а туда ли показывает Зов?

Минуточку! Зов! Так он прилетел на Землю по точному пеленгу? Его что, Оллспарк ПОЗВАЛ за собой?

Да, позвал. И очень, очень давно... Даже сейчас, стоит мне прикрыть глаза, и я ощущаю этот зов, который сама же и воссоздаю на инстинктах, автоматически, не задумываясь. Если сосредотачиваюсь на этом ощущении, я могу его выделить и распознать, могу даже точно определить, где находится тот, на кого он направлен.

— Не раздражает, что я — человек?

Он явственно хмыкнул и ухмыльнулся. Очень выразительно.

— Хорошо, я была человеком. — поправилась я. — Но в душе я все равно остаюсь человеком.

— Я так не думаю. — в низком спокойном голосе не было ни иронии, ни гнева, ни сарказма. — Ты не видишь в нас чужих. Ты не боишься.

От такого поворота я растерялась. А причем тут страх к моей человечности?

— А должна? Я тебя в Мишн Сити не боялась, когда ты неподалеку от меня разносил улицу тушкой Прайма.

— Я тебя не помню.

— А я в кафе стояла. Как раз на углу дома. И все хорошо видела. Даже капли твоей крови долетели. — подумав, добавила: — Ты тогда не производил ощущения чего-то настолько ужасного и кошмарного, как тебя расписывают. И сейчас не производишь. Вполне адекватная личность.

Мегатрон на это заявление никак не отреагировал, только механизм глаз как-то странно дернулся.

— Кстати. Объясни мне. А почему вы устроили разборки именно в городе? Тут же огромная пустыня вокруг, дерись где хочешь.

— Где догнал.

— Что? Так это... — я запнулась, не зная, как бы поточнее сформулировать свою мысль.

В поле зрения появилась вторая рука Мегатрона и как-то неопределенно шевельнула пальцами.

— Я никогда не тащил в населенную зону что-то опасное. — короткая пауза и уточнение: — Не считая Аякон: там располагалась ставка правительства автоботов. Но у Праймов свой взгляд на то, как и где следует прятать потенциально опасные артефакты.

Что ответить на столь велеречивую вариацию краткого ответа "Прайм — дебил", я не знала.

— Оригинально. — оторопело буркнула я, пережевывая новость о специфике взгляда на мир у голубоглазых. — Ну а тебя-то почему так легко завалили? Ты ж сильнее!

Ответ был коротким:

— Истощение.

После небольшого колебания, разъяснение:

— Я не был готов к бою. Мои бойцы были истощены.

Истощение? Но ведь трансформеры могут жить бесконечно только на одном... энергоне. Мысль достучалась до моих мозгов, и до меня только сейчас доперло, что такого странного увидел сегодня Мегатрон, что аж в ступор впал. На какое-то время.

— Погоди, у вас что, энергон закончился?

— Еще миллионы лет назад.

Миллионы лет назад?!!

Видимо, моя физиономия была очень выразительная, так как Серебристый уточнил:

— До того, как Прайм додумался выкинуть Искру в космос.

Чего-чего он додумался сделать?

— В космос? — обалдело переспросила я. — То есть, этот Прайм вышвырнул Оллспарк с планеты как какой-то ненужный хлам?

— Не знаю, кто конкретно отвечал за запуск, но он был санкционирован Праймом. — подтвердил кибертронец. — Мы не успели помешать.

— Но зачем?

— Чтобы Искра не досталась дисептиконам.

Убиться веником! Меня ВЫКИНУЛИ в космос с загибающейся планеты только для того, чтобы меня не нашел кто-то другой и не отобрал?

— Погоди. Я правильно тебя поняла? Оптимус Прайм, лидер автоботов и на тот момент ОФИЦИАЛЬНЫЙ правитель Кибертрона, при нехватке энергона на умирающей родной планете, взял и вышвырнул в космос то, что в руках нужного разумного способно решить все ваши проблемы? Только потому, что его большая кибертронская жаба задавила с конкурентами делиться непонятной легендарной фигней, которой он даже не мог самостоятельно воспользоваться?

Мегатрон кивнул.

— Слов нет. — я прикрыла глаза, втянула сквозь зубы воздух, резко выдохнула, вновь открыла глаза. — А ты-то чего хотел?

— Разрушить старый мир и создать новый.

— "Весь мир насилья мы разрушим до основанья. А затем мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем — тот станет всем." — продекламировала я часть знаменитого на весь мир гимна.

— Да.

— Ничто не ново под луной. — я вздохнула. — И как результат?

— Разруха. Потом — гибель моей планеты. — лидер дисептиконов чуть склонил голову, алая оптика приглушила яростное свечение. — И моих бойцов.

Логично. Восстание — оно всегда восстание.

— А сейчас ты чего хочешь?

— Убить Прайма. Наказать виновных... — манипулятор свободной руки резко сжался в кулак. — Восстановить свою планету! ЛЮБОЙ ценой!

Категоричный, вспыльчивый, на полумеры не идет. Ну серьезно, Прайм номер какой-то там, но с другими ценностями, воспитанием и эмблемой на груди.

Или это всего лишь поверхностный слой? Привычный, сросшийся с самой искрой, и оттого — натянуто-лживый, в который он сам не слишком-то верит? Почему-то мне плохо верилось, что существо, на ладони которого я сижу, настолько прямолинейно и поверхностно, как показывает.

— Цель оправдывает средства? — спросила я, чуть сощурившись. — Теперь понимаю, отчего Прайм так упорно пытался не допустить попадания Искры в твои руки. И даже чего он боялся.

— Есть цели, которые оправдывают ЛЮБЫЕ средства.

Лорд дисептиконов молча смотрел на меня, чуть сузив глаза. А мне хотелось побиться головой о его же палец. Стену он прекрасно заменит!

Мегатрон — прав. Есть такие цели. И он только что мне такую озвучил: спасение родной планеты. Спасение Кибертрона, чью гибель он мог видеть своими глазами. И теперь могущественного сикера переклинило на другой крайности: восстановить планету.

А он упертый! И своего так или иначе попытается добиться! Если Прайм вмешается, а в том, что Синие Лапы влезет у меня не было ни капли сомнения, результат может быть просто фееричным. Причем фейерверк будет из останков. И планеты, если она еще существует, и кибертронцев, если к тому времени еще кто-то живой найдется.

Я вздохнула. Картинка все равно не складывалась. Если эта цель оправдывает ЛЮБЫЕ средства, то почему он еще не сгреб меня в охапку и не потащил искать остатки Кибертрона? Или, все же, для него даже такая цель не оправдывает те средства, которые он по какой-то причине считает недопустимыми?

Посмотрим.

— Серебристый, давай откровенно? Чего ТЫ хочешь? Без Праймовских закидонов, тонн пафоса и Великих Целей во имя Всеобщего Блага вкупе с непримиримостью с несогласными. Чего хочешь ты — Мегатрон. А не ты — лидер дисептиконов?

Кибертронец молчал, до скрипа стиснув пальцы левой руки в кулак. Ладонь правой руки подо мной подрагивала.

— Хороший лидер не допускает гибели своих бойцов. — прорычал, наконец, громадный мех. — Я — допустил! Я хочу вернуть к жизни своих соратников, если это возможно — зубы зло скрипнули. — Кибертрон — мертв! Я видел его коллапс! Я хочу... хотел возродить свою планету! Но я... привел ее к окончательной гибели. Возможно — необратимой!

Рычащий голос прервался. Алые глаза сузились до пылающих точек, челюсти крепко сжаты, ладонь подо мной подрагивает.

Я тоже видела это — гибель Кибертрона. Это нельзя было не увидеть! Кто вообще додумался вытаскивать планету на орбиту другой планеты? Какой... Прайм? Даже для меня коллапс Кибертрона выглядело жутко, а как же это смотрелось для того, кто так искренне жаждал его спасти?

— Мегатрон. Я не могу гарантировать, что удастся вернуть ВСЕХ. — мягко произнесла я, внимательно наблюдая за выразительной мимикой кибернетического лица и движениями оптики глаз. — Но, теоретически, это — возможно. Я ЗНАЮ, что это — возможно. Но не знаю КАК это сделать, не имея под руками их тел.

Мегатрон молчал.

— Ты уверен, что твой мир полностью уничтожен? Я не знаю, что произошло с твоей родной планетой после принудительного... что там было?

— Разрыв Звездного Моста. — сухой ответ дрожащим от рычания голосом. — После этого Кибертрон если и сохранил целостность, то... сильно изувечен. Есть вероятность, что мою планету выкинуло в антимир.

Не так уж и ошиблась. Если Кибертрон выкинуло в антимир, то планете хана. А если нет? Куда его забросило? Или он на месте остался?

— А если не закинуло?

— Надо искать по пути следования. Может уцелеть, хотя вероятность...

Мегатрон запнулся.

— Что, стремится к нулю?

Он кивнул.

— Какой дебил вообще догадался тащить планету на орбиту другой планеты? — задала я давно мучающий меня вопрос.

Ответ был ожидаемым:

— Прайм. Сентинел Прайм.

Очередной Прайм с очередной "гениальной" идеей и опять результат — куча трупов и массовые разрушения. Статистика уже. И это — правители Кибертрона? Какой кошмар!

— А ты-то как допустил подобное?

Глаза сузились, зубы — стиснуты, на щеках подергиваются внутренние механизмы, вызывая смещение броневых пластин лица. Словно желваки ходят. Мегатрон в ярости, но жестко держит себя в руках. Хорошо.

— Я собирался изменить точку материализации планеты на финальном этапе перехода и переместить ее за границу системы. Пока Кибертрон не обрел материальность после прохождения Моста, его положение поддается корректировке. — пояснил, наконец, он.

Так у него был план. И план хороший, осуществимый, который не только спас бы его родную планету, но и не допустил бы катаклизмов на Земле. Но из-за действия бравых автоботов, этот план рассыпался в прах.

— А что это был за коллапс?

— Не знаю: я не имел доступа к полным чертежам управляющих пилонов и генераторов, искривляющих пространство. Технология Звездного Моста опасна и в случае срыва может дать любые последствия. Если бы я в тот момент находился возле управляющего пилона, я мог бы исправить ситуацию! Я знаю, как это делать! Я САМ могу открывать Звездный Мост!

Так! Минуточку! Он что может? Звездный Мост открывать?

То, что на нем мишень сияет, и внимание Прайма привлечено, это я знаю. А где на огромном Мегатроне бирочка болтается с астрономической суммой? И почему его так активно пытаются грохнуть, а не к делу пристроить?

Точно. Прайм — дурак!

Начинаю думать, что мое воплощение в виде Матрицы Лидерства — это признак отсутствия мозгов у очередного Прайма, раз уж ему заемная мудрость нужна!

— И личный опыт тебе что-то подсказывает?

— Катаклизмов на Земле не было. — ответил лидер. — Кибертрон материальность не обрел. Может уцелеть. Его не вытащили даже на треть объема: откатом зацепить не должно было, но повреждения могут быть... катастрофическими. Если волна схлопывания Моста не ушла в сторону. Я не могу строить предположения — не знаю конфигурации перехода и системы переноса.

Несчастная планета! С такими-то правителями! Удивлена, что она вообще дотянула до этого времени!

— Предположим, хоть часть планеты уцелела. Найти сможешь?

— Я — найду.

— Уверен?

— Я — Мегатрон! Я — найду!

Упорство, помноженное на упертость с непрошибаемой уверенностью в собственных силах. Потребуется, и он потратит вечность на поиски планеты, но найдет ее. Или ее останки.

Нравится мне его подход! Мужик решил — мужик сделал.

— Ладно. Твоя позиция понятна. — со вздохом произнесла я. — Более того, я даже понимаю, почему тебя автоботы считают Главным Злодеем, а люди — боятся.

— Все люди боятся. — проскрежетал он, чуть заметно расслабившись и разжав кулак. — Даже те, кто с нами... сотрудничал. — оптика полыхнула пламенем.

О да, еще бы им не бояться! Особенно тем, кто сотрудничал с дисептиконами. Это как кормежка тираннозавров: никогда не знаешь, сожрут тебя как прикуску к основному блюду или нет.

— Полагаю, поводов вы дали немало.

— Не больше, чем люди. — парировал Мегатрон. — Многим достаточно нашего вида. Даже когда я был беспомощным, меня боялись.

И ведь не поспоришь. Тут он однозначно прав.

Хмуро осмотрев здоровенное лицо, тяжко вздохнула.

— Вот только не надо себя накручивать! Все мы крепки задним умом.

— Что?

— Это устойчивое выражение, означающее примерно следующее: сперва делаем, а потом — думаем. Иногда — глядя на руины. — пояснила я.

— Я всегда продумываю последствия. — возразил Мегатрон.

Сейчас он вновь был спокоен и рассудителен. Вспышки ярости и гнева остались позади. Именно поэтому я решилась добавить сарказму:

— И всегда находится какой-нибудь неучтенный, но катастрофический фактор. Что у тебя, что у меня. — поморщившись, я продолжила: — Я забыла проверить, не осталось ли под навесом чего-то, что могло бы вывести на нас чистильщиков. И следы Трелла на земле...

— Я проверю и подчищу. Ждите здесь.

Меня аккуратно поставили на землю.

— А... — начал было Трелл.

— Жди. Здесь. — отрубил Мегатрон.

В кармане закопошился Нокий: расстегнув пуговицу, мелкий связист высунул головенку и проскрипел:

— Обнаружены цели!

Говорил он это для меня. С Мегатроном мелочь уже давно установил стабильный канал связи и сливал информацию напрямую.

Уже привычный шелест трансформации прервал возможные возражения, серебристый сикер с места свечой ушел в ночное небо.

— Удачной охоты, Мег. — тихо пробормотала я.

Трелл завороженно смотрел вслед улетевшему кибертронцу, поблескивая алыми глазами. Сколько благоговения, почтения и обожания... Хотел того Мегатрон или нет, но в лице бывшего трейлера он получил преданного соратника. Да и в стае стоящих рядом мелких — тоже.

Стоп! Стая? А эти-то откуда набежали? И так технично влились в компанию моих, словно они — неотъемлемая ее часть и всегда были рядом.

— Тос, а... — я указала на мелочь, преданно заглядывающую мне в глаза.

— Им страшно. — тихо пояснил мне мелкий негласный лидер. — Они не хотят оставаться одни. Здесь только те, кто смог нас догнать. Самые быстрые.

Десиптикончики смотрели красными глазенками и молчали, сбиваясь в небольшую компактную стайку. Им действительно было страшно. До одури, до глубинного ужаса. Они боялись возвращения Могильщиков, которым ну ничего не могли противопоставить.

Ну и что с ними делать? Если выгоню — это же гарантированное убийство! Рано или поздно их все равно перебьют! А с собой брать... Куда я их дену?!!

— Трелл. Какие идеи?

У меня рука не поднималась их прогнать...

— Я отсканирую фуру! — тут же ответил юный сикер. — Слетаю к городу...

— Серебристый тебе крылья поотрывает, если ты свалишь без его разрешения и присмотра. И будет прав. А я — добавлю.

Трелл насупился, но резонность замечания прекрасно понимал.

— Ладно. Ждем возвращения Мегатрона. Может, он что посоветует. Все же, он уже миллионы лет лидер дисептиконов.

— Хорошо.

Я устроилась в теплых ладонях Трелла, замотавшись в выцветший старый плед. Ночи в Неваде довольно холодные...

Мелкие дисептикончики о чем-то тихонько шушукались, впервые на моей памяти сохраняя тишину и порядок.

Мегатрон вернулся еще затемно, как всегда — бесшумно и без предупреждения. В какой-то момент встрепенувшийся Трелл удивленно выпрямился, что-то разглядывая у подножия скалистого холма, а потом счастливо произнес:

— Серебристый вернулся!

Я удивленно покосилась на Трелла, на звездное небо. Мегатрона как-то не наблюдалось. Или он по земле приехал? Но зачем?

— А где он?

— Внизу! Он опять машина!

Оживилась мелюзга, потянулась куда-то в темноту, Трелл усадил меня на плечо и в пару прыжков спустился со склона. А я, наконец, увидела Мегатрона...

В какой-то момент более плотный сгусток ночного мрака принял четкие и узнаваемые формы, превращаясь в здоровенный седельный тягач автопоезда, черно-серого в темноте невадской ночи. Вокруг массивного грузовика уже копошились мелкие дисептикончики, часть — только покидала объемные прицепы, что-то вытаскивая и аккуратно складывая подле огромных колес. Серебристый не спешил менять форму. Он терпеливо ждал, пока его мелкие пассажиры самостоятельно выгрузятся и вытянут то, что они везли.

Трелл поставил меня на землю, и я наконец смогла рассмотреть, что за груз вез кибертронец. По спине пробежала ледяная волна. Маленькие дикие дисептикончики привезли своих мертвых сородичей. Тех, которых подстрелили наемники "Могильного Ветра".

Ко мне приковыляла покалеченная "такса", волоча в коротких лапках непонятное месиво, в котором я едва смогла опознать его постоянного напарника: тельце бывшего миксера искореженно бронебойными пулями и практически разорвано пополам.

"Такса" тихонько заскулила, заныла, протягивая мне металлический трупик, помигивая круглыми красными глазками. Тремя. Четвертый безжизненно повис и чуть заметно искрил. Я присела на корточки, а передо мной аккуратно положили побитое тельце. "Такса" тихонько-тихонько ныла, попискивала, толкалась тупой мордочкой мне в руку, помаргивала глазенками и снова скулила. Тоненько, жалобно, умоляюще.

— Тише, тише. — я погладила погнутые пластинки на голове дисептикончика.

Мелочь заскулила еще отчаяннее, а ко мне потянулась вереница разномастных кибернетических созданий, несущих трупики своих друзей и сородичей.

По рукам уже привычно пробежала синяя волна и разряды молний, окутывая тускло светящимся пологом изувеченное тельце. Смерть наступила недавно, искра еще не погасла окончательно. Да и знаю я их, этих мелких. Крохотные детальки пришли в движение, принимая свою первоначальную форму. Я же создала этих паршивцев. Пусть случайно, по незнанию. Не желая того, я подарила жизнь старой бытовой технике. Маленький дисептикончик под моими руками дернулся, зашевелился, красные окуляры засветились. Мелочь встрепенулась, вскочила на ноги, заводила крошечными пулеметиками, а потом увидела меня, собравшихся вокруг друзей, огромную громаду безмолвного автопоезда, Трелла и заверещал. Громко, радостно. Запрыгал. Толстенькая неповоротливая "такса" взвизгнула, боднула мелкого боевитого миксера, помаргивая глазенками. Уже четырьмя: один разряд вернул мелочи здоровье. А в пыль передо мной лег другой трупик, и другие красные глазенки жалобно и с надежной смотрели на меня.

Сколько я потратила времени на оживление? Я не считала. Но в какой-то момент ко мне уже начали подходить живые, хоть и раненные дисептикончики. Кто-то протягивал перебитую шальной пулей лапку, кто-то помаргивал разбитой оптикой или искрил простреленным корпусом. Я лечила мелочь, пока ночная мгла не сменилась жемчужным сумраком близкой зари.

Глухой гудок клаксона всполошил мелюзгу и оторвал меня от работы. Дверь открылась, недвусмысленно намекая, что нам пора ехать.

— А они? — я широко обвела рукой преданно глазеющею на нас мелочь. — Что с ними делать?

— Грузитесь в прицепы. — раздался спокойный, даже какой-то излишне безмятежный голос.

— А можно нам в кабину? С Наной! — неожиданно четко и ясно спросил Тос. — Ну пожалуйста, Здоровяк!

Мегатрон молчал. Какое-то время, достаточное, чтобы Тос занервничал. А потом глухо ответил:

— Можно.

Тос радостно запрыгал и живо стал подсаживать Дера к ступеньке слишком высокой кабины. Трелл качнул головой, подхватил двух дисептикончиков и закинул на сидение.

— А я?! — заныл Кофф, прыгая у огромного колеса и размахивая моей чашкой.

Вот же подлиза!

Мегатрон не возражал, и Трелл закинул и эту пакость, после чего подсадил меня. За погрузкой мелочи и нашего юного сикера я наблюдала в большие зеркала, сидя в удобном пассажирском сидении. На месте водителя гнездилась голограмма какого-то бородатого загорелого мужика с выцветшей синей кепкой на голове. Над козырьком блестели солнцезащитные очки.

— Сзади есть место, чтобы перезарядиться. Отдохнуть.

Я привстала, перегнулась через высокую спинку и обнаружила за тканевой ширмой двухъярусную кровать. Нокий вылез из кармана и перебрался на приборную панель, превратившись в нечто с антенной.

— Если не возражаешь, я...

— Отдыхай.

Я закинула свой потрепанный рюкзак в небольшую нишу-шкафчик, перебралась на удобную широкую кровать и с непередаваемым удовольствием растянулась на чистой простыне. Словами не передать, как это прекрасно, спать на нормальной кровати, а не в дырявом гамаке!

Глухо зарокотал мощный мотор, и тягач тронулся с места, а я впервые полностью расслабилась и быстро уснула под мягкий рокот.

Глава 5: Они за это заплатят

— Это мне не по маршруту! Я с вами дня два потеряю на этот крюк!

Раздраженный голос выдернул меня из сна.

Что? Какой маршрут? О чем речь? Какие два дня?

Открыв глаза, я приподнялась на локте, удивленно вслушиваясь в странный разговор. Первое, что увидела — перепуганные красные глазенки Тоса и Дера. Кофф жался у самых ног. Занавеска задернута, двигатель работает на холостых оборотах, тягач стоит.

Что такое?

Тем временем хрипловатый прокуренный мужской голос продолжал возмущаться:

— У меня и так уже два прицепа за кормой, а вы хотите мне еще прицепить? Что? Вытянет, конечно, если перегружать не будете. Сколько там? Да. Потянет.

Тут в голове щелкнуло и до меня дошло: говорит Мегатрон! Голосом какого-то бородатого мужика, полагаю, уже покойного, который в виде голограммы протирает задницей водительское сидение. Но с кем говорит Серебристый? О каких прицепах идет речь?

Я села, поджав ноги, вслушиваясь в ответ неизвестного, но разобрать что-то связное в невнятном бурчании не удалось.

— Цепляйте уже! — рокот мотора стих, хлопнула дверь, и голос голограммы резко приглушился. — Довезу.

Я осторожно отодвинула шторку. "Водителя" на месте не оказалось, на пассажирском сидении — планшетка с документацией на груз. Настоящая, кстати.

А где..?

— Мег? — едва слышно прошептала я, зная, что дисептикон меня прекрасно услышит.

Что-то тихо заскреблось, и ко мне влез Нокий, споро перебирая лапками. Я подняла на руки связиста, бывший телефон тут же трансформировался в небольшую гарнитуру.

