Эдклиф из Ведьминой Топи

Утро было неблагодарным и серое небо явно собиралось разразиться очередным дождем, а может просто хотело вдарить промерзлым ветром по коже всадника. Лениво бредущая кобыла под ним влажно всхрапывала, мотала мордой, но продолжала путь, громко хлюпая по лужам и сырой земле.

Эдклиф так же шатался в седле, еле цепляясь озябшими, порозовевшими пальцами за луку и поводья. Ему оставалось лишь радоваться тому, что в речных землях Юга Серпа можно определить, когда пойдет дождь по запаху и погоде, а не как на Севере, на вопрос "Когда у вас идет снег?" флегматично отвечать — "Всегда".

Его мысли раз за разом возвращались к жене, оставшейся в небольшом доме вблизи Ведьминой Топи. Нет, Эдклифу не к чему было бояться, что его ненаглядная Крини от скуки заскочит в койку к проезжающему мимо рыцарю-красавчику или лорду, куда больше мужчину волновало ее здоровье. Слабая, бледная и хрупкая, она неведомым образом смогла выносить уже двоих сыновей, младшему из которых только-только стукнули вторые именины и уже носила третьего, но это все же подкосило ее и Эд оставлял свою жену с огромным грузом на сердце, понимая, что им нужны деньги и что он может не вернуться вовсе. Ведь ехал он на войну.

Очередная стычка между толпой сыновей Эддарда Безземельного, или как называли последнего короля, носящего фамилию Намада — Распутный, привела к настоящей гражданской войне. Блэкхэнд и Генретт, Черный и Красный грифоны сцепились проливая кровь людей Астории, желая выяснить кто должен стать венценосным. А где война — там золото для ее участников, титулы рыцарей для удачливых бойцов, а для особенных земли или вовсе приписка барон к имени. Вот и тянулись наемники, люди с оружием, горцы и бродячие рыцари к сваре. Прямо к славе, золоту... И смерти.

Впрочем, старшего сына он научил всему что знал и тот поддержит семью собирая пиявки для тамошней знахарки да перебиваясь заработками либо у нее либо у рыбаков с кузнецом. Потом подрастет младший и заменит брата, который к тому времени подастся в оруженосцы или стражники. Может кто-то из них и станет хорошим рыцарем и получит свой клочок земли.

Эдклиф сам не был рыцарем, он мог им стать, но брюзжащий козел, откликавшийся на сир Крикволл постоянно откладывал посвящение оруженосца, которому и платить как следует не нужно было. Что уж говорить, покуда рыцарь не сдох в той пьяной стычке у костра, у Эда на руках был лишь топор на длинной ручке и с увесистым обухом. Им то он и зарубил своего первого врага. Размозжил тупую лысую головешку бросившегося на него крестьянина, решившего подзаработать с товарищами на дороге. Сейчас же у бывшего оруженосца был увесистый, с парой сколов, на починку которых нету денег, но все еще острый меч в деревянных ножнах, кольчуга и цельный шлем-полусфера, как у воинов с Ос-Шатат, а так же шестифутовое копье из ивы. Да старая кобыла Крапива, с норовом таким, словно ее десять лет только и делали что пороли розгами да кормили колючками.

Ветер все же вдарил, проходясь по сухому лицу с поломанным носом и застывшими, безразличными, словно у рыбы, грязно-зелеными глазами. Тело спас потрепанный, но все же сносный поддоспешник набитый паклей и длинные штаны с подбивкой. Эдклиф с радостью отдал бы взятые в путь два серебряных, чтобы после вторых суток пути ему позволили заночевать в уютном местечке, рядом с камином и пинтой эля в кулаке. Но сейчас у него была лишь кляча, потертый свернутый плащ синего окраса и дорожная сумка, да и та на половину пустая.

До Риверхолла и его переправы через Эрв еще добрый пяток часов пути по такой дороге, к тому же Эдклиф не собирался делать крюк в обход Шепчущего леса. И так много времени было потеряно, глядишь и на войну с такой скоростью опоздает.

* * *

Эдклиф с трудом потянулся в седле, похрустывая всем телом и до боли в челюсти зевнул, непроизвольно выдавая что-то на вроде воя голодного пса. Едущий рядом сир Макферрисон издал несколько радостных звуков заменявших ему смех и жутко похожих на тяфканье щенка.

-Не выспался, дружок? Небось не прочь сейчас завалиться хотя бы на сеновал?

-Куда уж там... — тут же отозвался Эд, отмахиваясь от тощего зубоскала. — Мне и сухой канавы хватит. У вас тут, в северных регионах тепло и сухо, а если дальше в том же направлении то еще лучше, ветерок с моря, звуки волн о скалы и запах яблок, не то что в нашем болоте. Комары и боярышник.

Рыцарь в очередной раз радостно затяфкал.

-А то! Ты погоди, еще немного и с окраин в глубь Экзетра попадем! Вот там ты и увидишь, что даже если на ночь ляжешь в луже, то проснешься в поле!

-Не на столько уж там и хорошо. — размеренно протянул поравнявшийся с ними сир Нокс.

-Всяко лучше чем восточное герцогство. — тут же вступил в разговор с товарищем Макферрисон. — Я бы туда даже за десяток золотых не сунулся в эти паршивые горы со снегом и чертовым хвойным лесом куда не кинь взгляд.

-А кто спорит. — коротко кивнул с независимым видом явный житель самого гористого и скального региона. — Но и в Керидж я бы на твоем месте не полез.

-А при чем тут Керидж?

-Так вам экзетрийцам туда только за тумаками и ехать. — показал сквозь густую черную бороду удивительно белые зубы Нокс. — Не думал же ты, что я поверю будто западник все будет болтать о том, как здорово свободным рыцарям в Экзетре и как хорошо в борделях шлепать кериджских девок до темноты на коже?

-А если и так, то тебе какое дело?

