|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Город Тахко
Ирина
Хорошее и нужное дело редко получается с первой попытки. Именно это Ирина Архиповна попыталась втолковать расстроенному парнишке, у которого в очередной раз вместо туннеля получилось "что-то". Туманова могла бы охарактеризовать его творение более точно — но для этого пришлось бы нарушить зарок, который они дали себе в далеком сорок пятом: "Выжили — значит, будем людьми. Курить и материться — больше никогда!"
А обрисовать этот... образец драконьего народного творчества в печатных выражениях было сложно.
Представьте себе обычную вилку, разве что пятизубую. Воткните ее черенком в землю примерно под углом градусов в тридцать пять-сорок — так, чтобы торчала только часть с зубьями. Причем два зуба выгибаются наружу, один внутрь, один вправо и один гордо задран вверх, как... ну, будем культурными людьми и предположим, что это ствол зенитки. Хотя ствол-то обычно прямой, а это — имеет кривизну банана. Сходства с зениткой чуточку добавляет то, что каждый "зуб" предположительно полый, по крайней мере выходное отверстие в наличии.
Увеличьте это сооружение примерно до величины Царь-пушки (в количестве пяти штук) — и получите слабое подобие того, что увидела "приемная комиссия" вместо долгожданного туннеля.
И тишина.
Может, маги тоже давали себе какое-то обещание, а может, впечатление оказалось настолько сильным, что всех обезъязычило начисто. Но больше минуты все просто стояли и смотрели.
— А почему оно снаружи? — наконец обрел дар речи непосредственный Пилле Рубин.
Этот вопрос словно разрушил какую-то магию, все зашевелились, кто-то длинно и эмоционально присвистнул, оценивая "шедевр".
— Макароны в атаке... — задумчиво выдала Ирина Архиповна. Макарон она здесь не видела, но объяснять, что это, к счастью, не пришлось — все загомонили, высказывая собственные ассоциации:
— Змеи во хмелю.
— Червяки в экстазе...
— Богов побойся, с чего им того-этого?
— Дракона спроси.
— Дык я не понял — это пять туннелей, что ль? Заместо одного?
— Как раз для пяти богов, мда...
— Сразу — и для богов! Нам только еще их не хватало...
— Именно что сразу. Раз — и в небеса!
— Тут в небеса — один, а остальные... м-м-м... в других направлениях.
Творец шедевра пламенел щеками в ответ на каждую оценку и молчал. Ирина Архиповна решительно прекратила бестолковый разговор, посоветовав вспомнить, сколько раз падает малыш, учась ходить, и это при том, что имеет возможность наблюдать за отцом и матерью. А у молодого тоннелестроителя и такой подсказки нет! Пусть учится методом проб и ошибок, раз другого способа нет.
— Чего уж там, пусть, — улыбнулся мэр-драконовер. — Полигон большой, места еще много.
— Главное, чтоб не угробил никого, — немолодой пекарь, долго притиравшийся к нежданно свалившейся на него магии, сам в свое время натворил немало ошибок и посему к молодежи проявлял особую заботу. — И сам не угробился.
Пилле Рубин еще раз обозрел "хмельных червей в атаке" и хихикнул:
— Действительно, чего мы накинулись? Сами, что ли, на пробных чарах не чудили? Слушайте, а давайте это не разрушать? Настоящий памятник получится для потомков! Можно назвать "Первые чары" или "Маг, будь осторожен". Такого точно ни у кого нет!
Ну, если посмотреть на ситуацию с такой стороны...
"Такого" — не было и не могло быть совершенно точно, "такое" было абсолютно неповторимо. И комиссия уже начала размышлять над тем, чтобы принять "шедевр" в число городских достопримечательностей, но тут случилась неприятность.
Одна из макаронин, торчавшая куда-то вверх и вправо, как атакующая кобра, дрогнула. Медленно, как-то словно неохотно скособочилась. И вдруг рухнула, рассыпая тонны и тонны потревоженной земли.
Многоопытная комиссия с отработанной точностью попрыгала в защитный ров. Секундой позже вельхо выметнули и сомкнули над людьми щиты. Те дрогнули, переплетаясь и сливаясь в динамичную защитку повышенной прочности.
И следом разом рухнула темнота.
— А знаете, Ирина Архиповна, в этой вашей "технике безопасности" что-то есть... — после пары минут обалдения выдал чей-то задумчивый голос. — Казалось бы, ну что за бред: сначала устраивать эксперимент, наблюдая его с дальности чуть ли не в полмерки. Потом копать защитное сооружение рядом с самим объектом, если планируется осмотр с близкого расстояния. На первый взгляд кажется глупостью. Но сегодня это нам жизнь спасло.