Умничка!

— Что происходит? — спросила я, надев гарнитуру.

— Нас остановил отряд "Могильного Ветра". — раздался в наушниках спокойный низкий голос.

У меня задрожали руки. Отряд могильщиков? У нас же два прицепа дисептиконов! И Трелл! И от меня фонит как от концентрированного энергона!

— Они же...

— Ничего они не заметят. — тяжелый голос разом прибил все сомнения и тревоги. — Остановили не для сканирования.

Действительно, что я тут распсиховалась? Если бы эти уроды что-то почуяли или заметили, стрельба уже началась бы.

— Что они хотят? — тихонько спросила я.

— Прицепиться ко мне. — мрачная ирония и странное ехидство. — У них заглох тягач.

— Почему мне кажется, что не без твоей помощи? — буркнула я, устраиваясь удобнее.

Тихий низкий смех четко дал понять: тягач могильщиков отъехал в лучший мир именно благодаря вмешательству Мегатрона.

Больше отвлекать лидера дисептиконов от общения с нашими врагами я не стала, терпеливо ожидая, пока они там закончат возню и нас отпустят. Первый страх пропал. Мегатрону я доверяла: если он спокоен, то какой смысл мне дергаться? Что-то ему надо от могильщиков, раз он затеял эту игру. Что? Потом узнаю. Самое лучшее, что я могу сделать сейчас — это сидеть тихонечко и не светиться. А любопытство смогу удовлетворить, когда мы тронемся.

Что бы они там ни делали, провозились долго. Я даже успела задремать, когда меня разбудила открывающаяся дверь и возня.

— Езжайте! Чего встали! И держите дистанцию! — громкий недовольный голос голограммы выдул остатки дремы.

Кто-то что-то ответил, Мегатрон заорал в ответ:

— Частоту вы знаете! Я всегда на связи, когда еду!

Короткая пауза и недовольное:

— Что значит, нет связи? Глушит? Кто? А, эти, инопланетные роботы. Да-да! Верю, верю. Ну так мигнете, если что-то надо будет!

Хлопнула закрывшаяся дверь, зарокотал мотор, тягач медленно и плавно тронулся с места, быстро набирая скорость. Наконец раздался спокойный голос:

— Искра, можешь выходить.

Я тут же отдернула занавеску и перебралась на пассажирское сидение. Голограмма на моих глазах переложила планшетку за приборную панель. Голограмма. Планшетку.

— Но как? — я указала на вполне материальный предмет, переложенный с места на место тем, что по идее не имеет материальности. — Это же голограмма?

— Модель создается направленными силовыми полями. — последовал спокойный ответ. — Я могу корректировать их плотность так, как мне требуется.

Силовые поля? Тогда понятно, почему Мегатрон может передвигать предметы "руками" иллюзорного водителя.

— А для чего эта система использовалась раньше? — поинтересовалась я, растекаясь в удобном кресле. — Ну, до Земли.

— Люди — не единственная белковая раса в галактике. — последовал многозначительный ответ. — С некоторыми из них мы раньше имели дело.

— Раньше? — уточнила я.

— До того, как карательные отряды автоботов начали уничтожать миры, оказывающие нам поддержку. — любезный ответ с легким рычанием в голосе.

Я растерянно моргнула, глядя на приборную панель. Что?

— Уничтожали миры?

Тихий смешок.

— Неожиданно? Такие правильные автоботы, и уничтожение миров? — Мегатрон явственно хмыкнул. — За миллионы лет войны ситуация дошла до крайности. До абсурда. Первоначальный смысл забылся. Многие, особенно молодняк, появившийся после моего восстания, вообще не задумывается о том, что послужило причиной появления дисептиконов и начала войны. Даже те, кто был в самом начале, забыли. Для них вселенная поделена на две стороны: они и мы. Есть и те, для кого война — это личные обиды, счеты или способ удовлетворить свои желания и амбиции.

— И как долго длится эта война?

— С попеременным успехом — шесть миллионов земных лет.

Цифра огорошила. Шесть миллионов лет! Да это же... Да это... Это же дольше, чем вся наша цивилизация существует!!!

— Я так понимаю, эта война не закончится, пока не исчезнет одна из сторон? — тихо спросила я. — Перемирие уже невозможно?

Мелочь, которую наш разговор не интересовал, залезала на водительское сидение.

— Это зависит не только от меня. Я предлагал Прайму перемирие. Не единожды. — низкий голос окрасился язвительностью. — Да я ему как-то раз убить меня предложил, чтобы закончить эту войну! ТОГДА это бы ее закончило. Но он предпочел меня... арестовать. — презрительное фырканье. — И ни разу не додумался дать амнистию моим дисептиконам. Я амнистию автоботам предлагал. Еще в самом начале войны.

Убить его ради окончания войны?

— И ты бы... тогда... — невнятно произнесла я.

Меня поняли правильно:

— Тогда это решение было оправданно и не повлекло бы за собой месть моих соратников: они знали, на что я иду. Нужные приказы были отданы.

Нужные приказы? Он что, приказал...

Перед глазами потемнело: голос Мегатрона словно повернул в моей голове какой-то рубильник, запуская очередную волну моих-не-моих воспоминаний. Я-Матрица присутствовала при этом разговоре. Когда-то давно. Когда? Не знаю, понятие времени для меня-Искры не имеет смысла. Ни время, ни расстояние, ни барьеры.

Дневной свет незаметно сменился тяжелым сумраком знакомой-незнакомой планеты. Вспышка осознания: Кибертрон. Тяжелые клубящиеся мутно-стальные тучи, окрашенные тягучей зеленью, подсвеченные взрывами, рассекаемые лазурными и сиреневыми вспышками высокоэнергетического оружия, стремительные тени сикеров, вспарывающие предгрозовую атмосферу, первые капли кислотного дождя... На поверхности идет бой. Отчаянный. Безжалостный. Туша поверженного гиганта, окрашенная в моем восприятии мутно-зеленой мерзостью твари, разрушающей миры, осквернившей своим прикосновением МОЙ МИР и того, на кого у меня свои виды и планы. Давние планы. Я его знаю в разных ипостасях. Он-прежний был на своем месте. Он-нынешний еще на пути к нему. Я вижу-чувствую его приближение: решимость, уверенность, отголоски отчаяния и гнева, целеустремленность, разгорающаяся ярость и злость, яркая пульсация знакомой искры, на которой уже лежит печать моего внимания.

Скачок восприятия: бессильно падающие с небес сикеры, лишившиеся возможности летать, сбитые необычно агрессивной средой, разъевшей хрупкие внутренности и повредившей двигатели. Падение. Взрыв. Несколько смертей, боль, ярость, гнев, чье-то упрямство и страх.

Я знаю того, кто боится. Он — интересен и перспективен. За кого он боится? За себя? Нет, не то. За часть себя? Да. За кого-то, кто ему дорог. За кого? Я не знаю имен, не различаю их визуально. Вижу только искры: одна яркая, слепящая, агрессивная, вспыльчивая, бесстрашная, пылающая как огонь и вторая — спокойная, уверенная, уравновешенная, добрая и справедливая. К ним стремится третья. Та, которая испытывает страх. Не менее яркая. Привлекательная в своей напористости и наглости, самомнении и доле эгоизма, в желании взлететь на вершину, в небеса, интересная в своем беспокойстве за других, в тугом клубке страхов и желаний, разрывающих на части. Привлекательная в своей искренней верности и ярком чувстве тревоги за кого-то еще. Неочищенная руда, из которой можно выковать того, кто мне нужен. Наглец находит тех, кого искал: облегчение, радость и тут же — яркий гнев, вспышки злости.

Мгновения затмения. Картина боя сменилась: я и тот, кто меня несет, уже у поверженного гиганта, окрашенного неприятной мне гнилью губителей жизни. Рядом тот, кто меня заинтересовал. Запятнанный той же дрянью. Как он в нее влез? Как попал под касание древней пакости? Где только нашел?

Разговор двух разумных. Одного, на которого я-Матрица случайно обратила взор когда-то давно, когда он был едва жив и нуждался в помощи. Пошел на мой призыв, помог покинуть пустые забытые чертоги и вновь окунуться в Жизнь. И второго, который слышал Зов, но не откликался, вызывая интерес все больше и постепенно подвигая первого, не использовавшего мой дар так, как требовалось.

Слова текут мимо восприятия, откладываясь в памяти. Но я осознаю суть. Смысл.

Один: не допустить, не дать прорваться к непонятной пока цели, недоверие и нежелание поверить в искренность слов своего врага. Слепая вера в свою правоту. Вера в разрушительные намерения противника. Благородство и максимализм, превратившееся в следование правилам и бездумную верность рухнувшему порядку.

Второй: страстное желание защитить любой ценой, отчаяние и бешенство на собственную слепоту, ненависть к использовавшей и обманувшей твари, его руками пытающейся разрушить то, что ему дорого. То, что он пытается спасти изо всех сил: МОЙ Кибертрон. Яркая злость и усталый гнев на противника, в своей слепоте вставшего на его пути. Понимание, что каждое мгновение задержки — это чья-то потерянная жизнь. Разгорающаяся ярость, подпитываемая ощущением собственной слабости и пониманием, что он ПОДВЕЛ. Просчитался. Ошибся. Поверил в слова древней твари. Позволил себя обмануть. Принес гибель тому, что жаждет защитить больше всего.

Единение желаний остановить врага, как следствие — яростный бой, в котором один из противников хочет убить, но не может, а второй — может, но не хочет: у него другая цель. Первые ранения.

— Нана!

Знакомый голос пробивается сквозь видения. Восприятие расслоилось. Я-Матрица продолжает фиксировать происходящее с холодным интересом истинно бесстрастного существа. Я-Нана начинаю осознавать слова.

— ...это будет наш танец, Оптимус, битва друг с другом следующие несколько миллионов лет. Если только ты...

Удар силового моргенштерна, отбрасывающий Оптимуса Прайма в сторону.

— ... не убьешь МЕНЯ!

Прайм встает. В руке — сияющий силовой топор. Направленные силовые поля, формирующие смертоносное оружие, способное рассекать прочную броню сородичей.

— Мегатрон! Я не желаю убивать тебя!

Восприятие Матрицы дает понять: не желает. Не лжет. Но не из жалости или милосердия к врагу, нет. Оптимус с удовольствием убил бы Мегатрона, если бы его не удерживало нежелание брать на себя гибель Лидера, чьи бойцы на свободе, побеждают и, в этот момент, находятся неизвестно где. Прайм четко и ясно понимает: если он убьет одного Мегатрона, не разгромив его соратников, дисептиконы этого так не оставят и не простят. Те, кто составляют истинное ядро этой фракции. Те, кто сознательно пошли за Чемпионом кровавой Арены, прекратившим бессмысленные убийства проигравших. Те, кто отдали свою верность гладиатору без прошлого и будущего, пообещавшему невозможное: сломать закостенелый мир, убивавший и калечивший их всех. Каждого по-своему. Сломать старый мир и создать новый. Справедливый. Тот мир, память о котором не давала ему покоя, сумбурными видениями прорываясь из глубин подсознания, как отголоски утраченных воспоминаний.

— Когда-то ты отстаивал справедливость! — провозгласил Прайм, настороженно всматриваясь во врага. — Твои принципы вдохновили нас ниспровергнуть коррупцию и сражаться за лучший мир. Ты сбился с пути, однако все еще можешь стать лидером, которым так стремился быть. Помоги одолеть Зло, что выпустил на свободу!

Прайм не верит в свои слова. Принципы Мегатрона его никогда не вдохновляли и волновали. Они шли вразрез с его идеологией законника. Оптимус говорит то, что должно. Но — не то, что чувствует. Знает: ни он, ни кто-либо из его автоботов никогда не примут своего врага в качестве лидера. Никогда. Ни при каких обстоятельствах!

— Его... нельзя одолеть, Оптимус. — усталый, окрашенный безнадежностью ответ: последняя попытка достучаться до лидера автоботов. — Это... нечистая искра! Ее сила неизмерима... Вернула к жизни Триптикона. И теперь... пожирает МЕНЯ!

— Она... внутри тебя? — растерянность Прайма бьет по чувствительному восприятию.

Страх. Непонимание. Оптимус не знает, о какой "нечистой искре" говорит его враг, но понимает, что слова правдивы. Мегатрон не лжет. Ему нет смысла лгать.

Я-Матрица осознаю, откуда эта грязь. Губители жизни. Не их касание. Они сами! Кто-то из них добрался сюда. До Кибертрона. До МОЕГО Кибертрона! Обманув того, кто нужен МНЕ!!!

— Жестокий смех снова и снова раздается в моей голове... — усталая обреченность, понимание неизбежности, угрюмая решимость, поднимающаяся ярость и гнев. — Чтобы спасти Кибертрон... — легкая запинка, борьба внутри себя и жесткая констатация факта: — Надо покончить с этим раз и навсегда.

Невысказанная просьба-приказ: "Убей меня!" камнем падает между ними. Если бы Оптимус решился нанести удар СЕЙЧАС, фиолетовый моргенштерн не поднялся бы для защиты.

Мир для двоих врагов замер.

Два непроизнесенных слова. Бремя ответственности, сражающееся с вбитыми до состояния инстинктов запретами и правилами. Нежелание принять правду: мир изменился и возврата к прошлому порядку нет и не будет. Никогда.

Но закончить войну можно. Сейчас. Если один примет решение другого.

Сияющее, насыщенное энергией оружие касается шипами опаленной кислотой почвы: моргенштерн в небоевом положении. Краткий миг ожидания. Пауза в бою, которую заполняю Я! Матрица. Отражение воли Оллспарка.

Желание было высказано. Четкое. Недвусмысленное. То желание, на которое я отзываюсь: желание СПАСТИ. Даже ценой своей жизни. Желание избавить мир ото зла. Не уничтожить врага: для этого есть другая я. Спасти других. Сохранить планету и жизнь на ней. Даже тех, кто считает его врагом.

Я-Матрица активировалась, накапливая энергию для всплеска.

Прайм дернулся, чувствуя нарастающий в груди жар, закрывающие мне обзор бронированные пластины моей камеры начали медленно расходиться, когда активировалась система безопасности, вшитая в глубинный программный код, в инстинкты трансформера, среагировав на скачкообразное накопление энергопотенциала.

— Нет!

Оптимус схватился за грудь, словно пытаясь остановить срабатывание инстинктивной программы, но что мне-Матрице его желание или нежелание? Не он меня позвал. Не он обратился с просьбой о спасении, не он шел сюда с желанием умереть ради спасения своего... нет, МОЕГО мира! Не для него я открываюсь. Не для него собирается пролиться испепеляющий и исцеляющий свет...

— Если я чему и научился, неся Матрицу... будучи Праймом...

Растерянные слова. Понимает, что выбора у него не осталось: сейчас он не может противиться моей воле и моему решению явить себя.

— Так тому, что всегда есть другой путь! — закончил он и убрал руки с расходящихся на груди пластин брони.

Есть путь, Прайм, есть! И этот путь сейчас неостановимо прокладывает себе дорогу, совершенно не считаясь с мнением тех, кого он собирается захватить с собой.

Что мне-Матрице красивые слова? Что мне твоё желание сохранить нечто эфемерное под названием "честь" и "собственные принципы"? Для меня-Матрицы это пустые слова, лишенные смысла. Слова всегда пусты. Я-Оллспарк оцениваю не по словам. По действиям, по чувствам.

Надо не только видеть этот путь, но и набраться смелости на него вступить.

А ты — Прайм — крутись как хочешь. Раз уж набрался наглости нести МЕНЯ!

И он крутится. Говорит пустые слова, что лишь отражают МОЕ решение.

— Раз ТЬМА поглощает тебя...

Створки, наконец-то разошлись, открывая мне путь в мир.

— Да будет СВЕТ!

Будет? Я УЖЕ есть. Я — Свет. Я-Матрица. Я-жизнь. Я — Оллспарк.

И под моим светом мерзкая гниль Губителя выгорает без остатка, обнажая искру того, кто меня заинтересовал. Искру Лидера, пылающую без всякой Матрицы. Створки раскрыты, и я могу прикоснуться к искре другого. Того, кто МОЖЕТ спасти Кибертрон. Того, кто ХОЧЕТ спасти мой мир. МОЙ Кибертрон! Кто готов для этого пожертвовать собой, но не губить других. Кто готов вечно защищать этот мир. Столь важный мир!

Всплеск энергии завершился яркой вспышкой, очищающей искру, восстанавливая тело того, кто мне нужен. Теперь мне необходимо завершить цикл и переместиться в...

Что? Створки закрываются? Меня снова погружают в темноту? Снова? Я не...

— НАНА!

Громкий, низкий, такой знакомый голос разорвал пелену видений, выбивая из моих-не-моих воспоминаний. По глазам резанул солнечный свет, ослепительно-яркий после стального сумрака грозового Кибертрона, размеренный рокот мотора перебил призрачные звуки далекой стрельбы. Я заморгала, утирая выступившие слезы.

Что за?

Вот это меня накрыло! Первый раз такое видение! Яркое, мощное, словно сама там была! Словно это я была Матрицей!

Это...

— Нана! — в рокочущем басе четко проявилась обеспокоенность.

— Я слышу. — с тихом стоном потерла разнывшиеся виски. — Все нормально, Мег.

— Что случилось?

Автоматически повернувшись к сидящему рядом "водителю", удивленно моргнула.

Э?!!

Из четкой голограммы бородатого плотного мужика на меня таращились торчащие из его бока глаза Дера, Кофф выглядывал из ноги, а голова Тоса выныривала из плеча и с беспокойством на меня смотрела. Сюрреалистическое зрелище!

Я не сдержала смешок. Головы спрятались в теле "водителя".

— Не поверишь! Воспоминания накатили! — в памяти всплыло избитое, все в каких-то трещинах и зазубринах тело Мегатрона, пытающееся подняться, искаженное в бессильном гневе лицо. Нормальное лицо, а не тот скелет без внешней оболочки, с каком он гулял по Земле!

— Воспоминания всегда людей в обморок отправляют? — немного язвительно спросил кибертронец.

— Только когда они принадлежат твоей Матрице. — буркнула я, обмякая в кресле и закрывая глаза.

— Она не моя! — резкий ответ. — Матрица — символ власти Праймов.

Вот кого ты лечишь, Мег? Символ власти, символ власти... Ее сделали символом власти, но изначально Матрица — это нечто иное. Но сейчас — не самое удачное время что-то доказывать Мегатрону.

— Между прочим, было познавательно. — вяло ответила я, легонько водя пальцами по теплой поверхности приборной панели, а от моего прикосновения расходились едва заметные светящиеся лучики и всплески. — Я Кибертрон видела.

Колено "водителя" неожиданно мигнуло красными глазами Коффа.

Убиться веником! Глазастые любопытные колени!

Я рассмеялась. Глаза переместились на ляжку и вопросительно моргнули.

— Кофф, или вылези, или спрячься! — смех перешел в истерику. — Тос, убери руку из уха голограммы!

Рука всосалась в голову, а Мегатрон хмыкнул.

— А я думал, ты на Кибертроне что-то настолько смешное увидела.

— На Кибертроне нет ничего смешного. Особенно — тогда.

Мегатрон промолчал.

— Я тебя видела. У мертвого Триптикона. Когда ты был осквернен Губителем Миров.

Я убрала руку. Кончики пальцев как-то подозрительно-знакомо светились. Словно изнутри. Как тогда. В темноте наступающей ночи на Кибертроне. И ощущения похожие, словно где-то под диафрагмой накапливается энергия...

Надо отвлечься, а то яркие воспоминания о том бое как-то нехорошо на меня действуют. Вызывают какие-то странные желания, которые я едва могу осознать. И это свечение...

— А меня в кабине не заметят? — вяло поинтересовалась я.

— Нет. — подозрительно-спокойный ответ. — Я проецирую на лобовую броню изображение.

— Да? — я оживилась. — А затемнить можешь? Свет по глазам режет.

Мегатрон не ответил, но "стекло" потемнело, погружая кабину в приятный для глаз полумрак. Как тогда. В сумерках Кибертрона. Я вновь прикрыла глаза, вслушиваясь в мягкий рокот мощного мотора.

— А зачем ты затеял эту возню с могильщиками?

Мегатрон ответил не сразу. Я уже начала было думать, что чем-то его разозлила или что-то не то сделала, когда, наконец, раздался ответ:

— Из-за того, что они везут. Это часть моего бойца. Оружие Шоквейва. Я хочу его вернуть.

— Кого вернуть? Оружие или Шоквейва?

— Оружие. — уточнил ироничный бас. — Шоквейв жив. Он не участвовал в захвате города Чикаго.

Я растерялась.

— А откуда тогда оружие?

— С репликатора. — дал не слишком понятный ответ Мегатрон. — Шоквейв всегда оставлял клона, когда покидал меня надолго.

— Я не понимаю.

— Шоквейв бесследно исчез во время своей очередной отлучки около двенадцати тысяч ваших лет назад. С тех пор на связь не выходил.

— А почему ты уверен, что он жив? — поинтересовалась я.

— Потому что я нашел его следы на Земле. Незадолго до событий в Чикаго.

Голограмма "водителя" исчезла, мои мелкие облегченно завозились, удобно устраиваясь на сидении, а на экране, заменяющим лобовое стекло, появилась карта США с россыпью пометок.

— Это — лаборатории и исследовательские центры людей, в которых ведутся разработки на основе наших технологий. — часть пометок окрасилась черным. — Эти мы успели уничтожить перед событиями в Чикаго.

Я встрепенулась.

— Погоди. Так вся эта бодяга с Сентинелом Прайм была лишь прикрытием?

— Пока Праймы выясняли свои отношения, мои бойцы зачищали базы и лаборатории. Я должен был вмешаться в последний момент и не допустить выход Кибертрона на орбиту Земли. Мне не нужны массовые катаклизмы на родной планете! — голос сорвался на рычание. — Незадолго перед гибелью мне удалось узнать, что люди нашли кое-что, принадлежащее мне. То, что я хочу вернуть.

— Одной из этих находок является...

— Шоквейв. — подтвердил Мегатрон. — Но на какой именно базе его держат, я узнать не успел.

Выходит, массовая истерия на тему интервенции лишена смысла. У Мегатрона вполне конкретные цели, не имеющие ничего общего с официальными версиями.

— Так вот зачем тебе могильщики...

— Они знают. Или приведут меня к тому, кто знает.

Логично.

— Что будешь делать?

— Дотянем до темноты. Потом... — дальше он не стал говорить, но я и так поняла, что он имел в виду.

После наступления темноты могильщиков ждет большой серебристый сюрприз.

— А почему они решили воспользоваться первым попавшимся автопоездом, а не стали ждать своих?