-А какое дело волку до овцы притворяющейся псом?

-Смотрю твоя бороденка давно не знала проплешин, а старик?

-Не настолько давно, как твоя голова не знала гула после хороших тумаков, а не вина.

-Так я никому и не даю себя лупить.

-Никто еще просто не пытался. Жалко же дурака. Зашибешь такого в кабацкой сваре, а потом еще на суде серебро отдавать.

Эдклиф вздохнул и снова зевнув, чуть-чуть придержал кобылу, отставая от спорщиков. Теперь с ним поравнялся его третий спутник, наемник Торин Стоун. Кучерявый, тощий, со следами побоев на молодом лице и имевший при себе из атрибутов воина лишь потертую кирасу и добротный полуторный меч с эфесом, который украшало изображение шестиконечной звезды, пресеченной сверху-вниз стилизованным пером, обозначая что хозяин орудия посвятил себя Холанне, Бдящей и Молчаливой. Не смотря на свой не самый благонадежный вид задиры, Стоун являл собой образец спокойствия и понимания, никогда не влезая в разговор без надобности. Так и сейчас Торин лишь понятливо кивнул и вернулся к ленивому созерцанию округи.

Впереди особо громко закричал один и спорщиков, получив в ответ столь же громкий ответ и обещание съездить в ухо. Эдклиф спрятал в усталом вздохе улыбку. Впервые за долгое время он путешествовал с кем-то еще, а не тащился через земли в одиночку, слушая как хрипит и брыкается его кобыла, а где-то в лесу завывают волки или надрывно кричат птицы. Пусть сейчас эти крики и заменяла ругань шумных спутников, а Крапива все так же была чем-то недовольна.

Харен Макферрисон был худым, русоволосым, с длинным носом и постоянно улыбался, как говорится по-лордовски — растягивая губы. Не в меру болтлив и постоянно норовящий что-то рассказать или выведать, неважно что, будь то слух или небылица, а то история из жизни; скакать с темы на тему в разговоре — это его. Он был единственным в отряде за кем тащился оруженосец в ржавенькой короткой кольчуге, сейчас пристроившийся в хвосте этой компании на лошади даже более жалкой чем множество раз упомянутая Крапива.

В противовес ему старый Джон Нокс любил тянуть не только слова, но и одну и ту же тему словно старая кляча телегу, игнорируя любой такт и попытки перескочить с темы на тему. Бродячий рыцарь с восточных границ страны, от заполненных орками гор, что само по себе уже необычно так как тамошняя братия наоборот предпочитает сидеть на одном месте, в годах выглядел намного лучше, а так же богаче своих спутников и если бы не его спутанная, похожая на лопату борода в которой удивительным образом застряли пара зеленых веточек и подштопанный уже несколько раз тюлений плащ с бурыми следами крови и пятнами грязи, а так же стертые и до ужаса грязные сапоги, то его можно было бы даже принять за ленного. Эд из раза в раз вздыхал, глядя на густую растительность на лице старшего товарища и жалел о том, что больше чем редкая рыжая щетина на его лице ничего не появится.

Последним в отряд затесался уже описанный Торин Стоун.

Эдклиф вообще удивлялся, как такая разношерстная компания могла не то что выносить друг друга (а споры тех двоих впереди казались ему не больше чем дружескими подначками), но и сбиться в кучу и без всяких вопросов принять к себе мутного мужика с "дохлыми" глазами. Но они спокойно предложили Эду продолжить путь вместе, прямо там на одном из мостов Риверхолла, где они и пересеклись. И именно они предложили мужчине продолжить путь по более надежным и удобным акджугадским дорогам, а не тащиться через холмы и еще три реки.

Старый Крикволл не гнушался окольных путей и был труслив, и до смешного скуп, а потому они часто петляли и строили плоты, чтобы перебраться через реки и не платить лодочнику или за переправу. Ну и конечно для того чтобы скрыться от возможных попутчиков или встречных странников. Потому-то Эдклиф и не знал других путей, кроме как глуши и болот, привыкнув думать, что все так ходят, а нормальные дороги — для кого получше и повыше статусом.

Теперь он наслаждался округой. Светлые и теплые, с широкими лугами и деревушками на холмах северо-западные земли будто были отражением своих хозяев — Кроунвеллов. Живет, как Кроунвелл — гласила поговорка. Как же Эдклифу хотелось быть хоть самую малость похожим на людей из этой поговорки. А не тащиться в дырявом плаще через пол страны чтобы в очередной раз махать мечом.

* * *

Бесстрастный взгляд двух маленьких глазок распорядителя смотрел прямо на весь отряд разом. Скрюченные пальцы перебирали пока что чистое от чернил, совсем новенькое гусиное перо.

-Кто такие. Имена, родовые имена, титул. Если такие есть. В противном случае говорите откуда.

-Сир Харен Макферрисон, безземельный рыцарь. — первым радостно гаркнул рыцарь из владений крылатого льва.

-Сир Джон Нокс, безземельный рыцарь. — протянул свой титул восточник.

-Торин Стоун. Наемник. — сухо отозвался последний спутник Эда, фамилия которого сама говорила откуда он. Любой бастард в Истроке (родном и для старого рыцаря Джона) брал за честь взять фамилию Стоун, если отец не давал свою. Традиция, что сказать.

-Эдклиф из Ведьминой топи. Герцогство Крикбери. Безземельный рыцарь.

Писарь облизал губы и заскрипел пером по бумаге, вписывая еще одно имя.

Ох, как же перетрусил в тот момент житель болот, опасаясь, что недостаточно уверенно скажет свой титул и его погонят взашей и предъявят обвинения в оскорблении рыцарства. Но писарь просто выводил буквы на бумаге, недовольно зыркая на людей, да и никто из спутников Эда не сказал и слова на его маленькую ложь, хоть и знали правду. К тому же не такая уж это была ложь — сир Нокс услышав историю Эда долго ругался и собственноручно посвятил его в рыцари прямо на дороге на терпя возражений, а напившийся Макферрисон громко хохоча хотел сделать тоже самое со Стоуном, но, когда тот отказался из-за отсутствия достижений, повторил посвящение Эда. Можно сказать — это было чистой солидарностью, когда люди проникаются историей и видят в человеке все то, что должно быть. Редкость для столь смутного времени.