Слитный вздох остальной комиссии выражал согласие. Опытным вельхо, конечно, проще в Шаг уйти, но остальным? Ров так ров.
Пятью минутами позже, когда навалившиеся на убежище кубометры почвы уползли, повинуясь воле Земного, слегка помятая комиссия выбралась на белый свет. И оцепенела.
Будущая достопримечательность города Тахко сейчас действительно была... примечательной. Она потеряла все боковые ответвления, которые теперь невнятными холмиками громоздились у основания. Зато центральный, так сказать, ствол не потерял ни наклона, ни крепости — и гордо торчал в небеса, как бы знаменуя что-то. Пожалуй, получившийся монумент и впрямь мог стать памятником... Он ясно и зримо отражал реальное отношение молодежи как к технике безопасности, так и к осторожности вообще.
— Э-э...
— М-м-м-м...
— Кхм.
— Думаю, этот вариант памятника городу не подходит, — высказался драконовер. — Я, как глава города, против.
— Согласны...
Столица.
Макс
Когда за Витьком захлопнулась дверь, Славка еще некоторое время улыбался — пока шаги гостя не стихли где-то у книжной лавки... и даже еще пару секунд после. Потом улыбка на его губах словно замерзла. Он устало прислонился к стене и прикрыл глаза.
— Еще немного — и я попросил бы Навои спуститься и устроить скандал нерадивым работникам.
— Особенно алкоголику? — я не злился, мой побратим все правильно сделал — алкаш есть алкаш, на него ни положиться, ни опереться, и строить какие-то планы на таком материале безнадежное дело. Выставил меня Славка таким, ну и ладно. Если понадобится, то поправить репутацию — пара пустяков. Но сдается, что не понадобится. Мутный наш соотечественник, ой мутный...
— Обоим, — уточнил напарник, вслепую нашаривая на столе кружку. Не нашел и устало выдохнул, не открывая глаз. — Подставились мы.
Ну, подставились, положим, не мы, а...
— Я. Ступил, прости. Нельзя мне пить, совсем дурак становлюсь. Он, считай, почти у дома меня перехватил, я и сообразить ничего не успел.
Напарник разлепил глаза:
— Удачно хоть сходил? Не зря страдать пришлось?
— Алтарь не видел, но внутрь меня пустили.
Я воодушевленно выложил свои приключения на свалке. Задним числом это выглядело не так уж плохо. И дед-сторож не такой противный со своим задвигом на любовных фронтах, и страх, что вот-вот в недрах свалки просигналит какая-нибудь вещичка, реагирующая на замаскированных драконов, и начнется вторая серия квеста по скоростному удиранию из логова вельхо... сейчас все казалось почти смешным.
— Не заподозрили?
— Да нет вроде. Дед меня сам внутрь заволок, едва появился шанс выпить. Блин, паршиво-то как... на фига люди пьют?
— Хороший вопрос. Сам над ним уже полжизни бьюсь. Макс, тебе не кажется, что нам отсюда уходить пора?
Он это так спокойно сказал, что я даже не понял сначала.
— В смысле — уходить?
— Отсюда, из лавки, — Славка не отводил глаз. — Мы привлекли слишком много внимания. Вельхо. Торговцы. Драконоверы. Мастера, которые помогают с новинками. Бандиты. Все знают, где нас найти. Теперь вот еще и соотечественники. Многовато, а?
Ну...
Я вдруг понял, что не знаю, что отвечать. Вообще-то да, реально, многовато. И насчет "опасно" Славка прав. Я сам уже думал. Даже если б знали только торговцы, это уже многовато. Если б Дару Ивен оказался хоть немного хитрее и жаднее... но тогда я тоже вел бы себя с ним по-другому. Нет, Славка прав. Нефиг рисковать. Жалко, конечно, оставлять здешние места — я ведь уже все связи тут наладил, знаю, чем дышит каждый сосед на улице, даже вон вельхо из сторожи прикормил. Но уж слишком уж мы в глаза бросаемся. Все я со своими новинками, прогрессор фигов. Приехал, называется, алтарь искать. Предприниматель. Бизнесмен, блин! Все сразу сделать захотел: и драконам прокорм обеспечить, и алтарь найти... и за вельхо пошпионить. И еще денег на этом заработать. Ну не дурак?