— Я глушу им связь. — любезно отозвался кибертронец. — В радиусе ста миль. Спутники сбиты. Они не могут никого вызвать. Тягач заглох посреди пустыни, запасов воды и пищи у них с собой нет. До ближайшего населенного пункта — Айсола Драйв — восемьдесят миль. Шоссе пустынное.

Сурово!

А ведь если посмотреть на ситуацию с точки зрения наемников "Могильного Ветра", то дела совсем не радужные. У них заглох тягач посреди голой пустыни, в которой еще надо уметь выживать. В прицепе — опасный груз: оружие инопланетного бойца, притом оружие огромной мощности. Связи нет. Спутников, которые могли бы их найти — нет. До ближайшего города ТАКОЕ расстояние, которое они просто не пройдут: по пустыне надо уметь ходить, чтобы не сдохнуть по дороге от теплового или солнечного удара. И как вишенка на торте — где-то рассекает тот самый инопланетный истребитель, сбивший спутники, глушащий связь и перебивший ночью их коллег на этой же территории.

— А если до них дойдет? — спросила я, хотя и сомневалась в возможности подобного озарения.

— Они покидают пустыню, в которой произошло ночное нападение сикера. Когда мы отъедем на сто миль, я начну снижать мощность...

— Глушилки. — скрипнул Нокий прямо мне в ухо, сидя на плече и держась когтистыми лапками за воротник рубашки.

Паскуда мелкая! Я щелкнула пальцем по колючей спинке моего личного захребетника и мелочь, недовольно бурча, затих.

— А как же те, кто сидят в прицепах? — спросила я, пересаживая связиста на приборную панель.

— Они слышат. — ответил Мегатрон. — Мы держим связь. Сюрпризов не будет.

— Куда мы едем?

— На одну из ближайших баз могильщиков.

Карта приблизилась и показала конечную точку нашего маршрута: ничем не выделяющийся холм в череде таких же неподалеку от Сакстон пика. Сто семьдесят-сто девяносто миль. Смотря как ехать.

— При нынешней скорости — около пяти часов езды.

Прелестно...

— Мег. А если мне потребуется... остановка?

— Если потребуется — решим этот вопрос. — отрезал кибертронец.

Дальше мы ехали в молчании. Мегатрон поддерживал в салоне мягкий сумрак, ехал ровно, плавно, держа одну скорость. На экране мерно разматывалось полотно неширокой двухполосной совершенно пустынной дороги, практически идеально-ровно рассекающей привычную до боли и зубовного скрежета каменистую пустыню. Зеленели невысокие вездесущие юкки, чуть оживляя унылый пейзаж. На небе — ни облачка. Яркое солнце сияет в зените: самый пик. Обычно в это время царит удушающая жара, но в салоне Мегатрона приятная, комфортная прохлада.

Ровный рокот мощного мотора убаюкивал, полутьма и полузабытый комфорт сделали свое дело, и я не заметила, как задремала, снова проваливаясь в сумбурные видения далекого прошлого, в котором я была лишь безмолвным наблюдателем.

Некоторые видения проскальзывали сплошным пластом событий, даже не осознаваемых, не интересных, не привлекающих внимание. Некоторые вызывали краткий всплеск интереса, быстро угасавшего. На какое-то время я-наблюдатель впал в дрему, отрешившись от моего мира, замерев в состоянии небытия. Без мыслей, без воли, без эмоций, без желаний. Затянувшийся стазис, прервавшийся чувством накатывающей катастрофы, пониманием, что мой мир умирает. Стремительно. Неостановимо...

Природные запасы энергона иссякали, вычерпанные до последнего кристалла и капельки. Экосистемы планеты безвозвратно нарушены, уничтожены, погребены под огромными городами, заковавшими Кибертрон в жесткую броню построек. Дикая жизнь исчезла, выродилась. То, что выжило, спряталось в многокилометровых руинах когда-то разрушенных городов, на останках которых воздвигли новые, мутировало, превратившись в падальщиков, в паразитов, неспособных на репроизводство ресурсов. Система обновления и восстановления природных ресурсов уничтожена вместе с существами, которые ее обеспечивали. Энергон иссяк. Планета медленно начала умирать. Вырождаться. Гибнуть в затянувшейся на миллионы лет агонии, бьющей по МНЕ! Каждая разрушенная экосистема. Каждый погибший биом. Каждая прерванная природная...

— Нана!

Низкий властный голос Мегатрона выдернул меня из тяжкого вала ощущений гибнущего Кибертрона.

Черт, да такими темпами...

— Искра, что происходит?

— Похоже, я и в самом деле становлюсь этой твоей Искрой. — буркнула я, зябко поведя плечами. — Мег... Только что я во всей красе ощутила агонию Кибертрона... Это... — запнулась, резко зажмурилась. — Это страшно. Быть безмолвным наблюдателем, неспособным повлиять, достучаться до того, кто может это прекратить... Это... Это...

— Бессилие. — едва слышное слово.

— Да. Бессилие...

Я подалась вперед и провела пальцами по насыщенно-фиолетовой эмблеме дисептиконов, украшающей светло-серую крышку бардачка. С пальцев стек едва заметный разряд. Не синий, как всегда. Ярко-белый, сияющий, с легкой, едва заметной голубизной. Как свет открывшейся Матрицы.

— Кровавая инсигния.

Слова сорвались сами собой.

— Я прекратил убийства на Арене. — негромкий ответ.

Фиолетовая эмблема качнулась, изображение как-то странно помутнело, слова Мегатрона словно запустили какой-то скрытый механизм, ввергая меня в странное состояние видений, в чужую память, заставляя переживать то, что я никак не могла видеть.

Рокот мотора распался в гул голосов. В выкрики, гневные возгласы, азартные вскрики и ругань, заглушающую шум отчаянной, яростной схватки под металлическим куполом нелегальной гладиаторской Арены...

Дикий крик боли перебил крики зрителей, алый силовой клинок вышел из красной спины мощного гладиатора: одиночная схватка приближалась к концу. Вскоре один падет, второй — заберет ценный приз. Более мелкий, молодой гладиатор, изо всех сил удерживающий двумя руками рукоять меча, едва слышно прошипел:

— Тебе конец!

Глухой, злой рык более опытного противника, мощные серебристо-стальные руки вскидывают фиолетовый молот, болезненный, полный ярости рык:

— Уверен?

Удар буквально отшвыривает молодого гладиатора, успевшего в падении сгруппироваться и перекатиться на бок.

— Лом для свалки! — перехватив молот, более опытный боец встряхнулся, повел широкими плечами. На сером металле брони поблескивают чемпионские эмблемы. Шестнадцать на правом, девять — на левом. По числу уничтоженных чемпионских команд. — Оружие потерял? — язвительный злой рык.

— Я всегда могу...

Рывок, шелест трансформации, сокрушительный удар тяжелых траков горнорудной машины буквально вминает расслабившегося противника в металл круглого ринга. Хрип, судорожные рывки, обратная трансформация, бывший шахтер ломает сопротивление противника мощными ударами кулаков, буквально выплюнув окончание фразы ему в лицо:

— ...сам стать им!

Зрители ликуют, кричат, подбадривают бойца, а он замер, словно окаменел... глядя на распростертого перед ним поверженного и неспособного вести бой противника. Побежденного противника.

Выкрик с трибуны:

— Чего новичок ждет?

— Убей их всех! — исступленно орет знакомый молодому гладиатору голос откуда-то со стороны.

Я-наблюдатель вижу смазано, нечетко. Я чувствую биение искры. Яркой, горячей, страстной, взбудораженной боем и смертельной опасностью, скользнувшей совсем рядом. Бурлящий котел эмоций. Боль, страх, паника, отчаяние и жажда жить побежденного. Растерянность, внутренняя борьба, страх, жалость, непонимание, нежелание убивать, наложенное на яркое вспоминание: разлетающаяся под ударами его же кулаков голова врага, кровь на лице и руках, ужас от осознания совершенного, паника, неверие и неприятие... Первое убийство в аффекте, как реакция на нападение и жестокую, показательную казнь его коллеги-шахтера.

— Бой еще не завершен! — на ринг вышел капитан команды. Клэнч.

Массивный молот на силовых полях поднимается с пола, подчиняясь его приказу, и движется к замершему статуей растерянному победителю.

— ...поэтому... прикончи его!

Краткая пауза. Лицо новичка каменеет, теряя всякое выражение. Рука принимает оружие, пальцы обхватывают металлическую рукоять. Замах, молот замирает в высшей точке, алые глаза судорожно шарят по трибунам, по ликующим, искаженным оскалами и радостью лицам, выискивая то, чего нет и никогда не было на Арене: милосердие. Чувствительный слух легко улавливает выкрики:

— Вперед!

— Да!!!

— Убей его!!!

— Убей!!!

Жесткий приказ капитана:

— Прикончи его!

И слитный рёв:

— Пока все не станут едиными!!!

Взбудораженная толпа скандирует:

— Пока все не станут едиными!

Молодой гладиатор чуть запрокинул голову, губы дрогнули.

— Пока все не станут едиными!!!

Сжались в полоску красиво очерченные губы, молот в едином мощном ударе рухнул вниз, раскалывая грудь поверженного противника. Фиолетовая кровь щедро плеснула на молодое лицо. Алые глаза угасли. Голова в раскрашенном красными гладиаторскими метками шлеме склонилась, крик замер, клокоча в горле, но так и не сорвался.

— Теперь ты знаешь, что значит... — Клэнч воздел руки, вызывая овации, трибуны бушевали, — ...быть ЧЕМПИОНОМ!

Крики, поздравления, улюлюканье, вопли радости и агрессии. Молодой чемпион медленно поднял руки и снял шлем. Непроницаемое серое лицо с красными клиновидными метками гладиатора на скулах, приглушенная оптика глаз. Беззвучно в вакханалии криков раскрылись лепестки на голове, обрамляя красивое смурное лицо серебристой короной с изящными золотыми узорами. Победитель молча смотрит на мертвого противника, павшего от его руки. Искра билась в агонии: боль, грусть, яростное неприятие жестоких, бездушных правил, вынуждающих одного переступить через труп другого, понимание безысходности ситуации, возгорающийся холодный гнев и решимость.

Счастливые крики своей же команды не добавляли радости. Могучий Клэнч — капитан, желтоглазый крепкий Бетабир, изящный серебристый Свайп — сикер, у которого отобрали возможность летать и двое миникона, едва ли до середины бедра, бывших шахтеров, выживших вместе с ним в бойне на шахте: Френзи и Рамбл, орущие громче других. Он знает их всех. Сегодня они победили. Они выжили и смогли получить бесценный приз — энергон.

Лепестки короны сложились, исцарапанный, в зазубринах и расколах шлем опустился на голову мрачного Чемпиона, полыхнули алым пламенем ярости глаза...

Вспышки воспоминаний ускорялись и ускорялись, словно кто-то крутил запись, пролистывая передо мной десятки боев. Одиночные и командные, под куполом арен и под открытым небом Кибертрона.

...Алый меч срубает голову противника, расплескивая фиолетовую кровь бело-золотого сикера. Победа!

...Мощный рывок выламывает руки капитана чужой команды, алое силовое лезвие прорывается сквозь тяжелую броню, пробивая камеру с чужой искрой.

...Команда окружает огромного белкового монстра, серо-коричневая плотная кожа поддается под ударами силового клинка, расплескивается зеленая кровь, сикер команды Свайп погиб, Бетабир тяжело ранен, тварь — в ярости. На огромных рогах — нанизанные мертвые тела мехов другой команды, погибшей в полном составе. Юный Чемпион виляет в альт-форме между мощными когтистыми лапами, уже подмявшими неудачливого синего меха, истекающего фиолетовой кровью. Рывок восходящей звезды Арены, алый меч вспарывает брюхо твари... Огромная туша рушится на пол, заливая победителя зеленой кровью. Всепланетный открытый турнир завершен!

Бои идут одни за другими. Новичок-гладиатор, яростный и мощный, стремительный, самоубийственно-храбрый, всегда — хмурый и мрачный. Команда празднует победу. Он — уходит, не глядя ни на приз, ни на поверженных противников.

И чувства. Яркие. Отчаянные. Искренние. Крепнущая решимость и проковывающееся в ледяной ярости и гневе желание все это... изменить. Прекратить бессмысленные убийства.

Ключевой бой, давший шанс хоть что-то сделать.

Яркие искры гладиаторов, в обрамлении которых сияет неограненный бриллиант будущего Лидера. Отчаяние, подкатывающаяся безнадежность, злость, страх. Команда проигрывает. Рев Клэнча:

— Круговая оборона! Я сказал, держать круговую оборону! Бетабир, вперед!

Самый сильный боец команды выступил, пытаясь прикрыть своих от наступающего со всех сторон врага, удары сияющих голубых силовых копий и мечей, тяжело раненный гладиатор с хрипом падает на кровавый пол. Встревоженное бурчание Френзи:

— Проклятье! Бетабир спекся!

Крохотный по сравнению со своими мощными сокомандниками миникон полыхает яростью, жаждой боя, отчаянной, безрассудной смелостью.

— Что нам теперь делать? — тут же спросил у капитана команды второй миникон, Рамбл, брат-по-искре Френзи.

Командир команды растерян. Клэнч впервые не знает, что делать. Привык к победам, приносимым им новичком и его удивительными боевыми навыками, которые не могли принадлежать обычному шахтеру.

— Окружены... — Клэнч оглядывается, пытаясь найти выход из безвыходной ситуации. — Я не знаю... — едва слышный отчаянный шепот. — Я просто не...

Вкрадчивый, подрагивающий от ярости, гнева и горячки боя низкий голос новичка звучит за плечом:

— Иди вперед, Клэнч.

Толчок в спину выталкивает растерянного, потерявшего боевой запал капитана команды вперед, буквально напарывая его на меч врага.

— Пожертвуй одним ради команды. — вкрадчивый шепот.

Меч увяз в теле, мощный удар, сбивающий с ног и отшвыривающий врага.

— Поздравляю, червь! — презрительный, подрагивающий от ледяного бешенства голос. — Ты пронзил могучего Клэнча! — противник от мощного пинка отлетает к границе Арены.

Пальцы левой руки молодого Чемпиона смыкаются на древке силового копья, рывком выдирая оружие из рук опешившего бойца.

— Теперь, не возражаете, если я помогу себе сам? — ирония и язвительность, легкая усмешка.

Молодой гладиатор легко и непринуждённо закрывает брешь в обороне команды, не поворачиваясь, бросает:

— Все в порядке, Клэнч. Отдохни.

Капитан команды с оторванной рукой, отступает за спину своего бойца, раскрутившего трофейное копье одной, левой, рукой, сжимая в правой алый силовой меч.

— Я думаю, вы можете со мной кое-чем поделиться. — вкрадчивая мягкость не сулит ничего хорошего растерявшимся и сбившим строй врагам.

Миниконы восхищенно смотрят в спину своего друга. Френзи присвистнул, Рамбл протянул:

— Ты это видишь?

Остальные бойцы команды и бывший ее лидер молча таращатся на самого непредсказуемого бойца Арены, в очередной раз явившего новую грань себя. Бывший шахтер удивительно профессионально контролировал любое движение врагов, пресекая малейшие попытки прорвать ослабевшую оборону команды, жестоко и крайне эффективно орудуя копьем и мечом.

— Вот ТЕПЕРЬ — формируем круг!

Жесткий, четкий приказ, не подразумевающий неповиновения, который команда и покалеченный Клэнч выполнили беспрекословно...

На восприятие боев накладываются картины облав и рейды стражей правопорядка, пытающихся найти неуловимую арену и ее кровавых бойцов, но раз за разом — ничего. Пустота.

Я-Матрица слежу за всем. За молодым Чемпионом. И за тем, кто носит меня. За Праймом.

Вспышка яркого, практически болезненного воспоминания: большой зал, наполненный искрами тех, кто присягнул хранить мир и защищать Закон. Я их знаю. Всех. Я-Матрица чувствую их близко и часто, когда тот, кто меня носит, общается с ними.

Прайм.

Встревоженный голос пробивается сквозь пелену забытья чужой-и-моей памяти:

— Нана!

Знакомый голос. Голос того, кто меня защищает. Он взбалтывает память, выплескивая на меня картинки одного и того же меха, который в тот момент скрывает меня в своей груди. Того, кто недавно чуть не погубил Кибертрон!

Его властный голос:

— Мы уничтожим этот культ!

Вспышка гнева на какого-то сопляка, посмевшего поколебать устоявшийся миропорядок и так долго ускользать от тех, кто несет Закон. Ревность к популярности молодого Чемпиона, уже ставшего символом справедливости и примером милосердия на кровавой Арене.

Решение принято и камнем падает в тишине:

— А этого — казним!

Приговор, вынесенный без тени сомнения и колебания.

Я-Матрица равнодушно слежу. Я-Нана узнаю того, кто его произнес.

Сентинел Прайм!

— НАНА! — знакомый низкий голос сорвался на властный рык-приказ, выбивая меня в реальный мир.

Воспоминания скомкались. Я дернулась, резко втянула воздух, закашлялась.

Вот... Вот же черт! Это... Это...

Я судорожно дышала, приложив руку к груди.

Ничего себе прошлое у Мегатрона!

Кровавая инсигния Чемпиона Арены темнела перед глазами. Символ дисептиконов. То, что не должно было дать забыть саму суть их восстания. Смысл. То, ради чего они взяли в руки оружие и вышли на улицы своих городов, всей искрой поверив в пламенные, искренние слова одного из них. Того, кто проливал кровь наравне с ними. Того, кто стоял в круге ринга кровавой Арены, убивая ради возможности выжить. Того, кто прекратил кровавую традицию добивать проигравшего. Того, кто стал воплощением всех их идеалов и придал смысл их жизни.

Чемпиона Арены, назвавшегося Мегатроном.

Фиолетовый металл острого, хищного знака холодил пальцы.

— Спасибо.

— Что ты видела?

— Твои бои на Арене. — честно ответила я, поглаживая кровавую инсигнию.

Фиолетовый металл. Словно это тот самый знак Чемпиона, который носил Мегатрон на шее. Тот же цвет, тот же металл...

— Какие? — бесстрастный вопрос.

— Все, наверное. Десятки. Сотни. Каждый бой, включая тот, когда ты стал капитаном команды. С самого первого, когда ты впервые вышел на Арену, чтобы добыть энергон для своих коллег-шахтеров, которым удалось пережить "умиротворение" на орбитальной шахте Си-12. — я замялась. — Я знаю. Это — не мое дело. Я не имею права вмешиваться в твою жизнь и в твое прошлое, но я не могу это контролировать! Я...

— Ты — Искра. — в низком голосе — едва заметная ирония.

— Звучит, как диагноз. — буркнула я, поджимая ноги и обхватывая руками колени.

Инсигния маслянисто поблескивала, словно ее отлили из свежей крови. Короткая волна трансформации, хищный символ исчез, растворившись в сером пластике обшивки.

— Убрал символ от греха подальше? Чтобы еще всплески не шли?

Тихий хмык.

— Нет. Меня просят остановиться. Не думаю, что наемники "Могильного Ветра" оценят этот знак по достоинству.

И правда, Мегатрон плавно сбросил скорость, сворачивая к обочине.

— Мне прятаться?

— Сама решай.

Я растерялась.

— Но как же излучение? От меня энергоном фонит!

Мегатрон явственно фыркнул.

— Я был шахтером и добывал энергон. Я знаю, как его искать и как скрыть. Как можно погасить излучение даже у самородного кристалла. — тихий смех. — Сканеры на шахтах стояли куда более совершенные, чем те, которые используют люди.

Об этом я как-то не подумала.

— Тогда скажешь, что подобрал меня, "голосующей" на дороге позавчера. — я осмотрела расслабившихся мелких. — А вы чего расселись? Мелочь, сдриснули и затаились!

Мелкие дисептикончики тут же смотались назад, замирая в своих альт-формах: Кофф оккупировал небольшой откидной столик вместе с Тосом, Дер забился в тумбочку и попытался закрыть дверь изнутри. На водительском сидении вновь сформировалась голограмма водителя, экран посветлел, принимая вид обычного лобового стекла.

Тягач остановился, чуть заметно качнувшись, гася инерцию движения. Нокий со словами: "Связь", опять трансформировался в гарнитуру, и я надела его на голову.

Снаружи требовательно стукнули и Мегатрон распахнул дверь.

— Чего вам? — недовольно буркнул "водитель".

— Вода есть? — донесся до меня усталый мужской голос.

Мегатрон фыркнул.

— Что за вопрос? Это только такие как вы могут ехать в пустыню без запаса воды! — недовольное ворчание, голограмма повернулась ко мне. — Нана, достань из холодильника.

Я встала с кресла и полезла назад, в спальный отсек кабины. "Инопланетная Хохлома" удивительно послушно исчезла с кожи, и теперь я ничем не отличалась от обычного человека. Неприметная девчонка с загорелой под палящим солнцем пустыни до темно-бронзового цвета кожей, выгоревшими практически до пшенично-белого цвета когда-то светло-русыми волосами и серыми глазами. Ничего необычного или странного... если на сканеры энергона не смотреть.

Заглянув в холодильник, я вытащила пятилитровую канистру с питьевой водой, аккуратно прикрыла дверку тумбочки, изнутри которой на меня испуганно таращился Дер.

— Нашла! Держите!

Я перегнулась через сидение "водителя" и протянула канистру. На подножку кабины поднялся высокий мощный темноволосый мужчина, перехватил у меня емкость, скользнув по мне холодным цепким взглядом карих глаз.

— Вы не говорили, что у вас есть пассажир.

Мегатрон удивительно добродушным тоном пояснил:

— Да подобрал голосующей на дороге позавчера. Довезу до Пейджа. Все равно по маршруту мне туда заезжать. — легкий смешок. — Ну не оставлять же девчонку на дороге посреди пустыни? Или вы хотели, чтобы я ее высадил, когда вас подобрал?

Что на это ответить, наемник не нашелся. Намек на то, что подобрали не только "девчонку", но и некоторых точно так же голосовавших мужиков сегодня днем, был понят вполне правильно.

— Простите, мисс..?

— Нана Либн. — представилась я тем именем, под которым я теперь значусь в базах данных произволом моего мелкого связиста.

Как Нокий это провернул, до сих пор рассказывать отказывается. Никакие уговоры и угрозы на паскуду мелкую не действуют! Молчит как могила. Видать, где-то он крупно накосячил, раз не признается. Или связался с кем-то...

— Рик. — представился могильщик.

Наемник передал кому-то воду и вновь вернулся в поле зрения, поднявшись на подножку.

— И что вы делаете в Неваде, мисс Либн? — спросил он, глянув на дисплей какого-то прибора, закрепленного на запястье.