На единственного оруженосца в виде неказистого паренька с пробившимся пухом под носом, жмущегося на входе в палатку никто и внимания не обратил. Есть не просит и ладно.

-Наемник и сир Эдклиф, вы поступаете в авангард в третьем строю под командование лорда Лайтхилла. Сир Нокс и сир Макферрисон... На правый фланг резерва, пожалуй. На этом все, плату в десять золотых дулутов вы получите после.

-Целых десять?! — удивленно гаркнул Харен, хватаясь за коротко стриженные волосы. — Это чего, враги на золотых седлах едут?!

-Сражение грозит стать генеральным. — доверительно сообщил распорядитель. — Победа тут очень важна, а от того платят всем сверх меры. За каждого врага под три десятка серебряных дают, а если сиры отличатся, то может им и еще монет накинут, а того и гляди пожалуют кусочек земли в Экзетре или еще где. Остальным деньжата, да титул рыцаря.

-Да чтоб меня кериджская девка зарезала! — пуще прежнего заголосил Макферрисон. — Да я за такие деньги готов головешку самого Блэкхэнда принести и всю его свиту порезать на мясо для рагу.

-Руки не выросли. — толкнул плечом товарища сир Нокс. — Пошлите, господа, пора готовиться.

-Десять дулутов и под тридцать серебряных за голову! Сиры, да мы с вами заживем! Может по случаю победы переберетесь все в Экзетр? Построим дома рядом, заведем скот и огороды, и заживем!

-И породнимся? — весело усмехнулся в бороду Нокс.

-С тобой — никогда, а с Эдом и Торином — запросто! Сведем дочурок и сыночков, да пусть себе живут! Организуем целый дом! Глядишь и баронами станем!

-Только если твоей женой будет не шлюха. — лениво отозвался Эдклиф. Всходящее полуденное солнце морило и делать что-то совершенно не хотелось; особенно драться. И особенно умирать.

-А если она будет из Кериджа? — не унывал Макферрисон, весело звякая кольчугой и своим тяфкающим смехом.

-Тогда готов поспорить на весь десяток золотых, что она покажет моим сыновьям какого это познать женщину не потратив и монеты, лишь бы тебе насолить.

-Оно, конечно, да...

-Да не боись! — добродушно хохотнул восточник, мощным ударом встряхивая экзетрийца. — Бьюсь об заклад, что женишься ты на самой верной кериджской куртизанке!

Радостный смех всех собравшихся рыцарей стал ответом.

Они расстались еще через час, когда трубы и гонцы объявили о приближении врага. Эд и Торин нашли свое место по знамени дома Лайтхилла. Толпа рыцарей, закованных в латы, вооруженных копьями и мечами на поясах; их кони всхрапывали влажными ноздрями и трясли загривками закованными в сталь. У Эда для своей кобылы был лишь нелепый шлем с потертыми ремнями и кусок кольчуги, у Стоуна и того не было, но зато был хоть какой-то щит и шлем получше.

Вскоре подъехала еще пара наемников, а за ними и бедный рыцарь на лошади больше похожей на осла, а за ним еще один и еще десяток наемников разного вида. С каждой минутой народу вокруг становилось все больше, от чего просторный луг словно бы превратился в обычный кабак, набитый всяким сбродом.

Это походило на сон. Все битвы, в которых до того сходился Эдклиф, были маленькими и больше напоминали драку между сворами собак. Два десятка бойцов там, полтора здесь, плюс крестьяне с рогатинами, если уж лорд совсем отчаялся. Иногда все кончалось переговорами, местами доходило до Испытания Поединком, но иногда проигравший лорд впадал в злобу или хотел полной победы и призывал всех идти в бой, а дальше... Дальше свалка из тел и бей быстро, сильно и прицельно, да не дай попасть по себе. Эд не давал и выживал потому что бился пешим, добегая до толкучки одним из последних. Не было у него коня, а осел, на котором ему довелось некоторое время колесить, издох после того как старый Крикволл решил ввязаться в конфликт Фишеров и Даркпайков.

Все умирают.

Трубы вновь разразились своим медным ревом в тот миг, когда в груди сердце забилось плененным в клетке соколом, а живот стал тверже клинка. Эдклифу хотелось сбежать на своей полу-дохлой кобыле. Хотелось оказаться подальше от этого ада, в дали от тысяч копий и мечей, хоть все на тех же болотах, но там где ему грозит разве что болезнь или пьяная драка. Но зато вокруг тишь и жена под боком, а детишки во дворе. И нет этого адского гула. Нет крови и запаха смерти...

Ряды двинулись, но Эд так и не вдавил пятки в бока лошади, замерев статуей. Но Крапива словно в издевательстве над страхами своего наездника поддалась движению авангарда. Она припустила вперед не хуже белоснежного жеребца герцога Лайтхилла, не хуже остальных коней пошла галопом, показывая такую скорость, какой от нее нельзя было ожидать. Эдклиф из Ведьминой Топи шел в бой с рыцарями. С целой армией.

Они шли плотной линией на врага, идущего клином. Как только они столкнуться, фланги сомкнуться по бокам, обхватывая клин. Так он это предвидел, припоминая другие стычки в которых бился со стариком, и что уж там, слова с поучениями Крикволла он тоже вспомнил. Так и произошло.

Лорд Лайтхилл чуть отступил, уходя вглубь рядов от острого конца клина, который вел человек в черно-красных доспехах, прямо за спины Эда, Торина и еще двух рыцарей с неизвестными гербами на щитах. Внутри мужчины все похолодело. Он — щит. Тот, кто примет на себя удар вслед за передними рядами. Чтобы смягчить его для лорда позади.