— Макс? Воробей, эй!
Кажется, я слишком глубоко погрузился в самобичевание.
— Тебе плохо?
— Мне ужасно, — мрачно отозвался я. — Будешь обзываться — клюну.
Напарник первый раз за вечер улыбнулся по-настоящему:
— Показалось, что ты уснул. Так ты согласен?
— Смотря с чем. Если насчет того, чтоб готовить запасную норку и оставить лавочку под присмотром остая Навои, то да. Если уносить ноги в тихое и безопасное Гнездо, то нет.
— Макс...
— И не проси. У меня тут завязки на одного торговца наметились, которому понравилась копченая и маринованная продукция. Представляешь, наконец получилось выйти на поставщика продовольствия! Еще пара комбинаций — и можно будет наладить поставки в Гнездо, хоть кривым путем, через тоннель, если у нашего Земного все выйдет, но получится! У меня куча предложений на новую продукцию, если все сейчас бросить — пропадет... — я говорил и чувствовал, как глупо это все звучит. Да в конце концов! Перед кем я притворяюсь? Если уж он не поймет, то кто вообще? — Слав... У меня алтарь на подходе. Я от него никуда не уйду, понимаешь?
Напарник на мою почти-истерику смотрел молча. Потом вздохнул и сложил руки "домиком", возложив на них подбородок.
— Устал я чего-то... Макс, кто тебя уговаривает все бросить и сбежать в Гнездо? Наоборот, если б тебя можно было размножить на пару десятков Воробьев, я бы за такую птичью стаю голосовал обеими руками.
— Слав-ка. Нарываешься.
— Понял, птичек не поминаем, — Славка фыркнул. — Но ты правда впрягся здесь так, словно хотел решить все проблемы за один месяц. Я иногда сомневался, что у меня один напарник, а не штук пять разом. Только что стоял над душой у подкидышей, чтоб правильно паковали товар — и уже в лавке, что-то очередному клиенту втолковываешь. Клиент еще не ушел, а ты уже со спиртом своим зажигательным разбираешься... ну, или он с тобой. А эти твои мотания по городу, к химикам, кузнецам, торговцам всех мастей и даже хозяйкам закусочных... за тобой драконоверы пробовали присматривать — так бросили, тройки ты замечаешь и слежку скидываешь, а в одиночку за тобой не угнаться.
— А нефиг за мной следить!
— Нефиг. Правда, Макс, ты очень много сделал. Реально много. Но пора думать о запасных вариантах. Мы слишком ярко засветились в этом городе. А твой новый знакомый еще неизвестно, будет ли прикрывать в случае угрозы. То, что ты тут сотворил, будет работать и так, с нашим минимальным вмешательством. Я тут прикинул кое-что...
Местные боги весьма продвинутые. Вот захотел вчера Славка, чтоб наш компаньон пришел и выразил недовольство застольем, так ему даже жертвы им приносить не пришлось. Биссе Навои и впрямь явился, когда мы с напарником азартно лазили по городской карте, просматривая места "запасных вариантов" и прикидывая, как дополнить Славкину схему "минимального вмешательства". То есть чтобы мы появлялись из подполья только передать что-то связным и встретиться с торговыми партнерами. Восемнадцать адресов, представьте! Славка нашел восемнадцать возможных убежищ, про три из которых не знал никто вообще, даже драконоверы. Во тихушник! Я и то только четыре нашел. И сейчас мы не слишком тихо обсуждали, кто из нас чего не учел при подборе этих "норок". Славка протестовал против поселения в слишком тихих местах, доказывая, что там каждый на виду. Я шипел в ответ, заявляя, что из его вариантов я до алта... кхм... до архивов буду полдня добираться. И обратно столько же. А работать когда? И вообще, как он представляет себе строительство колбасного цеха из подполья?
Славка начал возражать, что не каждый же день... и тут, как в анекдоте, явился "лесник" и сразу нас разогнал. По постелям. Мол, какие из нас сегодня работники, с такими-то лицами...и так далее, и так далее.
— Слав, а Слав? — потихоньку поинтересовался я, когда наш собственный помощник загнал нас в комнату, проконтролировал залегание в постели, и пригрозил запереть дверь, если мы вздумаем сегодня работать. А мы от неожиданности все это позволили.
— Что?
— Ты точно жертвы богам не приносил, когда хотел, чтоб Биссе взбесился?
— Какие жертвы? Выдумал тоже... Спи давай!