— Путешествую по стране автостопом. — честно ответила я, пожав плечами. — Мне это нравится. Хочу побывать на дамбе Гувера и посмотреть на Великий Каньон. Говорят, совершенно незабываемое зрелище!

Рик хмыкнул, кивнул.

— Зрелище действительно... незабываемое. — острый взгляд на меня, на "водителя". — Мистер Уилсон, не возражаете, если я поеду с вами?

"Уилсон" недовольно нахмурился. Рик тут же поднял руки и пояснил:

— У нас в машинах переполнено: мы не рассчитывали на водителей грузовика.

— Ладно, залезайте. Что с вас, вояк, взять? Ни припасов, ни воды, ни рассчитать... — Мегатрон укоризненно покачал головой.

Я тут же нырнула в спальную часть кабины. Рик обошел машину и забрался в кабину, но не стал занимать пассажирское кресло, а перебрался ко мне, быстро осмотрев кабину.

— И давно вы так путешествуете? — вальяжно развалившись на застеленной кровати, спросил могильщик, сверля меня взглядом.

— Да лет пять. — ответила я. — Иногда останавливаюсь на трейлерных стоянках или старых заправках, если хочется отдохнуть. Подрабатываю, помогая восстанавливать технику. У меня легкая рука.

Я с удовольствием трепалась с наемником, слушая едва слышные комментарии Мегатрона и подсказки Нокия, вываливая на медленно скучнеющего Рика бурю восторгов от увиденного, описывая посещенные достопримечательности, подробно рассказывая о жизни в разных мелких городишках, которые мужика ну совершенно не волновали. Довольно быстро могильщик утратил былой задор и откровенно скис под раскатистый низкий смех лидера дисептиконов, звучащий в наушниках и его же комментарии и байки, которые он травил голограммой, поддерживая разговор и не давая бедолаге даже малейшего шанса заткнуть наш словесный понос.

Вскоре мы уже трепались друг с другом, периодически переключаясь на нашу жертву, вываливая огромное количество совершенно неинтересной ему информации: о привычках жителей разных мелких городков, о забавных заскоках людей, встреченных мною за годы бродяжничества, описывая повадки пустынной живности, детально рассказывая как отличить один вид змей от других, перескакивая на подробные и жаркие обсуждения процесса приготовления этих самых змей, запекания плодов банановой юкки, обсуждения вкуса получившегося блюда и прочего-прочего-прочего. Нужную для поддержания этого трепа информацию Мегатрону сливал Нокий, а уж лидер, опираясь на многомиллионный жизненный опыт тасовал факты и фразы настолько виртуозно, что к концу поездки Рик не единожды пожалел, что вообще сел в кабину серебристо-зеленого тягача и завел со мной разговор.

— Ой, Рик, а у вас на спине что-то... — чрезмерно заботливо выдала я, соскакивая со смакования запеканки из банановой юкки. — Вы во что-то испачкались!

И тут же кокетливо провела ладонью по разгрузке, пачкая руку в мутную фиолетовую кровь какого-то невезучего дисептикона... Это пятно я заметила сразу, но удачно подвернувшейся возможностью воспользовалась уже когда Мег свернул на дорогу, ведущую к базе "Могильного Ветра".

Наемник удивленно заморгал, глядя на сунутую почти под нос ладонь в фиолетовых и мутно-голубых тускло светящихся пятнах. Прибор на его руке недовольно запищал.

— А, это... — досадливо отмахнулся могильщик, отключая сканер. — Вытекает из этих механических тварей, если убить.

С "интересом" разглядывая фиолетовую кровь и потирая ее пальцами, радостно выдала:

— Я такое видела! В Мишн Сити, когда этих, огромных роботов убирали! Вся улица заляпана была! — и не давая задолбанному нами мужику вставить хоть слово, я продолжала тараторить: — Вы, наверное, из этих отрядов, которые выслеживают инопланетных монстров, да? Которые по TV показывают? А вы действительно столько за них платите? А вчера что-то было, да? Ночью кто-то стрелял! Да, точно, наверное, стреляли! А еще там огни было видно! Что-то жгли? — и тут же, затыкая только-только открывшего рот Рика, выдала: — А если я этого, как там, ну, большого железного монстра встречу? Как его от обычной машины отличить?

Окосевший от словесного потока Рин вычленил последнюю фразу и заторможено ответил:

— Мы их отличаем по датчикам, реагирующим на энергон.

— Ой, это вот эта штука у вас на руке? А энергон? — переспросила я, нахмурившись и поджав губы. — Это вот эта светящаяся жидкость. А почему она светится?

И тут же попыталась вытереть энергон с ладони. Об себя.

— Эта дрянь, случайно, не того, не радиоактивная? — нахмурившись, спросила голограмма "водителя". — Вы бы предупредили! Теперь же обшивку менять придется...

— А я его руками трогала! — тут же взвизгнула я, продолжая попытки вытереть выдохшийся энергон о кровать.

Рик устало прикрыл глаза, выдохнул и медленно, печатая слова, пояснил:

— Прекратите истерику, мисс! Энергон — не радиоактивен! Почему он светится — понятия не имею, но последствий от контакта с ним ни у кого не было! Просто на него датчики реагируют. Так роботов и определяем.

— Так! Один момент! — неожиданно рыкнул "водитель". — Так что, теперь и моя машина фонить этой дрянью будет? А вы по мне огонь не откроете, как по этим вашим роботам?

Рик прикрыл глаза рукой.

— Мы дадим вам пропуск. На год. Дальше уже фон распадется. Наклеите на машину!

— А я? — растерянно заныла я, шмыгнув носом, заморгала, делая вид, что смаргиваю слезы.

— Нана, не переживайте. Вы получите лично от меня подтверждение, что испачкались в энергоне по нашей вине во время зачистки. — уныло пообещал наемник. — Я все устрою.

— А если ваш командир не захочет...

— Я командир этого отряда! — чуть ли не взвыл он.

— О! Так вы командир! — тут же просияла я, строя ему глазки.

От такого перехода бедолагу аж перекосило, но тут ожила рация и голос неизвестного мне наемника затребовал "Альфу" выйти на связь.

За общением заклеванного нами Рика я наблюдала с чувством выполненного долга, не забывая ему строить глазки и по-дебильному улыбаться, от чего бедолагу передергивало. Что не удивительно: на пальце у него поблескивало обручальное кольцо, которое я старательно "не замечала".

Наконец Мегатрон въехал в ворота базы и цирк пришлось свернуть, притворившись пай-девочкой. По приказу командира могильщиков Мег зарулил на какую-то стоянку, забитую техникой, остановился, и Рик, запретив нам покидать машину, быстро сбежал.

Вот и замечательно. А то гулять по базе моих врагов очень не хотелось: от меня фонит ТАК, что объяснять подобное надо не "испачкалась в энергоне", а "выкупалась"! Причем ванны были каждый день!

На базе могильщиков мы надолго не задержались: прицеп куда-то быстро утянули, Рик, к моему огромному облегчению не вернулся, но какой-то незнакомый мужчина в военной форме принес нам два пакета документов, после чего нас попросили с базы.

Но тут в позу встал Мегатрон и потребовал выпустить его, чтобы проверить целостность пломб на прицепах и оценить пространство для разворота. После недолгого, но экспрессивного скандала, военный сдулся, и они с голограммой куда-то утопали.

Мег "вернулся" через пол часа в сопровождении двоих военных и задерганного Рика, ворча и возмущаясь на "косоруких неучей", получил от них какой-то конверт, попрощался, завел мотор и с громким, прекрасно слышимым через опущенное окно матом, вырулил с базы, покидая это гостеприимное место.

Я вернулась на пассажирское сидение, держа в руках найденный в холодильнике запакованный бургер.

— Еда откуда?

— Из оригинала. — пришел ответ.

Я удивленно моргнула.

— Погоди, ты что, можешь и еду копировать?

— Нет. — ироничный ответ. — Но я могу ее вытряхнуть из просканированного образца, перед тем, как зачистить следы.

Могла бы догадаться.

— А ты как все это поднимал? Голограммой?

Тихий смех.

— Твоя мелочь удивительно дотошна при грабеже.

Разорвав упаковку, я с удовольствием надкусила бургер. Ну наконец-то еда! Нормальная, а не жаренные змеи с тостами и кофе. И этими проклятыми плодами юкки! Тошнит уже от них!

— Куда теперь?

— Здесь неподалеку есть городок. Мне сказали, возле него есть стоянки для автопоездов.

Больше задавать глупые вопросы я не стала, полностью положившись на Мегатрона. Ко мне подполз перепуганный Кофф и протянул кружку с моим любимым латте. За его спиной Дер и Тос изучали содержимое холодильника, по-тихому переругиваясь. Нокий слез с моей головы и вертолетиком перелетел на приборную панель.

Я расслабленно растеклась по удобному креслу, жуя удивительно вкусную дешевую булку, наслаждаясь полузабытым вкусом и отличным кофе.

Жизнь налаживается!

— Мег, а что они тебе за конверт дали? — полюбопытствовала я, разглядывая предмет интереса, лежащий рядом с довольным Нокием.

— Посмотри. — пришел спокойный ответ.

Закусив булку, я потянулась к конверту, но шустрый Нокий успел его открыть и продемонстрировал мне несколько стольников.

— Не думала, что они заплатят.

— Нана. Я честно предупредил: они заплатят за все.

Глава 6: Подарок

— Мы задержимся здесь ненадолго.

Тихий голос Мегатрона вывел меня из задумчивости. Я моргнула, выныривая из своих мыслей. Кибертронец сейчас как раз заезжал на стоянку для грузовиков и автопоездов, расположенную возле Линкольн хайвэй — осевой дороги, пронизывающей крохотный городок практически насквозь, как показывала мне карта, наложенная поверх изображения на лобовом экране.

— Эли. — прочитала я название города. — Здесь есть что-то важное?

— В самом городе — нет. — ответил мне дисептикон. — Я могу отсюда дотянуться до коммуникационных систем базы "Могильного Ветра", не привлекая внимания беспричинной остановкой. А ты можешь пройтись по городу и купить то, что тебе необходимо.

Так он... Я растерянно молчала, не зная, что и сказать. Полагаю, дотянуться до коммуникаций могильщиков Мегатрон мог откуда угодно: взломать земные системы для кибернетического существа возрастом в миллионы лет — не такая уж и проблема, но он предпочел сделать остановку в небольшом поселке под боком у врага ради моего удобства.

— А как же датчики энергона? — наконец, смогла промямлить я.

— Подавитель в бардачке. — тем же спокойным тоном произнес Мегатрон, сдавая назад и заруливая на приглянувшееся ему место на парковке. — Он полностью скроет излучение. В любой твоей форме.

Крышка бардачка сама собой открылась, давая мне возможность достать массивный металлический браслет около пятнадцати сантиметров в ширину и миллиметров двенадцать в толщину, подогнанный под мою руку.

— Меньше его сделать не удалось: у меня нет нужного оборудования, системы подавления излучения — громоздки. — пояснил мне кибертронец, пока я вертела подарок в руках. — Они не предназначались для переноса на подобную платформу.

Задавать глупых вопросов на тему "как" и "когда" я не стала.

— Спасибо. — искренне сказала я, беря бесценное устройство.

— Когда появится возможность, я сделаю более компактный блокиратор. Надевай.

Браслет мягко обхватил предплечье, активируясь при закрытии замка: по темному корпусу пробежали тонкие фиолетовые полосы засветки, на крохотных мониторах потекли символы кибертронской письменности, показывая статус и состояние устройства. Работает. Излучение опознано, система подавления и скрытия — активирована.

Подавитель ощутимо оттягивал руку. Грамм семьсот, может, восемьсот. Но вес — не проблема. Хуже другое. Он приметный. Массивное устройство, чье инопланетное происхождение настолько явно, что за земное украшение не сойдет даже как элемент косплея: уровень исполнения не тот. Темно-серебристый матовый металл корпуса с тускло светящимися фиолетовыми индикаторами, хищные формы притягивают взгляд, как и постоянная смена крохотных глифов на небольших узких мониторах. Я понимаю, что подавитель сделан функциональным и удобным, но вещица получилась красивой.

Мегатрон оценил получившийся результат и пришел к тем же выводам:

— Тебе придется его скрывать. — в низком голосе промелькнула тень досады.

— Я что-нибудь придумаю.

Учитывая все набирающую силу массовую истерию, захлестнувшую США, открыто носить устройство нельзя даже под рукавами рубашки. Заметят и сдадут. Гарантированно сдадут. В этой стране хватает сознательных граждан, озабоченных национальной безопасностью. Или личной наживой. Разница мотивов на итоговый результат не слишком повлияет: телефоны горячей линии "Могильного Ветра" доступны всегда, база вообще под боком, вознаграждение более чем щедрое.

Подавитель надо как-то спрятать. Или замаскировать. Спрятать вряд ли получится, а вот замаскировать...

Когда-то давно, еще до той злополучной встречи с Максом, я, как и многие мои знакомые, увлекалась рукоделием. В нашей среде было модно носить что-то, сделанное своими руками. Очень, очень полезное увлечение, как оказалось в последствии, не единожды помогавшее решить множество бытовых хлопот, закономерно возникающих при жизни в условиях дикой природы вдалеке от людей и благ цивилизации. Удивительно, до каких только изысков можно дойти от нужды. И как много полезного и практичного можно сделать из старых вещей...

Видимо, пришло время моей кожаной куртки послужить мне в другом обличье. До холодов еще далеко: только лето началось, на двое — конец мая, а за три-четыре месяца может многое произойти.

— Тос, Дер, нужна ваша помощь. — сказала я, вставая с кресла и перебираясь на кровать.

Мелкие тут же оживились, перебрались ко мне, внимательно следя, как я вытаскиваю из объемного походного рюкзака потертую кожаную куртку, остатки деревянных бус и всякую подобную ерунду, могущую пригодиться в работе.

— Помните, как мы ремень делали из кожи?

Мелочь закивала.

— Будем делать что-то вроде того, но на этот раз — наруч. Чтобы это скрыть. — я постукала пальцем по подавителю. — Дер, с тебя вырезать основу с ремешками для закрепления. Тос, поработаешь выжигателем, набьешь узор. У тебя это хорошо получается. А, да, Дер, еще полосок нарежь. Будем плести браслеты на другую руку для симметрии. Ты знаешь, как их делать.

Получив указания, дисептикончики споро принялись за работу. Дер трансформировал руку и теперь кроил плотную кожу по контуру, прочерченному горячим коготком Тоса, снявшего метки и рассчитавшего форму выкройки, я аккуратно срезала старыми ножницами пряжки с ремешков, а Кофф собирал обрезки в пакетик. Мегатрон в происходящее не вмешивался, запустив системы вентиляции на большую мощность: паленая кожа сильно воняла.

У нас ушло почти два часа на то, чтобы из куртки и всякой ерунды сделать плотный кожаный наруч с креплением под смартфон, украсить его узорами и тиснением, наплести косичек из кожаных ремешков и собрать все это в единое целое. Нокий трансформировался и занял получившийся кармашек-чехол, устроившись между кожаными лентами и шнурками с нанизанными на них деревянными бусинами. Новое обиталище его вполне устроило, что не помешало ему недовольно позудеть, но скорее для проформы, чем высказывая реальное негодование: мелкий связист прекрасно понимал, что наличие на руке довольно крупного и массивного мобильного телефона позволит оправдать размеры и толщину сомнительного самодельного "украшения" на предплечье.

Нацепив на вторую руку штук пять браслетиков-косичек разного плетения из кожаных ремешков, украшенных вплетенными шнурками с бусинами и осмотрев полученный результат, я пробормотала под нос:

— То, что надо. Как раз образ чудаковатого неформала-автостопщика завершит.

— Поясни. — неожиданно произнес Мегатрон.

Убирая остатки куртки и оставшийся после работы мусор, я попыталась объяснить существу, бесконечно далекому от заморочек человеческого социума очевидные для нас вещи:

— Общество людей скованно писанными и неписанными правилами и запретами. Одни имеют под собой логическое обоснование, например, запрет на убийства, кражи и прочие подобные действия, могущие привести к дестабилизации общества и возникновению анархии, а вот другие — объективно не обоснованы. Они возникли как результат культурной специфики эпохи и народа, или под влиянием религии. Требования к одежде относятся как раз к этой категории.

— Мне знакомы подобные особенности общества белковых созданий. — произнес Мегатрон. — Некоторые социальные правила, свойственные людям, существуют и у нас.

— У всех разумных существ есть свои заморочки. — пожав плечами, согласилась я. — И некоторыми можно пользоваться для получения нужного результата. Что я и собираюсь сделать. Мой внешний вид не одобряется официальной культурой и больше подходит к представителям молодежных субкультур. — я тронула пальцем получившийся наруч. — К неформалам здесь относятся, конечно, с неодобрением и порицанием, но у этого статуса есть свои преимущества. В моем случае, я скрою за привлекающим внимание украшением подавитель, а признание себя профессиональным автостопщиком позволит оправдать внешний вид и проживание вдали от цивилизации. — не сдержавшись, буркнула: — А для обыкновенных граждан все путешествующие автостопом долгие годы — априори чудаки и немного больные на голову.

Мегатрон хмыкнул.

— С неформала взятки гладки. — я вздохнула, непроизвольно теребя новое украшение. — Мы же чокнутые: мы плюем на социальные ценности и вроде как незыблемые правила. И если подобный образ жизни мужчины еще встречает понимание, то к женщине совсем иное отношение. Как же так! Чтобы девушка в одиночестве каталась по стране, а не занималась учебой и карьерой, а, главное, не пыталась найти достойного мужа, нарожать детей, вырастить из них не менее достойный членов общества... Это же недопустимо, аморально и все в том же духе.

— Тебя это злит.

— Злит. — согласно кивнула я, не видя причин отрицать очевидное. — Как и лицемерие так называемых "добропорядочных граждан".

— Ты выбрала изоляцию. — спокойная констатация факта.

Можно подумать, у меня был какой-то другой вариант, кроме как избегать чужого внимания. Нет, не так. Варианты, конечно, были. Они всегда есть. Но иногда альтернатива такая, что...

— В моем случае — это был единственно допустимый выбор. Все равно я не могу жить в городе.

— Сейчас у тебя появилась возможность вновь вернуться к людям. — возразил Мегатрон.

Я от такого поворота растерялась. Да, в какой-то мере он прав: подавитель решает самую важную мою проблему с датчиками энергона. Но...

Но всегда есть это самое "но"!

— А зачем? — склонив голову набок, спросила я. — Ради чего мне возвращаться?

— Тебя ничего не держит среди людей? — с какой-то странной интонацией спросил лидер дисептиконов. — Неужели твоя раса не может ничего тебе предложить?

— Ну почему же? Может. — я хмыкнула. — Вопрос в другом. В том, чем мне придется заплатить, чтобы получить возможность воспользоваться этим предложением. А я не всякую цену готова оплатить. Тем более, жизнями тех, кто мне дорог. Или тех, за кого я несу ответственность. Уже во время твоего боя с Праймом на улицах Мишн Сити у меня не было ничего, что могло бы удержать в человеческом социуме. Когда у меня появилась эта мелочь, — я указала на внимательно слушающих наш разговор микроконов, — мне пришлось переехать.

Решение покинуть город и уехать в неизвестном направлении далось мне не так уж и легко. Какое-то время я пробовала прижиться в небольших городках, даже до Калифорнии доехала, пока не поняла, что в моем случае это не выход. Выбор стоит "или-или". Или люди, или трансформеры. И то, и то получить не выйдет.

В условиях нарастающей волны пропаганды и искусственно раздуваемой истерии сосуществование двух видов на одной территории невозможно. И если мои мелкие воспринимали людей естественной частью окружающей среды, то со стороны людей реакция шла совершенно иная. Чаще всего — агрессивная.

Прятать постоянно увеличивающееся количество микроконов я не могла, вот и пришлось откочевывать в менее населенные регионы, пока я не оказалась в Неваде. Всего два года привели меня в пустыню. Полгода после инцидента в Мишн сити я еще пыталась жить в городе, пока там не понатыкали этих проклятых датчиков. Еще какое-то время прошло в бродяжничестве по стране, пока Тос не притащил меня на трейлерную стоянку к проржавевшему брошенному фургончику, ставшего нам домом и верным другом. Когда в нашу компанию влился Трелл, мы перебрались в Неваду и больше пустынный штат не покидали.

— Ты пока еще человек. — вновь указал на очевидный факт Мегатрон.

— Да, пока я еще могу удерживать эту форму. — поправила я. — В другом виде, когда у меня по телу идут рисунки, я уже не могу назваться человеком: у меня нет необходимости в еде и воде, мне даже дышать необязательно. Но я сохраняю человеческую способность ощущать. Есть небольшая разница, но она несущественная.

— Другой вид — это та форма, в которой ты меня лечила?

— Да. Никаких других изменений со мной не происходит.

Мегатрон на какое-то мгновение замолчал, словно о чем-то задумался.

— Почему ты не попробуешь переходить из формы в форму целиком, как это делаем мы? Частичную трансформацию удерживать всегда сложнее.

От такого неожиданного, но вполне резонного вопроса я замерла, удивленно моргая и глядя на хищную фиолетовую инсигнию, вновь украшающую собой крышку бардачка. А ведь действительно, почему? Что мне мешает просто переключаться из одной формы в другую, как это делают трансформеры?

Отпустив контроль, я вернулась к естественному, уже — естественному облику. Кожа приобрела едва уловимый металлический отлив, проявились узоры, когда-то давно покрывавшие поверхность Куба, глифы кибертронской письменности бесследно исчезли, лишь на мгновение показавшись на коже и распавшись в лишенные смысла знаки. Волосы стали жестче, ощутимо оттягивая голову и напоминая сверхтонкие и очень гибкие струны. Изменения словно выходили на свою финальную стадию, но на этот раз я не пыталась хоть как-то этому помешать. Нет. Я ждала окончания процесса. Человеком я себя помню. Искрой... еще ни разу не становилась до конца, всегда пытаясь удержать вал изменений, не давая завершиться и принять окончательную форму.

Скачком сместилось восприятие. Я видела мир таким, каким я его привыкла видеть — трехмерным, наполненным светом и цветом, но стоило чуть присмотреться... и вроде бы знакомые вещи превращались в нечто невообразимое! На руке светился тугой сгусток силовых полей и непонятных мне образований, пульсирующих в каком-то своем ритме, резонируя с моим собственным излечением и гася его, не давая распространяться вовне. Подавитель. Рядом — яркая искра, сияющая в центре светящегося силуэта. Тос. Чуть сощурилась, и казалось бы монолитный силуэт распался на сложный конгломерат силовых структур. Вот альт-формы бывшего тостера: свернуты, готовы к работе, полностью активны. Одна, две, три... Четыре? Нет, четвертая неактивна. Есть только потенциал, сама возможность ее обретения, но образец еще не отсканирован, и альт-форма не готова к использованию. Недавний прилив энергии завершил формирование ядра будущей трансформы, но она еще не прошла осознание хозяином и не используется, внутренние структуры аморфны и плотно свернуты. Интересно выглядит.