Но удача улыбнулась ему в этот день. Блэкхэнд, а если судить по гербу и доспеху то вел клин явно он, вильнул чуть в сторону, ударяя чуть правее того места где собрались закованные в полные панцири войны. Прозвучали просто ужасающие треск, звон и крики. Черный грифон ворвался в ряды всадников словно вихрь, сходу срубив двоих и врезавшись своим конем в бок третьего. А потом обзор исчез, все замелькало вокруг, первый удар сошел на нет и поле боя превратилось в привычную вакханалию.

Рыцари впереди вильнули и врезались в еще не вошедший в ряды красного грифона бок авангарда черного грифона и схлестнулись с ними, образуя кучу. Едущий впереди рыцарь вильнул в противоположную, налетая боком на едущего рядом и они оба в тот же миг столкнулись с врагом. Над головой разрезая воздух пронесся ледяной клинок размером с человека, с грохотом рухнувший где-то в глубине рядов мятежных рыцарей и ему тут же вторили десятки подобных ударов по всему фронту.

Крапива под Эдклифом заржала, завихляла, видимо поняв наконец своим кобылиным мозгом куда прискакала и попыталась сбежать не пойми куда вместе с седаком, но тот ей не позволил. Эд вскинул копье и без раздумий метнул его перед собой, прямо в замахнувшегося мечом рыцаря. Бросок прошел чуть ли не в плотную, коротко свистнуло над ухом у мужчины и рука его только потянулась к мечу и вот уже он проносится мимо заваливающегося из седла тела с торчащим из брюха древком. "Болезненная и долгая смерть. Но лучше в куче бей туда, никто не способен двигаться как следует и уж тем более не выживает с кишками наружу." — вспомнились ему слова старого рыцаря.

Мимо мелькнул меч, каким-то чудом не проехавшийся по рыжей голове, закованной в шлем-сферу. Эд не глядя махнул мечом влево, попадая по чьему-то щиту и тут же двинулся дальше, не задерживаясь. Рука потянула за поводья и Крапива закружилась, заходя на крюк и путаясь в собственных ногах. Новый удар был бы удачен, но в этот раз Эдклиф уже не зевал. Сталь столкнулась со сталью, рыцарь сцепился со вчерашним оруженосцем и жителем речных земель.

Враг Эда махал мечом в разы лучше, явно зная не только как следует держать эту острую железку и на шлеме уже появилась добротная вмятина, а в голове звон. Клинок в руке представлял и того более жалкое зрелище. Эдклиф понял, что не продержится больше и пяти ударов, припоминая себя всеми браными словами за то, что считал себя удачливым и умным. Колени и пятки мужчины впились в бока Крапивы и та с пеной изо рта пошла вперед, прямо на пегого жеребца рыцаря перед ним. Эд не собирался сдаваться без боя.

Новый удар рыцаря он отбил сильнее чем прежние и всем весом перекинулся через седло, сцепляясь со своим врагом в клубок. Пальцы в кожаных перчатках схватились за железную рукавицу, держащую меч, а эфес потрескавшегося клинка с силой впечатался в забрало шлема. На миг Эду почудилось, что он увидел в темном провале прорезей испуганные синие глаза, но для мыслей было уже поздно. Эдклиф выдержал удар латным кулаком в лицо и не потеряв ориентир вдавил гарду в прорезь для глаз. Под шлемом на сером сюрко расползалось бурое пятно, а обе руки Эдклифа уже вырывали из судорожно сжавшихся пальцев трупа меч.

Крапива рысью прошлась несколько метров, снова заходя на круг. Эд сумел поймать летающие по воздуху поводья лишь в тот момент, когда окончательно обезумевшая кобыла налетела со спины на кого-то из рыцарей черного грифона. Мир пошатнулся от столкновения, удар отдался в теле мужчины тягучей болью. Но Эд нашел в себе силы схватиться за плечо рыцаря. Нашел он силы и для того, чтобы вонзить тому в спину клинок, прямо в шею, под самый край шлема. Брызнула алая кровь и по клинку, прямо по долу, потекла практически черная, маслянистая жидкость и что-то бледно-серое.

В этот раз Эдклиф постарался снять с трупа щит, но не успел даже выпихнуть руку трупа из ремней, как Крапива под ним заржала и встала на дыбы. Все повернулось вверх тормашками, а тело скакуна сотряс удар. Брызнула горячая, красная жидкость, обдавшая Эда редким дождем и чуть не свернув ногу, словно тряпку, выжимаемую от влаги, он рухнул на землю. Прямо в некогда сухую, но сейчас мягкую от пролившейся крови грязь.

Рядом билась в агонии Крапива, издавая что-то на вроде девичьего визга. Мерзкий звук, похожий на карканье захлебывающейся вороны. Эд покатился в сторону, не разбирая дороги твердя себе о том, что надо уйти от неведомого врага. Но куда? Повсюду враги! Сталь, кони и смерть со всех сторон!

Поднявшись он завертел головой, сбрасывая с лица грязь и кровь. Удивительным образом он углядел Торина Стоуна на его жеребце, несущегося между рядов воинов и нелепо размахивающего руками. Герцог Лайтхилл и еще двое каких-то рыцарей сцепились с целой толпой конных и спешенных, но пока успешно держались. Повсюду медно кричали трубы. Кто-то боролся со своим врагом в грязи, колошматя закованными в сталь рукавицами по шлему, а у кого-то из брюха торчал клинок. Мимо пронеслись кривой рысью наемник и рыцарь колошмачущие друг друга по щитам. Один из магов облаченный в цвета Истрока выкрикивая тарабарщину и размахивая руками отходил под натиском нескольких кружащихся вокруг рыцарей, с его пальцев то и дело слетали сгустки огня или еле различимые мельтешения, прикрывавшие от ударов мечей и сшибавшие особо ретивых врагов в грязь.