— Да что-то боги к тебе слишком прислушиваются. Ты смотри, случайно не загадай ничего против спиртного.... А то чем старика на свалке спаивать?
Интерлюдия 1.
— Что это?
— Это не мое...
— Именно! И не ваше. И не наше, что совсем интересно! Мы только собирались включить подобный товар в допуск для поставок в этот дикий мирок. А он уже тут! Откуда?
— Может, кто-то из персонала так подработать решил?
— А я надеялся, что хоть у кого-то из этого "персонала" мозги имеются. А ими, похож, все обделены... даже вы. Решил подработать? Сделал дома, потом сюда привез и у дикарей выменял?! И при этом сделал его целиком из местных материалов? Без пласта, без синтетики? Да у нас такое изделие дороже зелени обойдется! Еще идеи есть?
— Местное изобретение? Это не настолько высокий уровень, чтобы до него не додумался какой-нибудь местный гений.
— Великолепная догадка! Вы много изобрели за свою жизнь? Ну, кроме того канала мелкой контрабанды печатных картинок определенного содержания? Что? Да, я о нем знаю, разумеется, это моя обязанность. И вынужден разочаровать: комбинация ваша скрыта на уровне ребенка, и вас отсюда не выгнали за контрабанду только благодаря моему уважению к отцу вашей невесты! А вы занимаетесь этой мелкой глупостью в ущерб основной работе, как видно! Почему я должен обращать ваше внимание на то, что является вашей обязанностью? Почему, я вас спрашиваю?
— Я приложу все усилия, чтобы...
— Приложите! И десять процентов дохода с вашей контрабанды тоже.
— Но...
— Взять тридцать?
— Нет. Я с радостью поделюсь с вами доходом.
— У вас трое суток!
— Я наведу справки.
— Разумеется. А чтобы вас лучше думалось, посмотрите сюда. Вот это — тоже не наше. И вот это, представьте, тоже! Вопрос от меня как вышестоящего совсем простой: чье производство? Если это продажа технологий из нашего мира, я хочу знать, кто из нашего персонала в это замешан и за чей счет отнести убытки. Если же изделия попали из другого... сами понимаете, что нужно делать.
Интерлюдия 2
— Паш, с тебя пол-литра!
— Да ну тебя! Подожди... нашел, что ли?!
— Ха, когда я обещаю...
— И как тебе соотечественники?
— Че, так и будем на сухую говорить?
— Милика! Дорогая, принеси нам с другом чего-нибудь вкусненького? Выкладывай давай! что за люди? Что у них там за предприятие? Перспективы?
— Значит, так. Это москвичи, двое. Славка и Максимка. По виду — студенты, возраст такой, ну, соплячий. Вроде родичи, хоть и непохожие. Один такой, знаешь, светленький, ботан-доходяга, самая сильная мышца — мозг, да и та не прокачана. Второй еще смешнее — алкаш.
— Точно? Ты ж сказал, что они молодые еще.
— Отвечаю! Двадцати еще нет, а уже по улицам пьяный шатается, сам видел. Да и Славка этот, ботан, его в лицо алкашом честил и импотентом, а он хоть бы чухнулся! Но в технике сечет, дома кондишны ставил-починял. А Славка вообще явно из заучек, таким положено знать всякую муть. Ну, будем! Эх, хорошо пошла...
— Ты что, с ними пил вчера?
— Че сразу пил? Я вел разведку!
— Понятно. А с бизнесом у них что?
— Ну... тут мы, похоже, опоздали. Им на шею уже местные присели. Я так понял, они приблудились тут к одному хитрому перцу, он их и доит. С них работа и идеи — с него жилье и кормежка. Удобно устроился, гад, бабки стрижет, считай, ни за что. А чуть что — так он не при делах. Ну что, по второй?
— Сам пей, мне не надо. Значит, местных они боятся?
— Ух, хороша колбаска! Боятся, конечно. Сидели б они так без бабок, если б у них все в порядке было! Славка этот хозяина ихнего прям ненавидит — так глазами входную дверь и сверлил. Нервничал. Чтоб тот не появился и меня не засек.
— Это хорошо. Ты ешь-ешь. Про меня им чего говорил?
— Ну чего... говорил, что ты тут хорошо устроился, типография у тебя, мол, своя... крутой чел, в общем...
— Точно? Ну ладно. выждем пару дней и навестим наших земляков. Будут вести себя по-умному, получат... хм... новое жилье с кормежкой. Может, и получше прежнего.
— А если нет?