А это что? Присмотрелась к странному активному и очень яркому клубку, пульсирующему в непосредственной близости от искры микрокона и соединенного с альт-формами множеством силовых тяжей...

Голова стрельнула болью, в глазах зарябило от потока информации, хлынувшего в мои дурные мозги, стоило мне присмотреться к блоку трансформации внимательнее. А это оказался именно он: сложнейшая энергетическая структура, воплощенная на физическом уровне в довольно невзрачный и простенький механизм, расположенный под камерой с искрой. Тряхнув головой, отвела взгляд от микрокона. Интересно, а сами трансформеры не задавались вопросом, как этот внешне примитивный механизм, напоминающий составленную из десятка деталек шестерню запускает сложнейший процесс трансформации? Если видеть энергетическую структуру — это понятно, как и почему. Но если смотреть только на физический облик...

Мысль, возникшая в моей голове, удивила меня саму: трансформеры — это не только и не столько груда металла их корпуса. Они — не просто кибернетические существа! Нет. Они — что-то совершенно иное...

То, что они вытворяют, нарушает все известные мне законы физики. Меня не единожды удивляло, как пяти-шеститонный одиннадцатиметровый трансформер умудряется сложиться в обычную легковушку. Куда деваются объем и масса? Куда исчезают кубометры смертоносного металла и откуда они берутся при обратной трансформации? Ведь трансформировавшийся кибертронец ничем не отличается от прообраза! Даже внутреннее строение совершенно идентичное! Да о чем я говорю? Даже камера с искрой бесследно исчезает! Ее ФИЗИЧЕСКИ НЕТ в альт-форме!

КАК?!!

Яркий пример — Мегатрон. Я прекрасно знаю, что под капотом огромного седельного тягача нет камеры с искрой: она довольно крупная, больше полуметра в длину. Там обычный двигатель. Но в то же время вот она, искра великого лидера, сияет в моем странном зрении ослепительной пламенной звездой. Совсем близко! Как раз там, где ее нет! В двигателе тягача. Странный парадокс: искры вроде как нет, но она есть, она прекрасно видима и ощутима. Ее невозможно не заметить! Она как штормовой маяк в безлунной ночи: яркая и мощная, притягивающая внимание любого, кто способен увидеть этот свет.

Как это возможно?

Подобный казус нельзя объяснить законами известной людям физики, как нельзя пояснить, если считать трансформера обычным кибернетическим существом. Есть что-то еще. Что-то, что позволяет объяснить эти странности, эти способности нарушать законы физики и геометрии, ведь не может физическое тело ТАК складываться и изменяться. Это — невозможно! Смена формы Мегатрона с тягача на истребитель, сходу, без перехода в гуманоидную форму — это вообще нечто за гранью возможностей любого материала! Обшивка ведь не просто меняет форму, окраску и положение, она меняет свою структуру! Металл корпуса ржавого военного тягача и броня звездного корабля — это далеко не один и тот же материал...

Глядя на искру Мегатрона, я тихо выпадала в осадок от этого существа. Кибернетические они? Ха-ха два раза! Он такое же кибернетическое существо, как я сейчас — человек!

Глянула на свои руки, буквально светящиеся от чрезвычайно плотно свернутых энергетических структур. Очень сложных, очень мелких, сплетающихся в единый материальный объект. Я даже присматриваться не стала: еще не хватало словить сенситивный шок от переизбытка информации. Потом как-нибудь посмотрю из чего я теперь состою. Перевела взгляд на фиолетовую инсигнию. Те же энергетические структуры, но иначе сплетенные и с другой плотностью.

Понимание пришло как-то само собой, ненавязчиво и естественно, нарушая всё, что знают люди о вселенной: трансформеры — это не кибернетические существа, а энергетические, принимающие в материальном мире ту форму, которая им нужна.

Ведь если подумать, все, что есть во вселенной — это прежде всего энергия. Свет, электромагнитное излучение, гравитация, электричество, даже атомы и более мелкие частицы — это, по сути, чистая энергия. Все мы состоим из элементарных частиц, составленных определенным образом и функционирующих по каким-то четко выверенным правилам. Переставь кусочки мозаики по-другому, измени их свойства, и общий результат станет другим.

Каждая трансформация мехов — это, по сути, материализация нового корпуса по заданной матрице, сокрытая за механическими эффектами изменения формы, ведь меняется не только внешний облик, меняется внутреннее строение, структура материалов, кое-что бесследно исчезает, кое-что возникает из ниоткуда. Подобное невозможно пояснить простой трансформацией.

Да, переход из альт-формы в гуманоидную оставляет на теле меха какие-то элементы прошлого вида, но это, скорее, экономия сил и энергии, которая при повторном изменении не будет затрачиваться на синтез, к примеру, колес. Но все равно ни одна механика, даже самая совершенная, не пояснит, куда исчезает объем и, главное, масса. Не в пространственный же карман они ее складывают?

В памяти очень ярко всплыл облик Мегатрона, в каком я его видела, когда лечила. А эти его альт-формы, имеющие вид сложнейших энергетических структур? Они же всегда рядом, постоянно активны и доступны для работы, но никак не проявляются в материальном мире. Они видны, они ощутимы как энергонасыщенное образование, но их нельзя пощупать руками, пока они не будут активированы блоком трансформации и не перейдут в физическую форму, замещая собой другой облик. Они как... как матрица, шаблон, по которому происходит перестройка. Сейчас я не могу увидеть все это великолепие: я сижу внутри Мегатрона, и яркий свет его искры не дает рассмотреть подробнее. Но не зря сами трансформеры считают гуманоидный облик всего лишь одной из альт-форм. И включают в счет.

— Нана?

Напряженный, встревоженный низкий голос выбил меня из задумчивости.

— Я просто задумалась. — ответила я, с трудом отрывая взгляд от удивительно красивых переливов энергии мощной искры. — В таком облике у меня меняется восприятие мира, и я вижу энергию.

— Какую?

— Похоже, что всякую. Даже ту, которая вроде как физический объект. — подумала и добавила: — И даже ту, которой нет в физическом виде. Например, я четко вижу твою искру, хотя ее нет под капотом твоей альт-формы. Там только двигатель тягача.

Мегатрон на это откровение ничего не сказал, а я, пользуясь моментом, спросила:

— Кстати, не подскажешь, а куда она исчезает при трансформации? Ну, камера искры? Она же как ваша душа: без нее ни один трансформер не может жить. А тут... — я развела руками. — Трансформировались, и душа бесследно исчезла. Как это возможно? — спохватившись, добавила: — Извини за столь... бесцеремонный вопрос.

Тихий хмык.

— Когда-то мы с Шоквейвом пытались найти ответ на подобный вопрос. Меня тоже заинтересовало, куда исчезает искра при трансформации: ее излучение можно зафиксировать, можно определить, откуда оно исходит, но саму искру обнаружить не удалось. Более того, ее даже в камере нет.

— В смысле? — опешила я.

— В камере искры нет. Есть только энергон особого свойства, циркулирующий вокруг внутреннего отсека. Его извлечь можно. — спокойно произнес Мегатрон. — При разрушении внутреннего отсека энергетический потенциал искры угасает, разливается этот глубинный энергон, но сама по себе камера внутри пуста. Физически пуста.

— И каков вывод?

— Очевидный. Искра — это энергия. Шоквейв пришел к этому мнению очень давно, хотя оно не нашло понимания у других ученых. Как и многие другие его исследования и открытия.

Шоквейв — ученый? Тот одноглазый громила с огромной пушкой, из-за которого мы сюда приехали?

— Ученый? — переспросила я.

— Лучший ученый нашей расы. — поправил меня Мегатрон. — Подавитель излучения — его разработка, созданная для наших белковых союзников и миниконов, которым по какой-то причине не удалось эту систему интегрировать.

— Так он у тебя был с собой?

— Да, я держу при себе несколько подобных устройств. Мне требовалось только подогнать его под твою руку.

А я-то ломала голову...

— Нана, ты отвлеклась. — мягко напомнил мне о первоначальной цели эксперимента Мегатрон.

— Отвлеклась. — покаянно согласилась я. — Но я впервые полностью перешла в такой облик, и, надо заметить, впечатления очень сильные. Мир стал гораздо многограннее... И теперь я точно не спутаю трансформера с обычной машиной!

— А до этого?

— А до этого я, во-первых, боялась завершения изменений, а во-вторых, так смотрела только однажды, когда Трелла лечила. И отходила после этого дня четыре.

— Разве твой страх стоил этого?

— Страх вообще иррационален. Особенно, в моем случае. Все равно я не собиралась отказываться от этих изменений, но при этом боялась их завершить. И где логика?

Мегатрон на риторический вопрос отвечать не стал, а я, полюбовавшись удивительно красивой искрой истинного лидера, вернулась к первоначальной цели этого эксперимента: обретению возможности переключаться между формой человека и Искры без длительного насилия над собой.

Долгое время у меня ничего не получалось, и я снова отвлеклась, засмотревшись на красивые переливы энергии на периферийных "лепестках" искры. Мысли сами собой переключились на недавнее прошлое. Я снова вспоминала, как лечила Мегатрона, пытаясь вспомнить что-то очень важное, стершееся из памяти, пока, внезапно, не обнаружила, что, оказывается, уже давно сижу в человеческом виде и таращусь на фиолетовую эмблему. Посмотрела на кожаный браслет, сощурилась. Восприятие послушно сменилось, на руке вспыхнула крохотная, но оттого не менее яркая искра Нокия, пылающая в окружении энергетических структур подавителя.

— Полагаю, у тебя получилось. — констатировал факт Мегатрон, а потом довольно язвительно добавил: — Хотя я имел в виду, что подобные эксперименты стоит проводить в безопасном месте, а не в населенном городе в пяти милях от базы "Могильного Ветра".

Ой...

— А... — мое красноречие сдохло не родившись. — Но...

— Уже поздно. — еще один тихий смешок. — В своей поспешности ты напоминаешь одного моего старого друга. Постарайся в следующий раз предупреждать меня, когда собираешься проводить подобные эксперименты.

Я согласно закивала, глядя, как растворяются на коже черные полосы узоров.

— Обязательно предупрежу!

— Если не забудешь. — недовольно скрипнул Нокий, закопошившись в своем новом обиталище.

— Но ведь получилось...

Мегатрон на это заявление выдал малопонятную фразу:

— С Френзи ты поладишь.

Френзи? Что-то знакомое... А, потом вспомню!

Удавшийся эксперимент меня так порадовал, что вымел все лишние мысли из голову, оставив только удовлетворение и тихую радость. Все оказалось гораздо проще! Не надо изменять себя по чуть-чуть, насилуя организм. Достаточно иначе посмотреть на мир, и тело изменится само. Обратная трансформа давалась немного тяжелее: зрение неохотно возвращалась к привычному людям диапазону. Мир энергии очень красив, и отказываться от возможности видеть все это великолепие не слишком хотелось, тем более, в виде Искры, я могла смотреть почти как обычный человек, что несколько затрудняло смену формы.

— Это оказалось легче, чем я думала. — со вздохом, признала я. — Можно было раньше додуматься до такого простого решения.

Мегатрон хмыкнул.

— Многие решения довольно просты и очевидны, но до них не так просто додуматься, как кажется, когда решение уже известно.

— Все гениальное просто.

— Хорошие слова.

Поправив подавитель и Нокия, я вытащила из кармана гарнитуру, подключила ее к недовольно скрипнувшему связисту, не любившему, когда в него что-то совали без его величайшего позволения, встала с пассажирского кресла.

— Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением и пройдусь по городу.

— Деньги не забудь. — иронично произнес Мегатрон, напоминая о лежащем на приборной панели конверте, о котором я намертво забыла.

Буркнув что-то невнятное, я подхватила конверт и вымелась из кабины под тихий смех древнего кибертронца.

Порой возникает ощущение, что меня прощупывают и изучают, делая какие-то выводы и принимая какие-то решения. Каждый поворот в разговоре с Мегатроном казался своеобразным экзаменом, на котором каждое мое слово имело особое, неизвестное мне значение. Что хочет от меня лидер дисептиконов, я не особо понимаю, но одно я знаю четко: просто так меня не отпустят. Это его исступленное: "Моя! Моя Искра!" чудилось мне в каждом его слове, в каждом каверзном и многозначительном вопросе.

Размеренно шагая по тротуару по направлению к главной достопримечательности Эли — шестиэтажному отелю, я перебирала в памяти наши разговоры, но не могла понять, какие именно выводы сделал Мегатрон. Зато обратила внимание, что он стал гораздо охотнее и полнее отвечать на мои вопросы, словно пришел к какому-то решению и что-то такое понял, что изменило его отношение ко мне. Но что?

В наушниках чуть слышно щелкнуло и заиграла тихая музыка: Нокий решил поделиться со мной своей очередной музыкальной подборкой. Я не возражала. Мелкий прекрасно знает мои музыкальные предпочтения, да и сам любитель мелодичной музыки, очень придирчиво составляя свои сборники. Иногда музыку прерывали скрипучие комментарии: Нокий рассказывал о городке, в который мы попали волей Мегатрона.

Эли — небольшой шахтерский городок, выросший возле богатого медного месторождения во времена постройки первой трансконтинентальной железной дороги, сохранившейся сейчас только в виде железнодорожного музея и короткой ветки, по которой ходит исторический поезд с колоритным названием "Поезд-призрак старого Эли". Медные шахты работают до сих пор, так что город живет. Не могу сказать, что процветает, но и до упадка ему далеко: у города собственный аэропорт, у людей есть стабильная работа, инфраструктура функционирует, среди населения немало молодежи, которая не спешит разъезжаться. Немалое достояние для поселения в четыре тысячи душ, как и статус окружного центра округа Уайт-Пайн.

Все это вываливал на меня Нокий в перерывах между музыкой, пока я была занята крайне неувлекательным и утомительным делом — походом по магазинам. Хорошо еще, что ближайший магазинчик с претензионной вывеской с крупной надписью красными готическими буквами "Trading Post", оказался совсем рядом, всего в полукилометре от стоянки. Ассортимент, конечно, не ахти, но кое-каких консерв и вещей первой необходимости я закупила, спустив почти половину налички.

Этого мне хватит надолго, я все равно не собираюсь постоянно пребывать в человеческом виде: из-за перехода в облик Искры три месяца назад, я уже успела подзабыть о многих потребностях и особенностях человеческого тела. И вспоминать не особо и хотелось! Особенно о "милой" особенности чисто женского организма, имеющей привычку регулярно отравлять жизнь даже в комфортных условиях городской среды. Про пустыню, в которой вода — дефицит, я вообще молчу.

Закинув закупленные припасы и вещи в салон Мегатрона, я пересчитала мелких, убедилась, что эти проныры не сбежали, аккуратно закрыла дверь и ушла гулять. Время еще ранее, кибертронец занят какими-то своими делами, так что можно немного погулять, пока не начнет смеркаться. Город — не пустыня, на его территории действуют совершенно другие правила, которые стоит соблюдать ради своей безопасности. Одно из них — не гулять в одиночестве в темноте и не напрашиваться на неприятности.

Городок встретил меня тишиной и спокойствием, немногочисленными прохожими, которые с любопытством на меня глазели. Как же, новое лицо, внезапно появившееся на улицах. В таких поселках все друг друга знают, и любой приезжий тут же оказывается на виду. Эли в этом смысле ничем не отличался от десятков таких же городков, в которых мне довелось побывать за время бродяжничества по стране.

Одно-трехэтажные дома, преимущественно из красного кирпича, некоторые ярко окрашены, как, к примеру, здание, облицованное зелеными деревянными панелями с крупным названием "Mr. G"s", выложенным желтыми буквами. Когда подошла ближе, оказалось — бар. Через дорогу — самое высокое здание города — шестиэтажный отель "Невада". На небольшой парковке перед зданием — полтора десятка байков, чьи хозяева кутили в казино в этом же отеле. Яркая реклама, светящиеся вывески, огромная, в три этажа фигура шахтера с киркой в руках на фасаде отеля, как символ этого городка, прямо над надписью "Невада клуб", отдыхающие после работы люди...

Как я от всего этого отвыкла...

От шума города, от проносящихся потоком машин, от скученности зданий, от людей, гуляющих по улицам или спешащим по своим делам, от азартных выкриков и громкой музыки, доносящихся из-за открытых дверей казино и баров. От, в общем-то, обычной жизни... Обычной для любого нормального человека.

Иногда, глядя со стороны на жизнь обычных людей, я задаюсь вопросом, а так ли много я потеряла? Вспоминаю себя до того судьбоносного боя Мегатрона и Оптимуса Прайма в Мишн Сити. Ради чего я жила? Все мое существования умещалось в три слова "работа-дом-работа". Без цели. Без смысла. Разве можно считать смыслом желание накопить денег, чтобы устроиться на другую работу? И то, ради того, чтобы получить еще больше денег и суметь оплатить жилье с чуть большим комфортом.

Разглядывая большое панно на торцевой стене одноэтажного белого здания банка, я отчетливо поняла, насколько четко перераспределились мои приоритеты. Я научилась довольствоваться малым. Жизнь в пустыне не предполагает повышенного комфорта и изобилия. Да, кое-чего не хватало. Например, возможности как следует вымыться, но зато я научилась ценить те редкие моменты, когда такая возможность появлялась. И начала получать удовольствие от этого вроде бы простого и привычного процесса. Зато я забыла о скуке и хандре. Жизнь на природе настраивает на несколько иной лад, чем жизнь в городе. Никто тебе не отравит настроение, не плюнет в душу, не поднасрет, не подставит. Все, что есть вокруг — это я, дикая природа и стайка мелких трансформеров, мало чем от этой дикой природы отличающаяся. А собственное настроение и психическое состояние во многом зависит от отношения к жизни. Будешь смотреть с оптимизмом, и даже пустыня заиграет красками и возможностями, а если видеть только негатив, то и обеспеченная жизнь будет как лестница в курятнике — короткая и в дерьме.

Датчик энергона подмигнул мне красным индикатором, я подмигнула ему в ответ, и мы остались друг другом довольны: я его не раздражала из-за работающего подавителя, а он не отравлял мне жизнь воплями. Полюбовавшись на строящих что-то вроде печей-конусов из белого кирпича нарисованных рабочих, я повернулась и пошла без всякой цели гулять по Эли, оставив за спиной шум казино.

В наушниках играла музыка, настраивая на философский лад: Нокий снова накачал новых треков и теперь составлял плей-листы, которые надо обязательно дать мне прослушать. Кто-то же должен оценить его старания! Впрочем, мелкий никогда не ошибался с выбором, точно угадывая мое настроение. Вот и сейчас он лениво крутил сборники, разомлел, расслабился, пригрелся в своем новом обиталище под рукавом рубашки, накинутой на потрепанную жизнью и пустыней майку, а я слушала музыку и гуляла без всякой цели по вечернему городу, размышляя о смысле жизни.

Мысли сами собой перескочили на недавние, но судьбоносные события. Размеренная и в чем-то уже отлаженная жизнь резко изменилась, стоило только мелким паршивцам найти на свалке ржавый военный тягач. И почему я согласилась его выкупить? Почему ТАК уперлась? В тот момент для меня ничего привлекательного этой ржавой развалюхи не было! Полагаю, даже предложи кто мне новенькую машину, я бы от нее отказалась в пользу тягача.

И этого я понять не могу до сих пор. Что меня буквально ЗАСТАВИЛО так уцепиться за эту машину? Я же не знала, что это трансформер. Тем более — Мегатрон. Но что-то, какая-то чуйка вынудили так прогнуться и вытащить мертвого лидера дисептиконов со свалки, а потом упорно, день за днем, на протяжении трех месяцев бороться за жизнь неизвестного мне тогда дисептикона? Зная, что он может принести много проблем и вреда. Зная, что представители этой фракции к людям относятся не самым лучшим образом. Я все это прекрасно понимала, но с удивительным даже для меня упрямством продолжала попытки реактивировать тягач, пока, наконец, мне это не удалось.

Результат до сих пор вводил в ступор. Лорд Мегатрон. Лидер дисептиконов. Как вообще могло так произойти, что я, совершенно случайно зайдя на богом забытую свалку, столкнулась именно с НИМ?!! И что те...

Неожиданно музыка выключилась и скрипучий голос Нокия разрушил всю благостность прогулки:

— Нана! Тос, Дер и Кофф ушли в город.

Я чуть не споткнулась от такого заявления.

— Что?

— Они ушли гулять. — подтвердил связист, негласно следящий за сородичами.

— И Мегатрон их отпустил? — удивленно спросила я, медленно осознавая всю глобальность возможных проблем.

— Лорд занят работой. — ворчливо буркнул Нокий. — Он не следил. Они воспользовались моментом. Обещали вернуться через пол часа. Их уже час нет.

Я глухо застонала, схватившись за голову. Мелкие ушли гулять по городу, расположенному всего в четырех милях от крупной базы "Могильного Ветра"!!! Да тут датчиков энергона, как юкк на склоне ближайшего холма!

— Нокий, почему сразу не сказал?!! Тут же датчики стоят!!!

— Они взяли второй подавитель. Их не обнаружат. — тут же ответил он, а в скрипучем голосе явственно проявилась вина.

Второй подавитель? От такой новости у меня немного отлегло от сердца.

— Где они шляются? — сухо спросила я.

Ответ Нокия не порадовал:

— Не знаю. Я потерял их из виду возле магазина подержанной техники. Наверное, они еще там. На общую связь не выходили.

Тааак... Магазин подержанной техники. Опять притащат что-то и будут смотреть преданными глазами и просить оживить чем-то приглянувшийся им хлам. И ведь знают же, что я не откажу! Знают, что просьбы дать жизнь вызывают болезненный, инстинктивный отклик, противиться которому у меня не слишком хорошо получается. Особенно, в самом начале моих изменений. Знают и пользуются! Именно так в нашей тесной компании появился Дер и Няшка с Мими. Так же появилась на свет чуть ли не половина диких формов, притащенных мелкими авантюристами с ближайшей свалки или помойки. Иногда, разнообразия ради, они будущих сородичей воровали, как, к примеру, они сперли из какого-то дома Буди — вполне себе работающий электронный будильник фирмы Casio. Чем-то он им приглянулся, но чем — внятно пояснить не смогли.

— Найдешь — дай знать немедленно! — приказала я, развернулась и быстрым шагом пошла на стоянку.