Эдклиф двинулся вперед, прямо в сторону отбивающегося от двоих противников разом лорда Лайтхилла. Все тело было словно ватным и отдавало гулом, левая нога и вовсе двигалась с трудом и Эду было страшно на нее смотреть. Он ковылял вперед, среди трупов и сражающихся людей. Какие-то десять шагов стали до нелепого долгим путем, и он добрался до герцога Истрока лишь когда из врагов остались трое, а вокруг из защитников не было никого. Лишь толкотня и вакханалия.

Кончик клинка плавно прошелся по обратной стороне колена, прямо по стыку между латами, подсекая ногу ближайшего рыцаря. Воин черного грифона коротко вскрикнув, припал на одну ногу и Эдклиф тут же сорвал с него шлем, слыша как трещат ремни креплений и ломается челюсть у неизвестного. В показавшуюся прореху, прорезая путь через мягкую, чуть упругую плоть ворвался меч, высекающий алые капли, словно искры кузнечный молот.

Еще один труп упал к сотням таких же и Эд подхватил его клинок в свободную руку. Он не особо хорошо махал одним клинком, а уж двумя драться и подавно не умел, что тут же всплыло, когда он сошелся с рыцарем со щитом и до странного изогнутым мечом, которым тот размахивал так будто держал в руках палку. Его удары были быстрыми и жалящими, легко вспарывая плохонькую кольчугу и поддоспешник, лишь чудом добравшись до плоти всего пару раз, в то время как нелепо пляшущие в руках Эда мечи лишь пару раз беспомощно чиркнули по панцирю.

Эдклиф кружил вокруг своего врага, словно ворон над трупом. Раз за разом он бил и бил, подступая на шаг и ныряя в бесплодной попытке подловить, повалить или попасть в сочленение доспехов. Но щит с изображением виноградной лозы стойко встречал клинки. Эд начал отчаиваться, к тому же усталость давала о себе знать и житель Крикбери становился все медленней. Каждый шаг становился неимоверно тяжелым, горячие пот и кровь струились под одеждой, обжигая похолодевшую кожу.

Мельтешащие вокруг люди словно не замечали небольшого островка где сцепились в нелепой драке двое людей. Каждый бился со своим врагом, каждый ставил свою жизнь на кон. Теперь уже золото и серебро волновало в десяток раз меньше чем желание выжить.

Удача улыбнулась Эдклифу во второй раз за день, когда он уже с трудом поднимал руку чтобы парировать удар кривого клинка, ноги путались сами в себе и кровавой каше под ногами. Меч рыцаря, пыхтящего так громко, что казалось вся битва вокруг заглушается одним лишь звуком выдыхаемого им воздуха, свистнул особенно яростно и его владелец шагнул особо широко, слегка подскальзываясь на выпущенных кишках очередного трупа. Лезвие пробило кольчугу, вспороло рукав и прошлось по плечу. Эд мог бы поклясться, что почувствовал, как по его кости в смертельной близости прошлась сталь. Но он поднял раненную руку, всеми силами, оставшимися в пальцах хватаясь за тупую сторону клинка и прижимая меч к себе, не давая вырвать смертельное оружие.

С криком Эдклиф отсек пальцы рыцаря, не успевшего отпустить рукоять. Тот закричал, пятясь и хватаясь за пострадавшую руку, но Эд уже шел вперед. В иступлении он махал мечом, забыв обо всем. Ох, как он махал, стараясь достать до врага, что доставил ему столько хлопот и заставил испугаться чуть ли не до мокрых портков! Как хотел рассечь сейчас беззащитную плоть под этим доспехом!

Но у рыцаря все еще был щит и он отступал, умело прикрываясь им. Щепки и лак отлетали от расписанной деревяшки. И Эд снова бросился на врага с диким криком.

Рыцарь ударил его по шлему щитом так, что в ушах зазвенел и на миг в глазах все заволокла тьма, в бок несколько раз ткнулся обрезанный кулак все еще закованный в сталь, но все это было мелочью. Эдклиф из Ведьминой Топи вновь валялся в грязи со своим врагом, извиваясь как уж, заламывая руки и готовясь ударить.

На руку со щитом он наступил, покалеченную схватил и отвел в сторону, а по шлему вдарил эфесом. Клинок вошел в подмышку с небольшим трудом, проскрежетав по ребрам и Эд вдавил его уже обоими руками. Рыцарь дергался и хрипел, рука без пальцев несколько раз слабо ударила в бедро, но он все же затих; из глотки напоследок вырвался еле слышный отчаянный стон.

Эд разогнулся с огромным трудом, а вздохнул и вовсе через силу. Левая рука почти не чувствовалась и по ней потоком струилась теплая и липкая кровь. Нога с той же стороны не хотела двигаться, а порезы по телу нещадно щипало и дергало. Но он был жив и не собирался истекать кровью. Нагнувшись и сорвав более менее чистый кусок сюрко с побежденного и туго обвязал его вокруг плеча, он еще пару мгновений бездумно смотрел на труп, а потом сплюнув, нагнулся и оторвав кусок по тоньше, зубами привязал к своей целой руке норовящий выпасть из ослабевших пальцев меч.

Бой вокруг сместился чуть в сторону, именно туда где, возможно, бесновался Блэкхэнд. Вокруг уже никто не кружился на лошадях, на ближайшую сотню шагов спешились или были сброшены с лошадей буквально все рыцари. Они лупили друг друга мечами, топорами и булавами да щитами, валяясь в грязи словно деревенские мальчишки. Цветастые камзолы и начищенные доспехи воинов были все в грязи да бурых пятнах и разводах крови, придавая им такой вид, что их скорее назвали бы не "Защитниками Королевства", а "Хранителями Сточных Канав".