— Нет так нет. Мы ж не мафия, насильно не заставляем. Просто стукнем кому надо...
— Так они ж все себе заберут!
— Все нам так и так не достанется. Но доля — вполне. Вельхо, говорят, неплохо платят, если в их Подвалы доставляют нового постояльца...
Интерлюдия 3
— Какие вести из родного дома, божье чадо?
— Все по-прежнему, чтимый вельхо.
— Все-все? Лукавишь, божье чадо. Нехорошо. Недостойно. Ересь что сорная трава — чем дольше не трогаешь, тем гуще растет. А мы так давно их не навещали...
— Вы же обещали, чтимый! Вы обещали...
— А ты обещал не лгать о том, что делает твоя мать-сектантка. Если ты забираешь свое слово, то и я по завету бога равновесия могу забрать свое.
— Она не делает ничего плохого! Всего лишь нашла работу. Будет продавать модные вещи.
— Подробнее.
Макс
Следующие пару дней Славка обозвал вавилоном в условиях цейтнота, а почтенный Биссе Навои — каким-то словом, которое лингвистический феномен не перевел. С моей точки зрения это больше всего было похоже на пожар в сумасшедшем доме во время штурма этого самого дома дикими наркоманами. Это еще цензурный вариант. Но цензурные слова кончились еще на второй день.
А впереди еще было столько...
Путаный клубок из драконоверов, торговцев, торговых представителей, хозяев будущих конспиративных норок, владельцев складов никак не хотел разматываться правильно (ненавижу это слово). Просто уйти в подполье было бы в сто раз проще: нырнул — и нет тебя! Но нам-то требовалось "нырнуть" так, чтобы сохранить какое-никакое управление разворачивающимся бизнесом (включая почти созданную торговую сеть и будущее колбасно-консервное производство), контакт с теми, кто будет это все осуществлять, связь с драконами и драконоверами, общение с информаторами по сбору сведений о вельхо... да когда, черт возьми, я успел во все это влезть?!
Я ведь совался сюда всего лишь узнать, как добыть Иррей и ее соплеменников с того гадского острова! Ну и материал на вельхо подсобрать. А для прикрытия собирался открыть только одну (одну!) торговую лавочку! Нет, если в следующий раз куда полезу — надо заранее план действий напечатать, над столом повесить... или над кроватью. И каждое утро перечитывать, перечитывать, а на ночь — вообще заучивать! А как на авантюры потянет — лбом об этот план стучаться... чтоб этого кошмара не случалось.
Я метался, как лиса с подожженным хвостом, сбрасывая предприятия одно за другим (уже работающих, едва основанных и только задуманных) на будущих торговых партнеров. Все распределялось справедливо: с меня только идеи и консультации (и неплохой процент с прибыли), а основная работа — им. Желающих поучаствовать в совместном бизнесе хватало с избытком, я даже не заморачивался особо проверкой. То есть заморачивался, конечно, но не до фанататизма. Пофиг на сверхприбыли, если хоть половина из этого реально сработает, хватит пять Гнезд прокормить и на Тахко останется, на все придумки нашей не-бабушки, а она много чего задумала. Славка тем временем бился над конспиративной сетью и возмущенными драконоверами — те предпочли бы, чтобы все торговые дела велись только через них...
И все надо было сделать быстро, а у нас один разговор с Биссе Навои больше двух часов отнял. Дед никак не хотел подписывать договор о возврате ему лавки, предлагал отдать нам половину денег, только б мы не уходили. Успокоило его только подписанный договор о совместном владении данной торговой точкой. И то, что подкидыши остались с ним. Привязался он к ним.
Мы забывали есть и не успевали спать, мы напугали Шиту, когда попытались умыться из пустого кувшина и потом из него же напиться. Страшилок про зомби тут не было, зато были маги, способные заморочить сознание, так что дед, узрев парочку "замороченных", чуть не засунул нас в свой тайник. Авось, там успокоятся.
А время истекало...
Завтра нам уходить. Прощай, лавочка. Еще один дом позади...
Дела как-то неожиданно кончились, и сегодняшняя ночь (те пять часов, что от нее остались) неожиданно оказалась свободной. Вещи собраны и по большей части перенесены, Навои со подкидыши проинструктированы, партнеры озадачены. Можно вытянуться на топчанчике и спать, спать, спать...
Сон не шел. Умотанный организм, привыкший за последние дни спать стоя, сидя и в процессе передвижения, воспринял постель не с облегчением, а скорей с недоумением. Мол, чего это такое и что с ним делать? Топчан тоже в восторге не был (может, одичал и хотел на свободу?) и злобно скрипел в ответ на малейшее движение. Я вздыхал и ворочался.