Может, Мегатрон этих засранцев сможет найти.

Вот чем они думали, когда сбежали? Они что, городов не видели? Или на людей так поглазеть захотелось, что инстинкт самосохранения и здравый смысл отбило? Так вроде бы ученые уже, было, пару раз чуть не попались! И тут такая выходка! Вот, вот... вот нет слов!

До стоянки я дошла за сорок минут, успев по дороге перепсиховать, разозлиться на мелких, испугаться за них и снова разозлиться. Одно радовало: тревоги не подняли, в городке — никакого шума. Нокий клялся, что на базе "Могильного Ветра" тоже тихо. Значит, не попались. В принципе, опыта у них много, не раз сматывались в городки без моего ведома, но я надеялась, что последние облавы Могильщиков приглушили у мелких тягу к авантюрам.

Оказалось — нет.

На мое возвращение кибертронец никак не отреагировал, словно он и в самом деле был всего лишь машиной, но стоило мне его позвать, как ответ пришел немедленно:

— Я слышу.

— Мои мелкие убежали. — сходу сообщила суть проблемы я, устало падая в пассажирское кресло. — Уже полтора часа нет.

— Кто пропал? — спокойный низкий голос немного успокоил.

— Тос, Дер и Кофф.

— Успокойся, Искра. Я знаю, где они.

Экран на лобовом стекле мигнул и показал мне занятную картинку: трое моих паразитов, азартно ругающиеся над неопрятным комком какого-то тряпья. Изображение было очень темным, но вполне различимым: мелкие дергали сверток, дрались, ругались, но старались не повредить свою честно украденную добычу.

— Они вернулись восемнадцать минут назад. — добавил Мегатрон. — Я отслеживал их передвижения: в подавителе находится маяк и точка связи.

От накатившего облегчения появилось ощущение, словно из меня вынули позвоночник: я растеклась безвольной амебой в удобном мягком кресле, прикрыв глаза и матерясь про себя. Мелкие паразиты. Хорошо, что вернулись. Плохо, что что-то уже сперли.

Информация о маячке в какой-то мере даже порадовала, хоть я понимала: точно такой же маяк находится и в моем браслете. И знала: Мегатрон за мной постоянно наблюдает, не теряя из виду ни на мгновение. Но длительное одиночество и постоянный, уже привычный страх попасться въелся в подкорку и сейчас даже призрачный шанс, что меня смогут найти и спасти, случись что, приносил ни с чем не сравнимое облегчение.

— Где они? — вяло спросила я, вновь глядя на экран.

Драка завершилась ожидаемым результатом: победил Тос, и теперь под его чутким руководством Кофф и Дер аккуратно поправляли странный сверток.

— Под моим прицепом.

Микрокончики потопали к кабине, не выходя из-под громады кибертронца, втроем неся довольно крупную добычу, оказавшуюся тяжеловатой для мелких Дера и Коффа. Когда они подобрались к передним колесам, я открыла дверь, спрыгнула на землю, молча подхватила сверток, закинула три игрушечные машинки в кабину и так же молча закрыла дверь.

Закопошился Нокий, выбрался из кармашка на наруче и перелез на мое плечо. Троица авантюристов трансформировалась и теперь преданно таращилась на меня виноватыми красными глазенками.

Знают, что напакостили. И знают, что я их все равно прощу. Рано или поздно.

— Тута! — выдал, наконец, в своей излюбленной манере Тос, подтверждая мои мысли, и пододвинул ко мне сверток.

Кофф аккуратно поставил второй подавитель на кровать и теперь мялся возле Тоса, виновато моргая и сплетая из тонких гибких пальчиков странные фигурки. Точно, что-то украли, и теперь "лакмусовая бумажка" компании всем своим видом изображал раскаяние и вину.

Верю-Верю. Он раскаивается. Ровно до того момента, пока на глаза мелким воришкам не попадется очередная привлекательная жертва.

— Что, "тута"? — буркнула я.

Сверток так и лежал на полу. Кофф подвинул его поближе.

— Подарок! — проскрипел Дер, преданно заглядывая мне в глаза.

— Кому? — тихо спросила я, давя злость на мелких.

Тос немного сник и жалобно ответил:

— Вам!

И снова пододвинул сверток.

— Кому это "вам"?

Я делала вид, что намеки троицы воришек не понимаю в упор. Мегатрон молчал, ожидая развития событий. В процесс нашего общения он не вмешивался, но, полагаю, происходящее его изрядно веселило.

— Тебе и Здоровяку. — уныло ответил Тос, зная, что напакостил.

В такие моменты бывший тостер говорит связно и четко, без этих своих "тута" и "тама", предпочитая меня лишний раз не злить.

— Подарок? — скептически уточнила я.

— Да! — Тос отчаянно закивал и снова пододвинул грязный комок.

Вздохнув, я встала с кресла, подсела к неопрятному свертку. Посмотрим, что они такого любопытного нашли, раз не поленились приволочь довольно увесистую вещь через пол города. Да еще и тщательно замотали, чтобы не повредить при переносе.

Размотала.

В грязной простыне оказалась бережно упакована старая однокассетная бело-синяя магнитола. Обычная такая, примерно восьмидесятых годов производства, довольно пошарпанная и побитая жизнью. Когда-то насыщенно-синяя краска потускнела и выгорела на солнце, пластик кассетной деки помутнел и сильно поцарапан, на боках — сколы и потертости, пара кнопок вывернуты, ручка — сломана. Но поразило меня не это. Не состояние магнитолы. Не ее непонятная модель и полное отсутствие марки производителя на корпусе. Не налипшая и засохшая грязь. Меня поразила практически стертая эмблема с облезлой и потрескавшейся фиолетовой краской, украшающая крышку кассетной деки.

Похоже, мелкие где-то откопали дисептикона. И притащили его к нам.

— Где вы его нашли? — спросила я, поднимая кассетник с пола.

— Тама! — тут же ответил в своей любимой манере Тос, указывая куда-то на юго-восток.

— В мусоре. — уточнил Кофф, переминаясь с лапки на лапку.

— Его выкинули! — возмущенно добавил Дер.

Сама мысль о том, что кого-то могли ВЫКИНУТЬ на мусорку или свалку, возмущала мелких до глубины искры. Особенно Тоса и Дера, которые именно так чуть не закончили свое существование. Именно поэтому, найдя ржавый, однозначно-мертвый военный тягач с проявляющимся при контакте трансформера символом дисептиконов, микрокончики готовы были расшибиться, но спасти неизвестного им сородича от страшной для них участи: сгинуть на свалке или пойти на распил как какой-то лом. И по той же причине, найдя старую магнитолу с таким же символом, они приволокли ее к нам. Зная, что могут попасться. Зная, что получат нагоняй. Но шанс спасти кого-то из своих для них перевешивал любой риск. И именно поэтому никакого нагоняя не будет.

Нельзя наказывать за попытку спасти. Особенно, за удачную попытку.

— Молодцы. — со вздохом сказала я и потрепала счастливо застрекотавшего Тоса по головенке. — Я посмотрю, что с ним можно сделать.

— Да-да-да-да! — Дер запрыгал, мгновенно превращаясь в непосредственного ребенка.

— Но впредь — предупреждайте меня или Мегатрона, чтобы я не нервничала и не переживала за вас.

— Ха-ашо. — протянул Тос, и трое микроконов забрались на сиденье водителя, преданно глядя на меня.

Я села на пассажирское сидение, рассматривая неожиданное приобретение. Магнитола признаков жизни не подавала. Вообще. Словно и правда обычный кассетник. Но... было что-то... какое-то странное ощущение...

Кожа вновь налилась бронзовым металлическим отливом, по рукам уже привычно растеклись черные полосы и узоры, ощущения изменились. Я перестала воспринимать температуру, зато остро ощутила биение мощной, яркой искры Мегатрона, россыпь искр микроконов в фургонах, мерную пульсацию искры Трелла и... и судорожные всплески столь знакомой мне энергии в старой кассетной магнитоле. Судорожные, болезненные, словно отчаянная попытка дать понять: Я живой! Я вас слышу! Я вас понимаю!

Синяя магнитола действительно оказалась дисептиконом. Более того, живым дисептиконом!

— Мегатрон, посмотри. — я повернула магнитолу. — Тебе он не знаком?

Стоило мне произнести имя лидера вслух, как состояние искры неизвестного мне диса резко изменилось: она вспыхнула ярче, словно дисептикон встрепенулся. Он нас определенно слышит и понимает, но по какой-то причине ничего не делает.

— Это однозначно трансформер: я вижу его искру. Более того, он живой и полностью активный. — добавила я. — Но с ним что-то не так: он нас слышит, но никак себя не проявляет, словно он... ну не знаю, парализован, что ли.

Двигатель неожиданно заработал, огромный тягач плавно тронулся с места, вырулил на хайвэй и куда-то поехал, мерно набирая скорость.

— Возможно, знаком. — наконец, ответил Мегатрон, двигаясь в потоке машин. — Надо проверить.

Не уверен? Странно, мне отчего-то кажется, что он знает всех своих дисептиконов поголовно и может узнать независимо от альт-формы.

— Но почему он молчит? — осторожно спросила я, разглядывая старый кассетник.

На этот раз кибертронец ответил сразу:

— У него может быть заклинен блок трансформации. Случайно или намеренно.

— Не знала, что это возможно.

— Возможно. Для этого существуют блокираторы. Обычно их надевают на преступников или пленных. Но стандартные блокираторы надеваются на гуманоидную форму и не дают использовать трансформацию. Не важно, полную или частичную.

Но если блокираторы надевают на гуманоидную форму, то что произошло с этим несчастным трансформером, если его замкнуло в альт-форме? Судя по его состоянию, это случилось очень давно, и жизнь была не слишком милосердна к нему.

— Иногда это происходит случайно, когда по какой-то причине отказывает блок трансформации. — продолжил Мегатрон. — Но в таком случае трансформер сохраняет возможности своей формы: он может двигаться, говорить, летать или ездить. Он не может трансформироваться.

— Не тот случай. — поставив магнитолу на колени, пробормотала я. — С ним что-то другое. Что-то...

Светящийся контур старого кассетника распался на уже знакомые мне сложные узоры силовых структур. Вот и его альт-формы. Две. И по размеру этот трансформер будет не меньше Мегатрона, хотя гораздо слабее: энергонасыщенность и потенциал другие. Этот мех не боец: у него специализация иного типа. Яростная пульсация искры мешала, забивая восприятие и не давая сосредоточиться на том, что я вижу, а без полной сосредоточенности я не могу понять и осознать увиденное: знания проскальзывают совсем рядом, на грани понимания, но я постоянно сбиваюсь и не могу до этих знаний дотянуться. Зато я хорошо вижу искру и блок трансформации. Искра сильная, красивая, с какими-то малопонятными мне образованиями и уходящими неизвестно куда тонкими "нитями", словно она связана с чем-то, находящимся неизвестно где. Первый раз такое вижу. А вот с блоком трансформации что-то очень не так: он выглядит... неправильно.

Я заморгала, меняя восприятие и, соответственно, свой облик, переставила кассетник на приборную панель Мегатрона. Сейчас ничего трогать я не буду. Еще не хватало спровоцировать принудительную трансформацию крупного меха внутри другого меха. Я ж не знаю, как может отреагировать на мое вмешательство испорченный блок трансформации, а потому свои кривые ручки к неизвестному мне дисептикону не тянула.

— Куда едем? — спросила я, устраиваясь в кресле.

— Через семь миль будет поворот на Вайт пайн сорок пять. Дорога пустынная, рядом — холмы. Там есть место, где можно будет остановиться.

На экране появилась карта и красная линия нашего маршрута. Эту местность я более-менее знала, так что имела представление, куда мы едем.

— Как раз стемнеет. Удачно.

Мегатрон не ответил, мерно катя по дороге, а я сидела и глазела через окно на проносящийся мимо пейзаж. Мои мелкие тихонько возились возле спального места, как всегда выясняя отношения, но аккуратно и тихо, стараясь не привлекать внимание. Они уже успокоились. Поняли, что взбучки за несанкционированную отлучку в город не будет, раз уж они умудрились в этой дыре найти живого дисептикона. Под боком у могильщиков.

Интересно, кому это так не повезло? Или наоборот, повезло, раз уж синяя магнитола стоит на приборной панели своего лидера, а не валяется там, откуда ее стащили трое мелких авантюристов.

Время пролетело незаметно. К тому времени, как Мегатрон свернул с дороги в пустыню уже окончательно стемнело, и дальше мы двигались в полной темноте, не включая ни фар, ни света в салоне, ни габаритного освещения. Проехав еще пару миль и углубившись в холмы, Мегатрон, наконец, остановился.

Подхватив магнитолу, я вышла из салона, спустив вниз микроконов. Свои вещи вынимать я не стала: трансформеры при смене альт-формы не теряют то, что в них положено, но куда они это все девают — тайна, покрытая мраком. Это мы определили опытным путем, экспериментируя с Треллом. Полагаю, раз Мегатрон не приказал убрать из него все лишнее, это распространяется на всех трансформеров.

Рядом что-то зашипело: тягач отделил от себя два последних прицепа и отъехал чуть в сторону. Двери разошлись, из присоединенного прицепа, чуть слышно гудя двигателями, вылетел Трелл, трансформировался, вопросительно переводя взгляд с меня на Мегатрона. Мгновение, шорох трансформации, и сам Мегатрон встал рядом, привычно поведя плечами.

— А эти? — спросила я.

— Эти — настоящие. Отцепил от образца. — ответил он мне. — Трелл, проверь округу.

Юный сикер тут же трансформировался и бесшумной тенью исчез в ночном небе.

— А его не заметят?

— Нет. У всех сикеров есть системы, позволяющие скрывать свое присутствие даже от развитых звездных цивилизаций. — пояснил Мегатрон. — Врожденные особенности, делающие сикера сикером, а не просто джетом или летающим мехом.

Действительно, не показалось. Лидер дисептиконов стал говорить более полно, давая развернутые ответы на мои вопросы, не отделываясь односложными фразами, как раньше. Знать бы еще, что для него изменилось...

Держа обеими руками синюю магнитолу, я неожиданно четко поняла, что именно сейчас будет поворотный момент. Если мне удастся вернуть способность к трансформации неизвестному мне дису, в нашей компании появится первый подчиненный Мегатрона. Из старых, тех, кто прилетел сюда с Кибертрона. И кто знает, к каким изменениям приведет его оживление, и что дальше будет.

Тряхнула головой, отгоняя сумбурные сомнения и переживания. Да какая разница, что там будет? И так понятно, что рано или поздно дисептиконы начнут подтягиваться к своему лидеру, и мне придется как-то с ними уживаться. Вот на этом синем и проверим, как поведет себя Мегатрон и что он будет делать!

Отойдя от фургонов, я счистила землю с крупного камня, уселась на него, поставив кассетную жертву обстоятельств на колени. Посмотрим, что там с ним не так.

Тусклое свечение искры поврежденного меха расцвело красками и налилось ярким светом, восприятие обострилось, ночная мгла растворилась в разноцветье мира, насыщенного энергией. Яркое скопление крохотных звездочек — микроконы. Чуть в стороне — пылающая звезда искры Мегатрона, своим светом забивающая энергоструктуры его корпуса. Еще дальше — тонкие лазурные полоски электропередач. Очень далеко — тусклые пятнышки двух автомобилей, едущих по дороге в трех милях от нас. В небе — искра Трелла. Юный сикер летает кругами и сканирует округу. Три искры микроконов мнутся возле Мегатрона, а у меня на коленях — судорожно трепещущая искра неизвестного дисептикона.

— Давай посмотрим, что с тобой можно сделать. — пробормотала я.

Искра затрепетала, но корпус магнитолы оставался неподвижен. Прищурилась, всмотрелась. Блок трансформации темным пятном синел где-то у самой искры: он активен, не поврежден, но на команды меха не отвечает. Более того, блок трансформации постоянно срабатывает, словно его... ну не знаю, заело, что ли.

Прищурилась еще сильнее, всматриваясь в синие структуры. И правда. Вот он, этот эффект "заедания": одна из множества систем постоянно работает, запущенная в режим цикличного срабатывания, а другая структура, которая должна этот процесс запускать и останавливать, не активна.

И что делать?

— Мегатрон, а что вы делаете, когда блок трансформации заедает, и он запускает обратное срабатывание системы, не давая выйти из альт-формы?

— Блок трансформации практически не поддается воздействию в альт-форме. Как ты уже обратила внимание, его нет на физическом уровне, и повлиять на него извне невозможно.

— Иными словами, трансформер так и остается переклиненным?

— Да. Или сгорает в попытках прервать этот цикл.

О... Как все нехорошо. Ну, магнитола не сгорела, значит, этот мех или достаточно умен, чтобы себя не насиловать, или тут что-то иное.

Великой мудрости и просветления на меня не снизошло, как это было при лечении Мегатрона, что делать — я представляла весьма смутно. Нет, понятно, что надо прервать цикл срабатывания блока трансформации и запустить все системы в штатном режиме, но как это сделать? Как остановить этот эффект "заедания", приводящий к обратному проворачиваю всей системы?

— А если... Мм-м... — запнулась, пытаясь внятно сформулировать мысль, что для начала это надо все остановить.

А остановить срабатывание можно запустив существующий для этих целей защитный механизм, сейчас отключенный.

Блок трансформации запустил очередной процесс перехода в альт-форму, игнорируя запрос синего меха на ее смену.

— Синий, ничего пока не делай! Посмотрим, как блок трансформации среагирует на мое вмешательство.

Неизвестный мех моей просьбе внял, и больше никаких попыток трансформироваться не предпринимал.

— Вот и хорошо. Значит, ты действительно в сознании и меня слышишь. И понимаешь.

Магнитола хранила молчание, но ее бездействие было красноречивее любых слов.

— Ладно, попробуем... Ты, главное, не волнуйся и не дергайся, если что-то, ну...

Искра синего меха судорожно задергалась. Мда, успокоитель из меня...

— Доверься ей.

Тихий голос Мегатрона подействовал на незнакомого дисептикона просто волшебно: искра перестала биться, как сердце пойманной птицы, внешние слои перестали полыхать вспышками энергии и пришли к покою и ровному свечению. Синий своему лидеру доверял без сомнений. Теперь бы еще мне не напакостить. Чисто случайно...

Ну, пока подопытный не дергается, можно работать.

По руке пронесся яркий, сияющий в моем искаженном восприятии заряд энергии, концентрируясь на кончиках пальцев. Сейчас — самое сложное: передать этот заряд туда, куда надо, не позволяя ему бесполезно рассеяться по работающим структурам. Эффект, конечно, будет, но не тот, что мне нужен. Выделив синее пятно блока трансформации, сосредоточилась и направила энергию именно на этот конгломерат силовых структур.

Энергия прошла беспрепятственно, попав именно туда, куда она должна была попасть. Неактивная свернутая структура блокировки заработала, стоило к ней прикоснуться и влить немного энергии. Цикличное срабатывание запуска активации альт-формы прервалось.

"Вот и замечательно... Первый этап прошел успешно." — успокоила я сама себя.

Заедание системы убрано. Теперь — дальше. Следующий этап. Но сперва порадует жертву эксперимента, а то он что-то опять дергаться начал. Я же не знаю, какие у него от этого ощущения!

— Заедание устранено. Сейчас я перезапущу всю систему блока трансформации. У нее для этого есть специальная структура, по какой-то причине у тебя заблокированная. Когда скажу — попробуй трансформироваться.

Синий кассетник хранил молчание, но его искра... О, это было нечто невероятное! Такие вспышки, такое яростное свечение, словно этот мех сбросил глухую апатию и встрепенулся. Словно я ему надежду вернула...

Еще б меня кто успокоил... Это ж первый такой эксперимент! Гарантии ж никакой!

Встав, поставила магнитолу на камень. Мало ли что...

Но переживала я зря. Рестарт системы прошел на удивление просто и буднично: для этого оказалось достаточно пустить немного той странной энергии, которую я генерирую, на корпус магнитолы. Я уже не единожды замечала, что организм трансформеров удивительно пластичен и сам стремиться к самовосстановлению, надо только ему немного помочь. Это качество не зависит от размера и сложности системы. От этого зависит только количество энергии, которое может потребоваться для полного восстановления трансформера. И синяя магнитола не стала исключением. Стоило принудительно остановить процесс заедания, дать немного энергии, и блок трансформации сам устранил неполадку, перезапустив свои системы и убрав причину неисправности. Для меня это выглядело как постепенное угасание энергетических структур и повторная активация. Притом, кое-что немного изменилось, словно активация автоматически означала сличение с каким-то эталоном и подгонку под него в случае несовпадения.

— Ну давай, синий, попробуй. Вроде как все в порядке. — сказала я, отходя к громаде Мегатрона.

Неизвестный мех терпеливо дождался, пока я не отошла на безопасное расстояние, и только после этого попытался сменить форму. И на этот раз блок трансформации сработал так, как и полагалась: синяя магнитола пошла волной первичной трансформации, а потом резко, рывком увеличилась, превращаясь в одиннадцатиметрового гиганта.

— Получилось. — едва слышно прошептала я, глядя в оптику желтого цвета.

Синий мех на краткое мгновение замер, проверяя сам себя, тестируя системы и оценивая результат постороннего вмешательства, а потом в три шага подошел к своему лидеру и произнес ровным и абсолютно безэмоциональным голосом:

— Саундвейв активен, лорд Мегатрон. Готов к докладу.

Глава 8: Новый облик

Тихий свист раздался в ночи подобно посвисту ветра, несущего смерть на черных крыльях древнего сикера. Не было времени для понимания и осознания у его жертв: слишком стремительно приближался небесный убийца, не играя и не пытаясь запугать свою цель. Свист падающего с небес истребителя потонул в оглушительном грохоте взрыва. Один за другим вспухали огненные пузыри, сметая сперва центр связи, после — орудийные расчеты и блокируя ворота. Заорала сирена тревоги, но короткая очередь блеклых импульсов срезала вышку, и сирена захлебнулась в криках и стрекоте бесполезных очередей огнестрельного оружия. Пули не могли догнать небесного убийцу, они не могли бы пробить его броню, предназначенную выдерживать попадания микрометеоритов и куда более мощного оружия, чем то, что есть на этой планете. Реакция белковых видов никогда не позволит им на равных сражаться с кибернетическим существом, думающим быстрее, легче простраивающим траекторию пути и отхода. Спасти могло лишь чудо, предчувствие или та самая интуиция... которой чернокрылый сикер обладал в полной мере.

Выстрелы и взрывы превращали военную базу в ад на выжженной солнцем почве пустыни. Чернокрылый убийца не играл с добычей, не трансформировался и не пытался разрушать руками. Он расстреливал бойцов с неба, проносясь стремительной недостижимой тенью и добивая любую технику, способную оказать ему сопротивление или как-то дать возможность людям спастись. Приказ лидера был однозначный: никаких выживших. Никто не должен покинуть базу "Могильного ветра" живым.