Волна жара откуда-то справа и ревущий поток пламени, прошедшийся по нескольким отрядам где-то в глубине свары и ушедший чуть вверх — ясно давал понять что очередь дошла и до магов. В метрах ста от фронта вырос чуть ли не целый лес каменных кольев, насадивший добрый десяток рыцарей. Взрывы, летучие газы всех расцветок и очень много пламени и простейших ледяных заклинаний. Маги тоже зарабатывали свой куда больший гонорар.

Лорд Лайтхилл так же был жив, хоть и изрядно потрепан — припадая на правую ногу, лишившись щита и одного из наплечников он пытался поймать отчаянно машущего закованной в стальную коробку с обломанным рогом головой серого жеребца в цветастой попоне. Рядом с ним крутился безшлемный, лысый рыцарь с топором, под ногами которого с раскроенными черепами лежали уже двое. Да, герцог был все еще жив и остатки авангарда крутились где-то неподалеку от основной бучи, но всем уже было ясно, что большая часть разбитой формации сбежала. Да и сам Лайтхилл не выглядел так будто собирается продолжить сражение.

Кашляя и с трудом волоча ноги, Эдклиф дошел до флегматичного гнедого жеребца, каким-то чудом не то что не погибшего в творящейся вокруг вакханалии, так еще и оставшегося на месте, прямо над трупом все еще находящимся одной ногой в стремени. И нового седока крепкий боевой конь принял с покорностью, не смотря на всю неуклюжесть Эдклифа как от раны, так и от неумения обращаться со столь дорогим и благородным скакуном.

-Мой лорд... — просипел Эд, подъехав к властителю Истрока, ожидавшему своего недавнего защитника, выталкивающего из седла на спине тощего скакуна труп с пронзенным копьем сердцем.

-Сир. — послышался хриплый голос из-под шлема. Рука лорда было метнулась к забралу, но остановилась на пол пути и легла на меч. — Вы спасли мне жизнь.

-Я должен был биться под вашим командованием и не мог позволить герцогу погибнуть на моих глазах. — Эд ответил так, как и полагалось, с трудом пересиливая наваливающуюся слабость и держась в седле. — Нельзя чтобы один... Один из командиров погиб здесь.

-Вы выглядите измотанным сир, поберегите силы, они могут вам еще пригодиться.

-Да... — согласно мотнул головой Эд и в тот же миг, среди смазанных силуэтов что-то царапнуло его взгляд. Последним усилием он вскинулся, поднимая меч и уже одним лишь плечом посылая удар. — Лорд!

Он слышал свой крик и топот копыт. Эд успел даже заметить как герцог Лайтхилл начинает вытягивать из ножен зачем-то спрятанный туда меч, как раскрыв в крики щербатый рот с топором на перевес к ним скачет лысый защитник. Безвольно летящий меч о что-то упруго оттолкнулся и Эдклиф ощутил, как его шлем покидает голову. И он бы все-таки завалился вперед, на круп жеребца, но все вокруг внезапно померкло и вернулось через чур яркой картинкой.

По его голове текла кровь, он чувствовал это отвратительное липкое нечто медленно крадущееся с места чуть выше виска к шее. Отвратительный гул в черепе глушил все звуки и даже мысли, в то время как от тела поступала одна лишь рзрывающая плоть боль. Вокруг кто-то мельтешил, трогал его за лицо чем-то холодным и шатал его из стороны в сторону. Эд так и не решился открыть глаза, даже не помня где он. Лишь стон, который он сам не услышал, был его единственным ответом. Возможно ему даже пытались что-то сказать сквозь этот отвратительный гул.

Все умирают. — звучало в его пустой голове словно плохая песня. — Все умирают. И ты умрешь.

Я умру. — твердил уже его голос. — Уже мертв. Мертв.

Он не помнил себя, не помнил где он, даже не мог вспомнить какого цвета небо и что это вообще такое. Все стало серым и бесполезным. Уже мертв, говорил он себе, не понимая, что значат эти слова, что срываются с его мысленных губ. Но потом все прояснилось, одним моментом, рывком.

Эдклиф не мог вспомнить как он ушел с поля боя. Донес ли его гнедой жеребец, решивший внезапно что хватит терять всадников, помогли ли ему лорд Лайтхилл и его безымянный защитник? А может он в плену? Для чего, неужто приняли за кого-то из своих или за кого-то из богатеев?

Впрочем, что ему, Эду из Ведьминой Топи? Какое ему дело почему он жив?

* * *

Очнулся Эд явно не в плену.

Вокруг стоял запах пряностей, костра и гвоздики или еще какой ягоды. А еще тут было прохладно. Даже тусклый свет резанул по глазам, заставляя их слезиться, но всего пары мгновений Эдклифу хватило чтобы понять, что он в шатре.

Сесть у него не получилось. В голове загудело, а перед глазами все помутилось и во рту встал привкус крови. Ногу тянуло и нещадно жгло, как и половину тела, но Эд всегда знал, что он хорошо переносит боль. От лодыжки левой ноги, до груди и вдоль всей левой руки он был завернут в льняную ткань. Эдклиф поставил бы золотой на то что и голову ему замотали как следует.

Но где он?

-Вы живы. — спокойно констатировал голос из другого конца шатра. С трудом повернув хрустнувшую шею и скосив глаза Эд сумел таки рассмотреть говорившего. Лекарь, в сером платье поверх еле заметной красной рубахи, и с цепью с тремя квадратными звеньями на шее.

-К чему это вы? — невпопад промямлил Эдклиф. — Были сомнения?

-Вы все повторяли, что уже мертвы. В бреду, конечно же. — мужчина, неловко передвигая за собой ногу, приблизился к лежанке раненного. — Вам пока не стоит вставать. Нога вывернута чуть ли не до перелома и в бедре у вас очень удачно застрял обломок стрелы; по всему телу ран больше чем зубов во рту у здорового человека. Даже имеется ожог на спине. Про вашу голову и говорить страшно было бы, если только не удача.