"Привет из родного дома" нам со Славкой по душе не пришелся. Не только сама личность с приветом, хотя и это тоже. Но если в столицу случится нашествие попаданцев, то мы, считай, "спалились". Местные не дураки, что-то да заметят. Кто-то, да стукнет. А вельхо и их желтые друзья как-то, да среагируют. А мы никак не хотим.
Риск — благородное дело, но это если рискуешь одним собой. Как дома...
А я домой-то не очень и хочу.
Четыре месяца назад, когда нас сюда закинуло, что бы я тогда только не отдал, лишь бы вернуться! К родным старушкам и неокученным лохам, к съемной квартирке и знакомым опасностям в виде полиции и редких грабителей, к дешевым сосискам и растворимому кофе по будням, к отрыву по ночным клубам пару раз в месяц.
Сейчас у меня опасностей хоть завались, тут и вельхо, и дружки их иномирные, и вероятное сумасшествие в анамнезе, и планируемый налет на остров, где держат драконов, тоже не прогулка среди одуванчиков. И каторга эта бизнесменская...
А мне тут... лучше?
Беспокойнее, да, но тут я — это я. Это Макс-дракон, Макс-торговец редкостями, Макс-друг, Макс-родич большой семьи, и плевать, что почти вся она драконья. Я больше не мелочь, которая бегает по стылым улицам, чтобы два раза в месяц посидеть среди дыма и коктейлей поглотать — показать, что все хорошо и дела идут.
Я тут живу. Я не существую непонятно зачем, жалея себя и злясь на несправедливость жизни. Интересно, а другие "попаданцы" из нашего недобровольного десанта — они как?
— Другим не так повезло, может... — вздохнул Славка.
Подушка, которую я злобно подпихивал для пущей мягкости, вдруг показалась камнем. Напарник же спал! Или нет? И... он же клялся, что Огненные не телепаты!
— Да не читаю я мысли. Просто, думаю, они у нас похожи — побратимы мы или нет? Мне тоже тут нравится. Только мама... маме бы я сообщил. Она у меня упорная... уже, наверное, всю Москву перевернула и пригороды в поисках меня. Скоро до Брянской области дойдет. И друзьям. Ищут ведь...
— Повезло.
Меня если кто и ищет, то разве что хозяин съемной квартиры.
— Да...
Мы помолчали. Славка вспоминал свою целеустремленную маму, я вертел в голове его высказывание. Ну, не сказать, что мы с ним такие уж везучие, но что-то в этом есть. Живые, не больные и не заключенные — я постучал по дереву — родичей нашли, друзьями-знакомыми обросли, имущество кое-какое есть. Может, и правда другим пришлось похуже. Мое главное везение — что попал я в обществе Славки, а потом еще железной нашей бабушки и Янки. Без них, может, и не пропал бы, но жизнь вышла бы совсем другая. А большинство покупателей "хрени" наверняка выбросило сюда в одиночку.
— Так что, значит, собираем попаданцев?
— Риск, — Славка не спорил — он всегда так с проблемой работал: сначала прикидывал все возможные-невозможные трудности скопом, потом все эти трудности решал. Привык со своей интернет-компанией по добрым делам.
— Минимизируем. По физии, если что, мне получать — это я бесстыжий мерзавец, впаривший невинным покупателям непроверенную продукцию. А ты будешь благородный избавитель. А?
— Знаешь, мне и твою физию жалко, — не одобрил Славка. — И вообще, они конспирацию нам поломают.
Не понял. Он реально против, что ли?
Славка усмехнулся и предложил идею. Зачем сразу столица? На ней свет клином не сошелся. Деньги у нас есть. Можно проплатить гостиницу в одном из городов — такую, покомфортабельней и в местечке поглуше. С первыми попаданцами встретиться самим, а по беседам выявить кого-то поадекватней и поручить ему присмотр за остальными. А уже потом решать, кого нам на помощь, кому в Тахко к бабушке, кому просто помочь с жильем и временным обустройством. В пригороде где-нибудь.
— Бабулю бы к интервью подключить...
— Тоже мысль, — одобрил Славка. — Не обязательно ее, но... Слушай, а среди твоих клиентов еще кто-нибудь здравомыслящий есть?
Я призадумался. Тогда мне все лохами казались. Но Славка, но бабуля наша заслуженная...