О произошедшем узнают быстро: из городка сообщат о пожаре, но демонстративное разрушение военной базы станет отмашкой новой войны, уже начатой в одностороннем порядке людьми. Командование поймет причину нападения, когда обнаружит, что ценный груз не покинул базу из-за рыскающего по округе летучего дисептикона, вызываемых им неполадок в технике и проблем со связью, но произойдет это не сразу. Как не сразу попадут документы о водителе автопоезда, подвозившего опасный груз, или о его пассажире. Возможно, и никогда не попадут...

Скайварп гасил очаги сопротивления один за другим, играючи догонял разъезжающиеся машины и раз за разом возвращался к базе, пока на ней не утихли последние выстрелы и не угасла последняя живая сигнатура. И лишь потом чернокрылый истребитель снизился к автостоянке, практически не тронутой разрушениями, завис над тягачом. По машине пробежались голубые линии сканера, считывая форму и снимая матрицу будущей альт-формы, после — сикер трансформировался, вручную отсоединил прицеп, пинком откатил образец и с наслаждением взорвал машину. Он терпеть не мог наземные формы, но... сегодня он сделает исключение: груз слишком тяжелый и неухватистый для транспортировки по воздуху.

Скрежет трансформации, в утоптанную почву ударили массивные колеса. Черный седельный тягач ловко сдал к нужному прицепу, подцепил его, пользуясь руками голограммы, и, взревев двигателями, покатил по разрушенной базе, увозя бесценный груз.

* * *

Проснулась я еще в дороге под мягкий рокот мощного двигателя и привычное покачивание. Кабину заливал солнечный свет, на месте водителя уже сидела голограмма, а на приборной панели торчал Нокий в виде планшета-навигатора. Зевнув, я сладко потянулась, с наслаждением нежась на мягкой кроватке. Какое это, все же, блаженство... понять истинный кайф которого может только тот, кто долгое время был его лишен.

— Кофф... сделай кофе, ладно? — попросила я преданно глазеющего на меня поганца, уже изрядно набравшего массу и потому переселившегося со стола на пол.

Кофф покивал, цапнул мою неизменную кружку. Пока я чистила зубы, приводила себя в порядок и застилала кровать, моя мелочь соорудила мне завтрак из неизменных тостов, найденного в холодильнике апельсинового джема и кофе-латте. Подхватив чашку и двойной тост с джемом, я перебралась на пассажирское сидение.

— Доброе утро, Мег. — сказала я, откусывая хрустящий тост.

Утро для меня было и правда доброе.

— Доброе. — отозвался толстый водитель, отчего я чуть не подавилась: слишком неожиданно было услышать этот голос вместо уже привычного низкого раскатистого баса кибертронца.

Может, этот образ как-то можно поменять? Ну страшный же как само пьянство! А какой же у голограммы прокуренный голос, а... Вот сколько я видела приятных на рожу дальнобойщиков, но надо же было Мегатрону попасться именно этому мужику...

— Мег, а Трещотка твою голограмму уже видел?

— Нет. — короткий лаконичный ответ, вообще не подходящий под образ.

Прекрасно! Кофе приятно грел пальцы сквозь керамику, аромат настраивал на умиротворение и веял домашней обстановкой, о существовании которой я уже начала забывать за время кочевья по Неваде.

— А поменять на что-то другое, более приятное глазу, можешь?

— Могу. — вновь лаконичный ответ.

Я нахмурилась: когда Мегатрон становится настолько неразговорчивым, это, обычно, повод готовиться к проблемам.

— Что-то произошло?

Рослый бородатый мужик с двенадцатым месяцем беременности пивом исчез с водительского кресла. Курс на навигаторе внезапно резко перестроился, смещаясь куда-то в холмы.

— Скайварп сегодня ночью уничтожил базу "Могильного Ветра" и забрал оружие с останками репликанта Шоквейва. — произнёс низкий роскошный голос.

Уничтожил базу...

Я потерла лоб, прикидывая, какой тут скоро начнется движняк и как много сюда набежит военных и могильщиков. Про Варпа и так уже знают, а уж после открытого нападения истерия пойдет по новому кругу. Могут перекрыть границы штатов и начать более спланированные облавы. А могут и не перекрыть, ведь дисептикон — летучий, а толку перекрывать дороги, отлавливая летуна?

— Куда мы едем?

— На встречу со Скайварпом.

На лобовом экране появилось изображение нашего маршрута. Карта была усеяна множеством мелких пометок, выполненных глифовой клинописью кибертронцев, которая мне вполне знакома. На пометках — заправки, городки, блокпосты, значки автомобилей с указанием моделей и количества пассажиров. Эту информацию, полагаю, предоставлял Звуковая Волна через моего мелкого связиста, переставшего скрываться после вчерашнего разоблачения. Но глянув на карту внимательнее, я нахмурилась: мы двигались обратно в сторону Эли.

— Мы возвращаемся?

На довольно длинном петляющем маршруте мигнула искорка. Полагаю, это и есть оговоренное место встречи.

— Опознать смогут?

— Я изменил модель машины, поменял номера. — пришел ровный ответ, на экране вместо карты появилось объемное изображение одного из самых распространенных тягачей в Штатах.

Эту модель я хорошо знаю: на любом паркинге седельных тягачей можно встретить хоть один Кенворт. А уж неумирающая классика девятисотой серии во всей своей хромированной роскоши и красе до сих пор остается на пике популярности. Мегатрон где-то нашел на трассе для сканирования W900L — более массивную и длинную версию, но не менее популярную, чем его классический модельный собрат, под видом которого лидер дисептиконов ездил все это время.

— А как же Ретчет? Не заметит изменения модели?

— Изменения были сделаны после доклада Саундвейва до встречи с автоботом.

Видимо, в ночной темноте я не обратила внимания, в какой именно тягач повторно трансформировался Мегатрон. То-то мне казалось, что внутри как-то чуть посвободнее стало. В любом случае, выбор 900L хорош: распространенная модель нового выпуска. Теперь бы подобрать образ водителя под этого роскошного хромированного черного монстра.

— Тем более надо менять образ водителя. Модель у тебя свежая, новая, дорогая. Прокуренный пузан такую не купит без крайней нужды. — удовлетворенно констатировала я, вновь укусив тост. Прожевав, добавила: — А Звуковая Волна нам пропишет все документы и вобьет во все нужные базы нового водителя-дальнобойщика с небольшим стажем, скажем, года в три работы. Дальнобойщиков здесь много, но молодняк и новичков толком не знают, пока они не начнут постоянно мелькать на общих тусовках на узловых перевалочных точках. Такие есть рядом с крупными городами или в узлах магистральных трасс. Мы там можем через какое-то время появиться и покрутиться для привлечения внимания. Только внешность тебе надо сделать достаточно привлекательную и обаятельную, чтобы местные запомнили и были рады тебя видеть. Тогда они подтвердят твою личность при расспросах, если таковые пойдут.

Мегатрон молчал, но на водительском месте появилась пока еще безликая голограмма человека. Мужчина. Широкие плечи, высокий рост, крепкое атлетическое телосложение. Всё по канонам американской мужской красоты.

— Цвет кожи делай смуглый. Все дальнобойщики так или иначе загорелые. — посоветовала я.

Эту среду я неплохо узнала на ранних этапах своего кочевья, пока мы не разжились Треллом. Да и потом дальнобойщики — это основная среда для сбора слухов. Да и они как-то порядочнее большинства контингента в городках. При всей своей обширности, это узкая профильная среда, в которой все друг друга знают и придерживаются определенных правил приличия. Иначе свои же в морду надают. А с их манерой постоянно сидеть на связи верхом на общей для своих частоте, узнают новости они быстро.

Голограмма медленно обретала вид под моими комментариями. Чуть потертые классические голубые джинсы с кожаным ремнем с большой фигурной бляхой. Светлая практически белая льняная рубашка с закатанными выше локтя рукавами. Шляпа-ковбойка. Тоже светлая, почти белая. С кожаным декоративным ремнем. На ноги — удобные легкие ботинки, подходящие под климат.

— Внешность выбирай приятную, потому как ею ты будешь пользоваться долго. — посоветовала я. — Может, конечно, для тебя все белковые на одну рожу, но всё же... подбери что-то более соответствующее собственной личности и поприятнее для меня, потому как я на эту рожу буду смотреть постоянно.

От Мегатрона донесся звук, чем-то схожий с хмыком, но более тягуче-механический.

— Да-да, вид твоего прошлого аватара травмировал мое чувство прекрасного. — я поморщилась. — Пока будем хранить тайну твоего выживания, так что некий мистер Сильв будет водителем этого тягача до момента, пока тебя не раскроют автоботы. Имя тоже надо выбрать. Какое-то из довольно распространенных, вроде Итана, Алекса, Мика или, к примеру, Даррена.

Для работы трансформеры могут использовать какой угодно образ. Другое дело, когда создаешь собственный в какой-то мере аватар, которым будешь пользоваться длительный срок, представляться им, из-за чего именно этот образ со временем закрепится как отождествление личности. Мегатрон это понимает прекрасно, вон как лепит внешность, подгоняя под типичный для белой расы эталон, вот только лицо голограммы поразительно напоминает настоящее лицо Мегатрона, сложенное из тончайших и крепких пластинок броневого покрытия, появившегося после лечения и нормальной кормежки. Даже не знаю из чувства эстетики или из чувства иронии и некоего садизма он это сделал, но как еще объяснить редчайшие для людей платиновые волосы по плечи в цвет его брони и фиолетовые глаза? Того же цвета, что и кровавая инсигния.

Говорить ему, что блондинам более свойственны голубые глаза я не стала: такой... автоботский цвет для своих глаз даже на голограмме лидер дисептиконов сделает, наверное, только через труп Оптимуса Прайма.

— Отлично. — осмотрев получившегося красавчика, я довольно кивнула. — Волосы собирай в низкий хвост под шляпу и будет прямо идеально. Ну или оставляй распущенными.

Короткие стильные стрижки у дальнобойщиков не распространены, несмотря на их модность в этом году: мало кто из водил будет регулярно таскаться к парикмахерам, а такая стрижка обрастает очень быстро и становится или неопрятной, или стрижется в ближайшем проездном городке как рука у парикмахера ляжет, или, при крайней лени, превращается в хвост. Да и девки, что бы там ни думали мужики, на длинные роскошные волосы всегда западали куда больше, чем на любую, даже самую стильную стрижку. Отвечаю!

Доев завтрак и допив кофе, я помыла кружку, вернулась в пассажирское кресло, и только потом спросила:

— Насколько твоя голограмма может обмануть Трещотку?

— Он не отличит ее от живого человека. — ответила мне голограмма и... улыбнулась.

Даже так? Хотя... говорил же он прошлым обликом с Риком и его бойцами, а они подмены не заметили, хотя вот в чем нельзя упрекнуть наемников "Могильного Ветра", так это в невнимательности и близорукости.

— А по лицу не признает? Оно очень на тебя похоже.

— Мое лицо давно никто не видел. — аватар пожал плечами.

Ну... допустим. В любом случае, не думаю, что Трещотке придет в голову крамольная мысль, что перед ним — лидер дисептиконов собственной неповторимой персоной, а не просто какой-то мужик, перешедший на сторону фиолетовозначных и работающий на Варпа. Это ж надо быть совсем уж параноиком. Но, с другой стороны, фиолетовые глаза... Они — редчайший феномен в среде людей.

— Мег...

— Да?

Глядя в эти изумительные фиолетовые глаза, я честно предупредила:

— Это уникальный цвет глаз. Меньше половины процента населения планеты. Вкупе с цветом волос... кто-то может догадаться.

Ответ был исполнен иронии и какого-то едкого цинизма:

— Я знаю.

Знает... и все равно сделал. Ну, тут уже его личное право испытывать окружающих на сообразительность.

— Насколько далеко может удаляться от тебя эта голограмма? — уточнила я.

— От пяти до десяти километров в зависимости от помех и наличия изолирующих материалов, если используется простая проекция.

Вообще прекрасно! Пять километров, это же...

— Если используется точная матрица с моей подгрузкой в виртуальную нервную систему, такая проекция может быть полностью автономной. — после краткой паузы добавил Мегатрон, сбив с мысли.

Я замерла.

— Что?

— Я могу создать полноценную голографическую модель с полным копированием биометрических данных. — ответил мне светловолосый мужчина приятным баритоном. — Подлог не различит даже медицинский сканер, пока матрица будет активна и поддерживаться моим присутствием. Голограмма способна даже дать кровь при нужде, но это вещество не просуществует долгий срок и распадется при длительном отделении от основной матрицы.

Почему-то я насторожилась: если Мег отдельно выделил подобную матрицу, значит, есть какое-то "но".

— А в чем подвох?

— Разрушение подобной матрицы... неприятно.

— Неприятно или опасно? — чуть нахмурившись, уточнила я.

— Зависит от причины разрушения матрицы, от качественности ее проработки, длительности срока существования и от того, успею я отключиться от нее или нет.

Значит, опасность существует, иначе ответ был бы иным.

— Какую матрицу ты сделал только что? Первого или второго типа?

Ответ был в чем-то ожидаем:

— Второго.

— Значит, тебе не надо попадаться под удар. — вздохнула я. — Как и любому человеку... Но это лучше, чем если о тебе узнают люди или автоботы.

Мегатрон со мной был согласен, но промолчал. Тягач тем временем начал сбрасывать скорость и неспешно съехал с шоссе на более узкую дорогу, ведущую к горе. Трасса была пустынна, и никто не удивился, зачем автопоезду эта дыра.

Дорога в гору была довольно широкой и в меру удобной. Я глазела на пейзажи, иногда посматривая на "водителя". Мегатрон подстраивал матрицу под поведение людей, и с каждой минутой действия моего блондинистого напарника становились все естественнее и живее, появлялись мелкие характерные жесты вроде постукивания указательными пальцами по рулю, мимика, улыбки или гримасы досады. Начали проявляться естественные деформации одежды, и теперь та же рубашка не ложилась совершенно идентичными складками раз за разом, а волосы не вели себя запрограммированно, постоянно падая в одни и те же места. Появился некий случайный фактор просчета физической модели. Еще немного, и я сама могу забыть, что рядом со мной всего лишь голографическая матрица, а это уже чревато... проблемами.

Тряхнув головой, я перевела взгляд на дорогу.

— Мы здесь надолго или только ради встречи с Варпом?

— Мы здесь только ради встречи и перегрузки груза. — негромко произнес водитель. — Здесь есть старые заброшенные шахты. Саундвейв сообщил, что некоторые из них используются одичалыми.

Так вот где они окопались... Почти под боком у могильщиков! С другой стороны, в старые шахты люди не полезут просто так, а кибернетическая мелочь хорошо умеет прятаться.

— Они нам не будут рады.

Мегатрон это никак не прокомментировал, разворачиваясь на крутом повороте дороги.

— Мы не будем задерживаться надолго и к ночи выдвинемся в сторону штата Техас. Есть информация, что Прайма последний раз видели там.

Полагаю, информация пришла от нашего молчаливого Небесного Ока...

— Мы открываем охоту на Оптимуса Прайма? — иронично полюбопытствовала я.

— Я никогда ее не закрывал. — в тон мне ответила голограмма.

Так. Пора давать этому аватару имя и забивать его в базы данных, пока есть время и пока мы не наехали на какую-то проблему.

— Нокий. Свяжись со Звуковой Волной. — я постучала пальцем по планшету, чтобы точно Нокий проснулся от болтовни со своим орбитальным другом и обратил на меня внимание.

Нокий не ответил, но через динамики планшета вновь зазвучал льдистый безэмоциональный голос:

— Саундвейв на связи.

Что-то есть потустороннее в его голосе. Уникальное, чего нет ни у кого другого. Даже голос Шоквейва, единожды услышанный мной в записях по новостям, не наводит такого подспудного страха, как голос Звуковой Волны. В то время как голос его синего тезки подобного впечатления не производит: нет какой-то едва уловимой странности и чуждости, кои в полной мере присутствуют у его орбитального собрата.

— Звуковая Волна. Мне нужно, чтобы ты внес во все необходимые базы данных и документооборот информацию о..., — я запнулась на мгновение, подбирая имя, — о Даррене Сильве, выходце из штата Техас. Родной город выбери по собственному усмотрению. Возраст... — я глянула на водителя, — Тридцать четыре года. Дату рождения подбери летнюю. Образование — среднее. Какой-нибудь местечковый колледж. Семейный статус — холост. Социальный пласт — чуть ниже среднего. Продал дом... нет, убыточное ранчо, которое получил по наследству от давно помершей бабки. Все, что имел вложил в покупку машины. Сирота: родители погибли в автокатастрофе лет двадцать пять-двадцать-семь назад, воспитывался бабулей. Братьев, сестер и вообще какой-либо родни не имеет. Вторая военная категория, как у некогда занятого в сельском хозяйстве, на воинском учете состоит. — постучав пальцем по подлокотнику, я перебирала, что надо иметь взрослому мужчине в США. — Так. Водительские права сделай на шесть лет раньше, чем покупка машины. Машину покупал дважды: первую купил с рук у какого-то водителя. Его создай сам или выбери из существовавших в то время, но ныне разбившихся насмерть, чтобы проверить не могли. Адрес регистрации на момент покупки тачки соответствует проданному ранчо. Продал при покупке второй, нынешней машины. Перед этим — продажа предыдущей после почти трех лет работы на ней.

Почесав голову, я прикидывала, что еще надо вбить в базы данных.

— А, продумай цепочку грузоперевозок за три с половиной года. Первый год — редкие заказы с дальними поездками, постепенно учащающиеся. К концу второго года — регулярный заработок. Налоги впиши обязательно. После покупки второй машины — продажа первой машины и ранчо для погашения кредита за новую машину. Срок — примерно полгода назад, не позже. Покупку тягача можешь сделать или с завода, или с рук, или у дилеров. Номера зарегистрируй. В общем, сам посмотри, что еще надо и что я забыла. Как закончишь — запусти процедуру восстановления физических документов по утере в... — я покосилась на водителя. — В какой город мы поедем дальше?

— Я могу свернуть в Лас Вегас или проехать через Санкт-Джордж. — ответил Мегатрон.

— Давай через Санкт-Джордж. В Лас Вегасе слишком много датчиков и... больше шансов получить проблемы. А, еще одно... — в последний момент я вспомнила о главном. — Мои документы тоже на восстановление подай, а то их у меня нет. И пришли нам полное досье на Даррена Сильва, чтобы мы знали, что там написано. На этом всё.

Ответ пришел незамедлительно:

— Будет исполнено. Саундвейв, конец связи.

Бодрящий голос связиста дисептиконов исчез, в салоне вновь заиграла музыка от Нокия, а я расслабленно обмякла в пассажирском кресле. Документы — это важно. Полная прописка по всем базам данных — это вообще прекрасно, а лучше Саундвейва это не сделает никто. Имея на руках легальные документы и полностью подтвержденную личность, у нас меньше шансов получить ненужные проблемы раньше срока. Другое дело, успеют ли эти документы сделать к нашему прибытию, потому как по-хорошему мы там можем оказаться к вечеру этого дня. Но об этом я подумаю потом, когда Звуковая Волна доложится об окончании работы.

Тягач неспешно катил в гору по серпантину дороги, а я глазела на экран и прикидывала, что делать в ближайшее время. У нас позади тащится зеленый автобот, и пора бы мне им заняться, пока Варп будет грузить добычу в прицепы. Основную массу мелочи придется оставить здесь в шахтах, потому как тащить с собой такой выводок — это напрашиваться на проблемы. Ладно моя мелочь, они хотя бы привычные и приучены к послушанию и хоть как-то дрессированные, но одичалые... Им лучше остаться здесь.

— Мег.

Водитель повернул голову и вопросительно приподнял бровь.

— Куда ты повезешь оружие?

— На базу в Аризоне. — ответил он, разворачивая автопоезд на узком пятаке.

— Мы повезем его с собой сейчас или за ним вернемся? — уточнила я.

— Сейчас. В ближайшем к тягачу прицепе под голограммой мешков с удобрениями и пестицидами.

Скрывать оружие под видом удобрений и пестицидов... в этом есть некая ирония. В таком грузе копаться не будут, сверят по накладной и отпустят.

— Пестициды и гербициды поставляются в канистрах и бочках. — негромко поправила я. — Если мешки еще могут смотреть, то здоровенные бочки с жидкостью кантовать не рискнут. Можно ближайший прицеп загрузить мешками с удобрениями и коробами с гербицидами и со всяким сопутствующим товаром на палетах, а в дальнем — бочки большой емкости с пестицидами. Звуковая Волна нам подберет нужные спецификации на товар и создаст активный заказ от несуществующей фирмы. Нокий, передай.

Ответа прямого не последовало, но я знаю, что меня услышали и сообщение передали. Да и внимание Звуковой Волны было ощутимо: орбитальный монстр нас отслеживал ежесекундно, ни на мгновение не теряя из виду.

Поездка продолжалась размеренно и спокойно, хоть над нами и пронеслись военные вертолеты, но трасса была все так же пустынна. Из-за активности военных я особо не переживала и как-то травить себе нервы не спешила, другое дело, что едущий в гору тягач с двумя прицепами может вызвать здравые вопросы и подозрения, но тут я положилась на Мегатрона. Знаю, что некоторые трансформеры способны использовать систему оптической маскировки, проецируя на поверхность своей альт-формы картинку местности, по которой передвигаются. Видела как-то раз у одичалого. Все равно заметно, если знать, что искать, но на расстоянии тот одичалый был невидимкой.

Но вот мы остановились окончательно, Мег поставил тягач на стояночный тормоз, распахнул дверь и спрыгнул на каменистую дорогу. Следом за ним салон покинула и я сама, а к нам из-за поворота идущей вверх дороги выехал еще один тягач.

Неужто Варп встал на колеса?

Черно-сиреневый тягач ловко развернулся и чуть проехал, подставив прицепы в ряд, и... так и остался стоять тягачом, а из его кабины на каменистую обочину спрыгнул улыбающийся паскудной улыбочкой молодой тридцатилетний мужчина с роскошной копной черных, волнистых до кудрявости волос.

— Даррен! — радостно заявил этот роскошный стервь, ухмыляясь во все хитрожопое лицо. — Я все сделал! Нана, рад тебя снова видеть!

— А уж как мы рады тебя видеть, словами не передать. — иронично улыбнулась я в ответ на эту бурю жизнерадостности.