-Мне сегодня везло.

-Вчера. — поправил его лекарь. — Вы были в бреду больше суток и пропустили финальную сшибку... Хотя, сегодняшний день уже клонится к закату, так что можно сказать что два дня вы лежали. Да и везением это можно назвать только потому что вы выжили.

-Кто?.. — Эду было неловко от своего так и не заданного вопроса, но он обязан был знать.

-Войска Дегмунда Второго Генретта одолели мятежников, если вы об этом. Привез же вас ко мне герцог Лайтхилл со своими защитниками. Не знаю, что вы для него сделали, но он все просил меня уделить вам больше внимания пока был здесь.

-Я спас ему жизнь... — поделился Эд.

-Чуть не отдав свою взамен. Ра дает, а Блайк берет, таковы порядки, как говорят жрецы, да? — в руках лекаря незнамо откуда появилась чаша с каким-то снадобьем. — Пейте. Это поможет срастить кости быстрее.

Эд податливо выпил и тут же лег на свое место. Чуть в стороне кто-то захныкал и лекарь исчез из его поля зрения. Все кружилось и цвело. Нога и рука, и вообще каждый кусочек тела Эда чесался, но сил и желания не было даже для того, чтобы избавить себя от этой муки. Боли он может и не чувствовал, но усталость и вращающийся мир никуда не делись.

Из обители лекаря любящего поболтать о разных травмах с их обладателями Эдклиф смог выйти только через два дня, прекрасно зная, как вправить плечо и чем лучше лечить понос. Да, мужичок очень любил поговорить о работе.

На улице было все так же жарко, солнце Экзетра не собиралось щадить людей под ним переживших тяжелую битву. Весь лагерь будто вымер, остались лишь маленькие кучки солдат и разноцветные шатры.

-Сир. — окликнули Эда чуть сбоку и он тут же развернулся к собеседнику, почувствовав как засосало в бедре. — Герцог Лайтхилл желает вас видеть.

-Мой меч и... конь.

-Ваш конь на стойбище, под приглядом конюхов щиплет траву. — понятливо указал рукой в нужную сторону молодой паренек, явный оруженосец. — Ваш меч лорд Лайтхилл решил придержать пока у себя. Он вернет вам его после разговора.

-Хорошо. — вздохнул Эд, плетясь следом за парнем.

Герцога Истрока они нашли в его шатре. Он восседал на окованном деревянном стуле с высокой спинкой и полностью обитом синим бархатом. По обоим бокам от него стояли стражи, в одном из которых, по топору, Эд сумел различить того лысого воина с поля, уже успевшего обзавестись доспехами и щитом с гербом. Топор под серпом Белена — всегда видимой луны.

Заметив гостей, а точнее ковыляющего с помощью костыля Эда, лорд поднялся и взмахнув властно рукой, отослал всех прочь. Стражи уважительно хлопнули чуть не упавшего от такого жеста Эда по плечам.

-Вы спасли мою жизнь, сир. Дважды. — повелительно произнес лорд Лайтхилл, подбирая прислоненный к одному из столбов меч. — Уже за один раз я бы с радостью посвятил вас в рыцари, но вы уже носите этот титул. Можете не верить, но оба моих писаря обладают просто поразительным умением запоминать лица, гербы и имена с ними связанные как минимум на месяц. Земли? О, все не то... Два раза моя жизнь была спасена вашим клинком. И я все же решил, что не в праве решать за вас награду. Скажите, чего вы желаете, сир?

-Мой лорд... — губы Эда стали в миг сухими. Он говорил до того с мелкими лордами, пил с бастардами и ел за одним столом с рыцарями, но просить что-то от Великого Лорда, Герцога и Родственника Императора, ему еще не доводилось. Рухнув на колени он заговорил как можно более уверенным тоном. — Я живу в речных землях Криквола со своей любимой супругой. У нас есть дети и... Я не знаю другой жизни кроме как быть с ними или скитаться по баронствам в поисках того кому нужен мой меч. Пусть мой дом — это болота, я все же не променяю его на уютную башню или место при замке. Может мои дети и заслужат это...

-Но вы заслужили. — прервал его лорд Лайтхилл. — К тому же почему бы не дать своим детям лучшее место для жизни? Не дать им достойное начало пути.

-Мой путь начался с болот, мой лорд. Я страдал, терпел лишения и учился у всех, до кого мог дотянуться. — Эд говорил и говорил, он чувствовал, что ему стоит остановиться и он теряет что-то важное, теряет тот самый единственный шанс, но он говорил. — Бандиты, крестьяне и мой учитель, что подобрал меня в канаве и взял в оруженосцы. Я не стал образцом рыцаря, не выучил до конца письменность, даже толком не научился биться и не участвовал ни в одном турнире. Но я вырос крепким и готовым к лишениям. Пусть лучше мои дети, что так же прошли сложный путь получат статусы ленных рыцарей. Пусть у них будет мечта, которой не смог достичь их старик, пусть будет цель.

-Ваши слова полны противоречий, сир. — покачал головой герцог Лайтхилл, его серые глаза были мудры и грустны. — Но кто я такой чтобы ломать разум человеческий. К тому же рыцаря. Встаньте и возьмите свой меч, сир. Плата за битву, награда за убитых вами, с ваших слов, воинов и, конечно, плата за мое спасение, будут ждать вас у главного писаря Эдмура.

-Благодарю, мой лорд.

-Ох, как же я мог забыть... Как ваше имя, сир?

-Эдклиф из Ведьминой топи, мой лорд. — Эд замер на выходе из шатра.

-Нет, так не пойдет. — категорично помотал головой лорд Лайтхилл. — У каждого уважающего себя рыцаря, пускай и безземельного должно быть родовое имя. Как же вы такое пропустили? Придумайте его себе покуда я тут; может вам что-то нравится, или у вас есть прозвище? Но если вам нужно поразмыслить...