— Поищем.
— А с доставкой как? Группами переправлять будем или или поодиночке?
О, действительно, вельхо у нас сейчас в паранойе — в столице вон, въезд-выезд через посты, а крупная группа чудиков бросится в глаза даже самому ленивому сторожнику самого дальнего захолустья. Они, конечно, должны были уже более-менее адаптироваться, но кто поручится? А поодиночке... тоже не вариант. Среди моих покупателей такие чудики попадались! Вспомнить только девицу с готской раскраской. И деда с пирсингом в татушках. А дама, у которой в однокомнатной квартире жили три кавказца? Не грузин-осетин, а три здоровенные такие собачищи?
— Группами. Мелкими-мелкими. Приплатим в караване, чтоб присмотр какой-никакой.
— А объяснить?
— Кого-то молитварями объявим, кого-то скорбными разумом. Как получится. Собрать бы их только... не всех же выбросило в столице!
— Причем собрать так, чтобы не подставиться самим, — напомнил неисправимый конспиратор Славка. Как же его, беднягу, драконы заинструктировали!
Он прав, конечно, но как собрать попаданцев, не показывая себя как попадан... о!
— Реклама!
Секунду напарник смотрел непонимающе, потом черные глаза хищно прищурились — дошло.
— Ты имеешь в виду...
— Ну да! Мы ведь сейчас будем рассылать товары по разным городам — через драконоверов и обычных купцов. И если на стенках ящиков или на продукции что-нибудь написать по-русски....
— Не что-нибудь, а точную информацию, куда ехать и к кому обращаться! А ты только русским продавал?
Я призадумался. На инглише кое-как объясняться могу, но к туристам подхожу редко. Не мой клиент. Зато были казахи, грузин, женщина-армянка...
— Нет, но они русский знали очень прилично. Разберутся! Только купцы незнакомый язык на продукции не одобрят...
— Замаскируем под стильный узорчик! — Славку тоже охватило вдохновение. — Торговая марка, рекламный знак, словом, захотят — купят!
И мы принялись составлять текст...
"Товарищ, если ты видишь эту надпись, знай: здесь есть твои земляки. Если тебе нужна помощь, доберись до города Тирсен — на въезде "бин" есть гостиница "Кабанчик". Хозяйка приютит любого, кто скажет ей: "Москва, Пушкин, Красная площадь". Каждую пятиху мы будем приходить туда. Держись. Ты не один, и вместе мы обязательно найдем способ выбраться из беды".
Город Тахко.
Оглушительный свист взвился в утреннее небо. Небо это безобразие терпеть не захотело и скинуло мерзкий звук обратно на непутевую землю. Звук не опечалился и вместо парения под солнцем принялся ввинчиваться в уши спящих людей.
— Подъем! Подъем! — заорал сторожник. И снова засвистел, выводя такие трели, что многие в очередной раз позавидовали временно оглохшему во время штурма сотоварищу.
К весне пленные вельхо так и не стали единым, спаянным общей целью отрядом. Они не были едины и до плена, а теперь и вовсе разбились на несколько разномастных групп, постоянно грызущихся между собой. Соперничество шло за все: за более теплые места (хотя топили одинаково), за теплые вещи, за очередность в уборке, за еду... За последнее — особенно.
Кто-то не хотел работать на "дикарей", но при этом желал получать "усиленное питание", кто-то мнил себя очень сильным и хотел просто отнять еду, а не заработать, кто-то просто ненавидел — плен и пленителей, тварей из Нойта-вельхо, пославших на убой, предателей из Руки, себя, друг друга... разное бывало. Но есть хотели все. Словом, покоя не было. Зароки запрещали противиться приказам высших, так что многие попали в сложную ситуацию: если высший приказывает тебе отдать паек, то или проси защиты у другого высшего и делись уже с ним, или сиди голодным. Был еще вариант нарушить правила дикарей и получить отсидку в одиночке. Но там долго не пробудешь...
Горь считал, что лично ему повезло: он попал под покровительство Старого Дифу. Тот, хоть и любил поесть, но много не брал, ему и так хватало. С восьми человек по четверти лепешки — две добавочные лепешки выходит, чем плохо? И мед дикари дают, и рыбу сушеную... Горь сглотнул голодную слюну и прикрыл глаза, пережидая головокружение.