Варп по-птичьи склонил голову набок, с интересом изучая аватар своего лидера. Осмотром он удовлетворился, хотя и циничненько хмыкнул на столь хорошо узнаваемое лицо. Весь этот спектакль — для молчаливой унылой зеленой машины. Для него со стороны мы — люди, работающие на дисептиконов. Пусть зеленый покатается с нами, попривыкнет, разговорится. Может, что занятное ляпнет. Автоботы, они любят поговорить. Возможно, он и на Прайма выведет.

— Пошли перецепляться. Мне еще назад ваш хлам катить.

Варп пошел по пути своего лидера и теперь играл за двоих: за себя-человека и за себя-кибертронца. В оживленном разговоре, завязавшимся между "водителями-дальнобойщиками", Варп откровенно ссылался на самого себя и даже жаловался на собственный говнистый характер и любовь к сомнительным шуткам, пока они не обошли тягач Мегатрона и на глаза Варпа не попалась зеленая скорая.

— Эт че за хрен? — бескультурно полюбопытствовал сикер, демонстративно обходя зеленый Додж. — Вы что, автобота где-то подцепили?

— Ну почему сразу автобота? — полюбопытствовала я, подходя к мужчинам.

Скайварп расплылся в улыбочке, ткнул пальцем в капот молчаливой скорой и глумливо выдал:

— Да только этим может хватить маразма кататься в виде городской скорой с номерами Лас Вегаса по Неваде. Еще и без голограммы водилы! — он хохотнул. — Мозгов совсем нет, а... Чувак, ты б еще свой значок во весь капот нарисовал!

Вот даже и не поспорить...

— Так, зеленый, давай, перестраивайся в че-то нормальное. — хлопнул себя по бедрам Варп. — Пикап какой-то потасканный возьми.

Ретчет не ответил, все так же уныло слоя на месте.

— Ему же сперва отсканировать кого-то надо. — моя укоризна пропала втуне.

Варп отмахнулся.

— Да пусть твой фургончик выкатится и покажет ему пикап. — фыркнул чернявый красавчик с наглыми синими глазами. — А мы пока с Дарреном перецепимся.

На этом первая порция глума над несчастным врачом на время прекратилась и мужчины ушли работать. А я осталась рядом с зеленой безмолвной тачкой.

— Эй, как там тебя, Ретчет. Ты говорить-то можешь в виде машины? — спросила я, наблюдая, как Варп что-то там делает у прицепа. Присмотрела... рычаг опускания лап вытащил. Прицепы-то настоящие...

Автобот ответил ворчливо и как-то уныло:

— Я могу говорить, человек.

Ну хоть что-то ты можешь...

Еще раз глянув на кудрявого паскудника, прикинула ему имя. Не называть же его Варпом... по крайней мере, не сразу. А Саунд пробьет еще один комплект документов. Какая разница? Один, два или три? Он сможет, я уверена. Сделает нам местного парня, родители которого выходцы откуда-то из Италии, и будет нормально.

— Айк прав. Тебе надо поменять форму, иначе нас с тобой остановит первый же разъезд. Могильщики — не тупые, а скорой тут и правда делать нечего. Тем более, они не бывают зелеными! Красно-белыми — да. Белыми с красным и синим — тоже бывают. Даже желтыми. Но не зелеными! — я всплеснула руками. — Поменяй форму на пикап, их тут много катается, и перекрасься в любой другой цвет. Хоть в синий!

Автобот уныло молчал. Сказать ему, видимо, было нечего.

— Ладно. — я покачала головой, рассматривая эту "травку". — Правила простые. Ты едешь с нами позади нашего тягача. Едешь всегда с голограммой водителя. Рожу подбери сам. Ты, вроде, людей много видел. — я уж было собралась закрыть этот пункт, но потом, вспомнив про альтернативную фантазию автоботов и их странную манеру не думать, решила уточнить: — Не делай голограмму похожей на кого-то из реально существующих людей. Еще не хватало, чтобы нас спалили на такой ерунде.

Молчание было мне ответом, но я знаю, что автобот меня прекрасно слышит и понимает, что я ему говорю.

— Никаких выходов на связь и разговоров: ты простая тачка, а никакой не автобот! Никаких попыток что-то ляпнуть кому-то, даже если мимо тебя проедет твой старый друг.

— Я тебя понял, человек. — буркнул хрипловатый низкий голос.

— Надеюсь, ты не только поймешь, но и делать будешь без вашей привычки творить какую-то хрень из-за ваших странных моральных принципов. — проворчала я.

Какое-то время автобот молчал, но потом, когда я уже собралась было отойти к мужчинам, раздался его глухой голос:

— Ты связалась с дисептиконами, девочка... — проворчал Ретчет. — Почему?

— Варп нас спас, я тебе уже говорила. — честно ответила я. — Единственный, кто нам помог, когда эта помощь была действительно нужна.

— Но они убивают таких как ты.

— Так и мы убиваем таких как вы. — флегматично отозвалась я. — Варп помогает мне — я помогаю ему. Это честно, Трещотка.

— Но ты же — человек! Как ты можешь работать на этих убийц!

Вот заладил...

— Как-то так и могу. Прикинь, автобот, бывают такие люди, которые искренне и глубоко разочарованы в собственном народе, от которого им ничего хорошего ждать не приходится. — я хмыкнула. — Я и в вас разочарована. Признаю это.

Его это ощутимо задело, сразу взвился:

— Но почему? Мы же были за вас!

— За кого "нас" вы были? — проворчала я. — За правительство США? За армию? За кого? Зачем вы тащили Куб в населенный город, вызывая огонь противников по людям? Почему не увезли артефакт с планеты? Чем вы думали, а? Не привези вы Куб в Мишн-сити, и Мегатрон бы не разнес город, а я бы не осталась без работы, денег и жилья. И мне бы не пришлось семь лет бродяжничать по стране.

Про то, что тот день стал одним из самых удачных в моей унылой жизни, я тактично умолчала. Автобота это не касается!

Варп, нагло подслушивающий нашу сомнительную беседу, подмигнул мне и показал большой палец. Я улыбнулась ему в ответ, и довольный сикер, облизав палец, радостно обслюнявил резинку пневморазъема перекидки и подцепил ее к прицепу. Спрей из салона взять не мог, а... если он ему вообще нужен, этот спрей. Да и ладно, свой разъем лижет же, подцепляя один из наших старых прицепов.

— Ретчет. А ты вообще, что ли, с дикими никогда не встречался? — уже спокойно спросила я.

Ответил зеленый мне не сразу. Какое-то врем он молчал, видимо, наблюдал, как из подцепленного к Варпу прицепа выкатил Трелл и высыпалась куча одичалой мелочи.

— Я слышал про них, но почти не видел крупных. Думал, там одни миниконы и микроконы. — наконец, глухо произнес автобот.

— Крупных тоже достаточно. Но они прячутся и никому не доверяют.

Автобот как-то странно устало проскрипел нечто непонятное. К нам подкатил наш бывший фургончик, остановился неподалеку от Ретчета, развернулся боком, подставляясь под сканирование. Автобот его и правда отсканировал, после чего Трелл откатился за мою спину и там остановился, подбирая голограмму для себя: молодого парня лет двадцати с копной пшеничных волос средней длины под цвет его первой покраски. Глаза — зеленые, на лице — россыпь мелких веснушек вокруг чуть курносого носа. Милашка!

— Прекрасный образ, Трелл!

Пацан за рулем чуть смущенно улыбнулся.

— Давай, Ретчет, меняйся. И про цвет не забудь.

Автобот менялся как-то очень долго, со скрипом. Сперва форму, и лишь потом — окраску. Но хоть сделал... пусть и потасканного кирпично-красного цвета довольно распространенный пикап, каких катается по дорогам всех штатов тысячами. Голограмма появилась чуть позже — коренастый мужик в кепке и клетчатой рубашке. Полагаю, еще и в джинсах, но в салон я не заглядывала и не проверяла. Сойдет и так. Все равно эта голограмма какая-то неживая. Не такая, как у других.

— Нормально, пойдет. — последний раз осмотрев машину, я вздохнула, постучала пальцем по карману, где по привычке гнездился Нокий, перебравшийся ко мне, как только Мег начал затормаживать. — Нокий, пусть Звуковая Волна пробьет эти номера и скажет, надо ли их менять.

Нокий коротко скрипнул. Сделает. Отлично.

— Слыш, Ретчет, а что там у вас с людьми произошло, что на вас охотиться начали? — полюбопытствовала я.

— Я не знаю. — ворчливо пробубнил врач.

— Что, совсем не знаешь? — я покачивалась на пятках. — Мож, Прайм опять какую-то херню сделал, а? Или как Мегатрона завалили, так вы уже не нужны стали, и вас можно на технологии распилить?

Автобот на это отвечать отказался и надуто затих. Обиженка, блин...

Глянула на Мега и Варпа... Они пока только расцепили автопоезд, Мег отъехал, освобождая место, Варп зацепил головной прицеп и оттащил его в сторону. Теперь мостит свой, с оружием Шоквейва, в общую сцепку. Только-только по габаритам выровнял и начал, попикивая сигналкой, сдавать назад. Вот раздался характерный лязг вставшего на место замка тандема, Варп остановился. Мег тем временем подлез под прицеп. Короткая пауза, возня с вечно провисающими до самого асфальта перекидками, которых еще надо на что-то подвесить. Но вот он закончил и махнул рукой Варпу, а потом пошел к тягачу и занялся возней там, под головным прицепом. Вновь лязг металла ручки, новая команда, Варп сдвинулся буквально сантиметров на сорок, высвобождая шкворень прицепа... Ща расцепится и уступит место Мегу. И на этом он будет свободен. Хотя... ему еще надо подцепить наш бывший головной прицеп и укатить его куда-то.

Наблюдать за возней дальнобойщиков со своими машинами мне нравится. Множество нюансов и особенностей, присущих каждой модели машины и каждому типу прицепа. Не могу сказать, что кибертронцам сейчас проще, чем обычным водилам, которых они играют: прицепы-то настоящие и возня с ними та же. Разве что наводиться им самим проще. Но вот вся работа завершилась, две пересобранные машины встали в струнку одна подле другой. Варп с одним полноразмерным прицепом, и Мег с тремя. Его модель крупнее и длиннее, плюс три прицепа тандемом...

Автопоезд во всей своей красе и эпичности.

— Мы закончили! — крикнул Варп, открывая собственную дверь.

— Уже уезжаешь?

— Ну а чего мне тут торчать? Да и вам пора бы валить. Мелочь свою выгружайте и езжайте отсюда, пока любопытные не налетели.

Резонно.

Варп усадил свой аватар в кабину и уже завел двигатель, когда меня осенило.

— Айк! Погоди! — крикнула я, замахав руками.

Варп высунулся в окно, вопросительно махнул рукой.

— Иди сюда. Кое-что выдам и езжай.

Спорить сикер не спал: заинтересованно хмыкнув, он отправил голограмму ко мне. А я, плюнув на мрачного автобота, побежала к прицепам Мега. В среднем как раз началось шевеление, боковая штора была поднята, и из недр прицепа массово выгружалась спасенная мелочь.

— Так. Мне нужна полная канистра. Гоните. — в лоб сообщила я, скользя взглядом по замершей кибернетической мелюзге.

А то я не помню, сколько у нас есть тары, подходящей для длительного хранения энергона! Делиться энергоном они, понятное дело, не хотели, но Варпу жратва сейчас важнее. Эти и так уже нажрались вдоволь за столько-то лет.

— Это для летуна.

Уточнение сняло все вопросы, и кто-то весьма многолапый почтительно поставил передо мной массивную металлическую двадцатилитровую канистру. Таких у нас было всего две. Вторая пусть остается на всякий случай. Вдруг, критично понадобится.

Из-за прицепа как раз нарисовался аватар Варпа, подошел и с легким интересом глянул сперва на облезлую красноватую канистру, потом — на меня.

— Это тебе.

Варп открутил крышку, заинтересованно заглянул внутрь и... растерянно замер. Поднял на меня полный неверия и непонимания взгляд, потом снова заглянул в канистру. Вот уж кто осознает ценность подобного вещества! По глазам голограммы даже видно, насколько он не ожидал увидеть внутри канистры именно это вещество, чье свечение разгоняло темноту прицепа и подсвечивало лицо кудрявого красавчика.

— Откуда это?

О, какой голос! Как резко просел тембр... Красота!

— Потом покажу и расскажу. — тихонько ответила я, улыбаясь. — Это тебе. Всё — тебе. Даррен уже свою порцию получил, делиться не стоит.

Кудрявый красавчик подхватил канистру, благодарно склонил голову и ушел. Пусть подкормится. Потом еще сделаю. Нам наш сикер нужен полностью боеспособный на пике своей силы. Осталось только разобраться с его травмами на искре, но это будет позже и не на глазах этого зеленого... красного полудурка.

Скайварп уехал почти сразу же, как его аватар вернулся в кабину, а мы на какое-то время задержались: мелкие трансформеры разбегалась в стороны, уходя куда-то в гору. Если там и правда много старых выработанных шахт, дикая мелочь сможет найти укрытие. Возможно, потом, мы еще за ними вернемся и заберем отсюда, когда у нас будет место, куда их забирать. На Земле им нечего делать и нечего есть. Но если проект Шоквейва по регенезису энергона увенчался успехом, то малышня вполне сможет добыть себе корм. Со временем, не сразу. Не все доживут, не каждый сможет найти. Но я не исключаю вероятность, что эта планета из-за прибытия сюда Искры и кибертронцев со временем получит две среды обитания: белковую и кибернетическую. Каким образом они сплетутся в симбиоз или войдут в конфликт — покажет время.

Пока мы возились, зачастили вертолеты, и мы начали собираться. Трассы военных пролегали дальше, но мало ли кто обратит внимание на странное сборище на петле дороги и начнет задавать вопросы? По короткому приказу Мегатрона, два пикапа выехали перед нами, а следом — массивный черный автопоезд с тремя полноразмерными прицепами.

И снова перед нами бесконечная трасса с редкими машинами. Ехали мы неспешной колонной к бурлящему Эли. Опасно ли возвращаться назад? Туда, откуда мы только-только выбрались? Сложно сказать. База дальше от города, трасса не перекрыта, поток машин идет штатно. Риск, бесспорно, есть, но Мегатрон решил ехать через Эли, и мы едем через Эли.

Как ни странно, нас никто не остановил, и мы спокойно въехали в город. Мегатрон даже притормозил у какой-то кафешки, чтобы я могла купить еды и воды. Единственное, что указывало на какие-то проблемы, это патрули на улицах да летающие туда-сюда вертолеты. Но я спокойно закупилась готовой едой, лапшой и консервами, загрузила покупки в салон тягача, и мы неспешно покатили через город куда-то в сторону Аризоны через Санкт-Джордж, где нас вскоре будут ждать новенькие и, самое главное, совершенно легальные документы. Нас никто не остановил, никто не поинтересовался, куда и с чем мы едем.

Есть что-то умиротворяющее и настраивающее на размышления в уходящей под колеса дороге, когда взгляд тонет в бесконечном полотне асфальта, лентой вьющейся до самого горизонта и тающей в желтоватой дымке пустыни. Кажется, что нет никаких проблем, не существует всей этой истеричной цивилизации куда-то постоянно спешащих и чего-то боящихся людей. Нет проблем и приставучих могильщиков. Нет ничего, кроме бесконечной извилистой змеи трассы и рокота мотора. Только ты, мощная машина и напарник подле тебя.

Под рокот мотора мысли словно очищаются от лишнего сора, становятся тягуче-ленными, лишенными мельтешения и судорожных попыток что-то придумать. И в такой тиши и покое умные идеи приходят сами собой, как кристаллизация всего, что успел увидеть и узнать. Как простая мысль, единым ёмким образом упавшая мне в голову.

— Мегатрон. — тихо позвала я, окапываясь в удобнейшем кресле.

— Я слушаю, Искра. — мягко ответил мне водитель, чуть повернувшись.

Похоже, наедине, для него я теперь всегда — Искра... Не человек по имени Нана, а Искра. Квинтэссенция и цель всех его помыслов за долгие, бесконечные тысячелетия... Хорошо это? Или нет? Не важно. Нана или Искра... Это всего лишь разные имена разных граней меня.

Мысли вновь вильнули, возвращаясь к занимающему меня вопросу.

— Зачем нам груз?

Голограмма... Даррен растерянно моргнул. Даже совершенно по-настоящему получилось...

— Я не понял твоего вопроса.

— Зачем нам возиться с легальным грузом внутри прицепов? — перефразировала я вопрос. — Для любого груза необходимо составлять маршрутные карты, целую цепочку транспортных и приходно-расходных операций. Много нюансов, много возни, куча документации, которая должна осесть именно там, где она должна быть.

Мегатрон молчал, терпеливо дожидаясь, пока я выскажу свою мысль целиком, несмотря на паузы и естественную медлительность устной речи.

— Если мы будем играть работающего водителя, нам придется следовать маршрутам и времени пути. Нам надо будет мотаться по стране, изображать бурную профессиональную деятельность и или брать реальные заказы, или придумывать фейковые. Но... Но зачем нам напрягать Звуковую Волну лишней работой, если мы можем... ехать порожняком? — завершила я свою мысль простым вопросом. — Ты же можешь вместо мешков с удобрениями сделать иллюзию... пустого прицепа?

— Могу. — коротко ответил он.

Может. Это же прекрасно!

— Смотри, Мег. Мы едем не одни, а колонной с двумя пикапами. Дальнобойщики не ездят в сопровождении легковушек. Это бессмысленно! Но... если мы просто катаемся по стране в свой кайф с друзьями, а тягач — это личная тачка и единственное место обитания Даррена Сильва, а при потребности в бабле он... ты просто выполняешь заказы, то... это может оправдать и порожняковый рейс, и хлам в крайнем прицепе, в котором друзья могут тупо ночевать на спальниках во время ночных стоянок. Мы перестаем быть привязанными к маршруту, срокам доставки и еще к миллиону факторов. Мы становимся полностью свободными! Да и копаться и проверять пустой прицеп никто не будет. Не в чем копаться, Мег! Нечего проверять, если внутри прицепа мы везем один лишь воздух. Понимаешь?

— Понимаю. — глухо ответил кибертронец.

— Пока еще не поздно, давай отменим эту идею с удобрениями? Ведь куда проще кататься по стране и глазеть на достопримечательности. Так мы можем повернуть куда хотим и делать что угодно! Просто потому, что можем. А три прицепа... ну купил ты машину в тремя прицепами. Почему нет? Если надо, проще бросить один из прицепов и ехать тандемом. Ну или мы доедем до Аризоны и оставим один из них на вашей базе.

Мегатрон молчал, молчал и Нокий, но я отчетливо понимаю, что они меня прекрасно слышат.

— Сделано. — глухой низкий голос прозвучал как-то особо пришибленно.

Почему-то мне стало неловко, словно я в чем-то провинилась.

— Извини, что сразу не подумала...

Даррен мне лишь улыбнулся, но ничего не сказал.

— Мы сейчас едем напрямую в Санкт-Джордж?

— Мы едем на базу. В Санкт-Джордж мы заедем после того, как оставим оружие. — ответил мне Мегатрон. — Для изготовления документов требуется время. Я не вижу необходимости проводить его в том городе.

Я лишь развела руками, соглашаясь с его решением.

— На базе нас кто-то будет ждать?

— Скайварп.

Это очевидно, что наш сикер будет нас там ждать, как только избавится от прицепа.

— И все? — уточнила я.

— И все. Я не созывал выживших.

Интересно, почему?

Но спрашивать я не стала. Пусть. Так даже лучше. Проще. Мне — проще. Пока достаточно одного Варпа и синего Саундвейва. У нас целый фургон мелочи, которых тоже не помешало б оставить в безопасном месте, а не таскать постоянно с собой. Проблем с ними, все же, много. И мне будет легче, если я буду знать, что их не найдут могильщики, что они не влезут в какую-то передрягу или не привлекут к себе лишнего внимания. Но оставлю я их или нет — покажет прибытие на базу.

* * *

Черно-сиреневый седельный тягач легко катил по практически пустынной трассе. Сидящий за рулем чернявый красавчик постукивал пальцем в такт чуждой этому миру музыке и лениво напевал какую-то одному ему знакомую песенку народа, вымершего настолько давно, что память о нем осталась лишь у сикера. Тягучие чуть гортанные слова, исполненные бодрого ехидства и яда, резонансом ударяли по памяти и по накатывающему какому-то бесшабашному веселью, близкому к банальной нервной истерике. Древний сикер медленно падал в очередные качели идущей вразнос психики, но в этот раз рядом не было тех, кто мог бы его хоть как-то остановить или сбалансировать эмоциональные скачки. Триада фактически распалась: лидер мертв, а сотриадник...

Искажающий Небеса глянул на пропыленную потасканную канистру, песенка оборвалась на полуслове, настроение резко поползло вниз.

Тягач остановился со скрипом шин. Голограмма рывком распахнула дверь, вынесла канистру и бережно отставила в сторону на обочине, после чего... истаяла, а сам Скайварп трансформировался, злобно выдрал натянувшиеся перетяжки, повернулся. Несчастный прицеп он расстреливал с каким-то остервенением, в кажу и оплавленный металл, с воем разгоняющегося тяжелого оружия и ярким болезненным бешенством, стучащим в голове.

Злость и это тихое бешенство застилали глаза, но взгляд зацепился за одинокую, крохотную для него канистру. Злость резко опала, резко накатила глухая тоска и боль, сбивая эмоциональный накал в гулкую острую пустоту, заполнившую душу. Сикер подошел, бережно подхватил бесценный дар, остро сожалея, что тот оказался в его руке так... поздно.

Канистру Скайварп сожрал вместе с энергоном. Тонкий хлипкий металл переработается организмом и будет пущен в дело при первой же трансформе.

Какое-то время он молчаливо стоял подобно замершей статуе, лишь оптика разгоралась предательским бешеным огнем да по телу шли мелкие волны изменений, возвращая его к былому совершенству. Концентрированный энергон пошел в энергосистему сикера и ударил ему в голову как ядреный самопляс в мозги человека, снося последние остатки здравого смысла, еще удерживающие его на грани адекватности. Однако, он стоял неподвижно, зная о подобном эффекте, силой заставлял себя не шевелиться. Ждал, пока не пройдет этот предательский эффект. Но ноющая в искре боль раз за разом возвращала отточенный разум к потерям. К давнему разговору, пролегшему губительной пропастью между ним и последним выжившим бесконечно-родным существом.

Вновь вспыхнула горькая обида и яркая злоба, но в этот раз одурманенный разум не нашел ни единой причины себе отказать во вроде бы правильном поступке...

Шелест трансформации прозвучал каким-то приговором, а после — черно-фиолетовый сикер с места испарился в дымке варпа, одним прыжком покидая гравитационный колодец планеты...