Все произошло буквально за пару ударов сердца.

Ему вспомнился помпезный гербовый щит Крикволла. То как старый козел им хвастал, выпячивая так будто это он, а не его отец заслужил герб. Вспомнился ему и его отец — старый рыбак, решивший рискнуть, впервые сходивший к Гномьему Морю и вернувшийся с неожиданной добычей. "Настоящая акула, — рассказывал он тогда, показывая огромную зубастую рыбью тушу, совсем не обращая внимание на раны по телу, — сильная и злобная, чуть руку мне не отгрызла! Зато какой улов!". Вспомнилось Эду и ожерелье из акульих зубов на шее матери, сгинувшее с ней и отцом в очередной междоусобице, заваленное обугленными деревянными балками, а так же — оставленный жене нож из все тех же зубов, а потому похожий на пилу.

-Шарк, мой лорд. Точнее Шаркхилл. Могу ли я взять эту фамилию?

-Можете, сир Эдклиф. — не повел и глазом лорд Лайтхилл, который возможно и ожидал, что житель земель которыми правит рыбалка возьмет похожее имя для своего дома. — Теперь вам нужен герб, но мне понятно, что это дело не быстрое. Один из моих придворных, дотошный малый, останется в лагере с раненными еще на пару дней для завершения награждения, он вам поможет с рисунком. Пусть Боги хранят вас на пути.

-Благодарю, лорд Лайтхилл. — поклонился Эдклиф, но он прекрасно знал, что на долго здесь не задержится, он уже знал — чего хочет.

* * *

Серое небо речных земель Крикбери вновь заволакивали тучи, а сырой ветер трепал траву у дороги. В очередной раз грозился излиться на головы бродящих внизу людей.

Восстание Блэкхэнда закончилось прямо там, на Громовом поле, прозванном так за ужасающую канонаду разлившуюся там, когда в бой вступили основные отряды магов, призвавшие ужасную грозу, поражавшую молниями врагов. По подсчетам писцов в тот день полегло не меньше десяти тысяч воинов, каждый из которых сражался за правое, по его мнению, дело, или золото что бряцает в карманах у лордов.

Торин Стоун, молодой неразговорчивый наемник из Истрока, погиб захлебнувшись кровью из разрезанного горла. Его перепуганный жеребец протащил тело седока чуть ли не до Теплого Моря, где его перехватили люди короля.

Джон Нокс, старый восточник и опытный воин — вступил в бой одним из первых, стоило только трубам протрубить о разбитии авангарда лорда Лайтхилла. Судя по его словам, в сшибке он положил не меньше семи воинов, прежде чем его скакуна опрокинули насадив на два копья разом. Там он сломал ногу, которую лекари не смогли спасти (из-за занятости коллег с магическими способностями) и потому отрубили с позволения старого вояки. Нокс выжил, но больше никогда не сможет снова сесть в седло.

Зато Харен Макферрисон, гордое дитя герцогства Экзетр, был чрезвычайно доволен собой. Он продержался в седле до самого конца сражения, опрокинув не меньше десяти мятежных рыцарей и обзаведясь трофеем в виде золотого навершия для шлема в форме припавшего к земле льва. Его оруженосец был не столь удачлив — попав под удар ветряного заклинания вражеского мага и сломав ребро при падении с лошади парень с трудом сбежал с поля боя с одним лишь удачно сраженным копьем врагом на счету. Да и то, по словам работодателя — со спины и полумертвого. Именно Харен сумел отыскать в давке бедолагу Джона и увез его с поля боя. Позже он все же уговорил находящегося под снадобьями старика переехать в Экзетр со всей его семьей и поселиться на землях которые ему пожаловал один из мелких лордов этого плодородного края. Целая лесопилка с небольшой деревенькой в три дома, в которых и живут-то старики. Но Макферрисон был рад своему углу и больше ему не нужно было. Кроме армейских девок, на которых он сразу после боя спустил почти половину полученных монет.

Эдклифа так же звали присоединиться к небольшой коммуне, но тот обещал подумать. Впрочем, его товарищи сердечно заверяли речника в том, что не смотря на ответ он всегда будет желанным гостем в их доме, как и его дети с женой. Может он и в правду когда-то переедет со своими родными в эти бескрайние поля и холмы. Возможно, когда здесь будет не так жарко, а может раньше или позже.

Но сейчас Эд вновь покачивался в седле скакуна, хлюпающего по размокшей дороге в Крикбери. Гнедой жеребец словно не замечая ничего вокруг флегматично двигался вперед, на ходу срывая листья с высоких кустов. Хорошая кольчуга, добротный нагрудник и стальной воротник, поножи с рукавицами, а так же меч на поясе и новое копье. Все это он снял с трупов, не решившись брать многое, чтобы не прослыть не самым честным рыцарем, как некоторые. А излишки он незаметно продал. Лучше уж серебро чем сталь, да?

Не смотря на погоду и ноющие конечности, в этот день бледное лицо Эдклифа расплывалось в улыбке и даже в "мертвых" глазах плясали крохотные искорки радости. В одном из свертков на седле был припрятан кошель с золотом, серебром и медью, а за спиной на ремнях рядом с очередным округлым шлемом-сферой у него покачивался округлый, окованный железом дубовый щит. Светло серые зубья, сверху и снизу образовывали раскрывшиеся челюсти грозного морского хищника, заключавшие в круг красный холм на котором застыли три черных ели на грязно-зеленом фоне, таков был его новый герб. Герб дома Шаркхиллов, что унаследуют его потомки, а может и чуть поменяют, чтобы отразить куда больше деяний, нежели смог придумать их основатель.

Не удержавшись Эд затянул песню. Слышимую им еще в детстве, старую как мир, заунывную, прилипающую и пугающую одновременно.

"С грязью смешались, надежды и страх.

В плену..."