Беда стряслась почти пятиху назад, когда Старого Дифу в лекарню забрали. Сначала лечить, потом сказали, что старику на стройке-расчистке работать уже нельзя, будет при лекарне помогать. Горь упустил момент, когда еще можно было перейти под руку другого высшего, понадеялся, что старик сдержит обещание и передаст покровительство еще кому-то, как обещал. А потом стало поздно. Группа Пита Колючего припомнила Горю прежние отказы...
Вчера и позавчера ему удалось перекусить только супом и кашей — его дикари раздавали в "столовой", за общим столом, и следили за тем, как пленные обедают. Лепешки с кружком желтого масла, сухарики с чем-то сладким, вечернее молоко — все отбирала шайка. Пробовал не отдать — Пит, насмехаясь, не приказ отдавал, а посмеиваясь, как бы советовал, можно и не послушаться — но вечером у него появились новые соседи. А ночью его просто побили. И приказали помалкивать.
Сегодня завтрак особенно не хотелось отдавать. В честь десси, выходного дня, давали не лепешки, а какую-то особую булочку, с вареньем внутри, он никогда раньше таких не пробовал... от одного запаха голова кружится. Проклятые Зароки... ненавижу... всегда ненавидел... почему всегда он должен слушаться?
Может не отдавать? Пит Колючий всегда спит до последнего, может, опоздает?
— О, наконец-то нормальная булка с вареньем. И каша на молоке! — послышался за спиной ненавистный голос. — Горь, давай сюда, ты же их не любишь! А мне как раз пригодится. А я тебе с обеда рыбу отдам... как всегда.
Что за глупость?
Оглянувшись, Горь понял три вещи. Первое: за их "беседой" наблюдает местная толстая поварша. Второе: Пит трусит из-за этого наблюдения и прикрывает требование отдать порцию обычным обменом. Пит боится дикарей, даже эту толстую бабу боится! И третье: Горь ненавидит Пита и его шайку. Ненавидит так... так...
— Убирайся вон! Вон! Понял?!
Что-то полыхнуло. Хлестнуло воздух, как удар прута по воде, и что-то завыло, громко и прерывисто, нечеловеческим, неживым голосом. Пол закачался под ногами, вокруг загромыхали голоса, кто-то ткнул в спину, ослепленный парень ткнулся лицом в стол в ту самую невозможно душистую булочку, затыкая уши, сжимаясь...
Когда стало очень тихо и пол твердо стал на свое место, чей-то удивленный голос протянул:
— Ух ты... А как у него это получилось?
Столица. Макс
Гостиницу, тихо загибавшуюся от отсутствия клиентов, мы попросту выкупили. Персонал сменили. Управляющую (не знаю, где Славка ее отыскал, но ручался, что человек надежный) проинструктировали. Бойкая толстушка не имела ни малейшего понятия, кто такие Пушкин и Москва (и что удивительно для женщины, не стремилась это узнать), но твердо уяснила: любого, кто скажет заветные слова, нужно приветить, как нелюбимого, но весьма богатого родственника с кучей тараканов в голове. А именно: на глупости не удивляться и не обижаться, кормить-поить как положено, одежду прикупить потребуется — покупать неброскую, но качественную. На расспросы отвечать, как договорено: ничего не знаю, мне платят за приют гостей, а остальное дело не мое. В четырех стенах не держать, но если гостю стукнет в голову блажь погулять по улицам, проследить, чтобы оная голова никуда не вляпалась.
— А буде совсем уйти пожелают?
Я проглотил первый попросившийся на язык вариант как не слишком приличный. Тем более, вряд ли понятный местному населению.
— А ты так и ответь: мол, у тебя не тюрьма. Хотят — пусть идут. Но у тебя и не МЧС. Спасать, в случае чего, не нанималась.
Хозяйка прищурилась, пошевелила губами, запоминая... и улыбнулась:
— Договорено!
Золото, а не женщина. Даже про МЧС не спросила. Но деньги пересчитала, комнаты для будущих гостей показала, меню примерное оговорила. Словом, плотно взялась за дело. Даже продумала занятия на случай, если гости заскучают. Несколько книг ждали любителей в комнатке с пышным, но незаслуженным названием "библиотека", жаждущих других развлечений ждала работа (все по-честному, за плату!), сплетница бабка Ликасья, способная, по словам хозяйки, убедительно соврать даже про личную жизнь кровавых тварей, в смысле драконов. А на всякий случай пара десяток плачена и местный квартал веселых прачек...
Я ушел в твердой убежденности, что в этом доме гостям скучно не будет. Даже самым геймернутым и сетезависимым.
А меня ждет дед!
И, если повезет — алтарь...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
